Спасти Ссср ч6

Но Шейборн никого не привел. Он зашел на заправку, вышел оттуда с банкой пива, выпил ее и демонстративно расстегнул штаны и помочился на стену. Это было свидетельством, условным знаком, что все в порядке, хвоста нет

Риордан — шагнул навстречу из глухой, чисто деревенской темноты полей...

— Что происходит?

Шейборн выругался

— Босс, в городе черт знает что творится. Все на ногах, кто палит в воздух, кто друг в друга. Солдатня озверела, парашютисты палят на поражение. Жгут покрышки, уже несколько взрывов было. Подожгли несколько лавок.

— Эта тварь точно мертва?

— Мертвее моей бабушки.

— Долбанные сволочи.

— Шеф, разве это не хорошо?

Риордан схватил его за грудки

— Кто это сделал?! Кто разрешил!?

— Да я в душе не волоку!

— Военный совет ИРА этого не разрешал, так. Спрос будет с нас.

— Да с чего?

— Чем ее убили!? Ракетной установкой, так? Ты догадываешься, что это за установка?!

...

— Теперь ее сделают мученицей! А нас коммунистами!

— Да ты что, босс

Риордан отпустил идиота

— Как ты думаешь, почему босс я а не ты.

— У вас заслуг больше...

— Ни хрена, у тебя их тоже немало. Просто я думаю, перед тем как что-то сотворить, а ты сначала творишь, а потом думаешь. Где тот тип?

— Русский?

— Он самый, б....!

— После той стрельбы на заправке, он как сквозь землю провалился

— И мы не можем его найти?

— Нет, сэр. Том в Лонг Кэше, мы к нему еще не нашли тропу.

Риордан вторично выругался.

— Это хреново.

— Шеф, да что такого то? Ну грохнули ведьму — так она того заслужила. Ее и на острове много кто ненавидел. Совет санкционировал ту акцию с взрывом отеля.

Риордан замычал как от боли

— Господи, идиотизм какой.

...

— Ладно, раз уж мы в таком дерьме, слушай. Наше движение держится на двух, по сути, вещах. На сочувствии крупнейшей в мире американской ирландской общины. И на том, что многие считают наши требования по отделению от Британии справедливыми. Но это так только пока они думают, что мы с ними. Что мы одни из них. Если, к примеру, мы начнем пропагандировать коммунистическое дерьмо — как думаешь, сколько денег под такие идеи удастся собрать в барах Бостона? Лично мне нужна Ирландия независимая — но не Ирландия красная, что бы ни думали эти козлы профсоюзники

— Босс, но вы же учились...

— Да, и мой старик был красным как трусы у стриптизерши. И он был идиотом, я понял это там, в Берлине. Если бы наших горлопанов отправить туда пожить, питаться их дерьмовой пищей — они бы прозрели. Они бы в момент прозрели.

...

— Так вот, нам сначала подвели того русского — который предоставил нам бесплатно их долбанные ракетные установки. Советские ракетные установки. И мы взяли их и использовали — вот ведь дерьмо. А потом кто-то взял и грохнул британского пи-эм в центре Лондона. Тем же оружием. Теперь сложи два и два сынок, и скажи мне, что из этого всего следует?

— Что мы продались советам?

— Умница!

...

— Мистер Рейган провозгласил крестовый поход против коммунизма и это не простые слова. Всех наших горлопанов в Бостоне и Нью-Йорке закроют в момент, их примет ФБР и начнет терзать. Многие заговорят — потому что они в помощники красных не нанимались. Американцы займут сторону и не нашу. И нам конец. Плюс — рано или поздно любая война кончается миром, так?

...

— Но не с комми. Британцы сейчас могут уйти и они знают, что мы не пойдем за ними. Нам не нужна их земля, черт. Но с комми так не выйдет, им нужен весь мир и они не шутят. От них не уйти просто так.

Шейборн сплюнул. Казалось, что в его голове со скрипом проворачиваются шестерни — думать для него было нелегким занятием.

— Окно на границе будет утром

— Кто повезет?

— Мальком. Он много кого переправил...

Риордану почему то пришло в голову — доверять сейчас нельзя никому и тем более своим. Но он — впервые за долгое время — подавил это чувство.

И зря.

Утром — подъехал грузовичок, его водитель примелькался на границе и у него там были знакомые.

Они вместе вытащили часть груза, после чего открылся люк между кабиной и бортом. Риордан залез туда и нацепил противогаз — чтобы не задохнуться. У противогаза вместо фильтрующего патрона был выход на крышу, чтобы дышать.

Оставшиеся вдвоем — Шейборн и водитель снова загрузили груз. После чего, подъехало такси, из которого вышли трое. Двое — бритоголовые психи — обошли фургон, потом один забрался на крышу и побрызгал в едва заметную дырку от трубы противогаза из какого-то баллончика. Это и были "психи" — как бы внутренняя безопасность ИРА они раскатывали по городу и специализировались на наказании своих, а не атаках на британские посты

Третий — достал из машины два пакета и вручил Шейборну и Малькому

— Главное командование вам доверяет. Здесь ваши новые паспорта и билеты в Париж. Оттуда переберетесь в Стамбул, а оттуда — в Аден. Там вас встретят, вы знаете кто

— Да, сэр — сказал Шейборн. Ему было не по себе от гибели близкого друга, но ему вынесло приговор ГК, а ГК он привык доверять...

