Томчин. 1.

Прошло слишком мало времени, еще никто не забыл своего прошлого. Можно сравнивать, смотреть в глаза своему соседу и понимать, что его могло бы уже не быть, если бы я не изменил время. Сталина развенчал Хрущев после его смерти. Беглый Кучлук вернется из-за реки и сообщит всем, что я пришелец, кровожадное чудовище, и надо плевать на мою могилу? Дурак он. Не только его дети, но и он сам может вернуться в Монголию и спокойно жить и работать. Без оружия и без грабежа. Вот это — проблема, без этого Кучлук жить не может, так воспитали. Кучлук молодец, а Чингизхан — чудовище, все кучлуковы банды истребил, землю их костями засеял. Неужели и на этой планете наши потомки будут такими?..

Кстати, а почему мы татаро-монголы? Монголов придумал я, а татар у нас нет. Из похожего по звучанию есть таты. Мои Есуген и Есун — татушки. Ну, держитесь, ребята, татушки — страшная сила. И их продюссер, кажется, Шаповалов, старался завоевать весь мир, пока остальные внутри страны себя нахваливали и пели себе осанну. Нашлись монголо-татары, это Есуген и Есун. Теперь мы непобедимы.

Предлагаю такой вывод из известной мне истории Чингисхана. Поскольку в Монголии, Китае и вообще — в Азии Чингисхан — герой и Повелитель Вселенной, нужно сосредоточить свои усилия именно на этих направлениях. Постараюсь постепенно создавать единое государство с едиными законами, удобными для жизни простого люда. Везде своя дикость и резня, это надо прекратить. Человеческие законы для спокойной жизни народа и мощная армия для защиты его интересов. Общая цель, вкратце.

Постараться объединить Китай в единую державу того образца, который существует на моей Земле. Трудолюбивые китайцы в мирной жизни наизобретают и произведут столько всего хорошего, что это даст серьезный толчок развитию человечества на несколько сотен лет вперед. А Европу и Русь трогать не станем, так и воспитаем наследников. Туда ни ногой. Жаль, а посмотреть бы очень хотелось. Но лучше даже послов не посылать. Не надо лишнего риска. Любопытной Варваре нос оторвали.

Служил у нас при штабе внук одного из сталинских маршалов, кузнецов Победы. С немаршальской фамилией — "маршал" по материнской линии. Тогда такое еще можно было встретить, редко, но попадались. Так вот. Обычная штабная крыса — говорить с ним, собственно, не о чем. Вроде бы всем доволен, он и не суетился — о происхождении помнил. Сказали мне, чтобы не лез, (от греха подальше), я и перестал его замечать. Тихий и, кажется, безобидный. Потому в поле зрения не держал, о произошедшем узнал только из рассказа. Подшутили коллеги над маршаленком, спустили "Приказ командиру части": нашему — "героя", и в звании на две звездочки, и в должности приподнять. Прямо на стол имениннику грохнули. И сопроводительные документы, мол — так и так, нельзя, чтобы маршальский внук фамилию позорил и в лейтенантах бессрочно пребывал. Государственный интерес! Дальнейшее понятно. Внук себя проявил, приказ одобрил и повел себя соответствующе. Убрали его подальше от скандала. Действительно, государственный интерес, ведь до анекдота могло дойти.

Что-то я раздухарился. Сам себя Чингизханом назначил, страну Монголией назвал, а теперь и планы пошли. Маршаленок!

У меня и Хулан родился второй сын. Назвала Хулугэном. Боюсь туда пока даже ходить. Даст бог, в этот раз все обойдется. На осень все дела откладываю, пусть командиры дивизий и Бортэ пока, как-нибудь, сами за страной присмотрят. Боорчу ответственный за восточную часть, Мухали за западную, пора им расти выше своего дивизионного генеральства. Пусть маршалами побудут, пообвыкнутся в шкуре политика. Не все им на коне скакать и шашкой махать, учитесь и гражданские проблемы на плечи взваливать, головой, головой работать нужно, и ножками, ножками... Так и пойдет.

