— Понимаешь, Матильда, в том варианте переговоров, который я озвучил, нас будут воспринимать как одну из множества фракций, бьющихся за власть и место возле королевы. То есть старая аристократия займется привычной грызней друг с другом, попытавшись мимоходом выбросить нас с корабля власти. Как минимум оттеснить от королевы и лишить влияния на нее. Такое вот будет впечатление, поэтому можешь не сомневаться, нас поддержат и Тиффания станет королевой. Но

— Но?

— Но по факту мы не одна из фракций, — пожал плечами Борисов. — Оттеснить нас от королевы будет очень трудно, ведь вы подруги?

— Тиффания наивна и добра, — задумалась Матильда.

Она то и дело кидала взгляды на Борисова, который, в конце концов, не выдержал.

— Ну что?

— Тебе придется вступить в тайный брак с Тиффанией, после того как она станет королевой, — тихо, но твердо произнесла Матильда. — Вот тогда никто не оттеснит нас от королевы, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Борисов. — А ты как, согласна с таким, ведь фиктивным браком тут не обойдется?

— Была бы не согласна — не предлагала бы. Что потом?

— Потом, — грустно усмехнулся Борисов. — Давай сделаем хотя бы это! Проведем переговоры, добьемся согласия, коронуем Тиффанию. Вот только тогда и наступит потом, но навскидку остаюсь приверженцем старой стратегии. Через добрые дела Тиффании обеспечиваем ей популярность и поднимаем уровень жизни обычных людей, попутно реформируем армию и выдвигаем новых дворян и новых магов. Опираясь на них и силу, вытесняем старых аристократов, кто против королевы, провоцируем и вытесняем.

— Они ж тебя съедят в интригах и заговорах, — вздохнула Матильда.

— Ничего, я несъедобный, — хохотнул Борисов. — Да и возможно не так все страшно, в конце концов, всех боевитых уже убили в ходе мятежа. Нам главное — легализоваться, а там всех убьем!

Через неделю, 1 июня, в главном храме Бримира, в Лондиниуме, состоялась коронация Тиффании I.

Глава 22

Тайный брак и его последствия

После скромных коронационных торжеств, настала черед и тайного брака. Питер привел своего друга-священника, и венчание состоялось в храме на окраине Лондиниума. Был составлен документ, и Матильда с Сиестой, две графини, засвидетельствовали добровольность брака и подлинность документа. Тиффания, которую уговорила Матильда, вела себя смущенно и растерянно, но Борисова это не волновало. Происходи дело официально, не исключено, что потребовалось бы лишать королеву девственности под взглядами наблюдателей от всех кланов и родов, но как раз официальности Борисов и компания себе позволить не могли.

Да и сам брак вовсе не был той палочкой-выручалочкой, какой его хотелось бы видеть Матильде. Королева лишь кукла на троне, и в случае переворота нового мужа и настоящего короля ей найдут быстрее, чем Тиффания успеет всколыхнуть сиськами. Собственно, об этом и шла речь в узком кругу заговорщиков шестого июня, в королевском дворце, где уже установился какой-никакой, но порядок, в отличие от остального Альбиона.

— Ну что же, дорогие дамы, — сказал Борисов, прихлебывая кофе, — все первоначальные пункты нашего замысла реализованы. Мы у власти, получили титулы

— А кое-кто вообще тайный король, — хихикнула Сиеста.

— Кстати об этом, — сказала Матильда. — Дорогой герцог, когда вы уже вступите не только в духовную связь с королевой?

— Когда она этого захочет, — пожал плечами Борисов. — Не собираюсь никого принуждать силой. Так вот, как вы сами понимаете, положение наше шаткое. То, что мы у власти, еще не означает, что эта власть у нас есть. Пока кланы думают, что королева — кукла, а мы — авантюристы, удовлетворенные достигнутым, они нас не будут трогать. Стоит нам начать укреплять позиции, как нас сразу подрежут, отравят или иным способом уберут со сцены.

