Металлический дракон. Часть 1 - Остагар

— Снуфлер, вместо бессмысленного кидания шишек в костёр занялся бы толковым делом.

— Поджариванием сухарика с рокфором? — Уныло выдохнул Алистер.

— Думаньем.

— Я и так думаю — поджаривать или нет.

— А надо бы думать о порождениях тьмы.

— Я их успешно истребляю. Не стихи же мне им посвящать? — Ершился Алистер, который всё никак не мог выкроить время и найти место, чтобы уединённо передёрнуть своего дружочка между ног. Сговорившиеся Шерий и Солона вместе подкалывали парня, приглянувшегося им обоим, хотя пылкий Рилан всеми руками и ногами был готов ублажать обеих девушек сразу или по очереди, но с того раза, как его за сексом застал Искор, больше ему не перепадало такого счастья.

— Ты не об их сексапильности думай, а об их поведении. Вот как они действуют? Опиши, будь добр.

— Нападают бандами от двух до шести десятков. Генлоки всегда бросаются в ближний бой, гарлоки сражаются с мечами, дубинками, копьями, луками, а крикуны незаметны и нападают исподтишка с заточками.

— Хорошо. А какова их тактика?

— У порождений тьмы нет тактики, Рокфор. Они то скопом навалятся, то врассыпную, то мелкими группами. Раз на раз не приходится, — сказал Алистер, бросая в огонь очередную прикольно вспыхивающую и сгорающую шишку.

— Ты не видишь никакой системы, Снуфлер?

— Хаос, — выдал Алистер умное слово, припомнив благодаря киира.

— Скажи, Снуфлер, а в монастыре храмовников тебя учили обращаться со столовыми приборами? Ножичек для фруктов, ножичек для свинины, вилка для рыбы, вилка для курятины, ложечка для разбивания яичек? — Спрашивал Искор, не скрывая ухмылки на лице, намекающем на неуважаемого им короля.

— Учили, — нахмурился Алистер, не любивший королевские намёки, поскольку видел в кровном брате некоего идола, которому списывал все огрехи и радовался тому, что может каждый божий день видеть и слышать его, эгоистично не желая признавать очевидного — король должен торчать в столице и в темпе готовить всю страну к борьбе с Мором вместо детской игры в солдатиков на краю королевства.

— И ты не с первого раза сумел метать ножи по мишени, правда?

— Да, не сразу.

— Вот тебе и система в хаосе, Снуфлер. Архидемон потому и не наваливается на нас, что только в этом году вылупился из темницы. Он ещё пока неоперившийся птенчик, который учится обращаться со своими причиндалами. Все порождения тьмы в округе — его марионетки. Осквернённый Уртемиэль изучает, что могут генлоки, гарлоки, крикуны, сама скверна. Как они взаимодействуют, какие приёмы эффективнее, какие тактики нападения действеннее, как ему лучше управляться со своим хозяйством. Вспомни, уже нет беспорядочно наступающих толп, как до Ночи Огня. С тех пор порождения тьмы стали нас тревожить постоянно. Архидемон изучат свои возможности и методом тыка узнаёт наши. Возьмём ту же тактику четвёрок, Снуфлер. Вспомни. Мы с тобой бились с ней только раз. Один раз маги Круга. Один раз солдатня. Один раз серые рейнджеры. Вспомни, несколько порождений тьмы всегда первыми подбегают к Остагарскому ущелью — это чтобы зрящий их буркалами Архидемон оценил обстановку в спортзале и соответствующе построил подтягивающуюся ораву. Мы для него всего лишь тренажёры на то время, пока он осваивается и копит ресурсы. Вспомни, какое ломаное и ржавое оружие у порождений тьмы, какие перекрученные цепями огрызки металла выступают в роли доспехов — всё это хуйня, которую не жалко выбросить нахуй. А ведь Архитектор, тевинтерский Верховный Жрец древнего бога-дракона Уртемиэля, осознал себя раньше хозяина и десятками лет готовился. Вот и думай, Снуфлер, как бы неуклюжий верзила вдруг не сбил тебя с ног твоим же коронным приёмом таранного щита да не абы какой трухлявой деревяшкой тебя приголубил, а дварфским артефактом подревнее твоего Щита Снуфлера. Так можно и головы лишиться, друг, тогда думать уже будет нечем и кушать не во что. Кстати, угощайся, Снуфлер, этот рокфор нежнее и благороднее предыдущих разновидностей рокфора, а чёрный хлеб с зеленью приятно дополняют великолепный вкус роскошного рокфора. И передай подносик с чарующим рокфором по кругу, пожалуйста. Ну, что думаешь? — Осведомился Искор у принявшего и откусившего бутерброд Алистера.

