Страж разума. Well groomed mind 2 часть

Томас положил руки ладонями вниз на стол и сделал глубокий вдох.

— Я никогда не буду извиняться за свои действия. Это будет означать, что я сожалею о них. Но это не так. Я делал и буду делать то, что я считаю необходимым для защиты наших людей и гарантировать тем, кто в Хогвартсе и в Косом переулке, возможность продолжения рода. Если же меня будут поносить за это, то пусть будет так.

Я открыл рот, чтобы ответить, но он предостерегающе поднял палец.

— После всех твоих исследований и твоих попыток сохранить объективность, ты ни разу не поинтересовался своими источниками. Скажи мне, Гарри, что общего у законодательства и у Ежедневного Пророка? Не можешь ответить? Министерское письменное законодательство и государственная газета. Твоим единственным источником информации было Министерство магии, которое как ты сам признал практикует постоянную цензуру, пропаганду и дезинформацию. Я понимаю, ты был под пристальным наблюдением. Я могу понять, почему ты не подходил к кому-либо как молодой Нотт и не спрашивал его, что он знает о войне. Но ты был учеником Барти, ради Мерлина. Ты жил в его безопасных апартаментах. Почему ты не спросил его, почему он воевал? Я не делал этого. Черт, я был против этого в первую очередь. Научись проверять свои источники, Гарри. Затем задай несколько проклятых вопросов вместо голословных утверждений. Уверяю тебя, Блэк не присоединился к Ордену по тем же причинам. что и твой отец. Я также точно знаю, что Барти присоединился ко мне по другим причинам, нежели Люциус Малфой. Аргументация может быть вариациями на тему, но у всех был повод. Это было намного сложнее, чем мое противостояние Дамблдору или любым другим подростковым причинам, которые ты себе придумал на основании нескольких газетных статей, напечатанных контролируемыми государством СМИ!

Что-то во мне сломалось. Мои глаза сузились.

-Хорошо. Почему вы боретесь? Что заставило вас принять решение и превратить политическое движение в террористическую кампанию?

У него явно закончился запал.

— Почему ты думаешь, что я начал это? Посмотри на Дилана Розье, когда у тебя будет шанс. Спроси себя, если люди будут следовать за мной, то у нескольких сотен магглорожденных повысится риск смерти в Азкабане или от поцелуя Дементора. Большинство из которых покинут Великобританию в течение двух лет после окончания. Узнай больше о том, как министерство работает, и какой минимум необходим, чтобы сохранить собственную задницу. Изучи хроники семьи, фамильное древо и кто есть кто. Затем прочти информацию в файлах. Есть четыре варианта, которые я уже изложил тебе. Выбери один к концу недели, и дай мне знать о твоем решении.

Он встал. Левитируя чайный сервиз перед собой, он вышел из комнаты, оставив стопку файлов на столе.

_____________________________________________________________________________________________________________________________________

В ту ночь я ворочался, обвинение Томаса еще звенело в ушах. В глубине души я знал, что он был прав. Однажды, когда я думал. что у меня вырисовывается неплохая картина действительности, я перестал смотреть. В то время как Барти никогда бы не признался, я знал, почему он был приговорен к Азкабану. Я ни разу не спросил его, почему. После интервью Риты, терзаемая виной МакГонагалл, наверное, ответила бы мне, если я спросил ее о моих родителях или даже о себе. Снейп, возможно, уже сказал мне, просто ткнул меня носом в то, я не знал. Я встретил Сириуса в Хогсмиде, и писал ему каждые несколько недель. Почему я не спросил его? Всего два предложения написанные на листе пергамента.

Мой взгляд упал на стойку с флаконами, покоящимися на моем столе. Серебристые струйки светились в темной комнате. Сорок флаконов, сорок воспоминаний, которых я не просил и не был уверен, что я хотел смотреть. Неожиданный подарок на день рождения от Питера Петтигрю. Короткое письмо поясняло, что он выполнял обещание моей матери. Какое обещание он не сказал.

