— Ну прежний хозяин, после продажи, мне шепнул, что движки нелицензионные. Их военные делали для проекта субмарины. Да потом отменили проект. А движки продали для оснащения транспортника... стоп! Какой полный ход? Давай экономичный скорей!
— Уже давно идем экономическим ходом, — отмахнулся Нехлюдов.
— А почему у морского транспорта так мало горючего? Мы же все залили полностью?
— Вы сами говорили налить в один из баков бензин для ваших птичек! — пожал плечами Нехлюдов.
— Так что летать мы можем сколько угодно! — похлопала меня по плечу Гермиона.
— И бомб еще полный трюм! — коварно улыбнулась Юленька.
— Сдурели? Здесь нет войны. Здесь атлантика.
* * *
Мы уже сутки ползли в направлении Испании, в Ла-Корунью, когда появились дымы конвоя. Нехлюдов сразу уверенно предположил англичан, конвоирующих японских транспортников. Мы к тому времени перекрасили крылья, избавившись от олимпийской символики. Хотя для единственных в мире представителей морской авиации это просто нелепый способ маскировки. Кто как не мы?
Лучший знаток контуров кораблей среди нас была Юленька. Она и слетала. И уверенно опознала три японских торговца и английский крейсер.
— Надо полагать, боятся их уже одних пускать, — усмехнулся Нехлюдов: — А значит наш флот не празднует труса на базах, а воюет пока. Думаю, они не только снабжение для Японии везут, но и сам крейсер перегоняют им же. У них наверняка недостача плавсостава. Эх как бы мой миноносец бы мне, да ночку темную! С живых бы с них не слез! Гарри, ты только американов ненавидишь? Как вообще к японцам относишься?
— Ну... так чтоб, не очень.
— Так может? — сделал жест рукой Нехлюдов, копирующий полет на штурмовку.
— Да! — глубокомысленно кивнул я: — И это правильно товарищи! Мы просто обязаны вернуть имущество японской армии! У нас полный трюм их снарядов! Мы просто обязаны их вернуть владельцам! Будет непорядочно их зажать. Вот только как мы потом добираться будем? Бой, маневры, лишнее горючее.
— Так в этом и преимущество авианосца! Нам не нужно маневрировать. Все летчики делают, — пожал плечами Нехлюдов: — Нас они даже еще не видят.
— Юленьку уже видели. Ладно попробуем на зуб крейсер. Зачем англичанам так много кораблей? Вон их у них как гуталину на гуталиновой фабрике! Просто завались! Вот и шлют кому попало...
* * *
— Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам! Суда уходят в плаванье к далеким берегам! Плывут они в Японию, в Японию, в Японию... — мурлыкал я заходя на крейсер, чтобы скинуть уже четвертый заряд. Крейсер был крепкий никак не хотел загораться или даже сбавлять ход. Сзади уже маячила взлетевшая за мной Гермиона, а Юленька заходила на посадку. Конвейер работал по стахановски!
— Банг! — наконец-то пошло белое облако пара. Крейсер резко бросил ход, окутавшись тучкой, из которой начался беспокоящий огонь в мою сторону.
— Я тучка, тучка, тучка! Я вовсе не медведь! — испуганно запел я газуя и набирая высоту. В крыльях я уже обнаружил при прошлой посадке три дырки от пуль.
После еще трех заходов, крейсер благополучно грохнул взрывом погребов и начал заваливаться на бок. А мы устроили перекур.
— Значит так, — заговорил я: — Теперь остались три цели попроще. Учиха, Наруто и Сакура. Бомбим пока только две, Наруто и Учиху. Сакуру, которая покрасивей пока не трогать. Может они сами догадаются в шлюпки вылезти.
— Почему такие странные названия ты им придумал? — спросила Юленька.
— Да кто их знает, что там ихними иероглифами накорябано? Ты что знаешь их иероглифы? Грамотная?
— Ну как бы да, — смущенно улыбнулась Юнь Линь: — Я конечно, девушка простая, портовая, но пару тысяч иероглифов разбираю. Впрочем, ты прав, какая разница, что там написано?
