— К несчастью, это и правда не гуманно. Но сейчас нам более важны наши товарищи, чем имя компании. Своих бросать гораздо хуже. В том числе и для имени компании — Склонила улитка свою псевдоголову, имитируя пана. — И думаю, Ван с этим согласен. — Я молча кивнул, но Федотий и так знал мой ответ. — Тогда поведай, что надумал Ван? Наверняка ведь план уже есть?
— Есть, — кивнул я. — Но он чреват некоторыми трудностями, с которыми я пока так и не придумал, как бороться.
— Трудностями?
— Координация и навигация, — вздохнул я.
— А что с ними не так? — выразил общее сомнение четырех пар (в том числе и психоделической улитки) уставившихся на меня глаз Рино.
— То, что их практически нет, — с так часто приходящей после ярости усталостью, произнес я.
Увы, объяснением это было крайне плохим, потому я продолжил.
— Исходя из того, как эти товарищи работали, они не обладают каким-либо глобальным боевым преимуществом. Ночью, внезапно, используя отвлекающие и сдерживающие спецэффекты. Все это говорит, что они боялись открытого боя. Даже если бы и не проиграли, то могли пострадать. Добавок к этому то, что они захватили только торговое судно, а едва команда боевого судна опомнилась, их и след простыл. Как они определили какой из двух кораблей торговый, какой охранный, думаю и так ясно — размеры. Но вот как они за нашими кораблями смогли уследить или узнать, где они находится... тут два варианта. Либо мы пан проглядели крота, что лучше. Либо они как-то маскировались так, что двое марсовых на небольшом удалении не смогли их обнаружить. Последнее гораздо, гораздо хуже. Хотя, конечно, можно предположить, что они вышли в ночь в море и совершенно случайно наткнулись на нашу рабочую пару. Но в такие совпадения я как-то не верю.
— Так вот ты о чем! — раздался возглас понявшего всю подоплеку Рино. — Но ведь ты же не предлагаешь... — его голос сник, уже зная ответ.
— Предлагаю. Именно это, — кивнул я его мыслям. Все-таки правильно мне его в свое время посоветовал глава. Он, хоть ни черта не знает, зато очень хорошо учится и вникает.
— А теперь для менее понятливых объясните, гении наши? — недовольно произнесла Мира.
— Мы будем вести поиск раздельно и не станем встречаться до самого рандеву с противником.
Первой установившуюся тишину нарушила Мира.
— Погоди, погоди, погоди! То есть ты хочешь сказать, что в случае чего, мы, торговый корабль, будем вынуждены драться против пиратов, победивших два наших корабля, один на один?
— Пока не придет помощь, — попыталась ее обнадежить сестра.
— Она не придет, — жестко осадила ее Мира. — Ты ведь слышала, "проблемы координации и навигации". — Гнусавенько изобразила она меня.
— Эй не надо так коверкать мой голос! — возмутился я.
— Тогда объясни, почему мы должны так рисковать собой?
— Да потому что...
— Погоди Рино. — прервал я подорвавшегося ученика. — На самом деле все до примитивного просто. У этих пиратов... Как бы это поконкретнее выразиться.. В общем, они нас боятся. Они не сильны и драться с нами в открытом бою не станут. А если мы будем идти двумя кораблями, они вообще сбегут еще до того момента, как мы их увидим.
— А догнать... — начала было Кона, но ее прервал уже Рино.
— Корабль их мы уже обсуждали. Скорее всего, он очень быстрый, потому можем и не догнать. К тому же море вокруг их базы должно быть им известно лучше.
— Косяк на косяке. Так ты вроде выражаться стал Ван? — хмыкнула улитка.
— Именно, — кивнул я. — Потому нам остается вариант с приманкой.
— И мы в нем?... — с последней надеждой в голосе произнесла Кона.
— Приманка. — Разрушил я ее надежду.
— Вечно у тебя шило в одном месте, — хохотнул пан. — Но это ведь не все?
— И как ты вечно все узнаешь? — риторический вопрос, пробормоченный мною, все-таки достиг его ушей.
