Чаганов: После войны

— Сказал 'А' — говори 'Б',— загибаю средний палец на руке супруги,— опускаем для простоты игру в нарративы. Мировое сообщество ждёт реальных шагов по наказанию агрессора.

— Тут можно выбирать,— кивает Оля,— переброска войск к границе с Голландией, Бельгией и Италией, ракетный удар по штаб-квартире ЦРУ во Франции или предоставление военной помощи Японии...

— То есть объявление войны США, не так ли?

— ... Как я сказала — не обязательно открытая война, но обязательно давление на противника, находящегося в худшем положении. Он должен тратить людей, деньги, ресурсы на отражение наших угроз, что их не оставалось для создания угроз нам...

— А самим готовиться к решительному удару по врагу,— заканчиваю я её фразу,— так?

— Именно, и чем раньше — тем лучше.

— Де жа вю,— начинаю вновь нарезать круги по кабинету,— снова Союз напрягает все свои людские и экономические силы в противостоянии с врагом, который, впрочем, находится в значительно худшей ситуации, чем в нашей истории. Без доллара, как мировой резервной валюты, перспективы США не блестящи — экспорт товаров и капиталов в Европу практически закрыт, уже сейчас начинается грызня с Великобританией за Канаду, ЮАР и Австралию, там ресурсов много, но рынок откровенно мал из-за слабой населённости. В самой США проживает около 140 миллионов человек — это совсем немного... Когда закончится война с Японией мощная американская промышленность насытит свой рынок лет за пять... Что делать дальше? Осваивать Центральную и Южную Америки — потенциально это может удвоить рынок, но для этого надо создать там платёжеспособный спрос, что является долгим и рискованным процессом... То есть, ближайшие перспективы у США — утвердиться в качестве гегемона в Западном полушарии, проецировать силу за его пределы у американцев попросту не хватит людских и финансовых возможностей. И даже это будет им сделать непросто — доля США в мировом промышленном производстве неизбежно будет падать по мере раскрутки Клирингового союза. Так зачем нам сейчас идти с американцами на конфронтацию и устраивать гонку вооружений?

— США не откажутся от мировой экспансии,— качает головой Оля.

— Согласен, у них просто нет другого выхода. К этому их толкает ссудный процент, который создаёт долг, а для его обслуживания необходимо расширение рынка. В данный момент США не в состоянии отобрать у нас долю рынка, следовательно они будут пытаться создавать рынок на неосвоенной территории. Вот именно там мы и должны оказывать им противодействие, причём непрямое. На мой взгляд надо переносить борьбу именно на эти территории — Центральная и Южная Америка, Юго-Восточная Азия, Африка, сделав при этом необходимые выводы из ошибок и провалов Коминтерна. Возможно даже создание новой организации на других идейных и организационных принципах. Никакого идеологического диктата, общими является цель — освобождение своей территории от колонизаторов и простой набор правил, типа — никаких атак на своих, обязательная поддержка своих при атаках чужих и тому подобное. Нарушитель теряет материальную поддержку Центра, который предоставляет площадку для представителей группировок, где обсуждается текущая ситуация, вырабатываются планы и разрешаются взаимные конфликты...

— Это понятно,— морщится Оля,— сетевая антизападный интернационал низового типа. Центр — не командный, а упрощённо идеологический. Узлы — территориальные партизанские группы действующие самостоятельно. Центр в зависимости от лояльности групп, по результатам проверок 'миссионеров', распределяет оружие — в небольших масштабах — и ведёт обучение. Идеально подходит для противодействия регулярным армиям, но без должного надзора легко скатится к анархии и фрагментации.

— Сможешь возглавить это дело?— Останавливаюсь напротив супруги.

— Ты погоди с 'возглавить'. Этот твой 'Теневой Интернационал' только ускорит и усилит 'эффект осаждённой крепости' в США и консолидацию американской элиты вокруг идеи 'последней битвы', несмотря ни на какие последствия. Никто не даст тебе 'двадцать лет покоя'. Надо добивать врага сейчас пока он слаб.

