Потерянный Рай

 Спасибо, Вард. — откликнулись медленно приходящие в себя Мортис с Петром.

Через пару часов, когда этот кровавый день начал подходить к концу, мы выстроили свои отряды на площади и готовились к последнему приступу. В отношении потерь я немного ошибся, потери Мортиса были не так велики, как я подумал сперва. Все это время к нам подтягивались оставшиеся для зачистки крепости войска. Думаю, в крепости почти не осталось адовых тварей. Упорно сопротивлялся лишь последний оплот хаоса. Ну да это мы сейчас будем исправлять.

Наверное, стоило бы сказать пару напутственных слов, да только говорить было нечего. Все, что можно было сказать, было сказано уже утром, теперь осталось сделать свое дело. Ну, чтожь, начнем!

С громовым криком "Барра" мы бросились на врага. Из бойниц нас накрыл град стрел, легионер, бежавший за мной, упал, схватившись за пробитоеорло. Вокруг меня пировала смерть, падали легионеры, сраженные вражескими стрелами. Не считаясь с потерями, мы в последнем порыве бежали к воротам. Но тут врата донжона открылись и оттуда вышел сам хозяин замка со своей гвардией и остатками гарнизона. Чтожь, это даже лучше.

Порядок и Хаос схлестнулись в яростной кровавой схватке и в этой схватке не могло быть двух победителей. Воздух мновенно наполнился лязом оружия и криками сражающихся. С самого начала боя я искал встречи с Мефистофелем. Пора положить конец этой кровавой круговерти. В пылу схватки я потерял из виду своих товарищей. Чтожь, будем прорываться сами.

Перехватив пылающий Клинок Духа поудобнее, я бросился к демону. Благо, потерять из виду мог только слепой. Ростом далеко за три метра, он возвышался над полем боя подобно Гулливеру среди лилипутов. К этой рогатой громадине я и бросился, попутно разбрасывая в разные стороны лезущих со всех сторон демонов.

Наконец я вырвался к своей цели и схлестнулся с адской тварью. Точнее, попытался схлестнуться. "А не поспешил ли я? Тварь то оказалась весьма быстрой" — думал я пока летел до ближайшей стены, получив весьма серьезный удар лапой. Гад отбросил меня с дороги, даже не заметив. А, нет, заметил. Идет ко мне, а я не могу даже рукой пошевелить. Все тело онемело.

И в тот момент, когда он занес надо мной свой меч, мажду нами встал Мортис... Легким движением он отбил неуклюжий рубящий удар и сам перешел в атаку, но не тут то было. Вымотанный мноочасовым боем и полученной раной бог смерти не мог долго тягаться с полным сил архидемоном на его территории. Быстрый, почти незаметный для глаза удар кулаком отправил Мортиса в затяжной полет. Но этого времени вполне хватило мне, чтоб оклематься. Схватив меч, я снова бросился к демону, но я отчаянно не успевал. Он уже занес свой меч над Мортисом, но в этот миг на князя хаоса с двух сторон одновременно обрушились два вихря, один черный, другой белый. То Азраил и Петр атаковали врага сверху. Раскрыв крылья, я взмыл ввысь, чтоб резко спикировать прямо на олову врага. Но не суждено мне быломоему удар достинуть цели, мощным ударом он отбросил нас троих в сторону, но тут же сонулся от резкой боли в ноге. Пришедший в себя Мортис вонзил ему в ногу свой меч. С диким ревом архидемон повернулся к нему и, схватив, с силой ударил об стену, снова оглушая.

Преодолевая боль в руди (видно, сломал пару ребер), я бросился на помощь другу, с друой стороны со всех ног летел Алекс, но он не успел нанести свой удар... Один из немногих выживших гвардейцев Мефистофеля вдруг появился на ео пути и обрушил удар своео огромного меча на него. Ох, Алекс... Он не успел ни закрыться, ни уйти от удара и удар раскроил ему голову,.. Боль очередной потери удесятерила мои силы, брошенный с невероятной силой кинжал насквозь прошил гвардейца и еще троих демонов за ним, застряв в глазнице четвертого.

