Новый Рим

— То, что они выжили в катастрофе, совсем не значит, что они дожили до сегодняшнего дня. Наверняка они тоже были сильно травмированы, — прокомментировал Олег.

— Судя по следам на пепле, люди выходили, а не выползали со станции, так что наверняка кто-нибудь, да выжил. Скорее всего, они отправились в больницу, но искать следы мне кажется довольно бесперспективным занятием — за две недели они могли уехать куда угодно. По разобранным заторам мы их найти не сможем — тут довольно свободно можно ехать в любую сторону, поэтому предлагаю подождать часик и пообедать, если никто не явится на выстрелы — отправимся в другую сторону метро, может там повезет больше.

— По идее, выжившие здесь должны искать себе подобных и сразу отправиться на другие станции, — сказал Сюнь.

— Я бы сильно на это не рассчитывал, — отозвался Семён, доставая газовую плиту и кастрюлю из машины. — На трёх станциях, которые мы осмотрели до этого, не было никаких следов, а значит, туда они не заходили.

Олег обедать отказался, будучи человеком впечатлительным. У него ещё стояли перед глазами обезображенные трупы, и он не был уверен, что его желудок удержит проглоченное. Поэтому он ограничился только горячим чаем, а Семён и Сюнь, будучи людьми не столь впечатлительными, с завидным аппетитом съели кастрюлю макарон с тушенкой.

Ни во время обеда, ни после него к станции никто так и не вышел, хотя Семён стрелял в воздух и нажимал на клаксон еще пару раз, чтобы обозначить своё местоположение.

На выходе из метро решили оставить надпись на русском, китайском и английском 'Здесь спаслось несколько человек, найти мы их не смогли. Нас 14 человек, направляемся в Бэйхай'.

Для того чтобы делать надписи, Олег предусмотрительно набрал целую коробку разноцветных баллончиков с краской и теперь это послание пестрело всеми цветами радуги. Пока оно не выцвело, не заметить его было просто невозможно.

— Кто бы нас сейчас увидел — бомжи-бомжами, а на таких крутых тачках ездим — усмехнулся Семён, выкидывая кастрюлю, которую поленился мыть и собирая небогатый скарб.

Развернувшись, буквально за считанные минуты проскочили уже обследованные станции. Дальше дело пошло хуже, в широкую дорогу влились и застыли на месте два потока автомобилей с кольцевой автодороги, заставив парней выйти из машин в поисках объезда.

Наконец, узрев с моста наиболее узкое место в завале и растащив с десяток машин, удалось продвинуться вперед до следующего светофора. Здесь было проще — вдоль дороги тянулся узкий, но достаточный для проезда тротуар по которому удалось проехать до следующей станции.

На ней также царили тьма и вонь. Ни одного следа в пыли не обнаружилось. Уже наученные опытом, дальше спуска вниз парни не пошли.

Чтобы добраться до следующей станции пришлось преодолеть очередную дорожную развязку, на которой, к счастью, кроме дорог были довольно объемные клумбы, по которым и удалось проехать на другую сторону, оттащив всего пару автомобилей.

Две следующие станции также не принесли радостных открытий, но на третьей — Ванфуцзине, Семён наконец-то узрел долгожданные следы на пепле. Однако более полное исследование показало, что люди (сколько их было определить не удалось, но явно больше, чем один человек), не спаслись со станции, а пришли с улицы. Следы доходили лишь до входа на станцию, а потом возвращались обратно.

— У этой станции есть ещё один выход в магазине, — сказал Сюнь. — Предлагаю его тоже проверить.

Ни на что особо не надеясь, друзья оставили машины и пешком пошли в магазин Ориентал Плаза, в котором и находился второй вход в метро.

Магазин поражал своими размерами. Были бы пошире двери, можно было бы заехать и покататься по нему прямо на машине, широкие проходы вполне позволяли это сделать.

Олег сразу же заинтересовался магазинами спортивной одежды. Занырнув в подсобку Коламбии и основательно там порывшись, он через несколько минут бросился догонять остальных уже с парой коробок под мышкой.

