Томчин (Повелитель войны)

Глава 13

Вот и зима пришла. Новый год примерно в эти дни проходит. Снег, снег, снег, снег... Вытащишь из сугроба голову, и полегче, все проясняется, только сосульки на слипшихся волосах. Все проходит, и это пройдет, надо только перетерпеть. Хулан беременна, надо жить дальше. Надо жить.

Разобрался с географией наших южных соседей. В первую очередь есть интересная и достаточно странная информация. Империя Си Ся на востоке граничит с Империей Цинь, в переводе — золотой империей. Сергей Петрович, это тебе ничего не напоминает, случайно? А то, что масса названий местности и городов, которые сообщает агентура, имеют явное китайское звучание?

Нет, китаи — народ такой, живет этот народ довольно далеко, на юго-западе, и западный хан грамотеев под их протекторатом. Допустим, случайность. А то, что у наших соседей есть аналог Великой китайской стены в четыре роста высоты, протяженностью вдоль всей нашей границы, а это побольше тысячи километров? С этим как быть? Конечно, все самому пощупать руками надо, но, все-таки, что — во всех мирах похожие чудеса света? И построена стена для защиты от кочевников, и охраняют ее кочевники, наши друзья, примерно так же, как вестготы охраняли Рим. Но что за мир такой странный? Надо к лету туда караваны послать, пусть обнюхают все, разведают и доложат. А пока — не знаю, что думать.

Я вырос в огромной благополучной стране. Может быть, мы не ощущали особого богатства, но детям действительно отдавалось все самое лучшее. Обладая массой друзей и приятелей из самых разных слоев общества, в том числе детей горьких пьяниц и абсолютно нищих неудачников в жизни, я никогда ни от кого не слышал о чьей-либо детской смерти. Над детьми реально тряслись, и если взрослые поликлиники и больницы вызывали массу нареканий, то детский человеческий капитал сберегался бережно и аккуратно. Мы все болели разными болезнями в меру заложенного природой и судьбой здоровья, но неизменно поправлялись и даже не обращали на это внимания.

В детстве я переболел почти всем, на обложке моей медицинской карты было отмечено для простоты, что я не болел свинкой. Весь этот болезненный забег был проделан до пяти лет. Потом спокойно калечился, не думая о последствиях, и меня аккуратно сращивали и зашивали. Без каких-либо махинаций и денег моих родителей меня исследовали и обследовали в специализированных институтах и клиниках только потому, что моему участковому врачу что-то там показалось. Мне же кажется, что все лозунги о нашем счастливом детстве, украшавшие скучные будни взрослых людей, были почти правдой. Детство у нас было здоровым. Потом пути становились разными, и некоторые уже в детстве от предчувствий будущего счастьем не лучились. Способностей мало, дело плохо — врачи не помогут.

Моя тетя, сестра матери, умерла маленькой в блокаду от голода, но это была причина! Статистику, конечно, в газетных передовицах не печатали, но я ездил по стране с родителями, пока к пятнадцати годам не надоело, и не слышал о смерти детей нигде. Конечно, когда вырос, тем более — в девяностые, мог получать любую информацию такого рода, но понимая, что происходит, не хотел этих знаний, потому что ничего не мог изменить. Знания ради знаний? Я столкнулся со смертью ребенка впервые. Хотя, дети здесь умирают. Когда утешали — говорили, что часто, пока не окрепнут. В мертвом стойбище насмотрелся, но там я и сам был мертв.

Опять неспокойно на северо-западе, накапливаются на границе изгнанные. Похоже, никто их не принимает, земля тесная, места мало. Или ностальгия замучила — тогда понимаю. Это и не враги уже, весной Чжирхо или Собутай выкинут их щелчком. Надо научить ребят отмерять расстояния не только в конских переходах, местность везде разная, а в километрах. Отбросить надоед на сто пятьдесят верст. Заселить прикордонье. А кем? Может, объявить государственную поддержку всем, кто поедет осваивать новые земли? Держать там постоянный гарнизон, чтобы оставили нас в покое? Укус комариный, но раздражает, каждый год кто-то лезет. Вот перебили бы тогда на горе все сто тысяч, и не несло бы тухлятиной с западных границ. Только нервы мотают.

