Тень императора.

Барон кинулся к своим вассалам, а я подошел к Вирану и кивнул на балкон:

— Они там?

— Ага, — он усмехнулся и добавил: — Целуются.

— Зови нашего венценосца. Пора уходить, а иначе придется убивать ревнивого барона.

— Так и есть, — согласился Альера. — А нам лишний шум не нужен.

Спустя минуту Марк снова был рядом, а красавица Элен поспешила к Хинверу. После чего барон подскочил ко мне, и стало ясно, что теперь-то он все понял. Он видел, как девушка и Марк возвращались, а у Элен к тому же помада на губах смазалась. Тут и баран все поймет.

— Граф Ройхо, — Хинтер горделиво вскинул подбородок, — я вынужден просить вас покинуть мой дом.

— Хорошо, барон.

Зачем спорить? Цель достигнута, император познакомился с пленительной красоткой. А что дальше, подумаем потом.

— Уходим, — я кивнул Вирану и гвардейцам.

Через пару минут мы уже ехали по улице Нахарар. Император мечтательно улыбался, а я его не торопил. И когда мы оказались невдалеке от центра, он сказал:

— Знаешь, Уркварт, она оказалась именно такой, какой я себе ее представил. И, как мне кажется, я влюбился, да и она интерес проявляет. По крайней мере, я сорвал два поцелуя и она не возражала

— Когда кажется, креститься надо, — я выдал земную мудрость.

— Зачем креститься? — не понял он.

— Не обращай внимания. Лучше скажи, что ты намерен делать дальше?

— Мы договорились встретиться.

— Где и когда?

— Завтра ночью. После полуночи. Она сможет выйти из дома.

— Прикрытие обеспечу. Только не бросался бы ты такими словами, как любовь, твое величество.

— Но я, в самом деле...

— Время покажет, — я прервал его. — Лучше прикинь, а что дальше? И пока будешь готовиться ко сну, обдумай, кому девушка на самом деле улыбалась и поцелуи дарила, тебя или Айнуру? И еще, прими решение, надо ли ей открываться? А то ведь погулять одно, а всерьез любовь крутить, дело другое. Не будет ли грозить Элен опасность от знакомства с тобой? Надо ли подставлять девчонку? У нее уже есть свой путь — выйдет замуж за барона и нарожает ему детей...

— Нет! Она не любит его!

— А зачем тогда старику голову морочит?

— У ее семьи долги. Если бы не это, она смогла бы сама выбрать мужа. Но выхода нет и родственники, словно товар, отдали Элен старику. А он только с виду улыбчивый. На деле брюзга и ревнивец. Даже поколачивает ее...

— Это она тебе сама рассказала?

— Да.

— На первой же встрече, человеку, которого видит впервые в жизни? Более чем странно.

— Она не лжет!

— Ладно. Разберемся. Время позднее. Давай во дворец. Нам завтра еще оборотней встречать и думать, как деньги для казны легализовать. Тут проблем полным-полно, а у тебя любовь...

— Ты не прав, Уркварт. Одно другому не помеха. Да и чего беспокоиться? Пока у нас все складывается хорошо.

— То-то и оно, что хорошо, — я покачал головой. — Даже слишком и это настораживает. Канцлер притих, и великий герцог меня не тревожит. Демоны и те, твари, притихли. Ох, не к добру это.

* * *

Я проснулся от того, что на меня кто-то смотрел. Опасности не было, дергаться не стал. Приоткрыл левый глаз и обнаружил в спальне ламию.

Ведьма сидела в кресле, подавшись телом вперед, и рассматривала меня. Она склонила голову набок, словно любопытный зверек, и это меня рассмешило.

— Доброе утро, милая, — окончательно просыпаясь, сказал я.

— Доброе, — она улыбнулась своей милой неповторимой улыбкой.

— Как ночь прошла? Выспалась?

— Еще не ложилась.

— А что так? С сестрами общалась?

— Нет. Ходила в разведку.

— Куда?

— В дом генерала Минца.

— И что смогла узнать?

— Практически ничего. Кто-то очень сильный и умелый, уровнем не ниже Алая Грача, установил в доме генерала отличную магическую защиту. Решила не рисковать.

— Интересно. Как думаешь, кто бы это мог быть?

