Путанабус книга 1 Лишние земли лишних

— И что, — недоумевал я, — Вы, их выпроваживая, даже почки им не отбили, чтобы они хотя бы ссали кровью всю оставшуюся жизнь.

— Как вы русские жестоки, — искренне удивился сержант.

— А что мне с такой мразью прикажешь в дёсны целоваться? Или вести душещипательные беседы об их тяжелом детстве, матери-проститутке и отце-алкоголике. Почему вы, как коммунисты, гуманны только с преступниками? Ты лучше об их жертвах подумай, когда в следующий раз будешь говорить о жестокости, — я начинал не на шутку заводиться.

— Мы выполняли приказ, — сержант слегка набычился.

— Приказ у вас был вывести их из города. Так? — уточнил у него.

Сержант кивнул.

— И я уверен, что в приказе не было ни слова о том, в каком состоянии вы их должны выкинуть за ворота.

Сержант снова кивнул в подтверждение моих слов.

— И уже только от вашего понимания ситуации и вашей совести зависело в каком состоянии выдворяемого выполнить такой приказ? И никто вам не мешал там самим совершить возмездие. А вы их даже дёгтем не вымазали и в перьях не вываляли .

Сержант молчал, каменея лицом. Нехороший разговор получался, очень ненужный в данный момент. Поэтому я постарался взять себя в руки и сократиться.

— О`Кей, Сэм, — я похлопал его по плечу, — Всё нормально. Я был неправ, что вспылил. Извини. Не бери дурного в голову, а тяжелого в руку. Лучше пошли, посмотрим, как там наша Катя.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 22:18

В номер позвонил хозяин гостиницы и попросил меня спуститься вниз. Меня там кто-то спрашивал. Я устало спросил, кто это меня на ночь, глядя, так грязно домогается? Оказалось какой-то военный. Русский, к тому же.

Всё страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса в сказке одного английского лорда . Прапору Быхову я свой адрес вроде бы не давал. И склерозом пока ещё не страдаю. Других военных я тут не знаю. Мдя. Придётся идти самому смотреть, какой он там, в натуре северный олень.

Извинился перед мадам лейтенант, которая уже заканчивала оформлять свои бумаги, я спустился к стойке портье.

Про бумаги, это я так, по привычке, сказал. Как оказалось, скрытно от нас всё фиксировалось на цифровой диктофон, а потом уже эти звуковые файлы допросов при нас же перекачивались в ноутбук. А с ноута, как заверила лейтенант, они уже в конторе перекачают всё на основной сервер. И данная информация будет доступна Патрульным силам Ордена по всей территории, где они есть.

Мы, в смысле, я, Катя и Роза, это действо заверили письменно в отдельном протоколе, бумажном на этот раз. Катя, как потерпевшая, а мы, как не знаю кто процессуально. Ну, и все патрульные тоже поставили свои закорючки.

Лупу всё же раскрутили на словесные портреты нападавших, спасибо доктору. Классный спец этот док оказался. Фактически он её и допросил. Именно ему Катя всё рассказала, что запомнила. Лейтенант только фиксировала.

Ознакомившись с описаниями бандитов, сержант предположил, что один из нападавших очень похож на известного в городе сутенёра по имени Флориан, который держит публичный дом "Живая Роза". Правда, официально оформлен этот бордель, как танцевальный ночной клуб. И этот Флориан, вроде бы, как из румынских цыган происходит. Многое сходится.

— Это всё надо ещё тщательно проверить, — подытожила мадам лейтенант. Скорее всего, затем, чтобы именно за ней было последнее слово.

Вот тут мне и позвонил Ной.

Внизу, переговариваясь с Ноем, стоял подтянутый молодой военный в знакомом камуфляже. Я таких на карго-плаце видел у русских машин.

Спустившись с лестницы, окликнул его по-русски.

— Добрый вечер, я Георгий Волынский, у вас ко мне какое-либо дело или как?

