Тем не менее его победа над Никсоном, одержанная с минимальным преимуществом, заставила Кеннеди во время этой встречи особенно внимательно наблюдать за Эйзенхауэром. Он понимал, что может многому научиться у человека, над которым одержал победу. Уходящий в отставку Эйзенхауэр провёл на посту президента США два срока и пользовался огромной популярностью, отличался спокойствием, выдержкой, был прост и доступен в общении.
Кеннеди волновало, что Эйзенхауэр оставил ему очень ограниченный выбор средств для ведения войны. Он опасался, что если русские захватят Западный Берлин, то у него не остается иного выбора, как вступить в обычную войну, которую Советы обязательно выиграют, или развязать всеобщую ядерную войну, которую боялись и не хотели начинать ни он сам, ни союзники Соединенных Штатов.
В то же время в документе, составленном для него командой Эйзенхауэра, было ясно сказано, что конфликт вокруг Западного Берлина пребывает в замороженном состоянии, и куда большего внимания сейчас требуют Куба и Южный Вьетнам. (В реальной истории Эйзенхауэр также обращал внимание преемника на ожесточённую войну в Лаосе, но в АИ этот конфликт удалось погасить раньше, см. гл. 02-28).
Для себя Кеннеди решил в первую очередь добиться проведения переговоров с Москвой относительно запрещения испытаний ядерного оружия. По его мнению, это помогло бы ослабить напряжение и привести к потеплению американо-советских отношений. С помощью переговоров о запрещении испытаний он рассчитывал улучшить отношения между США и СССР, а затем уже можно было бы вернуться к более трудному вопросу относительно Берлина. Меньше всего Кеннеди хотелось, чтобы его первой внешнеполитической инициативой стала отправка войск в Индокитай, на Кубу, или куда-либо ещё.
Вскоре после их первой беседы с Эйзенхауэром, они встретились снова. На этот раз инициатором конфиденциальной встречи был директор ЦРУ Аллен Даллес. Сейчас он собирался доложить о первых результатах программы спутниковой фоторазведки «Corona»
Даллес выложил перед Айком и Кеннеди целый ворох спутниковых фотографий. Снимки были чёрно-белые, но высокого разрешения и очень хорошего качества. Эйзенхауэр и Кеннеди с интересом разглядывали их.
— Я смотрю, тут много снимков, мистер Даллес, — заметил Эйзенхауэр.
— Да, сэр. Большую часть из них вы видели ещё в сентябре. Я принёс показать мистеру Кеннеди лишь самые интересные.
— Вот как? И как вы оцениваете результаты полёта?
— Это полный успех, сэр! — Даллес не скрывал своего удовлетворения. — После одного полёта «Discoverer-14» мы получили информации о военном и промышленном потенциале СССР больше, чем от всех полётов по программе U-2. К сожалению, техника пока ещё очень часто отказывает. Запуски спутников «Discoverer-15», «Discoverer-16» и SAMOS оказались неудачными. Будем надеяться, что в будущем нашим инженерам удастся придумать что-нибудь попроще, чем этот цирк с ловлей спускаемых капсул в воздухе над океаном.
— Вы не пригласили руководство NASA, Аллен? — спросил президент. — Их стоило бы поздравить с успехом и поблагодарить за большую и очень важную для национальной безопасности работу.
— Нет, сэр, не пригласил, — ответил Даллес. — Поблагодарить их стоит, но знать подробности нашей беседы им совсем необязательно. Речь пойдёт о военном потенциале красных.
— Гм... Это представляет какой-то секрет для общественности? — удивился Кеннеди. — Зачем секретить военный потенциал противника?
— Скажем так, у нас есть большие подозрения, что этот потенциал во многом дутый, — улыбнулся Даллес. — Будет сложно убедить налогоплательщиков в необходимости дальнейшего увеличения военных расходов.
— Вот как? Это интересно! — заметил Айк. — Рассказывайте.
— Мы сумели установить расположение всех русских аэродромов, пригодных для базирования стратегической и береговой дальней авиации, и примерно оценили её численность.
— И сколько у них бомбардировщиков? — спросил Кеннеди.
