Превратности судьбы

— Ну, знаешь! — Йаати возмущённо фыркнул. — Убери её подальше. Деньги за такое предлагать — это... это я не знаю, что! Дикость какая-то. И я всё равно не смогу тебе помочь. Ты же, наверно, сам уже пробовал?

— Пробовал, — кисло сказал Лэй-Мэй. — Ни фига не выходит. Я же не бандит какой, и не знаю, что делать.

— И у меня не выйдет. Потому что между мирами мы можем, а внутри миров — ни-ни. Только ножками.

— И что мне теперь делать? — совсем уже грустно спросил Лэй-Мэй. — Я не могу бросить Лиама. Его там плохо кормят и бьют, он мне записку послал. А я что могу сделать? Ночью лежу и думаю: "Как ты там? Буду думать, что в порядке". Но не фига же не в порядке.

— Я тебе помогу, чем смогу, — сказал Йаати. — Только расскажи толком, кто такой Лиам и где его держат. А там... а там посмотрим.

* * *

Лэй-Мэй осмотрелся, явно что-то прикидывая.

— Тебе ведь надо где-то тут жить? — вдруг предположил он. — Или ты тут ненадолго?

— Я не знаю, — честно сказал Йаати. — Я не знал, что попаду сюда.

— У меня на примете есть место, где ты сможешь жить, — улыбнулся Лэй-Мэй. — Пошли

— Пошли, — согласился Йаати, и они двинулись дальше, во двор, грязный и замусоренный. Повсюду здесь валялись куски железа и битые кирпичи. По двору там и тут стояли скамейки, у забора виднелся ряд каких-то ящиков.

— Садись, — предложил Лэй-Мэй, кивнув на скамейку. — И рассказывай толком, кто ты и откуда.

— Пошли отсюда, — сказал Йаати, осматриваясь. Ему почему-то не хотелось, чтобы местные видели его тут. Да и само место не очень-то нравилось.

"Как странно всё это, — думал он. — Мальчишка, которого я никогда не видел, с которым я едва знаком, говорит мне, как зовут его, и что он намерен мне помочь. Да, но как же это возможно, если я даже не знаю, кто он такой, откуда я тут взялся, и почему он решил мне помочь?"

— Ну, пойдём, — сказал Лэй-Мэй. — Я знаю одну подворотню, где мы можем спокойно поговорить.

Йаати, хоть и был смущён всем этим, тем не менее, шёл за новым знакомым, не задавая лишних вопросов. Они шли по улице, и никто не обращал на них внимания. Правда, в отличие от обычного человека, Йаати не мог чувствовать себя в безопасности, когда рядом с ним шёл кто-то, о ком он ничего не знал. Но, похоже, Лэй-Мэй не боялся здесь ничего, да и сам Йаати тоже. Они свернули в какой-то тёмный переулок, прошли немного вперёд и остановились.

— Я привёл тебя сюда, потому что здесь нас никто не увидит, — сказал Лэй-Мэй, кивнув головой в сторону угла дома, где на стене была нарисована огромная белая роза. — Это мой дом. Ты можешь остаться здесь на некоторое время, если хочешь, а потом мы посмотрим, что можно сделать. Но я не советую долго здесь оставаться, особенно сейчас, когда идёт праздник. Здесь ты будешь в безопасности, но ненадолго. Потом вернутся мои родители и начнутся всякие ненужные вопросы.

— А когда они вернутся? — спросил Йаати.

— Дня через два.

— Ну, думаю, этого хватит.

— Для чего?

— Для того, чтобы помочь Лиаму и понять, останусь ли я здесь или отправлюсь дальше.

— А меня с собой ты сможешь взять? Ну, в другой мир?

Йаати вздохнул.

— Нет. Я-то не против, но не получится же.

— А ты пробовал?

— Э-э-э...

— Значит, не пробовал.

— А ты не боишься? — спросил Йаати. — Я же не знаю, что тогда будет. Может, ничего не выйдет просто. Может, тебя разорвёт на куски. Может, вообще пропадёшь нафиг.

Лэй-Мэй поёжился.

— А всё равно! Шанс-то один из миллиарда триллионов. Я, если не попробую, до конца дней себя буду казнить.

