Дорога к предательству

Понравилось? Оставьте свое мнение в комментариях! Не понравилось? Тем более!

Пролог

Драа'искар, Доррия, 721 г.

Ночное небо было усыпано звездами. Веял осенний ветерок. Стояла тишина, нарушаемая лишь звуками леса, заставляющими одинокого путешественника, волею судьбы оказавшегося на большой дороге, вздрагивать с каждой новой нотой этого таинственного гомона, надежно укрытого густой листвой.

Небольшую поляну, окруженную ореолом деревьев, освещал неровный свет совсем недавно разведенного костра, у которого расположились двое путников, по каким-то причинам не добравшиеся до города засветло. Парень и девушка, невероятно похожие друг на друга, вели непринужденную беседу и будто не замечали необычное поведение теней, блуждающих по сухой траве.

Оживленный разговор прервала стрела, вонзившаяся ровно в то место, где еще мгновение назад сидела уставшая, но веселая на вид путница. Выстрел оказался неожиданно метким. Вот только цель, плавным и неуловимо-быстрым движением ускользнувшая от острого наконечника, не принадлежала к роду человеческому.

— Похоже, я зря надеялся на благоразумие наших гостей, — лениво протянул спутник неудавшейся жертвы и мгновенно вскочил на ноги.

— С тебя должок, Ал, — разнесся над поляной насмешливый голос. — Как я и предсказывала, — девушка выдернула из земли стрелу. — Эти любезные люди обеспечат нам развлекательную программу.

Едва уловимое движение, и с рук д'рахмы сорвалось подобранное оружие, мелькнувшее в лунном свете белым оперением, а затем глухой звук, раздавшийся совсем рядом, известил о точности попадания. Тщательно подготовленная маскировка стала не нужна, и наблюдатели, мыслившие себя незримыми, смогли разглядеть молодую д'рахму.

— Дара! — упрекнул девушку брат. — Что за неуважение к противнику?

— Кто ж знал, что он окажется человеком? — она пожала плечами и обернулась, чтобы увидеть следующую картину:

Из тени деревьев показались трое... не совсем человек. Воин, маг и один аглар, судя по виду, не слишком заинтересованный в исходе дела. Немолодой мужчина, с обнаженным мечом в руках посчитал нужным уведомить:

— Хотелось бы избежать ненужных смертей, если это возможно. Быть может, вы согласитесь добровольно...

Сверкнувшая сталь прервала говорившего на полуслове. Прямо перед его лицом скрестились клинки, что никак не располагало к излишней болтливости. Аглар и д'рахм зло усмехнулись друг другу, а затем отступились, предчувствуя долгую и весьма занимательную для обоих битву.

— Я полагаю, что ответ — "нет".

* * *

Дарлема устало опустилась на землю и тыльной стороной ладони утерла чужую кровь с лица.

— Алем... когда же это прекратится?

— Хотел бы я знать, ох как хотел бы...

Д'рахм сосредоточено обыскивал трупы наемников, попутно присваивая все найденное себе. А на востоке уже пробивались первые рассветные лучи, как бы говорящие, что дорога вновь зовет изгнанников, которым не приходится ждать радушного приема ни в одном уголке этого озлобленного мира.

— А доррийцы не поскупились, — хмыкнула д'рахма. — В Арнисе наняли только людей.

— Думается мне, что присутствие аглара объяснить легко. Разве мог он упустить шанс сразиться с неуловимыми предателями?

— Что ты там листаешь? — заинтересованно спросила Дарлема у брата, который держал в руках потрепанную книжицу.

— У мага был при себе путевой журнал. Тут и про нас написано, — он хохотнул. — Только послушай: "...презренные преступники, коих надо изловить". Да он был изрядным занудой!

— Делать больше нечего, как читать записки мертвого идиота, — фыркнула Дара и стала стягивать сапоги с уставших ног.

— Постой-ка, — лицо Алема вдруг стало предельно серьезным. — Быть не может...

— Что там еще?

— Дара! — д'рахм словно очнулся и поднял безумный взгляд на сестру. — Кажется, я нашел билет домой.

— ...?

— Несомненно... маг, рожденный в мире лишенном магии, заинтригует наших умников. Они страсть как любят парадоксы.

ЧАСТЬ 1. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Глава 1

Земля, Россия, 2012 г.

День, в корне изменивший всю мою жизнь, наполнял городские улицы невыносимой жарой. Неторопливо прогуливаясь по оживленному проспекту, я с интересом разглядывала прохожих. В самый разгар суток жители людского муравейника спешили по делам, и моя весьма статичная особа непроизвольно выделялась в этом ни на миг не замирающем потоке.

Летний зной особенно остро чувствовался в центре города, где на забитых дорогах гудели машины, раскаленные под беспощадными солнечными лучами. Пыль, уже долгое время не прибиваемая дождем, оседала на ногах, и каждому хотелось скорее вернуться домой, чтобы оказаться в спасительной прохладе сплит-системы, а затем встать под освежающие струи воды.

Старые здания — ветераны улиц — радовали глаз своей изношенностью, то и дело чередуясь с абсолютно новыми строениями, которые самоуверенно пестрели яркими вывесками. Красивые мощеные тротуары проспекта так и манили прогуляться по ним, но стоило свернуть в ближайший переулок, и взору представал куда более привычный взгляду потрёпанный асфальт.

Так почему же я совершенно бесцельно прорываюсь сквозь оживленную толпу, словно магнит притягивая неприязненные взгляды занятых и состоявшихся людей? Знали бы они, что эта беспечная бездельница — еще какой-то час назад! — точно так же спешила на важную встречу, которая могла существенно изменить ее жизнь. Но чуда не произошло, и я сохранила статус безработной неудачницы, катастрофически опоздав.

Решив, что упущенный шанс в любом случае не вернуть, а вот уберечь себя от теплового удара было бы очень неплохо, я зашла освежиться в знакомую кафешку, располагающую неплохим меню и приемлемыми для моих скромных финансов, ценами. На входе повеяло приятной прохладой, и по разгоряченному телу пробежалась толпа мурашек.

Предположение, что свободных столиков в такой жаркий день может не оказаться, запоздало закралось в мысли, но тут же ретировалось: Госпожа Удача сменила гнев на милость, и я заметила в глубине зала своего хорошего друга. Уткнувшись в ноутбук и вкушая прелести Wi-Fi, за одним из столиков сидел Женька, увлеченно бегающий изящными пальцами по клавиатуре.

Евгений принадлежал к типу чрезвычайно смышленых, но безнадежно рассеянных людей, помимо всего прочего, еще и остававшихся себе на уме. Как и я, к своим двадцати годам он так и не сумел толком устроиться в жизни, поэтому среди знакомых за нами закрепилась репутация "парочки раздолбаев". Действительно, наши друзья один за другим женились, заводили детей, строили карьеру... отдалялись, одним словом, а мы все так же тонули в бездне неопределенности.

С Женей всегда было очень приятно общаться. Несмотря на его едкий скептицизм и нестандартное отношение к жизни, молодой человек всегда мог показать себя как интересного собеседника. Дружеские подколки, которые он генерировал с завидной изобретательностью, со временем стали для меня чем-то сродни наркотику и обойтись без общения с Женей однажды стало невозможно.

— Женька, привет!

Молодой человек, не отрывая ясных глаз от монитора, неопределенно махнул рукой, что можно было расценивать в меру собственной фантазии. Я сочла этот жест за приглашение и не столько села, сколько упала на обшитый тканью стул. По всей видимости, Женька тут же забыл о моем существовании — он продолжил с маниакальным упорством стучать по клавиатуре, явно испытывая мое терпение. Когда же оно достигло критической точки, руки сами потянулись к симпатичному серенькому ноутбуку и резко захлопнули его, едва не прищемив владельцу пальцы.

— Привет, Ир! — Женя как ни в чем не бывало улыбнулся. — Как прошла встреча? Теперь у нас в наличии всего один неустроенный раздолбай?

— А кто её знает, как прошла... меня там, во всяком случае, не было.

— Знаешь, — Женька честно пытался спрятать ехидную усмешку, но это удавалось ему из рук вон плохо. — Я чувствовал, что в нашем полку не убыло. Если доведется дожить до момента, когда небо упадет на землю, и ты все же найдешь работу — так и быть! Оплачу ужин на двоих в ресторане, который держит Колин отец.

Мои глаза наверняка загорелись алчным огнем — уже давно хотелось продегустировать меню уютного, лишенного помпезности, но безумно дорогого ресторанчика.

— Не давай столь опрометчивых обещаний, Жень. Тоже ведь без работы сидишь.

— Деньги я найду, — его тон неуловимо изменился, но я все равно почувствовала промелькнувшую печаль и невольно забеспокоилась. — Главное — ты устройся, а там посмотрим. Считай это приятным стимулом.

Открытая улыбка, загорелая кожа, темно-русые волосы, добродушная, но с некоторой хитринкой мимика, глубокий приятный голос... все в Жене располагало окружающих, и я отнюдь не стала исключением. Временами в голову лезли нехорошие мысли, что все это может оказаться напускным, что внутри он совсем другой... но это делало из Женьки загадку и лишь распаляло ещё больший интерес. Мне так и не удалось выяснить, почему из всех людей он подпустил чуть ближе только такую неудачницу как я, но со временем Женины мотивации отошли на второй план.

Больше часа мы увлеченно обсуждали общих знакомых, новый альбом любимой группы, подшучивали друг над другом и даже не заметили, как пролетело время. Мне, признаться, было все равно, но вот Женька, неожиданно попросивший счет, явно запереживал.

— Ты куда-то спешишь?

— Да... — неохотно и немного рассеянно ответил он. — Есть дела.

С языка почти сорвалась шутка о том, какие дела могут быть у моей копии в мужском варианте, но серьезный вид молодого человека и несвойственная рассеянность отбили всякое желание юморить. Официантка задерживалась, и Женя, погрузившийся в задумчивое молчание, стал нервно постукивать пальцами по гладкой поверхности стола. Атмосфера накалялась.

— Приносим извинения, возникли технические неполадки и мы не можем предоставить счет прямо сейчас, — подбежавшая девушка мило улыбалась, даже не подозревая, что находится в шаге от грозящего обрушиться на нее гнева.

— Иди, Жень, — невозможно было не войти в его положение. — Я сама подожду счет.

— Ир... спасибо! Правда! — Женька уже вскочил с места и стал спешно заталкивать ноут в сумку.

— Да не вопрос, — я бросила на молодого человека обеспокоенный взгляд, но он сделал вид, что не заметил и быстрым шагом направился к выходу, напрочь забыв о словах прощания.

В ожидании треклятого счета я размышляла над странным поведением друга, и чем дальше заходили мои совершенно безумные предположения, тем сильнее нарастало беспокойство. Казалось бы, ситуация достаточно тривиальна, но на Женьку это было совсем не похоже.

Постепенно тревога отступила, и голову заняли совсем другие мысли. Человек по сути своей эгоистичен — не может долго беспокоиться о ком-то другом, зато свои, даже самые незначительные, проблемы готов обдумывать часами, днями, годами... Вот и я, абстрагировавшись от окружающего мира, пыталась мысленно воссоздать картину из сна, который видела не одну ночь подряд. Перед глазами так и стоял осенний пейзаж, окутанный звездной ночью и пением прохладного ветерка, танцующего среди деревьев. Там были двое — мужчина и женщина. Они говорили о чем-то и словно не замечали неестественного шороха листвы совсем рядом. На этом история обрывалась, но меня не покидало ощущение, будто нечто важное безнадёжно упущено.

Ожидание затянулось. Спустя полчаса счет все-таки принесли, и я поспешила покинуть порядком наскучившее место. На улице держалась все та же невыносимая жара, поэтому пришлось ускорить шаг, чтобы скорее добраться до пустой квартиры, в которой меня никто не ждал. Старая "однушка" давно нуждалась в капитальном ремонте и была переполнена никому не нужными вещами. Ох уж эта загадочная и необъяснимая русская традиция — складировать вещи, которые уже никто не станет использовать.

Возвращаться в родной дом всегда было тяжело и радостно одновременно. С одной стороны — мятежную душу тянуло куда-то в неизвестность, а с другой -эти четыре стены стали настоящим убежищем от опостылевшего серого мира, который тонул в собственной мелочности и злобе.

Гнетущее одиночество, иногда отступающее в Женькиной компании, не давало покоя и день ото дня чувствовалось все острее. Как же тяжело подстраиваться под ненавистный мир простодушным мечтателям! Для таких людей остаётся лишь одно спасение — книги, и я каждый раз с упоением погружалась в чужие миры, искренне наслаждаясь круговоротом событий, излитых на сухие страницы такой же беспокойной душой.

Что ждало меня в будущем? Работа и одиночество в браке с нелюбимым человеком? А ведь так не хотелось спустя годы оглянуться на бездарно прожитую жизнь... Если бы только судьба дала шанс, предоставила одну единственную возможность вырваться из замкнутого круга! Вот только небеса безмолвны к мольбам потерянных людей — они вынуждены подчиниться реальности, отбросив все надежды и мечты.

Ушедшая с головой в невеселые размышления, я не сразу заметила замершего посреди улицы человека и на полном ходу врезалась в его крепкую спину.

— Смотри под ноги!

— Сами виноваты! Фонарным столбом решили подработать?!

Незнакомец явно собирался ответить нечто грубое и нецензурное, но опустил на меня взгляд и неожиданно осекся. Долгие секунды он не отводил внимательных глаз, а затем хмыкнул и обратился к своей спутнице:

— Как думаешь, это она?

Светловолосая девушка с хрупким телосложением осмотрела предмет сомнений.

— Да, ошибки быть не может. Наконец-то ветер удачи наполнил наши паруса.

Осознание, что развернувшаяся ситуация не сулит ничего хорошего, становилось все тверже. Инстинкт самосохранения подкинул вполне разумную идею: сделать вид, что ничего не произошло и идти своей дорогой, пока хуже не стало. Незнакомцы как раз занимались многозначительным переглядыванием, и я решила воспользоваться моментом, чтобы как можно скорее скрыться из их поля зрения, но стоило сделать лишь шаг, как оба, на диво синхронно, перекрыли пути к отступлению.

— Извините, я спешу.

Попытка обойти подозрительную парочку стороной провалилась — мило улыбаясь, они подошли ближе, исключая тем самым возможность ускользнуть. Дело принимало совсем нехороший оборот, и я почувствовала, как паника начинает захватывать все новые территории.

— Ира, верно?

— Нет, вы обознались. Дайте пройти.

— Конечно мы не ошиблись! И очень рассчитываем на приглашение к чаю.

— Совсем больные? — наглость подобного заявления не могла не возмутить даже самого спокойного человека. — Естественно, я ведь каждый день вожу домой первых встречных поперечных. Простите, у меня действительно нет времени, так что освободите дорогу.

— Ты не поняла, — неприятно улыбнулась девушка. — Мы очень рассчитываем на приглашение.

Внезапно свет в глазах померк, и в следующий миг я услышала собственный голос, словно со стороны:

— Чая нет, зато есть кофе. Пойдемте, здесь недалеко.

* * *

Двоякие чувства полнили душу: вести незнакомых, подозрительных личностей домой было верхом глупости. Тем не менее, я уверенно шла вперед, не имея власти над телом. Горевший в агонии разум твердил, что так поступать нельзя, но голос в глубине сознания непрестанно нашептывал слова о доверии.

Дважды щелкнул дверной замок, слегка заев на полуобороте, и дверь отворилась. Ничуть не смущаясь, друзья... незнакомцы шагнули внутрь.

— Проходите, можно не разуваться.

Действительно, полы, давно не знавшие мокрой тряпки, настолько загрязнились, что в сухую погоду можно было позволить себе не снимать обувь. Гости пораженно заозирались, и мало кто мог точно сказать, что вызвало больше удивления: убогая мебель или сама квартира. Они так старались держаться ближе друг к другу, что даже слепец заметил бы, насколько непривычна для моих незваных гостей подобная обстановка.

Ароматный напиток наполнил разномастные чашки, и мужчина неожиданно заговорил:

— К сожалению, у нас не так много времени, как хотелось бы, но почтем за честь выслушать небольшую историю.

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь? — вдруг остро мелькнула мысль, что как минимум двое на этой кухне лишние. — Кто вы такие и чего хотите?

— Всего лишь узнать, как живется одной маленькой потерявшейся девочке, — снисходительно ответила девушка.

— Вы можете говорить нормальным языком, а не загадками?!

— Расскажи о себе, Ира, — мягко пояснил один из собеседников. — Чем живешь, о чем думаешь, чего желаешь... нам нужно знать все. В разумных пределах, конечно.

— С какой стати я должна... Двадцать один год, живу отдельно от матери, закончила самый обычный колледж, ищу работу. — Слова стали сами слетать с губ сплошным потоком. — Четких планов на будущее не имею, но...

— Как скучно, — зевнула девушка. — И тебя устраивает такая жизнь?

— Да... То есть нет! Я не знаю...

— Типичное дитя не своего мира, — пожал плечами мужчина и обернулся к спутнице. — Что будем делать, Дара? Просто убьем, чтоб не мучилась?

Его слова стали спусковым крючком. Сознание на миг прояснилось, и я бросилась к двери, но этот отчаянный порыв не решил ровным счетом ничего, потому что в дверном проеме неожиданно вырос человек, еще секунду назад спокойно сидевший в другом конце кухни.

— Не так быстро, — ухмыльнулся он. — Рекомендую не делать лишних движений. В целях твоей же безопасности.

— Отпустите меня! — я попыталась вырваться из крепкого захвата. — Кто вы вообще такие?!

Незнакомцы только издевательски посмеивались, глядя на тщетные попытки вырваться. К глазам невольно подступали слезы безысходности. Наверное, так себя чувствует зверь, попавший в капкан и сведенный с ума осознанием, что вырваться не удастся.

— Успокойся, — властно приказала названная Дарой. — Пока что никто никого убивать не собирается. Но если продолжишь так себя вести, то имей ввиду — не в наших интересах помогать тебе. Сядь и слушай внимательно.

Вернуть самоконтроль оказалось не так-то просто. Я постаралась подавить судорожные рыдания, но все равно время от времени всхлипывала и не могла унять дрожь. Никогда еще не доводилось чувствовать себя настолько жалко...

— Сразу предупреждаю, — мужчина уселся напротив меня и пристально посмотрел в глаза. — Информация может шокировать или даже напугать, но ты должна внимательно слушать и не перебивать. Все ясно?

— Да.

Мой ответ прозвучал неожиданно твердо. Слезы высохли сами собой, мысли собрались, и я серьезно кивнула, приготовившись к худшему.

— Замечательно, — собеседник загадочно улыбнулся. — Тогда скажу прямо — дела твои плохи. Слышала когда-нибудь о путешествиях в другие миры? Уверен, что слышала. Так вот, это не легенда, не выдумка и даже не бред сумасшедшего. Все гораздо реальнее, чем хотелось бы.

В любой другой ситуации я бы рассмеялась, а может даже подыграла рассказчику, но не сейчас. Слова визави дышали безумием, но не поверить такой оглушительной правде оказалось невозможно.

— У нас задание, — вмешалась девушка. — И задача поставлена достаточно четко — устранить причину межпространственных возмущений... тебя.

— Но можешь не беспокоиться понапрасну, — поспешил добавить мужчина. — Мы против подобных методов. Тем более, что проблема вполне решаема. Меня зовут Алем, а её — Дарлема. Готова ли ты принять нашу помощь, даже если она дорого обойдется?

Пространство вокруг незваных гостей заколебалось и словно обрушилось осколками. Теперь передо мной стояли совершенно другие люди, и впрямь похожие друг на друга, как две капли воды.

— Ч-что я должна делать?

— О, ничего сложного, — нехорошо ухмыльнулся молодой человек, сверкнув красными глазами. — Всего лишь отречься от прошлого и шагнуть с нами в новое будущее.

— Поясняю, — едко вставила преобразившаяся Дарлема. — Для этого мира ты в любом случае мертва. Осталось только определиться, что сильнее — желание жить или страх перемен.

— Выбор за тобой, — Алем навис надо мной. — Жизнь в нашем мире или смерть в этом?

— Я... я хочу жить, — прозвучали роковые слова и ловушка судьбы наконец захлопнулась.

* * *

Закатные лучи окрасили золотые поля в багровый цвет. Сильный ветер волновал кровавое море, и его музыка звучала реквиемом по уходящему дню. Вокруг не было ни души, но в какой-то момент пространство тренькнуло оборвавшейся струной и покой зловещего пейзажа нарушили три фигуры, появившиеся из ниоткуда.

— Успели, — облегченно выдохнула молодая д'рахма и внимательно огляделась.

Её тяжело дышавший и вспотевший от перенапряжения брат держал на руках человеческую девушку, которая казалась такой хрупкой и беспомощной, что в похитителях невольно заговорили зачатки совести. Магесса, погруженная в крепкий магический сон, не подавала признаков жизни, но Алем с Дарлемой прекрасно слышали ее ровное дыхание.

— Да уж, твои легенды всегда отличались убедительностью.

— Лишь в сочетании с твоими методами, Ал, — отмахнулась д'рахма от сомнительного комплимента. — Что делать дальше? Нас выбросило крайне неудачно. Если я не ошибаюсь, то это — самый центр Доррии.

— Отправимся к лесам, там проще запутать след. Сделаем привал, дадим нашей иномирянке прийти в себя и тихо двинемся к границе.

— И все же, я не понимаю, к чему столько сложностей? Зачем втираться к ней в доверие? Неужели мы вдвоем не справились бы с человеческой девчонкой?

— А что, по-твоему, проще: ехать верхом на коне или тащить за узду упирающуюся кобылу?

Дарлема не нашлась, что ответить на столь веский аргумент и только пожала плечами. Им еще предстояло пройти долгий и тяжелый путь, полный опасностей.

* * *

Какое удачное стечение обстоятельств... Наивная парочка изгнанников, которые по молодости смотрели не дальше своего носа, ненароком избавила герцога от лишних хлопот! Чуть больше осмотрительности и одному из них точно пришло бы в голову, что феномен, в лице данной магессы, заинтересует не самые последние фигуры на Драа'искар.

Совсем недавно имелось пятеро претендентов на этот лакомый кусочек. Но все они кончили одинаково печально: их настигла ужасная смерть, обстоятельств которой никто и никогда не выяснит.

Лишь одно смущало думы герцога. Загадочный маг, а точнее магесса, оказалась совсем не той, кого он себе представлял. Присутствовало в ней нечто неправильное, такое знакомое, но все время ускользающее... Вот только что? Быть может не стоит торопить события?

Ответы на занимавшие аглара вопросы могла дать только одна женщина. Та, которую он меньше всего желал знать. Видящая Шартра.

* * *

Холодный промозглый ветер — не самая приятная причина пробуждения. После продолжительного летнего зноя, прелести осенней погоды стали серьезным ударом для организма. Впрочем, возможность простудиться казалась сущей мелочью в виду сложившихся обстоятельств. Произошедшее представлялось ночным кошмаром, по каким-то причинам не собирающимся кончаться...

Скрепя сердце, я все же выбралась из заманчивого тепла спального мешка, в который заботливо укутали мое бессознательное тело. Решение осмотреть окрестности давно зрело в голове и теперь оформилось окончательно — так я могла бы освободить сознание от сводящих с ума мыслей.

— Не уходи далеко, — сонный голос Алема заставил меня вздрогнуть от неожиданности. — Пойдешь прямо на юг — найдешь небольшой ручей.

— Хорошо... я постараюсь не потеряться.

К югу от стоянки находился густой лес. Вступать в его пределы настоящему городскому жителю совершенно не улыбалось, но желание умыться взяло свое. Стоило ступить в тень деревьев, как за спиной прозвучала не предназначавшаяся для моих ушей команда: "Давай за ней".Обидно, конечно, но с другой стороны, гораздо спокойнее, поэтому я не стала придавать слежке большого значения.

Ручей действительно нашелся. Ледяная вода пробудила тело и привела мысли в порядок. Присев на корень одного из огромных деревьев, а все они были достойны книги рекордов Гиннеса, я сделала попытку проанализировать ситуацию и определиться с планами на будущее. Думалось плохо — спокойная тишина располагала к саможалению и тоска по утерянной жизни навалилась в полной мере. Щеки расчертили мокрые дорожки слез, но из груди не донеслось ни звука — это был плач человека, осознающего отсутствие власти над собственной судьбой. Вдоволь нарыдавшись, я пришла к выводу, что жизнь не кончена — у ног лежит совершенно новый, интересный мир и не стоит жалеть о том, чего уже не вернуть. Хорошо, что жива осталась.

Обратно к лагерю возвращался уже совсем другой человек: я решила, что непременно выдержу все испытания и смогу встать на ноги в этом неизвестном мире. Пускай будет тяжело, пускай сердце терзает боль потери, но это не сможет сломить меня. Клятвы, которые даются самим себе, пожалуй, самые важные и нерушимые, хотя многие до конца жизни не осознают их значения.

Внезапно на плечо легла чья-то тяжелая рука, и я непроизвольно вскрикнула, почувствовав, как сердце перемещается в область пяток.

— Тише, это всего лишь я, — успокаивающе произнесла Дарлема. — В курсе, что идешь не в ту сторону? С ориентированием совсем плохо. Как до ручья-то добралась?

— Честно? Случайно.

— Неудивительно. Все же люди довольно жалкие создания.

— Очень смелое заявление, надо заметить... Тогда зачем вы оставили меня в живых? Да и вообще, кто вы?

— Нас называют д'рахмами, — Дарлема полностью проигнорировала первый вопрос и ловко ушла от ответа. — Придержи любопытство. Мы с братом вместе все расскажем, можешь не сомневаться.

Я послушно замолчала, сделав вывод, что ссориться с этой парочкой в сложившихся обстоятельствах никак нельзя, кроме того, быстрый темп, который задала д'рахма не располагал к беседам на ходу. Вскоре сквозь массивные стволы стала проглядываться небольшая полянка, послужившая для нас временным пристанищем.

— Девушки, я смотрю вы уже подружились? — встретил нас соизволивший проснуться Алем.

Сегодня д'рахм вел себя совсем иначе. Он больше не производил пугающего впечатления, напротив, всеми силами старался выразить открытость и дружелюбие, что не могло не насторожить даже меня, никогда не отличавшуюся особой внимательностью.

— Можно сказать и так, — пришлось выдавить сдержанную улыбку.

— Не хмурься так, человек! Попробуй посмотреть на ситуацию с другой стороны. Ты жива, вполне здорова и, между прочим, имеешь неплохие перспективы.

— Не мог бы ты звать меня по имени? Ирида, конечно, звучит странно даже в моем мире, но что есть, то есть. А про перспективы... поподробнее, пожалуйста.

Пока д'рахма занималась завтраком, Алем взял на себя роль просветителя.

— Все очень просто. Мы отведем тебя к знакомому магу, станешь его ученицей, с десятилетие посидишь тихо, изучая магическое искусство, а потом... сможешь жить на свое усмотрение. К слову, карьера мага считается одной из самых престижных на Драа'искар, так что, обездоленной не останешься при любом раскладе.

— Подожди... я колдовать смогу?!

— Нет. Колдуют шаманы третьего сорта, а ты сможешь творить настоящую магию. Я разве не сказал? Талант — причина, по которой нам приказано тебя убить.

— Но почему же вы помогаете мне? Разве это не создаст кучу проблем?

— Уже создало, дорогуша, — д'рахм обнажил зубы в жестокой усмешке. — Но наш знакомый заплатит за тебя вдвое больше предыдущего заказчика. Хотелось бы сказать, что дорога будет легкой, но придется поиграть в охоту. И что бы не возникало недоразумений — она ведется на нас.

— Чего?! Мы так не договаривались!

— Мы в принципе ни о чем не договаривались, — растянул губы в довольной улыбке Алем. — Привыкай. Обещаю, что скучно не будет.

— В гробу я видела такое веселье...

— Пора уходить, — прервала нашу милую беседу Дара,. — Завтракаем и убираемся отсюда как можно скорее.

— А на чем поедем?

— Как на чем? — удивилась д'рахма. — На лошадях, конечно!

И вот тут я поняла, что смерть подкралась гораздо ближе, чем можно было бы предположить...

Глава 2

Над землями Доррии навис тяжелый полдень. Стоявшее в зените солнце слепило глаза, но совсем не грело. Промозглый ветер заставлял путников задуматься о ночлеге под надежной крышей, в сухом и теплом помещении. Наша скромная компания не стала исключением. Вот только мечты и реальность редко уживаются друг с другом — всегда приходится жертвовать чем-то в пользу одного или другого.

За три дня нелегкого пути я успела свыкнуться с необходимостью часами трястись в седле и вздрагивать от каждого шороха. Долгая езда, сопровождаемая регулярными попытками соскользнуть на землю, откровенно выматывала, но д'рахмы либо делали вид, что не замечают моих страданий, либо действительно были заняты проблемами, куда более серьезными.

Во время редких привалов, чаще всего предполагавших ночевку, Алем и Дарлема охотно шли на контакт, с удовольствием рассказывая о родном мире. С каждым днем чувство реальности становилось все слабее, а тоска по дому растворялась словно дым. Все шло прекрасно, даже слишком, но одна из ночных бесед заставила едва уснувшую бдительность тревожно вздрогнуть.

* * *

В тот вечер Дарлема молчаливо подбрасывала дрова в костер, жадно пожиравший законную добычу, а ее брат не замолкая вещал на тему беспомощности человеческих государств. Д'рахмы ясно выразили свою позицию относительно людей, которая не могла похвастать особым расположением.

— Выходит, я тоже ограниченная? Обделена умом, равно как и физической силой? Не находишь, что спасать жизнь столь бесполезному существу, рискуя собственной — как минимум не разумно?

— Ты жива, разве этого недостаточно? — вскинул бровь Ал. — Люди всегда задают слишком много вопросов, оттого и живут не долго.

— Я просто хочу понять вас... неужели желание постичь истину можно расценивать как порок?

— Некоторых вещей, Ира, лучше не знать, уж поверь. Твоя жизнь так коротка... почему бы не научиться получать наслаждение от сегодняшнего дня?

— Сложно получать удовольствие, все время находясь в пути, ночуя на холодной земле и каждую минуту ожидая погони.

— Что верно, то верно, — хохотнул д'рахм. — Но любая дорога имеет свойство заканчиваться.

— Вот только что ждет меня в конце?

— Я же говорил, — голос Ала неожиданно похолодел. — Есть вещи, о которых знать не следует.

Возня за спиной тут же прекратилась, уступая место зловещей тишине. Сердцебиение участилось, громким пульсом отдаваясь в ушах, а самые глубины души сковал ледяной страх. Вспомнив, как дышать, я обернулась и тут же поймала пристальный взгляд Дарлемы, в котором плескалась неприкрытая жестокость.

"Не доверять" — мысль, загнанным зверьком заметавшаяся в сознании, могла стать спасением... если бы не была столь опасна. Он прав. Иногда неведение лучше знания.

* * *

Воспоминания о злополучном вечере на некоторое время отвлекли от тяжестей дороги. Я даже не заметила, как д'рахмы отъехали немного вперед и стали живо переговариваться, явно расходясь во мнениях. Это сыграло мне на руку, дав возможность привести мысли в порядок и вернуться к реальности. Вот только без происшествий, как ни печально, Госпожа Судьба обойтись не могла.

Внезапный порыв ветра заставил руки судорожно сжаться на вожжах, а дыхание сбиться под опасный скрип крепежей подпруги. Всадник, чудом не отправивший меня к праотцам, промчался мимо, оставив за собой лишь взвившуюся в воздух пыль. Его закутанная в черный плащ фигура мгновенно скрылась из виду, наводя на определенные мысли. Вряд ли человек, находящийся в здравом уме, стал бы нестись что есть мочи по безлюдному тракту и тщательно скрывать лицо без веской причины.

Брат с сестрой оставались удивительно спокойными, создавалось впечатление, будто они просто не заметили промчавшегося на всем скаку всадника. Зная о склонности д'рахмов подозревать все, что движется, я не задумываясь отвергла это предположение. Когда же на обочине показался труп загнанной лошади, а Алем с Дарлемой даже ухом не повели, пришлось вмешаться в их, несомненно, важный разговор.

— Послушайте, тот человек не показался вам подозрительным?

— О ком ты? — на лице Алема отразилось непонимание. — Мы уже несколько часов ползем по тракту в гордом одиночестве.

— Ты смеешься? Я точно видела! Да как можно было его не заметить?! И лошадиный труп...

— Похоже, тебе действительно нужен отдых. — С едва заметным раздражением произнесла Дарлема.

— Очнитесь! За ним наверняка погоня! Что будет, если они наткнутся на нас?!

Тихий вздох д'рахма, пропустившего мои слова мимо ушей, породил в душе обиду.

— Так и быть — привал! Где-нибудь неподалеку должно найтись подходящее место.

— Мое дело предупредить. Верить или нет — решать уже вам, только не жалуйтесь потом.

Алем, явно пытавшийся загладить вину, помог мне спуститься на землю и, примирительно улыбаясь, произнес:

— Хотелось бы поверить, Ира, правда. Но мы действительно никого не видели, хотя внимательно следили за дорогой. В сумерках и не такое может померещиться от усталости.

— Я в состоянии отличить реальность от миража, Алем. То, что я принадлежу к человеческой расе, не дает вам права не принимать мои слова всерьёз.

Наконец терпение Дарлемы лопнуло. Д'рахме, не в пример её брату, очень плохо давалась игра в дружелюбие.

— Ну всё, это уже верх наглости. Я не собираюсь выслушивать подобные заявления от человека.

— От чего же? Неужто гордость взыграла?

Алем очень вовремя вклинился между мной и Дарлемой, потому что д'рахма явно собралась применить рукоприкладство. Холодный липкий пот покрыл спину, и я отступила на шаг назад, серьезно опасаясь за свое здоровье.

— Прекратить балаган! — грозно рыкнул д'рахм.

Дарлема послушно взяла себя в руки и демонстративно приступила к обустройству лагеря. Но словесный понос с моей стороны было уже не остановить:

— Я видела засеянные поля, и дорога стала гораздо лучше. Где-то поблизости город или деревня?

— Верно, — подтвердил догадки д'рахм.

— Тогда почему мы снова проводим ночь под открытым небом? Не лучше ли переночевать на постоялом дворе?

Положа руку на сердце, меня не столько беспокоила комфортность ночлега, сколько мучило непреодолимое желание взглянуть на город. Разумеется, д'рахм все прекрасно понимал и потому саркастично заметил:

— Тебе напомнить, в каком положении мы находимся?

— Ах, да, я и забыла, что путешествую в обществе преступников.

Глаза Алема потемнели, он собирался что-то сказать, но д'рахма оказалась куда более скорой на язык:

— По чьей же вине, как думаешь, мы удостоены звания предателей? Ты должна быть благодарна за то, что все еще дышишь!

— Ну спасибо, что приходится дышать, сидя в седле день и ночь!

Затевать конфликт с Дарлемой, которая как минимум в два раза сильнее и быстрее меня, было действительно глупо. Держать язык за зубами прогрессивное общество двадцать первого века никого не научило, и расплата за излишнюю болтливость пришла незамедлительно.

Не успев до конца осознать, что произошло, я оказалась в весьма прискорбном положении: сбитая с ног и прижатая к земле жесткой хваткой Дары. От сильного удара воздух покинул легкие, и мне пришлось заново учиться дышать, практически не улавливая смысл проникновенной речи д'рахмы.

— Слушай внимательно, человек. Мне надоело слушать ни на минуту не прекращающееся нытье. Если тебя что-то не устраивает — вперед, иди куда хочешь. Вот только не удивляйся, когда получишь кусокзаточеннойстали под ребра! Ты все поняла?!

Ответить я не могла при всем желании. Когда в глазах начало темнеть, и сознание издевательски подкинуло мысль о не составленном завещании, в дело вмешался Алем. Он оттолкнул сестру в сторону и диким голосом прокричал:

— С ума сошла?! Ты же её чуть на тот свет не отправила!

Дара только фыркнула и отступила в темноту леса, не имея ни малейшего желания выслушивать упреки от брата.

— Прости её, — Алем помог мне встать. — Мы не привыкли путешествовать с людьми, поэтому...

— Всё нормально. Честно говоря, я давно ждала чего-то подобного. Я не слепая, Ал, прекрасно вижу, как тяжело вам дается дружелюбие. Но ты очень верно сказал: "Есть вещи, о которых знать не следует". Именно поэтому я сделаю вид, что ничего не произошло.

Д'рахм серьезно кивнул и мне показалось, что, пускай совсем чуть-чуть, но его мнение о людях изменилось в лучшую сторону.

* * *

Алем не боялся заплутать в ночном лесу, так как знал, что способность к ориентированию у д'рахмов в крови. Он без труда нагнал свою сестру, которой все еще не удалось успокоить себя. Дарлема яростно рубила клинком ни в чем не повинный ствол дерева, что бы дать хоть какой-то выход агрессии.

— И к чему была эта демонстрация? Объяснись.

Д'рахма обернулась к совершенно спокойному брату, который лениво подпирал спиной раскидистый дуб. Дарлема знала, что это спокойствие обманчиво: деловито сложенные на груди руки говорили о крайней степени недовольства.

— Почему я должна терпеть капризы девчонки? Ей следует знать свое место.

— Быть может, ты забыла, как она важна для нас? Я напомню. Ира — последний шанс, другого не будет. Поэтому, начиная с этой минуты, ты станешь предельно вежливой и понимающей, разыграешь раскаяние и стремление к межрасовой дружбе. Ты поняла меня, Дара?

Едва сдерживающая негодование д'рахма процедила сквозь зубы:

— Да, я поняла. Ты стал слишком похож на отца, Ал.

— Знаю. Прости.

* * *

Во снах мне явилась родная квартира, тесная и душная, но неизменно милая сердцу. На кухне привычно засвистел вскипевший чайник, своим надрывным криком призывающий к приготовлению кофе, но тут... резкий шепот Дарлемы бесцеремонно оборвал сладкую грезу.

— Проснись! Ну давай же!

По всей видимости, д'рахма уже довольно давно не оставляла тщетных попыток меня разбудить. Когда терпение девушки сошло на "нет", она без зазрения совести сдернула одеяло.

Решение Дарлема приняла самое верное. Мигом окоченев от осеннего холода, я подскочила как ошпаренная, и принялась ошарашено оглядываться. Замутненный недавним сном взор остановился на ухмылявшейся д'рахме:

— Проснулась наконец.

— Еще б-бы здесь не пр-роснусться.

Окинув меня снисходительным взглядом, Дарлема вернула одеяло, в которое я не преминула закутаться. Небо все еще сияло россыпью звезд не давая ни единого намека на рассвет.

— Не рановато ли для пробуждения?

— Сторожить ваш сон — дело чертовски скучное. Но Ал заслужил возможность выспаться, а ты составишь мне компанию.

Дарлема подбросила в костер дров и уселась прямо на холодную землю.

— Уверена, что мое общество хороший выбор?

— Иногда плохой собеседник лучше, чем одиночество.

Выхода не оставалось. Бросив печальный взгляд на покинутое спальное место, я уселась с противоположной стороны костра. Теплое одеяло и приятный жар, исходивший от огня, откровенно располагали к беседе.

— Скажи, все д'рахмы ярые человеконенавистники?

Дарлема тихо засмеялась:

— Мы с Алом сама доброта. В Акагаане люди становятся рабами... если не трупами. Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире.

Я не нашлась что ответить. Если все обстоит именно так, как говорит д'рахма, то глубина причинного места, в которое меня волею судьбы занесло, куда больше, чем можно было предположить. Путешествовать по миру с парочкой разыскиваемых преступников, да еще и откровенных мизантропов — явно не лучший расклад. Тем не менее, конфликт с Дарлемой придется признать целиком и полностью моей ошибкой. Как говорится: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Может быть уже поздно, но... прошу принять мои извинения. Ты совершенно права. Я еще очень многого не знаю и не могу понять. Поэтому давай попробуем начать сначала?

— Хочешь, значит, в дружбу поиграть? — неприятно ухмыльнулась Дарлема.

— Нет. Я всего лишь попытаюсь понять тебя, а ты меня, без никому ненужных конфликтов. Идет?

— Хорошо, — произнесла д'рахма спустя несколько секунд молчания. — Извинения приняты.

— В таком случае, — я не смогла сдержать коварной улыбки. — Как на счет прогуляться в город, пока наш соня пребывает в мире грез?

— Тебе напомнить, в каком положении мы находимся? К тому же, оставлять его спящего...

На лице Дарлемы промелькнула тень сомнения, послужившая сигналом к действию. Д'рахма явно засиделась в компании брата и была совсем не прочь нарушить негласные правила.

— Сами же утверждаете, что этим трактом пользуются только люди. А насколько Д'рахм физически превосходит человека... я имела сомнительное счастье лицезреть!

— Излишняя наблюдательность еще никого до добра не доводила.

— Ну так что? Пойдем? Никакого шума, только посмотреть.

— Тьма с тобой, — сдалась на уговоры д'рахма. — Выдвинемся через два часа, иначе протоптаемся у городских ворот до самого рассвета.

— Да хоть через три! Тебе ведь лучше знать.

Ветер вдруг разгулялся, и я почувствовала, как холод пробирает тело до костей. Откровенно говоря, не было ни малейшего желания дожидаться подходящего времени. Напротив, не раз губившее меня любопытство требовало немедленно сорваться с места и нестись на всех парах к городским стенам.

Дара пружинисто поднялась на ноги, а затем неспешным шагом двинулась к поклаже. Внезапное одиночество натолкнуло на мысли о прерванном сне. Я стала всматриваться в пламя костра, стараясь моргать как можно реже, чтобы случайно не заснуть. Огонь яростно отплясывал безумный танец, в его глуби стремительно проносились жизни целых народов, возвышение и падение великих империй... Пребывая в некоем подобии транса, я протянула руку и без колебаний сунула ее прямо в огонь. Удивительно, но вполне ожидаемой боли не последовало, лишь приятное тепло обволокло ладонь. Нездоровое любопытство спровоцировало жажду эксперимента. Вдоволь наводившись рукой туда-сюда и насмотревшись, как плазма мгновенно залечивает нанесенные ей раны, я зачерпнула её ладонью. Небольшой огонек заплясал в руках, живя своей жизнью и пробуждая в моей душе необузданный восторг.

— Чем бы дитя не тешилось, — фыркнула прямо за спиной Дарлема.

Голос д'рахмы вывел меня из близкого к безумию состояния, и огонек, до того вызывавший столько ликования, оказался откинут в сторону. Уже намокшая от росы трава с шипением поглотила его, а Дарлема с легким смешком притоптала чуть подпаленную растительность.

— А... это как?

— Молча, — тихо хохотнула д'рахма. — Но рекомендую впредь быть осторожнее. Хорошо, если просто свихнешься на почве нежданно свалившегося могущества. Большинство самоучек умудряется в рекордные сроки стать жертвами своих же потуг.

Я нервно сглотнула и зареклась больше не проводить столь сомнительных экспериментов. Тем временем, на горизонте забрезжил свет, давая понять, что прошло вовсе не пять минут, как мне казалось, а минимум два часа. Дарлема устремила взгляд к светлеющему небосводу и дала вожделенную команду к сборам:

— Выдвигаемся. У тебя есть пять минут.

Я бодро вскочила на ноги и засуетилась. Впрочем, предвкушение первого выхода в люди несколько омрачилось перспективой сесть в седло. Вот только человеческое любопытство во все времена считалось страшной силой и я, стараясь не думать о боли во всем теле, смирилась с необходимостью пользоваться местным способом передвижения. Все лучше, чем преодолевать километры своим ходом.

* * *

Совсем скоро показалась городская стена. Нет, не просто неубедительная стеночка, а целый каменный монстр, из-за которого возносился величественный шпиль башни. Массивные ворота наводили на мысли о длительных осадах и невзятых замках. Хранители покоя горожан, упакованные в латы, словно в консервные банки, сонно поежились под моим азартным взглядом. Еще бы, ведь никогда не видела на людях столько железа сразу. Впрочем, сонливость ничуть не помешала стражам содрать с двух ранних путниц несколько монет.

Слух ласкал мерный стук копыт о вымощенную булыжником мостовую, которая вела на главную площадь. Восхищение местными дорогами продлилось недолго. Как водится, чем дальше от центра, тем хуже проходимость. Большинство улиц камня никогда и не знало, его заменяла утоптанная за долгие годы земля.

У мрачного на вид здания толпились нищие в оборванных лохмотьях и обязательно находился прохожий, готовый бросить какую монетку. Монетка, в свою очередь, жадно сгребалась грязными пальцами и исчезала в дырявых карманах. По всей видимости, они были не такие уж дырявые.

В толпе то и дело мелькали подобные нам путники — дорожная одежда и усталый вид говорили сами за себя.

Д'рахма, которую явно забавляло мое детское любопытство, иронично поинтересовалась:

— Как тебе городок?

— Потрясающе! Кто бы мог подумать, что в жизни это будет выглядеть так, хм, даже не знаю... внушительно, что ли.

Дарлема усмехнулась:

— Полагаю, внушительный завтрак порадует тебя еще больше?

Предательски заурчавший живот ответил сам за себя.

— Кстати говоря, что на счет языкового барьера? То, что с вами ничего не мешает общаться я еще могу понять, а вот как на счет остальных?

— Хм... по всей видимости это своеобразный закон мироздания. Ты вполне можешь общаться на общем языке. Единственным ограничением является письменность ее, при желании, придется изучать самостоятельно.

— Но как так?

— Не знаю, — пожала плечами д'рахма. — Я не маг. Не беспокойся, еще представится возможность узнать об этом больше. А сейчас, давай-ка свернем вон там...

Таверна полностью соответствовала банальному клише. Простая обстановка, массивная деревянная мебель, скудное освещение. Не хватало лишь соответствующего контингента. В столь ранний час посетителей почти не было, и хмурый хозяин лениво протирал стойку, чтобы хоть чем-то себя занять.

Мы с Дарой сели за один из множества пустующих столов, подальше от двух лиц неприятной наружности, и дождались до омерзения бодрую девицу. Д'рахма сделала заказ. Судя по тому, как неспешно разносчица ушла на кухню, я поняла, что ожидать его придется долго.

Умиротворенное спокойствие нарушил вихрастый паренек, с рыжими, как огонь волосами. Он будто вырос из-под земли и бесцеремонно подсел к нам.

— Не желают ли прекрасные дамы услышать последние новости? — незваный гость широко улыбнулся, продемонстрировав не слишком здоровые зубы.

— Сколько? — без лишних разговоров поинтересовалась д'рахма.

— Всего за пять арлов вы узнаете о последних событиях нашего города!

— Пшел вон.

— Вижу, девушка знает цену информации! — рыжий не отчаивался. — Специально для вас, есть особое предложение! Всего три арла, и...

Устав от болтовни вихрастого паренька, Дарлема бросила на стол две такие же монетки, какими расплачивалась за въезд в город.

— Говори.

— С каждой.

Я демонстративно встала из-за стола:

— Пойду пройдусь.

— Да сидите уж. Эх, тяжело нынче быть честным человеком... Ладно. Ерен, старший сын здешнего портного, хороший портной, половину города одел, я вот как-то...

— Ближе к делу.

— Так вот сын его. Ходил в деревеньку, неподалеку есть, Веселая называется, заказ, значит, относил. А возвращается, темень, глядит — человек идет. Пешком, в балахоне черном. И вот, ветер как дунет, как скинет капюшон, а это и не человек вовсе! Кожа белая как мел, а глаза фиолетовым огнем горят...

— Не помню, что бы я нанимала сказителя. Еще и такого паршивого, — приподняла бровь д'рахма.

— И вовсе я не вру! Весь город обсуждает. Сам видел, как его в тюрьму нашенскую привели!

— Исчезни с моих глаз и больше не попадайся.

Парня как ветром сдуло.

— А что за?..

— Не-мертвый в Доррии... бывает же такое. По крайней мере, звучит любопытно.

— Не совсем понимаю о чем речь, но бьюсь об заклад — это его я видела на тракте! Описание сходится, кроме того, лошадь этого человека пала! Я сама видела труп, потому он и шел пешком.

Д'рахма вперила в меня полный подозрительности взгляд и, чуть помедлив, сказала:

— Не совсем человека. Мертвеца. Меня вот что интересует, какой безмозглый некромант послал столь ценное творение в Доррию? И почему ты его видела, а мы с Алемом нет.

— Понятия не имею. Правда.

— Удивительный промах, — продолжила мысль Дарлема. — Некромантов, способных поднять такое качественное умертвие, можно пересчитать по пальцам, и все они весьма умные люди. Так откуда же такая очевидная глупость?..

— Может наведаемся в местную тюрьму? Тебе наверняка доводилось заниматься чем-то подобным...

— Откуда такие выводы? — прищурилась откровенно уязвленная Дарлема.

— Достаточно вспомнить, что вы объявлены в розыск.

— Допустим. В любом случае, не имеет смысла лезть на рожон из простого любопытства. Тем более, что никакой информации получить не удастся. Это умертвие, судя по описанию, хорошо сохранилось, и наверняка в него заложили определенные навыки, но мозг у не-мертвых все равно атрофирован. Это ни в коей мере не разумные существа.

— Пусть так, но я хочу на него взглянуть! Кто знает, может я великий некромант.

Я не удержалась и задорно подмигнула д'рахме, но та ответила на удивление серьезно:

— Возможно. Вот только посещение городской тюрьмы — не лучший способ это проверить.

— Ой, да брось, где твой азарт?

— Умер в тот день, когда нас изгнали. Не поверишь, но приговор к смертной казни отлично вправляет мозги. Ладно, все равно ведь не отвяжешься. Только имей в виду — наведешь шороху, и я просто умою руки.

— Без проблем! Кстати, где наш заказ?..

* * *

— Я не могу пойти с тобой. Заклинания-распознаватели сразу просигналят в управление и поднимут на ноги всю стражу. Тебе обнаружение не грозит, можешь не беспокоиться.

— Почему?

— Ты так фонишь, что вся мелочь, вроде простейших сигналок, просто исказится.

Таким нехитрым образом Дарлема битый час пичкала мою бестолковую голову необходимой информацией. Я успела несколько раз пожалеть, что предложила столь сомнительное предприятие, и пообещать себе больше не ввязываться в подобные авантюры. От внимательных глаз д'рахмы не укрылась сотрясавшая меня нервная дрожь.

— Не нервничай. У тебя будет двадцать минут. Вот если не уложишься, тогда бойся — разрешаю.

Глубоко вдохнув и совладав с собой, я решилась:

— Ладно, я пошла. Перед смертью не надышишься, как говорится.

Дарлема довольно улыбнулась и надела на мой палец тяжеленный перстень. Надо было заранее поинтересоваться, как именно она планирует проникнуть в застенки тюрьмы. Глядишь, и нервных клеток чуть сэкономила бы. Не сказав ни слова, д'рахма повернула меня лицом к стене и достаточно ощутимо толкнула. Пришлось зажмурить глаза, ожидая радостной встречи с каменной поверхностью, но столкновения не произошло. Звуки оживленного города будто обрубили, и я решилась открыть сначала один глаз, а потом, уже уверенней, второй.

Найти нужный путь оказалось очень просто — я лишь шла туда, где было больше мирно посапывающей стражи. Почти весь этаж составляли служебные помещения, но за запертой на внушительный замок дверью скрывался длинный прямой коридор с изолированными друг от друга камерами. Удивительно, но все они были пусты. Не иначе умертвие предпочли оставить в гордом одиночестве. Непонятно только почему так, а не наоборот. Ведь куда логичней было запереть его одного где-нибудь, а не перемещать остальных заключенных.

Не-мертвый до боли походил на живого человека. Его выдавали лишь неестественно бледная кожа и слабо фосфоресцирующие в темноте глаза. Творение неизвестного некроманта и не думало поддаваться снотворному действию перстня. Я вообще не была уверенна, что умертвие может спать. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой, явно не замечая гостью. Тем не менее, подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки, я не решилась.

— Интересно? — неожиданно шевельнулись его губы.

Еще никогда мне не приходилось прыгать с таким проворством. Мгновенно оказавшись на два метра дальше от камеры, я перевела дух. А храбрость... ну её. Потребовалось немало усилий, чтобы совладать с дрожащим голосом и произнести:

— Вообще-то да. Но я точно чего-то не понимаю. Сильно не понимаю.

— Так и есть, — последовал бесстрастный ответ.

Умертвие явно не намеревалось завязывать со мной светскую беседу, поэтому инициативу пришлось взять на себя:

— Кто вы?

— Труп.

Краткость и лаконичность его ответов откровенно ставила в тупик.

— Вы же понимаете о чем я...

— Понимаю.

— Тогда почему упорно пытаетесь вывести из себя?!

Молчание.

— Так... а как насчет развлечь себя беседой?

— Я предпочитаю вести увеселительные беседы не через тюремную решетку.

— Хорошо, в таком случае, может выберемся и поговорим?

— А ты имеешь возможность разрушить стену из доррия?

Поначалу казалось, что речь умертвия абсолютно лишена эмоций, но чем больше мы говорили, тем легче становилось различать настроения собеседника. Все это шло вразрез с разъяснениями д'рахмы, но хорошенько подумать можно было и потом.

— Возможно. Если значение имеет мощность, а не мастерство.

— Продолжай.

Чувствуя себя глупым ребенком, пытающимся объяснить несчастному родителю устройство мироздания, я изложила суть задумки:

— Можно попробовать провернуть один фокус. Пособирать с факелов огонь и пальнуть... Ну... Как-то так...

— Нет ничего хуже необученного мага, — прервал мои скромные рассуждения не-мертвый. — Зачем собирать, если можно сгенерировать? Это же основы.

— Уж извините, но что есть, то есть.

— Зачем тебе это?

Не вполне уверенная в ответе на этот весьма актуальный вопрос, я тихо вздохнула:

— Спишите на ошибки молодости. Как мне вас называть?

— Лардан, — не-мертвый помедлил с ответом, явно ожидая плохой реакции с моей стороны.

— Меня зовут Ирида. Рада знакомству. Жаль, что при таких обстоятельствах.

— И правда жаль.

— Объясните, что нужно делать. Времени очень мало.

От меня требовалось немного, лишь послужить проводником. Дарлема сильно ошиблась, мой новый знакомый оказался кукловодом и куклой в одном флаконе. И почему-то я сомневалась, что д'рахмы запрыгают от восторга, узнав о подобной детали.

Лардан неспешно приблизился и протянул бледную руку через решетку. Если сделаю это — могу умереть. Не сразу, так после освобождения не-мертвого некроманта. В подобных ситуациях чем дольше размышляешь, тем меньше уверенность, поэтому я решилась и крепко схватила ледяную ладонь. Тело сковал страх, но для нахлынувших сомнений было уже поздно.

— Отлично. Не дергайся. Когда я скажу "давай", представь какое-нибудь безопасное место.

— Зачем?

— Чтобы оказаться там, разумеется.

— Но у меня здесь... хорошо, поняла — сделаю.

Надеюсь, Дарлема сообразит что к чему и не станет задерживаться в городе.

— Давай.

Перед глазами, как наяву, появилось место стоянки. Воображение нарисовало удивительно детальную картину. Скорее всего, дело было не в моей неожиданно фотографической памяти, а в магии, которую творил некромант. На этой прекрасной ноте сознание не выдержало возложенной на него нагрузки и благополучно отключилось.

Глава 3

Полуденное солнце заслонили тяжелые, налившиеся свинцом тучи. Невыносимая духота, предшествовавшая скорой грозе, накрыла пригород и ничуть не улучшила и без того паршивое настроение Алема. Оставшись в одиночестве еще ранним утром, д'рахм предавался печальным размышлениям о неприятностях, в которые могли вляпаться его спутницы. Разумеется, прогуляться в город они отправились не без его ведома — слишком чуток слух у преступника, привыкшего прислушиваться к каждому шороху. Зная таланты своей сестры, Алем вполне представлял, во что может вылиться её прогулка с обуянной любопытством Ирой. Вот только реальность превзошла все ожидания.

Температура на прогалине, приютившей путников, внезапно понизилась, предвещая открытие нестабильного телепорта. Д'рахм хорошо знал этот эффект и спешно отошел на безопасное расстояние. Надо признать, сделал он это весьма своевременно. Холод тут же сменился невероятным жаром, в мгновение ока испепелившим растительность в радиусе четырех метров. На оголенную землю рухнули двое человек. Ириду Алем вполне ожидал увидеть, а вот неизвестный, от которого за версту несло смертью, точно не был похож на Дарлему.

Д'рахм деловито достал изогнутые клинки из ножен и приготовился к наихудшему стечению обстоятельств. Ира подниматься не спешила. Девушку крепко придавило упавшим сверху спутником, очевидно — создателем телепорта, который все еще не вышел из состояния, характерного для спонтанных магических операций.

Тем временем, со стороны тракта приближалась Дарлема. Её брат отметил, что Ира и неизвестный провели достаточно много времени между пространствами, раз д'рахма успела добраться до стоянки своим ходом. Это означало лишь одно. Телепорт создавался экстренно, и ситуация априори не сулила ничего хорошего.

Дара буквально вылетела на поляну как раз в тот момент, когда незнакомец пришел в себя. Он осторожно поднялся, стараясь не причинять лишнего ущерба телу Иры.

У Алема имелись определенные догадки на счет неизвестного молодого человека, но теперь стало совершенно очевидно, что перед ним не-мертвый. Он удивленно наблюдал за нехарактерным для умертвия поведением и не спешил пускать в ход оружие. Затем незнакомец скинул капюшон, и опасливое любопытство сменилось ужасом.

Пустой взгляд осматривающегося Лардана остановился на ошеломленных д'рахмах. Несколько мгновений не-мертвый будто упивался страхом в их глазах, а затем произнес, лишенным эмоций голосом:

— Да, девочка... ты меня не разочаровала.

Его слова послужили спусковым крючком. Д'рахм забыл о том, что имеет дело с умертвием. Забыл обо всех магических законах, опровергающих возможность существования личности, стоявшей перед ним. Не в силах совладать с собой он прохрипел:

— Я же убил тебя!

— Именно. Подло ударил в подставленную по глупости спину. И, как видишь, я не вполне жив.

Темные коридоры башни стремительно сменяли друг друга, грозясь продолжать эту опасную игру бесконечно. Мобильный отряд агларов следовал за беглецами по пятам. Утробный рык лабораторных животных, так же отправленных в погоню, казался все ближе.

Лардан давно бросил бы все попытки выиграть в этой гонке на выживание, будь он один. Спустя долгие годы гонения, некромант свыкнулся с мыслью, что его жизнь не стоит и гроша. Он почти перестал доказывать миру очевидные вещи, оставил идею бросить вызов обществу. И в этот критический момент отчаяния, краха всех его надежд, на пути Лардана появился Алем.

Вечно веселого и непринужденного д'рахма чудом занесло в проклятую богами компанию обезумевшего некроманта. Они были вместе совсем недолго, но и этого времени Дану хватило, что бы признать Алема другом. Первым другом за всю его недолгую, но полную печальных событий жизнь. Сейчас он был рад, что рядом есть сильный товарищ, который прикроет спину и не позволит сдаться на волю судьбы.

Внезапно звуки погони стали стихать, отдаляясь в противоположную от беглецов сторону. Лардан понял, что вдвоем они смогут выжить, смогут вырваться из смертельной ловушки. Голос некроманта срывался из-за долгого бега, но был полон ликования:

— Оторвались! Ал, похоже мы не умрем... не сегодня...

— Ты прав, — весело ответил его друг. — Я не умру.

Одно мгновение потребовалось д'рахму, чтобы обнажить клинок и вонзить в некроманта. Лардан почувствовал, как грудную клетку разрывает невыносимая боль, а изо рта течет горячая кровь. Алем рывком выдернул изогнутый зазубренный меч, разрывая внутренние органы жертве.

Боль и опустошение... Дан чувствовал, как легкие заполняются кровью и тело перестает слушаться. За секунды до смерти мозг начинает работать с удвоенной скоростью. Теперь он это знал. Он успел проклянуть мир, полный лжи, общество, но прикрытое праведной маской, несущее в себе лишь страдание. Он успел поклясться себе, что предатель не найдет покоя ни в жизни, ни в смерти. И успел воспользоваться тем, ради чего работал всю свою жизнь. Магические потоки сорвались с его пальцев одновременно с последним дыханием. А затем, мир для него замолчал навсегда.

Не-мертвый выскользнул из омута воспоминаний разделенного с д'рахмом.

— Когда-то я имел глупость довериться тебе. Посчитал своим другом. И как должник этой девушки, — Лардан кивнул на медленно приходящую в себя Ириду. — Я уберегу её от своих ошибок. Заодно избавлю мир от очередной расчетливой твари.

Алем успел взять себя в руки и жестко ответил:

— Это была моя работа. Тебе не следовало совать свой нос, куда не следует. Твои гениальность и пытливый ум сыграли злую шутку. Тебя посчитали опасным и приказали нейтрализовать. Умерить свой пыл и уйти в тень — вот все, что требовалось, чтобы выжить.

— Как складно звучит. Но признайся, Алем, ты оправдываешь себя в своих же глазах.

— Насколько я помню, доррий не позволяет использовать магию жизни и смерти. И здесь он повсюду. Как думаешь, что случится, если порубить тебя на кусочки?

Глаза д'рахма застилало бешенство, он был готов начать бой в любую секунду. Безоружный некромант лишь кивнул своему противнику, давая понять, что и у него есть козырь в рукаве. Силы оказались явно неравны, даже несмотря на то, что притихшая Дарлема не собиралась вмешиваться.

Но схватки так и не произошло.

— Мне никогда не везло с новыми знакомствами...

Пришедшая в себя Ирида кое-как поднялась на ноги и встала между Алемом и не-мертвым. На счет сохранности собственной жизни волноваться не приходилось: д'рахмам она зачем-то нужна, а некромант задолжал свободу.

— Как много нового можно узнать, всего лишь вовремя придя в сознание. Алем... опусти ножички. И не смотри на меня, как на врага номер один — бесполезно. В общем так, натура я чувствительная, а кровавые бойни вредны для здоровья. Поэтому вы откладываете свой смертный бой на неопределенный срок и переходите к вооруженному нейтралитету. Либо некромант идет с нами, либо я ухожу с ним. Возражения не принимаются. Если таковые все же есть, то напоминаю специально для непонятливых д'рахмов: человеческая жизнь столь хрупка и быстротечна, что может не дотянуть до нужного момента. А вам, — Ира обернулась к некроманту. — Осмелюсь заметить, что долг платежом красен.

Ирида явно была не в себе. Никак иначе объяснить столь безрассудные заявления не удавалось. Лардан, как бы невзначай, задвинул сумасшедшую себе за спину, серьезно опасаясь за её жизнь. Казалось, что гнев Алема победит рассудок, но, приложив огромные усилия, д'рахм медленно опустил клинки. Едва сдерживаясь, он процедил сквозь зубы:

— Хорошо. Только не рассчитывай на прежнее отношение. И следи за своим мертвецом. Один проступок — и я его уничтожу.

Не-мертвый никак не прокомментировал сложившуюся ситуацию. То ли умертвие не так сильно беспокоили события, произошедшие при жизни, то ли он придумал более изощренный способ отомстить врагу.

* * *

Со стороны города надвигалась огромная грозовая туча, которая не сулила ничего хорошего путникам, оставшимся без крыши над головой. Но куда больше, чем стихия страшило то, что пропажу умертвия наверняка обнаружили. Вряд ли жители Доррии, где некромантия уже сотни лет объявлена вне закона, смирятся с упущенной добычей. Все это прекрасно понимали и спешно собирались в путь, на время забыв о разногласиях.

Я старалась помочь, чем могла, но в итоге лишь мешалась под ногами у суетившейся д'рахмы. Вскоре последовала вежливая, но не подразумевающая отказа, просьба отойти в сторону.

Некромант сдвигаться с места не спешил. Он застыл, словно статуя, ни разу не шелохнувшись и храня гробовое молчание. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что компании лучше найти не смогу и подошла к умертвию. Молчаливость и отчуждение, окружавшие Лардана, предоставили прекрасную возможность обдумать сложившуюся ситуацию.

Очевидно, судьба подкинула мне в должники безвременно скончавшегося некроманта. Да не просто мастера жизни и смерти средней руки, а некоего гения, свихнувшегося на почве собственного могущества.

Что именно произошло между Ларданом и Алемом много лет назад, осталось тайной за семью печатями. Но не стоило подвергать сомнению то, что в столь плачевном состоянии некроманта виноват д'рахм. Каким образом мне удалось убедить обоих отложить кровопролитие, да еще и согласиться путешествовать вместе? Можно лишь предположить, что человеческая дурость и правда страшная вещь.

Приобретя союзника в лице не-мертвого, я выгадала один несомненный плюс. Мотивации д'рахмов по прежнему оставались необднозначными, но имелись серьезные основания усомниться в их добрых намерениях. Поэтому такой веский козырь, как Лардан, ни в коем случае не стоило упускать из рук. Меркантильно? Зато надежно.

Алем постепенно оттаял и уже не смотрел на меня, как на виновницу всех его бед, но примиряться не спешил. Пройдет еще много дней, прежде чем мы сможем вернуться к нормальному общению. Если сможем.

Когда пришло время трогаться в путь, встал закономерный вопрос: куда деть Лардана? Алем не преминул злорадно предложить:

— Пускай рядом бежит.

— Давай без ругани? Нужно решить эту проблему как можно скорее.

В виду неадекватного поведения брата, Дарлема взяла бразды правления на себя:

— Сама ты все равно с галопом не справишься, поэтому поедешь с Алемом, а некромант, — д'рахма презрительно скривилась. — Со мной.

— Нет уж, я поеду с Ларданом.

— Разбежалась, — фыркнул д'рахм.

Мы могли препираться еще очень долго, так и не придя к консенсусу, но стук множества копыт, доносящийся с тракта, заставил действовать без промедления. Не-мертвый словно ожил. Он в мгновение ока запрыгнул в седло и тут же потянул меня за собой. Алем только сплюнул и вскочил на свою лошадь, а затем яростно дал ей шпорами по бокам.

Лардан оказался весьма кстати: мы мчались так быстро, что одиночество в седле грозило закончиться падением. Теперь же появилась возможность вцепиться в не-мертвого, уповая на его способности к верховой езде. Чтобы не видеть стремительно проносившихся мимо деревьев, пришлось уткнуться носом в холодную спину.

Неожиданно затылок прострелила острая боль, и я почувствовала, как по шее стекает что-то горячее. Мир перед глазами на мгновение померк, а затем взорвался мириадами цветных огоньков. Сознание медленно и неотвратимо тянуло к бесконечной темноте...

Во сне все выглядит совсем не так, как в реальности. Передо мной простирались сотни миров. Они казались маленькими, незначительными крупинками, которые тщетно стараются разогнать изначальную тьму мирозданья.

Память подсказывала, что невообразимо далекая действительность требует моего присутствия. Нужно скорее проснуться. А ведь так не хочется покидать чарующую тишину безвременья... Зачем возвращаться в мир, полный опасностей и передряг? Не лучше ли навеки остаться в межмирном Ничто, наслаждаясь умиротворенным спокойствием? Или, быть может, поддаться заманчивому зову одного из миров?

Будто подслушав мысли, один из огоньков вдруг засиял нестерпимо ярко. Я, как завороженная, потянулась к нему... Шаг... Остался один шаг...

Пробуждение выдалось не самое приятное. Очевидно, что от погони удалось уйти, так как спину холодила голая земля. Лардан звал меня по имени и похлопывал ледяными ладонями по щекам.

— Ира. Очнись.

-Хватит... Проснулась я, проснулась.

Воспоминания хлынули неконтролируемым потоком. Я резко вскочила на ноги, но едва не рухнула обратно. К счастью, стоявший рядом Алем, успел подхватить обмякшее тело, а затем на удивление мягко уложить обратно. Хотя с него сталось бы и пинка для ускорения дать.

— Успокойся и лежи. Все в порядке, мы за много верст от Доррии.

Затылок неприятно ныл, а сильное головокружение провоцировало рвотные позывы. Кое-как удалось совладать с собственным организмом и задать животрепещущий вопрос:

— Что со мной произошло?

— Прилетело отскочившим булыжником. Удача явно не на твоей стороне. С одной стороны, сотрясение мозга — не худший из возможных вариантов.

В своей удачливости мне сомневаться не приходилось. Чего еще ожидать от человека, который умудряется найти неприятности на ровном месте? Существует совершенно особая категория людей, получающих шишки от судьбы за все население планеты. Борись не борись, а чайники с кипятком все равно лопаются руках. Дождь идет именно в тот единственный день, когда зонт благополучно забыт дома. Да мало ли неприятностей, мелких и крупных, которые способны досадить талантливому неудачнику?

— Раз уж спешить некуда, может просветите Лардана на счет цели путешествия?

Алем смерил меня далеким от обожания взглядом и коротко приказал Дарлеме:

— Займись.

Д'рахма печально вздохнула, но смирилась с тем фактом, что придется отдуваться за двоих.

— Скажу только, что сейчас мы направляемся в Акагаане. Семья укроет нас от преследования и поможет в дальнейшем. Обещаю лучший прием, какой только может оказать дом благородных д'рахмов. Все, разумеется, неофициально. Никто не должен знать, что мы пересекли государственную границу.

Не-мертвый, вопреки обычной молчаливости, счел нужным проронить пару колких слов. Его голос оставался лишенным эмоций, но только слабый умом человек не сумел бы различить тень презрения, преодолевшую саму смерть.

— Благородный, значит. А я то, дурак, думал, что ты у нас простой д'рахм, зарабатывающий на жизнь наемничеством.

Алем дернулся как от удара. Его лицо исказила жуткая гримаса, заставившая сердце пропустить пару ударов. Но д'рахм быстро взял себя в руки и, как ни в чем не бывало, направился к лошадям, которых следовало напоить и накормить. До этого момента я не могла представить, что увижу сожаление на лице Ала, объятого противоречивыми чувствами вины и ярости.

Мне доводилось встречать таких людей. Они стараются выглядеть непоколебимыми, заковывают сердце в каменную броню и лелеют собственную стойкость. Но на деле им ведомы все человеческие чувства: они способны сомневаться и страдать, жалеть и соболезновать, любить и жаждать любви. Вот только с их точки зрения лучше умереть или поступиться моральными принципами, чем проявить подобную слабость. Запертые в ловушке собственных убеждений, они глубоко несчастны и каждое принятое решение лишь прибавляет горя.

Не знаю, о чем в этот момент думал Лардан, и смог ли он увидеть то, что увидела я, но некромант остался беспристрастен.

— Значит, мы движемся на север, к порту Амнис. Это по пути. Думаю, мне придется покинуть вас на пару дней.

По внезапно сузившимся глазам Дарлемы я поняла, что некроманту уже не удастся нагнать нас. Снова остаться в компании двух сомнительно настроенных д'рахмов было бы попросту глупо, поэтому пришлось проявить толику наглости.

— Я поеду с Даном. А потом мы вас догоним. В конце концов, у него же нет лошади.

Алем, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, внезапно взъярился:

— Черта с два я позволю тебе рисковать своей жизнью ради некроманта! За каких-то два десятилетия он успел погубить стольких людей, что тебе и не снилось! И все ради науки, высоких целей — не сомневайся.

Лардан не торопился опровергать слова д'рахма. Создавалось впечатление, что ему вообще все по боку. Несмотря на это, не-мертвый вполне понимал куда дует ветер и вынес вердикт:

— Ирида поедет со мной. Оставлять её одну в вашей компании неразумно.

— Мы поедем вместе, — проскрежетал Алем. — Дан, если она пострадает, то я лично позабочусь о твоей медленной и мучительной смерти.

Воздух вокруг некроманта будто сгустился, и у всех присутствующих по спине пробежались мурашки. Я неожиданно вспомнила, что за пределами Дорри к Лардану вернулось хваленое могущество. В глазах умертвия полыхнул огонь, но холодный как лед голос возвестил:

— Она не пострадает.

Вышло более чем убедительно.

* * *

К негодованию д'рахма, некромант куда лучше разбирался в устройстве человеческого тела. Именно по этой причине не-мертвому досталась сомнительная роль сиделки. По прошествии суток он признал здоровье Ириды удовлетворительным и дал добро на продолжение путешествия.

Брат с сестрой следовали за спутниками на некотором отдалении, чтобы иметь возможность поговорить. Дарлема пребывала в состоянии крайнего беспокойства и была рада возможности выразить свое мнение.

— Ал, нужно как можно скорее избавиться от некроманта. Он же сумасшедший! Пять лет назад о нем такая слава ходила...

— Как будто мне его общество доставляет удовольствие. Вот только человечишка прицепилась к не-мертвому, словно клещ. Весьма разумно с ее стороны, должен заметить.

Д'рахма на минуту замолчала о чем-то задумавшись, а затем выдавила признание:

— Я боюсь его.

— Насколько же нужно не уважать себя, что бы страшиться человека? Я лишь скажу, что смерть изменила его. Любого изменила бы. Мне пришлось знать Лардана, как изгоя общества, ни во что не ставящего человеческие жизни и одержимого самыми безумными идеями. Но тот, кого я знал раньше — мертв. И, как это часто бывает, потеряв, мы начинаем ценить то, чего уже лишены.

— Он действительно гений, — Дарлема невольно сглотнула. — В легендах упоминался подобный случай, но маги позаботились о том, чтобы запретные знания стерли века. Выходит, Лардан воссоздал искусство древних. Совершил то, что давным-давно считается невозможным.

— Я понимаю твое восхищение, Дара, но будь осторожна. Не позволяй этому чувству изменить себя.

Страх порождает уважение, а оно, в свою очередь, преклонение. Самая большая проблема живых существ — это противоречивое желание быть управляемыми. Как бы люди ни цеплялись за мнимую свободу, они навеки останутся добровольными рабами. Вассал служит сюзерену, король — государству, ученый — науке, верующий — богу. Это естественный ход вещей. Каждому необходимо нечто, заслуживающее преклонения. Ведь в ином случае придется полагаться только на себя, нести полную ответственность за свои действия. Много ли найдется безумцев, способных отречься от покорности? Алем не знал ни одного.

— Сейчас важнее то, что не-мертвый ведет нас в графство Кентрийское. Насколько мне известно, это не самый благополучный край на континенте. Говорят, что хозяин этих земель занимается чем-то запретным.

