Божественные головоломки, или Война за любовь

Едва боги собрали вещи и взнуздали коней, как были подхвачены мощным потоком силы и будто в прорубь ухнули в пространство другого измерения.

Глава 11. Крепость Граммен

Яркая холодная голубизна неба над горами превратилась в ослепительную синь, расцвеченную красками полыхающего закатного солнца, а серая скала в потрескавшуюся от зноя красно-коричневую глинистую степь с бесконечной чередой невысоких холмов и редкими чахлыми кустиками растительности. В паре-тройке километров виднелась россыпь скромных домишек из необожженных кирпичей, составляющих жалкое подобие деревеньки. Мощные энергетические потоки не могли заменить плодородной почвы и воды, столь необходимой для жизни людям. Похоже, народ не стремился селиться здесь.

— Это Граммен? — с недоуменным разочарованием вопросил Элегор, распахивая на груди рубашку пошире и закатывая рукава.

— Нет, крепость Граммен там, — превращая камзол в скатку одежды и засовывая его в седельную сумку, Элия мотнула головой вправо. Богиня развернула кобылу и успокаивающе похлопала ее по шее.

Герцог вслед за принцессой поворотил коня и едва сумел подавить изумленный вздох. Почти на отвесной скале, неизвестно как оказавшейся среди холмов, высилась огромная крепость из красно-коричневого, почти сливающегося со степью, но иного даже на первый взгляд куда более крепкого материала. Массивные блоки, плотно пригнанные друг к другу, стены, вздымающиеся ввысь на десятки метров, узкие бойницы для стрелков, несколько десятков башен по всему периметру, окованные металлом ворота. Да, крепость впечатляла, она казалась исполненным грозного достоинства великаном. Единственным путем к воротам была узкая, едва-едва могли бы разъехаться две лошади, крутая дорога.

— Нрэн точно мазохист. Зачем располагать такую цитадель в столь убогой дыре? — задался вопросом бог, на минутку представив, каково оно командовать гарнизоном такой махины от имени Лоуленда. — Потоки силы тут, спору нет, мощные, врата запросто открываются, но неужели посимпатичнее местечка не нашлось?

— Зачем? — переспросила принцесса, пока лошади голова к голове начали подъем по узкой, великолепно простреливающейся из крепости дороге. — Вам привести семь основных и тридцать дополнительных принципов из Трактата Нрэна Лоулендского 'Расположение военных баз'?

— Ты что, это читала? — почти испугался Элегор, сам только бегло проглядевший, да и то из чистого упрямства и забросивший подальше толстенный том.

— Да, — спокойно призналась богиня, повязывая голову белым шарфом из седельной сумки. Черную гриву волос начало основательно припекать. — Полагаю, выбор Граммена как сухопутной Лоулендской военной базы в этом регионе определен прежде всего третьим, четвертым и пятым принципами. Я имею в виду обеспечение военной безопасности нашего государства на дальних подступах к территории, сдерживание вероятного противника на наиболее опасных направлениях, ведение разведки и обеспечение эффективного управления силами, выполняющими задачи за пределами территории. Климат в Граммене, конечно не мед, но он учитывался лишь как второстепенный фактор, и однозначно отрицательной оценки не заслуживает. Малочисленность местного населения несет в себе определенные выгоды.

— Да уж, выгоды, такую махину отгрохать. Сколько ж народу, материалов, денег из казны ушло... — ехидно буркнул Элегор, впечатленный цитатой.

— Ты еще скажи о непосильных налогах, коими обложили алкогольный бизнес герцога Лиенского, ради трат на дорогущие игрушки для Нрэна, — усмехнулась богиня, удовлетворившись, наконец, тем, как лежит шарф на ее челе, и пояснила уже серьезно: — Под базу заняли пустующую крепость воинов карсанта.

— А с какого перепугу они ее бросили? Надоело в глуши сидеть? — полюбопытствовал герцог, прикрывая язвительностью искренний интерес.

— Они погибли, когда в степь пришли орды Бархаста. Имелся в здешних краях такой тиран, покоривший почти полмира. В крепости был хороший запас продуктов, источник питьевой воды, но Бархаст захватил законного монарха Аберина, которому присягали на верность защитники Граммена, и велел воинам открыть ворота крепости. В противном случае он обещал убить их короля. На исполнение своего ультиматума Бархаст отвел один день. Карсанта — истинная элита воинов — оказались перед неразрешимым противоречием между присягой монарху и воинской присягой не сдавать крепость, пока жив хоть один человек внутри ее стен. Они нашли выход. Все воины и члены их семей, находившиеся в крепости, покончили с собой. Дабы не дать врагам возможности надругаться над телами павших, все женщины и дети были сожжены на общем костре, дым его застлал небеса.

Врата распахнулись со смертью последнего защитника на рассвете. Бархаст и его армия победителями хозяевами вошли внутрь, хотя 'выходка' карсанта изрядно подпортила им миг триумфа. Захватчики пировали до заката, а потом неупокоенные духи защитников пришли за ними. Не выжил никто, кроме законного монарха, ради которого карсанта принесли великую жертву. Да и тот сошел с ума от ужаса. Врата крепости захлопнулись за ним, уносящим весть о бойне в Граммене, и с тех пор их не мог отворить никто живой, ни бог, ни смертный в течение пятисот семидесяти трех лет. Деревушка внизу у подножия цитадели — это поселение священников Гаура, неустанно молившихся за души карсанта в надежде даровать им утешение.

