Честь и Польза - 3

Президент сразу узнал в них местных кулаков, но говорил он отнюдь не для них, а для середняков и бедняков, составлявших большую часть аудитории. Однако вопреки опыту общения с крестьянами, эти бедняки и середняки боязливо молчали и жались к стенам, отдавая инициативу кулакам.

— Побить — это можем, — моментально откликнулись зажиточные люди Южной Сибири. — Мы парни такие, за свое добро кого угодно поколотить можем. Даже и отца родного!

Выкрикнувший эти слова человек, гордо вскинул голову и важно посмотрел на своих товарищей, дружно закивавших ему в ответ, мол, знай наших!

Не желая сбиваться с темы, президент сделал вид, что не обратил внимания на этот выкрик, чем ещё больше раззадорил сибиряков. Они стали ждать возможности к бретёрству и вскоре такой им момент выпал. Расписав преимущество колхозного строя, президент заговорил о хлебных поставках села городу и тут кулаки разом всколыхнулись.

— Это что же получается!? Мы его потом и кровью вырастили, а вы наш хлебушек хотите задаром взять!? Не выйдет! Не дадим! Не позволим над собой изгаляться! Мы сибиряки люди вольные! — гневно загудели ряды, и как не тряс колокольчиком Стаднюк пытаясь утихомирить задетых за живое "рачительных землепашцев"— это ему удалось не сразу. Негодование широкой рекой лилось из их душ. Выкрики из зала становились все громче и смелее и в пылу охватившего их угара словесной анархии, один из "крепких хозяйственников" перешел черту дозволенности.

— Хлебушек нужен?! Так ты спляши кацо, тогда может, и дадим хлеба! — выкрикнул раскрасневшийся от собственной храбрости невысокий крепыш, на всякий случай, тут же, спрятавшийся за спины своих товарищей.

Вскочивший со стула Федор Стаднюк, что было сил, затряс председательским колокольчиком, призывая крестьян к порядку, но его пронзительный звон не имел никакой силы над разошедшимися бретерами. Только когда с краем стола президиума внезапно возникла высокая фигура начальника охраны Ерофея Неверова, решительным движением передвинувшего кобуру с маузером и положившего руку на его рукоятку, в настроении господ кулаков произошел перелом.

Как зверь чует силу идущего на него охотника, так и они увидели перед собой человека готового достать и обратить против них оружие. И потому, нехотя, с оглядкой на своего обидчика, господа кулаки стали успокаиваться.

Уловив изменение зала, Ерофей Неверов убрал руку с кобуры и скрылся за портьерой, не уронив ни на миг достоинства укротителя разошедшейся толпы.

Вслед за ним сел на свое место Стаднюк и сотни глаз вонзились в президента, все это время невозмутимо стоявшего за трибуной. Смотрели со злобой, с тайной надеждой и сочувствием и среди этого моря глаз не было ни одного взгляда равнодушного.

Трудно, очень трудно после такого поворота событий вести доверительную беседу с залом надеясь на взаимность, однако Сталин был не из тех людей, кто пасовал перед трудностями. Гордо подняв голову, он начал биться за сердца и души сидящих перед ним бедняков и середняков.

Притихшие кулаки, ожидали, что президент обрушит на их головы громы и молнии, будет угрожать и запугивать, но ничего этого не произошло.

— По поводу танцев, вы обратились не по адресу, господа хорошие. Это к заведению мсье Жана. Это у него пляшут и поют на любой вкус, а не дело делать — произнес президент и его слова нашли моментальный отклик среди сидевших в зале людей. На лицах многих появились улыбки и это, приободрило президента.

