Новый Рим

Вопрос сочли решенным и все плавно перешли к обсуждению вопроса: насколько выражение конец света относится к семейству Кузнецовых и можно ли Сашу называть концом света.

Света насупилась, а Саня посмеялся и сообщил, что он вполне согласен с такой трактовкой, но только если оба слова будут писаться с заглавной буквы.

Следующий день прошел в неге и кайфе. Мужики с обеда принялись за существенные запасы алкосодержащих напитков, нашедшиеся в баре. Девушки практически не вылезали из бассейна и кабинета красоты, расположенного по соседству, делая друг другу такие маникюры и причёски, что к вечеру их не узнали даже Саша со Светой, вернувшиеся с городской игровой площадки с уставшими, но чрезвычайно довольными детьми.

— Чем мне еще в прошлый раз понравился Лесозаводск, — сообщил Саша по прибытии уже 'хорошим' друзьям, — так это тем, что я даже на своей старенькой Тойоте чувствовал себя тут небожителем. Моя десятилетка была одной из самых новых машин в городе. Пожив тут я стал понимать, куда из больших городов деваются старые машины. Нет, их не разбивают, не разбирают на запчасти, они за небольшие деньги уходят в такие вот небольшие города, и тут уже доживают свой век.

Поутру всем водителям потребовалось по дозе аспирина для того, чтобы сесть за руль. В последний раз окунувшись в бассейн после завтрака, все простились с гостеприимной гостиницей, завели металлических коней и отправились в дальнейший путь.

Обедали уже в Уссурийске — добраться до него по расчищенной неделю назад трассе практически не представляло труда. Пару раз замечали по пути следы группы, спасшейся в пещере с Олегом и Ольгой. Один раз с дороги был заботливо отодвинут грузовик, который парни объехали по обочине на пути в Хабаровск, рискуя перевернуться. Другой раз заметили четкие следы чужой машины на рассыпанном навозе из перевернувшегося Камаза близ Михайловки.

— Помните, мы планировали в Уссурийске обсудить как поедем дальше — через Краскино на Чанчунь или через Суйфэньхэ на Харбин? Так вот, тут развилка, нужно решать. — Сказал Семён за обедом.

— А чего тут думать, — сказала Жанна, — мы должны попытаться найти приморскую группу. Вы же сами говорили, что если и есть где-то выжившие, то скорее всего только на Дальнем Востоке, а значит нужно объединяться.

— Точно, — согласился Сергей. — К тому же у них там две девушки — может хотя бы одна из них не занята.

— Я бы на это не надеялся, — сказал Семён. — Не забывай, что там еще трое парней и вряд ли они тебе отдадут своих девушек так запросто.

— Дааа, — сказала Света, дожились! — Ладно, я понимаю, что девушки сейчас на вес золота, но мне кажется, что еще немного и вы нами реально торговать начнёте... на еду там менять или еще на что-нибудь.

— Даже подороже, чем на вес золота, я бы сказал, — усмехнулся Сергей. — Найдите мне симпатичную девушку, и я грузовик этого вашего золота в ближайшем городе наберу и отдам.

— У Серёги начинается спермотоксикоз, — заявил Семён, — срочно нужна ещё одна девушка! — Безответственные вы, — сказала Жанна. — А вот представьте, доберёмся мы, в конце концов, в Европу, а там никого нет! Ни москвичей из метро, ни европейцев, сгоревших в постелях. Что делать будем? Нашего генофонда никак не хватит, чтобы обеспечить нормальное воспроизводство населения, скоро пойдут мутации и всякие болезни из-за внутрисемейных браков. Это у пещерных людей было хорошо — были соседние племена, куда можно было дочерей замуж выдавать, а в нашем случае ближайшее племя может быть за тысячи километров, а может и вообще его нигде не быть.

— Ты это к чему? — Уточнил Семён.

— К тому, что мы по пути должны собрать как можно больше народу чтобы создать полноценное поселение, которое не вымрет через несколько десятилетий.

— Это сколько же народу нужно, — присвистнул Сергей.

