Потерянный Рай

 Я не против. Номожет пройдем чуть дальше? Здесь есть одно очень красивое место.

 Веди. — улыбнулся я.

Через несколько минут мы вышли на небольшую поляну, заросшую низенькой мягкой травкой. Поляну со всех сторон окружал густой лес, в некоторых местах деревья росли настолько густо, что было не протиснуться между стволами. Моя красавица устроилась в центре поляны, прислонившись спиной к еще не остывшему валуну. Я же бесцеремонно развалилсярядом, положив голову ей на колени. Она смотрела на меня своими глазами цвета чистейшей небесной лазури и улыбалась, перебирая мои волосы. А мне хотелось просто утонуть в этой синеве и не возвращаться более. Впервые за последние несколько месяцев я по-настоящему расслабился и полностью отдался своим чувствам. Мне хотелось, чтоб этот вечер не заканчивался, хотелось остаться здесь навеки. Не пойму, что меня тода побудило сказать то, что я сказал. Наверное, я наконец четко осознал одну вещь, я буду любить только Её, никто мне больше уже не нужен. Хочу, чтоб Она была со мной навсегда! Поняв это, я спросил ее:

 Нариэль, ангел мой, ты выйдешь за меня замуж? — "Мдаа... Поспешил я с предложением..." — Проскользнула в голове мысль. Она смотрела на меня непонимающим взглядом и пыталась вникнуть в суть сказанного.

 Выйти... За тебя... Замуж?.. — повторила она отрывисто.

 Да. Ведь нет никакого смысла тянуть. Ты знаешь, я тебя люблю. Люблю больше жизни. Не знаю, с чем сравнить мое чувство к тебе... Ты для меня — богиня...

 Я... Я не знаю... Ожидала любого вопроса оттебя, но не этого...

 Почему же? Я люблю тебя, ты — меня. Что же нам может мешать?

 Ничто. — взгляд ее прояснился. — Никто и ничто не может помешать мне быть счастилвой! А счастила я только с тобой...

 Так как насчет моего предложения? — я улыбнулся.

 Я согласна! — почти прокричала она и ее звонкий смех разнесся по полянке. Никогда бы не подумал, что это кроткое нежное существо можеттак звонко смеяться.

В порыве счастья я схватил ее в охапку и закружил хохочущую девушку в ритме танца. Не помню, как долго мы носились по траве, однако, оба мы выбиись из сил и успокоились наконец. Теперь мы лежали рядом на мягкой траве и смотрели на звезды. Она положила голову мне на плечо и прошептала:

 Спой... — она произнесла это таким тихим и сонным голосом, что сперва ядаже не понял, что она сказала.

 Что?

 Спой что-нибудь...

 Не знаю, что тебе спеть. Радостных песен в моем репертуаре нет практически...

 Нуу... — протянула она с шутливой обидой. Я не выдержал и рассмеялся.

 Ладно. Есть у меня одна песня, но тоже грустная...

 Спой!.. Я так люблю, когда ты поешь...

 Хорошо. — и я запел

Лёд апрельских небес

Тонет в белой воде,

Тает сном в моих руках:

Стонет сумрачный лес —

Шлёт прощанье звезде,

Той, что меркнет в облаках!

Я семь долгих ночей

Шёл за ней по следам,

По воде лесных зеркал...

Не церковных свечей

Верил я чудесам —

Верил ей, её искал!

И внимая огонь

Этой девы-звезды,

Я лелеял дивный дар...

Под упрямой ногой

Пели тонкие льды,

Но держали мой удар!

Билось сердце в груди,

Согревало в снегах,

И пылал костёр ночной...

Но рассвет позади —

Там, на тех берегах —

Я увидел за спиной!

Хэй, моя Звезда!

Мой светоч ночной,

Будь со мной...

Веди меня сквозь тьму

Я свет твой печальный приму,

Вопреки всему...

Но близок утра свет —

Я вижу рассвет —

Он за мной...