— Нам, правительству, с закупаемого у вас по твердым ценам хлеба большой выгоды нет. По низкой цене купим, по низкой цене и продадим. С учетом затрат на его перевозку и переработку прибыли можно сказать копеечные, но не в выгоде дело. Мы это делаем не для прибыли. Для нас куда важнее прибыли это — накормить хлебом простых людей. Накормить досыта тех, кто до сих пор вынужден, есть его напополам с лебедой и прочей гадостью. Ради этой благой цели, мы и создаем колхозы и в помощь им даем МТС. Ради этого мы готовы сотрудничать и помогать любому хозяйственнику.

Сталин говорил глухо и негромко, с заметным грузинским акцентом, но сказанные им слова доходили до ума и сердца простых людей и находили в них отклик. Но не у всех.

— И где же тут справедливость, господин! — взорвался господин с золотой цепочкой на животе в пятом ряду, едва в речи президента возникла малая пауза. — Я все лето буду пуп надрывать, хлеб выращивать, чтобы какой-то там ленивый нищеброд мой хлебушек за так ел! Если хотите добрые дела делать, так и платите добро!

Зал немедленно поддержал его глухим гулом, но помня о присутствии Неверова, не разразился гневными выкриками, хорошо понимая, кто перед ними стоит.

— Значит, по-вашему, вы хороший, крепкий хозяин, а вот тот, кто хлеб с лебедой есть значит плохой, худой хозяйственник. Так? — спросил Сталин обладателя золотой цепочки.

— Знамо дело так, — незамедлительно откликнулся тот. — Если ты ко всему с умом и разумом подходишь, то у тебя хозяйство справное и урожай хороший. А если ты не умеешь и не хочешь вести дело, то понятно дело у тебя вместо ржи, одна лебеда.

Сидевшие рядом с ним кулаки ответили одобрительным гулом, но с неменьшей силой был им в ответ с другой части зала, где сидели деревенские бедняки.

— А почему вы такой крепкий хозяин? Уменье у вас наверно есть, хорошо хозяйство вести? — едва заметно поддел кулака президент и тот моментально завелся.

— Да, умение! — гордо выкрикнул оппонент, — не всякому это дано.

— У тебя одно умение, людей в кабалу загонять! — гневно выкрикнул один из скромно одетых крестьян. — Долгами опутывать и все лето заставлять на себя работать, невелико умение!

— Так тебя в них никто силком влезать не заставляет! Живи своим умом и делом, раз ты такой умный!

— Да вы же, нормально жить никому не даете! Мироеды чертовы! — моментально отреагировал ему бедняк и чтобы сбить вновь разгорающиеся страсти, Стаднюк вновь схватил колокольчик. И на этот раз, его применение оказалось вполне успешным.

— Вступайте в колхоз — предложил Сталин оппоненту кулака, — с голоду точно не умрете и за долги, вас никто работать не заставит.

— Боязно, гражданин президент, — честно признался ему крестьянин. — Непривычное это для нас дело колхоз.

— Общиной значит жить привычно, а вести общее коллективное хозяйство со своим соседом по деревне непривычно, — усмехнулся Сталин. — Как-то концы с концами не сходятся.

— Так ведь общиной мы, с царя Гороха живем, а вот колхозом ещё никто не живет.

— Неправда. Колхозы уже создали крестьяне Орла и Курска, Костромы и Ярославля. Есть колхозы на Кубани и Ставрополье, на Дону и Украине, в Оренбуржье, — уверенно перечислял президент. — А вы, значит, ждать будите, куда кривая выведет? Ну что же, ждите, дело ваше. Только пока ждать будите, выгоду свою потеряете.

— Какую такую выгоду, если за наш хлеб цену хорошую давать не хотите?! — послышалось с другой стороны зала.

— Выгода прямая. Чем больше сдадите, тем больше и получите. Вот знаменитый американский миллионер Форд разбогател на том, что продавал свои автомобили по низкой цене. Из-за этого его машины в Америке покупали все; и бедняки, и середняки, и Европа и Азия. И благодаря полученной прибыли он расширил производство и стал продавать уже несколько видов автомобилей. Вот это называется работать с умом и перспективой, а не просто цену на свой товар накручивать и жить одним днем.

