Племя вихреногих-3

Но ждать, к счастью, пришлось всего минуту — правда, длиной как бы не в вечность. Потом за воротами загремело — с них снимали бревно-засов — и они со скрипом приоткрылись. Из них вышел Метис — почему-то в сине-зелёной клетчатой рубахе с короткими рукавами, мятой и потрёпанной. Вместе с ним появился его главный подручный Аристарх и десяток �гвардейцев� с большими прямоугольными щитами и с копьями. Вид у Арика был скорее недовольный, чем испуганный — казалось, что его оторвали от какого-то важного дела и он намерен как можно быстрее вернуться к нему...

За его спиной выстроилась вторая, вдвое более многочисленная цепочка �гвардейцев� — она сдерживала собравшуюся у ворот толпу из жителей Столицы. Димке показалось, что в ней мелькают их девчонки, и сердце у него ёкнуло, а потом вдруг забилось так сильно, что едва не выпрыгнуло из груди. Наверное, даже хорошо, что Метис вызвал Борьку, невольно подумал он. Тут бы от волнения не сдохнуть...

Как-то сами собой гвардейцы развернулись полукругом, в центре которого оказался Метис. Вторую половину круга составили прибывшие ребята. В него вышел Борька, и Димка замер, глядя на друга. Он хорошо понимал, что шансов победить у него нет. Игорь рассказывал, что ещё у себя дома Метис ходил на какое-то �каратэ�, где научился лягаться, как лошадь. И одолеть его не мог, собственно, никто в Столице... Вот только об этом не забыл и сам командир �Смелого�.

— Поединок должен быть честным. Поэтому никаких ног, — предупредил Игорь, хмуро глядя на Метиса. — Опять начнешь ими размахивать — я их тебе переломаю.

Это прозвучало очень всерьёз, по-взрослому даже, и Метис так же хмуро кивнул. Посмотрим, на что он способен без ног, насмешливо подумал Димка.

Способен он был, как оказалось, на многое. Едва мальчишки сошлись, Метис выбросил вперёд правую руку, безо всяких затей целясь Борьке в нос. Тот легко уклонился, тут же ударил в ответ... но Метис принял удар на подставленное предплечье и врезал Борьке в ухо. Удар, конечно, не сбил мальчишку с ног... но Борька на миг замер, оглушённый, и Метис ударил его ещё дважды — в челюсть и прямо между глаз. Борька так и не упал, но зато сел на задницу. В толпе недовольно зашумели... но Метис не обращал внимания на неё.

— Я победил, — глядя прямо на Димку, нагло сказал он. — А теперь убирайтесь вон с моего острова!

Димка замер — он совершенно не знал, что теперь делать... но тут за спиной Метиса раздались яростные крики. Толпа в едином порыве рванулась вперёд. Ошалев, Димка увидел, как смяли внутреннюю цепочку �гвардейцев� — всё же, их было только двадцать, а в толпе сотни три ребят...

Аристарх повернулся лицом к схватке, но ничего больше сделать не успел — из неё вынырнула ни кта иная, как Аглая! Хорошенько размахнувшись, она треснула его своим посохом по башке. Глаза у Арика закатились, выражение лица стало каким-то идиотским — и он беззвучно повалился в пыль. Аглая упёрлась посохом в землю и пробормотала что-то вроде �мать-перемать, прости Господи!�

Глядя на неё, Димка невольно ухмыльнулся. Дома она была абсолютно уверена в том, что матерная ругань для девушки не только непристойна, но и попросту не нужна. Зачем ругаться, если можно просто от души врезать раздражающему тебя человеку?..

Между тем, схватка уже выплеснулась за ворота. Волна ребят накатилась на внешнюю цепочку �гвардейцев�. Её разорвали на куски, вокруг которых тут же закипела драка. В воздухе мелькали палки, мальчишки и девчонки яростно вырывали у �гвардейцев� оружие. В бой бросились и все прибывшие, и через какую-то минуту всё было уже кончено — изрядно помятые и обезоруженные �гвардейцы� сидели на земле, испуганно глядя на окруживших их ребят. Димка наконец заметил Машку и других девчонок — но они, вопреки ожиданиям, вовсе не спешили бросаться мальчишкам на грудь. Смотрели они на них недружелюбно, почти зло, и в груди у Димки снова ёкнуло. В самом деле, удрав бить Хорунов они бросили девчонок на милость (точнее, конечно, на немилость) Метиса и его присных — и им явно пришлось нелегко. Впрочем, они могли пока и подождать...

