Время перемен

Как же тогда строительство Петром I русского флота, чему мы учились за границей? Да просто всё! Никому до этого, флот военный не был нужен, да и тот, что он построил, стоял на приколе. Наклепали тогда линкоров, как при Сталине перед войной танков, а управлять, этими армадами, некому было. Так что не факт, что они доплыли бы хоть куда. Чисто на понт взяли. А настругать надо было быстро, и чтобы выглядели как настоящие. Как говорится, догоним и перегоним!

Только толку от этого для страны, кроме убытков, не было, хотя престиж свой подняли и заявили себя на роль морской державы, но опять же, ничего с этого не поимели. Даже Шведов к прекращению войны склонили наши войска под Стокгольмом, а вот с долгами рассчитывались долго.

Так чего же туда не направился. Да всё просто, в Холмогорах строили корабли, своей, русской конструкции, но не чурались применять и иноземные придумки. Да и на дворе шестнадцатый век, артиллерийский флот экзотика, которая плавает, к тому же, плохо и так и норовит перевернуться. Учиться пока у иностранцев, по большому счёту и нечему, а всё известное, уже применяют. А вот что за диковинки здесь строят, посмотреть хотелось. Вид их оказался и правда, экзотикой, но как выяснилось не без причины.

— Вот ты мне мастер скажи, почто у этого корабля нос не острый, а прямо не знаю, как и назвать, будто у деревянной ложки?

— Так это же Большой коч, а не ладья какая. Ему по студёному морю ходить.

— Ну, и чем это безобразие поможет?

— Эта придумка позволяет не разрезать воду, а как бы подминать её под корабль, а значит и первый лёд подламывается и не режет Набои. С острым носом на Белом море даже Коца с Порубнем не помогут. Потому его на малых кочах и ладьях и не ставят.

— Дорогой ты мой человечище, объясни-ка ты нам, что такое Набои и эта Коца с Порубнем.

— Так это особливые лиственничные доски, которыми корабль и обшивают. А последнее, это такая хитринка. Где лёд может его ударить, там вторым слоем набоев проходят, чтобы дольше служил, и несчастья не случилось, да и заменить их проще. Оно на нём, как пояс на брюках. Без такого укрепления в наших краях делать нечего, ежели только по теплу плавать. Это и есть Коца. Порубень же, почитай тоже, только расколотыми брёвнами и изнутри, для жёскости.

— Так, а дно плоское зачем?

— Так на Груманте без этого никак. На промысел выходят, почитай, на целый год, а то и более. Чтобы там перезимовать, корабли на берег вытаскивают, подальше от берега, иначе бурей унесёт. Потому и никаких избушек, чтобы легче его сделать. Да и борта раскидистые, не как на тех, что на Новую землю ходят, чтобы поболе с собой взять и ещё больше привести. Да и на ходкость почти не влияет, даже лучше при боковой волне, но всё же простой Большой коч быстроходней.

— Постой, это как же, он же тяжелей?

— Так-то корабль, а как нагрузят на грумантца, что борта чуть волн не касаются, так видно сразу разницу. Ведь деревьев у обоих по два, да и парусами одинаковы.

— Что за деревья такие?

— Так вон торчат.

Блин, мачты оказывается так называют!

— А что за паруса к нему?

— Всякие. Какие надобны, такие и будут и обычные и на южный манер, треугольником, а можно и обеих сразу. На вкус, на цвет....

— Понятно.... Так получается обычные и этот коч по-разному могут взять груз? А как команда?

— Команды одинаковые, так-то они не шибко разнятся. А вот груз берут сильно не так. Обычный то, в ластах, сорок-шестьдесят возьмёт, а грумантец, пятьдесят, а то и восемьдесят! Почитай вдвое больше.

М-да, вот тебе и яйцеобразный корпус. Хотя что-то такое и наблюдалось, во всякое случае, на том, что перед нами, но загадка решалась проще. Усиленный ледовый класс и никаких компромиссов. Людей на севере мало и природа сурова, чтобы ещё и по своему недомыслию жизнью рисковать. И до тоски всё не просто так и с бухты-барахты.