Мы после отдыха забомбили Учиху с двух бомб, а Наруто вообще взорвался от одной бомбы Гермионы. И правда глаз алмаз. Взрыв Наруто был фееричный! Прямо бомба биджу какая-то... Нехило он припасов вез взрывчатых. А на Сакуре и правда началось шевеление и начали спускать шлюпки на воду, осознав, что их судьба тоже будет печальной. Мы еще полетали, кидая в воду снаряды, отгоняя команду подальше от трофея. А потом наш авианосей пришвартовался к Сакуре и матросы полезли осматривать добычу.
— Понятно, что они свалили! — хмыкнул Нехлюдов, возвращаясь: — Там взрывчатки тоже полтрюма. А другая половина тоже горючий материал в основном. Много бочек с маслом.
— Каким маслом? — встрепенулся я.
— Растительным каким-то, — пожал плечами Нехлюдов.
— Это мы удачно заскочили! — обрадовался я: — А ты знаешь дружище, на чем работал первый движок Дизеля при демонстрации? На растительном масле! Так что надо срочно масло к нам грузить! Придет масленица и фьють!
— Да когда она еще придет? — усмехнулся Нехлюдов: — Сейчас только осень началась.
* * *
— Да здравствует добыча! Да здравствует разбой! Привольной нашей жизни, завидует любой! — мурлыкал я себе под нос, осматривая трюмы Сакуры, пока матросы споро катали бочки с маслом к нам на борт по мосткам: — Кто думает иначе, а ну-ка выходи! Мы рыцари удачи, огонь у нас в груди!
Накаркал! Вышел какой-то тип японской наружности из-за ящика и с криком "банзай" попытался меня отхаракирить по полной. Хорошо револьвер был в расстегнутой кобуре. Еле успел от бедра ему в пузо стрельнуть. Фух! Ну хоть раз сам себя спас! А то все девочки за меня стараются. А чего он не вылез со всеми? А! Это офицер наверное! Гражданские то в шлюпки слезли матросы, а ему западло наверное было... Я забрал его саблю востру на память и пошел смотреть дальше.
Расковыряв патронный ящик я увидел промежуточный патрон, о котором мечтают все попаданцы. Интересно. Это что англичане для японцев патроны к Арисаке производят на своих фабриках? Вот ведь труженики. Надо будет захапать побольше патронов и начать делать автомат Калашникова! Потом еще что-нибудь из Высоцкого спою Сталину и полный фарш! Сталин сейчас молодой парнишка. Ему понравится. Хотя еще подумает, что я из этих...
Кто-то шерохнулся в углу и я опять за револьвер схватился, насторожившись. Еше один недоделанный камикадзе? А нет! Это гейша! А ведь говорили что женщина на корабле к несчастью! Если только не летчица. И что мне делать с этой бабой? Не стрелять же. Зря я обозвал эту цель Сакура! Вишь как оно вышло.
— Сакура! Ходи сюды! — поманил я напуганную девушку к себе пистолетом. Она испуганно что-то залопотала. Я по-японски не бельмес.
— Гейша? — грозно спросил я её. Она опять залопотала, но уже более возмущенно. Слово не понравилось ей.
— Она говорит, что служанка она, того офицера, что ты пристрелил, — пояснила Юленька, подойдя сзади. Потом Юнь Линь заговорила с девушкой. О своем, о девичьем. А я отвлекся на ящик с винтовками. А где пулеметы? Где пушки? Мы хреновы пираты на совершенно невооруженном корабле! Вон вижу целую кучу коробок с торпедами. А на фиг они нам сдались?
— Вот объясни мне, — обратился я к Юленьке: — На кой хрен тому шаромыжнику была нужна в плавании служанка?
— Кто бы говорил, милый граф! — усмехнулась Юленька: — Сам то каков? Тоже без женской ласки не захотел в путь пускаться?
— Так она была наложницей самурая?
— Не совсем, это большой господин требовал высокого качества обслуживания. Ну там, спинку в ванне потереть, накормить с ложечки. Очень благородный господин однако. Был. Такой пафосный, что его даже в военморы не взяли. Даже не разрешил ей с командой уйти, скотина. Дескать, мое имущество. И умрем вместе. Я сейчас уговариваю Сакуру-чан не резать себе живот, а пойти к нам на службу. Мне тоже нравится, когда мне спинку трут...
