Там, за горизонтом

Место, выбранное под пасеку, всем было хорошо, даже в два ряда дополнительно огорожено колючей проволокой, но предпринятые меры почему-то плохо помогали против медведей, которых тянуло сюда, как мух на мёд. Косолапые сладкоежки непостижимым образом пробирались через колючку или спускались с сопки прямо на дорогу и ломились в ворота. Обычно хватало стрельнуть в воздух, чтобы незваный гость убрался восвояси, но среди них попадались упорные и упоротые экземпляры. Одного такого неадекватного Топтыгина месяц назад завалил Антон, похоже, настала пора Михаилу открыть охотничий сезон и спасти Игорька от позорной участи погибнуть во цвете лет в туалете типа сортир.

Косолапый, занятый своим делом, пропустил мимо ушей шум машины, подъехавшей к дачному участку. Совсем охамело зверьё, ничего не боится.

— Вот ты где пролез, мерзавец — разглядывая выбитую металлическую калитку и смятое проволочное ограждение, хмыкнул Михаил. — Чтобы тут против вас поставить? Ещё проволоки накрутить?

Остановившись у забора и открыв дверь, Михаил подтянул к себе две двустволки двенадцатого калибра, заблаговременно заряженных пулями Бреннеке*. До любителя мёда было около сорока метров. Почуяв неладное, медведь оторвался от лакомства, вскочил на четыре лапы, встав мордой к машине, и глухо зарычал, оттопырив нижнюю губу. Покидать нажористое место он явно не собирался. Глядя на дикого тёзку, Михаил понимал, что отвадить его от мёда не получится. Стрельни в воздух, косолапый ретируется, но обязательно вернётся обратно.

— Что ж, — прижимая приклад к плечу и беря медведя на прицел, сказал Михаил, — прости меня, Топтыгин.

Бах! Бах! Второе ружьё не понадобилось. Не бурая, а скорее грязно рыжая туша навсегда застыла неподвижным холмиком под гудящим роем пчёл, слетевшихся на мёд их утопленных товарок. Держа неподвижное тело на прицеле, Михаил крикнул:

— Игорь, ты там жив?

— Жив! — открылась дверь сортира, выпуская на свет божий вынужденного сидельца. Чуть поменжевавшись, мальчишка внешне спокойно прошёл в дом, хотя бедного изрядно потряхивало от адреналинового отходняка.

— Пап! Ответь по рации! Приём!

— На связи, донюня, что опять случилось?

— Антон до тебя докричаться не может. Он машину видел!

— Какую машину? — не понял Михаил.

— Чужую!

*медведь утопил улик — история из жизни, случилась она в середине восьмидесятых годов прошлого столетия. Аналогичным образом поступал медведь, воровавший мёд с пасеки моего папы и нашего соседа по даче через забор. Косолапый садился на задние лапы, зажав улей в передних и на заднице, как цирковой артист, подгребал к ручью, в котором у нас была выкопана яма-углубление, где топил улей, избавляясь от пчёл. Таким макаром сосед и мы лишились по одной семье. К огорчению зоозащитников, через несколько дней косолапый был застрелен;

*пуля Бреннеке — тяжелая, мощная пуля с хорошей останавливающей и пробивной способностью, один из популярных и распространённых боеприпасов для охоты на медведей. Хорошо себя показывает на дистанциях до 50 метров. На больших дистанциях у пули страдает кучность попадания.

* * *

*

— Ты поедешь на этом? — Лиза скептически смотрела на джип. Японский внедорожник не внушал девочке доверия.

— Да, доня. Санёк, подержи, — сунув сыну автомат, Михаил накинул на себя бронежилет. — Сама видишь, второй броневик мы раскидали, а готовить в части новый времени нет. Не переживай, кнопка, всё будет о`кей. Санька, присмотри за сестрой.

— Сделаю, — передав отцу автомат, свёл брови сын. — Ты сам там не рискуй понапрасну.

— Да вы все сговорились что ли? — ещё раз проверив разгрузку и сложенное на переднем сиденье оружие, в сердцах сплюнул Михаил. -Так, ребятки, открывайте ворота.

