Племя вихреногих-3

Антон подумал, что стоило бы хорошенько расспросить Туа-ти — те были самым старым племенем — но как раз их вокруг не наблюдалось. Вторым по древности тут было племя Воронов — они жили в Ойкумене уже три тысячи лет — но с ними Маахисы успели насмерть поссориться, да и где они сейчас бродили, тоже было совершенно непонятно...

Ещё — опять же, если верить гуляющим по Ойкумене слухам — дорогу в Город Снов знал кто-то из Астеров, но искать это племя отшельников в здешней бесконечной степи было делом заведомо безнадёжным... как, наверное, и сам этот поход вдоль границы пустыни... но Антон вдруг с удивлением понял, что ему нравится быть первооткрывателем. Нравится каждый день видеть новые земли — пусть путешествовать приходилось не на каравелле и даже не верхом на лошади, как Пржевальский, а просто на своих двоих. В конце концов, точно так же, на своих двоих, пришли в Сибирь его предки, и самому стать землепроходцем было на самом деле здорово... только вот сейчас мальчишка откровенно скучал. Дома он привык к совсем другому ритму жизни и неспешность здешней, почти лишённой новостей, порой его откровенно бесила. В основном от того, что сделать что-то с этим он не мог, и это тоже было непривычно...

Грустные мысли разбил бодрый гомон вернувшихся из рощи Маахисов — они тащили полные котомки ти. Файму махала руками, видимо распоряжаясь насчёт обеда, к которому уже явно шло дело...

Блин, живу тут как какой-то бездельник в �Крокодиле�, подумал Антон. После завтрака мечтаю об обеде, после обеда — об ужине... но тут к ним бодро направился Талка, за которым тянулись остальные Маахисы. Интересно, почему это... — успел подумать мальчишка, но тут Талка остановился шагах в пяти, глядя на Сергея сверху вниз. Довольно-таки вызывающе глядя, и Антон догадался, в чём дело, ещё прежде, чем Талка успел открыть рот.

— Ты мне должен кое-что, — с ходу заявил он, многозначительно касаясь груди — как раз там, где когда-то были ссадины от шипов ботинка Серого. Сейчас там не осталось никакого следа, но сам Талка об этом, конечно, не забыл...

— Матч-реванш, значит? — Серый упруго поднялся на ноги, насмешливо глядя на него. — Не советую, — добавил он с искренней заботой. — Ушибешься, расстроишься...

После таких слов Талка, понятно, натурально вызверился на него.

— Боишься? — вызывающе заявил он.

— Боюсь, — спокойно согласился Серый. — Боюсь тебя, дурака, помять. Больше, чем необходимо.

— Да я тебя сейчас... — возмущенно начал Талка, но тут Файму положила ему руку на плечо.

— Спокойно, товарищи. Давайте решим вопрос цивилизованно.

— Хорошо, — неожиданно вежливо согласился Талка. — Мечи, — заявил он, словно какой-то средневековый граф на дуэли, всё ещё нехорошо глядя на Сергея.

— Как только Ваша Светлость изволит принести, — Серый картинно развёл руками.

Файму очень по-девчоночьи фыркнула. Дэй изъял у неё копьё и пошел вдоль опушки, высматривая заготовки. В руках мелкого страшное копьё казалось непомерным — но это не слишком-то ему мешало. Один короткий взмах — и два молодых деревца толщиной с запястье оказались срублены на уровне груди. Второй взмах срубил их на уровне колена. Дэй ловко перебросил их Талке. Тот не менее ловко поймал их, тут же сел в траву, скрестив босые ноги, и, выдернув из чехла нож, принялся за дело. Из-под черного, мрачно отблескивающего рубином, явно не металлического клинка очень бодро полетела стружка. Льяти рассказывал, что в его родном Пелипае делали �безопасные� керамические ножи — но ЭТО оружие как-то не тянуло назвать �безопасным�...

