Пилот ракетоносца 2 (Эрик Минц)

На выходе из кессона стояли Ирина Ма со своим маленьким сухоньким доктором, Алена и два врачебных помощника из крейсерского госпиталя. Лица их выражали нешуточную тревогу и готовность броситься спасать Эрика Минца от чего бы то ни было.

— Что-то случилось? — спросил Эрик, подойдя почти вплотную к "комитету по встрече".

— А разве нет? — подалась к нему Алена, отчего-то заглядывая ему в глаза, словно надеялась найти в них ответ на свой вопрос.

— Не знаю, право, о чем мы говорим, — пожал плечами Эрик. — Но у меня складывается впечатление, что не о бое...

— Как вы себя чувствуете? — настороженно, если не сказать большего, поинтересовалась госпожа наместница.

— Как ни странно, хорошо! — улыбнулся Эрик, которого вдруг охватило чувство сродни эйфории.

— Тогда, будьте любезны, капитан, пройдемте ко мне в кабинет, — предложил доктор Луань.

— Вы можете быть свободны! — бросил он своим помощникам и, развернувшись, первым направился к лифтам.

"Они думали, что меня придется нести?" — Эрик посмотрел на Ирину, перевел взгляд на Алену, хмыкнул и пошел следом за доктором. Настроение у него становилось, чем дальше, тем лучше. В крови гуляли сила и хмель. Сейчас он чувствовал себя так, как не чувствовал уже очень давно, наверное, со времени перед битвой в системе Парацельса. И ничто не могло испортить ему замечательное расположение духа, в котором он пребывал. Никто, ничем, никак!

— Полагаю, вы не знаете, о чем идет речь, — доктор Луань заговорил только после того, как Эрик и женщины вошли в его кабинет и расселись в креслах вокруг низкого столика с толстой столешницей из какого-то материала, напоминающего горный хрусталь.

— Полагаю, — в тон ему ответил Эрик, — что вы мне об этом сейчас расскажете.

— Вы правы, — доктор Луань тронул свой коммуникатор, пошевелил пальцами, по-видимому, набирая на виртуальной клавиатуре серию приказов, и на столешнице, мгновенно превратившейся в голографический проектор, возникла "посекундная хроника" системы жизнеобеспечения Эрика Минца, которую получали здесь, на крейсере, в режиме реального времени.

"Дежавю..." — Эрик моментально вспомнил разговор с адмиралом Моргенштерном через сутки после битвы в системе Парацельса. Вспомнил, но не расстроился.

— Вот здесь, — доктор обозначил красным отрезок времени в пятьдесят девять секунд и повернулся к Эрику. — По данным объективного контроля, в начале этого отрезка времени вы, господин капитан, умерли. Скорее всего, это произошло от несовместимости формулы вашей крови с препаратом "Джун Куй". Должен сказать, что такой мгновенной реакции организма на Аш-23/13 нам прежде наблюдать не приходилось, как и такой странной картины анафилактического шока...

— Хотите испортить мне настроение? — спросил Эрик, которого буквально разбирало от смеха, хотя он и сдерживал пока этот неуместный порыв.

— Отнюдь, — покачал головой врач. — Пытаюсь вам помочь.

— В чем?

— В понимании самого себя, вероятно...

— А оно мне нужно, это ваше понимание? — прямо спросил Эрик, который все еще себя контролировал, но не был уверен, что продержится достаточно времени, чтобы никого ненароком не обидеть.

— Нужно, — подтвердил врач. — Только вы об этом пока не знаете.

— Хорошо, — решил тогда Эрик, загоняя смех куда-то в глубину лёгких. — Продолжайте, пожалуйста, доктор Луань. Я вас внимательно слушаю.

Он сообразил уже, что рвущийся наружу смех не к добру. Эйфория — она и есть эйфория, но с ней можно было разобраться и позже, а вот то, о чем говорил личный врач наместницы Ма, могло оказаться действительно важным.