— Опять двадцать пять,— обхватываю руками голову,— что даст сейчас этой твоей элите ограниченная ядерная война? Ситуация для неё только ухудшиться, причём без возможности что-либо исправить — США навсегда останется региональной державой. В итоге расколется американская элита, а не сплотиться. Вот что будет на самом деле — одна четверть захочет полной капитуляции — 'лучше жить хуже, но жить', другая — упрётся, 'война до последнего американца', третья — захочет 'сильной руки' местного 'Пиночета' без амбиций гегемона, чтобы справиться с народным недовольством, а четвёртая — пойдёт на видимость покорности, но втайне начнёт готовить реванш. Такой раскол, кстати, может пройти не только по умам, но и по территориям...

— Это всё досужие размышления,— исподлобья смотрит на меня Оля,— из которых всё же следует что вероятность первого ядерного удара по СССР достаточно велика. 'Ястребов' в американской элите никогда не было меньше половины...

— 'Ястребов', а не 'отмороженных'. Нельзя 'бросаться в омут с головой' и, кстати, двадцать лет относительного покоя при настоящем раскладе не так уж невозможны. Над тобой довлеет опыт нашей истории, где мы по своей вине проиграли именно мирное соревнования. Хочется решить всё разом, одним ударом?

— Да, хочется,— растягивает губы Оля в кривой усмешке,— безотносительно к тому останешься ли ты у власти или вообще в живых. И опыт как бы подсказывает...

— Понимаю твои чувства,— со вздохом опускаюсь перед ней на стул,— но давай всё-таки вернёмся к фактам. Будем рассматривать период времени до 1960 года. В нашей истории США потратили за 15 послевоенных лет чуть больше 500 миллиардов долларов в ценах 1960 года. Без Бреттон Вуда, плана Маршалла и внешних рынков в Европе и Азии, при неизбежном сокращении годового роста ВВП до 1 процента, что является неплохим результатом, можно оценить теперешние финансовые возможности США в 40-50 процентов от тех. Возьмём — 50, тогда предельный военный бюджет на 15 лет будет равняться 250 миллиардами долларов с учётом инфляции. Это, для справки, как раз та сумма, которая нужна американцам на содержание войск в боеспособном состоянии в мирное время. А сейчас они воюют, поэтому эти расходы в 10 раз выше. Примем, что война скоро закончится и что вместо армии мирного времени США станет содержать вдвое меньшую армию, чем в нашей истории, что однако существенно сократит её возможности. Итого, на 15 лет у них останется всего 125 миллиардов долларов — это на все программы вооружений — стратегическую авиацию, стратегический флот, ракетно-ядерные программы и космос. Замечу, что в наше время американцы потратили по этим статьям более 200 миллиардов. Значит придётся и их резать пополам. Первый кандидат — это стратегическая авиация, на которую в нашей истории было выделено 60 миллиардов долларов, теперь остаётся 30. Чтобы вписаться в требуемую сумму, вероятно придется зарубить программу реактивных стратегических бомбардировщиков — В-36, В-47 и, скорее всего, В-52. Ничего, полетают пока на В-29. Второй кандидат — стратегический флот, на который потратили более 80 миллиардов. Тут можно смело сокращать авианосцы — Midway и последующие Forrestol и Enterprise — без баз по всему миру и рынков сбыта проекция силы через авианосцы становится неактуальной. Об атомных авианосцах и подлодках тоже можно забыть— денег не хватит. Нет, не так — их появление сдвинется далеко вправо...

Нарзан пузырится в хрустальном стакане:

— ... Двигаемся дальше — ракетные и ядерные программы. На них предполагалось потратить 40 миллиардов. Придётся уполовинить или отказаться от части таких ракетных программ, как Atlas, Titan I, Polaris, а также выбирать между расширением производства плутония и обогащённого урана или проектом водородной бомбы Ivy Mike — Castle Bravo. ПВО и перехватчики — делим пополам или ставим крест на одной из ЗРК Nike Ajax и Nike Hercules или перехватчиках F102/F106 Delta Dagger/Dart. О космосе и речи нет все программы плавно утекают на 15 лет вправо...

— Ты говорил о 'Пиночете',— останавливает меня Оля поднятием руки,— что ему мешает свести к минимуму гражданский сектор и все средства кинуть в военное производство?

