| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Благородная супруга сделала глоток из чашки. Я молча ждала продолжения.
— Тогда император вспомнил и о нас. Через год я родила мою Кио... и через три потеряла, но речь не о том. Когда вышел срок, предписанный лекарями, их величества снова начали посещать покои друг друга, но и других своих наложниц император тоже отныне не забывал. Её величество гневалась, между ними начались ссоры. Одна из полюбившихся императору наложниц даже была изгнана из гарема, он был недоволен, но стерпел. Императрица — хозяйка Внутреннего дворца, а ту наложницу... как же её звали... поймали на чём-то неподобающем. А потом... Потом появилась Чжа Ян.
Я кивнула, уже догадываясь, к чему идёт дело.
— Её прислала ко двору одна из южных провинций. Она замечательно пела, его величество полюбил её слушать. Потом она понесла, и ей даровали звание супруги. Но Чжа Ян так и не выносила ребёнка. С тех пор больше никто не рожал от его величества детей, я оказалась последней. Мы думали, что император остынет к ней, как рано или поздно остывал ко всем, кому оказывал милость. Но его любовь к сестре Чжа после этого только увеличилась. Он даровал ей звание Драгоценной супруги, и на пирах она сидела от него по левую, почётную руку, на одном уровне с императрицей. Император всё же надеялся, что она родит ему сына...
— Но она умерла?
— Да. Была отравлена.
— Кем?
— Императрицей Эльм.
Хорошо, что я успела проглотить чай, подумала я, иначе могла бы и подавиться. Ничего себе порядочки.
— А... Это точно была она?
— Её величество не скрывала своей вины, наоборот, прямо заявила, что покарала ту, что покусилась на благосклонность императора, украв его внимание.
Ничего себе, снова подумала я. Нет, я, конечно, уже знала, что императрица Эльм не самая умная женщина, но такого всё же не ожидала.
— Его величество был в ярости и на полгода запер императрицу во дворце Полдень, пока она не покаялась, — продолжила супруга Тань. — Он целых двенадцать дней не снимал траурного платья по Драгоценной супруге Чжа, и теперь её табличка стоит также в Императорском святилище предков рядом с табличкой его матери, супруги Гу. С тех пор этот титул не даровали никому. Первая Талантливая супруга умерла от выкидыша через пять лет после смерти Чжа Ян, и этот титул перешёл к Лэ Дин. Восемь лет назад во время мора умерла Добродетельная супруга Кун, и её титул теперь носит Чжиу Лихэ. Но Драгоценной супруги у нас нет.
— А как же забота о здоровье императора? — помолчав, спросила я. — Разве её величество не должна была подумать об этом?
— Увы, когда говорят чувства, разум молчит. Но с тех пор императрица Эльм ни разу ни в чём не нарушала своего долга.
— Так значит, вы — старожил дворца?
— Да, я здесь уже больше двадцати лет. Так что если у младшей сестры возникнут какие-нибудь сложности, ты всегда можешь обратиться ко мне.
— Я никогда не забуду вашей доброты, — уверила я.
Интересно, что из этой встречи вынесла Благородная супруга, думала я, возвращаясь к себе. Она почти ни о чём не расспрашивала меня, лишь рассказала давнюю историю. Быть может, это было своего рода предостережение? Или... ну, в конце концов, не так уж мало можно узнать о человеке по его реакции на что-нибудь шокирующее. Если Тань Мэйли наблюдательна и разбирается в предмете, ей может оказаться вполне достаточно увиденного и услышанного, чтобы составить суждение обо мне.
И, воля ваша, неладное что-то с этими постоянными выкидышами в гареме.
А в послеобеденное время меня вдруг посетил его величество. Посланец с известием прибежал заранее, слуги засуетились, быстро наводя и без того идеальный на мой взгляд порядок. Император же с порога заявил, что пришёл ненадолго.
— Я тут у тебя спрячусь на часик, — заговорщицким тоном сказал он. — Во дворце секретари и советники, всем надо что-то решить перед тем, как я завтра уеду на охоту на три дня. А по саду гуляют, кажется, все наложницы и половина супруг в надежде встретиться со мной перед тем же самым.
— Ваше величество уезжает на охоту?
— Скоро Большое жертвоприношение Небу, для него нужен охотничий трофей. Пока ещё я в силах добыть его сам, — император вдруг сладко зевнул.
— Должно быть, ваше величество сильно утомились.
— Мне не спится по ночам в последнее время. Зато почему-то одолевает сонливость перед закатом.
— Ну, тогда... почему бы вашему величеству не поспать, когда хочется?
— Хм. А ты думаешь, дела сами себя сделают?
— Ваше величество, есть ли среди этих дел такое, которое, положа руку на сердце, нельзя было бы отложить на пару-тройку дней?
— Ну-у... Каждое по отдельности, в общем-то пустяковое... Но они накапливаются.
— Они всё равно накопятся за время охоты. Днём больше, днём меньше... Отдохните как следует, ваше величество, не думая ни о чём другом. Забудьте о секретарях и советниках, наложницах и супругах. Всего один раз!
— Тут, у тебя?
