Магистерия 2 ❤️ Школа жизни

Послушно пыталась разобраться в своих чувствах и понять, что это за гул вообще. Прислушивалась, вслушивалась, но не могла разобрать. Он как будто ускользая от моего внимания, как будто был где-то за прозрачной стеной... Это было похоже на слитое воедино множество разговоров, из которых ни слова разобрать не удаётся. Именно этим и поделилась с ребятами, ожидая их вердикта.

— Если честно, ничего не понимаю, — признался Тардис. — Я просканировал твоё состояние, и следил, что с тобой происходило за порогом... Это как эмпатия,ровно такая же картина. Но, видимо, что-то не так, потому что ты при этом не чувствуешь наших эмоций. Загадка...

Он задумчиво хмыкнул и почесал затылок.

— Ты как? Может попробуем ещё раз?

Я, если честно, была вымотана, но и мне было интересно разобраться.

— Да, давай. Помоги подняться?

На этот раз я попыталась полностью сосредоточиться на своих внутренних ощущениях, не обращая внимания на парней. Всё тот же гул, но теперь я заметила, как он нарастает при моем приближении к выходу во двор, как истончается преграда... И как она мгновенно разбилась, стоило мне пересечь порог дома Целителя.

Рефлекторно сделала шаг назад под защиту дома, но потом собралась с силами и снова двинулась навстречу оглушающему безумию. Просто как-то мгновенно поняла, что не получится от себя сбежать и спрятаться. Это что-то моё. И выход надо искать внутри себя.

Я постаралась расслабиться и пропустить весь этот шум сквозь себя, слиться с ним и раствориться, стать его частью. Принять его, а не бороться.

И кажется, мне это удалось! На мгновение моё Я будто исчезло, превратившись в какое-то невозможное МЫ, столь огромное и всеобъемлющее, что не получалось охватить даже мысленно...

Очнулась я лежа на траве. Моя щека прижималась к земле, а руки были раскинуты, как будто я пытаюсь обняться с планетой. И по ощущениям, мне это удавалось! Я чувствовала ответное тепло, идущее от земли, именно как ответ на свои объятия. И каждая травинка, которой я касалась, будто тихонько пела очень тонким молодым голосом: 'Жить-жить-жить-жить...'

И теперь мне стало очень понятно, что за гул я слышала. Тар по-своему был прав.

Это была эмпатия. Только совсем другая.

Я не стала лучше понимать людей, нет.

Я слышала чувства мира.

Смешанный гул разделился на множество отдельных голосов, цветов и волн переживаний. Я ощущала всё живое, что было вокруг...

Кроме людей. Тардис и Никтас, сидящие на траве рядом со мной, живыми не воспринимались совершенно.

— Всё это действительно очень странно, — слегка охрипшим голосом проговорила я, ощущая, насколько в горле пересохло. Рефлекторно создала себе шарик чистой воды, которой с удовольствием напилась и умылась. Чувствовала я себя на удивление хорошо, отдохнувшей, полной сил. — Вы в курсе, что воспринимаетесь как неживые объекты?

Парни переглянулись, Никтас даже картинно ткнул пальцем в плечо Тара, а затем сообщил: — Не, он теплый — значит живой.

Чтобы понять его речь, мне потребовалось приложить усилия, слишком заглушал его непрерывный гул в голове, который теперь разложился на множество голосов. Хотя это сложно было назвать речью, я чувствовала скорее какие-то переживание, порывы, ощущения, которые окружали меня. Всё живое вокруг стремилось жить, расти, развиваться, цвести, размножаться, давать плоды... И у меня пока не было идей, как всё это отфильтровать и не сойти с ума.

Так что я легко поднялась и направилась в дом, чтобы оказаться под защитой. Пока я не могла сама управлять потоками в своей голове, но собиралась научиться как можно скорее.

— Глазами вижу, — согласилась я, усаживаясь за стол. — Но у меня что-то разваливается картина мира.

— Поделишься впечатлениями? — Тардиса явно изнутри мучило любопытство, но он сдерживался, давая мне время прийти в себя.

— Пока всё мутно, — честно предупредила я, — но, похоже, я теперь всё окружающее ощущаю так, как ты чувствуешь людей. Во всяком случае траве, на которой вы сидели, это не нравилось. И у муравейника во дворе есть некоторые воинственные планы...

— Серьезно? — Глаза Никтаса сверкнули, он явно собрался пойти разобраться и покарать непокорных насекомых, но Тар его остановил.

— И как ты это поняла?

Я поделилась сумбурным описанием своих ощущений, а затем перешла к главному.

— Тар, мне надо научиться как-то этим управлять, иначе я точно сойду с ума. Есть идеи?

— Я впервые слышу вообще об эмпатии такого типа, но теоретически, всё тоже самое. Учись отделять себя от не себя, учись пропускать чужие ощущения сквозь себя, без сопротивления и борьбы. Думаю, тебя вырубало именно из-за этого. Ты пыталась побороть эти ощущения и мгновенно исчерпала свой ресурс внутренний...

Я вздохнула.

— То есть только практика, да?