— ... Резонно,— живительная влага мгновенно проникает во все клетки организма,— давай прикинем этот вариант — отбразываем вопросы, связанные с насильственным изменением политической системы и финансовой системы США, ограничениями свобод и частной собственности — ничего невозможного в таком развитии событий нет. 'Пиночет' вводит принудительное финансирование — внутренние облигации с принудительной подпиской, обязательную подписку военных облигаций, сокращение социалки, точечные конфискации и вуаля — открывается реальная возможность увеличить Валовый Внутренний Продукт на 5-7 процентов в год, что сравнимо с темпами роста экономики США в 1940-50-х годах при Бреттон-Вуде. Появляется реальная возможность полностью профинансировать военные программы и даже с небольшим превышением. Однако сразу бросается в глаза, что теперь США точно остаются без внешнего финансирования и союзников — такой доллар последним и задаром станет ненужным. Я очень сильно сомневаюсь, что ежегодный рост в 5 процентов ВВП будет устойчивым — ну 5, точно не 10 лет — а потом все ресурсы будут выбраны и начнётся хаос — народ побежит из страны или возьмётся за оружие. Американская элита в большинстве своём всё это прекрасно понимает, и поэтому такого не допустит. С наибольшей вероятностью США будут пытаться сколотить свой небольшой блок с урезанным Бреттон-Вудом. А нам нужно в противовес, пока американцы связаны войной, всемерно развивать Клиринговый союз и вовлекать в него потенциальных союзников США — в первую очередь Францию и Англию...

— Как? Франция оккупирована, Англия вся в долгах у США,— Олин взгляд тухнет.

— ... Можно попробовать через их колонии, но не суть, главное — каждая торговая сделка между ними и нами — это удар по доллару...

Глава 6.

Особая зона Китая, Яньань,

'Пещера' Чжоу Эньлая.

1 ноября 1946 года, 13:00.

— Замёрзли, девочки?— Хлопочет у канга Дэн Инчао, подкладывая внутрь 'лепёшку' сухого навоза.— Какая холодная нынче осень, садитесь поближе к огню, вот уже чайник закипает. А у меня сегодня чай не 'кирпичный', привезла из Чунцина настоящий 'скалистый' Шуйсянь. Подруги — жена Чжу Дэ Кан Кэцин, Ван Цзянь жена Лю Шао Ци и Е Сюнь жена Линь Бяо — с замиранием сердца следят за тем, как жена Чжоу Эньлая священнодействует над глиняным чайником. Узкая, как тоннель, комната со сводчатым потолком наполняется глубоким цветочно-древесным ароматом когда янтарный напиток оказывается в маленьких фарфоровых чашечках. Сделав первый глоток, они начинают взахлёб, как пьяные, перебивая друг друга, говорить о каких-то мелочах, обо всём на свете, но после второй чашки так же неожиданно все разом замолкают, глядя на хозяйку.

— Е Сюнь,— почти шепчет Дэн Инчао,— какова позиция товарища Линь Бяо по известному нам вопросу?

— Товарищ Линь Бяо сказал,— как ученица на уроке строчит девушка, испуганно тряся плечами,— что на посту 8-ой армии Китайской Красной Армии он обеспечит беспрекословное исполнение любого приказа, который получит от руководства.

— Хорошо, Е Сюнь,— хозяйка кладёт ей руку на плечо,— успокойся, здесь все свои, пей чай. Кан Кэцин, что думает Главнокомандующий Чжу по тому же вопросу?

— Товарищ Джу Дэ чётко обозначил свою позицию, что армия поддержит того руководителя, кто сможет обеспечить ей перевооружение и хорошее снабжение. Важно иметь также надёжного союзника, когда попадаешь в трудную ситуацию.

— Спасибо, Кан,— на лице Дэн Инчао не дрогнул ни один мускул,— Ван Цзянь, что в голове у секретаря Лю?

— Муж попросил меня передать его позицию, но только при условии, если также будет озвучена позиция товарища Чжоу Эньлая.

— Говори, Ван Цзянь,— одними губами улыбается жена Чжоу Эньлая,— я буду следующей.