— Я думаю, что дырявый сыр поджаривается румянее плесневелого, — нарочито прочавкал он, ещё и эмоциями однозначно говоря напарнику, что раздумья — это его прерогатива, а дело рыжего рубиться на славу.

— Снуфлер, — напоказ уничижительно бросил Искор.

— Рокфор, — искренне хвалебно протянул Алистер, откусив до хомячьих щёк.

— И всё же, Снуфлер, тебе приятнее глазеть на рокфор, нюхать рокфор, лизать рокфор, кусать рокфор, жевать рокфор, трогать рокфор, резать рокфор?.. — Говорил клоун, проделывая всё это с куском оного сыра и глядя на тихоню Лину.

— Хранить рокфор, — давясь с набитым ртом, улыбнулся рыжик, под лёгкие смешки окружающих смекнув наилучший ответ. Искор слегка посмеялся, показав большой палец.

Распределяющее перекус и пережёвывающее безмолвие продлилось недолго — переглядывавшаяся группка старших по званию начала перешёптываться по озвученной тематике, не спеша хвалить или как-то иначе выделять логику скверного выскочки. Ничего другого от них Искор не ожидал, как говорится, нет пророка в своём отечестве. Но не только эти решили заговорить:

— Снуфлер, — вдруг раздалось обращение слева.

Алистер даже жевать перестал и недоумённо моргнул в сторону обратившейся к нему кареглазой шатенки с правильным овалом личика, хвастающимся собой по-орлесиански аристократичным и вздёрнутым носиком, над которым плавно летели чайкой тонкие бровки, естественные в своей привлекательности без всякой подводки косметикой. Её томные губки сногсшибательную чуточку улыбались, а точёная шейка обрамлялась кокетливыми локонами в виде спиральных сосулек, перенятых у рыженькой подружки. Искор ещё в первый свой день в Башне Магов десять лет назад заприметил будущую красавицу Солону и сейчас восхищался её созревшим шармом, вожделея, но и очень расстраиваясь: скверна сделала его самого уродливее, и теперь все шикарные девицы не замечали его, а косяками клевали на стояк чёлки Алистера.

— А откуда берутся дырки в сыре?.. — Тем временем продолжил вопрос голосок с чарующим меццо-сопрано. Всё лучше набившей оскомину темы о порождениях тьмы.

И с лёгкой девичьей озабоченностью весь пафос и значимость речи Искора пошли псу под хвост. Солона, проспорив Шерий, провокационно слизнула крошку с уголка рта и взмахнула пышными ресницами, игриво намекая на интерес к заметно выпирающему паху рыжего молодчика, в кои то веки бывшего вне доспеха и легко завёдшегося с оборотов сыроварного лиса справа. Алистер громко сглотнул недожёванное.

— Черви проедают, — расхожим юмором выразился сдувшийся и заалевший молодчик, чьи ужимки вызвали громкое хихиканье зоркой и ушастой Тамарель.

Искора вдруг переклинило, и он от души воскликнул:

— Снуфлер, ты Гений!

— Я пошутил, — пробурчал честный Алистер, оправдываясь. — Дырки образуются сычужным ферментом в процессе брожения закваски. Чем выдержанней и твёрже сорт сыра, тем больше дырки, они как пена в ванне... — протараторил краснеющий солдафон, сумевший блеснуть своей эрудированностью благодаря эльфийскому камню памяти и гигантскому желанию не ударить в грязь лицом перед хорошенькой девушкой, выразительно строящей ему глазки, как она привыкла поступать в Башне Магов, где подслушивающих и подсматривающих храмовников пруд пруди.