Представила, как упрямо раз за разом выхожу во двор и теряю сознание от общения с таким живым окружающим миром. И с одной стороны интересно и необычно, но так сложно!

И ещё хороший вопрос, а что я теперь буду есть? Как-то мысль даже не о мясе, а о простом салате вызывала внутренний протест. Когда слышишь сердцем, как каждая травинка стремится расти и жить, убивать ёё ради еды...

Ужас.

— Да ладно тебе унывать, круто же! Такая силища! — Никтас решил поучаствовать в беседе со своим бесценным мнением. Хотя... Мелькнула в голове одна странная мысль. Я с подозрением уставилась на ребят, переводя взгляд с одного на другого.

Тар пожал плечами, а Никтас усмехнулся.

— Да, мы тебе небольшой спектакль разыгрывали. И как пробуждающийся эмпат ты должна была ярко ощутить несоответствие внешнего проявления и внутренних наших состояний. Но у тебя ж как всегда всё не как у людей. Ещё и эмпатия какая-то бракованная...

Я сначала хотела обидеться, но потом рассмеялась.

— А я решила, что ты совсем того, крышечкой поехал в детство.

Никтас фыркнул и показал мне язык.

Мгновенно создала несколько кусочков льда у него за пазухой. Чтобы не выпендривался. С людьми если на их языке общаться — больше шансов достичь понимания.

Никтас вздрогнул и начал ругаться, пытаясь извлечь ледышки. А Тар только покачал головой:

— И это вопрос ещё, кто из вас больший ребенок.

Я хмыкнула, но потом вновь стала серьезной. Целитель прав.

Ладно, практика так практика.

И начать явно стоит как можно раньше. Потому что как я смогу пересечь Пустоши и разрушить Великий Барьер, если я даже из дома выйти не могу?

— Тар, сколько у меня времени до начала смены?

— Ещё как минимум несколько дней даже не думай в эту сторону, — отмахнулся целитель.

— Мы сами разберемся, а у тебя сейчас есть задачи более важные — восстановление и адаптация к новому восприятию.

— Конечно, — съехидничал Ник, — лучше сейчас пара дней, чем ты потом опять на месяц откинешься.

* * *

Следующую декаду я осваивалась с новыми ощущениями. Мир не изменился, но я теперь воспринимала всё совершенно иначе!

Было сложно, как будто я начала слышать на частоте, которую раньше не воспринимала. Когда я находилась на улице, в ушах бился, нарастая, какой-то стрекот, гул ощущений и намерений, который я пыталась разложить на голоса. И постепенно я стала различать их.

Всё вокруг стремилось жить. Это не были какие-то сознательные порывы, например, деревья в саду ни о чем сложном не думали, они просто стремились вверх, радовались теплу и дождю. Когда я впервые прикоснулась к коре дерева, на меня накатила волна удивительных ощущений.

Я почувствовала настоящую жизнь дерева, поняла его мир — землю, мягко обнимающую корни и дающую питательные вещества и влагу, течение древесных соков, котoрые бегут по стволу к веткам и листьям, легкий теплый ветерок, ласково шевелящий листья кроны... Это было чудесно. Я тогда прижалась щекой к стволу и обняла его руками, ощущая, как тепло мне становится на душе.

Потому что в тот момент я чётко осознала главное — все живое стремится к радости. Стремится просто жить и радоваться. И это всё. Самое главное.

И дальше было уже намного проще.

Потому что весь гул голосов был об этом. С разных сторон, разными способами, но все живое вокруг твердило мне эту простую истину.

Но что было очень странно — я совершенно никак не воспринимала людей, не чувствовала в них жизни. Этого я понять не могла и просто принимала как данность. Потому что мысли мои были заняты другим.

Я жизнь переосмысляла.

Пыталась разобраться, чего я хочу и что радует меня? И зачем я делаю что-то, что никакой радости мне уже не приносит?

Я мечтала учиться в Магистерии и быть целителем, чтобы быть нужной и полезной, чтобы меня уважали, благодарили и любили. Но в реальности эта работа оказалась совсем иной. И если иногда мне действительно было интересно и накатывало вдохновение, то в основном это был скорее рутинный механический процесс.

И да, меня уважали в городе, это льстило... но стала ли я от этого счастливее?

А каждая травинка, растущая в саду, была счастлива. И каждое дерево. Каждый жук. Каждая мелкая зверушка, живущая под землей. Все они были на своем месте, в своём мире, в равновесии.

И все они излучали радость.

Чем больше я чувствовала это, чем больше я об этом думала, тем большей решимостью заряжалась. Я собиралась уйти. Не только чтобы попробовать выполнить просьбу Риардона Рэя или найти семью. Я поняла, что гораздо больше я хочу найти себя и своё место.

Я мечтала о какой-то совсем иной жизни. Я не знала о какой, понятия не имела, если честно. Просто чувствовала, что сейчас — 'не то'. И собиралась от этого отталкиваться.

Раньше мне казалось, что надо придумывать цели, двигаться к ним. И я отчаянно хотела найти родителей, перестать чувствовать себя такой одинокой, заниматься делом по душе. Мне казалось, что это то, чего все хотят, это же нормальная человеческая жизнь... Но когда Тар, например, начинал рассуждения об этой 'нормальной жизни', скором уходе в собственную частную практику и звал меня с собой, мне становилось ужасно тоскливо.

