Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Томчин. 1.


Опубликован:
18.01.2011 — 17.05.2013
Читателей:
3
Аннотация:
Ты успешный бизнесмен, у тебя куча друзей, все великолепно. А если ты, такой реальный и трезвомыслящий, вдруг попадешь из привычной городской суеты на другую планету, в другой мир - мир кочевников? Голый и ... То - что? Такая судьба? Робинзон Крузо в окружении конных Пятниц. Но если не пытаться выжить любой ценой, а ломать обстоятельства под себя? Хватит ли только характера и несгибаемой воли, чтобы жить в новом мире и оставаться собой при любых испытаниях... Еще бы понять, кто ты такой на самом деле. И сохранить верность своему народу, до последнего защищая его и свою землю, создавая свой Союз. Если ты сможешь его создать, восставший из праха! И что ты сделаешь для своей России? Кем ты для нее будешь? Каким останешься в памяти поколений - человек судьбы? Один из нас - из тех, кому мы каждый день смотрим в глаза в метро и на улицах.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Я знал, какое это было бы счастье и не надо было матери меня в этом убеждать в тот вечер, который мы молча провели у камина. Внуков она так и не дождалась.

У меня всегда был мой дом. Светлый, просторный в солнечную погоду, теплый и надежный в ненастье. Перед домом лежала большая поляна, отделенная от окружающего мира забором из штакетника по грудь, с резными широкими воротами, от которых вела дорожка до самого крыльца. Вдоль забора тянулась дорога, а за нею простирались леса, поля, горы, моря — весь мир, населенный людьми. В детстве я жил в этом доме с родителями, на поляне гомонили, бегали, играли и боролись мои друзья, на заборе с нашей стороны сидели, как воробьи, приятели и весело переговаривались с друзьями друзей и их друзьями, со своими приятелями и их приятелями, и просто со знакомыми по жизни, пробегавшими по дороге по собственным делам, спешащими в туманные дали или только что вернувшимися из пионерского лагеря и хваставшимися открытым миром.

Поляна была огромной, забор невысоким и прозрачным, а мир добрым, удивительным и справедливым. В четвертом классе мама впервые разрешила мне самому пригласить на день рождения своих друзей, и я пригласил. В нашу малогабаритку явились с поздравлениями все сорок пять человек. Это были мои школьные друзья, почти вся моя дворовая команда и, наверное, половина ребят моего возраста из нашего микрорайона. Пришли даже двое ребят из деревни, которая доживала свои последние дни, а сейчас ее имя носит городская окраина. Пришел и сын путевого обходчика нашей станции. Станции давно нет, вместо нее теперь метро. Мы постоянно дрались, но он тоже был моим другом. И это — только мальчики, своих музыкальных девочек я приглашать постеснялся. Я тогда вообще стеснялся девчонок. Мы всех приняли, спасибо маме, и получилось весело, очень хорошо и совсем не тесно. Это был самый большой мой день рождения, и я его запомнил на всю жизнь.

На поляне стояли столы, за ними сидели наши родственники и знакомые родителей, постоянно кто-то вбегал и выбегал — из ворот и в ворота, шла счастливая и такая естественная жизнь. И никаких киношных спецэффектов, грозы или внезапной тишины, которыми режиссеры любят предварять наступление 1941 года! К окончанию института количество друзей на поляне снизилось человек до тридцати, кто-то пришел, а кто-то тихо ушел по своей взрослой дороге, в доме мы с мамой остались вдвоем. Потом война начала заполнять кладбище в тенистой роще за домом, а в дом пришел и стал жить в нем Юра.

Послевоенная жизнь мало что изменила, кроме возраста суровых или юморных и шебутных мужчин на поляне. Зато забор весь был увешан любопытными носами, за ним постоянно шел праздник, гремели тосты и салюты, призывы всем пережениться и выпить за здоровье молодых. Запах шашлыков доносился до крыльца и отвлекал от умных мыслей сидящих на его ступеньках шахматистов и математиков. Человек пять коммерсантов все-таки перелезли через штакетник, присоединившись к нам, и от всей души угощали собравшихся вояк, поэтов и мыслителей. Потом в дом пришел дядя Коля, ушла мама. Потом ушли все, и я остался один.

