В попытках найти фальшь в голосе, в движениях, словах, я прокручивал воспоминание вновь и вновь, но не находил ее. Эта послушная робость просто в голове не укладывалась! Даже ее персонаж отличался развязным поведением и вспыльчивостью, что уж говорить про живую Митараши, которую знал уже лично я.
Надо ли уточнять, что за Ируку было стыдно мне?
Выписали меня утром, но темень на улице была как ночью. Да к тому же пасмурно и с неба снова сыпал то ли дождь, то ли мокрый снег, не разобрать. В такую погоду я встретил только патрульных, да и то не уверен, туман был такой густой, что мне могло почудиться.
Домой я пришел немного злой и разбуженный холодной водой за шиворотом, но буквально раскис, оказавшись в тепле.
Не знаю, какая именно фуин отвечала за температуру в квартире, но было так тепло, что я чудом поборол желание растянуться в прихожей, греясь об доски. Поборов лень, я осилил душ, даже немного взбодрился, потому что оставил клона на стирку, а вырубился уже от отката дзютсу.
Так как Какаши не было, а я, по мнению Наруто, еще был не совсем здоров, Узумаки сбегал к сокомандникам и сказал, что у них еще два свободных дня.
Из-за приступа коллективной лени, мы забили на миссии и на тренировки, на расческу, оставив только зарядку и короткие разминки.
— Умылись, поели, зубы почистили, и хватит.
— Ага, — радостно подтвердил Наруто и сиганул на кровать, приземлившись на пузо.
Будь я полегче, тоже бы так плюхнулся. Но если бы я так прыгнул, то у кровати и ножки могли бы подломиться. Был уже неприятный опыт, в прошлой жизни.
Раскидав по одеялу книжки и свитки превратили мое койко-место в избу-читальню. Даже плед повыше натянуть нельзя было, чтобы не разрушить какую-нибудь стопку или горку. Кроме того, Наруто край моего пледа использовал, как закладку для книжек, между страниц зажимал и мне под ноги запихивал.
— И что сказали? — отвлекся я от свитка, когда острый край обложки ткнулся в пятку.
— Саске ничего не сказал, наверное, разозлился, а Сакура сказала, что погуляет с Ино.
— Или не погуляет, у них же нормальный командир-сенсей. Значит, они могут быть за задании.
— Не, — перелистнул мальчик Страницу книжки, заложив ее пальцем, — Асума-сенсей на свидания ходит.
— А ты откуда знаешь?
— От Сакуры, а она от Ино, — болтая ногами в воздухе перечислял мелкий, — а Ино вообще все про всех знает, — закончил заговорческим шепотом. — Асума-сенсей у нее цветы покупал и открытку.
~ Мда, настоящие женщины. Даже то, что они соперницы, не мешает им сплетничать и вместе перемывать косточки общим знакомым. Женское совражество в действии.
Нахмурившись, блондин добавил:
— Ты, правда, гуляешь с той, ну, которая змеями пулялась из рукавов?
Осторожно отодвинув плед, чтобы он из книжек не выскочил, я сел на кровати по-турецки:
— И это тоже Ино рассказала — спросил, почесывая в затылке. — Не гуляем, только начали встречаться.
Неприятно, что Наруто через Сакуру узнал обо мне и Митараши, потому что я сам хотел рассказать.
И предупредив вопрос в стиле "почему не рассказал?", добавил:
— Я, когда букет покупал, думал, что... — засопел задумчиво, подбирая слова. — Только позавчера она согласилась встречаться.
Наруто насупился и шумно вздохнул:
— Ясно.
Судя по эмоциям, его что-то тревожило. Он как будто испытывал обиду.
Широко распахнув глаза, я тихо спросил:
— Наруто, ты обиделся из-за Анко?
— Не, — лениво возмутился мальчик, будто я не угадал.
Он попытался объяснить, долго чесал в затылке и наконец смог сформулировать свои претензии:
— Когда она рядом, ты попадаешь в больницу!
— В этот раз не она меня отравила. И вообще, она мириться хотела. Анко думала, что я ее бросить хотел, мне казалось, что она меня собиралась бросить. А оказалось, что все наоборот, — выразился я не лучше, чем Наруто.
