Наследники предтеч 1: Выживание

К этому времени и без того сумрачный день подошёл к концу, и сгущающаяся темнота начала сильно затруднять работу. Увидев, как Росс постоянно критикует освещение, независимо от того, с какой стороны математик держит чадящий факел, я предложила помочь с зашиванием внешнего разреза.

— И без тебя темно, невозможно рассмотреть, что делаешь, — раздражённо буркнул зеленокожий и погнал Игоря с источником света на другую сторону операционного стола.

— Я достаточно хорошо вижу в темноте, — негромко пояснила я, после чего, устало подняв на меня взгляд, Росс кивнул и тут же начал раздавать указания.

— Осторожнее, в центре оставь отверстие, чтобы снять швы с кишечной трубки, неизвестно, как у него приживутся твои волосы. К тому же, наверняка заражение начнётся. Теперь здесь. Давай промокну, вот, так лучше, — зеленокожий, облегчённо вздохнув, прикрыл швы только что прокипячённым мхом. — Ну вот, теперь всё, можете отдыхать, — зеленокожий с какой-то обречённой гордостью посмотрел на остальных и добавил. — Всем спасибо, мы молодцы, хотя шансов на выживание у пациента можно считать, что и нет, в связи с ужасной антисанитарией, — после чего тяжело опустился на незанятый пациентом край операционного стола.

Свинтус недовольно заёрзал, потом встал, подошёл к нам и с претензией указал на заляпанный пол.

— А кто грязь убирать будет? Нечего тут рассиживаться отдыхать, сами напачкали — сами и чистите.

В жиже пошевелился длинный и плоский бледно-розовый глист, и лидер с отвращением отшатнулся.

— И чтоб всё тут мне начисто вымыли, ясно?

— И не собираемся, — холодно ответил зеленокожий. — Мы только что провели длинную и сложную операцию, а вы отдыхали — вот и убирайте сами.

— Да знаешь, кто ты вообще? — разозлился Свинтус.

Пока они препирались, я присела на корточки и визуально изучила местных представителей паразитической фауны. Выделив, по внешнему облику, три разных вида, решила их не трогать, да и вообще отправилась к воде, как следует промыть руки. Конечно, за это время я наверняка стала носителем не меньшего числа глистов, но зачем рисковать понапрасну? Ссора разгоралась, к лидеру присоединился только что проснувшийся и не разобравшийся в ситуации Сева, а на сторону Росса встал Игорь. Благоразумно отойдя в сторону, чтобы в случае чего сбежать на свой плот, я остановилась. Почему-то этот бурный скандал напомнил мне о Земле. Наконец поняв, что зеленокожий твёрдо намерен отдыхать, инженер разъярился.

— Да я тебя, как глупого котёнка, — схватив Росса за волосы, он попытался ткнуть того лицом в грязь, но математик бросился между ними, и в результате все трое поскользнулись и рухнули, прокатившись по размазанному на днище содержимому кишечника. Кто-то взвизгнул, Свинтус выругался, а я сделала ещё пару шагов в сторону.

— Ты вымоешь мой плот, слышишь — вымоешь! — рычал Сева, мутузя зеленокожего под одобрительные крики лидера, но вмешиваться в драку тот не спешил, хотя математик с Россом явно начали брать вверх. Подкатившись к операционному столу, все трое на мгновение остановились, отодвинулись и с новой яростью набросились друг на друга.

— Вычистишь!

— Не дождешься, — шипел зеленокожий, пытаясь заломить инженеру руки за спину. — Плот не твоя собственность, все делали! — почувствовав близящееся поражение, Сева рванулся из последних сил, не удержался на скользком бамбуке, и полетел в реку, увлекая за собой своих противников. Попав в воду, мужчины почти сразу прекратили драку и, помогая друг другу, быстро выбрались обратно, подгоняемые заинтересовавшимися пираньями.

