Точно так же, под негласным запретом находится покупка многих вещей. На другие же введён прямой и жёсткий запрет, например — на покупку автомобиля.
Ну нельзя советскому человеку ездить на своём собственном авто, буржуазное перерождение это!
Надо обязательно пользоваться услугами таксистов, среди которых — полным-полно бывших белогвардейских офицеров. А в китайском Харбине надо полагать, идеологически правильнее будет ездить на рикшах.
Хм, гкхм…
Среди которых тоже — всякая публика попадается.
Я думаю, таким «косвенным» образом запрещая тратить валюту, Советское правительство вынуждает переводить нерастраченное жалование в Москву, сохраняя валюту для «собственных нужд».
Жульё короче, иначе и не скажешь!
Ведь, сотрудники посольства — довольно неплохо зарабатывали. Курс франка «плавал» как известное вещество в прорубе, но если перевести их оклад в «твёрдую валюту»: секретарша-стенографистка получала на руки до ста долларов в месяц, бухгалтер — сто двадцать пять, торговый агент — сто семьдесят. Хотя, максималка не превышает двухсот пятидесяти «зелёных» — это вполне сопоставимо с доходами сотрудников французских коммерческих фирм нижнего и среднего уровня.
Однако, простой советский гражданин тоже лыком не шит и, тратит выделяемую на жалование валюту на всё что угодно — лишь бы не везти её в Союз по окончанию командировки. В данный момент идёт мода на скупку дорогих мехов для жён.
Ещё вот что заметил…
«Советские парижане» колонии, беседуя между собой, часто жаловались на якобы приступы ностальгии и, постоянно ныли, что мечтают о возвращении домой к родным березкам. Отдельные из них, даже возмущались, что вынуждены жить в этом «ужасном капиталистическом окружении».
Однако ещё больший протест вызывает правило, по которому каждый служащий посольства — должен хотя один раз в два года выезжать в отпуск на Родину. И в то же время, ни от одного сотрудника я не слышал — что тот мечтает провести это время на французской Ривьере, а не скажем — в Крыму или Кисловодске.
Сотрудники посольства жили довольно замкнуто, из развлечений изредка делая вылазки в город, чтоб посмотреть в кинотеатре американский немой вестерн «про ковбоев» или попить пивка в какой-нибудь недорогой забегаловке. Но чаще предпочитали чисто по-русски собраться в свободное время компанией у кого-нибудь на квартире и, резаться в карты под водочку.
Большинство из них и понятия не имели, как и чем «дышат» французы. Даже, самые идейно им близкие из них.
Единственная попытка сблизиться духовно и навести мосты между народами двух стран, закончилась настолько сокрушительным и позорным фиаско — что и вспомнить стыдно.
Приглашённые на вечеринку в Советское посольство французские коммунисты, привыкшие к запретным у нас фокстроту и джазу — не захотели тусить «на сухую» под вальс, мазурку и польку и, по-английски не прощаясь — по одному и целыми группами свинтили с этой стрёмной тусовки.
Наша ульяновская «Пролетарочка» — им бы зашла как надо: в этот я непоколебимо уверен. Но сюда она ещё не добралась — в чём вижу свой собственный «косяк».
Больше таких попыток «культурного сближения» не предпринималось.
* * *
Буквально уже на третий день, освоившись и получив на руки вполне приличные командировочные во франках, я по рекомендации одного бывалого старожила снял на месяц меблированную двухкомнатную квартирку на набережной Кэ д’Орсе.
Цена «приятно» удивила, но оно того стоило. На первом этаже трёхэтажного здания располагались кафе с хорошей кухней, магазинчик с «тысячью мелочей» и, даже обменный пункт — где я смог обратить всю имеющуюся «движимость» в местную валюту.
Откуда «дровишки»?
На афере с облигациями государственного принудительного займа — когда Ксавер сперва по дешёвке скупил у нэпманов, а затем — с великой маржой продал их Госбанку, мы с ним просто сказочно озолотились.
Так что, я приехал уже «упакованным» — хотя и, несколько рисковал влететь с валютой.
В принципе, мне уже вполне хватало, чтоб свалить куда-нибудь в Бразилию и до конца жизни припеваючи среди жгучих мулаточек в беленьких… Хм, гкхм… Может, пора бикини изобрести?
Но, если имеешь другие цели и настроения, денег постоянно не хватает!
* * *
Я прибыл как раз весьма вовремя.
Из-за продолжающейся забастовки профсоюза швейников в Штатах — основных держателей акций, дела «Российско-американской индустриальной корпорации» (РАИК) — были далеко не «ах», но член Контрольного совета РАИК Иохель Гейдлих — прямо-таки светился от счастья.
После нашего знакомства осенью прошлого года, мы с ним ещё несколько раз встречались в Ульяновске и Москве. По моей подсказке поставив у букмекера на Калвина Кулиджа, он после победы того на президентских выборах — срубил небольшой первоначальный капиталец…
Совсем небольшой — но «первоначальный», которого ему хватило на создание совсем крохотной — но своей собственной фирмочки: Дома одежды «Montana».
