Сандэр - 5. Ночной охотник

Тайбер тряхнул головой, прогоняя видение, немедля сменившееся другим. Ему показалось, из дальнего конца улицы, презирая пламя, шёл некто страшный. От тёмной и временами исчезающей за языками пламени фигуры веяло властью и угрозой. Капитан взревел, тряся головой. Вместо того, чтобы пропасть, призрачное видение обрело черты человека в свисающей лохмотьями одежде, точно искупавшегося в крови, судя по запаху, тролльей и людской. Человека ли? Оборотень невольно попятился, ощущая распространяемую от пришельца жажду. Идущий шёл убивать, и тени плясали перед ним танец смерти.

Капитан моргнул, и неведомый призрак вдруг исчез из виду, оставив горящие дома и пустую дорогу. Ни теней, ни человека. Державшиеся поодаль от беорна тролли неожиданно повалились на дорогу, с тихим хрипом хватаясь за горло и грудь. Тайбер в растерянности попятился, не понимая происходящего.

— Уходи, — раздался позади показавшийся знакомым голос. Несмотря на гул пожара, беорн хорошо расслышал каждый звук, хотя произнесено слово было негромко.

Сказанное прозвучало как приказ — властным тоном, не терпящим возражений. Так общались с наёмниками патриархи вампиров, проведшие всю жизнь в клановых войнах, и тысячелетние владыки тёмных эльфов, на которых, бывало, работали оборотни Марадро. Жажда мести и желание спасти товарищей, выиграв немного времени, удалились куда-то на задворки сознания, уступив первобытному страху перед сверхъестественным.

Близость сущности, превосходящей беорна на порядки, пугала больше орды синекожих за частоколом. Пересилив себя, Тайбер обернулся в поисках помощника. Волколак сжался на смотровой площадке, наполовину трансформировавшись. Шерсть на загривке помощника вздыбилась, пасть оскалена, страх в глазах вот-вот перерастёт в ужас. Он глядел на фигуру в рваном плаще, стоящую на верхушке частокола, и осторожно, мелкими шажками отходил к краю площадки.

За перегораживающей вход в селение горой из брёвен виднелась набирающая скорость туша олифанта, очевидно, вознамерившегося расчистить ворота для синекожих.

Обрывки плаща взметнулись, и неизвестный союзник в мгновение ока растворился в колеблющемся жарком воздухе.

— Отходим! — гаркнул наконец справившийся со страхом беорн Рейку.

Тот немедля соскочил со смотровой площадки. Тайбер приблизился к частоколу и выкатил из-под навеса бочку горючего алхимического масла, взвалил её себе на плечо, пробежал с полсотни шагов и, взревев, бросил посреди улицы по направлению к воротам. Разбившаяся бочка выплеснула содержимое, вспыхнувшее от соприкосновения с пылающими домами. На пути троллей и одержимых образовалась преграда, которую нельзя ни перепрыгнуть, ни затушить до утра. Дальше на дороге вырыты вместительные и глубокие волчьи ямы, накрытые хлипкими досками и присыпанные землёй и снегом. Одинокий разведчик над ними пройдёт, двинется за ним отряд, и троллям не позавидуешь. Пожалуй, олифант, провалившись в такую яму, окончит жизнь на массивных, смазанных ядом кольях.

К появлению беорна у рва наёмники перелезли стену и опускали подъёмный мост для горцев. Меж настенных зубцов стоял маг, компанию ему составляли частично трансформировавшиеся басты и волколаки. Ни имперских латников, ни стрелков. Вид чародея свидетельствовал о жестокой битве, в коей ему довелось побывать. В изорванной кольчуге, без шлема, с обломанным у навершия посохом и округлившимися глазами он казался выходцем из преисподней. Видимо, никто не препятствовал наёмникам завладеть подъёмным механизмом, молоденький маг нынче совсем не боец.

Во внутреннем дворе Веспаркаста нашлось подтверждение догадке Тайбера — десятки мёртвых имперцев, погибших в бою друг с другом. Знатно порезвились бестелесные духи, вселяясь в защитников замка. На южной и восточной стенах кипела битва, с напирающими синекожими рубились имперские рыцари и непрестанно плевались разноцветными огнями заклятий маги. Марна Изверга среди обороняющихся не было видно, его заместители — два чародея, самые опытные в крепости — вовсю использовали свитки. Местный священник орудовал тяжёлым серебряным крестом на цепи, разнося головы подступающим троллям и одержимым, при этом орал молитву Всеотцу и ангелам Его. Сражался он в кольце врагов без помощи соратников.