— Она и правда Сакура? — удивился я очередному совпадению.
— Прикинь? — усмехнулась Юленька и опять залопотала по-японски.
Мы провозившись около восьми часов с погрузкой ништяков, подожгли корабль и наконец направились в порт Испании. Столько времени потеряли, потому что корабль брать с собой не могли, а жаба душила сильно, ништяки топить. В первую очередь это горючее. Во-вторых это винтовки на всех. Нашли даже пару пулеметов. Ну и патронов нагрузили.
А вот наши "бомбы" решили сбросить в море большей частью. И место освободили под погрузку и опасность снизили. Пиратствовать, несмотря на полный успех мы больше не хотели. Мы и так заработали себе ордена и кресты. Хватит. А то во вкус войдем, не остановимся.
* * *
— Когда уходили, начинался шторм. И команда японцев на шлюпках была обречена. Так что твоей Сакуре еще повезло, что её хозяин был козлом, — заметил я Юленьке: — Теперь живой осталась.
— Даже если козел делает случайно благо, это не отменяет его козлиной сущности, — строго ответила Юленька.
— Ты спроси у нее, какие у нее планы? Остаться у нас в услужении или мы высадим её на берег и оставим петь веселую песню "На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу...".
— Она спрашивает, если будет музыка, то можно она останется? — перевела после переговоров Юленька: — Очень музыку любит.
Японка что-то добавила.
— Она еще просит, чтобы её больше одного мужика за раз не насиловали. Она не привычная к групповухе, — ухмыльнулась Юленька ехидно.
— Мы учтем пожелания товарища Сакуры, — важно кивнул я, потягиваясь.
— Эх жаль, теперь доказать не сможем, какой ты геройский граф! — дала мне легкий подзатыльник Юленька: — Все доказательства на дне. Как тебя перед русским царем оправдывать будем?
— Вообще-то я шлем с камерой цеплял во время вылетов. И прилично наснимал хроники, — заметил я: — Так что с доказательствами для узкого круга все в порядке. Да и свидетелей у нас целая куча. Ничего доказывать не придется. Скорей наоборот, отмазываться от такой сомнительной славы пиратов. Мне вообще, что-то не хочется пока в Россию. Давайте зависнем на гастроли по Испании? Хорошее место. Хороший климат. А зимовать в России это ужасно холодно.
Унылый друг король Альф 13.
— Черт знает что происходит! — возмущался Рузвельт: — Сторожевой крейсер пропал, а мы даже не знаем что случилось!
— Я слышал у русских и итальянцев есть успешные исследования по беспроволчному телеграфу, — заметил госсекретарь: — Нам нужно срочно их внедрять на наши корабли. Тогда и будем знать, что происходит. Кстати англичане жаловались на некий русский рейдер, пиратствующий в Атлантике. Может это он постарался? Все-таки на том корабле, за которым гнался сторожевик, была русская команда. Хотя не понимаю как это можно было организовать? Предположим, русская команда подняла на теплоходе русский флаг, а наш крейсер напал. И тогда русский рейдер мог вмешаться случайно, потопив наш корабль. Они бы не посмели, конечно, но крейсер мог просто не успеть поднять американский флаг. А броня у него слабая была. Фактически миноносец.
— Русские нам заплатят за это! — рявкнул Рузвельт.
— Э... Тедди не стоит горячиться. Русские это не испанцы. Их нам трудней достать. И силы у них больше, — осторожно ответил госсекретарь. Да и это только теория. Никто рейдера не видел.
* * *
— Гренада, Гренада, Гренада моя... — мурлыкал я гуляя по испанскому городку с девочками.
— Это Вальядолида! — уточнила Гермиона, грызя плитку шоколада: — М-м-м! В той лавке продают самый вкусный шоколад в мире! Давайте вернемся и купим в запас? Гарри ты же сам говорил, что для летчиков положен паек в виде шоколада?