— Мы знаем четыре типа анафилактического шока, — как ни в чем ни бывало продолжил врач. — Асфиктическую форму, приводящую к остановке дыхания. Гемодинамический вариант, протекающий с нарушением кровообращения. Третий и четвертый виды поражают нервную систему или брюшную полость. Особняком стоит молниеносная форма. Вот у вас, господин капитан, и случился молниеносный вариант анафилактического шока. Просто мгновенная смерть. Сердце остановилось, дыхание прекратилось, мозговая деятельность упала до минимума, что однозначно указывало на то, что приближается смерть мозга. Вас, господин капитан, словно выключили. Раз, и все.

— Так бывает? — нахмурился Эрик.

— Бывает все, — подтвердил доктор. — Но вот какое дело, вы и ожили "сразу вдруг", как если бы вас снова кто-то включил.

— Система жизнеобеспечения, наверняка, впрыснула мне...

— В том-то и дело, господин капитан, — прервал Эрика доктор Луань. — Ничего система жизнеобеспечения вам не сделала, потому что отключилась из-за сбоя, вызванного перегрузками при старте. Последнее, что у нее получилось, это ввести вам стандартную дозу "Джун Куй". После этого, она только фиксировала происходящее, но вмешаться уже не могла.

— Тогда, как это возможно, что я все еще жив? — Этот вопрос напрашивался, но, возможно, доктор Луань специально подводил Эрика к этой мысли.

— Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, это особенности вашего организма, господин капитан. Каким-то образом, он смог сам себя, скажем так, перезапустить...

— Звучит зловеще...

— Вам не о чем беспокоиться, — поспешно заверил его доктор. — Все это останется строго между нами. Я даже запись эту могу уничтожить. И ничего из того, что узнаю при обследовании, не стану фиксировать. Только позвольте вас внимательно обследовать. Мотивировка для окружающих — необходимость проверки после чрезмерных нагрузок, — звучит вполне правдоподобно. А нам всем, — обвел он рукой всех присутствующих, — включая вас, господин капитан, будет крайне полезно узнать, что и как может происходить с вашими организмами. Чем-то же ваш фенотип отличается от всех прочих...

Эрик обдумал предложение, но не нашел в нем никаких подводных камней. В конце концов, они могли провести это обследование и против его воли, но делать этого не стали. Напротив, сказали все, как есть.

— Хорошо, — кивнул он, — я согласен. Но тут такое дело, доктор, у меня приступ эйфории. У меня такое впервые в жизни, и я не знаю, что с этим делать. Поможете?

— Разумеется! Идемте!

Стена с книжными полками раздвинулась — доктор Луань оказался первым человеком за много лет, у которого была библиотека, составленная из бумажных книг, — и там, за стеной и книгами, находился клинический кабинет, обустроенный так, как никакой другой из тех, что видел Эрик прежде. А он, следует заметить, кое-что в жизни повидал.

2. Двадцатое января 2534 года, система звезды Уилберга

Эрик вернулся домой, на крейсер "Клив-Солаш", перед последним прыжком к Фронтиру. Прошел обследование у доктора Луаня, который, к сожалению, так ничего и не нашел, получил из рук госпожи наместницы орден "Двойного дракона", которым, как выяснилось награждали только высших офицеров Сибири — для Эрика не стали делать исключение, госпожа Ма произвела его своей властью в коммодоры, — трогательно распрощался с Аленой, которая сделала пару комплементов его "мужскому обаянию" и получила в ответ несколько комплиментов своему "женскому очарованию", и наконец перелетел все на том же бронированном спасателе на борт имперского крейсера. Тут его уже ждали, и все пошло по новому кругу. Торжественное построение, прочувствованная речь графа Клингера, слова одобрения от адмирала Севера, награждение вторым по счету "Военным орденом" 1-й степени — это было как раз в пределах властных полномочий, делегированных адмиралу первым лордом Адмиралтейства, — банкет, здравницы и славословия, и так до середины ночи. До прыжка, во время и сразу после него.