Это Йаати очень даже хорошо понимал. Он бы тоже ухватился за такой шанс руками и ногами. И даже хвостом, если бы хвост у него был. К счастью, ему повезло, и хвататься ни за что ни пришлось. Лэй-Мэю, увы, повезло меньше, но Йаати решил ему помочь.

— Хорошо, мы попробуем, когда я буду... отправляться, — сказал он. — А теперь к тебе пошли, пока нас тут не заметили. Я, между прочим, уже сутки не жрал. Или больше даже. У тебя дома найдётся, что поесть?

Лэй-Мэй широко улыбнулся.

— Конечно. Пошли.

Они подошли к дому и вошли в подъезд. Он был тускло освещен, и каждый шаг по старой деревянной лестнице вызывал скрип. Дом казался заброшенным, но в нём явно жили: в подъезде пахло супом, а из-за дверей иногда доносились неразборчивые голоса. Поднявшись на третий, последний этаж Лэй-Мэй отпер дверь, и они вошли в тесную и темную прихожую.

Комната Лэй-Мэя оказалась уютным убежищем, несмотря на её скромные размеры. Стены, украшенные разноцветными плакатами и фотографиями, создавали ощущение простора. В углу комнаты стоял небольшой стол, заставленный книгами, свидетельствующими о неутолимой жажде знаний её хозяина.

Лэй-Мэй предложил Йаати сесть на старый диван, покрытый пёстрым пледом, и принёс еды. Пока Йаати жадно ел, он начал рассказывать о своей жизни. Он говорил о своих друзьях, о местах, которые любил посещать, и о своих мечтах путешествовать по другим мирам, как это делал Йаати. Тот слушал, улыбаясь. Он видел в Лэй-Мэе отражение себя самого — того же мальчика, полного любопытства и жажды приключений, который однажды оставил свой мир, чтобы исследовать неизведанное. Он рассказал ему о своих путешествиях, о различных мирах, которые посетил, и о чудесах, которые видел, умолчав о том, что многие из них были ужасны...

Вскоре разговор перешёл к планам на будущее. Йаати быстро понял, что освободить Лиама будет непросто: ну не штурмовать же тюрьму, в самом деле! Он объяснил, что его пребывание здесь может быть недолгим, но обещал, что до того, как уйдёт, он попытается научить Лэй-Мэя тому, что знает о путешествиях между мирами. Тот был в восторге от такой перспективы и обещал, что будет внимательным учеником. Йаати правда не знал, как он будет его учить. Но решил, что что-нибудь придумает.

* * *

Поговорив, они отправились гулять по городу. Йаати поразило количество фонарных столбов — они стояли тут даже во дворах!

— А почему у вас так много фонарей? — спросил он.

— Это не для света, — печально вздохнул Лэй-Мэй. — Это чтобы в город не пробирались... если хочешь, можешь называть их зомби. Это люди, которые умерли. Но не до конца. Души их отлетели... но тела заняло... нечто иное. Они не жрут мозги, как в жутких фильмах, но высасывают из людей жизненную силу, отчего те тоже умирают. К счастью, солнечный свет для них действительно смертелен. Точнее, ультрафиолет. Поэтому...

— А-а-а! — догадался Йаати. — Лампы! Ну, конечно же!

— Да, ртутно-ксеноновые лампы обеспечивают мощную защиту. Людям на них смотреть, конечно, вредно, но эти штуки стоят лишь на улицах, а там мы носим защитные очки.

Йаати вспомнил, что уже сталкивался с подобным — в здешней Лахоле, которую осаждали "живые". Похоже, он был не так уж далеко от неё, что внушало надежды на то, что и оолэй тоже отыщется. Он не заметил, как привык к ней.

— Я уже сталкивался с такими вещами, — сказал он хмуро. — В Лахоле. Это было довольно неприятно.

Лэй-Мэй с сомнением посмотрел на него.

— Ты не рассказывал мне об этом.

— Я много о чем не рассказывал, — буркнул Йаати. Ему совсем не нравилось, куда повернул разговор. По его же глупости, кстати, — что злило его ещё больше.

— Ладно, — Лэй-Мэй тоже явно был не в настроении развивать данную тему. — Прости, но мне пора идти. Меня тётя убьет, если я опоздаю, — он развернулся и стремительно скрылся в толпе.

