— А ничего и не было, жили мы дружно, хорошо, деток родили, а потом муж чего-т чахнуть стал, болел-болел, да и помер... Ну тут уж худо пришлось, хозяйство у нас было справное, да куда ж мне одной... Чаяла, Фина в возраст войдет, мужа приведет, дом-от крепкий и надел большой, хороший. Ан нет, личико-то у ей возьми, да спортися... Горе-то какое, все парни враз отшатнулись. Спаси Дейон, добрый человек помог, уж как мы возрадовались, дак ведь таперича Ануш моя, младшенька..., — женщина всхлипнула.
Сумрачный взгляд приезжего мага обратился к знахарке, — а теперь ты. Говори, что знаешь, как там эта, — колдун нетерпеливо прищелкнул пальцами, — соперница бывшая?
— Сунара-то, а чего ей заделается, замуж отец отдал за кого хотел, за мельникова сына. А тока всё девка не могла смириться, — знахарка зашептала, понизив голос, — уж и так, и этак ко мне приступала, мол никаких денег не пожалею, ежли поможешь ихнее семейство известь, разлучницы, сталбыть. Да тока я сразу отказала, мы господин, таковскими делами не занимаемся.
— Ещё бы, — насмешливо процедил дан Аррантелл, — малефиков в Реотане наказывают жестоко, за их дела тюрьма, а то и казнь полагается, что смотришь? Это ведь то же убийство, только ещё более изуверское. Да не пугайся, у тебя, глупая баба, Дара бы на эту магию не хватило, так что ты вне подозрений.... Но мне интересно, — в задумчивости протянул Джар, — где же взяла деревенская девка темного мага, да ещё столь сильного? Разве что ездила куда...
— Так мужнину родню навещала, года через три опосля свадьбы, у ей уж двое народилось, муж-от не хотел, и отец отговаривал, а Сунка ни в какую. Загребтелось ей, вишь, людей поглядеть, да себя показать, а ехать-то далёко, на юга, и места там опасные, страна чужая...
— Чужая страна?
— Сказывали, совсем рядышком.
— Сартания?
— Вроде оно самое...
Джар нахмурился, — теперь многое понятно. А кстати, мстительница-то здорова сейчас, или ...
— Хворая, о-о-ой давно уж хворая. Отец-то у Финки как зачал болеть, так и Сунара-т ажноть почернела вся, с чего такое приключилось, не ведаем, вона как вернулася домой, так видать, хворь с собой и привезла, — знахарка покачала головой, — уж и травами отпаивали и утренней росой обмывали, и в город за снадобьями муж ездил. То полегчает, а то опять...
Ох и глупы людишки, — дракон колебался между желанием объяснить и осознанием, что простые деревенские женщины вряд ли поймут, только время впустую потратишь. Практика малефизма и некромантии была воспрещена Ковеном Реотаны и большинства соседних государств. Однако сие не мешало адептам второй ступени Академии тщательно изучать курс соответствующих дисциплин. Ведь противостоять черной магии способны лишь те, кто постиг все её стороны — и сильные, и слабые. Тем более, что в Сартании, Шеймиле, Эрсунне (а возможно, и у темных эльфов) не придерживались столь строгих запретов на эти области колдовства, потому и очаг опасности тлел там постоянно.
Одна из самых неприятных особенностей магии проклятий (о чем старательно умалчивали преступные чародеи — малефики) заключалась в следующем: проклятия бывают разные и все требуют тщательной проработки. Если уж говорить о структуре, то любые долговременные чары сложны, но эффект порчи в особенности зависит от вложенных энергозатрат. В созданный каркас вливают не просто большое, огромное количество магической энергии — маны. Тут уж ничего не поделаешь, малефики нарушают гармонию мира и Сатхар активно тому сопротивляется. Не каждому чародею хочется ради других себя растрачивать, и уж среди темных магов таких точно не найдешь, а ведь бывает ещё, что и сам колдун слабоват. Не "мудрствуя лукаво" малефики издавна использовали, как доноров, самих заказчиков порчи. Для того делалась привязка на крови. Внешне это выглядело просто и совсем нестрашно — алая капля из пальчика клиента соединялась с амулетом-носителем чар. Волшебники по-разному мотивировали необходимость именно такого ритуала, на деле же сие означало, что проклятие, пока работает, тянет жизненную энергию из самого заказчика, ведь если у того не было Дара, что он мог отдать? Только прану* из собственного эфирного тела.