Граммен считался проклятым местом, пока в эти края не пришел Нрэн. Крепость распахнула перед ним врата. Духи воинов-защитников сочли нашего великого воителя достойным преемником своей многовековой стражи. Они обрели покой, а Лоуленд отличную базу в регионе. В Граммене девяносто башен, внутри спокойно могут жить пять тысяч воинов. Есть несколько источников пресной воды, пруд, где разводят рыбу, изрядный запас продовольствия, подземные грибные теплицы, загоны для скота, орошаемые грядки с овощами. Словом, осада крепости, если в рукаве у захватчика нет запасных козырей вроде второго столь же гениального, как наш, воителя — занятие бесполезное.

— Ты действительно серьезно интересуешься делами Нрэна, — удивленно констатировал Элегор, выслушав рассказ Элии, не перебивая, как дитя новую сказку. Повествование было коротким, но все равно невольно завораживало.

— А ты думал, меня заботит исключительно работоспособность и параметры содержимого его штанов? — усмехнулась богиня.

Чтобы не соврать, Элегор сделал вид, что счел вопрос риторическим, да и вообще они уже почти подъехали к воротам. Хотя, герцога так и подмывало спросить, чего же такого столь выдающегося Богиня Любви обнаружила за фасадом брюк кузена, если вот уже который год подряд терпит выходки психованного зануды Нрэна и его маньячную ревность.

С самого первого мига пребывания у Граммена и по мере приближения к крепости все сильнее боги чувствовали на себе внимательные взгляды, следящие за каждым их шагом и жестом. Взгляды искусные, отработанные долгими годами практики, помноженной на врожденные умения. Обычный человек даже не ощутил бы их касания. То, разумеется, были не призраки самоубийц карсанта, а стражи-наблюдатели из гарнизона. Причем, находились они не только на смотровой площадке у ворот и на башнях рядом, а и в превосходно замаскированных укрытиях по обеим сторонам скалистой дороги. Словом, за приближением лоулендцев следили, хорошо еще не вздумали, проявляя излишнее служебное рвение, угостить стрелой или арбалетным болтом без лишних разговоров. То ли Нрэн предупредил посты, то ли действовало постоянное распоряжение: шпионов брать живыми.

Подъехав к массивным воротам из железного дерева, которое не брали ни огонь, ни металл топора, Элегор запрокинул голову в направлении смотровой бойницы и звонко прокричал:

— Дня ясного, доблестные воины Лоуленда — стражи Граммена!

'Да-а, — ехидно откомментировала Элия типичное киалонское приветствие. — Для мира, где количество пасмурных дней в году можно пересчитать по пальцам рук человека, это приветствие крайне актуально!'

'Не сбивай мне торжественный настрой метеорологическими сводками', — шутливо огрызнулся герцог и завершил речь последним бодрым воплем:

— Мы, паломники-киалонцы, просим пристанища в вашей крепости!

Здоровенные ворота даже не шелохнулись, вместо этого в красной каменной стене отъехала узкая вертикальная плита рядом. Приглашения в словесной форме не последовало. Боги переглянулись, принимая решение.

'Какие радушные и болтливые люди!', — умилился Элегор, спешившись и первым заходя в темноту узкого прохода ведя под уздцы коня и придерживая поводья Домино.

'А чего ты ждал от Нрэнова гарнизона?' — резонно спросила принцесса, следуя за герцогом.

Полумрак перехода рассеивали лишь крохи света из узких бойниц наверху, такие же вкупе с решетками-перегородками имелись и в толще стены ниже, однако были закрыты в настоящий момент. Короткий путь в толще темного прохода завершился на широком раскаленном от солнца дворе первого яруса крепости. Едва боги вышли из тоннеля, как стена почти бесшумно встала на место за их спинами. Гостей встречали. Воин со знаком десятника охраны на коротком (единственная уступка климату) рукаве полевой лоулендской формы коричневого оттенка промолвил:

— Коней и вещи оставьте, о них позаботятся.

Появилась еще пара мужчин с более оживленными лицами, хоть какое-то развлечение в монотонной службе, приняла поводья и повела животных налево, откуда слабо потягивало конюшней.

— Следуйте за мной, — не то велел, не то попросил молчун-сопровождающий с непроницаемой миной. Может статься, он был таковым по милости матушки природы, но скорее всего, старался дотошно подражать великому Нрэну.

Открытая площадка двора сменилась благословенной после такого зноя прохладой коридора крепости, хранимой толстенными стенами. Киалонцы с плохо сдерживаемым любопытством глазели по сторонам. О красоте и удобстве строители цитадели не помышляли. Сразу становилось ясно: их ключевой задачей было создать максимально неприступное сооружение, в котором мог разместиться изрядный гарнизон, но одновременно такое, чтобы оборонять Граммен в случае необходимости способны были и малые силы. Узкие, изгибающиеся проходы, никаких декоративных безделиц, ковров, барельефов или статуй, только ловушки, крутые лестницы, видимые и незаметные стражи и бойницы в самых неожиданных местах. Да, захватчикам пришлось бы здесь не сладко. Пока шли, Элия улучила момент и многозначительно пихнула герцога в спину, дернув за закатанный рукав.