— Потому что я знаю, как кто-то решает такие вопросы. Давай выкладывай. — Хохот его прекратился и все взоры вновь скопились на мне. Даже улитка умудрилась полностью повторить выражение лица Хэнкса и пронзить меня взглядом.
— Никакой магии я не придумал. Все много проще. Идем друг за другом с разницей треть дня пути. Ближе нельзя, нам и так повезло что сейчас конец лета и воздух над морем раскален — пар над водой хорошо скрывает. Связь днем проверяем каждые полчаса. — Я отхлебнул чайку, из стоящей на столе кружки и продолжил. — Но днем скорее всего не нападут, потому самое опасное время — ночь. За два часа до заката мы ставим якорь возле какого-либо острова. Путь продумаем позже. Мы зажжем все огни и будем сверкать как елка новогодняя, потому вы нас увидите. Пан вы должны идти без света и без какого-либо шума. Останавливаетесь едва завидев нас и так незаметно караулите. На вас получается самое ответственное. Вас никто не должен ни видеть, ни слышать, ясно?
— Вполне, — кивнул улитка.
— Отлично. Когда начинает светать снимаемся с якоря и расходимся. И далее так и действуем. В итоге либо они найдут нас, либо мы наткнемся на них.
— Где будем искать сперва?
— Попробуем осмотреть острова неподалеку от течения, после чего уйдем вглубь. План в общем ясен? — я проследил за несколькими неуверенными кивками. — Ну, тогда обсудим острова, вдоль которых пойдем в первую очередь.
Солнце сегодня заходило долго. Обычно как-то кажется, что оно раз и прыг куда-то глубоко в море, и лишь память о нем продолжает озарять горизонт, не давая тьме сомкнуться над миром еще хоть некоторые минуты. А сегодня оно все не заходило и не заходило. Висело над самым краем моря, будто взбунтовавшись против обычного порядка дел и отказывая природе в привычном погружении на глубину.
До первого острова, на котором и должна будет произойти наша встреча с кораблем возмездия, нам оставался день пути. Пану с Хэнксом предстояло пройти еще два, и ко второй ночи, они не приставая к нам, сядут нам на хвост. А потому сейчас на корабле стояла тишина и умиротворение. Команда, предчувствуя несколько дней напряжения, старалась насладиться покоем по максимуму, а офицеры старались не отстать от команды. В конце концов, мы все оказались в одной лодке, как бы это не звучало странно, ведь мы все на одном корабле, и старались все делать вместе.
— Капитан! — раздался голос позади.
— Да Симеон, — развернувшись, поприветствовал я своего боцмана.— Все готово?
— Да капитан. Пушки подведены и закреплены. В случае чего открыть огонь сможем за три минуты, как вы и просили. Правда ребята уверяют, что и за минуту справятся.
— Это отлично! Теперь пусть все отдыхают, завтра начнется самое интересное.
Боцман, кивнув, пошел обратно вниз с бака, на котором я так любил проводить время. Был он плечист и мускулист, так что порою казалось, будто он неповоротлив как вол. Однако это было далеко не так. Он уже доказал не в одной стычке, что его стояло бояться по боле многих с моего корабля. А по уверениям нашего великого Горация, подыскавшего его нам на корабль, о человеке в кожаном желтом жилете и яркой огненной бандане, во многих портах ходили очень даже интересные легенды. Впрочем, это вполне вероятно, так как дело он свое знал превосходно и бойцом при этом был отличным.
Я смотрел ему вслед, наблюдая, как он медленно, слегка покачиваясь, спускается по лестнице вниз на нижнюю палубу. Едва он скрылся, я вновь вернулся к созерцанию не убывающего солнца, так уверенно расслабляющего и очищающего разум. Постепенно меня начало клонить в сон, и я, облокотившись на перила, прикрыл глаза.
Приятная темнота свалилась на мое сознание. Темнота, появляющаяся перед глазами, когда с другой стороны закрытых век уже давно стоит полночь, а свет, испускаемый в мир, принадлежит лишь далеким звездам. Темнота... Медленно... Покачиваясь... Темнота... Солнце...