Тяжелораненых товарищей наёмники определили у входа в донжон. Имперцы не возражали. Пробегавший вестовой мазнул встревоженным взглядом по оборотням с горцами, крикнул, чтобы подняли поскорее ворота, и передал выжившему в недавней бойне молодому магу приказ держать оборону на северной стене. Люди нужны? Нет, воинов не хватает, обходись собственными силами. Наёмников используй, что им, за просто так укрыться разрешили?

Слова вестового взбесили Тайбера. Имперцы отказались от предлагавших им помощь в обороне наёмников, выгнали, а теперь хотят выглядеть благодетелями. Кто прикрывал их высокомерные задницы в селении, не давая троллям продвинуться к замку? Конечно, бились оборотни и горцы за себя, однако это не отменяет факта защиты ими Веспаркаста.

— Укрыться разрешили? — Тайбер поразительно легко для массивной комплекции взлетел по каменной лестнице на стену и, выбив у вестового из руки копьё, сгрёб за грудки. — А вы попробуйте нас отсюда выгнать, ублюдки!

Отшвырнув парня, он отвернулся и направился к угловой башне без крыши. Беорн не опасался удара в спину, волколаки и басты сумеют отреагировать прежде, чем имперец занесёт оружие. Да и наблюдение за полем боя куда важнее общения с вестовым.

На башне расположились четверо наёмников, активно исследующих обнаруженную метательную машину, обслугу коей перебили одержимые. Тут же был и Рейк, пытающийся зарядить стреломёт дротиком наподобие тех, какими стрелял переносной скорпион капитана. Того и гляди, скоро у оборотней появится козырь в виде артиллерии. Возможно, снаряды смогут пробить броню тролльего олифанта.

За пламенем горящего селения было не разобрать происходящего за занявшимся частоколом. Внутрь никто не проник. Лижущие мёртвых огненные языки насыщали воздух запахом горелой плоти.

Звук рога, похожий на протяжный рёв дикого трёхрога, заглушил гул пожара, крики дерущихся и лязг металла на стенах крепости. Странный сигнал, ранее не слышанный Тайбером, долго висел над местностью, и наёмник, закрутивший головой в поисках врагов, переменился в лице: штурмовавшие Веспаркаст с юга синекожие поспешно отступали.

ИНТЕРЛЮДИЯ ЧЕТВЁРТАЯ

— Вождь и верховный шаман Длинных Клыков погибли, Владыка. С ними одержимые и большая часть воинов.

Новость потрясла не только Рак-Джакала, коему предназначалась. Предводители кланов Чёрного Копья и вестники племён, участвующих в походе, точно окаменели. Лар-Джур, и тот побледнел, сообщив о гибели союзников. Сведения об убитых стекались к нему из мира духов, и он держал в курсе событий Рак-Джакала, своего вождя и давнего друга.

Сначала ушёл за Багровую Реку владыка Красных Когтей с охранной дюжиной, набранной верховным шаманом племени из одержимых старшими лоа воинов. А ведь вождь Влах-Джин, несмотря на возраст, по сию пору считался искуснейшим воином Чёрных Трясин, непобедимым в боях один на один. Против него, сказал Лар-Джур, выступил то ли людской, то ли эльфийский колдун, в одиночку перебивший троллий охранный отряд и забравший с собой десятки жизней простых воинов. Откуда взялся он на поле боя? По донесениям разведчиков, днём никто не приходил к большому каменному дому1 железошкурых2. Вдобавок, эльфийские древесные создания вместе с ним не допустили взятия Красными Когтями западного отрезка Вала, разрушив замысел троллей и вынудив их отступить.

