Окклюменция

Ну да ладно. Снейпа нет, еды тоже нет, а есть хочется. Видимо, профессор решил всеми доступными способами выбить спесь из хогвартской знаменитости... знал бы он, как он неоригинален. А может, он собирался раньше вернуться? И что-то его задержало? Ой. Гарри даже удивился, как его напугала эта мысль, тем более на фоне его затянувшейся апатии. Конечно, вряд ли УпСы устроили перекличку посреди бела дня, они вроде бы обычно ночью развлекаются, но... как знать, как знать. Пусть бы уж лучше Снейп возвращался, хотя бы даже он, посмотрев на свою кухню, и запер Гарри на остаток лета в комнате. Гарри принялся было мерить шагами расстояние от двери до плотно занавешенного окна, но оно было столь мало, что у него скоро закружилась голова. Нет, так не пойдёт, надо чем-то заняться. Например, добыванием еды...

Гарри, с его чуланным воспитанием, только теперь пришла мысль банально сходить в магазин. Но, что интересно, тут же была отвергнута: вот Снейп-то порадуется — придёт, а дома пусто... Зато он наконец вспомнил про Джоу.

— Я уж думал, ты решил наконец от меня отделаться, — проворчал матрикат, едва появившись.

— Ну и дурак. Ты бы лучше подумал, что я берегу твою шкуру, да и свою заодно.

— А что, тебя уже обещали линчевать? — заинтересовался Джоу.

— А ты посмотри вокруг.

— Хммм, да-а-а... Может, если ты и остальной дом так же отдраишь, тут даже можно будет жить... Хотя райончик тот ещё. Здесь, наверно, от запахов заколдовано, а вот снаружи так горящей помойкой смердит...

— Джоу... — Гарри тяжело вздохнул и сел на табуретку. Потом ещё раз тяжело вздохнул, понимая, что у нет ни сил, ни желания объяснять дублю свои заботы. — Сходил бы ты в магазин. Только лучше не в местный, а где-нибудь в другой части страны.

— Это ты меня так замаскированно посылаешь подальше?

— Да чтоб тебя... Это я так откровенно жрать хочу! А тут в холодильнике мышь повесилась! И я не хочу, чтобы местные заинтересовались, что это за хмырь, похожий на Снейпа, тут ходит и презервативы покупает!

— Так тебе еда нужна или презервативы?

— Мне — еда, а презервативы ты покупаешь всё время и мне по карманам распихиваешь, видимо, по-твоему, это смешно!

Джоу нашёл в себе достаточно раскаяния, чтобы смутиться:

— Я не всё время... только один раз... ну, когда хотел тебя достать...

Гарри прожёг его взглядом в лучших традициях Снейпа, намекая, что достать получилось.

— Ладно, ладно, я пошёл...

— Стой. У тебя фунты есть? Нечего тебе среди магов лишний раз светиться.

— Есть, есть. Я сразу же половину поменял от того, что ты мне выдал... Ну так я побежал.

— Стой! Ты не хочешь узнать, что именно тебе надо купить?

— А... ну да... — Джоу смущённо заправил за ухо отросшую прядь и неожиданно громко расхохотался. Гарри посмотрел на это и тоже прыснул — вот уж действительно утро добрым не бывает.

Они радостно ржали ещё несколько минут: Гарри — согнувшись пополам и почти беззвучно, а Джоу — запрокинув голову и с повизгиванием на вдохе. Какое это счастье, когда можно просто чуть-чуть побыть идиотами, не оглядываясь ни на мнение окружающих, ни на грядущие невзгоды.

— Я по-прежнему считаю, что вы приняли в корне неверное решение, — ворчал Снейп, заполняя анкету на новую должность.

— Северус, я всё же надеюсь, что ты пересмотришь своё отношение к мальчику, — благодушно ответствовал Дамблдор.

— Я не могу пересмотреть своё отношение, если этот мелкий паразит всё время будет висеть у меня на шее и путаться под ногами! Ненавижу иждивенцев! — взорвался зельевар.

Дамблдор приподнял бровь в наигранном изумлении:

— Ты хочешь, чтобы я тебе платил за оказанную услугу?

