Алексей Поркин, гроза империй (целиком)

Мантия запахнулась обратно, Аго поинтересовался.

— Вижу, что впечатлило. Ладно, покрасовались и хватит! О событиях в системе Галлор можешь не рассказывать, все знаю.

Он заметил удивление в очах Иеронимолбаноштрынто и успокоил офицера.

— А какой же из меня правитель, если мои шпионы каждый день не высылают отчеты из жизни глубинок. Посему, повелеваю! Секретарь, убери бластер и начинай записывать.

Капитануса дернуло от страха, он только что понял, его, вернее мозг, могли убить в любую секунду, сделай он хоть малейшее угрожающее движение.

Аго Фернастманн Первый тем временем продолжал, диктуя.

— Назначить вновь крещенного именем Штрына Браубурга новым правителем Галлора-3 и всей системы Галлора. Повысить капитана армии Империи Браубурга в звании до генералуса и наделить необходимыми правомочиями. Приставить к фамилии генералуса окончание, соответствующее высшему командованию — "манн". Не привлекая лишнего внимания, отправить на мятежную планету крейсер отборного десанта под командованием майоруса Хрансбурга. Найти и уничтожить врагов государства — штурмового майора Поркина и обоих профессоров Бартомо. Личный приказ генералусу Браубаргманну: найти и доставить искомый артефакт под кодовым названием "камень-1". Напоследок, полковникуса Збандельберга понижено в звании до рядового, а самого изменника, трусливо сбежавшего из поля боя в целях собственного обогащения, объявить вне закона. Его ждет мучительная смерть без трибунала и следствия. Конец приказа!

Окна, полные света, померкли. Мрамор поглотил платиновый трон и правителя на нем. Панно на стенах испарились прозрачными зеленоватыми дымками. Тронная зала закружилась и померкла.

— Может, все-таки расстрелять? — донесся далекий, еле слышимый голос Императоруса. — Слишком много самовлюбленности и лишних мыслей. Ну, нет, посмотрим, как он справиться. А то скоро второй ормрум активируют, дались им эти желания! Да! И сотрите у него воспоминания о моей истинной сущности...

Бывший капитанус Иеронимолбаноштрынто содрогнулся и выплюнул изо рта налипший песок. Выбравшись из лужи собственных экскрементов, распугивая ящериц, от бархана к бархану понесся счастливый довольный крик.

— Я справлюсь! — заорал в небо генералус. Ему в ответ невидимо улыбнулся трофейный имперский крейсер, который все так же висел над пустыней, ремонтируемый республиканскими техниками.

А далеко-далеко, на краю дальней Галактики ликовали маленькие человечки. Миниатюрные животики мелко тряслись от звонкого смеха. Мало того, что им удалось вздуть в подкидного дурака олухов из соседней планеты, методы воздействия работали как надо. Осталось лишь контролировать и ждать. Совсем немножко.

Глава 7

"Жить в горах прекрасно..."

Тот, что в горе сидит

"Ты же лопнешь, деточка!

А ты налей и отойди..."

Из диалога Гаргантюа и Пантагрюеля

Ирэн уже больше часа не отрывалась от экрана. В нем медленно, но уверенно на нас надвигались горы. Они величественно пронзали горизонт, в надежде увидеть небо и подержаться за тучки. Время от времени шли сели, я порадовался, что не забыл прихватить теплую одежду и пару силовых энергетических доспехов с подогревом. Белоснежные шапки завораживали взор, возле них, немножко пониже, кружили хомякорлы. Они коллективно взмывали ввысь, поближе к пикам и падали, задыхаясь от нехватки кислорода. Вот такие они загадочные, эти создания. Каждая гора из гряды плавно начиналась в невидимом низу, пробегала к снегам, выдержав паузу, обратно рвалась к своим корням. Словом, это были горы как горы. Что любимая нашла в них?

— Солнышко, — я обратился к ней. — Бросай это никчемное занятие и бегом в кроватку!

Она не шевельнулась.

— Подожди немножко, котик...

— Ирэн, — мой тон стал официальным. — Я! НЕ! ПЕРЕНОШУ! Когда! Меня! Заставляют! ЖДАТЬ!