Время как будто замедлило свой бег. Я видел все как в замедленной сьемке, на пределе своих чувств. Вот архидемон поднимает перед собой бесчувственное тело Мортиса, я мельком вижу его залитое кровью лицо. Вот он медленно заносит свой меч, а потом так же медленно пронзает им бога смерти... И приходит неожиданно ясная мысль "Я не успел... Он мертв...". Вот Мефистофель со злой усмешкой проворачивает меч в теле моего друга, но в этот момент я настигаю его... Клинок Духа разгорается с новой силой, даже ячувствую жар его пламени. Заношу клинок и обрушиваю яростный удар на руку твари. Удар оказался удачнее, чем я рассчитывал. Лезвие меча будто удлинняется, перерубая и вторую руку. Издав рев боли, Мефисто падает на колени. Вдруг горячая ярость берсерка уступает место холодной ясности смерти... Я медленно подхожу к корчащемуся в муках агонии демону. Руки у него больше не отрастут, и не потому, что я его сейчас добью, но потому, что мой меч поразил не только плоть, но саму сущность этой твари. Я подхожу к исчадию, странно, он ведь даже на коленях должен быть выше меня, хватаю ео за рога и заставляю взлянуть в мои глаза... От одного взляда на меня он внезапно побледнел (в исполнении демона это выглядело странно), поняв, ЧТО его ожидает. "Правильно, тварь, больше ты никому не причинишь вреда" — возникает мысль. А потом я обрушил на него чудовищный град ударов... Даже в моем обострившемся восприятии они были очень быстры... Через минуту от некода великого архидемона, правой руки дъявола, осталась лишь куча мяса, которую даже при очень хорошем воображении нельзя было ассоциицировать с каким-либо живым существом. Клинок без остатка полотил душу архидемона, навсегда вырвав его из потоков мироздания.

После этого все тонет в тумане. Помню, как упал на колени над распростертым телом Мортиса и вырвал из разорванной груди огромный тесак, как этот самый тесак вдруг уменьшился до размеров обычного боевого ножа, а в голове раздался незнакомый голов, сказавший "спасибо". Ко мне подошли Азраил и Петр. Последний тяжело опирался на свой молот как на костыль. А потом был провал... Долгий запой, во время которого ко мне даже Азраил заходить опасался, а потом было прощанье с павшими. Потери при штурме были огромными. От войск Мортиса уцелела едва треть, даже вардия понесла в последнем штурме большие потери. У нас от сорока тысяч, выступивших полторы недели назад из Вавилона, осталось пятнадцать тысяч, из которых боеспособность сохранило не больше трех тысяч, что и заставило нас задержаться на этом проклятом богами месте на пару недель, чтобы залечить раны.

В назначенный час на огромной площадке на вершине одной из гор ярко запылали десятки тысяч костров. Особенно ярко горели два костра в самом центре, в них горели Мортис и Александр. Два героя, отдавшие свои жизни ради нашей победы... Как мне будет их не хватать... В тот день я впервые дал волю своим чувствам... Я больше не мог сдерживать рвущиеся слезы, пусть кто-то сочтет это недостойным мужчины и воина, но мне в тот миг было наплевать на чье-то мнение... Пламя костра в тот день поставило пылающую точку в жизнях трех моих друзей... Мортис... Алекс... Корвус...

Как и было запланировано, через две недели, когда раненные хоть немноо оправились и смогли лететь, остатки наших легионов снялись с насиженного места и отправились в долгий путь домой. Моя хандра продержалась еще неделю после погребения, потом все вернулось на круги своя.