— Для чего же тогда нужен был тайный брак с Тиффанией? — гневно топнула ногой Матильда. — Я дала тебе все возможности!

— Формальные возможности, графиня, — безразлично ответил Борисов, — без силы они ничего не стоят.

— Так в чем дело?

— В том, что такие дела за один день не делаются. Нужно реформировать армию, сделать передовой корпус, где мне верят, ядром новой армии. Потом нужно будет столкнуть лбами Галлию и Германию, и вмешаться в их войну, на их территории. Это позволит поставить армию под мое командование, награбить добра и поднять авторитет. И вот тогда, по возвращении, можно будет прижать этот Тайный Совет, отобрать у них власть, выслать из страны и править уже самим.

— Как-то долго и сложно.

— Несмотря на мятеж и уполовинивание численности аристократов, за ними по-прежнему сила, вот и все.

Борисов пожал плечами и налил себе вина, после чего продолжил.

— Это я еще не упомянул, что нас могут устранить в любой момент и нужно быть настороже. Плюс создавать преданных нам людей, и поднимать из низов таланты, даруя им дворянство, и приманивать нищих, безземельных аристократов на свою сторону. Сейчас мы может только тайно лавировать, и постепенно поднимать симпатии к Тиффании, а это значит, что надо лезть в экономику. И это значит, что нельзя форсировать расходы на армию, ибо денег и так нет. Это не говоря уже о том грабительском договоре, который пришлось подписать с контрабандистами.

— А что с ними? — хором недоуменно спросили обе графини.

— А ничего, теперь могут возить, что хотят, на общих основаниях. Ничего, привыкнут торговать легально, я их прижму, — невнятно пробормотал Борисов. — Так что, как видите, дел невпроворот, и я хотел бы, чтобы вы взяли на себя часть их.

— Например? — склонила голову Матильда.

— Например, нам нужна истребительная сотня, способная сражаться с магами, если потребуется. Жан-Поль занимается ее формированием, а ты, дорогая, могла бы помочь с отбором магов.

— Маги, истребляющие магов? — фыркнула Матильда. — Да кто в здравом уме?

— По приказу королевы, — хмыкнул Борисов, — и приговору суда, сотня Жан-Поля будет выдвигаться и вершить наказание, если гордые старые аристократы решат, что они выше закона. Понятно?

Матильда задумалась.

— Мало ли молодых, честолюбивых магов, желающих пробиться выше? Займись ими, нам нужны магические силы. Жан-Поль наберет хороших бойцов, я выдам заказ на новое огнестрельное оружие. Также еще нужна будет охрана королевы, этакие королевские мушкетеры, как в Тристейне, — припомнил Борисов, как представилась ему Агнес. — Нужна будет своя разведка, отдел аналитики, ладно им займется Питер, в общем, дворец должен быть под контролем. Кто что сказал, кто что сделал, и чтобы ни одна сволочь не могла даже в теории причинить вред королеве. И при этом, чтобы кланы не насторожились, они — то своих людей во дворец точно приведут, уже привели. Так что, Сиеста — тебе дорога в наперсницы Тиффании.

— Почему я? — удивилась Сиеста.

— Почему она?! — воскликнула Матильда.

— Потому что ты, Матильда, и так ей подруга, и маг, и нужна в других местах. Этот изнеженный плод эльфийской любви нуждается в охране, а Сиеста ловко орудует кинжалом и хорошо стреляет из пистолета. Плюс мы занимаем место, через которое можно влиять на королеву.

Когда Борисов ушел, Матильда фыркнула.

— Место, через которое можно влиять на королеву! Знаю я одно место, которым точно можно влиять на королеву, а он отказывается его применять!

Сиеста даже не покраснела, хотя ранее, в прежней жизни служанки такая пошлость вогнала бы ее в краску.

— А что сама Тиффания?

— Робеет и стесняется, как всегда, — вздохнула Матильда.

— Зачем тебе это? Зачем ты толкаешь Аргуса к ней? — подумав, спросила Сиеста. — Это... неестественно.