Моя мать никогда себе и представить не смогла бы, что ее родной внук будет лежать в овчинной пеленке, в дымной юрте кочевника, зимой, и греться у открытого очага, на земле. Все это — моя заслуга. И никакого тебе роддома, детских врачей, и даже вода для того, чтобы подмыть его попку, натоплена из снега. Боже мой, до чего я докатился! Искупать ребенка — нереально. Эй, олигархи, у моего ребенка есть парадные пеленки из черных соболей, и играет он алмазом величиною с грецкий орех, потому что — не кость же давать, а мелкий алмаз он может проглотить. Тот, что я ему дал, в ротик не входит. Даже соски в доме нет. Что за жизнь...

...Вот и весна на дворе, папке на работу пора, воевать будет папка. А юный Хулиган, он же Хулугэн, будет с мамой расти, хорошо кушать и не болеть. Болеть нам никак нельзя. Да и не надо уже болеть, весна везде, скоро лето, а там мы окрепнем и ножками пойдем. И все у нас получится. Это все отцы такие ненормальные? Странно, за другими, вроде, не замечал, а сам — прямо трясусь над своим птенцом. Хулан цветет, тоже не видела сумасшедших папашек, у всех отцы как отцы, пока ребенок в два года на коня не садится — на него и внимания не обращают. Женский вопрос, пусть те с ним возятся. А я постоянно у юрты Хулан трусь, по пять раз на дню забегаю, о здоровье проведать, лобик младенца трогаю, всех руки мыть заставляю. Не отец, а повивальная бабка, те тоже все время сюсюкают. Но у женщин материнский инстинкт сильно развит, а у меня какой инстинкт? Должен пить с друзьями без просыпу, отмечать и все такое, а я опять в юрту к жене прибежал, на сокровище свое полюбоваться. Точно, ненормальный...

На протяжении моей жизни меня могли убить более ста раз. Считать и не начинал, но первые все сохранились в памяти. Первый раз это было в семнадцать, запомнил легкий укол ножа в подвздошную впадину и подтеки крови, на которые я по причине вечерне-ночного времени обратил внимание только часа через два, когда пояс на брюках стал темнеть. Молодой был, а жизнь казалась вечной. Ну и сам я, конечно, много раз мог умереть без всякой посторонней помощи, начиная с раннего детства. Характер свой не меняю, и, таким образом, все сказанное можно распространить на возможную перспективу состояния моего здоровья. У многих мужчин так. И вообще, характер — это судьба.

Жизнь не берегла меня для пути Чингисхана. Не стоит и сейчас забивать себе голову и готовить марафонский забег. Это моя дорога, и я хозяин своей судьбы. Делай, что должно...

...А тут и думать не надо, а надо брать! Беспокойное лето у нас в этом году намечается. Я Си Ся забодать собираюсь, о торговле и караванах беседы веду, замучил специалистов и — на тебе! Подарок Небес! У западных соседей нашего родственника национально-освободительное восстание. Ей-богу, мы здесь ни при чем. Оно само загорелось. Я гораздо позже об этом думать собирался, сначала Китай и государство Си Ся со столицей в Нинся, есть в этом какое-то китайское звучание, а все остальное потом. И, что приятно, надо только помочь объединению двух братских стран в одну. Нашу. Сбываются вековечные чаяния поколений! На всеобщее счастье — мы рядом оказались, и только снизойдя к многочисленным просьбам лучших представителей восточного и западного ханств, соглашаемся помочь. Добровольное присоединение! Нет, все-таки, какая удача!

Две дивизии Наи и Джелме срочно туда, и чтобы ни единого волоса не упало с голов наших новых сограждан! Этих подлых оккупантов китаев, под протекторатом которых сидел западный грамотный хан, не убивать, а, аккуратно попугав, как мы это умеем, выпереть к ним на малую родину. Ну, разве что при защите имущества и жизней наших подданных возможны отдельные прискорбные случаи. И не сметь мне города разрушать! Осенью, после Си Ся, приеду и проверю, починить не успеете. И западный хан мне нажалуется, если что! Ханы существа жадные, злобные и мстительные, за копейку удавятся. А этот вообще называется идикут. И имя у него грозное — Барчук! Ничего не напоминает? Собираем дивизии, и — аллюр три креста к нашему драгоценному родственнику на границу. Жду с победой. Все. Свободны.