Земной любовь была,

И смертью земной умерла

Она...

Тлеет утренний свет,

И с холодных небес

Льется вниз моя тоска.

Я ловлю её след,

Но и след уж исчез,

Как весенняя гроза,

И погибла во тьме

Та святая любовь,

И затих мой дивный дар...

Позабудь обо мне

И пылай вновь и вновь

Для других, моя Звезда!

Хэй, моя Звезда!

Богиня огня,

Ты вела меня

Сквозь царство льда,

Но сердцем была холодна,

Как сияние сна...

А я пылал во тьме —

Я сам стал ночною звездой,

Но ты оставалась немой,

Небесная смерть!

Оставь меня...

 Красиво... — только и смогла она прошептать в конце. — Скажи, у тебя все песни такие? — добавила после паузы.

 Какие?

 У тебя все песни так за душу берут?

 Не все. Но эти — мои любимые. Они заставляют задумываться о философских вопросах. И, кроме того, в каждой душе они порождают свой неповторимый отклик. Каждый воспринимает их по-разному.

 Да... У нас такого создать не смогли бы... Спой еще...

 А не хватит на сегодня?

 Нууу... еще одну и все... — протянула она. Не могу сопротивляться, когда она просит таким тоном.

 Хорошо. Но только одну. Сейчас вспомню...

Ночь унесла тяжелые тучи

Но дни горьким сумраком полны

Мы расстаемся — так будет лучше

Вдвоем нам не выбраться из тьмы

Я любил и ненавидел

Но теперь душа пуста

Все исчезло, не оставив и следа

И не знает боли в груди осколок льда

Я помню все, о чем мы мечтали

Но жизнь не для тех, кто любит сны

Мы слишком долго выход искали

Но шли бесконечно вдоль стены

Я любил и ненавидел

Но теперь душа пуста

Все исчезло, не оставив и следа

И не знает боли в груди осколок льда

Пусть каждый сам находит дорогу

Мой путь будет в сотню раз длинней

Но не виню ни черта, ни бога

За все платить придется мне

Я любил и ненавидел

Но теперь душа пуста

Все исчезло, не оставив и следа

И не знает боли в груди осколок льда



Да... Хватит на сегодня. Еще одну такую песню я не выдержу. Заплачу...

 Больше петь не буду. — весело улыбнулся.

 Отнеси меня домой...

Как пожелаешь. — я взял ее на руки и взлетел. Полет был недолгим. В мгновение ока мы были у двери ее дома. Я собирался спустить ее на землю, но моя ноша спала сном младенца. Одним взмахом я поднялся к окну ее комнаты и осторожно влетел в открытую ставню, уложил ее на кровать и накрыл тонким одеалом, чтоб не замерзла. Поцеловал напоследок и улетел.

Друзья мои искренне обрадовались такому разрешению нашего романа и активно помогали в подготовке к торжествам. Все таки не каждый день легат черного леиона женится. Праздник обещал получиться запоминающимся. А в последний момент Творец меня просто оглушил заявлением, что сам будет проводить церемонию. Специально ради этого случая я один отправился к руинам замка Мефистофеля и отрезал от того, что осталось от некода гордого архидемона, два куска рога, из которых впоследствии были сделаны два обручальных кольца. Выполненные из белоснежной кости архидемона в форме фигурки ангела с распростертыми крыльями в качестве обода и руническим узором из истинного серебра (Азраил не поскупился), эти кольца были настоящим произведением искусства, кроме того, сам Творец наложил на них особое благословение защиты. Которое оберегало своего владельца от всякого рода опасностейи приносило удачу. В дополнение ко всему, я попросил ювелира вставить в кольца по небольшому сапфиру насыщенного синео цвета и лично наложил на них заклятия отпугивания нечисти. Теперь эти кольца стали не только украшением, поражающим своей красотой, но и мощнейшими талисманами, защищавшими своих владельцев от многих опасностей.

