За тридевять дальних далей

— Истерика? — понял по-своему псевдомуж.

— Да ну тебя! — я демонстративно надула губки, но потом не удержалась и улыбнулась, не в силах сердиться на него, раз уж решила жить позитивом. — Скажи мне вот что?

— Что?

— Это Кристина имела доступ в мои покои?

— Да.

— И ты решил, что нам лучше не встречаться.

— Это тоже, но приоритетно следовало закрыть дыру в безопасности. Она не имела сюда доступ. К тому же, мало ли... ревновать начнёт, вредить тебе. Риск мне не нужен, лучше перебдеть.

— А скажи ещё вот что...

— Что?

— А ты Кристине доверяешь?

— Я никому не доверяю, — а увидев насупившуюся меня, поправил: — Почти.

— А давай мы дадим ей доступ в твои покои. Случайный такой...

Муж прищурился.

— Не весь, но она ведь не будет знать.

— Почему ты сомневаешься в её преданности?

— Мы ведь летим на её планету.

— Да.

— А вдруг у неё там остался тот, кого она любила. За тебя ж насильно её отдали, — я не могла это объяснить, но лихорадочно искала выход, для себя, для нас. А наслушавшись историй жизни людей этого звездолёта и уже рожала свои, новые, сборные солянки.

— Хорошо.

После этого разговора, договорились прямо сегодня и устроить этот совместный вечер. Муж ушёл к себе, надо было пригласить Кристину, а я — к себе. Села писать. А когда сработал будильник, переоделась и пошла вниз. Если Кристина приглашена к нам, значит, в общепите её не будет. Пойдёт ли отец кушать? Я переживала. Изначально я про него и не вспомнила, но пока писала, мысли перескакивали на вид потерянного отца. И сердце моё дрогнуло. Я поставила будильник и пошла его искать.

— Мираж, подскажи, будь добр, где Мамаев Ярослав? — спросила в лифте.

— В столовой.

— Один?

— Да.

— Ест?

— Нет, просто сидит.

— А кто его привёл туда?

— Майя, как ты догадалась? Жена Кристина. Я не понимаю, зачем Митр пригласил её с детьми, а его — нет. Это ведь твоя подруга. Почему ты мужа Кристины не пригласила.

Тут вспомнила, что Мираж не посвящён в тайну Кристины и моего отца.

Врать другу не хотелось.

— Я забыла о нём, если честно, — опустила взгляд. Как я могла? Надо было и правда, пригласить всю семью. У меня тогда был шанс пообщаться с отцом. Но пошла бы Кристина с нами или нет? Ведь Димка ей запретил приближаться ко мне.

Но сейчас я вышла из лифта и стала искать взглядом родного человека.

Он сидел в своём планшете за пустым столом и ничего вокруг не видел.

Решила не кормить. Пусть у нас поест.

Просто отодвинула стул и села напротив. Какое-то время мы молча сидели. Он не замечал меня. И я не выдержала. Отняла его планшет.

Он медленно поднял глаза, непонимающе смотрел на меня, а потом на его лице появлялось узнавание.

— Дочка! — и его глаза наполнились слезами. Я готова была подскочить и обнять его, но вдруг краем глаза увидела Максима.

— Вы, верно, обознались! — сказала я, стараясь говорить спокойно, вспомнив, что я — инопланетянка, что никакого отца у меня быть здесь не может. — Я — писательница. Хотела узнать вашу историю. Какой была ваша дочь?

Отец выглядел растерянным.

— Пойдёмте, я угощу вас чем-то вкусненьким... и поговорим, — предложила я.

И потянула его в ресторан. Максим следовал за нами. А я вспомнила про аллергию. Но отступать было поздно.

Мы прошли в ресторан, на удивление, все растения убрали. С чего бы? Неужели Димка позаботился?

Мы сели за столик у туалета. Так я видела всех в ресторане и могла уйти на кухню. А все двери для меня открыты. Сделали заказ на моё усмотрение, и пока его готовили, я достала из сумочки свой планшет, открыла новый текстовый файл и принялась записывать, по старинке, набивая не голосом, а пальцами на виртуальной клавиатуре.