Сейчас я спрашиваю себя, когда же Бортэ поселилась в моем доме? Я перестал о нем думать, жил и не ощущал его вокруг. По науке это все называется "личное пространство". Дом исчез, и пространство сжалось до точки в моей груди.

Я спрашиваю себя, но — что сказать? Я не знаю. Когда мир меня снова заинтересовал, дом уже был и Бортэ жила в нем. Кто она мне? У меня никогда не было родных братьев и сестер, мне не с чем сравнить, но точнее всего будет сказать, что Бортэ — моя сестра. Не старшая или младшая, я никогда не искал у нее защиты или совета, никогда не пытался вести по жизни. Приемная сестра, одногодок. Ровная и спокойная помощь без просьб, обязательств и назиданий, принятие моей помощи без благодарности и влюбленно-преданного взгляда младшей. Мы существуем в моем доме естественно, не доставляя друг другу неудобств и стеснений, каждый свободен в своем выборе пути и примет, поддержит выбор другого. И не надо слов, чтобы это объяснить.

Бортэ привела на поляну всю свою семью. Мою семью. Я привел Боорчу и Мухали. Дети Бортэ — дети моей сестры, я заменил им отца и учу их жить в обществе мужчин. Моя приемная мать — мать мужа моей сестры, а ее сыновья, родные и приемные — дяди сыновей моей сестры. Так я воспринимаю свою семью, так ее чувствую, и семья отзывается мне, я стал для нее родным. Но в моем доме есть пространство только для Бортэ и еще двоих. Дом не маленький, просто поляна очень большая, а я долго жил в одиночестве. Наверно, я не привык доверять многим людям? Главное — за забором снова шумит дружелюбная толпа. А за спинами толпы опять простирается целый мир — степь, леса, горы, и где-то моря, моря! И у меня опять есть мой дом.

Иногда я думаю — а если бы вновь открылся портал и я смог вернуться к себе на Родину, как бы я жил без этих людей, неба, степи? Без своего народа? Вернулся бы? Да. И всех бы оставил здесь, расстался бы с ними навсегда? Да. Одного человека я взял бы с собой туда, в свой мир, если бы она согласилась. Бортэ.

Как-то так случилось, что не пристроила Бортэ никуда моих комических невест Есун и Есуген, доставшихся при первом сражении с восточным ханом. Говорила, что сразу война началась, все собиралась, а потом не до того стало, самим спасаться пришлось. Говорит она так, а делает всегда — как считает нужным, недавно опять к этой теме возвращались, и аргумент прозвучал уже другой. Мол, не по закону поступить велишь.

Есть у нас закон о наказании за измену мужа жене и наоборот, соответственно. Сам в Ясу включал, пресекая разврат, не то что бы царивший в обществе, но очень уж заметный. Мы не звери, не в лесу живем, а семья все-таки ячейка общества и не надо ее разрушать. В общем, нравится — не нравится кому, закон такой у нас в степи есть. Хотя, я ничего не имею в виду и ни на кого пальцем не показываю, но в некоторых других случаях закон помехой устройству личного счастья достойных женщин не оказался. Например, с бывшей женой западного хана, самой красивой женщиной той державы, мне второй раз увидеться так и не удалось. То есть, мой потенциальный гарем находится в очень жестких ручках и напрямую мне подчиняться отказывается. А Бортэ ни при чем, Бортэ божий одуванчик и всегда на моей стороне. Вот сколько раз я просил ее продумать схему передачи разбойницы Хулан в руки Наи? В связи с моей и его большой загруженностью второй год не пересекались. Раз пять, по-моему? А воз и ныне там.

Сразу после моего назначения Великим ханом Монголии обнаружил я в кольце юрт охраны и прочих понятных мне по назначению юрт несколько новых сооружений очень фривольного вида: рюшечки, цветочки, хиханьки-хаханьки доносятся, девицы разные шныряют, отвлекая суровых воинов от несения караульной службы и размышлений о будущих победах над врагом.