# # 1 "Большим каменным домом" называют лесные тролли любой замок.

# # 2 "Железошкурыми" синекожие называют воинов в доспехах.

Вождь Длинных Клыков привёл с собой сотни воинов, верховный шаман подготовил множество одержимых, из щенков саблезуба с помощью колдовства вырастил чудовищных зверей. Он взял в поход своё величайшее творение — одержимого старшим лоа олифанта. Колдун защитил создание заклятиями и щитами, оно обрело неуязвимость для оружия и чар людей. И вдруг все они разом погибли. Как такое случилось? Ведь основные силы обороняющихся собраны на полуденной стене!

Лар-Джур растерянно произнёс:

— Людей оберегает могущественный колдун, Владыка. Он расправился с Длинными Клыками, воззвав к Древним Силам. Под воинами племени и одержимыми разверзлась Великая Пропасть.

— Ты шаман! — сквозь сжатые зубы процедил Рак-Джакал. — Должен знать, кто вышел против нас и как его убить. Победишь колдуна в открытом бою, сохранив жизни нашим троллям?

Собиратель Костей потупился, что случалось с ним редко. В последний раз вождь видел его таким беспомощным, когда тот был ребёнком, едва начавшим учиться колдовству у ныне покойного верховного шамана Чёрного Копья.

— Не сейчас, Владыка.

С трудом Рак-Джакал подавил в себе разраставшийся гнев. Лар-Джур подвёл троллей, намеревавшихся к утру пировать в большом каменном доме, поедая внутренности железошкурых. Дали маху и разведчики. Бестелесные духи, постоянно следившие за селением людей, не предупредили о могучих колдунах у врага. Марн Белокожий не в счёт. В ксаргских лесах есть шаманы сильнее. Тот же Собиратель Костей.

Битва не проиграна, она откладывается до поры. Рак-Джакал приказал отходить. Рисковать понапрасну вождь не любил. Лучше напасть завтра, через день, два, седмицу, чем атаковать сейчас и погубить всех воинов. До следующего штурма тролли отдохнут, а колдуны призовут лоа, восполняя потери среди духов.

Железошкурые не пытались ударить по отступающим. Они явно не верили выпавшему им счастью и ждали подвоха.

— Столько потерь, — произнёс Рак-Джакал. — Мы хотя бы вымотали людей. Укушенный враг слабее здорового.

У границы леса разгорались костры — племя становилось лагерем. Пахнуло горелым деревом и жарящимся мясом. К знакомым с детства запахам добавились терпкие ароматы трав, сжигаемых над жаровнями. Шаманам предстоит трудиться до рассвета, призывать духов убитых и вселять лоа в пленников и зверей. Лар-Джур отдельно ото всех на небольшом холме развёл огонь, куда подбрасывал порошки, брызгал кровью из разрезанной ритуальным ножом ладони и выл, носясь вокруг пламени в безумном танце. Создания из костей животных выстроились кольцом возле него и словно уснули, опустившись на снег.

Внезапно он пронзительно закричал, вытаращившись в небеса и выпрямившись, точно сквозь его хребет продели ровную палку. Крик оборвался, уйдя к звёздам, шаман задрожал и сел, касаясь лбом земли. Спустя несколько вздохов он, стряхнув с себя остатки транса, пошёл в сопровождении костяного полумедведя-полубыка к вождю.

Рак-Джакал к тому времени держал у костра совет. По правую руку от него сидел одноухий владыка племени Звёздной Рыси, по левую — верховный шаман Красных Когтей Йагг-Джин, младший брат погибшего ночью вождя. Напротив восседал на куче человеческих и тролльих кож повелевающий Рогатыми Гадюками Кинэб-Джосак, обнажённый до пояса, несмотря на мороз. Весь в татуировках, изображающих сплетшихся змей, он сам походил на змея. Холодный взгляд, имитирующие чешую шрамы на теле, необычно вытянутая форма черепа — овладей гад ведьмой-троллой, родилось бы именно такое существо. Сходства добавляла шипящая речь. Никто не знал, сколько зим прожил Кинеб-Джосак. Он был единственным среди троллей Ксарга вождём-шаманом племени.

— Владыка! — обратился к Рак-Джакалу Лар-Джур за позволением говорить и, дождавшись ответа, сказал: — Я воззвал к Старейшим, испрашивая у них совета, и они откликнулись, указав на тех, кто поможет нам одолеть пришедшего из-за Багровой Реки врага.

— И кто же эти с-сущности? Древние? — уперев руку в бедро, насмешливо спросил Кинеб-Джосак.