— А кто?
— Официант перепутал соусы, — быстро ответил я.
~ Будем пока так считать. Вполне возможно, что меня пытались убрать плохие знакомые Ируки.
И тут же спросил:
— Значит, ты не будешь против, если я буду встречаться с Анко?
— Нет, — помотал мелкий нечесаной башкой и устало выдохнул, — не против. Если она больше тебя травить не будет и меня выгонять, — нарочито лениво перевернул Узумаки страницу новой брошюрки, пытаясь скрыть от меня свое беспокойство.
— Точно не будет, а не то я ее брошу, — искренне заверил я, взлохматив его волосы еще сильнее. — Так что не беспокойся об этом, все будет хорошо. Кстати, что ты там закладываешь?
— Защитные системы разных типов и их взлом!
— Полезная штука, может пригодиться. Будешь у нас Наруто-замочных дел мастер! — одобрительно кивнул я, засмеявшись.
Спрятав за книжкой довольную мордаху, Узумаки, вдруг спросил:
— Ирука, а о чем ты мечтаешь?
Я крепко задумался, застигнутый вопросом врасплох.
— Ну, как я мечтаю, — по-своему понял мою заминку Наруто. — Я хочу стать Хокаге, а ты о чем мечтаешь?
— Мечтаю, — смеясь, — помочь тебе стать Хокаге.
— Это не мечта!
Тут Наруто был прав, даже спорить было не о чем. У меня были цели, но чего-то такого, что можно было назвать мечтой — не было. Что такое мечта? Это что-то к чему можно стремиться всю жизнь, заветное желание, почти несбыточная цель. А у меня там ежедневник с пунктами и галочками напротив подобных записей: "Найти денег на", "купить это", "выучить то-то и то-то".
— Ты прав, это не мечта, это просто еще одна цель, — легкомысленно улыбнулся и пожал плечами. — У меня их много: Пиалу отремонтировать, тебя с Саске подготовить к экзамену на чуунина, вправить, наконец, мозги Сакуре, стать ирьенином B-категории. Вспомнить все, что я знал и умел... В общем, у меня так много целей, что на мечты времени уже не остается, — закончил я, дурашливо разведя руками.
— А я рассказывал, что старик меня к Теучи в раменную позвал на следующий день, как ты в больнице оказался?
У меня внутри все похолодело.
— Дед сказал, что пока ты болеешь мне лучше есть там.
— И... все что ли?
— Еще дедка сказал, что жаль, что с Анко-чан тебе так не везет, и ты постоянно из-за нее попададаешь в больницу.
~ Настраивал мелкого против Анко? Умный ход.
Немного подумав, Наруто добавил:
— Что считает меня взрослым и уверен, что я буду думать своим умом и сам принимать решения.
На языке крутились не самые лестные эпитеты, потому я создал Данзов барьер против прослушки, удивив этим Наруто.
— Таким взрослым, чтобы рассказать доброму дедуле Третьему все, что он хочет знать? — с ядовитым сарказмом спросил я. — Как не рассказывать тебе ничего о Кьюби — так ты слишком маленький. А как разболтать секреты — так ты уже взрослый и сам решаешь, что и кому говорить... У меня нет цензурных слов!
Мелкий похлопал глазами, не зная, как реагировать на мою тираду.
— Что еще Третий узнать от тебя хотел? — уже спокойно, проговорил я.
Блондин, смутившись, почесал голову.
— Ну, эээ, он спрашивал про полигон, и как мы тренируемся всей командой. Но я про наши тренировки ему ничего не сказал, даттебайо! Как ты учил, я рассказал, что помогаю тебе память вернуть. Что мы спарринги устраиваем, я тебе про прошлое рассказываю.
Тут я облегченно выдохнул и не смог удержаться от улыбки:
— Молодчина! А то я, — смущенно почесав щеку, добавил, — сам забыл, что просил тебя отвечать на такие вопросы.