Всего через несколько минут Талка закончил работу, убрал нож, легко поднялся на ноги и протянул оба изготовленных �меча� Файму, которая придирчиво изучила их, очевидно, на предмет травмоопасности. Потом всё же кивнула и протянула один Серому. Тот провёл по деревянному �клинку� ладонью, потом несколько раз взмахнул им, пробуя.

Фигня конечно, подумал Антон. Не сравнить даже с тем деревянным мечом, которым он махал в школьном театре. Но, на один раз...

— Итак? — спросил Серый, опустив оружие. — Кто на новенького?

Все взгляды сошлись на Талке. Других кандидатов как-то не было — Дэй откровенно скалился, а Файму... нет, конечно, это будет очень весело, подумал Антон. И наверное даже очень познавательно — только вот шансов на победу тут не наблюдалось даже в теории...

— Я, — с неприятной усмешкой сказал Талка.

— Хорошо. Не зашиби его — нехорошо получится, — очень серьёзным тоном ответила Файму.

Мальчишка насмешливо взглянул на сестру и взял из её рук второй �меч�. Потом — не так насмешливо — взглянул на Серого с деревянным �клинком�. Тот, конечно, не в первый раз держал в руках такой �меч�. Он был лучшим в их школьном кружке фехтовальщиков — и здесь, в их редких тренировках, тоже. Только вот и Талка как-то мало был похож на картинки из брошюры �Мьюри и дегенеративные признаки вырождения�, которую сам им пересказывал. Его гибкое, состоявшее словно из одних тугих мускулов тело казалось отлитым из гладкой золотистой стали.

Но, глядя на него, Серый улыбнулся. Снисходительно. Настоящим мастером клинка он не был... но таких поединков прошёл достаточно. И повидал немало разных противников.

— Ну... начали! — Файму далеко развела ладони и хлопнула в них со звуком пистолетного выстрела.

Всё остальное произошло очень быстро. Талка — только что он стоял столбиком, праздно уперев �меч� в землю — вдруг сомкнул на нем ладони и с ощутимо страшной силой ударил снизу вверх, целясь в �меч� Серого у самой рукояти и явно имея в виду выбить оружие из руки. С кем попроще такой приём может и прошёл бы... но рука Серого с неуловимой быстротой ушла в сторону, и сила удара Талки обернулась против него же — его �меч� ушёл несуразно высоко вверх, а сам он невольно развернулся на пятке, едва ли не боком.

Ничего больше он сделать уже не успел — �меч� Сергея, заранее отведённый в сторону, рванулся вперёд и ударил его точно в солнечное сплетение. Будь он настоящим — наверное, просто проткнул бы Талку насквозь. Но и так ему вполне хватило — он ёкнул и согнулся, опустив оружие. Серый мог треснуть его по загривку (и запросто перебить позвоночник) — но просто шагнул вперёд и с разворота лягнул мальчишку в живот.

Талка, смешно взмахнув руками, опрокинулся на спину, выронив �меч�. Тем не менее, он оказался на удивление крепок — тут же приподнялся, собираясь сесть... но Серый сделал ещё два шага и небрежным... не ударом даже, простым толчком ботинка! — опрокинул его. Его �меч� упёрся в кадык Маахиса.

— Убит, — безжалостно констатировал Серый. — Дважды.

Да. Уж! — с усмешкой подумал Антон. Боевое фехтование — оно такое. Одна ошибка — и ты труп. Или, в данном случае, дурак. Наглядный и несомненный.

Талка вдруг оскалился, обнажив вполне зверские, как у всех Маахисов, клыки. Небольшие конечно, но не слишком-то приятные на вид. Потом он вдруг быстро отбил в сторону деревянный �клинок� Серого, а левой рукой — очень точно и сильно — треснул его под коленку. Сергей потерял равновесие. Талка сцапал его за ногу и изо всех сил дёрнул, повалив на землю. С яростными воплями мальчишки покатились по траве, мгновенно теряя человеческий вид.

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но Файму как-то вдруг оказалась рядом, очень ловко сцапала драчунов за загривки и одним рывком поставила на ноги, попутно оторвав друг от друга.