— Ты чего? — не понял мужчина.

— Приведи себя в порядок, первое впечатление — самое важное! — велела богиня.

Элегор ответил мысленным фырканьем, но правоту подруги признал. Подтянул шнуровку рубашки, опустил рукава и даже пригладил рукой темные волосы, лежавшие куда ровнее его обычной неукротимой шевелюры.

В том, что в Граммене были не только узкие, виляющие лабиринты коридоров для запутывая потенциальных противников и слабых памятью защитников, Элия и Элегор смогли убедиться лично, когда сопровождающий, пара охранников и собственно гости добрались до места. Десятник вошел в точно такую же, как и виденные прежде, дверь из цельного куска железного дерева. Четыре стражника по бокам были единственными относительно живыми украшениями. Проводник пробыл внутри не более десяти секунд, вышел и кивком головы приказал киалонцам проходить, сам за ними не последовал.

Пока их не поторопили короткими пиками в спину, боги вошли и оказались в сравнительно просторной и даже светлой комнате. Несколько бойниц в стенах вместо окон были расположены таким хитрым образом, чтобы в любое время дня давать достаточно света. Все убранство помещения составляли большой стол и три лавки, но качество и вкус, с которым были подобраны предметы, с лихвой искупали их немногочисленность. Стол был вырезан из монолитного куска красного с крупными желтыми прожилками камня, простота исполнения лишь подчеркивала природное великолепие минерала, лавки — выполнены из дерева цвета темного граната и украшены искусной резьбой. Левую стену занимал гобелен, изображающий не кровавое сражение, как можно было бы ожидать, а закат в пустыне. На правой размещалась великолепная коллекция оружия из редкого красного металла изурра. В углу у окна стояла высокая черная ваза с покрытыми бесцветным лаком коралловыми и алыми шипастыми ветками дерева зарнак.

На лавках, придвинутых ближе к столу, с разложенными свитками, сидело двое мужчин в коричневых мундирах без всяких внешних знаков отличия. Оба они внимательно изучали вошедших. Дин и Ли не узнали бы богов в лицо, зато Элия и Элегор мгновенно опознали в паре суровых хозяев Фалька и Нрэна.

Дин пометался взглядом меж ними, подавил хулиганский порыв остановить выбор на Фальке и бойко спросил у кузена Элии:

— Принц Нрэн Лоулендский?

Тот в ответ слегка наклонил голову.

Дин опустился на одно колено, выбрав наименее унизительный из способов приветствия божества смертным знатного рода. Элия синхронно повторила его движение. И герцог звонким, подрагивающим от волнения голосом провозгласил:

— По поручению Скалистого Источника Безумия лорд Киалона Дингорт и лордесса Киалона Лиессоль прибыли к Богу Войны, Нрэну Лоулендскому, принцу и Защитнику Мира Узла Лоуленд, дабы заручиться его поддержкой в исполнении миссии.

Нрэн промолчал, зато Фальк проронил:

— Кого он прислал.... Совсем дети.

— Смею заметить, о достопочтимый, молодость — единственный недостаток, проходящий со временем, — почтительно, но в то же время убежденно вставила Лиессоль. На миг она подняла синие с белыми искрящимися лучиками глазищи и тряхнула головой так, что буйные черные пряди разметались по плечам, выбившись из-под белого шарфа.

— Со временем, не значит сейчас. Если сумеете дожить, — неодобрительно поджал губы Нрэн, всем своим видом показывая, что он сомневается в наличии подобного таланта у парочки пылких сопляков. Пожалуй, скептичный золотой взор божества был способен навеки уронить самооценку любого смертного до отрицательного значения. — У Источника не нашлось более опытных избранников?

— Мы молоды, но не беспомощны, — с упрямой пылкостью заявил Дин, опустив голову в качестве уступки почтительной покорности и для того, чтобы боги не приметили насмешливого блеска глаз. — Окончили с отличием Умбарскую академию, я воин-маг, сестра моя — боевая целительница!

— Возможно, Источник избрал нас именно благодаря молодости, — зайдя с другой стороны, поддержала брата девушка. — Враждебные силы увидят всего-навсего выпускников Академии, безобидных паломников, добирающихся после учебы в родные края, а не противников и не обратят значительного внимания.

— Приемлемая версия, — сухо обронил воитель, — но мое присутствие может стать помехой маскировке.

— Чтобы бог с отрядом охраны решил сопровождать людей, пусть даже весьма знатного рода, причина должна быть веской, — согласился Фальк, объясняя мысль командира.

— А ее и искать не надо! — с апломбом воскликнул юноша, будто его только что тукнула по маковке замечательная идея. — Ли — настоящая красавица, любой мужчина, бог он или простой смертный, может увлечься ею, поэтому и пожелает сопровождать!