Прана* — жизненная энергия, течет по каналам нади (драконы их называют сфирот), аналогичным кровеносным сосудам в физическом теле (информация не является выдумкой автора, широко, хотя и противоречиво, освещена в эзотерической литературе, однако, в дискуссии по данной теме вступать не желаю, моя книга — развлекательный роман, а не справочник).
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Так как же, господин чародей, насчет Ануш, — Фина робко дотронулась до его рукава.
— З-заткнись...
Девчонка дернулась, губы затряслись от страха и обиды, глаза на мокром месте, однако не отходит...
Дракону до ужаса хотелось послать подальше этих назойливых и никчемных баб, но странно, как бы Джар не злился, почему-то чувствовал, что не сможет бросить их медленно погибать по прихоти ревнивой и злой женщины.
Он тяжело вздохнул, — раз уж Яна начала, то ему должно закончить. В глубине души юноша надеялся этим заслужить одобрение жены, наверняка девочка будет довольна, хотя... больше всего ему хотелось сейчас же открыть портал и оказаться в Наргейне.
В дом заходить магистр не пожелал, приказал вынести больную во двор, да положить на широкую деревянную скамью под навесом летней кухни. Небось не замерзнет, не так уж холодно, в крайнем случае, можно сформировать вокруг тепловой кокон. Всё лучше, чем вдыхать прокисший застоявшийся воздух деревенской избы, где в крошечных окнах даже не предусмотрены форточки, а рамы наглухо законопачены, дабы зимой сберегать тепло. Вся вентиляция идет через двери. Про насекомых лучше вообще не вспоминать, это отдельная статья. Нет уж, спасибо, наелся той простоты-красоты в своё время. Длительные рейды вдоль восточной границы Реотаны, где адепты второй ступени отшлифовывали в реальных условиях свои навыки по боевой магии, не предусматривали комфортных условий проживания. Ночевали, где придется, в том числе и в грязных крошечных хатах поселенцев, порой даже топившихся по-черному.
Джар передернулся, вспомнив, как однажды руководитель отряда — угрюмый тип, который почему-то считал, что для воспитания молодых магов идеально подходит лозунг — "чем хуже, тем лучше", принудил группу стать на ночь в заброшенном форте, настрого запретив открывать портал. Мерзавец мотивировал своё надругательство над вверенными ему адептами якобы имеющимися у него сведениями о рыскавшей в этом районе банде серомордых. Оставшись на ночевку, парни смогут выполнить роль приманки (главное, замаскировать свои ауры от шаманов), подстеречь злобных дикарей и расправиться с ними. Само городище не представляло интереса для разбойников и не могло служить надежной защитой. За бревенчатым полусгоревшим частоколом находилось лишь несколько чудом уцелевших избенок, чьи хозяева уж давно отсутствовали. Участь пропавших так и осталась неизвестной. Скорее всего, несчастных увели в плен или перебили всех до единого бешеные орки из Дикой степи, периодически прорывавшиеся сквозь кордоны и совершавшие набеги на приграничные земли. В других условиях юный дракон искренне сожалел бы о погибших, но увы, сейчас ему было не до того. Садист-командир запретил использовать чары очищения, ссылаясь на необходимость конспирации и утверждая, что необходимо воспитывать в себе стойкость духа и философское пренебрежение временными неудобствами.
