Спасти Ссср ч6

...основным видом деятельности на советском административном рынке было воровство в весьма многообразных и часто экзотичных формах, так или иначе культивируемое государством.

Симон Кордонский

Государь мой прости, но для этой песни, я заимствую твой язык

Ибо жизнь заставляет заняться работой, к которой я не привык.

Я в реестре призваний — очарованный странник, а не рыцарь смотрящий вперед

Но что делать — ефрейтор заснул на посту, рядовой поднимает взвод...

Сергей Калугин

Спасти СССР

Антисоветский попаданец

Часть 6

01 марта 1986 года

Москва, СССР

Первое марта, суббота. Выходной день для всех, но не для нас. Особенно сейчас, когда каждый день приближает нас к Съезду. Подготовке Съезда сейчас подчинена работа всего аппарата ЦК КПСС. Прием депутатов, наказы, повестка дня. Я кстати с удивлением отмечаю, что наказы избирателей — это отнюдь не формальность, по некоторым их них вопросы встают на Политбюро, партийную часть кстати полностью готовит Егор, я только смотрю и изредка вмешиваюсь. Например, в новой редакции устава КПСС, партия будет партией всех советских граждан, мы отходим от понятия классов. Это кстати не случайность — все меньше в советском обществе процент рабочих, все больше — служащие, инженеры. И возникают такие коллизии, как например, на Ленинградской АЭС. Нам написали — как нам сформировать первичку, если у нас по штату нет рабочих.

На мой взгляд, одной из причин, почему в среде интеллигенции сформировалось такое мощное диссидентское движение — была невозможность для интеллигентов присоединиться к партии! Тут сыграло свою роль устаревшее представление о партии как авангарде именно рабочего класса — в современном мире все больше тех, кто работает не руками, а головой. И партия должна это принять и перестроиться, если мы не хотим и дальше плодить диссидентов. Прием в партию не должен быть ограничен �рабочими� квотами.

Второй вопрос, на который ответа нет до сих пор — это вопрос создания компартии РСФСР.

Это очень болезненный вопрос, потому что он разом ломает всю устоявшуюся вертикаль взаимоотношений, лишает КПУ статуса крупнейшей региональной партии и ставит в двусмысленное положение саму КПСС. Пока что существует в составе КПСС малосильное �бюро по РСФСР�, но по факту коммунисты РСФСР — числятся как бы коммунистами всего СССР, в то время как украинец например — член именно КПУ.

Варианта три. Усилить бюро по РСФСР, фактически сделав его вторым центром власти (и потом за это возможно поплатиться), пойти на создание компартии РСФСР, то есть возглавить движение и поставить на РСФСР нормального человека (как варианты Маслюков (а кого тогда в премьеры?) или даже татарин Табеев) или ничего не делать, но понимая при этом что нерешенная задача может в любой момент начать решаться стихийно. Либо есть четвертый вариант — попытаться, насколько это возможно, прекратить практику распределения фондов и ресурсов по партийной линии, то есть убрать причину того, почему республики (и РСФСР) хотят собственную компартию. Причина то чисто материальная — статус союзной республики предполагает свои академию наук, союз писателей, союз кинематографистов — и так далее, и тому подобное. Плюс — куда больше возможностей участвовать в прямом распределении союзных фондов. Верхом цинизма на мой взгляд служит программа Ленинград-90. Это программа комплексного развития региона, написанная довольно лихо, на целый том — но под всем под этим кроется одно: Ленинградская область должна получить статус равный союзной республике (!) даже без каких-либо предпосылок, просто по желанию — и пользоваться им на всю, как говориться катушку. При желании ленинградским товарищам можно приписать все что угодно. Рвачество, приспособленчество. Но с другой стороны — они, что ли эту ненормальную в корне систему распределения создали. Они просто играют по не ими написанным правилам, пытаясь уйти от статуса великого города с областной судьбой...

А в экономике у нас не до шуток. Идем путем реформ, и путь этот становится все более и более проблемным — хотя и достижения уже есть, и это признают даже скептики. Уже сейчас не только в Москве, но и в крупных городах стало ощутимо сытней, колхозники и совхозники с потрясающей быстротой, всего по сути за лето — сорганизовались. Кто корову вторую купил, кто несколько свиней завел, кто теплицы успел соорудить. И это только первые ласточки, многие еще боятся, но, по словам региональных секретарей, особенно на юге и на Украине — следующим летом попробует заняться бизнесом и расширить личное подворье еще больше народа — раз не наказывают. Отрицательная сторона происходящего тоже очевидна — товар весь идет на колхозные рынки, там цена вдвое — втрое выше государственной и не снижается. Это вызывает недовольство населения, при том, что снабжение не только не ухудшается, а наоборот последовательно улучшается. Просто раньше можно было ссылаться на трудности, что товара нет, сейчас видно, что товар есть — но не у всех есть деньги, чтобы его купить. Дошло до гневных писем на �помидорных стяжателей� и обсуждения в Политбюро. Я поставил вопрос ребром — сельское хозяйство не выполнило плана ни за одну пятилетку, начиная с первой. Падает фондоотдача, то есть чем больше вкладываешь в сельское хозяйство, тем меньше отдача на рубль вложенного. Если кто-то знает, как иначе обеспечить население элементарными продуктами питания — я хоть завтра назначаю его на должность, какую он сам назовет, и даю любые полномочия. Но дополнительных денег нет — впервые со времен Сталина я поставил задачу не нарастить, а сократить вложения в сельское хозяйство. Никто не рискнул — все знают, что сельское хозяйство тема �расстрельная�, карьеры не сделаешь. Ну и додавил — если желающих нет, делаем, по-моему, даем свободу частникам и кооперативам в сельской местности.