— По-хорошему человек 500, — сказал Саша. — Но я думаю, что при жестком контроле над недопущением кровосмешения можно попытаться начать человек с 50-ти.

— Ха, да где ж взять столько народу...

— Нас 9 человек, плюс 5 — приморские геологи, может еще кого найдём...

— Тех пятерых еще найти и уговорить надо, — сказал Олег. — Рановато вы их к нам приплюсовали.

— Ну, раз никто не сомневается в том, что нужно искать ту группу, то что тут думать? Поехали опять во Владивосток, — резюмировала Жанна.

Однако планам не суждено было сбыться. Уже в Уссурийске Семен обратил внимание на пощёлкивание счетчика Гейгера, который теперь постоянно лежал на заднем сидении включенный. Тот показывал 30 микрорентген в час — довольно повышенный фон, однако безопасный для человека.

В любом случае, природный фон должен быть раза в 2 ниже, — подумал Семён и на всякий случай, выезжая из Уссурийска, попросил Жанну раз в полчаса поглядывать на счётчик, а сам поехал первым в колонне. Уже перед перевалом после Уссурийска счетчик показал 40 микрорентген.

А как только после последнего поворота с вершины перевала открылся замечательный вид на долину реки Раздольная, счетчик заверезжал истошным писком и Семён резко нажал на тормоз, чуть не перевернув прицепленную бочку с дизтопливом.

Сзади раздался визг тормозов остальных машин и из них повыскакивали парни с явным намерением набить морду неаккуратному водителю головной машины.

Семён угадав намерение всех взял дело под свой контроль: — Тихо! Дальше ехать нельзя!

— Что случилось?

— 65 микрорентген в час. Это пока неопасно, но уровень радиации повышается с тех пор, как мы проехали Уссурийск — что-то тут серьёзно фонит.

— Что бы это могло быть? — Зачесал голову Саша. — Тут нет никаких АЭС, может все-таки Северокорейцы? Мы уже близко.

— Может быть в Большом Камне утечка? — Предложил Сергей свой вариант. — Там была база атомных подводных лодок.

— В любом случае, дальше на юг нельзя, — сказал Семён, — придётся возвращаться в Уссурийск и сворачивать в Китай.

— А как же Приморская группа? Там целых 5 человек! — Спросила Ольга.

— Смотрите, что это!? — Закричала Жанна, показывая пальцем на юго-восток.

Там, вздыбившись на несколько десятков метров над следующим хребтом, огромный вал воды низвергался вниз в долину.

Не в силах пошевелиться, все глядели, как вода поглощает небольшие холмы и огромные деревья, обтекая сопки, которые она пока не в силах смыть. На исходе сил, волна добралась до подножья хребта на котором стояли перепуганные беженцы и лениво смяв несколько гектаров деревьев, отступила назад в долину, нервно подёргиваясь новыми волнами от перехлёстывающей через соседний хребет воды.

— Нифига себе, — сказал Семён шипящим от пересохшего горла голосом. — Так вот ты какой, Всемирный потоп!

— Поздравляю, — добавил Саша дрожащим голосом, — похоже, все мы только что стали свидетелями крупнейшего в новейшей истории Земли цунами.

— Мальчики, а нам сваливать отсюда не пора? — Спросила Жанна.

— А чего уже сваливать, волна-то отступила, — сказал Сергей. — Дальше этого перевала прошла вода только по реке, но её тоже не так много — до Уссурийска не дойдёт, дорогу не смоет.

— Да я не об этом, ты сюда погляди!

Жанна сунула под нос Сергею счётчик Гейгера, про который все забыли, поражённые грандиозным зрелищем цунами. Счётчик отчаянно пищал и показывал 300 микрорентген в час. Семён присвистнул и крикнул: — По машинам! До Уссурийска не останавливаться!

В Уссурийске Семён остановил машину, чтобы свериться с картой — компания поворачивала на трассу, по которой никто из них раньше не ездил. Здесь радиоактивный фон был в районе 50 микрорентген в час — лишь в 3-4 раза превышая природный фон.

