Под созвездием Большого Пса

Закинув Джиггера на стол, я уставился в потолок, зельеварению сложно будет стать моим любимым предметом. Ладно, берем 'Тысячу трав' и идем в зельеварню, сравнивать готовые ингредиенты с их описанием в книге. Выйдя из комнаты, я заметил мнущегося рядом Регулуса.

— Что стоишь, кого ждешь?

— Тебя...

— Мог бы и в комнату зайти, ладно я сейчас иду в зельеварню, так что если что-то срочное, пошли вмести и спрашивай.

— Я по поводу Бинса, он же традиция...

— Видишь ли брат, не все традиции надо соблюдать. Жило в Африке одно племя, и стали там мужчины рождаться неспособные к продолжению рода. Заметили местные мудрецы, что если после мужчины, неспособного к продолжению рода зайдет другой, у которого есть дети, женщина родит. И появилась у них традиция друг за другом заходить к той, кто хочет ребенка, в течение ночи и чем больше мужчин зайдет, тем они считали, будет лучше. Знаешь, к чему эта традиция привела?

— Нет.

— Когда я об этом узнал, они уже находились на грани полного вымирания, если уже не вымерли. Тот же Бинс приносит один вред. И надо срочно искать ему замену, как и вводить факультатив о магических праздниках и обрядах для магглорожденных, так и для тех, кто о них забыл. Только так, а не иначе.

Глава 14. Портрет Фомальгаута Блэка.

Экскурсия в хранилище информации не добавила, там хранились основы для зелий, всевозможные вытяжки и настойки, а не сушеные лягушачьи лапки с экскрементами летучих мышей. Как пояснил дядя Кигнус, бывший тогда в зельеварне, нужные ингредиенты закупались по надобности, частично закупались и готовые зелья, а дома делалось лишь что-то не сильно совместимое с нынешним законодательством, да и то, что доверить сторонним людям было нежелательно. Книга Споры стала пока бесполезна, и Кричер был отправлен с ней в мою комнату, заодно пусть и рассортирует ту груду, что осталась на столе. Что же навестим 'Храм Знаний', и будем надеяться, что там не сильно людно, а то опять дверь закроют.

Изрядно поплутав, я вместо библиотеки в одной из гостиных нашел бабушек Кассиопею и Ирму, занимавшихся рукодельем. Вернее рукоделье занималось само по себе, а они мило беседовали, за чашечкой чая. Рядом с бабушкой Ирмой иголка что-то вышивала на пяльцах, а бабушка Кассиопея иногда бросала взгляд на бамбуковые спицы, которые пытались связать тончайшую 'паутинку'. Почему бы не попробовать их расспросить о нужной мне информации? Выдав мне пирожное и чашку чая Кассиопея, под улыбку Ирмы, рассказала, что заготовку компонентов для зелий проходят сейчас на 'Основах Алхимии'. Вот сдашь, Сири, СОВ по Зельям не меньше, чем 'Выше Ожидаемого', и будет тебе Слизнорт подобный курс читать, если еще желающих наберет. Книги на данную тему в библиотеке есть, но не такие, как ты описываешь. Сдается мне, что в их глазах я сейчас выгляжу дошколенком, который в 'публичке' просит комиксы по Матанализу.

Что же, как завещал Ильич, пойдем другим путем. Может, есть очень старые записи, ну должны же сохраняться школьные конспекты времен Основателей. Я, в прошлой жизни, свои хранил, да и на конспекты родителей натыкался. Бабушки улыбнулись, и решили просветить чадо непутевое. Мне уже неоднократно приходило в голову, что маги и логика это две непересекающееся плоскости, но что они такие 'баобабы', и в голову не приходило. Маги используют пергамент до сих пор, хотя уже лет четыреста существует дешевая бумага, причина этого банальна — пергамент легко очистить и восстановить. Раньше ученикам Хогватса кроме связок пергаментов, для записи лекций, выдавались еще и заготовки под книги, куда они выписывали нужные рецепты и заклинания. А сами пергаменты с лекциями они очищали и использовали заново. Но это была малая часть проблемы.