Через неделю мы вступили в Вавилон под приветственные звуки фанфар, встречать нас вышел весь город от мала до велика. Все находившиеся на тот момент в ороде легионы были выстроены живым коридором для приветствия победителей. Одним словом, нас удостоили триумфом. Вот только фанфары сами собой смолкли, а радостные крики затихли, кода увидели, что осталось от двух лучших леионов после этого пресловутого похода. Наше шествие к главному храму напоминало скорее траурный кортеж. Надо отдать должное Творцу, встречу он нам попытался приготовить прекрасную, но не тянет людей радоваться, когда они видят наши угрюмые физиономии. Пройдя по живому коридору, мы поднялись по лестнице и все трое предстали перет Творцом, легионеры остановились перед лестницей. Окинув грустным взором остатки нашего войска, Творец наконец заговорил.

 Я рад в этот великий день приветствовать здесь героев, поборовших нашего древнего врага, Мефистофеля. — начал он заранее заготовленную речь — Слава об этой победе прогремит в веках, навсегда выбив ваши имена на скрижалях истории. Вижу, победа досталась нам немалой ценой. — он еще раз взглянул на далкие остатки двух легионов. — Поверьете, я вместе с вами оплакиваю погибших ваших товарищей, но память о них и об их великом подвиге будет жить в наших сердцах до скончания времен. — Он поднял руку и с пальцев его в небо сорвалась небольшая молния, разорвавшаяся в воздухе мирриадами крохотных звезд. Апостолы и архангелы последовали его примеру и воздух наполнился взрывами и вспышками этоо импровизированного салюта. С пальцев Азраила и Клинка Духа сорвались черные молнии, которые переплелись и возрвались, а в воздухе среди разноцветных сполохов появился черно-серебряный цветок асфоделя. Но тут нас прервали.

 Вы — предатели! Как вы посмели нарушить прямой запрет Совета?! Я призываю Совет предать изменников анафеме. — раздался вдруг гневный голос со стороны апостолов. Я взглянул туда и увидел... Мне очень не понравилось то, что я увидел. Но, кому какое дело, нравится мне увиденное или нет. Зато нашел предателя. Взлянув на ряд апостолов, я вдруг заметил то, чего никогда раньше не замечал, а именно — метку хаоса на ауре одного из них. Я не сказал ни слова, просто поднялся с колена, обошел ошарашенного творца, прошел мимо ничего не понимающих архангелов и подошел к предателю. Иеремия, вспомнилось его имя. "Чтожь, сегодня не твой день, змея подколодная" — подумал я и без лишних слов вонзил руку в его грудь и вырвал еще трепещущее сердце, сочащееся черной кровью... Народ наблюдал за всем этим с благоговейным страхом.

 Он хотел предать ихменников анафеме, его желание сбылось! — мой голос прозвучал как ром среди ясного неба. Все присутствующие резко отшатнулись, невозмутимым остался только Творец.

 Это была его последняя ошибка. Спасибо, Вард, ты все же помог мне найти этого предателя. — устало промолвил Господь. — А сейчас, все свободны, а вас — он обратился к нашей троице — я попрошу пройти со мной. — Он повернулся и быстро зашагал в глубь храма.

Мы остановились у высокой створчатой двери, Творец произнес что-то и створки открылись, пропуская нас в весьма просторное помещение, как я догадался, приемную Господа.

 Итак, вы победили. Предатель найден. — начал Творец, кода мы расселись — Все сложилось как нельзя лучше. Но я почему-то не могу связаться с Мортисом, с ним все в порядке?

 Он мертв. — резко оборвал я. Мне эта тема была очень неприятна.

 Как мертв?! — Господь вскочил со свего места. — Этого не может быть!

 Мефистофель его убил. — Азраил ответил вместо меня.

 Это все занчительно усложняет. Кто теперь займет его место? — Творец задумался.

 Я не знаю. — Видя мое состояние, Азраил взял на себя роль рассказчика.

 Может, Александр?

 Нет, он тоже пал в тот день.

 А вот это уже ужасно... Трон бога смерти не может пустовать слишком долго, иначе мы рискуем столкнуться с Хель, духом смерти.