— Хватит! — рявкнула она. Вид её ясно говорил о том, что иначе она просто отправит их прилечь, смачно столкнув лбами... и мальчишки прониклись, мгновенно остыв. Файму отпустила их и вернулась на место, словно ничего не случилось.

— Ты поступил бесчестно, — мрачно сообщил Серый, поддёргивая штаны и попутно растирая загривок — рука у Файму была, верно, тяжелая. — После драки кулаками не машут — это первое, что понимают земные мальчишки.

— А вот нефиг об меня снова ноги вытирать, я тебе не коврик! — возмущённо заявил Талка. На груди у него в самом деле виднелся грязный отпечаток ботинка.

— Такова цена поражения, — сказал Серый безразлично. — Не хочешь быть ковриком — дерись лучше. Или НЕ дерись, если не умеешь.

Талка яростно обтирал грудь пучком травы, демонстративно игнорируя его. Файму скептически хмыкнула — то ли в его адрес, то ли в адрес землянина. Остальные Маахисы смотрели с откровенным любопытством. По крайней мере, вступаться за Талку никто не спешил — все понимали, что поединок честный, да и предупреждение было дано...

Талка между тем бросил траву, вздохнул и вновь посмотрел на Сергея. Теперь уже очень задумчиво.

— Покажи мне, как ты это делаешь, — не попросил даже, а потребовал он. — Только без ударов в поддых и всякого такого, — он невольно потер явно всё ещё ноющий живот.

Удивительно, насколько умнеют люди, получив всего-то пару-тройку затрещин, насмешливо подумал Антон.

Серый широко улыбнулся. Ухмыльнулся, скорее.

— Тренироваться хочешь? — с совершенно искренним удивлением спросил он. — Так сразу бы и сказал! Я-то решил, что ты уже всё знаешь!

Талка буквально зашипел от злости, — словно змея, которой наступили на хвост. Антону даже показалось, что из ушей у него сейчас натурально пойдёт дым. Но так же быстро, как вспыхнул, Талка и успокоился. Подобрал �меч� и замер, всем своим видом выражая полную готовность. Антон усмехнулся. Похоже, этот день обещал стать не таким уж и скучным...

— Товарищ генерал, всё готово! — Игорь лихо козырнул, вскинув руку к лохматой голове. Димка слышал, что к пустой голове руку не прикладывают, но фуражек тут всё равно не было, да и вопросы субординации волновали его весьма мало. Так или иначе, всё в самом деле было готово — на мелких волнах у берега покачивалось восемь плотов с тростниковыми парусами. Не бог весть какой флот — каждый плот был размером где-то пять на шесть метров, что означало, что теснота будет почти как в автобусе. Но для двух недель работы и это было невероятным достижением...

Конечно, Димка понимал, что здорово рискует — налети вдруг гроза, и от его войска ничего не останется. Эти плоты нельзя было и сравнивать со �Смелым� — просто грубо связанные брёвна, треногие мачты с парусами и всё. Ни навеса, ни палубы. Он не отказался бы от более внушительной флотилии — только вот выбора, к сожалению, не имелось. Генрих не соврал — с каждым днём живность в западном лесу становилась всё агрессивнее. Змееволки были вполне ожидаемы, но какие-то сумасшедшие жабы, которые натурально напрыгивали на ребят, да ещё и пребольно кусались, по мнению Димки были уже совершенно лишними. Как и какие-то сопливые, то есть покрытые премерзкой слизью змеи, которые далеко пахли и к тому же так и норовили вцепиться в ногу. Вайми правда уверял, что они никакие не змеи, а амфибии, то есть те же жабы по сути, но, по мнению Димки, сути дела это не меняло. А позавчерашний шипонос совсем не был забавен — не окажись рядом Акмая, который прикончил тварь метким броском копья, дело наверное не обошлось бы без жертв...

Но Димка понимал, что если из глубины проклятого леса выйдет настоящее чудище, вроде приснопамятного палулукана или ри`на, на этом всё и кончится — шансов одолеть их просто не было. Поэтому он и подгонял всех, заставляя работать буквально по восемнадцать часов в сутки — и, как оказалось, не зря. Сегодня окончательно охреневшие змееволки порвали сразу четверых мальчишек и число раненых перевалило за дюжину. А что будет там завтра, ему даже и представлять не хотелось...