— А вы чего не берёте? — Обратился он к Семёну. — Сам же говорил, что как бомжи одеты.

— И то, правда, надо прибарахлиться, да жёнам подарки привезти. Сюнь, погоди чуток, я тоже затоварюсь, — ответил Семён и нырнул в ближайший магазин женского белья.

Когда он вынырнул оттуда с ворохом пакетов, Олег с Сюнем уже прошли несколько отделов и, судя по откуда-то взявшимся полным тележкам в их руках, прошли их вполне успешно.

Догнав друзей, Семён глянул в тележку Олега и удивлённо спросил:

— Тебе костюм-то зачем? Ты что на работу собрался?

— Много ты понимаешь, — важно ответил Олег. — Этот костюм стоит 8 штук баксов... когда я еще такой поношу. Я, кстати, посмотрел указатель, тут еще и гостиница есть в этом здании, может тут и заночуем?

— Лучше добраться до площади Тяньаньмэнь и там заночевать, — предложил Сюнь. — Останавливаться на ночлег еще слишком рано, а в городе явно есть живые люди, мы уже дважды видели следы, где же их искать как не перед Императорским дворцом?

— Согласен, — сказал Семён. — Еще несколько часов до темноты, многое сделать успеем. Вон, кстати эскалатор вниз, видимо вход в метро.

Пыль перед стеклянными дверьми на станцию оказалась такой же нетронутой. Отпечатав несколько своих следов, парни не стали открывать двери, чтобы не дать шансов смраду снова наполнить их лёгкие.

Вернувшись и забросив покупки в багажники, отправились к конечной точке своего визита — центральной площади Пекина.

Автомобильная пробка сгущалась по мере того, как здания по сторонам дороги становились всё величественнее и монументальнее. Когда в нескольких сотнях метров от площади монументализм достиг апогея, ехать по дороге стало совершенно невозможно и пришлось свернуть на лужайку, тянувшуюся вдоль дороги.

Пока было возможно, Семён, ехавший первым, старался ехать по дороге, настолько ему не хотелось бередить колёсами зелёный идеально-ровный газон, сделанный заботливыми китайскими руками и цветочные кусты вокруг него.

Проломившись на своём тракторе сквозь розовый куст и раскидав колёсами землю лужайки, все почувствовали себя безнадёжными вандалами, но что поделать, альтернативным вариантом было оттаскивание около сотни машин.

Пустое пространство площади не поразило никого из друзей. Все трое уже неоднократно были в Пекине и привыкли к зрелищу пустой центральной площади — в этом она была чем то схожа с Красной площадью в Москве. Правда, до катастрофы вокруг обеих часто пустующих площадей обычно стояло большое оцепление. Поэтому заходить, а тем более заезжать на внедорожниках на главную площадь государства было все же странновато.

Остановившись посередине площади, Семён остановился и залез на крышу Лексуса.

— Ничего, — сказал он оглядевшись. — Ни людей, ни знаков, ни надписей.

— Ну и хорошо, значит наша будет первой. — Не расстроился Олег, достав баллончик с краской и набрызгав на плитке 'первый, нах'.

— Вандал. — улыбнулся Семён. — Лучше напиши воон на той красной стенке, большими буквами, чтобы уж точно все увидели.

— Легко, сейчас мы организуем машину с подъёмником и всё сделаем! — Заявил Олег.

Однако Сюнь, услышав про планы друзей, что-то очень быстро и возмущенно затараторил по-китайски.

— Чего это он? — Спросил Семён.

— Что-то про святыню горовит, — вздохнул Олег. — Нельзя, мол Императорский дворец портить.

— Ну, нельзя так нельзя, — сказал Семён, вытаскивая ломик и лопату из багажника. — Значит будем дедовским способом действовать — ковырять площадь и строить пирамидку.

— Тут, лет 10 назад какой-то китаец кинул то ли банку с краской, то ли что-то ещё вон в тот портретик, — показал Олег пальцем на огромный портрет Мао над входом в Гугун, и получил за это пожизненное.