 Кто это? — Я наконец справился со своими чувствами.

 Дух смерти, древняя богиня, властительници мертвых. Это и есть та самая сущность смерти, если ее уничтожить, мы перестанем умирать, но к лушему ли это?

 Нет, но чем тебя пугает ее приход?

 Слишком большая мощь сосредоточена в ее руках, она, конечно станет нам сильным союзником, но временаи она сама не коньролирует свою силу.

 Думаю, она сама изберет преемника на место Мортиса...

 Надеюсь на это. Но ты сильно изменился за это время — он обратился ко мне — Я чувствую в тебе новую силу, и сила эта сродни моей, но как-то изменена. Что это может быть?

 Откуда я знаю? — искренне удивилсяя. — Может быть это от того, что я убил Мефистофеля?

 Может быть. — Творец задумался. — А ты не забирал с ео трупа ничего?

 Нет, только его меч вынул из груди Мортиса.

 А ничего странного с ним не происходило? — Творец сверлил меня взглядом. Тут я вспомнил...

 Он уменьшился в моих руках, а потом мне показалось, как кто0то шепнул мне "спасибо".

 Можешь показать мне его?

 Кажется, я его оставил там... — но тут я ощутил знакомую тяжесть в руке и удивленно уставился на кинжал, непонятно откуда появившийся в руке.

 Дай мне его. — осевшим голосом промолвил Господь. — Неужели это он... — он принял клинок из моих рук, как величайшую драгоценность. — Но почему он оказался у Мефистофеля? Как Люцифер смог его переподчинить?..

 Скажет мне кто-нибудь, что в этом ноже такого особенного? — не выдержал я.

 Все очень просто. Похоже, тебе в руки попало оружие самого Люцифера.

 А что в нем такого особенного? За исключением, конечно, его владельца.

 Люцифер был рожден архангелом, но предал нас, возжелав еще большей власти. — Творец наконец отвлекся от разглядыания клинка и протянул его мне. — Носи его с честью, это оружие было создано мной для первых моих воинов в незапамятные времена. — начал он свой рассказ. — Когда я создал первых архангелов, я из своей силы создал для них оружие. Очень могущественное оружие. Назвать это мечом, копьем, луком или молотом нельзя, ибо оно принимало любую форму по желанию своего хозяина. И слоужло оно только одному хозяину, не подчиняясь более никому. Вот почему меня удивило то, сей клинок ты отобрал у Мефистофеля и что он признал тебя хозяином. Это очень странно, но еще странее то, почему Люцифер расстался со своим мечем... Думаю, ответ на этотвопрос мы не узнаем, пока не спросим его самого. Однако, факт остается фактом, Абадонна признал тебя своим хозяином. Не повтори ошибок Люцифера. — Плавно разговор перетек к описанию сражения, обсуждению наших дальнейших планов. Читателю будет ни интересно выслушивать всю ту пустопорожнюю болтовню...

Глава 10

Потерянный Рай.

Прошло три месяца после нашего возвращения. Я постепенно втянулся в мирную жизнь и боль потери лишь изредка напоминала о себе. Весь день я проводил на плацу, до полного изнеможения гоняя своих легионеров, а вечера протекали в обществе Нариэль. Мы часто выбирались в городской парк, скорее похожий на древний заброшенный лес. Но что это был за лес! Только Эльфийские леса-твердныи можно сравнить сним. Часто мы просто проуливались от одной полянки к другой, говоря ни и чем, или устраивали небольшие пикники на какой-нибудь затерянной поляне, окруженнойсо всех сторон густым лесом. В тот знаменательный день мы гуляли по лесу, вспоминая все, что произшло за эти месяцы и не заметили, как выбрались из чащи на неббольшую просеку. В небе ярко светили звезды, луна изливала на нас свой серебряный свет. Все настраивало на романтический лад.

 Может остановимся здесь? — предложил я девушке.