Выезжая из поместья, Михаил притормозил возле собравшихся у ворот поселенцев.

— Валя, проследи чтобы все накинули броники, проверьте рации и будьте на связи. Следите за дорогами, что делать вы знаете. Не раз репетировали

— Миша, с Антоном мой сын, — прижала руки к груди женщина.

— Парни не пропадут, они, слава богу, с царём в голове, но я прослежу, не беспокойся.

— Я всё равно боюсь и девчонки...

— Понимаю всё, будем надеяться, что это не наши перелётные птицы вернулись. Хотя, кто его знает... разберёмся, Валя. Разберёмся... В крайнем случае у Антона на броневике пулемёт установлен, причешем в случае чего.

— Я не хочу, чтобы Виктор становился убийцей, — побледнев и сойдя с лица, отвернулась в сторону Валентина. — Верни моего сына живым, слышишь?!

— Так, Солнцев, остаёшься за старшего среди пацанов, слушай Валентину. До нашего возвращения она вам вместо бога и дьявола. Понял?

— Так точно! — вытянулся во фрунт бывший возмутитель спокойствия.

— Вот это правильный ответ, — захлопнул дверь машины Михаил. Открыв окно, он посмотрел в глаза Валентины. — С Витькой всё будет хорошо.

Подъезжая к городу, Михаил притормозил у развязки и вызвал по рации Антона.

— На связи, Палыч, — сразу откликнулся парень будто не выпускал рацию из рук. Хотя, вполне вероятно так оно и было на самом деле.

— Докладывай, боец, — переложив автомат на колени, нажал тангенту Михаил. — Что там за агрегат залетел в наши палестины? Машина точно одна?

— За количество не ручаюсь, — голосом Антона отозвалась рация, — но видел я "Лексуса" с прицепом. Весь в обвесах, лебёдка, дуга, всё как полагается, тонирован только, падла. Из-за тонировки сколько в нём человек не рассмотрел.

— Это плохо, — на пару секунд бросив руль, почесал подбородок Михаил, — хреново, что мы не знаем сколько их в машине и сколько, вообще, машин. Где они сейчас?

— К торговому центру свернули в Южном. Я близко не подъезжал, держу дистанцию, слежу через бинокль. Там баннеры рекламные стоят и битая техника обзор перекрывает.

— Ага, сообразил. Помню, мы там автобусы ворочали, к служебным подъездам путь освобождали, — выехав на участок дороги, свободный от брошенной техники, придавил акселератор Михаил. — Я со стороны трамвайных путей через дворы подрулю. Постараюсь тихонько подкрасться, ты давай по главной дороге подъезжай. Я так думаю, что гости решили продуктами подзаправиться и что-то подсказывает мне, что их вряд ли больше, чем ты углядел. Одиночки.

— Дай то бог, — философски отозвался Антон. — Я понял, тихо подгребаю к киоскам, на саму площадку соваться пока не буду, а то спугну или ещё чего-нибудь. Стою на стрёме там, оттуда оба главных выезда хорошо видны, приём.

— Принял. Одобряю. Из машины не выходите и расчехлите пулемёт. Как понял?

— Давно уже.

— Кто за рулём, ты?

— Да.

— Лучше за баранку посади Витьку, а сам за гашетки... — помолчав, Михаил вновь нажал тангенту. — По людям стрелять, сам понимаешь...

— Понял, командир. Ты прав, Палыч, не подумал я.

— Давай, маякуй если что, до связи.

— Не подумал он, — буркнул себе под нос Михаил, осторожно объезжая просевший участок дороги с потрескавшимся асфальтом, как пить дать к зиме на этом месте образуется провал или добрая яма. Вода, потеряв возможность уходить через забившуюся ливневую канализацию, принялась активно подмывать дорожное полотно, перехлёстывая через него во время дождей.

О чём речь, если пруды в центре города за пару месяцев как-то резко объединились и обросли камышами, затопив пешеходные дорожки, а по бульварам текут ручьи — реки, загнанные в шестидесятых годах в трубы и под асфальт, выбрались наружу, медленно, но, верно, размывая "клетки", в которые их заключил человек. Природа шаг за шагом забирала принадлежащее ей.