— Нет, директор, — Снейп опустил глаза и сгорбился над бумагами.

— У тебя замечательная возможность присмотреться к нему поближе, — невозмутимо продолжал Дамблдор. — Ты же понимаешь, как это важно, чтобы вы научились работать вместе именно теперь. Ведь я скоро уже не смогу быть между вами посредником.

— Да, директор, действительно, было бы неплохо, чтобы вы наконец заметили, что у меня есть собственное мнение по некоторым вопросам, и вам бы лучше его учитывать, раз уж именно мне вы решили передать все дела, связанные с Орденом!

— Северус, я старый человек, имеющий, смею сказать, довольно богатый жизненный опыт...

— Ну да, а я просто tabula rasa, неоперившийся птенец, Мерлин побери!

— Успокойся, Северус. Если ты будешь так же нервничать на занятиях по ЗОТС, то, возможно, я и правда сделал ошибку...

Снейп заскрипел зубами и пером.

Выйдя от директора, свеженазначенный преподаватель ЗОТС понял, что не в силах прямо с ходу возвращаться домой к мальчишке Поттеру, иначе это чревато сроком в Азкабане. Он аппарировал ещё дальше на север и уселся за столик в маггловской забегаловке в одном безвестном шотландском городке. Он довольно часто коротал здесь вечера после особо удавшихся разговоров с Дамблдором, и завсегдатаи уже давно перестали обращать внимание на странноватого посетителя в длинном широченном плаще в любую погоду. Снейпу ничто не мешало в очередной раз безрезультатно попытаться продумать и распланировать своё поведение с Поттером.

Его беспокоило всё. Ещё перед появлением Поттера он несколько часов уделил раздумьям — стоит ли перед приездом мальчишки приводить дом в какое-то подобие порядка. В итоге решил, что не будет: ещё не хватало унижаться, моя полы для Поттера! В конце концов, пусть привыкает, что жизнь не всегда стерильна. Однако теперь Снейпу упорно казалось, что его воспитательный приём вышел ему самому же боком — наверняка проклятый гриффиндорец потихоньку насмехается над его неспособностью вести хозяйство, да ещё и, небось, дружкам своим подробные отчёты пишет...

Кстати о хозяйстве. Ведь этого мелкого гада надо сегодня опять кормить. Северус, конечно, не был баловнем судьбы. Ему всё детство приходилось помогать матери на кухне, да он никогда особенно не возражал. Даже наоборот, это тихое размеренное совместное занятие было одним из его любимых видов времяпрепровождения. Это было правильное и хорошее занятие, что-то, что он умел и за что не ругали. Отец даже хвалил пару раз, когда получалось вкуснее обычного, хотя и считал, что готовка — не мужское дело. Позже Северусу пришлось несколько лет готовить себе еду каждый день, потому что денег было мало, а самодельные котлеты всё-таки выходили существенно дешевле покупных.

Хогвартс, конечно, сильно изменил привычки. Теперь на летних каникулах ему стало невыносимо лень что-то там резать и тушить, когда можно просто пойти и поесть в пабе. И вообще непонятно, зачем тратить на себя столько сил? Вот если бы Лили была с ним, он бы всё время готовил что-нибудь особенное — потому что для неё. А собой он изрядно пренебрегал, хотя если бы ему кто-то об этом сказал, он бы страшно возмутился. И всё же он постепенно растворялся в нуждах Ордена и школы, недосыпал и недоедал ради вещей, которые мало заботили его самого, но были важны директору, наращивал непробиваемую кожуру, сквозь которую было не обидно изо дня в день смотреть на чужое счастливое детство, а содержимое постепенно истончалось и растворялось. К тому моменту, когда Поттер впервые перешагнул порог Хогвартса, Снейп был по сути недалёк от профессора Биннса — намёк на человека, мираж, которого невозможно коснуться, но невозможно и задеть.

И тут вдруг этот Поттер сидит и так бездарно использует ЕЁ глаза, такие выразительные, чтобы глупо и испуганно таращиться на страшного профессора! Ну почему должно было получиться именно так, что у мальчишки — копии своего отца — были её глаза, а?! Ну нельзя было как-нибудь по-другому гены перемешать, м-мать природа?! Старая ревность вернулась во всей красе, нахлынула бурным потоком, снося все подвернувшиеся принципы, привычки, цели...