— Но там же мой отец! — возразила она.

Я не дал ей долго защищаться.

— Ты забыла добавить "где-то"! Визуальное наблюдение сейчас без надобности, визиры танка работаю, настроенные на небольшой металлический предмет. Чего тебе еще от жизни надо?

— Любви! — расслабилась девушка, прыгнула на меня и тот час же отскочила. — Фу, ты измазал весь воротник шоколадным маслом! Переоденься.

Но сменить одежду мне не довелось. В этот же момент раздался громкий звонок оповещения, и навигационный компьютер остановил машину. На синем поисковом экране резкими красными линиями обозначились контуры неизвестного остова.

— На остатки корабля не очень похоже, — сказал я, когда мы оказались возле предмета. — И железа явно меньше.

Ирэн предположила, что от удара оземь, папин агрегат мог сильно деформироваться и увязнуть в камнях.

Мы находились на небольшом каменном плато, с трех сторон прикрытом скалами. По уютной ложбинке между короткими валунами, которые были разбросаны здесь в большом количестве, бежал кристально чистый ручеек. Он огибал бесформенную груду стальных обломков, которая сильно портила здешний ландшафт, и прятался в редкой траве. Картина была такая же, как в большинстве триллеров. Типа, "ничто не предвещало беду, корова паслась на лугу, но вот как сейчас подойду, отрежу кому-то ногу. В финале, короче, море трупов, красная кровища, кишки повисли на сосне, и грозная искалеченная телочка в желтом спортивном костюме и мечом под мышкой..."

— Красота, — пришла в восторг девушка.

— Да уж, — кисло выдавил я. — Эта красота только что избавила нас от возможности позаниматься любовью.

— А, ну тебя, думаешь только об одном! — она игриво шлепнула меня пониже спины.

Перед нами висела, прикрепленная заклепками, выцветшая вывеска "Обед монстра". Между словами, словно выцарапанная острейшим когтем, темнела ржавчиной кострубатая буква "у".

— "Обед у монстра", — прочитала Ирэн.

— Надеюсь, ту корявую букву поместили правильно, — заметил я.

Мы подошли к железяке, она производила тихий, почти неразличимый звук. Металл на ощупь был холодным, как и полагается, стали, но периодично вибрировал. Движение означает жизнь, жизнь в горах — угроза, а угроза для жизни...

— Помогите, — тихонько пропищали за железной стенкой.

— Ирэн, — твердо сказал я, — спрячься в танке.

Она упиралась — пришлось силком затащить ее в кабину и прихлопнуть крышкой. Ой, боюсь, что остаток вечера пройдет в атмосфере легкой семейной ссоры. Непринужденной!

— Помогите! — не унимался слабый женский голосок.

Я ухватился за исковерканную дверь с информативной табличкой и дернул на себя. Ржавчина и небольшие частички металла опали вниз, скрипящая дверь поддалась. Меня окатило волной страшенной вони, напоминающей запах разложения людской плоти.

— Спасибо, дядечка, — из кромешной темноты выступил хлипенький силуэт.

— Не за что, — машинально ответил я.

Она стояла в дверях. Маленькая, беззащитная девочка в грязном рванье. Белое, кажется, никогда не видевшее солнца личико, мило улыбалось. Рыжие, сбитые в пучок на затылке, волосы, курносый носик и глубокие голубые глазки. Точь-в-точь героиня из детских сериалов.

— А как вас зовут, дядечка? — спросила она, теребя голую пластиковую куклу, которую держала в руках.

— Алеша меня зовут, а тебя?

— Машенька, — она протянула мне руку, за которую я тут же взялся. Мягкая ладошка была совсем холодной, ледяной, как у мертвой. Под землей ужасно холодно, подумалось мне.

— Хочу кушать, — уведомила девочка и требовательно попросила. — Отведи меня к людям!

— Пошли, накормим тебя бульоном и бутербродами, — но я не успел отойти и шага.

— Нет!

— Что, нет? — не понял я.