— У меня, или в любом другом месте, которое покажется вам подходящим. Где вас точно не потревожат.
Его величество подумал ещё немного, но, видимо, моё предложение оказалось соблазнительным, так как он жестом подозвал застывшего у порога комнаты евнуха:
— Передай всем, что я остаюсь у супруги Соньши. Пусть меня не ждут.
Евнух молча поклонился и вышел. Я с помощью Усин помогла его величеству разоблачиться, и он занял мою кровать. Я ещё немного посидела на краю ложа, куда он пригласил меня похлопыванием ладони, перебрасываясь с ним какими-то фразами, а когда он задремал, тихонько вышла. Закрыла дверь и велела слугам вести себя тихо, хотя они и так все ходили на цыпочках и если и заговаривали, то исключительно шёпотом.
Проснулся его величество уже после заката. Я как раз занималась вязанием, зато Усин караулила у двери, как кошка перед мышиной норой, и действительно ухитрилась услышать пробуждение нашего августейшего гостя даже раньше, чем тот подал голос. Я, если честно, не видела особого смысла в этом карауле — выйдет сам или позовёт, не маленький, но Усин лишь сделала большие глаза, и больше я о том не заикалась. Когда она распахнула дверь и отступила в сторону, усиленно мне мигая, я быстро отложила недовязанный носок и вошла в спальню:
— Как ваше величество почивали?
— Неплохо, совсем неплохо, — император с улыбкой потянулся и приподнялся, и Усин тут же подбежала с его халатом. — Только голова тяжеловата, но ничего. И ещё я голоден.
— Если ваше величество окажет мне честь и примет скромное угощение от вашей покорной служанки... Правда, моя повариха далеко не столь хороша, как повара во дворце Великого превосходства, и, боюсь, её стряпня лишь оскорбит ваш вкус.
Самоуничижение и ещё раз самоуничижение — основа здешней вежливости. Император лишь спокойно кивнул, принимая его как должное:
— Ничего, опробую стряпню твоей поварихи. Если бы она была плоха, её бы во дворце не было. Что у императрицы не отнимешь — слуг она держит в строгости.
Поел и он правда с аппетитом, а мы с Усин сидели рядом — Усин подливала фруктового компота и вина, я просто смотрела, как его величество ест, и кивала служанке у дверей, когда было нужно внести новое блюдо и убрать опустевшую посуду.
— У тебя тут уютно, — заметил его величество, переходя к десерту — абрикосовому желе и ягодам в карамели. — Только пустовато.
— Здесь есть всё необходимое и кое-что для красоты, а всё остальное — уже излишество, ваше величество, без которого можно и обойтись. Я восхищаюсь вкусом её величества и старших жён, но не надеюсь с ними сравняться.
— Тебе хорошо живётся?
— О да, ваше величество, — я не врала, мне и правда жилось неплохо, только несколько одиноко. С другими жёнами, а тем более наложницами я почти не общалась, а из служанок подруг не получалось. Даже Усин как-то отдалялась, всё больше и больше обращаясь ко мне как к госпоже. Да я и сама не раз ловила себя на том, что чаще приказываю ей, чем прошу или предлагаю.
— Вот если бы только...
— Да?
— Если бы я могла забрать сюда Лиутар...
— А зачем это тебе? Во дворце Полночь она под присмотром, никаких тебе бессонных ночей. Кормить её ты всё равно не сможешь, ведь так? Пусть там и остаётся, а видеться с ней можешь когда угодно.
Вот тебе и "мы не варвары, детей не отнимаем", подавив вздох, подумала я. Мужчина... Мужчина, который даже собственного сына толком не растил, если верить императрице. Вот и растолкуй ему очевидные и элементарные для женщины вещи.
— Те украшения из белого нефрита, что я тебе подарил — ты надевала их с тех пор? — сменил тему император.
— Нет, ваше величество.
— Почему?
— Я подумала, что императрице, наверно, будет неприятно их видеть.
— Что за глупости? Они твои, теперь ты можешь носить их с полным правом. Надень что-нибудь на День Зимнего солнцестояния.
— Как скажете, ваше величество.
Его величество отложил палочки и от души потянулся. Похоже, и правда пребывает в хорошем настроении, отметила я.
— Так говоришь — забыть обо всём на один вечер? — и он подмигнул.
В общем, остаток вечера мне пришлось его развлекать. Сперва он немного порасспрашивал меня о других землях. Эти рассказы мне уже были привычны и отработаны на Тайрене, но я сразу почувствовала разницу. Когда я, упомянув о каком-то обычае, попыталась объяснить, откуда он взялся, император сразу же прервал меня взмахом руки: "Что женщина в этом понимает..." Да, с Тайреном всё было не так. Потом Иочжун возжелал поиграть в какую-нибудь настольную игру, я объяснила свою полную неспособность к этому делу, но он всё равно взялся учить меня игре, представлявшую собой нечто среднее между домино и картами — игралась она костяшками, но разделёнными на масти, причём костяшек было больше сотни. У меня такого набора не водилось, и по приказу императора его нам принесли. Это было довольно весело, хотя я иногда тупила, не замечая потенциально выигрышных комбинаций. Тем не менее его величеству явно нравилось, и я заподозрила, что он сам — не очень хороший игрок, вот и пользуется случаем поблистать на моём фоне. Что ж, я была не против, чем бы дитя не тешилось... лишь бы никого не вешало, м-да. Вечер пролетел довольно быстро, и на ночь император тоже остался у меня.
