| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Гоби толкнула Змею и пуля пролетела мимо, а Ветка вмиг пришпилила Лимару руку с пистолетом стрелой к земле. Его разоружили и немного побили ногами. Теперь перевязанного Лимара должны были везти в дивизию на дознание, и побыстрее, так как собравшиеся на выстрел наемники, послушав Медведя и девушек, пришли в бешенство и поговаривали о допросе с огоньком и о петле. По закону о наемных отрядах они могли сделать это, поскольку Лимар давал им клятву как член отряда.
— Теперь понимаешь? — спросил я Медведя.
— Теперь понимаю, господин граф, — мрачно ответил он. — Правы вы были. Сука Лимар продался. Завтра же потащу Гоби к полковому жрецу, пока есть время. Он с Одином не в ссоре, распишет в два счета.
Надо было спешить. Я официально заявил наемникам, что Змея выходит замуж за меня и уходит из отряда. На причитающееся ей жалование я завтра устраивал угощение. Отряд и Медведь официально сняли со Змеи клятву, и наемники спросили, как жертву покушения: не хочет ли она попечь пятки Лимару? Я объяснил, что за этим кто-то стоит, что Лимар — явный шпион, и что я, как офицер, должен передать дело военному следствию. В отряде огорчились, но от Лимара отвязались.
К вечеру из полка прибыли судейские с охраной, и Лимара увезли к прокурору дивизии. Я послал с конвоем письменное обьяснение с обвинениями. Теперь, что бы там за Лимаром не числилось, но в военное время за предательство и бунт на фронте его почти наверняка ожидала петля.
Назавтра засад и стычек с противником не было — спокойный день. Я сговорился с вечера с интендантом, а девочки — с маркитантками, и угощение вышло на славу. Никто особенно не удивился тому, что с утра, взявши пару ребят и Ветку в свидетели, мы с Змеей, Медведь и Гоби сходили к жрецу и договорились о вступлении в брак.
Праздновали по-солдатски. Собрались все наемники, кроме часовых, и все маркитантки из обоза. Полковой священник в два счета окрутил нас с Калилой и Медведя с Гоби. Он прочел молитвы и ткнул нам в лицо статуэтку богини любви для поцелуя. Затем подписал брачные свидетельства, получил плату и, улыбаясь, ушел, чтобы не мешать веселью. И свадьба зашумела.
Наемники ревели традиционные свадебные песни вроде "Пора в постель!" так громко, что на пьянку подтянулись пикинеры из соседнего полка. Я был готов к этому, и мы вскрыли запасную бочку "зимнего", вымороженного самогона особой крепости, уже купленного мной в обозе. Появилась все та же музыка — скрипка, флейта, гармоника и бубен — и солдаты начали танцевать с маркитантками.
Было очень весело. Мы со Змеей и Медведь с Гоби все время целовались на потеху публике, и чувствовали себя великолепно. Я уже хорошо знал обычаи наемников, и меня нисколько не удивило, что в дым пьяные ребята беспощадно следили за порядком и не допустили ни одной драки, даже с пикинерами.
Ночь после свадьбы была самой чудесной ночью в моей жизни. Наконец-то мы до утра были одни в постели, без подруг и сослуживцев вокруг. Мы были пьяны от счастья.
На следующий день Змея получила выходные документы от полка. Я уже имел отпуск на десять дней, и мы собрались ехать домой, представить Калилу родителям. Я собирался оставить ее там и на луну-две вернуться дослужить с наемниками. Затем меня неизвестно зачем переводили на море, на Черный флот, базирующийся на столичную гавань. Теперь я уже был рад этому: Калила могла жить с родителями в столице, а я — часто видеть её.
Перед отъездом я имел интересный разговор с Веткой.
— И что теперь? — спросил я.
— Ну, охрана моя кончена... Завтра подам на конец контракта, через луну освобожусь. Охранять теперь некого. А Гоби замуж вышла за Медведя. Её работа тоже кончилась. Теперь просто воевать будет, защищать-то уже не надо.
— Ты думаешь, она тоже охраняла? — задумчиво спросил я.