Северус потряс головой, возвращаясь в реальность. Кажется, он просидел тут больше, чем собирался. Мальчишка там, наверно, уже строчит письмо за письмом о том, как его морят голодом. Мерлин, что же всё-таки с ним делать, а?

И тут Северус понял, что не хочет, ну не хочет, НУ-НЕ-ХОЧЕТ нагружать себя ещё и заботами о Поттере. У мелкого паразита, в конце концов, язык есть. Захочет чего-нибудь — попросит! Всё равно самое худшее о Снейпе он уже знает, так чего переживать?

Глава 24. ...И идиотский твой штандарт подберёт

Северус прикинул высоту и решительно шагнул с крутого речного берега. Магия не подвела — он выровнялся в полёте метра за два до воды, поднялся повыше и взял курс на юг. Так, конечно, было гораздо дольше и утомительней, чем аппарировать, но это входило в задачу: потянуть время и устать так, чтобы Поттер уже мало что мог добавить.

Летать без метлы Северус выучился несколько лет назад, движимый подсознательным желанием и в этом тоже обойти обоих Поттеров. Но у Снейпа всё как всегда шло наперекосяк: летать он не любил, и, вместо фантастического ощущения крыльев за спиной, он чувствовал мрачную горечь от того, что некого поразить своим умением.

Казалось бы, воспоминания об их романе с Лили, возвращённые ему мальчишкой Поттером, должны были бы как-то скрасить жизнь и вернуть веру в себя. В конце концов, она его всё-таки любила! Однако Снейп поразительным образом умудрялся во всём на свете видеть только худшее. И вместо того, чтобы предаваться грёзам о счастливом прошлом, он клял на чём свет стоит свою несчастную глупую мать, жалел денег, которые в своё время заплатил какому-то дурдому, чтобы наконец-то освободить собственный дом от этого человеческого хлама и превратить гостиную в лабораторию, жалел, что не отселился от матери ещё раньше, пока она не успела запустить свои кривые руки в его голову, а подсознательно ещё и винил себя в том, что так бесцеремонно выпроводил Лили, даже не попытавшись понять, что её привело к нему в дом поздно вечером после какого-то праздника... Она ведь просто пришла домой с девичника, а её встретил совсем чужой злой человек. Поиздевался, обругал и послал прочь, и так никогда и не извинился, и ни одного её письма не открыл. Как же это он умудрился всё это проделать, не переставая любить её? Или любовь ушла вместе с памятью, а осталась только пустотелая ревность к Поттеру? Патронус ведь не обязательно означает любовь. Просто хорошее воспоминание.

Как-то вскоре после знакомства они с Лили сбежали от её сестры во время гуляния и уехали в деревушку, про которую Северус знал, что там живут маги. Он прихватил с собой волшебную палочку матери и здесь, засев в кустах в чужом огороде, показал Лили несколько простейших заклинаний, которые успел выучить. Он не знал точно, есть ли какой-нибудь закон, запрещающий детям до одиннадцати колдовать при помощи палочки, но предпочёл не проверять. Лили была в восторге и даже попыталась поколдовать сама, но в её руках палочка вдруг выдала гигантский фонтан искр, так что обоим колдунам пришлось уносить ноги. Отбежав на приличное расстояние, они упали на траву и долго не могли отдышаться, таращась друг на друга огромными перепуганными глазами.

— Лили, у тебя глаза, как у косули из атласа по географии, — наконец проговорил Северус.

— У тебя тоже, — махнула она рукой. — Только это была не косуля, а самка благородного оленя. Слушай, Сев, это было так здорово! Со мной никогда ничего волшебнее не случалось! Р-раз — и такой фонтан! Спасибо тебе огромное!

Чёртову Поттеру надо было, конечно, сделать этого самого оленя своим символом и раструбить об этом на весь Хогвартс. Ну и сыночку его, конечно, все с чистой совестью могли рассказывать, что Лили всю дорогу была без ума от этого кидалы — иначе с чего бы у неё такой патронус...