— А чего еще ты ждала от безумца? Пускай он изменился, но страсть к недозволенному не исчезнет никогда. Ни в жизни, ни в смерти. Иначе это был бы не Лардан.

* * *

Замок герцога пребывал в состоянии крайнего упадка. Безмолвие залов не нарушалось годами. Не успевшая сбежать прислуга работала спустя рукава, и постепенно в коридорах величественного строения стал витать дух заброшенности. Когда-то герцогство слыло богатым и благополучным краем, но трагедия, постигшая благородную семью, обратила вековые достижения в прах. Сначала из жизни ушла чета, а затем судьба забрала у наследника сестру.

Астарт потратил много лет на бесплодные поиски Райаны, но в какой-то момент словно погас. Жизнь потеряла всякий смысл, былой интерес к семейному наследию потух и герцог увяз в пучине отчаяния. Никто не верил, что сильный и уверенный в себе господин утратил волю к жизни. Но проходили годы, и вассалы отрекались от клятв, крестьяне переселялись в соседние земли, а старые друзья уходили в небытие.

Казалось, уже ничто не сможет освободить герцога из клетки, созданной им самим, но судьба подарила ему второй шанс. Астарт сам не заметил, как успел загореться надеждой. Совсем молодая девушка сумела пробудить в нем нечто ценное, необходимое каждому живому существу как воздух. И меньше всего герцог желал причинить ей вред, что в сложившихся обстоятельствах стало необходимостью.

Непоколебимую тишину кабинета нарушил дерзкий голос:

— И что же заставило протухшего герцога вспомнить о былых друзьях?

— Шерахт? Имей совесть и хоть немного соблюдай субординацию.

Старые товарищи, пережившие множество боев, как на поле брани, так и на любовном фронте, обменялись рукопожатием.

— Как скажете, господин. Я рад, что вы наконец пришли в себя. Так в чем же причина столь резких перемен?

— О, это долгая и крайне занимательная история...

* * *

Любопытство одно из самых сильных и опасных для человека чувств. Сколькие лишились жизни, желая коснуться неизведанного? Иногда тайна должна оставаться тайной и никак иначе. Очень часто люди требуют истины, в душе желая услышать только свою правду, но это рано или поздно приводит к тупику. Вопрос всегда состоит в том, имеем ли мы право получить знание, но мало кто задумывается о последствиях. Инстинктивно я чувствовала, что намерения д'рахмов — и есть та самая запретная тайна, которой стоит оставаться сокрытой до поры до времени. Впрочем, на данный момент существовал вопрос к иному лицу, ответ на который я хотела и имела право знать.

— Лардан, куда мы направляемся?

Не-мертвый невозмутимо посмотрел в мою сторону и достаточно отстраненно проговорил:

— Зови меня Дан. Хм... мы едем в графство Кентрийское. Очень кстати его владелец дает бал. Насколько я знаю, девушке твоего возраста это должно быть интересно.

Впервые я дозволила себе усмехнуться в обществе некроманта:

— Увы, утомительным танцам я всегда предпочитала чтение книг.

— В таком случае, — в глазах Лардана проскользнула заинтересованность. — Ты будешь рада услышать, что крайне ценный фолиант является нашей целью.

— Чего в нем такого ценного?

— Если желаешь, то я расскажу. Вот только не за простое "спасибо".

— Я подумаю над этим. Тогда могу я позволить себе еще один вопрос?

— Всё зависит от его содержания.

— Дан, сперва мне показалось, что ты полностью лишен эмоций. Но ведь это не так? Или я ошибаюсь?

— Ты совершенно права.

— Тогда как? Ты же мертв! Ох, прости... любопытство, чтоб его...

— Боги явно обделили тебя чувством такта, но не мне судить. Я попробую объяснить это проще. Эмоции — это свойство психики, напрямую зависящее от работы мозга. Тело может быть мертво, но если работает мозг и сохранилась душа, почему бы не возникнуть чувствам?

В груди стал разгораться небывалый азарт. Как всегда, жажда знания убивала всякую тактичность и осторожность. И от не-мертвого не укрылся огонек в моих глазах.

— В таком случае, почему их так трудно разглядеть?

— А почему человек лишенный одной ноги не может нормально ходить? В данном случае так же. Хотя, здесь требуется оговорка, — настроение Лардана внезапно переменилось. — Я сам предпочел забыть о чувствах.

Явственные боль и сожаление охватили некроманта. Сейчас он как никогда стал похож на живого человека. Прежде, чем мне удалось задать новый вопрос и перевести тему, Дан продолжил:

— Когда я очнулся и понял, что жизнь потеряна навсегда — единственным чувством оказалась боль. Затем пришли ненависть, ярость, страдание и сожаление. Все это запросто могло свести с ума, и я предпочел отказаться от каких-либо эмоций. Пообещал отныне существовать ради двух вещей: мести и науки.

— Но это слишком грустно... не может быть, чтобы ты желал себе такой судьбы.

— Кто знает? Может хотя бы тебе удастся разжечь огонь в холоде смерти?

И что бы это могло значить?..

— Какую плату ты хочешь получить за сведения о той книге?

— Я давно хочу взять кого-нибудь в ученики. Думаю, ты вполне могла бы подойти.

Стало понятно, насколько бесконечно одинок этот человек. Он успел разочароваться в семье, в обществе и даже в дружбе... но все равно решился на новую попытку. Проверить на прочность отношения учителя и ученика — вот, что двигало им. Уж точно не потребность разделить свои кропотливо накопленные знания.

— Я подумаю над этим. Обязательно.

Очередная стоянка обустраивалась в крайне непривычной атмосфере. Брат с сестрой смирились с присутствием некроманта и всеми силами старались разрядить обстановку. Конечно, в большей степени этим занималась Дара. Она пыталась завести с Ларданом непринужденный разговор и сохранить приветливость на лице. Холодные, полные лаконичности ответы не-мертвого не располагали к дружеской беседе, но, во всяком случае, имели место быть.

* * *

Естественные потребности всегда заявляют о себе в самый неподходящий момент. Вот и ко мне, прямо посреди ночи, воззвал выпитый накануне чай. Выбираться из нагретого спального места и отходить от распространяющего живительное тепло костра не хотелось катастрофически. Тихо вздохнув, я все же решилась на этот малоприятный шаг и обронила:

— Не стоит сопровождать меня.

Уверенность, что все присутствующие услышали мои слова, была непоколебимой. До сих пор удивляла способность д'рахмов столь чутко спать. Ну а Дан... он не спал никогда.

Предприятие по походу в кустики прошло успешно, но неизвестно чем порожденный страх уговаривал возвращаться скорее. Все же это не куцая рощица средней полосы России, а вполне состоявшийся лес, населенный дикими животными и еще бог знает чем.

Кусочек пламени, прихваченный прямо из костра, успокаивающе согревал руки и дарил уверенность. К сожалению, нет ничего хуже мнимой защищенности. Ведь в момент опасности решительность сменяется паникой, не влекущей за собой ничего хорошего.

Внезапно я ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Врожденный рационализм принялся выдавать объяснения этому чувству одно за другим. Но множество обнадеживающих предположений никак не помешали испуганно заозираться. Вокруг был лишь темный лес, неожиданно показавшийся враждебным. От чего-то безмолвные тени деревьев стали зловещими, а в шорохе листвы начал угадываться тревожный ропот.

Несмотря на общую напряженность, звук шагов за спиной застал меня врасплох. Из груди вырвался непроизвольный вскрик, но я быстро взяла себя в руки. По всей видимости, д'рахмы предпочли проигнорировать мою маленькую просьбу. На плечо легла чья-то рука, окончательно утвердившая личность Дарлемы. Второй раз уже так подкрадывается. С подобным успехом и заикой остаться не долго.

— Дара, я же просила воздержаться от сопровождения.

Увы, но ответ оказался произнесен достаточно приятным, но мужским и совершенно незнакомым голосом. Только теперь стало понятно, что рука у весьма изящной Дары не могла быть такой тяжелой. Повышенной температуры тела за д'рахмой я тоже не замечала.

— Достаточно неосмотрительно, должен заметить. В твоем случае сопровождающий необходим всегда.

Меня прошиб холодный пот. Оцепенение охватило все тело. Я боялась даже повернуться и взглянуть на говорившего. И где была сверхопека д'рахмов, когда оказалсь так нужна?

Незнакомец положил вторую руку на другое плечо и буквально вдавил в землю. Зачем? Думал, что убегу? Да я даже слова сказать не могла!

— Не стоит так бояться. Ведь ты пока жива.

Удивительно, но достаточно сомнительные слова чуть успокоили. Ровно настолько, чтобы сипло произнести:

— Кто вы?

Ответ лег мне на шею с теплым дыханием неизвестного.

— Неужели это так важно?

По коже пробежали мурашки — это оказалось слишком приятно. Тьма меня побери! Тело против воли и доводов рассудка отозвалось томительной дрожью. От незнакомца столь чувственная реакция не укрылась, и он мягко хохотнул.

— Опрометчиво было прийти сюда одной.

Волна неконтролируемых эмоций накрыла здравый смысл с головой. Сочетание опасности и желания смогло распалить дремавшую в глубине души женщину. Было что-то притягательное в этой неизвестности, в независимости чувства от зрения. И это испугало меня. Парадоксально, но собственная реакция может показаться гораздо страшнее реальной угрозы. Я напряглась и приготовилась к рывку.

Ночной знакомый, вероятно, почувствовал перемену и едва слышно рассмеялся. Трепещущий на ладонях огонек рухнул из трясущихся рук. Последняя надежда на более-менее серьезное сопротивление с легким шипением растворилась у ног. Темнота тут же сковала пространство вокруг, принеся с собой леденящий ужас.

Страх зачастую порождает безумную браваду и, защищаясь от собственного испуга, я громко произнесла:

— Предпочитаю наслаждаться экскурсией в одиночестве, чтобы в полной мере оценить экспонаты.

— Вот оно как...

Глубокий голос отразил задумчивость говорившего. Спустя бесконечно долгое мгновение он грубым рывком развернул меня лицом к себе. Тихий вскрик боли не успел сорваться с губ. Пугающие глаза этого человека смотрели с пробирающим до дрожи вниманием патологоанатома. При всем желании, издать хоть какой-нибудь звук оказалось невозможным. Так же, как и перестать смотреть.

Черноглазый незнакомец склонился к моему лицу. Слишком близко. Я чувствовала его неестественно горячее дыхание на своем лице. Он будто старался что-то разглядеть, но никак не мог. Наконец, неизвестный отступил и представился:

— Меня зовут Астарт. Советую запомнить это имя хорошо, человек. А пока... можешь идти. Достопримечательности ждут.

Тяжесть на плечах внезапно исчезла, и легкие едва не разорвал глубокий вздох облегчения. Ровно мгновение потребовалось мне, чтобы прийти в себя, и ему, чтобы исчезнуть.

* * *

Ночное происшествие пришлось сокрыть от спутников. Страшно было представить, какую панику могут развести д'рахмы, узнав об этом. Со свободой передвижения наверняка пришлось бы распрощаться. Лардан же отнесся к моей затянувшейся вылазке с подозрением, но предпочел до поры до времени отмалчиваться. Тем не менее, отступать от идеи докопаться до истины некромант не собирался.

Волей-неволей, но всем пришлось заняться проблемами более насущными. Если быть точной, то подготовкой к приему в графстве Кентрийском. К счастью, забот оказалось не так много в виду наличия у д'рахмов большого количества самых разнообразных амулетов наложения иллюзии. Эти магические безделушки никогда не бывали лишними в условиях постоянного преследования.

На мероприятии собралась огромная публика самой разной расовой принадлежности. Подавляющим большинством гостей являлись люди, но Алем, следовавший за мной след в след, то и дело давал исчерпывающие комментарии представителям иных рас. В так называемых агларах я с удивлением признала своего давешнего знакомого. Таким образом, догадка о не человеческом происхождении некоего Астарта подтвердилась.

Еще прошлым вечером было решено разбиться на две пары. Выступить моим сопровождающим вызвался Алем, не пожелавший даже выслушать какие-либо возражения. Такой расстановкой не был доволен никто, кроме самого д'рахма, но печальней всех выглядела Дарлема. Её становилось действительно жалко, стоило только взглянуть на обреченность, отразившуюся во взгляде.

В зале царило веселье, гремела музыка и благородным господам не было никакого дела друг до друга. Идеальная обстановка для осуществления нашего замысла. Эффектная блондинка, которой обратилась Дарлема, гордо вышагивала рядом с невзрачным на вид мужчиной. Рука Алема достаточно вольно придерживала меня за талию, но его сосредоточенный взгляд цепко осматривал каждого встречного.

Лавировать в толпе занятых своими делами господ оказалось трудом нехитрым. Мы довольно успешно продвигались к выходу из приемного зала, за которым начинались бесчисленные коридоры замка. Все шло просто замечательно, но, как водится, судьба решила подкинуть мне испытание. Танцмейстер обратил на себя внимание собравшихся, переглянулся с дирижером и объявил название какого-то танца.

Громом средь ясного неба разразилась музыка. Душа, что называется, ушла в пятки. Осознание собственной неумелости в таком деле, как танцы и напугало, и пристыдило одновременно. Даже современные подергивания, от чего-то называющиеся столь громким словом, я исполняла из рук вон плохо. Алем, успевший разглядеть неподдельный ужас у меня на лице, успокаивающее улыбнулся и произнес:

— Не волнуйся, я поведу.

Наверное стоило осведомить несчастного д'рахма о своих танцевальных способностях, но тот, как всегда, не хотел ничего слушать. Но вопреки всем ожиданиям, Ал оказался настолько великолепным танцором, что даже неумеха вроде меня не сумела испортить общей картины. Разве что ноги незадачливого партнера изрядно пострадали.

Д'рахм целеустремленно продвигался в сторону арки, ведущей вглубь замка. Внезапно он ускорил темп, вызвав удивление окружающих и мое недоумение. Взгляд выловил Дана и Дарлему, непринужденно танцующих в том же направлении. Спешка Ала оказалась легко объяснима: едва мы выбыли из толпы, как наступила смена пар. Разочарованный взгляд некого лощеного аристократа, брошенный вслед, заставил меня содрогнуться. Эх, не знал ведь счастливчик, от какой участи уберегла его судьба.

Алем выглядел замечательно. Его ничуть не утомило всеобщее развлечение, напротив, он будто даже посвежел. Я же вымоталась настолько, что едва могла дышать.

— Ну вот, а ты боялась.

— Небезосновательно, заметь.

Д'рахм на удивление весело усмехнулся и саркастично произнес:

— Увы, не могу отрицать, что танцуешь ты отвратительно.

В какой-то момент захотелось взять что-нибудь тяжелое, чтобы давать подзатыльник было сподручнее. Но стоило взглянуть в искренне-радостные глаза Ала, как всякая обида улетучивалась. Наверняка в былые времена д'рахм слыл заядлым гостем на подобных мероприятиях, и спустя годы бегства, он наконец смог окунуться в привычную атмосферу. Еще никогда я не видела его таким откровенно довольным. Не воспользоваться ситуацией было просто грешно.

— Смею надеяться, что сегодняшний день принесет немного понимания в наши отношения. Давно хочу сказать, что не считаю ни тебя, ни Дару плохими людьми. Прости меня за Лардана и прекрати смотреть как на врага.

От чего-то погрустневший Алем ответил:

— Полагаю, просить тебя отказаться от некроманта — бессмысленная затея?

— Прости...

Д'рахм с минуту помолчал, а затем потрепал по голове, вызвав крайнее удивление. Вот уж чего от него ожидать не приходилось.

— Ничего страшного. Давай вместе постараемся избежать подобных ситуаций в дальнейшем?

— Да...

Вскоре, как бы невзначай, рядом с нами показались Лардан и Дарлема. У д'рахмы было крайне бледное, но совершенно невозмутимое лицо. Она держала некроманта под руку и периодически улыбалась окружающим мужчинам.

Некромант и Дара первыми проскользнули сквозь створки богато изукрашенной двери. Алем выждал пару минут и последовал за ними, разумеется, прихватив меня. Стоило нам попасть в плохо освещенный коридор, как по слуху ударила полнейшая тишина. После громкой музыки и множества голосов, сливающихся в единый гам, безмолвие помещения показалось жутким.

Д'рахм сохранял полное молчание. Он взял меня за руку и повел по бесконечному лабиринту замка, то и дело прислушиваясь к чему-то. Вдруг раздался ужасающе громкий звук шагов. Я смешалась и застыла столбом, не зная, что делать. К счастью, Алем не растерялся и быстро прижал меня к стене. Он даже позаботился о тонкой девичьей душе и шепнул:

— Извини, но не дергайся.

Не успела я осознать смысл его предупреждения, как губы д'рахма соприкоснулись с моими. Поцелуй вышел долгим, приятным, но лишенным всякой страсти, по вполне понятным причинам. Мне даже удалось войти во вкус и обвить руками шею Алема. Человек — местная вариация на тему охранника — разглядел составленную нами композицию и лишь одобрительно хмыкнул. Видимо он с детства страдал излишней корректностью, потому что предпочел продолжить обход, не беспокоя занятых делом людей.

— Поцелуи тебе явно удаются лучше, чем танцы.

Щеки невольно вспыхнули от слов д'рахма. А может из-за переменившегося взгляда? Судя по всему, Алем впервые увидел во мне женщину, а не приложение к вещмешкам, и я отчетливо поняла, что не рада этому.

— Конспирация превыше всего!

Потребовалось немало усилий, чтобы преодолеть смущение и легко улыбнуться.

Вскоре мы добрались до заждавшихся Лардана и Дарлемы. Д'рахма демонстративно встала у противоположной от некроманта стены и периодически отряхивала с правой руки невидимые пылинки.

— Вы долго.

Могу поклясться, что тон не-мертвого отчетливо выражал недовольство. И на сей раз это стало заметно не только мне, но и порядком удивленным д'рахмам.

— Возникли некоторые осложнения, о которых не стоит упоминать. Дан, лучше объясни, что нам делать дальше.

Не-мертвый смерил меня странным взглядом и обернулся к двери, похожей на десятки других.

— Ты ничего не видишь?

— Увы, но нет.

— Присмотрись хорошенько.

Я последовала совету некроманта, но как бы ни напрягала зрение, а дверь оставалась просто дверью. Абсолютно ничем не примечательной и запертой.

— Что ж, с тобой все ясно. Еще работать и работать.

Лардан выглядел разочарованным, чего не смог бы заметить только слепой. Стало немного обидно, ведь я не была виновата в собственной некомпетентности. Не всем же рождаться гениями-самоучками! Быть может, стоило задуматься о его предложении ученичества уже тогда?

Тем временем, некромант стал совершать неизвестные ни мне, ни молчаливым д'рахмам пассы. Воздух почти зазвенел от напряжения. Мы затаили дыхание и... ничего не произошло. По крайней мере внешне. А вот Дан спокойно произнес:

— Милости просим.

Я неуверенно повернула ручку и резко распахнула дверь. В кабинете, а это оказался именно кабинет, горел приглушенный свет. В глубине помещения угадывался сидящий за массивным столом человек. Интуиция подсказывала, что это хозяин замка, получивший весьма неприятную характеристику от Алема.

— Кто вы? Гости моей чокнутой женушки? Убирайтесь отсюда!

Дан вышел вперед и его бледную кожу, лишенную наложенной ранее иллюзии, осветило неверное мерцание свечей.

— Присмотрись внимательней и подумай снова, как нас приветствовать.

Оставшийся совершенно невозмутимым мужчина прищелкнул пальцами, и комната наполнилась ярким светом. Сначала мне показалось, что это свечи полыхнули до самого потолка, но на деле по всему периметру комнаты зажглись сгустки света, похожие на светлячков-переростков.

Хозяин замка являлся обладателем той самой внешности, которая отталкивает собеседника мгновенно. Маленькие глубоко посаженные глазки, тонкие губы, нервные пальцы, то и дело дергающиеся словно в конвульсиях... Все в этом человеке вызывало чувство стойкого отвращения.

— О-о-о, никак лорд Лардансиан пожаловал? Чем обязан такой честью?

— Пришло время отдавать долги.

Взгляд мужчины забегал по комнате, выдав того с потрохами. Он старался выглядеть невозмутимо, но на деле испытывал животный страх. Как человек сведущий в магических науках, хозяин замка прекрасно понимал, что значит стоящий перед ним Лардан.

— Помнится, долги я делал у живого человека.

— Твой долг исчисляется жизнями моих людей, так почему бы и не отдать его мертвецу? Символично, не правда ли?

— Брось, Ланрдансиан... когда тебя интересовали чьи-то жизни? Признайся, что просто хочешь завладеть моей так'ра?

Дарлема удивленно выдохнула. Я воспользовалась паузой и бросила взгляд на д'рахмов. Лица Алема и Дарлемы окаменели, позволив осознать, что речь идет о весьма ценной и опасной вещи.

— Ты чертовски прав. Я предлагаю тебе отдать ее по-хорошему. Мне нет дела ни до твоей жизни, ни до твоей смерти.

— У меня тоже есть предложение, — оппонент не-мертвого сглотнул. — Как насчет работать вместе? Твоя гениальность не будет лишней в моих изысканиях. Ты же получишь деньги, власть и, что самое главное, доступ к так'ра.

— Зачем просить разрешение взять то, что и так принадлежит мне?

— Ну ладно... будь по-твоему.

Граф Кентрийский потянулся к ящику стола, будто собираясь достать оттуда что-то. И он действительно явил на свет некий артефакт. Не успели мы сообразить что к чему, как безделушка вспыхнула ярким светом, лишая возможности видеть.

Лично для меня происходящее превратилось в абсолютный хаос. Даже звуки борьбы оставались неясными — дезориентированное сознание отказывалось воспринимать информацию. Когда же глаза, полные слез, вновь смогли видеть, все уже было кончено. Лардану не составило труда обезвредить противника. Навсегда.

Тело графа лежало на полу изломанной куклой, но в глазах навеки застыло... наслаждение. Жестокая и, в той же мере, милосердная смерть. Я побоялась спрашивать у некроманта, что именно он сделал. Да и не хотела знать, если честно.

Дан стоял посреди кабинета и держал абсолютно черный, но от того не менее красивый фолиант. Наши глаза встретились, и я застыла на месте от ужаса. Взгляд не-мертвого полыхал фиолетовым огнем. В нем читалась холодная жестокость и непоколебимая решительность. Против такого напора оказалось невозможно устоять. Не слишком контролируя собственные действия, я отступила на шаг назад. Д'рахмы не двигались с места, готовые в любой момент занять оборону.

— Наглой бездарности вроде него больше всего подходит смерть лишенная вечности.

Алем будто очнулся и тяжело произнес:

— Ты вновь решился?..

— Именно. И то же ждет тебя, если решишься причинить вред этой девочке.

— Почему ты так защищаешь ее? — не сдержалась Дарлема.

— Она смогла посмотреть мне в глаза и не дрогнуть. С этого момента, Ирида — моя ученица. И я намерен защищать ее. Сейчас же нам нужно уходить. Смерть хозяина замка не сможет долго оставаться тайной.

Лардан переступил через труп и двинулся в сторону выхода. Алем лишь сплюнул и произнес:

— Пускай потом сами разбираются, чьи преподавательские амбиции больше...

Я же могла только стоять и пытаться осознать глубину проблем, в которые влипла.

Глава 4

Говорят, что окрестности близ Озера Пророков всегда туманны. Впрочем, никто не мог с уверенностью утверждать, так ли это, ведь гости у Видящих бывали крайне редко. Помимо своей воли, пророки быстро становились личностями эксцентричными и малоприятными в общении.

Место Видящего никогда не пустовало: когда умирал один — рождался другой. Лишь сами боги ведали, почему на чью-то долю выпадал этот дар, больше похожий на проклятие. Озеро Пророков открывало посвященным все тайны настоящего, будущего и прошлого, но в качестве платы забирало их судьбу. Быть навеки связанным с ним, без права отказаться или хоть немного отдохнуть... вряд ли придется кому-то по вкусу.

Астарт очень хорошо знал Видящую Шартру, которая стала хозяйкой озера совсем недавно. Когда пропала его сестра, эта молодая, обиженная на выпавшую долю женщина, стала последней надеждой. Увы, не оправдавшейся. Аглар умолял, угрожал, пытался подкупить Шартру, но та сохраняла непоколебимое молчание. Создавалось впечатление, что Видящей доставляло удовольствие чужое страдание. Она словно отплачивала миру за жестокость. И вновь герцогу пришлось обратиться к этой женщине, в надежде, что на этот раз она не посмеет ему отказать.

Шартра лежала на воде, закрыв глаза и свободно раскинув руки. Темная гладь поглощала ее хрупкую фигуру, а туман размывал черты лица. Только длинные волосы, образовавшие медный ореол, были отлично видны.

Стоило Астарту ступить на песчаный берег, Видящая распахнула глаза и встала на ноги, подняв тучу брызг.

— Здравствуй, Аст... или ты предпочитаешь, чтобы недостойные женщины вроде меня величали тебя герцогом? Так вот, твои предпочтения меня ни мало не трогают. Я знаю о них заранее и если игнорирую, то не желаю принимать в расчет.

Аглар глубоко вдохнул, чтобы взять себя в руки. Опыт общения с Шартрой не прошел зря: пускай она знает, какие мысли таятся в чужих головах, но озвучивать их не стоит.

— Так что же ты желаешь знать, Аст?

— Зачем задавать вопросы, на которые и без того знаешь ответы?

— Такова традиция. К тому же, ты не считаешь, что иногда разнообразить свою жизнь беседой бывает не лишним? Мне до смерти наскучили монологи. А вдруг ты успеешь изменить ход вещей раньше, чем я это увижу?

— Я склонен думать, что для тебя не существует понятия "вдруг".

— Ошибаешься, дорогой аглар, ошибаешься! Будущему свойственно меняться.

Внезапно Шартра захохотала, закинув голову к небу. Она закружилась на месте, волнуя воду и разрывая тонкими руками плотный туман, а затем резко остановилась. На лице не осталось и тени веселья.

— Итак, пока я не услышала ни единого вопроса.

— Ирида... не будет ли ошибкой принести ее в жертву моей цели?

— А! Девушка из того занятного мирка? Хм... не знаю в чем дело, но ее будущее я не могу видеть отчетливо. Замечательно, правда?!

Шартра вновь безумно рассмеялась.

— Я бы так не сказал. Снова юлишь, Видящая?

— Нисколько. Не в этот раз. А что касается тебя, аглар, — голос женщины стал ниже. — Я бы на твоем месте хорошенько подумала, прежде чем убивать девочку.

— Как это понимать?

— Понимай как знаешь. Ваши судьбы связаны. Имей в виду — умрет она, умрешь и ты. На этом все.

— Шартра, если она останется жива, то как же...

— Об этом ты узнаешь, если изберешь верный путь. Убирайся.

Астарт понял, что на этом разговор окончен. Ему оставалось лишь уйти и хорошенько поразмыслить над сложившейся ситуацией, которая приняла совсем неожиданный оборот.

* * *

Известие о смерти владельца Кентрийских земель разлетелось по окрестностям в мгновение ока. Жена графа подняла настоящий переполох: описание предполагаемых убийц имелось даже в самых маленьких деревушках. Тем не менее, Лардан лично позаботился о том, что бы никто в замке не сумел найти следы нашего присутствия, поэтому соблюдение простых мер предосторожности позволило спокойно продолжить путь.

Может это несколько нелогично, но преследование Кентрийских стражников волновало меня меньше всего. На ближайшем привале должен был встать вполне закономерный вопрос о моем ученичестве.

Д'рахмы деловито обустроили ночлег: разложили спальные мешки, развели костер, вскипятили воду, набранную из ближайшей речки и засыпали в котелок крупу. Их действия были отточены до автоматизма, и полное молчание, которое сохраняли брат с сестрой, вдвойне давило на нервы.

Когда все расположились у тихо потрескивающего костра, Алем посмотрел некроманту прямо в глаза и начал неприятный разговор.

— Ученица? Как прикажешь понимать?

— Как есть, так и понимай. Что именно тебя смущает?

— Неужели ты не понимаешь, что делаешь только хуже? Разве у Ириды есть будущее рядом с тобой? Ты можешь обещать ей кров, защиту, достойную жизнь? Думаю, что нет.

— Я могу подарить ей совершенное знание искусства. Ни один маг не даст ей большего. Впрочем, если Ира предпочтет перечисленные тобой блага, то я не стану препятствовать.

— Она предпочтет!

В целом Алем был прав. В новом мире у меня не было ни семьи, которая могла оказать поддержку, ни средств к существованию, ни знаний и умений, способных принести доход. Вот только категоричное отношение д'рахма к моему решению всколыхнуло волну злости.

— А меня ты спросить не забыл?!

— Я рассчитываю на твою порядочность! Ты оказалась здесь не просто так, а мы с Дарой не привыкли быть альтруистами. Маг обещал дать за тебя солидное вознаграждение, и с твоей стороны было бы разумно следовать нашим планам. Хотя бы из благодарности.

В глазах некроманта сверкнула заинтересованность, и он не преминул спросить:

— О какого рода благодарности идет речь?

— Смерть сделала из тебя слепца, Лардан? — взъярился Алем. — Присмотрись к ней хорошенько. Ирида не принадлежит нашему миру. И далеко не только нам заплатили за ее жизнь. Поэтому я требую, чтобы ты не строил на счет Иры никаких планов.

— Алем! Что ты, что Дара — вы все время твердите о том, какие люди низкие существа! Так почему я должна знать, что такое благодарность? Я предлагаю компромисс. Дан будет меня учить, пока мы не доберемся до вашего мага. А там уже посмотрим. Может он вообще сам от меня откажется! В любом случае, свою работу по моей доставке вы выполните.

Д'рахм поморщился и недовольно произнес:

— Твой дипломатизм — скверная штука, ты в курсе?

— Вполне. Но иного выхода из ситуации не вижу.

— Будь по вашему. Вот только лично тебе я бы посоветовал хорошо подумать, прежде чем совершать опрометчивые поступки.

— Я учту.

Тем временем, Лардан обдумал информацию, полученную от Алема, и поднял еще одну крайне нежелательную тему. Впору было бы взвыть от свалившихся как снег на голову бесед.

— Как я и предполагал, за тобой много тайн, Ирида. Раз уж разговор принял такой оборот, я хотел бы услышать о том, что ты делала две ночи назад.

Мне оставалось только гадать: специально или намеренно Лардан задал этот вопрос в присутствии д'рахмов? Впрочем, это уже не имело значения, так как слова прозвучали и вернуть их назад не представлялось возможным. Я обреченно вздохнула и поведала спутникам о своих ночных приключениях. Единственное, что удалось умолчать — это имя аглара.

Несложно было предугадать, что Алем взъярится.

— И ты все это время молчала?!

— Да, молчала! Ничего страшного ведь не произошло, а вы и без того шагу спокойно сделать не даете.

Тут уже не выдержала Дарлема, все это время сохранявшая нейтралитет:

— Ах, ничего страшного?! Он изучил тебя, дубина! Аглары славятся способностью видеть чужие души, а самые талантливые могут на них влиять. Ты явно заинтересовала кого-то серьезного и смеешь умалчивать столь важную информацию?!

Слова Дарлемы переполнили чашу терпения. Я резко встала на ноги и дала волю давно одолевавшим меня чувствам:

— Идите все к черту! Ворвались в мою жизнь, оторвали от дома, ничего не объяснили и еще чего-то ждете? Как бы не так! Хватит держать меня за наивное провинившееся дитя! Хотите, чтобы я не доставляла проблем? Так создайте для этого условия! Я все сказала.

Ведомая гневом, я хотела оказаться как можно дальше от д'рахмов и знала, что на этот раз за мной не будет слежки. Ноги сами понесли меня куда-то вперед и остановились лишь тогда, когда наша стоянка оказалась на достаточном расстоянии.

Небольшая речушка, из которой Дарлема набирала воду для приготовления ужина, отражала тусклый свет новорожденной луны. Её темная гладь успокаивающе всколыхнулась от порыва ветра. Я присела на холодный бережок, в последнюю очередь задумываясь о здоровье, и принялась обдумывать свою ошибку. Как же неправильно было сорваться и сболтнуть д'рахмам все, что я о них думаю! Теперь ведь проблем не оберешься. С другой стороны, быть может они примут сказанное мной к сведению и хоть немного изменят свое отношение?

Печальные размышления прервал звук шагов за спиной. Я вскочила на ноги и уже была готова бранить д'рахмов за нарушение личного пространства, как взгляд натолкнулся на незнакомого мужчину. Он остановился и дал себя рассмотреть. Нарушитель спокойствия оказался агларом, в котором смутно проскальзывало что-то знакомое. Пожалуй, единственным хоть немного известным мне представителем этой расы мог быть только Астарт.

Некоторое время я внимательно осматривала аглара, невольно восхищаясь его внешностью. Статная осанка говорила о благородном происхождении, а манера держаться подтянуто и прямо о военной подготовке. Мужчина, на вид лет тридцати, имел крепкую, атлетически сложенную фигуру и был, как минимум, на полторы головы выше меня. Его одежда казалась достаточно простой, но стоило немного присмотреться, чтобы отметить безукоризненный вкус, с которым она была подобрана. Таким образом, облачение Астарта говорило о той дороговизне, которую никак не спутаешь с расфранченной дешевкой.

Отдельное внимание заслуживало лицо, отмеченное печатью горя и долгих раздумий. Непостижимым образом, это отражение пережитых превратностей судьбы лишь придавало аглару некой загадочности и привлекательности. Вертикальная морщинка между бровей, слишком рано давшая о себе знать, создавала впечатление постоянной нахмуренности. Грубость и особенное изящество черт парадоксальным образом сочетались в этом необычном лице и делали его выражение несколько хищным. Довершали картину чрезвычайно выразительные глаза. Глубокий, загадочный и при этом абсолютно нечитаемый взгляд пугал каждого, кто имел несчастье, а может быть и счастье почувствовать его на себе. Любого человека, нечуждого любопытству, легко увлекало в эту непроглядную тьму с надеждой добраться до скрытого за ней света тайны.

Не могу сказать точно, как много аглар прочел в моих глазах, но усмешка, заигравшая на его губах, достаточно резко прервала молчаливое созерцание.

— Чем обязана столь позднему визиту?

— Прихотью, человек, лишь прихотью. Я подумал, что ты не откажешься от приятного разговора.

— Вряд ли разговор с человеком, который на мое уважительное обращение отвечает унизительной заменой имени на принадлежность к расе, может быть приятен.

Брови Астарта взлетели вверх, но вместо того, чтобы возмутиться, он коротко хохотнул и сделал жест, указывающий мне присесть. В ногах правды нет, а посему я не преминула последовать его предложению. Аглар, в свою очередь, опустился рядом, на голую землю, что не слишком вязалось с его образом аристократа.

— Большинство утверждает, что гордость — это порок. Я же склонен считать ее признаком сильной воли и оправданного самоуважения. Поэтому, так и быть, прошу тебя представиться.

— Зовите меня Иридой. Я оценила этот широкий жест, но, смею заметить что такое откровенное пренебрежение не делает вам чести.

Отметив, что лицо собеседника посуровело, я поспешила добавить:

— Однако, не мне вас судить. Кроме того, вряд ли вы пришли сюда, чтобы обсудить со мной подобную тему.

Взгляд Астарта смягчился и он ответил:

— Верно, я здесь не за этим. Насколько я знаю, твои друзья, — он как-то странно усмехнулся. — Не в восторге от моего маленького вмешательства в их планы?

— Более чем. И это при том, что ваша личность остается для них загадкой.

— Превосходно! Надо признать, их осмотрительность достойна восхищения, не в пример незрелым представлениям.

— Я бы с удовольствием слушала ваши циничные замечания до самого утра, но боюсь, что скоро должна возвращаться назад. Вы так и не ответили, с какой целью пришли ко мне.

— Пожалуй, чтобы дать пару советов. Не буду скрывать, что имею на твой счет кое-какие соображения и планы. Ты должна понимать — мои советы ценны тем, что расчетливы. Во-первых, даже не думай доверять д'рахмам. Я вижу: сейчас ты подозрительна и осторожна, но со временем все это истает. Когда однажды осознаешь привязанность к своей компании — вспомни мое предостережение. Во-вторых, держись ближе к некроманту. В прошлом я бы посмеялся над собственным указанием, но сейчас Лардан представляет из себя картину весьма плачевную. Хотя тебе это, в общем-то, на руку. Думаю, не-мертвый на данный момент единственный, кому можно доверить твою безопасность.

— С какой стати вам заботиться о моей сохранности?

Вместо ответа Астарт взял мою руку и приложил свою ладонь к внутренней стороне запястья. От неожиданного прикосновения я вздрогнула и попыталась подскочить на ноги, но хватка аглара оказалась слишком крепкой. В следующую секунду руку прожгло невыносимой болью, настолько сильной, что слезы невольно покатились по щекам. Не желая уступать Астарту ни в чем, я сумела сдержаться и не проронить ни звука. Казалось, что эта пытка будет продолжаться вечность, боль лишь нарастала все новыми и новыми волнами, заставляя меня крепко зажмуриться.

Внезапно рука аглара разомкнулась, принеся невыразимое облегчение, но понадобилось еще некоторое время, что бы окончательно успокоиться и открыть глаза. Ночной визитер исчез, оставив в напоминание о себе лишь пульсирующую боль и неизвестный символ, словно выжженный на тонкой коже.

Обида и злость переполнили душу. Больше всего в жизни я ненавидела неуважение к личности, а теперь на моей руке красовалось нечто, больше всего похожее на клеймо. Человека делает человеком свобода — я же обрела еще одну причину усомниться в своей власти над собственной судьбой.

* * *

Прошло достаточно много времени, и д'рахмы стали волноваться. Алем был готов броситься в лес на поиски незадачливой иномирянки, которая, как он полагал, умудрилась заблудиться. Дарлема и Лардан поддержали его в этом намерении, но тут среди деревьев показалась хрупкая фигура Ириды. Всем показалась странной та медлительная и пошатывающаяся походка, с которой новоиспеченная магесса приближалась к лагерю.

Не-мертвый без лишних разговоров бросился к Ире и послужил ей молчаливой опорой. Девушка вцепилась в мантию некроманта с такой силой, будто от этого зависела ее жизнь. Дан усадил Ириду у костра и одним холодным взглядом дал д'рахмам понять, что не потерпит никаких нападок с их стороны.

— Завтра же займешься ее обучением, Лардан, — с видимым усилием выдавил из себя Алем. — Боюсь, наша спутница не может жить без приключений. И при этом так яростно отвергает чью-либо опеку.

Явно тронутая несвойственной для д'рахма тактичностью, Ира произнесла дрожащим голосом:

— Простите меня, вы были во всем правы. Вы предупреждали меня об этом агларе, предупреждали о неспособности себя защитить, а я все равно пошла туда одна.

Торжество на лицах брата и сестры быстро сменилось подозрительностью. Все это время магесса слишком старательно прятала правую руку за спиной некроманта. Дарлема подошла ближе, старательно игнорируя молчаливое предупреждение Дана.

— Покажи свою руку.

— Нет.

— Ты ранена? Если так, то рану нужно обработать, иначе может стать хуже. Покажи мне.

— Нет, со мной все в порядке.

Тут уже Лардан задумался о неестественном поведении своей подопечной. Он аккуратно взял руку несопротивляющейся Ириды и поднял рукав рубашки. Дарлема ахнула и отскочила назад, Алем побелел и крепко сжал кулаки, Лардан же не отрывал взгляда от сложного символа, выжженного на коже магессы. Впрочем, эта немая сцена не могла продолжаться вечно.

Д'рахм спросил пугающе низким голосом:

— Чья она, Лардан?

Не-мертвый не отвечал, не в силах отвести взгляд от печати аглара.

— Чья она?! Отвечай!

Некромант выдержал томительную паузу и произнес:

— Герцога Астарта.

Алем не смог сдержать яростного рыка. Он заметался из стороны в сторону, словно дикий зверь, и воскликнул, как только обрел способность говорить:

— Зачем такому высокопоставленному аглару брать под покровительство человека?!

Ирида явно пребывала в состоянии, близком к нервному срыву. Она мелко задрожала и изо всех сил постаралась сдержать слезы. Еще никогда присутствующим не приходилось видеть ее в подобном состоянии. Вот только Алем был слишком зол, чтобы принять это во внимание.

— С этой минуты — ни шагу без нашего ведома! Ты поняла?!

Магесса слабо кивнула.

— Отлично. Уж не знаю, какие у Астарта на тебя виды, но ему придется от них отказаться. Будь он хоть трижды герцогом.

Сердце Дарлемы, давно отвыкшее кого-либо жалеть, от чего-то смягчилось, и она приобняла девушку за плечи.

— Тише, перестань дрожать. Все в порядке. С нами ты в безопасности. Кроме того, с тобой Лардан. Он научит тебя магическому искусству, и ты уже не будешь такой беспомощной.

Слова д'рахмы попали прямо в цель. Ирида вдруг замерла, а затем обратила полный решимости взгляд на некроманта. Дара успела пожалеть о своем минутном порыве, но было уже поздно, поэтому она просто встала и отправилась успокаивать бушевавшего в стороне брата.

Знал ли герцог, что его визит принесет совсем не те плоды, которые должен был?

* * *

На следующее утро небо стало потихоньку затягивать тучами, что как нельзя кстати соответствовало моему паршивому настроению. Погода не обещала ничего страшного, но наметанный взгляд д'рахмов предугадывал настоящую бурю. До ближайшего ночлега было не больше часа пути, а вот до следующего пришлось бы скакать не меньше суток. Брат с сестрой пришли к единогласному решению остаться в импровизированном лагере до середины дня, а затем отправиться к ближайшему поселению.

Тему печати Астарта негласно отложили до лучших времен, дабы не спровоцировать конфликт. Я старалась не думать о своем положении, но неприятный осадок все равно постоянно напоминал о событиях прошлой ночи.

Неожиданная мягкость Дарлемы, признаться, тронула мое сердце. Тем более, что слова д'рахмы подарили мне ту самую спасительную почву, которая не позволила скатиться в хандру и апатию. Я решила всерьез заняться собственным обучением, которое виделось смутным спасением. В связи с этим намерением Лардан предложил потратить время с пользой и провести полный анализ моих способностей. Разумеется, со стороны д'рахмов возражений не последовало.

Дан предпочел удалиться от стоянки, чтобы ничто не мешало заняться поверкой. Перед проведением ритуала не-мертвый посчитал нужным дать мне самые основные знания о структуре магических предрасположенностей:

— Магия, в сущности своей — это способность оперировать потоками энергии того или иного источника. Простейшей операцией является использование стихийной магии, она доступна каждому человеку со способностями. Здесь не нужно прямо воздействовать на потоки, у большинства все происходит интуитивно, в состоянии близком к трансу. Далее источники отличаются изрядным ассортиментом и, что интересно, но до сих пор не объяснимо, делятся по расовой принадлежности.

— И ни разу не было, допустим, аглара со способностями, свойственными человеку?

— Я, во всяком случае, о таком не слышал, а это кое-что, да значит. Итак, для людей, к несчастью, боги выделили две самые примитивные направленности: бытовую и стихийно-боевую. Готовься к тому, что придется ограничиться именно этим. Аглары также расположены к бытовой сфере и, что куда более интересно, к боевой, представляющей собой феномен магии крови. Вопреки заблуждениям несведущих людей, это вовсе не шаманские ритуалы с принесением жертв, но об этом позже. У эльфов главной особенностью является склонность к магии природы, а иначе — друидизму. Это очень сложная система, которую в человеческих школах так и не смогли толком изучить. Реже среди этой расы встречается бытовая сфера и стихийно-боевая, со склонностью к стихии земли.

— Я смотрю, бытовая магия — это общая черта для всех рас?

Лардан благосклонно кивнул, оценив мое внимание, но поспешил разочаровать:

— Есть одно исключение — ольмры. Впрочем, большинство школ отрицает их принадлежность к отдельной расе, но я всегда был склонен опровергать подобное утверждение. И на то есть основания. Но не будем сейчас углубляться, скажем только, что ольмры — превосходные целители, их магия основывается на работе с живыми организмами. Чрезвычайно интересное явление, которому я в свое время уделил особое внимание.

— А что же свойственно д'рахмам?

— Увы, это единственная раса, лишенная возможности оперировать потоками какого-либо источника. Взамен этого они оперируют внутренними ресурсами организма. Я собирался заняться этим вопросом, но преждевременная кончина, сама понимаешь, малость отодвинула все намерения на второй план.

Я замолкла и отругала себя за длинный язык. От чего-то очень печально было видеть, как Дан непринужденно говорит о собственной смерти. Не-мертвый, будто и не заметив заминки, продолжил:

— Помимо всего перечисленного, существует совершенно особенная магия жизни и смерти. Способности к ней могут проявиться у представителя любой расы, все зависит от его расположенности к тонким материям — иному плану бытия. Как правило, это спиритизм — непосредственная работа с потусторонним миром, то есть различные предсказания, связь с духами и тому подобное. Гораздо реже встречается некромантия — жизнь и смерть в земных ее вариациях.

— Ты сказал, что дашь все кратко, а в итоге у меня уже забита голова.

— Не беспокойся, осталось совсем немного. Хотя, если ты моя ученица, то работай над памятью и способностью воспринимать информацию. Это сущие мелочи по сравнению с тем, что предстоит изучить в дальнейшем.

Признаться, некромант меня пристыдил. Я всегда гордилась своим рвением к знаниям, испытывала информационный голод, если за день не приходилось ничего прочитать. Сейчас же столько всего навалилось, что мозг расслабился и забыл что это такое — работать.

— Последнее — это жреческая магия. Это не совсем магия, в обычном ее понимании. Механизм работы с источником совершенно отличается и пока не поддается осмыслению. Пожалуй, это даже самая неизученная область. Считается, что жреческая магия делится на Порядок и Хаос. Однако, согласно легенде, в незапамятные времена темные боги были уничтожены и адепты Хаоса как-то вымерли сами собой. Но законы мироздания не терпят абсолюта и потому был рожден единый темный бог — Анатас, от чего-то не поспешивший обзавестись последователями. Как ты сама понимаешь, никакая наука не может опираться на предания и легенды, именно поэтому возникает множество трудностей.

— Мне кажется, это весьма интересная история, может расскажешь ее полностью?

— Когда-нибудь обязательно. А теперь, наконец, можно приступить к ритуалу. Добавлю только, что могущество мага определяется, в первую очередь, способностью оперировать наибольшими потоками силы.

С этими словами Лардан уложил меня на холодную землю. Он достал какую-то спицу и проколол ею мой палец. Из ранки потекло на удивление много крови, и не-мертвый поспешил использовать ее, чтобы начертать на моем лбу какой-то символ.

— Теперь закрой глаза и расслабься.

Оставалось только последовать его указанию и постараться не заснуть. Пролежать таким образом пришлось примерно четверть часа. Дан все это время совершал над моим телом какие-то манипуляции, а по завершении сказал:

— Можешь открыть глаза.

Я поспешила не только исполнить сказанное, но и встать с земли, которая успела изрядно подморозить спину. Первое, что я увидела — это задумчивый взгляд некроманта. Можно было сказать, что он выглядел удивленным, но бесстрастное выражение лица не позволяло повернуться языку.

— Никогда не встречал подобного уровня силы. Это невозможно. Таких магов не существует.

— Ну конечно, я просто твоя персональная галлюцинация.

Лардан не ответил, он просто встал и направился к лагерю, чтобы рассказать результаты всем за один раз. Когда мы подошли и уселись у весело потрескивающего костра, д'рахмы прекратили разговор и обратились в слух.

— Итак, вам посчастливилось найти крайне сильного мага, склонного к деструктивному началу.

— Быть не может. Она же женщина! — удивленно выдохнул Алем.

— Сам знаешь, что случаются исключения. Во всяком случае, свойственных женщинам созидательных способностей Ириде не видать — это я гарантирую.

— А что на счет предрасположенностей? — вставила свое словцо Дарлема. — Стихийно-боевая?

— Если бы. Все гораздо интересней. Мои предположения были верны — сильная склонность к некромантии. Но главное, — Лардан не позволил себя перебить готовым возмутиться д'рахмам. — Самое неожиданное за последние пару тысяч лет открытие — Хаос. Существуй сейчас старые боги, Ира с легкостью могла бы податься в темные жрицы.

Алем присвистнул:

— Кто бы мог подумать! Должен признаться, я рад тому, что темные жрецы давно канули в небытие. Иначе лишним поводом для беспокойства стало бы больше.

— Это еще не все. Я не знаю как объяснить... я чувствую в ней что-то еще. Нет, не очередной источник, скорее способность, передающуюся по крови. Сложно определить в чем она проявляется, потому что сейчас эта сила пребывает в, как бы это проще сказать? Спящем состоянии.

— Час от часу не легче. На этом, я надеюсь, сюрпризы закончены?

— Вполне.

— Что ж, в таком случае, нашей феноменальной магессой я поручаю заниматься тебе, Лардан, и очень надеюсь, что ты оградишь нас от проблем с нею связанных. А сейчас пора собираться, если мы не хотим оказаться на середине пути в самом сердце стихии.

Я очень хотела обидеться, но информация, которую смог извлечь из меня Дан оказалась слишком шокирующей и ошеломляюще приятной. Такой счастливой я себя не чувствовала с самого прибытия на Драа'искар.

* * *

Городок, в который мы прибыли, разительно отличался от виденного мною ранее. Люди и здания здесь выглядели гораздо проще, вполне соответствуя моим представлениям о провинциальном средневековье. Жители окраин даже разбивали огородики, ведя натуральное хозяйство.

Что действительно удивляло, так это запах. Воздух казался чистым и свежим, а сейчас еще и вкусно пах озоном. На мои расспросы Дара туманно ответила: мол, живем в прогрессивный век магии. Получив такой ответ, я едва не вывалилась из седла. Прогрессивный век...

Таверна встретила нас густым запахом алкоголя, ароматом еды и, как ни странно, довольно умеренным шумом. Полагаю, отсутствие галдежа объяснялось выступлением некого барда, исполняющего заунывную балладу. Я не вслушивалась в слова, но наверняка песня повествовала о вечной любви и зле, которое эту любовь пытается разрушить. Аккомпанировал мужчина средних лет, и его музыка определенно заслуживала большего внимания, чем завывания заезжего менестреля.

Вероятно из-за грозы, этим вечером собралось не слишком много людей. Следовательно, пустующих столов оказалось хоть отбавляй и мы без колебаний заняли один из них. Тот час же подбежала девушка, готовая принять заказ. Алем недвусмысленно смерил взглядом ее недурные формы, чем заставил покраснеть. Разносчица застенчиво потупила взор, но все же успела стрельнуть отнюдь не скромным взглядом из-под ресниц. Кажется, кто-то проведет ночь в приятной компании.

Менестрель закончил балладу, но, к моему горю, начал новую, не менее тягучую и тоскливую. Самое время отвлечься и поговорить о насущном.

— Итак, Дан, расскажи мне о так'ра. Помнится, ты обещал все объяснить, если я соглашусь стать твоей ученицей.

— Обещание есть обещание. Так'ра — это чрезвычайно ценный гримуар магов древности. Он считался утерянным в веках. На деле же его лишь спрятали от слишком любопытных глаз. Так'ра хранит в себе утраченные методики работы с темными материями. Легенда гласит, что это удивительный артефакт, дарующий владельцу те знания, которые ему больше всего необходимы. Впрочем, это только сказка. Предыдущий владелец явно нашел в гримуаре то же, что и я.

— Звучит не слишком впечатляюще. Зачем было так рисковать ради него?

— Исключительно научный интерес. Кроме того, не в тех руках так'ра может стать страшным оружием разрушения.

Тут в разговор вмешался Алем.

— О да, в таком случае волноваться не о чем! Подобная вещь оказалась в руках безумного некроманта. Крайне надежно.

Некромант не посчитал нужным отвечать на этот выпад, а я поспешила сменить тему. Увы, не слишком удачно.

— Расскажите мне про эту печать и про ее владельца. Блаженное неведение — это хорошо, но не в моем случае.

Атмосфера вдруг сделалась напряженной. Д'рахмы явно собрались играть в молчанку до последнего, поэтому роль повествователя вновь досталась Дану.

— Такую печать имеет каждый высокопоставленный аглар, что-то вроде личного герба. У герцога Астарта печать составляют две переплетающиеся руны — "смерть" и "честь".

Я не удержалась и позволила себе печальный смешок. Люди имеющие честь не делают подобных вещей, тем более без спроса.

— Я продолжу? — невозмутимо осведомился некромант. — Итак, начнем с приятного. В первую очередь, такая отметка говорит о том, что ты переходишь под личную защиту герцога. Астарт пользуется довольно высоким влиянием в определенных кругах. Найдется не много безумцев, которые решатся посягнуть на его... хм, причинить тебе вред.

Сердце словно покрылось льдом, но я все же нашла в себе силы спросить:

— На что не решатся посягнуть другие аглары?

Лардан немного помолчал, будто обдумывая свой ответ, а затем холодно отрезал:

— На собственность герцога.

В глубине души я знала, что ответ будет именно таким. Никто не догадывался, сколько усилий потребовалось, чтобы не дать волю злости, обиде и желанию кричать, топая ногами, как ребенок. Пришлось даже одернуть себя и вспомнить о той самой гордости, которая странным образом поразила Астарта.

— Продолжай.

— На этом печальные последствия не заканчиваются. Печать устанавливает между вами некую связь, обеспечивающую подчинение Астарту. Дело в том, что эта система разрабатывалась во времена достаточно смутные. Слуг надо было как-то охранять и удерживать подле себя, вопреки их страху.

— Замечательно. Просто блеск. Из перспективных магов в слуги герцога.

— Я не думаю, что он будет злоупотреблять этой властью. Происходящее совсем не похоже на попытку сделать тебя своей собственностью. Думаю, Астарт сделал это исключительно в целях твоей безопасности. Вопрос только в том, зачем ему это нужно?

Положив руку на сердце, слова некроманта немного успокоили мое самолюбие. В конце концов, он абсолютно прав — герцог явно больше не искал со мной встречи, а значит беспокоиться о печати не имело смысла.

Местный гений музыкального искусства издал до того мерзкий вопль, что несчастные нервы не выдержали.

— Я устала и хочу спать. А этому герцогу я еще сумею подпортить нервы. Ал, не мог бы ты позаботиться о комнатах?

Глава 5

Буря бушевала третий день к ряду, и постоялый двор волей-неволей стал нашим временным пристанищем. Скука и бездеятельность, как водится в такие моменты, сыграли роль своеобразного катализатора для желания познавать. Лардан всерьез взялся за обучение, впрочем, не сильно интересуясь согласием с моей стороны.

В один из долгих вечеров, когда д'рахмы по обыкновению заперлись у себя, Лардан рассказал весьма занимательную историю. Речь шла об известной каждому ребенку легенде о падении темных богов.

В незапамятные времена люди на Драа'искар жили совсем по-другому. Целые народы пожирала религиозная война. И виной тому были темные Боги. Эти страшные и беспредельно могущественные существа с упоением натравливали своих адептов на жрецов иных богов и друг на друга.

Долго терпели неистовство безумцев светлые Боги. Но однажды мера человеческого терпения исчерпала себя. Люди устали проливать кровь за чужие убеждения и потеряли веру. Один за другим рушились храмы, а несогласных сжигали на кострах. Такова оказалась кровавая цена за мнимое спокойствие.

Гневу светлых Богов не было предела. Лишившиеся власти, они излили всю свою ненависть на виновников. Долгие годы небо над Драа'искар горело огнем. Королевства и империи сотрясали землетрясения, прибрежные города забрали моря и океаны. Катаклизмы истязали обескровленный мир до тех пор, пока не пал в междоусобной войне последний темный Бог.

Увы, законы мироздания не терпят абсолюта. Из вечного Хаоса родился наследник — единый темный Бог, нареченный Анатасом. Дабы предотвратить повторение трагедии, светлые Боги наделили его человеческими слабостями, надеясь подчинить непокорный дух дитя Хаоса.

Таким явился Бог, ведомый человеческими страстями. И так наступил век Безверия.

Ночь, последовавшая за рассказом Лардана, была лишена сна. Неужели некромант не ошибся, и я действительно отмечена вниманием столь необычного бога? Ох, ничего хорошего это не сулит. Впрочем, с проблемами стоит разбираться по мере их поступления, и сейчас подобные мысли должны занимать меня меньше всего.

А все же, когда же закончатся эти проклятые ливни?..

* * *

Стихия неистовствовала целую неделю. Лица местных жителей не покидала угрюмая тень. Действительно, вряд ли разгул природы пошел на пользу сельскому хозяйству. Было даже жаль смотреть на удрученных пьяньчужек, переставших задорно свистеть вслед молодым разносчицам и невнятно подпевать незадачливому менестрелю. Один дородный хозяин постоялого двора, у которого от посетителей не было отбоя, так и светился довольной, но оплывшей физиономией.

Наконец-то мы двинулись в путь, бросив вызов размытым дорогам, изрядно попортившим всем жизнь. Проводить целые дни в седле и без того дело не из приятных, а уж когда под копытами лошадей отвратительное месиво... в общем, на поездку решились только самые отчаянные путешественники вроде нас.

По расчетам д'рахмов, в порт Амнис мы должны были прибыть уже к вечеру следующего дня. Я настроилась на изнурительную поездку, лишенную мало-мальски занимательных событий, но не отказала себе в удовольствии попричитать.

— До чего же скучно! И где лихие разбойники о которых я читала в книгах? Где накал страстей?! Одно бескрайнее болото грязи, да и только...

— Смотри не накличь, — раздраженно повел плечами д'рахм. — Иначе сама будешь разбираться с вожделенными приключениями, а я постою в сторонке и посмеюсь.

— Кто-то сегодня явно не в духе... Я всего-то хотела разрядить обстановку.

— Не знаю, что было написано в твоих книгах, но столкнуться с разбоем в жизни отнюдь не весело. Поэтому ты выбрала не лучший способ взбодриться.

— Тем более, — задумчиво произнесла Дарлема. — На постоялом дворе поговаривали подобных вещах. Вроде какие-то бунтари из обнищавших крестьян оккупировали тракт

— Будто крестьяне представляют для вас угрозу.

Лардан перевел на меня холодный взгляд, в котором чувствовалось неприятное изумление.

— Во-первых, ты даже не представляешь насколько опасными делают людей голод, нищета и ненависть к богачам.

— Но это не отменяет...

— ...А во-вторых, я слышал несколько больше, нежели Дарлема. Среди местных ходит слух, что руководит этими людьми некая весьма неприятная личность, скрывающаяся от закона и служившая в королевской армии. Солдат не пустит неподготовленных людей в бой. Он слишком умен для этого, раз все еще жив.

Повисло молчание, и на этот раз я не стала делать попыток начать разговор. Никто из моих спутников не отличался высокой моралью, а потому не сказал еще одну вещь, которую следовало бы. Зачитываясь приключенческими романами, я переживала за героев, но никак не за их врагов. Верно, ведь они — есть абсолютное зло, не имеющее ни достойного прошлого, ни оправдания. Вот только что на счет реальной жизни? Обедневшие крестьяне, всю свою жизнь вспахивавшие поля. За что их ненавидеть? Даже так: за что оправдывать? Они заслуживают скорее сострадания и помощи, а власть тем глупее, чем больше недооценивает меру человеческого терпения.

Будто подслушав мои размышления, судьба решила преподать очередной болезненный урок. Не зря говорят, что мысль материальна — чего желаешь, то и придется расхлебывать.

Тело не-мертвого пронзил арбалетный болт. Аккурат около небьющегося сердца. Он пробил грудную клетку насквозь, но Дан, разумеется, не издал ни звука. Некромант лишь легко коснулся наконечника, на котором не наблюдалось ни единого пятнышка крови, и крик боли все же раздался. Из леса, что шел по правой стороне дороги.

— С ними маг!

Д'рахмы, словно по команде, спрыгнули на землю и пришли в полную боевую готовность. Лардан остался на месте, даже не думая предпринимать какие-либо действия. Я же застыла словно вкопанная, не в силах ни двинуться, ни закричать. Только сердце громко стучало в ушах, мешая сосредоточиться на происходящем.

Наконец нашлись силы, чтобы повернуться к лесу и увидеть, как в поле зрения появляются люди. Не менее десятка хорошо вооруженных, но явно не привыкших сражаться в честном бою мужчин. Они осклабились, услышав ответ своего предводителя.

— Он уже не жилец.

Д'рахмы напряглись при виде человека облаченного в пластинчатый доспех и вооруженного тяжелым полуторным мечом. Вся его обманчиво расслабленная поза дышала уверенностью и хорошей боевой подготовкой.

— Давайте договоримся по-хорошему. Мы ведь люди культурные, а ребят? — тишину пустого тракта нарушил грубый и нестройный гогот. — Отдаете все ценное, лошадей и ту девку, что посимпатичнее. — Он ткнул пальцем в мою сторону.

Новый взрыв хохота заставил тело вздрогнуть, и в неосознанном порыве спрятаться за некроманта. Еще никогда мне не приходилось так легко и быстро спешиваться.

Тем временем, брат с сестрой не собирались размениваться на болтовню. Алем молниеносно напал на не ожидавшего такой прыти предводителя, принявшего удар на броню. Клинок лишь оцарапал сталь наплечника. Дарлема же непостижимым образом оказалась за спиной двух мужчин и резко вонзила клинки им в затылки. Воздух наполнился тяжелым запахом крови.

Время будто замерло, а затем вновь запустило свой ход. Мужчины разразились ревом и все вместе бросились на Дарлему, предоставив вожаку самому разбираться с наиболее опасным Алемом.

Крики, кровь и блеск стали... Нечто, представлявшееся мне благородным, красивым, гордым, оказалось всего лишь грязной бойней. Не вполне осознавая, что происходит, я опустила взгляд на дрожащие руки. В голове билась лишь одна мысль:

"Бежать! Бежать! Только бы подальше! Бежать!"

Полностью понимая всю глупость своих действий, я рванулась в сторону от сражения. Дарлема, разумеется, не могла удержать всех нападающих рядом с собой, да и Алем был занят напряженным боем с предводителем этой шайки. Поэтому один из самых трусливых мужчин, явно оценивших боевую подготовку д'рахмы, в мгновение ока оказался рядом со мной. Оно и не удивительно. Страх настолько сковал рассудок, что я даже не была уверена, куда именно бегу. Паника — самый злой враг в опасных для жизни ситуациях.

Почувствовавший легкую добычу человек схватил меня за волосы и бросил на землю. Отвратительно усмехаясь, он навис словно скала. Лардан даже не посмотрел в нашу сторону.

"Почему?! Почему?! Он же обещал меня защищать!" — с невероятной скоростью пронеслись мысли в обезумевших голове.

Именно осознание, что чужой помощи ждать не придется, позволило обрести власть над телом. Я попыталась подняться, но сильный пинок в спину заставил вновь упасть на четвереньки. Мужчина встал прямо передо мной и я пожалела лишь об одном:

"Если бы только у меня было оружие... если бы только...".

Надежда почти уступила место отчаянию как раз в тот момент, когда правая ладонь нащупала что-то холодное, увязшее в грязи. Не понимая, что делаю, я сжала неизвестный предмет в руке и резко вытянула ее вперед. Неведомо откуда взявшийся меч вошел противнику в низ живота, но мое тело, не ожидавшее такой тяжести, пошатнулось и завалилось на землю. Клинок распорол нападавшему живот, а затем из раны хлынул поток крови и внутренностей.

Истошный крик надорвал горло, а глаза зажмурились сами собой. Меч выскользнул из залитых кровью рук, которые тут же схватились за голову.

"Тише, девочка, тише" — ворвался в мысли мужской голос.

Я будто бы почувствовала теплые старческие руки, бережно поглаживающие меня по голове. А затем чья-то несгибаемая воля заставила сознание отправиться в спасительное небытие.

* * *

Соленые волны разбивались о борт корабля. Солнце палило во всю мощь, но все равно чувствовался настойчивый осенний холод. Небольшое контрабандистское судно мчалось на всех парусах так, будто за ним по пятам следовала вся королевская флотилия.

С момента нападения прошла целая неделя, но с тех пор Ирида так и не проронила ни слова. Она даже не осуждала некроманта за жестокий урок, лишь холодно поблагодарила за ценный опыт и замолчала на долгие дни.

Алем помогал матросам в их повседневных обязанностях — это было одно из условий, с которым подозрительную компанию приняли на борт. Дарлема пристально наблюдала за горизонтом, облокотившись о край борта. Жизнь здесь текла до того спокойно, что д'рахмам, привыкшим вздрагивать от каждого шороха, было как-то не по себе.

Вдруг из трюма, где капитан расположил своих странных пассажиров, показалась Ира. Мрачная задумчивость на ее лице, ставшая привычной, исчезла без следа. Дарлема поняла, что девушка сумела решить все свои противоречия.

— Здравствуй, Дара.

— Ну привет. Закончила отмалчиваться?

Ира улыбнулась и ответила:

— Я все для себя решила. Бессмысленно зацикливаться на одной проблеме.

Бесшумно приблизившийся Алем положил руку ей на плечо. Обостренные чувства не подвели: Ирида вздрогнула и быстро обернулась. Д'рахм представлял собой живописную картину, от которой большинство девушек, вероятно, пришло бы в восхищение. В кои-то веки он отказался от человеческой личины, явив миру всю красоту своей расы. Подтянутый торс переливался на солнце капельками пота, а темные глаза сверкали несколько мальчишеским задором. Таким Дарлема не видела брата уже очень давно, а Ира и вовсе впервые. Ей понадобилось некоторое время, чтобы суметь возмутиться:

— Какого ты так тихо подкрадываешься?!

— Я всегда думал, что подкрадываться нужно именно так, — усмехнулся д'рахм и окончательно разрядил обстановку.

— Можно. Если хочешь напугать меня до чертиков. Так чего тебе?

— Скажи, какая мысль посетила тебя в момент смертельной опасности?

— Слушай, хватит уже поднимать эту тему. Я вполне осознала, что вела себя глупо и больше не буду столь опрометчиво трепать языком. Приношу тысячи извинений и все такое...

Алем досадливо поморщился и, махнув рукой, сказал:

— Читать мораль — не мой конек. Я всего лишь хотел предложить потренировать тебя. Думаю, на этом суденышке найдется какая старая железка.

Теперь уж глаза магессы сверкнули, да не задором, а опасным интересом.

— Зачем же старые железки? У меня есть кое-что получше.

Ирида бережно провела рукой по эфесу загадочного клинка, обретенного в той стычке. Меч никак не мог просто валяться в дорожной грязи, но Лардан еще тогда объяснил его магическое происхождение. В порту магессе заказали ножны и она стала носить свое гордое оружие на поясе, не расставаясь с ним ни на миг. Такая связь могла сложиться только с вещью, которая спасла своему владельцу жизнь, и украдкой смеющиеся д'рахмы не возражали против этой немного наивной привязанности.

— Ну-ну, — хохотнула Дарлема. — Ты и поднять-то его толком не можешь. Так что забудь.

Ирида тяжело и немного сконфуженно вздохнула.

— Тьма с вами. Тащи свои старые железки.

* * *

Ох и зря же я согласилась на предложение Алема. Этот изверг гонял меня денно и нощно, под подбадривающие смешки и шутки команды. Порой только природная вредность не давала просто упасть на палубу и отказаться даже пальцем шевелить.

Вскоре корабль вошел в южное море и единственной отрадой стала возможность время от времени поплавать. Плавание было моей маленькой страстью — я всегда считала обычным делом провести в воде пару часов. Моряки с удовольствием любовались на мое ежедневное развлечение и даже время от времени давали весьма ценные советы.

Лардан решил не отставать от Алема, когда понял, что дни замкнутости канули в небытие. Зла я на него не держала, тем более, что учиться у некроманта стало одним удовольствием. Так всегда бывает, когда преподаватель искренне увлечен своим делом. Правда, иногда не-мертвый слишком увлекался, и обращал на меня внимание только тогда, когда умиротворенное сопение становилось уж очень громким.

Дни пролетали с ужасающей скоростью. Сильнее, как мне казалось, я не стала, напротив — преследовали сплошная боль в мышцах и хроническое желание поспать хоть немного. По насмешливым уверениям Дарлемы, Лардан и то выглядел более живым.

Что действительно удивляло, так это неожиданная сплоченность, сложившаяся между членами нашей компании. Д'рахмам явно пошло на пользу морское спокойствие. Брат с сестрой даже выглядели вполне жизнерадостными и дружелюбными.

В очередной день, не суливший ничего плохого, Лардан поднялся на палубу и вперил немигающий взгляд в далекий остров. Д'рахмы выглядели обеспокоенными, и мне невольно передалась их тревога, хотя тогда я еще не понимала всю глубину проблем, которые мог принести этот кусочек земли.

Вечно грозный капитан сообщил неестественно заискивающим тоном:

— Господа, мы вынуждены сделать остановку.

— Где? — быстро спросил некромант со странной, едва различимой, интонацией в голосе.

— На острове Ар'эрэль.

Лица моих спутников вытянулись, и Алем, сплюнув, произнес:

— И за сколько вы продались?

— Не от нас это зависит, господин д'рахм. Судно ходит по этому курсу уже который год и портить отношения с эльфами нам даром не нужно. Если владыка Верени... Вари... Вири... тьфу! Ушастый, в общем, хочет от вас что-то — наше дело невелико.

— Или кого-то, — тихо произнес не-мертвый.

Дарлема осталась разговаривать с капитаном, а мы с Алемом спустились вслед за некромантом в трюм.

— Вам нужно убираться отсюда, — только и сказал он.

— И как ты себе это представляешь? — рыкнул Ал.

— Дан, что происходит?

— Расплата за прошлое. Увы, вполне заслуженная и не имеющая к вам никакого отношения.

— Ты говорил, что Ар'эрэль — это эльфийское островное государство. Я думаю, что с ними можно договориться.

— Не в этот раз, Ира, — напряженно произнес Алем, явно знавший побольше моего. — У эльфов к Дану свои старые счеты, а память у них очень хорошая. То, что он сделал — не прощают и не забывают даже люди.

Не-мертвый безмолвно достал из-под мантии черный фолиант и протянул мне.

— Пускай будет у тебя. Не знаю, как все сложится, но смотри не потеряй.

Я не нашлась что ответить и наконец осознала, насколько все серьезно. В трюм спустилась хмурая Дарлема.

— Боюсь, мы не-мертвому ничем помочь не можем. Все, что остается — это молчать и не дергаться. Быть может тогда нас отпустят без лишних проблем. Ира, про так'ра — ни слова. О том, откуда ты — тоже. Некроманта мы знать не знаем и встретились случайно — в порту. И да, не приведи тьма каким-то образом оскорбить их. Тем более назвать ушастыми, по примеру нашего злополучного капитана. Не хотелось бы отскребать останки от интерьера.

Матросы опустили якорь, и мы вышли на палубу. К кораблю приближались три шлюпки. Сердце билось как бешенное, в горле пересохло и единственное, что мне удавалось, так это тихо восхищаться спокойствием остальных. Не зная куда деть руки, я зачем-то закатила рукава и стала ходить из стороны в сторону, раздражая тем самым Алема, стоявшего ко мне ближе всех.

Вскоре капитан отдал команду спустить трап, и на борту в мгновение ока появилось не менее десятка эльфов. Я уже видела представителей этой расы на приеме, но там они выглядели как-то... очеловечено, что ли. Сейчас же перед нами предстали гордые создания, одарившие презрительным взглядом всех присутствовавших. Признаться, их красотой и утонченностью я не смогла не восхититься. По телу даже пробежал некий трепет, впрочем быстро улетучившийся, стоило только вспомнить, с какой целью эти товарищи оказались на судне.

Предводитель небольшого отряда снова осмотрелся, бросил пару слов на эльфийском и остановил ненавидящий взгляд на Лардане. Руки его сжались в кулаки, но он, сквозь стиснутые зубы, лишь отдал команду одному из эльфов, отличавшемуся от остальных свободным белым одеянием. Вышеозначенный кивнул и стал нашептывать себе что-то под нос, активно жестикулируя. Эффект от этих манипуляций не заставил себя ждать — тело некроманта застыло и в том же положении упало на дощатую палубу.

Не особо церемонясь, недвижимое тело Лардана швырнули в шлюпку прямо с борта. Послышался глухой стук. Д'рахмам, хотя они не сопротивлялись, связали руки, разоружили и помогли спуститься. Очередь оставалась за мной, но собиравшийся заняться связыванием эльф замер, увидев злосчастную печать Астарта. Он подозвал своего командира, что-то объяснил и застыл в ожидании. Тот смерил меня внимательным взглядом прищуренных глаз и снизошел до общего языка:

— Не вздумай творить глупости, человек. Одно опрометчивое действие, и снисхождения не жди.

Уж не знаю, откуда взялось такое влияние аглара на ушастые ряды, но связывать меня не стали. Более того, посадили в отдельную от остальных шлюпку и явно приготовились к нелицеприятным выходкам.

Зря эльфы обошлись с моей персоной столь снисходительно, тем самым дав почувствовать свободу. Как известно, русскому человеку только дай понять, что можно делать пакости и ничего ему за это не будет, как тут же придется разгребать последствия. Разумеется, кидаться с оружием я на них не собиралась, но игра на чужих нервах всегда удавалась мне крайне виртуозно. Главное — не перегнуть палку.

Вскоре мы достигли берега, но ничего похожего на порт вокруг не наблюдалось. Только тропический лес, казавшийся неприступным. Именно туда конвой и направился.

Все попытки заговорить с д'рахмами главенствующий эльф, шедший прямо передо мной, пресекал на корню. Я же в отместку зачаровывала деревья так, что бы их ветки невзначай запутывались в прекрасной шевелюре. Очередной раз выругавшись, эльф обернулся, злой как черт, но наткнулся на такой чистый и невинный взгляд полной идиотки, что лишь закатил глаза и продолжил путь.

Каким бы непринужденным не казалось мое поведение, на самом деле я просто сходила с ума от страха и беспокойства за Дана. Чтобы хоть как-то отвлечься и заодно досадить молчаливым эльфам, я принялась декламировать высокую поэзию, то и дело запинаясь, сбитая собственными мыслями:

— Я вырою себе глубокий черный ров,

Что б в недра тучные и полные улиток,

Упасть, на дне стихий найти последний кров,

И кости простереть, изнывшие от пыток...