— Это все сказки, для того чтобы мы хлеб свой отдали. Не выйдет, дураков нет!

— И что вы с этим хлебом делать будите? За границу не продадите, здесь по высокой цене у вас его не купят. Гноить будите, чтобы никому не достался!? — гневно спросил президент и никто из "крепких хозяйственников" не решился ему честно ответить.

— Сгноить хлеб вы, конечно, можете, только хочу вас предупредить господа хорошие. Если правительство посчитает нужным, оно может реквизировать ваш урожай по установленным им ценам. А чтобы ошибки, какой ненароком не вышло, товарищи нам помогут. Ведь поможете? — обратился Сталин к беднякам.

— Чего не помочь? Поможем! — моментально ответили ему радостные голоса из зала. — Мы завсегда хорошему делу помочь готовы! Можете в этом не сомневаться, гражданин президент!

Поддержка неожиданного предложения Сталина была столь мощная и дружная, что кулаков пробила оторопь. Никто из них не сомневался. Эти придут. Эти все до последнего зернышка выскребут, мстя за все прошлые горести и обиды. Эти постараются свести старые счеты, прикрываясь указом правительства.

Сталин моментально уловил колебание в стане "рачительных землепашцев" и поспешил расколоть их ряды на разумных и упертых.

— А тем, кто пойдет на сотрудничество с правительством и сдаст хлеб по назначенной цене, мы готовы предоставить денежные субсидии для покупки на будущий год сельхозинвентаря, тракторов, сеялок, запчастей к ним и горючего. Подумайте хорошенько, стоит ли игра в конфронтацию с государством свеч.

Выкриков с места не последовало, и он продолжил говорить, пересыпая речь цифрами и доводами, сделав основной упор речи на льготы, которое правительство готово было предоставить селу в обмен на хлеб. И чем больше он говорил, тем больше становилась трещина раскола, казалось в едином стане кулаков. Деля их на соглашателей и непримиримых.

Сумел ли он убедить сибирских хлеборобов в разумности пойти пусть на вынужденный, но разумный компромисс, было неизвестно. Однако по тому настрою, по тем вопросам, что задавали ему крестьяне в фойе театра после завершения схода, было ясно, что колхозам на сибирской земле быть.

Вспоминая встречу в Новониколаевске, президент сделал пометку в своем рабочем блокноте, куда он почти каждый день заносил те или иные записи, необходимые к исполнению.

Готовясь к грядущим выборам, Сталин сознательно отказался от повторения прошлогоднего сценария написанного под его предшественника. Конечно, можно было снова шикануть изобилием бытовых товаров и продовольствием. Запасов для этого с трудом, но хватало, однако у Сталина был другой план.

Для приведения в жизнь тех реформ, что были задуманы им в расчете на долгосрочную основу, нужен был постоянный и многочисленный союзник в лице рабочих и крестьян. И того, и другого, Сталин намеривался привлечь к себе конкретными делами. Одним из них было накормить трудовое население дешевым хлебом. Сделав это не кратковременным явлением под выборы, а повседневным жизненным атрибутом.

Другим агитационным пряником было решение дать широкий доступ детям рабочих и крестьян к высшему и специализированному образованию. Этим решением он убивал двух зайцев. Укреплял базу своих потенциальных избирателей и наполнял стены институтов и училищ, что должны были дать квалифицированных специалистов заводам и фабрикам, школам и больницам, которые должны были быть построены и запущены в действие согласно пятилетнему плану.

Настенные часы гулко пробили время, и едва их звон затих на просторах вагона, как в дверь осторожно и на пороге кабинета возник секретарь президента.

— Иосиф Виссарионович, полковник Иссерсон.