Итак, что, собственно говоря, мы имеем с гуся? Мы имеем входящую в наш союз степную страну и степь, на юге переходящую в пески пустыни, посередине пересеченную рекой и окруженную горами. Пока ничего, узнаваемого по курсу школьной географии, нет. Ближе к горам система оазисов. Часть из них и так два года наши, остальные — получим сейчас. Хорошие сады, огороды, развито землепашество. Есть пшеница, другие зерновые — мне не знакомы. Виноград. На мой вкус — кислый дичок. Вино. Отвык, не надо. Отрезок караванного пути у нас был только северный, а сейчас будет и южный: по Лобнору, Хотану и Яркенду.

Теперь мимо нас не пройдешь, пошлину получим за провоз по нашей территории, и вклинимся в поток, подключим к его течению свои караваны в обе стороны. Размер пошлины сохраним на прежнем уровне, можно даже снизить, нужны консультации со специалистами-караванщиками, чтобы не поломать снижением пошлины торговлю. Оазисы кормят караваны и богатеют, а мы еще через эти городки впрыснем струю эксклюзивного степного товара. Можно бы начать процветать. Похоже, мы попали на отрезок Великого китайского шелкового пути, и это — совсем не фунт изюма. Это — гораздо лучше. Это наш кусок газопровода Уренгой-Помары-Ужгород.

Теперь что мы будем иметь, когда это сделаем с Си Ся? Конечно, огромное моральное удовлетворение и чувство выполненного долга. Перед всеми нашими гражданами, которых пообещали защищать. Сделаем. Что еще? Страну на Юго-Востоке. Пустыня, переходящая в степь с оазисами, в которых уже почти год стоят наши гарнизоны и не дают товарам Си Ся покидать страну. Только для благородных иностранцев. В смысле, благородных по сравнению с жителями Си Ся и их правительством. Не они же убивали наших караванщиков? Ну вот.

Думаю, торговля Си Ся уже порядком захирела и может скончаться прямо на глазах. Так поторопимся же, мне ее еще восстанавливать надо. Далее, что еще мы имеем? Еще одну степь, охваченную огромной петлей реки, на которой стоит их столица — Нинся. Берем, кроме моей гвардии, еще пять дивизий: Чжирхо, Собутая, Архая — из ветеранов; Бугу и Джебке — из недостаточно обстрелянных. Три дивизии остаются на хозяйстве, две на отдыхе. Да, а что вы хотели? Зимой отоспимся, а пока надо потрудиться во славу Монголии. Она у нас еще слабенькая, только что образована, и кто, кроме нас, ей поможет?

Работаем.

Как? В авангарде иду я, с гвардией. Архая привычно поставим на обоз — в арьергард. Остальные — основная группа вторжения. Одну степь нам уже отдали, при проникновении во вторую нас попытаются не допустить к столице, дадут сражение. После него проведем осаду столицы. Параллельно думаем, как на коне штурмовать десятиметровую стену и попытаемся вспомнить, как же Чингисхан проник за Великую китайскую стенку? Близко не подходим, чешем в затылке вдалеке. Может, сами сдадутся?

В который раз я тайно мечтал оказаться в большинстве и шустро скрутить вяло сопротивляющегося и отругивающегося врага, отвести от своего лица его слабенькие грабки и, нежно подтолкнув чуточку вперед, обрушить на его задницу всесокрушающий пендель. И опять облом. Опять со мною всерьез воевать собрались. Слушайте, если у вас есть семьдесят тысяч конницы, то где вы раньше были? Почему мои гарнизоны в оазисах не разогнали или просто не пришли ко мне в степь, поговорить за жизнь, в прошлом году?

