Кратчайшее расстояние

И самое главное, начала вить гнездо. Мужу предлагала тоже, а он...

— Игорь, звонили из управления жилфондом, предлагают несколько вариантов на выбор. А еще я полазила по сайтам агентств, присмотрела нам дачку. Больше всего, по фото, конечно, понравилось две. Съездим в воскресенье?

— Съездим. По квартире, Мила, ты сама определяйся. Мне после казармы да служебных квартир везде хилтон.

— Ага, и после МПЭК. Ладно, ты мне скажи, какой лучше этаж брать, или неважно — главное — какой микрорайон? Одна, вроде, даже двухуровневая. Есть с ремонтом, дизайнера приглашали, представляешь?

— Сама смотри, Лютик. Может, с ремонтом и возьмешь? Не возиться с бригадой...

— Лютик, надо же. От Светы перенял? Нет бы самому выдумать! И про дизайнерский ремонт даже не заикайтесь, Игорь Вадимович. Видела я этот хай-тек...

-Люда, — окликнула меня Катя. — Ты с нами? Что молчишь?

— Стихи вспоминала. Слушайте.

Меня волнует оклик этот вещий.

Доверено часам — бездушной вещи

Участвовать во всех делах людей

И, возвещая время с площадей,

Служить работе, музыке, науке,

Считать минуты встречи и разлуки.

И всё, что нам не удалось успеть,

На полуслове прерывает медь.

(С. Маршак)

Глава 15. Ожидание.

— Камиль, ты говорил, мои гормоны за полгода успокоятся, июнь уже, а мне только хуже, особенно последние три недели. Думала, после отлета легче станет, так нет...

— Ты когда вернулась?

— Вчера вечером. Я с космодрома к родителям, хотелось день рождения с ними отметить. Пожила бы подольше, но сам видишь — развинченная вся. Пришла сдаваться.

— Ладно, направление в лабораторию я по электронке кинул, попросил сделать срочно. Сдашь, кофейку выпьешь и приходи.

Через час мы зашли в кабинет Бадамшина вдвоем с Катей.

— Я решила постажироваться на Людмиле, она не против.

— Я тоже не против. Ты как, Людмила, кофе пила?

— Да, а почему ты спрашиваешь, Камиль? Что там с анализами?

— Первое — теперь кофе тебе пить категорически не рекомендуется.

— Совсем?

— Года полтора точно, а может, и больше.

— Камиль, я посмотрю, — подруга протянула руку к распечаткам, пока я пыталась сообразить, что к чему.

— Милка! — Катя, потрясая бумажками, подскочила ко мне, обняла за шею. — Камиль, как я сразу не догадалась! Я тоже побегу, проверю. Направление отправь, — это уже от двери.

— Камиль, а что у меня там? — я подобрала с пола потерянный Гордеевой листок. — Лютропин соответствует началу лютеиновой фазы. Это хорошо или плохо?

— Люда, как по мне — замечательно. Ты беременна.

Я еще смеялась и рыдала, пила воду, в сотый раз перечитывала результаты и вообще испытывала терпение Бадамшина, когда вернулась Катя. И мы повторили пантомиму на бис, уже вдвоем.

— Как это не говорить? — возмутилась я. — Что значит 'не будем волновать'? Он не мальчик, в эйфорию не впадет, про работу не забудет.

— Я тоже скажу, — поддакнула Катя. — Артем больше боялся, что мы детей не сможем родить — если после Марса за полгода не смогли зачать, то после Луны шансы вряд ли увеличатся.

— Что Галина Эдуардовна скажет? — руководитель полета повернулся к Коровиной.

— Скажу, что девочки правы. Это радостное событие если и повлияет на Серебро и Русанова, то только в положительном ключе. Да и остальному экипажу придаст оптимизма. Те две пары ведь пока бездетны?

— Хорошо. Когда у нас следующий сеанс связи? Послезавтра... Вот и сообщите. Дайте я вас обниму, что ли?

— ... конец связи. Командир экипажа Игорь Серебро.

— Луна-один, для вас есть важное сообщение. Людмила Евгеньевна, Екатерина Юрьевна, вы на связи.