"Что же, кости не кости, а мышцы после тренировок Алема все еще болят".

И сам я воронов в отризну пригласил,

Что б остров смрадный им придать на растерзанье.

"Надеюсь они поняли, о каком острове идет речь".

О вы, безглазые, безухие друзья...

"Нет, что вы, я ни на что не намекаю..."

[Шарль Бодлер "Веселый мертвец"]

В общем, к завершению этого прекрасного произведения пришлось серьезно обеспокоиться психическим здоровьем ушастых. Ибо их возвышенные физиономии исказили до того кривые гримасы, что я сочла необходимым заткнуться, да побыстрее.

Никто из пленных не заметил, как обычная растительность сменилась городским пейзажем. Впрочем, и здесь зелени было хоть отбавляй, просто необычайно легкие на вид строения из белого камня очень органично вписывались в общую картину.

Если честно, я ожидала какого-нибудь подвального помещения, вроде тюрьмы, а вместо этого нас привели в скромные, но пригодные для комфортного проживания апартаменты. Эльфы молчаливо удалились, почему-то не заперев за собой дверь. Наконец появилась возможность заговорить с д'рахмами.

— Куда увели Лардана?

— Мне почем знать? — спокойно ответила Дарлема. — Ты же не думала, что его оставят с нами и разместят со всем комфортом, долженствующим слуге герцога?

— Честно говоря, именно так и думала. Как же быть?

— Ждать, — пожал плечами Алем. — В данной ситуации это лучшее, что мы можем сделать.

— Чего ждать? Пока к нам не придут с известием, что с некромантом разобрались, а вы, так сказать, следующие?

— Или что мы можем убираться отсюда на все четыре стороны. Твоя печать сослужила хорошую службу.

— Точно, как же я могла забыть! Вы же спите и видите как бы от Дана избавиться! А тут такой удобный повод: и некроманта нет, и вы ни при чем.

— Говоря откровенно, своя шкура дороже. У нас нет повода рисковать собственной жизнью ради его свободы. Да и вряд ли это возможно.

Не удостоив д'рахмов ответом, я подошла к двери и потянула её на себя. Как ни удивительно, но она открылась.

— Все же не заперта... странно.

— Не заперта для тебя, — поправила Дарлема. — Нам вряд ли удастся так просто отсюда выйти.

На выходе стоял уже знакомый эльф, командовавший транспортировкой нашей компании в город.

— Далеко собралась?

— Не твое дело. И вот не надо делать грозный вид, ожидая уважительного отношения. Эльфийское происхождение никак не оправдывает вмешательство в дела честных людей.

— Честных? Ну-ну, беглые д'рахмы, безумный убийца... не очень-то похоже на подходящую компанию для честного человека.

— Меня мало интересует твое мнение на счет моих спутников. Тебе-то чего надо?

— Ты же не думала, что можешь спокойно разгуливать по городу? — удивился эльф.

— Да-да, наивности моей нет предела.

— Как насчет обеда?

— Странная любезность по отношению к человеку, чья компания заставляет усомниться в его честности, не находишь?

Эльф сложил идеальные губы в усмешку, оценив подколку.

— Я приглашаю доверенное лицо герцога Астарта, а не человека с дурной компанией.

— Что ж, в таком случае, я не имею поводов для отказа.

Есть действительно хотелось. Кроме того, нашлась отличная возможность выведать судьбу некроманта. Было бы глупо не воспользоваться столь неожиданным расположением.

Эльф шел самой живописной дорогой, несколько разочарованный отсутствием восторга с моей стороны. Он пытался завести непринужденную беседу, что так же не увенчалось успехом. Единственной полезной информацией, которую удалось выудить, стало его имя. Заралениель всеми доступными ему способами старался показать свою благорасположенность, только усугубляя бдительность с моей стороны.

Вскоре мы остановились около потрясающе красивого, но небольшого строения.

— Что это за место?

— Мой дом, разумеется, — эльф сделал приглашающий жест.

Обстановка здания не уступала его фасаду. Все было помпезно, изящно и на удивление органично. Слуг Заралениеэль либо не имел, либо, что более вероятно, так как эльф меньше всего походил на домохозяина, просто распустил. Он усадил меня за стол, подал какие-то фрукты и налил в прекрасную чашу легкого вина.

— Итак, прошу, чувствуй себя как дома.

Обходительность и гостеприимство Заралениэля все больше настораживали. Тем больше это становилось подозрительно, чем ярче вспоминалась наша первая встреча. Эльф высокопарно вещал на какие-то ничего незначащие для меня темы, а я, в свою очередь, следила за каждым его движением, ожидая подвоха.

— Ты неожиданно хороша для человека.

— Спасибо, но не по твою душу. Тем более, если хочешь показаться любезным, не стоит говорить комплименты так снисходительно.

Заралениэль засмеялся. Я невольно заслушалась переливами его голоса и наконец поняла, почему похвала эльфа прозвучала в подобном тоне. Было очень странно находиться рядом с мужчиной, который, несмотря на свой пол, обходил меня по всем параметрам внешности. Так и комплекс неполноценности заработать недолго.

— Брось, любая человеческая женщина была бы несказанно рада услышать подобные слова из моих уст.

— Я не любая. Пускай это покажется тебе странным, но как по мне — вы слишком слащавы.

— Действительно? — голос Заралениэля неуловимо изменился.

Перед глазами помутилось. Я вновь посмотрела на собеседника и замерла, не в силах отвести взгляд. Он больше не казался мне ни слишком утонченным, ни подозрительным. Краем сознания я поняла — здесь что-то не так, но пристальный взгляд хозяина дома мешал сосредоточиться на этой мысли.

Не вполне контролируя свои действия, я словно завороженная приблизилась к эльфу и в бесконтрольном порыве поцеловала его. Заралениэль принял это, как нечто само собой разумеющееся, и когда я отстранилась, не отрывая от него замутненный взор, спросил:

— Теперь расскажешь, что вас связывает с некромантом?

Вопрос показался мне странным. Какой к Тьме некромант, когда я так хочу прижаться к этому обворожительному существу? Когда мое тело так горит? Из недр помутненного создания всплыли слова д'рахмы и я, не слишком задумываясь над ответом, произнесла:

— Ничего. Мы знать его не знаем и встретились случайно — в порту.

Довольный Заралениэль собрался снова что-то спросить, но его болтовня показалась мне назойливой. Поэтому я избрала лучший способ заставить его замолчать — снова поцеловала.

— Ладно, — эльф приобнял меня за талию и притянул к себе. — Это все равно главное, что мне было необходимо выяснить.

* * *

Когда сон отпустил мня из своих уютных объятий, за окном уже вечерело. В неизвестной комнате царствовал настоящий хаос, и мне никак не удавалось припомнить, как именно я здесь оказалась.

Перевернувшись на другой бок, я обнаружила рядом с собой умиротворенно спящего эльфа. Воспоминания нахлынули неожиданно, заставив покраснеть то ли от стыда, то ли от гнева.

Так вот, что ему было нужно! Выведать какое мы имеем отношение к Лардану! Проклятые чары! Или он что-то подмешал в вино?

Выдержки хватило ровно настолько, чтобы не ударить безмятежное лицо Заралениеля в полную силу. Тренировки Алема все-таки не прошли даром, и приходилось надеяться, что это пробуждение эльф запомнит надолго.

Не успела я толком опомниться, как оказалась прижата к постели, а горло уже холодил неведомо откуда взявшийся клинок. Наконец в глазах эльфа появилась мысль, и он отпустил мое не оказывающее никакого сопротивления тело.

— Как ты смеешь совершать подобные выходки? — вопросил Заралениэль высокомерным тоном.

— Именно об этом хотелось бы спросить у тебя! Да ты самое недостойное создание, которое я встречала на своем пути!

— Чем ты недовольна? — почесал белокурую голову эльф. — Сама же продохнуть не дала. Я, в общем-то, не планировал подобного завершения допроса. Кто ж знал, что ты у нас такая страстная особа.

— Это теперь допросом называется?! Что за дрянь была в вине?!

— Не в нем дело. Самый простой гламор, который обычно столь бурного эффекта не вызывает. Как будто бы тебя в первый раз... хм, правда?

Кровь сама прилила к щекам, и я влепила эльфу, на лице которого читалось что-то вроде мук совести, крепкую пощечину.

— Да угомонись же! — не выдержал Заралениэль.

Его строгий голос подействовал отрезвляюще. Я молча встала, отыскала свои вещи и оделась.

— Не держи на меня зла, человек. Зато все прояснилось, и вы сможете отплыть меньше чем через месяц, под протекцией герцога Астарта.

— Во-первых, меня зовут Ирида, если кому-то в этой комнате изменяет память. Во-вторых, мы уплывем отсюда завтра же и ни днем позже.

— Вряд ли. Ближайший корабль зайдет в порт не скоро. Просто наслаждайтесь гостеприимством.

— О да, им я уже успела насладиться в полной мере. И куда же мне теперь идти?

— Да куда хочешь, — пожал плечами Заралениэль. — Теперь вам предоставляется полная свобода передвижения.

— Тогда счастливо оставаться.

Я эффектно хлопнула дверью и направилась к выходу, едва сдерживая желание достать меч и отработать на эльфе изученные удары. Говорить с д'рахмами, да и вообще с кем-либо, не было ни малейшего желания, поэтому пунктом назначения был избран пляж. Благо, дорогу удалось запомнить еще по пути к городу.

Солнце почти зашло за горизонт, и море окрасилось в красный цвет. Оно было до того спокойным, что наводило на подозрения о вмешательстве эльфийских магов. Присев на прогретый за день песок, я стала слушать морскую песню и смотреть на то прибывающую, то отдаляющуюся воду.

Чувствовать себя обманутой и брошенной было не впервой. Заралениэль оказался не вполне прав. Один единственный раз мне довелось довериться человеку и впоследствии долго жалеть о собственном безрассудстве. Еще тогда я решила идти по жизни одна, не подпуская никого ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Отказаться от губительной страсти — вот что казалось самым верным решением. Теперь же, вновь ей поддавшись, да еще и при таких неприятных обстоятельствах, я чувствовала, будто предала саму себя.

Незадолго до столкновения с эльфами, Лардан научил меня ментально связываться с другими магами. Только сейчас я попробовала с ним поговорить, ни на что особо не надеясь. И верно, ответом стала пугающая тишина. Но тут в голову пришла неожиданная идея: даже если Астарт не маг, в обычном понимании, его печать может послужить своеобразным проводником. Не хотелось бы обращаться к герцогу, да и вряд ли он действительно снизойдет до помощи, но другого выхода просто не было.

Привычного звона в ушах, говорившего о настроенной связи, не послышалось, зато печать на правом запястье стала болезненно покалывать. Мой голос звучал громко и отчетливо.

— Я понимаю, что не имею права обращаться к Вам со столь серьезной проблемой, герцог. Тем не менее, мне больше некого об этом просить. Помогите нам выбраться с этого острова. Помогите спасти Лардана! Уж не знаю зачем Вы оставили на мне эту печать, но знайте — если не откажете в помощи, я буду Вам должна и постараюсь сделать все, что Вы потребуете. Поэтому, если Вы слышите меня... пожалуйста. Прошу.

Покалывание в запястье прекратилось, и я печально вздохнула. Вот теперь действительно остается только ждать.

Ночевать в предоставленных нам комнатах оказалось жутко неудобно. Алем и Дарлема, получив разрешение на свободное перемещение, не стали сидеть на месте. Судя по обстановке, ушли они довольно давно и возвращаться не собирались. Я же так и не смогла заснуть, гадая над ответом Астарта. Согласится ли? И хватит ли его влияния, чтобы воздействовать на эльфийскую власть?

* * *

На утро весь город говорил о приставшем в порту корабле. Сердце беспокойно ёкнуло. Может ли быть, что?..

Я со всех ног помчалась к дому Заралениэля, но он оказался пуст и заперт. Впрочем, эльф не заставил себя ждать: мы столкнулись прямо на дороге, и его лицо отнюдь не блистало приветливым выражением.

— Не знаю, как тебе это удалось, но герцог прибыл сегодня утром просить за вас. Надеюсь, ты рада.

— Почему-то я не вижу участливого счастья на твоем лице.

— Ты солгала мне, — едва ли не прошипел Заралениэль. — Вы уже давно путешествуете с некромантом. Я уверен, именно по твоей просьбе герцог Астарт предоставил ему свою протекцию.

— А ты воспользовался мной. Так что квиты. Этот злосчастный гламор настолько затуманил мозг, что я дала первый пришедший в голову ответ.

— Первое, о чем ты должна была подумать — правда.

— Я не доверяю ни тебе, ни кому-либо на этом острове. Поэтому правду я бы не сказала ни при каких обстоятельствах. Подумай о нормальных методах допроса и не используй впредь столь подлые приемы. Надеюсь это будет полезным уроком.

Впавший в бешенство эльф едва удержался от оплеухи, которую я все же заслужила своей наглостью.

— Пойдем. Мне приказано сопроводить тебя в приемную.

— Так ты, значит, на побегушках?

— Я советник Владыки, — гордо произнес уязвленный эльф.

Вот так неожиданность...

Вскоре мы оказались у огромного здания, шпили которого виднелись даже с пляжа, величаво возвышаясь над кронами вековых деревьев. Заралениэль провел меня путанными коридорами в небольшое помещение и усадил в мягкое кресло.

— Жди здесь, — только и сказал он, прежде чем скрыться за единственной имеющейся здесь дверью.

Время текло томительно медленно. Из загадочной комнаты не доносилось ни звука — однозначно первоклассная магия. На стенах висели потрясающе красивые полотна и, чтобы чем-то себя занять, я принялась рассматривать произведения эльфийского искусства. К слову, они отличались изрядной эпичностью и непостижимым образом сочетали в себе легкость мазков с весомостью содержания.

Спустя некоторое время в дверях показался Астарт. Все внутри меня перевернулось. Не зная, что сказать, боясь даже шевельнуться, я только и сделала, что отвела взгляд, приготовившись выслушать тысячи обвинений. Аглар был страшно зол, но вопреки ожиданиям не проронил ни слова. Герцог поверг меня в шок первым же своим действием: в одно мгновение потолок поменялся местами с полом, а затем я осознала, что повисла на плече у аглара.

— У меня самой есть ноги!

Конечно, я безмерно благодарна ему за помощь, но обращаться с собой подобным образом позволять не намерена!

— Замолчи. Ты даже не представляешь, сколько проблем влечет за собой твоя просьба.

Оставалось только закрыть рот и покорно ждать.

Не прошло и четверти часа, как корабль оказался готов к отплытию. Астарт опустил меня на землю и развернулся, решив уйти так и не сказав ни слова.

— Подожди...те!

— Чего тебе?

— Где мои спутники?

— Размещены в каютах. Что-то еще?

— И... Лардан?

— Разумеется. Некромант тоже здесь. Остался лишь час форы и если не успеем скрыться за любезно предоставленное время — флот Ар'эрэль разобьет это суденышко глазом не моргнув. Поэтому, сейчас не время для глупых вопросов.

— Хорошо. Ответьте только на один: почему вы все-таки помогли мне?

— Потому, что с некоторых пор, — он бросил выразительный взгляд на мою правую руку. — Твоя честь — моя честь. Если я не могу защитить свою собственность, то не имею права зваться герцогом. Мы еще успеем поговорить о том, как опрометчиво с твоей стороны доставлять мне столь серьезные неприятности.

Астарт дал понять, что разговор окончен и направился к капитану корабля, явно намереваясь дать тому указания. Я же спросила у одного из суетящихся матросов, где находятся каюты и пошла в указанном направлении.

За одной из дверей послышался громкий диалог Алема и Дарлемы. Борясь с волнением, я повернула ручку и вошла в каюту. На одной из коек лежал Лардан, а рядом с ним стояли д'рахмы и что-то яростно обсуждали. Все трое повернулись на скрип открываемой двери.

Лишь вновь увидев некроманта, я наконец смогла осознать, насколько дорог он стал мне. Из глаз невольно потекли слезы и я бросилась обнимать не-мертвого.

— Боже, я так волновалась...

Дан ничего не ответил — только погладил рукой по голове. И чувствуя, как мертвенный холод, исходивший от тела некроманта, греет мне душу, я подумала, что герцог не столько жесткий, сколько хочет казаться таким.

Глава 6

Приемный кабинет владыки Виренеруаниэля наполнял солнечный свет. Обстановка отличалась несвойственной остальным помещениям простотой, но выглядела не менее органично. Всякий, кто входил в эту комнату, отдавал должное утонченному вкусу правителя.

Заралениэль, которому не стоило слышать предстоявший разговор, был отослан с поручением найти и привести магессу. Остались лишь двое — эльф и аглар, не отводящие друг от друга напряженных взглядов. Первым гнетущее молчание нарушил хозяин острова.

— Ты отдаешь себе отчет в том, о ЧЕМ просишь, Астарт?

— Разумеется.

Виренеруаниэль приподнял брови, но не нашелся, что ответить. Каждый прекрасно понимал, что ни один в этом деле не имеет права уступить. Но над владыкой висела клятва старому другу, а герцог оставался свободен в своих требованиях.

— Я хочу задать лишь один вопрос: зачем? Все еще надеешься, что этот Лардансиан, это бельмо на глазу, сможет придумать способ вернуть Райану?

— К глубокому сожалению, Вир, с этой иллюзией я распрощался довольно давно.

Эльф тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Вся его поза говорила об утомлении и неподъемном бремени ответственности. Редко кому предоставлялась возможность увидеть Виренеруаниэля таким — отказавшимся от маски уверенного вершителя судеб.

— Мы даже не знаем жива ли она.

— Знаем. Раз я не мертв, значит и с Раей все в порядке. Скажи, тебе ведь так и не удалось забыть ее?

Горечь, наполнившую голос аглара, мог понять только мужчина, со всей возможной страстью и верностью любивший сестру герцога. Сейчас он сидел напротив Астарта и старался раскрыть причину, по которой тот был готов предать друга, разделившего с ним одну боль.

— Райану невозможно забыть, даже если захотеть. Да и не хочу я забывать! — венценосный эльф на мгновение потерял самообладание. — Не могу позволить этим воспоминаниям просто исчезнуть...

— Я хотел услышать это от тебя. Ведь годы проходят, и порой начинает казаться, будто ее никогда и не было.

— Понимаю. Больше, чем кто-либо другой. Тем не менее, ты так и не ответил на вопрос. У меня отобрали все: сначала жена погибла в бессмысленной человеческой войне, затем исчезла Райана. Последнее, что осталось — моего единственного сына — уничтожил чрезмерно увлеченный опытами некромант. Даже душу бедного мальчика не пожалел! И ты просишь так просто подарить ему свободу?!

— Жизни Лардана лишили и без твоего вмешательства, — жестко заметил герцог. — Уж поверь, настолько болезненным для некроманта способом, какой только можно измыслить. Сейчас его существование представляет собой весьма жалкую картину. Оно страшнее небытия, больнее самой изощренной пытки.

Астарт говорил так, словно ему самому пришлось однажды почувствовать нечеловеческие терзания бессмысленного существования.

— Этого недостаточно. Я хочу уничтожить его, не оставить ни следа даже в человеческих воспоминаниях.

— Прости, но сейчас он необходим. Не мне — магессе, которую наверняка уже ведет Заралениэль. Эта прелюбопытная девочка под моим покровительством, и несправедливо было бы отказать ей в столь изящно высказанной просьбе.

— Хочешь сказать, что заставляешь друга отказаться от кровной мести ради прихоти какой-то человеческой девчонки?!

— Не спеши с выводами, Вир. По словам Шартры, Ирида — это решение, которое мы искали так долго. Не до конца понятно каким образом, но она поможет вернуть Райану. Есть, конечно, одно подозрение... впрочем, неподтвержденное конкретными фактами.

Виренеруаниэль задумался, и Аглар не стал его торопить. Владыка принадлежал к тому типу людей, которые не обращают внимание на велеречивые увещевания, руководствуясь исключительно своими соображениями. Наконец, спустя долгие минуты молчания, он тяжело произнес:

— Раз так — я уступлю. Только имей в виду, что не имеешь права ошибаться. Не в этот раз.

Герцог ничего не ответил. Эльф и сам прочитал в его взгляде все, что хотел знать. Бесплодные поиски истощили их обоих, и эта истинно отчаянная попытка была обязана стать последней.

— Утешает лишь одно. Тебе еще придется натерпеться с этой бестией. Отличные бойцы после четверти часа, проведенного рядом с ней, едва не заикались по возвращении в город.

— И что же она сделала? — с любопытством спросил откровенно посмеивающийся аглар.

— Прочитала стихи.

Мужчины расхохотались, будто забыв о напряжении, повисшем в воздухе. Едва они успели отдышаться и надеть маску сосредоточенной серьезности, как в кабинет вошел Заралениэль.

* * *

Существует ли в этом мире хоть что-то незыблемое? Разве что вечная тишина мирозданья. Её не способно нарушить ничто: ни гибель маленького мира, ни случайный скиталец, волею судьбы попавший на границу миров, ни сами Боги.

Безмятежное спокойствие не бывает долгим, и то, что казалось ничего не значащим сном, вновь дало о себе знать. Так всегда и бывает. Мы легко забываем о сновидениях, даже не задумываясь об их значении.

Все окружавшее меня являло собой картину столь величественную и непостижимую, что не поддавалось ни описанию, ни человеческому осознанию. Властью Творца родилось нескончаемое множество миров, и даже стоя на их границе, я не могла вместить в своем разуме всю полноту этого сверхмыслимого великолепия.

Одна сияющая искра вдруг мигнула, а затем погасла. До меня донеслась волна боли, отчаяния и страдания. Сердце, или что-то гораздо более значимое, скрывающееся внутри каждого живого существа, едва не разорвало от сострадания.

"Что же произошло?"

"Нечто противное всему сущему, — печально произнес знакомый старческий голос. — Насилие, в любой его форме, часть живого мира и, в то же время, гибельнейшая беда".

Волей-неволей перестаешь чему-либо удивляться, когда вокруг столько всего неподвластного понимаю. Поэтому я лишь спросила:

"Кто вы?"

"Всего-то проклятый вечной жизнью старик, обреченный на вековое молчание. Вместилище моей души ты носишь у себя на поясе".

"Теперь понимаю. Спасибо за помощь в тот раз".

"Эхех, давненько не появлялось культурных людей среди скользящих".

"Среди кого?".

"Узнаешь сама. Со временем. А сейчас тебе необходимо возвращаться. Не должно новичку так долго прохлаждаться на границе. Того и глядишь — дух испустишь".

"Я бы с радостью. Вот только битый час думаю, как это сделать".

"Просто проснись".

Если бы бесплотный дух мог пожать плечами, то именно это он сейчас и сделал бы. Не совсем понимая, что именно от меня хотят, я попыталась открыть глаза. Стоп. Открыть? Разве они и так не...

Темно. Вокруг ни души. Только звук волн, разбивающихся о борт корабля. Я попыталась нащупать выключатель, но вдруг вспомнила, что электричества здесь нет. Оставалось только вслепую пробраться к выходу и найти Лардана, который всегда помогал разбираться в тонкостях местного быта.

Все на корабле уже давно отошли ко сну. Наверняка кто-то нес ночную вахту, но жилая часть судна оставалась пустынной и безмолвной. Отправляться на поиски некроманта показалось бессмысленной затеей — он никогда не спал и любил побродить по ночам, поэтому мог обнаружиться где угодно. А вот Астарт редко покидал кают-компанию, оборудованную под его кабинет.

Нам так и не удалось толком поговорить со дня отплытия из порта Ар'эрэль. Смотря правде в глаза, причиной этому послужила моя боязнь вести беседу с герцогом. Он все прекрасно понимал и явно не хотел тратить время на бесплодные разговоры, а потому решил дождаться первого шага с моей стороны.

Наконец решив, что бегать от неизбежного глупо, я набралась уверенности и направилась в кают-компанию. Из-под двери пробивались лучи света, говорившие о любви герцога к полуночному времяпрепровождению.

Только моя ладонь сжалась в кулак, чтобы осторожным постукиванием дать о себе знать, как раздалось громкое:

— Входи.

Вздрогнув от неожиданности, я приказала себе успокоиться и потянула за ручку двери. По глазам ударил слишком яркий свет.

Обстановка действительно больше всего напоминала кабинет, но явно организованный на скорую руку. Повсюду лежали горы бумаг, различные книги, а за прикрученным к полу столом восседал Астарт. Из общей картины выбивалась лишь початая бутылка явно алкогольного содержания.

Аглар выглядел, прямо скажем, необычно. Скорее даже несобранно или потрепано. Усталость прочно обосновалась в чертах его лица, а глаза покраснели от напряжения. Сейчас он больше походил на живого человека, чем на грозного герцога. Именно это впечатление позволило мне, пускай немного неуверенно, спросить:

— Я не помешаю?

— Разумеется помешаешь, — вздохнул он. — Но на твое счастье, мне давно пора сделать перерыв.

Астарт ждал каких-то действий с моей стороны, но, заметив полное отсутствие инициативы, устало произнес:

— Подойди, никто не собирается тебя пытать.

Я покраснела от смущения и почувствовала себя провинившейся школьницей перед директором. Лучше бы он оставался в своем обычном образе — общаться с неким абстрактным лицом всегда проще, чем с человеком, какой он есть.

— Я даже не знаю с чего начать. С благодарностей, извинений или целой кучи вопросов.

— Попробуй начать с вопросов. Благодарности и извинения меня мало интересуют. В них, как правило, нет ни искренности, ни смысла.

— Позволю себе заметить, что вы не правы! — негодование, как водится, придало мне сил. — Разве можно не испытывать благодарность, когда вы столько сделали для нас?!

— Я всего лишь отстоял интересы своей собственности — не более. Кроме того, отнюдь не бескорыстно. Помнится, ты заявляла что-то о содействии.

От смущения и страха не осталось ни следа. Негодование сменил гнев затронутой гордости. В запале я с грохотом оперлась обеими руками о стол, разворошив кипу бумаг, и яростно произнесла:

— Нельзя расценивать человека как собственность! Существо, способное мыслить и отдавать отчет своим действиям — не вещь, которой можно запросто распорядиться. Я очень вам обязана и, безусловно, благодарна, но не позволю относиться к себе с пренебрежением!

Аглар некоторое время молчал, а затем встал из-за стола. Его непосредственная близость заставила меня растерять весь боевой пыл и попятиться.

— Мало кто решается говорить со мной в подобном тоне. В награду за смелость, я не стану предпринимать каких-либо действий по этому поводу. Просто учти на будущее, что не стоит меня злить. Тем более после стольких проблем, которые твоя особа соизволила доставить.

— Вот сейчас извинения действительно были бы неискренними, — голос дрожал, но уступать герцогу в этом вопросе я не собиралась. — Вы видите — я боюсь. Только никакие угрозы не лишат человека собственного мнения, не важно, говорит он о нем или нет.

Как ни странно, но бури не последовало. Аглар отстранился и, усмехнувшись, сказал:

— Прав был Вир — натерпеться придется. Что ж, может из тебя еще чего и выйдет.

— О чем вы говорите?

— Можешь оставить официоз — он все равно не вяжется с общей наглостью. И не задавай вопросов, на которые пока не должна знать ответы.

Астарт вновь опустился в свое кресло и прямо из горла отхлебнул загадочного напитка.

— От чего замолчала? Еще минуту назад ты была готова досаждать мне до самого утра.

— Вот как. Досаждать, значит. Отлично, я не займу у вас... у тебя много времени. Меня интересуют лишь планы относительно моей персоны.

— Именно на такие вопросы я отвечать не собираюсь. Что-то еще?

Едва не скрепя зубами, я процедила:

— Хорошо... тогда что на счет цели плавания? Куда мы направляемся?

— Боюсь, это тебя тоже пока не касается.

— Меня хоть что-то касается?!

Герцог явно наслаждался моим бессильным бешенством, чем еще больше выводил из себя. В его глазах читалась насмешка, хотя выражение лица оставалось невозмутимым.

— Ты знаешь, что за меч носишь с собой? — тон его голоса внезапно изменился.

— Не имею ни малейшего представления. Ты был знаком с его предыдущим владельцем?

— Именно. Быть может, скоро я расскажу тебе о нем, имей терпение. А сейчас мне нужно возвращаться к работе.

Не сказав больше ни слова, я опрометью выскочила из кают-компании. Безумная злость мешала думать. Аглар умудрился настолько вывести меня из себя, что быстро успокоиться не представлялось возможным. Оставалось только отправиться в камбуз и заесть горе чем-нибудь существенным.

* * *

Встретить рассвет в открытом море — дорогого стоит. Человек, хоть раз ощутивший всю прелесть этого таинства, никогда не сможет забыть восторг, неотвратимо охватывающий душу, едва первые лучи пробьются из-за смутной границы между водой и небом. Я была рада, что не заперлась в своей каюте, где непременно предалась бы мучительным раздумьям и кляла герцога на чем свет стоит. Прекрасное зрелище вытеснило мрачные мысли и наполнило сердце покоем. Словно все негодование вобрали в себя неистовые волны, окрашенные цветами зари.

Вокруг суетились моряки: кто-то драил палубу, при чем так старательно, будто хотел продырявить ее; несколько агларов занимались снастями, и я наконец поняла, откуда берется рыба на нашем столе; капитан сверялся с картами и что-то громко кричал рулевому. Наблюдение за всем этим единым, идеально отлаженным механизмом настолько завораживало, что появление сонных д'рахмов стало неожиданностью.

— Утра доброго, — Алем громко зевнул. — Хотя, я не совсем уверен в его доброте.

— Это уж точно... герцог так и не дал внятного ответа ни на один из моих вопросов.

— О, так ты все же решилась с ним встретиться, — довольно бодро произнесла Дарлема. — Скажи спасибо, что он вообще не отказался от разговора. Обычно все из себя благородные аглары так и поступают.

— Я бы не сказала, что Астарт страдает отсутствием разговорчивости. Хотя... возможно, это просто изощренный вид садизма.

Д'рахмы поймали меня на едва сдерживаемой улыбке и расхохотались. Подслушай кто наш разговор, вряд ли бы он понял этот взрыв безудержного смеха. Но напряжение последних дней искало выход и наконец нашло его в такой вот странной форме.

— О чем вы разговаривали? — все еще посмеиваясь, спросил Алем.

— Да так... в итоге ни о чем конкретном. Но если герцог не хочет отвечать на вопросы, может хоть вы сподобитесь?

Д'рахмы как-то разом напряглись. Непринужденная атмосфера истаяла на глазах, и я даже пожалела о том, что затронула эту тему. Но есть вещи более важные, чем наше самочувствие и всеобъемлющее "хочу", поэтому идти на попятную никто не собирался.

— Ответим мы или нет — будет зависеть от вопроса.

— Мда... что-то подобное я уже слышала. Буквально пару часов назад. Ну, не суть. Я надеюсь, что вы просто расскажете мне о прошлом Лардана. Похоже я одна здесь не понимаю, каким ветром нас занесло на Ар'эрэль, да еще и в качестве особо опасных преступников.

Алем и Дарлема заметно расслабились. Их улыбки перестали напоминать натянутые оскалы, да и позы потеряли то напряжение, которое зачастую выдает самых искусных притворщиков. Тем не менее, было очень грустно вновь осознавать, что д'рахмы, к которым я волей-неволей успела немного привязаться, все еще имеют на мой счет какие-то не слишком благочестивые планы.

— Почему бы и нет? — Алем философски вздохнул и оперся о борт корабля. — Наверное, рассказать эту занятную историю следовало раньше. Скажи, ты ведь не думаешь, что Лардан всегда был таким белым и пушистым?

— Ну... честно говоря, изначально он показался мне куда честнее и приятнее вас двоих.

— Спасибо за откровенность, — д'рахм польщено оскалился. — Не могу утверждать, что ты сильно ошибаешься, но правда в любом случае у каждого своя. Поэтому суди сама. Было время, когда ради очередного эксперимента Дан был готов пожертвовать всем. За что однажды и поплатился. Только познав смерть, он понял, что такое жизнь и как она дорога, а тем более — насколько бесценны души. Как водится, осознание самых важных вещей приходит только тогда, когда поздно что-то менять. За спиной Лардана уже теснились сотни погубленных душ, принесенных в жертву его боготворимой науки. А самой большой страстью для него всегда были из ряда вон выходящие вещи. Один из таких феноменов — эльфийская правящая династия. В их крови есть нечто необъяснимое. Она дает жизнь острову Ар'эрэль и всему, что его населяет. Каждый год проводится ритуальное жертвоприношение, а затем наступает День Мира и неделя празднеств. Понимаешь, к чему я клоню?

Чем дольше Алем рассказывал, тем больше я убеждалась в собственной черствости. До разума доходило, что д'рахм говорит об ужасных вещах. Но реже всего человек может быть искренним, когда речь идет о событиях, которые никаким образом его не касаются. Ал говорил о людях, которых я никогда не знала, о вещах, которые происходили задолго до моего рождения, о мире, который еще долгие годы будет оставаться чужим. Тем не менее, его все равно удивил достаточно равнодушный тон моего ответа.

— Насколько я помню, представитель этой самой династии весьма успешно посадил нас под замок. По-моему, он более чем жив и здоров.

— Да. Он действительно жив, может даже здоров и вполне разумно правит своей страной. Один. Без жены. Без детей. А наследник, пожалуй, самое важное, что может быть у эльфийского народа. Нет его — нет будущего.

— Ближе к делу, Алем. Если ты думаешь, что я начну лить слезы по бедным-несчастным эльфам, то ты ошибаешься. Особенно после знакомства с одним конкретным и всех событий, произошедших на Ар'эрэль.

— Я иногда поражаюсь, — не удержалась от короткого комментария Дарлема. — Как в тебе тонка грань между циничностью и сентиментальным бредом.

— Я предпочитаю назвать это здоровым цинизмом. Доброта и совесть не должны превращаться в приступы бесхребетной глупости.

— Что ж, — напомнил о себе д'рахм. — Не будем далеко уходить от темы. Лардан убил единственного наследника Ар'эрэль. Уничтожил саму его душу. А затем прислал его отцу скромное письмо с извинениями.

Выражение лица Дары ни капли не изменилось, но голос ее будто немного охрип и даже понизился:

— Пожалуй, самое ужасное, что он искренне не понимал чем именно вызвал гнев всего эльфийского народа. Для него это действительно было всего лишь досадной оплошностью. Лардан думал, что если мальчишка сам к нему пришел, значит простых извинений будет достаточно. Но как-то упустил из виду то, что только люди могут плодиться не хуже крыс.

— Все это, конечно, не вызывает у меня восторга, но спасибо за информацию. Кажется, я начинаю понимать причины некоторых следствий. Только не надейтесь, что мое отношение к Дану сильно изменится. Возможно, я должна его ненавидеть или, как минимум, бояться, но мне скорее очень грустно и жаль. Наверняка был момент, который мог все изменить. Просто рядом не оказалось нужного человека. Я думаю, им мог стать ты, Алем. Но не стал. Это не обвинение и не призыв к раскаянию, поэтому просто оставьте меня одну. Пожалуйста.

Лицо Алема посерело, он явно хотел что-то сказать, но вместо этого грубо схватил сестру за плечо и потащил на корму.

* * *

Дарлема сжала зубы от боли. Плечо ныло из-за чрезмерного давления, но вырваться из крепкой хватки брата, значило обратить его гнев на себя. Невольно, а может и вполне намеренно, Ирида задела д'рахма за живое. Сейчас он был готов рвать и метать, схватить меч и зарубить первого попавшегося матроса. Словом, сделать все, что бы выплеснуть отравляющие чувства вины и ненависти.

— Алем, возьми себя в руки! Какое тебе дело до того, что она говорит?!

— Закрой рот! — д'рахм грубо оттолкнул сестру, и только нечеловеческая ловкость позволила ей остаться на ногах.

Команда обратила внимание на разыгравшуюся сцену, но не предприняла никаких действий, а в итоге и вовсе решила игнорировать происходящее. Известно, что отношения между агларами и д'рахмами всегда были напряженными. Государства, основанные представителями этих рас, с незапамятных времен удерживали положение двух крупнейших военных центров. Отсюда и вооруженный нейтралитет, и желание доказать собственное превосходство, и еще множество "прелестей" милитаризма. Поэтому всерьез вступаться за Дарлему никто не собирался.

Тем временем, Алем немного поостыл и сделал сестре знак уйти с палубы. Дара, давно привыкшая к спонтанным вспышкам гнева брата, послушалась и спустилась к каютам. Как только д'рахм убедился, что рядом нет желающих подслушать чужой разговор, он вздохнул и тихо произнес:

— Прости. Я не должен был срываться на тебе. На ком угодно, но не на своей сестре.

— Уж лучше на мне, чем на агларах, — Дарлема успокаивающе похлопала брата по плечу. — Не хватало еще усугубить и без того не слишком теплые отношения с герцогом.

— Хаос бы его побрал, — сморщился Алем. — Совершенно не понимаю, что творится у него в голове. Я говорил с матросней, судя по всему, наш курс лежит ровно туда, куда мы направлялись из порта Амнис.

— Астарт отнюдь не глуп, — нахмурилась Дарлема. — Напротив, даже слишком умен. Он не может не понимать происходящего и явно имеет свои планы на Иру. Почему же тогда помогает нам?

— Обидно признавать, но скорее всего нас просто не принимают всерьез. Впрочем, тем хуже для него. Неумение трезво оценивать противника всегда было слабостью агларов.

— Говоришь словами отца, и от этого они убедительнее не становятся.

Алем ничего не ответил, да и не требовалось что-либо говорить. Его, как наследника, научили всему, что должен знать благородный д'рахм, и эти знания он не подвергал ни сомнению, ни критике. То, что привито в детстве, взрослому человеку очень тяжело переосмыслить и при надобности отбросить. Даже если это очевидный абсурд.

— Ал... скажи, мы действительно правильно поступаем?

Д'рахм вопросительно изогнул бровь.

— Я имею в виду... действительно люди так ничтожны, как мы привыкли считать? Я смотрю на Ириду и не могу порой не восхищаться. Она слабая, беспомощная, несведущая, в конце концов, но все равно находит в себе смелость и упорство поступать так, как считает правильным. Да я с ума схожу, разрываясь между желанием вернуться домой и пониманием того, что в ее глазах мы навсегда останемся жалкими лжецами! Как же... — Алем не дал сестре договорить и отвесил звонкую пощечину.

— Точно такие слова я слышал несколько лет назад. Ты уже однажды доверилась человеку. Пыталась изменить вековое устройство, доказать, что эти низкие самодовольные создания чего-то стоят. А потом твой любовник погубил и тебя, и меня. Или ты забыла, почему мы оказались в положении изгнанников?

— Прости... — глаза Дарлемы наполнились слезами.

— Не смей больше поднимать эту тему. Иначе я лично перережу тебе горло. Я все сказал.

* * *

Лардан долго прятался от меня по углам, но вечно скрываться на относительно небольшом корабле невозможно. Мы случайно столкнулись во внутренних помещениях кормовой части.

Некромант остановился и молча посмотрел мне прямо в глаза. Столько эмоций было в этом взгляде! Несвойственных не-мертвому, не вязавшихся с пониманием живого мертвеца. И тем не менее, его глаза говорили о молчаливом страдании, о мольбе, о раскаянии. Дан нисколько не сомневался, что Алем не мог упустить возможность испортить наши отношения. Увидев всю эту гамму чувств, которые, казалось бы, некромант не мог испытывать чисто технически, я поспешила заверить:

— Лардан, твое прошлое — это только прошлое. Мне плевать сколько ошибок ты сделал когда-то, главное — здесь и сейчас, поэтому я не буду задавать вопросы, требовать покаяния или еще чего-нибудь в этом духе. Ты мой учитель. Единственный человек, который помог не скатиться в бездну отчаяния тогда, когда я была готова слепо довериться судьбе.

Глаза некроманта вновь погасли. Передо мной опять стояла живая статуя — беспристрастная, величественная, холодная. Иногда даже боль бывает желанна. В том случае, если это единственное, что позволяет чувствовать.

Не-мертвый кивнул и сделал приглашающий жест в сторону лестницы, ведущей на палубу. Я улыбнулась и порадовалась, что несмотря на нелюдимый вид, на самом деле с Даном общаться гораздо проще, чем с большинством людей. Он не разменивается на мелочи, не любит пустословие и предпочитает принимать все так, как оно есть, не подвергая зачастую ненужным сомнениям. Прекрасно знает, что подлинные чувства не нуждаются в доказательствах.

Схватив некроманта под руку, я направилась к лестнице. На капитанском мостике развернулась необычная картина: д'рахмы спокойно разговаривали о чем-то с герцогом, никто из троих не проявлял ни малейшей агрессии. Напротив, разговор явно протекал без сучка без задоринки, так что оставалось только подивиться дипломатичности аглара, которого сейчас мне хотелось бы видеть в последнюю очередь. Непреодолимое смущение, непонятный страх и задетая гордость — все это нарушало и без того хрупкое внутреннее равновесие, заставляло печать на запястье пылать огнем. Тем не менее, мне удалось взять себя в руки и даже изобразить приветливость на лице, прежде чем сказать:

— О чем разговор?

Потревоженные моей бесцеремонностью, все трое обернулись: д'рахмы выглядели несколько удивленными, Астарт же просто остановил непроницаемый взгляд на Лардане. Тот, вопреки обыкновению, не стал отмалчиваться:

— Приветствую, Астарт. Я помню, что благодарности ты не принимаешь, но в данной ситуации не могу их не принести.

— Если кого и благодарить, то только эту проблемную особу, — аглар сделал кивок в мою сторону. — Она весьма проникновенно просила о твоем спасении.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Чувство стыда за собственную слабость оказалось настолько сильным, что пришлось отвести взгляд, который так и кричал: "да, я жалкая и не хочу, что бы кто-то был тому свидетелем". Конечно же, от герцога этот порыв не укрылся, равно как и от всех присутствующих. Об этом ясно говорили немного насмешливые, но на удивление теплые улыбки. Оставалось только спешно перевести тему:

— Раз уж все в сборе, может ты скажешь, куда мы направляемся?

— О, этот вопрос не стоит ни беспокойства, ни такой завидной настойчивости, магесса. Клянусь честью, что доставлю тебя и твоих спутников ровно туда, куда вы и собирались изначально.

— Тогда почему было сразу не сказать?

— Потому, что перед этим я позволю себе сделать одну небольшую остановку.

— А вот об этом, пожалуйста, поподробнее, — без угрозы, но настойчиво произнес Алем.

— Думаю, мы заглянем в гости к одним моим старым знакомым.

На лице герцога блуждала улыбка, не предвещающая лично мне ничего хорошего. Он сказал это с таким предвкушением, будто загадочные "старые знакомые" располагали отличной камерой пыток.

— Зачем, и как далеко это находится?

— Кто знает... это место может оказаться совсем близко и, в то же время, неизмеримо далеко. Я говорю о Замке Снов.

Глаза моих спутников удивленно расширились. Очевидно, одна я не понимала всей абсурдности намерений Астарта. Алем и Лардан не нашлись, что сказать, но Дарлема поспешила выдохнуть:

— Скользящие давно покинули Драа'искар. Кому как не вам об этом знать? Зачем пытаться проникнуть в замок, да и как?

— Слишком много вопросов для такой самоуверенной компании. Я отвечу последний раз. Если мои предположения верны, то проблем с замком не возникнет. Присутствие магессы устранит все препятствия.

— О чем ты говоришь, — нахмурился Алем. — Без скользящих путь туда закрыт.

— Вот именно, — загадочно улыбнулся Астарт. — Поэтому я дам вам время поразмыслить над этим.

Пока д'рахмы пребывали в полнейшем ступоре, голова не-мертвого явно работала на всех парах. Не прошло минуты, как он пришел к какому-то выводу и едва слышно произнес:

— Быть не может...

— Что такое, Дан? Что он имеет в виду?

Некромант полностью проигнорировал мои вопросы и подошел ближе к аглару.

— Откуда такие предположения?

— Шартра.

Ни я, ни д'рахмы не уловили суть этого короткого диалога. Мы знали одно: Лардан вполне правильно понял, на что намекает герцог и не собирался подвергать его уверенность сомнению.

— Скользящая, значит... конечно, кого еще я бы мог взять в ученики.

— Объясни, что происходит, некромант! — требовательно заявила разволновавшаяся Дарлема.

— Астарт думает, что Ирида принадлежит к роду скользящих между мирами.

— Бред, — безапелляционно отрезал д'рахм.

— Прости, к какому роду я принадлежу? Что-то не припомню в своей родословной никого, выходящего за рамки понятия "самый что ни на есть обычный человек".

— Сильно сомневаюсь. Либо твои родители что-то утаили, либо не являются ими вовсе. Разумеется, если герцог не ошибается. Специально для тебя, поясню: скользящие — одно из самых интересных и неподвластных пониманию явлений. Никто не знает когда и откуда они пришли. Хотя имеется несколько неоспоримых фактов на этот счет. Это самые сильные маги, каких только можно представить. Настолько могущественные, что имеют возможность свободно разгуливать по мирам. Отсюда и прозвище, как сама понимаешь.

— Здорово, конечно, узнать какая я вся из себя всевластная, да могущественная, но что-то не приходилось замечать за собой особых способностей. Уж тем более умения путешествовать по... мирам.

Вдруг, как наяву, перед глазами встали картины из моих снов. Все сложилось в единую ясную картину, но было настолько нереально, что поверить в правдивость слов некроманта не представлялось возможным.

— Что-то не так, магесса? — опасно сощурив глаза, спросил Астарт, не упустивший из внимания короткой заминки.

— Нет, все в порядке. Насколько это возможно. Просто я подумала о том, что если бы умела так запросто путешествовать в другие миры, то уже давно пила бы кофе у себя дома, а не боролась с чужой упрямостью в открытом море. И никто бы никакими угрозами меня больше оттуда не достал.

Аглар с иронией принял камень в свой огород, лишний раз уверившись в подозрительности моего поведения. Любой так или иначе понимал, что опрометчивая язвительность, в подобной ситуации, может быть только следствием самозащиты.

— Подождите минуточку! — очень кстати вмешалась Дарлема. — Должны же быть хоть какие-то доказательства? Не верю, что вы решились на конфликт с эльфийским владыкой, опираясь лишь на догадки.

— Ох, и утомили же вы меня своей недогадливостью. Намекну. Что за меч носит магесса у себя на поясе? Не обращали внимания?

— Обычный клинок, неплохого качества, — пожала плечами д'рахма.

— Да неужели? — усмехнулся аглар. — А я вот, помнится, в последний раз видел его в руках у предполагаемого прадеда нашей важной особы.

Дарлема не нашлась, что ответить и взглядом попросила помощи у брата. Но Алем уже долгое время стоял не вмешиваясь в разговор, при этом не упуская из внимания ни одной его детали. И он явно собирался придерживаться выбранной позиции.

Между тем, меня осенило:

— Погоди. Если ты утверждаешь, что видел моего прадеда, то... сколько же тебе лет?

— Ну, не двадцать, это уж точно.

Впервые я увидела откровенную хитрость на лице герцога. Ему определенно доставляло удовольствие напоминать о моем несовершенстве при каждом удобном случае.

— Не делай такие страшные глаза, Ира, — поспешил вмешаться некромант. — Он не так стар, как хочет казаться. Мера жизни у людей и агларов сильно отличается. А отдельно взятый Астарт славится отменной везучестью, благодаря которой сейчас стоит перед нами, несмотря на не менее уникальную способность наживать неприятности.

— Мне приятнее называть это мастерством, — с легкой усмешкой заявил аглар.

Нашу премилую идиллию нарушил молодой аглар, который постоянно ошивался возле капитана. Он что-то шепнул герцогу на ухо и тот, не размениваясь на лишние слова, сразу направился куда-то к носу корабля.

Д'рахмы, почувствовавшие себя свободнее, явно намеревались наброситься на меня с расспросами, поэтому пришлось играть на опережение, тем более, что сознание осенила очередная гениальная мысль.

— Постойте-ка. Если умение путешествовать по мирам присуще лишь скользящим... то каким образом вы оказались в моем?!

— Ну, ты все поняла не совсем верно, — смутился Алем. — Некоторые миры имеют точки пересечения, нужно лишь иметь вещь, способную открыть проход, и пожертвовать ей достаточное количество жизненных сил.

— Тогда почему никто в моем мире не знает о вашем?

— Потому, что это информация не для всех. Признаться, такие переходы не возникают сами собой — это, опять же, дело скользящих. И они не спешат распространяться о своих лазейках. Просто так вышло, что мы узнали и нашли способ достать нужный артефакт. К слову, не у тебя одной есть вопросы. Ты действительно думаешь, что сможешь бегать вечно?

Все детали, вызывавшие непонимание, разом обрели ясность, сложившись в единую картинку. Со спокойным сердцем я ответила:

— По крайней мере, постараюсь делать это как можно дольше. А сейчас... я бы не отказалась от небольшой тренировки. Что думаешь?

Как и предполагалось, дважды просить не пришлось. Когда речь заходила о возможности поиздеваться над моим несчастным телом, д'рахм терял интерес ко всему остальному. Вот и сейчас он заинтересованно осмотрел палубу на предмет подходящего плацдарма. Мне же оставалось только возвести глаза к полуденному солнцу и проклянуть себя за излишнюю инициативность.

Глава 7

Каждый раз люди неустанно корят себя, наступая на одни и те же грабли. Гневно выносят самообвинение в глупости, беспечности или неосторожности. Но как бы сильно ни было человеческое негодование в такие моменты, оно ни капли не мешает через какое-то время вновь совершить очередной опрометчивый поступок. Вот и я беспрерывно кляла себя за неразумное предложение немного размяться, впрочем, не забывая старательно отрабатывать навесной удар.

Мышцы, успевшие отвыкнуть от таких нагрузок, уже дрожали от напряжения, но нежелание проявлять слабость и становиться предметом насмешек д'рахма пересиливало усталость. Подливало масло в огонь то, что каждая бесконечно долгая минута под палящим солнцем приносила мучения и без лишних телодвижений, а тяжелый меч в руках и давно приевшиеся упражнения делали жару поистине невыносимой.

— Достаточно, — наконец дал команду Алем. — Что ж, а теперь попробуй достать меня хоть разочек.

Наверняка кислая мина на моем лице выглядела крайне забавно со стороны. Сколько бы раз до этого я не пыталась пробить безупречную защиту д'рахма — ничего не выходило, что вполне логично. В конце концов, д'рахма с детства обучали владению холодным оружием, да и немало битв набралось на его счету за долгие годы изгнанничества.

Вряд ли команде корабля было действительно интересно наблюдать за тренировкой такого профана, как я. Зато никто не хотел упустить возможность бросить на пару минут работу и остаться при чистой совести. Из-за собравшейся толпы я не сразу поняла, что именно мешает сосредоточиться и заставляет руку дрогнуть в решающий момент. Пара насмешливых глаз, принадлежащих Астарту, будто связывала руки незримыми нитями. Иногда пристальный взгляд страшнее самых крепких оков.

Мгновенно отыскав среди моряков герцога, я раздраженно произнесла:

— Неужели неотложные проблемы можно так быстро решить?

— Если иметь достаточно опыта, пожалуй.

Услышав голос Астарта посреди своих рядов, команда спешно разошлась во избежание конфуза. Видимо никто кроме меня не заметил присутствия герцога, а он и рад стараться.

— И тем не менее, я думаю, что у тебя есть дела поважнее, чем наблюдение за тренировкой новичка.

— Так вот, как называется это жалкое зрелище.

— Жалкое или не жалкое — сказать не может никто. Я не так давно держу в руках оружие, чтобы получать подобные комментарии.

— Что ж, — Астарт довольно усмехнулся — он ждал подобной реакции. — Я понимаю, что не стоит ждать от тебя высокого мастерства. А вот старание, как минимум, вполне возможно. Будь ты хоть вполовину так усердна, как болтлива — не выставила бы себя на посмешище.

Руки предательски задрожали, выдавая весь стыд и гнев, скопившиеся внутри. Это даже мне показалось настолько жалким, что я взяла себя в руки, крепко стиснула рукоять меча и твердым голосом заявила:

— Тогда заставь меня постараться. Может я и говорю лучше, чем делаю, но то же могу сказать и о тебе.

Аглара не пришлось долго просить. Взгляд же, которым он перекинулся с Алемом, и вовсе наводил на мысли о заговоре. Я попалась на чью-то удочку, сама того не желая. И ничего хорошего от сложившейся ситуации ждать не приходилось.

Герцог достал из ножен простой на вид одноручный меч. Небольшой. Да. В его руках. И в то же время в полтора раза больше моего.

— Алем оставляет клинок в ножнах, когда мы занимаемся.

— Вот я и говорю — фарс, а не тренировка. Ты должна быть готова получить ранение, вступая в бой. Кто знает, может быть боль заставит тебя двигаться быстрее?

По спине пробежал холодок. Как бы ни был строг Алем, но ничего, кроме небольших синяков, он на моем теле не оставлял. В глазах же герцога горел огонь, и я отчетливо понимала, что пощады не будет. Именно тогда в голову впервые пришла мысль, что во всем виновато мое вызывающее поведение. Именно оно заставляло аглара забыть о приличиях, о том, что он невозмутимый герцог, чья молодость уже прошла, и нельзя сказать, что Астарт не получал от этого удовольствия. Напротив, он искал повода спровоцировать меня, заставить слететь с губ очередную опрометчивую фразу. И от этого становилось страшно. Вот только идти на попятную не позволяла проклятая гордость.

— Кажется, я вижу ужас в твоих глазах? Еще минуту назад ты была вполне уверена в себе. Хочешь отказаться?

— Ну уж нет. Еще одну нудную лекцию на тему решительности я не переживу.

— Отлично.

Астарт усмехнулся. Он словно знал, что только так сможет вывести меня из состояния оцепенения. Самое обидное, что расчеты его не подвели. Ничего не оставалось, кроме как стать в стойку, сосредоточиться и сделать быстрый выпад... Всего два коротких движения в ответ, которые я даже не успела отследить, и мой меч был выбит из рук, а на левом предплечье, будто сам по себе, образовался длинный неглубокий порез.

Мне удалось не проронить ни звука, но такое незначительное повреждение оказалось гораздо больнее, чем я себе представляла. Герцог оказался невозмутим, он указал глазами на меч и принялся выжидать. Я максимально медленно двинулась к нему, пытаясь судорожно сообразить как себя вести. Я видела, насколько быстры в серьезном бою д'рахмы, и сейчас аглар явно не выходил за пределы человеческих возможностей. Значит, в первую очередь нужно понять, как он двигается, а уж затем пытаться парировать.

Скрепя сердце, я сделала два выпада, получив в итоге новые порезы и необходимую информацию. Движения Астарта не были похожи на манеру боя д'рахмов, и именно в этом заключалась моя проблема. Сделав вид, будто собираюсь нанести рубящий удар, я не завершила замах и отступила назад, получив, наконец, возможность парировать ответный удар. Раздался звон столкнувшейся стали, и я не сумела сдержать ликующего возгласа. А зря. В следующее мгновение правое запястье опалила невыносимая боль, и полная дезориентация привела к очередному поражению.

— Видишь, ты даже думать начала, прежде чем делать. Правда замечательно?

Мне удалось прошипеть сквозь зубы злобное "чудесно". Тем временем, боль в запястье притупилась, но не прекратилась. Продолжать нападение в таком состоянии не имело смысла.

— Так не честно! Я не могу нанести удар в таком состоянии!

— Оставь честь рыцарям. Я не сделал ничего, что могло бы помешать тебе продолжить.

— Но мне больно!

— Что за детский лепет? Это ты скажешь человеку, который захочет тебя убить?

Пока я думала над ответом, аглар впервые напал сам. Меня настолько шокировал его напор, что тело, под властью инстинкта самосохранения, стало двигаться едва ли не само... и вполне успешно. Из головы мигом вылетели все мысли — не было больше попыток подгадать нужный момент или выбрать подходящий удар. Остались только желание остаться невредимой и неожиданная легкость во всем теле.

Кажется, Алем что-то громко крикнул, но со свободной руки уже слетела небольшая огненная сфера. Она встретилась с клинком Астарта и будто растворилась. Но мне было не до того, да и герцогу тоже. Мы оба вошли во вкус и уже не замечали того, что происходит вокруг.

Разумеется, глухая защита не уберегла меня от новых повреждений, но и это больше не имело значения. Аглар стал незаметно набирать скорость и силу удара, постепенно забывая с кем имеет дело. Остановил это безумие холодный голос Лардана:

— Астарт, остановись сейчас же.

Как ни странно, но это действительно отрезвило и меня, и герцога. Мы замерли, несколько мгновений не отводя друг от друга глаз. Вспоминая этот момент чуть позже, я удивлялась самой себе. Никогда прежде я не испытывала такой страсти, такого животного желания к кому-либо. И это после всех ранений и издевок со стороны аглара!

— Чем ты думаешь, герцог? Позволил себе увлечься, словно юнец!

— Я контролировал ситуацию настолько, насколько это было нужно.

Некромант посмотрел на меня: разгоряченную, покрытую кровоточащими порезами и бледную. Затем перевел взгляд обратно на герцога и менторским тоном произнес:

— Пусть так. Но в следующий раз, будь добр, внимательнее следи за тем, что делаешь. Она ведь человек, и к тому же женщина.

— Женщина или мужчина — неважно. Магесса должна уметь защитить себя, и я наглядно показал, что это в ее силах.

— Конечно, приятно, что все обо мне так своеобразно пекутся, но неплохо было бы обратиться к лекарю.

Астарт кивнул и приказал какому-то матросу проводить меня до врачевателя. Я с облегчением оперлась на услужливо подставленное плечо и позволила увести себя к каютам.

Лекарь если и удивился, то виду не подал. Он быстро обработал и перебинтовал порезы, дал выпить некой субстанции, весьма отвратительной на вкус и прописал постельный режим до завтра. Обнадежило только обещание, что к утру от всего этого безобразия даже шрамов не останется.

Все тот же аглар молча помог мне добраться до своей каюты, где уже ждали довольные на вид д'рахмы.

— И чего вы ухмыляетесь?

— Да так, приятно посмотреть на озадаченное выражение лица Астарта, — весело ответила Дарлема.

— Вам лишь бы поглумиться. И почему озадаченное-то?

— Ну как же, — не промедлил с ответом Алем. — Всевластный герцог, славящийся своей непоколебимостью и вдруг потерял над собой контроль. Надо сказать, тебе удалось невозможное.

— Видимо человеческая глупость и правда всесильна. Да чтобы я еще раз поддалась на его провокацию!..

— Все не так плохо, — усмехнулась Дара. — И нам весело, и тебе польза.

— Да ну вас! Между прочим, это не слишком приятно, — я продемонстрировала перебинтованные конечности.

— Ну точно — ты же у нас при смерти, — хохотнул Алем. — Отдыхай, а мы еще зайдем, принесем обед.

— Катитесь уже отсюда.

Д'рахм взял сестру под руку, и они вместе вышли из каюты. Видимо в напитке, который дал мне целитель, было неплохое снотворное, потому что стоило двери захлопнуться, как веки невыносимо потяжелели, и я тут же заснула крепким сном.

* * *

Сквозь сон я почувствовала приятную прохладу. Удивительно после долгих дней невыносимого зноя ощутить приятный холодок на коже. Вот только в этой части света даже ночи жаркие. В полусне я пыталась сообразить, когда стакивалась с подобным, и неожиданное осознание заставило меня мгновенно проснуться. Такой эффект проявляся при спонтанных телепортациях.

Резко распахнув глаза, я увидела прямо перед собой незнакомое лицо. Попытка закричать ни к чему не привела — голос словно пропал, да и тело, как оказалось, совсем не двигалось. Паника захватила разум, а человек, в чьих чертах ясно проглядывалось что-то змеиное, лишь стоял и скользко ухмылялся. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он то ли сказал, то ли прошипел:

— С-с-кользящ-шая. З-сапомни хорош-шо, как ты бес-спомощ-шна перед нас-шим родом.

Внезапно дверь в каюту распахнулась и на пороге оказался Лардан на пару с герцогом. Неизвестный обернулся, сделал приветственный жест в их сторону и... исчез прежде, чем кто-то успел опомниться. Тело вновь обрело способность двигаться, и меня сотрясла мелкая дрожь, а из горла вырвался отчаянный хрип.

Астарт без промедления подошел ко мне, взял за плечи и хорошенько встряхнул.

— Успокойся. Все хорошо. Ты в безопасности.

Настолько твердыми и уверенными были его слова, что паника нехотя отступила: дыхание постепенно выровнялось, руки перестали дрожать и взгляд вновь обрел осмысленность. Увидев, что мне стало лучше, аглар тут же разжал руки, встал и обратился к застывшему не-мертвому:

— Ну что? Есть что-нибудь?

— Ничего. Даже я не могу провести спонтанную телепортацию и не оставить за собой никаких следов. А здесь абсолютно чисто, хотя все произошло прямо на наших глазах.

— Есть идеи, кто это мог быть?

— Нет. Я с подобным не сталкивался.

— В таком случае, от тебя сейчас мало толку. Помоги магессе прийти в себя, а я осмотрю корабль.

Как только герцог вышел из каюты, Лардан осторожно сжал мою руку и молча посмотрел в глаза. Это молчание подарило большее спокойствие, чем тысяча утешительных слов. В какой-то момент струна во мне лопнула, и я зарыдала, обхватив руками ледяное тело не-мертвого. Именно это мне сейчас было нужно — дать выход накопившемуся напряжению. Дан стал для меня оплотом спокойствия и уверенности посреди неконтролируемого страха, с которым не было сил совладать в одиночку. И я была благодарна ему за молчание и столь неоценимую поддержку.

* * *

Виновника происшествия так и не нашли, не разгадали и причину его появления. Вопрос о его личности оставался открытым, но каждый прекрасно понимал, что до повторного появления незваного гостя никаких зацепок у нас нет. Меня переселили ближе к кают-компании, да и Лардан не оставлял мою особу ни днем, ни ночью, поэтому ужас той ночи постепенно стерся из памяти, оставив лишь неприятный осадок.

В один из множества похожих друг на друга дней, я случайно нащупала в походном мешке почти позабытый фолиант. Черная кожаная обложка так'ра все так же радовала взгляд своей непритязательностью. Испытывая некий трепет, я раскрыла книгу и с наслаждением вдохнула аромат старых страниц. Бумага приятно шелестела под пальцами и будто просила прикоснуться лишний раз к пожелтевшим от времени листам. К сожалению, читать, как и предупреждала Дарлема, я не могла, но хватило одних иллюстраций, чтобы понять суть содержания. Вот здесь начинались странности: я не нашла ничего похожего на темные ритуалы некромантии или выкладок на тему генетики и ее магического применения. Написанное больше напоминало некую жреческую концепцию, хоть и не вполне светлую.

— Дан, что по-твоему должно быть в так'ра?

Не-мертвый, пристально следивший за моими действиями, не задумываясь ответил:

— Сложно объяснить несведущему человеку, но в двух словах — это труд величайшего некроманта, чье имя стерла история.

— А по картинкам и не скажешь.

— Судить о содержании по иллюстрациям... уж от тебя не ожидал.

— Хорошо, тогда что ты видишь здесь? — я ткнула пальцем в изображение некоего сооружения, больше всего похожего на алтарь.

— Препарированного аглара, — не-мертвый пожал плечами.

Мои брови взлетели вверх. Ох не так проста книжка, как все думали. Хотя, казалось бы, куда уж сложнее.

Разубеждать Лардана я не стала, поэтому просто захлопнула фолиант и положила его обратно. Разгадывать его тайны можно будет начать после изучения письменности. А пока действительно нет особого смысла разглядывать картинки.

Тем временем, зов природы дал о себе знать. Я направилась к выходу и жестом остановила некроманта, собравшегося последовать за мной.

— Дан, бывают в жизни моменты, когда нужно побыть наедине с собой. Ну, ты понимаешь.

Не-мертвый спокойно вернулся к чтению неизвестной мне книги. Вообще иногда казалось, что он носит с собой целую библиотеку, и как ему это удавалось — тайна за семью печатями.

По возвращении обнаружилась интересная картина. Прямо перед Ларданом стояла полупрозрачная женщина. Идеальные линии фигуры подчеркивало удачно подобранное платье, а всю спину закрывали ярко-рыжие локоны. Лица незнакомки мне увидеть не удалось, так как не-мертвый быстренько свернул свою магическую вариацию чата, обнаружив мое присутствие. Предвкушая захватывающую романтическую историю, я спросила:

— Кто она?

— Моя главная конкурентка на звание опаснейшего некроманта столетия.

— Эх, не услышать мне здесь сентиментальностей. Как вы живете вообще?

Лардан не удостоил этот комментарий ответа, но его лицо расчертило некое подобие улыбки. У меня давно складывались предположения, относительно повышения его эмоциональности, но вот столь явные эмоции на его лице еще никому видеть не приходилось.

— Дан, ты улыбаешься. И плечами недавно пожимал. И вообще, мало кто замечает, но постепенно ты все больше походишь на живого человека.

— Это лишь иллюзия, Ирида. Я ведь говорил тебе о свойствах человеческой психики. Жизнь — это не то, что можно вернуть, просто постаравшись. Можно получить обратно многое, но мертвое тело останется мертвым. Даже если оно улыбается.

— Улыбающийся мертвец — как-то жутко звучит, уж извини. Но я рада, что для тебя не все потеряно. Все-таки тело — это только тело, оно не составляет личность. Тогда какая разница, жив ты или мертв, если можешь думать, говорить, испытывать эмоции? Не это ли главное?

— Ты выбрала не слишком удачную тему для диспута. Вряд ли кто-либо сумеет это понять. Я и сам не понимал. Что и породило великое множество бед.

— Ладно, если не хочешь говорить на эту тему — я не буду. Но если что, то знай, я всегда рада поддержать тебя, несмотря на все ошибки прошлого и предубеждения настоящего.

— Спасибо. Не нуждаюсь, но учту.

— Договорились. Как думаешь, прогуляться на палубу? Честно говоря, я уже устала сидеть в четырех стенах и пугаться каждого шороха. Да и неплохо было бы спросить у Астарта, когда мы прибудем на место. Это плавание начинает казаться бесконечным, и я порядком устала от корабельной жизни.

Возражений не поступило, а посему внешний мир встретил нас палящим солнцем, суетой матросни и мерным плеском волн наводящим уныние. Астарт, неспешно прогуливался по кораблю, явно забросив все свои дела и бумаги. И на старуху бывает проруха, как говорится.

— Доброго утра, герцог, — я широко улыбнулась, всем своим видом показывая, что пристала к нему не просто так.

— Уже давно не утро, или я путаю день с ночью.

— Утро наступает тогда, когда ты проснулся. Впрочем, это не так уж и неважно. Интересно вот что: долго мы еще будем бесцельно бороздить океан?

— Весьма своевременный вопрос, магесса, — аглар хохотнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Взгляни на горизонт.

Я послушно вгляделась куда было указано и увидела...

— Туман?

— Это всего лишь побочный эффект очень сложного заклинания, — вмешался Лардан. — Оно организует внутри выбранного пространства подобие безвременья. Иными словами, замедляет время до такой степени, что все, находящееся внутри этого поля, остается неизменным на протяжении долгих столетий. Разумеется, на органику действие не распространяется, но сохранить свое жилище в первозданном виде, согласись, откажется не каждый. Особенно скользящий, который располагает огромнейшим запасом магической энергии и не знает, на какое время судьба может забросить его неизвестно куда.

— Вот оно как. Что ж, если я действительно принадлежу к этому роду, то остается только позавидовать дальновидности моих предков. Но неужели не нашлось желающих обогатиться за счет покинутого жилища?

— Видимо ты забыла, но неделю назад герцог упоминал, что без хозяина в замок не попасть. Думаю, именно за этим мы и направляемся туда — выяснить, являешься ли ты наследницей великого дара или нет. Я прав, Астарт?

— Безукоризненно верно, как и всегда. Я пока переговорю с капитаном, а тебе, магесса, советую не отводить глаз от горизонта, Замок Снов — одно из прекраснейших архитектурных творений последнего тысячелетия. Наслаждайся.

Каюсь, но на тот момент мне было куда интереснее провожать взглядом удаляющуюся фигуру герцога, нежели всматриваться в непроглядную пелену тумана. Зря, как оказалось. Спустя четверть часа нос корабля разорвал густую дымку в клочья, и на некоторое мы оказались погружены во вполне ощутимую газообразную субстанцию. Через несколько мгновений она исчезла столь же стремительно, сколько и появилась, а взору предстал воистину захватывающий вид.

Впереди виднелась величественная громада замка, возвышавшегося над голой землей. Монументальность строения не вызывала сомнений, но при этом оно сохраняло некую легкость и изящество. Множество башен будто пронзали небеса, бросая вызов богам и всем, кто смеет усомниться в величии рода скользящих. По мере приближения стало возможным разглядеть великолепные стрельчатые арки и витражные окна.

В общем, на неискушенного зрителя вроде меня вид замка и правда производил колоссальное впечатление. Я даже не заметила, как Астарт оказался прямо за моей спиной, и невольно вздрогнула от звучания его голоса.

— Потрясающе, не правда ли?

— И не поспоришь. Но я все еще не могу поверить, что подобное великолепие может принадлежать мне.

— А вот я бы не стал сомневаться.

Голос аглара играл неизвестными мне ранее интонациями. Я осмелилась посмотреть на его лицо и тут же пожалела об этом. Столько ликования и, в то же время, злобы исказило черты лица Астарта, что тело невольно пробрала дрожь. В чем причина такого поведения? Почему для него было так важно убедиться, что я скользящая? Ни на один из вопросов не находилось утешительного ответа.

— И что теперь? Мы прибыли туда, куда ты желал, а что же дальше? Так просто отпустишь нас?

— Уж не страх ли я слышу в твоем голосе, магесса? — герцог неожиданно вошел в колею привычного сарказма. — Знаешь, а ведь не меня тебе стоит бояться в первую очередь. И тем не менее, пока я не собираюсь препятствовать ни д'рахмам, ни тебе, поэтому завтра утром вам предоставят лошадей, а дальше — как знаете.

— Вообще-то, я была бы не прочь задержаться здесь на пару дней. Постоянная дорога действительно утомляет. Но неужели все действительно так просто? Мне казалось, что ты заинтересован в моих корнях не от праздного любопытства.

— Всему свое время, магесса. Пока ты вольна идти куда пожелаешь, но не сомневайся, что однажды я потребую с тебя должок.

Лардан, до сих пор сохранявший молчание, вдруг сказал:

— Почему ты отпускаешь ее с д'рахмами? Не боишься потерять свой единственный шанс?

— Есть пути, которые человек должен пройти несмотря ни на что, и я не хочу в это вмешиваться. Все же люди такие создания, которым сколько не говори, а пока собственным лбом не ударятся — не успокоятся. Кроме того, я надеюсь, что ты сумеешь позаботиться о безопасности скользящей.

Быть предметом чьего-то разговора всегда неприятно, а уж когда игнорируют твое присутствие — вовсе обидно. Да и содержание беседы совсем не радовало слух.

— Вы о чем вообще говорите? Я давно поняла, что Алем и Дарлема далеко не такие белые и пушистые, какими хотят казаться, но не нужно делать из них зверей.

— Это именно то, о чем я говорил, — Астарт покачал головой. — Обязательно нужно расшибить себе лоб, прежде чем сделать выводы.

— Думай как знаешь, но даже если отбросить мою глупую веру в честь и совесть, то остается, как минимум, все то время, что мы провели вместе. Да, изначально меня пугало их отношение, но за прошедшие два месяца я пострадала меньше, чем за один тренировочный бой с тобой. О чем-то это да говорит?

— Несомненно. Хотя бы о том, как невыгодно быть хорошим человеком. Я не имею желания убеждать тебя в чем-то, скользящая. Просто наслаждайся путешествием и попробуй сама решить для себя кому можно доверять, а кому не стоит.

— Всенепременно.

* * *

В спокойных деньках нуждались все, даже привыкшие к вечной дороге д'рахмы, поэтому мое предложение остаться в Замке Снов на четыре дня спутники приняли с энтузиазмом. Единственное, что смущало, так это изменившееся отношение к моей персоне. Алем едва ли не ликовал узнав о моей принадлежности к знаменитому роду. Оставалось только верить, что он рассчитывает на сходный восторг со стороны своего заказчика.

Астарт позаботился о том, чтобы на нашем столе всегда была еда, и сам отнюдь не спешил покидать замок. Это место казалось островком неколебимого спокойствия, которое порой нужно всем. Вот и герцог, по всей видимости, решил отдохнуть от суеты и проблем.

Я была права, наше временное пристанище оказалось настоящим кладезем для желающих обогатиться. Чего тут только не было: потрясающая оружейная, богатейшая сокровищница, множество прекрасно мебелированых комнат и роскошных залов, а в подвалах имелись винные бутылки, покрытые таким слоем пыли и паутины, что в их выдержке никаких сомнений уж точно не оставалось. Но, конечно же, самый большой восторг во мне вызвала огромнейшая библиотека, хранившая в своих бесконечных стеллажах тысячи книг, которые я, к сожалению, не могла прочитать. Словом, Замок Снов стал мечтой, сбывшейся наяву, но несмотря на все уверения Астарта, я чувствовала себя лишь мелким воришкой, пробравшимся в барский дом. Иногда казалось, что вот-вот появится истинный владелец всего этого великолепия и выгонит нас взашей.

На второй день пребывания в замке я сбежала от своих спутников в царство знаний и стала бесцельно бродить среди стеллажей, периодически беря в руки ту или иную книгу, но неизменно ставя ее на место. Увы, герцог нашел меня без видимых трудностей и застал как раз в тот момент, когда я с наслаждением вдыхала запах страниц одного из фолиантов.

— Мне казалось, что книги предназначен для чтения.

Вечно ироничный и покровительственный тон сейчас даже не вызвал привычного раздражения. Я перевела взгляд на аглара, который расслабленно прислонился плечом к одной из полок и рассматривал забавную, на его взгляд, картину.

— Как-то не находилось в пути времени, чтобы научиться читать. Жаль конечно, столько книг, а ни одну прочесть не удастся.