Вскоре Михаил подъехал к жилмассиву, за кирпичными и бетонными коробками которого скрывался торговый центр.

— Я на месте, еду дворами, приём.

— Принял, Михаил Павлович, — вместо Антона отозвался Виктор. Всё верно, бойцы поменялись местами.

— Следи за выездами, боец.

— Следим, Михаил Павлович, пока тихо, движения не наблюдаем.

— Хорошо, я сейчас подъеду к автостоянке и попробую переговорить с нашими гостями. Из машины выйду без оружия, так что вся надежда на вас. Надеюсь они адекватные люди.

— Михаил Павлович, а, вообще, нахрен они нам нужны, прём, как дураки, на рожон. Ну и ехали бы себе они дальше, куда ехали, — в принципе, Виктор задал правильный вопрос, пришельцы явно следовали транзитом, только одни ли они, вот в чём вопрос, да и какие у них намерения? Вдруг эти выжившие товарищи приехали с целью поселиться у большого города, тогда с ними как-то необходимо налаживать взаимоотношения.

— Посмотрим, — односложно отозвался Михаил, выезжая из дворов к дороге, примыкающей к торговому центру.

На секунду он отвлёкся, чтобы переложить автомат с колен на пассажирское сиденье, а когда поднял глаза на дорогу, как из-за японского грузовичка, так и оставшегося памятником самому себе у разгрузочной рампы метрах в семидесяти от дороги, словно чёрт из табакерки выскочил джип, ранее описанный Антоном. Заднее тонированное стекло "Лексуса" было опущено и внутренний полусумрак салона машины внезапно озарился вспышками, Михаила словно кувалдой огрело в грудь и укусом шершня обожгло левое плечо.

— Твою... — только и смог выдохнуть он, теряя управление от боли, вильнув в сторону, его джип наскочил правым передним колесом на бетонный отбойник и лёг на бок, ещё метра три, стреляя искрами, протащившись по асфальтобетону стоянки и перекрыв съезд.

Отлетевшему в страну розовых пони Михаилу уже было не до сработавших подушек безопасности и пуль, впившихся в днище автомашины, впрочем, не принёсших каких либо фатальных повреждений, также его слуха не коснулся визг покрышек и стрёкот пулемёта, очередь из которого, словно игла швейной машинки, наискосок перечеркнула капот вражеского джипа и вырвала куски резины из переднего левого колеса. Присев на раненую "ножку", "Лексус" протаранил фигурный чугунный заборчик, отделявший парковку от пешеходной дорожки, ткнулся правым боком в старый вяз и перевернулся вместе с прицепом.

* * *

*

В нос шибануло какой-то отвратительной гадостью, от которой хотелось отодвинуться как можно дальше, но что-то шершавое под затылком не давало отдёрнуть голову.

— Палыч, ты как? — свозь муть в глазах и шум в ушах, донеслось до Михаила, над ним склонилось несколько теней.

— Не дождётесь, — просипел он в ответ, с трудом шевеля высохшей култышкой во рту и пытаясь сообразить, что с ним и с окружающим миром произошло.

— Его надо перевязать, а то он кровью истечёт! — незнакомый женский голос на некоторое время разогнал шум в ушах. — Надо снять бронежилет, Володя, помоги мне!

— Отойди, пацан! — широкая тень с грубым басом шагнула к Михаилу.

— Без шуток мне! — под позвякивание чего-то металлического, размытое привидение с голосом Виктора отодвинулось в сторону.

— Успокойся, б**! — хмыкнул басовитый.

— Витёк! — прикрикнул Антон. — Встреть наших!

— Аккуратно, Наташа, дай аптечку, Володя, надо посадить его, — широкая мужская ладонь протиснулась под спину Михаила, помогая ему занять сидячее положение. В плече резко прострелило, и мужчина опять потерял связь с реальностью.