И вот наконец наступил день празденств. Опять собрался весь город. Я должен был войти в город в сопровождении своих легионеров при всем параде и шествовать до главного храма. Вавилон пестрел множеством лент и флажков, горожане встречали меня как великого героя. Все городские войска кроме стражи снова, как пол года назад выстроились на всем протяжении центральной улицы. Ничто не предвещало грозы, которая разразилась через несколько часов и оборвала множество жизней, попутно навсегда изменив мою судьбу...

Все шло по сценарию. В сопровождении Черного легиона я прошел по городу до ступеней главного храма, де меня радостно встретили Петр и Азраил, двое моих лучших друзей в том городе. Мы торжественно вошли в церемониальный зал. Я удивился, как он не лопнул от такоо количества зрителей. В зале играла дивная спокойная музыка, а на душе кошки скребли. Тогда я не знал, почему так, теперь знаю. Ну, все по порядку.

Мы прошли и остановились перед Творцом в ожиданиии невесты. Ждали, но появление ее оказалось все равно неожиданным. Возможно, потому что в этот раз она превзошла саму себя в красоте и ослепила всех присутвтвовавших... Боги она была красива... Сейчас, вспоминая все это, я думаю, а не слишком ли легко отделались проклятые демоны? Она была не просто прекрасна, она была божественна.

На ней было лекое, будто сотканное из воздуха, платье небесно-голубого цвета с серебряным и золотым кружевом, которое несколько оттеняло красоту ее голубых глубоких, словно море, глаз... Кода она шла, платье развевалось этаким шлейфом за ее спиной. Создавая впечатление, что она парит над землей. Волосы были распущены и наспадали на плечи золотым водопадом, в них были искусно вплетены мелкие рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты так, что созадавлось впечатление, будто она светится изнутри всеми цветами радуги. Голову украшала мифриловая диадема неземной красоты с огромным сапфиром цвета ее глаз в форме листа неизвестноо мне дерева, а по обе стороны от сапфира горели два изумруда поменьше, дальше были вставлены рубины и бриллианты еще меньших размеров по всему ободу. Это был подарок Петра. Не сомневаюсь, он озадачил этим эльфов, о знакомстве с которыми он однажды упоминал. Картину довершали белые крылья и золотой нимб над головой (Тцорец потрудился). Словом, когда она вошла, нет, вернее вплыла в зал, зал ахнул и забыл, что надо дышать... А мое состояние вообще невозможно передать словами (ни цензурными, ни нецензурными). Сказать, что я был огулшен, поражен, покорен, побежден, убит, значит не сказать ничего. Еле сдержался, чтоб не упасть на колени перед ней. Гордым лебедем она прошествовала мимо замерших в изумлении рядов и встала рядом со мной. Глаза лучились неподдельным счастьем и сверкали подобно морской глади, а на губах замерла веселая улыбка. Я улыбнулся в ответ. Творец начал свою речь, но ему не суждено было ее закончить.

Мощный удар заставил храм содрогнуться до самого основания, оромный горящий камень пробил стену и упал в гуще гостей, расплескивая вокруг себя огонь и осколки. Я рефлекторно прикрыл себя и Нариэль крылом. Очень воврема, в следующую секунду я ощутил несколкьо сильных ударов, осколки стекол и куски стены долетели и до нас. Вокруг поднялась страшная суматоха. Оставив Нариэль на попчении брата и отца, я выбежал во двор и узрел страшную картину...

Все пространство перед городскими стенами насколько мог охватит глаз было заполнено целым морем духов и демонов. Переговоры увенчались успехом. Объединенная армия Тартара и Инферно стояла под стенами Вавилона. Сбылись самые мрачные наши страхи. Ну, чтожь, сдаваться мы не собираемся. Да будет бой! А за свадьбу они мне отдельно ответят!

