Женщина суетилась передо мной: усадила за стол, послала мужа затопить баню, и собралась готовить целый пир, минимум персон на пять. С огромным трудом удалось уговорить ее обойтись небольшим количеством мяса и скромным гарниром. Доброта и самоотверженность этих людей настолько поражала, что мне совсем не хотелось ею злоупотреблять. В конце концов, жизнь в деревне сурова и каждый кусок хлеба у любой хозяйки на счету.
— Вы ведь не из наших краев? — робко спросила Лура.
— Верно, не из ваших. Извините, если это так заметно. Поэтому я хотела бы задать вам пару вопросов.
— Прошу, не обращайтесь ко мне на "вы", госпожа! У нас так не принято.
— Там, где я родилась, принято уважать людей старших и, тем более, столь любезных. Извините, но я не могу обращаться к вам иначе, ведь вы мне так помогли.
— Вы жили в прекрасном месте, — забывшись вздохнула Лура. — Но здесь вас просто не поймут.
— Хорошо, просто пускай это станет небольшой тайной, вот и все. Лучше расскажите, что за буря такая? Два часа назад небо было абсолютно чистым. Часто подобное случается?
— Такое происходит постоянно, госпожа, — женщина вдруг стала серьезной. — С тех пор, как к власти пришел Совет. Если бы не его представители, устанавливающие обереги перед каждой бурей, мы бы не выжили. Кстати, скоро они должны и к нам пожаловать. Мы бы и рады их прогнать, но без магии деревня окажется обречена. Так и живем. Только умоляю, сделайте вид, будто забыли о том, что я сейчас сказала! Иначе худо будет.
Внутри все похолодело. Женщина продолжала что-то лепетать, но я уже ничего не слышала. В голове панически металась одна мысль: "Меня схватят!". Не признать во мне сильного мага мог только обычный человек. Местные меня не знают и точно заберут в город на разбирательства. А там много ума не надо, чтобы устроить диагностику. Тогда точно конец.
— ...леди! Леди! Что-то не так?
— А, нет, все в порядке. Скажите, а почему вы сразу решили, что я не из сельских? Все же походная одежда и долгая дорога дают свое.
— Ой, ну что вы, всем известно, что у нас женщина имеет право ходить одна, только если имеет ранг магессы. Даже на границе за этим строго следят. Странно, что вас это удивляет, ведь вас проверяли?..
— Да, проверяли, — соврала я, не моргнув глазом. — Только не сразу поняла, с какой целью. Сексисты чертовы...
— Кто, простите?
— Не берите в голову.
Хотя приходилось любезно улыбаться этой замечательной женщине, мысли были полны проклятий и обещаний расправы с магами. Век феминизма воспитал во мне ярое неприятие ущемления женской свободы, а сомнительная демократия, веру в человеческие права.
Таким образом, Совет, который я приехала изучить, мгновенно составил себе худшую репутацию из возможных. Теперь во мне не осталось сомнений на счет будущих действий против него. Конечно, это были очень далекие планы, и сейчас виделось главным — не попасться в руки врагов. В этом-то и состояла вся сложность: попытаться уйти — значило попасть в бурю, имеющую магическое происхождение. Насколько можно было судить, моих скромных знаний не могло хватить для собственной защиты. Оставалось уповать на невнимательность делегации, а в случае чего, действовать по обстоятельствам.
Пока Лура ходила проверить баню, я напряженно и зло думала:
"Этот вшивый Совет у меня еще попляшет... или я попляшу... на их могилах. Как там у Пушкина? "И на обломках самовластья напишут наши имена"? Вот и мое имя с особым тщанием выведут на пережитках тирании этого балагана".