Я хотел выбросить воспоминания, но не смог. Независимо от источника, они представляли собой шанс встретить ее. Шанс, который я не был уверен, что был готов принять. Что, если я разрушил ее брак? Что, если она ненавидит меня? Я встряхнулся. Она любила меня. Я чувствовал это всеми фибрами души. Она любила меня.

Задай несколько проклятых вопросов, сказал он. Может быть, я должен начать с нее. Почему мои родители вступили в Орден? Сириус? Я протянул руку и щелкнул пальцами. Усик магии ухватился за серебряное карманное зеркало. Оно пролетело через всю комнату и приземлилось в мою руку. Я перевернул его и потер пальцами по розам, выгравированным на обратной стороне. Перед отъездом, Гермиона сжала зеркало в моих руках и сказала: "пожалуйста, поговори с ним". Я знаю, что тебе больно, но ты уже потерял Моуди. Не теряй Сириуса, потому что ты упрям. Он действительно заботится о тебе. Когда ты будешь готов, просто назови его имя.

Легко для нее сказать. Сириус не предавал ее. Я сделал паузу. Он действительно предал меня или это было из-за Азкабана? Барти не часто говорил об этом, но дал понять, что длительное воздействие дементоров наносит больше урона, чем только его продолжительности жизни. Перед смертью Моуди предложил, что Барти мог получить политическое убежище. Если Барти мог, то так мог и Сириус. Означает ли это, что другие страны отказались выдать людей, которые будут приговорены к Азкабану? Если да, то они отказываются именно из-за дементоров или вообще из-за нечеловеческих условий?

Мне нужно было знать.

Я поднял свою палочку и зажег свет. Затем я перевернул зеркало.

— Сириус Блэк, — сказал я.

Скошенный край зеркала засветился синим. Прошло несколько минут. Ничего. Я упал на свои подушки. А такая хорошая была идея.

— Гарри? — Голос звучал сонно, но было ясно, что это Сириус.

— Привет, Сириус. Извини, что я разбудил тебя. Не мог заснуть.

Глаза в зеркале моргнули. Лицо Сириуса появились полностью. — Это действительно ты. Нажми на правый угол зеркала палочкой, чтобы я мог видеть твое лицо.

Я быстро отрегулировал свое зеркало и дал образ Сириуса убыль улыбкой.

— Как дела?

— Разве я не должен спросить у тебя то же самое? Мерлин, Гарри, я был таким дураком. Мне так жаль. Я должен был прислушаться к тебе. Я должен был взять тебя и бежать. Не слушать Альбуса. Все звучало настолько по-другому, когда я говорил с ним, но я ... Ты в порядке? Он тебе не причиняет тебе боль, нет?

— Если не считать трижды проклятого целителя желающего вынуть и заново вырастить мои кости, никто не причинил мне вреда. Во всяком случае, он нянчится со мной. Это бесит. Я даже не могу выйти на прогулку из дома без проверяющего меня каждые тридцать минут эльфа. — Я поднял свою правую руку, чтобы он мог увидеть кожаный ремешок завязанный вокруг моего запястья. — Заклинание медицинского слежения. У Томаса второй, отображающий мое состояние.

Сириус окончательно проснулся.

— Это действительно серьезно.

— Все очень плохо, но это еще поправимо. Гермиона сказала, что видела мои медицинские документы.

Он кивнул.

— Мне так невероятно жаль, Гарри. Я знал, что ты не был счастлив там. Как я мог не замечать? Какой счастливый ребенок добровольно захочет жить с беглым преступником, с которым он только что познакомился? Я думал, что поиск твоего кузена, — поморщился он, — было следующим логическим шагом.

— Это не совсем твоя вина. У тебя не было полной картины. Я планировал сказать тебе, но тогда ты сказал, что Дамблдор все сделал правильно.

