| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так что сам Штернберг умер очень своевременно — в 1927 году (причем год-в-год со своим братом — фтизиатром Абрамом Яковлевичем Штернбергом) — иначе 1937 он вряд ли пережил бы — все-таки до революции он печатался в еврейских националистических изданиях, общался с эсерами, был членом ложи 'Великий восток народов России' ('Что вообще за название такое ? русского языка что ли не знают ? или просто очередной еврейский юмор, где много шуток построено на коверканьи русского языка ?!?'), в которой генсеком был тот самый Керенский ('Которого затем и скинули большевики — после того, как он попытался узурпировать власть и в сентябре 1917 года объявил Россию Республикой, хотя форму правления должно было определить только Учредительное Собрание !!!'), был знаком с польским диктатором Юзефом Пилсудским через его брата Бронислава, имел общие дела и с Соломоном Познером — также видным деятелем еврейского движения — юристом и журналистом (его племянник — Владимир Александрович — работал сначала в Paramount Pictures, затем в MGM, основанной тремя русско-польскими евреями (все свои !), и затем с 1952 — на Мосфильме (самый разгар 'гонений на евреев в СССР', ага), ну а его сын стал известным телеведущим) — в общем, собак на Штернберга можно было повесить предостаточно.
Его в 1921 году даже арестовала советская власть, да Горький ('Который вскоре и сам сбежит за границу так как его подельники окончательно начнут терять власть из-за действий Сталина !!!') заступился за своего — все-таки связи с кланом Свердловых ('Которые являются противниками Сталина и русской фракции в компартии РСФСР — самой многочисленной и самой бесправной до определенного момента !!!') много значили, да и до революции они вместе состояли в Российской радикально-демократической партии, благо он отошел от большевиков (хотя и не вышел из РСДРП) еще в 1910 году, когда те — точнее их куратор Парвус — растранжирили на собственные цели вместо выпуска газеты большие средства, что были получены за показ пьесы 'На дне' в театрах Германии ('Показы были организованы германскими еврейскими банкирами для отмывки своих доходов !!!!'), да и вообще как-то совсем уж безапелляционно стали пользоваться кошельком Горького, считая его практически своим, но при этом быстро — всего через четыре месяца — прикрыли его 'партийную' школу на Капри — типа там завелись какие-то отзовисты, ультиматисты и богостроители.
Собственно, Горький работал на евреев ('И клан Свердловых — верных служителей международной плутократии !!!') довольно давно — даже если не вспоминать его завязки с семьей Свердловых, то он выпускал статьи в защиту еврейства и против погромов ('Как и его соратник Штернберг !!!'), называл евреев основоположниками социализма ('Наглая хуцпа !!! Идеи социализма высказывал еще Платон !!! А славяне так жили тысячелетиями !!! Недаром античные летописцы отмечали, что 'племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии, и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща''), 'движителем истории', 'дрожжами, без которых невозможен исторический прогресс' — в общем, делал все чтобы поднять самосознание данной конкретной национальности (все-таки такое говорит про них известный писатель !) и одновременно оттолкнуть массы от социалистических идей, оставив их прерогативой только Бунда и подобных организаций ('И таким образом помогал еврейским богатеям держать в узде еврейскую беноту !!! Из-за этих же причин не удалась и социалистическая революция в Германии !!!'), а внучка Горького была замужем за сыном Лаврентия Берии.
Так что дневники Горького требовалось охранять очень серьезно — сначала этим занимался Генрих-Генах Ягода — троюродный брат Якова Свердлова и заодно муж его же племянницы, а в 1937 — после смерти Горького — чтобы совсем уж закрыть доступ того клана к документам Горького — расстреляли секретаря Горького и помощника секретаря — якобы за смерть Горького и его сына — типа не доглядели, а то и явно убили. Да, все-таки казначей Бунда и других партий — это не шутка — как говорил сам Горький — 'За время с 1901 по 1917 год через мои руки прошли сотни тысяч рублей на дело российской социал-демократической партии, из них мой личный заработок исчисляется десятками тысяч, а всё остальное черпалось из карманов 'буржуазии'' — и это только то, что он признавал официально — все-таки пик роскошной жизни, пришедшийся на 1918-19 года, когда его подпустили к кормушке по антиквариату и ценностям, конфискованным у буржуазии (которая и снабжала этих деятелей деньгами) — это так просто не заслужить. Так что его писательство было лишь небольшой частью его биографии — по типу как Розенбаум со своим золотым бизнесом или Кобзон и воровской общак СССР и сращивание органов с криминалом через 'общественные' советы при ГУВД — как раз с 1986 года — года начала разгула бандитского беспредела при попустительстве тех самых органов (тут перестройщики действовали по заветам своего якобы врага — Берии) — и разные фонды 'помощи' органам (да, приходилось поизвращаться, так как у нас явно не разрешены коррупционные — ой то есть лоббистские организации как в тех же США).
