Полностью осознать свою ошибку Веромии помогли пощечины, щедро раздаваемые недавним пылким возлюбленным — за лишнее слово, за непонравившийся обед, за то, что посмела надерзить его друзьям. Как-то поздним вечером, заслышав хриплые голоса под окном, выкликавшие имя Лери, девушка потихоньку выбралась из постели, где, вволю насытив страсть, крепко спал сердечный друг. Развеселая компания привычно намеревалась шляться до полночи по игорным домам, да кабакам. Поскольку Лери не просыпался, Веромия решилась на свой страх и риск выставить непрошеных гостей. Юная женщина так устала от ночных гулянок сожителя и возвращений под утро, сопровождаемых пьяными скандалами и глумливыми требованиями немедленно ублажить своего повелителя, тем паче, что спорить с ним было чревато, в этом бедняжка уже смогла убедиться. Продрав глаза на следующий день, Лери, как обычно, крикнул, — эй ты, а ну живо в кровать (другим обращением Веромию теперь удостаивали редко). Поставил подругу на четвереньки, похохатывая, оседлал её и принялся с хеканьем утолять свою похоть.
Реотанка не сопротивлялась, терпеливо ожидая, когда мужчина насытится, дышать правда через задранную на голову рубашку было неудобно.
Ничего, уже немного осталось, лучше промолчать, а то в прошлый раз вон как разорался, — "чо думаешь, приятно видеть твою вечно кислую мину?". Тем утром её повинность длилась дольше обычного. Отдохнувшему мужчине всё было мало. Он то раскладывал девчонку на комковатом тюфяке, то снова приказывал стать на колени, то требовал самой сесть на него верхом. Особенно его раздражало выражение угнетенной покорности на лице любовницы, — прыгай веселей, давай-давай, у-у-у, чурбан, кукла деревянная, рыба снулая, другая б довольна была, что её так трахают, мне бабы ноги целовали, умоляли, чтоб я им хоть разок засадил, а ты тут будешь рожи мне корчить!
Веромия с облегчением вздохнула, когда закончив, он приказал готовить завтрак. Надеялась, что сытый и удовлетворенный матрос подобреет, и потому на вопрос о друзьях девушка призналась, что вчера прогнала их, — ты так крепко спал, — она виновато опустила глаза, — не хотелось беспокоить. Узнав Лери лучше, реотанка не зря опасалась скандала, но столь жестокой расправы не ожидала никак. От тяжелых затрещин голова словно взорвалась болью, но этого разгневанному сожителю показалось мало. Ударом повалил свою жертву на пол и, впав в неистовство (особенно подстегиваемое беззащитностью противника), принялся охаживать кожаным ремнём с металлической пряжкой. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если б на крики не вбежала хозяйка дома, где молодые снимали комнату. Кулаки у хозяйкиного мужа были пудовые, поэтому связываться с женщиной морячок не решился, грязно ругаясь, выскочил из дома и отправился в ближайшую пивную утолять досаду. По дороге излил раздражение, хорошенько пнув собачонку, попавшуюся под ноги, да так, что мерзкая тварь улетела за угол.
Веромия рыдала до самого вечера, синяки целую айну не сходили. Что делать, куда бежать? Весь кошмар положения заключался в коренном и ужасающем отличии законов Сартании от порядков Реотаны. Как-то, после очередной ссоры, выслушав от подружки заявление, дескать, желает уйти от разочаровавшего её "жениха" и вообще вернуться на родину, Лери с ухмылкой просветил наивную дурёху.
— Знаешь, что бывает в нашей стране с людьми без денег и бумаг, удостоверяющих личность, таких, как ты, к примеру?
Хозяйка квартиры и соседки подтвердили испуганной девушке, что слова сожителя — чистая правда.
Оказалось, что хотя формально в Сартании рабства нет, но реально дела обстоят следующим образом: бродяг, у кого нет документов и за которых некому поручиться, отправляют в работные дома или на плантации (как государственные, так и частные), где выращивают различные сельскохозяйственные культуры, здесь их называют исправительными лагерями. А девиц могут и в военный веселый дом отправить (имеются такие для доблестных защитников Сартании).