По словам Егора ситуация начинает напоминать сталинские годы — пустые прилавки в госторговле и полные на колхозных рынках. Я заметил, что в госторговле все же не совсем пустые. Он согласился — но с кислым видом.

Ситуация заставляет все дальше лезть в сельское хозяйство. И все больше удивляться. Например, объемам субсидирования — пакет молока стоит треть от его реальной цены, мясо субсидируется наполовину. В стране существует 199 ценовых зон по мясу и более 300 (!!) по молоку, при этом кто-то все это обсчитывает*. Когда я спросил, зачем все это делается вообще, никто не смог мне ничего внятно ответить — так повелось. Вроде как хотели �по справедливости�, но вышел полный бред, к тому же очень трудозатратный. Кто-то же должен это считать и считает, потом пересчитывает — а толку с тех расчетов? К себестоимости они вообще не имеют никакого отношения.

Полез дальше в проблему потребительских цен. Проблема повышения цен — стоит перед нами, за брежневское время скрытая инфляция сделала глубоко дотационными почти все продукты питания. При Брежневе цены, кстати, поднимали и не раз, но не касались базовых продуктов — а сейчас придется поднимать именно их, не уйдем мы от этого. Потому долгое время сидим с Валентином Павловым, он показывает мне расчеты. От него я узнал вещь, меня глубоко потрясшую: оказывается, советские цены на прилавках вообще не имеют отношения к себестоимости — никакого. Как? А вот так! Расчет цен всех продуктов питания идет от стоимости одного килограмма хлеба, а промышленных — от стоимости одного метра ситца. Как идет расчет? Ну, примерно так — берут стоимость зерна для выпечки хлеба, от него вычисляют, сколько зерна должна съесть корова, чтобы дать один литр молока — это и объявляется ценой молока. От коровы идет стоимость одного килограмма мяса. И так далее, через несколько итераций — можно вычислить цены почти на все, а где нет прямой связи — обходятся пищевой ценностью. Справившись с удивлением, я спросил Павлова, а как можно высчитать стоимость магнитофона от метра ситца, ведь пищевой ценности нет ни у того ни у другого. Этого не смог мне объяснить даже он. Хотя как оказалось — некоторые потребительские товары в СССР не идут в производство, потому что нельзя высчитать их продажную цену таким диким образом. Я спросил, кто это все придумал и зачем? Оказалось, такая схема высчитывания цен идет еще с царских времен (!!?) и потом эту схему приняли в СССР, потому что в начале советской власти не было других плановиков. Я заметил, что в стране уже семьдесят лет нет царя, а есть советская власть, которая все это время финансирует несколько профильных институтов, способных подготовить новое поколение плановиков. И номенклатура изделий выпускаемых промышленностью с тех времен возросла на три порядка, а их сложность такова, что они не имеют никакого отношения к ситцу, да и ситец сейчас мало кто покупает. Ответом было сконфуженное молчание.

Пока что мы решили проверить некоторые наши выкладки и полностью прекратили субсидирование на икру (а оно было! На икру субсидии, Карл!) дорогие виды рыбы и тому подобные деликатесы. Еще в качестве эксперимента взяли мясо баранины** — оно почему то оказалось самым субсидируемым, втрое, при том что говядина вдвое, свинина в 1,5 раза. С этой целью мы подняли баранину в торговле с Нового года аж в четыре раза. Баранина — мясо не первой надобности, особой социальной напряженности не возникнет. По крайней мере, в РСФСР и славянских республиках. Заодно — у хозяйств будет больше стимулов производить баранину, ведь овца к условиям нетребовательна, к корму неприхотлива, очень плодовита. Пасти можно на любом неудобье. Заодно выяснилось, что оказывается в РСФСР не рекомендовано разводить овец. Я вызвал министра сельского хозяйства Месяца и спросил, а это кто придумал. Как оказалось, КГБ и прокуратура в семьдесят девятом году раскрыла схему масштабнейшего хищения, связанного с отмыванием денег идущих на сельское хозяйство через заготконторы и именно через прием у населения овечьих шкур. У организаторов схемы при обыске нашли двести килограммов золота (!!). Поскольку было признано, что надлежащий контроль наладить не удастся, было принято решение вообще максимально сократить эту отрасль — в РСФСР — но не на Кавказе и не в Средней Азии. В результате люди остались без баранины, скорняки без работы, промышленность без ценного экспортного товара — дубленок. Сорвавшись, я наорал на Месяца что если в Москве изнасилуют женщину, какие меры он предложит чтобы этого больше не было?