"Клив-Солаш" вошел в систему звезды Уилберга в 2:43 по полуночи, имея в виду стандартное время Фронтира, отсчитываемое от Остинского меридиана. Но у Эрика никаких дел, связанных с прибытием, не было и в помине, и он отправился спать. Но перед этим, зашел из любопытства на резервный пост и полюбовался картинкой на тактическом экране. Ну, что сказать? Урок не прошел даром: в системе звезды Уилберга находилось сейчас порядка ста боевых кораблей, двадцать семь из которых принадлежали Холоду, пять — Трилистнику, сорок два — самому Фронтиру, в то время, как остальные — о чем не трудно догадаться — ходили под вымпелами императорских ВКС.

"Серьезная сила, — признал Эрик, никак не ожидавший увидеть в системе такое количество кораблей 1-го и 2-го ранга. Орбитальных крепостей тоже, к слову, стало явно куда больше по сравнению с тем, что он помнил по прошлому посещению. — Ясен пень, никто Фронтир без боя противнику не отдаст, а если будет бой, то все кровью умоемся..."

Постоял так, за спинами офицеров дежурной смены, с четверть часа, "полюбовался" на мирный космос, вздохнул тяжело, надеясь, что халифы знают, как им здесь "не рады", и пошел к себе в каюту. Все-таки — здоровый или нет, — но он нуждался во сне, как и любой другой человек.

Спал он, впрочем, недолго, но четыре часа сна освежили и взбодрили его, так что к завтраку в кают-компании он вышел в хорошем расположении духа, с ощущением, что "жизнь удалась". Как ни странно, "смерть и воскрешение" пошли ему на пользу. Здоровье, судя по результатам обследования, проведенного доктором Луанем, не только восстановилось, но, кажется, даже улучшилось. Во всяком случае, основные показатели пришли в норму, а некоторые — поднялись выше прежнего. Эрик не удивился бы, окажись, что он вернул себе профиль Бета-13, хотя, как это возможно, объяснить до сих пор не мог. Впрочем, учитывая некоторые обстоятельства, он не исключал и того, что "прыгнул выше" — к заветному уровню Бета-15. Единственным, что портило эту, в целом, благостную картину, стали седые волосы и морщины вокруг глаз.

Эрик этот момент запомнил, что называется, на всю жизнь. Вернулся к себе в каюту, пошел принимать душ и между делом глянул в зеркало. Посмотрел и понял, что означали взгляды Ирины и Алены, которые они бросали исподтишка на него во время разговора в кабинете доктора Луаня. Если после боя в системе Парацельса, у него поседели виски, сейчас у Эрика белой стала вся голова. Это и еще сетка морщин вокруг глаз... Казалось, он постарел лет на десять. С таким лицом ему и двадцати лет никто не даст, не то что восемнадцати. Мужчине, который смотрел на Эрика из зеркала могло быть лет двадцать пять, а то и все тридцать. И вот какое дело. Еще совсем недавно ему нравилось, что он выглядит старше своих лет. Но это время прошло. Сейчас Эрик не отказался бы снова стать подростком. Ну, в крайнем случае, юношей. Однако поздно спохватился. Шанс побыть простым парнишкой он уже упустил, и второго не будет.

Эрик огляделся. За дальним столиком в гордом одиночестве сидела Анна. Сегодня, вероятно, ради разнообразия, она оделась не в шелка и меха, а в офицерскую униформу.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Эрик, подходя к девушке. — К тебе можно или хочешь побыть одна?

— Здравствуй, Эрик! — подняла она взгляд. — Конечно, садись! Что за вопросы?

— Спасибо, — поблагодарил он и сел напротив.

— Никак не могу привыкнуть к твоим волосам, — призналась она через пару секунд, и на ее скулах появился румянец смущения.

— Я тоже, — кивнул он. — Встал сейчас, утром, пошел бриться... Поверишь, чуть не заплакал.

Он сказал правду, но, кажется, она опять ему не поверила.

— Ты серьезно?

— Нетти, — сказал он тогда, впервые позволив себе использовать это имя, — мне двадцать лет, а сколько ему? — указал он на себя большим пальцем.