Снейп вошёл в дом и, по своему обычаю, тут же прошествовал на кухню, чтобы выпить чаю — нормального, крупнолистового, крепкого, сладкого чаю, а не той соломы в пакетике, которую подают в магловских едальнях, но...

Краем глаза он заметил, как с табуретки с той стороны стола исчез матрикат Поттера. Но осмыслить это профессор пока не смог, ибо его внимание было приковано к фигуре самого Поттера. Мальчишка стоял у плиты с крышкой от кастрюли в одной руке и занесённым половником в другой. При этом на плите кроме той самой кастрюли красовалась ещё одна, и ещё сковородка, и всё это было горячим и сильно и вкусно пахло. Слева на кухонном столе на разделочной доске отдыхали недорезанные овощи и впопыхах брошенный нож. Картина показалась Снейпу не более реальной, чем только что растревоженное воспоминание. То хотя бы когда-то было, а это...

— Сэр, мне уйти? — осторожно спросил Поттер.

Снейп молчал, переводя бессмысленный взгляд с Гарри на половник, оттуда на кастрюлю, которая булькала всё громче. Гарри не понимал, как ему следует трактовать профессорское молчание, зато он очень хорошо понимал язык, на котором изъясняются кастрюли, и предпочёл избежать катастрофы — укрутил газ и слегка помешал ароматный густой суп. Собственно, он, пожалуй, был уже готов. Гарри извлёк чистую ложку и осторожно попробовал своё произведение. Ну да, готов, конечно. Гарри выключил газ.

Снейп всё это время следил за каждым его движением, опершись о край мойки.

— Сэр, вы будете ужинать? — снова робко спросил Гарри, начавший уже беспокоиться за профессора. Сначала пропал на весь день, вернулся — как не в себе... От звука его голоса профессор дёрнулся, ладонь соскочила с мокрой поверхности, и он порезался о лежащую в раковине тёрку. Это наконец привело Снейпа в чувство.

— Поттер! Хозяйничаешь тут, как у себя дома!

— Простите, сэр, — начал Гарри покаянным голосом, опустив глаза. И продолжил в том же тоне: — В следующий раз, когда вы пропадёте на весь день и вернётесь уставшим, я не буду ничего делать, а просто тихо нажрусь колбасы в углу.

— Вот только не надо подлизываться, Поттер. У меня от одного твоего вида оскомина начинается. Я домового эльфа не заказывал, ещё не хватало, чтобы ты тут для меня готовил!

— Да нет, сэр, я просто по привычке...

— Проваливай! — рявкнул Снейп, но тут же поправился: — Ешь и проваливай.

— Я уже ел, спасибо, сэр.

— М-да, а мне казалось, что ты только что доварил свою баланду.

— Я ел всё, кроме супа, — вздохнул Гарри, слегка раздражаясь. — Специально, чтобы вас не нервировать своим присутствием, когда вы вернётесь.

Снейп тяжело вздохнул и рухнул на табуретку.

— Поттер, ты меня нервируешь тем, что существуешь в природе, — пробормотал он, потирая лоб и косясь на своего квартиранта. Во взгляде мальчишки мелькнуло что-то странное — обида с оттенком вселенской скорби. Снейп вспомнил про свою поцарапанную руку и стёр кровь салфеткой, взятой со стола. Только тут он заметил состояние этого самого стола.

— И уборщицу я тоже не нанимал, — бросил он.

— Простите, сэр.

— Вот только не надо обижаться, Поттер, что ты, такой хороший, тут весь день пахал, а я даже не говорю спасибо.

— А я и не обижаюсь. Я совершенно не собирался ничего этого делать, просто сушилка обвалилась, и тут был такой с... б... э-э, беспорядок... А потом, вас нет и нет... ну, надо же было хоть что-то делать.

— А что, уроков больше не задают? — ехидновато поинтересовался Снейп, но тон мальчишки ему не понравился. Он что тут думал, его, Снейпа, тоже на задание услали? Вот ещё не хватало. Снейп вообще не любил людей, которым не безразлична его судьба, и любую заботу был склонен воспринимать как контроль и ограничение свободы.