— Наверняка. Просто это не эльфы, а какие-то люди нанимали. Я думаю, у семьи Змеи были друзья, которые их не забыли... А меня сам понимаешь кто послал. Мы Лорасов тоже не забыли. А как тебе понравились маркитантки?
Я охотно поменял тему.
— А что с маркитантками? — спросил я.
— Ну, они же шлюхи шлюхами, а рыдали на свадьбе как подружки невесты. В три ручья.
— Ты, как эльфийка, плохо понимаешь людей, — ханжески сказал я. — Вы, как подруги, переживали за нее, а шлюхи — и за нее, и за свою несостоявшуюся судьбу.
— Ну, разве что так, — задумалась Ветка. — У нас такие слезы как-то не приняты. Слушай, вот такой больной вопрос... Ты только не бей меня за него по шее...
— Не буду, — удивленно дал слово я.
— Кстати, где сейчас Альта?
— Вчера к брату в порт Панкар улетела. Он там работает воспитателем в детском доме. Ночью она вернется.
— Так он уже работает? Я думала, лет через десять раскачается.
— Кирмон поднажал. Ему важно, что Кирдан сможет понимать психологию людей. Зачем — спроси сама.
— Спрошу. Надо будет съездить туда, когда освобожусь. Адрес есть?
— Я оставлю.
— Так вот, вопрос: а как Альта к свадьбе отнесется?
— Уже отнеслась положительно, — сказал я с удовлетворением. — Я уже давно спланировал женитьбу, и она знала. Видишь ли, Альта еще мала, год до совершеннолетия. И потом, замуж ей за человека нельзя, правила такие.
— Подумаешь, — небрежно сказала Ветка. — Да чихала Альта на все правила. Ты хоть раз видел, как она на тебя иногда смотрит?
— Ты не поняла, — объяснил я. — Это даже не запрет Великого Дракона — это закон. И потом, она, мне кажется, думает, что вот повзрослеет, а там посмотрим. Скажем, твои тискания с Калилой ее нисколько не удивили. Ну, немного ревнует Калилу ко мне, конечно. Но и думает, что Калила — красавица и теперь её подруга, и почему бы и нет? А я — муж Калилы — тоже лучший друг. Словом, драконы планируют вперед самое малое на тысячу лет, — повторил я старую шутку магов.
— Конечно, — хихикнула Ветка. — Честно скажу: Калила — это здорово. Ты счастливчик.
— Я знаю, — со вздохом сказал я. — Как бы только не сглазить теперь!
ЖЕНА
В день поминания погибших я был в увольнении с корабля, и молился в домашней церкви за деда, за погибших друзей, и заодно за своих погибших солдат. Калила молилась со мной за своих родных — все они погибли пять лет назад, в страшный день бегства. Она, уже с животиком, тяжело кланялась статуе Богини Памяти, служанка помогала разогнуться, и обе шептали молитву. Я вдруг подумал, глядя на все это, что никогда не спрашивал ее о бегстве от убийц, когда пятнадцатилетняя девочка пересекла эльфийский Туманный Лес, две страны и прошла под горным массивом гномьими дорогами.
На следующий день мы заговорили об этом. Причиной была просьба отца.
— Калила, отец спрашивает, — с некоторой неловкостью начал я, — как у тебя с документами и правами на владение? Он, как глава дома, должен напустить на Родонию наших стряпчих, а может, и коронного прокурора, чтобы потребовать от нашего короля уравнения твоих прав. И заодно — как с землями и банковскими счетами? Прихватил ли их уже этот мерзавец — твое бывшее величество, или имеет смысл побороться за права наших будущих детей?