Пока я предавалась сладостным мыслям о мести, в дверь постучали. Все тело напряглось от предчувствия большой беды. Гедор вбежал в комнату. Раскрасневшийся и потный, он бросился к двери, чтобы не задерживать господ магов. Вопреки ожиданиям, делегации от Совета на пороге не оказалось. Просто деревенский мальчишка прибежал предупредить старосту о их скором прибытии. Гедор заметно расслабился, но на его простом лице, не знавшем большей серьезности, сохранилось напряжение.
Пораскинув мозгами, я представила последствия, ожидавшие эту прекрасную пару, которые вызовет присутствие личности, незаконно проникшей на территорию государства. Пришлось принять трудное решение и сообщить удивленному старосте:
— Простите, Гедор, но мне необходимо покинуть ваш гостеприимный дом. Не переживайте, дело не в вас.
— Да что вы! Госпожа магесса! Это же верная смерть!
— Думаю, я смогу себя защитить. А вот вас своим присутствием могу скомпрометировать.
— Сконпро... что?
На лице Гедора застыло глуповатое недоумение. спустя пару мгновений староста стал понемногу понимать, чем вызвано поспешное прощание странной магессы. Возможно, поэтому и не стал препятствовать, когда я быстро встала, подхватила дорожную сумку и направилась к двери.
К сожалению, моя медлительность сыграла злую шутку. В который раз пришлось убедиться, что принимать какие-то ни было решения нужно на месте, не позволяя себе медлить ни секунды. Иначе последствия могут оказаться воистину фатальными.
За распахнутой дверью стоял человек, одетый в роскошную мантию. На его лице буквально сияло самодовольство, своим блеском затмевавшее даже множество драгоценных камней-накопителей, сверкавших в перстнях изысканной работы. Он был выше меня минимум на голову, что невольно усиливало давление, которое оказывало одно лишь присутствие мага.
— Прости? — он надменно изогнул бровь и перегородил порог. — Ты куда-то спешишь, дитя?
Голос мага оказался невероятно глубоким и, в то же время, неожиданно скользким. Такое впечатление производит красивая змея, которая несмотря на все свое великолепие, вызывает неприязнь.
Я припомнила техники сокрытия мыслей, которым меня обучил Лардан, собрала всю волю в кулак и как можно наглее произнесла:
— Да, спешу.
— И где же твой сопровождающий? — маг усмехнулся, предвкушая развлечение.
— Если вы не заметили — я в нем не нуждаюсь. И не стоит так настойчиво испытывать на мне телепатию, головной болью не отделаетесь.
— Из богатых, верно? Вынужден признать, способностей тебе не занимать, но вот опыта явно маловато. Будь хорошей девочкой, и ответь: кто ты, куда направляешься, с какой целью?
— Простите, но не ваше дело. Это конфиденциальная информация.
Естественно, мага мое обращение ничуть не смутило, и он приторно-сладким голосом поинтересовался:
— Что же, вмешиваться в чужие дела мне не интересно. Но, надо полагать, ты не будешь возражать против небольшой проверки?
— Какой еще проверки? — я насторожилась.
— Ничего особенного, я просто удостоверюсь в наличии опознавательного заклинания, которое на тебя должны были наложить пограничники.
Произошло то, чего я боялась больше всего. Затравленный взгляд не обнаружил ни единого пути к бегству, поэтому пришлось уповать на эффект неожиданности.
Время словно замедлилось, когда я с размаху толкнула мага плечом. Ему не хватило физической подготовки для того, чтобы сохранить равновесие и не отступить на пару шагов назад. Именно это мне и было необходимо. Получив доступ к проходу, я что есть мочи метнулась вон из дома старосты.
Тренировки не прошли даром, мне удалось отбежать на приличное расстояние, на ходу навесив на себя несколько отражателей магических воздействий. Они не отличались сложностью, но магической силы впитали предостаточно. По крайней мере, я так думала.