Я надолго замолчал, обдумывая всё услышанное, да и посмотреть было на что. Серьёзный кораблик, не Титаник, конечно, но и лодкой язык обозвать не повернётся. Длинной метров двадца-тридцать. Точнее трудно сказать, а спрашивать неохота, на глаз, как раз по размеру двух-подъездного дома. Борта заметно седловатые, но даже в самом низком месте метра четыре-пять высотой. На носу и заду, повыше двухэтажки будет. Тут меня смех чуть не разобрал, вот конкретно сейчас, кормы ещё не существует, и вполне себе обходятся русскими словами. А потом не выдержал и стал веселиться, хотя окружающие не поняли, что со мной. А всё было просто, палубы тоже не существовало, а был пол. Но рассмешило меня не это, а как представил, что будут теперь парусники однополые, двуполые и т. д., сорвался.

— А больше корабль можно сделать?

— Ежели подобрать лиственницу повыше, для Колоды, то конечно да, но не шибко. Они, подобно соснам, высокими не бывают, как те, что на деревья идут.

— Так, а колода, что это такое.

— Так-то главная деталь, идущая по дну корабля. Он весь от неё и строится. Какой она длинны, такой и корабль. Это только на ладье Корга её добавит.

Это он про что? Киль что ли описывает? Тогда последнее форштевень. Как же тяжко-то оказывается тут со знаниями из будущего. Слов пришельцев ещё нет, все говорят по-русски и не догадались, как при Петре I под иностранцев прогнуться, чтобы им удобней было, начисто вычеркнув свои собственные термины из речи моряков.

— А если за ним ещё один добавить?

— Вот где добавят, там корабль волной и сломает. Да и лишнее это. Если бы такую лиственницу и сыскали, это какой она толщины должна быть чтобы и деревья держать и несчастья не приключилось.

— Причём здесь это-то?

— Так ежели волна большая, она как гора здесь, на земле, и корабль, будто качели станет. Так он не забава какая, велик и тяжёл, а вся его крепость в Колоде. Всё на ней, и если не выдюжит, то всё. Останутся детки и жёны без кормильцев, как в глаза-то им смотреть потом.

М-да людей на Севере мало и почти все друг друга в лицо знаю. Вот и не будет мастер зазря рисковать.

— А ежели, для пробы, по моему заказу? Тут у берега поплавать, да посмотреть?

— Так-то лучше ладью сделать.

— Да нет, мне охота сделать большой, чтобы не было таких ещё.

— Сделать можно, отчего же нет. Только неправильно.

— Постой, я хочу колоду из трёх брёвен сделать.

— Так это же, куда ж такой огромный?!

— Тоже мне мастер! Смотри!

Но возникла заминка. Нечем на снегу было чиркнуть. Но небольшая палочка нашлась быстро. Как нельзя, кстати, пришлось и плоское дно грумантца. На обычном корабле моя задумка не вышла бы.

— Так пустить их надо, не одно за другим, а рядом друг с дружкой. Чтобы средняя, наполовину свой длинны, выступала вперёд. Получится, что вот тут будет сразу три Колоды.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянул мастер.

— Не, не пойдёт, Копани не выдержат! — наконец заявил он, оживившись.

— Это ещё что за звери?

— Нижняя часть Тагун. Как раз с Накурком им и будут.

Видимо, по моему лицу было видно, что понимания мне это не добавило.

— Ты почто при малолетнем государе материшься, ирод проклятый! — решил вмешаться, в совсем запутавший меня разговор, Прохор.

— Постой, мастер сам объяснит, чего это он тут наговорил, — защитил допрашиваемого, иначе чувствую, обвинят в измене.

— Тагут на грумантце всё одно, что Упруги на обычном.

— Ты бы по-русски, что ли говорил? — решил уточнить уже я, поскольку ничего всё равно не понял.