— Милый, — из динамиков "Липеста" донеслось злое бормотание Ирэн. — Я тут вспомнила нечто из записей отца об этой планете. Дело в том, что на Галлоре...

— Я не ем бутербродов! — сказал внезапно огрубевший голос девочки, заставив меня выдернуть руку. Машенька начала стремительно изменятся.

Плечи, наподобие обложки книги сложились вместе, голова низко наклонилась вперед, и глазки растеклись по бледной поверхности лица. Они увеличились в три раза, закрывая щеки и подбородок. Девочка поднялась надо мной, даже выше своего стального убежища. Ее согнутые в коленях ноги срослись вместе, но пугало не это. Пятки продолжались от толстого коричного ствола. Покрытого квадратными чешуйками змеиного тела, которое со скоростью реактивного гоночного бота обвилось вокруг металлического остова развалин. Каждый метр из туловища прорастали короткие цепкие лапы, увенчанные острейшими когтями. Один из этих когтей цапнул меня сквозь энергетическую, чего в природе быть не может, броню и приподнял вверх.

Я висел, надетый на острое, как гриб над огнем и меня носило из стороны в сторону. В глазах мелькали то горы, то речка, то горы, то груда стали, то, последняя моя надежда, танк. Хочет сделать коктейль из крови, мяса и костей, с ужасом, но поэтично, пришло на ум. Конечно же, я не герой, пришлось заорать.

Самая большая плазменная пушка "Липеста" громко кашлянула, Ирэн точно ждала увидеть меня кричащим. Ничего, отомстим, как-нибудь.

Половина туловища Машеньки оторвалась и ударилась оземь, во все стороны хлынула буро-серая жидкость.

— Это создание Древних, — закричали динамики.

— Сама ты древняя! — обиженно отрезало чудовище. Обрубки срослись разом, жидкость втянулась между чешуей, меня даже не отпустили. — Твоими пукалками меня не уничтожить. Древние создали нас, почти неуязвимыми, для охраны страшных артефактов, один из которых вы увидите лишь из моего желудка. Каждый из тридцати трех имеет только одну, известную лишь Древним уязвимость!

Ирэн выстреляла почти весь боекомплект, но Машенька лишь равнодушно смотрела на танк и не двигалась. Только меня не оставили без работы, я летал между когтями, кувыркался через голову, меня подхватывали возле земли, когда я уже прощался с жизнью. Коктейль был уже готов. Давно. У меня во рту.

— Поглядим на наш ужин! Семьдесят четыре года ничего не ела, — страшило поднесло меня к носу.

У меня еще оставался козырь в рукаве. Несясь вверх, мне удалось сорвать перчатку с левой руки.

— Выглядишь вкусно, — произнесла Машенька, рассматривая меня своими безумно голубыми глазами.

— Жри! — бросил я и вонзил мизинец ей под веко.

Кристаллы льда пробежали по всему оку, половина морды покрылась инеем. Слава червям!

Меня бережно поставили на землю. Тело чудовища обвилось вокруг меня широкими кольцами, а полуморда-полулицо посмотрело с уважением.

— Силен! — Заключила Маша. — И за чем ты, брат, к нам полез? Своих артефактов мало? Забыл законы Древних? Или ты просто мутант, выплодок инопланетных цивилизаций и радиации?

Меня обдавало смердным запахом, под ноги капнула слюна из трупного яда. Во мне все закипело, и я ткнул пальцем в ближайшее кольцо. Оно медленно заледенело.

— Я тебе не брат, не мутант...!

— И не выплодок! — добавила из безопасности Ирэн.

Морда Машеньки придвинулась поближе.

— Не брат, значиться? Ну, что ж, прощай!

Она бросилась так быстро и отдернула голову обратно, что ни я, ни любимая даже не среагировали. Как будто, ее морда один момент была в точке А, но, одновременно, и в точке В. Крепкие, залитые едким ядом клыки сомкнулись под моими ногами, шею обвил пластичный язык. Открытыми глазами я увидел смерть. Сквозь толщу мяса чудища, мои уши уловили тщедушный крик Ирэн.

— Древние, это же шоколад! Только он мог... — загремело со всех сторон, я оглох.