— Приветствую, — военный с тремя звездочками пирамидой на погонах протянул мне руку для рукопожатия, — Старший лейтенант Владимирский, Русская армия. Вы можете пройти со мной к машине для опознания?

— Опознания кого? — переспросил, боясь сглазить.

— Да тут две девушки говорят, что они ваши жёны, — при этом он ехидно улыбнулся.

Давай-давай, гони лыбу, сапог. Знал бы ты, что у меня их не две, а тринадцать, зуб даю, больше бы не улыбался вообще. От лютой зависти. Очень захотелось эту гнусную лыбу с его лица стереть, но спросил другое.

— Где они?

— В машине, у подъезда. Пойдемте, — он сделал приглашающий жест и открыл входную дверь, пропуская меня вперёд.

Мы вышли из отеля на улицу. Напротив дверей, под фонарём возле патрульного "Дефендера", стоял темно-вишнёвый, вусмерть захромированный дорогущий "Хаммер" пикап.

Старлей сделал знак рукой и из авто выскочил водитель — молодой солдатик, который обошёл машину и открыл заднюю пассажирскую дверь с нашей стороны.

Я, правда, уже ожидал нечто подобное, когда старлей сказал "про жён", но всё равно, когда Оксана и Ярина, потупив глаза, с видом оскорблённой невинности вылезали из машины, у меня, камень с души свалился. Большой такой бульник. Тяжёлый.

Личики девчат были очень сильно покоцаны. Постарались бандюганы, извращенцы чёртовы. Но, главное, обе живы, а синяки с морды сами сойдут. Пусть им это будет уроком.

Оксана тут же подпустила слезу и жалобно пискнула.

— Жорик, тут такое было...

Но договорить ей я не дал. Обняв девчат, сразу обеих, охотно ответил на их поцелуи. И потом, без лишних разговоров, пресек попытки дальнейшего продолжения радостных лобзаний, и отправил хохлушек наверх. Приводить себя в порядок.

— На горшок и в люлю. Я с вами потом ещё поговорю, — пригрозил я им, когда зашли в холл, стараясь напускной строгостью скрыть свою безмерную радость. Просто счастье. Обыкновенное счастье видеть, что девочки живы и что всё уже в прошлом.

Хохлушки звонко и быстро зацокали "шпильками" вверх по деревянной лестнице. Разбираться со мной сейчас им явно не хотелось.

А мы с Владимирским и Ноем, оставшись у стойки портье, за освобождение девчат выпили по стаканчику виски. Ной, кстати, угощал.

Старлей нам кратко описал, как они вчетвером ставили на уши сутенёров из "Живой Розы", отбирая у них русских девчат, чем привёл Ноя в крайнюю степень восхищения. Особо впечатлило мирного отельера, что сутенёров били силиконовым фалоимитатором вместо дубинки.

К слову, в этой 'Живой Розе' оказались не только мои путаны, но ещё четверо русских девчат, которых заманили в этот бордель обманом. А дальше по накатанному ещё в Старой Земле сценарию: отобрали деньги и документы, избили, запугали до смерти и заставили заниматься проституцией.

Моих успели только избить.

Преисполненный благодарности я подарил старлею позолоченную зажигалку "Zippo" — больше нечего было, а отблагодарить его очень хотелось. Не деньги же ему совать? Да и этот подарок пришлось ему, чуть ли не насильно всучить, так активно отказывался.

От предложения "повторить" Владимирский вежливо, но твёрдо отказался, сославшись на неотложные дела.

И уехал.

А мы с Ноем, оставшись на месте, с удовольствием повторили по стаканчику этого неплохого виски, изготовленном в местном Техасе. За то, что всё так благополучно кончилось.

Тут у меня, как всегда неожиданно, сигареты кончились.

Ной опять угостил. Той самой "Конкистой", про которую сержант недавно рассказывал. Хорошие оказались сигареты. Мне понравились. Нечто типа "Житан" французских. И так же без фильтра.

Хороший мужик, этот Ной, правильный. Понравился он мне.