— Хорошо,— кивает та и, покопавшись в ватной подкладке своей куртки, достает свёрнутый в трубочку листок рисовой бумаги,— вот, товарищ Лю Шао Ци заявляет следующее...

— Ничего записывать нельзя,— поднимает указательный палец вверх Дэн, заметив как Е Сюнь вынимает из нагрудного кармана записную книжку и огрызок химического карандаша,— постарайтесь всё запомнить.

— ... Товарищ Лю Шаоци заявляет — 'Китайская коммунистическая партия находится в самой трудной ситуации с момента её образования. Руководству КПК, по сути, объявлен ультиматум не со стороны империалистических держав, а со стороны братской нам партии, которая служила нам вдохновляющим примером борьбы последние десятилетия. Угроза исключения КПК из Коминтерна и принятия в него двух новых коммунистических партий Маньчжурии и Туркестана — это не простое 'пустословие московских догматиков', то знак того, что Советский союз рассматривает возможность отхода от линии 'единого Китая'. Согласно уставу Коминтерна, в одной стране не может существовать две коммунистические партии. В чём причина этого ультиматума, почему он появился именно сейчас? Проще всего было бы свалить, как это было долгие годы принято у нас, на происки Коминтерна, на скрытых врагов Китая в советском руководстве. Однако такое объяснение скорее скрывает, чем вскрывает истинные причины создавшегося положения. Долгое время политический курс руководства нашей партии сводился к тому, что поддержка КПК со стороны русских коммунистов нам обеспечена на том основании, что обе партии коммунистические и по причине совпадающих национальных интересов. Руководство настолько уверовало в непогрешимость своих взглядов, что не считало зазорным открыто отвергать и даже высмеивать теоретические положения основоположников коммунизма. Это руководство, плывя по течению, упустило момент кардинального изменения расстановки сил на международной арене в последние два года. Оно в русле своей старой политики попыталось шантажом — заигрыванием с империалистами США — добиться своих целей'.

Ван Цзянь быстрым движением комкает бумажку и тут же бросает её в огонь, языки пламени в ту же секунду охватывают полупрозрачный листок.

Губы Дэн Инчао вздрагивают в кривой усмешке:

— Позиция товарища Чжоу Эньлая в целом совпадает с позицией товарища Лю Шаоци с одним уточнением — политика китайских коммунистов в отношении других государств должна уподобляться позе цапли, которая всегда стоит на одной ноге. Однако большинство людей не замечают, что время от времени она меняет ногу, чтобы сберечь тепло и силы. Похоже, что взгляды наших мужей если и не совпадают в точности, то довольно близки, это я и предлагаю сообщить им по результатам нашей встречи.

* * *

— Сергей Миронович, здравствуйте,— начинаю я, услышав в трубке знакомый голос,— вы не сильно сейчас заняты? Да, сейчас — очень важный вопрос. Спасибо, жду.

Набираю следующий номер на диске:

— Лев Захарович, вы мне срочно нужны. Да, по поводу Багирова, захватите с собой материалы.

'Позвать Кагановича, он всё-таки первый секретарь ЦК КП(б) Закавказья?— Моя рука зависает над телефоном.— Нет, пока не надо, ничего кроме как попыток защитить честь мундира от него не добьёшься. Выходит, ошибся Сталин с Закавказской федерацией? Или с тем, что назначил Кагановича на пост его главы? Задумка-то была хорошая — переговорная площадка, где на месте балансировались республиканские интересы и только в случае крупных разногласий, которые не могут быть разрешены на месте, следовало обращаться к Москве, как к третейскому судье. Во главе Федерации следовало поставить нейтрального человека из Центра. По идее Каганович неплохо начал, особых провалов не наблюдалось, но как выяснилось он был совершенно не в курсе, что творится в республиках... Азербайджане... хотя не думаю, что в Армении и Грузии ситуация лучше. Итак, в чём ревизоры министерства Госконтроля обвиняют ответственного секретаря ЦК КП Азербайджана? '... Организация за государственный и кооперативный счёт системы дач, ресторанов, развлечений для себя и своего окружения. Несанкционированное использование спецснабжения, использование государственных ресурсов для личного обогащения — организация винных и коньячных хозяйств, фруктовых садов и мясо-молочных ферм''...