— Что ж, думаю, с этим я мог бы помочь.

— Каким образом? Насколько я сумела понять, ваша письменность достаточно графичная, изучить ее — дело не одного дня.

— Изучить — возможно, но я хотел бы попробовать нечто иное. Печать на твоей руке открывает множество возможностей, и передача некоторых знаний — одна из них. Есть и приятная сторона в этом, не правда ли?

— Ничего себе! Но ведь это могло бы совершить переворот в системе образования! Зачем тратить год на штудирование литературы, если информацию можно получить практически мгновенно?

— Во-первых, не мгновенно, а, во-вторых, это достаточно неприятный процесс. Да и вряд ли кто-то из благородных домов решил бы заниматься этим всерьез.

— Эх, везде есть ложка дегтя, как говорится. И насколько же это "неприятно"?

— Не знаю, — пожал плечами аглар. — Но говорят, что чрезвычайно болезненно. Решишься попробовать?

— А куда деваться? Если есть такая возможность, то грех ей не воспользоваться.

— Нравится мне твой настрой, хотя и не перестаю ему удивляться. Впрочем, это не так важно. Сейчас надо бы найти место, куда можно присесть.

— А, да тут есть что-то вроде читального зала. Я провожу.

За двумя поворотами действительно оказалась небольшая читальня. Астарт усадил меня в одно из кресел и велел закрыть глаза. Я с готовностью выполнила просьбу и принялась ждать. Внезапно мои запястья что-то стянуло, намертво приковав к ручкам кресла. Я тут же в панике распахнула глаза и увидела крепкие веревки, обвивавшие мои руки.

— Как это понимать?! Живо развяжи меня!

— Не переживай, это в целях твоей же безопасности. Если начнешь брыкаться — можешь себе что-нибудь повредить.

Говорил герцог складно, но вот эта "мера предосторожности" меня все равно смущала. Либо это действительно очень больно, либо наш аглар просто извращенец. Конечно, в последнем я сомневалась, но ведь всякое может быть.

— Не нравится мне это. Может не стоит?

— Замолчи и смотри мне в глаза.

Неприятно признавать, но когда Астарт становился серьезен, пропадало всякое желание дерзить или сопротивляться. Что-то подсказывало: себе дороже выйдет.

Лицо герцога оказалось настолько близко к моему, что если бы он помедлил еще пару мгновений, я не смогла бы не отвести взгляд. Но в следующую секунду все тело прошила невыносимая боль, словно каждый нерв скрутило в морской узел. Не помню, кричала ли я, пыталась ли высвободиться, но создавалось впечатление, будто прошла целая вечность наполненная муками, прежде чем мир вновь стал обретать очертания. Кажется меня стошнило, и вроде даже аглар не побрезговал помочь добраться до ближайшей комнаты. Мир танцевал безумием красок и узоров, кружился и переворачивался с ног на голову. Воспаленное сознание абсолютно не отдавало отчет происходящему. Возможно, именно поэтому оно решило покинуть меня, едва голова коснулась мягкой подушки. Последнее, что я помнила, так это полубессознательно принятое решение больше никогда не соглашаться на эксперименты Астарта.

Глава 8

В который раз пришлось убедиться, что строить планы — не лучшая затея. Обязательно что-нибудь сорвется или появится какое-нибудь новое обстоятельство. Вот и теперь, вместо оговоренных четырех дней, мы застряли в замке на целую неделю. Д'рахмы пребывали в ярости, но никак не могли поймать среди бесконечных коридоров мою особу и, взяв за шкирку, отправиться в путь. Надо признать, я настолько наловчилась скрываться за ближайшим углом, что мысленно пела дифирамбы своей новоприобретенной способности.

Причина, по которой Алему и Дарлеме пришлось вступить в эту маленькую игру, была простой и оскорбительной до безобразия. Эксперимент аглара завершился успешно, а посему я прописалась в библиотеке. Правда, со временем пришлось оттуда переехать и периодически совершать вылазки за тем или иным изданием. Астарт и Лардан наблюдали за этим безобразием со стороны и только усмехались каждый раз, когда я просила не выдавать д'рахмам свое местонахождение.

Как бы то ни было, пока брат с сестрой обыскивали подвалы, я спокойно расположилась на крыше замка и пыталась воссоздать очередное заклинание, вычитанное в пыльном талмуде. Ничего не получалось, несмотря на то, что пальцы удалось сложить в правильную конструкцию, положение небесных светил соответствовало необходимому, а в ресурсах я уж точно не нуждалась.

Внезапно за спиной раздался издевательский смешок:

— Хм, впечатляет, впечатляет...

— А, это ты... Вынуждена попросить твою великосветскую особу не подкрадываться так тихо. Я уж думала, что попалась д'рахму.

Астарт стоял, сложив руки на широкой груди и прислонившись спиной к высокому парапету. Прекрасный, как всегда. Не раз меня одолевала мысль о заслугах, за которые боги подарили аглару такую необычную и в то же время привлекательную внешность. Вопреки обыкновению, он обворожительно улыбался, хотя в глазах читалась привычная насмешливость.

— Не пытайся язвить, все равно плохо получается. Вообще-то я пришел сказать, что наблюдать за вашими догонялками занимательно, но оставаться здесь дальше — значит нанести ущерб делам. Поэтому завтра я покину замок, чего советую и вам. Если, конечно, ты не решила осесть тут и отказаться от путешествия вовсе. К слову сказать, решение было бы не самым худшим.

— Вполне возможно. Вот только я дала слово и не могу от него отказаться. Да и что здесь делать, когда от книг начнет тошнить?

Сделать вид, будто сообщение об отъезде меня ни капли не задело, было легко. Но в душе что-то екнуло от понимания, что с этим невыносимым герцогом придется расстаться. Как бы он не выводил меня из себя, присутствие Астарта стало настолько естественным, что прощание ударило куда сильнее, можно было ожидать.

— Не оправдывайся — это только твое дело, и я не собираюсь вмешиваться. Кстати, тебе не кажется, что здесь внезапно похолодало?

Действительно, воздух на крыше стал отдавать легким морозцем. Не сразу пришло осознание того, что именно так пространство реагирует на энергетические всплески Хаоса, которые недавно начали произвольно образовываться вокруг меня. Периодически самые безобидные заклинания превращались в разрушительный кошмар, поэтому-то я старалась не практиковаться в тесных помещениях. Словом, по моим расширившимся от ужаса глазам аглар понял, что дело плохо. Недолго думая, он схватил меня за шкирку и перепрыгнул через парапет. И вовремя, потому как спустя пару секунд на крыше так громыхнуло, что даже могучие стены замка дрогнули.

Астарт крепко ухватился рукой за оконную выемку, так что разбиться нам пока не грозило. Я немного поболтала ножками, а затем заорала настолько истошно, что аглар едва не отправил одну магессу в долгий полет.

— Да не верещи ты! — рявкнул он.

— Тебе легко говорить! Я высоты боюсь! А-а-а, я еще слишком молода, что бы умирать!

Подождав, пока я угомонюсь, герцог подтянулся на одной руке, демонстрируя то ли отличную физическую подготовку, то ли нечеловеческую силу, и сказал:

— Забирайся ко мне на плечи и открывай окно.

— Я не могу! Я упаду!

— Предлагаешь поменяться местами? Давай живее, не то вместе полетим.

Падать с огромной высоты совсем не хотелось, поэтому я, как можно аккуратнее, вскарабкалась по Астарту и трясущимися руками схватилась за выемки. Усилием воли заставила одну из рук отцепиться от шероховатого камня, и толкнула окно. Оно осталось недвижимым.

— Здесь заперто!

— Так выбей! Только без заклинаний, горе-магесса.

В голосе аглара чувствовалось напряжение. Ничего не оставалось, как собраться с силами и сильным ударом плеча выбить чертово стекло. Раздался звон, кожу оцарапало множество осколков, и я, влекомая инерцией, кубарем покатилась по каменному полу, получая многочисленные синяки. Аглар же легко вскочил следом за мной.

— Сегодня же сдам тебя д'рахмам! — зло произнес он. — Колдовать без Лардана — даже думать не смей!

— Ох-ох... кто же знал-то, что так выйдет.

Увидев мое плачевное состояние, герцог подал руку и помог подняться на ноги. Я уже думала его поблагодарить, но, столкнувшись с Астартом взглядами, захотела оказаться на другом материке, а еще лучше на другой планете, только бы подальше!

— Эй, ты только не убивай меня, ладно? — я отступила на шаг назад.

— Еще чего, не зря же спасал.

— И почему твои "спасательства" неизменно приводят к синякам, как минимум?

Герцог хмыкнул:

— Расплата за глупость.

Со стороны могло показаться, будто произошедшее никак на меня не повлияло и единственное, чем пришлось отделаться, так это синяками и царапинами. Тем не менее, ноги дрожали и грозили совсем подкоситься, чего Астарт в упор не замечал. Он обратил на это внимание только тогда, когда я стала нервно смеяться, и одичало смотреть по сторонам.

Первое, что сделал герцог, так это отвесил хорошую и звонкую оплеуху, которая, несмотря на все ее прелести, возымела лишь противоположный эффект. Я стала смеяться еще более безумно и несколько потеряла понятие о том, где нахожусь и что произошло. Позже, обдумывая произошедшее, я корила себя за неожиданную слабонервность.

— Ох, как же я не люблю иметь дело с женщинами, — несколько обреченно вздохнул Астарт.

В чем-то я его понимаю, так как обнимать мою дергающуюся в припадке особу — наверняка не самое приятное занятие, а именно это действие он счел самым эффективным. И не зря, потому что в крепких объятиях герцога сознание медленно, но уверенно возвращалось на свое место, принося с собой жуткое смущение. Когда Астарт понял, что его услуги обнимальщика больше не нужны, он сказал:

— Пойдем, выпьешь. Кто же знал, что магесса, дерзнувшая бросить вызов всему Ар'эрэль, панически боится высоты. Смех, да и только.

Я не стала ни возражать, ни обижаться, потому как в сущности аглар был прав. Да и бокал вина, в качестве профилактики психоза, точно не помешал бы.

Больше всего раздражала привычка Астарта молчать во время пути, будь он длинный или короткий — не важно. Просто от точки "А" в точку "В" он всегда следовал, сохраняя безмолвие. И только я испытывала неловкость от этой неестественной тишины. Впрочем, вскоре он остановился у лестницы, ведущей в подвалы, и сделал приглашающий жест.

— Дамы вперед.

— Я передумала. Если не ошибаюсь, Алем и Дарлема как раз должны обыскивать подземные этажи.

— Твое неудавшееся заклинание, — аглар скептично свел брови. — Переполошило всю округу. Не думаю, что д'рахмы здесь надолго задержались.

В его словах был определенный смысл и я, недолго думая, шагнула во тьму подземелий. Очевидно, Астарту приходилось часто гостить в этом замке. Больно привычно он нащупал на стене факел и зажег его оказавшимся здесь же огнивом. Дорогу к винным погребам аглар тоже выбирал весьма уверено.

— Как хорошо ты знал предыдущих владельцев замка?

— С чего вдруг такие вопросы? — герцог отвечал не оборачиваясь.

— Кажется, тебе не привыкать ходить по этим местам. Будто в родном доме.

— Что ж, раз наблюдательность не отказала после такой бурной истерики — отвечу. Дело не в том, насколько хорошо я знал твою мать, а в том, какого рода услуги она оказывала всем, кто нуждался в помощи.

— Не думаю, что мама бывала здесь хоть раз. Возможно, все дело во временной разнице между нашими мирами, потому, как ничего обо всем этом она не говорила. Даже не упоминала! И все эти годы вела себя вполне естественно.

— Ну-ну, а на первый взгляд не скажешь, что ты святая наивность. Впрочем, мы отошли от темы. Итак, твоя родственница создала в этих стенах некий приют, и была готова принять у себя любого, кому нужно спрятаться от властей, излечить душу, да и мало ли найдется причин, чтобы отрешиться от внешнего мира?

— Как бы то ни было, она была очень добра. Даже завидно.

Астарт тихо засмеялся и ответил:

— Едва ли. За свои услуги она брала непомерную плату и каждый, кто пользовался ее гостеприимством, был обязан в будущем явиться на помощь по первому зову скользящей.

— Мда-а, жизнь полна разочарований. Но как в эти края занесло тебя?

— А вот это, пожалуй, тебе пока знать не следует. Кроме того, мы уже пришли.

Действительно, я сама не заметила, как оказалась в огромном помещении, заставленном бочками и бутылками. Накрепко прибитые полки буквально ломились от обилия сосудов, наполненных жидкостью разного, но одинаково красивого цвета.

Погреб не был предназначен под застолье, единственная обстановка, имевшаяся в нем — огромный деревянный стол, пара скамеек, да огромные кружки, явно рассчитанные на дегустацию имевшегося богатства. Впрочем, ни меня, ни аглара это не смутило. Я уселась на скамью и стала наблюдать, как герцог умело откупоривает одну из бутылок и разливает вино по громадным кружкам. Тонкие ценители хорошего алкоголя попадали бы в обморок от подобного неуважения к напитку, за бутылку которого можно было бы выручить целое состояние.

— Прошу, — аглар протянул мне импровизированный бокал.

— Надеюсь, — я принюхалась к тонкому аромату содержимого. — Это обычное вино.

— Не беспокойся, в отличие от советника Заралениэля, я не имею привычки опаивать молодых женщин.

Подумав, что герцогу и правда даже гламор ни к чему, я пригубила напиток. Каково оказалось это вино! Ничего лучше мне до этого пробовать не приходилось. Яркий ягодный букет сладостью раскрылся на языке, плавно переходя в более тонкий фруктовый привкус и оставил легкое мускатное послевкусие. Надо отдать должное виноделу: спирт практически не чувствовался, при том, что вино оказалось крепленым. Поэтому, даже первый глоток, немного вскружил голову.

— Это восхитительно! Не идет ни в какое сравнение с тем, что стоит на прилавках в моем мире!

— Надо же, — приподнял брови герцог. — Что же за вино у вас продают, если даже это, отнюдь не лучшее, вызывает такой восторг?

— Не лучшее? Тогда я хочу попробовать еще какое-нибудь!

— Ты с этим, для начала, справься.

Зря он это сказал. Я не знала, как вели себя местные женщины, но мне разгульная юность, к стыду, принесла умение и желание пить редко, но много и весело. А уж такой стимул, как огромное количество отменного вина, только подливал масла в огонь. В общем, когда я изрядно подвыпила, наконец расправившись с первой бутылкой практически в одиночку, и потребовала добавки, аглар спросил, усмехаясь:

— А надо ли?

— У нас есть отличная фраза! In vino veritas, что переводится, как "истина в вине"! И что же плохого в истине?

— Ох, сомневаюсь, что вторая бутылка откроет тебе какую-либо истину, но раз уж так просишь, то отказывать бесполезно. Сама, в случае чего, справишься, а это, как я успел заметить, чревато последствиями.

С этими словами герцог придирчиво осмотрел полки и, в конце концов, достал большую бутыль, наполненную янтарной жидкостью. Надо ли говорить, что вкус у нее оказался превосходным? К великому сожалению, я уже была достаточно пьяна, чтобы не оценить это прекрасное вино по достоинству. Пришлось в который раз убедиться, что хорошие напитки следует не пить, а дегустировать.

Приятное головокружение и легкость во всем теле, как водится, развязали язык и подтолкнули на откровенные разговоры.

— Вот готова поспорить, что женщины от тебя без ума!

— Что ж, жаловаться на невнимание прекрасного пола не буду.

— А знаешь почему? Да потому, что на самом деле ты тот еще гад! — в сердцах воскликнула я и, с видом, будто открываю великую тайну, прибавила. — Мы таких любим, знаешь ли.

— Полагаю, стоит считать это заявление за комплимент, — философски заметил герцог. — И что же такого ужасного ты успела во мне усмотреть?

— Ну как? На корабле покалечил? Покалечил! Печать, — я демонстративно тряхнула рукой. — Поставил? Поставил! И вот не надо говорить о благих целях. Надменно себя ведешь? Надменно! Да я до утра могу перечислять все то, что создает образ обворожительного циника!

Астарт, ничуть не пьяный, слушал меня с насмешливым интересом. Полагаю, что, несмотря на его возраст, проведенные в отрешении годы, сделали из аглара молодого старца. Хотя по человеческим меркам ему немногим за тридцать, под маской могущественного герцога явно скрывался двадцатилетний мальчишка, настрадавшийся и рано повзрослевший. Сейчас он отбросил весь пиетет и лукаво уточнил:

— То есть, ты считаешь меня обворожительным?

Только тут я поняла, что сболтнула лишнего, но когда кровь горячит вино — смущению места нет. Поэтому я воскликнула:

— Да, черт возьми! Считаю! И вообще, давай танцевать.

— Здесь нет музыки, — хохотнул аглар.

— Нашел беду. Я и без менестреля справлюсь.

С этими словами я вскочила и стала отплясывать, напевая незамысловатый мотивчик, который услышала в одном из провинциальных постоялых дворов, где мы с д'рахмами порой оставались на ночлег. Разумеется, Астарт ко мне не присоединился, но смотрел на эту небольшую импровизацию благодушно.

Долго эта идиллия продолжаться не могла, поэтому я споткнулась о какой-то хлам и упала на пол, сопроводив все громкими ругательствами. Герцог, уже привыкший к роли опоры, встал со скамейки и помог подняться.

— Не стоит столько пить, если перестаешь держаться на ногах.

— Ой, одним синяком больше, одним меньше — какая уже разница?

По закону доброго дяди Мерфи, стоило мне отпустить подставленную Астартом руку и сделать шаг, как я тут же споткнулась снова и едва не повалила аглара вместе с собой. Ослабевшее тело повисло на герцоге, а неудержимый смех нарушил покой подземелий. Но как только я подняла голову — все веселье словно рукой сняло. Лицо аглара оказалось слишком близко, а взгляд, лишенный опьянения, но полный чего-то другого, куда более сильного, прожигал насквозь.

Не в силах контролировать себя, я потянулась чуть вверх и поцеловала его. Меня не волновало, что этот поцелуй мог оказаться самой большой ошибкой за все время проведенное здесь. Мне просто этого хотелось, и герцог отнюдь не возражал против подобных домогательств. Даже не знаю, куда все это могло завести, потому что с каждой секундой поцелуи становились все смелее, кровь горячее, а я нашла необъяснимую прелесть в слишком теплых для человека губах.

К сожалению, в самый неподходящий момент ноги подкосились, и Астарту пришлось подхватить меня на руки.

— Кажется, кому-то следует проспаться, — насмешливо произнес он, вновь обретя самообладание.

Аглар пошел неизвестно куда, не обращая внимания на слабые протесты. Он, как всегда, не говорил ни слова, а мне оставалось только замолчать и тихо краснеть, делая вид, что злюсь. Герцог принес меня в одну из жилых комнат и, не сильно заботясь об учтивости, бросил на кровать. К тому времени глаза уже слипались, и руки схватили одежду Астарта из последних сил.

— Не уезжай завтра, останься еще на день, — сказала я самые сентиментальные слова в своей жизни, а затем прибавила. — Хочу потренироваться. Уж теперь-то я тебя заколю-у-у...

Сразу после этого сознание отключилось, и я почти не услышала искреннего, безудержного смеха, вызванного столь самонадеянным заявлением.

* * *

Отсмеявшись, аглар аккуратно разжал тонкие пальцы скользящей и посмотрел на ее умиротворенное лицо. Кто же знал, что эта гордая, самодостаточная девочка напьется в хлам и устроит подобное?

Аглар подумал, что Ирида очень похожа на свою мать. Валария тоже выглядела сущим агнцем, когда спала, но стоило проснуться, и ангел превращался в бестию, в ходячую катастрофу. Вот только горячую кровь скользящей сильно разбавила другая, наполненная холодным и рассудительным достоинством. В Ириде не было той бесшабашной надменности, той циничности и бездумной непоследовательности, которыми блистала ее мать.

Тем опаснее был дар, едва сдерживаемый печатью. Астарт сразу понял, что противоречивая натура Иры не выдержит всей магической власти, которая прилагалась к родству со скользящими. И хотя магессе явно не нравился этот отличительный знак, герцог не собирался прощаться с возможностью присматривать за проблемной девицей на расстоянии и контролировать развитие ее силы.

— Как же удачно ты свалилась на мою голову, — тихо произнес он, собираясь уходить.

Единственное, что доставляло серьезное беспокойство, так это гость, побывавший на корабле. Его появление все меняло, и аглар уже не мог так просто позволить Ириде попасть в неприятности с д'рахмами. Еще и Совет начал подозревать неладное. Хочет она того или нет, но долго разгуливать по миру не удастся, так как при всей симпатии, Астарт видел в Ире ключ к решению своей проблемы. И это оставалось главной причиной, по которой он находился здесь и заботился о начинающей магессе.

* * *

Дарлема безразлично глядела в потолок. Уже который день она с братом пыталась изловить среди бесконечного лабиринта замка Ириду. Девушке удавалось скрываться с удивительным проворством, и д'рахмы впервые заметили, что в ней умер талант настоящего лазутчика.

— Как думаешь, надолго мы здесь застряли?

— Пока дитё не наиграется с книжками, — гневно ответил Алем.

— Может, на то воля богов? Посмотри на нее, Алем. Она же словно новорожденный котенок: ничего не знает, ничего не видела, но так стремится побыстрее все познать. Кто бы мог подумать, что простой доступ к письменности даст подобные плоды? Я не видела человека жаждавшего знаний более, чем она. Разве что Лардан, да и тот уже давно почил.

— Дара, у меня такое ощущение, будто ты снова сочувствуешь людям. Не забыла, чем обернулась твоя предыдущая привязанность?

— Это мое личное дело. Тебя не касается, что я чувствую и к кому привязываюсь.

— Меня не касается? Да по твоей воле я сейчас нахожусь здесь! Не зарывайся.

— Это ты не зарывайся! Ты стал слишком похож на отца! Но ты — не он, и я не собираюсь бездумно подчиняться каждому приказу. Кроме того, ты сам принял решение уйти вместе со мной, хотя явно забыл, какими чувствами руководствовался в тот момент.

— Да уж, имел глупость. Ты всегда была не такой, какой полагается быть уважающей себя д'рахме, родившейся под знаменами благородного Дома. Слишком мягкая и добросердечная. Поэтому горе-любовничек так потянулся к тебе и так легко предал.

В самый разгар спора дверь открылась и явила глазам д'рахмов герцога. Усмехаясь, он тихо похлопал в ладоши и с издевкой произнес:

— Так-так, кажется, я помешал семейным неурядицам. А, изгнанники? И снова дом Валарии открыт обездоленным. Смотрю, вы уже совсем на пределе, не так ли?

Алем демонстративно положил руку на рукоять меча и злобно произнес:

— Не твое дело, аглар. Раз уж решил явиться, может, объяснишься, какого Хаоса строишь из себя благодетеля?

— Я не обязан вам ничего объяснять, — герцог полностью проигнорировал угрожающий жест д'рахма, выказывая превосходство. — Просто хотел напомнить, что вполне посвящен в ваши мелкие делишки. И, заодно, обнадежить. Послезавтра я отправляюсь к себе в герцогство, и скользящая тоже намерена отправиться в путь. Поэтому не стоит утруждать себя бесполезным преследованием.

— Раз ты осведомлен о том, куда мы везем Ириду, — спокойно сказала Дарлема. — Тогда почему не пытаешься помешать?

— На то есть свои причины. Я уже говорил ей об этом — есть вещи, которые человек должен пережить, иначе так никогда и не прозреет. Вы станете для нее отличным уроком.

— С чего ты взял, что девчонка переживет этот урок? — хохотнул Алем.

— Переживет — не сомневайтесь. Засим откланяюсь.

Аглар отвесил шутливый поклон и с достоинством вышел за дверь, оставив брата с сестрой наедине. Д'рахм буквально кипел от злости, в отличие от Дарлемы, которая так же невозмутимо лежала в кресле, свесив ноги через подлокотник. Спустя минуту этого молчаливого негодования она спросила:

— Так ли нужно нам это прощение, Ал? Разве нам было хорошо среди этих напыщенных убийц? До недавнего времени я даже не задумывалась о том, насколько мерзкой может быть наша раса.

— Люди хуже.

— Знаю. Уж это нам в голову вбили, и популярно продемонстрировали. Может, остановимся пока не поздно? Я знаю, что такое предательство, и не хочу поступать так же, как он. В конце концов...

— Хватит! — рявкнул Алем и резко встал. — Это не обсуждается. Тебе ее общество явно не идет на пользу. А мне уже надоело постоянно прятаться. С родственничками как-нибудь разберемся.

Д'рахм в бешенстве вышел из комнаты. Дара осталась на месте, погруженная в раздумья. Она устремила пустой взгляд за окно, погружаясь в пучину воспоминаний, которые так хотелось забыть...

Темный парк сохранял мучительную тишину. Под защитой раскидистых деревьев, уютно устроились молодой человек и юная д'рахма. Если бы кто-то увидел эту пребывающую на пике блаженства парочку, разразился бы жуткий скандал. Но они были счастливы и от того безумны, а ветви, покрытые густой листвой казались такими надежными...

— Дара, я люблю тебя.

Нежный шепот у самого уха... Жаркие поцелуи, сводящие с ума... Безумные ночи, принадлежавшие только двоим... Все это казалось таким незыблемым и прекрасным, что ослепляло и Дарлему, и её страстного спутника.

Нет ничего страшнее счастья. Когда оно вступает в свои права, все остальное перестает существовать. В то время, как для других жизнь остается прежней, и никто не застрахован от ножа в спину. Тем более тот, кто решился на запретную связь. А ведь, как известно, чем выше взлет, тем больнее падение, так и со счастьем — чем радостней забвение, тем тяжелее прозрение.

Как жалела в те дни Дарлема, что родилась в семье благородных д'рахмов! Увы, её чувства были обречены оставаться тайными, и решение, с кем связать судьбу оставалось за родителями. Но пока они были друг у друга, никто не мог отнять этого отчаянно-прекрасного безумия.

Такая банальная и печальная судьба. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Почему?! Как ты мог со мной так поступить?!

Слова срывались вместе со слезами. Дара смотрела в столь родные глаза, но теперь видела в них отнюдь не былую страсть и любовь. Лишь холодную расчетливость, режущую сердце, словно раскаленная сталь. Она все еще не верила, что столь горячо любимый человек мог ее предать.

— Ничего личного, Дара, с тобой было очень хорошо. И почему ты так удивлена? Я ведь не мог на всю округу трубить, что шпионю за твоей семьей. Честно говоря, я даже думал, что ты догадываешься.

— Как я могла подумать такое! Ты не понимаешь, что натворил! Нам грозят войной! С нас требуют репарации! Моя семья этого не простит...

— Ох, Дара, чего ты как малое дитя? Какое мне дело до проблем твоей семьи? Завтра я уплыву на ближайшем корабле, получу свои деньги и буду жить, как нормальный человек. Заведу семью, может открою небольшую лавку в торговом квартале. Чем не жизнь? Кстати, тебя я был бы не прочь иногда повидать, — он окинул говорящим взглядом прекрасную фигуру д'рахмы.

Тишину разрезала звонкая пощечина. В глазах Дарлемы стояли слезы, но прежде чем уйти, она смогла зло сказать:

— Глупец! Думаешь, тебе удастся так просто уйти? Этот корабль прибудет в порт без тебя, если вообще прибудет! Ты разрушил все и виновен в этом сам. Прощай.

Во мраке подземелья, предназначенного для содержания преступников из благородных семей, не было ничего. Только пустота и тьма. Такие похожие на состояние души молодой д'рахмы, разучившейся желать.

Пожалуй, Ака'гаане — это единственное государство, которое обходится со своей знатью куда строже, чем с кем-либо другим. В камеру не проникало ни единого лучика света, здесь не было ничего кроме стен. Даже еду и питье Дарлеме приносили раз в пять дней. Она потеряла счет времени, но все равно ждала, когда покажется хоть капелька света, исходившая от факела в руках тюремщика.

Когда дверь открылась, Дарлема подумала, что пришло время кормежки. Или эшафота. Никогда не знаешь, что именно принесет этот свет — смерть или жизнь. Но в этот раз отвыкшие от освещения глаза увидели вовсе не работника тюрьмы. В тени знакомой фигуры она узнала брата.

— Дара! — прошептал Алем. — Дара, пойдем. Убираемся отсюда, скорее.

— Ал... уходи. Я не собираюсь бежать. Я не боюсь смерти. Да и жизнь моя больше не имеет значения.

— Дура.

Д'рахм схватил сестру за руку и активировал заранее заказанный разовый телепорт. Алем, посвященный в отношения сестры, с самого начала знал, что ничем хорошим они не закончатся.

Двое появились на границе двух человеческих государств. Люди не придали значения виду путников, представителей такой необычной расы, явно благородного происхождения. Тогда еще никто не знал, даже сами д'рахмы, что на следующий день за их головы дадут баснословную цену.

Дарлема тряхнула головой, не желая и дальше проваливаться в омут былой боли. Что было, то прошло, и уже ничего не изменить. Была ли она счастлива под гнетом отца-тирана и предубеждениями общества? К чему все это время так рвалось ее сердце?

Д'рахма уже не хотела, чтобы Ирида повторила её судьбу, но брат... она желала для него лучшего будущего. Алему было суждено родиться первым мужчиной в семье, талантливым и хорошо внушаемым. Ему пророчили успешное будущее, ждали великих дел. Пока Дарлема не сломала все эти надежды. Выбор между братом и магессой казался очевидным. Но горечь на душе не желала отпускать безмолвно метавшуюся д'рахму.

* * *

Наутро голова показалась совершенно ненужным и безумно звенящим дополнением к остальному телу. Похмелье, как всегда, не щадило, загребая в свои мерзкие объятья всех неосторожных любителей горячительных напитков. Самое обидное, что как бы разум не старался нащупать ниточку вчерашних событий — память казалась девственно чистой. В мозге нечаянно потерялась одна мысль: как бы так приловчиться и достать из непутевой головы воспоминания о вчерашнем дне? В итоге, вожделенные воспоминания ударили по затылку не хуже увесистого тома "Войны и мира".

— О-о-о-о...

Страдальческий вой был вызван не столько головной болью, сколько подробностями вчерашнего вечера. Пришлось в который раз поклясться себе в отказе от злоупотребления алкоголем. Масла в огонь подливало осознание, что этот день принесет неизбежные объяснения с д'рахмами.

— Интересно, он уже уехал?

Разумеется, от пустой комнаты ответа не последовало. Оставалось только пуститься на поиски воды и, за одно, разведать обстановку. Собственно, вода нашлась довольно быстро, благо, замок был оснащен фонтанчиками для питья, но в коридорах мне не повстречалось ни единой живой души. Замок будто опустел. Хотя, скорее всего, винить в таком восприятии стоило великое русское похмелье.

Ноги завели меня в картинную галерею, где висели портреты предыдущих владельцев замка, расположенные в порядке возрастания. С огромным удивлением, я находила свои собственные черты в том или ином портрете, не уставая удивляться подтверждению родства с этими людьми. Разглядывание переросло в такое фанатичное увлечение, что глаз не сразу уловил чрезмерное сходство одного портрета со мной. Осознав увиденное, я застыла как вкопанная.

— Этого не может быть... не может быть просто потому, что быть не может.

На невероятно живом портрете, в тяжелой золоченой раме, была изображена молодая женщина. Зеленое платье, явно местного фасона, идеально сидело на красивой фигуре, подчеркивая цвет таких знакомых озорных глаз. Глаз моей матери. Да, она несомненно была ею. Только такой мне маму видеть не приходилось: высокая прическа открывала изящную шею, а сама фигура веяла властью и могуществом, хотя, не присущий подобной особе, взгляд сглаживал общее впечатление.

Я просто стояла и смотрела, забыв о "радостях" похмелья, о ситуации с Астартом... забыв все. Задаваясь единственным вопросом: "почему?". Память, словно настоящий мучитель подкидывала воспоминания о вещах, которым раньше не придавалось значения. Мама никогда не рассказывала мне о своей юности, никогда не говорила о том, что случилось с бабушкой и дедушкой. Она часто пропадала на несколько дней, объясняя исчезновения загруженностью на работе. Как водится, пока носом не ткнешь — человек не прозреет, в этом аглар был прав.

При таком раскладе выходило, что я вовсе не последняя в роду, а мамочка просто обвела всех вокруг пальца. Я не понимала, как она могла скрывать от меня все это с самого рождения. Почему бросила на произвол судьбы, когда д'рахмы забрали меня на Драа'искар. Позволила самой разбираться со свалившимися как снег на голову магическими способностями, контролировать которые становилось сложнее с каждым днем. По всей видимости, у нее были определенные планы, но все существо протестовало против роли пешки в руках собственной матери. Ту обиду и злость, что охватили мою душу невозможно описать словами.

Ошарашенная этим открытием, я не заметила, как подошел Лардан.

— Как я посмотрю, ночка выдалась бурная. Чего застыла?

— Дан, эта женщина, на портрете — она моя мать!

— Знаю.

— Тогда почему молчал все это время?!

— Ты ведь все равно не поверила бы.

— Тогда что за рассказы про последнюю из рода?

— Скользящая Валария погибла на глазах тысяч свидетелей.

— Хах! Она живее всех живых и зовут ее Валерия! Но, погоди, если тебя это удивляет... тебя же это удивляет?

— Да.

— ...то почему Астарт оставался так спокоен, когда я говорила о маме в настоящем времени?

— Мы ведь не знали, что женщина, называвшаяся твоей матерью и Валария — одно лицо. Мало ли, как ты попала в тот мир и когда родилась.

— Что значит "когда родилась"? Мне всего двадцать и простой подсчет разоблачает эту незамысловатую тайну!

— Кхм, ты, несомненно, молода, но время скользящих, несмотря на то, что они люди, течет несколько иначе.

— Отлично. И я узнаю об этом только сейчас.

Лардан призадумался, и я не посмела его беспокоить. В такие моменты не-мертвый выглядел устрашающе, казалось, будто он окончательно умер и больше никогда не заговорит. Спустя несколько минут молчания он медленно произнес:

— В таком случае, я решительно не понимаю планов Валарии. Её смерть позволила Совету Магов прибрать к рукам власть, за которую она так долго боролась.

— Значит, мама устроила грандиозный спектакль, на который повелись все без исключения... надо бы восхититься, но отчего-то не можется. А что, собственно, за Совет?

— Сравнительно недавно образовавшаяся организация, состоящая из архимагов и управляющая небольшим государством, прилегающим к Замку Снов. В действительности Совет стоит за большинством мелких корольков на континенте. Крупные королевства держатся, но это вопрос времени, так как влияние Совета с каждым годом только растет. Валария ненавидела... ненавидит их. Это тираны и убийцы, жаждущие власти и руководствующиеся одним богам ведомыми замыслами. Скользящая единственная, кто осмелился бросить им вызов. Твоя мать никогда ничего не боялась. И все знали, что однажды это ее погубит. Я все еще не могу поверить, что она жива.

— Жива-жива, уверяю, — произнесла я мрачно, все еще не в силах поверить, что женщина, о которой мы говорили — моя мама. — Ох, Дан, можешь сделать что-нибудь с похмельем?

— Могу, но сначала ответь, в чем причина столь бурных возлияний?

— Причина притащила нас этот остров. Хотя, если задуматься и обратиться к истокам проблемы... в общем, неважно. И, Лардан, если не уберешь с лица мерзкое снисхождение, то я сама это сделаю, но тебе не понравится. Почему-то эмоции на твоем лице проступают в самый неожиданный момент. Словом, сделай что-нибудь.

Пока некромант что-то магичил, бедный мозг обдумывал новую информацию. Неожиданно возник вопрос:

— Но почему в книгах по истории не было ни слова об этом Совете?

— В данном случае могу сказать, что книги, которые ты читала, устарели. Но на будущее имей в виду, что историческая литература никогда не сможет представить картину такой, какая она есть на самом деле. Не забывай, кто их пишет.

— Угу, историю пишут победители... — пробормотала я под нос, уже начиная чувствовать облегчение.

Спустя некоторое время Лардан объявил:

— Все, теперь можешь пойти и помыться. Могу только догадываться, но скорее всего, запах от тебя тот еще.

— Какой же ты галантный!

Почувствовав неожиданный прилив ребячества, я показала некроманту язык, но послушно направилась в ванную комнату. К слову, она представляла собой небольшой бассейн с протечной водой, которая неизменно сохраняла тепло. Тут одно из двух: либо магия, либо горячий источник, хотя я склонялась к первому варианту.

Процесс омовения, всегда мною любимый, несколько омрачали тревожные мысли. Разум отрицал саму возможность, что вся выгаданная информация правдива. В конце концов, чтобы не сойти с ума, пришлось оставить вопросы и раздумья на потом. Все же, в данной ситуации, сколько ответ не ищи, а на голову он не свалится.

Когда я вышла из ванной, меня ждал сюрприз. Зубоскалящий и красноглазый. Даже два.

— О! Вот вы где! — нарочито удивленно произнесла я, продолжая вытирать волосы полотенцем.

— Да-а, мы здесь.

Алем как-то чересчур хищно осматривал мое тело, явно примеряясь, куда бы отвесить то ли пощечину, то ли подзатыльник, то ли пинок. Пришлось поспешить и развеять его намерения.

— Как планируем продвигаться по континенту? Насколько я поняла, местное население в лице власти, увы, не оценит моего появления.

Д'рахмы, не ожидавшие решительно нападения, проглотили все гневные тирады. Дарлема, подозрительно искренне сочувствуя, резюмировала:

— Ты уже знаешь про Совет.

— Не иначе не-мертвый постарался, — в сердцах воскликнул Алем. — Признаюсь, мы не собирались посвящать тебя в такую неприятную подробность. По крайней мере, в ближайшее время.

— А следовало бы. Ладно, в любом случае, завтра отправляемся в путь. К сожалению, я не могу сидеть здесь вечно. Извините за эти догонялки. Вы же сами понимаете, что иначе мы бы давно покинули замок.

— Забыли, — махнул рукой д'рахм.

Он явно был рад хотя бы тому, что я вообще появилась перед их светлыми очами. Кроме того, Астарт уже успел сообщить о наших планах и даже подготовил прощальный обед. По такому случаю с корабля были приглашены слуги, обеспечившие пышную трапезу.

Зала была огромна для такой маленькой компании, но мы, ничуть не смутившись, уселись за стол. Лардан тоже почтил нас своим присутствием, хотя в еде не нуждался. Такая идиллия не могла не настораживать, и каждый ждал подвоха с определенной стороны. Если быть точной, то с моей. Не зря, надо полагать.

— Как же давно я хотела хорошо прожаренного мяса!

Нагло придвигая к себе все мясное на столе, я игнорировала овощи, фрукты и прочие ненужные продукты. Все, кроме Астарта, смотрели на это действо несколько удивленно, а сам аглар чуть ли не с умилением.

Признаться, столь пристальный взгляд смущал тем сильнее, чем больше я вспоминала вчерашний день. Герцог оставался настолько спокоен и непредвзят, что я невольно задумалась: "А не приснилось ли мне это часом?". Что бы как-то отвлечь от себя внимание, я громко произнесла:

— Не знаю, догадывался ли кто из присутствующих, но спешу сообщить: Валария жива.

Три реакции последовали одновременно:

— Знаю.

— Что?!

— Вы оба бредите, если верите её словам, — спокойно произнес Д'рахм. — Валария окончила свой жизненный путь на глазах толпы...

— А еще эта самая Валария растила меня все эти годы в другом мире! Я видела портрет. Здесь речь идет не о сходстве. Женщина на картине и моя мать — одно и то же лицо.

Все, кроме Дана, казались ошарашенными. Астарт на секунду прикрыл глаза, а, когда открыл, в них плясал огонь злобного торжества. Тогда я не знала, что связывало мою мать и герцога, но догадки строила одну мрачнее другой.

— Меня больше интересует, почему она остается в тени, — задумчиво произнес Дан.

— Валария всегда была себе на уме. И неизбежно приносила неприятности везде, куда ступала ее нога. Только поэтому скользящей удавалось держать Совет в страхе. У нас слишком мало информации, чтобы строить какие-то догадки, — выжал-таки из себя Астарт.

— Думаю, мама еще заявит о себе, когда придет время. Ох, как мне хочется с ней полюбовно побеседовать! Но ты верно сказал: сейчас никто из присутствующих не сможет разгадать ее планов. Так что, давайте наслаждаться трапезой и последним деньком комфорта!

Как бы я ни старалась разрядить обстановку, больше никому кусок в горло не лез. Поэтому застолье завершилось куда быстрее, чем планировалось. Астарт позвал меня на огромный балкон, прилегающий к зале. Сказать, что это приглашение вызвало у д'рахмов беспокойство и недоумение — не сказать ничего. А уж как заколотилось мое сердце известно одному богу.

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросила я, не чувствуя под собой ног.

— Неужто ты забыла о своей весьма устрашающей угрозе? Кажется, кто-то собирался меня заколоть. Уже полдень, а попыток все нет и нет.

Зеркала рядом не было, но я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

— Ну... это я погорячилась. С кем не бывает? Хотя от небольшой тренировки не откажусь.

— Что ж, с этим обождем. День сегодня воистину прекрасный.

Астарт облокотился о бортик балкона и устремил взор куда-то вдаль. Я не уставала поражаться тому, как быстро он меняется, в зависимости от окружения. Минуту назад, в обществе д'рахмов и не-мертвого, это был все тот же невозмутимый герцог, а теперь передо мной снова стоял тот самый аглар, что распивал вино в подвале.

Не решившись нарушить умиротворенное спокойствие, я тоже встала у бортика поодаль от Астарта. Он явно дал слабину, забывшись в беззаботности этого места. Что-то подсказывало: когда мы снова встретимся — этого доверия не будет. Останется только заносчивый и самоуверенный герцог с далеко идущими планами. Я не выдержала и сказала:

— Знаешь, я очень скучаю по дому. Каково чувствовать, что завтра вернешься к родным стенам?

— Печально, — последовал неожиданный ответ. — Грустно возвращаться туда, где тебя никто не ждет. Туда, где стены хранят лишь скорбные воспоминания.

В голосе аглара было столько отрешенного страдания, что сердце невольно сжалось. Никогда бы не могла подумать, что он способен на такие эмоции, что такие демоны терзают его душу. Хотя я понимала, что этот панцирь, не дающий чувствам прорваться наружу, человеку его положения просто необходим.

Мне пришлось перевести тему, чтобы не услышать то, о чем потом придется жалеть. Иногда чужим тайнам лучше оставаться тайнами.

— Значит, сегодня ты меня подучишь? Несмотря на то, что я слабый человек и все такое?

Астарт по достоинству оценил маневр и, усмехнувшись, ответил:

— Почти за честь, скользящая.

Глава 9

Скажите, приходилось ли вам когда-нибудь падать навзничь от бессилия и боли? Мне довелось. При чем по собственным воле и глупости. Хотя Астарт напоил меня загадочной настойкой, заставляющей кровь в ранах сворачиваться практически мгновенно — меньше болеть они от этого не стали.

Взяв в руки меч, аглар словно преобразился. Вернулись и насмешливость, и безжалостность, и, что самое страшное, откуда ни возьмись появилась чрезмерная серьезность. Быть может, как к женщине, герцог относился ко мне снисходительно, но, как к ученику — со всем возможным пристрастием. С одной стороны, такое отношение даже льстило, с другой — его методы попахивали излишней жестокостью.

К счастью, бить лежачих Астарт был не склонен, поэтому я быстро восстановила дыхание и смогла, наконец, выкрикнуть:

— Перерыв!

Послышался гулкий звук шагов и аглар оказался рядом. Он наклонился так, чтобы я видела его лицо, и с ужасающей любезностью произнес:

— Прости, ты что-то сказала?

От этой холодной учтивости тело прошиб пот. Затем пришло осознание, что еще пара мгновений и придется вставать отнюдь не при помощи чудесной силы убеждения.

— Послушай, я понимаю, что сама просила о тренировке, но это слишком. Завтра мы отправимся в путь. Как я удержусь в седле, если буду полуживая? Неужели не существует способа обучения, не оставляющего за собой последствий?

— Твоя правда, — аглар задумался. — Пожалуй, способ имеется.

Только я подумала вздохнуть с облегчением и встать, как тело содрогнулось в мучительной конвульсии. Печать на запястье раскалилась и мелко пульсировала, как бы говоря, что не стоит задерживаться в горизонтальном положении. Естественно, пришлось поспешно вскочить на ноги, забыв об усталости и гордости.

— Еще лучше! Таким образом я и меч в руках держать не смогу!

— Хватит ныть. Или мне поделиться с тобой кое-какой информацией во время спарринга?

Мурашки пробежались по коже при одном воспоминании о способе, благодаря которому у меня обрелась способность читать.

Словом, под конец этого форменного издевательства на мне не осталось ни единого живого места. Аглар выглядел весьма довольным жизнью и даже расщедрился на сомнительную похвалу.

— Для человека очень даже неплохой результат. Ты молодец.

— Спа...

— Хотя двигаешься так, будто тебя опоили. Гибкость отсутствует совершенно, о силе удара вообще молчу. Техники толком нет. Да и откуда ей взяться? В общем, с не слишком опытным человеком справишься, но о большем и не мечтай.

Я заскрежетала зубами, но ничего не ответила, так как вполне могла лишиться помощи целителя за излишне острый язык. События прошедших дней начинали казаться сном. Внутренний голос недоумевал: как можно было симпатизировать этому человеку каких-то пару часов назад?

Надо признать, Астарт оценил мою выдержку и даже предложил свою руку в качестве опоры. Очень хотелось отказаться от такой несвоевременной галантности, но состояние вынуждало отбросить последние остатки достоинства.

Целитель, принадлежащий к загадочной расе ольмров, был специально приглашен с корабля. За недолгих три часа, которые я провела наедине с буйствующим герцогом, он успел приспособить одну из комнатушек под полноценный медицинский кабинет. Каким образом это удалось немолодому мужчине, явно страдавшему недостатком физических сил — оставалось загадкой.

Ольмра было сложно назвать добродушным дедушкой, равно как и суровым врачевателем. В его прямой спине читались самоуважение, непреклонность перед возрастом, а красные глаза альбиноса таили в себе пугающую мудрость. Казалось, в них нет места состраданию, несмотря на специфику работы. Впрочем, вполне приемлемая жалость у целителя все же имелась, хотя ни капли не мешала работать с предельной точностью и сосредоточенностью. Когда мы вошли, он окинул быстрым взглядом мои повреждения и с укором произнес:

— Господин, снова Вы над девочкой издеваетесь.

Было очень странно слышать подобное обращение к Астарту от человека столь почтенного вида. Аглар явно принимал это как данность, считая, что оказывает ольмру уважение, просто позволяя давать советы и высказывать упреки.

— Она сама попросила, — пожал плечами герцог. — Так что жаловаться не будет, как в прошлый раз. Не переживайте.

Целитель коротко кивнул и принялся за работу. Удивительный профессионализм позволял ему создать иллюзию отсутствия. Таким образом, пациент, несмотря на множество манипуляций, словно не замечал самого процесса лечения, что давало возможность сохранить тайны искусства врачевания и, за одно, оберегало психику больного. Я же, со своей стороны, была рада возможности завести беседу с Астартом, который от чего-то не спешил уходить.

— Прежде чем я уеду на неизвестный срок, осмелюсь повторить свой вопрос. Что связывало тебя и мою мать? Думаю, я имею право знать.

— Это слишком занимательная история, что бы рассказывать её сейчас.

— Следующей возможности может и не представится.

Видимо, тон моего голоса был настолько непреклонен, что сломил даже истинно рогатую убежденность аглара. Он понял, что отделаться от настоятельных вопросов не удастся, и вымученно произнес:

— Скажем так, Валария всегда была мастером запутывать самые простые истории, а также вовлекать в них совершенно посторонних лиц. Вот так и меня ей удалось втянуть в весьма сомнительное предприятие. Затем скользящая умерла, как все думали, и мне пришлось разбираться с огромным множеством ее проблем. Несмотря на всю подноготную, исключительно профессиональный авантюризм твоей матери не может не восхищать.

— Ты ненормальный, — я покачала головой. — Тебе следовало бы ненавидеть ее, а не восхищаться.

— А кто сказал, что я питаю к Валарии теплые чувства?

Астарт, недовольный тем, что мне удалось-таки выпытать из него информацию, опасно прищурился, пресекая дальнейший спор. Поиграв некоторое время в гляделки, мы расслабились и предпочли забыть этот маленький конфликт. В конце концов, он рассказал мне куда больше, чем я рассчитывала услышать.

— Оставляю эту особу на вас, целитель.

Ольмр коротко поклонился герцогу, а затем тот вышел за дверь, не сказав ни слова на прощание. Оставалось только покорно ждать, пока завершится ритуал исцеления. Я приготовилась к молчаливому ожиданию, но целитель неожиданно сказал:

— Удивительно, как девушка, выглядящая весьма образованной, может не знать истории, сравнительно недавно переполошившей весь Драа'искар. Все же, как бы ни пытался Совет замести следы, а герцог Астарт и леди Валария действовали достаточно масштабно, чтобы оставить след в хрониках.

— Увы, я слишком молода, чтобы застать произошедшее, и слишком мало прочла, чтобы руководствоваться хрониками. Прошу, расскажите все, что знаете. Кажется, Астарт не против, раз оставил нас наедине.

— Охо-хох... дела молодые, да? Я знаю этого мальчика с рождения, и, могу поклясться: он ни капли не вырос! Так и быть, расскажу, раз уж он решил себя не утруждать. Увы, я не знаю о том, что творилось за кулисами развернувшегося противостояния Совета и союза вашей матери с господином. Вкратце, их совместных связей и политического влияния вполне хватало, чтобы не дать Совету спокойно продохнуть. Мир ликовал, ибо никто до сих пор не решался выступить простив диктатуры магов. Правителям Объединенных Королевств даже не пришлось жертвовать собственными средствами, репутацией и людьми, чтобы разрешить общую проблему. Но, когда казалось, что Совет обречен на окончательное поражение, леди Валарию схватили и казнили во время очередного боя, на глазах у тысяч свидетелей. Дальнейшая судьба участников мне неизвестна — это все. Как видите, "великая тайна" себя не стоила.

— Спасибо...

В чем-то старый целитель был прав: рассказанная история сильно уступала всем предположениям, успевшим возникнуть в моей голове. Тем не менее, она решительно меняла планы, построенные до того. Теперь я не могла так просто отправиться с д'рахмами хоть на край света. Ведь причина, по которой приходилось за ними следовать, заключалась только в благодарности и долге. Сейчас передо мной встала новая задача — разобраться в делах матери и, соответственно, в своих, что требовало отложить на некоторый срок все остальные занятия. Естественно, никто подобного решения не одобрил бы, особенно Алем и Дарлема, а потому в голове зародилась очередная бредовая идея.

— Скажите, у вас найдется снотворное? Такое, которое сможет подействовать даже на д'рахма или аглара.

— Господин прав, вы очень похожи на леди Валарию. Говорят, что она точно также могла потребовать самых неожиданных вещей.

— Прекратите сравнивать меня с ней, — я даже не попыталась скрыть раздражения. — Лучше скажите, есть у вас такое вещество или нет.

Ольмр смерил меня укоризненным взглядом, сумев таким образом пристыдить. Тем не менее, подобная реакция оказалась вызвана вовсе не отношением к почтенному целителю, а задетой профессиональной гордостью. Конечно же у него нашелся нужный флакончик.

На прощание он рассказал об особенностях дозировки, и я вышла из импровизированного лазарета в сомнениях. Казалась странной простота, с которой целитель отдал драгоценную жидкость. Настораживала и последняя фраза:

— Оно точно подействует?

— На д'рахмов — несомненно. Что касается аглара, — старик тепло улыбнулся. — Очевидно тоже, если он окажется достаточно умен.

Каким образом интеллектуальные способности влияют на эффект лекарства, я так и не поняла, но вдаваться в подробности не стала. Кто их знает, этих ольмров с их снадобьями...

* * *

Когда д'рахмы, счастливые от того, что я перестала бегать и мы наконец отправимся в путь, выпили предложенный чай, совесть внезапно проснулась. Но глаголила она недолго, ибо я просто оставила их в неведении, как и брат с сестрой меня до того. Может это и выглядело бесчестно, но не все ли на перебой советовали забыть об этой самой чести?

В любом случае, оставалось самое сложное. Заставить выпить чудодейственное зелье Астарта и не попасться на глаза Лардану. Последнее вроде удавалось, аглар же нашелся в библиотеке. Он спокойно читал книгу и даже не поднял взгляда, когда я вошла.

— Кхм-кхм.

— О, выглядишь вполне здоровой. Ты что-то хотела?

— Я не могу просто так прийти в свою библиотеку?

— Ночью? Кроме того... — он выразительно посмотрел на поднос в моих руках.

— Ладно, я действительно тебя искала. Надеюсь, ты не откажешься выпить со мной чаю?

— От чего же? Присаживайся.

Поставив поднос на единственный свободный от книг клочок стола, я излишне расслабленно расселась в кресле. Если сохранять самообладание в присутствие д'рахмов было несложно, то общество герцога само по себе выбивало из колеи. Затаив дыхание, я наблюдала, как он взял... мою чашку и благодушно спросил:

— Полагаю, ты хочешь допытаться до подробностей упомянутой сегодня истории?

У любых мыслящих существ есть довольно интересная особенность: они всегда хотят действовать на опережение. Особенно ярко это стремление проявляется в разговоре. Собеседник непроизвольно пытается предугадать ваши следующие слова. Таким образом, если нужно придумать причину чего-либо, можно сильно не утруждаться. Человек сам сделает это и выскажет предположение — останется только его подтвердить. Если же такого не происходит, на помощь всегда придут наводящие вопросы.

— Сразу к делу, да? Кстати, это моя чашка.

— Это имеет значение?

— Да. Там очень много сахара. Я люблю сладкое.

Ради интереса Астарт отхлебнул глоточек и поморщился. Мне оставалось только порадоваться предусмотрительности, благодаря которой там оказалось восемь ложек сахара. Правда, пришлось изобразить воодушевление и с довольным видом отпить этой отравы.

— Что же, у всех свои вкусы, да... На счет твоей матери, мне нечего добавить к тому, что наверняка рассказал целитель. Подробности давно минувших дней тебя не касаются.

Завершив небольшую речь в своей привычной манере, аглар до странного иронично посмотрел на свой чай и отпил пару глотков. Я попыталась изобразить молчаливое негодование, по поводу его ответа, но в душе ликовала. Честно говоря, по объективным причинам приходилось ожидать разоблачения моего нехитрого плана.

— В таком случае, мне больше не о чем с тобой говорить. Но, надеюсь, ты не откажешься от моего общества. Потому, что я собираюсь немного почитать, раз уж завтра такой возможности не представится.

— Разумеется.

Сделав оскорбленный вид, я взяла в руки одну из книг, еще несколько дней назад отложенных на чтение, и, к своему удивлению, поняла, что совершенно не могу сосредоточиться на написанном. Волнуясь о действенности снотворного, выпрошенного у ольмра, я то и дело переводила взгляд на аглара — тот выглядел вполне бодрым. Каково же было удивление, когда очередной раз посмотрев на него, я обнаружила Астарта крепко спящим.

Желудок свело от волнения, и я быстро встала с кресла, отбросив ненужную книгу. Вид спящего герцога заставил меня на секунду задержаться и произнести вслух для собственного успокоения:

— Надо же, а когда спит — выглядит вполне себе мило.

Оставаться в замке дальше становилось опасным, так как было неизвестно, насколько долго продлится эффект снотворного. Да и вечно бодрствующий Лардан бродил где-то рядом. Поэтому я быстро забрала из облюбованной комнаты заранее собранные вещи, оседлала лошадь, так удачно подготовленную к завтрашнему путешествию, и с неспокойной душой поскакала прочь от безмолвного замка.

Сначала меня одолевали мысли о безумстве этого побега, но спокойная ночь была воистину хороша, и скоро ласковый ветер унес с собой все сомнения. Дорога сулила приключения и ответы на вопросы, которые породило существование Совета магов. Тогда я еще не могла знать, как печальны и скоротечны будут следующие несколько дней.

* * *

Когда тихо скрипнула дверь библиотеки, Астарт, притворявшийся спящим, открыл глаза. Он улыбнулся наивности магессы и её последним словам.

Как бы ни было опасно отпускать скользящую прямо в лапы Совета, другого выбора не оставалось. В другой день, когда его не оказалось бы рядом, девочка с такой же легкостью сбежала бы от д'рахмов, как и сегодня. Кроме того, наблюдать за нервным поведением Ириды оказалось крайне забавно. Все-таки в этом она ничуть не походила на мать, которая не поведя бровью врала в лицо королям.

Из тени вышел некромант. По его мертвому беспристрастному лицу не представлялось возможным определить эмоции, прочесть мысли, понять, как он относится к сложившейся ситуации.

— Ты уверен, что стоило ее отпускать?

— Я уже говорил, — устало вздохнул Астарт. — Только так она сможет научиться быть осторожной. На собственных ошибках и никак иначе.

— Не боишься, что Совет поймает ее и поступит так же, как с Валарией? Ведь теперь все точно будет по-настоящему.

— Совет не настолько глуп, чтобы уничтожать свой единственный козырь. Они давно ищут способ оказать на меня давление. Если же такое случится, то как минимум одна скользящая останется в живых в любом случае.

— Сколько лет прошло с тех пор, как я родился, и еще больше после смерти, но мне никак не удается понять. Почему существа, создавшие понятие добра, чести и достоинства, так легко играют с судьбами друг друга?

Астарт долго не отвечал. Он бродил взглядом по сотням книг, вмещавших в себя историю, вещи, о которых говорил Лардан.

— В конечном счете, они придумали и понятие лжи. А как врать, если все истинно? Такова наша натура, здесь уж ничего не поделать. В то же время, добродетели имеют место быть. Но я не встречал ни одного человека, совмещавшего в себе их все сразу. Так же, как я не знаю никого, кто был бы лишен отвратительных склонностей.

Не-мертвый, погруженный в раздумья, вышел из библиотеки, оставив герцога в полном одиночестве. Каким бы беспристрастным ни казался Астарт, а на переживания он был способен не хуже любого другого живого существа. Вот только он давно привык терять и жертвовать, да к тому же имел уверенность в благополучном исходе дела. Ведь д'рахмы были готовы пожертвовать всем, чтобы не отдавать этот лакомый кусочек кому бы то ни было.

* * *

Первый привал выдался крайне тяжелым. Кое-как мне удалось найти ручеек, напоить и почистить лошадь. Разведение костра не задалось с самого начала. В полях не было ничего, кроме ветоши, которая мгновенно воспламенилась от небольшого огненного шарика и тут же потухла. Поэтому пришлось кутаться в спальный мешок и жевать сухой хлеб, прихваченный с собой на такой случай. Но самое ужасное, что меня ожидало — это гнетущее одиночество. Даже после того, как я пересекла границу, отделявшую замок от внешнего мира, тракт оказался пуст. Несмотря на все чаяния, днем он также остался безлюден.

За столько месяцев пути я уже успела привыкнуть к компании д'рахмов и не-мертвого, которые вешали на себя большинство забот и всегда заводили непринужденные разговоры. Бывало и такое, что перед сном брат с сестрой вспоминали прошлое, рассказывая поистине захватывающие дух истории. То же самое иногда делал Лардан, но, как правило, его рассказы скорее леденили кровь в жилах. Теперь рядом не было ни единого собеседника, поэтому, когда я изредка ругалась на непослушную лошадь — голос звучал очень хрипло. Будто горло отвыкло от необходимости говорить. Пришлось взять за правило выказывать некоторые мысли вслух.

— Так, главное — не хандрить. Правда, лошадка? С мироустройством я разобралась, денег более чем достаточно, карта имеется. Большего ведь и не надо.

Животное ответило мне презрительным взглядом и повернулось задом, продолжив щипать травку. Она будто говорила: "Вот я всю жизнь молчу, и ничего. Ненормальная!". Впрочем, скорее всего это разыгралась фантазия, так хорошо работавшая в отсутствии собеседников.

На следующее утро я продолжила путь, не переставая удивляться пустынности дорог. Тем временем, небо налилось тяжелыми тучами, до того грозными, что казалось, будто они гудят от напряжения. Словно исполинские гиганты, готовые сбросить свою ношу в любой момент, они надвигались с севера. Вскоре подул холодный ветер, так и норовящий сорвать седельные сумки с пышущих жаром боков. Лошадь начала нервничать, но рядом не было ни леса, ни селения, в которых можно было бы укрыться.

Вдруг далеко позади меня послышался стук копыт и грохот колес. Я спешилась и отошла вместе с лошадью на обочину, надеясь, что тем самым привлеку внимание нежданного путешественника. Так оно и произошло. С простой деревенской телеги, которая явно уже не одно десятилетие трещала по швам, спрыгнул крепкий, широкоплечий мужик, одетый в домотканую одежду.

— Леди! Что вы здесь делаете в такое время?! Еще и одна!

Видимо, глаз у мужика оказался наметанный, раз он смог признать леди в женщине, с ног до головы покрытой пылью и пропитанной запахом лошадиного пота. Решив, что стоит соблюдать инкогнито, я ответила:

— Не успела добраться до города вовремя.

— Э-хех, как же вы так? Буря-то нешуточная надвигается. Поезжайте со мной, госпожа, в селе укроетесь — жена будет не против. Конечно, дворец я предложить не могу, но все лучше, чем на улице посреди урагана...

— Что вы, главное — крыша есть, а большего и не надо.

Мужик выглядел удивленным, но ничего не сказал. Он дождался, пока я вскочу в седло и сделал знак следовать за ним. Крестьянин задал такой темп, что невольно появилось беспокойство за опасно громыхавшую телегу и старую кобылу, которая ее тащила.

— Как вас зовут?

— Гедор, леди, — ответил мужик, почему-то побледнев. — Гедор из Линхесса.

— Не переживайте вы так, все хорошо. Можете звать меня леди Ирида.

Крестьянин призадумался. Видимо, мое поведение не слишком вписывалось в образ леди, но из-за каких-то известных одному ему признаков, сомнений мужик не имел.

Вскоре мы приблизились к небольшой деревеньке дворов на двадцать. Небольшие деревянные домики выглядели очень добротными, среди них выделялось жилище старосты — двухэтажное строение, сбитое из крепких бревен. К моему удивлению, мужик направился именно к нему.

В доме было натоплено и очень уютно. Крестьянская бедность оставила свой след в обстановке, но женская заботливая рука сумела обойтись тем, что имелось. А чистота и опрятность, как известно, может преобразить даже сущую дыру.

— Проходите, леди, проходите, — засуетился мужик. — Лурка! Накрой на стол! У нас благородная гостья!

Лурой звали полненькую, весьма аппетитную женщину, с черными как смоль волосами, коса из которых достигала поясницы. Одного взгляда на великолепную шевелюру хватило, чтобы в душе громко заквакала большая зеленая жаба. Женщина буквально светилась здоровьем, что так свойственно для селянок, а кроме того, имела добродушный, но достойный вид. В глазах читался житейский ум, который всегда меня восхищал.

Гедор явно гордился своей женой, а в теплом взгляде чувствовалась настоящая любовь, полная неповторимого доверия и взаимоуважения. Я о подобных чувствах никогда и мечтать не смела, потому как в них — истинное счастье, и не каждому дано его испытать.

Женщина суетилась передо мной: усадила за стол, послала мужа затопить баню, и собралась готовить целый пир, минимум персон на пять. С огромным трудом удалось уговорить ее обойтись небольшим количеством мяса и скромным гарниром. Доброта и самоотверженность этих людей настолько поражала, что мне совсем не хотелось ею злоупотреблять. В конце концов, жизнь в деревне сурова и каждый кусок хлеба у любой хозяйки на счету.

— Вы ведь не из наших краев? — робко спросила Лура.

— Верно, не из ваших. Извините, если это так заметно. Поэтому я хотела бы задать вам пару вопросов.

— Прошу, не обращайтесь ко мне на "вы", госпожа! У нас так не принято.

— Там, где я родилась, принято уважать людей старших и, тем более, столь любезных. Извините, но я не могу обращаться к вам иначе, ведь вы мне так помогли.

— Вы жили в прекрасном месте, — забывшись вздохнула Лура. — Но здесь вас просто не поймут.

— Хорошо, просто пускай это станет небольшой тайной, вот и все. Лучше расскажите, что за буря такая? Два часа назад небо было абсолютно чистым. Часто подобное случается?

— Такое происходит постоянно, госпожа, — женщина вдруг стала серьезной. — С тех пор, как к власти пришел Совет. Если бы не его представители, устанавливающие обереги перед каждой бурей, мы бы не выжили. Кстати, скоро они должны и к нам пожаловать. Мы бы и рады их прогнать, но без магии деревня окажется обречена. Так и живем. Только умоляю, сделайте вид, будто забыли о том, что я сейчас сказала! Иначе худо будет.

Внутри все похолодело. Женщина продолжала что-то лепетать, но я уже ничего не слышала. В голове панически металась одна мысль: "Меня схватят!". Не признать во мне сильного мага мог только обычный человек. Местные меня не знают и точно заберут в город на разбирательства. А там много ума не надо, чтобы устроить диагностику. Тогда точно конец.

— ...леди! Леди! Что-то не так?

— А, нет, все в порядке. Скажите, а почему вы сразу решили, что я не из сельских? Все же походная одежда и долгая дорога дают свое.

— Ой, ну что вы, всем известно, что у нас женщина имеет право ходить одна, только если имеет ранг магессы. Даже на границе за этим строго следят. Странно, что вас это удивляет, ведь вас проверяли?..

— Да, проверяли, — соврала я, не моргнув глазом. — Только не сразу поняла, с какой целью. Сексисты чертовы...

— Кто, простите?

— Не берите в голову.

Хотя приходилось любезно улыбаться этой замечательной женщине, мысли были полны проклятий и обещаний расправы с магами. Век феминизма воспитал во мне ярое неприятие ущемления женской свободы, а сомнительная демократия, веру в человеческие права.

Таким образом, Совет, который я приехала изучить, мгновенно составил себе худшую репутацию из возможных. Теперь во мне не осталось сомнений на счет будущих действий против него. Конечно, это были очень далекие планы, и сейчас виделось главным — не попасться в руки врагов. В этом-то и состояла вся сложность: попытаться уйти — значило попасть в бурю, имеющую магическое происхождение. Насколько можно было судить, моих скромных знаний не могло хватить для собственной защиты. Оставалось уповать на невнимательность делегации, а в случае чего, действовать по обстоятельствам.

Пока Лура ходила проверить баню, я напряженно и зло думала:

"Этот вшивый Совет у меня еще попляшет... или я попляшу... на их могилах. Как там у Пушкина? "И на обломках самовластья напишут наши имена"? Вот и мое имя с особым тщанием выведут на пережитках тирании этого балагана".

Пока я предавалась сладостным мыслям о мести, в дверь постучали. Все тело напряглось от предчувствия большой беды. Гедор вбежал в комнату. Раскрасневшийся и потный, он бросился к двери, чтобы не задерживать господ магов. Вопреки ожиданиям, делегации от Совета на пороге не оказалось. Просто деревенский мальчишка прибежал предупредить старосту о их скором прибытии. Гедор заметно расслабился, но на его простом лице, не знавшем большей серьезности, сохранилось напряжение.

Пораскинув мозгами, я представила последствия, ожидавшие эту прекрасную пару, которые вызовет присутствие личности, незаконно проникшей на территорию государства. Пришлось принять трудное решение и сообщить удивленному старосте:

— Простите, Гедор, но мне необходимо покинуть ваш гостеприимный дом. Не переживайте, дело не в вас.

— Да что вы! Госпожа магесса! Это же верная смерть!

— Думаю, я смогу себя защитить. А вот вас своим присутствием могу скомпрометировать.

— Сконпро... что?

На лице Гедора застыло глуповатое недоумение. спустя пару мгновений староста стал понемногу понимать, чем вызвано поспешное прощание странной магессы. Возможно, поэтому и не стал препятствовать, когда я быстро встала, подхватила дорожную сумку и направилась к двери.

К сожалению, моя медлительность сыграла злую шутку. В который раз пришлось убедиться, что принимать какие-то ни было решения нужно на месте, не позволяя себе медлить ни секунды. Иначе последствия могут оказаться воистину фатальными.

За распахнутой дверью стоял человек, одетый в роскошную мантию. На его лице буквально сияло самодовольство, своим блеском затмевавшее даже множество драгоценных камней-накопителей, сверкавших в перстнях изысканной работы. Он был выше меня минимум на голову, что невольно усиливало давление, которое оказывало одно лишь присутствие мага.

— Прости? — он надменно изогнул бровь и перегородил порог. — Ты куда-то спешишь, дитя?

Голос мага оказался невероятно глубоким и, в то же время, неожиданно скользким. Такое впечатление производит красивая змея, которая несмотря на все свое великолепие, вызывает неприязнь.

Я припомнила техники сокрытия мыслей, которым меня обучил Лардан, собрала всю волю в кулак и как можно наглее произнесла:

— Да, спешу.

— И где же твой сопровождающий? — маг усмехнулся, предвкушая развлечение.

— Если вы не заметили — я в нем не нуждаюсь. И не стоит так настойчиво испытывать на мне телепатию, головной болью не отделаетесь.

— Из богатых, верно? Вынужден признать, способностей тебе не занимать, но вот опыта явно маловато. Будь хорошей девочкой, и ответь: кто ты, куда направляешься, с какой целью?

— Простите, но не ваше дело. Это конфиденциальная информация.

Естественно, мага мое обращение ничуть не смутило, и он приторно-сладким голосом поинтересовался:

— Что же, вмешиваться в чужие дела мне не интересно. Но, надо полагать, ты не будешь возражать против небольшой проверки?

— Какой еще проверки? — я насторожилась.

— Ничего особенного, я просто удостоверюсь в наличии опознавательного заклинания, которое на тебя должны были наложить пограничники.

Произошло то, чего я боялась больше всего. Затравленный взгляд не обнаружил ни единого пути к бегству, поэтому пришлось уповать на эффект неожиданности.

Время словно замедлилось, когда я с размаху толкнула мага плечом. Ему не хватило физической подготовки для того, чтобы сохранить равновесие и не отступить на пару шагов назад. Именно это мне и было необходимо. Получив доступ к проходу, я что есть мочи метнулась вон из дома старосты.

Тренировки не прошли даром, мне удалось отбежать на приличное расстояние, на ходу навесив на себя несколько отражателей магических воздействий. Они не отличались сложностью, но магической силы впитали предостаточно. По крайней мере, я так думала.

В действительности маг пришел в себя достаточно быстро и, воспользовавшись сложным артефактом ускорения, легко меня нагнал. Тут же с его стороны обрушился целый шквал атакующих заклинаний. Все отражатели щелкались под ними как орешки. Я стала судорожно создавать новые, надеясь обойти противника в выносливости. Но один за другим вспыхивали его накопители, в то время как мой далеко не безразмерный, хоть и объемный энергетический запас таял на глазах.

Единственным козырем в моих руках была загадочная магия Хаоса. Но Астарт и Лардан настоятельно рекомендовали оставить эту способность тайной и использовать только в самом крайнем случае. Раскрывать все возможности перед рядовым проверяющим казалось неимоверной глупостью, поэтому я громко крикнула:

— Сдаюсь!

Поток заклинаний мгновенно прекратился и я, в знак капитуляции, нейтрализовала все отражатели. Сердце бешено колотилось, мозг судорожно пытался найти выход из ситуации, но его не было. Тело буквально сковало от страха, его сотрясала мелкая дрожь, а кишечник будто скручивало в морские узлы.

Тем временем, маг медленно подошел ко мне. Простейшее заклинание видения позволило отметить, что он с ног до головы покрыт мощнейшими отражателями, которые с моим уровнем пробить было невозможно, как в магическом, так и в физическом плане.

— Доставай все: амулеты, артефакты, оружие. Попробуешь напасть — убью на месте.

Лардан давным-давно заколдовал мой меч, поэтому никто посторонний не мог его ни увидеть, ни почувствовать. Равно как и обнаружить следы воздействия — работал мастер. Поэтому я сдавленно произнесла:

— У меня ничего нет.

— Тогда, — маг мерзко ухмыльнулся. — Руки в стороны, ноги на ширину плеч.

Ненависть отчаянно боролась со страхом. Он ведь прекрасно понимал, что я говорю правду и устроил этот обыск исключительно ради издевательства. Вряд ли мага действительно интересовали мои сомнительные прелести, которые он не преминул облапать, но то удовольствие, с которым он наблюдал, как я меняюсь в лице — само по себе вызывало тошноту.

— Хорошо, — сказал он, вдоволь наигравшись. — А теперь, будь добра, повернись ко мне спиной.

Стоило только выполнить приказ, как последовала самая большая подлость, какую можно представить в данной ситуации. Маг с силой ударил меня под колени, едва не вышибив суставы. Я упала на землю, взвыв от боли, но эта скотина лишь добавила несколько пинков в бок.

Удовлетворив свое самомнение, проверяющий вызвал мощный телепатический импульс, который отозвался вспышкой невыносимой боли в голове, от которой сознание погрузилось в долгожданную темноту.

Мне не пришлось видеть, как горестно выли ни в чем неповинные крестьяне, так и не получившие защиты от готовой вот-вот разыграться бури. Не пришлось сочувствовать отчаявшимся женщинам, прячущим слезы от детей, прижатых к груди. Не пришлось содрогнуться от взглядов мужчин, наполненных бессильной яростью. Не пришлось проклясть случайность, по которой добрый Гедор ехал в тот день по тракту.

* * *

Сознание возвращалось в ноющее тело мучительно. Невольно я благодарила Астарта за проявленную жесткость. Только повысившийся болевой порог позволил взять над собой контроль, с трудом подняться на четвереньки и разлепить тяжелые веки.

Вокруг была лишь темнота. Не та, в которой различаются хотя бы смутные тени предметов, а совершенно непроглядная. На мгновение душу сковал страх: вдруг меня лишили зрения? Но ощущения вовремя подсказали, что это не так.