Побратим совсем не понял той бури чувств, которой вдруг взбурлил Искор. Это не в первый раз, кстати, когда у него случался подобный приступ, но все они до сих пор оставались для Алистера загадками.

— Нет, ты просто не представляешь, Снуфлер, какой неповторимый вкус у касу марцу — это гнилой сыр, изъеденный личинками сырной мухи, которые при попытке ими покушать так и норовят упрыгать прочь или зафингалить в глаз. Я тебе его ещё не предлагал попробовать, думая, что ты пока не созрел до такой экзотики. Но касу марцу у меня есть в запасах, Снуфлер! Я знаю, хочешь, хочешь, но молчишь, — сказал Искор и заразительно рассмеялся, больше по поводу гениального озарения, посетившего восстанавливающего прежние силы и способности провидца, нежели по поводу скабрёзной двусмысленности своих фраз, выходивших просто и естественно.

Почти все у большого костра поддержали смех, пользуясь редкой возможностью расслабиться на бесконечной бойне с порождениями тьмы. Необидчивый Алистер тоже, ведь он ощущал от подтрунивавшего над ним побратима желание приподнять всем настроение, ведь Искор и над собой иронизировал, а сейчас почему-то был опьянён эмоциями. Рыжему с залихватской чёлкой самому нравилось, как звучит девичий смех и как крали на него смотрят, но в большой компании он робел первым заводить разговоры с прекрасным полом, а сейчас и вовсе стеснялся даже поглядеть на улыбки, которыми откровенно любовался черноглазый, изуродованный скверной.

— И про касу марцу вовсе не шутка! Ты бы знал, Снуфлер, сколько я отвалил золота блэкстоуновским волонтёрам, доставившим мне натуральный образец с клеймом от мастера-сыродела. Попробуешь? — На полном серьёзе предложил Искор, испытывая.

— Не-не-не, я ещё не созрел, Рокфор! — Отшатнувшись, запротестовал Алистер, ужаснувшийся даже просто словам о потреблении в пищу мерзко копошащихся личинок, одни только мысли о которых порождали рвотные позывы. Это он ляпнул, не подумав:

— Как это ты не созрел, Снуфлер? А кто же прячет трусы с поллюциями? — Ехидно заметил веселящийся Искор, предовольный посетившей его идеей, как всего за минуту удалить всю скверну из заражённого ею тела.

Рыжий стал свекольным, а Рилан заржал конём — ему вторил Бутр, породистый скакун масти ферелденский верховой был привязан недалече и уже порядком застоялся без должной выездки.

— Ну, не тушуйся, Снуфлер, вот тебе утешительный приз, который ты ещё не пробовал: леердаммер — твёрдый, дырявый, румянится, — импровизировавший Искор протянул крупный кусок сэра, вызвав новую волну пикантного веселья. Проходящие мимо вояки и даже маги от своих шатров стали оборачиваться на беспричинно хохочущий костёр серых стражей.

— То-то ты любитель мягких сыров, Рокфор, — вяло попытался отбиться Алистер, просто не сталкивавшийся с медицинским термином "импотент". Вроде бы честно заработал очко от зрителей, но всё обернулось против него:

— Конечно, Снуфлер, и Тамарель не даст мне соврать, у неё сиськи и все губки в самый смак мягкие да упругие, — отмахнулся Искор так, что самая горластая хохотунья мигом замолкла и подрумянилась от шеи до кончиков ушей, чем с головой выдала правдивость слов Рокфора, хитроумно доказавшего всем свою нормальность. — Не хочешь порадовать нас стриптизом, Тамарель? Ну, как хочешь, — быстро добавил пошляк. — Ладно, Снуфлер, раз нам тут не фартит, то поскакали, я разузнал о месте, где обнажённые танцовщицы ублажают взоры обладателей толстой мошны, — Искор ловко извлёк из соседского подсумка тот самый серый плащ, подаренный Дунканом, и накинул его на плечи друга, чтобы затем самому столь же сноровисто скрыть свой конфуз в схожем плаще из свей поясной сумочки, хранившей всё барахло.