Он повернулся к Метису. Тот не участвовал в схватке, и его никто не стал бить, даже подходить близко — ребята просто собрались вокруг, глядя на бывшего уже вождя Столицы мягко говоря недружелюбно. Должно быть, его правление было не очень-то и популярным, подумал вдруг Димка. Одно дело — двигать из-за кулис надменную �Аллу Сергеевну�, на которую и валятся все шишки, а другое — отдавать приказы самому, да ещё когда все твои козни раскрылись...

— Вот и всё, — сказал он Метису. Несмотря на разгром, тот смотрел на него спокойно, даже с неким превосходством, и это вдруг очень не понравилось мальчишке. — Я победил.

— А почему должна быть твоя победа? — Метис рывком сунул руку под рубаху, словно у него вдруг ужасно зачесался живот. Вот только когда она вынырнула, в руке у него был длинный черный пистолет. ТТ, как сразу же определил Димка. И дуло этого пистолета смотрело ему прямо в лоб.

К своему ужасу, Димка не смог не только что-то сделать, но даже подумать толком что-нибудь — настолько его ошарашило появление оружия, совершенно неожиданного, и, казалось, вообще невозможного здесь...

Акмай — он стоял ближе всех к Метису — замахнулся копьём... но, каким бы быстрым он ни был, он не смог опередить Метиса, которому оставалось всего-то чуть повернуться и нажать на спуск...

Пистолет выплюнул вспышку жёлто-белого огня, по ушам ударил резкий треск выстрела. А всего через миг всё тело Акмая вспыхнуло ослепительно-голубым огнем — и исчезло с ещё более резким, похожим на взрыв треском. Лишь копьё мальчишки зависло на миг во взметнувшейся на его месте пыли — а потом упало наземь.

На несколько долгих, страшных секунд повисла абсолютная тишина. Все замерли, словно замороженные. Свет и грохот оглушили толпу и привели всех почти что в невменяемое состояние. Казалось, что в руках у Метиса не старый потёртый ТТ, а какой-то жуткий аннигилирующий бластер, способный одним выстрелом уничтожить человека целиком. В каком-то смысле так оно и было. И хотя на самом деле Акмай конечно же не умер, никто сейчас не вспоминал об этом...

— Ну всё, пошутили и хватит, — наконец сказал Метис, обводя толпу взглядом. Лицо его буквально светилось от злобного торжества. Потом он повернулся к Димке. — Прикажи своим клоунам сложить оружие. Я не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал. И не дерзи, пожалуйста, это может повредить лицу.

— Иди в жопу, — Димка не сразу понял, что это его собственный голос.

Метис широко улыбнулся, словно мальчишка только что тонко пошутил.

— Нет, родной, — очень спокойно сказал он. — В жопу как раз сейчас пойдёшь ты. В жопу мира, вот как это называется.

Улыбка сошла с его лица, оно стало вдруг злым и красивым. Отрицательно качнув головой — словно Димка ещё просил пощады — он шевельнул рукой, готовясь нажать спуск.

Выстрелить он не успел. Игорь, единственный, кого не сковало оцепенение, вдруг нагнулся, вывернул из земли увесистый кусок камня, и изо всей силы швырнул. Его гибкое тело распрямилось, словно стальная пружина. Он стоял сбоку от Метиса, и тот не успел вовремя заметить, что...

Ярость не лишила мальчишку меткости, и камень ударил Метиса в висок, с такой силой, что брызнула кровь. Тот упал, так и не выпустив оружия из рук.

