Иван Мореход

— Вон оно как! Выходит, напугали мы турок всерьез. Не волнуйся, атаман, все разузнаем. Пакость какую-нибудь туркам можно учинить, если возможность представится?

— Только если это основному делу не помешает. Запомни, Петро, вы мне здесь живые нужны. И с точными сведениями. На все прочее не отвлекаться. Если для пользы дела надо будет тихо, как летучим мышам прошмыгнуть, никого не тронув, то так и поступайте. А веселье туркам устроить — об этом поговорим, когда вернетесь.

Иван вспоминал слова атамана, внимательно оглядывая азовский рейд, полный кораблей, используя для этой цели новую диковинку под названием "бинокль". Как оказалось, очень удобная и полезная штука, найденная среди многочисленных трофеев, взятых в Кафе. Гораздо удобнее, чем обычная подзорная труба. Но больше всего Ивана поразило не это. На корпусе бинокля стояло клеймо на русском языке "Сделано в Русской Америке". Это была первая вещь, сделанная загадочными русскими пришельцами из другого мира, попавшая в его руки. Если не считать штуцера, купленного в Кафе, но тот все же делали испанцы, хоть и с подачи пришельцев. Оружие, кстати, ему очень понравилось. Качество изготовления далеко опережало все, что он видел до этого, и все казаки, осматривавшие ружье, с этим согласились. Точность боя тоже оказалась выше всяких похвал — удалось завалить кабанчика на охоте почти с двух сотен шагов! Да и просто стрельба по мишеням давала гораздо лучший результат благодаря новым прицельным приспособлениям и общему хорошему качеству изготовления оружия, чем самые дорогие винтовальные пищали, которые все же попадали иногда на Дон из Москвы. Что сразу же стало известно, и многие подкатывали к Ивану с просьбой продать ружье, но он категорически отказывался, хотя деньги предлагали немалые. Единственное, что его не устраивало в испанском штуцере, очень низкая скорострельность. Гораздо ниже, чем из обычных гладкоствольных ружей. Иван думал, как устранить этот недостаток, но пока что далеко не продвинулся в своих изысканиях, поскольку работа с документами в канцелярии занимала много времени. Письмо же от таинственного Франческо Барбиери так и осталось загадкой. Матвей Колюжный не смог прояснить этот вопрос, предположив, что Ибрагим вполне мог быть связан с венецианцами. То, что совсем недавно Османская империя и Венеция воевали, ничего не значит. Деловые связи как были до этого, так и остались. Ведь воюют между собой короли и султаны, а купцы не обращают внимание на подобные вещи, если это сулит хорошую прибыль, и можно все сделать тихо.

Сейчас голова была занята другим, и Иван внимательно разглядывал в бинокль открывшуюся картину, думая, каким образом проникнуть в город. Рейд и сам Азов отсюда были видны, как на ладони, поскольку лазутчики добрались ночью почти до места на легком быстроходном челне, и спрятав его в камышах в одной из мелководных проток, расположились на островке, откуда был прекрасный обзор. Но наблюдением со стороны много не узнаешь, надо сходить "в гости" к туркам. Рядом раздался шорох, и раздался голос Петра Трегубова.

— Ну что, Ваня? Что-нибудь интересное есть?

— Интересного много. Одних только военных галер восемнадцать штук насчитал, да "купцов" больше двух десятков, отсюда еще не всех видно. Турки на берег много людей переправляют. Судя по виду — янычары. Какие-то грузы тоже на берег перевозят.

— Видать, гарнизон Азова усиливают. А может и Лютик захотят отбить.

— Могут. Петро, мне надо в Азов попасть, чтобы получше все узнать.

— Опасно, Ваня. Днем мы там быстро спалимся.

— Я один пойду, сойду за турка. А вы меня здесь ждите...