Когда синяки зажили, Веромия решилась наведаться в порт, может найдется хоть одно суденышко из Реотаны. Нет, напрасно. Рыбацких шлюпов, ясно дело, не было, слишком уж далеко от родных берегов, да и ловля в чужих водах запрещена. Капитаны торговых кораблей подняли глупую девку на смех. Без единого сантима, ещё чего? Разве что команду будет в рейсе обслуживать. От подобного предложения девушка с ужасом отказалась.
Помогла одна из соседок. Немолодая женщина уж давно жалела глупышку, попавшую в безвыходное положение, а тут ещё вечером, вытаскивая загулявшего муженька из таверны, услышала разговор Лери и одного из его дружков — боцмана Шатха. Красавец матрос, не любивший отказывать себе в радостях жизни, на днях прокутил последние деньги, а в рейс идти было чертовски лень. Приятель же, давно положивший глаз на хорошенькую реотанку, не раз уж тискал пышные грудки, приходя в гости и якобы дожидаясь хозяина. Веромия плакала, грозилась пожаловаться Лери, но по правде говоря боялась, что её саму обвинят в заигрывании и отхлещут по щекам.
Шатх без стеснения убеждал сдать ему девчонку в аренду на ночь, сулил заплатить два солида. Лери колебался, с одной стороны, был ревнив, с другой — деньги хорошие, и желает не простец какой, а глава всей палубной команды, начальство обижать не след, да убудет с дуры, что ли? На крайняк, ежли самому потом зазорно будет с такой шалавой кувыркаться, можно в бордель продать или друзей, хе-хе, "на постой" пускать. А что, заработок верный. На том и порешили. Встревоженная женщина поспешила домой, но пока доволокла еле передвигающего ноги мужа, пока сапоги стащила, да взгромоздила на койку, было поздно.
Шатх не стал выжидать. Сунул два солида, которые тут же были поставлены на кон, а сам отправился на квартиру собутыльника. Лери, забыв обо всем, играл чуть не до утра. Богиня Фиорета, и верно, сперва улыбалась красивому парню, а потом, как водится, обманула, вот сучья баба! А ведь морячок надеялся, что выиграет и тогда уж будет в масле кататься, ан нет, вот же демоны.
Боцман, между тем, бесцеремонно ввалившись в комнату, зажал в угол отбивающуюся Веромию и лапал так, что девушка уж не чаяла вырваться. Сопротивление вначале приятно возбуждало мужчину, но вскоре, рассердившись, дал глупой девице затрещину, "не хочешь по-хорошему, получай!" Повалил животом на стол, задрал мешавшую юбку, а затем уж насладился вволю. Чего орала, спрашивается, будто девственница, и ведь никак не успокаивалась, остолопка. А ладно, пускай, так даже слаще, уж он ей всяко засаживал, "знай наших, небось у Лери-то меньше ствол будет, чем у него, у Шатха". Разыгравшаяся похоть никак не утихала, пришлось перейти на кровать, там девке задал жару, титьки намял всласть, резвился, не зная устали.
Реотанка визжала под ним аж до хрипоты, вот так-то, пусть спасибо скажет, наверняка полюбовник её хуже ублажал. Утром смешно вышло, приятели столкнулись в дверях. Что делать, пришлось хозяину надавать дуре тумаков, мол, изменила, стерва. Шатх трясся от сдерживаемого хохота, торопливо покидая гостеприимный дом.
Известие о том, что её продали, для избитой и изнасилованной девушки стало последней каплей. Взяв веревку, прилаживала петлю к потолочной балке, когда соседка, почуявшая неладное (глаза-то у девочки аж помертвели после услышанного) ворвалась в комнату, выбив хлипкую щеколду.
Увела к себе и предложила выход: родственница, служившая в богатой семье, на днях вышла замуж и хозяйка согласилась её отпустить. Прямо сейчас они с Веромией пойдут в тот дом и реотанка попросит взять её на освободившееся место. А там денег заработает, подкопит, да уедет домой.
Фраза "согласилась отпустить" неприятно кольнула девушку, но выхода не было, миг отчаяния уже прошёл и умирать расхотелось.