В действительности маг пришел в себя достаточно быстро и, воспользовавшись сложным артефактом ускорения, легко меня нагнал. Тут же с его стороны обрушился целый шквал атакующих заклинаний. Все отражатели щелкались под ними как орешки. Я стала судорожно создавать новые, надеясь обойти противника в выносливости. Но один за другим вспыхивали его накопители, в то время как мой далеко не безразмерный, хоть и объемный энергетический запас таял на глазах.
Единственным козырем в моих руках была загадочная магия Хаоса. Но Астарт и Лардан настоятельно рекомендовали оставить эту способность тайной и использовать только в самом крайнем случае. Раскрывать все возможности перед рядовым проверяющим казалось неимоверной глупостью, поэтому я громко крикнула:
— Сдаюсь!
Поток заклинаний мгновенно прекратился и я, в знак капитуляции, нейтрализовала все отражатели. Сердце бешено колотилось, мозг судорожно пытался найти выход из ситуации, но его не было. Тело буквально сковало от страха, его сотрясала мелкая дрожь, а кишечник будто скручивало в морские узлы.
Тем временем, маг медленно подошел ко мне. Простейшее заклинание видения позволило отметить, что он с ног до головы покрыт мощнейшими отражателями, которые с моим уровнем пробить было невозможно, как в магическом, так и в физическом плане.
— Доставай все: амулеты, артефакты, оружие. Попробуешь напасть — убью на месте.
Лардан давным-давно заколдовал мой меч, поэтому никто посторонний не мог его ни увидеть, ни почувствовать. Равно как и обнаружить следы воздействия — работал мастер. Поэтому я сдавленно произнесла:
— У меня ничего нет.
— Тогда, — маг мерзко ухмыльнулся. — Руки в стороны, ноги на ширину плеч.
Ненависть отчаянно боролась со страхом. Он ведь прекрасно понимал, что я говорю правду и устроил этот обыск исключительно ради издевательства. Вряд ли мага действительно интересовали мои сомнительные прелести, которые он не преминул облапать, но то удовольствие, с которым он наблюдал, как я меняюсь в лице — само по себе вызывало тошноту.
— Хорошо, — сказал он, вдоволь наигравшись. — А теперь, будь добра, повернись ко мне спиной.
Стоило только выполнить приказ, как последовала самая большая подлость, какую можно представить в данной ситуации. Маг с силой ударил меня под колени, едва не вышибив суставы. Я упала на землю, взвыв от боли, но эта скотина лишь добавила несколько пинков в бок.
Удовлетворив свое самомнение, проверяющий вызвал мощный телепатический импульс, который отозвался вспышкой невыносимой боли в голове, от которой сознание погрузилось в долгожданную темноту.
Мне не пришлось видеть, как горестно выли ни в чем неповинные крестьяне, так и не получившие защиты от готовой вот-вот разыграться бури. Не пришлось сочувствовать отчаявшимся женщинам, прячущим слезы от детей, прижатых к груди. Не пришлось содрогнуться от взглядов мужчин, наполненных бессильной яростью. Не пришлось проклясть случайность, по которой добрый Гедор ехал в тот день по тракту.
* * *
Сознание возвращалось в ноющее тело мучительно. Невольно я благодарила Астарта за проявленную жесткость. Только повысившийся болевой порог позволил взять над собой контроль, с трудом подняться на четвереньки и разлепить тяжелые веки.
Вокруг была лишь темнота. Не та, в которой различаются хотя бы смутные тени предметов, а совершенно непроглядная. На мгновение душу сковал страх: вдруг меня лишили зрения? Но ощущения вовремя подсказали, что это не так.
Ладони чувствовали грубую шероховатость холодного камня подо мной, затхлый запах говорил о подземном расположении помещения, в котором я оказалась. Руки нащупали сначала стены, потом потолок. И тут мне стало действительно страшно. Это место было больше похоже на замурованный каменный мешок, чем на тюремную камеру.