— Не торопись питать большие надежды, — дружеским тоном предупредил он меня наутро, видимо, сообразив, что оказал мне куда больше милостей, чем собирался. — Едва ли я в скором времени посещу тебя снова.
— Как скажете, ваше величество, — поклонилась я.
13.
Светло-светло-белый жеребёнок,
Ешь бобы, не уходи далече;
Привяжу тебя, тебя стреножу,
Чтобы вечно длился этот вечер!
Значит, тот, о ком здесь речь веду я,
Гость прекрасный, — он доволен встречей.
Ши Цзин (II, IV, 2)
— Супруга Соньши, — сказала императрица Эльм.
— Да, ваше величество, — я присела. В преддверии праздника весь гарем собрался на приём к императрице в её дворце. Её величество восседала на троне, а мы стояли перед ней согласно рангам, и она обращалась к некоторым то с любезностями, то с замечаниями. Наконец дошла очередь и до меня.
— Скажи, ты посылала подарки моим комнатным девушкам?
— Да, ваше величество, ещё до того, как вошла в гарем его величества...
— Вот как? — императрица приподняла брови. — И как ты это объяснишь?
Я моргнула. А это надо объяснять? С добрым утром, ваше величество, вспомнили, с тех пор уж больше месяца прошло. Точнее, двух местных.
— Когда-то Луй Чжу и Луй Мон были моими подругами, — сказала я, и за моей спиной прокатилась волна шёпота, да и старшие супруги переглянулись. — Я думала, что покидаю дворец, и решила послать им прощальные подарки.
— Воистину, из вороньего гнезда не достанешь куриного яйца, — покачала головой императрица. — Ты не только не стыдишься того, откуда пришла, но ещё и бравируешь этим. Я могла бы стерпеть, когда бы ты позорила только себя, но ты позоришь и его величество, не ценя той милости, которую он тебе оказал. И запомни раз и навсегда — мои слуги это мои слуги. Только я могу наказывать и одарять их, и никто не должен лезть между слугой и его господином. Ты поняла меня?
— Да, ваше величество. Этого больше не повторится.
— И это всё? Воспитанные люди в таких случаях просят назначить наказание.
— Прошу ваше величество назначить наказание, — послушно повторила я. Её величество побарабанила пальцами по подлокотнику:
— Я могла бы заподозрить тебя в попытке подкупа. Но... учитывая твоё происхождение и связанное с этим невежество в вопросах этикета... я готова поверить, что ты действительно не имела дурных намерений и действовала лишь по недомыслию. Поэтому наказание будет мягким. Принесите сборник правил и постановлений.
Сборник, разумеется, тотчас же принесли. Это был кирпич в твёрдом переплёте, едва ли не в ладонь толщиной.
— Перепиши эту книгу целиком — тебе это будет полезно. Заодно и поупражняешься в каллиграфии. Срок — неделя.
Неделя? Такой талмуд — и переписать всего лишь за неделю?! Я открыла рот... и закрыла.
— Слушаюсь, ваше величество.
Сборник, как оказалось, содержал правила отнюдь не только для дам — это было действительно исчерпывающее наставление по придворному этикету. В том, что касается поведения обитательниц императорского гарема, ничего особо нового я для себя не нашла, что бы там ни говорила императрица Эльм. И, хоть убейте меня, сколько я ни листала желтоватые страницы, но запрета делать подарки чужим слугам так и не обнаружила.
Тем не менее приказ императрицы есть приказ императрицы, и надо сказать, отравить мне праздник ей удалось. Я засела за переписывание уже на следующий день, сразу после возвращения с Большого жертвоприношения, действительно впечатляющей церемонии, которая проводилась за городом, на алтаре, слегка напоминающем ацтекскую пирамиду, только круглую. Все мои мысли во время неё, однако ж, были заняты только предстоящим испытанием. И ко времени вечернего праздничного пира рука у меня уже изрядно устала.
Талмуд был нескончаемым, из-за него я с извинениями отвергла приглашение Благородной супруги, которой вздумалось устроить поэтический вечер, не пошла и на танцевальное представление, которое давали наложницы для императора и его супруг. Как я слышала, для многих из них, особенно для новеньких, это представление было чуть ли не единственным шансом обратить на себя внимание его величества, так что к нему тщательно готовились и за ведущие роли только что не дрались. Мне было любопытно, и я собиралась пойти, но теперь предпочла остаться у себя и корпеть над рукописью. Прошло уже четыре дня, а переписана была едва ли половина. Похоже, придётся занять этим и в ночное время. И, чувствую, рука у меня к концу просто отвалится.
При этом никакой тренировки в каллиграфии и ознакомления с этикетом у меня не получалось. Я уже давно плюнула на красоту выписываемых знаков, и, не вникая в смысл, просто выводила иероглиф за иероглифом, лишь бы побыстрее.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