Великий шаман, почитающийся чуть ли не наравне с болотным отшельником Зораг-Джином, помнил ныне грозного Собирателя Костей несмышлёным учеником и сомневался в его способностях.

— Нет, верховный, — Лар-Джур сделал вид, что не расслышал насмешки в голосе старого тролля. — Проклятые железошкурыми и лесными выродками1 колдуны жаждут заполучить дух нашего врага. Они пообещали вскоре прийти к большому каменному дому.

# # 1 Лесные выродки — презрительное название светлых эльфов у троллей.

— Колдуны, ха, — плюнул шаман Красных Когтей. — С нашим врагом не справились ни я, ни уважаемый верховный Длинных Клыков Брах-Джин. Что с ним сделают какие-то безымянные колдуны? Они хотя бы тролли?

— Послание было туманным, я не определил, какому племени они принадлежат, верховный. Ты не веришь в правдивость Старейших?

Шаман Красных Когтей скривился и гневно засопел, но спорить не стал.

— Старейшие благословили нас-с, — прошипел Кинэб-Джосак, растягивая слова. — Они не лгут нам в благос-сти своей. Не стоит сомневаться в правдивос-сти наших покровителей, дабы не прогневить их, однако, неразумно полагаться лишь на защиту Бессмертных. Нам дарована хитрос-сть, и мы сами должны разглядеть опас-сность. Те, кого не знаем, таят для нас угрозу. Хорошо, что колдуны помогут нам избавиться от врага. Плохо, что нам неведомы желания колдунов. Не захотят ли они пожрать нас-с и забрать святыни, взятые нами в поход? Нам надо быть готовыми к удару в с-спину.

Вожди и шаманы одобрительно загудели. Рак-Джакал кивнул, выражая согласие с шаманом Рогатых Гадюк. Придут Проклятые, и большой каменный дом железошкурых падёт, затем безымянные колдуны умрут. Их амулеты достанутся троллям. Да будет так!

Глава 6

ДОЛГИЙ РАССВЕТ

Марн напоминал побитого пса, подравшегося со стаей дворняг. Одежда испачкана кровью и копотью, кольчуга разорвана в нескольких местах. По-моему, постарел он за ночь лет на пятнадцать, морщины глубже прорезались, особенно вокруг глаз и на переносице. Это он привёл себя в относительный порядок, расчесался, умылся. Не переоделся, вероятно, потому, что с минуты на минуту ждёт наступления. За спиной у него двое здоровяков в капюшонах — заплечных дел мастера и попутно помощники и охрана.

— Чего явился?

— Я... — менталист закашлялся, будто у него слова в горле застряли, — прошу прощения за излишнюю предосторожность в отношении тебя и твоих бойцов, Сандэр.

— Мне плевать, Марн, на твои извинения. Хочешь искупить вину — воскреси моих девчонок. Нет — уходи, пока не снял с тебя голову, оказав услугу тем ублюдкам, поставившим лагерь у леса.

— Я хочу поговорить, — тяжело вздохнул маг.

Он показался мне донельзя жалким, бездомным бродягой, сломленным жизнью. Обыкновенный седой старик, чьи славные деньки давно минули, и он осознал это только сейчас, на склоне лет, потерпев поражение в драке.

Восприняв моё молчание в качестве разрешения, Изверг продолжил:

— Мы потеряли много товарищей. Нельзя допустить повторения сегодняшней катастрофы, Сандэр. Предлагаю объединиться. С твоими дриадами и наёмниками мы отобьёмся, я уверен.

Будь моя воля, ушёл бы к Зеркальному озеру немедленно, бросив Марна и Веспаркаст. Раньше замок и маг значили для меня многое, теперь в душе будто пожар пронёсся, оставив от былой привязанности горький пепел. Мы в башне на гребне Крессова Вала живые и невредимые, подле нас положенные на пол коченеющие тела Виолы и Файоны. Девчат убили проклятыми топорами одержимые синекожие. А до боя с троллями дриад убил ты, Марн. И трёх древней, покоящихся снаружи и корнями сросшихся с Крессовым Валом навеки. Из-за тебя, урод, лежат пластом от истощения Эстер с сёстрами. Сражаться могут всего две дриады.