Ладно, решение такое: дать по шеям и гнать километров сто пятьдесят, до заметного ориентира. Потом вернуться домой, пообедать, и снова съездить к ориентиру. Вернулись паразиты — снова дать по шеям. Домой, ужинать, и еще раз, в конце лета, съездить, дать, если не поняли. И будет буферная зона. Ответственный — Собутай. Точка.

Что-то Си Ся давно не видно. Я бы на их месте уже поинтересовался, где мои девять караванов, или реквизированный монгольский попытался вернуть. Или — выяснять бы приехал, кто виноват? Соседям пожаловался бы, что у нас тут ложки пропадают, монголы все блестящее себе в гнездо тянут. Послов бы послал "доброй воли", в конце концов. Как тут у них принято? Ждут, когда я сам к ним приеду? Дорожка-то знакомая, сейчас караваны с добром начну отправлять прямо в таможенные засады, ага. Кстати, а это мысль.

Пусть Чжирхо по прошлогодним оазисам проедется, сразу два дела сделает: проверит, что у них с колодцами на караванном пути, и сам немного землю покопает — какая там вода? Оглядится. Со встреченными караванами велю раскланиваться и желать доброго пути. А попадутся разбойники или таможенники — пусть попробуют у Чжирхо реквизировать дивизию в оплату таможенного сбора. Флаг в руки и барабан на шею. Можно предварительно поспрашивать: не встречались ли им в столице убийцы наших караванщиков? Два захода: начало и конец лета. И не спать, не спать.

А не напоминает ли мое поведение действия США в покинутом мною мире? Заменяем монгольские дивизии на авианосцы и начинаем охранять жизнь и покой своих граждан на всей планете, несуетливо откусывая по кусочку — то там, то сям. Так сказать, несем демократию в массы. Осталось обвинить Си Ся в изготовлении оружия массового поражения. Вдруг у них тоже нефть найдется?

Заскучал в Монголии? Кроме Си Ся, врагов не осталось? Китайскую стену охраняют друзья, предупредившие нас о готовящемся западном вторжении. А может, Чингизхан Петрович, тебе просто стареть неохота? Жены молодые, опять папой скоро станешь, вот и носишься живчиком, дела делать хочется, а по возрасту — пора на печке лежать и за поясницу держаться! Что, не нравится? Кольнуло? Это почки.

Что полезного нынешним летом ты сделаешь для Монголии? Нельзя, чтобы народ видел, как хан скучает и от безделья мается. Правильно угадал, почту делать будем. Соединим основные выпасы и группы племен в разных районах страны курьерами. Легче будет информацию для Бортэ собирать. Не только экстренные сообщения, но и в постоянном режиме. И с нашим родственником, восточным ханом, беседу проведем, двинем через него на Запад наши караваны. Товар — на усмотрение грамотного человека, а шпионы в караване — это уже наше дело. Мало мы еще знаем о мире, в котором живем. И ирония тут неуместна. Надо усиливать разведку. Третья цель — привлечь в страну ремесленников, в первую очередь — кузнецов и лекарей. Лекарей для армии и народа много никогда не будет, можно и китайских — пусть шпионят, главное, чтобы людей спасали.

В армии — один лекарь на тысячу, а у него должен быть десяток помощников, по фельдшеру или санитару на сотню. Этих я могу профинансировать столько, сколько удастся привлечь. Курсы подготовки надо организовать, чтобы хоть общие навыки народ усваивал. С кузнецами: идеал — довести до кузнеца на армейскую сотню и на каждое крупное стойбище. Добавить шорников в армию и обсудить проблемы питания. Как удобнее: чтобы каждый десяток отдельно питался, ежедневно меняя дневального, или ввести должность повара на каждую сотню? Но тогда со временем на сотне повиснет балласт — лекарь, кузнец и повар. При их выбытии баре растеряются с непривычки, и... Откатаем этим летом на свободных дежурных дивизиях, а к концу проведем смотр, все ошибки вылезут сами. И пару учений, то есть охот — надо провести. Не расслабляться.