Я, можно сказать, губу раскатал на легкую прогулку до вашей столицы и там собирался пугать жителей жуткими ночными огнями, чтобы сами все вынесли, сдали и сказали: забери это, только уходи, смотреть на тебя противно. А здесь? Хоронятся, конечно, по складкам местности, в кустарниках прячутся, выжимают нас потихоньку на равнину, но все-таки — семьдесят тысяч! Это вам как? Эй! Мои вас посчитали, мы вас видим, вставайте из травы и кустов, хватит прибедняться. Кстати, важный вопрос: скольких из вас я должен взять в плен, чтобы потомки в веках не ославили меня чудовищем, устроившим грандиозную бойню? Вас же больше на десять тысяч, чем нас? Вот как бы на моем месте поступила мировая интеллигентская мысль? И бежать зайцем от превосходящего численностью противника не хочется, и прослыть чудовищем — тоже не хотелось бы. Как там? "Есть хочется, худеть хочется. Все хочется". А у меня наоборот. И как только другим людоедам вывернуться удалось?

Ура! Нас не будут окружать. Нас убивать будут. Только перекроют дорогу от столицы, и все. И домой никого не отпустят? Стоило из-за этого по кустам лазить, сразу бы встали — и здоровье сэкономили. Готовы сразиться грудь в грудь всеми своими семьюдесятью против моих тридцати. Почему тридцати? Ну, сколько они нашли, столько и получилось. Мы не прячемся, к атаке готовимся. Будем домой прорываться! У них очень удобное построение. Мы сейчас их ударим в центр, они отойдут и сделают нам круговой охват. Грудка у них продавится внутрь, а левая и правая руки сожмутся на нашей шее. И больше нас не будет. Никогда.

Чем хороша монгольская лошадь: на полном скаку может остановиться и изменить направление движения. Чем хорош монгольский воин: он может со стопроцентной гарантией на полном скаку поразить стоящую в двухстах шагах мишень в любое место по выбору и на последней стометровке выпускает — три стрелы приближаясь, и три удаляясь. Мои выбрали лицо и шею. А ожидающие атаки, чтобы прижать нас к своей железной груди, выдержали три подхода и потеряли около двадцати тысяч. Хорошие доспехи. И только теперь кинулись догонять. Догоняет тысяч двадцать, я думаю, остальные или убиты, или удирают от моих запасных тридцати тысяч, ударивших их с тыла. Две дивизии Архая и Бугу ушли вправо и влево, а моя гвардия готовится к развороту. Дальше объяснять? Все-таки хорошо воевать на плато, движения десятков тысяч не затеняют панораму.

Уже неделю собираем разбежавшихся воинов Си Ся по всей степи. Убитых и умерших от ран оказалось около пятнадцати тысяч, а противостояло нам почти семьдесят две. Найдена и пленена пятьдесят одна тысяча, недостающих разыскивают мои летучие отряды. Надеюсь, еще сколько-то наловят, но мы уже начали переправлять часть несостоявшихся карателей в сторону их столицы. Потребуются фортификационные работы, а мои монголы хороши только на коне и с луком. Больше от них никакого толку, нет опыта. Копать лучше и не просить, наплачешься.

А правозащитники пусть запомнят, хоть на камне выбивай. Пятнадцать тысяч их воинов, и около тысячи моих. У них лучники хуже стреляют, а в прямую схватку я своим вступать запретил. И причина их поражения — не моя жестокость, а то, что при входе в новую степь разделил армию на две части, и сначала пустил живца из трех дивизий, который попался в расставленные сети войск противника, был вытащен на открытое пространство, чтобы враг, пользуясь своим численным превосходством, мог нас расстрелять, как крейсер "Варяг". Все правильно, но у меня разведка хорошая, а у них плохая, и наша ее всю переловила. Вот так. Доспехи и имущество побежденных не рассортированы, свалены в кучи на большой площади, не на чем вывозить. Транспорт нам самим нужен для наступления и осады. Не такой уж я и предусмотрительный. Придется страну Си Ся совсем завоевывать, иначе это добро пропадет. Вот так, еще раз.