Мало того, что в курной избе воняло, словно в клоаке. Джара, изнеженного красотой и комфортом и Лэйхора, и родительского Арранта, аж всерьёз замутило, но пока он размышлял, как бы незаметно для изверга-наставника выбраться наружу и где удобнее устроить постель, произошли кошмарные события. Истосковавшиеся по хозяевам и голодные, как волки, клопы стаями ринулись хлебать эксклюзивную кровушку Перворожденного (и других, не менее смачных гостей). Почувствовав укусы и марш множества насекомых на собственной, в тот момент отнюдь не драконьей шкуре, Джар спрыгнул с лавки и при свете вспыхнувшей свечи увидел толпы желающих полакомиться. Стыдно вспомнить, но храбрость воителя (между прочим, в те годы магистра первой степени) в мгновение ока испарилась при виде страшного зрелища. С диким, почти девчоночьим криком, он бесславно бежал с поля боя, даже не попытавшись оказать сопротивление. Быть бы младшему Аррантеллу навеки обесчещенным, но коллеги: утонченный аристократ эльф и талантливый чародей из людского племени, повели себя столь же позорно. Голося, подобно недорезанным чушкам, парни трусливо выскочили следом за первым спринтером, дрожа от страха и отвращения. Выбравшись на свободу и находясь в невменяемом состоянии, они наплевали на запрет, несложными чарами очистили жильё от аспидов (а заодно от вони), но внутрь зайти долго не решались. Стояли, смущенно посмеиваясь и пряча глаза, лишь временами непроизвольно передергивались, вспоминая от какого кошмара спаслись.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Бр-р, а вдруг и здесь его ожидает подобное, нет, лучше не рисковать. Притащив здоровенный чурбан, валявшийся возле покосившегося забора, поставил вплотную к скамье. Сидеть оказалось неудобно, поверхность вся была в засечках от топора. Видно хозяйка, как не старалась, так и не смогла разрубить на дрова, и то сказать, не всякий мужик осилит, а уж женские руки...
Всматриваясь в окружающее подпространство с помощью внутреннего зрения, Джар анализировал увиденное и оно не радовало. Вдоль нади* и в ключевых точках эфирного тела, (там, где сосредоточивалась информация об основных нервных узлах), клубились темные нити малефара**, разъедающие, словно ржавчина, гармоничный сложный рисунок информационной матрицы.
*Нади (иначе сфирот) — энергетические каналы.
** Малефар — чары проклятия.
Дракон чуть не застонал от злости и досады, да здесь работы не только на весь день, но похоже, и на ночь. Гарт, зачем он ввязался в это? Может бросить девку? А если Яна, не дай бог, узнает (оборотень невольно поёжился, представив возмущение и презрение в глазах своей девочки)? О-ох-х, тогда пиши пропало. Демоны побери всех соперничающих дур, но ради одобрения жены придется задержаться и сделать всё на совесть.
Вначале — найти источник бед. Погрузившись поглубже в Сатхар, внимательно сканировал интересующую его область и вскоре увидел искомое. Вот они — родимые — вольты*. Джар выругался. Энвольтирование** — самая грязная и мерзкая область чародейства. Малефики не гнушаются ничем ради богатства и славы, даже такой сомнительной. Недаром темные колдуны — это в основном недоучки со слабым Даром, но огромными амбициями и, соответственно, нежеланием признать собственную несостоятельность в высших сферах магии.
** Энвольтирование — особый вид магического воздействия на живое существо через *куклу-вольт. Эта кукла является копией определенного человека с начертанным на груди его именем (обычно это делается раскаленной иглой) и создается для концентрированного выброса негатива через заклинание проклятия или ритуал. Итогом является наведение разного рода порчи — болезней, смерти, неудач.
Две восковые куклы (а может и деревянные, оборотень решил не тратиться на диагностику материала, из которого были сделаны фигурки) окутанные подрагивающей паутиной всё ещё активного заклинания, были прикопаны возле дома, где, видимо, проживала заказчица и невольная жертва затянувшейся трагедии. Впрочем, одна из фигурок представляла собой почерневший сморщенный комок, видимо истаявший после гибели некогда любимого мужчины.