— Так это, навроде рёбер они!

Смутная догадка забрезжила и примерно стало понятно, о чём это он, правда всё равно не знал, как эти штуки называться будут или теперь нет. Совсем запутался. Вот конкретный случай, когда послезнание скорее вредило, чем помогало.

— Ну, слава тебе Господи, разобрались! А вот ежели два задних бревна, ладно-ладно колоды, разнесём немного, а эти, как его, копани сделаем тоже из крепких брёвен.

— Нельзя, тогда гнёзда для них большие делать придётся, корабли не выдержит большой волны, переломится.

— Да н ужто, в конце концов, не придумать чего, как их связать так, чтобы прочность не потерять?!

— Не знаю государь. Тут Тоху звать надо, вот он на выдумки горазд.

Естественно, за ним послали, хоть он и не далеко живёт, но на верфи его не привечают, задолбал всех с новшествами, так что некоторые его уже в юродивые записали. Ну, раз такое дело, решил я, значит попасть на корабль, походить так сказать по полу. Надо привыкать уже к местным терминам, хотя так и подмывает назвать палубой. Вот незадача, никаких таких достойных Великого князя, средств подъёма не было.

Но не тут-то было. По массе сопровождающих меня лиц прошло цунами. Не передать словами движущую силу, у одних, желания не ударить в грязь лицом, у других, проявить себя и быть замеченным государем. Великое слово, аврал и очковтирательство. Работа буквально закипела и для меня любимого сделали люльку с векшами наверху. Местный аналог лифта. Вот не думал, что столько страху натерплюсь на этой штуковине. Высоты-то. Наконец, сильные руки сопровождающих, забравшихся туда ранее, помогли ступить на край, да, да бортов ещё тоже не существует. И только ступив на крепкие плахи пола, перевёл дух.

Тут, кстати, привели Тоху. Вид у него, надо сказать, был непрезентабельный. Если все местные выглядели вполне солидно, даже работники верфи, а уж про мастеров и владельца и речи нет, к нему же, как нельзя лучше подходила фраза 'голь перекатная'. Пока я, с важным видом, прохаживался по полу, ему грозили кулаками, что-то нашёптывали в ухо и, наконец, вытолкнули, как приговорённого на арену Колизея, на съедение разъярённым хищникам и потеху толпе. Лицо его приобрело, в итоге, вид до нельзя потерянный. А в глазах, кроме смертной тоски, ничего не осталось.

— Что, Тоха, сделаешь мне корабль, каких свет не видывал?

Надо сказать, после этой фразы потерянный вид приобрело не только его лицо, но ухмылку, на наглой роже Прохора, всё же заметил.

— Да ты не тушуйся, не тебе одному мою волю сполнять, однако придумывать как! А помогут тебе мои людишки, да и корабел наш тоже не откажется. Ведь так? — вопрос задавал, пристально смотря последнему в глаза.

Да и не только я, так что хоть и заметались они у того в испуге, но....

— Истинный крест! — рьяно проговорил он, перекрестившись и бросив шапку на пол.

* * *

Много тогда было сказано и обещано. Вот и строятся теперь три корабля для меня. Большой коч, грумантский и по типу последнего, великий, о трёх деревьях. Для него сделаны были специальные железные копани, не заменявшие основных, а служившие для жёсткой связки колод, и огромные бронзовые шурупы. В какие деньги это встало, я молчу, в ближайшее время, так чудить ни один купец не станет. Да даже первые два будут уникальны, набои там будут навроде привычной мне вагонки, сшиваются встык, а не в нахлёст, не зря же столько всяких штук для изготовления столов придумывалось, пусть и здесь пользу приносят. Правда, пока в один слой, но уже есть малый коч, обшитый в два, пиленой тонкой доской, перекрёстно между слоями. По отзывам, получилось даже крепче.