— Зато не расстреляли, — хмыкнул Семён. — А ведь могли.

На ночевку расположились прямо на площади. Смотавшись назад на Ванфунцзинь, привезли разного туристического оборудования — палатки, спальники, горелки и довольно комфортно устроились вокруг костра, разведенного из елочки, срубленной возле мавзолея Мао.

Тем временем, в базовом лагере девчата утешали Олю.

— Да ладно, чего ты расстраиваешься, гордиться должна — родишь первого человека новой эры! — Пафосно заявила Жанна.

— И нисколечко это не больно, не переживай, это все орут во время родов, чтобы мужикам показать как мы страдаем из-за них, все равно они проверить не смогут правда это или нет, — вторила ей Света. — Я вон двоих родила и ничего, о третьем даже подумываем.

— Ты двоих родила в больнице, — сквозь слёзы сказала Оля. — С врачами, акушерками и еще бог знает кем, со всех оборудованием под боком. А мне где рожать? В поле? Научите меня лучше как аборт правильно сделать!

— Оля, ну какие могут быть аборты? — Подошел Александр. — Мы ведь договорились, что нам нужно плодиться и размножаться чтобы выжить.

— Договорились! Но почему именно я должна быть первой!? И вообще мы договаривались сначала обосноваться где-нибудь в Европе, а не рожать в дороге.

— Ну, если так получилось, что же делать? — Развел Саша руками. — И вообще, даже мини-аборты — вещь опасная, сколько девчонок после них стали бесплодными даже тогда, когда у нас была медицина, а сейчас ты вообще жизнью рискуешь — зачем это тебе?

Совместными усилиями постепенно Олю убедили, что ребёнка нужно оставить, а к вечеру даже смогли её уверить в том, что ребёнок это даже очень неплохо. Олегу решили не сообщать радостную новость по рации, несмотря на ежечасные сеансы связи, а дождаться его возвращения из Пекина.

Поковыряв площадь с полчаса лопатой, Семён заявил:

— Переночуем, а там уже доделаем. Кто знает, может за ночь кто и объявится — надо костёр развести, чтобы нас видно было.

— У меня есть получше идея, — сказал Сюнь. — Я тут набрал фейерверков, можно ночью попускать — далеко будет видно.

— Класс! — Обрадовался Олег, занявшийся приготовлением ужина. — А плитки с площади отковыривать — дурное занятие. Лучше машину побольше притащить на площадь, да и нарисовать послание вокруг неё, такое инородное тело с любого конца площади будет заметно.

— Чёго же ты раньше молчал? — Возмутился Семён в сердцах бросая лопату. — Я тут битый час пирамиду сооружаю, а он молчит!

— Только сейчас в голову пришло. Да и вообще — пригодится твоя пирамида, мы на неё два седана буквой 'Л' задерём, тогда сразу будет понятно, что это не случайно сюда машины заехали и что это знак.

— Ладно, всё завтра, — сказал Семён. — А теперь — ужинать и спать.

В течение ночи несколько раз в воздух запускали оглушительные фейерверки и сигнальные ракеты, но всё без пользы. Ни ночью, ни утром никто в лагере не появился.

Утром встали поздно — сказались частые вставания для запуска ракетниц.

— Ну не неделю же тут сидеть, — сказал Олег позёвывая и поёживаясь. Начало осени уже проявлялось даже в Пекине, и утренняя прохлада давала о себе знать.

— Да нет, какой смысл, — пожал плечами Семён. — Соорудим указатель, да поедем дальше, вот только куда.

— Тут на юго-западе есть несколько крупных пещер, — сказал Сюнь, — достав книгу, которую листал вчера вечером. По этим пещерам водят экскурсии, и мне кажется, что там мы можем наткнуться на чей-нибудь след.

— Стоит попробовать, — согласился Семён. — Тем более что это практически по пути, сначала для очистки совести пройдём все станции метро на запад, потом свернём в пещеры и мимо них вернёмся в лагерь к женам. Принимается?