Ладони чувствовали грубую шероховатость холодного камня подо мной, затхлый запах говорил о подземном расположении помещения, в котором я оказалась. Руки нащупали сначала стены, потом потолок. И тут мне стало действительно страшно. Это место было больше похоже на замурованный каменный мешок, чем на тюремную камеру.

Паника грозила захватить сознание. Сколько усилий потребовалось, чтобы удержать собственные мысли под контролем! Хотелось биться из стороны в сторону, плакать, кричать, лишь бы почувствовать свободное пространство. Но оставалось только сосредоточиться на кошмарной жажде, буквально раздиравшей сухую гортань. Постепенно безумие отступило и я принялась ждать. Мыслей в голове не было совершенно. Только обреченная пустота человека, не знающего, суждено ли ему снова увидеть свет.

Сложно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как я очнулась и, тем более, какое время была без сознания. Но однажды послышался звук сдвигаемой каменной крышки, и сверху забрезжил ослепительно яркий свет.

Церемониться со мной не стали — схватили за волосы и рывком вытащили на поверхность. Затем установили на ноги и пнули в спину.

— Шагай давай.

Я честно попыталась выполнить требование, хотя ничего не видела отвыкшими от света глазами. Разумеется, полная дезориентация дала о себе знать, да и колени все еще едва чувствовались, поэтому ноющее тело с глухим стуком упало на пол.

— Да-а-а, эта своим ходом не пойдет, — произнес грубый голос, лишенный жалости. — Сколько раз просил не доводить нарушителей до такого состояния! Опять тащить на своем горбу!

Чьи-то сильные руки подхватили меня и перебросили через плечо. Пока тюремщик шел, мысли потихоньку возвращались в голову, восстановилась способность видеть. Как поступать в данной ситуации я не знала и предпочла тихо дождаться развития событий.

Можно было бы подумать, что мной завладели полная апатия и спокойная покорность. Но чем яснее становилось сознание, тем отчетливее проявлялась готовность к действию. Если бы тюремщик мог посмотреть мне в глаза, он бы обязательно увидел в них бушующую ярость.

Меня бросили на пол, словно мешок с картошкой, в большом зале, плохо освещенном, но отнюдь не пустующем. В самом центре стоял длинный стол, за ним высились высокие, богатые спинки тринадцати кресел. В них сидели мужчины самого разного возраста, единственное, что их объединяло — надменное выражение лица, говорившее о людях, не сомневающихся в собственных значимости и величии. Они с интересом рассматривали меня, будто диковинную зверушку.

— Можешь быть свободен, — властно произнес мужчина средних лет, восседающий в самом центре.

Тюремщик коротко поклонился и спешно вышел. Очевидно, я предстала перед светлыми очами этого самого Совета.

Чувствовать себя более жалко мне никогда не приходилось. Одним богам известно, откуда взялись силы, чтобы поднять непослушное тело на ноги и сохранить хотя бы видимость гордости. Впрочем, люди даже не подозревают, на что способны по-настоящему сильные эмоции. Именно они заставляют делать вещи, которые по законам логики невозможны.

— Итак, — сказал все тот же маг. — Прошу отвечать на мои вопросы четко и ясно. Кто ты?

— Ирида, — я постаралась ответить как можно невозмутимее.

Маг, выглядевший самым дряхлым, сощурился и прошептал пару слов. Тело пронзила жуткая колющая боль. Впрочем, по сравнению с ощущениями, которые доставляла печать Астарта, это была сущая безделица, поэтому мне удалось не проронить ни звука, да еще и остаться на ногах. Такое поведение вызвало у Совета невольное уважение.

— Нас не интересуют имена. Повторю свой вопрос: кто ты?

— Ваша смерть. Советую все же запомнить мое имя.

Скорее всего, подобное заявление выглядело весьма комично, учитывая мое положение. Среди магов раздались холодные смешки, они будто оценили хорошую шутку.

— За такое прекрасное чувство юмора даже наказывать — грех. Знавали мы одну девицу, толкавшую подобные речи. Но, шутки шутками, а на вопрос ответить придется, барышня.

— Хорошо, — наполнив голос всей возможной холодностью, я произнесла. — Леди Ирида, последняя из рода скользящих, хозяйка Замка Снов и прилегающих к нему территорий. Надеюсь, мне удалось удовлетворить ваше любопытство?

На этот раз никто из магов не позволил себе засмеяться. В глазах членов Совета читалась мрачная серьезность — они ни на секунду не поверили в сказанное.

— И что же заставило благородную скользящую, — маг говорил с иронией. — стать служкой при герцоге Астарте Тор'Дарме?

— Я ему не слуга.

— То есть, — перехватил инициативу молодой на вид маг. — Ты не отрицаешь, что состоишь при нем?

— Я. Не. Слуга.

Видимо, Совет счел неразумным продолжать со мной диалог. В зал вошел тюремщик и застыл в ожидании приказа.

— Надеюсь ты понимаешь, что связь с герцогом сама по себе выносит смертный приговор?

— Нет, не понимаю. Но знаю, что вас ожидают крупные неприятности.

Вести себя вызывающе становилось все труднее. Маги были серьезно настроены — они собирались выпытать из меня информацию, а затем убить, чтобы неповадно было. Оставалось надеяться на помощь аглара.

— Что ж, такая святая вера в наше время — редкость. Но герцог явно не дорожит своими шпионами. Поступили данные, что он недавно вернулся из путешествия и спокойно разбирается с текущими делами. Тебе не на что надеяться, девочка.

Сердце пропустило два удара, а после этого тяжелым грузом опустилась апатия. В голове вяло текли мысли:

"Так вот, за кого они меня приняли — за шпиона. Жаль, но Совет ждет разочарование. И почему я была так уверена в своей несомненной ценности? Конечно, аглар больше и пальцем для меня не пошевелит... и так с Ар'эрель подпортил отношения".

Один из магов отдал приказ, и тюремщик грубо потащил меня из зала. Я даже не заметила, как вновь оказалась в жутком каменном мешке. Над головой с громким стуком захлопнулась крышка, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

Глава 10

Утро не принесло для д'рахмов ничего, кроме смутного беспокойства. Хотя за окном неистово щебетали птицы, коридоры замка оставались совершенно безмолвны. Не было того самого чувства, которое подсказывает гостю, что дом не пуст. Оно всегда витает где-то рядом, то ли в виде неуловимого запаха, то ли случайного звука, а может даже пресловутого шестого чувства.

— Дара... какого Хаоса мы здесь спим? — произнес Алем сонным голосом, не в силах побороть мучительную слабость в теле.

— Не знаю, — прохрипела в ответ д'рахма. — Уже далеко за полдень.

Вслед за непониманием, в головы брата и сестры пришло одинаково страшное осознание. Закаленные жизнью изгнанников, они никак не могли просто взять и заснуть на добрые сутки, особенно в преддверии пути. Такая отнюдь не случайная оплошность, вкупе с пустынностью замка, могла говорить только об одном: их опоили, а Ириды уже давно и след простыл.

Бешеный рев Алема спугнул не ожидавших такой подлянки птах, которые мирно ворковали у раскрытого настежь окна. Дарлема молча наблюдала за буйством брата, не в силах полностью осознать масштабы беды.

Неизвестно, во что могло вылиться опасное неведение д'рахмов, если бы покой комнат не нарушило появление не-мертвого. Как водится, его невозмутимость не знала предела.

— Смотрю, вы уже проснулись.

Алем перевел замутненный гневом взор на некроманта, и тут же нашел в нем лучшего козла отпущения, какого только можно представить. Д'рахм бросился к Лардану, схватил за грудки и с шипением произнес:

— Это твоих рук дело, да? Думаешь, что сможешь таким образом уберечь девчонку?

Оставшийся совершенно спокойным не-мертвый не успел ничего ответить. Дарлема неуловимо быстрым движением скользнула к брату и сжала его плечо.

— Ал, успокойся. Будь это так, некромант последовал бы за Ирой. Хотя он совершенно точно знает больше, чем мы. Верно, Лардан?

По лицу некроманта скользнула едва уловимая тень удивления. Никто, даже родной брат, не ожидал от д'рахмы завидного благоразумия и способности отбросить предубеждения, обратившись к некроманту по имени. Подобный знак уважения с ее стороны говорил о готовности действовать любыми методами, ради достижения цели.

Алем нехотя отпустил некроманта и предоставил вести переговоры сестре. Его настораживала холодность и, в то же время, благосклонность, с которой она обращалась к Лардану. Ничего подобного за Дарой не водилось в течении всего пути, что наводило на мысли о подводных камнях, скрывающихся под бурными водами души д'рахмы.

— В знак признательности за уважение, — некромант дал понять, что оценил поведение Дарлемы. — Я все расскажу. И даже помогу справиться с проблемой, в меру возможностей.

— Без тебя обойдемся, — рыкнул Алем.

— Ал, заткнись.

Не-мертвый не обратил ни малейшего внимания на огрызавшегося д'рахма, в то время, как сам изгнанник ошалело застыл, впервые столкнувшись с подобной грубостью со стороны сестры. Заминка дала возможность возобновить выяснение обстоятельств.

— Итак, после того, как вы позволили обвести себя вокруг пальца и выпили снотворное, Ира решила взять судьбу в свои руки. Подозреваю, что таким образом на нее повлияла история Валарии. Она возомнила себя наследницей бед, которые натворила предыдущая скользящая, и решила с ними разобраться. Я бы даже сказал — разведать обстановку.

— Хаос меня побери... — взвыла Дарлема. — Только не говори, что она сунулась к Совету!

— Совершенно верно.

— Все, — Алем до страшного спокойно вздохнул. — Прощайте все надежды. Она наверняка давно мертва.

Лардан помедлил некоторое время, словно раздумывая: а стоит ли разубеждать д'рахма? В конце концов, он холодно произнес:

— Вынужден разочаровать. Как учитель скользящей, я могу чувствовать ее смерть. Сейчас с уверенностью скажу: она вполне жива, хотя кто знает, как скоро решится Совет на следующий шаг.

Д'рахмы словно обрели второе дыхание. На их лицах загорелись одинаковые страсть к авантюрам и светлейшая надежда. Чуть прищурившись, Алем спросил:

— Откуда такое спокойствие, некромант? При всем могуществе, тебе не выстоять против Совета в одиночку.

— Верно. Именно поэтому я вынужден обратиться к вам.

— А как же аглар? — встрепенулась Дарлема. — Помнится, ситуацию на Ар'эрэль он уладил без видимого труда.

— Корабль герцога отбыл этой же ночью. Если вы надеетесь на поддержку с его стороны — можете о ней забыть.

— Хаос с ним, — прошипел Алем. — В конце концов, никогда не знаешь, что творится в его агларской голове.

— У нас есть план действий?

— Все достаточно просто, — уверенно произнес не-мертвый. — Моих сил хватит, чтобы пробить защиту Совета, телепортироваться в камеры, а затем к одной знакомой деревеньке на восточной границе Объединенных Королевств. Если же хотите повоевать — делайте это без меня.

— Ого, — присвистнула Дарлема. — Это же расстояние в полконтинента! Раз ты способен на подобное, то в чем будет заключаться наша помощь?

— Вот здесь хотелось бы оговориться. Подобные магические воздействия не пройдут даром даже для меня. Боюсь, в итоге я окажусь без единой капли сил, в то время, как Совет не пренебрежет преследованием. Ваша задача — обеспечить нашу безопасность после побега. Вам эта роль подходит как никому другому — ведь вы уже несколько лет только и делаете, что скрываетесь от всего мира. Но! — Лардан безапелляционно прервал попытку Дарлемы вставить хоть слово. — Будь на то моя воля, не пришлось бы обращаться к вам за помощью. Думаете, я не знаю, зачем вы так опекаете скользящую?

— Вижу, что знаешь, — усмехнулся Алем. — И все равно пойдешь на такой риск?

— Увы, ничего другого не остается. Я хочу попросить вас задуматься о том, что ожидает Ириду в лабораториях Акагаане. Сможете ли вы спокойно спать, зная о том, что переживает человек, прошедший вместе с вами столько испытаний? В моем возрасте и положении глупо верить в сознательность д'рахмов, поэтому открою секрет: помимо надежды на ваше благоразумие, существуют более надежные аргументы. Откажитесь от идеи использовать скользящую в качестве платы за собственные грехи.

— Не тво...

— Не надо ничего отвечать, — Лардан оборвал готовую разразиться целой тирадой Дарлему властным жестом. — Просто поразмыслите над этим. Или рискните проверить меня на пустословие.

Перед тем, как уйти, некромант сообщил, что будет ждать д'рахмов на крыше замка через два часа. Именно столько времени требовалось, что бы подготовить одну из самых масштабных телепортаций за последнее десятилетие.

Дарлема искоса взглянула на брата, хранившего подозрительное молчание. Она содрогнулась при виде злобного торжества, неукротимым огнем плясавшего в глубине зрачков Алема. Молодая д'рахма не сомневалась, что он готов рискнуть.

* * *

Тюрьма, спроектированная магами Совета, считалась одним из самых пресквернейших мест на всем Драа'искар. Мест в ней было не много, так как заключенные редко оставались в живых дольше, чем на неделю.

В огромном зале не было привычных прутьев решеток, зловонного запаха, узких коридорчиков, по которым проходят смотрители. Только небольшое поле люков, на каменных крышках которых значились номерные руны, да высокий постамент, на котором должен был сидеть надзиратель, обозревая все доступное пространство. Тем не менее, маг, работавший старшим и одновременно единственным тюремщиком, настолько привык к надежности этого места, что грешил частым отсутствием, предпочитая общество хорошего вина и девиц, стенаниям заключенных, глухо доносившимся из-под земли.

Каждая камера представляла собой каменный мешок по два метра в высоту и ширину. Они были изолированы сложнейшими заклинаниями, наложенными лично главой Совета. Помимо всего прочего, в камеры периодически поступало небольшое количество галлюциногенных веществ, усугубляя и без того невыносимое давление на узников. Что касается вторжения, никто ни разу не попытался нарушить страшный покой тюрьмы со времен её основания.

Судьба благоволила Лардану. Он избрал самый удачный момент для того, чтобы открыть телепортационный коридор прямо в зал заключенных. Надзиратель как раз наслаждался девичьими прелестями в ближайшем борделе, набравшись дешевого пойла настолько, что не помнил собственного имени.

Д'рахмы напряженно заозирались — они были наслышаны об этом месте. Лицо Дарлемы кривилось в гримасе ужаса каждый раз, когда из-под очередного люка доносился стон.

Лардан быстрым и уверенным шагом двигался в середину зала. Возле одного из люков он остановился и обратился к Алему:

— Она здесь. Открывай.

— Я похож на идиота? Наверняка здесь множество охранных заклинаний.

— Похож, если думаешь, что я не проверил. Совет не рассчитывал, что кто-то, кроме тюремщика, попытается открыть люк снаружи. Изнутри это действительно невозможно.

Дарлема, не дожидаясь, пока некромант закончит свою речь, без видимых усилий подняла массивную каменную крышку. Из камеры дохнуло сладким запахом, и д'рахма поспешила прикрыть рукавом нос.

— Изверги. Это же вытяжка из махновой травы!

Алем побледнел. Он прекрасно помнил, какой эффект производит данное вещество. Считалось, что наследник благородного дома не должен иметь страхов, поэтому мальчиков, когда они достигали определенного возраста, подвергали особенному испытанию. Травник тщательно подбирал дозировку и опаивал претендента экстрактом махновой травы, вызывавшей сильнейшие галлюцинации.

После пятнадцати минут кошмаров Алем не мог спать неделю. Они продолжали являться ему наяву, неустанно преследуя днем и ночью. Каково было узникам, и без того пребывающим в критическом состоянии, он мог только предположить. Но не хотел.

— Чего встали? — холодно, но строго произнес не-мертвый. — Совет скоро заметит непрошенных гостей и вряд ли будет им рад.

Д'рахмы словно очнулись. Они с опаской заглянули вглубь камеры, и у Дарлемы вырвался пораженный вздох.

Ирида была в сознании. На видимых участках кожи имелись всего пара синяков, да кровоподтеков, но магесса оставалась недвижимой и безмолвной. Она не подала признаков жизни и тогда, когда Алем аккуратно поднял скользящую на поверхность. В широко раскрытых глазах не читалось ничего. Тело стояло, послушно шагало, но личности в нем не было. Дарлему пробрала дрожь, когда она взглянула в невидящие глаза магессы.

— Что с этим делать, некромант? — сдавленно произнес Алем.

— Ничего. Все придет в норму само собой.

— Как придет?! — воскликнула д'рахма. — Она же обезумела!

— Ах, вот оно что. Вы же не видите. Что ж, тогда поясню: не потеряла, а спрятала. Я не учил Иру подобному, но, думается, неделя проведенная в библиотеке стоила того. Она молодец — не каждый маг решится на такое.

Д'рахмы ничего не сказали, чтобы не мешать Лардану, который уже подхватил тело Ириды, обмякшее после манипуляций некроманта, и стал чертить прямо в воздухе неизвестные символы. Они загорались фиолетовым свечением, то и дело меняли начертание под искусной рукой не-мертвого, складывались в единый причудливый узор. Когда графическая часть оказалась закончена, маг напевно заговорил на языке высокой магии. Раньше д'рахмам не приходилось слышать его, поэтому они застыли, завороженные искусством некроманта.

Вскоре Лардан замолк и без лишних слов шагнул в раскрывшийся телепорт. Алем переглянулся с Дарлемой, они оба поежились и шагнули за ним. Надо сказать, тщательно подготовленный телепорт исключает большинство неприятный инцидентов, но вот ощущения доставляет премерзкие.

На той стороне, как и обещал некромант, простиралось густое пшеничное поле, а вдали виднелся частокол деревушки. Крестьяне уже закончили на сегодня с жатвой и разошлись по домам. Поэтому свидетелями произошедшего стали только богатые колосья, гнущиеся к земле под тяжестью крупных зерен.

— Все остальное — ваша забота, д'рахмы. От меня больше помощи не ждите.

— Уж как-нибудь обойдемся, — рыкнул Алем и направился к деревне, чтобы разжиться лошадьми.

Дарлема сразу же стала суетиться, подготовила место, куда Лардан бережно уложил мирно спящую Ириду. Она достала из запазухи темный флакончик, накапала на тряпицу его содержимого и обмакнула губы магессы. Они тут же порозовели, на бледном лице появились краски, а дыхание стало ровнее.

— Это ведь зачарованный сок розовой мелории? — заинтересовался некромант.

— Да. Давным-давно выкупила у одного ольмра.

— Как же тебе это удалось? Они продают это снадобье только в исключительных случаях.

— Поверь, когда не знаешь, чем закончится очередная схватка, волей-неволей учишься быть убедительным. Кроме того, она стоила мне не только огромных денег, но и одной редкой вещицы, снятой с трупа нанятого людьми аглара.

Лардан на некоторое время замолчал, пристально наблюдая, как Дарлема хлопочет над скользящей. Угрозы жизни для магессы не было, и д'рахма это прекрасно знала, но все равно делала все, что было в ее силах. Никто не обязывал её тратить драгоценную жидкость на Ириду. В конце концов, не-мертвый заговорил:

— Зачем тебе это, Дарлема?

— Тебе не приходило в голову, что я просто хочу помочь человеку, с которым так много времени провела вместе?

— Будем честными, д'рахмов мало заботят люди. Не ваш ли народ считает нас низшей расой?

— Я... — девушка смутилась. — Понимаю, что это действительно так. И Алем придерживается именно таких взглядов. Но я правда больше не думаю, что они оправданы.

От некроманта не ускользнула мелкая дрожь сотрясавшая руки, которые д'рахма старательно прятала. Более-менее неглупый человек, а Лардан уж точно глупцом никогда не был, мгновенно понял бы в чем заключаются ее терзания. За один короткий день Дарлема сумела сделать то, что ей не удавалось все путешествие — добилась расположение не-мертвого, но вместе с ним пришло и сочувствие.

Удивительно, как познавшие от жизни счастье люди могут быть неспособны на простейшие человеческие чувства. Такие как жалость, доверие, сострадание или участливость. И как легко приобретают их настрадавшиеся бродяги, не удостоенные благосклонности судьбы. Хотя даже они становятся на развилку, столкнувшись с препятствиями: либо человек поддается гневу, либо переоценивает свои взгляды, становясь сильнее. Дарлема сумела сделать правильный выбор, не в пример своему брату.

— Я скажу тебе одно, Дара. Что бы вы ни задумали, поступай так, как считаешь нужным. Не слушай брата, он давно идет по ложной тропе, и в глубине души ты это понимаешь.

Д'рахма не сумела совладать с собой, молча подошла к не-мертвому и отвесила ему звонкую пощечину. Разумеется, боли Лардан не чувствовал и никак не отреагировал на эту вспышку, только сильнее задумался.

— Ты ничего о нем не знаешь! Из-за меня Алем лишился всего! Он мог стать главой Дома, всегда пользовался расположением. А я разрушила все это, поддавшись чувствам.

— Алем сам сделал выбор. Ты не обязана страдать ради того, что бы он был доволен.

— Я не страдаю!

— Тогда почему ты плачешь?

Д'рахма провела рукой по лицу и удивленно уставилась на мокрые пальцы. Потерянная и разбитая, она села рядом с некромантом, уткнулась в холодное плечо и тихо зарыдала. Много лет Дарлеме приходилось сдерживать накопившиеся грусть и боль внутри себя. Утешение стало настолько необходимым, что сейчас она приняла бы его даже от врага.

В этом отчаянном порыве было все: боль причиненная предательством любимого человека, тяжесть от того, что им с братом предстояло сделать, одиночество грызущее молодую д'рахму с тех пор, как она увидела в таких дорогих и любимых глазах холод... Сейчас Дарлема была настолько беззащитна и открыта, что некромант позволил взвалить на себя весь горестный груз, накопившийся в девушке.

— Как же скверно, что собственный брат не может понять того, что так легко раскрыл мертвец...

Дара прошептала горькие слова и позволила себе самую большую беспечность, на какую была способна. Она мгновенно заснула, не в силах выдержать нахлынувшие эмоции.

Не-мертвый положил ее рядом с Иридой и глубоко задумался. Он больше не мог ненавидеть д'рахму, несмотря на всю кровь, которой пропитались её руки. Несмотря на готовность помочь брату в любом, даже самом отвратительном деле. Сила раскаяния зачастую оказывается куда более значительна, чем кто-либо догадывается.

Вскоре вернулся хмурый Алем, ведущий под уздцы трех лошадей. Он бесцеремонно разбудил сестру, которая сумела сделать вид, будто ничего не произошло, и стал готовиться к трудному пути.

* * *

Спустя неделю показалась граница Акагаане, опоясанная легендарной стеной, протяженностью в тысячи километров. Она защищала государство д'рахмов с одной стороны, а на юге по побережью океана распределялся мощнейший флот. Таким образом, вся территория страны превращалась в неприступную цитадель, ни разу не павшую под натиском многочисленных врагов.

Среди д'рахмов никогда не рождались дети, одаренные магическими способностями, что отложило отпечаток на их быт. Выживая во время войн за территорию, народ Акагаане значительно развил техническую сторону военного дела. Клинки изготовленные в кузницах д'рахмов не могли превзойти даже эльфийские, модели постройки крепостей использовали по всему миру, когда те устаревали на своей родине, секрет создания огнестрельных пушек также находился в руках этой военизированной страны.

Ирида все еще не приходила в сознание, доставляя множество неудобств Алему и Дарлеме. Брат с сестрой решили сделать привал, под предлогом разработки плана по пересечению границы.

Лардан прекрасно знал, что означает эта остановка, изначально понимал, какое направление выбрали д'рахмы и зачем, но не стал ничего предпринимать по просьбе Астарта. Он искренне переживал за судьбу Ириды, к которой стал относиться как к родной сестре, но решился довериться герцогу, славившемуся своей надежностью и дальновидностью.

Неприветливый лес скрыл путников от нежелательных глаз, не принеся чувства защищенности. Тем не менее, Алем заметно повеселел и остановил Дарлему, собравшуюся было обустроить стоянку. Она сначала удивленно, а затем с ужасом посмотрела на брата, который торжествующе произнес:

— Думаю, сейчас самое время говорить в открытую, Лардан. Я предлагаю тебе уехать куда пожелаешь и все забыть. В другом случае, мне придется переиграть нашу давнюю историю.

— Я надеялся, что годы изгнания изменили тебя, — холодно ответил некромант. — Но смотрю, ты как был лживой падалью, так и остался. А я еще не настолько пал, чтобы предательски бежать, поджав хвост.

Не-мертвый оставался совершенно спокоен, не в пример д'рахму, лицо которого искажалось все сильнее с каждым произносимым словом. Дарлема молчаливой тенью стояла рядом, опустив голову и отвернувшись.

— Ты сам вынес себе приговор. Заметь, в этот раз я даже дал тебе выбор.

— Надо же, какая любезность.

Некромант держался с достоинством. Он прекрасно понимал, что без магической мощи ничего не может противопоставить д'рахму, с детства совершенствовавшему физическую форму. Алем, ожидая сопротивления, быстро нацепил на не-мертвого два браслета, ловко извлеченных из кармана. Чистейший доррий полыхнул фиолетовым огнем и погас, засеребрившись ртутным отливом.

— Вот как. Даже сейчас ведешь игру бесчестно. И ведь прекрасно знаешь, что я опустошен.

— К твоему сожалению, я не настолько глуп, чтобы дать врагу возможность со временем отомстить.

Д'рахм повалил некроманта на землю, неуловимо быстрым движением заломил ему руки. Послышался хруст костей. Конечности опали безвольными плетями, не в силах более двинуться.

— Знаешь, я не сторонник садизма, поэтому немного сожалею о том, что ты уже мертв.

Лардан хранил достойное молчание, полностью игнорируя попытки себя спровоцировать. Д'рахм, в свою очередь, не спеша подошел к лошадям и достал из седельных сумок лопату. Глаза Дарлемы расширились от ужаса, когда он начал раскапывать неподатливую землю. На лице Алема не отразилось и капли сожалений, только яростный огонек в глазах говорил о смятении, охватившем его. Он словно погрузился в безумие, не желая ничего видеть и слышать.

— Нет... ты сошел с ума! — вскричала девушка. — Так нельзя, всему есть предел!

— Заткнись, Дара.

Д'рахма в отчаянии бросилась к брату, и повисла у него на руке, стараясь остановить. Он хладнокровно отбросил ее в сторону и приложил ее рукояткой лопаты по затылку. Дарлема затихла.

— До чего ты докатился, Алем? — безразличным ко всему голосом произнес Лардан. — Поднимать руку на собственную сестру? Не ради нее ли ты пожертвовал положением в семье? Не ради нее ли так хотел восстановить честь?

Д'рахм отбросил лопату, подошел к не-мертвому и прошипел ему прямо на ухо:

— Я хочу хоть что-то сделать для себя. Всю жизнь мне приходилось жертвовать всем, сначала ради похвалы родителей, потом ради чести семьи, а затем ради сестры. Я устал жить таким образом.

— Думаешь, жизнь, после всего, что ты натворил, станет лучше? У всех есть предел жестокости. Ты сможешь наслаждаться свободой совершив столько ужасного? Закопать меня практически заживо, потерять любовь и преданность сестры, отдать жизнь Ириды в руки исследователей? Этого ты действительно желаешь?

— Закрой рот! Я не намерен выслушивать нотации от кого-то вроде тебя!

Алем взревел, словно раненый зверь, но продолжил копать несмотря ни на что. Когда внушительной глубины яма была вырыта, глаза д'рахма опустели. Некромант сумел заронить в его не до конца испорченную душу раскаяние. Вот только решительность Алема пересилила все доводы сердца. Он без колебаний свалил обездвиженное тело Лардана в подготовленную могилу и стал засыпать ее землей. Закончив с этим, Алем уложил скользящую и сестру в седла, перевязал веревками, вскочил на своего коня и бросился прочь от гнетущего места. Стена, ограждающая Акагаане, приближалась очень быстро, нависая мрачной твердыней над своим сыном. Казалось, глаза Алема абсолютно пусты и в них нет места сожалению. Тогда он ненавидел себя лишь за одно: за то, что так и не смог посмотреть в глаза некроманту.

* * *

Запах лекарственных трав резко бил в нос. Я не сразу поняла, что нахожусь вовсе не в тюрьме Совета, хотя прутья решетки, ограждающие светлую камеру, намекали на положение ничуть не лучшее.

Воспоминания врывались в сознание тошнотворным потоком, заставляя вновь приходить в ужас от пережитого. Сейчас все это казалось страшным сном и, в то же время, кошмарной реальностью. Оставалось только поблагодарить богов за то, что среди прочитанных мною книг оказалось нужное заклинание. Оно позволило погрузить разум в подобие небытия, и, тем самым, сохранить его.

— Они за все поплатятся, — я не узнала собственного голоса. — Мерзкие твари, не достойные жизни. Они не достойны даже легкой смерти!

Маленький, но пламенный монолог остался без достойных слушателей. Вокруг не было ни души. Повертев головой и рассмотрев помещение, я заключила, что это нечто вроде больничной палаты, правда, оснащенной прочными решетками. Вся обстановка состояла из достаточно мягкой койки, стола и стула, также имелся набор свечей в комплекте с огнивом.

Походив взад вперед, я улеглась и стала ждать гостей. Вряд ли мою особу могли оставить без внимания, раз уж расположили с таким комфортом. Главной загадкой стала личность сомнительного спасителя, поместившего меня в более достойную, но все же тюрьму. Совет никак не мог расщедриться на подобное обращение — это не вызывало никаких сомнений.

Одна мысль о магах разжигала жгучую ненависть в душе. Пережитые мучения то и дело пытались захлестнуть меня головой, вновь вызывая страх и панику. Было до смерти стыдно чувствовать, как дрожат руки, как наворачиваются на глаза слезы, а мысли путаются, восстанавливая картины произошедшего.

Отгонять воспоминания в одиночестве становилось все труднее, но через какое-то время действительно послышались легкие шаги. Я была рада этому звуку, сулившему избавление от заново пережитого ужаса.

Это была Дарлема. Виноватый вид, отведенные в сторону глаза сказали мне обо всем. Больше не было вопросов, только разочарование вперемешку с отчаянием.

— Ира... как ты думаешь, зачем в действительности мы забрали тебя в этот мир?

— Не лучшее приветствие, не находишь?

Д'рахма нервно сжала руками прутья, будто силясь таким образом показать, как сожалеет о содеянном. Я же не видела смысла верить в мнимое раскаяние, и безразлично смотрела в потолок. Последние события слишком измотали мои тело и душу — на негодование и злость сил просто не осталось.

— Знаешь, я ведь так хотела верить, что вы мне не враги... Меня не раз предупреждали, а я все равно наделась на то, что смогу затронуть ваши души, заронить в них нечто хорошее. Глупо, не правда ли?

— Мне... правда жаль. Я пыталась помешать, но Алем... я очнулась, когда было уже поздно.

— Ты правда думаешь, что теперь я в это поверю? — губы сложились в мертвую усмешку. — И даже если так, то разве могут пустые извинения что-либо изменить?

— Нет, но...

— Скажи, ты почувствовала хоть что-нибудь, когда Алем уничтожил Лардана? Не знаю, как ему это удалось, но если бы Дан был жив — ваша затея не смогла бы удаться.

— Нет! — вскричала д'рахма. — Он жив! Насколько это возможно для не-мертвого. Только... Только... Прости. Мне надо идти.

Дарлема с обезумевшим видом кинулась прочь от камеры, явно приняв нелегкое для себя решение. Я успела остановить ее, окликнув:

— Стой!

Д'рахма замерла, но не обернулась.

— Что меня ждет? Зачем я здесь?

— Для наших исследователей ты крайне важный экземпляр. Ты родилась одаренной в мире лишенном магии. Мы так думали. А для нас... это могло стать прорывом. На самом деле, тобой интересовались многие. Ваш мир — единственный, к которому есть доступ из нашего. Хотя не все знают, об этом позаботилась Валария. Впрочем, все уже неважно.

Вывалив на меня целый поток сумбурных мыслей, Дарлема бросилась бежать по неизвестным делам. Ужасало то, с какой легкостью она выложила все подробности о моем пребывании на Драа'искар. Пораженная, я вскочила на ноги и стала ходить по камере, обдумывая услышанное. Паззл со множеством неизвестных кусочков, наконец, сложился.

Алем и Дарлема с самого начала заманили меня в этот мир, чтобы откупиться от собственных властей. Д'рахмы не могли иметь магических способностей, а это значило, что я могла открыть путь к их обретению, если бы не оказалась скользящей. Мама оставила после себя возможность перехода на Землю, чем не преминули воспользоваться посвященные. И Астарт заранее знал, в отличии от остальных, кого именно изгнанники забрали на Драа'искар. Наверняка, это не единственные претенденты на меня, поэтому аглар так легко позволил д'рахмам сделать за себя грязную работу: доставить, помочь освоиться в новом мире, раскрыть потенциал. В момент осознания вещей, теперь казавшихся очевидными, я ненавидела герцога не меньше, чем виновников положения.

— Но почему же ты позволил мне оказаться здесь...

Бессмысленные метания грубо прервали трое д'рахмов и один человеческий маг, которые с громким бряцаньем открыли замок, запирающий камеру. Занятая своими мыслями, я даже не заметила, как они появились здесь.

Не сказав ни слова, они нацепили на меня кандалы, напрочь отрезавшие доступ к источнику магии. Затем, все так же молчаливо, дали магу провести сканирование, взяли кровь и... отпустили. Точнее сняли сомнительные украшения с рук, снова заперли камеру и удалились. Мне удалось услышать лишь:

— Передайте их семье, что права детей восстановлены. Официальное слушание назначим на завтра. Исследования начнем на следующей неделе. И еще, скажи...

Что и кто должен был сказать — я так и не узнала. Все звуки стихли, и мое тело безвольно упало на койку. Мозг совершенно отказывался думать, пресыщенный информацией.

А где-то за стеной радостно светило солнце, чуждое всему человеческому. Ведь только оно может оставаться счастливым, даже увидев саму суть человеческого страдания.

* * *

На следующий день после первичного исследования магессы, прошло официальное слушание, на котором Алема и Дарлему полностью восстановили в правах, пообещав даже присвоить почетные титулы за ценную находку. Семья, не так давно преследовавшая их, нанимавшая десятки убийц, лживо улыбалась и раскрывала объятия.

Алем выглядел весьма довольным, но лишь его сестра могла видеть, насколько лицемерно это показное счастье. Самой Дарлеме возвращенные права нисколько не приносили радости. Только стыд, боль и желание умереть. Казалось, разве что смерть поможет смыть всю эту грязь.

До окончания слушания д'рахма не имела права пересекать границу Акагаане. Но как только статус дочери благородной семьи был восстановлен, она взяла первого попавшегося коня из фамильных конюшен, и бросилась к окраинному лесу. У нее еще оставалось неотложное дело, которое следовало завершить как можно скорее.

Вскоре показались знакомые деревья, место злополучной стоянки нашлось без труда. Дарлема собрала всю имевшуюся силу воли и неверной походкой вошла под сень деревьев. Сделав несколько шагов, она остановилась, словно громом пораженная. Выкопанная Алемом могила оказалась пуста. Не оставалось сомнений, что землю копали отнюдь не изнутри, да и невозможно было бы сделать это с перебитыми суставами.

Погруженная в раздумья, но счастливая д'рахма уже собиралась уйти, когда чуткий слух уловил хруст ветки где-то за спиной. Губы тронула грустная улыбка. Дара произнесла, не оборачиваясь:

— Прости, Лардан. И... удачи.

Большего Дарлема сказать не смогла. Но она точно знала, что была услышана и прощена.

* * *

Пронзительно белый потолок успел надоесть за прошедшие два дня. Несмотря на открывшиеся истины, мне приходилось коротать время в гордом одиночестве и крайне неприглядном положении, поэтому толку от приобретенных знаний не было никакого.

Первое время, помнится, я старалась придумать выход из сложившейся ситуации, но быстро поняла, что в данном случае бессильна. Оставалось только надеяться на Астарта, который должен был явиться в любом случае. Вот так и летело время, за разглядыванием безукоризненно чистого потолка и перебором выученных заклинаний в голове.

Когда я стала всерьез задумываться об ошибочности собственных суждений и почти перестала уповать на помощь аглара, послышались шаги. Затем до боли знакомый голос возвестил:

— Ну что, нагулялась, скользящая?

Как и предполагалось, за прутьями решетки стоял Астарт. Совершенно один, явно проникший сюда вполне законным путем. Аглар заранее знал, чем все кончится и располагал рычагами давления на верхушку д'рахмов.

— О... явился.

— Это все, что ты можешь мне сказать?

— Конечно нет. Но бросаться обвинениями в моем положении глупо, а злиться еще глупее. В конце концов, как бы неприемлемо ты не поступал, все же удосужился меня предупредить, предоставив полную свободу выбора. Разумно.

Герцог усмехнулся, ничего не ответил, но достал ключ и собрался было открыть замок, как вдруг появилось третье лицо. Рядом с агларом, словно из ниоткуда, возник Алем. Д'рахм стоял с не выражающим ни единой эмоции лицом, оставляя нам лишь догадываться о причине своего появления.

Ради такого гостя я даже встала с койки и подошла к решетке вплотную.

— Ты хотел мне что-то сказать, Алем?

— Да. Я хотел извиниться, пока не стало совсем поздно.

Пожалуй, ему удалось бы меня поразить, если бы отсутствующее выражение на лице не говорило о чей-то настоятельной просьбе. Я была уверена, что это Дарлема заставила брата против воли прийти с бессмысленными извинениями.

— Ты действительно думаешь, что слова могут что-то изменить? И что я просто так прощу тебя?

— Поступай как знаешь. Все оказалось бессмысленно. Против меня и Дарлемы готовится заговор, согласно которому с нами должен произойти несчастный случай. Разумеется, с летальным исходом. Все, что я делал до этого момента — изначально не имело значения. Поэтому, делай, что хочешь. Ты в праве, а мне уже все равно.

Состояние Алема стало совершенно понятным. Я проклинала себя за излишнюю добросердечность, но не могла не посочувствовать ему. Мне до конца не верилось, что д'рахмы могли так поступить, даже глазом не моргнув. Сердце искало оправдание их поступку и нашло. Но просто так прощать все грехи я не собиралась.

— Если хочешь меня убедить, тогда встань на колени.

К моему ужасу, Алем без раздумий выполнил приказ. Ему действительно стала безразлична собственная судьба. Аглар смотрел на развернувшуюся картину с удовольствием, но не вмешивался. Он только отпер, наконец, замок, позволив мне выйти из проклятой камеры. Я присела возле д'рахма так, чтобы смотреть ему в глаза, и тихо произнесла:

— Не жди, что я смогу так просто простить вас. Но и глупо мстить нет никакого желания. Я поступлю лучше — позволю доказать то, что вы способны не только на предательство, но и на преданность, поддержку, дружбу, в конце концов. Я не могу так просто отбросить месяцы, проведенные проведенные с вами. Служите мне, помогайте во всем, и однажды я вновь смогу вам доверять. И тогда весь Драа'искар воздаст почести бывшим изгнанникам.

— Скользящая, — Астарт не смог не вмешаться. — Не слишком ли самоуверенные слова? Думаю, ты уже догадалась, что попала в этот мир с моего позволения и далеко не просто так.

— Естественно догадалась, герцог. Даже удивительно, как не поняла этого раньше. Но я и пальцем не пошевелю в твоих целях, пока Совет не будет полностью уничтожен. Сделай это для меня, Астарт, и я буду в вечном долгу перед тобой.

Лицо аглара потемнело, он вовсе не рассчитывал на подобный поворот дела. Алем внимательно прислушивался к каждому нашему слову, явно прикидывая, стоит ли игра свеч. Спустя минуту напряженного молчания Астарт медленно произнес:

— Как я и думал, произошедшее изменило тебя. Должен признаться, ты превзошла все мои ожидания. Но предлагать новую войну с Советом — безумно. С ним не смогла справиться даже твоя мать, имея куда больше возможностей.

— У моей матери, — я постаралась вложить в голос максимум достоинства. — Судя по манере вести дела, не было не единого верного союзника. А у меня есть двое благородных д'рахмов, если, конечно, Алем не откажется от предложения, Лардан и ты. Этого достаточно, чтобы разобраться с Советом лично, а не вести показные боевые действия.

Д'рахм не дал Астарту ответить, и, резко встав с колен, произнес:

— Я в деле. Все лучше, чем бесплодно бороться с собственной семьей.

Аглар громогласно расхохотался, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Разве есть под для веселья?

— Есть, магесса, еще как есть, — ответил он, резко прервав смех. — Как бы я ни старался бежать от прошлого, оно неизбежно настигает меня. Будь по твоему — я помогу с Советом.

Герцог превзошел все мои ожидания. Ничего большего от него и не требовалось. Планы мести, наполненные непреодолимой ненавистью, почувствовали твердую почву под ногами и придали решительности.

— Что ж, — насмешливо произнес Астарт. — В таком случае, я приглашаю вас в свои владения, магесса. Вам ведь нужно временное убежище?

Я не удостоила этот выпад ответа и одним взглядом сказала Алему идти за Дарлемой.

В порту нас уже давно ждал знакомый корабль. Стоя на корме и вдыхая свежий морской воздух, я впервые поняла, насколько желанной может быть свобода. Не было ничего милее отсутствия гнетущих стен, неистового ветра, палящего солнца. Душу окутало полубезумное ликование. Тогда я чувствовала себя Богом, способным на все, и не сомневалась в том, что смогу преодолеть препятствия, которые не смогла победить моя мать.

Драа'искар, замок Тор'Дарме, 722 г.

ЧАСТЬ 2. РЕШИТЕЛЬНОСТЬ

Глава 1

Я отбросила перо и залюбовалась внушительных размеров талмудом, долженствующим рассказать о моих злоключениях потомкам. С чего я решила, что это будет кому-то интересно? Не знаю. Во всяком случае, стало веселей. Да и о подробностях произошедшего удалось выяснить под видом материала для хроник.

Откуда взялось время на ведение малозначимых записей? Дело в том, что Астарт безапелляционно заявил о том, что перед какими-либо действиями следует хорошо отдохнуть и подумать. По этой сомнительной причине я уже которую неделю сижу в на удивление мрачном замке, размышляю и со скуки записываю свои скромные приключения.

К слову, местечка мрачнее я в жизни не видела. Разве что владения того черного мага могли выглядеть более уныло. Неудивительно, что Астарт такой хмурый тип. Поживешь пару лет среди темных стен, неубедительно завешанных гобеленами, и не таким станешь.

Сейчас мое состояние пришло в порядок настолько, чтобы мыслить в привычном ручье. Сначала, конечно, я чувствовала себя несчастной, всеми обиженной и вообще готовой к суициду. Потом подумала, что моя смерть кое-кому принесет просто неземное наслаждение и решила для начала умертвить Совет. Замечательно, уже есть ради чего жить.

Теперь, когда рукопись закончена, передо мной вновь встал вопрос: чем заняться? Аглар был жутко занят, Лардан все еще не прибыл в замок и вообще заставлял беспокоиться, несмотря на уверения Астарта. Д'рахмы очень уж ответственно прятались по углам, после учиненных допросов. Словом, рассчитывать на хорошую компанию не приходилось. Можно было бы попрактиковаться в магии, но вряд ли герцог оценит даже небольшую разруху.

Кстати говоря, если я не могу чуть-чуть помагичить, то почему бы не заняться, наконец, изучением так'ра? Книжица пылилась в закромах достаточно долго, поэтому сейчас самое время заняться ее исследованием.

Страницы приятно хрустнули, открывая множество записей и схем, с недавних пор доступных к прочтению. Но меня ждало большое разочарование — читать-то я могла, а вот понимать написанное... с этим возникли трудности. Вздохнув, я звучно захлопнула фолиант и достала из ножен меч. А куда, собственно, делся точильный камень? Придется искать.

Наверное, я смотрелась весьма необычно, прогуливаясь по коридорам с мечом в руке и пугая прислугу. Это забавляло, но, как всегда, откуда ни возьмись, появился камень преткновения. Высокий, крепко сложенный аглар в ответ на мой устрашающий взгляд хищно усмехнулся и неуловимо быстро схватил за руку. Я замерла как мышь перед удавом, думая о том, как бы кость не треснула от этой хватки, и меч, конечно, не удержала.

Увы, но никто не раскрыл приветливых объятий по прибытии в замок. Напротив, аглары, состоящие при Астарте, откровенно демонстрировали презрение к роду человеческому, не забывая при каждом удобном случае мне насолить. Они искренне не понимали, зачем моя особа понадобилась их герцогу и что вообще забыла в этих стенах.

— Если бы не это, — аглар сунул мне под нос собственное запястье, на котором возмущенно полыхала печать. — Тебе не сошла бы с рук никакая наглость. Думай в следующий раз, кому бросаешь вызов, человек.

Он отпустил мою руку, уже потерявшую некоторую чувствительность, и, презрительно фыркнув, направился по своим делам. Я только вздохнула, так как подобные демонстрации стали отнюдь не редкостью. Нужно срочно поговорить с Астартом насчет наших планов, иначе я точно напорюсь от скуки на какого-нибудь попирателя герцогской воли.

Пришлось выловить за шкирку проносившегося мимо служку и потребовать проводить меня к Астарту, ибо способность жителей замка свободно находить в нем дорогу — загадка, неподвластная осмыслению. Аглар, которому на вид можно было дать от силы лет двенадцать, преодолевая природную пугливость, попытался рассказать о том, какой герцог жутко занятой и нервный.

— Ты не понял, дурак? Меня позвали. Угадай, кто будет виноват, если я не явлюсь?

Мальчишка, побледнел, покраснел, а затем позеленел. Никогда еще не приходилось наблюдать подобную гамму на чьем-то лице. Настроение с "паршивее некуда" поднялось до просто "паршивого", и я куда более доброжелательно сказала:

— Веди давай, не бойся.

Маленький аглар испуганно кивнул и ринулся по коридорам с такой скоростью, что я еле поспела за ним. Мальчишка сбавил шаг только у большой двустворчатой двери, богато окованной странного вида металлом. Витиеватость узоров подозрительно походила на руны, как бы намекая на важность помещения.

— Дальше я идти не могу, госпожа.

Ого! Я уже госпожа. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, возвещая улучшение настроения.

— Свободен! Спасибо, что проводил.

Не веря своему счастью, служка куда-то унесся, да с такой прытью, которой оставалось только позавидовать.

Не долго думая, я открыла двери, даже не обратив внимание на предупреждающее заклинание. Комната, если это помещение можно так назвать, представляла собой зал переговоров. Кроме огромного, длинного стола здесь не было практически ничего. Хорошо освещаемое, но, при этом, выдержанное в мрачных тонах, как и весь замок, помещение заставило почувствовать себя неуютно. Или это виноваты скрестившиеся на мне взгляды, принадлежавшие шести эльфам и, собственно, герцогу?

Ой, мама... Кажется я поняла, почему парнишка не хотел меня вести, а, тем более, входить первым.

— Прошу простить мою слугу, господа, — едва заметным кивком Астарт указал влево от себя. — Она никогда не отличалась пунктуальностью.

Скрепя зубами и делая вид, что все в порядке, я подошла к Астарту. С одной стороны, он виртуозно избежал конфуза, а с другой, очень уж захотелось сделать какую-нибудь гадость в ответ на присужденное звание слуги.

Возможности открыть рот аглар не предоставил. Запястье обожгло, а тело, будто само по себе, послушно встало позади герцога. При этом Астарт не прекращал вести разговоры на малопонятные мне темы.

Что б его! Яростное шипение должно было разнестись по всему залу, но я поняла, что не могу издать и звука. Обо всем позаботился, гад.

Мерзкая усмешка расчертила лицо Заралениэля, чья пресветлая морда тоже присутствовала на необычном совещании.

В итоге, пришлось простоять так пару часов, умирая со скуки и уже не обращая внимания на унизительность положения. Единственное, что привлекло внимание, так это брошенное вскользь слово... Ненавистное слово... Совет... Никто не заметил, как Астарт с интересом покосился на меня и, по всей видимости, остался доволен невзначай вызванным бешенством.

Когда скучнейшее мероприятие закончилось, эльфы удалились со всем полагающимся церемониалом. Действие печати тут же спало, дав свободу действий.

— Это как называется?!

— Это называется "поведение положенное по статусу", — ровным тоном ответил аглар. — Не стоит бесцеремонно врываться туда, куда тебя не звали.

Что за невыносимая раса? Один в коридоре чуть не прибил, другой... а ну их всех. Надоело злиться — нервов не хватает.

Я уселась на ближайший стул и закинула ноги на стол. Так и удобнее, и приятнее. Да и, как говорится: сделал гадость, в душе радость.

— Я уезжаю.

— Куда же, позволь спросить?

Астарт оставался непроницаемо спокойным.

— Пока не знаю, но оставаться здесь становится все более скучно и бессмысленно. Ты обещал помочь, а на деле я просто брожу неприкаянным призраком, подвергаясь нападкам твоих подчиненных. Мне надоело.

— Какая решительность, — на губах герцога заиграла ухмылка. — И какая безграничная глупость. Думаешь все так просто? Правда уверена, что я из прихоти держу тебя здесь? Действительно веришь, что сможешь справиться только своими силами?

— Меня абсолютно не интересует то, насколько низкого ты обо мне мнения. Все лучше, чем сидеть сложа руки.

— Я вижу, что доводы разума больше не действуют. Не выходи за пределы моих владений — это приказ, — я вновь почувствовала, как заныла правая рука. — Теперь можешь отправляться мстить на все четыре стороны. Может однажды поумнеешь и сможешь здраво оценить ситуацию. Тогда поговорим на эту тему. Свободна.

— Нет уж! — душу захлестнула обида. — Ты поступаешь бесчестно! Раньше ты не позволял себе злоупотреблять этой злополучной печатью. Какого черта, скажи на милость?

— Раньше ты действовала более предсказуемо. Некоторым людям не стоит знать слишком много, иначе они станут способны навредить и себе, и окружающим. Сейчас я даже немного жалею о том, что позволил тебе уйти из Замка Снов.

— Позволил? Ты спал как младенец!

— Ох, скользящая, не разочаровывай меня. Неужели мой личный целитель так просто дал бы средство, способное усыпить аглара?

Слова, произнесенные когда-то ольмром, вдруг стали чрезвычайно ясны. Астарт действительно вполне сознательно позволил мне уйти, куда желает душа, только притворившись спящим.

Обида достигла высшей отметки, и я вышла из зала, предварительно бросив на аглара полный презрения взгляд.

Стоило оказаться за дверью, как бушующие эмоции вырвались наружу в виде душевного пинка, предназначенного для ни в чем не повинной стены. Ей, конечно, ничего не сделалось, а вот ногу я хорошо отбила и перестала чувствовать.

— Какие же вы люди бестолковые.

— Ты?!

Возле двери стоял тот самый аглар, с которым я столкнулась в коридоре два часа назад. Видимо, он как раз направлялся сюда, хотя совершенно непонятным образом, ибо изначально следовал в другую сторону.

— Я.

— И что же ты тут забыл? Кажется, я одна не знала о сверхважном посещении эльфийской делегации.

— Герцог Астарт приказал сопровождать тебя. Судя по всему, он знал, что ты не преминешь явиться сюда прямо посреди встречи. Несмотря на то, что информация о ней тщательно скрывалась.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь от любезно предоставленного провожатого.

Аглар с достойной восхищения невозмутимостью перегородил мне дорогу.

— Кажется, ты еще не поняла, человек. Его приказы не обсуждаются и выполняются беспрекословно.

— Правда, что ли? Я не его подчиненная и могу делать, что хочу. Запомни, будь добр.

— Люди так импульсивны, — со скучающим видом произнес аглар. — Подумай немного головой. Если у тебя действительно есть чем думать. Герцога уважают отнюдь не за титул. Если приказ был отдан, значит он имеет смысл и принесет пользу обеим сторонам. Поэтому, вместо того, чтобы всячески мешать господину — лучше постарайся извлечь пользу из происходящего.

Спокойная речь аглара остудила мой пыл. Гнев, затмивший рассудок, отступил, и я поняла, что приставленный ко мне соглядатай в некотором смысле прав. Но зачем поступать именно так? Неужели нельзя все просто спокойно объяснить?..

— Поняла? И почему вам все приходится разжевывать?

Аглар проломил все мои соображения своим здравомыслием, словно тараном. Спокойные рассуждения справлялись со своей задачей намного лучше, чем насмешливые замечания герцога. Сразу захотелось подышать свежим воздухом, которого я не чувствовала с тех пор, как уселась за записи.

Учитывая полную дезориентацию, пришлось просить соглядатая меня проводить. Он не возражал против прогулки и любезно показал путь.

— Ты не очень-то уважаешь людей?

— Пока ни один из вас не доказал мне, что достоин уважения.

— И почему все так плохо отзываются о человечестве? Чем мы насолили остальным расам?

— Я не хочу отвечать на глупые вопросы, человек.

— Хватит уже! У меня, между прочим, имя есть.

Аглар заинтересовано поднял бровь.

— А как же поверье?

— Какое поверье?

— Мол, аглару нельзя называть настоящее имя, иначе он явится к невинной деве, завладеет ее телом и душой... вроде так.

По мере того, как провожатый говорил, мои глаза расширялись от ужаса.

— Что за бред?! Да и, в конце концов, не тяну я на "невинную деву". Еще и телом один аглар уже успел завладеть. Так что, обращайся ко мне по имени. Меня зовут Ирида. А все это очень уж сильно напоминает деревенские байки.

— Именно так, — впервые за все время усмехнулся аглар. — Но многие люди, выглядящие вполне достойно, от чего-то наотрез отказываются нам представляться. Говорят, что из скромности.

— Что поделать — всякие бывают. Но нельзя же из-за этого плохо думать об остальных.

Отвечать аглар не стал. Он молча указал рукой на застекленную дверь, за которой ослепительно ярко светило солнце, насыщая цветами внутренний дворик. Отлично. Меня еще и не собираются из замка выпускать. Впрочем, выбора не остается — буду довольствоваться тем, что есть.

* * *

Виренеруаниэль, наблюдавший за развернувшейся между Астартом и магессой сценой, мелодично расхохотался, когда последняя вышла за дверь. Ириде не хватало опыта, чтобы заметить полог незримости, созданный эльфом.

Когда в зале остался только Астарт, венценосная особа соизволила обратиться к старому другу:

— Зачем ты так? Девочку едва не разорвало от негодования.

— Было бы лучше позволить ей натворить глупостей? Просто из-за того, что стало немного скучно? Она слишком эгоистична — все еще ребенок.

— Просто люди крайне чувствительны, они всегда были преданными рабами эмоций. Но называть ее ребенком, когда ты смотришь на нее так... немного неожиданно.

Герцог оставался совершенно спокоен. Пожалуй, эльф был прав. Аглар смотрел на Ириду, как на кого угодно, но не как на ребенка. Вот только признавать своей заинтересованности не собирался.

— А как иначе? Она дочь Валарии, последняя из рода скользящих. Конечно, я смотрю на нее, как на ключ к нашей общей цели.

— Астарт, — усмехнулся Виренеруаниэль. — Я знаю тебя не одно десятилетие. Кого ты пытаешься обмануть? Ни одна женщина, на моей памяти, не была удостоена такого пристального внимания с твоей стороны.

— Быть может, но интерес сугубо деловой, можешь не сомневаться. Лучше скажи, как народ отнесся к бегству Лардана?

Глаза цвета свежей зелени внезапно потемнели. С лица владыки исчезла всякая шутливость, на нем отразилась непримиримая ненависть.

— Не произноси этого проклятого имени. Он еще успеет поплатиться, уверяю. Как бы ни умоляла твоя скользящая. А народ... никто так и не узнал. Его вели верные мне стражи, поэтому о разглашении можно не беспокоиться.

Герцог нахмурился, предвидев множество бед, которые сулила непримиримость Вира. В то же время, он не мог его осуждать, так как причины для подобной ненависти были более чем веские. Оставалось только смириться и перевести тему разговора в другое русло.

— Быть посему. Сейчас основная проблема — это Совет. Скользящая отказалась действовать, пока он не будет полностью уничтожен. Я же говорю, она слишком эгоистична. Хотя я рад, что получил возможность закончить давно начатое дело.

— Если понадобится, — серьезно ответил эльф. — Я окажу всю необходимую поддержку, но при условии соблюдения инкогнито. У меня к Совету отдельные счеты. Они все настойчивее пытаются повлиять на торговые отношения Ар'эрэль и Объединенных Королевств. Цены уже взвинтились до небес. Народ недоволен.

— В таком случае, я устрою вам официальную встречу. Оставлять Ириду в стороне и делать за нее всю работу я не намерен.

— Договорились. Если у тебя больше нет ко мне вопросов, то я откланяюсь.

Виринеруаниэль продемонстрировал верх изящества, просто встав из-за стола. Он царственно прошествовал по коридорам замка и присоединился к своим сопровождающим. Встречавшиеся на пути слуги, словно не замечали его. Более высокопоставленные аглары имели возможность преодолеть простейший отвод глаз и уважительно кланялись. Население близлежащих деревень еще долго провожало взглядом роскошную карету, гадая о личности ее владельца.

* * *

Большинство времени я проводила в библиотеке Астарта. Весьма любопытное место. Основной целью виделось раскопать как можно больше информации о Совете, и мой охранник в этом несказанно помог.

Изначально соглядатай произвел впечатление ленивого пофигиста, но я все равно радовалась его обществу. Тем более, что на деле аглар попался на диво говорливый, еще и способный сказать нечто сродни ушату ледяной воды, хорошенько протрезвляющего рассудок. Во всяком случае, сойти с ума от одиночества мне теперь не грозило.

— Почему здесь нет ничего конкретного? Сплошная размытая история, при чем написанная крайне предвзято. Астарт предстает здесь едва ли не великим посланником небес, поразившим врага одним своим видом.

— А с чего ты взяла, что найдешь в книгах подробные и правдивые сведения? — усмехнулся аглар. — Хочешь фактов — обратись к непосредственному участнику событий. Только он сможет их предоставить.

— Но не станет! И ты прекрасно это знаешь. Герцог еще ни разу добровольно не поделился со мной мало-мальски важными сведениями.

— Значит, на то были причины. Полагаю, что главная из них — человеческая глупость.

Я кинула в рассмеявшегося соглядатая бесполезную книжицу. Увы, но только такого применения она и достойна. Еще и этот... нехороший аглар едва не загибается от хохота. Все-таки, он не так уж плох, как показался вначале.

— И почему окружающие держат меня за неразумное дитя?

— Потому, что ты оно и есть, — беззлобно отозвался утихомирившийся аглар.

— Так. Закрыли тему, — я помассировала виски. — И что же ты предлагаешь? Если я буду сидеть на месте, пока умный и могущественный посланник небес все решит, то просто сойду с ума.

— Смирись. Герцог не доверит важных дел простому человеку.

— Ты правда думаешь, что я самый обычный человек?

Аглар насторожился. Я почувствовала, как он бесцеремонно начал поверхностное сканирование ауры, но мешать не стала. Тем более, что выяснила одну важную деталь: мой соглядатай-то не так прост, как кажется. Даже небольшие магические способности имеются.

— Вот оно как, — несколько изменившись в лице, произнес аглар, когда закончил проверку. — Теперь хотя бы понятно, почему он тебе столько позволяет.

— Ты не удивлен? Как я понимаю, скользящих не каждый день встретишь.

Если мой собеседник и был поражен, то не подал вида. Естественно он не разглядел во мне скользящую, ведь простое сканирование не может дать таких сведений.

— За долгие годы службы герцогу я перестал удивляться чему-либо. У него настоящее чутье на подобные вещи.

Отчаявшись оказать хоть какое-то воздействие на аглара, я взяла очередную книгу по истории и принялась читать. Страницы оказались наполнены все той же фанатичной глупостью, поэтому я сама не заметила, как стала откровенно клевать носом. Веки потяжелели, и сон раскрыл свои мягкие объятия.

Вокруг простирается вселенная, бесконечная и все такая же незыблемая. Вдали знакомо горят огни множества миров, поражая своей бесконечно живой силой.

Впервые мне удалось сохранить полную сознательность в этом месте. Я совершенно не чувствую тела и, кажется, не дышу. Привычные органы чувств словно перестали существовать. Здесь нет запахов, нет предметов, нет звука.

"Наконец ты явилась, маленькая скользящая. Полагаю, у тебя поднакопилось вопросов. Не стесняйся — что с древнего старика взять, как не ответы?"

"Хорошо, я спрошу. На корабле на меня напали... кто это был? Судя по всему, он не принадлежит к миру Драа'искар, иначе не вызвал бы недоумения у моих спутников".

"О-хо-хох... еще слишком рано говорить об этом. Такое знание принесет лишь беды".

"Как бы не стало поздно..."

Внимание неожиданно привлек один из огней. Он хитро подмигнул мне короткой вспышкой, будто позвав. Неосознанно я потянулась к нему и почувствовала, как напряглось все нутро несуществующего тела. Еще немного, и...

"Остановись, девочка, — властный старческий голос, словно смыл наваждение. — Этот мир только начинает свой путь. Ты можешь разрушить его, если будешь действовать неосторожно".

"Голова кругом... неужели целый мир можно так просто взять и уничтожить?"

"Увы, куда проще, чем хотелось бы. Конечно, сама планета будет существовать, но разве есть смысл в голом каркасе, не имеющем жизни?"

"Вы говорите загадками. Я ничего не понимаю".

"Значит уходи. Не пришло еще время".

И правда, хватит с меня на сегодня потрясений. Приложив небольшое усилие, я открыла глаза и...

...обнаружила себя фривольно развалившейся в кресле. На животе жалобно раскинула обложку брошенная книга, а по соседству сидел аглар, не спускавший с меня глаз.

— Я понимаю, что ты устала, но, возможно, стоит найти место поудобнее? Спать сидя — вредно.

— Да... хотя, по-моему я успела выспаться.

— Немудрено, раз проспала добрых три часа.

Целых три?! И он сидел здесь все это время, изнывая от скуки? Да уж, такое ответственное отношение к поручению явно достойно уважения.

— Надо было разбудить... То еще удовольствие — смотреть, как я сплю.

— Не переживай, я вполне не прочь провести время в своем прекрасном обществе.

Кажется, кто-то страшно болен нарциссизмом. Вот только не стоит сообщать аглару об ужасном диагнозе — расстроится еще.

* * *

Астарт сидел у себя в кабинете, разбирая огромную кипу бумаг. Он даже не поднял головы, когда к нему зашел посетитель. Запущенные дела требовали крайне много времени и сил, герцог даже забыл, когда последний раз спал.

Шерахт бесцеремонно уселся в кресло, предназначенное для важных персон, и принялся ждать, пока Астарт покончит с очередной бумагой. Скучая, он стал рассматривать комнату, уже давно изученную до самых мелких деталей.

Неизменной оставалась простота, с которой та была оформлена, зачарованные шкафы, до верху заполненные тщательно структурированными бумагами, массивный стол, идеально организованный для работы, и даже... огромный портрет Райаны в полный рост. Рука герцога так и не поднялась снять его. Он дорожил сестрой больше, чем кем-либо, с тех пор, как из родители были убиты. Даже очерствевшее сердце Шерахта изнывало от сочувствия к этой беззаветной преданности.

— Как она? — оторвался от работы Астарт. — Наверняка раздражена?

— Что ты, — панибратски ответил Шерахт. — она само спокойствие. Вот только слишком суетлива — совершенно не умеет сидеть на месте. За один день мне пришлось говорить больше, чем за последние пятьдесят лет. Честно говоря, следить за магессой — это самый ужасный приказ, который ты мне когда-либо отдавал.

Герцог усмехнулся, в который раз поражаясь особому панибратству друга. Несмотря на все недостатки, Шерахту всегда доставало такта менять манеру общения при посторонних, что вполне устраивало Астарта. Сейчас, наедине, он мог позволить себе приятную беседу без лишнего официоза.

— Правда любопытная особа? С возрастом, когда буйный нрав поутихнет — Ириде не будет цены.

— Боюсь, дело не только в нраве. Я еще не встречал женщины более свободолюбивой, чем она. И эта страсть, с которой она всеми силами старается добиться уважения — не исчезнет никогда.

— Пожалуй, ты прав. Но именно эта, по-своему прелестная, черта вызывает к магессе интерес. Никогда не знаешь, что она сделает в следующий момент.

Кабинет погрузился во тьму и холод. Свет, источаемый множеством канделябров, не смог устоять перед нахлынувшим мраком. Беседу прервал голос, донесшийся от двери.

— Господа, я вам не помешал?

— Нисколько, — ответил герцог с усмешкой. — Я ни секунды не сомневался, что живучая тварь вроде тебя справится с несчастным доррием. Добро пожаловать, Лардан.

— Благодарю. Сочту твое нелицеприятное высказывание за комплимент. Хотя, это странно — сделать услугу и раскопать меня, но не снять треклятых браслетов.

Шерахт, до сих пор хранивший молчание, смерил взглядом фигуру человека, закутанного в черную мантию. Сила клокотала в нем, грозя перейти границы незримого и обрушить всю свою мощь на аглара, непривыкшего к подобному давлению.

— Полагаю, это тот самый?..

— Да, — довольно ответил Астарт. — Это он. Лардан — некромант с дурной славой, заслуживший неофициальное звание опаснейшего мага последнего столетия, до недавних пор считавшийся непоправимо мертвым. Но, как ты видишь, в этом мире нет того, чего нельзя немного подправить. Добавлю, что он крайне важный для магессы человек. Иначе не объяснить ежедневные и крайне настойчивые расспросы о его судьбе.

— Да, — произнес Шерахт на выдохе. — Уж что-что, а знакомых она заводить умеет...

* * *

Этой ночью мне снился кошмар. Я бродила по коридорам и залам замка Астарта, а вокруг не было ни души. Мысли заполнил ужас: мне никогда не выбраться из этого лабиринта, чтоб его так, да эдак! Словом, проснулась я в холодном поту.

Нет, ну какой извращенец мог возвести это недоразумение? Зачем было превращать жилище в запутанную сеть переходов? На самом деле, замок изнутри выглядит вполне обычно, но я все равно не могу найти другого объяснения своей полной дезориентации.

Раздался тихий стук. Вздохнув и смирившись с окончательным пробуждением, я открыла дверь. За ней стоял Шерахт, явно довольный своей миссией по побудке. Мой потрепанный вид отзывался неописуемым наслаждением на лице аглара.

— Чего тебе?

Шерахт ухмыльнулся и даже оставил без внимания пренебрежительное отношение к себе.

— Герцог зовет. У него для тебя... хм, сюрприз.

Да уж, любит Астарт эффектность. Неужели дело настолько неотложное, что не могло подождать до утра? Несмотря на возмущение пришлось со скрипом натянуть верхнюю одежду и проследовать за Шерахтом, уверенно выбирающим дорогу. Мне не понять.

И все же, что могло герцога заставить потревожить меня в столь поздний час? В последнее время я настолько достала его вечными расспросами о Лардане и болтовней о Совете, что аглар стал старательно избегать общества одной скользящей. Так почему он зовет меня?

Вскоре показалась знакомая дверь. Я уже не раз бывала в кабинете герцога, живо сообразив, что именно там легче всего застать его. Все вопросы выветрились из головы сами собой, когда я узнала некроманта в мрачной фигуре, безмолвно застывшей у стола. Забыв обо всем, я кинулась к нему, едва не заплакав от счастья и облегчения. Он в порядке! Астарт не врал!

Лардан прижал меня к себе, и тело охватил невыносимый холод этих объятий. Как же холодно... и как надежно. Единственное существо в этом мире, никогда не думавшее меня предавать, никогда не следовавшее за мной из корыстных целей, сейчас стояло рядом и, будто одним своим присутствием, защищало от всех напастей.

— Очень трогательная сцена, скользящая, — саркастично ворвался в мои мысли Астарт, разрушив эйфорию счастья. — Но не соизволишь ли меня выслушать? Или ты уже отказалась от затеи учинить расправу над Советом?

Вот врезать бы хорошенько по этому наглому лицу. Умудриться испортить всю радость встречи парой фраз — это надо иметь талант. Но не стоит упускать возможность услышать от герцога хоть что-то, кроме пустых насмешек, только из-за обиды.

— Я тебя слушаю.

Глава 2

Ожидать от Астарта можно было чего угодно, но приглашение на личную встречу с владыкой Ар'эрэль, все же превзошло все возможные предположения. Сказать, что известие о предстоящих переговорах удивило меня — не сказать ничего. Помнится, первое знакомство с эльфийским островом происходило не при лучших обстоятельствах.

С памятного вечера, а если быть точной, то ночи, когда прибыл Дан, прошло два дня. Астарт не спешил организовывать путешествие, но и на все вопросы отвечал уклончиво. Оставалось только ждать у моря погоды и приводить себя в форму. Как показывает опыт — дорога неизменно приводит меня к неприятностям разной степени тяжести.

Герцог постепенно отдалился, периодически исчезая из замка, давешний соглядатай не появлялся, д'рахмы так же занимались своими загадочными делами. Лардан апатично просиживал, то есть пролёживал, утекающее время на кровати, обложившись грудами фолиантов. Дорвался некромант до библиотеки аглара, что называется... Он наотрез отказался продолжить мое обучение, сославшись на некое дело. И правда, не-мертвый то и дело колдовал над неизвестной вещицей, предварительно укрывшись за пологом незримости. Словом, атмосфера бездействия начинала напрягать все больше.

Что ж, в таком случае, я попытаюсь разобраться со злосчастной путанностью замка. Надеюсь, что не забреду в какие-нибудь дебри, куда не ступала нога аглара уже не одно десятилетие. Сомневаюсь, что смогу вжиться в образ хладного трупа, как Лардан.

Чего только не было в стенах жилища герцога. Я увидела несчетное количество жилых комнат, тщательно обставленных в самом разном вкусе, пышущую жаром кухню, в которой обливаясь потом суетилось множество слуг, даже сокровищница испытала проникновение моего любопытного носа. К великому сожалению — неудачное. Множество охранных артефактов хищно ощерилось безобразием исключительно членовредительского свойства.

Самая интересная находка — подобие зимнего сада, не имевшего и намека на растительность. Именно здесь я решила остановиться и передохнуть.

Почти всю площадь помещения покрывала монолитная каменная плита неопределенного вида и цвета. Она была испещрена множеством светлых и темных прожилок, составляющих замысловатый, но вполне логичный узор. Не могу поверить, что подобное могла сотворить природа, но и рукотворным это творение не назовешь. После долгих попыток разгадать загадку символов, которые образовывали прожилки, я почувствовала головную боль.

Каменный сад перестал казаться таким уж привлекательным. Вокруг только камень, камень, камень и ничего, кроме камня. Множество колонн, скульптур, изображающих деревья с ветвями, разросшимися под самыми неожиданными углами, фонтан, имеющий форму невообразимого многоугольника. Все это геометрическое безобразие, изначально привлекающее, очень быстро начинало резать глаз.

Только я собралась уйти, как вдруг поняла, что не одна. Хотя, могу поклясться, еще секунду назад здесь никого не было. Тем не менее, у одного из "деревьев" примостился молодой человек крайне неопрятного вида. Одна его странная шевелюра, у которой самые длинные пряди доставали до талии, а самые короткие стояли торчком, превосходно вписывалась в общую хаотичность обстановки.

По тому, как незнакомец повернул голову, я поняла, что замечена. И тут стало совсем не по себе. Он медленным шагом приблизился ко мне, но чувство было такое, будто по земле ступает вековое дерево, а то и целая башня. Виски сдавило, в ушах бешено застучала кровь, а душу сковал не поддающийся объяснению страх. Кто он, чтоб его?

— И это существо моя жрица? — громогласно возвестил незнакомец.

Его голос будто расслаивался на множество тональностей, совершенно не сочетаемых друг с другом, вызывая едва уловимые вибрации в теле и отзываясь причудливым эхо в ушах.

Смятение и ужас внезапно отступили, невыносимое давление исчезло. При чем вместе с причиной своего появления. Вокруг вновь не было никого. Может, это был плод моей собственной фантазии? Мало ли что может привидеться в таком беспорядочном месте.

Вот только... он сказал что-то на счет жрицы. И Лардан в свое время упоминал о моей необычной предрасположенности к служению темным богам. Получается, если верить некроманту и допустить самое смелое предположение, то это мог быть только... Анатас. Следовательно, мне только что явился Бог, а я даже не удосужилась преклонить колени и впасть в экзальтированный восторг. Бред. Такого просто не может быть. Не может, но как-то очень верится и становится страшно.

Нужно срочно найти не-мертвого и расспросить о местной религии. Все же для меня божество всегда представляло собой нечто сугубо фигуральное, больше всего походящее на красивую метафору. Не может же быть, что здесь этот вопрос рассматривается под несколько иным углом?

Искать Лардана не пришлось. Он сам появился у входа в необычный сад. Как всегда бесстрастный, но явно заинтересованный.

— Так и думал, что однажды найду тебя здесь. Впечатляет, правда?

И как бы так ему намекнуть, что после всего произошедшего, окружающая обстановка, как минимум, не вызывает ни малейшего удивления?

— Дан... а боги — это разве не плод человеческого воображения?

— С чего вдруг такие вопросы?

— Просто ответь.

— Хм... как знать. Лично я ни разу не сталкивался с подобными сущностями. Хотя, несомненно, бывали случаи явления богов в храмы во время литургии или больших праздников. Не думаю, что это простая уловка жрецов.

Мне резко поплохело. Еще не хватало нарваться на божественный гнев, а то и вовсе попасть в невольное услужение.

— И все же, почему ты спрашиваешь? Ты не хочешь мне что-то рассказать?

— Дан, не надо искать подводные камни там, где их нет. Просто пришло в голову, вот и все.

Судя по всему, некроманта вполне удовлетворил такой ответ.

— Неудивительно. Ведь мы находимся в уникальном месте.

— Это чем же оно так уникально?

— Дед Астарта слыл заядлым коллекционером древностей. Эта зала — настоящая жемчужина среди всех его находок. Плита, находящаяся под твоими ногами, была перевезена из храма, в котором тысячелетия назад поклонялись темным богам. До сих пор место раскопок защищает древняя магия, и остается загадкой то, каким образом старик сумел проникнуть туда.

Час от часу не легче. Без сомнений, я крупно облажалась перед самым настоящим божеством. Черт бы побрал Астарта и всю его родню! Склонность к странным увлечениям — явно семейная черта.