— Игорь!

— Мила, здравствуй, — удивлен, по голосу слышу.

— Игорь, — горло перехватило. — У нас будет ребенок.

— Артем, — всхлипнула рядом Катя. — Я беременна.

На Луне завопили и заорали. Видно, обрадовались.

— Мила, — столько сдержанной радости и нежности в голосе. — Береги себя, родная.

— Мы будем ждать. Возвращайтесь скорее.

— Катя, ты как себя чувствуешь?

— Все хорошо, любимый.

— Луна-один, присоединяемся к поздравлениям. Конец связи.

Пошли с Катей ко мне, испекли самых шоколадных брауни из всех возможных, сварили страшно калорийного какао и заели волнение. Все равно ведь скоро толстеть?

Руководство подсуетилось, сняло грех с души, то есть, я хотела сказать сбыло нас с Катей с рук. Устроило наблюдаться в лучший московский институт акушерства и гинекологии. По его же, руководства, настоянию, мы явились вставать на учет на раннем сроке непосредственно к заведующей отделением. Милейшая женщина встретила нас радушно, предложила зеленого чая и печенья, расспросила 'как там, в космосе' и лично проводила к 'прекрасному специалисту'. Прекрасного специалиста почему-то на месте не оказалось, как и медсестры, и нам было предложено присесть и подождать. Начальство, хмуря татуаж, пошло разыскивать нерадивых работников. Мы с Катей посидели минут пять, изучая наглядную агитацию, потом услышали, как в смежной смотровой хлопнула дверь, полилась вода.

— Диана Артуровна, а что случилось-то? Что, нельзя уж на пять минут отойти кофе выпить? Ужас, как заведующая кричала!

— Да каких-то двух вип-клиенток должна привести. Космонавтки. Слышала, на Марс летали?

— Что-то слышала в новостях. Они вроде несколько лет летали.

— Да, а теперь они обе беременные.

— Диана Артуровна, вот не повезло вам. Им же почти сорок.

— И наверняка патологий куча, от Дауна до Туретта. И возраст, и радиация.

— И не говорите, уродов каких-нибудь родят. Зачем их понесло на этот Марс?

На этой жизнеутверждающей ноте мы встали, шумно отодвинули стулья и потопали к выходу.

— О, вы уже здесь, — за спиной у нас открылась дверь, и я обернулась на звук. Врач улыбалась нам немного нервно, медсестра рядом краснела пятнами. — Добрый день!

— Нет, мы еще здесь, — ядовито ответила я. — Но не надолго.

— А... вы куда? — растерялась Диана Артуровна.

— Уродов рожать, — рявкнула Катерина.

— И не начинайте! Не поедем мы больше никуда. В городке и гинекология, и роддом есть, и педиатры. Хотите, расписку дадим? Но больше быть крысой лабораторной я не хочу. Люда?

— Владимир Петрович, спасибо вам за заботу, но я согласна с Катей.

— Ну, девушки! Они звонили, извинялись, каялись, можно сказать. Вы же не злопамятные!

— Я не злая, верно. Но память у меня хорошая.

— Директор института очень просил. Они уже и интервью дали, анонсировали.

— Владимир Петрович, мы пойдем. У меня гормоны и вообще...

— Екатерина Юрьевна, но вы-то! Как коллега коллегам!

— Скальпеля у меня с собой не было, вот что!

Видимо, немного опасаясь, что теперь-то Катя вооружена, а я и так опасна, Свенковский больше нас не уговаривал и не задерживал. Удачно так в поликлинику сходили, даже на прием без очереди попали. Ушли осмотренные и поздравленные за витаминами для беременных. Как говорится, ложки нашлись, но осадок остался...

Нет, у меня все-таки мужской склад ума. Или это потому, что я по гороскопу (в которые, как вы помните, я не верю) Близнецы? Плохо у меня с описанием интерьеров, нарядов и аксессуаров. Вот приступила я к ремонту нашей новой двухуровневой квартиры. Не понимаю я в стилях — современный, классический, еще-какой-то-там. Мне надо непохоже на офис, больницу и будуар Марии Антуанетты. Еще что бы стены не были синие, а диван красный, ну, или наоборот. И что бы и глаз не резало, и не кремовое и сливочное. Но я не с этого начала.

