Он повернулся к стоящей рядом Фурцевой:
— Екатерина Алексеевна, где там ножницы?
Под звуки оркестра Первый секретарь вместе с Фурцевой перерезали красную шёлковую ленточку.
— А теперь — приглашаю всех купаться! — весело заявил Хрущёв. — Дети вперёд.
Группа детей из ленинградской коммуны оказалась в этот день в Москве в общем, случайно, проездом. Возвращались из поездки в Среднюю Азию, по вопросам сотрудничества с Главкосмосом заезжали в Институт космической биологии и медицины. По пути из аэропорта в электричке услышали по радио об открытии аквапарка, заинтересовались и решили пойти посмотреть. Толпа желающих была большая, но ребята, просчитав ситуацию, пришли к аквапарку пораньше и успели занять очередь довольно близко к её началу.
Первые посетители вошли в сияющий мрамором, украшенный резными колоннами и лотками с тропической зеленью холл, купили билеты, кто в кассе, кто — в длинном ряду билетных автоматов, подивились неожиданной дешевизне, отбили время входа на табуляторе, прошли в раздевалку. До этого всё напоминало обычный бассейн. А вот потом, после душа, выйдя в основной зал аквапарка, накрытый гигантским куполом, все на минуту остолбенели.
Перед кассами они видели большой плакат со сравнением первоначального проекта бассейна «Москва» и реализованного в итоге архитектором Дмитрием Чечулиным проекта аквапарка, но не ожидали, что будет настолько круто. Белый мрамор на полу у входа, нескользящие резиновые дорожки, ослепительно-белый коралловый песок искусственных островков, сформировавших подобие лагуны кораллового атолла, тропическая зелень, шум джунглей, множество мини-бассейнов и купален на островках, катальные водяные горки из покрытых разноцветным пластиком труб, живописный каскад маленьких водопадов, стекающих с искусственных скал на внешнем краю бассейна, череда искусственных гротов, внутри которых были устроены джакузи (этот термин появился только в 1956 году и ещё не был знаком широким массам), покачивающийся под куполом маленький аэростат с обзорной корзиной, негромкая экзотическая музыка, время от времени доносившаяся из спрятанных динамиков — всё это невероятное зрелище полностью выбило посетителей из привычного ощущения трудовых будней и погрузило, пусть на несколько часов, в жаркую праздничную атмосферу тропического рая. (см. также гл. 03-20)
Дети из Ленинграда вместе со всеми слушали выступление Хрущёва, но никак не предполагали, что Первый секретарь придёт затем в аквапарк наравне с обычными гражданами. Другие партийные руководители его примеру не последовали, молча посчитав ниже своего достоинства бултыхаться в бассейне вместе с «рабочим классом». Хрущёв же любил пообщаться с народом, одиночества не терпел, уединялся только когда нужно было спокойно поработать с документами.
Он появился на краю бассейна, вместе с начальником охраны Литовченко, помощником «по идеологии» Лебедевым, и всего одним охранником, низенький, толстый, в обычных сатиновых тёмно-синих «семейных» трусах, помахал рукой обалдевшим от удивления купальщикам и весело спросил:
— Ну, товарищи, как водичка, тёплая?
— Даже слишком!
— Хороша водичка!
— Прыгайте, Никита Сергеич! — несколько мужчин у края бассейна, пришедших с детьми и жёнами, подались назад, освобождая место.
— Да не, если я прыгну, тут цунами получится, — пошутил Хрущёв и осторожно спустился в бассейн по лесенке. — Да и нельзя тут прыгать, кроме как с вышки, видели объявление? — он указал на плакат: «С бортика не прыгать». — Правила техники безопасности — это, товарищи, такие же законы, надо их соблюдать, дольше проживём.
Ира подтолкнула слегка опешившего от удивления Николая:
— Пойдём хотя бы поздороваемся!
— Да он нас и не узнает, два года прошло…
— Здравствуйте, Никита Сергеич! — звонкие детские голоса послышались со всех сторон.