Отца будто прорвало. Он начал издалека, с тех времён, когда ещё был мальчиком, в какой семье воспитывался. Потом рассказал о жене и дочери. Что их больше нет. Он действительно обознался. В его голове в той катастрофе погибли обе его любимые женщины.

Максим посидел какое-то время за соседним столиком и ушёл.

А когда мы отобедали, я отошла в туалет.

— Мираж, дай мне Димку!

— Он занят... Злится, что вы не пришли. Сейчас вызову.

Пришлось ждать минуты две.

— Да?

— Дим, проверь, будь добр, периметр. Я хочу увести отца к нам.

— Нет, не вздумай!

— Дим, прошу. Он вначале принял меня за дочку, каких усилий мне стоило переубедить его.

— Нет!

Я сглотнула слёзы.

— Возвращайся, одна! — прозвучало как приказ.

И я, освежившись, вышла из туалета, рассчиталась за ужин за двоих, и, поблагодарив за интервью и попрощавшись, ушла к себе через обычный путь, стараясь сохранить невозмутимое лицо, хотя в душе обида набирала обороты.

По дороге назад поняла, что моё "рассчиталась за двоих" не считается, ведь папа прошёл в ресторан, раз в месяц это позволительно!

Надо успокоиться. Мои эмоции ничего не решат. Хотя, сейчас сорвусь на гостях. Показывать себя перед его детьми истеричкой не хочется. А значит, надо держать себя в руках.

К тому же, я ведь должна показать себя хорошей актрисой. Только холодный расчёт, доброжелательные улыбки, сама невозмутимость. Прямо в Димку превращаюсь. Ничего не чувствовать, замыкая сердце на сто замков!

— Мираж, будь добр, включи что-то расслабляющее, — попросила, когда лифт закрылся.

Но Мираж не ответил.

Лифт вдруг выключился, погружая меня в темноту.

А я усмехнулась. Похоже, ужин отменяется!

По коже пробежал холодок. И никто не придёт мне на помощь. Муж там с семьёй, да и ладно, семьёй, но, скорее всего, именно этого он и ждал. А значит, я сама по себе.

И, если это Максим, то ждать пощады нет смысла.

Я вздохнула. Сейчас бы к месту потерять сознание, память, а очнуться, когда всё закончится. Но... утратить воспоминания о Соне и Владе, да даже о Димке, я не могла. А значит, мне мучиться. И вот, исходя из всего, о чём говорил псевдомуж, чем я заслужила мучения? Тем, что поступила безрассудно, уйдя из дома, и... это привело к смерти мамы? Вполне возможно. Помимо того, что её с нами больше нет и нам с этим жить, я испортила жизнь папе и... себе? Хотя нет, не хочу об этом думать. Знакомство с Димкой и детьми — лучшее, что в моей жизни произошло. А расплата... придётся помучиться, но и тупо сидеть, сложа лапки, я не стану. Буду бороться... хотя бы за деток.

Вскоре лифт вновь поехал, всё так же, в темноте.

— Мираж?

Тишина.

Как мне себя вести? Я ведь должна изображать жену, которая ни сном, ни духом о похищении.

Я села на пол, благо, он чистый, и положила голову на колени.

Лифт сломался. Просто пережду, когда куда-то приеду.

А ехали мы долго. Странно. Куда едем? По ощущениям, куда-то вниз.

Интересно, а там доступ у меня есть?

И вот наконец лифт остановился. Двери распахнулись, являя моему взору едва освещённое помещение.

Может, лучше остаться в лифте? Вскарабкаться, как показывали в фильмах, на крышу лифта, там найти лестницу и лезть обратно?

Но лифт никуда не собирался двигаться и явно ждал, пока я выйду. Лифт ли?

Я встала и осторожно выглянула.

Большое помещение с одной лишь двуспальной металлической кроватью с наручниками в изголовьи да столом с кувшином воды и стаканом.