— Я не виню тебя за недоверие ко мне, Гарри. Знай, что я знаю сейчас, я бы не доверял себе тоже. После того, как я узнал о легилименции, я защищаюсь от Дамблдора. Я был в нескольких шагах от похищения и побега с тобой из страны, когда он сказал, что сделал это только, чтобы помочь тебе. Расстройство реактивной привязанности, как он назвал это. Он утверждал, что это произошло потому, что ты был сиротой, но с несколькими незначительными изменениями ты мог бы прожить жизнь как нормальный ребенок. Я честно верил, что он сделал это, чтобы помочь тебе. Может быть, в своей голове он и хотел. Я не знаю. Через несколько дней после постановки твоего диагноза, Гермиона взяла меня в маггловскую библиотеку и помогла найти кучу вещей. Дамблдор лгал мне. Я не хотел в это верить, но он действительно лгал. Я доверял ему с одиннадцати лет, но ...

Он вздохнул и откинул волосы с лица пальцами.

— Я все испортил. Если бы я не убежал тогда за Питером, ничего из этого не случилось бы.

Я сделал глубокий вдох.

— Ты ошибаешься, — сказал я и начал объяснять о потерянном завещании моей матери и как заключение в тюрьму Сириуса заставило общественность сосредоточиться на завещании отца, а не моей матери, в то время как Дамблдор спокойно получил опеку надо мной и оставил меня с 'семьей'. С глаз долой, из сердца вон. К тому времени, как кто-то надумал искать документы моей матери, они бы исчезли.

Я заснул с зеркалом Сириуса, лежащим на подушке рядом со мной.

Глава 7

Я вошел в Св. Мунго для того, что как мы надеялись, было моей последней процедурой, 7 августа, и не покидал его до 13 августа. Я не помню многого. Алекс даже дал мне дозу настойки живой смерти. После нее я проснулся пять дней спустя с иголками в руках и ногах и ватными шариками во рту. Томас сказал, что они дали мне противоядие во вторник днем. Он также поклялся, что я садился и говорил в течение нескольких часов. Даже если и так, я не помню этого.

Неделю спустя мое тело все еще было вялым. Больше негибким, чем тяжелым, потому что обновленные кости таза и ребра только добавили несколько фунтов костной массы, которой им не хватало. По крайней мере, я не был больше желеподобным. Употребление противоядия определенно помогло моим клеткам мозга. Я уже ничему не удивлялся. Я больше не засыпал так часто. Таким образом, Томас, наконец, одобрил давно обещанную поездку в Косой переулок. При условии, что я сначала посещу несколько встреч.

Стоя в Атриуме Министерства Магии, я вертел чужую палочку между пальцами. Бамбук и жила из сердца дракона, в соответствии с бюро проверки палочек Министерства Магии. Она ощущалась мертвой, а не волшебной. Наверное, я не смог бы наколдовать и Люмос. Я еще раз подумал, насколько глупы могут быть люди. Данные о моей палочке были напечатаны на первой странице Ежедневного Пророка. Какой охранник в здравом уме дал бы мне пройти после представления мертвой палочки, которая явно не была моей? Не то, чтобы я доверил Министерству Магии мою настоящую палочку, но все же!

Вернув палочку из дуба и волос келпи, которую он купил от лавки старьевщика в Косом переулке, в той же, где мы приобрели и мой новый костыль (назвать ЭТО палочкой было невозможно) в пустую кобуру на левой руке, Томас поднял глаза на меня.

— Перестань бездельничать, сосредоточься, — сказал он, хватая меня за локоть и ведя меня через Атриум Министерства Магии. — Плечи назад, голова поднята. Не сутулься. Не простой всю эту встречу, глядя на свою обувь. Будь вежлив и веди себя хорошо. Приветствуй Фаджа как министра. Позже обращайся к нему сэр или министр, если он не разрешит тебе обращаться к нему по-другому. Кроме того, с этого момента и пока мы не покинем помещение — ты мистер Поттер. Понял?

— Да, сэр.

— Хорошо. Поведение в волшебном мире значительно более официально, чем в мире магглов. Тебе повезло, что за последние несколько лет ты серьезно не обидел кого-нибудь, у кого много авторитета. Просто очень повезло. Сегодняшний день тоже важен.