Наш Род восходил от друидов с Англси, которые после восстания Боудикки и штурма острова римскими легионами, бежали к пиктам. Род в те времена именовали Ду, что с кельтского были те же яйца, только в профиль. Знания передавали, как и все, от отца к сыну, от мастера к ученику, и это продолжалось пока не появились Основатели, со своим Хогвартсом. Неугомонная четверка создала нечто эпохальное на тот момент. Обладав небольшим знанием о законах магии, они стали набирать учеников, с которыми этими законами делились. Каждый студент приносил Непреложный Обет Главе Домов Хогвартса, что этим законам они будут обучать только членов Домов и только в Хогвартсе. А если ими будет открыт новый или дополнен существующий, то этим знанием они должны будут сразу поделиться с Главами Домов. Конечный продукт знаний, как то новые заклинания или зелья можно было использовать по своему усмотрению.

Хоть многие 'продукты магической науки' и секретились, но через браки и союзы они все равно оказывались у большинства магических Родов, а оттуда попадали в тот же Хогвартс. Такой подход дал толчок к развитию магического мира и увеличение магических знаний. В других странах пытались сделать нечто подобное, но общая лень магов привела к тому, что проще ребенка было отправить в Шотландию, чем попытаться повторить весь путь самим. Дурмстранг, Бобатон и Салемская школа были исключительно прикладными заведениями, в первом учили магов-воинов, в двух других обучали комплексном подходу по работе с заклинаниями и зельями, что позволяло выпускать неплохих колдомедиков или артефакторов. Но кузницей магов-ученых, двигателем прогресса, оставалась Британия, как и Хогвартс был лучшей магической школой.

В Запретной секции библиотеки хранились книги Основателей, написанные на латыни. Это были своды магических законов и правил, принципы создания чар, цепочек рун и зелий, которые все время дополнялись и по которым велись предметы. Лекции, как было сказано выше, стирались, в Родах полной системы не было, так как всему необходимому научат. Если что-то забылось, то за толику малую галеонов можно было Запретную секцию навестить и знания восполнить. Эта идиллия продолжалась вплоть до введения Международного Статуса о Секретности в 1698 году. Последовавший, после этого, демарш очередного 'Темного Лорда и Ко' был "принужден к миру" международным магическим сообществом, Министерство поделило магию на 'светлую' и 'темную', запретив многие знания и ритуалы, а заодно взялось за модернизацию образования. Были утверждены Министерские стандарты, Запретная секция набилась совсем другой литературой, а книги Основателей маги... потеряли. Как это произошло неизвестно, но из Запретной секции они пропали и следов их не нашли. Образование скатилось из фундаментального в прикладное, которое продолжали планово портить указами Министерства.

Зашибись. Что самое забавное этот Непреложный Обет распространялся и на портреты, которые появились в XV веке. Нет, теоретически портрет, находясь в Хогвартсе, мог чему-нибудь научить, если он не удерет с картины раньше, но тут в полный рост вставая следующая проблема. Портрет это в первую очередь слепок с характера, а не хранимые магом знания, а так как маги тогда умирали в довольно преклонном возрасте, характер у портретов был, мягко говоря, говнистый. Так что если какие-то знания и сохранились, добыть их было еще той задачей. Были еще Николас и Пернелла Фламель, но раскрывать секреты старой школы они не хотели. А Дамблдор с Министерством это явно приветствовали.

И так, что я имел с гуся? Часть трудов Салазара, которые пока сложно прочитать, и которые были лишь частью фундамента того, что существовало до 1698 года. Теоретически в Хоге могут обучать портреты, если они этого захотят. Естественно портреты самого Хогвартса для этих целей использовать нельзя, или пошлют куда подальше, или директору стукнут. Значит, нужен портрет, который учился в Хоге до реформы и не сильно бегающий от меня. Заклинания 'цементирующее' портрет на картине я не знал, да и не факт, что оно было. Так, а что у нас с Родовой портретной галереей? Подсознание, не спим, перебирай родню. Вроде есть похожий случай, портрет Фомальгаута Блэка, в Блэк-касл, что в Девоншире. Почему он на всех обиделся никому не известно, но с картины не уходит, всех шлет куда подальше, со стены, в правой башне, саму картину не снять. Прям как мать, через четверть века. Придется навестить предка после ланча, потолкуем о делах моих скорбных.