— Вымоешь? — воинственно спросил инженер, очищаясь от грязи у края плота. Чуть дальше за вонючей преградой этим же занимались Росс с Игорем.

— Не вымою, — убеждённо заверил зеленокожий. Они обменялись яростными взглядами, но вопреки моим ожиданиям драку не продолжили.

— Всё равно вымоешь, — повторил Сева.

Росс, с отсутствующим видом закончив процедуру очищения, демонстративно улёгся отдыхать. Подождав ещё немного, я поняла, что теперь они пытаются перебороть друг друга в упрямстве и, вернувшись на свой плот и отвязав его, оттолкнулась от их плавсредства на всю длину шеста, чтобы насыщенный запах источника ссоры не так мешал отдыхать.

Но несмотря ни на что, действительно будет очень жаль, если после стольких усилий прооперированный погибнет.

88-е сутки. Река

Ближе к утру я узнала, что никто из спорщиков не вышел победителем: в конце концов участие в очистке плота приняли все члены группы. Даже меня позвали и выделили один из участков днища. С трудом переборов лень и нежелание заниматься грязной работой, я всё-таки вымыла свою долю. В результате всеобщих усилий вонь практически исчезла, из-за этого настроение народа улучшилось, и даже Сева с Россом хотя и не помирились, но снизошли до взаимных извинений в духе «прости, но ты был сам виноват». Поэтому единственно, что расстраивало, так это состояние прооперированного. Он ни разу не приходил в сознание, периоды бреда перемежались забытьём. Но мы больше ни чем не могли ему помочь. Только ждать и надеяться, что организм мужчины справится.

К полудню дождь прекратился, и через разрывы в тёмных грозовых облаках показалось тёплое солнце. Я полулежала, слегка облокотившись о стену, на плоту учёных и лениво поедала забродившие остатки фруктов, отправляя наиболее испорченные и заплесневелые куски на корм рыбам. Рука в месте укуса почти прекратила болеть, зато теперь сильно чесалась, и, чтобы отвлечься, я принялась рассматривать растительность по берегам. Бамбука было уже не видно, зато в изобилии встречались заросли местного аналога ивы. То тут, то там среди них яркими жёлтыми пятнами выделялись другие кусты, густо усыпанные крупными шишечками золотистых соцветий. Каждый раз, когда мы проплывали мимо большого количества цветущих растений, ощущался сладкий медовый аромат.

К краю плота неподалёку от меня подошёл Росс с длинным заострённым и зазубренным на одном конце стеблем бамбука и немигающим взглядом вперился в реку. Потом вскинул руку с самодельным гарпуном и резко вонзил его в воду. Я перебралась поближе к краю и с любопытством посмотрела. Зеленокожий с разочарованным шипением вытащил гарпун и снова замер, подстерегая добычу. После нескольких попыток действия Росса привлекли всеобщее внимание. Почти все мужчины, кроме Свинтуса, собрались вокруг, с интересом следя и обсуждая процесс ловли рыбы.

— Ты не туда метишь, — физик взъерошил свою огненно-рыжую шевелюру. — Ты ловишь, где видишь, а рыба немного в другом месте находится, коэффициенты преломления света в воде и воздухе разные.

— Не говори под руку! — возмутился Росс, в очередной раз промазав. — Если такой умный, давай, сам лови! — добавил он, сунув гарпун Маркусу.

Тот с готовностью принял орудие труда. Минут через десять бесплодных попыток эстафета перешла в руки предлагающего придумать упрощённую формулу для расчётов преломления математику, потом — к Севе. Илья во время охоты пытался одновременно приманить пираний собственной ногой, отчего чуть не свалился в воду. Новое развлечение затянуло всех, и мужчин, и женщин, мы занимали очередь, засекая время пользования гарпуном на часах Игоря. Всё безрезультатно.