Молодая женщина ждет ребенка, муж в длительной командировке. Она готовится в магистратуру, делает ремонт в квартире и покупает дачу. Если не знать ситуацию, мне можно смело сочувствовать. Но дело в том, что одна я жила неделю, столько, сколько пропуск делали. Как только сообщила родителям и сестре о своем интересном положении, так и началось. Прикатила Света. Она, в отличие от меня, все про ламбрекены, фризы, колер и медальоны знает. И прованс от лофта с первого взгляда отличает. Она пробежалась по квартире, поахала от восторга по поводу размера и планировки, достала планшет и начала мне показывать по сто вариантов спальни, гостиной, кухни, ванной, детской, даже для туалета предлагалось несколько стилистических решений. Как по мне, единственное требование — что бы биде поставили и унитаз удобной высоты.

Света усадила меня на скамейку в парке напротив наших окон и потребовала выбрать немедленно.

— Давай определяйся. Нам еще материалы заказывать. А бригада? Тут у вас только спецподрядчики какие-нибудь? Ты узнавала?

— Да, я даже с бригадиром разговаривала. Они сейчас Русановым ремонт доделывают, в этом же доме и в нашем подъезде, только этажом ниже.

— Так надо сходить посмотреть! Что за люди, как работают.

— Давай я картинки твои посмотрю сначала? Что ты меня, как Фигаро — туда, сюда...

— Не бубни. С чего начнем? С гостиной или спальни?

Поскольку я уже вам во всем призналась, скажу только, что в гостиной у нас будет зеленая стена из живых растений и мебель цвета молочного шоколада, кухня-столовая оттенков такого нежного розово-рыжего цвета. То есть это я так думала, а на самом деле это темно-лососевый, сомон и, почему-то, дети Эдуарда. Лазурно-серый цвет для спальни, ярко-желтый для нашей ванной (есть еще гостевой санузел), детскую оформили в зеленых цветах — нейтрально и для девочки, и для мальчика.

Через две недели Света отбыла, поставив дело на единственно правильные рельсы. К этому времени я успела получить документы на дачу, но не успела подумать о ремонте. За меня опять подумали, на этот раз отцы. Папа прибыл на собственном автомобиле, под завязку груженом всякими лобзиками. Папа Вадим привез инструмента столько, сколько взяли в багаж на авиарейс — какой-нибудь фрезерный станок пришлось оставить, а все остальное...

Еще через месяц они обросли бородами, как Стенька Разин и Емелька Пугачев, так же поигрывали топоришками и вид имели самый разбойничий. Или пиратский, поскольку наши благородные разбойники тельники и банданы не носили. Дачу я вам тоже описать не берусь. Деревянная, двухэтажная, не новой постройки, но и не древняя. Родители воплощали мою мечту — пристраивали открытую веранду с крышей — балкончиком, на который можно было бы выйти из нашей спальни. Ремонт они тоже собирались делать по утвержденному Светой генплану. Самое главное — дачу мы купили в старом дачном товариществе, ни одной знаменитости на поселок. На участке никаких грядок, только запущенные клумбы рядом с домом, сосны, сирень и жасмин. Участок заканчивается забором на крутом высоком берегу чистой речушки, в заборе калитка и можно спускаться на пляж, не обходя по улице.

В августе приехали мамы и племянники. Племянники носились или помогали дедам, мамы консервировали, привлекали мальчишек копать и готовились сажать под зиму всякие луковичные и розы.

Я успешно поступила и по-прежнему помогала Гале. Ни минуты не была одна, а чувствовала себя очень одинокой. Мне очень не хватало Игоря, привыкла же все время вдвоем, и днем, и ночью. Особенно ночью. Хотелось любви, крепких рук, нежности.