Хрущёв огляделся… узнал:
— Ого! Никак, ленинградская коммуна? Здравствуйте, ребята, какими судьбами? О, Николай, здорово! Совсем взрослый стал, не узнать тебя — Первый секретарь, не раздумывая, протянул руку подплывшему к нему статному крепкому парню. — Ух ты, Ира? Здравствуй, надо же, как подросла! Ну, расскажите, какие новости? Где вы так загорели?
— Загорели в Средней Азии, Никита Сергеич, — ответила Ира. — Ездили туда по нашей научной работе — терраформированию пустыни.
— Так, а вот тут давайте-как поподробнее, мне это очень важно, — глаза у лидера страны тут же загорелись огоньком искреннего интереса. — А то мне товарищ Мухитдинов каждый раз докладывает, что всё у него замечательно, так не бывает. Пойдёмте-ка куда-нибудь с толчеи, поговорим.
— Вон там, пещера под водопадом, там посидеть можно! — предложил один из мальчишек, на вид лет 12, имени его Хрущёв не помнил.
Они забрались в грот, внутри поместились не все, часть группы торчала в проёме входа, прямо под льющейся сверху стеной воды. Полковник Литовченко встал в другом проходе.
— Так как в Средней Азии с озеленением пустыни дело обстоит?
— Мы были на Каракумском канале. В общем, там неплохо, — обстоятельно доложила Ира. — Канал построили с защитой стенок керамикой, по берегам над водой высажены деревья, почти вся вода доходит до водоразборных шлюзов. Отводные каналы тоже построены правильно — с керамической защитой, и обсажены деревьями. Пока ещё деревья небольшие, часть воды испаряется, когда разрастутся — потери на испарение будут меньше. Самая беда — это арыки, по которым вода на поля приходит. Их делали без всякого проекта, накопали обычных канав, кто во что горазд. Вот там очень много воды уходит в песок, на поля попадает хорошо если процентов 30-40. Там, Никита Сергеич, надо делать капельное орошение. А местные не понимают, зачем тратить деньги на шланги, клапаны и поливалки, если можно просто канаву вырыть. Начинаешь объяснять — отмахиваются: «Что ты понимаешь, девчонка, всю жизнь так делали, деды и прадеды наши так жили…» Вот и всё объяснение впустую.
— Та-ак, понятно… Ужо я Мухитдинову задницу надеру, забудет, каким местом в кресле сидел! — пообещал Первый секретарь. — А как вас там принимали? Нет ли враждебности, неприязни, национализма?
— Простые люди там гостеприимные, добрые, — ответил Николай. — Вот начальство иногда косо смотрело, и мулла шипел, что «приехали тут какие-то неверные». И парни ихние, особенно из дальних кишлаков, от вида наших девчонок бывает, совсем дурные становятся, приходилось кулаками вразумлять.
— Никого сильно не зашиб? — забеспокоился Никита Сергеевич. — Я смотрю, парень ты крепкий.
— Не жалуюсь, — коротко, солидно, усмехнулся Николай. — Да не, я же аккуратно. Отлежались в тенёчке, зато на всю жизнь наука.
— М-да, это по линии партии и образования недоработка, я этот момент на контроль возьму, — Хрущёв был не на шутку обеспокоен. — Ира, а что с биореакторами, используют их в Средней Азии, для производства удобрений? И как там вообще что-то растёт, там же песок?
— Биореакторы они используют, и много, — ответила Ира. — Как раз хорошо, там тепло, даже слишком. Мешки из чёрного полиэтилена, что мы в средней полосе и под Ленинградом используем, в Средней Азии не пошли, слишком сильно нагреваются солнцем, бактерии гибнут. Там используют прозрачные мешки, и кладут их под навесами.
Растёт там всё очень здорово, если только поливать. Удобрения из биореакторов используем именно на сыпучих песках, бедных микроэлементами. С песками основная проблема — не плодородие, а сыпучесть, нужно закреплять верхний слой, чтобы семена трав не выдувало ветром.