Предчувствия не обманули. Веромия сто раз кляла себя за леность. В школе всё больше с подружками хихикала, училась через пень-колоду, не интересовалась ни обычаями, ни нравами соседних стран. Если б дала себе труд разузнать, куда едет, так может и не случилось бы с ней этого ужаса. Положение слуг в Сартании немногим отличалось от невольничьего. Работодатели имели право на период службы ставить людям магическую печать дома, от которой невозможно было избавиться без дозволения господ. Объяснялся обычай тем, что наемные работники, де, могут обворовать своих хозяев и сбежать. Интересно, а как же в Реотане, Винкау и других странах до сей поры не разграбили всё подчистую без этаких строгих мер?
Само собой, покинуть не глянувшееся место оказывалось не так-то просто, а ну как не разрешат снять клеймо?
Веромия быстро поняла, что вряд ли сможет накопить денег, да и уйти будет ой как нелегко. Хозяйка оказалась не только злой и жадной, но смекалистой. Быстро сообразив, какие выгоды сулит бесправное положение девушки, она вообще отказалась платить хоть аржен в год: "неблагодарная, кормим, поим, крыша над головой, ещё и денег давай, вот же наглая тварь! Попробуешь сбежать, заявлю страже, мол, обокрала, приблуда, пускай тебя забирают для армейских нужд. Гы-ы, струхнула небось, толпу солдатни каждый день неохота обслуживать, иль тебе не впервой? Гляди, если у нас не по вкусу, так быстро к воякам отправим". Прошли долгие месяцы, прежде чем Дейон сжалился, верно решил всеблагой, что достаточно наказана непослушная беглянка дочь. Кухарка, с позволения госпожи, взяла Веромию на рыбный рынок, корзины чай тяжелые, а девка молодая, сильная, поможет дотащить свежие дары моря. Вот там-то и произошло долгожданное чудо. Девушка услышала в рядах родную речь и умолила парня с реотанского судна передать весточку брату.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
— Хозяйка могла бы отпустить её, но за приличную сумму, вот Димшот и решился заработать как можно скорее, причем любым путём.
— Что за чушь, — возмутилась Яна, — ему надо срочно поехать за сестрой, взять с собой все необходимые документы и забрать девушку, да что за...! Нет, ну прямо дикость какая-то!
— Не глупи, — лениво отмахнулся Атертон, — представь, заявляется какой-то простолюдин, пусть даже и с бумагами, он там никто, бесправный чужак. Детка, я лучше знаю Сартанию, небольшой подарок от уважаемых людей начальнику местной стражи и мальчик окажется в работном доме, а девчонка в солдатском борделе.
Яна ахнула, — не может быть!
— Может, и уверяю, именно так всё произойдет — жестко сказал змей, — вот что, займусь-ка я этой проблемной семейкой, давно не развлекался, заскучал... Внешность девицы я взял из памяти брата, правда рисунок ауры нечеткий. М-м-да, Дар у Гаана действительно слабоват. И что ещё плохо, мальчишка видел соблазнителя сестры всего один раз и то мельком, так что по мерзавцу никакой информации. Ничего, обойдемся имеющимся.
— А как мы попадем в Льярд? — деловито осведомилась Яна.
Янтарные глаза широко распахнулись, — не понял? Ты бредишь, крошка? С чего вдруг "мы"? Я и щенка-то с собой не собираюсь брать, а с какой такой радости тебя прихвачу. Мне больше делать нечего, как тащить в Сартанию синеглазую блондинку с максималистскими взглядами подростка, к тому же совершенно не ориентирующуюся в очень своеобразных обычаях.
— Скажи ещё, с куриными мозгами, — Яна немедленно закипела, подобно чайнику, — законы всех стран мы учили ещё на первом курсе Академии, голова тогда чуть не треснула.
— Законы даже в славной Реотане весьма расплывчаты, но здесь хотя бы нет столь жуткой коррупции, в основном благодаря власти магического Ковена, не то дворянское сословие и купчишки быстро бы навели свои порядки. Что касается Сартании, то тебя в эту страну можно отпустить лишь под охраной сотни хорошо обученных военных или парочки драконов.
От последней фразы Яне аж дурно стало, — на что намекает этот негодяй Индораль, неужели как-то догадался?