Я сглотнула. Предполагается, что я буду спать, прикованная наручниками, да пить, сумев дотянувшись до стола. А что ещё планировалось? Что меня будут насиловать?

Душа ухнула в пятки.

Не согласна я идти в ловушку. Головореза не видно. Ещё не явился?

Полезла в сумочку в поисках чего-то полезного. Планшет Сони? Как он здесь оказался?

Я включила его. Сработал вызов-звонок.

А через несколько секунд доча ответила.

— Мам, ты где? — спросила моя большая доченька.

— Сонечка, — прошептала я и не сдержалась — из глаз брызнули слёзы. — Ты когда мне планшет всунула?

— Мам, не переводи разговор. Где ты?

— Если б я знала! Похоже на ангар на одном из нижних этажей. И я, высунув голову из лифта, развернула планшет от себя, показывая обстановку помещения.

И тут планшет из рук выбили. Он треснул, и на него наступили. А я сжалась, будто по мне ударили, закрыла руками голову, как учил Димка, защищая её.

— Сама пойдёшь или тебя тащить? — раздался знакомый неприятный голос Максима.

Изображать испуг? Так мне и так страшно.

— Ч-что вам н-надо? — язык не желал слушаться.

Мелькнула мысль, а вдруг это похищение из-за Нади и с моими голубыми волосами не связано?

— Мне нужна ты.

— Я? З-зачем?

— За надом! — резко оборвал он. — Ждать я не привык!

И столько холода в голосе! Но если у Димки вообще эмоций не ощущается — он умеет себя идеально контролировать, то этот Максим раздражён, злится и, похоже, на этот раз это связано с неудовлетворением личной жизнью. Но я не жалела, что вытащила Надю из рук этого мерзавца, и приложу все усилия, чтобы утащить его в могилу за собой.

Я с трудом, но встала.

— И к-куда мне идти?

— Думаю, ты уже знаешь, — насмешливо бросил он, мазнув взглядом по постели.

Попробовать его уложить на лопатки? Без вариантов. Даже если тело вспомнит все отточенные до автоматизма приёмы, у него опыта в бою явно больше. Остаётся только эффект неожиданности.

Я медленно пошла в сторону приготовленной кровати, выводя Максима из себя.

— Кто вы такой? Чем я заслужила это? — я пыталась спровоцировать его на какие-то незапланированные поступки, вывести из себя.

Надо выдавить из себя слезу, а для этого либо вспомнить плохой эпизод из своей жизни и постараться его пережить как в первый раз — так гласили уроки актёрского мастерства, либо накрутить себя до жалости.

И я вспомнила тот день, когда моя прежняя жизнь закончилась. Тот день, когда умерла мама. И если до этого я, как вспомнила и узнала о её смерти, ни разу не плакала, то сейчас слёзы потекли градом.

— Прекрати! — разозлился мой похититель и уже занёс руку, чтобы меня ударить по лицу, но что-то его остановило.

— Что вам нужно от меня? — заголосила я, решив его всё же добить.

— Заткнись, иначе кляп всуну!

И столько ненависти в голосе, будто он всех женщин на дух не переносит.

Это отвлекло немного от моей личной трагедии и слёзы высохли.

Максим схватил меня за руку и прикрепил к кровати наручниками.

Только бы не решил удовлетворить свою похоть. Мне кажется, я не переживу этого.

Я сложилась на кровати вдвое, свесив ноги, стараясь закрыться одной рукой и не обращать внимания на тянущую боль в запястье второй.

— Вам выкуп нужен? Так муж даст! — включила я дурочку, поворачивая голову к нему.

А он осмотрел постель, бросил взгляд на меня, а затем задрал мне юбку.

— Нет! — взмолилась я.

Но он силком бросил меня на подушки, выбив из плеча руку. Я взвыла от боли. А он стянул с меня трусики и запихнул мне в рот.

А когда стал расстёгивать ремень своих брюк, сознание не выдержало и отключилось.

Финал читайте здесь: https://prodaman.ru/Katsurini/books/Za-tridevyat-zemel