— Не знаю. В столице таких умельцев не меньше полусотни.

— Но хоть какую-то информацию получила?

— Да, — она помедлила и выдала: — Жена генерала Минца, урожденная Генриетта Диад, умерла полгода назад. Кремация прошла на Северном кладбище. По завещанию, после сожжения тела, прах развеяли над рекой.

— Вот это сюрприз. Как же так? От чего она умерла, и почему об этом я узнаю только сейчас?

— Ты сам решил, что не стоит задействовать людей Керна, а иначе бы информацию получил раньше. А мои сведения от соседей. Они, кстати, видели вампиров, которые крутились неподалеку. Но промолчали и будут молчать дальше, потому что с ними разговаривал человек, очень сильно похожий на Сима Ойсу. Он смог их запугать.

— Надо же. Куда ни посмотри, везде канцлер и Сим Ойса. Хорошая у них компания. Что дальше-то делать? У тебя есть предложения?

— Необходимо заняться личностью покойной, слишком странная женщина. Вела замкнутый образ жизни и днем на улицу никогда не выходила. Это я тоже узнала от соседей. Еще можно порыться в биографии генерала Минца. И Симу Ойса в разработку взять. Сама все не потяну, других дел хватает. Так что нужна помощь, или агенты Керна, или гвардейцы из особой офицерской группы.

— Керн тоже зашивается, а вот насчет дворян надо подумать. Они, конечно, не шпионы, но люди по жизни опытные, через многое прошли.

— Как скажешь. Решать тебе.

— Ладно. С этим понятно. А что твои сестры, ламии, сказали?

— Они собираются в поход с остверами и под предводительством Иллира Анхо готовятся напасть на республиканцев.

— Это я так знаю. Что еще?

Она улыбнулась и спросила:

— Ты, в самом деле, хочешь это знать?

— Да.

— Старшие сестры сказали, что у меня очень хороший паладин, красивый, смелый и умный. Такой может стать отличным воином, великим магом и добрым мужем.

— Вот, значит, как... — я приблизился к девушке вплотную, и левой рукой обхватил ее талию.

— Ага, — она хитренько усмехнулась, в ее глазах заплясали бесенята, а щеки девушки покрылись легким румянцем.

Ведьма хотела того же, что и я. И перед самим я мог не лицемерить. Попал. Я влюбился. И хотя понимал, что эта любовь навеяна богиней, поделать ничего не мог. Чувство от этого не страдало, и меньше не становились.

Мои губы осторожно прикоснулись к губам Отири и голова закружилась. Дыхание девушки смешалось с моим, запах ламии дурманил и хотелось целовать ее, прижимать к себе и любить. И тут опять, как это уже случалось раньше, нас прервали.

В дверь постучали, и мы услышали голос Амата:

— Господин граф, к вам посетитель...

— К демонам всех посетителей! — прорычал я.

Амат протопал по лестнице, а ламия, сканируя местность, прикрыла глаза. После чего, когда я попытался снова поцеловать ее, она отстранилась, высвободилась из объятий и сказала:

— Важный гость, надо встретить.

— Кто?

— Увидишь.

— А-а-а! Демоны задери ранних гостей! — я встряхнул головой и, прихватив верный клинок, направился вниз.

"В чем дело!? — спрашивал я себя. — Почему такой облом!? Раз за разом! Так нельзя, импотентом стать можно! Вот брошу все, возьму Отири и сбегу на месяц в глушь, где нас никто не потревожит".

Впрочем, я понимал, что не смогу так поступить, даже сгорая от страсти. Долг перед людьми, которые шли за мной, перед императором, Иллиром Анхо и семьей, не давал мне полной свободы. А когда я оказался во дворе особняка и увидел посетителя, мысли о любви развеялись.

Возле входа, покачиваясь, стоял в дым пьяный герцог Гай Куэхо-Кавейр, а кеметцы пытались его выпроводить, по возможности, вежливо. Месяц назад он был моим сюзереном, и мы считались друзьями, а теперь находились по разные стороны баррикад. С той поры ни словом не перемолвились, хотя следовало бы объясниться. И вот он сам пришел.

— Позовите Уркварта! — кричал герцог. — Немедленно!