Намахавшись рыболовным орудием, я снова развалилась на полу, разглядывая наших соседей по реке. Вот плывет бесформенное гнездо из веток с недовольной семейной парой, чуть дальше большой открытый плот, небрежно скреплённый из бамбуковых стеблей, по всему периметру, вместо бортика, окружённый вязанками хвороста. Большая его часть устлана красным мхом, а где проглядывает дно, заметно, что через щели то и дело проступает вода, что неудивительно, учитывая количество людей на борту. Немного впереди виден небольшой, но добротный плавучий домик с навесом над маленьким двориком, где дымит костерок и рядом с ним хлопочет симпатичная рыжеволосая и меднокожая женщина. С другой стороны неподалёку друг от друга плывут два средней величины плота: один, с большим навесом, с исключительно женским экипажем, другой, с уютным домиком в центе, с чисто мужским. Часть населения обоих плавсредств собралась у ближних друг к другу бортов и лениво переругивалась на тему: «какие же все мужики козлы» и «любая женщина по природе своей стерва». Послушав их перепалку, я перевела взгляд дальше вверх по течению, где виднелся ещё один небольшой плот, с шумной дружной компанией и отдельно сидящим, грустно уставившимся в пространство мужчиной. Ещё дальше находился то ли один большой, то ли множество совсем мелких плавсредств, а, скорее всего, множество мелких из вязанок хвороста и обрезков бамбука, соединённых в один большой. Удивительно, на чём умудряются сплавляться люди.

— Вы не знаете, кто вокруг? — спросила я, обведя рукой соседние плоты.

Росс безразлично пожал плечами, а Илья снизошёл до словесного ответа:

— Понимаешь, мы гораздо больше времени тратим на сбор пищи, чем на знакомство с другими плотовладельцами...

Неожиданно для меня вмешался Игорь, только что передавший гарпун девушке.

— Вон тот домик, где рыжая дама готовит, это Ясонский; царские, то есть Сергеевские, плоты нас обгоняют: впереди, видишь, вон вдали виднеются, — махнул рукой в сторону целой вереницы крупных добротных плотов математик. — Остальных не знаю. Хотя нет, вот там феминистки с женоненавистниками.

Я фыркнула, а Маркус ехидно пояснил:

— Уже здесь голубые и розовые свои коалиции основали, скоро права качать начнут.

— Между прочим, наш пациент как раз из женоненавистников, — заметил Игорь.

Зеленокожий, с интересом прислушивающийся к нашему разговору, заулыбался:

— Тем лучше.

— Не лучше, теперь ждите визита разгневанных нашим самоуправством представителей меньшинств, — с видом пророка провозгласил физик.

— Интересно, и откуда же они узнают, что их «друг» у нас? — спокойно поинтересовался Росс. — И вообще, с какой стати они вдруг будут предъявлять к нам какие-то претензии, если сами же первые выкинули его в воду?

— Насколько я слышал, Таля никто не выбрасывал, наоборот его оплакивали, думая, что он соскользнул во время дождя. А узнают... — математик пожал плечами, — всё тайное рано или поздно становиться явным.

— Если никто ничего лишнего болтать не станет, ничего не откроется, локатор ты наш, — самоуверенно заявил зеленокожий. — А если что пойдет не так — раз, и концы в воду.

— А «никто» болтать и не собирается, — обиделся Игорь.

Разговор затих. Немного посидев с ними, я перешла на другую сторону плота, чтобы спокойно отмыть освободившуюся от погнивших фруктов корзину.

— Пантера, — вполголоса обратился ко мне Свинтус, присаживаясь рядом.

— Да? — я опустила ёмкость в воду.

— Как тебе здесь нравится?

— Пока средненько, но могло быть и хуже, — честно сказала я.

— Тяжело опытной волчице в среде неумех? — сочувственно спросил Свинтус.

Я удивлённо заморгала: вот кем-кем, а «опытной волчицей» я себя не считала. И учёные не «неумехи».

— Приходится кормить толпу народа, а благодарности ноль. Скажи честно, разве тебе по душе такая ситуация? Разве не хочется, чтобы твои труды оценивались по достоинству, и за них была соответствующая награда?