Мы посмотрели, как у местных это дело поставлено. Грамотные они, на самом деле. Используют для закрепления песка такой кустарник — джузгун, из семейства гречишных. У него корни боковые растут аж до 20 метров в стороны, переплетаются между собой и песок задерживают. Но растёт он до первого цветения лет пять-шесть. Чтобы сразу после посадки его ветром не выдуло, в Туркмении и Узбекистане — где мы были, песок поливают битумной эмульсией, с привязных аэростатов. Два грузовика, и между ними трос на лебедке, к тросу привязан шар-прыгун, и ёмкость с раствором, — Ира увлеклась и размахивала руками, показывая, как шар на тросе ползает взад-вперёд над обрабатываемым участком.
Эмульсия засыхает на песке и не даёт ветру разносить саженцы. Ещё мульчирование подручными материалами применяют, тоже помогает. А через год-два, как саженцы корнями переплетутся, уже можно выкладывать удобрение из биореакторов и засевать травой. При таком солнце и хоть каком-то поливе трава там очень быстро поднимается. За пару сезонов образуется уже более-менее приличный дёрн. Пахать, конечно, не получится, но фруктовые деревья сажать — вполне. Там основная проблема — вода, как её сохранить и до полей без потерь довести, — повторила Ира. — И образование для людей, чтобы понимали. Воду они беречь привыкли, когда умываются — так каждую каплю сберегут. Только вот не понимают, что очень много воды теряется через стенки арыков.
Вот, Никита Сергеич, им бы проложить трубу из Сибири, и хоть немного воды из сибирских рек перенаправить? Она же всё равно зря в океан уходит.
— Поворот рек мы в Президиуме обсуждали, и не раз, — ответил Хрущёв. — Дорого это очень. И на экологию влияние просчитать сложно.
— А не надо поворот. Надо трубу. Небольшую часть воды забирать, а не всю, — поддержал Иру ещё один парнишка, на вид младше её на год. — И капельное орошение, чтобы на каждую грядку отдельный шланг приходил. Да, недёшево, но вода там дороже. Шланги можно из плотного полиэтилена делать, вроде как пожарные рукава.
— Так, годится, — одобрил Первый секретарь. — Тебя как звать, парень?
— Андрей.
— Видишь ли, Андрюха, там воду через водораздел подавать надо, — с досадой пояснил Никита Сергеевич. — Мы уж и карты так и этак смотрели, и геологов на изыскания посылали. По трубе воду качать придётся, и на водораздел её поднимать. То есть, нужны насосы, электричество. Много воды по трубе не подашь, или нужна целая система из параллельных труб. Канал при этом даже выгоднее выходит.
— А если в этом водоразделе ядерными взрывами канал продолбить? — спросил Андрей.
— Нельзя. Радиация. Хочешь, чтобы за тобой двухголовые светящиеся огурцы гонялись? — ответил Первый секретарь под общий хохот.
— Огурцы гоняться и светиться, конечно, не будут, но вот двухголовые и радиоактивные получиться могут, — подтвердила Ира.
— Так, а лесополосы, каналы и пруды, что строятся по плану преобразования природы, вы, случаем, не видели? — поинтересовался Хрущёв. — Меня Шелепин по югу РСФСР возил, показывал, но он — лицо заинтересованное, а вы — люди объективные, считай, что мой личный Народный контроль, помощники мои.
— Лесополосы и небольшие каналы строятся, — доложил Николай. — Не знаю, конечно, насколько там план выполняется, но когда мы в Ашхабад летели, из самолёта было видно, что вся степь северо-восточнее Астрахани лесополосами расчерчена. Вы бы, Никита Сергеич, лётчикам военным дали задание на контроль, пусть сверху сфотографируют, лесополосы ведь хорошо видно, где они есть, а где нет.
— И то правда, устроим такой объективный контроль, — согласился Никита Сергеевич. — Молодец, Николай, спасибо. Ты сам-то школу уже закончил? Восемь классов?