— Просите — президент встал из-за стола и неторопливо направился навстречу к гостю. Сидеть за столом принимая человека, Сталин считал барством и недопустимым для президента. "У человека в душе после встречи должна остаться либо радость, либо страх. Первого желательно побольше, второго поменьше, а третьего не должно быть в принципе. Так как любая неопределенность только мешает делу" — рассуждал про себя президент и четко придерживался этой нехитрой формулировки.

Обменявшись с начальником Хабаровского гарнизона рукопожатием, президент жестом пригласил гостя сесть в кресло и стал задавать вопросы.

— Скажите полковник, как отреагировали местные китайцы на ввод наших войск в Маньчжурию? Были трудности с наведением порядка? Какой настрой у нас и у китайцев?

— Трудностей с переходом границы никакой не было. Едва к Хабаровску подошли мониторы и бронекатера Амурской флотилии, китайские пограничники мгновенно отошли от берега и никакого сопротивления нашим отрядам не оказывали. Не оказывали китайские пограничники сопротивление и во время высадки нашего десанта в Тунцзяне и Фунцзине. Молча, складывали оружие или убегали в тайгу. До самых отрогов Хинган, мои отряды не встречали никакого сопротивления, несмотря на свою малочисленность. Единственное серьезное столкновение было в Тунхэ, но там против нас действовали хунхузы, а не регулярные соединения.

— Сильно пришлось пострелять? — Сталин читал рапорт командующего Дальневосточного округа по приведению к миру северо-восточных районов Маньчжурии, но хотел послушать живого очевидца этих событий.

— Да, пришлось, гражданин президент. Хунхузы напали на отряд внезапно, под утро, когда люди спали после перехода. Рассчитывали застать нас врасплох, но часовые были начеку, да и маньчжурцы сильно помогли. Они первыми заметил хунхузов, подняли тревогу и вступили с ними в бой.

— Вам я знаю, и речники хорошо помогли — проявил свою осведомленность Сталин.

— Совершенно верно. Капитан-лейтенант Вершинин быстро сориентировался в сложной обстановке, вывел свой монитор "Святители" на средину реки и принялся громить тылы атакующих хунхузов. От огня его батареи погибло больше хунхузов, чем от залпов наших винтовок.

— А каковы потери?

— У нас четверо убитых и семнадцать раненых. У противника согласно произведенному днем подсчету тел семьдесят два человека погибших, а сколько раненых неизвестно. Хунхузы их либо добили, либо с собой забрали. В отношении настроения, то оно нормальное. Китайцы сидят тихо, а мы за ними наблюдаем — бодро доложил Иссерсон, что откровенно не понравилось президенту.

— Может не стоит терять бдительность и так сразу списывать со счетов хунхузов. За последние десять лет, они вам крови изрядно попили.

— С бдительностью у нас все в порядке, гражданин президент. Не первый год с китайцами контактируем, знаем, кто из них, на что способен и какую гадость от них следует ожидать, — заверил президента полковник.

— Что касается хунхузов, так они пили нашу кровь в основном по приказам японцев. Как только Токио им деньги через своего резидента пришлет, так они сразу против нас нападение организовывали. А когда денег не было, они или своих китайцев грабили, или контрабандой опиума занимались, стервецы.

С занятием нашими войсками севера Маньчжурии, хунхузам будет труднее действовать против наших границ. Раньше им вольготно было. Местная власть на все глаза закрывала, а теперь им с оглядкой жить придется. Много долгов к ним у наших казаков накопилось.

— Вашими устами да мед пить Георгий Самойлович — усмехнулся в усы Сталин. — Мы хотели вам помощь предложить в борьбе с хунхузами, а у вас все хорошо.

— Я говорил о спокойствии на границе, а помощи для уничтожения бандитов буду только рад. Самый удобный случай, чтобы, если не извести эту заразу под корень, то основательно прополоть её ряды и заставить как следует бояться.

— Какие силы вам необходимы для успешного выполнения этой задачи? Полк, дивизия, корпус? Какие виды войск? Пехота, кавалерия, авиация, броневики?