Однако, проникнуть в город даже Ивану с его способностями оказалось непросто. Задача сильно осложнялась тем, что нельзя было дать туркам никакого повода для подозрений о наличии поблизости группы лазутчиков. Догадываться об их наличии это одно, а вот обнаружить — это совсем другое. Именно поэтому Иван загодя перебрался на левый берег Дона под покровом ночи не слишком близко к Азову. Челн с казаками ушел обратно к гирлам у правого берега, а он направился к городу. Сейчас, когда не нужно было никого прикрывать, сил на отвод глаз уходило гораздо меньше, и Иван как невидимый призрак скользил в ночи, обходя посты янычар, которые уже ждали казачью разведку. Глупо недооценивать турок, это очень серьезные противники. И воевать они умеют. Но многочисленные хорошо вооруженные посты стражи, причем умело замаскировавшиеся, могли противостоять обычным людям. Однако, они не могли противостоять характернику-одиночке. Иван бесшумно проходил мимо притаившихся врагов и шел дальше. Он мог бы оставить за собой десятки трупов, но в настоящий момент ни в коем случае нельзя себя обнаруживать. Пусть турки и дальше пребывают в счастливом неведении, будучи уверенными в том, что все подходы к Азову надежно перекрыты.

Но вот неподалеку и городская стена. Впереди пристань, где даже ночью много народу, поскольку часть судов стоит ошвартованными к берегу. Рядом располагаются также те, кто не успел засветло войти в город до закрытия городских ворот. Вот здесь и можно дождаться утра, не привлекая внимания. Правда, вокруг места выгрузки тоже патрулирует стража, но это уже мелочи. Тихо подкравшись к стихийно образовавшемуся лагерю вновь прибывших, Иван устроился поудобнее возле кучи выгруженных тюков среди разношерстного люда, прибывшего в Азов, и задремал в "пол-глаза", готовый к немедленному сопротивлению. Хотя, его внешность не должна была вызвать подозрений. Одет без излишней роскоши. Не богач, но и не нищеброд какой-нибудь. Из оружия — только нож на поясе в простеньких ножнах. Иными словами, обычный горожанин среднего достатка, каких в Азове тысячи.

Проснулся Иван от пения муэдзина, призывающего правоверных на утренний намаз — Фаджр. Делать нечего. Коль прикинулся турком — изволь соответствовать. Пришлось молиться вместе со всеми. После молитвы вокруг началось движение, Ивана шуганули от тюков, которые сразу же начали грузить на повозки. Выгрузка с пришедших кораблей продолжилась с рассветом, поэтому на берегу возле пристани было настоящее вавилонское столпотворение, затеряться среди которого не составило никакого труда, и очень скоро он оказался внутри города, пройдя через городские ворота вместе с толпой. Несколько раз его окликнули по разным поводам, но чистая турецкая речь и соответствующая внешность не вызвали подозрений у стражи.

Оказавшись в Азове, Иван сразу же отправился на базар. Там всегда можно узнать самые свежие новости. Раньше он здесь никогда не бывал, но войсковой атаман показал ему подробный план города, поэтому сильно плутать не пришлось. Добравшись до базара, который уже был полон народа с самого утра, походил по рядам, послушал разговоры, и уже порядком проголодался. Решив, что неплохо было бы перекусить, начал поиски корчмы, или мейхане, как она называется у турок. И вскоре оказался возле заведения с аппетитными запахами, находящемся здесь же, на базаре.