Кстати, про Аден...

14 марта 1986 года

Аден, НДРЙ

Майор госбезопасности Карпенко Виктор Федорович — понятия не имел, что он тут делает...

Нет, конечно — все понятно, куда Родина прикажет, и все такое... но какого черта он забыл в этом городе, где пятьдесят градусов не на солнце, а в тени, где тощие как смерть козы роются на свалке советского гарнизона в поисках хоть чего-нибудь съедобного, а воины тут такие что афганский сорбоз по сравнению с ними — советский десантник.

Плюс сломался кондиционер. Майор раздраженно постучал по нему кулаком, но кондиционер не ожил.

Е... его мать.

Еще неделю назад он был в понятном, до боли знакомом уже Кабуле, в составе сил стабилизации обеспечивал восстановление процесса национального примирения и выборы в Лоя Джирга. Какого хрена его вместе с целым отделением Альфы — перебросили в эту задницу мира?

Внимание майора привлек местный сорбоз в футе, мужской йеменской юбке. Раскинув ноги и привалившись спиной к стене, он безмятежно спал, автомат валялся рядом в пыли. Так то он стоял на часах, на воротах — но ему на обязанности часового было глубоко насрать. Машины из ворот въезжали и выезжали — пофиг.

Захотелось выстрелить. Может, в землю рядом с этой скотиной.

— Как тут обстановка? — не оборачиваясь, спросил Карпенко — а то тут смотрю сарбозы на ходу спят...

— В самом городе пока спокойно — ответил резидент — нездоровая обстановка в провинциях, но здесь спокойно. После попытки переворота — все затихло

— В провинциях — моджахеды?

— Не совсем. Скорее просто бандиты. Местные племена привыкли жить грабежами, тут испокон веков так жили.

— Коммунисты тут есть?

— А как же — с ядовитой иронией ответил резидент — коммунисты тут всех родов и видов...

Народно-демократическая республика Йемен после изгнания британских оккупантов — приняла социалистическую ориентацию и обратилась к СССР за помощью. И получила ее. Особенностью страны правда было то, что здесь очень четко прорисовывались племенные разногласия. Если в Афганистане разногласия были все же политические и религиозные — то тут племенные.

Основатель коммунистической партии Абдель Фатах Исмаил происходил из города Таиз, что на Красном море, был школьным учителем и в целом — относился к городскому и образованному классу. Ему противостоял Али Насер Мухаммед, уроженец провинции Абьян, выходец из свободных племен, племени Датина. Свободные племена — означало, что эти племена никому не подчинялись и испокон века жили разбоями. Третьим сильным человеком — был генерал Али Ахмад Насер Антар (одно из имен в честь египетского президента Насера), уроженец прибрежной и более благополучной провинции Лахедж, основатель современной южно-йеменской армии.

Генерал Антар в 1980 году добился того что Исмаил покинул страну и отправился на лечение в СССР, откуда не вернулся. А к власти пришел Али Насер Мухаммед. Но к 1985 году — Али Насер Мухаммед поссорился с Антаром и начал тихой сапой убирать людей генерала из армии и сил безопасности и ставить туда своих — племенных. Генерал Антар пришел к выводу, что надо произвести обратную рокировку и обеспечил возвращение Исмаила в страну. В 1985 году Али Насер Мухаммед потерял пост премьер-министра, но остался президентом страны. Ситуация в стране накалилась, часть армии подчинялась командующему, часть — президенту. Вдобавок — в стране находилось большое количество террористов, они прибыли сюда после того, как их выгнали в 1982 году из Бейрута. В том числе в стране был "отряд 17" — личная охрана Ясира Арафата*.

Карпенко не стал продолжать этот разговор. Тут внесли чай — горячий, но по Афганистану Карпенко знал, что холодный пить нельзя, надо именно горячий.

Резидент разлил напиток, и тут Карпенко увидел, что это вовсе не чай — а кофе...

— Не надо — резидент увидел, что Карпенко взялся за сахар — вкус испортите. Здесь лучший кофе в мире...

Кофе и в самом деле был хорошим. Карпенко посмотрел на Монтану, которую купил на базаре в Кабуле

— Кого мы ждем?

— Одного человека. Кстати, хорошо, что этот сарбоз спит

— Чем же?

— Если бы он не спал, мог бы шпионить.

На террасе — здесь была британская архитектура и вместо коридоров были террасы — послышались шаги и в комнату вошел человек, принеся с собой волну жара с улицы.

— Здравствуйте

— Это товарищ Али — представил его резидент и предупредил — товарищ Али хорошо говорит и понимает по-русски

Карпенко все понял. Это было намеком придержать язык. Потому что слова ... твою мать!, которые ты может быть для связки слов используешь — в таких местах могут обеспечить тебе смертельного врага. Спектр последствий может быть самым разным. От жалобы в политотдел или посольство с последующим разбором полетов и весьма вероятной высылкой из страны с волчьим билетом. Или — тебя могут разорвать твои же подсоветные, или на операции выстрелить в спину. Такое тоже бывало и не раз.