Я резко открыл глаза, вскидываясь с перил. Не может быть!..
Вспышка боли где-то на периферии сознания и много-много соленой воды. И затем лишь темнота. Мокрая темнота.
— Кауу! Кауу!
— Кауу?
— Кааау!
— Кау-Кау?
— Кау-Каааууу!
Что-то резко укололо меня в щеку, и я включился. Виновником столь неприятного моего пробуждения была чайка. Большая белая птица, не уступающая размерами курице, с недлинными лапами и, как оказалось, острым клювом. Она стояла на моем плече и явно с интересом разглядывала мой открывшийся глаз. Ее товарка слегка меньшего размера стояла у моей головы, с подозрением что-то высматривая в моих волосах. Что именно я так и не понял, но вот это ощущение, о том что птица что-то подозревала, довольно прочно впечаталось в мое восприятие мира. И вдруг птица, сидящая на плече, вновь со всей силы клюнула меня в щеку.
— Ай! Да чтоб тебя!
Довольно резко скинув с себя непонятное оцепенение, я вскочил на ноги, сгоняя двух назойливых побережных стервятников. Впрочем, едва вскочив, я тут же отправился обратно на землю, в нежнейших объятьях поцеловав ее носом. Оказывается и мягкий белый песочек может быть твердым... Но своего я добился, две злые птицы, напуганные неожиданной живостью своей жертвы отправились за более неприхотливой добычей, не так берегущей свои драгоценные мясные телеса, что не может поделиться. Ну а мне осталось, лишь собрав волю в кулак, вновь постараться подняться. Когда удалось встать на колени и откинуться на пятки, вновь пришлось отдыхать. Сил не было совершенно. Однако глаза и голова работали при этом вполне ясно, чем я и воспользовался. Сперва глазами, потом и головой. И почему то заключения ни первых, ни второго, приятными не оказались.
Итак! Где же я оказался? Это был явно не малый кусочек песка с парой одиноких пальм, волею судеб поднятый над водной гладью. Судя по уходящему вдалеке куда-то за камни берегу, и через пару километров появляющемуся вновь, это был большой остров. Природа его, на всех видимых мне с берега участках, раскрывалась огромнейшим многообразием камней и скал. В редких исключениях среди них попадались кустарники и трава. Деревьев после моего беглого осмотра выявлено не было.
— Надеюсь, мне просто не повезло со стороной острова, — пробормотал я, и медленно, пошатываясь поднялся на ноги.
Столь же неспешно и зигзагообразно я пошел вдоль берега в поисках хоть какого-нибудь адекватного подъема наверх, туда где могла быть вода. Идти вдоль берега не имело смысла, вряд ли я проплыл по океану столь много, что попал на какой из обитаемых городов южного торгового пути. Скорее я был где-то в районе наших неудавшихся поисков. Ну что ж пришло время примерить на себя маску знаменитого Крузо, который Робинзон. С одним дополнением — отнюдь не каждый проходящий мимо корабль будет везти на себе союзников, жаждущих при случае меня спасти. Некоторые будут принадлежать пиратам, из-за которых я здесь и очутился. Ведь вряд ли меня просто смыло волной? Но и у Робинзона были враги! Племя чернокожих людоедов. Значит проводя ассоциации... Пираты, нападающие на нас — негры аборигены, любящие человеческие ладошки... Не совсем четкая логика, но на первый взгляд сойдет. Хорошо! Примем, как базовую теорию. Или лучше не стоит? А то признаваться, что уже два раза мы красиво сливали каким-то безграмотным туземцам несколько обидно... Но черт подери! Как?! Как они умудрились подплыть к нам не замеченными и скинуть меня с корабля?! Просто не понимаю! Вот ну совершенно! И кстати, почему я столь хаотично мыслю?..