— Здорово. Завтра прямо с утра можно отплыть, — сказал стоявший рядом Борька.

Димка посмотрел на зловеще черневшие на фоне заката кроны леса. Сейчас там творилось что-то явно неладное — ошалевшее от стонов Червя зверьё устроило такой адский концерт, что мурашки пробирали даже здесь. Оставаться здесь на ночь ему совершенно не хотелось.

— Всё и в самом деле готово? — обратился он к Игорю. — Можно отплывать?

— В принципе можно, — удивлённо сказал тот. — Но скоро ночь же.

— А, наплевать, — Димка обвел взглядом собравшихся вокруг ребят. — Отплываем немедленно!

К радости Димки, никаких возражений не последовало — напротив, народ с радостным воем бросился собирать вещи. Соседство с лесом всем надоело до чёртиков — да и невиданный адский концерт оптимизма как-то не внушал. Все понимали, что если они немедленно не уберутся отсюда, произойдет что-то совсем уже скверное...

Димка снова посмотрел на пламенеющий над лесом закат — багровое зарево пробивалось сквозь кроны, словно за ними полыхал невиданный, в полмира, пожар. Как-то вдруг вспомнилось прошлое лето — жаркая июльская ночь, он в одних трусах лежит на крыше сарая на даче, глядя на почти такое же зарево негаснущего летнего заката над недалёким лесом, время от времени припадая к огромному блюду с клубникой и перечитывая затрёпанную �Ночь Большого Прилива� при свете ручного фонарика. И, понятно, бессовестно фантазирует, воображая себя в роли главного героя. Настолько бессовестно, что даже голова кружилась и что-то сладко замирало внутри — от царившей вокруг непривычной тишины, от пылавшего за лесом заката, просто от того, что впереди ещё больше половины лета, а крылья фантазии несут его всё дальше и дальше, в такие неизведанные края, что натурально перехватывало дух...

Сейчас эти фантазии вдруг показались мальчишке какими-то глупыми и даже чужими — словно это был и не он, и всё это случилось не год, а целую вечность назад. И от этой мысли почему-то стало очень грустно...

Прочувствовать её как следует у него правда не вышло — из лагеря уже валила шумная толпа, таща в охапках инструменты, оружие, припасы и прочее барахло. Без долгих церемоний народ тут же полез в воду, а из неё — на быстро оседавшие плоты. Димка встревожился — но бревна были толстые и плоты, хоть и здорово осев, всё же уверенно держались на поверхности. Как-то вдруг поняв, что ЕГО вещи так и остались в лагере, мальчишка развернулся на пятке и стремительно помчался за ними...

Лагерь встретил его непривычной пустотой и тишиной, и Димка даже на секунду замер, на миг забыв, куда это все делись. Внутри шалашей уже сгустилась зловещая темнота, и в ней ему вдруг померещились созвездия злобных красных глаз — хотя там, понятно, никого быть не могло. Зато из-за Грань-реки катился уже буквально адский вой — казалось, что всё зверьё, сколько его есть в лесу, собралось на берегу и вот-вот пойдёт в атаку...

Мальчишка передёрнулся и торопливо нырнул в свой шалаш. Торопливо запихал в рюкзак разбросанные вещи, возмущённо ругая себя (мог бы подумать об этом и раньше!), закинул его на плечо и даже не оглядываясь помчался к берегу...

Весь народ уже сидел на плотах — не так тесно, как боялся Димка, но всё равно, очень кучно, и он, торопясь — словно могли уплыть без него! — бросился в воду. Плоты уже успели отпихнуть от берега, и ему пришлось пройти метров десять по полого понижавшемуся дну, погрузившись в итоге по пояс. Димка выбрался на шершавые брёвна, бросил рюкзак, торопливо стащил и выжал промокшие насквозь штаны (и об этом он мог бы подумать заранее!) — потом осмотрелся.