Что-то у меня совсем с головой не в порядке. Радость в семье, у Зучи, старшего сына и будущего хана Монголии, моего наследника, сын родился — первенец. Все великолепно, парень крепенький, бутуз. Зучи гордо сияет. Третий наследный хан Монголии, третий, после меня и него. Он назвал его Бату. Бату, внук Чингизхана.

Занервничал, сам пошел с Собутаем громить остатки западной орды. Взял с собой только охранную тысячу гвардии. Мой интерес: пленные, допросы, поиск знакомых словосочетаний. Там были ханы и подханки найманов и меркитов, Тохтоа и Кучлук. Меркит Тохтоа убит в схватке, войско частично истреблено, частично в плену, немногие опять переплыли реку. Кучлук переплыл. На той стороне какие-то кара-китаи. На северо-западе — и китаи? Ничего не понимаю, имен таких не помню, народов не знаю.

Знаю, неправда, большая часть их у меня под рукой и верно служит, в том числе какое-то количество в дивизии у Собутая. Когда возвращались, пришло в голову, что если поменять в имени Собутай ударение на другой слог, звучит более чем знакомо. А Зучи — это Джучи. Такие дела. Да, у меня же кто-то из приемных братьев меркит, только не соображу, кто? Или найман?

Я всегда считал, что хорошо учился в школе. История одно время была моим коньком, но увлекался я больше рыцарскими временами. Ранним европейским средневековьем, Россией от пришествия Рюрика. Хорошо, что в Египет времен фараонов не занесло, там бы я вообще поплыл, как-то интереса не вызывали. Пирамида Хеопса и Тутанхамон; был я в Эрмитаже на выставке предметов, найденных в его гробнице. А кто из них раньше жил — не скажу. Но Египет давали в четвертом классе и даже в школе, на экзамене, знаниями по нему не интересовались. А битву на Калке я почти знаю. Тысяча двести двадцать третий год, лето. Чингисхан в лице туменов Субэдэя и Джэбэ. Джэбэ — это Чжирхо, мой Капитан. Стрела. Методика действий разработана мной, я их сам учил. Только о той битве не вспоминал, даже в голову не приходило. А покоритель Руси, мой внук Бату, лежит на развернутой пеленке из бараньей шкуры у меня на коленях и пускает пузыри.

По зрелом размышлении я сделал следующее. Взял гвардию, и вместе с дивизией Чжирхо посетил Си Ся. Кроме запланированных действий в оазисах, занял несколько городов на подходах к столице царства. В следующем году страну завоюю, и мне для этого понадобится плацдарм. Никого не грабили, не убивали, над мирными жителями не издевались. Хотя, как я иногда говорю — кто поверит? Все города взяты со стороны столицы, использованы внезапность и их открытые ворота, брали днем, почти без жертв.

Вояки местные стреляли, рубили и кололи моих молодцов, за что и пострадали, больше этого делать не будут. На шесть городов нашлось около двухсот таких агрессивных. Мой брат Хасар за двести шагов попадает стрелой птице в глаз, я сам видел, шаги считал, птица летела. Остальные не такие меткие, но в летящую птицу не промахнутся. Поэтому, не надо эксцессов.

Это — действия. К ним меня привели следующие мысли. Я не переместился во времени. Иначе получится замкнутый цикл истории, процесс этот бесконечен, обсуждать не буду. На моей Земле уже существовал Чингисхан, он совершил свой объем поступков и ошибок, и бог ему судья. Я не он. Я Чингизхан, и я даже использовал некоторые его понравившиеся мне мысли и идеи при разработке моей Ясы Чингизхана. Даже название позаимствовал.

Кто-то это все разработал, не бог же ему надиктовал, вывод: Чингисхан сам создал свою Ясу. Так? Как говорил персонаж Георгия Буркова в "Иронии судьбы": "Я никогда не пьянею и ничего не забываю. Будем рассуждать логически". А логически — я хозяин своей судьбы и не желаю ничего плохого ни живущим сейчас людям, ни всему миру, ни моей России. Реальность вокруг меня параллельная, ничего еще не произошло, ничего не предопределено. А с Си Ся я так и планировал — разобраться за второй и третий пункт прошлогоднего разбоя. Вассалами поработают, в следующий раз думать будут, на кого тявкать. Лет через двести.