Я уже было настроился с ним под этот техасский вискарик душевно пообщаться, но тут сверху затопали по лестнице и, отвлекая нас от сего увлекательного занятия, спустилась в холл забытая мною мадам лейтенант со свитой из "подосиновиков". И всё опошлила.

— Джордж, — сказала она строго, — Почему вы не сообщили нам, что девушек уже освободили?

— А они разве сами вам об этом не рассказали? — улыбнулся я, и попытался пошутить, — Под протокол.

— Рассказали, конечно. Но мне ваше поведение не понятно, — она вперила свой возмущенный взгляд в бутылку виски на стойке.

— Готов принести свои нижайшие извинения, мисс, — слегка поклонился я ей и, повернувшись к хозяину гостиницы, попросил, — Ной, найди ещё стаканчик для лейтенанта. Не из моей же тары ей пить?

— Это излишне, Джордж, я на службе, — поспешно отказалась она от выпивки, — Но мне не понятно, почему вы пьёте в такой ситуации.

— Что тут непонятного, лейтенант Робинзон, — удивился я в свою очередь, — Всё, что хорошо кончается, надо обязательно отметить, по старой русской традиции. Иначе удачи не будет. А то я, глядя на расторопность вашей службы, девочек уже похоронил в душе. А теперь пью за их воскрешение.

— Это вы зря, у нас хорошая раскрываемость правонарушений. До тридцати процентов, — в её голосе была гордость.

Вот ведь стерва карьерная. Она, скорее всего, всю дорогу не о наших девчонках думала, а о том, как бы стать капитаном досрочно. Сучка. Но сказал ей совсем другое.

— С нашей везучестью, мэм, мы бы точно оказались в оставшихся семидесяти процентах, если бы не Русская армия.

— Причём тут Русская армия? — удивилась Робинзон.

— Как, причём? — удивился уже я, — Именно Русская армия не только освободила девочек в 'Живой Розе', но даже доставила их сюда с комфортом.

— Ваши девочки не сказали, что это была Русская армия, — мисс лейтенант о чём-то задумалась.

— Так они в униформе не разбираются, — оправдал я девчат, — Они на Новой Земле вообще первый день.

— Хорошо, — лейтенант про себя что-то решила, но делиться со мной сокровенным не стала, — Тогда мы закрываем дело, если всё так хорошо обошлось.

Её глаза улыбнулись.

— А что будет с наказанием Флориана и остальных мерзавцев? — удивился я такому быстрому закрытию уголовного преследования.

— Если это действительно была Русская армия, то Флориана, скорее всего, уже нет в городе, — усмехнулась мисс Робинзон.

— Но вы обещали дать его в розыск, — настаивал я.

— Обещала — дадим, мадам офицер пожала погонами, — Счастливо оставаться. И на будущее — не отпускайте своих девочек одних в квартал "красных фонарей". Но, думаю, вы сами уже осознали, что это чревато.

И она, не прощаясь, вышла на улицу. Патрульные утопали за ней, напоследок, громко хлопнув дверью.

Стало слышно, как зарычал на улице остывший дизель.

Потом и этот звук быстро утих, удаляясь.

Мы переглянулись с Ноем.

— У вас всегда тут так? — спросил я.

— Раньше было лучше. Людей сюда отбирали, как на космический корабль, — ответил Ной, — А в последнее время народ понаехал очень некачественный. И в большом количестве. Будешь? — он приподнял бутылку.

— Наливай.

День второй

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 9:52

Утро вышло сурово похмельным.

Вчера, я сначала выпил с Владимирским и Ноем.

Потом только с Ноем.

Потом ещё с Ноем.

Потом поднялся к себе в номер, обнаружив в там Лупу, Прускайте и Шицгал. Они сидели рядком на кровати и дружно трескали мой вискарь из принесенных Ноем стаканов. Катя была уже косая. Остальные гляделись в норме.

Я отобрал у них бутылку. В ней оставалась ещё примерно треть жидкости.

— Это моя мужская доля, — сказал я сурово.