* * *

Печально вздохнув, Йаати отправился гулять уже в одиночестве. Он сомневался, что у Лэй-Мэя нашлись какие-то особо срочные дела. Скорее всего, он обиделся на то, что Йаати скрыл от него такие важные вещи. Но гнаться за ним с объяснениями было бы глупо, так что он просто пошел дальше. И, едва свернув за угол, наткнулся на местного в буквально ослепительной одежде.

Замерев, Йаати уставился на туземца. Мальчишку где-то лет двенадцати, в просторной рубахе и шортах ярко-желтого цвета. Необычный наряд мальчика, несмотря на свою яркость, казался ему странным и немного смешным. По желтому вился ярко-зеленый узор, к которому просилось слово "шизофренический". От него натурально рябило в глазах. А сам мальчишка был очень даже ничего себе, хотя и немного диковатый, словно и не в городе живёт. Наверно, ошалел от своего костюма, подумал Йаати. Я бы тоже от такого ошалел — а может, даже и свихнулся. Таким костюмом стадо слонов разогнать можно... если они не попадают в обморок. Но и мальчишка таращился на него не меньше, и Йаати невольно взглянул на себя. Он понимал, что в других мирах встречаются самые разные традиции и моды, но этот костюм действительно был чем-то особенным. Возможно, здесь такая одежда считалась нормой, или же мальчик просто хотел выделиться?..

Йаати вновь посмотрел на себя, задумавшись, как его внешний вид воспринимается местными жителями. В его родном мире он был самым обычным, но здесь, возможно, его одежда и внешность казались такими же странными, как и костюм мальчика ему...

— Привет, — наконец сказал Йаати, решив начать разговор. — Твой наряд очень яркий. Это местная мода?

Мальчик улыбнулся, его глаза заблестели ответным интересом.

— Нет, это одежда для праздника. Сегодня у нас особый день, когда все надевают самое яркое, что у них есть. А ты откуда? Твоя одежда тоже необычная.

Йаати вспомнил, что ему недавно говорил Лэй-Мэй. Он попал в этот мир в особенный момент, и его прибытие совпало с каким-то местным праздником. Это объясняло необычный наряд мальчика и его интерес к одежде Йаати.

— Я путешественник из другого мира, — ответил он. — У нас тоже есть праздники, но я никогда не видел такой яркой одежды, как у вас.

Мальчик заинтересованно прищурился.

— Расскажешь мне о своих праздниках? А я покажу тебе наш праздник взамен...

* * *

Наконец, наступил вечер. Тихий, тёплый, с ленивым шумом прибоя. Йаати шёл по пустынному пляжу, наслаждаясь одиночеством после долгого дня. Праздник ему понравился — хотя он так и не почувствовал себя на нём своим. В этом, конечно, не было ничего удивительного, но всё равно, Йаати было обидно. Сейчас же пора было возвращаться к Лэй-Мэю, но расстались они нехорошо и возвращаться не хотелось. Лэй-Мэй мог просто не пустить его к себе — тогда Йаати пришлось бы ночевать на улице, а его дальнейшие перспективы в этом мире были и вовсе туманны. Поэтому он брел вдоль пустынного берега, сам прекрасно понимая, что просто напрасно тянет время. Надо было пойти к Лэй-Мэю и объясниться — так или иначе. Но Йаати не хотелось нарываться на грубый отказ, а заставить себя никак не получалось. Поэтому он уныло брел дальше, не подозревая, что очень скоро его жизнь радикально изменится — и вовсе не в лучшую сторону...

* * *

Он заметил их случайно — маленькие тёмные комочки на влажном песке у кромки воды.

Сначала подумал — водоросли. Потом — медузы.

Но когда подошёл ближе, сердце его сжалось.

Детёныши тюленей.

Три крошечных тельца, раздавленных с жестокой методичностью. Кто-то прошёлся по ним ботинками, оставив глубокие вмятины на нежных шкурках.

Йаати опустился на колени. Пальцы его дрожали, когда он провёл по ещё тёплому боку одного из малышей. В своей короткой жизни он повидал уже немало жестокостей, но эта задела его очень больно.

— Кто...

И тогда он увидел следы.