— С документами на земли у меня очень просто, — сразу ответила Калила. — Они были у эльфов в Зеленом Лесу. И сейчас там. Как выяснилось потом, папа послал наши бумаги туда перед арестом. Это были документы на всех нас, но сейчас осталась одна я — остальные мертвы. Официально мертвы, как установили наши друзья. Я тоже была официально мертва, пока эльфы безо всяких экивоков не сообщили королю и банковскому сообществу, что я жива, и наши счета король хрен заберет, и земли тоже. И король утерся этим фактом. А земли под арестом до моей смерти — тогда они будут отчуждены в пользу короны, как оставшиеся без наследников. Есть еще, правда, мой троюродный брат, но он — наследник второй очереди. Скрывается на Юге. Он писал мне в армию,но писем что-то давно не было. Надо бы послать человека туда... я знаю секретные адреса, мы связывались через эльфов.
— И, кстати, — добавила она, осторожно поворачиваясь на боку, — папа сделал, когда мне было двенадцать лет, еще одну вещь. Он поехал со мной в гномий банк и открыл мой личный счет для денег на игрушки и тренировочное оружие... как предлог, конечно. При этом гномы взяли у нас пробы крови и магически записали в Континентальном Банковском Конвенте. И теперь любой крупный банк любой страны признает меня.
— А я думал, что вас ободрали как ягодный куст, — пожал плечами я. — Ладно, когда этого короля вынесут в усыпальницу, следующий вернет нашим детям земли и подтвердит титул. А пока у нас хватает денег.
— Если его вынесут... — как-то неопределенно сказала Калила. — Папа что-то знал, но нам не говорил. Какие-то слухи, что-то очень секретное... Вроде архимаг Прекор обещал продлить срок жизни королю каким-то загадочным образом... А деньги уже принадлежат мне. Эльфийская советница по финансам с удовольствием наплевала на протесты советников короля и перевела счета из Родонии в другие страны. После этого она начала выдавать мне наличные — сколько потребуется. Я и сейчас могу снять сколько хочешь золотых — но тогда сразу станет известно о моем местоположении. Как мне объяснили, все крупные банковские конторы континента, способные выдать больше, чем десять тысяч золотых, находятся под наблюдением родонийских агентов.
— Дорогое удовольствие, — усмехнулся я, еще не поняв её слов. — Так значит, десять тысяч у тебя есть. Вот и приданое дочке! Да и я добавлю.
— Тут игра намного больше, — возразила Калила. — Не сердись на меня, что не сказала сразу. Я сама об этом редко думала. Эльфы перевели из Родонии и положили мне на счета разных банков весь капитал семьи, накопленный за двести лет торговлей, военной добычей и королевскими дарами.
— Сколько? — спросил я, подняв брови.
— Семь с половиной миллионов золотых монет, — с удовольствием сказала Калила. — И я желаю, чтобы эти деньги ты перевел на свой счет. Так безопаснее.
Некоторое время я молчал, удивленно глядя на нее. Она не без ехидства смотрела на меня, изящно нанеся удар по моему мужскому самолюбию.
— На счетах нашего графства, пожалуй, мы имеем побольше, — наконец, вздохнул я, — но я, лично я, старший сын графа, имею только тысяч сто. Ну и тысяч пять добычи, награбленной на абордажах. Поздравляю, женушка — ты богаче меня. Скажи в столице — не поверят, и сочинят историю, будто мы были договорены родителями еще двадцать лет назад, а во фронтовом лесу у нас было просто очередное свидание.
— Теперь ты знаешь, — сказала Калила. — Но, возвращаясь к прошлому — я до сих пор не знаю, почему король решился на такое злодеяние. И эльфы не знали, только пообещали собрать сведения.
— Можно связаться с Веткой через посольство эльфов, — сказал я, — она имеет какое-то отношение к объединенной разведке всех шести Лесов. Теперь это может быть важным. Раз такой разговор, со временем потребуем и земли. Наши дети должны вернуть себе твое графство, или я поставлю вашу корону с ног на голову.
— Сам король не так страшен, — вдруг сказала Калила. — Страшны королевские советники. Особенно архимаг Прекор. Этот его Костяной Дракон — такой ужас... Я видела.
— Прекор, Костяной Дракон, Драконья война, — задумчиво повторял я. — Надо будет задать пару вопросов Кирмону. Это наш друг, отец Альты. Очень сведущий маг, и не чужд политики.