Свидания с Анко я ждал, считая дни, даже хотел принарядиться в одно из кимоно, которые нашел в большой картонной коробке, но оделся просто в чистую форму. С кимоно можно опозориться, надев что-то лишнее или наоборот. Я вообще сомневался, один или два в коробке комплекта. А может, все три? Особо смущали темные юбки, которые я принял за широченные штаны с вырезами на бедрах прямо под поясом. Наруто тут мне ни чем не мог помочь, он даже названия предметов затруднялся назвать.
— Это, — морща лоб, ткнул в юбку, — кажется, Хакама* или Хаори-химо*. Или Хаори-химо — это пояс.
— Похоже, нам не обойтись без учителя по этикету, — подбросил я в руках белый помпон с кисточкой на витом шнурке, а Узумаки поймал его на лету, как кот птичку.
— Это... хм, — попытался вспомнить блондин, но сдавшись, выдохнул, — не помню. В Академии рассказывали. Даже как все надевать.
Шнурок с помпоном Наруто повязал на лоб и, скосив глаза, стал покачивать головой, чтоб кисточка болталась.
— Мартышки и кимоно, новая сказка, — посмеялся я. — Вряд ли эту ерунду носят на голове.
— Как мартышка и очки! — не переставая раскачиваться, заявил Наруто и язык еще высунул.
— Примерно, — взял вторую такую штуку и тоже завязал на лоб, улыбаясь мелкому.
Погода была не слишком теплой и от того я не мог спокойно смотреть, на то как одета Анко. Свой плащ она и не подумала застегнуть, а я постеснялся спросить:
~ Мало ли какие фуин у нее в этом плаще вшиты. Может ей вообще жарко.
Когда я сунул руки в карманы, Анко ненавязчиво прильнула ко мне слева, обняв руку чуть выше локтя. Мимо прошли две незнакомые мне чуунинки и, хихикнув, обогнули нас с разных сторон.
Я ожидал, что от девушки будет ощутимо тянуть жаром, но стало подозрительно холоднее. Из любопытства, я вытащил правую руку из кармана и коснулся кисти девушки. У Анко были просто ледяные пальцы, будто у трупа из холодильника морга.
— Ирука, что такое? — наклонив голову на бок, спросила Анко.
— Ты замерзла, — ответил ей, мысленно подбирая приличное заведение, где можно было бы согреться.
— Нет, — улыбнулась девушка, непроизвольно поежившись от порыва ветра, — не замерзла. Пойдем на обзорную площадку?
— Чтобы ты там точно простыла, — поинтересовался я, сняв промерзшие лапки с рукава и накрыв их ладонями, отогревая своим теплом.
Анко смущенно потупилась, но рук не отняла. Сняв шарф, я накинул его на шею Митараши. Яркий румянец и странная улыбка наводили на мысль, что она уже простыла и у нее температура. Тогда я предложил сходить в барбекю-бар Акимичи погреться и перекусить, но Митараши, помотала головой, будто стряхивая наваждение, и почему-то, отказалась. Решив, что она, похоже, не хочет есть, я сказал, что можно тогда сходить в зимний сад открытый для жителей Конохи. Его содержали Яманака при своем магазинчике, а она снова — против.
— Может в кино, — теряя надежду на продолжении свидания, спросил я.
Девушка вздохнула и нехотя призналась:
— Я дома забыла кошелек.
В полный рост встала неприглядная ситуация со жмотом Ирукой, который водил Анко на свидания за ее же деньги.
— Ничего страшного, я заплачу за нас обоих, — после чего со смешком добавил. — Мои дела не настолько плохи, чтобы билет в кино разорил меня, — а на душе гадостно-гадостно из-за кретина, который жмотился лишнюю копеечку потратить не на себя.
Митараши с любопытством взглянула и закусила губу, явно умолчав какое-то замечание.
На площади перед кинотеатром было пусто, только пара нахохлившихся голубей торчала на отключенном на зиму фонтане. Под заиндевевшими по углам стеклами, как в причудливой раме, какой-то художник изобразил женщину в цветастом кимоно с кучей золотых висюлек в волосах и хмурого мужика в темно-зеленом доспехе, эдаком "привете" из европейского средневековья. К сожалению, выбора сегодня снова не было. Одна афиша, один фильм.
Хотя почему не было? Два варианта на выбор: хочешь смотри, а не хочешь — не смотри. Вообще это редкое явление в Конохе, когда афиш больше одной.
Привлеченные шумом мы обернулись. Прямо перед нами в фойе, разоблачили парочку подростков под хенге и не пустили их в зал.
— Мы уже взрослые! — возмущался мальчишка лет двенадцати-тринадцати. Его подруга примерно такого же возраста молча стояла рядом, красная, как помидор. Они явно не ожидали, что кто-то будет проверять посетителей на использование хенге.
— Брысь, мелочь. На этот фильм только шиноби после пятнадцати лет пускают или в сопровождении взрослых, а гражданских — вообще после шестнадцати! Рано вам такое смотреть! — кассир скривился и приговаривая что-то вроде "кыш, кыш" указал подросткам на дверь.
~ Кишки выпускать в двенадцать лет не рано, а смотреть на постельные сцены — "Вы младше определенного возраста, и дальше в таком духе. Мы заботимся о нравственном облике молодежи".
Обычный консерватизм — сказал бы я, если бы не знал, что все не так просто. На основе наблюдений получалось примерно следующее:
Из-за того, что дети рано взрослели, они и вести себя старались не по возрасту, например, пили алкогольные напитки или лезли в заведения для старших и мешали тем отдыхать. Так что эти ограничения, напоминавшие дедовщину, еще и ограждали взрослых от назойливых деток, которые после первой крови начинали себя считать равными старшим товарищам.
Однако последние придерживались другого мнения и отстаивали свое право на комфортный отдых. Это было хоть и не совсем справедливо по отношению к детям и подросткам, но вполне понятно. Шиноби после работы за неправильное поведение могли и покалечить сгоряча. А гражданским было еще веселее — попробуй сделать замечание пацану или девчонке, у которых в голове пусто, а в крови играют гормоны, но которые могут без проблем избить любого не-шиноби. Если поставить себя на место какого-нибудь торговца или мастера-ремесленника, отца семейства и просто мужика в возрасте, и представить, как на глазах у всех тебя больно и позорно отметелит мелкий шкет за то, что ты ему сделал замечание... Брр!
Лучше уж строго соблюдать возрастной рейтинг, максимально разделяя аудиторию. Пусть это и не справедливо по отношению к юным шиноби.
Мы попали на премьеру, потому билеты остались только на балконы, Анко снова попыталась отговорить меня тратиться, но безуспешно.
— Пока сеанс еще не начался, — глянул я на часы и достал свиток, — ответь, только честно. Ты есть хочешь?
С тихим хлопком материализовались на бумаге два бутерброда, оставшиеся у меня после перекуса на задании.
— Ты тут есть собрался?!
— Так говоришь, будто я тут предложил стол накрыть, — смеясь, заметил я и совершенно серьезно добавил. — Нет. Но тут даже экран еще не включили, мы своим шуршанием никому не помешаем.
До начала сеанса было далеко, так что я решил развлечь Анко рассказом о Стране Волн. Больше мне и нечего было рассказать. Девушка быстро съела свою порцию, а я из-за болтовни только половину осилил. Жевать и говорить не особо удобно, да и к тому же некрасиво.
— А потом Забуза, метнул свой меч! ... Ой, — осекся я, поняв, что кусок бутерброда на взмахе оторвался от булки и улетел вниз. Услышав матерный возглас, я, не поворачивая головы, быстро запихал остатки в рот и, давясь, проглотил.
— Не смотри в зал, — попросил я, кашлянув, утирая выступившие слезы. — Притворись, что мы ничего не видели.
Митараши ошарашено кивнула и прислушалась к кипишу в зале, под балконом уже кто-то возмущался, что дети края потеряли и ходят в кино с едой. По мнению какого-то мужика со следами сливочного масла на темных волосах, только дети могли притащить в кино бутерброды. Неожиданно другие зрители его поддержали и тоже начали высказываться. Того, кто бросил масло, то бишь меня, обозвали малолеткой и дегенератом. И ведь не будешь им объяснять, что не кинул, а только уронил.
