Секретарь его светлости

— Он магический, — пояснил де Вен, — подстроится через пару минут.

И правда, перстень начал уменьшаться в размерах, стал впору. Ноэми с интересом разглядывала его, даже провела пальцем по гравировке. Будто знатной дамой себя почувствовала. Плечи сразу расправились, подбородок приподнялся, появилась горделивая осанка. Герцог залюбовался девушкой и в который раз подумал, из нее бы вышла прекрасная фаворитка.

— Госпожа Вард, — он собирался дать указания, но сказал совсем другое, встал и коснулся руки Ноэми, заставив ту вздрогнуть, — я хочу сделать вам предложение.

— Какое? — Во рту девушки пересохло, пальцы герцога казались каменной плитой, навалившейся на локоть.

Нет, это нелепо, не возьмет де Вен ее в жены! Пусть он увлечен, пусть желает — от воспоминаний о ласках в этом самом кабинете на щеках проступил румянец, — пусть Ноэми и поставила жесткие условия, открывавшие двери спальни, но герцогиня — это уже слишком!

Де Вен с трудом заставил себя отдернуть руку и отошел к окну. Он чувствовал волнение девушки и надеялся, оно вызвано прикосновением. Самому герцогу жутко хотелось поцеловать приоткрытые губки, но тогда бы пришлось отменить все встречи до обеда: де Вен вряд ли смог бы остановиться и ограничиться лишь лобзаниями.

— Вы станете моей любовницей? Официальной фавориткой со своим домом, слугами, положением в обществе.

— Положением? — рассмеялась Ноэми. Ее грубо вернули с небес на землю. — Нет, как же велика сила вашей похоти, ваша светлость, — горько добавила она, — если вы никак не можете остановиться!

— Упрямая девчонка! — де Вен в сердцах ударил по подоконнику и, порывисто шагнув к секретарю, ухватил ее за плечи. — Да любая другая!..

Не договорив, герцог впился в губы Ноэми жестким страстным поцелуем, который сам же оборвал и, не глядя на оторопевшую девушку, жестко добавил:

— Ступайте в банк! Я приду к вам этой ночью и сделаю своей.

— Никогда! — сверкнула глазами девушка и чуть ли не выбежала из комнаты.

Герцог придерживался иного мнения, но промолчал. Он-то помнил расширившиеся зрачки и тяжкое дыхание Ноэми, когда губы ласкали ее груди. Ноэми сдастся победителю, потому как сама этого хочет. И де Вен, как галантный кавалер, простит даме упрямство.