Мысли мои погрузили меня столь глубоко в себя, что я, и сам того не заметив, опомнился лишь, поднявшись уже метров на десять от берега по небольшому разлому в камнях. Тропой эту дорогу явно назвать было сложно, но с неким усилием, она вполне была способна довести взрослого здорового человека до верхнего края камней. Поскольку здоровым я на текущий момент являлся крайне относительно, то для меня это усилие требовалось много большее. Но я справился, и, как и положено в доброкачественных квестах, получил за это справедливую награду. Наверху, на камнях, была неглубокая лужа, явно не высохшая еще со времен последних дождей. И самое главное она была пресная и довольно большая, метра в два шириной. Когда я от нее оторвался, а как скоро это было, я не знаю, уровень воды в ней явно немного снизился. На палец, наверное? Но не это важно, а важно то, что я напился, и теперь мне было хорошо. Создавалось впечатление, что вода просто промыла голову от всего в ней ненужного. Промыла и оставила за собой некий упорядоченный бардак мыслей. И первым среди многих было, наконец, пришедшее осознание происходящего, заставившее меня расхохотаться, словно сумасшедшего. Все это время, меня примитивно отпускало. Эти долбанные пираты умудрились каким-то образом одурманить весь корабль какой-то травкой или чем-то подобным, после чего взять нас готовеньких. Примитивно и просто... Нет слов. Хотя все равно это не отвечает на вопрос, как они смогли нас обнаружить. Но увы, пока это все равно никак не узнать.
Отсмеявшись и отдохнув в горизонтальном положении на теплых камнях, я вновь двинул в путь. И вновь наверх, в неизвестность. Теперь, утолив жажду, мне дико захотелось есть. А с этим на камнях у берега делать было нечего.
Минут через пятнадцать-двадцать, подъем закончился, и тропа предложила мне продолжить путь уже в горизонтальной плоскости. Камни при этом исчезать не спешили, а скорее планомерно превращались в своеобразное подобие ущелья, окружившее меня с двух сторон, и, наверняка, где-нибудь чем-нибудь да заканчивающееся. Ведь ущелья всегда чем-нибудь да заканчиваются, тупиком ли, выходом ли... не важно. Увы, но похоже я не из удачливых, потому как мое, через час пути, закончилось красивой и довольно высокой стеной. Вокруг меня появились редкие деревья, растущие на склонах и вершинах этих каменных скал, а дорогу внизу сплошняком заняла различная кустовая поросль. Хорошо хоть вода здесь не текла, а то при практически отсутствующей из-за зелени видимости, куда ставлю ногу, можно было неплохо покалечиться, внизу-то камни. Вокруг преградившей дорогу скалы, стены вздымались уже на добрые три-четыре метра. Довольно высоко, если посмотреть снизу вверх. Одно радовало — камень здесь был далеко не монолитным. Весь испещереный дырками и разломами, для профессиональных скалолазов подобный подъем, наверное, показался бы слишком легким. Впервые в жизни я жалел, что я не так крут, как тяжеловесный любитель грядок, мистер Слай. Ему бы это дело было на раз плюнуть, а вот мне в итоге пришлось долго мучиться и материться, болтаясь на этой стене подобно кошке на шторе, вроде и держусь, но вниз уже сложно, а вверх боязно.
Наверху я оказался уже не просто измотанный, но и весь потрепанный. На руках, ногах и коленях красовалось множество мелких порезов и ушибов, одежда где-то просто зияла прорехами, а где-то уже и окрасилась в неприятный бордовый цвет. Ничего серьезного, но крайне неприятно. После такого подъема мне хотелось только лечь и не двигаться еще пару часиков, как минимум. Что я честно и постарался претворить в жизнь. Не позволил мне это мой живот, через минут десять подобного лежания напомнивший о своем существовании. А ведь надо сказать за это время я о нем совсем позабыл... В общем, то что он не мифологическое создание, каким бы я его хотел сейчас видеть, мой живот решил подтвердить весьма громким разговором и сильным пинком изнутри. Сразу после чего меня довольно мощно скрутило и... Не суть. Очухался я спустя еще где-то час с четким пониманием — по этому пути я больше подниматься не буду точно. Как и спускаться.
