Под созвездием Большого Пса

Куда валить? Вверх по этому холму, или дракона лучше еще оббежать, так как откуда я пришел подъем самый пологий? Лучше по пологому склону, поскользнусь ненароком и привет родителям, хоронить будет нечего. Новая перебежка и новое падение, волосы на голове опалило жаром от очередного пролета драконьего гостинца. Все, я отбегался, ногу подвернул. И чего это дракон орет благим матом? Выглянул. Дракон мотал головой, плюясь огнем в разные стороны. Одного глаза у него не было, Ёрмунганд, в лучших традициях летчиков Второй Мировой, удирал от него, выполняя противозенитный маневр. Подхватил 'Левиосой' обломок покрупней, я изо всех магических сил запустил, с помощью 'Флиппендо', камень дракону в голову.

Попал! Клиент, похоже, в нокауте. Быстро к нему, 'живодер' в руки и удар в основание черепа. И неожиданно для себя присел. Взметнувшийся в агонии хвост, ударом разнес валун, острые обломки которого свистнули над головой. Прибил, подлюку чешуйчатую, пока пытался восстановить дыхание хвост трепыхаться перестал. Ё-мое, если это мелкий дракон, то как же на взрослого ходили? Что толпой, это и змею моему понятно, но сколько же с такой охоты не возвращалось? Никаких охот в одиночку, никакого зелья якобы 'Удачи'. Хватит с меня, больше я в такие игры не играю.

Ладно, поглядим, что там с оленем. Встречи с агонизирующим хвостом он не пережил, его куски были разбросаны на значительном расстоянии. Я хромой, времени мало. Хотя олень, дракончик, какая мне разница? Все равно ритуал год действует. Сеть собрать и убрать, чашу достать и сделать надрез, для сцеживания крови. Нож тут не действует, приходится работать 'живодером', хоть и неудобно. Чашу снова убрал за валуны. С трудом нашел, где у дракона сердце, вырезал.

Хромающий и усталый я черчу ритуальный круг вокруг туши, потом, невдалеке черчу еще два. В один кладу щит из дерева, вытащенный из сумки, сделанный Кричером и им же уменьшенный. Заклинанием 'Энгоргио' возвращаю его прежний вид остатками магии. Щит формой напоминает наш геральдический. Меня шатает и тошнит. Расставляю амулеты, четыре у большого круга, с ориентацией по сторонам света, один у щита, один в круг, где буду сам стоять. Что круги не ровные, это не важно, главное — они замкнуты.

Теперь взять чашу и сердце в руки, войти в круг и можно начинать. Нет, нельзя, надо полностью раздеться. Переминаясь с ноги на ногу, стоя на холодной траве, я снова взял сердце и чашу. Вы когда нибудь пытались откусить кусок шины от трактора "Кировец"? Тут схожие ощущения. Мне на плечо спустился мой змей, от его касание от плеча к сердцу потекло тепло. Аккуратно расходуя эти драгоценные капли магической силы, мне удалось преобразовать зубы. Холодный ветер с распадка покрыл меня 'гусиной кожей'. Произношу фразу на языке пиктов, запускающую ритуал. Амулеты начинают медленно разгораться. Откусываю кусочек сердца, запивая его кровью. Вкус ужасен, но мне все равно. Иногда откусанный кусок отдаю змею, протягивая ему потом чашу. Его участие было незаменимым, он заслужил. Холод отступает. Вот на предплечьях обоих рук появилась татуировка с изображением дракона, окруженная какими-то символами. Вот шкура дракона слетела с него, обнажая мясо. Шкура вращаясь вокруг меня начинает льнуть к моему телу, образуя кожаную рубаху, с высоким горлом, кожаные штаны, сапожки, перчатки.

Мне все равно. Я ем и пью, мыслей нет. Когти дракона срываются и подлетая ко мне, образуя ожерелье, ложащееся мне на шею. Вот отлетела голова тварюги и прилипла к щиту. Туша вспыхнула и пламя бросается ко мне, окружая меня, и проникая во внутрь. Еще один язык пламени летит к голове дракона. Уцелевший глаз лопается, вытекает и в глазнице появляется багровый отблеск. Пасть начинает скалиться, где-то в горле разгорается такой же огонек.

Когда все съедено и выпито, пламя вокруг меня опускается, от туши не осталось и следа. Устало бреду к щиту, сажусь на камень рядом с ним и безвольно смотрю на лунную дорожку озера.

Сколько прошло времени, не знаю, потом я обнаружил рядом с собой Кричера, который плакал, держась за мою ногу, иногда косясь на четырех дюймовые зубы в пасти моего трофея. Мордредова ночь, ночь перелома судьбы подходила к концу, впереди меня ждал столь же невыносимый день.