Я, вообще-то, хан простой и неприхотливый в содержании. Мне этих всяких ханских штучек на фиг не надо. Если бы не Бортэ с ее представлениями о приличиях, давно бы ограничился двумя халатами: повседневным и домашним, и носил бы те сапоги, в которых мои ноги себя уютно чувствуют и дышат. Свалить все государственное имущество в кучу, залезть на нее сверху и сидеть, не дыша, боясь свалиться — не мой стиль. Завести себе резиденции и на травах, и на водах, и для отдыха снизу, и для отдыха сверху — не греет. Без пояснений. Пять лучших жеребцов во всех концах Монголии держать, вдруг моя задница туда доползет, и пусть самый лучший свежий жеребец под нею окажется? Да я никогда в такой бедности не жил, чтобы, став ханом, на эти подвиги пойти. Не хочется мне тратить время на подобную ерунду, доказывая подданным свою исключительность и реализовывая несбыточную мечту детства о белом мерседесе. Я в детстве о другом мечтал.

И подданные, надеюсь, по делам моим меня оценивать будут, не все же акынов Бортэ слушать, что-то и сами понимают. Я перевел на досуге стихи Семена Гудзенко "Нас не нужно жалеть", они у меня с войны в памяти крутятся в исполнении Высоцкого. Адаптировал под местные условия. Здесь народ неграмотный, привык все на память хватать. Сначала прочел Мухали, Борохулу и Ахаю, а они потом по всей армии разнесли. Вот и весь смысл нашего служения народу. И не надо больше ничего о нас говорить. И командовать нашими людьми не надо, с ними надо вместе идти в бой, и чтобы все знали — за что.

В юрты я заглядывать не стал, но у охраны, естественно, поинтересовался, что за бардак намечается в Ставке. Не бардак, отвечают, а как положено — жены и их служанки размещаются в соседних с ханом юртах. Вообще, у нормальных ханов в шатре есть женская половина. Это ты у нас такой воинственный, что один всю юрту занимаешь, даже обслуживающий персонал и охрану высочайшим указом удалил. Один остался.

Мелькнула на горизонте Бортэ, и теперь у меня в юрте в любой момент можно обнаружить щебечущих и хихикающих Есун, Есуген или Хулан, а то и всех троих сразу. Прислуживают своему мужу и повелителю, разгоняют морщины на его челе и, вообще, для настроения. Да и ладно, настроение, действительно, чувствуют — когда надо, и подумать не успеешь, уже повыбегали. Нормально, я привык. Действительно, сижу один — бирюк бирюком, не дело. Жизнь вокруг, и вообще...

Есть у меня маленькая слабость, грешен, что уж говорить. Люблю дарить подарки. Конечно, не всем подряд. Но почему-то подарок часто приносит больше удовольствия мне, чем имениннику. Легче всего осчастливить ребенка, взрослому, конечно, так просто не угодить. Подарил Убилаю в прошлом году меч, думал — долго объяснять придется, что такое узорчатая сталь. Да, здесь где-то есть свой Дамаск, несомненно. Переживал, пока подарок не вручил, но даже демонстрировать эффект не пришлось. Знаком Убилай с достижениями местного разума, заикаться стал от благодарности. Порадовал меня, этого я и добивался. Два именинника — я и Убилай.

Убилая наградил за то, что в процессе преследования и выдачи смачного пинка нашим западным объединенным, а потом добровольно разъединившимся противникам, он не дал их довольно большой группе собраться с мыслями и вынес врага за наши южные рубежи. Да так удачно вынес, что, не вникая особенно в предмет границ, степь — она и есть степь, никто ее колышками не размечал, раздевал противника до трусов уже на сопредельной территории. Проскочил за ними в какой-то оазис, немножко пустыни прихватил, в этом оазисе и произвел процедуру. Прикинул, что нам пригодится из имущества, остальное вернул начинающим нудистам, дабы стыд прикрыли, и бодро порысил назад. Пинок означает то, что все прошло мирно, сами сдались, ни мы, ни они никого не убили. Но залет был. Поэтому Убилай получил саблю почти через год, ждали последствий. Соседи смолчали — ладушки. При случае извинимся. Сам грешен, в чужую речку народ купаться загонял.

Есуген мне сына вот-вот родит, как без подарка? И остальным своим женам, родственницам и просто достойным женщинам нашего народа я до сих пор ничего не подарил. Ну, не наградные же доспехи им раздавать? Выбор небольшой, и все на виду. Хотя таких шуб из соболя, какие они зимой надевают, у нас на Земле ни у одной миллиардерши не было. Но не мои подарки, сват расстарался.