Внутри было людно, харчевня работала с самого раннего утра, поскольку большой наплыв приезжих обеспечил хозяину хорошую выручку. Иван сразу понял, что нашел именно то, что искал. За столами сидела большая компания янычар. Очевидно, служивые отмечали благополучное прибытие в Азов и с удовольствием отдавали должное местной кухне после длительного перехода через море, когда об этом можно было лишь мечтать. Перебросившись парой фраз с трактирщиком и сделав заказ, Иван занял место в стороне от разгулявшейся компании и скучным видом осмотрел зал. Посетителей хватало, стоял гомон голосов, иногда прерывающийся взрывами смеха, но никто не обращал внимания на щуплого подростка, скромно примостившегося в углу. Соседи по столу оказались заезжими купцами и все их разговоры состояли из обсуждения цен, сложившихся на сегодняшний день и проклятых казаков, от которых житья не стало. Новости о разгроме Кафы дошли до Азова, и сейчас это было самой обсуждаемой темой. Взятие накануне этого крепости Сед Ислам, то есть Лютик, уже шло фоном, и не вызывало такого ажиотажа. Иван разговаривал мало. Больше поддакивал и внимательно слушал, старательно делая вид, что очень проголодался и всецело занят едой. Со стороны компании янычар то и дело доносились воинственные речи и громкий смех. Из подслушанного разговора Иван сделал вывод, что войск в Азов прислали хоть и много, но явно недостаточно для того, чтобы затевать серьезную военную кампанию против казаков. Тем более, без помощи крымских татар и черкесов, которые оказались неготовы к такому повороту дела. Скорее всего, турки просто решили усилить гарнизон Азова в свете открывшихся обстоятельств, и завезти в него побольше припасов, чтобы хватило до следующего лета. Но вот одна фраза его очень заинтересовала.

— Эти шакалы дорого заплатят за Сед Ислам!!! Я там все стены по кругу уставлю пиками с головами гяуров! А те, что попадут в мои руки живыми, пожалеют, что родились на свет!

Иван не подал виду, продолжая с удовольствием поглощать плов с бараниной, но понял, что очевидно турки собираются отбить Лютик. Ничего удивительного в этом не было. Маленькая крепость из замка, прочно запиравшего выход в море, превратилась в источник постоянного беспокойства. Мервый Донец — крупный рукав Дона, надежно до этого запертый Лютиком, и который ранее не могли использовать казаки, теперь стал для них удобным водным путем, позволявшим безопасно выходить в море и возвращаться на Дон в любое время, поскольку укрепления Азова были далеко, и их артиллерия просто не добивала до этих мест. Долго такая ситуация продолжаться не могла, и турки просто обязаны были приложить все силы, чтобы вернуть утраченное. Вот, похоже, и собрались...

Но делать поспешные выводы на основании всего лишь одной брошенной за столом фразы не стоило. Поэтому закончив трапезу, Иван покинул корчму, и отправился бродить по городу. До вечера надо собрать как можно больше информации, и успеть выйти через городские ворота до того, как их закроют на ночь.

На улицах Азова было шумно и многолюдно. Большое количество приезжих внесло неразбериху в устоявшийся ритм жизни города, и это было только на руку Ивану. На него никто не обращал внимания, он ходил от одной лавки к другой, прислушиваясь к разговорам и поглядывая по сторонам, подмечая любую интересную мелочь. Ходил до тех пор, пока не наступил полуденный намаз — Зухр, ради чего Иван даже решил зайти в мечеть, оказавшуюся поблизости. Он не надеялся узнать там что-либо интересное, но перед прибытие в Константинополь... то есть Истанбул надо было насколько возможно лучше погрузиться в чужую культуру, чтобы не возникло каких-нибудь неожиданных мелких нестыковок в поведении. Тем более, бывать в мечети Ивану ранее не приходилось, и он мог судить об этом только по рассказам Матвея Колюжного. Который, надо отдать ему должное, хорошо подготовил своего ученика, сейчас ничем не отличавшегося от других правоверных, и возносившего молитву Аллаху наравне со всеми.

После полуденного намаза Иван вышел из мечети и продолжил сбор информации, собирая ее по крупицам, бродя по улицам, заходя в разные лавки и в мейхане. Из отдельных кусочков мозаики постепенно складывалась более-менее цельная картина. Узнав все, что было возможно в данной ситуации, незадолго до закрытия городских ворот он покинул Азов.