Паника грозила захватить сознание. Сколько усилий потребовалось, чтобы удержать собственные мысли под контролем! Хотелось биться из стороны в сторону, плакать, кричать, лишь бы почувствовать свободное пространство. Но оставалось только сосредоточиться на кошмарной жажде, буквально раздиравшей сухую гортань. Постепенно безумие отступило и я принялась ждать. Мыслей в голове не было совершенно. Только обреченная пустота человека, не знающего, суждено ли ему снова увидеть свет.
Сложно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как я очнулась и, тем более, какое время была без сознания. Но однажды послышался звук сдвигаемой каменной крышки, и сверху забрезжил ослепительно яркий свет.
Церемониться со мной не стали — схватили за волосы и рывком вытащили на поверхность. Затем установили на ноги и пнули в спину.
— Шагай давай.
Я честно попыталась выполнить требование, хотя ничего не видела отвыкшими от света глазами. Разумеется, полная дезориентация дала о себе знать, да и колени все еще едва чувствовались, поэтому ноющее тело с глухим стуком упало на пол.
— Да-а-а, эта своим ходом не пойдет, — произнес грубый голос, лишенный жалости. — Сколько раз просил не доводить нарушителей до такого состояния! Опять тащить на своем горбу!
Чьи-то сильные руки подхватили меня и перебросили через плечо. Пока тюремщик шел, мысли потихоньку возвращались в голову, восстановилась способность видеть. Как поступать в данной ситуации я не знала и предпочла тихо дождаться развития событий.
Можно было бы подумать, что мной завладели полная апатия и спокойная покорность. Но чем яснее становилось сознание, тем отчетливее проявлялась готовность к действию. Если бы тюремщик мог посмотреть мне в глаза, он бы обязательно увидел в них бушующую ярость.
Меня бросили на пол, словно мешок с картошкой, в большом зале, плохо освещенном, но отнюдь не пустующем. В самом центре стоял длинный стол, за ним высились высокие, богатые спинки тринадцати кресел. В них сидели мужчины самого разного возраста, единственное, что их объединяло — надменное выражение лица, говорившее о людях, не сомневающихся в собственных значимости и величии. Они с интересом рассматривали меня, будто диковинную зверушку.
— Можешь быть свободен, — властно произнес мужчина средних лет, восседающий в самом центре.
Тюремщик коротко поклонился и спешно вышел. Очевидно, я предстала перед светлыми очами этого самого Совета.
Чувствовать себя более жалко мне никогда не приходилось. Одним богам известно, откуда взялись силы, чтобы поднять непослушное тело на ноги и сохранить хотя бы видимость гордости. Впрочем, люди даже не подозревают, на что способны по-настоящему сильные эмоции. Именно они заставляют делать вещи, которые по законам логики невозможны.
— Итак, — сказал все тот же маг. — Прошу отвечать на мои вопросы четко и ясно. Кто ты?
— Ирида, — я постаралась ответить как можно невозмутимее.
Маг, выглядевший самым дряхлым, сощурился и прошептал пару слов. Тело пронзила жуткая колющая боль. Впрочем, по сравнению с ощущениями, которые доставляла печать Астарта, это была сущая безделица, поэтому мне удалось не проронить ни звука, да еще и остаться на ногах. Такое поведение вызвало у Совета невольное уважение.
— Нас не интересуют имена. Повторю свой вопрос: кто ты?
— Ваша смерть. Советую все же запомнить мое имя.
Скорее всего, подобное заявление выглядело весьма комично, учитывая мое положение. Среди магов раздались холодные смешки, они будто оценили хорошую шутку.
— За такое прекрасное чувство юмора даже наказывать — грех. Знавали мы одну девицу, толкавшую подобные речи. Но, шутки шутками, а на вопрос ответить придется, барышня.
— Хорошо, — наполнив голос всей возможной холодностью, я произнесла. — Леди Ирида, последняя из рода скользящих, хозяйка Замка Снов и прилегающих к нему территорий. Надеюсь, мне удалось удовлетворить ваше любопытство?