— Кому же этого не хочется, — вздохнула, доставая корзину и промывая её самодельной мочалкой из мха.

— Думаешь, здесь сможешь достичь этой цели?

Я покосилась на лидера. Испытывает?

— У тебя есть другие предложения?

— Если честно, я считаю, что тебе нечего делать в этой группе. Она не жизнеспособна, ты и сама это видишь. Стоит уйти тебе, да если ещё их прекратит подкармливать «золотой мальчик», и всё, орден развалится за пару дней. Никто не сможет прокормить себя.

Несмотря на то, что я сама уже не раз задумывалась над этим вопросом, сейчас почувствовала внутренний протест. Жили же они как-то раньше. Два с лишним месяца жили. Местных месяца — то есть, уже давно могли с голоду вымереть. Очень сомневаюсь, что всё это время их обеспечивал Ясон.

— Этой группе не быть. Тебе, красивой успешной умной женщине, стоит поискать компанию получше, где тебя оценят. Я как раз знаю одну, могу порекомендовать тебя. Замечательные люди, весьма самостоятельные, кстати говоря.

Нет, Свинтус однозначно переигрывает. Слишком много заботы в голосе. Хочет, чтобы меня тут не было. Просто из антипатии или причина сложнее? Отвернувшись, я попыталась успокоиться. Получилось плохо.

— Ты же вроде лидер? Почему уговариваешь меня уйти? — голос прозвучал тише, чем я хотела. Пришёл и наплевал прямо в душу.

— Я, может, и лидер, но не дурак и прекрасно понимаю, что всё это затянувшийся фарс. И не собираюсь пропадать вместе с остальными.

Значит, здесь не все такие. Снова появилась надежда на то, что ещё не всё потеряно, и я твёрдо посмотрела Свинтусу в глаза.

— Я остаюсь.

— Ну, как знаешь. Если тебе нравится, когда дюжина взрослых мужиков и баб сидят на твоей шее... — Свинтус беспомощно развел руками и, встав, разочарованно ушёл в помещение.

Буквально через несколько минут меня навестила целая делегация, аж из одиннадцати человек. Причём настроенная отнюдь не дружелюбно. Я, бросив корзину, поспешно перелезла на свой плот. Отвязать его уже не успею. Ну что же, своя шкура дороже, чем даже дом. С этой мыслью отодвинулась на дальний от толпы край. Взбесились они, что ли? Хорошо, хоть гарпуна не видно.

— О чём ты говорила со Свинтусом? — с претензией в голосе поинтересовался Сева.

— А что? — с опаской спросила я.

— А ничего! — взорвался инженер.

Игорь положил ему руку на плечо, мужчины переглянулись, и Сева продолжил уже более спокойным тоном:

— Тебе что, трудно ответить на вопрос, о чём ты с ним говорила?

— Он говорил, что ваша группа развалится и предлагал поискать другое место. Даже обещал порекомендовать одним своим знакомым, — предельно честно сказала я.

— И что ты?

Фраза прозвучала без особого интереса, инженер уже отвернулся к остальным, но я всё же решила ответить:

— Отказалась.

Похоже, их не интересовали мои слова. И ещё, кажется, такая толпа собралась вовсе не из-за моей персоны.

— Видите, я был прав! — возбуждённо заявил Илья, — Свинтус — предатель!

— Да, ты был прав, — кивнул Сева, — а я оказался дураком. Но ничего, на каждого преступника найдется свой палач!

Народ решительно направился в дом. Когда они ушли, я облегчённо вытерла пот со лба. Хорошо, что не я являюсь их мишенью. Что теперь? Не люблю присутствовать при крупных скандалах, но лучше знать, что ожидать от этих людей в случае чего. Тихо, чтобы ненароком не привлечь внимания, обошла строение с другой стороны и осторожно заглянула внутрь.