— Короче, ты будешь мешать. Хочешь на самом деле Гаанам помочь, не висни на мне. Хочешь отправиться в ознакомительную поездку, пожалуйста, вперед и с песней! Прихвачу с собой Келниэля, он хоть и не дракон, однако среди эльфов маг не из последних, но тогда проблемами Веромии заниматься не буду, за тобой бы присмотреть. Решай, — Атертон смотрел внимательно, без обычной улыбочки, — меня позабавит и тот и другой вариант, без разницы. Впрочем, я все равно воспользуюсь порталом, так что тебе придется снять свой возлюбленный амулет.
Если б они знали все подробности событий, приключившихся с несчастной, то скорее всего, не стали бы тратить время на препирательства, но пока детективам — любителям было известно лишь содержание коротенькой записки, переданной Димшоту через рыбака.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Было уж-жасно жаль отказываться от такого классного приключения. Вот же вредина, такие планы испортил, Яна уже представляла, как "гордая и смелая", она распахивает дверь в темную крошечную каморку, где томится полуживая от каторжного труда сестра Димшота и, протянув руку, выводит несчастную к свету и свободе. Эх-х, всю малину обломали, пришлось остаться в Наргейне, и не только из-за амулета. По здравому размышлению, синеглазка вынуждена была признать правоту слов Атера. Прок от неё в абсолютно незнакомом городе вряд ли будет, а если вдруг возникнут проблемы? Ну мало ли, на городской патруль с магами нарвутся, или вокруг нужного им дома окажется плотная сеть охранных чар, а тут змей вместо помощи Веромии будет занят спасением задницы незадачливого Шерлока. Впрочем, вайри оказался не слишком жестокосерден, пообещал обернуться со всей возможной быстротой и дал слово, что без своего "босса" никаких действий в отношении спасенной девицы предпринимать не будет, к брату, во всяком случае, сразу не отправит. На этих условиях Яна согласилась послушно просидеть вечер в Анемонах*, поджидая "спасательную команду".
* Анемоны — название виллы.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Удобнее всего было дождаться темноты и открыть портал куда-нибудь в тихое место, на загородный пляж, к примеру. Все бы хорошо, однако нащупать маячок-ауру девицы Гаан оказалось чрезвычайно сложно. С этой проблемой змею пришлось повозиться. Рисунок свечения, взятый из памяти Димшота, оказался смазанным и нечетким. Устроившись у самой воды среди больших валунов, Атертон сосредоточенно сканировал подпространство, несколько раз ему казалось, — есть, вот она, — увы, при уточнении вновь и вновь выявлялась ошибка.
Наконец, получилось и, вытянув тонкий энергетический щуп, "Ватсон" сосредоточенно занялся локализацией точки выхода.
Ох уж эти замученные тяжкой неволей девицы. Вайри заранее приготовился заткнуть визгливый рот, однако ничего этого, слава богам, не понадобилось. Темнокудрая красотка сладко спала, посапывая, на соломенном тюфячке в подвальной клети. Дан Индораль сморщил свой породистый нос — ну и амбре. Мансарды, благодаря щелям, хотя бы проветриваются, а здесь — дух сырости и плесени, запах прокисшего вина из старых пустых бочек, стоящих вдоль закопченных стен, немытого тела, затхлых тряпок. Одно это способно убить всякое желание жить дальше. А девочка ничего, не выглядела чересчур измученной, немного похудевшая, правда (в памяти брата сохранился образ с более пышными формами), но вполне живая и здоровая (на вид, по крайней мере). Вначале змей удерживал прежние координаты, думая вернуться на пляж и уже оттуда переместиться в Наргейн, но оценив обстановку, решил действовать по-другому. Грех не воспользоваться удобным моментом. Добавил чуток сонных чар, недовольно фыркнув, снял клеймо прислуги и преодолев некоторую брезгливость, подхватил пованивающую милашку на руки. Перенастроив портал, шагнул сразу во внутренний дворик собственной виллы. Так то лучше, о-о-о, какое облегчение, — Атер полной грудью вдохнул вкусный влажный воздух, остро и свежо пахнущий океаном.