— Юля, я не пойму, зачем ты повезла с собой Сакуру в качестве пассажирки? — покосился я на японку: — Сейчас бы мы вместо нее, нагрузили тебе мешок шоколада на дельтаплан. Пуда на три.
— Она боялась остаться одна в компании русских пиратов в порту, — отрезала Юнь Линь.
— Ты говорила, что она и меня боится, — усмехнулся я.
— Да боится, еще бы ей не бояться? Она говорит, ты так спокойно убил её господина, как будто таракана задавил. В твоем сердце нет жалости! И твои глаза холодные.
— Чушь какая, — смутился я, задумавшись. А ведь действительно я как-то к местным отношусь как к давно умершим людям? Равнодушно что ли?
— Я очень добрый! Я её же не стал убивать? — решил я сопротивляться.
— Расскажи это тем японцам, которых утопил шторм.
— Ну, может, есть немного, — задумался я: — Понимаешь, я не считаю себя обязанным обо всех заботиться. Особенно о врагах. И зачем вообще мужчин унижать жалостью? Вот представь, что они сейчас плывут по дну моря-океана и поют хором "Нас не нужно жалеть! Ведь и мы никого не жалели! Мы пред нашим микадо, как пред господом-богом чисты..."
— Тьфу на тебя, — фыркнула Юнь Линь, сдерживая улыбку: — Злюка ты. И песни твои злые.
— А ты что-то слишком добрая, — покачал я головой: — Где твоя природная китайская ненависть к японцам? К этим кровопийцам-пиратам, которые грабят китайский трудовой народ в войнах постоянных?
— Я только на половину китаянка! А наполовину русская!
— Я тоже наполовину русский!
— А наполовину немчура поганая!
— Все! В Германию на гастроли не едем! Ты германофобка!
— Давайте потише, — шикнула Гермиона: — На нас уже люди оглядываются.
— Они на нас всегда оглядываются, пора бы уже привыкнуть. Мы же суперзвезды! — отмахнулся я: — Кстати, я не шутил. В Германию мы точно не поедем. А то нас Руди Дизель арестует за нелицензионный движок на теплоходе.
— А здесь нам могут просто прибить как гринго, — отозвалась Гермиона: — Однако это тебя не остановило.
— Но мы не гринго! Ты так вообще наполовину испанка. Испанка... тьфу! Надо будет предупредить местного королька насчет грядущей пандемии испанского гриппа. А то немыслимое количество жертв будет. Может что-то и смогут сделать.
— Ты опять взялся за предсказания будущего? — покачала головой Гермиона: — Я думала ты просто изобретатель, а ты еще и прорицатель?
— Ну согласись, это удобно, если ты видишь будущее, то можно воровать чужие изобретения, до того как их изобретут.
— Жулик! — фыркнула Гермиона.
— Это первое, что я ему сказала при знакомстве, — кивнула Юленька.
— Ты вообще молчи! Я понял зачем ты с собой Сакуру потащила. Хочешь своего дублера сделать? Вон даже волосы в рыжий цвет ей перекрасила, чтобы она твоим двойником стала.
— Это была её инициатива! И да, я её учу управлять полетом. Что тут плохого?
— Ладно, пора нам устроить уже шоу, потом поспим и в Мадрид рванем.
— Только не долго, а то бензина до Мадрида не хватит! Придется опять на спирте летать из аптеки. Или ехать на лошадях. Здесь нет бензина в продаже, — предупредила Гермиона.
— Хорошо что у нас хоть один человек на испанском говорит. Вот ты и будешь договариваться, — кивнул я.
— Я тоже неплохо понимаю по-испански, — отозвалась Юленька: — Просто у меня ужасный акцент на этом языке. Меня не хотят понимать. Мало практики было. К нам в порт испанские корабли из-за войны почти не ходили. Их американцы всех топили.
* * *
Сиеста в Мадриде это святое! Послеобеденный отдых. Я расположился на кровати в гостинице не раздеваясь и ворчал на русском языке под нос:
— Чувствовал, что этим кончится! Вначале нас потащили к королю, потом он увел у меня Гермиону! Теперь она постоянно там торчит во дворце. Сеньорита Габриэль Гарсия...