— Лардан, пойдем отсюда? Голова разболелась.

Некромант не стал возражать, и я быстро выскочила из злополучного огрызка древнего храма. Каким образом я умудряюсь влипнуть в неприятности, буквально не сходя с места? Знай я столько, сколько знает Дан, и умей то, что умеет Астарт — не пришлось бы так часто беспокоиться за собственную шкуру.

— Послушай, — обратилась я к не-мертвому. — Понимаю, ты очень занят, хоть и не говоришь, чем именно, но... прошу, продолжи учить меня. Я устала играть со смертельно опасными силами, словно глупый котенок. Ничем хорошим это не закончится. Кроме того, в последнее время я вовсе не практиковала магию, потому что обычный огненный шар в любой момент может превратиться в совершенно непонятное нечто, явно темного происхождения!

Лардан выслушал гневную тираду, не поведя бровью. Он долго раздумывал над моими словами и, наконец, произнес:

— Ты права, не стоило пускать все на самотек. Если желаешь, можем наверстать упущенное прямо сейчас.

И кто тянул меня за язык? Естественно, не знающий усталости не-мертвый решил взять с места в карьер. Но, несмотря на подвешенное состояние, не стоит упускать возможность, добытую ценой очередных неприятностей.

* * *

Глава Совета неторопливо готовился ко сну. Он не позволил себе спешки, даже несмотря на то, что такая роскошь, как возможность поспать, выдалась впервые за несколько суток.

Ирдаил был крайне обеспокоен действиями герцога Астарта. До сих пор ему казалось, что неугомонный аглар сдался, когда умерла эта заноза Валария. Но подосланный шпион, да еще такой некомпетентный, наводил на мысли об обратном. Возникло множество вопросов. Почему герцог решил действовать именно сейчас? Каким образом с ним связаны д'рахмы-изгнанники? И кто та загадочная личность, сумевшая с легкостью, достойной уважения, вывести из строя ранее безотказную систему защитных и оповестительных заклинаний? Словом, сна у мага не было ни в одном глазу.

Главу Совета боялись и уважали, но мало кто знал, что его мучает бессонница — непозволительная слабость, показатель позорного страха. Человек, взявший на себя такую тягость, как руководство, обязан не иметь слабостей, по крайней мере, в глазах подчиненных. Иначе эти самые верные псы однажды кинутся на своего хозяина, словно стая шакалов.

Роскошные покои, никогда не погружавшиеся во тьму, мягко освещали кристалы-ночники. Тем не менее, Ирдаил невольно обращал внимание на каждую тень, на каждый шорох. Он боролся с непреодолимым желанием вскочить с мягкой постели и откинуть шторы, чтобы убедиться в отсутствии посторонних лиц. Будто ребенок, ожидающий появления монстра из-под кровати.

Сердце мага предательски сжалось, когда тишину комнаты действительно разорвал до боли знакомый голос.

— Здравствуй, Глава... хотя знаешь, лучше сдохни. Впрочем, дела твои плохи, раз моему магу удался один и тот же трюк.

Посреди покоев непоколебимой скалой возвышался герцог Астарт собственной персоной. Глаза Ирдаила расширились от ужаса, но он быстро взял себя в руки, вспомнил, кем является и вновь обрел уверенность в собственном могуществе. Иногда маска перестает быть маской, стоит только возникнуть эффекту присутствия. Маг тут же понял, что никакой телепортационный коридор аглару никто не открывал, а стоящая перед ним фигура — просто очень качественная и управляемая иллюзия.

— Не держи меня за дурака, герцог. Или ты правда думал, что фокус, распространенный среди первокурсников магических академий, сработает?

— Что ты, я ни на секунду не сомневался, что ты его раскусишь.

— Тогда зачем устроил это низкопробное колдунство?

— Знаешь ли, меня учили играть честно, поэтому я счел необходимым предупредить Совет о намечающейся кампании против него.

— Смотрю, ты склонен совершать одни и те же ошибки. Валария больше никому не сможет оказать поддержки, а трусливые эльфы и человеческие корольки никогда и не собирались предпринимать каких-либо действий.

— Я думаю, что смогу справиться своими силами. Не люблю оставлять дела незаконченными.

Ирдаил расхохотался.

— Я никогда не считал тебя глупцом, но теперь вижу, что ошибся! Мой тебе совет: не лезь туда, куда не просят. У нас нет времени разбираться со всякой мелочью.

— Неудивительно. Я слышал, что высокочтимый Совет сдал. Он всеми правдами и неправдами пытается сберечь остатки государственной казны, вызывая всеобщее недовольство. Впрочем, мое дело — предупредить. Поэтому, не вижу смысла задерживаться здесь дольше.

Иллюзия развеялась словно дым, оставив Ирдаила в полном одиночестве. Маг тут же потерял всю уверенность и осел на кровать. В одном герцог был прав. Дела Совета действительно шли хуже некуда, ибо не один Астарт в тот роковой день потерял своих покровителей.

В этот момент, где-то в далеком замке, аглар очнулся от навеянного Ларданом полусна и удовлетворенно хмыкнул. Ему вполне удалось убедить мага в одиноком противостоянии, и увести его мысли от рода скользящих. Валария натворила бед, позволив себя "убить", но и, тем самым, значительно облегчила жизнь своей дочери. Очень важно знать своего врага в лицо.

* * *

Сначала мне показалось, что сон вновь сменился путешествием в межмировое пространство. Но на этот раз вокруг отнюдь не простиралась бесконечная вселенная. Это было огромное поле, выжженное множеством самых страшных заклинаний, орудиями д'рахмов и усыпанное изуродованными телами.

У самой границы поля битвы, тщательно защищенной сильнейшими барьерами, столпился народ самых разных сословий. На что они пришли посмотреть? Зачем явились в это страшное место?

Взгляд выловил ряд пушек с противоположной стороны места сражения. Выставленные в ряд, они блистали начищенным чугуном. За каждой из них возвышался маг, одетый в ослепительно белые одежды. И... к каждому дулу был привязан человек.

Внезапно происходящее оказалось совсем рядом. Или это я приблизилась к месту расправы, пахнувшей тщательно приготовленным представлением? Множество женских и мужских лиц промелькнуло перед моим взором. Их все объединяло одно — непреклонное выражение, говорившее о несломленной воле. Лишь одна женщина выделялась среди остальных. В ее глазах застыла насмешка, а губы растянулись в полубезумной улыбке. Знакомые глаза, цвета зелени. Непослушные волосы, похожие на вызревшие колосья пшеницы. Неприметная родинка над бровью. Мама.

В следующую секунду раздался громогласный приказ. Пушки выстрелили "холостым" зарядом пороха, и окропили иссохшую землю кровавым дождем. Посыпались внутренности, куски плоти, оторванные конечности.

Сердце сжалось от ужаса, захотелось кричать, но горло не сумело выпустить из себя ни единого звука. Кажется, когда-то давно я читала об этом. Как же называлось это жестокое безумие? Точно. Дьявольский ветер. Красивое название... имя самой смерти.

Ужас заставил глаза распахнуться. Не сразу мне удалось понять, что произошедшее было лишь сном. Тело сотрясала крупная дрожь, сердце колотилось, как бешенное, а перед глазами стояла картина кровавой расправы. Я издала тихий скулящий звук и села на постели, обхватив согнутые в коленях ноги руками.

Что за кошмарное сновидение? Мне не раз говорили о казни, уверившей всех в смерти матери. Может ли быть, что увиденное — истина ушедших дней? Или это просто ночной кошмар, не имеющий ничего общего с реальностью?

Видимо, я кричала во сне, потому что спустя мгновение в комнате появился Лардан. Его покои находились совсем недалеко от моих, поэтому неудивительно, что он услышал крики.

— Что произошло?!

Некромант выглядел обеспокоенным и взволнованным одновременно. Несоответствие с его обычной холодностью и спокойствием напугало меня едва ли не больше, чем злополучный сон.

— Н-ничего, Дан. Просто ночной кошмар.

— Настолько плохой, что ты вопила так, будто тебя пытают каленым железом? — разом вернулся в привычное состояние не-мертвый.

— Мне снилась казнь матери... но все это не может быть правдой. Просто я переутомилась из-за наших занятий. Можешь рассказать, как все было? Не хотелось бы знать, но сейчас лучше спросить, чем мучиться догадками.

Некромант спокойно пересказал мне события, увиденные во сне, схожие до малейших деталей. И как это понимать?

— Все же это правда... Не понимаю, она совершенно точно стояла там! Именно она! Не двойник, не иллюзия, не что-либо еще! Каким образом мама могла выжить?!

— В том-то и дело, что это невероятно. Будь иначе — никого бы не удивила новость о том, что Валария жива. Боюсь, о подробностях чудесного спасения может рассказать только она сама. Кстати, давно ты завела привычку спать с оружием в руках?

И правда, только сейчас я заметила, что рядом лежит клинок, все еще хранящий тепло моей руки на рукояти. Помнится, после минувших событий, я стала всегда класть меч рядом с собой, но до сих пор ни разу не хваталась за него.

— После экскурсии по тюрьмам Совета и Акагаане. Нужно отвыкать от этого. Иначе однажды сама себя случайно прирежу.

— Исключено. Это оружие никогда не навредит тебе.

— Правда? А если я захочу совершить торжественное самоубийство?

— Полагаю, сначала тебе придется договорится с Хранителем.

Как-то подозрительно много Лардан знает о скользящих. Хотя, что с него взять? Наверняка в пылу исследований он докопался и не до такой информации.

— Так вот, как его называют.

— Знаешь что-то о нем? — заинтересовался некромант.

Эх, как бы ни хотелось умолчать о своих необычных путешествиях, видимо, придется рассказать. Если уж Дана что-то заинтересовало, он не успокоится до тех пор, пока не выпытает все до малейших подробностей.

— Что с тобой поделаешь? Ладно, расскажу один небольшой секрет, но попрошу не посвящать в него Астарта. Идет?

— Я так похож на закадычного друга герцога? Можешь не беспокоиться по этому поводу.

— Что ж, в таком случае... в общем, иногда во сне я попадаю в странное место, что-то вроде межмирового пространства. Не могу сказать точно, каким именно образом, но тело эти путешествия точно не затрагивают. И каждый раз со мной говорит какой-то старик. Этот самый Хранитель, по всей видимости.

— Вот оно как. Значит, в тебе уже начинают просыпаться способности скользящих. Неудивительно, что Хаос стал так нестабилен. Ты правильно делаешь, что никому не рассказываешь об этом. Астарт, несмотря на то, что ничего в этом не смыслит, непременно постарался бы ускорить процесс.

— Да-да, я знаю. Только не собираюсь сдвигаться с места, пока не разберусь с Советом. То, что они сделали — не прощают. Но не будем о грустном. Лучше расскажи, что знаешь об этом Хранителе.

— На самом деле, не очень-то много. Кто-то из твоих предков сильно не хотел умирать, поэтому отправился в один из миров и не вернулся, а через несколько лет у наследника рода появился этот клинок. Говорят, что владелец может выходить на связь с Хранителем, но как бы ни бились маги, к которым он попадал, им так ничего и не удалось. Теперь я понимаю, что старик вовсе не пытался заключить свой дух в сталь. Он просто остался в межмирье, а меч сделал своеобразным артефактом-передатчиком. Забавно выходит... получается, академия зря старалась, у них бы в любом случае ничего не вышло.

Ну, я не сомневалась, что у моей семьи далеко не один скелет в шкафу. Только призрака полоумного родственничка мне и не хватало для полного счастья. Хотя, если перестать удивляться подобным вещам, можно будет научиться извлекать из них пользу. Ведь прадед — настоящий кладезь, хранящий опыт целых поколений скользящих.

— Дан... и вот как тебе удается знать все, о чем бы я не спросила?

— Все дело в вопросах, которые ты задаешь, — на губах Лардана появилась загадочная полуулыбка.

Мурашки пробежались по спине стройными рядами. Нет, все же психологически трудно воспринимать перемены в поведении не-мертвого. Я рада, что он незаметно совершенствует свои психику и мимику, но так немудрено и забыть, с кем имеешь дело. Но улыбка, даже такая, ему определенно идет. Будь мозгов поменьше, а гормонов побольше — можно даже влюбиться.

— Извини, что побеспокоила, Дан. Ты не будешь против, если я попытаюсь еще немного поспать? Завтра надо поговорить с Астартом, раз уж он стал появляться в замке чуть чаще и кое о чем попросить. Поэтому хорошенько выспаться точно не помешает.

— Совсем не обязательно было оправдываться. Спи, конечно. Только утром, прежде чем идти к герцогу, зайди ко мне. У меня есть небольшой подарок и, думаю, к утру я его как раз закончу.

— Это то самое, над чем ты работаешь?

Мои глаза наверняка зажглись алчным огнем. Лардан осуждающе покачал головой и вышел из комнаты, не удосужившись ответить на вопрос.

Хотя я и думала, что больше не смогу заснуть, боясь кошмаров, планируя разговор с герцогом, пытаясь угадать, что именно сделал Дан — едва голова коснулась подушки, Морфей распахнул приветливые объятия. Не помешала даже луна, слишком ярко освещавшая комнату.

Наутро, как и было обещано, мое сонное тело угрюмо ввалилось в покои некроманта. Лардан устроил в комнате настоящий хаос с тех пор, как я побывала в ней последний раз. Большую часть бардака составили валявшиеся книги в бессчетном количестве, где-то аккуратно уложенные в стопку, где-то полуобугленные и раскиданные на полу, где-то зависшие под потолком. Мда, порядок гениям неведом, что называется. Я даже проснулась при виде представшего безобразия.

— Эм... ну, я пришла.

-Вижу, — произнес некромант, не оборачиваясь. — Подожди еще буквально минуту.

Спустя обещанные шестьдесят секунд, Лардан встал из-за захламленного стола, держа в руках небольшую подвеску.

— Собственно, артефакты — не мой профиль, но учиться никогда не поздно. Если я нигде не ошибся, то он должен работать. Конечно, это просто экспериментальная версия, и она не сравнится с работой профессионала.

Я взяла в руки цепочку, на которой болталось два небольших круглых кулона испещренных рунами. В центре каждого помещался камень: в одном синий, в другом зеленый. Судя по всему, именно они стали носителями львиной доли наложенных заклинаний.

— Подожди-ка... Не ты ли говорил, что создание артефактов — самая сложная область магической науки?! Как можно было научиться этому за четыре дня?!

— Это же я, — пожал плечами не-мертвый. — Не стоит равнять меня с обычными магами.

Да уж, Лардан явно никогда не страдал ложной скромностью и не строил иллюзий по поводу своих способностей. Он и правда удивителен.

— И как он работает? Даже так: для чего вообще сделан?

— По идее, одна часть должна стабилизировать твои жреческие возможности. Она полностью автономна, поэтому можешь больше не бояться использовать классическую магию. Вторая... и есть основной подарок, о котором я говорил. Насколько мне известно, у тебя возникли определенные сложности с герцогом во время тренировок?

— Ну да, — медленно произнесла я, начиная догадываться о назначении второго кругляшка.

— Полагаю, ты столкнулась с рядовой человеческой проблемой — недостаток скорости. В общем-то, на мой взгляд, можно было бы обойтись и без холодного оружия, раз уж ты в перспективе вполне незаурядный маг. Но, коли желаешь, давай проведем настройку. Не обещаю, что ты сравнишься с Астартом в боевом искусстве, но станешь двигаться быстрее — это точно.

Уравнять шансы с агларом? Шикарная перспектива!

Я с энтузиазмом нацепила подвеску на шею и заправила ее под рубашку, вспомнив небольшую лекцию об артефактах, когда-то прочитанную некромантом. Если я не ошибаюсь, то при настройке нового изделия очень важен прямой контакт с кожей владельца.

— Отлично. Теперь сконцентрируй на подвеске с сапфиром небольшое количество силы. Постарайся сделать ее плотно сжатой, иначе часть рассеется в окружающем пространстве, что понизит эффект.

С этим указанием проблем не возникло. Боясь использовать магию в форме заклинания, я экспериментировала с ее чистой формой, как только могла. Подвеска заметно нагрелась, говоря о том, что все сделано правильно.

— Смотри на меня.

Я послушно уставилась на некроманта, который стал ходить из стороны в сторону. Правда, как в замедленной съемке. Неожиданно до меня дошло, что именно так в глазах герцога выглядели движения моего тела во время боя.

— Мда, неудивительно, что Астарт так плохо обо мне отзывался. Теперь даже злиться как-то стыдно.

— Агларам трудно понять, что такое быть человеком. Поэтому они никогда не делают поблажек людям, искренне веря в отсутствие старания. Теперь аккуратно встань и сделай шаг вперед.

Как только я поднялась на ноги и шагнула, окружающий мир смазался. Мне показалось, будто тело теряет равновесие и попытка его удержать обернулась полным фиаско, то есть стремительным падением на пол.

— Не спеши так. Нужно сначала привыкнуть, все-таки наши тела не предназначены для таких скоростей.

Следуя указаниям Лардана, я поднялась на ноги и со всей возможной осторожностью стала ходить взад-вперед по комнате. Постепенно мир перестал сливаться в сплошное цветастое пятно, а тело начало двигаться свободнее. Через четверть часа я и вовсе освоилась настолько, будто всю жизнь таким образом прожила.

— Замечательно, — произнес Дан, удовлетворенный успехами. — Теперь останови магический поток. Но сначала сядь куда-нибудь, с непривычки может закружиться голова.

Действительно, как только артефакт лишился заряда, комната немного завертелась перед глазами. Тем не менее, я полностью проигнорировала небольшую тошноту и воскликнула:

— Дан! Спасибо! Ты и правда гений!

— Брось, это все мелочи. Главное, что ты довольна и теперь имеешь чуть больше шансов выжить.

Как бы спокойно некромант не относился к собственному изобретению — я в восторге. Осталось только найти герцога и напроситься на тренировку. Или хотя бы выделить для этих целей моего давешнего надзирателя. С меня и его, наверняка, с головой хватит.

— Что бы ты ни говорил — это чудо. Еще раз спасибо большое! Кстати говоря, не подскажешь, как добраться до кабинета Астарта? Он точно снова засел там. Хотя, я все равно не понимаю. Зачем самому делать всю бумажную работу? Давно бы уже завел какого-нибудь канцеляриста.

— Видишь ли, герцог крайне щепетилен в подобных вопросах. Он никому не доверяет то, что может сделать сам.

— Вот уж тот еще эгоцентрик! Наверняка думает, что никто все равно не сможет сделать лучше. И все же, как к нему попасть?

— Лучше спроси у слуг. Или просто прогуляйся по замку — быстро наткнешься на нужную дверь. Здесь очень легко ориентироваться.

Я вытаращилась на Лардана. В каком это месте легко?!

— В смысле? Мне кажется, что это какой-то лабиринт, а не жилище нормального человека!

Некромант замолчал и пристально всмотрелся куда-то в область моей головы. Затем хмыкнул, и сказал отправляться на поиски, наотрез отказавшись объяснять причину своего странного поведения. Так и знала, что-то здесь нечисто.

Естественно, там, где должен был находиться кабинет, оказалась кухня, пышущая жаром печей и притягивающая великолепными ароматами. Прислуга всегда странно и дружно косила глазами, когда я приходила перекусить. Видимо местные леди не часто появляются в местах, отведенных для простого люда.

После внепланового завтрака мне значительно похорошело, и пятая точка настойчиво востребовала неприятностей. И на этот раз, к счастью, искомый кабинет нашелся сразу. Вот только оказался пуст. Пришлось продолжить поиски, методично заглядывая в каждую дверь, оглядывая многочисленные залы на предмет неприметных проходов.

Я даже не заметила, как очередная дверь предупредительно тренькнула, прежде чем запустить в меня парализующее заклинание. Отработка защитной магии под надзором Лардана дала о себе знать, и стремительно возведенный щит с легкостью отбил атаку. Собственно, пришлось тут же поставить еще один, так как из комнаты в меня прилетел НКРО. Иными словами, неопознанный колюще-режущий предмет, аббревиатуру к которому со страху выдало сознание. По радушному приему я поняла, что попала туда, куда хотела.

— Смотрю, с реакцией все в порядке. Но не с головой.

Астарт возлежал на широком ложе, назвать кроватью которое не поворачивался язык. Сама комната представляла собой обширные апартаменты, практически не обставленные мебелью. Впрочем, просторность помещения смущала куда меньше, чем полуобнаженный аглар, выглядевший так, будто и не спал. Он закинул руки за голову, облокотился спиной об изголовье кровати, и с любопытством ждал моей реакции. Я же застыла на месте и зарделась, будто последняя первоклашка.

— Итак? Что же заставило тебя набраться решимости настолько, что бы потревожить мой сон?

Не зная, куда деть глаза, я уставилась в потолок и ответила:

— Кто же знал, что ты спишь. Сам виноват, что старательно избегаешь моего общества столько времени.

— Ммм, — лениво протянул аглар. — И все же, зачем ты так настойчиво меня искала? Неужели ради того, чтобы скрасить утренние часы одинокого герцога?

Я почувствовала, как разгорелись щеки. Да он же издевается! Неужели не понимает, что меня до сих пор мучает совесть за выходку в Замке Снов?

— Иди ты! Нашел повод для шуток. И вообще...

Все-таки не стоило отводить взгляда от потолка. Я проглотила все слова возмущения, столкнувшись с внимательными глазами аглара, в которых интерес необычным образом уживался с извечной насмешкой. Меня вдруг смутила не до конца застегнутая рубашка, обнажавшая ключицы, растрепанные волосы, которые я не удосужилась расчесать с утра, да и общий вид женщины, совсем недавно вставшей из постели. Сердце заколотилось в груди, отзываясь громким пульсом в ушах.

Видимо аглар решил надо мной смилостивиться, потому что совсем другим голосом произнес:

— Не надо так нервничать, скользящая. Я всего лишь в хорошем расположении духа.

Да уж, а с хмурым и серьезным герцогом, оказывается, общаться гораздо легче. Может подпортить ему настроение?

— Раз так, значит ты не откажешься со мной позаниматься? Кажется, что я не брала в руки меч целую вечность.

— О, так ты мазохистка? Интересно, интересно...

Астарт уже откровенно издевался. Его явно забавло доводить меня до смущения и неспособности нормально мыслить.

— О, так ты садист? Интересно, интересно...

На мое кривляние герцог отозвался звучным хохотом. Я впервые слышала, чтобы он так смеялся. Никогда не задумывалась о том, какой у него красивый, глубокий голос...

— Так, а ну хватит меня с мысли сбивать! — я тряхнула головой. — Ты поможешь мне или нет? В конце концов, сдай меня на руки тому аглару, которого назначил сопровождающим, если самому лень.

— Никто из моих подчиненных не провинился настолько, что бы обременять его тобой. Если так жаждешь быть побитой, постарайся подловить мое свободное время, и сразу скажу — днем его точно не будет. И имей в виду, ничему новому я тебя научить не смогу. Хотя бы потому, что в прошлый раз ты явно достигла своего нынешнего предела. Может обождешь пару лет, прежде чем донимать меня подобными просьбами?

— Мы еще посмотрим, кто кого побьет, — я прищурилась. — И не сомневайся, я буду точно так же ломиться во все двери, но застану это твое мифическое "свободное время"!

— Не возражаю — звучит интересно.

Ну и как с ним спорить? Иногда создается впечатление, что у Астарта на все заранее готов ответ. Нет, ну до чего же раздражает! Он всегда таким был?

Только я собралась выйти из комнаты, как аглар уже вполне серьезно произнес:

— Послезавтра мы отправимся на Ар'эрэль. Будь готова.

Решив добавить в происходящее немного театральности, я упала на колени прямо перед порогом, воздела руки к потолку и драматично произнесла:

— Слава всем богам! Я вырвусь из этого остонадоевшего лабиринта! — и чуть более нормальным голосом добавила. — Клянусь Анатасом, архитектор был не в себе.

— Кем, позволь спросить, ты клянешься?

Голос герцога прозвучал до того грозно, что кровь в жилах разом заледенела. Надо ли пояснять, что меня тут же и след простыл? Даже дверь за собой закрыть не забыла.

Глава 3

Полуденное солнышко задумчиво заглядывало в полукруглые замковые окна, и будто разочаровано пряталось за облаками, не в силах преодолеть изящное плетение заклинаний, наложенных прямо на стекло и не пропускающих сквозь себя лишнего ультрафиолета. Вокруг уже давно кипела жизнь: в коридорах и помещениях второго этажа суетились слуги, на небольшом плаце Шерахт гонял молодняк, решивший наняться в защитники владений герцога, из конюшен доносились весьма странные звуки, мало похожие на ржание лошадей.

Я тоже не осталась в стороне от общей бурной деятельности, но так и не смогла поймать герцога. То у него в приемной целая очередь выстроилась, то сам Астарт исчез в неизвестном направлении, если верить заверениям прислуги. Верилось плохо, поэтому я продолжала целеустремленно бродить по лабиринту коридоров, не особо задумываясь над направлением, так как давно бросила попытки сориентироваться на местности.

Когда стало ясно, что своими силами здесь справиться не удастся, пришлось просить помощи у Лардана. Не-мертвый, как водится, возлежал на кровати, обложившись целыми грудами загадочных фолиантов. Одна из книг возмущенно парила вокруг него и плевалась огненными струйками, что полностью игнорировалось некромантом, который заранее оградил себя и обстановку от подобных посягательств.

— Дан!

Видимо отдельные виды магических талмудов периодически атаковали не-мертвого звуковыми волнами, раз он и ухом не повел в ответ на требовательный оклик. Либо он просто счел неразумным поддаваться на очередные провокации с моей стороны. Немного ранее я опытным путем выяснила, что существует лишь один способ оторвать Лардана от вожделенного чтения и не преминула им воспользоваться.

— Ира, — произнес не-мертвый с укоризной. — Это второй раритет за день! Мне не столько обидно за сомнительный труд Аврелия, потратившего десять лет жизни на это писание, сколько страшно за тебя. Как с Астартом расплачиваться будешь? Между прочим, в его библиотеке одни оригиналы.

Задумчивый взгляд остановился на догорающем корешке бессмертного творения ученого, который, насколько я помню, почил уже лет двести как. Да уж, ущерб возмещению не подлежит.

— Если ему действительно захочется пополнить казну за мой счет, то пожалуйста — в Замке Снов далеко не самая бедная сокровищница.

— Не делай вид, будто твой любопытный нос не успел оценить состояние герцога. Вряд ли он спросит с тебя золота.

И правда, бедностью Астарт явно никогда не страдал. Да и владения выглядят вполне процветающими. А сколько тумана нагнали д'рахмы, разглагольствуя об упадке герцогства! Пожалуй, уважения достоин хотя бы тот факт, что аглару удалось навести порядок в рекордно короткие сроки. Это редкий талант — наладить работу так, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, от которых никто не застрахован, поднять дело из руин за каких-то пару месяцев.

— Надеюсь, он никогда не узнает о своих потерях. Тем более, что я и без того должна Астарту по самое не хочу. Лучше помоги мне его найти. Судя по удивительному стечению обстоятельств, мне придется потратить половину жизни, чтобы насильственно всучить герцогу возмещение ущерба!

— И не подумаю, — равнодушно ответил Лардан. — Если Астарт не хочет, чтобы его нашли, то так тому и быть. По крайней мере, в пределах замка — тут даже я бессилен.

Эх, вот так всегда. Как что-то требовать, так всем мое общество будто медом намазано, а как помочь — извини, ничего не выйдет. В таком случае, я вижу только один выход.

Пришлось утрудиться и сделать небольшой марш-бросок по знакомой части замка. Прислуга на кухне уже не удивилась, когда я бесцеремонно ворвалась в ее владения и набрала целый поднос еды. В гостевых комнатах нашлось множество тяжелых перьевых подушек — две самые мягкие я прибрала к рукам. У пораженного Лардана был отобран самый безопасный на вид фолиант.

Именно с таким грузом я еле доковыляла до дверей, за которыми долженствовали находиться покои герцога. С облегчением сгрузив все это на пол, я аккуратно уложила подушки, уселась на них, откусила кусочек от вкуснейшего бутерброда и углубилась в чтение. Книга оказалась на редкость скучной — всего-навсего жизнеописание злополучного Аврелия. Надо сказать, судьба явно не радовала его обилием жизненных красок, что очень хорошо сочеталось с моим нынешним положением. Настроение поднимала только прислуга, с благоговейным ужасом взиравшая на устроенное мною безобразие.

Быстро устав от бесполезного чтения, я занялась куда более интересным делом — попыталась разобраться в хитром устройстве оборонительных заклинаний, будто впаянных в дверь и стены покоев хозяина замка. Удивительно, но чем больше я вникала в их суть, тем яснее становились мои собственные, простенькие барьеры, которые, уже давно нуждались в определенных коррективах.

Словом, я настолько увлеклась, что даже не заметила маленькой и коварной ловушки, затерявшейся среди монументальных стен общей защиты. Она безотказно сработала и стала постепенно погружать отбрыкивающееся всеми ногами и руками сознание в сон.

Как же здорово, что я решила захватить с собой подушки...

* * *

Пробуждение выдалось крайне неприятным. Холодная вода затекла в уши, щипала глаза, да и вообще вылилась на меня крайне неожиданно. Посреди коридора стоял усмехающийся герцог, все еще держащий в руках напольную вазу. Цветы из нее валялись вокруг меня похоронной процессией, а попахивающая болотом вода насквозь пропитала одежду.

— И как это понимать? — невозмутимо поинтересовался аглар.

— О! Никак наш занятой герцог освободился! — не растерялась я. — И вообще, этот вопрос следовало бы задавать мне.

— Сама виновата, что разлеглась поперек коридора. Неужели не нашла места поудобнее?

— В местах поудобнее тебя не сыщешь.

Честно говоря, такая экстравагантная побудка не столько оскорбляла, сколько злила. Неужели нельзя быть хоть немного тактичнее?!

— Твое упорство, да в нужное русло... — немного обреченно вздохнул герцог. — Неужели ты действительно думаешь, что будь толк от наших занятий — я бы от них отказывался? Демонстративное избиение не входит в число моих любимых развлечений.

— А ты уверен, что я напрашиваюсь исключительно из веры в собственные силы? Есть одна вещь, которую я хотела бы испытать, и тебе вовсе не обязательно заниматься этим лично — с меня хватило бы и Шерахта.

— Он занят, — отрезал аглар. — Хаос с тобой, пойдем. Но потом не жалуйся и не строй из себя невинную жертву.

— А можно я сначала переоденусь?

— Пожалуйста. Я подожду тебя в малом тренировочном зале.

На губах Астарта заиграла такая раздраженная ухмылка, что я поняла — искать этот самый зал придется до следующего пришествия. А учитывая то, что на Драа'искар об Иисусе Христе и слышать не слышали — найти его вообще вряд ли удастся. Обреченно вздохнув и посетовав на свою несостоятельность в плане бытовой магии, я уныло поплелась вслед за агларом.

Вскоре мы пришли к небольшому залу, как всегда сохраняя полное молчание. Несколько факелов тускло освещали помещение, лишенное всяких намеков на окна. Стоило двери закрыться, как по стенам пробежались едва различимые невооруженным глазом искорки, говорившие о поднявшейся защите. Насколько я понимаю, оберегать она долженствовала внешние помещения.

— Итак, — аглар отвесил ироничный полупоклон. — Прошу, скользящая, попробуй продемонстрировать свои успехи, коли так в них уверена.

Не размениваясь на ответные гадости, я осторожно наполнила силой артефакт. Мир на несколько мгновений потерял очертания, но на сей раз быстро пришел в норму. К тому же, простенькое заклинание рассеяло царящий вокруг полумрак часа на два. Ничего общего с настоящим ночным зрением данная манипуляция не имела, так как совсем ненамного увеличивала светочувствительность, компенсируя только незначительный недостаток освещения.

Астарта ждал неприятный сюрприз — на этот раз я не стану отказываться от магического преимущества, благо Лардан позаботился о стабильности моих исхищрений. В конце концов, герцог никогда не гнушался воспользоваться треклятой печатью или несоизмеримо большим опытом ведения боя. Поэтому совесть скромно отошла в сторонку, уступив место оскорбленной гордости.

— Ты пришла сюда, чтобы подумать? Доставай меч, магесса, сегодня я не расположен к высокоморальным принципам.

Действительно, пока я проводила необходимые приготовления, аглар уже пришел в полную боевую готовность. Ничего не оставалось, кроме как поспешно выхватить Хранителя из ножен. И вовремя. Герцог явно не желал тратить время попусту, поэтому решил закончить навязанное обучение в одно мгновение. Спасли только увеличенная скорость, да намертво вколоченные рефлексы.

— Надо же, — удивленно произнес Астарт, не опуская меча. — Никак Лардан постарался. Что ж, с этого и нужно было начинать.

В глазах аглара появился интерес, который заставил меня внутренне содрогнуться. Лучше бы он оставался раздраженным, честное слово...

Времени подготовиться Астарт, по обыкновению, не дал. Он без лишних слов напал, тут же отправив меня в глухую защиту. Его движения не имели ничего общего с тем, что я видела раньше — гораздо более быстрые, сильные, изощренные. Очередной удар стал обманным и лезвие клинка, описав широкую дугу, едва не отсекло мне ногу, но... столкнулось с наспех возведенным щитом. Сталь заныла, силясь перебороть хрупкую структуру заклинания, которое, к нашему с герцогом удивлению, выдержало.

Аглар отступил и с весьма довольным видом произнес:

— Молодец. Наконец поняла. Будь ты хоть трижды быстрее — без магии против меня не выстоишь. Глупо рассчитывать только на физическую силу, если ты человек, а если женщина, то особенно.

— Вот не скажи. Иная женщина может посоперничать с мужчиной не только в силе, но и в размахе плеч.

Астарт смерил мое тело оценивающим взглядом и явно пришел к выводу, что оно критически тщедушно в сравнении с предполагаемой горой мышц.

Пока я раздумывала над преимуществами и недостатками собственной фигуры, аглар вновь напал, едва не выбив клинок из рук. Малейшая неосторожность обернулась для меня глубоким порезом, расчертившим плечо. Заранее принять анестетик я не догадалась и посему едва не разжала ладонь, отвлекаясь еще больше.

Как водится, первая ошибка влечет за собой целую вереницу последующих. Астарт, раздраженный моей безответственностью, нанес благополучно пропущенную серию ударов. Поняв, что новые ранения, вопреки обыкновению, нисколько не подстегивают, он ударил меня рукоятью меча в солнечное сплетение, вышибая воздух из легких. Несильный толчок, и я уже лежу на холодном каменном полу, отчаянно хватая ртом воздух.

— Кажется, я все же поспешил с выводами, — герцог безжалостно наступил мне на запястье, заставляя руку разжаться и выпустить-таки меч. — Если ты думала, что низкая скорость — единственный недостаток, то вынужден огорчить. Неспособность абстрагироваться от болевых ощущений. Вот главная проблема.

Кислород постепенно вернулся в легкие вместе с ясностью сознания. Мне не было обидно, я ни капли не злилась. Напротив, губы, будто сами собой, растянулись в кривой усмешке — он прав. Совет не интересовала моя принадлежность к прекрасному полу, как не будет интересовать любого другого противника. Никто не станет жалеть меня только затем, чтобы дать возможность вести честный бой.

Воздух вокруг завибрировал, отзываясь на полубезумный смех, своевольно вырвавшийся из груди. Хах! Черта с два я позволю этому аглару снова восторжествовать и разглагольствовать о человеческой ограниченности!

Темное пламя охватило левую руку до самого плеча, а затем сорвалось вперед, по направлению к герцогу, вынужденному поспешно отступить. Тело стало невообразимо легким: я больше не чувствовала ни боли, ни тяжести, сковывающей мышцы. Пальцы цепко схватили все еще теплую рукоять Хранителя, на сей раз готовые удерживать клинок до самой смерти.

Астарт больше не улыбался. Нападать первой не в моих привычках, но сейчас помутненным сознанием владело лишь одно желание — почувствовать запах его крови. Я обрушилась на герцога множеством ударов, выжимая максимум из возможностей артефакта, перемежая атаки клинком и магией. Астарт без видимого труда парировал и принимал на меч, сделанный явно не из простой стали, все магические атаки. Чистый Хаос, который я принимала за особенный вид магического пламени, будто растекался по клинку, опадал на пол и плавил камень. К счастью, защиту на все поверхности зала ставил настоящий профессионал, поэтому она могла выдержать и не такое.

Значит, даже этого недостаточно? Я никогда не смогу сравниться с ним? Неужели, сколько ни старайся, планку поставленную Астартом не перепрыгнуть? Не верю... Не хочу верить, что это все, на что я способна!

Рука, охваченная пламенем, задрожала. Хаос надорвал пространство и стал скапливаться вокруг меня, послушно перетекая в раскрытую ладонь. Когда силы стало более, чем достаточно, мне стало по-настоящему страшно. Я поняла, что не могу остановить эту все прибывающую мощь.

Герцог замер, заподозрив неладное. Действительно, меньше всего приходилось ожидать, чтобы я вдруг остановилась как вкопанная посреди боя, невзирая на сложившуюся ситуацию. Когда же он сообразил, что происходит нечто действительно опасное и поймал мой полубезумный взгляд — было уже поздно. Мысли исчезли, осталось только желание выпустить на волю то, что так долго томилось где-то в самых глубинах души.

Внезапно зал погрузился в абсолютную темноту. Я взвыла от негодования, и решила действовать наугад, но не успела и пальцем шевельнуть. В затылок ударило что-то твердое, отключая сознание, которое грозила захлестнуть волна неведомого безумия, столь же неправильного, столь же непостижимого, как сам Анатас.

*

* * *

Светлая и хорошо освещенная комната была мне знакома. Множество пузырьков, скляночек, трав и загадочных приспособлений составляли своеобразный уют лазарета, над которым царствовал ольмр. Он умиротворенно перебирал содержимое одного из шкафов и вел какие-то записи, благополучно пропустив момент моего пробуждения.

Как я умудрилась настолько выпустить ситуацию из-под контроля? Если бы Астарт вовремя не сориентировался, даже не знаю, чем все могло закончиться. Зато теперь я действительно понимаю, что не стоит обращаться к такой непредсказуемой и плохо контролируемой силе по любому поводу. Я бы даже сказала, что в следующий раз воспользуюсь Хаосом только в самом крайнем случае. Да... это полный провал. И как теперь смотреть в глаза герцогу?

Словом, половина дня прошла в тяжких раздумьях и самобичевании, а обходительное отношение целителя только подливало масла в огонь. Ближе к вечеру, когда я уже собралась с чистой совестью покинуть лазарет, в дверях появились д'рахмы.

Как же давно я их не видела... Они сильно изменились. Молчаливые, спокойные, если не сказать отрешенные и задумчивые. Дарлема еще походит на нормального человека, а вот на Алеме лица нет.

— Как себя чувствуешь, Ира? — негромко произнес он и покосился на целителя.

Ольмр загадочно улыбнулся и ушел копошиться в своих скляночках с подозрительным энтузиазмом.

— Пожалуй, гораздо лучше, чем в гостях у Совета, — я криво ухмыльнулась. — Впрочем, и ваше гостеприимство нельзя было назвать благостным.

— Послушай! — оскорблено воскликнула Дарлема. — Если ты согласилась принять нашу помощь после всего, что произошло — не нужно давить на свежие раны. Мы... я сожалею о том, как мы поступили. Но прошлого не вернуть и бессмысленно переливать из пустого в порожнее. Зря мы все тебе рассказали.

— Удивительно, но ты как никогда права. Не буду врать и фальшиво улыбаться — я все еще зла на вас. И знаешь, не столько из-за этой подставы, сколько из-за месяцев неведения. К чему была эта насквозь лживая и неубедительная история про заказчика? Сама подумай, куда бы я от вас делась в незнакомом мире без маломальской поддержки?

— Не глупи, — Алем хмуро прервал мои излияния. — Вмешательство герцога и Лардана кардинально изменило положение дел. Стоило нам хотя бы заикнуться, и ты уже либо на другом конце света с некромантом, либо сидишь преспокойно в этом замке.

— Какая досада!

Д'рахмы поморщились. Они поняли, что любые оправдания в данном случае попросту неуместны и перевели тему, махнув рукой на былые обиды.

— Лучше скажи: каков план действий? Астарт вроде бы и не собирается ничего предпринимать.

— Это на первый взгляд, — я вздохнула. — Завтра мы должны отправиться на Ар'эрэль, будем вести переговоры с остроухими. Не знаю, в чем дело, но скорее всего у них личные счеты к Совету. Настолько серьезные, что эльфы готовы оказать нам поддержку.

— Вот только на каких условиях?.. — задумчиво протянула Дарлема.

— Полагаю, что еду на эту встречу как раз ради уточнения этого вопроса.

Д'рахмы даже не стали напрашиваться в сопровождающие. В их головах были слишком свежи воспоминания о нашем последнем посещении негостеприимного эльфийского острова. На мою же голову с тех пор обрушилось столько переживаний, что тот маленький конфликт как-то задвинулся на задний план сам собой.

Распрощавшись с Алом и Дарой, а также пообещав им первым сообщить о результатах поездки, я на слабых ногах двинулась по коридорам в надежде найти Лардана. После этого разговора на душе немного полегчало. Все же у этой парочки есть поразительная способность расположить к себе, невзирая на самые убедительные доводы разума.

Увы, не-мертвого не оказалось в его покоях, как и привычного беспорядка — комната сияла возмутительной чистотой. Пришлось отправиться на безнадежные поиски, заранее обреченные на провал.

Хотя Дана я так и не нашла, за одним из поворотов, словно из-под земли вырос Шерахт. Сначала аглар чуть было не прошел мимо, но затем остановился, присмотрелся и иронично произнес:

— Мда, должен признать — синюшная бледность тебе не к лицу. Кошмарно выглядишь.

Не удостоив его ответом, я стала бесцеремонно разглядывать своего бывшего соглядатая в тщетных попытках найти хоть один недостаток, достойный упоминания. А ведь он ничего: высокий, сильное поджарое тело, прекрасная манера держаться. Темные волосы топорщатся на диво обворожительно, а светло-серые глаза испещренные темными прожилками и вопреки всему отнюдь не лишены выразительности.

Ничуть не смутившись, Шерахт широко улыбнулся во все тридцать два снежно-белых зуба и саркастично спросил:

— Нравлюсь?

— Очень даже ничего, — я сделала вид, что задумалась и огорченно добавила. — Но не в моем вкусе. Знаешь ли, я больше девушками интересуюсь...

Сколько усилий пришлось приложить, чтобы сохранить страдальческую мину при виде расширившихся от ужаса глаз Шерахта! Если верить словам Лардана, аглары крайне далеки от понятия толерантности, соответственно, однополые отношения в их обществе накладывали тень на многие поколения рода, уличенного в нетрадиционных взглядах на любовь.

— Ты серьезно?!

Тут-то меня и прорвало. Сдерживать хохот, рвавшийся из груди стало положительно невозможно. Слабость в ногах заставила найти спиной опору в виде стеночки и ме-е-едленно по ней сползти.

До аглара постепенно дошло, что мои слова — лишь проявление специфическое чувства юмора, и в отличии от одного черноглазого субъекта, он смог его оценить. Вскоре он заразился моим весельем и сам коротко хохотнул.

— Что ж, один-один человек, — аглар протянул руку, помогая встать.

— А куда ты шел, собственно?

— Тебя искал. Герцог приказал устроить знакомство с нашими верховыми животными.

— Зачем? У меня прекрасная лошадь.

— На Ар'эрэль вы попадете через стационарный телепорт, а до него еще надо доехать, — Шерахт усмехнулся. — На лошадях придется добираться половину суток, дистры же преодолеют это расстояние в четыре часа. Прибыть на главную площадь Раштара вы должны к полудню, поэтому выбирая конницу — нужно выезжать прямо сейчас.

— Подожди. Какой Раштар? Какие дистры? О чем ты вообще?

— Эх... как же трудно с тобой иметь дело. Дистры — это искусственно выведенный вид, нечто среднее между лошадьми и... — он наморщил лоб, подбирая подходящее сравнение, — ну, допустим, драконами.

— Они летают?!

Если честно — я пришла в священный ужас. Что это за монстры такие?

— Нет, — фыркнул Шер, навсегда распрощавшись с карьерой сказителя. — В общем, сама увидишь. Что касается Раштара... ничего особенного, просто самый крупный город герцогства, впрочем, лишенный даже самой неинтересной достопримечательности. Разве что грузовой стационарный телепорт имеется, ради которого вы туда и отправитесь.

Да уж, скорее всего Шерахт сильно приуменьшил масштабность города. Во время путешествия Дан прочел мне несколько скучнейших и крайне объемных лекций на тему пространственных перемещений. Грузовой стационарный телепорт отличался наибольшими стабильностью и безопасностью, так как предполагал перевозку ценных товаров и персон. Захолустный городишка не только не мог похвастать необходимыми ресурсами для работы этой сложнейшей конструкции, но и достаточно богатыми клиентами, готовыми воспользоваться дорогостоящей услугой.

Вскоре мы пришли к "конюшням" из которых только вчера я слышала подозрительно агрессивные звуки, мало похожие на те, что обычно издают лошади. Талант аглара к сравнениям заставил меня ожидать чего угодно, но все равно не спас от глубокого шока. И на ЭТОМ мне предстоит ехать?!

Пятеро дистров вольготно разгуливали по загону, периодически цапаясь друг с другом. Под впечатлением мне показалось, что животинки как минимум не меньше этих самых злополучных драконов, а уж не менее чешуйчатые — это точно. На деле ездовые полурептилии оказались крупнее обычной лошади всего-то раза в полтора. Чешуя трех особей приятно отливала нежным оттенком охры, а вот двое других щеголяли идеальным черным окрасом. Точнее, один действительно мог им похвастать, а вот другой нет-нет, а на солнце переливался темно-синими бликами. Мощные пятипалые лапы завершались внушительными когтями, вытянутая морда, обладала довольно широкой, но пропорциональной челюстью, в которой скрывался внушительный набор острых зубов. Словом, дистры походили на верховых животных меньше всего.

— И что с этим делать?

— Знакомиться.

Шерахт пожал плечами, говоря таким тоном, будто это само собой разумеется. Он явно не испытывал ни малейшего трепета перед внушительной массивностью дистров и выжидающе уставился на меня.

— И как же?!

— Заходи в загон. Не бойся, они нападут, только если почувствуют угрозу. Ну, или по приказу наездника.

Да уж, куда мне тягаться с этими махинами... угрозу я им могла представлять только в качестве отравленной закуски.

— А это обязательно?

— Обязательно, если не хочешь бежать за дистрами на своих двоих.

Перспектива не вдохновляла, как ни крути. Скрепя сердце и стараясь не обращать внимания на подгибающиеся ноги, я коротким прыжком перемахнула через низкую, чисто символическую ограду. Похоже животные были наделены каким-никаким интеллектом и убегать от хозяев не собирались. Относительная разумность дистров радовала и пугала одновременно. Надо признать, что вблизи они выглядели еще более внушительно.

— П-привет.

Чувствуя неуверенность гостьи, дистры попеременно фыркали, будто общаясь, и главное — полностью игнорировали мое присутствие. Вряд ли они действительно переговаривались, в привычном понимании, но в чрезмерно умных глазах я умудрилась прочесть издевательскую иронию.

Темно-синий дистр отделился от все еще перефыркивающейся компании и гордо подошел ко мне, как бы говоря: "Ладно уж, сжалюсь над убогой". Он подставил под дрожащую руку вытянутую морду, а затем, стоило только пальцам коснуться гладкой чешуи, резко и несильно боднул в живот. Ну как сказать "несильно" — сбил с ног, отправил принимать целебные ванны в пыли и горделиво вернулся к возбужденным спектаклем собратьям. Кого-то он мне сильно напоминает...

Забившаяся в нос и ровно покрывающая одежду грязь не прибавила хорошего настроения, поэтому на ноги я поднялась уже в крайне скверном расположении духа. От страха не осталось ни следа — на невинный поступок дистра накладывалась личная неприязнь к характеру герцога, и надо ли уточнять, что я пылала праведным гневом?

— А ну иди сюда, паршивец.

На полный озлобленности голос почему-то обратили внимание все дистры разом. Мне стало как-то не по себе от их разумных и далеко не дружелюбных взглядов. Темно-синий угрожающе двинулся в мою сторону, явно рассчитывая на быструю капитуляцию наглого человечешки. Приблизившись на расстояние шага, он остановился и выжидающе уставился на меня. Я уверенно подошла к нему вплотную, готовая к повторению маневра, которое действительно последовало. Вот только дважды в одно и то же... в такую же реку я заходить не собиралась, поэтому плавным движением перетекла в сторону, оставив ошеломленного дистра позади.

— Отлично, на тебя обратили внимание, — слегка посмеиваясь, прокомментировал происходящее Шерахт. — Только ничего не выйдет, если не установишь с ним контакт.

— И как же это сделать?

Налаживать отношения с громадным зверем, вполне ясно выражающим ко мне гастрономический интерес, виделось несколько затруднительным.

— Ну... можешь попробовать посмотреть ему в глаза. Глядишь и выйдет чего.

В смысле?! Он позволил мне сунуться к этим тварям, не зная, чем все закончится?! Ну Астарт, ну Шерахт... попляшут они у меня когда-нибудь.

Пришлось спешно последовать сомнительному совету Шера, впрочем, не переставая в мыслях уничтожать агларов самыми извращенными способами. К собственному удивлению, я почувствовала, что раз взглянув, больше не могу оторваться от этих огромных, жёлто-зеленых провалов с вертикальным зрачком. Печать на запястье невыносимо зачесалась, и я, не разрывая зрительного контакта, поднесла руку к животному, желая, но одновременно боясь до того дотронуться.

Сама до конца не понимаю, как чесотка смогла донести до меня сию здравую мысль, но прочитав во взгляде дистра безмолвное разрешение, я осторожно провела ладонью по гладкой, чешуйчатой морде, которая оказалась неожиданно теплой, если не сказать горячей. На сей раз он не предпринял попытки воспротивиться — меня неожиданно признали. То ли из-за печати, то ли из-за изрядной изобретательности, с которой воображение препарировало герцога и его подчиненного.

— Назову тебя Астиком, — мстительно произнесла я и, в ответ на возмущенный взгляд Шерахта добавила. — Ну а что? Надо же мне как-то поднимать из могилы самооценку. Некромант я или где?

* * *

Поездка до Раштара запомнилась смутно: однотипный пейзаж мелькал перед глазами с дикой скоростью несущегося на всех парах дистра. Кроме того, я не выспалась и могла бы заснуть, согревшись теплом тела Астика, но перспектива свалиться на неприветливую землю невероятно бодрила. Несмотря на то, что смутное чувство подсказывало — этого не произойдет до тех пор, пока сам дистр не пожелает.

Город тоже не произвел должного впечатления. Иного путешественника он мог бы поразить масштабами, но не дитя двадцать первого века. Пожалуй, испещренный рунной вязью и набитый камнями-накопителями телепорт служил Раштару единственным украшением.

Задерживаться в этом непримечательном месте мы не стали, и всей небольшой процессией — Астарт, я, да пара сопровождающих — шагнули в развернувшийся зев устройства. Вокруг образовался невыносимый холод, но тем неприятные ощущения и ограничились. Элитное средство перемещения, как никак. Через пару мгновений перед глазами встала знакомая стена тропических деревьев.

Герцог без лишних разговоров поехал вперед, все еще не желая замечать попыток извиниться. Мне все же удалось по-настоящему вывести его из себя. Видимо, больше всего он ненавидел в людях беспечность, неосмотрительность, поэтому произошедшее в тренировочном зале воспринял в штыки. Конечно, аглар не игнорировал мое присутствие, напротив, он был предельно любезен, не гнушался спросить или просто сказать что-то по делу, но так, будто мы знакомы без месяца неделю. Признаться, я бы предпочла, чтобы он высказал в лицо все свои претензии и принял заслуженные извинения, но, как можно заметить, герцог думал иначе. Он тут же находил дела поважнее, чем выслушивание несвязного лепета.

— Астарт! Ну сколько можно? Ты же знаешь, что я сожалею о произошедшем, так почему бы просто не поговорить?

Сопровождающие аглары устремили взгляды в сторону и невзначай отстали. Правильно, себе дороже стать свидетелем непочтительного отношения к господину. Как бы он ни был благороден, а риск закончить свой славный путь в ближайшей канаве есть всегда.

— Не лучшее время и место для разговоров, не находишь, скользящая?

— А что поделать, если ты полностью игнорируешь все мои попытки прийти к компромиссу? Ведешь себя как ребенок, честное слово. Вот уж от кого, а от тебя я подобного не ожидала.

Астарт досадливо поморщился, прекрасно осознавая нелепость своего поведения, но не желая ее признавать. Предстать в подобном свете для человека вроде него — худшее наказание, поэтому я даже пожалела, что высказала все в лоб. Благо, подчиненные у аглара оказались весьма тактичными.

— Забудем. Просто хоть иногда думай головой, прежде чем наживешь очередные неприятности на свою и мою головы.

К консенсусу мы пришли весьма вовремя. Из-за деревьев показался патруль, очевидно отправленный в сопровождение. На сей раз конвоем даже и не пахло: эльфы уважительно поклонились герцогу и рассредоточились вокруг нас, готовые защитить гостей от мифических врагов. Откуда бы им взяться на Ар'эрэль?

Лишь одна деталь не давала покоя. Сколько бы старательно я ни вглядывалась, а различить лица наших радушных встречающих никак не могла. Зато легкое марево, говорящее о наличии действующих амулетов, было видно вполне прекрасно. Но к чему такая скрытность? Неужели...

— Я вырою себе глубокий черный ров...

Загробный голос заставил эльфов застыть на месте и поежиться. Несчастные выдали себя с потрохами и тут же отказались от своей сомнительной конспирации. На живо прорисовавшихся лицах читалась досада и крайнее отчаяние. Надо ли уточнять, что я едва не сползла по гладкому боку Астика и все-таки не сдержала мучительный стон. Единственное, на что хватило вдержки, так это не перейти к откровенному хохоту. Я ведь девушка культурная...

На губах Астарта играла загадочная улыбка.

Теперь, когда мне удалось спокойно сравнить эльфов и агларов на конкретном примере, я утвердилась в мысли, что говоря о вкусах, предпочитаю последних. Чрезмерная эльфийская идеальность и правда резала глаз. Аглары, не лишенные чарующих изъянов, сработанные неведомым божеством гораздо грубее, чем эльфы, невероятным образом выигрывали у этой великолепной одухотворенности, слишком прекрасной, чтобы быть живой.

Неизвестно, зачем именно Астарт взял с собой подчиненных, но они остановились у входа во дворец, получили какие-то загадочные указания и разбрелись в разные стороны. Где-то в глубине души закралось подозрение, что сопровождение — лишь дань традиции.

Печально знакомая приемная неожиданно вызвала волнение, которое до сих пор коварно отсиживалось где-то в сторонке. Астарт упоминал, что встреча будет проходить не в формальной обстановке, но мандраж предательски занял почетное первое место в общем эмоциональном фоне.

Герцог бесцеремонно распахнул двери в святая святых — рабочую обитель владыки Ар'эрэль. Владелец сего богатства чинно восседал на своем царственном седалище и перебирал кипу гербовых бумаг. Он даже не поднял головы, полностью проигнорировав столь вопиющее нарушение всяческих приличий. Когда же пресветлая особа соизволила оторваться от своих дел и поднять на нас внимательные зеленые глаза, желудок беспощадно завязался в добротный морской узел. До этого момента я действительно не понимала к КОМУ отправляюсь на аудиенцию. Во всем виновато треклятое спокойствие Астарта...

— Вас приветствует Владыка Ар'эрэль Виринеруаниэль Раэль'ра, Хранитель Островов, Глас Великой Ариэллин, Защитник Жизни, — громогласно возвестил стоявший за спиной правителя эльф.

Вири.. Вари... что?! И это неформальная обстановка?!

— Доброго здравия, Виринеруаниэль, — почтительным тоном отозвался Астарт, чуть склонив голову.

Вири-кто-то-там, в свою очередь, изобразил царственный жест, мягко, но непреклонно указавший незадачливому глашатаю на дверь. Тот ничуть не смутился и без малейшего промедления покинул наше со всех сторон подозрительное общество.

Под двумя испытующими и суровыми взглядами я совсем растерялась. Согласно этикету, следовало разразиться хвалебной речью, предварительно назвав владыку полным именем со всеми полагающимися титулами, и только затем поблагодарить его за оказанную честь. Если изобразить щенячий восторг было не трудно, то все остальное не представлялось возможным. Посему я просто бросила умоляющий взгляд на беспристрастного герцога. Тот еще пару мгновений построил из себя саму невозмутимость, а затем разочарованно вздохнул и произнес:

— Ладно, Вир, не будем издеваться над несчастной. Знаешь же, что далеко не один посол сломал язык в попытке соблюсти приличия. А ведь они определенно готовились, — аглар хохотнул и окончательно меня запутал.

Что вообще происходит? Еще минуту назад он церемонно приветствовал царственную особу, не подавая и намека на близкое знакомство. И вообще... какого Хаоса весь из себя великий владыка развлекается подобным образом?!

— Вижу, ты все еще не забыл, как мучился сам.

Эльф изящно усмехнулся, разом превращаясь из каменного и величественного изваяния во вполне адекватное существо.

— Забудешь тут... На том пари я выиграл столько золота, что грандиозную пьянку, устроенную на него, наверняка до сих пор помнит весь Ар'эрэль.

Да уж... молодость у герцога явно прошла весьма бурно. Очень непривычно слышать что-то подобное об этом агларе — вечно серьезном и невозмутимом, казалось бы, неспособном на безумные поступки. И тем не менее, вот он: уселся в одно из кресел и в порыве ностальгии ухмыляется на пару с венценосным эльфом, напрочь забыв обо мне.

— Кхм-кхм, — я решила тихонечко напомнить о себе.

— Ах да, — словно очнулся владыка. — Значит, это она сможет вернуть нам Райану?

Хитрые зеленые глаза с головой выдали полную осведомленность эльфа в данном вопросе. Судя же по бешенству, охватившему герцога, вопрос был задан в пику ему.

— Будь добр, держи язык за зубами, — нарочито спокойно произнес аглар.

— Я буду говорить столько, сколько посчитаю нужным. Быть может, ты уверен в том, что эта магесса сумеет заплатить по счетам, но лично мне нужно в этом убедиться. Будь добр, оставь нас наедине.

— Нет, — ни на секунду не задумавшись, ответил Астарт. — Такая доброта может обернуться для меня множеством проблем.

Ох уж эта его скрытность... уступать владыке аглар явно не собирался, а значит, придется ему в этом помочь. В конце концов, мне уже порядком надоело быть в неведении по поводу собственных обязательств.

— Астарт, сколько можно ходить вокруг да около? Я вполне в праве знать, что именно мне предстоит сделать. И вообще, эта игра в долги оскорбительна. Не настолько велика моя жадность, чтобы не помочь в чем бы то ни было человеку, так много для меня сделавшему. Во всяком случае, если это в моих силах.

— Что ж, — зло произнес герцог. — Будь по вашему. Хотя ты явно забыл, Виринеруаниэль, чего стоят чистосердечные обещания и насколько осторожно нужно относиться к тем, кто их дает. А ты, скользящая, несмотря на все слова, не забывай, что принадлежишь мне со всеми потрохами.

Закончив на такой унылой ноте, герцог демонстративно гордо встал и неспешно прошествовал к выходу, оставив меня буквально клокотать от гнева. Вот почему, когда относишься к кому-то со всем желанием помочь, когда действительно хочешь сделать добро, тебе кидают в лицо подобные заявления? Неужели так трудно отличить бескорыстные намерения от лживых обещаний?!

— Как только явится Заралениэль, скажи ему, чтобы сразу заходил, — бросил вдогонку герцогу мягко улыбающийся эльф.

Разумеется, Астарт не удостоил его ответом и звучно захлопнул за собой дверь. Как только это произошло, внимание владыки переключилось на меня.

— Итак, о чем вы хотели мне рассказать? — я едва совладала с неуверенностью в голосе.

— Обождем, присядь. Я бы предпочел говорить в присутствии своего советника, — он дождался, пока я осторожно опущусь на самый краешек кресла, в котором еще минуту назад сидел герцог, и по-отечески теплым тоном произнес. — Не держи на него зла. Аст всегда страдал чрезмерным недоверием и раздутым самомнением, но на самом деле он гораздо мягкосердечнее и надежнее, чем хочет это показать.

Такая неожиданная откровенность, с которой эльф оправдал герцога, заставила сердце смягчиться. Мне ли не знать, как благородны бывают поступки Астарта? Каким бы жестким он иногда ни казался, я никогда не забуду тех дней, проведенных в Замке Снов, когда аглар показал себя совсем с другой стороны.

Заралениэль не заставил себя долго ждать. Вскоре он пришел, с почтением поклонился своему владыке и гневно уставился на меня.

— Как ты смеешь сидеть, человек, когда...

— Здравствуй, милый! — я не собиралась выслушивать упреков и нашла повод удобным для того, чтобы потрепать поганцу нервишки. — Ты знаешь, у нас будет ребенок! Не говори ничего, я знаю — ты счастлив. Только еще нужно уточнить дату свадьбы. Я уже собственноручно написала приглашения, но не знаю, к какому числу звать гостей...

На бедолагу Заралениэля стало жалко смотреть. Он поперхнулся пламенной речью, изобличающей мое неуважение к владыке, и перещеголял нездоровой белизной даже ослепительно-снежные стены комнаты. Выражение ужаса на лице лаконично дополнили панически забегавшие в поиске путей к отступлению глаза. Когда же он окончательно принял нелегкое решение сбежать из страны, венценосная особа не сдержалась и мелодично расхохоталась в полный голос. До Зара, наконец, дошло, что его попросту разыграли, и он облегченно выдохнул, забыв даже выразить свое мнение по поводу глупых шуток.

— Браво! — с неописуемым удовольствием произнес отсмеявшийся владыка. — За такое представление можешь смело звать меня просто Вир. Я давно пытался намекнуть Заралениэлю, что недоволен его чрезмерно бурной деятельностью, но случая как-то не представлялось. Думаю, теперь он поумерит свой нездоровый пыл.

Поведение эльфа настолько граничило с панибратством, что я вконец расслабилась и имела удовольствие заметить:

— Или научится избавляться от свидетелей. Впрочем, я не настолько мелочна, чтобы держать зло по такому поводу до конца жизни. И благодарю за оказанную честь, Вир, вы даже не представляете, какое это облегчение.

Предмет обсуждения все так же стоял у порога и выглядел весьма разбитым. Одно дело, когда упреки предъявляет ничего не значащий человек, а другое, когда первое лицо государства, у которого еще недавно ты пользовался полным доверием.

— Право, не стоит благодарностей, леди. Это одна из немногих услуг, которые я могу с легким сердцем оказать любому доверенному лицу Астарта. Собственно, я хотел бы разъяснить пару вопросов, так как не разделяю политики герцога на счет вашей неинформированности. Вы готовы меня выслушать?

— Еще как!

Я не сумела сдержать некультурного вскрика, но Вир не выглядел оскорбленным подобным поведением, поэтому совесть молчаливо потупилась и отступила.

Эльф говорил долго, сохраняя полные спокойствие и достоинство. Как и предполагалось, Астарт превратил муху в слона, скрывая от меня относительно безобидные сведения. Райана, о которой в самом начале упомянул Вир, оказалась сестрой герцога, которая бесследно пропала после завершения конфликта с Советом. Весь Драа'искар был поднят на уши, и волнение улеглось только тогда, когда одна прорицательница поведала о том, что Райана жива, но находится далеко за пределами родного мира. Валария считалась мертвой, наследника не оставила, а в мирах, в которые сохранились проторенные пути последней скользящей, сестры герцога не оказалось. Именно это подкосило Астарта, заставив его закрыться от всего мира и бросить дела. Он покатился по наклонной вниз, утягивая за собой, словно лавина, все нажитое — деньги, репутацию, связи...

— Ну а теперь, леди, когда вы все знаете, прошу вас покинуть Ар'эрэль. Что бы вы знали, меня не устраивает ваша связь с этим бесчеловечным преступником Ларданом. Предпринимать по этому поводу я пока ничего не буду, но и задерживать вас здесь больше не смею.

— Но как же помощь с Советом... — ошарашено пролепетала я, озадаченная резкой сменой тона владыки.

— Я давно договорился обо всем с Астартом. Переговоры были лишь поводом — не более.

— Хорошо. Я уйду. Но сначала ответьте на последний вопрос. Почему же для вас так важно возвращение Райаны?

По опасно сузившимся глазам эльфа я поняла, что зашла слишком далеко в своих расспросах и задела собеседника за живое. Поэтому я пулей вылетела за двери, не дожидаясь пока дадут пинка для ускорения.

Почему Вир так неожиданно вышел из себя? Вывод напрашивается один. Определенно — это любовь. В конце-то концов, как бы ни было грустно признавать, но во всех бедах мира действительно виноваты женщины.

Глава 4

Первым, кого я увидела по возвращении в замок герцога, стал Лардан. Некромант встретил меня с явным облегчением и тут же задал вопрос:

— Ну, как прошло? Судя по недовольному выражению лица герцога и обеспокоенному твоему — мнения разнятся.

— Как сказать... вроде бы обо всем договорились, я узнала о своих обязательствах. Вот только Астарт опять со мной толком не разговаривает, а Вир выставил за порог едва ли не пинками! А ведь до этого был настроен весьма благодушно...

Астарт, стоявший за спиной, спокойно выслушал мою скромную тираду и устало произнес:

— Не надо делать из меня дурака, скользящая. Я действительно зол, но не на тебя, а на Вира, и молчу только потому, что не хочу на тебе же сорваться.

Голос герцога звучал до того утомленно, что я невольно устыдилась. А ведь он наверняка снова не спал больше суток, занимался делами, еще и со мной пришлось возиться... вот уж точно глупец. Такое впечатление, будто в детстве за ним бегала целая вереница слуг, подкармливая господское чадо, не отрывая от игры и укладывая спать вопреки детским угрозам. Во мне как нельзя кстати взыграл материнский инстинкт.

— Да ладно тебе, он ведь не сделал ничего плохого. И вообще, давно следовало мне все рассказать. К слову, — я выразительно уставилась на аглара. — ты выглядишь так, будто еще немного и не сможешь заговорить уже никогда. Поэтому мы сейчас перестанем разыгрывать спектакль "Я серая, мрачная туча" и пойдем обедать, принимать ванну и с чистой совестью заваливаться спать. От чего-то я чувствую себя обязанной за всем этим проследить.

Лардан хмыкнул и тактично не стал вмешиваться. Герцог же тяжело на меня посмотрел, а затем хитро прищурился и глубокомысленно изрек:

— Хм, а процесс слежения предполагает личное участие?

— Любой каприз за ваши деньги, — машинально отшутилась я и возмущенно добавила. — Вот так и занимайся альтруизмом! Я беспокоюсь, между прочим! На тебя и правда смотреть больно.

Словно из ниоткуда возник Шерахт и вставил свои пять копеек:

— Печально признавать, но в чем-то она права.

Астарт капитулировал под напором двух решительно настроенных персон в лице меня и Шерахта. Точнее, состроил ироничную мину и пошел вперед всех, желая побыстрее расправиться с объявленным списком дел.

Подчиненный герцога стал настоящей отдушиной для моей болтливости. Игнорируя молчаливость Лардана и герцога, он любопытно поинтересовался:

— И как тебе знакомство с эльфами?

— Ну, они явно лучше, чем показались на первый взгляд. Забавные ребята, если знать, куда ударить... в фигуральном смысле этого слова!

— Это например? — откровенно заинтересовался неугомонный аглар.

Повесть об удивительной способности Заралениэля менять цвет лица публика оценила. Правда, каждый по-своему. Самый эмоциональный Шерахт не выдержал и заржал в прямом смысле этого слова. Вот правда, иначе и не скажешь — не засмеялся, а заржал. Дан ограничился покачиванием головы, понимая, что читать нотации о чувстве самосохранения бесполезно. Астарт же позволил себе злорадную ухмылку, привнесшую немного жизни на его непривычно усталое лицо. В общем, реакцией я осталась вполне довольна и почувствовала себя полностью отомщенной.

Как ни странно, хозяин сего многокоридорного недоразумения привел нас прямо на кухню. Видать прознал о моем маленьком пристрастии питаться именно там, и решил лично узнать, что я в нем нашла.

Если к моему обществу прислуга как-то притерпелась, то посещение герцога восприняла неоднозначно. Сложилось впечатление, будто к ним явился сам вестник апокалипсиса, не иначе. Обычно еду я добывала сама, хватая то, что неровно лежит, но на сей раз дородная повариха, грозно потрясая половником, организовала на столе целую гору снеди, при чем в рекордно короткие сроки. Всегда бы так.

Лардан (о, верх тактичности!) аккуратно отодвинул в сторону поданные ему тарелку с приборами и с любопытством уставился на меня. Герцог и Шерахт не преминули шансом наесться вдоволь и накинулись на еду так, будто не видели ее неделю. Я же решила воспользоваться моментом и озвучить идею, появившуюся во время возвращения в замок.

— Дан, я хотела бы прогуляться по территории Совета. Посмотреть как он, кхм... бытует. Что ты думаешь по этому поводу?

— Лучше спроси, не против ли герцог.

— А ты можешь быть против? — я тут же последовала совету некроманта и вопросительно воззрилась на Астарта.

— Еще как. Но в данном случае не буду. В конце концов, если подойти к делу с умом, а не как кое-кто любит, то из него можно извлечь определенные выгоды. Поэтому Шерахт пойдет с тобой и за всем проследит.

— Как прикажешь, — обреченно вздохнул аглар и разом потерял весь гастрономический азарт.

Астарт тоже прекратил сомнительное удовольствие чревоугодия и схватил меня за руку. Вернее не схватил, а учтиво взял, но я все равно невольно дернулась так, будто коснулась каленого железа. Герцог полностью проигнорировал мою реакцию и надел на палец невесть откуда взявшееся кольцо. В ушах зашумело, виски сдавило, а голова на мгновение закружилась. Когда все закончилось, я почувствовала непривычную пустоту и только спустя несколько секунд поняла, что потеряла связь с магическим источником. Огонь, вызванный в порыве паники, послушно разгорелся на раскрытой ладони, развеяв наклюнувшиеся подозрения. Я перевела дух и мстительно спросила:

— Можно расценивать это как предложение руки и сердца?

— Естественно, коли соизволишь принять активное участие в принятии ванны и отходу ко сну.

Такой неожиданный выпад одновременно смутил меня и привел в бешенство. Заметив молчаливое метание, Астарт сжалился и произнес:

— Успокойся, скользящая. Больно надо растрачивать усилия на то, что я при желании могу взять без вопросов и предварительной женитьбы. Это кольцо нужно для того, чтобы Совет не заинтересовался тобой в самый неподходящий момент.

Сердце пропустило пару ударов и словно похолодело.

— Значит так, да? Взять без вопросов. Чтобы я еще хоть раз побеспокоилась об агларе, который принимает меня за доступную девку... да никогда! Впредь сам следи за своим самочувствием, о великий и ужасающий, но на диво несамостоятельный герцог! Ты окажешься в моей постели только в том случае, если согласишься довольствоваться трупом по соседству, не будь я магом! Засим, откланяюсь. Приятного аппетита и будьте добры убедиться, что не ошиблись дверью, отправляясь ко сну, уважаемый.

Я демонстративно чинно встала из-за стола, столь же степенно прошествовала к выходу из кухни и с силой припечатала за собой дверь. Не люблю устраивать подобные сцены, попахивающие чисто женским идиотизмом, но в данном случае сдержаться не смогла. Ведь до чего же обидно, когда человек, которого ты уважаешь и о котором беспокоишься, дает тебе такую нелестную характеристику.

По мере приближения к комнате моя злость утихала, обида отступала, а шаг становился все спокойнее. Скорее всего я просто неправильно поняла неудачную шутку, да еще и вспылила, выставив себя полной дурой. В самом деле, не будет же Астарт красться в ночи к моим покоям, аки лесной тать? Вряд ли у него когда-либо были проблемы с женщинами, поэтому вполне естественно, что герцог не имеет к моей сомнительной особе подобного интереса. Я же сама могла натолкнуть кого угодно на неоднозначные мысли своим поступком в Замке Снов, вот и расплачиваюсь теперь за пьяную глупость.

Словом, полностью утвердившись в мысли, что не нужна герцогу и задаром, я преспокойно приняла ванну и растянулась на божественно мягкой постели, отринув все сомнения. Пришло время наверстать упущенный прошлой ночью сон.

* * *

Разумеется, герцог и не думал наведываться в спальню магессы. Хотя ее реакция показалась ему настолько забавной, что нет-нет, а шальная мысль возникала. Некоторые женщины прекрасно понимают силу своего, зачастую притворного, возмущения и активно ею пользуются. Девушки же вроде Ириды пребывают в благом неведении, но используют его, пожалуй, еще более эффективно. Впрочем, Астарт настолько устал, что действительно был рад просто добраться до постели и заснуть глубоким сном без сновидений.

Организм агларов таков, что им достаточно трех часов сна в сутки, чтобы чувствовать себя вполне бодро. Вечно занятой герцог и вовсе имел привычку ограничиваться одним-двумя. Вот и теперь, стоило только наступить вечеру, как он резко распахнул глаза в порыве беспокойства.

Ничего вокруг не предвещало неприятностей: прислуга спокойно бродила по коридорам, заканчивая повседневные дела, солнце уже почти зашло за горизонт, опустив на землю легкие сумерки. Герцог чуть приоткрыл дверь, ведущую в покои некроманта — Лардан лежал на кровати, недвижимый и окутанный легким сиянием. Не-мервый не спал, в обычном понимании этого слова, но был вынужден раз в несколько суток погружаться в источник для поддержания плоти в приличном виде. Вечер выдался настолько спокойным, что как никогда подходил для нападения. Вот только с чьей стороны?

Астарт мягким шагом прошел еще несколько комнат и остановился у спальни скользящей. Он находил забавным стечение обстоятельств, по которым был вынужден здесь оказаться, и это после сцены, разыгравшейся на кухне.