Мне интересно, сработают ли в данном случае рыночные механизмы, и сможет ли кооперативная торговля и колхозные рынки дать цену на баранину ниже, чем госторговля. По моим прикидкам — да, должны. Тем более что овцу может содержать и частное хозяйство вместе с коровой, а шкуры будут ценным товаром для скорняков, и таким образом мы сможем развить и это направление.

Заодно, раз �пошли по ценам�, встал вопрос и зарплат. Еще от первой, косыгинской реформы в стране назрело резкое разделение работающего взрослого населения на две части. Обе кстати крупные, но это не легче. Первая — квалифицированные рабочие, �северяне�, строители, моряки, ученые — технари. И промышленный генералитет. К первой группе через пару лет думаю присоединиться значительная часть сельских тружеников — тех самых �исправных мужиков�, которым реформа разрешила вести расширенное хозяйство и торговать на колхозных рынках без ограничений. Вторая — мелкие исполнители: почтальоны, воспитатели, рядовые милиционеры, мелкие чиновники. И — интеллигенция, мелкая инженерия, которая не допущена к спискам на премирование по итогам внедрения и кормушкам. Зарплаты у них различаются в разы — а где-то и на порядок уже. И это не дает провести даже малое повышение цен — они и так на грани выживания.

Провожали на пенсию многолетнего министра финансов Гарбузова — он почти двадцать лет руководил министерством. Я ввел практику больших, не министерских торжественных проводов, с накрытым столом, с подарками, с моим присутствием — это хорошо для команды. Гарбузов просил не откреплять его от спецраспределителя, а потом сказал мне такое, от чего я потерял дар речи — оказывается, ему не хватало зарплаты на жизнь. Это министру финансов сверхдержавы! Я спросил его, сколько он получал — оказалось восемьсот рублей (всего!) и сто депутатских. При том на нем были две дочери с семьями и все они ждали от папы, что он им обеспечит �хорошую жизнь�. На три семьи с внуками не хватало даже двух спецраспределителей — депутатского и министерского (!). И это при том, что в министерском он покупал продукты по госцене, а в депутатском — по полцены. Как вам такое? И как же тогда живут люди?

Проблему мы решили быстро — перевели Гарбузова в ЦК моим внештатным советником по вопросам реформы (и то пришлось постараться), и я попросил негласно выяснить, кто сколько получает. Оказалось, что и по министерствам зарплата сильно скачет. Больше всего у нефтяников и машиностроителей — тут роль играют и премии, и то, что там полно научной работы с их диссертациями, внедрениями и всем прочим. На это на все выделяются премии, степени и кандидата и доктора наук влекут за собой доплату, каждый высокопоставленный чиновник сидит не в одном научном совете. Там же где нет этой �движухи� люди то совсем небогато живут, включая даже министров. И я начал лучше понимать раздражение, которое начала вызывать моя практика материального стимулирования успешных отраслей и производств — то, что мы принципиально отказались ограничивать пределы вознаграждений, главное чтобы они были за результат. Некоторые директора заводов, особенно те, что гонят экспортный товар — уже получают по десять и выше тысяч в месяц и как должен смотреть на них Гарбузов?

История началась с того что встал вопрос о вознаграждениях и о том, а по-марксистски ли это вообще. Несмотря на то что ни в Марксе ни у Ленина прямых запретов не нашли — вопрос остался, провели решением Политбюро обязательное соотношение ФОТ руководящего персонала и ФОТ исполнителей. Но тут встает другой вопрос — даже в этом случае коммерчески успешные производства начнут перетягивать к себе людей, а где взять работников не на такие денежные, но важные и нужные работы? По СССР не заполненными остаются (�гуляют�) шесть миллионов вакансий

* * *

. На ЗИЛе на главном конвейере работают китайцы и вьетнамцы.

И как быть с письмом, которое мне принес Егор Лигачев — медсестра, живут вчетвером на ее зарплату в сто рублей в помещении барачного типа — это Тульская область. Мне конечно интересно, а чем заняты остальные трое, но... вот, реальная жизненная ситуация, советская глубокая нищета. Повышение цен ее просто убьет, нормальную квартиру она не получит еще лет 10-15 — потому что работает не на успешном и крупном предприятии, которое строит жилье работникам потому что может себе это позволить. Городская очередь мало того что не двигается — ее в таком захолустье просто нет, да и дай ей даже новую квартиру — они и в ней будут жить впроголодь. Вот с такими — что делать?