Другой видный этнограф — Владимир Германович Богораз (он же — Натан Менделевич) — также был из революционного движения — еще народовольцем — и умер сам, в 1936. Не буду про него рассказывать, так как подобных 'богоразов' и 'штернбергов' хватало — на Штернберге просто была показана типичная карьера таких политических деятелей от этнографии и истории, которым было поручено писать — самим или в качестве кураторов от хозяев — ту версию истории, которая выгодна определенной части мировой элиты.
Так вот эти деятели и наобучали целую плеяду этнографов — как говорил Сталин еще в 1921 году — 'остается около 30 миллионов по преимуществу тюркского населения (Туркестан, большая часть Азербайджана. Дагестан, горцы, татары, башкиры, киргизы и др.), не успевших пройти капиталистическое развитие, не имеющих или почти не имеющих своего промышленного пролетариата, сохранивших в большинстве случаев скотоводческое хозяйство и патриархально-родовой быт (Киргизия, Башкирия, Северный Кавказ) или не ушедших дальше первобытных форм полупатриархального-полуфеодального быта (Азербайджан, Крым и др.), но уже вовлеченных в общее русло советского развития', и вот 'чтобы помочь им ликвидировать пережитки патриархально-феодальных отношений и приобщиться к строительству советского хозяйства', но при этом 'учитывать в своей строительной работе все особенности конкретной экономической обстановки, классового строения, культуры и быта каждой данной народности, без механического пересаживания экономических мероприятий центральной России, годных лишь для иной, более высокой, ступени хозяйственного развития' — была развернута серия 'исследований', так как 'Пробужденные к новой жизни народы СССР уже не довольствовались смутными этногоническими легендами и преданиями, с полным правом требуя от ученых ответа на волнующие их вопросы о их происхождении и историческом развитии. А отсутствие у многих народов своей письменной исторической традиции возлагало на этнографов львиную долю труда по воссозданию этих забытых страниц истории'.
Вот новоиспеченные революционеры от этнографии принялись 'воссоздавать' 'забытые' (потому что не существовавшие) страницы истории в том же ключе, что и до революции. Надо также учитывать борьбу с великорусским шовинизмом, которая широко развернулась в начале двадцатых, включая политику коренизации — поэтому 'историки' не стеснялись, когда отрезали страницы истории от одних и смело приписывали их другим — это было можно и даже нужно, чтобы 'поднять самосознание отсталых народов до уровня русского народа, а может даже и превзойти его !'. Так что естественно, что любые попытки сказать, что гунны — это одно из славянских племен — такие попытки пресекались на корню, а если это было сказано за несколько десятилетий до новых веяний (то есть до источника высказываний было уже не добраться по причине его смерти, и соответственно из него нельзя уже было выбить опровержения собственных слов) — то это просто объявлялось ошибочным. И над этим работала 'целая плеяда молодых этнографов, в большинстве своем учеников Штернберга и Богораза' (ну и в помощь им такая же плеяда из ЧК-ОГПУ-НКВД — присмотреть там, подправить, помочь если кто сопротивляется — связка Штернберг-Горький-Ягода так и продолжала действовать, несмотря на смерть Свердлова и отъезд самого Горького).
Правда, уже к концу двадцатых кое-кто в советском руководстве начинал задумываться — 'а туда ли мы идем ?'. Просто если самосознание 'отсталых' народов перло вверх семимильными шагами, то отдача от таких вложений иногда была странной — некоторые люди фигели от вдруг открывшейся крутости своих предков, но на основании этого — вместо того, чтобы учиться, осваивать профессии — начинали просто требовать себе доли в представительстве в органах власти — причем не только бог-с-ними в хозяйственных или пусть даже советских, но уже и партийных ! И это при том, что с начала двадцатых эта доля и так была им нарезана щедрой рукой — русским надо было сделать противовес, а то их везде было как-то слишком много и евреев не всегда хватало.
Но, к сожалению, как-то еще маловато людей из свежеиспеченных 'историками' 'великих наций' могли сделать правильные выводы — хватало таких, кто действовал по лекалам своих отцов и дедов-прадедов, когда доход и власть достигаются не личными заслугами, а исключительно происхождением. 'А раз у нас такое великое прошлое, то и происхождение значит не из самых последних ! И почему тогда у меня три барана ? Должно быть триста ! Ведь наши предки покорили всю Евразию !' — вот это измерение успеха в количестве баранов, а не в оценках, полученных за изучение наук, не в количестве построенных собственными руками зданий, не в научных открытиях или вылеченных больных — такое измерение успеха все больше и больше настораживало советское руководство. Приходило понимание, что 'отсталые' народы просто не были готовы к внезапно свалившемуся на них собственному величию — к тому, чтобы его правильно воспринимать — они (заметная часть) начинали воспринимать его не как аванс за их будущие свершения на базе строительства коммунизма, а всерьез, то есть неадекватно — и все эти новые школы и больницы, приехавшие из центральных областей учителя и врачи, железные дороги и предприятия — некоторыми стали восприниматься не как дар братского народа, а как дань, которую наконец-то начал выплачивать 'покоренный сотни лет назад' народ, который 'каким-то образом — естественно хитростью и коварством' смог вырваться из-под правильной власти и начать мстить своим хозяевам, всячески их унижать и третировать — 'потому мы и отсталые'. Так что дело возвеличивания начали понемногу но все больше притормаживать, хотя и не отыгрывать назад — все-таки некоторые люди — и чем дальше, тем больше — демонстрировали успехи в строительстве именно социалистического, а не собственного хозяйства, так что их почин надо было точно поддержать и как минимум не гасить.