— Я понимаю, — сказал я. Он прочитал мне ту же лекцию в машине на пути в Лондон, прежде чем мы вышли из кабинета Ральмута в Гринготтсе, и еще раз в идиотской телефонной будке, которую министерство использует в качестве входа для посетителей.

— Я не ожидаю, что ты будешь молчать. Ты был приглашен на эту встречу в качестве участника, но от тебя не ожидается активного участия. И ради Мехен*, не завали его вопросами, как ты это сделал с Ральмутом.

— Простите меня, что я не знал, кто такой валютный брокер.

Томас закрыл глаза. Его губы несколько секунд молча шевелились, прежде чем он сжал челюсти. — Гарри, Ральмут был польщен твоими расспросами. Мы оба хотим, чтобы ты разобрался со своими счетами и понял причины наших финансовых решений. Тем не менее, министра не волнует, понимаешь ли ты или нет. Один или два вопроса в порядке нормы. Не более. Не на такой встрече. Понял?

— Да, сэр.

— Хорошо, — сказал он, вынимая свою настоящую палочку и нажимая на стеклянную панель с выгравированным словом 'лифт'. Когда мы ждали лифта, он вернулся к своей прежней теме.

— Это небольшой, рабочий завтрак. Только мы, Нортон, министр и его старший заместитель. Министр может разрешить тебе обращаться к нему неформально. Мадам Амбридж не будет. Она не любит детей, и я знаю несколько помилованных Пожирателей Смерти с меньшими экстремистскими взглядами, чем у нее. — Он схватил меня за плечо, поскольку лифт с грохотом поехал вниз. — Меня не будет волновать, если она скажет, что все магглорожденные должны быть повешены, выпотрошены и четвертованы в центре Хогсмида, — прошипел он тихо, делая вид, что поправляет мою одежду. — Ты не будешь спорить с ней.

Я кивнул. Не спорить. Министр Фадж. Мадам Амбридж. Адвокат Нортон, или мистер Нортон. Понял. Я воображал, что мне также не следует упоминать, что я предпочел бы вернуться в Мунго, чем иметь поздний завтрак с министром.

Старинные двери лифта с грохотом открылись. Я взглянул на Томаса и на лифт. Не хочет же он на самом деле, чтобы я поехал в этой смертельной ловушке, не так ли?

— Он надежнее, чем кажется, — сказал он, заходя внутрь.

С трепетом, я последовал за ним внутрь. Томас назвал дежурному наш этаж, так же как и стайки бумажных самолетиков, которые зависли над нашими головами. Я старался изо всех сил, чтобы не зевать. Представь, что ты уже видел все это раньше — было еще одним правилом Томаса, которому он учил меня во время нашей поездки в автомобиле. Не выглядеть, как маггл.

— Не говори на парселтанге в ходе совещания. Разговор на другом языке, которого не могут понять, в социальной среде — это очень грубо, — прошипел Томас, поскольку лифт начал опускаться. Через несколько минут лифт остановился на первом этаже, иначе известный как Пентхаус Министерства. Двери открылись. Томас вышел. Перси Уизли поклонился Томасу, затем развернулся на пятках и повел нас в кабинет министра не говоря ни слова и не обращая на меня внимания.

Я прикусил язык. И до, и после Рождественского бала, Барти муштровал меня в том, что он считал хорошими манерами. Я знал, какой вилкой пользоваться во время еды, как приветствовать своих сверстников и учителей, основные заклинания личной гигиены, в том числе мгновенного удаления пятен и чары глажки. В основном все, что нужно знать, чтобы выжить в Хогвартсе, не выставляя себя полным дураком. Немного поздно, на мой взгляд. Я знал достаточно, чтобы понять, что префект Перси был довольно невежественным.

Краем глаза, я заметил натянутую улыбку Томаса. Наверное заметил раньше меня. Вызов Перси на его грубость было не в стиле Томаса. Он лучше организует свидетеля или двоих, и тогда даст Перси достаточно веревки, чтобы повеситься.