Волчица и пергамент. Том 4

— Меня заставят что-то делать в обмен на твою жизнь, да? — спросил он.

Хайленд хихикнула, будто услышала нечто смешное. В этот момент дверь открылась, и вошла Миюри в своей обычной одежде, захваченной в Ньоххире.

— Даже эта одежда кажется очень грубой после такого красивого костюма, как тот... — проворчала она и села в кресло рядом с Коул. — Вы двое говорили о чём-то забавном?

— Нет, совсем нет, — поспешил заверить Коул.

— Мы говорили о ситуации, в которой меня схватили, и твой брат должен был прийти и спасти меня.

— О да, в этом забавного мало.

— Миюри!

Плечи Хайленд задрожали от смеха, а Миюри отвела взгляд, когда Коул прикрикнул на неё. Казалось, она всё ещё злится из-за случившегося в карете.

Отсмеявшись вволю, Хайленд постучала пальцем по столу.

— Но, обдумывая позицию, мы сейчас в невыгодном положении. Особенно если начнётся война.

— И... кажется, это произойдёт, так ведь?

Он чувствовал, что Ив была в том уверена. Хайленд легко вздохнула.

— Как правило, оборонительная война считается оправданной. В отношении нас: мы не хотим войны, но у нас нет выбора. С этой позиции активные действия сборщиков налогов явятся достаточно веской причиной.

И когда начнётся война, им придётся во всём принять предложение Ив, чтобы в страну шли поставки. Особо выбирать тут не из чего.

— Если нам не хочется присоединиться к намерениям Ив и торговцев, нам нужно также рассмотреть, можно ли приглушить действия сборщиков налогов. Но я не уверен, сможем ли мы убедить их словами остановиться.

Ненависть Шарон была настоящей. И оскорблёно отвернувшаяся Миюри с удивлением повернулась к Коулу, как бы спрашивая, не собирается ли он встать на пути у Шарон.

— Ив с торговцами полагают, что война начнётся, потому что, вероятно, получают какие-то сигналы от Церкви. В этом случае, если мы не примем их предложение, нам придётся вести войну с Церковью без каких-либо торговцев. У нас нет совсем никаких шансов на победу. Нам нужно изменить наше направление на искорку, от которой может вспыхнуть война.

— Но я не уверен, сможем ли мы убедить...

Хайленд, похоже, тоже знала Шарон, она кивнула и ответила:

— Если потребуют обстоятельства, я предложу королю, чтобы он сам отменил разрешения на сбор налогов.

Свободные сборщики вроде Шарон могли открыто преследовать собор, пользуясь разрешениями на сбор налогов, одобренными королевской властью. Конечно, время от времени их использовали не по назначению. Король мог отменить право на сбор своей волей, тогда Шарон с остальными сборщиками немедленно потеряют возможность сражаться против Церкви.

— Ты не можешь! — прокричала Миюри, вскакивая так, что её стул прогрохотал по полу. — Это просто означало бы отказаться от борьбы с Церковью, так?! Ты не можешь этого сделать!

Коул был удивлён её решимостью. Он задался вопросом, действительно ли она сочувствует Шарон с её историей, а Хайленд, всегда с нежностью относившаяся к Миюри, повернула к ней сердитый взгляд.

— Мы не можем подвергать всю страну опасности из-за наших личных чувств.

Сейчас говорила не подруга, а молодая аристократка из рода Хайленд.

Миюри стояла, скрежеща зубами, не способная сказать что-то ещё.

— Миюри, успокойся, — протянул ей руку Коул.

— Но, брат!

— Значит, по-твоему, мы должны следовать замыслу Ив?

Коул мог предположить, что Хайленд в какой-то мере поддразнивала Миюри, но, скорее, именно так наследница признала её себе равной. Не в состоянии ответить, его спутница без сил откинулась на спинку стула.

Хайленд печально смотрела на Миюри. То, что случилось с Шарон, причиняло боль и ей. Совесть Хайленд никогда не позволит ей пойти на сделку с организацией, дела которой иначе как 'жестокими' не назовёшь. Однако неясно, можно ли доверять Ив, а если даже можно, следовало учитывать неопределённость, связанную с возможностями наследника Клевенда в развязывании войны.

Для Хайленд, короля и всех наследников с большими правами наследования, чем у неё, положить все силы на предотвращение войны означает сохранить в безопасности большую часть жизни государства. Потому даже самая унизительная сделка куда предпочтительней проигрыша в войне и необходимости потом восстановить страну.

Хайленд вздохнула и заговорила:

— Сборщики налогов, вероятно, заупрямятся, в то же время они не захотят потерять основу своей деятельности. Вероятно, они пойдут на временное отступление. Если мы попросим их ненадолго отступить, возможно, настороженность Церкви ослабнет. И они могут сохранить свои права на сбор налогов.

Хайленд прокладывала путь камень за камнем, по очереди. Это было практично, здраво и разумно. Но следя за последовательностью её рассуждений, Коул почувствовал нечто, не дававшее ему покоя. То спокойствие Ив и торговцев в "Золотом папоротнике" не совмещалось с тем, как Хайленд выстраивала следующие шаги — без промедления и колебания.

— Наследница Хайленд, можно?

— В чём дело?

Коул ещё раз в уме прокрутил это странное чувство. Он проверил его форму и размер и облёк в слова:

— Интересно, были ли уверены госпожа Ив с торговцами полностью, что мы взойдём к ним на борт после их объяснений в "Золотом папоротнике".

Хайленд заморгала. Лицо Миюри приняло лукавое выражение.

— А они не были?.. — спросила Хайленд.

— Но разве они не поймали тебя, брат? — достаточно неделикатно резюмировала итоги переговоров в таверне Миюри.

Наследница немедленно перевела взгляд на неё. Безо всяких сомнений Коул целиком бы провалился в ловушку без Миюри. Он зашёл в ту комнату, и уже через несколько мгновений у него на шее красовался ошейник. Он не находил оправданий себе. Но именно поэтому кое-что ему так не нравилось.

— Кто-то, не менее значительный, чем госпожа Ив, позволил её жертве вырваться из ловушки прямо у неё перед носом. Я чувствую, что она должна была проявить большую настойчивость, но мы вернулись, как ни в чём не бывало, — сказал он.

Хайленд тут же возразила, напомнив о своей предусмотрительности:

— Ты не думаешь... что это потому, что они знали о моих людях, размещённых поблизости? И если бы ты оказался в ловушке, нам бы пришлось подумать и о возмездии.

Это прозвучало слишком просто и слишком разумно. И даже было похоже на правду, но он чувствовал, что за этой разумностью таилось непонимание самой сущности Ив. Должно было быть что-то, что наверняка объяснило бы, почему Ив и торговцы не слишком обеспокоились, сумели ли они убедить сейчас свою добычу, и вообще без сопротивления выпустии её. Возможно, они были совершенно уверены в своём плане — к примеру. Возможно, они были убеждены, что результат будет тот же, если Коул и сбежит от них.

К примеру. К примеру...

— Не может быть, — потрясённо произнёс Коул, осознав одну возможность.

— Коул? — тревожно позвала Хайленд.

Он поднял голову, очень хорошо зная достоинства наследницы. Она была сама добродетель. Затем посмотрел на Миюри рядом с собой. Неугомонная, она преподала ему ужасный урок, как легко подчинять самых честных людей. И, может, Ив легко видит их насквозь из-за строгой последовательности замыслов Хайленд?

У Ив и торговцев была возможность сделать свои планы реализуемыми.

— Что б ты сделала, если бы мы не смогли сейчас погасить искру войны?

— Что ты имеешь?..

...в виду — не договорила Хайленд, будучи не в силах закончить, кровь отлила от её лица. С самого начала её беспокоило, что торговцы, готовые предать всех вокруг ради прибыли, объединились для союза с Церковью. Но торговцы будут делать всё возможное, чтобы получить деньги. В таком случае:

— Госпожа Ив с торговцами, вероятно, думает, что вместо того, чтобы придумывать что-то на случай войны, которая может или не может случиться, им следует превратить неопределённость войны в уверенность. Возможно, они решили, что им следует смешаться с низовыми работниками гильдии сборщиков налогов.

Потому что, если война разразится, отчаявшемуся королевству останется лишь полагаться на Ив, даже если той не удастся убедить Хайленд. Когда у королевства не будет выхода, Ив и торговцы предложат провести переговоры. Это могло быть единственной причиной, почему их не беспокоило то, что Миюри вырвала их добычу прямо в тот момент, когда ловушка в "Золотом папоротнике" уже захлопывалась. Они были уверены, что сбежавшая добыча сама вернётся к ним.

Именно такой была Ив Болан.

— Начать войну ради денег, да? — удивлённо проговорила Хайленд.

— Когда я впервые столкнулся с Ив, она перегородила лодкой реку, чтобы другие не могли проплыть с грузом мехов, а она стала единственным продавцом. Я слышал, её бы повесили, если бы поймали.

При всём своём уме Хайленд была знатной и, если по-простому, имела хорошее воспитание. Её лицо напряглось, когда она услышала о прошлом Ив, которое можно назвать разве что диким.

— Мне интересно, знает ли курица, что в её лагере есть жуки? — произнесла Миюри.

Коул с трудом проглотил ком в горле.

— Цель госпожи Шарон и других сборщиков — выгнать священников из собора. Может, они и поняли, что среди них появились незваные гости, но...

— Они могут придерживать это, как прекрасную возможность.

Ему не хотелось думать, что позиция Шарон может быть такой, но невозможным это не было.

— Тогда они больше не станут тянуть, так?

Коул никогда раньше не слышал, чтобы голос Хайленд так звучал.

— Теперь, когда они раскрыли карты, сомневаюсь, что они отложат это на потом. Конечно... это если мои мысли верны, однако... — это действительно было лишь предположением, доказательств у него не было, но проявив колебание, он заслужил прохладный взгляд Миюри и внимательный — Хайленд.

— Брат.

— Д-да?

— Сядь прямо. Расправь плечи.

— Что? — спросил он, сбитый с толку словами Миюри.

Хайленд чуть напряжённо улыбнулась ему.

— Ты странный. Смелый, но с тонкой душой.

Он чувствовал, что Ив вроде бы сказала то же самое, но был уверен, что это не похвала.

— В любом случае, я не могу отбросить твою мысль, как какую-то ерунду. Напротив, при том, как всё развивается, я думаю, ты прав.

— Да, — сказал Миюри, вставая. — Тогда что нам делать? Я ненавижу Церковь. Я сочувствую курице... ей. Я не хочу мешать ей. Но на самом деле я не хочу принимать план плохой лисы.

Миюри говорила обо всём в целом в форме личных предпочтений, но, если рассудить, вывод будет по большей части тем же.

— Если во всю гильдию пробрались агенты торговцев, то, сделав что-то с разрешениями на сбор налогов, ничего не изменишь. И как бы мы выловили тех, кто работает на торговцев? Это явно не один человек, и вряд ли возможно схватить их всех раньше, чем кто-то сделает что-то, что переполнит чашу терпения Церкви и подтолкнёт её к решению начать войну.

Шарон со сборщиками не были злодеями во всём этом, нет. У них была веская причина ненавидеть и потому действовать. Относиться к ним как к преступникам было бы неправильно.

Думать, отчаянно твердил себе Коул. Худшее ещё не произошло, и у них ещё есть возможность что-то сделать. И если говорить о возможностях, один путь был.

— Это лишь такая мысль, но...

— Меня это не заботит. Дай мне её услышать.

Коул облизнул губы, сформировал вопрос и озвучил его:

— Почему бы нам просто не собрать сборщиков налогов и священников городского собора для примирения?

— Чего?.. — посмотрела с изумлением на него Хайленд.

Но он не смутился.

— С учётом сложившегося положения, думаю, сколько бы сборщиков налогов мы в итоге ни поймали, мы лишь потратим время впустую. Даже бросив их всех в тюрьму. Они могут вооружить кого-то ещё, кто разделит ненависть к Церкви, и те нападут на собор когда угодно. Со стороны проступок королевства будет выглядеть достаточно веской причиной для того, чтобы Церковь начала с войну.

— Я...

— Но другое дело, если мы сможем заставить их примириться с собором. Раусборн — огромный город с большой епархией, имеющей, как я думаю, достаточное влияние. Отношения собора Раусборна и королевства станут примером на будущее. Если это произойдёт, и сборщики налогов официально сложат оружие, удовлетворив этим собор, то любых других провокаторов, которые могут попытаться напасть на собор в будущем, будет сложнее использовать для оправдания войны, верно? И при официальном примирении королевство обеспечит защиту собора.

Хайленд медленно обдумывала слова, затем кивнула, как бы принимая их.

— Ты прав, но есть проблема. Примирение сборщиков налогов с собором — это лишь развитие реформы, не так ли? Не приведёт ли это к тому, что резиденция папы на большой земле ужесточит своё отношение? Твой план вызывает ощущение змеи, глотающей свой хвост...

Коул съёжился, недовольный плохим своим объяснением, и покачал головой.

— Ммм, не совсем. Будет примирение, но, глядя поверхностно, это отступление сборщиков налогов.

— Отступление? Сборщиков налогов? Но это...

...невозможно, должна была сказать Хайленд, Коул пристально посмотрел на неё.

— Госпожа Шарон и прочие, может, и сборщики налогов, но их цель — не деньги.

В этом случае оставалась только одна возможность.

— Если бы мы достигли неофициального примирения со священниками, то, думаю, госпожа Шарон с остальными смогли бы не особо волноваться о том, как это выглядит на поверхности.

— О, верно! — воскликнула Миюри, захлопав в ладоши. — Вот почему та противная лиса пыталась перетянуть тебя на свою сторону!

— Ясно! Нам, конечно, надо помнить, что сделал Предрассветный кардинал. Ты на самом деле открыл двери собора в Десареве!

Ив хотела разбогатеть на войне, которую считала данностью, поэтому её бы больше всего беспокоило ослабление напряженности между королевством и Церковью. Тот, кто мог бы стать посредником между ними, встанет у неё на дороге, и такого ей надо опасаться. Конечно, насколько Коул видел ситуацию, она совершенно отличалась от ситуации в Десареве, и, честно говоря, он не был уверен, что сможет добиться примирения, которое удовлетворит Шарон и сборщиков налогов. Но это единственное, что он мог предложить, и раз это их путь к решению проблемы, то у них не было выбора, кроме как следовать по нему.

И потом, его рассуждения точно объясняли действия Ив. Можно попросту сказать, что Ив находила примирение возможным.

— Тогда, ммм?.. — бессвязно произнесла Миюри.

— Верно, — отозвалась Хайленд. — Я не вижу нашего следующего шага. Собор по-настоящему недоступен. Для начала с ними будет сложно связаться, и потому что ты будешь делать? Если пробьёшься силой, чтобы ударить в их двери, вполне сможешь сам и запалить огонь.

Коул видел следующий шаг.

— Есть кто-то, кто хорошо относится к госпоже Шарон, но при этом находится на стороне собора.

И этот человек хорошо относился и к самому Коулу. Кларк.

— Наследница Хайленд, — Коул посмотрел прямо на неё. — Я считаю, что мы могли бы избежать войны, не полагаясь на намерения госпожи Ив.

Затем он повернулся к Миюри.