Мысли у меня все кривые и начинаются уж очень издалека. Набрался здесь у народа привычек, загадками говорю. Караван я собираю с дарами леса и степи. По нашей южной границе, изредка забредая к нам, караваны ходят. Прелести цивилизации несут в нашу глушь. К нам изредка добираются, а вот через оазисы южного соседа — часто хаживают. Хан грамотеев, тот, что к нам в государство вошел, — восточный хан своего народа. Есть еще и западный хан, как у всех, цивилизованный и культурный. Но это их национальные проблемы.

Я о другом. Караванный путь длинный, он тянется через государство западного хана, потом проходит через оазисы одних наших южных соседей и попадает к другим, тоже нашим. Вот бы в цепочку эту включиться, повести караваны по нашей южной границе. Абсолютная безопасность, моя охрана или даже охранная грамота это гарантируют. Был в городках у грамотного восточного хана, посмотрел на их жизнь после степи, по караванной торговле проконсультировался. Село селом, а какую перевалочную базу отгрохать можно! Ведь — расцветут города. Хан гордо провез меня через все свое наиболее выдающееся богатство, города Турфан, Харашар и Куча. Он гордится, а меня на смешки пробивает. Особенно Куча достала. Ассоциации, куда от них деться. В общем — все удачно, показал хан сюзерену-кочевнику товар лицом. Хвалил, конечно, восхищался, я же гость. Дикарь, что с меня взять. А государство, куда мой первый караван пойдет, называется Си Ся. И ничего смешного!

Глина, песок, мелкие камни и цепляющаяся за это убожество чахлая трава. Прямо не верится, что она когда-то зеленела. Хорошо хоть, что оазисы здесь часто встречаются, не реже дня пути, иначе коням пришел бы конец, а потом и людям. И вода недалеко. Надо в дальнейшем обзавестись деревянными лопатами, можно колодцы рыть до метра глубиной, не мечом же копать. Потом подумаю. Сейчас не до этого, подарки своим иду отбирать, дарить пора. Веселое у них оказалось государство, Си Ся эта. Правила и законы занятные.

Отправил я караван и через две недели получил назад половину караванщиков и охраны. Избитых, обворованных и без подарков. Ну, мои простаки так рассказывают: напали разбойники, стали требовать денег, потом навалились на охрану — кто успел, тот убежал и спасся, а караван остался и пропал. Таможенников вы ребята не видали, вот пока и не делаете различий. А различия есть: таможенник — он государственный служащий, он, когда грабит, не только о себе, но и о государстве думает. Вам таможенный сбор предложили уплатить и размер установили — караван. Отдали бы и шли спокойно, куда хотели, а дальше, может быть, вас и настоящие разбойники встретили бы и вырезали, или в рабство забрали. У таможенников связи во всех сферах. Но государство здесь было бы ни при чем, не обязано оно о всякой нищей швали заботиться. А вы что? Не захотели сбор платить, устроили сопротивление и драку, вот половину вас таможенники и ухайдакали. Валите отсюда и можете жаловаться!

Правильно, отвалили и мне пожаловались. Вообще все правильно. Если утремся и смолчим — так и зачем нам караван? Нормальная пошлина. Переговоры проведите цивилизованно, в международный суд подайте жалобу, и вам, возможно, что-нибудь вернут через год или два, если были не правы и товар не разворуют. Эх, поступил бы я цивилизованно, сам за закон стою, да времени у меня нет. Есуген рожает и срочно подарки нужны. Так что уж, я не в суд, а сразу к государству Си Ся обращусь, в его пользу таможенники старались, и хоть что-то из моих отцовских ресурсов, предназначенных для женщин и младенцев, ему да перепало. Нет, но до чего привыкли ребята пинать монголов! И ведь слухи про меня, наверно, дошли, а не удержались, хапнули.

Государственный грабеж — такое же личное и интимное дело, как и некоторые... прочие. Не грабежи, дела. За всем происходящим просвечивают две фигуры, две личности: моя и царя Си Ся. Можно, конечно, попытаться сейчас дойти до их столицы, но правильно ли меня поймут? Воевать со мной пожелают или мой караван по сусекам начнут разыскивать? Оно мне надо? Нет. Мне нужен караван подарков взамен отправленных товаров. Раз. Мне нужны убийцы моих людей. Два. Мне надо, чтобы такого больше не повторялось. Три. Все, инцидент исчерпан.

123 ... 1516171819 ... 444546
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх