"Я-кто?!": Изменяющий судьбы (Книга 2)

Содержание

 Глава 1. Дом, милый дом

 Глава 2. В гостях

 Глава 3. Все и сразу

 Глава 4. Неканонное задание

 Глава 5. Мы ходим в гости по утрам

 Глава 6. Острова и сложные решения

 Глава 7. Танцы на граблях

 Глава 8. Отдам в хорошие руки

 Глава 9. Неизбежный экзамен

 Глава 10. Лучшие тренеры личностного роста

 Глава 11. Кровавый финал

 Глава 12. Фаллоут

 Глава 13. Сегодня все мы шакалы

 Глава 14: Предложения, рациональные и не очень

 Глава 15: Новые дороги по старым колеям

 Глава 16. Кинопринцесса

 Глава 17. Очень оживленные съемки (В процессе)

Глава 1. Дом, милый дом

Я осматривался вокруг, как в первый раз, чувствуя, что от улыбки уже начинают болеть скулы, но ничего не мог с собой поделать. Да и Наруто скакал, как попрыгунчик, радостно здороваясь с горожанами, которые, увидев его, недовольно и брезгливо морщились. Складывалось ощущение, что он здоровается с людьми, будто они такая же часть Конохи, как безмолвные лица на скале. И со статуями он тоже поздоровался, и с кошкой на широком кирпичном заборе. Так же, как с этими... В общем, с этими.

— Наруто, мне кажется, или это Тора?

— Ага. — кивнул он, разминая суставы. — Поймаем?

— Это не наше задание, — с сомнением глянул я на наглую морду с бантиком и покачал головой, — у нас есть дела поважнее. А Тору пусть ловят те, кого за ним послали.

С криком: "держи заразу!" на забор вскочила покрасневшая и порядком исцарапанная Яманака Ино. Она так увлеклась погоней, что даже нас не заметила, а вот Чоджи и Шикамару поздоровались и, тяжело вздохнув, побежали догонять свою сокомандницу.

— М-да... — протянул я негромко, — мы вернулись домой, мы вернулись в дурдом.

И дело даже не в Ино, а в том, что к нам на крейсерской скорости неслось нечто зеленое.

Нахмурившись, Какаши бросил мне:

— Передайте генинам, отчеты сдавать послезавтра. Приходите к десяти во дворец каге и ждите меня.

Пыль рассеялась и перед нами оказался преувеличенно серьезный...

— Толстобровик, — хихикнул Наруто.

— Какаши-сенсей! Гай-сенсей! Хотел! Сказал! Что! Хотел! Вызвать! Вас! На! Поединок! — отрапортовался Ли и обернувшись туда откуда пришел, крикнул еще громче, — Гай-сенсей! Какаши-сенсей пришел!

Пока Майто вместе с Роком доставали Хатаке я подошел к охранникам. В этот раз на воротах стояли незнакомые мне чуунины, которые уныло, но споро проверяли бумаги торгового каравана, стоящего под стенами уже внутри. Извинившись, что отвлекаю, спросил, куда податься с пленным врагом. Парни заинтересованно покосились мне за спину, но никого не увидев, все же ответили и даже набросали, как дойти.

Оставив Какаши разбираться, я отцепил ирьенина от повозки. Один из клонов взял его за ноги, я — за руки, и так потащили пленного.

Поначалу я решил, что за мной идет только Наруто, но оказалось, я ошибся. Саске тоже было любопытно куда я дену Рогу, а Сакура, как обычно, увязалась за Учихой.

Сдав пленного на руки умельцам из отделения Морино Ибики, я договорился встретиться позже, чтобы написать отчеты и только после этого отпустил "седьмых". Впрочем, Наруто остался со мной.

Кстати, чем-то отдел расследований напоминал мне полицейский участок, может, хмурыми лицами стражей порядка, а может, доской с черно-белыми портретами рядом с окошком дежурного. Краем глаза я заметил, что Рогу увели куда-то вниз. В голове, словно трехмерная картинка: лестница ведет глубоко на нижние уровни, дальше длинный коридор с рядом камер отделенных друг от друга толстыми стенами, в которых то ли печати пытаются потихоньку вытягивать чакру, то ли что-то еще.

Помотав головой, приложил руку ко лбу. Эти внезапные воспоминания иногда выбивали меня из реальности на несколько мгновений. К счастью, пока подобное случалось только в относительно безопасные моменты.

Пока я витал в облаках, Наруто успел вытащить меня на улицу, но, слава Богам, не заметил, что я был не в себе.

Стоило только увидеть знакомый забор, как навалилась усталость, а перед глазами замаячила нормальная ванная и уютная постель.

Очнулся я, когда блондин уже перескакивая через ступеньки, побежал наверх. Хотел следом ползти, но из ящика веером торчали конверты, слегка припорошенные пылью. Но не покоробленные водой, потому что над ящиками нависал балкон-коридор и его козырек.

Я еще был внизу, когда мелкий, зажимая нос, примчался обратно.

— Что случилось? — пытаясь сортировать бумажки, спросил я.

— Там воняет, — прогундосил Наруто, зажимая нос обеими руками, — очень-очень воняет.

Не успел я дойти до двери, как в нос шибанул омерзительно-сладковатый запах древней тухлятины. Стараясь дышать только ртом, и только через воротник, я добрался до эпицентра вони. Увиденное меня не обрадовало; в бурой луже активно цвела какая-то живность, а вокруг холодильника, из которой она вытекла, водили хороводы зеленые мухи, которые налетели из открытых нами окон.

Даже морозильник приоткрыть побоялся, чтобы оттуда не вылилось или не выпало что-то еще менее аппетитное. Но она открылась сама, пахнуло такой "свежестью", что я не совладал с желудком и завтрак отправился в мусорное ведро.

— Ками-сама, за что ты, мля, меня так ненавидишь?! — сплюнув в раковину, схватил Наруто за шкирятник и вытащил в коридор.

— Ирука, а что такое "мря"?

— М? Что? — не сразу сообразил, а спохватившись, воскликнул, — О, это плохое слово, забудь его!

— А ты скажи, что оно значит и я его забуду! — шкодливо улыбнулся мелкий наклонив голову к плечу. И при этом не забывая держаться пальцами за нос, чтобы не дышать вонью.

Чувствуя, что к горлу подкатывает завтрак, метнулся к балкону.

— И не проси, — отмахнулся, хватая свежий воздух ртом, выдохнул я, — не помню.

Отдышавшись, я пошел за инструкциями. А с холодильником пусть клоны разберутся.

Пока искал книжку с перечнем характеристик разных барьеров, героически боролся с нервным и полупустым желудком, а читал ее уже в коридоре. Жаль только, что подышать воздухом долго не удалось — пришлось, искать возможное место печати-накопителя. Я был уверен, что они у Ируки были, как-никак Умино — клан.

Для квартир и комнат оказалось десятки разных видов охранных систем: одни различались эффектами, другие способом соединения элементов, третьи способом активации, а четвертые были просто различными сборками. Но общей особенностью таких систем печатей было: сеть, похожая на нейроны в человеческом мозге, сделанная из специальных чернил и бумажных жгутиков, трубочек с начинкой из чакропроводящей проволоки, или чего-нибудь еще, а так же печать-накопитель, из которой все остальные печати брали энергию. Также различались и варианты печатей-накопители или других видов "аккумуляторов". Нам же нужно было найти именно место зарядки.

— Может, тут такой штуки никогда и не было? — взялся я за лоб, от этой вони, у меня разболелась голова.

— Ирука, а это не то?

Мальчик показывал на декоративный рельеф по центру стены с выпрыгивающими из воды дельфинами. Пожав плечами, я решил рассмотреть композицию поближе и заметил, что одна из фигурок выдавлена сильнее и вокруг едва заметный, контур. Когда я нажал на дельфина, раздался щелчок, а он сам упал мне в руки. Я даже испугался, думал — уроню...

На обратной стороне фигурки оказалась блеклая вязь иероглифов, будто чернила выцвели. Ради эксперимента я сконцентрировал немного чакры на пальцах, которую, как пылесосом, втянуло в камень.

— Это оно.

Подержав фигурку, я передал ее Наруто, он потупившись и пряча глаза, зарядил ее и сам вставил на место встав на цыпочки.

Дельфин на переднике, дельфин — игрушка, дельфины на занавеске в ванной и на кафеле, дельфин на печати... Ирука был влюблен в свое имя? Нарцисс!

— Ирука, а что ты смеешься? — обиженно надулся.

— Ты чего? — прекратил я хихикать.

Узумаки оставил отпечаток своей чакры, и теперь мог приходить в дом, даже если меня не было с ним. Кстати, судя по тусклому иероглифу "заряд" — барьер почти сдох. Индикаторы дополнительных батареек совсем выцвели. Если бы меня решили навестить домушники, им бы не составило труда вынести все подчистую, денька через два-три, и уйти восвояси прогулочным шагом. В общем, вернулись мы чертовски вовремя.

Снова выйдя на свежий воздух, я задумался.

— У того, кто впервые касался печати, она должна была засветиться, — зачитал я вслух, — но мы вроде все правильно сделали, — с сомнением глянул я на барельеф, — может он сломался?

— Я случайно! Прости! — вдруг стал оправдываться блондин, тараторя и боясь взглянуть мне в глаза, — Я тронул, а оно выпало! А потом быстро засветилось и потухло! Я не знал!

Улыбнувшись, я потрепал мальчика по волосам, а он замолк, втянув голову в плечи.

— Если бы не твое любопытство, нас могли бы ограбить. Спасибо, что подзарядил тогда печать. Хоть и случайно.

— Но я же без просу и, чуть не сломал! — отчаянно вскричал Наруто, сжимая кулаки.

— Не буду я тебя ругать, — улыбаясь, покачал я головой, — и не проси.

— Что? — удивленно уставился Узумаки.

— "Без просу", — процитировал я его, — ты сам себя выставляешь виноватым, будто хочешь, чтобы тебя наказали, — уже без улыбки пояснил я. — Не делай так. Ты не виноват, ничего не сломалось. Я тебя не ругал и не буду, тебе не за что извиняться. Ты, наоборот, своим любопытством спас наши пожитки. Все хорошо. Спасибо, ты молодчина.

Сколько бы я не хвалил Наруто, а он по-прежнему сначала неверяще таращился, и только потом начинал улыбаться.

Сбегав продышаться на улицу, нам еще раз пришлось окунуться в вонищу, чтобы собрать вещи.

С собой мы взяли только самое необходимое. Вру. Похватали, что под руку попало и выскочили, как ошпаренные, потому что клоны полезли проверять плошки, которые еще можно было спасти.

Оставив их за запертыми дверями, я вышел во двор и присел на лавочку около загибающегося от смеха Наруто. Так как припахивать начинало уже в общем коридоре, я повесил на дверь листок с надписью: "Извините за неудобства, сдох холодильник, запах скоро выветрится".

— Как думаешь, если запечатать эту гадость в свиток, а потом под ноги кинуть кому-нибудь, получится хорошая бомба-вонючка?

Подождав пока мелкий отсмеется, я спросил уже серьезно:

— Ладно. Что делать будем? Дубли разберутся, но запах никуда не делся. И не факт, что даже к завтрашнему утру он исчезнет или хотя бы ослабнет настолько, что можно будет там спать, жить и все такое.

Блондин утер выступившие слезы и задумчиво насупился.

— Можно в гостиницу или арендовать комнату у... — принялся я перечислять варианты, — У кого-нибудь.

Вдруг мальчик хлопнул кулаком по раскрытой ладони и воодушевленно выдал:

— Точно! Ирука! У меня же есть квартира! Мы там переночуем, даттебайо!

— "Даттебайо"? — улыбаясь, намекнул я на слово-паразит. — Идем. Ты знаешь, а я бы и не вспомнил, если бы ты не сказал.

Сначала мы бежали по широким крышам зданий, которые построены в центре, а потом пришлось спуститься и идти как обычным людям.

Район, в котором обитал раньше мальчик, был, прямо скажем, не из самых благополучных. Только на фасадах, выходящих в парк, была свежая краска, но стоило войти в лабиринт узких грязных улочек, как ты буквально попадал в другой мир.

По крышам дойти мы не рискнули, от того что они использовались местными жителями, как балконы. Наруто издалека показал на развевающиеся, как флаги цветные простыни, горшки с цветами и еще какой-то хлам. Такой гигантский бардак из вещей, которые выкидывать жалко. Про себя я назвал это место Кварталом Плюшкиных.

Но вот мы дошли до места и Узумаки, толкнув косую калитку, поманил меня за собой во двор.

Хотя это был скорее зазор, двором этот промежуток мешала назвать внезапно начавшаяся клаустрофобия, был узкий как старый школьный пенал и темный, будто сейчас был глубокий вечер. Напротив калитки, в дальнем конце двора, темным контрастным пятном на фоне плиток из песчаника выделялись какие-то нагромождения, отдаленно напоминающие чье-то жилье. Такой многоэтажный сарайчик. С двух других сторон, параллельно друг другу, стояли два дома-близнеца. Один, тот, что находился слева от меня, судя по всему, пустовал: окна были заколочены досками. Сквозь отвалившуюся местами штукатурку, тут и там, торчали тонкие дощечки, кажется, их называли дранкой. Подъезды, обращенные внутрь двора, зияли немыми бездонными дырами, похожими на открытые рыбьи рты. Брусчатка, которой был вымощен двор, в нескольких местах осела и походила на изваянное в камне море в легкую штормовую погоду. В общем, картина невеселая. Слегка припорошенные песком кучи мусора и битого стекла дополняли ее и делали совсем мрачной.

— Ирука, сюда.

Кивнув, я вошел вслед за ним в подъезд левого дома. Внутренние стены, выкрашенные зеленой масляной краской, были покрыты разводами и трещинами, а пол — мелким мусором. Лампочки не горели, единственным источником света было окно в дальнем конце коридора. И так было на всех этажах!

Сверху оказалось, что дома не совсем одинаковы, левый был выше из-за пристроек, а у правого вместо крыши был разбит парк переходящий на крышу соседних домов, которые были пониже. Из-за натянутых между домами бельевых веревок и вездесущих простыней сложно было разглядеть различия.

— Лабиринт, — пораженно покачал я головой, заглядывая вниз с края крыши вниз.

— Я тут давно не убирался, извини, — виновато глянул мальчик и толкнул дверь.

— Не страшно, — взъерошил ему волосы. — Показывай, что тут и как.

Сказать, что мы сменяли шило на мыло, было бы все же немного несправедливо. В квартире Наруто было чуть лучше. Например, почти не воняло. Но зато пыли, грязи, древних объедков, мусора и даже листьев было просто огромное количество, не в последнюю очередь потому, что все окна были распахнуты уже несколько месяцев. Еще чуть-чуть и тут бы мох вырос, а может и дерево. По углам ветер раскидал горки семечек карагача. Это название, как и само растение, я запомнил только потому, что однажды наевшись "капусты" (так мы называли свежие, зеленые, семена этого дерева), я попал в больницу и уже там мне рассказали, что я слопал.

Старательно не зацикливаясь на мусоре, я оглядел грязную каморку и все равно уныло присвистнул. Жил Узумаки в небольшой мансарде-студии, из коридора упирающегося в дверь совмещенного санузла гости попадали сразу в спальню, которую от кухни, чисто символически, отделяла колонна.

— Давай и тут клонов оставим, пусть убираются сами.

— А мы куда пойдем? В Ичираку-рамен? Ну-у-у пожалуйста!

— Я не против. Но сначала уберем матрац с кровати, он явно отсырел, чувствуешь запах?

Кивнув, мальчик призвал клонов.

А те, сделали скорбные лица, и почти синхронно посмотрели на свои, как это ни странно, урчавшие животы.

— Вы не настоящие! — отчитал их Наруто, — Не придуряйтесь!

— Идем, — по-доброму усмехнулся я, — не то обидятся еще. И правильно говорить — "не придуривайтесь".

Стоило только подойти, как незнакомые чуунины побросали еду и спешно расплатившись, ушли, дожевывая что-то на ходу. Хоть мы и распугали клиентов, нам в Ичираку-рамен были рады. От этих людей, как от печей жаром, веяло искренним радушием.

Но кое-что меня расстроило. Глядя на Теучи, который на автомате чуть не подвинул плошки чуунинов к Наруто, я только покачал головой и заказал еще пару порций. К счастью, Аяме и блондин не заметили пантомимы. Неприятно было еще и то, что Наруто по привычке проводил объедки голодным взглядом.

— Теучи-сан, а во сколько вы начинаете работать?

— Часов в семь утра.

Мальчик недоуменно глянул на меня, а потом на повара.

— Ну вот, — а я улыбнулся и подмигнул Наруто, — с завтраком проблем не будет.

Мужчина широко улыбнулся и чуть осуждающе зыркнул на хихикающую девушку. Аяме тихо ойкнула и кинулась к монструозным печам-кастрюлям для рамена.

Теучи-сан просто золотой человек, и едой накормил, и последними сплетнями.

Выставив нам по порции рамена с курицей, он рассказал обо всем, что произошло за то время, пока нас не было в Конохе.

О том, что барьерная команда Конохи недовольна состоянием защиты вокруг деревни и развесила объявления о сборе пожертвований, раз Хирузен не озабочен спонсированием, а вместо этого занят ремонтом стадиона, который сильно обветшал. Что стало особенно ясно видно после недавнего экзамена на ранг джонина, который добавил стадиону повреждений.

Впрочем, согласно слухам, деньги бы для барьерщиков нашлись и у руководства Конохи. Но сначала требовалось восстановить и обновить стадион для грядущего в следующем году чуунинского экзамена. А обновить защиту компетентным людям хотелось еще вчера. Или хотя бы прямо сейчас.

— Ну, да, — звонко рассмеялась Аяме, прикрывая рот ладошкой, — внезапно обветшал!

— Надеюсь, никто не пострадал?

— Кто знает, — пожала девушка плечами, — мы же не шиноби. Недавно еще пожар был, к счастью мимо проходил чуунин, который суйтоном все потушил.

— Очень хорошо, что вы, ниндзя, так умеете, — добавил Теучи, убирая пустую посуду.

Он же пояснил, что при тушении пожаров не пожарники работают, а всегда разные шиноби с суйтоном которых припрягли на эту работу. Но если кто-то мимо проходил, тоже может потушить. Ему за это небольшая денежка причитается, только свидетель нужен, чтобы подтвердил. Некоторые из-за этого на вознаграждение забивают.

А если по-честному, то работа в пожарной части была для ленивых, потому как владеющих суйтоном в Конохе не так уж и мало и надо быть совсем дохлым, чтобы не помогать. Если жив и в целом здоров, то будь добр побыть пожарным, если того требует ситуация, ты же умеешь. За "мог, но не помог" даже наказание есть — штраф. Иногда его, по ошибке, получали шиноби, не владеющие стихией Воды.

Основным составом пожарной команды были шиноби, ушедшие со службы по возрасту или инвалиды, которым травмы позволяли бегать, но не сражаться.

Забавно, на моей посмертно покинутой родине все было наоборот. В пожарные шли только физически крепкие и здоровые люди, желательно — на пике сил. Хотя, с другой стороны, даже инвалид или старик-шиноби едва ли уступает молодому и здоровому мужику из моего мира.

А еще Теучи рассказал о делегации из Песка, которая только пару дней как пришла, и один из них даже заказал мисо-суп. Я даже улыбнулся в ответ на такую подробность.

Теучи напомнил мне дядю, тот так любил свою шиномонтажную мастерскую, что если узнавал от клиентов какую-то новость, то обычно добавлял, что те у него в тот день купили или починили. Например: заходил Григорий, купил грузиков и колесо притащил, сказал, что у его соседей кондиционер сломался и задымил.

Естественно, что ничего очень важного и интересного этот посол не сказал, так как был один.

— Вы знаете, — чуть испуганно сказала Аяме, — он будто ждал тут кого-то. Долго просидел, до самого закрытия.

На этом месте я немного напрягся:

— Аяме-сан, а как он выглядел?

— Зовите меня Аяме-чан, — мило улыбнулась девушка. — Тот шиноби был высокий такой, смуглый, — стала вспоминать, — одна сторона лица закрыта, как шторкой тканью его тюрбана, а на второй красная татуировка, две полоски, прямо под глазом, — провела она по щеке двумя пальцами дугу, — наверное на левой стороне лица у него ожог.

— Ясно, — задумчиво потер подбородок, — Спасибо, Аяме-чан.

Мы посидели еще немного, а потом решили, что надо растрясти съеденное, хотя бы полчасика побегав и немного потренировавшись на полигоне.

Уже на пути на полигон я вспомнил о своих договоренностях с торговцами. Пришлось сделать крюк и распечатать товары нашего каравана. Торговцы еще в стране Волн обещали пять процентов с прибыли после окончания торговли. Мало, конечно, особенно с учетом того, насколько больше они смогли сюда притащить благодаря запечатывающим свиткам, зато и работы особо никакой. Так, распечатать очень много бочек и ящиков с соленой, вяленой и копченой рыбой, жемчугом, поделками из кораллов и ракушек, каким-то водорослями, желе и снадобьями из них и еще всякой ерундой. В которую, впрочем, я даже не стал вникать. Много времени распечатывание не заняло, поскольку и я, и Наруто активно использовали теневых клонов.

Когда мы отошли от рынка, Наруто вопросительно посмотрел на меня, а я, не дожидаясь вопроса, сказал что расскажу, потом и кивнул в сторону квартала Призраков.

Всю дорогу до полигона я продумывал возможные вопросы Наруто и свои ответы. Получалось, что при любом раскладе придется рассказать про Гаару, Суну и, скорее всего, персонально про каждого джинчурики, так как Узумаки был очень любознательным, а иногда еще и дотошным в мелочах.

На полигоне ничего не изменилось, только трава пожелтела, да с деревьев пооблетала раньше яркая, а теперь поблекшая листва.

Немного размявшись, не зря же пришли, мы сели под деревом.

— Теперь расскажешь про того дядьку, который к Теучи пришел?

— Да. Не помню имени, но знаю кто он по жизни, — съюморил я, глядя на донельзя серьезное лицо блондина. — Ладно. Теперь серьезно. Тот человек напоминает мне одного сенсея из Суны. Он вполне мог шпионить за тобой.

— Но зачем? Почему за мной?

— Слышал, что сказали про стадион? Скоро экзамен на чуунина и в нем будут участвовать наши, как бы, союзники и просто нейтральные скрытые поселения. С Деревней скрытой в песке у Конохи не самые простые и хорошие отношения, мы перебиваем у них большую часть заказов, им есть за что нас ненавидеть. Хотя формально у нас с ними союз.

Вот послы и шпионят за будущими противниками. А этот, который был у Теучи, судя по описанию, сенсей детей Казекаге, один из которых — джинчурики.

— Джинчу... — отмахнулся и спросил, — Такой же, как я?

— Не совсем. Говорят при запечатывании биджу напортачили с печатью и Собаку Гаара стал кровожадным маньяком, который убивает тогда, когда ему прикажет биджу, — покачал головой, — Да и относятся к нему, как... — не нашел я подходящих слов.

— И? — настороженно заглянул мне в глаза Наруто.

— Не как к тебе. Им пугают маленьких детей, его боятся все, от генина до джонина. На его жизнь периодически покушаются шиноби его собственной Деревни. Его, по слухам, пытался убить даже собственный дядя.

Гаара безумен, жесток и при этом очень опасен, как шиноби. Его специально отправляют на самые сложные задания, будто надеясь, что он с них не вернется.

Мальчик надолго замолчал, видно было, что мой рассказ его расстроил. А потом, впрочем ожидать другого было глупо, торжественно пообещал, что докажет собрату по несчастью, что тот не прав, и что ненавистью и жестокостью он не добьется признания и уважения людей. И конечно, что он обязательно попытается подружиться с Гаарой.

Я едва сдержался, чтобы не поморщиться.

~ Как бы не прибили тебя в процессе перевоспитания. В каноне ты ведь выжил чудом.

Вздохнув, я тихо сказал:

— Наруто, это твоя жизнь и я не могу диктовать, как ее прожить, но прежде чем пытаться стать чьим-то другом, подумай, хочет ли он им быть. И готов ли он им быть.

— Э? — не понял мальчик. — Мы обязательно с ним станем друзьями, даттебайо! Мы оба джинчурики!

— Не в этом дело, — хотел пояснить, но прикусил язык и вздохнув, сказал, — Поступай, как знаешь, только...

— А другие?

— Кто другие? — не понял я сразу, — Джинчурики?

— Не, — помотал он головой, — другие биджу. Какие они?

Осторожно подбирая слова, чтобы не выболтать совсем уж лишнего, я начал перечислять:

— Первый биджу — тануки Гаары, второй — некомата Югито, третий гигантская черепаха с тремя хвостами — Санби Ягуры, четвертый, — тут я запнулся, — ладно потом попробую вспомнить. Пятый обезьяна с пятью хвостами... эээ, — почесал в затылке, — забыл.

Чтобы легче было вспомнить, пошел с веточкой к песчаному берегу пруда и принялся уже больше для себя вспоминать, что я знал про биджу. Тогда-то я понял, что не уверен даже в том, сколько у кого из них хвостов.

На сыром песке красовались схематичные изображения, но они не добавляли мне уверенности в своих словах.

— Ты знаешь, я точно помню только про первого, второго, третьего, восьмого и девятого биджу. А про остальных я знаю слишком мало. Точнее я про них почти ничего не знаю.

— Не страшно, — попытался утешить меня мальчик, — может нам это не пригодится.

С языка чуть не сорвалось: Нет, ты встретишься с ними со всеми.

Я покачал головой.

— Наряду с джонинами S-ранга джинчурики — самые опасные противники. И вторые обычно опаснее первых. Ну, а ты, хоть и джинчурики, но пока тому же Гааре, скорее всего, проиграешь...

Тут я запнулся и крепко задумался на счет знакомства Наруто с Курамой. Ведь побежденный Лис давал не рыжую и разъедающую все, подобно кислоте, чакру, а золотистую, которая явно не причиняла вреда шестнадцатилетнему Узумаки в каноне.

— Но нужен ключ, а он у жаб, — очень тихо пробормотал я себе под нос, хмурясь все сильнее, — Но попытаться подружиться с Лисом заранее было бы неплохо. Но как?

— Ирука? Что ты сейчас сказал?

Я поднял глаза на доверчивое, обеспокоенное лицо блондина и понял, что один на один с Курамой его не оставлю, пока он не сможет его победить.

Главной проблемой оставалось придумать, как попасть в подсознание Наруто вместе с ним, не словить люлей от Курамы или Минато и еще заручиться поддержкой Рыжего на будущее.

— Ирука? — стал тормошить меня мелкий, видимо я слишком крепко задумался.

— Все нормально, — перестав обкусывать чуть заветренные губы, отозвался я, — Все будет хорошо. Обещаю.

— Не понимаю, — обеспокоенно вглядываясь в мое лицо, сказал мальчишка, а я беспечно улыбнулся.

— Иногда, я слишком далеко загадываю на будущее, а когда что-то не получается или не видно решения, я расстраиваюсь.

— Почему? — взлетели светлые брови под самую повязку.

Пожал плечами, — не знаю. Может, потому что слишком мнительный.

— Какой?

— Мнительный, — повторил, успокаивающе улыбнувшись, — Видящий во всем опасность, что-либо неблагоприятное; болезненно-подозрительный, недоверчивый. Возможно, я переоцениваю опасности, но когда самые плохие прогнозы не сбываются, это меня радует. Когда они не сбываются.

— Ясно, — задумчиво протянул Наруто. — А как можно стать мнительным? Ты научишь?

От хохота меня согнуло пополам и лишь отсмеявшись, я взъерошил надувшемуся мелкому волосы.

— Мнительность — это плохое качество. Оно с легкостью заменяется благоразумием, осторожностью и предусмотрительностью. Я вижу опасность даже там, где ее нет, без причины волнуюсь, и это плохо, но ничего с этим я сделать не могу, — пожал плечами и улыбнулся шире, — меня поздно перевоспитывать.

— Плохо?

— Очень, — кивнул я, жмурясь. И от того не сразу заметил, что Наруто встал рядом, а через пару секунд, решившись, порывисто обнял меня.

Меня словно вышибло из реальности, в горле встал комок, мешая сказать хотя бы слово.

В висках и затылке, нарастала давящая боль отдаваясь в оглохших ушах пронзительным писком. На миг я позабыл, где верх, а где низ.

Пропала площадка, испарилась трава и деревья, даже Наруто исчез, но появились другие люди; тетя, дядя, смутные силуэты моих родителей, зыбкие фантомы странно знакомой пары шиноби. Мужчина с тонкими усиками и плотно сжатым ртом смотрел на меня сурово и строго, будто я провинился. На мгновение даже захотелось втянуть голову в плечи.

А рядом, словно полная его противоположность, стояла женщина с теплой и нежной улыбкой. Казалось, что если протянуть руку я почувствую в ладони ее мягкий каштановый локон, пахнущий ванилью и корицей, а теплые руки крепко обнимут и прижмут к жесткой пластине вшитой в ее нагрудник жилета АНБУ.

— М... ма... Мама.

Но вместо объятий — множество рук, которые невесомо трепали мои волосы, каждый по-своему. Я помнил их всех, потому что эти прикосновения были так редки, что мне трудно было их забыть.

Волной накатили невесть откуда взявшиеся детские воспоминания. С каждым видением становилось труднее разграничивать свои кусочки прошлого и Ируки, потому что этот простой жест вызывал у нас одни и те же эмоции: тоску по родителям и дому, в котором ты не был лишним.

И его, и мои родители быстро исчезли из наших жизней, а после них остались лишь чужие руки. Они гладили нас, как уличного котенка; потрепали разок, и шли дальше по своим делам. Накативший вал эмоций, явно не только моих, но и чужих, накрыл меня с головой. Детские обиды разгорелись, как искра в сухой траве, отбросив меня на годы назад, самообладание трещало по швам.

Вскоре призраки истлели. Их руки я тоже перестал ощущать, пока не осталась одна маленькая ладошка, касание которой так легко было не заметить.

Сглотнув комок в горле вместе с пошедшей носом кровью, я не справился с голосом и тихо просипел по-русски:

— Спасибо.

После чего, собравшись и глубоко вдохнув, я быстро выпалил на местном языке:

— Спасибо.

Получилось громче, чем хотелось, и все равно не удалось справиться с голосом.

Наруто опешил:

— За что?

— За то, что ты есть, — я быстро утер нос рукавом и отвернулся.

По хорошему мне нужно было хотя бы пару минут побыть одному, чтобы успокоиться, потому что меня душила эта тупая детская обида, но Наруто стоял напротив, обеспокоенно заглядывая мне в лицо, будто мог увидеть что-то кроме грязной от размазанной крови рожи.

— Старые воспоминания выбили из колеи, — пробормотал я, — не обращай внимания, скоро пройдет.

Наверное, я навсегда запомню этот понимающий взгляд и молчаливое сочувствие. От стыда хотелось, как в детстве, натянуть майку на голову и таким образом спрятаться от чужих взглядов.

~ Страус. Лоб здоровый, а так развезло из-за того, что себя маленького жалко стало. Противно.

— Со мной такого... не знаю что нашло, — отводя взгляд, запинаясь, оправдывался я.

Этим словесным поносом я пытался в первую очередь успокоить самого себя. Я сбивался, переходил на русский, в голове смешались в кашу картинки из моего детства, которые будто дополняли образы чужих воспоминаний. С ужасом я понял, что успел разболтать про то, что мне-Ируке приходилось из кожи вон лезть, чтобы привлечь к себе внимание, не совсем как Наруто, но очень близко к тому.

Узумаки хмурился, силясь понять, что я несу, и кажется, преуспел в этом не легком деле.

Потому что Наруто подошел, повис на моем плече и обнял за шею, ткнувшись лбом в жесткий воротник жилета. И это стало последней каплей.

Наверное, больше получаса я не мог успокоиться, рукав безнадежно промок, что его можно было выжимать, нос саднил от того, что я его бесконечно вытирал, да и глаза тоже.

Громко шмыгая носом, я сидел, уставившись в траву, которую, от злости на себя за срыв, выдирал из земли и драл на кусочки. Слезы высохли дорожками на щеках и затекли в шрам на переносице, неприятно стягивая тонкую кожу.

~ "Примером стать, опорой"... Тьфу, нытик! — мысленно отругал себя, — Смотреть противно! Успокойся, тряпка!

— Ирука.

Я замер втянув голову, затем выдохнул и поднял взгляд. Пока я был занят самокопанием, не заметил, когда Наруто успел сесть по-турецки напротив меня.

— Прости, не знаю, что на меня нашло, — пробормотал я, стараясь не смотреть ему в глаза, — Давай забудем, что я тут сопли на кулак наматывал, а?

В тот момент я сам себе казался жалким до омерзения и потому слова Наруто меня ошарашили:

— Я хочу быть таким, как ты! — мордашка мальчика была серьезной, даже мрачной, — Ты настоящий шиноби. Один раз на уроке ты сказал, что силен не сильный, а добрый.

— Добрый? — если бы вовремя не прикусил язык, добавил бы еще "что за бред?".

— Да! Даттебайо! Я это запомнил! Я не спал тогда на уроке! Просто я тогда обиделся и прикидывался, — смутившись, покрутил он пальцем на коленке. — Ты лучше Какаши-сенсея. Ты лучше всех!

Опешив и разинув рот, я смотрел на мальчишку, туго поскрипывая мозгами. И тут до меня дошло, почему он сказал именно это.

Ему ли не знать, как иногда хочется, чтобы тебя заметили, оценили твои старания и хоть за что-нибудь похвалили.

Я прикрыл глаза. Дышать стало легче, да и настроение стало лучше. Я не видел лица мальчика, но чувствовал, как он замер в ожидании ответа.

— Спасибо, Наруто, — в эти слова я вложил всю благодарность, которую испытывал к мальчику, у которого и без меня хватало проблем, а он на свои плечи взвалил еще и мои.

Открыв глаза, я тепло улыбнулся, взъерошив левой, сухой и не испачканной кровью с соплями, рукой и без того лохматого Узумаки. Облегченно выдохнув, он робко, а потом во все тридцать два улыбнулся мне в ответ.

— Знаешь, — вытирая руку об траву, — я не лучший пример для подражания. Сейчас так вообще... Я всего лишь чуунин, а тебе по силам стать не просто джонином, а каге. Зря ты Какаши принижаешь, он сильный и умелый шиноби, намного сильнее меня, а еще у него можно, эм... выцыганить, как же это... Выпросить! Выпросить что-то из тех 1000 с чем-то дзютсу, которые он спиздил... Которые он, — стал крутить руками, подбирая слова, — которые он выбил из врагов. Вот! Даттебайо!

— Что? — только и успел сказать мальчишка, прежде чем завалился на спину и расхохотался.

Пока Наруто катался по траве, я смылся к пруду и кое-как умылся.

В глади этой большой лужи отразилась опухшая морда с красным носом и глазами.

— Крысавец, блин, — тяжко вздохнул и навесил хенге, появляться в таком виде на улице мне не стоило.

Полигон давно остался за спиной, а ночной парк только показался из-за крыш.

Меньше года прошло, а неугомонный и вечно улыбающийся Наруто стал мне роднее кровных родственников.

~ Пусть не всегда его солнечная улыбка — это признак счастья, — думал я, глядя на идущего спиной вперед белобрысого мальчишку, который эмоционально рассказывал о своих приключениях в Академии, чтобы меня развеселить, — но зато он не унывает и не опускает руки... как иногда делал я... И чем грешил Умино Ирука.

Мы шли домой. Во всяком случае, мне так показалось.

— Ирука, — огляделся Наруто, — может, я домой пойду?

Осмотревшись, я обнаружил себя у арки недалеко от кладбища. Отсюда до монумента павшим — два шага шагнуть.

В ответ я замычал что-то невнятное.

— Тебе, наверное, неудобно будет с родителями говорить при мне, — по-птичьи наклонив голову, сказал Наруто.

— Нет, — быстро ответил, — то есть "нет, ты не помешаешь". И если честно, я вообще не понял, как мы здесь очутились. Мне казалось, что мы домой шли.

— Духи хотят с вами говорить, — проскрипел старческий голос.

Меня чуть кондратий не приобнял, а из густой тени с колен поднялась старушка и мило улыбаясь, подошла к нам. Наруто от испуга попытался за рукав меня утянуть куда-то, но я его остановил и поздоровался со старушкой.

Тихо ступая деревянными гета по каменной дорожке, она подслеповато щурилась, пытаясь заглянуть в лицо и так странно шевелила губами, будто жевала.

— Поможете старой женщине зажечь фонарь? — подняла она клюку, на ручке которой висел бумажный фонарик со свечой. — Осенью быстро темнеет, боюсь без огнива я его катоном сожгу, — коснувшись моего бока, бабуля чуть нахмурилась, но тут же снова заулыбалась. — Чуунин или джонин? — и не дав ответить сказала, — В былые времена я была красивой куноичи, а мой Кано... — она вздохнула,

— Если бы он был, как и я чуунином, он бы не погиб в той войне...

Старушка замолкла лишь тогда, когда мы отдали ей фонарь и ушла в ночь, бормоча тихо и неразборчиво о былом.

— А я всегда думал, что она привидение, — в ответ на мой недоуменный взгляд блондин пояснил, нервно сглатывая. — Она всегда так тихо ходит, а фонарь зажигается сам собой.

Приобняв Наруто за шею рукой и смеясь, растрепал ему волосы.

— Трусишка, бабулька-то шиноби и катоном владеет. Слышал, что она сказала?

Вырвавшись из захвата, мальчишка лихо поправил хитай-атэ и с вызовом, но явно в шутку сказал:

— Сам такой! У тебя глаза большие и круглые стали, когда бабушка заговорила!

— Ладно-ладно, — признал я. — Давай к монументу подойдем, не зря же пришли, а потом домой, — и оглянувшись в след старой куноичи, задумчиво пробормотал. — Интересно, о какой именно войне она говорила?

Ночные, причудливые тени усиливали узнавание, будто я не место вспоминал, а какое-то событие. Остановившись около одного из надгробий, я заметил прозрачного Наруто. Но это был не клон. Этот Наруто был намного младше. Так странно было видеть одновременно маленького Узумаки и его же, но повзрослевшего. Призрачный Наруто смотрел себе под ноги, комкая в руках край простыни, одетой на манер плаща и что-то говорил, но ветер уносил слова. Из-под края простыни, под сжимающими ее детскими пальцами выглядывала маска Лиса привязанная на пояс красным шнурком.

Настоящий блондин дернул меня за рукав.

— Погоди, — не отводя взгляда, присел на корточки около фантома, — я тебя слышу.

— А что ты рассматриваешь? Тут ничего нет... Ааа, — догадался мальчик, — ты опять воспоминания видишь?

— Да-да, — быстро ответил я, боясь "спугнуть" это странное состояние.

Заметив что-то прозрачно-синего цвета рядом с лицом, я обнаружил, что рядом стоит фантом Ируки. Тот замер в боевой стойке с кунаем в руках, точно хотел ударить мальчика. Меня снова накрыло чужими ощущениями. Даже через толщу лет я почувствовал ту бурю эмоций и выделявшуюся в ней ненависть, которую испытывал Умино, глядя на мальчика прячущего маску краем "плаща". Выражение лица Ируки легко расшифровывалось как "я тебя ненавижу и убил бы прямо тут". Младший Наруто, похоже, тоже это почувствовал, он эмоционально, но беззвучно для меня что-то сказал Ируке. В глазах у ребенка стояли слезы. Даже зная, что ничего плохого не произойдет, мне все равно было страшно за блондина. В конце концов, наорав на Узумаки, Ирука исчез, а следом за ним растворился и призрачный Наруто.

~ Какой же все-таки "хороший", "добрый человек" и "заботливый учитель" был тот, в кого я попал, — поморщившись, покачал головой. ~ Аж тошнит от этой мрази. Я многое могу понять, но то, что он только что чуть не убил ребенка... Нет! Этого я понять не могу.

Как раньше, я рассказал Наруто о том, что видел, немного сгладив "острые углы", а он кивнул и сказал:

— Раньше ты вообще ничего не слышал, когда воспоминания видел.

— А теперь не слышу, что эти фантомы говорят. Впрочем, лучше видеть одновременно и настоящее и беззвучные воспоминания, чем видеть только случившееся и в этот момент поцеловаться со стеной или столбом.

Один раз, засмотревшись в прошлое, я ударился плечом об забор и очухался только оказавшись на земле. Благо я свалился на безлюдной улочке, а не в центре, меня и так считают странным.

Молитвенно сложив руки, Наруто смотрел на строчку с фамилией Узумаки, а я в который раз поморщился от цинизма Третьего. Некоторые строчки были полностью забиты только фамилиями без имен, но от Ируки скрывать было нечего.

Умино Кохаку и Умино Майн. Морской янтарь и Морская Храбрая защитница. Отец и Мать. Не мои родители, но сердце сжималось все равно.

Для приличия я тоже сделал вид, что молюсь, а потому не сразу понял, что что-то изменилось. Прямо из воздуха появилось женское лицо.

Фантом Майн оказался так близко от моего носа, что я отшатнулся, но она тепло и ласково улыбнулась, несмотря на текущую по ее лицу кровь и поцеловала в лоб. Этот фантом был так реален, что я почувствовал тепло от капнувшей на щеку красной капли.

~ Она не моя мать, — задержав дыхание, мысленно тараторил я. — Она не моя мать. Она не моя мать. Она не моя мать!

Призрак исчез, никак не показав, что его моя "мантра" как-то задела, и я смог вздохнуть свободно.

— Идем? — смахнул Наруто с монумента сухой листок.

Сделав вид, что ничего не произошло, я кивнул:

— Да, конечно.

От кладбища к дому Наруто было добираться гораздо дольше, но уже через полчаса прыжков по крышам мы расстилали футоны, готовясь ко сну. Старый матрас, который облюбовало семейство пернатых "летающих крыс", мы выбросили на крышу, чтобы утром убрать куда-нибудь. Вслед за матрасом я хотел и гнездо с яйцами вышвырнуть, но мелкий у меня его отнял, поставил на балкон и сказал, что если я этот грязный комок веток выброшу, то он обидится. А чтобы голубь-папа и голубь-мама нашли своих птенцов, нарисовал стрелку на стене и приписал: "Голуби-детки".

У меня просто язык не повернулся после этого сказать, что ничего не выйдет, а яйца быстро стухнут или их сожрут кошки. Да к тому же соврать, что птицы, учуяв чужой запах, редко остаются у своих гнезд, даже если там остались птенцы. У птиц, кроме хищных, обоняния вообще нет. Ну не люблю я этих летающих крыс гадящих на памятники, не люблю.

Когда лег, понял, что уснуть не получится и не только из-за мыслей о биджу, будущем, странных глюках и обо всем в целом. Между самодельным балконом и коридором гулял нехилый сквозняк, и пока я не завернулся в футон, как в кокон, даже зубами постучал пару раз. Заснул только ближе к утру, когда додумался заткнуть щели тряпками.

— Почувствуй себя бомжем... — зло буркнул я, подтянув ноги к груди, чтобы сохранить тепло. В палатке было теплее!

Мы когда возвращались в Коноху с караваном, последнюю половину пути, спали или под крышей, или в футоне и в палатках. Было комфортней, чем на полу в этой конуре. Как Наруто тут жил с шести до одиннадцати с половиной лет — совершенно непонятно. Пять с лишним лет на холодном чердаке. Брр!

Утро началось с громкого курлыканья со стороны балкона, скрипа досок и воя древнего, как лепешка мамонта, водопровода.

Наруто то ли умываться пошел, то ли воду набрать в чайник. Недовольно замычав, я закрыл голову одеялом, решив во что бы то ни стало поспать еще, благо после долгих миссий обычно давали отдохнуть.

— Выходной, выходной, — бурчал я, — спать, спать...

Казалось, стоило только задремать, как я услышал чьи-то голоса. Под входной дверью, ругались какие-то мужчины и шумели, сволочи, громче, чем голубиное семейство за тонкой дверью на балконе. А затем заскрежетал замок. Наш замок, а не соседей!

Спросонья я вытаращился и принялся хлопать по полу рукой в поисках оружия. Да только не клал я вчера кобуру для кунаев у футона, но привычкам плевать.

— Все что тут есть, бросайте в мешки, — указывал кому-то прокуренный хриплый голос, — и несите на помойку! Чтобы тут было чисто, как в храме перед праздником!

Из коридора на меня смотрела странная делегация. Впереди был мужик в простом коричневом кимоно без рисунка, рядом с ним — слегка полноватый тип в пыльном костюме, при галстуке и со здоровенным тюком на спине, а за ними двое с ворохом пустых черных пакетов в руках. Я так опешил, что даже не смог ничего сказать, просто тупо пялился, безостановочно смаргивая мутную пелену.

Холеная физиономия с глазами, как у бульдога, сморщилась, затем покраснела, а ее обладатель нагло и по-хозяйски зашел в комнату.

— Ты кто такой и какого, биджу тебя задери, тут забыл?! — начал возмущаться "коричневый", — ты не имеешь права здесь находиться! Выметайся! Пако, Рюнжи, выбросьте этого оборванца! И как только забрался сюда?!

— Что? Это я — нищий?! — откинул спутавшиеся волосы с лица, чтобы видеть нормально. — Ты на себя посмотри!

Бульдожья морда стала пунцовой.

— Чего встали?! — гаркнул он, пихая своих подчиненных в спины, — Гоните этого бездомного в шею!

— Мужик, ты совсем страх потерял?! — сатанея, прошипел я.

Ответом мне был матерный загиб с посылом и медленно, но угрожающе надвигающиеся грузчики.

— Я сейчас вам ноги-руки поотрезаю и приживлю в самых неожиданных местах! — пустил в руки мед чакру, придав ей форму изогнутых зеленых когтей, чтобы выглядело устрашающе.

Мужики побледнели с лица и попытались было смыться, но их остановил мой окрик.

— А ну стоять, инвалиды!

Тип в костюме тоже замер, его мешок скатился со спины на пол, будто давая своему хозяину отмашку, и тот тут же начал оправдываться.

— А я здесь вообще ни при чем! Мне сказали, что можно дешево и надолго снять комнату! Я только хотел снять жилье, я тут случайно. Извините, мне идти надо!

— Никуда вы не пойдете, — перебил я. — Пока я не пойму, в чем здесь дело.

— Прошлый жилец не платил, я его выселил, — сложил "бульдог" руки на груди.

Истошный вопль водопровода прекратился и послышался скрип половиц.

— Вы кто?.. — протиснувшийся из коридора в комнату взъерошенный Наруто удивленно осмотрелся, — Ой, Вакаба-сан, а что вы тут делаете?

— Ты его знаешь? — мрачно кивнул я в сторону сквернослова.

Мальчик кивнул, сняв с плеча полотенце и повязал его поверх трусов:

— Вакаба-сан следит за порядком в доме.

— Паршиво следит, — буркнул я, — Кто — понятно. Комендант. Теперь другой вопрос: Что Вакаба-с-сан, — прошипел я, — забыл здесь с этой компанией? Насколько я понял, один из вас новый постоялец, — и язвительно добавил, — несостоявшийся.

— Я не должен перед тобой отчитываться, я вообще не знаю, кто ты такой и что ты тут делаешь! Я комендант и имею право...

— Заткнуться! — злобно перебил я его, выпустив КИ. — Ты совсем тупой? Ты будешь отчитываться, — тоже перешел я на "ты", — потому что я чуунин Конохагуре и твои действия выглядят как преступление. Что здесь происходит? Отвечай! — нагло напирал я на мужика. Тот было замялся, но быстро перешел в наступление.

— Я собирался выселять этого мерзавца-неплательщика — ткнул он пальцем в сторону Наруто, который вертел головой и трепал почти сухие волосы руками, чтобы быстрее высохли.

Не сообразил растерявшийся дурак-Вакаба, что я гость этого самого "неплательщика" и что не отношусь к нему как большинство. А большинство последнего конохского Узумаки тихо недолюбливало. Или не очень тихо.

— Вакаба-сан, я платил! — запоздало возмутился мальчик. Потом, смутившись, добавил, — ну, пока мы на миссию в Страну Волн не ушли.

— Вот! — торжественно воскликнул комендант и продолжил обвиняющее тыкать пальцем в Узумаки. — Он сам признался, что не платил!

Треснув коменданта по руке, я прошипел:

— Я тебе сейчас твою кривую ковырялку сломаю.

Тот начал вопить, как резаный, а ведь я ему еще ничего не сделал.

— Заткнись, — рявкнул я, убрав "когти" и схватив мужика за ворот кимоно. — И хватит нести ахинею. Мы, шиноби, постоянно на долговременные миссии ходим, и даже в самых паршивых общагах вроде этой не платить можем до полугода, в исключительных случаях даже дольше!

Наруто сделал вид, что он это помнил, Вакаба, посмотрев на мою от перекошенную от злости физиономию, стушевался и втянул башку в кимоно, как черепаха в панцирь. Я быстро допросил грузчиков и "купца", которого звали Кокэцу. И все встало на свои места в этом дрянном театре жулика-Вакабы.

Этот мошенник — комендант этой богами забытой общаги, решил подзаработать.

В основном сюда селили будущих бесклановых шиноби из низкоранговых классов Академии и нескольких учебных заведений похуже, готовивших рекрутов для Конохи.

И Вакаба периодически сдавал жильем постояльцам, так как пустых комнат всегда было больше, чем он записывал в отчетах. Поскольку комендант все же не полностью потерял осторожность, то работал он с одними и теми же грузчиками. Которые его теперь и сдали с потрохами.

Да, могло показаться, что жить в конуре, подобной той, в которой жил Наруто — не лучшая судьба, и что этим комендант делал услугу детям, потому что их поселили бы в нормальных домах... Но это не так. Потому что более-менее приличного жилья для студентов Академии было мало, а значит, что из-за этого жадного кретина каждый год Коноха не учила дополнительно от десяти до пятнадцати генинов. Как правило — сирот, которым некуда было больше податься.

Проблем у него, как правило, не возникало — в эту помойку селили тех, кто не мог за себя постоять, и за кого некому было заступиться.

Когда комендант понял, что его сдают с потрохами и нутром почувствовав, что ничего хорошего ему не светит, он затянул жалостливую песню про то, как ему не хватает денег на жизнь и стал меня убеждать, что "вот этого" — небрежно-презрительный жест в сторону Наруто он собирался выселить только потому, что он все равно там больше не живет.

Даже понимая, что убеждать в чем-то этого урода нет смысла, я все равно не выдержал и рыкнул.

— Какое твое собачье дело, живет или нет?! Записан? Платит? Значит живет! — тут я повернулся к Наруто и резко сменив тон, ласково улыбнувшись, сказал — Иди одевайся, и принеси мои кунаи. Хорошо?

— Хай, — помчался мальчик снимать одежду с балкона и забирать подсумки из-под кровати.

Кстати, развешивал белье на балконе тоже он. Я на эту хлипкую конструкцию выходить побоялся, хотя Наруто и утверждал, что все это крепкое и не упадет...

С ним, может, и не упадет, а вот если я встану — запросто! По мне, так балкон явно сделан тяп-ляп, держался на соплях и честном слове, да еще и перила ребенку по пояс. Нафиг-нафиг.

— А что с нами? — робко спросил торговец.

Не обращая внимания на Кокэцу, я ухмыляясь, дал задание вернувшемуся блондину: — Попробуют сбежать, можешь потренироваться в стрельбе по двигающимся мишеням.

— Ага, — принял игру Наруто, скопировав мою ухмылку, чем вызвал у всех кроме несостоявшегося постояльца, дикий ужас. Тут к гадалке не ходи — эти трое местные.

Наскоро умывшись и переодевшись из домашних штанов и драной майки в форму, я достал расческу и хитай-атэ. Когда я подошел на ходу затягивая хвост, вид у задержанных был на редкость унылый. — А теперь, неуважаемые господа, — со злой ухмылкой сказал я, — нас ждет прогулка. Пытаться сбежать очень рекомендую, — но прежде чем они успели дернуться, рявкнул, — стоять! Ребенку тренироваться надо, — пригладил волосы на голове Узумаки, — потому если уж решите свалить, бегите не по прямой, а то неинтересно будет.

Даже смешно стало от их кисло-унылых рож.

Оставив клона сторожить дом, я, Наруто и компашка Вакабы вышли на улицу. Честно говоря, я бы был совсем не против живого тира, но не сложилось. Этим четверым хватило ума не пытаться сбежать.

— Прямо, — командовал я, — налево... Быстрее, ленивые задницы!

Наруто уже давно смеялся в голос от моих реплик. Он думал, что я шучу.

— Куда вы нас ведете? — возмутился комендант, справившись с ужасом на третьем или четвертом повороте. С этими товарищами я снова почувствовал себя в шкуре Иго-нукенина.— В гости, — еще шире улыбнулся я. — шевелись бодрее, левой, правой, левой, правой!..

Загнав всех четверых в приемную, я подошел к окошку.

Приемная департамента пыток и расследований неуловимо напоминала полицейские участки из фильмов. Слева узкая и низкая скамья, явно сделанная не для удобства гостей, рядом лестница наверх. Около нее дверь в помещение дежурного, естественно, закрытая, как и положено по инструкции. Дежурный через решетки и толстое стекло мог видеть все, что происходит в помещении, но сам надежно защищен в случае нападения. Ему можно было передать что-то небольшое через вращающийся лоток. Рядом был прикреплен листок с инструкцией, где большими красными иероглифами было написано: Запечатывающие свитки не передавать! Позади дежурного, между стеллажами с какими-то коробками, находился вход в служебные помещения для персонала. Слева, за толстой металлической решеткой, от комнаты дежурного — широкая лестница, уходящая вниз. Сейчас она была не освещена и напоминала провал в глотку монстра. Не мудрствуя лукаво, помещение для арестованных прорубили прямо в толще камня.

— Вы что, теперь каждый день сюда ходить будете? — буркнул молодой следователь вместо приветствия, хмуро зыркнув на моих пленных. Ему явно было неуютно в этой застекленной клетке.

— А у вас что, проблемы с Рогу-саном? — вместо ответа ехидно поинтересовался я. Парень, имени которого я вчера так и не узнал, подтверждающее кивнул и начал что-то говорить, но я его не услышал. Тут он сообразил нажать на кнопку переговорника:

— Я сказал: Да, разыгрывает из себя замученного... хм, ладно, вас это не касается.

Потерев лоб, следак вздохнул и тоскливо, без выражения, пробубнил:

— Здравствуйте. Чем я вам могу помочь?.. — но не смог удержать официального тона, — и какого биджу здесь эта делегация?!

— Вот этот мужчина, в коричневом кимоно, — мошенник, коррупционер, а может быть и шпион. С остальными ситуация похожая.

— Вы... Вы уверены? — скептически оглядев толпу, спросил стажер-следователь. — Может, расскажете, почему вы так думаете?

— Да и мне тоже будет интересно, — сказал вышедший из-за двери позади него Морино Ибики.

— Доброго дня, Морино-сан. Вакаба-сан, — указал я рукой, — комендант общежития для малообеспеченных студентов Академии. Он сдавал помещения посторонним людям, в том числе и не из Конохи, перед этим выселяя жильцов по надуманным предлогам, когда это ему удавалось, — доложил я суть дела.

— Ха, — с расслабленной усмехнулся молодой, — ну это никакой не шпионаж и вообще ерунда, не стоило их сюда тащить из-за...

— Замолкни, Иши, — вышел в предбанник Ибики, звонко хлопнув усиленной металлической пластиной дверью, — и проводи наших гостей в камеры.

— Э? — удивился было прерванный на полуслове стажер, но побросав бумажки, быстро выскочил с наручниками и, спеленав компанию, погнал всех в камеры.

Как только они вышли, Ибики покосился на блондина.

— Узумаки-кун, ты ведь дашь нам с Умино-саном поговорить наедине, — надавил он на мелкого, добавив толику КИ. В ответ мальчик только недовольно надулся и вопросительно посмотрел на меня, вызвав тень уважительной усмешки на лице главы департамента расследований.

Я вздохнул.

— Наруто, мы недолго, подожди под деревом, ладно?

Узумаки, кивнув, уперся двумя руками в тяжелую створку и выскользнул в образовавшуюся щель.

Несколько секунд поизучав меня взглядом, Ибики вкрадчиво начал:

— Вы ведь так же, как и я, считаете, что Вакаба-сан злонамеренно подрывает боеспособность Конохогакуре и потворствует шпионам? Именно так мне и следует записать ваши показания, ведь так?

Секунду подумав, я кивнул.

Эмоции Ибики контролировал хорошо и читались они несколько хуже, чем у других людей. Но его интерес был столь явно выражен, что я ни на секунду не усомнился, в том, что было нужно Морино.

— Да, именно так, — кивнул я еще раз. — Очередной постоялец мог оказаться кем угодно, как шпионом и диверсантом, так и просто торговцем наркотиками или психопатом-педофилом. И даже если Вакаба не виновен... — Ибики чуть поморщился.

— В том, что он виновен, сомнений нет, — тут же исправился я, — но даже в таком случае общежитие учащихся — это не гостиница для гостей Деревни.

— А ведь же из-за махинаций коменданта каждый год набирали на десять-двадцать меньше учащихся, — задумчиво сказал главный следователь Конохи, и пояснил — их просто некуда было селить. А это уже саботаж! И вы помогли его раскрыть. Поздравляю!

Пару секунд удивленно похлопав глазами, я кивнул.

— Конечно, туда селили сирот, притом не самых талантливых, но он нарушал законы деревни, и должен понести наказание — подытожил Морино. Мне сильно не понравился такой утилитарный подход к жизням детей.

— Но все равно среди этих двух десятков мог оказаться какой-нибудь гений, который, увы, остался ремесленником, а не стал шиноби! — горячо возразил я и добавил. — Это неправильно, оценивать поломанные судьбы только тем, сколько пользы эти дети принесли бы Конохе!

Главный следователь только головой качнул и веско сказал:

— Это лишнее, Умино-сан. Вакаба — преступник и коррупционер.

При этом главный палач и следователь Конохи так выразительно на меня глянул, что у меня начисто отрезало желание спорить дальше.

~ А судя по твоему настрою — еще и враг народа, изменник родины, и шпион всех существующих разведок. В чем скоро и признается, предварительно злостно и цинично разбив себе лицо об столы, стулья, ступеньки и обувь охраны.

А спорить по поводу того, что жизни детей нельзя мерить только их потенциальной полезностью деревни я не стал. Не поймут.

По сути, Ибики всего лишь констатировал факт — в такие общаги действительно селили не самых перспективных учеников. А на правду глупо обижаться. А моя точка зрения едва ли встретит здесь у кого-то понимание. Коноха юбер аллес — то есть превыше всего, ага. Особенно, если тебе ранг и положение позволяют пожертвовать кем-то вместо себя или того, кто тебе дорог.

Повисло неудобное молчание и я, не придумав ничего умнее, спросил о том, что будет с Вакабой. Ибики понимающе ухмыльнулся и пообещал рассказать, чем кончится дело. Уходил я с навязчивой мыслью, что накосячил и что у Морино обо мне сложилось не самое лучшее впечатление.

— Не важно, — отмахнулся я от мыслей про репутацию и пошел снимать скучающего Наруто с дерева. — Мартышка-кун, слазь!

Прежде чем идти за Саске, нам пришлось зайти за конспектами и образцами докладов, хотя бы в виде черновиков. Воняло уже меньше чем раньше, но я все равно постарался надолго не задерживаться.

Время было невоенное, миссия — не срочная, поэтому нас не торопили с бумажками. Согласно принятому у шиноби распорядку, в случае отсутствия безотлагательных данных, жизненно важных для Деревни, командир группы при появлении в Конохе мог просто устно отчитаться у Хокаге или заполнить короткую форму у секретаря, и только после этого, в течение нескольких дней, предоставить полноценный доклад.

Конечно, если бы у командира группы или членов команды была какая-то срочная информация, то они могли попросить аудиенции у Хокаге, но для этого нужны были веские основания. Само же выполнение миссии засчитывалось только после сдачи докладов от всей команды. Естественно, недееспособных и мертвых это не касалось.

А вознаграждение выплачивалось в самую последнюю очередь, после оценки.

Теперь нам предстояло сделать доклад таким, чтобы нигде не наврать, но при этом не сказать ничего лишнего.

Саске пришел к памятнику Первому в парке заранее и сидел на лавочке с тонкой книжкой, и явно скучая, перелистывая ее, поглядывая в пасмурное небо из-под крыши беседки. Сакуры, как ни странно, рядом не было. Рад за глазастого.

А то, что она не пришла, меня только порадовало. Раньше бы разозлило, но теперь... Не появилась она на назначенное мною время — что же, это ее проблемы. Ждать мы ее не будем. Отчет должен быть. Не будет — мне же будет проще от нее избавиться.

К сожалению написать бумажки на свежем воздухе в парке не получалось из-за накрапывающего дождика и прохладной погоды.

Укрывшись от редкого снега превращающегося в квашню под ногами под крышей, мы стали решать, куда податься.

Я не хотел звать Саске в гости к себе, чтобы не вызвать раздражения у Хирузена, ну и из-за вонючего холодильника, так что пришлось предлагать какую-то нейтральную территорию.

— Ичираку-рамен! — заявил Наруто, — Там тепло и сухо!

— Будут жирные пятна, — покачал я головой, — лучше библиотека. Хотя и там не слишком удобно — нельзя обсуждать подробностей миссий высокого ранга в публичных местах.

— И там нельзя шуметь, — лаконично добавил Учиха, покосившись на блондина.

— Саске-бака! Я не!.. — возмущенно вскинулся Узумаки.

Учиха только самодовольно усмехнулся.

— Наруто, тихо, — прервал я блондина положив ему руку на голову, — Саске-кун прав, в библиотеке мы будем шуметь, потому что нам придется много говорить, — погасил зарождающийся конфликт.

— Но у нас холодильник воняет! Домой нельзя! — поежившись от ветра сказал Наруто, а Учиху будто по носу щелкнули, так он скривился.

Мы обсудили и отбросили еще несколько вариантов, после чего Саске раздраженно закатил глаза и предложил нам написать отчеты у него и не тратить наше время впустую. Впрочем, судя по эмоциям, подразумевал он только свое. Странновато было слышать от глазастика подобное щедрое предложение, но других вариантов, в самом деле, не было.

Пробежав по мокрым крышам, мы оказались у забора с выцветшими красными веерами. Кое-где краска осыпалась, ведь с момента печально знаменитой резни это место не видело даже косметического ремонта. Саске не подумал, а другим и не надо, пока забор не падает под ноги.

На воротах в квартал я заметил печати, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что они не включены, да и сам брюнет ничего при входе не делал. Если бы над кварталом был фуин-купол, Учихе пришлось проделывать в нем брешь, чтобы держать ее собственной чакрой для нас, либо ждать, чтобы мы могли пройти вместе с ним.

Из-за пасмурной погоды и слабого тумана улица казалась мрачными декорациями из какого-то японского ужастика. Тишину нарушали лишь наши шаги, да дробь мокрого снега по раскрытым зонтам.

Квартал Учих выглядел точь-в-точь как в том сне, только не было трупов, непонятных личностей и свежей крови, вместо нее были засохшие пятна на некогда белых оштукатуренных стенах. Самые большие дыры, словно гнилыми зубами оскалились потемневшими от времени и сырости досками.

Глядя на эти пустые дома, я прекрасно понимал, как в таком окружении мог вырасти "преданный" Конохе маленький Учиха. Тоска и безысходность не просто витали, они поселились в этих домах, глядя пустыми глазами через мутные стекла и густые ветки мертвых, обожженных деревьев.

Ни консервации с помощью фуин, ни... ничерта! Запустение.

— Только пауков с кулак размером не хватает, раскачивающихся на пыльной паутине, — пробормотал я сердито, — А, не, и такие есть...

Под крышей ветер весело раскачивал выцветший трупик длинноногого паучка в окружении усохших мух.

Среди этого запустения только один дом выглядел более или менее жилым — именно туда нас и повел Учиха. Конечно, было видно, что Саске живет тут один, но былые следы большой и дружной семьи все еще можно было заметить: массивный полированный стол, свитки с каллиграфией явно написанные не одним человеком и цветной абажур под потолком. Заметив, что я рассматриваю комнату, Саске вернулся и поспешно закрыл двери в зал, попросив идти за ним.

Вскоре мы оказались на небольшой кухне. Тут тоже был абажур из цветных лоскутов, схваченных между собой атласной или шелковой ленточкой.

Хозяин дома толком не дал оглядеться, сразу же предложил начать писать. Даже ничего не предложил пожевать или попить. Гостеприимство по-учихски.

Раздав ребятам конспекты и черновики, я стал самозабвенно творить доклад для Хокаге.

В отчетах я написал, что Хаку вышел на меня, когда уже я работал на Гато. Я старался писать без особых подробностей, чтобы потом было проще импровизировать, если меня решат допросить. Но я сильно надеялся, что до этого не дойдет.

Зато я обстоятельно описал: бой Какаши и Виктора, то, что я неоднократно напоминал одноглазому о Мечнике из Тумана, и то, что та компашка из лужи сказала, что Гато нанял Момочи. Посетовал, что после того как Хатаке поправился, он снова тренировался сам, а на детвору снова "забил", что едва не привело к гибели Харуно Сакуры. Подробно описал вероятные схемы сотрудничества с компанией Гато и возможности получения от нее денег Конохой и то, какая доля в Волнах отходит Туману. Не умолчал и о том, что если бы не я, то Момочи обобрал бы нас как липку и был таков. В общем, получилось сочинение на пяти листах о наших "приключения" и о том, как мы гостили на деревне у дедушки-архитектора.

Кстати, Сакуру я особо щадить не стал, и все ее косяки описал. Тлел у меня огонек надежды, что ее уберут, и за место нее поставят кого-нибудь не столь бесполезного.

Правда, я на это особо не рассчитывал. Если Хирузену нужно, чтобы у нас был такой состав, значит, мой отчет ничего не изменит. К тому же найти кого-то сильного или хотя бы полезного, и при этом некланового будет крайне тяжело. А третьего члена команды, принадлежащего к кланам, нам не дадут — наша команда и так настолько ценная, что ее и так страшно выпускать за ворота Конохи...

Что, впрочем, не помешало Третьему нас подставить... Старая свино-крысиная обезьяна, чтоб тебе!

Мне пришлось несколько раз все переписывать, чтобы вычистить из отчета для Хирузена сарказм, нелестные эпитеты и прочие не очень подходящие для официально-делового стиля вещи, старательно заменяя их на сухую канцелярщину.

У блондина с отчетом тоже было не все гладко, он все время съезжал или на разговорные обороты речи или на: "травка зеленеет, солнышко греет". А еще местами у него мелькало то, что лучше было не упоминать.

— Наруто, на самом деле все просто, — объяснил я, отложив его отчет, после очередной вычитки. — Представь, что это будет читать посторонний. Твоя задача разъяснить ему происходившее на миссии, и сделать это предельно четко, сжато, понятно и подробно. Не нужно писать ничего лишнего и ненужного. Вот смотри, — стал я показывать примеры из собственного отчета.

Поглядев на нас, Саске сказал, что скоро придет и вышел из комнаты.

— Не получается! — расстроено и одновременно рассержено посмотрел блондин на испорченные листы.

— Ну почему же не получается? Все нормально. Вот смотри...

Я взял бумажки, разгладил и сложил, так чтобы оставались видны только попадающие в стиль места, — Если переписать только это, — осторожно сдвинул я кусочки, добавить вот эти кусочки, — подчеркнул еще пару фрагментов на других листках, — то получится то, что нужно.

Наруто поморщился и покосился в сторону дверей:

— Так бы Саске, наверное, написал.

У того, кстати, действительно получалось лучше.

— Отчеты — это не совсем обычные документы, — усмехнулся я, глядя, как Учиха ставит на стол магазинное печенье и молоко в окружении трех стеклянных стаканов.

— Спасибо, — отвлекся я и продолжил. — Отчеты пишут официально-деловым стилем, языком законов, безлично, стереотипно и без эмоций, будто тебе все равно, о чем писать.

Язык законов требует, прежде всего, точности, не допускающей каких-либо разночтений; быстрота понимания не является важной, так как заинтересованный человек в случае необходимости прочитает и два, и три раза, стремясь к полному пониманию. Стандартизированность изложения проявляется в том, что разнородные явления жизни укладываются в ограниченное количество стандартных форм: отчет, анкета, справка, инструкция, заявление, деловое письмо...

— Как разложить по полочкам разные вещи, — задумчиво сказал Наруто, сложив руки на груди, точно кивая своим мыслям на этот счет.

— Да. Но я бы не сказал, что это идеальная система. Иногда доходит до абсурда и в документы пытаются уместить чувства, искусство и многие другие вещи, которые все воспринимают по-разному, которые нельзя пощупать и измерить.

Вернувшийся Саске, как-то странно посмотрел, но, ничего не сказав снова сел писать.

— Как я уже сказал, в отчетах о миссиях применяется вольный стиль письма, меньше канцелярщины официоза и прочего. Но и тут есть свои стандарты. К счастью, у нас есть мои конспекты. Саске-кун, отвлекись, пожалуйста, на минуту.

В результате все три отчета полностью и примерно в одном ключе описывали все, что с нами происходило, постоянно повторяясь и дополняя друг друга.

Удостоверившись, что все правильно мы распрощались с Саске и ушли.

По дороге решили зайти в Пиалу, а там нас ждал неприятный сюрприз.

У Сорры дела в целом шли хорошо. Управляющий тщательно контролировал качество исполнения работ.

И не воровал — я был в этом уверен. Но, тем не менее, второй этаж забегаловки до конца так и не отремонтировали, на то было несколько причин; Первой и самой главной было то, что и мы и строители не рассчитали всех нюансов. Как водится, когда начали все делать, выяснилось, что фронт работ будет больше, чем ожидалось. Это было незадолго до того, как мы ушли на миссию в страну Волн, мне обещали все сделать до первого снега, то есть, по-простому, примерно до середины января. Разумеется, не сделали.

Мда... гладко было на бумаге, но забыли про овраги. А по ним — ходить.

Так получилось, что наш новый дизайн потянул за собой цепочку изменений и исправлений. Больше работы, больше материалов, а, следовательно — нужно было потратить больше денег. Вторая проблема возникла прямо из первой. Управляющий втянулся в процесс ремонта и, как добросовестный человек, решил сделать качественно и не экономить. Тем более что он узнал, что мы ушли на долгую миссию, и помнил про то, что он может тратить мою долю дохода на ремонт заведения.

В результате Сорра перестал экономить и укладываться в смету. Он хотел сделать все если не идеально, то близко к этому. Это еще более усугубило проблему отсутствия денег. Кроме этого, встала проблема времени. Из-за того, что ремонт оказался шире и больше, чем предполагалось, шума и грязи с ним тоже было сильно больше.

Грязь со второго этажа на первый, к счастью, не просачивалась, а вот шум — очень даже. Это сократило возможное время работы с утра до полудня и с позднего вечера до ночи. Естественно, что не все хотели работать в такое время и требовали повышенной оплаты. А посетители — между прочим, воры, контрабандисты, наемные убийцы и бандиты, хотели отдохнуть с комфортом. В результате ремонт затягивался.

Нужны были деньги, чтобы закончить ремонт в разумные сроки. Как назло, с деньгами у меня было так себе.

С учетом того, что запланированный заказ новой сбруи пробьет брешь в бюджете... Мда. Завтра я буду драться как лев за наше кровное бабло — ничего другого мне просто не остается.

Впрочем, до конца дня нам с Наруто еще многое предстояло сделать: закупить еды и новый матрас, закончить наводить порядок в конуре Узумаки, проверить, как проветривается помещение и многое, многое другое...

К концу дня я устал так, что еле волочил ноги...

Проснувшись, я с наслаждением потянулся. Судя по шуму, Наруто умывался или набирал воду.

— Надо будет сегодня попытаться разобраться с этим подобием ванной, — недовольно пробурчал в потолок. — Не справлюсь сам — вызову сантехника, но оставлять все как есть — не вариант.

Кран снова издал что-то среднее между истошным воплем и звуком с каким пенопласт скрипит по стеклу.

— Но это все — только после доклада у Третьего, — заткнув уши пальцами прошипел я.

Ночью прошел снег, он прилип тонким, прозрачным льдом по углам оконных стекол, словно лаком покрыл мокрые доски и перевернутое ведро с дырой в боку. Его мелкий раскурочил специально для голубей.

— Теперь полы мыть не из чего, — выдохнул я на холодное стекло и потянулся, стараясь, чтобы одеяло не развернулось еще больше.

Мелкими шажками, переставляя ноги и раскачиваясь, как пингвин, до свистящего чайника и с кружкой обратно к окну.

А там бушевал ветер, гоняя по небу, без особого успеха, клочковатые темные тучи и выбивая из них мелкую белую крупу.

— Доброе утро, — проскакал бодрый Наруто, тоже завернутый в одеяло, но с полотенцем на голове.

— Доброе, — улыбнулся я в ответ, а внутренне вздрогнул, умываться ледяной водой то еще удовольствие.

К Хирузену с бумажками нужно было к десяти, так что мы еще успевали зайти в Ичираку и там позавтракать. Теучи, как всегда, был нам рад. А уж как я был рад горячей еде, да тому теплому пару, который шел от печи-котла для рамена!

На улицах сегодня было довольно пустынно, только редкие торопыги скакали по начинающим оттаивать крышам. Я ожидал, что и в башне каге тоже будет немноголюдно, но внутри было не протолкнуться. Все диваны, лавки и подоконники — заняты. Сновали чуунины с ворохом бумаг и свитков, маневрируя между шиноби и немногочисленными заказчиками, которые отчего-то, приползли на ту половину, которая предназначалась для нас.

Неразбериха, очереди, людской гомон и раздражение. Им "пахло" практически от всех. Через пару минут нас нашел сам Учиха, последней подошла Харуно, нервно встряхивая руками подмокшие волосы, точно пыталась их так просушить. Она несколько раз проходила мимо, не могла нас найти, пока Наруто ее не привел.

— Собраться мы собрались, — пробормотал, окинув взглядом очередь в единственную дверь, — но я без понятия, куда идти дальше.

— Давайте подождем Какаши-сенсея, он скажет куда идти. Эй! Осторожнее! — уронила Харуно ярко-красный зонтик, когда ее кто-то случайно толкнул. Измученный чуунин с отсутствующим видом пробормотал извинения и, спешно проверив свои коробки, поспешил по своим делам.

Очередь двигалась довольно быстро и это меня раздражало. Все уже будут дома, а мы все еще будем ждать Его Величество Ленивую Жопу! Ведь договаривались, что он сюда придет!

— Мне надоело! — озвучил Наруто мои мысли.

— Бака...

Заткнув рот Сакуры ладонью, я сказал:

— Мне тоже, если бы я только знал, куда идти, можно было бы не ждать Хатаке-сана. Сакура, помолчи!

— Тогда пойдем к деду! Даттебайо! Он точно знает, куда нам идти.

"Угу," — мысленно съязвил, — только бы не "на три веселых буквы".

Не дожидаясь ответа, блондин схватил меня за вторую руку и потащил наверх. Сакура и Саске почти синхронно вздохнули и пошли за нами.

На третьем этаже, поразительно, но факт — нас ждал Какаши! Он сидел на пуфике около окна и пялился в свою книжку, чем немало нервировал секретаршу Хирузена.

Она косилась в сторону, поджимая темно-розовые губы и накручивая на палец кончик косы цвета обожженного кирпича.

— Вы опоздали, — не подняв головы, заявило Чучело.

— А вы пришли вовремя! Поразительно! — не сдержался я.

~ Только не туда. Куда надо было. И это что угодно, но не случайность.

Рыжая тихо хихикнула, прервав мои мысли, и кокетливо улыбнувшись, проговорила:

— Хокаге-сама примет вас через 20 минут.

Когда из дверей вышел какой-то мужчина в дорогом кимоно, запустили уже нас.

Стоило только войти, как в глотке запершило от вонючего дыма. Пришлось даже горло тереть и носом в рукав уткнуться, чтобы не раскашляться.

На массивном столе лежала шляпа, а вот сам Хирузен стоял у дверей на крышу. Ветром дым как раз заносило в помещение. Явно не для удобства посетителей он там курил.

Обернувшись, он сделал вид, будто только что нас заметил.

Если бы не моя сверхъестественная чуйка, я бы посчитал, что старый каге действительно рад нас видеть. Но эмоции расходились с приветливой улыбкой и заботливым, теплым взглядом, я ощущал недовольство и, порядком задолбавшее за сегодня, чувство раздражения, которое уже стало и моим.

Как обычно, дедок начал издалека с общих вопросов вроде: "Как у вас дела? Нормально? Ну, отлично". На самом деле, наши дела его интересовали точно так же, как папуаса из Индонезии цены на соболиные шапки.

Какаши, конечно же, выступал первым. На словах он был настоящим героем. На деле — тем еще брехлом. Выступив вперед, Чучело, жестом фокусника достало свернутый листок из нагрудного кармана, и выдернув отчеты из моей папки, которую я открывал, веером разложило все перед Хирузеном, добавив свою бумажку. Думаю, что Какаши даже не подозревал, как сильно мне хотелось дать ему пинка под зад! Эх, мечты, мечты...

Писанина Хатаке тут же свернулась обратно в трубочку, так что Третьему понадобились обе руки и он отложил свою трубку.

Пробежавшись глазами и перетасовав отчеты. Хирузен негромко поинтересовался:

— Умино-сан, у вас остался еще один отчет? В папке, — уточнил старый шиноби.

— Нет, — коротко ответил я, прекрасно понимая, что Сарутоби искал то, что Харуно должна была написать. А я даже папку открыл и показал, что в ней пусто.

— Хм, — взялся каге за трубку и снова выдохнул вонючий дым, — Сакура-чан, где твой отчет?

Краснея и бледнея, Харуно теребила подол и, похоже, что от страха не смела поднять глаза — пялилась в пол. На широком лбу даже выступили бисеринки пота.

— К-какие отчеты, Хокаге-сама? — проблеяла девчонка, — Мне никто ничего не говорил, — не поднимая глаз, сказала она.

— Сакура-чан, я тебе два дня назад говорил, что мы все должны собраться для того, чтобы закончить отчеты по миссии. Не один, а много — отчетов. Ты не пришла.

Эмоции переменились в момент! Розововолосая сжала кулачки и справившись с собой, снова притворилась паинькой.

— Я приходила! Только чуть-чуть опоздала из-за непогоды. Вас не было! Я искала, но никого не нашла! И я подумала, что Ирука-сенсей, наверное, сам напишет один общий отчет. Я не знала, ведь Какаши-сан ничего не сказал. Я не знала... Честно-честно, — чуть не плача подняла на Хирузена свои зеленые глазки Сакура.

~ Нашла виноватого, — уныло вздохнул, — побег розового треанта.

Третий вынул из рта трубку, посмотрел на нас с улыбкой доброго дедушки, и начал утешать Харуно:

— Не переживай, Сакура-чан. Ты ошиблась, но в этом нет ничего страшного, отчетов Какаши-сана, Умино-сана, Саске-куна и Наруто-куна более чем достаточно. Но в следующий раз все-таки будь внимательнее и слушай, что говорят твои сенсеи.

Вот так вот, сама доброта! Кавайный дедушка. Оскара ему! А лучше сразу два! Посмертно!

В общем, расправы не случилось. Дедушка-каге на первый раз простил. Хотя осадочек, как говорится, остался. Да и Какаши погрозили пальчиком, чтобы он внимательнее относился к своим и чужим бумажкам.

~ Мелочь, а приятно.

Поняв, что больше спросить нечего, Хирузен предложил нам сдать трофеи оценщикам и объявил недельный отпуск. Очень кстати.

— Пойдем в Ичираку, отпразднуем! — подпрыгнул Узумаки, повисая у меня на спине, как обезьянка.

Спрятав отчеты в стопку на столе, Хирузен громко кашлянул, так что все на него обернулись:

— Наруто-кун, подожди в приемной. Сейчас я хочу поговорить с Хатаке-саном.

— Хай, — без энтузиазма отозвался мальчик и скуксившись сполз на пол.

— Если меня внизу не будет, — шепнул я Наруто, — иди в Ичираку, я подойду.

Настроение у блондина сразу же взлетело на прежнюю высоту, а может и выше.

Оставив блондина на диванчике, я пошел за секретаршей. Ее, чтобы мы не заплутали, нам приставили проводником.

Вход на нижние этажи оказался под лестницей, там за двустворчатыми дверями был короткий коридор и две двери. За двустворчатой — вход в соседний корпус резиденции, а одна створка прикрывала лестницу вниз.

Вероятно, на склад можно было попасть и другим способом, потому что таскать что-то крупногабаритное по этой винтовой лесенке с лампочками над головой было не слишком удобно. Тени плясали под ногами, как будто назло, а бесконечные узкие пролеты с ответвлениями в стороны вызывали навязчивые мысли о клаустрофобии.

Наконец девушка остановилась на одной из площадок и сказала:

— Вам в конец коридора, остальные двери закрыты, удачного дня.

— Спасибо, — выдавил я улыбку, — вам тоже.

Как подумаю, сколько земли над этим потолком, так плохо становится.

За решеткой на стуле покачивался мужчина лет за пятьдесят на вид, на его лице и густой черной бороде мерцали голубоватые блики, точно он телевизор смотрел. Он был немного похож на меня — какая-то помесь араба и японца.

— Проходите, Умино-сан, не стесняйтесь, я не кусаюсь, — сказал он и повернувшись куда-то влево крикнул, — Джобен-сан, у нас работа появилась!

— Напомните, пожалуйста, как вас зовут, а то я память по... — начал было я, когда он махнул рукой и заговорил.

— Да-да, я наслышан, извините старика, Ирука-сан. Меня звать Кадо, я с вами раньше был знаком. Здесь я представляю Совет Деревни, моя задача — помочь с оценкой трофеев, в том числе артефактов и если серьезно изменился ранг миссий, то подтвердить, что оценка миссии правильная.

Кивнув, я покосился на ящик, который стоял на столе.

И в самом деле им оказался телевизор с разделенным на 4 части экраном. В одном из квадратов угадывался коридор, во втором стояли мы все, а третий и четвертый показывали какие-то полки с коробками.

Быстро встав со стула и одним движением задвинув его под стол, мужчина оказался около нас.

До сих пор не привык, что пожилые люди могут двигаться, как молодые. И Хирузен путает еще, создает неверное впечатление своей неторопливой шаркающей походкой.

— В первый раз такое видишь? — панибратски хлопнув по плечу спросил бородач, заметив мой интерес, — Скажу по секрету, дорогая штука! Из Страны Луны привезли!

— Эм, нет, просто удивился, что тут такое есть, — честно ляпнул я и прикусил язык.

— Кадо-сан, — смахивая несуществующую пыль с плеча, вышел второй работник склада, — может быть, вы уже попросите свитки? Или даже начнете работать?

Второй мужчина тоже был в возрасте, сухощавый, не высокий, с не особо приятной улыбкой и строгим взглядом, чем-то похожий на Антонио Бандероса. Наверно тем, что был смуглым кареглазым, явно метисом, будто бы из Мексики или Южной Америки. Но тут-то таких краев нет.

Ничуть не смутившись, Кадо хохотнул и цыкнув зубом, моментально переменился.

Из рубахи парня он стал тяжелым и кряжистым, как хмурый леший со страниц детских сказок. Я даже напугался немного.

Сухо и четко он оттараторил инструкции и сунул какую-то бумагу со словами: Подпишите.

Тут я пришел в себя и начал вчитываться в бумагу.

— Что значит "подпишите"?! — дошел до конца документа, — Вы даже свитки не видели! Не то что их содержимое! И список пустой!

— Тише, парень. Выкладывай свитки на стол, по одному будем вскрывать, — обернулся к товарищу и весело сказал, — Джобен, ты проиграл. Слушай, что принести мне на ужин...

Как потом рассказал бородач, они так над новенькими шутят. Некоторые даже подписывают пустые листы, а потом "старики" их отчитывают, как маленьких.

Пустые стеллажи и ящики постепенно заполнились различным хламом.

— Немало набрали, — взяв еще один лист, уважительно сказал оценщик.

— Да? — подала голос Сакура и повернулась ко мне, — А когда вы это собрать успели, Ирука-сенсей?

И взгляд такой подозрительный-подозрительный.

— После того, как убили бандитов, — чуть самодовольно сказал Саске.

— У Гато должно быть было не мало людей? — не отрываясь от бумаг спросил Кадо.

— Могло быть больше, — припомнил я, как шугал работников с большой дороги.

— Хатаке-сан всех убил? — влезла, вдруг, Сакура.

Недоуменно оглянувшись на розовую, я спросил у Учихи:

— Вы ничего ей не рассказали?

— Она не спрашивала, — флегматично фыркнул мальчик и пошел в сторону стеллажей с уже разобранными трофеями.

— Парнишка, тебя же Саске-кун звать? — обратился к брюнету бородатый оценщик, — Не расскажешь, как там на самом деле было? Уважь старичков, скучно нам.

Учиха вспыхнул удивлением, но виду не подал.

— Хн. Расскажу, — поглядывая на меня, — если Ирука-сенсей не против.

— Не против, Саске-кун, — улыбнулся я. Эта ситуация меня, почему-то забавляла. Может быть потому, что глазастик гордился, а может потому что услышав имя "Забуза" Джобен стал выяснять, откуда тот взялся. Пришлось Учихе рассказывать все с самого начала.

Когда мальчик стал пересказывать мои слова, кто-то из оценщиков стал фонить недоверием, кто именно я так и не смог понять.

— Ирука-сан, — хитро ухмыльнулся в бороду Кадо, — а Хатаке-сан тоже внес свою лепту в эту кучку?

— Если бы, стоял с генинами в сторонке... — вскрыл очередной свиток и снова прикусив язык, исправился, — Прикрывал их на случай атаки. Хатаке-сану не до металлолома было.

~ И чего меня на откровенности потянуло? Я ведь не знаю, как они к Хатаке относятся.

— То есть Какаши-сан как обычно не собирал трофеи и вы сделали сами? — уточнил Джобен.

— Да, и это тоже. Это уже после боя было, и Какаши в нем участия не принимал, — решил я не стесняться. — Это был последний свиток, — подвел я итог. — Что теперь?

Бородатый оценщик слушал так внимательно, что мне даже не по себе стало, а еще он часто косился на детей, будто хотел подловить меня на чем-то незаконном.

— Подписать и приходить за деньгами, — тасуя пустые бирки, как колоду карт, сказал Джобен. Большую часть этой "колоды" он уже привязал, к каждой железке и вещи. Кстати, ему в этом помогал Саске, который сам вызвался, а Сакура опять затупила. Если честно, я ожидал, что она станет подражать своему возлюбленному, но, видимо, она просто из той породы женщин, которых невозможно просчитать, а их действия — предсказать. Используй она это качество в бою, цены бы ей не было!

Получив на руки бумаги мы пошли на верх, я чуть придержал Учиху:

— Саске-кун, надеюсь, ты не забудешь про тренировки. Если возникнут какие-нибудь вопросы, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Удачи и не забудь сюда подойти через три дня — девятого итигацу* за деньгами.

— Спасибо, Ирука-сан, я слышал.

— Ну, тогда отлично. Я просто по себе сужу, память дырявая, — пожал я плечами, беззаботно улыбнувшись.

Распрощавшись с мелким Учихой, я пошел в Ичираку.

Большой бумажный фонарь на входе призывно покачивался в такт постукиванию сита для лапши.

Остановившись рядом с входом, я заглянул под шторы. Наруто лениво ковырялся в плошке, в которой, что действительно странно, все еще был рамен.

Увидев меня, блондин бросил свое занятие и возбужденно жестикулируя, попытался мне что-то рассказать. К счастью я быстро понял, что дело касается Хатаке и Хирузена:

— Доедай. Возьмем учебники и сходим на полигон. Там и поговорим. Хорошо?

— Хай.

Быстро сжевав заказанную для меня порцию лапши, которая успела остыть, и расплатившись мы побежали на полигон. Наруто и в раменной ерзал на стуле, так что я решил за свитками послать клона.

Стоило только переступить границу барьера, а мелкий уже вывалил на меня кучу информации вперемешку со своими переживаниями и размышлениями.

Оказалось, что Наруто решил подслушать, о чем будут говорить Хирузен с Какаши и у него это получилось. Немного странно, что Третий не озаботился антипрослушкой, но объяснимо, если учесть, что приемную за нами заперли, а в коридоре-кабинете секретарши остался только один Наруто, поскольку сама она куда-то убежала по каким-то своим особо важным делам.

Хирузен отчитал Хатаке и посетовал, что тот паршиво ладит с детьми, да и к Наруто и Саске относится неправильно. Хатаке, разумеется, стал обвинять во всем меня. Дескать, из-за навязанного ассистента не получается ни поладить с детьми, ни нормально их тренировать. Тогда добрый дедуля посетовал на мои амбиции и непростой характер и утешил Хатаке, что если что, то меня уберут, чтобы не мешал "учебе и командной работе". Ну и еще "дедуля" Хокаге поучал Хатаке о том, что он должен открыться нам, и относиться к своей команде как к своим родственникам, ученикам и сокомандникам. А не как к чужим людям.

Конечно, Узумаки так складно и понятно не говорил, и на расшифровку у меня ушло довольно много времени. Если бы мы так долго не общались и если бы он не налегал в последнее время на книжки, то я бы гадал гораздо дольше.

После услышанного оставалось еще много вопросов, но на них мелкий уже бы не смог дать ответ.

— Специально или это оплошность? — гадал я, бормоча вслух, но кроме меня на этот вопрос некому было ответить.

— Что специально? — взволнованно спросил мальчик. — Ирука, скажи что-нибудь!

— Понимаешь, в чем дело, — решил я пояснить, — тебе могли специально дать это подслушать, устроив представление для тебя одного. Во-первых, Хирузен опытный шиноби и прекрасно умеет чувствовать чакру, кстати, как и Хатаке — и твою бы точно узнал, а во-вторых, он умеет делать звуковой барьер. В-третьих, очень сомнительно, что опытная секретарша-шиноби просто так оставила свой пост и оставила тебя рядом с кабинетом Хокаге и со своим столом с важными и секретными документами.

Наруто беспокойно стал кусать губу.

— Не волнуйся, — потрепал я светлые вихры, — даже если это все не случайность, а скорее всего, так оно и есть, то ты не первый, кем манипулируют подобным образом.

Увидев на лице мелкого непонимание, я пояснил:

— Манипулируют — то есть управляют. Как куклами в театре теней или марионеток.

— Или как кукольники из Суны.

— Да. Тебе, скажем, говорят что-то, и ты поступаешь так, как выгодно и нужно манипулятору.

— Нечестно так поступать, — нахмурившись, буркнул Наруто.

— Согласен, нечестно, — вздохнул я. — Но мы все так делаем, в той или иной степени. Выше нос, мелкий! Судя по тому, что ты слышал, меня не собираются убирать из команды. Какаши ведь дали инструкции, как себя вести. Так?

— Угу, — с готовностью кивнул блондин.

— А значит, все нормально, — вздохнул я, — но все равно странно.

Разглядывая покосившийся забор по ту сторону полигона, я задумался:

~ Скорее всего Узумаки дали подслушать, чтобы он передал все мне, а я понял намек и заткнулся. Но, может, Третий просто блефует? Убрать меня сейчас, когда у меня нормальные отношения с джинчурики, а у Какаши — никаких? В очередной раз наплевать на Данзо и "Корень"? После того, как Хатаке да и сам Третий так эпично и некрасиво влезли в историю со Страной Волн? Патриарх Сарутоби ведь не впал в маразм и не такой тупой, ну правда же?

— Все будет хорошо, — насупился малой, — Если дедка посмеет тебя прогнать, я ему такое устрою, — серьезно погрозил он кулаком в сторону резиденции Третьего.

— Конечно, — покивал я улыбаясь. Ну, невозможно его воспринимать серьезно, когда он корчит такие рожи.

— Эй, я же не шучу! Даттебайо! — давя улыбку, нарочито обижено пробухтел Наруто.

А я поманил мальчишку пальцем и шепотом спросил:

— Старичку надо бояться подрыва канализации при помощи дрожжей? Фуин в столе? А может...

— Всего и сразу! — самодовольно перебил меня блондин.

— Ну, хорошо. Значит, волноваться мне не о чем.

На следующий день погода испортилась, время от времени моросил мелкий дождик, от которого под зонтом было стыдно прятаться. Пока мы обсыхали к нам, в Ичираку, подошел Саске. В плаще без рукавов, который ему явно был уже маловат. У Наруто, похожий плащ был до щиколотки, а у Саске едва доставал до колена, делая его похожим на гриб с короткой ножкой. Даже возникла мысль подсказать ему, что верхнюю одежду пора менять, но Учиха не дал мне времени на советы и сразу перешел к делу:

— Ирука-сенсей, у меня не получается создать теневых клонов, что я делаю не так?

Недоуменно глянув, я попытался вспомнить, когда глазастик получил эту технику, но не преуспел в этом:

~ Вроде не учили и Наруто бы рассказал, если бы научил. Сам скопировал что ли?

Хорошо у меня в этот момент лапшой рот был занят, так что я стал жевать как можно медленнее, чтобы потянуть время для размышлений и придумать, как ему ответить.

— Так с ходу не скажу, смотреть нужно, — отставив еду, наконец, ответил я Саске.

Понимая, что эту консультацию можно приравнять к тренировке, я начал задумчиво стучать пальцами по лакированной столешнице.

Наклонившись в сторону Наруто, я прошептал:

— Приведи Саске на полигон через час, буду ждать вас там.

— Зачем это? — так же шепотом спросил мелкий.

— Чтобы Какаши-сан не мог подкопаться. Мне нельзя тренировать Саске, но не помочь я не могу. Пошатаетесь по Деревне, а потом скажешь, что хочешь показать что-то прикольное и приведешь туда. Все понял?

— Хай, — азартно утерев нос рукавом, заявил Наруто.

— Извини, Саске-кун, сейчас я не могу ни чем помочь, — встал из-за стойки, — попробуйте в библиотеке вместе поискать, заодно и потренируетесь работать сообща. Спросите у библиотекаря книги по ручным печатям, — встал, чтобы уйти. — Удачи.

Сказать, что Саске был разочарован — это ничего не сказать, но прежде чем его злость успела разгореться ярким костром, Наруто нашептал ему план.

— Хорошо, Ирука-сенсей, — едва заметно кивнул брюнет, удивленно косясь на Наруто.

Мальчишки ушли в сторону центра, а я, сканируя округу, к кварталу Призраков. Как ни странно, но за мной не было слежки. Либо "хвосту" я был абсолютно безразличен, в чем я сомневался, либо его сегодня не послали, или в этот раз за мной следили крутые профи, которому фиолетово на внезапную беготню без повода.

На полигоне тоже было сыро, но под густыми кронами сырость практически не ощущалась, а иногда даже казалось, что около стволов дует теплый суховей. Облокотившись на мощный ствол дуба, я раскрыл блокнот, но ничего написать туда не смог. Мысли крутились совсем не о деньгах и попытках навести в них порядок.

Я сомневался в своем решении помогать Саске, потому, что оно сулило мне только проблемы. И не только потому, что в будущем за добро самый младший из Учиха запросто мог отплатить кунаем в спину, а за дружбу еще и чидори "угостить" — бонусом.

Уже сейчас психика Саске была основательно покорежена гибелью клана, предательством и Цукуеми брата. Он казался, вспыльчив, неуравновешен, не ценил других людей и готов на все ради силы.

Учить его чему-то серьезному мне не хотелось, еще и потому, что я воспринимал его, как шестнадцатилетнего Саске из манги. Фактически это было нежелание вооружать будущего противника чем-то сверх канона.

На пустом полигоне было тихо и жутковато пусто, так что я создал клона, чтобы тот составил мне компанию.

- С другой стороны нынешний Саске недавно закрывал сокомандников собой от атак прямо на моих глазах, — продолжил я мысленный разговор вслух.

Дубль согласно закивал.

- И он еще не стал той канонно-эталонной скотиной, — поглядывая в сторону Деревни, сказал я, — Но это обязательно случится в самом ближайшем будущем, если Учиха увидит прямую связь между тем, что я тренирую Наруто и тот становится сильнее.

— И это в то время как официальный учитель седьмой команды занимается не пойми чем, — заметил клон. - Зависть шаринганистого будет расти, и еще быстрее превратит нормального, в целом, мальчишку, в законченную сволочь, которую только усыпить и останется. Как бешенную собаку.

— Но не помочь Саске сейчас — это значит толкнуть его на тот путь, который приведет его к Орочимару. Я так поступить не могу!

— А что мешает? — саркастично хмыкнул клон, тоже по-русски.

— Как это что, — подозрительно сощурившись, спросил я, но дослушать дубля мне не удалось, я спешно его развеял потому, что появились пацаны.

— Идите сюда, — помахал блокнотом над головой.

Стараясь не терять лица, Саске рассматривал полигон, иногда все же вскидывая черные брови. Присев на землю, Учиха взглянул исподлобья, ему на незнакомом полигоне было не по себе, и сказал:

— Ирука-сенсей, научите меня мощным элементальным техникам!

— С места в галоп, — цокнул языком я и покачал головой, — нет.

Брюнет вытаращился и резко обернулся к Наруто, глянув так, будто тот его предал.

— Почему?! Вы же пообещали! — и обернувшись к Наруто, — Ты соврал!

— Саске-кун, — попытался я привлечь внимание Учихи и даже пощелкал пальцами, чтобы тот повернулся. — Саске!

Насупившись, брюнет таки соизволил на меня посмотреть.

— Во-первых, я не могу научить тебя чему-то действительно серьезному, мне запретили. Во-вто...

— Кто запретил? — перебил Учиха, впившись в меня взглядом вспыхнувших красным глаз.

На миг я забыл что вообще хотел сказать, зачарованно наблюдая за тем как по ярко-алой радужке кружат черные пятнышки образуя узор из двух запятых и круга-орбиты.

— Кто запретил? — словно сквозь вату услышал я голос. Вспышка чужого гнева отрезвила, тело само что-то сделало с чакрой, остановило, что ли?

Я помотал головой, окончательно сбрасывая наваждение, после чего ответил:

— Я тебе этого не говорил. Но приказ дал мой прямой начальник, капитан седьмой команды Хатаке Какаши, — нахмурившись и сложив руки на груди, добавил. — Саске-кун, я сделаю вид, что не заметил, что ты пытался поймать меня в гендзютсу. Хотя это вообще-то прямое нарушение не только этикета, и субординации, но и законов Деревни. Но в первый раз прощаю, — хмыкнул весело, — потому, что у тебя почти получилось. — В ответ на скептический взгляд Учихи я добавил, — Не видел смысла скрывать от тебя эту информацию.

Потупившись, Учиха потушил шаринган.

— Но почему он вам это запретил?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Он не говорил.

— Это потому что вы с ним не ладите? С Какаши-сенсеем? — продолжал допытываться Саске. У его снова включился шаринган, начиная меня гипнотизировать. Я снова сбросил морок.

— Опять, — раздраженно поморщился и покачал головой.

Учиха, покраснев, снова выключил шаринган.

— Отвечая на твой вопрос — возможно. Я точно не знаю, Саске-кун. Но мне не нравится, что он не выполняет свои обязанности по отношению к вам.

Однако я еще раз тебе напомню, что ловить в гендзютсу своих сокомандников и тем более учителей — не лучшая идея. Забудь про подобные фокусы в отношении сокомандников или прямого начальства, иначе однажды у тебя будут из-за этого большие проблемы.

— Я не специально, — отвел он взгляд и через мгновение упрямо посмотрел на меня. — А вы не можете нарушить этот приказ? — все еще смотря на меня исподлобья, спросил Саске. На этот раз он смог выключить шаринган едва тот активировался.

— Могу, но это может стать известно Хатаке-сану и Сандайме-саме. И тогда меня просто уберут из седьмой команды, — развел я руками, невольно поморщившись от подобной перспективы.

— Значит, вы ничему меня учить не будете? — угрюмо буркнул доморощенный гипнотизер, отвернувшись.

Он явно собрался уходить, но замер, услышав меня:

— Я этого не говорил, — улыбнувшись, достал из блокнота два листка.

Учиха повернулся, яростно сверля меня взглядом:

— Вы сами сказали, что не будете меня учить!

~ Мда, а с нервами-то у тебя явно не все в порядке. Не в первый раз я это замечаю.

— Мощным элементальным техниками — не буду. Но это не значит, что я бесполезен, — наставительно покачал пальцем свободной руки.

Саске вытаращился, а затем недоверчиво нахмурился.

— И если вы не будете учить меня техникам, то чему тогда?

— Я сказал, что не буду учить тебя мощным, — выделил интонацией слово, — элементальным техниками. Но могу дать тебе несколько слабых техник Катона и какой-то второй стихии. Но тоже что-то не сильнее D ранга, мне не нужны проблемы, — и протянул один из листков Саске.

— Что это? — повертел Учиха индикатор в руке.

Листок был совсем не большой, девять на девять сантиметров, но довольно плотный и шероховатый.

— Хм, — подивился я неосведомленности одного из наследников клана. — Это чакробумага, она нужна для определения стихийной предрасположенности. У многих есть предрасположенность к двум стихиям. У меня, например, Воздух и Вода, а у Наруто — Воздух и Огонь. Думаю, что у тебя есть что-то помимо Огня. Пусти чакру в лист, совсем немного.

— Молния, — констатировал я, глядя на чуть смявшийся, а затем осыпавшийся пеплом листок.

Брюнет покосился на гордо улыбающегося Узумаки и снова перевел взгляд на меня.

— Так же я могу посоветовать хорошего тренера по тайдзютсу.

Оставшийся листок снова спрятал в блокнот, мало ли где он еще может пригодиться.

— Хн, — вероятно Учиха вспомнил Зеленого Зверя Конохи.

— Нет, это не Майто Гай, если ты о нем подумал, — и снова удивление, как будто он подумал, что я читаю мысли. — Могу дать тебе несколько свитков с упражнениями на развитие контроля и резерва чакры. Мы с Наруто можем тебе помочь с основами фуиндзютсу, созданием простых ловушек. Если захочешь, я смогу научить тебя основам ирьенинства.

— Я согласен, — сказал Саске и осторожно спросил. — А теневым клонам вы меня тоже научите?

— Они не мои, — глянул на довольного блондина, — если Наруто захочет, он тебя научит.

— Научу, — широко улыбаясь, заявил он, — смотри сюда, я покажу все печати!

Мальчишки уже собрались приступить к тренировке, когда я окликнул брюнета:

— Саске-кун, — привалился к дереву с травинкой в зубах, — ты сказать ничего не хочешь? Мне и Наруто.

— Э?

— "Спасибо", например, — открыто улыбаясь, подсказал я.

Поняв оплошность, Саске прижал руки к бокам и поклонился:

— Спасибо, Ирука-сенсей.

— И... — намекая на блондина, показал пальцем.

— Спасибо, Наруто, — второй поклон был лишь кивком головы.

— Пожалуйста! — дуэтом сказали мы оба.

Несмотря на недоумение, у глазастика мелькнула улыбка.

— Все, — отмахнулся от них, как от надоедливой мухи, — идите, учите своих клонов, а я пока разберусь с учебниками, которые вы притащили.

Саске справился довольно быстро и вскоре около него уже стояли два клона. К моему удивлению, это был его максимум. Правда, он потратил часть чакры во время освоения дзютсу, но все же я ожидал большего. У Саске должно быть много чакры, ведь он все же Учиха...

Одного из клонов я попросил отправить в квартал Учих, чтобы он изображал обычный распорядок мальчика.

— Зачем это? — сонный и уставший Саске уже туговато соображал.

— Затем, чтобы у нас было больше времени на тренировки, — положив светящуюся зеленым руку на макушку Учихи, передал ему немного своей чакры. Было у меня подозрение, что у Саске непропорционально много инь-чакры, а ян-чакры — маловато и именно она ему и нужна больше всего.

— Так лучше?

Брюнет смущено кивнул, а Наруто хихикнул, шепотом сообщив мне: "Саске стесняется".

— Ничего я не стесняюсь!

— Тише, — осторожно спихнул Узумаки с плеча, — как тебе теневые клоны, Саске-кун?

— Кажется, они не могут пользоваться шаринганом, — кисло проговорил брюнет, сдув с лица прядь волос.

После недолгих экспериментов это подтвердилось.

— Они не могут пользоваться шаринганом, — в сердцах ударил брюнет по дереву. Судя по тому, как сверху на меня посыпались листья и какой-то мусор, брюнет непроизвольно усилил руку чакрой.

— Тише, — поморщился я, уклоняясь от "дождя", — и Саске, знаешь что?

— Что, Ирука-сенсей? — угрюмо посмотрел на меня мальчишка.

— Привыкай держать себя в руках. Несдержанность до добра не доводит. Особенно — шиноби. Кстати, меня тут недавно научили пару техник для того, чтобы лучше контролировать себя — я их вам покажу.

— Хай, — мрачно согласился Саске.

Какое-то время было тихо, было слышно лишь глубокое дыхание, а потом блондин вдруг сказал:

— Но у них были красные глаза, я видел, — сел он по-турецки, прервав упражнение.

Саске тоже остановился и страдальчески глянув в небо мрачно фыркнул:

— Пф. И чо?

— Не удивительно, — легко пожал я плечами, — клоны копируют лишь внешность, а не строение внутренних органов.

На чистом листке в блокноте быстро набросал рисунок глазного яблока.

— Это видимая часть, — обвел то, что выходило за пределы нарисованной пунктиром глазницы, — то, что клон может воссоздать, а эта часть уже внутри и клон ее не копирует. Кроме того, чтобы сработало твое клановое дзютсу, нужен мозг, — легко постучал пальцем в районе виска, — но его у клона тоже нет. У него из внутренностей — только копия чакрасистемы, и все.

— Они безмозглые? — неумело давя ухмылку, сказал Наруто.

— У них кроме оболочки и чакры внутри ничего нет. Они еще и бесхребетные, и бессердечные. Но это не мешает им оставаться самостоятельными и очень полезными, — улыбнулся я.

— Они бесполезные, — насупился глазастик.

— Ты можешь их использовать и без шарингана. При отмене техники клоны могут передавать все, что видели и слышали. Они могут отвлекать внимание, могут использовать хенге и простенькие, не слишком чакрозатратные техники. Создать массовку, как мы делали при штурме домика Охотников.

Саске призадумался, слегка удивленно поглядывая на нас с Наруто.

— А еще они могут связки боевые тренировать, ката всякие и метать оружие! — добавил Наруто.

— У нас почти всегда один-два клона, — поддержал я, — обычно заняты уборкой и прочими домашними делами, — почесал висок, вспоминая. — Кстати, при использовании теневых дублей увеличивается резерв. Во-первых, потому, что при их создании ты истощаешь запасы чакры, заставляя очаг быстрее вырабатывать чакру, а во-вторых, как они создают дополнительную нагрузку на чакроканалы, одномоментно возвращая часть энергии, информацию и, к сожалению, чувство усталости.

Открыв рот, чтобы сказать что-то, брюнет так же молча его и закрыл.

— А как понять, что резерв увеличился? — по-птичьи наклонил голову Наруто.

Вздохнув, я стал объяснять то, что раньше вычитал в учебниках...

— Ясно, — почесал Саске в затылке, один в один, как Наруто, — значит, если каждый день создавать клона, то мой резерв станет больше?

— Да, но придется еще больше налегать на контроль. Чем больше чакры, тем больше усилий требуется для ее контроля.

Наруто после этих слов скис и тяжко вздохнув, состроил жалостливую мордашку.

— Вот не надо на жалость давить, — покачал головой все же улыбнувшись, — это не мне нужно, а вам. Ленивый шиноби — мертвый шиноби, — шустро пролистал одну из книг до закладки и показал иллюстрацию. — Думаю, это упражнение будет в самый раз.

— Ленивые шиноби — это Нара! — выдал Наруто.

— Ленивые или нет, а все-таки контроль чакры у того же Шикамару получше твоего будет, — и показал язык.

Блондин демонстративно надул щеки и сложил руки на груди, а Саске улыбнулся, думая, что я его не вижу.

— Не дуйся, — проходя мимо, взлохматил я волосы Наруто, — нам сейчас потребуется вода.

У пруда я нарвал бумажек и поделили их на троих. Прикрепив при помощи чакры на ладонь кусочки, перевернул руку и опустил в воду, а когда вынул, бумажки оказались сухими, но рука намокла.

У пацанов бумажки то намокали, то отлипали. До этапа, когда нужно будет шлепать ладонью по воде, ни один из них так и не дошел.

Почувствовав на лице сильный порыв холодного ветра, я понял, что пора закругляться. Да к тому же серые тучи вот-вот грозили обратиться в мерзкий осенний ливень.

Саске умчался так быстро, будто за ним гнались, а мы последовали его примеру. Вымокнуть в такую погодку — то еще удовольствие.

На следующий день я встретил Морио. Уверен — неслучайно. Тот вроде как искренне был рад видеть меня живым и здоровым, но во время трепа ни о чем намекнул, что наш общий старый знакомый заждался весточки. Я отдал ему доклад и попытался вытянуть информацию об оценщиках и возможных проблемах. Про оценщиков я спросил потому, что Кадо меня нервировал своим пристальным вниманием, он будто в чем-то подозревал.

Морио на это хмыкнул и отсоветовал мне продавать что-то через них, так как Деревня уже несколько лет установила очень уж низкие закупочные цены. Большую часть барахла выгоднее продать самому. Заодно поделился информацией о Кадо и Джобене. Как оказалось, первый всю жизнь был шиноби, добывавшим информацию — то полевым разведчиком, то шпионом, то сотрудником посольств, и т.д. В общем, всю жизнь он что-то разведывал и вынюхивал.

— И чего такой ценный кадр делает в каких-то оценщиках? — искренне удивился я.

— Оценивает, — со смешком пожал плечами Морио и налил себе еще.

Пока друг Ируки жевал закуску, я задумчиво обвел взглядом зал, на что Сорра сразу встрепенулся. Натянул улыбку и побросав свои дела за стойкой, явно собрался подойти. Я жестом показал, что ничего пока не нужно.

— Тут его знания очень к месту. Всегда сможет отличить что-то ценное от бесполезного.

Халявная выпивка делала Маугли находкой для шпиона и этим надо было пользоваться.

— А разве он не принес бы больше пользы для деревни, работая в разведке? — я по-прежнему чего-то не понимал.

— Принес бы, — кивнул Маугли, — но некуда. Ему предложили передавать сеть из своих друзей, должников и просто осведомителей Джирайе и идти к нему под командование. Кадо послал предлагающего куда подальше. Он крайне невысокого мнения о Жабьем Саннине как о разведчике.

— А почему?

Морио посмотрел на меня, как на идиота.

— Ну, ты даешь! Все знают... — но видимо вспомнив, что у меня провалы в памяти, рассказал пару примеров безалаберности главы разведки. А к Корешкам Кадо не захотел примыкать из-за репутации.

— После отказа нашего неуступчивого общего знакомого, можно сказать, отстранили от любых нормальных миссий. Но Совету, Корню и кланам такой человек был нужен — особенно как должник, вот его и пристроили на относительно неплохое место. Он не человек Хирузена, тут тебе повезло, что на него попал. Кроме этих двоих оценкой барахла занимаются Мацумото Тори и Дайске, они полностью подконтрольны Хирузену, а не Совету.

Со слов Маугли получалось, что Джобен — ставленник внешних сил, конкретно сановников дайме и пристроен по инициативе Советников, главный козырь которых — влияние на двор столицы страны Огня, феодалов и гражданскую администрацию. Короче, все более чем серьезно.

Распрощавшись, я ушел размышляя о запутанности отношений между стольным градом Страны Огня и "маленькой" деревушкой шиноби.

Мне казалось, что прошлые четыре дня в Конохе были сырыми и пасмурными, но начавшийся вчера мокрый снег так и не прошел. Он быстро таял и за ночь смыл с улиц всю грязь, так что стали видны цветные затирки между плит, и с шумом уносился грязной водой под землю по дождевым сливам.

В кабинете Хирузена, как обычно, было нечем дышать, дети, не стесняясь, сопели через воротники, а мне приходилось терпеть, как и Кадо, у которого, судя по гримасам тоже жутко першило в горле от курева. Но впускать свежий воздух, а с ним и сырость, Хирузен не спешил.

~ А Джобену все равно. Наверно, он тоже курит.

Оценщики присутствовали далеко не всегда, так мне Маугли объяснял, но в нашем случае были. Потому что одно дело — когда заявлена миссия С-ранга, и другое дело, когда она превращается в миссию то ли А, то ли даже S ранга, в ходе которой получены трофеи, и когда еще появляется пленный нукенин и из воздуха возникают две дополнительных миссии С— ранга, взятых в поле. Это совершенно другие сумма вознаграждения, оценка трофеев, и тому подобное.

В таком случае оценщиков просто не могло не быть.

После чтения докладов и оценки примерной стоимости прихваченного нами добра, Кадо благодушно улыбнулся:

— Должен отметить, Хокаге-сама, что команда номер семь собрала внушительное количество трофеев и задала нам работы.

— Вам следует винить в этом только Ируку-сана, — посмотрев на старого шиноби, кивком указал на меня Какаши, и неожиданно для меня пафосно добавил, — я не стал мараться сбором окровавленного хлама. Я шиноби Конохи, который служит Конохе и действует на ее благо, а не какой-то охотник за добычей, ищущим свою выгоду и трофеи.

Только я один смотрел на Собакина, как на больного. Дети, к примеру, ничего толком не поняли, Хирузен покивал, но без энтузиазма, а оценщики просто поморщились, видимо — привыкли к таким выступлениям.

Но Какаши было плевать на прохладно встретившую его монолог публику, было похоже на то, что роль пафосного чистоплюя он отыгрывал для себя.

— Я выполняю миссии ради славы Конохи, — презрительно окинул он меня взглядом, добавил, — а не ради возможности нажиться.

Поборов изумление, я ничего в слух говорить не стал, только мысленно прокомментировал:

~ Идиот вы, гражданин Собакин. И-ди-от.

А вот оценщиков последняя реплика Хатаке явно взбесила. Особенно это было заметно по Кадо, он сжал губы в нитку и фонил злостью, как кузнечный горн, опаляющим жаром.

Однако, глубоко вздохнув, он начал читать максимально официальным и монотонным голосом.

После того, как Кадо замолчал, из рук бумаги перекочевали к Хокаге:

— Подводя итог распределению трофеев и денежного вознаграждения за них, начнем с Хатаке-сана. Его доля, как джонина-сенсея и командира составляет 40% от всех и денег и трофеев, полученных во время миссии в Стране Волн...

— Прошу меня простить, Хокаге-сама, — перебил я, внутренне обалдев от собственной наглости, но жадность взяла вверх и я продолжил, — но согласно уставу, при выполнении миссии ранга, намного превосходящей изначальный заявленный, все трофеи делятся поровну, поскольку все рискуют одинаково, если внутри команды не было иных договоренностей.

Хатаке посмотрел на меня с недоумением и плохо скрываемым раздражением. Он пока еще не понимал, какую гадость я вычитал, но уже что-то предчувствовал.

Хирузен выдал очередную хорошо отрепетированную, полностью достоверную и насквозь фальшивую для меня улыбку, после чего рассмеялся и сказал:

— Ну, я думал, что очевидно, Ирука-кун. Хатаке-сан сделал большую часть работы и фактически спас ваши жизни, а значит, он заслуживает большей оплаты.

Я чуть было не ляпнул "Шта?!", но сдержался. Сделал глубокий вдох.

— При всем уважении, — сказал это, с трудом удерживая улыбку от превращения в злобный оскал, — Сандайме-сама, я считаю, что за эту миссию должна быть равная оплата. А роль Хатаке-сана была не настолько велика, чтобы платить ему 40% от того, что мы сообща заработали.

Миссия А-ранга — не для учебных команд. И раз решением Хатаке-сана мы ее продолжили и завершили, то мы все должны получит равные доли, как равные шиноби Конохи, а не как учитель, его ассистент и трое учеников.

Вообще-то, это была наглость с моей стороны. Командир команды, в зависимости от договоренностей с ее членами, обычно получали больший процент от дохода с выполняемой миссии. Обычно на 5% больше — если он был лишь немного сильнее, старше и опытнее членов команды, или на 15%, а то и 20% — если это был заслуженный, сильный и опытный шиноби в слабой команде. Кстати, а ведь "седьмые" об этом, наверное, и не знают... Это, как и многое другое, Собакин им рассказать забыл. Ну и я пока спешить не буду.

Кадо смотрел на меня с плохо скрываемым весельем, будто я его мечту исполнил. Может у него тоже какой-то конфликт с Собакиным был? Не зря же он так радуется.

Хатаке же уставился на меня тяжелым и злобным взглядом. А я просто игнорировал Какаши. Пусть дальше пялится, пока не надоест. Хирузен перевел взгляд с меня на джонина и еле заметно раздраженно скривился. Судя по эмоциям Третьего, ему все это не нравилось, но спорить он не собирался. Тяжело и разочарованно вздохнув, он посмотрел на меня с вселенской скорбью и таким же осуждением, после чего покачал головой.

— Это ваше решение, уважаемые оценщики и команда номер семь. Так что решайте сами, но сначала подумайте и не сделайте большой ошибки, не оценив по достоинству чужой работы и испортив этим отношения в команде, — изрек Третий и многозначительно обведя нас взглядом, посмотрел в сторону Хатаке, всячески демонстрируя, кого именно надо оценить по достоинству.

Я мысленно поаплодировал старому лицедею.

Но народ оказался глух к его намекам. Команда номер семь, начиная с меня, единогласно проголосовала за то, чтобы поделить все деньги поровну.

Забавно было наблюдать за эмоциями ребят. Саске считал, что это справедливо. Наруто немного стыдился, видимо, слова Хирузена заставили его усомниться, но не поддержать меня он не мог, Сакуру просто одолела алчность.

— Ну, хорошо, — проскрипел каге, набивая трубку, — раз вы не договорились заранее, то пусть будут равные доли за миссию А-ранга. Хатаке-сан получил 40% за 2 миссии С-ранга — сопровождения Торы-сана и каравана.

— Со всем уважением, — наглеть, так наглеть, — Хокаге-сама, эти миссии нельзя оценивать как С-ранг, потому что они не только длительные, но и опасные. Помимо разбойников, на нас могли напасть шиноби из Кумо или Кири, которых наверняка послали, чтобы расследовать убийство Хироки Гато. Если не те и другие разом.

Оценщики весело шептались за спиной Хирузена и кивали моим словам, делая в бумагах карандашные пометки.

— Вы преувеличиваете, — небрежно отмахнулся Какаши, и самодовольно добавил, — я ведь был прав — на нас ведь никто не напал!

— Не на каждой миссии С-ранга, где возможно нападение разбойников, они все-таки случаются, — возразил я. — Однако эти миссии оценивают не как D, а как С — ранг. Потому что нападение возможно, — выделил слово голосом. — Тогда оно тоже было возможно и не только со стороны разбойников или случайных нукенинов, а со стороны команды карателей из Облака или Тумана, — чувствуя себя попугаем, снова напомнил. — Так же, вы сами, своей волей, как командир, взяли попутную миссию B -ранга, оценив ее как C-ранг. И вы не обговорили ее условий с командой, а значит, плату за нее также нужно делить пропорционально!

Повисло неловкое молчание.

Сарутоби сделал вид, что он здесь совершенно ни при чем. Несмотря на явное желание утереть нос Хатаке, Кадо осторожничал. Он, прокашлявшись, привлек к себе внимание и будто бы извиняясь, посмотрел на Хирузена, а потом на Какаши, и несколько неуверенно начал:

— По закону, Умино-сан прав... — выдержав небольшую паузу и не дождавшись реакции ни от Хатаке, который сверлил меня взглядом, ни от Сарутоби, который стал особо внимательно рассматривать потолок, оценщик продолжил. — И даже если бы вы просто брали во время миссии дополнительную, то это уже повышает ранг дополнительной миссии на одну ступень и приравнивает ее к миссии B-ранга. А чисто формально, взяв две миссии С-ранга в "поле", да еще и конвоируя пленного джонина...

— Это была одна миссия — довести людей до Конохи, — холодно отрезал Собакин.

— Это были две разные миссии. Пусть и попутные — возразил я, — вы брали их от разных людей на период одного и того же времени.

Оценщик только развел руками:

— По закону Умино-сан прав и в этом случае.

— Я согласен с Кадо-саном, — поддержал коллегу Джобен.

Хокаге, сдерживая раздражение, старательно смотрел куда-то вдаль. Ему все это даже не то чтобы не нравилось — скорее бесило, но он явно не собирался сейчас вступать в дискуссию.

Тем временем слово взял Джобен:

— Две миссии С-ранга, пусть и попутные, после долгой и непростой миссии S — ранга... , — кашлянул мужчина. — Это уже миссия B-ранга. У вас был немалый риск нападения не только бандитов, но и шиноби Кумо или Кири, — поправил очки в коричневой оправе Джобен. — Я удивлен тому, что вы согласились на такую опасную авантюру, Хатаке-сан.

~ Будто бы раньше он был менее безрассудным, — подумал я и тихо фыркнул.

— Мы не сможем потребовать от людей, которых вы сопровождали, чтобы они заплатили вам сумму равную оплате миссии B-ранга. К тому же это выставит в плохом свете не только Коноху, но и всю Страну Огня, — снова вступил в разговор Кадо, — но я согласен с уважаемым коллегой в том, что эта миссия, действительно, выглядит рангом выше, чем С.

Судя по эмоциям, "метис" испытывал гордость, когда Кадо назвал его "коллегой".

Возможно, Джобену льстило чувство сопричастности к шиноби, или то, что он на равны работает с одним из них. А может, он гордился работой с бывшим разведчиком.

Посмотрев на меня, Кадо сказал:

— Ирука-сан, если хотите, вы можете реализовать свои трофеи сами, либо не морочить себе голову, бегая по кузнецам, и продать здесь сразу все. А вашим генинам я бы рекомендовал продать все в казну. Вряд ли они продадут свои доли выгоднее, чем у нас.

Наруто и Саске тут же уставились на меня. Ожидаемо, что мелкий хотел узнать мое мнение, а вот Учиха — удивил. Он доверил мне свою долю на продажу, а за ним повторил Наруто.

— Я не хочу возиться с этим барахлом, — немного брезгливо сказал Какаши и добавил. — Свою долю предпочту получить деньгами сразу. — Сакура последовала его примеру.

Итогом должны были стать пять отметок в личным делах B-ранга, но дополнительным вознаграждением за них была только маленькая премия. По документам это прошло под пафосным названием: За поддержание доброй славы Деревни, Скрытой в Листве.

Выходя из башни Хокаге, я готов был прыгать от счастья. Хатаке пролетел как фанера над Парижем и вместо 40 процентов от всех денег получил только 20, трофеи, которые мы сдали и опечатали по приходу: драгоценные камни, наличка Гато, оставшаяся нам после дележа с Виктором, трупы Охотников и прочее — потянули на солидную сумму.

— О, как прекрасна жизнь в день получки!

Наруто даже говорить ничего не стал, просто заливисто расхохотался.

— Что?! — наиграно обиделся. — Уже и порадоваться нельзя?

Примечание к части

http://pp.vk.me/c627824/v627824871/1150d/0So0dlxF8SU.jpg

— Обложка-свиток.

http://samlib.ru/img/k/kerr_r/risunki/staroefoto.jpg

— имитация старой фотографии. (Рисунок мой)

Глава 2. В гостях

У Кито были дела и нашу группу распустили гораздо раньше, чем я ожидал. Внезапно образовавшегося свободного времени было не слишком много, чтобы сбегать на полигон или домой, так что я решил сразу пойти в Ичираку, чтобы там дождаться Наруто.

Присев в углу с тетрадью и миской, краем глаза я заметил Кадо, который занял стул рядом. Поприветствовав оценщика, я уткнулся в тетрадь, но писаниной заняться мне не дали.

Глядя на меня, Кадо сказал:

— Я рад, что не пошли на поводу у этого позера.

— Что? Кто? — не сразу понял о ком речь.

— Хатаке.

Вспомнив вопрос, спросил:

— Если это не секрет, то чем он вам так не угодил, Кадо-сан?

— Тем, что идиот, — фыркнул мужчина. — Этот засранец, родившийся наследником клана, всегда имел все самое лучшее, ему не надо было подбирать сломанные кунаи и сюрикены, чтобы сдать их за несколько рье кузнецам на переплавку, как приходилось делать многим хорошим парням и девушкам, которых я знал.

Жестом подозвав Теучи, оценщик заказал себе поесть и с таким видом, будто его слышу только один я, продолжил:

— В АНБУ сбор трофеев не приветствуется. И теперь этот говнюк попрекает всех, кто собирает трофеи, хотя это у многих шиноби — один из основных видов заработка. Не все же могут позволить себе постоянно брать миссии А и S ранга, как Хатаке.

Я слушал и не знал, как реагировать на такие откровения.

— За Теучи-куна не беспокойся. Он мой бывший одноклассник, — проследив мой взгляд, заявил Кадо и уже владельцу раменной, — Спасибо.

— Приятного аппетита, — даже глазом не моргнув, пожелал повар. — Это было давно, не напоминай.

Кадо только отмахнулся.

— Доходило до того, что наши шиноби из команд Хатаке даже не брали достаточно ценные артефакты, чтобы добиться одобрения этого козла или потому что поверили в его идиотскую брехню.

К сожалению, нельзя было высказать в слух то что я думал в тот момент:

~ Что это, блин, было?! Кадо наезжает на Какаши, Теучи в прошлом шиноби!

— Умино-сан, может скажете что-нибудь? — подозрительно щурясь, сказал оценщик.

— Я даже не знаю что сказать, — после продолжительной паузы выдал я. Просто молчать еще дольше, было неловко.

— Я вас так удивил? — съехидничал Кадо.

— Честно говоря, да. Я ведь вас практически не знаю, — начал объяснять, — а вы такое говорите.

— "Такое"? — весело хмыкнул мужчина. — Я не сказал ничего "такого", чего бы не знала каждая собака в Конохе.

Яростно почесывая в затылке около уха, я пытался придумать, как не обидев и не выставив себя первым дауном на деревне, сказать, что я ни черта не понимаю.

~Что это было? Кадо внезапно решил излить мне душу? Или, рассказав все это, он хочет подтолкнуть меня к каким-то действиям против Хатаке?

А ну их всех к черту. Рановато мне лезть в местечковые интриги малознакомых мне людей!

Оценив мое нежелание откровенничать и изливать душу, "бывший разведчик" разочарованно вздохнул и ушел.

Времени было еще много, рамен я уже сжевал, а сидеть просто так мне было не удобно. Покрутившись я вспомнил, что у меня есть чем заняться и оставил клона, на тот случай, если не успею вернуться.

А сам пошел собирать свой процент от заработанного торговцами из Страны Волн. Заодно и сбагрил смертоубийственный металлолом. Спорил до хрипоты, но оно того стоило.

На следующий день меня снова встретил Маугли. Намекнул на то, что нам следует сходить "в гости". У меня были другие планы, но уж больно серьезно выглядел Морио.

— Данзо? — беззвучно, одними губами спросил я.

Тот кивнул, чтобы я следовал за ним.

Привел меня Маугли в неприметный домик, чудом втиснувшийся между двух глухих стен в аппендиците одной из главных улиц.

Домик был приторно уютным и нарочито обжитым: на диване лежали книжки, всюду картиночки и милые женщинам побрякушки. Даже на кухонном столе — тарелки с арбузными косточками и пустая тарелка.

— Лучше на шелуху от семечек подсолнуха заменить.

— Что?

— Косточки от арбуза есть, а самого арбуза — нет. Даже корки не лежат. Могут заметить.

— Он сгнил в том году, — провел Морио ладонью по стене и пол отъехал под диван с едва различимым шорохом. — Идем.

Замерев на мгновенье, Маугли по-доброму усмехнулся:

— Считай, тут живет бабушка, которая любит есть арбузные корки.

По каменной лестнице мы спустились, наверное, метров на десять под землю, а может больше, и попали в узкий каменный коридор. Светильников тут не было, по этому мой проводник достал фонарик работающий от чакры. В непривычной тишине казалось, что где-то совсем близко шумит мощный поток воды, но стены каменной кишки были сухими и чистыми.

Следуя за Маугли, я непроизвольно считал шаги, проводя рукой по стене и слушая как шуршит кожа о холодный бетон. Внезапно под пальцами оказался какой-то выступ и я по наитию дернул его, пустив немного чакры в кончики пальцев. Полукруглая секция трубы-коридора разошлась открыв темный провал уходящий в сторону центра и вниз. Из этого коридора пахнуло свежей сыростью, а слабый сквозняк донес отчетливый шелест воды, будто она срывалась вниз с большой высоты.

— Эй! Нам не сюда! Закрой и пошли, — одернул меня шиноби.

— Ээм, я не знаю, как это закрыть.

— Ксо! — поморщился он. — Просто ничего не трогай!

— Больше не буду.

Идти со сложенными за спиной руками было скучно, а поговорить с Маугли мне было решительно не о чем, так что я готов был улыбаться во все тридцать два, когда стало светлее. Морио убрал фонарик, а я состроил серьезную мину на тот случай, если мы с кем-нибудь пересечемся.

Выйдя из коридора, я замер, оглядываясь. Все было смутно знакомо.

У меня возникло ощущения, будто я попал в заводские помещения какого-то крупного предприятия — настолько монументальным было само помещение и все что тут находилось. Вверх тянулись исполинские трубы, доставая почти до самого потолка, но так его и не коснувшись, прятались в стены. Их крашенные в темно-бордовый цвет бока были обклеенные печатями с непонятными мне функциями, я был бы рад посмотреть поближе, но Морио и не думал останавливаться. Догнав проводника, глянул вниз, от одного угла зала до другого, прямо под нами, перекинулся широкий мост уходящий в темные провалы гигантских арок. Поначалу мне показалось, что над нами небо, но приглядевшись, заметил прозрачную пленку имитирующую небо и дневные лампы за ней.

Пара поворотов, несколько коридоров и вот перед носом массивные деревянные двери, которые только тараном пробивать.

Морио весь подобрался и коротко постучал костяшкой над потертой латунной ручкой.

В тишине отчетливо прозвучал глухой удар трости об пол и Маугли потянул дверь на себя, пропуская меня вперед. Но он не зашел следом, а закрыл за мной.

Хоть Данзо стоял ко мне спиной около гигантской карты, помечая что-то разноцветными кнопками, я все равно поклонился и по привычке вытянулся по стойке смирно.

— Присаживайся, — предложил Леший без приветствия и прошел к креслу, сняв со сгиба замотанной в ткань руки коробочку с кнопками и поставив ее на столешницу.

— Благодарю вас, Данзо-сама, — ответил я, осторожно примостившись на краю стула.

Странно, но то ли миссия в Стране Волн так на меня повлияла, то ли еще что, но прежнего благоговения и священного трепета перед руководителем Корня у меня уже не было. Леший ловко достал из стола мой доклад и, положив его перед собой, сел.

— У меня есть к тебе несколько вопросов — после недолгого молчания, все тем же пугающе ровным, спокойным, лишенных эмоций голосом сказал Шимура.

— С радостью отвечу на них, Данзо-сама, — рьяно заверил я его, старательно "прогибаясь" под босса.

К моему облегчению, Леший задавал лишь уточняющие вопросы, которые не вызвали у меня затруднений. Впрочем, ответы на все "скользкие" вопросы я отрепетировал еще на пути домой.

— Если в твоем докладе есть какие-то неточности, то самое время о них рассказать, — непрозрачно намекнуло начальство на то, что я мог умолчать и умолчал.

— Их нет, Данзо-сама, — невозмутимо солгал.

Леший задумчиво всмотрелся в бумаги, а затем достал откуда-то очки в тонкой металлической оправе, но с одной линзой. Шимура всего лишь перестал щуриться, а лицо преобразилось, будто он на пару лет помолодел. Даже показалось, что Леший говорить стал иначе. Человечнее, что ли.

— Когда прочитал твой доклад, подумал было, что Ирука-кун снова преувеличил свою роль в миссии, — усмехнулся старый шиноби. — Однако после чтения докладов твоих генинов из седьмой команды, а так же Хатаке Какаши, я понял, что приврал ты меньше обычного.

От столь сомнительного комплимента хотелось под землю провалиться или, хотя бы, сползти на пол, чтобы из-за массивного стола меня не было видно.

— В целом доклад верен, — обозначил Шимура свое отношение едва заметным кивком. — Ты продемонстрировал решительность и ум, достойные шиноби Корня АНБУ. Я приятно удивлен таким переменам.

— Спасибо, Данзо-сама.

Шимура поднял на меня тяжелый взгляд и неожиданно спросил:

— Твоя память вернулась полностью?

Я сначала головой замотал, а уже потом опомнился:

— К сожалению нет, — невольно сглотнул я, — Данзо-сама.

— Жаль, жаль... — протянул Леший, сняв очки и убрав их в стол.

Неожиданно для самого себя я спросил:

— Данзо-сама, позвольте задать вопрос?

В мертвенно-равнодушном глазе старого убийцы мелькнула искра интереса.

— Спрашивай, Ирука-кун.

— Наша команда должна была погибнуть на миссии по воле Третьего?

На словах "наша команда" Шимура чуть дернул бровью.

— Несомненно, должна была погибнуть часть седьмой команды, включая тебя, — спокойно кивнул босс. После чего, посмотрев на меня, добавил. — Хокаге нарушил наши договоренности, не уведомив меня о том, что собирается отправить тебя на подобную миссию.

Его мой вопрос нисколько не удивил, а вот мне от его ответа поплохело, даже несмотря на то, что я примерно это и ожидал услышать. Справившись с эмоциями, нагло стал расспрашивать дальше:

— А кто не должен был погибнуть? — внутри поселилось странное чувство, будто меня трясло, как эпилептика, но на самом деле подрагивали только руки.

— Хатаке и джинчурики. Первого не так просто убить. А насчет джинчурики... — Данзо смерил меня оценивающим взглядом, что-то прикидывая в уме и хмыкнул. — Уверен, что Хирузен ожидал, что в случае нападения многочисленных врагов Хатаке будет до конца выполнять миссию и не сможет защитить всех генинов. И тогда джинчурики не осталось бы ничего иного, кроме как воспользоваться силой Кьюби. Но этого, судя по отчетам, не произошло. И это плохо.

— Н-но почему, Данзо-сама? — вцепился я в подлокотники, что бы унять дрожь.

— Потому что джинчурики должен сосредоточиться на работе с силой своего биджу. Это в кратчайшие сроки сделает его тем, кем он и должен быть — послушным и нерассуждающим оружием Деревни. Он не должен тратить время на изучение других навыков, отработку тактики или командной работы. Он должен быть джинчурики, удушающим облаком страшной красной чакры — и ничего более. Для блага Деревни он постоянно должен попадать в ситуации, когда у него нет иного способа победить врага, кроме как использовать мощь Кьюби. Только так он сможет научиться обращаться с этой силой и стать опорой для Конохи, не став при этом опасностью для нее из-за излишней самостоятельности.

Шимура на несколько секунд замолчал, потом со смешком продолжил:

— Хатаке не блещет умом, но ты зря считаешь его идиотом. Он исполнителен, как и положено цепному псу, и всего лишь тщательно следует инструкциям Третьего.

Я замер, а затем обмяк и сгорбился, склонив голову, чтобы не было видно ненависти в моем взгляде. Злоба отрезвила, в какой-то момент возникло кристально четкое понимание того, что пока живы Данзо и Третий, дрессура Курамы через попытки убить Наруто не прекратится. А когда старички подохнут, мне нужно быть чем-то отличным от нуля на политической арене банки с пауками под названием Конохакагуре. Иначе поменяются только кукловоды, декорации и "дорогие ему люди", но все останется по-прежнему. Наруто снова будут посылать на миссии рангом выше, чем сказано в официальном задании и при первой же возможности — бросать в самое пекло. А он, как послушная марионетка, будет радостно жертвовать собой ради чужих интересов. Снова и снова...

— Данзо-сама, вы ведь сами дали мне технику Ветра, которой я обучил Узумаки, — схватился за соломинку в надежде, что Данзо имеет хоть чуть-чуть другое представление о воспитании Наруто.

Шимура кивнул, отпихнув из-под руки бумаги, чтобы не помять их:

— И ты все сделал правильно. Одна слабая техника не помогла бы ему против серьезных противников, но создала иллюзию заботы со стороны тебя и Конохи. А джинчурики должен быть безоговорочно верен не только Деревне, но и каким-то близким людям, иначе он способен наделать глупостей, следуя своему пониманию блага деревни.

Так что и тренировки фуин, и слабые элементальные техники, и тренировки тайдзютсу должны продолжаться.

Во мне еще тлела робкая надежда, поэтому я спросил:

— Но ведь все время сталкивая джинчурики с сильными противниками, мы рискуем тем, что он потеряет контроль над биджу, и тот уничтожит все вокруг или вырвется. Возможно, есть какие-то другие, более безопасные способы тренировки. Есть же Шаринган у Какаши, который может подавить биджу, есть фуиндзютсу, возможно, и что-то другое...

На лице Данзо мелькнула тень насмешки. Похоже, он подумал, что "Дельфин" опять струсил.

— Конечно есть.

Я затаил дыхания, а огонек надежды вспыхнул как костер.

— Только шаринган Какаши здесь не поможет, чтобы управлять Девятихвостым, нужна высшая его ступень — Мангекю. Хатаке им не владеет, к тому же глаз у него неродной, кое-как пересаженный дилетанткой на поле боя.

В голове словно щелкнуло и промелькнула мысль:

~ Разве у Какаши нет Мангекю? Вроде бы шарик у него эволюционировал. Может, это еще какая-то стадия?

Видя, что Леший призадумался и молчит, решил спросить:

— Данзо-сама, а Мангекю — это шаринган с нестандартным рисунком вместо трех томоэ?

— Хм, — задумчиво покосилось начальство, — да. Мангекю следует за третьей ступенью.

~ Или канон не канон, или Данзо не знает о том, что глаза Обито эволюционировали еще когда Хатаке убил свою сокомандницу — Рин.

— Ты видел у Какаши Мангекю? — тихо, но не скрывая интереса, спросил Леший.

— Нет, Данзо-сама. Только обычный шаринган с тремя томоэ. А кроме Мангекю есть что-нибудь еще?

— Кроме Мангекю, — продолжил Леший, — есть и другие способы, но все они требуют много времени, больших средств и работы уникальных специалистов, при этом не гарантируя результата. Проще натаскивать джинчурики через битвы с серьезными противниками, не оставляя ему никаких иных инструментов, кроме силы Девятихвостого.

Мне показалось, что я "перегорел" словно лампочка, сжег лишние сейчас эмоции и говорить начал, будто подражая Данзо. Но все же я хотел до конца убедиться, что произошедшее в Стране Волн — не ошибка и не случайность.

Повисло недолгое молчание, которое я нарушил без страха и неуверенности:

— У Хирузена были сведения о том, что происходит в Стране Волн?

Кивок и странная улыбка:

— Я докладывал Сандайме о состоянии дел в Волнах.

— Мечник Тумана и команда Охотников тоже не были сюрпризом?

— Здесь ты ошибаешься. Никого столь сильного там не ожидалось, но предполагали наличие нукенинов и знали о значительном контингенте бандитов.

— И что будет? — спросил безразлично, точно меня не интересовал ответ.

— Ничего, — спокойно проронил Леший. — Я мог бы пойти к Хирузену или Большому Совету Конохи, попытаться доказать, что все было неслучайно и что виновные должны быть наказаны, — выдержал Данзо паузу. — Но ничего не изменится. Накажут нескольких мелких сошек, которым Сарутоби предоставили работу и теплые места в обмен на их абсолютную лояльность. Для тебя и седьмой команды наказание нескольких ни в чем не виновных дураков при штабе и показательный скандал ничего не изменят.

~ Разумеется, Третий не дурак, погрозит пальчиком, накажет невиновных, наградит непричастных...

— Думаешь, что делать, — не спросил, а утверждал, неслышно подошедший Шимура.

Начальник навис надо мной, но я даже не повернул головы, смотря прямо перед собой.

— Запомни главное, чего ты не должен делать, Ирука-кун. Не показывай Сандайме, что все понимаешь. Что подозреваешь и знаешь, что вами хотели пожертвовать. Ты должен всячески показывать свою верность Хирузену: публично его хвалить, идти ему навстречу. Не мне тебя учить, — то ли кашлянул, то ли посмеялся Леший. — Некоторые детали о миссии в Стране Волн пока никто не должен знать.

Молча кивнул, дав знать, что понял.

~ И чем мне поможет образ восторженного фаната нынешней Власти? Я ожидал большего. Думал, что Леший вступится за своего сотрудника, но, видимо, Ирука не так ценен, как мне казалось. Ты, одноглазая мумия, не боишься, что я могу выдать некоторые секреты твоей конторки? Например, о произошедшем в квартале Учиха? В голову не залезть, ты не знаешь, что я помню, а что нет. Не боишься, что саботирую обучение джинчурики снова?

Судя по всему, чем-то я выдал свой мстительный настрой, Данзо снова заговорил:

— Не беспокойся, Ирука, я не собираюсь оставлять это просто так. Пройдет всего полгода и ты будешь полностью защищен от интриг Сарутоби. Но до этого времени ты должен терпеливо притворяться, что всецело ему верен.

Выдержав небольшую паузу, ответил:

— Я понял, — собственный голос казался бесцветным и глухим.

— Но помни — притворяться, а не быть, — голос Данзо похолодел, явно чтобы нагнать жути. — Ты все понял, Ирука?

Даже не вздрогнув, спокойно проговорил:

— Да, Данзо-сама.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — голос Лешего вернулся к прежнему безразличному тону, а в эмоциях промелькнуло удовлетворение, точно я повел себя так, как он предполагал.

Снова сев в кресло Шимура отложил копию моего доклада в лоток для бумаг на краю стола и сказал:

— Сейчас мы должны всячески поддерживать Хирузена и демонстрировать ему лояльность. Только тогда он расслабится и перестанет видеть в нас угрозу. Только тогда мы сможем действовать. Идет очень большая игра, и тебе не одному приходится идти на жертвы и угождать Сандайме. Терпи и выжидай, как и должно настоящему шиноби Корня АНБУ.

— Я все сделаю, — твердо пообещал я, хотя пока не определился, правду я сказал Лешему или нет.

После небольшой паузы Шимура заговорил снова:

— В целом ты проявил себя неплохо. Благодаря этому у тебя есть выбор.

Можешь снова перейти на активную службу либо остаться в седьмой команде.

В первом случае, не скрою, ты будешь чуть больше зарабатывать, тебе будут меньше угрожать интриги Хирузена и тобой не будет командовать Какаши. Но твое общение с джинчурики сократится и ты можешь потерять свое влияние на него, что отразится на твоей карьере. Будет очень не хорошо, если вся твоя работа и все твои жертвы окажутся напрасными, а интересы Корня пострадают.

Во втором случае все останется по-прежнему, твоей жизни будут угрожать интриги Сандайме, ты будешь подчиняться Хатаке и получать меньше, чем мог бы. Но зато спустя 7-9 месяцев тебя ждет заслуженный карьерный взлет, а мы все станем сильнее.

Удержавшись от легкого мотания головой, сдержанно ответил:

— Данзо-сама, прежде чем принять решение, я бы хотел знать, что ожидает команду номер семь.

Леший еле заметно усмехнулся. Похоже, он чего-то такого и ожидал.

— Если тебя волнует, отправят ли их в ближайшем время на похожую миссию, то можешь не опасаться. Из-за гибели Хироки Гато события в Стране Волн получили большую огласку, и к Хирузену возникло много вопросов. Тайной детали миссии будут недолго, главное — чтобы их демонстративно не разбалтывал ты. Сандайме не станет рисковать своей репутацией, снова отправляя седьмую команду на самоубийственно-опасную миссию в ближайшее время. По крайней мере, несколько месяцев вам ничего не грозит.

Для виду помолчав, изображая раздумья, не громко сказал:

— Тогда я бы хотел остаться в команде номер семь, Данзо-сама.

Леший покивал и немного подумав, произнес:

— Хорошо, Ирука-кун, если считаешь, что так ты принесешь больше пользы для Деревни, пусть будет так. Если это все, то ты можешь возвращаться к своим делам.

~ Да-да, — чуть ли не зевая, подумал, — продолжай делать вид, что у меня была особая свобода выбора.

— У меня еще один вопрос к вам, Данзо-сама, — сказал я, заметив, что Данзо взял кнопки.

— Спрашивай, — все так же ровно и невозмутимо разрешил он.

— В связи с тем, что Хатаке не тренирует седьмую команду я хочу попросить у вас разрешения обучать Узумаки Наруто и Учиху Саске основам искусства шиноби.

— Назови причины, из-за которых ты хочешь их обучать.

— В будущем они оба станут сильными шиноби, в независимости от того, буду я их обучать или нет. Но в первом случае, я смогу в определенной мере влиять на них, а во втором случае — нет.

— Я бы на твоем месте не стал рассчитывать на благодарность Учихи, Ирука-кун, — с едва заметной насмешкой сказал Шимура. — Это не самая сильная сторона их клана.

— Но, как мне кажется, имеется смысл попробовать, Данзо-сама, — заметил я.

— Ты меня не убедил насчет Учихи, — констатировал факт Шимура. — Обучая Саске, ты потеряешь доверие джинчурики. Риск велик, а польза маловероятна.

— При всем уважении, осмелюсь возразить, Данзо-сама. Возможно, у вас не совсем верные данные. Наруто считает Саске своим другом. И даже если он не прав — это ничего не меняет. И к тому же, обучая их обоих, я ничего не теряю.

Глава Корня задумался, поглаживая трость, а затем сказал:

— Кланы будут против того, чтобы ты имел слишком большое влияние на джинчурики и на того, кто потенциально может контролировать биджу, поэтому если хочешь учить еще и Учиху, то это твое дело. Но об этом не должно быть известно ни Хокаге, ни кланам. Также не следует учить Саске-куна никаким техникам — придет время, и он их украдет столько, сколько нужно. А пока все более-менее сложные техники будут выдавать наличие учителя, и ты станешь главным подозреваемым.

— Я буду осторожен, Данзо-сама, — встав, поклонился.

Наконец покинув кабинет и закрыв дверь, я схватился за стену, чтобы не упасть. Мной завладело странное состояние опустошения, безразличия и апатии. Мысли ворочались вяло, словно густая жижа перетекали одна в другую, но не запоминались.

— Долго же ты, Ирука что-то ты зеленый какой-то. Плохо стало? — заметил Морио, поднимаясь с корточек, — Думаю на воздухе тебе полегчает. Идем быстрее. Я не думал, что ты у босса так зависнешь.

— Извини, — ссутулившись, я отошел от опоры.

— Ладно, — махнул Маугли рукой, — не отставай.

Вернулись на поверхность мы тем же путем, хотя коридоры могли быть и другими, я лишь отметил, что вышли мы из того же самого домика, в который вошли.

— Выглядишь, как раньше, — заметил друг Ируки. — и, засмеявшись, ответил на мой вопросительный взгляд. — Как зомби. — попытался он схохмить, но улыбка пропала с лица так же быстро, как появилась. Видя, что продолжать разговор я не собираюсь, Маугли попрощался и, сунув руки в карманы, ушел в сторону улицы.

Выйдя из темного тупичка, я поморщился от яркого света и, не замечая ничего вокруг, направился домой.

Я срезал путь поверху, когда оказался около "Пестрой пиалы".

Задумавшись, присел на чей-то балкон, рассматривая блеклый фасад заведения.

С прошлого раза оно ничуть не изменилось, только сбоку торчала черновая лестница и строительные леса с пучками запасных бамбуковых палок для них.

~ Вложить все деньги в новую сбрую или форсировать ремонт? В принципе, обновленная "Пестрая пиала" даст больше денег, и чем быстрее она начнет приносить дополнительную прибыль, тем лучше...

— Молодой человек, вы не могли бы уйти? — не слишком вежливо и хрипло поинтересовалась у меня, открыв дверь балкона, на котором я сидел, какая-то всклокоченная, потная женщина неопределенного возраста, замотанная в простыню, как в тогу.

Смерив ее взглядом, кивнул и молча пошел по крыше в сторону дома.

Явно для удобства шиноби, между далеко стоящих зданий, были натянуты сплетенные косичкой веревки, закрепленные где-то под крышами. По одному из таких "мостов" я прошел, даже не посмотрев вниз, как по бордюру, лишь отметив, что высота была не маленькой. И это притом, что у меня до сих пор был иррациональный для шиноби страх. Я боялся высоты.

Ближе к концу моста-косички меня начало едва заметно пошатывать и вниз я поглядывал чаще, чем нужно. В конце концов, я просто перепрыгнул оставшийся кусочек и оказался на площадке около бака с водой.

Даже перепрыгивая с крыши на крышу с запасом, чтобы подальше от края приземлиться, я все равно оглядывался. Несколько раз я падал, когда мешал мышечной памяти но, как ни странно, эти падения страх ослабляли. Потому, что ушибы — это самое страшное, что могло случиться. Рефлексы, как у кошки заставляли перекувыркнуться в воздухе и сразу же встать на ноги, а укрепление тела чакрой позволяло не сломать их.

~ Пока ремонт не перекинется на первый этаж, — думал я, чтобы не мешать себе нестись по крышам, — "Пиала" много прибыли не принесет, контингент-то в целом будет тот же самый... Ну, может, чутка расширится, но вряд ли сильно. А сделать нормальное кафе внизу для обычных людей — это дорого, долго и в ближайшее время у меня таких денег не появится.

На следующий день я пошел и заказал новую сбрую. Денег хватило впритык, но жалеть было не о чем.

Конечно же, Каруйи расстроился, что я "потерял в бою" его творение, но вопросов задавать не стал, а похвастался, что его изобретение недавно купил Монтаро, который узнал о тренировочном костюме от меня. Рассчитывать на скидку за рекламу не приходилось, Рей только сказал, чтобы я пришел через две недели за готовым костюмом.

Как оказалось, снизить себестоимость сбруи мастер пока так и не смог, хотя и работал над этим, а так же над совершенствованием своего девайса. И я подозреваю, что над вторым мастер работал сильно больше, чем над первым. Хотя именно на снижении цены и следовало бы сосредоточиться. Так что цена осталась прежней и все так же ощутимо "кусалась", даже несмотря на то, Каруйи Рей продавал мне "сбрую", как и раньше, по себестоимости.

Эта покупка отвесила моему кошельку такую смачную плюху, что я задумался о поиске новых источников дохода.

Самым перспективным, но, увы, не самым быстрым, был признан плагиат популярной литературы.

Так что, сидя в уголке с тетрадками, клоны почти закончили переписывать "Хоббита".

~ Потом попытаюсь скопировать трилогию "Властелина Колец". Джирайя неплохие деньги на своей макулатуре зарабатывает, — думал я глядя на то с каким удовольствием Наруто перечитывает эти истории, — А я чем хуже?! На плагиате меня тут точно никто поймать не сможет, кроме Виктора, а ему это не нужно.

Не успел я смириться с теми проблемами, что уже были, как возникла еще одна. Большая такая проблема — больница и приближающиеся экзамены на ирьенина. Я думал, что меня переведут в группу, которая начала позже, и я буду сдавать с ними, но после краткого опроса-экзамена у Кито, передумал. Мой, если можно так выразиться, лечащий доктор, человек в неизменном бежевом балахоне и просто хороший парень посоветовал попытаться догнать одногруппников, благо не так и сильно я отстал.

— Все ходят на миссии и пропускают занятия, — сказал Кито, внимательно посмотрев на меня проницательными карими глазами, — а твой уровень знаний позволяет быстро догнать согруппников.

— Хорошо, попробую. В любом случае я всегда смогу поучить еще и снова попытаться сдать.

— Верно, — хлопнул он меня по плечу. — Но лучше раньше.

— Кито-сенсей, — прищурился я нарочито-подозрительно, — понимаю, что о некоторых вещах говорить прямо не принято, но ты бы хотя бы намекнул, в чем дело. Я же не совсем дурак и понимаю, что раньше такой спешки не было. Почему вдруг мне нужно сдавать экзамен уже весной? Летом я бы подготовился лучше и при этом не пришлось бы никого напрягать лишний раз.

Кито задумался, испытывающе посмотрел на меня, потом сказал:

— Тебе уже известно о том, что этим летом будет чуунинский экзамен в Конохе?

— Ходили слухи, — неопределенно пожал я плечами, хотя внутренности скрутило от страха.

~ Уже?! Я не готов, ребята не готовы! Я не знаю, что делать с Орочимару и Кабуто! С нападением звуковиков и песчаников! С гигантским бешеным енотом и Гаарой! ... В принципе, уже можно заворачиваться в саван и ползти на кладбище.

По-своему интерпретировав мою заминку, Кито продолжил.

— Так вот, летом экзаменов на повышение ранга у нас, ирьенинов, — уточнил Кито, видя, что я не слишком внимательно слушаю, — не будет. Только осенью. Сам понимаешь, мы будем по горло заняты генинами и гостями Деревни, и проводить экзамен будет просто некому.

Я обреченно, даже притворяться не пришлось, вздохнул и переспросил, чтобы выиграть время и придумать, как бы отмазаться от этой чести:

— Какие гости?

— Туристы-богатеи, — фыркнул Кито, — а также их жены и любовницы, которые захотят не только поглазеть на то, как подростки режут друг другу глотки, — сказал друг с явным отвращением и добавил, — но и воспользоваться услугами наших меднинов. Живот убрать, сделать пластику лица и груди, и тому подобное, — брезгливо поморщившись, Кито неопределенно покрутил в воздухе рукой.

— Понятно, — в тон ему протянул я. — Хм... — сделал задумчивый вид. — Это все интересно, но не совсем объясняет, к чему срочность моих экзаменов. Какой госпиталю интерес в том, чтобы очередной недоучка влился в ваши ряды в конце весны, а не в конце осени? Я вот не уверен, что мне можно доверять кого-то серьезно лечить еще примерно год или около того. А сейчас я бы лучше потратил время на тренировку своих боевых навыков. Если бы ты видел, как криво я "починил" руку пленному нукенину, то подобных предложений у тебя не возникло.

— Я видел, — без эмоций отозвался медик. — "двусторонняя пневмония и неправильно сращенные нервы руки".

— Ой, — виновато отвел взгляд и нервно хихикнул, — он там не сдох?

Кито не обратил внимания на мою реплику, пощипал бровь, как он всегда делал, когда волновался и сказал:

— Увы, интерес самый простой — денежный. Летом у госпиталя будет очень много работы, в том числе довольно прибыльной. Это шанс заработать приличные деньги, потому что приезжим мы никаких скидок делать не будем. Но мы не сможем хоть немного поправить наши финансы, если все медики будут на дежурствах и на экзамене. Нам нужны дополнительные руки, чтобы успеть везде. И ваши — не самые неумелые, и нам очень пригодятся, особенно когда массово начнут поступать искалеченные и умирающие генины. Кроме того, здесь вопрос престижа госпиталя и всей Деревни. Если мы не сможем на должном уровне лечить генинов, это будет большим позором для всех нас. Нам нужна твоя помощь и мы, в том числе руководство госпиталя, на нее очень рассчитываем. На всех вас, кто учится на курсах! — закончил Кито почти торжественно.

~ Ты избран, Иван! — пафосно прозвучал мой собственный, крайне ехидный голос в голове. — Пиздуй на баррикады! Не посрами Отечество!

Посмотрев на мою безрадостную физиономию, Кито, видимо, что-то вспомнил и торопливо добавил:

— Ты не волнуйся, если будут проблемы, то ты всегда сможешь подтянуть свои знания с другой группой — и совершенно бесплатно! Да и тебе что-нибудь перепадет во время летней работы.

Представив пушистого миленького котенка, чтобы переломить настрой, я как можно теплее и искреннее улыбнувшись, ответил, — Дело не в деньгах, Кито-семпай, хотя я, конечно же, буду за них благодарен, а в моем желании помочь своим товарищам из госпиталя.

~ Кажется, даже я сам сейчас почти верю в то, что говорю.

— И с радостью помогу тебе и госпиталю, потому что прекрасно понимаю, насколько это необходимо! — понизил голос, — Учитывая, как "щедро" финансируют Госпиталь из казны Деревни.

— Не напоминай, — отмахнулся ирьенин и, попрощавшись, закопался в бумажки.

Да, плакало мое свободное время. И на изучение новых боевых навыков времени тоже особо не будет. Но и отказаться тоже было нельзя. Не зря же Кито ляпнул про руководство Госпиталя. Насколько я его знаю — не мог он такое сказать от себя. Никак не мог. Вот только я не знаю, что это — проверка на вшивость? Или им действительно так нужна помощь всех, способных хоть как-то лечить, в том числе и моя? А может, и то и другое? В любом случае, выбора у меня нет. Придется идти им навстречу. Это только в глупых боевиках и фанфиках категории "Гэ" можно равно легко быть гордым волком-одиночкой или легко всех нагнуть и подчинить.

В реальности все несколько грустнее. Одиночки никому нафиг не нужны, за них никто не вступится и никто им ничем не поможет. Такой образ жизни — это бесконечные трудности, которые человек сам себе создает на ровном месте, просто не взаимодействуя с другими людьми.

Впрочем, и нагибаторы-подчинители не менее смешны. Любая организация или коллектив строятся не только на насилии, но и на личных связях, симпатиях, а также на принятых всеми правилах и традициях. Везде есть свои и чужие. Никто не будет проталкивать какого-то непонятного и никому неизвестного человека в верховные маги, короли, аристократию или куда-то еще. Конечно, герои на это плюют и нагибают всех силой. Да так, что угнетенные не строят козней, не саботируют приказов нового тирана, не пытаются его предать при первой же возможности... Идиллия! Правда, что-то я сомневаюсь, что в реальной жизни такое возможно.

А Госпиталь — именно так, с большой буквы — это далеко не худшие друзья. Это спаянный общим делом и общими проблемами коллектив, в котором много разных специалистов, и который постепенно стал признавать меня своим. И если я пройду эту проверку, то окончательно стану таким для Госпиталя. А медики и научить чему-нибудь могут, и помочь, и главное... Если я буду своим, то лечить меня, если что, будут одним из первых. Может, и не сразу за Хокаге, Данзо или Советниками, но где-то близко. Кроме того, я смогу попросить за кого-то, кто мне дорог или кто мне потом должен будет за хлопоты. И это — тоже ценный ресурс.

Монтаро и наша "секция", встретили меня с Наруто как родных, не пытаясь навесить дополнительных проблем. Мы в темпе догоняли одногруппников, выкладываясь по полной, чувствуя приятную усталость после каждой тренировки. По совету Монтаро, я и Наруто, заглядывали в находящиеся недалеко общественные бани, чтобы снять усталость. Первое время я сидел в горячей воде только для галочки — чтобы расслабить гудящие мышцы, но затем привык и даже начал получать удовольствие от таких водных процедур. А еще это была неплохая тренировка на поддержание хенге. На входе в купальни, когда мы пришли в первый раз, сморщенный, но бодро и живо выглядевший старичок вежливо попросил Наруто использовать хенге, потому что хозяин купален запретил его пускать. Я уже хотел было уходить, но Наруто захотел остаться. Он сказал, что хенге — это не проблема, и он справится, а искать купальню, куда его пустят, мы можем до рассвета и неизвестно, найдем ли. Уже помывшись, я пообщался со стариком и выяснил, почему он нарушил правило. Оказалось, Мэнэбу-сан был дедом Хаяте Гекко. Вот не услышал бы это от него и не чуствовал бы его эмоций — не поверил бы. Слишком уж этот живой и шустрый старик был не похож на своего болезненного вида внука. Оказалось, что Гекко — самый младший и поздний ребенок, а его отец погиб на задании. И его, Гекко, вместе с сестрой и старшим братом, воспитывал и этот самый дед — единственный оставшийся мужчина в семье. Одной матери было бы слишком тяжело с тремя детьми, а так ей помогали бабушка Мока и дедушка Менэбу. А недавно жена старика умерла. Он пожаловался, что ему теперь невыносимо сидеть дома.

— Одна у меня радость в жизни осталась — невестка и внук, вот бы еще правнуков дождаться, — изливал он мне душу уже после того, как мы помылись.

— А что со старшим братом Гекко-сана и его сестрой?

Старик секунду пожевал губами, потом грустно ответил:

— Хигаши погиб на миссии, а Маритаими повезло — она вошла в клан Абураме. Кровь и чакра у нее оказались подходящие. Вот только общаемся мы теперь редко. Жуководы очень скрытные, даже по нашим меркам, — вероятно, под "нашими" надо было понимать "шиноби".

Хаяте старший давно скучал без дела и потому устроился на непыльную работу в купальнях. Естественно, как бывший ниндзя, он прекрасно знал, кто такие джинчурики, и понимал то, что Наруто не демон. Поэтому относился к нему без особой неприязни, но и никаких симпатий не демонстрировал — до этого дня. Впрочем, как он мне откровенно пояснил, будь "этот шкодник" один, он бы его не пустил. Просто потому что ему, старому Мэнэбу, неприятности не нужны. А мне он доверяет. Оставив при себе упреки, я с трудом натянул улыбку, поблагодарил его за то, что он нас покрывает и ушел.

~ Я вам не коллективная жилетка, чтобы в меня плакались все, кому не лень!

Иногда моя клановая способность вызывать симпатию и откровенность других людей меня просто бесила! Вот как сегодня, например.

В дневнике некоего Умино Рьйу, не знаю, кем мне там приходился этот дракоша (а именно так переводилось его имя), я вычитал симптомы, возникающие у других людей при общении с Умино, которой он дал имя — "Очарование Моря". Название, конечно, такое слащавое-слащавое, что фу-фу-фу... Я бы назвал эту способность — "как бы случайный попутчик", уж очень похоже было на определение из психологии, которое я помнил.

"Синдром Случайного Попутчика" — это когда один человек рассказывает другому, обязательно незнакомому ему, свои самые сокровенные тайны, обсуждает наболевшие проблемы, твердо зная, что с ним он никогда больше не встретится.

Только, я не случайный человек, вот и вся разница между "Синдромом Случайного Попутчика" и "Очарованием Моря".

Нет, я все понимаю. Эта способность, помогает расположить людей к себе, когда с тобой готовы поделиться самым сокровенным: страхами, тревогами и волнениями. Или получить от жертвы сведения, чтобы обратить против нее. Надеюсь, что вторая сторона этого дара мне никогда не понадобится... А-а-а, нет... Она мне уже успела пригодиться — в Стране Волн... Но в любом случае, я не могу помочь всем! Даже если бы захотел, я не всесилен! И переживать за всех тоже не могу и не хочу — никакого здоровья не хватит. А некоторые истории слушать почти физически больно. И бесит собственное бессилие до зубного скрежета, потому что ничем не можешь помочь людям. А еще мне стало жаль старичка. Вроде бы неплохой человек и если Гекко погибнет, то он останется один, и это запросто может его добить.

— Значит, придется как-то спасать Гекко, — буркнул я под нос, — вот только как?

— "Как" что? — полюбопытствовал Наруто.

— Не важно, — отмахнулся я, — по крайней мере, не сейчас.

Одним из радостных событий было то, что вонь от холодильника в доме наконец-то выветрилась. Зато теперь из-за чистящих средств из каждого угла теперь пахло чем-то вроде мяты с дюшесом. Еще радовало то, что мне не придется снова спать на полу или покупать раскладушку — я пожалел на нее денег.

В общем, все хорошо. Хотя порой мне кажется, что у меня уже кожа пахнет, как то чистящее средство. А еще я начал разбирать барахло с миссии и наткнулся на один трофей, о котором совершенно забыл. Но вскрывать его лучше как можно позже.

Когда за окном чуть посветлело — приближался рассвет, я достал сундучок Охотников и отнес его в зал, на всякий случай — подальше от закрытых занавесками окон.

Повторив инструкцию, я активировал барьер на максимальную "непрозрачность" — в том числе на защиту от подслушивания и подглядывания.

Не думаю, что Третий не спит и как раз сейчас наблюдает именно за мной, но все-таки лучше подстраховаться. К тому же он не единственный, кто может следить за мной.

Ну, а то, что чакры уйдет больше, чем обычно — это не критично. Наруто поможет заново зарядить печати.

У меня были сомнения, что эти ухищрения действительно скроют меня от Глаза Саурона... шарика через который Третий за всеми присматривает, так что на всякий случай я активировал еще один барьер.

Сосредоточившись на ощущениях, я, пока что без чакры, сложил первую печать, которую подглядел у Данзо и, о чудо, руки по инерции продолжили складывать нужные "фиги"! Я справился даже с небольшой частью доступных мне воспоминаний Ируки.

Пару раз потренировавшись запускать "память", пустил чакру, стараясь ни одной мыслью не мешать. На автомате тело выполнило дзютсу.

— Тайное искусство: Покров Тайны. — пробормотал без запинки и смог понаблюдать как замедляется воздух.

— Получилось, — восторженно прошептал я и сам себе беззвучно похлопал, едва касаясь рукой руки.

Эта уловка открывала для меня новые возможности. Конечно, это не шаринган, но пополнить коллекцию "заклинаний", не изучая их я тоже могу! Мне достаточно вспомнить то, что знал и умел Ирука, чтобы стать равным если не специальному джонину, то хотя бы сильному чуунину. А это уже что-то, отличное от нуля.

А далее я предоставил честь рисковать собой теневому клону — мало ли что. Однако мои опасения были напрасны.

Ларец, который я вытащил из пепелища дома Охотников, был не только не защищен ловушками — он оказался даже не закрыт, а просто захлопнут на защелку.

В сундучке, поверх всех вещей, лежало незаконченное письмо-донесение ни много ни мало, главе местного аналога разведки Деревни, скрытой в Облаках, Точибане Коу. Охотники, похоже, были настолько уверены в собственных силах, что даже шифровать записи не стали... Впрочем, скорее всего, они просто не успели — наше нападение было внезапным.

— Не параноики, — удивленно хмыкнул я, откладывая в сторону тощий свиток.

Несмотря на небольшой размер в сундуке было довольно много интересных вещей. Какие-то свитки, несколько явно важных документов, побрякушки, которые тянули на приличную сумму, несколько свитков для хранения расходников, таких как сюрикены, кунаи, метательные ножи и взрыв-теги. Когда над бумагой появилась пачка, я покрылся холодным потом. Дело было в том, что теги сами по себе стабильны настолько, чтобы быть запечатаны, но надо вовремя убрать руку с чакрой, чтобы открывая свиток не активировать бумажную взрывчатку. Из-за этого многие вообще не запечатывали теги, а носили так, скатав в трубочку и запихав в маленький тубус, либо сразу намотав на кунай.

И самое приятное, что было в этом сундучке — свиток с меткой "деньги" на внешней стороне бумаги.

Прикрыв в предвкушении глаза, я ляпнул рукой по печати, а потом долго собирал банкноты разных стран по залу. Распечаталась целая куча всякого полезного. Например, мешочек с монетами, которой удачно оказался на вершине кучки и который я успел подхватить до того, как монеты разлетелись по полу. А вот бумажные деньги были никак не скреплены между собой и, подброшенные воздухом и чакрой, разлетелись по всей комнате.

— Это хорошо еще, что только бумажные деньги рассыпались, — бухтел я, пока собирал банкноты вместе с клонами, — если бы монеты, Наруто бы разбудили.

Несмотря на то, что мне нужны были деньги, менять зарубежные бумажки на Конохские мне не хотелось. Вдруг куда-то срочно отправят, а у меня с собой уже есть местная валюта и не придется искать менялу.

Складывать все обратно в сундук я не собирался, потому заранее приготовил ящик с замком.

Сам сундучок мне очень понравился, но запирался он на фуин, а "ключа" — пароля у меня не было, да и к Рогу меня бы не пустили, чтобы узнать его. Конечно, можно было попытаться найти способ настроить такой сундук самому, но на данный момент — это слишком сложная для меня задача. Набросав короткую записку для Данзо, о том, что случайно обнаружил документы в запечатанных вещах, я с сожалением захлопнул крышку и спрятал пустой сундучок в нишу под креслом.

— А теперь надо попытаться хоть как-то выспаться, — пробормотал, сонно почесывая щеку, — а то через несколько часов проснется Наруто и совершенно точно разбудит и меня.

Поутру, я запечатал найденные в ларце документы с запиской в свиток, понадеявшись, что скоро встречу Морио. Кстати, я бегло ознакомился с ними, потому что я протаскал их с собой пару дней, пока не встретил Мауглю Нибори. С чистым сердцем вручив ему этот набор, словно ядовитую змею, я сказал, что это надо передать лично в руки нашему общему знакомому. Я мог только надеяться, что Данзо не обидится за задержку ценных данных.

И только отдав Морио папку с документами, я понял, что сундук, вообще-то, не единственное из того, что я еще не распечатал.

Вечером, глядя на груду грязного белья, я со вздохом стал разбирать шмотки "Иго-нукенина".

Выкидывать вроде жалко — одежда здесь дорогая. Да и пригодится еще. Убрав в стирку одежду, я покрутил в руках маску и ковырнул грязь с оранжевого стекла, с ностальгией вспоминая свою самую первую серьезную миссию.

~ А ведь если бы не техника передачи чакры и не мои хоть какие-то целительские навыки, то Какаши мог бы склеить ласты прямо там, на той поляне, где мы дрались с Не-Забузой. И Виктор мог отправиться вслед за Собакиным.

— Хорошо, что я ирьенин, — тихо сам с собой. — Но плохо, что завтра надо в госпиталь. Лень, но надо.

Неожиданно я почувствовал пальцами какой-то выпуклый рисунок около крепления резинки очков и пустил в руки чакру, чтобы подсветить. Не сказать, что чакра могла заменить фонарик, но на небольших расстояниях этого ядовито-зеленого света мне хватало. Рассмотрев клеймо, протер глаза и взглянул еще раз, миниатюрный веер никуда не исчез. Я покрутил очки, чтобы на значок попал свет заходящего солнца и заметил, что стекло маски будто затонированно, но изнутри она осталась такой же прозрачной, как и раньше. Заинтересовавшись, я поднес очки-маску к столу и включил лампу.

— Опа!

Стоило только убрать чакру, как маска снова стала прозрачной. Поигравшись еще немного, я показал находку Наруто.

— Надо отдать их Саске, — серьезно сказал блондин, когда я предложил ему примерить очки с намеком, что он их может оставить себе, все же вещица была практичной защитой для глаз.

За пару дней до конца отпуска я снова пошел с Наруто на занятия в госпиталь. Теперь Узумаки уже был ассистентом и помогал делать печати для меднинов хоть и под чутким руководством, но сам. А меня определили довеском-стажером к группе младшего персонала состоящего из одних медсестричек. Растем!

На первом же занятии в новом коллективе я почувствовал себя, как торт перед оголодавшими от диет студентками. "Повезло", учитывая, что я не окольцован, к тому же клановый и не бедный. Даже если сдохну, то вдове скрасят жизнь мои денежки. Короче, девушки-сокурсницы мне нравились, но я был совершенно не рад такому нездоровому ажиотажу вокруг своей персоны.

Потому, что таком цветнике было довольно трудно что-то учить. Да и сам я отвлекался, засматриваясь исподтишка на приятные глазу округлости сокурсниц, которые те всячески старались подчеркнуть даже в форменной одежде.

После Страны Волн жить стало поспокойнее и в моей черепушке нашлось место для нескромных мыслей. Издевательски яркие, подробные, реалистичные сны с Анко стали снится безобразно часто, иногда мешая нормально выспаться.

Впрочем, несмотря на все это, я узнал много полезного. А еще немало бесполезного. Коллективы, в которых подавляющее большинство — женщины, похожи. Через некоторое время в тебе перестают видеть "шпиона в стане врага" и начинают обсуждать такие вещи, которые до этого бы постеснялись.

Так я теперь знал, какой крем для морды лучше, какие диеты круче, кто с кем и когда спал... И много подобной ерунды. Женщины, они такие... женщины.

И только Акисато Миюри не унималась. Она раздражала своей назойливостью, старалась сесть ко мне поближе, чтобы я задыхался от густого облака духов, и буквально лезла под руку, чтобы что-нибудь исправить или просто дать совет. В итоге я стал от Миюри шарахаться, чтобы однажды не покрыть ее матом.

Лишь одна девушка, из этой "клумбы", общалась со мной изначально без "ненавязчивой" демонстрации декольте и "случайных" прикосновений. Я был ей за это благодарен.

Бунко полностью соответствовала своему имени, была умнее своих одногруппниц, поэтому с ней было приятно поговорить. Поначалу я даже принял ее за подростка, она едва доставала мне до подбородка, хотя я и сам особо высоким ростом не отличался. Бунко оказалась бесклановой, но ничуть этого не стеснялась, а даже гордилась. Не сказал бы, что у нее была эффектная внешность, но она имела миловидную мордашку, классную фигурку, напоминающую песочные часы, и характер отличный от рыбы-прилипалы, наверное, поэтому я старался проводить учебное время в ее компании. Ну, а Бунко была не против.

Как-то очень быстро русоволосая куноичи стала мне близка. Я бы не сказал, что влюбился, скорее, за короткое время я привязался к ней как к приятному собеседнику и, наверное, другу, но ее это не устраивало.

— Ирука-кун, ты сходишь со мной в кино? Там сегодня показывают ужасы, мне интересно, но я одна боюсь, — кокетливо стреляя глазками, пояснила она, фыркнув сдув волнистый локон.

Черт меня за язык дернул сказать:

— Схожу, Бунко-чан.

Я забыл про собственные правила, одним из которых было: не заводить романы на работе, но зато отлично провел время.

Происходящее на экране меня мало интересовало, когда теплая ладошка тискала мои пальцы во время "страшных" сцен, Бунко забавно и всерьез пугалась, когда актер-призрак выпрыгивал из-за угла наперерез очередной жертве.

А после кино мы бродили по Конохе до самого заката, болтая обо всем подряд.

— Ирука-кун, а тебе совсем не страшно было?

— Я просто знаю истории еще страшнее, — перехватив ее руку, чтобы было удобнее идти, сказал я.

— Например?

— Например, истории о страшной и ужасной Ипотеке, которая отнимает жизни, деньги, нервы и дома! — поежился, — не, эту жуть я и сам боюсь.

А когда я собрался уходить, она вдруг притянула меня за ворот и поцеловала так, будто собиралась съесть. Такой прыти я не ожидал.

В голове весело пронеслось что-то такое: "А мне казалось, я был в безопасной френдзоне".

Затуманенного сознания едва хватило на то, чтобы отправить теневого клона, сказать Наруто, что я этим вечером не приду... По-хорошему, тогда надо было свалить домой.

Уже не вспомнить, как я оказался у Бунко, видимо гуляли мы недалеко от ее квартиры.

Одежда веером, прохладная от промозглого вечера кожа, которая вспыхивала под губами и пальцами жаром, словно потревоженные угли, жадные губы, плотоядный, непривычный для ее лица, взгляд и срывающий "крышу", одуряющий, запах лилий.

Мне сорвало крышу, как неопытному подростку, но та ночь была что-то с чем-то. В хорошем смысле слова.

Проснулся я от жажды, когда за окном еще было темно, но забыл про воду в тот же миг.

Потому, что мне лукаво улыбалась Анко! Она нарочито медленно поднялась, села на футоне, потянулась, словно хотела достать до стены за своей спиной и жмурясь, как кошка на солнце, прогнулась назад. В лунном свете белая кожа напоминала мрамор, но камень таким горячим и упругим не бывает.

— Анко, — хрипло выдохнул я, притянув ее к себе, но под руками почувствовал не нежную кожу, как раньше, а что-то совсем другое.

Не проморгавшись, спросонья позвал ее еще раз, а уже потом до меня дошло, что обжимаюсь я с подушкой.

— Ах ты, скотина! — в тот момент скрип пенопласта по стеклу мне показался бы приятнее этого вопля.

В общем говоря, утро у меня не задалось, потому что началось с ударов по спине и заднице, причем я не сразу разобрал, чем меня били и где вообще нахожусь.

— Тварь! Скотина! Животное! Я ведь думала, мне показалось!

В этот монолог я даже слова вставить не мог, Бунко меня просто не слышала или не хотела слышать.

Защищаясь руками от пахнущей порошком простыни свернутой в жгут, я пытался понять, за что меня так, но не преуспел в этом деле. Только когда в одних трусах меня выставили за дверь и Бунко сообщила, что всему виной Анко, я понял что звал ее в слух.

— Упс, — сконфуженно лыбясь, почесал висок пальцем.

— Вон из моего дома! — всклокоченная, Бунко зло швырнула в лицо ком из моей одежды, — Пошел вон к своей Змее, урод! Видеть тебя не хочу! Ни-ко-гда!

Быстро одеваясь на лестничной клетке, я обнаружил в вещах початую пачку презервативов. Конечно, первой мыслью было ее вернуть, а заодно водички попросить, но со скепсисом смерив взглядом дверь, я решил не лезть на рожон. И так все руки в полоску, как у зебры, да и спину саднило, и не только ее.

— А так хорошо все начиналось, — вздохнул шепотом, глянув на дверь, которую увидел в первый раз, — ладно, это мне еще пригодится.

Спрятал резинки в поясную сумку и пошел домой, раздумывая по дороге о том, как это типично: влюбиться в принцесс и королев — класса, улицы, района, курса... А спать с другими, не добившись взаимности у объекта вожделения. Хотя, может, это просто я неудачник по жизни?

Чтобы не смущать своим видом общественность в столь ранний час, я набросил хенге, а лишние вещи запаковал в свиток. Лишними оказались эластичные бинты, подсумок на ногу и похожий на купальник черный в белый горошек лифчик третьего поролонового размера.

— Ну, блин, — разочарованно задвинул полный свиток в нагрудный карман, — и тут наебали.

На следующий день, на перерыве, когда в аудитории остались только мы с Бунко и Кито, я подвинул к презрительно щурящейся куноичи малую печать в конверте с надписью: Ты случайно это отдала мне с вещами, не открывай тут.

Но кто читает инструкции?! Фи, моветон!

— Урод, — прошипела красная как рак девушка и попыталась влепить мне пощечину.

Офигев от представления, я увернулся, но не уследил за словами:

— В смысле, мне это надо было оставить себе?

— Извращенец! — бросив несчастную тряпочку мне в лицо, Бунко резко встала из-за стола и с гордым видом удалилась.

Глядя на обсыпавшуюся штукатурку у дверей, я перевел взгляд на меднина и ляпнул очередную дурь:

— Кито, хочешь, я это тебе отдам? — держа лифчик двумя пальцами, спросил я.

Мы ржали, как два коня и не могли успокоиться, если бы кто-то в тот момент сказал "лопата", боюсь, меня бы уже не было в живых.

Вытиравшему выступившие слезы беретом Кито, я нажаловался на свой неудачный роман, так что тот еще не раз хватался за живот.

— На перемирие рассчитывать глупо, — подытожил я.

— Это точно, — булькнул друг, силясь снова не рассмеяться.

Так и оказалось, с того инцидента с бюстгальтером Бунко перестала меня замечать в упор. Я для нее не то что стеклянным, немым невидимкой стал, неприятно, но не смертельно. Надеюсь, дальше госпиталя эта история про неудачный роман не уйдет.

Наруто тоже учился не покладая рук, а Рей на него нарадоваться не мог: "такой умный ребенок, понимает с полуслова!" Еще бы не понимал, если он обо всех типах печатей читал в моей библиотеке. Некоторые мы с ним разбирали вместе. А ряд печатей, что попроще, он уже сам делал и даже меня им учил.

Кстати, разбирая клановые свитки и записи самого Ируки, я нашел много сведений о том, как правильно тренировать юных шиноби, которые я пропустил, когда первый раз бегло изучал длинные, нудные, неструктурированные и далеко не всегда полезные летописи клана Умино. Написаны они были акын-стайл. То есть что вижу, о том и пою или пишу. Естественно, никакой каталогизации и в помине не было, так что пришлось долго отбирать все, касающееся базового обучения — с самого маленького возраста.

Во время чтения свитков однажды вечером я заржал.

— В чем дело? — с любопытством спросил Наруто. — Там что-то смешное?

— Ага, — вздохнул, успокаиваясь, не перестав улыбаться. — Ты был прав, когда упорно тренировал Катон. Не знаю, будет ли огонь столь же полезен для тебя, как ветер, но факт в том, что все шиноби могут обладать двумя стихиями. Для этого они должны с раннего детства с ними тренироваться, старательно развивая вторую — более слабую стихию.

После чего я зачитал фрагмент:

— "Если же юный шиноби не развивает с прилежанием вторую стихию, то в подростковом возрасте он теряет к ней способности и развивать ее потом будет намного сложнее, и возможно, что вершин в управлении ею он уже не достигнет. Нельзя забывать и о том, что раннее и правильное развитие одних и тех же стихий, как-то Фуутон и Райтон у шиноби и у куноичи увеличивают шанс того, что их совместный ребенок будет свободно обращаться с обеими стихиями, и даже есть шанс, что он обретет Продвинутый Геном, связанный с этими стихиями, а потому это один из секретов, который не должны покинуть Клан".

Наруто призадумался.

— Поэтому никто в Академии нам этого не говорил? Потому что это клановый секрет? — спросил Узумаки.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Если бы помнил, то обязательно ответил. Но сомневаюсь, что дело в секретности — тайна, судя по дате написания свитка, достаточно старая, и думаю, что большинство кланов о ней давно в курсе. А что знают двое, знает и свинья.

— А при чем тут свинья? — не понял Наруто.

— А это выражение такое. Означает, что если какую-то тайну знает хотя бы два человека, то о ней может узнать кто угодно, вплоть до каждой собаки и последней ленивой свиньи, не вылезающей из хлева.

— А-а-а, — протянул Наруто.

— Значит, — собравшись с мыслями, сказал он, — Саске нужно развивать Молнию, а мне Катон?

— Да, пока не овладеете вторым врожденным элементом наравне с первым, — кивнув, ответил ему.

— А у Сакуры какой второй элемент? — продолжал допытываться мальчик.

— Откуда же мне знать, — развел руками. — Я не знаю даже то, какой у нее первый элемент. Да и не думаю, что ей имеет смысл развивать даже первую стихию, не то что вторую.

— Почему? — немного настороженно спросил блондин. — Это потому, что она тебе не нравится?

— И поэтому тоже, — не стал я врать. — Но главным образом потому что у нее очень мало чакры для стихийных техник. Ей нужно что-то более экономичное, например ирьендзютсу. Она может стать отличным медиком или хорошим мастером гендзютсу, или даже неплохим шиноби, сражающимся с оружием. Некоторые умудряются драться при помощи чакроскальпеля. Кстати, мне бы тоже стоит этому поучиться, — достал блокнот и записал в него новый пункт.

— Но у нее контроль...

— Но не боевиком, — перебил я, — как ты или Саске. И контроль ей тут не поможет. Я тебе напомню, что для большинства элементальных дзютсу не требуется запредельно высокий контроль, а у Харуно он — единственное очевидное преимущество при просто крошечном резерве чакры, которого хватит на пару слабых техник. После чего она станет обузой, которую вам двоим вечно придется спасать.

Узумаки только грустно вздохнул, и тихо сказал:

— Но она так хочет впечатлить Саске...

Увидев, что я только молча пожал плечами, Наруто не стал продолжать фразу.

Как-то незаметно наступила зима. Она окончательно и бесповоротно засыпала Коноху мелким белым крошевом, а местами превратила ее в каток, с которого чуть ли не каждый день кто-то падал и получал легкие травмы и несерьезные увечья. Шиноби все же не кошки, и не у всех получалось перекувыркнуться в воздухе, сверзнувшись с покрытых ледяным глянцем крыш или деревьев.

Холодные промозглые дни и ночи, закованные в тонкий лед, не располагали к заказам вне деревни, нас на работу все больше приглашали местные.

Здесь, в Конохе, в моем понимании, зимы не было. Просто поздняя осень в Стране огня длилась до самой весны. До которой было еще далеко, хоть она и начиналась, по сути, уже в конце февраля.

Количество миссий для полных команд резко сократилось. Иногда нам давали задания, а иногда мы и вовсе сидели без дела. Временным командиром, как и раньше, был я. Какаши услали далеко и надеюсь — надолго. Точнее, он сам смылся. Как ни крути, а Собакин — элитный шиноби. И повесив на него команду из неопытных генинов, Хатаке тем самым сильно урезали список миссий, которые он мог взять.

Адреналина — нет. Врагов сильных тоже нет. Джонино негодуе! Так что это чмо очень радовалось когда говорило: "Теперь ВЫ их командир!" Ну-ну, будто это для меня наказание!

Три ха-ха и одно чувство дежа вю!

Это у одного "гения" мозгов не хватает справиться, с тремя детишками-генинами, не поубивав их! Уверен на все сто процентов: он думает, что раз его уже называют гением, то мозгом можно больше не пользоваться! Да-да, пусть себе плесенью покрывается! Ууу! Пристрелил бы Чучело!

— Дедушка Мороз, хочу на Новый Год дробовик! — достал из шкафа чистый, комплект формы. — Сначала продырявить книжонку, а потом башку одноглазую! Да-да, мечтать не вредно...

Растолкав Наруто, я стал рыскать в поисках запасного шарфа. К утепленной форме по случаю погоды прилагался шарфик и... все, только шарф. А, нет, вру, еще были закрытые боты из шкуры молодого дерматина на рыбьем меху. Тонкие и без утепления! От осенней обуви их можно было отличить... да, ни как не отличить, кроме цвета. Тонкий слой темного меха внутри почти не видно. Зимние боты — темнее, и подошва у них чуть толще — вот и вся разница. А, ну и еще то, что зимняя — местного производства, а нашу осеннюю мы купили в Стране Волн, благо что стоила она там из-за кризиса, в переводе на наши деньги, сущие копейки. Да и возвращаться в сандалиях по снегу — не наш метод.

Премного благодарен! Где мой пуховик? А? Где ты, радость моя? А ботинки с мехом и на толстой подошве? Такими пнешь булыжник и не почувствуешь, — заглянул под кровать, — Ау! В другой жизни остались. Там же где, комп, диски, книжки и... Грустно.

— Ирука, ты скоро?

— Да, сейчас иду! — крикнул, не поворачиваясь.

Вставая, я уронил за прикроватную тумбу вторую часть "Приди, приди рай". Да, это была настоящая книга Джирайи, а не тот учебник, который мне принес Маугли.

Начав читать, я надеялся найти замену любимому фентази... да хоть порнушке в конце концов!

А нашел альтернативу составу освежителя воздуха. Заметного прогресса в писательском мастерстве у Джирайи не наблюдалось.

И, кстати, все время читать про дам с арбузами мне даже не то, чтобы надоело — сразу не понравилось! Тут даже представлять, что они внезапно похудели, не выходит. Похоже, когда Хокаге станет Цунаде, я буду тупо гыгыкать, лишь завидев ее.

— Ой, блин, — загрустил я от перспективы словить стенодробительного леща от бой-бабы.

— Ирука! Мы же опоздаем! — нервничая, постучал Наруто ладонью по косяку, точно заяц лапой по пню.

— Иду... Уже иду. Подумаешь, 10 минут! Какаш... "ка"... Хатаке-сан, опаздывает сильнее.

— Ирука, раньше ты бы и из-за 5 минут орал, как резаный, — скептично вскинул бровь мелкий.

— Слышь, ты, — шутливо "наехал", — что-то против имеешь?

— Неть! — с жутким акцентом, по-русски ответил он, улыбаясь и быстро-быстро помотал головой, умильно хлопая глазками.

Смеясь, помог распутать Наруто узел на шарфе. Видимо он пытался завязать бант, но что-то пошло не так.

— Не строй больше таких умильных рож. Не то какая-нибудь куноичи не выдержит и затискает до смерти. Причем старая куноичи, вся смор...

— Как Анко что ли? Фу-у!

— Что значит "Фу"?! — возмутился я, проглотив продолжение своей фразы: "сморщенная и седая". — Она не старая, это ты еще маленький! Или, по-твоему, я тоже старый? — грозно спросил я, состроив рожу пострашнее. Не подействовало.

— Ну-у... — шкодливо зыркнув, протянул мелкий.

— А я маленький! — сделал вид, что обиделся, а затем, копируя улыбку Узумаки, добавил, — И вообще первые сорок лет детства для мужчины самые тяжелые.

Замерзшие лужи хрустели под ногами, солнце слегка припекало спину и если бы не ветер, погоду можно было назвать замечательной. А то дождь, а потом минусовая температура — и вся вода обращается в лед!

— Ирука!

— М?

— Почему ты такой грустный?

Не мог же я сказать: "Хочу Анко, как женщину, потому и грустный"!

Сновидения с участием лилововолосой девушки в последние дни были настолько подробными, что после пробуждения мне еще долго чудился запах и тепло ее бледной кожи, иногда даже вкус. Казалось, что она мгновение назад была рядом, и я обнимал ее собственными руками, целовал своими губами, чувствовал ее всем телом, а потом приходило понимание, что это мне примерещилось. Опять и снова!

Не сны, а натуральное издевательство!

Сложно было понять, где заканчивается память о том что пережил я и начинаются чужие воспоминания. А иногда — просто невозможно.

К сожалению, Митараши еще не вернулась, но за нее я не беспокоился по двум причинам: во-первых, потому что миссия ей попалась не опасная, я узнавал, — сопровождение никому особо не нужной шишки, а во-вторых, я надеялся, что канон не солжет и минимум до экзаменов Наруто с ней ничего не случится.

— Да, вот... — не мог я придумать правдоподобную причину. — Понимаешь, ты ведь ребенок, — абсолютно серьезно начал я, — тебе простительно снежинки ловить ртом. Специально ледышки пинать, а на меня минимум косо посмотрят. А максимум отправят на принудительное лечение в психбольницу. Ты же знаешь, что я сумасшедший. От вас, мелких, джонины бегут, как от чумы. А я — нет. Я псих! Точно тебе говорю! — улыбка предательски проступает, — потому меня оттуда не выпустят никогда. Вот как-то так, — картинно развел руками и скорчил грустную рожу.

Наруто звонко рассмеялся, спугнув голубей с обледенелой ветки.

— Теперь я верю, что ты был в детстве таким же, как я!

— Ну-у, не точь-в-точь, у меня не было двух сенсеев, один из которых параноик, а второй — душевнобольной.

Краем глаза я заметил АНБУ в маске кота, который остановился на соседней крыше.

— Наруто, хочешь анекдот?

— Давай!

От наблюдателя повеяло любопытством.

— Один говорит: Кот-сан, а Кот-сан! Давай поселим козла в казарме — вроде талисмана, на счастье будет. А второй спрашивает: А вонь? Тот первый ему и отвечает: Привыкнет. Мы же привыкли.

Судя по эмоциям, боец обиделся. Ранимые какие!

Рассказав еще парочку переделанных анекдотов, я шепотом попросил:

— Смотри Какаши-сенсею эти анекдоты не расскажи.

— Я что — дурак?! — возмутился Узумаки.

— Нет, — потрепал его по волосам и улыбнулся, — конечно, нет.

А ведь совсем недавно ты сам себя считал дураком, о чем прямо говорил. За что надо сказать отдельное спасибо твоим "особо дорогим людям".

Покрытый инеем дворец каге напоминал больного ожирением хамелеона, который переливался на солнце всеми цветами радуги. Тяжелая туча, будто зацепившись за "рожки" здания висела над горой с монументом напоминая о том, что погода может испортиться в любой момент. Порывистый ветер "кусал" за нос и норовил закинуть ледяное крошево с крыш за шиворот.

В теплом коридоре на скамейке нас уже ждали.

— Привет, — одновременно сказали мы с Наруто.

— Вы опоздали! — крикнула Харуно.

Учиха как обычно фыркнул, но мне показалось, что он поддакивал девочке.

— Сакура, веди себя тише. По сравнению с вашим сенсеем, я — сама пунктуальность!

Наруто прикрыл рот ладонями, силясь не рассмеяться.

— Так вы тоже наш сенсей! — обвиняюще наставив на меня палец, выдала Харуно.

— Не-а, — помотал башкой и ухмыльнулся, — я ассистент, а это не одно и тоже. Но это совсем не значит, что я перестаю быть взрослым, который может наказать, если что.

На этом мой диалог с Сакурой закончился.

Хлюпающий носом чинуша послал нас в квартал торговцев. Работать грузчиками.

Забавно, но простуду и тут не научились толком лечить. Сопливых хватало и среди шиноби, и среди горожан. Шмыгающая и чихающая очередь в аптеку при госпитале стояла почти каждый день. Марлевые повязки разметали, что их стало не хватать. Даже Наруто умудрился сопли подхватить, благо выздоровел он уже на следующий день.

— Вход только по документам — строго заметил пожилой вахтер у ворот.

В свете наступающего серого дня он довольно долго разглядывал фотографию.

— Умино Ирука, чуунин... — нахмурился он и поднес документ ближе к глазам.

Я потер озябший нос и поправил шарф Наруто, который чуть ли не по земле за ним волочился, как у Конохамару. Кстати, своего у Наруто не было — пришлось подарить. Блондин пренебрегал подобным "излишествами" как шарф или перчатки. Да и денег у него на них раньше не было.

— Проходите, Умино-сан, — возвращая документ, сказал он.

И тут старик задержал взгляд на Узумаки.

— Опять ты?!

Я недоуменно глянул на вахтера.

— Сопляк, — грозно глянул дед, — опять гадость какую-то задумал!

— Вы ошибаетесь, — прошипел я, заступив перед мальчишкой. — И не обвиняйте без причины. Я этого очень не люблю.

— Простите, — отшатнувшись, пролепетал сторож.

Но Наруто все равно расстроился, он надел капюшон, надвинув его почти до самого подбородка, а поверх, шарфом до самых глаз лицо замотал.

Складские помещения формой походили на миниатюрный ангар — были похожи на распиленную пополам трубу. Внутри было слегка теплее, чем на улице, местами пахло сухим чаем, где-то пряностями, а откуда-то приванивало мазутом и маслом. Большие таблички с номерами не только сообщали кому принадлежит номер, но и чем торгует его владелец. Например, некая Садако Сасаки торговала канцелярией, у нее даже цветной бумажный журавлик был подоткнут под угол таблички. А вместо четвертого номера — проход в соседний склад. И вместо 14 бокса тоже был проход. Вообще номера с четверкой тут не любили.

Обычно работу выполняли все, включая меня. Но Наруто — выполнял, как правило, больше всех. Ни Саске, ни Сакура его ни разу не поблагодарили. А когда это делал я, Сакура смотрела на меня как на больного, вроде того, что: Ирука-сенсей, вы че? Он же негр — обязан за нас горбатиться на плантациях! Все это мне не нравилось до зубного скрежета! Но я терпел, чтобы не расстраивать Наруто: он просил "не доставать" Харуно.

А вообще меня все это бесило. Сакура достаточно быстро сообразила, что раз у дурака-Наруто есть клоны, то ему еще нескольких сделать не сложно, а она лучше покомандует. Или постоит в сторонке. При втором варианте эффективность работы клонов была даже выше. Чему я совсем не удивлялся.

С заданием Наруто справился за десять минут. Мог бы и за пять, но создал слишком много клонов. Мы бы просто мешались дублям. И потому пока дубли таскали ящики на складе, нас напоила чаем с печеньками жена торговца-заказчика. Приятная женщина в возрасте, можно даже сказать — домашняя. Хранительница очага, создающая уют в доме.

От горячего чая мелкому стало жарко, он стянул капюшон, а свой шарф мне в сумку забросил, как баскетболист и чуть не уронил чашку.

— Осторожнее, Наруто — перекинув сумку из-под локтя на спину, покачал головой.

За скорость Мока-сан вручила нам по пакету мандаринов. Я чуть не прослезился. Где бы еще елку достать и игрушек? И телевизор... Никогда бы не подумал, что буду так скучать по зомбоящику! И по новогоднему бою кремлевских курантов...

— Эй, почему? — обиженный возглас вернул меня к реальности, — Так не честно, а почему мне ничего?!

Беру свои слова обратно, на счет "приятная". Четвертый пакет она отдала не Наруто, а снова мне! Причем не поленилась обойти мелкого и тюк с соломой, который тут кто-то рядом оставил.

Недолго думая, я вручил второй кулек Наруто, загасив возможный конфликт на корню, и взлохматил желтый ежик.

— Теперь честно?

Женщина скривилась, но, к счастью, промолчала, а Наруто что-то пробурчал, но уже через секунду широко улыбаясь, выдал:

— Ага. Спасибо.

— Ирука-сенсей, почему вы ему потакаете? — Сакура раздраженно дернула меня за рукав, привлекая внимание.

~ Неделю ей мозги не прочищал, и вот результат — уже умничает, жизни учит!

И что, она всерьез ожидает, что после такого ее кто-то потащит в местный аналог ЗАГСа?

Я стряхнул руку Харуно и обратился к заказчикам.

— Задание выполнено, Мока-сан, Тоширо-сан. Или от нас требуется что-то еще?

— Нет, — официально поклонились заказчики. — Мы благодарны за проделанную работу.

Когда сторож за нами задвинул створки ангара, я попросил седьмых отойти в сторонку.

— Ну, что, — наклонился, уперев руки в боки, — сейчас я буду объяснять очевидные истины. О которых, — улыбаюсь искренней, но не предвещающей ничего хорошего улыбкой, — вы мои "умники", почему-то не догадались. Сакура, помнишь, как сорняки полола у своей подружки в теплицах? Саске, а ты помнишь?

Девочка удивленно вылупилась, не понимая, к чему я это говорю, но кивнула. Учиха тоже изобразил кивок.

— Понравилось?

Девочка не поняла вопроса.

— Я тебя спросил: Понравилось сорняки полоть?

Сакура механически помотала головой, а Учиха недоуменно вскинул бровь.

— А сколько ты этим в прошлый раз занималась? Час? — дождался осмысленного кивка, -Сакура-чан, а было бы справедливо, если бы мы разделили все горшки и кадки на четыре части? А представь, сколько бы ты тогда возилась? Каждый бы полол только свои. Справедливо было бы, а?

Девочка стала похожа на ошарашенного розового осла, так у нее лицо вытянулось.

— Сакура, — снова позвал ее, — "да" или "нет"?

— Да, — вымученно выдохнула она.

— Что "да"?

— Да, справедливо.

— Ну, раз справедливо, то представь, сколько бы ты тогда возилась? Намного дольше, ведь правда?

— Правда, — придушенно выдавила она.

Вспомнил про Саске, — А благодаря кому вы оба возились только час? Ну?

Сакура посмотрела на блондина и робко пролепетала:

— Наруто.

— Верно. А спасибо вы сказали? ...Нет. А сейчас ящики пыльные и тяжелые таскали? ... Я не слышу. Таскали?

— Нет, — выдавил Саске, в его расширившихся глазах мелькнула смесь эмоций, но победили стыд или смущение, мальчишку выдали покрасневшие уши. Не выдержав моего пристального взгляда, он опустил глаза. Сакура, хлопая ресницами, смотрела на блондина, будто увидела его впервые.

— Что сказать нужно? — нетерпеливо сказал я.

— Спасибо.

— Да не мне! — разочарованно вздохнул и покачал головой.

Наруто, не веря своим ушам, уже давно уронил челюсть.

— Не за что, — промямлил блондин, краснея и глупо улыбаясь. Сакура сказала ему "спасибо"!

— Нет! Не правильно!

Наруто вздрогнул, чуть было не подпрыгнув.

— Когда до тебя и до них, наконец, дойдет, о чем я говорю, тогда и будете кокетничать и играть в вежливость, а пока скажи, "пожалуйста", и подумай. А я продолжу.

— Пожалуйста, — обалдело повторил он.

— Какаши-сан не давал мне вмешиваться, я не знаю, может, он считал, что вы там, за книжкой, сами разберетесь. Вы разбирались несколько месяцев. К чему пришли?

На мордашках недоумение и тяжкая работа извилины. Такое чувство, что одной на всех.

— Может, вы решили, что Наруто, худший из всего потока, обязан выполнять за вас двоих вашу работу? За отличников?! С какой такой радости?! А вы это принимаете, как должное и требуете от него все больше и больше! Вы хоть понимаете, как смотритесь со стороны? Сакура, может, ты однажды потребуешь, — я четко выделили слово интонацией, — чтобы Наруто за тебя вашу общую миссию выполнил?

Сакура побледнела, выпучив в удивлении глаза.

— Ну, там чтобы ручки не пачкать или шею под кунай лишний раз не подставлять? А?

Я думал, что вылупиться еще сильнее нельзя. Я ошибся. У Сакуры едва глаза не выпали!

— Саске, надеюсь, ты бы о таком не подумал?

Сакура сравнялась цветом со своим платьицем. Саске же в ответ лишь возмущенно фыркнул, всем своим видом показывая, насколько идиотской он считает идею того, что неудачник в оранжевом способен хоть в чем-то заменить великого его. И гордо вздернул кверху нос.

— Вы двое — были отличниками. И сейчас у меня такое чувство, что вы, как Хатаке-сан, — сделал небольшую паузу, — мозг где-то оставили и им не пользуетесь. Чтоб не истерся? Не? Ребята, мой вам совет — думайте! Это полезно. Все. Лекция закончена. А теперь я вас оставлю. Попытайтесь хотя бы понять — большего я от вас пока не требую, что вы делаете неправильно и чего я такой злой... — ухмыльнулся. — Был.

На том месте, где я был мгновение назад опал маленький смерчик из иллюзорных листьев. А я сам спрятался на крыше, максимально скрыв чакру.

— Это вам пример наглядный, что вы хоть и генины, — пробурчал под нос, — но еще пока — дети.

Постояв минуту на крыше, посмотрев на жалкие потуги начать разговор, я решил оставить клона и уйти.

"Может тут эффект чайника сработает? Если не следить они, наконец, что-то скажут".

Сложил печать и тихо прошептал:

— Каге бушин.

Дубль появился сразу в такой же позе, как и я.

— "Развеешься, как мелкие разбредаться станут, — приказал клону жестами. — А я домой".

Дубль посмотрел на меня печально, как бездомный пес и сел около припорошенного снегом дракона обнимая колени.

МОЙ клон давит на МОЮ совесть?! Окстись! Я ее кремировал! Тут Эдо Тесей не поможет!

Но все же я ободряюще пожал его плечо, типа: Я с тобой. И свалил.

За окном уже смеркалось, когда пришел Наруто. Видимо, он шел пешком и не особо спешил.

Эффект чайника не сработал.

Впрочем, я другого и не ожидал.

Мысли медленно и замысловато перетекали одна в другую под свист ветра за окном. А в это время блондин грел руки большой кружкой с черным чаем и пытался рассказать, как все было.

Он наклонил голову на бок, -... Ну, мы толком не поговорили.

~ Да, не смогли. Видел я ваш "разговор": бе-ме, аа, ы... И стояли столбами. Толком двух слов связать не смогли!

Я отвернулся от окна.

— А сам что думаешь?

Наруто обнял кружку-термос, засунув нос в пар.

— Мне кажется, что ты был слишком строг к Саске с Сакурой. Я не думаю, что они бы хотели, чтобы я за них что-то делал.

— Плохо же ты их знаешь, — невольно покачал я головой.

Ветер бросил в окно ледяное крошево со снегом и отвлек меня от бессмысленного созерцания.

— Пожалуй, — показал жестом чуть-чуть, — вот столечко, я был к ним несправедлив.

Наруто счастливо кивнул.

— Но если бы я вас не ткнул носом, все осталось как раньше. Или даже хуже.

Снегопад стал еще сильнее, почти скрыв небо и освещенную фонарями улицу.

— А Какаши... Надо быть на всю голову нездоровым оптимистом, чтобы верить, что вы сами собой сработаетесь в команду. Или пофигистом с большой буквы. Да. Я был немного несправедлив, потому что родителей у вас — нет, сенсея, считай, тоже нет. Некому было сказать, что хорошо и что плохо. Сакура не в счет. Ее растили как эгоистку с гипертрофированным чувством собственного достоинства, всячески подчеркивая ее исключительность и избранность.

Я поднял руку, предупреждая возражения и со вздохом добавил:

— Наруто, я знаю о чем говорю. Я не помню всего, но и того, что я вижу сейчас — достаточно.

~ Ну и того, что я узнал из наблюдений за вами, общения с седьмой командой и болтовни окружающих.

— Саске чрезмерно самоуверен, это его может погубить. Ты тоже далек от идеала. А сегодня я еще раз убедился — вы вообще не понимаете друг друга. Не пытайся смотреть на мир через розовые очки. Тебе работать придется с реальными людьми, а не с образами в твоей голове. Вот ты видишь идеализированную Сакуру, забыв даже, как она тупила все это время. Харуно видит идеализированного Саске. А Учиха, похоже, до сих пор в мечтах видит идеализированную эпичную битву один на один с братом, шиноби S — класса. А я вижу не команду, а трех смертников. С самоубийцей — командиром.

~ И одним попаданцем, у которого все шансы стать дважды дохлым.

В ответ на удивленный взгляд я добавил:

— Я сказал про команду самоубийц. Потому что вы сейчас мало к чему готовы. И команда из вас еще не сложилась. Ты и сам хорошо знаешь, что из Какаши получился отвратительный сенсей. Он даже не попытался не только хоть чему-то вас научить, но даже как-то участвовать в вашем воспитании, в исправлении ваших недостатков. Не пытался помочь, хотя бы посоветовать что-то дельное. Но так же нельзя! Команда нужна каждому из вас. Вы либо станете командой, семьей друг для друга, либо погибнете. И пока Какаши где-то бродит, я постараюсь эту мысль донести до вас всех. Ты ведь мне поможешь?

— Хай! — громко подтвердил он.

Чай выплеснулся на стол, я вздохнул и промокнул лужу салфеткой.

— Но семьей вам не стать, пока Сакура и Саске относятся к тебе, как к грязи на подошвах и пока ты это им позволяешь. Ты себя и свой труд совсем не ценишь. Будут ли люди уважать хокаге, который даже сам себя не уважает?

Наруто совсем поник, а я почувствовал укол вины.

— Не кисни, — мягко улыбнулся, — я верю в тебя. Я знаю! Вместе вы превзойдете тройку санинов! А ты обязательно станешь каге!

— Спасибо, Ирука!

Я покачал головой, представив фронт работ по промыванию мозгов Саске. Вправить мозг Чучелу я давно уже не надеялся, а Сакуру можно было изменить, но только через Учиху, повлияв на него и склонив на свою сторону.

Молчание нарушил шорох и тихий голосок:

— Ирука...

Под рукой оказался очищенный мандарин. Я тяжко опустился на сложенные руки:

— Ты хоть что-то запомнил?

— Му-му! — с набитым ртом кивнул мальчик.

Пальцами качая дольку, я наблюдал за тем, как ловко Узумаки освобождает фрукты от кожуры. И как вырастает горка косточек и шкурок.

— Я буду верить, что ты запомнил что-то кроме "вы превзойдете тройку санинов" и "ты станешь каге".

— Запомнил! Могу пересказать!

Я тихо фыркнул и улыбнулся:

— Не надо, верю.

— Дольку хочешь? — протянул ко мне мальчик ладонь, на которой было пол мандарина.

— Давай...

Так как на следующий день для нас не было работы, мы с Наруто просидели допоздна за печатями, которые попросил повторить Рей.

"Пугало, не возвращайся как можно дольше! Мне еще столько работы по вправке мозгов предстоит, а ты только мешаться будешь".

В один из следующих дней, когда мы решили зайти проведать "Пиалу", а заодно расплатиться с рабочими, нам повстречалась Хината. Поначалу девочка попыталась, как обычно, спрятаться. Но сделать это с двумя огромными клетками в руках, да еще и посреди улицы у нее не получилось и она, краснея, как маков цвет, осталась стоять на месте.

В клетках я разглядел встревожено хлопающих крыльями соколов и ястребов. Из-под колпачков с пучком кожаных ремешков, напоминающих шлем римского центуриона, были видны острые крючковатые клювы.

Прикрыв рот рукой, я наклонился к Узумаки и зашептал:

— Наруто, ты можешь помочь Хинате и заодно узнать, — придержал за плечо, — погоди, торопыга! Узнать, как они тренируются, какие отношения в команде. Куренай меня недолюбливает, так что сам я спросить не могу.

— А, это, — растерянно и даже слегка испуганно вытаращился Наруто и точно так же, прикрывая рот, зашептал, — как спросить?

— Ну, хотя бы нажаловаться на Хатаке и спросить, как тренирует Юхи-сенсей. Ты, главное, начни издалека: спроси Хинату о том, как ее дела, что ей нравится и не нравится, какие у нее отношения с командой, можешь немного рассказать о нашей... — хихикнув, взъерошил волосы мальчишке, — она твоя одноклассница, а не страшный монстр, просто поговори. Ты же раньше ее не боялся?

Поначалу блондин, удивленно вытаращившись, захлопал глазами, но уже через секунду улыбался и хихикал.

— Конечно нет, даттебайо!

— Ну, вот, — легонько пихнув Наруто в сторону принцессы. — Удачи, Ловелас.

— Что?

— Иди уже, — рассмеялся я.

Был большой соблазн остаться и посмотреть, но меня ждали, а оставить клона я не сообразил.

На первом этаже не изменилось ничего, а вот второй радовал свеже выкрашенным полом и стенами. Помещение несколько уменьшилось за счет того, что пристроили туалет, но так было лучше для всех. Сталкивать обычных горожан и всяких мутных личностей было бы неосмотрительно.

Диваны из стульев грудились в углу вместе со столами и свертками с чехлами. Оставалось только сделать перегородки, поставить сантехнику, и сделать отдельный вход. Примерно я уже представлял, куда и как можно приспособить вещи, взятые из апартаментов Гато.

Сорра-сан стоически держал лицо, когда я рассчитался с прорабом за проделанную работу, но о дальнейшей судьбе ремонта только договорился. Управляющий "Пиалы" был удивлен тем, что я, как и обещал, все-таки нашел средства для окончания ремонта на втором этаже. Но его больше волновало то, что после перерасхода денег он пролетал с ремонтом первого, как фанера над Парижем. В то, что это временно, он не верил. Пришлось переубеждать:

— Сорра-сан, не переживайте, я ведь говорил, что будет вам и тут ремонт, — обвел пальцем на чертежах первый этаж.

— Ясно, Умино-сан, — мужчина сказал это с такой тоской в глазах, что я начал оправдываться.

— Поймите, доходы с той длинной миссии ушли на покупки жизненно небоходимой мне экипировки. Снять деньги со счета я пока не могу — они на депозите и в таком случае я потеряю очень приличную сумму. Обещаю вам, как только будут свободные средства, я передам их вам для ремонта на первом этаже.

Уходя, я чувствовал недоверие управляющего, он все еще сомневался, что я ему не наврал и что у меня, такого богатого жмота, действительно нет денег на ремонт крохотного ресторанчика.

А вот нифига! Я не такой богатый, а "Пиала" не такая маленькая.

Вернувшийся вечером Наруто сказал, что клетки Хината таскала для помощника крупного феодала и сановника, чтобы тот мог выбрать птиц получше для босса, который грозился прибыть из Никко (столицы Страны Огня, переводившейся ни много ни мало как "солнечный свет") через пару недель или около того.

— Хината странная, — задумчиво сказал Наруто. — Все время краснела и отворачивалась. Спрашивала, рассказывал ты мне про нее или нет. Наверное, это она про свой клан. Но она меня поблагодарила! А еще они обещали как-нибудь показать мне командные тренировки... Правда, Киба и Шино хотят, чтобы я сначала рассказал о наших. Они тоже клетки носили. И Куренай-сенсей тоже сказала, что хочет про тренировки узнать.

Я честно пытался сдержаться, но все равно громко заржал:

— Можешь смело рассказывать о том, как вас тренирует Какаши. Все равно никаких тайн при всем желании не раскроешь, — и мгновенно став серьезным добавил. — А про наши тренировки — ты помнишь, молчок.

— Ага.

В Госпитале постепенно практика полностью заменила теорию, теперь я помогал старшим медикам, как и все.

— Скорее, хватай!

— Уже! Тяни, пока не грохнулся!

Вырубившийся от боли шиноби с переломом обеих рук и ноги, чуть было не упал на пол, пока мы его наряжали в хлопчатобумажную распашонку. Не голым же его оставлять, у нас тут половина персонала — женщины.

Больничные халаты для пациентов были похожи на распашонки для детей. Такой халат надевался спереди, а на спине его закрепляли всего несколько завязок. Другими словами, в любой момент халат мог распахнуться, обнажив то, что не предназначено для показа. Но зато в таких халатах было проще работать с тяжелыми больными, на поломанные ноги штаны же не натянешь. Тем кто отделался легко выдавали что-то похожее на пижаму: штаны на резинке и рубашку на пуговицах из тонкой хлопчатобумажной ткани.

— Тяжелый, гад, — просипел я, получив удар гипсом в скулу.

— Чакру пусти, склерозник, легче станет.

— Не он сам тяжелый, а гипс. Он мне в глаз им зарядил, — пожаловался я. — Взмахнул крылами, лебедь недобитый!

~ И откуда только взялся этот цинизм?

"Лебедь" простонал что-то нечленораздельное, подтянув руки к груди и подергивая пальцами, болезненно скривился.

— Я сниму, — провел Кито светящейся ладонью.

— Хай, обезболивающее какое принести?

У пациента разгладилось лицо, но рук он так и не опустил.

— Ему нельзя, — пояснил меднин, — сокомандники попались бестолковые, так накормили таблетками, что он чуть не умер. А ты иди. На сегодня все.

Закрыв шкафчик с ирьенинским балахоном, я услышал вежливое покашливание Кито.

— Извини, друг, задумался, — пошарил по голове и отправил в шкаф беретку. — Все время забываю про нее. До завтра.

— Подожди!

Замерев, вопросительно глянул на ирьенина.

— Тут такое дело... в общем, — почесывая голову под беретом, он нерешительно промямлил. — Анко и Миюри поссорились... А она твоя бывшая и я тут подумал...

— Стоп, — выставил я руки перед собой, — Анко? Ее же нет в Деревне. Как она могла с Миюри поссо... Она сейчас здесь?

Кито покивал, но стоило мне дернуться в сторону двери, он остановил меня, придержав за лямку сумки в которой я свитки-учебники таскал.

— С ними все в порядке, но мне помощь нужна.

— Так, давай по порядку, а то я ничего не понимаю. Пострадала Анко, а помощь нужна тебе?

Оказалось, что под утро в госпиталь пришли несколько женщин-шиноби, одну отпустили домой, а двоим пришлось остаться из-за травм, которые они не смогли сами залечить качественно. Еще бы, ни одна из девушек не была ирьенином и имели только поверхностные знания. Одна из них — Анко.

— Были осложнения... — Кито несколько минут грузил меня деталями. -... В общем, переломы неправильно начали срастаться, пришлось заново все ломать.

От таких подробностей у меня аж зубы свело.

— Митараши требует, чтобы ее отпустили, а ей нужно еще пару дней понаблюдаться у нас. Миюри бесится, потому что пациентка ее слышать не хочет. А Митараши требует, чтобы мы сняли гипс, иначе она нам его засунет в жо... ну, ты понял.

— Понял, — хмыкнул я не весело. — Успокоить Анко и уговорить остаться на пару дней, так?

— Лучше на день или два.

— Я так и сказал, — рассеянно отозвался, разглядывая горшки с цветами на подоконнике. И тут меня осенило!

— Цветы! — срываясь с места заявил я, а затем, заглянув в комнату из коридора, пообещал. — Я скоро вернусь, жди тут.

К счастью, магазин Яманака был совсем недалеко, и еще не закрылся. Не успел Кито заскучать, как я пришел с букетом и спросил: куда иди?

— Травматология десятая палата. Чем ты слушал? — с сомнением оглядел меня друг.

— Понял.

Я был немного растерян из-за лекции, которую поначалу мне пыталась устроить продавщица, когда ее оборвала Ино, ненавязчиво подведя меня к другим вазам.

В ушах еще долго звучал ее насмешливый и радостный голосок: "Розовые розы символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно в скором будущем, разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. Розовый цвет бутонов роз и букетов из этих прекрасных и благородных цветов выражает благодарность и гордость, симпатию и сладкие мысли, нежные эмоции и чувство восхищения".

Вот откуда эта мелочь пузатая столько знает?! И я сейчас совсем не про цветы!

Когда мы подходили, уже было слышно, что из палаты доносился разговор на повышенных тонах, грозящий в любой момент перерасти в скандал. Кито осторожно постучал и после этого толкнул дверь.

Разъяренные девушки притихли и сконфужено отвели взгляды в разные стороны.

Миюри первая заметила букет, но прежде чем она раскрыла рот, ее увел Кито.

С любопытством и настороженностью Анко смерила меня взглядом, мимолетно задержавшись на цветах.

Нельзя было сказать, что в Анко я влюбился с первого взгляда — тогда она пыталась меня убить. Впрочем, и не со второго — потому что она по незнанию решила прогнать Наруто.

Наверное, на меня повлияли сны с ней и то, какой красивой она может быть без пошлого, даже прищуренного надменного взгляда и кривой ухмылки. Вот как сейчас: в широко распахнутых глазах немой вопрос и растерянность.

В жизни Анко была еще милее, чем в воспоминаниях и в сотню раз красивее, чем на моих рисунках! Да, я пару раз рисовал ее по памяти, маясь от того, что не мог передать всех мелочей характера девушки и ее внешности. Теперь же я хотел сжечь эти наброски, чтобы она никогда их не увидела.

Смутившись от пристального взгляда, Анко отвернулась вполоборота, спрятав легкую мечтательную улыбку за бутонами и опустив ресницы, скрыв под их тенью ясные светло-карие глаза.

Я чувствовал себя чертовым фетишистом, находясь так близко к ней, мысленно одергивая себя от попыток прикоснуться к серо-лиловой, словно припорошенная пеплом сирень, пряди на алебастрово-белом плече, к матовым губам которые лишь чуть темнее роз.

Украдкой я любовался изгибом спины, видной между завязок больничной распашонки. Кажется, даже разглядел ямочки над ягодицами Митараши, когда оглушительно громко зашуршал кулек под изящными ручками с не по-женски короткими ноготками.

Между нахмуренных бровей появились две складочки и попала улыбка, нарушая очарование момента, только тогда я вспомнил, что не сказал еще ни одного слова. Я просто, как дебил, всучил букет и молча пялился.

— Эм... Привет, — от внезапного волнения забылись все фразы и беспроигрышные, не раз проверенные как лично, так и друзьями, комплименты, которые я спешно вспомнил по дороге от цветочной лавки до палаты. Их вымело, как веником сор, и возвращаться они не спешили.

— Привет, — достаточно прохладно отозвалась Анко, поджимая губы, настороженно осматривая меня, точно хотела найти изъян.

Из-за приступа косноязычия я потупился, но стоило только придумать, что сказать и открыть рот, как прозвучал надменный вопрос:

— Ирука-кун, ты уже уговорил пациентку не хамить и не мешать лечению?

Насупившись, покачал головой.

— Миюри-чан, — мрачно, — а стучаться не учили? И нет, не говорил. Я...

— Хорошо, я останусь, — раздраженно перебила Анко, отложив букет на тумбочку, рывком поправив рукав, словно он был в чем-то виноват.

— Отлично, — с видом победителя приосанилась ирьенинка, — мальчики, дальше я справлюсь сама. Можете идти. А вы, Митараши-сан, перевернитесь на бок.

После чего без лишних слов меня и друга выставили за дверь.

— Миюри, — чуть зло проговорил имя. — Кит, она всегда такая?

— Красивая? — мечтательно спросил медик.

Я поморгал и решил оставить свое замечание по поводу ее бесцеремонного поведения при себе — портить отношения с Кито я не собирался.

Уже отойдя от больницы я чертыхнулся в слух. А все потому, что: Миюри — "Миюри-чан", а Анко — "Эм... Привет". Даже по имени не назвал. А с другой стороны, как к ней обращаться? Анко-чан? Я не настолько хорошо ее знаю. Анко-сан? Обидится еще, она-то Ируку знала.

Несмотря на все мои попытки, толком поговорить с ней мне так и не удалось.

Самой главной причиной было то, что Анко часто спала или была сонной из-за лекарств. На моих коротких перерывах поговорить с девушкой тоже было некогда. Максимум, что мне удавалось — это придти и сказать пару банальностей.

После чего я начинал тупо пялиться, пока мои несколько свободных минут не заканчивались, в госпитале сильно загружали. Еще мешало то, что в больнице было слишком много лишних ушей для откровенного разговора. Ну, или мне, с моей паранойей так казалось.

Все, что я мог — это продемонстрировать внимание, еще разок подарить цветы и договориться с Анко о встрече в кафе после выписки.

В назначенный день, отметившись у официанта, я прошел к столику в кабинке отделенной от зала тонкой полупрозрачной ширмой, мимоходом отметив, что что-то подобное нужно сделать и у себя в "Пиале".

Анко уже была тут, а судя по тарелкам, что стояли перед ней — она пришла намного раньше. Завидев меня, она сложила руки на груди.

~ Поза отрицания, — вспомнил я психологию. — Кроме того, Анко вся напряженная и сидит словно на иголках и эмоции у нее только негативные. Плохо.

Разговор не вязался, она смотрела в окно и иногда морщилась, а я даже обратиться не знал как, "ты, вы". В больнице я избегал обращений, так что сейчас было намного сложнее. И кажется, ее это дико раздражало. В итоге я плюнул на приличия и спросил в лоб:

— Как мне обращаться...

— По имени, — не дождавшись, выпалила она, обиженно поджав губы. — Мы вместе больше трех лет!

— Но я этого не помню, — осторожно напомнил.

Митараши дернулась, как от пощечины, и ее пальцы так сильно сжали рукава на предплечьях, что ткань жалобно скрипнула.

~ Минное поле, а я без металлоискателя, ~ уныло подумалось мне.

И именно этот момент выбрал официант, чтобы принести ее счет и мой заказ. Пока парень телился, я просто забрал у него бумажки и заплатил за Анко. Официант оказался неловким и опрокинул мне на руки соусницу, когда решал, у кого же брать деньги.

— Лучше счет принесите, — остановил я поток извинений, — ничего больше я заказывать не буду.

Застирав рукав, я вернулся и застал такую картину: Анко выставляла на поднос другого официанта бутылочки из-под саке, которые до этого прятала на сиденье, а я делал вид, что их не вижу.

— Что? — с вызовом спросила Митараши. — Я имею полное право пить. Ты трахаешься с кем попало!

Это заявление меня так поразило, что я, подергивая глазом, ляпнул:

— Оставим вопрос связи "саке и секса". Что значит: " трахаешься с кем попало"?!

— Миюри!

— Одногруппница в госпитале и девушка Кито — слегка преувеличил я, забирая из ее рук токкури. — Хватит. Ты уже пьяна!

Поджав губы, лилововолосая фыркнула и снова сложила руки на груди, заметно пошатнувшись.

Подавив порыв встать и уйти, я молча стал жевать. Не пропадать же добру, к тому же я проголодался, за весь день во рту ничего кроме воды и прозрачных магазинных бутербродов, не было, потому что забыл свой завтрак дома.

Чашка для соевого соуса, которую разлил официант, была полной и луж на столе не осталось, но руки все равно липли к столешнице, раздражая еще больше.

Острый соус обжигал небо и язык до слез и потому я не сразу понял, что глаза слезятся и чихать хочется не из-за него. У меня снова случился приступ аллергии. Последнее, что я запомнил — острая боль в желудке, я только успел повернуться, меня вывернуло прямо на перегородку, а потом темнота.

Поначалу я подумал, что очнулся в реальности, но это было не так, небо выдало внутренний мир с потрохами своими серо-черными разводами. К тому же странно было очнуться посреди пустой улицы днем, когда до этого я был в кафе полном людей.

По абсолютно пустой улице шла Анко, маневрируя, точно вокруг нее толпа.

— Ирука, — схватила она меня за руку, — идем.

Без моего участия тело вырвало кисть, напугав растерявшуюся девушку.

Улица за один миг преобразилась в глухой тупичок.

— Хватит, — слышу я свой голос, — мне... нам нужно отдохнуть друг от друга.

Слушая ее робкие возражения, я отчетливо понимал, что Ируке она надоела. Девушка, по его мнению, отнимала слишком много времени, которое он мог потратить только на себя. Например: почитать книгу с чашечкой кофе или тупо поспать. Эгоистичные радости холостяка, которым угрожает чересчур любвеобильная девка с грязной кровью, которая, к тому же, о ужас, хотела стать ему женой.

— Сам ты грязный!

Крикнув это, я будто выпал из оболочки, которая мешала мне двигаться. Фигуры продолжили разыгрывать сценку, но я теперь смотрел со стороны, а не изнутри. Но слышать мысли Умино не перестал. Снова он начал ныть, как и при разговоре с Морио, что с Анко он попусту тратит время, а мог бы найти себе девушку из хорошей семьи и заняться восстановлением клана, сбросив на воображаемую бедняжку все домашние дела и будущих спиногрызов.

То есть все это затевалось только ради галочки и общественного мнения. О том, что на детей и жену придется тратить время, деньги и силы, у "гения" клана Умино даже мыслей не возникало. Они будто должны были быть сами по себе.

Что-то подобное я встречал в реальности, это была странная семья.

Однажды, мы с другом попали к ним в гости. Тихо, оглядываясь и прислушиваясь к шагам, нас привели в гостиную в которой был паршивый ремонт, но зато был телевизор и крутой видик, который мог записывать. Неслыханное богатство по тем временам, но все это за стеклянными дверями и закрыто на навесной замок. Среди кассет не было ни одного мультика, только новенькие коробки с боевиками и порнухой. Но больше всего меня тогда поразило, что у того пацана не было игрушек, две подаренные ему во дворе машинки — не в счет. Его мелкая сестричка от них уже через день ничего не оставила. Сильно потом мне объяснили, что их отец был махровым эгоистом, а семью содержала его жена. В общем, мутная и некрасивая история.

Примечание к части

Бунко — "Образованный ребенок"яп.

Глава 3. Все и сразу

Очнулся я, в реальности, в больнице с капельницей в вене. Стоило только нажать на кнопку вызова персонала, как в палату влетел Кито и с порога спросил, знаю ли я его.

Ничего не понимая, ответил "да", а он заругал меня за безответственность, как маленького.

— Опять супа с любимым аллергеном поесть решил? — съехидничал Кито. — Мы тебя еле откачали! Анафилактический шок — это не шутки!

— Скорее всего, в кафе заказ перепутали, — глотая горькие слюни, отдающие желчью, сказал я.

Ирьенин потер лицо рукой, будто я сморозил несусветную глупость.

— Мне зачитать историю болезни или сам прочтешь?

Я пожал плечами и протянул руку, поморщившись от тупой боли в голове.

— Антидоты... Промывали желудок... Едва не наступила клиническая смерть? — посмотрел я поверх планшета на Кито. Данные в бумагах мне показались странными. Что-то было неправильным... Но вот что, до меня пока не доходило, возможно — из-за тумана в кружащейся голове.

Мне было паршиво, но я еще тешил себя надеждой, что могу сам доползти до дома. Несмотря на дикую слабость, мне казалось, что парочки стимуляторов хватило бы для этого путешествия, а там своя комната, чистенькая просторная постелька с перьевыми подушками и мягоньким одеялом — настоящий покой и здоровый сон. А не это пыточное приспособление, которое по недоразумению называется койкой и подушка-блин! Ни разу еще не выспался на них нормально.

— Ага! Опять! — язвительно воскликнул ирьенин, напугав меня.

— Что опять?! — дико таращась, выдохнул, поморщившись от вони собственного дыхания.

— Клиническая смерть, — покачал друг головой. — Думаешь, я просто так спросил, узнаешь ли ты меня?

— Понятно, — грубо попытался сменить тему, заискивающе улыбаясь, но не показывая зубов, — а что на счет выписки и проверочной работы завтра? — спросил я для галочки, по самочувствию уже понимая, что лучше перетерпеть и остаться в больнице.

— Завтра — это сегодня. Тебя вчера принесли, ночь и день ты провалялся без сознания.

— Наруто... — начал было я, но был прерван.

— Не-а, — ехидно, но не злорадно усмехнулся Кито, — не выпишу. Он недавно ушел и просил, чтобы мы тебя не отпускали, пока не долечим.

— Чувствую на завтрак, обед и ужин, в ближайшем будущем, будут блины с яичницей. — пошутил я.

~ Наговариваю, конечно, на "усатого" и блондинистого шеф-повара. Хотя блины любит, так что их и в самом деле может наготовить такую гору, что даже с его аппетитом и за неделю не осилить. Кстати, рамен — лапшу, состоящую, считай, из одних углеводов, он тоже обожает.

Ирьенин пожал плечами:

— Кстати, к тебе тут еще один посетитель. Она тут долго дежурила.

— Раз она... Анко?

Кито прореагировал бурно:

— Поразительно! Угадал! С первого раза! Какое внимание к деталям! Ты бы еще научился также быстро замечать симптомы аллергии во время еды! Вообще бы идеально было!

Тяжело вздохнув, я попросил:

— Кито, ну хватит уже издеваться, а? Пожалей больного, зараза! Орешь, как потерпевший, прямо в ухо. Бесит!

— Только недолго, — лениво отмахнулся Кито, — время визитов давно прошло, — и уже в открытую дверь. — Заходите, Митараши-сан. У вас десять минут, не больше.

Приложив руку к виску, я заметил планшет, который так и остался у меня на коленях.

— Ки-и-ит, — потряс находкой под вопросительный взгляд Митараши.

— Себе оставь, твоя проверочная будет по аллергическим реакциям. Передавай привет Кусуши.

— Не смешно, — мрачно буркнул я. — Передам.

— А я и не шучу. Кто-то же должен тебя заставить выучить, чем отличается асфиксия от простуды!

— Я тебе этот планшет в голову сейчас брошу! — злясь почти всерьез, пообещал я.

— Учи, трупик, и выздоравливай.

— Ты только уйди, я в простыню замотаюсь и свалю! Минус один в статистику!

В реанимации больному даже распашонки не полагалось, так что кроме простынки, мне действительно нечего было одеть. Да и грозился я не всерьез — не то у меня состояние, да и пугать Наруто я не собирался.

На этот балаган куноичи смотрела широко открытыми глазами, будто увидела рыбу, отплясывающую чечетку. Что именно ей показалось таким диким, я так и не смог догадаться, а спросить забыл.

Мы неловко поздоровались и замолчали. Я не спешил нарушать тишину от того, что желудок внезапно заболел, а она, наверное, за компанию молчала.

— Как ты? — тихо и не поднимая глаз, сказала Анко.

У нее был такой несчастный вид, что мне почудилось, будто я неизлечимо болен. Сразу захотелось что-то глупое и веселое ляпнуть, чтобы не так жутко было.

— Вопреки стараниям официанта — жив и умирать не собираю...

Палата на миг превратилась в детское отделение, я сидел вместе с другими детьми на полу и шутя произнес что-то похожее. Так же внезапно, как появилось, видение исчезло, а мне еще чудились разноцветные завитки, которыми много лет подряд украшают одну из стен детского отделения.

— Позвать ирьенина? — встряхнула меня Анко за плечо.

Помотал головой и закрыл руками лицо. На самом же деле я концентрировал медчакру для ускорения излечения. Получалось плохо.

— Между прочим, я сам ирьенин! — похвастал я, справившись с болью, сглотнул горькие слюни непослушным, точно чужим языком. В черепе шумело так, что мне чудилось, будто комнату шатает. Напоминало качели. Хотя было бы даже прикольно, если бы не было так паршиво.

— Лучше воды, — просипел я, обнаружив, что кувшин, в котором должна была быть вода, девственно пуст.

На мое счастье в палату зашла девушка с подносом на котором стояла кружка, это уже потом я заметил, что это моя согруппница. Квакнув "спасибо", я снова засмотрелся на Анко, не глядя отпил из металлической кружки. Тут-то и пригодился пустой кувшин, который стоял на тумбе. А отплевавшись, заметил на подносе еще и коробку-бенто.

— Юмико-ча-ан, — приторно сладко протянул ее имя, удерживая нейтральную морду, — ты в курсе, что мне три дня вообще ничего нельзя есть? Мед карту смотрела? Нет? Поясню: Мне из еды можно только воду. Зачем ты притащила молоко?

Юми начала раньше, но результаты у нее были хуже, чем у меня со всеми склерозами и перерывами в обучении.

— Но я подумала, что ты голодный и...

— В карточку посмотреть религия не позволяет? — зло рявкнул я, после чего желудок взбрыкнул, исторгнув из себя разбавленное желчью молоко.

— Но я же не знала! — сделав несчастный вид, всплеснула она руками, а затем поморщилась.

— Хорошая эпитафия — "она не знала". Вот только боюсь — не оригинальная и не единственная. Учиться надо лучше, — хмыкнул я в керамическое нутро и непроизвольно отрыгнул.

Пока я пытался отдышаться, Юми выдрала из рук посуду, а вместо нее швырнула мне на колени алюминиевую утку. Кувшин ирьенинка демонстративно отнесла в санузел палаты и с видом оскорбленной невинности гордо вышла за дверь, не забыв хлопнуть ею.

— С-сука — прошипел сквозь зубы по-русски и откинулся на подушку.

Анко, недоуменно нахмурилась, но промолчала, а меня распирало пожаловаться:

— Я уже сочувствую ее будущим пациентам, — деланно возмутился. — Надеюсь, они выживут после ее лечения!

Лилововолосая поначалу удивленно похлопала темно-фиолетовыми ресницами, но затем улыбнулась. Чтобы закрепить эффект, я рассказал еще и боянистый анекдот, слегка его переделав:

— Больной ей: Что это у меня?! А она: Где?..О-о-о Ками-сама! Что это у вас?!

Митараши честно держалась, даже рот руками закрыла, но все-таки рассмеялась. Подождав пока она успокоится, я молитвенно сложил руки:

— Если не трудно, принеси, пожалуйста, мой кувшин, — поднял руку, показав закрепленный на ней катетер с прозрачной трубочкой, — сам не могу.

Он был мне нужен на случай, если выпитое молоко будет проситься наружу слишком уж активно.

Обнимаясь с кувшином, я вздрогнул от голоса внезапно заговорившей Анко.

— Ирука... ты... я, — заикаясь от волнения, — расстаться или...

На слове "расстаться" хотелось громко возмутиться, но я пожал плечами. Проводя взглядом пустую посуду до тумбы, Митараши замолкла и отвернулась. Светло-фиолетовые пряди выскользнули из-за уха, скрыв от меня лицо девушки.

— Если не хочешь, — инстинкт собственника корчился, как живая рыба на раскаленной сковородке, но я все же договорил, — навязываться не буду.

— Нет-нет-нет! — встрепенулась она, вскочив со стула и широко открыв глаза. — Я хочу!

— Хочешь, чтобы навязывался? — сохранить серьезное выражение лица было не возможно, мне дали зеленый свет. — Начнем сначала?

Вместо ответа она подошла вплотную, наклонилась, а затем, вдруг, притянула мое лицо чуть прохладными ладонями и поцеловала в щеку. Она метила в губы, просто я увернулся. Сейчас со мной целоваться — сомнительное удовольствие. Даже мне было противно нюхать собственное зловоние.

Все правильно поняв, Анко перевела взгляд на кувшин.

— Значит "Да"? — не удержался я от довольной ухмылки.

— Да! — сияя от радости, пискнула Митараши, но смутившись, повторила уже нормально, — Да, начнем сначала.

Она еще о чем-то хотела поговорить, но пришел Кусуши, загадочно сверкая линзами, и испортил всю малину. Хорошо хоть успели договориться с Анко о встрече. Да еще друг попытался отругать Митараши за еду, которую принесла ирьенинка, но я его осадил и "сдал" согруппницу.

— Завтра же пойду к Рибе-саме и скажу, — поправил очки, — чтобы Юмико отчислили! — возмутился Кусуши. — Мы нуждаемся в людях, но не настолько, чтобы подвергать пациентов опасности!

Уже из коридора Митараши помахала мне на прощание и я помахал ей.

— Ты вообще меня слушаешь?

— Угу, — подтвердил я. — Как ни прискорбно этого говорить, но я с тобой согласен, — переигрывая, тяжко вздохнул. — Я хоть и недо-медик, но ничего лишнего бы есть не стал... — в меня уперся очень выразительный взгляд ирьенина.

— Но обычные пациенты могут, и это для них плохо кончится, — закончил я мысль до того, как надо мной опять начнут стебаться.

— Для тебя, кстати, все тоже плохо кончилось, — не устоял перед соблазном съязвить медик. — Вон, еле живой валяешься. Кито на тебя всем уже нажаловался.

— Ну, я же не знал, что там бамбук был. Пока я отходил, официант прибирался, мог плеснуть в плошку соуса, который стоял у Анко, или заказ перепутать, — вяло отбрехался я, — знал бы — не ел бы.

— А вот нечего было есть что попало... — медик замолчал. — Так, мы отвлеклись. Про Юмико я завтра расскажу главврачу. А ты со мной пойдешь, чтобы подтвердил!

— Ладно, — зевнул и ухмыльнулся, — и давай уже, коли, что принес, кровопийца.

— Будешь паясничать, я у тебя еще больше крови сцежу!

— И ты после этого будешь утверждать, что ты не вурдалак?! О Боги, с кем я вожусь?! — картинно воздел я руки к потолку со скорбным видом.

Посмеявшись, Кусуши сделал мне пару уколов и загнал иголку пустого шприца в вену на правой, свободной от катетера, руке. Под сербающий звук, отдающий в ушах, я чуть было не заснул. Пришлось еще какое-то время ватку держать, борясь с сонливостью. Соображал я в тот момент туговато, потому сам себя заштопать не догадался, но Кус тоже "хорош", мог бы и помочь!

Следующим утром, сразу после завтрака из кашки, больше похожей на белую жижу, появился Кито.

— Ну как, прочитал про аллергию? — спросил медик, делая вид, что ему безразлично, но при этом фоня напряжением и беспокойством.

— Да. У меня ведь не она была? — серьезно спросил я.

— И она тоже. Аллергия наложилась на яд, клиническая картина смазалась... Не хотел говорить при Анко.

Оборвав себя на мысленном возражении, глухо отозвался:

— Я понимаю. Ты ее подозреваешь.

— Не совсем... Но в общем... Да, — прекратив тянуть резину, наконец, решился Кито. — Как думаешь, кто мог тебя отравить? — поинтересовался медик. — Кроме Анко.

Все равно сердито фыркнув, я задумался:

~ Вопрос хороший. Кто хотел бы избавиться от такой "кавайную няши" как прошлый Умино Ирука? Да любой! Начнем с меня и продолжим список до бесконечности! Любой, кто имел с последним из рода Умино какие-то дела или хотя бы просто близко общался, мог "по доброте душевной" подсыпать для вкуса какой-нибудь гадости. Но такую версию рассказывать Кито не стоило.

— Не знаю, — ответил ему, пожав плечами. — Но почему я еще жив, если яд наложился на аллергию?

— Мы думаем, что яд не должен был быть смертельным для шиноби. Максимум — отправить на пару дней в больницу. По-настоящему опасен он стал только из-за аллергена. У тебя на бамбук необычно сильная реакция, уж не знаю почему. И это все странно. Зачем кому-то травить тебя, если они не собирались тебя убивать?

— Хм, может, надеялись, что аллергия и яд меня угробят?

Кито на это не стал отвечать, невесело хмыкнул и ушел, пожелав мне скорейшего выздоровления.

А ближе к обеду меня навестил вампир в очках и повел меня к главе госпиталя. Я клевал носом, а местами шел, ориентируясь только на слух и осязание.

Пришлось подождать, Риба куда-то ушел, да и перед нами стоял Рей со свитком в руках.

— Похоже, мы тут надолго, — прислонившись к стене, приоткрыл один глаз.

— Я быстро, — улыбнулся мастер-фуин.

— Не спешите, мы не спе...

— Это ты не спешишь, — прошипел Кусуши, смыкая дужку очков. — У меня еще бумаги не заполнены!

— Не напрягай глаза, — серьезно сказал я, — если нужна будет помощь, обращайся сразу.

— Тебя шатает от сквозняка и взгляд мутный.

— У меня — да, но не у клонов. И мне уже лучше, чем вчера.

Пока я коротко рассказывал о феномене чересчур бодрых дублей, Араигума-сан попросил Рея показать что-то еще из новых разработок и запустил в кабинет нас, пока мастер не вернулся. Да, главврач у нас был — Речной Енот. (Риба — река, Араигума — Енот).

Глава госпиталя ростом оказался не высок, на фоне бежевого халата его лицо темно-оливкового цвета показалось мне почти черным. Он был уже не молод, густые темные волосы чередовались с седыми волосками и прядями, но взгляд был молодой и цепкий.

Передвигался Араигума какой-то странной, прыгающей походкой и не стоял на месте, не выпуская из рук отполированную трость. При этом передвигался он проворно и бесшумно, возможно, благодаря тому, что на конце трости была закреплена резиновая накладка.

~ Пожалуй, чем-то он действительно Енот, — подумал я — Хм. Интересно, а я чем-то похож на Дельфина?

Араигума почесал кончик длинного, вытянутого носа, заглянув в бумагу, переданную ему Кусуши, и уставился на нас темными глазами, напоминающими густые капли гуталина.

— Все настолько плохо?

— Она пытается сдать на С-ранг уже третий год подряд! — подал голос Кусуши. — Я и Кито боимся пускать ее к пациентам. Вчера она попыталась накормить Ируку мясом. Это на следующий день после отравления и анафилактического шока, — обернулся ко мне меднин за подтверждением.

— Да, это было так, Риба-сама, — добавить мне было особо нечего.

Глава госпиталя нахмурил толстые, вытянутые в линию к вискам серые брови и запустил пятерню в густые, словно стоящие дыбом волосы: — Возможно, стоит оставить ее еще на год.

— Пожалуйста, — умоляюще сложил руки Кусуши, — она не хочет ничего запоминать. Это бесполезно!

Как мне показалось, сходство со зверьком усиливали не только густые с проседью темные волосы, похожие на мех, и черные глаза с мешками под ними, напоминающие маску зверька, даже фигурой Араигума напоминал енота. Его огромный балахон, визуально делал руки и ноги похожими на худые лапки, как и длинные пальцы с широкими ладонями.

— А вы новенький, — внезапно спросил, глава больницы, сощурившись, будто пытался меня вспомнить.

Поборов зевоту, я кивнул и сказал:

— Да. Меня зовут Умино Ирука.

— Умино значит, — полувопросительно протянул он, потирая подбородок. — Интересно.

Я заторможено кивнул, борясь с сонливостью. Вроде бы Глава госпиталя еще что-то пытался у меня узнать, но я от лекарств был на пол пути в Страну Морфея и в ответ мог только кивать или мотать башкой. Как добрался до палаты уже и не вспомню.

Посреди ночи проснулся от порывистого ветра, от которого дрожали окна. Сезон штормов для меня был чем-то новеньким.

Как это бывает, при резком пробуждении, я вспомнил, что мне снилось, хоть и частично.

Урывками, всплыл наш с Наруто поход в кафе. Мы заказали там суп из баранины с соей и побегами бамбука. Естественно, съели его. Расплатившись, я почувствовал, что со мной происходит что-то не то; нос заложило, я начал чихать. Но не придал этому недомоганию значению. У меня никогда раньше не было такой сильной пищевой аллергии. Из-за косых взглядов посетителей кафешки, пришлось уйти. Поначалу хотел отлежаться дома, но когда начали слезиться глаза и стало трудно дышать, я на полпути развернулся и пошел в госпиталь, решив не испытывать судьбу. Наруто тащить с собой я не захотел и попытался было отправить встревоженного мелкого домой одного, но, разумеется, ничего не получилось. Наруто еще долго торчал под дверью моей палаты, путаясь под ногами у персонала и пытаясь прошмыгнуть ко мне.

Кито тогда тоже злился.

— У тебя сильная аллергия на бамбук, — тыкал он бумагами отобранными у коллеги-медика мне под нос. — Мог бы и поинтересоваться для разнообразия содержимым своей медкарты!

Во сне сразу после больницы я оказался в каком-то мутном ресторане или доме. Вокруг было много людей, но вспомнить лица не получилось. Среди этого месива безликих четко вырисовывалась встревоженная Митараши, которая придерживала меня-Ируку и куда-то вела.

— Почему ты не сказал про аллергию? — устало и тихо спрашивала Анко. — Ирука, ты меня слышишь? Ками-сама! Ирука!

— Со мной все в порядке, — ярился Умино, пытаясь устоять самостоятельно на ватных ногах.

Девушка все же сумела довести его до больницы пока действие лекарства не кончилось, но Ирука будто бы не был рад своему спасению:

— Какого биджу твоя Мигуми накормила нас этим дерьмом?! — шипел Умино, как кобра. Казалось, что еще чуть-чуть и он начнет плеваться ядом.

— Прости, — кусая губы, извинялась Анко, пряча глаза, — пожалуйста, прости! Я просила ее не...

— Паршиво просила! — оборвал Ирука.

— Ты просто можешь сказать, — странным образом робко предложила Анко, — что у тебя аллергия и...

— И тогда каждая собака в Конохе будет знать, как меня убить без всякого яда! Иди домой.

— Но... — робко попыталась возразить девушка.

— Пошла, — чуть ли не по слогам, — к себе домой.

И на эту грубость со стороны Анко не было ответа! Она смолчала и ушла!

В попытках найти фальшь в голосе, в движениях, словах, я прокручивал воспоминание вновь и вновь, но не находил ее. Эта послушная робость просто в голове не укладывалась! Даже ее персонаж отличался развязным поведением и вспыльчивостью, что уж говорить про живую Митараши, которую знал уже лично я.

Надо ли уточнять, что за Ируку было стыдно мне?

Выписали меня утром, но темень на улице была как ночью. Да к тому же пасмурно и с неба снова сыпал то ли дождь, то ли мокрый снег, не разобрать. В такую погоду я встретил только патрульных, да и то не уверен, туман был такой густой, что мне могло почудиться.

Домой я пришел немного злой и разбуженный холодной водой за шиворотом, но буквально раскис, оказавшись в тепле.

Не знаю, какая именно фуин отвечала за температуру в квартире, но было так тепло, что я чудом поборол желание растянуться в прихожей, греясь об доски. Поборов лень, я осилил душ, даже немного взбодрился, потому что оставил клона на стирку, а вырубился уже от отката дзютсу.

Так как Какаши не было, а я, по мнению Наруто, еще был не совсем здоров, Узумаки сбегал к сокомандникам и сказал, что у них еще два свободных дня.

Из-за приступа коллективной лени, мы забили на миссии и на тренировки, на расческу, оставив только зарядку и короткие разминки.

— Умылись, поели, зубы почистили, и хватит.

— Ага, — радостно подтвердил Наруто и сиганул на кровать, приземлившись на пузо.

Будь я полегче, тоже бы так плюхнулся. Но если бы я так прыгнул, то у кровати и ножки могли бы подломиться. Был уже неприятный опыт, в прошлой жизни.

Раскидав по одеялу книжки и свитки превратили мое койко-место в избу-читальню. Даже плед повыше натянуть нельзя было, чтобы не разрушить какую-нибудь стопку или горку. Кроме того, Наруто край моего пледа использовал, как закладку для книжек, между страниц зажимал и мне под ноги запихивал.

— И что сказали? — отвлекся я от свитка, когда острый край обложки ткнулся в пятку.

— Саске ничего не сказал, наверное, разозлился, а Сакура сказала, что погуляет с Ино.

— Или не погуляет, у них же нормальный командир-сенсей. Значит, они могут быть за задании.

— Не, — перелистнул мальчик Страницу книжки, заложив ее пальцем, — Асума-сенсей на свидания ходит.

— А ты откуда знаешь?

— От Сакуры, а она от Ино, — болтая ногами в воздухе перечислял мелкий, — а Ино вообще все про всех знает, — закончил заговорческим шепотом. — Асума-сенсей у нее цветы покупал и открытку.

~ Мда, настоящие женщины. Даже то, что они соперницы, не мешает им сплетничать и вместе перемывать косточки общим знакомым. Женское совражество в действии.

Нахмурившись, блондин добавил:

— Ты, правда, гуляешь с той, ну, которая змеями пулялась из рукавов?

Осторожно отодвинув плед, чтобы он из книжек не выскочил, я сел на кровати по-турецки:

— И это тоже Ино рассказала — спросил, почесывая в затылке. — Не гуляем, только начали встречаться.

Неприятно, что Наруто через Сакуру узнал обо мне и Митараши, потому что я сам хотел рассказать.

И предупредив вопрос в стиле "почему не рассказал?", добавил:

— Я, когда букет покупал, думал, что... — засопел задумчиво, подбирая слова. — Только позавчера она согласилась встречаться.

Наруто насупился и шумно вздохнул:

— Ясно.

Судя по эмоциям, его что-то тревожило. Он как будто испытывал обиду.

Широко распахнув глаза, я тихо спросил:

— Наруто, ты обиделся из-за Анко?

— Не, — лениво возмутился мальчик, будто я не угадал.

Он попытался объяснить, долго чесал в затылке и наконец смог сформулировать свои претензии:

— Когда она рядом, ты попадаешь в больницу!

— В этот раз не она меня отравила. И вообще, она мириться хотела. Анко думала, что я ее бросить хотел, мне казалось, что она меня собиралась бросить. А оказалось, что все наоборот, — выразился я не лучше, чем Наруто.

— А кто?

— Официант перепутал соусы, — быстро ответил я.

~ Будем пока так считать. Вполне возможно, что меня пытались убрать плохие знакомые Ируки.

И тут же спросил:

— Значит, ты не будешь против, если я буду встречаться с Анко?

— Нет, — помотал мелкий нечесаной башкой и устало выдохнул, — не против. Если она больше тебя травить не будет и меня выгонять, — нарочито лениво перевернул Узумаки страницу новой брошюрки, пытаясь скрыть от меня свое беспокойство.

— Точно не будет, а не то я ее брошу, — искренне заверил я, взлохматив его волосы еще сильнее. — Так что не беспокойся об этом, все будет хорошо. Кстати, что ты там закладываешь?

— Защитные системы разных типов и их взлом!

— Полезная штука, может пригодиться. Будешь у нас Наруто-замочных дел мастер! — одобрительно кивнул я, засмеявшись.

Спрятав за книжкой довольную мордаху, Узумаки, вдруг спросил:

— Ирука, а о чем ты мечтаешь?

Я крепко задумался, застигнутый вопросом врасплох.

— Ну, как я мечтаю, — по-своему понял мою заминку Наруто. — Я хочу стать Хокаге, а ты о чем мечтаешь?

— Мечтаю, — смеясь, — помочь тебе стать Хокаге.

— Это не мечта!

Тут Наруто был прав, даже спорить было не о чем. У меня были цели, но чего-то такого, что можно было назвать мечтой — не было. Что такое мечта? Это что-то к чему можно стремиться всю жизнь, заветное желание, почти несбыточная цель. А у меня там ежедневник с пунктами и галочками напротив подобных записей: "Найти денег на", "купить это", "выучить то-то и то-то".

— Ты прав, это не мечта, это просто еще одна цель, — легкомысленно улыбнулся и пожал плечами. — У меня их много: Пиалу отремонтировать, тебя с Саске подготовить к экзамену на чуунина, вправить, наконец, мозги Сакуре, стать ирьенином B-категории. Вспомнить все, что я знал и умел... В общем, у меня так много целей, что на мечты времени уже не остается, — закончил я, дурашливо разведя руками.

— А я рассказывал, что старик меня к Теучи в раменную позвал на следующий день, как ты в больнице оказался?

У меня внутри все похолодело.

— Дед сказал, что пока ты болеешь мне лучше есть там.

— И... все что ли?

— Еще дедка сказал, что жаль, что с Анко-чан тебе так не везет, и ты постоянно из-за нее попададаешь в больницу.

~ Настраивал мелкого против Анко? Умный ход.

Немного подумав, Наруто добавил:

— Что считает меня взрослым и уверен, что я буду думать своим умом и сам принимать решения.

На языке крутились не самые лестные эпитеты, потому я создал Данзов барьер против прослушки, удивив этим Наруто.

— Таким взрослым, чтобы рассказать доброму дедуле Третьему все, что он хочет знать? — с ядовитым сарказмом спросил я. — Как не рассказывать тебе ничего о Кьюби — так ты слишком маленький. А как разболтать секреты — так ты уже взрослый и сам решаешь, что и кому говорить... У меня нет цензурных слов!

Мелкий похлопал глазами, не зная, как реагировать на мою тираду.

— Что еще Третий узнать от тебя хотел? — уже спокойно, проговорил я.

Блондин, смутившись, почесал голову.

— Ну, эээ, он спрашивал про полигон, и как мы тренируемся всей командой. Но я про наши тренировки ему ничего не сказал, даттебайо! Как ты учил, я рассказал, что помогаю тебе память вернуть. Что мы спарринги устраиваем, я тебе про прошлое рассказываю.

Тут я облегченно выдохнул и не смог удержаться от улыбки:

— Молодчина! А то я, — смущенно почесав щеку, добавил, — сам забыл, что просил тебя отвечать на такие вопросы.

Свидания с Анко я ждал, считая дни, даже хотел принарядиться в одно из кимоно, которые нашел в большой картонной коробке, но оделся просто в чистую форму. С кимоно можно опозориться, надев что-то лишнее или наоборот. Я вообще сомневался, один или два в коробке комплекта. А может, все три? Особо смущали темные юбки, которые я принял за широченные штаны с вырезами на бедрах прямо под поясом. Наруто тут мне ни чем не мог помочь, он даже названия предметов затруднялся назвать.

— Это, — морща лоб, ткнул в юбку, — кажется, Хакама* или Хаори-химо*. Или Хаори-химо — это пояс.

— Похоже, нам не обойтись без учителя по этикету, — подбросил я в руках белый помпон с кисточкой на витом шнурке, а Узумаки поймал его на лету, как кот птичку.

— Это... хм, — попытался вспомнить блондин, но сдавшись, выдохнул, — не помню. В Академии рассказывали. Даже как все надевать.

Шнурок с помпоном Наруто повязал на лоб и, скосив глаза, стал покачивать головой, чтоб кисточка болталась.

— Мартышки и кимоно, новая сказка, — посмеялся я. — Вряд ли эту ерунду носят на голове.

— Как мартышка и очки! — не переставая раскачиваться, заявил Наруто и язык еще высунул.

— Примерно, — взял вторую такую штуку и тоже завязал на лоб, улыбаясь мелкому.

Погода была не слишком теплой и от того я не мог спокойно смотреть, на то как одета Анко. Свой плащ она и не подумала застегнуть, а я постеснялся спросить:

~ Мало ли какие фуин у нее в этом плаще вшиты. Может ей вообще жарко.

Когда я сунул руки в карманы, Анко ненавязчиво прильнула ко мне слева, обняв руку чуть выше локтя. Мимо прошли две незнакомые мне чуунинки и, хихикнув, обогнули нас с разных сторон.

Я ожидал, что от девушки будет ощутимо тянуть жаром, но стало подозрительно холоднее. Из любопытства, я вытащил правую руку из кармана и коснулся кисти девушки. У Анко были просто ледяные пальцы, будто у трупа из холодильника морга.

— Ирука, что такое? — наклонив голову на бок, спросила Анко.

— Ты замерзла, — ответил ей, мысленно подбирая приличное заведение, где можно было бы согреться.

— Нет, — улыбнулась девушка, непроизвольно поежившись от порыва ветра, — не замерзла. Пойдем на обзорную площадку?

— Чтобы ты там точно простыла, — поинтересовался я, сняв промерзшие лапки с рукава и накрыв их ладонями, отогревая своим теплом.

Анко смущенно потупилась, но рук не отняла. Сняв шарф, я накинул его на шею Митараши. Яркий румянец и странная улыбка наводили на мысль, что она уже простыла и у нее температура. Тогда я предложил сходить в барбекю-бар Акимичи погреться и перекусить, но Митараши, помотала головой, будто стряхивая наваждение, и почему-то, отказалась. Решив, что она, похоже, не хочет есть, я сказал, что можно тогда сходить в зимний сад открытый для жителей Конохи. Его содержали Яманака при своем магазинчике, а она снова — против.

— Может в кино, — теряя надежду на продолжении свидания, спросил я.

Девушка вздохнула и нехотя призналась:

— Я дома забыла кошелек.

В полный рост встала неприглядная ситуация со жмотом Ирукой, который водил Анко на свидания за ее же деньги.

— Ничего страшного, я заплачу за нас обоих, — после чего со смешком добавил. — Мои дела не настолько плохи, чтобы билет в кино разорил меня, — а на душе гадостно-гадостно из-за кретина, который жмотился лишнюю копеечку потратить не на себя.

Митараши с любопытством взглянула и закусила губу, явно умолчав какое-то замечание.

На площади перед кинотеатром было пусто, только пара нахохлившихся голубей торчала на отключенном на зиму фонтане. Под заиндевевшими по углам стеклами, как в причудливой раме, какой-то художник изобразил женщину в цветастом кимоно с кучей золотых висюлек в волосах и хмурого мужика в темно-зеленом доспехе, эдаком "привете" из европейского средневековья. К сожалению, выбора сегодня снова не было. Одна афиша, один фильм.

Хотя почему не было? Два варианта на выбор: хочешь смотри, а не хочешь — не смотри. Вообще это редкое явление в Конохе, когда афиш больше одной.

Привлеченные шумом мы обернулись. Прямо перед нами в фойе, разоблачили парочку подростков под хенге и не пустили их в зал.

— Мы уже взрослые! — возмущался мальчишка лет двенадцати-тринадцати. Его подруга примерно такого же возраста молча стояла рядом, красная, как помидор. Они явно не ожидали, что кто-то будет проверять посетителей на использование хенге.

— Брысь, мелочь. На этот фильм только шиноби после пятнадцати лет пускают или в сопровождении взрослых, а гражданских — вообще после шестнадцати! Рано вам такое смотреть! — кассир скривился и приговаривая что-то вроде "кыш, кыш" указал подросткам на дверь.

~ Кишки выпускать в двенадцать лет не рано, а смотреть на постельные сцены — "Вы младше определенного возраста, и дальше в таком духе. Мы заботимся о нравственном облике молодежи".

Обычный консерватизм — сказал бы я, если бы не знал, что все не так просто. На основе наблюдений получалось примерно следующее:

Из-за того, что дети рано взрослели, они и вести себя старались не по возрасту, например, пили алкогольные напитки или лезли в заведения для старших и мешали тем отдыхать. Так что эти ограничения, напоминавшие дедовщину, еще и ограждали взрослых от назойливых деток, которые после первой крови начинали себя считать равными старшим товарищам.

Однако последние придерживались другого мнения и отстаивали свое право на комфортный отдых. Это было хоть и не совсем справедливо по отношению к детям и подросткам, но вполне понятно. Шиноби после работы за неправильное поведение могли и покалечить сгоряча. А гражданским было еще веселее — попробуй сделать замечание пацану или девчонке, у которых в голове пусто, а в крови играют гормоны, но которые могут без проблем избить любого не-шиноби. Если поставить себя на место какого-нибудь торговца или мастера-ремесленника, отца семейства и просто мужика в возрасте, и представить, как на глазах у всех тебя больно и позорно отметелит мелкий шкет за то, что ты ему сделал замечание... Брр!

Лучше уж строго соблюдать возрастной рейтинг, максимально разделяя аудиторию. Пусть это и не справедливо по отношению к юным шиноби.

Мы попали на премьеру, потому билеты остались только на балконы, Анко снова попыталась отговорить меня тратиться, но безуспешно.

— Пока сеанс еще не начался, — глянул я на часы и достал свиток, — ответь, только честно. Ты есть хочешь?

С тихим хлопком материализовались на бумаге два бутерброда, оставшиеся у меня после перекуса на задании.

— Ты тут есть собрался?!

— Так говоришь, будто я тут предложил стол накрыть, — смеясь, заметил я и совершенно серьезно добавил. — Нет. Но тут даже экран еще не включили, мы своим шуршанием никому не помешаем.

До начала сеанса было далеко, так что я решил развлечь Анко рассказом о Стране Волн. Больше мне и нечего было рассказать. Девушка быстро съела свою порцию, а я из-за болтовни только половину осилил. Жевать и говорить не особо удобно, да и к тому же некрасиво.

— А потом Забуза, метнул свой меч! ... Ой, — осекся я, поняв, что кусок бутерброда на взмахе оторвался от булки и улетел вниз. Услышав матерный возглас, я, не поворачивая головы, быстро запихал остатки в рот и, давясь, проглотил.

— Не смотри в зал, — попросил я, кашлянув, утирая выступившие слезы. — Притворись, что мы ничего не видели.

Митараши ошарашено кивнула и прислушалась к кипишу в зале, под балконом уже кто-то возмущался, что дети края потеряли и ходят в кино с едой. По мнению какого-то мужика со следами сливочного масла на темных волосах, только дети могли притащить в кино бутерброды. Неожиданно другие зрители его поддержали и тоже начали высказываться. Того, кто бросил масло, то бишь меня, обозвали малолеткой и дегенератом. И ведь не будешь им объяснять, что не кинул, а только уронил.

Стало обидно:

— Ирука, двадцать три годика, — мрачно и недовольно представился я Анко. — Агу-агу.

Закрыв рот руками, Митараши довольно долго смеялась, а как иначе интерпретировать ее подрагивающие плечи и смех едва слышный из-под плотно сжатых ладошек.

Потом, она все же пояснила, что в кино не принято жевать на сеансе. А я припомнил, что не видел в фойе даже попкорна, только кассы и небольшую книжную лавку.

— Понятно, — смял салфетки и запечатал их обратно, — надо запомнить.

Гомон в зале утих только когда потух свет и то не сразу, потому что возбужденная толпа так и не нашла козла отпущения.

Где-то в середине довольно нудного фильма я заметил, что девушка откровенно скучает, чуть ли не засыпая у меня под боком. Она ерзала на кресле, стараясь поудобнее устроиться и при этом не помешать мне. Заметив это, я убрал руку с подлокотника и нагло, для первого-то нормального свидания, обнял Анко за плечо.

Неярким бликом от экрана осветилась ее улыбка. Анко практически легла мне на грудь, щекоча фиолетовым хвостиком щеку, и зажмурившись тихонько вздохнула. Этот момент был настолько уютным, будто мы уже давно встречаемся. А потом до меня дошло, что это только у меня одного сегодня первое свидание.

Анко вела себя расковано потому, что для нее я был тем самым Ирукой. Ее парнем, у которого чутка протекла крыша, но не незнакомцем.

Факт, упущенный мною ранее. А если быть честным с самим собой, то я этого старательно не замечал.

Мне не нужно завоевать светлоглазую бестию (свежи еще были воспоминания о забеге от нее по Конохе), за меня ее добился Ирука. Отношения с Анко, теперь казались чтением книги с эпилога, когда остальные Страницы выдраны с мясом. Я, конечно, буду читать следующий том, но самое начало мне не прочесть и многое в истории будет непонятно, пока сам не узнаю что к чему из следующей части.

— Ты ведешь себя, как раньше, — внезапно сказала она, водя пальцем по замку жилета, — как когда мы только начали встречаться. Ты часто улыбался, шутил и смеялся.

~ Прямо артист разговорного жанра! — хмыкнул едко, чувствуя отголоски ее теплого, как весеннее солнце счастья.

Так можно радоваться найденной на антресоли любимой игрушке, с которой связано немало приятных воспоминаний.

— Эй, а почему в прошедшем времени, — по-детски разобижено протянул и через силу притворился веселым. — Я еще живой.

В тот момент хотелось сказать: "Не сравнивай меня с ним", но пришлось спросить:

— Разве потом я вел себя иначе?

Ее рука замерла, а я почувствовал удивление напополам с неуверенностью.

— Не обижусь, — улыбнулся я, хотя она на меня не смотрела — правда. Мне интересно. Да и не думаю, что твой рассказ будет еще хуже чем-то, что я узнал от Наруто.

Анко, к моему огорчению, отстранилась и села рядом:

— Расскажешь? — теребя край шарфа, негромко попросила девушка.

— А как же мой вопрос?

— Сначала ты, — уклончиво ответила она.

— Ну, ладно. Почему бы не рассказать, — пожал плечами.

Когда включился свет, я пересказывал случай из жизни Ируки-учителя-мучителя.

— Раньше ты иначе о работе говорил, — расправляя плащ, заметила Анко, — тебя раздражало все связанное с детьми.

— Иногда мне кажется, — собрался я перекинуть ногу через перила, — что раньше меня вообще всё раздражало.

— Ирука, — посмеиваясь, придержала меня куноичи, — в кино и театре так не делают.

— Дурные привычки заразительны, — буркнул тихо, как передвигаться по-людски я почти забыл, — и добавил после паузы. — А тут театр есть? Где?

Казалось, что то свидание было только вчера, но вроде бы только что начавшийся январь уже подходил к концу, а большая часть дат уже была перечеркнута крестом.

Захотелось взять все книжки, бумажки, свитки и выбросить в окно или разодрать в клочья, а потом поджечь. Преодолевая желание что-нибудь другое уничтожить, я сел на пол поближе к окну и подальше от ценной литературы, чтобы успокоиться.

Я прекрасно понимал, что это состояние последствие перенасыщения информацией. Когда нужно все, а мозг просто не в состоянии уложить в черепушке все необходимое.

— Время, ау! Куда ты мчишься, с-с-волочь?! — несдержанно выдохнул, прервав медитацию.

В госпитале из меня пытались сделать хоть какого-то медика до лета. Или хотя бы псевдопарамедика. Такой объем было трудно усвоить, но Кито утверждал, что с моей памятью, умом и главное — способностью усваивать большие объемы информации, мне это под силу. Но программу мне составляли без учета тренировок с пацанами на полигоне Призраков. А там напрягать мозги приходилось ничуть не меньше.

Каким бы Учиха ни был талантливым, но ему тоже, как и Наруто, приходилось все объяснять и у него тоже возникали вопросы, и тоже, бывало, что-то не получалось.

И все бы ничего, но на половину его вопросов я ответить не мог. Он теорию на своем уровне базы Академии знал лучше меня. Точнее, я ее знал откровенно плохо. Потому что учился совсем по другим учебникам. А разбираться в той мешанине правды, полуправды и откровенного вранья, которой учили ребят в Академии, у меня не было никакого желания.

Выматывался я так, что постоянно хотел спать и временами с трудом соображал.

Иногда я даже на свиданиях втихаря пытался что-то заучивать, пока Анко не видела. Все же оставлять девушку совсем без внимания было нельзя, потому что размеров кредита доверия, обеспеченного Ирукой я не знал. Да и не мог я в лоб сказать: У меня не хватает времени, и я хочу отменить наши встречи, которые у меня его отнимают. Это было бы свинством с моей стороны.

Но Митараши приятно удивила, сама предложив повременить со свиданиями, когда заметила у меня под столом карточки-шпаргалки. Было удивительно, что она никак не показала своего недовольства. Более того, Анко стала приходить в госпиталь и приносить мне бенто. Я тогда ей намекнул, что можно и попроще что-то делать, мне жаль было ее времени убитого на морковных осьминогов и рисовые шариков в виде зайчиков, а она смутилась и пролепетала что ей не трудно. Если бы было можно сдохнуть от умиления, я был бы уже трупом.

Митараши снова сидела со мной в одном из закутков коридора, пока я жевал, ненавязчиво допытываясь: что я учу.

— Зачем? — спросил я ее тогда. — Ты же не ирьенин.

А она пояснила, что растолковывая кому-то гораздо легче понять и запомнить. Правда, Анко никогда по теме ничего не спрашивала, наверное, что бы с мысли не сбить. Золото, а не девушка!

Да к тому же с ее бенто, мне не нужно было готовить перекус на себя. Экономия времени не сильно большая, но все же экономия!

Как-то раз Митараши спросила, почему у меня всегда ни на что нет времени.

Я начал перечислять:

— Ну, наверное, больше всего времени сейчас у меня уходит на учебу. Хочу стать полевым ирьенином. Хотя бы B-ранга. Потом — задания. Нельзя без присмотра мелких оставлять. Да и без миссий никак нельзя. И мне и генинам надо на что-то жить. Это у Сакуры есть родители, которые ее содержат, а у Саске в семье — он сам себе добытчик. Потом — мои тренировки, как индивидуальные, так и с ребятами...

Прикусив от неожиданности кончик языка, я резко замолк с перекошенным лицом. Сам от себя не ожидал, что так легко сболтну лишнего.

— В чем дело, — спросила Анко. — Больно?

Я помотал головой и залечил язык. Пока проходила боль, решил, что оговорку без внимания оставлять не стоит.

Приготовившись и подобравшись, как перед прыжком в ледяную воду, я тихо сказал:

— Анко-чан, о том, что я тренирую Наруто и Саске никто не должен знать. Даже если спросят — ты не знала. Хорошо? — как можно более просительно и доверительно сказал я, заглядывая ей в глаза.

— Почему? — искреннее удивилась она, положив палочку с данго обратно на тарелку. — Ты же сам говорил, что ты ассистент сенсея седьмой команды. Ты просто делаешь свою работу...

Я недовольно поморщился, а девушка замолчала.

— Все не так! Я делаю свою работу, которую мне запретили выполнять, — выделил слово голосом.

— Как запретили? — захлопала ресницами Митараши.

Беспокойно оглядев комнату кафе, шепотом:

— Устно, а потом письменно. Прямым приказом. Сначала Какаши, а после и Сандайме.

— Но почему?! — шепотом возмутилась девушка.

— Не знаю. Никто не снизошел до объяснений.

Я даже практически не соврал. Объяснение Данзо не считается — он-то мне ничего не запрещал.

Немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Но я точно знаю другое. Если с детьми, упаси Ками-сама, что-то произойдет, крайним буду я, а никак не элитный джонин и сын Хатаке Сакумо, и, разумеется, не Третий.

Анко сидела с широко раскрытыми глазами. Кажется, что-то из того, что ей сказал, слегка потрясло привычную ей картину мира. Или не слегка.

Какое-то время мы просто молчали, а меня надирало пожаловаться. В итоге я не стерпел:

— Вот ты помнишь, что уже умела перед первой своей серьезной миссией? А теперь представь, что у тебя тогда были только академические дзютсу и, допустим, катон: шар огня. Ты даже по деревьям и воде ходить не умеешь. А против твоей команды кто-то вроде Забузы и его помощника-боевика уровня специального джонина.

Ошалелый и выразительный взгляд говорил сам за себя.

— Пока я Какаши не пнул, тот вообще ничего не делал. Даже, собака этакая, не научил ребят, как ходить по деревьям и воде. Да и потом только дал свиток с основами преобразования стихийной чакры и парой примитивных техник. Хатаке и сейчас на команду время не тратит. И еще, — замолкнув, подумал и удрученно покачал головой. — Это у меня больная тема. О которой я тебе ничего не говорил. Давай о чем-нибудь другом поболтаем?

Как обнаруживалось немного свободного времени, я просил Наруто позвать Саске на полигон. Оставив дубля наблюдать за ребятами, сам я ушел на полянку среди деревьев — тренировать свои собственные техники, просто чтобы не заснуть. Да и не хотел я, чтобы Саске скопировал шаринганом мой маленький арсенал.

— Закончили, — доложил мне дубль, — сюда идут. У них уже лучше получается.

Ничего не ответив, я развеял клона и, распечатав из свитка очки-маску, подождал, пока подойдут пацаны.

— Са-а-аске, — зевнул, прикрыв рот рукавом, — извините, не выспался. Нашел тут кое-что твое, — и протянул ему свой трофей, — я бы тебе ее раньше отдал, но не знал, что эта вещь из твоего клана.

Учиха недоуменно заморгал, силясь понять, что происходит, но очки-маску все же взял.

— Здесь, — указал я на значок в виде красно-белого веера.

— Откуда это у вас? — спросил он, с подозрением рассматривая меня.

— Эту вещь я нашел в вещах убитых нами шиноби из Деревни Дождя, — закрыл рот рукой, чтобы всласть зевнуть. — И уже в Конохе обнаружил клеймо твоего клана. Похоже, что нукенин из Дождя, владевший этой вещью, изнутри прикрыл его подкладкой. Думаю, что герб твоего клана его раздражал, — я устало усмехнулся. — Из-за лишней прокладки в маске было душновато.

Учиха покрутил очки и уже менее недоверчиво посмотрел на меня.

— Вряд ли удастся узнать, как к ним попал этот артефакт, но зато он теперь снова обрел законного владельца.

— Пф. Я не буду их носить.

~ Бэушными вещами брезгует, что ли?

— Очень зря, — весело фыркнул, — пусти чакру в пальцы и коснись их, — стекло стало матово-черным, хотя оно и до этого особо не бликовало. — Ты все еще думаешь, что они бесполезны? Противник не будет видеть, активен ли твой шаринган или нет, но самое главное — глаза будут защищены от механического воздействия: песка, пыли, мелких осколков, снега и града. А может, и от чего посерьезнее — стекло явно ударопрочное. Но если тебе эта маска не нравится, могу оставить ее себе, — сказал я, привстав и протянув руку.

Саске неосознанно отпрянул, прижимая к груди клановую вещицу.

— Я так и думал, — рассмеялся, открыто улыбнувшись, — носи на здоровье.

— Почему "на здоровье"? Я на голове их носить буду, — не понял меня Учиха.

— Это выражение такое, пожелание, чтобы предмет приносил пользу, — отмахнулся — Не бери в голову.

Видя, что и второй оборот речи разобрал только Узумаки, я вздохнув пояснил:

— Не бери в голову, значит — "забудь, это не так важно".

~ А ведь не так давно я объяснял тоже самое Наруто.

Когда мы собрались уходить, я попросил у Саске разрешения запечатать очки в одноразовую печать, пояснив, что будет лучше, если меня с возвращением артефакта клана Учиха никто не свяжет.

— Нашел в пыли под фундаментом, когда искал оторвавшуюся пуговицу. Или кунай отскочил и ты его искал. Или ты сам упал куда-то, куда давно не лазил. Придумай что-нибудь.

— Хорошо, Ирука-сенсей, — нахмурившись, кивнул брюнет. — Я запомню.

— Вот и славно, — потер виски пытаясь унять начинающуюся головную боль, — вот и славно. До встречи.

— Ирука-сенсей, — окликнул меня брюнет, когда одной ногой я уже был наружи барьера — я приду сюда завтра.

Покоробило то, что Саске не спрашивал — он ставил перед фактом.

— Погоди, — шагнув обратно, серьезно сказал мелкому Учихе. — Тренировать тебя и Наруто я могу только тут. И знать об этом никто не должен. Понятно?

— Но, как же... но я... а вы... — растерялся мальчик.

— Когда можно будет прийти, тебе скажет Наруто. Мы сами сюда не каждый день приходим, а одному тебе сюда не попасть.

— Но я же прошел?

Неосведомленность Учихи меня поражала.

— Только потому, что рядом был Наруто. А меня сопровождал его клон, — блондин поморщился, явно хотел было что-то сказать, но все-таки промолчал. — Грубо говоря, ключ — это он сам, — встав с корточек, положил руку на голову блондину.

— Понятно. До свидания, сенсей, — кивок-поклон в мою сторону, — Наруто.

А затем Саске вышел через "мыльную" пленку барьера. Брюнет постоял, потрогал барьер, явно пытаясь продавить его плечом, покусал задумчиво губу, попинывая преграду, но так ничего и не добившись ушел. Наруто рукой помахал, но Учиха его не заметил. Блондин даже покричал, но уходящий мальчик на той стороне его не услышал.

— А что, он нас не видит?

— Нет. Не видит и не слышит.

Хмуро кивнув своим мыслям, Узумаки серьезно насупился и сложил руки на груди:

— Ты зачем соврал? Я ведь могу и его тоже в барьер вписать!

— Рано, — тихо ответил, — Саске пока еще не доказал, что мы можем ему полностью доверять.

— Как ты такое можешь говорить?!

— Легко. Потому что Саске, как говорится, себе на уме. Я абсолютно его не знаю. А вдруг он сюда не один придет? Сейчас это только наш полигон, а станет — общим. А нам этого ненужно. Или, наоборот, Саске придет сюда один. И сломает себе что-нибудь или сознание потеряет во время тренировки, просто потратив слишком много чакры. Найти его сможем только мы. И будем в ответе за его смерть. А что, если он влезет в печать барьера ради интереса? "Доверяй, но проверяй" — так говорил один мудрый человек и этот совет не единожды помогал мне.

— И меня ты тоже проверял? — недоверчиво спросил Наруто.

— А смысл? — легко улыбнулся, взлохматив светлые волосы. — Ведь ты и без проверок показал, что тебе можно доверить и жизнь, и любые другие важные вещи. Ты прошел эту проверку и перевыполнил ее, — посмеиваясь, взлохматил желтый ежик. — Как всегда перевыполнил план.

— Это как понять?

— Я расскажу, но по дороге домой. Вон, Саске уже убежал.

В госпитале, как обычно меня загрузили по полной, так что сваливший куда-то Кито был мне в радость. Своим исчезновением он добавил к обеденному времени еще целых тридцать свободных минут! Потому как без него соваться к больным не было никакого смысла.

Блажено лыбясь, я чуть ли не урчал от удовольствия, когда пальчики Анко почесывали мой скальп. Растрепав мои волосы, она рассмеялась.

— Ты похож на взъерошенного воробья.

— Почему? — получилось как-то обиженно и по-детски, несмотря на улыбку. В общих чертах я представлял, что у меня творится на голове.

Несмотря на то, что отстригать крашенные волосы я не стал, а отросли они уже прилично, их длинны все равно не хватало что бы надежно стянуть их в хвост. Бросив попытки привести себя в порядок при помощи одних рук, я полез за расческой. Митараши выхватила щетку и жестом показала повернуться. Только не учла разницу в росте. Поэтому она скинула обувь и встала на скамью.

— Анко, а когда у тебя день рождения?

— Он был два месяца назад, — больно дернула она спутавшиеся пряди, но тут же извинилась.

Сдержав шипение, все же поморщился:

— Прости, мне неоткуда было узнать, — осторожно улыбаясь в зеркало напротив. — А число?

— Двадцать четвертое, — натянуто улыбнулась она, снова дернув. — Двадцать четвертое октября.

— Я обязательно запомню, — сказал, уже думая о том что можно подарить девушке, зная о ней так мало. К своему стыду я понял, что за все это время не удосужился спросить: какие цветы ей нравятся, какие цвета... что вообще кроме данго она любит. Но расспрашивать сейчас и раздражать ее еще больше — было просто глупо.

— Ирука, пойдем поможешь, — выглянул из-за угла Кито и мимолетно нахмурился. Завидовал он, потому что у него с Миюри общение так и не сдвинулось с мертвой точки, а у меня такая вот идиллия в суперкороткие сроки.

Идиллия-то идиллия, а вот дальше поцелуйчиков и обжимания по темным углам я не продвинулся. Дело было не в том, что Анко против, а в том, что графики у нас было сильно разные, а также в том, что после госпиталя и тренировок у меня едва хватало сил доползти до своей комнаты. Иногда я засыпал в гостиной, а утром на автомате, даже не просыпаясь, по будильнику делал клона и отправлял его на кухню. Казалось бы, клоны должны были быть такими же зомби, как и я, но нет. Утренние дубли были мерзопакостно бодры и веселы, в отличие от меня самого. Только отчего-то выглядели они как Иго-нукенин. Я подозревал, что это из-за того, что этот образ ассоциировался у меня со Страной Волн. Мне сейчас казалось, что там было гораздо легче, и нагрузка на мозги была меньше. Возможно, так оно и было. А может, это просто такой самообман.

Не сильно пихнув дубля под зад, я буркнул:

— Шкурку смени и дуй в магазин. И попроси понаряднее обернуть.

— Бу сделано, шеф. Одна нога тут, другая там!

Этим дублям можно было доверить что угодно: выполнят, но при этом — не переставая раздражающе лыбиться.

Передавшуюся от клона усталость я почти не ощутил, зато прибавилось немного чакры, а в руках была теперь не просто коробка с неизвестно чем, а подарок.

После чего я ее запечатал и опять поперся на занятия и на практику.

В какой-то момент меня, что называется, переклинило, и я стал сомневаться, где именно подарок. Было бы неудобно распечатывать перед Анко что попало, поэтому я стал искать, куда же я запечатал ее подарок.

— О, нашел! — стал аккуратно выводить бирку Анко. Собрался прилепить ее к банту на коробке...

И тут ее у меня начала отбирать Миюри. Коробку, не бирку.

Я от удивления потерял дар речи и только хлопал глазами.

— Ирука, ты такой милый! — настойчиво вытянула Акисато коробку. — Спасибо.

— Что значит "спасибо"?! Что значит "милый"?! — очнулся я шока и, выдернув подарок из рук ирьенинки, — кто вообще сказал, что это тебе?!

Миюри постояла как истукан секунд десять, а потом безобразно заревела, как это делают маленькие дети!

Из ординаторской в коридор меня за шиворот затащил взбешенный Кито, и, старательно удерживая неподвижное, как камень, лицо, процедил:

— Ирука, если ты решил пошутить, то шутка тупая! У Миюри сегодня день рождения, ты ее до слез довел!

Из-за дверей все еще был слышен вой со всхлипами.

— А чо!.. что она схватила?! Не ей покупал! — заговариваясь, возмущался я, когда до меня наконец дошло, что мне только что сказали. — Как день рождения?

— А так! Говорили ведь... Ладно, все с тобой ясно... — вздохнув, махнул рукой ирьенин. Немного подумав, он спросил, уже начиная успокаиваться.

— А кому подарок? Анко?

После моих пояснений, Кито рассказал, что когда я распечатал коробку с бантом, то все посчитали, что это для Акисато и направили ее прямо ко мне. Будто в этот день ни у кого кроме Миюри не может быть праздника!

— Тут даже бирка есть, что это для Анко! — сунул картонку другу под нос.

Тот удивленно похлопал глазами, смутился, поправил мой воротник и кашлянул:

— Слушай, иди домой. Отдохни, — подумал, — сегодня. А лучше дня два-три.

А то ты сейчас настолько неадек... хмм... уставший, что я боюсь тебя не то что к пациентам — к другим учащимся подпускать.

— Кто бы говорил, — закатил глаза, — не разобрался и на меня гнать начал, — отмахнулся. — Но ты прав, мне действительно нужно передохнуть.

В ответ на это Кито только закатил глаза и покачал головой.

— Иди уже, отдыхай, жертва амнезии. Бирку он сделал...

Забрав коробку, я быстро запечатал ее и переодевшись навострил лыжи домой, но был остановлен окликом:

— Ирука! — крикнул Кито мне в след.

— Да?

— Отдых — это значит без изматывающих тренировок и миссий! Это еще когда высыпаешься. Возьми себе выходной, не порти нам статистику смертями пациентов!

И ведь сказал он это, гад, нарочито громко, чтобы другие услышали. Аж весельем потянуло откуда-то из-за дверей.

Я только вздохнул.

— Очень смешно! — и громко добавил. — Ты около реанимации свой пассаж повтори, пациенты будут в диком "восторге"!

Но устыдить его так и не удалось. Печаль...

Однако советом друга я воспользовался. И пару дней брал для команды только короткие миссии D-ранга, подзабив на тренировки и учебу. Освободившимся временем я решил воспользоваться на полную катушку: выспаться, отдохнуть и конечно уделить больше внимания своей девушке.

Но сначала я урвал немного времени, чтобы притормозить и подумать.

С момента попадания в этот чокнутый мир чем дальше, тем больше вымытываюсь.

Да я в жизни так не пахал, как в последние месяцы! Сначала это был страх, что я погибну в Стране Волн — свои шансы на выживание я оценивал невысоко, и ранить Забузу мне тогда удалось только чудом. Или, скорее, это были удача и отчаяние загнанной в угол крысы. Потом короткой передышкой была работа на Гато. А вернувшись в Коноху, я снова стал похож на белку в колесе. Зачем мне это надо? А затем, что я официально, по бумагам — специальный джонин. И пошлют меня однажды на миссию, где моих навыков, не дотягивающих сейчас даже до чуунинских, просто не хватит. И меня убьют. Вот и приходится изворачиваться и постоянно бояться, что я не успею вспомнить навыки Ируки или стать сильнее самостоятельно.

Записав в блокноте несколько идей о том, как стать сильнее в ближайшее время, я засобирался на встречу. Не хочу опоздать.

— Это мне? — пораженно замерла Анко с крышкой от коробки в руках.

— Тебе, — вытащил я палантин и обернул вокруг ее шеи и плеч. — Я хотел подарить что-то практичное, что можно каждый день носить.

В темно-оранжевом кашемире спряталась улыбка, но пылающие щеки все равно было видно.

— Да, очень!

— Я не знал, какой выбрать...

Сказать, что под бумагой еще бежевый и лиловый палантины, я уже не смог, сложно разговаривать, когда тебя целуют.

Что мне нравилось, так это то, что вещь не только закрывала грудь моей девушки от холода и ветра, но и от сальных взглядов.

Да-да, я уже считал Анко своей и несколько раз ловил себя на мысли, что жажду начистить рожу чересчур активно заглядывающимся на нее мужикам. А сейчас, когда на улице один из таких созерцателей с кислой миной прошел мимо, захотелось гаденько похихикать.

Заметив, что мы подошли к парку около моего дома, я решил пойти ва-банк:

— У тебя снова холодные руки. Может, зайдем ко мне погреться? Музыку послушаем, чай попьем. Я из Страны Волн патефон с пластинками привез, — хвастал я честно спертыми богатствами. — А еще здоровенную карту мира на шелке.

— Зайдем, — мило улыбнувшись, сказала Анко, прильнув к моему плечу.

Пока я отдыхал, Наруто все так же ходил на занятия к Каруйи и потому пересечься с Митараши у него бы не получилось. Все было прекрасно. Только я и Анко...

— Ирука-сан! — приземлился перед нами АНБУ в маске птицы.

— Слушаю вас, — мрачно сказал я, уже предчувствуя, что из-за этой "птички" мне сегодня ничего не обломится.

— Вас срочно хочет видеть Хокаге-сама!

~ Да чтоб вас, ироды, черти покусали!

— Ясно.

Попрощавшись с Анко, помчался по крышам в сторону резиденции. Я не Какаши, мне задерживаться нельзя.

К моему удивлению, в кабинете Хирузена были Саске и Наруто, а самого Хокаге не наблюдалось. Переговорив с пацанами, выяснил, что они тоже не понимают, зачем их позвали.

Не люблю неизвестность. Она заставляет меня думать о самом худшем.

И только когда к нам присоединилась Сакура, как из боковой двери вышел Сарутоби и какой-то мужчина в темно-синем, явно не дешевом, кимоно. Несмотря на некоторую полноту, незнакомец не выглядел безобидно, как хрестоматийный толстяк-добряк. Жесткий волевой взгляд зеленых глаз внимательно осмотрел нас, примечая только ему понятные детали.

Как было положено по правилам, я отрапортовал, что команда прибыла, Хирузен благосклонно кивнул.

— Томэо-сан, именно эта команда сопровождала вашего племянника. К сожалению, сейчас командир группы отсутствует, о чем я вам уже рассказал.

Указав на каждого, каге представил нас этому Томэо, а потом наоборот:

— Тора Томэо первый министр при дворе дайме, — торжественно сказал Хирузен.

Я приложил чудовищные усилия и все равно чудом удержался от того, чтобы не открыть рот от удивления. Ребятам мой подвиг повторить не удалось. Перед нами был, по сути дела, премьер-министр Страны Огня. Формально — третий человек в ней после Дайме и Хокаге. Как оно было на самом деле, я не знал.

Сановник сдержанно засмеялся, наблюдая за нашими обалдевшими лицами.

— Все нормально. Я привык к такой реакции.

Сарутоби тоже лукаво и добродушно улыбался. Хотя, судя по эмоциям, был сильно раздражен.

~ И все-таки дайте "Оскар" этому "доброму дедушке". А то он на Ди Каприо похож, столько ролей, а "Оскаров" — ни одного!

К моему шоку стали примешаться подозрения.

~ Не слишком ли ты благодушный, товарищ первый министр?

В моем прошлом богатые люди очень трепетно относились к родственникам и за них, даже если те были сами виноваты, вполне мог огрести потерпевший или просто посторонний.

Подойдя ко мне, мужчина сделал короткий поклон:

— Благодарю за урок, который вы преподали моему нерадивому племяннику и за спасение его жизни.

После чего он тихо, практически про себя, добавил:

— И не только ее.

— Это было честью для нас, Томэо-сама, — глубоко, стараясь не выдать настроения, поклонился. Пацаны тут же последовали моему примеру, а Сакура из поклона умудрялась посматривать на Тору.

Но на этом наше общение не закончилось, сановник попросил нас проследовать за ним, открыв дверь в комнату, из которой к нам вышел.

Обстановку можно было описать одним словом — шик. Стол из темного дерева окружали подушки со спинками (дзабутон) и шелковыми сиденьями, а на самом столе свежие фрукты и дорогие сладости. Наруто же заинтересовал поднос, на котором стоял чайник и ряды полных чашек с горячим чаем. Ароматный пар щекотал нос, но чихать от него не хотелось, как от курева Третьего, что и неудивительно. Чай тоже был экстра-класса.

— Присаживайтесь, угощайтесь, — широким жестом пригласил он нас за столик, сев напротив.

Дав нам пожевать и расслабиться, он сказал:

— Я уже многое слышал о вашей миссии и удивлен тем, насколько мало она походила на обычное сопровождение клиента и насколько — на историю о героях древности, — улыбнувшись, отпил из чашки.

Лесть достигла своей цели и ребята залились краской от смущения. У меня появилось нехорошее предчувствие, что все это не просто так.

— Тора-сама, хоть ребята и хорошо себя проявили, я бы не сказал, что мы проявили себя как древние герои, — почтительно сказал я. — Но нам действительно пришлось непросто из-за того, что миссия оказалось страшно далекой от своих первоначальных параметров.

Судя по эмоциям, первый министр немного насторожился. Впрочем, на его лице это никак не отразилось.

— Двор дайме весьма велик, при нем много талантливых людей, — сказал Томэо, и вполне искренне опечалено вздохнув, добавил. — Но, к сожалению, при нем бывают и люди недалекие, недостаточно опытные и слишком куда-то спешащие, да и просто проходимцы.

Мне искренне жаль, что договоренностями и работами относительно моста между Страной Огня и Страной Волн руководил не я, а правый министр Эю-теки Кои.

— Это печально, — продолжил министр после мхатовской паузы, дав нам оценить и запомнить имя виновного в той нестандартной миссии, — что недостаток внимания к этому проекту со стороны дайме и двора чуть не навлекли на вас беды. Но к счастью, само Небо явило нам свою милость и все кончилось благополучно.

Не знаю, каких титанических усилий мне стоило удержать лицо. Премьер-министр Страны Огня только что указал на того, кто был виноват в нашей миссии со стороны двора дайме.

В особо великую благодарность за не особо нужного родственника я не верил. Значит, от нас сейчас что-то потребуют взамен.

— Умино-сан, — обратился ко мне первый министр, — вы не могли бы посвятить меня в некоторые детали ваших приключений?

Мне поплохело.

— Я бы с радостью рассказал вам все, что знаю, но мне неизвестен уровень вашего допуска, Тора-сама ... Наруто, пожалуйста, поставь это на место, — зашептал, заметив, что блондин крутит в руках поднос из-под чая, рискуя задеть выставленные в рядок чашки.

Тору мой пусть и вежливый, но почти отказ совершенно не побеспокоил, а выходка Наруто еще и развеселила.

— По договору между Конохой и дайме, — с улыбкой сказал, — первый министр может знать все, кроме секретов S-ранга.

~ Вот же засада! И непонятно, что говорить, и как выкручиваться.

Все дело в том, что секретность миссии оценивалась ее рангом, если не оговорено иное. Нашу миссию, в конце концов, оценили как ранг А плюс, но из-за договоренностей с Забузой и документов Хироки Гато ее засекретили как S-ранг. О чем я и сказал первому министру, добавив, что был бы счастлив пролить свет на интересующие его вопросы, и если это будет возможно без нарушения секретности.

Тора понимающе покивал, умело скрыв свое разочарование. Не будь я эмпатом — ничего бы не заметил. Да сколько же здесь потенциальных претендентов на "Оскар"? Не протолкнуться! Я чуствовал себя жалким неумехой на фоне Сандайме, а теперь — еще и первого министра. Это хорошо еще, что зритель в "театре Страны Волн" был невзыскательным. А то, боюсь, освистали бы меня... И закидали бы чем-нибудь острым и опасным.

— Но я надеюсь, что вы хотя бы сможете подтвердить мои догадки? — спросил Томэо.

— Конечно, Тора-сама, — с готовностью кивнул я. Долги надо отдавать. А с учетом того, что первый министр раскрыл мне информации о том, кто курировал бардак в Стране Волн и нашу там миссию, то лучше отдать этот долг, раскрыв бесполезную, в общем-то, информацию, чем остаться должным этому Толстому Тигру.

— Мне очень жаль, что, как оказалось, люди, похитившие сына моего брата, работали на такого вроде бы достойного человек, как Хироки Гато.

— Это действительно печально, — согласился я.

И понял, что все внимание Тора сосредоточил на реакции детей. Видимо, его удовлетворило то, что было написано крупными буквами с ошибками на лице Наруто, и без ошибок — на лице Сакуры. Саске же, как обычно, попытался делать покер-фейс, и пусть у него это получалось еще не идеально, но это было хоть что-то.

— Я слышал версию, — медленно сказал Тора, став чем-то неуловимо похожим на напрягшегося перед прыжком хищника, — что похищение Юсуо было бы невозможно без людей из нашей страны. Не попадались вам информация о связях работорговцев или Гато с кем-то в Стране Огня, приближенным к двору дайме?

— К сожалению, не попадалась, — совершенно честно ответил я. — единственная связь работорговцев со Страной Огня через Хироки Гато. А его и Страны Огня — это мост, который Гато мешал строить. Ничего иного я не знаю.

— Хм... — задумался первый министр. После чего заговорил, внимательно отслеживая нашу реакцию.

— Однако вы, как шиноби, вполне могли оценить уровень работорговцев и охраны Гато. Рассуждая чисто гипотетически, — взял сановник одну из чашек из-под носа блондина, — могли бы они устроить заказное похищение? Например, неплохо охраняемого феодала из защищенного имения, неподалеку от Никко и двора дайме, затем насильно увезти его, умеющего пользоваться мечом и обладающего не самым мирным характером, через Страну Огня в Страну Волн?

Наруто довольно громко рассмеялся, Сакура задумалась, а Саске выдал свое коронное "пф".

Мне оставалось только подтвердить то, что и так стало понятно.

— Нет, Тора-сама. Работорговцы в Стране Волн не представляли собой ничего. Мелкие сошки при Гато. Формально они ему не подчинялись, но были очень тесно с ним связаны и без его разрешения ничего серьезного не сделали бы. Пустое место. Они могли только держать безоружных людей в клетках. Не думаю, что они могли бы осуществить и организовать что-то подобное тому, что вы описали. Я не знаю, как ваш племянник к ним попал, но они точно не сумели бы ни организовать его похищение, ни выкрасть его самостоятельно. Возможно, Гато смог бы организовать подобное, но мне сложно судить о том, насколько широки были его связи в Стране Огня.

Задав еще несколько вопросов об обстановке в Волнах и о том, как относятся ее жители к Стране Огня, Тадзуне и дайме Огня, первый министр внимательно выслушал мои ответы, а затем встал из-за стола.

— В благодарность за ваше служение интересам Страны Огня и за спасение моего племянника, вы все заслуживаете премии, — сказал он, протянул двумя руками конверт запечатанный красным сургучом, на котором стоял оттиск личной печати, и в котором явно был чек. — Извините за причиненные неудобства.

И попал бы я впросак, если бы в голове не щелкнуло после "ритуального извинения дарителя" воспоминание, а мог ведь оскорбить министра, схватив бумажку одной рукой.

Фух, хорошо хоть вовремя вспомнил, как правильно нужно принимать такие дары. У нас ведь тут почти официальное мероприятие, так что надо соответствовать и вести себя как глава клана и взрослый человек.

— Благодарим вас, Тора-сама, — ответил я, с поклоном принимая дар.

Коротко и сдержанно попрощавшись, он вышел, оставив нас наедине с едой, — дожидаться Хокаге.

Когда Тора закрыл за собой дверь, я аккуратно вскрыл конверт, чтобы не повредить сургуч. Как оказалось, сумма на чеке была весьма приятная. Вместо того чтобы заплатить как за С-ранг, о чем Какаши договорился с его племянником, первый министр заплатил нам как за миссию А-ранга той же продолжительности.

Пока я любовался на чек, Узумаки, воровато глянув на дверь, достал небольшой свиток и, поддерживая ток чакры в печати, засыпал в него печенье с одного из подносов. По бокам от чайного сервиза стояли две внушительные кучки печенья, которые возвышались над остальными тарелками на высоту ладони взрослого человека.

— Наруто-бака! — тут же вскинулась на него девчонка.

— Я поделюсь, Сакура-чан — ослепительно улыбнулся мальчишка, — просто тебе некуда сложить эти вкусности.

Харуно побагровела и с перекошенной физиономией широким, богатырским размахом попыталась через Саске достать до Наруто. Я не сдержался и, дотянувшись, быстро отвесил ей подзатыльник:

— Хватит нас позорить! Сказать: "Наруто, не жадничай и оставь Хокаге печенья" можно было и без рукоприкладства, — зашипел на нее. — А, кроме того, никто не запрещал нам взять угощение с собой.

Узумаки понял меня слишком буквально и последнее печенье вернул на тарелку, аккуратно положив его ровно посередине. Все остальные сладости он возвращать не стал — про них речи не было. Сакура скуксилась, будто собираясь расплакаться, но заметив брезгливую гримасу Учихи, перестала пытаться выдавить из себя слезы.

Уже на улице я спросил:

— Наруто, а чем тебе этот поднос так приглянулся?

— На нем был символ Водоворота и печать необычная. А еще Рей-сенсей говорил, что серебро, золото, платину и фуин очень сложно совмещать. Такое только мастера из Водоворота делали, вот.

А печеньем Наруто потом со всеми честно поделился.

Пока Какаши где-то получал свою дозу адреналина, я решил устроить после миссии общую тренировку. Сейчас мы находились недалеко от Конохи и слежки за нами не было, идеально для моей задумки. Тренировки всей командой можно было пересчитать по пальцам одной руки, запрет на них никто не отменял, потому приходилось выкручиваться.

После короткого спарринга пацанов, я подозвал брюнета:

— Саске, будешь комментировать их ошибки, так что активируй шаринган.

— Их? — подозрительно прищурилась Харуно. — А что буду делать я?

Наруто посмотрел на меня с легкой опаской и еле заметно покачал головой, будто говоря: "не надо".

— Сакура, — тяжко вздохнул, — а теперь подумай еще разок. Если Саске комментатор, кто остается? В этом бою ты против Наруто. Куртки можете повесить сюда, — добавил я, указав на деревья рядом.

Плечи Узумаки поникли, будто я его на казнь отправил.

— Я не хочу сражаться с Сакурой-чан, — тихо сказал он и отвел взгляд.

Харуно победно хмыкнула, точно уже победила.

— Наруто, нет, — твердо проговорил я. — Это не просто бой, вы оба должны будете из него вынести урок. Какой — я скажу после тренировки. Теперь о правилах, их два: далеко не разбегаться. Бой останавливаю я. Начали.

Спарринг начался с атаки Харуно. Наруто так и не решался ее атаковать и только защищался, даже несколько раз чувствительно получив по ребрам. Это было похоже на избиение младенца, будто блондин забыл все уроки Монтаро-сенсея.

Пока Наруто держал оборону, Сакура быстро выдохлась, ее движения стали неточными, широкими и размашистыми. Что-то мне подсказывало, что у нее был правильный академический стиль, движения она выполняла четко, но без плавной текучести и легкости движений, характерной для опытных рукопашников. Скорее она была похожа на новичка-танцора, который только-только заучил новую схему и продолжает думать над своими движениями, временами притормаживая. Еще одной проблемой маленькой куноичи была ее сила, а точнее — ее отсутствие. Потому в ее голову пришла идея, что ей не хватает размаха и в результате, чем дальше, тем больше она походила на мельницу под сильным напором ветра. Кроме того Харуно оглядывалась на Учиху, будто играла на публику, что тоже не шло ей в плюс.

— Наруто, хватит поддаваться! — рявкнул я. — Тебе еще не раз придется драться с куноичи. Соберись и дерись как должен!

Из-за моего выкрика блондин отвлекся и пропустил целую серию атак розововолосой, а затем, раньше чем мальчик успел подумать, сработали рефлексы.

Следующая атака Харуно была заблокирована, а она сама получила сильнейший удар под дых, который легко прошел сквозь тонкий свитер, и закашлялась.

Розововолосая застыла, задыхаясь от боли и ярости, глядя на блондина.

— С-сакура-чан? — встревожено и робко протянул блондин руку в сторону девочки, похоже, не совсем понимая, что и как произошло.

Быстро подойдя к розовой, я несильно хлопнул ее между лопаток, чтобы она снова могла дышать. Меня этому Монтаро-сенсей научил. Я сам на тренировках не раз так же получал в "солнышко" и отлично понимал, какие у нее сейчас "чудесные" и незабываемые ощущения.

— Т-ты, — вызверилась розовая. — Тебе конец!

Наруто аж отпрыгнул от нее подальше, но нападения не последовало. Все еще держась за солнечное сплетение, девчонка только злясь выкрикивала угрозы, прожигая оппонента яростным взглядом.

Видя, что, никаких действий Харуно не предпринимает и не собирается, я встал между Наруто и Сакурой, объявив:

— Бой окончен.

Мальчик и девочка недоуменно уставились на меня.

— Но почему? — хрипло спросила Сакура, тяжело дыша.

— Саске-кун, ты можешь ответить ей на этот вопрос?

— Да, — кивнул брюнет, но ответил мне. — Сакура проиграла, она не могла дышать после удара. И дальше драться не сможет. Она уже выдохлась, — в эмоциях Учихи промелькнуло явное презрение, — и тяжело дышит. Ей хватило одного удара, чтобы проиграть. Красноглазый явно подумал о ней что-то вроде "слабачка".

— Не мне, — покачал головой.— Ты рассказываешь ошибки ей. Повтори, пожалуйста, но уже Сакуре.

Брюнет недоуменно взглянул, но просьбу выполнил:

— Ты выдохлась. Тебе хватило одного удара, чтобы проиграть.

— А теперь, Саске, скажи, пожалуйста, Наруто, какие ошибки допустил он.

Смерив блондина недоумевающим взглядом, красноглазый брюнет неторопливо сказал:

— Он допустил только одну ошибку, Ирука-сенсей, — когда мальчик моргнул, его глаза снова стали темными. — Он не дрался.

— Чего?! — раненным носорогом взвыл Наруто. — Возьми свои слова назад!

— Наруто, Саске прав, — сказал я, положив руку на плечо Узумаки. Яростно зыркнув в сторону хмыкнувшего брюнета и обиженно взглянув на меня, Наруто задумался.

— Советую подумать над тем, как исправиться. Скоро стемнеет, так что задерживать вас я не буду, деньги заберете завтра. Да, и о том, как можно исправить ситуацию, Сакура расскажет всем завтра.

— Почему только я?!

— И Наруто тоже, — добавил я.

Попрощавшись, мы разошлись: Саске припустил по веткам покрытым вытоптанным снегом в Коноху, так что Сакура опомниться не успела, а его уже след простыл. Обернувшись к нам, Харуно на миг задумалась, а потом поджала губы и побежала догонять своего принца. Одной-то под вечер страшно. На всякий случай отправил следом за ней клона, чтобы тот проследил, а то еще потеряется, а мне потом отвечать. Отчет о миссии сдам сам, деньги им на следующий день вручу. Не в первый раз уже так.

Уже дома я снова поднял тему о сегодняшнем спарринге после миссии и получил неожиданное откровение.

Оказалось, что Наруто проигрывал все бои в которых его ставили против девочек, потому что не хотел их обижать.

— Все?!

— Они же слабые, — оправдывался Наруто, в перерывах между уничтожением печенья, стараясь не смотреть на меня.

— Сексист малолетний, — проговорил по-русски и схватился за голову, которой мне хотелось постучаться об стол или стену.

И ведь вроде не дурак Наруто, но кривое, с дикими пробелами, воспитание, временами настолько искажает его логику, что просто диву даешься. Ну как?! Как можно делать такие глупости?!

А против мальчиков из кланов из семей шиноби у блондина не было шанса, поэтому вскоре он прослыл ни на что не годным слабаком. Подготовка в Академии для вип-детей, насколько я успел понять, была достаточно широкой, и не акцентировалась только на техниках или тайдзютсу. Так что не удивительно, что Сакура и Наруто вынесли оттуда не так уж и много практических навыков.

— Хотел, как лучше, а вышло, как всегда, — сдавленно вздохнув, прокомментировал я. — Ты пойми, что в бою без разницы, какого пола твой противник. Не вздумай поддаваться. Никогда. Враг не оценит. Если в настоящем бою с куноичи ты будешь вести себя также, то ты умрешь. Или я, пытаясь тебя спасти.

Судя по расширившимся глазам Наруто и его эмоциям, его наконец-то проняло.

Мальчик серьезно покивал и я решился сказать пару слов о Харуно:

— Знаешь, ты Сакуре медвежью услугу делаешь, поддаваясь ей каждый раз.

— Что значит: медвежья услуга?

— Услуга, которая превращается в беду для того, кому ее оказали.

— А почему медвежья? Расскажешь?

— Тему не переводим, — сказал я, укоризненно покачав пальцем перед любопытным носом. — Расскажу вместо сказки.

— Ладно, — изобразив вселенскую тоску, вздохнул мелкий. И я его прекрасно понимал: вместо сказки получить объяснение фразеологизма — это обидно.

— Вернемся к нашим баранам, — эту фразу я объяснил уже давно, — Сакура необъективно судит о своих возможностях и подвергает себя неоправданному риску.

Не уверен, но вроде бы Наруто меня понял и обещал в спаррингах девочке не поддаваться. Благо от пинков и тычков он давно научился уворачиваться, но лучше бы сразу давал сдачи. Можно даже авансом.

Однако поговорить о тренировочном бое со всей командой нам так и не удалось, потому что вернулся Хатаке. Пришлось следовать указаниям Собакина и снова под него подстраиваться. Под его опоздания. Под его попытки угодить заказчикам, щедро одаривая их бесплатным генинским трудом, под случайный выбор миссий и тому подобное. В общем, все как раньше. Мы тратим на миссии больше времени и нервов и получаем меньше денег. Единственное, что во всем этом меня порадовало — так это его взгляд, эмоции и выражение лица после того, как я вручил ему чек, на котором осталось двадцать процентов от суммы, которую нам вручил премьер, и пояснил, откуда они взялись. Судя по всему, он очень ждал этой встречи. Но, как говорится: Кто не успел, тот опоздал. Как я узнал от всезнающего Маугли, первый министр и так был разочарован тем, что ему удалось встретиться с нами только со второго раза. В первый раз Какаши все еще был на миссии, а я как раз "очень вовремя" слег с отравлением. Интересно, это совпадение, или нет?

А конверт я зажал себе — потом дома повешу в рамочку.

На этот раз Анко пришла в наглухо застегнутом плаще и шарфике, который я подарил, ей только фетровой шляпы и темных очков с газетой не хватало, чтобы быть похожей на стереотипного детектива из кино.

— Куда идем? — улыбнулся я и наклонился, чтобы получить поцелуй.

— В гости, — промурлыкала Анко, пристраиваясь сбоку.

— К кому? — недоуменно переспросил, вкопавшись на месте, а потом до меня дошло:

— А-а! Ко мне в гости!

Удостоверившись, что дома никого, я оставил клона под дверью и увлек девушку в квартиру. От предвкушения по коже мурашки, голова кругом, словно все в первый раз... И уже не важно ничего, кроме открывшихся глазу приятных округлостей. Несмотря на то, что Анко часто бывала на заданиях за пределами Деревни, на ней почти не было шрамов, а те, что были, сливались с молочно-бежевым атласом ее кожи.

— А ты раздеваться не будешь? — насмешливо, но совсем не обидно сказала она, когда я возился с замком жилета, но, встретившись со мной взглядом, осеклась и отгородилась от меня большой диванной подушкой.

— Буду, — облизав губы, сдернул водолазку и бросил не глядя вместе с отобранной подушкой. Я не обратил внимания на звон, только потому что передо мной была та, о ком я грезил каждую ночь. Не чужое воспоминание, которое исчезнет с рассветом, а настоящая Анко.

На миг я остановился, залюбовавшись ею: совершенство плавных чувственных изгибов нарушали только следы от кружевного белья. Эти чуть покрасневшие полоски хотелось стереть с нежной кожи, бережно разгладить, и чем черт не шутит, лизнуть.

Брезгливость еще что-то пыталась пикнуть, но я, не слушая, покрыл поцелуями линию от родинки на плоском животике до ложбинки ее высокой груди. От первого касания губ Анко удивленно охнула и попыталась оттолкнуть меня холодными лапками, зачем-то пихая меня в лоб.

Обиженно засопев, сгреб ее в объятья, целуя нежную шейку и зализывая засосы, за который позже, скорее всего, мне будет стыдно. Будь это не первый раз с ней, возможно, я бы остановился, но у меня уже отказали тормоза. Во сне я целовал Анко только в губы и никуда больше и теперь хотел наверстать упущенное. Со стоном Анко выгнулась, но я успел заметить и ее мутный-ошарашенный взгляд и закушенные губы. Изящные пальчики обожгли холодом плечи и шею, как ледышка, попавшая за шиворот. Я даже невольно зубами застучал, а она рывком прижалась ко мне всем телом, жадно целуя в губы.

Уставший и довольный после второго захода, я почти засыпал, когда услышал:

— Давай я сделаю тебе массаж, — ни с того ни с сего предложила Митараши, а я, пожав плечами, согласился и перевернулся на живот. Девушка мастерски размяла мне плечи, шею и спину, а меня так развезло, что я не заметил, как уснул. Когда же я разлепил глаза, она копалась в моих волосах на затылке, как это делают обезьяны, выискивая друг у друга блох.

— Эм, вшей у меня нет, — как бы невзначай заметил я, щурясь спросонья и балдея от почесываний.

— Что?! — оторопела девушка и возмущенно, тут же, добавила, — Я тебе волосы распутываю, — и в доказательство провела по ним пальцами, как гребнем.

— Расческой удобнее, — высказал я очевидную мысль, но сладко зевнув, добавил. — Но ты продолжай, мне нравится.

— Сейчас, — хихикнув, потянулась она к столу, на котором были свалены шмотки и застыла пораженно охнув.

Оторвавшись от дивана, привстал на руках, чтобы окинуть взглядом натюрморт из перевернувшегося кувшина с компотом и наших нарядов. Тяжко вздохнув, я уже мысленно представил, как печально мы с Анко расстаемся. Она одета в мою форму, я передаю ее вещи сложенные в пакет... и тут в голову пришла гениальная идея!

— Раз тебе не в чем уйти, — рухнул обратно, перевернувшись на спину, радостно лыбясь, — может, останешься на ночь?

Анко недоуменно поморгала и переспросила:

— "Останешься на ночь"?

Я рьяно покивал и подложил руки на белые бедра.

— Да, — ерзая на моем животе, томно промурлыкала она, несильно сжимая коленями бока.

Идиллию нарушил возглас дубля:

— Босс! Скоро Наруто придет!

С неохотой создал еще одну теневую копию. Тот должен был прибрать в гостиной после нас, второй — в спальне. Там я свитки раскидал и книжки, которые еще не дочитал, на одной половине кровати спал я, а на второй — моя библиотека.

Наруто пришел позже обычного, еле слышно и устало крикнул, что он дома и тут же пошел на кухню. А у меня особо громко и гнусно заурчало в животе.

Так я понял, что хочу есть. Хотя нет, есть я хотел, наверное, час назад, просто не замечал этого, упиваясь близостью с красавицей-Анко под боком. Теперь же я зверски хотел жрать!

Тихо выпутавшись из-под одеяла и стараясь не разбудить ее, я наскоро оделся и прокрался на кухню.

Наруто, ничего не замечая, копался в холодильнике. Он так сильно вымотался, что никак не мог выбрать что схватить первым.

— Возьми мясо и рис. На двоих как раз хватит.

Мелкий улыбнулся, выгребая названную еду, а потом достал еще коробку с яйцами.

— И яичницу!

— Хорошо, давай, — потянулся за коробкой и в полголоса заметил. — Все спят, а мы ночью жрем. Эх... вредно это.

— Если очень хочется, то не вредно!

— Не так, — помотал головой, — " Если нельзя, но очень хочется, то можно".

Пока я стоял у плиты, узнал у Наруто, чего он такой замученный и отчего он так поздно вернулся.

Оказалось, что долго просидев со сложными новыми печатями у Рея, они оба устали и уже хотели было расходиться, когда, по каким-то неизвестным причинам, вышло из строя несколько крупных комплексных печатей в госпитале, без которых его функционирование и безопасность были под угрозой. Сенсей обвинял во всем чьи-то кривые руки, но виновника то ли не нашли, то ли вовсе не искали. Пришлось спасать ситуацию. Разумеется, Наруто вызвался помочь учителю. Они кое-как залатали брешь, но...

— Окончательно привести все в порядок мы сможем только завтра, ой — поторопившись, Наруто обжегся о поставленную на стол сковородку. — А у тебя что нового?

— Ничего, кроме Анко в моей спальне, — похвалился я, гордо лыбясь. Больше-то некому рассказать, а похвастать хотелось ужасно!

Узумаки покраснел, как помидор и, заикаясь, попытался что-то сказать:

— А вы... а ну, то есть... пара?

Блондин заалел еще сильнее и замолкнув, стал быстро жевать, глядя куда-то в сторону от меня.

— Да, мы с ней вместе, — улыбнулся я еще шире. — Ну, что ты так покраснел? — посмеялся, — Все нормально. И еще, чтобы не смущать Анко, не заходи без стука, ладно?

— Ага... Конечно! Датте... — сам исправился Узумаки. — Угу. — Судя по его эмоциям, он был в полном раздрае и не знал, что и думать.

— Ну и молодец, братишка, — потрепал я его по желтому ежику и забрал грязную посуду.

Я бы мог и по-местному называть Узумаки младшим братом, но меня это "отоуто" раздражало. Это отоуто звучит почти как ути-пути. Нафиг!

— Иру-у-ука... — задумчиво и одновременно просительно протянул Наруто улыбаясь. — А ты мне историю на ночь расскажешь?

— Конечно расскажу, я же не занят.

Запихав печенье в рот, Наруто пулей рванул в ванну, а потом так же быстро, но тихо — к себе.

Как примерный школьник на уроке, мелкий ждал, сложив руки на одеяле, но нетерпеливо раскачивался и заглядывая в блокнот с записями. Чтобы не запутаться я делал пометки о том, какие истории уже рассказал.

— Эта история называется "Дайме-аист", — подменил я "халифа" близким по значению словом, — Достались ему в наследство оазис в пустыне, который был его страной, очень спокойные подданные и целая куча толковых сановников.

— В Стране Ветра? А сановник, как Тора?

— Возможно. Да, как Тора, — согласился я. — Они мудро правили, пока их дайме изнывал от скуки. Он мечтал, смешно сказать, о свободе. Хотел стать аистом и уметь говорить с птицами.

И вот однажды в сад Халифа пробрался наглый, грязный и вонючий вор-браконьер, чтобы изловить редких зверей.

— Халифа? Это так дайме звали?

Учить Наруто русскому я не прекращал, так что выговаривать букву "Л" он уже научился, хотя произношение у него было пока еще ужасным, а словарный запас — небольшой.

Я чуть подвис от внезапного и сильного "укола" удивления, но быстро сориентировался:

— Да. Халиф приказал поймать вора и привести к нему. Но вор был немой и ничего сказать не мог. Тогда его обыскали и в вещах нашли странный порошок в маленькой шкатулке, от которого у людей на миг менялась внешность, а в самой коробочке — листок с непонятными письменами.

— Порошок-хенге! Вот здорово! А листок — это инструкция?

— Решил Халиф, — кивнул я в ответ на догадку мальчика, — что порошок волшебный, и пообещал мешок золота в награду тому, кто переведет для него этот листок. Многие пытались, но язык этот никому не был известен. И когда все отчаялись, появился незнакомец, неуловимо похожий на того вора, но чистый и богато одетый, а потому никто не посмел сказать о своих догадках.

Этот незнакомец перевел загадочные письмена так: "Кто понюхает порошок из этой коробки и при этом произнесет волшебное слово: "му-та-бор", тот сможет превратиться в любого зверя, а также будет понимать язык зверей. Когда же он захочет снова принять человеческий облик, пусть произнесет то же слово; однако, будучи превращенным, остерегись смеяться, иначе волшебное слово навсегда исчезнет у тебя из памяти, и ты останешься зверем до конца своих дней"...

— А почему фея-саламандра отказалась выйти за него замуж? — спросил в конце Наруто, — Халиф, наверное, не стал бы ей мешать спасать других.

— Кто знает почему, — пожал плечами, потушил свет в комнате, — может, он страшный был.

— Кто?

— Халиф-аист. Спокойной ночи, — сказал я и, услышав тоже самое в ответ, закрыл дверь.

В спальне я осторожно забрался под одеяло и обнял спящую девушку, зарывшись лицом в густые мягкие волосы, от которых все еще пахло моим шампунем. Но уже через минуту пришлось лечь повыше, сопеть Анко в затылок стало душно и тепло от дыхания, а жару я не любил.

Так как следующий день был у Анко выходным, я решил ее не будить, пока сама не проснется. Но дождаться этого момента мне не удалось, потому что Наруто поскребся в дверь. Нам пора было собираться на работу.

— Опять D-ранговая ерунда будет, — жаловался блондин, ковыряясь в тарелке. — В Стране Волн круто было. А с Инари весело.

— Я бы не сказал, что там было круто, — покачал я головой. — А с Инари, ты сам знаешь, если Цунами-сан не передумает, то он приедет к следующему учебному году.

— Угу.

— Придумал уже, что ему покажешь из достопримечательностей? Только не говори, что сразу в Ичираку-рамен его поведешь, — посмеялся я.

— Привет, — почему-то осторожничая, на кухню заглянула Анко.

Наруто что-то буркнул про "я собираться" и протиснулся мимо нее.

— Привет, есть будешь?

Грибы с картошкой девушка ела палочками, рассматривая блюдо, как какую-то диковинку, но ничего по этому поводу не сказала, зато поинтересовалась, откуда коврик у нас под ногами.

— Я раньше этого ковра тут не видела.

— Ирука его спер у Гато, — ехидно пропел Узумаки, высунув нос из зала.

— Мог бы для приличия соврать, — деланно расстроился, убирая со стола под недоуменный взгляд Митараши.

А Наруто, будто какая-то муха укусила:

— И карту мира, и граммофон упер. На работе ты не гость...

— Кх, — кашлянув перебил, с укором взглянув на Узумаки, намекая что это лишнее, — ты все собрал? А проверил?

И только после этого, похихикивая и держась за живот, Узумаки ушел.

— Он тебя не раздражает? — вдруг спросила девушка.

— А должен? — отвернувшись к раковине, спросил с улыбкой. — Нет. Наруто меня не раздражает. Можно сказать, что я сам пригласил его жить со мной. И не пожалел об этом.

— Ты серьезно?

— Вполне. Не зная элементарных вещей жить совсем непросто. Я бы даже свою квартиру самостоятельно не нашел. Без него мне бы было намного сложнее освоиться и это заняло бы больше времени. Ведь я не помнил, — задумался, — да много чего не помнил. Да и не было рядом никого, кто бы рвался мне помочь. Никого, кроме Наруто.

В отражении начищенной до блеска сковородки отразилась моментально покрасневшая Анко.

— Я бы обязательно помогла, — пряча глаза, виновато сказала девушка, — но я была на миссии. Я не знала, — осторожно взглянула и тут же отвела взгляд, — Я ничего не знала.

— Можно? — дождавшись кивка, забрал пустую тарелку из-под носа Анко и передал клону. — Да все нормально, — легко отмахнулся, — правда. Я сам во всем виноват.

Как несчастный неприкаянный призрак, который не может найти себе места, она встала из-за стола и замерла около дверей, не зная, куда встать в небольшой кухне, чтобы не мешать мне и клону. Кинув дублю полотенце, я прикрыл дверь и обнял оторопевшую девушку.

— А тебя я ни в чем не виню, — медленно проговорил ей на ушко, почувствовав, как отмерев, Анко прильнула ко мне. Идиллия длилась ровно до тех пор, пока я не почувствовал ее пальцы у себя под майкой.

Я ж наивный, думал меня лапать будут. Угу, счаз!

Дернувшись, отскочил от девушки и столкнувшись спинами с клоном, свалился на пол с перекошенным лицом.

— Зачем? — как я не пытался скрыть настоящие эмоции, а все равно получилось по-детски обижено.

— Опоздаем, достанутся самые, — приоткрыл Наруто дверь и моментально нахмурившись, глянул на девушку, так и не закончив фразу.

Чтобы не обострять ситуацию, я солгал, сказав, что просто оступился из-за дубля.

Когда мы уходили, все вместе, Митараши была странно задумчива, даже попрощалась как-то рассеянно. А я сделал в памяти пометку: "Взять с Анко обещание, никогда больше меня не щекотать".

— Она тебя ударила? — вдруг спросил Наруто.

— Нет, — помотал головой, — щекотать начала.

— Щекотать? Это же приятно.

— Не всем. Некоторым, как например мне, так неприятно, что даже больно. Я тебе уже об этом говорил. Некоторые люди, например, начинают нервно хихикать...

— А я забыл.

— Ну, вот, — рассмеялся, — теперь и у тебя провалы в памяти. Я на тебя плохо влияю.

А на следующий день появился угрюмый Хатаке и порадовал меня тем, что через пару дней он снова отправится на длительную миссию.

Немного порадовавшись новости, я задумался о том, какую все-таки безразмерную наглость проявляет Чучело, в открытую забивая на свою команду. Похоже, он уверен, что чтобы он ни делал, ему все сойдет с рук. И для меня это плохая новость.

Из башни нас снова послали на склад, но стоило только закончить, как я заметил Морио. Конечно, помахал, что вижу его и снова взялся за коробки, но Маугли не спешил уходить. Предчувствуя неприятности, я подошел и оказался прав в своих подозрениях. Меня снова хотел видеть Данзо.

~ Ну, что ему еще нужно?! — мысленно вопрошал я, теряясь в догадках. Нервируют меня такие вызовы от начальства. Неужели что-то очень страшное было в документах? Все, что отдал Данзо, я прочитал. Вроде интересно, конечно, но ничего такого супер срочного и страшного там быть не должно.

В этот раз к кабинету мы вышли из лаза прямо за складом, который начинался под плиткой около заброшенного колодца. Сама шахта колодца была из камня, но не круглая, а квадратная, сложенная, словно пазл, из восьми крупных, ровно обтесанных фрагментов-валунов. Синий навес с массивной черепичной крышей, еще стоял, но опоры облезли, показав старую, изъеденную насекомыми, древесину, а веревки и ведра нигде не было видно, хотя ржавые кольца все еще оставались на месте.

— Ксо, это не серьезно! — возмутился я, спустившись под землю. — Тут прямо видно, что плиту часто двигают и трава под ней примята! Колодец доверху мусором забит! Конспирация дерьмовая!

Морио вкопался так внезапно, что я чуть нос о его спину не сломал. А потом он заржал, как конь.

— Что ты ржешь?

— Ты невозможный зануда! — и опять гоготать.

Причем он так заразительно хохотал, что к Шимуре я зашел, чуть ли не с улыбкой, как у Наруто. Благо, вовремя опомнился и состроил серьезную рожу.

— Данзо-сама, вы звали?

Как и в прошлый раз, Леший начал без приветствия:

— Да. Присланные тобой бумаги были очень важны. Благодаря им у наших "коллег" из Облака очень скоро возникнут большие проблемы. Для некоторых, надеюсь, несовместимые с жизнью. В следующий раз не забывай о таких вещах. Твои находки окончательно убедили меня в том, что тебе можно доверить следующее задание, — подвел итоги Данзо.

— Смотри, — поманил он меня рукой к карте на стене, — что ты знаешь о Ива, но каиган?

Это название — Каменистое побережье, звучало так знакомо, будто я знал об этом месте.

— Если не ошибаюсь, — нахмурился, силясь вспомнить все, — то это пограничный пункт между Водоворотом и Страной Огня и место, где когда-то проживал мой клан.

— Верно. Возможно, ты уже знаешь, что твой клан проживал там долгие годы не просто так.

На большой протяженности восточного побережья Страны Огня немного бухт, пригодных для стоянки кораблей, зато много скал, рифов и небольших каменистых заливов, где легко спрятаться пиратам. После того, как Водоворот и твой клан погибли во второй Мировой войне шиноби, когда-то оживленный торговый маршрут пришел в запустение. Сейчас там даже пиратов почти не осталось — им некого и нечего грабить.

Леший закончил говорить и пронзительно посмотрел на меня.

— Не догадываешься, к чему я веду?

— Нет, Данзо-сама.

— Недавно на связь с нами вышел Сакана* Куро** по просьбе уже знакомого тебе, Юкайо Шина и предложил восстановить этот торговый маршрут.

~ Все еще не понимаю, чего тебе и твоей черной** рыбе*, Леший, от меня надо.

— Извините, Данзо-сама, но я все еще не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, — почтительно озвучил слегка отредактированную мысль.

— Все просто, — так же ровно сказал Шимура, — Сейчас на месте уничтоженного поселения твоего клана находится аванпост шиноби Конохи под контролем Корня.

Я покивал, но спрашивать ничего не стал, ожидая продолжения.

— Если ты это еще не вспомнил, то напоминаю. Твой отец, Кохаку-сан, сдал нам эти земли в аренду до тех пор, пока клан Умино не восстановится достаточно, чтобы самому контролировать побережье. Но теперь нам предстоит строительство порта, складов, верфей, прокладки новых дорог. И все это требует согласования с владельцем этих земель, то есть с тобой.

— То есть вам нужно, чтобы я подписал разрешение на строительство?

— Не только. В последнее время у нас постоянные трения с представителями дайме на местах и местными феодалами. Поэтому нужен ты, чтобы договориться с ними и поставить на место всех несогласных. Или ликвидировать — если понадобится. Просто поставить одну подпись недостаточно, — подытожил одноглазый.

— Данзо-сама. А в чем суть их недовольства и чем они могут быть опасны?

— Они недовольны тем, что не могут разделить между собой земли твоего клана, — все так же монотонно пояснил Леший. — Они считают, что твоего клана больше нет и Коноха узурпировала не принадлежащие ей земли. Они не представляют никакой опасности как реальная военная сила, но периодически шлют жалобы на пустующие земли и на то, что клан Умино никак не выполняет свои обязательство перед дайме, потому как вымер.

~ Отжать у меня земли решили, ур-роды?!

— Как бы они сами не вымерли, — злобно процедил я, не уследив за языком.

Судя по эмоциям, старого убийцу моя реакция слегка порадовала, будто он ждал, что меня это разозлит.

— После гибели Водоворота и большей части клана Умино, твои предки решили, что в ближайшее время они не смогут нести службу, за которую дайме пожаловал им земли и привилегии. Они передали контроль над обезлюдевшей и больше не приносившей доходов территорией нашей организации. Сейчас этим пытаются воспользоваться феодалы, убеждая двор дайме, что земли клана Умино надо конфисковать и разделить между ними.

Сам понимаешь, — усмехнулся Леший краем губ, — в твоих интересах не допустить того, чтобы наследие клана досталось кому-то еще.

— Данзо-сама, — обратился я к главе Корня, разрываясь между страхом перед незнакомым заданием, жадностью и злостью на чинуш-захватчиков. — Вы сказали, что там будет проложен торговый маршрут.

Молчаливый кивок.

— На какой-то процент от доходов я могу рассчитывать?

— Посмотрим по твоей работе, — лицо главы Корня исказила кривая, едва заметная усмешка, — Но если у тебя все получится, то ты будешь получать пять процентов от чистой прибыли в год. Со временем это будут очень большие деньги, так что постарайся.

— Так мало?! — опомнившись, — Прощу прощения, Данзо-сама...

— Лучший из клана Кедоин не смог бы изобразить твою жадность, — едва заметно улыбнулся Леший.

Мысленно процедил:

~ Я, очень-очень "рад", что вас это веселит.

Видимо, что-то такое отобразилось на моем лице, потому что Данзо усмехнулся шире и даже позволил себе коротко посмеяться. Я на это смотрел широко открытыми глазами.

— Выступаешь через десять дней, — снова стал он привычно серьезен. — Возьми у Хокаге отпуск на два месяца. Через неделю — получишь дополнительные инструкции. Пойдешь вместе с отрядом, направляющимся туда же для усиления гарнизона. Вопросы?

В голове пронеслось их тысячи, но задал я всего один:

— Данзо-сама, могу ли я взять с собой на эту миссию Узумаки Наруто?

Кажется, я смог удивить главу Корня. Об этом я догадался по выразительному взгляду Лешего и заминкой перед вопросом:

— Зачем он тебе?

— Опасаюсь оставлять его без присмотра.

— Боишься потерять повышение? — впилось в меня глазом начальство.

— Да, Данзо-сама. И опасаюсь потерять репутацию из-за смертельных для генинов пробелов в образовании. Если что-то случится с ними на миссии, то виноватым буду я, а не Хатаке, хотя именно он их не учил и мне запретил. Не сомневаюсь, что меня ждать Какаши не станет и попрется на очередную миссию, переходящую из С в А-ранг. В прошлый раз я смог спасти ситуацию, а в этот раз меня не будет.

Это, конечно, далеко не вся правда, но и не вранье, которое старый шиноби мог бы почуять. Я почему-то понял, что вот такая псевдооткровенность со страшным стариком — самая правильная стратегия. Уверенность в этом мне явно досталась от Ируки.

Данзо задумался, хмуро всматриваясь в мое лицо.

— Твои опасения понятны. Надеюсь, ты не собираешься брать с собой обоих? — на мой немой вопрос он пояснил, — Саске.

— Нет, Данзо-сама. Это было бы непозволительной наглостью.

Кто же мне позволит-то?!

И словно в подтверждение моих мыслей, хмыкнув, заговорил Леший.

— Это хорошо. Потому что подобное тебе бы никто не разрешил. Даже твое влияние на джинчурики начинает некоторых беспокоить. Если они увидят, что ты можешь повлиять и на последнего Учиху, то проблем будет не избежать.

— Я это понимаю, Данзо-сама.

— Хорошо, — благосклонно кивнул Леший, — Я подумаю над твоими словами, можешь идти. Мое решение тебе передадут.

По дороге наверх я спросил у Маугли о своей малой родине.

— О, там сейчас как через месяц-другой начнется бархатный сезон, — мечтательно улыбнулся друг Ируки, — А ты что-то вспомнил?

— Не, меня Данзо туда послал.

— А, ну, да, — легкомысленно отозвался шиноби, — точно. Ты же Умино.

На свидание с Анко я безнадежно опоздал, ее не было около кинотеатра. На втором месте встречи — у ее дома, она тоже не появилась. В такие моменты жалеешь об отсутствии мобильников. Уже оказавшись в квартире, я тихо прошел в гостиную и, рухнув там на диван, уставился в потолок. Мои появление, разумеется, не осталось незамеченным.

В ответ на традиционное "я дома" (Наруто настоял, чтобы быть как все), услышал два голоса:

— С возвращением!

Когда я сел, из кухни вылетел Наруто, а следом вышла Митараши. Мелкий был не сильно рад компании и сразу метнулся поближе ко мне, а девушка, чмокнув меня в нос, облокотилась на спинку дивана.

— Анко? А что ты тут делаешь?

Оказалось, Митараши обманом заставила Узумаки ее пустить, сказав, что забыла что-то вчера. А потом заявила, что намерена меня дождаться, так как я мог спрятать ее вещь.

Несмотря на то, что гостья была незваной, Наруто угостил ее чаем и печеньем прежде чем попытался ее выпроводить. Первое ему удалось, а вот второе — нет.

— Нагло, — с укором протянул я, стряхнув с ее шарфа мелкие крошки.

— Не наглее, чем не прийти на свидание, — парировала девушка.

Тут-то я и вспомнил, из-за чего задержался. Сложив три печати, активировал барьер против прослушки. Удивил этим обоих.

— На счет причины: меня посылают на Ива, но каиган, это на побережье Страны Огня.

— Как долго? — насторожилась Анко.

— А я? — переполошился мелкий.

— Стоп, — выставил руки. — Давайте по порядку.

После подробного, но короткого рассказа о том, что мне предстоит, счастливый Наруто в припрыжку отправился собирать вещи, а вот девушка явно была не в духе и напряженно что-то обдумывала. Придвинувшись к ней, я приобнял ее за талию.

— У меня есть еще неделя.

— А после ждать тебя два месяца? — взглянула с сомнением и вдруг сказала. — Я пойду с тобой!

Пока я, ошарашено хлопал глазами, Анко смутившись, пояснила:

— В ближайшее время у меня, нет заданий за пределами Конохи. А работы у Ибики так мало, — к концу фразы энтузиазм практически сошел на нет и она как-то неуверенно закончила, — что моей пропажи никто не заметит.

Сделав вид, что крепко задумался, я сказал:

— Не уверен, что за два месяца тебя не хватятся, — и пока девушка окончательно не скисла, добавил, перестав сдерживать улыбку, — все же возьми отпуск!

Когда за ней закрылась дверь, я все еще чувствовал вкус ее губ. Не помады, а именно губ, потому что Анко ею не пользовалась, да и вообще косметики на ней я не видел даже во снах-воспоминаниях.

— Она с нами пойдет?! — переспросил Наруто.

Я рьяно закивал, а мелкий, совсем по-взрослому скептически осмотрел меня и тихо вздохнул.

Я хотел было взъерошить Узумаки волосы, но тот увернулся со словами:

— Не-а. Ты руки не помыл после улицы, — и язык показал, довольный собою.

Поначалу, когда мальчишка только вселился, временами было трудно заставить его мыть руки, чистить зубы дважды в день и вообще держать себя в чистоте. В ход даже пошли уговоры в стиле: Вот сидишь ты в засаде, а от тебя потом разит. Тебя по запаху без следопытов обнаружат!

В итоге Наруто постепенно становился чистюлей номер два — после меня. Хотя порой прежние привычки еще было видно.

Я написал Третьему о том, что собираюсь покинуть Коноху на два месяца по делам клана, Анко черканула своему начальству заявление на отпуск на тот же период. А затем я помог сочинить просьбу о тренировочном походе с младшим ассистентом седьмой команды Ирукой-сенсеем от имени Наруто.

У меня были большие сомнения, что Третий возьмет и так просто отправит со мной джинчурики. Нужна была очень веская причина. И лучше не одна. Немного подумав, я понял, что надо делать.

Активировав технику защиты от наблюдения, я дал блондину два листа.

— Прочти это внимательно.

— Ага, — кивнул Наруто, — и серьезно насупился, читая текст.

Первый лист был черновиком и на обороте красовались только два предложения: Этот доклад нужен, чтобы тебя отпустили со мной в Ива, но каиган. Если тебя вызовет к себе Третий, подыграй мне, хорошо?

Узумаки кивнул и взялся за чистовик, который вскоре должен был оказаться у Хирузена.

Чем меньше иероглифов оставалось до края листа, тем больше глаза Наруто увеличивались в размерах.

— А? Э-э-э? Это действительно надо?

— Надо, — буркнул я.

Если коротко, там был длинный список элементарнейших навыков, которыми должен владеть каждый шиноби и которыми Наруто не владел или якобы не владел. Вторых, к его чести, было значительно больше.

В конце доклада было резюме о том, что Наруто Узумаки не сможет ни замаскироваться под гражданского, ни даже найти самостоятельно дорогу в Коноху, если из-за ошибок Хатаке-сана седьмая команда будет уничтожена, а джинчурики уцелеет.

— Даже немного обидно, — тихо сказал мальчик.

— Так нужно сказать.

Блондин нехотя согласился и даже вроде бы задумался.

Подтянув к себе большой поднос, Наруто сконцентрировал чакру огня на пальцах.

Пока он аккуратно дырявил черновики, выжигая круглые дырки, стараясь сразу не спалить бумажки и не раскидать пепел, я еще раз перечитал доклад.

Он получился на загляденье красив, увесист и крайне официален, чтобы не допустить разночтений.

Я рассчитывал на то, что Сандайме был опытным политиком и едва ли станет портить себе репутацию, в открытую нарушая законы деревни. Генин просится в учебный поход с наставником? Имеет право.

Наставник хочет подтянуть отстающего? Это даже поощряется законом. Отказывать им просто так, наплевав на все? Можно. Но Третий вряд ли будет это делать без веской причины?

И все бы было гладко, если бы через пару дней меня не попросили зайти к Хокаге на огонек. Естественно, не просто так.

— Добрый вечер, Хокаге-сама, — поприветствовал я с порога старикана, а он меня поманил пальцем, что б не стоял в дверях. Разговор обещал быть долгим.

Третий явно был не в духе, он не скрывал мрачного взгляда и не улыбался. Он курил за рабочим столом с таким видом, будто я ему по мозолям протоптался и теперь должен ответить за это.

— Ирука-кун, — сухо и жестко прозвучал скрипящий голос старика, — я понимаю, что тебе необходимо покинуть Коноху по делам клана и не могу, да и не хочу этому препятствовать.

Раскуривая трубку Хирузен выпустил изо рта белесый, вонючий дым, от которого горло начало тихо зудеть, как перед кашлем. Я отошел на шаг, но сделать еще один не посмел, старик пригвоздил меня тяжелым взглядом, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил смолить трубкой.

— Но я не понимаю, зачем ты берешь с собой Наруто-куна в эту пародию на тренировочный поход, — фраза прозвучала как упрек, будто я в игрушки играюсь, пока все остальные работают в поте лица. Играя свою роль, Хирузен, похоже, ожидал, что я буду мучиться от чувства вины или хотя бы испытывать смущение и неловкость.

Изредка он сам верил в то, что говорил. Отличить правду от лжи было очень тяжело даже несмотря на то, что я чувствовал его эмоции. А без них я бы поверил всему, что услышал — старик был весьма убедителен.

Вместо ответа, поначалу, я закашлялся и лишь после этого смог озвучить заранее отрепетированную речь:

— Сандайме-сама, при всем уважении, я не согласен с вами насчет пародии. Как показала миссия в Стране Волн, — снова закашлялся, — Наруто-кун почти не знает, как живут люди за пределами Конохи и окрестных деревень. Его навыки ориентирования на местности, распознавания следов и многое другое нужно подтянуть на хоть сколько-нибудь приемлемый уровень.

Третий поморщился и, как назло, перед вдохом выпустил в мою сторону весь дым:

— Ирука-кун, все эти навыки Наруто-кун мог бы подтянуть без двухмесячного путешествия через всю страну. Не нужно держать меня за старого дурака. Я хотел бы услышать истинные причины того, почему ты хочешь взять с собой Наруто в путешествие на Каменистое побережье, в противном случае я не смогу дать разрешение на этот поход.

— Сандайме-сама, — с поклоном проговорил я. — У меня много причин, чтобы взять своего ученика в этот поход, и те, которые я вам назвал, также являются истинными, но, конечно, есть и другие.

— Какие же? — пыхнув трубкой, спросил Хирузен.

— Безопасность. Хатаке-сан уже доказал, что ему нельзя доверить седьмую команду без угрозы их жизням. Даже на рядовой миссии D-ранга, при его попустительстве, один генин чуть было не зажарил Великим Огненным шаром другого. А на первой же миссии за пределами Конохи седьмая команда лишь чудом, невероятной удачей, и моими стараниями осталась в прежнем составе.

Судя по эмоциям, Третий мысленно усмехнулся, впрочем, внешне он никак эту реакцию не проявил, наоборот, скорчил скорбную физиономию:

— Я должен попросить тебя перестать, ...прекратить — явно в последний момент заменил слово старый шиноби, — вашу глупую и детскую ссору с Какаши-куном, — он глубоко затянулся, выдерживая паузу, раздул тлеющий огонек и примял табак в трубке.

В тишине отчетливо зашуршало что-то на потолке, а в окно застучал дождь, вызывая желание поскорее закончить разговор, пулей добежать до дома, и завалиться в теплую постель с книжкой и кружкой горячего чая.

— Ирука-кун, — замечтавшись, я вздрогнул от голоса Хирузена, — не следует недооценивать Хатаке-сана только из-за возникшей между вами неприязни. Хатаке-сан — элитный джонин и один из лучших шиноби Листа. Я полностью доверяю его решениям относительно миссий и его команды. А ваша с ним вражда зашла слишком далеко. Я понимаю, что тебе не понравилось, что он избил тебя почти сразу после выписки из госпиталя, даже не дав тебе время залечить свои раны. Я тебя понимаю.

Хоть я и молчал, но мысленно отвечать мне никто не запрещал:

~ Ни черта ты не понимаешь, — молча и бесстрастно "прокомментировал" я старого лицедея.

— Но и ты должен понять, что у Какаши-куна был приказ проверить, на самом ли деле ты Ирука. Пусть его спарринг перешел в драку между вами, но его доклад освободил нас от подозрений в твой адрес. Никто доподлинно не знал, что было на поляне, когда Мидзуки применил скрывающую технику. К тому же, у Какаши были и другие причины так поступить, — сделал каге затяжку.

Насчет того, что никто ничего не знал о том, что там было с Мизуки, Третий врал, не краснея. Хорошо быть эмпатом!

Тем временем, старик продолжил.

— Возможно, ты помнишь миссию в Стране Горячих источников два года назад, когда-из-за того, что ты не дал ему знать о контактах Корня, он чуть не провалил миссию?

Я, недоуменно глянул на старика и осторожно помотал головой.

— Жаль, — сделал вид, что огорчился, Третий. — Тогда ты поступил не лучшим образом. И Какаши-сан воспринял это как предательство. Он считал, что ты его друг и что ты так же, как и он, покинул Корень. А еще он очень не любит проваливать порученные ему миссии.

После слова "друг" скрыть искренне недоумение пополам с недоверием я не смог и лишь погодя помотал головой.

~ Какаши и я — друзья?! — мысленно возмущался, бреду престарелого шиноби. — Это шутка такая? Если да, то не смешная! И что значит — Какаши покинул Корень?! Он что, и там успел отметиться?

— Не припоминаешь?

— Простите, Сандайме-сама, — но ничего такого я не помню.

Хирузен вздохнул, добавив еще дыма под потолок. Казалось бы, кабинет не маленький, а один старпер так надышал, что топор можно вешать!

— Я не думаю, что брать Наруто с собой будет хорошей идеей. Он будет тебе мешать. Лучше реши свои проблемы и быстрее вернись.

— Со всем уважением, я остаюсь при своем мнении, Сарутоби-сама. Я не могу доверить Хатаке-сану седьмую команду. Я боюсь за них. Боюсь, что возвращаться придется на похороны, — кашлянул, чтобы продолжить уже спокойным и ровным голосом, — и я намерен восполнить пробел в образовании Наруто. Если джинчурики и Сакура продолжат позорить Деревню своей тупостью, то нанимать будут только одного Хатаке. Без седьмой команды. Мне дорога моя репутация ответственного сенсея и шиноби.

Мне показалось, что Третий сказал "ясно, деньги" и хмыкнул.

— Тебе будет тяжело рассказывать об истории своего клана, не упомянув о погибшем клане Узумаки, — внезапно заметил старик, — а это крайне нежелательно.

— Почему, Хокаге-сама? — прикинулся я валенком.

— Потому что это вызовет ненужные сомнения у Наруто-куна и может поколебать его верность Деревне. Этого допустить нельзя, — прямо и с угрозой посмотрел на меня один из самых опасных пенсионеров Конохи. — Это понятно, Ирука-кун?

— Вы запрещаете мне говорить с Узумаки-саном о его клане? — подчеркнуто-официально поставил я вопрос.

Третий выдохнул и затянулся. Курил он долго, может минуту или около того, а потом все же сказал:

— Это повредит интересам Деревни и твоей карьере.

~ Прямо запретить он не может, — ярился я под маской молчаливой задумчивости, — не может нарушить законов и правил Конохи. А вот угрожать ему ничего не мешает! Скользкий ублюдок!

— Я понимаю, Хокаге-сама, — не скрываясь, хмуро ответил. — Я буду осторожен и не скажу лишнего.

— Так ты не передумал брать Наруто-куна с собой?

— Нет, Хокаге-сама.

Тяжело вздонув, старый интриган вытащил лист и ничего в нем не заполняя, поставил печать.

— Жаль, — подвинув к себе набор для письма. — Ты получишь разрешение, но только если он сам захочет с тобой отправиться. И учти, — ткнул он в мою сторону кистью, — за вами будет наблюдать тройка АНБУ.

— Благодарю вас, Хокаге-сама, — сказал я замерев в поклоне и ожидая, когда меня пошлют.

— Пусть Наруто сам заберет разрешение. Мне надо с ним поговорить. Можешь идти.

Я, конечно, ожидал, что будет охрана, но три сразу? Странно. Весьма странно. По-хорошему, и одного человека хватит, чтобы наблюдать за мной и Наруто и следить, чтобы один обнаглевший чуунин не брякнул чего лишнего. Ну, хорошо, один может не справиться и чего-то упустить. Пусть надзирателей будет двое. Но зачем отправлять троих? Командная тренировка? Еще какая-то причина? Работа каждого шиноби стоит приличных денег, так что все это еще и подозрительно. Непонятно еще, зачем было предупреждать меня о наблюдателях? Мда, умеет старый крысо-свин и скрысить, и насвинячить — этого у него не отнять.

Утром следующего дня Наруто радостно всучил мне знакомую бумажку и мы пошли брать задание. По пути он тихо и недовольно буркнул.

— Ты был прав. Дед не хотел меня отпускать с тобой.

За пару дней до нашего отъезда, если можно так сказать про путешествие на свои двоих, мы взяли очередную миссию, но выполняли ее втроем, потому что Сакура пришла с посиневшей кистью и в середине дня. Мало того, что опоздала, так еще и ждала, пока мы закончим. Я сначала хотел отругать ее, но вместо этого сначала взглянул на ее руку.

— Так, — присвистнул я, — проводя диагностику, — лежать в больнице ты должна была еще вчера. Стоять, — окликнул мелкую куноичи, которая решила воспользоваться своим положением, чтобы свалить.

Поморщившись, она все же вернулась.

— Так как с такой рукой и повреждениями чакро-каналов тебя не выпустят, минимум, еще два— три дня, так что я хочу заранее кое-что вам с Саске-куном сообщить: меня и Наруто не будет около двух месяцев и...

Учиха повел себя неожиданно: вспылил, что мы его бросаем без тренировок и заданий. А вот Харуно просияла:

— Саске-кун, а можно я буду тренироваться с тобой?

— Нельзя! — чуть не заорал Учиха. — Чему ты радуешься?! Тренируйся сама, бесполезная дура! — выплюнув эту фразу, глазастик обжег нас взглядом красных глаз и тут же, потушив их, развернулся и быстро пошел прочь.

— Саске! — крикнул я, но тот уже был далеко.

Пришлось послать за ним клона, чтобы тот позвал брюнета на полигон Призраков. Отослав дубля, я перевел взгляд на тихо стоящую Харуно, которая явно была в шоке. Она, не мигая, смотрела в даль, роняя крупные слезы и даже не шмыгала носом.

— Сакура-чан? — помахал рукой перед остекленевшими глазами девочки, — Сакура? Ты в порядке?

Когда ко мне подключился Наруто, осторожно дотронувшись до ее плеча, девочка наконец ожила. Моргнув, она процедила сквозь зубы:

— Да пошел ты! — и вдруг сорвавшись на крик, — Ненавижу! И тебя ненавижу, тупой урод! Все из-за тебя! Все из-за вас двоих! Ненавижу! Ненавижу! — истошный яростный крик.

Мотыляя покалеченной рукой, Сакура убежала — надеюсь, что в больницу. А мне пришлось утешать Наруто, который неожиданно принял ее слова слишком близко к сердцу.

— Са... Сак-кура?! — заикаясь, заторможенно повторил Узумаки, словно не в силах поверить в то, что он только что услышал. Я чувствовал его разочарование и бессилие, будто меня самого расстроили слова девчонки.

Постояв какое-то время, сжимая и разжимая кулаки, он глухо спросил меня:

— Она же не со зла это сказала? Ирука, скажи, это же не так?! Правда же?! — последние слова захлебнулись в бульканье. Он стоял спиной ко мне, но я был уверен, что он плакал.

~ Неожиданно. Раньше он относился к ее взбрыкам спокойнее... или он просто не принимал их всерьез?

Отбросив в сторону непрошенные и ненужные мысли и проглотив много нецензурных слов, я, как умел, принялся успокаивать мальчишку:

— Она просто очень расстроена, — погладил по голове. — А еще у нее стервозный характер и она ищет, на ком бы сорвать раздражение. Конечно, она тебя не ненавидит на самом деле.

От Наруто повеяло надеждой и радостью...

— Просто не ценит и не любит, — продолжил я. — Она успокоится и пожалеет о своих словах.

Радость у блондина как ветром сдуло.

— Правда? — особенно громко шмыгнул мелкий носом, явно еще продолжая на что-то надеяться.

— Правда.

~ Сакура всего лишь терпеть не может Наруто. Но едва ли ненавидит... Наверное. А о своих словах она точно пожалеет. Я об этом позабочусь.

Саске мы нашли около полигона, где он пытался что-то доказать клону громким и гневным шепотом.

— Зачем было доводить Сакуру до слез? — не удержался я от вопроса, стоило нам только зайти под купол.

Наруто, стоявший неподалеку, явно заинтересовался о чем я говорю с Саске на повышенных тонах, но почти сразу вспомнил мою просьбу дать нам поговорить с мелким Учихой наедине, и отошел подальше.

— Пф, — насупился брюнет. — Это же очевидно! Она бесполезная. И меня разозлила ее тупая радость. Я остаюсь без тренировок, хотя вы мне их обещали, а эта розовая дура радуется! — под конец мелкий Учиха почти шипел.

~Достойный ученик для Орочимару, шипеть уже умеет.

— Саске, хочется тебе этого или нет, но пока что она твоя сокомандница. И ты не должен был так унижать ее. Тем более — без повода. Просто потому, что ты раздражен и зол.

— Пф. Но вы же называли ее идиоткой, — заметил пацан.

— У меня было для этого куда больше оснований, — вздохнул, — но я не должен был так ее называть при вас. Я погорячился.

~ И после того, как ты взял с меня пример, я начинаю подумывать, что тогда был неправ.

Брюнет раздраженно фыркнул, а я вздохнул:

— Саске, понимаешь, ты можешь повлиять на Сакуру в лучшую сторону. Убедить ее научиться хоть чему-нибудь. Ты единственный, кого она послушает. Не надо обращаться с ней как с мусором, лучше убеди ее заниматься.

— Зачем? — агрессивно спросил Учиха. — Для меня она бесполезна. Я должен стать сильнее и не могу тратить на нее свое время.

— Хотя бы затем, чтобы она перестала быть этим бесполезным балластом и чтобы мы однажды из-за нее не погибли, — старательно сохраняя спокойствие, ответил я. — Дохлых сокомандников, знаешь ли, в личное дело заносят и красоты такие пометки ему не добавляют.

После чего замолчал, чтобы не сказать еще чего. Да, Сакура, честно говоря, и святого доведет до белого каления, но и Саске с ней обошелся по-свински. Вот, что ему стоило хотя бы попытаться мотивировать ее к обучению? А теперь и того хуже. Она старалась, гробилась на тренировке, а что ей в ответ сказал кумир? Что она бесполезная дура. Что, если она решит после этого больше не тренироваться, раз это все равно не помогает?

— Почему вы не берете меня с собой? — спросил, поджимая губы брюнет, прервав мои размышления.

— Потому что ты последний Учиха в Конохе и потому, что где-то там, за границами Деревни, — указал в сторону главных ворот, — бродит твой брат. Некоторые опасаются, что он может завершить начатое и убить тебя. Без команды тебя не выпустят. Точнее, без Хатаке.

— Я сам его убью! — вспыхнул гневом Саске, подразумевая Итачи.

— Мы это уже обсуждали, — не выдержав, зло отрезал я.

Мелкий Учиха оторопел от подобного и замер. Воспользовавшись его заминкой, я, не дав и слова вставить, принялся давать инструкции:

— Эти книги тебе на два месяца, — передал свиток, — Если закончишь до этого срока, возьмешь еще из списка. Список найдешь внутри. О том, что тебе его дал я, никому не рассказывать. Свободен!

Удивительно, но возмущаться брюнет не стал, а ошарашено покивав, тихо ушел.

Наверное, потому, что я в первый раз говорил с красноглазым в таком тоне.

Пока я разговаривал с Учихой, Узумаки на пруду наковырял льда, что бы потом сложить из него что-то похожее на домик.

— Наруто, — окликнул я, — руки не отморозил?

— Не, — помотал он головой, отбросив в сторону льдинки, — расскажешь, о чем с Саске говорил?

— Да. Я же обещал.

Оставшееся время пролетело незаметно, так что визит Маугли стал для нас сюрпризом.

— О, привет красотка, — обратился он к Анко, а меня по-дружески приобняв за плечо, шепотом спросил, — Ты действительно возьмешь ее с собой?

— Да, возьму, — так же тихо ответил я.

— Понятно, — сунул Маугли листок мне за воротник жилета, — там все, что тебе нужно знать. Выходите завтра в четыре утра, к Западным воротам, вас уже будут ждать.

— А как я их узнаю?

— Тебя узнают, — сказал Морио и пожелав мне удачи ушел сославшись на внезапные дела.

Анко даже говорить ничего не пришлось, она все поняла, но для виду мы еще погуляли немного, прежде чем разойтись.

— Переночуешь у меня?

— Только вещи возьму, — чмокнула в щеку и исчезла в вихре зеленых листьев, оставив после себя пьянящий "привкус" радости, который лег поверх моего хорошего настроения.

Дело было в том, что недавно Наруто испытывал в квартире технику сканера, которую ему под шумок дал Рей и обнаружил в стенах спальни и детской не только барьерные печати, но и звукоизолирующие. А я-то удивлялся, почему дома так тихо и с улицы ничего не слышно, несмотря на безобразно тонкие стены и отсутствие стеклопакетов.

Расплывшись в довольной улыбке пошел домой, насвистывая веселую мелодию и тихо радуясь, что не только я, а вообще все Умино страдали от слишком чуткого слуха.

Примечание к части

Хакама* (Hakama): широкие плиссированные штаны-юбка, традиционно носились мужчинами, но теперь их иногда носят и женщины. Также традиционно используются в некоторых видах воинских искусств, типа айкидо, кэндо, нагината-до и др. В хакама выделяют дополнительно такие части, как косиита (koshiita); жёсткая или подбитая часть сзади, чуть пониже спины) и химо (himo); длинные полосы ткани, повязанные вокруг оби).

Хаори-химо*(Haori-himo): плетёный ремешок-завязка для хаори. Официальный вариант всегда белого цвета.

http://budclub.ru/img/k/kerr_r/risunkiawtora2/4445905.jpg

http://budclub.ru/img/k/kerr_r/risunkiawtora2/45167628.jpg

http://budclub.ru/img/k/kerr_r/risunkiawtora2/718397.jpg

Глава 4. Неканонное задание

В четыре утра в городе шиноби было необычно тихо. Иногда, конечно, можно было почуять чье-то присутствие, но в целом — никого, лишь из непроглядно темных, угольно-черных туч редко сыпало мелкое, колкое и сухое крошево.

Когда показалась площадь перед воротами, я запахнул теплый белый плащ и оглянулся назад, в уме перечисляя все дела, что надо было сделать перед уходом.

Всех, кого нужно, предупредили и со всеми попрощались, — недоверчиво кивал я своим мыслям, — а Наруто даже сам сообразил сказать Хинате и восьмой команде, что нас какое-то время не будет. Умолчу, что я намекнул ему на это.

Но меня все равно не оставляло чувство, что мы что-то забыли, только возвращаться и проверять уже не было времени. По привычке похлопав себя по боку, я не обнаружил сумку с черновиками и документами, а затем вспомнил, что запечатал ее с другими вещами и успокоился.

Морио не подвел — нас ждали.

Как в дешевом ужастике из темноты возникли призраки в простынях с кровью по подолу их рубищ! Шутка. Просто меня впечатлило внезапное появление белых фигур, синхронно и беззвучно вышедших из глубокой тени под желтоватый свет яркого фонаря под воротами и одновременно откинувших свои капюшоны.

От группы отошел один и, поприветствовав нас кивком-поклоном, остался стоять на месте, ожидая, когда мы подойдем ближе.

Несмотря на различные метки, все восемь масок, казались одинаковыми, как клоны.

Это не "звери" из АНБУ Хирузена, которым позволено оставаться собой, даже скрывая лицо. У АНБУ НЕ метки на масках были грязного цвета, словно художнику было лень вымыть кисти. Хотя, что там метки... бойцы подстрижены были одинаково коротко.

Под такими же как у нас плащами, с двумя красными полосами по подолу, виднелись закрытые черные ботинки, непонятно где заканчивавшиеся — от лодыжек и до колена все было обмотано эластичными бинтами в цвет обуви. На всех АНБУшниках были одинаковые темные мешковатые штаны и серые защитные куртки. Этот оттенок еще называют серо-полевым. Печально знаменитый фельдграу, один из символов Второй мировой войны. Цвет формы Вермахта.

— Умино-сан, я Дятел, командир этого отряда, — с легким поклоном безликий, снял маску и так же монотонно дополнил:

— Нам поручено следовать за вами на Каменистое побережье и там, при необходимости, оказать все возможное содействие.

— "Содействие" это хорошо, — задумчиво разглядывая собеседника, пробормотал я.

Внешность у Дятла была невыразительной, как и его голос; казалось, его лицо похоже на всех темноволосых и темноглазых незнакомцев, которых я уже встречал. Идеальные задатки для шпиона. Или грамотный грим.

— Мы с вами были знакомы? — спросил я, пока шиноби доставал что-то из подсумка.

— Мы с вами не были знакомы, — отозвался Дятел и ничуть не смутившись, продолжил. — Мы будем неподалеку во время вашего путешествия. Здесь — ваш маршрут следования от Данзо-самы, моя группа пойдет впереди, — передав свиток, он отступил на шаг.

Ознакомившись с картой и инструкциями, я столкнулся с проблемой, шиноби незаметно свалил к своим и пошел к стене, а я не знал то ли нам за ними идти, то ли ждать что откроют ворота.

— Анко, — тихо позвал, — куда нам идти?

— Да, — поддержал мелкий, — ворота же закрыты. Ирука, — занервничал мелкий, — они уходят! Может нам за ними надо?

— Ирука, ты даже это забыл? — вытаращилась девушка.

Сделав грустную рожу, покивал, косясь в ту сторону куда порывался бежать Наруто.

Узумаки был прав, нам действительно было нужно идти за АНБУ.

Понятное дело, что ворота ночью были заперты, но для нас открыли замаскированный печатями лаз под будкой охраны, который выходил прямо в дупло одного из деревьев недалеко от стены. Внутри ствола печати покрывали все, что можно, в том числе и лестницу с дверцей наружу.

Я хочу себе такое дерево, — заиграло в одном месте детство, — и домик на нем. Интересно, а Ямато дорого возьмет за такой заказ? И как отреагирует на такую просьбу... Эх, хоть бы с этим товарищем не так как с Хатаке получилось. Ну, времени еще дофига и больше, прежде чем я с ним познакомлюсь, через три года репутация у меня уже будет своя собственная, а не Ирукина.

В дороге я в сотый раз пожалел о том, что отдал Саске очки, потому что снегопад прекратился лишь когда рассвело. Беззвучно выругавшись в натянутый до самых глаз воротник, я смахнул с ресниц снежинки и прыгнул дальше, чуть не вписавшись головой в толстую ветку.

Ближе к вечеру нам перестали попадаться высокие крепкие деревья и пришлось бежать по заснеженным дорогам, как по воде, чтобы не оставлять следов. Вскоре мы остановились на окраине крупной и довольно оживленной деревни.

— Умино-сан, вы остаетесь здесь до утра. Выйдете отсюда, — указал Дятел в конец улицы, — после обеда и будете идти, на Юго-восток как обычные люди, пока мы к вам не присоединимся.

— Хорошо, — я не собирался возмущаться отсутствию лишних глаз и ушей. — До скорой встречи, Дятел-сан.

В гостиницу я зашел под хенге сорокалетнего себя, ну, как это себе представлял: убрал шрам с переносицы, добавил мимических морщин и седину у висков. Наруто скрыл "усы", обзавелся каштановой шевелюрой и карими, как у меня, глазами и, по моему совету, стал выглядеть младше.

Изменились мы не потому, что опасались чужой слежки, а чтобы в нас не признали шиноби, даже плащи сняли, чтобы и свои и чужие не задавали глупых вопросов. В этих местах ошивались вольные наемники и часто ходили караваны вглубь Страны Огня со стороны побережья, Страны Чая, Страны Горячих источников. Нам совершенно не нужно было излишнее внимание чересчур опасливых торгашей и охочих до сплетен шиноби, которым лень потерпеть несколько дней и узнать их лично.

Анко тоже изменилась. Неожиданно для меня, она распустила волосы и "покрасилась", став зеленоглазой блондинкой лет тридцати или около того, а неизменный бежевый плащ превратила в персиковое кимоно с фривольно приспущенными плечами, вызвав у меня мечтательную ухмылку и пошлые фантазии.

~ Что ж ты делаешь, — сглотнул, облизав губы и с трудом оторвав взгляд, посмотрел в зал, выискивая потенциальных соперников. Такие были, благо что хватило по-собственнически приобнять Анко за талию, для того чтобы народ перестал активно скалиться. Теперь мужики в зале выпячивали грудь и смотрели волком в мою сторону, фоня досадой, а кое-кто и — злостью с раздражением.

В паранджу что ли Митараши завернуть? А то ведь и вправду рожи бить придется?

Подозвав мужика, который скучал около стенда с ключами, я снял два номера: один для Наруто, второй для нас с Анко.

— Уже ребеночка заделать успели, а медовый месяц все продолжается, — неудачно пошутив, подмигнул мне мужчина, оценив красоту девушки и, протянув ключ, ухмыльнулся, мельком заглянув в декольте ее иллюзорного кимоно.

После чего начал доставать второй, но тут его взгляд уперся в сверток в моих руках, мужик побледнел, перепугался и, рассыпаясь в извинениях, положил перед нами другой ключ, а за вторым полез вниз. Чертыхнувшись, я завернул воротник, чтобы не было видно ярлычка с символом Конохи.

— Почему вы не спросили, куда они идут и не предложили им к каравану какому-нибудь? — прочитал я по губам парня, который шептал прямо в ухо обслуживавшему нас администратору, делая вид, что тоже что-то ищет внутри низкой стойки.

Когда оба мужчины отвернулись и отошли к стенду, я прислушался, пустив чакру к ушам.

— Такаши, плащ заметил? Молчи.

— Так надо его приметы записать, — спохватился младший сотрудник, когда мы уже отошли от стойки, — чтобы караванщики могли его быстро найти...

— Стой, дурень! Если он скрывает статус, значит, не ищет работу и попутчиков. Не мельтеши, давай я повторю тебе сначала...

Как мне ранее объяснила Анко, в таких перевалочных пунктах нередко задерживались шиноби возвращающиеся с не особо важных заданий, чтобы зацепить какой-нибудь караван, сопроводить по дороге домой и получить за это денежку. Кто работу не искал, прятали хитай, чтобы караванщики не лезли. Вот и Митараши посоветовала скрыть свою принадлежность к шиноби.

Решив перекусить, мы выбрали столик около окна. В зале было шумно, так что официантка к нам подошла не сразу, пришлось махать руками, подзывая ее. Пока мы листали меню и гадали, что взять, девушка заскучала и заговорила с Наруто:

— Какой милый малыш — улыбнулась, глядя на мелкого. — Как тебя зовут?

Узумаки в ответ смущенно возмутился:

— Я не малыш, мне уже двенадцать лет! Почти двенадцать, — гордо добавил он, вспомнив, что мы, вообще-то, шифруемся и называть свой настоящий возраст не нужно.

— А вы идете с караваном? — не стала она переспрашивать.

Все еще помидорно-красный мальчишка помотал псевдокаштановой головой.

— Девушка, — окликнул официантку, — мы выбрали.

— Ой, простите, у вас чудесный ребенок! Он так на вас похож. А вы не боитесь разбойников? Я могу подсказать вам попутный караван. Вы ведь в Страну Чая идете? Или в порт Страны Волн? А может, наоборот, вам нужно в столицу?

— Девушка, — перебил, — спасибо, нет. Лучше скажите, сколько нам ждать наш заказ.

Официантка упорхнула, а я в полголоса заметил:

— Какие навязчивые.

— Было бы гораздо хуже, если бы мы не скрывались, — придвинувшись ко мне поближе, сказала Анко и кивнула в сторону, — посмотри туда.

— Мда-а, — протянул я. — Это точно.

Группе молодых шиноби в центре зала даже поесть нормально не давали — к ним все время подходили какие-то люди и доставали, пока парни не спрятали повязки и не накинули на жилеты плащи, спрятав полы последних под зад.

Такое внимание было вполне понятно. Изначально Коноха была построена несколько в стороне от основных торговых путей. Идти в деревню специально за охраной — значит делать крюк. Кроме того, без посредничества деревни можно было не платить налоги за ее услуги, и таким образом караванщики экономили, а шиноби зарабатывали больше. Впрочем, у ниндзя были свои проблемы и ограничения, так что подрабатывать таким образом шиноби удавалось не так часто, как им бы хотелось.

Гостиничный комплекс Юки, но Конотори (Снежный аист), несмотря на название, имел вполне себе европейский вид, без бумажных перегородок и стен, которые можно проткнуть пальцем. По местным меркам, комплекс "Аиста" был огромен и плутать по нему в поисках нужного гостевого дома мы могли довольно долго. Благо новые ключи были от номеров в центральном здании.

— Семнадцать, — глянув на бирку сказала девушка и потащила меня за руку, — нам сюда.

В восемнадцатый номер зашел Наруто и мой клон. Дубль должен был не только сказку рассказать мелкому, но и охранять его до рассвета, чакры я в двойника вложил, как в нескольких.

Захлопнув дверь, я прижал к ней Анко.

— Ты меня с ума сводишь, — глубоко вдохнув, потерся носом о ее шею.

— Щекотно, погоди я иллюзию развею, — хихикнула она, когда я стянул бежевый плащ, вместе с сетчатой "майкой", оголяя ее плечи, как будто она в том кимоно.

Внезапно испугавшись, Анко дернулась закрыть рукой татуировку в виде трех запятых, но я мягко пресек эту попытку.

Не думать о том, что это не просто татушка.

— Меня сводят с ума твои волосы, твой запах, — прошептал, касаясь губами бледной шейки, — твоя кожа...

Анко шумно вздохнула, и, успокоившись, наклонила голову набок, покусывая губу.

Но вместо поцелуев, я поднял ее на руки и отнес на кровать.

— Ты такой суровый с этой сединой, — прошептала разомлевшая Митараши, зарывшись пальцами в мои волосы и осознав, что сказала, одернула руку и потупилась.

— То есть обычно, — отменив хенге, — я выгляжу безобидно? — веселясь сказал я и впился поцелуем в мягкие губы.

— Ты видел? — внезапно остановила она меня, отстранившись.

продолжение от 3 мая.

— Там за окном кто-то есть, — отстранившись, хрипло прошептала она, не справившись с собственным голосом.

— Тебе кажется, — отмахнулся, снова предприняв попытку добраться до желанного тела.

Решив на время оставить зловредные застежки, поднялся повыше. Стаскивая сетчатую майку с Анко, я краем сознания заметил что-то странное и мгновенно переключился. Кто-то завидовал и злился очень близко от нас. Обернувшись к окну, я заметил только, как нечто белое исчезло в ночной тьме.

— Кажется, я тоже видел чью-то маску за окном, — пробормотал отстраненно.

Анко тут же натянула одеяло до самых глаз, скрыв отчаянно пылающие щеки.

— Задерни шторы.

— Ты серьезно?! — потянул за край.

Не ослабив хватку, она покивала и замерла, настороженно глядя в сторону окна.

Пришлось послать клона, поправлять шторы.

Я не понимал, как можно, с ее-то выходками и откровенным нарядом, стесняться любителей подглядывать? Ну, и пусть смотрят! Пусть завидуют!

Честно, я с опаской ожидал, что Анко выкинет что-то эдакое. Например, в спину вцепится и без повода застонет, или томно матюгнется, как в дешевом порно... а она застеснялась, что ее в неглиже может увидеть кто-то кроме меня. Это возбуждало гораздо сильнее, чем ее показушная пошлость!

— Почему ты так на меня смотришь? — заглядывая в глаза спросила Митараши, точно могла в них что-то прочесть.

— Как "так"?

— Странно, будто... нет, — отвела взгляд, давя довольную улыбку, — ничего.

Не удержавшись, весело фыркнул, потому что "будто съесть хочешь", она так и не сказала, хотя явно об этом подумала.

— Продолжим?

Ответом мне была осторожная улыбка и шкодливый быстрый взгляд.

Наконец совладав с юбкой, одним движением стянул с Анко розовые трусики с шелковыми бантиками по бокам.

Точно подарочная упаковка! — мысленно отметил я, услышав тихий вздох, похожий на судорожный всхлип.

После бурной ночи хотелось еще полежать и понежиться, прижимая к груди тихонько сопящую девушку, но светлеющая полоска света поперек одеяла и урчание желудка просто вынудили встать. Анко сонно поморщилась и повернулась ко мне спиной.

Чмокнув Анко между лопаток, улыбаясь сел, спустив ноги на пол и недоуменно вытянул из-под пятки какую-то розовую тряпочку.

— Ой-ей, — беззвучно произнес я, рассматривая то что еще вчера было бельем моей девушки. Из двух бантиков цел остался только один, второго не было вовсе, на месте шва — бахрома из ниток и тоненьких резиночек, благодаря которым эти кружавчики вообще держались на крутых бедрах моей ненаглядной.

Пока Анко не повернулась, я быстро запихал тряпочку карман штанов, которые только собирался надеть.

Зевая, Митараши потянула на себя одеяло, завернувшись в него, как в тогу и принялась собираться.

— Ирука, ты не видел мои трусики? Розовые, — сонно щурясь, спросила девушка, расковыряв горку одежды на кресле.

— Под кроватью смотрела? — невинно поинтересовался я и ловко, но осторожно вытянул из рук девушки штаны с ее пропажей.

~ Куплю ей другие, потом сознаюсь, что порвал — уговаривал я свою совесть, — Уж лучше пусть пока думает, что потеряла, чем узнает, что я испортил ее вещь.

К месту встречи мы добрались быстро, и без приключений, что меня несказанно порадовало. Да и ждать не пришлось, потому что около придорожного святилища уже стояли наши попутчики.

Все же мне не хотелось бы идти отдельно от группы. Так хоть какая-то безопасность. Правда, весьма относительная. Шесть "барашков" — безынициативных низкоранговых корневиков, по силам едва достающих до среднего чуунина и один "пастух", или, иначе, офицер — уровня специального джонина.

Перед миссией я попытался узнать у Морио о "нас" как можно больше.

Кое-что он мне рассказал, а кое-что я вспомнил сам, благодаря его рассказу.

Дело было в том, что сотрудники корня делились на две группы — "мясо", которое не жаль потерять, и офицеры. Как готовили рядовых сотрудников — это отдельный, весьма тошнотворный разговор. Набирали беспризорную ребятню, как с дорог, так и из сети приютов. Тех, что получше, чем-то выделявшихся — резервом, умом, скоростью реакции или чем-то еще, отделяли от общей массы. Часть отправляли учиться на шиноби Конохи, как я понимаю, в исполнение каких-то договоренностей с Третьим, а часть становилась офицерами Корня. А вот тех, которых признали материалом похуже, ждала незавидная судьба. Таких "отбракованных" с самого детства воспитывали как недалеких исполнителей. Образование минимальное — учили читать, писать, основам тайдзютсу, боя со стандартным набором оружия, техник ниндзютсу и гендзютсу, чтению карт и прочим безусловно необходимым вещам.

С самого детства этим несчастным промывали мозги медикаментами, гендзютсу и рассказами о том, как велика и прекрасна наша Конохакагуре, как велик, мудр и умен вождь-Данзо-сама, и как ничтожны они сами. Убеждали, что величайшее счастье — погибнуть за триединые Корни, Древо и Апостола их Данзо. Любую инициативу, вопросы, сомнения, даже индивидуальность — жестоко подавляли. Запрещали проявлять эмоции, объясняя это тем, что они только мешают выполнять поставленные задачи быстро, качественно и чисто. С почти сектантским зомбированием в ногу шла муштра, больше похожая на дрессировку животных.

Их даже клеймили, как скот — татуировками-печатями. Например, "клеймо" на языке мешало сболтнуть лишнего. Другие печати служили для уничтожения тел бойцов при необходимости и частичного контроля по типу печати Хьюг. Я не совсем понял как это и что это за печать такая "птица в клетке", но с умным видом покивал, потому что Маугли в очередной раз забыл про мою амнезию и начал смотреть на меня, как на последнего кретина.

Были в существовании рядовых и некоторые плюсы, например, организмы "мяса" после определенных процедур и лекарств лучше отвечали на боевые наркотики, которые использовал Корень, делая бойцов сильнее, быстрее и живучее.

С привыканием к наркотическим веществам успешно боролись. Подопытный в десять выглядит, как тринадцатилетний? То, что нужно! Будущий шиноби силен, быстр, у него больше чакры и выше болевой порог? Дайте два! Лучше работают боевые стимуляторы, специально разработанные для солдат Корня? Отлично!

Проблема была только в том, что препараты, которыми пичкали "мясо" коновалы Данзо, серьезно подрывали здоровье "солдат". По примерным оценкам тех же ирьенинов, до тридцати ни одному из рядовых корневиков не дожить, из-за износа или отказа органов, проблем, вызванных специфической диетой и медикаментами. Ни один из этих бедолаг еще не дотянул даже до двадцати восьми, чтобы опровергнуть прогнозы местных последователей Менгеле и отряда 731. Некоторые умирали, не успев толком начать обучение. Другие от рук своих же товарищей на тренировках. Третьим (таких было больше всего) "везло" столкнуться с костлявой, то есть с Шинигами, уже на заданиях.

От новых знаний я почувствовал себя физически грязным. Как будто надел воняющий кровью и гарью модный эсесовский мундир от Хьюго Босса. Хотелось отмыться.

Для Корня рядовые сотрудники не были детьми, а когда вырастали, не становились людьми. Организация не видела в них личностей. Они — расходный, легко восполняемый материал, не более того. Об этом красноречиво говорило не только отношение к "солдатам", но и тот факт, что увеличением срока службы младших сотрудников никто из научного отдела не занимался. У них, скорее всего, даже мысли такой не возникало. Когда я об этом спросил, Морио вытаращился и сказал: Зачем? Сирот меньше не становится, а казармы у нас не резиновые! Просто "шикарная" причина!

Не верю этому. Должно быть что-то еще.

Впрочем, Маугли тут не был исключением в своем пренебрежении к "мясу". Ирука, да и почти все офицеры Корня, судя по его воспоминаниям, относились к рядовым бойцам ровно также. Он не считал их за людей. Так, марионетки из плоти и крови. Сдох? Да и плевать! Главное, что выполнил задачу. Коноха превыше всего!

Хорошо хоть корневики не орали "Зиг хайль" при виде Данзо. И тот не называл их номерами, вместо имен, как в концентрационном лагере.

На пятый день мы спрятали плащи и шарфы, так как воздух значительно потеплел и даже стали встречаться зеленые деревья и вполне себе живая, а не сухая, трава.

Все это время меня не оставляло чувство, что за нами следят. Трое АНБУ Хирузена, не желая показываться, следовали за нами на приличном расстоянии и это нервировало не только меня одного. Наш "офицер" частенько фонил раздражением, а Анко, поджимая губы, смыкала шторы в номерах, прежде чем раздеться. И только рядовым Корня все было "по барабану", и они не обращали на слежку никакого внимания. В эмоциональном плане, "барашки" даже на небольшом расстоянии быстро становились малозаметными, особенно — когда у них не было приказа и они ожидали команды.

Эмоции "мяса", они как затертый ластиком след от карандаша: слабовыраженные, едва заметные, но они были. Что-то можно было почувствовать, если старательно "присматриваться", но на фоне других людей за ними было сложно уследить. Не облегчало понимание и то, что солдаты Корня словно думали на другой "частоте", которая давалась мне куда хуже. Может, они и чувствовали иначе, а не так, как нормальные люди? Эта неизвестность меня раздражала. Ведь я уже привык к тому, что вижу собеседника насквозь и легко разбираюсь в его чувствах, а с этими "буратинами" все время приходилось напрягаться, что бы хоть приблизительно понять о том, что они на самом деле думают и о чем переживают. Хотя слово "переживают" — это слишком громко для них.

А еще, словно специально, разобраться с корешками мне мешали Наруто и Анко. С первой нашей остановки, их как подменили. Митараши и Узумаки полыхали негативом, как два факела в ночи, но стоило лишь оказаться рядом, как они, невинно хлопая глазками, делали вид, что мне показалось. Я уже начал думать, что у меня галлюцинации, пока нам не достался один номер на троих.

Когда мы вернулись из общественной бани в номер, я сел за бумаги, поленившись поменять полосатую юкату, которую выдавали здесь всем постояльцам вместе с полотенцами, на свою одежду. Наруто тоже не стал переодеваться, сразу схватившись за книжку, будто за спасательный круг. Но тишина и покой длились недолго.

Анко прицепилась к мелкому из-за какой-то ерунды, я всего не услышал, отвлекся от документов и черновиков не сразу, но понял, что в этот раз поводом послужил образ для хенге мальчика.

— Чего молчишь? Язык проглотил? Придумать ничего другого не можешь? Или родственником Ируки прикидываешься? Братиком или сыночком?

— Змеюка гадкая! — выкрикнул Наруто после небольшой заминки. Явно пытался найти цензурный вариант.

И все-таки хорошо, что я убедил его не ругаться матом, даже если меня нет рядом. Нецензурных слов Узумаки знал более чем достаточно — наслушался от окружающих.

— Хватит, — рявкнул я на обоих, спустив часть злости в КИ.

Проняло даже Митараши, потому что она замерла, как и Узумаки.

— Замолчите оба! И послушайте меня! Анко, хватит провоцировать Наруто!

— Но я не... — растеряно глядя на меня, попыталась возразить девушка. Похоже, она ожидала совсем иной реакции, но какой именно — я не знал.

— Ты. Его. Провоцируешь, — отчеканил каждое слово. — Я не слепой и не глухой, Анко-чан. Не знаю зачем ты это делаешь, но самоутверждаться таким образом некрасиво.

Наруто, даже не знал что сказать, он молча хлопал глазами, пораженно переводя взгляд с меня на девушку и обратно.

— Он тоже виноват! — воскликнула Анко, тыча пальцем в сторону блондина. — Он!..

— В два раза младше тебя, — скучным голосом продолжил ее фразу, но явно не так, как хотела девушка. — А ты его постоянно провоцируешь. Зачем?

Пораженно открыв рот, она будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. В место ответа она, сложив руки на груди, фыркнула и демонстративно от нас отвернулась. Наруто за этим представлением "Ой, все" наблюдал с интересом, а я с разочарованием. Идеальных во всем девушек не бывает и Анко это только что доказала.

— Ладно, ответишь, когда сама поймешь, — сказал я и повернулся к Узумаки. — Наруто, если хочешь стать Хокаге, то ты должен уметь не вестись на провокации. Противник часто будет пытаться вывести тебя из себя и заставить атаковать вслепую, не раздумывая. Это как в тайдзютсу — если размахнешься и вложишь все силы в удар, то противник легко может использовать это против тебя. Но пока ты не ведешься, не раскрываешься и не даешь противнику усилие, чтобы использовать его против себя, ему сложнее атаковать. Если ты не ведешься на подколки, а игнорируешь их или возвращаешь обратно противнику, то рано или поздно он либо потеряет к тебе интерес, либо сам станет посмешищем, либо впадет в ярость и попытается тебя атаковать в открытую. В любом случае, твоя выдержка даст тебе преимущество и выставит дураком того, кто тебя высмеивает.

Наруто от моей речи подзавис, Анко, впрочем, тоже, а я задумался, как бы лучше закончить и наконец, нашел нужные слова:

— И еще, пожалуйста, прекратите меня делить! Да-да, — в ответ на ошарашенные взгляды заявил обоим, — именно в этом основная проблема. И не надо делать вид, что причина в чем-то другом.

Они переглянулись и, на удивление синхронно, потупились. Присев на край кровати около Наруто, я медленно проговорил:

— Поймите, я не хочу выбирать, кто из вас мне ближе и дороже. Так что смиритесь, — через силу улыбнулся, — и перестаньте воевать. Потому что это все равно ни к чему не приведет. Помиритесь и больше не ссорьтесь. Не нужно портить нервы себе и мне.

Чтобы не мешать заключать перемирие, я решил прогуляться, но по коротким коридорам особо не погуляешь, гостиница была в этот раз небольшой, и я вышел во двор.

Запахнув гостиничную юкату плотнее, прошел в глубь сада и задрал голову к небу. Сине-черный, бархатный небосвод искрился мелкими точками созвездий, названия которых я так и не удосужился запомнить. Мне, для ориентирования по звездам, хватало знать форму созвездий, а уж если придется, то я всегда смогу объясниться рисунками! Впрочем, все это пустые оправдания — займусь этим пробелом в знаниях, когда будет свободное время. То есть прямо сейчас.

Похоже, что я довольно долго сидел и сверял небо с картой созвездий, прихваченной из домашней библиотеки в путешествие, а также с тем немногим, что было доступно из памяти Ируки, раз Наруто вышел искать меня. Меня нашел его клон под видом темно-серого, как тени в саду, кота. Подняв фальшивку на руки, я уже открыл рот, чтобы похвалить: "получилось почти идеально", как услышал голос:

— Ирука-сан, почему вы оставили джинчурики без присмотра? — требовательно спросил незнакомый баритон.

Вздрогнув, я обернулся на звук и заметил мужчину, тот стоял около куста сирени, в такой же, как у меня юкате из-под которой виднелась форменная водолазка, натянутая на подбородок, а затем он подошел ближе. Рассеянный бумажными перегородками свет лег на бледную физиономию и каштановые, коротко стриженые волосы, собеседника, но темные, глубоко посаженные глаза с чересчур густыми ресницами, казавшиеся из-за этого подведенными, как у женщин, так и остались в тени. При свете дня я бы и не обратил на него внимания: обычный и не примечательный человек, а сейчас — ну, точно призрак!

Самое странное было в том, что этот "жутик" казался мне знакомым, точно я уже видел его... в аниме. Я боялся ошибиться, но решив рискнуть, назвал первое пришедшее в голову имя:

— Тензо-сан?

В эмоциях собеседника промелькнуло удивление, быстро сменившись раздражением, но лицо осталось бесстрастным.

— Я не ожидал вас здесь увидеть, — перестав присматриваться, доброжелательно сказал я. — Могу поинтересоваться, что вы здесь делаете?

— Вы прекрасно знаете, для чего я здесь и почему послали именно меня, Ирука... сан, — после короткой паузы выплюнул новый знакомый. Он явно сомневался в том, как ему меня называть и стоит ли вообще добавлять уважительный суффикс, словно хотел спровоцировать. Но почему?

Пока я размышлял, шиноби нетерпеливо постукивал пальцем по предплечью сложенных на груди рук и явно злился.

— "Именно меня"? — переспросил я и невольно улыбнувшись, заметил. — Значит, ваше имя я верно угадал. Вы ведь меня не поправили. Кстати, Тензо-сан, вы не подскажете, что именно я должен знать? Это же вам дали какое-то задание, я могу быть не в курсе.

Последний "маг Дерева" с сомнением взглянул на меня и, точно делая одолжение, процедил:

— Я здесь для того, чтобы охранять джинчурики, — тоном будто подразумевая другие слова: Предотвратить приход рыжего песца, — и для того, чтобы вы не забывали о своих обязательствах перед Конохой. Как и о том, что вам говорил Хирузен-сама.

Интересно, что чем дольше говорил Деревянко, тем больше злился, а вот имя хокаге он произнес с явным уважением.

— Хогаке-сама рассказал вам о нашем разговоре? И что же я не должен забывать? — стал я допытываться дальше.

— Вы знаете, о чем речь, — настаивал Тензо, неодобрительно поглядывая на "животное" в моих руках.

— Нет, не знаю, — спокойно возразил. — Вы же говорили с Хокаге без меня.

Раздраженно фыркнув, шиноби задумался и после продолжительной паузы ответил:

— Джинчурики не должен знать о своем отношении к клану Узумаки. О том, как и когда погиб его клан и Узушио.

"Кот" зашипел на Тензо. Кстати, очень натурально.

— Тише-тише, — сказал я, тихонько погладив фальшивку. Разрушить хенге я не боялся — для этого надо было приложить больше усилий. При прочих равных, чем меньше существо, в которое превращаются клоны, тем прочнее их оболочка. Установлено экспериментальным путем. То есть "мышку" надо пнуть от души, а со слона приходилось чуть ли не пылинки сдувать.

Кот глухо заворчал, не спуская неприязненного взгляда с будущего Ямато.

Кстати, о судьбе клана Узумаки я и сам почти ничего не знал. Как-то некогда было поинтересоваться. Будет время — узнаю.

Теперь уже задумался я, а Деревянко, проигнорировав кота-клона, с суровым видом решил поучить меня уму-разуму:

— Вы не должны были оставлять джинчурики без присмотра! Вы проявляете безответ...

— У него есть имя, — резко оборвал я шиноби.

Ямато нравился мне все меньше и меньше.

— Это неважно, как его называть — раздраженно поморщился Тензо. — Важно то, что вы должны следить за ним, а не болтаться, где пожелаете.

— Во-первых: Его имя Наруто, — меланхолично произнес я, наглаживая кота с видом дона Корлеоне. — Запомните, а лучше запишите. Во-вторых: Кому должен? Вам?

— Конохе и Третьему! — моментально ответил анбушник, презрительно поджав губы. — А вы болтаетесь неизвестно где! Вы не оправдываете оказанное вам доверие! Если на него в ваше отсутствие нападут, то...

— Земля гранитом идиотам, — снова оборвал я его. — Здесь семь шиноби уровня чуунинов, двое уровня специальных джонинов, не считая меня, плюс ваша группа и один генин — он сам. Вы всерьез считаете, что кто-то в здравом уме нападет на нашу маленькую армию?

~ Ну, честно говоря, парочка Акацук бы всех в тонкий блин раскатала. Но им пока до нас нет дела. Я очень на это надеюсь.

На слове "нашу" Буратино покривился.

— Все равно, вы должны постоянно за ним наблюдать на случай странного поведения! Из-за вашего пренебрежения Сарутоби-сама может не получить важной информации о поведении джинчурики! Это недопустимо!

Пожав плечами, я развернулся и пошел обратно в гостиницу, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена.

— Хорошего вам вечера, Тензо-сан.

За спиной осталось чужое чувство сильнейшего удивления.

В коридоре у номера клон, мяукнув, развеялся, а через несколько минут из дверей вылетел сам Наруто, который в прыжке повис на моей шее, а я подхватил его на руки. Мелкий нервно зыркал по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку.

— Он правду сказал? — зашептал мальчик.

— Ты чего? — перебил я его тихо. — Анко напугала? Или меня потерял? — и так же шепотом добавил. — Не сейчас, — и уже по-русски добавил, - Слежка.

— Ясно, — едва слышно отозвался блондин и крепче ухватился за шею.

— Помирились?

— Типа того, — фыркнул блондин. — Не оставляй меня с ней, я ее боюсь.

— Она не кусается. Не кисни, вы точно с ней подружитесь.

Я очень на это надеюсь, — мысленно добавил, зайдя в номер и захлопнув дверь ногой.

Похлопав блондина по спине, я спустил его на пол и быстро прошептал:

— Ты серьезно боишься Анко?

— Не, подыгрываю, — хихикнул мелкий. — Она не страшная. Просто вредина.

Взяв черновик будущей книги, я написал на нем:

— Я все расскажу тогда, когда за нами не будут следить. Сейчас опасно.

Наруто покивал и хотел что-то сказать, но тут из ванной выглянула Анко и намекнула, что пора бы ложиться спать. Пожелав нам спокойной ночи, мальчик задвинул дверную панель в свою комнату и выключил свет. Номер напоминал планировкой однокомнатную квартиру: в маленькой комнате — "кухне" устроился Узумаки, а мы в "зале".

От разговора с Ямато стали медленно просыпаться какие-то пока еще невнятные воспоминания Ируки, и сильно разболелась голова.

Стоило только отвернуться запереть дверь, а Митараши уже оказалась на кровати в одном покрывале вместо одежды. Манерно изогнувшись перевернулась на бок и поманила пальцем, изображая похотливый взгляд из-под полуприкрытых век и гримасничая, покусывая губу.

Анко явно подлизывалась, что меня удивило, да и ее неумелая игра тоже не возбуждала. В какой-то момент даже захотелось поинтересоваться, "как скоро вернется фотограф?".

Анко вся извертелась, пока я не подошел и не сел рядом. Когда же девушка заметила, что я ее не трогаю и замерла, привстав на постели, я сгреб Митараши в объятья и грузно завалился на спину вместе с ней. Она "вспыхнула" довольством, которое постепенно превратилось в недоумение, ведь продолжения, на которое она так рассчитывала, не последовало. Фыркнув, девушка попыталась встать упершись мне в грудь, но я не позволил, притянул за талию обратно и ткнулся носом в ее макушку. От волос девушки отчетливо пахнуло корицей и апельсином, словно от зимней выпечки, но эта ассоциация не смогла вытеснить мысли о разговоре с будущим капитаном Ямато.

Прижимая Анко к груди, я, сквозь давящую боль в висках, беззвучно просил: "Пожалуйста, только не спрашивай ничего! Лучше помолчи".

Мысли у меня были заняты нашей "охраной", да и этот спектакль мне был не особо приятен, так что пожелав спокойной ночи, я еще долго пялился в потолок через лиловые пряди. Только после того, как Анко осторожно попросила ее отпустить, я расцепил руки, но уснул раньше, чем она вернулась. Днем, по этому поводу, девушка ничего не сказала, хоть ей и было любопытно.

Митараши и Узумаки, действительно, заключили перемирие, но до полноценного мира тут было еще ой как далеко.

Когда вдали, наконец, показались остроконечные пики скального гребня, Дятел что-то сказал своим подчиненным и те умчались вперед, а затем, ненадолго попрощавшись, унесся и он сам — удостовериться, что нас встретят те, кто должен, а не засада.

Из расщелины тянуло жаром летнего дня, а под ногами зашуршал темный песок, какой можно встретить на каменистых пляжах, когда море стирает камни до мелких крупинок. Изменились и растения вокруг, стали чаще попадаться южные хвойные деревья, пушистые тропические кустарники. А иногда даже какие-то разлапистые пальмы. Несмотря на то, что место, где жили мои предки, лишь немного южнее Конохи и севернее Страны Волн, но климат здесь был намного мягче и приятнее, а средняя температура — выше. Все дело в том, что у Каменистого Побережья проходило сильное теплое течение, эдакий местный аналог Гольфстрима, и горы надежно защищали его от холодного воздуха из центра континента. А в Стране Волн, которая располагалсь еще южнее, наоборот, было холодное течение, которое снижало температуру воды и воздуха, но зато способствовало большему, чем на Каменистом побережье, количеству рыбы.

Последнюю часть пути мы могли бы проделать по воде — во владениях Умино устьем заканчивалась широкая, глубокая и главное — судоходная река. Ранее груз часто возили вверх по течению в страну Огня и наоборот — спускали товары к морю. Увы, нам не повезло — никто никуда не плыл. Пришлось топать своим ходом.

Город-порт, разделенный рекой и зажатый между морем и скалами, выглядел не особо приветливо, напоминая поселения Страны Волн своей безликой застройкой без намека на архитектуру. На одном из утесов возвышался короткий маяк, похожий на обрубок древней башни, которую наспех покрасили в бело-красный. Сам "огонь", как под колпаком, находился под защитой мутноватого стекла.

— Ирука, ты тут родился?

— Скорее всего нет, но вообще — не знаю, — осматриваясь ответил я Наруто, — это место не кажется мне близким, как Коноха. Не похоже, что я тут долго жил. Или часто тут бывал. Но маяк мне знаком, — сказал чистую правду. — Кажется, я его уже видел раньше, только без краски.

— Сходим туда? — с энтузиазмом воскликнул блондин. — А какой он был? Маяк.

— Не сейчас, — потер виски чувствуя слабую боль в висках, — сначала найдем домик, который нам обещали и приведем себя в порядок. Я ужасно хочу помыться. А маяк, — все же ответил я, — он был светло-серый, светлее, чем скалы вокруг. В дождь это видно сильнее всего, — скривился и сам себя поправил. — То есть было видно.

Но ушли мы не далеко, боль усилилась, и стала мешать думать. У нее словно был собственный пульс, медленный, накатывающий волнами, вводящий в транс размеренными мягкими ударами, отдающимися в перегородке носа и пульсирующими под горлом, и от которой хочется дышать, как собака ртом. Эти симптомы значили только одно: меня ждала новая порция его воспоминаний.

— Я передумал, — быстро проговорил, пытаясь попасть дыханием в такт "ударов", чтобы стало легче.

— Опять? — серьезно сказал Наруто и крепко взял меня за руку.

— Что с ним? — обеспокоенно вцепилась Анко в рукав, от волнения так оцарапав мой локоть, что у меня на миг даже сознание прояснилось.

— Он так вспоминает, — пояснил Узумаки, а остальное я уже не услышал.

Бараки сменились широкими улицами, прикрытыми густой сочной зеленью, как зонтиками. Прямо на крышах низких домов из темного камня шуршали высокие пучки с острыми большими листьями, а около заборов торчали высоченные пальмы с гроздьями незрелых бананов. Две белые курицы, отчаянно квохча, делили сухую коричневую шкурку фрукта. Я из прошлого пнул камешек, который попал в одну из наседок и они обе, теряя перья, разбежались в разные стороны.

Проследив за птицей с черным хвостом, заглянул за символический забор из редких кустов с узкими и длинными листьями. Массивный каменный дом из крупных кирпичей под своим весом врос в землю и его жильцам пришлось выкопать ступеньки под дверью. Когда заметил, что курица метнулась в открытую дверь, я вздрогнул и поспешил прочь.

В себя пришел уже у маяка, самозабвенно блюющим в дикие цветы, под стеной, там где башня почти касалась обломка скалы, словно срезанного гигантским мечом.

— Даже не знаю, что хуже, — сплюнул в многострадальные цветочки, — рвота или кровь из носа?

В последнее время "приступы" случались редко и были слабыми. Даже Наруто не всегда замечал, что мне нехорошо.

Когда пришел в себя настолько, что смог бы встать на ноги, я подумал о том, почему мне так резко поплохело. Я просто обязан был понять, что вызывает эффект "узнавания", чтобы больше понять о себе и о бывшем хозяине тела.

Возможно, меня так скрутило потому, что в Конохе я теперь ориентировался в основном на свои воспоминания, а тут было место, абсолютно незнакомое мне, но не предыдущему владельцу этого тела.

— Надо будет разобраться, но потом, — пробормотал я, поднимаясь на ноги. Те сами понесли меня к массивной деревянной двери, руки насчитали от нее восемь кирпичей-булыжников влево, которые из-под толстого слоя краски едва можно было прощупать, а потом подвис, потому что нужный кирпич должен был находиться на уровне моего подбородка.

Проблема заключалась в том, что с тех пор Ирука сильно подрос и какой именно из кирпичей ковырять, портя кунай, я не догадывался, а ковырять весь ряд — дурная работа.

— Ирука, ты меня слышишь? — громко и по слогам почти прокричала Анко.

— Да-да, сейчас я вас слышу, — отмахнулся, не сводя глаз со стены. — Наруто, иди-ка сюда.

Когда мальчик подошел, я провел рукой линию от его подбородка до стены и выбрав три булыжника, отодвинул блондина подальше. Краска поддавалась легко, опадая под ноги белыми многослойными хлопьями, а вот цемент, или что-то похожее, заставил меня хорошенько поработать. Оглушительно чихнув, я уронил под ноги кирпич, чуть не порезавшись отбросил кунай и забыв обо всем на свете дрожащими руками полез в нишу. Жестяная коробка вяло посопротивлялась, а затем все же открылась, насыпав в руки остатки резинового шнура, который делал ее герметичной.

Изнутри пахнуло, как из подворотни аммиачными парами, так что желудок громко буркнул. Заткнув нос пальцами, я заглянул внутрь и понял причину вони: морские звезды.

Кроме этих вонючек в коробке лежали какие-то шарики, бусины, даже был кусочек янтаря с муравьем, а еще сероватые гладкие камешки и продолговатый футляр из бамбука с тощим свитком.

На таких свитках писали пожелания в храмах, а потом прихожане вешали их на стену, как картину, на витом шнурке.

У меня перехватило дыхание, когда я подрагивающими руками развернул плотную бумагу, выйдя из тени маяка.

Черные закорючки, когда-то выведенные старательной детской рукой, сложились в короткое послание:

"С возвращением! Если я это достал, значит, мы наконец-то вернулись домой! Мы будем жить здесь счастливо, как наши предки, о которых я читал в нашей библиотеке!

Каменистое побережье, жди нас, мы вернемся!

Мы никогда больше не вернемся в Коноху! Мне она не нравится, потому что она пыльная, грязная и рядом нет такого красивого моря, как здесь!"

А затем автор письма разошелся и начал рисовать. Рисунки были вполне узнаваемы: солнце, облака, куцый островок с пальмой, улыбающийся человечек с хвостом и чертой над носом, гордо стоящий на спинах двух дельфинов в чернильном море вытянутом из кляксы. Это было что-то вроде письма в будущее.

Я узнал свой почерк. То есть Ируки, но все равно мой.

Я вспомнил, как под одобряющим взглядом отца писал, а потом добавил строчку про Коноху и разрисовывал свиток, пока он не видит. Помню, как верил в то, что это пожелание, что эта мечта — их общая мечта, сбудется. О возвращении на родину мечтала не только моя семья, но и весь наш клан. То, что от него осталось после того, как пал Водоворот.

У последнего Умино была своя светлая детская мечта. Он стремился к ней и ради нее жил. Но когда и как он сломался и забыл про нее? Как потерял себя? Когда растерял вместе с мечтой и самим собой доброту, человечность и прочие "излишества"?

Свернув свиток, я осторожно сжал его в руке и посмотрел на море ослепительно блестящее от солнца далеко впереди. На миг перед глазами снова появился старый город.

"Знай, Ирука, я сохраню ее за тебя. Твою мечту. Не знаю, смогу ли воплотить ее в жизнь, но я хотя бы постараюсь. Она точно того стоит. И еще, я не повторю твоих ошибок, не забуду главного и не стану таким, каким стал ты потеряв цель".

Аккуратно убрав письмо обратно в тубус, я сел на землю, поставив коробку на колени.

Узумаки и Митараши с удивлением наблюдали, как я копался в детских "сокровищах", как чуть не расплакался, читая письмо снова, а потом лазил в ведро под сточной трубой маяка, чтобы намочить руки.

— Ирука, с тобой все в порядке? — отвлек меня Наруто. Я закивал, сжав в руке сереющие камешки, которые от влаги на краткий миг стали цветными, и глухо ответил:

— Да, просто... воспоминания, — не обернувшись, ответил я, чувствуя, как щиплет в носу. — Дайте мне пять минут, я вас догоню.

Несмотря на то, что мы не устали, нам нужно было перекусить и привести себя в порядок, прежде чем соваться к местным властям. Кроме того, стоило узнать реальное положение вещей в местном отделении Корня, потому что бумаги всех нюансов не отражают.

Нашли "корневиков" мы достаточно быстро. Почти весь наличный состав был на полигоне — демонстрировал свои навыки метания сюрикенов и кунаев. Эти ребята явно были не теми, которые пришли с нами из Конохи. Темнокожие от загара парни и несколько девушек, были выше и не носили масок. Хотя кое в чем они были похожи на пришедших с нами "солдат". Выражения лиц были такими же одинаковыми — холодное, ничего не выражающее равнодушие. Будто наступило будущее и я вижу человекоподобных роботов, но вот эмоции... я почувствовал интерес и заметил быстрый взгляд одной из девушек в сторону командира, будто она ожидала приказа. Девчат можно было спутать с пацанами, из-за почти мужских фигур: ярко выраженного рельефа пресса и наружных мышц живота. Благо Анко, несмотря на тренировки, оставалась волнующе женственной, и не превращалась в нечто здоровенное, шкафообразное и мужеподобное. А такие куноичи тоже были. Жуткое и неаппетитное зрелище.

Начальником здесь был мой ровесник. Роста — среднего, как большинство шиноби — жилист и подтянут, но в остальном он ничем не напоминал своих подопечных.

"Буду звать тебя Синька, пока не представишься", — мысленно обозвал я нового знакомого.

Глаза и волосы у него имели насыщенно-синий цвет, будто при его раскраске в палитру с избытком плюхнули индиго. Он с живейшим интересом наблюдал, поправлял подростков, будто стараясь их расшевелить — открыто улыбался белоснежной, на фоне коричневого загара, улыбкой и активно жестикулировал.

Одет Синька был не в форму АНБУ НЕ, а в пеструю гавайскую рубашку и белые шорты. Точно он тут на отдыхе, а не на работе.

Заметив нас, он пошел мне на встречу, раскинув руки:

— Ирука, я так рад тебя видеть!

Слегка отстранившись, чтобы не попасть в медвежьи объятья, я скороговоркой произнес:

— Привет. У меня амнезия после ранения. Мы раньше были знакомы?

Несмотря на то, что выдуманная болячка прикрывала мне тылы, я все еще побаивался знакомых Ируки. И тем более — друзей.

— Хидики Тоши, — не успев расстроиться, но немного растерявшись, представился шиноби, медленно опустив руки.

Когда я представил ему Наруто, то заметил, что Тоши не без уважения взглянул на меня, и даже покивал. Этим он мне живо напомнил Морио, когда тот восхищался моей самоотверженной службой Конохе. То есть тем, что я Узумаки опекаю. А вот Митараши у шиноби вызвала просто бурю эмоций и полный восхищения взгляд, я даже слегка загордился.

Разговорившись, Хидики пригласил нас присесть на лавки под деревом около ящичков с метательными железками. У Наруто глаза загорелись, с таким очевидным восторгом он разглядывал разномастные кунаи и сюрикены. Здесь бы и я покопался, потому что арсенал больше напоминал коллекцию, которую кто-то снял со стендов — так много было самого разнообразного оружия, причем зачастую единичном экземпляре. Кажется, в одном из ящиков даже лежала саперная лопатка или что-то очень на нее похожее, и здоровенный сюрикен. Заметив интерес ребенка, Тоши разрешил ему потренироваться рядом с корневиками.

Как оказалось, Синька считал, что Умино был его лучшим другом. А вот я сомневался, что Ирука думал также. Хидики учился в том же выпуске, что и Ирука. Как он мне признался, несколько смущаясь под внимательным взглядом Анко, он был самым инициативным на курсе и обладал живым и нестандартным мышлением. Что иногда выходило ему боком. Все эти замечательные качества, увы, не были особенно востребованы в довольно костной структуре Корня и его, такого умного, сослали туда, где его инициативность и самостоятельность будут только в плюс. Туда, куда приказы идут слишком долго и надо полагаться только на себя — на Каменистое Побережье.

Впрочем, это и не удивительно с его-то именем: Тоши значит "аварийный", а "Хидики" — яркое превосходство.

Здесь у Хидики в подчинении было десять человек, включая его самого, еще одного офицера и восемь "солдат". С приведенным нами подкреплением получалось три усиленных звена по пять "барашков" плюс командир. Тоши уже давно запрашивал дополнительные силы, но ответ до недавних пор всегда один. Подкреплений не будет, выкручивайтесь как умеете.

Впрочем, и восемь прибывших проблему не решали. Восемнадцать человек, из которых всего три офицера — это явно недостаточные силы. Особенно, если придется охранять не только границу и город, но и огромную стройку, какая тут намечалась. Клонами не отделаться, тем более если они не теневые, как у Наруто.

Пока Хидики трепался, его подчиненные сложили железо в коробки и выстроились полукругом, в теньке рядом с нами. Заметив это, Тоши спохватился, вполголоса что-то сказал подчиненным и отослал их в сторону длинных деревянных домов, похожих на бараки со старых советских фото.

Наконец, дошел разговор и до моей миссии. Узнав, что я надеюсь все закончить за месяц максимум, Тоши только головой покачал.

— Это будет непросто. Тут много проблем, которые нужно решать и с феодалами, и с компанией Гато... Слышал от них, что Хироши скончался и теперь они осваивают новые территории. Голова отвалилась, а змея этого даже не заметила. И с новым наместником тоже не все гладко. Нам сюда сослали аж бывшего министра правых дел. Явно где-то напортачил, не иначе.

Вздохнув, я кисло поинтересовался:

— Этого министра, случаем, не Карпом звать?

— Да, — хмыкнул Тоши, — ты уже где-то успел оттоптать ему плавники? Он гад редкостный и похоже, что еще и злопамятный. Пытался нас к своей охране за бесплатно припрячь, даже грозил проблемами. Пока главным был Тсуйои Кин, все было нормально, но этот, — шиноби только разочарованно головой покачал.

Мы еще потрепались немного, я спрашивал о местных слухах, он — о том, что в Конохе творилось.

Хидики взял паузу, чтобы набрать воздуха и тут тишину нарушил дробный перестук. Мы почти синхронно обернулись к мишеням, ведь Наруто кидал тише и вообще уже наигрался с железом и теперь стоял рядом, слушал. А подопечные Синьки ушли в казарму еще раньше.

Повернув головы, мы трое обалдели. Анко быстро бросила еще пять кунаев к уже торчащим из мишени сюрикенам. И все они воткнулись в центр движущихся соломенных маятников на пеньковых веревках. Нет, все шиноби умеют кидаться разным железом, но было видно, что Митараши на голову превосходила всех местных — и по скорости бросания, и по меткости... Да по всему.

Она стояла и победно улыбалась, а я не мог отвести от нее взгляд.

Рядом хлопал глазами пораженный и завидующий мне Тоши и надувшийся Наруто. Ведь когда он бросал, мы не обращали на него внимания.

— Анко-чан, ты бесподобна, — совершенно искренне сказал я, переведя взгляд с мишеней на сияющую девушку.

Идиллию прервал крик Наруто:

— Пожалуйста-пожалуйста, научи меня!

Анко даже растерялась, когда мелкий засыпал ее вопросами и просьбами дать совет, а мы с Тоши сдержано похихикали, скрыв смешки за кашлем.

Я думал, что нам придется жить вместе с корневиками, но нам выделили старый, добротный дом недалеко от моря. Если хорошенько прислушаться, то можно было услышать шуршание волн, через шелест пальмовых листьев. Высокую зеленую арку в заборе украшал короб с колоколом, видимо изображая собой звонок. Наруто тут же дернул за канат и по окрестностям разнесся громкий чистый звон.

Мне так хотелось сходить на пляж, но ничего не получилось: несмотря на то, что дел было мало, провозились мы до полудня. Только те, кому свою шкурку не жаль, ходят на пляж в полдень. Вот мы и не пошли.

Когда тени снова стали удлиняться, кто-то позвонил в колокол три раза, так что спутать с ветром гостей бы не удалось.

У ворот нас ожидали двое мужчин в костюмах, при галстуках и с чемоданчиками. Они представились как Акира Удо и Макимачи Мисао из Компании Гато. Честно пытался вспомнить местных Пат и Паташон, но эта колоритная парочка явно была мне не знакома. Удо — высокий и худой, задумчивый меланхолик; Мисао — низенький толстяк, подвижный и шустрый.

Быстро, как репер песенку, зачитав официальную часть, они сходу попытались нагрузить меня своими проблемами. Естественно, их пришлось выслушать; узнать жалобы, предложения и пожелания. Больше всего их смущало то, что представитель дайме настаивал на плате в казну, несмотря на то, что порт должен был расположиться на земле моего клана.

Похоже, что некоторые вещи во всех мирах одинаковы и за свои кровные мне придется сражаться не на жизнь, а насмерть.

На следующий день я уже стоял перед двором виллы, где жил челов... мерзавец, гад и подлец, который захотел наложить лапу на мои деньги.

Вид чаши с белыми в оранжевых пятнах карпами перед домом чинуши из Никко, неожиданно отправил меня на экскурсию в прошлое.

Пришлось постоять в сторонке, вспомнить, глюки посмотреть.

Прямо на этом месте, до того как тут отстроили эту роскошную виллу, был дом для собраний, а точнее то, что от него осталось после войны. Каменные стены и деревянные пристройки с черепичной крышей покрытой мхом. Ноги "помнили" лакированные широкие доски в коридорах и плетенные татами в самом доме. И каменные стены самого первого Большого дома. Уже тогда полуразрушенный дом казался Ируке и его немногочисленным ровесникам ветхим, полным призраков и всевозможных домашних духов. Вплотную к Большому дому стоял маленький каменный храм, его после войны даже пытались восстанавливать — просто из приличия. К счастью, он во время войны пострадал мало — там только крыша была не родной. В центре зала стояла металлическая тренога, а на ней крупная каменная, никогда не высыхающая чаша с морской водой. Такой крупный булыжник диаметром около метра или чуть больше, обтесанный морем без помощи человеческих рук, и только если присмотреться, то можно было заметить на внутренних стенках зарубки складывающиеся в печати. Кроме чаши еще были полосатые валуны с печатями Узумаки — для проведения ритуалов. В этом храме детей вносили в защиту клана — прописывали в барьерных печатях. Здесь подтверждали родство при помощи, опять же, печатей. Здесь приносились клятвы и заключались важные договора. Все это мне рассказывал и показывал старый Умино Рьйу, дедушка Ируки по отцу. Он умер вскоре после переезда в Коноху, я вспомнил, что его могила находится на старом кладбище, а не там, где расположен мемориал павшим от лап биджу.

И вот эта самая чаша сейчас украшала передний дворик посланника дайме! Эта самая чаша, теперь засраная аквариумными петушками и установленная на три булыжника из храма! На три булыжника с барьерными печатями!

— Я его убью, — зло прошипел и направился к особняку. А на вопросы недоумевающих Наруто и Анко я ответил так:

— Это все равно, что мясо жарить на Вечном огне!

В филиале Храма Огня в Конохе тоже было ритуальное вечно горящее пламя, потому мое сравнение поняли и ужаснулись.

Нас просто не пустили на входе привратник и охрана. С большим трудом мне удалось вернуть контроль над собой, чтобы поинтересоваться причиной:

— Почему это он не может принять владельца этих земель?! Он настолько занят?

Обоих охранников в белых доспехах мое КИ пробрало, но они старательно пытались не показывать вида, а вот привратник, бледнея и потея, проблеял:

— Э-э, простите, Умино-сама, но э-э-э, Г-господин наместник не может вас принять. У него очень много дел.

Я уже стал подумывать о том, чтобы убить зарвавшихся слуг, но на их счастье, Анко и Наруто, заметив, что со мной явно что-то не так, поспешно утащили меня оттуда. Вовремя. Обошлось без жертв. Стараясь успокоиться, я удивлялся тому, насколько сильно я стал походить на Ируку. Похоже, здесь, на Каменистом побережье, мне придется быть вдвойне осторожным.

Через пару часов я немного остыл и вернулся за тем, чтобы уточнить, когда же наместник сможет меня принять. Дальше началась чернушная комедия. Потея и вздрагивая от ужаса, привратник передал слова мне наместника дайме о том, что мне назначена встречу только через семь дней. Это какая-то запредельная наглость! Я, глава клана, на территории которого он незаконно возвел свою хату. И он же заставляет меня ждать аудиенцию целую неделю?! Да за осквернение храма моего клана его стоило убить на месте, а не лясы с ним точить!

И снова Анко и Наруто не дали мне всех поубивать. Они прямо местные ангелы-хранители!

И надо же было снова заявиться Пату с Паташоном! Не стесняясь я рыкнул на них, что ничего нового сообщить не могу. Они покивали и пришли на следующий день. И не слезали с меня, теребя по два раза в день. Нет, серьезно, эти люди — злостные самоубийцы!

Целых два дня я был сам не свой и не мог заставить себя забыть эту чашу из храма. У меня руки зудели сделать для Карпа какую-нибудь гадость. Желательно с летальным исходом для него.

На этой почве даже поругался с Наруто и Анко. Мальчишка тормошил меня, пытаясь вывести из состоянии озлобленной задумчивости, совмещенной с депрессией и жаждой убийства. Девушке это не понравилось. Не то что я злющий, как черт, а то, что мелкий хотел меня развеселить!

Они затеяли очередную ссору ни о чем. Ее начало я снова пропустил и обратил внимание на ссорящихся Узумаки и Митараши только тогда, когда они начали ругаться слишком громко и отвлекать меня от рисования взрыв-тегов. Самой удачной идеей мне показалось — взорвать этот дорогой сарай к чертям собачьим!

— Хватит приставать к Ируке! — удерживала девушка Наруто за руку.

— Я хочу, как лучше! — безуспешно вырывался блондин. — Ты вообще ничего не делаешь!

— Ты уже сделал как лучше! Он из-за тебя память потерял!

— А ты его чуть не убила! — наконец одним гибким движением высвободив руку из захвата, обвиняюще выкрикнул ей в лицо мальчик.

В общем, я сорвался и долбанув рукой по столу, некультурно наорал на обоих. Даже КИ выпустил.

На следующее утро мне было очень стыдно и я, попросив прощения за вчерашнее, предложил всем нам сходить развеяться на море. Пообещал, что покажу кое-что интересное. На роль зрелища был предназначен призыв Дельфинов, которых в Конохе негде было вызвать.

В первый день, когда меня понесло к маяку, на обратном пути я заметил небольшой уединенный пляж под ним, между скал, до которого можно было добраться только по воде или если спуститься с уступа вниз, туда я и направился.

Узумаки пробежал легко, а вот мы с Анко задержались. Она ступала между волн, рискуя замочить не только ноги, но и плащ. Решив погеройствовать на ровном месте, я подхватил Митараши на руки и рванул по гребням на землю. Будь пляж дальше, я бы опростоволосился, потому что Анко не стеклянная, а я не видел волн под ногами.

Удивленно ойкнув, она схватилась за мой воротник, а затем рассмеялась, заглядывая в глаза. У Анко сейчас было негромкое, мягкое "ха-ха", словно в противоположность звонкому смеху, который от нее я слышал в театре.

— Я осмотреться, — бросил не оборачиваясь Наруто и умчался разведывать территорию.

— Может, отпустишь? — тихо спросила девушка. Но судя по ее лукавой улыбке и настроению, она была совсем не против.

— Не-а, — радостно ответил, — не отпущу.

Так и ходили: Наруто впереди, а позади я с довольной, как слон после купания, Анко.

Пляж оказался гораздо больше, чем мне виделось сверху, потому что под маяком вода вымыла арку на берег за скалой. Второй пляж имел куда больший размер и песок здесь был не серый, несмотря на скалы, а белый, почти как снег, хотя местами его уже заменила мелкая серая галька. Мои догадки об искусственном происхождении пляжа подтвердил каменный домик с отсыревшими печатями на стенах и барельефом в виде дельфинов на внешних стенах. В них не осталось даже намека на чакру. Просто испорченная бумага. Наруто покачал головой и срисовал печати, которые еще можно было разобрать.

— Тут полно черной плесени, не стоит нам дышать этой гадостью так долго. Наруто, еще успеешь скопировать.

Он послушно кивнул и убрал блокнот и кисть с чернилами. Походный набор у мальчика был похож на бамбуковый тубус, что-то похожее я видел у Сая в аниме. Простенький на вид, но напичканный печатями и дорогими компонентами.

Жесты-печати я повторил по свитку, а когда понадобилась кровь для активации, чиркнул по пальцу чакроскальпелем. Я ж не дурак, грязные руки грызть ради пары капель!

Анко иронично подметила:

— Ты в бою будешь так же делать?

Прервавшись, ответил:

— Когда припрет, может быть, и погрызу пальцы, а пока не хочется. Не голодный, — и еще язык высунул, дразнясь.

Снова повторив серию ручных печатей, хлопнул ладонью по песку, отпуская небольшой "комок" чакры, я не собирался призывать кого-то типа Гамабунты. Как воспользоваться призывом я уже знал из клановых свитков и из воспоминаний во время медитаций. Да и тело помнило последовательность действий для призыва. Так что я не сомневался в успехе.

В метре от меня вода вспухла здоровенным пузырем, который, словно нож, прорвал серо-стальной плавник размером сильно больше, чем я ожидал.

Даже забеспокоиться не успел, когда эта испещренная глубокими, явно свежими, шрамами зверюга крутнулась на месте толкнув хвостом на берег гигантскую волну. Напор был такой силы, что меня мотало, как щепку в шторм. А затем долбануло спиной о неожиданно твердое дно, вышибив из легких бесценный воздух. Не успел я толком вздохнуть, оказавшись на поверхности, как вода, вместе со мной, взметнулась вверх, заключив в подобие водяной тюрьмы. Мир стремительно менялся местами — столб воды, в котором я болтался, вращаясь мчался прямо на берег. Я даже не мог понять в какой стороне море, а в какой берег, и боялся открыть глаза, чтобы в них не попал песок.

Дыхания не хватало, паника захлестнула мозг, я чуть было не вздохнул, не смотря на то, что где-то на краю сознания понимал — наглотаюсь воды и утону. Но она вдруг пропала и я рухнул в сырой песок, ударившись плечом, и ничего не видя из-за слезящихся от морской соли глаз. От столкновения я потерял сознание. Мне показалось, что вырубился я буквально на мгновенье.

— Ирука! — попыталась поднять меня Анко. — Ирука!

Не заметив рядом с ней мелкого, забеспокоился:

— Где Наруто? — через силу распахнул я глаза и замер, в ужасе наблюдая за ярко-рыжим "костром" на море, в который превратился Узумаки, окруженный чакрой биджу.

Прозрачный силуэт отражался на поверхности моря оранжевыми бликами, мальчик стоял на четвереньках напротив громад болотно-зеленого и серого цветов, подробнее я не мог разобрать из-за рези в глазах.

— Наруто! — изо всех сил крикнул я, но он не повернулся на оклик.

Сделав усилие, я поднялся, придерживая вывихнутую руку. Волна чакры Кьюби пробудила старые воспоминая. Боги, как же не вовремя! Колени предательски дрожали, а внутренний голос нашептывал мягким голосом Майн: "беги, беги и не оглядывайся"! Мне почудилась гарь стоящая комом в горле и дым. На фоне неба проступили очертания разрушенной Конохи и рыжий силуэт, пока еще прозрачные и смутные, но они грозили вот-вот отрезать меня от реальности. Меня накрыло волной чужого первобытного ужаса и, как ни странно, чувство дежавю. Будто со мной все это уже было. Тело начало становиться словно чужим, неуправляемым.

— Анко, ударь меня, — шипя выговорил я, впиваясь ногтями ватных пальцев в плечо вывихнутой руки. Боль отрезвляла, но не настолько, чтобы окончательно прийти в себя.

— Ты с ума сошел?!

— Бей, — прошипел громче я, едва сдерживая воспоминания, которые теснили реальность все сильней, — бей!

— Куда?

— Бей, дура, мать твою! — рявкнул, не сдержавшись. Злость и боль — это то, что удерживало мой разум от того, чтобы утонуть в чужом, а теперь уже и своем ужасе. Я начинал себя чувствовать как тогда, в госпитале, когда Ирука перехватил контроль над телом, чтобы ответить ирьенину.

Звонкая пощечина отозвалась вспышкой боли в ушибленном затылке и чуть не отправила меня в беспамятство, но видение исчезло, а дикий ужас за свою шкуру, и наступавшее ощущение, будто тело меня больше не слушается и принадлежит кому-то другому, уступили место страху за Наруто. Из канона я помнил, что эта чакра делает Узумаки берсерком и медленно убивает, разрушая его тело.

— Анко, мне нужна твоя помощь, — не отрывая глаз от блондина объятого оранжевой чакрой, сказал я. — Плечо. Вправь.

Она понятливо кивнула и через секунду меня пронзила вспышка боли, заставив вскрикнуть. Сустав встал на место. Боль заставила выгнуться, сжать зубы, но окончательно отрезвила.

Как там говорили: страх убивает разум? Не знаю, как там у других, но меня тут страх точно чуть не убил!

Пытаясь понять, что происходит и как вмешаться, я отметал все приходящие в голову идеи, потому что они были — одна бестолковее другой.

А в это время, в море развернулся настоящий бой титанов: ненормально огромные дельфины и крабы единым фронтом теснили джинчурики, пытаясь достать его струями воды и гигантскими волнами. Наруто уворачивался от первых и перепрыгивал вторые. Тогда Дельфины вместе, с трех сторон вызвали очередную волну и издали какой-то низкий, скрежещущий звук. Даже меня, находившегося относительно далеко от основной битвы, достало и пробрало до самых зубов. Да что там зубы! У меня даже кости завибрировали, словно я стоял у колонок на рок-концерте, а только что вправленный сустав откликнулся болью. Да что это было?!

— Мы ему ничем не поможем, — обеспокоенно вглядываясь в лицо, удержала меня Анко. — Нас раздавят и не заметят.

— Не обязательно лезть самим, — беспокойно вздрогнул я, посмотрев на бой. — Твои змеи смогут их отвлечь? У меня есть план.

— Хорошо, я попробую.

Впрочем, ничего толком мы сделать не успели. Едва девушка призвала змею, как морские обитатели все-таки достали Узумаки.

Наруто перепрыгнул и этот гребень, прорвавшись сквозь него рыжим метеором, но потом его встретила вторая волна — того вопля, который издали дельфины. Видимое искажение в воздухе ударило Наруто, срезая с него клочья чакры и заставляя его пригнуться. И тогда они запустили еще одну звуковую волну.

Стремительно теряя клока рыжего покрова, Наруто пролетел мимо нас с Анко, прямо над головой желтого удава-переростка. Слишком высоко, чтобы Узумаки можно было поймать, смягчив падение.

— Скорее! — бросил я, рванув к блондину, на ходу создав клона, чтобы тот вместе со змем отвлекли внимание взбесившихся зверей.

Подбежав к Узумаки, я пощупал пульс на шее.

— Есть! Дыхание есть. Так, — в слух проговаривал я, — техника диагностики... Позвоночник цел. Голова вроде тоже... Фух... Ну, брат, — сказал по-русски, — да ты сплошной синяк. Но вроде ничего угрожающего жизни нет, — я вздохнул, и бережно подхватил крепко помятого ребенка на руки и обернулся, чтобы позвать Анко, но чуть не столкнулся с ней. На лице девушки явно читался ужас и понять причину было проще простого — нас окружили. А желтый удав, смирно, как веревочка, висел в клешнях гигантского краба.

Ломая пальмы, с трех сторон подошли покрытые бронированными доспехами и зелеными наростами крабы, размером с двухэтажный дом, а большая часть берега ушла под воду, позволив огромным серым тушам дельфинов подобраться вплотную.

— Что вам надо? — выкрикнул я, поняв две вещи: отступать некуда и на нас почему-то пока не нападают.

— Мы хотим найти своих детей, — пробасила особенно здоровая серая громадина, обдав нас волнами тоски, боли и сожаления.

Размером зверюга была даже больше той, которую я случайно вызвал, но у той нос был сбит сильнее и на плавниках полукруглые следы, похожие на укусы акулы.

— Сочувствую, — без капли сожаления ответил я, цепко наблюдая за морскими гадами, грамотно взявшими нас в кольцо, — но не имею понятия о том, где ваши дети.

— Наши дети были украдены призывом. А ты — последний призыватель, Ирука, — пророкотал голос, второго слева от "мамаши" дельфина.

Я нервно сглотнул, почувствовав особенно сильный удар сердца, где-то в районе горла.

— Это не я! Я никого не призывал почти год! — всплыло воспоминание, — Нет, два с лишним года! В Конохе вас даже некуда призывать, там нет моря и большой воды!

— Он не лжет, — с болью в голосе сообщила дельфиниха.

В голове мелькнула мысль о том, что я зря прикасался к призывному свитку. Надо бы его сжечь к чертям собачьим! Хотя, может, еще не поздно?

Я понимал, что по-хорошему мне нужно было спросить, что у них произошло, но первое впечатление вызывало только прилив адреналина, страх и дикую злость. Если бы я знал наверняка, что сожженный свиток отправит этих пережравших анаболиков обитателей моря назад, я бы его тут же спалил. Рисковать совсем не хотелось. Лучше уж быть совсем без призыва, чем с призывом, который хочет тебя убить! Но даже если уничтожение свитка отзовет дельфинов, то крабы никуда не денутся, ведь их призвал не я.

Морские обитатели, тем временем, моему чистосердечному признанию почему-то не обрадовались и стали что-то обсуждать между собой чириканьем, режущим ухо треском и другими непонятными людям звуками.

— Ирука? — как сквозь дремоту позвал мальчик и закашлялся. Видимо, успел воды наглотаться.

— Я здесь, — переложил его себе на плечо и похлопал по спине, помогая откашливать воду. — Все хорошо.

Наруто кивнул и вцепился в мой жилет.

— Я ду... думал, тебя убили, — хлюпая носом и заикаясь, будто ему не хватает воздуха, пролепетал Узумаки. Кажется, его трясло. Или это меня потряхивало?

— Тише. Будущие хокаге по пустякам не плачут. Правда же?

— Ты-ты не пу-пустяк! — яростно замотал головой мальчишка. — Я ду-думал, ты погиб! Ты-ты упал и все...

— Я только воды наглотался, — слегка приврал. — Воображение с тобой сыграло злую шутку. Все в порядке.

— Угу, — промычал Наруто, а затем, отстранившись, с трудом изобразил кивок. Он старался держаться, но все равно шмыгал носом и шипя, украдкой вытирал мокрые глаза, сбитыми до ссадин на костяшках руками.

Вздохнув, успокаивающе погладил мальчика по волосам.

— Ты должен помочь нам, — заявил один из крабов, махнув клешней, так что нам на голову посыпались листья. — Наши дети в опасности!

Это хорошо, что он все-таки почти разминулся с пальмой, задев лишь самую верхушку и то вскользь. А то бы на нас упали не листья, а весь ствол. И на этом моя помощь этим придуркам и закончилась бы, не начавшись.

— Странная у вас просьба о помощи. Многие бы после этого контракт разорвали, — не сдержавшись, огрызнулся я.

Меня раздирали противоречивые чувства, с одной стороны, хотелось высказать им все, что о них думаю, за явно ошибочную атаку и за чуть не уроненную на нас пальму, а с другой стороны как-то не хотелось хамить тем, кто мог без проблем прикончить одним ударом всех троих.

— Мы приносим свои извинения, Ирука-кун, — ответил самый здоровый дельфин. — Мы допустили оплошность, но ты обязан нам помочь!

— Что значит обязан?! — неприязненно воскликнул я, не сдержав язык за зубами. — И что вы именно от меня хотите? Я не знаю, кто, где и почему похищает ваших детей. Я не думаю, что мы сможем вам чем-то помочь!

— Ирука, не говори так, — все еще шмыгая носом, сказал мальчик, — им нужна наша помощь, и мы спасем их детей!

— Ты сам-то понял, что сказал? — недоуменно спросил я.

Чип и Дейл недоделанный. Герой недобитый. Его чуть не пришибли, весь синий —

даже фингал под глазом есть. Мелкий сейчас наверняка даже ходить-то может с трудом, а все туда же — лезет спасать и освобождать. Даже плевать что не принцессу, а всяких морских гадов.

— Да, — нерешительно отозвался мальчик, — Если бы они знали, что мы хорошие, они не стали бы нападать. Они подумали, что мы плохие, потому напали.

Поморщившись, я хмуро взглянул на зверей, словно вижу их впервые.

— Ирука, — мягко легла ладошка Анко мне на руку, — может, ты все же выслушаешь?

— Вы сговорились, что ли?! — недовольно пробурчал, рассмешив этим Наруто.

— Без награды не оставим, — булькнул краб с удавом, посчитав, что я набиваю цену.

— Я выслушаю, но помочь не обещаю. Я не...

— Все вы Умино одинаковые, — фыркнула дельфиниха, закатив глаза. — Избегаете ответственности и однозначных формулировок.

— Я не всесилен, — упрямо договорил, повысив голос, хмуро взглянув прямо в глаз дельфинихи. Серые туши к нам были повернуты боком.

— Кроме того, не так давно я потерял память и даже не знаю ваших имен. И еще, — обернулся к крабу, — пожалуйста, змею отпустите.

Слитный вздох и ошарашенные взгляды — они прямо, как люди.

Выслушав мою историю, один из крабов, заметил:

— Но ты сказал, что не призывал два года, а память потерял совсем недавно. Ты чего-то не договариваешь!

Не удержавшись, прикрыл лицо рукой.

— При амнезии память возвращается или полностью, или частично, как в моем случае! А теперь, пожалуйста, назовитесь!

После того, как все представились, я какое-то время пытался поймать хоть какой-то отклик, но потом чертыхнулся и сказал:

— Повторите, я запишу, кто есть кто. Не могу я вас вспомнить.

Пока зверинец представлялся снова, удав ушуршал к хозяйке и теперь кольцами обвивал наши ноги, прижавшись к нам как побитая собака. А Наруто, которого пришлось поставить на землю, осторожно гладил чешуйчатый бок.

— Все началось год назад... — начал Кента, тот шрамированный дельфин.

Некий преступник специально вкладывал в дзютсу призыва мало чакры, чтобы призвать молодняк.

Дело было в том, что взрослые животные могли "отказать" призывателю и не явиться на зов, а малышня "отвечает" автоматически и тогда вместо жабы появляется головастик, как в манге было у Наруто.

Но раньше малыши всегда возвращались к родителям, а сейчас — нет. Кто и зачем похищал маленьких крабов и дельфинов — никто не знал. Поэтому общим советом дельфинов и крабов решили, что на следующий же призыв, не зависимо от количества вложенной чакры, придет Кента, и вызовет всех остальных.

— Ирука-сан, я знаю, что у тебя не сложились отношения с нашим кланом и я лично сказал, чтобы ты меня больше никогда не призывал, — эти слова тяжело давались Кенте —

главе дельфинов. — Но сейчас именно тебя я прошу сделать все возможное, чтобы спасти наших детей. Нам больше не к кому обратиться. Если ты поможешь, то мы поклянемся всегда выполнять твои просьбы и навсегда забудем о прошлых разногласиях.

"У Ируки что, даже с собственным призывом были разногласия? Как он умудрился настроить против себя столько народа? Как?! Это какой-то особый Талант с большой буквы, не иначе!"

— Мы тоже подпишем с тобой контракт, хотя никогда ни с кем, кроме клана Узумаки, этого не делали, — пробасил Хадзиме, глава крабов. Он тоже постоянно дополнял рассказ дельфинов, активно жестикулируя клешнями, так что наш удав дрожал.

— У вас что, правда был контракт с моим кланом? — влез любопытный Наруто.

Краб грузно стукнулся брюхом о землю и даже чуть вкопался, так что его морда оказалась всего в нескольких метрах от нас. Меня аж передернуло, когда Хадзиме почистил вытянутые, мутно-салатовые глаза жвалами.

— Ты не похож на Узумаки. У них красные, как человеческая кровь волосы. Но у тебя похожая чакра, — пошевелил он мерзкими буркалами.

— Его мать была из клана Узумаки, — уточнил я, стараясь не смотреть в полную желтой пены пасть краба.

К счастью, призывы оказались то ли понятливыми, то ли ленивыми, и дальше тему родни мальчика развивать не стали. Взяв с меня обещание и обговорив, как правильно их призывать, если у меня появятся для них новости, дельфины и крабы удалились в море, а уже там с хлопком пропали. Змей, наконец, разжал кольцо вокруг нас и успокоился.

— Анко, ты цела?

— Все хорошо, только вымокла, — сказала девушка, выжимая полу плаща.

Немного подумав, она вовсе его сняла, оставшись в сетчатой маечке и потемневшем от воды тонком бежевом топе, который трудно было не заметить. Пришлось отвернуться, чтобы не смущать девушку оголодавшим взглядом.

Белого песка почти не осталось, сам пляж стал вдвое меньше, везде ямы и рытвины, пальмы переломаны, на берегу клубки свежих водорослей и донного мусора. Тут даже один ржавый якорь валялся с куском цепи.

— Был пляж и нет пляжа, — пораженно покачал я головой. В это время, Наруто, баюкая руку, пошел к змею, который отполз от нас на сухой песок.

— Куда? А лечиться?

Мальчик обернулся, задумался на мгновенье и похромал обратно:

— Змейке помочь хотел, — морщась от боли. — У нее чешуя задралась и кровь выступила.

— Я потом змее помогу, а сейчас — сядь сюда и не вертись.

Посадив Наруто на крупный булыжник и сняв с него верхнюю одежду, я принялся его лечить, попутно расспрашивая, что он стал бы делать в такой ситуации. Хотел отвлечь от боли и заодно проверить, насколько хорошо он усвоил тему о сборе информации. Да и от мыслей про Кьюби его пока тоже стоило отвлекать. Пусть для начала успокоится и придет в себя, а поговорим позже.

— Есть идеи, откуда лучше начать расследование? Я имею в виду место, — спросил я, не отрываясь от работы.

— Ну, — протянул блондин. — Спросим у рыбаков, — и неуверенно глянул в сторону Анко. А она в ответ засмеялась, смутив мелкого.

— Обычные рыбаки не имеют к этому никакому отношения. Ты что, не слышал — их призывали!

— А, ну да, точно... Я забыл, — расстроился Узумаки.

Победно улыбнувшись, Анко взглянула на меня, а я разочарованно покачал головой.

— Вообще-то Наруто прав, следует попробовать поспрашивать у рыбаков, — сказал я, а затем повернулся к мальчику. — Они могли слышать какие-нибудь слухи или видеть что-то необычное...

И тут мне в голову пришла отличная мысль:

— Если мелких дельфинов и крабов держат в закрытых бассейнах, — размышлял я вслух, — то им нужно много еды, и покупать рыбу должны у местных рыбаков! Или, если они сами ловят, то рыбаки должны жаловаться на плохой улов и конкурентов!

Наруто смотрел на меня с раскрытым ртом. Митараши повела себя куда сдержаннее, но тоже удивилась.

— Учитесь не отбрасывать мысли, какими бы бредовыми и дурацкими они на первый взгляд не показались, — улыбнувшись, сказал им.

— Правду говорят, что профессия накладывает свой отпечаток, — посетовала Митараши.

— Я обиделся, — дурашливо заявил и наиграно надувшись, сложил руки на груди, чем развеселил обоих.

Змей благосклонно принял лечение и терпеливо — поглаживания от Наруто, а после попросился остаться еще ненадолго, погреться.

Анко не стала возражать, хотя именно ей, как призывающей, придется делиться с ним чакрой все время, пока он тут находится. А я за это время с помощью Анко зафиксировал свою травмированную руку и, как мог, попытался ее залечить.

— Не стоило мне так активно пользоваться рукой.

— Что-то не так? — бережно провела Анко пальцами по поддерживающей повязке.

— Нет. Вроде получилось, так что завтра, я надеюсь, можно будет обойтись и без повязки.

Одежда уже начала подсыхать, так что пришлось идти в дом переодеться, чтобы не щеголять белыми соляными разводами.

После этого мы вдвоем с Наруто отправились, опрашивать местных. Естественно, под хенге.

Я представился, приезжим рыбаком с сыном, который искал и новый дом и работу, после того как бежал из Страны Волн. А Митараши решила остаться, сказав, что жене "рыбака" нужно дом "обустраивать". Кроме того, она намекнула, что неплохо бы "осмотреться".

Уже через пару часов мы знали, где местные рыбаки сбывают свой улов и как живут.

— На одном острове неподалеку от Большой отмели, она так и называется — Большая отмель, — поделился с нами поджарый, похожий на сушеную воблу рыбак, — Там какие-то шиноби. Повязок не носят, ну, этих, с пластинками, Но всякие штуки, эти, шинобские, делать умеют. По воде ходят, когда корзинки с рыбой с лодок собирают. Чего с этой рыбой они делают, не знаю. Мне не интересно. Платят хорошо, всем хватает. А им все равно мало той рыбы. Еще просят!

С расспросами мы управились быстро, потому что Наруто попросил сходить на пляж снова, чтобы перерисовать в блокнот остальные печати.

Пройдя знакомым маршрутом в арку под маяком, мы увидели тот же самый пейзаж. Хотя ямы немного сгладились волнами, но в остальном ничего не изменилось.

Пока клон старательно копировал в тетрадь печати, мы с Наруто присели на ступеньки, разбирать коробку с каким-то хламом, который нашелся в углу. Большая часть вещей испортилась, но кое-что еще можно было взять.

— Это, наверное, были кисти, — показывая полуистлевшие палочки, сказал мальчик.

— Похоже на то, хм, а чернильницы целые, только одна с трещиной.

— Вымыть и будут как новые!

Перекатывая в целой руке шарообразную склянку, я тихо сказал:

— Наруто, ты что-нибудь помнишь после того, как на меня напали?

Перестав копаться, Узумаки тяжело вздохнул и медленно отряхнул руки, будто оттягивал время.

— Если не хочешь рассказывать, то не надо. Гляди, — неловко попытался сменить тему, — тут только пробку заменить и...

— Я думал, ты не спросишь, — тихо сказал Наруто, смотря в песок под ногами.

— Хотел раньше, но все время мешали, — начал оправдываться я, посчитав что дело в моей нерасторопности, но, не дослушав, мальчик помотал головой.

— Нет. Просто неприятно вспоминать, — печально и тихо. — Я не хотел вспоминать.

— Извини.

Вздохнув, Наруто подтянул колени к груди, обняв их руками. Теперь от него исходили эмоции, которые можно было назвать застарелым страхом: отчаяние, безысходность и одиночество. Какое-то время мальчик молчал, точно забыл, что я рядом, а потом заговорил:

— Как сон наяву про коридоры и красные глаза, — невыразительно, как в трансе проговорил Наруто, — И зубы. Огромные зубы. Оно злое и очень сильное. У него большие острые когти и оно ими скребет так гадко-гадко, как мелом по доске или как кунаем по стеклу.

Придвинув к своему боку, я приобнял Наруто, жалея, что кроме поддержки никак иначе помочь не могу.

"Да даже окажись я во внутреннем мире около клетки с Курамой, что бы я ему сказал? Не знаю".

— Наруто, а Он говорил с тобой? — тихо проговорил я, не надеясь на ответ.

— Нет. Рычал и страшно шумел, — стал блекнуть образ темного облака, каким я представлял эмоции Наруто. — Он будто управлял мной, когда я сам разозлился. Я стараюсь никогда не злиться, чтобы он не просыпался. Когда я его случайно бужу, он насылает кошмары.

— А разве раньше с тобой было что-то подобное? Оранжевая чакра над кожей.

Мальчик помотал головой, а затем задумчиво почесал нос, будто поспешил с ответом в котором сам был не уверен.

— Нет, точно, только в кошмарах, — отозвался Наруто, закрыв глаза и будто собрался вздремнуть, удобнее устроился под боком. — Когда я просыпался, ничего такого не было. Я не хочу больше так злиться.

— Хорошо, если не будешь. Злость в бою только мешает и делает тебя предсказуемым... ну вот, — тяжко вздохнул, — прости, я опять занудничаю.

— Можешь занудничать, — не открывая глаз, заявил мелкий и улыбнулся, как обычно, широко и счастливо, — я не против.

Перед уходом мы еще раз решили осмотреть пляж и в одной из ям нашли крупную серебристую рыбину с серповидным хвостом, которая быстро кружила на дне, как в аквариуме. Если бы такую же я не видел на прилавке местного рынка, я бы ее там и оставил. А дома уже Анко подтвердила, что рыба съедобна и называется — "голубой тунец".

Дома, как дикий человек, я поджарил ее на костре на заднем дворе, потому что у нас не было с собой большой посуды для готовки. Только чайник. Не думал я, что нам придется готовить самим. Домик, хоть и выглядел гораздо лучше всех халуп в районе, оказался совершенно пуст. Ели из своей посуды, свою еду, спали в спальниках, готовили только чай. Едой нас Синька обещал обеспечить сегодня-завтра, а до этого времени мы питались тем, что принесли в свитках из Конохи.

Дайте жалобную книгу, этот отель не тянет на заявленные пять звезд!

У местных с едой тоже выбора особого не наблюдалось: или готовь то, что купил на рынке, или то что поймал, или ешь в столовой при бараках. В самом крайнем случае в забегаловке низшего пошиба — заведении для самых богатых среди нищих. Это тебе не город-миллионник вроде оставшихся в прошлой жизни, где на каждом шагу по кафешке, а за каждым углом или ларек, или продуктовый. Даже в Стране Волн, когда мы там были, все же было не так бедно и гораздо многолюднее. Впрочем, как раз последнее было неудивительно. Войны шиноби жестоки, и население на территории боевых действий часто вырезают под ноль.

Утром, как обычно, меня разбудил Наруто на тренировку. Если бы не он, я бы дрых до упора, наплевав на все.

— Ты ж моя совесть, — зевнув, потрепал мальчишку по волосам, — чего придумал?

— Бегать по морю! — азартно воскликнул Наруто и добавил, — около дома не удобно, места мало.

— И это все? — хмыкнула Анко, с хлопком убрав свой футон в свиток.

Это что ж получается, я встал позже всех?

— А рука у тебя уже не болит? — спросил Наруто.

Задумчиво глянув на повязку, пошевелил плечом и помотал головой:

— Не болит.

Девушка почему-то смутилась и с виноватым видом предложила мне помочь снять бинты.

Позавтракав, мы отправились на пляж под маяком тренироваться.

Анко была в ударе, с энтузиазмом рассказывала о секретах использования метательного оружия о том, какие упражнения помогут развить нужные навыки. Она показала себя талантливым учителем и даже не придиралась к Наруто. Может я чересчур сентиментален, но мне хотелось, чтобы этот день не кончался.

Ближе к полудню, мы заскочили на местный рынок за специями к рыбе и у порога встретили немолодого мужчину, похожего на рыбака, но чем-то неуловимо от них отличающегося. Он был весь какой-то блеклый, будто выгорел на солнце вместе с одеждой и теперь не понять какого цвета были его глаза, волосы и дешевая тонкая юката. Стоило только подумать, что он просто ошибся адресом, как я услышал:

— Здравствуйте, Умино-сама. Я слышал, что вы законный наследник клана Умино и пришел выразить вам свое почтение.

— Здравствуйте, — насторожено отозвался я, выйдя к отвесившему церемонный поклон гостю, так как приглашать его в дом не решился. — А вы не могли бы представиться?

Мужчина представился как Исаму, сказал, что он и его семья служили моему клану чуть ли не с сотворения мира.

— У меня к вам небольшая просьба, — под конец разговора сказал потомственный слуга.

— Я вас слушаю, — предельно вежливо улыбнулся я, а мысленно простонал: Вот только жалобщиков мне сейчас не хватало!

— Но сначала я хотел бы вернуть вам клановый свиток, который я нашел и сберег.

У меня даже дыхание прихватило: "Клановый свиток?! Мужик, я тебе буду сильно должен!"

— Я... Я буду вам очень за него благодарен.

С поклоном он вручил мне невзрачный и потертый на вид рулончик двумя руками и, улыбаясь, сказал:

— А просьба моя простая: Уважьте старика, откройте его при мне.

По местным меркам, для слуги он повел себя нагло, но ведь его звали "Смелый" и это оправдывало его характер.

Переборов желание бросить потенциально опасную вещь, я ответил:

— Хорошо.

Свиток оказался закрыт на печать крови и чакры. А для ее активации, как следовало из названия, нужна была одна капля, а лучше — не одна, свеженьких красных кровяных из живого представителя клана Умино и немного чакры из него же. Довольно сложная и дорогая печать.

Считается, что обмануть такие печати невозможно. Думаю, что это заблуждение. Уверен, что все возможно, если денег не жаль на специалистов и материалы. Однако вопрос в том, кто это может себе позволить и кому это нужно? Большая часть клановых техник завязана на улучшенный геном, специальную подготовку и тренировки, стиль боя, и много чего еще. Думаю, что для тех, кто не является членом клана, все это попросту бесполезно. Хотя, вполне возможно, что я просто чего-то не знаю или не учитываю.

Наколов палец чакро-скальпелем, я тут же заживил порез и мазнул каплей по узору. Кровь с шипением высохла и осыпалась, а край отлип от внешней стороны свитка. Передав свиток клону, я жестом отослал его подальше. Тот понятливо отошел на середину дороги и развернул свиток. И-и-и... ничего страшного, к счастью, не произошло. То есть вообще ничего!

Клон недоуменно всмотрелся в свиток и повернул его к нам.

Бумага была девственно чиста.

"Облом... Но мужик тут ни при чем, — подумал я, — он же не мог знать, что там ничего..." — но разочарования я не почуял. Точнее им не "пахло" только от этого "слуги".

"Он знал!" — мгновенно подобрался я и приготовился к бою, еще до того, как обернулся.

Заметив мой взгляд, мужик, преобразился. В буквальном смысле преобразился: сейчас передо мной стоял не рыбак-проситель и уж тем более не слуга, а старый и опытный шиноби неопределенного возраста, но примерно — лет за сорок. Под хенге пряталась удобная одежда, напоминающая форму Конохи, но жилет у него был странный, будто его перешивали.

Да и внешность у "слуги" изменилась: волосы, стянутые в хвост, стали каштановыми, глаза — карими, а кожа потемнела. Мелькнула и неприятно заныла где-то в желудке мысль, что это родственник. Только родни, которая знала настоящего Ируку, мне и не хватало для "полного счастья"!

А кроме того, мужчина не носил протектора, что тоже настораживало.

— Успокойся, племянник, меня зовут Умино Ютака, — одобрительно улыбнувшись, представился мужчина. — Не помнишь уже дядьку? Я же к вам приезжал пару раз, пока отец твой был жив. Я тебя вот таким, — показал рост, наверное, трехлетки — видел. — Ты даже разговаривать толком не умел, — разулыбался мужчина. — Такую чушь нес...

— Извините, что прерываю, вы брат моего отца? Почему вы...

Ютака недоуменно перебил:

— Я не родной брат Кохаку-сана.

— А кто тогда? — похлопал я глазами.

Видя, что новоявленный дядя подвис, пришлось пояснять:

— Недавно меня по голове били, — легонько постучал пальцем по виску, — я мало что помню.

Мужчина не воспользовался моментом для удара и даже мысленно не выказал агрессии, чем меня немного успокоил, да еще сочувствующе взглянул и покачал головой.

— Твой дед Умино Рью брат моего отца — Умино Шигео. Ты мне — двоюродный племянник. Про прошлое клана тоже ничего не знаешь?

Мне оставалось только башкой помотать и пригласить дядю в дом. Закрыв за собой, просканировал округу и, найдя наблюдателя, активировал технику от прослушки. Кстати, несколько фуин для этой же цели я нашел в загашнике у Ируки. Печати были почти такие же, как у Виктора. Но тратиться не стал — для этой глуши и так сойдет. Позже я хотел поговорить с Наруто, чтобы он попытался таких же наделать.

— А кто бы рассказал? — усаживаясь на пол, сказал я. — Библиотеку я только начал разбирать.

Уют у нас тут был спартанский, даже татами не было, расселись прямо на деревянном полу.

— Тогда слушай и не перебивай, — серьезно заявил родственник, тоном не терпящим возражений.

— После гибели Водоворота и почти всего нашего клана его остатки разделились. Часть ушла в Коноху. Но туда пошли далеко не все. Слишком многие винили Хирузена в произошедшей катастрофе и гибели Узумаки и Умино. Впрочем, и те, кто ушел в Коноху, Сарутоби мало доверяли. А вторая часть ушла в Страну Горячих Источников, надеясь скоро вернуться в родные земли.

Мне вспомнился свиток из маяка, а пока я призадумался, Анко перехватила инициативу:

— В чем вы вините Третьего? — спросила она с искренним интересом и напряглась, в ожидании ответа. Ей, как и Наруто было странно слышать такие слова.

Внутри Конохи почти боготворили "Профессора", "Бога Шиноби" и просто "очень мудрого и великого человека", исключительного лидера Сарутоби Хирузена. Не знаю что там насчет его величия и мудрости, но он, несомненно, был весьма умен, и к тому грамотно пиарился. Вспомнить хотя бы тот "репчик", что втирали по радио в Конохе. Да и вообще, в плане рекламы и политтехнологий, мне так показалось, здесь просто страна непуганых идиотов. Думаю, что даже особых навыков не надо, чтобы стать любимцем толпы.

Наверняка любой рекламщик из нашего мира справился бы еще лучше.

— Да. В чем виноват старик-хокаге?

Умино недоуменно нахмурился, окинув взглядом мелкого, а затем зло хмыкнул и просто, даже как-то буднично раскрыл нам тайну гибели клана и Водоворота:

— Вторую мировую войну шиноби развязала Коноха. Деревня, скрытая в листве, была сильна как никогда: под одним стягом собрались могучие и древние кланы: Сенджу, Учиха, Хьюга, Абураме и недавно созданные, но доказавшие свою эффективность структуры — АНБУ, Госпиталь и хорошо показавшая себя Академия для бесклановых, сильные союзники — Водоворот, Страна Горячих Источников, Страна Чая и Туман. А еще было новое, невиданное ранее оружие, которое казалось идеальным — Корень. При таком раскладе казалось, что победа неизбежна.

Гм, что-то мне это напоминает? А, вспомнил! Гитлер вон тоже считал, что захватит СССР в кратчайшие сроки.

Как следовало из рассказа непонятно откуда взявшегося родственника, Туман предал Лист при первой же удобной возможности, а младший, и самый многочисленный состав АНБУ НЕ проявил себя, как кучка тупых, предсказуемых, безынициативных, и к тому же еще и слабых бойцов. Хваленое чудо-оружие, на которое возлагались огромные надежды, оказалось типичной малополезной вундервафлей.

Академия для бесклановых показала себя лучше и действительно выпустила немало рекрутов. Вот только во время затянувшейся войны качество ее выпускников начало быстро падать — из-за сокращающихся сроков обучения. А Госпиталь по каким-то причинам использовали нерационально.

Перед началом Второй мировой войны шиноби считалось, что Страна Дождя будет легкой жертвой, которая падет к ногам Листа, открывая путь дальнейшей экспансии. Но она неожиданно оказалась крепким орешком. Ханзо Саламандер, проделал отличную работу, подготовив страну к войне. Где-то в то же время, Суна, не имевшая до того претензий к Конохе, вдруг решила, что исчезновение третьего Казекаге, вторжение в Аме — это звенья одной цепи и признак грядущего нападения Листа на Песок. Страна Ветра тоже выступила на стороне Аме против Конохи. А Камень, опасаясь усиления Листа, поддержал Суну после того, как та потерпела несколько сокрушительных поражений. А Туман во время войны вышел из союза "в связи с новыми обстоятельствами". Впрочем, это уже совсем другая история.

Для Конохи все вместе сложилось крайне неудачно: Третий явно переоценил свои способности политика и стратега. И цена его ошибок была высока.

Все силы Листа были стянуты на западный фронт, где и завязли, как мухи в патоке. И тогда Кири и Кумо, объединившись, ударили по Стране Огня и ее союзникам. Страна Горячих Источников, у которой на тот момент были хорошие отношения и с Водоворотом, и со Страной Огня, прикинув расклад, быстро объявила о своем нейтралитете. Серьезных сил Конохи на восточном побережье не было. Вся тяжесть войны пала на местные кланы, пограничников и Узушио.

Водоворот сражался долго, храбро и умело. Но силы были слишком неравны. Кири и Кумо захватывали и зачищали малые острова и прибрежные крепости, уничтожали союзные красноволосым кланы, беспокоили вылазками остров-метрополию, опустошили все восточное побережье Страны Огня. После нескольких пробных атак Умино эвакуировали своих женщин, детей и стариков за крепкие стены Узушио, связав свою судьбу с судьбой старых союзников.

Анко не спускала с гостя недоверчивого, хмурого взгляда, а Наруто сгорбившись смотрел в пол, будто мыслями он был там, но не вовремя боя, а после него.

— Знаешь, — горько усмехнувшись, сказал Ютака, наблюдая, как я положил руку на плечо мальчика, — ни одному другому клану, кроме Узумаки, нельзя было бы доверить такую ценность, как жизни нашей родни. Они были настоящими аристократами. Благородные, люди чести, — веселый хмык, — не то что мы.

Пока я недоуменно хлопал глазами, дядя продолжил:

— Я тогда был еще совсем юным пацаном, но помню, как наши кланы вместе сражались за свое будущее... И проиграли.

Коноха постоянно, со дня на день обещала помощь. Мы, Узумаки и другие их союзники сжимали зубы и кулаки и упорно продолжали сражаться, оттягивая на себя силы Тумана и Облака.

Войска Листа осторожничали до последнего, до конца придумывая отговорки и подошли лишь к концу двухлетней осады. К почти уничтоженной Деревне, на горящих улицах которой еще продолжались бои и ударили в тыл втянувшейся в деревню армии Кумо и Кири.

Тянули до последнего, как США и Британия, которые не спешили открывать Западный фронт. К счастью, у нас все сложилось не как с Водоворотом.

— Коноха могла помочь вовремя, — наиграно флегматично заметил дядя, тщательно скрывая свою ненависть, — но не захотела. Хирузен... этот мерзавец наплевал на все свои союзнические обязательства и договора. А тем красноволосым, кто, несмотря на это очевидное предательство, все же решился остаться в Конохе, поставили унизительные условия, одним из которых было ограничение общения с Узумаки Кушиной, не с кем-то там, а принцессой клана, одной из нескольких выживших правящих семей Узушио. И на ее отдельное проживание под надзором АНБУ. Только Узумаки Мито позволяли видеться с девочкой, но она сама клану чужая, — вздохнул Ютака. — Хирузен заявил: "Джинчурики принадлежит Деревне, скрытой в Листве, а не служит эгоистичным интересам одного клана". Я это слышал собственными ушами, прежде чем моя семья ушла в Югакурэ.

Сокрушенно покачав головой, Ютака все же продолжил:

— Я до сих пор считаю, что в гибели нашего клана и Узушио виновна Коноха и этот ублюдок Третий. Узушио и все кланы востока Страны Огня помогали, как могли, Конохе в ее войнах, но когда нам понадобилась помощь... Они нас просто предали! Заплатили нашими жизнями за свои ошибки! Коноха и ее правители виноваты в гибели нашего клана не меньше, чем Кумо и Кири, — зло и угрожающе глухо закончил старый Умино, сжав руки, так что побелели костяшки. — Столько хороших людей погибло...

Покосившись в сторону, я заметил, что Наруто невидящим взглядом смотрел в одну точку. Словно он не мог поверить в то, что услышал. Для него все произошедшее явно было шоком. Эмоции бурлили, постоянно меняясь с одной на другую: удивление, недоверие, сомнение, снова шок...

Чтобы вывести Наруто из этого состояния, я осторожно положил руку ему на макушку.

Мальчик вздрогнул и тихо, почти жалобно сказал:

— Но... Но ведь Третьего всегда называли очень мудрым, — посмотрел Наруто мне в глаза, будто я должен был ответить. Растерявшись, я перевел взгляд на Ютаку.

Совсем тихо Узумаки прошептал:

— Его же... все уважают. А он... Получается, что из-за него погиб мой клан? Да?

— А ты что, не Умино, а Узумаки? — удивился дядя, вполне миролюбиво, но довольно бестактно ляпнув. — Почему тогда не красный?

Я беззвучно чертыхнулся, и вспомнив приличия наконец представил Анко и Наруто.

— Забавно, — заметил родич, — но на красноволосых ты мало... не похож совсем, — закончил новообретенный родственник. — Я думал, Ирука тебя опекает, как своего племянника или еще кого...

— А большой краб сказал, что у меня чакра, как у Узумаки, — обижено буркнул Наруто и сложил руки на груди, но улыбку подавил с трудом. Похоже, что мальчику понравилось то, что его посчитали моим родственником, пусть и дальним.

— О, это хорошо, если тебя признал призыв, — заметил новоиспеченный дядюшка и благоразумно не стал развивать тему родства блондина.

Намекнув на то, что родственник так и не рассказал, как на нас вышел, я получил исчерпывающий ответ:

Сюда Ютака наведался один, потому что его волновала судьба клановых земель. У остатков клана Умино здесь остались информаторы и просто друзья, так что о нездоровой возне вокруг своих земель они узнали быстро. Конечно же, для него приятным сюрпризом был тот факт, что я жив и вполне себе здоров. Но прежде чем переговорить, он решил последить за нами. Стоило только дяде отвлечься, как мы пошли вызывать дельфинов, а когда он спохватился, вмешиваться было поздно.

Узнал об инциденте с призывами Ютака без труда. Сложно не заметить тот переполох, который устроили морские обитатели; сильные всплески чакры, фонтаны воды, грохот от техник, а после — перепаханный пляж, сломанные деревья. Да и мой визит к наместнику быстро стал достоянием сплетников, которые тут от скуки готовы любую муху превратить в слона. Информации у дяди было достаточно.

— А у вас что, нет призыва Дельфинов? — спросил я, искренне недоумевая, почему вопросы возникли ко мне, а не к моему родственнику. — Почему?

— Уже давно нет, — грустно вздохнул старый шиноби. — Закрыли его дельфины и свиток аннулировали.

Оказалось, что в юности отряду Ютаки повезло убить одного Хошикаге. И еще молодой и дурной тогда родственник подписал трофейный акулий контракт, подумав о том, что с двумя контрактами он будет неимоверно крут, но не учел, что эти призывы непримиримые враги. Естественно, подписать дельфиний контракт уже было невозможно; явился Кента, грубо говоря, обматерил юного Ютаку и свиток в буквальном смысле разгрыз в труху. А несколько других имевшихся свитков призыва вместе со всеми их подписавшими сгинули во время Второй войны шиноби и злоключений остатков Умино в Стране Горячих источников.

После того, как Кумо и Кири объявили войну Стране Огня и Водовороту, эта небольшая деревня шиноби вышла из союза с последней. Несмотря на ту кашу, что заварила Коноха, деревня скрытая в горячих источниках поддерживала по отношению к нам, ее союзникам, благожелательный нейтралитет и даже согласилась приютить вместе с Умино и несколько выживших семей Узумаки.

Лишившиеся руководства, шиноби с побережья Страны Огня и островов Узушио разбрелись по всему миру. Кто-то осел в Конохе, часть попряталась по разным медвежьим углам и затаилась, а кто-то нашел убежище у кланов, с которыми роднились их семьи. Ну, а некоторые просто погибли.

— А все из-за того, что у клана не осталось единства, — грустно вздохнул Ютака. — Отец тогда за всех решил, даже с Рью-саном поругался. С дедом твоим. Дураком он не был, но все пошло наперекосяк, — продолжил рассказывать нам дядя.

Узумаки, Умино и их союзники хотели отомстить и вернуть себе хотя бы часть своих земель. Но для этого надо было выжить и возродить почти уничтоженные войной кланы.

Первой ласточкой, предвещающей беды уже на новом месте, стала смерть каге Юкагуре во время череды пограничных конфликтов за наследие Водоворота. Тогда Огонь, Туман и Источники делили, что и кому отойдет.

Вместе с лидером приютившей их деревни погибли Шигео (отец Ютаки) и старший из Узумак — Яритэ, а в деревне к власти пришли ставленники местных толстосумов, которым был невыгоден военный городок на таком хлебном месте — торговые пути, курорты, отличный климат, несколько рудников и даже кое-какое производство. В результате деревни ниндзя не стало, зато местные богатеи из обычных денежных мешков превратились в мелких князьков. Им было несложно перекупить хороших специалистов, в один миг лишившихся работы и средств к существованию. Судя по рассказу старого Умино, в Горячих Источниках наступили российские девяностые в миниатюре: все блага у богатых и только для богатых.

Общественный порядок, безопасность, образование, медицина — зачем они всяким нищебродам? Все только для состоятельных парней. Тогда же, в череде неприятностей, погибли те несколько человек, владевшие дельфиньим призывом, и последний свиток был утерян.

— Эх, а были ведь хорошие шиноби в Югакагуре, — грустно сказал старый Умино, — а стали цепными псами, за гроши выполняющими любую, самую грязную работу. А у нас и Узумаки не осталось никакой поддержки в чужой стране. Прислуживать разбогатевшей и распоясавшейся черни на ее условиях мы не хотели. Резко стало не хватать заказов и денег. У нашего клана дела еще хоть как-то шли благодаря нашей моральной гибкости, — грустно хмыкнул, — а у Узумаки все было совсем плохо. Чересчур они честные и гордые. Миссии им было получать сложнее, чем нам, а активно торговать печатями они опасались, чтобы не привлекать ненужное внимание. Последний десяток лет мы вместе выживали, как могли. Красноволосых осталось, можно сказать — полторы семьи. Пять человек из одной, и пара опекаемых ими детей из другой. И два брата...

— А сейчас? — возбужденно воскликнул мелкий. — Они живы?

— Конечно, живы, — возмущенно отозвался дядя, — Узумаки так просто не сдаются! Не зря говорят: упрям, как Узумаки.

Наруто просиял, с гордостью оглянувшись на нас с Анко, а я проглотил замечание о том, что в Конохе я такой поговорки не слышал никогда.

А потом Ютака внезапно захотел познакомить нас со своей семьей и оставшимися Узумаки, пригласив в гости, а когда я вежливо отказался, сказал, что тогда они могут приехать сюда.

— Пока что не стоит, Ютака-сан, тут может быть опасно. А потом мы сами к вам можем заглянуть, когда будет возможность.

Одно дело, если со мной увидят только Ютаку, могут и не узнать сразу, кто он и откуда. Может, он еще один боец АНБУ НЕ, осведомитель, или просто наемник и совсем другое, если у меня под боком, будут беззащитные родственники, которых я не смогу бросить. Конечно, насчет "под боком" и "беззащитных " я утрировал, но суть от этого не менялась.

— Ваша семья может стать целью наместника и местных феодалов. И в отличие от меня, на вас защита Корня не распространяется. По крайней мере, пока.

Дядя, посчитав, что не замечу, улыбнулся краем рта, будто я сделал правильный выбор и больше эту тему не поднимал.

После театра сомнений Ютака признал мою правоту. Проверяльщик-перестраховщик.

Но при этом всем, он без каких-либо условий согласился помочь мне с "квестом" от дельфинов.

Дядя посоветовал обратиться с этим же вопросом в местное отделение Корня.

Подумав, я покивал. Синька, действительно, мог знать гораздо больше, а заодно, если понадобится, то и помочь. Им все равно деваться некуда — они обязаны оказывать мне любую помощь и содействие для выполнение моей миссии. Осталось только убедить Хидики, что помощь крабов и дельфинов жизненно необходима для строительства порта. Думаю, это будет несложно.

Проводив дядю до забора, я шумно выдохнул и медленно поплелся обратно. Долго копаясь, переоделся, снял с себя сбрую, и, бурча что-то неразборчивое, лег между сидящих Наруто и Анко, которые все это время молча за мной наблюдали.

— Ирука, что случилось? — погладила меня по волосам Анко.

Рассеянно осмотрелся и пробурчал тихо:

— Объявился дядя и напомнил мне, что родственников не выбирают.

Наруто по-птичьи наклонил голову и сказал, что не понимает, к чему это я сказал.

Пришлось пояснить, что родственники, это здорово и круто и я им очень рад, но я их не знаю абсолютно. Что дядя, что его семья мне такие же чужие, как случайные прохожие и к ним придется долго притираться и впредь учитывать их интересы и пожелания. А еще меня смущало, что он кое в чем солгал, но этого вслух я не сказал, засомневавшись в своих ощущениях. Но сейчас я был почти уверен, что Ютака тут был не один. Я не стал использовать свист, а подошел вплотную к двери, приоткрыл ее, вкрутил на полную катушку слух и не без труда расслышал тихую команду: "пошли". Правда, при этом у меня голова от посторонних звуков чуть не на куски развалилась.

— Но вы же из одного клана! — возмутилась Анко, словно я сказал несусветную глупость.

— Ну и что? — отозвался, я сев на футоне. — Вы двое мне сейчас роднее всяких родственников! — сгреб обоих в объятья. — А Ютаку я едва знаю.

Конечно, их удивил мой порыв, а потом Наруто так обрадовался, что за его эмоциями я чуть не проглядел смущение, исходившее от девушки. Я позвал Анко по имени, а когда она повернулась, поцеловал.

— Фу, — протянул мелкий, из вредности, — и бе-е-е.

— Может и "фу", — огорошил я Митараши еще сильнее, — но мне нравится. Анко, улыбнись, ну пожалуйста, — дурашливо протянул я. — А то ты на сову похожа.

— Почему это на сову? — возмутилась она по инерции.

— Потому что глаза большие, красивые, умные и, — выдержал паузу, — круглые!

Полюбовавшись на ее удивленную мордашку, добавил:

— Вот как сейчас, — а она зарделась и, наконец, рассмеялась. Счастливо и смущенно.

Примечание к части

Традиционный бонус-картинки:

https://pp.vk.me/c625724/v625724871/27086/CJTvjMm8gwk.jpg

http://samlib.ru/img/k/kerr_r/risunkiawtora2/ankoduetsjanaiga.jpg

http://samlib.ru/img/k/kerr_r/risunkiawtora2/ankomale.jpg

http://pp.vk.me/c623828/v623828871/326bc/5kbF2q-PiLw.jpg

http://pp.vk.me/c623828/v623828871/326c6/Wq8G_FSFjCc.jpg

http://pp.vk.me/c623828/v623828871/32270/gLoPNearGRE.jpg

Глава 5. Мы ходим в гости по утрам

Перед визитом к Синьке мы втроем немного потренировались на том пляже. Анко снова устроила нам мастер-класс по киданию всякого острого металлолома.

Как я уже успел узнать ранее, в мире шиноби метательное оружие опасно для генинов и ограниченно опасно для чуунинов.

Для всех остальных противников оно нужно для другого.

Для большинства шиноби, сражающихся с противниками уровня от чунина и выше, всякие сюрикены и кунаи — это средство отвлечь внимание и сбить концентрацию, предотвратить создание какой-то техники, или, если повезет, заставить противника сменить позицию на менее удобную для него. Еще это способ "прощупать" оппонента. Определить его силу скорость, легкость, защитные техники.

Впрочем, всегда есть исключения. Например, обладатели додзютсу, а также те, кто способны напитывать метательное железо стихийной чакрой или имеют доступ к сильнейшим ядам. Такие шиноби просто обязаны постоянно оттачивать навыки работы с метательным оружием — ведь это их шанс мгновенно вывести противника из строя, поскольку порой достаточно одной царапины. Но таких было мало.

Еще меньше было людей, которые выбрали своей специализацией бросание остро заточенного хлама, полагаясь при этом на свои умения, а не на природные данные, такие — как дойдзютсу, некоторые продвинутые геномы и предрасположенность к чакре ветра или молнии.

Анко и ее учитель, как раз принадлежали к таким немногочисленным избранным и были мастерами ядов и метательного оружия.

И чтобы достичь ее уровня нужен либо шаринган, либо долгие годы упорных тренировок, а лучше и то и другое.

Во-первых, нужно научиться прекрасно кидать любое острое железо самыми разными хватами и способами, ведь от силы и способа броска зависит, куда и как полетит кунай или сюрикен. Научиться попадать из любого положения в любую цель совсем непросто.

Во-вторых, надо научиться с ходу определять уязвимые места противника. Видеть места, попадание в которые сразу убьет врага или выведет из строя. На худой конец, хотя бы снизит его боеспособность.

В-третьих, нужно разбираться в тактике так, чтобы защищаясь от твоих бросков противник пропустил удар, или хотя бы раскрылся для какой-то иной атаки.

В общем, навык обращения с метательным оружием был непростым искусством, которое следовало долго осваивать и которым владели очень немногие.

Митараши была одной из таких избранных. И она пообещала приобщить нас к их числу. Нет, конечно. не прямо сейчас, за час-другой, а со временем...

А на ужин вечером мы напросились к корневикам.

— Пустите нас, люди добрые, — решил пошутить, пока мы ждали под воротами, — воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде.

— Вот это наглость! — уважительно отозвался мелкий на мою реплику. — Надо запомнить!

Готов поклясться, что парень, который нам открыл, улыбался. А может, мне показалось и так тени легли.

Первым делом Тоши осведомился, может ли мое дело подождать, а потом пригласил нас поужинать. К моему удивлению, мы сели есть в общей столовой и даже не за отдельный стол.

Среди рядовых Корня выделялась группа парней, которые очень живо что-то обсуждали, а за ними с легким интересом наблюдали все остальные.

Проследив за взглядом, Хидики сказал:

— Не обращай внимания, — отмахнулся, — эти ребята местные, толком еще не обученные.

— Ты тренируешь местных? — без задней мысли поинтересовался я у "Синьки", удерживаясь от сытой отрыжки.

Тот посмотрел на меня, подумал, потом ответил, тщательно подбирая слова, будто ступил на тонкий лед.

— Коноха далеко, а враги близко. О том, что у меня недостаточно сил для охраны и защиты границы, я писал Данзо-саме много раз. И я решил, что раз уж мы здесь подменяем твой клан, то никто не будет возражать, если мы будем готовить шиноби из местных. Даже если это и не одобрят в Конохе.

Я подался вперед и шепотом спросил:

— Почему не одобрят? Людей же не хватает, а ты нашел разумный выход, — я на голову контуженый, мне можно задавать такие тупые вопросы. Да и просто хотелось знать наверняка.

Судя по расширившимся глазам Хидики, тот был удивлен, а вот Анко, справившись с изумлением, гневно зашептала:

— Но ведь нам запрещено делиться секретами искусства шиноби с теми, кто не является шиноби Конохи! — все-таки не удержалась девушка от восклицания, чем привлекла внимание корневиков. Причем вполне осмысленное внимание, некоторые шушукаться начали, как нормальные люди и только Дятловы бледнолицые поняли, что опасности нет, и продолжили мерно перемалывать еду.

Мой бывший одноклассник поморщился и, нахмурившись, встал.

— Идемте.

Выходя из столовой, я обратил внимание на то, как смотрят на Хидики юные будущие шиноби — с обожанием, а здешние солдаты Корня — с уважением, за исключением дятловых, а вот на Анко была направлена парочка злых взглядов от загорелых девчат.

Был бы на моем месте кто-то другой из офицеров Корня, он бы сказал, что Тоши избаловал своих подчиненных. А как по мне, так он их очеловечил.

— Анко, — приобнял ее, чтобы прошептать на ухо, — в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Что это значит?

— Это значит, что попав в чужое общество, подчиняйся его законам, а не учи своим.

— Но ведь...

— Уверен, на то были свои причины.

Коридоры здания живо напоминали переходы в Корне обилием печатей на стенах и бетонными стенами без окон. Большая часть здания находилась под землей. Кабинет тоже не отличался бы особым уютом, если бы не яркие мелочи, вроде: свежесорванных где-то веток пальм, которые торчали из аккуратных отверстий в стенах, открытой дверце в шкафчик с пестрыми рубашками.

Рассадив нас на диване, Тоши продолжил прерванный разговор:

— Как я уже сказал, Коноха далеко, — с трудом скрывая раздражение повторил шиноби. — Если на нас нападут хоть сколько-нибудь серьезные силы, то мы будем уничтожены в короткий срок, и даже не можем предупредить Коноху о вторжении. Отношения со Страной Молний лучше не становятся, а подкрепления нам шлют не часто. Данзо-сама не стал возражать против моей инициативы.

Митараши явно не понравилось то, как здесь забивают на приказ Хокаге, но она ничего больше не сказала.

— Так чем я могу тебе помочь, Ирука? — спросил Хидики, опершись на стол и сложив перед собой руки.

В ответ я пересказал ему ситуацию с призывом и то, какие бонусы ожидаются, если им помочь.

— Как ты сам понимаешь, — подытожил я, — то, что происходит, это явно не случайность и это надо прекратить. В обмен мы можем получить помощь от моего призыва и крабов, а она лишней не будет. Особенно в вопросе охраны судоходства. Вас же мало.

Шиноби поморщился, но позу сменил, теперь задумчиво потирая подбородок:

— У меня много работы. Охрана стройки, патрулирование границ, охрана порядка, — видимо, решив пояснить дополнил, — на нас висит и работа полиции. Ирука, честно, я очень хочу тебе помочь, но не могу. Нет лишних людей.

— Я не прошу выделить мне людей.

По крайней мере, пока. Но это я вслух говорить не стал, сказав совсем другое.

— Мне нужна информация. Ты же не мог не заметить появления группы неизвестных шиноби, которые скупают у местных рыбаков весь товар и при этом не носят хитай-атэ?

Синька тяжко вздохнул и повернулся к столу.

— Конечно же заметил, — поморщился и открыл невзрачный ящик, забитый тонкими папками. — И писал об этом. Стал бы я зря просить подкрепления?!

Теперь в моих руках была картонная папка с тремя цифрами.

— Семьсот тридцать один, — вслух пробормотал я, не решаясь открыть.

Папка была толще тех, что находились в том же ящике.

— Больше ничего про них не знаю, не хотел спровоцировать. Можешь взять с собой. Вернешь, когда прочитаешь.

— Я понимаю, — взвесил в руке, — спасибо.

Папку я вернул уже следующим утром. Там было не слишком много материалов и меньше полезной информации, чем можно было подумать. К счастью, там была отличная зацепка: "В приграничье с Облаком, неподалеку отсюда, есть средних размеров остров. Охраняющие остров шиноби с пустыми протекторами из Кумо, некоторых мы опознали. Опознанные не являются нукенинами.

Изображают из себя обычных наемников. Неизвестно для каких целей скупают большое количество морепродуктов у местных рыбаков. К острову раз в две-три недели причаливают корабли. Что им привозят — неизвестно. Узнать подробнее не представляется возможным, поскольку местных на работу не берут. Меры безопасности достаточно серьезные, все выводы сделаны на основе внешнего наблюдения за островом и опроса рыбаков". Там еще было много всякой полезной и не очень информации относительно расположения внешней охраны, описаний опознанных шиноби Кумо, построек, которые видно с моря и причалов. К сожалению, карта, которая прилагалась к делу, сильно устарела за последние годы (можно было только гадать, что Облако построило в центре острова).

— Там может находиться тюрьма, питомник, морозильный склад и консервный завод, но догадки к делу не пришьешь, — заметил Синька и вручил мне копию карты. — Может, она пригодится. Береги себя.

Поблагодарив Хидики, я подумал, что неплохо бы посоветоваться с Ютакой, но обнаружил, что не знаю, как с ним связаться. Правда, долго ломать голову над этим не пришлось, дядя меня ждал на подходе к дому.

— Вы появились очень удачно и вовремя, — иронично заметил я. — Вы, случаем, не следите за мной?

Ютака хмыкнул и сказал:

— Решил подождать вас у ворот. Готовы?

— Почти. Наруто, Анко!

Мелкий вылетел сразу, на ходу натягивая ботинок, а вот девушка остановилась на пороге и сказала, что с нами не идет, потому что плохо себя чувствует. Естественно я вызвался помочь, медик я или где, а она вспыхнула смущением и, густо покраснев тихо зачастила: нет-нет, не нужно.

Дядя провел нас через скалы на еще один пляж с каменным домиком, но в другой стороне от маяка. Там, около берега, нас ждал старенький деревянный баркас, когда-то выкрашенный в зеленый цвет, а на борту, свесив ноги, кто-то сидел, закрыв лицо широкополой соломенной шляпой-конусом, как у местных рыбаков. Да и одет незнакомец был просто, что глазу не за что зацепиться: полинявшие штаны, такая же серовато-зеленоватая рубаха с длинными помятыми рукавами, точно их часто закатывали.

Мы с мелким насторожились, а дядя вышел вперед и повернулся к нам лицом:

— Познакомьтесь, это Араши, мой сын. Араши, — представил уже нас, — , а это наши потерянные родственники — Умино Ирука и Узумаки Наруто.

Крепкий парень снял с головы шляпу и помахав ею в знак приветствия, широко нам улыбнулся. Он, как дядя и я, оказался смугл и кареглаз, но волосы у него были черные и вились так сильно, что его хвост напоминал неровный шарик.

Поначалу было... Да совсем плохо. Я думал о том, что могло случиться с Анко, а мелкий решил показать "класс" и сделал удочку из подручного материала — теневого клона. Похвастав, что Инари его всему научил, он сел с ней ловить рыбу, чем вызвал у Ютаки и Араши только улыбку.

— Какой смысл делать вид, что над удочкой чахнешь, когда в море ловят только сетями?

Инари явно не ходил с отчимом в море, а рыбачил только с берега.

К счастью, Ютака, который в рыбацком деле разбирался несравнимо лучше, показал, что и как делать, да еще рассказал про повадки некоторых рыб. К моему удивлению, к концу дня Ютака признал наш театр сносным, а вот улов высмеял и посоветовал выбросить в море. Дядя, насколько я мог судить, любил вставлять язвительные и довольно обидные комментарии, причем доставалось всем, даже его сыну. Но в его эмоциях был абсолютный штиль, он флегматично выслушивал отца и иногда кивал. Как-то даже чересчур флегматично, для того, кого зовут Шторм. Поразительная выдержка, я-то уже начинал вскипать, да и Наруто с трудом удерживал. А то он, конечно, мальчик добрый, но вспыльчивый и несправедливости не терпит, поскольку уже вдоволь успел ее наглотаться за свою недлинную жизнь.

Следующим днем, по совету Ютаки, мы купили на рынке одежду, какую носили местные, чтобы не пользоваться хенге. А после снова вышли в море тренироваться изображать рыбаков.

Когда подошло время продавать рыбу, я и Наруто не могли скрыть досады. Улов был нормальный, если бы мы ловили себе на "пожрать" на день-два, но нам нужно было гораздо больше рыбы.

— Чего приуныли? — сияя, как лампочка, спросил дядюшка, и не дожидаясь ответа, распечатал из свитка гору блестящих рыбин, которые, как вода, растеклись по палубе, хватая ртом воздух и громко шлепая друг дружку по бокам и нас по ногам мощными хвостами.

Ютака признался, что сжульничал и поймал эту рыбу при помощи стихийных техник. Это и не удивительно, потому что основной стихией у него была вода, а второй — электричество.

"Шарахнул молнией, рыба всплыла, закрутил воду, собрал в сеть. Читер!"

— Еще раз покидаем сети и пойдем продавать, — намекнул Ютака на генеральную репетицию.

Кашляя и чихая, старый мотор дотолкал баркас до берега, где нас встретил со скучающим видом шиноби — приемщик рыбы. Беловолосый негр. И при этом не альбинос. Странное сочетание. Накачанный, как бодибилдер со стажем. В каждом движении чувствовалась сила, но при этом не было той легкой грации, что отличала Монтаро и Гая.

Значит, не мастер тайдзютсу, — подумал я, — , а специализируется на чем-то еще.

Окинув нас ленивым взглядом, кумовец то ли спросил, то ли констатировал:

— Новенькие?

В ответ мы яростно закивали и замерли, потому что вперед вышел Ютака.

— Раньше продавали на рынке, — залебезил сгорбившийся дядя, покачивая головой, как китайский болванчик, — , а теперь...

— Заткнись, — беззлобно и с явной ленцой перебил шиноби, почесывая щеку. — Мне это не интересно.

Я мысленно потер руки: "Ему наплевать, это хорошо. Значит, он не особо бдителен. Отвык обращать внимание на местных, расслабился..."

Ютака, низко кланяясь, и не глядя на "господина шиноби" принялся расхваливать свой товар, набивая цену. Тот, в ответ только лениво отмахивался.

— Да мне все равно, свежайшая у тебя рыба или нет. И так сожрут. Платим мы хорошо, но сказки про самую лучшую рыбу забудь, больше все равно не дадим. Совсем уж тухлятину не вези и все будет нормально. Ты, главное, привози побольше и столько, сколько нужно.

Улов мы перекидали в большую чашу на крючке. Присмотревшись, я понял, что крючок крепится к большим пружинным весам. Сквозь прорезь с делениями можно было рассмотреть пружину, которая растянулась почти до упора, но пара крупных рыбин тут же исправила это недоразумение.

А вот после у нас возникла проблема: мы привозили рыбу, за нее нам исправно платили, но на остров не пускали. Мы не хотели напроситься, совсем нет. Просто не было ни одного весомого предлога прогуляться и полюбоваться местными красотами. А тут было на что поглазеть: роскошная зелень нависала над рыжими с горчичными оттенками скалами и обрамляла местную достопримечательность — вулкан. Чутко спящего гиганта было видно со всех сторон острова, он курился белым дымком, теряющимся в облаках, и ждал своего часа. Если я ничего не путал, то он вскоре должен был проснуться.

— Надеюсь, Каменистое не зацепит, — пробормотал я, сматывая пустые сети, воняющие рыбой, что в них была.

— Что?

Осознав, что ляпнул лишнего, пробурчал что-то про мерзкий запах, надеясь, что меня действительно не расслышали.

Мы приходили, сдавали рыбу и уходили с деньгами. Так продолжалось пару дней, и я было уже совсем отчаялся, пока однажды на пирсе не появилась девушка в лиловом коротком кимоно. Ее наряд вызывал когнитивный диссонанс: она носила прорезиненные шинобские сандалии, из-под короткого кимоно выглядывали рукава сетчатой защиты, но снизу была легкая юбочка из тонкой блестящей ткани, а за ней волочились, как шлейф, два конца банта ее пояса. Но главной приметой были волосы незнакомки — они были красные. Поправив повязку-ободок, она решительно направилась к кумовцу.

— Задержи этих, — неприветливо буркнула она, охраннику вместо "здрасте". — У меня особый заказ. Пусть поймают каракатиц и осьминогов, сколько смогут. Тех пяти мне было мало, — и визгливо добавила, повысив голос. — Дохлые мне не нужны!

Шиноби, впрочем, никого задерживать не стал, а лениво сказал в нашу сторону:

— Слышали? Выполняйте.

Мы изобразили ужас и снова рьяно закивали.

— Я не закончила, Кузури, — поморщившись от такого пренебрежения, окрысилась девушка.

Блондинистый негр только вздохнул и закатил глаза, в его эмоциях отразилось привычное недовольство и что-то вроде: ну вот опять...

Пока к нам на борт загружали два крупных железных ящика с заклепками, мы наблюдали, как девушка отвела кумовца в сторонку и отчитала того, как строгая учительница двоечника. Да только Кузури было плевать, он кивал и зевал. Негр несколько раз вежливо и лениво пытался ее урезонить. У него не получилось — раз, второй, третий...

У меня уже голова пухла от ее тонкого голоска, когда кумовец рявкнул:

— Заткнись, — и предостерегающе прошипел, — не испытывай мое терпение, Хонока.

После чего развернулся, внутренне кипя от гнева и невнятно ругаясь себе под нос, пошел куда в глубь острова.

От неожиданности, мозг зацепился за знакомое имя, я пустил к ушам больше чакры и чуть не оглох от негромкого возгласа Наруто:

— Ирука, посмотри на ее пояс, он живой!

— Тсс!

Ткань, как змея, сама уползла из-под ног уходивших с берега людей.

Похоже, что ее полупрозрачный бант-пояс был чем-то большим, чем дурацким, непрактичным и неудобным украшением.

Как-то незаметно мы оказались с Хонокой одни: негр тоже куда-то свалил.

Пока дядя внимал инструкциям, я тайком рассматривал заказчицу.

Я бы назвал красноволосую красивой за ее тонкие черты лица и кукольное личико, если бы не ее брезгливая гримаска и зло прищуренные темно-карие глаза. Да и вела она себя с нами, как барыня с холопами, заставив тягать коробки по всей палубе, переставляя их по какому-то, только ей известному, плану. Тяжелее всего было не пользоваться чакрой для усиления и изображать усталость.

— Снимите, — внезапно приказала она, — я хочу говорить с вами, а не с вашими шляпами! Мальчишка, ты тоже! — , а ее эмоции, как и голос, прямо-таки сочились от злости.

Пришлось подчиниться, мы же рыбаки и обычные люди, а они обязаны слушаться.

Наруто помялся немного, а затем стянул шляпу и играя роль сынишки рыбака, спрятался мне за спину, будто напуган.

Хонока побледнела, переменилась в лице и попыталась схватить мальчика за подбородок.

— Как тебя зовут? Откуда ты? Где твои родители? — обернувшись к нам с полным ненависти взглядом, прошипела эта зараза — Откуда у вас этот ребенок?

Заслышав плеск рыбешек, девушка перепугалась и одним быстрым движением выдрала шляпу из рук Наруто, нахлобучив на его красную шевелюру. Нервно подергивая пальцами, она смотрела на нас, как загнанная в угол крыса, ожидающая удара и готовая броситься в любую секунду.

Мог ли я предположить, во что выльется покупка красной банданы взамен утерянной? Нет, конечно, но это было как нельзя кстати!

Днем ранее, Узумаки решил "искупаться", зацепился за сеть, навернулся за борт и просидел мокрый, пока не высох. Только дома обнаружилось, что не особо качественная тряпка полиняла и покрасила мальчику макушку. Покрутившись у зеркала, Наруто сам предложил его докрасить, раз так вышло. Наверное, это он из-за слов дяди про цвет волос.

— Хонока-сан, — встав между ней и Наруто, задвинул мелкого обратно себе за спину, — успокойтесь.

Щека девушки дернулась и она прошипела:

— Кто вы такие? — "хвосты" банта поднялись вверх и с молниеносной скоростью рванули в сторону Ютаки и Араши метя в шею. Те, понятное дело, быстро сместились в сторону, а я присел, чтобы пропустить "щупальца" из ткани над головой и вместиться под барьер Наруто.

Чуть не плача Хонока бережно провела ладонью по прозрачной преграде, она мысленно была явно где-то далеко, потому что грустно улыбнулась и невнятно пробормотала название барьера.

— Я не буду на вас нападать. Даю слово, — взглянула она осмысленно и поджав губы, убрала бант-убийцу себе за спину.

— Убери барьер — скомандовал я Наруто, а тот насупился, но защиту убрал. Щит лопнул, как большой мыльный пузырь, но беззвучно и без брызг.

Дядя и Араши подходить не стали, но оружие убрали.

— Имена! — процедила с угрозой, чуть ли не рыча от обуреваемых чувств, красноволосая.

— Меня зовут Умино Ирука, — спокойно сказал я, — мальчик — Узумаки Наруто.

— Те двое? — хмуро смотря мне в глаза, потребовала она

— Умино Ютака и Умино Араши. Спокойно, мы не причиним вам вреда, — заговаривая зубы Хоноке, я медленно встал и выставил пустые руки, старательно наблюдая за тем, чтобы нас не увидел кто-нибудь посторонний.

— Не нервничайте. Все в порядке. Если вы не возражаете, давайте поговорим.

Быстро переводя взгляд с меня на родственничков, с них на Наруто, она покусала губу и кивнула:

— Хорошо. Мое имя Хонока.

— Узумаки Хонока, — поправил я тем же убаюкивающим тоном. Ее имя я слышал, о фамилии догадаться было не сложно из-за характерной внешности, фуин на одежде и реакции на Наруто. Да и вообще Хонока казалась странно знакомой. Где-то я ее уже видел или слышал о ней. Вот только где? Не помню.

— Что вам надо?

— Вы уверены, что следует разговаривать у всех на виду?

Криво усмехнувшись, Хонока хмыкнула:

— Верю, что ты Умино. Как ребенок оказался у вас?

— И все же, нам бы хотелось поговорить с вами в более спокойной обстановке.

Потерев лицо руками, она сказала:

— Завтра в три утра, подплывете к скалам на севере. Там есть бухта за рифами. Плывите прямо на них. Рифы — иллюзия. За ними будет маленькая бухта среди скал. Я буду ждать вас там.

Воровато оглядевшись, Хонока заметила приближавшегося негра и прежним злобным визгом стала давать нам инструкции, постоянно комментируя "присущие рыбакам" тупость и криворукость, и незаметно закинула в один из ящиков какой-то свиток. Девушка второй раз повторила инструктаж на тему того, что и как ловить и снова на нас наорала.

На лице недовольного кумовца было написано, что будь его воля он бы давно ее где-нибудь прикопал с большим удовольствием. Впрочем, судя по ее поведению — было за что.

Подобострастно покивав, мы пообещали все сделать в лучшем виде и быстро откланявшись, уплыли.

— Мда, — выдохнул Ютака, — заглянув в свиток из ящика. — Темпераментные женщины бывают и такими вот су...

— А что там? — перебил его Наруто, пытаясь заглянуть в бумагу.

Оглянувшись на мальчика, родственник не стал заканчивать свою мысль нецензурщиной.

— Те самые инструкции, которыми она на нас орала.

Нам просто повезло, что никто раньше не заметил волосы Наруто. Повезло, что охрана здесь, совсем обленилась и расслабилась, ведь у кумовцев могли возникнуть подозрения, а там и до проверки кровного родства с Узумаки недалеко.

Похоже, что Госпожа Удача любит идиотов.

Обсуждение плана того, что говорить Хонохе затянулось надолго, практически все время, пока мы плыли назад, но зато мы были готовы к неожиданностям.

Приплыв домой, мы первым делом перекрасили Наруто в каштановый, чтобы тот не выбивался из нашей команды, хотя бы цветом волос. После этого, подошла Анко и подарила мелкому карие линзы, сказав что-то типа: мне не нужно, а вам пригодятся. Правда, подарок он решил не использовать и спрятал куда подальше. Я его в этом поддержал, потому что глаза у блондина были приметные — небесно-голубые. Их видели и могли запомнить. Это ведь весьма подозрительно, если у мальчика-рыбака внезапно стали карими глаза. Мы и так чуть не прокололись с красными волосами, тоже расслабились слишком. Но их хотя бы не видели под банданой и шляпой на ней.

Ничего, перекрасим Наруто в обычный черный цвет.

Как назло погода была ясная и не ветреная, штиль, и так до самой темноты.

Около полуночи мы тихо поплыли в сторону острова на украденной у рыбаков лодке.

Баркас был бы слишком заметен, да и чихающий, как простуженный, старый мотор выдал бы нас еще на подходе, так что, пришлось выкручиваться.

Лодка тихо скользила по волнам, отбрасывая черную тень на блестящие под луной волны. Я нервничал, потому что спрятаться в открытом море — негде, а брать что-то еще меньшего размера было просто опасно.

От клонов на веслах, как мне показалось, было больше шума, потому то я, то Наруто надували черный от чернил кальмаров парус, стараясь чтобы парусина не хлопала.

Незамеченными мы достигли рифов, которых действительно не было. По крайней мере настоящих, а не иллюзорных. Сразу за иллюзией мы попали в темную бухточку, похожую на двор-колодец из-за нависших над ней скал. Стукнувшись носом лодки о ветхий дощатый причал длинной не больше пары метров, мы заглянули в темный и пустой провал грота.

Использовав свист, я просканировал пещеру, но ничего похожего на людей не обнаружил. — Никого, — недоуменно сообщил я, когда Наруто полез вперед с фонарем.

— Вы опоздали, — с ходу наехала на нас Хонока, выскользнув из-за больших, посеревших от времени коробок, наваленных под стены грота, как черт из табакерки.

Будь я чуть более нервным, я бы не фонарь ловил, а кунаи метнул.

— Зачем так пугать, — возмутился Наруто, скорчив недовольную моську.

В этот раз Хонока выглядела не как девчонка в сарафане, а как шиноби: поверх плотного кимоно заканчивающегося на середине бедра — матовый пластинчатый красный доспех, а на стройных ногах удобные штаны, сидящие, как вторая кожа и черные ботинки с открытым носком и пяткой. Над ее головой качнулись, две длинные черные тени. Два просмоленных каната заканчивались круглыми набалдашниками, каждый из которых имел кривой шип-лезвие, напоминавший скорпионье жало и жирно блестевшее в свете луны. Подозреваю, что от щедро намазанного на лезвия яда.

Боевой настрой Хоноки никого не обрадовал, но я постарался ответить как можно более флегматично:

— Спешили, как могли, — спустился я на дощатый хлипкий настил из посеревших досок с соляными разводами. Этим ходом, явно давно уже не пользовались. Жестом остановив Наруто, который хотел слезть с борта в след за Ютакой и Араши.

— Ладно, перейдем к делу, — даже не пытаясь изобразить миролюбие, холодно заявила Хонока. — Что с вами делает мальчик и где его родители?

Я вкратце рассказал историю Наруто, а он дополнил деталями. Честно говоря, некоторые из них стоило бы пока умолчать, но мы этого с ним не обговаривали, так уж получилось.

Хонока погасла на глазах, даже ее хвосты с шипами поникли, чуть ли не касаясь стянутых в пучок волос.

— Я и один полукровка — и это что, все, что осталось от великого клана? — тихо, с горечью спросила она. Спрашивала Узумаки явно не нас — себя.

— Нет, — сказал Ютака, обратив на себя общее внимание. — Есть еще, как минимум, восемь человек из клана Узумаки.

— Кто они? Чьи родственники? — засыпала его вопросами оживившаяся Хонока. Дядя обстоятельно перечислил всех, попутно пересказав уже известную нам историю злоключений Узумаки в Горячих Источниках.

— Ясно, — отстраненно отозвалась девушка, — от меня что вам нужно? Откуда вы обо мне узнали?

— Мы не ожидали встретить кого-то из вашего клана. Мы здесь по другой причине. Нам нужно узнать, что происходит на острове.

— Вы поперлись сюда втроем с ребенком?! Ваше начальство своем уме?! Что вам нужно, отвечайте! Не лгите мне! — чем больше Хонока говорила, тем больше она срывалась на визгливый крик.

— Мы сюда пришли чтобы найти дельфинчиков и маленьких крабов! — влез в разговор Наруто.

— Что? — впала в ступор Хонока.

Вздохнув, я рассказал ей о своей попытке призыва и о квесте от морских обитателей.

— Вы идиоты, — лаконично охарактеризовала нас Хонока.

Подумав, добавила:

— Безмозглые идиоты. Вам не стоило рисковать своими жизнями ради группы подопытных животных.

— Так это вы их украли?! — возмутился Наруто. — Зачем?!

— Для опытов, разумеется, — как ни в чем не бывало, пожала плечами Хонока.

— У шиноби Кумо много разных не особо нужных контрактов с призывными тварями. Но большая часть из них бесполезна. Или животные не хотят сотрудничать, или свитки отсечены от главного контракта и не работают. А так хоть какую-то пользу принесут.

— Но они же маленькие! Их родители ждут! Это неправильно, — возмутился Наруто. Я только вздохнул. Хорошо хоть мелкий пока драться не лез.

— Они всего лишь призывные животные, — отмахнулась красноволосая.

— Они призывные звери наших кланов, Хонока-сан, — холодно сказал ей я. — И всего лишь от них зависит, будет ли построен порт, и будут ли наши земли приносить доход. От этого зависит, возродится ли наш клан.

— Ваш клан, а не мой, — скорее по инерции возразила Хонока, почему-то удивленная моими словами.

— Вашего это тоже напрямую касается, — возразил ей Араши, без тени пафоса. — Мы теперь неразрывно связаны. Сильнее, чем в прошлом!

Ютака кивнул, соглашаясь со словами сына.

Вздохнув, Хонока внимательно нас оглядела, и все-таки признала нашу правоту, но помогать нам не спешила.

Точнее, она просто не могла. Случайно сбежать молодняк просто не мог. Подставляться из-за призывных зверей ученая не собиралась.

— А чего ради вы здесь? И какие цели преследуете? — спросил я напрямую.

— Не ваше дело.

— Наше, — упрямо сказал я, к своему удивлению, хором с Наруто.

— Крабы обещали заключить со мной контракт, — ткнул мальчик себя большим пальцем в грудь.

После недолгого молчания, Хонока нехотя сказала:

— Я работаю над проектом совершенного призыва. Животные нужны для...

В голове у меня щелкнуло, так что я на секунду выпал из реальности, прослушав половину из того, что говорила красноволосая после этих слов. Наконец я вспомнил, где слышал о Хоноке. Совершенный призыв — был такой наркоманский филлер, где Хонока и была... Точнее там был ее призрак, а не она сама. Кстати, привидением она была намного симпатичнее — ведь она там все время молчала. Вроде бы начинался филлер с похищения Майто Гая гигантской птицей и заканчивался извержением вулкана. Надо будет потом сесть, помедитировать, повспоминать.

— Хонока-сан, а вы уверены, что создав Совершенного зверя, вы сможете его приручить? — и с нажимом добавил. — Насколько это существо будет умным, сильным и приручаемым? Вы уверены, что оно не уничтожит вас? Что помешает зверю вырваться и стать свободным?

Видимо, я ударил в самое слабое место всего эксперимента.

— А вы неплохо осведомлены, — опасливо прищурилась она, вспыхнув страхом и подозрением. — Для тех, кто впервые слышит о создании призыва.

— Спасибо за комплимент, — с сарказмом хмыкнул я, — но, увы, это вам только кажется. Всего лишь разумные опасения по поводу той химеры, которая у вас получится.

И тут меня осенила внезапная догадка:

— Или... она уже получилась? — тут я коротко покивал своим мыслям. — Да-а, скорее всего уже получилось, — потому что оно явно живо, раз вы его опасаетесь. Правда, непонятно, почему он вас еще не сожрал. Сил набирается?

Красноволосая хмыкнула и неприятно ухмыльнулась:

— Верно подмечено, Умино. И все-таки вы слишком много знаете...

— И все же, Хонока-сан, нам нужно освободить, — с нажимом, — наши клановые призывы.

— У вас ничего не получится, — скучающим тоном заметила она, будто я сморозил полную глупость. — Тут полно охраны, а вас всего четверо.

— То есть, вы нам помогать нам не собираетесь?

— У меня свои планы.

Будто продолжая ее слова, добавил:

— Я вас понял. Вы планируете сдохнуть от лап, щупалец или жвал вашего детища? О, бесспорно, это очень важно и нужно! Желать удачи не буду — оно явно излишне. Но я надеюсь, что вы хотя бы нам мешать не будете, если что? Раз уж помощи нам не допроситься. В свою очередь обещаем не мешать вам погибнуть в желудке вашего же создания. Идет?

— Почему вы так уверены, что я не смогу контролировать свой совершенный призыв? — с напускной надменностью спросила Хонока. — Вы говорите так уверенно, будто это уже свершившийся факт!

Похоже, я ее задел, и поэтому решил потоптаться по ее мозолям еще сильнее:

— Вы создаете чудовище для войны. Будете дрессировками, голодом и болью добиваться от него послушания. Как скоро монстр обернется против вас? Это ведь простейшая логическая цепочка, для которой не нужно быть гением.

— Но это же просто животное! — больше для себя, возмутилась Хонока, явно встревоженная и немного удивленная моими словами. Мою точку зрения эта духовная последовательница Орочимару и Менгеле, либо вообще не рассматривала, либо не воспринимала всерьез.

— А может, это очень умное животное, которое этот ум может обратить против вас? Оно ведь, всего лишь животное, выведенное для боев против шиноби. Так?

Узумаки замерла, что-то обдумывая, а затем сглотнула.

— А вы — шиноби. Его враг и еда. Не стоит на него обижаться. Он сделает ровно то, для чего его создали. Сами виноваты. Или я не прав?

— Вы-вы, — заговариваясь, — вы не понимаете... — внезапно тихо и потерянно сказала красноволосая. — Совершенный призыв — единственный способ возродить мой клан. Только имея такого защитника, я смогу собрать разбросанных по всеми миру Узумаки. Только под защитой такого чудовища мы сможем отбить себе место в мире! Место, где мы сможем чувствовать себя в безопасности!

Вздохнув, я посмотрел девушке в глаза и спросил:

— Хонока-сан, скажите, вы полностью, на все сто процентов, уверены в том, что сумеете его удержать? Что чудовище не вырвется? Вы действительно так уверены, что сможете всех обмануть и приручить созданного вами монстра? Управлять им? Что ваши планы не раскроют и вас не убьют?

Девушка отвела взгляд в сторону, прежде чем тихо выдохнуть:

— Нет.

Пока мы болтали, Наруто слез с лодки и проскочив под моими руками, подошел к Хоноке. Я даже поймать его не успел.

— Сестрица, ты ничем не поможешь возродить наш клан, если погибнешь, — добавил Наруто, коснувшись ее руки.

Вздохнув, я покачал головой.

Да, в этом весь Наруто. Пару минут назад был готов бить морду "гадской гадине", и вот уже сочувствует ей же, и пытается утешить, да еще и помочь. Тадзуну он тоже быстро простил. В отличие от меня.

Красноволосая посмотрела в полное сочувствия и симпатии лицо блондина, а затем на наши с хмурые морды и тяжело опустилась на невысокий ящик. Она сгорбилась, словно из нее выпустили весь воздух, и устало проговорила:

— Но я должна это сделать. Другого выхода у меня нет.

Вообще-то есть, — не менее устало возразил я, подавив вспышку злости. Вот кто бы знал, как меня задолбали бараны, упершиеся в одну точку: "Не могли поступить по-другому!", "Не было выхода!", "Наш единственный шанс!", тьфу!

Там выход был, вы просто не заметили! Да что там не заметили — вы даже не попытались его найти! Уперлись в одну точку и бодались со стеной тупика, кр-р-ретины!

— Даже если тебя съели, есть как минимум два выхода! — радостно вставил Наруто услышанную от меня фразу. — Или он тебя из пасти выплюнет, ...

— Или вы выйдете другими путем, — закончил я за мальчика, состроив сложное лицо, чтобы не заржать от нелепости ситуации.

Внимательно посмотрев на меня, Хонока спросила:

— Так о каком выходе вы говорите?

— Это же жо... — попытался договорить Наруто.

— Нет! — поспешно перебил я, уже понимая, что серьезность полетела к чертям.

Хонока сдержанно хихикнула и атмосфера стала менее напряженной.

Надо было отдать должное Наруто, говорить стало легче.

— Вам бы стоило предусмотреть себе пути отхода на случай, если зверь все же вырвется. Чудеса иногда случаются, но гораздо чаще случаются неприятности.

Хонока заторможено кивнула, а затем уже обдуманно еще раз, всем видом показывая, что готова слушать дальше.

— Во-вторых, если вы сбежите, а тварь сожрет ваших коллег и охрану, то записи она точно жрать не будет. А с этой информацией вы потом сможете создать подобное же создание.

— Не смогу, — отрицательно помотала головой красноволосая. — Вы не представляете, какие ресурсы сюда вложены и какие специалисты тут работают. Кроме того, здесь уникальное место — природная аномалия, которая затрудняет призывы. Обратный призыв не сработает, это проверяли еще до начала исследований.

— Как не работает? — похлопал мелкий глазами.

— Ни люди, ни животные не могут переместиться отсюда, пока не отплывут от берега, — пояснила девушка, пристально рассматривая смущенного вниманием Наруто.

— Значит, придется очень быстро бежать. Или замедлить тварь, — задумчиво потер подбородок Ютака, — например, заранее скормив химере яд.

— Если существует такая отрава, которая ее возьмет. В любом случае, если не удастся подчинить, — поддержал его Араши, — придется устранить зверюшку.

— Зверушка-шиноби-жрушка, — задумчиво сказал мелкий в полголоса, но, понятное дело, его услышали все.

Только Хонока не улыбнулась в этот раз. Она задумчиво покусала согнутый палец и, на миг зажмурившись выдохнула, словно смирившись с мыслью, что призыв не удастся сохранить, она убитым голосом спросила:

— Что мне делать после? Я останусь ни с чем. Снова.

— Дальше? Не играть в героиню и бежать оттуда, и как можно быстрее. Шуншин, каварими, а лучше все разом, чтобы не попасть в меню, — проигнорировал я упаднические замечания красноволосой, — Идеально было бы закрыть всех охранников в одном помещении с монстром, пусть разбираются, кто из них круче. Победителю подарим быструю смерть.

Внимательно осмотрев нас, девушка выпрямила спину.

— Это будет непросто, мне понадобится ваша помощь.

— Мы поможем, — кивнул я на слова девушки.

— Хорошо, когда начинаем? — вклинился Ютака, потирая руки.

— Сейчас. До финальной стадии меньше недели.

У меня аж глаз задергался от таких новостей.

Поборов желание побиться головой об стену я спросил о том, насколько безопасно это место и как скоро ее хватятся.

Оказалось, что Узумаки заранее создала теневого клона. А этот грот выбрала потому, что его не охраняли, понадеявшись на барьер, иллюзию и замурованный вход, который она втихаря расковыряла под какие-то свои нужды.

— Ясно, — кивнул я, — Наруто, у тебя найдется простая бумага и карандаш?

Мальчик подпрыгнул, кувыркнулся назад и приземлившись на лодку, что-то вывалил из карманов на ее дно и начал копаться.

— Нам надо будет обсудить подготовку диверсии, — сообщил ей дядя, подтянув лодку еще ближе.

Хонока поморщилась, но поднялась на борт, за протянутую ей руку.

Обсуждение плана закончилось еще до рассвета и крашенная лодка вернулась на место.

Хоноку разочаровало то, что у нас так мало сил. Она считала, что за нами стоит какая-то из Великих Деревень, а тут — мы одни! Авантюристы! А она-то уже согласилась... Да и как отказать, если мечта о восстановлении клана оказалась так близко?!

При самом удачном раскладе мы могли привлечь всех Умино и Узумаки из Страны Горячих Источников, убедить Хидики и Тензо с их людьми присоединиться, но этого все равно было мало! Врагов два десятка шиноби, среди которых один полноценный и два специальных джонина. К счастью, остальные были чуунинами, среди которых, правда, было несколько не по рангу сильных боевиков. К счастью, в первый раз нас не засекли, несмотря на ненормально большое количество чакры у Наруто. Как нам сказала Стерва, это потому что в данный момент на острове был только один слабенький сенсор — и тот постоянно занят делом и не вылезает из лабораторий.

— Рюноскэ сейчас не до сканирования всего острова, которое, ему все равно не под силу — работу бы выполнить, — поделилась Хонока.

Мы покивали.

А остальных сенсоров на острове не оказалось потому, что незадолго до нашего тут появления на остров прибыла команда с внушительными полномочиями, и сняла болтавшихся без дела ценных специалистов. По слухам, они отчалили искать каких-то своих шиноби то ли в Страну Чая, то ли в Страну Волн...

Я сразу вспомнил команду Охотников, лже-нукенинов из Кумо и радостно улыбнулся. Пусть ищут. Сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет, а она убита, запечатана и унесена в другое место.

И все равно, нас было меньше, хотя бойцы у нас — сильнее и на нашей стороне был фактор внезапности и полезная информация от Хоноки.

Дельфинов я не учитывал, потому что они бесполезны на земле, а крабы могут помочь, но слишком уж эти членистоногие неповоротливы и заметны.

Кстати, и Кенту я призвал и сообщил ему новости. Он был так сильно удивлен, что даже спрашивать ничего не стал, а извинившись, сказал, что это нужно срочно сообщить, и пропал.

Вероятность успеха мы оценивали меньше пятидесяти процентов, если не произойдет восстания монстра и если Стерва где-то ошибется. Даже если нам удастся собрать всю толпу, то она будет примерно равна по силе шиноби из Кумо, а нам нужен был стопроцентный успех и никак иначе. Точнее такая уверенность нужна была больше всех мне. Для меня нет пешек и я никем не собирался жертвовать. Да и не мог.

Судя по словам Хоноки, монстр, как бы он не был силен, просто так толпу шиноби Кумо не перебьет, как бы нам этого не хотелось, но проредить обязан, перед тем, как помрет. А если он все-таки всех сожрет, то мы добьем уже его. Ну или сбежим, если он будет слишком крут.

Обратная дорога почти не запомнилась, двигателем лодки стали Ютака и Араши, с тихим плеском толкая посудину водяной техникой к большой земле, а я и Наруто собирали все то, что он так опрометчиво рассыпал.

— Точно больше ничего не потерялось? Давай лучше проверим еще?

— Не, теперь точно все собрал.

В домике было темно и тихо, только чуть слышно потрескивали угли в погасшем очаге, давая блекло-красный свет. Был бы я обычным человеком, никогда бы этого не увидел.

По привычке пожелав мелкому спокойной ночи, я, стараясь не сопеть и вообще не шуметь, подкрался к своему спальнику, рядом с Анко, и попал в удушающий захват, быстро превратившийся в нежные объятья.

— С возвращением, — с беспокойством прошептала она, прижимая к груди, будто меня у нее кто-то мог отобрать.

— Нас не было всего несколько часов, мы даже не задержались.

— Мне показалось, что вас не было целый день, — перебирая мокрые пряди и почесывая меня за ухом, шепнула Анко. — Показалось, что сейчас уже вечер. От тебя так приятно пахнет мятой.

— Нет, — млея, хрипло выдохнул, — тебе просто показалось. Сейчас утро.

Успокоившись, Митараши прикрыла глаза, но внезапно встрепенулась, ударив меня в лоб подбородком и дернув за волосы. Не больно, но чувствительно.

— Как все прошло? — бодро спросила она, кажется даже не заметив удара.

— Потом расскажу.

— Но...

Теперь уже она оказалась в моих объятьях, грозно сопя и, без энтузиазма, вырываясь. Видно было, что девушка была не против смены ролей.

— Потом. Спи.

Фыркнув, Анко еще полминуты возилась, прежде чем устроилась на моем плече и, наконец, заснула.

Угли остыли и комната окончательно погрузилась во мрак.

Мне приснился чересчур красочный, полууправляемый сон, в котором я отвечал за свои поступки и мог думать, но не понимал, что нахожусь в мире Морфея. Мне чудилось, что мы уже выступили, что захватили остров и остался последний рывок до монстра. Зеленая жуть, вместо того, чтобы сожрать, вдруг высунула раздвоенный язык и начала меня облизывать, счастливо что-то мурлыкая. Кажется, именно этот диссонанс меня и разбудил окончательно.

Несмотря на бумажные перегородки, свет показался мне слишком ярким, так что смотреть на мир получалось, лишь прищурившись, как боксеру с несколькими пропущенным ударами в голову. Повернувшись на бок, спиной к свету, я не сразу сообразил, что мутные лилово-бежевые пятна — это Анко. Девушка водила кончиками пальцев мне по лицу и улыбалась, словно видит умильного котенка. Улыбнуться бы ей в ответ, но сил не было. Я не чувствовал себя отдохнувшим, будто не спал неделю. Возможно, меня доконали предшествующие сну мысли об операции, а может что-то еще. Так что получилось только неразборчиво пробормотать что-то, сам не понял чего сказать хотел, подтянуть Митараши к себе и ткнуться мордой в ее мягкую грудь.

Голова трещала беспощадно, казалось, мне в голову засунули погнутый буквой "V" путевой костыль который давил на виски, спускаясь под глазами в переносицу. Я даже мог бы назвать приблизительный вес этого костыля, если бы кто-то спросил. А этот мерзкий звон в ушах просто сводил с ума!

Внезапно стало трудно дышать, во рту появился привкус крови, а в глазах потемнело.

Прохладная большая женская рука бережно поправила плюшевое одеяло, а знакомое лицо посетила нежная, но вымученная улыбка.

— Мам, — тонкий голосок, кажется, исходил от меня.

— Спи спокойно, малыш, — она погладила меня по щеке, задев ряд пластырей на носу.

— Мамочка, не уходи, — пискляво заныл детский голосок, когда я оказался рядом, а не внутри тела. С распущенными волосами мелкий Ирука был так похож на мать, что на миг мне показалось, что я вижу его сестру.

— Я не уйду, — ласково проговорила женщина, прижимая ребенка к груди.

— Майн! — ворвался в комнату мужчина с тонкими усиками, как у Дали, только короче.

Рассерженный Кохаку испугал ребенка, так, что тот вцепился в одеяльце и вжался в подушку.

Заправив каштановую прядь за ухо, Майн успокаивающе погладила сына, а затем резко встав, вышла из комнаты, просочившись мимо мужа, при этом не потеряв достоинства уверенного в себе человека. На ее фоне Кохаку был откровенно жалок. Даже не глянув на Ируку, он выскочил следом, громко хлопнув дверью.

— Хватит с ним сюсюкать! Он мужчина! — рявкнул Умино, — Что ты устроила?! Это недопустимо! Ты чуть не убила человека Данзо!

— Жаль, что не убила, — едва сдерживая ярость, бросила женщина.

Чета Умино вскоре перестала стесняться в выражениях, видимо, посчитав, что дверь в детскую закрыта, но от удара она приоткрылась и Ирука все услышал.

Отец называл Ируку ни на что негодным слюнтяем, который скоро не сможет оторваться от юбки матери-истерички. А она обвиняла Кохаку в том, что он плохой отец; что видит сына раз в неделю. Что он бесчувственный чурбан, как его подчиненные. Майн запрещала ему впредь тренировать Ируку вместе с безликими Данзо и поручать за ним присматривать — тоже.

— Они чуть не убили Ируку, как многих других безродных сироток, криворукие выродки!

Сопоставив воображаемый костыль, и то что я услышал о ране от Майн, мне стало понятно, что шрам мог быть летально большого размера и глубины, если бы у Корня не было своих ирьенинов. Но и они смогли только стабилизировать состояние младшего Умино, пока его не передали ирьенинам в госпитале.

Как сказала Майн: Ирука не то что нормальным лицом — жизнью обязан нынешнему главе госпиталя, Араигуме-саме, да хранят его Боги!

Ирука был в ужасе от слов отца о нем, ведь он искренне хотел, чтобы тот его признал. А еще младшему Умино было немного стыдно за то, что мать так яростно его защищала. Он был уверен, что не заслуживает этого. Он бывал груб с мамой, ценил ее мнение меньше мнения отца, а она все ему прощала и сейчас защищала, как тигрица, наплевав на мнение "мужа, повелителя и главы клана".

Как это часто бывает они начали напоминать друг другу о старых грешках и косяках.

Кохаку проорал, что не виноват, что Майн, тупая самка, сама полезла защищать полевой госпиталь на миссии и по своей дури потеряла ребенка.

У Ируки чуть не появился младший брат или младшая сестра? — оглянулся я. — Как интересно...

Младший Умино остекленевшим взглядом смотрел в одну точку, затаив дыхание. Он был слишком мелким, чтобы все это понимать, когда произошла трагедия. Отдельным потоком шли мои мысли. С трудом удавалось удерживать дистанцию, чтобы иметь возможность смотреть со стороны и "слышать" Ируку. Не путать свои мысли и чувства с его детскими переживаниями. Этот Ирука не был взрослой личностью, попавшей в воспоминание. Просто воспоминание... Во всяком случае, мне так показалось.

Я слышал в голосе Кохаку то, что сам младший Умино не замечал по малолетству: неуверенность, страх и стыд, которые он пытался скрыть за яростными и возмущенными воплями. Старший Умино выплескивал свой гнев и раздражение на жену не потому что он чувствовал за собой правоту и не потому что был силен, а как раз наоборот, потому что был слаб. Кохаку не мог никому рассказать, поделиться своими настоящими переживаниями и эмоциями о том, что произошло с его сыном. Эта сцена вызвала у меня презрение к отцу Ируки.

Очередной Суровый МужЫг, Крутой Парень и просто Настоящий ДжЫгит... Не способный ни признать свои ошибки, ни поставить свою семью выше каких-то страхов вроде того, а что начальник скажет или люди подумают. Орать на женщину за то, что она любит своего сына и заботится о нем? Считать сына виноватым в том, что его чуть не убил дебил-инструктор?

Майн чуть не убила этого остолопа? А что она должна была делать? Пирожками его угощать? Перед Данзо неудобно за ее поведение? Это да, на него не поорешь, а на жену и сына можно?

Идиот.

Я не думал, что Кохаку был каким-то особо плохим человеком или совсем не любил свою семью, просто он хотел, чтобы сын вырос настоящим мужчиной. В его, главы клана, представлении, но при этом не уделял ему достаточно времени "потому что война, миссии и дела клана", а потом обвинял жену в том, что Ирука не такой, как ему хочется.

Воспитывать не пробовал? Не? Ну, тогда и не ной! ... Хотя, какая теперь разница, он уже мертв, а место его сына занял я. Все умерли. Хэппи энд, блин.

Когда произошел тот несчастный случай, "крутой мужик" глава клана и полноправный джонин по сути "сдулся" и не сделал ничего. Побоялся конфликтовать. А вот его жена, специальный джонин, скромная, тихая женщина, пошла и выразила свои претензии к инструктору так, что тот надолго отправился в госпиталь. Кохаку было стыдно за свое малодушие, и от этого он орал раненым зверем, а не потому, что Майн была не права.

Она как раз поступила как жена главы клана. Так, как требовали честь и традиции аристократии шиноби.

Я все это понимал рационально, разумом. Но сердцем принимать отказывался. То, что происходило с Ирукой, задело и меня. Младший Умино ведь тогда мало что соображал.

Видя, что родители злились друг на друга, он злился на себя. Считал, что именно он виноват в этих бесконечных ссорах. По сути, чета Умино жила, как в разводе; они редко друг с другом разговаривали, часто спали в разных комнатах и это при том, что окружающие считали их образцовой семьей! А они просто сор из избы выносили в плотном пакете безлунной ночью.

Ирука тихо встал с постели, медленно прошел сквозь мой призрак, низко склонив голову, и закрыл дверь. Закусив губу, он сполз на пол, обнял колени и глотая слезы заскулил, как побитый щенок.

Мне стало его искренне жаль. Он этого не заслуживал.

Когда морок спал, я обнаружил себя в той же позе в которой Ирука застыл под дверью. Только, вот, я опирался на руки Наруто, он упирался мне в спину, чтобы я не завалился назад. А в это время бледная Анко вытирала мои кровавые сопли, обеспокоенно заглядывая в глаза, будто искала в них ответ.

Стыдно перед ними, мерзко от себя самого.

Я напугал не только девушку, но и Наруто, который, казалось бы, уже должен был привыкнуть к приступам и странностям.

Девушку трясло, она с тревогой ловила мой блуждающий, как у отходящего от наркоза, взгляд и снова макала порозовевшее полотенце в миску. Мне, мягко говоря, все еще было нехорошо. Нос жутко болел, точно тот воображаемый костыль кто-то подергал из стороны в сторону, а потом медленно вырвал, разворотив при этом лицо до самых костей. У меня дергался глаз и сам я непроизвольно подергивал головой от вспышек боли.

В этот раз я изменил правилу и отказался рассказывать мелкому о том, что видел. Не потому что хотел утаить, нет, а потому что вспоминать было тяжело и физически больно. Хотелось свернуться в клубочек в темном углу, зажать голову руками и зажмуриться со всей силы, сжимая зубы до скрипа.

Почему так получилось? Наверное, потому, что под конец сна я не сдержался, коснулся плеча Ируки. Из-за этого жеста, я снова оказался внутри него, как в самом начале видения.

Меня захлестнули его переживания и эмоции. Я перестал себя ощущать Игнатом. Я тонул в воспоминаниях, словно в густом киселе. Странным образом мне стало очевидно, что я увидел или вспомнил то, что даже сам Ирука до этого момента не вспоминал.

Я пережил заново не только тот скандал, но и предшествующие ему события, вплоть до той злополучной тренировки. Как в дурном сне, кровь была везде: на полу, заливалась в глаза, она была на руках людей, на их одежде и лицах. Я не исключал вывертов детского сознания, которые могли исказить память, но все равно — это чудо, что Ирука остался жив!

Только ближе к обеду мне стало лучше и за завтраком, я подробно пересказал Анко наше приключение с краденой лодкой и Хонокой. Еще я пообещал, что в следующий раз она обязательно пойдет с нами. Наруто окольными путями пытался меня разговорить, но я молчал, как партизан и чувствовал себя глупо.

Когда мелкий снова пристал с вопросами, уже напрямую, я снова отказался говорить, но Наруто не обиделся, а сочувствующе потрепал меня по волосам, насмешив этим жестом и меня и Анко.

Сегодня у меня был запланирован визит в отделение Корня, чтобы убедить Синьку дать мне людей, но из-за приступа Анко и Наруто меня отговаривали идти. Потом они все же признали, что я не настолько плох и решили составить мне компанию, чтобы я нигде по дороге не помер. Чувствовал я себя все еще паршиво, но я же не сражаться с Хидики шел, а просто поговорить. Да к тому же мне стало легче на улице, я почувствовал себя почти нормально.

Дышать все еще было сложновато, так что приходилось втихаря сопеть через рот.

Хидики мы снова повстречали на тренировочной площадке. Да только поздороваться не успели.

Не успел я слова сказать, как друг сунул мне в руки какую-то бумажку и произнес, указывая на ворота:

— Карп прислал посыльного, тебе назначено через пятнадцать минут. Поспеши. Что-то ты неважно выглядишь, почти как Хаяте.

— Слава всем богам, что я не Хаяте! Слишком часто его вспоминают. Стоп, — притормозил я. — Какой такой Карп? А-а-а, этот.

— Да, этот. Который "приплыл" из столицы, — поморщился Тоши. — Вместе со сточными водами.

В принципе друг мог подождать пару часов, а вот Карп — вряд ли. Кто его знает, когда он снова согласится меня принять. Очень хотелось послать эту шишку в две булки пятой точки за неуважение, но нужно было идти, потому что задание и потому что это моя земля.

— Я зайду позже, — устало сказал другу и обернулся, — Анко, Наруто, побежим по крышам.

— Не стоит, — окликнул меня Хидики, — здесь не Коноха, крыши специально для нас не укрепляют, провалиться можно.

— Понял. Спасибо.

Перепрыгивая и огибая немногочисленных прохожих, мы нос к носу столкнулись с Тензо, который собрался стучать бронзовой колотушкой-рыбкой в ворота.

— Приветствую вас, Ямато-сан, — вежливо, как равному, обозначил поклон. — Могу я спросить, что вы здесь делаете?

Шиноби осмотрел нас с плохо скрываемым презрением.

— Вы меня с кем-то путаете. Я Тензо.

— Серьезно? — язвительно протянул ему в тон и пожал плечами. — Все может быть. Тензо-сан, так зачем вы тут?

— Эю-тэки-сама пригласил меня на аудиенцию, — немного настороженно сказал шиноби и покосился на Наруто, который заинтересованно рассматривал его из-под слегка нахмуренных бровей.

— Нам тоже назначено на это время, так что пойдем вместе. И это не обсуждается, — стукнул колотушкой, до того, как Деревянко успел мне ответить. Я надеялся, что он не забудет о том, что он является нашим охранником. Так же хотелось верить, что при еще одном свидетеле, чинуша не будет делать глупостей, а Тензо потом подтвердит выгодную мне версию событий. Ну не Карпа же ему поддерживать, в самом-то деле? Мы все же шиноби, свои люди, и при случае сочтемся.

Тот же дворецкий впустил нас в дом, но на этот раз рядом с ним не было двух бугаев в бело-черном доспехе, которые тенью маячили в полутьме. Вообще в доме было как-то подозрительно тихо и безлюдно.

На вдохе в нос ударил тяжелый запах ароматических масел, так что я даже расчихался. Но зато, наконец задышал нормально.

Золото и позолота, картины в массивных рамах, гобелены и подобная тяжеловесная красота смотрелась запредельно чуждой. Все это бы подошло европейскому богачу, но странно смотрелось в классическом японском доме. Особо сильно эта роскошь не вязалась с бумажными перегородками и свитками с различными изречениями. Не было уже ставшей привычной аскетичной красоты. Все вокруг тяжелое, душное. А еще возникло ощущение, метко описанное одним знакомым, побывавшим в главном Британском историческом музее Англии. "Такое чувство, что наглосаксы стащили туда все, что награбили за свою историю. Но забыли рассортировать. Просто свалили кучей".

На всякий случай я активировал и Свист, присвистнув, будто в восхищении, ведь это барахло должно как-то охраняться. Я не вор, но могу этот позолоченный мусор стянуть позже. Чисто из вредности, в уплату морального ущерба.

Дворецкий провел нас через комнату-прихожую, затем через еще одну, и еще, и только потом вывел во внутренний сад. Хотя он скорее был внутренний пруд. Получалось так, что дом окружал лужайку с раскидистой вишней и большую каменную чашу, словно широченный и массивный забор, покрытый черепицей. Среди травы я заметил еще несколько камней с печатями вмурованный в широкий бортик, прячущийся под домом и густой травой.

Босые ноги после резиновых бот немного липли к лакированным до зеркального блеска доскам открытой галереи под стенами дома. Но оно и понятно, ведь обычно в таких домах ходят в таби — специальных носках.

От любопытных глаз внутреннее убранство других комнат закрывали бумажные перегородки с нарисованными карпами Кои.

— Ирука! — вдруг дернул Наруто меня за рукав. — Там рыбки! Ого! Как много! И такие большие! О! А они похожи на эти рисунки! — ткнул пальцем в перегородки-двери.

Под прозрачным "стеклом" выписывая то круги, то восьмерки, чинно скользили рыбы похожие на далматинцев. Хотя были среди них и немного другой расцветки — несколько белых с рыжими боками. Когда мальчик наклонился над водой, живность перестала кружить и как по команде, рванула к нему наперегонки, шумно плескаясь и лупя друг друга хвостами по головам и круглым открытым ртам. Они себя вели, как птенцы в гнезде при виде мамы, веселя этим Наруто, который, пока мы шли, постоянно высовывал руку над водой к неудовольствию Тензо и дворецкого.

Сквозь хенге в виде кимоно из кармана я достал бомбочки и заправил в кармашки внутри рукава, меня нервировала пустота в доме; кроме нашего "Сусанина" никаких других слуг и то, что в дальней комнате находилось аж семь человек.

Отстав от Тензо, я шепнул Анко и Наруто о своих наблюдениях.

— Мы справимся, — одними губами, сказал мальчик, похлопав по кобуре, спрятанной под иллюзорной юкатой, а Анко просто кивнула.

— Хорошо, надеюсь, обойдемся без драки, — махнула девушка фальшивым веером. Она снова превратилась в блондинку, но на этот раз выглядела гораздо скромнее.

Хенге мы накинули просто для того, чтобы лучше скрыть оружие и выглядеть поприличнее. Времени переодеваться не было.

Дворецкий завел нас в просторную залу, выдержанную в типично восточном стиле. Ничего лишнего. Даже дышалось тут свободнее, хотя воздух был сырой, будто в пещере и отдавал свечным воском.

То ли стены тут были толще, то ли растительность за домом гуще, но в зале было сумрачно, как в непогоду. Дальний конец зала подсвечивали фонарики, придавая лицу сидящего на подиуме человека вид живых лондонских статуй. Тех самых, глядя на которые не понятно, скульптура перед тобой или актер в блестящей краске.

Героический Карп (Эю-тэки Кои) оказался мужичком плотно упакованным в шелк или атлас, как пестрая капуста. Из широких рукавов выглядывали по-женски холеные ручки с перстнями на пухлых пальцах. А уж когтищам чинуши позавидовала бы и фотомодель, не то что Пушкин! Какого роста Карп, сказать было трудно, потому что он сидел на подиуме и объемном пуфике, но скорее всего местный экс-глава МИДа был чуть ниже среднего. От нас посланника из столицы отделяла прозрачная розовато-оранжевая штора, а перед ней стояли два рыжих самурая, похожих друг на друга, как две капли воды. Под блестящими шлемами с оранжевыми украшениями, похожими на плавники, было видно одинаковые лица охранников и их цепкие взгляды болотно-зеленых глаз и хмурые рыжие брови.

— Охранники-близнецы, — шепнул Наруто.

— Угу. Вижу, — так же тихо отозвался я.

Их доспехи выглядели, как золоченые подделки из сувенирной лавки, но боевые сколы и царапины убеждали, что внешность обманчива. Да и рукояти мечей казались основательно потертыми. Сами панцири были не цельными, как посчитал я сначала, а из полос, скрепленных между собой плотными рядами красных шнурков.

А еще я заметил, что панцири близнецов напоминали рыб из пруда своим золотым рисунком в виде чешуи поверх белых и рыжих клякс.

Видимо у Эю-тэки Кои карпомания. А я еще Ируку считал странным с его фартуком и шторкой...

За бумажными стенами по бокам зала я засек еще четверых, по двое с каждой стороны от нас. С дворецким на весь дом только восемь человек. Что-то не велика свита у попавшего в опалу чиновника.

Сесть нам не предложили, даже намека на дзабутоны для гостей (подушечки под зад) я не заметил. Фактически мы должны были сидеть на полу, как низшие вассалы перед сюзереном. Даже слугам полагалось стелить дзабутоны, если те не были из черноногих, то есть крестьян, или кого-то подобного статуса. Впрочем, в этом мире к крестьянам, ремесленникам и прочему простому люди относились куда лучше, чем в феодальной Японии.

Сам Карп, восседал на "троне" из подиума и высокого пуфика. Он явно старался выглядеть властителем судеб. Прямо как дайме. Но на самом деле казался гротескной подделкой.

— Заигрался, — сквозь зубы прошипел я, заметив, что за веером этот гад прячет мерзкую ухмылку.

За дворецким мы прошли к центру зала, где он нас покинул, юркнув за боковую перегородку.

— Что вам нужно, Умино-кун? — лениво, небрежно, как-то даже вальяжно спросил наместник, веером показав, чтобы мы сели.

— Спасибо, мы постоим, — сухо отрезал, нарушив все ритуалы и приличия, сложив руки на груди. — Давайте сразу перейдем к делу, Кои-сан, — без намека на почтение закончил я.

— Как вы смеете?! Это наглость! — картинно возопил Карп, будто играя на публику.

Для охранников что ли старался, актер недоделанный? Хотя Тензо вроде забеспокоился.

— Да, вы ведете себя крайне нагло, Кои-сан. Не понимаю только почему. Ведь как раз вам наглеть нельзя, не уважаемый наместник в опале. А мне можно, потому что я владелец этих земель — это раз. Вы здесь незваный гость — это два. И я вам делаю большое одолжение, что с вами разговариваю, а не выпускаю вам кишки за осквернение клановых святынь — это три.

Веер выпал из руки Кои громко стукнув о короб подиума, в полной тишине заскрежетали вытаскиваемые из ножен мечи, но не наши, а охранников.

Хмуро взглянув на охрану Карпа, я сделал шаг вперед, чтобы Наруто оказался у меня за спиной.

— Братиш, — сказал по-русски, а затем перешел на местную речь, — пойди погуляй.

Этим гоповатым словцом я подал сигнал, чтобы он не только вышел, но и был в полной боевой готовности.

Мальчик отошел к дверям, но порог так и не переступил.

Неспешно к нам подошли близнецы-охранники, а за ними встали те четверо, заняв их место подле Карпа. Эти четверо были одеты менее вычурно, но тоже напоминали музейный экспонат обилием блестящей отделки. Этот блеск хорошо справлялся со своей задачей: пускал пыль в глаза и усыпляя невнимательный взгляд противника небоевым видом. Но нас этим не обманешь.

Болотноглазые бряцнули доспехом, встав рядом и один из них сказал:

— Немедленно извинись перед Эю-тэки-самой, — скривив злобно-предвкушающую физиономию, левый переглянулся с правым.

— Да, извиняйся перед Кои-самой! Эй, ты чего молчишь, ши-и-ноби, — презрительно протянул второй.

— Испугался, что ли? — сказал первый, сальным взглядом ощупывая фигуру Анко.

Не сводя глаз с рыжих самураев, я прочистил горло и громко заявил:

— Кои-сан, ваши псы смеют оскорблять меня на моей земле, — незаметно вытащил дымовые шарики и зажал между пальцев. — Практически у меня дома. Вы осознаете этот факт? Вы готовы взять на себя отвественность за это?

— Ты кого псом назвал, ублюдок?! — вскипая рыкнул тот, что заговорил первым, кладя руку на меч, — Извиняйся перед Эю-теки-самой! Извиняйся перед нами! — с истерическими нотками заорал разозленный самурай.

Спокойно глядя в перекошенную харю, я понял, что еще немного и меня захлестнет неконтролируемое бешенство. Свое и этого урода.

— Нет, — отрезал, угрожающим тоном. — Я хозяин этих земель. А кто ты такой, что смеешь требовать от меня извинений? И как ты вообще смеешь открывать свой рот, слуга? Это тебе сейчас придется просить у меня прощения.

И незаметным движением я отключил сбрую на случай драки. До последнего хотелось верить, что все обойдется.

Мечник онемел от моего ответа, но катану стиснул крепче.

— Проучите этого простолюдина, — лениво и довольно сказал человечек на подушке и со звонким хлопком развернул веер.

— Эй, куколка, что ты только в этом уроде нашла, когда рядом такие красавцы как мы, — подкатил к Анко второй, будто у нас тут вечеринка, а не драка намечается.

Рыжий подошел слишком близко, отвлекая на себя внимание, миг и я, уловив эмоции, обычно сопровождающие чужую атаку, на рефлексах отскакиваю назад, и меч левого, оставляя едва заметный голубоватый след, чиркает под кармашками для свитков, скользящим ударом наполовину прорезая защитные пластины. Хенге слетело.

"Фигасе у них тут мечи!"

— Назад! — рявкнул я, бросив под ноги бомбочки. Отскочив подальше от самураев, я и Анко метнули в дымящий проход несколько кунаев и, судя по звукам, в кого-то попали. Наруто стоял позади всех и потому, создав клонов нам в помощь, он вырвался вперед, на ходу проломив бумажную перегородку, невписавшись в узкую щель оставленную дворецким. Выскочив во двор, который был внутри периметра здания, мальчик оглянулся на меня, пытаясь понять, что ему делать.

— Наверх! — крикнул я, боясь, что в сваре Наруто могут зацепить.

Его клоны нам не особо помогли. С воплем бросившись на самураев, они были очень быстро развеяны их мечами.

Кивнув, мальчик запрыгнул на крышу над залом, и тут же создал там клонов, которые спрятались за деревянными драконами, сжимая теневые сюрикены. Кунай с взрыв тегом держал только настоящий Наруто, но пока его не в кого было кинуть.

Метнув кунаи на уровень голов, еще раз, чтобы выиграть время, попятился к Анко, чтобы прошипеть:

— Назад. Я сам.

— Нет!

— Уходи к Наруто!

Поджав губы, Митараши метнула узкие кунаи, больше похожие на стилеты в выскочивших из рассеивающегося дыма и отпрыгнула на гладь искусственного пруда, "отстреливаясь" уже оттуда. Скрипнув зубами, пришлось прыгнуть за ней, мне нужна была вода.

Вот один из самураев, на диво шустрых, с трудом отбил несколько кунаев и остановился как вкопанный, не понимая, что ему делать. Лезть на середину немаленького пруда он явно не собирался. Его напарник был не таким ловким и словил железо горлом, когда отвлекся на взрыв теги, которые им в спины швырнул Наруто.

По ухоженному газону потек красный ручеек — первый готов.

Еще пара самураев выскочила из дыма и их от брошенного нами оружия тут же закрыла земляная стена. На вид она была, как кусок дороги вытоптанный в черноземе до твердости бетона, но поставленный на попа.

— Прекратите, — выскочил из-за самодельного щита, прикидывавшийся до того момента ветошью, прапорщик Деревянко. — Что вы творите?! — натуральным образом причитал он, — Эю-тэки-сама уважаемый человек! Вы...

— Спасаю свою жизнь, — зло рявкнул я, затормозив на середине пруда, и сложил печати Покрова Тумана.

Воды сразу стало меньше, так что по краям пруда показался ил и задыхающиеся рыбы, торопливо уплывавшие вглубь. Мы с Митараши почти коснулись голыми пятками кончиков длинных водорослей.

Я не Забуза и туман поднять смог только под крышу. Еще пара печатей и после них я смог "видеть" всех, кто находился во дворе.

— Арараги! — яростно заорал рыжий, только завидев труп далматинца, а затем бросил своим. — Убьем ублюдков!

От лезвия из чакры я отскочил в сторону, успев подхватить Анко на руки. Аналогичная атака второго рыжего прошла слишком далеко от нас, так что я даже не обратил на нее внимания.

— Прекратите! Это недоразумение! Пожалуйста, прекратите... — продолжал самым натуральным образом причитать Тензо, жутко раздражая, — Стойте! Вы все! Стойте!

При этом он предусмотрительно не подходил близко ни к нам, ни к самураям.

Пока будущий Ямато истерил, я встряхнул Анко и прошептал:

— Я сам разберусь. Не мешайся.

— Ты нам не указывай, чужак! — бросив на Тензо взбешенный взгляд, гаркнул самурай в бело-черном доспехе. А тот даже не возмутился, а просто побежал в зал к Кои!

Так, я не понял, это что сейчас было?!

— Они владеют чакрой! — зло рыкнула Митараши, пихаясь, чтобы я ее отпустил.

— Не слепой, вижу, — ответил, я опуская ее на поверхность пруда.

Техника Покрова высосала последнюю воду и туман стал густым, как осенью на реке. Теперь в нем мог ориентироваться только я сам. Плотная завеса не только скрыла нас от глаз врагов, но и сильно приглушила, искажая до неузнаваемости звуки.

Мое время. У меня его будет немного.

Обежав по дуге замерших в бессильной ярости самураев, я подкрался к одному из них. Наполненный чакрой ветра кунай рубанул по шее врага. Но тут я оплошал — и удар прошелся больше по шлему, лишь немного задев горло. Жертва заорала, и, отмерев, ударила наотмашь чуть светящимся мечом, вместо того, чтобы тихим кулем свалиться под ноги.

— Ксо, — пришлось резко метнуться назад, уходя от клинка самурая. Вовремя, потому что туда, где я был, и где сейчас был истекающий кровью "далматинец", полетели новые ветряные лезвия, срывающиеся с клинков двоих в рыжих панцирях, развеивая туман на своем пути. Только рыжие использовали дальние атаки, но напитывать чакрой оружие могли все охранники Кои.

Одно из лезвий, чиркнув по штанине, попало в раненного мною самурая, и тот упал на траву уже без головы.

Сам виноват — нечего было кричать.

Как слепые котята, меченосцы разбрелись по всему саду, но на вопль они среагировали оперативно. Пока самураи пытались понять, почему затихли вопли их коллеги, я подкрался к следующему и всадил кунай под челюсть. В этот раз все прошло как надо, и жертва, тихо мыкнув, мешком свалилась на траву.

Следующему я загнал железо в глаз. Усиленное чакрой ветра лезвие прошло, как горячий нож сквозь масло, неприятно чавкнув. Из-за боковых щитков шлема прирезать эти ходячие консервы было не так-то просто.

Затаившись под деревом, в дальнем углу сада, я "осмотрелся": из живых остались только братья-близнецы. Эти уроды оказались умнее своих подчиненных и с появлением тумана продолжали держаться вместе. Отойдя от шока, они опомнились и теперь к ним было уже не подойти. Телохранители Карпа слишком быстро вертелись и помахивали мечами, так что в ближнем бою их было не достать. На любой подозрительный шорох они кидались своими лезвиями ветра и что хуже всего — продвигались от пруда назад к дому. Им нельзя было дать скрыться внутри — не удивлюсь, если каждый из них сильнее меня в прямом бою в помещении. На ощупь, чутко следя за передвижением рыжих, я распечатал короткий меч из свитка, благо что находился он в самой крайней печати — как раз на такой случай.

Но сначала я бросил между ними кунай с несколькими взрывтегами. Пока один из близнецов мотал башкой и пытался встать я набросился на другого.

Пригибаясь к самой земле, метнулся к врагу, который так и не успел дойти до земляной стены и, что было дури, ногой ударил его под колени, роняя на землю. Удар клинком сверху должен был проткнуть горло, но соскочив с наруча, сначала вмял панцирь, а уже потом проткнул пластину, пробив грудь. Выдрав лезвие из рук самурая, я рванул обратно к пруду.

Вопль привлек внимание второго, и я с трудом ушел от нескольких лезвий чакры, выпущенных единой, очень быстрой и мощной атакой.

Св-волочь! Быстро очухался.

— Ирука, осторожно, — закричал Наруто, а затем я услышал короткий свист, кто-то кинул зазубренный кунай, и грохот громких хлопков, как от взрыв-тегов. Вероятно, это они и были. Это явно не наше.

Я было рванул обратно, рассчитывая разобраться с обоими врагами, пока их накрыло взрывами, но мне снова пришлось уворачиваться — в этот раз от атаки второго близнеца, которого я уже считал выбывшим из "игры". Если бы не жилет и защитная сетка, был бы я уже мертвец, а так отделался длинной и глубокой царапиной от вскользь задевшей меня техники.

Атаковал раненный неуверенно, его пошатывало, руки подрагивали и из уголка рта текла кровь, но он смог отогнать меня обратно в быстро редеющий туман. Утекающую, как вода сквозь пальцы чакру пришлось вбухнуть в Покров, чтобы он продержался хотя бы еще одну минуту и не стек с борта пруда, выдавая меня. Впрочем, с этим отлично справлялись капли моей крови. Пришлось экстренно себя лечить, чтобы хотя бы остановить ее. Сжевав пилюлю, я закусил губу, резкий прилив энергии отозвался болью.

Я об этом потом очень пожалею, если выживу.

Трудно было судить о том, что происходит за "П" образным укрытием, которое забабахал меченосцам кретин-Тензо, но явно — ничего хорошего для меня. Эта стена загораживала обзор на вход в залу с Карпом и часть крыши из моего укрытия. Туман просел еще на две ладони, так что пришлось залезть в самое низкое место — в чашу пруда.

Внезапно опоры крыши слева от стены, туда, куда я послал своего дубля-кота для отвлечения внимания, разлетелись в щепки, посыпалась черепица, со смачным "чвак" утопая в иле и погребая под собой мечущихся рыбешек.

— Ирука! — отчаянно вскрикнул Наруто, а затем грохот стих и стали слышны сдавленные стоны раненного и приказы его брата:

— Не дергайся, сопляк! Куртку снимай. Живее. Зажимай. Юкава, не засыпай! Держись, паскуда, — уныло усмехнулся, а затем кашлянул, прочистив горло и рявкнул на Наруто. Чтобы зажимал сильнее. Я замер в ужасе. Сердце пропустило удар.

В мозгу, перепуганной мухой билась одна мысль: Что делать?!

— Выходи, иначе мальчишка умрет! — подтвердил мои опасения крик из-за стены.

Зло выдохнув, я направил чакру к связкам. Этот прием должен был сделать мой голос гулким, как если бы к записи добавили эхо.

Я нигде не видел ни Анко, ни Тензо, так что у меня не было другого выхода, кроме как тянуть время и надеяться, что кто-то из них появится.

— И что тогда? Что помешает мне убить тебя, добить твоего брата и отрезать голову Эю-теки? — борясь с зудом в горле, вкрадчиво проговорил я, молясь всем богам, чтобы казалось будто я уверен в том, что говорю.

Туман просел еще, так что пришлось пригнуться ниже, почти касаясь носом вонючих комков грязи.

— Отпусти мальчика, и я сохраню вам жизнь! Я единственный ирьенин в этой дыре.

— Ты идешь сюда. Пацан уходит! — рявкнули из-за стены. — Без глупостей, иначе пацан сдохнет.

— Хорошо. Я выхожу.

Встав из грязи, я демонстративно медленно показал пустые, но чистые, руки выглядывающему самураю и медленно пошел к стене из земли, тщательно отслеживая ситуацию. Анко по-прежнему не было видно. Это обнадеживало. Хуже было бы, если бы она была у меня на виду. А вот Тензо я услышал, он о чем-то говорил с Кои, будто происходящее его не касалось.

Раненный сидел, опираясь одной рукой на землю, а второй держал танто у горла Наруто. Попытки достать меня и кровотечение явно доконали его. Не боец, но слишком близко от мелкого, чтобы рисковать. Покоцаные шлемы вояк, почему-то валялись рядом, видимо из-за вмятин они им больше мешали, чем защищали.

— А теперь медленно подойди, — зло шипел здоровый самурай, быстро глянув на брата. Наруто зажимал рану своей курткой, стараясь держаться подальше от клинка, но не отнимая рук от раны, это было сложно.

— Ближе подойди, — харкнул кровью, дырявый, а лезвие опасно дрогнуло около шеи Наруто.

— Твоего брата эта курточка не спасет. Я здесь единственный ирьенин, — сглотнув повторил и повертел круглый жетон с узнаваемой надписью, который мне выдали в госпитале, привлекая внимание, — и повторяю свою щедрое предложение. Ваши жизни в обмен на жизнь мальчика.

Голос предательски дрогнул, а братья в унисон едко хмыкнули.

— Казуки, — рявкнул "Ю" кто-то там, — заткнись и гони его сюда. Лечи!

Я сделал еще шаг, и вдруг у нас под ногами оказалось что-то напоминающее птицу. Пухлый уродец защелкал кривым маленьким клювом и тихо зашипел. Напрягшийся было самурай выдохнул и расслабился, а затем осклабился:

— Пф, всего лишь птенец голубя. Закончил глазеть, пошел лечить! Без глупостей, как выглядят печати для Шосена я знаю.

Внезапно самурай оступился и взвыв схватился за правую руку, роняя оружие.

— Меня что-то укусило!

Первой мыслью было забрать катану, но я не сдвинулся с места, боясь, что спровоцирую второго самурая.

— Не двигайся, урод, — сдавленно пригрозил рыжий, — иначе убьем пацана.

Дергаясь, как эпилептик он охнул и припав на одно колено, потянулся к мечу. Тут-то я и заметил блестящую зеленую змейку с яркими желтыми пятнами над глазами и трещеткой на хвосте, как у гадюки.

Укушенный отбросил змею тыльной стороной ладони, но та быстро вернулась и выразительно хекнула, показывая два острых клыка.

— Брат, что с тобой? — простонал раненый, но получив удар лбом в нос от Наруто, затих, выронив танто. Не теряя времени, я вырубил недобитка, оставив грязевой отпечаток ноги на его морде.

Откуда-то сверху к нам грациозно соскользнула Анко и подняв с земли змею с торчащей из пасти лапкой, принялась ее поглаживать. Разумеется, не лапку, а змею.

И когда только она успела заглотить птенца?

Когда ко мне подошел Наруто, от переизбытка чувств я сгреб его в объятья.

— Не смей больше никогда попадать в заложники, — выдохнул, чувствуя, как начало покалывать в очаге чакры и голове.

— Извини, Ирука, я не хотел, — виновато пробормотал мальчишка, отчаянно краснея.

— Странно было бы, если бы хотел, — нервно рассмеялся я, стараясь не морщиться. — Не обращай внимания, просто я когда невысыпаюсь и нервничаю, могу говорить полную чушь. Ты же не специально в плен попал.

— Извини, что с курткой так получилось. Ой, я тебя запачкал кровью.

— Забудь, не страшно, главное, что все живы и целы.

— Ирука, тебе плохо, — подошла к нам Митараши. По ее интонации было не понятно вопрос ли это или утверждение.

— Нормально, — отмахнулся я и обнял ее второй рукой, — Анко, ты у меня умница.

Вот только девушка моей радости не разделяла.

— А вот ты у меня нет! — заводясь, начала повышать голос Анко. — Как ты только додумался выполнять его требования? Нас же учили, что если кого-то захватили в заложники, то надо ни в коем случае нельзя выполнять требования врага. Говори с ним, торгуйся, но не делай то, что ему нужно! Только так у тебя есть шансы спасти заложника! Это даже дети знают!

— А если бы в заложники захватили тебя? — тихо спросил я.

— Тогда тем более не давай себя убить!— крикнула она мне в лицо и, чуть не плача, спихнула мою руку.

— Ну, ты же помнишь, я все забыл, — виновато улыбнулся я, и обняв ее снова, поцеловал прежде, чем она успела сказать что-то еще.

Так мы и стояли: Я, обнимал Наруто и зардевшуюся притихшую Анко, а она держала змею, которая смотрела на нас как на придурков и пытаясь вправить челюсть, хлопала ртом. Птенчик был больше, но змейка его сумела проглотить, и теперь напоминала бусину с ниткой.

Поняв, что истерику удалось купировать, наконец, задал я самый важный вопрос:

— Вы целы? — осмотрел обоих. — Вроде ран нет, но мало ли.

Дождавшись утвердительных кивков, выдохнул и позволил себе немного расслабиться. Ну, насколько это возможно, в "гостях" у Карпа.

Через разломанные двери я видел голову Тензо и высокую шапочку Эю-тэки.

Они все еще болтали.

Я тихо начал вскипать: Ямато слепой? Он ничерта не видел? Почему он чесал языком с Карпом, когда должен был защищать Наруто?

Чтобы прямо сейчас не побежать бить морду, я попытался отвлечься и вспомнил, что у нас под ногами самурай. Полудохлый. Две штуки.

Опустив мальчика и девушку, беглым взглядом окинул врагов.

— Анко, у тебя есть противоядие? — после небольшой паузы сказал я.

Оторвавшись от рассматривания трофейной катаны, Наруто вложил ее в ножны и подошел ко мне.

— Ты все-таки будешь их лечить? — попинал мелкий руку самурая. Тот, понятное дело, не отреагировал.

— Да. Я тут подумал немного и понял, что они нам пригодятся. Оба.

Быстро раздев бугаев до белья, мы связали их леской, а после я их чуть подлечил. С покусанным змей все было просто, а вот с первым братцем пришлось повозиться — очень уж удачно я его проткнул, и ждала бы его мучительная и быстрая кончина, не будь я таким гуманистом.

Погрузив первого на распечатанные из свитка носилки, Наруто с клонами деловито принялся собирать доспехи и прочее оружие братьев. Да и наши кунаи, что целы остались, нужно было подобрать.

Я уже едва на ногах стоял и в глазах двоилось, несмотря на пилюлю, которую я только что сжевал. Не восстанавливающую чакру пилюлю, их я уже съел дневную норму, а пилюлю, которая не позволит мне заснуть в самый неподходящий момент.

Растормошив отравленного, я подтянул его ко входу в зал, до этого пообещав, что Анко добьет, если он двинется или пикнет без моего приказа.

— Отлично, прикинься дохлым, — приказал я ему шепотом, — и тогда твой брат будет жить. Ни звука!

Фальшивого мертвеца я протащил за ногу к порогу, там и бросил. Расправив плечи, прошел мимо все еще что-то объяснявшему экс-министру Тензо, оставляя грязные следы на светло-бежевых татами. Не мое, не жалко.

А затем, молча содрал шторку, которая отделяла подиум от зала. Под моим весом подиум прогнулся, жалобно скрипнув, но меня это не смутило. Я схватил Карпа за грудки, приподняв его на уровень глаз:

— Как ты там сказал? Проучите этого простолюдина, а?! — встряхнул я эту чиновную крысу, с ярость и злобой глядя в его испуганно бегающие глазки.

— Очень жаль, что я не могу тебя просто так убить, — сказал, поймав все-таки его взгляд и приправив свои слова большой дозой КИ, — но будь уверен, ты еще пожалеешь, о том, что я тебя не убил. Думаю, что тебе пора познакомиться с местной пыточной поближе.

Выпучившийся Тензо обалдело уставился на меня, продолжая держать в руках рейку со шторкой и хлопать ртом.

— Чт-то... что вы себе позволяете — пролепетал шепотом Карп, с которого слетела вся вальяжность хозяина жизни. — Вы не смеете, я ничего не сделал! Тензо-сан!

— Тензо-сан, не лезьте, — рыкнул я, даже не оборачиваясь в сторону АНБУшника и, не поворачиваясь, продолжил. — Ваши псы напали на меня, на главу клана, на моей земле. По вашему приказу! Вы несете отвественность за ваших людей. И вам придется ответить за это перед дайме. Уверен, что и он, и Тора-сама, — голосом выделил имя, — будут счастливы узнать как весело вы проводите время в ссылке, — под конец злобно шипел, а сановник, которого я держал за грудки, то бледнел, то краснел от ярости.

— А сидя в камере, вы мне все, — я тоном выделил последнее, — расскажете.

Но он, вдруг, справился с собой:

— Я не могу нести ответственность за мертвых безумцев, — лихорадочно стал оправдываться экс-министр, обильно потея. — Я не знаю, почему они на вас напали! Это не мой приказ! Вы не имеет права арестовывать меня! Я наместник самого Дайме!

У вас нет доказательств!

— Слышал, недоумок?! — радостно оскалился я, отвернувшись от обалдевшего Кои. — Вы теперь сами по себе. Чинуша за вас с братом заступаться не будет. Но я, как и обещал, сохраню тебе и твоему брату жизнь, потому что я хоть и добрый, но злопамятный.

Связанный самурай, которому не повезло находиться в сознании, обреченно вздохнул, но смолчал.

— Я не позволю вам нарушать законы Страны Огня и по своему произволу арестовать и пытать наместника дайме, — сурово и решительно сказал Тензо, положив руку на рукоять танто.

Судя по эмоциям, он был готов к бою в случае моего отказа. А вот это уже серьезно. Тензо — капитан АНБУ и вроде как очень неслабый парень в манге, а я все-таки порядком измотан боем да и, скорее всего, попросту слабее.

— Хм... Ладно, — изобразив веселую и беззаботную улыбку, я отступился, как бы случайно роняя Карпа обратно в подушки, но не отпуская ворот его кимоно. После чего, посерьезнев, добавил. — Но только под вашу личную ответственность, Тензо-сан. Вы ведь готовы сделать все, чтобы эта рыба не сдернула куда подальше или, чего доброго, не наняла еще убийц, чтобы избавиться от меня?

— Что? — "не догнал" Деревянко.

Вздохнув, повторил другими словами:

— Я готов отпустить Эю-Тэки Кои, — намеренно опустил все уважительные суффиксы, — но только в случае, если вы обязуетесь взять на себя полную ответственность за его дальнейшие действия. Вы ведь готовы, Тензо-сан? Тогда я с удовольствием передам вам этого преступника на поруки.

АНБУшник задумался, но быстро решился и кивнул. Я же сделал вид, что не заметил кивка, с недобрым прищуром окинув шиноби взглядом.

Посмотрев на бледное лицо бывшего министра иностранных дел Страны Огня, конохский Буратино, поморщился и сказал:

— Я беру на себя ответственность за Эю-тэки-саму. А теперь я попрошу вас отпустить его.

— Как скажете, — как можно обаятельнее улыбнулся я анбушнику, отпуская промокшего от пота чиновника.

Сунув руки в карманы, я неторопливо пошел к выходу, а в спину мне донеслось:

— Вы не можете оставить наместника дайме без охраны, — возразил наш цельнодеревянный, обогнав меня с кунаем в руках. Явно собрался освободить самурая.

Заступив ему дорогу, я свирепо взглянул Тензо прямо в глаза и прошипел:

— Если это так вас беспокоит, то вы его и охраняйте, раз вы за него поручились. Надеюсь, вы будете это делать столь же бездарно, как и в случае с нами.

— Что вы имеете... — начал было заводиться анбушник.

— Имею, — процедил сквозь зубы. — Из-за тебя Наруто чуть не убили. Его взяли в заложники, пока ты тут болтал языком. Он мог погибнуть в любой момент пока ты стоял здесь. Мне за это тебе "спасибо" сказать?

Судя по эмоциям, анбушник струхнул, когда наконец понял всю глубину задницы, в которой все могли оказаться. От Кьюби, если что, как и от снайпера — бегать бесполезно. Умрешь уставшим. Впрочем, меня, что называется, уже понесло.

— В любой момент могло повториться 10 октября. В любой момент, ты хоть это понимаешь, кретин ты тупорылый?! — под конец фразы я почти орал.

— Я должен был... — окрысился Деревянко, будто расслышал только оскорбление.

— Охранять Наруто! — отрезал я и ушел, на выходе подцепив за леску на спине покусанного самурая, чтобы тот встал на ноги.

— Шевелись, дебил! Левой, правой, левой, правой. Быстрее лапами перебирай, шавка! — дал пендаля, чтобы хоть на ком-то оторваться.

Остановившись перед бледным и напуганным дворецким, я решил, что лишний свидетель, дающий правильные показания, нам не помешает.

— Эй, эй, не убегай. Ты тоже пойдешь с нами, — бросил я ему, вцепившись свободной рукой в воротник.

— Н-но я ничего не знаю, — заблеял в конец запуганный слуга.

— Знаешь, — зло оборвал я его. — И даже не пытайся мне врать! Пошел!

Всю дорогу до отделения Хидики я строил бледно-зеленого самурая и белого, как мел, дворецкого, пиная рыжего, если тот останавливался поблевать.

— Глотай, не засирай мою землю.

Анко была, мягко говоря, в шоке от такого представления, но Наруто ее обнадежил, что это для меня нормально после службы у Гато.

— Он так же подгонял коменданта из моего общежития.

— Я слышала об этом, но не поверила.

Сдав притихшего и источающего тоску вперемешку со злостью самурая и его, так и не пришедшего в себя брата и трясущегося от ужаса дворецкого Хидики, я вкратце обрисовал ситуацию и поставил перед ним задачу узнать у пленных все. Что только возможно. Я посоветовал Тоши разделить пленников и допрашивать их по одному. На что вполне оправдано получил замечание о том, что он и без меня знает основы методики допроса.

Домой я плелся, едва переставляя ноги. Эффект пилюли начал выдыхаться.

Ноги шаркали по пыли так умиротворяющее, что я вырубился почти сразу после того, как мы вошли в дом. В миг позабыв, что кроме мечты о сне я страшно хотел смыть вонь рыбы и ила.

Мне могло и почудиться, но кажется я слышал, как Анко и Наруто решали куда меня деть.

— Надо положить его на футон!

— Нет! Футон будет грязный!

— Тебя тряпки для Ируки жалко?!

— Нет, — буркнул мальчик, — Ирука будет злиться, что футон испачкан, постирает его и потом ему не на чем будет спать.

— Ох, тогда я положу его на свой!

Когда я очнулся, было темно, а с двух сторон слышалось уютное сонное сопение. Слева, прямо под боком спиной ко мне калачиком свернулся Наруто, а справа — Анко. Точнее даже сверху, потому что она закинула на меня ногу, устроив голову на плече. Не смог удержаться и легонько погладил Анко по бедру, подумав, что не разбужу ее.

— Как ты? — застал меня врасплох вполне себе бодрый голос девушки.

— Да вроде живой, — прошептал в ответ и принюхавшись добавил, — только пропал.

— Что?

— Да я про вонь. Пропал, ну как еда пропадает. Завонялся.

Митараши захихикала закрыв рот ладошкой, видимо, чтобы не разбудить Наруто.

Нашу милую беседу прервало громкое урчание пустого желудка, которое все-таки разбудило Узумаки. Правда, оказалось, что голоден был не только я.

— Так, ты иди первой, а мы на кухне чуть умоемся и приберем, — взглянув на чумазые лица и черный от грязи футон, заметил, — футон надо постирать.

— Я же говорил, — уныло протянул Наруто. — он свой футон тебе отдаст и будет на полу спать.

— Вообще-то я здесь. И никто спать на полу не будет. Я тут гамак во дворе видел, вот в нем и посплю.

— А если дождь? И утром бывает холодно, — приблизившись, шепнула, — можем лечь на один футон.

С кошачьей грацией девушка встала и потянулась, ожидая ответа.

— Ладно, — легко согласился, сев, — но сначала мыться, — и под осуждающее закатывание глаз мальчишки, шлепнул Анко по попке. У Наруто прямо на лице было написано: "Ох уж эти взрослые".

Пожевав бутербродов, мы расползлись по футонам, но сон не шел. Как-то незаметно разговор свернул на сегодняшний бой.

— Наруто, Анко, я хочу извиниться перед вами за то, что я в одиночку полез. Просто не ожидал что возникнут проблемы, не думал, что они чакрой умеют пользоваться — вздохнул, — Не умею я пока работать в команде.

— Ирука, мы целы и невредимы, — твердо сказала Анко, — и если бы не твой туман, то нас всех могли убить. — И добавила после короткой паузы. — Ты не заметил на их доспехе гравировку в виде волчьей головы?

Не поняв, о чем идет речь, мы с Наруто полезли распечатывать снятые с близнецов доспехи. На всех нагрудниках действительно обнаружилась металлическая бляха, крепко чем-то прикрепленная к металлу. Тусклый кругляш из серого металла, сантиметров шесть, может семь, в диаметре, терялся на фоне позолоты.

— Самураи из страны Железа? — переспросил недоумевающий Наруто, пытаясь отковырять кругляш.

— Кунай сломаешь, — остановил я мелкого, — кусок отлетит и в глаз попадет.

— Если попадет, мне пофиг, — флегматично ответил мелкий. Явно ведь нахватался от меня!

— Это еще почему? — возмутился я.

— Я клон. Настоящий переодеваться пошел.

— Ох, — сочувствующе вздохнула девушка, — самураи из Страны Железа — элита, потому что умеют пользоваться чакрой. А у Эю-теки таких самураев было шестеро. И это в ссылке! Ирука, ты завел себе опасного врага!

— Так получилось. Уже после миссии я понял куда вляпался. Да еще Тора Томэо...

— Ты говорил с самим первым министром? — оживилась Анко. — Какой он? Я ни разу его не видела. Говорят, он умный и мудрый человек.

— Не всему, что говорят, стоит верить. Хотя он, действительно, внушает уважение. Давай так: ты расскажешь подробнее про самураев из Страны Железа, а я расскажу про Тору. Только объясняй, как для умственно отсталых со всеми, даже самыми малозначительными, подробностями.

Наруто на словах "умственно отсталых" насупился и выдал:

— Мы умные, просто знаем мало, — а потом, сердито поправил ядовито-зеленую пижаму в серых звездочках и плюхнулся рядом с нами, оказавшись между мной и Анко. Девушка недоуменно разглядывала то Наруто, то меня. Видимо, ее непонимание было из-за того, что мои штаны были из той же ткани, что и пижама мелкого блондина.

А ничего удивительного. Ирука был тот еще Плюшкин и мало чего выбрасывал, предпочитая хранить более-менее целые вещи, а во взглядах на одежду был консерватором — покупал похожие шмотки у одних и тех же продавцов. Зачастую, еще и одного и того же цвета и фасона. Похоже, как и я, брал сразу несколько вещей — чтобы получить скидку.

Впрочем, тут мы с бывшим владельцем тела придерживались сходных взглядов, и когда мне все-таки пришлось покупать новую одежду себе и Наруто, то мы выбрали сильно похожие вещи. Отоваривались мы еще в Конохе, и мелкому пришлось брать новые шмотки потому что нормальной "рабочей" одежды для этого возраста в шкафах Ируки почему-то не нашлось. А настирывать разлезающийся по швам знаменитый "рыжий ужас" было уже невозможно. Впрочем, носить — тоже, любая стирка могла стать последней, а мальчику хотелось сохранить эту вещь. Сейчас же подарок Третьего остался дома сложенный в ящик с разными памятными для Наруто вещами.

— Так что там с самураями, — напомнил я.

— Попробую рассказать, — хихикнула Митараши. — Про воинов Страны Железа информации мало. Большая ее часть это домыслы и слухи. Мы с ними не враждуем, а они сами со всеми Великими деревнями в нейтралитете.

— Анко, я об этом не слышал.

— Я тоже, — вставил свои пять копеек Наруто.

Вместе с довольно правдоподобными слухами получалась такая картинка: Страна Железа расположена над самым богатым на континенте месторождением чакропроводящих руд, из которых и выплавляют, само собой, чакропроводящую сталь.

Конечно, ее выплавляли и в других местах, потому что эта руда не настолько редкая, как, например, золото, но сталь не из Страны Железа как правило хуже. То ломкая, то мягкая, то не так хорошо проводит чакру, то тупится быстро, короче — низкого качества. Возможно, дело было в хорошо развитой металлургической промышленности Страны Железа, но доподлинно это никому постороннему неизвестно. Железные ребята этой горной и холодной страны свои секреты хранили очень хорошо, в том числе — и рецепт варки стали.

Однако, как это не удивительно, их техники работы с чакрой и боя секретом не являлись.

В Стране Железа были расположены крупные тренировочные комплексы, где готовили самураев для охраны дайме. Правители всех стран резонно полагали, что необходимо иметь хоть какую-то свою охрану, кроме наймитов-шиноби, которые могли сдернуть по приказу своей Деревни или по каким-то другим причинам. К тому же слово "самурай", для многих все еще оставалось синонимом к слову "верность".

Высокородные практически всех стран радостно ухватились за возможность сохранить свои самурайские традиции, да еще и создать хоть какую-то видимость военной аристократии. Свои самураи, подготовленные по методикам Страны Железа, и оснащенные ее оружием и доспехами, были, наверное, во всех странах мира шиноби.

Самураи делились на три группы по мастерству: ученики, подмастерья и мастера.

Теоретически мастер-самурай в открытом и честном бою мог бы на равных драться с джонином. Впрочем, на практике чаще всего шиноби выходили победителями. Потому что ниндзя не сражаются честно.

Подготовка и обмундирование самураев в Стране Железа стоила дорого, и легионы мечников никто себе позволить не мог, но, как правило, несколько кланов при дворе каждого из дайме стабильно отправляли своих оболтусов обучаться мастерству воинов, чтобы по возвращении охранять не только дайме, но и высших сановников.

У самураев ранги отмечались цифрами, потому что их проще было набивать на бляхи, а у нас, у шиноби, ранг отображался только в документах. Ранг самурая дублировался и на мече, прямо под знаком школы и клеймом кузнеца. На трофейных мечах были все три вида гравировок: подмастерье и мастер, а еще стилизованная волчья морда.

Карповы охранники были учениками, и только близнецы могли похвастать рангом — подмастерья.

Школа, которую закончили наши плохие знакомые, называлась "Волчья стая" и была одной из самых престижных в Стране Железа. В ней традиционно обучалась охрана двора дайме пяти великих стран.

Похлопав глазами, я спросил:

— Анко, а это вообще нормально, что опального чиновника, пусть и высокопоставленного, сопровождает такая крутая охрана? Он разве не в ссылку сюда приехал?

— Это я у тебя хотела спросить, — сдула девушка с лица прядь волос.

На это я только и мог, что пожать плечами.

— Ясно, — подперев щеку рукой, сказала Анко, забросив в кучу трофеев клинок, который был у нас в качестве пособия. — Еще есть вопросы?

Мы с мелким одновременно помотали головой.

— Отлично, — просияла девушка и устроившись удобнее улыбнулась, — теперь рассказывай, когда ты говорил с первым министром и откуда ты знаешь этого Эю-Тэки?

Настал мой черед говорить. Я коротко и упуская многие детали, пересказал, как прошла наша миссия в Страну Волн и как встретился с первым министром во время его второго визита в Коноху, упомянув в том, что в первый раз мы встретиться не смогли — из-за того, что я лежал в больнице после отравления.

Анко засмущалась, засветилась виной и немного занервничала, но я не стал развивать тему.

— Так это тот самый бывший министр правых дел, — удивленно протянула Анко, а потом задумчиво продолжила, — благодаря тебе он попал сюда. Он может быть опасен.

Не сдержавшись, уткнулся в подушку и неприлично громко заржал.

— Собственно он это уже доказал, — отсмеявшись, вытер выступившие слезы. — Надеюсь теперь, без охраны, он нарываться не будет.

— Я бы не была в этом так уверена, — покачала Митараши головой, но спорить не стала.

Когда утром мы вернулись к Хидики, он был не в восторге от предложения.

Возможно, это пленники ему настроение подпортили?

— Я не могу оставлять пост. И не могу даже троих дать для этой авантюры! Где ты вообще смог отыскать эту Узумаки?

— Тему не переводи, я уже сказал, что мы столкнулись случайно. Формально, без твоего разрешения, я могу взять всю группу Дятла.

Синька недовольно покривился и выдавил из себя:

— Не надо. Они хуже всех подготовлены.

— Ладно, давай посмотрим на эту проблему с другой стороны. Кто на вас, — выделил интонацией, — может напасть? Лаборатория по производству призывов самое опасное и интересное, что есть в нашей округе. Но она не наша и нападение на них твой пост не зацепит. Вот ты лучше скажи, когда на вас последний раз нападали? Кто пытался захватить это место?

Посмотрев на явно замявшегося Синьку, я уточнил:

— На вас вообще совершали хоть какие-то нападения за последнее время?

— Нет, но ...

— Вот! — победным возгласом перебил и заткнул Тоши. — Вы никому не нужны и поэтому на вас никто не нападал и не нападет.

Друг совсем по-детски надулся, сложил на груди руки и гневно засопел. Хотя перебивать не стал, и я продолжил наступать:

— Ты пойми, я же твоих подопечных насовсем не отбираю. Один день — это максимум. Кроме того, ну что тут у тебя есть ценного кроме людей и того, что унести в свитках нельзя? А если вдруг чего, то просто всем табором непрошенных гостей выпнем.

— "Табаром"?

— Не сбивай меня с мысли, — порывисто отмахнулся, — и не забивай себе голову ерундой. Ничего страшного не случится. И еще, никто не запрещает утянуть с острова что-нибудь в свою пользу. Трофейное оружие, доспехи, боеприпасы. Сомневаюсь, что Узумаки с их печатями станут забирать поделки Кумо.

— А твоя родня? — хмыкнул Тоши, намекая на что-то.

— А что "родня"?

— Эти "поделки" могут забрать они, — состроил Хидики такую морду, будто это факт, что после Умино, как после Мамая, ничего ценного уже не найти.

— Я их отвлеку, а ты хватай и беги, — пошутил я. — Если серьезно, на месте будем решать. Поверь, без прибыли не останешься, — и задумавшись добавил. — Может те призывы, которых в клетках держат, там их много разных, заключат контракт с тобой и твоими людьми. Вас тогда, считай, в два раза больше станет.

Хидики на секунду замер, а затем неразборчиво зашевелил губами, явно что-то обдумывая.

— Уболтал, — наконец, отмахнулся Тоши. — Такое чувство, что Морио где-то рядом, — грустно улыбнулся друг, сдавшись меня переубедить.

Подперев рукой голову, он помолчал немного, и пояснил:

— Обычно такие вещи без его участия никогда не обходились. А ты из нас троих всегда был самым осторожным. Одергивал, когда я и Морио увлекались.

Эмоции, которые исходили от Хидики, можно было охарактеризовать одним словом: ностальгия.

Подумав немного, я решил, что лишняя информация об Ируке мне никогда не помешает. Особенно если она от его друзей.

— "Такие вещи"?

— Да, — охотно ответил он. — Мидзуки с нами тогда еще не было. Мы нашли...

Собственно, пацаны везде одинаковые: удивительно что с такими приключениями руки-ноги на месте, да и из черепа ничего не утекло. Практически большую часть шрамов Ирука получил в детстве. Потом он уже так не подставлялся.

Впрочем, и Аварийный тоже не раз и не два портил себе шкуру.

Показав пару своих самых выдающихся шрамов, Синька рассказал, как он получил их в детстве и полюбопытствовал:

— А вот этот, — ткнул Тоши мне в переносицу, — я не знаю откуда. Ты в академию уже с зажившим пришел. А когда мы тебя спрашивали, ты не рассказывал. Говорил, что миссию засекретили и ходил, выпятив грудь.

— Серьезно? — посмеялся я. — И вы поверили?

— Конечно, мы же не Нара.

— И что, до сих пор интересно? — потер я переносицу, как бы указывая на шрам.

Друг кивнул и подался вперед, живо напомнив Наруто, который ждет начала сказки.

Весело фыркнув от ассоциации, я сказал:

— Ты, наверное, не знаешь, что мой отец тоже в Корне служил. Ну или как-то очень плотно с ним работал.

— Знаю, а причем тут это? Мой тоже служил.

— Отец взял меня на работу, в катакомбы...

— А что ты там делал? Отцу помогал? — перебил нетерпеливый друг. — А меня отец туда никогда не брал!

— Нет. Его попросили зайти, когда мы с ним куда-то шли. Пока отец решал свои дела, он оставил меня с инструктором Корня по кендзютсу, потренироваться. Его точно тогда рядом со мной не было.

Ну, в общем, и я дурак, и инструктор идиот криворукий. А два дебила — это сила! Голову мне тогда раскроили почти от уха до уха.

— Подробнее давай!

Послушав мой пересказ, Тоши сказал, что теперь понял, почему я молчал.

— Ладно, что там с самураями? — потер я руки, переходя к тому, ради чего пришел.

— Не особо они разговорчивые, — неопределенно пожал плечами Хидики, — охотно и много говорит только один из них, второй большую часть дня без сознания. Бредит бессвязно. Но о своем великом клане болтают оба, — и со смешком добавил, — о котором лично я ничего не слышал. Тот, что в сознании, угрожает, вопит, что нам всем будет плохо, когда их придут выручать. Это если коротко, — передал папку, — тут подробнее.

— Понятно, но мне не это нужно было, — но бумаги я взял. — Кстати, а что дворецкий?

— Ох, Ирука, — вместо ответа вздохнул, шиноби, — в этом болоте было так тихо, пока ты не приперся.

— И все же?

— Нижняя папка.

Самураев держали в разных камерах в начале и в конце коридора, который огибал квадратную комнату для допросов. А дворецкого — в камере по центру.

Несмотря на то, что помещение находилось под землей, тут было довольно светло, сухо и совсем не душно.

— Этого зовут Кимой Юкава, — прошли мы мимо камеры в допросную. — А этого Кимой Кадзуки, — запер Хидики дверь, оставляя меня один на один с пленником.

Я сел на стул напротив пленного, любуясь на его роскошный, отливающий желтым фингал. Там даже пальцы на лбу отпечатались.

— Как самочувствие? — вежливо поинтересовался я, листая бумаги, будто не допрашивать пришел, а подсел в кафе к знакомому без просу.

— Пришел позлорадствовать? — угрюмо бросил мне Кадзуки.

— Нет, я пришел за информацией. Вы с братом пытались меня убить. Я хочу знать, когда Кои приказал вам это сделать. Что он сказал, сколько он вам заплатил и почему он хотел моей смерти? Я хочу знать все.

Как я и думал, в досье была парочка заметок о чрезмерной суеверности этих двоих. Что подтверждали находки, которые мы натрясли из их доспехов. Там одних амулетов отпугивающих нечисть, наверное, десятка два было, если не больше. Подавляющее число амулетов, как пояснила Анко, были от мстительных злых духов. Такие, до сих пор, носят и некоторые шиноби, считая, что убитые ими люди могут после смерти до них добраться.

— Я ничего не знаю, ты оскорбил моего господина. Я защищал его честь.

— Лжет, — вопросительно сказал я и взглянул в сторону пустого угла. — Спасибо, Чур меня Чур, — после чего я встал и ударил самурая по морде. После этого я повторил вопрос, добавив, — не лги нам.

Кадзуки вцепился пальцами в металлическую столешницу, безумно тараща глаза и дыша, мелко и неровно, словно воочию увидал призраков.

Еще раз ударив пленника, я вкрадчиво повторил, глядя ему в глаза:

— Когда Кои отдал приказ? — и снова обернулся, будто кто-то есть позади. — Подождите.

— С кем ты говоришь псих?! — не выдержал меченосец, попытавшись увернуться от очередной оплеухи.

— С духами, — многозначительно сообщил я, покосившись назад, — иногда они помогают мне читать мысли людей, но, к сожалению, выжигают им мозги, когда захватывают тела. А ты пока нужен мне живым.

Самурай вытаращился и начал дышать мелко-мелко. Когда Кимой наконец перестал таращиться в угол, я расплылся в гадостной ухмылке.

— О, у меня есть замечательная идея! Ведь вас двое, а так много мне не нужно! Пожалуй, я попрошу духов выпотрошить мозг твоего брата! Им будет гораздо легче подчинить его. Здорово, правда? — оскалился я, словно безумец, и вскочив с места, рванул к двери, жутко хихикая.

Самурай тоненько и придушенно воскликнул:

— Ты ебанутый! — и закашлялся, дико таращась.

— Возможно, — обернулся, отыскивая ключ, веселясь уже искренне. — Сейчас притащу сюда твоего брата. Хи-хи-хи. Духи так потешно управляются с живыми, все время норовят их уронить. Наверное, ходить разучились! Смешно!

От таких подробностей самурай втянул голову в плечи и застучал зубами.

Выйдя в коридор я услышал истошный вопль:

— Стой, не надо! Вернись, ублюдок! Я все расскажу!

— Испортил нам такое развлечение, — медленно зашел обратно и присел на место с грустной миной, — но если будешь лгать, — улыбнулся, — духи мне снова скажут. Тогда мы посмотрим, — похлопал в ладоши, — на мясную марионетку!

Стремительно седеющий самурай выдал все, что знал, умоляя не трогать его брата. Я чуть не прослушал кучу интересного, пока пялился на его волосы. Как шнурок чайного пакетика набирается чаем, так же поседели волосы Кадзуки; реакция началась от корней и вскоре у него даже брови перестали быть рыжими. Занятный человек-хамелеон, поменял цвет всего за полчаса.

— Ладно. Чур меня Чур, не трогайте их. Нельзя! Нет, — отмахнулся от чего-то невидимого и зашипел, — тихо, будет вам кровь — и чиркнул себе по пальцам. Красные капельки упали вниз, но пропали, не коснувшись пола.

Это была простенькая иллюзия, которой меня научила Анко. Вечером я посетовал, что ничего подходящего для поддержания роли в моем арсенале нет и она меня научила.

Белый, как мел самурай замер, забыв как моргать и дышать, снова фоня животным ужасом, что мне стало не по себе. Разболелась голова.

На выходе меня, выжатым до капли этим представлением, встретила Митараши. Она вышла вперед Хидики, мешая ему открыть дверь. Зеркала, как в фильмах, во всю стену тут не было и потому за допросом можно было наблюдать только сквозь небольшое окошко имитирующее обычное зеркало.

— По тебе не скажешь, что ты все забыл, — тепло улыбнулась девушка и пнула дверь, закрыв ее.

— Спасибо за комплимент, Анко. Без твоей помощи ничего бы не вышло.

— Духи говорят, что ты лжешь, — скорчив хитрую мордашку, покачала пальцем у меня перед носом. — Я только помогла тебе вспомнить простенькое гендзютсу, остальное ты придумал сам.

— Да дайте мне выйти! — высунулся Хидики, — Теперь дворецкого вести?

— Да, — дал отмашку другу. — А я наверх схожу, подышать. Я недолго.

Анко, конечно же, увязалась за мной, а когда за нами метнулся Наруто, восхищаясь моими талантами и расспрашивая "а что с дядей этим произошло?", она ему что-то сказала и мелкий пошел обратно.

Когда мы оказались на пустом полигоне во внутреннем дворе, Анко прошептала:

— Что это за техника? Ты вправду можешь общаться с мертвыми? Ты не складывал печатей, но произнес какие-то странные слова. Слова вместо печатей? Тщур мена Тщур, что это?

В глазах девушки был азарт, а в эмоциях детский восторг и любопытство.

— Это не техника и не духи, — легко признался я, улыбаясь. Акцент Анко был забавным.

— Но ты как-то узнал, что он лжет. Даже в мелочах! Словно тебе действительно кто-то нашептывал. Пожалуйста, расскажи, как ты это сделал? Я умру от любопытства! Ты научишь меня этому?

— Извини, не могу. Это способность моего клана. Я не знаю, как этому научиться.

— Читать мысли? Ты правда читаешь мысли?

Помотал головой:

— Только чувствовать чужие эмоции. Я стараюсь это блокировать всегда, потому что если долго "слушать", то чужое настроение передается мне. Если кто-то рядом злится, то через некоторое время, я тоже буду зол. Радуется — тоже. Не принимать чужое настроение тоже не просто, — потерев лоб и прикрыв глаза, привалился к стене.

— Когда ты это обнаружил?

— Наверное, в первые дни, когда из госпиталя вышел. Не знаю, было ли что-то такое раньше. Ничего такого не вспоминается.

— Привели! — вышел к нам Наруто и после паузы тронул меня за руку, — Ирука, ты как?

— Нормально. Просто этот самурай очень "громко" боится. Хотя и хорохорится. Видел бы он себя в зеркало, — попытался я перевести все в шутку.

— Понятно, — серьезно покивал Наруто. — Может тогда, ты завтра допросишь, чтобы кровь носом не пошла?

— Я не настолько плох, — потрепал мелкого по волосам, улыбнувшись еще шире, чтобы тот не волновался.

— Он знает, — удивленно похлопала глазами Анко. — А мне ты ничего не рассказал!

— Ты не спрашивала.

— Но ты ведь ему рассказал!

— Он спросил, — терпеливо и спокойно отозвался я, — как ты спросила сейчас.

На это ей нечего было возразить и она, что-то промямлив, замолчала.

С дворецким было гораздо проще, стоило только сделать свирепый вид, как он выложил все пароли и явки, только записывать успевай. При этом он не переставая умолял сохранить ему жизнь и защитить от Карпа.

Дворецкий был с Карпом давно и знал много. Он рассказал много интересного. Например, самураи не раз приходили вечерами с пятнами крови. Что интересно, перед отправкой на Каменистое побережье к Карпу приходила одна старая дама в дорогой одежде, которую звали... Кохару Утатане. И у нее был долгий разговор с бывшим министром правых дел.

Материала для размышлений было более чем достаточно. И он весь даже не пах, а скорее мерзко вонял интригой. И не понятно, в курсе ли Хирузен. Или каждый сам за себя? Чем больше игроков, тем сложнее игра. Особенно если у тебя нет того опыта в интригах, который есть у этих пенсионеров.

Уже по пути домой я почуял чужое присутствие и дал знак Наруто, а Анко я просто шепнул, что рядом кто-то чужой, между комплиментами.

Охранный контур вокруг дома был нетронут, так что сюрпризов внутри не должно было быть, и мы осторожно вошли внуть. Ловушек вроде было не видно.

Зайдя в дом последним, я активировал печать тишины.

— Наруто, Анко, я на короткий момент почувствовал присутствие чужого. Чей-то недобрый взгляд, так скажем. Кого-то незнакомого. Это не АНБУ, которые за нами следили, я их запомнил, и совершенно точно не бойцы Корня. У них другой фон.

— Я никого не почувствовала, — нерешительно сказала Анко. — Но это ни о чем не говорит, — будто извиняясь, тихо проговорила она.

— Все нормально, — ободряюще улыбнулся, — ты ведь не сенсор.

Тут Анко похлопала глазами, удивившись чему-то.

— Ирука, а если он сенсор? Надо как-то проверить сенсор ли он!

— Согласен, — кивнул я, — но пока мы не знаем даже, мужчина или женщина за нами наблюдает.

— Ты уверен, что это один человек и он не из наших сопровождающих и не твой дядя?

— Уверен. Кроме нас тут больше никого. Мы живем на отшибе, так что случайный человек почти исключен. Кроме того, его выдает недоброе пристальное внимание. И это не Ямато. Тьфу, то есть не Тензо. Тут сложно ошибиться.

— Я могу клона-кота послать на разведку, — сказал Наруто, — он заодно печати проверит. Мне кажется, барьер изменился.

Быстро разработав план действий, мы приступили к его выполнению. Создав клона кота, Наруто выпустил его за дверь. Прошло какое-то время. Кот вальяжно прошелся мимо окна кухни по ограде, так что его можно было рассмотреть из зала и спрыгнул вниз, а потом, судя по реакции мальчика — развеялся.

Мотнув головой, Наруто сложил руки, а затем развел в стороны: чакроэкран, похожий на сгусток непонятного цвета растянулся между ладоней и показал нам весь маршрут кота его глазами, а мальчик параллельно давал комментарии тому, что показывал.

Клон выскользнул за ворота и направился по заборам и крышам на разведку. Он внимательно оглядел печати, а затем стал методично проверять все места, которые мог использовать киллер. Начав с самых неочевидных, но близких к нам. Вскоре клон обнаружил одного человека спрятавшегося в зелени, выросшей на нагромождении камней у небольшого храма, который можно было спутать с собачьей будкой.

Камни обвивал мощный канат с бумажными украшениями, что указывало на религиозный статус горки, но мужика это не смущало.

Человек явно был нам коллегой, это можно было понять по удобной обуви с открытым носом и вееру сенбонов, разложенных рядом с ним, которые он деловито вставлял в наручи с хитрым механизмом. А если судить по внешности, то наш киллер прибыл из Кумо, потому что имел темную кожу, крупный африканский приплюснутый нос, губы-вареники и короткий белесый кудрявый ирокез. Ну, точно пупса ободрал и пластиковые локоны на голову приклеил полосой.

Кот походил взад-вперед, но шиноби не отреагировал. Более того, когда клон обнаглел и влез на канат, начав чесать об него когти, то в него плюнули водой. Не Суйтоном. Просто набрал воды из фляжки и плюнул.

Кот, разумеется обиженно мяукнул и убежал от такого гада.

— В фуин сигнализации и барьере стоят лишние знаки. Думаю, что они нужны для того, чтобы отключить нашу защиту, — вынес вердикт блондин, показав на экране схему нашего барьера.

Анко посмотрела на мальчика со смешанными чувствами — в ее взгляде перемешались удивление, восхищение, уважение и более всего — недоверие. Она, как мне кажется, своим ушам не верила.

— Ты уверен? — не выдержав, спросила она.

— Да, конечно, — не понял вопроса Наруто, — а что?

— Ничего, это не важно, — разрешил я затруднения Анко, явно думавшей, как бы не очень обидно сказать Узумаки, что все его считают дебилом, а тут он ведет себя как умный.

— Вероятно, он хотел напасть, когда мы уснем. В доме он не был. Да?

— Не был, — утвердительно кивнул мелкий и развеял технику.

— Все ясно, — нервно постукивая пальцем правой руки по костяшке левой — Действуем так: оставляем тут клонов, а сами сваливаем. Анко, ты можешь поднять очаг вместе с огнем и дотоном нас вывести из дома?

— Да. Но как далеко? Здесь каменистая почва. Работать будет тяжело.

— За забор у колодца. Этого будет достаточно. Сможешь?

— Да.

— Хорошо, начинай.

Моя Анко показала класс управления землей, буквально за пару минут сделав крепкий тоннель в половину человеческого роста и при этом даже не передвинув очаг, а с громким хрустом проломив доски, барьер-то все еще был активен и ничего этого снаружи не слышно. На мгновение загородив огонь одеялом, чтобы не было видно лишних теней, я передал тряпку клону Наруто, а сам нырнул в дыру около очага. Фальшивая Митараши прикрыла дыру футоном. Наши места заняли дубли.

— Быстро перебираем лапками, — подгонял я свою компанию, — клоны скоро потушат огонь.

Всего клонов было четыре, последний должен был снова прикинуться котом и лечь на крыше кухни, чтобы предупредить нас если киллер начнет раньше, чем мы "уснем". На поверхность мы вылезли довольно далеко от храма и я первым делом просканировал округу тонким, на грани слышимости свистом, а затем полез за свитком.

— Никого. Мне нужно подойти ближе, он слишком далеко. Я не "вижу". Обойдите по дуге и зайдите за спину, когда погаснет огонь, кидайте теги.

Мешая снять чуунинскую форменную толстовку с красными кружками на рукавах, Анко вцепилась в рукав, с тревогой посмотрев в глаза, а Наруто насупился и сказал:

— Там же храм. Надо что-то другое придумать.

— Если мы сильно повредим божку дом, — натянул длинную перчатку, закрепив ее бинтом, — то сами же починим и попросим у него прощения. Идет?

— Идет.

— Так, значит, мы кидаем теги, — повторила Анко, все же отпустив меня, — если он выживет, закидываем дальними техниками? А что будешь делать ты? Ты не пойдешь с нами? Кивнул, быстро наматывая на ногу, поверх черных штанов бинт, чтобы прикрепить кобуру для стилетов:

— В ближний бой старайтесь не вступать. Нас больше. Мы его вымотаем и запинаем. Если он вас обнаружит, я его отвлеку.

— Но ты цель! — вскинулась Анко.

— Потому и переодеваюсь, чтобы он не понял кто я. Если кто-то из вас все же окажется вблизи, помните о наручах с сенбонами и если возможно, так или иначе выведите их строя.

— Я могу послать змей, они его ослабят ядом. Нам даже не придется рисковать!

— Хорошо, но если что, то закидываем железом и печатями.

Передав Анко несколько чакропилюль, я шепнул ей что-то ободряющее и машинально сдвинул маску на лицо.

Оказавшись один, я почувствовал себя странно: одежда показалась мне настолько привычной и удобной, словно я влез в домашние тапочки после дня в новых ботинках. Захотелось вздохнуть полной грудью, расправить плечи и широко, хищно, улыбнуться.

Меня накрыло волной эйфории и азарта, я был явно не в себе, но мне это дико нравилось. Показавшаяся тяжелой и громоздкой маска сидела, как влитая, несмотря на то, что шнурок был ее единственным креплением. А дурацкие когти на перчатках не мешали крепко держать танто.

Сделав пару пробных взмахов, я вернул меч в ножны и, держась самых глубоких теней, прокрался к лежке убийцы, когда тот отошел по своим делам.

Осмотрев мужчину через зеркальце, чтобы не почувствовал взгляда, я со смешком отметил, что и его коснулась мода на кучу бесполезных для шиноби мышц. Да, смотрелся он внушительно, но и только.

В предвкушении боя, я нетерпеливо царапал ствол пальмы, тихонько раскачиваясь следом за просветом между листьев.

— Как долго... Вы там до утра собираетесь вокруг огня прыгать, — возмущался я, не издавая ни звука и только шевеля одними губами, будто надеясь, что клоны могут меня услышать. Наконец свет в боковом окне погас, киллер напрягся, перепроверяя снаряжение последний раз и сложил серию печатей. Судя по едва заметным ощущениям, барьер выключился. Последовала вторая, куда более длинная серия печатей. От шиноби зафонило чакрой.

Молния, выпущенная шиноби в дом, скрыла мое приближение белой вспышкой, а громкий треск разряда скрал звуки. Краешком сознания отметил, что сзади раздался хруст пальмы, на которой я сидел — она не выдержала отдачи от усиленного чакрой прыжка, хрустнула и упала. Впрочем, меня это уже не волновало, потому что перед глазами была жертва. Которая выпустила вторую, куда более короткую молнию — себе под ноги. Ниндзя дернулся, повернувшись в сторону моря и сбросил с руки змею.

— Ку-ку! — радостно вскричал я, уже подрезав шиноби сухожилия правой руки, напитанными чакрой ветра кунаями, как ножницами резину вокруг провода рассек мясо на сгибе локтя.

Правда, кость мои "ножницы", все же не взяли, растеряв энергию на разрезании наруча, а я так надеялся отхватить всю руку...

Кровь запоздало упала вниз, окрасив чешуйчатые бока моей помощницы в красный.

Шиноби отпрыгнул с горки, неприцельно выпустив в меня несколько сенбонов с наруча с левой руки, но приземлился он явно не туда куда хотел. В воздухе его нагнали брошенные с разных сторон взрывтеги Анко и Наруто, отбросив под забор начавшего тлеть дома. Интересно, мне показалось, или в кумовца прилетело что-то круглое, прежде чем взорваться с оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой?

— Хм, не замечал за собой садистских наклонностей, — недоуменно сказал я змее, встав на то место, где сидел кумовец. Будь у нее плечи, она бы ими пожала, судя по настроению. Выждав немного, я, направив чакру в ноги, помчался к пытающемуся встать дымящемуся и покрытому кровью негру.

Его правая рука теперь плетью висела вдоль тела и сильно кровоточила, так что казалось, будто он надел красную перчатку из свежего акрила. На второй руке пальцы извивались и подергивались, словно щупальца кальмара на раскаленном песке. Из носа и ушей у него текли струйки крови, глаза были красными от полопавшихся сосудов. Контузия на лицо. Несмотря на то, что шиноби фактически лишился рук, у него еще оставались ноги. А какое у него было тайдзютсу, я мог только догадываться. Подозреваю, что несмотря на свою прямолинейность и как следствие — некоторую предсказуемость, Гай бы меня в блин раскатал даже со связанными за спиной руками. Рванув ко мне головой вперед как бык на тореодора, шиноби попытался снести меня плечом. Уйти с траектории удара этого контуженного было легче легкого.

— Итог: до Майто Гая тебе, как до луны пешком, — заключил я, глядя, как негр валится от обычной подножки. — Выбирай, от чего сдохнуть: от кровотечения или от яда?

Впрочем, негр попался крепкий и даже упав на полной скорости, сгруппировался и пошатываясь, попытался встать на три конечности. Я не стал играть в благородство и, подскочив, ударом ноги, обросил его еще дальше. Кумовец снова прокатился по земле, непослушной рукой попытался нацелить на меня наруч с сенбонами, я прыжком приблизился, уходя из зоны обстрела, и снова пнул его, в этот раз по морде. Враг упал, пару раз подергал ногами и затих. Сделав клона, послал его проверить негра. Я надеялся, что этот гад только притворяется и не умер на самом деле.

Клон, осмотрев мужика, только развел руками:

— Мертв, скотина!

— Подстрахуй меня, — бросил я клону.

Приставив коготь большого пальца к виску мужика, второй рукой, на которой не было перчатки, я проверил пульс на шее.

Кумовец был мертв, тут даже мистической руки не нужно, у него в рот забился мусор, а в глаз воткнулась сухая травинка. Живой бы такое не стерпел.

— Ксо! — чертыхнулся я, расстроившись, что допросить кумовца не получится. — Значит, и от того и от другого разом. Или, скорее, не от первого и не от второго, а от чего-то еще. Надо проверить...

Насторожившись, я заметил тень около дома, но тут же убрал кунай, потому что узнал дядю.

— Неплохо вы его отделали, — сказал запыхавшийся Ютака, рассматривая меня с неожиданной неприязнью, — но лучше бы вы его взяли живьем.

— Здравствуйте, дядя, — сняв маску, развел руками. — Что поделать, так получилось. Перестраховались и случайно добили. Не знаю только чем.

Присев на корточки около трупа, я снял с него подсумки, сложил их себе под ноги и перевернул негра на спину, проверив, нет ли чего во внутренних карманах. Моим уловом стали несколько тоненьких свитков, печати в которых были закрыты на кровь. Только на нее. Без чакры. Весьма сомнительная защита, но лучше чем ничего. Естественно, открыть их было проще простого, поскольку "ключи" были еще тепленькие.

В свитках обнаружились весьма любопытные бумаги; общее рекомендательное письмо для Карпа и нескольких его союзников от некоего Оцуки Ибу, на случай, если им или его наемнику, по кличке Белый пес, понадобится помощь, в том числе с деликатными поручениями. Весьма иронично, что негра обозвали Белым псом. Одно письмо было с туманными намеками на их общее дело, для некого Аран Тики, мелкого местного феодала и чек на круглую сумму, подписанный Кои-самой.

Оцуки прямо так к ним и обращался в другом письме: "Кои-сама, Тики-сама, Шо-сама, рекомендую вам подателя сего письма, отличного специалиста..."

Я не знаю, почему этот Ибу написал одно письмо на четверых, но едва ли это была лень. Скорее, он исполнял какие-то договоренности с другими заговорщиками. И тут до меня наконец дошел юмор ситуации; даже нукенинам-наемным убийцам приходится подрабатывать. У них тоже свои миссии D-ранга есть. Я заржал.

— Ирука, что там у тебя? И почему ты ржешь?

— Компромат на Карпа и его друзей, — со смешком помахал я бумажками, — который забьет последний гвоздь в крышку гроба его карьеры. Тора То...— начал было я, но меня перебили.

— Что здесь произошло?

Недоуменно обернувшись, я заметил двух АНБУ: Тензо и коротко стриженого русого парня с жиденькой косичкой на плече.

Мне следует впредь быть внимательнее. Я так и врагов мог пропустить, увлекшись обыском, разговором или чем-то еще.

— До выяснения обстоятельств, — сверля злобным взглядом через прорези маски, бросил Тензо. — Это будет у меня, — и требовательно протянул руку, намекая что бумаги надо отдать.

— Нет, — я демонстративно вернулся к рассматриванию трофеев.

Русый резко вспыхнул гневом и попытался выхватить документы из моих рук, но я к этому был готов. Одним движение сунув бумаги под жилет, я отскочил в сторону, оказавшись рядом с Ютакой.

— Руки не распускай, юный клоун, а то их тебе однажды обрежут, — холодно процедил я.

— Это мои трофеи и вам я их не отдам. Кроме того, — указал я пальцем на русого, который фонил решительностью и злостью, — эти документы касаются меня и моего клана. А вы не имеете права лезть в дела моего клана.

— Данзова крыса!

Ухмыльнувшись, сложил руки на груди:

— А ты кто такой борзый? — ответил я грубостью на грубость. — Как записать тебя в мои отчеты, мальчик?

— Я внук Старейшины!

— И что дальше? Это дает тебе какие-то исключительные права? — и сам же ответил. — Нет. Так как ты на самом деле назовешься, мальчик? Или тебя так и зовут — "внук Старейшины"? Погуляйте в другом месте, — махнул кистями, будто отгоняя назойливого ребенка, тихо приговаривая "валите-валите".

Это было неразумно, но я ничего не мог с собой поделать: из-за адреналина и нахлынувших после боя эмоций я был не совсем адекватен.

— С дороги!

Дорогу Анко и Наруто заступил все тот же неугомонный парень.

— Тензо-сан, отзовите этого ретивого дурачка, пока его не покалечили, — кивнул я в сторону "внучка".

— Эти бумаги должны оказаться у Третьего, — упрямо процедил Деревянко, сложив руки на груди.

— Это буду решать я, где они окажутся. Может у Третьего, а может еще у кого... Но будь уверен, жалоба на паршивую охрану стопроцентно окажется у Хокаге. А также на то, что вы брали Карпа под свою ответственность и при этом позволили ему нанять нукенина для моей ликвидации. Кстати, где сам Карп и где носило вас? А еще позже не могли прийти? И почему вас не трое? Вы что, даже сами себя защитить не смогли? Зачем вам вообще маски и плащи выдали? Тоже мне, АНБУ... При Данзо такой херни не было.

Тензо поперхнулся воздухом, но тут голос подал внук старейшины, которого Митараши просто сдвинула с пути:

— Это не твое дело, Ирука!

— Отличненько, тогда у меня вопросов больше нет, — изобразил искреннюю улыбку, — всего хорошего. Пока-пока, Внук старейшины.

— Зря ты так, — покачал головой дядя, когда эти двое исчезли.

— Да плевать, — устало отмахнулся и запечатав труп, с тоской глянул на дом. — Хуже они обо мне думать не станут. Я ведь действительно на них донесу.

— Не в наших правилах наживать влиятельных врагов.

— Не в моих правилах...

— Ирука!

Забыв про дядю, пришлось ловить на руки мелкого, который восторженно описывал взрыв, то, как он ловко придумал тегами обклеить кокос, то, как круто я разобрался с "этим качком".

Ютака неодобрительно посмотрел на блондина и хотел сказать что-то резкое, наверняка в стиле: "не перебивай, когда взрослые говорят" но прежде его успел перебить я.

— Дядя, не нужно, — примиряюще сказал я.

— Наруто нас очень вовремя прервал. Мы с вами сейчас все равно ничего не решим, а только переругаемся. Давайте завтра все обсудим. С утра или к полудню приходите к воротам отделения Корня, там и поговорим.

— Пожалуй, ты прав... племянник, — задумчиво сказал родственник, попрощался и тихо слинял.

Замерший, на время моего короткого диалога с дядей, блондин внезапно перестав фонить чувством вины и засуетился, и забегал как ужаленный, заметив, что с крыши полетели мелкие искры и пепел.

— Да стой ты, — я просто не успевал поворачиваться, когда Узумаки вокруг меня круги нарезал, порываясь куда-то бежать, но сам себя одергивал и возвращался. А затем он вдруг заявил:

— Потушите! У тебя же Суйтон! Дом так совсем сгорит! Нам не на чем спать будет.

— А смысл? Внутри все горит. — указал я в дыру оставленную молнией. — В тлеющих головешках мы спать не будем. Мы пойдем к Тоши.

Удача решила, что сегодня с нас хватит лицезреть ее светлый лик и повернулась к нам жопой. Не дойдя до внешнего забора конторы Синьки, мы учуяли запах гари. Ворота еще тлели, а здания были уже потушены.

— Мда, — протянул я, оглядев владения Хидики. Точнее то, что от них осталось после нападения.

Пейзаж был удручающим: над головой тяжелые тучи, под ногами мокрая черная от пепла грязища, будто тут уже прошел ливень, на месте деревянных бараков — обломки.

Тоши опознал нукенина, которого я убил, даже показал мне его в книге наград. Именно он убил одного из двух дежуривших на входе корешков, а второго тяжело ранил. Потом бывший шиноби Кумо и его молниевый клон прорвались на нижние уровни, там убили еще одного охранника, дворецкого Карпа и одного из братьев Кимой. Второму повезло выжить только потому, что за час до этого ему стало плохо и Кимой Юкаву перенесли в медпункт.

Свободные места были только в палатках или на футонах под открытым небом, которое явно собиралось пролить на наши головы ливень. Порядком вымотанный помощью ирьенину Корня (латал вместе с ним раненых) я забрался в палатку, стуча зубами.

Мне особенно запомнилась одна из мужеподобных амазонок Хидики, которая стойко перенесла сращивание мышц и даже отказалась от обезболивающего, сказав, что двух доз: до и после будет много и одной после будет достаточно.

Наруто и Анко не спали, но только мелкий сделал вид, что не проснулся, видимо, чтобы подслушать.

— У тебя холодные руки, — прошептала Анко, коснувшись моих плеч, когда стаскивала жилет. — Ты довел себя почти до истощения.

— Ничего, когда придут родственники, я буду в норме. И эти ребята, — шмыгнул носом, чтобы не чихнуть, — тоже. Чем нас будет больше, тем лучше.

— У тебя даже грудь холодная, — прижалась ко мне девушка.

А я чуть не ляпнув "У тебя тоже", прикусил язык.

Анко была чуть теплее, чем я, и согреть меня не могла. По крайней мере, не в присутствии Наруто.

Я, честно, хотел поспать, но весь извелся: то от лапок Анко холодно, то в палатке душно, то в животе бурчит, то Наруто ворочается-дерется. Получив от мелкого пяткой в лоб, я тихо снял с себя Анко и вылез наружу. Вдохнув предрассветный сырой воздух, распечатал булку и кусок рыбы. Сжевать нехитрый завтрак, решил на дереве, да и лагерь заодно осмотреть с высоты. Там я наткнулся на дозорного: парень был загорелый, явно не из тех ребят, которые нас сопровождали. Поздоровавшись, распечатал еще кусок хлеба с рыбой и протянул ему. Он удивился, но бутерброд взял и поблагодарил. Так и сидели, шурша салфетками.

Отсюда было видно не только лагерь, но и пепелище нашего домика, которое мы просто обвалили в чуть расширенный лаз.

Пока мы насыщались, меня неотрывно преследовала мысль о том, что придурочный Карп сделал все, чтобы заставить меня убить его. А вот этого как раз делать нельзя.

Тут даже такая поговорка есть: Настоящий Дайме всегда сам карает своих ослушников. Смысл ее в не том, что дайме лично головы рубит перед завтраком — для аппетита, а в том, что своих вассалов должен наказывать их сюзерен и никто другой. Поступать иначе — значит оскорблять верховную власть Страны Огня. Местные жители небезосновательно считали, что в стране слабый правитель, а значит и бардак, если подчиненных дайме убивают по своему разумению кто ни попадя: местные феодалы, местные кланы шиноби или даже другие чиновники. Конечно, из любого правила всегда есть исключения, и чиновника-предателя, вступившего в сговор с чужой страной или задумывавшего поднять мятеж против законной власти, а также совершившего иные очень тяжелые проступки, иногда нужно убить максимально быстро. Просто потому что он может представлять опасность живым. Но вот каждый такой случай рассматривается очень подробно. Если я убью бывшего министра правых дел, пусть и за дело, то отношения клана Умино с Двором Дайме ухудшатся, и меня наверняка ждет допрос у старшего Яманака. А мне этого не нужно. Но и оставлять эту скользкую скотину безнаказанной никак нельзя — пострадает имидж и моего клана, и меня самого, как его главы. А это тоже недопустимо. Кажется, у меня появилась какая-то интересная идея, но обдумать со всех сторон мне ее не дали.

К нам залез потирающий глаза Наруто. Вслед за ним — Анко. Нас стало опасно много на одном дереве, пусть даже на таком большом и крепком.

— Кстати, Анко-сан, а как ты сделала лаз? — спросил Наруто, когда мы были уже внизу. — Это была какая-то техника?

— Нет, — улыбнулась, слегка помотав головой, Митараши. — Чистый контроль элемента — и ничего больше.

Наруто не поверил, что такое возможно.

— Но ты ведь использовала две печати!

Пришлось ему разъяснять, что элементальной чакрой можно управлять также, как и обычной, только это сложнее. Анко, имея хороший контроль своей стихийной чакры, без всяких дзютсу смогла создать нам ход под землей, использовав всего две печати — концентрации и стихийной трансформации земли. А теоретически могла бы использовать только одну, или даже без нее обойтись.

На этой части объяснения Анко смущенно покраснела и добавила, что только теоретически, и что ее контроль не настолько хорош.

В целом, стихийное преобразование освоить было достаточно просто. А вот научиться управлять на высоком уровне другой чакрой, с совершенно другими свойствами и другими приемами для ее контроля — вот это было действительно сложной задачей, на которую многие тратили годы. Это усугублялось еще и тем, что освоив несколько стихий, человек порой начинал путаться, применяя для работы с чакрой приемы, свойственные не ей, а какой-то другой. Путая способы контроля воздуха и воды, например. Именно это было основной причиной того, что на хорошо освоивших управление 2-3 стихиями смотрели как на выдающихся специалистов в ниндзютсу, а на уверенно владеющими 3-4 элементами — как на полубогов.

Для таких достижений надо было быть или гениальным, или умным и очень трудолюбивым шиноби, да и обладать хорошей памятью не помешало бы. В общем, эта задача не по плечу средненькому ниндзя. И тем более не средним бесклановым шиноби без улучшенного генома, которым дай бог за всю жизнь хоть бы с контролем двух видов чакры разобраться — обычной нейтральной и еще какого-нибудь элемента. Ведь им и без того проблем хватает. Отсутствие систематического обучения и необходимых знаний и нехватка времени, которое забирали тайдзютсу, командная работа, простые, но долгие миссии для того, чтобы было на что жить, семья... Короче, много всего. Да и большинство бесклановых просто не знали о необходимости развивать обе свои стихии с самого детства, в отличие от их клановых коллег.

В манге был момент, когда Наруто то ли за пару часов, то ли за день освоил стихийное преобразование ветра и разрезал листок. Однако контролировать чакру ветра он учился чуть ли не месяц, активно используя при этом какую-то медитацию и толпы клонов.

Кстати, контроль другой, отличной от привычной нейтральной чакры, был и проблемой ирьенинов тоже. Этого я поначалу частично не понимал.

Днем, я и местный офицер-ирьенин, провели вскрытие нашего нового "друга" из Кумо. Ну как мы? Он проводил, а я стоял с умным видом и время от времени подавал инструменты и смотрел на то, что мне демонстрировал коллега. Типа, одновременно ассистировал и поддерживал непринужденную беседу.

Я себя неумехой на его фоне чувствовал. Этот ирьенин был младше меня на четыре года! Я-то, конечно, себя уверял, что физически не мог добиться тех же результатов за столь короткий срок, но все равно было неприятно.

Негр умер от ядов и вероятнее всего — от своих собственных. У него при себе был внушительный набор отравителя, которого бы хватило на десяток-другой слонов. Когда я разрубил наруч, иглы вошли кумовцу под кожу. И того короткого времени, пока он пытался сражаться, хватило, чтобы яды разошлись по всему организму и убили ниндзя.

Вот уж воистину: вырыл яму для кого-то, а получилось, что себе.

После некоторых колебаний я забрал оба наруча и отдал их на модернизацию местному кузнецу — пусть сделает металлическую подкладку под сенбоны. Нет у меня желания повторять ошибку нашего несостоявшегося убийцы.

Свои способности я не переоценивал, так что второй наруч хотел отдать. Но пока не решил кому: Наруто или Анко. Ходить с одними кунаями — это или признак того, что ты хорош в тайдзютсу, или того, что ты новичок в мире шиноби. Ну, или просто дурак и нищеброд.

В лагере особо делать было нечего, поэтому пока Ютака не пришел, мелкий весь извелся от скуки. Он ходил за мной по пятам, когда я не был сильно занят. Иногда за Анко, когда та не упражнялась с наручами. Непривычное было оружие, да и переделывать его пришлось под Анко не один раз.

— Ну, когда уже? — влез Наруто следом за мной на сохранившуюся часть забора. — Когда придет Ютака?

— Скоро, — отвлекся я от чтения свитка по медицине. — Соскучился что ли?

— Нет. Я хочу скорее спасти дельфинчиков и крабиков! А еще посмотреть на чудище Хоноки!

В ответ на мой ошарашенный взгляд он только спросил:

— Что-то не так? Тебе разве не интересно какую зверушку изобрела Хонока-чан?

Я мысленно представил насколько мерзотнее будет живая тварь, чем ее мультяшная копия и медленно помотал головой.

— Не-а, — покривился, — Вообще не интересно.

А из головы еще долго не выходил образ чего-то склизкого, похожего на зеленого шарпея с лицом похожим на Джаббу Хатта из Звездных Войн.

Наконец появившись, блудный дядя обещал, что к нам присоединится большая часть взрослых Умино и Узумаки, и сейчас стоял вопрос, где разместить родню, внезапно вернувшуюся сюда из страны Горячих Источников.

И когда мы пойдем к Хоноке, ровесники Наруто останутся дома с женщинами и неспособными нормально сражаться. На мой вопрос, не рискованно ли оставлять семьи без защиты в гадюшнике, который представляет собой Страна Горячих Источников, дядя отмахнулся и сказал, что они связались со всеми друзьями, наняли нескольких знакомых бойцов со стороны, напряглись, в общем, неделю-другую их семьи будут защищены. Как раз пока будут паковать вещи. На всякий случай.

Проблема была в том, что размещать всю эту ораву теперь негде... И тут мой взгляд упал на дом Карпа, который находился ниже отделения Корня и ближе к морю. По площади он был даже больше, чем двор-полигон.

Не теряя времени, я стал высматривать синюю макушку.

Тоши давал кому-то указания, периодически потирая лицо.

— Доброе утро! — жизнерадостно поприветствовал друга.

— Утро, — кисло отозвался Тоши, но просиял, стоило только объяснить, что я придумал.

Небольшой группой мы тихо подобрались к дворцу Кои и никого там не обнаружили. Более того все мало-мальски ценное тоже исчезло, а вот разрушения остались, и было непохоже, чтобы кто-то пытался их заделать.

— Видишь, тут никого — обвел я рукой внутренний сад.

— Да, — задумчиво потер он подбородок, — действительно, только рыбу и трупы убрать и можно жить.

Парням Тоши даже приказа не нужно было, они молча кивнули и вернулись уже с мешками и заостренными палками. Трупы было решено прикопать на местном кладбище под забором. К сожалению, никого из мертвяков в книге наград не оказалось. Зато, на удивление, они оказались нетронутыми, нам удалось их обчистить. Вчера вроде как не до этого было. А сегодня, все что можно было взять пришлось отмывать. Жара, трупы и сопровождающие насильственную смерть дурно пахнущие процессы... короче, фу.

Прибравшись, мы с Тоши, его подчиненными и Наруто споро перетаскали необходимые на первых порах вещи в дом. Остальное припрятали в оставшихся целыми подвалах.

Через два дня пришел Ютака, а с ним аж десять человек. Из них знаком мне был только Араши. Он был младшим сыном Ютаки. Узумаки первым делом обнесли часть дома барьером от прослушки, вписав в него меня, Анко и Наруто. А вот Тоши пропуск выписали временный, чтобы тот без разрешения зайти не мог, как и его люди.

У меня глаза разбегались, новые лица, новые имена. Поначалу я пытался их запомнить, но потом просто втихаря записал столбиком в блокнот снабдив каждое имя пояснением для себя. Естественно на русском, потому что достаточно быстро писать иероглифы я так и не научился.

"Узумаки:

Акийоши — старик.

Абе — нынешний глава клана, сын Акийоши.

Кацухиро — дылда. Сирота из другой семьи. Есть младший брат — Като.

Яритэ — отец Акийоши. Мертв. Про него говорил Ютака.

Эми — жена Ютаки — Узумаки?

Умино:

Ютака — дядя

Кагава — брат Ютаки. Тоже дядя.

Йото — сын Кагавы.

Рьйота — старший сын Ютаки.

Фумио — средний сын Ютаки.

Араши — младший сын дяди

Шигео — кто-то мертвый, кажется, отец Ютаки

Рьйу — мой дед?

Тсучиночи: союзный Узумаки клан

Оэ. — Фортификатор?"

Тсучиночи я поначалу принял за еще одного Узумаки: ведь он тоже был красноволос, но с хорошо различимым оранжевым оттенком, когда как Узумаки даже намека на рыжий цвет не имели. Оэ-сан казался великаном вроде Забузы не только потому, что был на голову выше Кацухиро, но и из-за торчащих вверх волос, подхваченных банданой без опознавательных знаков. Такой злой дикобраз, когда-то стриженный криворуким парикмахером. Взгляд янтарно-желтых глаз с красными прожилками в радужке как-то совершенно не располагал к себе.

Он был преставителем союзного и вассального по отношению к Узумаки клана. Точнее, его остатков. Тсучиночи прекрасно владели дотоном и его члены специализировались на создании и увеличении островов, создании укреплений, фортификаций и оружия. Некоторым счастливчикам в этом клане, как и Оэ-сану, повезло пробудить свой улучшенный геном, в честь которого и был назван их клан — Земляную кровь. Я-то подумал про нефть, а оказалось, что тут "земляной кровью" не ее называют. Они могли создавать лаву, как и их родственница Мей Теруми, которая была дочерью куноичи из клана Тсучиночи. Даже спрашивать не пришлось, мне и так рассказали.

К сожалению, давние союзники тоже переживали не лучшие времена и смогли выделить только одного, пусть и очень хорошего, бойца, но зато на них легла значительная часть заботы по защите семей, которые остались в Стране Горячих Источников.

Ютака еще хотел привлечь знакомых из клана Неба, погодников, но они редко появлялись в Стране Горячих источников и сейчас на их помощь рассчитывать не приходилось. Как объяснил Абе: Тенгоку (Небо) могли создавать шторма и вызывать дождь для землепашцев. Клан не боевой, а скорее специализирующийся на поддержке бойцов.

Записал я только тех, кто был сейчас здесь, потому что они друг к другу обращались по имени и я смог понять кто есть кто. Эми, жена Ютаки, оказалась Узумаки, я все правильно расслышал. Ее еще несколько раз упоминали в ключе: Она бы из этих продуктов сделала такую вкуснятину, что любой повар с кухни дайме удавится.

А потом блокнот пришлось спешно прятать, потому что Рьйота с Фумио заглядывали через плечо. В большом зале Ютака расстелил три широких свитка, я оказался в первых рядах, а эти двое уселись за мной.

Среди Умино я мог потеряться, они все были смуглыми, темноволосыми, темноглазыми. Но все же я от них отличался. Меня будто высветлили на пару тонов: глаза каре-зеленые, а не почти черные или насыщенно коричневые, кожа бледнее, да и волосы светлее, особенно на кончике хвоста. Как оказалось, носили конский хвост не только Ирука и его отец, но и вообще все мужчины клана Умино. А называли такую прическу: хвост осторожного. Как пояснил мне Араши, хвост-то самому остричь можно, если потребуется, а для короткой стрижки нужно кого-то близко к себе подпустить с чем-то острым. Видимо особой любви к клану Умино не было, раз появилась такая прическа и враги-цирюльники.

Трое Узумаки, кроме Наруто, имели красные волосы разных оттенков: Акийоши был на полтона светлее, будто выгорел на солнце, а самый младший, по росту так и не скажешь, Кацухиро, напоминал окрасом пожарную машину, настолько яркими были короткие пряди торчащие из-под черной банданы в белую клетку. Хитай-атэ здесь никто кроме нас не носил.

Хоть Наруто от родственников и был в восторге, но от меня не отходил ни на шаг. Иногда радость не могла скрыть нервного напряжения, которое он испытывал, вот только мне было не понятно что именно его так пугало.

— Рассмотрите, — громко объявил дядя, совместив рисунок на свитках, — затем начнем. Если кому-то нужно — зарисуйте.

Чтобы нарисовать этот план дядя мотался один на остров. Конечно, ему помогала Хонока, которая осталась на острове, но все равно это было весьма рискованно. Да к тому же Ютаке пришлось добираться до острова самому, потому что акулы могли заподозрить, что он влез в авантюру, которая может их подставить. Акульих призывов у коллег Хоноки, почему-то не оказалось. Да и узнай они, что помогают дельфинам, могли и расторгнуть контракт в одностороннем порядке.

Мы тщательно учились изображать немногочисленное начальство этого островка, — создавать безупречное хенге, имитировать голос и походку. Весьма полезный урок для того, кто потерял память и того, кто только учится быть ниндзя.

— Ирука, ты можешь вызвать дельфинов, чтобы они помогли нам добраться до острова?

— Да, конечно, — и задумавшись добавил, — но как дышать? Мы привлечем к себе внимание, когда будем всплывать.

— У нас сохранились печати, которые мы продавали ловцам жемчуга, — старик Узумаки покачал головой, — Давно это было...

— Не обращай внимания, — доверительно шепнул Кацухиро, подвинув плечом Фумио, — он любит поностальгировать в самый неподходящий момент. — Это он про печать Воздушного шлема.

Когда все было оговорено и каждый знал свое место, корневики пошли осваивать искусственный онсен Карпа под предводительством Синьки и готовить снаряжение. Дом разделили пополам, слева Синька и его люди, а справа те, кто из Горячих источников пришли. А мы: я, Анко и Наруто, себе урвали комнату на втором этаже с видом и на море и на сад.

На наше счастье Карп забрал с собой только свою антикварную рухлядь, а погреба только опечатал. Но разве могут быть для шиноби проблемой печати, которые может активировать обычный крестьянин?! Тут даже обычный мастер, а не Узумаки, и то отлично справится.

За едой разговор, как-то сам собой перетек на то как "сиротки" выживали в Конохе. Наруто (не быть ему партизаном) рассказал все: как меня спас, как живем и, конечно же, про нашу первую серьезную миссию в красках и даже показал на чакро-экране. Как по мне, так Узумаки и Умино больше впечатлились слайдами, чем нашими приключениями.

Техника не умела показывать полноценное "видео", скорее, она захватывала отдельные "кадры". Даже у меня самого не часто получалось что-то кроме коротеньких сценок, часто выходившими похожими на гифанимацию: на белом фоне идет человечек, мячик скачет, волчок крутится, и тому подобное баловство. А ведь я, как-никак, и мультфильмы смотрел, и кино, и память старался максимально использовать, представляя картинки и сюжеты.

Проблема была не в технике, а в мозгах. Чем сложнее картинка, тем труднее было удержать в голове, как и что двигалось и перемещалось. Особенно второй план и фон. Потому было проще показать статичный кадр или несколько, но только с важными деталями. Техника была простой для меня, но, как оказалось, крайне сложной в освоении для местных: они ведь художественного образования не имели, да к тому же столько мультиков не смотрели.

Естественно, мне пришлось учить новообретенных родичей пользоваться моим маленьким изобретением. А Ютака еще и добродушно пожурил, что если бы он знал эту технику, то не пришлось бы мучиться со свитками. Хотя зря он так — пришлось бы. Потому что мою технику все равно никто толком сходу освоить так и не смог. Хотя Оэ продвинулся дальше всех и все-таки сумел показать какую-то картинку, но потеряв контроль над мыслью, его экран начал показывать какую-то мешанину образов и цветов.

Впрочем, это их не сильно удивило или расстроило — многие техники очень сильно зависят от их индивидуального исполнения и особенностей шиноби.

После урока разговор, как-то сам собой снова перетек на обсуждение миссии в Страну Волн. А потом родственнички меня огорошили.

— Хатаке поступил в бою правильно, — веско сказал дед Узумаки.

— Моя самооценка только что уползла в подпол от стыда, — шепнул я Анко на ухо, когда она поинтересовалась, все ли со мной в порядке, но старик меня услышал.

— Но не до боя и не после него.

— Как так? Поясните пожалуйста, Акийоши-сан.

— Используя выброс чакры. Хатаке-сан рассеял КИ и технику тумана мечника, дав команде время и возможность адаптироваться к происходящему. Если бы это давление продолжилось, то наниматель мог бы просто погибнуть от страха, инсульта или инфаркта.

— А если бы клиент испугался и побежал от защиты, — поддержал отца Абе, — то его можно было бы спокойно убить. А если бы струсил и побежал кто-то из зеленых генинов, то их можно было бы поймать и обменять их жизнь на жизнь архитектора.

— Почему этот Хатаке не поверил, что мечник Тумана был нанят Гато и может напасть на группу, — спросил Узумаки Кацухиро.

— У него могли быть другие сведения о местанахождении Забузы, — авторитетно сказал Абе. — Все-таки это Мечник Тумана, сильный шиноби и один из лидеров мятежников Страны Воды — фигура видная.

— Ирука, — изобразив дружелюбие, кривовато оскалился Рьйота, старший сын Ютаки, — а что произошло после того, как ты бросился за Момочи и до того, как Юки создал ледяную стену? Поделись опытом, как на свою сторону перетянуть такого сильного врага?

— Это допрос? — улыбнулся я в ответ. — Если нет, то я хотел бы оставить некоторые приемы для исключительно личного пользования.

Парень хмыкнул, но больше вопросов мне не задавал, хотя неприязнью от него фонило, всякий раз, когда я начинал говорить.

Датой операции был назначен день привязки монстра к контракту. Грубо говоря, первый контракт — это седло, но пока необъезженный конь не позволит к себе подойти, можешь седлать попону на заборе. Фактически это была вторая попытка завершить эксперимент.

Завершающая стадия — связанный модифицированной печатью-контрактом зверек, способный стать таким же, а то и более могущественным, чем великие призывы, появившиеся естественным путем. С той лишь разницей, что у искусственного призыва было бы куда меньше свободы. К счастью или нет, но все созданные здесь под заказ химеры недавно вывезли на кораблях в Кумо. Ну что же, нам будет проще. Непонятно, кому бы принадлежала лояльность искусственных призывов.

Остались только пленники и Совершенный Призыв. Его так прозвали потому что, как считали его создатели, он должен был стать венцом творения. Мне почему-то сразу вспомнился с десяток фильмов ужаса, начинавшихся с такого же или очень похожего сюжета.

Совершенный призыв отличался от предыдущих созданий тем, что он был не смешением пары или даже тройки разных видов, а сплошной сборной солянкой, в которой должны были воплотиться самые лучшие и сильные стороны более чем десятка призывов.

Суперпрочная и эластичная хитиновая броня, регенерация, щупальца и особая разветвленная нервная система для контроля эти самых щупалец, способность впитывать чакру и усваивать гены пожираемых существ, эхолокация, тепловое и ночное зрение и многое другое.

Хонока чуть не захлебывалась от восторга, когда рассказывала об их шедевре.

Разговор этот был во время нашей второй ночной, и последней встречи с Хонокой, перед самым нашим нападением на остров. И она все пыталась убедить нас не убивать это чудесное животное, а подчинить.

Не выдержав, я во время нашего общения задал ей вопрос.

— А что случится, если тварь научится размножаться без партнера? Съест, например, грибочек, спорами размножаться начнет. Конец человечеству?

Вы вообще думаете, что делаете?! Какие последствия могут быть?

Не знаю, был я больше удивлен или испуган тем, что смутившаяся красноволосая зараза признала, что они в самом деле ни о чем таком не задумывались.

Незадолго до начала операции снова появился Тензо. Этот капитан Очевидность сообщил мне, что Карп куда-то сбежал. Скорее всего — к одному из местных феодалов. Нет, ну вот же неожиданность, а! А мы и не заметили!

Выслушав Деревянко, я пригласил его в дом. В небольшой комнатке около прихожей сейчас никого не было, так что я сложил печати Покрова Тишины, обеспечив нам защиту от прослушки, но клона-часового не поставил.

— Тензо-сан, неподалеку от нас Кумо создает совершенного призывного монстра. В случае успеха шиноби деревни, скрытой в Облаке, усилятся настолько, что в последующих военных конфликтах нам придется капитулировать. Сейчас у нас там есть свой человек и возможность предотвратить создание чудовища, ликвидировать угрозу Конохе, Стране Огня, и возможно, что всему миру, в зародыше — с пафосом закончил я. После чего, глядя на озадаченного Деревянкина, уточнил:

— Я и другие бойцы местного отделения Корня, плюс мои внезапно обнаружившиеся родственники и Анко — уже немаленькая сила. Если вы присоедините силы своей тройки к нам, то с гарантией уничтожим все силы кумовцев, скорее всего даже без потерь.

Видно было, что шиноби задумался и пока не готов ответить, но я ждать не собирался.

— Тензо-сан, вы готовы защитить интересы своей Деревни? — вкрадчиво спросил я.

И тут я понял, что Тензо испытывал не только недоумение, но и другие чувства. Ему не солнце в глаза светило, это был неприязненный взгляд.

— Ирука-сан, — процедил анбушник, — ваше предложение равносильно объявлению войны. Я не знаю, чего вы добиваетесь, но ни моя команда, ни вы, ни кто либо еще туда не пойдет. Я ясно выразился?

Судя по его эмоциям, он был готов напасть, — с разочарованием подумал я. Значит, отказ его не устроит.

— Хм. Пожалуй, вы правы Тензо-сан, — легко солгал. — Это слишком рискованно. Пожалуй, нам действительно лучше отказаться от этой затеи. Без вашей помощи у меня ничего не получится. Ну, что ж, тогда просто моя родня будет тут обживаться. Вы не против?

— Это не мне решать, — продолжая смотреть на меня с подозрением, осторожно сказал Тензо. Но он вроде бы расслабился, так что я просто попрощался с ним и ушел, как я ему сказал — отменять операцию.

Я был готов к тому, что "Дерево" может устроить торг или артачиться. В принципе, мы во время обсуждения с Акийоши и Ютакой сошлись во мнении, что в худшем случае справимся и без команды Тензо, но к такому резкому неприятию и попытке вообще запретить операцию я был не готов морально.

Вот интересно, на что рассчитывает этот козел с Мокутоном? Почему он так себя повел?

И как далеко он зайдет, чтобы помешать нам, если узнает о том, что мы не отменили рейд на остров?

И что нам тогда делать? Драться с ним? Приказать я ему формально ничего не могу. Послать письмо о нашей ситуации я тоже не могу. Чисто физически. С тех самых пор как нукенин из Кумо (настоящий или мнимый) нарочно или случайно уничтожил почтовых птиц местного отделения Корня созданным им пожаром.

Да и не стал бы я этого делать. От одной такой мысли инстинкты шиноби-Ируки буквально орали благим матом, явно неодобряя такое вопиющее нарушение секретности. Птичку ведь перехватить можно, а к шифру — подобрать ключ. И пересылать птицей план боевой операции против Кумо — это запредельный идиотизм.

Впрочем, даже если бы я отослал подробный доклад и достаточно убедительно обосновал свою точку зрения, то ответ бы нам пришлось ждать слишком долго. У нас не было столько времени. Шиноби не солдаты. И часто им приходиться действовать самостоятельно, без приказов, в силу своего разумения и понимания ситуации, без возможности прикрыться решением начальства.

Как раз мой нынешний случай.

Мне не за кого спрятаться. Да, формально Хидики — глава местного отделения Корня. Но я-то посланец с особыми полномочиями от Данзо и Корня, да при этом еще и глава клана и владелец земель. И пусть первое недоказуемо, ведь АНБУ Не официально распущен, но второе заставляет меня искать способ защитить эти земли. Мы с Хидики на двоих должны решить эту задачу, и тут либо грудь в крестах, либо голова в кустах. И от ответственности нам не убежать.

Вот выведут кумовцы своего монстра. Я что потом буду делать — ссылаться на запрет Тензо?

Меня тогда просто на смех поднимут. На местном аналоге трибунала. Нет, официально судить меня не за что, но вот запросто могут попытаться предъявить ко мне претензии как к главе клана Умино за то, что не сделал ничего для защиты вверенных вам дайме земель. Дескать, ты, Ирука, сам там струсил, а прикрываешься якобы имевшим место разговором с тем, кто только должен был заниматься охраной и никакого права решать за тебя не имел. Согласно местным законам и порядкам, это я здесь местный феодал и глава клана шиноби, что должен защищать эти земли. А Буратино — обычный охранник без права голоса.

Если пострадают мои интересы, а также интересы моего клана, Конохи и Корня, то я получу куда больше ущерба, чем Тензо, даже если его этого деревянноголового кретина действительно признают виновным в срыве запланированной операции, во что я не верю. Мокутон Конохе нужен, пусть даже такой ущербный. А значит, Буратине ничего не сделают. Так, в лучшем случае пальчиком погрозят.

И все интересна мотивация Тензо. Он хочет отомстить?

Или боится, что я ему какую-то гадость приготовил? Может, он думает, что я хочу его подставить, чтобы добиться каких-то своих целей? В принципе, Ирука с легкостью так бы и поступил. Загреб бы жар чужими руками, а потом еще и сделал бы крайним свою марионетку.

И ведь Деревянко наверняка знает, что до нашего возвращения в Коноху я даже не смогу нажаловаться на его отсутствие патриотизма из-за уничтоженных ниндзя из Кумо почтовых птиц. Поэтому и наглый такой.

Закончив думать, я пошел в зал где собрались все наши и сообщил, что Тензо с нами "гулять" за зверушкой не идет, а последующие обсуждения будут только под барьером от прослушки. Получив требуемое, я рассказал о нашем с Буратино разговоре и о своих версиях такого поведения.

Родня согласилась со мной в том, что Деревянко козел, и просто уточнила наши планы в связи с данным разговором.

Кстати, свежесозданного детеныша монстра уже пытались приручить, без печатей, дрессурой, как других. Ученые ожидали полного подчинения, но Зверь оказался слишком умным, сделав вид, что покорился, он позже взбрыкнул, закономерно получил по хребту и чуть не подох.

— Более отвратительного существа, — кривясь, поведал нам дядя и развернул экран на ладонях, — я еще не видел. Тут дядя уже дурачился, ведь самое основное уже было заучено и отлетало от зубов. Да и Синьку отпустили.

— Оно похоже на жирную гусеницу с блестящими от слизи боками, расплющенным, уродливым лицом, — продолжал пугать Ютака, — а издает она такой звук: кры-ык, шуш-шух, когда двигается в своей ванне.

— Можно без подробностей, — слегка позеленев, попросил Фумио, — мы же только поели!

— Отлично, — взялся за блокнот Ютака и что-то в нем вычеркнул, — значит, завтракать ты не будешь.

— Ну, пап!

От этого возмущенного стона и Узумаки и Умино громко рассмеялись. Тут просто невооруженным взглядом было видно, как они сроднились.

Несмотря на радушие, которое демонстрировали родичи мне и мелкому, я не чувствовал себя частью их семьи. С моей эмпатией я не мог не заметить, что мы для них все равно чужие. Я в большей степени, Наруто в меньшей. Но все равно чужие. Мне ближе были Анко и Наруто, чем Араши и Ютака. И вопрос Рьйоты заставил еще внимательнее следить за словами, пряча настороженность за вежливой улыбкой. Да и с Фумио нужно было держать ухо востро, ведь он за Рьйотой хвостиком ходил, почти как за мной Наруто.

Оставшись на миг один, я сделал клона кота и послал его следить за Рьйотой. Это было так спонтанно, что первым порывом было развеять дубля, пока никто не заметил, но кота я оставил.

После заплыва в горячей воде онсена, все разбрелись мять подушки, несмотря на то, что за окном было еще светло. Возбужденный предстоящим приключением, Наруто не мог заснуть, а я был занят черновиками книги. Мне оставалось дописать совсем чуть-чуть.

Шурх-шурх.

Отвлекшись на звук, я заметил, что Наруто ездит на спине по полу, отталкиваясь ногами.

— Что ты делаешь? — посмеиваясь, уж больно комично выглядел такой способ передвижения.

— Ничего, — протянул мальчик, вытянув руки к потолку и, будто обессилев, уронил их на татами.

— Скучно?

— Угу.

— Хм, как на счет истории про, — задумался, постукивая карандашом по скуле, — про... подскажи что-нибудь, не хочу в блокнот лезть.

— И я не знаю. Давай любую, — умудрился пожать плечами блондин, когда перекатился с места на свой футон из-под ног зашедшей в комнату Анко. По жребию девушки сегодня попали в онсен после парней, благо настаивать на общем посещении никто не стал с самого начала.

— Тогда, эта история будет о Гансе-садоводе. Он жил так давно, что не найти уже ни следа ни от сада, ни от деревни, в которой он жил, ни от мельницы, что стояла на реке. Да и сама река сменив русло, течет уже в другие места и, скорее всего под другим названием.

Анко заинтересованно фыркнула и, молча села на свой футон, расчесывать мокрые волосы.

— Был он добрым человеком с забавным круглым веселым лицом. Жил он один-одинешенек в своем маленькой домике и день-деньской копался у себя в саду. Во всей округе не было такого прелестного садика, как у Ганса-сана. Месяцы сменяли один другой, и одни цветы сменялись другими, и всегда его сад радовал взор и напоен был сладкими ароматами.

У Маленького Ганса было множество друзей, но самым преданным из всех был Большой Гью-Мельник. Да, богатый Мельник так был предан Маленькому Гансу, что всякий раз, как проходил мимо его сада, перевешивался через забор и набирал букет цветов или охапку душистых трав или, если наступала пора плодов, набивал карманы сливами и вишнями.

"У настоящих друзей все должно быть общее", — говаривал Мельник, а Маленький Ганс улыбался и кивал головой: он очень гордился, что у него есть друг с такими благородными взглядами.

Правда, соседи иногда удивлялись, почему богатый Мельник, у которого шесть дойных коров и целое стадо длинношерстных овец, а на мельнице сотня мешков с мукой, никогда ничем не отблагодарит Ганса. Но Маленький Ганс ни над чем таким не задумывался и не ведал большего счастья, чем слушать замечательные речи Мельника о самоотверженности истинной дружбы.

— Погоди, — перебила Анко, — но как мельник и Ганс-сан стали друзьями? — замахала руками, — Нет-нет, почему ты называешь этих людей друзьями? Мельник-сан пользовался доверием Ганса-сана!

Хитро улыбнувшись, я сказал, это еще не вся история.

Да простит меня Оскар Уальд за неточности и вольный пересказ, но после слов "Все, это конец истории" Анко и Наруто одинаково нахмурились, задумчиво сложив руки на груди.

— Странная сказка, — высказался первым блондин. — Нехорошая, злая и странная. И кончилась плохо. А какая у нее мораль?

Анко покивала, видимо решив, что ей нечего сказать, а ответ на вопрос мелкого ее тоже интересует.

— Мораль, — усмехнувшись, сказал я, — та, которую вы в ней найдете. Может быть, такая, что судить надо по делам, а не по словам. А может, та, что не всем можно и нужно верить. Или какая-то еще. Решайте сами.

Вот, честно говоря, не думал, что мораль сказки можно передать так: просто не будь лохом.

Но озвучивать этого не стал.

Я уже и забыл про клона, когда тот развеялся, разбудив меня "виденьем". Кот сидел под ступенями, потому мог видеть лишь длинные тени, которые отбрасывали Ютака и его сын.

— Ты носишься с ним, как с Араши! — обвиняющим шепотом заявил парень.

— Рьйота, нам нужны дружеские отношения с Ирукой...

— Он нам никто! — запальчиво перебил парень отца. — Он не помог нам! Где он был, когда мы нуждались? А теперь мы должны рисковать жизнью ради его призыва?

— Крабы и дельфины наши общие...

— У нас есть акулы! Не нужны нам подачки от этого уро...

Звонкая пощечина, заставила парня замолкнуть.

— Не смей! У него есть связи и влиятельные друзья, и он наш родственник. Мы обязаны ему помочь хотя бы потому, что он может вернуть нам нашу землю. Ты прекрасно знаешь, что Каменистое побережье наш настоящий дом. Сейчас Ирука единственный признанный Конохой и Дайме владелец этих мест, без него здесь мы не имеем никаких прав.

— Я понял, отец, — сделал парень глубокий поклон. — Прости мою несдержанность.

Несмотря на то, что я не идеализировал родственников Ируки, все равно было обидно, что во мне они, в первую очередь, видели средство для достижения своих целей, а не кровное родство. Хотя почему я должен был ждать чего-то иного?

— Дурной сон? — сонно спросила Анко.

— Ерунда. Спи.

Удовлетворенная ответом, Митараши снова спрятала лицо у меня на груди и задремав, тихонько засопела.

Примечание к части

https://pp.vk.me/c623828/v623828871/3415c/qpI3a6-IeJ0.jpg

https://vk.com/club82562596

Глава 6. Острова и сложные решения

Вид восхода солнца из-под толщи воды выглядел как чудо! Но сказочное морское путешествие слишком быстро закончилось, и перед нами оказался сырой коридор со всяким хламом. Пожарная безопасность тут ни к черту. Они бы еще угля накидали и бензином все полили!

Сдвинув на лица матерчатые маски, похожие на балаклавы, мы перепроверили снаряжение и маленькими группами просочились на базу.

Если бы не брешь, которую Хонока умышленно оставила для каких-то своих нужд, то мы бы никогда не смогли попасть внутрь. Дело было в том, что перед финальной стадией подступы к вулкану обнесли дотоновыми стенами и барьером, превратив остров в неприступную крепость. Представив как это выглядит со стороны, я не мог отделаться от навязчивой мелодии из телешоу "Форт Боярд". По-моему, разница лишь в том, что в конце не будет клетки с золотом и тиграми, а вместо карлика у нас Хонока.

Первыми нам встретился уже знакомый Росомаха. Погиб он бесславно, от ядовитого сенбона в основание черепа, выпущенного из наруча Анко. И я так и не узнал, какая специализация была у кумовца. Ладно, пусть это останется его маленьким секретом, я не в обиде.

Остальные стычки прошли для меня как-то слишком быстро. Впереди шли группы под командованием Узумаки Абе и Ютаки, состоявшие соответственно из красноголовых и Умино. Они убивали вражеских шиноби и проверяли все на наличие ловушек, а группа, которой, пусть и номинально, командовал я, прикрывала тылы. Родня то ли не особо доверяла моим способностям командира и тактика, то ли не хотели рисковать моей жизнью, но так или иначе вперед меня старались не пускать. Все выглядело как какая-то обычная механическая работа. Просочившись за периметр, тройка наших благодаря хенге принимала вид местного начальника и его охраны, называли заранее добытый Хонокой пароль, подходили на расстояние вытянутой руки, якобы для проверки и наносили удар тому, кто ближе всего. Запечатали трупы, ставили пару "часовых"— клонов Наруто под хенге (настоящих людей мы оставлять не рисковали) только что погибших. Шли дальше. И так раз за разом. Противник не ожидал атаки, мы были сильнее, превосходя кумовцев и по качеству и по количеству бойцов. Ничего героического, просто хорошая подготовительная работа и бесценная помощь одной красноволосой девушки с на редкость плохим характером. И при этом у нас все равно было несколько раненых. По счастью, легко.

В темных залах, кроме клеток с вялыми животными, находились бассейны: какие-то были пустыми, а в каких-то что-то плавало в мутной воде. Как специально в помещении с клетками были узкие смотровые щели, закрытые толстым стеклом, так что мы могли не мудрить с зеркальцами и не высовываться.

Остальную охрану комплекса мы нашли в центральном ритуальном зале. Здесь их было больше, чем мы уже устранили. Встретились бы мы с ними в поле, в честном сражении стенка на стенку — точно бы проиграли.

Держась стен, мы проверили все боковые залы, в которых должны были содержать крабиков и дельфинят.

В боковой от центрального зала пещере мы обнаружили еще шесть маленьких крабов, которые шатались по дну глубокого бассейна, явно сделанного дотоном, почти под самыми животами вялых дельфинов. Животные не обращали на нас внимания, пока кто-то не перевернул в бассейн ведро с рыбой.

— Я проверить, живые ли, — сказал Кацухиро. — Не переживайте, за барьерами Кумо нас не услышат.

Да, в каждом зале мы ставили барьеры, которые перекрывали не только двери, но и стены, чтобы кумовцы не убежали, а зверюшка плотно пообедала и тоже никуда не делась.

Шиноби стояли по периметру, вокруг монструозного сооружения, повернувшись к нему лицом.

Между толстых проводов-труб находилась группка людей в белых халатах. Они сосредоточенно копались на столах, а другие подливали густые чернила в канавки на монолитной плите прямо напротив лестницы, что спускалась с вершины саркофага.

Видимо, когда мы подошли, Хонока решила обойти ванну с монстром по кругу, потому мы ее сразу не заметили.

— План все помнят? — проговорил Ютака, не отрывая взгляда от окошка, — ждем. Когда Хонока побежит, впускаем ее и закрываем барьер. После ждем когда подействует яд и заходим внутрь, чтобы добить эту гнусь.

Когда настал час "Х", четверо кумовцев налегли на лебедки, расположенные на приличном расстоянии от саркофага с монстром и перекрикиваясь, подняли крышку. В это время Хонока встала на печать босыми ногами и замерла, держа руки на уровне груди, будто собиралась молиться.

Поначалу ничего интересного не происходило, но затем вода забурлила и, как Черномор из вод морских показалось Это.

Жирная туша, скрежеща хитиновым брюхом о борт вылезла наружу и мешком картошки свалилась вниз. Складывалось впечатление, что зверушка медленная, неповоротливая и что кумовцы ее легко запинают, а нам придется биться с ними в полном составе. Но первое впечатление было обманчивым.

— Ого, — слитно выдохнули я, Наруто и еще, как минимум двое из наших.

Зеленая туша, неуловимо быстро сжалась и выстрелила собой в шиноби, задавив сразу троих. Зверь сообразил сначала расправиться с охраной, и только после — закусить учеными.

Однако, не смотря на ум, с тварью никто не смог бы договориться. Слишком уж сильные эманации безумной злобы, бешенства, и желания убивать излучало это порождение гения местных ученых. Хотя, какие создатели, такой и Франкенштейн. Этот явно пошел характером в Хоноку. Или я к ней необъективен? Все-таки не такая уже она и надменная, злая, циничная, жестокая и эгоистичная ... Или такая?

Тем временем объект моих рефлексий медлила. Она складывала длинную серию печатей, пока вокруг нее в ужасе бегали мужички в белых халатах и истерили, как бабы. Хотя еще бы они не паниковали, ведь двери напротив ступенек мы уже заблокировали. Стоп, а откуда у меня эта мысль? Я ведь хотел восхититься мужеством ученых, которые до последнего пытались взять свой эксперимент под контроль. Так, у тебя нет времени на самоанализ, соберись!

Секунды тянулись, как густая смола, а Хонока так и не сошла с печати. Я понял, что все пошло не по плану, когда она припала на одно колено, прикоснувшись к камню руками.

Прямо над девушкой засветился воздух и начали кружить нечитаемые иероглифы, соединяясь в цепочки, которые потянулись к гусенице.

— Идиотка! — вскричал я, хватаясь за голову. Хонока не имитировала попытку подчинения, она самоубиться решила!

Монстр замедлился, но и только. На счастье Узумаки, оно пока еще не закончило с кумовцами и не обращало внимания на красноволосую дуру. Наверное, потому, что веревочки иероглифов не мешали существу запихивать себе в пасть всех, кто попадался ему под щупальца.

— Снимайте барьер! Скорее!

Наруто ударил рукой по печати, как его учили, прежде чем успели среагировать красноволосые, так что по прозрачной пленке преграды пошла рябь.

Не дождавшись полного развеивания, я сгруппировавшись протаранил барьер плечом. Преграда пружинила, как резина, на миг мне показалось, что меня отшвырнет обратно, но этот пузырь лопнул. По инерции пробежав еще пару метров, я развернулся к Хоноке, на ходу создав клона. И не зря, потому что зверюшка начала поворачиваться, нарочито медленно шурша по каменному полу.

— Эй, зеленая жопа! Я здесь! Поймай меня! — отвлекая внимание, кричал дубль, уводя эту гнусь от глупой Узумаки

Гусеница нехотя повернулась только после того, как клон стал забрасывать ее опухшие глаза сюрикенами.

Как только зверь отполз, я поймал хвосты-бант Хоноки, и дернул на себя. Получилось неожиданно легко, так что красноголовая, вскрикнув, снесла меня с ног и мы кубарем откатились к стене.

Не дав себе времени очухаться, подхватил Хоноку на руки и рысью рванул обратно.

Набрав в легкие воздуха для матерной тирады, я разочарованно выдохнул, девушка была без сознания и висела у меня в руках, как тряпичная кукла. Бурча что-то неприятное, спихнул ее на руки старику Узумаки:

— Это ваше.

А когда меня начали расспрашивать, про состояние зверя, сказал:

— Я не полезу туда, пока мы не выясним, дала ли эта дура своей зверушке яд. А для этого нужно, чтобы она была в сознании.

— Дала, — окрысилась девушка, полыхнув злостью.

— Прикидывалась значит, — прошипел, зло сощурившись и громко продолжил, чтобы все услышали. — Дала? Ну, надо же, — с сарказмом, — а так и не скажешь! Тебе ясно было сказано: вылезет зверь, беги!

— Хватит! Оба замолкните, — встал между нами Ютака. — Приберегите силы для боя. — Ирука, это твои знакомые? — указал мой дядя в сторону, где шло сражение.

Убив шиноби, Монстр приготовился было атаковать ученых, как внезапно на его пути героически возникли две знакомые маски и одна не знакомая. Тензо и его команда.

Метнувшись к барьеру, я застыл с открытым ртом. Что делать? Шиноби Кумо еще бегают, вылезем — и на нас нападут. Вот один из них, воспользовавшись замешательством "Совершенного призыва", закончил какую-то особо могучую технику Райтона и шарахнул ею по чудовищу. Монстр, впрочем, это пережил, и яростно атаковал обидчика, разбрызгивая во все стороны фиолетовую кровь и куски обожженной плоти. Напарник шиноби бросил глиняные шарики и применил какую-то технику, отчего все укуталось дымом. Интересно, типа как теневое клонирование, но для шариков с дымом.

— Мы сейчас туда не полезем, — озвучил я общее мнение.

Дым был на удивление стойкий и рассеивался больше минуты. Хорошая техника.

Но когда все-таки видимость прояснилась, стало понятно, что она шиноби не помогла.

И судя по всему, дело было, помимо прочего, еще и в применяемом тварью ультразвуке. И я не Хоноку имею в виду. Этим навыком красноволосая не владела.

Тензо, стоя на трупе какого-то кумовца, пытался проткнуть монстра возникавшими прямо из пола ветками, пока одноногий Внук полз к лежащей напарнице, оставляя широкую полосу крови. Остановить кровь, сделать жгут? Нет, ему его мертвая девушка была важнее собственной жизни. Трогательно, конечно. Но бездумству храбрых мы песни почему-то не поем.

— Твою ж мать, — выдохнул я, разочарованный "профессионализмом" команды Тензо.

Нет, я и раньше понимал, что с ними что-то явно не так. Но то что они так быстро передохли — это просто в голове не укладывалось! Я тупо не понимал, когда они успели так смертельно облажаться! Их секунды назад там даже не было!

Пока я "мило" собачился с Хонокой и наблюдал, как рассеивается дым, шустрая зверушка успела перекусить учеными и почти дожевать оставшихся шиноби Кумо. Естественно после этого ее заинтересовали Тензо и его подчиненные, все еще продолжавшие доставать монстра. Видно было, что тварь, похоже, вложила все силы в последний бросок. Ее движения замедлились, а обрывки щупалец шевелились медленно и неуверенно.

— Яд еще не подействовал на Фугуси в полную силу, — предупредила Хонока, сложив руки на груди, когда на нее обратили внимание.

— Подождем, — с нечитаемым выражением лица, поинтересовался дядя у меня.

— Нет, — покачал головой. — Этого кретина придется спасать. Извините.

Барьер убрал хмыкнувший Акийоши, и мы уже всей толпой, ударили по монстру.

В отличие от кумовцев, мы били слитно, как договаривались. Из-за этого убойное воздействие техник было куда существенней.

Мощные водяные драконы не только сильно ударили существо, но и отбросили его на мокрый и скользкий пол, усложнив ему движение, следом ударили молнии, зажаривая и калеча тварь, и не давая ей собраться для атаки, и финальным аккордом ударили ветряные лезвия, в и так дырявой шкуре порядком измотанного и израненного монстра появилось еще больше отверстий, а еще от него отлетело несколько начисто срезанных щупалец. Из этой "гусеницы" снова полилась фиолетовая жижа, вероятно, заменяющая ей кровь. Мы били с максимальных дистанций, пока все внимание Монстра было на Тензо и его команде.

Монстр развернулся в нашу сторону. И наконец-то Тензо сделал что-то полезное — спеленал тварь клеткой из мокутона. Пока она ломала решетки, мои родичи призвали крабов.

— У Фугуси ядовито все, не дайте его крови попасть вам в глаза или на открытые раны. А если он вас укусит...

— Ясно, — швырнул я лезвие и крикнул. — Близко не подходить! Тварь ядовита! — и процедил. — Могла бы и раньше сказать!

— Я забыла.

— Склерозница.

Впрочем, наконец доломав решетки, тварь получила еще одну волну убийственных техник, и истекая, кровью, бросилась на трех здоровенных крабов, призванных нами. Напрасно. Крабы начали успешно теснить ее, каждый раз отрывая своими клешнями от твари здоровенные куски мяса.

Занятное у монстра было имя "Фугу" — как блюдо из ядовитой рыбы и "си" — как "четыре" или "смерть".

Надо сказать, что эту "милую" зверюшку мы запинали так быстро только потому, что до нас ее хорошо потрепали шиноби Кумо и команда Тензо, и потому что яд Хоноки наконец-то подействовал. Зверь перестал рычать, как разъяренный лев, он медленнее реагировал на удары и издавал непонятные звуки, напоминающие визг сдувающегося шарика, когда Фугуси попадали по ранам. Издав последний писк, животное свернулось в тугой клубок и больше ни на что не реагировало, только лужа крови стала еще больше. Крабы торжествующе защелкали. Ну да, против лома нет приема. Наверное, крабы были для этой твари самым неудобным противником из всех возможных. Огромные, бронированные, с мощными острыми клешнями, к тому же опытные бойцы. Возможно, будь монстр не таким потрепанным и сохранись у него щупальца, бой с ним был бы не таким односторонним для ракообразных, но получилось так, как получилось.

Короче, добро в виде трех гигантских морских обитателей победило зло и сейчас явно мучительно размышляло над тем, можно его есть или нет. Пришлось еще раз напомнить им про яд.

Впрочем, мне быстро стало не до них. Сообразив, что монстр мертв, Тензо помчался к своей команде, но я заступил ему дорогу. У Тензо по рукам было много царапин, явно оставленных оружием, а не монстром.

— Фиолетовая жижа — яд, пары капель, попавших в кровь достаточно, чтобы вас убить.

— Ты ирьенин! — закричал Тензо, тыча пальцем в напарников, но не пытаясь подойти ближе, — Спаси их! Мия беременна!

Быстро сложив несколько печатей, Тензо вырастил что-то похожее на щупальца и подхватив ими тела, перенес их подальше от разливающейся лужи крови Фугуси на чистый пол, огородив небольшим бортиком из земли.

Я взглянул издалека: девушка-АНБУ, как застыла в позе эмбриона, руками защищая живот, так и не пошевелилась, несмотря на то, что ее двигали, а парень дергался в луже собственной рвоты и слюней, словно его било током. Это была агония.

Обернувшись, я рискнул и подошел ближе к напарникам Тензо, на них, казалось, не было пятен крови Фугуси, но это только казалось.

"Если вдруг у него снесет крышу, мне есть кому помочь".

Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать, — я тут бессилен, но я все же просканировал тела, краем уха слушая, что говорил Тензо.

Дело было так: в бою Мия поранила ладонь и прямо ею вляпалась в кровь Фугуси, отравилась тетротоксином. Разумеется, девушке очень быстро стало плохо. Тогда гусеница щупальцами попыталась затащить ее в рот. В этот момент муж Мии полез спасать ее, забыв обо всем, и, естественно, проигнорировав команды Тензо. Кинувшийся прямо к монстру влюбленный герой (и по совместительству внук Кохару) остался без ноги, ее попросту оторвали, заработал еще несколько открытых ран, отравление и кучу переломов. Но адреналин сделал свое дело, ему все было нипочем, он дополз. А в это время Тензо, рискуя тоже быть съеденным, пытался защитить труп и пока еще живого внука Кохару, которого, как оказалось, звали Юма. Агонизирующую супругу Юма сжимал в объятьях, напрочь забыв об монстре, а теперь вот лежал в луже собственной крови и подергивался в конвульсиях.

В общем, для этих Ромео и Джульетты все кончилось почти как у Шекспира. Кстати, а как там фильм назывался с Джетом Ли в главной роли? А, вспомнил. Ромео должен умереть. Вот и с Юмо такая же фигня. Он уже точно не жилец.

— Могу только добить из милосердия, — ровно сказал я, потушив технику Мистической руки. — Соболезную, Тензо-сан.

Дернувшись, он замер, а затем зашипел, прожигая меня яростным взглядом:

— Соболезнуешь?! — сорвав свою фарфоровую маску, заорал прямо в лицо — Соболезнуешь?! Это из-за тебя, ублюдок, они погибли! Ты мерзавец, нарушил свое обещание и поперся на этот биджев остров!

Увернувшись от одной пытавшейся схватить меня рук и отбив вторую, я стал отходить к своим, не спуская глаз с бесящегося анбушника. Тензо был не в себе. Он только что попытался меня придушить, хоть никто этого и не заметил, а я "увидел" намерение! Опасаясь, что он в самом деле кинется, я пятился всякий раз, когда он подходил слишком близко.

Не самым удачным решением было переключиться на эмоции Наруто, но так я хотя бы мог относительно трезво соображать.

— Это из-за тебя они погибли! Считай, что ты уже труп! Юма был любимым внуком Кохару Утатане, старейшины Листа, а Мия была его невестой! Это должна была стать их последняя миссия! Ты убил неродившегося правнука Кохару-самы!

Издав предсмертный хрип, Юма затих, а Тензо разозлился еще сильнее:

— Ты в этом виноват, — продолжал надрываться Тензо, тыча пальцем в сторону трупов.

Когда он начал повторяться, я подумал и постарался закрыться от всех эмоций, в том числе и от своих. Получилось не сразу, внимание соскакивало, но когда в голове прояснилось, я выпрямил спину и твердым шагом подошел к шиноби, перестав пятиться.

— Заткнись, Тензо, хватит вести себя как малолетняя истеричка, — холодно бросил, с большим трудом удерживая маску отрешенного безразличия.

Подавившись словами, он отпрянул, а сзади зафонило массовым удивлением.

— Они твои ученики. Твои подчиненные. В их гибели виноват ты. Только ты и никто кроме тебя.

В наступившей тишине можно было услышать, как булькает лава в жерле вулкана.

— Они были бы живы, если бы ты не нарушил свое обещание и не поперся на этот биджев остров! — не унимался Тензо, преодолев оцепление и растерянность, вызванные моими словами.

"Нет, ну везет же мне на идиотов, а? Карма у меня плохая, что ли? Хотя с чего бы это? Я никому ничего плохого не делал, не грабил, не убивал, не предавал"...

— Вранье. Я ничего не обещал, — отрезал и отошел на шаг, почуяв опасность.

— Я приказал тебе не отправляться на остров! — сжав кунай, захрипел Тензо. — Ты нарушил приказ вышестоящего по званию! Ты, мусор, нарушивший законы Деревни!

Сзади на меня нахлынули недовольство и злость родственников. Они очень быстро перешли от удивленного состояния "что тут происходит" к полному гнева состоянию "да как он посмел?!".

Не сдержавшись, я неприязненно хмыкнул и покачал головой.

— А ты кто такой, чтобы бросаться такими словами или что-то мне приказывать? — глядя во взбешенные глаза, с холодной злостью сказал я, подавив вспышку ярости, огненной волной прокатившейся по телу. Но уже через секунду я позволил себе поддаться ей, потому что за спиной ощущал поддержку и готовность клана. Это было... незабываемо — чувствовать, что прямо сейчас, если надо, эти люди порвут за тебя любого. Впрочем, эйфория была, скорее, не от того, что я внезапно почувствовал, что у меня есть сила, которой я могу распоряжаться, а от самого факта безусловной поддержки и чувства локтя и принадлежности к чему-то большему, чем ты сам. Не помню, чтобы у меня было что-то такое в той, прежней жизни. Это придало мне не только уверенности, но и здоровой наглости.

— Ты — никто, — продолжил я монолог. — Пустое место. Охранник без права голоса. У тебя даже имени нет. Только клички, как у собаки. Ты хотя бы знаешь, как тебя назовут через год-два?

Словесный выпад заставил шиноби замолкнуть и сжать зубы от злости.

— Ты обычный джонин, которому я не подчиняюсь, поскольку мы не на войне и я нахожусь в отпуске по делам клана, — указал на себя, — главой которого я являюсь.

Тензо скалился, как зверь, но посмотрев на "группу поддержки", набычился:

— Ты должен мне подчиняться! Так сказал Третий!

— Нет. Я не знаю, что Хокаге тебе сказал. Никаких бумаг у тебя нет, а пустым словам я давно не верю. Как глава клана, я не обязан тебе подчиняться, и ты не имеешь права мне что-либо приказывать.

После чего, издевательски ухмыльнувшись, протянул самым мерзким тоном:

— Такой большой, а до сих пор не знаешь законов, по которым должен жить.

Прапорщик Деревянко, кажется, растерялся.

— Но я могу! У меня был приказ наблюдать за тобой и остановить в случае измены Конохе.

— Во-первых, приказ, который ты столь любезно разболтал, очевидно, касался только тебя. Мне никто не приказывал перейти под твое командование.

Во-вторых, изменой Конохи и Стране Огня было бы позволить Кумо создать совершенный призыв. Так что вы здесь, Тензо-сан, — издевательски вежливо сказал я ему, — изменник и предатель. Или просто трус? А я-то как раз действовал в интересах Конохи и Страны Огня.

Тензо тискал кунай, зыркая по сторонам, как загнанная в угол крыса, но здраво оценивая свои способности, понимал, что у него не получится убить меня, потому что его скрутят раньше, и никакой мокутон не поможет.

— Я беспокоился о своем задании, — вдруг сказал он. — Вы подвергли джинчурики опасности! Мне приказано охранять джинчурики!

— Дебил! — рявкнул я, сорвавшись, но тут же собрался и сменил тон на издевательский приторно-ласковый.

— Киноэ-кун, когда же до тебя дойдет, что мне наплевать на данные тебе приказы? И когда ты наконец научишься держать язык за зубами?!

Услышав свою старую кличку, под которой его знали в Корне, да еще в таком исполнении, Тензо вздрогнул как от удара. А я теперь точно знал, что он был в Корне. Я был в этом железно уверен, потому что это знание всплыло из памяти Ируки.

— Плевать мне, во-первых, потому, что я о них ничего не знал и не знаю. Мне подобных указаний не давали. А во-вторых, потому что твои приказы не имеют законной силы и оснований. А вот чего действительно не следовало делать, — не меняя тона, — так это орать про статус Наруто при всех.

Он обалдело уставился на меня, а потом, похоже, в голове что-то щелкнуло и Тензо сообразил, что ляпнул что-то не то.

— Я не говорил, что джинчурики — это Наруто-кун, — попытался отмазаться, дернув плечом и шеей, словно хотел сжаться в комок.

— Ну, Киноэ-кун, ты меня совсем разочаровал, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Нападение Лиса было тринадцать лет назад, а Митараши-сан выглядит постарше, нет? — ядовито поинтересовался я. Не дожидаясь ответа, я добавил, — да и запасы чакры у нее совсем не как у джинчурики.

Тензо не выдержал и отвел взгляд.

— Киноэ-кун, как тебя вообще джонином-то сделали? По знакомству? — издевательски спросил я, уже откровенно потешаясь. — Тебе и двум твоим коллегам поручили простейшее задание — охранять Наруто и меня во время путешествия. А ты проворонил два покушения, которые чуть не стоили нам, охраняемым объектам, жизни. Вас, ленивых дебилов, тогда даже рядом не было!

Кажется, окончательно сбитый с толку будущий Ямато даже немного засмущался.

— Мы не виноваты! — возразил он. — У Мии и Юмы было другое задание. Я в это время...

— Третьему, Данзо и Старейшинам будет очень интересно послушать твои оправдания, — оборвал я его. — А мне нет до них дела. Мне важно только то, что ты с самого начала провалил все, что только возможно.

— Но джинчурики жив!

Пришлось повысить голос, чтобы перекричать Тензо:

— Но не благодаря тебе, клоун ты деревянный!

Чуть успокоившись, я продолжил.

— Прямо сейчас у тебя шикарный выбор: ты можешь податься в нукенины.

Для заткнувшегося и, кажется, подзависшего Тензо первый вариант пришлось повторить.

— Второй вариант, — перечисляя, отогнул второй палец, — ты можешь нырнуть в вулкан, он во-он там, в конце коридора. Третий, — ты можешь пойти в Коноху, понадеявшись на иллюзорную защиту Третьего и дождаться, пока тебя сожрет Утатане-сан за внука, невестку и их нерожденного ребенка. И есть еще четвертый вариант, при котором я прикрою твою задницу. Вот только скажи мне, Киноэ, что я получу за спасение твоей шкуры?

Прямо скажем, от таких перспектив Тензо струхнул. Открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме, он не знал, что сказать.

— Ну, давай, быстрее соображай. Если не можешь сам придумать, я подскажу: ты можешь мне служить. К примеру, четыре года начиная с этого дня.

— Три! — тут же ответил Тензо.

— Пять.

— Три!

— Ау! Десять хочешь? — помахал рукой, чтобы привлечь внимание анбушника, — У нас тут что, аукцион?

Тензо наконец понял, что торг неуместен. Ему, в конце концов, тут карьеру, и вполне возможно, что и жизнь спасают. И, вздохнув, согласился.

— Контракт подпишем, когда закончим здесь. Не будем тратить время, — бросил я, демонстративно повернувшись спиной. Так, проверочка, на всякий случай.

Тот согласно выдохнул "хай" и бочком попятился куда-то, напоминая краба.

Те, кстати, наконец-то сообразили, что свободно ходить им по местным помещениям затруднительно, и после короткого совещания с моей родней ушли с клоном Наруто к воде по туннелям через грузовые ворота. Призвать сюда зверей было реально, хоть и немного труднее, а вот обратно их вернуть — невозможно. Знать бы почему, это было бы полезно.

— Не спеши. Сюда иди, — окликнул я Тензо.

Насупившись, шиноби осторожно подошел и встал недалеко от Анко. Прямо на полу мелом мы вычертили план по которому сначала соединялись все бассейны, а затем из центрального делался закрытый спуск к морю напрямик через землю и скалы.

— Вы хоть всех кумовцев убили? Ну там, на поверхности? Надо зачистку проводить?

Оказалось, что охрана на острове была разделена на две неравные группы (назовем их маленькая и большая) и состояла из нескольких засад, откуда в случае чего должны были отослать сигнал другим шиноби, а остальных сосредоточили здесь, перед пробуждением монстра. Так что команда Тензо убили всего пару шиноби на одном из постов. А остальных просто обошли. Облачники тут реально расслабились и несли службу спустя рукава.

Где-то там, наверху, еще бродят вражеские бойцы. Ну, зашибись просто.

Пришлось просить Акийоши, Хидики и Ютаку выделить бойцов на окончание зачистки. Уточнили у деревянко, где располагались посты. Накинули хенге местных бойцов, усилили отряды теневыми клонами и отправил добивать охрану.

— Вот твое первое задание, Тензо: нужно соединить бассейны и докопаться отсюда до открытой воды

— Ты издеваешься! Я почти пуст!

Закатив глаза, покачал головой:

— Нытик. Ты не один будешь делать этот желоб. Да и что тебе мешает пожевать чакропилюль? Или ты их уже ел?

Помотав головой, Тензо достал откуда-то пилюли и пошел следом за Оэ, как и остальные, у кого был дотон.

Пока кучка под предводительством Оэ, прокладывала путь к свободе для детенышей, Хонока носилась по комплексу, запечатывая все, что под руку попадало. Ну или мне так показалось. Из любопытства я заглянул и в другие помещения, но лучше бы я туда нос не совал.

В комнате на втором ярусе большой залы, за неприметной дверью, находилась местная кунсткамера. И если бы там были только уродские химеры... Тут и там висели, лежали и стояли, засушенные лапы, шкуры, огромные банки и просто куски животных. Но больше всего меня впечатлил маленький дельфин, меньше тех, что плавали в бассейнах: сморщенная белая кожа, закрытые глаза, распоротый живот, внутренности вывернуты и развешены на нитках, прикрепленных к крышке банки. А рядом, как издевка, панцирь краба на подставке распиленный чем-то на две половины. В воздухе витал специфический противный запах аптеки, удушливый и едкий. Создав клона, я собрал все свитки, тетрадки и прочие имеющие хоть какую-то ценность вещи, и вышел из этой комнаты.

Выдохнув и успокоившись, скомандовал через дверь:

— Когда все уйдут, активируй взрыв-тег, здесь не должно ничего остаться. Формалин и его пары отлично горят. Все должно выглядеть как случайное возгорание. Пока подготовь комнату.

— Понял, — отозвался клон.

Звон стекла заставил вздрогнуть и поморщиться. Вздохнув, я закрыл дверь стеллажом и переставил стол. Всю эту мерзость хотелось поскорее забыть, как страшный сон.

Найдя Хоноку в одной из лабораторий, я впихнул ей в руки журналы и, не сдержав неприязни, спросил:

— Ты сама препарировала животных?

— Да, — с вызовом сказала девушка, — а что?

Сказал бы я тебе что ты такое... Однако, задавив эмоции, произнес совсем другое.

— Призывы могут тебя опознать не просто как тюремщицу, а как убийцу?

Хонока раздраженно отмахнулась, а потом замерла.

— Если молчание это знак согласия, то тебе лучше избегать дельфинов и крабов. Да и всех остальных тоже. Целее будешь.

— Проверь, все ли здесь данные и не пропустил ли я чего.

После чего вручил ей журналы, и, не выдержав, развернулся и ушел. Короче, бесит меня этот женский вариант Орочимару.

Пытаясь привести мысли в порядок, я решил прогуляться по другим местам, пока не понадобится суйтон или просто лишние руки, чтобы освободить наших зверят.

Кроме крабов и дельфинов оставалось еще много различных животных, которые фонили надеждой и робко тянулись к новым, непривычным для них людям. А некоторые были полностью неадекватны — настолько, что я даже к клеткам подходить не хотел.

Осторожничая, я подошел к клетке с медведями-подростками. Взгляд бусинок-глаз был не по-звериному умен.

— Я хочу вас выпустить на волю. Вы понимаете?

Самый старший мишка недоверчиво покивал и положил четырехпалую лапу на мелкого собрата, который тут же притих и перестал скалиться.

— В благодарность на свободу, позволите ли вы заключить с вами контракт?

От такой формулировки зверь подзавис и я повторил снова. Теперь уже кивки были четкими, а от зверя фонило радостью.

Более того, меня услышали в других клетках и чешуйчатые, лысые и шерстяные лапы и хвосты забили по прутьям, привлекая внимание.

Со всеми животными уже были заключены временные контракты, их мне отдала Хонока, еще в начале, выпроводив из своей лаборатории, когда я из любопытства пошел за ней. Временные контракты служили для того, чтобы зверей могли вернуть, даже если те сбегут с острова. То есть, я мог бы и не спрашивать разрешения вовсе, но все же в каждом зале повторял свои слова.

Временный контракт — это такая довольно мерзкая для призыва штука, поскольку роль призывателя играл свиток. Например: зверь заключал контракт с Васей и признал его, а Вася передал свиток Диме, а Дима проиграл его Коле, а пользуется им Фекла, которая вообще непонять откуда здесь взялась.

— Где гарантии, что ты нас-с не обманеш-шь? — встрепенулась какая-то непонятная зверюга, похожая и на броненосца и на гадюку одновременно.

— Сожги контракты, тогда мы поверим тебе, — донеслось из соседней клетки, в которой сидели какие-то непонятные кенгуру. Дело было не в плохом освещении, просто комплектация синей кенгуру явно отличалась от тех животных, которых я мог видеть на земле. Среди зверья попадались и вполне нормальные на вид животные, например: медведи, росомахи, наши крабы и дельфины, какие-то хищные птицы, но от привычных мне видов эти отличались ненормально большими размерами, умным взглядом, необычным цветом или чем-нибудь еще. Некоторые особи в клетках лежали скрючившись в три погибели, да еще их там могло быть несколько штук.

— Если я уничтожу контракты сейчас, то уже у меня не будет гарантий. Я вам тоже не верю, но я открою клетки, выпущу вас всех и покажу выход отсюда. Пожалуйста, постарайтесь покинуть остров, не оставайтесь здесь.

— Ты тос-сже чувс-ствуеш-шь опас-снос-сть из глубин? — искренне удивилось существо похожее на змею с гривой, но с четырьмя курьими лапами.

— Э? А-а-а, понял! Да я знаю, что вулкан скоро проснется и устроит тут геноцид всему живому.

Вроде так оно в филлере было... Или нет? Ну кумовцы сюда один черт нагрянут, так что свидетелей здесь остаться не должно. По крайней мере, живых.

Рассказав, как я примерно представляю распределение призывов между нашей толпой, оставил в одном из залов клона, который должен был открыть клетки после нашего ухода. И попросил Наруто сделать хотя бы десяток — для той же цели. Одного клона легко может развеять любой неадекватный призыв.

Когда я выходил с кипой, грубо говоря, визиток призывов, деловито их рассовывая по футлярам от свитков, я обнаружил Тензо и утешающего его Наруто. Наш маг Дерева стоял со сложенными на груди руками и смотрел, как его деревянный клон запаковывал трупы в выращенные им гробы. На теневых клонов яд тоже не действовал, это выяснилось, когда клон Наруто вляпался в кровавую лужу.

— Но это же был клон, а не я! Клона не жалко, — успокаивал уже меня Наруто. А у меня чуть сердечный приступ не случился.

На это старшие Узумаки покачали головами, переглянулись, но промолчали.

Наша команда закончила желоб, оставалось только проверить его.

— Тензо-сан, а вы можете сделать дерево, которое рассыплется через пару часов?

— Мне так даже легче будет, — кивнув, ответил анбушник. — Но для чего?

— Нужны плоты, которые не утонут под большим весом. Те животные, которые ни плавать, ни летать не умеют, как-то должны отсюда выбраться.

Прежде чем запускать на горку до моря детенышей, я решил ее опробовать, разумеется, клоном. Скорость маленькая, внутри душно, темно и жарко.

В инженерные способности своих новых друзей и в то, что они все рассчитали правильно, я особо не верил и не зря.

— Мда, плохой аквапарк, не веселый, — пробурчал я, получив воспоминания от развеявшегося внизу клона.

— Нормально, — громко сказал я, — запускайте, только по одному и воды побольше. Людям — поменьше, если кто захочет прокатиться. И еще, как станет светло, задержите дыхание.

Попросив дать мне пять минут, спустился к морю и когда в воду выпал первый дельфиненок, призвал его родню, чтобы те помогли своим детенышам отплыть подальше от острова и вернуться домой.

На призыв, снова явился Кента, он сам перебросил сюда взволнованных соклановцев. Из желоба вывалился розовый дельфиненок.

— Кента, что это с ним?

— Это она. Хаку обычно белая, но когда злится, розовеет.

— Альбинос, — понимающе протянул я, легко улыбнувшись. Напоминала мне Хаку одну знакомую девочку. Правда, та девочка постоянно розовая, даже если не злая. Хотя она почти всегда злая. Может, поэтому и розовая?

Дельфиненок побелел быстро, напоминая мне о комнатке за стеллажом, а мне меньше всего хотелось думать о том несчастном малыше, которому не повезло оказаться в формалине.

После дельфинят из трубы начали выпадать крабики и тут меня настиг неприятный вопрос:

— Где остальные?

— Кента, соболезную, но это все.

Дельфин посмурнел и, отвернувшись, бросил:

— Когда соберетесь возвращаться, призовешь.

Потом была тщательная зачистка. Все следы нашего вмешательства уничтожались, так, чтобы создалось впечатление, что все, что здесь случилось — это вина исключительно монстра и вырвавшихся из клеток призывов. А пропажа вещей — исключительно по вине мародеров, которые вынесли все мало-мальски ценное. Спуск к морю заделали дотоном.

С острова мы возвращались так же, только не под, а над водой. Ветер, солнце, брызги в лицо... Круто, в общем. Еще хочу! Только, думаю, дельфины не оценят, если я их снова ради покатушек призову. И только Хонока добиралась до большой земли не вплавь, а на спине крупной хищной птицы очень темно-красного, почти коричневого цвета, с двумя выдающимися надбровьями, придававшими пернатому умный и строгий "профессорский вид". Вроде похожа на ту, которая Гая в филлере в гнездо себе утащила. Надо же, нашей вивисекторше, похоже, хватило ума притвориться другом для одного из призывов — на случай бегства.

Оглянувшись, проверить не отстала ли наша Менгеле, я заметил, как всякие гады гребут и улетают от острова (некоторые на плотах, которые вырастил Тензо) и распадаясь облачками белого дыма пропадают. Область, из которой призывы не могли вернуться к себе, кончалась где-то совсем близко от берега.

Когда мы вернулись с острова, все причастные — Узумаки, Умино, я, Анко, Наруто, Синька и Тензо собрались в резиденции Карпа — оценивать трофеи и решать, как быть дальше.

И первым вылез Тензо, даже не дождавшись установки барьера от прослушки:

— Ирука-сан, я не совсем понимаю, что я вам должен. И не согласен служить вам следующие пять лет.

Узумаки Акийоши и Ютака взглянули выжидающе, а вот Хидики во мне не сомневался и сейчас предвкушал зрелище. Это было приятно.

Внимательно рассматривая Тензо, я задумался, заметив мимоходом, что он нервничает. Чем дольше я молчал, тем чаще глаза анбушника зыркали по сторонам.

Как мне кажется, я нашел правильный подход:

— Тензо-сан, вы, разумеется, вольны сделать свой выбор. Но давайте я вам обрисую некий гипотетический сценарий, который может случиться в ближайшем будущем.

Деревянко настороженно прищурился, но навострил уши.

— Вы сейчас решаете, что вам не нужна моя помощь. Вы пишите свой отчет, я, Хидики-сан, Анко-сан и Наруто-кун пишем свои. Мы с вами возвращемся в Коноху и сдаем эти отчеты. После чего, в такой гипотетической версии развития событий начинается расследование всего произошедшего. Вряд ли госпожа старейшина останется равнодушной к гибели внука и его беременной невестки. Наши доклады в такой ситуации тоже вызвали бы массу вопросов.

И тогда данный случай будут обсуждать лидеры, которые реально правят Конохой: Хокаге, Старейшины и Данзо. В такой ситуации, возможно, они будут на вашей стороне.

Тензо решительно и энергично кивнул, явно соглашаясь со мной.

— Но скорее всего старейшины будут едины в том, что вас нужно показательно наказать, чтобы другие не сделали подобных... ошибок, так скажем.

Судя по эмоциям, Деревянко и тут был со мной согласен. Но морду состроил скептическую.

— А это значит, что все определит позиция Данзо. Как вы думаете, как он отреагирует на ваши действия? И как он относится к шиноби покинувшему Корень без его на то согласия?

В том, что Деревянко был в Корне я — уже не сомневался. Я это просто знал.

— Все решит воля Хокаге, — уверенным голосом возразил мне Тензо. Но эмоции выдавали его с головой.

Удержав нейтральное выражение лица, я кашлянул, прочистив горло.

— Сарутоби Хирузен очень опытный и прагматичный политик, — мягким, понимающим и сочувствующим голосом сказал я Тензо. — И поэтому он всегда старается достичь компромисса и никогда не станет действовать напролом, как единоличный диктатор. По крайней мере, он не станет этого делать ради такого незначительного повода, как ваша жизнь и карьера.

— Ваши догадки строятся только на том, что Хокаге уступит старейшинам и Данзо. А я верю, что...

— И кланам, — перебил я собеседника, не меняя тона.

— Что, простите? — не понял Тензо

— В обсуждаемом нами гипотетическом случае, по крайней мере в моем докладе, который будет читать руководство Конохи, будет изложена моя жалоба как главы клана на то, что некий капитан АНБУ нашей замечательной деревни намеренно пытался поставить жизнь и честь кланов Умино и Узумаки под угрозу. Я повторюсь — намеренно. То есть полностью осознавая последствия своих действий. И в таком случае, этот инцидент будет рассматривать еще и Большой Совет Конохи. И даже одно только то, что вы взяли Карпа на поруки и позволили ему нанять убийц, будет достаточно тяжелым проступком, который утопит вас.

Скажите, Тензо-сан, в таком, как я искренне надеюсь, невозможном варианте развития событий, много у вас найдется влиятельных друзей? Кроме Хокаге, который может и не вмешаться?

Наблюдая за нахмурившимся магом Дерева, я продолжил, не дожидаясь от него очевидного ответа.

— И прошу обратить внимание, что при таком развитии событий во всех докладах, кроме, возможно, вашего, будут сделаны акценты на ваших ошибках.

На том, что вы не охраняли нас должным образом, на том, что вы занимались пустой болтовней тогда, когда Наруто и мне угрожала смертельная опасность, на том, что вы взяли на себя ответственность за Кои, и позволили ему нанять нукенина для моей ликвидации, и на том, что снова не смогли выполнить свой долг — защитить охраняемых персон. Так же я обязательно упомяну о том, что вы отказались защищать интересы Страны Огня. В таком случае я, вероятнее всего, выскажу свою точку зрения о том, что вы, как командир, не достаточно хорошо подготовили свою команду и неосмотрительно ввязавшись в бой, погубили своих учеников и подчиненных.

Ну а мы с Анко и Хидики в глазах руководства Конохи выступим еще большими героями, чем сейчас.

— И что же я получу, если соглашусь быть вашим должником и всячески помогать вам в течении пяти лет? — угрюмо спросил конохский Буратино после недолгого молчания, во время которого он мрачно сверлил меня злобным взглядом.

Не сдержавшись, я хмыкнул и ответил:

— Если вы согласитесь служить мне в течении пяти лет, то в такой гипотетической ситуации во всех докладах будет сделан акцент на других вещах. Например, на том, что одна из ваших подчиненных была не вполне адекватна из-за беременности, а ее друг — от чувства вседозволенности, которое возникло у него из-за того, что он внук старейшины. А еще на том, что вы сражались просто прекрасно: храбро и очень умело и что лишь невыполнение подчиненными ваших команд привело к такому печальному развитию событий.

— И вы рискнете в своих докладах солгать Хокаге? — попытался уцепиться за соломинку Тензо.

— Нет, что вы! — обаятельно улыбнулся я. — В любой из этих гипотетических ситуаций руководство Конохи увидит в докладах чистую правду. Я так думаю, что различались бы только некоторые акценты, не более того. Но факты остались бы более чем верными.

Ну так что, Тензо-сан, вы будете рисковать своей жизнью и карьерой, полагаясь на волю случаю, или вы не хотите рисковать?

Помрачнев Тензо уставился в пол, после чего, опустив плечи, на выдохе тихо сказал:

— Я согласен всячески помогать вам в течении следующих пяти лет, Ирука-сан, — скривившись, словно сжевал зеленый лимон, сказал Тензо посмотрев мне в глаза.

Внутренне мне хотелось прыгать от радости, но я только сдержанно улыбнулся.

— Это мудрый выбор, Тензо-сан. Уверяю, вы не пожалеете о своем решении, — и уточнил, — через пять лет.

Не все ж сразу, в самом деле.

— Отлично, тогда давайте уточним детали, Ютака-сан, Акийоши-сан — сказал я, всем своим видом давая понять родственникам, что им бы пора взять на себя инициативу.

— Давайте тогда заключим стандартный контракт вида помощь в обмен на службу? — предложил Акийоши.

— Конечно, Акийоши-сан, — с умным видом покивал я.

Знать бы еще, что это такое.

В итоге тут же, на коленке, после небольшого обсуждения мы достаточно быстро по шаблону набросали примерно следующий договор.

В обмен на уже оказанные услуги (какие именно, не уточнялось), долю в добыче и будущую защиту и поддержку со стороны клана Умино, свободный шиноби Тензо нанялся время от время оказывать услуги вышеуказанному клану Умино, а также помогать и защищать его интересы в течении следующих пяти лет. При этом условия прописали достаточно мягкими для обеих сторон: клан Умино не берет на себя обязательств "по зарплате", но дает разрешение на "работу на стороне", т.е. на службу Конохе или любую иную работу. Постоянной службы никто не требовал, как и абсолютной лояльности.

В стандартном договоре была строчка про возможность вхождения в клан в случае, если клан удовлетворят действия его должника. В случае же, если Тензо своими действиями прямо или косвенно намеренно нанесет вред клану, клан имел право потребовать с шиноби астрономических размеров неустойку. Судя по округлившимся глазам анбушника, у него таких денег никогда не было и не ожидалось.

В общем-то, договор стандартный и по меркам мира шиноби более чем справедливый. Не раз и не два бывало, что к одному из кланов приходил за помощью кто-то, не имея за душой ничего. И клан, посмотрев на просителя, решал, стоит ли его служба того, чтобы ему помогать или брать его под свою защиту.

В контракте также был пункт о неразглашении факта заключения этих договоренностей.

После составления договора Тензо заметно расслабился. Похоже он предполагал нечто похуже.

Родня, более опытная в составлении таких договоренностей, постаралась учесть все возможные лазейки, которыми мог воспользоваться Тензо.

— И последнее, дата и подпись.

— Ирука, — передал мне свиток Акийоши, проверь все ли так написано.

— А зачем вам копия? — поинтересовался Тензо.

Его вопрос все дружно проигнорировали.

Договор написали на специальном свитке, обычно используемом при заключении важных сделок. Его подписывают капелькой крови, напитанной чакрой. Но делалось это не для того, чтобы при нарушении у Тензо, допустим, прыщами через лоб вылезла надпись — "козел", а потому что так можно доказать кто именно подписывал контракт. А это послужит доказательством подлинности компромата и может серьезно осложнить жизнь анбушнику в дальнейшем. Ведь получится, что Тензо кинул своих — один из кланов Страны Огня. Такое серьезно испортит репутацию любого шиноби. Нарушив контракт, Тензо станет кидалой и мошенником, которому нельзя верить и с которого через суд дайме можно стребовать денежную компенсацию, указанную в условиях контракта. Получится, что данному шиноби уже оказали услугу (неважно какую) а он, пообещав расплатиться службой, нарушил условия сделки. Ну и общественное мнение тоже будет на моей стороне. Этот мир в плане ценностей и мировоззрения сильно отличается от моего. Там мало кто захотел бы стать частью клана, учитывая те ограничения, которые накладывает такое членство. А в этом мире исторически так сложилось, что все стремились стать частью клана или еще какого-то объединения, хоть какого-то. Потому что это означало защиту, определенные возможности, которых не было у свободного, ни от кого не зависящего человека. Неважно, какой захудалый на данный момент клан Умино, но он признан в Конохе и Стране Огня и право быть его членом — честь, которую еще нужно заслужить. И если Тензо нарушит контракт, то со стороны будет выглядеть так, будто ему помогли в трудную минуту, дали возможность службой доказать свою полезность и войти в клан, а он плюнул в лицо благодетелю.

Поблагодарив старика, я протянул свиток Тензо и тот, поджав губу, порезал палец чистым кунаем.

Ну вот и все. Теперь я могу быть уверен, что Хирузен узнает обо всем только то, что никак мне не навредит. Чем меньше будет разночтений в наших докладах, и чем меньше опасного для меня скажет Деревянко, тем мне спокойнее. Кроме того, у меня теперь появился должник.

— Отлично, — спрятал я свиток во внутренний карман. — А теперь я предлагаю всем нам перейти к дележу трофеев.

Мое предложение было воспринято с бурным ликованием, и только Тензо не радовался и вообще чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Но он не ушел, потому что я его попросил остаться.

Дележ проходил вполне цивилизованно и достаточно быстро. Всем досталось в основном то, что им нужно.

Деньги разделили по количеству участников, информацию об исследованиях забрала себе Хонока и Узумаки в целом, как и несколько интересных образцов печатей. Тензо весьма удивился пачке купюр Страны Огня, но взял и даже поблагодарил.

Мы, там на острове, вскрыли несколько сейфов кумовцев, в которых держали деньги на текущие расходы: для рыбаков, для каких-то срочных закупок на стороне и для заканчивающих смену охранников. На нашу радость жалование кумовцам выдавали наличкой и только перед отъездом. Почему не в администрации райкаге? А потому что многие шиноби были из кланов, расположенных на границе страны Молний, и им переться за своими деньгами в Кумо было бы просто глупо.

Разделив ценные вещи, мы перешли к самому интересному: к призывам.

Так как в доме и около него много свободного места не наблюдалось, для дележки мы пошли на пляж, а Хоноку оставили одну в доме. Причину объяснять не стоит — она воняет формалином и смертью.

Но прежде чем начинать играться с призывами, нам нужно было понять, какие отношения связывают зверей и людей, какие цели они преследуют, и как правильно себя с ними вести.

Так что пока все собирались на пляже и Акийоши с Ютакой делили деньги и ценности, мы с Наруто и Митараши отошли в сторонку — побеседовать с дельфинами.

— Всегда хотел узнать, что вы получаете от союза? Ведь без выгоды вы не стали бы заключать с людьми контракты.

Смерив меня долгим изучающим взглядом, Дельфин задумчиво сказал:

— Как интересно, — ты нас об этом не спрашивал раньше.

— Ну ладно, — уступил я, — "всегда" — это фигура речи. Но я точно хотел узнать об этом с тех пор, как нашел свиток с копией контракта. Однако, вы не ответили на вопрос.

Засмеявшись в ответ на мой ответ, Кента наконец ответил.

— Мы получаем шанс сохранить больше потомства, стать умнее и сильнее.

— Как? Неужели только за счет чакры, что вкладывается в призыв? Но ее же так мало!

Дельфин снова рассмеялся.

— Нет, все несколько сложнее. Ваша техника призывы дает нам очень мало чакры — большая часть уходит на наш перенос. Но когда мы находимся рядом, мы получаем от вас чакру. Кроме того, вы для нас якоря, которые позволяют нам появляться в этом мире и черпать из него природную чакру и она же, как бы это сказать, благодаря созданному контракту постоянно просачивается к тем, с кем ты заключил договор. Вы ключ от ворот в ваш мир и фильтр, собирающий для источника именно ту чакру, которая подходит нам для развития. Энергия чужого мира при смешении с нашей обычной и природной чакрой делает нас сильнее и позволяет нам эволюционировать и получать новые способности. А ваша чакра делает нас умнее, поскольку несет отпечаток не только ваших чувств, но также эмоций, понятий и знаний.

— Ммм, — покривился, — что-то как-то звучит не очень. Как предмет описали. А что за чакра к вам идет?

Дельфин откровенно веселился, даже хвостом по воде несколько раз ударил.

— Природная чакра. Чакра всего мира, вся та чакра, которая изливается из всех людей, животных, растений, земли.

— Что такое источник?

— Это место, которое отдает собранную от всех призывателей чакру. Вокруг источника мы живем.

— А одиночки?

— Если не создать источник, то одному будет течь вся энергия. Он будет терять больше чакры, чем нужно ему самому для развития.

— Вариант не для жадных, — хихикнула Анко, будто читая мои мысли. Я потупился и замолчал.

А Наруто не хихикал, он напряжено о чем-то думал, а когда понял, что все молчат, помахал руками, привлекая внимание дельфина.

— Кента-сан! Кента-сан! А шиноби может пользоваться природной чакрой, которую собирает для вас?

— Да, но не долго, иначе это может для него плохо кончиться.

— Почему?

— Природная чакра не предназначена для людей, она меняет вас, превращает в нечто другое. Те, кто не справился с энергией, предназначенной для нас, превращаются в воду.

— Как в воду? А те кто у крабов не справились с чакрой? — не удержался я от вопроса.

— Вода.

— А не у крабов, еще у кого-то другого? — продолжал я выяснять.

— Мы не знаем. А ты слышал или вспомнил что-то иное?

— Не, — отмахнулся, неловко улыбаясь, — я подумал у крабов неудавшиеся санины покрываются хитином или... в общем, забудьте. Просто фантазия разыгралась! Наруто, извини, что перебил, ты что-то еще может хотел спросить?

— Угу, — покивал мальчишка. — Кента-сан, как люди вашей чакрой пользоваться могут без вреда если она такая опасная?

— Могут, если научатся особым образом смешивать ее в правильных пропорциях с инь и ян-чакрой, — ответил дельфин блондину.

— А как именно наша чакра помогает вам в развитии? — все-таки уточнил я.

— В ваших организмах без вашего участия всегда смешивается инь и ян чакра, таким образом вы получаете нейтральную чакру, которая позволяет вам усиливать тело и создавать техники. Если кто-то смешает в одинаковых пропорциях инь-ян чакру с природной энергией, и сможет овладеть этой новой, сильной чакрой, то он станет намного сильнее, крепче, выносливее и получит больший резерв чакры и статус мудреца. Но если добавить к инь, ян чакре и природной энергии нашего мира энергию вашего мира и чакру призывателя, то можно перейти на совершенно иной уровень. Стать почти полубогом. Обрести не просто силу и выносливость, нет. Получить новый уровень мышления и понимания мира, обрести предвидение и другие способности, перейти на новый уровень эволюционного развития.

— Фигас-се, — ошарашено подумал я.

— Но это еще не все, — усмехнулся дельфин.

— Мир людей гораздо динамичнее и гораздо более развит, чем мир любых призывных зверей. У вас мы всегда можем почерпнуть новые знания, техники, тактики.

На союз с твоими предками: головорезами, грабителями, пиратами, мошенниками, работорговцами и прочими отбросами, — от такой характеристики я поперхнулся воздухом, а дельфин, ничуть не смутившись, продолжил, — наше племя толкнула суровая необходимость. Мы были сильнее акул, пока те не подписали призыв с Хошикаге, с которыми воевали твои далекие предки. После этого само наше существование оказалось под вопросом. Наши предки без особой радости стали призывом твоего клана, но именно благодаря этому выжили и вы, и мы.

После чего Кента объяснил мне и окружающим как себя вести с призывами. Не нервничать, держаться спокойно, поскольку некоторые призывы могут иметь пугающую или отвратительную внешность. Заключить можно больше одного контракта, но не следует жадничать и нужно заранее выяснить, с кем призывы дружат, а с кем враждуют.

Проблема с разными призывами упиралась в чакру. Призывы оценивали в первую очередь именно ее. Подходит кандидат для нашего вида, рода или стаи? Если да, то значит, можно присмотреться к нему и посмотреть, можно ли заключать с ним контракт. А если у него не та чакра, и ничего кроме вреда не принесет, то извини. Нам такое и даром не нужно.

Первыми своих крабов приняли Узумаки. После чего я называл зверюшку, зачитывал короткую справку по ней, а тот, кто заинтересовался, выходил вперед. После этого кандидат призывал зверя. Все звери приходили уже не одни, а с родней. После чего призыв решал с кем заключать полноценный контракт и начинал осматривать/обнюхивать/ощупывать потенциальных кандидатов. Если кандидат или кто-то еще устраивал призыв, то они обсуждали условия дальнейшего сотрудничества.

Если добровольцы не подходили, то призывы, если хотели, сами начинали их искать среди присутствующих.

Если нет — то либо я сжигал у них на глазах временный свиток, либо, как было в паре случаев, мне их оставили для поиска новых призывателей.

Их доверие меня даже немного тронуло. Хотя, цинично говоря, я их прекрасно понимаю — мало кто сегодня рискует воспользоваться сложным и опасным ритуалом Поиска Призыва, а многим тварюшкам призыватель нужен даже больше, чем они ему. Так почему бы и не доверить поиск хорошему человеку? Это я про себя, если что.

После этого мы отсылали назад одних зверей и призывали следующих.

Листов еще оставалось достаточно, поскольку звери отказались кого-либо выбирать, или были неадекватны и пытались напасть, но и тех что согласились было вполне достаточно. Не в том смысле, что каждый первый получил свой призыв — нам все-таки не настолько повезло, а в том, что все были довольны. Особенно Хидики, под контролем которого теперь при необходимости будет целый зоопарк. Правда, нам нельзя особо светить своих зверей хотя бы первое время, потому что кумовцы не идиоты и два и два сложить в состоянии. В общем, еще одна проблема, над которой всем местным придется хорошо подумать.

Перетряхнув стопку, я заметил лист на котором еще не было галочки. Так я отмечал призывов, которые хотели бы заключить контракт, но им никто не приглянулся. Только один контракт, который еще не призывали — медведи.

— Тензо-сан, подойдите.

Ему я приказал пойти с нами, но то ли из застенчивости, то ли из за того, что он обиделся, в распределении животных он не участвовал, ну, так он сам думал, предпочитая стоять подальше, у всех за спинами. Не то чтобы призывы его не видели, просто не выбирали. Я просил зверюшек, которые из желающих никого не выбрали, но очень хотели, посмотреть всех шиноби у которых еще не подписан контракт. Собственно, весь выход вперед заинтересованных шиноби я придумал просто для того, чтобы создать видимость равноправия и демократии.

— Слушаю, Умино-сан, — с каменным выражением лица произнес Тензо, став похожим на чопорного дворецкого, в дверь которого позвонил нищий.

— Призывайте, — отдал я ему лист. — Если и медведи откажутся, вернете.

— Вы хотите отдать мне этот призыв?

— Да, раз остальные не захотели к вам присоединиться. Но последнее слово, разумеется, будет за Призывом. Вы же слышали Кенту.

Растерянный Тензо какое-то время тупо пялился на временный контракт, так что я не выдержал и сам активировал печать.

Из дыма появился уже знакомый мне, четырехпалый мишка и выслушав заученную речь про: а не хотите ли заключить контракт, покивал. Медведь обнюхал меня, обойдя по кругу, легко ткнувшись мокрым носом в руку. Блестящая шерсть на ощупь была жесткой, похожей на малярную кисть с длинным ворсом. Ладонь оказалась в чем-то жирном и вонючем, сразу захотелось где-нибудь помыть руку.

Покрутившись вокруг меня, мишка подошел к Тензо и встав на две лапы осторожно принюхался. Шиноби забеспокоился, а эта бурая гора позитива вдруг смачно лизнула его в лицо, после чего плюхнувшись на зад, радостно взревела.

Не-не-не, меня б стошнило от таких нежностей.

Пока живность радовалась Тензо, я украдкой вытер ручку-вонючку об песок, но сильно лучше не стало.

Мыло, мыло, нужно мыло. Срочно, блин!

А вообще, было немного жаль, что меня косолапый проигнорировал, я б ему балалайку сделал и ушанку сшил со звездой, а березку тут найти, думаю, не так-то и сложно. Но не судьба увидеть местным такую экзотику. Не судьба.

Порывшись в тряпичном бауле, в котором лежали пустые свитки под призыв, я кинул одним в сторону Тензо:

— Поздравляю.

— Спасибо, — заторможено кивнул Тензо, поймав снаряд. Жаль. Я думал он прозевает и получит свитком в лоб.

Пока анбушник заполнял свиток по образцу, я сбегал к воде, один фиг, контракт с мишкой мне не светит. А когда я вернулся за свитком, ко мне подошла Анко и приобняв за руку, поинтересовалась:

— Снова ничего?

— Не, — легко покачал головой. — Видимо придется мне обходиться как-то дельфинами и крабами. Медведи были последними, кого еще не вызывали.

Мишка снова потянул носом и поднявшись направился обратно ко мне.

— Косолапый, да ты издеваешься, — прошептал я и тяжко вздохнул.

В свитке медведей появилось еще одно имя, а Анко на моей спине, как на столе, уже набрасывала копию призыва.

На радостях животное снова обслюнявило Тензо и уже примерилось лизнуть Анко, но тут у него на пути встал я:

— Но-но, — жестом остановил медведя, шутливым жестом отгоняя его — иди с Тензо целуйся. Иди-иди.

Надо сказать, что Мишутке такая наглость пришлась не по вкусу, он встал на задние лапы, нависая надо мной.

— Не тронь! — вступилась за меня Митараши.

Мишка недовольно пошлепал губами, но отступил.

— Митараши Анко — укротительница медведей, — нервно хихикнул.

Косолапый так выразительно на меня глянул, что желание хохмить дальше внезапно пропало.

Забылся с кем имею дело, но... Целовать Анко, можно мне, только мне и никому кроме меня!

Кстати, среди зверюшек были и весьма экзотичные, как например плюющаяся огнем змея, напоминающая комодского варана (но довольно шустрая для таких коротких лап), броненосец покрытый блестящими, словно из металла, пластинами, нечто синее похожее на кенгуру, но с шипованным хвостом и рогами. Покемоны какие-то, а не призывные звери. Кстати, именно странный кенгуру и достался Хидики. Они чем-то определенно похожи. Может, цветом?

Разобравшись со зверинцем, мы вернулись в дом отдыхать.

Меня удивило то, что Кумо смогла нахапать такой зоопарк, при том, что в манге я видел всего десяток призывов. С другой стороны, этот мир здорово отличается от фантазий Кишимото и безвестных мне сценаристов и аниматоров и мне пора бы уже к этому привыкнуть. Практически каждый клан имеет в своей распоряжении призыв, а то и несколько.

Например, как я успел выяснить, Деревня Скрытая в Облаке, всегда славилась своей зацикленностью на артефактах, свитках призыва, техниках и других вещах, которые могли бы переломить ход боя в их пользу. Этакие боевые костыли на все случаи жизни, без которых облачникам было крайне неуютно. А вот долгие научные исследования, особенно в области генетики, они не любили. Собственно, поэтому они и пытались где можно и нельзя украсть обладателей продвинутых геномов. Своих было мало. Впрочем, в разработке особо могущественных техник они тоже уступали тем же Иве и Конохе.

Сила Кумо заключалась в большом количестве чертовски быстрых и сильных в ближнем и ближне-среднем бою шиноби, владеющих серьезными для их уровня техниками ниндзютсу, обученных и вымуштрованных действовать сообща, а также в богатой коллекции артефактов и главное — в нынешней слабости всех главных конкурентов. Хотя справедливости ради следует отметить еще единство элиты, как внутри Деревни, Скрытой в Облаках, так и в внутри страны в целом.

Кумо создавалась как средство противостояния внезапно образовавшейся Конохе, и облачники с самого начала взяли курс на жесткую централизацию. Те же Хьюги не от хорошей жизни сбежали из страны Облаков, а потому что задрали всех своих амбициями и были вынуждены спасаться бегством. А победившие в Кумо несколько сильнейших кланов проводили последовательную политику и правили железной рукой. Если сравнивать с Конохой, то это как если бы Сенджу и Учихи слились в экстазе, заставили всех ходить строем и точно исполнять приказы, прижали дайме и его двор к ногтю и при этом не отдали власть никаким левым Сарутоби и Данзо и потому не вымерли.

А удачная внешняя конъюнктура позволила Кумо оказаться на месте сильнейший деревни шиноби, потому что основные соперники самоубились друг об друга, растеряв все силы во взаимной борьбе. Иногда быть в сторонке, на отшибе, как страна Молний — это намного лучше, чем быть лакомым куском в центре континента, через который проходит большая часть торговых путей, как в случае со страной Огня.

Хотя, надо признать, что чисто географически Кири тоже та еще хата-с-краю, почище Кумо, но Туману так "везло" с руководством, что остается только удивляться тому, что они там еще живы. Странным образом история страны Воды напомнила мне историю Речи Посполитной, с ее вконец потерявшими берега панами, постоянной грызней всех со всеми, слабой центральной властью, зажравшейся элитой и идиотизмами вроде: Польша сильна раздорами.

Трофеи с двух мировых войн дали много призывов, которые не хотели сотрудничать с шиноби Облака. К моему удивлению, немало призывных животных для экспериментов было получено и от осужденных кланов и шиноби самой Cтраны Молний. Жесткая и предельно централизованная власть, сосредоточенная в руках ограниченного числа людей из нескольких кланов, имеет свои минусы. Многим надоедало постоянное служение без вольностей и наград, и они либо уходили, как Хьюги, либо пытались уйти, либо с разной степенью неуспешности устраивали переворот. И эти неудачники тоже послужили источником для местного зоопарка-концлагеря на острове.

Вот только в Облаке все изъятые свитки призыва не просто положили в архив, как сделали бы во многих других скрытых деревнях, а нашли им применение. Рискованное, на грани или даже за гранью фола, бесчеловечное, но очень прагматичное. Да, есть риск, что после подобных фокусов все призывные звери разорвут контракты с Кумо и станут его врагами, но зато в случае успеха разрыв между сильнейшей ныне скрытой деревней и ее конкурентами увеличился бы еще больше.

Очень похожая история была с командами Охотников, которые, маскируясь под обычных нукенинов, также тащили все ценное: детей с улучшенными геномами, артефакты, свитки призыва, техники. И тоже вопреки всем законам и договоренностям между великими деревнями и дайме. Но в Кумо, похоже, плевать хотели на все договоренности.

И на самом деле, это никого не удивляет. На данный момент у Кумо очень амбициозный лидер, который заметно уступает своему покойному отцу Райкаге как шиноби и хочет компенсировать это, превзойдя батю как правитель. Эю очень хочется войти в историю и всех нагнуть и для него хуже смерти будет, если Кумо окажется в хвосте списка сильнейших скрытых деревень.

В одном из залов имелся очаг, вокруг которого мы расселись после еды. Когда пошли ничего незначащие разговоры, а потом и страшилки с историями, которые азартно травили Узумаки и Умино, пытаясь выиграть небольшой приз за самую интересную байку, я шепнул Наруто, чтобы тот рассказал мне самые интересные из историй, которые услышит в мое отсутствие.

— А ты куда?

— Далеко не уйду, — улыбнулся я и поспешил за Анко, которая обнаружила на одежде пятнышко и извинившись тихо вышла.

Далеко Анко уйти и не удалось, я перехватил ее на лестнице из нашей комнатки.

— Хм, а тебе идет синий цвет, — задержав взгляд на ее груди затянутой в темно-синий топ, помешал спуститься.

Анко заулыбалась, но попыталась пройти мимо:

— Мы не одни. Сюда может зайти Наруто.

— Минимум полчаса у нас точно есть, — прошептал на ушко, притянув ее к себе. — Ему еще нужно послушать что расскажут Акийоши и Йото и рассказать две своих истории. Милая, я тебя люблю.

Краткий миг девушка ошалело хлопала глазами, а потом густо покраснев расплылась в улыбке. Я даже немного растерялся, когда она, словно пьяная обмякла в руках.

Раньше видел, как девушки плывут от подобных слов и комплиментов, но чтобы так быстро — в первый раз вижу.

Улыбаясь, как дурак (меня тоже повело от ее эмоций), занес Анко в комнату.

— Ну, что ты, разве я не говорил этого раньше? — усадив девушку на футон, погладил по ножке, сейчас не закрытой этими громоздкими щитками.

— Нет, — сказала Анко, со странной интонацией, будто спрашивала меня, да еще и ногу убрала, прикрыв колени полой плаща.

— Ка-как это "нет"? — растерявшись от такой резкой перемены настроения, уселся на пол по-турецки около нее. — Да быть такого не может!

— Так, "нет", — спокойно отозвалась она. — "Ты мне нравишься", "Я хочу тебя", "ты обворожительна" — начала она перечислять.

Мысленно взвыв, я, так же мысленно, дергал себя за волосы, чувствуя, что еще немного и этот разговор может превратиться в обвинения.

— О!

Анко запнулась и глянула на меня с опасливым недоумением, будто у меня на смирительной рубашке ремешок расстегнулся.

— Я люблю тебя, Анко! Я тебя люблю! Прости, пожалуйста, что не говорил этого раньше! Я тебя люблю!

Судя по сияющему личику и кроткому "я тебя тоже", мне только что (лично мне) выдали гигантский кредит доверия, которому Ирукин и в подметки не годится!

Анко еще не успела прийти в себя и дрожа, тяжело дышала, когда послышались шаги.

— Ирука! Ты тут? — услышал я голос Наруто.

Метнувшись к двери, помешал ее открыть:

— Да. Можешь подождать?

— Тебя Ютака-сан искал. Ты придешь еще к очагу? Тебя все ждут.

— Почему меня все ждут?

— Ну, я сказал, что ты придумываешь эти истории. Идем, я хочу выиграть!

Мысленно чертыхнувшись, я пообещал, что скоро буду. "Скоро" — это минут через 20, чтобы сбегать в ванну.

Пока я носился по комнате, Анко немного отошла, и не стесняясь веселилась, даже не подумав одеться. Да еще и вещи прятала, пока я не видел.

— А это я оставлю себе, — услышал я, уже ступив на лестницу.

В руках у Анко были мои плавки, а она шкодливо показывала язык.

Два сапога пара. Друг у друга трусы воруем, — подумал я и посмеиваясь, пошел вниз. Вернуться хотелось ужасно, но я уже пообещал Наруто.

В зале меня ждали все тем же составом, а дядя, вместо вопросов, мне передал миску с жаренными креветками и как-то заговорчески ухмыляясь, сально подмигнул. В ответ на мой подозрительный взгляд Ютака заржал.

— Да ты не бойся, не травить позвали.

— Это радует, — сухо сказал я, почувствовав, как желудок заурчал, почуяв еду. — Зачем тогда?

Оказалось, что дядя решил мне подать гениальную идею: записать мои истории и отнести их в издательство.

— Это золотое дно! — с азартом воскликнул Ютака.

Чуть не поперхнувшись, я рассмеялся и, утирая слезы, рассказал, что уже давно пишу черновик.

— И ради этого вы меня вызвали?

— Нет. Ты пять раз пропустил свою очередь.

Сообщив это, меня оставили в покое, до тех пор, пока не доем, а потом мне нужно было за прогулы рассказать пять любых историй подряд.

Последним перед моей очередью рассказчиком был старик Узумаки. Он решил рассказать про то как обороняли Водоворот.

— Даже сейчас остров скрывает схроны, где спрятаны знания, артефакты, золото и прочие ценные вещи!

— И за все это время вы ни разу не пытались их достать? — со скепсисом поинтересовался я. Просто не верилось, что они с хлеба на воду перебиваются, когда у них, почти под боком, схроны с добром.

— Там, где эти вещи сейчас, они в большей безопасности, чем в руках бездомных! — с пафосом сказал старик.

Ага, конечно. Так бы и сказали — не могли до них добраться. Или никому не доверяли и боялись, что все добро "отожмут".

Задумчиво побарабанив пальцами по миске, я после паузы сказал:

— Если вы переберетесь сюда, вы ведь не будете себя считать бездомными?

Я прекрасно помнил, что Умино хотят вернуться и скорее всего потащат за собой Узумаки, так почему бы не предложить им дом прежде, чем они сами начнут клянчить? Помогу избежать им неудобных моментов...

Два клана ахнули, а старик хмыкнул и, переглянувшись с Ютакой, заявил:

— Предлагаешь нам остаться в этом Богами забытом месте? — и состроив брезгливую мину, Акийоши обвел залу словно все побережье.

Вот жучары! — мысленно восхитился родственниками. Они это специально подстроили! Мне их теперь еще и уговаривать?! Ну ладно.

— Предлагаю всем остаться на месте, — принял игру, — где вскоре вырастет торговый город с морским и речным портами.

Как бы мне ни хотелось рушить образ Великого комбинатора, а все же пришлось пояснить:

— Это была не моя инициатива превратить Каменистое в порт, из-за провалов в памяти я даже не догадывался о существовании этих мест. Каменистым побережьем заинтересовались толстосумы, двор дайме, местные аристократы и Советники Хирузена Сарутоби и попытались увести эти земли и будущие доходы с них из-под носа Данзо, чего тот терпеть не стал.

— Данзо! — неприязненно воскликнул Акийоши, — Эта одноглазая крыса виновна не меньше Третьего!

— Знаю, выбирать не приходится, — развел я руками. — Тем не менее, они охраняли эти земли в наше отсутствие, причем за минимальное вознаграждение, ну, по меркам такой организации, как Корень. Да еще, надо отметить, что в отличие от Хирузена и двух других советников, с Данзо можно как-то договориться так, чтобы и нам что-то осталось. У Третьего и его бывших сокомандников аппетит намного лучше.

— Не о чем с ним договариваться, — рявкнул дед, но ему на плечо легла рука Ютаки.

— Акийоши-сан, выслушайте сначала.

Грозно насупившись, красноволосый нехотя кивнул.

— Боюсь, что это не нам решать. Хотим, не хотим, а договариваться придется. Понятно, что речь пойдет уже о совсем других процентах с доходов и это тоже проблема. Глава Корня не любит подобных сюрпризов. Если вы хотите жить на этой земле хозяевами и получать нормальные доходы, а не как на птичьих правах в Горячих источниках, перебиваясь случайными заработками, то нам надо договариваться либо с Данзо, либо с Хирузеном, либо с Советниками, а лучше — как минимум с двумя сторонами этого триумвирата.

За словами приходилось следить, чтобы не так бросалось в глаза, что я все еще держу дистанцию с родней.

— Если мы решим, что умнее всех, то в лучшем случае здесь не будет никакой стройки, а в худшем нас всех могут просто уничтожить.

После этого высказывания родня скисла. Но, к моему удивлению, обсуждение проблем перешло в конструктивное русло. Кто сказал, что угрозы неэффективны?

Далее разговор плавно перешел на условия нашего дальнейшего сосуществования.

— Но мы пока не обсудили один важный вопрос, — сказал я, обводя взглядом Ютаку и старика-Узумаки. После чего продолжил, отслеживая реакцию дяди.

— Вы не сказали, каким вы видите наше совместное будущее.

— О чем ты? — уточнил Ютаку. Он явно догадывался, что я имею в виду, но хотел уточнений.

— Я о будущем конкретно нашего клана Умино. В данный момент я единственный наследник и автоматически — глава клана, признанный на территории Страны Огня. А так же владелец всех знаний, земель и капиталов Умино, которые были в руках моего отца, Умино Кохаку.

Быстро переглянувшись с Акийоши, Ютака едва заметно кивнул ему и получил кивок в ответ. Недоумевая, промолчал выжидая, что скажут.

Но прежде они повыгоняли всех лишних слушателей за двери, так что остались только: я, Ютака, Акийоши, Рьйота, и Абе.

— И какие гарантии ты хочешь, Ирука? — помрачнев, спросил Ютака. — Клятву верности?

— Прежде всего я хочу, чтобы вы поняли, что стоит на кону.

В ближайшие два-три года, крайний срок — пять лет, в Конохе будет большой передел власти, в ходе которого кто-то возвысится, а кто-то, возможно, исчезнет. Третий и Советники потеряют власть, ну или большую ее часть. Хотя я думаю, что Хирузен до этого срока вообще не доживет. Но не суть важно. Главное то, что через несколько лет командовать в Конохе и в Стране Огня станут другие люди. И я их хорошо знаю. Если на этот срок у меня будут определенные возможности и я буду главой клана, то мы можем получить очень многое. Если же туда влезет кто-нибудь менее знакомый с местными реалиями, то наш, да и ваш, Акийоши-сан, клан тоже, проиграет все.

— Ты в этом уверен? — настороженно, но в то же время с явным интересом спросил Ютака.

— Абсолютно, — улыбнувшись, ответил я. — Судьба Каменистого побережья будет решаться в Конохе. Не забывайте об этом.

— А ты уверен, что ты будешь на правильной стороне через эти несколько лет, и не проиграешь всего? — со скепсисом спросил Акийоши. — Ты уверен в правильности своей информации? Откуда она у тебя?

— Уверен, — без тени сомнений сказал я. После чего, окинув их взглядом, добавил.

— Источники информации я пока раскрывать не буду. Их несколько и я им доверяю, а это главное.

Оба ветерана таким уклончивым ответом были недовольны, но больше задавать вопросов не стали.

— Я понимаю, что никакая клятва, и никакая бумага не скрепят наш союз так надежно, как общие интересы, поэтому хочу, чтобы с ними с самого начала все было предельно ясно и честно, — продолжил я наступать, воспользовавшись их молчанием.

— Согласен, — кивнул Ютака. — Но ты мог бы сказать нам и больше.

Этот прозрачный намек я проигнорировал.

— На деньги тоже не рассчитывайте — они на долговременном депозите и забрать их вместе с процентами я смогу только через несколько лет.

— А почему ты не вложил их в недвижимость или торговлю, не дал другим под процент? Почему именно депозит? — удивился Ютака.

— Потому что после смерти родителей и других Умино из Конохи Третий и Советники очень сильно нагрелись, продавая наш бизнес самими себе или подставным людям за гроши, — прошипел я, — и мне очень не хотелось, чтобы у них был соблазн избавиться от меня, чтобы завладеть моими деньгами, имуществом или бизнесом. А когда деньги на депозите, никто не знает, кому они отойдут по завещанию, так что не было смысла меня убивать.

Но сам я об этом узнал совсем недавно — всплыла такая мысль-воспоминание Ируки.

— И каковы будут твои условия? — подвел итог Ютака.

— Вы селитесь здесь и делаете что считаете нужным, а я не вмешиваюсь и если надо, то оформляю любые ваши решения относительно местных земель, что называется, задним числом. Фактическим главой клана здесь, на побережье, будете вы, Ютака-сан, хотя официально — только старейшиной и моим заместителем.

Половину от того, что нам будет платить компания Гато как владельцам этих земель, мы будем отдавать Данзо — за "крышу". То есть за покровительство, защиту и поддержку — поправился я, видя недоуменные взгляды собеседников. — Остальное ваше. То, что вы заработаете или награбите сами, естественно, тоже ваше.

Если вам нужны сведения из библиотеки Умино, то я дам все необходимое. По приезду в Коноху я вношу всех наших шиноби в список клана Умино, без деления на Узумаки и Умино. Потом, при желании, все поправим.

Разумеется, были торги и длительные обсуждения деталей, меня несколько раз неявно и завуалировано пытались проверить на то, насколько я хорошо информирован о грядущих событиях и почему так уверен. Пришлось бросить им кость — сказать, что следующей Хокаге будет Цунаде. Они очень удивились, ведь главными фаворитами были Данзо, Джирайя и Какаши — в порядке убывания шансов на забавную шапку.

Но много им из меня вытянуть все равно не удалось, зато хоть в главном они со мной согласились — я должен остаться на посту главы клана и представлять его интересы в Конохе. А еще они поверили в то, что я знаю, о чем говорю.

Обсудив все важные моменты, я собрался быстренько слинять, но родственнички напомнили, что молодежь нас ждет и что просто так мне уйти не дадут, да еще и появившийся Наруто встал на их сторону.

Мне пришлось рассказать ровно пять историй: "Всадник без головы", "Дагон", "Кладбище домашних животных", "Вий", "Исполнитель желаний" про джина, который выполнял желания буквально.

Они не просили ужастиков, нет, просто я обиделся на то, что меня вытащили из постели и объятий моей Анко.

Надо сказать, что слушатели впечатлились, а мелкий, так вообще, залез мне на колени и дрожал, часто-часто стуча зубами, будто замерз, а ведь я ему до этого шепнул, что все истории — вымысел от начала, до конца.

За рассказы я получил символичный приз в пять рье, но лучше бы я лишний час Митараши потискал.

Кстати, в ту же ночь я наконец-то удосужился спросить ее, говорила ли она с кем-то из Узумаки по поводу своей печати. Начинать разговор было немного стыдно. Вопрос здоровья любимой девушки должен быть если не первым, то одним из первых, а я об этом даже не подумал.

Анко на предложение сдаться специалистам отреагировала неожиданно: вздрогнула и наиграно беспечно защебетала, что не нужно их утруждать и вообще ей печать не мешает. И что не спрашивала никого потому что это мои родственники, а не ее. К тому же, даже если они смогут ей помочь, не факт, что они захотят. У нее нет ничего равноценного для оплаты такой услуги.

На один мой аргумент, она ответила двумя откровенно бредовыми, явно только затем, чтобы я отвязался. Мне это показалось странным.

На следующий день я поговорил с Акийоши по поводу печати Анко. Он обещал посмотреть и подумать. А пока Умино и Узумаки с жаром делили бухточки на длинной карте, которые находились по обе стороны от будущей стройки. Когда разговор зашел о барьерах, Наруто пошел на звуки знакомых слов, как собака на запах дичи. А ведь до этого ему было скучно и он сидел у пруда, дожидаясь меня. Каждое утвержденное место документировалось, я его подписывал и складывал в папку.

— А вы научите меня фуиндзютсу?

Народ отвлекся молчаливо переглядываясь, кто-то зашушукался. Никто не хотел ехать в Коноху, но и Наруто остаться не мог.

— Неужели у вас не осталось учебников? — сказал я, а родичи зашушукались с удвоенной силой, но однозначного ответа так и не дали.

И с Анкой была такая же фигня. При родне она упираться не осмелилась, но дрожала, как заяц. Я накрыл ее ладонь своей:

— Анко, успокойся, все будет хорошо.

Мельком глянув на печать, старик попросил оголить всю спину. Пояснив, что для сканирующего конструкта требуется большой участок кожи.

Узумаки уже вышел, чтобы мы подготовились, а Анко так и не пошевелилась. Пришлось, буквально самому ее раздевать. Казалось, что она сейчас не сильнее котенка, такими слабыми и неуверенными были ее руки, да и пошатывало ее, как на сильном ветру.

— Может лучше сядешь?

Она слабо кивнула и опустилась на колени, потянув меня за руки, чтобы я сел тоже. Лицо девушки было даже не белым, а бледно-салатовым.

— Не надо, — прошептала она умоляюще, заглядывая в глаза.

— Не бойся. Акийоши не сделает тебе ничего плохого. Если это похоже на какое-то неприятное воспоминание — забудь. А лучше расскажи, чтобы я мог отомстить тому, кто тебя посмел обидеть.

Вместо ответа девушка покачала головой, прижала плащ, прикрывая наготу и спрятала лицо у меня на груди.

— Все будет хорошо, я обещаю. — обнял ее за плечи. — Акийоши-сан, можете войти.

Позволив Узумаки нарисовать печать, Анко обмякла в моих руках, словно сдалась.

Мне так паршиво никогда еще не было, казалось, что я совершил какую-то непоправимую глупость, но не понял какую. Ведь я всего лишь беспокоился о здоровье Анко. Что тут может быть плохого?

Узумаки порядком подрастеряли свои знания с момента гибели клана, а здесь была не просто печать, а редкостная пакость. Сама Проклятая печать Неба была шедевром на стыке медицины, генетики, фуиндзютсу и ниндзютсу. Причем роль фуиндзютсу там была не основной, чем и создала основные проблемы для красноволосых. В процессе старик позвал Абе и Эми.

К тому же большая часть фуин была скрыта под кожей в виде трехмерной печати, сделанной мутагеном, а символы на коже были лишь завершением печати и вершиной айсберга, что очень понравилось Узумаки. В общем, провели осмотр, зафиксировали данные, что-то там просканировали и обещали подумать и посмотреть. Кстати, решение Минато они одобрили. Как временную меру. Но выразили сомнение, что подобное поможет Анко сейчас. Печать слишком глубоко вросла в ее тело и систему чакры, к тому же фуин Метод Запечатывания Зла, которую применил Намикадзе, была рассчитана на противодействие фуин, а не мутагену, и после стольких лет выполненная Четвертым техника держалась на честном слове и на силе воли Митараши.

Сама по себе техника применялась как временная мера для борьбы с вредоносными трудно убираемыми фуиндзютсу, техниками типа "проклятие " и мелкими демонами. Довольно полезная и универсальная штука, но, увы, все свои задачи выполняющая одинаково плохо.

Она прекрасно подходит для быстрого нанесения в полевых условиях, не требует высокой квалификации, не сильно снижает боеспособность. Узумаки когда-то разработали данное фуиндзютсу для того, чтобы дать бойцу возможность дотянуть до базы для поиска решения проблемы. Но надеяться только на Метод Запечатывания Зла и оставлять все как есть нельзя. Для этого данное фуиндзютсу не предназначено. Оно только тормозит распространение гадости, а не ликвидирует ее. Проблема никуда не исчезает и в любой момент может напомнить о себе.

Лечение родня предлагала в стиле "ну, наверное, может быть и сработает". Говорили о том, что сказать что-то сейчас тяжело, потому что нужно было больше тестов. И упор в них делать на геном и на внутреннюю, подкожную часть фуин. Творение Орочимару их восхитило и вдохновило.

А по мне, так уж лучше бы они плевались и говорили, что работа топорная, как слепой дебил рисовал в припадке эпилепсии...

Меня порядком напрягало то, что их не волновало состояние Анко. Для них проблема моей девушки — всего лишь интересная задача.

После осмотра Анко, как подменили! Она ходила за мной молчаливой тенью, улыбаясь нежно и печально, словно призрак матери. Это было чертовски жутко и непонятно.

Следующим днем, меня снова позвали в оккупированную Умино и Узумаки залу с очагом, чтобы я подписал очередное разрешение. Я уже запутался что им там подписывал. Абе и Кацухиро махнулись участками и собирались обвалить часть скалы в море, но для этого им был нужен Оэ, а он пока еще не просыпался.

— Я подпишу, но вы все же учитывайте, где обживаться, — ткнул в карту. — Вы тут точно не помешаете? Не хочется потом решать проблему с тем, что вы отстроились на месте какого-нибудь склада.

— Не беспокойся, тут много мелких бухточек, которые точно не понравятся твоим строителям.

Подписав бумаги, я заметил, что имя Хоноки не встречается ни на одной из бумаг и в шутку спросил: Вы на нее обиделись из-за крабов и выселили? На что получил сногсшибательный по своей простоте ответ:

— А она с тобой в Коноху пойдет.

— В смысле?

Старик беспечно отмахнулся:

— Будет учить Наруто. Поженим тебя с ней, по-быстрому. Ей нельзя оставаться в Каменистом, за ней могут прийти из Кумо.

— Поженим? — не веря своим ушам, переспросил я, пребывая в полном обалдении. Они тут что, с ума все посходили?

Справившись с удивлением, после длительного молчания, я прозрачно намекнул:

— Мне кажется, вы как минимум забыли спросить мое мнение.

Я уже и раньше подмечал наглость родственничков, но это уже ни в какие ворота не лезло.

Жестом остановив мои возмущения, Акийоши подробно рассказал об опасностях, которые ожидают Хоноку, если она поселится в Каменистом.

Со слов старика выходило, что красноволосой стерве оставаться здесь нельзя. У кумовцев есть образцы ее чакры, и значит, Хоноку будут целенаправленно искать. Следовательно, ей надо быть далеко-далеко отсюда, желательно — где-нибудь в Конохе. По крайней мере сенсоры Облака не будут разгуливать там, как у себя дома, а здесь — могут. Потому что восток Страны Огня оголен и слаб, а Страна Молний сильна, как никогда. И если Хоноку обнаружат, то ждет ее участь намного хуже смерти.

— А в чем проблема, глава? — оскалился Рьйота, непонятно зачем присутствовавший здесь.

В эмоциях Ютаки, Акийоши и Абе промелькнуло неодобрение.

— Женись на Хоноке, — веселясь, заявил сын Ютаки, — а свою бракованную девку так пользуй.

Рьйота меня явно недолюбливал. Впрочем, до этого высказывания я не отвечал ему взаимностью.

Подавив желание придушить его на месте, я зло прищурился, чувствуя, как дергает мышцы лица в почти зверином оскале.

Коротко фыркнув, сбросил эту гримасу и брезгливо поморщился, словно то что меня взбесило не достойно внимания:

— Прежде чем давать советы главе своего клана, стань кем-то, кто может и имеет право это делать, Рьйота-кун.

Намек он понял и вспыхнул, как сухая спичка.

— Да ты...

— Остыньте оба, — поспешно вмешался Ютака, больше стараясь придержать сына, который уже готов был броситься решать вопросы прикладным методом — то есть приложить меня чем-нибудь.

Впрочем, я тоже был не против вбить ему в глотку его особо ценное мнение вместе с зубами.

Кое-как успокоив и выпроводив взбешенного сына, дядя сказал, бросив на меня извиняющийся взгляд:

— Ирука, прости Рьйоту, но жениться на Хоноке тебе все-таки придется.

— Зачем? — коротко и зло спросил я, дав понять, что не хочу следовать их пожеланиям и "советам".

Дальше последовали долгие и пространные объяснения о том, что взяв в жены Хоноку я получу право говорить от двух кланов и смогу прописать, легитимизировать союз двух региональных кланов шиноби Страны Огня, усилив наши общие позиции и свое положение в Конохе и что так легче будет потом вернуть клану Узумаки его гордое и славное имя.

Еще старшему поколению было искренне непонятно, чего я, собственно говоря, так взбесился и что меня не устраивает. Хонока красива, умна, она чистокровная Узумаки с сильной чакрой, родит здоровых детей, жениться можно хоть сейчас, а не ждать 10-12 лет, пока не повзрослеет. Да и никто ведь не требует, чтобы я свою Анко бросил. Пусть будет второй женой, если мне так хочется. Дескать, ты же глава почти вымершего клана и в своем праве, никто даже ничего не скажет, хоть пять жен заводи.

Я потихоньку остывал, но раздражение от дремучести родственничков никуда не делось. Да, я понимал, что в этом средневековье все мои убеждения выглядят блажью, но я не могу поступить так, как им хочется.

Точно робот я монотонно, без эмоций произнес:

— Дядя, Акийоши-сан, будьте реалистами, — мрачно оглядел родню, — нет у нас никакого положения. И Третьему и Данзо я выгоден, как глава клана, потому я им и являюсь, несмотря на фактическое его отсутствие. Плевать им и на ваши права, и на тот десяток бойцов, которых вы сообща можете выставить. В случае брака они будут считать Хоноку новой Умино — и никем больше.

— Восхождение на гору начинается с первого шага, — вздохнув, сказал на это Акийоши, после чего добавил, — и брак с Хонокой будет не худшим. Но это еще не все.

— Что еще? — довольно невежливо спросил я все тем же сухим тоном.

— Если она станет женой, это брак сохранит наши улучшенные геномы, не допуская его дальнейшего размывания. К тому же так вы сможете официально заботиться о Наруто.

И еще этим браком ты докажешь, что ты настоящий глава клана, который ставит его интересы выше своих желаний.

Разомкнув стиснутые от злости зубы, жестко ответил:

— Во-первых, про геномы еще ничего точно не известно, это только ваши предположения.

Во-вторых, заботиться о Наруто официально не получится как минимум до тех пор, пока жив Третий, а он, если что, помирать пока не собирается. Больше того, как только я стану Наруто родственником и соклановцем, то или наше общение с ним ограничат, или меня и Хоноку ждет трагический несчастный случай со смертельным исходом.

В-третьих, поймите вы наконец, что я знаю о внутренней кухне Деревни, Скрытой в Листве больше, чем вы все вместе взятые.

Старички оскорбились, но промолчали, позволив мне продолжить.

— Я вам уже говорил, что в ближайшие годы решится все: кто будет у власти, и кого от нее отодвинут, кто будет жить, а кто умрет. И чтобы мы выжили, мне нужно забраться на самые верхние этажи властной пирамиды. В этом чудовищно опасном и трудном восхождении очень легко сломать себе шею и никто из вас мне с ним помочь не сможет. А Хонока в роли жены будет только балластом, которая поставит под удар всех нас, но в первую очередь меня и Наруто. Я не могу, просто не имею права так рисковать. Анко сможет мне помочь там, в Конохе, потому что она там своя. А Хонока будет чужой для деревни и только навредит моим планам. У меня очень ограниченные возможности в Конохе, и я не имею права ими рисковать, потому что Большой Передел уже совсем скоро. Времени у меня в обрез.

Из-за Хоноки я могу в один миг потерять большую часть своих преимуществ, все мои планы и договоренности полетят к биджу под хвост, и в итоге я всю оставшуюся жизнь буду с благоговением выполнять приказы придурков вроде незабвенного Какаши. Вашими благими намерениями выстлана дорога в ад. Потому что вы ничего не знаете о современной Конохе. О той банке с пауками, в которую она превратилась за время правления Третьего.

Слегка успокоившись и вдохнув воздуха, я посмотрел на ошарашенные лица родственников и решил закругляться.

В-четвертых, если вам всего этого мало, то я вам напоминаю, что это я вам нужен, мои дорогие соклановцы, — язвительно сказал я, — а не наоборот, так что не вижу смысла кому-то что-то доказывать. Тем более что вы пока ничем мне не доказали, что для клана будет лучше, если я возьму эту язву в жены. Она сама-то в курсе? И согласна?

— Куда она денется, — отмахнулся старик, загруженный моим ответом.

За его спиной появился зачем-то вернувшийся Рьйота.

Я только головой покачал.

— Она-то? — хмыкнул. — Например, пошлет вас всех к биджу под хвост и пойдет в Коноху так. Как-то ведь она раньше жила одна. Без вас.

— Все равно подумай, — положил мне на плечо руку Ютака.

Хотелось сказать, что: "вы не имеете никакого права распоряжаться жизнями тех, кто вас не признает семьей", но подумав я сказал другое:

— Нет у этого брака практической пользы. И не будет. Какой союз кланов, если Узумаки из несуществующей теперь деревни и страны? Если даже их клана теперь официально не существует?

— Возможно, ты прав, — задумчиво сказал Ютака.

— Не "возможно", а прав. Будьте реалистами, — убрал я плечо из-под руки.

— Но раз вы с Хонокой не хотите подчиняться правилам клана, зачем вы ему нужны? — опять без спроса влез Рьйота.

Я посмотрел на него, как на идиота, после чего перевел взгляд на его отца и вопросительно поднял бровь, всем своим видом изображая вопрос.

Не поняли, или не захотели понять, пришлось озвучить:

— Дядя, что этот малолетний кретин, забывший о правилах поведениях, тут делает?

Ютака на миг нахмурился и бросив на сына полный злости взгляд, поклонился.

— Ирука-сан, пожалуйста, простите моего сына, — сказал дядя. — Думаю, что я переоценил его. Ему еще не время присутствовать на таких обсуждениях.

— Согласен с вами, — равнодушным тоном подтвердил я, хотя хотелось саркастично хмыкнуть: Уже "сан", так глядишь и до "сама" повысите.

Рьйота, фонтанируя гневом и недоумением фыркнул, развернулся и стремительно покинул помещение. Кстати, он похоже, чувствовал себя преданным. Видимо, реакция Ютаки, Акийоши и Абе его неприятно удивила. Он, ожидал от них другого и ошибся.

Рьйота — идиот. По правилам надо было извиниться, вежливо попрощаться и тихо уйти, сохранив хоть каплю достоинства после всех своих ошибок. А он повел себя как глупый обиженный ребенок. Ну мне же проще. Наверняка Ютака видел своих сыновей наследниками поста главы клана. Возможно, того же Рьйоту. Ну а после таких выходок тот же Акийоши явно будет против. Оно ему надо — с дураком связываться?

— Но все-таки, если она согласится, — снова ожил патриарх Узумаки, после того, как сын Ютаки покинул помещение.

— Нет, — сложив руки на груди, твердо сказал я. — Как я уже сказал, жениться на ней я не хочу и не буду. Не только из-за личных пристрастий, как вам могло показаться, но и потому, что это может навредить мне и нашим кланам. Однако в Коноху ее сопровожу и постараюсь получше устроить.

— Больше проблем будет, — заметил все это время молчавший Абе. — Жену проще легализовать, чем дальнюю родственницу.

— А мне все равно, я не хочу рисковать. Нет. Слишком высоки ставки.

— Ты же ее даже не знаешь, может она....

— Давайте закроем тему, — с улыбкой на лице, но с нажимом в голосе сказал я.

— А...

— Мы закрыли тему, — с нажимом проговорил, вперившись взглядом в глаза Акийоши, который хотел мне что-то сказать. — До завтра. Спокойной вам всем ночи.

Желания продолжать разговор у меня не было, что нужно, они мне сами днем скажут. Окончание разговора с моей стороны было на грани хамства, но они сами напросились. Я глава клана, и в таком статусе меня признают и Коноха, и двор Дайме. Я распоряжаюсь этими землями. Мне решать все проблемы с Данзо, Хирузеном, Гато Компании и с тем же Карпом, а эти козлы, непонятно откуда повылезавшие родственнички решили, что могут мне указывать, как и что делать? Что они лучше знают, как мне там в Конохе себя вести и с кем вести дела? Да с какого хрена?! Вздохнув, я усилием воли подавив явно не только свое, но и чужое раздражение, и вышел из комнаты.

Барьер от прослушки без препятствий выпустил меня в прохладную ночь. Все же в зале было жарковато из-за огня и закрытых дверей-панелей.

А за ними, сидя спиной к залу с очагом, болтая ногами в пруду, меня ждала Хонока. Видимо ей пришлось выслушать что-то подобное раньше меня, и настроение у нее было соответствующее — она тоже была не рада, но, похоже, смирилась.

Пройдя мимо, я холодно бросил:

— В Коноху ты идешь с нами. В жены брать не собираюсь. Обсуждать сегодня ничего не хочу. Спокойной ночи.

Хонока даже не нашлась, что ответить, просто проводила ошарашенным взглядом, до самой лестницы, пока я обходил пруд.

То, как лихо родственники начали строить мою жизнь, меня раздражало, нет, скорее даже бесило. Причем так сильно, что я решил посидеть на ступеньках и успокоиться, прежде чем зайти в комнату.

Отодвинув панель, Анко осторожно обвила мою шею руками и прижалась к спине, щекоча теплым прерывистым дыханием.

От простого прикосновения раздражение испарилось как дым в ветреную погоду.

— Ты позволишь мне остаться с тобой, — шепотом спросила она, дрожащим голосом.

В недоумении я переспросил:

— Что?

За шиворот упала капля, затем другая, а потом послышались тихие всхлипы.

— Я все слышала, — дрогнувшим голосом сказала девушка. — Про Хоноку и свадьбу. Ты позволишь мне остаться с тобой? Стать твоей любовницей.

— Глупышка, — повернувшись боком, так что девушка потеряла опору, я поймал Анко в руки и прижал к себе. — Я отказался жениться на Хоноке.

Замерев, она переспросила, будто не веря:

— Правда?

— Правда. Не нужна она мне.

Сказав: "я так рада" Анко, прижалась ко мне еще сильнее, чтобы заглушить рыдания, от переизбытка чувств, сама она уже не справлялась.

Утешающее поглаживая шелковые локоны, я прокрутил ее слова в голове еще раз и понял, что она слышала далеко не все.

Но как она подслушала?

Сквозь редкие всхлипы, Анко, вдруг, попросила прощения, что разместила в зале микрофон.

Покивав мысли "ясно", вздохнул и сказал:

— Анко, не делай так больше, хорошо? Если хочешь что-то знать, спроси меня. Но подобных глупостей не делай. Хорошо хоть что за подобным тебя моя родня не поймала.

Хотя в этом есть и положительная сторона — не надо все пересказывать, — задумчиво пошутил я.

Услышав это, Анко робко улыбнулась и шмыгнула носом.

— Но почему ты его выключила так рано?

— Он отключился сам из-за барьера. Сенсей говорил, что барьеры генерируют энергию, — всхлип. — Нарушает работу, — проглотила Анко часть слов.

Всхлипы превратились в икоту.

— Мелкими глотками, — подбадривая девушку, передал ей флягу с водой. Задержка дыхания, отчего-то не помогла, и не остановила икоту. А пугать ее сейчас было бы просто свинством. Да и просто опасно пугать шиноби, сам же Наруто об этом говорил.

Пока Анко "сражалась" с организмом, пытаясь успокоиться, я думал.

Будь на моем месте Ирука или любой другой человек, для которого слово "клан" значит больше, чем для меня, он бы согласился взять Хоноку в жены. Но я не они.

Скорее всего "жучок "Анко перестал работать где-то в районе фразы: "Поженим?"

Родственники тогда молча покивали, а я сидел, как истукан, не веря своим ушам.

— Но почему? — спросила шепотом Анко. — Она клановая, она такая красивая.

— Ты серьезно? Зачем мне эта стерва, когда у меня есть ты? Ну и что, что клановая? Ты красивее. И люблю я тебя, а не Хоноку. Тебе не идет быть грустной.

Анко робко улыбнулась, но ее настроение сильно не изменилось. Тогда я применил "тяжелую артиллерию" в виде щекотки и поцелуев.

Жаль, что продолжить было тупо негде, зато икота наконец прошла.

Прежде чем мы зашли в комнату, я попросил Анко больше никогда не вспоминать про "любовницу" и, уж тем более, родственникам не рассказывать, что она согласна подвинуться.

— Мне кажется, они наоборот должны это оценить, — тихо поговорила Анко.

— Нет. Не оценят, а просто сядут на шею, и у меня будет на одну причину меньше, чтобы отказать им.

— Это какую причину?

— Что ты у меня жутко ревнивая и что женившись на Хоноке, я вскоре стану вдовцом.

— Тебя послушать, так я чудовище!

— Мое любимое чудовище. А эти — пусть боятся.

Утром Анко выскользнула из объятий, а заметив, что разбудила, вернулась, чтобы чмокнуть в лоб. Но потом все же упорхнула со свертком одежды в руках.

— Уже помирились? Ты меня слышишь? Ирука?— тихо спросил мелкий, тыча пальцем в мою щеку с застывшей улыбкой.

От недоумения, я раскрыл глаза и уставился на Наруто.

— Да мы не ссорились, это родственники наши ее расстроили, — и рассказал я, как все было.

— Понятно, а кто такая любовница? Вторая жена?

— Нет. Любовница — это женщина, которая встречается с женаным мужчиной, с которым не состоит в браке. То есть это плохо для нее. С точки зрения окружающих, ее поведение считается недостойным

— А как любовница связана с призраками? Я просто историю слышал от старших ребят. Там что-то про злой дух жены, мужа и любовницу. Она подстраивает несчастные случае любовницам. Некоторые ее видят.

— Это в Конохе?

— Угу. Подумал, что этот призрак может Анко-чан навредить.

— Не навредит, я не позволю. А если появится, любой другой призрак, то я знаю, как их убить, — прошептал громким шепотом. — Надо найти могилу, раскопать, засыпать кости солью и сжечь!

— А если нет костей? — прошептал Наруто, приставив руку ребром ко рту.

— Тут сложнее. Расскажу-ка я тебе страшную сказку о братьях из клана Винчестер и призраке в белом кимоно!

Надо сказать, что в этой истории, как и почти во всех остальных, я особо не заморачивался. Пересказывал общий сюжет как бог на душу положит. Перевирал все, постоянно импровизировал, чтобы было понятно. Думаю, что половина авторов попыталась бы убить меня на месте за такое изложение. Не всегда я оставлял истории в их каноничном мире, частенько перемещал. Так импала превратилась в телегу, а охотники на нечисть в оммедзии, которые не признают печати и жезлы с зигзагообразными бумажками. Вот такие они оммедзи-Винчестеры с железной катаной и самодельным арбалетом на перевес.

Утро выдалось жарким, но в крошечном садике с прудом было прохладно и тихо. Сейчас, вместо карпов в воде резвились какие-то блеклые серебристые рыбки похожие на кильку, бесшумно скользя под водой.

Завтрак почти пропустил, потому что пока остальные ели, я писал. А когда пришел, обнаружил, что родственники сидят за полупустыми тарелками и лениво в них что-то вылавливают, будто время тянут.

Я только половину удона с рыбой осилил, когда Наруто уломал Анко покидать сенбоны. Ютака переглянулся с Абе и сразу после этого меня огорошили новостью: а мы идем в поход за наследством на остров клана Узумаки.

— Точнее, на то, что от него осталось, — заметил старик Узумаки.

Я сам хотел тихо туда смотаться, когда только Каменистое на большой карте увидел. Один, без лишних глаз. Хотя так даже лучше. Ведь если быть честным, что бы я там нашел кроме развалин? А эти ребята, похоже, знают, где копать.

После вчерашнего Рьйота вел себя подозрительно тихо и серьезно. Не знаю, что ему сказали, но задирать он меня больше не пытался, хотя смотрел все равно с превосходством, все своим видом пытаясь продемонстрировать, что он лучше меня.

Выглядело смешно.

Вопрос о женитьбе больше не поднимали, я этому только рад был. Хонока вообще делала вид, что ничего не изменилось. А Ютака избегал смотреть мне в глаза объясняя план мероприятия.

Оказалось, что вылазка в старый Дом Узумаки может быть опасна не только из-за древних ловушек. На острове слишком часто отираются шиноби Облака, даже когда нет "мародеров", пытающихся найти что-нибудь на месте погибшего Узушио. Вездесущие муд... мужики эти облачники!

Крадут дзютсу и людей с интересными геномами, организовывают и финансируют нукенинов, создают суперчудовищ, плюют на все договоренности, увеличивают численность шиноби и пополняют библиотеки новыми разрушительными техниками. А потом будут возмущаться: а почему против Кумо создали Акацук?! А нас-то за что?!

Так что просто придти и тихо изъять может не выйти. Надо быть готовым к тому, чтобы придти, убить, забрать свои клады. Обновить ловушки, по возможности замаскировать все под нападение пиратов или мародеров, и тихо уйти.

— Ирука, нам понадобятся твои люди, — осторожничая сказал дядя.

— Не-а, — помотал головой, — с ними тогда делиться надо будет. И придется про Узушио отчет писать.

— Твой друг тебя сдаст? — встрял Рьйота, мимолетно скривившись и кинув взгляд в сторону, будто сам какое-то свое правило нарушил.

— Дружба дружбой, а денежки врозь, — легко пожал я плечами. Немного подумав, добавил.

— Я смог его убедить подредактировать доклады для Данзо, и он это сделает, потому что это и ему тоже выгодно, но в наши дела без нужды его лучше не посвящать. Сейчас он мне должен, и я не хочу, чтобы ситуация поменялась.

Родственники явно были разочарованы таким ответом, но подумав, вынесли вердикт: острой необходимости нет, обойдемся и своими силами, без Тоши.

— Как ты объяснишь наше отсутствие? — покосился Рьйота на двери, в которые вышла Анко с мелким.

Он будто подозревая ее в шпионаже для Конохи. Видимо, потому, что других чужаков, по мнению старшего сына Ютаки, тут не было: Тензо куда-то свалил — искать Карпа, а Тоши был занят на стройке со своими ребятами. Или что вероятнее всего, Рьйота хотел таким образом задеть меня. Зря старался.

Впрочем, если бы Деревянко сам не ушел, то я бы попросил его оставить нас наедине. Я не собирался давать ему лишний компромат на себя. Тем более такой убийственный, как то, что мы запланировали.

— Отбрешемся, не волнуйтесь. Ходили сверять карты с местностью. Если нас покоцают, придумаю еще чего-нибудь, — и не меняя тона, добавил, — дайте наконец пожрать спокойно, раз сами уже поели.

Родня почти синхронно вздохнула, а Акийоши высказал общую мысль:

— Ирука, твои манеры ужасны.

Пока я утолял голод, родня разбежалась, оставив меня наедине с тарелками. А ведь Акийоши грозился вплотную заняться воспитанием из меня настоящего главы клана. Ну и где он?

Впрочем искать старика я не пошел, а снова вернулся к черновикам, пока на это время есть.

В то время, когда Узумаки на коленке лепили не самые стандартные печати и попутно чему-то учили мелкого, Умино собирали снаряжение. Ютака отправился на разведку с Оэ и Абе. Нам нужно было заранее знать о кумовцах, которые могут помешать все и даже больше.

Даже Анко нашла себе занятие, тренируясь с наручем, который сняли с киллера-кумовца, второй все еще находился в кузне. Мне не жалко поделиться, да к тому же она меня со вторым наручем будет учить обращаться. Все при деле, кроме меня.

Помыкавшись немного по дому, я взял черновик, верный маленький столик (подобрал его тут) и пошел к пруду, снова писать "свою" нетленку. В комнате было душно, а тут тихо и никого, даже Тензо не было. Все дверные панели вовнутрь дома позакрывали, так что место получилось уединенным и тихим.

У пруда, я заметил густые кусты под деревом, которых раньше не было и насторожился.

Неужели так разрослись? — подумал, осторожно ступая по прохладной траве.

А когда подошел ближе, расслабился: в кустах я обнаружил макушку Тензо, которая терялась среди красновато-коричневой листвы с ядовито желтыми прожилками. Если бы не цвет, я бы сказал, что вырастил анбушник самшит, но у самшита не бывает такого окраса, а вот овальные листочки и форма ветки — один в один самшит. Решив оставить Тензо в покое, я отошел, но судя по всему, прервал его медитацию, когда из любопытства оторвал листик.

— Что вам нужно? — холодно проговорил будущий Ямато.

— Если не возражаете, то поговорить, — вернувшись к столику, сел и взялся за кисть. — Если нет, тогда позже спрошу.

— Записывать будете? — все-таки вылез шиноби из укрытия, сбитый с толку моими словами.

— Нет. Точнее буду, но не наш разговор, Тензо-сан.

Перечеркнув корявое сочетание иероглифов, я задумчиво покосился на воду, честно говоря, позабыв о Тензо, который сел рядом и ждал продолжения. Поняв, что ничего не идет в голову и вспомнив о собеседнике, я сказал:

— Тензо-сан, проясните мне, пожалуйста, пару вещей.

— Каких? — настороженно спросил шиноби.

Отложив кисть, сложил руки в замок, опершись на столик.

— Что на самом деле ваша группа делала на Каменистом побережье? Охрана и слежка за мной и Наруто явно не единственное ваше задание. Вероятно, даже не основное.

— Я не могу вам этого сказать.

Вздохнув, я укоризненно посмотрел на собеседника.

— Друг мой, кажется, уже позабыли, что мы с вами в одной лодке.

От такого обращения и от моей метафоры Тензо поморщился, но промолчал.

— И то, что от моего благополучия зависит ваши выживание и карьера. Мне кажется, что недавно мы друг друга прекрасно поняли. Контракт со мной вы подписали. От, честно говоря, еще пока незаслуженных подарков в виде доли от добычи и свитка призыва медведей вы тоже не отказались. Я надеюсь на ваше слово и благоразумие. Не заставляйте меня думать, что с вами не стоит вести дел.

Нет, он что, в самом деле думает, что может сначала что-то пообещать, получить аванс, а потом продинамить нас и вдарить по тапкам? Ну так я не постесняюсь напомнить этой заднице с ушами, смеющей тут корчить недовольную рожу, что он мне сильно должен и что его будущее в моих руках. Собственно, он мне и нужен-то будет только для ремонта в Пиале и для будущей тренировки Наруто. Хорошо бы его еще где-то использовать, но это уже как получится.

Подождав немного, я еще раз посмотрел на глубоко задумавшегося хмурого Тензо, и прояснил:

— Если вы действительно хотите облегчить жизнь себе и мне, то вы просто обязаны мне все рассказать, — пришлось еще раз прямо и прозрачно намекнуть Буратино на то, что я жду от него информацию.

Предпринял я последнюю попытку деликатно указать ему на сложившуюся ситуацию.

Буратино намек все-таки понял.

Поскрипев зубами, Тензо поведал, что слежка за мной и Наруто — это прикрытие, а первоочередной задачей была разведка. Похоже на то, что Третий стеснялся спросить Данзо напрямую, что у того за делишки в Каменистом. Или, это вероятнее, не особо верил информации от одноглазого друга детства.

— Значит, разведка экономического и военного потенциала и сил Данзо в регионе? Ясно, — задумчиво растягивая слова, проговорил я, — но как это связано с защитой Эю-Тэки Кои? Почему вы не помогли, когда Наруто был в опасности? Да еще и вступились за чинушу, когда все факты были против него. Даже если это прикрытие, вы все равно были обязаны защищать Наруто.

Помявшись, Деревянко ответил.

— Утатане Кохару просила присмотреть за Эю-теки и по возможности прислушиваться к его словам. Сказала, что если я помогу ее союзнику, то она этого не забудет.

— Еще и Утатане, — расстроился я. О ней я успел подзабыть, но благодаря Тензо вспомнил. — А второй вопрос? Почему вы не помогли, когда я и Наруто были в опасности?

Тензо замялся. Подумав, начал говорить медленно, тщательно подбирая и обдумывая каждое слово.

— Я не мог проигнорировать просьбы Советницы о том, что мне надо с уважением относится к просьбам и пожеланиям Кои-самы. К нему на аудиенцию должен был отправиться внук Утатане-самы. Но Кои-сан вызвал нас неожиданно, когда Кохару Юма вместе с Мией еще не пришли с разведки, и поэтому на аудиенцию пришлось идти мне. Когда начался конфликт, я надеялся, что это недоразумение и что его можно разрешить миром. Думал, что если я скажу Кои-сану, что меня прислала Утатане-сама, то он прислушается. Этого не произошло. Я приношу вам свои извинения, Умино-сан.

— Значит, вы были не в курсе покушений?

— Да, я ничего не знал.

— Вы просто решили, что благодарность от Старейшины Кохару важнее, чем исполнение миссии, данной вам Хокаге, — безжалостно подвел я итог, воспользовавшись бритвой Оккама и отбросив все лишнее.

— Нет, я исполнял свою миссию, я просто попытался все решить миром с Кои-самой, — начал оправдываться Буратино, но затих под моим взглядом.

— То есть да, — резюмировал я его оправдания.

И я его отлично понимал. У Третьего АНБУ много, и старой обезъяне нет нужды водить хороводы вокруг каждого бойца, а вот у Старейшин, наверняка, своих людей сильно меньше, и цениться они будут куда больше, и тариф, соотвественно, для работающих на них масочников будет совсем другой. Все вполне логично.

И судя по эмоциям, пока-еще-не-Ямато не врет.

Значит, сначала Тензо пожадничал и попался на заманчивое предложение Советников. Потом, когда события понеслись вскачь, и на нас напали, он растерялся и понаделал ошибок. Но в худшем случае Буратино самоуверенный и временами трусоватый дурак, но хотя бы не подлец. Уже что-то.

Подозреваю, что будь там, как ожидалось, внук или его женушка — и я бы получил отравленный кунай в спину.

"Преле-ес-стно", — подумал я с мрачной миной, — старая карга решила пустить меня в расход. Ничего, я ей это еще припомню. Всю оставшуюся жизнь вспоминать будет.

Ну вот никогда такого не было, чтобы меня отправили на верную смерть, и вот опять! Та гнилая миссия в Страну Волн всего-то несколько месяцев назад была. У этих подонков совсем совести нет! Не сдержавшись, коротко и матерно выругался на великом и могучем.

— Что вы сказали? Я не понимаю.

— И не надо. Как говорят в народе, меньше знаешь, крепче спишь.

Но у меня остались еще вопросы, в частности, меня интересовало, на кой черт Деревянко поперся на остров. Два раза не вмешивался а разборки, а на третий решил озаботиться нашей безопасностью? С чего бы это?

Ну не дурак же он, на самом деле, чтобы переть втроем на укрепленный остров с неизвестными силами противника?

Все оказалось до смешного просто.

Конечно же, Тензо не дурак. Поэтому он посчитал, что раз там Узумаки, Умино и весь местный Корень в придачу, то они пройдут через этот несчастный островок и его барьеры, ловушки и охрану как горячий нож сквозь масло. А он, такой красивый, драматически заявится к финалу битвы — когда будут уничтожать чан с монстром до того, как он оттуда вылезет. Ведь проще уничтожить это жуткое создание до того, как оно оживет.

Кто же знал, что такая толпа хорошо подготовленных шиноби нападет исподтишка изнутри, а потом будет отсиживаться за установленным барьером и смотреть, как чудовище спокойно вылупится, освоит свои способности и сожрет всех подряд?

А Тензо просто не смог вовремя отступить из-за Мии, которая, уходя от атаки шиноби Облака, оказалась отрезана от своего жениха и от Тензо. Ну а дальнейшее мы видели.

Когда я сказал, что вообще не ожидал увидеть его на острове, пришел черед удивляться Деревянко.

В первую очередь ему в голову пришла мысль, что ему ее оторвут, если он и в третий раз будет где-то там, вдалеке, когда Коноха рискует потерять джинчурики.

Мда... Как-то я этот момент упустил из вида.

На мой закономерный вопрос, на кой черт беременную вообще потащили на миссию Тензо ответил, что срок был маленький, да и войны, вообще-то, не ожидалось.

— Миссия длиной в месяц всего. Специалистов в экономике, равных Мии, в Деревне мало. А лояльных Старейшинам — и того меньше. Вариантов особо не было.

Я мастерски проигнорировал прозрачный намек насчет возможной войны, и еще раз посочувствовал тому, как трагически погибли его замечательные напарники, потому что не послушали его мудрых приказов, и еще пожалел их, таких молодых и перспективных, безвременно от нас ушедших. И упрекнул Кохару, которая беременную невестку послала на задание.

От накала лицемерия с моей стороны Деревянко подавился воздухом.

— Не бросайте испепеляющих взглядов, Тензо-сан, а лучше повторяйте легенду. Вдруг забудете что-то важное, с кого я тогда долг получать буду?

После того, как узнал все, что меня интересовало, и мы согласовали и повторили наши версии, я поблагодарил поскрипывающего зубами от злости анбушника.

— Сегодня у меня к вам больше нет вопросов, Тензо-сан.

Поняв, что разговор закончен, Тензо ушел в свою комнату, тихо задвинув за собой панель с хвостом нарисованной рыбы. Пошел выращивать что-то противное и шипастое, не иначе. А вообще не удивлюсь если он в Коноху потащит горшочек с венериной мухоловкой или росянкой, выращенной под настроение.

Тензо перебрался в особняк Карпа по моей настойчивой просьбе. Он занял маленькую комнату на первом этаже, которую ему соорудили корневики, огородив панелями часть своего зала. Будто его тут заперли, анбушник не выходил за пределы дома, если не искал Карпа, и часто торчал во внутреннем садике, чем, сам того не подозревая, выжил оттуда меня.

Зачем я его сюда позвал? Потому, что несмотря на контракт, я не верил в честность Ямато и подозревал, что без присмотра со стороны моего клана он мог наделать глупостей. Например, послать весточку Третьему или бабке Кохару, несмотря на прямой приказ этого не делать. А еще не хотелось чтобы он свихнулся от чувства вины за тех двоих, которое явно терзало его в последние дни. Не ожидал я, что Тензо такой совестливый. Когда мы с Наруто чуть не погибли по вине Буратины, он подобными сантиментами не страдал, скотина лицемерная.

— Ирука! — напрямик через воду подбежал Наруто, — у меня получилось! Смотри!

Пока еще рано отдавать мозг будущего капитана седьмой команды на растерзание Наруто, — подумал я, рассматривая новую печать.

— Здорово, а что она делает? — Пусть обвыкнется, да мелкий немного освободится. А то родственнички прямо друг у друга его выдирают, чтобы чему-то научить.

— Наруто! — окликнул его Акийоши. — Мы еще не закончили!

— Хай, — крикнул мелкий, а затем уже мне сказал. — Я пойду.

— Иди, — улыбнувшись, отдал лист, — я пока попишу. Только ты мне потом обязательно расскажи, — уже вдогонку, — что это за печать была!

Позже, я по всем правилам представил Наруто Тензо. Толсто намекнув на то, что относиться к мелкому Узумаки надо, как к равному. Да, еще сказал, что блондин остается за главного. Надо было видеть, как возмущенно надулся Деревянный шиноби, но быстро состроив невозмутимую рожу, выдал:

— Я никогда не сидел с детьми. Это задание не для меня!

— Поверьте, — ободряющая улыбка, без тени насмешки, — вам пригодится подобный опыт. Уж поверьте.

Уходя, я услышал, тоскливый вопрос Тензо адресованный Наруто:

— Во что играть будем?

— Я не маленький! — серьезно заявил Наруто. — Тренироваться будем!

Тихо посмеиваясь, я пошел искать Анко, чтобы так же тихо уволочь в укромный уголок, пока на это есть время.

Чувствую себя маньяком, но ничего поделать не могу.

Свою девушку я нашел в ванной на втором этаже. Она дремала, уронив руку за бортик, почти касаясь ею пола. Поначалу я не хотел тревожить ее, но проверив воду, закатал рукава. Вода остыла, а подушечки пальцев второй руки у Анко сморщились и побледнели.

— Вот ведь сонная русалочка, — прошептал я, закутывая Анко в полотенце, а она только сонно улыбнулась и протянула ко мне руки, причмокивая губами, как это делают совсем маленькие дети.

— Ты мне снишься, — прошептала она с придыханием, когда я уложил ее в комнате, а затем закусила губу и продолжая улыбаться, свернулась на футоне в клубочек. Как-то даже совестно стало ее будить ради своих хотелок, так что я просто лег рядом с ней лицом к лицу.

Причина ее усталости проста: Анко хотела научиться технике чакроэкрана. А ей она тяжело давалась, отнимая все внимание и силы. Наверное, это потому, что рисовала Митараши ужасно, хотя с воображением у нее все было отлично.

— Милая, ты у меня... — наблюдая за спящей, прошептал я. А она, будто этого и ждала, потянулась, как кошка. Даже зевнуть у Анко получилось изящно и сексуально. Полотенце сползло обнажая нежную кожу, а у меня, как обычно, перехватило дыхание.

— Что ты со мной делаешь, — прохрипел, почти прорычал, притянув девушку к себе. — Ты меня с ума сводишь.

А она тихо взвизгнула и шутливо вырываясь, захихикала:

— Хватит, мне щекотно. Ты меня в пупок целуешь. Надо выше, — указала на рот, покусывая губу.

— Куда хочу, туда и целую, — оторвался для ответа, чтобы снова поцеловать Анко в живот.

Когда вернулись наши разведчики, делом пары минут стал сбор в дорогу. До вечера сидели на "чемоданах", а как начало темнеть, направили сделанные Тензо лодки в море.

На дело мы не взяли Анко, а Тензо и Наруто оставили присматривать друг за другом. Причина проста: то, чем мы собирались заняться, вообще-то называлось вторжением на территорию Страны Облака и нападение на шиноби Кумо, если таковые встретятся. Остров, на котором располагалась Узушио, теперь был частью Страны Молний. На самой границе, но все-таки... Так получилось, что после гибели Водоворота за его наследство была куча конфликтов и часть земель даже признали ничейными — буферными. На них собирались сделать нейтральные государства, но не сложилось — слишком сильно они пострадали во время войн.

В общем, я не мог дать такой компромат на себя в руки Деревянко, моя родня по-прежнему не доверяла не только ему, но и Анко и Хидики, а брать Наруто было просто опасно — его могли засечь сенсоры.

Себя мы еще могли более менее прикрывать разными маскировочными и скрывающими техниками, а вот с ним бы ничего такое не помогло.

Оказалось, что во время битвы с Белым Псом я задействовал подобие техники, позволяющей быть менее заметным. Но тогда я даже не понял, что чего-то использую. Ну, вроде дыхание стало тише, да ток чакры немного изменился. Я думал, это часть боевого транса или чего-то похожего. А оказалось, что это активация особого режима скрытности. Разобрался я со всем уже потом, когда родня стала объяснять про маскировочные техники и после демонстрации я сообразил, что, оказывается, как минимум одной уже пользовался. Вспомнил, вместе с Ютакой разобрал ее на составляющие. Понял, как она работает. Вдумчиво и спокойно повторил то, что сам организм выполнил на автомате под действием адреналина и чужих рефлексов. Вроде как все работало. Попытался научить Наруто... Облом. Не сейчас, не с таким уровнем контроля.

Когда зачищали остров, на котором создавали Совершенный призыв, то у нас были особые обстоятельства: тот остров формально никому не принадлежал.

Так же, официально там были не шиноби Страны Молний, а какие-то левые частные исследователи, которых охраняли непонятные ниндзя с пустым протекторами — то есть вольные наемники, ни к одной деревне не принадлежащие. Да к тому же занимались там тем, что вообще-то могло создать угрозу всем странам мира шиноби.

Таким образом, мы убили кучу народу, но по бумажкам это даже не преступление.

Как утята за мамой мы плыли по темной воде на рыбацких лодках мимо водоворотов и скал. Иногда казалось, что лодка в которой я был с Оэ и Абе, вот-вот врежется в скалы или ухнет в крутящуюся бездну, так узка была эта "тропка". Сам бы я сюда никогда не добрался.

Акийоши говорил, что раньше печатями часть водоворотов закрывалась прямо с острова, чтобы могли проплыть крупные корабли. Но то было раньше, а сейчас все эти механизмы упрощающие жизнь островитянам не работали. Причем я склонялся к варианту, что подобные системы Узумаки сами, уходя, портили или выключали.

Остров Узумаки возник среди скал шапкой зелени и каких-то разрушенных построек. Поначалу остров показался мне крошечным, но это из-за огромных деревьев и монументальных развалин, словно сделанных для великанов, а не для обычных людей. Да и по краям, гораздо дальше, показывались теряющиеся в дали берега.

Берег острова Узумаки напоминал стопку каменных пластин с неровным краем, которую кто-то огромный сдвинул набок. На каждой такой пластине была изображена разнообразная морская живность. Кажется я бы мог разглядывать эти плиты не меньше недели, прежде чем утолил свое любопытство. Однако приходилось быть осторожным и постоянно сканировать местность. Ютака делал тоже самое. Жаль, что у воды изображения почти стерлись прибоем, так что разобрать что именно там было не получалось.

— Мягкая порода, — проговорил Акийоши, мазнув рукой по щербатому иероглифу у себя под ногами. Иероглиф оказался с секретом и из стены рядом выехал цилиндр испещренный мелкой вязью.

— А это что?

— Это узлы "оберега", он восстанавливал "морские ступени" долгие годы, пока не выдохся. Это место было одной из достопримечательностей острова для гостей. Раньше каждый камешек был покрыт яркими красками и инкрустирован вулканическим стеклом. Время и война не пощадили наше наследие.

— Скорее природа отвоевывает свое обратно, — пожал плечами.

Развалины монументальных сооружений из гранита и необычного на вид красного мрамора стали попадаться сразу, как закончились резные камни. Монструозные колонны с вырезанными завитками повалило, словно деревья в тайге от взрыва метеорита. Тут и там встречались следы жестокой битвы: воронки, как от снарядов, переломленные пополам колонны, которые с трудом обхватили бы два взрослых человека, посеченные осколками. Местами облицовка осыпалась под стены, а черепица обвалилась вовнутрь домов.

Но кроме развалин, были и весьма интересные сооружения: доты покрытые вулканическим стеклом, словно лаком! Под гладью мутно-красного стекла угадывались канавки заполненные чем-то черным. Когда Акийоши снова потянуло почесать языком, я спросил про "эти странные сооружения".

Оказалось, что здесь была самая настоящая линия укреплений. Доты состояли из собственно из первого этажа, где в широкой бойнице, прикрытой односторонним фуин барьером располагался мощный станковый стреломет и вторым этажом, представлявшим собой веранду со стеной, на которой ставились такие же скорострельные агрегаты. Соединялось все это подземными переходами. Подобная система позволяла отстреливать массу простых шиноби. Стены дота были покрыты усиленным чакрой и фуиндзютсу вулканическим стеклом, подняться на котором на "веранду" было крайне трудно даже опытному шиноби.

Остатки былого фортификационного великолепия.

Тишина. Только стрекочут цикады, шелестят листья и кряхтят гигантские грибы. Их когда ветром раскачивает, жутковатые звуки получаются, будто кто-то разговаривать пытается надсадным голосом. Они, кстати, из-за этого зовутся грибами-стариками.

— Раньше их вырубали, — тихо похлопал Акийоши по ножке гриба, — оставляя только самые мелкие. Они тут были вроде кустов.

— Пап, не сейчас, — попытался остановить отца Абе.

— Нет, сейчас. Ты знаешь, а они — нет. Слушайте грибы, запомните какие звуки, они издают, чтобы не перепутать их с людским шепотом. Дальше их будет еще больше.

Какое-то время мы тупо торчали на месте, пока Акийоши не решил, что с нас хватит.

И тут я кого-то засек на пределе чувствительности и дал знак всем остановиться.

Понизив голос, сказал:

— Я кого-то заметил. А вы?

Оказалось, что я здесь самый чувствительный сенсор. И за кряхтеньем грибов только я сумел различить голоса. Как по мне, так эти хрипы "старичков" вообще на человеческую речь не похожи. Люди на одном дыхании шептать долго не могут.

Рассредоточившись по теням, мы пошли на звук. Темные хламиды, напоминающие киношных ниндзя но более бесформенные, свою задачу выполняли на отлично: если не двигаться, то в тени различить человека было не реально, если ты не знаешь какие ориентиры искать. Хламиды скрадывали переход от шеи к плечам, а ветки, засунутые в складки ткани, делали нас похожими на облезлых треантов-карликов.

И все бы замечательно, но мы не против обычных людей вышли, а против таких же как мы шиноби.

Весь этот маскарад служил, на самом деле, одной цели: пусть считают нас кем угодно, главное чтобы не поняли, кто мы есть. Спрятаться от сенсоров в этом тряпье у нас бы все равно не получилось: или запах выдаст, или еще что-то в этом духе.

Эх, жаль, что то немногое, что я знал о быте военных, не годилось для шиноби.

Осторожно подкравшись, мы заметили лагерь. Несколько палаток, костер в ямке под единственной стеной, оставшейся от какого-то здания. Там, на обломках, скучала пара кумовцев с картами. То ли играли, то ли пасьянс раскладывали за импровизированным столом, не понятно.

Подтянув хламиды, накинули хенге персонала острова. Игроки личины узнали и побросав карты, бросились с вопросами, фоня удивлением, которое без труда читалось и на их лицах.

А мы им лапшу на уши! Начиная с меня, мы по ролям рассказали им печальную повесть о том, что монстр вырвался и всех понадкусывал, а кого не понадкусывал — те убежали. Во время рассказа расслабившихся и зазевавшихся скрутили: одного убили, второго отволокли в сторонку и допросили.

На замену им поставили наших бойцов под хенге, чтобы стояли на стреме. Еще нескольких отослали подальше — в засаду на деревья, ждать, когда появятся остальные.

Допрос дал неожиданный результат. Оказалось, что у кумовцев здесь в плену было двое Узумаки — старый калека и его внук.

Мы подождали возвращения основной партии "археологов". Восемь шиноби и двое заложников. Хотели было начертить большую технику фуин прямо на земле и скрыть ее гендзютсу , но не сложилось — мы услышали условный сигнал о приближении сил врага. Мародеры вернулись раньше. Все грязные, усталые, явно без чакры и с двумя ранеными. "Охранники" лениво поприветствали их, а когда те подошли достаточно близко, мы, до тех пор прикрытые техниками гендзютсу, просто накрыли шиноби со всех сторон техниками. Сначала ударили совместной техникой воды, постаравшись сделать так, чтобы тащившимся сзади заложникам досталось меньше всего, а потом, стараясь не приближаться, просто добивали всех оглушенных, кто хоть как-то пытался сопротивляться. Особенно хорошо показал себя Оэ Тсучиночи, который сразу сжег парочку особо шустрых плевками лавы.

Из девяти человек, не считая пленников, мы убили семерых. Перестарались немного, слишком нервно отреагировали на их попытку защищаться.

Но мы взяли в плен главного. Мужика лет за тридцать на вид со странной окраской — его нос был покрыт темно-зеленой полосой.

Пока остальные проверяли лагерь, я остался охранять пленника со своим клоном под хенге какого-то примелькавшегося в Конохе шиноби из чуунинов.

Пленный был мне визуально знаком. Так что вытянуть нужное воспоминание было довольно просто, но возникла проблема: рисованные и реальные люди сильно различаются.

— Тебя зовут Мотои? — решил спросить напрямую, чтобы не гадать.

— Нет, — злобно зыркнул патлатый, — что вам от него нужно?

— Ты друг джинчурики? — не хотелось грохнуть какого-то важного для истории персонажа, но не я устанавливал правила. Этот парень при любом исходе не жилец. Но если он тот самый... То я должен об этом знать и учитывать возможные изменения в ходе событий.

— Нет, через меня у вас не получится его достать!

— Ясно. Он нам и не нужен. Мы хотим знать, что вы здесь искали, что нашли, когда сюда прибудут другие мародеры из Облака.

— Мы не мародеры, мы... — замялся шиноби, ища подходящее слово.

— Мародеры и расхитители гробниц, — безжалостно сказал я вместо него. — Но знаешь, если будешь сотрудничать, возможно мы за тебя попросим выкуп у твоего клана. Согласись, это неплохая сделка. Вы нам деньги, а мы оставим тебя в живых.

Кумовец зыркнул исподлобья, но промолчал. А вот эмоции не смолчали: он был готов согласиться, но решил поломаться, как барышня на первом свидании.

— Ладно, не хочешь, как хочешь, — вздохнул я, сунув под нос кумовцу когти из медицинской чакры, а затем нарочито замахнулся.

— Стой! Я... мой клан ... они заплатят, сколько скажите!

— И расскажешь, — надавил я. — Вы же не просто так здесь околачиваетесь, вы наверняка что-то ценное нашли... коллеги. Придется вам поделиться находками. Нам всяко нужнее.

Тот аж скривился от моего последнего слова, но выдавил из себя.

— Я... я расскажу.

Он стал рассказывать. Где-то врал, и в таких случаях я его бил и начинал на него давить, где-то он пытался умалчивать, и все повторялось. В общем, картина была такая.

Эти уроды все время пытались что-то найти на развалинах Узушио. Но спрятано все было добротно, а многие печати и ловушки еще действовали, собирая кровавую дань с каждой экспедиции мародеров. Недавно у Кумо появился сенсор с уникальными способностями, который имел шансы найти спрятанные клады Узумаки, и двое пленных красноволосых — внук и дед. Их взяли на случай, если понадобится их кровь и чакра, чтобы открыть заныканное. Вот ведь крысы. А Хоноке наврали, что она одна единственная, и обещали рассказывать о всех найденных родственниках. Она, правда, тоже их предать собиралась, но это же не повод так в наглую нарушать договоренности первыми!

Даже противно, что он так быстро сдал своих.

— А где сенсор? — спросил я его. — И почему он нас не заметил?

— Вон лежит... А почему не заметил. Его способность через Дотон действует, и больше вглубь, в землю. Тратит много сил и времени. Он устал использовать свою способность... И вы его убили.

— Какая жалость, — совершенно искренне сказал я. — Он бы нам очень пригодился.

— Да уж, — фыркнул осмелевший кумовец.

Видимо посчитал, что смерть ему уже не грозит.

— Годами длится массовая драка,

А что с нее — ни груза, ни монет.

Вы объясните честному пирату,

Чем оправдают сей эксперимент*. — совсем не в рифму процитировал я фрагмент из песни. Увы, другой язык. Или поешь на родном, вызывая подозрения, или на ходу что-то как-то пытаешься приспособить и переделать, как сейчас.

— Да уж, — весело фыркнув, включился в игру Ютака, до того момента что-то объяснявший шепотом. — Эт-та точно. "С трупа ни груза, ни монет". В следующей раз будем нежнее.

Покивав, снова обратился к пленному:

— Что вы искали и откуда у вас заложники?

Ниндзя, поморщившись, стал рассказывать нам небылицы про то, что внука и деда им продали работорговцы. После недолгого болевого внушения он стал честнее и начал обтекаемо рассказывать, что пленники были захвачены в ходе операции союзных к Кумо сил в Стране Мороза. После еще одного болевого внушения он наконец раскололся, что это сделали Охотники, подразделение шиноби, объявленных нукенинами, которое выкрадывало все ценное. В этом подразделении был, как минимум, десяток команд — либо нукенины, либо наемники.

Впрочем, ничего нового он не сказал. Я уже знал, что те Охотники в Стране Волн были далеко не единственными...

Не, Четвертый Райкаге совсем края потерял. За такой беспредел ведь и на войну нарваться можно!

Это только кажется, что если ты самый сильный, то можешь плевать на всех с колокольни и нарушать все законы и договоренности. Нет, можешь, конечно... Но только пока все слабые и пока они все не объединились против тебя.

Далее наш новый друг поведал нам о том, что он сам, вообще-то, крупный специалист в фуиндзютсу, что в ближайшее время гостей они не ждут — только дней через десять.

Собственно, это и все, что нам нужно было знать.

Оставив под присмотром Араши пленного, мы отошли в трофейную палатку — посовещаться.

— Ирука, а почему ты спрашивал про джинчурики? — подозрительно спросил Рьйота. Остальные занимались делом — обыскивали на предмет ценностей. Ютака только тяжело вздохнул и бросил на меня просительный взгляд — дескать, не обращай на дурака внимания.

Пожав плечами:

— Да так, был слух, что с восьмихвостым джинчурики Кумо якобы крутится соклановец нашего пленного. Интересно было узнать, как в других Деревнях к ним относятся, не знают ли они чего ценного...

— Надеюсь, ты не всерьез собираешься оставить его в живых? — обеспокоенно спросил Акийоши. — Это не разумно! Мы не сможем все время выдавать себя за пиратов. Вся эта идея с выкупом крайне опасна! Нам не удастся сбыть этого типа настоящим пиратам — их слишком долго ждать. Да и вся эта затея может привести к большим проблемам.

Да уж, как говорили на моей безвременно погибшей родине в таких случаях: жадность фраера сгубила.

— Нет, конечно, — отмахнулся я. — Я солгал этому кумовцу.

Еще немного посовещавшись, мы решили, что кумовец рассказал нам все интересное и больше не нужен.

Кивнув, я вышел из палатки, подошел к связанному шиноби и вонзил ему кумовскую же катану под лопатку. Он умер очень удивленным.

Моя родня испытывала то же чувство. То есть, разумеется, удивление, а не боль от того, что их проткнули катаной.

— В чем дело? — удивился я, вытирая клинок об траву — Вы же сами решили, что его надо убить.

— Ирука, — ответил за всех Ютака. — Мы привыкли, что глава клана может играть словами, умалчивать, недоговаривать и вводить в заблуждение. Но глава клана обычно держит свое слово. Мы думали, что кто-то другой убьет его. Ты обещал ему жизнь и так легко нарушил свое слово...

— А мне казалось, вы легко обходите такие правила, если того требует ситуация.

— Да, но... это весьма непривычно. Особенно для главы клана. В этом случае, это, конечно, не проблема, здесь все свои, а свидетелей не останется, но в будущем, прошу тебя, не делай подобного. Если уж ты обещал кому-то жизнь, не надо его потом демонстративно убивать у всех на глазах.

В голове пронеслось что-то такое: Прокол-прокол!

— Вы просто не учитываете, что главой я был сам для себя, и свидетелей привык убирать тоже сам. Извините, просто привычка решать проблемы лично. В другой раз попрошу кого-то из вас или решу вопрос по-тихому, без свидетелей.

Ютака даже не нашелся, что ответить, а остальные призадумались.

Блин, все-таки без клана было проще.

Ни старик, ни внук, которых мы оставили под охраной, не ждали от нас ничего хорошего, потому и не были рады освобождению.

— Привет, Хига-кун — нарушил тяжело молчание Акийоши. — Давно не виделись.

— Акийоши, это ты? — с сомнением спросил однорукий старик, а когда мы все стянули с лиц маски, заулыбался во все тридцать два.

Радостно заржав, старички, бросились обниматься. По ним было видно, что они уже и не чаяли увидеть друг друга живыми.

Узумаки Хигашиде был полукровкой, от того, хоть он и был ровестником Акийоши, выглядел значительно старше. Но волосы имел красные, хоть и поблекшие из-за седины. Его внук, Аоки, был чуть младше Наруто, но выглядел он подозрительно похожим на Умино: темная кожа, каштановые короткие волосы, карие глаза. Но, как оказалось, это была только видимость и к Умино он никак не относился. Большим объемом чакры парнишка тоже не мог похвастать. Что прадед, что дед, что отец Аоки взяли в жены обычных женщин и за три поколения так разбавили кровь, что от Узумаки у них осталась лишь фамилия. Но Узумаки был рады даже такому ребенку, ущербному с точки зрения почти любого другого клана.

Я подумал о том, что у меня и у Наруто все-таки хорошие родственники, которыми можно и нужно гордиться. Непонятно только, почему они так и не возникли в манге. Повымирали к тому времени? Продолжали прятаться в Стране Горячих Источников?

Хотя, если подумать, Наруто вроде стал известным только тогда, когда победил Пейна. И тогда Узумаки вполне могли решить, что лучше не напоминать ему о себе. Мало ли обидится, что о нем забыли. Да и выглядело бы это не очень. Сначала наплевали на него, а теперь вылезли откуда-то, как просители и бедные родственники. А красноволосые — гордые ребята.

После того, как все представились и объяснили обретенным родственникам ситуацию, мы наконец-то занялись полезным делом — мародеркой.

В отличие от шиноби Облака, Узумаки точно знали, где и что лежит и как оно открывается. За пару дней мы выгребли и запечатали все ценное, еще почти два дня ушло на то, чтобы проверить, все ли мы забрали, и чтобы обновить ловушки и установить новые. Пусть это будет приятным сюрпризом для кумовцев, которые сюда прибудут проведать своих друзей через 4-5 дней. Именно тогда их ждал наш пленный.

— Уже днем мы будем дома, — прошептал я в чистое звездное небо и прикрыл глаза.

Путь назад прошел без приключений, хотя под конец путешествия, вечером, погода испортилась и мы боялись, что нас накроет штормом. Но, к счастью, обошлось.

Дележку добра мы решили отложить на утро следующего дня, так же как и обсуждение того, что мы будем делать дальше. За пожитками Хигашиде и его внука Узумаки сами уже смотаются на небольшой островок недалеко от Узушио. Жаль было узнать, что и бабушка и мать с отцом Аоки давно уже мертвы. Еще один сирота.

Было большое желание, рвануть до земли по воде, но пришлось ждать. А потом идти медленно как все, потому что "главе клана так низзя, учись вести себя, как положено"! Акийоши, Абе и Ютака, в перерывах между мародеркой, хотели из меня аристократа сделать! Вот закончу со всеми делами тут, в Каменистом, и в тот же день сбегу! Надоели! Слава всем Богам, что в Коноху никто, кроме Хоноки, больше не идет.

Из дома выбежал Наруто и повис на шее, чуть не свалив меня с ног.

— Ну, как вы тут без меня? — потрепал Наруто по волосам и удерживая его сгибом локтя.

— Скучища, — трагическим шепотом сообщил мелкий, жутко переигрывая. — Тензо дурен собой и совершенно не умеет готовить!

Я поначалу даже не сообразил, что мне эта фраза напоминает, а потом рассмеялся.

— Надеюсь, "графиня" жива? Или ты уже пятно успел намалевать? И почему ты о нем так?

Тензо вел себя подчеркнуто по-взрослому, всячески демонстрируя, что он здесь самый умный и все лучше всех знает, а до мнения всякой малышни ему дела нет. Как по мне, так это было натуральное пренебрежение. Но даже если Тензо что-то интересовало, он делал вид, что ему пофиг. Но при этом всем, он демонстративно ограждал мелкого от всего мало-мальски опасного. Даже еду отобрал и решил подогреть сам. Холодец подогрел, ну что сказать "молодец". Хренов показушник. Лучше бы раньше свою работу выполнял.

А потом Тензо еще и рожи корчил, когда Наруто стал ему объяснять, что не так. Я конечно, понимаю, что никто не любит ошибаться, но идти в отказ, в этом случае, было немного по-детски. Какой тогда был смысл корчить из себя взрослого, всезнающего и ответственного человека?

В общем, Наруто надоело и он сбежал от Тензо к Анко, оставив с ним клона.

А вот с девушкой, блондинистая шкода, общий язык давно нашел и нарвался на тренировки.

— Анко такой классный сенсей! Я теперь кунаи буду круче Саске метать! — внезапно потупившись, — но ты учишь все равно лучше!

Я только улыбнулся и не стал ему говорить, что с учетом пробудившегося у Саске в Стране Волн шарингана, лидерство по метанию кунаев маловероятно. А если оно и есть, то не надолго — до следующей стадии шарингана.

Еще в той, прошлой жизни, я встречал охи и ахи разного рода дурачков, которые восхищались тем, какая беспримерная имба чакра Кьюби, и что имея такую, грешно проигрывать.

Ну так вот шаринган куда полезней. По крайней мере, на начальных уровнях это как раз имба так имба.

Во-первых, чудо-глазки помогают быстро копировать буквально все — тайдзютсу, ниндзютсу, гендзюту, правильный хват оружия, приемы с ним и без него.

Кроме того это фотографическая память, которая позволяет быстро прочитывать и заучивать большие объемы информации. Тем самым арсенал любого Учихи будет расти как на дрожжах и даст ему возможность подобрать тактику почти против любого противника.

Во-вторых, шаринган видит чакру, а значит, позволит его обладателю избежать очень многих ловушек и засад в бою и до него. И в-третьих, благодаря возможности предсказывать движения противника, эти глаза очень сильно помогают в бою.

И любому начинающему шиноби больше всего нужны именно эти три преимущества, которые дают чудо-глаза.

Возможность быстро учиться и увеличивать свой арсенал, возможность с хорошим шансом избежать засады и большое преимущество в тайдзютсу.

Достаточно иметь шаринган, чтобы быстро и без особых сложностей стать крутым и очень разносторонним шиноби, а сила Кьюби сама по себе ничего не дает, кроме большего, чем у других, резерва чакры при гораздо худшем, чем у других, контроле. Который, кстати сказать, обладатель шарингана тоже может вполне успешно раскачать, если захочет. И нужен недюжинный интеллект, сила воли и трудолюбие, чтобы полноценно реализовать потенциал, который дает чакра биджу. По мне так это явно неравноценный обмен. Мангу надо было назвать Саске, а не Наруто. Вот уж кто реально Марти-Сью.

В манге его все любили и прощали хамское поведение, а сила Саске доставалась по большей частью даром, а не горбом, потом и кровью, как другим.

Наруто с клонами пару дней усердно занимался над продвинутыми способами и формами бросков с компетентным учителем, а что сделает шаринганистый? Посмотрит пару раз, и все.

При этом в манге "Мститель" постоянно ходил на всех обиженным и считал, что ему все должны и никто его не понимает. Здесь я такое поведение у Саске старался по возможности купировать, пока не поздно. Надеюсь, успешно.

А вот что меня действительно порадовало, так это то, что люди Хидики нашли нашего общего друга Карпа. Деревянко, занятый тем же, и тут облажался. Прикольный геном не заменит ни навыков сбора информации, ни разведсети, ни подчиненных.

Надо отдать должное Синьке — он не выпотрошил чинушу самолично, хотя очень этого хотел. Он не забыл и не простил гибель и раны своих людей от рук нанятого наместником наемника. Карп сныкался у знакомого феодальчика, который рассчитывал по дружбе получить кусок Каменистого побережья в свои владения. У того самого, который подослал нукенина из Кумо.

Теперь лишь оставалось решить, что делать с зарвавшейся золотой рыбкой: сразу на сковородку к дайме или еще стрясти чего, а потом все равно выдать? Или плотно посадить на крючок, заставить его сделать все, что мне нужно, замазать его в каком-то преступлении против дайме, неважно, реальном или хорошо сфабрикованным, и таким образом долго его использовать?

Тем же днем, точнее, поздним вечером мы оглушили охрану и проникли в замок. Мы так быстро расправились с охраной, что у меня просто не было времени толком осмотреться.

Стража у Хидео Кэнтаро-сана, наследного феодала обитающего близ границы Огня и Горячих источников, была хорошей, но против такой оравы шиноби нашего уровня — ничто.

Так что мы даже убивать никого не стали. Сильный может позволить себе милосердие, оставив слабого врага в живых.

Феодала мы тоже взяли тепленьким, они с Карпом сидели над картами и делили шкуру неубитого медведя. Так яростно и весело у них получалось под саке чиркать цветными карандашами, по скалам, островам и морю, что они не заметили исчезновение телохранителей. В коридоре мы отловили еще одного представителя вида цветной щелково-парчовой капусты и сунув кляп в рот, связали.

Придержав родню и Хидики, я зашел в комнату и нагло уселся за стол. А затем взял кисть и одним движением очертил Каменистое побережье в тех границах, в которых оно есть сейчас.

— (Сусуму) Мирай-сан, что вы творите?

Тут осоловевший взгляды сфокусировались и Карп переменился в лице. Пьяная красная рожа моментально побледнела.

— Здрасте, — миролюбиво оскалился, — А вы не ждали нас? А мы приперлися!

Как рыбка в аквариуме Кои беззвучно хлопал ртом, обдавая меня вонью перегара, и пучил глазки. А вот феодальчик сориентировался быстрее и рванул прочь, но с разбегу врезавшись в Оэ, свалился на пол и засучил ручками-ножками, словно перевернутая на спину черепаха.

Сейчас он сидел, привязанный к стулу, и с ненавистью смотрел на меня.

— Кои-сан, — это обращение я выплюнул, как оскорбление, но при этом не забывал издевательски скалиться, — что ж вам тихо-то не сиделось, а? Даже в ссылке нарвались на неприятности, опозорили свой клан и правителя Страны Огня, да не обойдут его милостью боги. Ай-я-яй, как не хорошо. Дайме будет вами весьма недоволен. А уж как будет доволен Тора-сама! Ох, простите, тоже "недоволен".

— Т-т-ы, — испуганно прохрипел чинуша. — Тебя послал Тора... Как я сразу не понял?!

Подождав, пока Карп успокоится, я внимательно посмотрел на него, достал кунай, лениво провел по нему пальцем, проверяя заточку.

— Кои-сан, от ваших необдуманных действий погибли двое друзей Хидики-сана, а одна девушка получила ранения. Он в бешенстве и хочет вас выпотрошить. Буквально и собственноручно. Ржавым и кривым кунаем.

На этих словах чинуши побледнели.

— Также, ваши псы хотели убить меня, — легонько потыкал кунаем в брюхо Карпа, — и я поддерживаю Хидики-сана в его желании выпустить на свободу ваши кишки.

Тут чинуша побледнел еще сильнее.

— Конечно, у нас возникнут проблемы с дайме, но он, я уверен, нас поймет.

Карп обреченно сглотнул пересохшим горлом.

— Однако, у нас есть и другой вариант.

Вы, Оно Шо и Аран Тики своим распоряжением отдаете интересующую мой клан территорию и делаете то, что от вас потребуется, — активно жестикулировал я перед их носами, рукой с кунаем, как указкой. — Таким образом вы продолжаете жить в свое удовольствие, а я обещаю вас не убивать, да и своим людям не позволю вас на ленточки порезать.

Бледнея мужички проследили за рукой и только после этого мелко закивали, роняя с носов капли пота. Мерзкое зрелище. Тоже мне, аристократы, лучшие люди, властители судеб... Трусливые мешки сала и дерьма.

Естественно, эти друзья подписали все, что нужно и даже больше. Карп теперь был обязан денежкой помочь отстроить отделение Хидики. И даже не заикаться о домике, который стоит на месте домашнего храма клана Умино. Я бы его кошелек еще куда-нибудь припряг, но не смог придумать куда, как придать этому хоть какую-то видимость законности и справедливости и какая мне с этого будет польза.

Ну и до кучи я убедил Карпа подписать наш с Тензо договор. Наместник дайме — это вам не вшивый мелкий нотариус из моего мира, а куда более весомая фигура. И засвидетельствовав наши договоренность и поставив под ними подпись, Карп окончательно придал нашему контракту официальный статус. Прапорщик Деревянко был не в восторге от таких дополнений, но признал, что это, в общем-то, справедливо.

Еще бы он не согласился-то, особенно после того, как Карпа за Тензо нашли люди моего аварийного друга.

Кстати, я на всякий случай допросил Карпа и не пожалел. На вопрос о том, нанял или он кого-то еще для моей ликвидации он начал подозрительно юлить.

Этот неугомонный рыбо-козел уже успел выпросить из Кумо отряд из трех джонинов на нашу ликвидацию. Они обещали скоро прибыть в данную скромную обитель.

При появлении у них должно было быть письмо с отзывом на пароль, который был в письме у Кои.

Пришлось замаскироваться и заночевать в гостях у наших друзей, поджидая отряд из Кумо.

Засада получилась эталонной. Расслабившихся гостей провели в большой зал, где на них упала очень тонкая сетка из чакровпроводящего металла. По ней пустили электрический ток. Очень иронично, что шиноби Страны Молний пали от электричества. На всякий случай мы их еще закидали моппанами с парализующим газом. Двое от такого обращения почему-то померли, а третий выжил и мы его взяли в плен. Повезло, как часто бывает, Наруто. Он тоже присутствовал, полез проверять карманы шиноби и понял что он еще дышит. Это был сильнейший из троицы и капитан команды, полноценный джонин. У него же обнаружили письмо Карпу.

Так что теперь у меня полный набор компромата на этого деятеля и на обнаглевших облачников. Все трое джонинов не были обявлены нукенинами.

Теперь можно будет официально требовать от Страны Молний соблюдения границ Страны Огня, договоренностей и компенсации за их нарушение.

Теперь, когда с кружком заговорщиков было покончено, оставались незначительные мелочи, которые, к сожалению, тоже требовали времени. Удо и Мисао куда-то исчезли, а без их присутствия невозможно было решить некоторые важные вопросы.

А прапорщик Деревянко тихо и мирно выращивал для нас дома и склады. Надо сказать — получалось у него так себе. Когда требовалась по-настоящему качественная и долговечная древесина, которая не сгниет через пару месяцев, то Тензо выдыхался очень быстро,

потому что она требовала много чакры и предельной концентрации при ее создании. Но это все равно лучше и быстрее, чем самим строить. Раз он такой хреновый шиноби, то будет стройбатом. Однако кормить Тензо чакропилюлями до еды и вместо еды и заваливать его непосильными объемами работы, как то предлагали мои "добрые" родственники, я не стал. Мне он еще живой пригодится. Хотя кое в чем они были правы. Как говорила одна моя знакомая по имени Татьяна в посмертно оставленном мною мире: Как ни крути, а деньги нужно зарабатывать кровью и потом. Кровью врагов и потом рабов. Прямо эпиграф к "Капиталу" Карла Маркса.

Благодаря кладам Узумаки и Умино родственники смогут ускорить обустройство Каменистого и прокладку торгового маршрута и со временем создаваемая сейчас инфраструктура сулит баснословные прибыли.

Пока я ждал людей из компании "Гато", Акийоши время не терял, вознамерившись обучить меня всему, что может пригодиться мне, как главе клана.

Во время такого урока у меня состоялся один интересный разговор с Абе, Акийоши и Хонокой Узумаки. Им всем было интересно, чему и как учился я сам и чему учу сына Кушины Узумаки. А Наруто в тот момент занимался более простыми, но от этого не менее значительными вещами.

Но это в отдаленном светлом будущем, а пока нам надо было разобраться с делами более насущными. Например, отдать пленного Хидики — пусть он с ним сам возится, и вернуться в нашу резиденцию. Путь назад был коротким и без приключений, если не считать того, что Акийоши во время разговора стал активно интересоваться тем, как и чему я учил Наруто. И похоже, что старик сделал какие-то выводы.

Примечание к части

http://pp.vk.me/c622021/v622021871/481c7/kHSzUGF_K-k.jpg

http://pp.vk.me/c627825/v627825871/17ba5/0N7V32NozpE.jpg

https://pp.vk.me/c623828/v623828871/32541/NTuMXSsqpV8.jpg

Глава 7. Танцы на граблях

Поутру Акийоши и Абе пригласили меня на разговор.

Узнав вчера о том, что мы используем клонов не только в бою, Узумаки поинтересовались, соблюдаем ли мы технику безопасности, но начали они издалека:

— Ирука-кун, когда примерно ты начал придумывать эти истории?

— Эмм, примерно после травмы, — указал я на голову, намекая на амнезию.

Не мог же я сказать, что их вообще не придумывал.

— А клонов ты выучил когда?

— Точно не скажу, — почесал в затылке, недоверчиво рассматривая чересчур внимательно слушавшую нас родню. — А это как-то связанно?

— Вы соблюдали технику безопасности?

— Какую именно технику безопасности? — насторожившись, вопросом ответил я. Меня не покидало чувство, что я встал на тонкий лед.

Конечно, я пояснил, что теневых клонов выучил со слов Наруто, а тот вряд ли бы запомнил технику безопасности. Скорее всего пропустил все важные пометки, перейдя к самому дзютсу.

Как оказалось, клонов не рекомендуется постоянно и массово использовать для обучения. Точнее использовать можно, но не сотнями, а одного или двух, максимум четырех одновременно.

— Ирука-кун, вспомни, как ты себя чувствовал после того как несколько часов подряд сидел за книгами, вместе с клонами, изучая что-то сложное, — сказал старейший Узумаки.

— Голова как будто ватой набита и ничего не соображает.

— Именно, — кивнул старик. — Есть предел информации, которую может за единицу времени усвоить человек.

Ты не сможешь усваивать новые знания целый день — в какой-то момент ты просто перестанешь их воспринимать. Поэтому если к тебе вернется информация от десятка клонов, каждый из которых занимался по 2-3 часа, то ты просто не сможешь ее полностью усвоить, поскольку она будет превышать определенный объем дневного восприятия.

— Лимит того, что я могу понять и выучить?

— Да, но это еще не все, — продолжил старик. — Воспринимая информацию от десятков клонов, ты можешь, образно говоря, "сжечь" свои мозги перегрузкой. И тогда ты потеряешь всю ту информацию, которой клоны тебя перегрузили и даже то, что ты выучил до этого.

Глядя на мое замешательство, Узумаки, слегка улыбнувшись, закончил:

— Изучать, таким образом, что-либо нужно соблюдая технику безопасности. Иначе забудешь даже то, что знал и к тому же станешь заметно тупее и менее способным, чем ты был до начала обучения с клонами.

— Понятно, но я все же не улавливаю связи с моими историями.

Неопределенно покрутил руками, стараясь делать вид, что меня это не волнует и причина только в любопытстве.

— Все просто. Возможно, что это побочный эффект от использования клонов, — сказал Акийоши.

Ответ был неожиданный, я замер, мысленно перебирая варианты. Казалось, что меня раскрыли, или дело к этому идет. Между тем старик Узумаки продолжил:

— Ты не умеешь отсеивать из воспоминаний клонов важную и не важную информацию. Вот она и провоцирует твое воображение.

Вспомнив про эмоции, подрубился к эмпатии и выдохнул.

Со всей уверенностью могу заявить — я настоящий параноик! Перес... переволновался на пустом месте!

— Так деликатно назвать человека психом нужно уметь, — хмуро буркнул, сложив руки на груди.

Наруто не сдержался и захихикал, а Акийоши на него шикнул и мелкий снова превратился в истукана. И все потому, что детям положено сидеть тихо, когда разговаривают взрослые. Хотя по мне так лучше бы его учили сразу взрослому этикету. Как-никак меньше чем через четыре года Наруто уже шестнадцать будет. По здешним меркам — полностью совершеннолетний. Это если он раньше чуунином не станет, что автоматически сделает его совершеннолетним в глазах Деревни.

— Ты не первый с кем такое случалось, но первый, чей бред так связен и логичен! Это поразительно!

— Ну спасибо, — пробубнил, обидевшись. — Похвалили, так похвалили.

Но тут меня осенило; мне легенду придумали! Не надо врать про несуществующие библиотеки, книги и авторов!

Старик Узумаки сначала спросил, сканировал ли я когда-нибудь голову Наруто, а затем попросил меня обследовать ее сейчас. Пришлось признаться, что нейрохирургия — это для меня темный лес, но вроде бы все в норме.

— А может Наруто помочь ускоренное заживление ран? Помочь с возможными последствиями от неправильного использования техники, — пояснил я.

— Ты, как ирьенин, понимаешь, что регенерация клана Узумаки не лекарство от всех болезней. Царапина на мозге и царапина на коже — разные вещи. Конечно, мы, Узумаки лечимся быстрее, но мозг все равно будет восстанавливаться очень долго. Кроме того, если постоянно повреждать себе мозги, злоупотребляя использованием клонов, то быстро можно стать идиотом. Пары лет хватит. Да и смысла нет, большую часть изученного будешь забывать из-за микроинсультов.

Поэтому запиши и запомни, как правильно тренироваться с клонами... Наруто, ты тоже, — сунул Акийоши мелкому узкий свиток, похожий на шпаргалку своим маленьким размером.

— Побольше свитка нет?

— Развивай усидчивость!

Мелкий недовольно фыркнул, но свиток взял.

— Ирука-кун, проблем с чакрой у тебя нет, — себе под нос проговорил Акийоши. — Во-первых, ее у тебя хватает сразу на несколько клонов, а во-вторых, похоже, сказываются предки из нашего клана и эта техника для тебя не такая затратная, как для других.

— Причем тут мои предки и каким образом это помогает освоить Теневых клонов?

— Все время забываю, что у тебя амнезия, — вздохнул Акийоши. — Техника теневых клонов была разработана нашим кланом и использовалась нами многими поколениями. Как часто бывает в таких случаях, эта техника дается нам намного легче, чем другим. Теневые клоны — это почти наше хидзютсу*.

— А что насчет моих предков? — направляя болтливость старика в нужное русло, спросил я.

— Твоя бабушка тоже была из нашего клана, — пожал плечами старик. — Как и твоя прабабушка. Пусть и не из правящих семей, но все-таки Узумаки. Но ладно, я отвлекся, давай назад к клонам.

Акийоши не так-то просто было разговорить на посторонние темы, если он вознамерился донести до тебя какую-то определенную информацию. В университете было проще преподавателей заболтать, чем этого Узумаки.

— Правило первое, — лекторским тоном заговорил красноголовый старик. — Если делаешь больше одного клона, то никогда не развеивай их одновременно, — возьми паузу хотя бы в 15-20 минут, а лучше в полчаса.

Второе правило вышло объемнее, но я его сократил до: Нужно учиться воспринимать от клонов только нужную информацию, отфильтровывая все остальное.

— Если твой клон изучает теорию фуиндзютсу, — приводил примеры старый Узумаки, — то тебе не важны запахи жареных кальмаров, которыми торгуют рядом, не важен шелест страниц и ощущение старой бумаги в руках. Если клон уничтожается в бою или спарринге, то тебе не нужны его боль и вкус пыли, но нужны воспоминания о слабостях противника.

Правильно использовать клонов и тому, как фильтровать информацию от них, детей в клане Узумаки учили рано, долго и тщательно. Нам же это предлагали усвоить за пару недель.

Третья рекомендация звучала примерно так: Увеличивать количество клонов можно только с увеличением, если можно так выразиться, ментальной выносливости.

— Вам, Умино, с этим полегче, — поверх наших голов смотрел сенсей на сад, — у вас инь чакры почти всегда столько же или даже чуть больше, чем ян. Вам сложно создать много теневых клонов и покалечиться. Следующее правило: Клоны должны работать над разными задачами.

— Я понял, — радостно заявил Наруто. — Иначе пользы от них будет, как от наждака там, где проще лишнее срезать! Мы когда из дерева фигурки делали...

— Молодец, но я еще не закончил! — перебил Акийоши, мелкого скульптора. — Потом мне расскажешь, а сейчас помолчи. Между работой с клонами всегда нужно делать передышку, пока не прояснится в голове. Желательно использовать медитативные техники. А лучше вздремнуть минут десять, а лучше двадцать. И потом еще немного помедитировать.

Шикнув на Наруто, который явно собирался упомянуть Нара, Акийоши продолжил лекцию.

— Строжайше запрещено, — выделил голосом сенсей, — принимать стимуляторы, потому что человек, изучающий что-то с клонами, должен идеально чувствовать свое тело, понимать, какая нагрузка для него допустима, и тщательно ее контролировать, чтобы не словить микро или обычный инсульт.

Внезапно Акийоши сделал паузу и выдернул у меня из рук блокнот.

— Не записывай, а запоминай! Сколько можно напоминать пользоваться архивированием памяти!

— Эм, Акийоши-сенсей, я уничтожу записи, когда выучу, не волнуйтесь, — протянул руку ладонью вверх. — И что значит "архивирование" по отношению к памяти? Память не книги в библиотеке.

Узумаки удивленно сморгнул, будто до этого забылся, и протянул блокнот обратно с видом невозмутимого лектора:

— Объясняю. В основе метода архивации...

Если коротко, то следовало вызубрить и научиться применять на практике ряд приемов для работы с массивами воспоминаний; как своих, так и клонов, но не связанных напрямую с фильтрацией данных. Набор получался внушительный: тут тебе и разные хитрости, вроде архивирования части воспоминаний, когда все, что узнал клон или клоны оставались в памяти непросмотренным до тех пор, пока не появится время.

И повтор воспоминания, без запечатления его в долгосрочную память. Как если бы я скачал образовательный фильм, чтобы просмотреть его позже. Кроме этого нужно было научиться бегло просматривать память каждого конкретного клона и, если нужно, — быстро забывать бесполезное и ряд других интересных приемов для работы с воспоминаниями.

— Это кажется, что от клонов передается не только знания, но и усталость. Она тут, — указал сенсей на голову, — мозг устает от потрошения памяти клонов. Эта усталость может убить шиноби, особенно если он не Узумаки.

Когда все записал, понял, что меня что-то гложет.

Наконец поймав мысль, вспомнил тренировки Наруто с Ямато, Хатаке и Сакурой, которые были в манге.

Какаши и Ямато твердили, что нужно больше клонов. Наруто вкалывал без передышки, его клоны совершали однотипные действия, а еще он ел стимуляторы чуть ли не ведрами. Харуно эти шарики из аптечных травок как пирожки лепила — целыми корзинками.

Старик что-то сказал, но я, боясь потерять мысль, машинально ответил:

— Да, конечно, Акийоши-сенсей.

— Ирука-кун, будь внимательнее, — видимо, я сказал это невпопад.

— А могли эти самоуверенные кретины "сжечь" мозги Наруто, просто не зная, что они вообще делают?

Мелкий отвлекся от шпаргалки, удивленно переводя взгляд с меня на недоумевающего Акийоши и обратно.

Сообразив, что я ляпнул что-то не то.

— Простите, я должен обдумать одну мысль. Это важно.

Акийоши, кажется, обалдел, но возражать не стал.

А я мысленно ответил сам себе: Или они учили Узумаки так же, как Джирайя: делай то, не знаю что?

Они ведь сами с клонами никогда толком не тренировались. Ни один из этих "гениальных учителей" никогда толком не тренировался таким способом — им, якобы, чакры не хватало. А может, и на самом деле не хватало, черт их знает.

Но это ведь как доверить обезьяне разминировать бомбу. Она дернет не за тот проводок, и всем вокруг станет плохо. И сделает она это даже без какого-либо злого умысла. Но тем, кого по округе кровавыми ошметками разбросает, от этого легче уже не будет.

Боги, избавьте меня от таких друзей! А уж с врагами я сам как-нибудь справлюсь.

— Какие "самоуверенные кретины"? — уточнил сенсей, он-то моих мыслей целиком не слышал, а только возмущенное бормотание в начале — Ирука-кун, о чем ты задумался?

— Погодите, я мысль сформулирую.

Обмозговав ошибки канонных учителей, я спросил:

— Скажите, Акийоши-сенсей, а то, как нужно тренироваться с теневыми клонами — это общеизвестная информация?

То что техники работы с памятью дублей не являются общедоступными — это и так понятно, без уточнений.

— Нет, — лукаво усмехнулся старик. — Это один из самых важных и хорошо охраняемых секретов нашего клана.

Обратившись в слух я даже чуть подался вперед.

— Когда мы подарили эту ценнейшую технику Хашираме-саме, как часть приданного за Мито-саму, мы раскрыли им часть секретов, но не все — это была проверка его и клана Сенджу на мудрость и умение видеть скрытое в скрытом, замечать намеки и задавать правильные вопросы.

Призадумавшись, потер подбородок: приданное-проверка. Надо же до такого додуматься!

— И я надеюсь, что ты понимаешь — секреты теневых клонов должны остаться нашим клановым секретом, — с намеком сказал патриарх Узумаки.

— Останутся, — твердо кивнул я.

Что-то в словах старика меня покоробило, и я спросил, немного поколебавшись:

— Вы так странно сказали, будто считали Хашираму и всех Сенджу какими-то неопытными детьми или неотесанными варварами, которых требовалось проверять...

— Ты очень наблюдателен, — похвалил меня старик. — И тебе не показалось. Мы хорошо к ним относились, но все равно они были варварами, отправлявшими детей на смерть и не знавшими элементарнейших вещей, которые каждый Узумаки проходил в школе.

— А я думал, что Академия шиноби — это изобретение Второго, — несколько растерянно сказал я.

Акийоши засмеялся.

— Нет, ваша Академия — всего лишь бледное подобие нашей школы шиноби, где дети учились с 6-7 лет до 15-16 лет.

После чего они проходили полевую практику, выбирали специализацию и могли учиться дальше — еще 3-4 года. В настоящей Академии Шиноби.

— А... Что вы изучали?

— Все, — лаконично ответил старик. — Тайдзютсу, ниндзютсу, фуиндзютсу, гендзютсу, медицину, ловушки, физику, химию, инженерное дело, биологию, психологию, литературу, законодательство, этикет, каллиграфию и многое другое. Без знания законов природы и теории чакры, которая позволяет игнорировать и даже изменять их, невозможно создавать новые фуиндзютсу, техники и даже сложно придумывать новые приемы тайдзютсу.

Но прежде всего дети учились создавать и правильно использовать теневых клонов, чтобы за 9 лет обучения изучить в 2-3 раза больше, чем их сверстники без клонов.

Глядя на мое обалдевшее лицо, старый шиноби рассмеялся:

— Не нужно так удивляться, Ирука-кун, все-таки наш клан произошел от уцелевшей с Темных Времен военно-исследовательской базы. Поселение ученых, исследователей, инженеров и военных, а не от случайной банды пиратов или головорезов...

Тут старик осекся и серьезно сказал:

— Извини, я никоим образом не намекаю на твой замечательный клан, ближе которого у нас сейчас никого нет.

— Ничего страшного, — хихикнул улыбнувшись, — прошлое в прошлом. Главное, что сейчас мои родственники этим больше не промышляют.

Старик кашлянул в кулак, пряча глаза, а мне пришлось сделать вид, что я этого не заметил.

— Не просветите, что за Темные Времена вы имеете в виду? — перевел разговор. — Мне кажется, что я впервые об этом слышу.

Более того, об этом и Ирука, кажется, ничего не слышал, потому что даже тени воспоминания не появилось.

Узумаки, поморщившись, сказал:

— Я могу рассказать тебе только уцелевшие легенды. Все их объединяет одно: Темные Времена наступили с приходом в наш мир Джууби, десятихвостого демона. А до этого люди обладали куда большими знаниями и могуществом. Достоверных данных с тех пор было мало даже в нашей научно-исследовательской базе, поскольку очень много информации хранилось на древней технике, специальных машинах вроде уцелевших компьютеров, — засомневавшись что я его понял, Акийоши пояснил, — это что-то типа суперкалькуляторов, может, ты что-то подобное видел у ваших исследователей.

А потом с этими машинами что-то случилось.

Призадумавшись, я чуть было не ляпнул, что компьютер и калькулятор — это "немного" разные приборы. Хорошо, что вовремя опомнился, мне-то, деревенщине конохской, не положено таких вещей знать. Оставалось только покивать с умным видом.

Ирука-то компьютер лишь однажды видел, да и то издали — на курсах повышения квалификации. Живо вспомнился такой доисторический коробок из желтоватого пластика с экраном как рыбий глаз, с целым шкафом вместо системного блока, с жутковато жужжащим флопиком. Так получилось, что обучить на этом копролите работать обещали в следующем году, и только особо ценных штабных специалистов.

— Или мы просто растеряли знания, как пользоваться этим всем, пока выживали, — грустно сказал старик. — И теперь у нас в основном легенды. Записи... почти все сгинули вместе с Узушио. Остались лишь сказки, но по ним установить правду вряд ли удастся.

Да здесь, похоже, какой-то Конец Света был. А местные-то и не в курсе отгремевшего апокалипсиса. Счастливые! Не помнят ничего, кроме короткого отрезка клановых войн и основания скрытых деревень и даже не подозревают, что их предки бездарно просрали великую цивилизацию!

Интернет, наверное, был... Книжки электронные... Плееры... Телефоны...

Эх, как же я сильно скучаю по всему этому...

Меня это так удивило и расстроило, что я с трудом подавил желание спросить: А не называлось ли Узушио, до прихода черного Песца-Джууби, Атлантидой? Не, я все понимаю, что не тот мир, не то время... но мало ли!

— Давайте вернемся к клонам, — вежливо, но твердо вернул нас на землю куда-то отходивший Абе. — Наруто-кун, продемонстрируй, пожалуйста, какое максимальное количество клонов ты можешь создать. И пожалуйста, используй все печати. Делай их медленно и правильно. Это важно. Я хочу в деталях увидеть, как именно ты выполняешь технику.

Наруто обрадовался. Увидев возможность оторваться от долбанных свитков, покрутил уставшей кистью и стал демонстративно медленно складывать печати.

— Массовое Теневое клонирование.

И все тотчас заполнили дубли Узумаки.

Мелкотравчатые блондины были везде, некоторые клоны даже вывалились в сад, выдавив дверные панели, напугав Тензо, кукующего под деревом, не столько внезапностью, сколько количеством. Бедняга аж побледнел и спешно похватав какие-то свитки, испарился.

— Круто, да? — довольно улыбаясь спросил Наруто, глядя на удивленных родственников.

— Это же боевая модификация клонов Тобирамы, — отмер Акийоши. — Откуда ты ее знаешь?!

Наруто начал хвастаться, как он спер свиток Четвертого Хокаге, как за час изучил технику теневого клонирования, и как он с ее помощью победил предателя Мидзуки, и меня спас от неминуемой смерти, когда я был ранен.

По ходу рассказа лица у красноволосых вытягивались все больше, а взгляд становился все более охреневшим.

Наконец Наруто закончил хвастать, а старшие Узумаки еще пару минут пребывали в прострации. Но когда они наконец отошли от шока, их взгляды медленно перекрестились на мне словно орудийные стволы, и в них начал разгораться огонь ярости. Я понял, что надо срочно их отвлечь. Про темперамент красноволосых я уже был достаточно наслышан. Испытывать его на себе не хотелось совершенно. Потому, практически на автомате, перевел стрелки на условно безопасную тему.

— Пожалуйста, не торопитесь с выводами! Я вам потом все в деталях объясню.

Ага, только придумаю, чтобы такого соврать правдоподобного.

— Лучше скажите, причем тут Тобирама, если эта техника — приданое Мито-сан.

Старшие Узумаки восприняли мои слова со скепсисом, а Наруто — с удивлением. Он не заметил или не понял недавней реакции своей родни на мои слова.

Однако Акийоши, вздохнув и поуспокоившись, вернулся в режим лектора.

— Дело в том, что это достаточно некрасивая старая история. Когда Мито собиралась замуж за Хашираму, происходило создание Конохи. И Первый тогда был очень сильно повернут на идее создать Сияющий Град на Холме для всех желающих. Хотел всем обеспечить медицину, безопасность, работу, образование. Хаширама тогда активно игрался с идеей библиотеки для всех шиноби, куда кланы отдали бы свои техники, которые подходили бы всем.

— Естественно, этого позволить было нельзя. Мы были не единственные, в чьем приданном имелись техники. И отдавали их клану Сенджу, а не каким-то черноногим. Мито-сама устроила муженьку грандиозный скандал. Ее поддержал Тобирама, который сказал, что он своими техниками ни с кем делиться не будет. Их поддержали старейшины клана.

Чтобы они все от него отстали, Хаширама-сан пошел на уступки. Множество техник или сделали запретными, или записали за авторством Тобирамы Сенджу. Так Второй стал непревзойденным гением в ниндзютсу. Это нужно было сделать еще и потому, что сделать Тобираму великим в глазах людей. Первый многим не нравился, а в случае его смерти к власти пришел бы Учиха Мадара, чего нельзя было допустить.

А свои техники кланы, разумеется, не отдали. Так, пожертвовали небольшое количество низкоуровневых дзютсу. Первый был разочарован и считал, что это из-за того, что он сам не смог подать примера.

Но вернемся к клонам. Второй действительно был очень талантлив, он разобрался во многих техниках, и большинство усовершенствовал.

Массовое теневое клонирование — это боевая техника. Клоны прочнее, используют меньше чакры и передают знания, только если у них осталось не меньше четверти чакры на момент отмены техники. Кстати, процент энергии, возвращающийся после отмены техники, тоже выше. Но при этом модификация Тобирамы коварнее. Можно не заметить, как останешься без чакры или потратишь слишком много сил.

В то же время наши клоны лучше подходят для обучения и разведки. Они передают знания всегда, а не только при отмене техники.

У моему удивлению, Наруто слушал, развесив уши, затаив дыханием и фоня любопытством. Такой истории Конохи он не слышал. Ему было по-настоящему интересно.

— И как вы уже наверное догадались, использование обычных, наших теневых клонов для обучения и использование массового теневого клонирования — это разные вещи, — снова подал голос Абе. — Кратковременное использование большого количества теневых клонов модификации Тобирамы тоже может быть опасно, но если наделать столько же обычных теневых клонов и заставить их что-то учить, то это намного опаснее. Не рекомендуется изучать теневых клонов в раннем возрасте и нельзя этого делать в одиночку.

Вся чакра разделяется между клонами поровну. А для поддержания работы человеческого организма нужно много чакры. Ты, Ирука, как ирьенин, это знаешь лучше меня. А клон — всего лишь твой слепок, конструкт из чакры, ему тоже нужна чакра, но меньше, чем тебе. Поэтому поначалу есть риск, что изучающий эту технику потратит всю чакру на призыв нескольких клонов, и упадет без сил на землю, ничего не соображая. А клоны будут стоять рядом и не понимать, в чем дело. А поскольку они еще и тянут из своего создателя чакру, то есть немалый риск серьезно покалечиться. Хотя насчет максимума из четырех теневых клонов я с отцом не согласен. Такое жесткое ограничение ввели давно, сотни лет

Назад, чуть ли не во времена Риккудо, когда наш улучшенный геном еще не сформировался до конца. До того, как поколения Узумаки поколениями использовали эту технику. И никто с тех пор ничего не менял. Думаю, что сейчас мы можем использовать и шесть, и даже восемь клонов одновременно без малейшего вреда для себя. Может даже больше.

Акийоши фыркнул.

— Ну да, вечно молодежь считает себя умнее стариков. А риск стать идиотом или сумасшедшим тебя не пугает? Или на ком-то еще проверить решил?

После чего старик продолжил.

— Еще одна беда, которая угрожает тому, кто учится с клонами, это возможные психические отклонения. Чем больше клонов, тем больше разных вариантов памяти человек получает и начинает путаться, какая из них реальная. Что, как и когда он делал.

И чем больше клонов делали одно и тоже дело, тем неотличимее будет твоя память от памяти клонов.

После лекции вернув панели на место, Наруто спровадили читать, а вот я остался наедине с подозрительно щурившимися Акийоши и Абе.

— Ирука-сан, что на самом деле было со свитком, и почему Наруто использует технику, о которой он почти ничего не знает?

Об этом я уже успел подумать и озвучил выгодный мне вариант правды:

— Инцидент со свитком возник из-за игр Сарутоби, Данзо и, скорее всего, Советников. Мидзуки оказался предателем, чего никто не ожидал. Самоуверенность наших руководителей сыграла с ними злую шутку. Моя роль в этом инциденте была минимальна, а мое мнение не играло там никакой роли.

Технику теневых клонов Наруто выучил сам, по свитку. За час, пока его искала большая часть взрослых шиноби с АНБУ в придачу.

Мои собеседники от такого заявления поперхнулись вопросами.

Я горько усмехнулся и добавил:

— Но, похоже, он не прочитал до конца всю информацию о технике. Или ее там не было, — развел руками, глянув на мелкого.

Наруто пожал плечами и еще головой осторожно помотал.

— Возможно, я видел свиток. Не знаю. До сих пор большую часть того дня я знаю со слов Наруто. Но, скорее всего, мне было не до любопытства: я был ранен и серьезно отравлен.

— Значит, амнезия была? — кривовато улыбнувшись, спросил Акийоши. — Тебя что, по голове досталось? На дурака ты не похож.

— Не было, — помотал головой в подтверждение. — Клиническая смерть. Осложнения и необратимые процессы в мозге привели к потере части памяти. Потому я или не уточняю, или говорю что это от удара по голове, — натянуто улыбнулся, но разрядить обстановку не вышло. Старик задумчиво отвел взгляд, а его сын захлопнул рот, хотя собирался что-то сказать.

Наруто смотрел на меня с жалостью, но встревать не решился.

— "Самоуверенные кретины" это Хирузен и Данзо? — после паузы все же поинтересовался Абе, напомнив о моем проколе.

— А также Какаши, — уточнил я, покивав с постной миной. — Никто из них не спросил Наруто, какие техники он изучил из запретного свитка и следует ли он технике безопасности. И это при том, что все знают, какой Наруто раздолбай и как относился к учебе. Хотя всегда есть вариант, что Данзо и Хирузен все прекрасно знают и понимают, но их все устраивает. Тупой и верный джинчурики, который выполняет приказы, не рассуждая и не задавая вопросов выгоднее, чем умный. Умный иногда означает не слишком верный.

Ну, а Какаши просто нравится стоять с книжкой и смотреть, как мы пашем. Поэтому его устраивает толпа клонов, которая быстро выполняет всю работу седьмой команды.

Словно ступая на тонкий лед, переглянувшись с Абе, Акийоши, внимательно глядя на меня и отслеживая реакцию, попросил Наруто выйти.

Когда мелкий, недовольно сопя, вышел, Акийоши поинтересовался:

— Ирука, нам правда надо это знать. Как в Конохе относятся к Наруто?

Я задумался над вопросом, изучая их эмоции. Страх, чувство вины, гнев, злость.

— Просто не лги и скажи, как есть, — глухо произнес Акийоши.

Недовольно дернув щекой, я устало выдохнул:

— Плохо. Кланам запрещено его усыновлять, затем чтобы не прервалась линия Узумаки и клан не исчез, — я горько усмехнулся, окунувшись в воспоминания первого года. — Можно подумать, что клан — это только фамилия и кровь. Красивая причина, весомая такая, которая прикрывает некрасивую: никто не хочет вкладываться в Наруто, зная что может и не получить выгоды от вклада в его обучение. Иначе как объяснить, что знакомые, друзья, ученики и подруги родителей Наруто никак ему не помогали все тринадцать лет?

Я и не подозревал, как сильно хотелось выговориться. Дома меня бы никто не понял. А Анко и рассказывать не о чем, она пережила примерно то же самое.

— Наруто всю свою жизнь провел не как клановый Узумаки, а как беспризорник-сирота. Рос как сорная трава. Носил застиранные до дыр и штопанные не по одному разу вещи, ел что попало. Доедал в забегаловке за другими рамен. Первое время он постоянно переедал. Иногда до рвоты.

Кашель одного из Узумаки отрезвил, заставив вспомнить вопрос:

— В Конохе Наруто или игнорируют, или ненавидят. Сверстники его по большей части избегают. Друзей нет вообще. Хатаке Какаши, капитану седьмой команды, на своих учеников наплевать. Он даже не пытался сделать из них команду. Наоборот, Саске и Наруто стравливал, а Харуно потакал.

Сокомандники тоже своеобразные: Харуно Сакура — агрессивная дура и бесполезный балласт к тому же, а Учиха Саске — ничего не видит кроме мести, и не лучший возможный друг для Наруто. Хотя других все равно нет.

— Возможный? Звучит так, будто ты ему их подбираешь, — мазнул по моему лицу таким же внимательным, но уже очень унылым взглядом Абе.

— Нет, лишь стараюсь открыть Наруто глаза, чтобы он сам решал, нужны ли ему такие друзья. Должен признать, я не был образцом для подражания и другом для Наруто.

Себя до амнезии и сейчас я ощущаю как двух разных людей. И раскаиваюсь в том, что иногда делал и говорил...

— Ближе к делу, пожалуйста — попросил Акийоши, все это время выслушивавший меня с крайне тоскливым видом. — И перестань наконец говорить загадками. Я ни за что в жизни не поверю, что неумеха-генин смог бы самостоятельно украсть охраняемый свиток из резиденции Хокаге.

— Я расскажу подробнее, просто выслушайте, не перебивая. До амнезии я плохо относился к Наруто. Настолько, что завалил его на выпускном экзамене. Это отправной момент истории со свитком. Не знаю, насколько это входило в планы Третьего и остальных, но Мидзуки уже имел инструкции на такой случай. Думаю, что планировалось примерно следующее. Наруто крадет оставленный для него свиток в приемной каге, ему засчитывают кражу и выученную технику, как сданный экзамен, и он становится генином. Вероятно, попутно решались еще какие-то задачи. Вот только Мидзуки оказался предателем и использовал ситуацию в свою пользу; дал другие инструкции. Вместо свитка из приемной, Наруто вынес свиток Четвертого из охраняемого хранилища, так как защита его пропустила по крови. Мидзуки обманул всех.

— Я не знаю, в какие игры ты там играл с Третьим и Данзо вместе взятыми, — мрачным взглядом окинул меня Акийоши. — Но я прошу тебя, пожалуйста, не втягивай в них Наруто. Ему и так от жизни досталось: джинчурики, сирота и изгой, практически безклановый, бесправный...

— Я это знаю, Акийоши-сан, — с горечью перебил старика. — Лучше, чем кто бы то ни было знаю. Поймите правильно, Наруто стал частью игры, когда в него запечатали Лиса, благодаря Минато в покое его уже никогда не оставят. И только я хочу помочь Наруто. И кроме меня больше некому.

Оба красноволосых вздрогнули так, будто им под ноготь вторую иголку ширнули.

— Я это сказал не в укор вам, — поспешно сказал я, — понимаю, что вы ничем не могли ему помочь...

— Нет. Мы виноваты, — глухо сказал Акийоши. — Мы прятались и выживали, но лелеяли свою глупую гордость. Мы могли бы прийти в Коноху, но мы не могли простить предателей и не хотели быть нищими просителями у их порога. Наша гордость и старые обиды лишили Наруто нормальной жизни. А ведь он сын представительницы правящей ветви. И пусть она была сирота и ее семья никогда не была особо влиятельна, но все же он может по праву стать главой клана, когда вырастет. Никого лучше у нас все равно нет. Тем более, что хоть он полукровка, но отец у него явно тоже был не простой. Природные данные у Наруто хорошие и кровь Узумаки в нем сильна.

Отойдя чуть в сторону от столика, старый Узумаки опустился на колени в поклоне чуть ли не коснувшись лбом пола.

Абе и я были в шоке.

— Мы просим тебя: вырасти из Наруто достойного главу клана.

Этот жест был такой неожиданный, что я чуть было не кинулся поднимать старика. Хорошо что вспомнил уроки и ответил ритуальной фразой, принимая обязанности. Вот только про лицо забыл — о том, что надо было корчить серьезную невозмутимость, а не показывать насколько я шокирован.

Сев, как ни в чем не бывало, Акийоши сказал:

— Мы ценим, что ты решил дать Наруто семью. Ты и Анко будете ему хорошими родителями.

Чувствуя, как кровь прилила к щекам, я возмутился, что это не так. Что я совсем не как отец.

— Наруто мне как брат, — мотал головой. — Не дорос я до отца. Нет. Точно, нет. Извините, мне больше нечего вам сказать.

Быстро поклонившись, поспешил уйти.

С чего он решил, что я для Наруто отец?

Вот взять хотя бы Кохаку и Ируку, разве они были так же дружны, как я и Наруто? Нет. Кохаку был авторитетом для Ируки, примером для подражания, но не другом. Младший Умино никогда не был равным для своего отца. А для меня Наруто — равный. Мне важнее доверие, чем монументальный авторитет, который гнетущей тенью нависает над большинством знакомых мне детей. И не детей тоже.

Эта дистанция со временем становится пропастью наполненной личными тайнами, которые проще открыть ровеснику, чем родителю. Был бы Ютака старшему сыну другом и не пришлось бы за него краснеть. Или есть другие отцы и дети, которые похожи на меня и Наруто? Я таких не встречал. Даже Абе и Акийоши не похожи на друзей. Все равно есть какая-то отстраненность.

Нет, я для Наруто не отец, я ему как старший брат. И пусть так и остается.

— Расскажешь о чем вы там секретничали? — сияя широкой улыбкой, подлетел ко мне Наруто, стоило только подойти к лестнице наверх.

— Да о тебе все говорили, — потрепал Наруто по волосам, — о тебе. Узумаки стыдятся, что их не было рядом с тобой все эти годы.

— Понятно. — серьезно кивнул Наруто. — Взрослым тяжело признавать ошибки, — кивнул, а затем хитро покосился, — но я не в обиде.

Наконец со всеми делами было покончено, а времени до конца, так называемого, "отпуска" еще оставалось около недели, когда родственники сообщили, что не могут больше тянуть с переездом. И как бы мне должно было быть все равно, но — нет. Получалось, что, как только мужики свалят помогать семьям переезжать, Хонока останется без охраны и ее придется спешно сопроводить в Коноху.

— К черту всех! Изгадили отпуск! — не сдержанно буркнул я и направился на пляж, прихватив по дороге недоумевающих Анко и Наруто.

— А куда мы идем? — размахивая оторванными листьями от пальмы, как крыльями, спросил мелкий. — На пляж тренироваться? — кивнул он в сторону корзинки в моих руках.

— Когда мы были на пляже в последний раз просто так? — вопросом на вопрос, ответил я.

— Утром, — недоуменно сказал он.

— Не, не так. Когда мы были на пляже чтобы поплавать, в песке покопаться. Отдохнуть, в конце концов!

— Хм, ни разу, — ответила уже Анко, разглядывая меня, так будто я сказал что-то странное.

— Потому мы идем туда сейчас! Извините, что вас не спросил, но мне очень нужно отдохнуть от родни хотя бы пару часов. Не могу уже. Задолбали. Особенно Акийоши со своими нравоучениями и уроками хороших манер!

Меня так в Академии не колупали, когда я генином был!

— Это точно, — подтвердил Наруто, ведь он на этих уроках тоже присутствовал в качестве ученика.

— Меня так в Академии не колупали, когда я генином был! — возмутился я.

Конечно, такая причина развеселила Анко, но я не обиделся. Сейчас мне было спокойно, как в первые дни, когда не было ни Ютаки, ни всего этого табуна Умино и Узумак с корневиками Хидики, ни даже ребят от Компании Гато. Я просто устал от такого количества людей и внимания к себе.

— И вообще. Если я чего-то про взаимные расшаркивания не знаю, всегда могу сделать глупое лицо и сказать, что этого не помню! Хорошая болезнь — амнезия! Ничего не болит, а тебе поблажки делают. У меня даже справка есть.

Анко глянула на меня с сомнением и такой странной улыбкой, будто у виска пальцем покрутила.

Усталость от родственников усугублялась диким количеством работы. Помимо административных дел и уточнений от представителей компании Гато пришлось еще и поработать библиотекарем, и переписчиком — родня поделились несколькими техниками на грани гендзютсу и менталистики, которые должны были помочь с восстановлением воспоминаний. Не знаю, когда с рук сойдут чернильные пятна.

Все же, как бы быстро и старательно я не учился, в моих знаниях будут огромные, очень опасные для меня пробелы, которые я могу восполнить только вспомнив все, что знал Ирука.

Но если даже мне этого не удастся, то я надеялся, что с помощью ментальных техник хотя бы смогу проникнуть в свой собственный внутренний мир и там подсмотреть и вспомнить больше, чем я смог выудить из памяти окольными путями. Парочку техник мне и Наруто пришлось там же осваивать ударными темпами под руководством Акийоши и Ютаки — изучать их самостоятельно было бы слишком сложно и опасно.

Ох, чувствую опять нарвусь на Ируку. Слишком много нового я узнал и увидел, чтобы это не разбудило его.

Я немного боюсь этой встречи. Боюсь, что все то новое, что я для себя узнал, он знает и умеет использовать лучше, чем я.

Нет. Не думать об этом. Не сейчас!

Выкинув из головы все проблемы, я плюхнулся на песок, прислонившись спиной к большой пальме.

Шелест листьев над головой, шуршание волн и тепло прогретого за день песка действовали на меня умиротворяюще.

— А ты купаться не идешь? — скинув плащ, обернулась Анко. — Ирука? Зачем клон закапывает тебе ноги?

— Да просто, — улыбнулся, как пьяный. — Классно-то как...

Разморило меня хорошо, так что я даже начал мычать песенку "Я на солнышке лежу", чем еще больше насмешил девушку.

— Только подумать — ничего не надо делать, — заторможено похвалился я, прикрыв один глаз. — Совсем ничего. Даже брюзжание Акийоши слушать не надо. Это здорово.

— Ты бы хоть разделся, — хихикая посоветовала Анко, — прежде чем зарываться.

Вопросительно мыкнув, запоздало вспомнил про что вообще речь.

— Да пофиг, — благодушно отмахнулся я, глядя на море. — У меня еще остались чистые вещи. И после моря я помоюсь...

Анко, в ответ на это звонко рассмеялась и сев мне на колени, обняла за шею.

Воображение рисовало кораблики на горизонте, руки поглаживали ножку Анко, а память возвращалась к более приземленным вещам, таким как клан Умино.

Акийоши все-таки сдался и, пока рядом не было Ютаки, рассказал историю клана Умино. Конечно, я не считал, что члены моего клана были доблестными, неподкупными стражами границ и порядка, призванными служить и защищать, но до сих пор у меня были хоть какие-то иллюзии на этот счет.

— Спишь? — шепнула Митараши на ухо, когда я прикрыл глаза. — Пойдешь купаться? Наруто зовет.

— Дремлю. Еще чуточку тут посижу и пойду к вам.

Весело фыркнув, Анко встала, на мгновение заслонив солнце.

— Мы ждем, соня.

Мой клан произошел от сборища всяких отбросов с островов, побережья и запутанных лабиринтов суши в болотистых поймах рек Страны Воды. Точнее, ни о каком клане тогда и речи не было. Это уже значительно позже среди этого сброда возвысилась одна семья и подмяла под себя остальных. Еще до объединения и создания скрытых деревень мою далекую, но уже больше похожую если не на клан, то на объединение кланов родню начали теснить прибрежные кланы шиноби, наводя хоть какой-то порядок у себя на родине. Именно тогда Хошикаге начали повсеместно использовать акул, а мои предки заключили контракт с дельфинами, которым резко усилившиеся акулы начали устраивать натуральный геноцид. Вот и получилось, что враг моего врага мой друг. Но было это так давно, что даже Кента не смог внятно объяснить, когда и как был заключен первый контракт с ними.

Начав терять преимущества, Умино стали искать новый дом, попутно занимаясь любимым делом — грабили, убивали, пиратствовали. Наткнувшись на один слабо укрепленный форпост Узумаки, они его полностью разграбили, захватили заложников. Появившиеся красноволосые начали громить десант. Моя родня, прикинув расклады, просто сбежала. Наведя справки, они поняли, что случайно раздраконили самую большую силу в этом регионе. Достаточно могучую, чтобы раскатать пришлых в тонкий блин. Заложников отдали с извинениями, предложили виру и свои услуги в деле разграбления соседей. Тогда Узумаки впервые разорвали шаблон Умино своей новаторской идеей о том, что можно быть сильным только для того, чтобы защищать свой дом и тех, кто тебе дорог, а не для того чтобы грабить окружающих. Эту идею мои предки воспринимали очень долго, здраво рассудив, что раз ты сильный, то нет резона не пользоваться этим для того, чтобы стать богаче.

А блажь красноволосых лучше не воспринимать всерьез. В конце концов, у всех свои недостатки.

После чего мои предки устроили самозахват ряда территорий неподалеку от Узушио, по разным причинам неинтересных красноволосым. В числе таких территорий была и часть Каменистого побережья. Всех, кто там жил до Умино, те разогнали или убили. Красноволосые возражать не стали, потому что бесконечная череда слабых кланов и банд у границ Узушио к тому времени всем надоела, а экспансия мастеров фуиндзютсу была медленной. Избалованные оставшимися с прошлых времен благами цивилизации, долгоживущие Узумаки предпочитали брать не количеством, а качеством.

Красноголовый до двадцати с чем-то лет считался соплеменниками неразумным подростком, несмотря на тщательное и вдумчивое обучение. Положить два десятка лет и кучу денег на жевание гранита науки тут было обычным делом. Но это тут, а не везде. Такие вояки, как Мадара, наверняка у виска пальцем крутили, говоря о важности практики и о бесцельно профуканном времени. Ну да, у них-то дети начинали воевать раньше чем им исполнится десять лет.

А еще красноволосые старались сохранять чистые руки и чистую репутацию. Но подобное следование древним шаблонам, непонятным нынешним шиноби, имело свои, порой весьма опасные, минусы. Некоторые из них помогли в какой-то мере компенсировать мои предки.

Моя далекая родня выбрала тактику рыбы-прилипалы — оказывали более крупному хищнику мелкие услуги и питались крохами с его стола.

К примеру, Умино грабили торговые пути, которые не шли через Узушио, тем самым позволяя красноволосым держать под своим монопольным контролем торговлю в целом регионе.

Также мои предки обладали потрясающим чутьем на ценности и нужные Узумаки и их вассалам товары и знания. Скажешь, что тебе что-то нужно, и Умино уже предлагает эту вещь у него купить. Ну и что с того, что она частенько продавалась с потеками крови?

Мои предки не обладали ценным геномом (он сформировался значительно позже), да и характер у них был не очень, так что в глазах некоторых Узумаки и их друзей поначалу Умино выглядели не особо ценным ресурсом. Иногда, после очередных выходок особенно отмороженных и неадекватных пиратов, даже возникала тема порвать с нами всякое сотрудничество, но полезность всегда перевешивала минусы.

Так же Умино, из-за отсутствия генома, не особо рисковали, отправляясь посредниками для переговоров, выступая в роли парламентеров, торговцев, и просто говорящих голов для Узумаки и вассальных им кланов. Разумеется, они занимались не только торговлей, розыском и курьерскими услуги, но и всякими черными делами. Грабежами, тайными операциями, похищениями. Всем тем, чем сами Узумаки заниматься не хотели, дабы не марать свою репутацию и не рисковать понапрасну.

То, что мои дальние предки прогнулись под Узумаки было понятно. Им тоже надоело все время быть бездомными, а тут наконец-то нашлось хорошее место и щедрый сюзерен.

К тому же, полагаю, их впечатлило Узушио и мощь красноволосых.

Даже спустя десятилетия после разрушения, деревня Скрытая в Водовороте поражала воображение. Ну, правда, не мое. Родня головами крутила и качала фоня удивлением и где-то даже восхищением.

Да, развалины еще хранили в себе признаки былого благополучия, но это был обычный маленький городок с высотными зданиями и центральной планировкой в виде гигантского завитка, явно вычерченный рукой древнего архитектора. Случайно так не построишь. А так — ничего необычного. Для мира, в котором я жил и умер. И совершенно нетипичный город для этого.

За те несколько дней, что мы потрошили схроны, меня не раз посещала мысль о том, что я видел нечто похожее. Больше всего остов Узушио напоминал фильмы о постапокалипсисе, когда каменные джунгли высоток разрушены войной или временем.

Словно рыбьи кости из переваренной ухи всюду торчала рыжая арматура, присыпанная мелкими обломками. Казалось, будто кто-то специально рассыпал щебень, чтобы невозможно было пройти без звука. Не меньше шуршанья под ногами нервировали зияющие чернотой провалы окон, дверей и огромных дыр. Они были похожи на норы жутких монстров, поджидающих жадных до наживы людишек.

Там, где стены не омывал дождь все еще можно было увидеть черную копоть и кровавые пятна. А иногда — отпечатки ладоней. Картину дополняли изощренные ловушки, которые делали прогулку по Узушио смертельно опасным приключением. Эти "мышеловки" каким-то чудным образом перезаряжались сами, чтобы слопать очередную жертву, или снести ей голову. Индиана Джонс от восторга сходил бы в штаны.

В общем, обычно визитерам местные красоты были до одного места, ноги бы унести. А еще там были невероятно древние и столь же прочные бункеры. Я такие раньше только в телевизоре видел... Хотя нет, еще в игре Fallout 2. Естественно, нас туда не звали, поскольку там вроде как стояла какая-то система определения свой-чужой. И вторых она по умолчанию пыталась выпилить.

Ничего, мы не гордые. Постояли, посмотрели на белеющие кости тех, кто уже пытался туда пролезть или пробиться, подумали о вечном. Например, о еще не до конца выветрившемся биологическом и, возможно, химическом заражении территории. Когда Узушио погибало, оно уходило с музыкой, активировав по древним инструкциям самое страшное наследие предков. После чего победителей не осталось. Сработало немногое, но хватило всем. Но самое страшное — какой-то жуткий ритуал проклятия Шинигами.

Раньше бы я не стал верить словам Акийоши, но после всего что со мной случилось, волей-неволей поверишь в существование настоящих проклятий.

Эта черная магия действовала на всех живых; люди, обитавшие тут после Узумаки, чахли, часто болели, а в итоге умирали в страшных мучениях от самых разных болячек. Животные были умнее и просто сбегали.

Шиноби были устойчивее к болезням, чем обычные люди, но даже они могли крайне недолго находиться на проклятой земле. Две-три недели, может, месяц. А потом все. Жить теперь в стране Водоворота можно, но плохо и недолго. Даже крохи наследия Узумаки искали короткими вахтами, прекрасно понимая, что лучше здесь не задерживаться.

И вроде есть способ снять проклятие покровителя Узушио, вот только Узумаки лишь надеялись отыскать его в схронах. Если не удастся найти, то возможно, что эти земли потеряны для человечества навсегда.

В общем, "хорошее" место Узушио. Самое-то для суицидального туриста. Конечно, это вам не Швейцария с ее Доктором Смерть, но зато ассортимент вариантов покончить с жизнью богатый, на любой вкус и цвет.

Кстати, уже в Каменистом, Акийоши в приступе ностальгии во время упражнения показал мне, как выглядел Узушио до войны. Красивый город был. Много зелени, помимо здоровенных современных домов были дворцы Узукаге и знати, много простеньких, но удобных построек в укромных и тихих местах. А вот нищих практически не было. Надо отдать красноволосым должное: они построили свою маленькую утопию. Потом, правда, ее профукали, расслабившись и понадеявшись не на себя, а на фактически созданную ими Коноху...

Но это было уже потом.

Кстати, своего джинчурики Узумаки хотели, благо что были мастерами печатей. Но Хаширама уперся, что если он отдаст биджу своим союзникам, то не будет системы сдержек и противовесов, люди не поверят в его искренность и желание любой ценой добиться мира. Ну и зажал демона, скотина пацифистская.

И это после всего, что они сделали для него и для его мечты о Конохе!

Я, правда, был не со всем согласен с Акийоши по поводу роли Узушио в становлении Деревни, Скрытой в Листве, но спорить с ним по этому поводу не стал, просто с умным видом покивал на его аргументы.

Старик говорил о том, что без помощи и поддержки Узушио война кланов Учиха и Сенджу и их союзников продолжалась бы еще боги знают сколько лет. Без фуиндзютсу и знаний Узумаки в строительстве не удалось бы построить саму деревню. Без системы права, регулирующей отношения между враждующими кланами, не было бы Конохи. Без договоренностей, регулирующих отношения между Деревней, Скрытой в Листве, Страной Огня и региональными кланами шиноби, не было бы финансирования дайме и кланы бы перегрызли друг другу глотки за источники доходов.

А я вспоминал о дурацкой красной завитушке на чуунинских жилетах и о том, что уже мало кто помнит, что она вообще из себя представляет и откуда взялась.

Благодарны могут быть отдельные люди (далеко не все), но никак не страны.

Да и к тому же сами Узумаки могут несколько привирать о славном прошлом. Надо же чем-то гордиться и за что-то цепляться, чтобы не исчезнуть и найти в себе силы сражаться после всех потерь. Хотя очевидно, что у них и реальных поводов для гордости предостаточно.

А Умино в вассалы так и не приняли — они слишком любили грабить окружающих, и не хотели отказываться от этого увлекательного занятия, а Узумаки не могли позволить себе отвечать за этих отморозков. Все-таки у них своя страна была, им приходилось держать лицо.

Ну, а то, что красноволосые периодически мелькали во время пиратских набегов Умино, так Водоворот к ним никакого отношения не имел. Исключительно личная инициатива отдельных несознательных искателей приключений и родственников Умино с шилом в заднице.

Однако красноволосые умели быть благодарными и, например, не мало поспособствовали тому, чтобы Умино стал кланом и официально получил подтверждение от Дайме на де-факто принадлежищие им земли. Кстати, и статус пограничников они получили тогда же. Ко всеобщему удивлению, моя родня со своей работой прекрасно справлялась. Многим старикам потом было даже обидно за те гигантские взятки, которые они раздали, убеждая всех чинуш и влиятельных лиц при дворе, что клан Умино будет как раз тем, кому можно и нужно доверить охрану границ и борьбу с пиратством, поскольку, фактически, они именно этим занимаются, причем достаточно давно.

При этом, надо отдать им должное, они делали и немало полезного, например, очищали свою территорию от коллег, вражеских шпионов и морских монстров.

Чудовища в этом мире возникали несколькими путями. Например, из-за мощного источника природной чакры какой-то вид животных мутировал во что-то огромное и прожорливое. Бывало и так, что какая-то призывная тварь умудрялась остаться в нашем мире или оставить здесь потомство. А бывало так, что кто-то отжирался на продуктах, в которых было много чакры — например, на трупах шиноби или призывных зверей. В море хватало всех трех типов монстров, многих из которых убить без специальной подготовки и снаряжения было не под силу не то что джонину, а даже целому звену джонинов. И вот с такими тварями Умино разбирались умело и с фантазией. В моем клане всегда было много изобретательных убийц и браконьеров.

Кроме того, нельзя забывать и о том, что с морскими разбойниками мои предки тоже успешно разобрались. Кого-то переманили к себе на службу, кого-то просто убили. Выстроили строгую вертикаль власти и грабежа, и тем самым навели долгожданный порядок. Такие вот пираты в законе.

Но надо сказать, что зажигали как бандиты и пираты мои предки достаточно долго, и среди них было много ярких личностей, способных дать фору пиратам моего мира.

Кроваво наследив на побережьях, островах и морских путях этого мира, мой клан оставил после себя долгую, хоть и, так скажем, несколько специфическую память. Любопытна была и традиция внутреннего устройства клана.

Испокон веков садисты, подонки, маньяки всех мастей лезли на пост главаря Умино, убирая излишне щепетильных и менее зубастых конкурентов. Девизом моего клана могло бы стать: Зачем выбирать меньшее зло?

К счастью, когда такие уроды теряли головы, на их место приходили еще более хитрые и умные, так что клан процветал, несмотря ни на что. Почти все кланы и поселения всегда старались выбрать своим правителем самого умного, сильного и альтруистичного человека. Умино такой фигней не страдали. У нас сами себя выбирали в правители самые сильные, хитрые, жестокие, коварные и решительные претенденты на власть. Те, кто делом доказывал, что они ее достойны.

В клане всегда процветала диктатура. Глава клана, убрав, запугав и/или чем-то подкупив всех своих конкурентов, становился главным, тем, кто сам принимает решения. Если нужно — единолично, наплевав на чужое мнение. К слову сказать, в кланах такое обычно было не принято. В том мире процветала скорее коллегиальная форма управления таких сообществ. Всевозможные старейшины, советники и главы семейств и родов обсуждали с главой клана разные вопросы, приходили к компромиссу, выносили общее решение, которое он скреплял и подтверждал своей волей. Глава клана обычно первый среди равных, с чуть большими правами и привилегиями. В моем клане все было несколько иначе. Главарь пиратов всегда будет прокладывать тот курс, который он сам выберет. У штурвала всегда только один капитан. И хорошо, если хотя бы спросит мнение других, а не проигнорирует.

Излишне настойчивые попытки настоять на своей точке зрения в обычное время могли привести в лучшем случае к вербальному предложению отправиться в пешее эротическое путешествие. В худшем могли убить на месте.

Другое дело, что в условно-мирное время (по-настоящему мирного не было никогда) многие ключевые вопросы клан время от времени обсуждал общим собранием, проявляя удивительный для этого мира уровень демократизма и готовность не только выслушать большинство членов клана, включая даже женщин, но и учесть их мнение при разработке дальнейшей стратегии. Клан изъявлял свою волю, а его Глава решал, что из высказанных пожеланий и как именно он будет выполнять.

Проще говоря, даже самые большие отморозки все-таки старались учитывать мнение большинства.

Как эта помесь змеиного кубла и стаи вечно голодных пираний умудрялась не только как-то существовать, но и достаточно долго процветать — выше моего понимания.

Но Ницше, наверное, плакал бы от восторга. И с тем, что выживает сильнейший, и с "падающего — подтолкни", у меня в клане все было в полном порядке.

И все-таки, несмотря на свою своеобразную мораль и культурные особенности, дружеские отношения с Узумаки мои предки старались поддерживать, и совместные браки не были редкостью и в более ранние времена, и тем более — в последние десятилетия существования Узушио. К тому же Умино подуспокоились со временем — награбили столько, что встал вопрос о том, как бы свое удержать. По правилам союз между кланами был закреплен не так давно, всего лишь несколько поколений назад. Почему-то только тогда-то Умино и Узумаки всерьез начали на официальном уровне обмениваться не только вещами, но и дочерьми. Я имею в виду межклановые браки со всеми вытекающими из этого плюсами и ответственностью с обеих сторон. А не просто брать кого-то в мужья и жены, по, так сказать, частной инициативе, как это было ранее.

— Ты все-таки уснул! — плеснув мне в лицо водой, засмеялась Анко. — О чем-то задумался? Иди скорее к нам!

Не поленилась же в ладонях принести!

— Да! — поддержал мелкий, поднырнув под волну. — Давай к нам!

Широко улыбнувшись, стал стаскивать одежду:

— Уже бегу! — оставшись только в штанах, стартовал к воде, не забыв подхватить Анко на руки.

Мой крик "бомбочка" и прыжок в воду сопровождал писк Анко, крепко вцепившейся мне в плечи.

Вдоволь набесившись, мы втроем построили вокруг костра маленькую Коноху, а по сути стену с башенками по колено высотой, и сели внутрь обсыхать.

Ерунда такая, а сколько счастья!

Прижавшись к моему боку, Анко заглянула в лицо задремавшего от тепла Наруто.

— А он симпатичный. Чем-то похож на Минато-сана.

— Мне начинать ревновать, — шепнув это, нарочито насупился и притянул Анко за талию поближе.

— Можешь, — улыбаясь мне, погладила Наруто по голове, как бы провоцируя.

— Что, уже уходим? — сонно пробормотал мелкий потянувшись.

— Нет, можешь еще поспать.

Когда мы, наконец, собрались, я решил закопать костер, но Анко попросила меня отойти от кострища и сложила печать концентрации. Песок разверзся и в неглубокую яму обвалились угли и пепел, а затем земля сомкнулась. Даже если приглядываться, не догадаешься, что тут было. Практично.

Узнав, что уже днем мы отправляемся обратно в Коноху, Наруто упрашивал нас остаться. Даже применял тактику пассивного сопротивления: если его поднимали, сразу падал на песок и делал вид, что у него нет костей. Пришлось его нести с пляжа.

— Пожалуйста, — уже с плеча протянул мелкий. — Пожалуйста. Давай еще недельку тут побудем?

— Нам пора возвращаться. Я бы и сам хотел отдохнуть тут минимум месяц. А лучше — два. Только мы втроем и больше никого, — вздохнул. — Мечтать не вредно.

— Вредно не мечтать, — так же кисло продолжил Узумаки, рассмешив Анко.

В дом мы с Наруто прокрались, как полагается шиноби, но это не помогло, нас снова усадили за учебники.

Наверно нас выдала Анко, она-то не пряталась.

Временами мелкий демонстрировал чудеса интуиции и находчивости там, где мне приходилось зубрить и долго вникать. Особенно когда дело касалось печатей. Однако он позже, чем я, смог научиться вызывать крабов и дельфинов размером с внедорожник. Не матерых зверей (те раза в два больше будут), но уже имеющих мозги, чтобы существенно помочь призывателю.

Проблема у него была лишь в узости и неразработанности каналов чакры, расположенных в руках и в том, что с его до сих пор далеко не идеальным контролем он не умел одномоментно вкладывать достаточно большое количество чакры в технику призыва.

Второе для него было сложнее всего — это как попытаться зачерпнуть ладонями сразу целое ведро воды из моря под ногами.

Однако у меня, благодаря унаследованному от Ируки телу, разработанным каналам чакры и мышечной памяти, таких проблем не было, так что я довольно быстро наполовину вспомнил, наполовину освоил технику призыва.

Устав за день от уроков, я отчего-то не мог заснуть. Думал о всяком.

Прислушиваясь к дыханию спящей у меня на груди Анко, я ворошил доступные мне воспоминания Ируки о ней. Итог этих раскопок меня не радовал — почти все, что я знал об Анко, в основном было почерпнуто из личного общения или из манги. Ирука что, вообще ее ни о чем не спрашивал?

— Не спишь? — тихо проговорила она, заботливо поправив одеяло футона.

— Нет, — фыркнул я, улыбаясь. — Знаешь, я не могу вспомнить, как мы с тобой раньше тренировались вместе.

Привстав с футона, девушка заглянула мне в глаза, точно пыталась что-то в них прочесть.

Молчание затягивалось, стало как-то неловко, и я решил пояснить:

— Обычно я вспоминаю похожие ситуации, — прошептал, чтобы не разбудить спящего рядом Наруто. — Реже моменты, связанные с какими-то конкретными людьми или вещами. Кажется, я говорил об этом.

— Говорил, — словно эхо, шепотом повторила девушка, задумчиво потрогав мой лоб.

— Я еще много всего не помню, а эти, — покрутил кистью, глядя в потолок, — приступы, когда я выпадаю из реальности, почти прекратились. Я надеялся, что с тобой будет связано больше воспоминаний, но я ничего не вспомнил, когда ты нас учила. Да и твой удав вообще никак в памяти не откликнулся. Или ты мне не показывала своих призывных зверей или...

— Мы раньше никогда не тренировались вместе, — заползла она мне на грудь. — Когда я предлагала, ты всегда отказывался. Говорил, что много дел, или нет времени...

Ей было неприятно об этом говорить, от того она избегала смотреть мне в глаза. Пока настроение у Анко не испортилось еще сильнее, я сказал:

— Ты поможешь мне вспомнить больше? — положил руки ей на талию, но подумав, спустился пониже. — Все же обо мне ты знаешь больше, чем я сам.

— Тебе не нужно спрашивать, — улыбнувшись, Анко подарила мне долгий поцелуй и после прошептала. — Я буду рада тебе помочь.

Рядом громко вздохнул Наруто, но не проснулся, а только перевернулся на другой бок, подергав пяткой.

Сон не шел, да и Анко просто лежала на моем плече с закрытыми глазами.

— Ты совсем не похожа на свой призыв, — вдруг ляпнул я. — На змей. Змеи такими ласковыми не бывают. Даже удивительно, что им вообще подошла твоя чакра.

— По твоему я на медведя похожа больше? — нарочито надула губки, да только уголки рта, будто сами, растягивались в предательской улыбке.

— Не знаю, может. Совсем не помню историй о настоящих медведях. Все больше о сказочных, которые без чакры болтать умеют.

— Расскажи.

Задумавшись, я смог только вспомнить историю про седого медведя, который и не медведем вовсе был.

— ...С тех пор так и повелось: как залютует какой охотник, станет зверя без меры бить, тут и приберет его к себе Седой медведь. А так ничего: ходи, гуляй по тайге. Старики поговаривали, справедливым он был, Седой медведь, — закончил я историю слово в слово, как в мультике было.

Заснула Анко под рассказ о бескрайних хвойных лесах, болотах, диковинных ягодах, пушных зверьках и комарах. Кстати, ничего похожего на тайгу не было ни в одной стране.

Надо сказать, что никому из нас пятерых в Коноху особо не хотелось. Тензо боялся и вечерами в своем углу шепотом репетировал оправдательные речи. Правда, у него до сих пор не выходило оправдаться даже перед самим собой. А мы трое уже скучали по морю и тому настроению, что осталось на пляже Каменистого побережья. Зато мы забрали с собой доверие. По крайней мере Анко и Наруто перестали меня делить и ссориться по пустякам, а вели себя скорее как брат и сестра. Мелкий частенько засыпал на коленях у Анко, а она шутливо душила его в объятьях. Иногда они вместе с ним "душили" уже меня, если я засиживался в саду с черновиками слишком долго.

У меня так быстро не получилось сдружиться с Наруто, как это вышло у Анко, когда она перестала в нем видеть конкурента. Эта роль досталась Хоноке. Несмотря на то, что с красноголовой вивисекторшей я общался подчеркнуто официально и только по делу, Анко была сама не своя. Девушка в присутствии красноволосой из кожи вон лезла и становилась то приторно сладкой пай-девочкой, то чересчур развязной. Родня не одобряла такого поведения, но благоразумно молчали.

Успокоив тяжелое дыхание, я притянул Анко к себе и зашептал:

— Веди себя спокойнее, пожалуйста. Не хочу, чтобы у меня появились соперники.

— Что?

— То, как ты себя ведешь, привлекает внимание других мужчин. Я ревную.

Когда я отстранился, Анко лучилась довольством. Словно сделала кому-то гадость.

Поймав себя на том, что хочу большего, я кашлянул и второй рукой потрепал мелкого по волосам.

— Наруто, — привлек внимание мальчишки, — пожалуйста, сходи Тензо подоставай или Хоноку.

— Лучше Хоноку, — серьезно заявил мелкий, давя улыбку, — мне как раз помощь нужна, — и забрав со стола набор для печатей, скрылся за дверью.

— Кажется, он считает нас смешными.

— Иру-у-ка, — шаловливые ручки нырнули под кофту, щекоча пробежались по бокам. Терпеть не возможно. Лапки холодные, а жар от них, как от углей в сухой соломе.

— Ну-ка, — с хриплым шепотом, притянул Анко к себе — иди сюда!

Изобразив испуг, Анко выскользнула из рук, словно рыбка и снова принялась меня щекотать, приговаривая шутливые дразнилки.

Наконец, она дала себя поймать, а затем, томным шепотом, произнесла:

— Ты — рыба моей мечты.

Честно пытался не заржать. Не вышло.

От хохота у меня подогнулись руки, я только смог сместить корпус, чтобы не обвалиться на удивленную Анко. То ли смех у меня оказался заразительным, то ли девушку я еще чем-то рассмешил, но она тоже засмеялась.

— А что я такого сказала? — все еще хихикая, спросила она.

— Дельфины не рыбы.

И я не язь!

— Ты опять смеешься! — дурашливо надулась Анко, зажав мое лицо в ладонях.

— А надо что...

Оказывается, затыкать поцелуем не только я умею.

А днем позже была торжественная церемония с обоюдные клятвами верности. Умино клялись своими жизнями Деве-Дракону, Изменчивой Хозяйке морей, Узумаки — честью и жизнью Шинигами, Богу Смерти.

Когда я в свою очередь приносил клятву кланам и призвал в свидетели Деву-Дракона, то я почувствовал что-то странное. Будто чей-то изучающий и странно знакомый взгляд.

Это было жутковато. Пожалуй, лучше тут быть поосторожней с клятвами всяким неизвестным сущностям.

После присяги всех членов клана Умино и небольшого праздника по этому поводу, мы с Анко ушли к себе, а Наруто еще с родственниками решил посидеть.

Мелочь пузатая намекнул, что примерно полтора часа в комнату не зайдет и еще невинно так глазками похлопал: а что такого? "Сам же иногда просишь". Естественно родственники все слышали и тихо посмеиваясь, очень ненатурально делая вид, что ничего не слышали. Надо ли говорить, что вышел я из зала красным, как рак?

Мы тут с Анко таились, как партизаны в глубоком тылу, а он взял и выдал! — мысленно возмущаясь, сделал в уме зарубку провести беседу с мелким.

Можно подумать, что это я виноват в том, что бывший хозяин этого дворца явно не рассчитывал на то, что здесь будет жить целая толпа народа. Вот и приходится нам втроем ютиться в одной комнате. У других все еще хуже.

По-хорошему, надо было раньше поговорить с Наруто на тему того, что не стоит говорить подобных вещей. Не удивлюсь, если он даже не понял чем на самом деле меня смутил. Чувствую, придется вспоминать курс биологии про тычинки, пестики и прочую муру.

Поговорили с мелким на тему секса довольно спокойно, хотя лица еще долго не покидала краска. Особо запомнилось, как Наруто выяснял "А это больно?". Я поначалу вопрос понял не так и начал разбирать разницу между изнасилованием и сексом по обоюдному согласию. Мелкий от такого подвис, а потом так тихо пояснил, что он не то спрашивал.

Его интересовали звуки. Если не вдаваться в подробности, то сладострастные ахи и охи, действительно похожи на стоны боли. Будто тяжелобольной мучается. Вот Наруто и считал, что секс — это больно, неприятно, и искренне не понимал, почему взрослые этим занимаются. Анко, услышав такие выводы, минут десять успокоиться не могла, смеялась до слез и икоты. Она же объяснила Узумаки, что это бывает так приятно, что тебя перестает слушаться собственное тело. Описание Анко ощущений, получилось таким ярким и сочными, что у меня дыхание перехватило и жарко стало, а мелкий взглянул на нас двоих с непередаваемым выражением лица. Уж не знаю чего он там надумал, но загрузили мы его вдвоем настолько, что Наруто даже про сказку перед сном забыл.

Сплю и вижу сон: улица, Наруто убежал вперед потерявшись среди людей, Анко высвободила ладонь и, улыбнувшись на прощание, буквально растворилась в воздухе.

Точно лампочка погасло солнце. Насторожившись, я заметил, как на крыше возникла темная фигура и без лишних слов попыталась в прыжке раскроить мне голову вакидзаси. Бледная дуга чакры ветра разделила напавшего на две половины. Враг не истек кровью, он распался лужей воды, но прежде я успел заметить знакомую пятнистую маску.

— Ну, никто и не надеялся, что все будет легко, — разочарованно пожал я плечами.

На крышах и в переулках стали появляться новые силуэты. Словно белые человечки из аниме "Принцесса Мононоке", они появлялись среди деревьев.

Усмехнувшись, я обрушил на них поток ледяных сенбонов, копируя Хаку из аниме.

Я не владел подобной техникой в реальности, но во внутреннем мире не действуют законы логики.

Фигуры пытались отбить иглы, но не у всех получалось. И те, кому не повезло — обращались в лужи. Все, кроме четверых уже разлились по улице, смывая пыль. Эти сообща создали какой-то барьер, но не учли, что я уже разошелся. Прозрачный купол не стал помехой для меча объятого зеленым пламенем. Еще два опали на землю водой, а двое отпрыгнули, спиной назад, в разные стороны.

— Что же ты молчишь?! — не стал я догонять клонов. — Может расскажешь, что опять тебя разбудило? И что ты так поздно?

В место ответа на меня двинулись две стены воды с разных концов улицы с внезапно просевшей брусчаткой.

Хмыкнув, я поднял землю на место и превратил волны в лед. С клонами Ируки, я оставил разбираться своих копий. Сам смылся, потому что бороться с толпой марионеток, к тому же опасных — просто пустая трата времени. Тут как с кукольниками из Суны и их марионетками, надо найти кукловода, иначе марионетки неуязвимы.

Кажется, что вот он, нормальный сон, но все опять не так! Залитые солнцем улицы неприветливы, как снега Антарктики, а фантомные горожане больше похожи на бродячие манекены без намека на лица. Удивило то, что я в этом сне чувствовал запахи. Пахло землей или плесенью, еще чем-то затхлым и гадостно сладковатым, как гниющая плоть. Все находящееся вокруг представлялось сжатым, давило, заставляя себя чувствовать неуютно. Словно я нахожусь в стеклянном шаре на прицеле снайпера. Один бросок — и все разрушится. Осыплется на землю блескучей крошкой из мелких стекляшек.

Резко стемнело, на миг показалось, будто я ослеп. В этот момент на меня снова напали водяные дубли.

Страх запустил холодные когти в живот, я сражался одуревая от числа врагов, искал и не мог найти настоящего Ируку. В какой-то момент клоны кончились и я остался один.

Тишина звенела в ушах. Я все больше чувствовал себя загнанной в угол крысой. Каждый шорох отдавался болью в голове, заставляя сердце замирать. Я был в самом центре силы Ируки. В той части сознания или подсознания, которую контролировал бывший хозяин тела. Там, где он жил или, лучше сказать, — существовал.

В какой-то момент я поймал себя на том, что уже не боюсь. Страх мутировал из раздражения в злобу. Меня бесили безмозглые куклы, которые выполняли роль массовки и тупо бродили по улицам, мешая мне, бесил Ирука, который решил поиграть со мной в прятки.

Шипя и матерясь, я расправился с ходячими манекенами, а затем во всю глотку заорал:

— Хватит светом щелкать! Выходи! Разговор есть. Хочу предложить тебе разделение труда и взаимовыгодное сосуществование.

Вместо ответа засвистели кунаи, мне спешно пришлось ретироваться. Судя по звуку железо летело на меня с четырех сторон (сверху, с боков и в лицо). Звон стекла ударил по ушам, так что я от неожиданности запнулся, свалил пирамиду из яблок и рухнул на пол. По грязной, когда-то белой, плитке покатились глянцевые плоды с подпорченными боками, глухим перестуком скрыв все прочие звуки. На четвереньках, прячась за витринами, метнулся под прилавок в дальнем от входа углу.

Затаившись под кассовым аппаратом, с куском стекла и блестящей обертки, я внимательно следил за залом, а потому вошедший АНБУ не стал для меня сюрпризом.

Зато неожиданностью стала пятнистая маска камышового кота, моя маска! На чужом лице она казалась чем-то ненормальным. Это был не обычный безмозглый клон.

Он был самостоятельной личностью, как и другие.

— Это тот самый безумец, который завладел моим сознанием в тот вечер, когда я убил Белого Пса! — мысленно воскликнул я, убирая "зеркальце". В темном окне зал можно было рассмотреть даже лучше, чем в обертку, но и меня так можно было заметить, если подойти слишком близко.

Купировав приступ волнения мыслью, что я в любой момент могу выскочить через стекло, стал наблюдать.

Убийца, Учитель, Любовник. Они ничем таким не отличались внешне от тех водяных клонов что были раньше, но я просто знал — они другие. Как во сне знаешь, что за поворотом будет обрыв, даже если местность не знакома.

Убийца — личность, взращенная под твердой рукой Данзо, отличался от остальных удушливой аурой кровожадности, лихости и веселого бесшабашного безумия. Те, кто видели Джокера в исполнении Хита Леджера, удивились бы схожести их повадок. Учитель — маска добряка, чтобы дети не шарахались, "воняла" лицемерием и слащавой улыбочкой. Любовник — поводок-удавка для Анко, чтобы одернуть к ноге, если потребуется. Он смотрел на мир с превосходством повелителя судеб и кривил рот в брезгливой гримасе, лениво пиная испорченные плоды.

Я точно знал, что Убийца опаснее всех прочих личностей Ируки. А их, на минуточку, было не меньше десятка! И что самое поганое, эти маски-личины были бессмертны, пока жив сам бывший хозяин этого тела. Они просто возрождались после каждой своей смерти.

На моих глазах одной из личин стекло витрины размозжило голову, а она материализовалась парой мгновений позже на том же месте!

Убийца придержал Учителя, указав в противоположный угол, и отправил пару невнятных личностей в центр.

Среди этих личин не было только одного — настоящего Ируки. Я и это чувствовал-знал.

Вжавшись в нишу под кассой, я понимал, что с этой маленькой армией мне не совладать. Убийца был слишком опасен, он целую толпу клонов перекрошит, если потребуется, да и меня тоже может покромсать. Нет, драться с бессмертными бессмысленно — умрешь уставшим.

Прикинуться одной из личин было невозможно, они только выглядели одинаково, но ощущались, как группа абсолютно разных людей.

Тогда я вспомнил, как в начале лихо орудовал вымышленными техниками. Поначалу ничего не получалось, но потом я смог сделать лаз под стеной, прямо в переулок.

— Нужно найти оригинал, — чутье подсказывало, что если прибить настоящего Ируку, то его копии исчезнут.

Выглянув из-за угла, я увидел, что Ирука-ребенок и подросток стоят на входе в магазин. Я их чувствовал, как, наверное, можно чувствовать блоху ползущую по ноге, а вот они меня — нет. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

Раз уж у меня вышло вообразить нору и обратно заделать, то должно было получиться вообразить себя невидимкой. К моему удивлению, у меня это довольно быстро получилось. Было, конечно, непривычно, я еще минут десять падал, путаясь в конечностях, но потом приноровился и больше себя не ронял. В таком виде я вернулся к магазину и начал нарезать вокруг него круги, постепенно увеличивая радиус. На одной из дальних крыш, на водонапорном баке, я наконец обнаружил Ируку.

Он сидел на корточках, и куда-то внимательно всматривался, наверное, отслеживал перемещения личин. Или направлял их. Те какое-то время ползали по магазину, а потом разбрелись искать меня.

Оглядевшись, я пару секунд переваривал увиденное. Это место было похоже на пазл, сваленный в кучу из разных коробок и сбитый вместе ударами кулака там, где кусочки не подходили друг к другу: там улица из Конохи с моим домом, рядом маяк из Каменистого, тут замок из столицы, дальше какой-то низкорослый хвойный лес, ниже его кусок пустыни с колодцем и чахлым кактусом. А вокруг этого винегрета клубящаяся, похожая на легкий черный войлок в черной комнате, бесконечная, как Вселенная, но такая уютная, мягкая и родная, темнота.

Получается, что эти обломки — это островок в моем внутреннем мире? — спросил сам себя, еще раз окинув взглядом общий мир, последний оплот личности Ируки.

Не долго думая, я вообразил, что Чернота обволакивает непроницаемым барьером-стеной все кроме места, где были я и Ирука.

В тот же миг тени стали гуще, заклубились черно-сизым дымом и взвились вверх как сотни следов от ракет, сужаясь кверху, к похожему на витраж небу. Оно было неоднородным, словно локации видеоигры, разделенной областями перехода из одного уровня в другой. Разные цвета, разная погода, разное время суток. Солнечный день и звездная ночь, холодный рассвет и кровавый закат, сумерки со снежной бурей. Отсюда, с самой верхней точки, я видел все фрагменты этой небесной мозаики.

Ирука вскочил с места, порываясь куда-то бежать, в его глазах плескался ужас. Обойдя его по кругу, я зашипел на ухо:

— А ты все никак не сдохнешь. Теперь моя очередь пугать.

Ирука шарахнулся в сторону, бросив наугад кунай, а затем замер.

— Где ты?

— Везде, — лаконично ответил я и чуть не схлопотал второй кунай в глаз. А все потому, что "кто-то" отвлекся и мельком представил пафосную фигуру в черном балахоне с горящими глазами.

— Исчезни из моего тела!

— А из "твоей" жизни не исчезнуть? — брезгливо скривился. Небрежным жестом я ударил по ногам волной спрессованного воздуха, но промазал из-за дурацких рукавов придуманного балахона, так что Ируку задело самым краем и то не сильно. Ирука рыкнул от боли и отскочил подальше.

Тем временем чернота начала "переваривать" отсеченные от центра куски.

Умино тоже почувствовал что-то такое, потому что внезапно растерял весь запал и обреченно опустил руки.

— Ты отнял у меня все! — издали прокричал Умино.

Он снова разразился нытьем на тему того, что я у него клан отнял, что его женщину присвоил и что с его работой справляюсь лучше него.

— А теперь еще хочешь мою жизнь?! — под конец распалившийся Ирука ощущался так, словно вот-вот должен был снова взбеситься. Он даже осмелел настолько, что сам подошел ближе.

Ненависть клокотала в нем, как кипяток в чайнике, давя страх, который сейчас уже было не почуять.

— Больше пафоса, — сложив руки на груди, прокомментировал я скучным голосом, — на жалость дави сильнее. Да, кстати, спасибо на добром слове по поводу работы. У меня, действительно, выходит гораздо лучше, чем у тебя.

Ирука даже оторопел, а я продолжил тем же тоном:

— Ты бы себя со стороны видел. Будто свою жизнь на базаре продаешь. Какая "моя работа", если ты сам сделал все, чтобы тебя с нее поперли в глухие ебеня Страны Огня?

Ты ведь даже учил плохо. Я до сих пор мучаюсь с седьмыми, и конца-края той возне не видно. Им словно нарочно забили голову всякой дурью.

И тут я заметил, что в эмоциях Ируки мелькнуло удовлетворение, как от хорошо проделанной работы.

— Я был хорошим учителем, — самодовольно, но с изрядной долей фальши заявил он, — я ничего не мог сделать с тем, что Саске считает себя круче всех, а никчемная плебейка Сакура интересуется только книгами и Учихой, а Наруто лентяй, дурак и балбес.

— Плебейка? Ух ты, какие мы словечки знаем! — удивляясь, я поцокал языком. — Ты у меня в памяти копался? Вон, слово умное запомнил. Молодец. А мангу-то видал?

Ирука поморщился и процедил:

— Видел.

— Понял наконец, насколько важны твои ученики и какие возможности ты практически просрал?

Его лицо не успевало за мыслью, да и гримасы чередовались странновато. Ирука словно разрывался между жалостью к себе любимому, сожалением об упущенной выгоде, завистью и остатками уверенности в том, что он все делал правильно. Не будь у меня эмпатии, фиг бы я понял от чего его так заглючило.

И тут на меня внезапно снизошло озарение. Я вспомнил, осознал... Не знаю даже, как лучше и правильнее сказать...

— Ты ведь таким дерьмовым учителем был не потому, что не умел их учить. Ты не хотел их учить! Ты им завидовал, — воскликнув это, я искренне заржал.

— Нет! — возмущенно насупился Умино, даже башкой мотнул.

Но я не унимался.

— Бесило то, что эти сопляки легко превзойдут тебя? Саске, Наруто, даже Сакура. У них ведь такой огромный потенциал! Куда тебе до них, скромному токубетцу джонину с редкой специальностью: война на воде и в прибрежной зоне. Но особенно тебя бесил Наруто с его безграничным потенциалом, который благодаря Кьюби уже через пару лет после выпуска может стать сильнее любого в Конохе! Тем более тебя. Собственно, а почему это я говорю "может"?! Станет! Обязательно станет! И завидно, бедняжечке, — мерзко засюсюкал, — что в будущем ненавистный демоненок одной техникой равнять горы с землей будет? А его сенсей-дуралей по-прежнему будет вонючие тетрадки проверять и мел от злости грызть. Жизнь моя жестянка и все такое.

— Это неправда, — попытался возразить Ирука, но было очевидно, что он сам не верит в то, что говорит. — Я был хорошим учителем, это они сами во всем виноваты...

— Да брось, — перебил его, легкомысленно фыркнув, — меня не обманешь, я ведь тебя знаю лучше, чем самого себя.

Ты им завидовал, поэтому ты сделал все, чтобы они никогда не достигли своего потолка. Узумаки ты гнобил, Харуно захвалил и сделал тупой заучкой, не способной к нестандартным действиям и саморазвитию. Саске ты тоже захвалил и убедил в том, что он так, без учебы, знает и умеет все, что ему нужно.

Ты думал, что Саске загнется от своей самонадеянности и первого же серьезного опытного противника! А Сакура вместо исследователя или хорошего медика станет никчемной ходячей энциклопедией, все время ждущей указаний и похвалы от учителя! И Наруто... А Наруто бесповоротно станет разгильдяем и тупым неумехой!

Я его хвалил, а он рожу кривил, будто все это не правда.

— Браво, Ирука! — картинно похлопал я, заставив Умино скривиться еще сильнее. — В тебе погиб великий педагог, убитый завистливым и самовлюбленным дураком. Когда я появился, ты даже на должности учителя ничего из себя не представлял. Ты был бесполезен и никчемен для своих хозяев во всем. Да и самому себе не полезен, а вреден.

Состроив страшную рожу, Ирука кинулся вперед.

— Удивлен, что тебя раньше не отстранили — за вредительство, — отвел я удар кулаком, и отбросил его контратакой.

Умино напал словно по привычке, без огонька и азарта. Задумался, что ли?

Я откинул его небрежным жестом, которым создал порыв ветра, отчего Умино упал и прокатился пару метров по полу.

Эх, мне бы в реальности быть таким крутым...

— Слушай, а может, ты хотел стать шпионом в какой-нибудь дыре вроде Страны Риса? Не, ну чего, прикольно же! Ничего полезного нет, денег нет, зато живет там Орочимару-сама и Деревню Звука строит, и смертельных опасностей — хоть жопой жуй. Данзо как-то обмолвился, что сослал бы подальше, если бы "Ирука не взялся за ум". Или тебе приключений захотелось? Не думал, что ты адреналиновый наркоман, как Хатаке.

— Я... нет! Нет, — сбитый с толку Ирука помотал головой и тише пробормотал. — Не хотел.

— Да мне все равно, что ты там хотел или не хотел. Ты свою жизнь уже просрал. Не мешай жить мне!

Будто впервые услышал, Ирука вытаращился на меня, словно я бред какой-то сказал.

— Если я уступлю, ты просто похеришь все то, что я сделал после тебя. Ты свою, да и чужие жизни долго и методично превращал в одну большую кучу дерьма. Я прибрался, разгреб этот срач, а тут опять ты нарисовался! "Отдавай!" А что отдавать-то? Разве что-то твое здесь еще осталось? Из ценного в твоей жизни были только деньги и знания. И ни то ни другое я почти не мог использовать. А больше у тебя ничего не было. Ни семьи, ни друзей, ни благодарных учеников, ни клана, ни репутации. Ничего. Да ты сам ныл, что вся твоя жизнь была уныла и беспросветна!

Город-пазл пропадал под клубами медленно ползущего дыма, а между нами начали мелькать цветные всполохи, как миниатюрные кометы.

Воспоминания, — понял я.

Они видимы, даже осязаемы. В руках ощущались, как паутинка, но не рвались, а просачивались сквозь пальцы. В тот момент я чувствовал, что эти события помним и я, и Ирука.

— Это больше не твоя жизнь, — отпустил я хвост очередной паутинки. — Я ее вылепил из обломков, грязи и пыли. А ты копил медяки и ныл, какая поганая у тебя жизнь. Что никому она не нужна такая — скучная и бесполезная. Морио еще удивлялся, — кисло хмыкнул, — а что это я не стенаю, как скверно мне живется. Ведь ассистент при команде генинов это еще хуже, чем сенсей в Академии.

Ирука скривился, не спуская с меня глаз.

— Ты говорил: "кому нужна такая жизнь?". Так вот он я! Тот, кому нужна такая жизнь! Я ее на помойке нашел, вымыл, починил, улучшил. Какие ко мне претензии? Я подобрал то, что тебе не нужно! А я ведь, наивный, поначалу считал, что у тебя все-таки есть ради чего жить, раз так цепляешься, — едко хмыкнул, — а оказалось, что ты уперся просто так, из принципа. Детские мечты ты выбросил, а новых на замену так и не придумал. Целей у тебя тоже нет. Кинул дядю, кинул родственников, когда им больше всего нужна была твоя помощь. Денег пожалел?

— Они мне никто! — вспылил Ирука. — Они бросили моего отца и меня, предали интересы и традиции клана!!! — в конце он уже орал.

— Потому что вы первые от них отказались! — насмешливо фыркнул я. — Да ты посмотри на себя! Тебе было тошно ходить на работу, — промелькнули, словно собственные, воспоминания Ируки: что-то про Академию, Корень, Данзо, Хирузена и фальшивых друзей. — Ты ведь даже повеситься однажды хотел! Ты же это помнишь?

Мне бы удивиться, но это воспоминание сейчас словно было частью меня. Будто это меня Анко из петли вытаскивала, а за спасение получила пощечину такой силы, что упала на землю, как подкошенная.

Стало тошно от того, что память во всех подробностях запечатлела горящий красным след от руки на белой щеке ошарашенной девушки. Первый и далеко не последний.

— Как ты бесился, что тебя спасла Митараши! Ты ее ненавидел, а она все терпела, бесила еще сильнее, своей заботой напоминая мать. Снова сунуть голову в петлю смелости не хватило, а опасных заданий жалкому учителю не давали. Тебе же жить было тошно! Зачем же ты борешься, если давно искал смерти?

Силой воли я удержал концентрацию, продолжая комкать в шарик воспоминания до неудачного самоубийства, его мысли о смерти, как о выходе, все то, что однажды чуть не заставило Ируку убить себя собственными руками.

— Слышишь, Ирука, я не отдам тебе мою Анко! Моего Наруто. Мои достижения. Мой клан. Мою жизнь. Они все мои!

С последним словом с раскрытой ладони сорвался грязного цвета шарик и ударился в грудь Ируки, а затем отскочил в меня.

На миг Дельфин замер с недоумением на лице, а затем, то что было Умино Ирукой, распалось мелкими белыми искрами.

Радость была недолгой. Я на своей шкуре почувствовал всю ту мерзость из воспоминаний. Выл, как зверь, воображаемое тело корчилось от боли, а в голове билась мысль о том, как бы это состояние не пропустить отсюда в реальность. Пугать Анко и Наруто было страшнее, чем не справиться. И где мое чувство самосохранения бродило?

Закончился приступ так же быстро, как начался, оставив после себя чувство опустошенности.

Ну да, немного нечестно было убивать его, не закончив мой, то ли злодейский, то ли геройский спич.

Но что-то ему объяснять уже надоело.

Небольшим утешением для моей совести служило то, что я сначала пытался решить все миром. Не моя вина в том, что Ирука отказался.

Собтвенно, я и болтал-то все время просто потому, что хотел увидеть, что его сильнее всего заденет и одновременно собирал весь негатив. Я еще с прошлого раза понял, что мало было убить Ируку, ударив мечом или кунаем. Пробовал — не сработало. А вот его собственное нежелание жить оказалось самым серьезным оружием.

Раньше я не хотел замечать эти тревожные воспоминания и мысли, насквозь пронизанные негативом. После них я иногда застывал на месте, задумываясь о том, что оступившись на ступеньках можно сломать шею, что поскользнувшись в ванной можно разбить себе голову. Прямо мечты труса-самоубийцы, который надеется, что оно как-то само случится, а он и не заметит, как очутится за гранью.

Ночная улица стала обсыпаться вниз цветным песком, бесследно пропадая в дымчато-черном полу. Как-то незаметно истаяли последние "декорации" и я остался один в пустоте.

— За ту пощечину, — прошипел от боли, — и за все что были после, я бы тебя самолично придушил, покойник из клана Умино. — называть его Ирукой было как-то неправильно. Это теперь мое имя и точка.

— А я ведь всерьез когда-то думал о том, чтобы как-то с ним договориться, достичь компромисса, — размышлял я в слух, глядя туда, где скончался мой враг.

Но здесь, рядом с той гнилью, которой был внутренний мир этого ублюдка, понял, что мы с ним не договоримся и не уживемся. Никак и никогда. Мы слишком разные. Я никогда не соглашусь поступать так, как привык поступать он, а его всегда будет корежить от меня и того, что я делаю, от Наруто, Анко, Госпиталя. А еще проблема в том, что я никогда не смог бы доверять настоящему Умино. Он меня боялся и ненавидел и при первой же возможности попытался бы убить. Здесь, во внутреннем мире, он постоянно становился сильнее. Нет. Не так. Не сильнее, но зато опытнее и опаснее.

Он нарушил бы любое соглашение, любую сделку и попытался бы от меня избавиться. Я был не просто абсолютно уверен — я знал, что этот самовлюбленный козел никогда не согласится на роль второго плана, а на первых он бы разрушил все, что я уже создал. Мертвец мог сделать этот мир только хуже. Так что пусть отправляется в иной.

Не знаю сколько времени я лежал, без единой мысли в голове, а потом до меня дошло, что это конец. Я победил.

Не будет больше снов-поединков. Не будет двойственных эмоций. Иногда, когда я радовался достижениям Наруто, я одновременно ощущал злость и неприязнь, как будто у меня шизофрения. Не будет тех вспышек отвращения, когда рядом Анко. Я, наконец, стану нормальным.

— Прощай, — сказал в пустоту, — надеюсь, в следующей жизни ты не будешь таким дерьмом. Я прощаю тебя. Хорошего тебе посмертия.

Моя атака, по сути, была всего лишь сконцентрированными воспоминаниями и эмоциями. Все самое плохое, что было в жизни Умино. Этот "мячик" чуть было и меня до самоубийства не довел, но образы Наруто и Анко не позволили мне последовать за Ним. У него таких якорей не было. И такого желания жить. Хоть чувствовал я себя паршиво, но был жив. А он просто истаял, ушел, исчез.

Как он с этим жил раньше? Ходил на миссии, шутил, улыбался...

И так год за годом! А если еще многочисленные маски вспомнить. Как он только с ума-то не сошел?

И тут на меня внезапно нахлынула эйфория. Я орал во всю глотку что победил и просто, радовался как дурак всему подряд. Тут-то мне и прилетело по голове чем-то легким и не один раз. Почесав макушку, я глянул вниз.

Под ногами валялись белые маски с разными рожицами. Не смайлики, но что-то в них такое угадывалось. Ничего опасного в них не чувствовалось, так что на радостях я подобрал все, а ту маску, что не помещалась в руках надел на себя. Хоть они и не имели глаз, но у той что я надел, был внимательный, понимающий взгляд и приятная спокойная улыбка. Через какое-то время орать и прыгать, от радости резко перехотелось. Настроение не испортилось, я слегка выдохся.

Оглядевшись вокруг, протрезвевшим взглядом, я заметил, что паутинок стало меньше. Поначалу мне показалось, что они растворяются прямо в воздухе. Но вот одна, следом другая мини комета отделившись от общего хоровода, взмыла куда-то вверх.

Когда я проследил за ними взглядом, челюсть медленно уехала вниз. Надо мной, в черном небе без звезд, висел гигантский шар из цветных нитей. Что интересно — среди нитей встречались белые, темно-синие, зеленые, коричневые, но не было ни одной черной. Чистые цвета, словно из палитры магазина красок.

В моем внутреннем мире, совместившемся с тем, что осталось от Ируки, не было ничего кроме шара; ни неба, ни земли. Верх и низ — все.

Несмотря на Черноту, было светло, словно солнце закрыто неплотными облаками, рассеивающими свет. А странный мегаклубочек просто парил в пустоте, без всякой поддержки, даже не думая падать! Но он не был невесом! Я знал его вес, как если бы пытался его когда-либо поднять. В здравом уме, в реальности, я бы точно не подошел к незакрепленному клубочку размером с трехэтажный дом, но тут бояться было нечего.

По крайней мере мне так казалось.

Зачем-то захотелось оседлать клубок. Я легко подпрыгнул и вцепился в нити, толщиной в мой палец. А клубок взял и легко провернулся, по инерции покачав меня как на качелях под собой, так, что я оказался внизу.

— Оно висит и крутится, — вынужден был признать я после нескольких попыток взобраться наверх. Вот уж не знаю, что мной тогда двигало, но я создал трех клонов, которые уравновешивали шарик, пока не оседлал клубок. Сверху картина была чуть интереснее: кругом это черное-непойми-что, которое клубилось и играло шутки с моим воображением, вылепляя из "дыма" знакомые очертания и картинки. Так я и сидел, пялясь в непонятный дым, пока не проснулся.

Простонав что-то невразумительное, я почувствовал прохладную ладошку на лбу.

— Ирука, что с тобой?

Меня слегка подташнивало и в черепе гудело как в высоковольтных проводах, но я бодро соврал, что со мной все нормально. Потом все же пришлось слегка признаться.

— Кошмар приснился, плохо спал. Не выспался, вот голова и болит.

Я уверил Анко, что это скоро пройдет, что со мной все в норме и беспокоиться не о чем.

— Ты не просыпался! Ты как мертвый был! Я тебя даже щипала, ты не чувствовал?

Девушка выглядела уставшей и нервной, так что говорить "теперь почувствовал" я не стал.

— Больше такого не повторится. Обещаю, — передвинул ладонь Анко на щеку, сверху накрыв своей рукой. — Пройдем обследование в госпитале...

— "Пройдем"? — удивилась она, отняв руку, а затем надула щеки, как ребенок. — А мне зачем? Я совершенно здорова.

— Меня беспокоит твоя температура, — сел на постели. — Ты часто мерзнешь, у тебя постоянно холодные руки и ноги. Меня это не раздражает, нет, просто это не нормально. Я боюсь за тебя.

— Не хочу, — яростно замотала она головой. — Нет! Нет! Нет!!!

Спорить не стал, пусть остынет.

— Ирука! — в комнату влетел Наруто. — Идем, я такую штуку классную покажу с печатями! Я даже до рассвета встал, чтобы показать!

Потирая пострадавшие от щипков руки и бока, я чмокнул Анко в щеку и поплелся смотреть очередную убойную "штуку". Это уже стало некой традицией; все новинки своего арсенала Наруто обязательно показывал мне.

Были бы чемоданы, мы б на них сидели. Мы могли уйти хоть сейчас, но то одна мелочь, то другая и уйти мы могли только после обеда.

Утром ко мне пришел Ютака. Он вежливо отослал Наруто с Анко, а затем взялся за меня. Поговорив, как принято, на отвлеченные темы, дядя перешел к делу.

Он бросил на меня суровый взгляд, какой иногда доставался его сыновьям, заговорил веско, с убеждением и уверенностью в собственной правоте:

— Я уже понял, что ты не можешь в открытую взять фамилию Узумаки, потому что это помешает тебе интриговать в Конохе. Понимаю. Но и ты пойми. На протяжении многих поколений сильнейшим кланам мира было за честь породниться с Узумаки. Тем более для нас, безродных пиратов. А сейчас тебе дважды предложили высокую честь и ты отказался.

Так с ходу понять за что дядя на меня наехал я не смог, потому решил сначала дослушать, прежде чем что-то возражать. Да и традиции требовали сначала выслушать старшего, возразить всегда успеется.

— Тебе предложили в жены Хоноку, лучшее, что у них сейчас есть. Умница, красавица, с сильной кровью.

Комсомолка, спортсменка, угу, — мысленно продолжил монолог. — Вот только не нужна она мне... такая, как она жена, и даром.

А вообще странно. В клане Умино тоже осталось немного людей, а тут дядя хочет, чтобы я стал Узумаки. Решил все-таки одного из своих сыновей на пост главы протолкнуть?

— Ты отказался, разумно все обосновав тем, что это ударит по нам всем.

Потом они предложили тебе стать приемным отцом и регентом для Наруто, и я не понимаю, почему ты не согласился. Для тебя это шанс объединить наши кланы. Племянник, я многое могу понять, но все твои успехи в Конохе не будут стоить ничего, если у нас и Узумаки не будет единства. Пойди им навстречу. Пренебрежение их обидит. И определись наконец, какой будет у них статус и как мы будем решать вопросы! Как два союзных клана, как две ветви одного клана, как один клан. И как долго?

— А как лучше?

От подобного вопроса Ютака подвис, а я задумался.

Смотрел я на дядю и лихорадочно пытался понять, когда это мне предлагали стать приемным отцом для Наруто...

И вспомнил тот разговор с Акийоши и Абе. Биджев восточный этикет с его красивостями и недосказанностью. Да и я хорош, тупица, не придал значения тому поклону и просьбе, а постарался забыть смутившую меня ситуацию.

А сейчас та победа во внутреннем мире словно открыла мне глаза. Я стал видеть много такого, чего раньше не замечал. Намеки, предложения, завуалированные просьбы.

Ютака, порассуждав минут пять, пришел к выводу, что лучше все-таки союз кланов и сурово сверлил меня взглядом, всей своей позой выражая неодобрение.

— Я никоим образом не хотел и не хочу обидеть Узумаки. Для меня будет честью защищать интересы Наруто, но я не смогу поменять фамилию по причинам, которые уже называл. Насчет того, как вам жить, я говорил в самом начале — решайте сами, я задним числом одобрю все ваши решения. Живите как вам удобно. Лучше всего нам сосуществовать как союз кланов. Да, Узумаки временно станут Умино, но это просто бумажки для отчетов. Временная маскировка. На четыре года, или на пять. Может, на десять. Не знаю. Клан Узумаки в Стране Огня признать могут хоть завтра, часть родни Кушины жила в Конохе, вопрос только в том, насколько безопаснее пока быть Умино и не привлекать внимание.

Ютака видимо расслабился.

— Хорошо, я думаю, такой вариант они поймут и примут.

Дядя явно специально все это устроил в последний день, чтобы у меня не было возможности увильнуть от разговора или отбрехаться.

И не откладывая, мы пошли к Акийоши. Тот чаевничал с Абе в пустой зале явно не случайно. Я даже не стал спрашивать, где все.

После ритуальных приветствий, повторил им все, что говорил до этого дяде. Мы еще некоторое время уточняли условия и неявно торговались.

Сговорились на том, что я буду опекать Наруто, как и раньше. То есть, защищать его самого, его интересы, в первую очередь финансовые. Снова предлагали мне Хоноку, я обещал присмотреться, но жениться не обещал. В любом случае я обязан буду за ней присмотреть и по возможности защитить. Теперь для родственников я стал кем-то вроде авторитетного старейшины. Потому что для них я регент при Наруто и, хоть кол на голове теши, жених для Хоноки.

У всех отлегло от сердца, а я промолчал о том, что про Хоноку они мне зря напомнили. Придем в Коноху — женюсь на Анко. Задолбали уже сватать свое "сокровище" ненаглядное, будто залежалый товар. Даром не нужна такая жена и за деньги — тоже.

Кроме своей доли от участия в набегах, я получил еще и подарки.

Акийоши преподнес мне в дар несколько очень ценных и редких свитков. Один из них меня особо впечатлил. Так называемый свиток Последней Истины. С его помощью можно было буквально вырвать память у жертвы. Правда, свиток был одноразовый, да и к тому же был риск помереть от переизбытка информации, не говоря уже о том, что донор в процессе помирал, но зато и эффект был сногсшибательным во всех смыслах.

Вот только куда этот подарок применить и на ком?

В общем, провожали нас как дорогих родственников, и желали нам поскорее вернуться.

А вот Анко на меня по-прежнему дулась. Кто ж знал, что Митараши настолько не любит больницы. Кое-как мне удалось ее уговорить, но возмущалась она часа полтора, не меньше и обижалась потом чуть ли не до самой Конохи.

Кстати, после того, как исчез сосед, я стал заметно меньше есть. Я за собой этого особо не замечал, а тут в гостинице, обнаружил, что пустых тарелок у нас с мелким теперь разное количество: у него столько же как было, а у меня в половину меньше. А тот вообще-то был на диво прожорлив из-за своего метаболизма. Новыми красками заиграла старая шутка.

"Один знакомый говорит другому при встрече:

— Вот это ты ряху наел!

— Глистов выведи, и у тебя такая будет".

А вот нашему пленному, которого мы повели в Коноху, округлившаяся физиономия не грозила. Как и предыдущего — из Страны Волн, мы держали мужика на голодном пайке, чтобы сил не хватало думать о побеге, не то что пытаться бежать. Ночью кумовца паковали в деревянную коробку, больше похожую на дырявый гроб, чтоб места меньше занимал. Если жив останется, то клаустрофобия будет ему верной "подругой" до конца дней.

Звали человека в футляре Мотто Куджо, а остальное можно прочитать в пухлой папке, которую мне передал Тоши. Хидики, в общем-то, выжал из облачника все, что тот знал, но я все равно решил сдать пленника Ибики.

Мне это ничего не стоит, а Морино приятно будет, что его не забывают и ценят как специалиста.

Примечание к части

Хиден ("Секретно"), часто называются Хидзюцу ("Секретная техника") — секретные техники кланов, передающиеся из поколения в поколение.

http://budclub.ru/img/k/kerr_r/prodolzhenie2glawy/cthulhu4prez-preview1.png

Глава 8. Отдам в хорошие руки

Анко дулась почти всю дорогу, фыркала и молчала. Такой очевидный способ манипуляции я проигнорировал, потому что виноватым себя не считал и разговорился с Хонокой на тему ее зверюшки.

Та была не особо разговорчива, намекая чуть ли не через слово, что моему скудному умишке такое не понять. Я обиделся, потому что некоторые вещи, которые Узумаки говорила, я поверхностно знал, а остальные понимал в контексте, хоть и не всегда сразу.

Порывшись в памяти с помощью ментальных техник, вспомнил сколько смог о клонировании. Благо когда-то это была модная и обсуждаемая тема:

Овечки, протесты против клонирования людей, споры за и против... И это все при том, что технология, на тот момент просто не позволяла их клонировать. Были даже фильмы про клонов. А потом тема поистрепалась и ученые начали выращивать клонов дохлых животных для их убитых горем хозяев. И прогорели, так как прибыль оказалась меньше, чем расходы. Вот такое оно — будущее.

В общем, об этом знал немного, даже несмотря на учительницу биологии, фанатку своей профессии, которая тоже сходила с ума по клонированию и стремилась поделиться с нами своим увлечением.

Значительно позже, уже после школы я узнал, что овечка Долли умерла из-за генетических нарушений и вообще оказалось, что она была не точной копией оригинала, а несколько отличалась. А клонирование людей так и осталось научной фантастикой.

За этим делом я заметил, что после того, как Ируки не стало, работать с памятью получалось гораздо легче, даже несмотря на то, что неожиданно навалилась меланхолия, а следом тоска и апатия. Вроде победил, вроде выжил, а настроение от этого как от фальшивой новогодней игрушки из анекдота.

В продаже появились фальшивые елочные игрушки. С виду как настоящие, а радости от них никакой...

Кажется, что я искренне радовался в последний раз целую вечность назад. Но чтобы не волновался Наруто и не нервничала Анко, придется перед зеркалом вымучивать достоверную улыбку.

Даже жутко немного от того, как эта ситуация мне напоминает дохлого Умино и его суицидальные наклонности.

Немного расшевелило мою депрессию удивление оттого, что клонирование в мире шиноби отсутствовало как класс. Не боевые дзютсу, а настоящее клонирование. Почему — не знаю. Даже исследований не было. Или, что вероятнее, их все растеряли и позабыли. Может, засекретили. В любом случае, методы клонирования не известны в Кумо, а они самые продвинутые по части технологий в этом мире.

Мне понадобилась помощь Хоноки, чтобы сформулировать все, что я знал о клонировании, но прежде я заставил ее подписать бумаги о неразглашении. Это не та информация, которой следует делиться без моего ведома. Формальность, конечно, но в глазах вивисекторши я явно подрос.

Про то, откуда у меня такие знания, я ей так и не проболтался. Чем заработал себе еще несколько очков в ее глазах. Надо сказать, что без сочащегося во все стороны высокомерия и заносчивости она стала намного симпатичнее. Возможно, она не будет для меня такой головной болью, как я опасался. Хотя при этом Хонока все равно проигрывала Анко, даже обиженной.

А все же сколько простора в самой идее клонирования! Чакра вполне могла помочь обойти проблему генетических нарушений у копий животных, сделать их полноценными. Позволить клонировать не только органы для пересадки, но также людей целиком, как мечтали ученые и писатели-фантасты из моего прошлого.

Хотя, в случаях с вымирающими кланами, клонирование целиком пригодилось бы больше.

Если подумать, то каждый клан — отдельный вид. Есть кланы, которым пересекаться в постели для продолжения рода категорически не стоит. Или ничего не получится или нечто жуткое, нежизнеспособное и малопохожее на человека создание, которое милосерднее убить. Как-то слышал, что у кланов Акимичи и Абураме самыми удачными попытками породниться был ребенок без мозга. Не тупой, не даун, просто мозга нет, а в смятом черепе шматок, который заставлял это существо жить.

Тут невольно задумаешься о том, как востребованы были жены Узумаки, с 100% совместимостью с любым геномом... совпадение? Какое-то очень нехорошее совпадение.

Когда Акийоши расписывал плюсы Хоноки, он сказал, что только с ней у меня получатся сильные сыновья с генами Умино. Зная биологию, я попытался парировать, что ребенок возьмет гены обоих родителей и не факт, что будучи смуглой девочка не окажется красноволосой. Старик "обрадовал", что это не их случай.

С геномами шиноби вообще ситуация сложнее, чем в задачке по биологии, но у выходцев из Узушио она совсем странная.

От меня у Хоноки могут быть только смуглые, кареглазые пацаны с каштановыми волосами. Причем вероятность рождения девочки чуть ли не 1 к 10. Если "нам" сильно не повезет, то наследники пролетят мимо генома обоих родителей, хотя смогут быть шиноби. Совсем маловероятно появление полукровок, вроде Наруто. Но он вообще счастливчик, словно за все невзгоды Судьба ему периодически компенсации выписывает.

Так же ощутимо на результат сложения генов влияла перемена мест слагаемых. От теоретического союза Узумаки Кацухиро и Сенджу Цунаде, вероятность получить ребенка с предрасположенностью к Мокутону меньше, чем красноволосого малыша-Узумаки.

А жаль, не то б подогнал я будущей каге молодого жениха, который не равнодушен к большим... глазам. И бабушка довольна и Кацухиро — тоже. Видал я у парня потрепанную книженцию Джирайи (ограниченного выпуска, с эротическими иллюстрациями).

С полукровками сложнее, там не угадаешь, сыграет свою роль пол Наруто или нет. Если удача от него не отвернется, у Хинаты родится рыжий мальчик. Гены Минато вместе с пробудившимися генами красноволосых дадут рыжий из смеси желтого и красного.

А этому мальчику, в свою очередь, придется жениться или на Узумаки, или на бесклановой.

Со стороны смотреться будет странно, что у блондина и брюнетки родился рыжий ребенок, зато уже от рыженького и бесклановой могут появиться дети с геномом, какой был у Кушины. То есть полноценные красноволосые, которые имеют большие запасы чакры, интуитивно разбираются в фуиндзютсу и могут с минимумом тренировок одним движением наносить фуин на любую поверхность (этого даже со специальными тренировками добиваются единицы мастеров не из клана красноволосых), включая воздух и других шиноби и без печатей использовать клановую способность — цепи чакры. Те самые, что по манге помогали Кушине удерживать Лиса и которые видел маленький Умино в день, когда стал сиротой.

А вот когда я узнал про печати на воздухе, я очень удивился, поскольку ничего похожего в манге Кишимото не видел. Зато видел в других. В голове появились картинки из "Линейки", где все заклинания отмечались яркими вспышками и светящимися и вращающимися в воздухе разноцветными кругами и пентаграммами в воздухе. Впрочем, это предположение тоже было неправильным. По своей сути печати, созданные чакрой на воздухе — это продолжение техники цепей чакры, которую выполняла Кушина, но сделаное на более высоком уровне настоящим, полностью обученным мастером фуинздютсу из клана Узумаки. Таких сейчас не осталось. Но Акийоши похвастал, что Абе надеется достичь такого уровня. Сам старик мог только использовать цепи чакры. Увы, хоть он и шиноби Узумаки, но его основная специальность не печати, а экономика. Один из основных бухгалтеров клана в то время, из-за своей ценности Акийоши не лез в гущу боя, поэтому и уцелел. И теперь благодаря знаниям старика о расположении захоронок и тайников в Узушио у клана появился хотя бы призрачный шанс на возрождение. От этого Акийоши аж светился от счастья, сортируя добытое нами на острове. Теперь он был уверен, что жизнь прожита не зря. Его больше не мучила вина за то, что он остался жив, когда другие погибли. Подходя к Конохе я неожиданно для себя понял, что уже скучаю по разговорам с этим старым занудой. Да и Наруто он нравился. Акийоши пытался даже научить мелкого звать его дедушкой. Но тот противился. Не получалось. Ну, он меня "Ирука-сенсей" тоже не сразу перестал звать

Низкорослые деревца постепенно сменили крепкие творения Первого. А вскоре я уже прятал обратно в свиток личную печать, что тут иногда вместо подписи используется. Незнакомый привратник придирчиво осмотрел оттиск и кивнув, сказал ритуальную фразу:

— Добро пожаловать домой.

Тензо волновался, нерешительно глядя на каменные лица, словно на застывших мордах вот-вот должен был появиться ответ. Унынием от него прямо "воняло", хоть он и стоял с невозмутимым видом.

Анко, Хонока и Наруто уже прошли дальше, а я, зачем-то, ждал, когда не-Ямато сойдет с места. Но он продолжал гипнотизировать скалу.

— Удачи, Тензо-сан, — вполне искренне сказал я, слегка пихнув его в спину, чтобы вывести из этого состояния. — Она вам понадобится.

— Что? — не на шутку перепугавшись, переспросил он.

— Удачи вам.

Когда растерянный и смущенный анбушник скрылся из виду, я нагнал своих и напомнил Анко приютить на некоторое время Хоноку. Надеялся, что Третий выделит ей какую-нибудь квартирку. В самом неудачном случае, Хоноке предстояло занять каморку Наруто. Но там жить — врагу не пожелаешь. Нет, я ее, конечно, терпеть не могу, как человека, но так издеваться над симпатичной, в целом, девушкой — это просто свинство. Раз уж обещал соклановцам, что помогу, значит, в нынешней конуре ее не поселю даже временно. Так делать — это себя не уважать.

— Можно с тобой? — остановил меня вопрос.

Про мелкого в этой суете я успел позабыть. Посчитал, что он сразу к друзьям рванет, а он остался.

— Извини, Наруто. Нет. Давай в другой раз. Иди домой. Проверишь, все ли там в порядке?

— Хай.

— А знаешь что, — обернулся я, — лучше пойди с друзьями поздоровайся, — и шепотом добавил, — Только Саске сегодня на полигон не зови. И не забудь Хинате подарить ракушки и звезду.

— Точно! — повеселел Наруто, на ходу копаясь в самодельном мешочке с подарками, пробормотал. — А еще я ей чернильницу подарю!

— Подари, — улыбнулся, потрепав мелкого по волосам. — Она точно обрадуется.

Проводив Наруто взглядом, я дернул за веревку:

— Пошли, доходяга, скоро тебе не придется мучиться от жары и солнца. В камерах у Морино Ибики всегда темно и прохладно.

Слежка переместилась в след за Наруто, а может и за Хонокой. Сдав пленника Морино, я еще какое-то время кружил около тайного входа, делая вид что прогуливаюсь, прежде чем полез вниз.

Стараясь не мешать памяти меня вести, я задействовал Дельфиний Свист и обратился в слух. Я быстро понял, что несмотря на пустынность и тишину тут было довольно много людей. Посты охраны ненавязчиво отводили взгляд при помощи гендзютсу или просто прятались в глубоких тенях многочисленных закутков и ниш.

Около кабинета дорогу мне заступили двое, материализовавшись из воздуха по бокам от дверей.

По инерции сказав "Я к Данзо-саме", застыл рассматривая АНБУ Корня. Маски белые. У левого белая с зеленым треугольником на макушке, у правого с черным — минимализм.

Парень с длинными медными волосами, стянутыми в хвост, мазнул по мне нарочито равнодушным взглядом желтых, как у хищной птицы глаз и постучав зашел. Видимо раньше о моих визитах всегда было известно заранее.

А может, тут просто мобилизация по какой-то причине, вот и попадаются на каждом шагу шиноби из официально распущенной организации.

Второй охранник — темноволосый, неподвижностью смахивал на статую. Было непонятно моргает ли он и дышит ли вообще. Через прорези в фарфоровой маске были видны только круглые линзы, непрозрачных очков.

Точнее, не фарфоровой, мысленно поправился я, а из похожего внешне материала, но это не важно.

Через минуту желтоглазый вышел, распахнув предо мной дверь.

— Заходи, Ирука-кун, — проскрипел голос, как несмазанные петли. Я непроизвольно сглотнул.

Не трясись, — уговаривал себя. — Я же с хорошими новостями! Да меня наградить за это должны!

Воздух в кабинете пах чернилами и сгоревшей бумагой. Вот и сейчас Леший дернул какой-то листок со стола, вчитался и отправил в коробку, похожую на мангал с козырьком. Оригинальный шредер, а главное — надежнее, чем "вермишель". Видимо некоторые бумаги нельзя доверить даже самым верным, раз Данзо лично этим занимается.

Жестом указав на кресло у стены, Шимура взялся за мои отчеты и документы. На миг мне показалось, что их он тоже после чтения кинет в топку.

— Вот как, — оторвавшись, сказал Данзо с непонятной интонацией. Казалось, что он доволен и удивлен, но эмоции этого человека иногда сложнее понять, чем самых деревянных из корешков.

Леший оживился, когда я стал рассказывать ему про зачистку острова с чудовищем, даже шредер-мангал потушил. Особо его интересовали записи и журналы исследований. Почуял пользу как ищейка.

— О Фугуси может рассказать больше только тот, кто его сотворил.

С Хонокой мы заранее обговорили, чье покровительство ей будет удобнее и решили, что — Данзо для этого подходит намного лучше. Но и от покровительства Хирузена отказываться она не будет. Ее значимость для проекта мы сознательно занизили, а материалы, точнее их часть, решено было показать только Данзо. Все же дядя-ручка-с-шаринганами, был гораздо гибче в плане новинок оборонпрома, чем Третий. Да к тому же Хирузен скоро скончается, а Данзо останется и фиг его знает, когда он решит отправиться в мир иной. Может он вообще не умрет, а попросит Орочимару поделиться техниками для бессмертия. Так что спроси меня Шимура, аки гадалку, что ждет его в будущем, я ответить не могу. Не знаю потому что. Надо было меньше глав манги пропускать.

— Если бы ты привел Хоноку-сан не так открыто, — вывел меня голос Шимуры из пространных размышлений, — я бы мог полностью обеспечить ее жильем, лабораторией, младшим персоналом.

Да-да, а потом она бы перестала быть нужной и просто исчезла в недрах Корня.

— К сожалению, Данзо-сама, — Хонока-сан сама является младшим персоналом и не сможет повторить эксперимент. Но она утверждала, что ее знания все равно могут быть полезны Конохе.

Кивнув, Леший сообщил, что даст мне знать через Морио, когда пригласить Хоноку в гости, для беседы. Данзо хотел поболтать с ней лично. Причем "в гости" — это значит ко мне, а не сюда. Не люблю гостей, которых сам не звал.

Со встречей решили не тянуть, правда, точного времени он не указал. Просто велел ждать утром.

Шимура пришел заранее, чтобы рядом с Хонокой его не видели, а потому, пока мы ждали старшую Узумаки, он поинтересовался моими планами на ее счет. То что Хоноку приняли в Госпитале на испытательный срок, многоглаз уже узнал.

— Ты просишь за Хоноку у меня, но устроил ее в Госпиталь Конохи. Объясни, зачем тогда ей мое покровительство, — приказал Леший. Похоже, после чтения моего доклада у него появились вопросы.

Пришлось сесть на диван, подвинув учебник по менталистике, и пояснить.

— Если Хонока будет полезна только Корню, то ее жизнь ничего не будет стоить в глазах кланов, Хокаге и Советников. Госпиталь — это вынужденная мера. Работая там, она окажется полезна всем, будет на виду и, я на это надеюсь, выдавать ее Кумо никто не захочет. Только вы знаете ее настоящую роль в проекте по созданию искусственного призыва, для всех остальных Хонока — не знает практически ничего о призыве, но немного разбирается в генетике и...

— Доклад с легендой я прочел. Хорошо.

Я заранее думал об этом разговоре насчет Хоноки, и понял, что дележка людей между Третьим и Данзо мне напоминала то, как дети делят игрушки. Причем Третий не гнушался чужие "игрушки" ломать. Говорили, что тех корневиков, которых он брал у Данзо на миссии потом можно было только на органы разобрать. Как шиноби они уже были бесполезны. Это если они вообще возвращались. Причем не только рядовое мясо, но и достаточно ценные для Корня "командиры" вроде меня.

А за примерами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить мою миссию в Волны или поход в Каменистое. Старый Сарутоби вполне мог знать о поползновениях Советников. Он вообще неприлично информированный старикан.

Конечно, Данзо тоже людей губил, если то требовалось, но он как-то бережнее к людскому ресурсу относится, чем Третий. Ну, по крайней мере, когда это касалось сотрудников Корня.

Данзо едва ли нравилось подобное отношение Сарутоби к его ресурсам.

— Данзо-сама, — нарушил молчание, — я дал понять Хоноке-сан заранее, чего она не должна делать и какие темы запрещено затрагивать для ее же безопасности. Глупостей делать она не будет. Это не в ее интересах.

— Может ли она повлиять на джинчурики? Сейчас, потом.

— Если вы намекаете на смену кураторства, то маловероятно. Я позаботился о том, чтобы Наруто был менее доверчив ко всем, кого я не одобряю. Хатаке он сенсеем называть перестал сам.

Шимура кивнул, покривив губы в подобии улыбки.

Другие новости босс воспринял не так радужно.

— Тут я ничего сделать не могу, Данзо-сама, но мои родственники не согласны. Они хотят минимум пятьдесят процентов от платы за транзит, размещение и аренду. Они признают меня главой клана ровно до тех пор, пока я действую в его и их интересах. Если бы я согласился на пять процентов, то родственники назначили бы главой сына моего дяди или его самого. В связи с моей скоропостижной и трагичной смертью.

На этом моем высказывании в эмоциях Данзо еле заметно промелькнуло нечто вроде понимания и согласия.

— Вы ведь мою родню знаете — за деньги мать родную зарежут, не то что незнакомого соклановца. Но никто лучше их не защитит побережье от других пиратов, морских монстров и контрабандистов.

А вот тут он даже хмыкнул, полностью соглашаясь с моей оценкой, при этом не забывая прикладываться к чашке с холодным компотом, которую сам же себе и налил без тени смущения.

— Однако, — продолжил, — я смог убедить их, что у нас нет выбора, и если мы не дадим 50% вам за наличие там гарнизона Корня и за вашу помощь в развитии и защите торгового пути на всем его протяжении, то ничего не получится. Ведь надежно защитить такой длинный маршрут возможно только при влиятельных друзьях в Конохе и при дворе Дайме, которые у вас, Данзо-сама, тоже наверняка есть.

Лешему все это не понравилось, но с логикой в моих суждениях он согласился. Чтобы не заканчивать доклад на дурной новости, я подробно рассказал о том, как успешно договорился с феодалами, которые больше ни на что не будут претендовать.

— Это замечательно, — спокойно проговорил Данзо. После чего впился в меня взглядом.

— Но я хочу знать, как так получилось, что джинчурики встретился с Узумаки. И почему ты этого не предотвратил.

— Данзо-сама, я должен признать, что контакт между выжившими Узумаки и Наруто моя ошибка, но предотвратить его не потеряв доверия джинчурики не представлялось возможным. Откуда мне было знать, что они есть в Стране Горячих источников и что вместе с Умино явятся на Каменистое? Для меня самого наличие живых соклановцев оказалось неожиданной новостью. И не скажу, что приятной новостью. Из-за них все планы пришлось менять на ходу.

— Хм. И все-таки это твоя ошибка, Ирука-кун, — задумчиво сказал Шимура.

Оправдываться дальше не имело смысла. Обычная ситуация: Я — начальник, ты — дурак.

После хороших новостей этот косяк мне легко простили. Собственно, я на это и рассчитывал.

Еще немного помолчав, едва заметно демонстрируя недовольство, Данзо заговорил.

— Хирузен будет крайне недоволен тем, что на оружие Деревни может кто-то влиять. А я хочу знать, что нам теперь следует ожидать от этой встречи.

Похоже, что Шимура снова решил проверить меня, задав вопрос иначе.

— Ничего, Данзо-сама, — ответил я, старательно сохраняя спокойствие. — Узумаки не идиоты, и прекрасно понимают, что они сейчас слабы, а джинчурики является частью их клана только формально, а на самом деле принадлежит Конохе. С их стороны претензий не будет, максимум, что от них можно ожидать — какой-то ограниченной эпизодической помощи в обучении, при том, что переезжать в Коноху и вообще как-то заявлять о себе они не будут. Им новый дом и свое будущее важнее, чем жизнь одного полукровки, — дернул плечом. — Они будут говорить Наруто то, что я им скажу, чтобы остаться на Каменистом. Впрочем, я и без них могу убедить Наруто в чем угодно.

— Ты настолько уверен, что Наруто-кун в один прекрасный день сам не уйдет к родственникам? — сверля меня взглядом, спросил меня старый шиноби.

— Уверен, Данзо-сама, — кивнул своим словам. — Он привязался ко мне намного сильнее, чем за пару недель общения — к своей родне. Более того, он всерьез опасался, что Узумаки силой могут заставить его остаться. Потому не отходил от меня ни на шаг, старался чтобы во время разговоров с родственниками я был рядом.

Леший призадумался и удовлетворенно покивал.

— И тем не менее, своим влиянием на джинчурики остатки клана Узумаки могут представлять угрозу, — сделал вывод Шимура.

Э-э-э, даже не думай, — пронеслась у меня мысль. К счастью, мы уже говорили с Ютакой и с Акийоши на тему того, какую линию мне надо гнуть при общении с Шимурой и на что давить при разговоре с Хирузеном.

— При всем уважении, Данзо-сама, в случае их гибели мы получим лишь проблемы.

В глазе Лешего мелькнула искра заинтересованности.

— Объяснись.

— Угрозы Узумаки не представляют по двум причинам: Весь клан, Хонока в том числе, готов истово убеждать Наруто, что только в Конохе он станет сильным и принесет больше пользы, чтобы я их не выгнал. А вторая причина — слушать их Наруто не станет, потому что для него клан Узумаки — это кучка незнакомых людей с такой же как у него фамилией. К тому же уничтожить Узумаки придется вместе с Умино и прочими...

— Ты сильно дорожишь своим кланом? — с ноткой удивления поинтересовался старый убийца, прервав меня.

— Они удобны.

— Поясни, — отставив пустую кружку, заявил Леший.

— Живой клан, поддерживающий меня, полезен. Кроме того, без Узумаки и их вассалов проект порта провалится и не принесет ни рье. У Тоши мало ресурсов, он с трудом удерживает Каменистое, при том, что на них никто не нападает. Чтобы обеспечить защиту всей территории и при этом еще заниматься обслуживанием порта нужно больше людей.

— Разве призывы не изменили ситуацию?

Я помотал головой.

— Этого будет не достаточно для такой обширной территории. Кроме того, Умино специализируются на всем, что связано с морем и они будут обслуживать порт, делая все как для себя, так как торговый путь основа их безбедной жизни. Более компетентных исполнителей вам при всем желании не найти.

— Я всегда думал, что Хидики преувеличивает, описывая бедственное положение пограничья, — с легким недовольством сказал Шимура

— Никак нет, Данзо-сама. Все так, как писал вам Хидики. Сейчас это большая, но нищая и малозаселенная после войн территория, которую Тоши-сан не удержит без Узумаки, их вассалов и моего клана. Если их не станет, то в ближайшие пару десятилетий территория перейдет к Кумо и мы никак не сможем этому помешать. Банально не хватит сил.

Достаточно сходить на рынок, чтобы увидеть, откуда везут все товары и с каким акцентом все говорят, — брезгливо поморщившись, я продолжил. — Большинство и продавцов, и покупателей используют словечки и выражения, типичные для Страны Молний, но не для нас. Феодалы ориентируются не на Коноху, а на Кумо... — чертыхнувшись, дополнил, — да они даже одеваются по моде Страны Молний, а не Страны Огня! Даже нукенинов нанимают из Облака.

Кумовцы там хозяйничают чуть ли не в открытую. Разведывают, что хотят, официально налаживают контакты с местными феодалами. Черножопые в наглую разместили лабораторию практически на границе с нами еще и потому, что точно знали, что их не тронут! И вели себя как хозяева по отношению к местным!

Эмоции Данзо было сложно читать, но я мог уверенно утверждать, что моя страстная речь его озадачила и даже немного обеспокоила. Однако он явно признал мои слова достаточно весомыми.

Немного подумав, мой босс задал следующий вопрос:

— Мне интересно знать, что ты думаешь о ситуации с внуком старейшины.

На это я нервно пожал плечом, словно не отошел еще от собственных слов:

— Это не мои проблемы и не моя вина. Сам влез, сам сдох — зло глянул в сторону, делая вид, что мне неприятно об этом вспоминать. — Вначале погибла куноичи. Она была беременна. Не поздний срок, но гормональный фон уже должен был измениться, что, скорее всего, и привело к неразумным действиям под влиянием эмоций. И все это в итоге привело к его и ее смертельной ошибке. Беременным на миссиях делать нечего, — буркнул, — поздний срок, не поздний — не важно. Пусть сидят дома!

— А как ты оцениваешь Тензо?

— Получше покойных, — нехотя ответил я, будто Деревянко мне чем-то насолил. — Должен признать, что он полностью выполнил свой долг перед Конохой и за это достоин защиты от возможных нападок старейшин за потерю избалованного и бесполезного внука Кохару-сан. Хотя это не меняет того, что Тензо достойный друг человека-беды и порой мешался сильнее, чем помогал, — ядовито заметил я, с удивлением заметив еле заметную тень эмоции у Данзо. Он был доволен таким ответом. Леший его ждал. Это хорошо, потому что мне пока нет смысла показывать, что я закорешился с Тензо. Он мне в ближайшие пару лет точно не понадобится для моих делишек. Тем более, что я еще не придумал, как эту внезапную дружбу объяснить.

Данзо хмыкнул и жестом дал понять, что я могу не продолжать, потому что в замке заскребся ключ и через десяток секунд к нам в комнату нерешительно заглянула вивисекторша. Дрогнувшей рукой она отдала мне позвякивающую связку и присела на край дивана рядом со мной.

— Я услышал достаточно, а теперь оставь нас, мне с Узумаки-сан нужно поговорить наедине.

Делать нечего, пришлось свалить на кухню. Все равно от нервов на меня жор напал.

Пока Шимура болтал с Узумаки, я торчал на балкончике кухни, как какая-нибудь девочка-ванилька. Только эти страдают без своих парней, а я от того, что не стерильные гости пачкают мои диваны. Блин, хорошо хоть Анко и Наруто я не воспринимаю так же. Я б задолбался перемывать все, к чему прикасается за день Наруто.

— Он уйти хочет, — выглянула Хонока, невольно задержав взгляд на куске пирога в моей руке. — Мне тоже идти нужно.

— Ясно. Пирожка на дорожку не хочешь?

Тяжело жить жадному, но порядочному человеку. Последний кусок вишневого пирога Узумаки унесла с собой, а я так хотел его доесть.

Данзо остался: сидел, молчал и думал. Может, чего-то ждал. Немного погодя Леший все же ушел, приказав прийти к нему за новым заданием завтра утром. Мог бы и вперед Хоноки свалить, чтобы меня не напрягать. А то он молчит, а мне неудобно при нем своими делами заниматься и поговорить не о чем, не друзья мы.

Утром, сонный и уставший от кошмаров, я молча прослушал инструкции по Хоноке и моей малой родине. Собственно ничего особенного: следить и докладывать обо всем важном.

Зевнув, замедлил шаг, поняв что вместо бокового мостика вышел на тот широкий, который ведет к большим дверям на противоположной от кабинета стороне. Устало фыркнув, я поставил ногу на перила, но не прыгнул куда нужно, а спустился обратно и из любопытства глянул вниз. Глубина этой комнаты-шахты поражала воображение, самые нижние мостики базы терялись во тьме, которую не могли разогнать лампы над моей головой. Казалось, что эта та самая бездна, которая может начать вглядываться в тебя, если долго вглядываться в нее.

Пялясь вниз, я совсем приуныл, напомнив себе, что кроме инструкций ничего не получил.

Вот так всегда: ты горбатишься, вкалываешь, выполняешь пятилетку в три года, а бонусы будут только в перспективе и то не факт. Данзо не слишком щедр на премии и подарки для отличившихся сотрудников и союзников.

— Хай, Ирука! — окликнул меня темноволосый парень с знакомым взглядом желтовато-карих глаз. Из его особых примет можно было назвать только их, да небольшой косой шрам на левой скуле. Как забытое слово, в голове вертелось воспоминание и никак не приходило на ум.

— Здравствуйте, — слегка хмурясь оглядел с ног до головы, но новых зацепок для узнавания не прибавилось. Зауряднее джонина еще надо поискать: форма без лишних деталей, хитай-ате повязана на лоб, правша, если судить по расположению кобуры под кунаи.

— Видно правду о тебе говорят, что память потерял. — ухмыльнулся он. — Точно не узнал?

Помотав головой я ожидал, что собеседник представится, но он просто стоял и смотрел.

Изучающий взгляд нервировал, так что я ляпнул первое, что пришло в голову:

— Как пройти в библиотеку?

Незнакомец на миг состроил удивленную рожу, а затем тихо посмеялся, словно боялся нарушить тишину этого места. Но эхо его смеха еще какое-то время отражалось от бетонных стен.

— Те двери за моей спиной. Потом прямо по коридору.

— Спасибо, — поблагодарил, нарочито счастливо лыбясь. — А я все сам вспомнить пытался! Спасибо! Я пойду.

Он покачал головой и сунув руки в карманы, прыгнул на уровень выше.

Вообще я собирался этим вопросом подоставать охранников у дверей кабинета Шимуры, когда выясню есть ли у меня доступ в храм Знаний, но от этого типа мне просто хотелось куда-нибудь свалить. Человек со шрамом показался мне каким-то неприятным.

Несмотря на то, что брать я ничего не собирался, в библиотеку все равно заглянул. И остался бы там жить, если б можно было.

Отделка храма знаний напоминала лесную полянку. Каждый стеллаж состоял из двух стволов с переплетенными ветвями-полками. Только если присматриваться, можно было заметить, что стеллажи не цельные, а собранные из кусочков. Ветки съемные, а под полками металлические крепления. Потолок кто-то дотошно разрисовал зеленой листвой. Листики — один к одному, чистые, симметричные, ни одного изъяна. Чересчур идеальные, что даже глазу не за что зацепиться. Теплый оранжево-белый свет заливал деревянные столешницы читального зала сверху, словно под крону этой поляны развесили праздничные гирлянды. Но самое удивительное — это пол, покрытый мхом. По идее, живой мох должен был плохо влиять на бумагу, но сырость не ощущалась. Да и мох тут был какой-то странный. Скорее всего работа каких-то печатей или покрытие искусственное.

Порядок царивший здесь нарушала лишь одинокая лампа. Так как под ней не лежала книга, да и людей не наблюдалось, я решил ее выключить. Просто потому, что внезапно взыграл педантизм.

Не успел я коснуться кнопки, как заметил руку. Прямо на полу, под столом, лежал бледный до синевы парнишка с темными волосами. Во что он одет не было видно, из-за натянутого под подбородок зеленого пледа. Поначалу я не обратил на него внимания. Ну, заснул какой-то корешок, мне-то какое дело. Но задержал руку, так и не выключив свет. Присмотревшись, увидел раскрытую книжку на полу. На ее обложке кто-то изобразил двух человечков: светловолосого и черноволосого.

Было в ней что-то неуловимо знакомое. Присев рядом, я отметил, что мальчик проснулся, но не подал вида, продолжая дышать глубоко и ровно.

Но когда я коснулся самодельной книжки, мозг пронзила мысль состоящая из одного слова "нет". Я "услышал" эмоции мальчишки, отчаяние и боль. У меня защемило в груди.

Но я не собирался забирать поделку. Я взял карандаш и открыл книжку в центре, заметив что там гораздо больше двух не разрисованных страниц.

Подумав, я написал небольшое послание и закрыв книгу, спрятал ее под плед, почти сунув под руку мальчишки.

А написал я не так много, как хотел бы:

"Психология — это полезная наука. Пока еще чувствуешь, анализируй свои и чужие эмоции, поведение в разных ситуациях. Позже тебе будет намного сложнее в этом разобраться. Не бросай свою книжку где попало, тебя за нее могут наказать".

С чувством выполненного долга, я рывком распахнул тяжеленную дверь, чуть не убив ею пепельноволосого пацана, ровесника Наруто. Тот, отскочил, и извинившись замер в глубоком поклоне. Наруто бы не смолчал, а этот себя повел, будто виноват в чем-то.

— Извини, я не нарочно, — виновато улыбнулся я.

А он вдруг вытаращился, вспыхнув ужасом и тихо закашлявшись, закрыл руками рот, чтобы не было слышно.

В моей голове бешенным табуном пронеслись мысли: одна другой дурнее и опаснее. Я бы ушел, но сквозь пальцы у мальчика просочилась кровь.

— А, демоны с ним, — чертыхнулся я, руки засветились зеленой чакрой. — Ляг на пол, вдохни и не дыши десять секунд. Понял? А теперь выдох и снова вдох. Задержи дыхание.

Естественно легкие были не в порядке. Что-то подобное я видел только в справочниках, но я сомневался, что верно опознал болезнь. Обычно хрип Бакумо* обнаруживали на начальной стадии, ведь нормальные родители побросают все и побегут в больницу, если ребенок вдруг захаркает гноем или кровью. А тут всем плевать на сирот, да и пацан явно скрывал болезнь, чтобы не выбыть. Впрочем, при уровне местной медицины все изменения были обратимы, но это только если пойти сдаться медикам в ближайшее время.

Но сам он не пойдет, — кусая губу, думал я, — иначе Шина посчитают слабым и выбракуют. А для него Данзо — свет в окошке и чтобы доказать свою пользу Древу, "брат" Сая в лепешку расшибется и из кожи вон вылезет.

— Вы не скажете Шимура-саме, — прошептал мальчишка, закашлявшись сильнее, — не скажете, что я болен?

— Это зависит от тебя, — снял спазм. — Если ты позволишь, я помогу тебе.

Пацан сел на ноги и потупился, глядя в пол. Он сомневался и одновременно хотел мне верить. Возможно, он думал, что это все какая-то проверка его стойкости?

Молчание затягивалось, но я не торопил.

У меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть собеседника. Опрятный парнишка, одетый в светло-желтую рубашку и темно-коричневые штаны, казался неуместным в этих мрачных коридорах. Словно он сюда провалился с поверхности, заплутал. Он не был похож на буратин Дятла, хотя и домашним теплом от него тоже не "пахло".

— Что будет, если узнает Данзо-сама? — все же нарушил я молчание, тихим вопросом.

— Если Шимура-сама узнает, что я слаб, — недоверчиво прищурился мальчишка, — Шимура-сама изгонит меня.

— Предпочитаешь умереть в ближайшие несколько лет от болезни? — с жалостью посмотрел я на него.

Не должны дети так спокойно относиться к смерти.

— Мне все равно, — глухо проговорил пепельноволосый, изображая безразличие.

А ведь у него почти получилось побороть Очарование моря, но сомнения, как вода, сточили камень подозрительности.

— Не правда, — мягко проговорил я. — Ты солгал.

— Правда! — неожиданно воскликнул он, но испугавшись, сжался. Причитая извинения, он упал в поклоне на пол, касаясь лбом пола.

Кое-как я смог его успокоить и снова спросил о последствиях.

— Мне некуда идти, — руки, лежащие на коленях, он сжал в кулаки. — Я сирота. Если меня выгонят отсюда, я все равно умру. Я хотел бы провести свои последние дни с братом.

— Понимаю. Дай мне подумать.

Пацан удивленно склонил голову на бок, но вопросов задавать не стал.

Пригласить его к себе домой не получится. Все же вчетвером в одной маленькой квартире будет тесно. Но и оставить его Анко или Хоноке я тоже не мог. Не имел на это никакого права, хотя последняя мне сильно должна. Но ей самой жить негде. И тут я вспомнил про Хидики и его "оживших" корневичках. Это, конечно, не приемная семья или персональный опекун вроде меня, но лучше, чем тут.

— А если будет дом?

— Моему брату со мной можно? — осмелел подросток.

— Только если он так же смертельно болен, как ты, — виновато поморщившись, поспешил исправить оговорку, — смертельно без лечения.

— Нет. Он здоров, — нехотя признался пепельноволосый.

Мы поговорили еще немного. Я рассказал, куда хочу его пристроить, а когда он согласился, взял за руку и повел к кабинету Шимуры. У самых дверей он засомневался, даже попытался вырваться и сбежать. Благо Фуу и Торуне (я вспомнил как их зовут!), мешать не стали, а просто сообщили Шимуре обо мне.

— Назад дороги нет, — прошептал я мальчишке, так и не отпустив руку.

Когда я вошел, почуял плохо скрытое недоумение с небольшим раздражением. В эмоциях Лешего легко читалось:"Ну, что там опять?"

Но как только я втянул в кабинет мальчика, Шимура прищурился:

— Объяснись.

Немного странно, что Данзо сообщили лишь обо мне, не заметить мальчишку телохранители точно не могли.

Я рассказал, что застал приступ, что ребенок болен и солгал, что без лечения он умрет в ближайший год. На самом деле без лечения мальчик мог протянуть, как минимум, еще пару лет.

— Ты хочешь его забрать к себе?

— Забрать — да. К себе... — задумчиво протянул я, глядя на Данзо. — К сожалению, не могу себе такого позволить. На период реабилитации он какое-то время побудет в Госпитале под присмотром моих друзей-ирьенинов. После я бы хотел передать его Хидики-сану.

Данзо задумчиво потер подбородок, глядя то на меня, то на мальчишку долгим изучающим взглядом.

— Почему ты хочешь отослать его Хидики, а не вернуть сюда после лечения?

— Потому что если поместить его в те же условия, вероятность рецидива слишком высока, — снова легко солгал я. — На Каменистом побережье от него будет больше толка, чем на кладбище.

Данзо думал довольно долго, потом достал какие-то папки, начал их листать. Парнишка нервничая, тискал мою ладонь, больно впиваясь ногтями, когда Леший слишком громко шуршал бумагами.

— Хорошо. Можешь забрать его. Документы с легендой Морио передаст тебе вечером. После этого можешь идти с ним в Госпиталь.

— Спасибо, Данзо-сама, — глубоко поклонился я, пятясь к дверям. А на пороге нас догнал приказ:

— Четвертый, я запрещаю тебе видеться с Девятым. Он не должен знать о том, что ты ушел.

Когда двери кабинета оказались далеко позади и мы ступили в пустые коридоры-трубы, мальчик всхлипнул и упал на колени. Растерявшись, я отпустил руку, а названный Четвертым сжался в комок и зарыдал. Чтобы успокоить, я взял мальчишку на руки и прижал к груди.

— Вы с ним еще встретитесь, — пошел я дальше. — Это не навсегда. Ты же веришь, что твой брат справится со всеми трудностями?

— Верю, — булькая соплями подтвердил мальчик. — Он сильнее меня.

Тут меня осенило, что кроме одежды у сероволосого с собой ничего нет. Я его собрался увести вообще без ничего.

Тихо чертыхнувшись, спросил:

— Забрать отсюда что-нибудь хочешь? — и чтобы развеселить насторожившегося мальчика, шутливо покаялся. — Забыл я, что при переезде обычно люди вещи с собой забирают.

— У меня ничего нет и Данзо-сама запретил мне встречаться с братом. Я не могу... — всхлипнул Четвертый.

Вздохнув, утешающее похлопал его по спине.

— Все будет хорошо. Если что понадобится или одолжим, или купим. Тебе какой цвет нравится? Мне, например, нравится ядовито-зеленый, как у лимона, который только-только начал желтеть.

Отвлекающая болтовня прошла мимо, мальчику стало хуже. От нервов кашель усилился, пришлось покупать воду в ближайшем киоске около замаскированного входа.

Мелкими глотками сероволосый отпивал газировку, не чувствуя вкуса, а затем замер хлопая глазами.

— Вкусно, — с каким-то нечитаемым выражением сказал он, а я, схватил мальчишку за руку и увел его подальше от глаз любопытного торгаша.

Бывший узник Корня сжимал стеклянную бутылку, как самый дорогой подарок. Смаковал каждый глоток, будто никогда в жизни такого не попробует снова.

Разве можно так издеваться над детьми?

Когда мальчик успокоился, я сказал, что найду способ передать его брату весточку, потому, что понимаю, как это важно для них обоих. Да мне самому было не безразлично, что станет с будущим Саем.

Тот мой знакомый из прошлого писал о Сае фик, точнее не совсем о нем, а о попаданце, который того заменил. В общем я знал эту историю достаточно подробно, хоть она и раскрывалась сильно позже того момента где я бросил смотреть аниме.

Наруто был весьма удивлен гостю и сразу спросил, будет ли он жить с нами. Пепельноволосый челюсть потерял от такого, а Наруто уже взял его в оборот:

— Как тебя зовут? — допытывался мелкий, мельтеша перед мальчиком — Компот будешь? А печенье? А почему ты такой бледный? Ого, да у тебя все вены видно!

И это с кувшином и тарелкой в руках. Загрузил его Наруто чуть ли не до зависания.

— У меня пока нет имени, — осторожно отозвался гость, приняв кружку.

— Но тебя как-то называли?

— Четвертый.

— Как Четвертого Хокаге? Попробуй, это вкусно.

— Нет. Четвертый, как номер, — с целым печеньем в руке и кружкой в другой ответил растерянный мальчишка.

— Понятно. Ешь, это вкусно, правда!

По лицу было видно, что гостю компот понравился, да и печенье — тоже.

Посмеиваясь, я намекнул, что гостю лучше предложить что-то посущественней, чем сладости. Клон Наруто тут же умчался на кухню что-то подогревать.

Было забавно наблюдать, как Узумаки строил планы с участием пепельноволосого, при этом всегда спрашивая его мнения. А тот, не привычный к такому, соглашался на все.

Мелкий даже похвалился тем, что умеет блины делать и решил научить нового знакомого.

Насвинячили они вдвоем, как те мальчишки из стишка, мне даже мультик вспомнился и фраза: "Просто заходил Сережка, поиграли мы немножко". *

Когда основательно стемнело, а пацаны с азартом обсуждали полезность гендзютсу, тренькнул звонок. Помятый Морио с засосами на шее, зевая чертыхнулся и сунул мне пухлый конверт с пометкой "лично в руки".

А затем, дразнясь промямлил с сюсюканьем что-то про "размяк" и "как девчонка", "всех сироток подбираешь". У меня аж глаз задергался от такого обращения, так что удар кулаком в нос получился как-то сам собой. Чисто на инстинктах.

— Мягко? — прошипел я, а Морио заржал, зажимая пострадавшее место рукой.

— А-а, прям как в детстве. Больно, сука, — беззлобно сообщил Маугли. — Вспомнил что?

Оказалось, он решил мне с памятью помочь таким оригинальным способом. Он Ируку в детстве подкалывал подобным образом, но раньше ему попадало в солнышко.

— Извини, — невольно хихикнул, — спасибо за попытку. Куда дотянулся. В солнышко мне бы помешала ручка двери ударить.

Пришлось впустить гостя в прихожую, чтобы загладить свою горячность. И теперь я страдал, думая, как бы он мне кровью полы не заляпал, свинтус рыжий.

Морио покивал и снова отвлекся на свой нос.

А тем временем, пацаны притихшие в зале, перестали жевать печенье, видимо, чтобы подслушать. С их угла маленький коридорчик было не видно, так что Наруто встал и выглянул, узнав Маугли, сделал вид, что разминает затекшую спину и вернулся на место. Я почти поверил.

Молчание затягивалось, гость не спешил уходить. Будто ждал чего-то.

Подумав, я решил, что дело в пацанах.

— Мелкие, — обернулся я, — дуйте в комнату, нечего уши греть.

Шин сначала не понял, что вообще от него хотят, а Наруто надув щеки увел его за собой, не забыв поднос с едой. Ну и правильно, еще Морио тут прикармливать не хватало!

Подумав, я решил, что Морио, наверное, хочет узнать о Хидики, друзья все-таки. Вроде бы, больше ничего такого, что Шину и Наруто знать не стоит, я бы Маугли рассказать не смог.

— Тоши тебе привет передавал. Пацана я к нему отправлю, — будто оправдываясь, сказал я. — Из-за покушения на меня у него убили двоих. А этот пацан здесь все равно не жилец. Был бы еще кто-то такой же, я бы и второго прихватил, чтобы возместить ущерб. А то ты Тоши знаешь, он бы еще и третьего запросил — как набежавшие проценты.

— Знаю, — хохотнул Маугли, все еще зажимая нос. — Вы друг друга стоите... Жмоты. С вами бухло и закуски покупать было сущее мученье!

Маугли ударился в воспоминания и рассказал о Хидики таких вещей, которые бы тот сам точно мне не поведал. Ну, разве только в подпитии...

— И как он там? — ковырнув что-то в носу, спросил он.

— Мозги что ли чешутся? Фу. Хорошо. Он, весь в трудах и заботах. Гоняет всех в хвост и в гриву. В местном болоте он теперь самая крупная лягушка, чему и рад. Мы с ним посидели, повспоминали разное. Он по дружбе мне помог, а я помогу ему.

Морио втянул воздух одной ноздрей, но нос оставил в покое.

— Ясно. Понял я уже, что ты это... не из сентиментальности пацана забрал.

Кстати, я слышал, ты пленного кумовца притащил с Каменистого? Тоже что ли Охотников давил?

— Что значит тоже? — удивился я.

На это Морио, ухахатываясь, рассказал, как "этих в конец обнаглевших черножопых" решили наказать совместно, чтобы они больше договоренности между деревнями не нарушали. Камень, Огонь, Туман, Трава и Страна Чая устроили охоту на лже-нукенинов и разгромили кучу их баз и отрядов, много ценного вернули. Еще больше компромата на Страну Молний нарыли, толпу шпионов взяли.

Морио искренне удивился, когда узнал, что без меня, вообще-то, ничего бы не было, потому что это с моей помощью и под моим чутким руководством перебили Охотников в Стране Волн, узнали кто они и вытянули оттуда все ниточки.

Мои слова он воспринял с изрядным скепсисом — явно делил на 10, если не на 100. О моей роли в раскрытии сети Охотников никто не распространялся. Мда, сам себя не похвалишь, никто не похвалит, ходишь весь день как оплеванный.

— Ладно, пора мне, — заявил Маугли с таким видом, будто забыл запереть дверь в свою квартиру.

— Давай хоть подлечу.

— Не, мне моя девочка поможет, — мечтательно причмокнул губами Морио. — Кстати, в госпитале подцепил. На вид паинька-тихоня, вот такая маленькая — показал рукой рост своей зазнобы, — а в постели — огонь!

Что-то в описании мне показалось знакомым. Я уже догадался про кого он, но решил уточнить. Да, как я и думал, подцепил Маугли мою бывшую.

Расписал такое количество достоинств и еще заметил, что я дурак, раз не заметил такое сокровище.

— Не бормочи во сне чужих имен, даже в шутку, Бунко-чан не оценит, — ехидно посоветовал я и распрощавшись с ошарашенным Морио и захлопнул дверь. Видимо мой романчик с Бунко был столь коротким, что его никто и не заметил, это было хорошей новостью. А плохо то, что я только что проболтался об этом личному соглядаю. Отняв руку от лица я все же распечатал конверт и вчитался в бумаги, чтобы забыть о проколе.

Ничего сверхоригинального в легенде не нашлось: сирота, вырос в одном из Конохских приютов, признан годным для службы, проходил обучение на курсах организованных Советниками с согласия и при материальной поддержке Общего Совета Деревни. Закончил МУ КЗШШ. И больше ничего. Следующая отметка тут появится когда Шин умудрится получить в Каменистом полевой патент.

Если подумать, то кроме Шина, Сая по этой программе прогнали кучу народа. И сейчас после Курсов одаренные дети могли попасть в спецшколу АНБУ, в эту МУ КЗыШШ или в Школу Шиноби. А еще к Данзо, но это, по понятным причинам, скрывали от рекрутов и рядовых обывателей.

Впрочем, большинство шиноби тоже не было в курсе откуда у Данзо появляются новые солдатики.

А те кто знал о Корне только то, что он есть, строили самые странные и дикие версии. Например, некоторые на полном серьезе утверждали, что Шимура всем бойцам АНБУ НЕ — отец, а в подвале у него гарем преступниц-куноичи, которые этим бойцам — мамки. И почему мне кажется, что эту сплетню сочинил Джирайя?

Поначалу аббревиатура МУ КЗШШ никак не откликалась в мозгу, а позже я вспомнил как она расшифровывается: Муниципальное Учреждение Конохи Закрытая Школа Шиноби!

Основной поток будущих ниндзя шел в обычную Школу Шиноби (МУ КШШ). Туда попадали крестьянские дети, беспризорники, сиротки разные и прочие отпрыски тех, кто не достоин находиться среди элиты, но кто хорошо показал себя на курсах.

В Академию Шиноби (МУ КАШ) принимали клановых, детей тех, кто имел какой-либо статус, отличный от нуля и, в порядке исключения, особо отличившихся на Курсах кандидатов. Если Цунами отпустит к нам сына, то он попадет в Академию Шиноби. Но если с Тадзуной, не дай Боги, что-то случится, то Инари, в таком случае, могут перевести в Школу Шиноби, а оттуда одна дорога — на самые низкооплачиваемые задания с наивысшей вероятностью смертельного исхода. Хотя, я думаю, Цунами в таком случае заберет мальчика обратно в Волны.

А вот Закрытая Школа Шиноби! — это место для детей с потенциалом выше среднего, но ниже элитного. В этом месте готовят будущих бойцов АНБУ или Корня, совмещая это с промывкой мозгов и индивидуальной подготовкой перспективных кандидатов, которых ждет чуть более долгая жизнь, чем остальное мясо.

— Он уже ушел, — громко объявил я, посчитав, что пацаны тут же вернутся.

А когда мальчишки не вышли, пошел к ним сам.

— Вот, держи свое досье, — передал папку сероволосому и улыбнувшись, добавил. — Я бы назвал тебя иначе. Например, Иошито.

— Я прочту и запомню, — коротко кивнул улыбнувшийся мальчик, борясь с желанием разложить папку прямо тут, рядом со сладостями и кружками с чаем.

Имя, что дал ему Данзо восторга не вызвало, что не удивительно, учитывая то что пишется оно в один иероглиф со значением "новый" и очень походит на кличку.

Когда гость уснул на диване в гостиной, Наруто прибежал ко мне в комнату:

— А ты знаешь, что он учился в Закрытой Школе? — плюхнулся на кровать, свалив стопку книг, на которые я опирался как на подлокотник. — Это круто! А он уже АНБУ? А маска его где? А маски выбирают?

Пока мелкий засыпал меня вопросами, я с горем пополам установил барьер и убрал с постели все, что он мог свалить или помять. Хорошо, что кружку со стопки я убрал еще раньше.

— Знаю. Не круто. Нет. Маски — нет. Их выбирает нам начальство.

Наруто насупился и демонстративно сложил руки на груди:

— Вот хочешь быть волком, обломись — суслик! Будешь Сусликом, — ткнул пальцем в нос Наруто. — Суслик-сан.

— Ну-у, все, — старательно пряча улыбку, рыкнул Узумаки, — За суслика ответишь!

А затем напал и начал щекотать пятку. Подлый прием. Будь щекотка для меня полной неожиданностью, лягнул бы я Узумаки со всей дури свободной ногой, а так только чертыхался сквозь зубы, пока отцеплял мелкого от себя.

— Все, я успокоился, — фыркнул Наруто, но потом снова попытался вывернуться из захвата, посчитав, что усыпил мое внимание. А когда понял, что номер не прокатил, он шумно выдохнул:

— Пусти, сдаюсь. Один — один.

Переведя дыхание, мелкий спросил:

— А откуда набирают учеников в эту Музыш-ш, в которой Шин учился?

— Не Музыш, а Муниципальное Учреждение Конохи Закрытая Школа Шиноби. — включился режим дотошного препода. — Насколько я знаю, почти как в Академию. Кто-то из Конохи не дотягивает до обучения среди будущей элиты или вылетает в процессе.

Кроме того, каждый год региональные кланы отдают лишних или тех, чьи таланты лежат слишком далеко от техник их клана. Например: клан специализируется на техниках Дотона, а ребенок предрасположен к гендзютцу. Как его учить?

— А у них библиотеки что ли нет?

Помотал в ответ головой.

— Почти во всех крупных городах Страны Огня есть пункты вербовки, где находятся отставные шиноби, живущие вне Конохи. А еще перспективных ребят отбирают в приютах, которые помогает финансировать наша скрытая деревня. Источников хватает, поэтому почти круглый год специальные команды с сенсорами и ирьенинами собирают рекрутов по всей стране, отбраковывая тех, кто так или иначе не подходит.

— Эй, а зачем бывшим шиноби жить не в Конохе? Это же классное место! — неподдельно изумился-возмутился Наруто.

— Классное-то классное, но жизнь тут дороже чем в провинции раза в два-три. И если не успел накопить достаточно денег на долгую и безбедную старость, то в Конохе делать нечего. Да и по климату у всех разные предпочтения. Так что живут в городах, собирают слухи, таланты и получают за них время от времени пачки рье.

Помахав рукой, чтобы я подождал, мелкий о чем-то задумался, а затем воскликнул:

— А-а-а! Так это та самая школа, которой меня пугали воспиталки... — внезапно воскликнул растерянный блондин. Вид у него стал кислый, словно он лимон съел, но это выражение тут же сменилось искренним удивлением:

— Но почему? Это же школа для будущих АНБУ?! Это же круто! Но почему тогда ею пугали? — сдавшись понять самостоятельно, мелкий состроил жалобную моську. — Я запутался, объясни.

Тяжело вздохнув, перевернулся на бок и подпер рукой скулу.

— Быть АНБУ это совсем не круто. Это значит, что ты пашешь как проклятый за доступ к знаниям и инструкторам в свободное от миссий время. И, кстати, в большинстве случаев сам себе работу ты выбрать не можешь. У тебя ненормированный рабочий день, грязные и опасные миссии, за которые получаешь гроши, и все ради возможности стать сильнее. Как правило, твои коллеги — это мясо для проверки остроты клинка. Чудаки в забавных масках на любой войне гибнут одними из первых. Нормальные клановые шиноби в АНБУ встречаются редко. Они либо сильно накосячили перед своими, либо шпионят для клана.

Промычав что-то унылое типа "Угу, понятно", мелкий взглянул в не зашторенное окно.

Я не боялся, что разговор могут прочесть по губам, ведь в моей квартире не простые стекла. Они снаружи выглядят, как кусок непрозрачного глянцевого пластика.

— Знаешь, скорее всего, эти недовоспитательницы пытались напугать тебя обычной школой для шиноби, где, по общему мнению, учатся только отбросы. Хотя по мне, и Закрытая, и обычная школы одинаковое дерьмо.

Судя по опечаленной мордашке, я только что с хрустом и цинизмом разломал несколько иллюзий мелкого о родной Деревне.

— Ты сказал, что в Закрытой школе, ну у тех, кто на АНБУ учится, у них индивидуальный подход. Это значит, что у них у каждого свой учитель?

Наруто явно пытался спасти хотя бы часть иллюзий о крутости АНБУ.

— Нет, но программа обучения, специализация, техники упражнения и рацион разные.

После первых курсов каждого бойца начинают затачивать под определенную роль.

Как шпиона или бойца для прямого столкновения, как медика или специалиста в создании иллюзий.

— А почему у нас в Академии такого не было?

— Это у тебя не было. Такой индивидуальный подход есть в каждом клане и во многих семействах потомственных шиноби. Там взрослые определяют, что и когда ребенок будет есть, чему учиться и как тренироваться. Используют специальные медицинские техники и фуиндзютсу.

— А как же такие как я? Или Сакура?

Я пожал плечами.

— Такие как вы вообще системой не предусмотрены. Никто не думал о том, что среди элиты будут дети, которых некому учить. Поэтому у вас были проблемы с тем, чтобы раскрыть свой потенциал, но это ваши проблемы, а не Академии. Все равно клановых так унифицировать не получится. В академии дают универсальную, пусть и хилую основу под любую специальность, знакомят будущую элиту Конохи между собой и учат взаимодействию, пусть даже на минимальном уровне. Какие техники совершенствовать и куда развиваться генинам после выпуска — это головная боль их наставников, джонинов-сенсеев и кланов.

Наруто снова скривился, надув щеки.

— Ладно, давай к делу. Слушай, что можно и что нельзя рассказывать Шину так как он не со зла, а по принуждению может проболтаться. Особенно, если ему печать на язык поставят...

Так же я пообещал рассказать все, что еще узнаю про нового друга и его брата.

О Корне я Наруто рассказывал многое из того, что узнавал, чтобы потом не было сюрпризов. Сейчас это было еще удобно тем, что мелкий не станет задавать Шину неудобных вопросов.

Это не удивительно, но Наруто жалел меня и нового друга, даже советовал уйти из организации, пока меня тоже не заклеймили. А я по секрету сказал, что обязательно уйду, когда Данзо сдохнет. Да, я "добрый". Знать бы еще, когда и как начальство в гроб ляжет.

Ну, а пока надо с его помощью пристроить в хорошие руки "брата Сая", как я это уже сделал с Хонокой. Не думаю, что ее бы так быстро допустили к нашим больным, если бы кто-то посчитал ее подозрительной. А раз ее приняли, то, скорее всего, Данзо замолвил словечко. Хотя это надо будет потом еще уточнить у Енота.

Утром я передал Шина девочкам из приемной, оставив с ним Наруто, а затем сразу же пошел к домику с арбузными косточками.

Прохлада подземелий после жары сверху, бодрила как прыжок в бассейн. Обманчиво пустые коридоры неразборчивым "шепотом", искаженных эхом звуков предупреждали о том, что все сказанное тут же достигнет ушей ближайшего патруля.

Сама атмосфера навязывала этому месту табу на громкие разговоры. Только в пол голоса, только шепотом, а лучше молча, лишь жестами.

Кратчайший путь в библиотеку был мимо кабинета босса, там мосты ближе всего друг к другу. Шиноби такой высоты бояться вроде бы неуместно, но мне все равно неприятно.

Данзо тревожить мне было незачем, так что я прошел дальше, стараясь не задерживаться и невольно не врубить слух на полную катушку от любопытства. Казалось, что если прислушаться, то я услышу что-то страшно интересное и жутко полезное.

К счастью мне никто не повстречался, а услышать я смог только тихое сопение. И судя по длине вдохов и выдохов, Данзо дрых. Вот так развесишь уши, а слушать нечего.

Ну, или Фуу и Торуне под иллюзией прикорнули. Хотя вряд ли. Они должны бдить и службу нести.

Чуть приоткрыв двери библиотеки и присмотревшись я обнаружил еле заметное марево барьера и включил сломанный микрофон, который позаимствовал у Анко.

Если барьер влияет на электронику, то микрофон должен был окончательно испортиться. И словно в подтверждение моих слов, "жучок" издал звук похожий на тихое "пук" и сдох. Перестала гореть лампочка.

Выдохнув, я сунул мусор в карман. Конечно, велика вероятность, что сломался микрофон не от барьера, но я рискнул.

Выкрутив воображаемую ручку громкости на полную катушку, услышал стук двух сердец: своего и будущего Сая, что сидел в центре читального зала.

Удача улыбнулась мне снова. Как мне показалось, вид Пока-еще-не-Сай имел еще более болезненный, чем раньше. Пока я делал вид, что выбираю книги, мальчик, так и не перевернул страницу. Просто бездумно пялился, даже не скользя взглядом по строчкам.

— Эй, — окликнул я пацана, — где здесь стеллаж В тридцать?

Но он не отреагировал, тогда я подошел и дернул его за шиворот серой майки. И только тогда он поднялся и медленно побрел в центр библиотеки.

Я пытался разговорить мальчика об отстраненных вещах, но тот молчал и раздраженно морщился.

Поблагодарив за помощь, я вручил ему конфету, чем удивил его вполне по-человечески, а он вместо "спасибо" вдруг сказал:

— Мне запрещено говорить с теми, у кого нет допуска к...

— А ты не отвечай, я просто болтаю, потому что не люблю тишину, — и шепотом добавил кодовую фразу, которая и была тем самым допуском.

Черноволосый замер, настороженно вглядываясь в мое лицо. Еще бы, ведь эта фраза была персональным "ключиком" Данзо.

Мне ее раскрыл Шин, нарушив правила ради брата. Большой удачей было то, что печатей на языках ни у одного пока еще не стояло.

Да и смысла не было клеймить тех, кто при всем желании никому постороннему лишнего не скажет, или скоро умрет.

— Я запрещаю распространять информацию, которую ты услышишь от меня после кодовой фразы всем, в том числе Шимуре Данзо, ради твоих же интересов. Твой брат жив. Он какое-то время будет в Конохе лечиться, а потом отправится на постоянное место службы в место под названием Каменистое побережье. Связаться с ним ты сможешь не раньше шестнадцати. Он будет ждать от тебя вестей.

Вздрогнув от скрипа дверей, я утянул пацана из прохода за стеллаж и поспешил закончить:

— С ним все в порядке. Извини, что не могу рассказать больше. Удачи, Сай и до встречи.

— Я не Сай.

Отвечать ему я не стал. Пусть думает, что хочет.

Я знал, что это опасно — выдавать даже такие мелочи о будущем, но ничего поделать с собой не мог. А предательская мыслишка тут, как тут:

Не подставил ли я Сая под танто Шинигами, спасая жизнь Шину? Но сделанного не воротишь, Шин будет жить. А что до Сая? Судьба последнего весьма туманна...

Да, возможно, я должен был остановиться и подумать. Может быть, я своим вмешательством все сделал только хуже. Может, нужно было оставить все как оно было в каноне. Но оказалось, что когда рядом с тобой загибается ребенок, то становится как-то не до размышлений и мудрых планов. Я человек, а не циничная мразь, и не собираюсь этого стыдиться. А в Дамблдоры пусть играют другие, если им совесть позволяет.

Как я узнал во время хлопот о судьбе Шина, он и Сай были частью нового проекта, задача которого — подготовить шиноби, отличных и от офицеров, и от "мяса". Этакая попытка скрестить ужа с ежом. Получить преданного, не сомневающегося в приказах оперативника, со стертыми эмоциями, но при этом умеющего самостоятельно думать и планировать в рамках заданиях. Версия: исполнитель-одиночка.

Такой, который обойдется дешевле "офицера", или, как их еще называли, тактика, но при этом будет превосходить его как боевик и ликвидатор.

Были цели, уничтожить которые без потерь практически невозможно. Кроме того, часто бывало, что на какую-то миссию дороговато отсылать звено "буратин" и "пастуха", особенно после снижения численности Корня и официального роспуска. А посылать их по отдельности нерационально — "мясо" без руководителя накосячит из-за отсутствия мозгов и не выполнит задание, а командир в одиночку может не справиться, поскольку он должен уметь в первую очередь разведывать, анализировать собранную информацию, планировать, управлять и командовать, а не лезть первым в бой, чтобы всех победить в одиночку. Если человека готовили как шпиона, аналитика и командира среднего звена, то глупо требовать от него таких же навыков, как от "чистого" боевика. Нельзя быть сильным везде!

Учили одиночек-исполнителей, или, как их еще называли, "специалистов" лучше, чем "мясо", особенно убойными лекарствами пичкали меньше, чтобы функционировали подольше, но при этом клеймили печатями молчания под конец обучения, чего не делали с офицерами, психику тоже ломали, но послабее и с акцентом на их зацикленность на босса, а не на Коноху и Корень вообще. Материал подбирали неплохой — ниже уровня будущего офицерского, но выше обычного рядового АНБУ. Проект начали относительно недавно, но, к сожалению, он уже показывал неплохие результаты. Или к счастью? Что хуже, быть мясом, или быть специалистом? Биджу его знает.

Одним из финальных этапов ломки психики исполнителя являлось убийство им своего лучшего друга, практически брата. Единственного, кто имел значение в его жизни. Как правило, пары друзей-напарников подбирали следующим образом. Тот, кто должен победить — сильный и талантливый, первый сорт, тот, кто должен убить, и второй — жертва. Послабее, менее талантливый, иногда больной или имеющий какие-то врожденные дефекты. В общем, такой, которого ждала бы судьба мяса. Естественно, Данзо знал о болезни, а убедить его отдать Шина помогло только то, что мальчик мог не дожить до испытания Сая.

Отдельным, особенно поганым элементом в этом чудовищной системе было то, что будущая жертва часто была старше, более знающей и приспособленной к жизни в Корне, чем будущий убийца.

Тот же Шин наверняка уже начал опекать и защищать Сая, словно он ему старший брат. И сдох бы потом с улыбкой на губах, чтобы жил его "младший брат". Потому что он сильный, талантливый и здоровый, ему бы жить и жить.

Но вмешался я.

Шин в госпитале перестал напоминать бледную немочь и вскоре ему уже разрешили гулять во дворе Госпиталя с Наруто. Жаль, что первый нормальный друг Узумаки будет отослан далеко от Конохи. Но мальчишки не унывали, словно и не маячило расставание. Мелкий к Шину каждый день после занятий заходил поболтать.

После операций истощенный Шин не мог себе позволить полноценных тренировок и довольствовался легкими упражнениями. Иногда Наруто разрешали погулять с ним по Конохе. Хината, вроде бы с ними бегала, но я не проверял. Задалбывался с "Пестрой пиалой", прикидывая, как переделать первый этаж во что-то приличное и высчитывал примерную стоимость работ, гулял с Анко, готовился к экзамену на повышение ранга навыка "ходячая-аптечка".

И вообще старался поменьше с Шином общаться. Чем больше я узнавал этого ребенка, тем тяжелее были воспоминания, которые он у меня вызывал.

Мне однажды уже приходилось подбирать жертву. Знать не хочу, где сейчас тот улыбчивый мальчик с заячьей губой. Все равно сделать ничего не могу. Поэтому просто не хочу знать, что с ним стало.

Хидики на просьбу приютить Шина отреагировал с энтузиазмом и сказал, что пришлет за ним, когда тот достаточно окрепнет для путешествия. Да я и не сомневался, что он так ответит.

Сокол из Каменистого, посмотрел на меня умным взглядом и поняв, что ответа не будет, пошел в сторону прикорнувшего шиноби и клюнул того в руку.

— Зараза! — поморщился смотритель. — Эти твари меня ненавидят. Вы ответ писать будете?

— Нет, спасибо.

Кивнув, парень схватил птицу двумя руками и подкинул сокола вверх. Я слова сказать не успел, как крылатый почтальон возмущенно вскрикнул и камнем влетел обратно. Из-за высоких крон окружающих здание деревьев, птицы не могли самостоятельно улететь, только спуститься на край крыши у круглого окна под потолком, откуда их уже заносили внутрь.

Я на пальцах объяснил, за что птички так его невзлюбили: они умные и понимают, как он к ним относится.

А птичий враг скорчил постную рожу и процедил, что он делает все точно так же, как и остальные, но только у него птицы возвращаются мстить. Сообразив, что часть про отношение и мои слова он пропустил мимо ушей, я аккуратно взял сокола Тоши в руки и пожелав ему удачи, осторожно подкинул.

— Да вы биджевы колдуны! — зло возмутился парень и сложив руки на груди, плюхнулся обратно на свой стул. — Ненавижу тут дежурить. Рядовые дебилы справились бы не хуже.

Кстати, действительно, почему Данзо не поставил на контроль переписки кого-то из "мяса"? И возмущаться не будут, не полезут не в свое дело и не предадут.

К сожалению, Сай мне в библиотеке больше не встречался, да и был я там всего раза два, искал литературу для экзамена.

У меня голова пухла, как в старые добрые времена моего прошлого. А еще я подсел на какую-то дрянь с кофеином и другими тонизирующими добавками. Норму не превышал, но сердце все равно стучало как бешенное и к концу дня я соображал через раз.

В общем, особой адекватностью я не отличался. Хорошо, что к больным меня не допускали. Хотя это только для них хорошо, а вот у меня с практикой — так себе.

Кстати, попытка стрясти бонусов за проявленный героизм в освобождении Страны Огня от жуткой твари (тварей, если считать облачников) потерпела крах. Третий — жадная обезьянья жопа. Нет задания — нет награды!

Когда тебя убьет Конохский Каа, я на твои похороны пару сорванных одуванчиков принесу. Так сказать, цветы — бюджетный вариант.

Хоноку официально приняли в шиноби Листа и даже приписали к госпиталю, но о Наруто сказали даже не заикаться, пока она не докажет верность новой родине. Вопрос о собственности клана Узумаки она предусмотрительно не поднимала. Как я ей сказал: еще не время. Мы спросим. Потом.

А пока красноволосую приписали к официальной группе ученых, которые обитали в Госпитале на закрытом от прочего персонала этаже. Но денег не дали, как и жилья. Посоветовали у меня пожить, до первой зарплаты, а потом снимать. Данзо тоже крышу над головой не предлагал, но содействие пообещал.

"Зашибись"! В общем именно потому я пошел и пнул нового коменданта на тему ремонта и пообещал, что если комнатушка Наруто будет ремонтироваться больше недели, то сдам его за саботаж со шпионажем, как его предшественника. Впрочем, после торга и клятвенных заверений пришлось остановиться на двух неделях.

Когда ремонт кончился, мы торжественно вручили Хоноке ключи, клятвенно пообещали Анко, что больше никого приютить не попросим и снова помчали в Госпиталь — не до новоселья было. Мне, если что, через считанные дни сдавать очередной экзамен, чтобы в конце получить новенькую бляшку и корочку с рангом-В.

В один из понедельников в ящике для писем обнаружился крупный конверт. Рукопись понравилась издательству, но прежде нужно было лично встретиться с их представителем в столице для подписания договора. Рукопись в издательстве оказалась через Пата и Паташона, ее я им отдал еще в Каменистом. Случайно узнал, что с их компанией, "Гато и Ко", сотрудничает небольшой издательский дом. Тиражи у них были значительно меньше чем у других и авторы не такие известные, как Джирайя, но все же книги "Столпа света " имелись и в наших книжных лавках. После подписания контракта, мне обещали платить за каждый проданный тираж. То есть, когда раскупят, только тогда будут деньги. Обидно, что не сразу. Я бы и на одномоментную выплату бы согласился. Мне предлагали размещать на обложке лицо и настоящее имя, но я решил, что псевдоним — лучше. Скоро в Конохе книги Огненного Волка! А что? "Игнис" по-латински значит "огненный". Пусть считают меня клиническим патриотом.

За этой беготней я чуть не проморгал серьезные проблемы.

Однажды Наруто пришел сильно чем-то расстроенный и посчитав что меня еще нет дома, хлопнул дверью. Рухнув на диван, он громко бурчал одно: несправедливо!

Это было так на него не похоже, что я тогда решил немного подождать. Вскоре мелкий понял, что я дома и сам пришел на кухню, рассказать о том, что его так расстроило. Даже спрашивать не пришлось.

— Сюда приехал Инари, — начал рассказ Наруто.

Я про внука Тадзуны забыл совсем, да и, честно говоря, не надеялся, что Цунами его отпустит.

А наш старый знакомый успел обосноваться в Конохе, пока мы искали приключения на свои задницы в Каменистом, и даже поступил в подготовительный класс Академии и завел друга. Инари и Широ столкнулись с Наруто, который шел домой из Госпиталя, а тот не отказался вместе с ними погулять.

Немного пошатавшись по Деревне, Инари пригласил друзей посмотреть на кое-что крутое у него дома, оказавшееся набором новеньких кунаев, кобуры к ним и подсумком, которые ему подарили.

Вот только впечатлило Узумаки не оружие, а просторная и светлая двухкомнатная квартира внука мостостроителя. Заставила почувствовать себя ущербным. Инари сам похвастал, что эту квартиру ему одному выделили, матери тут его понравилось, и дед похвалил дом. А набор оружия — подарок от руководства Деревни.

Не разобравшись в чувствах друга, Инари посчитал, что это восхищение и добил Наруто вопросом: А тебе тоже предлагали выбрать, где ты жить будешь?

Узумаки только головой помотал, потому что его душила обида, а затем проявил нехарактерные для него скрытность и навыки сбора информации. Что-то он от Инари узнал, что-то от жильцов дома, прикинувшись под хенге новичком-соседом.

В том же доме проживали и другие дети. Все они были из семей феодалов, высокопоставленных сановников или из региональных кланов. В общем, вип-класс не из местных. На время обучения ребята получали жилье, полуторную стипендию, и помощь в виде генина или ученика Академии из старших классов как гида и помощника на первое время. Собственно, Широ и оказался учеником последнего курса академии, приставленным к Инари.

Такое отношение к будущей элите Страны Огня весьма разумно — оно окупится сторицей. И дети будут лояльны по отношению к Деревне и родители оценят заботу об их отпрысках.

А потом мысли свернули не туда и я живо представил, как застенчивый паренек из Страны Волн повзрослеет и убьет своего гида и одного из первых друзей. Вдрогнул и решил, что подземелья Корня мне нужно посещать пореже. А то уже мысли всякие лезут... Нехорошие.

Инари подарили все, что могло бы понадобиться и поселили в доме, почти в центре Конохи. Это было совсем не похоже на то, как размещали самого Наруто после приюта (маленькая студия у черта на куличках) и как относились потом. Надо ли говорить, что у мелкого не было старшеклассника-товарища, который бы ему помогал освоиться?

— А мне никто не предлагал выбрать, где я буду жить, мне не дарили оружия, корзинки с фруктами и большущим бантом. Не было никого, кто объяснил бы мне, где что находится. Мне дали ключ, бумажку с адресом и немного денег. В первый день у меня их отобрали старшие мальчишки из общежития. Я не мог попасть в квартиру. Если бы Теучи-сан не покормил бесплатно, я...

На этих словах у Наруто задрожал подбородок и навернулись слезы, но он не расплакался, а опустил лицо.

— Я пошел к Третьему, — внезапно зло буркнул мелкий, — пошел спросить, почему со мной... почему ко мне не так относились, как к Инари.

Воздух словно потяжелел. У меня по спине пробежал холодок, а переносицу словно пальцами сдавило.

Голубые глаза мальчишки, на миг стали ярче, словно в них попал луч фонарика, а затем потемнели, став насыщенно красными с вертикальным зрачком.

— Ты сказал "пошел к Третьему"? — стараясь не выдать страха, выдохнул я и поставил ближе к мелкому тарелку с пирогом.

— Что-то новое? — отвлекся Наруто настолько, что глаза снова стали нормальными.

— Медовый пирог, если вкусно, передам рецепт Соре. — сделал вид, что ссора с Третьим — это неважно, параллельно создавая технику против прослушки, а когда та активировалась, спросил: — Так что там сказал старый козел в шляпе и с трубкой?

Отсмеявшись, мелкий уже с другим настроением рассказал, что обматерил Третьего.

— Да он начал нести какую-то чепуху, что меня нельзя выделять из толпы, что так надо было. Ну, я ему об этом и сказал. "Старый хрен, ты совсем заврался!" Ты знаешь, что Инари выдали целую гору талонов на еду? Я никогда их столько не видел! — откусил кусок и с набитым ртом продолжил. — А оружие новенькое, как из магазина. Я рад за Инари, — закашлявшись, запил сладкое чаем, — но почему у меня всего этого не было? Чем я хуже него? Я ведь из древнего клана! Почему старый врет? И почему так глупо, словно я дурак какой-то... — тут он осекся.

Перепроверив печать от прослушки, я медленно сказал:

— Потому что он рассчитывал на того Наруто, которого он раньше кормил раменом.

На того тебя, которого он знал год назад. Ведь признай, что ты тогда бы проглотил эту чушь, даже не поморщившись. Как ты поначалу говорил: "Дед не может так поступить, он же Хокаге!".

Мальчик надулся, но подумав, нехотя согласился.

Для меня-то все очевидно: Третий давно по-нормальному не общался с Наруто и у того накопилось много секретов от старика. Доверие потихоньку испарилось, как вода, а "долить" старый поленился. Или не было времени.

Хирузен привычно попытался навешать Узумаки лапшу на уши, рассчитывая на того наивного и доверчивого мальчика, который не так давно внимал каждому его слову. Но люди меняются, особенно быстро — дети и подростки, но не старики. Часто они косные и консервативные люди, не успевающие за изменениями. Поэтому Хокаге проиграл здесь и сейчас. Слепого доверия между мальчиком и Хирузеном больше не будет, и это пойдет только на пользу Наруто. Надеюсь на это.

— Не в "хуже" дело. У тебя по праву рождения были ценности, которые хотелось заполучить Третьему и его союзникам и он с тобой не особо церемонился, ведь ты был маленьким и отвечать перед тобой было не обязательно. А сейчас ты начал задавать неудобные вопросы и...

Мелкий нахмурился:

— Какие? А, ты говорил... Техники и наследство, — вспомнил Наруто. — У тебя теперь будут неприятности?

— Выкрутимся. Ну, я на это надеюсь. Я понимаю, почему ты поднял этот вопрос, но в следующий раз не спеши и поговори со мной, потому что твои действия могут стоить жизни нам обоим.

Наруто виновато поник, но убежденным не выглядел.

— Я не думаю, что Дед действительно приказал бы убить меня или тебя.

Хотелось сказать, что не только в деньгах дело, а в том, что забитый и нищий Наруто-джинчурики более доверчив и за подачки готов горы свернуть, но решил, что это только снова разозлит мелкого. И что матюгами тогда дело не ограничится.

— А мне бы не хотелось проверять, — с сарказмом возразил я.

Нет, я конечно, рад, что мелкий начал думать, сопоставлять факты и не верить всему, что слышит, но я не ожидал, что это произойдет таким образом и при участии Третьего. Этот разговор должен был состояться уже после его смерти: мертвых проще вывести на чистую воду, и они не могут сказать ни слова против.

— Прости, — убрал Наруто руки от пирога, повинно склонив голову. — В следующий раз я с тобой поговорю.

Вздохнув, я потрепал мелкого по волосам.

— А так все что ты сказал — правда. Думаю, Третий просто не ожидал, что ты начнешь этот разговор, поэтому и не подготовился.

Мелкий, вздохнув, поник еще сильнее:

— Я всегда думал, что он мне друг. Что он дорогой мне человек. Он слушал меня, угощал раменом, давал советы, улыбался и шутил. Он снисходительно относился к моим проказам и хулиганствам. А оказалось, что он такой же как все, только хочет меня как-то использовать.

— Таких людей в твоей жизни будет много. Привыкай к этому, учись их распознавать и не позволяй тобой управлять.

— А как понять, кто хочет быть мне другом, а кто просто чего-то от меня хочет?

— Суди по делам, а не по словам. Это главное. На словах можно быть благодетелем для всех, ведь слова ничего не стоят тому, кто их говорит. Но навредят тому, к кому обращены. Ведь пустые слова не согреют в холод, не накормят голодного, они только сотрясают воздух и дают ложную надежду.

Обдумав сказанное, мелкий серьезно посмотрел и сказал:

— Я это запомню.

Отчего-то Третий не спешил вызывать меня на ковер и отчитывать за прорезавшийся у Узумаки мозг, а я сам старался об этом не вспоминать. Надеюсь, что это будет взаимный склероз.

В этой кутерьме дел и мелких проблем меня не покидало чувство, что я упускаю из виду что-то большое и важное. Вроде вот только что помнил, учитывал в планах и тут же позабыл. Что-то такое важное...

— О чем задумался? — улыбнувшись Анко пошла передо мной задом на перед. — Жалеешь, что не остался на праздник?

— Жалею? — фыркнул. — Нет. Не о чем жалеть.

Сдав экзамен на повышение ранга ирьенина, я со всеми сходил в храм божка-покровителя медиков, но слинял, как только начались разговоры о пьянке. Кроме меня еще несколько ирьенинов получили новые значки.

— Ничего интересного кроме пьяных разговоров потом быть не должно. Да и с Морио я общаться не хочу. — покривился вспомнив. — Не сейчас, по крайней мере. Его пьяные выходки я пока забыть не готов. Хотя я рад за Рыжего, что у него все всерьез с Бунко, но ревновать ко мне — это чересчур.

Анко на это только посмеялась и шутливо поинтересовалась, а точно ли без причины Морио прицепился. Слегка приврал, сказав, что с Бунко близко не знаком, просто уши грел, подслушивая бабьи разговоры.

— А потом ты проболтался Морио...

— Да. Короче, не важно. Меня что-то другое беспокоит, — продолжил размышлять в слух. — Я что-то важное забыл, но не могу вспомнить, что именно.

— Ты много всего забыл, — задумчиво проговорила Анко, слегка пожав плечами.

Помотав головой, пояснил:

— Забыл что-то из того, что знал после амнезии. И это что-то очень важное. Просто знаю.

Прогуливаясь, мы пытались сообща выяснить, что же я такого забыл.

— Может это как-то связанно со мной? С Шином? С Наруто? Саске? Сакурой? — после паузы, — С Хатаке? Или Хонокой?

— Наруто, Саске, Сакура, Хатаке, — задумчиво повторил я. — Что-то определенно в этом направлении.

Пройдя мимо стадиона, я почувствовал вонь свежей краски, а мимо нас прошли Гай со своей командой куда-то в сторону парка. Причем сам Майто и его любимчик шли на руках. У меня аж голова заболела от нехороших предчувствий, и они меня не обманули.

Остановившись, я коротко чертыхнулся и закусил кулак, чтобы не выдать матерную тираду.

— Ирука, что с тобой? — тормошила меня девушка. — Ты как приведение увидел!

— Хуже, — не меняя обалдело-испуганного выражения лица, выдохнул я. — Намного хуже. Я забыл про экзамен на звание чуунина.

— Ох, — улыбнувшись, легко пихнула Анко меня в грудь, — Ты ведь сам говорил, что команда Хатаке обучена хуже прочих. Он, наверняка, чтобы не позориться, не станет их...

— Станет. Он станет.

Я был в шоке от самого себя: как можно такое забыть?!

Развив кипучую деятельность, позвал Саске на полигон призраков. А пока его не было, рассказал Наруто почему так срочно назначил сбор. Тот меня ошарашил новостью, что про экзамен узнал в тот же день, когда мы вернулись, от Хинаты!

— Она с нами долго гулять не могла из-за тренировок к экзамену. И сейчас часто убегает к сенсею, когда Киба приходит.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Думал, ты знаешь. Ты спокойно себя вел, я подумал, что мне тоже не о чем беспокоиться, — оправдываясь, опустил глаза.

— Да ладно, не сильно ты и виноват, — потрепал по волосам, — я сам дурак. А ты просто будь внимательнее, иногда старшие знают не все и их надо предупреждать. Все ошибаются. И я тоже.

— Ирука-сенсей, что случилось? — влетел на полянку взволнованный Саске с моим клоном под видом Наруто.

Мы так и не сказали Саске, что "пропуск" есть и у меня тоже.

— Садись, у меня есть важная информация, но сначала вопрос: Что важное должно случиться?

— Не понимаю, — озадаченный Учиха с недоверием глянул на меня.

— Ясно, ты не в курсе того, что в Конохе скоро стартует экзамен на звание чуунина. В другой раз будь внимательнее к тому что происходит вокруг, иначе можешь пропустить нечто важное.

Саске, призадумавшись, кивнул и уселся рядом с Наруто на поваленное мной дерево.

А я, прочистив горло, сел на пенек напротив.

— Предупреждаю, то что вы тут услышите не должно стать известно никому, кроме вас двоих. Я нарушаю правила, чтобы вы могли выжить и не опозориться. Если об этом узнают, у меня будут серьезные проблемы. Вы обещаете сохранить все в тайне?

Мальчишки рьяно покивали и обратились в слух.

— Экзамен начнется в тот момент, когда Хатаке предложит вам поучаствовать. Он сознательно не будет уточнять, что первый этап командный, так что вам придется заинтересовать Сакуру, иначе вы выбываете.

— Но почему ты не позвал ее с нами? — спросил мелкий. — Если она будет знать...

— Нет! — поспешно ответил я, а затем обратился к Учихе, чтобы тот не почувствовал себя лишним. — Саске, как думаешь, почему я не позвал Сакуру?

— Потому что она может выдать вас и тогда вас накажут, — без раздумий ответил он.

Похвалив Учиху я заметил, что Наруто потупился. Ему было обидно слышать такое о розовой, но теперь уже хватало ума не возмущаться моим мнением о Харуно. А это прогресс.

— На чем я остановился? Сакуру вы уговорили, следующее задание — найти нужную аудиторию.

— Пф, это просто, — фыркнул Саске, будто задания слишком простые для такого как он.

— На местность будет наложено гендзютсу, вы можете не понять, что подошли не к той аудитории. Затем проверка того, сможете ли вы достать некую информацию и не попасться.

Наруто нахмурился и достал блокнот, делая для себя какие-то пометки. Он этому у меня научился, вот только записи он пока шифрует примитивно. Русский язык у него все еще слабоват для свободного общения. Да и фразы он составляет не всегда правильно.

— Вас посадят в аудитории, выдадут тесты, — объяснял я, — которые самостоятельно смогут решить единицы, среди обычных генинов будут подсадные с верными ответами, у которых и нужно будет списать. Скорее всего, Сакура истинного значения задания не поймет, так что можете смело списывать у нее, если подсадные будут сидеть не слишком удобно. Если любого из вас поймают на списывании несколько раз, то выбывает вся команда. Последний вопрос будете ли вы отвечать на последний вопрос или сдадитесь. В принципе можно не списывать, а просто на листиках порисовать.

— Как это? — нестройно спросили пацаны и смутившись такой синхронности, нахмурились.

Почесав висок, я изобразил на песке квадратик.

— Это карточка с последним вопросом теста. Я говорю, что прежде чем открыть ее и ответить на вопрос, вы должны согласиться или не согласиться с условием. Допустим, — постучал палочкой по рисунку, — съесть червяка. Съел червяка, можешь отвечать. Если отвечаешь неправильно — выбываешь.

— Фу.

— Так вот, — хихикнул, — если вы отказываетесь, вы не можете открыть карточку. И выбываете. Правильный ответ — согласиться на условие, чтобы открыть карточку.

— А карточка?

— В карточке пусто. Вопрос в том, согласитесь ли вы отвечать или сдадитесь, чтобы попытать счастье в следующий раз. Проверка решительности и силы духа, готовности идти до конца. А вот проверка ваших навыков шпионажа никого особо не волнует. Есть они — хорошо, получите дополнительные баллы от экзаменаторов, поняли настоящий смысл теста — тоже молодцы. Наруто, поскольку у тебя с навыками добычи информации пока так себе, а шарингана, в отличие от Саске, нет, то я бы твоем месте, не стал рисковать неумелым списыванием, а вместо этого поупражнялся в остроумии, отвечая на этот тест, если уж совсем написать нечего будет. Написал бы ерунды, повеселил бы Ибики-сана.

Пацаны покивали и улыбнулись. Кто такой Морино Ибики я им рассказывал.

— Этап второй — выживание. Вас заберет Анко. От нее я знаю, что этот этап будет проходить в Лесу Смерти сразу же после теста. Так что держите при себе все, что может понадобиться для миссии длинной в несколько дней, может, неделю или около того. Вам выдадут один свиток, которому нужно будет найти пару. Это значит — отобрать силой, выкрасть или добыть его у другой команды обманом. С двумя свитками нужно тут же бежать в башню в центре полигона.

Не забывайте: в лесу все против всех. То, что вы из одного селения, не остановит другие команды от попытки забрать ваш свиток. Запомните: свои на этом этапе — только ваша команда, но если вы и ваши друзья и бывшие одноклассники не дураки, то лучше объединиться со своими и навалять чужакам. Постарайтесь найти гостей и обобрать их. Если убьете кого-то из них — не страшно, а вот наших лучше вырубить и припрятать, чтобы чужие не прикончили. В общем, действуйте по ситуации. Будьте бдительны.

Наруто ужаснулся, но промолчал. Саске же просто покивал.

— Еще детали: свитки нельзя открывать вне башни. Подделать свиток — не получится. Откроете...

— Выбываете, — обреченно закончил за меня Наруто.

— В точку! В башне, в центре полигона, возможно, будут бои на выбывание, если прошедших второй этап будет больше, чем нужно для шоу.

— Какого шоу? — высказал общее недоумение Саске.

— Весь экзамен — это такая мини-война между селениями за клиентов с рекламой в виде сильных генинов. Хокаге подробнее расскажет после второго этапа.

Поняв, что сморозил предсказание, я сделал вид, что так и надо, продолжив:

— Третий этап — одиночные бои, случайные противники. Например, Киба против Наруто или Саске против Сакуры. Если Сакура на этом этапе выбывает, выбывает только она. Потому что третий этап индивидуальный.

Вам заранее скажут, кто ваш противник и дадут время на то, чтобы подготовиться к бою. Это все. Ранг будет присвоен или за победу во всех поединках, или по симпатиям жюри. Я, конечно, постараюсь, как смогу, повлиять на результаты голосования, но на это особо не рассчитывайте, мои возможности ограничены.

— Ирука-сенсей, как вы получили ранг чуунина? — внезапно спросил Саске.

— Этого я не помню, если вам интересно посмотрю, что в досье написано.

— Можно получить ранг чуунина как-то еще? — заинтересовался Учиха.

— Разумеется! Сам подумай, можно ли было подобный экзамен устраивать во время войны? К примеру, Кумо сейчас со всеми на ножах и их представителей у нас не будет. Но это же не значит, что за те годы, что они не участвовали, у них до ранга чуунина никого не повысили. Кстати, молодец, что обращаешь внимание на обходные пути. Симпатии чинуш и представителей дайме вместе с каге — это то, что предугадать нельзя, а ранг чуунина вам двоим необходим.

— Ирука... — замялся Наруто. — Я не знаю, как это сказать. Я благодарен тебе, что ты нам все это рассказал. Но ведь остальные наши одноклассники могут этого не знать, и это, ну, не честно, вот!

Я только вздохнул.

— Наруто, ты что, всерьез думаешь, что главы кланов будут рисковать своими детьми, не давая им полной информации о том, что им предстоит, потому что кто-то им так сказал? Экзамен, это ведь, по сути, как три миссии B-ранга подряд. Ну какой самоуверенный идиот попрется без подготовки и хотя бы минимальной информации даже на одну из них?

Какаши не предлагать!

Ребята заржали.

Посмеявшись вместе с ними, продолжил:

— Я повторю: другие клановые дети все знают, а их среди выступающих от Конохи будет большинство, поскольку нашей Деревне надо показать товар лицом. Те, кто хорошо себя покажет перед зрителями, могут надеяться на хорошие и денежные миссии. Их будут узнавать и предлагать им работу получше. Так что не забивай себе голову мыслями о честности. Ее здесь нет. Экзамен на чуунина проводят ради рекламы и будущих заказов, а не ради справедливости. Все знают о его сути и об ожидающих претендентов испытаниях, но делают вид, что соблюдают правила и все происходящее для них ну просто полная неожиданность.

А лучше вообще забудьте это слово "честность". Оно плохо сочетается с работой шиноби.

Для нас обман такое же оружие, как и кунай. А честность только для самых близких: клана, семьи, верных друзей.

Подумав немного и все еще сомневаясь, блондин все-таки согласился со мной и больше не поднимал этой темы. Судя по тому, как при этом Наруто насупился, он явно собрался допросить меня на эту тему позже. Без Саске.

Поразмышляв с пацанами о том, какие ловушки и дзютсу будут наиболее полезны в Лесу Смерти, я скомандовал:

— Ладненько, а теперь вперед крушить полигон. Опробуйте все, что можно заранее, чтобы потом было меньше неожиданностей. И не забудьте подумать о том, как будете доставать свитки и разбираться с животными в Лесу Смерти. Учтите, зверюшки там не менее опасны, чем участники из других деревень, а может, даже и пострашнее будут.

Как приказал, так они и сделали; разворотили полигон, как могли. А я еще клоном проверял ловушки. Мне эта полоса препятствий в кошмарных снах будет сниться. А некоторые ловушки, я даже попросил мне объяснить, чтобы самому использовать при случае.

Ближе к закату, когда мы втроем нашли немного времени чтобы сходить в кино, то на лестнице столкнулись с Морио, но тот ничего мне не передал и вообще сказал, что позже зайдет. А потом отловил меня после фильма и потащил в "Пеструю пиалу" поговорить без свидетелей. Сорвал мне с Анко планы по поводу ужина, так что пришлось в магазине купить продуктов и попросить Сору приготовить еду, пока я с Маугли болтать буду.

Как чувствовал, что разговор затянется.

Уже слегка поддатый Морио, вместо того, чтобы перейти к сути, начал мне про "наше" общее детство и юность рассказывать.

Оказалось, что кроме перемирия после той выходки, он хотел выяснить друг ли я ему или дружба вся вышла, как спирт из бутылки без пробки.

Кое-как его убедил, что все по прежнему, и только тогда Маугли попросил прощения.

— Извинения я принимаю, — кивнул ему.— Понимаю, что это у тебя от ревности. Не было у меня ничего с Бунко.

— Про подружек — не верю, — хлебнул Морио, поставив пустую пиалу передо мной. Вздохнув, подлил ему еще саке.

Биджевы традиции.

— Я спрашивал. И с группой она держит дистанцию. Чем я хуже тебя, что она мне изменила?

Я аж закашлялся, вытаращившись на Морио.

— Ты ее тогда вообще не знал! — отмер я. — Или ей надо было к гадалке сходить? Ты это себе как представляешь?

Подобрав челюсть, Маугли ехидно осклабился:

— Ты выдумал разговор с подружками потому что не хотел признаваться, что был с Бунко? Что она с тобой была...

— Так! — повысив голос, я перебил Маугли. — Заткнись и послушай. Это было до того, как я помирился с Анко, но после того, как она приняла меня за шпиона под личиной. Думал, что все. С Митараши ничего у меня не получится. В итоге я один раз переспал с Бунко, под утро мне приснилась Анко, а я начал бормотать во сне. Все.

— Продолжай, продолжай, я еще не услышал про последствия, ты же не просто так меня предупреждал — расплылся Морио в предвкушающей ухмылке.

— Бунко меня прогнала.

— И-и-и? И все что ли? — лыбился рыжий, косея от радости сильнее, чем от выпивки, — Ты что-то недоговариваешь.

С постным видом выдал скороговоркой:

— Мокрой простыней отстегала, выставила за дверь одних трусах, вещи в лицо швырнула. Доволен?

С видом победителя, Нибори откинулся на спинку стула, всем видом показывая как он одобряет поступок своей пассии.

— Да, — самодовольно протянул, и внезапно задумавшись, ехидно так спросил. — Так это тогда не Бунко мне изменила, а ты Анко?

Глянув на него, как на дурачка мрачно сказал:

— Вот потому я и не хотел говорить правду. Хотя себя виноватым не считаю. Никто никому не изменял. Никаких отношений у нас на тот момент уже не было. Я думал, что свободен. — с нажимом. — И я надеюсь, что Анко об этом никогда не узнает.

Вместо ответа Морио радостно покивал и слегка позеленев, рванул в сторону туалетов.

"Сначала на халяву саке как воду жрем, а потом с унитазом обнимаемся. "Красота"!"

Распрощавшись с пьяным другом, я поспешил к Анко со свитком, теплым от соседства с плитой.

Следующим днем я собрал седьмых на полигоне закрепленном за командой Какаши, а Анко, из любопытства, увязалась за мной. Не гнать же ее, пусть посмотрит.

Сделав вид, что разговора на полигоне Призраков не было, я начал издалека, как вчера. Мол, вы двое все это время находились в Конохе. Доложите, что важного произошло и что важное только должно произойти?

— Ирука-сенсей, вы оторвали нас от важных дел только ради сплетен? — возмутилась Харуно, вставая и собираясь уйти.

Мне смешно стало от ее "оторвали от важных дел", а вот Митараши моего веселья не разделила. Она пораженно ахнула, но поджав губы промолчала, потому что я ее остановил жестом.

— Сядь, — обратился к Харуно, без тени улыбки, — я еще не закончил. Мне ждать ответа или ответить самому?

— Да всем плевать, — под нос пробурчала мелкая стерва.

Анко пришлось ловить за талию и отвести в сторонку, чтобы там шепотом попросить не вмешиваться.

— Как ты можешь терпеть такое от этой соплячки, — зло зашептала она, в любой момент готовая перейти к мануальному убеждению Харуно.

— Не надо. Она не стоит твоего внимания. Ты Тензо убивать не стала, а он был куда сильнее виноват. Не надо, милая.

Фыркнув, слегка зардевшаяся девушка все же не стала далеко отходить.

Самое интересное, что розововолосая даже не испугалась. Может, не стоило сдерживать Анко?

Впрочем, тут же под пристальным взглядом Митараши Сакура съежилась и придвинулась ближе к Учихе. Розовую стервочку все же проняло.

— Саске, есть предположения?

Тот призадумался и помотал головой, сделав вид, что не понимает, о чем речь. Не став спрашивать Сакуру, я дал слово Наруто и тот сказал про экзамен.

— Это у меня провалы в памяти, а не у вас! — обращаясь к розововолосой. — Вы оставались тут и проморгали финальную подготовку, — вспылил я, но тут же исправивщись, нормальным тоном продолжил. — Впрочем, немного времени еще есть и я постараюсь, чтобы вы, как минимум, выжили и как максимум — не опозорились.

Поняв, что дальше будет скучно, Анко чмокнула меня в щеку, сказав, что ей пора на работу:

— Если узнаю что-то про экзамен, обязательно сообщу по секрету.

Пересказав Сакуре укороченную лекцию об экзамене, я потер руки и хищно взглянул на Сакуру.

— Начнем с самого слабого звена команды. Ты будешь ходячей аптечкой. Вызубришь все инструкции наизусть.

— Не хочу!

Выпустив КИ, я навис над Сакурой, так что ей пришлось задирать голову.

— Это не вопрос. Это был приказ. Я не исключаю случая, при котором из всей команды останешься только ты, а Саске и Наруто будут ранены. Постарайся хотя бы там быть полезной, — указал рукой в сторону полигона 44. — В лесу будет много врагов и опасных животных, зато там не будет ни меня, ни Хатаке-сана, чтобы защитить вас. Только вы трое и жуткие мутировавшие твари. Гигантские сороконожки, медведи высотой с двухэтажный дом, чокнутые тигры, которые охотятся стаями. И они тоже ненормально огромные. Пройти этот проклятый лес не каждому чуунину по плечу.

Удостоверившись, что Сакура напугана настолько, что слово сказать боится, я рявкнул:

— Все поняла?

А затем заставив повторить то, что я сказал, еще и приказал записать мои слова. Включая страшилки.

С полигона седьмой команды Сакура летела так, что пятки сверкали. Даже с Саске не попрощалась. Убежала по-английски.

— Ну, что, — запинка и сканирование округи, — никого... на полигон или по домам?

Саске и Наруто ответили одновременно, но Саске хотел на полигон, а Наруто к друзьям.

Я так надеялся, что Учиха пролетит с полигоном, но Наруто предложил своего клона в качестве ключа. Пришлось идти.

Мелкий Учиха тренировался, как проклятый и это не могло не вызывать уважения. Подумав немного, я подозвал Саске и перелив ему немного чакры, выложил карточки с призывами. Он сначала не понял, что это, а потом открыл рот и некультурно уронил челюсть. Правда быстро собрался и глубоко поклонившись, поблагодарил.

— Погоди с благодарностями, когда карточек было больше, ни один из призывов мне не подошел. Нужно проверять. У многих животных скверный характер.

Окружив ловушками небольшой пятачок земли, мы принялись вызывать понравившихся по характеристикам зверюшек. Последним была та подозрительная ящерица, что предложила мне уничтожить карточки. Она-то и согласилась подписать контракт, предварительно обнюхав брюнета.

При свете дня призыв Саске выглядел, как маленький дракон-дистрофик, хотя в остальном он будто сошел со страниц фентези: четыре лапы, шипы, зеленая чешуя с золотым отливом, рога и хвост с костяным шипом. Только перепончатых крыльев не хватало. Ящер свой стремительностью и худобой напоминал гепарда или гончую. Но вообще красив чертяка. Жаль, что я ему не приглянулся. Ну точнее, дело не в том, что я ему не понравился. Просто моя чакра его виду не подходит. В результате, если они подпишут контракт со мной, то они постоянно будут травиться моей чакрой, а я никого толком не смогу вызвать. Так что я так и остался с дельфинами и крабами, не сильно полезными в лесах Конохи.

После такого подарка мелкий Учиха напоминал Наруто. Улыбка, глаза даже без шарингана горят, в руках зажат новенький свиток. Столько счастья.

— Как с очками, — постучал у своего виска, намекнув на маску, которую Саске теперь таскал, — "нашел в одном из заброшенных домов".

А лучше вообще его не используй без крайней необходимости, пусть будет козырем.

— Я помню. Спасибо, Ирука-сенсей!

— Пожалуйста. Надеюсь Гуррен, — так назвался ящер, — будет тебе полезен.

Только после того, как я потрепал Саске по волосам, я сообразил, что сделал что-то не так.

Первой мыслью было извиниться, но Саске, смотался раньше, чем я успел что-то сказать в оправдение.

Удивление, радость и печаль — это то, что я успел почуять, когда Учиха затемнил стекла очков.

Как тут не пожалеть, что не пошел учиться на психолога? Или на психиатра...

Второй здесь был бы полезнее.

Сбор команды и тренировка Саске попутали мне все планы на день, и в итоге я остался без дела и без тела. Днем Анко была свободна, а вот вечером на работе.

Так удивительно было обнаружить, что нечего делать, что я даже от растерянности какое-то время тупо пялился в темнеющее небо, через купол барьера.

В итоге решил, что будет неплохо помедитировать, попытаться восстановить в памяти что я еще знаю об экзамене из манги и других источников. Она себя показала хорошим источником информации, хоть и поверхностным. Вроде бы мне еще датабуки попадались, но что в них было кроме картинок — так не вспомнить.

Просмотрев воспоминания касающиеся всего, что должно произойти в Лесу Смерти, я понял только то, что помочь больше не получится. Если только не прикинуться пророком или начать нести чепуху про откровение, что по сути одно и тоже. Меня или посчитают психом или будут относиться с опаской и недоверием.

Я не могу знать об Орыче до того, как он себя обнаружит. Я не знаю где конкретно стоят эти пузатые каменные человечки с листиками за спиной, под которыми нашли трупы команды из Травы. Скорее всего это какое-то глухое место, иначе бы их обнаружили значительно раньше. Анко сообщают о трупах, когда она будет находиться за пределами полигона, а я в это время, скорее всего, буду в башне. Я физически не сумею ее остановить. А шататься одному по лесу мне не дадут да и опасно это для меня.

Про то, чтобы попытаться вместе с ней запинать Змея, я даже не думал. Я не настолько больной на голову самоубийца.

За неделю до старта, в госпитале начался набор в группы первой помощи, которая должна была дежурить в Лесу Смерти.

— Кито, если можно, я бы хотел попасть в группу дежурящую на втором и третьем этапе.

— Не получится. Только что-то одно.

— А в дублирующий состав? А если кто-то не сможет, я смогу подменить?

— Откуда такой энтузиазм? За Наруто переживаешь? Ладно, но не перетруждайся.

— И в мыслях не было, — улыбнулся я.

Получив бумаги я свернул их в трубочку и спрятав в нагрудный карман, вышел в пустой коридор. Там меня перехватил Араигума-сама и попросил с ним переговорить. Это было весьма странно, ведь глава госпиталя обычно старался никого не выделять и все обсуждать на виду. Во всяком случае у меня складывалось именно такое впечатление.

В кабинете было сумрачно и тихо. Так поздно я здесь еще никогда не был. Араигума предложил мне сесть, а сам встал рядом, вместо клюки, опираясь на стол.

Глава госпиталя сегодня был каким-то раздраженным и даже немного злым. В эмоциях преобладала решительность и готовность идти до конца, мне это не нравилось.

— Ирука-кун, ты знаешь, что твое начальство нарушает наши договоренности?

— Не знаю, — медленно покачал я головой. — Что за договоренности?

Я честно пытался вспомнить, но так как память не откликнулась, пришлось спрашивать в лоб. Енот удивленно, но мрачно хмыкнул, окинув меня внимательным и недоверчивым взглядом.

— Госпиталь вне политики. — словно неразумному, объяснил, Араигума. — Вы не вмешиваетесь в нашу работу, и не подсылаете к нам шпионов, а мы как-то выживаем сами, на их подачки, и если что запрещенное исследуем, то тихо и аккуратно, в порядке частной инициативы.

— Ясно, — кивнул я, стараясь не выглядеть обиженным. — Шпионы... Это вы про Морио?

"Он просто причисляет меня к людям Данзо. Только и всего..." — то ли успокаивал, то ли пытался сам себя обмануть.

Ирьенин еще не ответил, а я еще подумал о том, что нахальное поведение друга должно было вылиться в какие-то неприятности.

Он прошмыгнул на праздник вместе с Бунко и вызвал у некоторых вполне очевидное недовольство. Ведь Маугли был посторонним на нашем профессиональном торжестве и некоторые вещи в его присутствии обсуждать было нежелательно.

— И про него тоже.

Я открыл было рот, но не решился что-то сказать. Настроение от отличного скатилось к отвратительному. Меня причислили не то что к чужим, а к врагам там, где я собирался искать поддержки если она мне будет нужна. Там, где у меня больше всего друзей. И это сделали те, кого я считал друзьями и ради которых был готов идти на определенные жертвы, те, к кому я относился с искренней симпатией. "Обидно" — это не то слово. Меня как будто предали. Хотя почему как будто?

Недовольно посопев, руководитель госпиталя наконец сказал.

— Знаю, что ты человек Данзо. Давно знаю. Я это терпел, потому что ты не представлял опасности для моих людей. Теперь вашу активность стало невозможно игнорировать и я хочу знать, что Данзо здесь нужно?

Помолчав, я решил, что лучше сказать правду, хоть в нее и трудновато поверить.

— Если это самый главный ваш вопрос, Араигума-сама, то могу я объясниться?

Подумав, он все же сел за стол, кивком показывая, что готов слушать и как Саске сложил пальцы в замок. Получалось, что он смотрит на меня поверх них, как поверх стены между нами. Заметив этот жест, я опустил руки. Видимо, когда обиделся, сложил их на груди, подсознательно защищаясь от его слов и показывая свое несогласие

— Я знаю, в это непросто поверить, но идея пройти обучение на ирьенина — это исключительно моя инициатива и Данзо-сан здесь не при чем. После потери памяти мне были нужны любые полезные навыки, которые могли помочь близким мне людям. Помочь мне самому не лишиться жизни, здоровья и чуунинского жилета. Я надеялся, что учеба здесь, в госпитале, поможет понять, как восстановить память быстрее. Я думал только об этом: "Ирьенин — или бесполезный калека".

Араигума заинтересованно прищурился, даже опустил руки на стол. В эмоция у него отразилось что-то странное. Узнавание? Ностальгия? Симпатия? Я мог ошибаться, но он сам когда-то прожил подобную проблему.

— И как ты можешь подтвердить свои слова? Есть у тебя какие-нибудь доказательства того, что это правда, а не очередная игра Данзо?

— Кроме слов у меня нет доказательств. Мне не давали никаких заданий связанных с вами и моей работой здесь. Словам Шина вы, наверное, не поверите, а больше свидетелей, — развел руками, — нет. А Наруто ничего не знает. Я стараюсь держать его как можно дальше от всего этого.

— Допустим я верю. Мальчик — тоже не задание? Печати и специфические анализы выдают в нем вашего человека.

— Да. Он из Корня, но он здесь из-за меня. Я спас Шина, сказав Шимуре-сану, что он умрет если снова окажется в тех же условиях. Был момент, когда я думал, что ничего не получится, но его отпустили.

— Куда отпустили? — разочарованно спросил ирьенин точно я сморозил несусветную глупость. — он ведь останется в Корне. Данзо никогда и никого не отпускает.

— На Каменистом побережье совсем другие порядки. Человеческое отношение, общение с... — кашлянул. — Там служит мой друг, который дорожит каждым подчиненным. Они для него семья, а не расходный материал. Это, конечно, не настоящая приемная, семья, но лучше, чем смерть в катакомбах от рук названного брата или от болезни. Хидики...

— Остальные дети? — тихо перебил Араигума.

Под строгим взглядом, я сам себе казался провинившимся школьником в кабинете у директора.

— Они физически здоровы, — подавленно сообщил я, — насколько вообще могут быть, годами не видя солнца и свежего воздуха. Шин скрывал, что болен. Он умирал, только поэтому мне позволили распоряжаться его жизнью.

Думать о том, что кроме Шина и Сая есть другие дети, о которых ничего не говорилось в каноне, но которые умрут всего лишь через пару лет, было тяжело.

Енот понимающе покивал и продолжил:

— Лучший друг Шина убьет его, но победитель может остаться не до конца сломан. Я знаю о том, как готовят "мясо" в Корне.

Или информатор главы госпиталя дезу принес или просто мало знал. В любом случае, я не стал поправлять Енота и говорить ему о том, что Шин был в новой программе и что как раз "мясо" своих друзей убивать не заставляют, — у них к моменту окончания обучения и так уже и психика и мозги поломаны. Не люди, а живые марионетки, без морали, своего мнения и привязанностей, которых потом хоть как-то в норму привести будет крайне тяжело, если вообще возможно. Да и удваивать цену "мяса", убивая каждого второго, Данзо не позволит по чисто финансовым соображениям.

Енот мастерски владел укоряющим взглядом и я не смог промолчать:

— Я бы хотел забрать и второго мальчишку, но у меня не было ни одного веского повода его оттуда вытащить.

— Ладно, — отмахнулся Араигума, — что на счет твоего рыжего друга? Морио. Он тоже тут по твоей инициативе?

— Нет. — для верности помотал головой. — Он сам сюда лезет. Уверен, что его послали следить за мной.

Удивил я Енота, судя по эмоциям. Он жестом показал мне продолжать.

— В последнее время, после амнезии, я с ним не особо дружен. Роман с Бунко — не знаю, кажется, он от нее в восторге. А может это попытка совместить полезное для карьеры и задания с приятным, — я неопределенно пожал плечами. — А та выходка в баре... склоняюсь к тому, что у них все серьезно. Во всяком случае, ревнует он ее искренне.

— Возможно. — легко согласился медик. — Экзамен?

— Наруто... — поправился. — Вся команда семь. Я боюсь за них, потому что знаю как низок их уровень подготовки и понимаю, что в случае неприятности крайним окажусь я, а не легендарный Хатаке Какаши. А он просто бросит их в эту бойню с голыми руками, без информации и подготовки.

И... извините, это больная мозоль, — прервал я сам себя. — Что-то еще?

— А зачем ты устроил к нам Хоноку-сан? За нее и от Хирузена и от Данзо просили — это, как минимум, подозрительно!

— Она отличный специалист — немного ирьенин, мастер фуиндзютсу и химеролог и будет полезна и вам, и Деревне, — как по писанному начал я, но сдулся под взглядом Енота.

Пожевав губу все же признался, что ее тупо некуда было деть и что она в бегах от Кумо. Енот покивал, обронив, что слышал об Охотниках, которые оказались фальшивыми нукенинами на службе у Облака.

Пояснил, что вывод несколько неверный: Хонока не от вербовки пряталась, а от бывших коллег.

— Хотя она и младший персонал, который работал с несложными химерами, но находилась рядом с проектом повышенной ценности, подробности о котором я не могу раскрыть. Пришлось забрать Узумаки-сан в Коноху по просьбе ее и моего кланов. Меня вообще на ней женить хотели и если бы я ее не устроил куда-то, то содержать пришлось бы на свои деньги... — не знаю зачем, сообщил я и запоздало прикусил язык.

— Умино и Узумаки живы? — искренне удивился Енот.

— Пациент скорее мертв, чем жив, — ответил, поморщившись. — Пара семей пряталась по медвежьим углам и только сейчас вылезла из небытия. Одно только название что кланы.

Араигума замешкался и замер, словно с чем-то сверялся или к чему-то прислушивался или присматривался, но уже через пару секунд ожил.

А я удивился тому, что стул, на котором я сидел, стоял на неуместном здесь коврике. Обычно в кабинетах такого не было. Зачем вообще тут нужен этот невзрачный пылесборник, если пол из твердых пород дерева и еще специально обработан так, что его деревянным стулом никак не оцарапаешь?

— Это был честный ответ, — медленно кивнув, с удивлением констатировал Араигума и улыбнувшись краешком губ, добавил, — и я ценю это. Что ты будешь делать если Данзо прикажет тебе шпионить у нас?

— Откажусь. Госпиталь не его территория. Даже не зная ваших договоренностей, смешивать одну работу с другой — плохая идея. Да и не спрашивали меня о том, чем я тут занимаюсь. К счастью ни Данзо, ни Морио это не интересно.

— Если Шимура-сан будет настаивать?

— Откажусь снова.

— А если будет сильно настаивать?

— Вот тогда я об этом и подумаю, а сейчас госпиталь его не интересует. Надеюсь, что не будет интересовать и дальше.

— Хорошо, можешь идти. Но я буду присматривать за тобой.

В пустом коридоре было темно, чтобы свет не мешал больным спать, и тихо, только потрескивали маленькие дневные лампы над дверями, угрожая вот-вот перегореть.

— Было бы странно если бы не присматривали, — уже снаружи пробормотал я, нервно передернув плечами. Я выскочил в открытое окно, потому что почудилось, что впереди, в пустом коридоре, маячит что-то похожее на призрака. Глупость, конечно, но все равно страшновато. А мне предстояло хорошо подумать над тем, что я только что услышал и о чем проболтался. Да, и еще, кажется, я сидел прямо на детекторе лжи или каком-то его аналоге.

Примечание к части

Хрип Бакумо* — выдуманная болезнь, похожая по симптомам на Бронхоэктатическую болезнь. Бронхоэктатическая болезнь — приобретённое заболевание, характеризующееся хроническим нагноительным процессом в необратимо изменённых (расширенных, деформированных) и функционально неполноценных бронхах преимущественно нижних отделов лёгких. Причиной его не являются другие заболевания (туберкулез, абсцесс и др.). Болеют преимущественно в детском и молодом возрасте, чаще мужчины.

Мама приходит с работы,

Мама снимает боты,

Мама приходит в дом,

Мама глядит кругом.

— Был на квартиру налёт?

— Нет.

— К нам заходил бегемот?

— Нет.

— Может быть, дом не наш?

— Наш.

— Может, не наш этаж?

— Наш.

Просто приходил Серёжка,

Поиграли мы немножко.

— Значит это не обвал?

— Нет.

— Значит, слон не танцевал?

— Нет.

— Очень рада. Оказалось,

Я напрасно волновалась.

Успенский Э.

Иошито — яп. Хороший, удачливый человек.

Глава 9. Неизбежный экзамен

До официального старта экзамена, меня, Хатаке и других сенсеев позвали в башню каге.

Именно там сенсеям давали последний шанс изменить свое решение.

Среди джонинов я ощущал себя белой вороной: мало того, что рангом не вышел, так еще Какаши перья распушил и выглядел чересчур довольным, будто задумал какую-то гадость. Почему-то я думал, что "гадость" — это то, что он так и не сообщил своего решения ни Седьмым, ни мне. Ну дети-то понятно, они не могли знать, что Какаши их отправит, вот и дергались. А я знал наверняка.

После короткого приветствия Третий умостил жопу на подушку, а вот нам присесть не предложили, мы выстроились в середине зала. От Какаши я отошел к Майто Гаю, так что оказался в крайнем правом ряду. Только сенсей девятой команды по-прежнему был приветлив и будто не замечал, как остальные джонины ко мне относятся.

Когда Хатаке выставил седьмых, я не сдержался и сказал, что уровень подготовки команды недостаточен, чтобы участвовать в экзамене на чуунина.

Знал, что эта реплика ничего не изменит, но смолчать не мог.

Не сказать, чтобы я соврал. Даже с моей помощью уровень команды все еще далек от среднего по больнице: у Наруто плохо с навыками добычи информации, Саске до сих пор неуравновешенный псих, которого в лесу будет ждать Орочимару, а Сакура просто бесполезна. Короче, нечего им там делать, на этом экзамене, и не доросли седьмые бодаться с нукенинами S-класса.

— Они больше не ваши ученики. Они мои солдаты. Впрочем, как и вы. Замолкните, Ирука-сан.

Поморщившись, я фыркнул, но ничего больше не сказал. Черт бы его побрал, но приказ есть приказ. Да и сказать мне было нечего. Не считать же за реплику оскорбления, что вертелись на языке.

— Ирука, место, — услышал за спиной сдавленный смешок, словно кто-то изо всех сил пытался не заржать в голос.

Обернувшись, я наткнулся на саркастические улыбки и неприязненные взгляды. В такой компании находиться было мерзко и крайне неуютно, да и не понимал я какой смысл в моем присутствии, если мнение бывшего учителя Академии никого не волнует.

В такой "дружественной" компании поддержка Гая показалась чудом. Он сказал, что видел седьмых в деле и они действительно слабоваты. При этом Гай на удивление дипломатично сделал акцент на том, что седьмые еще недавно были учениками академии и им, возможно, просто нужно больше времени. Основания так говорить у Майто были — мы выполняли совместные D-эшки, пока Хатаке где-то пропадал.

Я чуть не рассмеялся, почуяв, как обиделся Какаши. Так и подмывало сказать: А на что обижаешься? Они действительно слабы, ведь ты их не учил. А калека многому не научит. Особенно если запрещать ему учить.

Но самым удивительным было другое — другие начали сомневаться! Ведь одно дело, когда говорит шестерка Данзо, и совсем другое — равный тебе джонин! Я даже оторвался от поиска остряка, решившего, что я чья-то псина. Кто именно сомневался, мне было не разобрать: народ стоял плотной толпой.

"Блин, я с этих людей поражаюсь! Неужели им нужно чье-то авторитетное мнение, чтобы согласиться с очевидным? Самим подумать не судьба?"

Впрочем, ничего это все равно не изменило, заявку Какаши приняли, а нас распустили после инструктажа.

А остряка я потом поищу в памяти и когда пойму, кто решил, что Ирука — псина из своры Хатаке и всех его приказов слушаться обязан. Вспомню и отомщу. Обязательно.

Уже уходя, я сказал Гаю:

— Спасибо за поддержку, Майто-сан. Я только не понимаю, зачем меня позвали, если мое мнение никому не интересно.

Зеленый зверь Конохи посмотрел на меня с удивлением.

— Это очевидно. Вас не могли не позвать, вы ведь обучали весь выпуск.

— Да, но я был не единственный учитель в Академии.

Майто неуклюже сослался на срочные дела и смылся.

Если дело было только в том, что я учил этот выпуск, отчего тут нет Кудряшки-четырехглазки в розовом кимоно, толстяка и других учителей? Что ж, один вариант отпал. Но может тогда, дело в моем статусе опекуна Наруто? Или в том, что я ассистент в седьмой команде? Или в том, что из учителей я единственный клановый? Больше того — глава клана, пусть и номинально?

Или пригласили показать, "мы не уважаем тебя достаточно, чтобы прислушиваться к твоему мнению, но достаточно, чтобы тебя проинформировать и дать тебе время подготовить седьмых"?

Или, позвав на это собрание, меня каким-то использовали в очередных играх?

Хмыкнув, покачал головой, глядя в спину джонинов выходящих из зала.

— Ирука-кун, ты что-то хотел? — покряхтел Третий, зачем-то тоже задержавшись.

— Нет. Просто задумался. Уже ухожу, Хокаге-сама.

А мысленно сказал: "Я бы хотел спросить, но вряд ли получу честные ответы".

Наступил первый день июля, принеся с собой сырую духоту, как в бане, и редкие тучи из которых капала какая-то морось, а не нормальный дождь. Из-за этого пришлось коротко подстричься, иначе под форменным беретом образовывалось мокрое гнездо, которое долго сохло и потом расчесывалось с трудом и матюгами. Говорили, что погода изменится только к сентябрю.

Трудно поверить, но прошел почти год, а я будто только вчера очнулся под деревом.

Страшно вспоминать, как глупо я себя вел поначалу, не задумываясь о последствиях и не представляя, где я нахожусь и к чему могут привести мои действия. Как потом вживался в чужую шкуру, боясь чихнуть лишний раз, и при этом все равно пер в гущу событий. Столько воспоминаний, переживаний, а рассказать о них никому нельзя. Даже самым близким и дорогим мне людям.

Заметив мое настроение, Наруто попробовал меня расспросить, а я почти не солгал:

— Ирьенинская хламида меня бесит. Неудобно. Длинная слишком.

Хотя она действительно меня раздражала, так что я решил в нее переодеться уже в башне. Мою принадлежность к медикам сейчас выдавал только бежевый берет, который позже я тоже хотел спрятать.

— Понятно. Зато ты теперь крутой ирьенин! Целый В ранг!

— Ну да, — что не говори, а этот ранг я считал личным достижением и гордился им. — Так что там Сакура?

— Ага. А я такой говорю: Ты же умная, кто кроме тебя сможет разобраться в аптечке? И Саске кивнул. Сакура согласилась, она точно придет. Она подписала свое разрешение.

— Хорошо. Еду, аптечку, спальник взял?

— Да, а еще удочку, если со свитками что-то случится. Если что, то я вызову краба! И Саске обещал показать свой призыв! Какой он у него?

— Не буду портить сюрприз, сам увидишь, — улыбнулся я.

А тем временем к Академии неспешно тянулись тройки будущих участников, одетых в какие-то выкидыши безумного кутюрье. Здесь бы старый рыжий костюмчик Наруто никому не мозолил глаза, потому что были еще более безумные и яркие наряды. Впрочем, я к дикой моде шиноби привык, и несколько нормально одетых мужчин, которым до пенсии десяти лет не хватило, казались мне нелепыми в этом хаосе странных шмоток. Я бы принял их за случайно забредших сюда горожан, если бы не хитай-ате у всех троих.

Рассматривать участников у меня уже не было времени, я почти опаздывал из-за того, что решил проводить Наруто.

— Удачи, — помахал я.

— И тебе тоже, ирьенин-Ирука! — прокричал мелкий, чем привлек всеобщее внимание.

Чужие смотрели на меня с непривычным уважением, а некоторые местные с недоумением. Видимо это были те ученики Ируки, которые не особо интересовались моей судьбой.

К полигону я несся как в одно место ужаленный. Я же не Какаши, чтоб опаздывать.

А у ворот Леса Смерти скучал Митате, пялясь в небо, дремал Ияши, пуская слюни, и хихикая, что-то читал Канпо, шепотом зачитывая фрагменты из книги для улыбающихся Хошо и Кусуши. В отличие от меня, все пятеро ниндзя-медиков были уже в форме.

Поздоровавшись, я уставился на лес через забор, уж очень интересно мне было глянуть на гигантские деревья и на местную живность с безопасного расстояния. Когда побежим к башне будет не до того.

Сетка-рабица не выглядела надежной защитой против тех монстров, которые обитали под сенью деревьев-мутантов, но затем я разглядел печати, вырезанные на камнях по ту сторону забора и расслабился.

За то, что одет не по форме, меня попытались пожурить, на что я резонно заметил, что мне неудобно даже в укороченной версии ирьенинского халата.

— А там, — кивнул в сторону полигона, — неудобство может стоить мне жизни. Вот привыкну...

— Ну, так-то да, — почесал Кусуши макушку прямо через дурацкую шапочку, похожую на фрагмент бежевого костюма аквалангиста.

Как-то раз я поинтересовался, почему на голове все носят что попало. Так вот, оказалось, что в инструкциях не прописано какого-то определенного образца для головных уборов, главное, чтобы он был, и из-под него не сыпались волосы в раны твоих пациентов. Даже цвет мог быть не бежевый.

Не успели мы толком обсудить плюсы и минусы разных видов "тюбетеек", как к нам подошли четверо АНБУ и проведя короткий инструктаж, открыли калитку.

Звон цепи заставил сердце екнуть, а в голове поселиться легкой тупой боли. Животные тоже испытывают эмоции.

— Ибо ночь темна и полна ужасов, — пробормотал я, когда калитка на полигон 44 со скрипом и звоном закрылась уже за нашими спинами. Под кронами исполинских деревьев было сумрачно, как поздним вечером, несмотря на солнце, зависшее над нашими головами.

— Что ты там бормочешь, Ирука? — спросил Канпо.

— Просто нервирует меня это место.

— Не тебя одного, тут такие мерзкие гады водятся, что всегда надо быть настороже.

Один из АНБУ, сопровождавший нас, остался за калиткой, а трое других вышли вперед.

— До двух мы уже будем на месте, — сказал один из бойцов. — Двигаемся тройками. Один АНБУ, два ирьенина.

Лес полностью оправдывал свое название: отовсюду подозрительные звуки, брошенные зверьем кости и свежие трупы. Такое чувство, что пир брюха тут не замирает ни на секунду.

Несколько раз мы останавливались, чтобы обогнуть лежбище каких-то опасных зверей, видели, как четыре тигра жрут медвежонка. Да только медвежонок был размером с обычного взрослого бурого медведя. Само собой, вмешиваться в естественный ход вещей мы не стали, чтобы не стать его частью — в виде добычи для тигров.

Но умные твари переглянулись и я почувствовал интерес хищников. Один тигр остался рядом с добычей, а трое направились к нам.

— Ой, мама! — я так и не понял, кто это пискнул.

Двое АНБУ задержались метнув в полосатые морды взрыв тег с дымовой бомбой, а потом как белки разбежались по деревьям в разные стороны, отвлекая животных.

Вот только шиноби два, а тигров-то — три. Третий АНБУ остался нас опекать.

Чувствуя, что возня с тиграми может мало того что затянуться, так еще и кончиться плохо, я распечатал кое-что из свитка.

— Кто хочет котика погладить? — крикнул я, осторожно подбросив в руке кокос-бомбу, чтобы привыкнуть к весу и не промазать.

Таких снарядов Наруто сделал несколько штук и запечатал, воодушевившись своим опытом с нукенином из Кумо. Полосатого тут же закидали кунаями, заставив спрыгнуть с веток вниз. Там-то его и нагнал кокос. Бухнуло так, что отдачей меня чуть не снесло с дерева вниз. Хорошо, что Митате меня за шиворот поймал.

— Ирука, ты больной! Хоть бы предупредил, что оно так бахнет!

— Сам в шоке, — захлопнул я рот.

Рвануло еще сильнее, чем в ранних версиях.

Монстр взревел и начал пятиться, мотая опаленной мордой — если бы отскочил чуть в сторону — он бы так легко не отделался. Мы даже остановились, чтобы на это поглазеть, ну и АНБУ подождать, которые второго тигра увели.

Наш "Котик" обиделся, и нападать снова не стал, так что второй снаряд, я убрал обратно в свиток.

После тигров других приключений на пятую точку мы не нашли. Чему некоторые (вот странные) были не рады. Я, конечно, понимаю, что в Госпитале приключений нет, но не лезть же из-за этого в опасности двумя ногами?

В башне нас разместили на третьем этаже, прямо над входом в мини-арену. Пока больных не наблюдалось, мы разбрелись по кроватям, поставив допотопный будильник на два часа дня.

Выспаться впрок, угу. Будто это возможно.

В два начнется экзамен и у нас могут появиться первые пациенты. Да и персонал башни тоже может покалечиться в Лесу.

Под глубокое сопение можно было уснуть даже мне, с моими не в меру чуткими ушами. Но как тут уснешь, если скоро Анко предстоит встретиться с Орочимару?

Повалявшись, я понял, что не усну, и пошел бродить по коридорам, мешаясь шиноби в серой форме. Иногда кто-то таскал коробки и толстые пучки кабелей и еще какой-то электроники. Вроде бы живность попортила что-то, но я не узнавал, что конкретно и какая именно живность.

Бесцельная прогулка привела меня на арену. Большая аскетичная зала, никакой мебели или сидячих мест, из удобств — только балкон, чтобы "гладиаторы" ненароком не зашибли зрителей. Впрочем, тут кроме шиноби других зрителей не будет, так что радуемся балкону, а то пришлось бы по стенкам липнуть, как Питер Паркер.

Главной достопримечательностью всего комплекса являлась уродливая статуя в виде рук. Занимала много места, качеством и красотой не отличалась. Казалось, что руки варварски отпилили от более крупной скульптуры и приперли сюда, потому что жаль выбросить, а поставить некуда.

Чем-то эти лапищи напоминали мемориальный комплекс "Родина-мать зовет", но смысл скульптур противоположен, как небо и земля.

Местный архитектор то ли поскупился, то ли просто окна недолюбливал и вместо естественного освещения уже сейчас горели лампы, закрытые решетками в форме собачьего намордника.

Вид донельзя унылый, но мне в самый раз, чтоб не отвлекало от посторонних мыслей.

Шарканьем по бетонному полу мое внимание привлек темноволосый джонин. Видок у него был такой, что захотелось предложить помощь. Он покрутился на месте, отметив что-то в жиденькой стопке листов, с громким щелчком закрепил в зажиме планшета кисточку и быстро ушел.

Немного подумав, я навалился на перила, проверяя, выдержат ли они вес моей задницы, чтобы посидеть и был остановлен вопросом:

— Казенное имущество портишь?

— Марио... тьфу! Морио! — скорчил постную рожу. — Ты-то что тут забыл?

Рыжий друг счастливо оскалился и одернул новенькую серую форму, какую носили подчиненные Ибики.

— Слежу за порядком. — а шепотом добавил. — ну ты понимаешь для кого.

А затем Морио хлопнул меня по плечу и нормальным голосом заявил:

— Видел бы ты свою рожу! Будто спалили за проделкой!

Мы поболтали немного о детстве.

А потом я все же взгромоздился на перила, и Морио последовал моему примеру.

— Слышал о твоем выступлении. Ну, когда джонины подавали заявки на участие своих команд в экзамене.

— А что я там такого сделал? — не понимающе ответил рыжему.

Тот внимательно посмотрел на меня, будто хотел что-то угадать по моему лицу.

— Ирука, мы тут уже поспорить успели. Ты или очень тупой, или хорошо притворяешься. Подскажи мне, я на инсайде наварюсь, когда ставки делать будут.

Я с умным видом пожал плечами.

— Так чего ты хочешь знать?

— Как ты решился вот так нахамить Хатаке при всех? Тебя, ассистента беспамятного, пригласили на собрание джонинов, оказали тебе честь, а ты взял и при всех сказал, что твой командир брехло, и на самом деле команда не готова. Это даже не дурной тон, это хамство.

Снова пожав плечами, я посмотрел на коридор, убедился, что нас никто не слышит, и только после этого ответил.

— Я сказал чистую правду. Нас позвали, чтобы узнать наше мнение, и я его озвучил.

Маугли застонал, будто у него хомячок преставился.

— Ирука, биджу тебя дери, ну хватит уже мне мозг сношать и притворяться идиотом!

Ну ты же не дурак, амнезия там или нет. Так насрать на традиции и общественное мнение...

Да ты бы никогда так не сделал, если бы у тебя не было на это очень веских причин.

— Потому что так было правильно, — ответил я первое, что пришло в голову.

-Хм... рискованно. — задумчиво пробормотал Морио. — Если с седьмыми на экзамене что-то случится, то на тебя нельзя будет повесить вину за это, ты — предупреждал, ну а если все будет в порядке? Ты пошел против традиций, выставил Хатаке лжецом или дураком, настроил всех против себя да еще и выглядишь недалеким паникером.

Вздохнув, ответил рыжему.

— Морио, я буду счастлив, если у моей команды все будет хорошо, но там я сказал чистую правду: они не готовы к тому, что их ждет на этом экзамене, поэтому я не стал поддакивать дурной инициативе Хатаке.

С точки зрения местных традиций я свое выступление на собрании джонинов не рассматривал. А тут вот как! С одной стороны, я вроде как нахамил, а с другой, если какие косяки — "я же говорил" и взятки гладки!

— Ты мне так и не ответил, — скорчив обиженную рожу пихнул меня плечом Маугли, — рыба ты скользкая.

— Извини, как-нибудь в другой раз. Меня, наверное, уже обыскались коллеги. Слышишь?

Морио даже руку к уху приставил, согласившись, что звуки в коридорах подозрительные.

— И кстати, дельфины не рыбы, — уходя, бросил я через плечо.

Донесшийся до меня стон Маугли прозвучал музыкой для моих ушей.

Кстати сказать, слух меня не обманул. Лес Смерти начал жатву.

После безуспешных попыток спасти светловолосого мальчика, к нам заявился АНБУ. Я не знал его в реальности, но узнал по торчащим, почти как у Хатаке серым волосам и трещине в маске "сшитой" скобами на лбу.

— Опять какие-то дебилы влезли к сороконожкам? — скучающим тоном осведомился Митате. — Или мишку повстречали? В прошлом году...

— Да всем плевать, — зевнул Кусуши, — что там было в прошлом году.

Свое беспокойство за Анко, я скрыть бы не сумел, так что пробормотал вполне отчетливо:

— Надеюсь, с Наруто все в порядке, — солгал я о настоящей причине.

— Хэй, — треснул Кусуши меня по плечу, — нормально с ним все будет. Ты зря переживаешь, Рей-сан наверняка обучил его паре полезных трюков как раз на такой случай.

Мужик в штопанной маске подождал, пока мы замолчим и сказал, что помощь нужна экзаменатору. Но тут же успокоил, сказав, что ничего серьезного не произошло иначе бы он зашел раньше.

Анко была бледнее обычного, но в ее голосе звенел металл, когда она отдавала приказы чуунинам, носившимся с записями с видеокамер и бумажками.

АНБУ нас оставили быстро, так что они уже не слышали, как серошинельный шиноби удивлялся новому рекорду прохождения.

— 97 минут! — точно как в манге, сказал чуунин, чуть ли не носом елозя по экрану.

Двинутый на всю голову паренек проложил кровавую тропинку от ворот до самой башни. Он просто пер напрямую, как танк, и убивал всех подряд. От продемонстрированных кадров всем стало как-то не по себе. Я нарушил молчание, и подавив дрожь, сказал нарочито небрежно.

— Чего тут удивляться, если пацан — джинчурики Суны. Кандзи на лбу, бутылка за спиной — это Гаара.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовала Анко, грея холодные пальцы в моих ладонях.

А ее подчиненный, задумчиво теребил черную козлиную бородку, всем своим видом показывая, что ему тоже любопытно.

— Потом расскажу, — покосился я на лишние уши. — Ну, все. Руку лучше не напрягать, хотя бы дня два.

— Иваши, выйди, пожалуйста — сказала Анко, поморщившись, как от боли.

— Рука? — в два голоса встрепенулись я и Иваши.

— Нет, — потянулась она к вороту, невинно похлопав глазками, но заметив, что подчиненный так и не свалил, отчеканила. — Иваши, ушел!

— Я же сказал, не двигать, — мягко остановил ее, силясь не заржать от такого контраста эмоций. — Забудешь еще раз, я тебе руку зафиксирую, как при переломе.

— Уже ушел, — ехидно пропел этот тип, закрыв за собой дверь.

Анко вымученно улыбнулась, наклонив голову. С такими печатями я дела не имел, так что мог только дать обезболивающее. Лезть чакрой в творенье Орочимару — все равно что в щиток под напряжением. Сам не пострадаешь, так щит выгорит.

А Узумаки-то пояснений не давали, что делать, если с печатью рядом появится ее создатель.

— И ты не спросишь, почему она потемнела? — прошептала девушка, заглядывая в глаза.

— Если ты сама не захочешь рассказать — нет, — так же тихо сказал я, почти в губы.

— Не увлекайтесь, — посмеялся Иваши, когда мы вздрогнули от его голоса. — Больше пяти минут вам не дадут.

— Татами, — став пунцовой рявкнула Анко, — я же просила выйти!

— Теперь точно ушел. Забыл тут...

— Иваш-ши-и... — шибануло от девушки КИ. И только тогда этот надоеда нас оставил.

Успокоившись, Анко спросила про Гаару, а я солгал ей, что искал информацию о других джинчурики из-за Наруто.

— Так и узнал о Гааре, — перетащил девушку с дивана, себе на колени. — А теперь ты расскажи, что на самом деле случилось. Я ни за что не поверю, что тебя поранили какие-то животные или участники экзамена. Кроме Гаары никого по-настоящему опасного среди них нет, а ты с ним явно не встречалась.

— А Наруто? — попыталась она все перевести в шутку.

Вместо ответа я промолчал, а Анко вскоре заговорила сама.

— Это был Орочимару, — сказала она так тихо, что я едва расслышал.

Как и в каноне, Анко безрассудно ринулась в бой и выжила только потому, что бывший сенсей не хотел ее убивать и тигров вовремя обездвижили.

— Еще и тигры, — вздохнул я, бережно прижимая девушку к себе. — Чуть не убили и чуть не съели.

Анко совсем притихла, склонив голову.

Задумчиво перебирая аметистовые пряди ее волос, я пытался вспомнить что мне известно о судьбе Анко после экзамена и отчетливо понял, что ничего. Будто ее и нет вовсе. Это меня пугало.

— Солнце мое, о чем ты вообще и каким местом думала, когда решила в одиночку идти убивать Орочимару? Он ведь намного сильнее тебя.

От Анко отчетливо потянуло чувством вины, а мне только это было и нужно.

— Подумать только, я чуть было тебя не потерял.

— Прости, — шмыгнув носом, крепко обняла меня за шею.

И ты прости, — подумал я, утешая Анко, — что расстраиваю, но я надеюсь, что после случившегося ты начнешь думать головой и не будешь так же безрассудно бросаться в бой. Я боюсь тебя потерять.

Татами заглянул к нам еще один раз, но под моим выразительным и недобрым взглядом смылся, даже не подав голоса.

Виноватая или смущенная Анко — это крайне милое и нежное существо, которое трудно не затискать до смерти. Вот только перед подчиненными ей в таком виде появляться нельзя. Она не имеет права выглядеть слабой.

Слезы высохли быстро и даже носик девушки быстро пришел в норму, но покрасневшие глаза пришлось лечить.

Решив вместе с Анко посидеть на посту, я неотрывно следил за группой мониторов, показывающих ворота в башню. Это в каноне седьмые едва не продули, когда пришли последними, а тут вполне могли явиться раньше. Во всяком случае, я на это надеялся.

Казалось мы всех отвадили, чтобы побыть наедине, но тут явился ОН!

В комнату чинно вплыл правитель всея Конохи, мастерски скрывая беспокойство. Он не удостоил Эмо и Дикобраза, которые ему двери распахнули, даже взглядом: словно они всегда так делают.

Эти двое прямо как телохранители. Им бы глухие черные очки и витой проводок в ухо, как в фильмах, да черные костюмы, и тогда вообще не отличить.

— Ирука-кун, выйди, — скомандовал Третий, загородив обзор, так что мне пришлось встать с диванчика и отойти.

— Не нужно, Хирузен-сама, — сказала Анко, поймав меня за полу форменного халата. — Он знает об Орочимару.

Мои старые знакомые осмелели и подошли ближе, а Третий не стал возражать. Видимо, раз я остался, то и этим тоже можно остаться? Не понимаю его логики.

— Кстати говоря, — сказал Дикобраз, — Орочимару, это же один из легендарной троицы? Но я слышал, что он умер.

— Что ему тут надо? — вклинился Эмо.

Просто потрясающая наглость! Я бы на их месте не отсвечивал, а они лезут свое любопытство удовлетворять!

Но кроме меня это, похоже, никого не волновало, Анко ненадолго задумалась, но прежде нее Третий сказал:

— Саске-кун. Ему нужен он?

— И вы так спокойно об этом говорите? — не сдержался я, раз уж моим знакомым позволено реплики вставлять.

Громкий писк и искаженный голос сообщил о том, что меня просят срочно явиться в медпункт.

Извинившись, я с радостью помчался на работу. Слушать брехню Третьего — себя не уважать, если можно откосить! Тем более незачем у него перед глазами маячить и забивать на свои прямые обязанности. Он как-никак, Большой Босс.

Кроме Гаары ничего интересного в первый день я не увидел, да и с Анко не получалось уединиться. То она занята, то я. Да и подходящих мест не так много, как хотелось бы. Вообще мы собирались тихо прокрасться в пустующий люкс Третьего, но он, зараза такая, решил остаться.

Покусанных, истощенных и раненных генинов таскали и днем и ночью. Но не всех даже чудеса ирьенинов могли спасти. На моих руках умер парнишка из Конохи, которого почти досуха выпили гигантские пиявки. Эти твари были размером с крупную кошку, а отожравшись увеличивались в двое, и почему-то жили в кронах деревьев, а не в воде. Чокнутые и омерзительные твари! С него-то и начался отсчет списка тел для морга Госпиталя. Маленький свиток с одним иероглифом "Ши" тогда занял место в подставке для свитков и в моей памяти. Холодильника для тел тут не было. Только куча свитков, способных вместить в себя не один десяток мертвых тел. Уродский экзамен...

За эти пять дней я неистово возненавидел полигон 44. Надеюсь, что никогда больше мне не придется вновь его посетить!

Конечно, работа занимала большую часть моего времени, да и друзья-ирьенины тоже меня отвлекали от непрошенных мыслей, но в свободное время я сразу же шел к Анко. После встречи с Орочимару она больше из башни не выходила, координируя подчиненных по рации или просто отдавая приказы.

— Вообще не понимаю, о чем думали их сенсеи, — сокрушался я, лежа на коленях девушки, — сегодня еще на пять трупов больше стало. От одного только мокрое место осталось и помятая пластина хитай-атэ. Нам кусок поляны притащили, чтобы мы хотя бы его кости собрали для похорон.

— Тш-ш, — ласково погладила девушка по волосам. — Ничего не исправить. Не изводи себя. С Наруто точно такого не случится.

— Не случится, но я и за остальных тоже боюсь. Хината слабенькая, но у нее хотя бы бьякуган и два следопыта в команде, — засомневался в своих словах, — наверное, должны справиться. И Куренай не Какаши. У нее, по крайней мере, мозг есть.

А вот на кой биджу сюда десятых послали, я не понимаю. Они же слабее всех. И где был хваленый ум Нара?

В двери снова кто-то ворвался с бумагами и стараясь не обращать на меня внимания, начал доклад. Поначалу меня пытались выпроводить, когда я так в первый день пришел, но Анко рыкнула и все заткнулись.

Парень, имени которого я так и не узнал, сбивался, зачитывая что-то с листа и завидовал так, что у меня против воли вылезла гаденькая улыбочка. Люблю, когда мне завидуют. Такая радость перебивает чужие эмоции и работает не хуже, чем блок.

Анко в это время задумчиво наглаживала мою голову, иногда почесывая за ухом. Когда она сильно уставала, мы менялись местами, и уже с моих колен она что-то говорила в рацию и кого-то отчитывала.

Ночью стычки участников сводились к минимуму. Вероятно, это было связано с живностью выходившей ночью перекусить. Будь я на месте генинов, я бы тоже окапывался на ночь где-нибудь, а уже утром выходил на охоту за вторым свитком.

Зевнув, Анко пробормотала что-то неразборчиво и спросила:

— Что говорил Татами, когда заходил сюда в последний раз?

— Эм, а только что был кто? — задумался и, как бы оправдываясь, сознался. — Я не слушал. Это же не моя работа.

Девушка фыркнула, щелкнув меня по носу, и сказала, что я плохой шпион. В шутливой потасовке на тему кто за кем должен был следить, я стиснул раздраженную Анко в объятьях.

— Вместо того, чтобы меня пытать, позови этого Иваши, пусть повторит. Я честно не помню, что он говорил.

Анко тяжко вздохнула и расслабилась, прикрыв глаза, точно решила поспать.

— И пусть тебя кто-нибудь подменит, — осторожно вынул ее наушник и залечил начинающееся раздражение в ухе, — Тебе нужно поспать.

— Нет, со мной все нормально! — сказала она, примостив голову мне на колени.

— Ты скоро на людей бросаться будешь. Или уснешь так крепко, что тебя недобудятся.

Анко явно была непривычно загружена, а вот я, в последнее время, все чаше страдал от безделья. Кончилась не только моя смена, но и пациенты. Все, кто по неосторожности или собственной глупости могли покалечиться, уже находились в медпункте. В каком виде — это уже совсем другая история.

Отсыпаться Митараши отправилась в маленькую каморку выше комнаты с телевизорами. Персонал высшего порядка старались размещать компактно около этого зальчика, будто боялись, что кто-то оттуда что-то сопрет.

Рухнув на матрас, девушка закашлялась от облака пыли и зло бурча, свернулась в клубок. — Мне уйти?

— Нет, останься, — с таким жалостливым видом протянула Анко, что мне на миг почудилось, будто она плачет.

После осторожных расспросов выяснилось, что жжется "эта гадость на плече" и Анко снова вспоминала учителя.

— Он преступник, мразь, чудовище, но... почему он так меня бросил? Как ненужную вещь! А может, прогнал? — взглянув, как побитый щенок, отвернулась, пряча слезы. — Я ведь тогда совсем маленькая была. Это так... так обидно! Будто кусок воспоминаний вырвали. Не знаю, как я оказалась на том пляже одна. Не помню ничего.

Сейчас девушка напоминала беспризорника, который живет на пыльном чердаке.

водой из фляжки я намочил чистый платок.

— Тшш, — вытер пыльные разводы с мокрых щек, — Ты, правда, считаешь, что останься ты с Орочимару, все бы было лучше?

Анко, всхлипнула и недоуменно уставилась на меня. Ни слова не обронив, она потупилась и спрятала раскрасневшееся лицо у меня на груди. А я отчетливо ощущал ее стыд.

— Нет, — с трудом проговорила Митараши, — не знаю, что бы было. Меня бы, наверное, убили.

— Почему, — оторопев, спросил я.

— Я была бы нукенином. У меня бы не было работы, ранга, дома, друзей...

— А-а-а, — дошло до меня, как до жирафа, — я понял. А еще у тебя не было бы такого замечательного меня! — нарочито-самодовольно заявил я!

Прыснув, Анко прижалась ко мне еще сильнее и странным голосом повторила:

— И тогда у меня не было бы такого замечательного тебя.

Я ожидал, что разговор на тему ее прошлого окажется длиннее, но после той фразы Анко прикрыла глаза и с улыбкой на лице проспала до самого утра.

Ближе к девяти в дверь тихо поскреблись.

Татами мазнул взглядом по ногам Анко и смутившись, пробормотал:

— Я думал вы уже проснулись.

— Что-то срочное? — прошептал я, чтобы не будить Анко, но она уже заворочалась, сонно причмокивая губами.

Парню приходилось себя одергивать, пока он отчитывался, потому что взгляд с лица девушки норовил соскользнуть ниже. А она, как специально, медленно затягивала ремешки на обуви, возилась с защитой для ног, пока я держал ее плащ.

Джонины-сенсеи, пришедшие вскоре после Третьего, были такие все до неприличия бодрые, чистенькие и сытые! Что аж противно! А генины, между прочим, жевали пойманных в лесу белок, бурундуков, птиц, змей и выловленную в речке рыбу. Уже на третьи сутки вокруг башни не было мелкой живности, ведь испытание продолжалось ровно пять дней и если ты пришел раньше — жди остальных.

Никто не озаботился проблемой кормежки, сна. Кто не взял еды или не может ее наловить — твои проблемы, сам дурак. Это часть испытания. Ну, хоть вода и туалеты были и то хорошо. А душ — только для персонала. Как по мне, так экзамен был испытанием не только для участников, но и для обслуживающих его людей.

Я к такой грязи не привык, мне душа мало, и по горячим источникам уже успел соскучиться.

Заняв привычное место на коленках Анко, я чуть было не пропустил Седьмых! Но девушка меня вовремя растолкала. Не глянув в экран, рванул вниз и едва успел. Если бы за формой ирьенина вернулся, точно бы опоздал.

Когда из свитка уже повалил дым, я переместился шушином и оттарабанил седьмым рассказ про умное изречение, что на стенку повесили.

— Я рад, что вы прошли, — оглядев детей, потрепал Наруто по волосам.

Уставшие, пыльные, в засохшей крови, но счастливые, что выдержали, все трое были рады меня видеть. Даже постриженная кунаем Сакура улыбалась вполне искренне и после реплики о слабостях команды.

И только чумазая красноволосая девочка, которую я не сразу приметил, молча стояла за спинами команды.

Мелкий поначалу пытался вести себя, как учил Акийоши, но быстро забил на это все и полез ко мне обниматься со словами "Я так соскучился".

За неимением защиты в виде Наруто, красноволосая спряталась за спину Саске, откуда ее позже вытолкали мне под нос.

— Ирука, познакомься, это Карин-чан! Саске ее в Лесу спас от медведя и к нам привел! Она на Хоноку похожа! Правда? Карин сирота, как я!

Мысленно обругав себя на все лады за забывчивость, покивал. А Наруто, для верности, еще клона в виде Хоноки изобразил, чтобы я сравнил. На самом же деле мне было не до того, я судорожно соображал куда деть новообретенную родственницу Узумаки, пока не кончится этот этап. Спрятать я ее мог только в медпункте, но как быть с бумагами? И что она сама выберет?

Вздохнув, внимательнее оглядел Карин. Испуганная девочка в треснувших очках не только цветом волос напоминала Хоноку, но и чертами лица, словно они сестры или мать и дочь. Только у Хоноки глаза темно-карие, а у девочки алые, вот и вся разница. Хотя нет, еще прически разные. С правой стороны волосы Карин будто когда-то пытались подстричь каскадом, но так и бросили, недоделав.

Порадоваться в этой ситуации можно было только тому, что Учиха решил помочь и не кинул красноволосую девочку там, где нашел. А ведь мог. Спасти и бросить около дохлого мишки, где бы Карин схарчили падальщики.

— Ребята, я рад, что вы все целы.

— Мы целы, но Сас...

Учиха пнул Наруто локтем, так что тот замолк, но потом быстро выпалил:

— Но Саске сказал, что у Карин нога может болеть! Вот!

— У меня ничего не болит, — тихо отпиралась девочка, когда мелкий, снова выпихнул ее вперед из-за своей спины.

— Посмотрим, — покивал я и отвел всех четверых подальше от камер и людей.

— Надо остальным написать! — подпрыгивал от возбуждения Наруто. — Акийоши-сан и остальные точно обрадуются! А призывы еще остались?

Поняв куда Наруто может завести его длинный язык, я шикнул и попросил его найти куртку с капюшоном. Появилась у меня одна идейка, как оставить Карин у нас.

Саске и обалдевшую Сакуру я спровадил с клоном, потому что мы как бы собрались человека выкрасть из чужой Деревни, и им лучше догадаться об этом как можно позже. Особенно Сакуре.

— Тише, Наруто. Не надо так кричать. Напишем обязательно. Выберемся отсюда и письмо Хидики пошлем, чтобы передал. Карин-чан, он, — кивнул на мальчика, — тебе рассказал о Каменистом побережье и клане?

Девочка нерешительно кивнула.

— Хорошо, — присел на корточки рядом с ней. — Что выберешь?

Она замерла, дико вытаращившись, словно ее мнения никогда в жизни не спрашивали.

— Ирука, — возмутился блондин, — что ты такое говоришь?! Она же Узумаки! Что ей в Траве делать? Она там одна совсем!

— Несмотря на родство, мы не можем за нее выбирать. Остаться в Траве или присоединиться к клану...

Я еще что-то хотел сказать, когда услышал тихое: "К клану".

Завидев табличку медпункта Карин вкопалась на месте мотая головой. На дверь она смотрела как на решетку камеры пыток: глаза по пять копеек, шею втянула, дышать перестала, сжалась вся будто ежик без иголок.

В недоумении, я осмотрел все вокруг. Вроде ничего необычного, кишки по стенкам не висят, кровь в ручки не капает, даже пятен по полу нет. Оглянулся — там тоже ничего страшного.

— Пустите, — отпиралась девочка на грани истерики, — не надо, не трогайте меня! Не пойду!

Пока мы не привлекли к себе слишком много внимания, мне пришлось усыпить ее и занести на руках.

— Опять кто-то покалечился? — попытался у меня забрать Карин Ияши.

— Нет, ничего серьезного, справлюсь сам. Записывать ее не надо. Я потом объясню.

Ияши нахмурился, но кивнув, все же убрал планшет.

Пока Карин не пришла в себя, Наруто рассказал, что Саске укусил бледный урод и у Учихи появились три запятые на месте укуса. Что он видел такую штуку у Анко и запечатал странную фуин. Что ему самому изменили печать и стало труднее работать с чакрой и он не уверен, что у него все хорошо получилось.

Карин очнулась где-то на середине рассказа и неубедительно притворялась спящей. Не кричала и то хорошо.

— За Саске не беспокойся, раз вы дошли, значит, ты все сделал правильно, — обнадежил я блондина. — Тебе и ему, придется потерпеть до конца отборочных поединков. Справишься?

— А то! — выпятил мелкий грудь, но сдувшись, переспросил. — Отборочных? Мд-а. Прямо как ты говорил, — почесал Наруто лоб через ткань хитай-атэ.

— Ладно. Ты посиди с Карин, а я скоро. — на полпути вернулся и дал мальчику свиток. — Распечатай ей что-нибудь поесть.

Времени на все про все оставалось не так и много, но оно все же было.

Сразу на арену детей запускать не стали, так как перед самими боями мы, ирьенины, были обязаны провести опознание трупов и отдать свитки с ними командирам групп. Я вызвался помочь, потому что хотел переговорить с командиром команды Карин. А то непонятно, когда я смогу в другой раз его выловить.

Под процедуру опознания выделили комнату недалеко от медпункта, чтобы не тревожить пациентов и медикам не пришлось далеко отлучаться.

Большинство сенсеев, после опознания принимали свитки двумя руками и молча уходили. Некоторые забирали свитки с телами, как простые бумаги, сгребая со стола, хотя их выдавало удушливое облако разочарования и печали. Но и неадекватных хватало, таких как Есио из Скрытой Травы.

Он отказался забирать трупы, и, лихо, наслаждаясь моим офигевшим видом, подписал все положенные бумажки: "опознал, подтверждаю факт смерти, претензий не имею".

Причем даже не читая. Потрясающая беспечность! А если бы я ему кредит на холодильник подсунул? Кстати, так и надо было сделать.

Собрание на этом закончилось, а сенсеи без команд отправились в комнаты ожидания. К сожалению или к счастью, с полигона сорок четыре невозможно было выбраться коротким путем. Или чеши десять с чем-то километров один, и за твою безопасность никто не отвечает. Или жди, когда организуют группы во главе с командой АНБУ.

Мысленно посетовав, что не подсунул Есио бумажку отказа на изъятие свитка с телом Карин, я послал за ним клона, а сам сбегал в медпункт и взял пустой бланк.

Клон схлопнулся, сообщив, что Есио прибился в одну из пустых комнат и уснул на диване.

— Есио-сан, — постучал в косяк, — могу я с вами поговорить?

Шиноби даже не пошевелился. Тогда я постучал не в косяк, а в столик около дивана.

То ли из-за соображений безопасности, то ли из-за бережливости, но дверей в башне было — раз два и обчелся.

— Есио-сан, простите, что отвлекаю, но нужно подписать еще один бланк. Тело Карин не нашли, но есть все основания думать, что она...

— Сдохла? — пробурчал мужчина и не вчитываясь, подписал. — Вот любите же вы в Конохе бумажки марать.

— Извините еще раз, но могу я узнать, почему вы не хотите забрать трупы? Как же родители...

— Они никому не нужны, — отворачиваясь к стенке бросил мужик. — Хочешь, сам лезь за ее обглоданным трупом.

Есио как-то расклеился и в эмоциях промелькнула обида.

— Если бы ваши сраные АНБУ делали свою работу, то наших парней не убил бы Орочимару. Они на хуй порвали бы ваших сопляков в финале! А эти отбросы... Их взяли довеском, чтобы не обижать дорогих союзничков, — последние слова он прямо-таки выплюнул.

Я прекрасно понимал, что Есио нарывается, но поддаваться на провокацию и лезть бить ему морду за честь родного АНБУ и нашей распрекрасной Конохи не собирался, тем более что он прав.

— Соболезную вашей утрате, — сказал, протянув ему еще один бланк.

Скорчив страдальческую мину на опухшем, как после недавней пьянки, лице, Есио поднял глаза к небу.

— Слава Зеленой деве, — упомянул шиноби божество своей страны, — я не привязался к этому мясу! С трупами делайте, что хотите, мне все равно.

— Карин, чисто теоретически, еще может быть жива и... — специально неуверенно и с сомнением пробормотал я.

— Сдохла и похрен! — снова перебил шиноби усталым, скучающим тоном. После чего с бравадой добавил, — если эта никчемная дура каким-то чудом все-таки найдется, можете себе забирать! Только отъеби... тесь.

Похоже, в конце ему все-таки стало стыдно за свое поведение. Аж на "вы " послал.

— Это все, что мне нужно было от вас. Извините за беспокойство. И примите соболезнования по поводу вашей погибшей команды.

— Да-да, — почесывая спину, отмахнулся Есио, — валите уже.

А я-то планировал, как именно убедить его отказаться от Карин. Даже спирта набодяжил, на всякий случай. Но все оказалось неожиданно просто. "Доктор" сказал морг, значит в морг. А набраться он и сам где-то успел.

Когда я вернулся в медпункт, Карин тихонько смеялась, а Наруто корчил рожи, пародируя кого-то.

Завидев меня в форме, девочка побледнела и дернулась, будто хотела подтянуть колени к груди. Наруто позже сказал, что всем, кто к ней подходил, Карин отвечала: Меня осмотрел Ирука-сан. А на самом деле она просто не хотела, чтобы к ней вообще кто-то прикасался.

Я бы и не докучал, если бы Карин выглядела не настолько осунувшейся и вялой. Обнаружить ее остывающий трупик в мои планы не входило.

Наруто здорово помог, уговорил родственницу пройти осмотр и немного ее успокоил. Карин еще раз покивала, но во взгляде читалась обреченность, словно ничего хорошего впереди нет и не будет. Перепроверив щит от чужих эмоций, я активировал мистическую руку.

В какой-то момент, когда я водил рукой над телом девочки, мне показалось, что Карин в слух проговорила дрожащим голосом: Не тронь! Нет! Больно!

— Где больно? Тут? — Стоило коснуться худющей лодыжки, как глаза девочки поблекли, а лицо превратилось в маску безразличия. Через чулки из плотной ткани, прошитые защитной сеткой мне было сложно "увидеть" кость мистической рукой, так что пришлось выводить девочку из странного транса и просить их снять.

Если бы знал, я бы помучился, но не стал ее тревожить.

Тощие, как палочки ноги покрывали полукруглые укусы. Ее словно жевало стадо зомби, а она при этом каким-то чудом выжила. Следы зубов находились так близко, что издали их можно было принять за раздражение или аллергическую реакцию. Мистической рукой я начал искать шрамы. Эти отметины покрывали не только ноги, укусы были на спине, на плечах, животе и даже груди, везде кроме рук, которые не закрывала одежда.

Стоявший рядом Наруто тоже заметил, что это от человеческих зубов, но не стал спрашивать, лишь насупился и сжал кулаки.

Закончив, я присел на корточки около кровати и тихо сказал:

— Просто в голове не укладывается. Как это могло... — но оборвав себя, сказал. — Карин-чан, я обещаю, что тебя здесь никто не обидит. Я не позволю и не позволит Наруто.

А она, точно только проснувшись, захлопала глазами и переспросила.

— Что? Что вы сказали?

— Тебя никто не посмеет обидеть. Никто не посмеет причинить тебе боль. Мы родственников в обиду не дадим. Да, Наруто?

Мелкий серьезно кивнул и улыбнулся для Карин.

Она взглянула на нас, вздохнула и едва заметно покачала головой. Не поверила.

Тогда я зашел издалека и рассказал о показаниях быстрого анализа крови, который указывал на ее родство с Наруто и пересказал разговор с ее сенсеем.

Тут она уже оживилась, поняв, что мы это всерьез и в Траву она уже не вернется.

— А почему у вас волосы не красные? — спросила девочка, поправив очки. — Вы же родственник Наруто? Я права, вы ведь родственники? А почему у Наруто волосы не красные?

— Правда. Я ведь уже сказал, что мы с Узумаки родня. Только ужасно дальняя, — улыбнулся ей.

— У меня только мама Узумаки. А почему ты посчитала нас родственниками? — полюбопытствовал мелкий, навалившись на мою спину, да еще то ли руки, то ли голову мне на макушку умостил.

— Так как вы, ведут себя обычно братья, — серьезно заявила Карин, а затем застеснялась пристального внимания моих друзей-ирьенинов, которые сунули любопытные носы в палату, потому что не были заняты больными, и даже немного расстроилась. — Или отцы с детьми.

— Не кисни, — улыбнулся ей, скинув мелкого через плечо рядом с Карин, — теперь у тебя будет большая дружная семья. А ты больше не сирота, привыкай. Все кошмары остались в прошлом.

Встав, я вынул из кармана листы, подписанные ее сенсеем, и отдал их ей.

— Сожалею, но те двое, что были в твоей команде погибли. А ты официально мертвая, Карин-чан.

Девочка слегка побледнела от сказанного и от содержимого бланков.

— Не переживай, ты мертва только по бумагам, — поспешно добавил я, неловко улыбнувшись. У Карин бровки домиком сложились и губа задрожала.

Мда, успокоил на все деньги.

Наруто вздохнул и принялся уверять родственницу, что все хорошо.

Наконец, я сообразил, что следовало сказать:

— Зато теперь жива Узумаки Карин, у которой куча родственников и завидные перспективы. Так что выше нос, Карин-чан. Все хорошее только начинается!

Несмотря на бумажки, я все же опасался, что Есио попытается найти и забрать Карин, так что она все время пряталась в медпункте, ожидая окончания боев. Да она и не рвалась смотреть на поединки.

Уже после того, как бумаги о смерти трех генинов из Травы скрылись в папке, коллеги вынудили меня рассказать правду. Я ожидал чего угодно, после того допроса у Енота, но не дружеских похлопываний по плечам и заверений, что они тоже будут защищать Карин и меня не выдадут.

Время на отдых вышло.

Все прошедшие второй этап участники, их командиры и экзаменаторы спустились на арену по команде Анко, где Третий рассказал о сути экзамена.

Несмотря на то, что Хирузен говорил тихо, мы все его слышали. Акустика тут неплохая, хотя бетон немного искажал звуки, добавляя посторонних шумов.

Сарутоби курил и блеял про "истинные" причины проведения экзамена. Про то, что якобы это шоу заменяет полноценную войну.

Да не войну оно заменяет, все как воевали по-тихому все против всех, так и воюют. Это просто одно большое соревнование за симпатии и деньги заказчиков. Чуть ли не прямым текстом всяким дайме и другим денежным мешкам мы говорили: "У нас еще не скоро переведутся наемники, которых не стыдно нанять".

Выбери меня, выбери меня, убийцу завтрашнего дня!

Что-то меня на черный юмор поперло... Хотя птица счастья тут и правда не летает, а вот будущих и уже состоявшихся молодых убиванов полно.

Я старательно пожирал взглядом Анко, чтобы не слишком явно пялиться на уходящего Кабуто. Не нужно ему обращать на меня внимание.

После того, как подручный Орочимару ушел, Сакура занервничала и что-то стала доказывать Саске громким шепотом, но тот убедил ее молчать. Благо из-за шушуканий других команд слова розововолосой нельзя было разобрать. Анко тоже шептала про снятие Учихи с экзамена (это я прочел по губам), но Третьего и Какаши переубедить не удалось. Перешептывания закончились, а Саске остался.

С тихим скрежетом появилось табло с первой парой имен, на арене остались только рефери, да первая пара участников.

Знания от клона пришли неожиданно и, словно сообщение в почте, застыли не открывшись. Этому трюку с памятью "отложенный прием" нас тоже научили в Каменистом. Конечно, там были другие примеры, но мне ближе всего ассоциация с электронной почтой.

Надеюсь, Кабуто не развеял клона сразу, как заметил, — "открыл" я воспоминания, позволив им, на краткий миг, отсечь меня от реальности.

Перед тем, как всех собрали в зале, я оставил дубля в одной из темных ниш коридора, который никак не минуть выходя отсюда. Тот прятался под потолком за небрежно висящими проводами. Оттуда он выскользнул и в виде мыши побежал за Якуши.

Когда кольцо камер вокруг башни было пройдено, клон изменился, догнав Якуши уже в виде человека.

— Добрый день, Кабуто-сан.

Очкарик давно заметил мышку и потому позволил себя догнать, но он ожидал увидеть кого-то другого.

Кабуто отскочил с оружием в руках, но кунай не метнул.

— Кто ты такой?

Первое, на что должен был обратить внимание Кабуто — глухая черная маска с белым узором и пустые руки незнакомца.

В центре черной лакированной поверхности находился белый завиток начинавшийся от края маски, а сверху справа, и снизу слева от него два треугольника, третья сторона которых была практически не видна из-за выпуклой формы.

Каюсь, вдохновлялся "Мадарой" Обито, который вместе с Итачи перебил Учих.

Я не исключал, клон может пригодиться снова, а потому потратил уйму времени создавая максимально эффектный и простой дизайн персонажа.

Кроме маски не стал придумывать больше ничего крутого, от плаща я отказался в пользу матерчатого черного комбинезона закрывающего все тело. Только еще добавил три белые полосы окольцовывающие запястья дубля, чтобы приковывали внимание к рукам клона. Получался такой чересчур самоуверенный, безликий мужчина без видимого оружия и защиты.

Пауза начала нервировать Кабуто.

— Мы, — поправил клон, наклонив голову на бок, — Мы — Ищущие знания. Последователи древних ученых. Наша жизнь — служение разуму и прогрессу.

Голос и манеру говорить Искателю я выбрал такую, чтобы казалось будто ему дико скучно разговаривать, а язык непривычен. Потому говорил он медленно и без особых эмоций.

— То есть двинутый на знаниях фанатик? — усмехнулся очкарик, убирая оружие. Он явно провоцировал искателя, чтобы он ляпнул лишнее.

— Можете считать так, Якуши-сан, — равнодушно пожал плечами клон. — Мы хотим совершить обмен. Равноценное знание в обмен на равноценное знание, — нарочито медленно изобразил клон жест, напоминающий чаши весов.

— И чего же вы хотите? — искренне веселясь, спросил очкарик, кивнув головой, намекая, что разговор лучше продолжить на ходу.

— Секрет смешения геномов, — поравнялся с ним клон.

Кабуто нервно расхохотался и ответил, что это мои больные фантазии. Но клон как ни в чем не бывало, продолжил:

— Вы с Орочимару-самой смогли добиться поразительных результатов с таким отсталым оборудованием и ограниченными знаниями. Это достойно уважения, мы признаем это.

Только с манерой Искателя этот комплимент выглядел вынужденным, словно сквозь зубы и для галочки.

— В обмен на секрет используемого вами варианта смешения геномов, мы дадим знание создания генетически точных копий мертвых и живых особей человеческого рода. Вам незачем будет похищать того же Саске Учиху, ведь можно будет создать его копию без привязанностей, целей и собственных мыслей. Идеальный сосуд при должном воспитании.

Либо взять более качественный материал кого-то из ныне почивших. Предки ныне живущих имели сильную кровь и значительно меньше изъянов. Генетический материал тех же Учихи Мадары и Учихи Изуны должен быть весьма высокого качества. Если верить документам, — спокойно рассуждал клон. — К сожалению, ваш век чрезвычайно бестолково относится к информации, — посетовал он. — Вполне возможно, что кроме этих двоих были и другие, достойные экземпляры для изучения. Например, Хаширама Сенджу, образцы которого так заинтересовали одного хорошо известного вам саннина.

Очкарик даже остановился, а затем холодно спросил:

— Судя по вашим словам, вам уже известен способ дать человеку улучшенный геном. Но ни одна Великая деревня не обладает такими знаниями!

Клон промолчал, выжидая.

— Так откуда вы? И кто вы такие? — прищурился Кабуто.

— Нам нет нужды держаться за спинами Великих Деревень. Нам открыты многие знания, в этом наша сила. Мы — Ищущие знания. Мы потомки тех, кто существовал до Рикудо. Потомки и хранители великого прошлого, от которого осталось так мало. Технологии, знания об истинном устройстве мира, чертежи, схемы, рецепты, информация. Нам доступно многое и нам нужны умные, способные сторонники. Такие, как вы и ваш Учитель. Хотя скорее учителя. Сасори-сан нам тоже подходит. Создание кукол из людей — это весьма интересно, — задумчиво потер подбородок, — хотя не настолько, как смешение геномов. Слишком уж просто... и ограниченно. Никакой фантазии. Его исследования в фуиндзютсу — особенно в области контроля разума, намного перспективнее. Это значительное достижение для вашего отсталого времени.

В прошлом я интересовался Сасори, потому что он напоминал мне страшных и жестоких шиноби из аниме "Манускрипт ниндзя". А я от того аниме балдел, как кот от валерьянки и именно из-за него начал смотреть "Наруто". Да и японской темой тоже из-за него увлекся.

Маска на лице Кабуто дрогнула от упоминания Сасори. Сразу видно — проняло.

Словно сжевал лимон целиком, Якуши процедил:

— А вы очень много знаете.

— Мы живем, чтобы знать, — со скромностью, что хуже любой гордыни, ответил клон. — И мы напоминаем вам, что хотим совершить обмен.

Кабуто нервно хохотнул, взъерошив волосы.

— Мы не торопим вас с решением. В следующий раз мы встретим вас перед третьим этапом экзамена. Если мы не получим то, что хотим ... — выдержал клон мхатовскую паузу, — то Хирузен узнает о том, что Орочимару готовит его убийство. Ваша совместная с Суной атака провалится, и мы поставим вашего учителя в известность о том, что это исключительно ваша вина.

— Значит, все-таки банальный шантаж, — попытался криво усмехнуться шиноби.

— Обмен, — поправил клон без тени эмоций. — Наше молчание о том, что мы знаем, и предлагаемые нами знания в обмен на ваши знания. Честная сделка. Нас не волнует судьба Конохи, так что не заставляйте нас в нее вмешиваться.

Очкарик молчал, крепко задумавшись.

— Думайте, Кабуто-сан, но не слишком долго.

— Как я вас найду?

— Мы сами вас найдем, — отозвался клон, после чего попросту хлопнул в ладоши, взрывая дымовую бомбочку и развеиваясь под шумок.

Быстро прокрутив воспоминание заново и удостоверившись, что все прошло по плану, вытер испарину.

Вот нахрена я так рискую? — мысленно чертыхнулся. — Ладно, насчет "рискую" — это я погорячился со страху. Кабуто меня точно не вычислит. Где я, а где загадочный Искатель, который слишком много знает?

Опершись на перила, я мазнул взглядом по балкону, представляя кто мог бы попасть под подозрение у Якуши, если бы тот понял, что Искатель — клон.

На меня подумают в последнюю очередь. Я тут самое слабое звено, пушечное мясо.

И хотя это делает меня незаметным для всех, это же может привести меня к гибели.

И один из самых быстрых способов перестать быть слабым мясом — читерство с чужими геномами. Если хочу выжить при появлении Пейна в Конохе, то я должен хоть что-то из себя представлять в плане личной силы. А с этими знаниями я не только сам перестану быть слабаком, но и сделаю сильнее тех, кто мне дорог.

В себя я пришел как раз к поединку Саске и одного из товарищей Кабуто.

Наруто первым заметил, что у мужика в черных очках засветились зеленым руки, на что я ответил, что Ерой учился со мной в госпитале.

— Но это не честно! — насупился мелкий, сев на пол и облокотившись на мои ноги.

— Жизнь не честна. Не забывай это, Наруто-кун, — вклинился Какаши играя роль мудрого сенсея.

Кого он впечатлить пытался, я так и не понял.

— Правила не запрещают, значит, все честно, — сказал я, демонстративно проигнорировав Хатаке.

В самый тяжелый момент боя, когда все уже сбросили Саске со счетов, Наруто подбодрил глазастого, и у того прямо второе дыхание открылось.

В момент, когда он нанес скопированный у Ли удар, я искренне посочувствовал парню в зеленом комбинезоне. Ведь ему еще раз наглядно доказали, что иногда неистовые тренировки и упорство почти ничто в сравнении с породистой родней.

Нет, Саске, конечно, тоже трудяга и талантливый шиноби, но он вырубил Ероя используя тайдзютсу Ли, которое подсмотрел в коротком бою. Учиха не повторял эти удары и приемы сотни раз, не ставил их в течение дней, а то и недель. Он просто скопировал и безупречно воспроизвел однажды увиденные удары. Думаю, что потрясенный вид Ли и его глаза, круглые, как у совы, я запомню на всю жизнь. От арены взгляд Рока метнулся к учителю, будто тот мог открыть ему тайну вселенской несправедливости. Майто тоже был не в восторге, я впервые видел его хмурым.

К Ерою, после победы Саске, я не побежал потому, что специально истратил много чакры на лечение больных в медпункте. Так что мог спокойно смотреть шоу, пока мои друзья работали.

Несмотря на усталость, Саске с интересом и наблюдал за происходящим, иногда врубая шаринган. Так что пришлось напоминать, чтобы он не сильно напрягался и передать ему немного чакры. Его усталость выдавала лишь поза: он почти висел на перилах, но моргал так редко, что мне начало казаться, что глаза он не закрывает вовсе. Он боялся упустить что-то ценное.

Бой между Абуми Заку и Абураме Шино прошел как в манге. Перед боем генин из Звука баюкал явно поврежденные руки — похоже, что сломанные, и бросал взгляды исподлобья то на ирьенинов, то на типа, который, напоминал Орочимару. Вызывающая маскировка, его сложно не узнать даже тем, кто живьем его никогда не видел, но приметы знает.

Когда начался бой, Заку поначалу успешно гонял Шино мощными струями воздуха из одной — руки, и внезапно атаковал со второй, как оказалось, тоже вполне боеспособной. Когда Заку уже торжествовал, и собирался добить Шино атакой с двух рук, их оторвало с влажным хрустом. Шино заранее послал насекомых, те легко забили тонкие трубки, по которым проходил воздух. Выглядело это жутко. Намного страшнее и омерзительнее, чем в манге.

Тсуруги Мисумо также попытался сжать в своих смертельных объятиях Канкуро, но это оказалась марионетка, которая переломала медику кости.

Схватка между заклятыми подружками началась с ругани, а продолжилась откровенно, жалким, скучным и долгим боем. Слабость Ино еще как-то оправдывала специфическая подготовка мозголомов, которым не требовалось прошибать лбом стены. Да и участвовать в боях ей бы пришлось крайне нечасто, ведь задача Яманака — извлечь знания из головы жертвы, а не бежать впереди всех в драку, размахивая шашкой. А у Сакуры такой отмазки не было.

Не имеешь четкой специализации? Раскачивай резерв, налегай на физическую подготовку, метательное оружие, отработку имеющихся в свободном доступе дзютсу до автоматизма и исполнения с минимальным количеством печатей или без них и прочие вещи, которые доступны бесклановым. Не хочешь? Тогда уходи из шиноби, не дожидаясь, пока тебя убьют.

Окружающие даже стали перешептываться на тему того, что эта розовая забыла на экзамене, и как вообще ее команда терпит такой явный балласт. Некоторые гадали, изучению каких таких нестандартных и небоевых знаний и навыков она себя посвятила? Может, она учится фуиндзютсу, медицине, или скрытному проникновению?

Диванные эксперты и здесь тоже водятся.

Эх, если бы она в само деле чем-то таким занималась. Ведь есть у нее потенциал, есть!

А еще в начале боя Харуно повела себя вызывающе и глупо: она пафосно заявила, что Саске Ино не видать, потому что Сакура стала сильнее.

Она всерьез обидела и разозлила Ино, так что Яманака прикрикнула:

— Не зарывайся, плакса мелкая! Сакура, думай, на кого наезжаешь!

Даже Наруто подметил, что Сакура перебарщивает.

А вот Хатаке начал ее оправдывать: дескать Сакура не такой человек, чтобы хвастать попусту. Она хочет, чтобы Ино дралась в полную силу и не жалела ее.

"Да счаз! Сакура вполне осознанно использовала прием — взбеси противника, пусть сделает глупость. Не все мои слова она мимо ушей пропустила".

Саске все же переборщил и Какаши пришлось его в срочном порядке утащить, чтобы запечатать гадость.

— Но Ино тоже слабая, — насупился мелкий, при этом в голос возмущаться не стал, его услышал только я и Ли. Команда Гая встала с нами рядом, когда малость пришибленный Какаши вернулся без Саске, бросив только, что закинул того в медпункт. Не "услышать" страх было невозможно.

"Ох, не хочу я с Орычем лично встречаться! Терпеть не могу Хатаке, но трусом его назвать не могу и если он чуть не обгадился и не убежал, поджав хвост, то мне тем более со Змеем лучше не общаться".

Впрочем, Хатаке быстро отошел от стресса и теперь, сгорая от нетерпения и возмущения, бросал неприязненные взгляды. Почему-то на Узумаки. Не иначе как за то, что тот не дал ему покрасоваться и с опозданием поставить ущербную и наполовину бесполезную печать.

Вот понять только не могу, захрена Хатаке потащил куда-то Саске? Диагностировать Проклятую печать Орочимару или фуин, которую поставил Наруто?

Так Собакин не эксперт в этой области. Все равно ничего толком сказать не сможет.

Или просто изобразил видимость заботы и какой-то работы?

Невыразимо обидно, что Наруто действительно очень сильно помог сокоманднику, вовремя поставив печать, но если все пойдет по канонным рельсам, то именно Узумаки станет крайним. Все свалят на его якобы несовершенный фуин Метод Запечатывания Зла, начисто игнорируя все аргументы.

В этот момент Ино поймала Сакуру в ловушку из волос, а мелкий не сдержался и начал подбадривать Харуно криками.

— Как же так?! Ино должна была победить! — возмутилась Анко, когда Сакура сбросила технику Яманака.

Хоть я Харуно и недолюбливал, но эти слова меня задели.

Я едко хмыкнул и полистав личное дело Сакуры, показал девушке на отметку о воображаемом друге.

— И причем тут это?

— Это никакой не друг. У Харуно раздвоение личности. Вторая личность стала для Ино сюрпризом. Так что Саку...

Резкий хлопок и звон заставили обернуться, а развеянный клон передал картинку того, что я пропустил: в отличие от канона, Сакура не понеслась с кулаками, а просто и без затей бросила кунай со взрывтегом. Но то ли тег оказался испорчен, то ли это одна из тех хлопушек, что Харуно мастерила в Стране Волн, но тег просто громко хлопнул, вспышкой и облачком дыма скрыв Яманака от зрителей и Сакуры. Ино, ловко увернувшись от куная, мгновенно отошла от испуга, разозлилась, отскочила в сторону и немного назад, пинком ноги подбросила вверх камень с арены и красивым, почти футбольным ударом отправила его в лоб заклятой подруге, которая пыталась понять, почему ее атака не сработала.

Раздался звон. Розоволосая отклонилась назад и рухнула, как подкошенная, Ино же только осела на колени, но осталась в сознании пока ей не присудили победу. Я со своими доводами в пользу Харуно вынужден был заткнуться. Балласт, он и в Африке балласт.

"Вот уж не думал, что из-за моего вмешательства в канон Сакура проиграет. Это какое-то свинство! Не такой уж я плохой учитель!"

— Будь тег исправен, она бы выиграла. Ино не успела бы уйти от взрыва и куная, — все еще не веря в поражение, рассуждал в слух Наруто, замер — и могла бы умереть... ох...

Стушевавшись мелкий притих и сел обратно.

Как тут еще разик не порадоваться, что тег не сработал?!

Сколько бы Сакуре отмерили мстящие Яманака? Неделю после окончания экзамена? Две?

Нет, конечно, формально она была бы чиста, как вода из родника, вот только кого бы это остановило?

Отравилась бы Харуно несвежим суши. Или в финале попался бы ей "случайно" неудобный противник. В конохский рандом я не верю, тут все не случайно.

А все почему? Потому, что клан силен до тех пор, пока он уверенно защищает каждого члена и свою честь. Убийство принцессы само по себе удар по репутации, но если бы виновного не покарали — это бы уронило клан Яманака в глазах остальных ниже плинтуса!

Но при этом, даже если откупиться от самих Яманака, то убийцу может грохнуть их союзник. Или любой другой клановый, просто из принципа, чтобы бесклановые боялись поднять руку на элиту.

Как сказал один незнакомый джонин-сенсей, наставляя команду перед первым этапом:

"Не можешь победить, дочь главного следователя или там сына главного стратега Конохи, не убив ее или его? Твои проблемы. Сливай бой и сдавайся. Но не смей убивать представителей аристократии шиноби своей Деревни! Тебе этого не простят и безнаказанным не оставят".

Еще одна прописная истина, которую вроде бы знал каждый генин. Но оказалось, что считающая себя гением Харуно не из их числа.

Впрочем, удивляться тут нечему. Я всегда знал, что Интеллект и Мудрость — это разные параметры.

Хотя должен признать, сам я о некоторых "истинах" узнал случайно и не так давно.

Объяснить это Сакуре не успел, но в любом случае винить себя не буду. Она здесь всю жизнь живет и в отличие от Наруто — не изгой, со сверстниками общаться может свободно. Сама должна такие вещи знать.

А то получается — она здесь неклановая и половину жизни училась на шиноби, но втолковывать базовые принципы проживания в Конохе ей должен попаданец из другого мира!

Элита Конохи напоминала мне мафиозные кланы моего мира. Там тоже все разговоры про справедливость и некие "понятия" действуют только до тех пор, пока не затронуты собственные интересы главарей. Права существуют только для избранных и тех, кто может обеспечить их силой.

Пока я ловил ворон, Какаши успел принести девочек на балкон. Без особой осторожности или деликатности посадил на бетонный пол и тут же забыл о них. Вздохнув я посмотрел на то, как мои руки засветились медицинской чакрой и приступил к лечению.

С Ино я закончил быстро, она отделалась царапинами, а вот Сакуру пришлось перевести из беспамятства в глубокий сон и отдать коллегам в медпункт.

Когда Харуно уносили, повязка сползла с коротких волос на пол, где ее подобрал Наруто. Сначала он ее покрутил в руках, а затем начал гнуть.

— Наруто, что ты делаешь?

— Погоди, я сейчас.

Вопросительно уставившись, я решил подождать что будет дальше, но когда мелкий с усилием выгнул вмятину руками напитанными чакрой, меня прошиб холодный пот.

Этой вмятины до боя не было! Если бы они обе не повязали хитай-атэ на лоб, Сакуре бы пробило череп!

Наруто что-то еще рассказывал об аккуратности Харуно, которая бы выправила такую вмятину, а я думал о том, как мои действия сказались на течении истории.

Я ведь практически не учил ее, но сам факт моего присутствия заставил ее вести себя иначе чем в каноне!

За следующей парой я следил без особого внимания, больше в себе копался, да к тому же бой Темари против Тен-Тен получился односторонним. Песчаная была самым неудобным противником для ученицы Майто Гая из всех возможных вариантов. Конечно, в наличии имелись и другие претенденты на звание чуунина, которые могли бы раскатать будущую повелительницу оружия в тонкий блин, но там призрачно маячил малюсенький шанс на победу или хотя бы на интересный и красивый бой. А тут и надежды нет даже на достойное поражение, не говоря о ничьей.

Еще одна попытка достать оппонента. Прыжок, поток кунаев и сюрикенов устремился к Темари. Небрежный, но идеально выверенный взмах боевого веера — и все смертоносные железяки бессильно разлетелись, словно пушинки.

Хорошо только то, что сама Тен-Тен пострадала мало, хотя падение спиной на веер выглядело устрашающе. Темари милосердно, но весьма обидно отбросила девочку, чем спровоцировала Ли. Тот даже попытался напасть на песчаную, за то, что она "поступила не честно".

Тут я позволил себе нервный смешок, скрыв его коротким кашлем. Это дико и нелепо, но кажется, будто я больше приспособлен к этому миру, чем Гай.

Грубо говоря и Майто, и я учим пацанов смотреть на мир через наши мысли: Я учу Наруто тому, что все средства хороши, а в это время Рок Ли рассуждает о честности! И-и-и... Я не знал что об этом думать!

Отличий от канона в бою оленевода и Кин я не увидел. Нара, так же, как и в манге, поймал Тсучи Кин тенью и заставил ее, повторяя его движения, стукнуться головой об стену позади. Совсем не зрелищно, но весьма находчиво и смешно. Старшие шиноби оценили. Особенно Асума, тот самодовольно ухмыльнулся, будто это его личная заслуга и идея.

И вот, на табло появилось долгожданное: Узумаки Наруто против Инузука Кибы.

— Ну, наконец-то! — вскричав вскочил мелкий, чуть меня не опрокинув.

А вот то что было дальше на оригинальную историю походило мало.

Хвастовство собачника Узумаки совершенно не задело, он хмыкнул, дескать, что тут такого — собака лает, караван идет.

Но когда Наруто озвучил последнее вслух, Киба, не дожидаясь слов рефери, бросился в атаку и со всей дури заехал кулаком по возникшему прямо перед ним барьеру. Преграда, похожая на большую стеклянную салатницу пошла легкой рябью, словно вода от легкого ветерка. А Наруто мастерски скрыл рукавом левой руки печать концентрации. Жест напомнил мне о детстве; скрещиваешь пальцы за спиной и на вранье не поймают.

Несмотря на явное нарушение правил, собачника никто не одернул, а рефери даже не дернулся, будто так и надо.

Помотав пострадавшей конечностью, Киба... взял и бросился снова, на этот раз ударив ногой. И снова попал по барьеру.

— Ты трус! — выкрикнул Инузука. — Барьеры — это не честно! Это... Мужчины так не сражаются! Кто тебя научил?!

— Учитель, — лаконично ответил мелкий и заржал.

Окружающие, не переставая удивляться, недоуменно переглянулись, но только я и Анко веселились, подбадривая Наруто.

Но вот что интересно, никто не заметил, как мимоходом Киба облил грязью клан Узумаки, который так много сделал для Конохи.

А если и заметили, то ни одна скотина не сделает Инузуке замечание. Ни сейчас, ни потом.

Для других твоя честь существует ровно до тех пор, пока за посягательство на нее можно серьезно огрести. Уважение к ней базируется на страхе либо симпатии и взаимных интересах.

Надо будет поговорить с мелким на эту тему. Я знаю Кибу и уверен, что он едва ли хотел по-настоящему оскорбить клан Узумаки, но такие вещи оставлять нельзя. Нужно как минимум объяснить наследнику клана Инудзуки глубину его заблуждений и предупредить, что следующее подобное публичное высказывание будет расцениваться как оскорбление клана Узумаки. И лучше всего будет, если это Инузуке скажет сам Наруто.

Прекратив смеяться, Узумаки создал десяток клонов — и бросил их в атаку. Киба был все-таки хорошим бойцом, и вместе со своим псом развеял пятерых, прежде чем остальные хорошо поставленными ударами и слаженной командной работой заставили его отпрыгнуть, вытирая кровь с лица.

Я сделал себе мысленную пометку — попенять Наруто за излишний гуманизм, поскольку клоны блондина избивали Кибу чересчур аккуратно и деликатно. Они могли бы сломать ему пальцы, нос, или выбить их из суставов, могли сломать ему руку или ногу, ударить в пах или в горло, но старательно избегали всего этого.

Лицо Инузуки исказилось недоумением и страхом, когда Наруто создал еще десятерых клонов и сжевал чакропилюлю — похоже, поставленная Змеем печать сильно мешала.

— Эй, я тоже не один, — выкрикнул Киба, вытащил красную пилюлю и бросил ее Акамару.

Два клона по бокам Наруто создали усиленный порыв ветра, а сам он метнул сюрикены. Остатки таблетки для Акамару потерялись в осколках выбитых из каменных плит арены в предыдущих боях.

Блондин хорошо усвоил мой урок о том, что нельзя давать противнику подготовиться и завершить свою технику. "Чтобы он не делал — мешай ему, бей на опережение. Сорвешь его технику — замечательно, враг потеряет много чакры и разозлится. А если повезет — так и вовсе покалечится". А для Наруто ранние атаки, без полного "разогрева" чакросистемы намного менее опасны чем для кого-либо еще — из-за огромного резерва чакры у него и чакросистема, вероятнее всего, будет мощнее, чем у противника. А его коронная техника — теневые клоны, как раз нетребовательна к готовности специфических участков каналов чакры.

Клоны снова атаковали Кибу, на деле показывая, что Монтаро-сенсей не зря ест свой хлеб.

Собачник развеял еще нескольких, и тут Акамару все-таки нашел по запаху и слизал разбросанные по полу остатки пилюли, покраснел и стал чуть крупнее. Выглядело это так, будто у бедняги бешенство: у псенка полилась слюна и клыки перестали помещаться во рту. Следующей техникой мутировавший щеночек превратился в копию хозяина.

— Гатсуга! — два вихря полетели в Наруто.

В этот раз барьер не спас блондина — Киба его просто проломил. Узумаки отбросило в стену, а половину клонов развеяло. Вторая Гатсуга развеяла еще несколько клонов и заставила Наруто отступить. В этот раз он избежал полной силы атаки и отделался царапинами, после чего смог использовать фуиндзютсу. Круговой барьер псина пробить не смогла и, развеяв технику, обежала по дуге и подкравшись сзади, обоссала Узумаки в прыжке, когда блондин отвлекся на создание клонов. Меня аж перекосило от брезгливости. Слишком уж своеобразную технику продемонстрировал Акамару.

С другой стороны, очевидно, что во время Гатсуги на зрение Киба полагаться не может, а значит, остается только запах. Думаю, что отсюда и такая техника.

Снова превратившись в копию Кибы, Акамару с хозяином снова атаковали, превратившись в подобие сверл. Но внезапно раздался хлопок, и Третья Гатсуга на полной скорости ударилась во что-то, появившееся из свитка и отскочила в стену подгоняемая порывом ветра, где Киба и Акамару остались лежать без движения. Пыль поднятая "выхлопом" чакры осела.

— Это холодильник?! — воскликнул Ли, смотря на арену убийственно серьезным взглядом.

— Он использовал его, как щит! — высказал очевидное Шикамару, раздраженно подергивая веком. После чего, наконец, озвучил причину своего раздражения, пробурчав, — вот же идиот...

Продырявленный совместной техникой Кибы и Акамару металлический короб покачнулся и вывалил остальное неаппетитное содержимое. Оно мгновенно "заблагоухало" на весь зал, как и Киба со своим щенком, которых эта гадость покрывала ровным слоем.

В общем, Наруто даже с мешающей ему печатью Кибу не просто победил — он его уничтожил и растоптал. Любому видно, что почти весь бой Наруто доминировал и что у Кибы изначально было мало шансов, и небогато с техниками, приемами и тактиками, зато слишком много самоуверенности и бахвальства.

Киба, пошатываясь, начал кое-как вставать, и поначалу захотел высмеять прием, но подавился воздухом, зажав рот и нос. Тут-то ему и прилетели новые удары, отправившие собачника в нокаут. Наруто не стал ждать, пока его противник оклемается, и вспомнив мои и Монтаро уроки, окончательно вывел противника из строя. Акамару к тому моменту уже валялся, точно шкура в охотничьем домике.

По дороге к нам, мелкого перехватила Хината и, краснея, подарила мазь. Причем когда дарила, еще сомневалась, а стоит ли дарить. Видимо только Хъюга не была в курсе того, что я теперь медик. Реакция Куренай тоже была интересной. Она сначала удивилась, а затем, словно прикинув что-то в уме, улыбнулась и чуть ли не приказала Наруто взять коробочку с лекарством.

Ну а Кибе оно все равно не нужно — он был в надежных руках ирьенинов. Все что надо, они ему дадут.

После холодильника арену довольно долго приводили в порядок: пол залили чем-то вроде перекиси водорода, а затем Морио и какой-то второй шиноби водяными техниками выгнали пенящуюся грязь на улицу.

Перед боем Неджи и Хинаты так хотелось встряхнуть этого "гения". Но я лишь мог неприязненно проводить его взглядом. Ли распинался на тему главной и побочной ветви, а Наруто удивлялся и хмурился.

— Ирука, — меня легко пихнула плечом Анко, — что-то не так?

— Все не так. Он идет мстить. Слышала, что Киба Хинате сказал? — хлопнул себя по лбу, — Конечно не слышала. В общем, он сказал, чтобы Хината сдавалась, если ей в противники попадется Гаара или Неджи.

Помрачневшая девушка посмотрела на арену другим взглядом.

Либо общение с Наруто на Хинату повлияло не слишком сильно, либо Неджи был чересчур убедителен, но девочка отвечала робко, словно боясь собственного мнения.

А мелкого прямо трясло от злости, и он, в который раз, выкрикнул ободрение. За остальных он так не переживал, как за Хинату. Наруто знал, что Саске сильный и справится. За Сакуру он переживал, но был уверен, что все обойдется. В других блондин видел противников, а вот темноволосую девочку хотел защитить. Вот только не подумал, что вступив в бой она точно пострадает. Но для Хинаты эти побои — важный урок. Жаль, что иначе понимание значимости собственного мнения к ней не пришло до этого.

Вот девочка с волосами цвета индиго пропустила удар.

Жутко и дико смотрелась спокойная улыбка на лице девочки, перепачканной собственной кровью. Хината перестала бояться, но ее страх словно перешел к нам с Наруто.

Девочка с волосами индиго что-то тихо сказала Неджи, и его аж перекосило от ничем не сдерживающей ненависти.

В отличие от манги, здесь он успел нанести несколько ударов еле стоявшей наследнице клана Хьюга, прежде чем все кинулись удерживать Неджи от убийства. И только я один, переместившись шуншином, придержал девочку от падения на бетонный пол и сразу же начал с диагностики.

Сбоку донеслось недовольное и презрительное фырканье Неджи и его обвинения державших его джонинов в том, что они лезут в поединок, нарушая свои же правила.

Мимолетная вспышка злобы сбила мой контроль.

"Вот же дегенерат малолетний! Они ему жизнь спасают, а он тут еще выделывается, придурок! Гений хренов! Он что, всерьез думает, что за убийство пока еще наследницы клана представители главной ветви одобрительно похлопают его по плечу?"

Удары явно серьезно нарушили работу сердца, ритм... страшный. Обычный человек бы уже загнулся. И это было самое серьезное, что могло угрожать жизни Хинаты в данный момент. Остальное устранить достаточно легко, хоть и не прямо здесь — на коленке. Причем во всех смыслах.

— С ней все будет хорошо?

— Обязательно, — процедил я сквозь зубы. Сердце Хьюга перестало стучать, как неисправный механизм на грани поломки и девочка потеряла сознание, шепнув: Наруто-кун. К счастью я успел стабилизировать ритм до того, как мышца пошла в разнос. Вот только я мог лишь купировать симптомы, не давая наследнице клана отправиться в Верхнюю Тундру, а вот как лечить такие повреждения, я представлял слабо.

Не смотря на мангу, не ожидал я, что гений клана Хьюга окажется таким слепым со своим бьякуганом, Неджи с превосходством бросил:

— Эй, неудачник! Неудачники навсегда такими останутся. Судьбу не изменить!

От мелкого так шибануло КИ, что вздрогнули все присутствующие.

— Хочешь проверить? — серьезным тоном поинтересовался Наруто. Эта неожиданная, неизвестно откуда появлявшаяся серьезность порой пугала и меня.

Хъюга, словно самоубийца со стажем, вызывающе хмыкнул.

Неуловимым движением Узумаки вытащил стилет и ринулся на Неджи, которого хотел увести Гай.

Естественно Ли, как в каждой бочке затычка, остановил Наруто.

Пока ждали носилки, Хината отхаркнула крупный сгусток крови и сердце снова начало шалить. Я еще раз болезненно ясно осознал, что моих умений тут явно недостаточно. Взглянув на нашу возню с матами и лечением в шесть рук, до наших шиноби наконец дошло, насколько серьезно Неджи покалечил родственницу. Стадо жирафов.

В зал арены я вернулся незадолго до того, как объявили следующий бой и ужаснулся, ведь это был бой Ли и Гаары!

Арену прибрали два шиноби дотоном. Когда объявили следующую пару гладиаторов, я подошел к Майто, но мне пришлось подождать прежде чем он закончит свои напутствия.

Выглядело комично, но мне было не до смеха.

— Гай-сан, я хочу вам кое-что рассказать.

Я опешил, когда Майто отошел от меня, словно не хотел слушать. Может не расслышал подумал я, мельком оглянувшись на арену. А там во всю шли самые зрелищные сражения из отборочных боев!

Ли скакал как кузнечик, носился по стенам и даже потолку!

— Майто-сан! Гаара — джинчурики.

Не отвлекаясь, Гай отдал приказ Ли снять утяжелители и похоже был уверен, что он сумеет выиграть. Они действительно весили невероятно много, потому что пыль поднялась столбом.

— Если вы знали, извините, что отвлек вас, — поморщился я, собираясь уйти.

— Погодите, Ирука-сан, что еще вы можете рассказать?

— Этого мало? На вашем месте я бы остановил бой сразу после того, как Ли начнет выдыхаться. Гаару вымотать не получится. Это худший из возможных противников для Ли. Прекрасно защищенный, выносливый, смертельно опасный и абсолютно беспощадный.

Гай посмотрел на меня долгим изучающим взглядом, но кивнул, не скрывая сомнений.

— Я не могу. Это бой Ли. Он сам решит.

Поморщившись, как от сильной зубной боли, я процедил под нос:

— Как хотите.

— О чем говорил с Гаем? — с силой сжал мое плечо Хатаке.

— Вас это не касается.

А тем временем Рок и Гаара перепахали арену, вздыбив плиты, Ли размотал бинты на руках.

С замиранием сердца я следил за боем, косясь на учителя Ли. Мне чудилось, что он внемлет разуму, но Гай всерьез надеялся на победу.

Песок шустро пополз к Ли, я метнулся к перилам, но чуть не вывихнул плечо из-за железной хватки Какаши.

— Не лезь!

Вместо ответа я вывернул мизинец Собакина, заставив того разжать руку, и поспешил следом за Майто. Гай ударом ноги разметал песок, заступил Гааре дорогу, словно забыл с кем имеет дело.

— Бой окончен. Мы сдаемся.

— Почему вы защищаете его? — услышал я надтреснутый шепот-шипение, удерживая Ли в беспамятстве.

От эмоций субтильного на вид (в сравнении с окружающими) красноволосого паренька мне захотелось оказаться как можно дальше от их источника. Большее безумие, ненависть и злобу я встречал только однажды — у Совершенного Призыва. Внутри Гаары клокотал Ад!

Пока я удерживал Ли, чтобы тот не успел встать и потревожить порванные связки, мышцы, переломанные кости, Майто озадачил Гаару словами "он мой любимый ученик" и джинчурики ушел — обдумывать услышанное.

Гааре нужна не кровь, — отвлекал я себя от тяжелых мыслей, — Гааре нужен бессмертный психолог с железными нервами и безмерным терпением.

— Сожалею, — слова друга-ирьенина звучали, как приговор, — Ли придется забыть о карьере шиноби.

На Майто было больно смотреть: он ушел с арены следом за носилками и все приговаривал беспамятному Року, что не надо унывать и жизнь еще повернется к нему лицом.

Бой Чоджи досматривать не стал. Потоптался на балконе и пошел следом за коллегами в медпункт.

В коридоре я встретил Гая, но заговорить не решился.

— Ирука-сан, могу я с вами поговорить один на один? — окликнул меня Гай.

И снова этот нормальный, непривычный для образа Майто тон.

— Да, конечно, — тоскливо отозвался я. Почему-то травмы Ли вызывали непрошенные размышления о том, что он мог умереть, что точно так же мог пострадать Наруто, Саске, даже дурочка-Сакура.

— Я благодарен за то, что вы пытались предупредить.

Неожиданно поклонился Майто, глубоким поклоном.

— Извините, — вернул я поклон, — Если бы я подошел раньше, этого можно было избежать, — кисло отозвался я и отвернулся к узкому окну. Не мог я смотреть прямо в лицо Майто. Чувствовать себя виноватым тяжело и тошно.

Лучше пялиться в густую листву за стеклом.

— Ирука-сан, вы не пророк, чтобы знать такие вещи наперед.

— Нет, но если бы раньше...

— Все настолько плохо, — с тревогой спросил Гай.

— Нет! Конечно же, нет! Надежда есть, — принялся я утешать то ли шиноби, то ли самого себя, — просто не давайте ему осложнять травмы. Он ведь чуть не встал на ноги. Там на арене. Этот бессознательный жест мог бы усугубить травмы ног!

Я бы, наверное, наговорил еще больше ерунды, если бы меня не одернул Кусуши, попросив помочь с Чоджи. Акимичи быстро отстрелялся.

Бои закончились, список финалистов известен. Все так как я помню кроме: Досу против Ино. Вот такие они, последствия моего вмешательства. Судя по тому, что рассказали мне ребята, в целом же все было как в каноне. В Лесу Смерти, где седьмые встретились с Орочимару, он поставил Проклятую печать небес на Саске и Печать пяти элементов на Узумаки — поверх печати, которая держит демона. В результате парни не могли толком использовать чакру, не говоря уже о том, что они потеряли сознание. Сакуре пришлось думать о том, как защищать сокомандников, за спинами которых она была все это время. Пока пацаны были без сознания, на седьмых напала команда Звука. Розовую немного попинали, так что той пришлось отрезать волосы, чтобы вырваться из захвата, а затем вмешалась команда Ли, и Десятые. Не смотря на численный перевес коноховцев команда звука победила и все могло бы кончиться плохо, но тут пришли в себя Саске и Наруто.

Итог стычки: Заку сломали руку, Кин и так была уже небоеспособна. Звуковики отдали свиток и сбежали. Именно эти события должны были окончательно вправить мозги Сакуре, мотивировать стать сильнее. Однако что-то снова пошло не так. Меня беспокоило, что Харуно готова была убить подругу. Желание стать сильнее — это замечательно, но плохо, если в нагрузку идет желание добиться своего любой ценой, наплевав на всех и вся.

В каноне с Ино она помирилась, насколько могут помириться женщины добивающиеся внимания одного и того же мужика.

Не по канону и не по плану прошел и бой Наруто. Из-за печати Орочимару Наруто мог использовать лишь те техники, в которых контроль не играл большой роли. Как с дверью, можно открыть ключом, а можно вынести с ноги, в любом случае внутрь попадешь.

— Хотя, может, это и к лучшему. — пробормотал я. — Меньше техник показал будущим противникам.

Пока я думал, подошла наша очередь выдвигаться в Коноху.

Благо выйти из леса в составе крупных групп гораздо безопаснее, чем мелкими компашками, хоть и под защитой АНБУ.

По Анко не скажешь, но она волновалась сопровождая большую группу медиков с пациентами, среди которых был я, с Карин на закорках.

— Я не хочу связываться со старичками, а ей здесь оставаться нельзя. — объяснил я свои действия.

Наруто вышел с другой группой, но у ворот госпиталя присоединился, чтобы подбадривать Хинату. Ее тоже несли на спине.

Карин жалась ко мне, как перепуганный котенок, но при этом с любопытством вертела головой и слушала разговоры.

Уже в госпитале я попросил Мигуми и других девушек присмотреть за Карин, помочь ей с гримом, косметикой и перекрасить в какой-то менее заметный цвет. В общем поколдовать над внешностью, для безопасности.

Девчата из больницы поохали завидев укусы и увели Карин в тупичок, где находилась ординаторская, пообещав покормить сладким.

Девушки обещали быстро управиться, но я попросил их не торопиться, потому что мне предстоял непростой разговор, во время которого Карин лучше не слоняться по госпиталю одной. Я бы оставил ее с Наруто, но тот покрутился около дверей и пошел к Хинате. Та еще была слаба, но уже могла без риска для здоровья сидеть и даже вставать с кровати.

Вздохнув, как перед прыжком через пропасть, я зашел в кабинет начальства.

— Араигума-сан, могу я с вами поговорить?

Медик прищурился, но все же сесть мне предложил.

— Мне нужна ваша помощь.

Усмехнувшись, Енот покачал головой, попеняв, что только-только начал мне доверять и на многое рассчитывать я не могу.

— Понимаю, но вы выслушаете меня?

— Да. — хитро улыбнулся старый медик.

Несмотря на мои опасения, Енот с неожиданной готовностью согласился помочь мне с Карин.

История девочки и мои планы заставили Араигуму нахмурить брови.

— Ты предлагаешь выдать Карин-чан за родственницу-сироту, например, Кито и отправить ее в Каменистое под видом лечения морским воздухом? Чтобы якобы, на самом деле, пристроить в свой клан и тем самым помочь другу? Не знаю, в это могут не поверить, легенда нуждается в доработке.

— С Шином поверили.

Енот весело фыркнул. Похоже, его мое барахтанье откровенно забавляло. Да и вообще, он был странно доволен сложившейся ситуацией.

— Поймите, я хочу сделать так как будет лучше для Карин. А ей будет лучше с семьей.

— Не проще ли передать девочку Хоноке?

— Проще кому? — искренне возмутился я. — Карин нужен покой и безопасность, Хонока и Коноха этого ей дать не могут.

— Хорошо. — решительно встал глава госпиталя. — Если возникнут проблемы, — ты это провернул без моего ведома. Иди.

Ну как обычно: большие начальники никогда ничего не знают и ни за что отвечать не хотят.

Если облажаюсь, еще окажется что друзей я обманул...

Но не смотря на это, все складывалось как нельзя лучше.

Примечание к части

https://pp.vk.me/c627730/v627730871/7f01/MqyUpRBumRg.jpg

"Искатель". Вид со стороны Кабуто.

http://pp.vk.me/c626725/v626725871/f74e/tGNKEm3KqFA.jpg

Просто для смеха: http://pp.vk.me/c626416/v626416871/d2c5/6KkIpGXjVbE.jpg

(1 картинка) http://pp.vk.me/c626919/v626919871/16d73/9eFNB_Rc1jc.jpg

(2 картинка) http://pp.vk.me/c626919/v626919871/16d68/cwz9Sreq658.jpg

Глава 9. Отборочные бои закончены.

Наруто зашел в ординаторскую вместе со мной, но нас оттуда выпроводили, чтобы не мешали наводить Красоту.

— Ты когда ушел с арены, — перевел мелкий разговор, — я поклялся, что надеру Неджи задницу! Самодовольный ублюдок! Он меня бесит!

— Тише, не нужно беспокоить больных, отсюда эхо по всему коридору. А Неджи еще свое получит. Чтобы там не говорили, а судьба не книга в которой ни строчки нельзя изменить. Я-то знаю.

Наруто склонил голову на бок.

— Да, многие считают иначе, — прорезался у меня учительский тон, — но разве не они сами пишут свои жизни? Он сам выбрал роль жертвы и упивается своими страданиями. Зачем его жалеть?

— Ага. — задумчиво кивнул Узумаки, а затем серьезно сказал, — он дурак.

Растрепав волосы мальчишке, смеясь напомнил ему про "краткость — сестра таланта".

— Это я умею! — заулыбался Наруто. — Я еще к Шину схожу. О, Карин-чан, а ты завтра хочешь погулять с нами по деревне?

Обернувшись, я не узнал девочку: каштановые волосы стянутые в два хвостика преобразили Карин, к сожалению не настолько, чтобы обмануть тех, кто ее знал. Но Миюри пообещала, что новая оправа и линзы точно помогут скрыть прошлое девочки.

Она была настолько шокирована и рада, что похвастала чистыми, без отметин, ножками и показала нам вещи, которые ей натащили девушки. Получился объемный кулек одежды, заколочек-резиночек и прочей женской ерунды.

Мелкий радостно попрыгал вокруг родственницы, помог запечатать кулек, и тут же куда-то ее потянул. Карин удивилась, но не сопротивлялась, только свиток крепче прижала, да шире улыбнулась.

— Наруто, эй, куда вы?

— Гулять. — недоуменно сказал он, будто это само собой разумеется.

— Ты подумал о том, что Карин опасно показываться в Деревне вместе с нами? Мы приметные, а ей нужно быть незаметной.

— Н-нет, — медленно отозвался мелкий, а затем возмущенно воскликнул. — Но почему?

Обоим я объяснил, что Карин могут похитить ее земляки и просто плохие люди, которые охотятся за редкими геномами.

— Значит я остаюсь тут? — повесила нос девочка.

— Да, поживешь пока в одной из палат, глава госпиталя разрешил. А гулять можешь в закрытом дворике, тут не будет никого, кто тебя мог бы узнать. Мои знакомые за тобой присмотрят, а потом к родне в Каменистое. Там красиво...

— Ты в каком возрасте ее нагулял? — Хонока была той еще язвой. — А Анко знает?

Обернувшись на знакомый голос уныло пробубнил:

— Здравствуй, Хонока-чан. Вот, еще на одного родственника у тебя больше стало. Познакомься, Карин-чан, это Хонока, — специально начал я с меньшей Узумаки, — Хонока-чан, а это Карин-чан. Тоже Узумаки.

— Что?

Во взгляде Хоноки на миг промелькнула буря эмоций, а затем он снова превратился в часть надменной маски.

Переговорив с ученой я чуть на пол не сел:

— Что значит "себе оставлю"?! Ты вообще с детьми обращаться умеешь? Карин-чан не хомячок, чтобы вот так заявлять: "я ее забираю"!

— Я женщина, у нас это от природы, — заметила Хонока с таким видом, будто выдала мне неопровержимое доказательство.

Карин и Наруто смотрели на наш диалог, хлопая глазами и открыв рот.

Скрыв за кашлем рвущийся смех, успокоившись сказал:

— Нет.

— В Каменистое она не поедет! — прошипела ученая. — Я ее сама буду обучать!

— Нет. Хонока, нет!

На пальцах пришлось объяснять; к тем причинам что озвучил мелким, добавил что если кто-то решит на нас надавить, то пострадает Карин. Сдавшись, Хонока попросила время пообщаться и чему-нибудь научить юную Узумаки, пообещав, что будет осторожна.

Как мне показалось младшая Узумаки побаивалась свою тетю, но все же подошла к ней сама.

— Персонал в курсе, — проговорил я на ухо Хоноке, — но не больные. Хенге тебе в помощь!

Уходя я мог наблюдать забавную гримасу "без сопливых знаю" с закатыванием глаз и превращение красноволосой в невзрачную женщину в неброском серо-зеленом кимоно.

Наруто поначалу хотел сам погулять, но громкое урчание живота расставило приоритеты за него.

— Кушать, кушать, кушать! — словно песенку напевал. — Блины, яичница и торт!

— А торт-то откуда?

— Я купил. — потупился Наруто.

Мелкий признался, что в Лесу Смерти он обчистил карманы шиноби из Дождя. Там было немного — только на текущие нужды.

— Сакура возмущалась, но я все равно забрал...

Что еще сказал Наруто, я не расслышал, потому что заметил знакомого.

Гекко Хаяте держался за стену во время сильного приступа кашля, как за спасательный круг. Кашлял он страшно, сипя и царапая ногтями краску.

Сбавив шаг, я сказал Наруто, что он молодец, а у меня появились срочные дела. Но Наруто не ушел, а сел в приемной решив подождать и пойти домой вместе.

Спровадить мелкого все же удалось, когда кашляющий шиноби скрылся в коридорах госпиталя. Я сразу же подошел к медсестрам, спросил где искать Хаяте и они мне его с радостью сдали. Девушки посетовали, что Гекко один из тех больных, которые приползают на последнем издыхании, когда порошки и припарки из аптеки перестают действовать.

Что-то мне это напоминает...

Но пошел я не за Хаяте, а выловив Кито, в лоб спросил:

— В вещие сны веришь?

Друг отстранился, бочком меня обошел и вкопался аккурат около входа:

— Что это ты вдруг? Ударился что ли? — пощупал он мой лоб и не заметно, как ему казалось, подергал ручку двери. Поняв, что не заперто, Кито слегка успокоился, но нервничать не перестал.

— Нет, абсолютно серьезен. Не пил, не жевал, не вдыхал ничего галлюциногенного.

Судя по лицу и эмоциям — не поверил.

— Кито, тебе пеленку не надо? Ты пялишься на меня, как на буйнопомешанного. — нарочито надулся.

Шиноби, криво улыбнулся, но все же я своего добился, он перестал напоминать сжатую пружину.

Свое знание канона, касающееся Гекко, я пересказал в виде сна. Естественно, рассказывал избирательно и только то, что "сбылось", чем немало озадачил друга. А заодно припугнул, что снилась какая-то грандиозная неприятность, которая будет после финала и что лучше всего ее переждать в госпитале, так как тут один из лучших барьеров.

Либо в другом хорошо защищенном месте.

Я долго думал над тем, как бы предупредить друзей и знакомых о грядущей опасности, но все варианты выглядели плохо. Услышав рассказы о вещих снах, люди могут что-то заподозрить. Или посчитать, что у меня от ударов по голове окончательно протекла крыша.

Но я не успею стать для Гекко лучшим другом, я не могу за ним следить, я не могу его в лоб предупредить. Отравить, сломать ему руку или ногу — да, я продумал прорву самых разных вариантов! И только авантюра с предсказанием могла сработать. Крыша, ночь, четыре человека, период между финалом и вторым этапом — это все не самые информативные приметы, чтобы вычислить день. Поэтому мне нужно исключить появление Хаяте на улице на весь период.

С одной стороны — кто мне этот Гекко? Да никто. Что с него полезного взять можно? Ничего. И зачем мне этот геморрой? Проблема в том, что я так не могу — взять и просто закрыть глаза. Я сам себе этого не прощу и вспоминать буду всю оставшуюся жизнь, в ряду самых идиотских, постыдных и неправильных поступков. В большей степени я спасаю Гекко не из-за него самого, а из-за его деда. Эх, старик, знал бы ты, какую свинью моей совести подложил!

Помотав головой, снова принялся убеждать Кито.

— Ты пойми, этот сон мне снился задолго до экзамена, — пояснял я недоверчивому медику, — И я не мог знать о том, что припрется Орочимару, но он мне приснился! Не мог знать наперед, что Анко пострадает. Не верил до последнего. Вот представь, что ты бы знал, что Миюри что-то угрожает, а не помог. Знаешь как мне паршиво?!

Медик осторожно помотал головой.

— А теперь мне приснилось, как умер Хаяте. Я хочу его спасти. Вот дурак, да? Рискуя прослыть психом спасаю жизнь незнакомому мне человеку! Сам знаю что звучит идиотски.

— Вмешиваться в дела богов, — сложил Кито руки на груди и покачал головой, — не стоит.

Он по-прежнему сомневался, не сошел ли я с ума, но хотя бы решил рассмотреть и версию вещих снов. Уже неплохо. В сверхъестественное здесь верят, на это многое можно списать.

— А разве видения подобного толка не от них? Если бы они не хотели, чтобы я вмешивался, этих видений не было бы! Я тебе больше скажу. Пятым каге у нас будет какая-то женщина со светлыми волосами, скверным характером и огромной грудью, — еще и руками показал насколько "огромной".

Кито глубоко задумался и после утомительно долгой паузы все же кивнул, спрашивая, как он может помочь.

— Гекко надо задержать в госпитале до старта следующего этапа! — с жаром выпалил я, намереваясь пнуть друга в сторону регистратуры.

Тот уперся.

— Что?! Ты понимаешь, что я не могу по выдуманной причине его на месяц тут запереть?

— Не надо на целый месяц, его не должно быть ночью на улице до второго этапа. Как начнет темнеть — чтобы был тут или дома. Но дома его невозможно проконтролировать, так что лучше тут.

— Ирука, это все равно месяц, — со скепсисом высказал очевидное друг. — Ладно, но мне придется рассказать об этом Итимачи. Без него ничего не получится.

Я покривился и нехотя дал добро, взяв с Кито слово, что больше никто о "Нострадамусе" не узнает.

Итимачи мне напоминал какое-то ночное мелкое животное, вроде Ай-ай: глаза круглые, будто он все время удивляется, сам какой-то облезлый, а руки тощие-тощие, но крупные.

Этот "зверек" неопределенного возраста подозрительно быстро поверил мне и тут же попросил доказательства и предсказания. Ну, я и повторил то же самое, недоверчиво присматриваясь. Лично с Итимачи я был знаком не слишком хорошо, больше по чужим словам. Говорили что он чудаковатый и излишне суеверный, потому что таскал с собой кучу разных амулетов и иногда их дарил больным. Как мне кажется, так не дарил, а продавал. Не тот характер, чтобы благотворительностью заниматься.

Закончив, я собрался уйти, но меня остановили.

— А как же те, кто его убил? — полюбопытствовал Кито.

Отбрехался, что не знаю кто они, не видел лиц, а приметы слишком расплывчаты. Знаю только, что Хаяте подслушал нечто важное и не смог даже намеком передать что именно. И на соседней от него крыше был какой-то бой и кто-то умер.

Итимачи почесал черный с седыми волосками бакенбард и сказал, что мог бы предупредить остальных людей через знакомую гадалку. Я на это только презрительно фыркнул и заметил, что если гадалка настоящая, а не клиническая дура, повернутая на сверхъестественном, то она сама должна знать, что Конохе грозит беда. А работать за нее я не собираюсь.

— Полегче, она моя сестра! То есть ради одного ты рискнул репутацией, — укорил Итимачи, — а сотни других этого не стоят?

— Я не хочу стать посмешищем, — набычился я. — И так сильно рискую. Чем больше народа знает, тем выше вероятность, что пророка станут искать. Не хочу я такой славы.

— А если никто не узнает, что это ты?

— Как? — хором спросил я и Кито.

Итимачи рассказал, что буквально сутки назад у него на руках скончался в бреду один шиноби. Мертвый уже не расскажет, что врач приврал, а сестричка с радостью озвучит прихожанам байку от пророчащего мертвеца. Естественно все лавры забрав себе. Мертвец-пророк нужен для страховки, чтобы сестричка лишнего не знала, если вдруг у кого-то посерьезнее рядовых прихожан возникнут вопросы, а гадалка начнет путаться в показаниях.

Итимачи мне мозг вынес допросом и я не выдержал:

— Биджу с тобой, рассказывай, что хочешь, только меня не упоминай! Меня и рядом не было! Вообще!

Ухмыльнувшись, Итимачи достал блокнот и переспросил про приметы будущей Пятой. А Кито еще меня передразнил, жестом напомнив, что я не сказал о прелестях будущей главы Конохи.

— Больше мертвец ничего не скажет, — невежливо буркнул я.

— Сестрица будет визжать от радости!

Сестричка Итимачи была храмовой жрицей. Гадала прихожанам на любовь, удачу, и прочую муру. Не всегда угадывала. А тут такой шанс приумножить количество прихожан за счет реального пророчества! Вот тебе и объяснение доверчивости медика!

— Было б чему радоваться, — раздраженно фыркнул. — Я же не дождь из банкнот предсказал, а катастрофу.

Брат гадалки веселясь пригрозил пальцем:

— Нет-нет-нет! Это не ты предсказал, а Рэйко-чан из храма Огненных небес! Запомни!

— Да хоть Рикудо из толчка! Спасибо, я пошел. Лучше б я молчал.

Уже отойдя на приличное расстояние, я не сдержался и прислушался.

— Думаешь это правда? — все еще сомневался Кито. — Если нет, предсказание посеет панику.

— Правда, не сомневайся. Нутром чую. Мне сам пророк не нравится. Скользкий он, как угорь. Знает больше, чем сказал.

Наруто пришел позже меня, отчего-то забыв сказать "я вернулся". Словно на автопилоте покачнулся в сторону ванной, но замер около кресла в задумчивости.

В эмоциях у него был полный раздрай. Блондин фонил растерянностью, сомнениями, и одновременно — решимостью и уверенностью в своей правоте. А еще немного чувством вины.

— Выкладывай, что случилось, — ободряюще улыбнулся я, положив руку на плечо мальчишки, чтобы вывести из этого состояния.

Узумаки вздохнул и ткнулся башкой мне в живот.

Такой непривычный для его персонажа жест, но такой обычный для настоящего Наруто у которого нет нужды всем на зло держать жизнерадостный оскал. По крайней мере со мной он может не притворяться.

— Когда ты ушел, — подал голос мальчик, — я столкнулся с Какаши и скрытым извращенцем...

Не долго думая, мелкий попросил сенсея его потренировать, но получил отказ, буквально Собакин сказал следующее: "ты не достоин моего времени". Вот так просто, при куче посторонних. А по меркам местных можно вот так прилюдно вытирать ноги об члена своей команды и своего ученика только если он полный идиот, ничтожество и моральный урод и ничего более не заслуживает. Учитывая отношение к Наруто в деревне, этот эпизод станет достоянием всех сплетников Конохи не позже, чем завтра, и его будут долго и сладостно обсуждать, потешаясь над демоном, получившим свое. Как же все-таки этим людям не хватает телевидения и тупых ток-шоу.

— Я сам не знаю, зачем его попросил о тренировках... — уныло протянул Наруто. — Само сорвалось, когда он сказал очкарику, что будет Саске тренировать, когда он выздоровеет. Я не думаю, что он был бы лучшим учителем, чем ты, — начал оправдываться блондин.

— Не надо, понимаю, — махнул рукой, чтобы мелкий не заморачивался. — Расскажи, что дальше-то было и почему ты такой расстроенный. Какаши и раньше тебе не льстил, мягко говоря. Почему сейчас это тебя так задело?

Оказалось, что Наруто, взбесившись от такого прилюдного унижения, много чего интересного сказал, или, точнее, прокричал в адрес Какаши.

И про то, что так нечестно. И про то, что Какаши единственный, кто был должен его обучать и кто никогда этого не делал. А значит, Хатаке никогда не был ему ни сенсеем, ни его командой. Но он — (Наруто, то есть), помнит про то, что тот, кто предает друзей, хуже мусора. Раз он недостоин времени такого великого сенсея и шиноби как Какаши-сан, то он больше не его ученик и в команде семь ровно до окончания экзамена на чуунина. Вне зависимости от результатов.

Псина-сан пытался выглядеть круто и заткнуть разошедшегося подростка особо меткой фразой, но Узумаки его просто не слушал и пока не высказал все, что думает, не успокоился.

Наруто был уверен, что или Какаши заменят на кого-то нормального, или я в любом случае последую за ним в другую команду, да и Саске тоже...

Узумаки считал его другом и моим учеником, а значит, он просто обязан был сдернуть с нами за компанию, а потом и Сакура вслед за ним.

Святая простота...

Впрочем, у детей и подростков всегда все просто.

Поэтому за них все проблемы приходится решать родителям.

Но мне ли об этом брюзжать? Сам недалеко от них ушел. От подростков, то есть.

На этом, по словам Узумаки, Какаши как-то сдулся и поспешил представить бесившему от злости блондину его нового учителя — Эбису. Того самого, который учитель, гувернер, охранник и надзиратель Конохамару.

— И этот не пойми кто должен быть моим учителем? — размашисто жестикулировал мелкий, словно выступал на собрании. — Да чему он меня научит?! Как за Конохомару бегать? Сравнил себя, элитного джонина, и этого клоуна!!! — практически проорал Наруто, весь красный от переполнявших его чувств.

Мне оставалось лишь кивать. В педагогические таланты Эбису я верил слабо.

— Он слился от Гарем но дзютсу, даттебайо! — фыркнул Наруто.

А затем, налив себе компота из графина, он выпил его залпом и уже спокойнее продолжил:

— Ты не достоин моего времени, — передразнил Узумаки своего джонина-сенсея, закрыв лицо рукой там, где у Какаши была маска. После чего снова заговорил, яростно жестикулируя.

— Я был полным дураком и ничего не знал, но заслуживал твоего времени, времени Монтаро-сенсея, Анко-сенсея, Каруйи-сенсея, Акийоши-сенсея, но до сих пор не заслуживаю его времени, — обиженно закончил Наруто.

— Да зачем он вообще тогда согласился стать джонином-сенсеем для нашей команды?! Ходил бы себе на миссии и читал свое порно все остальное время! — продолжал бушевать блондин.

Я в первый раз видел, чтобы Наруто так злился на кого бы то ни было. Судя по эмоциям, мальчишка чувствовал себя преданным и униженным. С Неджи было по-другому. Того он презирал и мог бы искалечить прямо там, будь к него такая возможность, но Какаши сделал невозможное — задел Узумаки сильнее, чем надменный Хьюга. Талант, черт тебя дери!

— Наруто, ты так бесишься потому что ты надеялся, после второго этапа Какаши признает тебя и твой прогресс? Будет гордиться тем, что ты его ученик?

Наруто замер задумавшись и нехотя, словно стыдясь признался:

— Да.

Шумно выдохнув, поднял на меня полный раскаяния взгляд.

— И ты сейчас гадаешь, не в тебе ли проблема? Может, ты и вправду какой-то не такой, ущербный?

— Да, — мрачно признал мальчик.

— А знаешь, почему Какаши выбрал именно Саске?

— Потому что он лучше меня, потому что он отличник, гений и Учиха? — совсем скуксившись, выдохнул Наруто.

— Последнее отчасти верно.

Мелкий возмущенно вскинулся и надул щеки.

— Он Учиха, — пояснил я. — Достаточно будет показать дзютсу или заковыристый прием тай, и Саске благодаря шарингану повторит все без запинки. Не надо ничего пояснять, не надо показывать отдельные движения и печати, уточнять, как правильно начинать прием и как и куда направить поток чакры. А еще можно не втолковывать теорию и не отвечать на вопросы. Какаши, может, даже сам уже забыл, как некоторые дзютсу выполнять по пунктам, а не целиком. И главное — не нужно никого ничему учить. Достаточно показать. Причина не в тебе, а в лени и некомпетентности Какаши. Тебя надо учить, как положено, а не как попало. Он так не умеет.

Наруто покивал, соглашаясь, и задумался. После недолгих размышлений он признал, что больше вопросов нет. Какаши — ленивая жопа и это действительно объясняет все.

— И что мне теперь, заниматься с Эбису? — все еще недовольно спросил Наруто. — Да он даже Конохомару ничему научить не смог!

— Давай не будем судить его раньше времени. Я могу сходить с тобой и посмотреть, как он будет тебя тренировать.

— Ладно, — легко пожал плечами Узумаки. — Хуже точно не будет. Может умное что расскажет.

Если это канонный дебилизм, то Эбису не дождется Джирайи — я его сам пошлю куда подальше. У Наруто всего месяц перед гладиаторским боем без правил, где его запросто могут убить, так что нечего тратить время понапрасну. Узумаки должен быть готов к схватке с Неджи! Разбить в пух и прах гения клана Хъюга, чтобы никто даже пикнуть не смел "дуракам везет".

С утра решили навестить Каруйи Рея и снять печать Орочимару, которую тот поставил поверх печати с Курамой, чтобы восстановить блондину нормальный контроль чакры. Да, там позже объявится Джирайя и снимет ее, но это знаю только я — раз, а Наруто неудобно уже сейчас — два.

А еще, из любопытства, я хотел посмотреть на ту жрицу из Храма, но это не так важно.

За окном уже давно стемнело, потому стук в дверь меня озадачил и немного напугал. Я ожидал увидеть Анко, возможно Хоноку, или даже Тензо, но никак не девушку-АНБУ.

Без приветствий она сообщила, что Третьему хочется со мной пообщаться и испарилась.

Хочет, значит придется менять домашние штаны на форму и в темпе бежать на другой конец Деревни.

Жду не дождусь, когда Третий скопытится! Вот его я точно спасать не хочу и не буду.

И даже не потому, что он успел мне нагадить и поэтому я лелею планы страшной "мсти".

Как в народе говорится: если я встану, ты ляжешь. Только в моем случае наоборот. Если Третий встанет после боя с Орочимару, то я вскоре после этого лягу на какой-нибудь миссии.

Я начал серьезно мешать планам Старого Сарутоби, а значит, он примет меры. Скорее всего, уже какие-то принял сразу после того экспромта Наруто на тему того, почему к нему не относились как должно было к Узумаки, наследнику Великого клана. Пока мне везло, но это не продлится вечно. А после гибели Третьего в Конохе не останется никого, кто будет предпринимать активные меры для того, чтобы я больше не влиял на джинчурики. Данзо считает, что я все делаю правильно, а остальные против него не пойдут.

Тут или я и Наруто, или Хирузен.

Вечером башня каге была особо неприветлива: пустые коридоры залитые светом дневных ламп, темные окна, непривычно запертые двери и никого нигде нет. Невольно я начал прислушиваться при помощи чакры и еще на лестнице услышал тихий диалог. Первый голос принадлежал Хирузену, а второй был не знаком. Сбавив шаг я обратился в слух.

Как я не прислушивался, а понять о чем речь не получалось. Казалось, будто они разговаривают на каком-то другом языке, хотя звуки были знакомые. Посчитав, что это какая-то техника против таких как я любопытных, постучал и попросил разрешения войти.

Собеседником каге был крупный беловолосый мужик в красно-зеленом одеянии. Его необычный хитай-ате украшали рожки и кандзи "масло", вместо привычного листочка. Не узнать сенсея, эросанина и просто легендарного шиноби было нельзя, но я сделал вид, что не понимаю, кто этот тип, беззастенчиво его разглядывая и задумчиво хмуря лоб.

Мне всегда казалось, что на носу у Джирайи бородавка, но на том месте у настоящего саннина находился пирсинг. Почему-то от этого открытия зачесался собственный нос.

Третий слащаво улыбнулся, привлекая мое внимание щелчком пальцев.

— Здравствуйте, Хокаге-сама, — словно спохватившись, сказал я, нацепив самую лучшую извиняющуюся улыбку. Дескать, я такой рассеянный, так пытался вспомнить, кто такой Джирайя, что даже забыл поприветствовать нашего обожаемого Хирузена, Свет Сарутобивича, который почти как Владимир Красное солнышко, только лучше.

В общем, теперь я с восторженно-извиняющимся видом ел глазами начальство.

Оно, к сожалению, не сильно поверило в предлагаемый его вниманию спектакль и сразу перешло к делу.

— Здравствуй, Ирука-кун, — пыхнул трубкой старик, смерив меня внимательным взглядом.

Вонючее облако поплыло в мою сторону и растворилось, чуть-чуть меня не коснувшись, но запах никуда не исчез.

— Поскольку Какаши-сан будет слишком занят с Саске-куном, то учителем Наруто-куна станет мой ученик, Жабий саннин, Джирайя-сан, а ты можешь потренировать Сакуру-чан. Девочка хорошо себя показала на отборочных, но ей требуется пара советов.

Фигассе "хорошо", — мысленно возмутился я, сдерживая кашель, — она чуть не убила свою подругу и дочь главы одного из влиятельных кланов Конохи, и при этом еще и умудрилась вчистую слить бой, показав себя никаким бойцом! Покажите мне того, кто выступил еще хуже, чтобы я мог сказать о ней хоть что-то хорошее!

Джирайя разглядывая изучал меня, то потирая подбородок, то покачивая головой, словно я не подходил по каким-то одному ему известным параметрам.

Я внутренне скривился, но постарался никак не выдать своего недовольства. Впрочем, судя по эмоциям, никого из присутствующих я не обманул.

Джирайя еще не успел даже слова сказать, но уже раздражал.

К тому же, мне в жизни не забыть новаторского педагогического приема Джирайи — скидывания в пропасть. Спартанец хренов. Уверен, что здесь до этого не дойдет. Наруто еще до ухода с Каменистого Побережья научился вызывать крабов и дельфинов, пусть и несколько меньше среднего. Так что и с призывом жаб тоже должен справиться.

Впрочем, как и оригинальный Ирука, я имел основания для недовольства — на мою делянку и на мое положение куратора и друга джинчурики бесцеремонно покушались посторонние.

— Не беспокойся, Ирука-кун, — усмехнувшись, сказал Хирузен. — Ты проделал хорошую работу, мы все это понимаем и ценим. Никто не собирается отнимать у тебя твое влияние на джинчурики.

Старый лицедей врал. Весьма талантливо, но врал. По всей видимости, отжать у меня Наруто они все-таки собирались. Хотя чего я ожидал после экспромта блондина с неудобными вопросами Третьему?

Спорить я не видел смысла. Зачем? Третьему все равно недолго осталось, а потом посмотрим по обстоятельствам. Если Джирайя покажет себя хорошим учителем и не покалечит Наруто и не учинит чего-нибудь вредного, то пусть учит. А если нет, то с поддержкой Данзо я просто пошлю жабофила лесом, и ничего он мне не сделает, саннин он там или нет.

Один человек, каким бы сильным и талантливым он ни был, всегда проиграет системе. За Жабьим саннином никого нет, а за мной — Данзо и его целая разведслужба под полным контролем, политический вес и обширные связи. Советников я в счет не брал, они не станут вступаться за Джирайю, рискуя вызвать недовольство Лешего — им и самим невыгодно усиление позиций Жабьего саннина, как еще одной опоры власти Цунаде. Ее не для того на трон посадят, чтобы она чего-то там решала.

— Как прикажете, Сандайме-сама, — поклонился я. И остался, ожидая дальнейших приказов или инструкций.

— Наруто о нашем разговоре знать не должен, — предупредил Третий. — Джирайя все сделает сам. Твоя задача — не мешать.

— А Какаши-сана уже поставили в известность? — на всякий случай уточнил я.

Еще раз пыхнув трубкой, Сарутоби пронзительно посмотрел на меня и с сарказмом спросил:

— А зачем? Ты сам прекрасно знаешь, Ирука-кун, что после инцидента в госпитале, Наруто-кун ни во что не ставит Какаши-куна как учителя.

И обвиняюще уставился на меня, будто это я виноват в том, что Хатаке не привык следить за базаром.

— Понял, Хокаге-сама. Какаши-сану ничего сообщать не нужно, — сказал я, снова поклонился и выжидательно уставился на старика.

Тот понял это по-своему.

— Как я уже говорил. Мы ценим твою работу и твою заботу о Наруто-куне.

Ты просил помощи в восстановлении навыков. Кажется, где-то здесь у меня завалялось заявление... А, вот же оно!

Ага, щас, я прям так и поверю, что моя просьба чуть ли не пол года у тебя на столе валялась, старый хрен!

Сарутоби тряхнул бумажкой, будто проверяя ее содержимое:

— Джонин из клана Курама, Ункаи-сан, согласился подтянуть тебя в гендзютсу.

Учти, времени у него немного, он занятой человек и глава уважаемого клана, поэтому тебе придется много тренироваться, оставив все дела. Впрочем, теперь забота о Наруто-куне ляжет на плечи Джирайи и у тебя станет больше свободного времени.

Далее старый обезьян обрисовал мне график будущих занятий. По всему выходило, то мне придется забить на многое и чем-то пожертвовать: либо Госпиталем, либо тренировками с Наруто, либо свиданиями с Анко, или временем на сон и еду.

— Благодарю вас, Сандайме-сама, — еще раз поклонился я, мысленно проклиная что Третий эту бумажку не посеял.

— Тогда на этом все. Ты свободен.

На кой биджев член мне это гендзютсу? Время только отожрет. Но раз за меня просил каге, придется идти и учиться. Если повезет, то сумею поймать в иллюзию какого-нибудь контуженного Акацуки. Такая вот немудреная взятка жадному Умино Ируке, перед тем, как лишить его перспективного будущего в виде практически монопольного влияния на джинчурики. Хирузен хитрый и ушлый старикан. Он не будет орать, брызгать слюной и стучать по столу. Он просто сделает так, что ты сам с радостью полезешь за наживкой в смертельный капкан. Но к счастью, я получу приманку бесплатно.

Первые впечатления о Джирайе такие: Здоровый как шкаф с антресолями, и визуально еще выше и больше благодаря деревянным сандалиям-гета и огромной гриве волос. Харизматичен, предан Третьему, ко мне никаких симпатий не испытывает. Это взаимно, мне он тоже не понравился как человек. Но это ведь только первое впечатление, да и сам Джи ко мне пока присматривается. Что интересно, при своем учителе Жабий саннин под придурка не косил и на того разгильдяя из манги, которым я его запомнил, не походил.

Прохладный ветер обдувал лицо, я старался думать о чем угодно, кроме того куда прыгнуть и как сгруппироваться если упаду. В такие моменты рефлексам мешать не стоит.

Очень не хочется чтобы получилось как с Какаши. С Джирайей, кровь из носу, надо подружиться или хотя бы иметь с ним теплые приятельские отношения. Но мне он уже сейчас не нравится и я опасаюсь передавать Наруто ему на обучение без присмотра. У мелкого должен оставаться выбор.

Но прежде всего мне надо выяснить, чего Джирайя хочет и чему он собирается учить своего крестника. Может я зря волнуюсь и мы с Джи придем к какому-нибудь компромиссу после смерти Третьего. Сейчас над любыми моими предложениями Жабий саннин просто посмеется. С козырями на руках как у него не о чем договариваться с такими слабаками как я.

Блин, опять я о плохом! Посмотрим, а потом будем делать выводы!

Дома, я первым делом, пересказал диалог с Третьим и спросил что об этом думает Наруто.

— А ты?

— Нет, нет, — весело пригрозил пальцем, — сам.

— Третий врал?

Посмеявшись, кивнул:

— Он всегда врет.

Наруто сложил руки на груди, внимательно и хмуро разглядывая мое лицо.

— У двойного дна двойное дно?

Тяжело выдохнул, развалившись в кресле.

— Шучу я. — развеселился мелкий. — Третий решил меня задобрить крутым учителем. Крутой учитель попытается подкупить меня техниками. Добиться моего доверия в обход тебя. Это очевидно!

Что же до тренировок Наруто, то Эбису договорился встретиться у горячих источников, около Моста гейши. Место приметное, но из-за дурной славы не особо посещаемое.

Жила была гейша, которая влюбилась в шиноби из клана Учиха, а тот ее отверг. Она взяла и утопилась в кипятке на глазах возлюбленного, посчитав, что тот ее спасет. Красивая история кончается тем, что призрак красавицы иногда появляется на мосту.

А реальность такова: в ожоговом отделении эта дура лечилась и скончалась там же, истыкала шею куском разбитого зеркала, после того как в него себя увидала. А ведь могли бы вылечить и даже морду исправить...

С тех пор есть правило: никаких зеркал в палате. Во избежание подобных инцидентов.

А печать мы еще раньше утром сняли — втроем.

У нее было пять опорных точек, и снимать их надо было одновременно. Но у нас троих получилось без проблем — на счет три.

Рей так подробно расписал все действия, что поделка Орочимару пропала с первой попытки. Хотя на коже Наруто еще какое-то время можно было видеть красные следы от наших пальцев.

Первым делом Узумаки попросил бумагу и лихо набросал "хлопушку" для отвлечения внимания, чтобы проверить контроль.

На самом же деле она не хлопала, а издавала один из заданных звуков: короткий скрип, треск или шорох.

Под наши с Реем смешки, Узумаки развел руки в стороны и вздохнув полной грудью, выдохнул: Хорошо-то как!

Мы еще немного поболтали с мастером печатей: Он сказал, что ему скоро может понадобиться помощь Наруто, потому что сам он переснастройку и активацию защиты госпиталя до конца экзамена не потянет. Естественно мы пообещали Рею, что оба поможем и на этом попрощались — надо было успеть на встречу с очередным местным гением педагогики.

Глава 10. Лучшие тренеры личностного роста

Полюбоваться на гадалку лично я не успевал, так что отправил клона. Девушка оказалась самой обычной: не красавица, но и на Итимачи не похожа — к ее счастью.

Гадала она по Книге Великих Предсказаний, толковала из нее предсказания. Как по мне, так это вариация на китайскую Книгу Перемен с ее гексаграммами и подбрасыванием трех монеток, только тут подбрасывали шесть раз не три монетки, а три обсидиановых кубика на бархатную красную подушку.

Клону она нагадала что его жизнь в данный момент лишена гармонии, из-за одного человека, но пообещала, что его жизнь вскоре изменится в лучшую сторону. А еще что надо следить за словами и что его ждет личный рост.

Гениальное в своей многоликости предсказание! Вот только сколь гениальное, оно столь же и бесполезное, потому что: в жизни у всех есть некто бесящий и отравляющий их жизнь. Жизнь — зебра и когда-нибудь неприятности обязательно кончаются. За базаром вообще полезно следить, особенно для зубов. Личный рост — сюда подойдут любые личные достижения.

Очередной страждущий потянулся за кубиками и неловко бросил их дрожащей рукой. Только один кубик долетел до подушки, два других разбились об пол черными осколками.

По залу прошелестело испуганное "ах", а гадалка, побелев как мел, молча открывала рот, пока не решилась объявить:

— Это был дурной знак.

Играла она убедительно, будто и в самом деле только сейчас испугалась.

Интересно, а тот мужичок не Итимачи под хенге?

Клоны распознавали эмоции хуже чем я. А еще чакру эмпатия жрала как не в себя, поэтому мой дубль вынужденно обходился без этой способности.

Элитный учитель мне был не рад, поздоровался сквозь зубы и сразу начал умничать по пройденному еще черт знает когда материалу. Да, мы ему неприятны, но можно было бы корчить рожи не так откровенно?

Для тренировки Эбису выбрал хождение по воде, которое было освоено еще в Волнах. Какаши лень было рассказать, что его ученики уже умеют? А у мега-преподавателя не хватило мозгов спросить? Не удивлен. Предрассудки особо сильны среди местных. Даже среди шиноби. Наруто дурак и двоечник? Значит, последний Узумаки по воде ходить не может и точка.

Пока я думал, Эбису обошел Наруто по кругу, помотал башкой и заявил, что начнет с основ! Он жестом фокусника достал из воздуха бумаги и начал втирать элементарные вещи, которые в Академии изучают. То, что мы с Наруто повторяли не по одному разу.

Я нахмурился, а мелкий почему-то развеселился и попросил меня не вмешиваться.

Ну-ну, — давя улыбку, подумал я, — что ты там придумал, белобрысый шутник?

Наруто заключил с Эбису сделку: если он выучит хождение по воде за сегодня, то Эбису учит его боевой технике не меньшего, чем C-ранга.

Умно!

Естественно упражнение было выполнено. Элитный сенсей повозмущался на тему "обманули", но вынужден был заткнуться.

— Вы смухлевали! — попытался отвертеться шиноби от своей работы.

— Не-а, — погрозил Наруто пальцем, — так не пойдет. Или хочешь, чтобы вся Коноха знала о том, что Эбису-сенсей не держит слово?

Очкарик чуть воздухом не подавился, а затем процедил:

— На сегодня достаточно. Завтра в это же время я жду вас здесь.

Вот так взял и сбежал от неудобного вопроса! "Молодец"! И технику-то тоже не дал, паразит!

Так как Джирайя не появился, мы с чистой совестью пошли домой. Ну как пошли? В темпе свинтили, пока нас не хватились.

Может мне показалось, но я услышал удивленно-раздосадованное:

— Эээ?!

— Чешем-чешем, — приговаривал я под нос.

Ощущение было такое, будто я с пар улизнул под прикрытием "правила пятнадцати минут". Нет преподавателя пятнадцать минут? Вся группа испарялась с мастерством заправских шиноби!

Убежав от бань достаточно далеко мы повстречали всхлипывающего Инари и его друга Широ, который пытался успокоить внука Тадзуны.

Инари отставал от общей группы и из-за этого его высмеивали и обижали. Занятно, что среди обидчиков был Конохамару. Предположительно именно он был главным задирой, но у Инари не было доказательств.

Вот не удивлюсь если чуть погодя, когда жизнь Инари станет совсем невыносимой, Конохамару предложит ему дружбу. Многоходовочка в стиле дедушки.

— Мне письмо написать маме надо, а что я ей напишу? Что меня пинают, как дома?

Легонько похлопав по панамке, чтобы привлечь внимание, сказал:

— Инари-кун, надо сделать вид, что тебя это не задевает. Игнорировать.

— Но это обидно. — спокойно заметил Широ, роясь в наплечной сумке.

— Пока ты огрызаешься или плачешь — задирам интересно тебя обижать. Как только станет скучно от тебя отвяжутся.

Наконец откопав в карманах платок, Широ при помощи него и фляги принялся приводить младшего товарища в порядок.

— Дурацкий совет, Ирука. — надулся Наруто.

— Это на первое время, пока он не станет сильнее, чтобы навалять задирам.

Мне показалось забавным, что друг Инари вел себя скорее как ответственный старший брат, которому доверили сидеть с младшеньким в отсутствие родителей.

— А вы меня научите? — с надеждой вперился в меня взглядом внук Тадзуны.

— Помогу чем смогу.

План решили составить в строжайшей секретности — у нас дома. Предложив это Наруто опомнился и состроив просящее-жалобную моську обратился ко мне:

— Пожа-а-алуйста, можно?

— Ладно.

После этих слов Широ, внезапно для всех, вежливо попрощался и медленно, словно неохотно пошел прочь. Далеко не ушел, его остановили Инари и Наруто, засыпавшие вопросами, а затем уговорами. Сероглазый мальчик мялся и говорил, что ему не удобно меня утруждать и что Узумаки он плохо знает и вообще к чужим людям в гости не стоит ходить, потому что им будет не спокойно. Но Наруто и Инари кого угодно уболтают. Я не исключение.

— Ирука-сан, ну пожалуйста. — затянули эти двое.

— Я разве против? Друг моего друга — мой друг. — ободрил я Широ, сыграв искренность.

На самом деле гостям я был не рад, потому что своим присутствием они нарушали привычный ход вещей в моем доме начиная со слов "мы зайдем в гости". Но ради мелкого я мог и потерпеть. В самом крайнем случае слинять к Анко, предварительно закрыв на печать спальню, так как самые ценные вещи находились именно там. А что до комнаты мелкого: ну, я надеюсь на его благоразумие.

Перед приходом гостей я запечатал мебель из гостиной в свиток, чтобы освободить место под футоны и помчался отметиться на работе.

Ох, надеюсь моя брезгливость стерпит чужих детей у меня дома.

В госпитале я долго не задержался, "сразился" с бумагами вместе с клонами и победил их заполнив все до последнего бланка и даже перепроверил, чтобы ничего не переделывать.

А уходя повстречал Итимачи. Я похвалил его за отличную актерскую игру, но наткнулся на взгляд, полный суеверного ужаса и непонимания. Ирьенин выглядел так, будто увидел призрака коронованной особы. Подобострастно заглядывая мне в лицо, он рассказал о том, что решил придержать предсказание до большого праздника с толпами приезжих в конце недели, а потому для Итимачи было полным шоком узнать от сестры, что в ближайшее время случится катастрофа.

— Разбить кости это не просто плохой знак, а предзнаменование сравнимое с извержением вулкана, цунами или еще чем похуже! — восклицал шепотом Итимачи.

— Или вторжения врагов. — вздохнул я. — А может, это к очередному снижению финансирования госпиталя или к невыплате зарплаты. Может это к лучшему, что не успел...

— Но люди не будут знать от чего спасаться! — не принял моего шуточного тона брат гадалки.

— Значит люди должны покинуть Коноху пока беда не случилась и вернуться после.

Не знаю почему покачал головой Итимачи, когда соврал о неотложных делах и сбежал от меня в первый попавшийся кабинет.

С Анко меня ждал облом: найти я ее смог лишь на работе, домой она даже не собиралась. Выйти и посидеть в кафе она тоже не смогла, так что я смотался домой и принес ей перекус на ужин и на завтрак. Как я не старался, а выпытать ничего не смог, пришлось довольствоваться тем, что это что-то секретное и чрезвычайно важное. Я бы уже раскололся и рассказал по большому секрету, а она умница — не болтливая.

Еще до темноты все были в сборе. Тема академии у пацанвы быстро отошла на второй план, потому что всему, чему можно научить за один вечер я их уже научил. Мое предложение "игнорировать" после бурного обсуждения приняли, так как подойти и дать в нос Конохамару не получится уже на этапе "подойти на расстояние удара". Все же Эбису не зря ел свой хлеб, Коно был в пятерке лучших, если не филонил, то в тройке. Грыз гранит науки Конохамару без энтузиазма, частенько бросая на новых темах фразы вроде "я это уже знаю". А если ошибался, то говорил: мой личный сенсей мне все объяснит лучше вас!

Трудно Конохамару будет, когда дедушки не станет.

— Что это мы об одном Конохамару, давайте лучше о тренировках поговорим! — услышал я из кухни.

Когда и эта тема себя исчерпала, пошло обсуждение всего на свете в котором поучаствовал и я. Из-за моего присутствия Широ внезапно поведал нам, что рад ночевкам в гостях, потому что дома находиться неуютно.

Путем осторожных расспросов я понял следующее.

Его история была проста, но от того не менее трагична. Нелюбимый ребенок от случайной связи с любимым мужчиной, который услышав: "я беременна", свинтил подальше, вместо того чтобы жениться.

Я даже догадываюсь, кто это был.

Уже будучи глубоко беременной мать Широ выскочила за торговца и "обрадовала" его не похожим ни на нее саму, ни на мужа ребенком. Мама Широ носила золотую как рожь косу, а ее нынешний муж — черные словно смоль кудри. Жесткий вздыбленный светло-серый хаер намекал тактично, как ударом дубины: "нагуляла". Естественно, на этой почве в семье возникали скандалы, а в адрес сына — упреки, что не родился похожим на родителей. Что иронично, особенно старалась с такими скандалами мать. Она переносила на сына вину его отца.

Ситуация немного устаканилась, когда родился младший брат Широ, которому достались любовь и внимание обоих родителей. К младшему брату пацану даже не разрешали приближаться, считая, что он из ревности его убьет. А ему просто хотелось быть полезным своим родным и когда никто не видел он украдкой играл с братиком.

Удивительно, но не смотря на эти придирки Широ любил и мать, и отчима с братом.

И все же на этой "благодатной" почве не могло вырасти нечто обычное: мальчик взрастил в душе мечту про отца-шиноби, который когда-нибудь придет и заберет его к себе, оценив таланты, упорство и усердие сына.

А чтобы образ отца не был безликим, на эту роль Широ взял Хатаке, потому что он "самый крутой шиноби Конохи"!

Но самое поразительное было не в этом, а в том, что мальчик даже близко не подозревал насколько похож на Хатаке и всячески отрицал похожесть. Широ лепетал, что у Какаши волосы стального цвета, а у него бледно-серые и "вы разве не понимаете, что я весь не такой", чуть ли не ущербный.

Глядя на этого улыбчивого умного мальчишку с печальными глазами, было горько осознавать насколько не идеален тот, на кого он равняется. Широ был чище, честнее и порядочнее своего мудака-папаши. По крайней мере, сейчас. Возможно, дожив до его возраста, станет таким же, хотя я уже сейчас сомневаюсь в этом.

Нет, конечно был шанс, что они не родня, но кроме Хатаке других седовласых, сероглазых и светлокожих от природы шиноби у нас в Конохе не было. По крайней мере, я других не видел и не знал. Тобирама при всем желании не мог посодействовать в появлении Широ на свет, даже при участии Орочимару. Иначе бы Широ тут с нами не сидел, а куковал в подвалах Корня.

А впрочем сероглазый и по времени не попадал в тот промежуток, когда Орочимару еще не сбежал.

Рассказав всем троим сказку, я ушел в свою комнату, так как для трех детских футонов место нашлось, а со мной было бы уже тесно. Да и время было позднее, я уже чувствовал как закрываются глаза. Я сбился со счета сколько раз мы начинали дружно зевать, когда кто-то разевал рот, как тасманский дьявол.

Устраиваясь в постели, с удивлением обнаружил, что буду не против если такие гости станут заглядывать к нам почаще. Нет, не каждый день, конечно, но и не раз в год.

С мальчишками общаться было легко и непринужденно, да и их не тяготило мое присутствие. Они скорее воспринимали меня, как старшего товарища, чем взрослого.

Мне казалось, что я сбросил десяток лет став даже младше, чем я был в прошлом.

Через некоторое время притопал Наруто. Он тихо спросил сплю ли я, на что я так же шепотом проговорил "сплю".

— Ты никогда не повторял сказки, если я не просил. — забрался Наруто на кровать. — Почему ты рассказал "Маугли"?

— Потому что они этой сказки не слышали и потому что "Акелла промахнулся".

— Чего? — изумленно вытаращился он, прервав зевок.

Посмеиваясь, взъерошил мальчишке волосы:

— Спать иди, потом поймешь, к чему это я.

Сонно покивав, Наруто слез с постели, но в дверях обернулся.

— Если не пойму, — пригрозил шутливо, — все равно выясню! Спокойной ночи.

А чего тут не понятного? — подумал я, разровняв одеяло. — Какаши проворонил наследника. Где-то я читал, что кланы имели полное право изымать своих бастардов из семей, даже не поставив в известность их родителей. Родись Широ с бъякуганом, его бы уже из госпиталя забрали в клан, а не отдали матери. Интересно, а Какаши вообще в курсе, что у него сын есть, или даже не интересовался? Или он все прекрасно знает и ему просто наплевать?

Если бы Какаши имел хоть каплю совести, Широ не был бы таким робким и затюканным, да и статус у кланового бастарда повыше будет, чем у отпрыска гражданских...

Какаши уникален и многофункционален тем, что может изгадить чужую жизнь как своим присутствием, так и отсутствием. А я, такой жалкий и мелочный пигмей, почему-то не рад близкому знакомству со столь неординарной и великой личностью.

Проводив гостей, я и Наруто грустно окинули взглядом пустую гостиную, принявшись расставлять на место мебель и собираться на встречу с Эбису.

Надеюсь, за ночь он придумал, что сказать и Джирайя не опоздает с выходом на "сцену".

Прежде чем отправиться на тренировку к Эбису, я с огромной неохотой встал пораньше — на пробежку. Недолгую — только чтобы закинуть доклад для Данзо, в котором изложил указание Третьего, тот факт, что спорить с ним я не стал. А так же отметил, что от мнения Шимуры-самы зависит, получится ли у Джирайи заинтересовать джинчурики и насколько успешными выйдут его тренировки.

Пробежаться я собирался до дома Морио либо до места, где был, так сказать, "почтовый ящик" для Лешего.

К счастью, страшно недовольный Маугли был у себя и вышел на звонок в дверь.

Я предложил ему прогуляться, незаметно передав доклад. Морио, разумеется, бежать со мной отказался. Думаю, даже не из-за доклада. Ему реально было лень и кажется, он был не один.

Обратный путь до дома был недолгим, а на кухне меня уже поджидал завтракавший Наруто.

— А почему ты бегал без меня?

— Не стал будить, чтобы ты не заснул на ходу, выслушивая нудятину Эбису.

— Ты думаешь, все будет так плохо? — встревожился блондин.

— Не думаю. Знаю.

Наруто задумчиво хмыкнул "опять твоя интуиция" и вгрызся в бутерброд.

Элитный сенсей снова решил схалтурить, потому что после долгого рытья карманов достал листок чакропроводящей бумаги и торжественно вручил Наруто.

— Воздух и огонь, — задумчиво хмыкнул он, а я подметил, что бумага разорвалась на две почти равные половинки. Меньшая по размеру полоска бумаги почернела. Видимо, тренировки свое дело сделали и баланс почти выровнялся. Не такими уж и долгими были наши занятия для того, чтобы в будущем на одинаково высоком уровне владеть двумя элементами.

Выдав мелкому для изучения не особо мощную, но сложную технику с еще меньшими по размеру огоньками, чем в "цветах Феникса", Эбису стал наблюдать.

Шиноби менялся в лице и эмоциях. Мельком было даже уважение. "Жалящий рой" требовал большего контроля, чем уже выученные "цветы" и Наруто было сложновато с ним управляться, но у него пусть плохо, но что-то получалось.

— Напоминает Конохамару, да?

Эбису вздрогнул, нахмурившись фыркнул, но промолчал.

— В первый день добиться такого результата — это уже само по себе достижение! — ухмыльнувшись, панибратски пихнул я Эбису локтем, чтобы тот сказал хоть что-нибудь, а не стоял, сжав губы в нитку, как чопорная шестидесятилетняя училка английского без единого воспоминания о личной жизни.

Метод обучения специального джонина я, к своему удивлению, одобрил.

Тут, я краем глаза заметил у забора нечто белое и мохнатое, похожее на большую собаку без поводка, намордника и хозяина.

Так как больших собак я с детства боялся, то бочком-бочком оттуда отошел, стараясь прямо не смотреть, чтобы псина не почувствовало взгляд и мой страх. Не успел даже сообразить, что я вообще-то шиноби и нет зверя страшнее меня, как животное пошевелилось.

Эбису мое перекошенное лицо заметил и спросил:

— Что такое? — глянул он в сторону и разъяренно зашипел. — Какое распутство!

— Что? Это ты мне? — возмутился я.

— Нет! Ему! — указал шиноби в сторону собаки.

А потом до меня дошло, что у страха глаза велики и не собака это, а Джирайя на корточках сидел. Сразу видно опыт, никто его не услышал и не заметил, пока Джи не начал гыгыкать строча в блокноте.

Смекнув, что стою слишком близко и рядом с Эбису, которого в каноне вырубили, я попытался увести шиноби-учителя. Но тот вырвал рукав и сказав, что не станет игнорировать подобное непотребство попер на Джирайю, полыхая праведным гневом. Я отошел в сторонку, наблюдая за представлением.

Неужели Эбису и вправду не узнал Джирайю?! Ну, земля ему пухом.

С хлопком под белогривым мужиком появилась жаба, размером с крупного теленка и ударом языка вырубила Эбису. У меня аж в затылке заболело от того, как очкарик долбанулся головой о гальку.

— Скрытого извращенца вырубил явный извращенец! — воскликнул Наруто, отвлекшись от тренировки на появление Джирайи.

— Кого ты назвал извращенцем, мелкий пиздюк?! Я святой отшельник с горы Мьебоку! Запомни это!

— От большого пиздюка слышу! — сказал, как отрезал Узумаки. — Ты вырубил моего сенсея!

Я аж закашлялся от такого "светского" диалога на повышенных тонах, да тем более около женской бани. Тьфу, то есть онсена!

Но на меня не обратили внимание. Я уже специально покашлял — опять ничего.

Махнув рукой, сел на камень, наблюдать за ссорой.

Авось не огребу, если дергаться не буду, как виноватый.

— Он мешал мне творить! — помахал Джи своей книжкой, перед носом Наруто, тыча пальцем в Эбису.

— Да ты просто пялился на голых женщин! Знаю я эту книжку, — разъярился мелкий.

Джирайя глупо улыбнулся и пролепетал: Знаешь? О, похоже, я знаменит! — А затем, опомнившись, наехал снова: — Ты не слишком маленький, чтобы такое читать?

— Конечно знаю! Там одна похабщина и грязь! Людей убивать не мелкий, а читать — мелкий?!

— Да что ты знаешь?! Да! Мелкий такое читать!

Похоже, Джирайю всерьез задевало все, что касалось его книжки.

Казалось бы, навсегда умерший в моей душе форумный тролль вышел из комы и стал довольно потирать зеленые лапы.

Интересно, а как жабофил отреагирует на здоровую критику?

Окинув взглядом фигуру обиженного словами Наруто саннина, я мелко-мелко помотал головой.

Скорее всего рассенганом вместо бана. Не, ну его нафиг. Я слишком молод, чтобы умереть за правду!

Эбису вырубили всерьез, но без травм, потому я просто прислонил его к камню, чтобы не валялся на дорожке.

Видя, что диалог зашел в тупик и Джирайя, задетый за живое, не торопится поднять тему обучения, я решил немного помочь:

— Джирайя-сан, — на мои слова обернулись оба, — вы только что вывели из строя учителя Наруто, который его обязан был тренировать к финалу. Вы просто обязаны возместить ущерб и заменить Эбису.

— У меня нет на это времени, — попытался отвертеться Джи, не поняв, что это ему надо нас уговаривать.

Забылся что ли?

— Ну и не надо! — показал мелкий язык графоману, — Ирука, пошли Эбису в госпиталь отнесем.

Поняв, что протупил, Джирайя скорчил недовольную рожу, пока мелкий отвернулся и жестами показал, чтобы я ему помог.

Вздохнув, сказал.

— Наруто, а ты попробуй вежливо попросить.

— Зачем? — удивленно обернулся мелкий, рассматривая беловолосого шиноби как в первый раз.

— Затем, что Джирайя-сан оценит твою вежливость и даже если не будет тренировать, то...

— Буду! — словно мог не успеть, перебил Джи.

Ну да, такой-то оценит вежливость и такт, ага. Два раза.

— Я тебя научу крутой технике, достойной ученика легендарного Джирайи! — тем временем соловьем разливался саннин.

Скепсис довольно быстро уступил жажде выучить что-то новое и мальчик согласился.

Я выполнил и перевыполнил план. Мысленно вытер честный трудовой пот. Надеюсь, Джирайя не полный козел и не забудет об этом сказать Хирузену. Я хочу быть на хоть сколько-нибудь хорошем счету у начальства, хотя бы внешне, на публику. До тех пор, пока оно не откинет копыта — так легче будет прислониться к следующему.

На первой тренировке мне побывать не удалось, потому что Джирайя явно был против, а Эбису так и не очухался. Шиноби народ крепкий, но от таких травм быстро не оклемается.

В госпитале очкарика поручили мне. Раз уж сам его принес, то мне с ним и разбираться.

Поначалу мне показалось, что ушиб несильный, но пришедший в сознание Эбису доказал, что это не так: он начал "квакать", как это бывает перед рвотой.

Он порывался что-то сказать, но тошнота мешала.

— Мда. — выдохнул я, успев сунуть в руки шиноби утку. Хотя тут бы больше подошло ведро или тазик.

— У вас сильный ушиб головы, — наложил я руки на затылок Эбису, — не дергайтесь, не то мимо утки промажете и будете сидеть так, пока не придет санитар.

Закончив с лечением, я отметил, что Эбису больше не тошнит и цветом он перестал напоминать молодой лист салата.

— Большое спасибо. — усталым голосом выдавил шиноби. Интересно, что он сказал это искренне, без всяких гримас.

— Меня предупреждали о Джирайе. Что он должен хорошо показать себя на моем фоне. Но никто не сказал, что это будет так... так...

Подняв на меня глаза Эбису смутился, а затем скорчил рожу, будто сдал шпиону пароли и явки.

Я сделал вид, что ничего не заметил и не услышал.

— Постарайтесь первое время воздержаться от нагрузок и чаще гулять на свежем воздухе. Вечером вас выпишут. Выздоравливайте, Эбису-сан.

Насколько я помню из манги, Джирайя потом еще разок показательно вытрет об этого кадра ноги, сообщив ему, что отныне он тренирует Наруто. Шиноби, конечно, не самураи, а вполне себе шпионы, воры и наемные убийцы, но у них тоже нельзя иметь слишком гибкий позвоночник — уважать не будут. А кого не уважают и не боятся, с теми не считаются и интересы их не учитывают.

Раз все равно был в госпитале, то зашел проведать Ли, передал ему привет от Наруто и принес немного фруктов. Рок искренне обрадовался вниманию и даже порывался доказать упражнениями на выносливость, что он не безнадежен.

— Ли-кун, — покачал я головой, усадив его обратно, — ты обязательно поправишься, нужно только набраться терпения. Тренировки в твоем состоянии могут не просто отсрочить выздоровление, но и сильнее покалечить. Я понимаю, что тебе непривычно лежать и ничего не делать, но кроме тела можно еще много чего тренировать.

— Что, Ирука-сенсей?

— Мозги. Мозг тоже нуждается в тренировке. Например память можно улучшить упражнениями и в процессе тренировок заучить что-то полезное.

Пожелав удачи воодушевленному парню, я сожалел лишь о том, что больше утешить мне его было нечем.

Он выздоравливал, но пока было непонятно, понадобятся ли дополнительные операции и смогут ли их провести здесь, в госпитале, без Цунаде.

У меня было возникла мыслишка проконтролировать процесс обучения Наруто, да только не считал я свои шпионские способности выдающимися, а палиться не хотел.

Кроме того Наруто и сам мне обещал рассказывать что он и Джирайя будут делать.

В идеале должно было получиться так: утром и днем Узумаки тренируется с Джи, а вечером мы тайно работаем над техниками, приемами и тактикой для экзамена на полигоне Призраков.

Так что следующим днем, оставив Наруто с саннином, я направился к кварталу уже своего нового сенсея.

Место было тихим и чем-то напоминало дом Саске. Скорее всего, дело в том, что кроме сопровождающего гостей клана на улице никого не было. Даже ворота охраняли бесклановые — хамонов Курама я на них не заметил. Хмурый калека, прихрамывая на обе ноги довел меня до центрального дома в конце улицы и молча ушел, тихо постукивая тростью по брусчатке.

Курама Ункаи был мужиком неприятным, как на вид, так и на эмоции. Откровенно говоря, в его клане мне был не рад не только глава. Даже учитель, которую мне назначили, не стесняясь кривила лицо. Пожилая старушка без правой руки, Курама Аи, привела меня в сад и завалила теорией без всяких объяснений, будто я уже должен был знать гендзютсу минимум на уровне среднячка.

Количество инвалидов, встреченных за такой короткий срок, настораживало.

Уже на первом занятии меня не покидала мысль отказаться от обучения. Со слов нового сенсея выходило, что я клинический кретин и мне никогда не постичь искусства гендзютсу.

Клан был крохотный и вырождающийся, сам в этом убедился: старушки-маразматички, не менее дряхлые старики, пара еще бодрых инвалидов вплотную подобравшаяся к пятидесяти, включая слепого калеку, сам глава и пугливая девочка с косичкой, племянница Ункаи, — Якумо. И плюс еще пятеро мужчин, которые не носили клановую символику, потому что были из младшей ветви клана. Якобы у них была слабая кровь, недостаточный перекос инь компоненты для техник гендзютсу. Один из них меня и встретил в первый день. Хорошо что у меня барских замашек нет, я ведь одного из провожавших меня парней посчитал было бесклановой прислугой — если не знаешь, кто есть кто, то обязательно перепутаешь.

Вот честно, в этот момент я с ностальгией вспомнил свой клан, в котором хватило ума не делить свою родню на полноценных и отбросы только потому, что у кого-то чакра подходила для каких-то техник, а у кого-то нет. Хотя попробовал бы там кто-то особо умный так повыделываться и своих на всю голову отмороженных сородичей и подельников в унтерменши записать.

Сразу пошел бы на корм рыбам.

Впрочем, к моему удивлению, и среди клана Курама нашелся человек, который был готов поделиться со мной хоть какими-то знаниями.

Курама Оборо выглядела как ухоженная пенсионерка хорошо за шестьдесят, но настоящий ее возраст можно было лишь угадывать по обмолвкам о молодой Мито и мелком Хирузене.

В благообразный вид божьего одуванчика не вписывался лишь цепкий взгляд и вечно поджатые губы. Ее бы в платок нарядить, да на лавку с бабульками посадить во дворе пятиэтажки и научить говорить: наркоманы, проститутки! Цедить сквозь зубы она уже умела.

Дело в том, что Аи-сенсей сказала — "он необучаем" и умыла руки. Так ее обязанности перешли к Оборо.

День на второй старушка отошла, оставив меня в саду с заданием и наказом никуда не уходить за пределы беседки, а тут пришла Якумо с альбомом.

Девочка уронила карандаши и замерла не зная что ей делать. В ней боролся страх и любопытство, но последний все же победил:

— А вы ученик бабушки Аи?

Я покивал.

— Самый бездарный из учеников Аи-сенсея. Теперь со мной мучается Оборо-сенсей.

Дурашливое приветствие чуть разрядило обстановку, так что помощь девочка приняла спокойно. Я похвалился тем, что сам рисую. Слово за слово пообещал принести Якумо глины и научить лепить.

— Лепить просто, если уже умеешь рисовать объемные предметы.

— Рисовать одну вещь сразу со всех сторон, — покивала Курама, покрутив в руках яблоко, которое я взял себе для перекуса, но пожертвовал для ее натюрморта.

Вернувшись, старушка-сенсей удивилась, но внучку прогонять не стала, лишь попросила не мешать.

Когда мое время на сегодня вышло, Якумо посетовала, что забыла что я говорил про основы композиции, ритм и метр. Мне не сложно; повторил и примеры набросал.

Что поделать, с детьми мне общаться проще, чем со взрослыми.

Когда девочка отошла за другим альбомом, который хотела показать, мне устроили допрос с пристрастием.

Бабуля немного оттаяла, поняв, что мне совсем не в тягость возиться с Якумо и учить ее. Пусть даже то чему я научил Якумо бесполезно для шиноби, но сам факт передачи знаний, был воспринят благосклонно. А потому, я рискнул и сказал:

— У меня на попечении мальчик примерно ее возраста, я тут подумал что они могут подружиться.

— Подружиться? — многозначительно хмыкнула куноичи. — Не в этом смысле. — отмел я намек на вариант с браком. — А в прямом. У Наруто мало настоящих друзей, с которыми у него есть общие интересы. Якумо рисует, Наруто — лепит. Да и черты характера им бы неплохо перенять друг от друга.

— Хм, продолжай.

— Наруто — все время что-то делает, шебутной, смелый. Ему бы научиться быть спокойнее и рассудительнее. А Якумо слишком тихая для будущей главы клана.

Старушка поморщилась и раздраженно бросила:

— Она никогда не станет главой.

А затем тяжко вздохнула и опустила глаза.

— Разве есть другие варианты? — тихо заметил я. — Извините за прямоту, но чтобы клан не угас, только Якумо может стать его главой. Да еще и мужа ей нужно будет искать или среди бесклановых, или среди слабейших клановых, которые примут вашу фамилию.

На эту тему у нас в Госпитале девушки кости мыли всей Конохе. Как есть диванные воины, так есть и эти дамы — диванные свахи. Всем пары подходящие подобрали, вот только сведенные таким образом не в курсе, что им надо бы друг друга заметить и пожениться.

— Легко рассуждаешь о том, — сложила Оборо руки на груди, — чего не знаешь.

На это я хмыкнул:

— А вы представьте, что Якумо полюбила, ну например наследника клана Абураме. Он не может уйти из клана, Якумо по определению не может войти в клан Абураме не лишившись статуса главы клана Курама.

— Ладно, — признала старая куноичи, — кое-что ты все-таки понимаешь. Но всего все равно не знаешь. Ункаи, нынешний лидер клана, бесплоден, все это знают. — покряхтела Оборо. — Но он никогда не уступит власть Якумо. Считает ее слишком слабой. Что, к сожалению, недалеко от истины.

— Но это ведь поправимо, она еще ребенок, подрастет, станет сильнее. Ее характер еще может измениться...

Похоже нечаянно протоптался по больной мозоли.

Оказалось, что после подозрительной гибели предыдущего главы клана и его жены принявший власть Курама Ункаи стал почему-то сильно прогибаться под Сарутоби, уступая во всем.

Доходило до небывалого — в клане стали учить посторонних клановым техникам. В частности, именно в этом клане натаскивали Куренай. Такая ситуация не нравилась всем в клане, включая главу.

В общем не удивительно, что меня обучать никто не хотел.

Да, сейчас Курама — маленький и слабый клан, но у него есть честь и долгая славная история. Отдавать свои священные знания каким-то посторонним за деньги или благосклонность каге?

Невозможно! Немыслимо!

Но не смотря на это святотатство, сместить нынешнего главу клана было просто некому.

Пока выходило так — или я вопьюсь, как клещ, во всех представителей данного клана, особенно — в моего учителя, и вытяну из них информацию за отведенный мне месяц, либо я ничего не узнаю, и вряд ли они снова будут иметь со мной дело.

Помолчали, подумали каждый о своем, а потом пришла Якумо и бабуля надзирала, пока я консультировал ее внучку.

— Вот тут все отлично. А на этом рисунке внизу пусто. Драпировка тоже предмет и складкой можно заполнить место.

— Но ее там не было.

— Есть такое выражение: я художник, я так вижу. Оно шуточное, но суть в том, что для достижения нужного эффекта можно пренебречь реальностью и дорисовать то, чего на самом деле нет. Художник не фотоаппарат и рисует мир лучше, чем он есть на самом деле. Или ходит голодным, если он этим зарабатывает на жизнь.

После "лекции" провожать меня вышли обе Курама.

Сразу видно, что ребенку скучно среди стариков, раз она так тянется к новым людям.

Оказавшись под куполом на полигоне Призраков, Узумаки сразу же наклепал клонов. Половине он оставил свою внешность, а второй дал личину Хъюги.

— И как ты с ними будешь драться? — уселся я на низкую макивару, как на барный стул.

— Это будет легко! — самоуверенно заявил Наруто. — Неджи не использует техники дальних дистанций, а у меня тайдзютсу хуже чем у Хинаты. А Хината слабее Неджи. Значит мне нужно что-то дальнобойное. О! Я его кунаями закидаю! Закидаю железом и техниками, потом запинаю толпой клонов!

Дубли-Наруто эту идею поддержали радостными воплями, а вот "Хъюги" явно не хотели отыгрывать грушу для битья.

— Ты забыл про бъякуган и защитные техники. — по-доброму усмехнулся я.

Толпа притихла, а главарь наморщил лоб.

— Неджи увидит кунаи, — задумчиво сказал блондин. — Но если их будет много и они накроют большую площадь, то это ему ничего не даст. Он не сможет увернуться от них всех. И я не видел, чтобы он использовал какие-то защитные техники.

Согласно кивнув, я намекнул, что кунаи не панацея и годятся лишь как часть стратегии. А еще напомнил о том, что несмотря на уроки Анко, блондин все еще далеко не мастер в метании железа.

— Ты видел, как работает с кунаями Тентен?

У нее ведь не просто тупые броски ножей или сюрикенов. У нее целая стратегия с использованием свитка запечатывания, разных по весу, скорости и поражающей силе снарядов и высоких акробатических прыжков.

Узумаки кивнул и развеял клонов, так как уже понял что составление плана дело не быстрое.

— Так вот научиться владеть оружием лучше, чем она, ты за месяц не сможешь.

Узумаки хотел было возразить, но я поднял руку, останавливая его.

— Наруто, у нее талант и она долго тренировалась. Мышечную память с реальным оружием ты с клонами не натренируешь. А тебе нужна именно она. Придется пахать самому.

Мало того, что за месяц это нереально сделать, так еще и бесполезно.

Я думаю, что Тентен не смогла бы победить Неджи, просто закидав его железом. Иначе бы Ли не называл своего белоглазого сокомандника сильнейшим генином Конохи.

— Но она-то одна их кидала, а меня много! У меня клоны! — с азартом возразил Наруто. — А даже если не получится, то я хоть проверю его клонами. Печать я складываю быстро. Клоны это и защита, и отвлечение противника, и атака. Я так определю его навыки и скорость. Я видел его бой, — тут мелкий заговорил тише и неуверенней, — но я с ним не спаринговался и не знаю, каким он будет через месяц.

— Верно подмечено.

Задумчивому мальчишке я напомнил про идею с толпой клонов и стальным дождем, чтобы вернуть мысль в нужное русло.

Так как Неджи был обучен клановому стилю и техникам, тайдзютсу отпадало. Сколько клонов не пошли, он их всех уничтожит легкими тычками.

— И не забывай про бъякуган. Эти белесые буркалы способны распознать тебя среди клонов. А если Хъюга тебя подловит, то вырубит или убьет.

— Уб-бьет? — икнул от неожиданности Наруто и уставился на меня округлившимися глазами. — Это же просто соревнование!

— Ну да, ну да... — закатил я глаза. — А Гаара не собирался убивать Ли и те трупы в Лесу Смерти умерли понарошку.

Мелкий потупился и полез на соседнюю макивару.

— Не, ну серьезно?! Ладно, — отмахнулся от желания напомнить лекцию о турнире, — обратно к Неджи. Чему ты удивляешься? Он неуравновешен, ты легко можешь вывести его из себя даже словами. Стиль мягкого кулака позволяет одним ударом нанести серьезные повреждения, Хината подтвердит, а не только выбить тенкетсу.

— Ну... я что-нибудь еще придумаю. — протянул, совсем скуксившись, мелкий. И с тоской посмотрев на меня, спросил:

— Что опять скажешь, что мне нужен контроль, а не крутые техники?

— Не скажу. Контроль чакры важен и полезен, однако, это усиление будет бесполезно, если не нанести сам удар.

Есть и другие причины.

— Какие? — перспектива расширить арсенал настроение Наруто не приподняла, и вопрос прозвучал так, будто мелкий уже ищет место для новой детали сложного механизма.

— Улучшение контроля чакры дает нелинейное усиление.

— Нелинейное — это как? — не понял блондин.

— В данном случае это значит, что результат не равен затраченным усилиям. После освоения хождения по воде упражнения стали сложнее, и при этом менее полезными для боевика. И мы все равно ими займемся, но не сейчас, а тогда, когда у нас будет для этого много свободного времени.

Эта новость мальчишке понравилась, снова заиграло шило в одном месте.

— Тогда чем мы займемся?

Порыв мальчика создать клонов я остановил жестом и не стал отвечать на вопрос, а продолжил мысль:

— У Хьюга контроль априори лучше и за три недели ты до его уровня никак не дотянешься. А значит использовать нужно то, что ты уже имеешь или то, что можно быстро освоить. Что ты умеешь делать лучше него? В чем ты сильнее Неджи?

— В ниндзютсу и фуиндзютсу!

Радостно оскалившись, похвалил:

— Отлично! Вот и сочиняй стратегию против Хъюги на их основе. Нужно учесть порядок, при котором твои действия дадут максимальный эффект. Лучше запиши что надо сделать первым действием, что вторым, что третьим. Потом будем думать что может пойти не по плану и как этого избежать.

В идеале бой должен пройти как с Кибой — эффектно размазать противника по арене и показать зрителям что ты больше не тот неудачник, которого все помнят.

На этот пассаж мелкий надулся.

— А тот бой был хорош, — сделал вид, что не заметил гримасу Наруто. — Я не скоро забуду удивленную рожу Третьего. Он чуть трубку не выронил.

Поняв что лесть сделала свое дело, вернулся к планам.

— В первую очередь подумай о фуин, тут твои возможности мало кому известны... Хотя я не думаю что Неджи сподобится изучить тебя, он для этого слишком самовлюблен и самоуверен.

Кивнув, Наруто выписал очередной столбик иероглифов в своем блокноте:

— Вот, посмотри.

Не помню на каком варианте я сбился со счета, но полигон мы покинули лишь когда небо начало стремительно темнеть.

Не уверен, что из меня получился убедительный Неджи, Хината справилась бы лучше.

А ночью меня разбудили воспоминания клона.

Храмовый комплекс с уродскими рыбами на крыше, что подняв хвосты к небу пялятся друг на друга каменными глазами, был тих, но не так, как прежде. Тут кто-то был.

Один из клонов, которые дежурили под крышами зданий храмового комплекса в виде мышей, столкнулся с Кабуто. А точнее стал свидетелем смерти Досу от рук Гаары и встречи Якуши Кабуто с Баки из Суны. Благодаря моему вмешательству заговорщикам не повстречался Гекко, они все порешали и учитель джинчурики тихо-мирно ушел куда-то по своим кровавым делам, прихватив Гаару.

— Добрый вечер, Кабуто-сан, — обратился клон в безликого человека со свитком в руках, когда суновцы ушли. — Каков будет ваш ответ?

Свиток сюда я подкинул еще несколько дней назад.

— Я чуть было не спутал вас с АНБУ, — нервно хихикнул, Якуши, убирая кунай.

— Не уходите от ответа, — поманил дубль шпиона за собой в тень.

— Да. Я согласен.

В укромном уголке храмового комплекса дубль-Искатель, распечатал из свитка папку с материалами и поведал Кабуто о клонировании методом переноса ядра.

Очкарик ловил каждое слово, что-то строча в блокноте со скоростью, которая не снилась лучшим стенографисткам.

— Клон, как правило, не является полной копией оригинала, так как при клонировании копируется только генотип, а фенотип не копируется.

— Генотип, я приблизительно понял. Что такое фенотип?

— Внешность, Кабуто-сан.

— Ясно. У вас иные термины. Таким образом мы избежим проблем с внешним сходством, если решим скопировать кого-то из живых, — покивал очкарик своим словам, как бы соглашаясь.

— Да, он или она "себя" не узнают. Могут посчитать копию бастардом или родственником о котором он или она не знали. Еще вопросы?

— Нет, Ищущий-сан, — поклонился Кабуто. — Вы ответили на все имеющиеся у меня вопросы по этой теме.

Якуши нервничал, пока клон запоминал информацию, а когда закончил и собрался уйти с его свитком, очкарик выдавил:

— Я могу рассчитывать на встречу с вами снова?

Какая алчность и надежда в эмоциях. — прочувствовал я мысли клона. — Лучше ему не отказывать — ничем хорошим это не кончится. — Более чем здравая идея.

— Это зависит не от меня, — ничего не выражающим голосом отозвался клон. — Решение принимают Старшие искатели.

— А если я сумею вас заинтересовать? — словно верный пес выпрашивая подачку, смотрел Кабуто на дубля, лихорадочно пытаясь что-то придумать.

Тогда клон наклонил голову на бок и коснулся уха, будто там у него была рация.

— Нам передали, что следующая встреча состоится вечером в городе у развалин замка, который разрушит ваш сенсей. У вас будет достаточно времени, чтобы впечатлить Старших.

— Что?!

Если честно, то я тоже офигел от импровизации Искателя-Нострадамуса.

Между тем клон не стал отвечать Кабуто, исчез в облаке дыма. Но не от развеивания.

Он переместился шуншином за деревья, где его было бы сложно заметить. Там использовал несколько дымовых шариков напитанных чакрой, создал еще двух теневых клонов, чтобы было непонятно, у кого именно свиток, а под покровом дыма спрятал его в специально подготовленном укромном месте. После чего все трое разбежались в разные стороны пока еще оставалась чакра. На остатке они успели добежать до Великого забора, прежде чем выдохлись, но слежки ни один из них не заметил — похоже, что Кабуто не собирался рисковать своей шкурой. А может просто был так удивлен происходящим, что даже не подумал проследить за Искателями.

Это хорошо, потому что следующей встречи с фанатиками в черно-белых масках у него не будет. Обещать — это ведь не жениться. Я получил то, что хотел. Дальнейшие игры слишком опасны. Так что пусть ищет таинственных хранителей древних знаний, владеющих даром предсказания. Тяжело найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Авось Кабуто меньше людей переведет на свои изуверские опыты. Просто из-за нехватки времени.

Через какое-то время четвертый клон, который все это время экономил энергию, под хенге неприметного горожанина, унес свитки на полигон Призраков прямо вместе с коробкой, заклеенной экранирующими печатями.

Излишне сложно? Возможно, но я хотел свети риск к минимуму.

Была такая мыслишка, что Кабуто принесет на встречу какой-нибудь анализатор чакры или соберет то что останется от клонов и проанализирует, но я ее позже отмел, как слишком параноидальную.

Анализаторы чакры — это стационарные конструкты, которые не отличаются компактностью и дешевизной. Попытки их уменьшить не увенчались успехом.

Такие вещи невозможно сделать миниатюрными хотя бы потому что эта штука жрет как не в себе, долго "думает" и похожа на томограф по принципу действия. Отследить ею остаточную чакру не выйдет. Я ж не биджу, у меня выхлоп быстро рассеивается.

Кроме того, к этому устройству нужен хороший специалист, обученный для работы с анализатором чакры и умеющий правильно расшифровывать результаты из абстрактных данных. Кабуто не знал, когда и где я его встречу, так что подобное просто невозможно.

Еще подельник Змея мог бы узнать меня по чакре, если бы он был супер-сенсором с клановыми способностями вроде Карин в будущем или опытным обладателем чудо-глаз вроде Шарингана с как минимум двумя запятыми или развитого бьякугана. К счастью, это все не про Очкарика.

Да и с чем сравнивать-то, если даже на образец наскрести? Со всеми в Конохе сверять? А при отсеве по другим признакам, я точно не тяну на загадочного чудака с поразительными возможностями. Да к тому же веду себя иначе: я не хожу на цыпочках чтобы казаться выше, а опираюсь на всю стопу, мне рост позволяет, разговариваю бодрее, а не как сонная муха, и не похож на тощего подростка.

По памяти прочитавшего свитки клона я с трудом, но написал несколько страниц текста. Сразу же, пока не забыл. Обидно, но память не компьютер, в котором можно все удобно разложить по полочку и идеально все воспроизвести. Ну, по крайней мере, не моя и не сейчас. Может, в будущем сумею без вреда для себя перестроить подсознание.

По утру оказалось, что еще и не все запомнил правильно и пришлось местами править и в итоге — переписывать.

После дежурных приветствий с сенсеем Оборо я спросил без особых надежд:

— Курама-сенсей, так что на счет друга для Якумо?

Зевота просто челюсть выворачивала, а зевнуть — нельзя. Посчитает сенсей, что мне скучно.

— Приводи, — вынесла вердикт бабуля. — Насчет знаний... Честный обмен устроит обе стороны?

— Что на что? — перешел я сразу к делу, даже немного приободрившись.

Я всей душой неистово жаждал халявы, но если надо, то могу и заплатить. Желательно — как можно меньше. Например, какой-нибудь ерундой, которая для меня ничего не стоит.

Пришлось поторговаться, но результатом я был доволен — получал больше, чем отдавал. В торговле эмпатия была просто незаменима. И все-таки у моего клана самый лучший в мире дар — в эйфории подумал я, но выходя от Курама, заметил пробегавшего по крышам Хьюга и настроение сразу испортилось.

Эти сволочи благодаря своим глазам видят мельчайшие изменения в поведении человека благодаря его организму. Язык тела для них был очевиден как азбука. И не только в мимике или движениях рук и ног. Секундная задержка сердца, немного неестественное поза или скованность, немного другой ток чакры — эти читеры видят все и при случае могут торговаться не хуже меня. И с шаринганом почти такая же фигня. Только он компенсировал отсутствие умения видеть людей насквозь (во всех смыслах) умением запоминать разговор и при необходимости воспроизвести его у себя в голове. Мне об этом проболтался Саске вскоре после нашего возвращения из Каменистого.

Или, может, оказал доверие. Он и сам этого не знал. Однако, к моему удивлению, Учиха не только отошел от обиды на то, что его "оставили позади", но даже признал мою правоту относительно Сакуры и согласился, что надо делать из нее бойца, а не смеяться над ее неуклюжими попытками тренироваться самостоятельно. Я тогда еще подумал, что надо бы сходить в лес и посмотреть, что там такое гигантское сдохло. Странно, я думал, что бронтозавров в этом мире не водится. Может, какой-то призыв размером этак с Гамабунту?

А ведь так хорошо все складывалось. Саске наконец-то начал оттаивать и меняться в лучшую сторону, и сразу же появилась эта скотина Орочимару и все испортил. А потом, контрольным выстрелом — Какаши со своими тренировками и показательным презрением к неудачнику-Наруто, который не стоит его времени. Только у нас, только для вас знаменитый тренер личностного роста Хатаке Какаши проведет тимбилдинг* мечты! А еще снизит вашу самооценку до плинтуса и ниже!

Прекрасный способ построить командную работу, мои аплодисменты Собакину.

Теперь осталось только чтобы Саске увидел прогресс Наруто за месяц, услышал про Саннина-учителя у "этого неудачника", потерпел поражение от противника, с которым справится Узумаки и главное — понял, что опасность как бы прошла (для шиноби-то, ага) и больше его ничему Хатаке учить не будет. У Какаши и Орочимару действительно прекрасная командная работа. Им бы выступать дуэтом с песней Голубая Луна.

А с Джирайей у Наруто было не все так гладко, как бы мне хотелось. Саннин в первый день осмотрел печать и рассказал про две чакры, но ни словом не обмолвился о Кьюби и Минато. А в конце недели их совместных занятий, ближе к вечеру, ко мне пришел Жабий саннин.

Один.

Примечание к части

Командообразование, или тимбилдинг (англ. Team building — построение команды) — термин, обычно используемый в контексте бизнеса и применяемый к широкому диапазону действий для создания и повышения эффективности работы команды.

— Наруто пропал. — вместо приветствия выдал он.

У меня ноги подкосились, так что пришлось опереться на стену.

— Как?! Что произошло?

В последний момент я прикусил язык, чтобы с губ не сорвалось "Акацуки?".

Джирайя не торопился, оттеснив меня зашел, и пока он устраивался на диване, в моей голове не осталось ни одной мысли, только тревога и страх. В черепе словно раскручивался торнадо, задевая боками то затылок, то покалеченный в далеком детстве нос.

Завалившийся без приглашения Джи рассказал, как сбросил Наруто в пропасть в качестве тренировки и потом не смог его найти. До самой темноты он искал Узумаки но ни живого, ни мертвого джинчурики не нашел.

Не с первого раза я сумел выдавить из себя:

— А от меня вы что хотите? — слова прозвучали почти что шепотом из-за того что пересохшие губы слипались, словно клеем намазанные.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я взял со столика кувшин с компотом. Кинув взгляд на кружку и на трясущиеся как у запойного алкоголика руки, выпил прямо из горла.

А Джирайя говорил... Он убеждал, что всем будет удобнее, если я побегу к Хирузену с докладом.

Вскоре я заметил, что меня трусит уже не от страха, а от ненависти. Горячая волна злобы клокотала внутри, ища выхода. Только сила воли позволила без членовредительства поставить кувшин и расцепить одеревеневшие пальцы. Хотелось вцепиться саннину в кадык и дернуть так, чтобы на месте шеи образовалась сплошная рана. Полюбоваться на кровавый фонтан.

— Ты пойдешь, — игнорируя мое состояние, заявил Джирайя, — расскажешь об этом Третьему.

— Что? — с трудом сдержав рык, процедил я, до боли сжимая кулаки. — А... а вы что будете делать?

— Утихни, заморыш! Искать буду. — усмехнувшись, глянул как на дебила. — Попрошу Хатаке-куна помочь.

Выдохнув, я закрыл лицо руками, а Джи и не подумал заткнуться!

— У него собаки, найдем...

— Вон, — глухо перебил я.

Саннин недоуменно переспросил, будто не расслышал.

— Я сказал: пошел вон отсюда!!!

Шарахнув дверью, закашлялся, чувствуя, как саднит горло после крика и от пыли вырвавшейся из щели в стене.

Меня переклинило так что Джирайю я выпихнул за порог раньше, чем сообразил, что именно хочу ему сказать. А в тот момент когда я пихал его в спину, мозг не смог свести вместе русский мат и местные идиоматические конструкции.

Хорошо придумал, паскуда. Я пойду с виноватым видом докладывать о его косяках Хирузену и узнавать о себе много нового, пока Джирайя будет где-то изображать бурную деятельность. Нашли крайнего. Лучше бы, сука, Наруто искал, а не думал, как свою жопу из-под удара вывести. Хатаке он попросит, ага... За идиота-то меня не держи, мудрец хренов. Вот чем, интересно, собачий нюх поможет если "Наруто просто исчез в воздухе"?

Руки опускались от собственного бессилия. О том, что мелкий мог умереть, я старался не думать. Гнал эти мысли, как мог.

Я извелся настолько, что начал слышать звон в ушах и, не выдержав, создал клона, с которым, в два голоса решал, что делать.

— Могли ли Наруто похитить Акацуки? — мерил я шагами гостиную.

— Это возможно, — отозвался дубль, стараясь унять дрожь он обхватил плечи руками.

— По канону Наруто должен был призвать большую жабу и так выбраться. Ну призвал бы краба вместо нее...

— Что же пошло не так? Что?

Куда он мог пропасть?

В мозгу внезапно прояснилось, я подумал о призыве и словно получил отклик. Это чувство напоминало покалывание, как в руке или ноге если их отлежать... Но разве можно отлежать живот?

Причем призвать хотелось не абы кого, а именно краба.

— Ну конечно же! Как я сразу не подумал!

Выскочив во внутренний двор, сложил печати еще не успев коснуться ногами земли. Время для меня замедлилось, я четко видел как от хлопка ладонью на бетоне разбежалась вязь иероглифов, впитывая чакру и кровь. Когда я отнял руку, на земле не осталось следов, лишь кровоточащая ранка напоминала о том, что я кого-то призвал.

Подняв глаза я заметил красную клешню перед собой. Краб был не из мелких, он подпирал панцирем крону дерева, растущего тут с тех пор, как построили этот дом.

— Здравствуй Ирука-кун.

— В чем дело? Я ведь не ошибся, почувствовав, что вас нужно призвать? — с надеждой и тревогой взглянул я в уродливые глаза зверя.

Тот не ответил, а начал пускать грязно-желтую пену.

В тот момент казалось, что внутри у меня образовалось нечто пустое и холодное. Стукни по грудине и услышишь эхо удара и звон, с каким сосульки бьются об промерзшую землю.

— Все верно. Наруто попал к нам обратным призывом, я пришел, чтобы поставить здесь метку для перемещения.

— Слава всем богам, — воскликнул дубль — спасибо, спасибо!

Облегченно выдохнув я осел на землю. Напряжение державшее меня все эти часы отпустило. Словно лишившись костей, я растекся по газону, отстраненно наблюдая за зверем и за дерганным клоном, который так и не успокоился.

А в это время краб поддел что-то под панцирем и на лужайку упал увесистый свиток. Рулон, в котором уместились бы все ватманы которые я испоганил за первый курс, весело прокатился по земле под ноги изумленному клону.

Из открывшейся печати взвился дым, а затем кубарем вывалился Наруто, подсек клона, как кеглю шар и остановился, замотав головой, разгоняя облачко чакры.

— Как же ты меня напугал, — сгреб мелкого в объятья. Откуда только силы взялись?

— Я так соскучился — придушил меня Наруто в ответ и затараторил, — у крабов отвратительная еда: водоросли — рыба, рыба — водоросли! И печати они рисуют прямо клешнями, без кисточек! И долго — жуть! А потом они еще неделю печать настраивали на тебя! А еще я с белым дельфином подружился! Что-то голова кружится, а потом...

Краб не стал дожидаться, пока мы на него обратим внимание и с хлопком пропал.

— Что случилось? Почему обратный призыв? — сумел я вклиниться в монолог мальчишки.

Мелкий насупился:

— Джирайя — козел, он сначала меня вымотал, а потом сбросил в пропасть! На сенсора меня учить пытался. Я сначала стоял на воде с завязанными глазами и затычками в ушах, а в меня жабы кидали камешками, вот! Я должен был почуствовать камешки и жаб чакрой, даттебайо! А Супер-извращенец как обычно куда-то ушел. А потом он пришел под вечер и сбросил меня в пропасть! Я уже рук и ног не чувствовал, чакры почти нет, а этот старый извращуга меня толкнул в пропасть и еще кричал вслед, что зацепиться я не смогу. Но я все равно пытался! И руками и ногами! Там так скользко было! Я думал, что умру. А еще мне запомнилось, что он почему-то просил прощения у Четвертого, прежде чем меня бросить. Странно так, даттебайо! Почему у него-то?! Джирайя дурак совсем!

Наруто не хватало его собственной чакры для обратного призыва и потому он был вынужден использовать чакру Курамы, хотя и не так, как хотел Джи.

— ...А Лис такой когтями бах! Я там чуть от страха не помер!

— Я тоже, — задумавшись, повторил несколько раз, — я тоже...

Что бы я сделал, лишившись друга и младшего брата в одном лице? Не знаю. Мне до сих пор страшно, хотя все уже кончилось.

— Интересно, — отстранился мелкий и сел мне на колено, — а где сейчас Извращенец?

— Джирайя? Приходил этот мудак. Сказал, что тебя потерял. Он сейчас с Какаши. Тебя ищут.

— У-у-у, — протянул мелкий, понимающе. — Он тебя сильно достал. "Мутак" это ведь плохое слово?

— Да, — коротко выдохнул, чтобы еще чего-то такого в адрес Джи не ляпнуть и словарный запал мелкого не пополнить. — Забудь, не повторяй.

— Ладно, — покивал Узумаки. — А я видел что он приходил, только не слышал ничего. Пойдем домой? У тебя голос дрожит, ты по этому такие короткие фразы говоришь?

Кивнул.

— Конечно дрожит, — буркнул тихо, — Изврат-кретин с одной прямой извилиной. Ненавижу.

Принято считать, что в старости человек становится мудрее — но мудак с возрастом становится просто старым мудаком.

Уже в квартире, закинувшись еще таблеткой, взялся за готовку. Монотонная работа вместе с успокоительным — то что надо для расшатанных нервов.

— Ты злишься на старого извращенца?

— Очень. Я бы его убил, если бы силенок хватило. Буду ему пакости делать. А пока — пусть они тебя ищут по всей Конохе.

Наруто мое обещание развеселило. Он поделился другими впечатлениями от мира Крабов, а еще рассказал, что присматривал за мной, пока был там.

У призыва Узумаки имелась многоуровневая сложная печать, поверх которой стояла гигантская двустворчатая ракушка наполненная водой. В ней, как в том блюдечке с наливным яблочком из сказки можно было увидеть одного из призывателей крабов, но только без звука. Чего нет, того — нет. Мелкий отметил, что печать старая, на ней множество следов обновления и сама ракушка тоже была покрыта вязью иероглифов так плотно, что отдельные из них невозможно разобрать. Просканировать это чудо Наруто не разрешили.

— У тебя вид был, как у Тензо там, на острове. А о чем ты с клоном говорил?

Вспомнив свое состояние и реакцию на слова Джирайи, понял, что Наруто прав. Я повел себя как Деревянко после гибели своей команды на острове Призыва. Так вот, значит, как себя чувствует человек, когда в один момент теряет все: друзей, карьеру, будущее...

— Не помню уже, — соврал я, — переволновался слишком и забыл.

Что случилось бы, если бы Наруто погиб? Со мной — точно ничего хорошего. Ну допустим, я бы выкрутился. А дальше что? Может быть попросил бы отпуск за свой счет, или даже подал в отставку и убрался с Анко в какие-нибудь глухие края, подальше от всех и попытался бы забыться, пока остальные борются с Акацуки. В Конохе я бы точно не остался. Не смог бы. Да и не стал бы я рисковать своей жизнью, чтобы исправить ошибки и просчеты высокопоставленных идиотов, которые довели ситуацию до такой катастрофы.

Акацуки, Тоби, Мадара, Четвертая война шиноби — это никак не случайность, это закономерные последствия политики сильных мира сего. И я не хочу, чтобы за амбиции Данзо и Хирузена тот же Пейн, не к ночи будь помянут, раскатал меня в блин вместе со всей остальной Конохой.

Двинутые на всю башку Акацуки с их планами мира во всем мире... А смогут ли их остановить без Наруто?

— Ирука, что с тобой?

— Нормально, — легко отмахнулся.

А мелкий головой замотал и убежал куда-то. Вернулся он с зеркалом из "шпионского" набора АНБУ.

Рассмотрев себя, я простонал:

— Ну, нет! Ну, что это за гадость?! — прямо над левым ухом красовался клок седых волос. Но я быстро отошел, это всего лишь волосы, может еще прядь снова станет каштановой.

Джирайя... нет, не так. На следующий день очень злой Джирайя заявился к нам на полигон Призраков и лупил по барьеру, привлекая внимание криками и угрозами.

— Ты его впустишь? — настороженно вжав голову в плечи, спросил Наруто.

Фыркнув, я недовольно бросил:

— Нет. Нафига? Видеть его не хочу.

— Давай притворимся, что нас тут нет. Он же уйдет когда-нибудь... Наверное. А я помню что значит "нафига"! Это как "зачем" и "не надо" в одном слове!

— Надоест — уйдет. Да, точно.

— Ирука, а может не надо. Ну, пакостить ему? Никому от этого лучше не станет. Все же хорошо кончилось...

— А если бы плохо? Наруто, ему лень тебя учить, а ты чуть не погиб, и я чуть не поседел.

Блондин молча пожал плечами и отвел взгляд, будто провинился.

Отойдя глубже, в сторону каменного домика, мы тренировались до вечера, игнорируя бесновавшегося Джирайю, пока он не свалил.

А у дверей квартиры нас снова ждал жутко недовольный Жабий саннин.

04.09.16. экскурсия по Конохе

— Джирайя-сан, — предельно вежливо и холодно спросил я, — что вам нужно?

Вместо ответа была матерная тирада на тему того, что Джи получил нагоняй за то, что Наруто исчез с его тренировки, его искали, а я ничего не сказал по поводу возвращения "его ученика".

Нет, он и правда так сказал — его ученик.

Я даже как-то слегка офигел.

Джирайя продолжил мне что-то говорить на тему того, что я должен был во всем ему помогать, а я вместо этого только мешаю.

— Ясно, — удерживая безразличие, вставил я свое слово в паузу, когда саннин решил перевести дыхание.

— Чо тебе "ясно"? — вскинулся Джи.

Нет, ну до чего же гоповатый тип этот беловолосый, а?

— Вы сразу не поставили Хокаге-саму в известность, что потеряли Наруто. Сообщить вам о том, что Наруто вернулся, меня никто не обязывал. — прошмыгнул мелкий в открытую мной дверь. — Кроме того, я посчитал, что вы, являясь разведчиком высшего класса, и без меня сразу же узнали, что Наруто вернулся, так что не счел нужным бегать за вами, чтобы сообщить вам уже известное.

— Как это никто не обязал?! — обалдел Джирайя. — Я тебе сказал идти к Третьему и сказать ему, что...

— Я вам не подчиняюсь.

Джирайя аж рот раскрыл и даже в закрытую перед его носом дверь стучать не стал. И хорошо, а то бы я точно не сдержался и в ответ обматерил жабьего изврата.

Следующим днем, я пошел на свои занятия к Курама вместе с Наруто. С Джирайей я его одного не оставлю ни за какие коврижки! Не хочу к тридцати быть полностью белым.

Один черт у Наруто истощение и до завтрашнего вечера ему лучше ничего не делать.

Как начинающий ирьенин, ответственно заявляю — Жабий саннин полный мудак!

Если так сильно перенапрячься, как Наруто, то нормальные люди бы потом пару недель отходили — это если без осложнений и перманентных травм чакросистемы. И это перед самым экзаменом! Джирайе, похоже, вообще было наплевать на то, получит как-бы-его-ученик жилет или нет.

Кстати, насчет осложнений Узумаки бы провериться у специалиста. Потому что я помню, что было с ним по манге после переизбытка красной чакры. Модный в этом сезоне аттракцион: сними с себя шкуру! Разумеется, медленно и без анестезии. В голову пришла мысль, что, возможно, после того, как Наруто в манге начинал по какой-то причине использовать слишком много чакры Кьюби, то он уже не мог остановиться из-за боли. Получался самоподдерживающийся механизм — сначала боль и злость вызывают чакру Кьюби, а потом она вызывает их. Как оно здесь на самом деле — проверять не хочется. Но боюсь, что придется.

Неприятные размышления вернули меня к побелевшему виску, окончательно испортив настроение.

К счастью, хоть седины оказалось не так много, как мне показалось в тот момент. Так, непонятным образом побелела небольшая прядь над левым ухом, где ее незаметно не выстричь. Но как же она бесит!

Все время ее подмечаю в витринах, зеркалах, кажется что только на нее все смотрят, будто она — расстегнутая ширинка! Надеюсь, скоро это пройдет.

День был солнечный, а на небе ни облачка. Смыкая панамку, мелкий спросил:

— А тебе точно ничего не будет? — заметил мелкий мое раздражение.

— Точно. Изврат нагоняй получил и жаловаться на меня не пойдет, иначе опять отхватит за свои косяки. — искренне и злорадно улыбнулся я.

— Ну, ладно. О! Смотри! — мгновенно переключился Наруто на что-то впереди нас.

Проследив за жестом, я увидел впереди нас троицу из Суны. Обернувшись, хотел предостеречь, что не следует лезть к ним, но опоздал. Мелкий побежал их догнать, но окликнул только Гаару.

— Что тебе нужно? — услышал я Темари, подойдя ближе. — Отстань от нас, листовик.

— Я обращался не к вам, а к Гааре-сану, — копируя мой занудный тон, заявил блондин.

Хмыкнув, я остановился поодаль, чтобы не мешать. Наконец голос подал сам Гаара, тихо что-то сказав.

— Просто хотел пообщаться с другим, таким... — снова было слышно только Наруто, — ну как я. Джинчурики.

Судя по расширившимся глазам троицы, они никак не ожидали встретить носителя Девятихвостого. А старшие, сразу не сообразив, что Наруто совсем не такой как Гаара, вздрогнули и недоверчиво-опасливо покосились на него. Хоть Темари и Канкуро уже встречались с Узумаки на предыдущих этапах экзамена, но слишком сильным было предубеждение "Джинчурики? А где тут у вас ближайший бункер?".

Изо всех сил прислушавшись к Темари, я понял свою ошибку. Она боялась не Наруто, а его возможной ссоры с Гаарой. Потому как последний был повернут на сильных противниках.

Но я-то видел, что Гаара не воспринимает Наруто как соперника или жертву. Ему скорее было любопытно, что с ним кто-то заговорил без ужаса в глазах.

— Так о чем ты хотел поговорить? — медленно произнес Гаара, внимательно изучая Наруто, словно увидел его впервые.

— О всяком... Ну там, — начал перечислять мелкий, загибая пальцы, — как быть джинчурики, как правильно общаться со своим биджу и с людьми...

Ступор, в котором пребывали суновцы, плавно перешел в полное офигевание.

Не надо было чувствовать эмоции, чтобы понять всю степень их ошарашенности.

Дети казекаге явно считали, что Наруто свихнулся.

Гаара же просто не понимал как на подобное реагировать и выглядел скорее растерянным, чем удивленным.

— Почему бы нам не поговорить в какой-нибудь кафешке? Мы угощаем, — поспешно влез я.

Ребята задумались, подозрительно глядя на меня, а Канкуро с Темари еще и переглянулись.

— А давайте в Ичираку! — снова вылез Наруто. — Там лучший в Конохе рамен!

Гаара, судя по эмоциям, уже было собирался ответить Узумаки отказом, потому что от всего непонятного принято держаться на расстоянии, но вдруг передумал.

— Хорошо, веди.

Канкуро и Темари удивленно посмотрели на брата, но ничего не сказали. Он у них явно главный и перечить ему — себе дороже.

За те восемь — десять минут, пока мы шли до Ичираку, Наруто пытался в меру сил и знаний провести экскурсию. Получалось не слишком информативно, но зато смешно.

У Темари, кстати, приятный и мелодичный смех, а Канкуро из тех, кто ржет как лошадь с насморком, срываясь на хрюканье.

У Гаары разок дрогнул уголок рта. Судя по всему, так у него выражалось веселье. На наше счастье в раменной было пусто.

Едва мы сели и заказали поесть радостно улыбавшемуся нам Теучи, как заговорил Гаара.

— Если ты джинчурики самого сильного биджу, то почему ты такой слабый?

Наруто опешил, но почти сразу же завопил:

— Я не слабый, даттебайо!

Старшие дети Казекаге, напряглись, а я поднял руку, привлекая внимания блондина, и успокаивающе сказал.

— Тише, Наруто, все и так тебя прекрасно слышат.

— Я не слабый, даттебайо! — упрямо повторил мальчик. — Рыжий, почему ты назвал меня слабым?!

Когда мелкий волновался или злился, нет-нет, да и вылезало это "даттебайо" как черт из табакерки!

Темари и Канкуро синхронно сглотнули и со страхом посмотрели на Гаару, ожидая его реакции. А тот только усмехнулся, глядя на бушующего блондина своими зелеными ледышками. Похоже что статус мелкого Гаара определил где-то между "это интересно" и "это не опасно".

— Ты не использовал силу Кьюби, поэтому ты так долго возился в лесу и не смог быстро победить того парня с собакой. Если в нашем бою на экзамене ты не покажешь свою настоящую силу, мощь Кьюби, то у тебя не будет шансов и я тебя убью.

Красноволосый сказал это совершенно спокойно. Он даже не угрожал — просто излагал факты и то, как он их видит.

Наруто был ошарашен.

— По-твоему, твоя настоящая сила — это только мощь заключенного в тебе демона? — спросил я, чтобы выиграть для Наруто время.

— Мать дает мне силу и защищает меня, а я за это даю ей кровь, которую она жаждет, — размеренно сказал Гаара. — Мать дает мне смысл существования. Без нее я ничто.

Вот тут мне стало совсем мне по себе. Это же насколько надо быть двинутыми подонками, чтобы довести ребенка до такого? И сможет ли Наруто тут чем-то помочь?

— Ты идиот! — закричал Наруто. — Ты человек! У тебя есть брат и сестра, которые тебя любят, у тебя есть семья. Они и есть те, ради кого стоит жить! А не ради того, чтобы потакать капризам тупого енота! Мать не будет такого говорить! Это все биджу! Я свою зверюшку не слушаю и тебе не советую! — гордо хмыкнул блондин, сложив руки на груди.

Гаара смотрел на Наруто, словно на чудное насекомое, которое избежало смерти только потому, что любопытно себя повело.

— Запомни, — важно сказал Узумаки, — только защищая тех, кто тебе дорог, и сражаясь за свою мечту, можно стать сильнее! Мне это сказал один умный человек!

Гаара чуть наклонил голову и сообщил, что Темари и Канкуро ему не дороги. И что у него был дорогой человек, который его предал. Старшие отвели взгляд вниз и в сторону. Упоминание опекуна вызвало у них укол грусти. Похоже, что не все время Яшамару проводил с Гаарой.

— Твой тебя тоже предаст. Как мой дядя Яшамару предал меня.

— Всех по одному не суди! — засучил мелкий рукава, так что пришлось его ловить, чтобы не натворил дел.

— Что я говорил про гнев? — проговорил я не громко, но так, чтобы меня услышали.

— Он затмевает разум. Я помню.

— А про крики и вопли? — и сделал жест рукой, будто снижаю громкость у приемника.

— Что они только показывают твою слабость.

Именно этим я неожиданно для себя отучил его от постоянных громких воплей в самом начале нашего знакомства.

Похвалив, я пригладил его волосы и усадил обратно.

— Но че он тебя со своим козлом сравнивает?! — и громко так, на всю улицу.

Предвосхищая реакцию рыже-красного суновца, я беззвучно протянул "о-ой бля-я" и приготовился спасаться бегством.

В тот же момент на нас обрушилось цунами КИ от Гаары.

Моему взгляду предстала такая картина:

С одной стороны Гаара, а с другой Наруто — готовые вцепиться друг другу в глотку. Темари и Канкуро не успели решить, что им делать, как их накрыла волна КИ уже и от Наруто. Слабее чем у носителя Шукаку, но при этом достаточно мощная, чтобы любой генин передумал связываться с тем, кто способен на такое.

Я бы тоже испугался за себя, но сзади хватался за сердце Теучи. В этот миг мне стало страшно от того, что немолодой повар может умереть у меня на руках!

— А ну прекратили оба! — скинув оцепенение, заорал я лучшим учительским голосом Ируки.

КИ исчезло.

К моему удивлению, оба послушались, недоуменно обернувшись.

— Вы тут играетесь, а Теучи-сану и Аями-чан плохо! Думайте, что и где вы делаете!

Гаара стал смотреть на меня еще более изумленно, а мелкий пристыжено кивнул.

Юный маньяк то ли не понимал, почему я решил, будто его волнует состояние Теучи, то ли не понимал, как я смею на него кричать.

Или поражался, почему такой шум из-за того, что он всего-то чуть не приморил очередного гражданского. Или парочку. Да какая разница?! Ведь правда?

Только больной на голову станет из-за такой мелочи скандалить с ним, Гаарой Пустынным.

Отойдя от шока, красноволосый со злостью бросил Наруто:

— И тебя предадут!

После чего развернулся и зашагал прочь, фоня тоской, достойной самоубийцы за миг до шага в пустоту.

Ну вот и поговорили. Наладили, можно сказать, отношения. Проложили мосты к взаимопониманию. Чудесное начало прекрасной дружбы.

— Если один предал, это не значит, что все предатели. Волков бояться — в лес не ходить, — заорал мелкий в след. — А на экзамене я тебе наваляю! Вот увидишь, даттебайо!

Я же подчеркнуто вежливо попрощался с уходящими спинами и сказал, что если встретимся снова, будем рады пообщаться.

А пока займусь-ка я Теучи, а то еще, не дай бог, загнется прямо тут.

— И ничего не рады, он обозвал тебя предателем! — надулся Наруто. Тактичность и дипломатичность по-прежнему не были его сильными сторонами. Он все еще говорил что думал, но не думал, что говорил.

Однако Гаару наши с Наруто нормальные отношения явно задели, впрочем, я именно этой зависти и добивался. Только не в такой радикальной форме. Может, красноволосый захочет себе такие же отношения хоть с кем-то и снизит градус своей отмороженности? Мда, неудачное сравнение...

— Мне все равно кем он меня назвал, — сказал я, сканируя старого повара, пребывавшего в полубессознательном состоянии.

Подлечил его, поблагодарил за гостеприимство и пересилив жабу, дал денег больше, чем планировал — за нервотрепку.

Теучи повезло, он быстро оклемался, ну а мы пошли на мое занятие, как и собирались.

— Пойми, Наруто, не все люди готовы слушать и слышать. Гаара из тех, кому нужно показать силу, чтобы они начали воспринимать тебя всерьез. Сейчас для него твои слова — ничто, потому что ему кажется, что ты слабее него.

— Да я понял, — отмахнулся мелкий остановившись у ворот квартала Курама. — на спарринг может его позвать?

Пока ждали моего сенсея — размышляли на эту тему. А Курама, тот что проводил нас от ворот к лавочке под стеной квартала, сообщил, что правилами такие поединки запрещены.

Ну, не больно-то и хотелось.

И тут меня словно по затылку тюкнуло неприятным таким озарением. Гаару мои слова действительно задели. Он увидел, чего его лишил дебил Яшимару. И вполне возможно, что он может решить убить меня, чтобы Наруто понял его и разделил его боль. Вот кто меня за язык тянул, а?!

12.09.16 Красный клевер

Все, Гаару буду избегать всеми силами. Кто этого психа знает, что ему в контуженную тяжелым детством башку ударит? Не хочу рисковать.

— Киригая-сан, — встал и поклонился, — большое спасибо за пояснения, вы спасли многих от наших глупых вопросов. Киригая посмеялся только.

С тех пор, как Оборо подобрела и остальные начали относиться ко мне лучше. Ну, как все — главу их клана я не встречал после, не берусь судить как он теперь ко мне относится.

Наруто немного удивился, но тоже повторил за мной поклон и поблагодарил привратника.

Оборо подошла минуты через три, а за ней Якумо мелкими шажками и стараясь не наступать на трещины в садовой дорожке.

Увидев Наруто, девочка смущенно улыбнулась и не зная куда деть руки, взглянула на бабушку в поисках поддержки и подсказки. Та внучку пожурила, сказав что Якумо могла бы поделиться с гостем фруктами, которые стоят на столике "вон там".

Чтобы не мешать знакомиться Наруто и Якумо Оборо отсадила их в соседнюю беседку и принялась за меня.

Способности к гендзютсу у меня были и неплохие, но вот обмануть иллюзиями я мог только достаточно слабых в этой области шиноби.

Ирука, кстати, тоже в гендзютсу особыми талантами не блистал. То чем он владел и гендзютсу-то сложно назвать, скорее мелкие приемчики-недоделки, недостойные внимания мастера и способные впечатлить только детей в Академии.

Впрочем, это направление в искусстве шиноби не зря считалось одним из труднейших. Самым сложным из общедоступных дисциплин шиноби. Самым массовым, конечно, было тайдзютсу. Им в той ли иной степени владели все. Второй по популярности дисциплиной было ниндзютсу, им владели многие — почти все, а специализировалось на нем намного больше народа, чем на тайдзютсу или том же кендзютсу. А вот мастера гендзютсу встречались не сильно чаще, чем мастера ловушек, кукольники или мастера фуиндзютсу или каких-то других столь же экзотических направлений. И это при том что основы гендзютсу знали почти все.

Однако с данным направлением искусства шиноби был ряд проблем, неразрешимых для обычного ниндзя. Первейшая из них — природные данные. Мощная инь-компонента встречалась редко, еще реже в связке с отличным контролем чакры, интеллектом и умением быстро шевелить мозгами в нестандартных ситуациях.

И конечно же — развитым воображением!

Нередко мастера гендзютсу были еще и известными художниками, писателями, скульпторами или музыкантами, умело скрывающими свою основную профессию. Из-за этого к придворным художникам стали относиться недоверчиво, да и к художникам вообще. А вдруг он шиноби, которого подослали тебя убить? Вот и стала популярна фотография больше, чем живопись.

Еще одна серьезнейшая проблема была в том, что на начальном этапе иллюзионисты проигрывали всем. Убить слабого иллюзиониста было куда легче чем слабого рукопашника или бойца, специализирующегося в ниндзютсу. По-настоящему опасным становился только сильный и опытный мастер в гендзютсу, а до такого уровня большинство не доживало. Мне это чем-то напомнило прокачку магу в классических РПГ по вселенной Подземелий и Драконов. Там тоже маг поначалу был слабее всех: воинов, лучников, жрецов и даже воров. Зато потом все кардинально менялось.

В моем случае это значит, что иллюзии Сакуры ей в драке с другими генинами мало чем помогут. А вот навыки Куренай в гендзютсу поставили ее в один ряд с лучшими джонинами деревни, а Итачи в манге вырубил Какаши одной иллюзией.

Еще одна проблема была общей для всех направлений искусств шиноби — не было доступных знаний. Даже не во всех кланах были хоть сколько-то серьезные знания в области гендзютсу. Нет опытного наставника? Нет записей, книг и учебных пособий или оставшихся от кого-то знаний? Изобретай велосипед, как хочешь. Это тоже была одна из причин, по которой многие не решались основательно браться за гендзютсу.

После гибели кланов Учих и Сенджу, а также фактического вымирания клана Курама в Конохе практически не осталось действующих мастеров гендзютсу. Когда я узнал об этом, мне аж поплохело.

Как?!

Юхи Куренай, как ее еще льстиво называли: Повелительница Иллюзий, едва тянула на среднего по силе иллюзиониста из клана Курама. Хотя в наличии такой был только один — глава клана. Все остальные мастера гендзютсу были еще хуже.

После того, как я продрался через объяснения, все хитромудрые восточные коаны, иносказания и мудрствования, то казалось, что суть гендзютсу была проста как палка.

Своей чакрой ты пересиливаешь чакру противника в районе головы и паришь ему мозги: Насылаешь на него иллюзии или просто вырубаешь его.

Но тут как в песне:

Вообще-то, знаешь... план был неплохой.

Немного подкачало исполнение.

Так вот с последним как раз все было непросто.

Чтобы подрубиться к чужим чувствам, нужно перебороть естественную ауру из чакры и воли, пересилить или обмануть их: проломить или обойти защиту врага. При этом одно без другого не могло противостоять иллюзионисту. К примеру, взять Наруто — чакра у него густая, плотная и сильная с огромным преобладанием ян-компоненты, и именно из-за этого он даже не заметит чужой чакры в своей системе и проворонит атаку. И не поймет, что он уже в гендзютсу. И его железная воля и упертость ему ничем не помогут.

Больше того, толковый мастер иллюзий при этом потратит мизер чакры — он по хитрому закрутит эмоции и чакру Узумаки так, что они сами будут поддерживать атакующий разум конструкт. Но такое возможно только в случае большой разницы в уровне владения гендзютсу. При сопоставимом уровне такой фокус не прокатит.

Как можно было воздействовать чакрой на врага?

Самыми разными способами.

Окутать всю территорию своей чакрой и создавать иллюзии или морочить находящихся на этой территории противников, как это делали мастера гендзютсу среди Сенджу

Или можно было послать точеный импульс в одну единственную точку головы противника и сделать его своей марионеткой, как это делали Учихи.

Способы были разные, а суть всегда одна и та же — воздействие чакрой на мозг и сенсорику противника.

В принципе, после того как меня действительно начали чему-то учить, а не просто парить мозги и говорить загадками, как раньше, то дело начало сдвигаться с мертвой точки. Но Узумаки я сюда притащил не для этого, а по совсем другой причине.

Пока Наруто непринужденно болтал с Якумо, я обратился к своей собеседнице.

— Оборо-сан, согласно нашим договоренностям, вы будете учить только месяц. Но если я буду заниматься только гендзютсу, то Наруто-кун не будет готов к экзамену и может пострадать. Поэтому я прошу вас по возможности перенести обучение на период после экзаменов. У меня в сутках не сорок восемь часов и я физически не могу совмещать свои и его тренировки.

Оборо сделала вид, что разглаживает складки на кимоно, явно ожидая что я скажу что-то еще сверх этого. А я промолчал, задумавшись о времени.

Бросить работу в госпитале я не мог — потому что взял на себя обязательства и отступить от них будет некрасиво, как минимум. Но об этом нет смысла говорить, не ожидая встретить понимания.

Анко и так меня почти не видит, а тайдзютсу с Монтаро мы с мелким посещаем через раз, а вот к Рею он ходит стабильно. В общем, свободное время больше взять неоткуда, кроме как здесь.

Оборо фыркнула, нарушив паузу и задумчиво оглянулась. Из беседки Наруто и Якумо давно переместились на лужайку под деревом, где мелкий с жаром что-то рассказывал и показывал на куске глины. В коричневом комке можно было опознать зайчонка прижавшего уши к спине.

— Хорошо.

Голос старушки прозвучал неожиданно, так что я вздрогнул.

— Надеюсь, Наруто-кун будет к нам заглядывать почаще. Якумо-чан робеет за стенами квартала и прячет страх за безразличием. Ей сложно найти друзей.

Собственно, для этого я Наруто сюда и приволок — разжалобить эту бабушку.

— Понятно, — заулыбался я, — думаю, что с Наруто у Якумо-чан они обязательно появятся.

— А теперь практика, — хлопнула сенсей в ладоши, — я сниму защиту, а ты попробуй меня дезориентировать.

В ответ на мою удивленную мину, сенсей пояснила, что раз уж я пришел, то сегодня будет полноценное занятие.

— Представь что-то шумное, перегружающее чувства и вложи в технику. Не спеши, подумай над образом.

Тоскливо поглядев на детвору, задумался и придумал:

— Оборо-сенсей, идея на этот счет у меня есть, но хочу предупредить.

Старушка вежливо улыбнулась, будто говоря: я всякое повидала.

— Образ, который вы увидите плод моего воображения и в реальности такого не существует. У меня богатое воображение. А родственники говорят, что больное.

Надо сказать, что старушка заинтересовалась.

На мгновение Оборо погрузилась в привычный любому жителю мегаполиса шум: гудки, визг тормозов, голоса, мигающая реклама, толпы людей. Поместил я сенсея на оживленную улицу в час пик, значительно превысив громкость звуков, да еще наушники "подарил". Судя по ошалелому виду, тяжелый рок это не ее.

— Что это было? До сих пор в ушах звенит. Очень странные люди и город. Впервые вижу что-то подобное.

— Воображение, — скромно ответил я и после добавил. — Ну и моя гениальность, конечно же.

Оборо сенсей не по-старушечьи звонко и громко рассмеялась.

Так закончились мои тренировки в гендзютсу до финала.

Времени у нас с Наруто оставалось не так уж и много, а нам еще предстояло опробовать несколько тактик и техник, которые могут сработать против Неджи.

В каноне Наруто победил только за счет тактики и трюков, а против Неджи это могло и не сработать. В любом случае, лучше не рисковать. Милый кавайный няш Неджи на данный момент эталонный психованный придурок, которому может хватить ума нанести Наруто смертельную травму. С ним, конечно, должны были в клане провести профилактическую беседу, но дуракам закон не писан, а если писан, то не читан, а если читан, то не понят, а если понят, то не так. Лучше поберечься. Мне дополнительное мелирование раньше времени не нужно. Оно мне не идет.

Крабы отпадали сразу — они, во-первых, были слишком медленными и неповоротливыми, а во-вторых они бы не победили Неджи — они бы его просто убили. Когда ты громадина, закованная в прочнейший панцирь и вооруженная острейшими клешнями, то все вокруг кажутся слишком хлипкими. Стукнешь легонько, а противник в кровавую лепешку.

К тому же, когда Наруто спросил их о возможности призыва на Арене в битве с другим генином, крабы напрямую не отказали, но просили не вызывать, поскольку это его испытание, а не их. Впрочем, блондину такая идея тоже не нравилась — он считал, что это будет нечестно. Узумаки тревожило не то, что это будет несправедливо по отношению к Неджи — этот засранец и не такого заслужил за Хинату, скорее Наруто думал, что такие действия бросят тень на него в глазах других. Покажут его слабаком, который сжульничал и так победил. А блондин хотел победить сам, своей силой, навыками и умом, а не клановым призывом. Была у него такая идея-фикс, с которой мне еще долго бороться. Наруто если вбивал себе в голову представление о чем-то, то пытался следовать этим непонятным фантазиям до конца. Местами было смешно, а местами очень грустно.

Сколько копий было сломано в попытках его переубедить...

"А вот настоящий Ниндзя должен выглядеть круто! Так! И вот так!"

"Ага, как клоун". — подытожил я словесный портрет дурака с суицидальными наклонностями.

Мелкий тогда сильно обиделся.

"А вот Сакура-чан на самом деле такая-то..." — Заговорил он как-то в другой раз. И запел ей дифирамбы, не имеющие отношения к реальности.

"Я никогда не встречал описываемую тобой девочку. Но по характеру она похожа на Хинату".

Не уверен, что он меня тогда вообще услышал.

"А вот появиться в последний момент и всех спасти — это круто".

"Нет, это признак непрофессионализма. Ты не должен подвергать клиента и друзей опасности".

И так, блин, до бесконечности и с ослиным упрямством. Хотя, надо признать, по отношению ко мне оно было сильно меньше. Меня и мое мнение он ценил и был готов хотя бы учитывать и принимать к сведению. А на мнение большинства остальных людей плевал с монумента Хокаге. Порой буквально.

Кстати, чакру Лиса Наруто не собирался использовать, потому что пока слабо представлял, как он может ею воспользоваться. Все же он ее ощущал в основном в кошмарах, а в реальности — один раз она управляла им, а с призывами — двух удачных опытов не достаточно. Тем более, когда страшно так, что душа в пятки улепетывает.

Наруто уже задумывался о том, чтобы попытаться вызвать рыжую чакру осознанно, но мне удавалось его убедить повременить с этим. Риск оказаться в Госпитале слишком велик, по крайней мере без страховки или еще чего в таком духе. Да и экспериментировать перед самым экзаменом — не лучшая идея.

Кстати сказать, если крабы попросили обойтись без них, то жабы просто тупо отказали без всяких объяснений. Я худею от такого призыва, чтоб не сказать сильней!

Оставшиеся дни месяца, данного участникам на подготовку, пока я работал и тренировал Наруто, мы жутко выматывались, даже несмотря на то, что Джирайя самоустранился от обучения. Но мы эпизодически находили время на короткое общение с друзьями, а я еще и с Анко.

У нее на меня не всегда время находилось, но в такие дни она обязательно заглядывала на ужин, оставаясь на ночь. Не ради того, чтобы заняться этим самым, а просто чтобы вместе поспать. С этими, чертовыми экзаменами мы с ней, как два импотента: можно и даже время иногда есть, но не хочется. Сил только доползти до кровати. В общем, практиковали платоническую, или как ее еще называют: "идеальную" любовь.

Устав от бесконечных тренировок, мы с мелким выкроили для себя половину дня. Он к сенсею и своим друзьям, я — к любимой.

Пытаясь выбросить из головы мысли о том, что Коноха доживает свои последние спокойные деньки, я разрешил вытащить себя на прогулку.

Как затишье перед бурей, погода радовала штилем и легкой, едва ощутимой, сыростью предвещающей скорые летние ливни. Может это гены клана, но погоду я мог предсказывать в пределах недели и достаточно точно.

Бесцельное шатаясь по парку с Митараши я заметил знакомую серую с оранжевым куртку. Рядом с Наруто стоял подросший Конохамару, но с ним не было никого похожего на сопливого очкарика и рыжую девочку со странной прической.

Сам мелкий Сарутоби по-прежнему носил стремный шлем, но теперь из него торчал пучок каштановых волос, а на лбу красовались очки, похожие на те, что таскал сам Наруто.

В мозгу что-то щелкнуло, я вспомнил дурной филлер про красный клевер и статуи-роботов. Не спуская глаз с детворы, спросил:

— Анко, что ты знаешь про красный клевер?

— Хм. Ты имеешь в виду детское поверье, что четырехлистный темно-красный клевер из Акагахары исполняет желания?

— Наверно, да.

— Никогда бы не подумала, что ты настолько безрассуден был в детстве! — дернула меня Анко, так что пришлось обернуться к ней. В глазах девушки я отчетливо видел тревогу и страх и не понимал их причины, пока не услышал это:

— Акигахара — один из заброшенных испытательных и тренировочных полигонов. Когда я была ученицей в Академии, там проводился наш собственный экзамен на звание чуунина. Не командный, одиночный. Некоторые генины туда лезли чтобы похвастать, как они побывали на полянке с Буддой и клевером. Сейчас этот полигон закрыли совсем, потому что он даже для джонина слишком опасен. Туда добавляли все новые и новые экспериментальные разработки и трофеи и в какой-то момент перестарались. То ли не смогли правильно все синхронизировать, то ли забыли как выключать. А многие ловушки там автономные и многоразовые. Говорят, что еще там полно старых устройств со всех стран. Их до сих пор изучают. Есть даже самодвижущиеся куклы, похожие на марионеток из Суны. Таких в самой Стране Ветра больше не делают. Ими управляет что-то внутри статуи на полянке с красным клевером. Может это слухи, но я слышала, что в ней бьется что-то, как живое сердце.

Видимо припомнив то как я восстанавливал память в Каменистом, Анко боялась, что меня понесет в Акигахару и ее не сложно понять.

— Ничего себе, — икнул я. — И эту статую до сих пор не разбили и не разобрали?

— Наверное, испортить не хотят, — пожала плечами Анко. — Я сама туда лезть боюсь и сейчас бы ни за что не пошла, хотя мне предлагали помочь ученым за кругленькую сумму.

Извинившись, я рванул следом за Наруто и Конохамару. Опасаясь, что внучек Третьего решил добыть этот клевер именно сейчас.

Наруто завел Коно в глубь парка, на полянку без лавочек и, на мою радость, разговор зашел совсем не о клевере, хотя тоже интересный.

— Хочу чтобы ты научил меня печати запечатывания Зла! — заявил "друг" Наруто.

Удивившись, я чуть не сверзся с ветки. Наглость Конохамару поражала! Я и до этого знал, что внучек Третьего не особо приятный парень, но чтобы настолько...

Наруто, будто мысли мои прочитал; спросил, откуда Коно о ней знает и кто рассказал. Выяснилось, что Хирузен с Асумой разговаривал о всяком разном не закрывшись барьером. Да и смысла в этом не было, ведь находились они все в клановом квартале. Конохамару даже прятаться не нужно было, хотя тот рассказывал, что узнать про печать ему помогли только супер-пупер шинобские навыки.

— Не могу. У меня тренировки, времени мало, — отпирался мелкий от роли сенсея.

По-хорошему, в это время Наруто уже должен был быть у Рея на внеплановых занятиях. Каруйи всерьез беспокоился за своего ученика, а потому предложил свою помощь; они с Наруто выдумывали нестандартное применение уже изученных печатей, чтобы использовать в бою. Наруто выдавал идею, а Рей или отвергал ее или помогал оптимизировать.

Узумаки даже показывал внучку Третьего на часы, но тот продолжал клянчить, игнорируя намеки.

Кстати часы — тоже мой подарок, на какой-то из прошедших праздников. Мелкий их берег, как зеницу ока и на тренировках обязательно запечатывал. А потом ему приходилось их подводить, потому что за время проведенное в печати они отставали ровно на столько времени, на сколько были запечатаны.

Могу сказать, что этот подарок уже давно окупился и приносит чистую прибыль — мне почти не приходится больше ждать или искать Наруто.

— Ты ничего в фуиндзютсу не понимаешь. — тем временем растолковывал Наруто. — Мне много всего придется объяснять, а у меня столько времени нет. Я к учителю опаздываю. И еще мне взрослые запретили.

— Ирука-сенсей запретил? Он тебе не папка и не дед, не слушай.

Наруто насупился:

— Может он мне и не отец, но плохого не посоветует.

— Да брось, — отмахнулся Коно, — ничего страшного не случится. Я никому не расскажу. Научи!

— Нет.

— Так значит?! — вскинулся внучек Хирузена. — Значит ты мне не друг?!

— Друг. — без особого энтузиазма отозвался Узумаки.

— Тогда научи!!! — громко и противно проорал Коно, даже зажмурившись и покраснев.

Мне захотелось нарвать пучок веток и этим веником Конохамару по жопе отхлестать. Раздражающий пацан, как только с ним Эбису справляется?!

Задумавшись о нелегкой доле учителя Конохамару, чуть не пропустил развязку препирательств мальчишек.

Довольно долго мальчишки препирались, но первым не выдержал Сарутоби.

— Да что ты заладил "Нет" да "нет"?! Научи и все!

— Ладно, — внезапно согласился Наруто, состроив подозрительно равнодушную мину. — Что равноценное я получу взамен?

Коно растерянно похлопал глазами и обошел Наруто по кругу, словно койот волка, настороженно рассматривая.

— Ты точно Наруто? Наруто так никогда бы не сказал. Ты подделка! — полез Коно доставать кунай и запутавшись в синем шарфе навернулся ничком в траву. Наруто кинулся его поднять, но чуть не получил острие в нос.

То ли Конохамару хотелось поймать шпиона-перевертыша самому, то ли еще что, но взрослых он не позвал на помощь, а напал. Мелкий быстро скрутил Коно и теперь шипел, как змеи Анко:

— Я не друг, потому что не хочу нарушать правила?! Я не Наруто, потому что хочу получить за свою ценную технику что-то такое же ценное?! Коно, ты совсем оборзел! — и передразнил. — "Научи прямо сейчас и за просто так!" Не буду!

Невольно хихикнул. Блондин нахватался чужих манер и фраз, впитал как губка мою манеру шипеть, когда злюсь, фразочки Хидики, презрительный взгляд Хоноки и многое другое.

Думаю, это у него скоро выветрится, когда поблекнут впечатления от Каменистого побережья. Помнится, когда я сам был ребенком, испытывал что-то подобное, но только к киношным и книжным персонажам, а не живым людям. Поначалу интересно быть как бы другим, а потом забывается все и возвращаются собственные "повадки".

Коно верещал, как резанный и обещал всевозможные кары, даже дедулей своим грозил.

— Ты хочешь чтобы я помогал тебе, а мне ты помогать не хочешь. Это не дружба, а ... — задумался Узумаки.

— И ладно! — поджав губы, процедил Конохамару. — Обойдусь без таких, — как оскорбление выплюнул, — друзей!

Удостоверившись, что разговор закончен и внучек Третьего умчался прочь, я тихо ушел, так и не показавшись Наруто.

Узумаки пришел когда основательно стемнело, долго молчал, печально вздыхая, пока я его не спросил "что случилось?". Он рассказал, что поругался с Конохамару.

— Пф, было б о чем жалеть, — потрепал мелкого по волосам и понял, что запутался.

— Тебе б подстричься.

— Ну, постриги, а мне нормально, — отвернулся мелкий лицом к спинке дивана. — Конохамару придурок.

Еще одним приветом из беспризорного прошлого была стрижка Наруто. В парикмахерской он появлялся всего два раза. Первый раз с Хирузеном, а второй раз сам и после этого стригся самостоятельно и , естественно, как попало и чем попало. Но при всем при этом самодельная прическа Наруто очень даже шла.

— Скоро так обрастешь, что волосы в хвост можно будет собрать. — полез я в коробочку с иголками и нитками, где хранил ножницы, — чеши в ванную, чтобы по всей квартире волосы не собирать.

Но мелкий внезапно уперся и накинув капюшон закрыл голову руками.

— Я передумал. Не хочу.

Опешив, я осторожно принялся выяснять в чем причина и нарвался на бессвязный рассказ. Мелкий напомнил мне, что Узумаки с Каменистого теперь носят фамилию Умино, рассказал, что ему хочется такую же прическу, как у меня, что Конохамару не понимает как важна семья.

— Конохамару просто дурак. — зацепился я за последний рассказ. — Не ценит то, что у него есть. А подстричься все таки стоит, потому что с непривычки длинные волосы будут тебе мешаться.

— Ладно. — неуверенно согласился Наруто. — А может как Иго меня подстрижешь?

— Не, так стричь только Забуза умеет. — пошутил я. — Давай-ка лучше сделаем прическу как у Четвертого?

— Давай! — загорелся мелкий. — Все подумают, что я на самом деле сын Желтой Молнии. Это будет прикольно!

Эх ты, — принялся за работу, — иногда я поражаюсь твоей проницательности, а иногда слепоте к очевидному. Как только Третий помрет, я расскажу тебе, Наруто, кто твой отец.

Вечером того же дня в госпитале сообщили, что Шин здоров. Он, конечно, еще некоторое время будет сидеть на лекарствах, но вскоре и они ему не понадобятся. Так что нечего занимать койко-место и время персонала. Отправить его и Карин в Каменистое решили через два дня, с шиноби-курьером, которому я доверил запечатанные кровью и чакрой свитки Узумаки с "начинкой" из переписанных клонами книг и контракт, который определит судьбу Каменистого побережья на долгие годы.

Он почти не отличался от того, что Акийоши и Ютака составляли сами с сотрудниками Компании Гато и который я вместе с докладами отдал на подпись Данзо.

По меркам моего прежнего мира, я думаю, контракт мог бы считаться достаточно странным.

Это был международный договор по созданию проекта Великий путь Гармонии Востока, и в нем было четыре стороны, которые брали на себя определенные обязательства и получали за это определенные привилегии.

От имени Страны Огня подписался сам Дайме, который гарантировал стороне, известной как Инвесторы (компания Гато и примкнувшие к ней предприниматели рангом поменьше) значительные привилегии и помощь в создании нового торгового пути. Там среди прочего было льготное налогообложения, уничтожение внутренних таможенных барьеров, оказание помощи и всевозможное содействие, и даже ремонт и поддержание в порядке дорог. Пошлину на определенные виды товаров мог устанавливать только Дайме (на самом деле, понятно, министры от его имени) и никто более. Ни один феодал или город не имели права что-то требовать с тех торговцев, кто будет пользоваться этим маршрутом.

Поскольку этот торговый путь был выгоден прежде всего Стране Огня и его правителям, то все это делалось бесплатно, но при взаимных обязательствах со стороны Инвесторов.

Инвесторы обязались построить порт и прочую сопутствующую инфраструктуру на Каменистом побережье и на протяжении всего торгового пути.

Там даже сухие доки для ремонта крупных судов будут! Все серьезно! Дело было в том, что Каменистое находится не так далеко от подмерзающего моря Страны Снега. Оттуда, бывает, айсберги приплывают. Основательно подтаявшие в южных водах до размера небольшой лодки, но все же айсберги! Да и других причин для ремонта достаточно: настоящие монстры, рифы, шторма...

Кроме того, прибыли от построенного инвесторами делились с двумя другими сторонами — с Конохой (от ее имени выступал Шимура Данзо, глава клана) и кланом Умино (от имени которого подписался я), а также эти стороны подпускались к участию в управлении определенными объектами.

В обмен на это им, во-первых, отдавали в 100-летнюю аренду территории, на которых будет построен порт. Во-вторых, инвесторы получали очень весомые гарантии от Клана Умино, Конохи и Дайме Страны Огня. Также мы обязывались поддерживать порядок на всей территории, где находится инфраструктура торгового пути.

Впрочем, за эту часть отвечал по большей части Данзо с его Корнем. Он имел право выступать от имени Конохи как старейшина, но все понимали, что опираться он будет на подчиненную ему организацию и своих союзников. Также в данном договоре Леший гарантировал выполнение своих обязательств еще и тем, что выступал от имени клана Шимура.

По сути, теперь Корень имел монополию на поддержание порядка на всем торговом пути через всю страну.

И последняя сторона этого проекта Четырех — мы, Клан Умино. Мы получали пятьдесят процентов от чистой прибыли с порта и складов. Много? Разумеется. И за это мы обеспечивали безопасность порта и его инфраструктуры. Это делало крайне затруднительным неправильный подсчет прибыли. От собственной службы безопасности много не скроешь.

Больше у нас никаких подобных привилегий ни в какой другой области не было.

Ремонтные мастерские и будущие верфи, если они там возникнут, нас не касались. Рестораны, бордели, лавки и магазины любой желающий мог создать также свободно, как и мы.

Все прочие услуги, не касающиеся охраны, должны были устанавливаться в двухстороннем порядке. К примеру, построил нам Тензо склады и теперь пусть Ютака с Акийоши договариваются о том, за сколько они их продадут или сдадут в аренду. Об остальных работах тоже будут договариваться сами, я даже лезть в это не буду. Им на месте виднее.

Может показаться, что с нас требуют больше всего, а дают меньше всего. В чем-то это верно, мы действительно получаем меньше того же Данзо. Но если бы не мой успешный наезд на всех мелких местных феодальчиков и не внезапно обнаружившиеся родственники, которые по местным меркам могут считаться немалой силой, то я бы столько не получил. По мне так нам гарантирован хороший кусок. Его бы только сохранить от посягательств других, прожевать и проглотить.

Самое интересное в этом договоре было то, что каждый участник проекта не получал деньги от другого. Мы все получали только возможность их заработать. И мы все будем либо в плюсе, либо с убытками. В той схеме, что была в подписанном договоре, утаить прибыль и кинуть других участников было делом невозможным. Ну, на мой дилетантский взгляд.

Строительство порта и его хозяйство заставило мою родню порядком потесниться, не получалось отстроиться ровно на те же места где раньше стояли дома их предков. А еще тот булыжник-скала, где молниевик сидел в засаде, собирались оставить чтоб не потревожить дух морского чудовища. Не знаю есть ли оно там, но я б лучше под ним ямку вырыл, туда его столкнул, закопал и заровнял, целее будет, чем между складских помещений.

Планы пришлось поменять, поскольку порт не дом, его куда попало не воткнешь. Надо учитывать много факторов: рельеф, плотность грунта, возможности для прокладки дорог и размещения зданий, глубины, течения, ветра и многое другое. Поэтому мы не стали выпендриваться и подвинулись, чтобы не мешать Компании Гато как можно быстрее строить кормушку для наших кланов.

Именно вопросы местности, границ, дележки денег и привилегий были причиной, из-за которой Акийоши, Ютака и все остальные постоянно работали. Уточняли, переделывали, договаривались, снова уточняли и так до тех пор, пока я не уехал. Они бы еще и по почте правки мне слали, но я тогда уже успел передать бумаги Данзо, о чем им и сообщил. Я, конечно, понимаю что у совершенства нет предела, но то что они в письмах прислали уже попахивало бредом. Маяк, они, видите ли забрать хотят!

Забрать — это перенести в другое место. Ну вот нахрена им этот обрубок?! Дорог как память? Камешек возьмите, а не все строение! Хотя знаете? Делайте что хотите.

Однако благодаря проекту торгового пути наши земли снова оживут и разбогатеют. А члены наших кланов получат работу и огромные прибыли, что позволит им меньше рисковать в сомнительных авантюрах, чтобы заработать хоть что-то на жизнь.

У моих соклановцев будет больше времени на тренировки, они будут лучше подготовлены, они будут меньше погибать. Клан будет расти и восстанавливать силу и влияние.

От мыслей о будущем меня отвлек голос Наруто.

— А я...с Якумо, Хинатой, Инари и Широ их все равно познакомил! Вот. Еще два дня есть, — пытался сам себя приободрить мелкий, думая что подарить Шину и Карин на прощание.

С девочки Рей снял мерку, на случай если найдутся деньги на костюм для нее. Пока их просто неоткуда было взять. Но думаю, красноволосые скинутся, чтобы получить пример для копирования. Или сделают свой аналог. По крайне мере, я уверенно сказал последний вариант Наруто, когда тот стал предлагать отдать Карин свою сбрую.

Конечно, я мог бы отдать ей свою. Но, во-первых, мне этот девайс самому нужен, во-вторых, всем не поможешь, а в-третьих, у нее свой клан есть. Делать такие подарки девочке в обход ее клана — это все равно что сказать всем Узумаки, что они не могут о ней позаботиться. С учетом того, через что Карин пришлось пройти и с тем, что было с Наруто, это подозрительно похоже на правду и потому будет в десять раз обиднее.

К сожалению, проводить Шина и Карин мы не могли. Но не потому, что не нашли времени, а от того что Страна Огня не заканчивается за воротами Конохи. Но мы смогли попрощаться с ними в госпитале. Карин получила от нас двоих набор для фуин и бусы, а Шин свой подарок забрал днем раньше, на полигоне Призраков.

У меня еще оставались временные контракты и Шину повезло понравиться серой зверюшке, похожей на енота с длинной шеей, которого изваляли в сухом цементе.

Шин долго не мог поверить в реальность происходящего, а осознав обнял зверюшку, как щеночка, которого ему обещали десять дней рождения назад и от счастья разрыдался.

— Почему вы так добры ко мне? — не отпуская "енота", спросил Шин.

02.10.16. в притирку к экзамену.

Крепко задумавшись, я вспомнил о Сае, о том, что кроме этих двоих есть и другие... И не смог сказать правды.

— Потому что добрый дурак и хочу всем помочь. — развел я руками. — Идем, пока тебя не хватились. Призыв-то отпусти, в Каменистом успеете еще друг дружке надоесть.

Синька владелец элитного подразделения пограничников — у каждого своя "собака"! Даже у новобранцев.

Время утекало, как песок сквозь пальцы. Джирайя еще пытался какое-то время изображать учителя, но вскоре после успешного призыва Гамабунты, то есть через несколько дней после инцидента с пропастью, забил на это дело и пропал.

Кстати, мега-жаб оказался таким же дурным как и легендарный саннин. Он полдня скакал по окрестностям Конохи, как в задницу ужаленный. Пришлось Наруто снова в норму приводить. Он от призыва этой мечты французской кулинарии чакроистощение себе заработал, несмотря на "донорство" Лиса.

Чтобы разбудить Кураму и с гарантией призвать Гамабунту, пришлось использовать варварский метод Джи — страх. Я наложил на мелкого гендзютсу с простой иллюзией в виде дна пропасти наполненного ржавыми пиками, как в ловушках из фильмов про затерянные гробницы.

Из разговора с Жабьим Боссом оказалось, что они неплохо разбираются в фуиндзютсу — наследие призывателей из одного из семейств Узумаки, и земноводные защитили от призыва всех, кроме новорожденных головастиков. И призвать любую более или менее взрослую лягушку можно только после того, как шиноби получит, так сказать, полный доступ — будет вписан в свиток и одобрен Гамабунтой. Без одобрения — шиш тебе, а не поддержка.

Так что ты или вложишь много чакры и призовешь Жабьего боса, или бесполезную мелочь, которая в отсутствие нормальных условий быстро сдохнет, даже если найдется способ удержать ее от возвращения назад.

И Джирайя еще смел корчить рожи и орать о том, что Наруто бесталанный дурак и ему просто нужно больше чакры. Педагог на букву Хэ. У мальчишки совсем ничего времени до столкновения с опаснейшими противниками, с которыми половина чунинов Конохи не справится, а жабий сын развлекается тем, что дает Наруто практически невыполнимые и абсолютно бесполезные задания.

Молодец, чо!

Хотя было у меня подозрение, что плевать Джирайя хотел на то, как Наруто призывает жаб или сдаст экзамен. Думаю, что настоящей целью Жабьего саннина было проверить работу печати и то, насколько хорошо джинчурики умеет работать с чакрой своего биджу. Ну и сообщить кому надо о результатах.

Естественно, я саннина Наруто заложил. И Лешему наябедничал. Это, похоже, тоже повлияло на отношения к Джирайе, так что в последнее время мы его даже около бань не видели. Наруто так и не удалось собрать всю свою банду, так что свободное время он проводил с Якумо, Хинатой, Инари и Широ. Вели они себя довольно тихо. Во всяком случае о их проделках я ничего не слышал, а потому не контролировал эту шайку-лейку.

Я мог только надеяться, что Хината не ревнивая девочка, а Якумо не втрескается в Наруто.

Саске я не видел с отборочных, а Сакура... Ну, пару раз я ее в городе замечал. Мелькала.

Помощь я ей предлагать не стал. Это ей надо, а не мне. Да и времени у меня на Розовое Дерево нет. А насчет того, что говорил Хирузен, так я это, если спросят, забыл. Он ведь мне приказа на бумажке не давал? А значит, это был очередной мудрый, ни к чему не обязывающий совет, который наш глубокоуважаемый Хокаге может засунуть себе в задницу.

Еще я слышал от Ино, что Сакура тренируется в поте лица, "желая впечатлить Саске-куна".

Ну и молодец, ей полезно.

В госпитале появилось больше пациентов с личной охраной. Благо для таких господ было отдельное крыло и во время нападения их не придется трогать и выслушивать их "вонь". Но лучше бы их тут не было вовсе. Защиту на госпитале обновили совсем недавно, так что я мог быть уверен в том, что всяким Кабуто и другим подозрительным личностям вход сюда закрыт.

Впрочем, произошел еще один инцидент, после которого охрану госпиталя усилили.

Когда мы пришли проведать Хинату (она все еще вынуждена была ночевать в госпитале) и Ли, в коридоре дорогу нам заступил Гаара. Он вроде бы был в своем уме, не безумен, но крайне хмур и негативен.

На его лице красовалась пасмурная мина "всех порешу, один останусь", а родственников, которые бы могли его осадить, не наблюдалось. Опасная ситуация.

Мы пытались его обойти, но Рыжий вырастил впереди и за нашими спинами стену из песка. Благо оставались окна, но их еще нужно было успеть открыть. Хотя если припрет -просто их выбьем. А чтобы никто не помешал, Гаара песком подпер двери немногочисленных кабинетов, находящихся на этом этаже. С той стороны по ним кто-то даже стучал.

— Ты говорил что ты такой же как я. Чтобы быть как я ты должен быть без своего Яшимару.

У меня сердце пропустило удар, но не сводя глаз с Гаары, я протянул руку чтобы остановить Наруто, но тот успел выскочить вперед.

— Ирука не Яшимару! — кричал мелкий. — Я не ты! Мы с тобой похожи только тем, что оба клетки для демонов. Я правда думал раньше, что мы похожи сильнее. Что у тебя такое же прошлое, как у меня. Ты тоже одинок. А ты просто дурак! Мы не похожи. Ты сломался. Я — нет.

Гаару настолько ошарашили слова Наруто, что обе стены осыпались на пол, а затем так же быстро собрались в тыкву на его спине.

— Я сильный, я могу убить тебя! Раздавить! — медленно пополз по полу бархан напоминающий лапу. Словно Гаара еще не оправился от шока. Да и говорил он так, будто себя пытался в первую очередь убедить, и только потом напугать нас.

— Ты слаб духом. — крикнул мелкий и ловким движением запечатал несколько когтей песчаной лапки в пищевой свиток.

Из тех, кого я знаю, ни у кого кроме Наруто не получалось так грубо нарушать правила фуиндзютсу. Как в старой шутке. Согласно законам аэродинамики, шмель летать не может. Но он их не знает, поэтому и летает. Попробуй я запечатать что-то с чакрой в простенький свиток, у меня бы ничего не вышло. А он на интуитивном уровне понимал какой элемент печати запитать сильнее, чтобы получилось так, как надо.

— Я тебя не боюсь! — бросил мелкий, не понимая, что нарывается.

Каждое слово мелкого мне чудилось гвоздем, который он забивал в крышки наших гробов. Я даже подумал о том, чтобы выпрыгнуть в окно, попытавшись разбить укрепленное чакрой стекло, но не был уверен, что мы сможем убежать от взбешенного Гаары.

— Наруто, — тихо начал я, — отойди назад, только медленно и без резких движений.

Несколько вопросов, заданных с разных сторон, я поначалу не разобрал: они слились для меня в одну неразборчивую кашу. Позади нас стояли родственники Гаары, а из-за спины Гаары к нам шел Гай. Один из кабинетов, около которых мы остановились, принадлежал лечащему врачу Ли. Потрясающая удачливость мелкого и тут нас спасла!

У меня кровь в ушах стучала так громко, что я попросту не услышал, что говорил Гай и Темари. Как они вообще достучались до Гаары. Напугал меня носитель Шукаку без всякого КИ.

Не знаю, что бы было, не осади Гаару Майто и не уговаривай джинчурики родня, но для меня и Наруто это точно не закончилось бы ничем хорошим. Да и от Госпиталя бы камня на камне не осталось после битвы двух джинчурики.

Это странно, но больше всего меня напугала не перспектива своей смерти, а как бы она повлияла на Наруто. Не хочу, чтобы он когда-нибудь стал таким же, как Гаара.

Когда носителя Шукаку увели, я привалился к стене, чтобы прийти в себя.

— Ирука, ты сильно испугался? — тормошил меня мелкий. — Я — нет.

— Ну и дурак, — потрепал по голове, тяжко вздохнув. — Ты же видел, что он опасный псих, зачем ты его провоцировал? Если бы не Майто Гай, размазал бы нас Гаара тонким слоем мясного фарша по всему коридору.

— Ничего бы не размазал!

— Соизмерять надо возможности и последствия. Пойдем Гай-сану спасибо скажем. Он кажется сказал, что к Ли шел.

— Я бы его завалил! — упрямился Наруто.

— Завалил бы, да. В этом я не сомневаюсь, только попутно вы двое уничтожили бы все вокруг. Сомневаюсь, что Гаара стал бы убивать нас аккуратно.

Кажется только сейчас до Узумаки дошло, насколько серьезны могли быть последствия.

В палате Рока больше не чувствовался удушливый "запах" безнадеги, а на тумбочках появились неровные стопки разнокалиберных книжек. Бровастый парнишка с азартом размахивал руками, зачитывая посетителям и медсестрам особо понравившиеся ему стихи по памяти и чиркал в тетради какие-то схемы. Похоже, налегал на тактику.

Оставив Наруто с корзинкой слушать Ли, я подошел к задумчивому Майто. Тот стоял у окна с грустной улыбкой, точно не верил в лучшее.

Тихо поблагодарив Гая за то, что он предотвратил возможный бой с Гаарой, я еще раз выразил ему соболезнования по поводу случившегося с его командой.

— Гай-сан, кому вы так перешли дорогу, что вам решили отомстить через вашу команду? — шепотом спросил я, словно между делом.

— А почему вы думаете, что это не случайность? — напрягся джонин.

— Ну так очевидно же. Темари — один из худших противников для Тентен. Она ее не просто победила, а стерла в порошок, унизила ее собственным бессилием. И другого нельзя было ожидать от мастера футона, использующего боевой веер. Гаара — самый сильный и опасный противник среди всех генинов. А Ли слишком упертый, чтобы сдаться и признать свое поражение. Это не могло не закончиться трагедией.

Рок меня все же услышал, набычился, а затем вздохнул и покивал, соглашаясь с характеристикой.

— Но Неджи ведь прошел в финал. — глядя на сенсея, сказал Ли.

— Прошел. — ответил я. — Но, согласитесь, что его победа над Хинатой не выглядит чем-то впечатляющим. Клановый мальчик вытер пол своей кузиной на год младше его, и чуть ее не убил без какой-либо на то необходимости. Для людей это выглядело примерно так. Он — боевик, она — принцесса и наследница. У них разная подготовка и разные способности. Его дело воевать, ее — интриговать, править и договариваться. Он по сути напал на своего будущего главу. Заказчику едва ли будет комфортно с таким защитником.

А еще Неджи продемонстрировал полную неспособность себя контролировать и кровожадность, свойственную скорее шиноби Тумана, чем Листа. Это такая победа, которая мало чем отличается от поражения на этом экзамене. Жилета ему после этого не дадут, если только он не победит всех. А этого точно не случится.

Судя по расширившимся глазам Гая, с такой стороны он ситуацию не рассматривал. Однако немного подумав, он согласно кивнул.

— Да, победить этого Песчаника Неджи-куну будет непросто. А кроме него там есть и другие сильные противники. Внезапно Гай словно просветлел и от него повеяло надеждой. — Но ведь бой с Хинатой мог закончиться и по другому! Неджи почти уговорил ее уйти.

Вздохнув, я покачал головой:

— Почти не считается, Гай-сан. Может, я не прав, но думаю, что бой между Хинатой и ее кузеном должен был закончиться трагедией, которая бросит тень на вас, Гай-сан, как на учителя Неджи. И кто-то это предусмотрел.

— И вы думаете, что такие противники у моей команды были не случайно? — пронзительно посмотрел Майто, мгновенно став абсолютно серьезным и собранным.

Такая способность мгновенно менять эмоции — напрягает.

— Один раз — это случайность. Два раза — это совпадение. Три раза — это система, — ответил я, пожав плечами. — Я бы на вашем месте осторожно расспросил экзаменаторов. Наверняка кто-то что-то знает. Еще раз спасибо за то, что спасли нас от Гаары.

После чего попрощался и ушел, оставив Зеленого зверя в глубокой и мрачной задумчивости.

Перед тем, как уйти, я зашел к Хоноке и настойчиво посоветовал ей на время экзамена не покидать госпиталь, поскольку это все-таки более-менее защищенное место. Дескать ,во время финала Коноха будет наиболее уязвима и здесь будут шататься куча подозрительных людей. Вероятно, будут и шпионы из Облака. Так что лучше не лезть никому на глаза.

В ночь перед третьим этапом Наруто пришлось усыпить, чтобы он выспался. Волновался он даже сильнее, чем перед тестом Какаши.

За несколько дней до экзамена я попросил Оборо сходить с Якумо на прием к Рею, чтобы тот помог подобрать девочке тренировочный костюм и договорились на осмотр у Енота. Выносливость у младшей Курама была отвратительной. Ее даже Сакура бы уделала. Клан, конечно, переживал не лучшие времена, но позволить себе одну сбрую вполне мог.

Поторопил я их потому что скоро вторжение Орочимару, и неизвестно, кто после него останется в живых.

Я не без основания надеялся, что Оборо останется в живых как и Якумо. Старушка весьма нелестно отзывалась о шоу с призом в виде жилета, так что она, скорее всего, на стадион не пойдет. Да и за пределами квартала она бывает редко из-за артрита.

А туда нападающие вряд ли полезут — нет смысла так дробить силы.

В день перед экзаменом я проснулся часов в пять утра и долго пялился в окно, ощущая тревогу. От этого чувства было трудно дышать и невозможно уснуть.

Я, вроде бы, не ворочался, но все равно разбудил Анко. Толком не проснувшись, она погладила меня по плечу, игриво провела пальцами по спине, и внезапно замерла, будто прислушиваясь. Ей не понравилось, что я напряжен, и отговорка о плохом предчувствии не помогла. Анко оседлала мою спину и вдавив в подушку, начала мять лопатки и шею.

— Расслабься, — продолжая массаж, — ты как деревянный. Глубоко вдохни и выдох. Медленно выдыхай. Давай, вдох... и выдох!

Не скажу, что стал спокоен, как удав, но после массажа стало легче дышать и навалилась сонливость.

— Спи, — ласково прошептала девушка, устраиваясь под боком, — еще рано.

Когда я проснулся снова, Анко уже ушла. Снова вышла через окно, как незваный гость. Надо послать клона на рынок, сделать дубликаты, пока я об этом еще помню.

Глава 11. Кровавый финал

Все важные и ценные вещи из дома, на всякий случай, позапечатывал в свитки на манер корневых папок в компьютере (если бы не клан Узумаки, я бы никогда не решился так их использовать) и врубил защиту квартиры на полную. При самом неудачном стечении обстоятельств от дома останется прямоугольная коробочка моей квартиры и тогда мне придется воспользоваться услугами Тензо, чтобы отстроиться заново. Или заявить права на это место и эгоистично построить новый дом только для себя. В общем, уходил я, как в последний раз, стараясь при этом выглядеть спокойно и естественно. Получалось не особо, но меня это не волновало — наблюдение из анбушников с меня сняли. То ли на период экзаменов — из-за нехватки кадров, то ли навсегда.

Доклад Третьему о вчерашнем инциденте я мудро решил перенести на сегодняшний вечер. Зачем напрягаться и писать отчет, если его никто не оценит в связи со смертью Третьего? Да и не я должен в первую очередь о нем докладывать, а наблюдатели АНБУ, прикрепленные к Гааре. А значит — доложить об инциденте их обязанность, раз предотвратить его не захотели, крысы трусливые.

— Ирука, что-то случилось? Почему мы собрали вещи?

— Нет. Просто плохое предчувствие, — подкрепленное знанием канона. — И паранойя.

Мы заглянули в госпиталь, взяли с собой оттуда Хинату, которая еще "радовала" глаз зеленоватой бледностью, но уже считалась достаточно здоровой для прогулок за пределами Госпиталя. Ей-то и самой разрешили посетить стадион, но я вызвался ее сопровождать.

А до дежурства на этом этапе меня не допустили, объяснив это тем, что у меня лицо приметное и могут подумать, что в Госпитале не хватает людей.

Боги, да пусть думают что хотят! Тем более, что людей действительно не хватает. И я не вижу в этом ничего для Госпиталя постыдного. Хотя аборигенам, конечно, виднее.

— Хината-чан, подожди. Где ты сидишь? — нагнал я девочку.

А она потупилась и пролепетала, что у нее нет места, и что хотела сесть на любое свободное.

— Свободные места на шоу с мордобоем? — весело фыркнул. — Хорошая шутка.

— Я не шутила, Ирука-сенсей. — чуть ли не шепотом.

Опомнившись, вздохнул, забыл с кем разговариваю. Хинату все еще было очень легко смутить. Все же нечастое общение с Наруто — это не целенаправленные и постоянные занятия с опытным психологом и так быстро с последствиями воспитания Хиаши не справиться. Кстати, она чудесным образом, оказалась права. Свободные места были. Похоже, у некоторых людей все порядке с интуицией. Чувствуют, куда и когда идти не надо.

В общем посадил Хинату рядом с собой на место Анко. Разорился на билеты, чтобы и ее с собой утянуть, когда отсюда драпать буду, а оказалось, что Митараши место уже выделили и крайне не рекомендовали оттуда пересаживаться. Служебная необходимость, будь она неладна.

— Вы боитесь за Наруто? — тихонько осведомилась Хината.

— Нет, — покачал головой, — он выиграет. Неджи проиграл в тот момент, когда начал свою любимую песенку про Книгу Судьбы. А у Наруто противоположное мнение по поводу того, что все предначертано и мы лишь марионетки в огромном плане.

— Наруто-кун говорит: дорога там, где ты хочешь пройти.

Вспомнив по ассоциации пару шуток про танки, фуры и носорогов, я посмеялся и поправил:

— Дорога возникает под ногами идущего. Но суть передана верно.

Чтобы прощупать противника, Наруто создал с десяток клонов, которые, изображая неорганизованную толпу, с дикими воплями и улюлюканьем бросились на Неджи. Разумеется, это не сработало и они быстро пали от ударов верткого, словно уж, Хьюги. Да они и не пытались, потому что их задача была прощупать противника и отвлечь.

Посчитав, что это все, Хьюга усмехнулся и довольно громко сказал:

— Хочешь стать Хокаге? Тебе ничего не светит.

— Посмотрим! — не стал дослушивать мелкий.

В его противника полетел ворох моппанов, которые заволокли арену густым дымом.

— Это не поможет. Ты неудачник, тебе никогда не стать Хокаге. Этот пост занимают избранные, а ты — никто!

Интересно, потрясающая неосведомленность о клане Узумаки — это целенаправленная политика, или это в большей степени нежелание нового поколения знать что-то помимо поданного на блюдечке?

Неджи крутанулся на месте отбив, теневые сюрикены и заодно разогнал дым от клонов вокруг себя.

— Это был Кайтен, абсолютная защита, — серьезно сказал какой-то Хьюга, оказавшийся в нашем секторе.

А дым был не простой, не зря же мелкий нацепил очки с маской, которые нам достались от шиноби из Амегакуре. Удобная штука, можно дышать во всякой дымной гадости и даже говорить в ней четко и громко.

— Я тебя вижу. Твою чакру. Эти уловки тебе не помогу-у... Апчхи!

Обрати гений Хьюга внимание на трибуны, он бы услышал нестройный хор хихиканья.

— Такому неудачнику, — прервал фразу звонкий чих, — как ты, не стоит даже надеяться, что ты сможешь меня чем-то достать! А-а-чху!

Он смотрелся куда пафоснее и убедительнее, если бы не моргал без остановки красными, как у кладбищенского упыря, и слезящимися глазами. Моппаны, подброшенные в дым от клонов, были с сюрпризом. Маленькие печати при взрыве высвободили взвесь из мелко растолченного перца, табака и прочей едкой, жгучей дряни, которая и вызвала у Неджи слезы и зуд в носу.

Меня наполнило чувство гордости. Мой рецепт. Моя идея.

Получилось довольно смешно и при этом унизительно. Пафосный герой стоял и пытался не плакать, но у него это не получалось. Уверен, хулиганья душа Наруто в тот момент пела от радости.

Пока Неджи крутился, Наруто успел сделать две вещи — выйти из облака, бросить в обе стороны от себя свитки с кунаями и сюрикенами, и создать еще клонов.

А дубли, разбившись на пары, уже заканчивали печати.

— Цветы феникса, — выкрикнули два клона по краям построения.

— Футон, воздушный порыв — вторили им соседи.

В Неджи полетели много маленьких, но быстрых и горячих приветов. Сдетонировала мука, тоже находившаяся в смеси. Еще одно мое воспоминание из той, прошлой жизни. Мы и не ожидали серьезного урона, да его и не было, но хоть бахнуло красиво.

Хьюга повторил свой трюк и через пять-шесть секунд вращения кайтена он был окружен огненной стеной. Эффектно, что не говори.

Но вот его "абсолютная защита" закончилась, а потоки маленьких огненных шариков — нет. Клонов было много, и они работали как артиллерийская батарея — по готовности. Не успевала у одной пары закончиться их комбинированная техника, как начинала вторая. Слегка выдохшийся и заметно дезориентированный Неджи не смог уклониться от всех снарядов, и его длинный левый рукав вспыхнул, а вслед за ним и левая штанина. Попытка уйти кувырком от бесконечного потока злых жалящих огоньков привела только к тому, что туника Хьюги затлела еще и на правом плече. Ему еще и шею обожгло и волосы короче стали.

— Бесполезная у тебя защита, Неджи. Даже от таких слабых атак не защищает, — поддел его Наруто, спокойно наблюдавший за аутодафе недруга.

Единственное, что он делал — это складывал длинную цепочку печатей.

— Ты...

Это было последней каплей, так как Неджи рванул к блондину с корточек прямо сквозь огненные шары.

Скорость у него при этом была почти как при шуншине. С уровнем Наруто — ни уклониться, ни отпрыгнуть.

Из собранной мною информации выходило, что это самая опасная из техник Неджи.

Хьюговская техника ускорения, похожая на шуншин, позволяющая перемещаться не только быстро, но и точно. Она не дезориентирует пользователя, при этом значительно ускоряет его, и защищает слоем чакры во время передвижения. А благодаря бьякугану, Хьюги могут еще и передвигаться на подобных скоростях с поразительной маневренностью.

Минимум ручных печатей — их роль играет стойка бельмоглазых шиноби и улучшенный контроль.

Неджи мгновенно оказался рядом с противником и нанес ему обещанные 128 ударов.

В общем, самое оно для рукопашника.

— Восемь триграмм, сто двадцать восемь ладоней, — раздался победный выкрик Хьюги,

и вот уже горящий силуэт наносит удар Наруто в область сердца. У блондина в уголке рта появляется кровь. Неджи торжествующе улыбается. Рядом испуганно охает Хината. А в следующее мгновение ее кузен отлетает сломанной куклой, сметенный взрывной волной.

Когда опало белое облако, показалось что выпал снег.

— А я случаем не перестарался? — громко спросил непонятно кого единственный оставшийся Узумаки, укрытый барьером. В тишине его было отлично слышно даже гражданским.

Настоящий Наруто, все это время, стоял на левом краю построения и, как все, плевался огненными шарами. Клон, защищенный специальной печатью, хорошо сыграл свою роль мишени.

Он все это время создавал не особо убойную технику, а печать вокруг себя. Но не барьера, как можно было подумать, а совсем наоборот. Большую взрывную печать.

— Эй, Неджи, ты там как, живой вообще? — с присущим ему чувством такта выкрикнул Наруто, создавая еще с десяток клонов.

К удивлению всех присутствующих, издав непонятный полустон-полушипение, дымящийся Хьюга смог встать на одно колено. До места, где я сидел, донесся едва уловимый запах шашлыка. Есть захотелось. Кстати, надо будет перехватить какую-нибудь сладость у лотков или у ходивших продавцов для себя, Хинаты и Наруто. Вот говорят "война войной, а обед по расписанию", а тут бегать придется на одном завтраке и неизвестно еще сколько.

— О, живой! — искренне обрадовался блондин. — Слушай, а как ты попался на такую простую ловушку? Ты же говорил, что все-все видишь, — подколол его Узумаки.

Так как противник не нападал, у мелкого нашлось время позлорадствовать:

— Чего ты не увидел, что это был не настоящий я и что он стоит на взрывной печати?

Хотя, ты даже не видел что Хината-чан тебе не враг. Короче, нихрена твои хваленые глаза не видят. Слепой ты как крот, — резюмировал Наруто.

Обожженный и окровавленный Хьюга опершись рукой на колено, сказал, словно выплюнул:

— Ты ничего не знаешь!

Сорвав повязку со лба, Неджи рассказал про то, как подставили его отца, когда Хиаши убил посла, что решил спереть Хинату. Что эта печать — это его клетка и его Судьба. Что этот рисунок способен убить любого, кто его носит.

Некрасивая история, как не крути: Кумогакуре под предлогом заключения мирного договора решило выкрасть Хинату — обладательницу Бьякугана. Хиаши гада нагнал и, естественно, убил. А грохнув, ахнули, опознав посла. Естественно, облачники начали все отрицать и обвинять Лист: "Убили без повода! Мужской половой орган вам, а не мирный договор! Если не хотите войны, выдайте убийцу — главу Хьюга!" Третий не возражал, надавил и Хьюга согласились пожертвовать жизнью Хиаши. И если бы не бывший лидер клана, то Облако все равно бы получило бьякуган. Но тот решил схитрить и вместо Хиаши, выдал Облаку Хизаши — брата-близнеца жертвенного барашка. Облачники поспешили откланяться, и потому не сразу сообразили, что бьякуган им не обломился, печать побочной ветви на лбу отца Неджи с гарантией уничтожила волшебные глазки. Тело потом вернули, но покалеченное так, что Хизаши пришлось хоронить в закрытом гробу.

Ну а поскольку акустика на арене была на удивление хорошая, да еще и Неджи явно играл на публику, то услышали эту историю почти все. Этим рассказом недожаренный Хьюга поставил в неудобное положение не только главную ветвь своего клана, но и Хирузена. Я видел, как многие оборачивались на ложу каге и чувствовал эмоции толпы.

— Ты не знаешь, что такое быть меченным. Изгоем! — снова начал вещать Неджи персонально для Наруто.

Мелкий подавился воздухом и заржал.

— А ты типа знаешь, да?! Ты что, тут самый обиженный?! Знаю, как никто другой, даттебайо! Ты можешь видеть на километры вокруг, и при этом дальше своего носа не видишь! Это смешно!

Вокруг тебя полно тех, кому еще хуже, чем тебе! Ли, Инари, мои бывшие соседи по дому. Куча людей, у которых тоже нет родителей, но нет клана за спиной, который поможет и защитит, если нужно. Да я сам до сих пор изгой, которого не то что в храм Огня — даже в приличное кафе не пустят. Но я не жалуюсь, как ты! Я борюсь! Я нахожу друзей и не причиняю боль своим близким! И я уже не один, как был когда-то! У меня есть те, кого я могу назвать друзьями и даже семьей! А ты продолжай тонуть в жалости к себе, обиженка! Тогда точно растеряешь всех, кому есть до тебя дело!

Я про себя отметил, что когда Наруто сильно волнуется, у него снова вылезает это слово-паразит. Непорядок.

У гостей Конохи на лицах застыло недоумение. Да и Канкуро с Темари, не знали, что этот жизнерадостный блондин — изгой в своей Деревне.

А между тем Наруто уже не улыбался, злясь он громко говорил:

— Это Хината виновата в том, что ее попытались похитить? Это она виновата, что твой дядя убил похитителя? Это она виновата, что Третий решил пожертвовать кем-то, чтобы купить мир с Кумо? Это она виновата, что Хиаши подменили Хизаши? Это она тебе печать на лоб ставила?

Неджи на все вопросы обалдело смотрел на Наруто и только мог отрицательно мотать головой.

— Ты врубаешься, что делаешь, даттебайо?! Мстишь Хинате потому, что реальных виновников гибели своего отца наказать не можешь! Ты, как трус, отыгрывался на тех, кто не даст сдачи. На слабых! Неджи, ты — трус!

А вот это бельмоглазого задело, так что он даже смог встать, но пройдя пару шагов, снова рухнул на одно колено.

— Хината в вашем ебанутом клане тоже изгой. А меня ненавидит большая часть Конохи. Ни за что, даттебайо! А Ли почти все презирали и никто в него не верил. Ты не самый обделенный и обиженный. Не тебе мне рассказывать про жизнь отверженного. Так что подбери сопли и радуйся тому, что имеешь! Ты не изгой, ты просто жалкий нытик, даттебайо!

Вот последнее Неджи все-таки взбодрило, и он, встав, попытался развеять клонов. С одним у него это даже получилось, а остальные сдерживаться не стали и через пару десятков секунд избиения Хьюга мешком свалился на песок.

— Все, этот готов. — удовлетворенно сказал Наруто, ударив рукой об руку. — Можно уносить.

В нашем секторе скандировать имя "Наруто" начал первым Киба, а вскоре и весь стадион, не забывая при этом еще и аплодировать.

Поначалу Узумаки оторопел, а затем чинно кивнул зрителям.

Я видел, что мелкому хотелось прыгать от радости, но уроки Акийоши он запомнил хорошо и потому удалился с арены снисходительно улыбаясь, будто каждый день его так встречают. Кто-то рядом сказал, что Наруто — сын своего отца, намекая на Минато, а меня это почему-то задело.

Следующий бой должен был быть между Гаарой и Саске, на который последний безбожно опаздывал вместе с Хатаке. Пошушукавшись, экзаменаторы сообщили, что Саске появится позже, а пока на арену приглашаются Темари и Шикамару Нара.

Вот ведь интересно, семья Гаары — клан, но как он назывался никто мне так и не сказал и я нигде не слышал. Да еще во всех документах они фигурировали как "дети Казекаге" и обращались к ним так же. Они, вроде, были не против.

Девочка спикировала вниз на веере, словно хотела побыстрее закончить, а вот Нара еще долго сомневался, и еще минут десять по лестнице спускался. Короче, всех достал тянуть кота за тестикулы.

Так как я знал итог боя, наблюдать было скучновато. Впрочем, в том, что победит Темари, я тоже особо не сомневался, и не стал ждать. Вместо этого, оставив вместо себя клона на случай, если понадобится помочь Хинате, я поспешил забрать деньги, пока не начался шухер.

Канкуро сдался, даже не спустившись на арену. Впрочем, ни на него, ни на Темари я все равно не ставил. Зачем? Почти все имевшиеся в наличии у меня, Наруто и Анко деньги я поставил на Узумаки. Хотел было даже взять краткосрочный кредит, но таких здесь нет в природе. Если бы не риск привлечь к себе излишнее внимание, занял бы деньги вообще у всех кого знаю и до кого мог дотянуться! У всего Госпиталя бы занял! Мне б точно дали. Но приходится довольствоваться тем что есть, хотя и этого не мало!

Против Наруто ставки были один к десяти, так что выигрыш меня безмерно порадовал. А огорчение тех, кто поставил на "гения клана Хьюга" еще больше подсластило победу. По дороге назад купил местных вкусняшек. Потом на это просто не будет времени.

Не дожидаясь кашля Хинаты, я подлечил ее и предложил сходить к Наруто, лично поздравить с победой.

— А можно? — в лиловых глазищах плескалась надежда и радость, словно у собаки рядом с которой произнесли имя долго отсутствующего хозяина.

— Если нельзя, просто вернемся, — легко пожал плечами и отвернулся, чтобы девочка не увидела гримасу недовольства.

В своей любви Хината напоминала Сакуру: Наруто был для нее не ровесник, а кумир и небожитель, внезапно сошедший с небес. Да, подвижки были, она больше не падала в обморок и вроде бы узнала Наруто лучше. Но иногда Хинату хотелось запереть с мелким в одной комнате на денек-другой, чтобы она воочию убедилась — он такой же человек, как и она сама. Не знаю хорошо это или плохо, но Наруто фанатично-восторженный взгляд подружки не напрягал. Потому что он его не замечал.

Из ложи я решил уйти еще потому, что в толчее будет весьма не просто собрать своих и свалить.

Заметив что мы с Хинатой куда-то направились, за нами увязались Сакура и Ино. Иногда девочки отставали, останавливаясь у перил, но потом догоняли чтобы снова оказаться за нашими спинами.

Под крытый навес мы прошли без каких либо проблем, но только потому, что каждый из нас являлся членом команды одного из участников. Гаара к тому моменту уже спустился, как я понял из нытья Сакуры и Ино. Девочки тогда мучительно размышляли что лучше: посмотреть бой или пойти за мной.

Канкуро и Темари отошли в дальний угол павильона, так что все свои оказались рядом.

Рисковал ли я приблизившись к Канкуро и Темари за считанные минуты до вторжения? Да, но на этот случай у меня наготове была печать-щит, нанесенная собственной кровью на запястья и скрытая под эластичным бинтами.

Не только Наруто учили особым печатям. Правда эту печать можно было нарисовать и обычными чернилами, а не смешивать их с кровью, но я ведь не Наруто. Мне сложно было почувствовать не активную печать, а с кровью такой проблемы у бесталанных не возникало.

Я бы и просто кровью ее нарисовал, так эффект от самой печати был бы сильнее, но нельзя. Проблема "красных чернил" в том, что они не годятся для печатей которые ты не собираешься активировать сразу.

Нарисуй я эти символы кровью и часть рисунка, не смотря на защищающие его бинты, после высыхания осыпалась бы бурой пылью. Кровь — это универсально, но не практично, а еще больно, потому что до этой "краски" еще добраться надо.

Заметив меня, все таки наплевав на приличия, мелкий взбежал вверх по стене стадиона, а вот Шика, так же медленно поплелся к ступенькам скрытым в толще бетонных стен, рискуя встретиться с Гаарой. Я лишь надеялся, что те двое из Травы, которых я встретил у окошка тотализатора, уже побежали самоубиваться — просить Гаару проиграть.

— Я победил! — радостно сообщил мелкий, повиснув у меня на шее.

— Я в тебе не сомневался.

Хината поздравила Наруто таким тихим шепотом, что я ничего не разобрал, но мелкий отвечал ей уверенно, точно все расслышал. Прислушиваться к их разговору я не стал, потому что боялся отвлечься и пропустить что-нибудь важное. Например, кунай в лицо!

Суновцы заметно нервничали и осторожно поглядывали на часы расположенные над табло с именами противников.

В гомоне толпы потонули истошные вопли туповатых травников, пытавшихся угрожать Гааре. Кажется те, кто их расслышал, даже не поняли, откуда звук.

Пока мы на троих ели сладкое, я уже начал думать, что Саске действительно не придет, но вот на арене завертелись, закружились листья и перед нами появились двое шаринганистых. Попробуй так опоздать кто-то другой — был бы выговор, а тут — никакого негатива, будто так и надо.

Нет, я не завидую, просто не люблю двойные стандарты!

Кстати, листья — это просто знак, что здесь сейчас притормозит разогнавшийся шуншином шиноби. Примерно как красный свет у светофора — чисто чтобы избежать столкновения.

Выглядит все просто сказочно. Вот шиноби сложил ручные знаки, произнес слово — и вот он уже пропал и где-то появился. Волшебство, магия, телепортация!

На самом деле шуншин — это развитие каварими на другом уровне.

Он состоит из трех частей.

Первая — внутренняя, для работы с организмом. То, что можно условно назвать медитацией на бегу. Шиноби, сложив пару печатей, определенным образом направляет чакру так, чтобы его тело могло двигаться как можно быстрее, при этом как можно меньше уставая.

Получается особое состояние, идеальное для энергетики, а также мышц и внутренних органов, чтобы поддерживать бешенный темп шушина достаточно долго. Все знают, что для бега необходимо дышать в особом ритме. А для шиноби еще и чакру нужно направлять особенным способом: для дыхания, движения, и защиты тела от возможных травм. Для обычного среднего ниндзя развивать приличную скорость хоть сколько-нибудь долго без особого дзютсу невозможно.

Вторая часть шуншина — это использование чакры выделяемой шиноби, для взаимодействия с окружающей средой. Первый подпункт — уменьшение сопротивления воздуха для двигающегося тела. Чакра словно обволакивает шиноби и становится чем-то вроде смазки против трения и одновременно — защитой от порывов ветра, которые могут стать фатальными на большой скорости. Второй подпункт такого взаимодействия — это отталкивание от земли во время бега. Процесс, обратный хождению по дереву. Как и с большинством техник, чисто теоретически все это можно выполнить одновременно и без всяких печатей, на одном голом контроле... Только это примерно также просто, как выпрыгнуть из несущейся на полном ходу машине, и в прыжке попасть из пистолета в глаз белке, которая сидит на дереве у дороги. Не, ну а что, в Голливуде в кино получается же? А Леголас так вообще не то что из пистолета — из лука бы попал. Значит, каждый может! Просто не хочет!

Третья и последняя часть — внешняя, прикладная. Это иллюзия сокрытия и иллюзия прибытия.

Если верить записям и слухам, то телепортацией из точки А в точку Б владели считанные люди этого мира, в числе которых особо выделялись Второй и Четвертый —

потому что приспособили этот полезный навык для боя.

Не только головой, но и пятой точкой я чувствовал, как тикает невидимый таймер, отмеряя последние мгновения до вторжения. Хотелось оглянуться, поискать глазами лишних АНБУ, но я не позволил себе привлекать внимание. Я простой обыватель, хоть и шиноби, мне таких вещей знать не положено, а значит, придется играть в неведенье до упора.

Тем временем, Гаара, глядя на Учиху, скорчил маньячно-предвкушающую рожу, будто живодеру беззащитного котенка предложили помучить, но отмашки рефери все же дождался, чтобы пугнуть Саске плохо сформировавшейся песчаной лапкой из бутылки. А затем Гаару скрючило, словно от сильной мигрени и по арене начало расползаться едва заметное, но хорошо ощутимое мною КИ биджу.

Гаара что-то бормотал, а Саске не рисковал соваться к сумасшедшему противнику, который разговаривает сам с собой.

Не позволив себе сконцентрироваться на слухе, из-за паранойи, я припомнил, что Гаара в каноне считал Шукаку своей матерью, и предположил что именно с ним(ней) он и говорит.

Зрители, не чувствовавшие КИ биджу, начали роптать, ведь рефери уже минуты три как смотался к краю арены, а противники не нанесли друг другу даже одного удара.

Когда Гаара перестал бубнить и выпрямился, Саске метнул сюрикены. Железки увязли в песке превратившемся в песчаного клона джинчурики.

Мне импонировала манера боя песчаного: дальнобойные приемы, обманки, клоны сражающиеся вместо него. Но не понравилось, что Гаара торчит на одном месте. В движущуюся цель сложнее попасть, это я еще по компьютерным играм помнил.

Гаару снова застали врасплох, песок не успевал за ударами, в конечном счете Саске сумел найти брешь и врезать противнику в челюсть. Полетел тот низко, не иначе как к дождю на похороны Третьего.

Вместо того чтобы добить носителя Шукаку, Саске начал язвить, пытаясь выбесить оппонента. Мда, последствия общения с Какаши налицо. Впрочем, толпа гражданских этого не заметила, подтвердив мое мнение об ее интеллектуальным уровне и взревела радостными выкриками. Интересно, а что они будут кричать, когда поймут, что шоу стало смертельной ловушкой уже для них? А вот шиноби пялились на поединок внизу молча, едва не роняя челюсть.

Саске наслаждался своим превосходством, будто говоря — я прокачался настолько, что могу отпинать своего брата.

Когда Гаара укрылся в песочном шаре, а Канкуро и Темари выругались, я чуть было не активировал барьер.

А затем от них пахнуло животным ужасом, ведь Саске сумел пробить песчаный шар и ранить Гаару.

Они не понаслышке знали, к чему это может привести, и готовы были драться или бежать.

Из шара вылезла кривая песчаная лапа, заставив Учиху отскочить, а затем кокон лопнул и в воздухе закружили иллюзорные перья, усыпляя людей и слабых шиноби. Перья не были частью техники Гаары, их намагичил кто-то другой или другие.

На мое счастье сознание потеряла только Ино, но я ее быстро привел в чувство импульсом чакры, остальные вовремя сориентировались и сами смогли снять иллюзию.

— На нас напали! — тыча в сторону ложи каге, воскликнул мелкий.

А там вовсю веселился Орочимару под личиной Казекаге.

— Слушайте меня. Сейчас мы все вместе бежим в...

— А Саске? А как же остальные? — возмутилась Сакура.

— Заткнись и следуй за мной. Это приказ.

Какая радость, что в спины нам не полетели вражеское железо и техники.

Снизу арена выглядела еще меньше, а стены давили, что казалось будто они сомкнутся над нашими головами. Отсюда хотелось бежать, как можно быстрее, но нужно было забрать Саске.

Когда мы уже подбегали, я услышал проктора экзамена.

— Саске, твой экзамен придется завершить, — заявил Ширануи, — ты силен для чуунина, вот и послужи своему Селению. Отправляйся за Гаарой.

От возмущения и удивления я потерял дар речи. Я всегда думал, что приказ преследовать Гаару отдал Какаши! Так нет же! Другой мудак нашелся!

Неприятно осознавать, что я заблуждался, но, похоже память действительно сыграла со мной дурную шутку и Собакин тут был не при чем. Надо будет потом серьезно покопаться в памяти.

Притормозив около Генмы, который играл в гляделки с Баки, я отпихнул от Учихи Сакуру, которая рвалась его обнять. Лучше бы помогла встать недоумевающему пацану.

— Что происходит? — спросил Саске.

— Нет. Саске, ты идешь с нами, — поднял пацана за шкирку, — А с вами, Генма-сан, я еще поговорю, если выживете.

Тот недовольно зыркнул на меня, но ничего не сказал, ринулся в бой с песчаником, когда Баки отослал детей Казекаге.

Что будет на арене меня уже не интересовало, ничем помочь не могу.

Пока я тут решал вопрос с Саске, Ино и Хинату куда-то увели отступавшие к выходу соклановцы, сбившиеся в один отряд. Хорошо.

— Не останавливайтесь! — подгонял я генинов. — Тут по дуге. Влево!

— Ирука-сенсей, — окликнула меня Сакура, — мы в убежище?

— Нет, в госпиталь.

— Но из нас никто не ранен!

— Мы идем его оборонять, — метнул кунай в рожу зазевавшегося звуковика.

Его противник, конохский чуунин, быстро осмотревшись, увязался за нами. Одному, если ты не особо крутой джонин, сейчас было опасно.

По пути к нам присоединился еще Шикамару и Паккун. Откуда только вылезли — непонятно. Нара сказал, что его за нами послал Какаши, чтобы мы бежали в какое-нибудь безопасное место и там ждали, когда все закончится.

— Мы как раз бежим в безопасное место, только, — оглядев высящийся вдали купол защитного барьера, — его придется оборонять. Наруто, проведи их с черного хода, если вас заметят, используй крабов, чтобы они вас прикрыли.

— А ты? — переполошился мелкий.

— Буду ломиться с парадного, отвлекая внимание.

Шикамару переменился в лице и начал отставать. Слева от нас показалась группа клана Нара, и Шика, не долго думая, метнулся к своим, которые спешили в сторону стадиона.

Хмыкнув, я сложил печати, прокусив палец.

— Техника призыва! — три голоса прозвучали почти синхронно.

Ящер Саске и четыре красно-белых краба-паука встали посреди улицы, давая возможность обойти бой.

Мой краб размером с одноэтажный приземистый дом появился прямо над группой суновцев и звуковиков, которые только собирались атаковать кучку конохских защитников, отступавших с ранеными к госпиталю. В след ему я послал четверых клонов, а сам помог какому-то парню с открытым переломом ноги войти под барьер.

Нам страшно повезло, что на зов Узумаки пришли именно эти длинноногие крабы, которые легко пропускали под собой своих, и как копьями доставали чужих шиноби передними лапами с небольшими и острыми клешнями.

Там я увидел свою команду и тех генинов, что пошли за нами. Они все стояли во внутреннем дворе около Енота, который одновременно проверял рацию, отдавал приказы суетящимся ирьенинам, чуунинам и одному АНБУ.

Удостоверившись, что маска и эмоции у него не как у Кабуто, я облегченно выдохнул:

— Все свои.

— Почему мы не присоединились к Нара?! — требовательно и пронзительно выкрикнула Сакура, едва отдышавшись. — Они нас могут защитить, не то что вы!

Блин, а ведь она права. Я протупил. Пару секунд подумав, я сообразил, как выкрутиться.

— Сакура, а Госпиталь кто защищать будет, а? Или для тебя только твоя безопасность имеет значение?

Розовая недовольно надулась, но под неодобрительными взглядами окружающих заткнулась.

Стоило только это сказать, как барьер завибрировал, уплотняясь. Тот самый, над которым работали Каруйи Рей и Наруто, они окончательно довели его до ума только за неделю до финала экзамена.

Помогая какому-то раненному опуститься на носилки, я не спускал глаз с барьера. Потому что движуха за ним мне решительно не нравилась. К преграде целенаправленно направился достаточно крупный отряд ниндзя — человек тридцать. Судя по протекторам, все они были из Звука. Вряд ли там сплошняком джонины, но если бы не барьер, то нам бы и обычных чуунинов за глаза хватило для героической гибели в неравном бою.

Увидев улучшенный барьер, они слегка растерялись. Снаружи госпиталь должен был выглядеть большим размытым пятном. К сожалению, у них явно был находчивый командир. Или имевший инструкции на такой случай. Он тихо отдал несколько приказов, и противники рассредоточились вокруг барьера. К сожалению, овальный купол был слишком большим, а нас недостаточно, чтобы защитить все направления.

— Что они собираются делать, Араигума-сама? — спросил я, решая, что лучше: достать меч или снова призвать краба. Предыдущего завалили числом, покалечив и заставив вернуться на свой план, но троих он точно отправил на тот свет.

— Попытаются какой-нибудь техникой или фуиндзютсу перегрузить барьер, или истощить его. Ястреб, — обратился Енот к АНБУ, — мобилизуй всех, способных держать оружие! Пусть соберутся здесь и готовятся к бою.

— Так точно, — ответил Анбушник, сваливая куда-то вглубь здания. После чего Енот по рации отдал приказ:

— Рей-сан, приготовьтесь по моей команде отключить барьер и снова его включить!

— Сделаю! — подтвердил мастер фуиндзютсу.

Как только рация отключилась, Араигума заорал:

— Все, кто способен использовать техники, приготовьтесь атаковать!

Генины синхронно кивнули. Сакура, дрожа, жалась ближе к Саске. Шино встал сбоку от нас, вытянув руки, покрытые мелкими жучками.

Кодла за барьером начала слаженно складывать одни и те же печати.

Мне это нравилось все меньше и меньше.

Вот они закончили и каждый приложил руку, сияющую синим светом, к барьеру. Начал нарастать гул.

Тем временем из госпиталя подтянулись медики и легко раненые или уже подлеченные пациенты, на ходу вооружаясь. Среди них я заметил красную шевелюру Хоноки, а затем ее призыв взмыл в небо, зависнув чуть позади нас. Но я все равно ощущал ветер, создаваемый крыльями гигантской птицы.

Нас дюжина, не считая Сакуры, а их примерно три десятка. Я явно не там искал безопасное место.

— Выстройтесь полукругом, — скомандовал Енот. — Все, по моей команде, атакуем площадными техниками. Сначала атакуем водой и ветром и сразу после бейте молниями. Те, у кого элемент земли, постарайтесь нас по возможности защитить. Те, у кого Огонь, ударите последними, перед тем как закроем барьер. Рей-сан снимет барьер на счет пять, а через несколько секунд включит обратно.

— Наруто, призови крабов! — скомандовал я, все же решив, что призыв будет эффективнее.

Сам я этого делать не стал — у меня с чакрой не так богато.

В строй встали сразу два призванных краба, один был синим с красными пятнами, будто его облили чернилами из авторучки, а второй красно-оранжевым с белым брюхом, от обоих пахло морем и пованивало водорослями.

— Ждите, атакуйте сразу, как пропадет свечение.

Крабы изобразили что-то вроде кивка всем телом и выдвинулись вперед, закрывая нас.

— Раз, — и мы начинаем складывать печати,

— Два, три, четыре, пять... Снимай!

Барьер, гудевший уже прямо-таки угрожающе, упал прямо перед удивленными шиноби, но не успели они обрадоваться, как их сшибло потоками воды и воздуха. Следом ударили молнии, зажаривая неудачников. Впрочем, таких было немного. Враги нам попались опытные и шустрые. Кто-то успел отпрыгнуть, а кто-то защитился техниками.

— Барьер, — выкрикнул Енот. Крабы остались снаружи, но по эту сторону барьера оказались и некоторые враги успевшие проскользнуть на территорию госпиталя.

Рядом с нами таких рисковых парней было только трое.

Одного убили мой клон и я. Он ударил чуть быстрее своего противника, поэтому ранил его, но и сам развеялся от встречного удара, прикрыв облачком чакры мой выпад, закончившийся ударом танто по горлу.

Второго убил Енот. Он обманчиво неловко замахнулся, будто собираясь ударить звуковика тростью по голове, но враг, ухмыльнувшись, принял удар трости на наруч. Не испугал вражину старичок с клюкой. Оружие Енота оказалось играючи зажато в левой руке звуковика, а правой он замахнулся для удара. Это его и убило.

С резким щелчком глава госпиталя высвободил меч из трости и быстрым, едва видимым движением вогнал его в горло смертельно удивленного шиноби. Краем глаза я заметил острие меча-шпаги, торчащее из шеи противника.

Хаяте так вообще ураганил. Он как-то по хитрому создал двух теневых клонов сразу с оружием и устроил врагам натуральную бойню. К одному противнику с мечом можно попытаться приблизиться вплотную, где длина меча станет недостатком. Но не к трем мастерам, действующим как единое целое.

Вечный больной за один бой оправдал все усилия по своему спасению.

Рядом шаманил Шино, а его противники катались по земле, пытаясь избавиться от мелких, но очень кусачих и голодных жучков.

Третьего убила парочка каких-то неизвестных мне чуунинов.

Застывшую соляным столбом с кунаем Сакуру, походя, одним ударом вырубил звуковик, и она отлетела куда-то и так и осталась лежать.

Саске убил одного из противников Чидори, проткнув его рукой. И застрял. Его спас Наруто, заблокировав направленный в глазастого удар, после чего Учиха, взбесившись, стал покрываться черными татушками в виде языков пламени...

На самом деле, бой получился коротким и занял секунд десять, может чуть больше.

Конец ему положила какофония названий огненных техник после отмашки АНБУ.

Совместные дзютсу этого элемента в исполнение нескольких наших шиноби достали пару врагов, заставив остальных разорвать дистанцию, мгновенно превратили в густой, жгучий пар разлитую техниками воду, лишив противника видимости и дали нам время на активацию барьера.

Мы быстро оградились от пара, но все равно чуть не сварились в этой турецкой бане. Пар был настолько горячим, что болотно-зеленый панцирь краба покраснел пятнами. Представляю, каково было врагам.

После повторного включения барьер был даже слабее, чем до отключения, но пока ошеломленные враги приходили в себя, он потихоньку восстанавливался.

Ну а мы могли по мере сил вернуть в строй раненых и оглушенных.

Впрочем, последнее Сакуры не касалось. Сотрясение мозга. Она теперь не боец, о чем я ей и сообщил, отправляя в госпиталь.

Наруто вздохнул с облегчением. Иллюзий по поводу боевых качеств Сакуры он уже почти не питал. Учиха был в норме. То ли после первого применения печати он к ней адаптировался, то ли ему помогла поставленная Наруто в лесу "защита от зла ", то ли и то и другое вместе.

Глава госпиталя не зря долгое время был полевым ирьенином. Он выбрал великолепную стратегию. Я бы так не придумал. Ну или точно не так быстро.

Впрочем, враги нам попались не лыком шитые. Пока с той стороны барьера они пытались снова организовать цепь по периметру, а те, кто прошел, задействовали маскировочные техники и попрятались. Один оригинал прикинулся мертвым, но его быстро вычислили и надежно усыпили — ударом по голове.

Пригодится — или как язык, или, если дело будет совсем плохо — как заложник и живой щит.

К сожалению, барьер и турецкая баня за ним дали нам лишь небольшую передышку.

И она закончилась, когда к врагам подошло подкрепление — примерно десяток шиноби. К сожалению, не очередное пушечное мясо Орыча, а непонятно откуда взявшаяся десятка песчаников.

Противники за односторонним барьером попробовали снова выстроиться в цепь и активировать свою технику. Но барьер держался. Мы приготовились ко второй атаке, Енот уже распределил цели, и тут, внезапно, за нашими спинами послышался грохот, угол процедурной обвалился под землю, а верхние этажи этого угла здания повисли без опоры, опасно скособочившись.

Следом за этим, без предупреждения, защищавший нас купол лопнул с чистым мелодичным звоном, словно стеклянный. И этот звук показался мне самым страшным в жизни.

Мы ударили техниками, убив и травмировав еще нескольких, после чего началась хаотичная драка, в ходе которой Араигума скомандовал отступать ближе к Госпиталю.

Я действовал на инстинктах, Ируки и своих, пытаясь выжить в кровавой свалке.

Перед глазами калейдоскопом мелькали свои и чужие: вот кого-то ударом размазал по брусчатке краб, вот Саске вырубил девушку в характерном пятнистом шарфе, вот погиб один из наших товарищей, защищавших госпиталь, вот сразу два моих клона рассеялись, но смогли убить нападавшего, вот я едва ушел от удара кунаем, отделавшись рваным жилетом и царапиной, а Наруто, увидев это, вызверившись, призвал силу Кьюби и отброшенное в сторону сломанной куклой тело врага вместе с чудовищным КИ вызвали смятение в рядах неприятеля, чем я воспользовался, убив зазевашегося звуковика.

— Джинчурики, — прошелся, словно ветер, ропот по строю своих и чужих ниндзя.

Опомнившись, шиноби Звука снова напали, но уже в этот раз пытались достать Узумаки, покрытого чакрой Кьюби. Боюсь представить, чем бы все это закончилось, если бы не я и не остальные наши бойцы, в первую очередь Саске, Енот, Хаяте и анбушник в маске ястреба.

И если бы не появилось наконец подкрепление, которое непонятно чем занималось все это время.

После того, как звуковики убрались восвояси с песчаниками, а над Конохой из громкоговорителей разнеслось сообщение о победе над врагом, многие сели на землю там, где стояли. Сил не было даже на скорбь. Как и многие другие, я был выжат досуха. Радоваться победе не получалось. Особенно глядя на лица мертвых, едва живых и раненных знакомых медиков и пациентов. Кито чуть было не умер, но Миюри, прямо во время боя, смогла его заштопать. Повезло ему.

Сейчас рядом со мной лежал и тяжело дышал Ястреб. Этот АНБУ собой заслонил Араигуму, но чуть не отправился на тот свет. Его дотоновый доспех не смог полностью погасить удар звуковой техники.

— Спасибо, — все же сумел прошептать боец. Его жизни теперь ничто не угрожало, но синий он будет, как На'ви из Аватара еще долго.

— Не болтай, — отмахнулся я и бездумно уставился в небо.

Неподалеку вяло шевелился Хаяте. Ему все-таки досталось и он снова надолго пропишется у нас. Зато живой.

Глава госпиталя тоже получил травмы, потому не смог помочь Ястребу-АНБУ. Енота сейчас лечил мой более опытный коллега.

Кто-то рассказал, что прорвавшихся к барьеру добили, а Рей находится в реанимации. Скорее всего остаток жизни он проведет не расставаясь с тростью, в худшем случае — с коляской. Тот обвал случился из-за взрыва устроенного напавшими. Они обрушили перекрытия, чтобы добраться до "сердца" барьера. Кто-то, я даже знаю кто, заранее сообщил, где находится главная печать барьера. Но ошиблись на этаж, подорвали не ту стену. Потому что главную печать перенесли. К сожалению, недостаточно далеко из-за того, что пришлось бы переносить слишком много "проводов" и переделывать слишком большой кусок системы. Ни времени, ни денег, ни рабочих рук на это не было. Похоже на то, что мы схалтурили. Или враг неточность установки заряда компенсировал его мощностью.

Кабуто, с-сука. Я тебе этого не забуду.

Всю систему безопасности госпиталя после бегства Орочимару переустанавливали и систему управления барьером тоже переносили, а теперь придется это делать снова.

Не знаю, зачем они сюда пришли, но думаю, что Очкарик что-то спрятал там и собирался забрать. Но что? Образцы крови и тканей, записи, может, что-то еще? Не забыть бы поискать.

Отдохнув, я поплелся в здание опираясь на плечо Наруто. Его клоны с носилками так мелькали по всему двору, что от них мельтешило в глазах. Несмотря на использование чакры биджу, он среди нас был самым энергичным.

На середине пути, нас окликнула Хонока, спрыгнув перед нами со своей птички. Выглядела она бодро, если бы не кровь сочащаяся по ноге и бурое пятно на боку. Открыв рану, она показала широкий, но не опасный порез и тут же прикрыла его обратно.

Заметив мой взгляд, она отмахнулась, что это царапина и мне не нужно напрягаться.

— Всего лишь осколком зацепило. Рана чистая.

— Лучше бы ты не высовывалась.

— Не хочешь чтобы я была самостоятельной? — прищурилась Хонока.

— Не понял. — опешил я от такого наезда.

— Узумаки защищала госпиталь по своей инициативе, — накручивала она себя, — а не сидела под барьером сложа ручки, пока ее защищали другие.

Разочарованно покачал головой устало ответил:

— Да я за тебя, дуру, боялся.

Она фыркнула, порозовела и поспешно отвернувшись, ушла.

Выяснять отчего она считает, будто я ее в чем-то ограничиваю не стал. Хотя ей явно хотелось высказаться на эту тему, раз она меня не могла обогнать эти несчастные сто метров до дверей в Госпиталь. Потом, конечно, ушла с видом оскорбленной невинности.

На удивление в холле было несильно многолюднее, чем обычно. Больных распределяли мгновенно, а самых тяжелых тащили в большую залу, прямо напротив входа. В общем к подобным ситуациям тут были готовы еще на стадии проектировки здания.

Домой ни я, ни Наруто не пошли. Я — потому, что не хватало рук, он — потому что хотел всем помочь.

Ближе к вечеру, когда поток раненных иссяк мы все же смогли добраться до дома. К нашему счастью, он у нас все еще был.

А утром — снова на работу.

Глава 12. Фаллоут

Гражданские не доставляли нам столько проблем, как уверенные в своей исключительности джонины. Например, они имели мерзкую привычку лечиться, не снимая полевой формы. В гостиницах у горячих источников все покорно меняют повседневную одежду на юкату, а в госпитале — трагедия целая заставить переодеться в больничную пижаму такого кадра как Хатаке.

— Может предложить онсен пристроить к госпиталю и пока больные моются, незаметно забирать их грязное тряпье и выдавать пижамы? — показал Маару дыру на локте только что попавшего к нам шиноби, которому я закончил делать перевязку головы.

Тот рукав вырвал и сказал: я тут и все слышу.

— О, это прекрасно, что слышите, пижаму вам выдали, ванную найдете в палате, — в догонку крикнул, — и не намочите бинты!

Маару посмеялся и передал бумаги, для заполнения.

— Мне нужен терапевт, — послышался знакомый голос.

— Хатаке-сан, что вас привело сюда?

Чучело вышел, посмотрел на дверь в кабинет, вернулся.

— Терапевт?

Я кивнул, силясь не заржать, Хатаке явно меня опасался. Не удивительно, учитывая, что в ремесле ирьенина он почти ничего не смыслит.

— Справка нужна, — осторожно сообщил он, зыркая попеременно то на меня, то на Маару.

— Вы по адресу, — ткнул себя в грудь большим пальцем.

— А он? — не теряя надежды, тихо спросил Хатаке.

— Вообще-то это комната отдыха и Маару-сенсей, не поверите, отдыхает. Не отвлекайте его, Хатаке-сан.

Я поначалу подумал о том, чтобы "найти" какую-нибудь болячку, прописать кучу различных анализов, но пожалел коллег, которым еще возиться с этим придется. Потому, после осмотра, я выписал Какаши.

Хатаке карточку перечитал несколько раз, словно не верил, что все так просто и нет никакой подлянки.

Он даже очередь отстоял второй раз, чтобы вернуться и переспросить.

— То есть я могу идти?

Я уже начал сомневаться в том, что не пропустил какую-нибудь гематому в серой шевелюре.

— Хатаке-сан, у вас амнезия? Вы не помните, что было с вами тридцать минут назад? Где вы умудрились упасть? Покажите затылок.

— Не падал я! — отшатнулся Чучело от стола.

— Тогда не морочьте мне голову, — вытолкал джонина за двери. — Следующий!

К концу смены я готов был уснуть прямо на карточках и рецептах. Казалось, таким вымотанным я не был даже после боя у Госпиталя.

После смены я поплелся домой, мечтая поскорей прилечь на нормальную кровать. Если бы упал, то уже не смог бы подняться, а заснул бы прямо на земле.

Спать на стульях — то еще "удовольствие", а на кушетке для осмотра прикорнуть нельзя было, с нее гоняли.

Чуть не вывихнув челюсть от очередного зевка, я внезапно, услышал знакомый голос. Поначалу подумал — почудилось, но прислушавшись, улыбнулся и пошел на него с закрытыми глазами, как пилот по приборам в плохую погоду.

Около ворот Анко болтала с какой-то женщиной, но быстро попрощавшись, поспешила ко мне сочувственно улыбаясь. Она подставила мне плечо, когда я прошептал:

— Хочу любви, ласки и спать.

Вот теперь можно было не волноваться, что я не дойду, даже если умудрюсь уснуть на ходу.

Со всеми удобствами меня устроили на диване, где я и вырубился. Казалось, я прикрыл глаза на один миг и тут же подорвался от запаха гари и ругательств произнесенных сквозь зубы.

Ворвавшись на кухню с наколдованной из воздуха водой, я замер и нервно икнув, пробормотал:

— Вот это я моргнул.

Здесь творилось что-то страшное. Складывалось ощущение, что я попал в прошлое, когда мелкий сам себе готовил. Срач невероятный, вонь, как от брошенных в костер объедков, после пикника. Конечно же, были отличия, но общая картина похожа.

Вот только вместо Наруто — Анко. Митараши стояла у открытой двери на балкон, передником выгоняя дым на улицу.

В кастрюльки на печке я заглядывать не стал, запах явно шел от них.

— Ирука, — ахнула Анко, не зная куда деть руки. Она так увлеклась, имитируя вентилятор, что умудрилась проморгать мое появление. Было очевидно, что так рано меня не ждали.

Виновато улыбаясь и приговаривая "я сейчас все уберу. Пожалуйста, подожди в зале".

Позволив себя увести, я вернулся на диван и стал ждать.

Итогом поединка Анко с плитой стало нечто похожее на омлет, но с сухими кусочками мяса, крупными кусками жаренного лука и плошкой с недоваренным рисом.

Пока я жевал пережаренный омлет, Анко успела покаяться, что отвратительно готовит, извиниться и сама себя поругать за самоуправство.

Ну, рис, действительно, получился плохо, а вот омлет мне понравился. Немного бы изменить рецепт и будет гораздо лучше, что я и сообщил Анко.

— Ирука, это дурацкая шутка. Я не могла приготовить вкусно.

Вот и как на это ответить? Если соглашусь обидится же. Соврать? И потом есть непонятно что мыча, якобы, от удовольствия?

Задумавшись, я завис пялясь на рюши передника с дельфинчиком, который колыхался на груди Анко в такт дыханию.

— Ирука, ты спишь?

— С открытыми глазами? — ответил вопросом на вопрос.

— Не знаю, может тебя такому учили, — осторожно сказала девушка, покосившись в сторону.

Неудобный для Анко и сложный для меня, с моим-то уставшим мозгом, разговор прервал Наруто, с порога спросивший ее об успехах на поприще кулинарии.

Оказалось, что Наруто заходил, когда я спал, и он же посоветовал Анко приготовить для меня что-нибудь. Сработал стереотип, что все женщины умеют готовить, а вдохновленная Митараши взялась за сковородку.

Закономерный вопрос "а как же она сама питается", получил весьма неожиданный ответ: Анко ела исключительно покупную еду или заказывала ее заранее в любимых забегаловках, чтобы поесть дома. А я-то думал, почему она всегда накладывала себе больше, чем могла съесть и остатки забирала с собой!

Ну, что ж, значит буду готовить больше. Или все же "дать голодному удочку, а не рыбу"?

— Я Наруто научил готовить и тебя научу!

Анко облегченно выдохнула, будто я не заметил какой-то ее косяк по этой теме. Интересно, какой...

Во время возни на кухне, когда пытался научить Анко делать самые простые блюда, я заметил, что нужно купить еще продуктов, вытащил деньги и завис.

— Вот я склеротик! — а потом сказал Анко. — Жди здесь!

Через минуту обалдевшая девушка держала в руках целую кучу денег. От удивления она чуть не села мимо дивана, держа перед собой аккуратные пачки купюр.

— Это ты столько выиграл?!

— Нет, — отмахнулся я. — Это столько выиграла ты. На Узумаки ставили один к десяти.

И распечатал свиток со своим выигрышем. — А вот это уже мое.

Мой выигрыш едва поместился на журнальном столике.

— Свиток с деньгами Наруто отдам ему, когда вернется. И вот еще что, — похлопав по карманам, достал дубликаты ключей и протянул Митараши, — это тебе. Там на барельефе фигурка...

Договорить она мне не дала, задушила в объятьях и заткнула поцелуем. В барьер Анко все же себя прописала, но лишь следующим днем, когда уходила.

Спустя два дня, в день похорон Хирузена с посеревших небес лил дождь. Можно было подумать, что сейчас осень: хмурое небо, хмурые люди в черной одежде. В этот день Советники объявили траур по всем погибшим.

Кроме шиноби, погибли и гражданские, которым не повезло попасть под чью-либо технику или под завалы. Но я утешал себя тем, что не дожми меня брат пророчицы и жертв было бы еще больше.

В последний путь Сарутоби провожали на крыше башни каге, а не как остальных — на площади около храма.

Кто-то обмолвился, что это из-за дурного знака. Когда несли гроб, был ливень и дул штормовой ветер, так что крышка слетела. Я так и не понял, что в этом такого страшного и кто такая Каща.

Хорошо ума хватило не спрашивать у знакомых, а спросить сразу Наруто.

Он объяснил, что если во время похорон дует сильный ветер, идет ливень и сносит гробовую крышку, то "Каща" прокляла душу умершего; этого жутко боялись, но и стыдились: значит, поступки умершего, совершенные при жизни, были плохи.

— И Каща-сама явилась из ада забрать эту душу, — поежился мелкий.

Как по мне, так это совпадение. Что забирать-то из гроба? Шинигами все съел. Каща явно обратилась не по адресу.

Как ночью, кабинеты мимо которых мы прошли, были заперты, а коридоры непривычно пусты. Без клиентов тут было слишком тихо и немного жутко.

Мы с Наруто прошли через пустой кабинет Хирузена к двери наверх, но мелкий почему-то задержался около стола. Наруто будто хотел дотронуться до ручки кресла, но затем медленно отошел и бегом рванул ко мне. Нагнав на лестнице, мелкий крепко сжал мою ладонь, но ничего не сказал.

Я хотел остановиться в последнем ряду, да только Наруто потянул меня вперед, туда где стояли Асума и Конохамару.

Поддавшись общему унынию, я разглядывал лицо на фото и даже не улавливал сути собственных мыслей и слов служителя храма, который раскладывал на низком столике перед фото свитки, прямоугольные листочки с оберегами, странного вида котелок и трубку Третьего. Что он напевал, что говорил Асума и выл Конохамару — я тоже пропустил мимо ушей. Мне о смерти старого Сарутоби горевать не было смысла, но эмпатия снова сыграла злую шутку, заразив меня всеобщим унынием и безнадегой, от которых захотелось составить дуэт Конохамару.

При том, что сам я был рад смерти Третьего, получалась натуральная шизофрения.

Задержавшись у перил после церемонии прощания, я взглянул в каменное лицо Хирузена, перечеркнутое глубокой косой трещиной, напоминающей мой шрам, и мазнул взглядом по остальным хокаге.

Каменные истуканы смотрели пустыми глазами вдаль, будто высматривая что-то. Издали не видно поблекших следов от художеств Наруто, которые впитал пористый камень, и того, насколько грубо обработана горная порода.

На непривычно грязных улицах и тут и там были заметны трещины, а обычно тесно стоявшие дома мелькали дырами, возникшей пустотой напоминая челюсть с выбитыми зубами. Над проломами в стенах уже возвышались строительные леса, но из-за траура и дождя заделывать разрушения никто не спешил.

В Конохе царили растерянность, страх и безвластие. Казавшийся незыблемым порядок рухнул на голову веривших в него, похоронив под своими обломками веру шиноби Листа в собственные силы. Вместе с Третьим ушла целая эпоха. Эра великой Конохи, сильнейшей деревни мира шиноби. Давно не было ни могучих Сенджу, ни яростных в бою Учих, ни всегда верных своему слову Узумаки, но наивная вера в то, что мы сильнее и лучше всех, а временные трудности скоро пройдут, продолжала жить вместе с учеником Основателей. А теперь ее нет. Как и великих кланов, как и союзников. Нет широкой спины, за которой можно переждать бурю. А есть только враги и война с бывшим союзником — Суной. В эмоциях людей ощущалась растерянность, они явно не могли понять, как они оказались в этой новой, крайне неуютной реальности. Без друзей, без лидера, без цели. Стадо людей в побитом сражением городе.

Теперь, глядя в осунувшиеся скорбные лица, видя растерянные взоры горожан, я уже не был так однозначно уверен в том, что смерть Третьего была абсолютным благом и мне не стоило хотя бы попытаться ее предотвратить. Для меня он был не только угрозой, но и однозначным злом, но теперь я понял, что видел не всю картину, а лишь малую ее часть.

Старый интриган значил для людей гораздо больше, чем я думал. Он был неотъемлемой частью их мира, символом порядка и стабильности, пастухом и поводырем, лидером и всезнающим мудрецом и добрым дедушкой. У него есть чему поучиться.

Мокрая, покоцанная боями, словно помоечный кот, Коноха производила удручающее впечатление. Казалось, что вот-вот из тех завалов вылезет, шевеля усами, гигантский таракан, а из-за угла покажется мерцающий кислотно-зеленым гуль и захрипит, запрокинув прозрачную башку с раззявленной пастью к свинцовому небу.

— Когда ворота закрыты, это так странно, — тихо проговорил мелкий, — непривычно.

Вздрогнув, кивнул.

— Придется потратить еще немало времени, прежде чем мы снова откроем их. Нам еще повезло, что наш дом выстоял. Некоторые потеряли все что имели. А у нас в квартире даже новых трещин не появилось, — без энтузиазма улыбнулся своей шутке.

Наруто пожал плечами и оперся на перила рядом.

— Редкий гад этот Орочимару, — буркнул я, оставив попытки развеселить нас двоих.

— Ну да, — поддержал Наруто. — Обиженный мудак.

Я его поправлять не стал, дети говорят правду, когда не считают нужным врать и лицемерить.

То что Орочимару мог быть Четвертым, но вместо него выбрали Минато, Наруто знал.

— Ну что, перекусим и опять пахать во благо Конохи?

Улыбнувшись, мелкий фыркнул:

— Когда ты так говоришь, кажется будто я занят чем-то важным.

— Ты помогаешь поддерживать порядок. Если не будет порядка, мне и другим, будет сложнее справляться с нашей прямой работой — лечением. Вот, например, кончились бинты. Пока не принесут новые, в перевязочной соберется очередь, больные начнут опаздывать в другие кабинеты, задерживать ирьенинов, а для кого-то опоздание медика может стать фатальным. И еще, — хитро улыбнулся я, — не забывай, что за это тебе заплатят.

— И куда мне столько денег?

— Лишними они точно не будут. И вообще, денег много не бывает. Их или совсем нет, или очень мало, или просто мало.

Да и неплохо бы первый этаж Пиалы переделать во что-то рабочее, благо что сейчас деньги есть. К счастью, моя кафешка тоже практически не пострадала — так, пару стекол выбило. Пару заблудившихся там шиноби Звука зарезали и обчистили посетители. Сора-сан в ответ поставил им всем выпивку и закусь за счет заведения, чтобы они там посидели до тех пор, пока шухер не кончится. Молодец управляющий, хвалю. Узнал я это все от его сына Такеши, который сопровождал в госпиталь раненых. Ничем не примечательный генин. Подросток, на вид лет 13-14.

Дам, пожалуй, ему кличку Китано.

Несмотря на помощь мелкого, рук все равно не хватало, палаты уже перестали делить по типу "только шиноби" и "только гражданские". Я нормально не спал третьи сутки. Хорошо, что чакра у меня закончилась раньше и меня перевели работать с бумажками. А то бы я пошел в разнос и обматерил бы незнакомую мне Инузуку с поломанной рукой, которая псину свою не могла убрать из-под ног. Сука тупая, что она, что псина ее. Блоховоз играясь, тягал меня за подол халата и скалил зубы. Ненавижу. Всех ненавижу!

В таком настроении меня и застал Араигума.

— Я слышал про инцидент с партнером Инузука.

Нервно дернув головой, бросил, не отрываясь от бумаг:

— Не люблю собак с детства, ничего с этим поделать не могу.

— Ирука-кун, ты знаешь о том, что сегодня совет?

Охнув, медленно закрыл лицо руками и горестно переспросил:

— Я все пропустил?

— Нет, — хитро улыбнулся Енот, — еще нет. Мне нужен твой голос в поддержку Госпиталя.

Я и сам имел на этот совет большие планы. Как только услышал, начал готовить речь, да только теперь эта шпора неизвестно где и придется вспоминать так.

— И вы так открыто это говорите? — спросил я, но не дав ответить медику, быстро отмахнулся, — не обращайте внимания. Что бы вы ни предлагали, я вас поддержу, Араигума-сама. Вряд ли вы предложите что-то более бесполезное и вредное, чем напасть на Суну в ответ. Слышал подобные "мудрые и взвешенные предложения" от пациентов.

— Хм, — задумчиво осмотрело меня начальство. — Почему?

— Что почему? — не понял я.

— Почему вы так против войны с Суной? — разъяснил и одновременно спросил Енот.

— Потому что это нам ничего не даст. У них есть войска, но нет денег. Даже победив их, мы ничего не получим, кроме огромных пустынных пространств, которые мы не сможем контролировать. Кроме того, а где их каге?

— Не понимаю, — притормозив, пристально посмотрел на меня Енот.

Я напомнил, что трупы без кожи — это последствия техники перевоплощения Орочимару. Он еще ее использовал на травниках найденных во время второго этапа экзамена. А значит, с большой вероятностью, Казекаге где-то тухнет и воняет под жарким солнышком в дружной компании мух и личинок.

Енот задумался, а затем предположил, что Казекаге не успеет разложиться, он высохнет, как мумия.

Как же понесло мою фантазию от этого: Гаара придет домой и отгрохает папке пирамиду-усыпальницу, чтоб как у Тутанхамона с саркофагом и добром разным. А потомки, которые ее откопают, будут голову ломать над пирамидой с японскими иероглифами!

— Ирука, идем. Заснул? Ирука!

Араигума вышел из госпиталя задолго до начала совета, чтобы дойти пешком. Из-за травм он не рисковал передвигаться по крышам, ну, а я решил пройтись с ним. Спешить мне незачем, все равно ничего о совете не знаю, так хоть спрошу, как и что будет.

— Значит, Белый Змей обманул их? — после долгой паузы, вдруг сказал Енот.

— Возможно, — легко пожал плечами, — Орочимару мог сам с собой заключить союз. Или все же он заключал его с Казекаге. Суне второй вариант не выгоден, так что будут всю вину спихивать на Белого Змея. Но мириться придется в любом случае, так как ни нам, ни им не нужен новый конфликт.

Зала общего совета чем-то напоминала мой поселковый дом культуры до того, как там сделали евроремонт. Приятный вид и запах дерева, лак, светло, простенько и уютно, несмотря на внушительный размер помещения. Сидеть предлагали за длинным столом напоминающим подкову, во главе которой стоял трон с красной подушечкой под спину. Сегодня мы без "Артура", на трон никто не сядет.

Из тех кто пришел заранее мне был знаком "в живую" только глава Хьюг и отец Абураме Шино — Шиби. Их я легко узнавал в лицо. С остальными я был знаком шапочно — только по слухам. Было много незнакомых лиц и тех, кого живьем я видел впервые. Да, Ирука, страшно далек ты был от местной элиты, лузер долбаный.

— Извините, Араигума-сама, не напомните как... в общем как тут места занимают?

Енот покачал головой и указал на таблички прикрепленные к стульям сзади. Мое имя нашлось между мест Инузука Цумэ и Хатаке Какаши.

Случайность? Сомнительно. Если кто-то посчитал, что я испугаюсь Чучела или собаки, которую Инузука всегда с собой таскает и буду молчать в тряпочку, то они ошибаются.

Ждать пришлось довольно долго. Разговоры велись шепотом и на совершенно бесполезные для меня темы вроде ремонтно-восстановительных работ.

Незадолго до начала, рядом присела Инузука Цумэ, а прямо за ее стулом примостился здоровый черно-серый пес с повязкой на глазу.

Зверюга больше напоминала волка, чем собаку и, странное дело, не вызывала у меня страха, а только любопытство. Несмотря на шрамы, отсутствие одного уха и глаза Куромару не выглядел уродцем. Так что я даже его зарисовал в блокноте.

— Недурно получилось, — вздрогнул я от неожиданности. После дежурных приветствий я вообще забыл про Цумэ, потому что она общалась с кем-то по левую руку от себя.

Поблагодарив, я из вежливости предложил подарить ей рисунок с Куромару, а она, смутившись, попросила нарисовать ее портрет.

В любое другое время я бы отказался, но не сейчас, когда передо мной лежали листочки с портретами тех, кого я беззастенчиво рассматривал, прикрываясь внезапным приступом вдохновения.

В близи глаза Цумэ напоминали кошачьи: желтовато-белая радужка, сливаясь с белком и казалось что ее нет вообще. Вообще весьма странно, что у клана собачников глаза по строению напоминают кошачьи, но расспрашивать я постеснялся. В остальном обычная, даже можно сказать красивая, женщина с совсем не женскими повадками. Беспорядок на голове, но при этом идеальный макияж и клановый рисунок на щеках. Эти треугольники не были татуировкой. Да и смысла нет носить такие приметные тату, лишая свой клан работы шпиона и телохранителя под прикрытием. Думаю, что декоративные линзы были способны скрыть необычные глаза, а развитые клыки — это не редкость в нашем мире.

"Нашем мире" — вновь прозвучало в голове, будто в насмешку. Не отвлекаясь от портрета, я пришел к выводу, что мне такие мысли только на пользу: меньше будет проколов.

Не успел закончить рисунок, как нас почтили своим присутствием Советники. По правую сторону от пустого кресла сели Митокадо Хомура и Утатане Кохару, а по левую — Шимура Данзо, напоминающий восковую фигуру себя самого.

Читать его было тяжело, так что разобраться в клубке его эмоций мне так и не удалось. Непонятно. То ли он так талантливо играл, то ли и в самом деле сильно переживал. Может, из-за Конохи в целом? Не помню, чтобы я слышал о каких-то особо крупных потерях Корня во время атаки Орочимару. Пока все выглядят так, будто Леший пострадал меньше всех.

Утатане напоминала королеву Англии манерами и привычкой себя вести, а белый шарф перекинутый через плечо на пояс, как лента выпускника казался местом для орденов, но лицо у нее было неприятное и взгляд тяжелый, направленный на меня поверх веера. Митокадо на ее фоне выглядел попроще и как-то безобиднее, хотя он тоже был хмур.

Первым вопросом на повестке дня было составление списка кандидатов на роль пятого Хокаге.

Я в обсуждение не лез и до самого голосования просидел в полудреме. Неудобно получилось, но заметил это только Хатаке, который меня и пнул, сунув под нос листок с тремя иероглифами.

Мазни чакрой по имени кандидата и его рейтинг на обороте повысится на один. Удобно, но анонимность — никакая.

Какаши голоса два или три набрал, я не рассматривал особо. Джирайя лидировал, а второе место, с небольшим отрывом, занимала Цунаде.

И тут я проснулся окончательно. Я наконец понял, что не так с этим голосованием. Там не было кандидатуры Данзо. Я знал, что он не станет пятым Хокаге, но то, что его кандидатуру даже не выдвинули... Этого я не ожидал.

Проголосовал, за Цунаде, выровняв колонки своим выбором.

Пост предложили Джирайе, как присутствующему, но тот залился долгой речью о том, что он не подходит для этого поста и что очевидным образом Сенджу будет лучшим выбором.

Утатане предложила ему найти бывшую напарницу и всучить ей пост, раз уж он так не хочет становиться лидером деревни в столь тяжкий для нас час.

Жабий саннин заверил присутствующих, что это не будет проблемой.

После чего началось обсуждение вопросов, которые наиболее остро встали после нападения. Одним из них была нехватка лечащего персонала и началось обсуждение инициативы Араигумы о обязательных курсах ирьенинов для одного из трех членов каждой из команд. Некоторые пытались осадить Енота: мол, зачем это надо, если есть госпиталь и все с пеленок знают, как оказывать первую помощь.

Кроме того, на эту инициативу требовались деньги, которых в казне и без того мало, но я прекрасно понимал, что начальные курсы ирьенинов жизненно необходимы и на здоровье экономить — не самая удачная идея. Кабуто хоть и говно-человек, но он — серьезная прореха в коллективе, которую будет не так-то просто залатать.

Когда начались обсуждения, я чуть ли не громче самого Араигумы настаивал, что если не сделать каждого третьего шиноби ирьенином, то во всем остальном нет смысла:

— Элементарных навыков может не хватить, чтобы вовремя добраться до квалифицированной помощи. Обычно не хватает. Нападение наглядно показало, что такая мера необходима. Мы не плодимся, как кролики, чтобы так безответственно относиться друг к другу. Если и дальше так относиться к людям, Конохакагуре вымрет!

Растерявшись от наступившей тишины, я смущенно пробормотал, что закончил и сел. Шепотки обсуждений не закончились, даже когда Хомура провозгласил выдать листок для голосования по этому вопросу.

Может сработала способность, а может я действительно нашел нужные слова, но инициативу Араигумы поставили в очередь сразу после восстановления стен. А это, ни много, не мало — второй пункт в десятке самых важных вещей!

— Коноха — Деревня ирьенинов? — фыркнул Хатаке.

— Будь у вас хоть капля сочувствия к другим людям, — шепотом огрызнулся я так, чтобы услышал только Чучело, — вы бы такое не говорили. Но вы, видимо, способны жалеть только себя.

Тут "повезло", как утопленнику, меня услышал не только Хатаке, но и ближайшие соседи. Включая тех что напротив.

Тсуме коротко хихикнула, по-девчачьи прикрыв рот рукой. Жест был для нее необычный, не вязался с образом бой-бабы так сильно, что под направленными на Инузука взглядами, она сурово нахмурилась в ответ.

Поймав себя на этой мысли, задумался о стереотипности мышления, все равно пошло не интересное для меня обсуждение.

Память подбросила любопытный факт о Тсуме: отец ее детей никогда не был главой клана, но запомнился всем как вспыльчивый и немного туповатый мужик, который сначала делал, а потом думал. Иногда думать за мужа приходилось Тсуме. А погубило его безрассудство, он прошел войну, стал героем, но голову сложил на миссии в мирное время.

Вот зря он так! Выжил бы, сейчас мог нашим каге стать. Теоретически.

Я снова почти заснул, но из дремоты меня вывели слова "чуунин Шикамару".

Толком не поборов дремоту, я громко спросил:

— Что значит чуунин Шикамару? И почему он один?

— Ирука-сан, спите дальше — хмыкнул Хатаке. Он, скотина такая, в отличие от меня голоса не понижал. Раздалось несколько смешков.

Не обращая внимания я уточнил:

— Из прошедших боев первого тура он вышел проигравшим, когда как Абураме Шино и Узумаки Наруто...

— Ирука-сан, — это уже попытался осадить меня Ширануи Генма, — мы сейчас обсуждаем не их!

— Даже если не учитывать итоги сорвавшегося экзамена, за проявленный героизм во время обороны Госпиталя Абураме Шино и Наруто нужно повысить до ранга чуунина.

Хатаке попытался пошутить, но меня поддержал Араигума, так что Чучело заткнулся. А вот Ширануи нет.

— Это не вам решать!

— Согласен с вами, не ему одному это решать, — встал Енот. — Но и не вам. Я, Риба Араигума, прошу выдать полевые патенты на звание чуунина Абураме Шино и Узумаки Наруто. А так же наградить их, а также Харуно Сакуру и Учиха Саске, ... отметками в личных делах о выполнении миссии А-ранга!

Под конец его речи все в зале замолчали. Довольно улыбнувшись, Енот добавил.

— Да, кстати, я считаю, что генину Нара Шикамару жилет давать преждевременно. Он еще не готов к такой ответственности.

Мертвая тишина стала ответом на это заявление. Взгляды многих членов совета скрестились на главе клана Нара.

В эмоциях людей внезапно стало преобладать удивление. Что-то вроде коллективного:

Какого хрена?!

Я честно старался обойти вопрос о жилете для Шикамару, чтобы ненароком не унизить гения из клана гениев, но за меня это сделал Енот.

— Вас даже не было экзамене! — возмутился Шикаку.

— Мои выводы основаны на свидетельских показаниях людей, находившихся на трибунах в тот день, — хмыкнул Араигума. У некоторых на лицах появились улыбки, жаль только, что я смысла шутки не понял.

Благодаря Еноту, присутствующие перестали трусить и началось активное обсуждение Шикамару.

Во-первых, десятая команда не была в должной мере подготовлена к экзамену. Трое клановых, учитель сам Асума Сарутоби. А результаты чуть лучше, чем у команд бесклановых. К третьему этапу экзамена — индивидуальным боям, подошел только Шикамару.

Во-вторых, он тоже ничем не блеснул в финале, слив в первом же поединке на арене. Что еще хуже, он за целый месяц вообще не подготовился к бою с Темари. У него не было ни новых техник, ни новой стратегии. Только попытки переиграть более сильного противника тактически. Сложилось такое впечатление, что он вообще не собирался с ней драться.

В-третьих, Шикамару импровизировал на ходу, потратил кучу чакры чтобы заинтересовать зрителей-нешиноби, а в итоге только смог задержать противника. Да в реальном бою один на один с Темари он бы помер, как только развеялась его техника, державшаяся на тот момент на честном слове.

Когда уже заканчивалось обсуждение по Шикамару, меня спросил Ункай, нынешний глава клана Курама:

— Ирука-сан, как бывший учитель Академии, скажите, разве хорошим примером для подрастающего поколения будет бой Шикамару? В будущем генины станут на него ориентироваться и считать, что так и нужно готовиться к бою. Но им жилета за такое представление никто не даст. У них нет отца, занимающего должность джонина-коммандера Конохи.

Какая гнусная подстава от муд... нехорошего человека. Оно мне надо — портить отношения с Шикаку? Нет. Но и выставлять себя дураком и отвергать очевидное тоже не хочется. В этом мире за свои слова нужно отвечать, а уважение стоит дорого и терять его в такой компании нельзя.

Если от тебя услышат глупость на Совете, то люди не покивают снисходительно и не сделают вид, что не заметили. Так что лучше не терять лицо.

Вздохнув, я сказал.

— Думаю, что такой пример большинству детей, действительно, не подойдет. Участникам дают месяц на то, чтобы изучить своих соперников, их сильные и слабые стороны, подготовить подходящую стратегию и подтянуть необходимые для нее навыки. Если это сделано не было, то месяц был потрачен зря. А значит, шиноби не умеет готовиться к миссиям. Я не вижу причин, по которым Шикамару Нара заслуживает жилета больше, чем Узумаки Наруто, Абураме Шино или Саске Учиха. В то же время не могу сказать, что я внимательно следил за боем вашего сына, Шикаку-сан, поскольку я в тот момент отходил. Возможно, в начале боя с Темари-сан он показал нечто экстраординарное, что я пропустил или не заметил. Так что я сужу больше по первым двум этапам экзамена, по финалу поединка и по обороне госпиталя, где, кстати, Шикамару-куна не было, поскольку он на полпути присоединился к группе соклановцев, тем самым уменьшив наши шансы на выживание.

Мои виляния оставили недовольными как тех, кто вопреки здравому смыслу хотел дать жилет Шикамару, так и тех, кто был против. Однако и тем и другим придраться было не к чему.

Я не отступил от своего мнения, но моськой, лающей на слона, выступать не хочу и не буду. Обойдутся.

— Ваш сын не настолько уменьшил наши шансы на выживание, как это сделали вы, лишив Госпиталь нормальной охраны. Как вы это там тогда говорили четыре года назад? — Енот сделал вид что задумался.

— Ах да. Стратегический план повышения безопасности позволит оптимизировать расходы за счет снижения охраны отдельных объектов.

Если бы Ирука-сан не прибыл с поддержкой, у нас бы сейчас не было половины госпиталя. Вы ведь оставили без охраны, когда как глава штаба утверждали, что в случае нападения враг до нас не доберется.

После чего директор госпиталя сжато и кратко рассказал (в том числе для тех, кто не в курсе) в какой глубокой заднице оказался оставшийся без охраны госпиталь и как их спасло только подкрепление под моим командованием. Особенно после того, как хваленый фуин-купол приказал долго жить.

У Шикаку хватило совести отвести взгляд и изобразить нечто вроде сожаления.

Кажется, даже надменно-спокойные Советники смутились. Кстати, виновато-опечаленные морды скорчила чуть ли не половина уважаемого собрания. Оно, кстати, правильно было бы называть Большим Советом. Главы кланов, выборные представители гильдий и посланники дайме. Из них я мало кого знал, хотя сразу заприметил блондинистую (и наверняка такую же деревянную, как и у дочери) башку Харуно-старшей.

Реакция у нее, как и у многих других на этот рассказ была странной.

"Что? Все было так плохо? Это он-то — герой? Защитил госпиталь от превосходящих сил врага? Не может быть!"

Бараны.

Результат чуунинского экзамена оказался просто позорным. Никому жилета не дали. Решили объяснить это вторжением и тем, что экзамен не был завершен. Хотя эта отмазка все равно никого не обманет, поскольку все прекрасно понимают, что не обязательно быть победителем экзамена, чтобы тебе дали жилет.

Шикамару давать жилет было как-то неудобно. Никто так этого вслух и не сказал, даже Енот, но все понимали, что вообще-то Шикамару дезертировал с миссии, назначенной ему бывшим учителем, а в военное время — непосредственным командиром, неким чуунином Ирукой Умино. И спасал юный гений свою шкуру, а не защищал раненых товарищей. На экзамене, как выяснилось (внезапно, да) он тоже себя проявил хуже других кандидатов.

Ничего, уверен, его все равно чуунином скоро сделают, так или иначе. Найдут повод всучить ему заветную жилетку.

Например, за бездарное командование и неуспех в поимке сбежавшего Саске Учиха.

Совет уже должен был закругляться, когда я все-таки решился и взял слово.

Встав, я прочистил горло и максимально вежливым и нейтральным тоном сказал.

— Генма-сан, прежде чем Совет завершится, я хочу вас спросить. Чего вы добивались, когда посылали Учиха Саске на верную смерть?

В зале мгновенно стало тихо. Те самые люди, которые только что с недовольством смотрели на меня за то, что я снова взял слово, теперь жадно вслушивались в то, что я говорю.

— Что вы имеете в виду? — ответил Генма, пытаясь продемонстрировать безучастность. Но я со своим чутким слухом отметил, у него слегка дрогнул голос. И похоже, что не я один.

— Я имею в виду ваш приказ Саске-сану отправляться в погоню за детьми Казекаге. Я надеюсь, вы об этом еще не забыли.

— Ах, это... — попытался изобразить усмешку шиноби. И тут же начал юлить.

— Да, именно тот приказ перед вашим боем с суновцем посреди арены.

Зал с интересом наблюдал, вертя головами, словно на турнире по пинг-понгу.

— Это был не приказ. Я просто посоветовал ему догнать их и проследить, чтобы они не представляли угрозы.

— Я сам слышал ваши слова своими ушами. Если моего слова, слова главы клана Умино недостаточно, то это может подтвердить наследник клана Учиха. Со слов Саске-сана так же выходит, что вы сказали ему догнать и взять детей Казекаге в плен. Двух чуунинов и джинчурики. В случае необходимости убить.

Вздохнув, я продолжил.

— Вы это как вообще себе представляли? А сами бы смогли в одиночку справиться с взбесившимся джинчурики и еще двумя шиноби уровня чуунина? А если бы ему навстречу попались наступавшие войска Ото или Суны? А если бы Саске-куну, каким-то чудом, действительно удалось убить Гаару то Конохе пришлось бы отражать еще и атаку взбешенного биджу? Вы хоть понимаете, что вы чуть не натворили? Вы послали Учиха Саске на смерть, оставив альтернативой неподчинение приказу старшего по званию в боевой обстановке и позор для него и клана Учиха. Я хочу понять, как вы посмели это сделать и как вы будете это компенсировать наследнику Великого клана?

Судя по возмущенным шепоткам после моей речи и нехорошим взглядам в сторону Генмы, проблемы я ему обеспечил.

Внятного ответа от Ширануи я не получил. А он, вместо штрафа в кошелек Учиха, был пристыжен. Стоял голову опустив, как двоечник перед директором, пробубнил, что был неправ и обязательно извинится... Но тут вмешались Старейшины, которые начали его отмазывать и на этом собрание, по сути, и закончилось.

А бывшему экзаменатору пальчиком погрозили да наложили на него административное взыскание. Поработает немного на благо деревни, да и свободен. Подумаешь, отправил на верную смерть последнего наследника великого клана Конохи с уникальным геномом. Наказывать за это по-взрослому? Расследование проводить? Глупость какая!

Надо будет научить Саске фразе: "Извини" в кармане не звенит и моральный ущерб не возместит, — подумал я, провожая недовольным взглядом Генму.

Естественно, я понимал, что отмазавшие его Советники виноваты не меньше, но им хотя бы Данзо еще по мозгам поездит, судя по настроению. Это никак не утешает, но никто им больше ничего не сделает, слишком влиятельные сволочи.

Да и не мудрено, если живой и целый Саске — это гарантия того, что Итачи будет и впредь шпионить в стане врага для Конохи. Или тут мимо канона и все не так, и Итачи не шпион? Эх, выяснить бы наверняка и при этом не получить по шее.

Вздохнув, я пошел догонять начальство. Не Данзо, нет.

— Араигума-сама, — поравнявшись, окликнул медика, — могу я пораньше сегодня уйти?

Енот тепло улыбнулся и кивнув, посоветовал мне отдохнуть два дня.

— Два? — переспросил я. — Сейчас, когда рук не хватает и...

— Угомонись, Ирука-кун, — потрепал меня по плечу, — на собрании ты сделал для Госпиталя больше, чем я рассчитывал. Иди, отдыхай, заслужил. Чтобы завтра и послезавтра я тебя не видел.

Поблагодарив, я завис. С одной стороны — отдых, с другой друзья-медики, которые явно не оценят если я их кину ради плевков в потолок.

Эта простая задачка заклинила мне уставшие мозги, как ириска зубы. В таком состоянии я особо не смотрел по сторонам, а потому не сразу понял, что какая-то детвора вокруг меня кружила целенаправленно. Остановился, пригляделся.

Здесь были уже знакомые мне Якумо и Хината, Инари и Широ.

Меня отвлек Наруто, попросившись остаться переночевать у Инари.

Получив разрешение, ватага хором со мной попрощалась и умчала куда-то следом за Наруто.

Пока мелкий не видел, я разсвинячился по полной: вещи скинул в зале, после купания не оделся (полотенце не одежда), без клона-кашевара покидал всякой фигни на хлеб и за собой не убрал. Завалился спать в зале, когда понял, что мне дико лень стелить себе, а тут плед в шаговой доступности.

Наверное я успел поспать минут тридцать, когда меня разбудил настойчивый звонок.

— Боги, пусть это будет не Наруто с гостями! — умолял я сверхъестественные силы, спешно пряча грязные вещи под кресло и сделав хенге себя одетого.

Но замок так и не провернулся. Зато некий гость, подождав, позвонил снова.

Данзо? Маугли? Советники за мной послали? Джирайю принесло? Ну кто еще?!

Подкравшись к порогу я заглянул в глазок и облегченно выдохнув впустил в дом Анко.

— У тебя же ключи есть.

— Зачем мне твоя пустая квартира без тебя? — томно облизала губы.

— А как же твое "полно дел"? — положил руки на талию девушки.

— Закончила раньше.

Поцелуй приветствие растянулся на несколько минут.

— А Наруто не придет в самый не подходящий момент, — с трудом отстранившись, прошептала Анко.

— Он в гостях у друга до завтра.

Томно похлопав ресницами, она внезапно прошлась ногтями мне по ребрам снизу вверх.

— Больно же! — прошипел, сквозь зубы.

— Прости, я думала что ты одет, — давя смешки, положила руки мне на пояс, — полотенце тоже не настоящее?

— О, нет! — весело фыркнул, притянув к себе. — Пока тебя не раздену, не дамся.

А два дня отдыха я все же решил в некотором смысле проигнорировать. С моей стороны было бы свинством, пропасть и появиться спустя двое суток. Так что уже следующим днем я, без полной отдачи, помогал с больными, иногда брал на себя заполнение однотипных бумаг, но чаще развлекал в край задолбавшихся ирьенинов пустой болтовней.

Случившееся сумели переварить далеко не все. Казалось, будто вторжение вытащило наружу все мелкие неприятности, от которых они отмахивались все это время. Многим не хватало психоаналитика, другим — жилетки, третьим просто теплых слов.

Большой популярностью пользовался чернушный анекдот, про кунай в спине, который мешается, только когда смеешься.

А между болтовней я тренировался собирать ненужную информацию и тут же ее стирать.

Ропот о том что неплохо бы снова припахать Наруто, я задушил в зародыше, напомнив, что он тут не работает. Кроме того, большую часть больных уже повыписывали, осталось долечить среднетяжелых и жизнь Госпиталя войдет в свое русло.

Когда с больными более-менее мы разгреблись, я обнаружил парочку Хьюг из побочной ветви с загипсованной рукой — один и второй на костылях. Инвалиды с активированными глазами шатались по коридорам и палатам, пялясь в стены. После расспросов знакомых, выяснилось, что так Араигума ищет возможные нычки Якуши Кабуто и его друзей, которые после нападения на Коноху тоже свалили.

— Этим двоим обещали персональное меню, — шепнул, хихикнув Кито, — если они найдут какие-либо тайники.

— Серьезно? Хьюга работают за еду?

— Просто они отказываются есть то, что готовят у нас в столовой для пациентов.

Когда Енот хотел, чтобы его заметили, он отчетливо постукивал тростью при ходьбе.

— Это дешевле, чем их нанимать, Ирука-кун, — усмехнулся глава Госпиталя.

— А мне что предложите, если найду тайник прежде Хьюга?

Араигума озадаченно всмотрелся в мое лицо и осторожно сказал:

— Что ты хочешь?

— Да, мне ничего не нужно, — легко пожал плечами, запоздало поняв, что шучу я тут один.

Отдохнув пару часов до трех ночи, я пошел обследовать госпиталь. Тихие щелчки эхом отражались от стен, показывая вентиляцию и палаты. Для моего мозга все звуки создавали трехмерное полупрозрачное изображение, дрожащее словно марево над раскаленным асфальтом. Там где было слишком тихо, я использовал щелчки. Ничего интересного мне не попалось ни в первый, ни во второй день, даже на третий. Меня утешало только то, что Хьюга тоже ничего не нашли. А еще был забавный случай. Узнав о том, что надо найти тайник, Наруто уговорил Хинату помочь и она тоже ходила по палатам, рассматривая стены.

Конечно, там вся ватага хотела поучаствовать, но пустили только мелкого и саму Хинату.

День на пятый мне попалась ниша, явно не соединенная с вентиляцией на втором подземном этаже около лестницы. Там еще закуток кишкообразный из-за перепланировки получился. В принципе это не удивительно, ведь Кабуто был рядовым ирьенином и официальный доступ имел только в общие помещения.

Место я пометил мелом и пошел в кабинет Енота. Вот только про время забыл, его там уже не было.

— Ну, надеюсь, что Хьюга меня не опередят.

Следующим днем мы с Араигумой, со всеми осторожностями, расколупали стену и достали короб, обернутый свитками с печатями, как китайская посылка скотчем.

Клон не развеялся, "посылка" не стрельнула газом, не попыталась как-то еще попортить нам шкурки, так что мы направились в кабинет.

Сначала Енот явно хотел меня выпроводить, но натолкнулся на мое нежелание уходить и вынужденно согласился, что мои клоны могут потребоваться снова.

К счастью, ничего опасного в свитках не оказалось, а вот интересного было много: два шарингана с мутным хрусталиком, бесполезных для пересадки, множество плотно закрытых пробирок с кровью и журналы в простых коричневых обложках из картона.

Записи принадлежали Орочимару и каким-то неизвестным мне ученым, работавшим вместе с Змеем над самыми разными проблемами, касающимися геномов.

Подняв глаза на начальника я понял несколько вещей. Первое — он узнал почерк. Второе — эти материалы достаточно ценные и опасные. Третье — мы теперь повязаны этой тайной. Четвертое — Енот явно хочет, чтобы разговор между нами остался в секрете. И Пятое — Орочимару не "герой-одиночка". У него была команда таких же фанатичных как он ученых. Надо бы выяснить, что с ними стало.

— Судя по вашему взгляду, вы узнали почерк, — констатировал я очевидное.

Енот поморщился.

— Иногда вы пугающе проницательны, Ирука-сан. Полагаю, вы, уже поняли, здесь находится то, что Кабуто побоялся вынести из Госпиталя раньше, так как опасался досмотра и разоблачения.

Внимательно всмотревшись в хмурое лицо главы Госпиталя, я поинтересовался:

— А запечатать и вынести биологические образцы он не мог... Он был под подозрением, но вам нечего было поставить ему в вину! И все же, почему не запечатать?

— Потому на некоторые из образцов запечатывание повлияло бы крайне негативно.

Покивав, вспомнил что говорил Узумаки-сенсей на Каменистом, упомянув как запечатыванием было перепорчено сотни шаринганов, бьякуганов и прочих живых органов, способных удерживать в себе чакру. Откуда он это взял, знать не хочу. Пусть Узумаки останутся для меня кланом талантливых мастеров фуиндзюцу, а не вариацией на тему отряда 731.

— И что вы планируете сделать со всем этим богатством, Араигума-сан? — поинтересовался я.

— Уничтожить, — без особого энтузиазма отозвался собеседник.

— Вы не хотите это исследовать? — настал мой черед удивляться. Я слышал слухи о том, что Енот благоволил изобретателям и исследователям, потому что сам был весьма любознательным человеком. Поговаривали даже, что он пересекался с Орочимару в одних лабораториях, но сумел от всего этого откреститься.

— А после собирать вещи и уходить из Деревни в след Белому Змею? — поинтересовался медик с едкой ухмылкой, но глазами он не улыбался.

— Нет, конечно. Просто не раскрывать секретов кому попало.

— И это мне говорит человек Данзо?! — не поверил Араигума. Вот теперь я его рассмешил.

Скривившись, отвел взгляд, а затем прямо посмотрел в глаза Енота.

— У меня, знаете ли, есть свои собственные интересы, которые расходятся с интересами начальства. Эти исследования интересны лично мне и я не побегу, радостно виляя хвостом, вас сдавать.

Дождавшись мелькнувшей на лице медика заинтересованности, заметил:

— Я прекрасно вижу, что эти данные вам тоже интересны. Иначе бы это все сейчас догорало на решетке в крематории. Поправьте, если я не прав.

— Как всегда складно, — откинувшись на кресло, устало усмехнулся глава Госпиталя. — Я на это не куплюсь. Уничтожить и точка, — криво улыбнулся старый ирьенин, когда я потер лоб, покачивая головой.

— Какими еще словами мне сказать, что Данзо об этом я не сообщу? С одним из экспериментов Орочимару я знаком лично. Ему привили геном Первого.

— Нет. Тензо не привили геном с нуля. Всего лишь пробудили и развили уже имеющиеся у бастарда гены. Пересадка генома Хаширамы была, но она бы не сработала, не будь в Тензо крови Сенджу.

Сначала я не поверил, потом пытался доказать, что это не так.

Впрочем, у меня ничего не получилось. Енот был куда лучше информирован.

Перестав издевательски ухмыляться, ирьенин серьезно спросил:

— Почему это так важно для тебя?

На мгновение задумавшись, я сказал, как есть, не подбирая слов:

— Потому что у меня есть данные, которые, возможно, позволят привить и полноценно использовать чужие продвинутые геномы. А я бы не отказался получить долголетие Узумаки. Но даже если со мной ничего не получится, то можно будет сделать из Наруто полноценного Узумаки, а также усилить нескольких моих родственников и парочку найденных полукровок из клана красноволосых. Вы, должно быть, уже знаете про Узумаки с Каменистого побережья.

Енот кивнул, а затем озадаченно хмыкнул, взявшись за подбородок. А я понял — меня обыграли. Опять и снова. И эмпатия не помогла.

Ответ Рибы был ясен без слов: уничтожать содержимое тайника Кабуто он и не собирался. Дело в другом. Весь этот спектакль был исключительно для того, чтобы понять мои мотивы, и выяснить чей я, на самом деле, казачок, если не данзов.

А я отличился, не заметив как меня провоцируют на откровенность, честно рассказал о своих планах.

Впрочем, не так уж сильно я и оплошал, учитывая позицию Рибы по отношению к Данзо и советникам. Там, конечно, не враг моего врага, но оппозиционные моменты присутствуют. Да и лучше сразу честно сказать, чего я хочу, потому что один черт без Енота мне не справиться.

Мы чесали языками еще около часа, но это уже было обсуждение деталей сотрудничества и безопасности сторон. "Гнусный" Ирука Умино все-таки уболтал "честнейшего" начальника госпиталя на преступление. Ая-яй-яй, какой я бяка! Ая-яй-яй!

Получился черновой документ, который еще украсят подписи Хоноки и некоторых ученых, которым доверял сам Араигума.

Может я поступил беспечно, но переписанные копии бумажек от Кабуто я в тот же день принес Еноту, честно признавшись, что для меня эта писанина сложновата и я рад, что с этим тайником так удачно получилось. Приносить оригиналы я побоялся. Почерк Якуши — младшего могут узнать. А на вопрос об оригинале, сказал что он в ужасном состоянии и мне пришлось делать с него копии. После этого Енот окончательно оттаял и твердо решил взять меня в подельники.

Естественно Енот тоже претендовал на результаты исследований ради каких-то своих целей, но меня это особо не волновало; причитающееся мне я все равно получу.

В холле я наткнулся на АНБУ, который выяснял в приемной где меня найти. Сдуру подав голос, получил инструкцию: явиться в кабинет Хокаге сегодня после восьми.

Времени впритык, но не настолько, чтобы бежать роняя тапки.

Гадать, что от меня нужно совершенно не хотелось, потому в пути я тупо пялился по сторонам.

— Встреча с начальством — это к геморрою, — фыркнул я, раздражаясь от того, что опять приходится в чистой форме медика бегать по Деревне. Так получилось, что свитки с барахлом я успел передать Наруто, позабыв что в них же запечатана моя чуунинская форма.

Вечер зажег фонари и окна домов теплым рыжевато-желтым светом. Обычных людей на улице стало меньше, часто встречались разношерстные пьяные компании отмечающие "Святую пятницу". Пятница была этаким неофициальный праздником длинною в вечер. Отмечали ее традиционно после работы, даже если выходные у отмечающих были рабочими.

Традиции тут дурацкие по отношению к горячительным напиткам: пьянствующие друзья обязаны бухнуть минимум в трех разных заведениях иначе не по феншую! Ну, или как там называется свод правил, в котором написана такая фигня?

Пить тут любили, но не умели. Даже шиноби мог завалиться спать на лавке, подложив руки под щеку, благоухая перегаром.

Мне этого никогда не понять.

Кабинет хокаге пах непривычным сладковатым древесным запахом. Не уверен, но похоже на сандал. Запах шел от ароматических палочек, расставленных по углам. То ли это похоронные традиции, то ли просто вместо освежителя воздуха зажгли.

За столом Третьего, аки Змей Горыныч восседали: Данзо, Хомура и Кохару.

Поприветствовав чудище трехглавое, я приготовился слушать.

Поначалу они мне рассказали, что Джирайя хороший, просто надо дать ему второй шанс, раз в первый раз отношения с Наруто не сложились. Я, с трудом удерживаясь от того, чтобы выдать свое удивление, очень уважительно и предельно корректно возразил, что если дать ему второй шанс, то статус Конохи окажется на одном уровне с Деревнями без джинчурики вроде Дождя или Травы.

Блин, им-то зачем нужно, чтобы Джирайя стал сенсеем Узумаки?

Это же им во вред будет! Я чего-то не понимаю.

— Чтобы этого не произошло, вы, Ирука-сан, лично проконтролируете обучение джинчурики у Джирайи-сана. — заявила левая голова, сверкнув стеклами очков. То есть Хомура. — Кроме того, у вас будет и другое задание.

Кашлянув, слово взял Шимура:

— Если Сенджу Цунаде заартачится, ты расскажешь ей о Госпитале. Информации из первых рук она должна поверить.

Удивившись, я чуть было не ляпнул, что уговаривать Цунаде должен Джирайя.

— Нам нужны такие специалисты, как Цунаде-сан. — закончил Данзо.

— А если она не согласится? — скептически спросил я.

Вся эта ситуация мне заранее не нравилась. Иди значит неизвестно куда, и не давай сеннину Джирайе покалечить как бы своего ученика. Что-то мне подсказывает, что жабофил при первом же моем возражении прикажет мне заткнуться и не отсвечивать.

Теперь вот иди и уговори Цунаде. Легко сказать. И почему только этого за много лет так и не сделали?

— А ты очень постарайся, Ирука-кун, — на секунду потеряв самообладание, с неприязнью прошипела Кохару. — Или ты не...

Данзо кашлянул и смерил старую каргу таким взглядом, что она стушевалась, потупилась и даже как будто съежилась.

— Если Цунаде откажется вернуться в свою Деревню и помочь ей в час великой нужды, то она предательница и относится к ней будут именно так, — холодно сказал Данзо. — Коноха лишит ее своей защиты. Любой желающий сможет убить ее, не опасаясь возмездия с нашей стороны.

После совместного нападения Звука и Песка у нас огромные потери. Все это усугубляется тем, что заказчикам понравились результаты экзаменов и то, с какой легкостью мы отбили нападение. Они не видят той цены, которую нам пришлось заплатить за победу. Спрос на услуги наших шиноби вырос, а нам некого посылать на миссии. Если бы Сенджу уже была здесь, то она помогла быстрее вернуть в строй шиноби, которым нужны сложные операции.

А вот об этом я знал из первых рук. Очередь тяжелобольных в операционную грозила растянуться на полгода вперед и продолжала расти. Из-за сложной ситуации, многим доставались тяжелые миссии, на которые раньше отправили бы более опытную или сильную команду, что приводило к большим, чем обычно, потерям и к новым, незапланированным пациентам. Замкнутый круг.

Многих во время нападения серьезно покалечило, но лечили в первую очередь тех, кого было реально вернуть в строй в короткие сроки и без особых усилий со стороны Госпиталя. Сил и коек не хватало, поэтому часто раненых отпускали недолеченными. Разумеется, их предупреждали о необходимости отдыха и режима. Конечно же, они плевали на все предупреждения и шли отмечать выздоровление, тренироваться, после чего перлись на миссии, получали осложнение и возвращались к нам...

Эта музыка будет вечной.

Если ситуация такая хреновая несмотря на мое вмешательство, то что бы осталось от Госпиталя и медицинского персонала после каноничного развития событий? И кто бы лечил пострадавших после нападения Звука и Песка?

— Мы сейчас слабы как никогда — вещал тем временем Данзо, подтверждая мои мысли. — Мы потеряли огромное количество шиноби, и нам нужен Хокаге, чьи сила, авторитет и право править будут признаваться всеми в Конохе и в мире. Нам не нужна ни новая междоусобица, ни новая война с соседями.

Шимура немного пораспинался о Древе, которым представляется ему наша Деревня, о пользе нас — "листьев", а я просто едва заметно кивал. А то вдруг не в тему кивну, будет легче отбрехаться.

— Вопросы? — выдернул меня из раздумий голос моего босса.

— Нет вопросов, Данзо-сама, — поклонившись, сказал я. На самом деле, у меня их было дохрена. Но мне ясно дали понять, что на них никто отвечать не будет.

— Тогда мы тебя больше не задерживаем. Прояви все свои дипломатические способности, Ирука-сан. Этого от тебя требует Коноха.

Раскланявшись, пошел я не домой, а к Анко. Да, нужно было собираться в дорогу, но с этим прекрасно справится клон, а с любимой женщиной надо быть живьем.

— Эта миссия надолго? — прильнула ко мне Анко довольная близостью, а совсем не тем, что меня долго не будет дома.

— Не знаю. С одной стороны с нами лучший сыскарь — Джирайя, а с другой Цунаде, которая многие годы бегает от долгов и проблем.

— Кажется я ненавижу Цунаде. — надула губки Анко целенаправленно шаря под простыней-одеялом.

А когда нашла, что искала, у меня в голове не осталось ни одной приличной мысли.

Следующим днем я и Наруто уже куковали у ворот.

— Мы будем тренироваться?

— Да, но в менталистике, и в упражнениях, которые можно делать на ходу. — зевнул я. — А выпадет возможность потренироваться по-настоящему, повторим уже изученное.

— Скучно будет, — вздохнул мелкий и пошел к воротам.

Скучно, но полезно. Пусть Наруто учится правильно обращаться со своей памятью, всегда быть внимательным, выделять главное из того, что узнали клоны. Там работы непочатый край. Разум тоже нужно делать сильнее. Я боюсь себе представить, что может делать, например, со своей памятью, та же Ино, которую менталистике учили с детства. Да, Наруто таких высот никогда не достичь. Чакра не та, не учился с детства, таланта нет и так далее. Но ему и основы в повседневной жизни очень пригодятся.

А ведь есть еще дыхательная гимнастика, типа цигун и йоговских упражнений и глазная гимнастика. В своем бывшем мире я видел курсы Жданова. Здесь есть примерно тоже самое, что и с чакрой. Говорят, что если усердно заниматься, то даже можно создать себе дойдзютсу.

Ага. В поколении так в пятом. Если все предки будут очень усердно заниматься и если очень повезет пра-правнукам.

Я тоже заметил Джирайю, который с глупой ухмылкой направлялся к нам, на ходу что-то строча в блокноте.

Кого-то он мне напоминал.

Да, это будет тяжелая миссия. Очень тяжелая.

Я честно считал, что Джирайя вскоре отвлечется от писанины и научит Наруто расенгану, но он шагал на автопилоте, старательно не обращая на нас внимания. Талант. Вроде бы Какаши не был его учеником, но как они похожи!

Поравнявшись с писакой, я поинтересовался, когда он собирается заняться обучением Наруто, но он только зашикал на меня, чтоб не мешался.

Ну да, это же не ему, а мне надо, чтобы он наладил отношения с джинчурики.

Вот что это: пофигизм, помноженный на безнаказанность, лень, тупость, нежелание учить Наруто или все вместе?

Хотя, пожалуй, насчет тупости я загнул. Джирайя очень своеобразный человек, но далеко не дурак. Хотя вполне может быть, что он просто еще не осознал в полной мере, что своей главной крыши он уже лишился и теперь надо вести себя скромнее. Личная сила — это замечательно, но еще лучше, если за твоей спиной стоит Третий, всегда готовый тебя отмазать.

А пока я не настаивал, чтобы жабофил учил Узумаки. Времени у нас впереди еще много, и потрачено впустую оно точно не будет. Я об этом позабочусь.

Город, в который мы пришли, был похож на залепленный наклейками старый холодильник: вывески — одна на одной, гирлянды фонариков, как на праздник и так много самого разного люда, что от этой ряби начинало подташнивать. В холле гостиницы Джирайя свинтил куда-то за обрадовавшейся его появлению темноволосой женщиной в коротком черном платье, приказав мне снять номер на троих. Денег не дал. Номер уточнять не стал. Поскольку у меня нет желания подыхать от рук акуломордого и красноглазого, я крикнул ему вслед:

— Наш номер — 56.

Джирайя, уже выходя, еле заметно кивнул и небрежно бросил.

— Там меня и ждите!

И это в разгар дня! Сидите в номере, смотрите в стены, "развлекайтесь", в общем говоря!

Мысленно покрыв живую легенду Конохи трехэтажной матерной конструкцией, я, вздохнув, потащился в снятую комнату.

А кроме ругательств ведь ничего и не скажешь — не предскажешь, потому что пиздец будет и надо нас потому охранять, а сказать, что за нами следят — так Джи не дурак. Заметил бы... наверное.

Мне предстояла сущая мелочь — выжить при столкновении с двумя нукенина-S класса.

Знать бы только, как это сделать.

Идти в номер не хотелось ужасно, но переборов страх, я прибавил шаг. Надо подготовиться.

— Не нравится мне это, — буркнул я быстро оглядев номер и отослал клона вниз. Тот должен был предупредить портье о черноволосом и черноглазом мальчике 12-13 лет, который будет искать наше трио. Жестоко, но своего брата Итачи не убьет, а меня — запросто.

Пока шли по переходам к номеру, я думал о разных уловках:

Например, можно было бы попросить портье, который ключи выдавал ошибиться и еще кого-то другого вместо себя поставить, чтобы дольше искали номер. Но сильно много времени тут не выиграть, особенно с гипноглазками Учихи.

Я не знал сколько времени потребуется Итачи и тому типу с зубами, как у Забузы, чтобы прийти к нам в гости, потому я вывалил на кровать вещи из свитка "всякая всячина", и пригласил Наруто присоединиться к мозговому штурму.

— Джирайе будем гадость делать? — загорелся энтузиазмом мелкий, сходу схватив леску и молоток с гвоздями.

— Не. Думать, чем мы можем задержать нападающих.

— А почему нападающих? Почуял кого?

— Да, за нами следят. Времени мало, так что вспоминай все проказы, которые могут помочь нам потянуть время, пока Джирайя не подоспеет.

— А сами мы не справимся?

— Не думаю. И лучше не лезть. Ну, — потер рукой об руку, — начнем!

Минуты за две мы придумали целую полосу препятствий, сказывалось богатое на проделки прошлое Наруто и новые возможности. Мы еще не закончили расставлять все по местам, как в двери тактично постучали.

Вежливые, черти! Стучат, прежде чем ноги отрубать!

— Джирайя-сенсей? — роясь в ящичке, крикнул клон Наруто, сам сообразив что нужно еще время. — Подождите, я ключи найду. Сейчас. Я скоро.

Впопыхах, чуть было не сверзся с журнального столика на улицу, но печать я прикрепил.

— Все, мы уходим.

Конец фразы пропал в грохоте.

Клон успел активировать печать барьера на двери, но монструозный меч в портянке сделал проем рядом с ней.

Покривившись от собственной тупости, что не заблокировал печатями и стены, я сжал кунай покрепче.

В проеме показалась ухмыляющаяся серо-голубая рожа с акульей улыбкой и малюсенькими глазками, что в сравнении с ними свинячий разрез показался бы выразительным.

Акуломорд подмигнул нам и посторонился, пропуская внутрь черноволосого мужчину, похожего на Саске. Учиха зашел в образовавшийся проем медленно, без намека на агрессию. Даже шаринганом мазнул как-то не пугающе.

Выглядел Итачи откровенно плохо, живо напомнив мне Хаяте.

В бесстрастном лице с сероватой кожей угадывалась порода Учих, но красавцем старшего брата Саске назвать было сложно: от внутреннего уголка глаза, прямо под синюшными мешками к скулам проходили глубокие складки, которые вместе с тусклым, уставшим взглядом заставляли усомниться, что перед тобой восемнадцатилетний парень.

Рыбочеловек залез следом, оглядел нас и спросил:

— Эта мелочь что, действительно джинчурики Девятихвостого? Кто второй?

Отмерев, мы с Наруто одновременно активировали закрепленные на потолке печати. Заставив оступиться, нукенинов окатил мощный поток соленой воды. А затем врагов тряхнуло, так что рожи перекосило. По соленой воде плясали веселые искры.

Оголенный кабель под напряжением был сразу за дверью. Никакой чакры. Обычное электричество из розетки. "Приятный" сюрприз для всевидящего шарингана, который способен засечь любую ловушку с чакрой.

Если выживу, запатентуем ловушку как "тазик-эвтаназик"!

Не успели отплясать искры, как во врагов полетели смазанные ядом кунаи, взрывными печатями и моппанами, набитыми всякой едкой дрянью. К сожалению, даже стукнутые током, Итачи и Кисаме отбили атаку совместно. Но вот облако едкой дряни их накрыло с ног до головы, так что мы смогли незаметно улизнуть, оставив вместо себя клонов.

Ни у меня, ни у Наруто не получалось развеивать дублей без облака из чакры и мы решили этим воспользоваться. Лишние дубли превратились в дым, еще до того, как мы выскочили в окно и залегли на соседней крыше.

— Активируй печать! — прижал я края плаща, накрыв им нас с Наруто. Свою маскировочную фуин я уже активировал,

После чего мы в пару прыжков очутились за коньком на противоположной крыше, а наши клоны разбежались в разные стороны.

Я надеялся на то, что Итачи уже должен быть подслеповат и чакра от развеявшихся клонов помешает ему рассмотреть нас шаринганом. Мы с самого начала не собирались далеко уходить, ведь Джирайя мог заявиться в любой момент.

Но с точки зрения Акацуки мы обязаны были бежать как можно дальше.

Только законченный идиот останется так близко к врагам, а не попытается удрать. А значит, велика вероятность, что нас примут за клонов для отвлечения внимания. В этом нам должен был помочь подарок из захоронок клана Узумаки, скрывавший чакру.

Из гостиницы отчетливо прозвучал злой оклик Саске, а затем послышался грохот и свист похожий на чириканье, который вскоре затих.

— Наверно это Какаши-сенсей!

— Тс-с! Печать.

На такой случай родственники нарисовали для меня и мелкого пачку печатей, временно скрывающих чакру... И все бы хорошо, если бы печать не высасывала, как пылесос всю чакру с поверхности тела, мешая кастовать техники и действовала она четыре — пять минут. Ничего лучше для Наруто они, увы, сделать не могли. И у них не тот уровень, да и Наруто проблемный клиент — джинчурики, то есть шиноби с большим резервом и двумя видами чакры. Так что печать должна была скоро переполниться и рассыпаться жгучим пеплом, способным прожечь кожу. Сам Наруто пока воспроизвести ее не мог, но уверял, что скоро получится.

Надеюсь на это.

Я-то еще как-то умею скрывать свою чакру, а вот Наруто — без шансов. Печатей нам понадобится много.

— Да, — прошептал мелкий, — подержи, я ее хочу примотать бинтом.

— Нет. Собьется, нас обнаружат, а греться начнет, замешкаешься, живот обожжет!

— Ладно. Ого... Смотри, что там!

Из окна потек водопад, а мерцающая вывеска потухла, вспыхнув напоследок ярче обычного. Видимо ее питал тот генератор, который стоял под нашими окнами.

С громким "бух", стекла вынесло наружу вместе с рамой, звоном рассыпав по козырьку с вывеской гостиницы.

— Все клоны развеялись, я гляну...

— Только не смотри сейчас воспоминания, потом с этим разберемся.

Оконный проем затянуло что-то склизко-розовое, похожее на поверхность кишок,

Техника "Желудок каменной жабы" (не уверен что правильно назвал), сделала этаж непроницаемым для моего сонара. Кавалерия прибыла — в лице Джирайи.

Обратно мы вернулись, когда слизь еще не пропала окончательно, но уже освободила окно и часть стен внутри. Джирайя сидел на корточках перед черным пламенем и быстро рисовал печать на средних размеров свитке.

В коридоре пахло озоном и чем-то непонятным, но невыносимо тошнотворным.

Иссиня-черные языки плясали, почти не обращая внимания на сквозняк, не тухли от воды и не выгорали даже на камне, где нечему было гореть. Пламя производило жуткое, потустороннее впечатление, мне даже показалось, будто от этого странного огня веет не теплом, а обжигающим холодом. Впрочем, подойти поближе, чтобы проверить, насколько огонь горячий, совсем не хотелось.

— Я так и знал, что вы неподалеку, — хмыкнул саннин, не оторвавшись от своего занятия.

Наруто заинтересовался свитком, потому не увидел лицо Саске, которое так легко было незаметить в скоплении розовой слизи. Похожие на рыбу-каплю ошметки исчезали без каких-либо спецэффектов, даже мокрых пятен не оставляя, но все равно выглядело это мерзко. Зато встреча братьев после долгой разлуки оставила после себя такой погром, что устроенный потоп был недостойной внимания мелочью. Кроме дыры в капитальной стене, чидори "выело" кусок бетонного пола. Мотнув головой, выбросил абсолютно неважные мысли по поводу ущерба и, оглянувшись назад, подошел к Саске, который вот-вот должен был упасть.

Он повис у меня на руках тряпичной куклой, пустой взгляд лишь усиливал это сходство. Осторожно прислонив мальчика к стене, я первым делом передал ему чакры, а уже потом взялся за более тщательный осмотр.

Слабое истощение, перелом руки, ожог, микротрещины на костях — ничего такого, с чем я бы не справился, но думаю, что эти травмы меркли на фоне душевных. На душе было тошно и горько, это сказывался эмоциональный фон от Саске. А ведь я ощущаю лишь отголоски эмоций.

Мысленно прокляв мудака-Итачи и дурацкий канон, который все никак не сходит с рельсов и не хочет меняться в лучшую сторону, вернулся к лечению.

Ну вот почему все гении здесь такие непроходимо тупые, когда дело не касается техник и боя?

И сам себе ответил. Потому что у них образование шесть классов. А еще они постоянно хоронят родных, друзей и любимых. И потому что в основном физухой своей занимаются и техниками. А еще ощущение собственной силы с гарантией сносит подросткам крыши и дарит им иллюзию своего ума, крутости и непогрешимости. На выходе имеем весь этот бред. Кто сильный, тот априори еще и умный. А если ты сомневаешься, то тебе в лучшем случае физиономию начистят, а скорее башку отрежут. А потом приходит несколько действительно умных и сильных людей, вроде Третьего и его кодлы, и все эти малолетние дебилы пятнадцати лет от роду пляшут под их дудку, искренне считая, что они все решают сами.

Мимо метнулось что-то зеленое, за спиной послышался боевой клич Майто Гая, а затем глухой удар падающего тела. К счастью не моего. Майто зачем-то вырубил Джирайю.

Я бы посмеялся, да сил хватило только на кривую усмешку.

Пока Гай и Наруто разбирались с саннином, я заметил, что Саске двинулся. Посчитал, что это осмысленное шевеление, но рано обрадовался, вперившись в пол пустым взглядом мертвеца, Саске замер обнимая колени.

— Саске, — медленно погладил по волосам, чтобы привлечь внимание, — Ты меня слышишь? Кивни, моргни, хоть как-то ответь?

Внятной реакции не последовало, но Учиха был жив, вот только мыслями весь в прошлом.

Мелькнула мысль коснуться лба мальчика, как это делал его брат, вот только отвечать на вопросы откуда мне известен этот жест совершенно не хотелось и идею я отмел.

Вздохнув, залечил переломы, но на ожог чакры уже не хватило. Жаль, что из печати сокрытия невозможно выкачать свою чакру, она бы была совсем не лишней. Лечение отняло и у меня и у пациента много сил. Сращенные ребра должны были еще болеть, как и обожженная рука, но Саске даже не поморщился, когда я его поднял, только всхлипнул перед тем, как потерял сознание. Его снова отбросило в ту ночь, когда клан Учиха вырезали, это я понял по промелькнувшему перед глазами видению.

Не зная куда приткнуться в этом свинарнике, я было собрался пройти в соседний номер, но был остановлен рукой Гая. Он собрался возвращаться в Коноху и хотел забрать Саске.

— Нет, — невольно вырвалось у меня.

Наверное потому, что Совесть орала дурниной: "нельзя оставлять мелкого Учиху без присмотра!". Это я знаю насколько все серьезно, а вот коллеги церемониться, да нянькаться не будут, у них есть более тяжелые пациенты.

А между тем, всего несколько ночей в одиночестве среди запаха полыни и мелькания бежевых халатов усугубят и без того паршивое состояние Саске.

— Но ему нужна помощь ниндзя медиков, — растерялся Гай.

— А я по-вашему кто? — огрызнулся, отходя на шаг и помотал головой, когда Майто снова протянул руки.

— Понимаю, — грустно улыбнувшись кивнул Гай, — если вы сами можете справиться с такими травмами, это замечательно. Но Саске нужна психологическая помощь.

Утвердительно кивнув, уже вежливо возражаю:

— О своем ученике я знаю гораздо больше, чем мои коллеги, Майто-сан. Я справлюсь. К тому же им сейчас все равно не до него. Оставлять Саске одного после такого потрясения нельзя. Я беру на себя отвественность за него и как его учитель и как ирьенин...

— Ничего подобного! — влез между нами раздраженный Джи. — Отдай Саске Гаю! Я не намерен тратиться еще и на него!

Если раньше я сомневался, то теперь точно не собирался отправлять Учиху домой.

Смерив Джирайю презрительным взглядом, я процедил:

— Все что ему понадобится, куплю сам. К тому же Саске-кун нам пригодится, если мы действительно собираемся искать Цунаде.

На это Джирайя ничего не ответил, только хмыкнул, а у меня укрепились подозрения, что поиски Цунаде — это профанация и что даже если саннин на самом деле не знает точно, где она прямо сейчас, то примерно догадывается.

— Ладно, можешь оставить, разрешаю. — лениво махнул старый шиноби ручкой, словно шубейку с барского плеча подарил.

Глядя в спину саннина, который приобнял за плечо управляющего гостиницы, заглянувшего к нам на огонек, я все больше склонялся к тому, что мы не поисковая команда, мы гонцы.

Гостиницу, как ни странно менять не стали, только переехали в другое крыло, не задетое боем и потопом.

Остаток дня прошел бестолково: сидели в номере, как в осажденной крепости. Джирайя по стенкам развесил печати и гонял от них Наруто отказываясь отвечать на его вопросы.

Глядя на раздраженного Джи, я не понимал зачем он тянет время. Опять какие-то игры? Знать бы еще в чем тут дело.

Эта загадка в очередной раз напомнила, что мне нужны друзья, союзники, связи и осведомители. Кто-то, кто понимает, что происходит на самом деле. Знание манги, увы, не всегда сможет помочь, поскольку в манге многое было отмечно пунктирно или вообще опущено, и неизвестно как именно все будет происходить и чем это грозит, тем более что я и Виктор должны были серьезно повлиять на каноничное развитие событий и чего теперь ждать — непонятно.

— С Саске все будет хорошо? — заглядывая в лицо спящему другу, спросил мелкий.

— Надеюсь, — поднялся я, поменять воду для компресса. — как собьем температуру, он очнется.

А вообще, появление Акацук напомнило мне одну народную мудрость.

Жизнь похожа на банку тушёнки. Снаружи — жесть! А внутри — мясо!

И я, по меркам сильных мира сего, как раз то самое содержимое банки.

Чтобы это изменить, есть несколько путей.

Первый, самый очевидный — стать сильнее. Я над этим работаю, но на быстрый прогресс надеяться не стоит, если только не сжулить — например, использовав исследования Орочимару, но это опасно, могу и умереть.

Второй вывод тоже несложный. Я должен стать умнее, хитрее и дальновиднее, чтобы никогда более не попадать в такую ситуацию, где потребуется открытое силовое противостояние с врагом сильнее меня.

Третий вывод тоже гениальностью не блещет, но до него додумаются уже далеко не все. Чтобы избегать невыгодного для меня боя, мне нужно обладать информацией и покровителями, политическим весом и высоким статусом, так, чтобы меня в такие бои обычным мясом не посылали. Впрочем, по этому направлению пока все движется в нужную сторону благодаря Наруто, Данзо и Еноту. Но вот заступничество Цунаде-хокаге тоже лишним не будет, а значит, придется и с ней искать общий язык. Я лишь надеюсь, что она не будет навязчиво спаивать трезвенника, то есть меня.

Цунаде искалась лениво, Джирайя оставлял нас без каких-либо заданий, а сам убегал в бордели и питейные заведения за очередной длинноногой красоткой. Итачи свой трюк с гендзюцу мог провернуть, как минимум, раз сто. Я за временем не следил, мне было некогда.

Вместе с Наруто мы пытались расшевелить Саске. Учиха ничего не ел и целыми днями пялился в стену отсутствующим взглядом, будто трещины на штукатурке могли дать ответ. Находиться с ним рядом было физически тяжело, эмоции Саске давили на мозг и мешали нормально выспаться.

Во сне Саске фонил негативом, так что сложно было понять чего в этом сне больше: ненависти или душевной боли. В какой-то момент мне даже начала чудиться комната с двумя трупами залитыми кровью и человек в форме АНБУ. Так я впервые "увидел" чужие мысли достаточно четко, как "собственные" воспоминания.

Этот "общий" сон меня так достал, что несколько ночей подряд я усыплял Саске ирьенинскими техниками. Но бесконечно так его вырубать было нельзя, потому что если часто вмешиваться в работу СЦЧ подростка, то может ухудшиться его контроль.

В поисках решения проблемы, я докопался в мыслях до мусорной информации, где-то когда-то почерпнутой на просторах Сети.

— Попробовать можно, — пожал плечами.

Быстро начертив две печати смещения звуков, одну себе напротив сердца, вторую на ладони, я приложил руку к уху Саске. Уловка сработала, Учиха спокойно заснул, под размеренный стук, свернувшись калачиком.

Не знаю что точно послужило толчком к переменам, но вскоре мы уговорили Учиху поесть и настроение у него улучшилось. По крайней мере я больше не просыпался от его кошмаров.

Он предпочитал молчать, но однажды ночью, когда Наруто уже спал, а Джи еще не вернулся, заговорил со мной сам, рассказав о планах по убийству Итачи. Со стороны Саске это был жест доверия, хотя мне его слова напоминали планы серийного маньяка, случайно высказанные в слух.

— Саске, скажи, зачем он так сделал? Почему Итачи...

— Затем что он урод! — окрысился Саске, на эмоциях включив шаринган.

— Нет, ты не понял. Какой в этом смысл? Чего он этим добился? Зачем он вырезал клан и почему оставил в живых только тебя одного? Он мог убить тебя, но не сделал этого. Почему?

Саске нахохлился, пригнувшись, словно кобра для броска и процедил:

— Зачем это вам?

Проигнорировав агрессивный жест, я легко качнул головой:

— Эти ответы нужны не мне, а тебе самому.

Учиха вытаращился, словно я указал ему на что-то очевидное, чего он раньше не видел в упор.

— Чтобы его найти и победить, нужно понять что им движет. Предсказать его следующий шаг. Может Итачи псих? Так крыша едет далеко не сразу и не без причин. Причины могут быть неочевидны, могут быть абсурдны, но они есть всегда и у всех, а еще они многое могут объяснить.

На это Саске невнятно помотал головой, став похожим на какаду, который вытянул шею, наблюдая за чем-то странным.

Подавив неуместную улыбку, кашлянул.

— Может Итачи был эгоист и все делал для себя одного? Или он был повернут на личной силе? Если хотел доказать что он сильнее всех, то убил бы только лучших бойцов вашего клана, но пощадил бы и других детей, наверное, стариков и женщин. Особенно тех Учиха, которые вообще не были шиноби.

Саске нахмурился, но на его лице легко читалась мрачная заинтересованность.

— А если он испытывал на прочность эмоции, способность переступить через себя, то и тебя бы тут не было. Он бы в первую очередь убил именно тебя, как самого близкого ему человека. Зачем-то он ждет, пока ты станешь сильнее. Подумай, зачем ему это?

Надо было дальше задавать вопросы, а не размышлять. Саске схватился за голову, уперев невидящий взгляд в пол. А затем жалобно протянул:

— Не понимаю. Вы меня запутали. — и внезапно рявкнул. — Что вы знаете?

Наруто вздрогнул, но продолжил слушать, прикидываясь спящим.

— Я не знаю, я предполагаю. — легко пожал плечами.

Саске разочарованно выдохнул и снова загрустил.

Выждав для приличия секунд пять — шесть, я тронул Учиху за плечо.

— Постарайся отстраненно вернуться в прошлое, тогда, когда все еще были живы. Должны быть причины...

— Не хочу, — слегка отпрянув, замотал головой Саске. — Больно!

— Я не заставляю, — с трудом удержался от зевка, — просто хочу тебе помочь понять и разобраться в истоках произошедшего. Я даю направление, но ответов не прошу и не требую. Повторюсь, ответы нужны тебе самому, свои тайны ты оставляешь при себе.

Саске покивал, вздохнув, словно всхлипнув. Поежившись от ночной прохлады, я подтянул одеяло и тихо заговорил снова:

— Знаешь почему хорошие книги перечитывают через года?

Саске недоуменно покосился, отвлекшись от тяжелых мыслей.

— Потому что со временем люди меняются и книгу прочитанную в восемь лет, ты будешь воспринимать иначе в восемнадцать. Так же и с воспоминаниями. Тогда ты мог что-то упустить из виду, или не придать значения. Теперь нужно только собрать все вместе, в одну картинку, чтобы в ней не осталось пустых мест. Или их было как можно меньше. Ты, когда-нибудь собирал пазлы?

Недоуменный кивок, потому что связь памяти и игрушки до него еще не дошла.

— Разрозненные факты, домыслы и теории — это кусочки одного пазла. Некоторые у тебя уже есть, просто они бесполезны и непонятны друг без друга, иные затерялись и их придется искать, но в итоге все кусочки составят одну общую картинку, которая прояснит, если не все, то очень многое.

Саске вздохнул, но утвердительно покивал и больше голоса не подавал. Посчитав разговор завершенным, я пожелал Учихе спокойного сна и отвернулся к стенке.

— У вас на все случаи жизни есть пример. — то ли хмыкнул, то ли фыркнул Саске, мне в спину.

— Что поделать, — не обернулся я, — моя жизнь небогата личным жизненным опытом, особенно после потери памяти. От того я стараюсь эти бреши заполнять чужим. На чужих ошибках учиться безопаснее, чем на своих. А еще, — улыбаюсь, — какой-то умный человек говорил "Люди делятся на две категории: на тех, кто читает книги, и тех, кто слушает тех, кто читает"*.

Фыркнув, Саске отвернулся, но я заметил у него улыбку, подколку он понял.

Замерев от запоздалой мысли, я сел и тихо окликнул Саске.

— Решишь заняться самокопанием, — серьезно проговорил я, — будь осмотрителен. Ты должен быть сторонним наблюдателем, ведь изменить ничего уже нельзя, а нанести душе новых увечий — проще простого. — указал на свою грудь раскрытой ладонью. — Тебе нужны только ответы, только факты. Вот я представляю себя другим человеком, чтобы не потерять нить происходящего. Когда ты чужой в своих воспоминаниях...

— О чем вы тут говорите? — влез Джирайя в разговор и в окно.

— Ни о чем, что бы вам могло быть интересно, Джирайя-сан, спокойной ночи.

Больше к тому разговору Саске не возвращался, но иногда я замечал, что у него красные без всякого шарингана глаза и опухший нос. Не получалось у мальчишки быть чужим в собственной памяти. Да и глупо было надеяться, что если у меня не выходило полностью отстраниться от воспоминаний Ируки, действительно чужого мне человека, то Саске меня превзойдет в освоении собственной памяти.

Следующей нашей остановкой был маленький город в яме, который назывался Иназума. Раз в пять меньше Конохи, но зато Город! Со смотровой площадки легко просматривались все улочки расходящиеся от прямоугольной площади, сейчас занятой то ли просто базаром, то ли каким-то праздничным базаром, я не особо внимательно следил за красными днями в календаре.

Архитектурой этот городок в яме больше напоминал Коноху, чем тот, в котором мы уже побывали ранее: меньше бетона, больше дерева и невысоких зданий, но народа тут — негде яблоку упасть! Ровесники Наруто из гражданских с упоением носились между праздно прогуливающихся людей играя в АНБУ. Вот из таких игрушек потом вырастает вера в невероятную силу АНБУ и их исключительность.

— Здесь мы останемся до конца фестиваля, — сказал Джирайя. — Считай это отдыхом перед настоящими тренировками Наруто, — и зыркнул в мою сторону.

Я же вместо возмущения с ленцой задумчиво выдал:

— А, это фестиваль, понятно.

Словно фокусник Узумаки выудил круглый кошель в форме лягушки и заявил, что они с Саске пойдут веселиться.

Джирайя с нездоровым интересом похвалил Наруто, а затем выхватил кошелек, сказав что разбазаривать деньги умеют все, а "Наруто учись обходиться малым".

Несколько раз схватив воздух, попытавшись вернуть деньги Наруто, я возмутился:

— Вы поступаете по-свински!

— Это тренировка! Или вы забыли про три соблазна юного шиноби?

Во мне проснулся мем собака-подозревака, потому что по одному названию "грехов" уже ясно, что это какая-то бредятина. Не уверен, что в каноне подобное было.

Саске мой скепсис разделял, а вот Наруто принял слова Извращенного отшельника за чистую монету и уши развесил.

— Три соблазна — это вещи, которые ниндзя должен избегать, ибо они опасны для него! Женщины алкоголь и деньги!

Услышав этот абсурд, я громко фыркнул и заржал, а Джи обиженно насупился.

— А вы-то сами?! — возмутился Наруто. — Волочитесь за каждой юбкой, я видел как вы пьете, а денег у сильных шиноби всегда много, потому что сложные задания хорошо оплачиваются.

Джирайя надулся, как жаба в брачный сезон и заорал так, что даже слюни полетели:

— Ты дурак! И ты! Эти вещи опасны только для таких молодых! Тебя это тоже касается! — почему-то ткнул Джирайя в мою сторону пальцем.

Резко замолкнув, задавил рвущееся наружу гоповатое "чо?!", и сказал максимально равнодушно:

— Джирайя-сан, — стараясь не морщиться от отвращения, — мальчишкам пока девочки не интересны, у меня есть невеста, никто из нас троих не пьет, а денег у генинов и чуунинов и так не особо много. И если вам знакомы понятия "честь" и "совесть", то вы вернете отнятые у Наруто деньги.

Фыркнув, саннин развернулся к нам спиной и в темпе свалил, будто боялся не успеть.

— Вот же старый мудак, — процедил я тихо и сказал бы еще пару "ласковых", если бы не почувствовал сильнейшее удивление.

Саске так таращился, будто впервые меня видел.

— Что? — искренне удивился я. — Неправда что ли?

Примечание к части

*Вербер Бернард

Учиха хрюкнул, точно вот-вот рассмеется, но тут же состроил серьезную морду, будто этого не было. Да только уголок рта у него предательски подрагивал.

На три сотни много не купишь, — вздохнул Наруто, разжав кулак с несколькими мелкими купюрами и горстью монет.

— Знаешь, я не понимаю одного, почему ты не возмутился, когда Джирая обобрал тебя?

— Но... — растерянно обернулся в след Джи Наруто до которого, кажется только сейчас, дошло что его обокрали средь бела дня. — Он сказал, что сохранит...

Вздохнув, я потрепал мелкого по волосам, и достал простое портмоне из внутреннего кармана жилета.

— Иногда ты жутко наивен, Наруто.

На всякий случай, я быстро пересчитал наличность, а то мало ли какие еще криминальные таланты, кроме мошенничества, есть у Джирайи!

Мелкий скис и тяжко вздохнул, сунув деньги в карман штанов,

— Не расстраивайся, — поспешил утешить пацана, — я куплю вам двоим, что захотите. Только не наглейте, ладно?

Саске фыркнул, но как-то по-доброму и чуточку грустно, а Наруто, крикнув "Ты лучше всех!", помчал к ближайшему лотку.

Чуточку самодовольно, я фыркнул себе под нос:

— Точно не лучше всех, но явно лучше Джирайи.

В одном из лотков нам отказались выдавать билеты в тир с призами и я решил, что хитай-ате лучше снять. Хотя это скорее не отказ был, а нытье на то, что если уважаемые шиноби выиграют все призы, то "бедному" торгашу не на что будет купить конфет своей маленькой дочурке. Вот не факт, что эта дочурка вообще существует!

Я бы предложил им хенге, но оно с них спадало, когда они сильно отвлекались. А еще забавно, что оба, и Саске и Наруто, возмутились, напомнив мне, что пластина — это не просто одежда. Еле убедил, что снятие налобной повязки не преступление против Отечества.

За пацанами я ходил следом, под хенге себя, но в гражданской одежде. Саске сначала нос воротил от всех аттракционов и лотков, а потом украдкой полез в карманы считать что с собой взял. Судя по нахмуренному лбу и еще меньшему количеству мелочи на ладошке, Саске и не думал о таком длительном путешествии. А теперь боялся быть обузой.

— Если тебе, Саске, так будет проще, можешь взять у меня в долг. А отдашь, когда вернемся.

Ответом был короткий кивок, но эмоции все равно честнее.

Просто так Учиха бы у меня денег не взял.

Местных среди торговцев мы не встретили, но и приезжие смогли вполне понятно рассказать нам о фестивале в честь шиноби. Городок Иназума появился после того, как каге Листа стал Минато. Во время войны тут находился город с другим названием, но уходящие шиноби (забыл, чьи конкретно, но вроде Ивы), камня на камне не оставили и вернувшиеся из лесов и ближайших деревень люди обнаружили гигантский кратер. Минато без всяких прошений отправил сюда кучу генинов, чуунинов и некоторых джонинов, которые помогли отстроить город заново. А благодарные жители решили в его честь переназвать город в "Иназума", что значит — молния. Как по мне, так чуунины и джонины там горбатились за какие-то косяки, раз за работу платы не спросили. А вот за какие проступки там генины вкалывали — не знаю, скорее всего потому что они генины.

А город выглядит так, будто он построен в яме или карьере, пересеченном небольшой речкой и с трех сторон окруженный плоскогорьем. Я бы в таком месте строить город не стал... Но местным виднее.

Около лотка с масками у меня попытался стянуть кошелек какой-то воришка, но тронув хенге, одернул руку и припустил прочь, фоня паникой.

Убегая, вор с силой пихнул не ожидавшего такой подлянки Наруто, так что тот свалился мне под ноги, да еще по инерции своим рюкзаком по голове получил. Когда Узумаки вставал, из его сумки посыпались вещи.

— Осторожнее, — запоздало предупредил торговец сувенирами, — в этих масках плохо видно.

— Пф, — буркнул подавая руку мелкому, — это же не настоящие маски АНБУ, конечно в них еще хуже видно, чем в наших.

Саске тоже купил фарфоровую морду. Он сдвинул ее набок и подобрал с земли приметную вещицу, которой оказался блестящий футляр со штемпельной подушечкой и ярко-красными чернилами. У меня самого где-то был такой же, только попроще. Такие чернила использовались исключительно для того, чтобы поставить в документах оттиск именной печати, которая тут была вместо подписи.

По остальным вещам, выпавшим из рюкзака, я уже догадался чье это барахло:

потертая зажигалка с гравировкой в виде обнаженной женщины, тоненькая брошюрка и металлический футляр со складными палочками для еды.

Пока я не видел, Джирайя приспособил рюкзак Узумаки под барсетку. Да еще и не побоялся туда бросить чековую книжку.

Подобную привычку у Наруто — позволять чужим людям распоряжаться им и его имуществом, я замечал и раньше, но в этот раз она как-то особенно сильно бросилась в глаза. Слышал я про подобные странные выверты психики у приютских. Видеть, к счастью, в живую не довелось, как и испытать на себе — благодаря тете. Надеюсь, у нее и Мишки все будет хорошо...

Мой взгляд уперся в раскрывшуюся у меня в руках чековую книжку.

Да, судя по ней, хорошо живет на свете Винни-Пух... То есть Жабий саннин. Интересно, он сам по себе такой неприлично богатый, или часть денег не его, а на служебно-шпионские расходы?

Хотя тут, без именной печати Джирайи, разве что пооблизываться можно на записанные в баланс суммы.

Впрочем, даже имея при себе чужую печать-подпись, без карточки регистрации печати подтверждающей подлинность ханко* — можешь выбросить, потому что она так же бесполезна, как чужая кредитка без пин-кода.

— Наруто, почему ты носишь вещи Джирайи?

— Ну-у, он попросил. Сказал это миссия охраны имущества.

— А где твое? Имущество.

— В свитке, — достал мелкий тонкий тубус из незаметного кармашка на поясе, — как и остальное.

Под остальным подразумевались запасные расходники, подсумок, аптечка, набор для печатей и...

— А я еще думал, отчего Наруто за водой лазить перестал и дергается, если кто рюкзака касается, — посмотрев на выпятившего грудь мелкого, спустил его с небес на землю, напомнив, по чьей вине он лишился денег.

Но при этом, мне все равно пришлось убеждать его, чтобы забрать барахло Джи и вернуть на место вещи, которые были нужны самому Узумаки.

Ближе к полудню фестиваль взял передышку, чтобы вернуться к жизни когда спадет жара.

Так как делать там теперь было особо нечего, мы решили прогуляться по гостиницам, чтобы выяснить где лучше остановиться.

— Подожди! — обернувшись на крик Наруто, я заметил, что он выпустил выигранную им золотую рыбку в большой аквариум под навесом.

— А я думал, что мы ее домой заберем.

— Она же умрет в пакете, Ирука!

— А запечатать? В свитке рыбка останется живой.

У нее же чакры почти нет, а сама она в пакете с водой. Не помрет.

Наруто треснул себя по лбу, перенял этот жест у меня:

— Точно! — но быстро утешился. — Выиграю завтра другую рыбку! Нет, двух, трех! Чтобы им не скучно было!

Нам еще оставалось заглянуть в три последних отеля, когда Наруто сказал, что слышит голос Джирайи. Я же услышал его еще раньше, но не сказал. Просто не хотел встречаться с пьяным саннином и портить себе впечатление от возни с аквариумом для будущих питомцев. К сожалению, блондин уже убежал, так что нам с Саске пришлось его догонять.

Когда мы подошли, возмущенный Наруто тряс пустым кошельком-жабой перед покрасневшим лицом Джирайи, да только без толку, потому что Джи его не слышал. Не хотел слышать.

Джирайя с упоением лапал девушек, что сидели с ним на широком диване, не стесняясь нас. Одна из них попыталась выпутаться из лап саннина, с явным намереньем утянуть меня на соседний пустой диван-недокровать, но Джи так просто с ними обоими расставаться не желал.

Жабофил, потерся красной щекой о грудь беглянки легкого поведения и, гыгыкнув, спросил:

— Ну как вам фестиваль?

Мысленно я ответил: Хорошо, если бы не вы, Джирайя-сан.

Оглядев стол перед шиноби я присвистнул пытаясь справиться с раздражением; парад бутылочек тянул на кругленькую сумму, а учитывая то, что заведение было не из дешевых, жаба во мне была готова уподобиться Лорду ситхов и придушить Джирайю прямо на месте — силой мысли!

— Н-да. Чтобы так набраться, шиноби вашей комплекции, силы и возраста, нужно сильно больше алкоголя, чем обычному человеку. Быть шиноби-алкоголиком очень недешевое хобби, Джирайя-сан.

Ученик Третьего ухмыльнулся, будто я похвалил его и сжал одну из девиц пониже поясницы, от чего та взвизгнула и поморщилась, но тут же вернула на лицо маску вожделения.

Меня персонал заведения тоже вниманием не обделил: девушка с подносом, что ходила меж диванов, окинув плотоядным взглядом, почти ласкаясь всучила маленькую белую бутылочку, токкури.

Ради интереса я понюхал, что там и, скривившись, поставил емкость на край стола. Рисовая водка по прежнему пахла как земля, политая спиртом, и желания ее выпить не вызывала.

— Думаю, что с деньгами и женщинами фестиваль был намного лучше, чем без них, — изображая черную зависть, с намеком сказал я. — Не так ли, Джирайя-сан?

Саннин счастливо заржал, потешаясь надо мной.

Ничто так не радует человека, чем страдания и неудачи других людей, это я уяснил еще с прошлой жизни.

Эта нехитрая манипуляция нужна была для того, чтобы без риска для здоровья задать неудобные вопросы.

Перестав улыбаться, я спросил:

— Вы уже нашли следы Цунаде, раз устроили себе отдых?

Беловолосый скис:

— Я еще в поиске, но мы уже у цели.

— Я очень на это надеюсь. Советники ждут. Кроме того, в Конохе полно инвалидов, раненых и умирающих. Им нужна Цунаде-сан. И если у вас есть совесть, ради них займитесь наконец делом, а не развлечениями! Кстати, вот ваши вещи, вы их забыли в рюкзаке Наруто.

Я с этой провокацией прошел по лезвию бритвы. К счастью, не огреб.

Недовольно фыркнув, Джирайя сгреб барахло, а затем все же поднялся и кивнув в сторону выхода, повел нас в гостиницу рядом. Он уже успел снять номер, один на четверых, и заранее расстелил себе футон. В центре комнаты расстелил, мудак эгоистичный! Сука, как он меня бесит! Даже Какаши редко так выбешивал, как это делает Джирайя одним своим видом!

У меня скоро от этого Жабыча нервный тик начнется.

Приду в Коноху — буду клянчить у начальства молоко за вредность.

Так как комната мне показалась довольно большой, а соседние заняты, пришлось остаться тут. И об этом решении я пожалел под утро: одно дело, когда мелкий во сне пяткой заедет в печень, и совсем другое, когда локоть такого кабана, как Джирайя прилетает по зубам!

Откинув руку, я проверил челюсть и только начал заживлять губу, как спящий Джи снова решил раскинуть конечности.

Подавив рвущееся наружу КИ, отбросил руку во второй раз, а когда Джи и в третий раз раскинул лапы в стороны...

— Укусить что ли хочешь? — остановил меня вопрос.

— Да вот не поел вчера, спросонья почудилось, что не рука это, а свиная рулька.

Наруто похихикал, а до меня только дошло какую грандиозную тупость я сделать хотел. Вот укуси я Джи, как бы быстро он меня убил? Успел бы проснуться до того как я скончаюсь, или нет?

На мое счастье алкоголь Джирайю все еще не отпустил, он даже не проснулся. Джи еще ночью сбегал, а под утро, воняя перегаром, менялся местами с клоном, разбудил меня и Саске.

Мне и раньше пьяные не нравились, но во время пребывания в этом мире я их окончательно возненавидел. Тадзуна, мудаки, попавшие в госпиталь по пьяни, теперь вот Джирайя. Тренировки... да о них только Наруто вспоминал, и то не часто, потому что тут действительно было на что посмотреть.

Следующим днем Джирайя, благоухая перегаром, повел нас в редкий лесок, который должен был стать нашим полигоном для тренировок, пока сам Джи искал сведенья о принцессе Сенджу. Что же на самом деле он собирался делать без нас, путающихся под ногами — загадка. Может, похмеляться ходил?

Лесок выглядел откровенно удручающе, ничего подобного вокруг Конохи я не видел: из-за вытоптанных тропок, которые словно реки сливались в широкие мощеные дороги для телег, казалось что каждое дерево стоит на отдельном островке травы в желтой мутной воде. Да и прилечь на эту пыльную растительность совершенно не хотелось, хотя кроны давали заманчиво-густую тень.

Расположившись около заматеревшей лиственницы, Джирайя показал рассенган потушив его об дерево и кинул в руки Наруто обычный надувной шарик, которые тут отчего-то наполняли водой.

Рассенган Джи объяснял не таясь ни меня, ни Саске. И если с Учихой все понятно, то от меня логичнее было бы скрыть эту технику, но нет. Наплевательское отношение к дзютсу Минато напрягало, зато развязывало руки в плане подсказок.

Естественно, Джи запретил вмешиваться, но мне его приказы до лампочки. Меня не обязали ему подчиняться, как это было с Какаши. Здесь и сейчас — я гонец и могу действовать самостоятельно.

Словно пытаясь изменить мнение о себе Джи играл в мудрого наставника у которого ученик додумывается до всего сам. Но безбожно фальшивил. Мудрые наставники не засыпают на тренировках своих учеников.

Первый этап с водяными шариками Наруто одолел играючи и даже без помощи второй руки, потому что еще раньше я выдернул один из шариков, которые Джирайя купил и вращал в них воду по в одной плоскости, превращая шарик в подобие блина или тарелки фризби. На примере показал, что без хаотичного вращения, шарик не лопнет. А Джирайя тогда подумал, что я тоже решил рассенган выучить, долго смеялся. Еще сказал, что у меня здорово получилось прикинуться, что я изучаю другое дзютсу, когда начал подбрасывать эту тарелочку, стараясь не порвать шарик и удержать форму.

Складывалось впечатление, что жабьему мудрецу плевать на земляков, плевать, что джинчурики будет без защиты. Он тянул время, скармливая каждый день сказочку о том, что ничего не нашел, а сам несколько дней подряд сбегал в кабаки и публичные дома.

Пока Наруто мучился с рассенганом, у меня получалось что-то похожее на циркулярную пилу, этой водяной тарелочкой я мог пилить нетолстые ветки, но в бою она была бесполезна.

— Ты не расстроился? — за ужином спросил Наруто.

— Нет. С чего это вдруг? — захлопал я глазами, в голове прокручивая прошлый день. Пытался понять что должно было меня расстроить.

— Ну у тебя не получилось дзютсу.

— А, это, — улыбнулся, — да не страшно. Зато на старости лет смогу работать садовником.

— Ирука-сенсей, как должна была работать та техника?

Обернувшись на Саске, я призадумался и ответил, что изначально на многое не рассчитывал, и что меня больше интересовало как быстро заряд чакры улетучивается из воды. Я напомнил им ту историю, про Аватара Аанга. Пацаны вспомнили про Катару и предположили, что имея доступ к воде я мог бы сражаться даже будучи связанным по рукам и ногам.

— А чакры я на это где найду? — по-доброму подтрунивая над ребятами, прерываю поток фантастических идей.

— Это необычно. Может стать оружием последнего шанса, — покивал Учиха своим мыслям.

— Смертельно удивить противника! — подтвердил Наруто. — Ты не хочешь быть магом Воды?

— Хочу, но идеи надо адаптировать под возможности. Магия крови* — точно не мой уровень.

— Магия Огненного убийцы* не похожа на...

Тут в общую залу ввалился Джи с вопросом "кто?" и нам пришлось спешно ретироваться в другую комнату. Когда Джи напивался, он сильно храпел, а трезвым спал редко. От того днем он периодически залипал, и если не успевали растормошить, засыпал. Причем спал по-богатырски крепко, что хоть пинай, не проснется. "Чудесный" охранник! Хотя, может, притворялся? Черт его знает.

Пацаны уснули быстро, а вот мне уснуть было тяжело.

Пялясь в потолок гостиницы, я думал о том, что не знаю, чем же кончилась история Итачи. Вроде бы он умер, но как? Точно не своей смертью, хотя быть может всякое.

Да и с Саске что будет после того, как он к Орочимару свинтит — не знаю. Но он точно останется жив и даже станет учеником Белого Змея. Тот ему призыв змей даст и костюмчик странный с куском фиолетового каната вместо пояса.

Глядя на то как Джи в очередной раз с довольным видом сообщает, что ничего не нашел, я попросил его выйти поболтать с глазу на глаз.

Примечание к части

Инкан кадо* — карточка регистрации именной печати.

Частные лица и компании используют ханко* для подтверждения личности. Ярко-красные чернила для оттиска называются сюнику*, а сам оттиск на бумаге называется инкан*.

Магия крови* — поднавык магии воды из сериала "Аватар", с помощью которого можно контролировать жидкость внутри живых существ, тем сам самым управляя ими.

Огненный убийца* — маг огня — наемник-киллер. Владел специфическим поднавыком магии огня — воспламенением. Воспламенение — поднавык магии огня, позволяющий создавать огонь или огненный взрыв на расстоянии силой мысли.

Глава 13. Сегодня все мы шакалы

Глубоко вздохнув, я сделал сам себе внушение и только после этого начал разговор.

— Джирайя-сама, по сравнению с вами я маленький и неважный человек, простой винтик в огромном механизме Конохи. — а начал я проникновенную речь с поклона.

Он посмотрел было на меня с легким удивлением, но тут же согласно кивнул, расплываясь в довольной улыбке. Ну да, кому ж не по нраву, когда его хвалят, а себя принижают?!

— Однако сейчас по воле Советников и Кланов Конохи я должен выполнять миссию, важную для нашей великой Деревни, поэтому я смиренно прошу вас ответить на мой вопрос и внести наконец ясность.

— Хех, спрашивай — снисходительно позволил раздувшийся, как жаба, от чувства собственной важности саннин.

— Джирайя-сама, почему вы не хотите, чтобы Цунаде Сенджу стала Хокаге?

На мгновение Джирайя лишился дара речи.

— Чего?!— с выпученными глазами возмущенно взревел он. — Что ты несешь, Умино?!

— Лишь отмечаю очевидное, Джирайя-сама, — тихо и смиренно ответил я, еще старательнее изображая мелкого подхалима.

Саннин сложил руки на груди и кивнул, но не соглашаясь, а будто говоря "продолжай, я слушаю, но мне это заранее не нравится". Отметив эту реакцию, я обратился к клановой способности располагать к себе людей, усиливая ее положительными эмоциями связанными с похвалой и гордостью. Сейчас я был в роли Табаки, который метет хвостом перед Шерханом.

— Чем дольше мы ищем Цунаде, — тихо сказал я, — тем меньше шансов у нее стать Хокаге. Тем более — самостоятельным и независимым правителем Конохи. У нее нет поддержки внутри Деревни, ее выбрали как компромиссную фигуру, чтобы не допустить к власти Данзо. И разумеется, вы со своими незаурядной мудростью и умом все это знаете не хуже меня.

Джирайя задумчиво скосил взгляд, но прерывать и возражать не стал, а начал шарить по карманам. Тонкая металлическая фляжка материализовалась у него в руках будто сама собой. Судя по запаху — какое-то легкое спиртное на травах, ягодах или чем-то похожем.

Сопя, Джирайя пошел в сторону балкона между номерами, поманив за собой.

— Сейчас вы помогаете Шимуре-сану получить заветное место, — не стал я обгонять шиноби. — Пройдет еще месяц или два, и Большой Совет вынужден будет утвердить новых кандидатов. И их только два: Вы и Данзо. Я прекрасно пойму, если вы захотите стать Хокаге, но тогда так сразу мне и скажите. У меня есть миссия, данная мне Деревней, но я не могу приказывать вам — легендарному и могучему саннину. Я смиренно прошу вас: поделитесь своей мудростью и подскажите, как мне поступать, Джирайя-сама!

Джи подавился содержимым фляжки.

— Кхм-кхм... Эммм... — промямлил смутившийся Джирайя. — Ты слишком много думаешь. Расслабься! Найдем мы Цунаде! И почему ты думаешь, что от наших маленьких задержек Цунаде станет от кого-то там зависимой? — уперся он в меня подозрительным взглядом.

— Потому что у Цунаде нет реальной поддержки в Конохе, — повторил я, тщательно скрывая недовольство. — Если бы она появилась там в момент нападения на Деревню или сразу после этого и спасла сотни, или даже тысячи жизней, то люди были бы благодарны ей и верили бы в нее. Сейчас людям, как никогда, нужна надежда и чудо. С Третьим из Конохи ушла уверенность в завтрашнем дне.

С каждым днем число потенциальных сторонников Цунаде-сан уменьшается. Кто-то умирает без достаточно квалифицированной помощи, а кого-то ставит на ноги Госпиталь. Обычные медики, которых привычно не замечают, а не легендарный Великий Медик, которая шляется не пойми где, когда она так нужна Конохе. Извините за прямоту, но иначе сказать не могу.

— Она может не знать о случившемся, — возразил Джирайя без энтузиазма.

— Да, очень неудачно получается, — кивнул я с самым серьезным видом. — Все Стихийные страны уже знают, а вот Цунаде-сама нет.

— Я думал, что ты служишь Данзо, — ушел с темы жабофил, недовольно поморщившись.

— Я служу прежде всего Конохе, Джирайя-сама, — вежливо, но твердо возразил я, после чего продолжил. — Сейчас Шимура Данзо не может стать Хокаге, не спровоцировав гражданскую войну, а значит, он должен уступить и не выдвигать себя на этот пост.

Сделав еще глоток Джи помахал ручкой; мол, иди отсюда, не мешай, Мудрец думать изволит.

То ли сказанное мной подействовало, то еще что, но уже на следующее утро Джирайя всерьез занялся поисками, а через два дня мы были в городке, где видели Легендарного Сосунка. Да уж, не самое крутое прозвище для того, кому предстоит стать новым каге. Впрочем, и Легендарная Простофиля не лучше. У Цунаде вообще есть хоть какое-нибудь пристойное для Хокаге прозвище?

Информация Джирайи о Цунаде конкретикой не баловала, нам было известно лишь название города, куда она направляется — Танзаку. И если бы я не знал, что мы ее найдем из манги, я бы оценил наш шанс на успех в процентов пять — девять из ста. Но червячок сомнения все равно не давал покоя, а потому я напряженно ловил каждое слово тех, кого опрашивал Джирайя.

Сплетники, игроки, куртизанки, торгаши, беспризорники, бродяги...

Кто-то требовательно протягивал руку, кто-то делился информацией бесплатно, но при этом почти никто не отказывал.

Тут невольно задумаешься, а не было ли среди его родни кого-то из клана Умино?

Мне и пацанам караулить Джи под кабаками надоело быстро, потому мы отправились на разведку. Ничего интересного кроме замка для себя не нашли, зато оценили размах игорного бизнеса. "Казино" на каждом шагу и полно заведений с однорукими бандитами.

В одном из них Наруто на полу нашел монетку-смайлик и тут же ее запихнул в автомат, дернув за рукоятку и... сорвал джекпот.

С потолка посыпались конфетти, заиграла бодрая музыка к нам подскочил какой-то хлыщ в блестящем наряде, который спросил мое имя, а затем начал преувеличенно радостно голосить в микрофон о том какая сумма была в кубышке и что каждый может повторить успех Умино Ируки.

— Эй, вообще-то выиграл не я, — указал на Наруто.

Блестящий пожал плечами и исправился. А затем, как это обычно бывает, начались препоны. В кассе мелкому не хотели отдавать полную сумму, рассказывая о том, что он несовершеннолетний, что не имел право и прочий бред, на что я, устав болтать, ответил, что могу забрать деньги за него и пугнул народ КИ.

Наруто не только заполнил пустой кошелек-жабу, но еще и внес приличную сумму на свой счет. Нам еще раз повезло, когда мы обнаружили филиал того же банка, который обслуживал нас дома. Это вам не волшебный банк Гринготтс, который один на весь мир, тут банков как в моем мире, вагон и тележка, да еще и далеко не все сотрудничают друг с другом.

Разобравшись с неожиданным выигрышем, мы двинулись дальше.

К северу от центра города расположился древний замок, который занимал четверть площади всего Танзаку. Похоже, город вырос на месте укрепления, потому что дворец носил тоже имя. Назвать как-то иначе город или замок, похоже, не хватило фантазии.

Джирайя хотел оставить нас около города, чтобы мы ему не мешались, на что я почтительно возразил, что тренировки были в дороге и пока он развлекается, то есть, конечно же, занят очень важными делами, мы тоже хотели бы отдохнуть.

Когда Джи пожал плечами и свалил, Наруто недоумевая спросил, зачем я это сказал.

— Да просто напоминаете вы двое мне одного знакомого, ныне почившего. Он иногда говорил: да нах мне ваши музеи, я сюда деградировать захожу, — хихикнул. — Два слова связать не мог. Скучный и тупой человек был. Ни ума, ни фантазии.

Пацаны недоуменно нахмурились. Такое сравнение им явно не понравилось, но они не могли решить как на него отреагировать.

— Если я вас не свожу на экскурсию, то вы сюда потом сами никогда не придете.

— И? — не скрывая недовольства выдал Саске.

Впервые на моей памяти он заговорил до Наруто, а не стал ждать пока тот за него все спросит.

— А сам как думаешь? — расплылся я в ехидной улыбке. — Чтобы вы на этого моего знакомого не походили и от ваших слов заказчики от смеха не дохли. А то бывало ляпнет он, для поддержания беседы, какую-нибудь глупость несусветную с серьезным видом, а торговец еще полчаса за живот держится и слезы вытирает. Весело. Зато потом, когда выясняется, что это не шутка была, а он всерьез... Вот тогда смотрят на него , как на больного. Тупицу ведь можно нанять только для чего-то простого. А для высокоуровневых миссий, как правило, нужны мозги, интеллект, знания и эрудиция. Каким бы ты сильным не был, но если производишь впечатление идиота, то миссий выше ранга С тебе, скорее всего, не поручат. А еще говорят, что встречают по одежке, а провожают по уму. Правда, иногда в последний путь, но это уже детали...

Хмыкнув от моего монолога, пацаны синхронно переглянулись и бодро зашагали в сторону виднеющихся крыш дворца, будто на финишной прямой спортсмены по спортивной ходьбе.

Экскурсия получилась довольно интересная. Жаль, что вскоре замок сровняют с землей.

Само собой, в первый день никто ничего не нашел, а потому следующим днем решено было заняться самосовершенствованием, пока Джирайя рыскает по городу, как ищейка по следу.

Я уже начал думать что где-то серьезно накосячил, раз замок стоит, Цунаде на горизонте не видно, а у Наруто уже почти получается рассенган в четыре руки, хотя Джирайе он его еще не показывал. Не хотел, чтобы тот видел промежуточный результат.

Блондин стремился научиться создавать крутящуюся сферу чакры одной рукой и создание ее при помощи клона его не устраивало от слова "совсем". Вот ведь забавно, потому что в каноне его и в шестнадцать устраивала эта ... порнография с дублями. А тут уперся.

— Не получается! — плюхнулся Наруто рядом со мной и Саске на траву, случайно выбив из рук последнего книжку. — Извини, Саске.

Тот фыркнул только, вернувшись к своему занятию.

Забавно, я уже успел позабыть о "Хоббите", а тут его в книжных продают. Конечно обложка мягкая, бумага качества — чуть лучше туалетной, но ведь напечатали же! Саске, как увидел, попросил купить, а Наруто сказал что-то вроде "у меня автор под рукой, зачем мне его книжка?".

— С клонами или без? — нарочито скучающе протянул я. — У тебя получается...

Наруто надулся и возмущенно выкрикнул мое имя.

— Больше двадцати лет Ирука, — потянувшись, заметил и зевнув, добавил. — Я бы на твоем месте не морочился с новыми и новыми попытками одним и тем же методом создать расенган, а поупражнялся с контролем. Скорее всего, дело именно в нем.

— Это скучно.

— Так большинство полезных вещей скучные.

— А полезная еда еще и невкусная! — весело заметил Наруто.

Киваю, не забывая улыбаться.

— Смотри, — сунул мне почти под нос рассенган, — у меня в одной руке получается крестообразная штука, а не шар!

Отпрянув, чуть не скатился с пригорка: — Оу! Нос мне дорог как память!

И тут, как черт из табакерки выскочил Джи, сияя улыбкой, которая потухла, стоило ему присмотреться. Не знаю почему, но в этот момент он мне напомнил Карлсона, который вот-вот скажет "Ну, я так не играю!". У меня странный карлик с вентилятором никогда восторгов не вызывал. Впрочем, как и Джирайя.

Не став поправлять Наруто, расстроенный Джи повел нас в ближайшую забегаловку, чтоб составили ему компанию. Да-да, оказывается и тут бухать в одно лицо стыдно.

Только я хотел окликнуть саннина, который убежал вперед, как Наруто сунул мне в руки свой кошелек с просьбой его подержать у себя. Бар, в который так спешил Джирайя, действительно вызывал желание спрятать все ценное поглубже в карман, да еще и рукой прикрыть.

— Вы не дадите Наруто совета, чтобы исправить технику? — на ходу запечатал кошель в маленький свиток, а его уже спрятал во внутренний карман жилета.

Мелкий сам этого не спросил только потому, что объяснял Саске тонкости мира коротышек, которые тот недопонял.

— Наруто должен догадаться сам.

— Вы не заинтересованы в быстром прогрессе своего ученика? — знал бы кто, каких трудов мне стоило нацепить на лицо уважение и назвать Наруто учеником Джи. А Жабофил даже отвечать не стал.

Не знаю случайность ли это или Джирайя хотел, чтобы это так выглядело, но мы наконец нашли Легендарную неудачницу. В том самом кабаке, куда нас привел саннин.

Я был морально подготовлен и ничуть не удивился заметив женщину с двумя дынями за пазухой. Пожалуй, фотографировать надо было не лицо Цунаде, а ее бюст, как более запоминающуюся примету.

Глаза блондинки забегали по залу, но затем она как-то слишком быстро расслабилась, будто махнула на все рукой и налила себе еще. Цунаде опрокинула в себя пиалу саке, громко выдохнула и отвернулась от Джирайи, который без приглашения плюхнулся за столик к старой подруге.

Сидящая рядом с Цунаде карликовая свинья его явно узнала и приветливо хрюкнула.

Значит, Джирайя знаком с Тонтон, а из этого следует, что свою бывшую сокомандницу он навещал как минимум несколько раз в последние пару лет! Это если я и манга не преувеличиваем умственные способности этого завтрака туриста.

Наруто было собрался поступить так же, как Жабий саннин, но заметил, что я стою, и остался на месте.

Я прекрасно понял, что Цунаде узнала Наруто, но продолжала делать вид, что страдает склерозом и подслеповата. Еще бы покряхтела "старость — не радость", чтоб уж совсем выпасть из образа девчонки!

Меня не сильно заботил разговор старых шиноби, а напрячься заставил замок, который все еще стоял на своем месте, когда мы спускались в город. В манге его уже к приходу Джирайи и Наруто разрушили. А тут стоит, глаза мозолит... непорядок.

— Что-то пошло не так... — пробормотал себе под нос, вспомнив, что нагадал Якуши клон в Лесу Смерти.

Могло ли так случиться, что мы опередили Орочимару? А если нет, то я опять опростоволосился с предсказаниями? Хотя, какая теперь разница, что навешано на уши очкарика, все равно встречаться с ним снова в виде Искателя я не собирался. Слишком опасно. Так что, "Прощай, организация чокнутых историков-ученых! Скучать не буду".

Фыркнув, я обернулся в зал и отметил, что сесть нам троим так и не предложили, хотя Сенджу бросала на меня с пацанами хмурые взгляды.

Солнце успело сесть, а Джирайя все агитировал Цунаде занять место хокаге так, будто это не он победил с внушительным перевесом на голосовании. И еще так фразу построил, будто альтернатив у нас нет. Есть, да только они так же плохи, а местами еще хуже. Но как красиво он завернул! "Решение было принято самыми высокопоставленными членами Листа и у тебя нет абсолютно никакой возможности возразить." Мне стоит у него поучиться.

Забалтывать Джирайя умел мне на зависть, потому что уже через пару минут разговора по делу, а не о погоде и прошлом, в эмоциях Цунаде я нащупал сомнение и гордыню. Маленькие такие, задавленные здравым смыслом, но живые и растущие на глазах под дождем из лести Джи.

Шизуне тоже понравилась новость о назначении Цунаде, хоть по лицу это было трудно понять.

"Домашняя девочка", почему-то именно эти слова приходят на ум, глядя на Шизуне. Может дело в тех обрывках мыслей, что мне доступны? Для нее Коноха созвучна с домашним уютом, с детством и надежным, добрым и близким человеком. Заглушив этот голос, я опустил глаза на закуски, дав себе почувствовать голод, чтоб отвлечься.

Настроение испортилось мгновенно и я мстительно подумал: тягу Шизуне к стабильности и уюту можно использовать против Цунаде. Должна же она иметь хоть какое-то влияние на свою учительницу!

— Орочимару поработал? — наконец, прислушался я к разговору двух саннинов, — знаю. Он сам сказал, — спокойно произнесла Цунаде.

Мне даже не нужно было играть шок, потому что замок стоит, а Змеюк уже заходил! Как так-то?! Мог ли Кабуто отговорить учителя от понтов?

— Да не, — пробормотал, — бред какой-то.

Надо ли пояснять, что мыслями я находился совсем не здесь и потому своей репликой, прозвучавшей неожиданно громко, был совсем не в тему?

Цунаде обожгла меня злым взглядом, а Джирайе ответила, что отказывается от роли Хокаге.

Все по канону, но почему-то меня это задело и захотелось сказать что-нибудь едкое в ответ.

Вздохнув, оглядел Сенджу словно впервые вижу.

Безусловно, Цунаде красивая женщина, на вид немного за двадцать, со светлыми роскошными волосами, несомненно выдающимися... кх-м достоинствами. Да! Достоинствами. Только красота внешняя не скрывала, а подчеркивала недостатки внучки Первого.

И я сейчас совсем не о том, что Цунаде выбросила Наруто, сына ее родственницы по линии бабки, из головы на долгие тринадцать лет, хотя это тоже плюсом не назвать. К Джирайе у меня примерно те же претензии, но если бы дело ограничивалось только этим, то я бы смирился и не отсвечивал.

Но настоящую неприязнь вызывало ее поведение, ее вызывающие, провокационные слова. Даже Джирайю она сумела задеть до вспышки гнева, упомянув Третьего рядом со словами "дурак" и "идиот". Она смотрела на нас, как на черноногих выскочек, которые посмели нарушить покой царственной особы просьбами. Будто не шиноби Конохи предлагают пост Хокаге, а холопы-оборванцы смиренно просят великую высокородную Цунаде-химе о милости, а та развлекается, проезжаясь по их больным мозолям.

Словно она сама не дама в возрасте и не шиноби со стажем, а избалованная, наглая и туповатая принцесса прямо из дворца.

Вот какого демона? Джирайя — тоже саннин, как и она, а я тоже клановый шиноби, тоже аристократ по местным меркам, так какого черта она вербально вытирает о нас ноги?

В этом мире я парадоксальным образом как-то отвык от наглого неуважения в моей адрес, даже несмотря на кадров вроде Тадзуны, Какаши и Джирайи.

Про сквозящее в ее голосе пренебрежение даже говорить не стоит. Пообщаешься с ней — и начинаешь чувствовать себя прислугой. Я бы чокнулся с такой опекуншей! А ведь Шизуне попала в ученики к Цунаде еще в детстве.

Дан и ее мифическая верность ему — чепуха. Ведь ее внешность непрозрачно намекает на статус "я в активном поиске", да только жених не ловится. Уж не в характере ли дело? При таком нраве не удивительно, что Цунаде так и осталась одна. Не, ну может, ее покойный жених был влюбленным идиотом, а может Цунаде раньше была другой, но эту женщину можно было любить только в качестве фото на развороте Плейбоя. Или, как это делал Джирайя — в фантазиях, где у Сенджу не было заскоков. А потом эти самые фантазии он ворохом вываливал на страницы своих книг.

А вот Шизуне мне показалась симпатичной и я это не только и не столько о внешности, сколько о характере. Впрочем и красотой природа ее не обделила, просто на фоне двадцатилетней блондинки с идеально правильными чертами лица и огромными буферами скромно одетая темноволосая девушка смотрелась бледно и невыразительно.

Пожалуй, не будь уже в моей жизни Анко, я бы приударил за Шизуне. Правда тогда, пришлось бы повоевать с Цунаде за внимание Като Шизуне, но это уже детали.

Заметив что я ее разглядываю, ученица Цунаде потупилась и смущенно улыбнулась, даже покраснела слегка, но тут же прекратила, прочитав по губам "не свободен". Совестно как-то стало за ту вселенскую грусть-обиду промелькнувшую в ее черных глазах. Кито ее что ли сосватать? А то "любовь всей его жизни", Миюри, эту самую жизнь ему конкретно перепоганит — с ее-то говнистым характером. Довелось узнать Акисато получше во время учебы и работы в Госпитале. Она тот еще фрукт, после которого легко можно стать овощем.

За этими мыслями я упустил тот момент, когда Наруто прошел точку кипения. О, нет, он не запрыгивал на стол, и не лез активно в драку, но при этом на оскорбительные высказывания о своей мечте и предыдущих Хокаге сжал от гнева кулаки, после чего, не выдержав, язвительно и достаточно грубо отозвался об умственных способностях старушки.

— А ты кто такая, чтобы порочить их память? Оскорбление памяти наших Хокаге какой-то пьющей глупой женщиной непростительно. Не понимаю, зачем Джирайя хочет видеть тебя лидером Листа?! Ты не достойна этого звания!

Люди и так оборачивались на нас, стоявших столбами около стола, как шлагбаум посередь хаты, а уж на звуки разгорающегося скандала уставились все посетители и, кажется, смущало это только меня, Шизуне и Саске.

— Ути-пути, какие мы грозные! — с кривоватой улыбкой процедила Цунаде. Это значило, лишь одно — Наруто нарвался на "пойдем, выйдем".

Вся наша компашка встала и пошла на улицу, провожаемая любопытными и опасливыми взглядами посетителей.

— Я ее одной левой сделаю! — ободрил меня Наруто, засучивая рукава на бегу. Он храбрился, а сам сомневался в успехе. А я ведь говорил ему, что противника не стоит недооценивать, даже на примере показывал, а он...

— Почему вы не стали его отговаривать?

Тихий вопрос Саске поставил меня в тупик и слегка напугал. Все никак не мог привыкнуть, что Учиха может и умеет нормально говорить.

— А сам как думаешь? — сделал вид, что ответ уже знаю.

Ну не скажешь же, что Наруто должен напомнить Цунаде ее братика и жениха, чтобы она пошла с нами в Коноху!

— Хм. Проучить за вспыльчивость? — предположил Саске, отвлекаясь то на Наруто, то на Цунаде, которые разошлись в разные стороны от ресторанчика.

Казалось, будто широкую улицу оцепили: ни зверья городского, ни праздношатающихся людей, при том, что время на часах было совсем детское. Хотя посетители прилипли к окнам, а вот выйти за нами никто не решился.

— И это тоже... — уклончиво ответил я, уставившись на "ринг".

На улице Сенджу заявила, что для победы над Наруто ей хватит одного пальца.

Много ли навоюешь одним пальцем?

Много, если ты быстрее противника. Если ты развеиваешь его клонов почти сразу же, как он их создал. Если ты способен ударить мизинцем сильнее, чем противник всей рукой!

Пара секунд — и клоны перед Наруто превращены в легкие облачка, пропадающие на слабом ветру. Еще одна — и тычок пальцем заставляет руку мелкого повиснуть плетью. Еще секунда — и Цунаде уложила Узумаки одним вышибающим дух щелбаном.

Мне было почти физически больно смотреть на эту пародию на поединок и паршиво из-за того, что я не пресек подобное в самом начале.

К поднимающемуся с земли Наруто мы с Шизуне подскочили почти одновременно, но тот встал сам и даже подвигал отсушенной мгновение назад рукой, чтоб мы отстали.

Очень хотелось высказать мелкому за безрассудство, но я промолчал и отошел. Сейчас не время и не место. Ему и так плохо.

— Скажи, малыш, — веселясь сказала Цу, — что слово "хокаге" значит для тебя? Они всего лишь люди...

— Они герои! И я хочу стать таким, как они! Потому что стать хокаге моя мечта!

Веселье из Цунаде вышибло словно ударом и этой заминкой попытался воспользоваться Наруто. Он сумел сделать рассенган без клонов, но ему пришлось задействовать вторую руку, чтобы закрутить полноценный шарик. Но Цунаде успела среагировать, отпихнув Наруто от себя тычком в лоб. После чего поглумилась над его неудачной попыткой создать коронную технику Минато.

— Джирайя, это ты пытался научить его расенгану?

— Ну, я его учитель, теоретически, — настороженно ответил саннин.

— Это дзютсу освоил только Четвертый и ты сам...

Хмыкнув, она продолжила:

— Тоже мне учитель, пытаешься заставить пацана сотворить невозможное. Нечего ему чушью голову забивать. После таких вот учителей мальчишки и носятся со всякими глупостями, вроде стать хокаге.

Похоже, сама мысль о том, что у Наруто самостоятельно могла появиться такая же мечта, что и у Дана с Наваки, была для нее невыносимой.

— Старая дура! — не выдержав, заорал Наруто.

Это было невежливо, но снято с языка.

— Это не глупость! Да я это дзютсу за три дня освою, вот увидишь!

— Хе-хе, какие громкие слова — хищно усмехнулась Цунаде. — Мужчина должен выполнять свои обещания.

Закатив глаза, подумал о том, что и тут женщины свято уверены в волшебной силе слов "мужчина должен"! Старая, ты еще про "настоящего мужчину" скажи для полного комплекта!

— Я не беру своих слов назад, таков мой путь ниндзя, — оскалился в ответ Узумаки.

— Ну что же, раз так... Я дам тебе неделю. Если успеешь овладеть этим дзютсу, я признаю что ты сможешь стать Хокаге.

В воздухе повисло недосказанное: когда-нибудь, может быть...

— И еще ты получишь это ожерелье, — сказала Сенджу, коснувшись кончиками пальцев зеленого кристалла, который я не приметил сразу, стараясь не пялиться в ее декольте.

Проигнорировал слабые попытки Шизуне и Джирайи вмешаться, Цунаде резко закончила.

— А не успеешь за неделю, значит, ты проиграл. И я заберу все твои деньги. — закончила будущая Хокаге, подбрасывая в воздухе толстый кошелек-лягушку с резаной бумагой и металлической мелочью внутри. Я его оставил у Наруто как приманку на случай, если Джирайя снова попытается отжать у мальчишки наличку. Со стороны кошелек выглядел отлично — полным и весомым.

И все-таки подобный кристалл должен стоить несоизмеримо больше сбережений генина. Даже такого бережливого, как Наруто.

Или Цунаде абсолютно уверена в победе, либо не так и дорога ей цацка дедушки. Даже как память.

— Она отобрала мой кошелек! — вскричал мелкий, порываясь догнать Цунаде, но я его остановил.

— Если не вернет, купим другой еще лучше, а сейчас просто не вертись!

С одной стороны, Сенджу не имела права так высказываться о предыдущих лидерах деревни, тем более публично — в каком-то кабаке, при едва знакомых людях. Это просто цинично и мерзко. Здесь так не принято.

Реакция Наруто была ожидаемой и в целом оправданной, даже мне было противно слушать, что думает Цунаде о своих предках. Выглядело это как плевок в надгробие. И это при том, что я-то старше Наруто, местной пропаганде с детства не подвержен, никаких иллюзий о политиках уровня каге не питаю, да и кончины Третьего ждал, как манны небесной. Но вот мелкого слова "Легендарной Неудачницы" реально выбесили.

В то же время Цунаде имела полное право расценить слова Наруто как оскорбление и вытереть им пол. Впрочем, она настолько сильна и нужна нам, что в данной ситуации может наплевать на правила и чье-то мнение.

Пока я лечил Наруто, Цунаде ушла, забрав с собой только Джирайю, а Шизуне с поросенком оставив с нами.

— Ирука, ты расстроился? — потирая синяк на лбу, сказал мелкий. — Она не сильно. У меня ничего не сломано, правда! Не надо меня лечить.

— Да не в этом дело, — устало выдохнул, опустив руки, когда понял что ничего серьезного нет. — О чем ты думал, когда провоцировал ее?

— Она обозвала хокаге! Так нельзя!

— Наруто, надо держать в узде темперамент и думать наперед, что и кому говорить. Или хотя бы думать о последствиях своих слов.

— Но она...

Почувствовав интерес со стороны Шизуне, понизил голос:

— Я не прошу быть обманщиком, лжецом или лицемером, а просто думать наперед о последствиях своих слов и поступков. Цунаде — саннин, без пяти минут каге, а ты генин...

— Ну и что?! — надулся Наруто. — Нельзя такое прощать!

Поросенок плюхнулся на зад прямо перед нами, заинтересованно вертя ушами.

— Она могла тебя покалечить, — покосился на животное. — Ты это понимаешь?

— Понимаю! И что с того?! Если ты сильнее, можно всем все что угодно говорить?! Это не справедливо!

На это я не нашелся, что ответить.

Из задумчивости меня вывело легкое нажатие на пальцы ног.

— И что ты от меня хочешь, Бэйб*?

Пиг смотрел в глаза, словно действительно что-то понимал. Хотя, нет, куда-то звал, топчась на месте, будто опаздывающий на работу клерк под светофором!

— Ирука-сан, вы идете?

Первое мгновение мне показалось, что это заговорил поросенок, а потом уже дошло, что голос принадлежит Саске.

— Да, конечно. А где все?

— Наруто и Шизуне-сан ушли вперед. Саннины — не знаю.

А ведь для Наруто это должен был быть полезный, хоть и болезненный урок о самоконтроле. Да только он вынес из него совсем иное — сильный может диктовать условия другим. Надо будет еще раз поговорить с ним на эту тему. И с Учихой тоже.

Иначе с нашей деревней потом может всякое нехорошее случиться. Я-то это переживу, а вот Лист кровью умоется.

Но с другой стороны, мелкий показал храбрость, недалекий идеализм, неумение промолчать и готовность отстаивать свои убеждения. Это хорошо, пусть Цунаде потом так о нем и думает.

Вот что интересно, Сенджу сама спровоцировала Наруто процитировать коронную фразу про мечту о шапке Мономаха, а потом выпала из реальности, чуть ли не пнув мне в мозг два образа чудовищно похожих на Наруто. Ладно Новаки мечтал о кресле каге, но Дан с подростковой мечтой выглядел странно. Словно этот парень вымахал раньше, чем успел повзрослеть. А может, он был клиническим идеалистом? Или, наоборот, очень хотел власти?

Когда на улице не стало слышно ничего, кроме стрекота цикад, Шизуне поскреблась к нам в номер и попросила Наруто отказаться от ожерелья Первого.

— Почему? — недовольно. — Она сама мне его предложила!

Вообще после боя с Цунаде мелкого как подменили, он ходил с сердитым видом и фырчал, когда я заступал ему дорогу на улицу. Только не огрызался, а молча поворачивал назад. Саске на эту пантомиму смотрел недоверчиво с недоумением, но вместе с тем с интересом... Но только тогда, когда не пялился в книжку.

Бросив с мою сторону просящий взгляд и не найдя поддержки, вздохнув, Шизуне рассказала историю Цунаде. Като Шизуне очень сильно желала сохранить ожерелье Первого и оградить от него других. Она всерьез верила в то, что оно может убить любого, как это было с Наваки и ее дядей.

А я скорее поверю в то, что им помогли погибнуть, и что Цунаде это проморгала, потому что была некомпетентной главой клана и не озаботилась в должной мере безопасностью своих близких. Если бы при помощи проклятия некто хотел извести клан Сенджу, Цунаде уже давно бы отправилась в мир иной. Но она-то жива! Это что же получается, что ожерелье Первого страдает ярко выраженной мизандрией*?! Колье — мужененавистница?! Ладно, допустим, проклятие существует, но кто проклял его? Первый хокаге? Пойти его кости сжечь что ли? Соль и сжечь! То-то сторож удивится темной ночью мужику с лопатой, канистрой солярки и пачкой соли...

За размышлениями, плавно переходящими в упоротый бред, я чуть было не упустил тот момент, когда Наруто собрался на ночную тренировку.

— Нет, нет, нет, — заворачивая у дверей, подтолкнул Наруто в сторону ванной нашего номера, — сначала туда, а потом спать. Настоящий шиноби знает цену хорошему отдыху перед важным делом. Хочешь больше тренироваться? Встань пораньше и тренируйся хоть до упаду! Чеши, а я поговорю с Шизуне-сан.

Учиха покосился на меня, но тут же снова уткнулся в "Хоббита".

— Саске, тебя это тоже касается. Не то завтра будешь носом клевать на тренировке.

Учиха фыркнул, улыбнувшись уголком губ, но книжку убрал.

С Шизуне у меня разговор вышел никакой. Постояли около бака с кипятком, чай сделали, она попросила меня повлиять на Наруто, а я напомнил, что тот уже отказывался от ожерелья, но его убедил Джирайя.

— Можно было сразу сказать, что помогать вы не намерены! — вспылила Шизуне, но тут же извинилась и сбежала к себе в номер, оставив чашку.

Поросенок, будто извиняясь за свою хозяйку, ойкнул-охнул и убежал следом.

Тут невольно начнешь подозревать, что у Тонтон в родне были призывные звери. Или его неприлично серьезно модифицировали, благо есть кому.

Повелительница Слизней целых два дня не говорила ни "да" ни "нет", а вместо этого чисто по-бабьи выносила нам мозги, переводила тему разговоров и не говорила ничего конкретного! Шизуне же просто играла в молчанку и хмурила брови.

Таким образом Цунаде довела наше время путешествия с Джирайей до недели. Целых семь дней с Жабьим саннином! На мой вкус — слишком много. А ведь Наруто провел с этим эталонным мудаком три года. Точнее не провел, а может провести. И вот этого допускать нельзя. Правда, я не придумал как, но время еще есть, что-нибудь придумаю.

Пока Саске тренировал контроль при помощи упражнений с молнией, у Наруто наметился прогресс. Он смог, кое-как, осилить нестабильный рассенган одной рукой, но создавал его чуть ли не в трое дольше, чем когда ему помогали клоны. Ни один враг столько ждать не будет. А еще из техники Наруто периодически выбивались струи воздуха, как нитки из плохо смотанного клубка, а след на дереве он оставлял как от шлифовального круга, а не как от чудовищного сверла, как нормальный расенган. Царапал, а не пробивал. Нет, конечно, если зарядить таким в лицо, то никому мало не покажется, но в нынешнем варианте это не оружие, а хрень какая-то. Лучше уж кунаем ударить.

Может мне это аукнется, но Наруто и Саске начали понемногу вести себя если не как равные, то хотя бы как люди одного круга. Временами, возможно, даже почти как друзья. К сожалению или к счастью, эти двое совсем не напоминали мне ни Ируку и Морио с Синькой, ни меня и Юрика.

Саске и Наруто готовы подставить плечо друг другу, рискнуть жизнью, спасая товарища, но не подурачиться, пошалить и просто развлечься. Между ними до сих пор всегда незримая пропасть. Я как-то в той, прошлой жизни, слышал от одной девушки по имени Рената фразу о том, что дружить можно только с равными. Я тогда над этим тихо посмеялся, как над очередной хлесткой глупостью, но, похоже, в этом утверждении все-таки было некое рациональное зерно.

Несмотря на общие битвы, общую команду и схожие интересы, Саске всегда помнил, что он лучше, что он Учиха. Думаю, красноглазый считал, что безродному и никогда не имевшему семьи и рода Наруто никогда не понять его страданий от потери семьи и позора за брата.

После того, как блондин оказался вполне себе клановым, а его навыки нельзя было более игнорировать, что-то вроде начало меняться, но очень медленно.

Учиха слишком уж привык смотреть на Узумаки сверху вниз, и слишком привык к одиночеству. Да. ему было лучше с нами, чем без нас, но он не стремился сблизиться, укрепить связывающие нас узы доверия и дружбы.

Даже обсуждение книжки у ребят звучит почти как вежливый и ничего не значащий диалог о погоде между едва знакомыми людьми. Ну чуть теплее.

И все же они общаются. И это хорошо.

Да, Саске слишком замкнут, а Наруто бывает чересчур навязчив в своем желании дружить, кажется, будто у них не может быть ни одной общей темы для разговора, но они находят о чем поговорить. Странные отношения.

Друзья так себя не ведут. Но это лучше, чем могло бы быть.

В ночь перед встречей с Орочимару я был, как на иголках и не мог заснуть, а потому прекрасно слышал, как Цунаде вырубила Шизуне.

Стоило будущей Пятой хлопнуть дверью, как я скользнул в соседний номер. Шизуне лежала на полу без сознания, но в целом была, ну, на мой дилетантский взгляд, жива и здорова. Все же я не ощущал себя настоящим медиком, несмотря на значок и бумажки. Поэтому мне ничего больше не оставалось, как переложить Шизуне с пола на кровать и ждать рассвета, когда она сама проснется и расскажет о встрече с Орочимару. Я не видел смысла форсировать события.

Начало светать, когда ученица Цу беспокойно заворочалась, словно ей снился кошмар.

— Цунаде-сама! — вскрикнула Шизуне, рывком поднявшись с постели.

— Ее здесь нет. Я только что вас нашел и пытался понять, что здесь вообще произошло.

А я ведь надеялся, что Цунаде не станет травить старого друга, но видимо тут все пошло по канону. И подтверждение этому плелось по крыше, дрожа, обильно потея и пошатываясь.

Я едва не пошутил про белую горячку, но, прикусив язык, вылез из окна и принялся помогать Джирайе.

Ирука-ирьенин, вывожу из запоя, мда...

Как там в Сорванных башнях было? Ломка, изыди!

Справившись с неуместными смешками, я и Шизуне помогли саннину прийти в себя. У меня не было противоядия против конкретной неизвестной мне дряни без цвета и запаха, которой Повелительница Слизней отравила своего напарника, зато было средства, позволяющие частично восстановить нарушенный контроль чакры. После того, как меня сначала друг-предатель потравил ядом, влияющим на ток чакры, а потом Анко в первую нашу встречу, я решил что в аптечке такое противоядие не помешает, а при моей работе достать его было несложно. Хорошая такая официальная версия, если вдруг спросят. А на самом деле, я просто помнил момент из манги, где Цунаде отравила Джирайю.

Пока Шизуне улучшала стандартный рецепт своими заготовками, я тщательно смазал лезвие танто ядом, который мне подарила Митараши и переложил один из шариков с противоядием в нагрудный карман. Мало ли что!

Наруто и Саске тоже без дела не сидели и в четыре руки накрутили кунаев с тегами.

— Пацаны, не надо, — заметил я, что теги странные — лучше обычные.

Присмотревшись, опознал разработку Наруто, которую он назвал "петарда": он соединил взрыв-тег с безобидными фейерверками. Получилась крайне неприятная штука, которая разлеталась в стороны по невероятным траекториям с диким свистом и обжигающими искрами. Пустить такое в лагере неприятеля ночью — отличная идея, но в нашем случае оно не поможет отвлечь внимание Кабуто или Орочимару.

Шизуне невыносимо долго покусывала губы, не решаясь выдать учительницу. Но все же сама рассказала о встрече Змея и Принцессы, а уже в дороге к месту рандеву, сообщила что Орочимару предложил Цунаде за исцеление рук.

— Два восставших мертвеца за Коноху, — покачал головой.

В воздухе повисло напряжение, даже Шизуне сомневалась, что Цунаде сделает правильный выбор, а потому пришлось подтолкнуть их к верным мыслям.

— Цунаде-сан лучше, чем вы о ней думаете, — громко сказал я. — Может даже лучше, чем она сама о себе думает!

Шизуне отвела взгляд, прибавив скорости, так что теперь рядом со мной бежал Наруто.

— Не понял про что ты.

— Потом объясню.

Я не ожидал от этого боя каких-то особых проблем. В каноне герои как-то сами справились, а здесь и Джирайя благодаря мне в лучшей форме, да и Наруто куда сильнее, к тому же он не один, я и Саске ему поможем. Кабуто я планировал просто задавить дистанционными техниками, клонами и командной работой. Ему и так от Цунаде прилично влетит. Останется только добить.

В общем, я был уверен, что мы победим и планов на грядущий бой не строил. Впрочем, это все равно было бесполезно — меня бы послушали только пацаны. Шизуне меня не услышит — у нее в голове только безопасность Цунаде, а Джирайя меня просто проигнорирует.

Бой начался в городе, мы застали руины одной из крепостных стен, но благодаря Цунаде сместился дальше на каменистую равнину с редкими деревцами. То как Цунаде отказывает Орочимару я, естественно, не увидел, не видел и то как Кабуто получил многочисленные ссадины, но для того кто дрался с Цунаде он выглядел на редкость целым и здоровым.

Когда мы подбежали, Орочимару даже глазом не повел обнаружив группу поддержки. Лишь только потом широко улыбнулся в ответ на оскал Джирайи.

Пока саннины обменивались многозначительными ухмылками, Цунаде самоуверенно рванула вперед, а Кабуто, не теряя времени, полоснув себе по запястью, плеснул кровью в лицо Сенджу.

В реальности это заняло всего миг: взмах рукой и Сенджу замерла, словно приложенная заклятьем паралича, один удар сердца и Великий медик отлетает на несколько метров и еще один — проезжает по земле, даже не думая сгруппироваться. Свою учительницу ловит Шизуне. У нас минус один боец.

Лезть к Кабуто резко перехотелось, но наступив страху на горло, я призвал образ АНБУ-Ируки, чувствуя прилив уверенности и холодного спокойствия.

Цепко осмотрев Кабуто, я бросил взгляд на Цунаде, мрачно отметив, что бежать и сражаться она не собирается.

— Ну, как говорится, лишь бы на пользу пошло, — выжидая момента, перехватил рукоять поудобней. — Может, поумнеет и не будет больше травить сокомандников.

Сенджу сидела глядя на подрагивающие руки, будто видела перед собой Шинигами. Замершая, не видящая перед собой ничего, неспособная себя защитить, слабая, уязвимая. И пусть рядом была ученица, она бы не сумела защитить Цу от Кабуто, но тот не спешил прикончить принцессу. Или не собирался? Неожиданный и странный гуманизм. Может, Цунаде нужна им живой?

Примечание к части

Мизандрия* = патологическое мужененавистничество.

Бэйб* — отсылка к старому фильму 1995 года про умного поросенка. "Бэйб: Четвероногий малыш".

Оставив ненужные мысли, я заступил дорогу Кабуто, а мелкий бросил очкарику веское "предатель", сжимая кулаки.

Даже зная, что Якуши на самом деле из себя представляет, я не мог отделаться от мысли, что он кажется безобидным. Возможно, дело в очках или в том, что подручный Змея улыбается и не выглядит серьезным.

Кабуто ближе подходить не стал но, выдержав паузу, усмехнулся с таким видом, будто его похвалили:

— Я шпион, Наруто-кун.

— Одна херня! — рявкнул Наруто и бросился в бой под хлопки создаваемых им клонов.

Ругнувшись, рванул за прытким мелким, на ходу создавая дубли. Надеюсь, Кабуто не сможет перебить их всех до того, как вмешаются Джи и Цу. Саске тоже кинулся следом, зажав между пальцев стилеты.

Кабуто любит прибедняться. Этот черт был хорош в тайдзютсу! Не, ну не Майто, но до такого мне еще пахать и пахать. Я едва видел стремительные, скупые и точные движения очкарика. Вот когда и где выучиться успел, скотина?! Он развеял всех наших клонов, несмотря на то, что Наруто нападал грамотно — со стороны раненой руки Якуши. Правую ему Цунаде покоцала, прежде чем он успел вывести ее из боя. Несмотря на то, что я и мои клоны орудовали танто, что Саске на бегу умудрялся швырять железо, с такой скоростью, что казалось новое оружие само появляется в воздухе, мы отступали, а не теснили врага.

В какой-то момент почудилось, что мы победим... Но Кабуто слегка сдвинулся от удара Саске, и полоснул скальпелем чакры по ноге мальчика метившей в висок шпиона.

Брызнула кровь, Саске смог отпрыгнуть, но не устоял на ногах и шипением припал на колено, сжимая края раны. Кабуто развеял еще одного атакующего клона Наруто, но пропустил удар от настоящего, взвившегося от ярости.

— Это тебе за Саске, гнида!

На мгновение меня отвлек странный звук, это Орочимару хихикал в своей знаменитой манере, с любопытством наблюдая, но ничего не предпринимая.

А наши? Наши-то где?! Где хотя бы Шизуне?! У меня даже возможности оглянуться нет с таким противником!

Чтобы отогнать Кабуто от Учихи, я сразу же после выпада мелкого нанес серию ударов танто, метя по раненной руке. Если начнется сильное кровотечение, Кабуто сам свалит, чтоб не сдохнуть. Самолечением на ходу он явно перестал заниматься еще до нашего появления, иначе рука у него была бы цела.

Казалось бы — численное превосходство, добить только, но Кабуто бросил моппаны и метнулся за переделы удушливого облака, а мы отпрыгнули назад. На долгие несколько мгновений застыли друг напротив друга.

Весь успех — пара новых царапин на руках скользкого очкарика.

А потери — подрезанные сухожилия или мышцы у Саске, пока не осмотрел — непонятно.

Но уже и так ясно, что Кабуто чирканул не по бедренной артерии, иначе крови было бы значительно больше, и она была бы другого цвета.

Надеюсь, яд хоть как-то подействует. Я не сомневался в подарке Анко, но опасался, что Кабуто обезопасил себя от отравления каким-то мудреным способом или просто воспользуется антидотом, когда почувствует, что отравлен.

Нет, так не годится!

Мы все вместе не смогли нанести серьезного ущерба очкарику, даже помятого Цунаде и при этом Саске выбыл из строя. И не помог ему ни хваленый шаринган, ни неплохое для его возраста тайдзютсу.

В том, как сражался Кабуто, было что-то от змеи. Он предпочитал уворачиваться, отводить и отпрыгивать, пока не появлялась возможность для решающего удара.

Во время этой передышки, вмешалась Шизуне. Она с короткой дистанции мастерски плюнула в очкарика сенбоном. Казалось бы, не увернешься, но Кабуто ловко подставил налобную повязку под удар. А затем попрыгунчиком проскакал к Орочимару, и что-то тихо зашептал ему на ухо.

— Спасибо, Шизуне-сан, — с благодарностью выдохнул я и создав клона, передал ему бинты для Саске. Сам я заозирался по сторонам, чтобы как можно лучше понять обстановку. Чудом удалось сдержать рефлекс и не ударить, когда Шизуне мазнула по глубокому порезу на боку.

— Простите, Ирука-сан.

Кивнул.

Почему Орочимару не притащил сюда дополнительных сил? На что он рассчитывал? В чем ловушка? В чем гребаный подвох!

Змеиный саннин гнусно и очень довольно заржал, будто Кабуто ему рассказал пошлый анекдот.

— Ку-ку-ку, какой приятный сюрприз. Вы привели сюда Саске-куна. Замечательно. Пусть он увидит мою силу!

То есть раньше ты его, Самец девочки из "Звонка", не видел?!

— Я займусь Орочимару, — демонстративно потер кулак Джи, отвлекшись, наконец, от сидящей на земле Цунаде, — Шизуне и Умино — на вас парень в очках.

Да где же ты раньше-то был со своими советами, о великий муд... мудрец?!

Пока Кабуто и Орочимару о чем-то совещались, Наруто создал еще пяток клонов — на всякий случай.

— Ты только зря тратишь чакру. С этими двумя Каге Бушины бесполезны, — снисходительны бросил Джирайя мелкому.

У меня аж скулы от злости свело.

Ну песец советы... Может, и кунаями еще не пользоваться?! Или сразу в саван завернуться и ползти на кладбище?

Блондин вопросительно посмотрел на мою перекошенную рожу, а я одобрительно кивнул:

— Ты все правильно сделал. Клоны нам пригодятся.

Наруто, радостно заулыбался, создал еще пятерых под хмурым взглядом Жабьего саннина.

Я буквально кожей почувствовал приближающиеся неприятности. Пока Орыч отвлекал внимание, подражая чокнутой кукушке, Кабуто надкусил себе палец и задрав рукав Орочимару, провел кровавую черту поверх татуировки саннина. Сине-фиолетовая рука с черными полосами напоминала кусок несвежего мертвеца, уже тронутый разложением, а с кровью получилось уж совсем отвратное зрелище.

— Наруто, вызывай Гамабунту, быстро! — заорал я, складывая печати призыва и активно настраиваясь на образ и чакру крабов.

— Откуда ты узнал?! — крикнул Джирайя, сам сложив печать вызова. Жаба на его зов явилась размером с теленка. Лучше, чем ничего, но Джирайя на свой призыв полсекунды смотрел широко открытыми глазами.

Первыми, само собой, появились змеи. Одна огромная на голове которой торчал Орочимару, а вторая поменьше, для Кабуто. От меня не укрылось, что змеи были не довольны Орычем, но разобрать, чем именно, я не смог. Голоса призыва лишь отдаленно напоминали человеческую речь.

Гамабунта появился прямо над нами, заставив сердце пропустить удар, так близко оказались от меня гигантские красные перепонки. На фоне этих исполинов призванный мной краб смотрелся слабовато.

Гамабунта, едва появившись, с ходу включился в бой, прыжком уходя из-под атаки змеи и подставляя нас, но краб не оплошал, хотя удар клешней по морде змеи дался ему тяжело. Та летела как копье и от плюхи отлетела на несколько метров, по инерции воткнувшись в землю, обдав шрапнелью из мелких камешков. Жабий босс, поняв свою оплошность, отскочил обратно, защищать нас.

Махнув рукой на своего заступника, Джирайя сиганул на спину жабы, спихнув Наруто вниз.

— Поймал, — не подхвати я мелкого, он бы точно повредил себе ноги, потому что спешивший Джирайя с ним особо не церемонился.

— Саске! — рванулся к товарищу мелкий, подставляя ему плечо.

— Да, нам всем следует убраться подальше. Сатоши-сан, прикройте нас!

Подобрав Саске, все наши, кроме Джирайи, спрятались за спиной краба. Тут было не особо безопасно, но краб защищал нас от летящих из-под клубка дерущихся гигантов булыжников.

— С Саске будет все нормально?

— А?

Грохот стоял такой, что находясь рядом нужно было орать во всю глотку.

— Саске, — кричал Наруто, — нормально?

— Да! Драться не может! Потом будет здоров! — проорал я.

Из-за того, что мелкий показал на ухо, пришлось наклониться, повторить и еще добавить:

— Не лезем в ближний бой с Кабуто! Используем клонов и техники!

Наруто понятливо закивал.

Я рано расслабился, посчитал, что теперь можно отсидеться. Ага, фирма ООО "Счаз" всегда к вашим услугам! К нам пожаловал Кабуто. Выскочил прямо из-под земли, как черт из табакерки!

Якуши играючи развеял четырех блондинов и с некоторой задержкой и опаской моих фантомов. Похоже, что танто в опасной близости от своего горла он хорошо запомнил. А еще я отметил, что некоторые порезы уже успели воспалиться. Отлично! Яд все-таки действует.

Атака Шизуне была безуспешна: от сенбонов из хитрого устройства на руке Кабуто ушел, развоплотив пару клонов Наруто, и отскочил от ядовитого облака, выплюнуго Шизуне ему чуть ли не в лицо.

Мне лишь оставалось порадоваться, что Наруто предпочитал действовать из-за спин клонов, отгоняя Кабуто железом, вынуждая держать дистанцию и стоять на пути летящих камней, а не за спиной краба.

Руки взмокли, я забыл уже, скольких клонов сделал, так что на следующей двойке решил поменять тактику, пока еще есть чакра.

Очкарик метнулся к нам, пытаясь ударить кулаком в грудь моего клона, но провалился, когда его атака не встретила сопротивления. Совсем немного, но этого хватило следовавшему за иллюзией теневому дублю, чтобы левой рукой потянуть правую руку Кабуто на себя, а правой нанести один сильный и точный удар навстречу — в солнечное сплетение.

Очкарик пытался что-то сделать, но клон ему не дал. Захват, и дубль рывком сваливается с врагом в облако яда. Борьба в партере в такой ситуации то, что надо.

Впрочем, мне не довелось долго радоваться успеху.

Клон развеялся, как и облако дыма, не рискну туда лезть. Кабуто не видно. Где эта сволочь?

Чужие эмоции рядом с временной напарницей.

— Сзади, — крикнул я Шизуне.

Она, мгновенно развернувшись, нанесла прекрасный низкий удар ногой.

Вылезший из земли Кабуто с трудом заблокировал его одной рукой, а второй нанес встречный удар, судя по всему — скальпелем чакры. Хлынула кровь. Шизуне зашипела рассерженной кошкой, неловко отпрыгнула. Нормально стоять уже не может. Опять ударил по ногам, гад!

Но подвижность Кабуто тоже ограничена. Возможность!

Наношу удар танто, пытаясь отрубить очкарику руку.

Достал?

Нет.

Брызжет кровь.

Чья?

Бью еще раз, но уже целясь клинком в шею. Даже если поцарапаю — уже хорошо.

Но клинок останавливает непонятно откуда появившийся у Кабуто кунай.

У меня на одну руку больше так, что бью в лицо, целясь по треснутым очкам, но мой удар проходит над седой головой.

Проклятье! Не вертись, когда тебя убивают!

Кабуто ловко ткнул по внутренней стороне предплечья, так что у меня искры из глаз посыпались. Секунда дезориентации и говнюк легко отвел удар, а сам на всякий случай, немного проваливался в землю, чтобы по голове не прилетело.

Не успел сглотнуть кровь из закушенной губы, как уже мне пришлось защищаться. Один удар я заблокировал, второй окончательно вывел из строя левую руку.

Чакроскальпель Кабуто я даже не заметил, таким слабым было его свечение, но он сумел что-то разрезать в левой руке. От третьего удара я отскочил, придерживая нерабочую руку.

Кабуто метнулся за мной и этим воспользовалась Шизуне бросив в очкарика сенбоны и в этот раз пару даже попала, но никакого видимого вреда не причинила. Но Якуши, наконец, прервал технику подземного плавания. Потративший много чакры, усталый, отравленный, с сочащимися кровью покрытыми порезами руками, потный и грязный, едва давивший надсадный кашель, но все еще боеспособный, в отличие от нас с Шизуне.

Вздрагивая от боли и от отвратительного ощущения подступающего истощения, я успел создать пару клонов, когда Кабуто увернулся от новых сенбонов Шизуне, скрывшись под землю, будто солдатиком с моста нырнул.

А я так надеялся, что мне никогда в реальном бою не понадобятся одноручные печати. И не был уверен, что получится. Но вот жить захотел — и получилось. Не уверен только, что это мне поможет.

Кажется, я проиграл. И возможно, не только бой, но и жизнь.

Почуяв чужие эмоции, я прыжком ушел в сторону, вместе с клонами образовав треугольник, в середине которого оказался вынырнувший Кабуто.

Меня захлестнула ярость. Если сегодня мне предстоит умереть, то я уйду не обреченно подняв лапки, а заберу с собой эту сволочь!

— Ур-ра-а-а! — взвыв, насадил свою почти неработающую левую руку на кунай шпиона. От боли аж потемнело в глазах. Удар. Усиленный ветром танто, едва не располовинил второй кунай, которым Якуши закрывался.

Увы, только едва. Он тоже умеет усиливать оружие чакрой.

Кабуто отпустил кунай, застрявший в моей руке и ударом развеял клона слева от него, но не смог до конца увернуться от удара второго — получив резаную рану во всю спину.

Пытаясь уйти от клинка дубля, очкарик приблизился ко мне.

Я попытался ударить его налобником в переносицу... И Кабуто воспользовался моим же усилием, чтобы бросить навстречу последнему клону и тем самым развеял его.

колено, несущееся мне в голову. Темнота.

Ни звуков, ни ощущений... на мгновение показалось — умер. Но затем, словно сквозь вату и звон пришли звуки, знакомые голоса, затем боль и горячая ладонь на лбу.

— Живой, — прошептал я, сам не понимая, спрашивал ли, удивлялся или все разом.

— Братец-Ирука, ты как? — встревожено спросило меня бежево-желтое расплывчатое пятно.

— Был бы мозг, было б сотрясение, — подавил приступ тошноты. — Ох, проклятье. Мозг у меня есть.

— Вы шутите?! Конечно у вас сотрясение! — воскликнула Шизуне зло, после того, как она поводила руками над моей головой, стало значительно легче, но настроение стремительно уползало под плинтус, рассерженно шипя и огрызаясь.

Когда я смог сесть, ни Орочимару, ни змей, ни Кабуто не было, слиняли. Зато Цунаде лечила Джирайю, а Шизуне — меня и себя. Наруто, на удивление, был цел.

Злость подручной Сенджу меня раздражала, потому дожидаться окончания лечения я не стал.

— Жить буду, и дальше я сам справлюсь, — буркнул, отстранившись, — помогите лучше себе, Шизуне-сан.

Фыркнув "хам", она уковыляла к Саске, который ее тоже отшил, повязав эластичный бинт поверх свежего шрама.

— Надо извиниться, — я опять распластался по земле, — но так ле-е-ень...

Поняв, что помирать я не собираюсь, Наруто просиял, и взахлеб начал рассказывать, как он отделал очкарика. Мелкий все еще был возбужден после боя, так что понять с его слов, что произошло, было задачей нетривиальной.

— А он! — взмахнул руками, будто сражаясь с тенью невидимым кунаем. — А я такой! А они, и тут бах! Все бегом!

Начав заживлять крупные порезы и ссадины, оглянулся на странные шаркающие шаги. Опять Шизуне?!

Но это был Саске, который на поврежденную ногу старался не переносить весь вес и походкой напоминал хромую цаплю.

— Не так все было, Ирука-сенсей!

Когда Учиха присоединился к разговору стало гораздо понятнее, что произошло, когда я отрубился.

Узумаки защищал Учиху от непонятно зачем атаковавшей того змеи. Похоже, это было сделано для отвлечения внимания. Саске активировал печать, но это привело только к тому, что он потерял сознание. Блондину пришлось призывать очередного краба. К тому времени, как Наруто закончил со спасением Учихи, я уже почти проиграл свой бой. Но когда Кабуто меня вырубил, Узумаки уже атаковал его. Блондин отреагировал правильно. Он напал, на ходу создавая клонов.

Очкарик развеял дублей, но на этом все его успехи закончились. Увидев, мое состояние Наруто вызверился, задействовал силу Кьюби, стал быстрее, сильнее и покрылся оболочкой красной чакры, которая растворяла и отражала ян-чакру поблекших и ослабевших скальпелей. Шпион не ожидал такого увеличения скорости и силы противника и его внезапной неуязвимости, за что был нещадно бит. За Кабуто попыталась вступиться здоровенная змея, но расенган в морду заставил ее отступить. Итого Орочимару понял, что здесь ему ловить нечего, прихватил отравленную, помятую и обожженную тушку своего миньона и свалил вместе со змеей. Крутых полетов Цунаде с мечом главной жабы не было. Это не понадобилось. Мы сами справились.

Жаль, что Кабуто не добили. Наверняка он еще доставит нам кучу неприятностей.

Хотя, дадут боги, он от ядов и ран сдохнет!

А Цунаде Наруто проорал чтобы она наконец собралась и помогла спасти братца-Ируку, после чего та поборола свой страх (гемофобию) только чтобы понять, что кроме поверхностных ран и небольшого сотрясения я в порядке и в помощи вообще-то не нуждаюсь.

Встряхнувшаяся Цунаде не только подлечила нас, но и вместе с Джирайей вломила Орочимару знатных звиздюлей. Наруто был восхищен ее крутостью и силой. А я почувствовал себя почти отомщенным. Вот убей они хотя бы одного Кабуто... но мечтать не вредно.

Похоже, Цунаде и Джираяй посчитали ниже своего достоинства добивать подручного Орочимару. Придурочные лицемеры! Нашли время и место прикидываться чистоплюями!

А Саске еще долго плевался в адрес калеки-извращенца с руками мертвеца и его шестерки, пытаясь не сильно морщиться от боли.

Кстати, просматривая потом в памяти наше столкновение с Орочимару, я заметил один забавный и очень симптоматичный момент. Если присмотреться, то было очевидно, что Змеемордый всегда присматривал за Кабуто, и старался лишний раз к нему спиной не поворачиваться. Вот такой интересный неосознанный жест. И тревожный, учитывая силу и живучесть Змеиного саннина. Мне такие враги, как Якуши Кабуто, в живых не нужны.

Как там в каноне было: победили Злюку-змеюку и сияя широкой улыбкой учапали в закат? А вот фиг!

Немного подлечившись, нестройной толпой инвалидов мы поперлись в город — восстанавливаться.

Ковыляя по дороге назад, я думал о том, что в первый раз со времен столкновения с Забузой-Виктором я был так близок к смерти.

Я как-то незаметно успел привыкнуть побеждать чисто, без превозмогания, без нокаутов и потери сознания. Было неудобно перед пацанами, что не смог увернуться и дальше они сражались сами по себе... Но если вспомнить, что я в роли шиноби год с чем-то, то и не так все паршиво. Продержался, выжил даже.

После таких выводов настроение стало получше и только Саске продолжал предаваться грусти над книжкой, иногда, перечитывая страницы по нескольку раз, задумавшись о чем-то совсем другом.

Наруто пришел в себя быстрее всех и уже рвался тренироваться, только ему не дали, сказав, что сопровождения нет.

Да было!

Просто Джирайя решил, что помирает и оставить себя одного не позволял, вот и сидели все в гостинице, изредка высовываясь во внешний дворик, где упражнения можно было делать только самые безопасные для окружающих, чтоб нас не прогнали.

Джирайя целый день лежал пластом, стонал и охал, а я бегал по его поручениям то за последним стаканом воды, то за плотным обедом. Я бы с удовольствием послал его на три веселых буквы, но отношения портить не хочется, да и показывать характер перед Цунаде — не самая удачная мысль. Сенджу, как я уже понял, любит подхалимов. Я не Чацкий, могу затолкать свою гордыню куда подальше, чтоб сытно есть и спокойно спать, не ожидая удара в спину от новоявленной каге.

Что еще можно сказать о Сенджу Цунаде? В своем настоящем облике она выглядела гораздо старше, но красота — в глазах смотрящего и Джирайю не смущал вид его возлюбленной. Лечила Цунаде качественно, даже на скорую руку, так что я мог выполнять поручения Джирайи без особых неудобство от недавних ран.

Джи же... ну, он склонен драматизировать, порой переигрывая слишком очевидно. Этими ужимками добиться жалости Сенджу ему так и не удалось, потому что та его лечила хоть и хорошо, но нарочито небрежно и без жалости.

— Шизуне-сан, когда восстановится печать Цунаде-самы? — однажды спросил я, не удержавшись.

— Почему это вас волнует? — прищурилась ученица Сенджу, будто у нее сверхсекретные данные выуживали.

— Домой хочется, — честно сказал я, облокотившись о стену. А затем сон, как рукой сняло, потому что лишившись опоры в виде моего бока, Наруто начал заваливаться на спину. Как только умудрился заснуть стоя?

— Уже завтра днем, — расслабилась Шизуне. — Или ближе к вечеру.

Покивав, устало вздохнул и, удерживая мелкого за шкирку, пошел обратно в номер, заприметив в дверях Цунаде.

— Спасибо, Сенджу-сама, — поклонился, уступая ей дорогу.

Смерив меня взглядом, Цунаде весело фыркнула:

— Не могу понять, за что ты меня все время благодаришь.

— Если бы не вы, мне пришлось бы лечить и лечиться самому, а в своих знаниях я не до конца уверен.

— Ирьенин значит?

Кивнул, будто смутившись, и улыбнулся.

Очешуенно! Что ж вы все такие подслеповатые?! Я несколько раз демонстрировал мистическую руку, а вы... Впрочем, что это я, в самом деле? Кто я такой, чтобы на меня внимание обращать? "Не опасен и ладно".

Медальку от Госпиталя "за не полную криворукость", я показал через силу, ожидая от острой на язык Сенджу какую-нибудь колкость, когда она заметит ранг.

— В-ранг, — задумчиво вертя бляшку в руках, — совсем зеленый полевой ирьенин.

— Если вам не трудно, дадите пару уроков? — расплылся в самой доброй улыбке, которую только смог из себя выжать.

Ухмыльнувшись, Сенджу картинно взглянула вверх, будто задумалась, а затем произнесла с улыбкой:

— Нет.

Перестав держать лыбу радостного идиота, отошел к стеночке, поближе к пацанам, рассевшимся на подоконнике.

Ну, я особо и не рассчитывал на бесплатные занятия. Впрочем, на платные — тоже. И вообще я у Сенджу учиться не хочу... потому что она меня учить никогда не станет. Ой, к чертям этот аутотренинг, все равно обидно и хочется! Если уж она из Сакуры смогла что-то толковое сделать...

Чем лучше становилось Джирайе, тем дольше Цунаде находилась вне своего номера. Как по мне, так лучше бы отсыпалась больше, быстрее домой бы вернулись!

Пока не было фиолетового ромбика на лбу, Цунаде выглядела на все сто... лет. Она так стеснялась своего реального облика, что попросила Шизуне выгонять нас с пацанами из номера каждый раз, когда шла лечить Джи, ведь в такие моменты она не поддерживала на себе иллюзию молодухи с арбузами вместо груди.

— Так, ребята, пока уважаемые саннины заняты, а нам нечем заняться, давайте разберем прошедший бой во всех подробностях. — уводя в сад, сказал я. — Время сделать выводы у вас было и мне интересно послушать, что вы поняли.

Двор-колодец напоминал зимний сад, потому что все более-менее крупное, кроме сакуры, торчало не из земли, а из горшков, умело замаскированных камнями и вьющимися растениями. Тут, в тени от растущих деревьев, нашлось место и для пруда с одной чахлой кувшинкой, и настила с низкими пуфиками и подушками. Находиться тут было приятнее, чем в номере с Джирайей. Там духота и запах болезни, здесь — свежий воздух и прохладный ветерок.

Наруто сначала недоуменно нахмурился, а потом радостно улыбнулся, крикнув, что ярко-красный пуфик и желтая подушка заняты им. Саске скривился, запихнув книжку в подсумок и пошел следом за умчавшимся Наруто.

Воспоминания о прошедших событиях вызвали у красноглазого целую бурю негативных эмоций: Злость, обиду, горечь, презрение к самому себе, зависть, и глухое отрицание.

Он не хотел говорить и если я начну опрос с него, слова придется тащить клещами.

— Наруто, ты первый, — сказал я, когда мы расселись в беседке. — Расскажи все, что думаешь об этом бое, все, что заметил, попробуй представить, как его можно было бы провести лучше.

— Все было круче некуда!

Я не удержался и простонав, закрыл лицо ладонью. Убрал руку, посмотрел на слегка озадаченного блондина и спросил.

— А если подумать?

Саске едва удержался от усмешки, а Наруто по-прежнему не понимал, что не так.

Задумавшись, Узумаки начал выкручивать угол подушки:

— Ну, нас было больше... Значит, у нас было преимущество, да?

Я согласно кивнул. Преимущество по количеству бойцов было на нашей стороне.

— Но Очкастый Предатель все равно почти надрал нам задницы!

— Да, — соглашаюсь я. — А почему?

— Не, он был круче, быстрее, у него были эти светящиеся лезвия...

— Скальпели чакры, — уточнил я.

— Да, точно! И он этими ножиками чик и почти сразу Саске подрезал, так что он драться не смог.

Учиха в ответ на этот комментарий дернулся, как от удара, и еще больше побледнел. Мне захотелось приложить уже обе ладони к лицу, но я стерпел. Наруто по-прежнему говорил то, что думал, но не думал что, где и кому говорил. Взял и потоптался по мозолям Саске, даже не заметив этого.

— Хорошо, а теперь скажи, почему, по-твоему, мнению, Кабуто смог нанести Саске такую рану, если нас было больше и мы атаковали? Почему его, а не меня и не тебя?

Блондин глубоко задумался, что-то вспоминая.

Саске продолжал бледнеть и злиться. Мой вопрос ему не понравился.

Прошло полминуты, прежде чем Узумаки собрался с мыслями.

— Ну-у Саске вырвался вперед и Кабуто подловил его в прыжке, даттебайо!

Я кивнул. В принципе верно, но очень неполно.

— Саске, не злись, — обратился я к брюнету. — Твоей вины в произошедшем практически нет.

Учиха недоуменно вскинул бровь, а затем снова нахмурился.

— Якуши Кабуто, — начал я, — при всей его великолепной наблюдательности, было сложно выделить настоящего Наруто в толпе его копий, меня же было тяжело атаковать, потому, что я держал дистанцию, за счет навыков, скорости и длины танто. Кроме того, нападая, я работал в команде, и старался держаться рядом с клонами, чтобы предатель не мог сосредоточиться на мне.

Видя, как плохо шаринганистый переносит критику, вздохнул.

— Мне надо клонов тренировать или мечником становиться?! — буркнул Саске, и возмущенно отвернулся в сторону пруда.

Задумавшись, смерил нахохлившегося пацана взглядом.

— Конкретно в этом бою командная работа была недостаточно хороша. Ты держался в стороне, атаковал отдельно от на нас. Постарайся в будущем таких ошибок не допускать. Теневые клоны заменяемы, а ты — нет.

Саске виновато покивал, а я задумался, проговаривая мысль вслух.

— А вообще в том, что ты сказал, что-то есть. Клоны, кендзюцу и молния...

Да, в этом определенно что-то есть, но я пока ничего не могу сказать точно. Надо будет разбираться, экспериментировать.

Кажется, именно эти два навыка у повзрослевшего глазастика стали основными.

Эх, знать бы точно, чему еще Змей научил того "Мстителя" из манги, чтобы сделать его одним из сильнейших бойцов!

Я честно пытался вспомнить, что же там было, но на ум приходили только упоротый костюмчик с фиолетовым канатом на поясе и почти ставший мемом кадр с безумно хохочущим Саске.

Эх, знал бы как все обернется — я бы мангу выучил, датабуки вызубрил вместе с филлерами, записался бы в секцию карате или айкидо, а еще на йогу и поступил бы в мед!

Учиха перестал дуться и с любопытством спросил:

— А вы мне поможете? С кендзютсу.

— Попытаюсь, — легко согласился, — только ты учти, что я далеко не лучший в этом направлении. Лучше будет найти для тебя более компетентного сенсея. Но мы сейчас отдалились от темы. Если у тебя нет катаны, танто или хотя бы нормального вакидзаси из чакропроводящего металла, но такое есть у противника — то у него преимущество в том, что он может достать тебя раньше или просто перерубить твой кунай, которым ты заблокируешь его удар. Ты хорош в ближнем бою, но есть те, кто в нем еще лучше, так что всегда по возможности действуй в команде либо с нами, либо с нашими клонами. Чтобы не получилось как в этот раз. Ты вперед вырвался, вот Кабуто тебя и подловил. В остальном ты все делал правильно, молодец.

Это объяснение Саске воспринял намного спокойнее, просто кивнув.

— Ладно, Наруто тебе есть что еще сказать, — обратился я к блондину, — прошу, продолжай.

Но сначала подумай о том, насколько хорошим было наше взаимодействие в бою.

— У нас с командной работой все было отлично! — возмутился Наруто. — Ну с Саске чуть похуже, но мы хорошо дрались. Просто шпион скользкий очень был!

Я снова вздохнул.

— Саске, а ты что думаешь?

— Мы дрались одни против более сильного шиноби, — сказал, словно выплюнул Саске. — Цунаде-сама боролась со своими страхами, Шизуне-сан думала только о своей госпоже и в бою себя показала плохо. Она не умеет взаимодействовать в команде, и Джирайя-сан тоже дрался сам по себе.

— Все верно, Саске — кивнул я, — слаженная и работающая совместно команда всегда сильнее просто суммы одиночек. По одному Кабуто смог бы выбить всех нас и у него это почти получилось: Цунаде выбыла первой, вторым оказался ты, третьей — Шизуне, четвертый — я.

— Нет! — замотал головой Наруто. — Ты пятый! Джирайя первее всех выбыл!

— Его устранила Цунаде, а мы говорим о Кабуто. — фыркнул Учиха.

— Да, — поддержал я. — А кроме того, Джирайю спешно подлечили и он смог сражаться, в отличие от меня.

— Но четыре плохое число, — тихо проронил, затихая, блондин. Так, будто уже сказав, понял, что не стоило этого говорить.

— Наруто, — спокойно и серьезно позвал я, жестом остановив Саске, который собрался вставить шпильку. — Это всего лишь число. Да, оно похоже по звучанию на слово "смерть", но и только, оно не несет в себе настоящей угрозы. Подумайте лучше не о суевериях, а о нашем бое.

Дав время пацанам обдумать ситуацию, я не ожидал, что первым заговорит Саске.

— Ирука-сенсей, а разве саннины не прославились за свою исключительную командную работу? — спросил он с искренним любопытством.

Я согласно кивнул, отметив, что просьбы не называть меня "сенсеем" так и остались без внимания. Может, это и к лучшему.

— Они были не только очень сильными шиноби, но и людьми, хорошо знавшими друг друга, командой, в которой каждый способен предсказать действия своего напарника. Но нас они так хорошо не знают. И сейчас они сражались друг против друга, так что это была просто свалка без плана и почти без взаимодействия.

— Ага, — пораженно кивнул Наруто. У него в голове не могло уложиться, что великие саннины ничего этого не планировали и лажали как простые смертные.

Саске спокойно кивнул.

— В этой битве титанов мы были лишние, — щелчком отправил мелкий камешек в пруд, — Если бы не было Кабуто, то мы бы только мешались под ногами у Джирайи и Цунаде. Ребята, запомните на будущее, в таких ситуациях иногда лучше всего отойти в сторону, чтобы не попасть под дружеский огонь и вмешаться только тогда, когда это будет абсолютной необходимостью.

— Кем бы ни был мой враг, я не буду стоять в стороне, даттебайо! — сжал кулаки Наруто. — Я буду с ним драться!

Я улыбнулся.

— Молодец! Боевой дух очень важен и драться нужно до последнего. Но при этом по возможности изучи хоть немного своих союзников, не попадайся под их атаки, и не мешай им драться, чтобы не получилось как с Джирайей, когда он просто скинул тебя с Гамабунты. Повредил бы ты себе ногу при падении, и на этом бы бой для тебя и кончился.

Судя по выражению лица блондина, он о такой возможности даже не задумывался.

Мы еще немного пообсуждали в таком же ключе разные моменты боя и то, что можно было бы сделать иначе.

И чем больше мы говорили, тем более унылым становился Учиха.

— Саске, тебе не следует хандрить. В твоем поражении от рук Кабуто нет ничего позорного. Как думаешь, какого он уровня как шиноби?

— Специальный джонин, наверное? — неуверенно спросил красноглазый.

— Джонин, выше среднего, хотя и заметно слабее шиноби уровня Майто Гая или Хатаке Какаши... Хм. Орочимару, конечно, тот еще урод, — сказал, рассуждая вслух, — но своих учеников выучил куда лучше, чем Цунаде-сан Шизуне.

Саске вытаращился, но прерывать не стал.

— Но не о том сейчас речь! — отмахнулся я от своих размышлений вслух. — Понимаю, чувствовать себя беспомощным противно и это бесит, но ты сделал все от тебя зависящее и умудрился выжить.

— Мы были круты — выкрикнул блондин. — Мы надрали задницу предателю и Змеиному уроду и его змеям!

— Наруто, мы победили и это хорошо, но нашу победу нельзя назвать идеальной или легкой. Я видел не весь бой, так что надеюсь на вашу внимательность. Мне нужно еще кое-что уточнить...

Когда же нам разрешили вернуться, иллюзия Цунаде дрогнула и Наруто на автомате сложил печать. Он почти успел сказать "кай", когда я сжал его руки и выпустил импульс чакры, помешав ему закончить технику.

Легко улыбнувшись, Цу прошла к себе, а следом за ней по лакированным доскам весело проскакал поросенок.

— Ты видел? Видел? А вдруг это шпион! У бабули хенге не мерцало!

Покачал головой, пихнул мелкого в номер.

И хотя мы не выходили за переделы гостиницы, день провели плодотворно, начав упражнения по управлению памятью. Пацанам поначалу было скучно, но оба они справились, сумев вспомнить о бое гораздо больше, чем без упражнения. Но не только ради подробностей махача со Змеем был затеян этот тренинг, я хотел помочь Наруто разобраться с прошлым и тем, как оно на него повлияло.

Когда над нами распростерся звездный купол, я погнал пацанов обратно.

Наруто сорвался с места сразу, а вот его товарищ словно не услышав, так и остался сидеть около лампы, отгоняя ночных мотыльков от огня.

Мелкий понял, что за ним никто не пошел и вернулся:

— Идете?

— Да. Саске, книжка никуда не убежит.

Ноль внимания, только глаза по иероглифам заскользили быстрее.

— Саске? Ау.

— До главы дочитаю и... Эй! — попытался глазастый отобрать книжку, пока я вкладывал в нее закладку.

— Зачитаешься и до утра просидишь, — улыбаясь сказал я. — Вам обоим нужно хорошенько выспаться.

Саске для вида повозмущался, но книжку убрал в подсумок, чтобы позже спрятать ее под подушку втихаря и, наверное, продолжить читать рано утром, пока все спят. Не пойму, то ли он перечитывает, то ли читает медленно, смакуя каждую страницу, но надеюсь, он шаринганом при свете звезд не додумается читать, а то вид с утра у него будет, как у свежего зомби.

Примечание к части

Мотивируй авторов, пиши комментарии.

Глава 14: Предложения, рациональные и не очень

До Конохи мы добрались без приключений; никаких нукенинов, бандитов и даже дикого зверья, которое водится в окрестных лесах. Шли особо не торопясь, словно прислушиваясь друг к другу. Шизуне бросала в мою сторону недоверчивые, а временами даже подозрительные взгляды, Цунаде и Джирайя тихо говорили о чем-то своем и немного о прошлом, пацаны опять над книжкой склонились, что-то обсуждая, а я наблюдал.

Оба саннина были в целом дружелюбны, хоть и неискренни, по отношению к Наруто, но при этом старательно держали дистанцию с Саске. Ни Цунаде, ни Джирайя не предложили Учихе помощи, да и просить за него я не решился, потому что эти двое не могли считать себя обязанными клану Учиха. Наруто саннины тоже ничего еще не предлагали, но я им филонить не дам, напомню о Кушине, о Минато, о родственных и дружеских связях! Если не расскажут сами и без понуканий, то я это сделаю за них! А будут удивляться, откуда он знает о матери с отцом — свалим все на Третьего. Дедушка мертвенький — ему все равно.

Заспорив о чем-то из книги, Наруто сначала посмотрел в мою сторону, но его одернул Саске:

— Не, он скажет, что не знает наверняка. Их спроси.

Заинтересовавшись, заглянул в книгу, где Повелитель Орлов спасал гномов и хоббита от гоблинов.

Пока я вспоминал оригинал, Цунаде и Джирайя отшили мелкого, чтоб не лез во взрослые разговоры со всякой ерундой.

Перехватив мой недовольный взгляд, Шизуне поморщилась, невольно сжав поросенка сильнее, отчего тот засопел и попытался вырваться.

Ладно я опекаю Наруто потому что он младше, спас мне жизнь, помогал как мог и вообще мне как брат, но Като-то почему ведет себя как старшая сестра по отношению к Цунаде, а та позволяет себя нянчить? Хотя в прошлый раз опека Шизуне над Цунаде скорее напоминала мамочку-наседку, нежели сестру. Видимо, последний бой встряхнул обеих, заставив вспомнить, в каком опасном мире они живут. Может, мне показалось, но вроде бы Цунаде сделала свой образ немного старше.

Переговорив с Саске, мелкий пришел спрашивать меня.

— Нет, я не знаю где можно достать призыв Орлов. А даже если бы знал, то такие вещи просто так не дают.

Брюнет фыркнул с таким видом, будто сказал "я же говорил".

— Но у меня три призыва, один от Джирайи, два ты подарил и...

Что "и", Наруто так и не сообщил, потому что его перебил Учиха:

— Как три?! — вытаращился он. — Жабы, крабы, а третьи кто?

— Дельфины, — не сдержал я смешка. — Да простят они меня, но самый не актуальный для нас контракт.

— Но... но они сильные! — возмутился Наруто.

— Ага, — с сарказмом, киваю, показывая большой палец — без воды или в пустыне самое то! Ну и многое, об их "полезности" в центре материка, говорит тот факт, что ты о них рассказать забыл.

Узумаки скуксился, а Саске посмотрел на меня странным взглядом, тут же о чем-то задумавшись.

Что же касается выводов, которые я сделал относительно самого себя за время этой легкой прогулки: тренироваться, батенька, надо больше, а не ворон считать! Во время боя с Кабуто я на своей шкуре прочувствовал, что между нами если не пропасть, то широкий и глубокий ров, который можно преодолеть, приложив больше усилий.

Ведь все, что умеет Кабуто, я могу повторить и даже превзойти, нужно только время, благо что желания сравняться силой со змеиным подхалимом имеется в избытке.

Когда вернулись в Коноху, первым делом мы отчитались перед чудищем трехголовым в лице Совета, а затем всех нас отправили отдыхать. Советники передали кабинет Цунаде как-то буднично, просто отдав ключики от "клетки".

Почему "клетки"? Круглый кабинет с панорамными стеклами и столом в центре вызывал такие ассоциации. Не своим видом, нет, а тем, что здесь Цунаде предстоит сидеть дни напролет, высиживая геморрой за кипами макулатуры.

Быстро сунув связку в руки Шизуне, будто что-то мерзкое, Цунаде захотела посетить Госпиталь, о чем прямо и сообщила Шимуре, пытавшемся что-то у нее узнать. Он поморщился, но сделав едва заметный кивок, ушел, а следом за Лешим учесали и его товарищи, гордо подняв головы. Весь их вид говорил о том, как низко они оценивают хамоватую Сенджу и как неколебимо их самообладание! Да-да, "все тяготы и лишения мы стерпим во имя Конохи!", и все такое. Прямо мученики!

Как бы ни хотелось домой, я навязался сопровождать Шизуне и Цунаде, попросив Наруто предупредить Анко, что мы вернулись. Где работает Митараши, я ему уже показывал. Каюсь, хотел его чем-нибудь занять, пока меня не будет.

Почему я навязался в сопровождающие? Дело было не в том, что Коноха, с тех пор как Шизуне и Цунаде тут были в последний раз, изменилась до неузнаваемости, а в том, что Сенджу уже почувствовала себя Хозяйкой и даже не заикнулась о встрече с Главой.

Взглянув на здание Госпиталя, словно в первый раз, я попытался представить те чувства, которые оно должно вызывать у Цунаде, чтобы настроиться, но она мне такой возможности не дала, направившись к дверям.

В приемный покой она зашла, как к себе домой и сразу направилась в сторону палат тяжелобольных, проигнорировав робкую реплику Наоми, следящей за порядком на этаже. Остановить процессию девушка просто постеснялась, но задержала меня.

— Ирука-сан, кто это? — шепотом поинтересовалась ирьенинка, по-детски обиженно и недоуменно.

Наоми была одной из новеньких, что пришли постигать науку лекаря после нападения на Лист. Совсем молодая, не больше шестнадцати, наивная, как семилетка, хоть и чуунин. Она пришла в Госпиталь, потому что не смогла помочь своей команде. Они не погибли, даже не покалечились до инвалидности, но она тогда почувствовала свою беспомощность и решила податься к нам, чтобы стать полезной, раз уж сильной — не получается.

— Это Сенджу Цунаде, — ободряюще улыбнулся я ей, — не волнуйся, ничего страшного не происходит, — и шепотом добавил, — я прослежу, чтобы так оно и оставалось.

Благодарно кивнув, Наоми беспечно упорхнула за свой стол к раскрытой книжке с рисунком головы в разрезе и тут же принялась накручивать на палец короткие ярко-голубые пряди.

Отстав от Цунаде, я сделав клона, отправил его на поиски Главы. Надо было сгладить углы, если такие уже есть между Араигумой и Цунаде, и предотвратить возможные проблемы. Я просто предчувствовал, что подобное самоуправство не придется Еноту по душе.

К тому же я хотел, чтобы в числе первых Сенджу осмотрела Ли. Мне это ничего не стоит, а вот Гай будет благодарен. Это меньшее, что я могу сделать для него и Ли за спасение своей жизни.

Но сначала Цунаде, разумеется, пошла осматривать джонинов и самым первым привела в сознание Какаши, которого прямо в Деревне вырубил Итачи своим цукукеми. Он бы сам вскоре вышел из искусственной комы, когда справился с иллюзией, просто Цунаде ловко подстегнула процесс.

В отличие от манги, здесь госпиталь всегда имел срочных пациентов, причем более важных, чем простой генин. Так что ждать бы Ли еще очень и очень долго, если бы не я.

После осмотра джонинов Повелительницей Слизней я представил ей крайне удачно появившегося Гая как лучшего специалиста по тайдзютсу в Листе и сказал, что его ученик нуждается в помощи, которую ему может оказать только лучший ирьенин в мире. Лесть подействовала. Но сразу помочь она ему не смогла. Зато обещала посмотреть, что может сделать.

— Я буду вашим должником, Цунаде-сама, — почтительно поклонился ей Майто.

А когда дверь за Цунаде закрылась, мне на плечо легла рука.

— Я не забуду того, что вы сделали для Ли, Ирука-сан.

Все слова уже были сказаны, потому я кивнул и поспешил в след за Цунаде, оставив Ли и Гая один на один с тяжелым диагнозом.

А про себя подумал, что толка от моей помощи не сильно много, результат слишком близок к канону.

Несмотря на то, что я помешал Ли встать на поврежденные ноги, там в башне во время экзамена, это мало чем помогло. Как и в каноне, Цунаде обнаружила сотни костяных осколков, которые ставили крест на карьере гения упорного труда, а может и жизни, если операция на позвоночнике окажется провальной.

Поначалу мне показалось, что Цунаде не сильно рвалась в больницу — помогать страждущим. Однако затем я понял, что ошибался и Госпиталь интересовал ее намного больше, чем пост Хокаге. Неверное впечатление сложилось из-за того, что последней Сенджу было наплевать на Коноху в целом. От того было неожиданно наблюдать такой искренний энтузиазм и желание узнать и вникнуть во все подробности. Цунаде успела сунуть нос во все щели, кроме кабинета главы, да и он сам нам ни разу не попался, хотя я его чувствовал. Что до отношения коллег к новой хокаге, то к моему удивлению, всеобщего преклонения даже близко не было. Да, некоторые смотрели на нее с благоговением, реже с обожанием, но большинство с опаской, как на незнакомца, который может стать как другом, так и врагом.

Экскурсия меня вымотала едва ли не сильнее чем бой, потому что эмоции Цунаде менялись калейдоскопом от хорошего к плохому, от безразличия к интересу слишком быстро. Я за ними просто не успевал. А еще приходилось все время думать, что и как показать и сказать. Вспышки "царственного" гнева пытался гасить, переводя внимание Сенджу на что-то иное рассказами или вопросами.

Я вздохнул с облегчением лишь тогда, когда меня выставили из кабинета Третьего.

— Мы справимся сами, Умино-сан. До свидания, — закрылись перед носом двери.

А я так надеялся по-тихому узнать, был ли у Третьего волшебный шарик-подглядун или это враки. Хотя... да не сильно-то и надо. Спать хочу. Дайте мне Анко под бок вместо плюшевого мишки!

Но все же из любопытства я отошел к ступеням вниз и прислонившись к стене, словно задумался о чем-то, старательно прислушался.

— Шизуне, — хихиканье через "хо-хо", — а ты ему понравилась. Какой навязчивый кавалер.

— Цунаде-сама! — возмущенно воскликнула и резко перешла на шепот. После чего-то неразборчивого она подытожила: И вообще он шпионит для кого-то из старейшин.

— Ох, хватит искать везде соглядатаев! Ты просто ему понравилась!

— Он женат!

— Кто тебе сказал, — фырк, — не выду...

— Он сам! Сам сказал, что не свободен!

— Отбей, — совершенно серьезно предложила Принцесса слизней.

— Цунаде-сама! — даже в ушах зазвенело от возмущенного вопля.

Лучше бы поболтали о подозрениях, чем слушать этот треп про "а ты, вот так, глазками похлопай", "так улыбнись и все, он твой". От Шизуне стоит держаться подальше, не то Анко еще приревнует и где-нибудь прикопает последнюю из семьи Като. Я бы прикопал, так, на всякий случай.

От попытки отследить эмоции саннина и ее ученицы на большом расстоянии, отсекая всех других в приличном радиусе, у меня разболелась голова. Чем дальше, тем лучше мне давались эмпатические способности, раньше бы так не получилось, но за чуткий слух и эмпатию надо платить.

Чувствуя пульсирующую боль в голове, я все же нашел в себе силы сходить в продуктовый. Ну, не было у меня уверенности в том, что в печатях найдется все необходимое для ужина на троих.

А местный аналог аспирина у меня дома есть.

На ходу попытался током янь-чакры подлечить многострадальную голову. Помогло, но боль хоть и ослабла, но осталась.

— Неплохо бы, прилечь на часик, — зевнув, сообщил я закрытой двери.

Но не успел я коснуться ключом замка, как почувствовал присутствие рядом.

— Морио, не подумай чего плохого, но вот какого хрена тебя именно сейчас принесло?

— Начальство требует, — серьезно проговорил Маугли.

— Ну ты об этом еще громче поори, — тяжко вздыхаю, гася желание придушить рыжего.

Пожалуй, единственное, что меня останавливало — его искать будут и найдут, как бы хорошо я не спрятал тело.

Фыркнув, старый друг бросил:

— Не заставляй его ждать, — и испарился.

Вздохнув, я запечатал продукты и поплелся к ближайшему лазу. Тот из себя представлял слегка неуместную для каменного храма деревянную лесенку, которую нужно было отсоединить от замков, чтобы та открылась, откинувшись вверх, как крышка люка.

Агент 007 отдыхает.

А дальше бегом по темным коридорам, потому что центральные помещения далеко и задерживаться здесь лишний раз не хотелось.

Под взглядом Данзо почувствовал себя мебелью. Шкаф, брат мой! Сестра — кровать! Блин, организм, не предавай меня, не засыпай!

— Надеюсь, что твое путешествие с Джирайе прошло плодотворно, Ирука-сан? — без намека на эмоции сказал Шимура. — Что тебе удалось узнать?

Мотнув головой, прогоняя сонливость, быстро пересказал наши приключения, подытожил:

— Узнал я не так много, как бы мне того хотелось, Данзо-сама. Учитывая нынешний статус Сенджу.

— И все же, — милостиво кивнул Шимура, намекая, что пора бы перейти к сути.

— За время путешествия я понял, что Цунаде-сама идет у эмоций на поводу, вспыльчива, у нее непростой характер. Возможно, это послужило причиной конфликта с нынешним главой Госпиталя. Вывод сделан на основе слухов и личных наблюдений.

— Вот как, — задумчиво потеребил дужку очков. — Значит, Цунаде уже успела поссориться с Риба? Когда это произошло?

— Нет, Данзо-сама, — переборол желание зевнуть. — Они друг друга избегали и старательно не замечали. Я подозреваю, что Цунаде-сан и Араигума-сан конфликтовали ранее. Причина неизвестна. Возможны конфликты в будущем.

Кивок, подтверждающий то ли догадку, то ли предположение.

— В Госпитале к ней относятся с недоверием и выжидают...

Шимура выразительно помахал рукой, мол "давай дальше, пока не интересно".

Не поверишь, насколько не интересно мне! — вздохнув, подумал я.

— Импульсивна. Под влиянием эмоций она отравила Джирайю и, — не смог подобрать слова, — вырубила свою ученицу, в одиночку отправившись на встречу с Орочимару. Шизуне-сан я обнаружил днем, Джирайя подошел немногим позже. Потеряли время на антидот, полностью нивелировать ущерб не удалось, позже Цунаде самой пришлось долечивать Джирайю. Суеверна — выигрыш, особенно большой, считает дурным знаком. Даже при сильном истощении тратит чакру на поддержание иллюзии. Любит выпить и неприкрытую лесть.

— Шизуне?

— Предана Цунаде, но готова была пойти против нее, если бы та согласилась на условия Орочимару. Возможно, убить.

— Хорошо. Постарайся втереться в доверие к Цунаде и Шизуне.

Леший усмехнулся.

— Приложи к этом все усилия. Ведь от этого зависит твоя карьера.

Набравшись наглости, сказал:

— Уже работаю над этим, — кивнул я, уже ожидая команды "свободен", как в голову вернулась одна запоздалая, но важная мысль.

— Данзо-сама, если вас не затруднит, расскажите, что вы знаете о конфликте Сенджу Цунаде и Риба Араигумы, нынешнего главы Госпиталя.

Шимура отложил бумаги, заинтересованно поглядел на меня поверх очков.

— Это облегчит мне выполнение задач для Корня. — добавил я, выжидающе уставившись на начальство.

Погодя, тот фыркнул и чуть ли не в двух словах рассказал о том, что когда от клана Сенджу осталась лишь Цунаде и погиб Дан, та сорвалась и раздробила ногу Араигуме, безуспешно пытавшегося спасти ее жениха, и осложнила уже имеющийся у Енота перелом. Впрочем, они и до этого были не особо близки. Она была гением с доступом к знаниям клана, а он простым трудягой-ирьенином, да еще и бывшим полевым шиноби, ставшим медиком поздно и только из-за ранения.

Кивнув, поблагодарил и сказал, что подробности узнаю сам у Енота, если позволит ситуация.

— Это не все. Что на счет Джирайи?

Да, рано лыжи навострил. Ладно, и чего же тебе, Леший, рассказать?

Сначала я хотел поведать историю о том, что Джи (особенно на фоне Цунаде), показал себя с лучшей стороны, но потом кое-что вспомнил.

— Он снова подверг джинчурики опасности, ловя преследователей на живца. Пока Джирайя отсутствовал, я и джинчурики вступили в, — замолк, потому что "бой" это слишком пафосно для нашей засады слепленной из палок и одной коричневой субстанции неприятного запаха. Что было после, я уже говорил: младший Учиха, его бой с братом, Джирайя и Майто посланный предупредить и вернуть Саске в Деревню, потому повторять не стал.

— Кхм, — задумавшись, я дополнил доклад, — при помощи ловушек мы смогли задержать двух представителей организации "Рассвет" до возвращения Джирайи.

А на короткое "кто?" назвал имя Итачи и описал акулью рожу явно из клана Хошикаге с мечом, пожирающим чакру.

— Хорошо, можешь идти.

— Да, Данзо-сама, — кивнул и тут же вышел. Медленно прикрыв за собой, я рванул по коридору с такой скоростью, будто за мной гнались всадники Апокалипсиса и налоговая инспекция в придачу. О, с последними я имел сомнительное счастье познакомиться лично уже здесь; дотошные надоедливые гады, которым будто специально приказано действовать на нервы!

Стоило промозглому сквозняку катакомб смениться духотой снаружи, как меня резко заклонило в сон. Я даже не смог додумать интересную мысль об Орочимару и что Данзо им совсем не заинтересовался.

Домой я плелся на одной силе воли, если бы упал, уснул бы прямо посреди дороги. Но в родные пенаты меня влекла не только постель, точнее она, но не пустая!

Сегодня, Анко должна была остаться у меня (именно это должен был передать ей Наруто), но я так устал, что вырубился, так и не дождавшись прихода Митараши.

Снился мне странный сон, в котором я видел себя и Анко у Ибики в конторе, в окружении ее сослуживцев. Слов не разобрать, но радость Анко и кислые мины ее коллег женского пола намекали, что сон о нас с ней. Но что же "я" ей сказал?

И тут, будто специально для меня, включили звук:

— Я согласна!

Дальше пошло мельтешение картинок щедро приправленное теплой радостью, и я проснулся от того, что этот калейдоскоп перегрузил мозг. Оглядевшись, я нашел около себя, свернувшуюся под боком калачиком Анко, во сне она чему-то улыбалась и смешно гримасничала.

Сегодняшний день я собирался провести в компании медицинских справочников, коллег, которым бы я очень скоро надоел вопросами и учителя Монтаро, к которому я бы пошел после выпроваживания из Госпиталя друзьями, но это было вчера. Они все подождут, я еще успею их достать своими вопросами. Да, надо качаться, но личной жизни тоже нужно уделять внимание.

Днем, когда Анко уверенно смогла поджарить гренки и не спалить их и котлеты, я полюбопытствовал, чему Митараши улыбалась во сне, а она, жутко смутившись, умчалась на работу, не сняв передника. Ну хоть сковородку оставила и то хлеб.

— Что это с ней? — с набитым ртом пробубнил мелкий.

— Опаздывает, наверное, — посмеялся я, запечатав бенто с ее порцией, ведь сама Анко свои кулинарные успехи только попробовать успела, но не позавтракать. Клон просто кивнул и помчался доставить завтрак.

Отпросившись с работы, я развил кипучую деятельность: отправив клона в цветочную лавку, сам я почесал к Ибики.

Секретарши... да что там! Двери в кабинет Ибики не наблюдалось тоже, потому я постучал в косяк, привлекая внимание:

— Не помешал?

Кстати, где-то я уже видел косяки без дверей... Только не помню где.

— Работы подкинуть решили, Ирука-сан? — жутко ухмыльнулся Ибики.

— Сожалею, пока что ничего такого. У меня небольшая просьба...

Выслушав, глава отдела дознания потер подбородок и кивнул, расплываясь в широкой шкодливой улыбке, на мгновенье напомнив Наруто. Дикая мысль, учитывая "расписанное" лицо Ибики-сана.

— Зайдешь через десять минут, отсчет пошел.

Глядя на часы, мандражировал сильнее, чем перед первым серьезным боем, но перестать глупо улыбаться не мог.

Когда истекла последняя минута, толкнув дверь, я зашел в главный зал и остался незамеченным. Коллеги Анко шумели, терялись в догадках по поводу внезапного собрания и до меня им просто не было никакого дела. Повезло, что сейчас некого допрашивать и я со своей затеей не помешал. Хотя, арестанты были бы рады такой передышке.

Анко я заметил сразу, она стояла в небольшой группке куноичи, которые громче всех возмущались тем, что их оторвали от важных дел. Судя по запаху лака для ногтей, дела были ну "очень важные"!

Когда я позвал Анко, на меня обернулись все сотрудники отдела и сам Ибики под хенге уборщика с бельмом на глазу. Колоритный такой дедок получился, запоминающийся. Чую влетит всем за невнимательность.

— Митараши Анко, ты выйдешь за меня замуж? — из-за хлопка распечатавшегося из открытки букета, я повторил еще раз, посчитав, что меня не услышали с первого раза, но это просто Анко дар речи потеряла. Она смотрела таким диким взглядом, что меня начали терзать сомнения по поводу того, что я правильно понял сон любимой.

— Да, — тихо выдохнула Анко в огромный букет бордовых, похожих на тяжелый бархат, роз и начала заваливаться вперед, закатив глаза.

Подхватив ее, я забыл от радости, что собирался делать дальше, пока меня не привлекли в чувство хлопки и подбадривающие выкрики.

Но эйфория никуда не делась, я бы горы свернул и не заметил, так сильно меня распирало от счастья.

Уже не уборщик, Ибики начал хлопать первым, это я заметил, а затем, аплодисменты подхватили его подчиненные. Азартнее всего хлопали парни, некоторые даже свистели, а вот девушки, как для галочки и с кислыми минами.

В кабинете Митараши, нет... моей невесты, я больше десяти минут потратил на то, чтобы убедить ее в реальности происходящего, а потом плюнул и ущипнул за попу.

— Больно?

В ответ она покивала надув губы.

— Вот! А гендзютсу снимается болью. Значит это не морок, не сон и не глюки! А теперь отвернись на секунду, у меня еще кое-что для тебя есть.

Анко послушно, даже немного обреченно отвернулась.

— Хорошо, обернись, а теперь вытяни руки.

В ладошки девушки я вложил потертую коробку оклеенную цветастой тканью и золотой тесьмой по краю:

— Это принадлежало моей матери, Умино Майн.

Недоверчиво пожевав губу, Анко без понуканий открыла коробочку и замерла.

Само собой один букет я подарить не мог, потому вторым подарком была мамина заколка для волос в виде распустившегося цветка пиона. Тонкая работа из золотой проволоки и прозрачных лепестков выточенных из фиолетово-лилового камня. Скорее всего это был аметист, не очень разбираюсь в минералах. Я не скупой и с удовольствием подарил бы что-то новое, но Ино, умная девочка, подсказала, что дарят в таких случаях. Точнее, что подарить уместнее всего.

Традицию дарить кольца, я отмел сразу, логически рассудив, что у шиноби должно быть что-то иное, потому как кольца, даже самые тонкие, могли мешать складывать печати, а на артефактные — вроде тех, что использовали Акацуки, мало у кого хватит денег. Серьги могут звенеть, браслеты тоже мешаться. Хотя Асума, вроде бы, носит браслеты, но не суть! Все мешается, а вот заколка — нет. Тем более, что такие вещи, как мамина заколка, носят по большим праздникам и в мирное время, а там сражаться не нужно.

Вспомнил Орочимару и грядущее нападение Пейна. Ну, как правило не нужно...

Пока Ибики отчитывал свою банду, я под шумок умыкнул мое ошарашенное чудо. Естественно она была против.

— Да никто не заметит! — убеждал Анко. — А Морино-сан не заругает, и в угол не поставит.

— Откуда ты знаешь?! — рвалась Митараши обратно. — Не в угол! Я на работе!

— Иначе бы он не согласился мне помочь!

Пока Анко удивленно таращилась, быстро взвалил ее на плечо и притащил домой.

После такой прогулки от лица девушки можно было прикуривать, но недовольной она не выглядела, скорее наоборот.

Дальше порога уйти не смогли, словно в разлуке были несколько лет: опрокинули подставку для зонтов, раскидали обувь, сломали крючок для плащей, скинув дождевик под ноги.

— Погоди, — оторвался от жадных до ласки губ, — кажется, мы не одни.

И действительно, на диване сидел красный, как рак Наруто, замерев со свитком на коленях и набитым ртом. Он ел печенье, когда мы ввалились в квартиру и даже сказать ничего не смог. Хорошо, что запить не успел!

Хихикая, словно дети, заперлись в ванной, скинули шмотки и поняли, что развернуться тут просто негде.

— Давай просто помоемся, а остальное в спальне? — прошептал, чудом не задев полки локтем.

— Сейчас-сейчас! — засуетилась девушка, а потом шепотом спросила. — А как мы выйдем?

Вылезли под хенге, быстро прошмыгнули зал и коридор, и заперлись в спальне, врубив барьер заглушающий звуки, рассмеялись.

— Я боялась, что он скажет "кай".

— Было бы неловко, — весело фыркнул в ответ, а затем притянул Анко к себе. — Так на чем мы остановились?

За окном замерцали звезды, когда желудок настойчиво заурчал, мешая спать и угрожая разбудить Анко.

Сев на край постели, перед тем как встать, я залюбовался своей... да, теперь уже точно своей, любимой.

А ведь совсем недавно слова "любимая", "милая", "люблю" и им подобные казались мне чем-то наигранным, фальшиво-пластиковым, как улыбки героев рекламных роликов, сейчас, глядя на Анко, я понимаю, что дело не в словах, а в отношении.

Вон раньше думал, что не смогу уснуть, даже если кто-то будет просто лежать рядом. Но меня не раздражает тихое уютное посапывание Анко под боком, как не бесят и холодные лапки, которые она тянет ко мне даже во сне.

Что-то нежно проворковав, Анко попыталась утянуть меня обратно в кровать, но я не поддался, а сказав "скоро вернусь" почесал к холодильнику. После постельных упражнений желудок напоминал черную дыру, сколько не съешь — мало.

За уничтожением бутербродов меня и застала Анко. Завернутая в тонкое белое одеяло, как греческая богиня в тогу, она подошла к столу и стала водить пальцем между крошек.

— Ты это серьезно? — опустила глаза.

— О чем? — поперхнулся я, теряясь в догадках. Унылый настрой девушки озадачивал не меньше, чем вопрос, учитывая какое благодушное настроение у нее было минуты две назад.

— О свадьбе, — спокойно пояснила она, — Твой клан будет против...

— У них есть выбор между: "Да, мы согласны" и "Нет, мы согласны" — пошутил я.

— Но это же одно и то же!

Анко была убийственно серьезна.

— В том и суть! — вручил бутерброд, — С курицей и сыром. Попробуй.

Вздохнув, будто успокаиваясь, она спросила:

— А свадьба?

— Честно говоря, — неловко улыбнулся, — я про свадьбу что-то где-то слышал, но не помню что где и когда. Я надеялся, что ты мне с этим поможешь.

Думал, что будут восторженные писки и обнимашки, а Анко покусала губу и тихо сказала:

— Можно просто расписаться...

У меня кусок изо рта выпал, так широко челюсть отвисла.

Вот почему так?! Мне кажется, что я ее понял, а она словно головоломка, которая с каждым уровнем становится лишь сложнее!

— А как же это... ну, платье там, гости, ритуалы всякие? Ты что, тоже не знаешь?! — яростно зачесав в затылке, пробормотал, — у кого же спросить. Все друзья или холостые или еще не женаты... Точно! В госпитале есть женатые знакомые!

— Ирука, — вернув еду на тарелку, положила Анко ладони поверх моей руки, — свадьба — это очень дорого.

Здрасте, приехали! Почему старый Ирука вылезает в самых неожиданных местах даже теперь?!

— Ты передумала выходить за меня замуж?! — наигранно возмутился, скрывая истинные эмоции.

— Нет! Я не... это все как сон! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ой, — испугавшись своих слов, закрыла рот ладошками.

— Горе ты мое, — притянул к себе, вздохнув, — и что же сделать, чтобы ты мне наконец поверила?

А вместо ответа — тишина, только Анко прижалась ко мне с такой силой, будто кто-то у нее отнять может "сокровище" такое... Если посмотреть со стороны: жадное, с говнистым характером, со сдвигом по поводу чистоты и прицепом в виде мелкого джинчурики. Вот уж действительно, самый "завидный" жених на Деревне!

Мимо прошлепал Наруто, легок на помине, с закрытыми глазами и вытянутыми перед собой руками, а потом так же обратно, но вдруг замер, принюхиваясь.

— А что это вы ночью едите? — сонливость с мелкого спала почти моментально, а глаза нацелились на тарелку, как орел на жирного зайца. — О, бутеры! Можно?

Я не оставлял мелкого голодным, просто он в душе Акимичи и всегда не прочь поесть.

Кивнув, улыбаясь, оставил кухню захватчику, а сам унес Анко обратно в комнату на руках. Уже там я поставил ее перед фактом, что жить мы будем у меня и это не обсуждается. А на робкие возражения отвечал так "ты моя жена, это наш дом, а еще тебе отсюда до работы ближе".

Мне абсолютно непонятны сомнения Анко, тем более после того как она уже сказала "да" (тем более при таком количестве свидетелей), так что лучше ее пока не оставлять одну, мало ли, может ведь и передумать! А мне оно надо? Нет, я ее отпустить не смогу. Даже если разлюбит, не смогу уступить ее другому.

— Моя, — не сдержавшись пробормотал, сжимая в объятьях, — только моя!

— Твоя, только твоя, — хихикнув, ответила Анко, а затем вздохнула и через паузу тихо сказала. — Мне так сложно поверить... то есть я хотела сказать, что раньше ты бы такого не предложил! — сжавшись будто ожидая удара, будто не куноичи вовсе.

— Ирука, я говорю что-то совсем не то...

Боги, ну почему за все то говно, которое сотворил предшественник, стыдно мне?!

— Анко, — позвал, как можно ласковее, — я стал другим человеком, меня ты можешь не бояться.

— Я тебя не боюсь! — упрямо фыркнула и отпихнула от себя. Смутилась.

— Просто забудь каким гадом я был раньше, — сам многое хочу забыть.

— Ты был нормальным, — вскинулась и снова испугалась. — Хотела сказать, что ты сейчас тоже нормальный! Ты не был плохим!

И я решил солгать, но сказав так много правды, как мог себе этого позволить.

— Раньше я был не в себе...

Оборвав фразу, недоверчиво бросив взгляд на одну из четырех печатей заглушающих звуки около подоконника, и решил перестраховаться, руки сами собой сложились в последовательность из несколько знаков.

— Тайное искусство: Покров тайны.

Анко подобралась, словно осторожный хищник почуявший опасность и бросила взгляд на окно.

— То, что я сейчас расскажу, должно остаться между нами.

Девушка недоуменно обернулась и серьезно кивнула, вероятно, она сначала посчитала, что на нас кто-то собирается напасть, как тогда, на Каменистом.

— Это не шутка и не преувеличение, если об этом кто-то узнает... — замолк не зная как закончить.

— Я буду молчать, — кивнула Анко. Предо мной была куноичи, готовая услышать и унести секрет с собой в могилу.

Ободряюще ей улыбнулся.

— Мой отец и остатки клана были тесно связаны с Корнем. Но это было не просто сотрудничество ради общей выгоды, как в случае с многими кланами. Можно сказать, что мы служили Данзо. Я не особо много помню из детства, но этот шрам мне оставил инструктор, которого отец попросил за мной присмотреть. Это был несчастный случай.

Анко слегка расслабилась, посчитав, что это все откровения на сегодня, но я жестом попросил ее помолчать.

— Когда погибли родители, мой мир рухнул, чужие люди отняли клановую библиотеку сказав, что отдадут ее, когда я стану умнее и старше, а имущество клана, разрушенное Лисом, продали, бросив на ограбленные счета пару монет, объяснив это тем, что деньги мне нужнее, чем земля с развалинами. А затем пришел Данзо... Он казался тем человеком, который может мне помочь, решить все мои проблемы, и я с радостью согласился его выслушать. Он не только предложил мне уникальную возможность гарантированно войти в элиту шиноби, но и стать его учеником. Мне казалось, что это пустяк — закончить курс подготовки на офицера Корня. Зато потом стать героем, как родители. Я был наивен и глуп.

Анко судорожно охнула, бросив полный сожаления взгляд и потянулась взять мое лицо в ладони, но я перехватил ее руки.

— Это был экспериментальный курс, — задумчиво поглаживал изящные пальцы, чувствуя, как они становятся теплее от моих рук, — который должен был сделать из нас идеальных шиноби. Превратить в прекрасных тактиков и непревзойденных шпионов. — проговорил устало, но с сарказмом. — Но в природе не существует ничего идеального.

Успокоив Анко, я продолжил рассказ:

— Одним из основных элементов обучения стала работа с сознанием и подсознанием. Идея была великолепная: разделить "Я" на две части — на ядро личности и на маски, которые мы носим ежедневно, примеряя их по ситуации. Целью было научиться полностью контролировать свою психику, в совершенстве лгать и притворяться, быть неопределимыми шпионами и безжалостно рациональными командирами. Также, в теории, эта методика должна была сделать нас практически неуязвимыми для стрессов, связанных с работой шиноби.

— Сплетни про спящих агентов, которые живут как нормальные люди до тех пор, пока не получат приказ... — голос Анко дрогнул и сорвался на шепот. — Это правда?

Ну да, узнать что главная страшилка ее конторы, внезапно, давным-давно существует в реальности — это жутко. Особенно если такой "спящий" — это кто-то близкий тебе. Не знаю, как бы сам на такое отреагировал: Спящие агенты, оборотни, живые орудия, которые способны пройти все или почти все проверки, улыбаться тебе сейчас и ударить в спину через мгновение, получив сигнал.

Такое знание кого угодно встревожит. Было видно, что Анко борется с желанием рассказать об этом начальству, но вздохнув, она обмякла, словно уйдя в себя.

— Понимаю, что Ибики-сану было бы полезно о таком знать, — услышав меня, девушка вздрогнула, — но если, — замолкаю на мгновение, — нет, когда Данзо выяснит источник утечки, то...

Ужаснувшись, Анко крепко сжала мои руки, и не дав закончить зачастила:

— Нет-нет! Я никому никогда не расскажу! Никогда!

"Конечно, не скажешь, — подумал я. — Иначе бы этого не говорил даже ради доверия своей будущей жены и спокойствия собственной совести".

Анко мялась, кусала губу и отводила взгляд, будто судорожно думала о чем-то.

Медленно кивая, я поднял ее лицо к себе, заглядывая прямо в глаза:

— Некоторым тайнам лучше навсегда ими и остаться. Для всех лучше.

Блин, чуть не сказал: ради Общего Блага.

Анко вздохнула, но промолчала.

— Хотя у меня сильное подозрение, что Третий и Советники были в курсе этого проекта Данзо.

Я сказал это в первую очередь затем, чтобы Митараши не терзали совесть, сомнения и чувство долга. Пусть моя куноичи считает, что не в ее силах что-либо изменить. И сделать что-то хорошее и важное для Деревни все равно не выйдет, даже если побежит докладывать Ибики вот прямо сейчас.

А сделав уступку сейчас в этой ситуации, она с большей легкостью пойдет на сделку с совестью в другом случае.

Я не слышал никаких намеков на подозрения руководства о части сокрытой от него информации и о том, что о полной версии наших приключений на востоке Огня кому-то стало известно. Однако ставки слишком высоки, я должен полностью доверять Анко и хочу быть на сто процентов уверен, что моя будущая спутница жизни выкинула из головы всю эту чушь про родную Деревню, свой долг шиноби и прочий бред, выгодный лишь высоко сидящим кукловодам. Делить ее внимание с долгом и верностью Конохе я не собираюсь. Она должна быть верна только мне думать прежде всего о нас и о нашем будущем...

Поймал себя на мысли, что рассуждаю так, как на моем месте поступил бы Прошлый; жестко и эгоистично. Но вынужден был признать, что иначе никак. Либо Анко будет всецело разделять мои убеждения, либо станет змеей на груди, сливая мои секреты своему начальству.

Даже не подозревая о том, что творится в моей голове, Анко задумчиво нахмурилась, а затем просияла.

— Они были командой, всю жизнь вместе, прикрывали друг другу спины! — на миг замолчала. — Но как же это?! Я считала, что "спящие" — сплетни для чужих! Что из АНБУ НЕ сделали пугало, страшилку.

— Я тоже слышал эти россказни, — незаметно выдохнул. — Там полно чуши. Но в целом это скорее правда, чем нет.

— И ты, и ты... — нервно сглотнула Анко.

Я не отключал эмпатию, и теперь у меня разболелась голова, а на душе стало тошно.

— Прошел эту подготовку, — подтвердив ее опасения, придвинулся ближе, чтобы пресечь возможную попытку меня отпихнуть, раз я у нее вызывал такие эмоции.

"Спящие" были городской легендой, как монстр из-под кровати для тех, кто постарше.

Но страха я не увидел, а Анко сама потянулась ко мне. В глазах любимой было столько боли и сочувствия, что стало стыдно за вранье.

— Мне повезло, — спокойно продолжил рассказ, не выпуская ее ладонь, а второй рукой поглаживая по щеке. — В отличие от многих, я не был отбракован как непригодный и не сошел с ума во время обучения, от конфликта масок или от того, что слишком сильно вжился в одну из них. Шимура Данзо, Тьма Шиноби, сдержал свое обещание, некоторое время был моим наставником, как во время обучения, так и после него, и поспособствовал моей карьере. Да, — задумчиво, — именно он пропихнул меня на должность классного руководителя малолетних наследников.

— То есть ты верен этому одноглазому психу? — напряженно спросила моя любимая.

Я легко улыбнулся, пропустив провокацию мимо ушей:

— В первую очередь я верен себе. Для меня нет ничего важнее близких: тебя и Наруто. После вас двоих, вторые по важности, интересы кланов Умино и Узумаки, затем друзья, Госпиталь, Деревня в целом... Знала бы ты, как много вранья от меня выслушал Шимура за все время... Но это я отвлекся, — заметил робкую улыбку девушки. — Позволь мне закончить, ведь я не сказал самого важного.

— И что же это? — снова занервничала Митараши, до боли стискивая мое предплечье.

— Из-за множества масок, постоянной нервотрепки и работы, которую ненавидел, в какой-то момент я свихнулся. Предательство Мидзуки стало последней каплей, ведь я, в самом деле, считал его другом. Он был вроде последней связующей нити между реальным прошлым и моими масками. Друг детства. Последний знакомый из прошлого. А с Морио и Тоши я познакомился уже в Корне.

Анко мимолетно состроила непонятную гримасу, отчего между бровями пролегла морщинка, ясно видная в тусклом свете луны, и пораженно охнула.

— Но ты же, но ты же, — отойдя от шока, взволнованно пролепетала Анко.

Решив немного разрядить обстановку, пошутил:

— Когда ты была генином, давали ли вашей команде миссию по уборке какого-нибудь дома доверху забитого грязью и разным мусором?

Она недоуменно захлопала глазами.

— Да, но не совсем и... А причем тут это?

— Тогда тебе не казалось, что проще бросить туда факел, чем пытаться привести в порядок? — Анко нерешительно кивнула. — Вот, примерно, то же самое мой мозг решил сделать, когда перестал справляться с масками, личинами и прочим дерьмом, которое я сам натащил и которое затащить мне помогли.

Неловко улыбнувшись, Анко тут же смутившись, прикусила губу.

— Я смог стать относительно вменяемым только после амнезии, которая частично стерла, частично заперла в подсознании остатки моей поврежденной и расщепленной личности. Стоило бы сказать Мидзуки за это спасибо. Он спас меня, пусть и едва не убив.

— Ты так просто об этом говоришь, будто это пустяк!

— Нет, — понял, что попытка разрядить обстановку провалилась, — не пустяк. Боюсь представить, чем бы закончилось все это не исчезни на время моя память... Пока пребывал в счастливом неведенье — думал, что без воспоминаний жить сложно, как же я ошибался.

Анко вопросительно мыкнула.

— Ты помнишь, как я раньше отзывался о Наруто?

— Он раздражал тебя... Раздражал! — осознала Анко то, что сказала.

Пожевав губу, все же поправил:

— Раздражал — это мягко сказано. Я его ненавидел и винил в смерти родителей. Даже мысли не возникало, что младенец не может стать причиной смерти двух взрослых шиноби. Уже тогда мусор в моей голове давал о себе знать.

Анко пораженно охнула.

— Когда начал припоминать прошлое, пришлось у самого себя отвоевывать право думать как сейчас. Буквально сражаться с самим собой, чтобы чувствовать, сопереживать, понимать других. Я дал себе слово; никогда в жизни не допущу в своей голове такого бардака снова!

Поэтому мне неприятно вспоминать каким я был, как раньше относился к тебе, к Наруто, коллегам, друзьям... да ко всем! Начав с чистого листа, я столкнулся с последствиями того, поганого, характера раньше, чем вспомнил себя, и никто меня не переубедит, что прошлый Ирука был хорошим и добрым! Добрым людям в спину не плюют. Я был ужасен, жесток к тебе, повышал голос, унижал и даже бил! Я не хочу этого помнить, иначе всю оставшуюся жизнь мне придется извиняться. Я хочу забыть!

Анко запрокинула голову и часто-часто заморгала, пытаясь удержать слезы.

Ну вот, испортил ей настроение своими откровениями.

— Ну что ты, — обняв, неловко улыбнулся, — просто запомни, что я люблю тебя, но вспоминать каким был не хочу. Что было, то прошло. Забудь и ты.

Анко резко запрокинула голову, но я все равно заметил, как быстро покатились по ее щекам слезы. Я не понимал причины беззвучного плача и чем дольше Анко молчала, тем сильнее я нервничал. Ну что, что не так?!

Всхлипнув, Анко сглотнула и возмущенно прошептала:

— Не хочу забывать! Не буду! Я всегда любила тебя, дурак! И буду любить!

Облегченно выдохнув, вспомнил "Женщины любят ушами". Вот сейчас и проверим!

— А я влюбился в тебя дважды, — прошептал, касаясь губами ее виска. Нежный бархат ее кожи и едва уловимый запах каких-то духов заставил забыть, что я собирался ей сказать.

— Дважды? — навострила ушки, забавно шмыгнув покрасневшим носиком.

Да, точно. Отстранившись, я кивнул и пересказал, какой милой и невинной она была в больнице, как я чуть шею не свернул, рассматривая ее ямочки над ягодицами.

— Так вот куда ты смотрел! — дурачась, отпихнула меня и приложила по голове подушкой.

Упав на постель, от "сокрушительного" удара, тут же положил обе подушки под спину, чтобы не отобрала.

— Был поражен твоей красотой до потери речи! — абсолютно серьезно сказал я, но не сдержав порыва, коротко чмокнув Анко в губы, заулыбался. — Не вру и не преувеличиваю! Два слова связать не мог. Я бы так несколько часов просидел, если бы меня не отвлекли.

В ответ Анко рассмеялась и рассказала, как ее обхаживал прошлый Ирука, на что я нарочито обиделся:

— Просил же...

— Больше не буду, — беспечно протянула, положив голову мне на плечо.

Выждав немного, я спросил:

— Подушку отдать?

— Мне она, — сладко зевнула, — не нужна. У меня есть ты.

Чувствуя, как потеплело в груди, подумал, что ради таких моментов стоило умереть, потерять где-то несколько лет жизни, и стать другим человеком.

Анко еще что-то пробормотала, но разобрать полусонный шепот я не сумел. Не будить же ее, в конце концов, из-за любопытства.

Что до рассказа, то им я хотел доказать, что Игнат не Ирука (пусть даже о моем настоящем имени Анко и не знает). Хотел провести черту, за которой окажутся все Его гадкие поступки, а перед ней останусь Я. Такой жест доверия в первую очередь был нужен мне самому, оправдания себя-прошлого Ируки Умино и объяснения, почему она не должна бояться, что прошлое может повториться. Анко бы приняла меня любым, но я не хочу, чтобы над ней дамокловым мечом висел страх того, что я буду вести себя с ней как прежний Ирука. Это нездоровая основа для будущей семейной жизни.

После официальной коронации Цунаде и последующего праздника, нас никто не тревожил, ни Джирайя, ни сама каге, ни кто-либо еще, о команде номер семь будто забыли. Кроме того, Какаши, чуть ли не сразу с больничной койки, отправили на задание. Я пришел в Госпиталь поинтересоваться его планами на седьмых, а обнаружил пустую палату.

Вообще Коноха, в последнее время, напоминала разворошенный палкой улей, все заняты делом и только мы в этом буйстве жизни остались не у дел. Парочка заданий не в счет и те нам выдали пару раз.

Нет, я не против, просто как-то неуютно, что другие команды пашут в поте лица, а мы заняты чем попало и каждый чем-то своим.

Что касается меня, то чаще чем заниматься прямыми обязанностями, я носился с сообщениями от Цунаде к Араигуме и обратно. Нашли, блин, чатик! Но, с другой стороны это помогало наладить мое общение с Принцессой Слизней, чего, как мне кажется, и добивался Енот.

Не скажу, что с Цунаде велись прямо-таки задушевные беседы, но я уже был близок к статусу "хороший знакомый". Она даже поделилась парочкой секретов ирьенинского мастерства, которые здорово помогали мне на практике.

Шизуне же по-прежнему не проявляла признаков дружелюбия, пристально глядя за каждым моим движением, будто я мог что-то спереть со стола Пятой, и только орлиный взор Като меня останавливал от клептомании! Не нравлюсь я ей. Пока что решил к Шизуне просто не лезть, и в друзья не навязываться. Надеюсь, она сама поймет — я своей Конохе не враг и Цунаде я свинью не подложу. Разве что кабанчика с горы* и Хинату с Тентен! А еще, было бы не плохо, если бы Шизуне сдружилась с Анко, а то ее старые подружки у меня доверия не вызывают. Кого-то вроде Шизуне шугать от Анко я бы не стал.

Кабан с горы* — это буквальное значение имени и фамилии Яманака Ино.

От работы в Госпитале тоже не отказывался, практика нужна, но попросил урезать мои обязанности, чтобы подменять Какаши. Без него нам снова должны были давать какие-то мелкие миссии вроде: прополи огород, покрась забор, разбери завал, но ничего серьезного не поручали и после работы у нас было время тренироваться. Мы — это я и Наруто, Саске от нас как ушел после возвращения, так и не появлялся. Наверное, зря я пошел у него на поводу и дал учебные материалы. Учиха почему-то решил, что в одиночку он освоит все намного быстрее.

Мы его пытались выколупать из квартала, но он продолжал тренироваться и только отмахивался, не объясняя причин. Сакура... она как суслик, где-то есть, но как и наших "дэшек", ее я не видел довольно давно.

С Анко мы общались, как прежде, точно ничего не произошло, от чего иногда начинало казаться, будто мне все привиделось. Лишь отсутствие маминой заколки на старом месте успокаивало "нет, это было на самом деле!".

И хотя вопрос свадьбы больше не поднимался, я решил сам попытать счастья разобраться со всей этой ритуалистикой и прочей ерундой. Очень хотелось согласиться на предложение Анко "просто расписаться", но мы же не фиктивный брак заключаем. Я слишком люблю свою почти-жену, чтобы так с ней поступать. Это будет просто неуважение. Да и главы кланов могут косо посмотреть на такое поведение. И так в рядах местной аристократии, так сказать, не совсем свой. Незачем их антагонизировать, демонстрируя наплевательское отношение к традициям и ритуалам.

А еще мне хотелось удивить любимую, чтобы этот день ей запомнился, как праздник, и... чтобы вычислить всех ее "подруг" и отвадить! Да, я эгоист, но эти кислые морды мне не нравятся. Нафиг, нафиг таких друзей, которые не способны за тебя порадоваться!

Все что мне было известно о свадьбе это то, что невеста носит на празднике странный чепчик потому, что прячет рожки ревности. Ревнивой жене быть не положено, а мужьям не воспрещается ходить налево. У меня мозг выкипел, пока я пытался вникнуть в ритуал и что зачем делается. В итоге решил самоустраниться от этого всего и нанять знающего человека, после разговора с Ино.

Я не был в цветочной лавке, а с девочкой столкнулся на приеме.

— Вы рассеянный, Ирука-сенсей, — беспечно улыбнулась, когда я в третий раз переписывал бланк выписки. — Митараши-сан не понравился букет?

— Понравился. И с подарком все отлично, но...

— Но? — потеребила Яманака бинт на запястье.

— Я ничего не знаю о свадьбе и о ритуалах, а Анко-чан делает вид, что ей это не нужно и... Стоп, — оборвал сам себя. — Прошу прощения за болтливость.

Да, она ребенок, но при этом истинная дочь и наследница своего клана мозгоклюев и совсем не глупа для своего возраста.

— Ой, что вы! Мне всегда в радость выслушать своего учителя! — радостно прощебетала Ино.

Знаю. Вот в этом-то и проблема.

Забрав бумаги, Ино широко улыбнулась:

— Моя тетя, Яманака Аими, может помочь вам совершенно бесплатно.

Улыбаюсь в ответ:

— В чем подвох?

— Никакого подвоха, — картинно возмутилась, а затем хитро улыбнулась, — за услуги тети вам платить не придется, только за аренду храма, цветы, украшения...

В общем вроде вот оно, решение, но надо отвлечься от этого и подумать. Позже. Сейчас у меня по плану самосовершенствование! А точнее — работа с ниндзютсу. Надо узнавать что-то новое, иначе рискую со временем начать деградировать.

Жизнь в Деревне устаканилась, но уже не была такой, как прежде.

Как в одной песенке поется: Как вернуться в другую жизнь, которая кажется сказкой, когда всюду прошел ремонт? *

Будто все разом стали немного старше, недоверчивей, осторожней.

(Flёur — Ремонт)

Прогулявшись по обновленной Конохе с Анко и Наруто, пошли проведать наш старый полигон и заодно показать его Анко. Раньше как-то не до того было. То у меня смена, то у Наруто друзья, то Анко жаждущая общения, то Рей, который хочет видеть Узумаки "вот прям сейчас, потому что Эксперимент! И надо много чакры...".

— А чем вы заняты? — полюбопытствовала Митараши, после обхода полигона.

— Ирука хочет, чтобы я пре... переосмыслил свое прошлое, во!

— Не отвлекайся, я сам объясню, — и шепотом добавил, — хочу, чтобы он трезво оценил свое детство и не обманывался фальшивыми друзьями, у него есть настоящие, которым он так же дорог, как они ему.

— Я все слышу! — надулся мелкий.

— Не отвлекайся.

— Это вы отвлекаетесь! Стоите тут, обжимаетесь!

Посмеявшись, Анко шепнула, коснувшись губами уха:

— Я приду вечером.

— Буду ждать. — нехотя выпустил ее талию.

Часы упорно подбирались к началу моей смены в госпитале и занятиям Наруто у Рея, когда мелкий случайно затянул меня к себе во внутренний мир.

Как так вышло, никто из нас не понял. Узумаки попросил меня показать одну из техник для работы с памятью, которая у него плохо получалась.

Я сел рядом позу лотоса, примерно показал, как нужно дышать и манипулировать чакрой. Он сел также, расслабился, все повторяя за мной, но что-то у него снова не получалось. Все так же сидя рядом, я дотронулся рукой до плеча Мелкого и попытался с помощью диагностической медицинской техники понять, что он делает не так. Коснулся и одернул, а потом оказался то ли в сырых казематах, то ли в трубе подземной реки. Для канализации тут было слишком чистенько и ничем таким не воняло.

— Опс, — смущенно почесал в затылке блондин, — наверное, я уснул. А хочешь, я тебе Лиса покажу?

— Не особо, — почесал я щеку, решая, стоит ли удовлетворить любопытство, или не лезть, куда не следует.

— Да он не страшный! — потянул меня Наруто вглубь мрачного коридора из красного кирпича.

Мы шли по колено в воде, мерцающей то голубым, то оранжевым светом. У меня мурашки по спине табунами бегали, но все же я пошел следом за мелким, вздрагивая от подозрительных звуков.

Как в реальности вода под ногами плескалась, капала где-то вдалеке, а еще я чувствовал ее сырость и запах. Или лучше сказать — запахи? Пахло свежим пеплом и чем-то таким неуловимым, но вызывающим приятные воспоминания. Странное место, даже с учетом того, что оно не существует.

— Мм, — потянул Наруто воздух носом, — пахнет, как на пляже в Каменистом. А ты хотел бы туда вернуться?

— Хотел, — тут же начал я узнавать отдельные ароматы. — Действительно, похоже. Пахнет морем и нагретым от костра песком.

Когда коридор резко оборвался, мы вышли к огромной зале с золоченой решеткой, уходящей высоко в теряющийся в темноте потолок. Стало страшно от одной только мысли, что в подобной клетке действительно кто-то живет. Бумажная печать, даже после знакомства с фуиндзютсу, не внушала доверия своей надежностью. Хотя, пожалуй, меня бы даже амбарный замок размером с футбольные ворота не успокоил, учитывая размеры лисички.

Тут я уперся:

— Не надо, — зашептал, остановив мелкого. — Мы не пойдем дальше.

— Но... но почему?

Чуть не сказал: потому что я жить хочу. Но удержал язык за зубами.

Будто бы многократно усиленный концертными колонками, в темноте раздался тяжкий вздох, эхом прокатившись по гигантской зале, обратился в недовольное ворчание. Сердце пропустило удар.

— Кого ты привел сюда, ничтожный смертный? — вспыхнули в темноте два красных глаза, отразив бледный рассеянный свет залы, словно там, в темноте, включили прожекторы. А может, светилась сама радужка демона. Густой бас рокотал, как гром, при этом я четко понимал, что Лис даже не в полный голос к нам обратился!

Это было завораживающе и одновременно страшно, как наблюдать за грозой, прячась под единственным деревом в чистом поле.

Просто невероятно... невероятно и страшно до скрученного узлом желудка, до легких которым не хватает места в груди, чтобы отдышаться.

— Мы уже уходим, — деланно веселясь, хохотнул и, схватив Наруто за руку, рысью умчал обратно, подгоняемый адским воплем и КИ, пробирающей до костей.

И ладно бы вой, так за спиной у нас образовалось цунами из светящейся оранжевым воды.

Стоило этой волне нас накрыть, как я пришел в себя лежа на траве.

Меня потряхивало, зубы стучали, а голос, шепчущий матюги, дрожал так сильно, что начни я говорить что-то связное, стал бы заикаться.

Более-менее отдышавшись, выдохнул: черт тебя дери, половик блохастый!

Очень хотелось громко орать или расколотить что-нибудь в мелкое крошево, а лучше и то и другое вместе! Чтобы деть куда-то лишнюю энергию от адреналина.

— А кто такой "черт"? — напугал неожиданный вопрос, когда я выдохся.

Крепко зажмурившись и закрыв лицо руками, я простонал что-то невразумительное. Как он не вовремя с этим вопросом!

А еще я опять "обогатил" словарный запаc Наруто всяким мусором!

Мысленно костеря себя на все лады, я осторожно пояснил, что "Черт" — это малоизвестный злобный демон. В тайне я надеялся, что объяснять вторую часть фразы не придется, как и все то, что было сказано до нее.

— Почему "дери"? У него есть когти? Может тогда "раздери"? — косился мелкий на здоровую букашку ползающую по моему колену.

— Не знаю. Я так слышал. Не надо это запоминать. — сев, щелчком отправил клопа в полет, но навонять он все равно успел. Бе!

— Но...

— Не надо, пожалуйста! — молитвенно сложил руки.

Кое-как отговорил, а то я его знаю, он запомнит! Любит Наруто всякие необычные слова за мной повторять. Только бы малый морской загиб, когда-нибудь при случае, не выдал!

Наконец, получилось попасть именно в память. В этот раз мы оказались на линейке в Академии Шиноби. Все одноклассники Наруто выглядели лет на шесть — семь, такие мелкие. Узумаки даже побегал среди иллюзорных человечков, корча им рожи.

Фыркнув, я заметил:

— Они тебя не видят, это всего лишь иллюзия. Созданная твоим мозгом из полузабытых воспоминаний.

— Глянь, у Чоджи из носа сопля висит!

— Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу, — заверил мелкий, пихая меня в сторону иллюзорного Ируки. — Стань сюда, руки — сюда... Ну стань так же! А лицо! Скорчи такую же рожу!

Вздохнув, сделал то, о чем попросил Наруто.

Долго вглядываясь, Узумаки заключил:

— А ты совсем не изменился.

Меня как током шарахнуло, но прежде чем я придумал, что на это сказать, Наруто сообщил:

— Разве ты не должен быть выше?

— Взрослые не растут.

— Взрослые растут наоборот?! А почему? А Третий был раньше выше? А насколько?

Выяснив все о росте, Наруто снова начал носиться от одного одноклассника к другому, пока воспоминание не изменилось.

Был способ для учителя помочь ученику путешествовать в памяти или оказаться в подсознании. Но способ, описанный в библиотеке клана был более сложным и вообще там эта техника выполнялась иначе.

До этого эксперимента, исходя из прочитанного, я считал, что если не буду держать руку на макушке мелкого, то меня выкинет из его памяти, но во внутреннем мире этого не потребовалось, как и здесь. Я не пытался воспользоваться техникой из свитков, потому что считал ее слишком сложной для Наруто. Вместо этого, мы, кажется, случайно изобрели что-то новое. Дуракам везет.

— А Саске уже тогда был такой серьезный. Сакура-чан такая ми-иленькая!

— Ну, не знаю, — невольно поморщился.

Нет, конечно, она внешне действительно симпатичная, но я не могу уже судить о ней бесстрастно, не вспоминая нынешний гаденький характер девочки.

Поначалу ничего интересного или любопытного мы не обнаружили, но затем...

Все помнят эпизод со спасением маленькой Хинаты от мальчишек-забияк в парке? Вот примерно так же Наруто когда-то спас мелкотравчатую Сакуру от одноклассников. Она была робкой девочкой с огромными зелеными глазами, вечно удивленная и заплаканная. И конечно же — слабая. А дети на уровне инстинктов чувствуют, кого можно пнуть без вреда для себя, чтобы поднять свой авторитет в "стае".

В классе ее сторонились иногда, обижали, она была чужой клановым и бесклановым, но при этом имеющим за спиной не одно поколение чакроюзеров. Так что далеко не только большой лоб и характер прилежной девочки-заучки мешал Харуно стать своей. Сирот же, кроме Наруто, в этом классе не было вообще. Да и быть не могло. Только самые сильные или влиятельные, или и то и то вместе. Для других были классы или учебные заведения попроще.

Вот и получилось, что двух изгоев вынудили дружить. Да, может, я слишком черств и не проникся, но ведь потом было предательство.

— Я вспомнил, — погрустнел Наруто. — Она обещала, что всегда будет моим другом, а потом стала дружить с Ино.

Словно в подтверждение этих слов, миражи изменились, теперь Наруто из воспоминаний сидел за партой в классе, низко опустив голову, смаргивая слезы обиды и глотая горечь предательства, а гордая собой Харуно уже побежала за новой подружкой, отпихнув плечом Хинату, так и не зашедшую в быстро опустевший после "шоу" класс.

Добрая и тактичная Сакура при одноклассниках выкинула Наруто из своей жизни и заявила, что они больше не друзья и что она больше не хочет его видеть.

Я дар речи потерял. Жаль, что этого не было в манге. Многое бы объяснило.

А может где-то и было. Я ведь не все смотрел и читал. Кстати, не забыть бы поскорее выписать все, что помню, транслитом в отдельный блокнот. У меня сейчас и так все хорошо — почти абсолютная память благодаря ментальным техникам, но случиться может всякое, так что лучше перестраховаться.

Чужие, конечно, русский-то не осилят, но не Наруто. Он может найти мои записи, а для мелкого такой "шифр" не станет проблемой, что не поймет — то додумает, так что транслит — надежнее всего. Некоторые вещи ему лучше не знать, не пришло их время.

А если со мной что-то случится раньше, то в банке Наруто всегда будет ждать копия моих записей на русском. Не забывай только продлевать!

Тем временем, младший Наруто перелез через подоконник, не видя перед собой ничего, и направился к качелям перед парадным входом.

Не зная, что сказать и чем утешить настоящего мелкого, я огляделся и внезапно для себя заметил Хинату. Теперь она стояла около стены, достаточно далеко, но ее можно было заметить с качелей. А это значит, что и мозг Наруто ее запечатлел, но мельком, как и в классе.

Осторожно, чтоб не изменилось воспоминание, я подвел Наруто к Хинате.

Маленькая Хъюга сидела под стеночкой, роняя крупные слезы на сухую траву.

— Наверное, ее кто-то обидел, — заинтересовался мелкий, присев около девочки. — Я ее тогда не заметил.

— А я догадываюсь, что расстроило Хинату. Вернись в тот момент назад, когда Сакура начала говорить, но смотри на двери в класс.

Наруто кивнул и зажмурился. Поначалу нас снова и снова бросало в глумящуюся толпу, в начало разговора с Сакурой, от чего настоящий Узумаки все сильнее хмурился. Да и кому вообще может понравиться, слушать гадости о себе?! Да еще под одобрительное улюлюканье одноклассников и с молчаливого согласия учителей? Учительская всего через три двери дальше по коридору!

А затем получилось так, как я просил.

Наблюдая за Наруто, Хъюга сжимала кулачки в бессильной злобе, а когда Узумаки на качелях заплакал, разрыдалась сама.

— Она меня жалела?! — пораженно воскликнув, обернулся мелкий.

— И злилась на Сакуру, да только смелости не хватило подойти ни тогда, ни после.

— Запомни это на будущее, Наруто: пойти против стаи — это испытание для очень сильных духом людей. Особенно в детстве. Но, по крайней мере, Хината смогла сохранить нейтралитет, а вот Сакура прогнулась.

Упрямо нахмурив брови, Наруто начал "листать" воспоминания со страшной силой, останавливаясь только затем, чтобы найти в них Хинату, которая тенью следовала за ним.

Наруто так увлекся, что меня даже начало слегка мутить. Когда окружение, наконец, стало статичным, вокруг стояли сотни Хинат, наблюдая за нами влюбленным взглядом. Это могло бы быть жутко, но не с этой солнечной мордашкой и ее робкой улыбкой.

— Она всегда была добра ко мне, — глухо проговорил Наруто. — А я считал ее странной и смешной, когда она падала в обморок. ... Она лучше Сакуры? — жалобно спросил он, словно мой ответ мог вернуть все на прежние места.

— Не знаю, — покривил душой. — Может быть. Решай сам. Думаю, нам давно пора возвращаться. Может, нас уже обыскались.

Когда мы вывалились обратно в свои тушки из "астрала", на дворе стояла глубокая ночь.

— Ой, блин — хором протянули мы.

Но оказалось, никому мы не нужны, кроме Анко. Только она одна себе места не находила, когда не смогла найти ни меня, ни Наруто ни дома, ни в Госпитале. А под барьер попасть не смогла.

Стоило, все же, тем же днем Анко вписать, но она слишком быстро убежала, отмахнувшись.

Весь следующий день Наруто был необычно задумчив и рассеян, потому Рей-сенсей его отправил домой пораньше. Рассеянный фуин-мастер — это действительно небезопасно.

Да что там Рей, Наруто даже Саске, на занятиях у Монтаро не увидел, хотя расписания у нас не так часто совпадали. И прослушал просьбу о спарринге от Учихи, не заметив его. Он будто бы витал в облаках, но не в белых барашках, а скорее грозовых тучах.

А ночью Узумаки топтался по комнате, бубня что-то под нос, будто споря сам с собой. Если бы на вторые сутки (после визита в память) Наруто не пришел рассказать о том, что его гложет сам, меня бы загрызла Совесть.

Он плюхнулся мне на ноги, потому что по бокам на кровати лежали книги, обняв за колени и строя жалостливые глазки, а затем протянул мне бумажный сверток, попросив купить букет для Хинаты. А потом еще спросил, что сказать, чтобы та не сразу хлопнулась в обморок.

— А почему сам не купишь? — осторожно поинтересовался я, отложив самодельный конверт на тумбочку.

Дело в том, что Узумаки показался крайне необычным, словно в момент сильно поумневшим. Меня эта перемена слегка напугала, зародив смутные подозрения, которые я даже про себя озвучивать не решался.

— Если букет куплю я, то мне придется объясняться с Ино, а та расскажет Сакуре. А на тебя не подумают. Посчитают, что для Анко-чан покупаешь!

Нет, конечно, я и раньше не мог назвать Наруто глупым всерьез, но сейчас он чем-то напоминал Саске, своей спокойной уверенностью и обстоятельностью.

— То есть кто-то, — фыркнул, внимательно отслеживая поведение ребенка, — хочет усидеть на двух стульях?

Наруто жутко покраснел, замямлил что-то про испорченные с Харуно отношения:

— Она точно обидится, вот! — мгновенно стал таким, каким я его знал.

"Даттебайо" Узумаки почти не вспоминал, зато его место прочно заняло слово "вот". Так себе замена, одного словесного паразита на его более короткого собрата.

Облегченно выдохнув, я сказал:

— Давай пока эту тему отложим и обсудим, — переложил свитки на тумбочку, — что случилось с тобой? Ты же заметил изменения?

Оказалось, что прокручивая воспоминания, Наруто переживал их заново. Пусть частично, обрывками, но он увидел их через призму нового опыта и крепко задумался и это все повлияло на него.

В воскресенье, после позднего завтрака, когда Узумаки убежал общаться с друзьями, а я увлек Анко к себе в комнату, к нам неожиданно позвонили.

— Наруто ключи забыл, — испуганно дернулась Анко.

— Уф! Тише, — сдавленно охнул, — не то склещимся, как собачки. Он сюда не войдет, я уже говорил и не услышит, чем мы заняты.

Под настойчивую трель под потолком, покраснев, Анко скатилась под бок, натянув одеяло до самой шеи. Ни о каком продолжении в такой обстановке речи и не шло, а на приставания Анко не реагировала.

Настроение у меня упало, как в переносном, так и в прямом смысле, потому что клон, посланный открыть двери, вернулся, сообщить, что меня ждет Саске и передвинуть время визита не хочет.

Натянув первые попавшиеся вещи, на пробу улыбнулся в зеркало над комодом и остался недоволен. Улыбка вышла такая же, как и настроение — скверная. Потому решил не корчить добродушие, а держать хотя бы нейтральную мину!

С порога Учиха огорошил меня фразой:

— Я хочу поговорить с вами наедине! — и показал четыре печати, нарисованных на пожелтевшей от времени бумаге. Раритет!

Кивнув, пропустил его в дом и дождался, пока он разложит свои артефакты вокруг отдельно стоящих кресел.

Похоже, мой всклокоченный вид его не то что не смутил, а он его просто не заметил, сосредоточившись на будущем разговоре.

Стоило сказать "Я слушаю", как Саске вывалил на меня ворох путаных объяснений и бессвязных переживаний, которые его мучили наравне с насланными братом иллюзиями и глюками от тату-мастера салона "Белый Змей".

Мне пришлось притормозить его и применить технику Покрова тайны. Кто его знает исправны ли его печати, а вот своей технике я доверять могу.

Никак не отреагировав на дополнительные предосторожности, Саске снова зачастил:

— Орочимару говорил, что я буду его искать. Буду искать Силу. Вы сами сказали, что Какаши меня не научит! А потом про учеников Орочимару. У Кабуто нет шарингана, нет проклятой печати, а он сражался против саннина и выиграл, а я проиграл очкарику, хотя он всего на пару лет старше меня!

Саске был еще не в отчаянии, но очень близок к тому. Он запутался и искал скорее поддержку, чем ответов. Похоже, он уже все для себя решил. Хреново.

Помолчав, я осторожно сказал:

— Ты задумался об обучении у Белого Змея?

Саске вскинулся, но затем, склонив голову, покивал.

— Мне нужна сила, — заговорил он глухо, — чтобы убить Итачи и отомстить за свой клан. Но как мне ее получить?

Нашел работу, извините что на предыдущие комментарии не отвечал. Сегодня отвечу.

В его голосе сквозила обреченность, словно все, когда-то светлые и перспективные, варианты сошлись в один серый и мрачный путь, с которого никак не свернуть. И самое ужасное в том, что эта единственная дорога может оказаться тупиком, лабиринтом без выхода, без будущего, без свободы, без жизни.

— Вы не можете сделать меня сильнее. — прошелестел усталый голос, на мгновенье показавшийся слишком взрослым. — Джирайя не станет меня учить, Цунаде отказала даже вам, а он сам предложил... но он нукенин. Это невозможно.

Вздохнув, я с силой потер подбородок, украдкой почесав засос, поставленный Анко.

Надо же, Саске все еще считает побег предательством! И это после того, как с ним обошлись после уничтожения клана, и какие мысли вложили в его голову, предлагая пойти на это! Практически принуждая к бегству!

Не все еще потеряно. Не иначе, как только благодаря Наруто и мне!

Саске внезапно снова начал рассказывать мне насколько безрукий Орочимару оказался круче Джирайи, как легко нас уделал Кабуто... Я чувствовал его жгучую зависть, обиду и желание отомстить, перемежавшееся с миражом Итачи повторяющим всего одну фразу "ты слабак". Да если бы мне такое мерещилось, я бы повесился от осознания собственной ущербности, а Учиха борется и не сдается, пусть и с ветряными мельницами.

Складывалось впечатление, что Саске забыл, где находится.

— Я не стану говорить, что это еще и незаконно, — оборвал я поток словоблудия и дифирамбов в адрес Змея и его подпевалы, — вижу, что вскоре тебя подобное не остановит. Пока что я не могу сказать тебе ничего конкретного, но возможно, все не так безнадежно.

Саске подорвался с места, в глазах мелькнул шаринган, а я продолжил:

— Мне нужно будет поговорить с одним человеком и только потом я смогу сказать что-то конкретное. Он болтать лишнего не станет, а возможностей у него больше, чем у меня.

Шаринган потух, а мальчишка уставился на меня во все глаза:

— Вы правда поможете? Как? — Последнее звучало скорее как "Когда?". Не по звучанию, нет, а по той надежде, с которой было сказано.

— Постараюсь, — кивнул. — Пока прошу тебя не распространяться об этом разговоре.

— А Наруто? — разнервничался Саске.

Таким дерганным я его никогда раньше не видел.

— Наруто рассказывать об этом я не стану.

Мальчик сконфуженно покивал. Складывалось впечатление, точно спрашивал он совсем не о том, но я его понял с более удобной для Саске стороны.

Сев, Учиха покивал еще пару раз, но напряжение его не отпускало.

— Саске, а ты рисковый парень, — хохотнул, пытаясь разрядить обстановку. — Скажи ты подобное Какаши, познакомился бы с отделом дознания. Веди себя, как обычно, чтобы не было лишних вопросов.

— Поэтому и я говорю с вами, — кивнув, заметно расслабился Учиха. — Я вам доверяю.

В воздухе осталась висеть несказанная просьба: не подведите меня.

Проводив Саске, я вернулся в зал, чтобы выбросить испорченные листики-печати, но подумав, кинул их в зале на столик. Пусть Наруто скажет, исправны ли печати, и работали ли они вообще.

— О чем вы говорили? — промурлыкала Анко, чувственно облизав губы.

— Это не моя тайна, так что, — приветливо, но устало улыбнулся, — ничего не расскажу.

Фыркнув, Анко поманила за собой.

— Мы не закончили.

— Да неужели?! — стаскивая майку, деланно возмутился я.

Анко скорчила виноватую моську, да только хитринка в глазах выдавала ее настрой.

А к Данзо, за советом, я позже схожу, — уверил себя, теряя голову от ласковых рук, — после завтрашней смены. Обдумаю все позже и схожу... потом. Все потом!

Утро вечера, конечно, мудренее, да только ничего хорошего я не надумал, еще и выспаться нормально не смог. Продрав глаза в три часа утра, долго пялился в потолок. Мне не давало покоя чувство вины за бездействие, мысли о том, что у себя дома сидит Саске, ожидая, как обычный ребенок, что взрослые знают лучше и придумают решение для безвыходной ситуации.

Я бы мог убедить Саске, что ему лучше остаться, но этого надолго не хватит. Саске снова и снова будут подталкивать к мысли о том, что тут он ничего не добьется, что учить его не будут, а о мести и речи быть не может. В Конохе нет ничего, что смогло бы удержать его, кроме сетей, цепей и тюремной клетки.

У Учихи есть знакомые, но нет друзей, он доверился мне, но прислушиваться станет только к тому, что не противоречит его собственным убеждениям. Еще бы пару лет и я сумел бы стать непререкаемым авторитетом для Саске, но у меня нет машины времени и ждать меня никто не станет.

Да, пока я присматривался, опасался и всячески дистанцировался от Саске, потерял много возможностей стать для него, если не заменой Итачи, то где-то близко к этому. Но я ведь не мать Тереза, чтобы собрать под свое крыло всех сирот и обделенных потому, что они несчастные и обижены Судьбой! Вон, Какаши тоже сиротка и психологически покалечен так, что до сих пор ведет себя как подросток. И что теперь?! Приютить его и обогреть?! И так помогаю всем, до кого могу дотянуться! Затея со спасением Хаяте, могла для меня плохо закончиться, если бы меня не прикрыли друзья! Карин я вытаскивал на свой страх и риск. А Хонока... бегал бы медленнее, обоих бы сожрал Фугуси!

Что касается Наруто — он мне действительно дорог, а Саске я сочувствую и просто пройти мимо не могу.

— Сочувствую, — прошептал, глядя в потолок и тяжко вздохнул, — я ему сочувствую...

Вздохнув, пробормотал:

— Черт, я точно пожалею об этом...

Не откладывая в долгий ящик, осторожно убрал закинутую на меня во сне ножку Анко, тихо собрал вещи и сорвался к начальству. Несмотря на то, что на часах была только половина восьмого, я нашел Шимуру в кабинете. Трудоголик. Не рехнулся бы он раньше времени, с такой-то загруженностью.

Так, а это, блин, еще что такое?! Я тут что, беспокоюсь о своем шефе?!

А я точно здоров?

Сырой воздух катакомб отрезвлял, как и недоумение от моего визита к Шимуре без его приглашения.

Я некоторое время ходил вокруг да около, пока из-за недовольства босса не решился наконец сказать:

— Данзо-сама, заинтересованность Орочимару в Саске очевидна. Я думаю, что возможна повторная попытка вербовки, которая окажется удачной. Саске жаждет силы для победы над братом, но у него нет возможности развиваться. Сейчас, после поражения сначала от Итачи, а потом от ученика змеиного саннина, Учиха может не выдержать соблазна.

Леший перестал перекладывать бумаги.

— Ты считаешь, что плохо справился со своей работой и твой ученик станет предателем? — с холодным любопытством спросил Леший, разглядывая меня, как диковинное насекомое.

Невольно поморщившись, устало вздохнул, осторожно уточнив:

— Саске в целом хороший парень, верный своим друзьям и принципам. Но из-за Итачи он зациклен на мести и ничего кроме нее не видит. Фактическое отсутствие систематического, — замолк, — биджу... да любого обучения от Какаши и проклятая печать не облегчают дела, а я на роль наставника, который нужен Саске, не гожусь. Чашу весов интереса к предложению Орочимару склоняет и победа Кабуто над Цунаде, и то, как он в одиночку оборонялся от превосходящих его числом и силой противников. Если тот же Якуши, от имени своего хозяина, предложит Саске настоящую Силу, Учиха может сорваться и уйти.

— Если бы ты решил сдать своего ученика, — кривятся губы Лешего в усмешке, — то говорил бы с Морино.

С готовностью кивнул, объяснив, что "Если процесс нельзя остановить, его нужно возглавить".

— Я предлагаю позволить Саске уйти учиться к Змеиному саннину, оформив его как шпиона. За путь к отступлению и возможность вернуться, он будет благодарен и его лояльность к Конохе станет достаточной, чтобы он стал полностью управляем. Особенно сильно чувство благодарности должно будет проявиться, когда Саске осознает свой долг перед кланом, задумавшись о его восстановлении.

А мысленно добавил: Будучи нукенином восстанавливать клан проблемно. В любой момент или жену в заложники возьмут, или детей. А с этими бумажками Саске есть куда привести будущую семью и оставить в безопасности, пока он будет вкалывать на подгузники.

— Понимаю, как это неосновательно звучит, Данзо-сама, — Леший, глядя на мои терзанья, чуть ли не откровенно улыбался, смотря куда-то в сторону.

— Возможно, вы бы смогли предложить это Цунаде. Если Орочимару обучит Саске, так же как Кабуто, то в Коноху вернется верный Конохе потенциальный джонин с претензиями на S-ранг. А вам это ничего не будет стоить и...

— Нет, — оборвал Данзо.

У меня упало сердце.

Плохо...

— Ты сам предложишь ей это. — донеслось как сквозь вату, так что пришлось прислушиваться, что скажет босс дальше. Не переспрашивать же, в самом деле!

Только я задумался о том, что шила в мешке не утаить, Шимура продолжил.

— Когда она узнает, что ты работал на Корень, она должна верить, что ты переметнулся на ее сторону в поисках выгоды и лучшей доли. Если захочет узнать, спрашивал ты у меня разрешения или нет — скажешь, что ничего не говорил. "Шимура ничего не знает". — процитировал мой будущий ответ Данзо.

Кивнул, стараясь выглядеть не слишком ошарашенным.

— Убеди Цунаде в своей верности ей и твой подопечный получит статус агента Корня.

А мозг ехидно продолжил фразу в моей голове: статус и любые бумажки, чтобы прикрыть жопу задним числом!

Выйдя из кабинета, остановился у перил моста, бездумно пялясь в темную пропасть шахты базы.

По пути сюда я прокручивал в голове разговор, пока не запнулся о непонятную фразу, смысл которой ускользнул от меня при самом диалоге.

Вглядываясь в тени, представил момент заново.

— Если бы ты решил сдать своего ученика, — кривятся губы Лешего в усмешке, — то говорил бы с Морино.

С Морино! Не с ним! Не с Данзо! Биджу его дери! Он так намекнул, что я почти готовый перебежчик, который в мгновение ока предаст интересы Корня ради своей безопасности. И Данзо это понимает и нормально воспринимает?!

Сам не заметил, как сел на бетонное основание ограждения моста и начал дергать ногой, будто отбивая пяткой морзянку. Успокоившись, облокотился на металлическое ограждение, снова прокрутил момент.

Или он не ожидал от меня другого?

Или он считает, что его бы это не касалось, и я бы сам решал свои проблемы со своим учеником? Потому как с моей стороны было бы правильно предупредить Данзо о грядущей проблеме с Саске, но мне бы все равно пришлось идти к Морино Ибики или к Цунаде с этим вопросом — чтобы у меня потом не было проблем и я мог по-прежнему приносить пользу Данзо и Корню.

Или я чего-то не понимаю?

Снова обнаружив как правая нога живет, какой-то своей отдельной, полной нервов жизнью, вернулся к мыслям.

Чем эта ситуация полезна Данзо? Почему он согласился? Да, еще нужно Цу уговорить, но ведь согласился же!

И тут меня осенило.

О! Так Саске окажется игроком сразу двух команд! А Шимура получит еще одного шпиона в рядах АНБУ! Не говоря уже про обязанного лично ему главе клана Учиха, пусть и существующего пока только формально.

На шорох рядом я поначалу не обратил внимания. Мне тут, в Корне, ничто не угрожает.

— Йо, Ирука! — весело заговорил Морио, но стоило к нему обернуться, обеспокоенно поинтересовался в порядке ли я и не нужна мне какая-нибудь помощь и что я делаю тут так рано. Между прочим, его это действительно заботило.

— Вряд ли ты мне чем-нибудь поможешь. Мне нужно задурить голову Цунаде и втереться ей в доверие.

— М-м, старушачьи телеса под иллюзией, — пихнул меня в бок Маугли, присев рядом, ехидно хихикая. — соблазнительно.

— Да биджу тебе в зад! Не настолько близко!

Как-то незаметно для себя я оказался с Морио в каком-то кабаке, попивая сок, пока друг боролся с зеленым змием.

Он как-то неожиданно быстро надрался и теперь с трудом ворочал языком.

— Ты про меня совсем забыл, а мы друзь...зя. Так?

Покивал, украдкой тяжко вздохнув.

Сидели бы в зале, я бы хоть разглядыванием людей себя развлек, в кабинке же оставалось любоваться только на лыка не вяжущего Маугли.

Громко шмыгнув носом, Морио завис, а затем продолжил ныть, будто не было той долгой паузы.

— О! Ты помнишь, как мы веселились? Ты, я, Тоши... Я думал останешься хотя бы ты, а оно вон как повернулось. Забыл... про меня, ик, совсем.

По ходу пьянки Маугли не отказал себе в удовольствии пожаловаться на жизнь, на бардак в Деревне, которого даже в конце правления Сарутоби не было.

— Сегодня вот один из моих сокомандников погиб, потому что ранг миссии недооценили долбоебы в штабе. Или разведка проспала. Мы с ним часто разные миссии выполняли. Короче, с заказчика штраф стрясут за недостоверные сведения, но Изаму это уже не вернет. Жаль, нормальный парень был. Надежный.

— Сочувствую. У тебя ведь постоянной команды не было и так и не сложилось, но про него ты что-то такое говорил, я помню.

Морио, поморщившись, отмахнулся и влил в себя еще пиалу саке.

Когда я уже отчаялся отвязаться от Морио без матов, тот начал рассказывать весьма интересные вещи:

— Конец, ик... Моей кар-рьере!

— А это еще почему? — удивился я, резкой смене темы.

— Так ведь... Только это, пон-ик-нятно, только между нами... Старые козлы Советники и долбанутые ублюдки клановики Шимуру с креслом Хокаге прокатили. А значит и мне теперь ничего не светит, так-то, — с горечью сказал Морио. — Я же не клановый, мне без помощи Данзо в полноценные джонины никогда не выбиться. Так, бл... и буду рядовым чуунинским мясом, даром что специальный джонин. Вот запомни мои слова — таких, как мы, сейчас загоняют без продыха на миссиях во Имя Конохи, а потом продвинут других.

В голове у меня промелькнула было шутка. Надо посоветовать Морио в секретутки Цунаде. Карманный собутыльник — лучший друг алкоголика! Заодно и насмотрится вволю на, как он сказал: "старушечьи телеса под иллюзией".

Но не стал — а то еще обидится...

А если серьезно, то насчет ранга он в целом прав, хотя и сгущает краски.

Ты можешь соответствовать по силам слабому джонину, но ранга тебе так просто не дадут, если ты не принадлежишь к клану или не являешься чьим-то протеже.

Конечно, даже будучи слегка на обочине (а до этого еще далеко), Данзо все равно смог бы в легкую протащить не один десяток своих людей в джонины, но вот Морио это не грозит — он официально никогда в Корне не состоял и к нему отношения не имеет. Это Ирука где-то спалился, а вот Маугли, вполне возможно, до сих пор с Шимурой никто не связывает. Хотя, кто знает этих Советников. Они ушлые стариканы и свои шпионы у них имеются.

Так вот, чтобы раскачаться до уровня сильного джонина и выполнить все экзаменационные задания, нужно иметь талант, доступ к знаниям (который опять-таки дают только по достижении этого желанного ранга или близкого к нему) и приложить массу труда. У Гая это получилось, вот Морио — может и не потянет.

Здесь не манга, здесь все несколько сложнее. Джонин — это командир, будущий учитель, сильный воин и человек, с которым обязаны считаться власти деревни. Кому попало такой ранг доверять нельзя и испытания могут быть очень разными для "своих" и "чужих".

Честно хотелось чем-нибудь помочь, но мне нечего было предложить. Не того полета я птица... пока не того.

Мои несвоевременные размышления прервал голос Маугли.

— Бунко-чан уже женой себя чувствует, интересуется, смогу я семью обеспечивать, ее и ребенка...

Насупившись, Морио глотнул саке:

— Уже все решила! Без меня... Я не против, но не сейчас. Почему она не спросила?!

— И из-за этого вы с ней поругались? — ткнул пальцем в небо.

— Да, — уныло покивал друг, а затем встрепенулся, словно трезвый и прищурился, — а ты откуда знаешь?!

Пожав плечами, напомнил, что девочки вообще рано созревают, и ничего удивительного в такой прыти нет.

— А Анко? — не забывая себе подливать, — Что она?

— Я ей предложе... — кашлянув, сказал совсем другое, — предложил сразу с подобным не лезть.

— Если я такое скажу Бунко-чан, она меня видеть не захочет.

— А это смотря как сказать.

Мы посидели еще немного, а затем разошлись по домам. Ну как разошлись; я пошел, а Морио — поплелся. То ли выпитое давало о себе знать, то ли в пустую холостяцкую берлогу возвращаться не хотел, то ли все это вместе.

Глава 15: Новые дороги по старым колеям

Договорившись встретиться в восемь около дома Морио, я прождал его до девяти, а потом мне надоело. На звонок он не откликнулся, зато на стук в дверь высунулась припухшая морда с рыжим мочалом на голове.

— Ой, как все запущено! — сложил я руки на груди. — Ты на работе-то хоть был?

— Уходи, — прохрипел Морио, — у меня выходной.

— Ну уж нет, я тебе обещал помочь и помогу независимо от того, хочешь ты этого или нет!

Оттерев друга, шагнул в темную квартирку с плотно зашторенными окнами. В спертом воздухе витали далеко не аппетитные запахи стоячих носков, немытого тела и разлитого пива.

Морио начал было опять жаловаться, но я его быстро заткнул и велел убраться.

— Ты шиноби или кусок мокрого картона?! Соберись!

— Раскомандовался тут... Прямо как в детстве, — бурчал Маугли, подбирая разбросанные вещи. Щуря покрасневшие глаза, он бестолково шатался по дому в одних трусах, просто перекладывая мусор из угла в угол.

Может, надеялся, что мне надоест, и я уйду?

— Оденься, чудовище! Или ты в таком виде к Бунко пойдешь?

Свалив все собранное на пол, рыжий возмутился:

— Не пойду я к ней! — а потом тише добавил. — Я ее сильно обидел.

После полудня мне все же удалось убедить и допинать Морио до цветочной лавки, а оттуда уже к дому Бунко.

— Что говорить запомнил? — шепотом спросил, косясь на дверь в квартиру бывшей. Свежи еще были воспоминания о мокрой простыне и орудовавшей ею, как хлыстом, Бунко.

Морио яростно закивал, обеими руками прижимая букет к груди.

Оценив картину, весело фыркнул.

— Значит так, за то что наорал — попросишь прощения, но сначала объясни — чем она тебя выбесила. Ну?

Заметив, что дверь начала открываться, скользнул за угол, надеясь, что Морио не станет оборачиваться.

Сосредоточенно бубня выученный текст, Маугли не заметил свою возлюбленную, замершую с пакетом в руках.

— "Я наорал на тебя потому, что боюсь не справиться с такой серьезной ответственностью и потому что ты решила все сама, без меня! — отрапортовал Маугли и разученным движением сунул букет воображаемой Бунко, попав "веником" точно в руки настоящей. — Прости меня, лю...лю"... Бунко-чан?!

По полу раскатились бутылки и мусор, а из квартиры послышались восхищенные "охи", да "ахи".

Видимо Бунко позвала подруг залить горе алкоголем в приятной компании. Да я уже сейчас могу сказать, что они с Морио два сапога — пара!

— И ты меня прости, мой рыженький Лалапупсик! — кинулась обниматься девушка. — Ты же простишь свою любимую Пупусичку?

— Конечно, Пупусь! — воодушевленно отозвался Морио, прижав счастливую Бунко к себе.

Кто?! ... Кого?! Такое чувство, что сейчас накроет цунами из карамели и патоки с медом пополам, а затем все дружно скончаются от сахарного диабета в один день! Хэппи-энд!

Руки сами собой сложились в печать для развеивания иллюзий, а изо рта едва не вырвалось уже привычное "кай". Благо, я успел остановиться.

Но это все настолько приторно, что аж подташнивать начало! Всегда серьезная, деловая, профессиональная и циничная Бунко, к которой я привык на курсах — Пупуся? У меня это прозвище шаблоны рвет, как Тузик грелку.

Самовлюбленный, грубоватый и не склонный к нежностям Маугли — Лалапупсик?

Заметив, что парочка начала выпроваживать подружек Бунко, выскочил в открытое окно коридора и оттуда на улицу.

С безопасного расстояния я обернулся в сторону дома Бунко и, не сдержав эмоций, пробурчал:

— В сравнении с этими сю-сю-усю-сю, даже ненавистное "Ру-ру" звучит круто и брутально! — но на мгновение задумавшись, широко улыбнулся. — Но я рад за них.

Чувство выполненного долга распирало так сильно, что отклонившись от привычных маршрутов, я оказался в парке. Не смог отказать себе в удовольствии пройтись, насвистывая какой-то позитивный мотивчик.

Не успел я подумать "А чем бы заняться, после трудов праведных?", как из кустов, словно обезьянки из джунглей, выкатились взъерошенные дети. В пыли и с ветками в волосах, то ли случайно там оказавшимися, то ли засунутыми ради маскировки.

— Нашли! Нашли! Ирука нам поможет!

— Забавная формулировка, — фыркнул, веселясь. — А зачем искали и с чем, хотелось бы узнать, помочь?

Наруто и Ко заулыбались и завели на один из общественных полигонов, попросив последить за их тренировками, чтобы бабуля Курама Якумо не волновалась, а то хромому Ишио за ними сложно уследить.

Благодарно поклонившись издалека, Курама Ишио спешно уковылял прочь, будто боясь, что я успею передумать.

Полигон оказался в черте города (ну не могу я Коноху называть деревней, она слишком большая даже для того, чтобы называться поселком), и сейчас пустовал, так как был достаточно близко к кварталу Учих. В общем, родные пенаты Саске были в шаге от переименования в "Квартал Призраков 2". Тоже на отшибе, тоже никто не живет, разве что состояние получше.

От земель Саске нас отделял основательный высокий белый забор увенчанный миниатюрной крышей из серо-синей черепицы.

Компания Наруто взяла передышку. Встав около забора, они бросали тяжелый, похожий на баскетбольный мяч, стараясь выбить друг друга.

Тому, в кого кидали, надо было не только увернуться, но и поймать снаряд ядовито-розового цвета, летящий с приличным ускорением.

Играй с ними обычный ребенок, бедняга после первого же попадания или попытки поймать мячик отправился бы в больницу.

Звук от удара мяча был звонкий, и чуть-чуть гулкий. Казалось, что после очередного удара на заборе точно останется вмятина, но мячик отскакивал, не оставляя и следа.

— Думаешь, Саске к вам выйдет сам? — заметил, внимательно оглядев выбранное детворой место и чуть не получил мячом в самое дорогое.

Наруто резко обернулся:

— Как ты догадался?!

— Эй, я не играю! — бросил обратно.— Вы шумите нарочито громко и будто случайно попадаете по стене. Не думаю, что Саске выйдет к вам... Хм.

На последнем слове в центре полигона взвились листья, и появился Учиха собственной персоной, с вызовом и снисходительной улыбкой окинув разношерстную компанию.

Саске выглядел уверенно, будто та беседа уже решила все его проблемы. Он ведь не знал, что я даже повода завести разговор о нем с новой каге не придумал! Позерским жестом Саске слегка оттянул резинку очков-маски и с макушки отпустил их на глаза, будто бы авиатор Зигзаг из Утиных историй!

Он и раньше таскал подарок практически не снимая (на бой с Итачи он спешил, потому их забыл), но вот чтобы так выпендриваться — это впервые!

Кивнув мне, словно только заметил, Саске замер на месте, поманив рукой противников. Между прочим, жестом скопированным у Ли. Да, он точно Учиха!

Словно сговорившись, Наруто и Ко встали в боевую стойку, так что Учиха остался в меньшинстве. А Инари еще и мячик исподтишка метнул, но Саске увернулся и легко поймал его после отскока от стены.

— Стоп-стоп, — поднял я руки, останавливая не начавшуюся драку.

— Только не говорите, что так нечестно! — воскликнул Инари, а Широ рьяно закивал светло-серой башкой, живо напомнив о подозрениях по поводу Какаши.

Деланно удивившись, сунул руки в карманы, чтобы выглядеть нахально:

— И в мыслях не было! Только замечу, что просто бой — это скучно.

Ребятня заинтересованно загомонила и только Саске молчал, навострив уши.

— Чтобы приблизить тренировку к реальности, предлагаю такой сценарий: Саске у нас будет похитителем принцесс, — подал руку Хинате. — А ваша задача ее спасти.

Самоуверенная улыбка, с лица шаринганистого сползла, сменившись недоумением.

— Саске-кун? — насмешливо улыбнулся я.

— Я согласен, — неуверенно сказал он. Хината выглядела смущенной, но на вопрос "все ли нормально", едва дыша, прошептала "Да, Ирука-сенсей".

— Теперь вы четверо. Широ, Инари, будут первой группой. Вы потеряли одного члена команды. Наруто и Якумо — вторая группа. Вы двое, — обратился к Кураме и Узумаки, — по условию сценария третий член вашей команды Хината.

Когда я замолк, обозначив конец инструктажа, Учиха замер, не зная как подступиться к Хинате, чтобы взвалить ее на плечо (мячик он так и не бросил). Заметив, что Саске заартачился, Якумо выхватила свою игрушку из рук "врага" и запечатав ее в кругляш, похожий на монетку, встала около Хинаты. Курама явно собиралась защищать подругу до последнего.

А раньше Якумо такой смелой не была, да и печатями не пользовалась вовсе. Помнится, принадлежности для рисования она таскала в громоздком пенале, похожем на длинную шкатулку, и тогда у нее такого кругляшка при себе не было.

— Э-не, — веселясь, покачал пальцем, — чтобы умыкнуть Хинату, придется ее победить! Носить тебе ее не придется, я выделю пару клонов. Будут в роли злых приспешников. Только сражаться за тебя они не станут, считай их кем-то вроде не особо надежных наемников.

Он кивнул, но идти на площадку за понятливой Хинатой не спешил.

Потоптавшись на месте, Саске спросил:

— А куда ее нести?

Пихая к Хинате, сказал шепотом:

— На полигон, закрепленный за вашей командой. Они не должны знать, где тебя можно перехватить.

Стоило дать отмашку, как робкая с блуждающей улыбкой Хината преобразилась. И дело даже не в активном бьякугане и страшно вздувшихся венах вокруг глаз, так похожих на подкожных паразитов-мутантов, а в бесстрастном лице, с которого исчезла вся человечность. В этот момент девочка напомнила андроидов из фантастических фильмов моего прошлого, которые лишь внешне похожи на людей, а внутри — машина.

Но у роботов не бывает эмоций, а Хината была в предвкушении! Но не боя, нет, а своего спасения! По выдуманным мной правилам, Злодей-Саске калечит Хинату, чтобы та не смогла от него убежать. Не мог не подыграть.

— "Убив дракона сталью острой, ты должен из пещеры монстра нести принцессу на руках*..."! — хихикнул, покосившись на Наруто. Он и Якумо решили обойти площадку по краю, чтобы не мешаться.

— Но Саске бы так не сделал! — возмутился Узумаки, став рядом.

— Что "не сделал"? — переспросил я.

Наруто пересказал правила "игры" и пояснил:

— Так бы не сделал! Ноги бы не поломал пленнику! — насупился мелкий.

Якумо молчала, но с любопытством переводила взгляд от одного к другому. Саске она знала плохо.

— А кто говорит, что в условиях этой миссии вы остаетесь теми, кто вы есть? Саске не Саске, ты не ты. Вы не друзья сейчас, а враги, — нахмурился я, но не удержав серьезной мины, улыбнулся. — Лучше поддержи Хинату, может вам и не придется ее спасать.

Посмотрев на меня с улыбкой, Курама рьяно принялась выполнять совет. Сложно поверить, что в такой тщедушной тушке может быть столько энтузиазма. Хината нашла себе верную подругу.

— Хината-чан, ты лучшая! — в два голоса скандировали Якумо и Наруто, а Инари и Широ подбадривали Саске, видимо, им было невтерпеж получить тумаков от шаринганистого. Впрочем, неудивительно, они же с Саске знакомы по рассказам Наруто, а тот хвалить Саске не любит, если только сам не сделал что-то еще более значительное.

Хината не рвалась в бой, но не забывала огрызаться, пока Саске прощупывал ее защиту.

После тренировок очаг Хинаты не успел "остыть", а вот Саске еще не раскачался, и ему приходилось часто уворачиваться от мерцающих слабым голубым светом ладошек.

Казалось бы, воспользуйся преимуществом и победи, но Хьюга выжидала, пока не начала проигрывать. То ли она по привычке пыталась прощупать противника, то ли с самого начала решила проиграть, но Саске свалил девочку на спину, приставив той кунай к горлу.

После победы, на самом деле вырубать Хинату не стали, чтобы та могла объясниться, если вдруг к нам прицепятся ее бельмоглазые родственнички.

— Пять-семь минут Хината изображает обморок, — громко сообщил я. — Потом может вырываться и всячески мешать себя похищать, но не забывай про ноги. Последний шанс добавить свои идеи или пожелания. Ну?

Примечание к части

*Автор: Радист Чингиз Рассказ и стих — "Свинья"

http://pupyrchaty.livejournal.com/146412.html

Все медленно помотали головами, украдкой посматривая на соседа, идеи явно были, но сказать их никто так и не решился.

Выждав для приличия пару секунд, пожал плечами. С тихим хлопком появились два моих клона, тут же скорректировав внешность при помощи хенге.

— Если вопросов и предложений нет. Саске беги, а остальные ждут.

— Чего? — выкрикнул Инари, ожидая отмашки. — Чего ждут?! — В черных глазищах плескался азарт.

— Когда вы "обнаружите" потерю бойца.

Мгновение меня рассматривали недоверчиво-ошарашенным взглядом, пока Наруто не пробормотал "Я не я и", а затем, просияв, крикнул:

— Хината пропала!

Сказав "верно", активировал хенге уже на себе. Теперь я выглядел как мелкий Ирука, когда он только-только закончил Академию: бежевый, без кланового символа, костюмчик поверх сетчатой майки с длинным рукавом и стандартные синие боты с открытым носком.

Саске успел вырваться довольно далеко, прежде чем мы заметили его и моих дублей в синих майках без опознавательных знаков и шрама на лице. Они, кстати, тоже были в образе детей, чтобы не выделяться. Хотя, была у меня дохленькая мысль, что мне просто стыдно играть с детьми. "Взрослый" и все такое.

Сократив дистанцию, Наруто метнул в спину Саске кунай с прикрепленной бумажкой. Я знал что у мелкого есть холостые "патроны", но все равно обмер, как и незнакомый чуунин бежавший в сторону центра. Из бумажки вылетели конфетти, а не прогремел взрыв. Перевел дух и поскакал дальше, жестом извиняясь, кивнул незнакомцу. Шиноби сплюнул и, вспыхнув раздражением, растрепал пыльные волосы.

Так как мы вышли с полигона, на нас действовало правило — ничего опасного для окружающих, потому поимка Саске становилась на порядок сложнее.

Кунай улетел вниз, отскочив от чего-то металлического, судя по звуку.

Видимо я уже мыслю как шиноби, раз кунаи у меня "не опасно", а в спину нам орали "Хулиганы! Я на вас Хокаге пожалуюсь!".

Неожиданно нами заинтересовался АНБУ, но быстро поняв, что это игра испарился в вихре иллюзорных листьев.

Напуганный внезапным появлением мужика в маске рядом с собой, Инари подвернул ногу на черепичной крыше. Вскрикнув от боли, мальчишка завалился на спину. Пришлось вернуться за ним и нести дальше на закорках.

— Не плачь, скоро пройдет.

— Я не плачу! — шмыгнул носом мальчишка. — Мне не больно, этот АНБУ придурок!

На АНБУ Инари обиделся всерьез, ведь он из-за него оступился, а не из-за испуга, как мне сначала показалось. Порывом воздуха от шушина мелкий мусор бросило в глаза Инари, и тот потерял равновесие.

— Вот тебе и первый урок: береги глаза.

В это время кунай Саске проскочил мимо бока извернувшегося Наруто и воткнулся в деревянную крышу, над моей головой.

— Аккуратнее с железом! — звонким детским голосом завопил я, нагнав Саске и Наруто, а затем остановился, почувствовав, как Инари тянет меня за воротник.

— Ирука-сенсей, что с Широ? Он сейчас упадет!

И действительно. Белобрысый застыл на месте, будто напротив него был враг и принялся резкими ударами резать воздух перед собой кунаем. Я бы оставил его бороться с мороком дальше, если бы Широ не прыгал по крыше в опасной близости от края. Сорвись он в таком состоянии и даже приземления с высоты собственного роста может хватить для билета на тот Свет, а там больше трех этажей. Схватив Широ за шиворот, снял иллюзию, сообщив, что тот выбыл.

— И все?! — раздосадовано плюхнулся он задом на пыльную крышу. — Мне вернуться на ту площадку в парке?

— Нет, конечно! Идем. — протянул руку. — Нам надо их догнать и посмотреть, чем все кончится.

Широ недоверчиво глянул, но затем широко улыбнулся и ухватился за протянутую руку.

Какое-то время мы скакали по веткам и крышам молча, а затем Широ выпалил:

— Вы не похожи на других взрослых. Вы, вы как мы! — Инари закивал в поддержку слов друга.

— Все взрослые когда-то были детьми. А некоторые ими и остались, просто хорошо шифруются.

— Хм, — задумался Широ, — а вы тоже?

— Шифруюсь? Да, но паршиво. Раз вы во мне своего признали. — рассмеявшись, я прибавил скорости.

Увлекшись погоней за сражающимися на бегу Саске и Наруто, я не сразу заметил, что у нас прибавилось наблюдающих. Нет, конечно, на беготню по крышам многие оборачивались, но я о Ино с Сакурой, которые собачились друг с дружкой, но завидев Саске, резко бросили это дело и рванули за нами.

— Тройняшки? — засомневалась Ино, заметив, что клонам так же была дана внешность мелкого Умино.

— Эй! Я тебя знаю? — нагнала меня Сакура.

Как всегда, сама тактичность! — раздосадовано покачал головой.

— Плохо, — бросил я, ускорившись, — садись, два!

— Ирука-сенсей?!

Немного отстав и пошушукавшись, девчата снова нас догнали.

— Ирука-сенсей, это вы таким были в детстве? — прицепилась Яманака. Вместо ответа, покивал.

Заметив, как Якумо вцепилась руками в дерево впереди, живо напомнив мой первый опыт скачек по верхним путям, я передал Инари его белобрысому куратору, а сам "расколдовал" девочку.

— Кай! — успел подхватить невесомую тушку Курамы.

Она тоже попалась на гендзютсу, потому что не смогла рассмотреть шаринган из-за очков Учиха. Якумо распознала иллюзию, но снять ее не хватило сил.

— Я его в челюсть ударила, — тихо созналась Якумо, — он, наверное, обиделся. Ирука-сан, почему-то мои иллюзии на Саске-куна не подействовали.

Сакура и Ино синхронно хмыкнули: "Потому что Саске лучший"!

Фан-клуб поклонниц красноглазика уже начинал напрягать. Надеюсь, остальные его представительницы не подтянутся.

— Широ, чакра есть? — кивок. — поднажмем, не то финальный бой пропустим.

Вылетев на полянку, я увидел, как Наруто обороняет от Саске сидящую на траве Хинату. Девочка ерзала, стискивая кулачки и, чуть не плача, просила остановиться, но Наруто отмахивался, не оборачиваясь.

Собственно, задание команда Наруто провалила: Хината на полигоне седьмых, от всей группы у нас один Узумаки. Отработали в "лучших" традициях Какаши-сенсея.

— Стоп, — скомандовал я. — достаточно.

Реакции — никакой.

Мои клоны в это время сидели в песке, играли в крестики-нолики, игнорируя призывы Саске помочь "командиру" и с интересом поглядывая на поединок.

— Ирука-сенсей, они не слушают! — дрогнувшим голосом вскричала Хината и тут Наруто обернулся. На миг показалось, что все его лицо — сплошной кусок мяса, но я осадил свою тревогу.

Будь что-то серьезное, Наруто бы отступил. По крайней мере, я надеялся на его благоразумие.

— Стоп! — рявкнул я, словно злой прапорщик на солдат.

Пацаны замерли, вытянувшись по стойке смирно. Вот что значит дрессура!

В общем, результат погони был интересным: Наруто сумел отбить Хинату, но уже после того, как Саске выполнил свою часть квеста. А еще Узумаки как-то умудрился расцарапать себе физиономию, и когда пытался стереть кровь, растер ее по лицу, так что теперь выглядел, как папуас-каннибал после сытного обеда. Инари баюкал подвернутую ногу, все время ощупывая лодыжку, Якумо сидела в тенечке, устало щуря глаза, а Широ старался не чесать синяки. До гендзютсу он все же сумел получить парочку пинков от Саске. Сам же "злодей" время от времени потирал скулу, открывая рот, и двигал челюстью, будто проверяя цела ли она. Иногда он зло посматривал на Сакуру с Ино, которые бестолково крутились вокруг него, строя скорбные моськи.

Причем, вот что интересно, ни одна не предложила мазь какую притащить или холодное приложить, чтобы на лице их небожителя не появилось синяков. Но нет, "наш" максимум — посочувствовать и лобик потрогать.

— Ну-ка, больные, сделали волевое усилие и подползли лечиться! Зрители — шаг назад. Да-да, я это вам и нечего недоуменно переглядываться.

Первым подскочил Наруто, но ему вместо лечения перепало умывание водой из чакры и платочек от Хинаты. Кивком поблагодарив, Наруто рванул за Инари, помогая тому подойти. Якумо на руки схватил клон Наруто, а Широ смог доковылять сам. Хинате помощь и вовсе не требовалась.

— Хината-чан, — позвал Широ, — ты идешь?

Я видел, как она сбилась с шага около Ино с Сакурой, а затем побежала к нам, верно сообразив, что она не зритель.

Пока приводил в порядок пострадавших, боялся, что Саске спросит, как там его прошение поживает, но оглядев покоцанных врагов и получив заверение, что с челюстью все в полном порядке, он попрощался и шуншином умчал куда-то, подгоняемый недоуменным "Саске-кун?!", в исполнении дуэта "Заклятые подружки".

Если бы он остался, пришлось бы оправдываться, говорить что ничего не решено и "мне только предстоит уболтать Пятую. Жди".

Промежуточный ответ — это ведь не ответ, а считай прогноз. Да, прогресс есть и огромный, но провал может ждать в финале "квеста" и переиграть его не получится. Нет, возможно, Данзо все равно поможет, Саске сможет вернуться, но только в АНБУ НЕ, а не в Коноху...

От мыслей меня отвлекли спины Инари и Широ. Крадучись, эти двое уже успели подойти к калитке, когда я их окликнул.

— Уже уходите? — поманил пальцем, — Решили взять пример с Саске и свалить под шумок? А кто за вас ваши ошибки анализировать будет?

Что-то невнятное блея, они вернулись, но вслушиваться я не стал.

— Вы будущие шиноби, говорите громче и увереннее, — остановил жестом, — но не сейчас. А то что Саске ушел, это его проблемы.

Не дожидаясь пока все остальные решат что пора уходить, я провел разбор полетов.

— Первое, прежде чем помогать покалеченному товарищу, убедитесь, что ваша помощь ему не навредит. В библиотеке, в общем доступе, есть отличные учебники по этой теме.

— А зачем? — изумился Широ.

Я коротко рассказал о травмах при которых неаккуратная транспортировка могла сделать из них инвалидов на всю жизнь. Детвора прониклась, а Наруто выдрал несколько листочков из блокнота и для каждого записал название книжек, которые я перечислил.

— А если нельзя переносить и враги близко?

Осмотрев Якумо, словно впервые, нехотя ответил, тщательно подбирая слова:

— В таком случае два варианта. Если дополнительные травмы не станут смертельными, лучше унести союзника. Даже если это сделает его калекой. Возможно, в будущем ирьенины сумеют поставить его на ноги.

Ребята ужаснулись, а Якумо, шепотом, будто боялась ответа:

— А второй?

— Если травмы смертельны то лучшее, что вы можете сделать — это добить сокомандника и забрать труп, чтобы он не достался врагам.

Жестоко, но лучше помнить о таком исходе уже сейчас, чем обречь на гибель весь отряд в будущем или "подарить" неприятелю тело друга.

— Теперь о бое. Скажу прямо: Я вами недоволен. Всеми, кроме Саске, хотя ему и стараться особо не пришлось. И Хината — молодец, только надо быть смелее и агрессивнее.

— А что было не так? — простодушно спросил, все еще пришибленный Инари. Наруто, наученный горьким опытом общения со мной, сдержался и промолчал, только вздохнул тяжко. Я почти физически ощутил в его эмоциях что-то вроде: Ну вот опять сейчас будет нудить, даттебайо!

Легкомыслие Наруто меня порой удивляло, а порой просто злило. Но у кого из нас нет недостатков?

Я обстоятельно рассказал о том, что не заметил ни плана, ни командира. Ни намека на то кто, когда и как атакует. Широ было пискнул про то, что они не команда, а я припечатал:

— Не обязательно быть командой, чтобы слаженно работать.

А Наруто шепнул ему "Помнишь, я рассказывал про Забузу?". Кстати, хороший пример: мы работали вместе и победили, но командой нас не назвать. Да что там "командой", мы даже не из союзных Деревень!

— Но тогда бы мы проиграли! Опоздали! — снова взял слово Инари, не услышав слов блондина.

— И сильно вам спешка помогла? Ты, Инари, побежал вперед, Широ за тобой, Якумо просто за компанию, чтобы не остаться одной. А Наруто уже ничего не оставалось, как бежать и догонять вас. Кстати, мог бы и притормозить этих троих, — обратился я к мелкому, — чтобы донести до них свой план.

Узумаки помялся и, ковыряя носком сандалии землю, выдал: плана не было.

— Ладно, плана у вас нет. Но мозги-то есть? Придумали бы на ходу.

Видя, как и остальные начали смотреть в пол, сменил тактику.

— Не принимайте близко к сердцу. — указал на лавки и еще кивнул в их сторону. — Давайте я вам поясню, что бы сделал на вашем месте, а вы, не стесняйтесь, предлагайте идеи.

Сам садиться не стал и первым делом отметил, что нужно было попытаться задержать Саске, отвлечь его и этим замедлить.

— Но я же это и делал! — встрепенулся Широ, даже слегка подпрыгнув.

— Да ну? — деланно изумился, не сдерживая улыбки. — Вам Саске втроем валить, не завалить. А по одному он вас по песку размажет и скажет, что так и было.

— То есть, я был бесполезен? — скис сероволосый, но затем сжал кулаки и, полыхнув обидой, вскричал. — Тогда зачем вообще все это было?!

— Зачем так категорично? — покачал головой.

Ну вот, еще один психически травмированный. Этот — на почве своей якобы бесполезности. Ау! Психически здоровые? Где вы? Или я такого только в зеркале могу увидеть?

Я вздохнул и спокойно пояснил:

— Опыт. Вы сделали ошибку, осознали ее и больше не будете ее повторять. Возможно, это спасет вам жизнь в будущем.

— Но Саске наш ровесник! — возмутился Инари. — Мы бы его победили!

Как самонадеянно.

— Он генин, а мы уже почти генины! — горячо возразил Широ.

Я усмехнулся и покачал головой:

— Станешь хотя бы генином — сам поймешь. В мире шиноби нет "почти". Есть смог или нет, победил или проиграл, остался жив или погиб. А пока не спорьте, а просто запомните: среди рангов есть свои подранги и у большинства шиноби своя специализация — на лечении, ниндзютсу, разведке, рукопашном бое, тихом убийстве, выслеживании и так далее. Саске — чистый боевик и по силе даже немного превосходит некоторых чуунинов. Хорош и в тай, и в нин и в гендзютсу.

Наруто скуксился.

Он все еще болезненно воспринимал похвалу в адрес Саске, будто она обесценивала его достижения, ставила на ступень ниже. С самооценкой мелкого было не все так гладко, как бы мне хотелось, да и чего я хочу от Наруто, если сам болезненно воспринимаю сравнения с Ирукой и чувствую вину за его косяки, как за свои собственные?

Вздохнув, пробормотал.

— Слегка отвлекся. Для своего возраста и ранга, Учиха Саске, конечно, хорош. Однако Саске не особо умеет скрывать свои следы, — добавил я, чтоб Наруто не считал того непогрешимым, — слабоват в ловушках, да и с выносливостью у него так себе, — покрутил кистью, слегка поморщившись.

Остальные повесили носы, а мелкий приободрился.

— Но! — качнулся с пятки на носок. — Вы можете считать, что свой чуунинский экзамен ваш оппонент сдал еще пару недель назад, а жилет ему не вручили только из-за политических игр и вторжения Орочимару. Как и Наруто. Кстати, Узумаки у нас спец в печатях и ловушках, он их знает лучше меня и уже получил ранг подмастерья, освоил азы двух стихий (Воздуха и Огня), его скорость и тай на уровне чуунина.

Для наглядности, я даже попросил мелкого что-нибудь показать. Наруто нарисовал печать-курьера. Это была забавная поделка: под действием печати квадратный листок начинал самостоятельно ползти вперед, отталкиваясь всеми четырьмя углами, как лапками. На такой штучке обычно с другой стороны рисовали печать "взрыв". А курьером ее прозвали за то, что она могла влезть туда, куда сам шиноби поместиться не мог. Единственный минус — ползает "курьер" только прямо и по ровным поверхностям, останавливается, исчерпав заряд. А что-то сложнее "левой, правой, левой, правой" городить и не нужно. Хотя меня мучает вопрос, можно ли при помощи печатей сделать бумажного робота?

По лавке листочек передвигался довольно шустро, напоминая жука, но маленький камешек его бумажные лапки утащить уже не смогли. Бедняга шелестел, пока окончательно не "сдох".

Усевшись обратно Широ, Инари и Якумо, даже Хината, смотрели на Наруто восхищенными и удивленными взглядами.

— Думаете, вы совсем бездарны? — отвлек я их, когда Наруто начал стремительно краснеть от восхищенных возгласов друзей. Да и сидеть, выпятив грудь было не особо удобно.

От звука моего голоса, детвора дернулась и слегка втянула шеи. Они ждали моральной "порки", но я их удивил.

— Нет! Но ваши ошибки я разберу "от" и "до".

Такое искреннее недоумение и осторожная радость меня воодушевили.

— Итак, Инари. Даже ты, — указал на черноволосого паренька, — самый юный и, на правду не обижаются, слабейший, мог бы принести пользу.

Внук Тадзуны порывался что-то сказать, но его одернул Широ, усадив обратно и придавил к лавке, с силой положив ладонь на плечо.

— Только действовать вам надо было совсем иначе, — продолжил я.

На меня уставились пять пар глаз, ожидая чего-то вроде откровения, не меньше.

— Во-первых, выбрать командира, в данном случае — Наруто, потому что он сильнее, опытнее и лучше знает Саске, которого вы и собирались ловить.

Узумаки поражённо распахнул рот, но так и не решил что сказать. Он набирал воздуха и сдувался, будто ему было неловко представлять себя чуунином, даже в будущем.

— А что ты так удивляешься? — Улыбаясь, треплю Наруто по волосам. — Одним из условий повышения в звании до чуунина значится умение руководить группой от трех и более человек. Вот и попрактиковался бы на будущее. Продолжим!

Перед лавкой я расхаживал, как лектор перед партами в аудитории, а детвора дышать боялась, чтобы ненароком не упустить чего.

— Во-вторых, вы должны были составить план и определить, какова роль каждого из вас. Кто выслеживает, кто атакует, кто развеивает иллюзии, а кто пытается утащить добычу Саске, пока тот отбивается от вас.

В-третьих, вы должны были загнать его, вымотать перед атакой и поставить в неудобную для обороны позицию. Кстати, Наруто, а где были твои клоны?

Мелкий секунду хлопал глазами, а затем виновато их опустил.

— Ну, я это... подумал не честно будет...

— Честно, — тяжко вздохнул я и покачал головой. — Умеешь — используй. Вы шиноби и не должны играть по чужим правилам. А если вы не жульничаете, значит, не стараетесь.

— Но нас учили... — неуверенно возразил кто-то из ребят.

— Глупостям учили! Глу-по-стям, оторванным от реальности! И это в лучшем случае! По-настоящему секретам мастерства шиноби вас все равно учит родня, близкие старшие друзья, платные тренеры и наставники в команде. Пока вы ученики Академии, вы считаетесь неблагонадежными. Потому вам дают совсем уж общеизвестную базу и возможность для развития, но при этом информация упрощается и местами искажается, иногда даже внушаются вредные ориентиры, с которыми потом придется бороться вашему наставнику.

— А почему сразу нельзя учить как надо? — пробурчал Широ.

— Хороший вопрос!

На пальцах я объяснил ценность информации и насколько она дороже денег, как непросто потом отслеживать каждого ученика Академии, не ставшего генином и выпавшего из программы шиноби, но уже обладающего знаниями достаточными для самостоятельного развития. Детвора удивилась, но прониклась и даже ужаснулась позже, когда я рассказал, к чему может привести утечка важных данных, и как жестоко карают провинившихся болтунов.

— Разумеется, — подвел я итог, — то, что я вам рассказал, должно остаться между нами. Другим студентам Академии вы этого сейчас рассказывать не можете. Всем ясно?

Нестройный хор разочарованных голосов подтвердил: "да, ясно".

— Но почему сказанное вами такая тайна? — не унимался Инари. — Ученикам в Академии все это бы помогло!

— А биджу его знает, — пожал я плечами. — Но пока так принято. Станете взрослыми — может, измените существующей порядок. А пока мы имеем то, что имеем.

Вернувшись к обсуждению тренировки, попросил представить нашу миссию и рассказать, что бы каждый сделал иначе, после моей маленькой лекции.

— Э-э... Но ведь ее несли клоны Ируки. — неуверенно заметил Наруто, когда Инари сказал, что предложил бы уничтожить моих дублей.

— Инари, отличная мысль! — встрял я. — И тогда бы Саске пришлось ее нести самому или тратить много чакры на теневых клонов. Вы в любом случае в выигрыше.

Наруто попытался было возразить, что мои клоны отыгрывали товарищей по команде Саске, на что я заметил:

— Инари нашёл лазейку в правилах игры. Это отлично!

После чего я продолжил предыдущую мысль, внимательно отслеживая реакцию "своих студентов".

— Дергая пробными и ложными атаками, вы могли бы загнать "похитителя" на открытое пространство, а там атаковать его одновременно всей командой. У вас преимущество по численности. Не мастерством, так числом! Наруто, его теневые клоны, Шин, Инари и Якумо. Вам ведь даже было не обязательно побеждать Саске — достаточно было умыкнуть Хинату.

Мелкие понимающе протянули "А-а-а", видимо никто не додумался, что побеждать Саске совсем не обязательно.

— Впрочем, — пожал плечами, — это была не единственная стратегия победы в этом маленьком соревновании. На досуге еще подумайте об этом, а потом обсудим снова.

— Вы будете нас тренировать еще раз? — воодушевился Широ.

— На постоянной основе? Нет, но я могу немного помочь, — хитро подмигнул, — когда у меня на это будет время.

В самом деле, вешать на себя их тренировки на постоянной основе? "Спасибо", откажусь! У меня и так времени на Анко меньше, чем мне бы хотелось!

— А я? — тихо подала голос Якумо, но чтобы ее заметили, подняла руку. — Что со мной не так?

Формулировка несколько покоробила (будто Якумо себя уродом считает), но подбирая слова, я все же придумал как ответить:

— Прежде всего, твоя проблема в неверном оценивании своих возможностей. Ты быстро выдыхаешься, нужно это учитывать и научиться экономить силы. В первой стычке с Саске ты истратила всю чакру, в...

— А пилюли? — с горящим взглядом перебила девочка.

— Один удар — одна пилюля? — с сомнением взглянул я на художницу. — И тогда ты от интоксикации умрешь быстрее, чем тебя убьют враги. Нет, это не выход.

— Но меня же вылечат? И я стану сильнее.

— Якумо-чан, это не болезнь. Понимаешь, мастер гендзютсу всегда, я повторяю — всегда физически слабее мастера тай или нин. Это особенность развития, а не дефект или болезнь. Нельзя быть лучшим во всем.

— А если очень постараться? — в ее глазах читалась решимость преодолеть любой запрет упорством.

Бабушка будет счастлива.

Раньше Якумо легко отказывалась от целей, если встречала какие-то трудности. Это хорошо было видно по тому, как много незаконченных и испорченных в порыве гнева работ находилось в ее мастерской, зато теперь она так просто не сдастся.

— Якумо-чан, — присел на корточки около девочки так, чтобы наши глаза были на одном уровне, — каждый стремится к гармоничному развитию, но развить одинаково хорошо все шесть путей шиноби — задача нетривиальная. На это целой жизни может не хватить. Не знаю, что тебе скажет Цунаде-сама, но... нет, не буду гадать. Давай вернемся к тому, что можно исправить здесь и сейчас. Обрати внимание на тренировки выносливости, но только не переусердствуй! Воля у тебя — канат из стали и чакрожелеза, — сжал кулак, улыбаясь девочке, — а тело в развитии за ним не поспевает.

Погрустнев, Курама кивнула, хотя и улыбнулась в ответ.

— Кому-то еще есть что сказать? — встал, оглядев "аудиторию". — Тогда продолжим.

Под конец лекции мне даже стало как-то неудобно — с таким восхищением на меня смотрела детвора.

— Спасибо вам за науку, Ирука-сенсей — поклонился Широ, быстрее всех очнувшийся от моей речи.

— Да, спасибо вам, Ирука-сенсей, вы самый лучший, — наперебой заголосила ребятня.

Меня окружают странные люди. И дети. Тоже странные.

Все эмоции на лице написаны: восторг, восхищение. А Наруто просто распирало, что он мгновенно забыл о своих косяках и принялся улыбаться друзьям, будто он горд тем фактом, что знаком со мной.

Блин. Ну вот опять — в одно ухо влетело, из другого вылетело, не задерживаясь...

Тяжело вздохнув, потрепал мелкого по голове, когда он принялся виснуть на мне сбоку, обняв за пояс.

Распустив всех по домам, неожиданно я обнаружил за спиной нервничающую Хинату.

Неужели она признается Наруто? Да не, Наруто рядом с ней стоит, а она смотрит на меня.

Бледнея и краснея, Хьюга робко выдала:

— Ирука-сенсей, а вы можете научить меня лечить? И тогда я тоже смогу лечить друзей и себя, чтобы не быть обузой, — понизила голос, будто испугавшись своей инициативы, — если вам нетрудно...

Я едва сдержал усмешку.

Ага-ага, особенно над Наруто зелеными лапками водить, прикрываясь специализацией. Интересно, а Анко бы ударилась в ирьендзютсу на ее месте? Нет, не о том думаю!

— Конечно, могу, — отмахнулся от непрошенных ассоциаций. — Прямо сегодня дам тебе литературу и помогу с азами. У меня как раз сейчас конспекты без дела лежат...

На этом месте Инари и Широ испарились с мастерством матерых шиноби, даже не попрощавшись. Испугались слов "учебник" и "конспект"?

Да не, вряд ли. Вроде оба довольно старательные ребята. Особенно Широ.

Просканировав округу и не найдя слежки, я попросил Наруто отвести Хинату на полигон в квартал призраков, а мне оставить клона-ключ.

— А зачем такие сложности? Можно в парке посидеть, — не понял мелкий.

— Потому что это незаконно. — шепнул я. — Я не имею права учить других ирьендзютсу. Меня за это не просто заругают, а еще оштрафуют и должности лишат. Идите. — еще сильнее понизив голос. — А букет ты подарил?

Наруто обмер и хлопнул себя по нагрудному карману, но достав листочек с печатью, облегченно улыбнулся.

Весело фыркнув, я рванул с клоном домой.

Аккуратная стопка со старыми записями находилась в ящиках, прямо поверх справочников, которыми я часто пользовался. А с набирающей обороты эволюцией ментальной "палки-копалки" они мне скоро окажутся не нужны.

— Хм, — весело фыркнул, — я как живой справочник.

Из дома, рысью, до полигона, а там... Наруто рассказывал Хинате о пляжах Каменистого, о дельфинах и море. Он эмоционально размахивал руками, широко и мечтательно улыбался, шутил, а Хината внимательно слушала, иногда хихикала, прикрывая рот букетиком ромашек. Даже не хотелось их прерывать, но тут меня заметил Наруто.

— Ирука, чего ты копаешься?

Хината дернулась прятать цветы, но заметив, что я не обращаю внимания, расслабилась.

Может кто-то другой стал бы их подкалывать тупостями, вроде "тили-тили тесто жених да невеста", но точно не я.

Разложив перед Хинатой литературу, я принялся выяснять, что ей уже не нужно, а что можно дать в качестве легкого чтения.

Некоторые брошюрки отправились обратно в сумку почти сразу. Как оказалось, с основами медицины у Хинаты все было куда лучше, чем у меня, прежде чем я пошел учиться на ирьенина. Даже не знаю, радоваться этому или чувствовать себя неполноценным. А если учесть, что контроль у нее сейчас гораздо лучше, чем у меня... Хъюга же...

Нет, лучше не думать об этом!

В остальном Хинатой я был доволен, схватывала на лету, слушала с большим интересом, даже когда Наруто заскучал и начал листать анатомические атласы, просто рассматривая картинки.

Когда мы разошлись по домам, Наруто дернул меня за рукав.

— Ты видел? Видел? Я подарил!

— А в любви признался?

Мелкий потупился, жутко покраснел, но выдавил:

— Я сказал, что она мне нравится.

— Да ты крут, мелкий! — потрепал по волосам, вызвав у Наруто шок. — Хвались, что дальше было!

— А ... а она... А она сказала, — он выпятил грудь и заговорил уверенно и громко, — что я ей тоже! Вот!

Со слов Наруто выходило, что девочка многократно пыталась рухнуть в обморок, но Наруто ей мешал, подхватывая за руки и тормоша.

Закончив рассказ, Наруто внезапно спросил:

— У нее получится?

— Стать ирьенином? — догадался я, он кивнул. — Конечно! У Хинаты есть все задатки для этой специализации! Я ей даже по-белому завидую.

— Это как?

— Это когда тебе не обидно, что у кого-то получается лучше, чем у тебя, а ты рад за успехи этого человека, но не можешь не завидовать его таланту. Я раньше считал, что так не бывает и зависть всегда только черная. Ну что, еще тут посидим или домой?

— Понятно, — с серьезным видом кивнул он, а затем шкодно ухмыльнулся. — Кто последний, тот дурак!

Привычный уже ход вещей спокойных дней в Конохе нарушил пес. Точнее Паккун, который громко скреб когтями двери, пока его не заметили.

Смерив псину тяжелым взглядом, я не добился и тени раскаяния.

Выдав инструкции, без "здрасте" и "до свидания", Паккун попытался меня обойти, явно нацелившись на диван, но не дошел. У меня сразу завыла дурным голосом брезгливость. С грязными лапами в дом? Ты не пройдешь!

Выпихнув пса вместе с ковриком за порог, сказал:

— Место! Тебе приказали ждать. Жди здесь! — и закрыв за собой, вернулся к завтраку.

Наруто и Анко недоуменно переглянулись.

— "Чудесно"! — злясь прошипел и вгрызся в гренку.

Настроение испоганилось настолько, что даже компания близких и аппетитный запах завтрака уже не вызывали былого энтузиазма.

— Кто это был? — осторожно спросил Наруто.

— Паккун. Какаши нам задание взял, как обычно без нашего участия! А его псина сидит и портит нам дверь.

Не сдержавшись, Анко хихикнула, за что получила символический шлепок пониже спины.

— А я ведь серьезно! — заявил, сильно переигрывая. — А я ведь поделился обидою своей, а ты так... — не став дослушивать, Анко заткнула меня легким поцелуем, придерживая за ухо.

— Эй! Я тут ем вообще-то! — приняв игру, возмутился мелкий. — А вы тут лижетесь!

Услышав смех, Паккун снова заскреб по двери, чтобы, внимание, поторопить нас!

Вышел, присев на корточки, сунул псу в пасть котлету, чтоб не перебивал:

— Паккун, ты же знаешь, что я к тебе хорошо отношусь, правильно?

Псина с сомнением кивнула, начав медленно жевать, пораженно вытаращилась.

Ответил за собаку:

— "Правильно". — А от себя добавил. — Но не надо злоупотреблять!

Проглотив угощение, Паккун сначала тщательно обнюхал пол, затем мои руки.

— Если ты дашь мне еще этой вкусноты, я дам тебе потрогать подушечки моих лап!

От того что Паккун начал вилять задом, я слегка опешил.

— Или почесать пузо! Или за ухом! Что угодно!

— Спасибо, нет. Просто посиди смирно. Соберемся, дам еще одну.

Я не готовил специально на такой случай, нет. Просто иногда я поразительно криворукий для шиноби и некоторую еду роняю на пол. И даже не успеваю поймать, что удивительно! Не выбрасывать же, а то вдруг опять Тору ловить, а у меня приманка есть!

Миссия была самая обычная (вырубали вишневую поросль в аллее в центре), а вот приказ остаться после не сулил нам ничего хорошего. Какаши опять чего-то взял, опять никого не спросив.

Будто растягивая время, Хатаке лениво закрыл книжечку, заложив страницы пальцем, и повел нас в парк. Там выждал пока мы рассядемся в беседке, и лишь затем сообщил, что нам понадобятся теплые вещи и снаряжение на миссию сроком на месяц или больше.

Р — рациональность! Нельзя было сказать раньше?!

— Минуточку, — остановил я Хатаке, — это все, что нам нужно знать?

— Этого достаточно. Выходим завтра на рассвете.

— О цели задания нам догадываться, как и о месте куда нас пошлют? И понятие теплая одежда зависит от сезона! Осенняя одежда — тоже теплая!

На меня нахлынула волна чужого недовольства.

Я тоже знаю, куда бы я тебя послал, Собакин... и на, и в!

— Хатаке-сан! — возмутился, а его и след простыл.

Буду тешить себя мыслью, что тот направился по мысленно названным мною адресам.

Примечание к части

просто картинка по Наруто:

https://pp.userapi.com/c841438/v841438809/3ab04/DxNFc78wUWU.jpg

Плюхнувшись обратно на лавку, устало выдохнул:

— Отлично, а ты сиди и гадай, ох.

И так тоскливо что-то стало, будто мы опять лезем туда, куда лучше бы послать команду из тройки полноценных джонинов, а не компашку генинов-недоучек и растяпу-ирьенина.

Харуно смерила меня брезгливым взглядом и фыркнула, собираясь последовать примеру Какаши.

— Стоять. — Для оклика я даже голос не повысил, но она остановилась как вкопанная.

— Что вам, Ирука-сан? — недружелюбно спросила девочка. И чем я ее так успел задеть?

Во взгляде вызов, будто она собралась дуэль тут со мной устроить. Наивная, ее даже такой неумеха, как я, способен убить с одного удара.

— Харуно-чан, я могу надеяться на то, что в твоем снаряжении будет все необходимое? — спокойно спросил, не оправдав ее ожиданий.

— Я не дура, вещи собрать смогу! — возмущенно фыркнула и удалилась, рассерженно топая, как слон.

Ну-ну. Посмотрим.

Пацаны синхронно закатили глаза, а потом мгновение смотрели друг на друга, будто впервые в жизни.

— Не повторяй за мной! — снисходительно улыбнулся Саске.

— Это ты повторяешь! — хмыкнул мелкий, веселясь. Похоже, реакция Харуно теперь не трогала Наруто и бежать за ней, теряя тапки он больше не будет. Еще бы! Нафиг Сакуру, если есть Хината, которая в Мелком души не чает! А еще не распускает руки, как некоторые. Впрочем, это его дело.

Мимо быстрым шагом промчал Шикамару, следом бежала Ино, грозя всеми карами небесными, и обещая в следующий раз "заставить этого лентяя работать". Саске, мгновенно, прилип боком к толстой опоре беседки и не отлип, пока с глаз не пропал Чоджи, который не особо-то и спешил догнать своих товарищей по команде.

— Эх, — тихо-тихо, чтоб только самому себя услышать, — как же неохота куда-то ехать...

А вот Наруто моего настроя не разделял, у него уже была сотня восторженных предположений о личности заказчика, сути задания, одно другого фантастичнее. И он с радостью их на меня вывалил. Но я уже к этому привычный, и мелкого не останавливал, лишь изредка направлял его мысль в конструктивное русло.

Покумекав втроем над туманными намеками Какаши о миссии, мы решили взять вещи для нашей зимы и запечатать в свитки новые теплые куртки, которые купим на рынке. С Какаши станется взять миссию в какие-нибудь глухие места вроде Страны Снега!

В магазине одежды Наруто долго смеялся, из-за того, что я сравнил Саске с лыжником на буклете к курткам, а Учиха обиделся.

Кстати о рекламе, она показалась мне странной, а потом я понял почему.

— Саске, что ты сказал?

— Что я не похож на этого, — недовольно, — путешественника.

— А как же зимние виды спорта?

Дружное недоумение заставило присмотреться к рекламе еще пристальней.

— Не смешно! — фыркнул Саске. — Я не похож на крестьянина с палками!

Рекламу, судя по виду, много раз перерисовывали, и некоторые детали лишь отдаленно напоминали автомобиль около домика в стиле шале. Но сильнее всего меня удивила надпись на лыжах, которые держал один из людей на картинке — " PETREL".

— У тебя такие же очки! Скажи, скажи ему, Ирука! Как у того, который на горке!

Я снова посмотрел на ребятню, их куртки не походили на привет из секонд-хенда. Да и если бы им было столько же, сколько журналу, откуда это перерисовали, боюсь, походили бы они на истлевшее рубище.

— Вообще-то, я согласен с Саске. Это всего лишь забавно.

Саске надулся, но не удержавшись, "схватил" воображаемые лыжные палки и скопировав позу с буклета, попытался "уехать".

Чуть было не ляпнул: стою на асфальте я в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я ебанутый. Но шутка все равно повеселила и я еще долго посмеивался, припоминая ее, под недоумённые взгляды мальчишек.

Ради любопытства я поинтересовался у продавца, где произведены эти вещи. А в ответ получил обиженный взгляд и ожидаемый ответ — все свое, отечественное. Что касается рисунка, то расспрашивать дальше я не стал, потому что не смог бы объяснить, что именно мне нужно и почему меня это интересует.

Занятный постапокалипсис, очень занятный.

Если рассматривать Коноху и Страну Огня в целом, то можно заметить, как мы пытаемся замкнуть экономику на себя. Не удивлюсь, если другие элементальные державы стараются сделать то же самое и самостоятельно обеспечить себя всем необходимым. Про экспорт никто не забывает, но общая тенденция — все свое и для своих, а то вдруг с нами делиться перестанут. Не могу их в этом укорить, учитывая геополитическую ситуацию.

Только до полной самодостаточности далеко. Есть импортные товары, которые очевидно лучше тех, что производят здесь, а есть, например, товары из Страны Луны — электроника всякая, и есть изделия точного машиностроения и сложные механизмы из Страны Снега. Сворованный у Гато граммофон "родом" из Страны Снега, как и громкоговорители на столбах. Многое, что как-то связано с крупной техникой сложнее дверного звонка — произведено в Стране Снега.

И это странно. Неужели здесь, в Стране Огня, не могут сварганить нормальный холодильник, когда Луна тратит ресурс на игрушки типа тетриса (здесь это смело можно приравнивать к "с жиру бесятся")?

Мой предшественник никогда не придавал значения этому феномену, а вот мне интересно как Страна Луны получила столько благ в единоличное пользование? Мало того, что там курорты, так еще и фабрики штампующие электронику. О том, что это не ручная работа, можно было легко догадаться хотя бы по доступности товара и его качеству. Ручная работа стоила бы в разы больше и была бы украшена по самое не могу.

Ладно, еще Страна Снега, у нее хоть и производство есть, зато климат — отвратительный, только как горнолыжный курорт сойдет. И тот никому не нужен.

Вот как страна Луны с таким богатством — и еще свободная?

Пока мотались-собирались, нас нашел клон Хоноки. К ней я посылал своего дубля, сообщить, что нас отправляют на миссию. Красноволосая схватила меня за руку и выжгла на запястье незнакомую печать. А пока я не опомнился, скороговоркой выдала:

— Активируешь дома! Конфиденциально! После активации исчезнет.

На самом деле ожога никакого не было, как и краски, но на коже образовался едва заметный рисунок, напоминающий блеклые родинки. Если не присматриваться — не увидишь. Надо будет потом узнать, что это и как работает! И как это свести если распечатывать не собираешься!

Из печати выпала свернутая в рулон бумага, которую, как в дешевом боевичке про шпионов требовалось после прочтения сжечь, а пепел смыть в унитаз. Хорошо, что не съесть!

Кстати, раз свиток выпал прямо из печати, то это явно фишка с призывами.

С Хонокой мы не общались довольно давно, потому что она забурилась в исследования Орочимару с медиками Госпиталя, так что рассказ получился внушительный — на сантиметров тридцать убористым почерком и не самыми крупными иероглифами.

В теории, благодаря исследованиям Орочимару, из любого можно было сделать сильного шиноби! В моем случае — усилить кровь Узумаки, что должно увеличить резерв и дать некоторые способности клана Красноволосых. Наруто же мог в скором времени стать чистокровным, Хонока собиралась свести на нет влияние генов Минато. Ну, насколько это возможно без проблем в дальнейшем.

Кстати сказать, Четвертого она не любила, чтобы не сказать сильнее. Почему — я не спрашивал. Но в принципе, догадывался, ведь у меня к нему были примерно те же вопросы.

Как так случилось, что Кушина осталась единственной Узумаки в Конохе, при вполне еще живых остатках красноволосых? Почему никто не пытался найти их и помочь? Почему Узумаки просто забыли и никто не ответил за неоказание помощи союзнику? Как Минато, бесклановому пареньку, удалось выбиться в Хокаге и взять в жены принцессу? С чьей подачи он стал Четвертым и кто ему в этом помогал? И какого хрена он, Намикадзе, получивши в жены принцессу одного из древнейших родов, не смог ни ее защитить, ни своего новорожденного сына? И почему у него не осталось надежных друзей и союзников, которые сделали бы это после смерти Минато? Ну или хотя бы надежно оформленного наследства, какой-то страховки, чтобы, случись чего, с его сыном-Узумаки не получилось так как жил Наруто без моего вмешательства в историю. Он же вояка, должен был озаботиться какой-нибудь страховкой еще до родов, мало ли что.

Спохватившись, я понял, что пялюсь на листок, от злости сцепив зубы.

Избавившись от свитка, попытался трезво представить себе перспективы открытия Хоноки: как это отразится на мне, Наруто, на Анко. Как "усиление генов" может помочь союзникам вроде Курама и Майто с Ли. Идеи применения роились в голове, словно бешеные мотыльки. Не удержав прущего из меня восторга от перспектив, попытался рассказать об исследованиях Хоноки Анко. А она не поняла моего энтузиазма и даже испугалась.

— Я могу стать сильнее, живучее, — воодушевленно вещал я, сжатой в моих объятьях Митараши. — Тебе не придется за меня больше беспокоиться!

Анко на это лишь вздохнула. Высвободившись, она уложила меня на живот, принявшись разминать спину, чтобы я угомонился.

— Стану джонином! — не мог я успокоиться. — И Какаши больше не посмеет на меня гавкать!

— Ирука, мне кажется это слишком... — задумалась, подбирая слова.

— Слишком невероятно? А почему нет?! — с азартом зачастил я. Перевернувшись, сгреб девушку в объятья, не переставая широко улыбаться.

— Нет. Джонином ты можешь стать и без этого. Мне кажется, — тихо, будто прощупывая почву, сказала она, — ты слишком этим увлекаешься. Я видела у тебя такой взгляд, раньше... Ты так же говорил о новых возможностях разума. Перед тем как ты изменился...

— В худшую сторону? — догадался я, нахмурившись, прежде чем увидел осторожный кивок. — Так, как тогда, не будет. А о чем я тогда говорил? — разве Ирука над своим мозгом экспериментировал?

И из пояснений Анко выходило, что "да". Пик самокопания пришелся на момент их расставания, когда Митараши вытащила Умино из петли. Ирука сгорал от ненависти к себе и окружающим, и находиться в чьей-то компании ему было физически тяжело. А уж принимать от кого-то, вроде Анко, помощь — смерти подобно!

Мелко-мелко помотав головой, точно вытряхнул непрошенные мысли, пояснил:

— Что именно тебя пугает? — сел напротив Анко.

— Орочимару тоже искал силы и где он теперь? — нежно провела рукой, заправив мне за ухо прядь порядочно отросших волос.

— Сам себе дайме и каге? Строит свою деревню с блэкджеком и распутными куноичи, — пробормотал я, снова широко улыбнувшись. Весьма не дурно, как по мне.

Анко тяжко вздохнула, не поддавшись моему обаянию:

— Не знаю что такое "блэдже" и не хочу! Ирука, я серьезно! Это может быть опасно!

— Сейчас — да. Но потом, когда процент успеха будет в несколько раз больше, чем процент провалов, все возможно! Орочимару же смог из бастарда Сенджу сделать Тензо! А у нас целый госпиталь лучших специалистов в мире! — а затем принялся тискать и шептать всякие нежности ошарашенной таким резким переходом Анко.

Мне кажется, что я все же сумел ее успокоить, клятвенно пообещав не лезть в добровольцы. Да и не собирался я быть подопытным кроликом! Я еще пожить хочу.

Не успело посветлеть небо и разойтись предрассветный туман, как Паккун уже снова скребся в дверь.

Помятый со сна, я несколько раз переспросил пса о том, что ему надо, пока не проснулся окончательно.

— Понимаешь, как абсурдно звучит требование "поторопиться" от человека, который сам наплевательски относится к чужому времени? — зябко передернул плечами.

— Я не человек.

— Но ты передаешь его слова. Мне этого достаточно.

— Какаши сказал...

— Скоро будем! И не царапай мне двери, а не то за ущерб будет расплачиваться твой хозяин!

— А вкусняшку?

Обернулся, окинув взглядом обнаглевшую псину.

— Я просил дверь не портить? Просил. Ты дверь царапал? Царапал. Значит, не заслужил котлету!

Паккун было возмутился, что иначе не может, а я бросил, что это его проблемы.

Блин, ну не надоело ему притворяться тупым?! Погавкать — не судьба?

Мы уже прыгали, проверяя рюкзаки (чтобы ничто не звенело и не мешалось), когда со стороны двери послышался странный звук. Вроде вой, или плачь с хрипами и чиханием.

Ва-ва-ва-аф! Чху! Ава-ва-ваф! Пчх!

В общем сжалился, угостил первым, что выпало из свитка — отбивной. Пес с сомнением взглянул на меня, потом на плоское нечто, но обнюхав, тут же схомячил. Даже спасибо сказал. Видать, не балует Какаши своих собачек.

Анко было тяжело нас отпускать, потому она проводила нас до самых ворот и осталась там, глядя в след, словно Катюша из одноименной песни. Даже смутивший ее поцелуй не улучшил настроение Митараши, так что мне начало мерещиться что-то тягостное, щемящее от тоски в груди.

Там за туманами, вечными пьяными,

Там за туманами любят нас и ждут...

И в моей памяти это прощание отпечаталось бы грустным моментом, даже не смотря на глупые ассоциации обязанные вызвать смех, если бы на воротах не стояли Эмо и Дикобраз! Они, разумеется, все опошлили.

Эти двое что-то потявкали, весело скалясь и пуская воздушные поцелуи в мою сторону, видимо изображая саму Анко. Та взбеленилась и прямо на месте приступила к расправе над шутниками.

— Ирука, она же их не убьет? — распереживался Наруто.

— Не убьет, но желание тупо шутить отобьет вместе с почками. — фыркнув, рассмеялся в голос, заметив как Митараши с размаху села на спины поверженных "врагов", сложив одного на другого буквой "Х". — Видишь, все, как я говорил.

И только на лице Сакуры читалось "А почему ей можно, а мне нельзя?!".

В ответ я мысленно процитировал латинскую поговорку: "Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку" (лат. Quod licet Iovi, non licet bovi).

Вот станешь шиноби А-ранга и ученицей саннина, тогда и доминируй над всякими безымянными слабаками и неудачниками, особенно если они позволили себе лишнего, а значит — не посмеют пожаловаться.

Дорога до места встречи с нанимателем прошла как-то буднично и тихо. Меньше чем за день мы преодолели путь, на который обычному человеку понадобилось около двух суток, и это мы еще не особо спешили.

Столица Страны Огня встречала гостей шумом толпы и лицом Принцессы Фуун, героиней любимых фильмов Наруто, взирающей на нас с плакатов добрым и снисходительным взглядом ярко-синих глаз.

Жопочуйка взвыла дурным голосом. Этот филер я тоже пропустил.

Глава 16. Кинопринцесса

Настойчиво посоветовав купить билеты на премьеру, Какаши оставил нас около кинотеатра вплотную примыкавшего к комплексу ангаров студии "Божественные сны", где и снимался кино-сериал про принцессу Фуун и Ко. Сам он пошел разыскивать нашего нанимателя.

— Это же о принцессе Фуун! — уставился Наруто на очередную афишу влюбленным взглядом, а затем глупо заулыбался, мечтательно протянув: — Какая она красивая и смелая.

Узумаки смотрел все фильмы серии с ней, а на первый фильм его водил лично Третий, еще когда меня тут не было.

— Это потому, что она на Хинату немного похожа, — коварно шепнул я, панибратски пихнув мелкого в плечо, — да?

Мелкий зарделся, но косить на плакаты не перестал. На самом деле сходство Фуун и Хинаты заканчивалось на "у нее тоже темные волосы и светлая кожа".

Зная любовь Какаши к дешевой театральщине, мы с пацанами предположили, что охранять нам придется кого-то связанного с фильмом. Я подумал или на кого-то из спонсоров, или на главу студии. Это логично.

Если о Хоноке я что-то помнил, то тут мы, похоже, вляпались в полный неканон, о котором я ничего не знаю. Не уверен даже, что это что-то филлерное, как я сначала предположил. Может, обычная рядовая миссия из тех, что остались за кадром. В конце концов, я уже имел много поводов убедиться, что люди здесь живые, а их характеры, да и события вокруг порой довольно сильно разнятся.

— Сказочно, — сложив руки на груди, пробурчал я больше как ответ на собственные мысли, чем на предположения пацанов, — это может быть кто угодно.

— Принцесса! Принцесса! Принцесса! — скакал вокруг Наруто.

— Режиссер, — коротко предположил Саске, фыркнув и покачав головой, когда мелкий оказался слишком близко.

— Главный злодей? — включилась Сакура, указав на изображение старика в замысловатой шапке и посохом в руках, нависшим над Фуун и Ко, как грозовое облако, — его все ненавидят. Ро Союто в интервью на это жаловался.

О как! Сакура тоже фанатеет от этой франшизы?!

Были и еще варианты, например играющая главную роль актриса, но этот фильм смотрят и пересматривают, так что денег должно было хватить на нормальную, а не ученическую команду. Либо кто-то из второстепенных героев фильма. Из неочевидных вариантов, склонен согласиться с Сакурой на счет главного злодея, который не менялся уже который фильм подряд. Его реально ненавидели, даже зная, что он всего лишь играет роль. Режиссер? Да кому он нужен? Ничего провокационного не снимал, в скандалах замешан не был, прославился благодаря серии фильмов про принцессу Фуун. У него даже конкурентов нет, с которыми он бы мог бы не ужиться в нише фентезийного кино для детей и подростков. Кроме "Фуун", он снимал и другие фильмы в стиле "меч и магия", но они меркли на фоне эпопеи принцессы-воительницы.

Обычно киноделы гребли деньги лопатой на повседневности с уклоном в эротику и исторических фильмах "ура-патриотического" толка. Фентези — это свежо и оригинально! Но не для меня. До "Властелина колец" "Фуун", как до луны пешком: ни сюжетом затмить Толкина, ни эпичностью картинки и количеством массовки. При этом пафоса даже больше.

На детскую аудиторию работали единицы, так как сказывалась специфика мира. Праздно шатающихся взрослых со свободной денежкой гораздо больше, чем детей способных оплатить билет в кино.

Что на счет нас, то я предполагаю, что нам предложат, кроме охраны, подработать трюкачеством. Шиноби-каскадеры — что может быть проще и логичнее? А главное, хенге на пленке запечатлевается без проблем. Никаких искажений не видно, поэтому кажется будто трюки исполнил сам актер. А может, Какаши уже подписал нас на исполнение фокусов-спецэффектов? Не, ну, а что такого? Весь спектр имеется: Какаши — земля, молния, Саске — пиромант, а теперь и немного молния, на мне — вода, а Наруто научился кое-как управлять воздухом под впечатлением от Аватара Аанга. Не маг воздуха, конечно, но пару-другую трюков даже без печатей сделать может. Развитие катона Узумаки тоже не забрасывал, но успехи его на этом поприще были куда скромнее, чем у Саске. Ну и Сакура, может, тоже на что-то пригодится. Хочется на это надеяться.

— Подумайте об этом еще, — сопроводил детвору до входа в зал, — я вас пока оставлю.

А еще, при всей моей предвзятости, я похвалил Харуно за нестандартное мышление, чем ввел девочку в ступор. М-да, отвыкла она от моего общества, отвыкла.

— Ты не пойдешь? — придержал меня за рукав Наруто.

Я помотал головой.

— Но тебе же нравилась Принцесса Фуун! И ты всегда со мной ходил!

— У меня важные дела, но ты же мне расскажешь что там было?

Мелкий покивал и, сжимая в руке билет, рванул следом за командой, ловко лавируя между спешащими на премьеру людьми.

— Были на премьере? — услышал я разговор случайных прохожих, — Там в конце должны были дать подсказку по следующему фильму! Может его снимут здесь!

— Вы разве не слышали слух, что снимать его будут, впервые, не в Стране Огня?

Идти в кино мне не хотелось, потому что я решил эти два с небольшим часа провести с умом — проведать издателя и предложить ему сборник сказок для самых маленьких: Репка, Колобок, Курочка ряба, Ганс и Мельник и все в таком духе. Получился сборник из пятнадцати историй.

Мою тетрадочку сначала взяли с недоумением, будто спрашивая "что это и почему так мало", но затем издатель загорелся идеей, что вылилось в еще один договор о сотрудничестве и новый псевдоним. Сказки будут выходить под авторством Деда-котелка (Дедушка Камадзи). А на вопрос, почему именно так ответил: "Это персонаж из будущей сказки про приключения девочки похищенной призраками. Еще недописанной!".

Новый контракт грел душу, когда я неспешно прогуливался обратно, а глаз все время цеплялся за афиши с премьерным показом и рекламой, намекающей на неожиданное продолжение. От афиш уже начинало рябить в глазах.

До конца сеанса оставалось еще минут пятнадцать, а до кинотеатра всего лишь один квартал, когда ко мне подлетел пес в синей жилетке, похожий на борзую после выписки из ветеринарной клиники. Голову и шею собаки-гонца плотно оплетали бинты, оставляя открытыми только морду и уши.

Говорящая собака принесла плохую весть.

Не знаю как, но седьмые оказались на улице раньше, чем закончился фильм, и тут же влипли в неприятности!

Следуя за псом, я словно очутился в кадре с постера. Повсюду валялись черные лакированные доспехи, похожие на самурайские, принадлежащие воинству главного злодея! Вот только в фильме доспехи — пусты, а тут у них была вполне себе живая "начинка".

— Стоп! Какого биджу вы вяжете актеров?! — окликнул седьмых, напустив в голос немного Ки.

— Но они напали! — искренне возмутилась Харуно.

Один из связанных попытался встать, начав, заикаясь, оправдываться, но получив от Сакуры удар под дых тут же присел обратно, отпрянув от брызжущей слюной девочки.

— Сидеть! Я сказала сидеть!

Вот как тут не вспомнить про собачку, у которой "наблюдаются неадекватные реакции на команды"?! *

Я только привычно вздохнул и потирая висок, наигранно-разочарованно протянул:

— Ну вы как дети какие-то! Вас же одних нельзя оставить, все норовите кого-нибудь убить или покалечить! И что хуже всего — бесплатно!

Кажется, кто-то из жертв наших генинов нервно заикал и задергался.

Кроме охраны нанятой студией, Саске с Сакурой успели и нашего непосредственного заказчика вырубить, да так что Какаши над ним прыгал то с водичкой, то с какими-то таблетками "от головы".

По привычке поправил их:

— Ребята, сколько раз говорить: "от головы" — это топор, а "от боли" — это лекарство.

Ну или ирьенин...

Но тут я почувствовал холодок в груди.

— Стоп, а где Наруто? Куда он делся?! — я шарил глазами по площади и не видел блондинистую макушку! Даже ни одного клона!

Какаши на пропажу Наруто отреагировал флегматично — "собаку послал по следу".

Пока Хатаке развязывал наемников, я пытался понять в какую сторону бежать разыскивать Мелкого (псина крутилась на месте и пока никуда бежать не спешила). Со слов Харуно выходило, что он вырубил охрану, избежавшую его товарищей, а потом на своих двоих помчал догонять актрису на лошади.

— С вами я потом поговорю, — строго, без театральщины, бросил я Саске с Сакурой и рванул в указанную одним из самураев сторону.

Ну дети выдали. Ни командной работы, ни мозгов не показали, хотя вроде все предельно просто.

До нас саму студию и актеров охраняли самураи, а тут продюсер раскошелился аж на нашу учебную команду! Куда они все деньги просадили, а?!

В сопровождающие мне выдали все того же пса-мумию. Он рванул вперед петляя между ног прохожих, словно лисица в подлеске, попробуй уследи! Но мне ищейка была без надобности, след беглянка оставила такой, что только слепой не заметит и глухой не услышит.

От рассказов очевидцев мое мнение о "Фуун", и так не высокое, упало ниже плинтуса. Фальшивая принцесса промчалась на лошади через толпу людей, только чудом никого не сбив и не убив на узких улочках. Она разбила несколько прилавков, напугала ребенка, который уже не плакал, а икал, не в силах остановиться и вздохнуть нормально. Да он красный был и задыхался! Оставил клона, чтоб помог, побежал дальше.

Принцессу и Наруто я заметил около озерца больше похожего на лужу, но стоило сорваться на бег по водной глади, как актриса уже умчала прочь вместе с Наруто, который умудрился на ходу вскочить на круп светло-серой кобылы.

— Неуловимые мстители, блин! — Чертыхнулся я.

Нагнал их в пригороде, когда кобыла встала на дыбы перед стайкой школьников, сбросив Наруто и Фуджиказе.

Отправив клона успокоить животное, я подал руку "принцессе" не сделав и попытки показаться дружелюбным. Она отреагировала бурно, смерила меня злым взглядом и встала самостоятельно, зло смахивая пыль с порядком разодранного сценического платья, похожего на китайский наряд из псевдоисторических фильмов про кун-фу. Нас с ней тут же обступили школьники, оттерев меня от актрисы, будто это не их минуту назад чуть не затоптала лошадь.

Дети смотрели на Фуджиказе влюблено-восторженным взглядом упрашивая подписаться на обложке их тетрадок, или в блокнотах. Даже Наруто тянул Фуджиказе какую-то картонку и специальный маркер для фуин.

Я ожидал, что актриса тут же начнет механически раздавать автографы, корчить пластиковую улыбку и показное дружелюбие, но ошибся. Этой стерве было плевать на мнение фанатов, которые ее и кормят.

Она разорвала чей-то листок, бросив его обрывки в лицо пятнистого от веснушек мальчика. От шока он не мог сойти с места, так и стоял столбом, пока Фуджиказа на повышенных тонах высказывала остальным свое "фи".

Если зритель устроит бойкот фильмов с Фуджиказе, кому она будет нужна? — поражаясь поведению актрисульки, подумал я.

Но больше всего меня удивило то, что свой автограф, она считала некой бесполезной вещью, которую нет смысла давать. Хочется смысла и пользы, и чтоб на полочке не пылился? Пусть тогда подмахнет своей подписью мне чек на миллион — другой рье!

За этим шоу наблюдали не только дети, но и многочисленные зеваки. Толпа роптала, и кто-то даже воскликнул: "А все знаменитые актрисы такие стервы?". Не знаю, как "все", но эта точно стерва. Если так и дальше пойдет, то нам придется спасать ее от бывших поклонников.

И у меня вопрос, а раньше ее со студии не выпускали, что после стольких лет съемок жители города не в курсе скверного характера своей знаменитости-достопримечательности?

Выдохшись, актриса распихала детей с дороги руками и побежала по улице. Не удержался, шуншином переместился прямо перед ней.

— Серьезно, сбежать от шиноби? — покачал я головой, когда Юкие врезалась в мою грудь.

От неожиданности, она отпрянула и подвернула ногу, так что мне пришлось заниматься лечением прямо на улице в грязном переулке, пока мелкий держал оборону и мешал фанатам прорваться к Фуджиказе.

Поначалу она корчила рожи, то ли от боли, то ли от того, что я ей был неприятен, а может из-за всего сразу, но затем пораженно захлопала глазами.

— Не болит, — подвигала ступней, — совсем. Это какая-то магия?

В тот миг Фуджиказе выглядела как маленькая девочка, подкупая наивным хлопаньем ресниц и бровками домиком. Ну вот просто паинька! А сама взглядом по тупичку рыщет, и "громко" думает как бы извернуться, чтобы сбежать!

Смерив актрисулю тяжелым взглядом, не стал ничего говорить. Она ответила взаимностью — скорчила брезгливую рожу и снова начала зудеть, что никуда она с нами не пойдет, пока не увидит своего продюсера.

— Достала, — буркнул под нос и навел слабенькое гендзютсу, взвалив обмякшую Фуджиказе на плечи. — Наруто, мы уходим!

Мелкий было двинулся ко мне, но вспомнил про кобылу, мирно пощипывающую чью-то неосторожно выставленную на подоконник фиалку.

— А лошадка?

— Оставь с лошадкой ежика... тьфу ты! Клона!

— А как ты ее усыпил?

— Техникой гендзютсу. — лаконично ответил я Узумаки,.

— А меня научишь? — и взгляд такой просительный-просительный, как у кота из Шрека.

Бли-и-н, не хочу сейчас этим заниматься.

— А у тебя контроля хватит?

— Я научусь, даттебайо!!!

— А оно тебе надо? — попытался съехать я.

— А как мне еще принцесс усыплять? Или этих, вот... актрис.

— Палкой по голове?

Примерно секунд через 10 до Наруто дошло, что это был сарказм.

— Я контроль подтяну, если надо... научишь?

— Обязательно!

— Да!!! — аж подпрыгнул Узумаки.

— Но потом...

К моему удивлению, Узумаки подозрительно замолчал.

— Мелкий, что не так?

— Она не принцесса Фуун, — буркнул он, потирая глаз.

Бли-и-ин, я уже ее видеть не хочу. Она — огромный, сияющий символ грядущей жопы. Очередной. Клиент, которого надо спасать от собственной глупости.

— Конечно, Капитан Очевидность! — не удержался от смешка, — потому что она актриса...

Мысленно добавил: А еще Деда Мороза не существует. Жизнь — боль.

Вот и эта зараза почему-то очнулась раньше времени. Высокая сопротивляемость к иллюзиям или моя недоработка?

— Пустите меня, я сама пойду!

— Да без проблем, мы скоро будем на месте. — Спустил на землю.

— Не по этому, — еще сильнее насупился мелкий, пока его клоны обступили беглянку, мешая уйти. — Она вредная!

Сказал так, будто самой "Фуун" тут не было.

Девушка фыркнула и решила пройти через клонов, растолкав их с дороги руками. Видимо ледокол изобразить пыталась.

— Фуджиказе-сан, — подхватил под руку, — ваша прогулка окончена.

Вырвав руку и оставив мне рукав сценического кимоно, (Фуун) гордо вскинула голову, сказав, что сама найдет обратную дорогу.

Переглянувшись с мелким, кивнул:

— Согласен, она вредная. Женщины вообще в большинстве своем вредные — философски заметил я. — Или игнорируют нас, или выносят нам мозги, или пилят... Но не Анко, — тут же поправился я.

— И не Хината! — Кивая, с умным видом выдал Узумаки.

— Да, и не Хината, — согласился я с очевидным.

Так как заказчиком являлась не актриса, я расшаркиваться с ней не стал, снова взвалил на плечо и пошел к тому месту, где мы оставили Какаши.

— А лошадь? — Опомнившись, закричал Наруто.

— Про лошадь нам ничего не говорили, — крикнул обернувшись. — Можешь клона оставить, если лошадку жаль. Да, лучше оставь. Все-таки ценное имущество.

Наруто радостно закивал и его клон повел кобылу за нами. Лучше бы оставили, меньше бы времени провели в обществе разъяренной фурии, только прикидывающейся популярной актрисой.

— Пустите меня! — Лупила по спине, отчаянно брыкаясь. — Я приказываю!

— Отклонено.

— Хам! Извращенец!

— Насчет последнего — даже не надейся... Я женат. В смысле, почти женат.

Когда актриса начала повторяться, я не упустил случая ей это сообщить.

Наруто же наслаждался маленькой местью за разбитые грезы о том, что Фуджиказе будет такой же доброй и благородной, как Принцесса Фуун.

Но дуться на актрису он не перестал.

Примечание к части

*Ералаш: "Слушай мою команду".

https://www.youtube.com/watch?time_continue=27&v=gemZDiE9Szo

Бездушный воин:

http://kinozz-online.ru/uploads/posts/2017-05/1495044745_56023455.jpg

Одна из афиш:

https://www.senpuu.net/uploads/tematy_tygodnia/2012/10/03/plakat.jpg

Оказавшись в павильонах, актриса вздохнула и перестала сопротивляться. А когда ее поставили перед заказчиком, даже не взглянув на Сандая-сана, ушла в гримерку. Серьезно, она удалилась с таким царственно-скучающим видом, будто все так, как должно быть, а мы ей уже успели набить оскомину. Саске такой покерфейс еще тренировать и тренировать!

Пока актриса была под пристальным присмотром, нас к себе позвали режиссер и заказчик. Они извинились за свою подопечную и рассказали, что побег принцессы Фуун, задумывался как промоакция (от того самураи в черных доспехах из фильма, актриса в костюме принцессы, а улицы от кинотеатра до центральной площади были оцеплены). Да только помчала "принцесса" совсем не туда, где ее появления ждали фанаты. Она увидела в этом возможность и решила реально сбежать. Для меня ее побег выглядел, как бунтарская выходка девочки-подростка: при себе у нее не было не то что денег и документов, что уже само по себе странно, но даже еды и воды на первое время, только шмотки. Совершенно неприспособленная к реальности особа.

Уж не знаю, чем ее так пугала командировка в Страну Снега, но доходило до смешного. "Не пойду, не поеду, хоть режьте меня!"

К разговору о "принцессе" присоединились и другие актеры, а так же парень с хлопушкой. И с их слов выходило, что нет ни одного повода, весомого или откровенно надуманного, который бы мешал Юкие отправиться в Снег, но это не значит, что его не было вовсе, ведь сама она молчала, как рыба об лёд.

Даже промелькнула мыслишка попробовать изобразить психолуха и, врубив клановую способность на полную катушку, решить проблему на корню (выяснив причину, помочь с неврозом). Пока были две проблемы: как помочь, если она мне не нравится? и как объяснить другим зачем мне это надо, после не нарвавшись на толпу страждущих, желающих поправить "шифер" или всю "крышу"?

Причем бесплатно поправить, так как меня точно не воспримут серьезно с таким ноу-хау.

Оглядев всех, взгляд остановился на Харуно. Та просто млела в окружении любимых актеров. Особенно рьяно она строила глазки длинноволосому парню, одновременно не переставая говорить Саске, что он несомненно лучше, чем Мичи-сан, чем откровенно веселила актера и раздражала Учиху.

Из разговора я не слишком много для себя почерпнул: "Юкие хорошая, но из-за командировки она сама не своя. Не обижайте ее". Мои вопросы про предпосылки срыва и возможные причины оборвал Какаши: "Не важно, не интересно, не мешай людям работать своим неуемным любопытством". А для верности Какаши увел заказчика и режиссера поговорить тет-а-тет в одну из гримерок.

Фыркнув, отлип от стены и направился к седьмым, которые донимали актёров.

Недолго донимали.

Я пришел и обломал им всю малину.

— Так, дорогая моя команда номер семь, — спокойно и доброжелательно начал я, ласково глядя на этих юных обалдуев.

— Вы ничего не хотите мне сказать?

Актеры понятливо отошли на пару шагов, делая вид, что не прислушиваются к разговору.

— Эээ, ну, миссия прошла успешно, — с нервным смешком напряженно начал Наруто,

опасливо глядя на меня.

Похоже, что-то такое у меня на лице все же отразилось. Впрочем, интуиция у Мелкого очень тонко настроена, с его-то "хобби". Он просто обязан попой чуять неприятности.

— А какая у нас была цель миссии? — спросил, чересчур доброжелательно улыбаясь.

Тут уже все седьмые как-то напряглись, а не только Узумаки.

— Ну, эммм... — Протянул, задумавшись Наруто

— Хм... — выдал свое фирменное Саске и сделал покерфейс.

Сакура промолчала. Наверное, хотела сойти за умную. Но меня не обманешь!

— Именно! У вас не было ни задания, ни цели миссии.

Но раз уж вы почему-то решили, что будете защищать актрису, то какого черта, — кхм, — то есть биджу вы все втроем не последовали за ней, а остались вязать нападающих?

Они-то вам на кой-нужны?

На реальной миссии вы также будете фигней страдать и разбредетесь в разные стороны, оставив клиента без охраны?! Хорошо, если только его убьют, и мы потеряем всего лишь деньги и репутацию, а если убийц будет двое или трое и они внезапной атакой убьют того, кто все-таки останется с охраняемым объектом? Вам не терпится стать похожими на Хатаке-сана и похоронить своих сокомандников?

Генинов аж перекосило.

Я смягчил тон.

— Ребята, никогда не теряйте из вида цель вашей миссии, и никогда не разбредайтесь в стороны, как группа туристов-зевак. Вы команда шиноби, вот и ведите себя соответственно!

Всегда помните о цели миссии, прикрывайте друг другу спины и следите за обстановкой вокруг.

Тут вылезла Сакура:

— Эээ, но ведь нас ещё не наняли, мы сами по...

— А ты уверена? А может, Хатаке-сан уже на все согласился и все подписал?

Чтобы заключить договор заказчика видеть живьем не обязательно. Но за попытку выкрутиться по формулировкам, — вручил девочке крупную круглую конфету в блестящей золотой обёртке, — хвалю.

— Ой, — она удивленно захлопала глазами. — Что, правда?!

— Скорее "нет", чем "да", — покрутил рукой показывая насколько хлипка отмазка. — В жизни бы не прокатило, но попытка задействовать голову засчитана. Делай это почаще.

Харуно зарделась, улыбнулась, но опомнившись, тут же изобразила возмущенный фырк и задрала нос.

— Герой дня у нас Наруто, который не забыл об актрисе, но плохо, что он оторвался от вас и мог легко угодить в засаду, будь у нас настоящий противник. На будущее — не допускайте таких ошибок. Держи, — протянул такой же шарик, но серебристого цвета.

Саске смотрел на это квадратными глазами. Его удивление было почти осязаемым. Судя по эмоциям, он думал что-то вроде: "Я и правда накосячил хуже этих двоих?!

Этого не может быть! Я Учиха!"

Похоже, у него треснул шаблон. И, в конечном итоге, Глазастик не выдержал.

— Эти двое что, сработали лучше меня?! Я Учиха, я должен быть лучше!

— Раз должен, так будь, — я на это надеюсь. — Но сегодня, в этой ситуации, Наруто показал больший профессионализм, а Сакура проявила инициативу и попыталась отмазать вас от любых возможных претензий со стороны закона.

— Я понял вас, Ирука-сенсей! — коротко и резко кивнул.

Кивнув, вложил в ладонь конфету в черно-серебристой обёртке.

Студия бурлила жизнью: одни таскали костюмы, другие бегали с огромными лампами, софитами, третьи в поте лица перетаскивали коробки, декорации и реквизит. Не смотря на поездку в Снег, в павильоне еще требовалось снять несколько сцен, которые будет невозможно отыграть на месте.

Страну Снега я, по воспоминаниям Ируки, представлял, по меньшей мере, второй Арктикой, но если трезво оценить ту информацию, которую кто-то где-то сказал и где-то когда-то вычитана, то климат там был не особо суровый. Ну снег, ну холодно девять-десять месяцев в году, но не вечные же льды! Какаши, актер погорелого театра, так трагично заявил, что в Стране Снега не бывает Весны. Бывает, просто она такая короткая, что сельское хозяйство там возможно лишь в теплицах.

Про то, что в Стране Снега не всегда лютая стужа, пояснил продюсер, но сказано это было так тихо, будто он опасался, что его услышат.

Кстати о нем, продюсер, Сандай Асама, мне казался каким-то мутным. На общем фоне терялся, как недоделанная декорация, ходил тихо, хоть иногда и нарочито шаркая, говорил негромко. Я бы записал его в список наиболее подозрительных людей, не будь он нашим нанимателем.

Что мне еще не нравилось, так это настроение Сандая — всегда нечитаемое. Его будто не трогал тот позитив, что пер из работников студии предвкушавших командировку, он стоял в сторонке и просто наблюдал. Но стоило Юкие щелкнуть пальцами, как Асама мчался выполнять прихоти актрисули, будто в их тандеме она спонсор и голова. В общем, понять почему Сандая так унижается, мне пока не удалось. Как и выяснить, кем он был до того, как стал продюсером.

Но один из вариантов я отмел сразу: Сандая не папик, а Юкие не попала сюда через кожаный диван. Сандая ее как сексуальный объект не воспринимает, он носится с ней, как с великовозрастной капризной дочерью. Но родственниками они не являются: никакого внешнего сходства и разные фамилии.

Что касается цели нашего квеста, то Фуджиказе в роли — прекрасная нимфа с фиалковыми глазами и надеждой в душе, вне ее — воплощение безразличия с тусклым взглядом снулой рыбы.

У нее будто бы сдох третий десяток любимых хомячков. Вроде и горе, но приевшееся и не сильно-то и трогающее.

Нет, конечно, еще она раздражительная и стервозная, но это если ее выпнуть из зоны комфорта, как со Страной Снега вышло.

А вот режиссер, Нагиса Синдо, мне очень понравился: живенький такой, чудаковатый мужичок пенсионного возраста с шилом в одном месте. Идеями стрелял, что пулемет Максим, а его описания наводили на мысли о слабеньком таланте к гендзютсу (какого у него точно не было, я проверял), так живо и рельефно перед глазами представали его зарисовки. В общем — талант, я впечатлен! Казалось, на искре его энтузиазма тут все и работают. Он заряжал такой энергетикой, что даже мне захотелось написать не плагиат, а наваять нечто исключительно свое.

Помощник режиссера — улыбчивый Акира, запомнился мне тем, как бегал с хлопушкой, тоже был человек приятный и знал много занятных историй и сплетен, только ему вечно было некогда. Но именно от него я узнал, что Фуджиказе замужем за работой и продюсер ей в этом потакает. Ходит слух, что он же отшивает всех возможных ее кавалеров.

Прочие: актеры и работники студии тоже показались мне приятными людьми, хотя и не особо запоминающимися. Еще выделялось трио актеров второго плана — свита Фуун. Красавчик Мичи, который напоминал мне Леголаса из кино, бугай Хидэо добродушный обожатель певчих птичек, и раскрашенный под стилизованный череп Кин, напоминавший тощего скинхеда-монаха.

Кроме работников пленки и хлопушки, компанию нам составлял отряд наемников-самураев. "Солдаты Неудачи" — как мысленно прозвал их я. Они не были тертыми жизнью вояками, скорее напоминали студентов-фрилансеров, которых свели вместе обстоятельства.

Присев на подлокотник потрепанного дивана, я с интересом наблюдал за съемками, когда меня отвлекла возня наемников. Парни сидели с молоточками из походных ремонтных наборов и пытались убрать вмятины с оружия и доспехов, оставшиеся от их стычки с седьмыми.

Парни были вежливы, но симпатии мы у них не вызывали и я собирался это исправить.

— Привет, могу я помочь?

Поначалу они восприняли такое отношение с опаской и недоумением, но вскоре уже вовсю рассказывали о себе.

Они были местными, кормились с тех заданий, которыми брезговали учебные команды шиноби. А ниндзя недолюбливали, за то, что мы получаем лучшие задания, а они — все остальное. Ничего удивительного, многие самураи именно из-за этого нашего брата и недолюбливают.

С обсуждения биографий, создания отряда и прочих мелочей, так получилось, мы перешли к обсуждению нашего первого "знакомства".

— И как вы ее задержать пытались? — отхлебнул я из фляжки, прислонившись спиной к большому коробу с металлическими краями и усиленными уголками.

— Мы бросили масло, чтобы задержать...

Я чуть было не выплюнул компот, услышав это. Видимо в тот момент у меня было такое дикое выражение, раз самурай заткнулся на полуслове.

— Масло?! Под ноги лошади? — прокашлявшись, убрал флягу от греха подальше. — Я так посмотрю, живой вам актриса не сильно-то и нужна была.

— Почему это? — спросил, набычившись, Кота. Он был тем парнем, который не побоялся Сакуры и указал, куда убежал Наруто.

— Объясняю, если упасть с лошади, можно сломать шею, получить копытом по лбу, — парни захихикали, — быть придавленным лошадью, получить перелом руки или ноги, или компрессионный перелом позвоночника! Это когда останется живой, но ходить будет только под себя, если рядом не найдется хорошего ирьенина. Не говоря уже о том, что лошадь с переломанными ногами отправится на скотобойню. А она, лошадь, между прочим — ценный реквизит.

Самураи переглянулись и повесили носы, словно провинившиеся школяры.

— Да мы раньше не захватывали охраняемых, — ответил за всех полноватый парень.

В отряде он был самым старшим, аж 27. По виду — из очередного обедневшего самурайского рода. Таких много стало после создания шинобских деревень. Лишились работы. Кто поумнее, посильнее, поудачливее и получше с чакрой — стали чиновниками или шиноби, а остальные серьезно сдали.

Теперь-то мне стало понятно, почему их нанял Сандая: они мало просили за свои услуги, да еще массовкой подрабатывали. Фриланс по-самурайски.

Хотя жить захочешь — и не на такие условия пойдешь. К тому же охрана самой известной актрисы Страны Огня, а то и всего мира будет хорошо смотреться для других нанимателей, плюс возможность засветиться в кино...

— Не убили — уже хорошо, — подбодрил парней, — но давайте я вам расскажу, как сделал бы сам...

Какаши на мою дружбу с самураями смотрел снисходительно, с иронией. Видимо общаться с наемниками он считал зазорным. Зато перед заказчиком и "принцессой" был подчеркнуто вежлив и справедлив. Даже Наруто похвалил, правда, я не услышал за что.

Наруто тоже с самураями быстро нашел общий язык, а Саске только с любопытством поглядывал издалека. Подойти то ли брезговал, то ли стеснялся, то ли то и другое.

До Страны Снега мы добирались напрямую, через Страну Железа, что, кстати, совсем рядом со Страной Риса. С одной стороны, это несказанно порадовало, потому что так ближе, а с другой — также огорчило, потому что совсем рядом, в Стране Риса были основные базы Орочимару, так называемая Деревня Звука. Вся соль была в том, что Отогакуре была как тот суслик, которого никто не видит, а он есть.

Состояла она из ряда хорошо спрятанных подземных баз и убежищ, это я помнил из канона, раскиданных по нескольким странам, но основные находились в Рисе. Там же находились и подчиненные Змею кланы, основные лаборатории и точки сбора шиноби. Но никакой единой деревни или города подобного Конохе не было. Я не знаю, почему Пятая и руководство Страны Огня не объявили войну Стране Риса и не прошлись огнем и мечом по всем базам, схронам и поддерживающим Орочимару кланам, но факт оставался фактом. Преследовать вражеских шиноби на территории Страны Риса нельзя. А вот сопровождать заказчиков и отбиваться от врагов — сколько угодно. Сам Змей затаился и не мешал, наши команды выполняли миссии в стране врага без особых проблем, пока не начинали пытаться искать Орыча. Странная какая-то непримиримая борьба с белым змеем.

Шли мы быстро, по отличным дорогам. Как-никак, важная торговая артерия. Транспорт, правда, гужевой, но и так неплохо. Даже если не едешь, то хотя бы твои пожитки везут. Да и меньше приходится ждать черепах-гражданских.

В Стране Железа мне не понравилось: там было пасмурно, холодно, ветрено и мрачно. Местные, хмурые мужчины и редкие женщины, выглядели ощутимо беднее, чем в Стране Огня, а самураи-стражники казались полицаями какой-то антиутопии — подозрительные, надоедливые и тщательно все проверяющие держиморды. Шиноби они не любили, отчего нас досматривали особо тщательно, дольше полной телеги всякого хлама.

И везде, во всех щелях все забито угольной пылью. Над головой монолитные, как бетонная плита, серые тучи, будто поддерживаемые сваями-столбами рвущимися вверх из многочисленных труб.

Кстати, в отличие от манги, здесь у самураев Железа был нормальный полный самурайский доспех... Только из хорошего железа, а не из всякого барахла, как в истории моего мира. И совсем непохожий на ту идиотскую порно-броню, что была в манге и открывала кучу уязвимых точек.

Хотя до готического или тем более миланского доспеха этот наряд все равно не дотягивал ни по уровню дизайна, ни толщине брони, ни по сложности, ни по качеству, ни по защитным качествам. Видно было, что это не штучная работа мастеров, эргономичная, отшлифованная и вылизанная за столетия работы на самых знатных и богатых аристократов и подогнанная под особенности конкретного заказчика, а массовая штамповка для армии.

Плюс все проблемы типичного самурайского доспеха: отсутствие шлемов с забралом,

почти отсутствующая защита внутренней стороны рук и подмышек (куда, кстати сказать, замечательно проходили смертельные удары), и не защищенная область между коленом и окончанием набедренников (а удар катаной туда если не перерубал ногу, то вспарывал артерии) и хреновая защита шейной области. Плюс, конечно, не было всяких стальных винтов, гаек, упоров и прочих технических ухищрений, призванных обеспечить правильное распределение веса и обеспечить максимальный уровень защиты при минимальной утрате скорости и подвижности.

А из Страны Железа мы зафрахтованным кораблем собирались отправиться на ледяные острова на границе со Страной Снега, где, по словам режиссера, должны были начаться съемки.

Но без приключений все же не обошлось.

Перед самым отъездом Фуджиказе сбежала от охраны.

Примечание к части

Заказчик, он же Сандай Асама, он же продюсер:

http://www.animefamily.com/images/NARUTO/Specials/Movie1/M1-125.gif

Фуун, Наруто и коняка-реквизит:

http://video.sibnet.ru/upload/cover/video_746331_0.jpg

Бездушный воин:

http://kinozz-online.ru/uploads/posts/2017-05/1495044745_56023455.jpg

Одна из афиш:

https://www.senpuu.net/uploads/tematy_tygodnia/2012/10/03/plakat.jpg

Ее побег обнаружили случайно, потому что с собой она не взяла ничего: ни вещей, ни денег, ни документов. Сам режиссер на эту новость лишь отмахнулся, поморщившись. Другие актеры объяснили, что Фуун в этот раз не ставила перед собой цели смотаться с узелком, как ежик в туман, а решила уйти в запой. По крайней мере, так утверждала дублерша, Юми, которая жалела и прикрывала "принцессу".

Выслушав рассказы о пьяной Фуун, меняющейся одеждой с Юми, со стоном приложил руку к лицу, уже догадываясь "кто" будет лечить актрисульку от похмелья. Впору писать брошюрку "1001 способ вывести из запоя"! Что ж мне так на пьющих-то везет?!

И хотя все знали, что Фуджиказе под утро вернется сама, нам поручили ее найти и вернуть. Потому что вернуться она может и в час и в два дня, а корабль отплывает в семь утра, и ждать, пока она проспится, капитан не станет.

Первому обнаружить Фуун не повезло Наруто. Я нашел мелкого в куче каких-то брусьев, он лежал, раскинув руки, и гневно сопя, смотрел в небо красными слезящимися глазами.

— Она сказала, что я извращенец. — Растирал глаз. — А я автографа ее просил!

— Убери руки, — я аккуратно промыл ему глаза водой из фляги, после чего приложил светящуюся зеленым ладонь, — больно?

— Не... — неуверенно протянул блондин. — Нет. — Шмыгая носом. — Уже нет. Обидно. Дура она! Клон за ней проследил, — буркнул, поднимаясь, — она в двух кварталах отсюда, в баре. Клон-кот проследил.

Таким смурным мелкого я не видел давно, а еще его прямо распирало высказать все обиды, как фаната серии за осквернение светлого образа, но он только гневно сопел.

— Не забивай себе этим голову, — поравнялся с Наруто, — актеры редко бывают столь же приятными личностями, как и их герои. Чаще наоборот.

Фыркнув, Наруто прыгнул на крышу и побежал на запад. Пришлось догонять.

— Вечер перестал быть томным. — устало вздохнул я.

В бар мелкий ворвался, не обратив никакого внимания на вышибалу. Он его просто с дороги подвинул, не заметив ошалелого взгляда шкафообразного мужика.

— Не беспокойтесь, — помог мужику подняться, — пить он не будет. Мы заберем вон ту девушку и уйдем.

— Но она же вроде не хочет... — неуверенно промямлили бугай, глядя на то, как мелкий блондинистый пацан с налобным знаком Листа тянет куда-то за руки окосевшую посетительницу.

Я мысленно поставил мужику плюс. Инстинкт самосохранения у него на месте. Лучезарно улыбнувшись, я дружелюбно добавил:

— Мы ее охрана, нам можно. Так что, пожалуйста, не мешайтесь у нас под ногами, и тогда никто не пострадает.

Бугай, глядя уже на мой хитай-ате, пробормотал что-то похожее на извинения и поспешил убраться в свой угол, на стульчик.

Пьяная Фуун была еще более невыносима, чем трезвая. Она то жаловалась на жизнь, то возмущалась нашим хамством, чуть не потеряла кошелек, какой-то кулон и шапку. Если бы вышибала не обратил внимание, так бы и бросили эти вещи тут.

Так как "ехать" на моем горбу актриса отказывалась, а сама ходила, покачиваясь все с большей амплитудой, пришлось применить усыпляющую технику и передать на руки клону.

— Ирука, ты слышал, что она сказала?

— Не особо прислушивался, но я понял, что ты пытался ее переубедить.

Кивок:

— Я знаю, она не принцесса, но ты говорил, что когда притворяешься, то ты становишься тем, кого изображаешь. Она плохо играет Фуун, она не как Фуун! Она мне не нравится.

— Так Юкие не обязана быть в роли постоянно. У нее другие задачи, не такие как у маскирующегося в стане врага шиноби. — весело фыркнул. — Все мы не золото.

Наруто надул щеки, явно с трудом удержав возражения. Я его не переубедил.

Порт ничем особым не запомнился (ну море, ну рыбой воняет, ну солью), кроме эмоций Какаши. Особенно выделялись страх, решимость, чувство вины. Моя паранойя завопила дурниной о том, что нас опять втравили в неприятности, но давать задний ход уже было поздно. Оставалось лишь держать нос по ветру, уши на макушке и не дать дуба, как прошлые товарищи по команде Какаши.

Поприветствовавший нас мужчина, представившийся капитаном этого судна, услышав фамилию Умино, уставился на меня долгим и подозрительным взглядом, но ничего не сказал.

— Чой-то это он? — подергал за рукав Наруто, в недоумении ожидая ответа.

— А подумать?

Просияв, Узумаки пробубнил под нос "Ютака-сан говорил" и поскакал осматривать корабль вслед за Саске, крикнув "Мы же договаривались!".

Берег Страны Железа уплывал вдаль, настраивая на депрессивное, лирическое настроение, когда меня деликатно дернул за рукав вернувшийся с разведки Наруто и попросил разрешения позвать сюда дельфинов.

Идея была отличная, ведь большая часть пути пройдет по морю и поддержка водного призыва совсем не помешает. Но лично у меня вызывала сомнения температура воды.

— Ну попробовать-то можно... — поддался я на уговоры.

Один черт, надо уже потихоньку легализовать хотя бы часть тех знаний, которых мы набрались на Каменистом побережье, ну и призыв конечно. А то большое начальство в Конохе может нервно отреагировать, если вдруг выяснится, что вчерашний деревенский дурачок знает и умеет то, о чем даже не должен был слышать. Такие сюрпризы могут кончиться для меня если не фатально, то очень плохо.

А так все будет постепенно, плавно...

Вот, потихоньку учил печати у Каруйи Рея... Потом случайно встретил родственников в Каменистом, тоже чему-то подучился... Потом от них же слабенький призыв получил. Что еще? Не уверен, был очень занят делами клана и защитой интересов Страны Огня.

Глядишь, и прокатит.

Тихонько вызвать не получилось, хлопок с которым появился дельфин, больше похожий на небольшую поджарую касатку-альбиноса, заставил всех бежать к левому борту побросав дела и обнажив оружие.

Но еще больше удивились пассажиры деревянной шхуны, когда зверюга человечьим голосом заговорила и предложила Наруто прокатиться. Тот тут же начал раздеваться, начав с молнии на груди, но я его остановил жестом.

— Можно, — привлек я внимание дельфина, — но позже и не здесь, а там где будет потеплее. На обратном пути.

— Оу-у, — переигрывая протянул мелкий, застегивая куртку. — Мы недолго, пожалуйста!

— У меня вопрос и просьба. — Жестом попросил Наруто помолчать.

Выслушав, Миа помотала лобастой башкой. Она пояснила, что хоть дельфины и могут жить в холодной воде, но если будет меньше восьми тепла, за мной они не полезут. И все же, Миа позволила себя призвать в критической ситуации.

— Понял, — перегнулся через ограждение, — только в экстренной ситуации и если у меня не будет иного выбора.

— Можно? Можно? — Размахивая свежей печатью на клочке бумаги. — Я не замерзну с ней!

— Ладно.

Что-то победное крикнув, мелкий скинул вещички и прижал печать к правой стороне груди, которая осталась на коже блеклым отпечатком, на секунду вспыхнувшим синим.

Харуно смотрела на дельфина, как на чудо и ходила за ним по палубе, не в силах оторвать взгляд. Саске же больше заинтересовала печать, он даже, по-тихому, листок забрал. А потом украдкой его рассматривал стоя за спинами матросов.

Некоторые виды печатей вели себя, словно переводные картинки, при подачи в них чакры сходили с бумаги, оставляя чистый лист, к сожалению, уже непригодный для качественного фуин из-за отпечатка, похожего на истончившуюся по форме "рисунка" бумагу.

Харуно не сильно выделялась на общем фоне, если бы в отличие, от остальных,

не попросилась покататься, когда с этим предложением Наруто обратился ко мне.

Хатаке стоял неподалеку с видом полнейшего безразличия и только благодаря эмпатии я смог засечь заинтересованность, переходящую в любопытство, а после, в достаточно сильное недоумение.

Наше маленькое шоу чем-то не укладывалось в картину мира Собакина и это его сильно напрягало.

Я так задумался над реакцией Хатаке, что поначалу не сообразил в чем дело и даже подумал — ослышался, а Наруто с радостью дал печать, подал Сакуре руку, и призвал ту самую мелочь-альбиноса. Да только сейчас она уже была размером с обычного дельфина. Но всё так же розовела от сильных эмоций.

На кой-черт Сакура взяла с собой в страну вечных снегов купальник? Но потом вспомнил о горячих источниках, которыми славились предгорные районы и стало немного стыдно за предвзятость. Совсем чуточку. Я взрослый, имею право быть неправым и не признавать этого.

— Фуф, — громко выдохнул, подумав "Такой себе из меня взрослый".

— Розовая девушка на розовом дельфине! — таращился режиссер на Харуно. — Не знаю, что это будет за фильм, но я его сниму!

После мига замешательства, я прикрыл рот рукой, чтобы скрыть смешок, потому что прозвучало это как вступление к будущему порнофильму.

Режиссер явно что-то заподозрил, оттого состроив самое одухотворенное выражение лица на которое был способен, я сказал, будто ни к кому не обращаясь:

— Если нет легенд с такими персонажами, их всегда можно выдумать. Ведь так, Нагиса-сан?

Взгляд режиссера был полон одобрения.

— Рассуждаете, как творец!

— Я писатель. Как говорят, — хихикнул, — широко известный в узких кругах.

Шутливо кольнув на тему самонадеянности, Нагиса Синдо попросил рассказать о том, что я уже написал и даже выказал желание купить мои книги, когда окажемся в порту. Но стоило начать описывать сюжет Хоббита, как режиссер резко переменил мнение и попросил не рассказывать, что было дальше. Синдо сознался, что дело в испуге. Он испугался, что мои истории могут сбить его с мысли, с собственной колеи, но взялся прочесть детские сказки, а мне выдал сценарий. И не просто так, а прочесть и найти слабые места. Скорее всего, это какая-то проверка, потому что оценить уровень по сказочкам, задача нетривиальная. Можно ли оценить талант Пушкина только по "Лукоморью", не читав, к примеру, "Онегина"? Нет. А выводы относительно моих талантов сделать еще сложнее, я ведь плагиатор, лишь своими словами пересказываю понравившиеся истории самых разных авторов. Да и опыта у меня меньше, чтобы советы давать такому, как Синдо-сан. Взяв скрепленные бечевкой листы, я хотел что-то еще рассказать режиссеру, но приятный разговор пришлось оперативно свернуть, потому что

Хатаке достаточно громко поинтересовался у Наруто, что я потребовал в обмен на свой клановый призыв.

Кажется, меня опять пытаются при всех выставить в дурном свете!

Предчувствуя очередную разборку, я повернулся к нашему "славному командиру", но прежде ему успел ответить Наруто.

Узумаки, недоуменно уставился на Какаши и возмущенно выпалил:

— Ничего, даттебайо! Нам Дельфины дали призыв, потому что мы им помогли!

— Вот как... — насмешливо протянул Хатаке. — И в чем помогли?

— А вот это вам знать не положено, Хатаке-сан, — влез я прежде, чем Наруто ляпнул что-нибудь еще. — Да и не думаю, что у вас есть допуск к такой информации. к части

В баре Наруто и Фуун:

http://nokino.biz/uploads/posts/2017-03/1490332941-168666805-27.jpg

Кораблик:

https://st.kp.yandex.net/im/kadr/9/0/9/kinopoisk.ru-Gekij_26_23244_3B-ban-Naruto_3A-Daikatsugeki_21-Yukihime-ninp_26_23244_3Bch_26_23244_3B-dattebayo_21_21-909019.jpg

https://st.kp.yandex.net/im/kadr/9/0/9/kinopoisk.ru-Gekij_26_23244_3B-ban-Naruto_3A-Daikatsugeki_21-Yukihime-ninp_26_23244_3Bch_26_23244_3B-dattebayo_21_21-909048.jpg

https://st.kp.yandex.net/im/kadr/9/0/9/kinopoisk.ru-Gekij_26_23244_3B-ban-Naruto_3A-Daikatsugeki_21-Yukihime-ninp_26_23244_3Bch_26_23244_3B-dattebayo_21_21-909057.jpg

Режиссер и команда:

http://film.thedigitalfix.com/protectedimage.php?image=MattShingleton/narumovone01.jpg_21122007

От прошлой части:

Заказчик, он же Сандай Асама, он же продюсер:

http://www.animefamily.com/images/NARUTO/Specials/Movie1/M1-125.gif

Фуун, Наруто и коняка-реквизит:

http://video.sibnet.ru/upload/cover/video_746331_0.jpg

Бездушный воин:

http://kinozz-online.ru/uploads/posts/2017-05/1495044745_56023455.jpg

Одна из афиш:

https://www.senpuu.net/uploads/tematy_tygodnia/2012/10/03/plakat.jpg

А вот это Собакина задело за живое, хоть он и удержал лицо. Еще бы, он же мнит себя допущенным во все тайны, а я ему так ощутимо по носу щелкнул.

— Я элитный джонин и бывший капитан АНБУ, — надменно процедил Хатаке, с неприязнью глядя на меня, — Третий дал мне максимальный допуск...

— Третий давно мертв, — спокойно парировал я. — Да и вы уже не первый год не капитан АНБУ, и какой там у вас допуск, я не знаю. Никаких бумажных подтверждений не видел и от Цунаде-самы ничего не слышал. Будет бумага, будут сведения, нет бумаги — нет информации.

Конечно же, Хатаке после моих слов долго фонтанировал возмущением, злостью, и (ну надо же!) он искренне оскорбился на такой ответ! Хотя морду состроил невозмутимого кирпича. А затем, покрутившись, не сдержавши чувств, ушел в каюту бросив презрительный взгляд.

Меня особенно сильно рассмешила исходящая от взрослого мужика детская обида. Я нечто похожее, бывало, от Наруто чувствовал, когда тот дулся на необоснованные, как ему казалось, запреты. Например: не есть упавшие на пол яблоки, не помыв их.

Разумеется, даже будь у Хатаке наивысший доступ, я бы один хрен ему ничего не сказал, потому что дела моего клана его не касаются. Но тогда ему не было бы так обидно, как сейчас, когда я ему прямым текстом сказал, что он рылом не вышел. В смысле, не пользуется доверием начальства, не допущен до тайн да и вообще не пойми кто.

Про годы сказал за тем же самым — чтобы намекнуть, что он уже боги знает сколько времени перестал быть большим начальником и вообще не пойми чем занимался.

Именно это и я объяснил Наруто под техникой "от ушей" (так мы в шутку называли антипрослушку), после того как тот отозвал дельфина. Радиус техники был достаточно большим, чтобы в него попал Саске, облокотившийся на фальшборт рядом с нами. А так как я не попросил его уйти, он остался на месте. Мне нужно было его присутствие.

— Наруто, ты будущий глава клана Узумаки, — объяснял я. — Неважно, кто перед тобой — джонин, капитан твоей команды, да хоть сама Хокаге. Дела твоего клана и тем более нашей семьи их не касаются, пока они не пересекаются с интересами Деревни, и даже тогда твоя задача состоит в том, чтобы защитить свои — , я выделил это слово голосом, — интересы.

Саске заинтересованно покосился на словах "нашей семьи".

— Но он же... — робко заговорил мелкий.

Я перебил:

— Еще раз повторю — СВОИ интересы. У нас, клановых шиноби, есть права и клановые привилегии, которые мы и наши предки заслужили потом и кровью, храбростью на поле боя, деловой хваткой вне его, а так же деньгами, техниками и другими ресурсами в мирное время. Ты всегда должен помнить о них и если надо — использовать к своей выгоде. И это не будет наглостью, этого не надо стесняться, это твое по праву!

Наруто взглянул на меня не скрывая сомнений.

— А если это покажется кому-то наглостью, или даже если оно будет ею ... Твой клан, твоя семья важнее мнения каких-то посторонних. Так ведь, Саске-кун?

Учиха согласно кивнул, может быть немного поспешно. Для него все это было очевидными, прописными истинами.

И все равно я видел, что Наруто колеблется, ведь до меня ему внушали совсем иные ориентиры и даже авторитет Саске большой роли не сыграл.

— Он ведь ничего такого не спросил. — медленно пожав плечами, проговорил Наруто, но после моего взгляда уныло протянул. — Да я понимаю... Дела семьи — это дела семьи.

Мне же было очевидно — что нет, не понимает до конца.

— На нас уже косятся. — неуютно передернул плечами Узумаки.

Саске фыркнул и ушел, видимо решив, что ничего интересного он больше не услышит.

Видя реакцию мелкого, я убеждал себя:

"У меня достаточно здравомыслия, чтобы не выбирать безнадежных битв: я объясню ему это еще раз, позже и другими словами, когда на нас не будут пялиться любопытные.

Пока мне хватит и того, что он здесь и сейчас смог осознать, прочувствовать, дополнить что-то новое в своей картине мира".

Но учительский характер взял вверх и я не стерпел:

— Погоди, Наруто, — накрыл ладонью последнюю из серии печать, которую сложил Узумаки, чтобы помешать снять купол. — Какаши капитан нашей команды, не отрицаю этого факта, но это не значит, что ты должен раскрывать ему детали миссии, на которой его не было и которая его никак не касается. Раскрывая даже малозначимую информацию другим людям, ты ставишь в опасность и меня, и себя. Например, сегодня Хатаке и куча гражданских, которых мы при всём желании не можем заткнуть, узнали, что у главы клана Умино до недавнего времени даже не было фамильного призыва, а это важная информация, которая может выйти нам обоим боком...

Беззвучно ойкнув, Мелкий сделал поклон.

— Извини, Ирука, — выпалил Узумаки.

— Извиняю, — вздохнул я. — Но старайся больше так не делать. "Думаешь, а потом говоришь", — напомнил я, — не наоборот.

После того разговора, Наруто еще долго задумчиво морщил лоб, явно вспоминая, что и где он мог сболтнуть лишнего.

Не сомневаюсь, что как в посмертно оставленном мною мире, так и в этом нашлись бы прекраснодушные идиоты или подлецы, которые завопили бы, что вот не надо делать из парня эгоиста! Это нехорошо, аморально и прочее бла-бла-бла!

И вообще, в манге он смог объединить других своим примером и спасти мир только потому, что весь такой открытый откровенный и готов жертвовать собой! Ага, знаем мы это "быть добрым и щедрым хорошо", только никто не уточняет "кому именно от этого хорошо". Уж точно не обладателю этих качеств.

Нахер! Вот просто пусть идут нахер колоннами по двое! У нас тут не шоколадно-ванильная манга для подростков, а Игра Престолов в псевдояпонском и шинобском варианте. Здесь слепо доверять посторонним опасно для жизни. И я так рисковать не буду.

Не к месту и не ко времени сказанные слова здесь и сейчас могут привести меня и Наруто в могилу. Так что быть честными и открытыми парнями и бороться за все хорошее — пожалуйста, но...

Сами. Все сами.

Без меня и без Наруто. Я хочу жить долго и счастливо и пацану того же желаю.

Позже я предложил Наруто почитать со мной сценарий "Несчастной принцессы", на что получил отказ и праведное возмущение на тему спойлеров. Похихикав и тяжко вздохнув, я принялся за чтение и неожиданно залип. Зачитался настолько, что просидел в коридоре под керосиновой лампой до самого рассвета, а вернувшись в каюту, попытался выключить солнечный свет из иллюминатора выключателем. В каютах, из-за их небольшого размера и многоярусных "кроватей"-гамаков, были тусклые электрические лампочки под самым потолком, а в коридоре крепкие керосиновые лампы подвешенные на разноцветных карабинах, словно взятых из снаряжения скалолаза или промышленного альпиниста.

Какаши, конечно бурчал, что я завалился спать днем, но он сам не знал чем себя занять. Да и формально попенять мне все равно было нечем. Пост сдал — пост принял. Опасности нет, так почему бы и не поспать?

А Хатаке, похоже, бесился из-за вчерашнего и потому что сценарий попросить почитать ему гордость не позволяла, а делать все равно нечего. Ну и пусть себе страдает. Ему полезно.

На рассвете третьего дня заметно похолодало. Пар изо рта стал гуще, начали попадаться крупные льдины и одиночные "враги Титаника", проплывающие дальше, в море. После легкой тренировки Наруто носился по палубе, выдыхая клубы пара и изображая пароход, который обогнав нас, подозрительно медленно обошел крупный айсберг и скрылся за ним. Поначалу показавшаяся мне средним по размеру куском льда, белая гора приближаясь росла и росла, пока не сравнялась размером с небольшой остров, где бы с удобством разместилась рыбацкая деревушка семей эдак на пять-семь.

— Ирука, а почему...

Но вопрос я так и не услышал парень из "вороньего гнезда" очухался и наконец заметил помеху.

Хорошо, что наша посудина не Титаником зовется! Среди массивных льдин мне слегка не по себе, ведь наш кораблик вообще-то — деревянный парусник. Да, тут такое забавное смешение нового со старым: генератор, электродвигатель, электричество... но они мало используются при местном каботаже*. Кстати, ни то ни другое новым не выглядит. Я бы даже сказал: имеет хорошо различимые следы колхозного ремонта. Конечно, парусное оснащение довольно совершенное и удобное в использовании, но почему такая странная остановка на полпути к нормальным кораблям? Такое ощущение, будто все это было каким-то паллиативом*, временным решением, которое вдруг стало постоянным.

Я думал мы обойдем эту глыбу, и продолжим путь, но Синдо перевозбудился и решил, что айсберг — это отличное место для съемок. Но что-то я такого эпизода в сценарии не припомню. Он его на ходу придумал?

И хотя хозяин-барин, прежде чем вылезти, я попросил обождать с высадкой, чтобы проверить льдину. Эта гора мутно-голубого с белесыми вкраплениями цвета казалась мне слишком подозрительной, местами даже искусственной, но зуд в пятой точке к делу не пришьешь. Я просто не мог объяснить, что меня здесь не устраивает.

— Что вы собираетесь делать, Ирука-сан? — недовольно спросил Хатаке.

— Проверить, нет ли здесь крупных трещин. Если утопим оборудование, — улыбнувшись, развел руками и, словно деревенщина, произнес, — кина не будет.

Естественно, его собачество ничего делать не стало — не царское это дело.

"Остров" я чуть ли не обнюхал — ничего. К моему сожалению, глыба рассыпаться не собиралась, и мне пришлось давать добро на высадку.

Съемки на айсберге неожиданно затянулись. Первый день ушел только на то, чтобы расставить оборудование, положить рельс для громоздкой камеры и скрутить подъемник для режиссера, с которого тот контролировал процесс. А уж неудачных дублей, не того времени суток для кадра и других неподходящих условий — не счесть. Один день мы вообще нос наружу не высовывали из-за сильного снегопада. К счастью, сцена уже была другая, так что расчищать снег "как было вчера" не придется. А то зная Синдо (режиссера) и его педантичность по отношению к деталям, ему вполне могла прийти такая мысль в голову!

Тем вечером я долго и бездумно пялился в темный провал неба, стоя на палубе, пока вниз, в каюты, меня не утащил Наруто, бурчащий, что я так простужусь, заболею и обязательно умру.

Сейчас, сидя около иллюминатора и прилипнув щекой к холодному стеклу, я наблюдал за крупными хлопьями, быстро исчезающими в матово-черном море. Если не смотреть на воду, начинало казаться, что ты поднимаешься вверх, в эти темные небеса без единой звездочки. А еще я думал, что это должно быть чудно — Умино, выходец с побережья тропического моря, который любит снег и холод. Наруто же моих восторгов не разделял, и после первой игры в снежки он решил, что ему больше нравилось сидеть в тепле и уюте, закутавшись в пуховое одеяло до самого носа и слушать рассказы, наблюдая за мной через огонек свечи. Его Нара покусал, что ли?

— "Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.

Испугалась тогда мачехина дочка..."

— Она уснула, — заговорщически прошептал Узумаки, — Ирука. Уснула.

Опустив руку к боку девочки, я передал ей чакры и снова сел к "окну", рассказывать сказку про двенадцать месяцев.

Знаю, что это медвежья услуга, но смотреть, как вялая Харуно кутается в плащ и подозрительно пошмыгивает носом, дрожа как осиновый лист, ни у меня, ни у Наруто нет никакого желания.

Уже в дороге Сакура поняла, какую глупость совершила, выбрав себе гардероб на эту миссию — "чтоб красиво", а не "тепло и комфортно", но делала вид, что все в полном порядке. Упертая ослица!

Это додуматься надо, зимой носить топ с открытыми плечами и животом! Да, она кокетливо прикрывала голое пузо и плечи теплым плащом типа пончо... но где плащ, а где куртка?!

И в теплом климате Конохи это бы даже прокатило, но мы-то не дома да и мороз в море ощущается острее, чем на суше из-за высокой влажности и ветров.

Кто-то может напомнить, что шиноби в принципе легче переносят жару и холод, но это потому, что мы обогреваемся чакрой. Это идет у нас на уровне инстинктов и защитных реакций.

Некоторые, из-за этой особенности, зимой и летом одним "цветом", предпочитая удобное теплому. Но Сакура не джонин, чтобы ради удобства пренебрегать защитой от холода и резерв у нее мизерный для такого пафосного превозмогания. Кому как не ей каждую кроху экономить? Взрослому шиноби позволительно просадить часть чакры на обогрев, если он начнет подмерзать, что особенно актуально во время слежки или засад. Из-за интенсивного оттока чакры на обогрев, Харуно становилась вялой, если надолго отлучалась от печки, даже иногда покашливала, но неизменно отказывалась от помощи, показывая какая она самостоятельная и взрослая. А ничего, что даже Хатаке с шарфиком ходит и в теплой обуви, не? Все равно "На зло маме отморожу уши"? А печать Наруто — это лишь усиление естественной терморегуляции. Да к тому же печать на Наруто, явно, рассчитана на него и пережигает резерв Сакуры меньше чем за сутки. Если Мелкий сам не осознает что с его творением что-то не так, я ему на это укажу. Потом. А то если сейчас об этом ляпнуть, то он получит в лицо от Розовой, попытавшись извиниться за просчёт. А еще это испортит впечатление, которое Узумаки произвел на нее своим фуин талантом.

Впрочем, обошлось. Наруто сам осознал косяк и после незапланированного купания Сакуры в ледяном море (сама как-то умудрилась свалиться, никто не помогал), сказал ей, что долго носить печать-обогрева нельзя. А потом Сакуре нашли, и на скорую руку перешили, нормальную теплую одежду в костюмерной. В следующий раз будет умнее. Наверное...

Целую неделю на айсберге-острове ничего не происходило, и я начал задумываться о том, что мне померещилось чужое присутствие. Как оказалось, не показалось!

Напали на нас в седьмой день съемок, даже дали пообедать. Вежливые, сволочи!

Примечание к части

Кабота?ж (фр. cabotage) — термин, использующийся для обозначения "плавания коммерческого грузового или пассажирского судна между морскими портами одного и того же государства".

ПАЛЛИАТИВ.

Слова паллиатив, паллиативный вошли в русский литературный и книжный язык второй половины XIX в. из медицинского языка. В медицине паллиатив — лекарство, дающее временное облегчение болезни, но не излечивающее ее.

Продолжение следует...

http://samlib.ru/editors/k/kerr_r/prodolzhenie2glawy.shtml