Я вдруг задумался на некоторое время. Калила не мешала мыслям — она с любовью смотрела на меня, вертя в руках амулет от тошноты при беременности, выданный врачом.
— Извини, любимая моя, у меня будет не очень приятный вопрос. Вот для тебя — с чего все это началось? — спросил я.
— С предупреждений от друзей, — ответила Калила. — В те дни мы жили в загородной усадьбе. За день до несчастья отец получил несколько секретных писем и сильно встревожился. Ночью он послал одного из самых доверенных слуг с какими-то бумагами, как потом я узнала, к эльфам. Утром ему доставили приглашение к королю. С папой должны были поехать все братья. Гвардейцы ждали у ворот, чтобы почетно сопроводить. По совету папы матушка выехала к знакомым с визитом, и взяла с собой моих сестер. Гвардейцы не возражали. Я осталась — болела болотной лихорадкой, подцепила на берегу болота на охоте с папой. Наш доктор лечил меня процедурами и магией три раза в день.
— Мама уехала утром, а днем приехал гвардеец с какой-то странной бумагой. В ней предписывалось всем слугам выехать в наш городской дом. Один из слуг, Дармон, секретно остался со мной. Гвардеец не знал, что я осталась в доме, все думали, что дом пуст. Нашего доктора увезли вместе со слугами, несмотря на его протесты. Он был умный и преданный нам человек, и не сказал, что я осталась в доме, и при мне запретил слугам говорить об этом. Он спас меня. Боюсь, что он тоже не выжил.
Она вздохнула.
— Я осталась одна в доме, поскольку никто не возвращался. Дармон, с моего разрешения, уехал к каким-то знакомым на ночь, чтобы не арестовали. Он боялся выпустить меня из дома — было ясно, что никто не знает, где я. Думаю, он все понял уже тогда.
Я слушал в крайнем удивлении. Даже аресты неугодных короне дворян не производились таким незаконным образом. В чем была цель короля?
— Когда матушка с сестрами не вернулись даже к утру, — продолжала Калила, — а слуги так и не появились в доме, я поняла, что дело плохо. Оставаться в доме было очень страшно. Идти было не к кому: и соседи, и дальние родственники еще не вернулись после вызовов в столицу, иначе я знала бы. В соседних поместьях даже слуг не было, кроме сторожей. Наш дом стоял пустым, он был как мертвый. Последний наш слуга-сторож, старик Дармон, не появлялся с вечера.
— Родители должны были еще быть у короля, и я начала собираться в столицу. По привычке, которую переняла у отца, я надела не придворную, а походную одежду. При этом сунула в сапоги два кинжала, и надела на шею знак младшей графини. Мне было нехорошо от болезни. Кроме того, я уже поняла, что все это не просто так, и что мы попали в немилость. Все же, несмотря на тяжелые мысли, я с трудом оседлала свою кобылу Ласку и вывела из конюшни. Пришлось бросить не напоенными остальных лошадей.
— Если бы я успела попасть на дорогу в столицу, со мной сделали то же, что и с мамой и сестрами. Но в воротах я услышала прямо-таки безумный топот копыт. Три всадника выскочили с дороги, ведущей к лесу, и понеслись ко мне через поляну во весь опор. Я нагнулась и вынула из сапожек мои кинжалы, но, распрямляясь, уже узнала скачущих. Впереди ехал старик Дармон с бешеным лицом. За ним неслись два эльфа в походных костюмах: знакомая нашей семьи госпожа Лаэтия и незнакомый мне эльф, выглядевший очень молодо. Я обрадовалась. Тетя Лаэтия любила меня, и ее семья дружила с нами, а муж торговал через наш торговый дом эльфийскими товарами с нашим, и многими другими королевствами.
— Успели! — крикнул Дармон. — Ваша светлость, мы за вами!
— Скорей уносим ноги отсюда! — решительно сказала тетя Лаэтия. — Люди короля уже на подходе. Скачи за мной, мы укроем тебя в нашем Лесу.
— А папа и мама? — жалко спросила я, ошеломленная их напором. — Это они — светлости, а я — младшая графиня...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