— Ваше сиятельство, — верный Амат прихватил его с левого бока, — господина графа нет дома.

— Да-да, господин герцог, — Нерех схватил Гая за правую руку и развернул к воротам, — приходите днем или ищите нашего графа во дворце.

— Пустите! — Гай попытался вырваться, но безуспешно.

Следовало прекращать балаган, пока дружинники не выкинули сиятельного герцога за ворота, и я отдал приказ:

— Отставить!

Кеметцы отпустили нашего бывшего сюзерена, и когда он разглядел меня, я спросил:

— С чем пожаловал, Гай?

Он моргнул. Раз. Другой. Сфокусировал зрение и пожал плечами:

— Не знаю... Веришь или нет... Забыл... Шел сюда... Хотел сказать что-то очень важное... И забыл...

— Понятно. Проходи в дом. Сейчас вернем тебе ясность ума.

Спустя несколько минут я отпаивал герцога крепким взваром, а заодно, встав у него за спиной, применил "Патину", несложное заклятье, которое выгнало из его организма все лишние токсины и алколоиды. Вообще-то оно применяется против ядов. Но ведь синька-чмо, тоже яд, так что сработало, легко и незаметно для герцога. После чего Гай быстро пришел в себя, обвел гостиную комнату долгим взглядом и, осознав, где оказался, резко встал:

— Пойду я, — Гай сделал попытку направиться к двери. — Прошу прощения, граф Ройхо, за столь ранний визит и мой неподобающий вид.

— А почему так официально? Сядь. Мы не на званном приеме и ты хотел сообщить мне нечто важное. Разве нет? Или вспомнил что-то, а пьяная смелость отступила, и решил уйти?

— Я не трус! — он вспылил.

— Знаю. Но ведешь себя, именно так. О чем поговорить хотел?

Гай помедлил, куснул нижнюю губу и выпалил:

— Вчера я узнал, почему ты ушел под защиту императора.

— А раньше что?

— До этого момента меня обманывали. Советники сказали, что это твоя собственная инициатива, и я на тебя обиделся. Подумал, что ты меня предал, даже не захотел встретиться, чтобы поговорить.

— И что, от новых знаний тебе стало легче?

— Нет. Я знал, что Анат Каир и мой отец далеко не самые примерные дворяне в империи, не рыцари в сияющих доспехах без страха и упрека. Но даже не подозревал, насколько сильно они запачкались в дерьме. И еще я кое-что услышал...

Гай замялся. В нем шла внутренняя борьба. Как член семьи Канимов он не хотел выдавать секреты клана, но как честный человек, которому я неоднократно спасал жизнь, юноша должен был меня предупредить. И Гай решился:

— Отец встречался с бароном Каиром. Они не оставляют мысли взять тебя под контроль и подозревают, что именно твои люди нападают на наши владения...

— Мне это известно.

— А тебе известно, что они намерены похитить твоих сестер?

— Нет.

— Так вот знай. Именно это они и хотят провернуть.

— Когда?

— День или два.

Опасность была, но герцога, наверняка, видели агенты Канимов, которые трутся возле моего дома. Значит, доложат барону Каиру, а тот сделает выводы, поймет, зачем приходил Гай, и отменит операцию. Так что от появления Гая никакой конкретной пользы не было. Впрочем, охрану семьи в любом случае надо усилить. Хотя куда уже усиливать? И так весь Данце обложили, что мышь не проскочит. Да и вообще, хитрый Каним и Каир специально могли сделать так, чтобы Гай имел возможность их подслушать. Зачем? А чтобы посмотреть на его реакцию и на то, как я стану дергаться. Обычное дело, запустить дезинформацию и наблюдать со стороны за противником, который растрачивает силы и ресурсы. Ну, а я спокоен и беситься не намерен.

— Благодарю за предупреждение, Гай, — сказал я. — Такое не забывается, и я у тебя в долгу.

— Чушь! Это мы, кто пережил отступление к Ахвару, твои должники. — Гай махнул рукой, мол, пропади все пропадом, и просипел: — Пойду. Не надо меня провожать.

— Ступай, дружище.

Герцог покинул поместье, и рядом снова появилась Отири. Она присела рядом и положила голову на мое плечо. Хорошо. Тепло. Душевно. Только беспокойные мысли мешали расслабиться.