Ещё несколько секунд царила потрясённая тишина — внезапное падение Метиса ошарашило всех никак не меньше, чем само появление оружия и пугающе яркая гибель Акмая. Затем по толпе волной прошел рёв. Она дружно качнулась вперёд — и Димка изо всех сил заорал �Стойте!� Он понимал, что Метис сейчас будет просто затоптан — и хорошо если не разорван на клочки — а он с ним ещё не закончил...

Толпа вновь замерла, уже с некоторым недоумением глядя на него. Метис, между тем, зашевелился и застонал — камень ударил его вскользь, лишь рассадив кожу. Заметив это, Игорь быстро подошёл к нему. Небрежно наступив на руку, вывернул из неё оружие, отбросил в сторону. Потом, нагнувшись над Метисом, влепил ему пару крепких оплеух. Тот открыл глаза и рванулся, хватаясь за висевший на поясе нож. Игорь вырвал его и отбросил, как и пистолет, а потом одним рывком поставил Метиса на ноги, словно куклу. Димка не знал, что он такой сильный...

Едва Игорь отпустил его, Метис вновь рванулся — за оружием — но Игорь и подоспевший Максим снова схватили его, завернув руки за спину. Метис рвался как бешеный, но вырваться из рук двух крепких ребят всё же не мог.

— Смотри, — ровно сказал ему Димка, достав из сумки ожерелье вождя Хорунов. — Твой мир — мир измены и подлости — мёртв. Может, это многому тебя научит.

Метис ничего не ответил.

Неожиданно к ним подошёл очнувшийся от своего обычного созерцания Вайми, и Димка невольно отступил в сторону. Метис тоже попытался отступить — но, конечно, напрасно. Он и Вайми долго смотрели друг на друга. Димка очень боялся, что Метиса сейчас постигнет участь жреца... но, к его удивлению, он выдержал гневный взгляд огромных синих глаз Астера, сиявших, словно пламя. Золотое твердое лицо Вайми застыло в холодной ярости.

— Этот мир — хорошо ли, плохо ли — существовал пять тысяч лет, — наконец сказал он. — А теперь, так или иначе, его история закончится. И во всём этом виноват ты! Твой сговор с Хорунами, благодаря которому они смогли вырастить Червя. Вороны предупреждали вас, что так оно и будет, если позволить им остаться в западном лесу. Но ты — ты решил сесть поудобнее на тёплом месте, наслаждаясь покоем и властью. И в итоге потерял и то, и другое, как всегда бывает с людьми, которые уклоняются от своего долга.

— Нет, родной, во всём виноват ТЫ, — Метис злобно посмотрел на Димку. — Ты и твоя кретинская вера в справедливость. Если бы не ты — Червю регулярно приносились бы жертвы, он молчал бы, и всё шло бы своим чередом, как было установлено. Жаль, что я пристрелил твоего дружка, а не тебя. Это надо было сделать сразу же, как я тебя заметил.

Димка замахнулся, собираясь дать ему по морде... и Метис дёрнулся так, словно уже получил удар, испуганно зажмурившись.

— Нет, во всем виноват ты, — повторил Вайми. — Ты и твоя подлая трусость, — он отступил на шаг, обводя взглядом толпу — словно призывал всех в свидетели. — Позор трусу, позор роду труса! — провозгласил он, потом развернулся на пятке и размашисто зашагал прочь.

* * *

Ещё несколько секунд вокруг царила тишина. Димка невольно подумал об Акмае, пропавшем так внезапно. Пропавшем, не погибшем. Он ощутил вдруг ужас за те миры, где нет Дара Возрождения, как это тут называли. Но всего больше его снова поразил Метис — тот стоял с таким видом, словно перед ним не происходило ничего, и не шевельнулся даже когда Димка подошёл к нему. По его жесту Макс и Игорь отпустили Метиса, но он не двигался. Хотя и смотрел на Димку с откровенным страхом, совсем не похожим на недавнее злобное торжество над ним же...

— Ну и что нам с ним делать? — опасно высоким тоном спросил Юрка.

— На кол его, гада, — кровожадно предложил Борька. — Пусть помучается.

Димка резко повернулся к другу.