— Лучше бы тебе не знать, — вспыхнул взгляд Матильды. — Не лезь в это дело, девочка! Дружи с Тиффанией, я не против, но в мои дела и душу не лезь!

Сиеста сделала вид, что испугалась, но в глубине души решила помочь "любимому Аргусу", тем более что где-то на периферии осознания бродили и всплывали мысли. Зародились они еще во времена Академии, когда Сиеста смотрела на красивых дворянок, особенно великолепную Кирхе, и смутно тянулась, сама того не осознавая, к ним.

Вот и теперь Сиеста думала, что хочет помочь, и принялась за дело.

Подружиться с Тиффанией было тем проще, что Сиеста, как выходец из низов общества, знала, чем помочь простым людям. На почве совместных добрых дел и планирования улучшения жизни крестьян, две девушки стали очень близки. Борисов круглые сутки проводил в работе, разрываясь на сотню маленьких Аргусов и занимаясь самыми неотложными делами, включая укрепление власти и построение вертикали организации. Матильда занималась магами-аристократами, от кланов Йорков и Ланкастеров, до волонтеров в сотню. Кстати, служить "прекрасной Тиффании", добровольцы сбегались тем охотнее, чем чаще королева являла свои формы народу.

Так, в делах и заботах летели дни и недели, пока в конце июня Сиеста не решила, что пора и не приступила к реализации плана. Все было рассчитано весьма точно: они уже неоднократно купались вместе с Тиффанией, в огромной королевской ванне, которую скорее следовало бы назвать бассейном. Также Сиеста подгадала начало плана к возвращению Борисова из поездки в Ньюкасл с инспекцией.

— Помыться с дороги и целая графиня потрет мне спину, хм, заманчиво, — хохотнул Борисов, прочитав записку, оставленную в его кабинете Сиестой. — Да еще и в огромной купальне, ну прямо чудеса какие-то! Ричард!

— Да, оябун? — заглянул в кабинет еще один помощник Борисова.

— Что там с новыми винтовками?

— Мастера приносили опытный образец, барон Жан-Поль смотрел, говорит — лучше, но слишком тяжелая выходит. Да и патрон нормальный сделать не могут.

— Понятно, — пожевал губами Борисов.

Объяснив, как мог, местным мастерам про винтовку Мосина, образца 1891/30 годов, продемонстрировав Лобзик и патроны, начертив, что смог, Борисов попытался подтолкнуть прогресс в области огнестрельного оружия. Сразу всплыло то, что нет ни таких материалов, ни технологий, ни инструментов. Ровно такая же проблема вставала с гранатами и гранатометами, да и пушками, в общем, в любой области огнестрельного оружия.

— Приказать собрать мастеров? — спросил Ричард.

— Нет, завтра гляну винтовку, посмотрим, чего они там наворотили, — машинально ответил Борисов. — Так, подготовь список дел на завтра, к моему возвращению должен лежать на столе.

— Сделаю, оябун, — кивнул Ричард и скрылся.

Продолжая думать об огнестрельном оружии, Борисов отправился в "королевскую купальню" в западное крыло дворца. Попутно он отметил, что посты охраны расставлены грамотно, прикрывают все узловые точки дворца, но также отметил, что этого недостаточно.

В купальне было слегка жарковато, и пар сильно ограничивал видимость.

— Сиеста, сколько раз тебя просил, не надо пытаться воспроизвести баню, — проворчал Борисов, раздевшись и двигаясь к ванне.

— О, Аргус, — раздалось пьяное хихиканье из пара, — ты вовремя!

— Еще и напилась, — вздохнул Борисов.

— Мы уже готовы пошалить, — игривым тоном ответила Сиеста.

Не успел Борисов уточнить, что это за "мы", как он добрался до пункта назначения и сам все увидел. Из хлопьев пены, покрывающей всю ванну и помещение вокруг, торчали две головы: Сиесты и Тиффании. Королева, закрыв глаза, и слегка шевеля заостренными ушками, постанывала возбужденно от того, как Сиеста мяла ей грудь. Сама Сиеста, хитро глядя на Борисова, слегка приподняла груди Тиффании, чтобы они показались из воды и пены.