Гормоны, токсикоз и отсутствие секса очень сказывалось. На окружающих. Ужас сплошной со мной общаться, самой стыдно, а ничего поделать не могу. Раздражаюсь по пустякам, злюсь, то плачу, то ругаюсь. Маму обидела, до слез. Плакала опять я, мамуля жалела. Жила только от сеанса до сеанса связи. Но что можно сказать любимому через тысячи километров пустоты? Что он может сказать тебе, когда вас слушает сотня человек? А мне хотелось знать все до мельчайших подробностей, о каждом дне там, в космосе. Я узнаю об этом, но много позже. Из дневника, который для меня вел Игорь.

Игорь.

4.06.

Никогда не только не вел дневников, но даже не читал, письма в нашем веке никто не пишет, только справки и отчеты. И ты знаешь, какой я красноречивый. Придется рассказывать, как умею. 48 часов назад штатно пристыковались, двое суток проверяли взлетно-посадочный комплекс, сегодня проводили техгруппу. До прибытия Нетесина, Уфимцевой и Снежкиной будем тестировать комплекс. Воспользовался административным ресурсом и забрал себе кладовку. Пока сплю здесь один, но потом съедемся с Русановым.

13.06.

Стыковка с ВПК. Два дня на разгрузку, день отдыха и старт.

16.06.

Разгон завершили, вышли на заданную траекторию. Работаем в штатном режиме. Быт пока не налажен, семейные все еще не определились с ночлегом. Обороняю кладовку. Нетесин спит в командной рубке. Вчера спрашивал, снятся ли нам космические лучи.

18.06.

Сегодня у тебя день рождения, и мы впервые за пять лет не вместе. Жаль, что ты не полетела. Твой юмор, ум, интуиция, опыт очень бы пригодились, но я понимаю, что здоровье важнее. И так пока с ребенком у нас не получилось. С одной стороны, это не слишком хорошо, с другой — тебе было бы тяжело одной, уж лучше позже, когда я вернусь.

19.06.

Сегодня Злата окликнула: 'Командир!' Обернулись я и Слава Келлер. Показалось, он смутился, а она даже с каким-то вызовом обратилась к нему. Пока работали мужским коллективом, было незаметно, а теперь, с появлением женщин (и их старанием), эта четверка держится обособленно.

22.06.

Расчетное время выхода на орбиту завтра в 11-00 по Москве. Сегодня соберу экипаж, до начала работы на Луне надо поговорить. Галина меня предупреждала о вероятности конфликта, мы обсудили способы решения. Считаю, что лучший вариант — откровенный разговор.

24.06.

Совершаем орбитальный полет, начали выполнение видео и фотосъемки поверхности Луны, аналогично выполненным на Марсе. Не было времени рассказать тебе о произошедшем объяснении. Первое — дамы демонстративно сели напротив меня и Артема, мужчины сбоку. Невербалика соответствующая. Сразу предложил высказаться. Начала, как ожидал, Уфимцева. Суть — они готовились вчетвером, роли расписаны, включение нас с Артемом в экипаж с ними не обсуждали, поставили перед фактом. Согласна, что включили по объективным причинам, но считает, что командиром должен быть Келлер. Жанна поддержала, Есин промолчал. Ждал, что скажет Келлер. Видно, что уязвленное самолюбие присутствует, и понять его можно. Но мужик настоящий. Сразу сказал, что командир в экипаже только один, что назначили старшего по званию, к тому же имеющего опыт межпланетного полета. Жестко предупредил, что раскола в экипаже не допустит — не для того столько лет готовились. Я решил ничего к этому не добавлять — просто пожали со Славой руки.

25.06.

Мила, я счастлив. Как ты там, родная? Не могу написать ни слова, они все куда-то подевались. Если бы ты была рядом... Береги себя.

26.06.

Не спалось. Первый раз в жизни записал, очень уж настойчиво они стучались. Для тебя.

Моя нежная Мила, родная моя,

Будет сын? Или дочь?

Как ты там без меня?

Я хотел бы обнять, закружить, защитить,

Я хотел бы, родная, с тобой рядом быть.

Береги себя, слышишь?

И это — приказ!

Я хочу целовать твои губы сейчас,

И носить на руках,

И любить по ночам,