— Намного меньше, чем у нас, сэр, — ответил Даллес. — Мы насчитали около 200 бомбардировщиков «Бизон» (НАТОвское обозначение бомбардировщика 3М, реально их было произведено около 90 шт с 1956 по 1960 г, 200 шт. могли насчитать только с учётом резиновых макетов), и ещё около трёх сотен «Медведей» («Bear», НАТОвское обозначение Ту-95, на 1961 г было произведено 97 серийных самолётов модификаций Ту-95А — 31 шт, Ту-95М — 19 шт, Ту-95К — 47 шт. http://www.militaryparitet.com/nomen/russia/avia/data/ic_nomenrussiaavia/61/ 300 единиц также могли насчитать только вместе с надувными макетами). Также у них есть ещё около полусотни новых сверхзвуковых бомбардировщиков Ту-22 «Blinder» (реально на 1960 г — 23 шт, из них 3 учебных). Но у них, полагаю, та же проблема, что у наших B-58 — недостаточная дальность, а передовых баз у красных, к счастью, нет.
— То есть, их стратегической авиации мы можем не опасаться, — улыбнулся Кеннеди.
— Больше того, у нас есть некоторые подозрения, что часть этих бомбардировщиков — не настоящие, — продолжил Даллес. — Надувные макеты. Но где и сколько — мы пока установить не смогли.
— Гм... Совсем не опасаться — это было бы слишком оптимистично, — заметил Эйзенхауэр. — Военные докладывают, что бомбардировщики красных летают очень активно, постоянно следят за нашими авианосцами в океане, летают вдоль нашего побережья, как над Атлантикой, так и над Тихим океаном. Да и насчёт отсутствия передовых баз я бы не был так уверен. Советские заправщики, взлетая с Кубы и Гватемалы, регулярно дозаправляют их над морем. (АИ, в этот период в нашей Дальней авиации в основном практиковалось дежурство «на яме», в готовности к подвеске ядерного оружия. В АИ Дальняя авиация действует значительно более агрессивно). Бомбардировщики красных уже доказали свою эффективность в прошлом году, во время рейда на Гондурас. Они оснащены чертовски скоростными ракетами AS-3, и никогда не знаешь, в какой момент они могут выстрелить. Мы, конечно, превосходим их по количеству ударных самолётов, но наши города намного более уязвимы для удара с моря и воздуха.
На то, что их бомбардировщики, в основном, макеты, я бы тоже не очень-то рассчитывал, макеты не летают, а о полётах русских над океаном мне докладывают ежедневно.
— А что с ракетами? — спросил Кеннеди.
Даллес разложил на столе следующую пачку фотоснимков:
— Стартовых позиций SS-6 (Р-7) у красных всего четыре, если не считать космодрома в Индии и строящегося космодрома во Французской Гвиане, но в Гвиане нет ничего похожего на стартовый комплекс SS-6. Это — циклопическое сооружение, его не скроешь, и надувным не сделаешь.
Ещё у них есть пусковые шахты на Чукотке, в районе бухты Провидения. Часть из них уже готова, оснащена ракетами, которые стоят на боевом дежурстве, другая часть ещё строится. Сосчитать количество шахт оказалось труднее, чем мы думали. Красные тщательно маскируют их сетями, а при пролёте нашего спутника или приближении самолётов-разведчиков включают многочисленные дымогенераторы, которые буквально заволакивают клубами дыма всю местность. По нашим оценкам, на Чукотке может базироваться от 10 до 30 ракет, но каких именно — мы пока не знаем.
— А как же основные позиционные районы на севере европейской России и вдоль железнодорожной магистрали, Транссибирской, кажется? — спросил Эйзенхауэр.
— Вот с ними у нас больше всего вопросов. В районы Сибири и Казахстана, где проходит Транссибирская магистраль, мы до полёта «Discoverer-14» могли заглянуть лишь с большим трудом, хотя самолёты U-2 туда посылали. Судя по фотоснимкам, размеры укрытий для ракет свидетельствуют, что там размещены МБР тяжёлого класса, сейчас их уже более трёхсот шестидесяти (АИ), — продолжал Даллес. — Они пару раз даже попали на снимки. Вот, смотрите, — он показал фотографию Р-16, стоящей на стартовом столе, возле горизонтального укрытия.