— Да хоть львиная. Мы не претендуем, — пьяненько ответила Ингеборге, пожав плечиками, — Нам уже хватит.

— Мы только тебя ждали. Сейчас спать пойдем, — удивила меня Роза, потому как ожидал, что именно она тут и останется меня грязно домогаться, — Катю не обижай.

Роза и Ингеборге, не дав мне даже мяукнуть, дружно встали и одновременно поставили свои пустые стаканы на тумбочку.

Катя осталась сидеть на кровати, держа свой стакан в руке, очень внимательно его разглядывая.

Я решил, ничего не говоря, подождать продолжения действия, которое все расставит по полочкам. И дождался.

Ингеборге, молча, поцеловала меня в щёку и вышла.

Роза, прижавшись всем телом, поцеловала меня в губы, прошептав на ухо.

— Кате ты сейчас нужней. Не обижайся, — и слегка прикусила мне мочку.

Я остался в номере с Катей Лупу, которая старательно отводила от меня взгляд. Ууууу...Такое состояние может продлиться и долго. Надо трясти.

— Ну, что сидишь — раздевайся, — сказал я ей будничным тоном.

— Выключи свет, — попросила она, всё так же на меня не глядя.

После секса Катю пробило на пустой базар и она, привалившись спиной к моей груди, и, положив мои ладони на свои соски, долго и подробно рассказывала мне, как красиво её село Бэлэбэнешь. И какие там живут хорошие люди. Как богато они жили при Советском Союзе. И про ту нищету, в которой они оказались после независимости. И как там у них погибают виноградники, потому что виноградари кладут плитку в Москве, чтобы заработать семьям на жизнь. А девчата разбежались панелям и рынкам. И не знаешь, какой из этих вариантов хуже.

Я её терпеливо слушал, не перебивая, понимая, что ей, после стресса, необходимо просто выговориться. Говорить о чём угодно, лишь бы напрягать голосовые связки. Самотерапия такая. Кстати, эффективная.

Параллельно мы в несколько приёмов добивали виски.

Потом я незаметно для себя уснул.

И вот теперь сижу на кровати один белым утром в жарком номере с дурной похмельной головой и горящими трубами от этого техасского самогона.

Оглядевшись, обнаружил на тумбочке лёдницу, и в три глотка выдул из неё талую воду.

Потом стал чутко прислушиваться к организму в поисках улучшения его состояния.

Тут дверь со скрипом открылась и вошла довольная жизнью Катя с моей глаженой рубашкой на плечиках.

— Проснулся? — участливо спросила она.

В этот раз она глаз не прятала.

— Мммм... — ответил я, настолько, насколько был способен.

А по Кате даже не скажешь, что вчера она вискарика набралась, чуть ли, не по брови. Что значит юность...

— Пива? — мило улыбаясь, осведомилась Катя.

— Мммм... — попытался я кивнуть головой, но это оказалось очень больно.

Пока я страдал, и пытался выдавить из себя бурное одобрение поступившего предложения, Катя мухой метнулась к Ною и вернулась, держа между пальцев в каждой ладони по паре запотевших бутылок лягера .

И даже поднесла горлышко бутылки к моим губам, придерживая другой рукой мою голову за затылок.

Божественный хмельной напиток, созданный работящими немцами из Нойехавена, влился в пищевод, разбегаясь по зебрам организма панацеей от всех утренних болячек. По крайней мере, от похмелья.

Кто знает, как это бывает, тот поймёт.

В том числе и то, что произошло дальше.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 12:15

Собрание пионерского отряда я назначил на полдень... Тьфу на эту Новую Землю. На двенадцать ноль-ноль. Полдень у них ТУТ в пятнадцать ноль-ноль. Думаю, мне к такому никогда не привыкнуть.

Хотя местная, весьма длинная, ночь пришлась, как раз, кстати. Несмотря на ужасное похмелье, я выспался.

Осчастливленную Катю я напряг собрать всех наших дев в бигмачной напротив отеля. Не в номере же нам сидеть друг у друга на головах. Тут, всё же, далеко не президентский люкс.