— Да, я теперь на завод номер 88 устраиваюсь, учеником слесаря-сборщика пока что. Параллельно буду учиться, на вечернем. В армию схожу, на завод вернусь, и пойду на вечерний в институт, хочу на инженера выучиться, — обстоятельно и степенно доложил Николай.
— Молодец, — похвалил Первый секретарь. — Дай пять.
Он с чувством пожал руку парня. Рука была крепкая, мозолистая, явно знакомая со многими инструментами.
— Ира, а тот парнишка, Дима, что книгу про планктон приносил — не с вами? — поинтересовался Никита Сергеевич.
— Нет, он у нас бывает, часто, но он сейчас робототехникой увлёкся. Когда помогал нам управление теплицей делать, — ответила Ира. — Теперь он хочет робот-пылесос сделать, чтобы сам ездил по комнатам, пока все на работе, и пыль собирал.
— Пылесос — это хорошо, — одобрил Хрущёв. — Мы у товарища Королёва робот-уборщик видели, очень интересно. Но у него робот для больших помещений.
— Вот мы Диме про этот робот-уборщик рассказали, — подхватила Ира, — он и решил сделать такой же, только для квартиры.
— Молодец парень. Голова работает, — похвалил Первый секретарь. — А как ваша основная работа по теплице продвигается? Коротко, без подробностей, всё же здесь место общественное.
— Малый прототип автономной теплицы мы сделали, — доложила Ира. — В августе Сергей Палыч собирался его запускать, чтобы покрутился там, — она многозначительно указала вверх, — несколько месяцев, для проверки. На короткий срок запускать бесполезно — растения вырасти не успеют.
— Понятно. Отличная работа! Успехов вам! Очень вы меня порадовали, — похвалил Никита Сергеевич. — А теперь идёмте поплаваем.
— Спасибо! — хор звонких голосов в маленьком гроте едва не оглушил его.
Они выбрались в бассейн, дети побежали кататься с водяных горок.
— Никита Сергеич, пойдёмте, прокатимся! — крикнул Андрей.
— Не, ты беги, а я уже староват для таких покатушек, — засмеялся Хрущёв, похлопывая себя по животу. — Ещё застряну в этой трубе, во смеху-то будет, — добавил он под общий хохот всех в бассейне, а затем обратился ко всем сразу. — Ну, как впечатление, товарищи? Хорошую развлекуху нам товарищ Чечулин построил?
— Развлекуха что надо, — откликнулся стоявший рядом по грудь в воде мужчина лет сорока, возле которого крутился мальчишка лет десяти-одиннадцати. — Мы вот, из Калуги посмотреть приехали. Надо бы во всех городах такие аквапарки строить. В Москву ехать далеко, да и народу тут, как килек в банке. Я слышал, что в Ленинграде и ещё кое-где уже строят, может и до нас доберутся?
— Так вы пишите предложения в Центр изучения общественного мнения, — подсказал Хрущёв. — Сразу везде построить не получится, но если от народа будут требования и поддержка проекта, я заставлю Госплан и Госстрой побыстрее шевелиться. А как у вас в Калуге со снабжением?
— Лучше стало, намного, после того, как животноводство поднимать начали по программе «2+1», — ответил его случайный собеседник. — Теперь в Москву за продуктами ездить, считай что и не надо, всё своё есть, свежее.
— Товарищи, есть тут ещё иногородние? — спросил Первый секретарь. — Как у вас со снабжением? Улучшилось, или не особо?
— Лучше!
— Лучше стало! Намного! — послышались голоса со всех сторон. — Мясо каждый день едим, молочные продукты, даже фрукты тропические считай, круглый год продаются.
— Как с жильём? Квартиры дают? Дома новые строят?
— Стройки идут повсюду. Бараки и подвалы вовсю расселяют, ждём, пока за общаги и коммуналки примутся.
— Как вас звать, товарищ? У вас квартира коммунальная? — спросил Хрущёв своего калужского собеседника.
— Петром кличут, — ответил калужец. — В этом году в отдельную двухкомнатную въехали.