Это был макет, но на спутниковом снимке было невозможно отличить качественный макет от настоящей ракеты.
— Ну, и?
— Дело в том, что один из наших информаторов сообщил, что подобная ракета испытывалась на их полигоне в Казахстане в октябре этого года.
— И что? — не понял Кеннеди.
— Если в октябре этого года она только-только испытывалась, то что хранится во всех этих укрытиях? — спросил Даллес.
— Погодите, погодите... Первые укрытия подобного типа мы видели на снимках с RB-47 уже в 55-м? — припомнил Айк. — И этот снимок ракеты я тоже помню. Вы что, хотите сказать, что красные настроили 360 дорогостоящих стартовых позиций чисто для отвода глаз? Это же гигантские деньги!
— Не думаю, что все 360 позиций — настоящие, — улыбнулся Даллес. — Возможно, часть из них — макеты. К сожалению, на данный момент нет никакой возможности отличить на снимке со спутника настоящую пусковую позицию от макета, или оценить процентное соотношение макетных и реальных позиций.
— Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — не согласился Кеннеди. — Думаю, в октябре они испытывали следующую модификацию уже существующей тяжёлой МБР. Ведь они заявили о наличии у них МБР тяжёлого класса 27 августа 1957 года, если не ошибаюсь (Дата реальная).
— Вот это похоже на правду, — согласился Эйзенхауэр. — А с чего вы взяли, что часть этих позиций — макеты?
— Вот с этого, — Даллес торжествующе выложил на стол ещё один снимок.
На нём была изображена стоящая на стартовом столе возле укрытия ракета, согнувшаяся пополам, то есть, явно надувная и сдувшаяся из-за технической неисправности.
(К сожалению, реальная история, упоминаемая у С.Н. Хрущёва, но без привязки по дате и месту)
— Вау! — расхохотался Кеннеди. — Красные сдулись?
— Отчасти так, сэр, — Даллес не скрывал своей радости. — Правда, это означает, что ваша сказка о ракетном отставании Соединённых Штатов от СССР, которая привела вас в Белый Дом, тоже сдулась.
— Избирателям об этом знать не обязательно, — нахмурившись, веско произнёс Кеннеди.
— Понимаю, сэр, — ответил Даллес.
— Радоваться пока рано, — пригасил их энтузиазм Айк. — Использование макетов и ложных позиций — известная и давно применяемая военная хитрость. Я допускаю, что примерно половина из этих 360 позиций могут быть ложными. Пусть даже две трети. Но оставшиеся 120 тяжёлых ракет сотрут большую часть густонаселённых районов США в порошок. Я не могу сбрасывать со счета такую вероятность, тем более — на основании одного снимка сдувшегося макета. И вам не советую, Джон.
— Вы правы, сэр, — поразмыслив, согласился Кеннеди. — Особенно, если эти ракеты несут по несколько боеголовок.
— Да, при воспоминании об июльском шоу 1958 года меня до сих пор в дрожь бросает, — согласился Айк. (АИ, см. гл. 03-10) — Сейчас положение таково, что мы можем, при необходимости, испепелить все крупные города красных пятикратно, но при этом наши потери тоже будут катастрофическими. Как среди экипажей бомбардировщиков, так и среди мирного населения континентальной части Штатов.
— Сэр, у нас ещё нет снимков, пока только агентурные донесения, — продолжал Даллес. — Красные сделали ещё одну тяжёлую МБР, и разместили её в железнодорожной пусковой установке. По сообщению нашего агента, она выглядит как обычный железнодорожный вагон-рефрижератор, по крайней мере — сверху.
— Что-о? Они сделали ракетный поезд? — изумился Кеннеди.
— Да, сэр. Пока эта система ещё только проходит испытания. Но если она встанет на боевое дежурство...