— А что ж остаётся, — покорно сказал Олег.

Принявшись за установку памятного знака на площади, решили, что подручных средств и лебедки никак недостаточно для того, чтобы поставить 'на попа' две машины. Поэтому ограничились тем, что на буксире притащили с ближайшей автостоянки десяток машин и сделали их них большой круг, внутри которого, как водится, написали на трех языках: 'НАС 14 ЧЕЛОВЕК (РУССКИЕ И КИТАЙЦЫ), МЫ УШЛИ В БЭЙХАЙ'.

Подумав и сверившись с картой Китая, Семен дописал '22˚ северной широты и 109˚ восточной широты'.

— Фиг знает, сколько тут этих Бэйхаев, ответил он на удивлённый взгляд друзей.

Скорее по привычке, чем по необходимости затушив костёр, парни окинули прощальным взглядом площадь и Императорский дворец, в котором на этот раз так и не успели побывать и отправились в дальнейший путь.

Проверив все станции западной ветки метро, так и не нашли ни одного живого человека, хотя то, что таковые здесь были, подтверждали отпечатки следов, которые удалось обнаружить еще на трех станциях. Впрочем, во всех случаях следы были только снаружи входных дверей. Видимо все кто выжил в метро, впоследствии задохнулись под землёй.

— Похоже, что выживание человечества под угрозой, — глубокомысленно заметил Олег.

— Да уж, — согласился Семён. — Из огромного мегаполиса со здоровым метрополитеном всего пяток выживших, да и то которых мы не смогли найти. Довольно слабенький результат. Что ж, поехали по пещерам для очистки совести, да назад — к нашим.

Дорога до пещер оказалась расчищенной. В нескольких местах, где скопившиеся машины полностью перекрыли дорогу, был заботливо сделан довольно широкий проезд, что заставляло думать, о том, что в городе уже кто-то побывал и кроме тех, кто спасся на самой восточной станции метро.

Несмотря на чистую дорогу, пещеры пришлось искать довольно долго. Съезд с дороги к пещере отмеченный в атласе Сюня отсутствовал, зато вместо него у дороги возвышался новый, еще недостроенный, жилой комплекс.

Покружив вокруг него с полчаса, парни отыскали пару съездов закончившихся тупиками.

Попытки наложить новую карту, взятую в Пекине на старый атлас пещер, никак не удавались. И только уже к вечеру, парни нашли первую пещеру, которая 'порадовала' их огромной надписью 'пещера Иньхудун находится на реконструкции'.

Не найдя никаких примет или надписей, которые показали бы на то, что из пещеры кто-то спасся, парни поехали осматривать следующую пещеру, находившуюся неподалёку от первой. К ней вела довольно узкая горная дорога, почти пустая к счастью для выживших.

Уже через час добрались до зева пещеры Шихуадун, скинув по пути с дороги в пропасть лишь несколько грузовиков, мешавших нормальному проезду. Впрочем и Олегу и Семёну спускание грузовиков под откос показалось довольно занимательным занятием. Всё-таки приятно, когда ты, приложив лишь минимум усилий, создаешь столько грохота и пыли. В одном из автомобилей даже рванул бензин, к вящему удовольствию наблюдателей.

Уже начало темнеть, но Олегу не терпелось осмотреть хотя бы вход в пещеру и оставив друзей раскидывать палатки, он отправился внутрь.

Первое, что он увидел, заставило его усомниться в нерукотворности этого туристического объекта — глубоко вниз вела широкая лестница из белого мрамора.

Олег был по натуре скептик-романтик. По отношению к современной китайской культуре эти два его качества выражались в том, что он терпеть не мог осовремененных достопримечательностей.

Дворцы, выстроенные практически заново на древних фундаментах, китайская великая стена, обмазанная современным цементом, искусственно-состаренные камни в искусственно-воссозданных садах древности — всё это вызывало отторжение у Олега. По его мнению, это было сравнимо с отделкой древних храмов сайдингом, и про себя он называл подобные достопримечательности Диснейлендом.