На это еще накладывалось то обстоятельство, что на западе в это же время в этнографии развивалась школа функционализма Бронислава Малиновского — поляка, который попал в плен к англичанам в 1914 году и затем стал работать на английскую разведку. Он продвигал идею о том, что не надо заниматься историей колониальных народов так как ее нет, а если и есть, то узнать ее невозможно, поэтому объектом этнографии должна быть только культура — все эти вышиванки и бубны — какой на них красивый узор и как гулко они бабахают — сплошная милота, а откуда она, почему — это и неважно. Да, такое более чем подходило западным олигархиям, чтобы сохранять свою власть над народами, подпавшими под гнет колониализма — не только над туземцами, но и над рабочими и крестьянами в метрополиях. Но большевики-то собирались строить совсем другое общество, поэтому такая колониальная этнография не лезла ни в какие ворота, а с учетом сохранявшейся опасности интервенции это было чревато еще и тем, что собственными руками они воспитают готовый элемент для оккупационных войск центральных — русских — регионов РСФСР — типа 'раз мы раньше там властвовали, то и сейчас можем'.
Соответственно, и предшествующую этнографию стали понемногу задвигать — все-таки она делалась бундовцами чтобы пошатнуть российские устои, и немцами, чтобы в случае успеха править покоренными народами востока — и советское руководство больше не горело желанием шатать свою власть и готовить почву для оккупантов. Поэтому в печати стали появляться фразы типа 'в конце 20-х годов с значительной силой проявляется тенденция развернуть пропаганду взглядов Гребнера, Шмидта, Фробениуса и других представителей так называемой 'школы культурных кругов'' (список фамилий говорит сам за себя — вот кто нам писал историю) и 'В. Г. Богораз, выпустивший в те годы путанейшую книгу 'Распространение культуры по земле (Основы этногеографии)' и даже 'влияние антинаучной псевдо-марксистской школы Покровского и прямых вредителей — троцкистско-зиновьевских диверсантов, выдававших свои вредные и невежественные 'теории' за последнее слово марксизма' — к сожалению, с формулировками не заморачивались так как хватало и других еще более важных дел, и тем самым оставляли лазейку для реабилитации всех этих течений — чем потом и воспользовались.
Воспользовались, так как оставалась еще одна проблема — ученики тех самых 'профессоров'. Эти ученики сделали научную карьеру на базе предыдущих установок и, более того — по ним же продолжали учить уже своих студентов. И что же теперь получается — люди работали впустую и теперь надо все начинать заново ? нет уж — лучше тихо пересидеть смутные времена — а там кто знает как все повернется (и, насколько я понимаю, они оказались правы — после Сталина все опять повернулось, пусть и в меньших масштабах — люди через года пронесли фигу в кармане — 'на философском факультете всякий человек, который занимался историческим материализмом, был презираем <...> Сам знак того, что ты занимаешься болтовней, называемой историческим материализмом, свидетельствовал о том, что ты мерзавец' — то есть 'деньги взять возьму, но и обругаю изрядно' (типа заниматься антиисторическим нематериализмом — такая болтовня рукопожатна, а булки растут на деревьях, ага). Можно ли доверять таким людям — вопрос. Точнее — для меня вовсе не вопрос. Нельзя. Мало ли в чем еще они кого-то обманывали. Это как после распада СССР некоторые коммунисты и деятели искусства кичились тем что работали на развал СССР. Верю. Работали. Но не продолжают ли они это делать и дальше — работать, например, на развал США (название страны — условно). Вполне могут.).
Так что, несмотря на старания политически ангажированных историков и этнографов, гунны вряд ли были в существенной части тюрками или монголами — с какого бока ни посмотри — не успели тогда еще эти народности набрать достаточно силы, хотя поучаствовать в арийских движухах — это запросто. Кстати, само Азовское море также называли болотом — меотийским, а один римский историк описывал гуннов — 'это племя обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана'. Сколько там обитало это племя — с древних времен или появилось мимоходом когда шло бить 'готов' — историк умалчивает. То есть россказни другого историка — Иордана — о происхождении гуннов из болота не так уж и не верны — по крайней мере в части болота — часть про ведьм и духов все-таки по прежнему остается сомнительной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