— Чёрт подери... Железнодорожная сеть у красных большая. Одно дело, когда ракеты размещены неподвижно, но совсем другое, если они будут постоянно перемещаться, — Эйзенхауэр озабоченно подпёр рукой подбородок. — Это может стать для нас серьёзнейшей проблемой, Аллен.
— Да, сэр. Это всё равно, что подводная лодка, только перемещающаяся по суше. Отследить такой поезд среди тысяч других поездов будет проблемой посложнее, чем найти вражескую субмарину в океане.
— Вот именно. Да его ещё и не поразить, в отличие от субмарины.
— Адмирал Бёрк мне все уши прожужжал, расхваливая свои «Поларисы», — вспомнил Кеннеди. — Уж они такие неуязвимые, такие могучие, что сразу поставят красных на колени...
— С «Поларисами» тоже всё не так однозначно, — заметил Эйзенхауэр. — Скрытность у субмарин с «Поларисами» на высоте, но вот дальность самих ракет совершенно недостаточна. По сути, достать до Москвы они могут всего из двух районов — из Северной Атлантики и из восточной части Средиземного моря. Которую красные на сегодняшний момент почти перекрыли. А Северную Атлантику постоянно прочёсывают их вертолётоносцы и авианосная группа (АИ). В такой ситуации даже недостаточно будет прикрыть субмарины с ракетами нашими авианосцами. В случае старта первой же ракеты красные тут же ударят в ответ. Боеприпас мегатонного класса, при подводном взрыве уничтожит и нашу авианосную группу, и стреляющую субмарину. Их ракетные крейсеры и эсминцы ходят по пятам за нашими авианосцами. Если красным покажется, что мы готовимся к атаке, они могут шарахнуть по нашим в любой момент. Зная, что их флот потенциально слабее, следует понимать, что бить они будут первыми, и сразу ядерным зарядом. Поэтому мы стараемся их не провоцировать. Например, не поднимать с авианосцев сразу много самолётов в районах, близких к побережью Советов.
— М-да... Адмирал Бёрк рисовал более радужную картину... А как обстоят дела с подобными системами у красных? — спросил Кеннеди.
Даллес жестом фокусника вытащил из пачки снимков ещё один. На нём была изображена верфь, где у достроечной стенки виделся из-под длинной маскировочной сети нос подводной лодки.
— Вот их стоящая на достройке субмарина, сэр. Судя по её носовой оконечности, она напоминает их многоцелевую субмарину типа «November». Но её длина значительно больше, судя по длине маскировочной сети. Наши аналитики предположили, что красные могли взять многоцелевую субмарину и вставить в её середину отсек с баллистическими ракетами, так же как мы сделали «Джордж Вашингтон» из многоцелевой субмарины типа «Скипджек».
— Звучит разумно, — согласился Кеннеди. — Сколько у неё может быть ракет, и на какую дальность?
— Этого мы пока не знаем, но можем предположить, что красные сделали систему как минимум не хуже нашей.
— Вероятно... Согласен, лучше переоценить противника, чем недооценить его.
— И, как видите, они пока лишь слегка запаздывают.
(АИ, в реальной истории наша первая ПЛАРБ К-19 вошла в строй 12 ноября 1960 г, но несла всего 3 одноступенчатых ракеты. Их характеристики были значительно хуже, чем у ракет «Поларис». Первая американская ПЛАРБ «Джордж Вашингтон» введена в строй 30 декабря 1959 г).
Даллес ошибался, военно-морской флаг на лодке был поднят в июле 1960-го года, и сразу же начались ходовые испытания. В ходе испытаний выявлялись конструктивные недостатки, хотя их и было существенно меньше, чем в «той» истории у печально знаменитой К-19. Многие из проектных и конструктивных недочётов были исправлены уже на этапе проектирования и постройки, а сама конструкция лодки кардинально отличалась от К-19. По сути, она была ближе к более позднему проекту 667, и даже превосходила его по многим параметрам, прежде всего — за счёт более тяжёлых и эффективных трёхступенчатых твердотопливных ракет (АИ, см. гл. 04-04 и 04-17). Тем не менее, после каждого выхода на испытания лодка, получившая обозначение К-137, возвращалась для доработок на завод, где её и сфотографировал американский спутник.