Все вышли из машин и принялись бурно обсуждать увиденное.

Бурю эмоций, как водится, прервал рассудительный Александр. Когда он начинал говорить, все обычно замолкали, потому что из всей компании только Саша мог обычно прояснить суть происходящих вещей без интернета и справочников.

— Волна пришла с запада — из Уссурийского залива, судя по направлению. Учитывая высокую радиоактивность, цунами, видимо, порождено не землетрясением, а ядерным взрывом. Причем взрыв был явно не в Большом Камне, в Уссурийском заливе просто нет столько воды, чтобы после взрыва волна так запросто преодолела 50 километров по холмистой местности. Как мне видится, рвануло где-то в Японии или даже за её пределами, причём рвануло очень здорово, странно даже что мы не услышали отзвуков.

— Да вряд ли мы что-нибудь услышали так далеко, — встрял Олег.

— Хм, улыбнулся Саша, сев на своего любимого конька — доказательство своей правоты. Самый мощный ядерный взрыв, так называемой 'Царь-Бомбы', был проведён на Новой Земле еще в 60-х годах. Его мощность — более 50 мегатонн. Так вот, в тысяче километров этот взрыв люди почувствовали.

— Вернёмся к нашим баранам, я где-то видел расчёты, показывающие, что для того, чтобы создать цунами, которое в 2004 году смыло довольно большую часть островов Южной Азии, нужен взрыв порядка 200 мегатонн. А в Южной Азии, сдаётся мне, цунами было поменьше, чем то, остатки которого мы наблюдали сегодня. Просто не представляю, что могло вызвать такое цунами — по прикидкам это либо взрыв мегатонн на 300-500, либо подводное землетрясение, мощностью 10-11 баллов по шкале Медведева.

— Рихтера, — автоматически поправил Семён и тут же прикусил язык.

— Да нет, шкала Медведева, а шкала магнитуд Рихтера не используется для мощных землетрясений, — уверенно произнёс Александр.

— Ой, что-то я ничего не поняла, — сказала Оля. — Саша, у меня вскочил волдырь на руке, это лучевая болезнь, да?

— Вряд ли. Мы пока даже не получили дозы, которую получаем на рентгене. Но всё равно лучше отсюда убираться в Китай. Я думаю, что если будет попутный ветерок, то он может принести к нам и гораздо более заражённый воздух.

— А как же Приморчане? — Уточнила Ольга. — Мы что, не заедем во Владивосток?

— Нет больше Владивостока, — отрезал Саша, — садясь в машину. А возможно, что нет и Японии, а возможно что одни мы остались на этом свете, а возможно что и нам осталось недолго — сегодня нас спасло чудо, если бы мы выехали на полчаса раньше, то спустились бы с горы до цунами и сейчас плавали бы в радиоактивном супчике. Ладно, поехали.

— Фи, какой он вредный, — сказала Оля Олегу, с трудом залезая в высокий Хаммер. — Может наоборот — если бы не плескались бы лишние сутки в гостиничном бассейне — успели бы и приморчан взять с собой и уехать подальше.

— Это едва ли, — усмехнулся Олег, — за сутки мы бы их даже не нашли, а если бы и нашли, то пара дней бы ушла на знакомство, собирание вещей... Да и вообще — может они и сами уже уехали отсюда и живут себе где-нибудь под Сеулом или под Шанхаем. А Саня прав, сейчас главное — убраться подальше, чтобы нас не накрыло какое-нибудь облачко радиоактивное.

Оля надулась на Олега, что тот её не поддержал и углубилась в чтение Космополитена. Заскучав в дороге, она еще в Лесозаводске взяла в киоске целую пачку гламурных журналов и весь день их изучала.

Подолгу сердиться Ольга не могла и уже через несколько минут снова защебетала...

— Ой, слушай, тут такие рекомендации, прямо как для нас с тобой написаны. Вот, например, если парень сразу бежит в душ после того, как кончил, как будто торопится смыть с себя что-то неприятное — в следующий раз беги в душ первая и с недовольным видом стирай с себя всё, чем он тебя забрызгал. Во! в следующий раз так и сделаю.