— Согласна, — неожиданно улыбнулась Анна, — тут есть проблема. Но вот, что, Рик, я тебе скажу. Во-первых, не Нетти! С детства не люблю это имя. Разрешаю тебе называть меня Нин.

— Нин? — переспросил он. — Идет! А что во-вторых?

— Во-вторых, ты был красивым мальчиком, а теперь стал красивым мужчиной. Какие проблемы?

— Как-то я... — растерялся Эрик.

Последнее, чего он мог ожидать от Анны, это комплимента его внешности.

— Ты что покраснел? — удивилась девушка. — Вот это да!

— Я ведь не первая, кто видит, что ты умеешь краснеть? — нахмурилась, наблюдая за его мучениями.

— Вера видела, — сознался Эрик, — но подумала, что у меня температура поднялась.

— Но сейчас у тебя не температура.

— Нет, — признал Эрик, — но ты меня смутила. Я просто... Ну знаешь... Это обычно женщинам говорят...

— Мужчинам тоже говорят, — усмехнулась Анна. — Все-таки, Рик, ты еще сущий ребенок, хотя и спишь со всеми шлюхами подряд!

— Что значит, со всеми? — опешил Эрик.

Реплика Анны заставила его собраться. Ему такое мнение о себе было ни к чему. И более того! Не дай бог об этом узнает Вера!

"Это будет..." — Но он даже представлять не хотел, чем это будет для нее, для него, для них обоих.

"Но с другой стороны..." — С другой стороны, ничего определенного об их с Аленой "спаррингах" Анна знать не могла. Неоткуда ей было это узнать, и не от кого, а значит, она примитивно провоцировала Эрика. "Брала на арапа", так сказать. Хотела узнать наверняка то, о чем, возможно, догадывалась. Однако Эрик умел реагировать быстро, думал стремительно, и время принятия решения у него было одним из самых коротких из всех возможных вариантов. Поэтому, уже задавая свой "удивленный" вопрос, "Что значит, со всеми?", он знал, что теперь говорить и как.

— А разве нет? — чуть прищурилась Анна.

— Ты, о чем, вообще? — продолжил гнуть свою линию Эрик. — Какие шлюхи? Откуда?

— У меня девушка, между прочим есть! — "обиделся" он.

— Вера там, ты здесь...

— Допустим, — покрутил он головой и достал портсигар. — Предположим, что Вера мне не указ. Ты знаешь, в каком я был состоянии еще несколько дней назад? Спасибо сибирякам! Подлечили немного. У них хорошая медицина, к слову сказать.

— Впрочем, вернемся к нашим баранам, — сказал, закурив. — И кто они эти все? В смысле, кто эти шлюхи?

— Ну, может быть, не во множественном числе, — смутилась Анна. — Но с Аленой Бороздиной ты наверняка спал. Скажешь нет?

— Я Алене нравлюсь, — пожал плечами Эрик. — Ну и что? Я и госпоже Ма тоже нравлюсь. Что это меняет? Алене тридцать два года, и она дважды была замужем, с какого перепугу ей сдался чужой мальчишка?

— Ну, не мальчишка, допустим... — Слова Анны звучали сейчас уже не так уверенно, как пару минут назад.

— Да, — согласился Эрик, — тут я погорячился. Взрослые женщины, как я слышал, иногда западают на малолеток...

— Да, — кивнула, Анна, начиная краснеть. — Такое случается.

— Но не в моем случае, — откровенно усмехнулся Эрик. — Она второй по значимости человек в их посольстве. Станет она приближать к себе откровенного шпиона из имперского посольства?

— А ты шпион?

— А что бы ты подумала на ее месте?

— Наверное, решила бы, что ты шпион... — вынуждена была согласиться собеседница.

— А теперь подумай, оно ей надо?

— А если попробовать перевербовать?

— В ее статусе?

— То есть, у тебя с ней ничего не было? — Анна сидела перед ним вся красная от смущения, но, как ни странно, довольная поворотом разговора. Во всяком случае, так показалось Эрику.