Название фирмы, кстати, то же я ему подсказал.
— Почему «Montana»? — недоумевая спрашивает, — ведь «Montana», это…
Перебиваю его:
— Да потому, что «Монтана» — это пиз… Это неимоверная круть!
— Ну, раз ты так считать, партнёр — пусть будет «Монтана».
После создания Иохелем Гейдлихом собственной фирмы, мы с ним вообще — крепко подружились и, я даже стал позволять себе вольность — время от времени называя его «Bro» — «Братан», то бишь.
Он тоже — испытывал ко мне самые лучшие чувства, в ответ — обращаясь ко мне «Buddy», «приятель» по-нашему.
Хотя наряду с «наказанной» Германией, Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ) тоже не участвовали в Международной парижской выставке (официально по экономическим соображениям) — частным лицам этого делать, они запретить не могли. И мой партнёр Иохель Гейдлих, опять же — по моему дружескому совету, такой шанс не упустил.
Его отдел новых моделей одежды на Выставке — произвёл фурор не меньший, чем советский фанерный «скворешник». Но если в последний бегали чисто поглазеть, то в отдел фирмы «Montana», нет-нет — да и заходили подписать контракт…
Париж, то — это всепланетный город моды. И чтоб таковым остаться, а не уступить это звание какому-нибудь Нью-Йорку — французы за ценой не постоят. На это был весь мой расчёт и я не ошибся…
Целая очередь выстроилась!
Короче, моего партнёра я застал в самый разгар «страды» — он косил бабло, как справный крестьянин косит спелую рожь — обмолачивая её и складывая её по сусекам. По нашему договору значительная часть содержимого этих «сусеков» принадлежит мне, поэтому Иохель Гейдлих — не смог скрыть кисляка на фейсе, при моём появлении.
Ужом проскользнув мимо секретарши-француженки, я ворвался в его кабинет и по-хозяйски усевшись в кресло напротив стола, закинул на него ноги в добротных немецких чеботах:
— Hello, Bro! Да, ты никак, не рад меня видеть?
«Кисляк» на фейсе мгновенно сменяет самая приязнейшая из всех приязнейших, знаменитая американская улыбка — с демонстрацией всех тридцати двух предметов тщательной заботы стоматологов:
— Серафим, Buddy! Как я есть рад тебя наблюдать!
— Не поверишь, как я рад тебя видеть — живого, здорового, весёлого… И особенно — при деньгах! Хахаха!
— Хахаха!
После крепких рукопожатий и объятий, поболтали об том, о сём и чую — мой партнёр, на которого у меня столь далеко идущие виды — находится в морально-психологическом раздрае. А не предпочесть ли «журавлю в небе» — «синице в руках»? Ведь, кроме нашего договора на словах — державшегося на чисто устном «джентльменском» соглашении, его от этого ничто не удерживает.
Понизив голос, говорю:
— Иохель! По линии ОГПУ пришла инфа, что в Никарагуа, 25 октября этого года — генерал Эмилиано Чаморро поднимет мятеж и свергнет президента Карлоса…
Забыл, блин, фамилию этого горячего латинос.
Однако оказывается, тот за событиями на «заднем дворе» Штатов тщательно следил.
— …Солорсано?
— Его самого, — заговорщически подмигиваю, — подумай, как обратить эту информацию в доллары, партнёр.
Вижу, после короткого раздумья, все сомнения как рукой сняло — в пользу «журавля», конечно.
Однако, пора приступать с самому приятному:
— Кстати, а что там у нас — с последним предметом моей самой искренней радости? Какова моя доля, партнёр — я хочу начать немедленно её тратить!
— Ты хотеть письменный бумаг, Buddy?
— Конечно! Почтительный сынок — родной мамочке может и верит на слово, а вот брат брату — уже нет. Договора, счета — все бумаги, Бро! ЖИВО!!!
— Они, ни есть на русском!
— Ни беда — при мне бухгалтер из посольства: он — три языка знает, кроме родного русского и порядком забытой после окончания гимназии латыни…
Сей «могучий старик» — жучара опытный!
До войны, он занимался юриспруденцией и немного страховым бизнесом и, уверен — те франки, что я ему поверх оклада накинул — отработает со значительной лихвой.
— …Максим Семёнович! Пройдите в кабинет, пожалуйста.
Кто ж, какой советский гражданин откажется помочь сотруднику ОГПУ? Коим меня в Советском посольстве считали с первых же дней? Тем более, за довольно приличную мзду.
Хотя устойчивая чуйка есть, что еврейский «братан» где-то в чём-то меня кинул — но всё же наскоро проведённый аудит, значительных нарушений не выявил — а на мелкие можно закрыть глаза. Видать, мой партнёр — не чаял меня больше увидеть и, даже не собирался делиться… А раз так — кого тогда обманывать по документам?