Ирида спала самым беспечным сном, какой только можно представить. Она даже не шелохнулась, когда плохо смазанная дверь скрипнула и зажегся магический свет, реагирующий на движение. Безжалостно отвергнутые подушки валялись где-то на полу, смятое одеяло прикрывало только поясницу, рядом поблескивал вынутый из ножен клинок, а сама магесса возлежала головой там, где вообще-то долженствовали быть ноги.

Такая трогательная беззащитность показалась аглару даже милой. Тут-то ему в голову и взбрела неожиданная идея совместить приятное с полезным, то есть посторожить скользящую и скоротать ночь в компании приятной девушки. Кровать под весом герцога слегка прогнулась, но Ириду это ничуть не смутило, ибо это не было ядерной войной, да и автоматных очередей под окном не слышалось. Следовательно, просыпаться вовсе не обязательно.

Как это часто бывает, человек, столкнувшись со вседозволенностью, желает познать ее пределы. Даже если его полностью устраивает положение вещей, он все равно стремится нарушить все больше границ, чтобы узнать как далеко они простираются. Возможно, именно поэтому Астарт не стал спокойно ожидать, пока навязчивое чувство беспокойства отыщет причину своего появления. Ведь нет ничего в этом мире скучнее, чем ожидание.

Магесса пробормотала что-то невнятное и перевернулась на другой бок, оказавшись лицом к лицу с агларом. Он громко фыркнул и произнес:

— Как можно так возмутительно спокойно спать после всего, что было сказано днем?

Ответа, как ни странно, не последовало, несмотря на вопрос, заданный в полный голос. То ли скользящая подсознательно не чувствовала опасности в обществе аглара, то ли находилась под воздействием какой-нибудь сонной магии. Последнее предположение выглядело убедительней, но не выдерживало никакой критики. Кому может понадобиться наводить подобные чары под самыми носами у хозяина замка и опасного некроманта?

Впрочем, сейчас причина такого глубокого сна интересовала герцога меньше всего. Неожиданно даже для самого себя он вспомнил тот день в Замке Снов, когда магесса была куда более честна в своих желаниях, пускай даже эту честность вызвало отличное вино. Ее мягкие губы были так близко, а сама она выглядела столь беззащитно, что удержаться от соблазна решительно не представлялось возможным. Да и зачем? Словом, как бы ни был глубок ее сон, а на поцелуй скользящая ответила неожиданно бодро и со вкусом, обвив руками шею аглара и вполне определенно получая от процесса удовольствие. Разумеется, так казалось до тех пор, пока Ирида не распахнула глаза, сообразив, что сон чрезмерно реалистичен. Полностью осознав происходящее, она взбрыкнула, быстро подхватилась на ноги и даже не забыла прихватить Хранителя.

— Какого Хаоса ты тут забыл?! Разве я не говорила, чтобы ты тщательно проверял в какую дверь ломишься?!

Астарт несколько удивленно покосился на приставленное к горлу лезвие меча. Когда надо магесса умела быть весьма расторопной без всяких амулетов. Он аккуратно отвел в сторону клинок и саркастично произнес:

— Я и проверил. Смотрю, а ты спишь без задних ног. Дай, думаю, воспользуюсь случаем. Между прочим, такой крепкий сон чреват последствиями — тебя мог преспокойно прирезать самый последний дилетант.

— Обычно я сплю более чутко... — смущенно пробормотала обескураженная Ирида, но тут же пришла в себя. — Но это не отменяет того факта, что ты не имеешь права вот так запросто...

Магесса вдруг осеклась, позабыв про все свое возмущение и подозрительно заозирались.

— Что-то не так, скользящая?

— Тебе не кажется, что стало прохладно? Прямо как при...

Собственно, телепортация, о которой сказал неестественный холод, воцарившийся в комнате, не заставила себя ждать. Посреди комнаты появилась смутно знакомая фигура. Ярко вспыхнувший магический свет позволил ясно разглядеть омерзительно-змеиные черты человека, напавшего на Иру во время плавания. И без того отвратительное лицо исказила гневная гримаса.

— С-снова ты, герц-сог... Веч-шно крутиш-шьс-ся вокруг с-скольз-сящ-шей!

Ни Астарт, ни Ирида не успели толком сообразить, что произошло, как незваный гость исчез столь же неожиданно, сколь появился. Короткая вспышка ослепила их, а спустя мгновение комната вновь погрузилась в пронзительный холод, оставив герцога и скользящую наедине. Магесса попыталась было схватиться за стремительно таявшие "ниточки" телепорта, но они развеялись раньше, чем та успела их разглядеть.

— Быть не может, — задохнулась она. — Слишком быстро! Так не бывает!

— Интересно... значит, тот раз не был случайностью. За тобой действительно охотится третья сторона.

Герцог выглядел на удивление спокойным. Его ничуть не пугала перспектива появления новых врагов, так как и старых было предостаточно. Он даже на миг забыл об Ириде, успевшей прийти в себя и вновь воспылать праведным гневом.

— Вон из моей комнаты! Имей совесть, два непрошеных посетителя за ночь — это слишком!

— Совесть? Странное слово, не знаю такого.

— Я подарю тебе словарь на день рождения, — многообещающе усмехнулась магесса и зло крикнула. — Вон, я сказала!

Астарт демонстративно неспешно поднялся на ноги, оправил одежду и послушно направился к выходу. Однако, перед тем, как закрыть дверь, глубокомысленно заметил:

— Признаться, когда ты спишь, с тобой общаться гораздо... приятнее.

В быстро захлопнувшуюся дверь звучно ударился огненный шар. На горелый запах и легкий дымок отозвались отнюдь не девичьи ругательства и такой звук, будто злосчастную деревяшку омыл, как минимум, водопад. Вконец развеселившийся герцог расхохотался, навлекая на себя еще больший гнев и почел разумным поскорее удалиться.

Как только Астарт оказался в собственных покоях, задорная улыбка исчезла с его лица. Сколь бы легко он ни относился к проблемам, но неизвестный враг куда опаснее, чем изученный вдоль и поперек. Пускать на самотек сегодняшнее происшествие было бы крайне неразумно.

* * *

Я уныло помешивала непонятную субстанцию, гордо и неоправданно именуемую кашей. Вообще-то, эта порция принадлежала некой девушке-служанке, но та не обиделась. Еще бы, господский завтрак вместо вонючей жижи...

Вездесущий Шерахт появился на кухне, распугав прислугу и грозно навис надо мной, впрочем, не предпринимая никаких действий. Он с минуту полюбовался на мои унылые страдания и с сомнением спросил:

— Ты действительно будешь это есть?

— Да нет, конечно, — я со вздохом отодвинула от себя деревянную миску. -Когда отправимся в путь?

— Прямо сейчас.

— Эм... может, стоит подождать до вечера? Сдается мне, что ночная жизнь городов несколько интереснее. И все подозрительные личности, которые меня интересуют, предпочитают именно это время суток.

— Так-то оно так, — усмехнулся Шерахт. — Вот только совсем недавно Совет ввел комендантский час. Его нарушение карается жестко и весьма радикально — смертью. Эти крысы чувствуют волнения внутри страны, поэтому стараются всеми возможными способами предотвратить бунт. Хотя прекрасно понимают, что лишь тянут время.

— Мда... Как ни посмотри, а положение у Совета и без меня бедственное. И как они раньше справлялись?.. Ладно, в таком случае, я по-быстрому заскочу к Лардану и сразу отправимся.

— Не-мертвый покинул замок, — удивленно произнес Шерахт. — Ты не знала?

— Нет, — ошарашено ответила я. — Но куда он отправился в такое время? Почему ничего не сказал мне?

— Полагаю, чтобы не беспокоить по пустякам. Астарту он намекнул, что хочет посетить места своей молодости. Если я правильно понимаю, то тебе каким-то образом удалось натолкнуть его на определенные мысли, вот и поддался ностальгии. Не думаю, что за него нужно беспокоиться. Лардан не ребенок.

Шерахт говорил складно, но я все равно не могла отделаться от неприятного ощущения беспокойства. Впрочем, мне все равно не удалось бы ничего сделать в данной ситуации, поэтому оставалось только подхватить давно собранную сумку и проследовать за агларом.

Дистры довольно быстро домчались до знакомого Раштарского стационарного телепорта. Герцог расщедрился и избавил нас от долгого морского пути. К тому же, такое средство передвижения было строго конфиденциальным, а посему мы могли миновать границу не вызвав подозрений, как путешественники прибывшие из враждебного герцогства.

С другой стороны телепорта перед нами предстал весьма унылый вид лесостепной зоны, пребывающей в крайнем упадке. Недалеко виднелся широкий, но до пугающего пустой тракт.

Как только мы ступили на землю, будто из-под земли, выросли патрульные маги, завалившие Шерахта кучей вопросов. На меня, благовоспитанно опустившую глаза долу, согласно подробным инструкциям аглара, обратили не больше внимания, чем на пустое место. Так и хотелось восстать против столь вопиющего неуважения, но привлекать внимание было бы глупо, особенно из подобных побуждений. В конце концов моему сопровождающему выдали некий знак и нас отпустили на все четыре стороны.

Стоило отъехать от погранпоста на приличное расстояние, и я не выдержала:

— Нет, ну до чего же раздражают! Меня будто бы там вообще не стояло!

— А ты бы предпочла со всей помпезностью представиться? Уверяю, повышенный интерес был бы обеспечен.

— Ты же знаешь, что я просто ворчу. Лучше скажи, куда мы направляемся?

— В Аранаж.

— Мерзкое названьице, однако.

— Как и само местечко. На древнем языке д'рахмов значит "предавший". Символично, должен признать. В лучшие годы Аранаж был оплотом преступности, в нынешние — повстанческого движения. Пару раз здесь вспыхивали восстания, но Совет хорошо позаботился о насиженном месте и бунты подавили без особых усилий.

— Как это так? Подожди... неужели они вышли против Совета без магической поддержки?

— Разумеется. Детей с магическим даром забирает академия, обучает и промывает мозги по совместительству. К концу учебы юные дарования становятся либо фанатиками, либо трупами. Привлечь кого-то со стороны — гиблое дело, никто не хочет вмешиваться. Валария была единственной.

— Одно остается не совсем понятным. Раз они так сильны, то почему все пришло в такой упадок? Подобные режимы, как правило, хороши тем, что железной рукой держат порядок в стране.

— Поверь, не одна ты задумывалась об этом. Все было как ты сказала... до определенного момента. После гибели Валарии, казалось бы, дела магов должны были пойти в гору, но все произошло прямо наоборот. Астарт предполагал, что Совет никогда не действовал самостоятельно, а когда сыграл свою роль, избавившись от скользящей, остался один на один с разгневанным народом.

— Почему же недовольные не уезжают из страны?

— Знаешь, — Шерахт хохотнул. — Иногда ты просто поражаешь своей наивной непосредственностью. Видела, какой здесь контрольно-пропускной пункт? Вроде и можно уехать, да только номинально, а на деле тебя завернут на ближайшем погранпосте. Еще и припомнят попытку поползновения при случае.

Я осмотрелась вокруг и приуныла. Каково жить в этом кошмаре и не иметь возможности вырваться? Молиться, чтобы ребенок родился без дара и расставаться с ним навсегда, если боги не ответили на самые страстные мольбы? Бояться не пережить следующую бурю из-за соседа, который еще вчера заходил одолжить соли? Да и перечислишь ли все сомнительные прелести власти Совета?

Вскоре показались серые и массивные стены Аранажа. Город стоил своего названия: большой, грозный, грязный и непокорный. Протест редко носит благородное лицо.

* * *

Лардан пребывал в подобии смятения, он уже и забыл, что значит удивляться и мучиться сомнениями. Но внезапное сообщение, настигшее не-мертвого в замке герцога, заставило бы его подняться из могилы вновь, коли понадобится. Ведь он не получал вестей от семьи еще с тех самых пор, как стал на путь некромантии.

Небольшой дом, доставшийся сестре Лардана вместо разоренного во время войны поместья, так и светился бережной заботой хозяйки. Любой, кто проходил мимо, мог сказать, что это место горячо любимо владельцами, хотя и выглядит скромно.

Прежде чем постучать в ореховую дверь, Лардан замер, страшась узнать о том, что большинство родни давно умерло, что сестра за прошедшие годы, не тронувшие его мертвую плоть, состарилась до неузнаваемости. Сможет ли он признать в старухе десятилетнюю и улыбчивую Арайю?

Дверь распахнулась незамедлительно, стоило только не-мертвому едва коснуться её костяшками пальцев. Опасения оказались оправданными: перед Ларданом стояла пожилая женщина, с уставшим от тяжестей жизни лицом, которое покрывала печальная сеточка морщинок. Прилично одетая, ухоженная Арайя могла вызвать только жалость — так отчетливо за печатью старости виднелись былые энергия и красота. Она больше не улыбалась.

— Арайа...

— Давно не виделись, Лардан, — холодно произнесла женщина. — А ты совсем не изменился, как я посмотрю.

Не-мертвый кивнул сестре в знак запоздалого приветствия. В омертвевшей душе забрезжил огонек боли. За учтивыми фразами сестры прятались ужас и омерзение, которые та не смогла скрыть. Оставалось только удивляться, как она вообще решилась обратиться к добровольно отрекшемуся от семьи братцу, победившему смерть.

Арайя приказала молодой служанке Лиме принести чаю в гостиную, куда жестом пригласила брата.

— Кто-нибудь остался в живых, кроме тебя?

— Нет. Налая и его жену убили грабители два года назад. Сейчас со мной живет его единственный сын. Бедный мальчик, ему ведь всего десять...

— Понятно. А как ты устроилась?

Лицо женщины исказилось от безучастности, с которой Лардан отнесся к судьбе собственного брата и его сына. Ей понадобилась долгая минута, чтобы взять себя в руки и спокойно ответить:

— Как видишь, мне осталось только это место, но я не жалуюсь. Старшая дочь недавно вышла замуж за сына состоятельного купеческого дома, а младшая... — Арайа помедлила. — поступила в академию магии. На факультет некромантии, — в её голосе промелькнула невыносимая горечь. — Пропади пропадом эта треклятая магия! Впрочем, чего это я? Ничего уже не изменить... Зато сын смог порадовать и меня, и мужа. Совсем недавно он стал самым молодым офицером в полку!

Женщина приосанилась, явно гордясь единственным сыном. Тем не менее, Лардан мягко намекнул, что приехал не за тем, чтобы убедиться в благополучии ее семьи.

— Арайа, зачем ты позвала меня? Насколько я понял, у тебя возникли некие... затруднения.

— Я расскажу. Но для начала, я все никак не решалась, но раз ты все равно здесь... — речь Арайи стала несколько сумбурной. — Словом, мать единственная из всех нас, кто действительно смог тебя простить. Перед смертью она просила передать тебе одну вещь... да все никак не представлялось случая.

Женщина аккуратно достала небольшую резную шкатулку и протянула ее брату. Он ни капли не колеблясь принял дар и тут же его открыл. Под крышкой скрывался простой браслет, украшенный гербом его семьи, выполненный из черненного серебра. Что-то настораживало Лардана, поэтому он бережно закрыл шкатулку и устремил на сестру вопросительный взгляд.

— И ты даже не наденешь? — лицо Арайи исказила злоба. — Убирайся из моего дома! Я совершила ошибку, позвав на помощь человека, который даже не может с уважением отнестись к предсмертному дару собственной матери!

Не-мертвый засомневался. С одной стороны, браслет выглядел подозрительно, а с другой — он не мог оставить свою старую и глупую сестру в беде. Последний довод перевесил, и он вынужденно защелкнул на запястье безделушку. Вот только украшение оказалось с подвохом. Оно было сделано из доррия. Покрытого черненным серебром доррия.

— Как глупо...

— Прости, Лардан, — голос Арайи был лишен эмоций. — Но ты давно перестал быть для меня семьей. С тех самых пор, как отрекся от нас. Поэтому я хочу, чтобы ты знал — я ничуть не сожалею и не колеблюсь.

В следующий миг не-мертвый почувствовал, что не может даже пальцем шевельнуть, а глаза начинает застилать тьма. Этот удар в спину со стороны единственной сестры стал для Лардана настолько болезненным, что он даже не сразу сообразил, кому принадлежит смутно знакомый женский голос:

— Арайа, вы нам очень помогли! Приносим свои благодарности и, разумеется, условленную плату.

Тяжело звякнули монеты, перекочевавшие из одних рук в другие. Надо сказать, Арайя продала своего брата за бесценок.

* * *

— А мрачновато здесь, не находишь?

— Город преступников, — пожал плечами Шерахт. — Естественно, что его жителям перепадает меньше всего. Куда желаешь пойти?

— А куда обычно ходят в подобных случаях? Полагаю, что в таверну.

— И почему люди стремятся первым делом туда? — обреченно вздохнул аглар. — Но, так как Аранаж — город человеческий, твое предположение не лишено смысла. Тем более, сегодня командуешь ты, а я просто пытаюсь сделать так, чтобы не пришлось везти Астарту труп.

— Знаешь, тебе и герцогу следовало бы поучиться тактичности. Я ведь не так хорошо знаю Драа'искар, чтобы всегда принимать адекватные решения.

Шерахт только усмехнулся и притормозил проходившего мимо горожанина. Тот доходчиво объяснил, как нам добраться до ближайшего питейного заведения и с облегчением вздохнул вслед.

Мальчишка принял поводья дистров и ловко поймал брошенную серебрушку. Вид животных его ничуть не смутил, а столь богатое вознаграждение невероятно порадовало. Он проводил нас внимательным взглядом до самых дверей, будто прицениваясь к возможным выгодам. Пожалуй, стоит внимательней смотреть за кошельком и наиболее подозрительными подворотенками.

Вопреки ожиданиям, свободных столов оказалось достаточно много. Больше всего настораживало отсутствие характерной разгульной и веселой атмосферы. Люди держались особняком и вполголоса обсуждали какие-то свои дела. Мы поспешили усесться и заказать по кружке дешевого эля, дабы не вызывать лишних подозрений, стоя столбом посреди зала.

— И что дальше?

— Откуда мне знать? Ты ведешь, смотришь, делаешь — я охраняю.

Как повелось, проблемы никогда не заставляют меня ждать. Двери таверны распахнулись и в нее степенно вошел маг при полном параде. Не иначе, как патрульный.

Все разговоры разом стихли. Хозяин заведения с перекосившимся лицом принял у посетителя заказ и незамедлительно его подал. Удивительную скорость обслуживания можно было объяснить простым принципом "быстрее поест — быстрее свалит". Маг будто и не замечал давящей тишины и внимательных взглядов — он явно считал себя опаснее всех присутствующих вместе взятых. Через четверть часа он медленно поднялся с места и вальяжно направился к выходу, даже не подумав заплатить. Дверь захлопнулась, хозяин таверны плюнул уважаемому посетителю вслед, и в зале поднялся гомон, после долгой тишины показавшийся многоголосым ором.

— Интересное у них тут отношение к великим и могучим магам.

— Не обольщайся и не забывай где мы находимся. В любом другом городе перед этой мелкой сошкой раскланялись бы в лучшем виде. Только большинству местных терять уже нечего, вот и не лебезят, как послушные собачонки. Но, как минимум, опасаются, и я их прекрасно понимаю.

— В таком случае, мне определенно нравится это местечко.

Последняя фраза прозвучала излишне громко и привлекла слишком много внимания. Я сжалась, постаралась сделаться как можно незаметней, всем видом показывая, что внутренне браню себя за длинный язык.

Вскоре начало вечереть, и посетители поспешили разойтись, хотя до темна оставалась уйма времени. Каким бы ни был протест, а лишиться головы из-за нарушения комендантского часа не хотел никто. Следовало уйти и нам, чтобы не вызвать подозрений, но куда? Неужели придется возвращаться уже сейчас?

— Не знаю кто вы, — незаметно подкравшийся хозяин заведения заставил меня вздрогнуть. — Но вот вам мой совет: на обратном пути осматривайтесь получше. Мало ли, с кем придется столкнуться в темноте...

И как расценивать этот двоякий совет? С одной стороны, он нас предупредил, а с другой — сильно смахивает на угрозу. Неужели моя болтливость сказалась?

Улицы еще не совсем опустели, редкие прохожие спешили по домам. Когда же ночь полностью вступила в свои права, вокруг волшебным образом не оказалось ни души. Хотя одна маленькая деталь все равно не давала мне покоя...

— Шер, тебе не кажется, что за нами следят?

— Не кажется. Уверен. Причем от самой таверны и не слишком умело.

— А сказать раньше ты, конечно, не мог?

— Зачем? — пожал плечами аглар. — Ребята явно не собираются нас убивать. В худшем случае нам придется их немного покалечить, а в лучшем — нас без разговоров отведут на допрос к главе местных оппозиционеров.

— Ох, сомневаюсь я, что обойдется без насилия...

То ли слова действительно имеют силу, то ли мне просто по жизни не везет, но вынырнувшую из переулка и вооруженную до зубов компанию из трех человек вряд ли можно было назвать готовой к мирному диалогу. Молодой человек крайне самоуверенного вида громко произнес:

— Так-так, как погляжу, у нас тут благородное мясцо.

Забыв про роль кроткой девицы в сопровождении старшего брата, я показала наглецу неприличный жест, подхваченный от Алема.

— А мясцо-то еще и с характером, — усмехнулся мой оппонент и неприятно осклабился. — Никак из неудавшихся магов? Как думаешь, кто-нибудь сильно огорчится, получив в подарок ваши хладные трупы?

Почему-то страх отсутствовал совсем. Перед нами стоял озлобленный и ожесточенный молодняк, с которым Шерахт мог бы справиться даже в одиночку. Обеспокоилась я только тогда, когда из тени выступило еще двое человек.

Наметанным глазом я определила наличие у каждого присутствующего слабенького защитного амулета. И этим они рассчитывают отразить настоящие магические атаки? Дела у сопротивления и правда идут не очень-то хорошо.

— Уходите из города — вам здесь не рады, — сурово произнес член группы, настроенный менее радикально.

Внезапно на сцене появились новые действующие лица. Трое мужчин вынырнули из темноты подворотни и встали прямо перед нами, невзначай оттеснив назад.

— Эй! Идите за мной! — прошептал тонкий мальчишеский голос из-за поворота.

На свет выступил тот самый мальчишка с конюшни при таверне. Он дрожал, как осиновый лис, но упрямо выжидал, пока мы последуем за ним.

— Погоди, разве им не нужна помощь? — я кивнула на обменивающихся нецензурными любезностями противников, от чего-то не спешивших скрещивать клинки.

— Да быстрее же! — едва ли не простонал мальчишка.

Мы с Шерахтом переглянулись, пожали плечами и побежали вслед за опрометью бросившимся в подворотню провожатым. Спустя несколько минут бешеного марафона по то и дело петлявшим улицам мальчуган остановился и перевел дух. Мы даже не сразу сообразили, что окружены.

— Не знаю кто вы и можно ли вам доверять, но выбора у нас нет, — выступил вперед немолодой мужчина. — Меня зовут Равидий. Простите наших патрульных за грубость, они еще молоды и плохо себя контролируют.

— Ничего себе! — воскликнула я, не сдержавшись. — А если бы мы отправили их на тот свет, толком не разобравшись?

— Речь сейчас не о них, — нахмурил брови Равидий. — Предлагаю вам проследовать за нами. Мы нуждаемся в союзниках, а вы не вы не похожи на прихвостней Совета. Впрочем, — мужчина разом посуровел. — Если я ошибаюсь, то вам несдобровать. Будь вы хоть трижды магами. Разумеется, отказ от нашего любезного предложения будет расцениваться, как агрессия.

— Да уж, а вы умеете расположить к сотрудничеству, — я усмехнулась. — Впрочем, не сочтите за трусость, но я приму ваше предложение. Так уж вышло, что мне самой хотелось бы размазать Совет по стеночке, и желательно тонким слоем.

Глава 5

Отправляясь в Аранаж, я и представить не могла, что все настолько удачно сложится. Недовольные сами нашли меня, не утрудив тщательными поисками. И все бы замечательно, вот только оставалось одно "но". Повстанцы вовсе не горели восторгом от нового знакомства.

Пока мы медленно шли в окружении сурово настроенных людей, то и дело озиравшихся по сторонам, боясь столкновения с патрульными, я решила развлечь себя и Шерахта небольшой беседой.

— Шер, скажи, где вы с Астартом пропадали в последнее время?

— Сейчас не лучшее время для подобных разговоров, тебе так не кажется?

— А чем оно хуже любого другого? Тем более, Лардан недавно научил меня весьма полезному трюку. Наши любезные провожатые услышат лишь непринужденную болтовню.

— Будто бы этот сброд может меня беспокоить, — поморщился аглар. — Ты же поняла, что я просто ухожу от ответа.

— Но почему? Дай догадаюсь. Просто Астарт приказал тебе говорить со мной о чем угодно, только не о своих делах?

— Нет, — печально улыбнулся Шерахт. — Ты сильно преувеличиваешь его паранойю. Но в данном вопросе я действительно вынужден молчать. Могу сказать лишь то, что это не касается ни тебя, ни твоей ситуации. За герцогом гоняется его прошлое, но больше он может рассказать только сам. Извини, но эти тайны мне не принадлежат.

Вот же зараза! Зачем было так отвечать? Прошлое Астарта? Да для меня его настоящее является загадкой, еще и непреодолимо сложной!

— Хотя, мы также занимались и твоей проблемой.

— В смысле? Что вы такого делали?

— Ох, Ира, ты же не думаешь, что в один прекрасный день просто заявишься пред светлые очи Совета, уложишь господ магов штабелями и сим разрешишь конфликт?

Честно говоря, примерно так я и думала. Шерахт понял это по моему лицу и несдержанно расхохотался.

— А что остается думать, если Астарт ни о чем не рассказывает?! Я даже не знаю, чего от него ожидать, кроме дурацких шуток!

— Не бери в голову, — благодушно усмехнулся аглар. — Просто доверься ему. Порой герцог ведет себя как последний юнец, но на деле ему можно доверять.

— Мне казалось, что этого никто не замечает. Но это ведь странно! Почему утром он строит из себя умудренного опытом старца, а этим же вечером оказывается в постели у сомнительной девицы?

— Да ты не слишком высокого мнения о себе, — хохотнул совсем развеселившийся Шерахт. — Хотя я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Так уж сложилось, что герцогу пришлось очень рано повзрослеть. Когда его сверстники кидались камнями и дергали девчонок за косички, Астарт готовился стать главой рода, тщательно оберегая от подобных трудностей свою сестру. Затем они вели разгульный образ жизни, свойственный молодым благородным агларам, а Астарт уже полностью погрузился в проблемы герцогства. Чего же еще от него ожидать? Мне кажется, что подобными выходками он наверстывает то, что упустил в лучшие годы своей жизни. Наверное, со стороны это действительно может показаться странным.

— Еще как...

Признаться, я была ошарашена. Свалившиеся как снег на голову подробности о юности Астарта заставили посмотреть на него совсем с другой стороны. Вот так просто, за полминуты, Шер разъяснил мне то, над чем приходилось ломать голову не один месяц.

— Эй, уважаемый! — я окликнула Равидия, чтобы отвлечься от пагубных мыслей. — На пару вопросов ответите?

Мужчина бросил на меня странный взгляд, но после секундного замешательства, изобразил готовность слушать.

— Союзники — это, конечно, хорошо, но разве принято подбирать их вот так, с улицы? Не разочаровывайте меня и объясните, почему выбор пал на нас.

— Все просто, — Равидий вздохнул и устало начал рассказывать. — Нам дал наводку хозяин таверны, в которой вы изволили ужинать. Знаете, в лучшие времена мы вряд ли обратили бы на вас внимание. Но сейчас совсем другая ситуация. Мы всегда были верны скользящим, и всеми силами ставили палки в колеса Совету. Но с каждым годом это становится все более невозможным. Их маги ничуть не заботятся о таком понятии, как жизнь простых смертных. Поэтому те, кто готов к сопротивлению — умирают, и, конечно, нас становится все меньше. Что не менее важно, как вы понимаете, благосостояние всех, кто не приближен к Совету, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Вы привлеки внимание наших людей, когда походя бросили серебряную монету простому мальчишке. Вы ведь не простые бродяги, верно?

— Вы правы. Но до поры до времени мы предпочтем оставаться инкогнито. Нам еще далеко?

— Нет, мы почти пришли. Извините за грубость, но здесь я вынужден завязать вам глаза.

Перечить достаточно разумному требованию не стала ни я, ни Шерахт. Мы позволили повязать темные повязки и продолжили путь. Спустя некоторое время их сняли, и я с удивлением поняла, что уже нахожусь в помещении.

О богатой отделке дома речи не шло — простые каменные стены, пол застлан потемневшими от времени деревянными досками, предметов меблировки минимум. Выбивалось из общей картины лишь зеркало: большое, посеребренное, искусной ковки... оно выделялось ярким пятном роскоши, посреди бедной серости.

— Вообще-то люди живут лучше, — отводя глаза, произнес один из наших сопровождающих. — Просто ни у кого нет лишних средств на приведение в порядок этого места. И без того концы с концами еле сводим.

Да, с финансами у них и правда худо. Вот уж точно, что поют романсы. Как минимум с этой проблемой я могла бы помочь, если сочту игру стоящей свеч.

— Ничего страшного. Для меня это важной роли не играет. Лучше скажите, что за зеркало такое любопытное?

— А... Зеркало, как зеркало. Хотя есть одна странность: как бы ни старались его снять маги из Совета, за неуплату налогов — не вышло. С виду ничего особенного, а как висело, так и будет висеть. Подозреваю, что даже если самого дома не станет, то останется одна стена и это зеркало висящее на ней.

— Вот как, — я вперила взгляд в уникальную деталь интерьера. — Очень, очень интересно...

Может это моя шизофрения, но кажется, что деятельность сей хм... организации, для кого-то совсем не тайна. И этот кто-то хочет оставаться в курсе событий.

Тем временем, из-за единственной в этой комнате двери вышел отлучившийся Равидий. Его сопровождал мужчина, чей возраст я бы не рискнула определить. Судя по всему, он был официальным хозяином этого хлама, называемого домом, и главой безобразия, считающего себя повстанческой группировкой. Хотя на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Все лучше, чем ничего.

— Приветствую наших гостей, — учтиво, но сухо произнес мужчина, лишь обозначив легкий поклон кивком головы. — Полагаю...

— Я не намерена вести разговор здесь. Подойдет любое другое помещение.

— В таком случае, прошу пройти за мной. Но, — в голосе говорившего проскользнула горечь. — На большую роскошь я бы на вашем месте не рассчитывал.

Мы с Шерахтом воздержались от комментариев и проследовали за гостеприимным хозяином. За казавшейся загадочной дверью обнаружилась всего лишь небольшая каморка, обставленная только письменным столом и парой полок книг.

— Меня вовсе не волнует богатство обстановки. А вот обсуждать нечто действительно важное перед вашим примечательным зеркальцем — не советую.

— Я не такой дурак, как вы явно полагаете, леди, — мужчина усмехнулся. — Но спасибо за предупреждение. Меня зовут Бер. В прошлом граф, в настоящем обычный рабочий Аранажа, ибо магическими талантами обделен.

Хм, а мне определенно нравится этот человек.

— Не скажу, что приятно познакомиться — предпочла бы другие обстоятельства. Тем не менее, я готова оказать вам некоторую поддержу. Естественно, только в том случае, если вы сумеете меня убедить. Скажу только, что Совет стоит у меня поперек горла, а к главе вообще имеются личные счеты.

— О каком сотрудничестве идет речь, если вы даже не соизволили представиться, леди?

— А вы действительно полагаете, что мы поведемся на фальшивку, выдаваемую вами за имя?

— Уели, — иронично изогнул бровь... Бер. — Возможно, когда-нибудь я представлюсь так, как надлежит дворянину. А пока, прошу, называйте меня тем именем, под которым я известен всем... живым.

Ох, и почему я не хочу знать подробностей о его потере дворянского титула?

— Шерахт, — коротко представился аглар, явно предполагая осведомленность этого человека на счет своей личности.

— Вы не лжете?

— Я — не лгу, — презрительно поморщился Шер. — По крайней мере, в такой незначительной ситуации.

Назвавшийся Бером мужчина не стал скрывать своего восхищения. Он явно знал о былых деяниях неугомонного аглара больше, чем я. К слову, моя особа на фоне Шерахта сама собой отошла на второй план, но из уважения к даме Бер все же осведомился:

— А вы, леди?

В иной ситуации я бы не стала распространяться, но вполне ясные слова Равидия о преданности повстанцев моему роду развеяли все сомнения.

— Ирида из рода скользящих, наследница леди Валарии и ее единственный ребенок.

В комнате повисла тишина. Затем Бер пришел в себя и презрительно произнес:

— Не рассчитывал я, что вы окажетесь способны на столь наглую ложь. Я знал леди Валарию лично, и у неё не было детей. Да и на госпожу вы ничуть не похожи.

Шерахт скользнул по мужчине заинтересованным взглядом.

— Вы сомневаетесь в моих словах?

Ума не приложу, откуда во мне взялось столько надменной гордости, но ясно одно — она ни капли не поколебала уверенность Бера.

— Разумеется, и у меня есть на то основания. Можете ли вы подтвердить свое родство с госпожой Валарией?

Признаться, я растерялась. Как доказать такую вещь совершенно незнакомому человеку?

— Скользящая лишь недавно попала в наш мир, — неожиданно вмешался Шерахт. — И пока не знает всех тонкостей. Ирида, для определения родства используется простейший в исполнении ритуал. Нужна личная вещь, принадлежавшая предполагаемому родственнику, и пара капель крови испытуемого.

— Удобно, однако, — я хмыкнула и призадумалась. — Но имею ли я право разбрасываться столь ценным материалом? Насколько я понимаю, и капли добровольно отданной крови хватит, чтобы убить меня. И это в лучшем случае.

— Правильно понимаете, леди. Но иначе вы меня убедить не сможете.

— А вы не думаете, что мне не нужно ничего вам доказывать? Да и вы, в общем-то, мне не так необходимы, как я вам?

— Прекрасно понимаю. Но лучше мы приложим последние силы и справимся, либо не справимся сами, чем будем все время ждать удара исподтишка.

— Что ж, — я все еще колебалась, но на деле давно приняла решение, поэтому достала из ножен Хранителя. — Такая осторожность похвальна.

Стоило мечу появиться в моей руке, как титаническая уверенность Бера пошатнулась. Тем не менее, отступать он не собирался. По одной простой причине, той самой, из-за которой я не предлагала предъявить Хранителя в качестве доказательства. Клинок не всегда служил семье скользящих и после гипотетического исчезновения рода вполне мог найти нового хозяина.

— Вы имеете на руках нечто, принадлежавшее моей матери, раз предложили провести ритуал?

Бер лишь кивнул и достал из-под рубашки цепочку, на которой висело женское кольцо. В завороженном порыве я подалась вперед, но вовремя осеклась.

— Прошу.

Предводитель повстанцев протянул кольцо Шерахту, благоразумно решив не давать его в руки мне, с такой жадностью смотрящей на драгоценность. Недолго думая и не жалея ценной жидкости, я полоснула мечом по ладони. Как только кровь попала на кольцо, аглар произнес всего три слова, четким, внятным, но негромким голосом. Сначала ничего не произошло, а спустя пару мгновений предмет охватило слабое красноватое сияние.

Лицо Бера исказилось. Он будто потерял рассудок, заметался было по комнатушке, но рухнул прямо передо мной на одно колено и с благоговением произнес:

— Приношу глубочайшие извинения, моя госпожа! Я действовал, руководствуясь одной лишь осторожностью!

Сказать по правде, я была немного ошарашена такой резкой сменой тона, но ничуть не смущена. Видимо, стала привыкать к своему новому статусу, а вконец зазнаться и потерять голову от осознания собственной значимости не даст Астарт. Вот уж кто никогда не преминет напомнить мне о собственной ущербности.

— Я принимаю извинения.

— Кольцо Семьи, — Шерахт передал мне предмет всеобщего внимания. — Ирида заберет себе по праву наследия.

— Безусловно.

Судя по всему, судьба реликвии Бера уже не интересовала. Мне все же стало неловко от взгляда, полного чуть ли не экзальтированного восхищения. Слава Хаосу, он не стал долго задерживаться в этом прискорбном состоянии и быстро вернулся к прежней манере поведения. Вот только ко мне предводитель сопротивления стал относиться куда уважительнее.

Кольцо село на палец как влитое. Создавалось впечатление, будто оно обрело свое законное место.

— Бер, я пока не знаю, чем смогу помочь, но, смею надеяться, что свержение Совета — дело времени. Мы, в целом, и не рассчитывали на помощь населения, но лишней она уж точно не будет. Сейчас в моих силах помочь вам лишь этим.

Я бросила на стол небольшой, но увесистый мешочек золота.

— Это для начала, остальное потом. Отправляясь в Аранаж, я не рассчитывала на подобные траты. И еще, я заметила у ваших людей амулеты... увы, но это сущие безделушки, от них не будет никакого толка. Я могла бы уговорить одного знакомого сделать что-нибудь на замену, а до тех пор не лезьте на рожон.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить, госпожа...

— Не стоит. Лучшей благодарностью станет стертый с лица земли Совет. Сожалею, но времени в моем распоряжении действительно не так много, как хотелось бы. Увидимся мы, скорее всего, не скоро, поэтому общение будет происходить через посредников, но я сделаю для вас все, что смогу. И зовите меня лучше по имени. Я совсем не против некоторой фамильярности.

— Я вас понял, Ирида, — усмехнулся Бер. — В таком случае, скажите, могу я вам чем-то помочь?

— Пожалуй. В Аранаже есть телепорт?

— Увы, о такой роскоши нам мечтать не приходится.

— Он не нужен, — спокойно вмешался Шерахт. — За кого ты меня принимаешь? Я обо всем позаботился.

— В таком случае, я вынуждена попрощаться с вами, Бер. Мы и без того задержались больше, чем планировали. И еще, сохраните мою личность в тайне.

Мужчина с достоинством поклонился и воодушевленно произнес:

— Я буду ждать ваших указаний, леди Ирида.

* * *

Клепсидра размеренно отсчитывала рабочее время главы Совета. Ирдаил то и дело с беспокойством оглядывался на нее, переживая о том, как быстро золоченый конус пропускает сквозь себя драгоценное время. Ему иногда даже становилось смешно от осознания того, как самая обычная вода превращается в величайшую драгоценность.

Покой кабинета нарушила легкомысленного вида девушка, облаченная в воздушное одеяние, летящее, но в то же время ясно очерчивающее соблазнительную фигуру. Мало кто мог всерьез предположить, что это одна из лучших выпускниц академии магии. Вот только не зря Элая получила место фаворитки и правой руки Ирдаила. Она бесцеремонно распахнула дверь, даже не постучав, и с порога отрапортовала:

— Господин! Пограничники зафиксировали несанкционированный направленный телепорт разового действия. Согласно имеющимся сведениям, переход совершили двое — человек и аглар. Конечный пункт — герцогство Тор'Дарме, точнее определить не удалось.

Ирдаил невольно содрогнулся. Ночной визит герцога Астарта вполне доходчиво говорил о возобновлении бурной деятельности против Совета. Да она и без того стала совершенно очевидной. Информаторы оказались бессильны, они передавали только неопределенные слухи, говорившие о назревающей опасности со стороны пограничных государств и торговых партнеров. Недовольство населения стало возрастать в геометрической прогрессии, о чем ежедневно докладывали патрули. Даже эльфы, до сих пор строго придерживающиеся нейтралитета, встали на путь ответных действий — они вдвое подняли торговую пошлину и перекрыли добрую половину морских путей сообщения, проходивших через обширные водные границы Ар'эрэль. Теперь же выяснилось, что подчиненные герцога спокойно разгуливают по территории Совета, полностью игнорируя пограничный контроль!

Беспокойное известие стало последней каплей в чаше терпения Ирдаила. Он и без того с отчаянием взирал на стремительно таявшую казну и недовольный ропот среди собственных подчиненных.

— Почему я узнаю об этом только сейчас, Элая?

Глава Совета едва ли не кипел от злости. Выражение гнева на извечно спокойном лице заставило молодую магессу в ужасе отступить на пару шагов назад.

— Мне доложили об этом всего полчаса назад!

— Бесполезная кукла! Ты должна была прийти ко мне сию же секунду!

— Но вы же приказали принять послов от Объединенных Королевств! Я не думала, что должна была бросить их в центре столицы по такой причине...

— Ты вообще когда-нибудь думаешь?! — взревел Ирдаил и подскочил с места. — Разве может быть что-то более важное?!

— Извините... — слабо прошептала Элая, помертвев лицом.

— Хорошо, — неожиданно успокоился маг. — Я буду снисходителен и не стану отбирать у тебя жизнь. Хотя многих отправлял на эшафот и за меньшие проступки. Вместо этого, завтра ты будешь разжалована, лишена ранга мага и сослана в Аранаж.

— Нет! — в ужасе воскликнула магесса и бросилась на колени. — Умоляю! Что угодно, но только не это! Прошу! Магия, верность Совету — это все, что у меня есть!

Ирдаил холодно посмотрел Элае прямо в глаза, которые тут же наполнились слезами. Как его правая рука, магесса лучше других знала, что глава Совета никогда не меняет своих решений. Она чуть пошатываясь поднялась на ноги и слабой походкой направилась к выходу. Смирение, безоговорочное подчинение — вот главные принципы, которым ее научили в академии.

Оставшись наедине с собой, Ирдаил в отчаянии взвыл и сбросил бархатное покрывало с небольшого столика. Лучи полуденного солнца заиграли в глубине прозрачной сферы. Даже в такой трудный для Совета момент она оставалась мертва и безмолвна. Раньше, каждый раз, когда возникали какие-то затруднения, через эту вещь глава Совета связывался со своим могущественным покровителем. Все препятствия исчезали с его пути незамедлительно. Но с тех пор, как погибла Валария, неизвестный союзник молчал и, похоже, не собирался выходить на связь уже никогда.

Ирдаил в сердцах швырнул хрупкую сферу через всю комнату. Послышался тонкий хрустальный звон и она осколками осыпалась на пол, еще более бесполезная, чем раньше.

Теперь, когда Совет совершенно точно оказался в полном одиночестве перед лицом врага, оставалась одна надежда — некромант Лардан. Шпионы сообщили, что в последнее время он крутился вокруг герцога Астарта и, судя по всему, работал на него. Тогда глава Совета принял трудное для себя решение: он обратился за помощью к третьему лицу, внушающему крайне мало доверия. Ирдаилу катастрофически не хватало информации, и только поэтому он решил рискнуть, воспользовавшись давней неприязнью знаменитой Айлы к своему главному конкуренту.

* * *

Кап... Кап... Кап...

Ледяные капли отмеряли каждую тяжелую секунду в непроглядном для простого человеческого взгляда мраке. Впрочем, не-мертвому темнота не сильно помешала с легкостью разглядеть влажные холодные стены, больше всего походившие на своды глубокой пещеры.

Лардан всегда думал, что страдание — прерогатива живых. После смерти он забыл о горе, боли, обиде, жалости, словом, обо всем, оставив место лишь для ненависти, способной разжечь жажду мести. С появлением Ириды, чувства, казалось бы утраченные навсегда, все сильнее завладевали мертвой душой. Своеобразно, но они отражались на непоколебимом лице, заставляли тело вспоминать рефлекторные жесты, которые живые люди совершают не задумываясь. Сначала некромант был рад таким переменам, но теперь практически проклинал их. Как же больно оказалось спустя долгие годы неживой тишины вновь почувствовать, но отнюдь не радость.

Арайа... Лардан все еще не мог поверить, что его некогда любимая младшая сестренка могла так поступить. Годы изменили ее и далеко не в лучшую сторону. Не-мертвый перебрал в голове сотню оправданий поступку сестры, но так и не смог убедить даже самого себя в ее невиновности.

Единственным светом в гибельной тьме мрачных размышлений стала Ирида. Разве мог подумать некромант, впервые воспользовавшись помощью незнакомой девчонки, что однажды она станет для него так важна? Впервые у не-мертвого появился кто-то действительно нуждающийся в его защите, кто-то, кого он мог и хотел защищать. Возможно, подсознательно Лардан хотел таким образом искупить свою вину перед людьми, которых когда-то заставил страдать, но постепенно поддержка скользящей перестала быть только добровольной обязанностью.

Послышались звонкие шаги. Этот частый цокающий звук некромант успел запомнить и теперь узнал бы из тысячи. Вскоре в поле зрения не-мертвого появилась прекрасная женщина, чья милая улыбка могла обмануть кого угодно, но не его.

— Здравствуй, Лардан. Надеюсь, тебе здесь не слишком скучно одному?

Полный холодного презрения ответ последовал незамедлительно.

— Я был бы рад не видеть и не слышать тебя еще пару столетий, старая химера.

— Как всегда, не обременяешь себя манерами, — в голосе магессы чувствовалась снисходительная насмешка матери, распекающей несмышленого ребенка. — Ты все еще намерен молчать?

— Айла, ты ведь неглупая женщина, как бы ни прискорбно это было признавать. Неужели ты не понимаешь, что зря теряешь свое и мое время?

— Лардан, не пытайся сделать вид, будто контролируешь ситуацию. Сколько еще ты протянешь без источника? День? Два? А процесс разложения кра-айне неприятен. Кому об этом знать, как не тебе?

— Думаешь, тебе так просто спустят рук потерю ценного источника информации?

— Да брось, не прикидывайся наивным, — презрительно хохотнула Айла. — Этот самодур Ирдаил в отчаянии! Он думает, что я не замечаю его нервно трясущихся ручонок! Еще пару дней молчания, Дан, и ты окажешься полностью в моей власти.

Не-мертвый равнодушно окинул взглядом вконец свихнувшуюся женщину. Айлу пленил его талант еще в те годы, когда Лардан только-только заявил о себе в магическом сообществе. Сначала он пытался корректно отказываться от навязчивых предложений союза, потом попросту стал игнорировать. Сейчас магесса выглядела молодой женщиной, но на деле старческий маразм явно взял свое и превратил легкую маниакальность в полноценную одержимость.

— Ты удивительный, Лардан, — томно прошептала Айла, опустившись перед не-мертвым на колени. — Никто и никогда не ценил твоего гения, но я всегда была предана только тебе. Разве мог кто-либо другой покорить саму смерть? Почему же ты сопротивляешься? Вместе мы заставим весь мир содрогнуться перед лицом твоего величия!

Некромант невольно поморщился, проявив свою восстанавливающуюся эмоциональность так, как никогда раньше.

— Меня бы точно стошнило, если бы это было возможно. Сдайся наконец, Айла — ты бредишь. Я лучше буду гнить здесь, чем стану потакать твоему безумию.

Магесса разочаровано вздохнула и молча проверила надежность цепей выкованных из доррия. Прежде чем вновь оставить Лардана в одиночестве, она уверенно произнесла:

— Сейчас ты не в силах понять, как много я могу тебе предложить. Но я знаю, что настанет день и ты прозреешь.

Айла оправила роскошное платье омерзительного зеленого цвета и зацокала каблучками по каменному настилу. Вскоре звуки шагов стихли и не-мертвый вновь погрузился в размышления. Цепи держали его крепко, пресекая даже самую маленькую возможность воспользоваться магией или просто сдвинуться с места. Он как никогда жалел, что неспособен обращаться к двум источникам силы, подобно Ириде.

* * *

Герцог устало прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ирида и Шерахт еще не вернулись, хотя за окном стояла глубокая ночь. Аглару оставалось только порадоваться, что он предупредил попытку скользящей действовать самостоятельно.

Согласно его расчетам, магесса должна была сделать единственное, что могла в сложившейся ситуации — наладить контакт с сопротивлением. Судя по долгому отсутствию, ей это удалось. Благо, буквально позавчера выяснилось, что предводитель повстанцев является одним из самых преданных вассалов Валарии. Он наверняка будет только рад оказать наследнице госпожи любую возможную поддержу.

Одна из многочисленных теней отделилась от стены и обрела человекоподобные очертания. Некоторое время Астарт напряженно принимал мысленный поток информации, которую удалось раздобыть необычному подчиненному.

— Вот как... на сегодня ты свободен, Тень.

Спустя несколько мгновений аглар вновь оказался в одиночестве. Он обеспокоенно постучал по столу пальцами и принялся рассуждать вслух:

— Все-таки Лардан позволил этой полоумной Айле себя схватить. Общение со скользящей явно не пошло ему на пользу, он стал слишком мягок и неосмотрителен. Вот только стоит ли мне вмешиваться? Может предоставить Ириде действовать самостоятельно? В конце концов, я ведь не подряжался разбираться со всеми ее проблемами. Тем более, что...

Астарт замолчал и нахмурился. Совет стал представлять собой весьма жалкое зрелище, поэтому его не слишком беспокоили заботы о скорой расправе. В сущности, герцогу было нужно лишь подстегнуть естественный процесс — рано или поздно магов бы свергли и без посторонней помощи. Но скользящая наотрез отказалась предпринимать какие-либо действия, пока не получит в свое полное распоряжение судьбу Ирдаила.

"Почему? — не уставал задаваться одним и тем же вопросом герцог. — Зачем он объявился? Именно сейчас, когда возвращение Райаны перестало быть призрачной мечтой".

Призрак прошлого, некогда являвшийся Астарту в кошмарах, тот, кого все считали пропавшим, вновь заявил о себе. Агварос. Даже спустя многие годы герцог помнил обещание, данное самому себе — уничтожить аглара, позорящего всю расу одним своим существованием.

Как же невыносимо давно это было...

Тонкая фигурка Райаны едва подрагивала, но брат, стоявший позади, сумел заметить и эту малость. Она могла бы показать свою слабость любому другому человеку, но не собственному отцу, полному надменного превосходства.

- Райана, ты ведь умная девочка. Решение давно принято и не подлежит обсуждению.

- Я все понимаю, отец. Но в свою очередь хочу заметить, что все так же не намерена жертвовать своим будущим ради твоих целей.

Предельная официальность речи и непреклонность дочери откровенно выводили немолодого аглара из себя. Он озлобленно засопел и грозно вскричал:

— Думаешь, меня интересует твое мнение?! Завтра же ты отправишься в путь и всеми силами попытаешься убедить Агвароса отказаться от своих притязаний. Возражения не принимаются.

— Нет. Я с места не сдвинусь.

Герцог Тор'Дарме слыл одним из самых хладнокровных представителей знати, но сейчас не стал сдерживаться даже в присутствии слуг. Он оказался рядом с Райаной гораздо быстрее, чем та могла отследить. Вот только предназначенная для непокорной дочери затрещина досталась единственному сыну, в последний момент прикрывшему сестру собой. Молодой наследник будто не и заметил удара, едва не сломавшего ему челюсть, и непреклонно выпрямился, устремив ничего не выражающий взгляд сквозь отца.

— Астарт, отойди. Не мешай объяснять этой избалованной девчонке, чем чревато перечить отцу. Ведь именно из-за тебя, из-за твоей мягкости она смеет так себя вести.

— Тронешь Раю хоть пальцем, — неожиданно агрессивно осклабился молодой аглар. — И пожалеешь о том дне, когда решил обзавестись наследником.

— Не слишком ли много ты на себя берешь? — едва ли не прорычал герцог. — Кишка тонка, щенок, чтобы разбрасываться подобными заявлениями.

Астарт ничего не ответил. Он просто стоял непоколебимым столпом, продолжая заслонять собой дрожащую от страха сестру.

— Аст, не нужно, — Райана собрала все свое мужество и обратилась к отцу. — Прошу, прислушайтесь ко мне! Разве нельзя решить этот вопрос иначе...

В следующий миг стала очевидна разница между герцогом и его сыном. Если в первый раз Астарт сумел воспользоваться неожиданностью, то в этот он просто на долю секунды не успел остановить руку отца, да и Райана так неосмотрительно выступила вперед. Она упала навзничь, как подкошенная, но не позволила себе проронить ни звука.

- Я не позволял тебе говорить, — холодно произнес отец.

Лицо Астарта исказила жуткая гримаса. В его душе взвились ненависть к тирану-отцу, боль за сестру и мать, отвращение к традициям, приветствовавшим такую жестокость к собственной семье. Действуя будто в полусне, он неслышно достал из ножен меч, совсем недавно подаренный на совершеннолетие.

Клинок вошел в опрометчиво подставленную спину удивительно легко. Астарт никогда бы не смог победить отца в честном поединке. Но разве имеет значение честь? Пустое, бессмысленное понятие, прислуживающее откровенному лицемерию. Молодой аглар беспристрастно провернул лезвие, разрывая легкие. Погрузившийся в отчаянную тишину зал наполнился леденящими кровь хрипом и отвратительным бульканьем. Тело отца тяжело упало на холодный мраморный пол, лишившись издевательской поддержки меча.

— Аст... Аст... — в ужасе прошептала Райана. — Что же ты наделал? Тебя же теперь убьют!

Брат будто не слышал ее. Он медленно опустился на колени и застыл, глядя пустым взглядом прямо перед собой. Все оказалось так легко, так просто...

Из коридора послышался топот. В следующее мгновение в зал вихрем ворвался один из подчиненных мертвого герцога. Он был страшно бледен, его голос дрожал.

— Герцог, на нас напали!

Тут он увидел распростертое тело господина, стремительно разрастающуюся под ним лужу крови, коленопреклоненного наследника, рыдающую Райану. И сразу все понял.

- Убийца, — прошептал он. — Уби!..

Пронзивший насквозь горло кинжал прервал готового заорать аглара. Его тело рухнуло у порога, вновь наполняя этот кровавый день предсмертными хрипами.

Через бьющееся в конвульсиях тело переступил статный мужчина. Его можно было бы спутать с эльфом, если бы не так бросались в глаза неестественная седина волос и темные глаза потомственного аглара-аристократа. Он вальяжно пересек половину зала, криво усмехаясь и медленно хлопая в ладоши. Казалось, что незнакомец сейчас рассмеется.

— Вот так сюрприз, — произнес он, растягивая слова. — Никак сынок прикончил своего любимого папочку? Прекрасно! Замечательно! Превосходно!

И Агварос, а это был никто иной, как он, действительно расхохотался. Искренне, самозабвенно, закинув назад голову. Но смех оборвался столь же резко, сколь разразился. В глазах аглара танцевало безумие.

Слуги бросились к выходу. Самые удачливые сумели проскользнуть мимо людей Агвароса, но большинство позорно пало, распластавшись в неестественных позах. Райана со стоном ужаса отступила назад, но опомнилась и гордо выпрямилась, готовая принять смерть с достоинством, если произойдет самое ужасное. Астарт все так же пребывал в прострации — недвижимый и безучастный.

— Ну-ну, юный герцог-отцеубийца, — Агварос приблизился к Астарту и с силой пнул его, полностью проигнорировав надрывный вскрик Райаны. — Чего же ты молчишь?

Астарт словно очнулся. Он осмотрел безумными глазами зал, тут же вскочил, подхватив меч и закрыв собой Райану.

— Прелестно, — хохотнул Агварос. — Преданный брат, отцеубийца, да еще и полный кретин. Нападай, герцог, не стесняйся.

Астарт мужественно сдержался и не поддался на провокацию. Тогда Агварос притворно покачал головой и сожалением произнес:

— И куда мы катимся? Юное поколение потеряло огонь и забыло о чувстве собственного достоинства. Право, ты должен благодарить меня за любезно оказанную услугу. Переворот — дело нешуточное, но тебе не нужно беспокоиться. Ни слуги твоего отца, ни мать не осудят тебя. Вообще никого больше не осудят.

Последние слова Агварос говорил с уже нескрываемым удовольствием. Он с восторгом наблюдал, как меняется в лице Астарт, уже готовый броситься на него, сломя голову.

Долго ждать не пришлось. Молодой аглар перешел в стремительное наступление под безумный хохот противника. Агварос отшвырнул его, словно беспомощного котенка, и с неописуемым наслаждением пронзил неопытному сопернику ладони парными клинками. Будь пол устлан деревом, а не мрамором, Астарт оказался бы полностью обездвижен. Он побледнел и не смог сдержать болезненного рева.

— Запомни этот день, герцог, — проникновенно произнес Агварос. — Ведь жизнь так скучна, когда некого ненавидеть, правда? Мне не нужны этот замок и жалкий клочок земель, поэтому пользуйся — дарю. И не разочаруй меня, когда мы снова встретимся.

Агварос покинул приемный зал, и Райана, роняя слёзы, бросилась к брату. Он тщетно старался остановить льющуюся кровь, одновременно борясь и с болью, и с унижением. Новоиспеченный хозяин замка проклинал себя за беспомощность, за преступную слабость и не переставая беззвучно шептал клятву отомстить Агваросу.

В тот день Астарт приобрел кровного врага, самого важного в его жизни. Того, кто заставил его испытать величайшее унижение, того, кто лишил жизни женщину, не позволившую ему превратиться в отвратительное подобие отца.

Герцог с досадой осознал, что судорожно сжимает кулаки и размял побелевшие пальцы. Слишком яркие воспоминания, которые не смогли бы смыть годы — даже века! — выбили его из колеи. На мгновение он вновь почувствовал себя глупым мальчишкой, положившим начало цепи фатальных ошибок. Ведь он так много времени упустил, гоняясь за неуловимым Агваросом, а когда наконец взошел на пик своего могущества, то ослепленный неутолимой жаждой мести потерял самое дорогое существо на земле. Вместе с загадочно исчезнувшим врагом пропала и Райана. А это наводило на определенные мыли, только усугубляя и без того беспросветное отчаяние.

Это прошлое тяготело над Астартом, не давало покоя, бередило едва затягивающиеся раны, душило и неотступно подталкивало к пропасти бессильного уныния. Он сам до сих пор не осознавал, как тяжело нести это бремя в одиночку, бессознательно искал того, кто смог бы разделить его участь. Но вокруг видел лишь сочувствие, презрение или откровенное злорадство, одинаково усиливающие тупую боль и делающие ее мучительно острой.

Оказавшись в одиночестве, позволив себе вновь погрузиться в эти чувства, герцог словно прозрел. Он наконец понял, почему так тянется к неопытной девчонке, слабой, несамостоятельной и постоянно влипающей в серьезные неприятности. Казалось бы, что она может ему дать? Только лишь головную боль? Просто вернуть сестру? О нет, гораздо, гораздо больше! Пускай слабая, пускай неопытная, но удивительно гордое и благородное сердце Ириды, не привыкшее делать поблажек ни для себя, ни для других, наделяло ее особенным даром, пленившим даже не-мертвого. Только она могла бы выслушать, не задавая вопросов, принять и разделить чью-то боль, не отравляя чужую душу гибельным сочувствием. И самое страшное, что скользящая даже не подозревала об этой своей способности, которая грозила стать настоящим проклятием.

Глава 6

Неприятная штука — эти разовые телепорты. Да, привыкла я путешествовать комфортно, с легкой-то руки герцога, не скупящегося на использование стационарных телепортов. Даже импровизации Лардана не имели такого воздействия, как припасенный Шерахтом путь к отступлению. По крайней мере, раньше желания упасть и умереть на месте не возникало.

— Шер, если ты еще хоть раз предложишь мне воспользоваться этим чертовым...

Замерев на полуслове и забыв обо всех прелестях неудачной телепортации, я пораженно застыла. Шерахт был бледен, казалось, будто он едва держится на ногах. Неужели Совет предусмотрел подобную ситуацию, не поскупился и расставил магическую сеть на границе?! И судя по тому, что меня штормит, но далеко не так ужасно, как показалось на первый взгляд, подчиненный Астарта взял на себя львиную долю ударной волны, разумно предположив, что человек ее может и не пережить.

— К ольмру, — мой безапелляционный голос мог пресечь любые возражения. — Обопрись, я помогу тебе дойти до целителя.

— Вот еще, — немного хрипло отозвался Шерахт. — Я должен быть в бреду или на последнем издыхании, чтобы позволить человеку послужить себе костылем. Все не на столько плохо.

По замутненному, но непреклонному взгляду аглара я поняла — придется надавить на больное, чтобы заставить его принять помощь и сдвинуться с места.

— Шерахт, как думаешь, будет доволен герцог, когда застанет своего подчиненного в таком виде? И вообще, ты подставляешь не только себя, но и меня, ведь именно я окажусь крайней, и ты это прекрасно знаешь. Так что засунь свою оскорбленную гордость сам знаешь куда и дай отвести тебя к целителю.

Аглар досадливо поморщился, но сдался и грузно оперся на мое плечо, заставив в глубине души пожалеть о своем предложении. Ноги сначала предательски подкосились, так как я и сама пребывала не в лучшей форме. К счастью, коридоры сменяли друг друга медленно, но уверенно. Шерахт даже успел недовольно пробурчать:

— Лучше бы ты хоть чуть-чуть походила на Валарию. Сделала бы вид, что ничего не замечаешь, а то и добила бы под шумок, и вся недолга. Нет же, надо геройствовать и тащить меня к занудному старикашке...

Мне оставалось только тихо пыхтеть под причитания страдальца, которого действительно захотелось тюкнуть чем-нибудь тяжелым. Не для того, чтобы "избавить от страданий", а ради священной тишины. Останавливало только осознание, что бесчувственное тело Шерахта мне точно донести никуда не удастся.

Вскоре показался лазарет. Даже из-за закрытой двери доносился аромат лекарственных трав. Беспристрастный ольмр осмотрел меня, аглара и тут же расставил приоритеты. Точнее взял Шерахта в оборот, а меня тактично выпихнул в коридор.

Оставшись в одиночестве, я растерянно застыла. И что же делать дальше? Нет, разумеется, принять ванну, отдохнуть и рассказать о произошедшем Астарту. Но как действовать потом? Я опрометчиво дала обещание Беру, обнадежила людей, на деле совершенно не понимая, как именно буду им помогать.

Долгосрочная перспектива тоже ввергала меня в сомнения. От чего-то Совет перестал казаться грозной силой. Его поражение оказалось лишь делом времени, даже без нашей помощи. А это значило, что вскоре придется платить по счетам и отправляться на поиски сестры герцога. Нет, я не боялась, что не смогу этого сделать, напротив, где-то в глубине души давно поселилась уверенность в своих силах. Вопрос в том, к чему мы все придем в итоге? Я успела привыкнуть к непрекращающейся череде проблем, к какому-то стимулу двигаться вперед. Но что делать, когда все это исчезнет?

Спокойная жизнь... Мне порядком надоели бесконечные неприятности, но я никак не могла представить, как буду жить, когда все закончится. Вернусь домой? Найду работу и стану очередным "средним звеном"? И это после всего, что довелось пережить, после того, как я узнала о Драа'искар? А если нет, то остаться жить в Замке Снов? Зачем? Что меня здесь ждет? Если задуматься, то здесь я, в сущности, никому не нужна. Даже...

Перед глазами невольно встал Астарт. Такой, каким мне его приходилось видеть чаще всего: погруженный в работу, беспрерывно думающий о сестре и благополучии герцогства. Я отчетливо поняла, что мне нет места в этой налаженной жизни. Пока герцогу были нужны мои возможности скользящей, я имела право находиться рядом с ним, но как только Райана будет возвращена — все будет кончено. Я чужая. И во всех мирах буду оставаться таковой.

Полностью погрузиться в пучину уныния не дал Шерахт, неожиданно вывалившийся из лазарета. Неужели прошло так много времени?

— Ты все еще здесь?

— Здесь, здесь, — тяжело вздохнула я. — Тебя жду.

— Зачем?

Действительно. И чего бы такого ответить?

— Хотела узнать, чем был вызван твой явный интерес к этому Беру. Ты не проявлял особого внимания к разговору, пока он не назвал мою маму госпожой.

— Хаос побери этого целителя, что он намешал в свое лекарство? — ругнулся Шерахт, пошатнулся и оперся рукой о стену. — Если ты действительно хочешь послушать, то придется прогуляться со мной до выхода.

— До выхода?

— Да. Ольмр велел мне отдохнуть, поэтому я отправляюсь домой... Только не говори, что думала, будто я здесь живу?

— Ну, — я смутилась. — Ты все время тут, а замок большой. Вот я и подумала...

— Думать — явно не твой конек, — через силу фыркнул Шер. — Ладно, пойдем. Хаосов ольмр точно подсыпал в свое гадкое питье снотворное. Бер, говоришь... Я не уверен, но судя по всему, этот человек — один ближайших вассалов леди Валарии. Иначе вызывает подозрение тот факт, что у какого-то человечишки оказалось фамильное кольцо. Такие вещи не раздают кому попало. Следовательно, ему ох как досталось от Совета. Удивительно, что он вообще остался жив. Я бы посоветовал тебе обратить на него особое внимание и заручиться поддержкой. Когда-нибудь любому может понадобиться верный союзник.

— Учту...

Аглар, сам того не подозревая, надавил на больное. Я даже не была уверена, что останусь на Драа'искар. Возможно, мне даже удалось чуть-чуть понять маму, так просто исчезнувшую из этого мира. Кто знает, может и она всего-то не смогла найти себе здесь места? Всю жизнь скитаться, искать приключения, врагов и союзников — звучит не так уж плохо, хотя и попахивает чрезмерным авантюризмом. Но все лучше, чем дать тоске загубить себя.

— О чем задумалась, скользящая? Выглядишь так, будто сейчас разрыдаешься. Учти, я всегда считал добротную дубину лучшим лекарством от женских слез.

— Да уж, — я невольно рассмеялась. — Вероятно, женщины после общения с тобой излечиваются от этого недуга навсегда. Не бери в голову, все в порядке. Я просто подумала, что когда-нибудь буду скучать по всему этому, только и всего. Конечно, еще слишком рано расслабляться, надо сперва дожить, но... каким бы ни был Астарт, а рядом с ним чувствуешь, что живешь не просто так. Уверена, тебе знакома эта мысль.

— Иногда наш герцог ведет себя, как настоящий идиот, — от чего-то печально произнес Шерахт себе под нос.

— К чему это ты?

— Не обращай внимания. Мы пришли.

Шерахт взобрался на своего дистра и послал его с места в карьер даже не обернувшись. Я задумчиво смотрела вдаль до тех пор, пока его стремительно отдаляющаяся фигура не превратилась в едва различимую точку. И как прикажете понимать?

Постояв еще некоторое время и убедившись, что промозглый утренний ветер точно не прибавит мне здоровья, я без особого энтузиазма поплелась обратно в замок. Усталость брала свое, поэтому сейчас хотелось одного: смыть с себя дорожную грязь и хорошенько выспаться. Возможно, что после этого в голову перестанут лезть дурные мысли.

Как водится, ни один мой план не мог пройти без непредвиденных приключений. По пути к покоям я встретила Алема и Дарлему, равнодушно прогуливавшихся по замку и что-то тихо обсуждающих. Скрыться от них не удалось, поэтому пришлось смириться с повышенным вниманием к собственной персоне. Д'рахмы поспешили перекрыть все пути к отступлению и ненавязчиво обошли с обеих сторон.

— Быстро ты, — подозрительно заметил Алем, едва приблизившись.

— Судя по всему, поспать мне не удастся...

Непреклонный вид Дарлемы подтвердил, что брат с сестрой засиделись и жаждут узнать подробности путешествия в Аранаж. Оставалось только позорно капитулировать перед их настойчивостью.

— Ладно, ладно. Только не надо прожигать меня взглядами. Надеюсь, вы не имеете ничего против раннего завтрака? Не посплю, так хоть поем.

Естественно, никто ничего против не имел, поэтому мы бодрым шагом (голод неплохо стимулировал активность) направились на кухню. Прислуга еще раскочегаривала огромные печи, готовилась к рабочему дню. Тем не менее, на сей раз еда образовалась на специально принесенном для неожиданных посетителей столе не медленнее, чем в присутствии герцога. Видимо местные поварихи приняли мою маленькую странность за новомодную господскую причуду.

— Итак, — Дарлема любезно дождалась, пока я расправлюсь с парой вилок пышущего жаром омлета. — Полагаю, тебе есть, что рассказать?

Обреченно вздохнув, я отставила манящую тарелку и пододвинула поближе чашку ароматного чая.

— Прежде чем что-то рассказывать, я хотела бы с вами поговорить на другую тему. Когда я просила вас о... кхм, содействии, в моем распоряжении имелось достаточно мало информации. Судя по тому, что я увидела сегодня ночью, Совет не так опасен, как показался на первый взгляд. Поэтому, если вы не хотите находиться рядом со мной, то можете идти куда вздумается. Держать не буду.

— Ира, — устало произнес Алем, спустя несколько томительных секунд молчания. — Ты действительно думаешь, что нам есть куда идти? Если бы это было так, мы бы еще подумали над твоим предложением, которое, к слову, граничит с оскорблением. По крайней мере, я говорю за себя. Все, чего я желал — это вернуть утраченное, позволить Дарлеме спокойно жить. Теперь у меня нет ни цели, ни надежд. Понимаю, что это не твои проблемы, и не мне тебе жаловаться. Я сам виноват. Но попытайся хоть на минуту представить, каково это — жить и не знать, что делать дальше. Меня готовили, как наследника. Так что мне делать теперь? Вспахивать поля? Затеряться в каком-нибудь человеческом городе? Нет, я уже устал жить не своей жизнью, носить личину и скрывать происхождение.

Д'рахм даже не подозревал, насколько легко мне было представить все, о чем он говорил. Удивительно, но за одну минуту, за несколько фраз мы стали ближе, чем за все предыдущее время. Я неожиданно поняла, почему Алем так со мной поступил, почему Дарлема не посмела ему возражать, и почему он так легко согласился мне помочь. Брат с сестрой просто не знали, как жить дальше и схватились за меня, как утопающие за соломинку, не подозревая, что она тоже тонет, не зная за кого ухватиться.

— Я понимаю вас. Понимаю лучше, чем кто-либо. И, пожалуй, только теперь готова по-настоящему простить. Поэтому, спрошу один раз: готовы ли вы следовать за мной, несмотря ни на что? Даже если я побреду наугад, не зная, что нас ждет впереди? Здесь меня держит лишь обещание, и я сама не уверена, как буду жить дальше. Зная все это, вы поклянетесь, что не оставите меня?

Алем и Дарлема замерли, их глаза были полны удивления и тревоги. Скорее всего, они не ожидали от меня подобных слов, да и понимали их значение гораздо лучше, чем я сама.

— Атэ де таяр, Ирида, — хором произнесли д'рахмы. — Мы будем следовать за тобой.

Торжественность, наполнявшая голоса брата и сестры, до такой степени не вязалась с тривиальностью обстановки, что становилась зловещей. Настолько серьезно они выглядели, что принять эти слова за обычное обещание мог только последний глупец.

— Что происходит? Я не думала, что вы так серьезно к этому отнесетесь.

— Думать надо было раньше, — мрачно ответила Дарлема. — Теперь тебе придется вести нас или убить. Пускай это станет искуплением за то, как мы поступили.

— Я ведь сказала, что простила вас, — я нервно сглотнула. — Зачем было давать какие-то клятвы? Мне было бы достаточно, если бы вы просто оставались рядом до тех пор, пока не найдете свое место в жизни.

— Ира, — грустно покачала головой Дарлема. — Как думаешь, почему за нами вновь не объявили охоту? Все были уверены, что мы с Алемом сами решим эту проблему, и они не так уж далеки от истины. Благородный д'рахм никогда не станет крестьянином, рабочим или наемником. Даже если захочет, то просто не сможет. Существует лишь один выход, и мне не нужно уточнять какой.

— Поэтому, — криво усмехнулся Алем, сделав неубедительную попытку пошутить. — Тебе придется нас потерпеть, скользящая. Только не заставляй учить тебя танцам, ради Хаоса!

Я неуверенно улыбнулась, но почувствовала, что обстановка так до конца и не разрядилась. Чтобы хоть как-то нарушить повисшее молчание, я решила воспользоваться случаем и все-таки свалить свою проблему на чужие головы.

— В таком случае, раз уж вам действительно нечего делать, то у меня есть одно поручение. В Аранаже мы с Шерахтом установили контакт с повстанцами. Они готовы к сотрудничеству, и ваша задача — наладить его. За подробностями обратитесь к Шеру, сегодня он уехал домой, но завтра точно явится, как ни в чем не бывало. С Астартом я поговорю сама, скорее всего вам придется заниматься этим вопросом под его руководством.

Алем состроил кислую мину.

— А без герцога никак? С ним же невозможно нормально разговаривать.

— Никак. Именно он занимается Советом, мне остается только помогать по мере возможностей и, желательно, не мешать глупыми выходками. Обидно чувствовать себя обузой, но что я могу сама в данной ситуации? Ничего. Так что, придется на него положиться. И вообще, не так уж трудно с ним общаться. Астарт иногда бывает занудой, не церемонится в выражениях, да и характер у него не сахар, но на самом деле он ответственный и надежный. Сейчас это все, что мне нужно.

— Да ты, — Дарлема удивленно вытаращилась. — Никак в герцога влюбилась?

Сказать, что д'рахма ввела меня в ступор — не сказать ничего. Сложилось такое впечатление, будто по затылку хорошенько приложили добротной кувалдой. С минуту я осоловело открывала и закрывала рот, не зная, что сказать, а затем чуть ли не выкрикнула:

— С ума сошла?! Я?! В него?! Он просто помогает мне с Советом, чтобы я помогла ему с... его проблемой. И больше ни-че-го! Откуда такие мысли? Какая любовь, о чем ты вообще?

— Слишком много слов для невиновного, — гаденько усмехнулся Алем. — Только я бы на твоем месте не особо рассчитывал на взаимность.

— Да идите вы... лесом! К Шерахту! Я вам дело поручаю, а вы мне любовные советы даете! Ничего слышать о ваших догадках не хочу — они беспочвенны.

— Ну-ну, — ухмыльнулась Дарлема, вставая из-за стола. — Тогда мы пойдем. Но ты, это... скажи, как в любви пойдешь признаваться, ладно? Не хотелось бы пропустить такое веселое зрелище.

Д'рахма ловко увернулась от здоровенного огненного шара, который я, к счастью, успела деактивировать раньше, чем он устроил пожар. Прислуга всполошилась, устроив настоящий бедлам, чем и воспользовались брат с сестрой, чтобы улизнуть. Они будто ожили — мне еще не приходилось видеть такого откровенного веселья и заговорщицкого выражения на их лицах.