Содрогание, лечу по воздуху и больно обо что-то ударяюсь. Слышу, как по мне что-то течет. Все тело покрывается масляной жидкостью, наверное, я уже в желудке, а меня обволакивает желудочным соком.

Открываю глаза. Впереди — сквозь бордовую тюль проглядывает небо. С трудом, это очень больно поднимаю тяжелую, как кулак Атласа, голову. Плоскогорье до верхушек скал покрыто толстым слоем медленно текущей жидкости, она еще бурлит, потом застывает и твердеет. Все вокруг превращается в камни, напоминающие кристаллики соли. Вонь, доверху заполнившая воздух исчезает, отнесенная злым горным ветром. Кто посмел пустить метеоризмы в его владениях? Все вон!

Возле засыпанного кристаллами танка, в месте, где лопнула Машенька, высится большая куча оружия. Это остатки всех, кто рискнул открыть страшные двери. Виднеются даже топоры из каменного века, непонятные изогнутые трубки — здесь когда-то шалили даже инопланетяне.

Я поднялся и потопал к "Липесту".

— Ни шагу дальше, мутировавший выплодок инопланетных цивилизаций! — между моих ног, в усыпанную кристаллами землю, ударился плазменный шар. Камни, впрочем, никак не отреагировали. Не зашипели, расплавляясь, не рассыпались и не сгорели. Вот это Машенька!

— Ирэн, ты, что, сдурела? — я бросился к танку.

Меня остановила длинная очередь из разрывных.

— А я спала с чудовищем, которое уважают неуничтожимые монстры! — еще одна очередь, сопровождаемая рыданиями.

Сердце у меня упало в пятки, неужели конец любви?

— Я никогда не пущу тебя в кабину! Слышишь, никогда! — "Липест" открыл свой люк и оттуда появилась улыбающаяся Ирэн. В руках она держала брандсбойд из контрастного душа, в меня ударила струя горячей воды. — Пока ты не отмоешь эту гадость!

Спустя полчаса, мой бронекостюм висел на орудийной башне, а мы, уютно устроившись в походной постели, пили чай.

— Я бы еще раз это сделала, котенок, — смеялась любимая, — чтобы увидеть то выражение твоего лица. Его не было совсем!

— Дура! — разозлился я, начиная сдирать с нее белье.

Любовь окончилась очень неожиданно. Я лежал под одеялом и смотрел в экран на движущиеся шапки гор.

— Милый, — позвала Ирэн и, когда я повернул голову, ударила по ней кислотником. Хвала Всевышнему, не активированным.

Мы смотрели на обломки меча. Я смотрел очень круглыми зенками, она — задумчиво. Голова даже не болела!

— Знаешь, сказала Ирэн, этот невинный эксперимент показал, что Машенька дала тебе оч-чень ценный подарок. Части тела, на которые попала жидкость и куда просочилась соль, теперь стали неуязвимыми, разве что ударить тебя огромным батончиком "Мурса", или "Снукирса". Но это еще не все, посмотри в зеркало! Вот это — плохо!

Я мельком зыркнул в пустой монитор. Вроде, ничего необычно.

— Ты на десять лет стал моложе! Ты выглядишь моложе меня! — почти, что крикнула любимая.

— Здесь-то плохого мало, — ответил я. — Накрасишься, сразу сравнимся. Получается, что мы теперь почти однолетки, мне теперь — двадцать шесть.

— Да, — согласилась Ирэн. — Почему я не была рядом с тобой? Ах да, я бы теперь была пятнадцатилетней дурехой... Эй, ты куда?

Я со спущенными штанами, спотыкаясь, выбежал наружу, набрал полные горсти камешков и начал натирать...

— Сомневаюсь, что это поможет. Они уже выдохлись. Котик, возвращайся, мне тебя и так в кровати хватает, даже с лишком!

Мы обнимались и тешились редкими минутами покоя.

— Может, надо было туда спуститься и взять те артефакты? — размышляла девушка.

Я твердо, даже не задумываясь, покачал головой. Кто знает, нас там могло ждать кое-что похуже добродетельной девочки-змеи.