— Здравствуйте

Карпенко и товарищ Али пожали друг другу руки

— Итак...

— Начинайте товарищ Али

Товарищ Али раскрыл папку

— Нашими оперативными усилиями — начал он — установлено, что Али Насер Мухаммед встал на путь бонапартизма, продался капиталистам и реакционерам, изменил делу революции, вступил в тайный сговор с бандами бывшего султана Аль-Фадли, а через них — и самим шейхом Саудовской Аравии. Он собирается нарушить коллегиальность, свергнуть политбюро, убить товарищей по партии и объявить себя пожизненным президентом.

Карпенко про себя выругался. Один раз он уже слышал это — осенью семьдесят девятого. До сих пор расхлебываем.

— А доказательства есть? — вслух спросил он

— Доказательства есть — ответил резидент — но это не наше с вами дело. С этим разберутся йеменские товарищи с нашей помощью. А вот вам предстоит — особое задание...

* В нашей реальности дальше произошло вот что. СССР поставил в Йемен большую партию оружия для палестинцев, эту партию перехватила йеменская госбезопасность и отправила в Абьян на вооружение племен (в этой реальности попаданец не отправил эту партию). Получив внезапный резкий перевес — Али Насер Мухаммед объявил примирительный съезд партии, но когда оппозиционеры прибыли — вошли охранники и открыли огонь. Генерал Антар погиб, отстреливаясь, Исмаил был тяжело ранен. Охрана оппозиции вступила в бой с президентской гвардией и вынесла раненого Исмаила и других уцелевших оппозиционеров из дворца, но Исмаил погиб при попытке эвакуации. Али Насер Мухаммед заявил о том, что СССР больше не друг НРДЙ, к городу подошли вооруженные племена, армия раскололась. Береговая артиллерия открыла огонь по собственным кораблям, ВВС атаковали собственные зенитные части, а зенитчики открыли огонь по Адену. В ходе короткой, но страшной войны — большая часть армии была уничтожена, Али Насер Мухаммед проиграл и вынужден был бежать. Катастрофа 1986 года привела к историческому и как показала история — неверному решению о присоединении Южного Йемена к Северному во главе с пожизненным президентом Салехом. В 2023 году Южный Йемен фактически восстановил свою независимость.

Порт аль-Мукалла

Провинция Хадрамаут

Порт аль-Мукалла — рыболовецкий и торговый порт на побережье, центр провинции Хадрамаут, большая часть которой — это пустыня. Менее двадцати лет назад это был центр Протектората Южная Аравия, просуществовавшего с 1963 по 1967 годы и представлявшего собой несколько княжеств, которые предпочитали оставаться британским протекторатом, отдельным от самого Южного Йемена. Этот протекторат пал под ударами войск Народного фронта и от нежелания Британии обеспечивать его независимость силой. Потом — в пустыне Хадрамаут нашли нефть, и регион стал ареной соперничества Северного, Южного Йемена и Саудовской Аравии. Саудовский король отлично понимал, что если княжества бывшего протектората отложатся от Южного Йемена и создадут просаудовское независимое государство — то его королевство получит прямой выход в Красное море, минуя Персидский залив и Ормузский пролив. И это позволит ему отправлять танкеры с нефтью намного дешевле и не рискуя из-за Ирано-иракской войны на море.

Ни Южный ни Северный Йемен — не хотели отдавать Хадрамаут, так как это было единственное месторождение нефти для обеих стран и оно было аккурат на границе...

Так что ставки были высоки как никогда...

Остаток истории товарищ Али пересказал Карпенко, когда они ехали в Мукаллу в пикапе Тойота. И история эта была такой, от которой даже у много чего повидавшего в Афганистане майора Карпенко — зашевелились волосы на голове.

Оказывается, в декабре 1985 года советской стороной была сорвана передача Народному фронту освобождения Палестины Ясира Арафата огромной партии оружия, которая должна была быть передана через порт Мукалла как раз. Сухогруз с оружием из Николаева просто не пришел. В дальнейшем — ПГУ КГБ вышло на связь и сообщило, что при передаче оружие должно было попасть в чужие руки. Никаких доказательств предъявлено не было.

Контрразведка НФОП начала собственное расследование и выяснила, что это не провокация — а страшная правда. Они вышли на своих людей в армии и госбезопасности южного Йемена — и те подтвердили, что президент Али Насер Мухаммед готовил захват груза и убийство палестинцев. Но просчитался. Дело в том, что Али Насер Мухаммед опрометчиво разрешил палестинским офицерам из НФОП читать лекции в частях армии и госбезопасности НДРЙ. Постепенно сформировался костяк солдат и офицеров, для которых борьба арабского и палестинского народа стала важнее племенных дрязг и верности президенту Мухаммеду. Они то и передали палестинцам информацию о готовившейся кровавой бане.