* * *

В каминном зале Блэк-касл было достаточно темно, Кричер упорно отказывался сбегать за фонарем или зажечь факелы, похоже, родня решила проверить, насколько я самостоятелен. Раз упорно отказывался от сопровождения, демонстрируя взрослость, справляйся с мелкими неудобствами сам. Пришлось колдовать 'Люмос', тонкий световой шнур скользнул во тьму коридоров, не сильно и освещая окрестности. Самое сложное было направить его на косяк ближней двери, чтобы лбом последний не повстречать. С грустью подумал о том, что бродить в темноте со световой указкой зашибись как здорово и я искренне пожелал световому пятну увеличиться, пятно послушалось и стало бодро наращивать свою площадь. Подогнав его под привычный вид, как у электрического фонаря, оставшегося с прошлым телом, приказал Кричеру указывать дорогу до портрета Фомальгаута.

Если я что-то понимаю в происходящем, то маги подсознательно, колдуя 'Люмос', желают получить аналог факела или фонаря со свечой, которые освещают все вокруг, или того, что им показали при демонстрации заклинания. А я, дитя прогресса, привык к другим видам светильников, и подсознательно хотел именно ручной электрический фонарик. Получившийся сначала световой шнур был, скорее всего, обусловлен именно отсутствием заданного размера для пятна. Хотя и такому исполнению заклинания всегда можно найти применение, было бы желание.

Вот и комната, портрет в знакомом доспехе дремал в полумраке стеновой ниши. Ни покашливание, ни 'здрасте', ни стук по раме, не могли его разбудить. Прости, предок, но ты сам напросился, придется у тебя на глазе собирать свет обратно в пучок. До чего же он цветисто выражается, ладно я сам раздолбай, это понятно, хотя ряд качеств моего нового характера, в его исполнении, были не слишком привлекательны, но моя родня, это нечто. Пока Фомальгаут перебирал мою родословную, я много чего узнал о предках, состоящих исключительно из сексуальных извращенцев. Впрочем, он заболтался, пора его прервать.

— Фомальгаут, погоди, я запутался. Ты был тем, кто осеменял флоббер-червей, ночью под кроватью или тем, кто изменял сфинксу с мантикорой? — Портрет аж закашлялся. Потом собрался и спросил:

— Кто ты и что тебе надо.

— Сириус III Орион Блэк, наследник Рода, пришел за знаниями и силой. Если еще что-то есть, то не откажусь, я очень хозяйственный.

— С чего ты решил, что я буду тебе помогать?

— Я провидиц, третье око открылось и показало, что через четверть века наш Род на мне прервется и канет в Небытие. В наших домах будут хозяйничать Предатели Крови, разворовав все, что собирали мои предки. Мне это знание грядущего не по нраву, надеюсь, как и тебе.

— Если зришь это, то и узри...

— Если тебя привязали к столбу, и несут охапки хвороста, то знание грядущего бесполезно без умения выпутаться из пут или сил, чтобы со столбом аппарировать. А к столбу я уже привязан, как и весь Род. — Я подошел ближе, — хочешь ты Фомальгаут или будешь противиться, но я все равно заберу тебя в Хогвартс, где ты будешь пытаться обучить меня тому, чему тебя обучали там. Книги Основателей утрачены, уровень обучения низок, так что извини. Ни у тебя, ни у меня выбора просто нет.

Портрет помолчал, рассматривая меня, я смотрел на него, постукивая Солярис о перчатку.