В Китае, Монголии, Казахстане Чингисхан чуть ли не национальный герой. Наши учебники подробно рассказывали о трехсотлетнем монголо-татарском иге и роли Руси в спасении Европы от монголо-татарского нашествия. Грудью заслонила Европу, как Александр Матросов. Меня воспитали в любви и доброте, нормальным человеком, никто из сотен и даже тысяч моих друзей и знакомых не считал меня кровожадным чудовищем или маньяком. В Монголии народ только что не боготворит меня, очень похоже на отношение основной массы советских людей к Сталину при его жизни. Отец народа. Но я проводил эту линию в жизнь, добиваясь единения. Десятник — отец десятка. Сотник — отец сотни. Ну, и так далее. И у всех семьи и родственники, за каждым свои род или племя. И все мы едины, поддерживаем и бережем друг друга. А во главе я, мудрый, думающий, как улучшить жизнь всего народа, прекративший самоистребление нации, гарант защиты прав, свобод и закона.

Прошло слишком мало времени, еще никто не забыл своего прошлого. Можно сравнивать, смотреть в глаза своему соседу и понимать, что его могло бы уже не быть, если бы я не изменил время. Сталина развенчал Хрущев после его смерти. Беглый Кучлук вернется из-за реки и сообщит всем, что я пришелец, кровожадное чудовище, и надо плевать на мою могилу? Дурак он. Не только его дети, но и он сам может вернуться в Монголию и спокойно жить и работать. Без оружия и без грабежа. Вот это — проблема, без этого Кучлук жить не может, так воспитали. Кучлук молодец, а Чингизхан — чудовище, все кучлуковы банды истребил, землю их костями засеял. Неужели и на этой планете наши потомки будут такими?..

Кстати, а почему мы татаро-монголы? Монголов придумал я, а татар у нас нет. Из похожего по звучанию есть таты. Мои Есуген и Есун — татушки. Ну, держитесь, ребята, татушки — страшная сила. И их продюссер, кажется, Шаповалов, старался завоевать весь мир, пока остальные внутри страны себя нахваливали и пели себе осанну. Нашлись монголо-татары, это Есуген и Есун. Теперь мы непобедимы.

Предлагаю такой вывод из известной мне истории Чингисхана. Поскольку в Монголии, Китае и вообще — в Азии Чингисхан — герой и Повелитель Вселенной, нужно сосредоточить свои усилия именно на этих направлениях. Постараюсь постепенно создавать единое государство с едиными законами, удобными для жизни простого люда. Везде своя дикость и резня, это надо прекратить. Человеческие законы для спокойной жизни народа и мощная армия для защиты его интересов. Общая цель, вкратце.

Постараться объединить Китай в единую державу того образца, который существует на моей Земле. Трудолюбивые китайцы в мирной жизни наизобретают и произведут столько всего хорошего, что это даст серьезный толчок развитию человечества на несколько сотен лет вперед. А Европу и Русь трогать не станем, так и воспитаем наследников. Туда ни ногой. Жаль, а посмотреть бы очень хотелось. Но лучше даже послов не посылать. Не надо лишнего риска. Любопытной Варваре нос оторвали.

Служил у нас при штабе внук одного из сталинских маршалов, кузнецов Победы. С немаршальской фамилией — "маршал" по материнской линии. Тогда такое еще можно было встретить, редко, но попадались. Так вот. Обычная штабная крыса — говорить с ним, собственно, не о чем. Вроде бы всем доволен, он и не суетился — о происхождении помнил. Сказали мне, чтобы не лез, (от греха подальше), я и перестал его замечать. Тихий и, кажется, безобидный. Потому в поле зрения не держал, о произошедшем узнал только из рассказа. Подшутили коллеги над маршаленком, спустили "Приказ командиру части": нашему — "героя", и в звании на две звездочки, и в должности приподнять. Прямо на стол имениннику грохнули. И сопроводительные документы, мол — так и так, нельзя, чтобы маршальский внук фамилию позорил и в лейтенантах бессрочно пребывал. Государственный интерес! Дальнейшее понятно. Внук себя проявил, приказ одобрил и повел себя соответствующе. Убрали его подальше от скандала. Действительно, государственный интерес, ведь до анекдота могло дойти.