Не то. Просто не то. Не моё.

Что ж, я попробовала эту нормальную жизнь на вкус, теперь хотелось попробовать что-то ещё.

Я всё чаще думала о разрушении Великого Барьера не как о чем-то невыполнимом, а как об авантюре. Приключении. Удивительной возможности попробовать свои силы в чем-то настолько масштабном и невероятном. И может Риардон Рэй просто понял меня куда лучше, чем я себя понимаю?

Отчего-то я была абсолютно уверена, что мои новые способности — его рук дело. Я пыталась придумать какой-то план, но пока мне катастрофически не хватало данных. И я собиралась это исправить. Пусть у меня больше не было возможности пересечь границу третьего круга или вернуться в Магистерию, но ведь там остались те, кого я считала друзьями.

Хотя мне казалось, что после несправедливого приговора и ссылки обо мне все забыли, это оказалось не так. Как выяснилось, пока я была в отключке после происшествия в озере, к нам на практику приезжали боевики, среди которых были Крис и Тед. По словам Тара, воздушник несколько раз приходил меня навестить, сидел со мной и даже рассказывал что-то, в надежде, что я очнусь. Сейчас они были в очередном рейде в Пустошах, и должны были на днях вернуться. И я ждала этого. Хотелось увидеть знакомые лица, по которым я, оказывается, сильно соскучилась.

Я ужасно скучала по Ирме, и в один из дней решила найти блокнот и написать ей. А когда отрыла давно заброшенный артефакт для обмена сообщениями — в нем была куча новостей от подруги: она волновалась за меня, извинялась за молчание и делилась впечатлениями о материнстве. Подруга рассказывала, насколько Бытовая магия делала родительство более простым делом, чем можно было представить. И хвасталась, что уже вернулась к учёбе, хотя их сыну всего четыре луны от роду. Но она уже восстановилась и полностью наладила быт. И она была счастлива!

Я была безумно рада за подругу, рада, что ей боги выбрали такую судьбу...

Как много всего я проспала! И собиралась это исправить, восстановить и укрепить казалось бы утерянные связи.

Но пока я была сосредоточена на своих новых способностях. Картина мира снова менялась. Чем лучше я осваивалась, тем больше понимала... И некоторые вещи вызывали откровенный ступор. Вековые деревья, сочная травка, свежие овощи — мы как-то не привыкли считать растения живыми существами, но совершенно зря! Теперь я чувствовала и осознавала, что растения обладают неким сложным аналогом нервной системы точно так же, как животные и люди! Растения были способны принимать решения, хранить воспоминания, общаться и даже дарить друг другу подарки.

Я теперь постоянно видела какие-то абсолютно удивительные вещи, которые изо дня в день заставляли заново строить картину реальности. У меня был легкий шок, когда в городском парке я заметила у деревьев нечто вроде дружбы — просто почувствовала, как игольник и пестролист переплетаются корнями и внимательно следят за тем, чтобы их кроны не мешали друг другу расти! Меня как-то внутренне согрело, что эта близость возникла между деревьями разных видов. И несмотря на свою кажущуюся разность, они общались через корневую систему и посылали друг другу волны жизненной энергии и всякую полезную химию, помогающую расти.

Я присела на землю между этими деревьями, наслаждаясь покоем и тихой радостью. Грелась и думала — разве между любящими людьми не такая же химия происходит? Чтобы тепло, спокойно, уютно, с поддержкой и помощью в развитии...

Но при этом в том же парке были и другие деревья, не питающие никаких особых чувств к своим соседям — они наоборот старались захватить себе побольше жизненного пространства. А некоторые даже распространяли вокруг себя отпугивающую ауру! Сознательно люди не замечали её и не видели, но чувствовали — это было понятно по тому, как протоптанные тропинки старательно изгибались, уводя подальше от агрессивного дерева.

И с каждым днем я всё больше понимала эти деревья. Если честно, люди ужасно раздражали! Не все, но большинство. Раздражали своим мерзким отношением к живой природе, постоянным бессмысленным насилием... Я сидела в парке и наблюдала, как машинально люди срывают с деревьев листья и потом просто бросают их на землю, как ломают ветки, специально давят жуков. Вроде ничего особенного, но каждое такое действие вносило нотку боли в общую симфонию жизни. А как дети ловили и мучали бабочек просто ради развлечения, привязывая их на ниточки и устраивая соревнования! Этого я не выдержала, обругала детей и отпустила всех бабочек на свободу, поделившись с ними крохами жизненных сил для восстановления.

Дети дулись и бросали на меня обиженные взгляды, я же в ответ смотрела на них, но совершенно ничего не чувствовала. Как будто они не были живыми... или скорее они просто не принадлежали этому миру. Потомки переселенцев, последователи Ордена Жизни, они должны были жить в новом мире в гармонии с природой, лишенные технологий. Но по сути они точно так же, как и на Альме, перекраивали этот мир под себя, насиловали его. И не было в этом никакой гармонии, ничего правильного и естественного.