— А ты уверен, что сможешь снять меня со стены? — Ясно, решил поиздеваться, ну что же, посмотрим, на чем он там крепится. Я обстучал кулаком нишу, судя по звуку дерево, за ней пустота. Ох уж эти маги. Если приклеили свой портрет к стене, то думают, что его будут пытаться срывать до посинения. Чаззз, ждите. В зельеварне, как я помню, был закопченный оловянный котелок, вот он-то мне и нужен, пришлось отослать за ним Кричера, а затем попросить отлевитировать его в центр комнаты и держать в воздухе. Солнечной печью железо плавят, а тут олово. Попробуем предка взять на арапа.

— Люмос Солем Максима. — Из Солярис вырвался ослепительный луч. Теперь соберем фокус в точку, на котелке. Олово под лучом начало плавиться, веду фокус по котелку, аккуратно его разрезая. — Нокс. Видишь Фомальгаут, я 'Люмосом' металл могу резать, а за тобою дерево. Вырежу твой портрет из стены и вся недолга. Сгореть не дам, но закопчу изрядно. Поэтому в последний раз предлагаю добровольно, в порядке трудовой дисциплины, отклеится самому, иначе я тебя со стеной сдеру, правда, за возможные негативные последствия для тебя я не отвечаю.

— А ты настырный. И что будет, когда портрет снимешь?

— Сначала отнесу к себе. Потом, когда мне сделают сундук с комнатой, я тебя в этой комнате повешу, и мы отправимся в Хогвартс. Там, после занятий, если это можно так назвать, мы оба будем заниматься...

— В сундук... ну ладно хозяйственный ты наш, снимай.

Блин, а он тяжелый. Если б Кричер магией не подстраховал, этот портрет меня бы и придавил. Поставив его в сторону, замечаю на участке стены, ранее закрываемой портретом кольцо, один в один напоминал входной молоток на двери дома — уроборос, свернувшаяся в кольцо змея, кусающая свой хвост.

— Перчатку сними и берись за кольцо.

Что же, попробуем последовать совету, хотя подвох чувствуется. Перчатку долой, при попытке взяться за уроборос, змея выпустила из пасти свой хвост и стремительным броском вцепилась в мой палец. Ну, Фомальгаут, ну приколист. Хорошо хоть ожидал пакость, а то бы отскочил и заорал. Змея неспешно свернулась в кольцо и вновь застыла. Стена, где висел портрет, покрылась трещиной по периметру, и со скрипом повернулась, открывая вход в каморку. Внутри стоял сундук, темный, не то от времени, не то это исходный цвет материала, опираясь углами на ножки в виде лап хищника.

Глава 15. Одни загадки.

POV Нарцисса Блэк

Мерно стучали колеса Хогвартс-экспресса, С.О.В. позади, можно чуть расслабиться с новым выпуском 'Ведьмополитена'. Двери в купе пришлось запечатать всеми запирающими заклинаниями, которые я только знала. Люциус в последние два дня словно с цепи сорвался, проходу не дает. То ходил и не замечал, Принц наш доморощенный, и на тебе. Энди тоже стала шарахаться от Бертрана Яксли, и он внезапно 'вспомнил' о своей невесте. Жаль из-за подготовки к экзаменам я что-то пропустила, Белла прислала несколько писем, что дома происходит нечто непонятное. Да оставят меня сегодня в покое? Если в дверь купе стучит Люциус, то он сейчас у меня получит. Жаль Круциатус у меня не выходит, но и искусственная диарея заклятьем Уркхарта Ракплуга, в ряде случаев пострашней его будет.

Боевой запал пропал, увидев в стекле двери Энди, пришлось впускать и запирать дверь снова. Энди стала добавлять к моим заклинаниям свои, попутно накладывая еще и чары от подслушивания. Все страньше и страньше, как любит говорить дядя Альфард. Пришлось отложить журнал в сторону и выразительно посмотреть на сестру, продолжающую укреплять защиту в купе. Наконец Энди убедилась, что совместно нагороженного хватит для отражения внезапной атаки минимум пары троек магов и присела напротив.