— Вижу, что ты не против, — хихикнула Сиеста, опуская взгляд ниже.

— Вы что, напились? — спросил Борисов, залезая в ванну.

— О, это афродизиак, я просто слегка перепутала дозировку, — отозвалась Сиеста.

Борисов почувствовал, что афродизиак начинает действовать. Он бы и без него смог, но Сиеста, решившая подстраховаться, запаслась зельем и случайно разлила весь флакон. Она уже успела разок удовлетворить себя и Тиффанию руками, но этого было недостаточно, и Сиеста облизала губы.

— Иди сюда, — напряженным голосом сказала она Борисову, — я потру тебе спинку!

Насадившись на Борисова и охватив его ногами, Сиеста начала двигаться вверх-вниз, не забывая, впрочем "тереть спину", то есть впиваться в нее ногтями, а в плечи зубами.

— Э, на садо-мазо мы не договаривались! — заявил Борисов.

— Сиеста, — брошенная Тиффания открыла глаза. — Что происходит? Я хочу еще!

— Аргус, сделай... мне... еще!! — почти крикнула Сиеста.

Тиффания подобралась к ней сзади и начала мять груди Сиесты.

— О да, именно так!

— Да вы, графиня, смотрю — би, — хохотнул Борисов, ускоряя движения.

— Я тоже так хочу, — облизала губы Тиффания, не прекращая массажа, — раз это так хорошо!

Сиеста ничего не ответила, извиваясь в конвульсиях оргазма.

— Я бы предложил все-таки сменить позу, а то спина у меня не железная, — заметил Борисов.

— Я знаю, что нужно делать! — вскинулась Сиеста. — Заодно разогреем нашу королеву.

— Да она и так пышет жаром, как доменная печь, — ответил Борисов, но спорить не стал.

Встав на четвереньки на широкой скамье, Сиеста уверенной рукой указала на задний проход, а сама тем временем уложила Тиффанию перед собой. Сиеста не слишком осознавала, что делает, просто повиновалась желаниям, которые в ней освободил неправильно примененный афродизиак.

Какое-то время дело не шло, но потом все трое поймали темп, и купальня заполнилась стонами Тиффании и мычанием Сиесты. Борисов тоже не стал сдерживаться, и наяривал от души, в темпе Сиесты. Тиффания разогрелась и потекла, когда Борисов позволил себе больше не сдерживаться.

— Она твоя, — сообщила Сиеста, яростно облизывая Борисова и покусывая его. — Давай, она разогрета и возбуждена, сделай это, я хочу посмотреть!

Позиции трио сменились, теперь Борисов трахал Тиффанию, лежавшую на скамье с широко разведенными ногами, а Сиеста, не удержавшись, уселась над лицом королевы. Потом они еще раз поменялись. И еще раз. Потом Сиеста учила королеву, как делать минет, а потом хотела сделать бутерброд с собой посредине, но тут уже возмутился Борисов.

— Ходить ведь завтра не сможете! — увещевал он, но Сиесту было не остановить.

Она переключилась на Тиффанию, и купальня снова заполнилась стонами. Борисов помылся, но, тоже не выдержав зрелища двух обнаженных большегрудых красавиц, трущихся друг об друга, присоединился.

Ну а потом остыла вода и секс-марафон все-таки закончился.

— И что с ней делать? — хмыкнул Борисов, глядя на уснувшую Тиффанию.

— Обнять и приласкать, — промурлыкала Сиеста.

Безжалостно намятая ими королевская грудь протестующе качнулась.

— Завернуть в полотенце и унести спать. Как вы сюда пробрались?

— Из королевской спальни есть тайный ход, надо полагать король Джеймс его сделал для себя.

— Понятно, тогда показывай дорогу, — вздохнул Борисов.