— За Гаем слежка есть? — я погладил ведьму по волосам.

— Да. Три агента, сменяют один другого.

— Значит, его предупреждение ничего не значит. Обычная деза.

— Ошибаешься. Думаю, что смысл в них есть.

— Какой?

Великий герцог дает понять, что готов перейти к серьезному давлению.

— И что я должен сделать, по его мнению?

— Притормозить и меньше высовываться.

— Не получится. Сегодня в столицу оборотни прибудут, а вечером казна получит недостающее золото.

— Но Иллир и сестры еще не прислали обещанные суммы.

— Своим золотом дырку закрою, от добычи с Ваирских островов, а что придет от Иллира, осядет в банке ВФО.

— Как деньги легализовать, решили?

— Да. Как сбор Саргоно и беспроцентный заем Ваирского Финансового Общества.

— Представляю себе злость наших противников, когда они об этом узнают.

— Это да. Много бы я дал, чтобы посмотреть на их лица и послушать, о чем они в этот момент будут говорить.

* * *

Граф Тайрэ Руге вышел на дворцовый балкон, который нависал над небольшим плацем между садом и казармами гвардии, а затем посмотрел вниз. Рядом с ним появился великий герцог Ферро Каним, и поступил точно так же.

Они смотрели на взвод оборотней, которые находились в своих звериных обличьях. Медведи, волки, лисы, рыси и один ирбис. Оборотни стояли в ровном строю, в две шеренги, и вдоль них двигался счастливый император, за которым тенью следовал граф Ройхо.

— Что вы на это скажете, канцлер? — Ферро Каним кивнул в сторону звериного строя.

— Ничего нового, — Руге пожал плечами. — Мы должны убрать Ройхо, но не решаемся это сделать, ибо в противном случае император начнет рубить головы и виновными объявит нас. Придется его останавливать, а это гражданская война, которая нам с вами не нужна.

— Как все не вовремя. Ройхо этот, оборотни, гвардейцы-отставники возле государя и деньги ваирцев, закрывающие дыру в казне. Скажу вам честно, граф, я не намерен утрачивать свое влияние в государстве и при дворе. Сейчас я тесть императора, отец императрицы, внук наследника престола и самый сильный аристократ в государстве. Мне это нравится, и отдавать свои позиции какому-то Ройхо, который еще несколько лет назад был самым обычным беглецом, не хочется.

Канцлер понимал негодование великого герцога. Только-только он достиг того, о чем мечтал долгое время, получил возможность влиять на государя, и снова все становится зыбким и неопределенным. Император, еще пару месяцев назад такой послушный, начал обзаводиться собственной гвардией, пока маленькой, но уже грозной, и стремительно набирает популярность в армии и среди богатейших людей государства. Так не далеко до открытого противостояния, которого все боялись, и если бы наследнику престола исполнилось хотя бы десять лет, великий герцог развязал бы войну. Без сомнений и колебаний. Но маленький Эрмин Анхо, которому все-таки выбрали имя, пока только и делал, что писался, плакал, просил мамкину сиську и спал. Значит, нужно ждать его взросления или налаживать контакт не только с канцлером, но и Ройхо, который стремительно набирает вес при дворе, а великого герцога это коробило. Он не привык так поступать. Ему проще убрать противника с пути, убить или ослабить, чем договориться с ним.

Все это канцлер видел и знал, что Каним не решается на открытое противостояние, но хочет его и желает, чтобы конфликт развязал граф Руге. А канцлер никак не мог забыть ощущение страха, испытанное в святилище Иллира Анхо. Он расценивал это как предупреждение и не торопился. Его люди собирали информацию на фаворита государя, крупица за крупицей, и чем больше Руге узнавал, тем больше понимал, что дергаться не стоит. Можно провоцировать Ройхо и по мелочи вредить ему. Для имперских дворян это нормально, ослаблять соперника и нервировать его. Но убивать северянина нельзя, слишком много темных пятен в биографии Уркварта Ройхо. Наверняка, за ним стоят мощные силы, происхождение которых канцлер не понимал. И в этом два графа были похожи. У графа Руге тоже имелись тайны, и за ним тоже была сила, о которой никто не догадывался.