От вольта столь ненавидимой ею соперницы к главному объекту злобы тянулись серые узкие щупальца, змейками внедряясь внутрь ауры, выкачивая энергию и замутняя астральное тело.
— Хитро, — дракон поразился, — надо же, тупая крестьянка, а какая изощренная месть. Разлучница должна продолжать существование, теряя силы, здоровье и утрачивая интерес к радостям жизни, да ещё и наблюдать за мучениями и гибелью своих близких и любимых.
Широкие и более разветвленные жгуты, практически черного цвета, направлялись к Фине и Ануш. Впрочем, один из них стараниями Яны был уже отрезан от жертвы. А вот и способ поддержания чар: светлая искрящаяся струйка питала заклятие, вытекая из точечного прокола в сети каналов, пронизывающих эфирное тело той, что так жаждала мести, уже изрядно поблекшее и подернутое туманной дымкой.
— М-мда-а, недолго ей осталось.
Джар несколькими ударами разрубил все связи между людьми и куклами, последующее воздействие превратило вольты вместе с оставшимися фрагментами малефара в безвредный прах. Проведенные манипуляции, однако, не остановили поток праны, по-прежнему вытекающий из ауры заказчицы злодеяния и рассеивающийся в окружающем пространстве. Дракон задумался, — быть может закрыть разрыв?
Невольная жалость шевельнулась в сердце. Сделать это не так уж сложно, но кто даст гарантии, что помешавшаяся на почве ревности женщина, выздоровев, не вернется к старому? В таком случае ему придется взять шефство над этими селянками, оберегая подопечных до конца их жизни. Да ну их всех к демонам, пусть тетка получит то, что заслужила. Отбросив ненужные сомнения, занялся насущными проблемами. Восстановление исходной структуры поврежденных зон в эфирном теле пациентки оказалось делом муторным, кропотливым и, вдобавок, невероятно энергоёмким, вечер плавно перешёл в ночь, баб к тому времени чародей довольно грубо загнал в дом, пригрозив, мол, если будут путаться под ногами, то он их превратит в жаб. После чего продолжил работу, благо, отсутствие света ему совершенно не препятствовало. Ануш молодой магистр давно усыпил и спеленал, чтобы не мешала своим нытьем и лишними телодвижениями. Наступившая прохлада дракона лишь бодрила, но поразмыслив, он все же создал тепловой полог. На хрена, спрашивается, излечивать девчонку от последствий порчи, чтобы она загнулась потом от воспаления легких? Как и ожидал, закончил лишь утром, вымотавшись до предела.
Густая ночная тьма медленно светлела, наливаясь голубизной на востоке. Луна становилась все тусклее и отступала перед разливающейся розовой полосой зари, скатываясь на запад. Мир пробуждался, первые яркие лучи солнца осветили крыши и верхушки деревьев. Джар глубоко вздохнул и поднявшись с жесткого чурбака, с наслаждением потянулся. Несколько секунд он стоял, зажмурившись и, прислушиваясь к внутренним ощущениям, раздумывал, — хватит ли сил открыть портал до Столицы юга?
Бухнула открывшаяся дверь, донеслись быстрые шаги и радостные голоса. "Доктор", открыв глаза, покосился на девчонку, с которой его угораздило так долго провозиться. Ануш медленно встала, придерживаясь за лавку, сделала несколько неуверенных движений и засмеявшись, зашлепала босыми ногами к матери и сестре, замершим чуть поодаль. Бросив взгляд на светящиеся обожанием лица женщин, дракон испугался, — надо валить отсюда, а то зальют сейчас соплями и потоками слез. Ф-у-у, ну и разруха тут, смотреть противно, денег, что ли им оставить? Яна бы точно оставила.
Пока крестьянки, хлюпая от нежданного счастья носами, мялись в нерешительности, темноволосый чародей высыпал прямо на чурбак горсть солов* (*сол — крупная золотая монета), остановил предостерегающим взмахом руки женщин, осмелившихся все же приблизиться со словами благодарности, одним пассом сотворил посреди двора облачко, шагнул в него и исчез.