Чёткие отпечатки подошв, ведущие в сторону города.

Йаати шёл по следам, сжимая кулаки.

Они привели его к склону берега, где среди кустов сидел мальчишка. Он был изящен и гибок, но при этом в нём чувствовалась некая первобытная сила, которая явно не вязалась с его хрупкой внешностью. Йаати подумал, что, пожалуй, этот паренёк, если захочет, сумеет постоять за себя и в драке. Впрочем, сейчас ему было не до того. Он подошел и встал перед ним. Мальчишка поднял голову. Взгляд его был недружелюбным.

— Чего тебе надо?

— Поговорить кое о чем, — Йаати наклонился, впиваясь в него взглядом. — Например, о пляже.

Мальчишка брезгливо скривился:

— Не о чем мне с тобой говорить. Иди нафиг.

Йаати осмотрелся. Поблизости никого не было, но вдали там и сам виднелись люди. Пацан же откровенно нарывался на драку, и ему не хотелось, чтобы её видели.

— Пошли туда, — он показал на старую каменную лестницу, ведущую наверх, под угрюмые кроны деревьев. — Если не боишься.

Это подействовало. Мальчишка поднялся, глядя на него ещё более хмуро.

— Ладно.

Они пошли к лестнице — но мальчишка тут же попытался отстать. Было ему явно неуютно. В конце концов, Йаати был старше и крупнее.

— Не делай глупостей. Пошли, — сказал Йаати, и они двинулись дальше. Вскоре они вошли в сквер, старый и запущенный. Здесь там и тут стояли скамейки. — Садись, — предложил он, кивнув на ближайшую скамейку. — И рассказывай.

Мальчишка сел. Йаати уселся рядом и некоторое время молча смотрел на него. А потом спросил:

— Ты видел мёртвых детёнышей на берегу?

Мальчишка отвернулся.

— Нет.

Йаати положил ему руку на плечо и развернул к себе.

— Ты же был на берегу. Ты ведь туда ходил. Я видел следы.

Мальчишка хмуро взглянул ему в глаза.

— Ходил.

— Зачем? Что ты там делал?

— Ничего. Просто смотрел. На море.

— И долго?

— Да нет. Минут десять, наверное. Я... Я не помню.

Тут Йаати вспомнил. Помедлив, он медленно произнёс:

— Ведь это твои следы были там, возле убитых. Ты там ходил. Отпечатки там такие же, как у твоих ботинок.

Парень вдруг улыбнулся. У него были ровные белые зубы и очень яркие голубые глаза.

— Я просто искал, где бы... — он вдруг запнулся. — Ну, в общем, это неважно. Но я не нашёл.

Опустив взгляд, Йаати вдруг заметил на пятке его башмака пятнышко крови. Совсем маленькое пятнышко. Он бы даже не заметил его, если бы не знал, что оно может там быть. И тут Йаати понял, куда он ходил. И почему.

Он поднялся и посмотрел на мальчишку сверху вниз. Тот поднялся тоже. Йаати молча смотрел на него. Сказать было нечего. Да и что тут скажешь?.. В конце концов, он не судья и не следователь. И не имеет права судить и миловать. Но и отпускать его, не найдя правды, тоже не годится...

— Скажи, как тебя зовут? — наконец спросил он.

Лицо мальчишки чуть дрогнуло. "Он чувствует, что я знаю, что он сделал, — подумал Йаати. — Не хочет говорить — и всё тут. Что ж, это даже неплохо. Пусть думает, будто я ничего не знаю".

— Лиам я, — буркнул он. — А ты кто?

— Йаати. Йаати Линай. Но ты не Лиам. Это не твоё настоящее имя. Ты придумал его только что. Потому что это ты убил тех детёнышей на берегу. Иначе бы ты не боялся.

— Я не боюсь! — возмутился мальчишка. — Да, я их убил! Растоптал, как поганых червяков!

— Но зачем?! Что они тебе сделали?

Лже-Лиам возмущённо фыркнул.

— А почему я не должен был этого делать? Это мерзкие твари, мерзкие и бесполезные! Им нечего делать на пляже, где купаются люди, вот зачем!

— Что ж, тогда я тоже считаю, что ТЫ — мерзкая тварь, мерзкая и бесполезная! Ну как — нравится?