Удивительная конструкция, кстати, у этого кораблика. У него сразу три колоды, и это при относительно небольшой длине в двенадцать-пятнадцать метров. Такая придумка позволяет команде вытаскивать его на лёд и как на санях, завалив его немного набок, дно-то почти плоское, доставлять его до чистой воды. А зачем три, а чтобы голова не болела, на правый или левый наклонится. Удивительно простое и практичное решение проблем рыбаков на севере. Вот и весь секрет незажимаемости льдами таких судов. И опять никакой пресловутой яйцеобразности корпусов. Кто вообще придумал это?! Проще надо быть, проще!

Но до строительства торгового и тем более военного флота, пока, далеко. Однако ситуация эта вскрыла, насколько всё плохо у меня с прогрессом. Вспоминаю, как совсем недавно сидел с бронзовым болтом и гайкой, самым обыкновенным, с резьбой на диаметре в полтора мизинца. Сбылась мечта идиота. И не было, почти, никакой моей заслуги в том, что они появились. Чистая смекалка и труд розмыслов. Теперь, вот есть надежда, что лет через десять, пятнадцать у нас появится что-то похожее на нормальный станок.

Подумаешь резьба. А вы попробуйте её сделать, когда нет ничего похожего на привычное промышленное оборудование. Я хоть и технолог, но для меня эта была неразрешимая задача. Классическая ситуация, что появилось первым, яйцо или курица? Ладно, с плоскостями разобраться помогли, но вот шурупы, для кораблей, всё равно сделали вручную, пропилив пилами канавки, по сути, ювелирные изделия получились, по цене, так точно! И вот, наконец, резьба.

Порадовали конечно вести из Тулы, даже вот образец прислали. Не сидят, наказы мои исполняют. По местным меркам, промышленный гигант, тридцать на семьдесят метров здание. Другого нет! Пожалуй, уже и в мире! Первым собрали строгальный станок. Это и было началом. Почему его? Так кроме плоскостей, пока, ничего не умели делать, а тут только кривошип, и, слава богу, что 'ужасная' точность его изготовления компенсировалась наукой, полученной в Болоозёрье.

Сейчас, уже есть токарный станок, с поводковым патроном и базовой плитой, на оси. Теперь, после получения резьбы, есть надежда на изготовление патрона, безцентровошлифовального станка, с регулировкой в широком диапазоне, а не под каждый диаметр своего, долбёжного станка. Когда будут готовы стальные станины, будет и возможность изготовить и другие узлы для них, тоже из железа.

Зачем у меня безцентровошлифовальный станок. Без него не сделать нормальных ружейных и пушечных свёрл. Почему я так бьюсь за возможность регулировки? Так секрет-то прост! Цена на натуральный точильный камень, если делать, как до получения резьбы, всё государство разорить можно лишь затратами на него. А масштабы не те, чтобы всё на специализированном оборудовании делать.

Пушечное же сверло уникально тем, что базируется на самой обрабатываемой поверхности и имеет потрясающую жесткость. В результате отверстие получается идеально круглым и прямолинейным, что увеличивает точность орудий. При этом, для сверления, не нужно никакого особого оборудования. Прямо наш случай! Так что неудивительно моё стремление обязательно его делать и не по одной штучке, как сейчас, а другое будет отличаться, соответственно, про единые калибры можно забыть.

Паровикам пока места нет, да и не те они по факту. Почти всё производство работает от водных колёс. Применяются они только в Туле. Тот, что был на лесопилке, разобрали и перевезли в Устюжну-Железнопольскую. Там разворачивается второе в России место по производству железа и оружия.

Вроде лепота одна. Да всё не так уж здорово. Подшипников нет, потому все станки на бронзовых втулках. Только точность такого соединения аховая. Сделали мы несколько роликовых радиальных, но это скорее для самоуспокоения. Их производство не терпит кустарщины, а мы ей и занимаемся.

Вот и рвётся моя душа в Тулу, но приходится сидеть в Москве. В итоге, развлекаюсь строительством снежных крепостей.