Повторное возвращение в мир встретило путешественника в страну пони морской качкой, белым потолком с пыльными разводами и грязными круглыми плафонами. Земля или то, что было под спиной, мелко подрагивало и пахло соляркой. Полежав минуту с закрытыми глазами и собрав мысли в кучу, Михаил наконец признал родной "Урал", попутно вспомнив неприятные обстоятельства, приведшие к нынешнему положению. Под отяжелевшие веки словно песка насыпали, да и вертолётом кружащийся потолок останавливал от опрометчивого поступка с новым открытием глаз.

— Да откуда мы могли знать?! — уже знакомый голос незнакомки победитовым сверлом врезался в голову. — Мы ночью с посёлка свистанули, вездеходом через сопки... Машиной уже в другом месте разжились. Пока до трассы добрались, такого натерпелись, не приведи господи... За нами же погоню организовали. Когда Володя на бульдозере клыком мост разрушал, с той стороны эти уроды на машинах подскочили и давай стрелять, хорошо хоть через реку они перебраться не сумели, вода после дождей поднялась, а мост Володя сломал. Как в воду глядел, говоря, что надо его снести или взорвать, чем взрывать только? Тоже мне подрывник нашёлся, прости Господи! Повезло, что бульдозер дорожников удалось завести. Его ранили в ногу и руку навылет прострелили, хорошо Гена вывез. Царапина... потом нога загноилась...

— ... — тихое "бу-бу-бу", перебиваемое шумом двигателя и скрипом кунга никак не желало идентифицироваться

— Это я...

— ...

— А что мы могли подумать? Гена как автомат увидал, сразу про погоню подумал, да и я тоже. Конечно, я сейчас понимаю, что это наши страхи так сыграли, сколько времени прошло, никто за нами два месяца гоняться бы не стал. Мы ведь Володю потом, после моста, почти полтора месяца выхаживали, думали, что...

— ...

— Нет, Володя не видал, он же за рулём был... Он у меня, когда за рулём, ничего, кроме дороги не видит, его лучше не отвлекать. Наташа? Она с другой стороны сидела на пассажирском сиденье... Я сразу в панику, вот Гена, не разбираясь... Ваши тоже не разбирались...

— ...

— Ага, это они так... Посмотрела бы я на тебя, как бы ты себя на моём месте чувствовала. Я чуть не описалась со страха, с пулемёта по людям, божечки, душа в пятки, а если бы убили кого? Не мальчишки, а звери какие-то прям...

— ...

— Да что ты говоришь? Ты ещё скажи, что жизнь такая...

— ...

— Убил? При детях?! Ужас какой! Знаешь — это страшно, но он прав. Да, у нас так и произошло. Нам сначала намекнули, что неплохо было бы поделиться, ну, нами, бабами, мол, с нас не убудет, но муж показал ружьё и они отвязались. Повезло, что у Володи охотничий билет и целый арсенал в сейфе был, отбились на первый раз... Потом на окраину перебрались, там просто так не подойти, уже оттуда удирали...

— ...

— В старом бомбоубежище ... Развалюшка чуть ли не с русско-японской войны. Тихий ужас, мы в него в девяностые столько денег вложили...

— ...

— Грибы круглый год выращивали. вешенки, опята... зелень, редиска... Володя магазинчики продуктовые держал, там же и продавали недорого... Гена и Наташа? Родственники, Володин брат с женой. На праздник к нам приехали, муж им хозяйством хвастался...

— ...

— И не говори, повезло...

— ...

— Рудник. Все, кто под землёй был и мы, а остальные... — женщина расплакалась.

— ...

— Спасибо, — в трещащую, словно с похмелья, голову Михаила набатом ударил трубный звук встречи носа и платка. — Мы только пепел похоронили...

— ...

— Родители то пожить успели, а сын... Одиннадцать лет... Одиннадцать лет... Не надо, я уже в порядке... Всё, всё уже...

— ...

— Вы здесь живёте? Неплохо устроились.

— ...

— Нет, Валентина, спасибо, конечно, но мы к морю. Гена судовым механиком работал, в кораблях разбирается, мы куда-нибудь в тропики, подальше от наших зим. Яхту какую-нибудь найдём хорошую и прощай немытая Россия. Может это вы с нами? Подумайте.