Когда стемнело, отправился в обратный путь. Сейчас это было уже легче, поскольку он знал расположение постов охраны вокруг города. Снова пройдя мимо них невидимым призраком, юный казак-характерник исчез в темноте ночи, никого не потревожив. Матвей Колюжный имел полное право гордиться своим учеником.

Добравшись до условленного места, Иван не стал сразу обозначать свое присутствие. Казаки должны пригнать сюда челн от правого берега, как стемнеет, и ждать пока он не вернется. Если не вернется к рассвету, то снова укрыться на правом берегу, переждать там день и вернуться сюда следующей ночью. Интересно, сумеют они его сейчас обнаружить, или нет? Но сначала надо самому обнаружить казаков. Однако, сколько Иван ни старался это сделать, прибегнув к своему дару, ничего не получалось. Вернее, получалось. Да только ни одного человека поблизости не было.

А вот это уже плохо. Уйти без него не могли. Значит, что-то случилось. Самому уходить от этого места тоже нельзя, поскольку если его товарищей что-то задержало, то придут они именно сюда. Если до утра никого не будет, то придется возвращаться в Азов, поскольку запасов еды у него с собой всего ничего. Перебираться на другой берег вплавь тоже не выход. Во-первых далеко, а во-вторых, можно разминуться в темноте. При разработке плана действий в тылу врага Иван предусмотрел вариант на тот случай, если останется один. Вдруг, группе лазутчиков придется срочно отступить. Деньги у него с собой были, а купить в Азове коня с упряжью — не проблема. Но вот потом придется добираться в одиночку через донскую степь до своих, что само по себе довольно рискованное мероприятие. Мало ли, на кого напороться можно. Конечно, для характерника конный отряд турок, или татар любой численности не представляет опасности, но зачем гусей дразнить, и внимание к своей персоне среди широкой публики привлекать? А ведь такое не скроешь. Все равно кто-то из посторонних проболтается, что толмач Иван Платов из вылазки один вернулся. А оно ему надо? Но это на самый крайний случай. Время еще есть, может и обойдется...

Иван "прислушался" к окружающей обстановке, но опасности не обнаружил. Поблизости никого нет. Остается только ждать своих, а заодно разобраться с ситуацией, раз уж все равно торопиться некуда. Все говорит в пользу того, что турки собираются вернуть крепость Лютик, причем в ближайшем будущем, пока не настала осень с ее дождями и холодами. Но как они это сделают? Подойти посуху не получится, поскольку крепость стоит на островке. Через многочисленные мелководные протоки они не пойдут, в этом нет никакого смысла. Через Дон — тоже вряд ли. Здесь они лишаются свободы маневра, да и крупные корабли просто не смогут войти в Мертвый Донец. Остается один способ — доставить войска к крепости на различных мелких судах с небольшой осадкой. То есть повторить то же самое, что сделали казаки. А это значит, никакой серьезной артиллерии при атаке на крепость турки иметь не будут. Казаки много лет не могли взять Лютик именно благодаря его удачному местоположению, очень затрудняющему действия нападающей стороны. Да и сейчас-то взяли исключительно благодаря умениям своих лазутчиков, сумевших проникнуть в крепость и открыть ворота. У турок же это не получится. Своих характерников у них нет. Во всяком случае, раньше об этом никаких сведений не поступало. Артиллерия Лютика сейчас усилена за счет пушек, снятых с захваченных кораблей, и искромсает картечью вражескую пехоту еще на подступах к стенам крепости. На что же турки рассчитывают? Неужели думают, что там будут спокойно сидеть и ждать, ничего не предпринимая? Разумеется нет, поскольку сведения об усилении крепости уже давно должны быть известны в Азове. Московский воевода, сукин сын, подсуетится... Тогда что? Думают задавить числом? Но ведь большими силами к стенам просто не подойти — вокруг не чисто поле, а куча мелководных проток и островков, где зачастую приходится через камыши и непролазную грязь пробираться. Непонятно...