Самого себя?
«Капнувшая» на мой счёт сумма приятно удивила и настроила на позитивный лад.
Проводив бухгалтера, мы принялись за обсуждение других вех нашего сотрудничества.
— Половину причитающехся мне денег — хочу потратить на скупку акций «РАИК», Бро.
— О, это есть хороший инвестиций, Buddy!
По голосу — явно фальшивит. Забастовка американских швейников — основных держателей ценных бумаг, продолжается и, мне хотелось сказать словами Бодрова из культового фильма «Лихих 90-х»:
«Скоро твоей Корпорации — кирдык!».
— Я просил тебя купить несколько недорогих, но обладающих бойким пером журналистов в американских англоязычных газетах, которые читают эмигранты из России…
Имея в виду приближающейся, неизбежный как старость Великий американский депресняк, пора создавать собственное лобби и в Штатах.
Кивает:
— Такое уже есть.
Передаю запечатанные конверты:
— Пусть разместят эти материалы, а как акции «РАИК» рухнут — через какую-нибудь «левую» фирму, зарегистрированную в штате с либеральным налоговым законодательством…
Ухватив саму суть, перебивает:
— Лучше зарегистрировать на Кубе.
— Хорошо! Как акции обвалятся — начинай скупать.
По сути, намечается афера — как в случае с кафе «Стойло Пегаса», только более крупная и в международном масштабе.
Настораживается:
— Зачем тебе это делать?
Это мне шалабан по носу!
Не надо забывать, что передо мной не просто ловкий делец — но и профсоюзный деятель с вполне определённой идеологией.
Наморщив лоб, как бы вспоминаю:
— По линии Наркомата иностранных дел пришло сообщение: в конце октября сего года — британской разведкой готовится государственный переворот в Персии9. Шах будет свергнут, а вместо него этой нефтедобывающей(!) страной — будет править какой-нибудь их ставленник из военных…
Гляжу в его очень широко раскрывшийся от удивления рот, пересчитываю на редкость здоровые гланды и, с невинным видом вопрошаю:
— Как ты думаешь, Бро — сколько нам с тобой можно будет заработать на колебаниях нефтяных котировок?
С любопытством на него смотрю: что перевесит — голая идеология или голый же прагматизм?
С шумом сглотнув слюну, выдыхает:
— Это, ни есть так прост… Но, много! Хорошо, Buddy! Я есть скупать акций РАИК.
Как и следовало ожидать — голый прагматизм победил классовую солидарность.
Дальше, всё было как салом по маслу и, даже как-то обыденно-неинтересно.
Подыхающая РАИК — вынос тела и похороны состоятся уже в конце декабря этого года, всё же напряглась и выделила малую толику на строительство в Ульяновске швейной фабрике на пятьсот швейных машинок. Строительные работы начались ещё в начале года, оборудование уже заказано и к моменту пуска в ноябре, должно быть на месте.
На швейной фабрике АО «Красная игла», кроме «пролетарок», «камчаток» и всего такого прочего «элитного» — будет шиться недорогая рабочая одежда. В том числе зимняя — на основе шапок-ушанок, бушлатов и утеплённых штанов Советской Армии.
Нашу одежду, пока не приняли как обмундирование для РККА…
Не беда!
Пусть, она пока выпускается как рабочая, или даже как повседневная одежда.
Примерно такая же история и с обувным цехом для АО «Красный лабутен» — к зиме он будет тачать эксклюзивные «берцы» и «дутоши», а в смелых планах — дешёвую кирзовую обувь массового спроса.
«Money, money, money
Must be funny
In the rich man's world…».
С песТнями, у моего партнёра Иохеля что-то пока не получается… Ну, ничего: как только найдётся толковый продюсер в области эстрады — эта «тема» будет приносить доход сравнимый с доходом приличной нефтяной компании.
Всё впереди!
Сём-ка…
Раз не пошли шлягеры будущего тупым американцам — может русский шансон зайдёт нашим эмигрантам?
Вилли Токарев и, иже с ним?
«Поручик Голицин» и прочее ностальжи-лабуда про те времена — когда лакеи были хмельны и румяны, гимназистки — упоительны по вечерам, а юнкера напропалую хрустели французской булкой…
Конечно, не золотое дно — так, небольшой золотой ручеёк. Стоит ещё хорошенько подумать — стоит ли браться-мараться.
Ну не люблю я их, эмигрантов в первом поколении. Чувство личной неприязни к ним испытываю — аж кушать не могу.
* * *
Россия, во все времена славилась своей бюрократией — но вот практически все канцелярские принадлежности закупала за границей, на что если «послезнание» не врёт — в 20-е годы уходило до пяти миллионов(!) инвалютных рублей в год.
Мимо такой горы бабла, я равнодушно пройти не мог!
Конечно, я не мог тягаться с Арнольдом Хаммером — который имея кой-какие подвязки в Кремле, сумел наладить производство карандашей в Москве…
Ну, ничего!