 Все, кто может держать оружие, за мной! За Вавилон!! — бросил я через плечо и, больше не оглядываясь, взмыл ввысь. Краем уха я слышал, как за мной взлетали все новые и новые ангелы, а моя тысяча уже через пару секунд выстроилась атакующим клином за мной. — Левий, возьми всех ненаших и держите ворота! — Легат коротко кивнул и бросился исполнять приказ. — Остальные, за мной, заткнем их осадные орудия. — Я спикировал вниз на весьма большое скопление катапульт и баллист вкупе с совершенно незнакомыми, но от того не менее опасными осадными орудиями. Они уже постарались наславу, город утопал в огне.

Клинок духа и Абадонна сами материализовались в моих руках. Я уже привычным усилием воли окутался черной дымкой и упал в самую гущу врагов. На выживших сверху обрушились перья, буквально вбив их в замлю.

 Вард, отойди — я услышал голос Азраила. И тут же был сбит с ног ударной волной от ударившего в ближайшую катапульту Светового тарана. Через секунду рядом ударили еще два тарана, а еще через две мне рпишлось взлететь, чтоб не попасть под целый град таких вот таранов.

 Где Нариэль? — тут же спросил я Азраила.

 Она в храме. Там все апостолы и Творец. Я оставил с ними половину легиона.

 Спасибо. — Мне полегчало. — А где архангелы?

 Михаил собрал всех и направил к подступам к Храму и часть к башне.

 Ладно, надо создать хотябы три — четыре очага сопротивления. Нужно собрать всех, кто может стражаться. — все это я говорил уже по пути обратно к городу.

 Сделаем. Но видно придется отступить а Рай. Город нам не удержать.

 Посмотрим. — рыкнул я. — Не знаю, удержим мы город или нет, но они мне дорого заплатят за все!

 Не увлекайся. Постарайся выжить. Я пойду собирать легионы. Ты постарайся удержать главную улицу.

Я последовал его совету. Враг захватил ворота очень быстро. Мне с трудом удалось остановить отступавших легионеров и навести порядок в порядком деморализованном подразделении. К счастью, пройти к Башне можно было только по центральной улице, чем мы и воспользовались. Я приказал перекрыть дорогу баррикадами на всем протяжении улицы, стрелки заняли удобные позиции на крышах домов и нещадно поливали стрелами наступающих врагов. К нам постояно присоединялись все новые и новые войска и ополченцы. Вскоре под моим начало был уже небольшой легион, который я разбросал по баррикадам. Все эти мероприятия сопровождались практически непрерывными, идущими одна за другой атаками демонов и духов на мою баррикаду. Ширина улицы не позволяла им в полной мере воспользоваться численным преимуществом, но их было слишком много, поэтому мы медленно отступали, дорого отдавая каждую пять земли.

Несколько раз легионеры пытались атаковать противника сверху и нарушить их коммуникации, но после трех сотен бездарно погибших бойцов, сбитых целой стеной стрел еще на взлете, попытки прекратились. Враг прижал нас к земле, хотя немного это ему дало.

Штурм затянулся. После неудачной попытки блицкрига враг завяз в ожесточеных уличных боях, где численное преимущесво не всегда гарантировало победу. Каждый дом, каждая улочка, каждый поворот становились нерушимыми крепостями, каждая крыша становилась площадко для обстрела. В тот день враг хорошо искупался в крови.

День подошел к концу, наступила ночь, но бой не затихал ни на секунду. На нас наседали непрерывно. Враг менял сотню своих на одного нашео, но он мог себе позволить такой размен. Враг гибли тысячами под стрелами и мечами наших воинов, но все же упрямо двигались вперед, буквально заваливая нас телами. К полуночи мы отошли за третью линию баррикад и наступление наконец приостановилось. Я устало присел под стеной какого-то дома. А бойцы, четыре часа не выходившие из боя, просто повалились на землю там, где стояли. Не представляю, как у них хватило сил так долго держаться под вражеским натиском, если даже я, постоянно подпитываемый силой выпитых Клинком душ, чувствовал себя выжатым лимоном.