— А, вот еще: Если во время куннилингуса он смотрит тебе в глаза, то покажи ему язык или скажи ему голосом Колобка 'Ой, шеф, а я вас вижу'!

— Этим бы журналам статистику вести, из скольких нормальных девушек они сделали шизанутых дур, — отозвался Олег. — Конец света хорош еще и тем, что больше не будет нового номера Космополитена.

Оля снова надулась и отвернулась.

Мимо проплывали небольшие деревеньки, заброшенные полуразвалившиеся военные части, обтянутые прохудившимся брезентом казармы, покосившиеся сараи.

— Последние надписи на русском, — кивнул Саша на дорожный знак 'пос.Пограничный'. — Кто знает, вернёмся ли мы еще когда-нибудь на российскую территорию.

— Похоже о разделении на страны скоро придётся забыть, — с грустью ответила Света. — Даже если когда-нибудь нормальная жизнь восстановится, то всё уже будет совсем по другому... другие страны, другие народы, да и люди уже станут совсем другими.

Неторопливо беседуя, подъехали к пограничному шлагбауму. На обочине вдоль дороги перед пунктом пропуска стояла очередь из десятка автобусов. Старые автобусы с открытыми окнами выгорели практически дотла. В новых, кондиционируемых, видимо не хватило кислорода чтобы пламя перекинулось с мгновенно сгоревших людей на салон.

— Все-таки не понимаю, — сказал Саша, разглядывая эту картину. — Такое ощущение, что люди даже не сгорели, а схлопнулись внутрь, как своеобразные черные дыры, а горение было лишь побочным эффектом этого явления, да и то проявляющимся далеко не всегда. Мы ведь видели и просто высохших людей и даже уцелевшую одежду... просто не представляю как могло быть, что человек выгорал полностью, а одежда на нем лишь немного опалилась. Может это какой-нибудь эффект холодного пламени?

Света уже привыкла, что её муж иногда разговаривает сам с собой для того, чтобы яснее выстроить мысли у себя в голове и не стала отвечать, а дети были с обеда заняты новыми головоломками и совершенно не обращали внимания на происходящее вокруг.

— Теперь мы знаем точно, что до нас тут никто не проезжал, — сказал Саша выходя из машины и цепляя тросом автобус, перегородивший всю дорогу.

Это была первая отодвинутая машина за последние 3 дня — всё это время беженцы ехали по неделю назад проторенному пути, а на ответвлениях от трассы в районе Лесозаводска и от Уссурийска до Пограничного двигалось настолько мало машин, что на дорогах вообще не случалось мешающих продвижению аварий — лишь кюветах изредка попадались помятые корпуса.

Выстроившись перед шлагбаумом, никто не решался открыть его, понимая, что поднимая полосатую палку переворачивает новую страницу своей судьбы, больше не связанной со своей родиной. Кроме того, во всех еще жил подсознательный страх того, что они делают что-то уж совсем запрещенное — нарушают государственную границу — преступление гораздо более тяжкое чем всё, что они делали до сих пор, воруя еду из магазинов и угоняя чужие автомобили.

Первым решился Сергей и резким рывком поднял шлагбаум, чуть не заехав им Семёну по носу.

— Прощай, Россия! Привет, Китай! — Продекламировал он, запрыгнул в Лэнд Крузер и поднимая пыль понесся по нейтральной полосе к китайской границе.

Тут задачка оказалась посерьёзнее. Ребята в недоумении остановились перед массивным сооружением, лишь отчасти напоминавшем шлагбаум, а больше похожим на массивное противотанковое сооружение, ощерившееся шипами и с обоих сторон упиравшееся в столь же массивный забор так, что никакой надежды объехать его не было.

— Привод электрический, света нет, — донёсся голос Сергея, быстро проникшего за забор.

Попытка зацепить ворота тросами за две машины и повалить успеха не принесла — как в замедленной съемке все восемь колес потихоньку вращались на самой пониженной передаче, постепенно зарываясь в гравий, а забор даже не шелохнулся.