Ещё бы желавший провалиться под землю и наглухо запахнувшийся Алистер отпирался, да и неосёдланный Бутр был совсем не прочь вынести двоих до упомянутого местечка. Однако Искор не стал стеснять побратима на потеху костровой публики, а отвлёк от него их взгляды и удивил всех за пару дней восстановленным приёмом рейнджера Таримеля — призвал из Тени вороного жеребца с чудесной антрацитовой гривой и хвостом, лоснящимися в свете костра. Нудные тренировки с пауками не прошли даром, и пусть от обилия скверны в моровом коне у всех серых стражей задымились очи!

На днях в окружении королевских всадников с гербами Ферелдена прискакало два бронто с рекрутами из дварфского королевства Орзаммар, соседствующего с королевством людей на северо-западе — у Морозных Гор и Недремлющего Моря.

Фарен Броска — воин-щитоносец. Не простолюдин, а из касты Неприкасаемых — низшего сословия Орзаммара, что даже хуже эльфинажа. Революционер Фарен совершил тяжелейшее кастовое преступление — выдал себя за воина на священной для дварфов Арене Испытаний. Да не просто выдал, а победил! На глазах у принцессы, которой посвящалось сие мероприятие! Правда, на этом его протестный порыв и закончился, оставив ему единственный путь выживания — в серые стражи.

Середа Эдукан — дочь и средний ребёнок дварфского короля Эндрина Эдукана. Профессионально баловавшаяся кинжалами и отмычками любимица отца присутствовала на том роковом для Фарена состязании, едва сдерживаясь от личного участия, чтобы не выдать свою нелюбовь к щитам и латам. Принцесса была рекрутирована Дунканом при весьма скорбных и горьких для неё обстоятельствах. Младший брат Белен опосредованно убил своего старшего брата, наследника престола Триана Эдукана, при этом успешно подставив свою старшую сестру, дабы самому наверняка занять трон Орзаммара. Оболганную девицу благородных кровей — изгнали. Вдобавок, её отец Эндрин находится в достаточно преклонных сединах, чтобы все поверили в естественность его смерти — Белен неминуемо убьёт отца ради власти для себя. Искор с весны знал, что сия интрига во всё ещё поклоняющемся Камню королевстве Орзаммар проворачивается сомниари, подыгрывающего Орлею и его Церкви Создателя, потому Серый пока даже не пытался "мутить" воду своими попытками прозреть будущее, выгодным образом подстроенное эльфом Фелассаном, не шибко жалующим дварфов.

Отправленный сомниари Искором опытный вербовщик Дункан, обставляя свои дела на Глубинных Тропах в поисках доказательств начала Пятого Мора в виде поредевшей численности порождений тьмы, вылезших наверх, фактически спас Середу Эдукан от неминуемой смерти, приглашая вступить в Орден Серых Стражей ещё одного отпрыска королевской крови, причём, опять девушку: Алистер Тейрин — бастард и кровный брат короля Ферелдена, он был завербован ещё в прошлом году; Лина Махариэль — племянница вождя эльфийского племени, она прибыла в Остагар за недели до Середы Эдукан. А ещё имелась Солона, покамест ничего не знавшая о своей благородной семье Амелл родом из знаменитого Киркволла. Конечно, Дункан мог Правом Призыва спасти жизнь Триана, но коллекционер Искор собирал девушек.

Командор серых Дункан вербовал не только по списку, выданному Искором. Так, например, из Денерима вместе с родовитым эльфом Даррианом Табрисом прибыл человек — простолюдин и вор Давет, чья прелесть была лишь в том, что он родился и вырос в деревеньке близь границ Диких Земель Коркари — всего в нескольких днях пути к востоку от Остагара. Не сбеги Давет в Денерим шесть лет назад, то оказался бы в числе тех самых курсантов, набранных этой весной из Южных Холмов под командование капитана Брейта из Редклиффа, ныне расположившегося в спешно реставрируемой крепости Зимовахтенная южнее деревни Перекрёсток, по причине скудности пищевых ресурсов так и не ставшей первым городом. К слову, эрл Гаррик направил часть строительной бригады в район Западное Предместье на стыке с его родным эрлингом Западные Холмы с целью реконструировать и при помощи второй стены расширить внутренним двором надвратный замок, перегораживающий горную узость.