— У тебя что, блюдце от рождения с трещиной? Нет. Мы — не они, — он вновь повернулся к Метису. — И я — не ты. Я держу обещания. Мы с тобой будем драться. Один на один. Победишь ты — мы заберём девчонок и уйдём. Побежу я — набью тебе морду. За всё хорошее. Идёт?..

По одному жесту Димки ребята разошлись широким кругом. Лица у всех были напряжённые — в победе вождя мало кто тут был уверен, а уж плыть чёрт знает куда на ночь глядя и вовсе никому не хотелось. Над морем стоял купол заходящего малиново-зелёного солнца, и мир вокруг окрасился в странные тона — Димка до сих пор не мог привыкнуть к ним. Ему казалось, что он перенёсся куда-то в конец времён, как в �Машине времени� Уэллса. Впрочем, сейчас в этой порядком затянувшейся истории и впрямь будет поставлена точка.

Метис вышел в центр круга, вновь глядя на него с откровенной ухмылкой. Видно было, что разбитая башка не очень-то беспокоит его. В конце концов, он был просто старше, здоровее, опытнее Димки. И откровенно презирал его за глупое, по его мнению, благородство...

Димка молча пошёл вперёд, неотрывно глядя на ухмылявшегося Метиса. Сейчас ты получишь, урод, подумал он, собирая всю волю в кулак, наливая себя яростью от ещё не пришедшей боли. Получишь за всё. Ибо надоел...

Димка почувствовал, как сердце послушно убыстряет удары до самого предела — и уходит далеко за предел. Багровая мгла начала затягивать взгляд, но теперь мальчишка ЗНАЛ, знал совершенно точно, ЧТО сейчас случится. И это ЗНАНИЕ — делало его непобедимым...

На поляне повисла тишина. Метис с откровенной тревогой смотрел на идущего к нему мальчишку. Застывшее лицо Димки сейчас бы могло напугать даже опытного взрослого мужчину — но Метис был всё же не робкого десятка. Он пригнулся и поднёс к подбородку кулаки, готовясь отразить атаку... вот только никакого значения это уже не имело.

Димка бросился вперёд — слепо и неудержимо. Кулак Метиса врезался ему в лицо. Голова взорвалась белой, ослепительной болью — но он ЖДАЛ этой боли и был к ней готов. И в ответ на неё в нём словно что-то взорвалось в ответ...

...то, что случилось потом, поразило даже много повидавших тут бойцов. Руки Димки вдруг рванулись вперёд, ладони с невероятной силой ударили по ушам Метиса. Тот замер, оглушённый... кулак Димки врезался ему в поддых, согнув крючком... мальчишка выпрямил его сокрушительным ударом в челюсть, заработал кулаками, как машина, вновь нанося страшные удары по ушам и небрежно перебрасывая Метиса вправо-влево, словно тренировочную грушу — раз, два! Раз, два! И закончил расправу, рывком наклонившись и изо всех сил врезав Метису макушкой в лицо. Тот столбом опрокинулся на спину, карикатурно раскинув руки. Лицо его превратилось в отбивную, изо рта, носа, ушей ручьями текла кровь. Было ясно, что ТЕПЕРЬ он встанет ещё очень не скоро. Вот тебе! — зло подумал мальчишка. — Вот тебе, бешеный урод!..

— Таким, — процедил Димка, обводя пылающим, ещё несытым взглядом испуганно — да-да, испуганно! — замерших �гвардейцев�, — будет конец любого, кто поднимет руку на моих друзей! Запомнили, скоты?! Запомнили?!

Над поляной повисла тишина. Удивлённая... и уважительная. Похоже, что побить Метиса тут никому ещё не удавалось, — подумал Димка. До сих пор. До... меня.

Ощутив, как по губам на грудь течёт что-то горячее, Димка утёр лицо рукой. И удивлённо уставился на окровавленную ладонь. Над горизонтом осталась лишь горбушка солнца, пылавшая ярким зелёным огнем — и в этом удивительном свете кровь казалась почти черной. Всё же нос мне разбил, гад, подумал он, глядя на Метиса. Игорь между тем подобрал пистолет и разрядил его.