Сразу за д'рахмами пришлось капитулировать и мне. Повариха весьма ясно дала понять постукиванием половника по ладони, что утварь залежалась и желает попробовать чьего-то лба. Чьего именно, я решила не выяснять и бросилась к выходу, позабыв про недоеденный омлет.

Отбежав подальше от кухни, я остановилась, припала спиной к стене и неудержимо расхохоталась. Мне стало так легко и хорошо, словно все напряжение, копившееся не один месяц, кто-то добрый разом выдворил из головы. Хорошенько отсмеявшись, я с развеселым видом направилась к своей комнате, чтобы с чистой совестью вымыться и отдохнуть. Каким-то загадочным образом д'рахмам удалось привести меня в чувство, а мне их. Такой необычный симбиоз просто не мог не радовать.

Понежившись в горячей воде, я буквально рухнула на кровать, полностью довольная жизнью, и проспала до самого обеда. Пробуждение выдалось на редкость приятным, ведь так здорово наконец осознать, что ты вовсе не загнан в угол, а просто по-настоящему свободен. Какая разница, ждет ли меня кто-то здесь? Я вольна идти туда, куда пожелаю, ни с кем не связанная обетами. Не это ли счастье?

Под влиянием момента я решила повторить подвиг Лардана, покуда он не вернулся, и подучиться изготовлению артефактов. Может мои наработки ему потом хоть немного помогут?

Библиотека встретила приятным и ни с чем не сравнимым запахом. Огромные окна пропускали много солнца, создавая впечатление рая на земле. В каком-то смысле для меня это так и было. Восторг несколько поуменьшили трехэтажные формулы, нагромождавшие страницы первого же попавшегося фолианта по тематике. Затаив дыхание, я взяла второй, третий, четвертый... и с ужасом отказалась от затеи. Для некроманта-недоучки вроде меня это оказался запредельный уровень.

Задумчиво повертев отобранный на прощание у одного из повстанцев амулет, я решила действовать самым что ни на есть магическим методом "тыка". Результат от получасовой работы фактически ничего не значил, зато я обзавелась некоторым вопросами, которые собиралась задать Дану. К примеру, как сделать амулет автономно работающим и самовосстанавливающимся, берущим заряд непосредственно из окружающего пространства? Боюсь, некромант трижды пожалеет о решении взять в ученицы чрезмерно любознательную особу.

Когда я уже расставляла книги по полкам, намереваясь уйти, за спиной раздалось тактичное постукивание. В дверном проеме стоял Астарт, мягко перебирающий пальцами по деревянному косяку.

— О, привет! Я как раз собиралась тебя искать.

Аглар чуть приподнял бровь при виде моей радостной активности, граничащей с легким безумием. Конечно, столкнись мы с ним раньше, чем с д'рахмами, и встреча вышла бы несколько иной, но сейчас у меня не было настроения ни злиться, ни придерживаться фальшивого официоза.

— Чем обязан столь радушному приему?

— У меня не может быть просто хорошего настроения? И вообще, глупо всерьез держать зло за неудачную шутку.

— Шутку?

— Ну да. Не мог же ты и в самом деле забрести ко мне в спальню из... эм, того самого интереса. Полагаю, мой ночной гость стал причиной твоего присутствия. Уж извини, что спросонья приняла подколки за истину.

Разговор сам собой свернул не в то русло, а после утреннего заявления д'рахмов и вовсе приобрел зловещие очертания. Я немного стушевалась, но успела опередить герцога и перевести тему.

— Полагаю, ты не книжки пришел читать?

— Нет, конечно, — Астарт явно оценил маневр и усмехнулся. — Хотя... давно думаю перечитать пару книг, — он хитро прищурился. — Например, чудесный труд Аврелия. Одно из моих любимейших произведений.

Удержаться от страдальческого воя мне с грехом пополам удалось, а вот справится со смущением — не очень. Аглар явно иронизировал, но совести от этого легче не становилось.

— Не зеленей, скользящая, нормальный цвет тебе вполне к лицу. Что думаешь на счет обеда на открытом воздухе?

Отказаться от такого любезного предложения решительно не было никакой возможности. Во-первых, мой молодой и здоровый организм требовал восполнения сил, а во-вторых, лучшей обстановки для разговора все равно было бы не сыскать.

По приказу герцога слуги накрыли стол на замковой смотровой площадке. Как же я была глупа, когда предпочитала трапезничать на кухне! Какой это был вид! С высоты шестого этажа я сумела разглядеть дороги, простирающиеся вдаль в самых разных направлениях, близлежащую рощицу, даже озеро, о котором как-то обмолвился Шерахт! Вид поистине захватывал дух, и погода благоволила — солнце прикрыли редкие облачка, а ветра здесь будто никогда и не было.

Мы уселись за стол. Аглар не скрывал удовольствия от восторга, наверняка ясно читавшегося в моих глазах.

— Признаю, что зря все это время сидела в застенках. У тебя прекрасные владения! Я раньше не обращала внимания, насколько они чудесны.

Астарт не подал виду, но стало очевидно, что он польщен. Я и сама не ожидала от себя ни такой эмоциональности, ни подобных слов. Все-таки природа — это единственное, что способно по-настоящему наполнить восхищением душу дитя индустриального века, если он или она не разучились видеть.

— Ты хотел о чем-то поговорить, я правильно понимаю?

— Скорее хочу, чтобы ты спросила.

— О чем? — моему удивлению не было предела. — Обычно из тебя и слова клещами не вытянешь.

— У меня не может быть просто хорошего настроения? — саркастично передразнил аглар.

— Знаешь, не обижайся, но обычно твое хорошее настроение выглядит как чистой воды издевательство. Буду честной, тебе страшно задавать вопросы. Особенно, если есть шанс получить на них ответы.

Мне могло показаться, но герцог будто на секунду опечалился. Скорее всего, это было лишь игрой воображения, ведь в следующий миг он смотрел на меня привычным прямым и чуть насмешливым взглядом.

— Не делай из меня чудовище, скользящая. Я ведь тоже живой и могу иметь свои слабости.

Дрожь прошлась по всему телу. Сейчас Астарт больше всего напоминал того аглара, что спускался со мной в винный погреб Замка Снов. Видеть его таким теперь оказалось непросто, скорее даже страшно. Ведь так легко сболтнуть лишнего, когда видишь перед собой не предельно делового или, напротив, сумасбродного герцога, а именно Астарта, какой он есть на самом деле. Я набралась смелости и выложила все свои переживания как на духу.

— Прости... но, раз уж я решила быть откровенной, то скажу. Перемены в твоем поведении трудно принять. Откуда мне знать, может неосторожный вопрос вернет тебя в нормальное состояние, и неизвестно, чем все это закончится.

— Ты так боишься меня?

— Не боюсь, Астарт. Просто не хочу испортить и без того натянутые отношения.

Впервые я так прямо смотрела аглару в глаза. Вопреки ожиданиям, я не обнаружила там ни привычной насмешки, ни надменности, ни жесткости. Передо мной сидел печальный, многое переживший мужчина, которого не смогли сломить никакие невзгоды. Только печать скорби оставила свой неизгладимый след на этом утомленном лице.

Почему я не замечала всего этого раньше? Только ли потому, что Астарт сам не хотел показывать? Или просто люди вокруг оказались преступно слепы?

— Зачем тебе пытаться быть обходительной? Ты в полном праве ненавидеть меня, скользящая. Хотя, должен признать, ты не раз об этом заявляла.

— Ненавидеть? Я уже не могу тебя ненавидеть, да и устала от этого. Глупо совмещать ненависть и благодарность, не находишь? Поэтому, если ты действительно готов ответить на мои вопросы, то я их задам. Например, мне хотелось бы узнать, что происходит. Ты постоянно куда-то отлучаешься, возвращаешься с таким лицом, будто готов убить на месте первого встречного, запираешься у себя в кабинете, а потом делаешь вид, что всецело занят Советом. Так вот, меня не обманешь, и я хочу знать в чем дело. Я не имею никакого права спрашивать об этом, но ты сам настоял.

— Зачем тебе это, Ирида?

Сердце пропустило удар, а затем забилось в грудной клетке с удвоенной силой. Астарт первый раз за долгое время, а может и вовсе впервые, назвал меня по имени. Если такое и случалось раньше, то так давно и вскользь, что я даже не запомнила.

— Просто чувствую, что должна была об этом спросить, — я едва совладала с голосом. — Не переживай, мне не нужны тайны, вытянутые силком. Расскажи только в том случае, если посчитаешь нужным.

Мои слова подействовали загадочным образом, Астарт явно ждал именно этого. Он до боли горько улыбнулся и рассказал обо всем. Об отце-тиране и о сильной, благородной матери, о том, как всю жизнь оберегал сестру — свою единственную ценность, об Агваросе и дне, когда он нарушил покой этого места.

Мое сердце разрывалось от боли с каждым словом, произнесенным абсолютно равнодушным тоном. Пускай Астарт и хотел сделать вид, будто давно перестал скорбеть о тех далеких временах, но я чувствовала, что в глубине души он обманывает себя. Этот груз с каждым днем, месяцем, годом только нарастал и не находил выхода. Мне хотелось сказать хоть что-нибудь, поддержать его, но я понимала, что никакие слова, никакие действия уже не смогут стереть эти болезненные воспоминания. Поэтому я просто молча выслушала все от первого до последнего слова.

— Теперь ты довольна, скользящая? — голос Астарта наполнился горечью и самоиронией, ножом полоснув по сердцу.

— Вполне, — я постаралась сделать вид, будто ни капли не задета. — Теперь многое встало на свои места.

Астарт вдруг стал совершенно серьезен. Он с минуту молчал, смотря мне прямо в глаза, а затем просто и спокойно произнес:

— Спасибо.

Все внутри меня перевернулось — я оказалась совершенно не готова ни к благодарности, ни к теплу, с которым она была принесена, поэтому нервно подскочила на ноги и отвернулась, сделав вид, будто вновь заинтересовалась пейзажем.

— Ты благодаришь, да еще и меня, — я попыталась изобразить веселье и обратить все в шутку. — Покажись к ольмру, он даст тебе какой-нибудь настоечки.

Ответа не последовало. В голову пришла совершенно глупая мысль, что герцог просто пришел в себя и решил не докучать себе моим обществом. Вот только пробирающий до дрожи голос, прозвучавший прямо у моего уха и горячее дыхание, щекотнувшее шею, не могли принадлежать пустоте.

— Спасибо.

Сердце забилось настолько сильно, что мне показалось, будто его можно услышать в самом глухом уголке замка. Что и говорить об Астарте, который стоял в каком-то сантиметре от меня?

— П-послушай, я тут вспомнила, мне нужно срочно идти. Да, я договорилась с Дарлемой...

Ох, не стоило поворачиваться к аглару лицом. Астарт был так близко, что моя кожа ощущала тепло, исходившее от его тела, а взгляд... взгляд горел тем огнем, который бывает опаснее и стремительнее лесного пожара. Казалось, будто я забыла как это: дышать, думать, двигаться. Как же громко билось сердце, невыносимо громко, так, словно было готово остановится навсегда. Это было настоящее помешательство: на самой грани прикосновения, за долю секунды до безумия, в одном шаге от самой смерти.

— Прекрати! — меня охватила паника, сбросившая это чарующее оцепенение. — Не надо... не надо на меня так смотреть!

Каким образом Астарту удалось запросто вернуть самообладание, для меня еще долго будет оставаться загадкой. Наверное, дело в возрасте и опыте, ставивши нас с агларом на совершенно разные ступени. И в тот момент я была рада этой непреодолимой стене, что нас разделяла. Ведь никому сейчас не нужна была эта связь, которую мне бы не хватило сил пресечь самой.

— О чем ты говоришь, скользящая? — голос герцога наполнился холодным сарказмом. — Кажется, настойка целителя здесь нужна только тебе.

— Единственное, что мне сейчас нужно — это мыло и веревка, — я облегченно выдохнула.

— Зачем?

— Ну как... весьма полезные в хозяйстве вещи. Шучу я. Кстати, ты не знаешь, где Лардан? Что-то он долго.

Астарт смерил меня внимательным взглядом, будто сомневаясь. Сердце ухнуло куда-то вниз, предчувствуя беду.

— Некромант попал в крупные неприятности.

— В смысле? Ты же шутишь?

— Нисколько.

— Тогда какого Хаоса ты молчал?!

Все, что произошло буквально минуту назад, вдруг показалось сном. Герцог словно вылил на меня ушат ледяной воды этими известиями.

Почему? Почему он не сказал раньше?! Я ведь столько времени потеряла, провела в неведении! Копалась в книгах и любовалась пейзажами, когда мой единственный друг попал в беду! Как мог Астарт знать все это и спокойно приглашать на обед?!

— Прекрати нервничать, скользящая. Узнай ты об этом утром, тот час же понеслась бы сломя голову на выручку не-мертвому и натворила бед.

— Естественно! — я не выдержала и сорвалась на крик. — Потому что Лардан единственный, кто действительно заботился обо мне все это время! Ты ведь не знаешь каково это, да, Астарт? Быть готовым на все, чтобы помочь другу, без промедления, без лишних сомнений. Не у всех такое черствое сердце, как у тебя!

Я осеклась на полуслове поняв, что сболтнула лишнего. Глаза герцога потемнели от гнева, и моего раскаяния аглар уже не увидел. Как не услышал и бесполезных слов извинений.

— Тайрас, — ледяным голосом произнес он, выворачивая мне душу наизнанку. — Отправишься туда из Раштара и спросишь у местных, где найти Айлу. Эта умалишенная старуха держит его у себя.

— Астарт, я...

— Ты что-то не поняла, скользящая? Разве не ты сейчас говорила, что готова действовать без малейшего промедления?

Будь проклят мой длинный язык! Будь проклята привычка сначала сказать, а затем подумать! Разве Астарт, так преданно оберегавший сестру, не раз помогавший мне, был достоин подобных слов? Вот только раскаяние уже не могло растопить того льда, которым вновь обросла едва оттаявшая душа аглара.

Мне ничего не оставалось, кроме как спешно убежать с крыши, чтобы он не увидел слез, предательски покатившихся из глаз. Сейчас бы очень пригодилось универсальное лекарство Шерахта.

Глава 7

Если бы я заранее знала, чем обернется всего пара опрометчиво брошенных слов, то предпочла бы костьми лечь, но не сказать лишнего. Астарт был совершенно прав, бросаться сломя голову на поиски Лардана не стоило совершенно. Найти свихнувшуюся некромантку на ее территории не представлялось возможным. Мне оставалось только кусать локти от бессилия и не бросать ежедневных попыток расспросить местных жителей, которые раз услышав имя Айлы, больше со мной не заговаривали.

Словом, в Тайрасе я провела почти полмесяца и не сошла с ума только потому, что почувствовала бы, если бы мой учитель окончательно покинул этот мир. Лардан определенно был еще жив, насколько это возможно сказать по отношению к не-мертвому.

Вместе с тем, герцог не забывал о своем обещании и разворачивал все более бурную деятельность. Тайрас располагался на самом отшибе Объединенных Королевств, но даже сюда доходили тревожные слухи. Совет уже не выдерживал масштабного эмбарго, в которое Ар'эрэль вовлек несколько ключевых государств. Повстанцы подняли первый успешный бунт в Аранаже, и стали захватывать близлежащие территории одну за другой, распространяя свое влияние со скоростью пожара, раздуваемого суховеем.

Который раз мне пришлось убедиться в собственной беспомощности. Даже с информацией, которую Астарт был вправе не давать, я не смогла и самого малого — просто найти эту самую Айлу. Хозяйка дома, где я проживала за скромную плату, смотрела сочувственно, но ничего рассказывать не решалась. Спасибо, что не выставила за дверь при первой же попытке задать вопрос.

Уныло откусив последний съедобный кусочек персика, честно купленный у не слишком честной торговки на местном рынке, я выбросила подгнившие остатки в ближайшую канаву. Вот только почему-то попала аккурат в лысую макушку какому-то типу бандитской наружности.

Детина под два метра ростом и примерно столько же в размахе плеч, медленно опустил на меня тяжелый взгляд. Прикинув мою способность к сопротивлению (с виду оставлявшую желать лучшего), он думал было уйти, дабы не тратить время впустую, и неожиданно замер, услышав насмешливо заданный вопрос:

— Уважаемый, не добили убогую, так может подскажете, где магессу Айлу найти?

— Это зачем?

Удивительно, но детина не спешил ретироваться, подобно другим жителям Тайраса. Более того, его голос звучал крайне заинтересованно и слишком разумно для человека столь сомнительного вида. Назвать его интеллектуалом, раз посмотрев, решился бы только человек, сам имеющий весьма отдаленное представление об этом понятии.

— А это имеет значение?

— Нет,— широко улыбнулся мужчина, вызывая все больше подозрений.

Стоило ему чуть приблизиться, как я поняла— ничего хорошего от этой крайне добродушной улыбки ждать не приходится. И почему в самый ответственный момент мы забываем обо всех своих преимуществах? Вместо того, чтобы атаковать предполагаемого противника магией или хотя бы достать меч, я... бросилась наутек. Разумеется, вдогонку прилетело что-то тяжелое, глухо стукнулось об мигом онемевший затылок и мир перед глазами померк.

Когда же я научусь думать прежде, чем делать?..

* * *

Астарт и Шерахт занимались исключительно важным делом, запершись в кабинете герцога и настрого запретив кому-либо туда входить. Они пили. Самозабвенно предавались возлиянию, если хотите, наплевав на все и вся. Впрочем, с тех пор, как щелкнул дверной замок, прошло всего два часа и опустело лишь три бутылки, что никак не могло поколебать кристальную трезвость закаленных в водах бурной молодости агларов.

— Скажи на милость, Шер, — герцог задумчиво, но щедро отхлебнул горячительного напитка. — Что я делаю не так? Хаос побери, с каких пор я начал позволять этой девчонке влиять на собственные решения? Она хоть и человек, но ничего и никогда у магессы по-человечески почему-то не получается.

— Ты слишком много от нее требуешь. Вот на кой ты послал Ириду разбираться с Айлой в одиночку?

— Если она не может разобраться самостоятельно с одной старой маразматичкой, то зачем мне утруждать себя куда более проблемной борьбой с Советом? Я никогда особо не рвался участвовать в их конфликте с Валарией, но был должен скользящей. А сейчас? Мне нужно быть уверенным, что человек, на которого я собрался возложить ответственность за судьбу Райаны, сможет справиться с этой задачей.

— Да брось, Аст, — Шерахт усмехнулся. — Ну просидит скользящая в Тайрасе еще с месяц, и что? Айла не настолько глупа, чтобы открывать свое местонахождение подозрительной магессе с твоей печатью на запястье. И не преувеличивай проблемности Совета. Насколько мне известно, организованное тобой эмбарго и снабженные повстанцы по предводительством д'рахмов теперь справляются вполне самостоятельно. Вроде как даже осадили столицу и рассчитывают взять магов тепленькими уже через пару недель.

— Так-то оно так... но я же не могу вечно заниматься благотворительностью. Повторюсь, мне нужно быть уверенным, что скользящая справится. Пусть даже ей удастся найти мир, в который попала Рая и отправиться туда. Но её нужно будет еще и доставить обратно, а магесса без проблем путешествовать не может. И меня не окажется рядом, чтобы помочь.

Солнце наконец скрылось за горизонтом, погрузив кабинет в сумерки. Несмотря на оскудевшее освещение, герцог разглядел на лице своего бывшего наставника крайне ехидную мину. Сейчас Шерхта могла не узнать даже собственная жена, привыкшая к перепадам напускных серьезности и беззаботности аглара.

— Герцог, а герцог?

— Не хочу слышать вопросов, которые ты задаешь с таким видом, — мрачно предупредил Астарт.

— А я все же спрошу. Может ли так быть, что безопасность скользящей тебя интересует ничуть не меньше безопасности сестры?

— Естественно. Без одного не может быть другого.

— Ой, будь добр, закрой свой фонтан дипломатичности и не увиливай от ответа. Чем тебя эта магесса-то взяла? Красавицей не назовешь, а уж о характере вообще молчу. Раньше у тебя были несколько иные предпочтения. Помню я ту прелестную маркизу... как ее? Дариена?

— Ее было бы трудно не запомнить.

— Это да... правда не столько саму маркизу, сколько ее более чем запоминающиеся, хм... формы.

— Твоя жена будет рада узнать о феноменальной памяти мужа.

Шерахт сбледнул, но на провокацию не поддался.

— Так как? На счет Ириды. Я действительно не понимаю, какого Хаоса ты с ней носишься. Уже давно заставил бы отправиться на поиски Райаны и дело с концом.

Глаза герцога неуловимо потемнели. Шерахт, не ожидавший такой реакции, даже пожалел о своей настойчивости.

— Ты был моим наставником с юности, не оставил даже тогда, когда погибли мать и отец. Но на этот вопрос я не стану отвечать даже тебе. Впрочем, ты и сам знаешь ответ. Ты ведь не мог не заметить, правда? Эту удивительную способность магессы неосознанно дотягиваться до тьмы, скрывающейся в самых глубинах души.

* * *

Пробуждение оказалось куда как приятнее, чем можно было бы ожидать. Затылок совсем не ныл, на нем даже нашлась омерзительно мокрая примочка, по запаху похожая на снадобья ольмра. Да и лежала я не на чем-нибудь, а на широкой постели, застланной богатым шелковым бельем. Словом, помещение тюремную камеру не напоминало никак, зато очень походило на гостевые покои. С запертой дверью. И с чего бы такая забота о моем комфорте?

На шее приютилась скромненькая тоненькая цепочка, явно служившая блоком источника силы. Сомнительное украшение представляло собой изысканное переплетение звеньев доррия и неизвестного чуть голубоватого металла, судя по ощущениям, зачарованного настоящим мастером. Конечно, оградить меня от Хаоса не мог никто на драа'искар, но я уже зареклась использовать его только в самых крайних случаях. Пока обстановка не походила на критическую.

Вероятно, Айла узнала о ненормальной девице, которая не одну неделю разгуливает в близлежащем городке и выспрашивает ее местонахождение. Вот и послала подручного "сопроводить" меня к ней. Боюсь только, что моя связь с Ларданом уже далеко не тайна, иначе не объяснить столь комфортное размещение. Не верю, что у Айлы не нашлось бы пары темниц.

Скромненько постучав в дверь, я прислушалась, но по ту сторону была лишь тишина.

— Хм, неужели даже охраны не выделили...

— Размечталась.

Неизвестный коротко хохотнул. Звук его голоса доносился несколько приглушенно, но менее ироничным от того не становился. Юморист хаосов. Может попробовать разыграть небольшой спектакль? Мол, вы ошиблись и я тут вообще мимо проходила?

— А когда меня выпустят? Мы с моим спутником собирались на, эм... приватное мероприятие, но, по всей видимости, разминулись. Кстати где... Рив?

Неопределенное пофыркивание показалось подозрительным с самого начала. Когда же оно переросло в откровенный смех стало очевидно— мне ни капельки не верят.

— Не пройдет, Скользящая, слишком приметные украшения носишь на своих пальчиках, — отсмеявшись, произнесли за дверью.

Недоуменно посмотрев на означенные конечности, я обнаружила нетронутое родовое кольцо. Оставалось только тихо проклинать собственную глупость и не отчаиваться.

— Ну ладно... А долго мне здесь сидеть?

— Очевидно, пока госпожа Айла не пожелает тебя увидеть.

— Пока госпожа не пожелает, значит?.. А вы не подумали, что я эту несчастную дверь могу просто-напросто выбить?

— Ой сомневаюсь, что массы твоего тела будет для этого достаточно, а колдовать ты не можешь.

Могу, вообще-то, но ведь раскрывать все карты раньше времени не имеет смысла, верно?

— Да, похоже, и это не прокатит... А с кем я говорю, собственно? — меня, наконец, осенило осведомиться о личности собеседника.

— О, да я просто мимо проходил.

— А не вы ли несколько минут назад уверяли, что являетесь моим охранником?

— Такого я точно не говорил! — хохотнул кажущийся все более подозрительным тип. — Ваши охранники... отдыхают. Тяжела служба, сморил несчастных сон.

— Вот как! Да, действительно, утомительное это дело — сторожить. А вам не кажется, что вести разговор через запертую дверь неудобно?

— Предлагаете замолчать?

— Предлагаю открыть дверь.

— Ну... а что ты мне за это дашь?

— Зависит от того, что вы хотите получить.

Кто бы ни стоял за этой дверью, а манера общения у него крайне заразительна! Я даже на минуту забыла где нахожусь — настолько дружески и непринужденно звучал голос незнакомца.

— Ты мне нравишься, скользящая, — судя по голосу, он усмехнулся. — Но дать ты мне вряд ли что-то сможешь... разве что обещание.

— Какое обещание?

Определенно, мой неожиданный собеседник не заслуживал доверия. Я давно поняла, что на Драа'искар обещание — это нечто куда более ценное, нежели в моем мире. Запросто разбрасываться ими я просто не имела права.

— Ничего запредельного. Всего лишь пообещай, что однажды окажешь помощь, если таковая понадобится.

Уж чего-чего, а вот наглости и непосредственности незнакомцу было не занимать. Такие обещания на вес золота, и Астарт тому яркое подтверждение. Впрочем, чего это я? Выбора все равно не остается. Вряд ли Айла будет встречать меня с хлебом и солью, да отдаст Лардана в подарочной упаковке.

— Наверное, мне стоит произнести какую-то клятву?

— Совсем не обязательно. Достаточно честного слова, — беззаботно отозвались с той стороны. — Так ты согласна? Тогда открываю.

Как только я удивленно пообещала помочь неизвестному в случае необходимости, в замке что-то защелкало и через полминуты дверь отворилась. За нею обнаружился высокий молодой парень неопределенного возраста и явно человеческого происхождения. Рыжий, словно огонь и до невозможного зеленоглазый. Радостная улыбка до ушей дополняла и без того несколько сюрреалистичную картину.

— Прошу, — незнакомец склонился в шутливом поклоне, предоставляя мне выход.

— А... эм, благодарю. А вы кто?

— Кто я? Хм, действительно, кто же я? — серьезно задумался сей странный субъект. — Может посыльный? Шпион? Доброжелатель? Убийца? Вправду охранник?

Бешеную скороговорку, с которой молодой человек выпаливал свои предположения, смог бы переплюнуть не каждый профессиональный оратор. Честно говоря, я немного "зависла" от такого обилия информации, выложенной в предельно короткие сроки.

— А?..

— Словом, когда-нибудь я расскажу, кто такой. А сейчас мне нужно спешить.

Незнакомец воспользовался моим замешательством, ухмыльнулся и быстро зашагал по коридору. Уже скрываясь за поворотом, рыжий громко напомнил:

— И да, не забывай — ты пообещала!

Когда я очнулась и побежала вслед за ним, за углом уже царили возмутительные тишина и пустота. Неизвестный исчез столь же внезапно, сколь появился. И что это, спрашивается, вообще было?!

Только сейчас я соизволила заметить двух стражников, мирно возлежащих у входа в мое место заключения. Судя по позам, они далеко не спали, а значит — не время думать над произошедшим, нужно уносить ноги. Вот только куда? Можно было бы отследить Лардана поисковым заклинанием, но цепочка, которую я попыталась снять еще в комнате, была будто впаяна в кожу.

Я рефлекторно коснулась своего "украшения" и пораженно замерла. Оно исчезло. Но как?! Неужели мой новый знакомый постарался? Когда успел?

Впрочем, размышлять над удивительными способностями некого рыжего недоразумения не было времени. Я сосредоточилась и воспроизвела в памяти заклинание поиска. В воздухе незамедлительно появилась еле заметная фиолетовая нить, видная только мне. Дальше оставалось только следовать за ней, осторожно осматриваясь по сторонам.

Удивительно, но путь прошел без эксцессов. Немногочисленная то ли прислуга, то ли еще кто, благополучно проходила мимо меня, попавшись на простейший отвод глаз. Таким неказистым образом я спокойно шла к своей цели, старательно уходя с дороги ничего не замечающих людей.

Постепенно оживленные рабочие помещения стали сменяться богато обставленными залами, а затем коридорчиками и комнаткамии весьма мрачного вида, совсем не похожими на всю остальную часть обиталища некромантки. Здесь не было остонадоевших вычурных украшений, обилия света, витражей, только простые каменные стены, мягкий, скрадывающий шаги ковер на полу и блеклые магические огни, горящие высоко под потолком. Вокруг царила пустота и тишина. Складывалось впечатление, будто когда-то владельцу этого места не хватило средств обставить и отделать изнутри все помещения, и теперь они пустовали за ненадобностью. Только почему здесь горит какой-никакой свет и совсем нет пыли?

В какой-то момент коридор стал незаметно уходить вниз и комнаты сменились рукотворным тоннелем. Постепенно камень становился все более неотесанным, а где-то на задворках чувств зарождалось странное беспокойство. Мне никак не удавалось понять, что за знакомое ощущение дразнит обострившееся чутье. В итоге, я пришла к... тупику. Нить однозначно проходила сквозь стену, заставляя завидовать своей бесплотности. И как это понимать? Поисковое заклинание такого порядка должно было выбрать самый короткий и безопасный путь.

Внезапно в голову пришла немного безумная догадка. Я протянула руку вперед и она действительно прошла сквозь стену, точнее сквозь иллюзию. Осторожно ощупав ее края, я поняла, что это какой-то тайный лаз, не больше полуметра в диаметре. Неожиданно накатила клаустрофобия, которой у меня отродясь не было. Нервно сглотнув, я заставила себя зажмурить глаза и залезть в этот кошмар. Ползти приходилось на ощупь — я не рискнула зажигать магическое освещение, дабы не привлекать лишнего внимания всплеском силы. Мало ли, Айла вполне могла почувствовать самые незначительные возмущения фона.

Всему свойственно кончаться, вот и я в конце концов добралась до обширной пещеры. Правда, не рассчитала расстояния от края лаза до пола, а потому неприглядным кулем упала на твердые камни, расшибив ладони и коленки.

Освещение было весьма скудно и выглядело более чем необычно. По периметру пещеры то там, то здесь, бледно светились небольшие озерца-лужицы. И все бы ничего, да только эти самые "лужицы" вполне благополучно располагались и на потолке, а на пол не падало ни капли.

Только я успела отойти от шока, как снова застыла в ступоре, но теперь мурашки ужаса заставили вздыбиться волосы на затылке. При более внимательном рассмотрении, зал оказался заполнен несуразно расположенными колоннами. Такими же, как в замке Астарта. Собственно, посреди пещеры явно не хватало значительной части пола. Все говорило о том, что я нахожусь в том самом загадочном храме темных богов. То-то мне показался странным резкий переход рукотворного тоннеля в природный! Айла умудрилась построить портал в обход древних заклинаний, защищающих это место.

В горле резко пересохло, когда взгляд зацепился за алтарь, ломающий глаза несимметричностью. Вот только не он вызвал столь бурные эмоции, а темная фигура, надежно прикованная к стене рядом с ним. Я осторожно подошла ближе и едва не задохнулась от тошнотворно-сладкого запаха. Пришлось спешно сооружать небольшое заклинание, очищающее воздух у моего лица. Очнувшись от потрясения, я неуверенно спросила:

— Д-дан?

Фигура вскинула голову так, что лицо осветили тусклые лучи. Я в ужасе отшатнулась, едва сдерживая рвотные позывы, поскольку то, что предстало взору, лицом назвать было сложно. Полуразложившееся чудовище меньше всего походило на не-мертвого, всегда пребывающего в нормальном виде.

— Ира?

Голос показался странным, но все-таки знакомым. Осознание, что передо мной действительно Лардан, едва не отправило меня в глубокую отключку. Что с ним произошло?!

— Это д-действиетльно ты? Что с тобой?!

— Доррий, — едва выдавил некромант.

Приглядевшись, я поняла, что все цепи и правда выкованы из этого треклятого металла. Заставить себя приблизиться к не-мертвому стоило колоссальных усилий. Мне не удавалось без боли и ужаса смотреть на его состояние. Обращаться к Хаосу в этом месте я не решилась, поэтому ограничилась простым стихийным заклинанием. Доррий поддавался неохотно, но через четверть часа все цепи оказались на земле.

Стоило мне протянуть руки к Дану, чтобы помочь встать и отойти подальше от губительного доррия, как не-мертвый неожиданно гневно прохрипел:

— Не трогай меня!

— Дан, но ты же не в состоянии...

— Убирайся отсюда. Зачем ты пришла? Айла только спала и видела, как бы добраться до моей единственной ценности.

Сердце в груди болезненно сжалось и мне вдруг стало плевать на состояние тела некроманта. На глаза навернулись слезы, и я порывисто попыталась обнять не-мертвого, но он тяжело отшатнулся.

— Не трогай... это.

В голосе Лардана сквозило неприкрытое омерзение. Он с ненавистью уставился на собственное тело и замер, будто забывшись.

— Дан, прекрати! Мне не противно! Ты же не думаешь, что я тебя здесь брошу?!

— Еще как бросишь. Тебе не справиться с Айлой — эта старая мигера гораздо сильнее и опытнее.

В словах некроманта был резон, но это не отменяло того факта, что я бы скорее умерла, чем бросила друга в подобной ситуации.

— Мы можем просто сбежать.

— Не можем. Если я выйду отсюда, то сработает сигнальное заклинание. И тебе не хватит знаний его незаметно нейтрализовать, а у меня не осталось и капли силы. И телепорт отсюда не построить.

— Тогда я убью ее.

— Ничего не выйдет.

— Выйдет! Дан, неужели ты не все еще не понял, что это за место?!

Пока мы с некромантом препирались, покой пещеры нарушила ее нынешняя владелица. Словом, вопрос бегства решился сам собой, то есть отпал. Ослепительно красивая некромантка мелодично рассмеялась.

— Тебя никто не учил не совать свой нос, куда не просят, юная магесса?

— Как-то не представилось случая обрести столь ценное умение.

Резко развернувшись, я ощерилась парой атакующих заклинаний и целой плеядой защитных. Айла лишь повеселела, а затем издевательски произнесла:

— Ты действительно думаешь, что это поможет вам сбежать?

— Сбежать? В своем ли ты уме? На твоем месте я бы быстренько приготовила саван покрасивее. Только смотри, чтобы песок не посыпался.

Некромантка помрачнела и шепнула пару слов. Вся моя тщательно выстроенная защита разлетелась вдребезги, рассыпавшись мириадами незримых осколков. Неужели она настолько сильна?

— Айла, — неожиданно твердо вмешался Лардан. — Твоя взяла. Отпусти ее.

Выражение лица женщины смягчилось, а в глазах загорелись торжествующие огоньки. Уж не знаю, на что она вынудила некроманта, но довести его до такого состояния... да еще и настолько не принимать меня всерьез! Что ж, это станет последней ошибкой в ее слишком затянувшейся жизни. В душе стало медленно распаляться бешенство.

Воспользовавшись отвлеченностью торжествующей некромантки, не вполне осознавая, что делаю, я возложила руки на алтарь и обратилась к дремлющему источнику Хаоса. Стены пещеры содрогнулись, и мир перед глазами померк. В испуге я попыталась отпрянуть, но ладони словно прикипели к холодному камню. Исчезло все: Дан, Айла, алтарь, своды... вокруг был лишь Хаос. Безумный, непостижимый, неудержимый... пугающий! Я попыталась закричать но не услышала своего голоса. Зато другой, властный, оглушительный буквально разорвал перепонки. Он произносил неизвестные слова снова и снова, с каждым разом все более подавляюще, вынуждая повторять за собой. Кажется, некромантка кричала и Лардан хватал меня за плечи, а может все это было лишь иллюзией. Может своды пещеры в какой-то момент действительно рухнули, погребая под собой свидетельство былого могущества темных богов, а может их и не существовало вовсе. Казалось, будто сейчас я действительно сойду с ума, забуду все те незначительные вещи, составляющие человеческую личность. Хотелось разорвать это безумие, укрыться где-нибудь в уголочке... дома. В маленькой, тесной, родной квартире.

Вдруг на плечи легли теплые старческие руки. Они пахли вересом и летом. Такие знакомые, такие близкие, такие надежные. И мир вновь собрался воедино. Я четко разглядела безжизненную, переломанную руку Айлы, выглядывавшую из-под завала и покрытую морщинами. Увидела Лардана, из последних сил удерживающего клипкий барьер. Оставался только один выход.

"Не бойся, девочка, — неожиданно громко раздался голос Хранителя прямо в голове. — Я помогу тебе".

Изо всех сил прижав тело некроманта к себе, я решилась сделать то, что так долго отвергала. Совершила свой первый переход через грань миров. Это не поддавалось объяснению и оказалось неожиданно просто, тем более, что рядом чувствовалось надежное летнее тепло, а за спиной разверзалась настоящая бездна.

* * *

Горный воздух безжалостно терзал одежду безумцев, рискнувших потревожить священное место — эльфа и аглара, пораженно застывших у самой кромки пропасти. Вокруг царило мертвое безмолвие и пугающий ужас еще не улегшейся силы, пробужденной от многовекового сна.

— Как-то я... не ожидал, — приглушенно выдавил Астарт и посмотрел на не менее шокированного Виринеруаниэля.

— Неужели девчонка владеет такой опасной силой?

Герцог посчитал вопрос риторическим и тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Сейчас самым важным было то, что ни скользящей, ни Лардана в округе не наблюдалось. Да и печать он чувствовал будто отдаленно.

— Вир, она сбежала. В свой мир, что б его...

— А что ей оставалось делать? — эльфийский правитель тоже поспешил вернуть себе невозмутимость. — Посмотри вокруг.

Астарт о чем-то задумался и печально произнес:

— Ты прав. Я вновь наступаю на одни и те же грабли... думаю, скользящая более чем заслужила мое доверие.

— Девочка наверняка соскучилась по дому, Астарт, устала от всего этого. В любом случае, было бы нечестно требовать от нее вернуться сейчас.

В глубине души герцог и сам понимал все то, о чем говорил венценосный эльф. Только никак не мог предположить, что так болезненно воспримет исчезновение скользящей. Когда же она успела стать неотъемлемой частью его жизни?

* * *

Проснувшись, я разглядела привычный и немного грязноватый потолок своей квартиры. Ну и сон, определенно перечитала фентези... Стоп. Сон? Какой к Хаосу сон?!

— О, ты очнулась, — произнес сидящий в потрепанном кресле Дан. — Поздравляю с пробуждением и первым переходом, леди Ирида из рода скользящих. Пожалуй, я должен сказать тебе спасибо.

Некромант полностью восстановился и совсем не походил на то чудовище, что сидело прикованное в проклятой пещере. Он выглядел более чем странно на фоне обстановки современной квартиры.

— Да что уж там... — ошарашено произнесла я и спросила первое, что пришло на ум. — Как тебе мой дом?

— Странно, — невозмутимо признался не-мертвый. — Кажется, я стал лучше понимать, насколько трудно тебе было обжиться в нашем мире. Очень уж твой от него отличается. И мы ошибались, когда считали, что магии в нем нет. Фон присутствует, хотя силы настолько мало, что едва хватит на нас двоих. А раз есть магия, значит должны быть и одаренные.

— Знаешь, когда ты об этом сказал... я правда чувствую источник. Видимо, инквизиция в свое время сжигала не только невинных людей. Забавно.

— Инквизиция?

— Я тебе потом расскажу, ладно? — улыбнулась я. — Это интересная, но довольно долгая история.

Только внимательно осмотревшись, я поняла, насколько сильно отвыкла от цивилизации. Сейчас, в этой комнате со стареньким компьютером в углу, простым телевизором, люстрой, горящей ярким светом, все произошедшее снова показалось лишь красочным сном. И если бы не присутствие Лардана — моя уверенность в реальности запросто могла пошатнуться.

— Дан, что я сделала? Что случилось с Айлой?

— Она мертва. А вот о том, что ты сделала, я бы и сам хотел узнать. Увы, но в темном жречестве мне разбираться пока не приходилось. В любом случае, разве ты не рада вернуться домой?

— Рада? Не знаю... кажется, что я сплю, — внезапно меня захватила паника. -Что делать, Дан? Вернуться?!

Не-мертвый, как всегда, понимал меня лучше, чем я сама. Он неожиданно подошел и успокаивающе положил руку на плечо. Беспокойство сразу схлынуло, предоставив место упоительному чувству защищенности.

— Не нужно, если ты не хочешь. Тебя ведь втянули во все это не спросив. И герцог уж как-нибудь переживет, если ты решишь отдохнуть.

Идея показалась заманчивой. До сих пор я даже не представляла, насколько соскучилась по мирному уюту своего родного дома.

В квартире явно давно никто не появлялся. Все лежало так, как при моем уходе, только нетронутый слой пыли покрывал каждый сантиметр поверхностей. Несколько заторможено я заварила кофе, сперва забыв о том, что чайник электрический, и уже отхлебнув ароматного напитка, обнаружила записку на кухонном столе. Почерк был маминым.

Здравствуй, Ирочка! Если ты это читаешь, значит совершила свой первый переход. Поздравляю!

Прости, что ничего не говорила и не выхожу на связь, но этого требуют обстоятельства. Не жди меня здесь, возвращайся на Драа'искар и найди герцога Астарта, если, конечно, вы еще не встретились. Назови мое имя и этот несносный проныра обязательно поможет.

Надеюсь, что мы скоро встретимся, дорогая.

Записка не вызвала ничего, кроме взрыва безумного хохота. Мама всегда была легкомысленна и вела себя совсем не подобающе взрослой женщине, но это... господи, давно я так не смеялась.

— Ох, держись, мамочка, у меня к тебе о-очень много вопросов.

Лардан остался сидеть в гостиной и даже не спросил о причине столь неудержимого веселья, когда я вернулась в комнату. Только поинтересовался:

— Каковы наши планы?

— Ну, по идее, если тебе не хочется задерживаться, то я могу тебя перебросить обратно хоть сейчас. Наверное. Во всяком случае, могу попытаться.

— Вернуться и упустить шанс детально изучит этот мир? Уволь.

— Хорошо, — по правде сказать, я была безумно рада такому ответу и позволила себе пошутить. — Только в жертву науке никого не приноси.

— Постараюсь, — неожиданно серьезно ответил не-мертвый.

Тут раздался звонок домашнего телефона, заставивший подпрыгнуть меня и насторожиться Дана. Как же я отвыкла от всего этого...

— Что это?

— Расслабься, всего лишь телефон. Наш способ связи.

Нервно трясущимися руками я подняла телефонную трубку — еще никогда такое простое действие не было столь волнительным. Удивительно, что спустя столько времени сюда еще кто-то звонит.

— Алло?

— Ира! Наконец! — раздался радостный и возбужденный голос Женьки, — Где ты, зараза эдакая, пропадала целый месяц?!

— Я... что ты сказал? Месяц?

— Ну да! Я каждый день звонил, несколько раз приходил к тебе домой, но никто не открывал.

— Прости, Жень... Мне неожиданно пришлось отправиться за границу, и не было возможности с кем-то связаться, — ложь легко слетела с языка.

— Ой, неубедительно Ира, совсем неубедительно. Расскажешь мне все при встрече, глядя в глаза, и никаких возражений! Все, завтра в... ну, пусть будет в восемь, я к тебе зайду.

— Ладно, — вздохнула я. — Только не злись. Забыл, что говоришь с законченной раздолбайкой? — на губах невольно расцвела улыбка.

— Конечно, не забыл, — судя по голосу, и Женька улыбнулся, теперь он снова говорил спокойно, в своей обычной манере, разве что с некоторым облегчением. — Ты не представляешь, как я волновался, Ир. Пропала ничего не сказав... Знаешь, сколько безумных предположений у меня было? Эх, отругать бы тебя, да не поможет.

— Ладно, Жень, очень много всего произошло, но разговор это не телефонный.

— Понимаю, до завтра, — сказал мой дорогой друг и положил трубку.

Я пока не решила, стоит ли говорить Жене правду. Подтвердить свои слова я смогу, да и без того, как мне кажется, он поверил бы, но нужна ли эта правда? А если он захочет со мной? Я не смогу подвергнуть его такой опасности, да и нет ему, наверное, места на Драа'искар. Он ведь не маг, а обычные, тем более люди, там живут не очень хорошо... Находиться же под моим покровительством ему гордость не позволит, уж я-то знаю.

— Ира!

— Что?

— А что это такое? — любопытно спросил не-мертвый, указывая на телевизор.

— Да, непросто мне будет...

Глава 8

Скрестив руки на груди, я стояла и печально взирала на дымящееся нечто, отвратительно воняющее паленой пластмассой и совсем недавно гордо называющееся телевизором.

— Ну и зачем было швырять в него... а чем, кстати?

— Извини, — Лардан попытался сделать вид, что сожалеет, но тон выдавал привычное беспристрастие. — Нужно было предупредить о том, что из себя представляет это ваше "телевидение".

Оставалось только со вздохом покачать головой — взывать к совести бесполезно. Бедная техника... ну кто же знал, что стоит включить телевизор, как на экране сразу появится очередной продукт дешевой киноиндустрии в жанре ужасов?

— Между прочим, он был почти новый!

— Возьми другой. С деньгами у тебя теперь проблем нет.

— Как у тебя все легко, — я невольно подлила в голос яда. — Допустим, мне действительно удастся продать какую-нибудь золотую побрякушку. И то, без камней. Кто знает, может в ней такие минералы, которых и на Земле-то нет. Но ты уверен, что у меня выйдет так легко прогуляться в Замок Снов и обратно? Даже если технически это возможно, то проблемы, волшебным образом возникающие из ниоткуда, уж точно не позволят мне вернуться

— Зная тебя, так действительно может произойти... но неужели этот твой телевизор так ценен?

— Тебе не понять, — меня неожиданно разобрала тоска. — Просто постарайся больше не разбрасываться боевыми заклинаниями, ладно?

— Ну, — видимо Лардана все же стало грызть нечто подобное совести. — Если хочешь, я могу попробовать починить...

Ужас, который мне пришлось испытать от этого невинного предложения, было не передать словами.

— Нет! Не смей даже пытаться! Теперь с ним уже ничего не сделаешь, а твоих экспериментов с магическим воздействием на технику моя бедная квартирка не переживет!

Пришлось надеяться, что Дан все-таки внемлет моим предупреждениям и будет вести себя осторожнее. На самом деле, не так уж дорог был телевизор, мы с мамой и смотрели-то его максимум раз в месяц, но сейчас, когда я нежданно попала в обстановку знакомую с рождения, хотелось делать все, чего приходилось лишаться такое долгое время. По правде сказать, я настолько отвыкла от благ прогрессивного двадцать первого века, что к ним пришлось заново привыкать. Хотя сделать это было значительно проще, чем адаптироваться в условиях средневековья. В конце концов, к хорошему быстро привыкаешь.

— И еще одно, — я поспешила проинформировать не-мертвого. — Ты ведь не согласишься все время просидеть здесь? Так я и думала. Тогда, для начала, мне придется купить тебе нормальную одежду. Но это не самое главное. Имей в виду, что у нас нельзя просто так взять и убить неугодного человека, даже если тот виноват. Убьешь кого-то — окажешься вне закона, а тут еще и выяснится, что официально тебя вообще не существует. Поэтому сдерживайся и будь осторожен. Тебе-то все равно, но лишние проблемы нам не нужны.

— Буду иметь в виду.

— Сейчас я пойду по делам, заодно и в магазин одежды забегу. Думаю, с размером проблем не будет. На глазомер я раньше не жаловалась...

— Ира, — обеспокоенно перебил меня не-мертвый. — Как долго ты планируешь здесь оставаться?

Настроение как-то разом испортилось. Умеет же Лардан задавать вопросы, напрочь убивающие всю атмосферу.

— Не знаю... Пока не отдохну и не приду в себя. Неделю так точно.

— Знаю, я сам предложил здесь задержаться, но не увлекайся слишком сильно. Долг Астарту никто не отменял, а со временем решиться на возвращение будет все труднее. Да и не нашла ли ты новый дом?

— Нашла, — я смогла ответить лишь спустя минуту неловкой тишины. — Но этот дом приносит одни неприятности, а здесь — островок спокойствия, так необходимый сейчас. Не волнуйся, после всего, что я пережила, жить обычной жизнью уже не выйдет. Ты ведь знаешь — это как неизлечимая зависимость. Ладно, я пошла. И ради бога — не трогай ничего!

Не-мертвый ничего не ответил и замер в задумчивости. Я же стала собираться. Коли некоторое мы проведем здесь, надо сходить в магазин и оплатить коммунальные услуги, иначе ничего приятного в таком времяпрепровождении не будет.

Привычкой, выработанной за целую жизнь, я пихнула коленом входную дверь, чтобы провернуть в замке ключ, и стала быстро спускаться по лестнице. Глазам впервые за многие месяцы предстала знакомая никуда не годящаяся детская площадка и наставленные у дома машины.

Заплатив по счетам и снова испытав дискомфорт от проведения этой простой операции, я отправилась в знакомый недорогой магазин одежды, где в силу больших финансовых трудностей (денег в заначке оказалось куда меньше, чем показалось сначала) купила простые мужские джинсы и черную футболку с изображением черепа, боясь представить, как будет выглядеть в этом Дан. И рада была бы купить что-то другое, но денег и без того хватило едва-едва. За последнее время я успела позабыть о такой вещи, как беспокойство о финансах, но теперь пришлось вернуться к этой извечной заботе.

Словом, домой я вернулась в самых расстроенных чувствах. Неестественная тишина, царившая в квартире, тоже не прибавила радости. Неужели Лардан куда-то ушел?!

Впрочем, проблема не стоила беспокойства. Лардан буквально понял мою просьбу и все еще пребывал в такой же позе, как когда я уходила. Некромант даже не моргал, представляя собой весьма жуткую картину.

— Ты все время так просидел?!

— Ты же просила ничего не трогать.

— Не в буквальном же смысле! Ладно, забыли... — непонимающий вид некроманта как-то не располагал к нотациям. — Держи, оденься пока, — я кинула не-мертвому пакет с одеждой. — Пойду пока руки помою и кофе сделаю.

Уже выходя из гостиной, я услышала, как шебуршание пакета на миг прервалось, и до меня донеслось:

— Ты уверена, что родилась человеком? По-моему, у тебя уже кофеин по венам течет вместо крови.

Удостаивать это высказывание ответом было выше всяческих сил. Раньше мне постоянно приходилось выслушивать подобные заявления и от мамы, и от Женьки, и вообще от кого придется. Словом, невозмутимо изготовив приличную кружку ароматного напитка, я вернулась в комнату. Правда, за малым я его на себя не пролила — настолько шокировал нынешний вид не-мертвого.

— Дан, ты такой... бледный.

Лардан полностью проигнорировал мой пораженный вид и только пожал плечами. Бледность кожи не могли скрыть даже качественные иллюзии, как показала печальная практика на Драа'искар. Впрочем, бледность — не единственное, что могло шокировать во внешнем виде некроманта. Как оказалось, природа далеко не обделила его прекрасными данными, которые до сих пор скрывались за глухим балахоном. К черту репутацию зловещего некроманта! Буду его сама одевать.

— Чего это у тебя глаза так подозрительно загорелись?

— Да так, ничего... — зловеще улыбнулась я. — Вернемся — узнаешь.

К своему несчастью, Лардан не сильно обеспокоился, а то и вовсе выкинул из головы. А зря, очень зря...

Я взглянула на часы и спохватилась. Придется перенести встречу. Для начала необходимо пару часов повыгуливать Лардана, чтобы пообвыкся, и только потом можно с чистой совестью оставить его одного.

— Привет, — поздоровалась я, набрав номер и дождавшись, пока Женька поднимет трубку. — Жень, я не успеваю, давай позже... скажем в семь или восемь. И я сама подойду, куда скажешь, хорошо?

— Да. Созвонимся, я не могу сейчас говорить, — он быстро ответил и скинул трубку.

— Чего?

Я некоторое время стояла, держа у уха телефон, хотя тот давно замолк. Женька еще никогда так не поступал. Наоборот, всегда был рад поговорить лишнюю минутку. Может нашел работу и действительно занят? А вдруг у Женьки проблемы? У него был такой напряженный и обеспокоенный голос... Анатас побери! Ведь еще тогда, давно, в кафе он тоже неожиданно сбежал, едва попрощавшись! Теперь припоминаю. Сегодня же его расспрошу, и пусть только попробует уйти от ответа.

— Что-то случилось? — спокойно поинтересовался не-мертвый.

— Да так, старый друг себя очень подозрительно ведет. Хотя мне ли жаловаться? Исчезла неизвестно куда и вдруг снова появилась. Наверное, это гораздо подозрительнее. Но это только мои проблемы. Зато, пока будем гулять, ты расскажешь мне о том, как влип во всю эту историю с Айлой. Хочешь ты того или нет.

Мы быстро собрались и вышли на улицу. Лардан тут же одичало заозирался по сторонам, напрочь забыв о начатом разговоре.

— Кхм, Дан?

— А? Извини, отвлекся. Ничего сверхъестественного в произошедшем нет. Просто Айла убедила мою сестру передать мне якобы предсмертный дар матери. Я не мог отказаться, а он оказался сделан из замаскированного доррия.

— Но как твоя сестра могла пойти на такое?! Вы же семья!

Некромант рассказывал свою историю как бы между прочим, гораздо больше интересуясь происходящим вокруг. Только мне все равно не верилось в это неестественное безразличие.

— Ира, ну о какой семье речь? Мать единственная, кто отказался отречься от меня после всех бед, которые я навлек на свою семью. Мы не виделись очень много лет, по обоюдному желанию, надо заметить.

— Прости, что затронула эту тему.

Я стушевалась и перестала задавать явно болезненные для Дана вопросы. Мы долго проходили вместе по городу. Приходилось серьезно отвечать на самые нелепые вопросы. Например, не-мертвый никак не мог понять, каким образом простую бумагу можно использовать в качестве денег. Или, какая сила заставляет двигаться тяжелые машины. Или, зачем нужны "эти ваши провода" и как они работают.

Спустя три часа, мучения гуманитария было решено закончить.

— Дан, я должна идти. Только умоляю — не влипай в неприятности.

— Ира, — поморщился некромант. — Я иномирянин, а не ребенок.

— Скажем так, не зная мира — ты еще хуже, чем ребенок. Знаю по себе.

На том пришлось разойтись. Лардан побрел неизвестно куда, а я потопала в противоположную сторону, на ходу набирая номер Женьки и радуясь, что деньги на счету все еще лежат. Медленно потянулись гудки, а затем зашлись истеричным пиканием и оборвались. Исполненная подозрений, я набрала смс, что буду ждать его в парке у моего дома и пошла туда, теряясь в догадках, куда же вляпался мой лучший друг.

Я просидела час. Два. Три. Начало темнеть. Людей, гуляющих, либо спешащих домой и срезающих путь через парк, становилось все меньше, а Женька все не появлялся. От скуки маяться не приходилось — из-за волнения течение времени скрадывалось.

Когда мне уже захотелось плюнуть на все и пойти домой, из полумрака показалась до боли знакомая фигура. Она приблизилась и взору открылось такое родное лицо, непривычно серое и изнуренное. Глаза защипали непрошеные слезы, а Женька замер, будто боясь приблизиться. Мы так и стояли, как дураки, страшась сделать первый шаг, а потом я не выдержала и бросилась к нему. Невыносимо надежные и теплые объятия с готовностью укрыли меня от всех переживаний, заставили кануть в небытие все вопросы, порожденные длительным ожиданием.

— Ира...

— Я так скучала, — тихо прошептала я, боясь разжать руки и понять, что все это просто сон.

Вот, по чему я действительно тосковала — не по благам цивилизации, не по ни к чему не обязывающим знакомствам, а по нему — по такому близкому и родному Женьке. Только теперь мне удалось это понять.

— Отпусти уже, — его голос наполнила теплая улыбка. — Я тоже соскучился, и хочу на тебя посмотреть.

Разжать руки оказалось гораздо сложнее, чем можно было ожидать. Заставить себя посмотреть дорогому другу в глаза — еще труднее. Всепонимающий Женька вдруг моргнул и принял свой привычный радостный, но приправленный хитрецой вид.

— Так куда, ты говоришь, ездила?

Голос Жени наполнила такая непередаваемая ирония, что я невольно расслабилась, повеселела и окончательно отказалась от неубедительного мифа поездки за границу.

— Жень, — мы присели на ближайшую лавочку. — Понимаю, что врать, будто я ездила в другую страну, глупо и бессмысленно, но и правду сказать не могу. Она слишком невероятна, чтобы ты смог в нее поверить.

— Разве я когда-нибудь не верил тебе? Или оставлял в беде?

Серые глаза Женьки неожиданно потемнели от грусти. Вспомнились былые времена, когда мы могли рассказать друг другу все, что угодно. А теперь за нашими плечами мертвым грузом висели тайны.

— Нет! Что ты! Конечно нет! Я совсем не это имела ввиду! Просто... я пока не готова тебе об этом рассказать.

— Понимаю. Но все равно не могу с этим смириться.

— Естественно понимаешь, — я неуверенно улыбнулась. — Кто еще может понять меня, как ни самый драгоценный друг?

Женька не улыбнулся в ответ. Его лицо стало предельно серьезным, по нему скользнула тень решимости, заставившая меня внутренне содрогнуться. Что с ним произошло? Почему мне кажется, что сейчас он задаст вопрос, который я не хотела бы слышать?

— Ира... для тебя я просто "драгоценный друг"?

Нет, определенно, с Женькой что-то не так. Раньше он не сомневался в моем к нему отношении, и мы негласно дорожили каждым совместным мгновением. А теперь он сбрасывает звонки, не особо удивляется моему исчезновению и задает странные вопросы.

— Ну... да, а почему ты спрашиваешь?

— Я люблю тебя. Я думал, что это очевидно.

Горло разом пересохло. Что он сказал? Любит? Но почему говорит это только сейчас?! И от чего эта печальная обреченность на лице?

— Жень, я...

— Думал, но, видимо, ошибался. Почему ты исчезла, ничего не сказав? — на моей памяти, Женька впервые позволил себе разозлиться в моем обществе. — А теперь появляешься, как ни в чем не бывало, ничего не объясняешь и делаешь вид, будто ничего не понимаешь! Хватит, Ир, я лучше других знаю, что ты далеко не так глупа, как пытаешься казаться.

Мое тело само собой попыталось отодвинуться, но Женька не дал мне отдалиться и схватил за запястье. Перед глазами тут же всплыли другие руки. Неестественно горячие. Руки, которые никогда не должны были меня коснуться. В глазах потемнело.

— Хочешь, чтобы я объяснилась?! А сам?! Ты тоже больше ничего мне не рассказываешь! И вдруг признаешься в любви! Так никто не делает, Жень!

Он вдруг разжал пальцы и сник. Даже как-то болезненно сгорбился, будто потеряв причину выглядеть иначе. Господи, как же я была слепа... а как хвалилась полным взаимопониманием!

— Извини меня. И забудь о том, что я сказал. Просто быстротечность времени иногда заставляет людей делать то, на что раньше они никогда не решились бы.

— О чем ты? — в груди невольно заметался зверек беспокойства. — Жень, что-то случилось?

— Ира, давай так, ты говоришь, где была последний месяц, а я рассказываю о своих неприятностях, идет?

— Нет! Это не равнозначно!

— Более чем равнозначно, можешь поверить.

— Нет.

Мы вдруг замолчали и задумались каждый о своем, как это часто бывало. Знакомые всегда удивлялись, как мы можем пойти куда-то вместе и промолчать целые часы. Они так и не смогли понять, что слова порою бывают совершенно пусты, по сравнению с молчанием. В таком безмолвии мы могли решить самую трудную проблему, поведать больше, чем кто-то открывает за всю жизнь. Но на сей раз Женя слишком быстро прервал эту тишину:

— Ира... скажи, ты веришь в магию? Не как в твоих любимых книжках, а по-настоящему.

Вот чего-чего, а этого вопроса приходилось ждать в самую последнюю очередь. Но Женька оставался предельно невозмутимым, и мне пришлось ответить.

— Что случилось? Ты хочешь обратиться к какой-нибудь гадалке или что-то в этом роде?

Друг посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением, что я едва не хохотнула. Ну да, извечно рациональный Женька никак не хотел представляться в обществе перегруженной бижутерией женщины с колодой карт.

— Хватит нести чушь. Просто интересно было бы услышать твой ответ.

— Тогда, однозначно верю. Ты мог бы и догадаться.

— Ты хорошо подумала?

— Уж поверь, я уверена как никогда.

В районе нижних девяносто зазудело непреодолимое желание подбросить в руке небольшой огненный шарик. Для пущей убедительности.

— Действительно, — Женька улыбнулся. — Кстати, тебя так долго не было, что я успел раздобыть очередную легенду. Будешь слушать?

Об этой маленькой традиции знали только мы вдвоем. Женька всегда слишком баловал меня, потакал самым дурацким увлечениям. В конце концов он стал специально искать для меня самые разнообразные истории, легенды и предания, а при личной встрече рассказывал их. Слушать его было одним удовольствием, которое не могло сравнится с простым прочтением, поэтому когда-то я восприняла такую инициативу с крайним восторгом.

— Конечно! Господи, как же я по этому скучала!

Ночь уже давно вступила в свои права: зажглись фонари, вокруг остались только запозднившиеся парочки и компании, одиночных прохожих в поле зрения не наблюдалось. Полная луна светила настолько бледно, что ее запросто можно было спутать с непомерно большим фонарем, а вокруг нее едва просматривались тусклые гвоздики звезд. С небом Драа'искар не сравнить. Но все равно это придавало голосу Женьки особый магнетизм.

— Говорят, что раз в тысячелетие рождаются особые люди. Наш мир очень молод, но однажды такой человек появился и древние назвали его Избирающим. Почему, спросишь ты? Все просто, он имел власть выбрать судьбу целого мира. Нашего мира. Тайное искусство или простое ремесло? Колдовство или технология? Звучит заманчиво, но несколько пугающе, правда? Только представь себе, какая это должна была быть ответственность! Но дар этот больше похож на проклятие. Избирающий любил жизнь, существовал не ради себя, но ради других. Он любил, страдал и смеялся, пока однажды во снах к нему не стали являться странные картины. Иногда они были прекрасными, а иногда пугающими. Да, он видел мир таким, каким он может стать. Сначала это казалось Избирающему интересным. А затем он потерял сон, стал медленно сходить с ума. Семья, любимая женщина, дети... все отреклись от него, признав сумасшедшим. Последней каплей стало нежеланное знание. Кто-то раскрыл Избирающему суть его предназначения и назвал цену. А ею была жизнь. Определившись в выборе, Избирающий должен был умереть.

— Но почему?!

— Откуда мне знать? — усмехнулся Женька. — Наверное, это такой своеобразный предохранитель. Выбирать для других — не для себя.

— Жестоко... но чем же все закончилось?

— Разве не очевидно? Он сделал то, что как мне кажется, случается крайне редко. Поменял ход развития нашего мира. И погиб. В чем-то я его понимаю. Отомстить таким образом судьбе, перевернуть привычный уклад, прежде чем уйти, это заманчиво. Впрочем, легенда есть легенда.

— Хех, я даже почти поверила. Но хорошо, что так быть не может.

— Это почему? — удивился Женька. — Я думал, что ты скажешь обратное.

— Знаешь... мне нравится наш мир. Я правда люблю его. И не хотела бы, чтобы он изменился.

Да... особенно после того, как появилось с чем сравнивать. Если бы Избирающий действительно существовал, то смена магии технологиями или наоборот сильно ударила бы по его современникам. Ведь вековой опыт оказался бы пустым.

— Ты не представляешь, — Женька неожиданно тяжело вздохнул и опустил голову на руки. — Как я рад это слышать.

— Хах! Но не думай, что я из-за этого хоть немного вернусь к реальности!

— Ну, я не настолько наивен.

Мы сидели и бестолково улыбались друг другу. Так и пялились бы, как два идиота, но Женька вдруг подался вперед и поцеловал меня. Без смущения, предупреждения, просто поцеловал так, будто ничего естественнее в мире быть не может. Наверное, так оно и есть. Но перед глазами предательски встал проклятый погреб Замка Снов, а на языке заиграл пьянящий вкус вина. И вкус чужих горячих губ, сейчас показавшийся отравой. Женя видимо почувствовал, что я реагирую совсем не так, как должна была бы и печально спросил, отстранившись:

— Значит, ты не дашь мне и единого шанса?

— Прости, Жень... я сама не знаю, что делать...

Мысли путались не хуже наушников, небрежно засунутых в карман. Ну зачем? Зачем он это сделал? Зачем разрушил едва вернувшуюся атмосферу доверия? И почему так бешено бьется сердце? Почему горят щеки? Почему в груди разливается треклятое вино?

Внезапно где-то за спиной появилась опасность. Я рефлекторно обернулась, чудом не успев наугад бросить атакующее заклинание. Среди деревьев стояла всего лишь очередная приблудившаяся парочка: невысокий мужчина и миловидная женщина с короткой стрижкой. Неужели чутье подвело?

— Евгений! — неожиданно произнес мужчина. — Вы обдумали то, о чем мы вам сегодня говорили?

Женька тихо чертыхнулся.

"Кто это?" — спросила я взглядом.

"Лучше и не спрашивай", — подкатил глаза Женька.

Наши переглядывания незамеченными не остались.

— Кто ваша прекрасная спутница?

— Спутница желает остаться инкогнито и наедине. Не могли бы вы куда-нибудь уйти? Евгений сейчас занят.

Женя не успел опомниться, как я выпалила все это в лицо немного удивленной паре. Интересно, что это за такие подозрительные и настойчивые знакомые у него появились?

Женщина, до сих пор выглядевшая вполне спокойно, вдруг странно дернулась, положила своему спутнику руку на плечо и что-то зашептала. Мы с Женькой, продолжали сидеть и наблюдали за этим "совещанием" с ленивым любопытством. Наконец они закончили, и мужчина вперил в меня внимательный взгляд. Честно говоря, стало как-то не по себе, он словно смотрел далеко за пределы внешности. Вдруг на лице незнакомца появился ужас и он тихо пролепетал:

— Прошу прощения за беспокойство... Я вас не признал.

— О чем вы? Впервые в жизни вас вижу, вы и не могли меня узнать.

Мужчина с женщиной удивленно переглянулись. И только теперь до меня дошло, что они далеко не так просты, как кажутся. Небольшая манипуляция, и я с легкостью разглядела в них магические способности. Настолько низкие, что на Драа'искар никто даже не обратил бы внимания. Вот так сюрприз... Ладно, с ними разберемся позже. А сейчас нужно избавить Женьку от этого сомнительного общества.

— Ну, мы пойдем.

— Нет, не пойдете, — неуверенно возразила женщина.

— Серьезно? Что ж, попробуйте меня задержать. Жень, пошли.

Взяв ничего не понимающего Женьку за руку, я уверенно повела его в сторону своего дома. Но стоило сделать пару шагов, как тело неуверенно замерло, будто вокруг разлили патоку. На проверку заклинание оказалось настолько слабеньким и неубедительным, что мне даже не удалось как следует разозлиться.

— Я вполне серьезна. Нам нужно переговорить с Евгением, и вы, девушка, не имеете права вмешиваться.

Мой тихий смех заставил парочку вздрогнуть. А уж когда я без труда развеяла их совместную магию, лица незнакомцев и вовсе потеряли цвет.

— Что, простите? Чего я там не имею? Или мне послышалось?

Женщина собралась что-то ответить, но застыла, перестав даже моргать. Еще бы, этому парализующему заклинанию Лардан научил меня совсем недавно, и оно не шло ни в какое сравнение с убогими потугами местных недомагов.

— Что такое? — я издевательски усмехнулась. — Язык проглотила?

— Ира!

Женька неожиданно схватил меня за плечи и повернул к себе лицом. В серых глазах плескалось неподдельное беспокойство. Господи, что я делаю? Это даже хуже, чем то, как поступает Астарт. Развеянное заклинание опало к ногам недвижимой магессы, у которой от ветра уже потекли слезы.

— Ира, пойдем, — требовательно позвал Женька, вырывая меня из тягучих сомнений.

— Убирайтесь и больше не смейте к нему приближаться. Никогда. Надеюсь, что вы все хорошо поняли.

Бросив последний взгляд на побледневших и молчаливых магов, я приняла предложенную Женей руку, и мы степенно удалились в сторону дома. Втайне мы оба надеялись, что эти двое не станут нас преследовать. И все бы хорошо, да только стоило чуть отойти от парка, как Женька остановился и бесцеремонно захватил меня в крепкие объятия. Нет, ну ничему-то его жизнь не учит... хотя сейчас так не хочется вырываться из надежных рук.

— Я не буду ничего требовать от тебя, Ир. Просто давай немного постоим вот так, ладно?

Как можно было отказать? Я позволила себе забыться, отбросить ненужные воспоминания и просто отдаться сумасшедшему теплу, исходившему от Женькиной груди. Кто знает, сколько мы простояли посреди ночной улицы? Может час, а может всего минуту. Главное, что в конце концов мы посмотрели друг другу глаза и хором сказали:

— Мне надо столько всего рассказать!

Мы улыбнулись одними глазами, и я устало предложила пойти ко мне домой. Естественно, что Женька, в свое время чуть ли не прописавшийся у меня, против не был.

Квартира встретила гробовой тишиной, и мы не спешили ее нарушать. Женька по привычке сразу пошел на кухню, чтобы приготовить мне кофе. У него оно всегда получалось невообразимо вкусным. Я же присела на диван и стала ждать, собираясь с мыслями, но совершенно не представляя, как открыть свою тайну.

"Ирида — голос Лардана сковал мысли могильным холодом. — Все в порядке?"

"Не совсем, но ничего особо серьезного... относительно. А почему ты спрашиваешь?"

"Я уловил колебание магического фона. Такое сильное могла вызвать только ты, — пояснил свое беспокойство не-мертвый. — Что произошло?"

"Местные маги, если их можно так назвать, наткнулись на меня в рекордные сроки. Но серьезных проблем не доставили".

"Ничего удивительного. Наверняка ты для них настоящий феномен".

"Я тут не при чем... Слушай, Дан, тот друг, о котором я говорила, он не маг, но как-то со всем этим связан. Сейчас мы у меня дома, и я собираюсь ему все рассказать... Только не отговаривай! — прервала я уже собиравшегося возразить некроманта. — Поэтому, возвращайся скорее. Не могу говорить об этом одна".

"Ты не подумала, что твой друг может счесть меня лишним? Ну или опасным, как минимум".

"Подумала! Но мне все равно нужна твоя поддержка!"

"Ладно, скоро буду".

Связь тут же прервалась, и в гостиную вошел Женька с двумя большими кружками ароматного кофе в руках.

— Жень, подождешь немного?

— Зачем? Разве мы не решили перестать разыгрывать этот спектакль?

— Мы ждем человека, который непосредственно связан со всем, что со мной произошло.

Женька неприятно удивился. Я догадывалась, конечно, что он предпочел бы поговорить со мной наедине, но не могла этого позволить.

— Почему бы не начать без него?

Ничего не ответив, я демонстративно сделала глоток невообразимо вкусного кофе, чувствуя себя полной дурой. Со своей чашкой мне удалось разделаться довольно быстро, и теперь, положив руки на колени, я жадно косилась на Женину.

— Держи, — он натянуто засмеялся и протянул вожделенную посудину. — Как я и думал, страсть к кофе — это единственное, что в тебе никогда не изменится.

Обстановка постепенно разрядилась, и ожидание прекратило быть таким напряженным. Мы сами не заметили, как стали перемывать косточки общим знакомым, вспоминать былые курьезы и беззаботно смеяться. С Женькой всегда было невообразимо легко общаться, хотя другие люди почему-то не разделяли моего мнения на этот счет.

Звонок в дверь раздался неожиданно быстро. Перед уходом я объяснила Лардану назначение этой "кнопочки" и теперь не сомневалась — это он. Некромант спокойно разулся, вошел в гостиную и уселся прямо напротив Женьки. Они прямо и оценивающе друг друга рассмотрели, а затем оба неожиданно расслабились. Никогда не понимала этой странной способности мужчин оценить друг друга по одному взгляду и тут же отнести друзьям или врагам.

— Что ж, — голос показался мне неожиданно сиплым. — Я начну первая. Словом, отсутствовала я далеко не месяц...

* * *

На острове Ар'эрэль, в одном из множественных помещений дворца, сидели двое. Они не пили и не разговаривали, они просто сидели и ожидали неизвестно чего.

— Что с Советом? — задал вопрос эльф.

— Да что с ним будет? Д'рахмы передали сообщение, что сегодня с повстанцами собираются штурмовать здание, в котором эти крысы забаррикадировались. Местное население даже стало организовывать самостоятельные рейды, маги бегут оттуда не разбирая дороги.

— Полагаю, мне нужно тебя поблагодарить. Ведь ты говорил, что Совет не так страшен, как пытается казаться, а мы не слушали... не хотели развязывать войну. Как полные дураки смотрели на крысу в полной уверенности, что перед нами тигр.

— Вас можно понять. Особенно не в чем винить Объединенные Королевства, в свое время они пострадали больше других. Но Валария изначально говорила, что Совет просто мелкая сошка под могущественным покровительством. И все хотела добраться до истоков.

— Но ведь не старые воспоминания заставили тебя примчаться на Ар'эрэль ни свет ни заря?

— Разумеется, — внешне Астарт оставался спокойным, но в глазах затлел огонек ненависти. — Он объявился. Напрямую вышел со мной на связь.

— Агварос?

— Он самый. И знаешь, что самое интересное? Этот чертов безумец говорил со мной о Совете. Нес чушь про некую пробную партию, собирающую игроков, и приказал не втягивать в это молодую скользящую. Он возомнил, будто может мне приказывать. Найду паскуду и буду медленно и мучительно вырезать из него всю дрянь.

— Астарт, — Вир попытался воззвать к разуму аглара. — К его словам стоит прислушаться. Каким бы подонком ни был Агварос, но его предупреждения из воздуха не берутся, пускай и исходят из мерзких побуждений. Ты просто ослеп от ненависти.

— Не тебе говорить мне об этом! — неожиданно взревел герцог. — И не тебе судить.

Эльфийский Владыка не попытался остановить аглара, сломя голову ринувшегося к выходу. Старый друг предупредил его, и теперь стоило серьезно поразмыслить над дальнейшими действиями. Что-то подсказывало Виринеруаниэлю, что падение Совета повлечет за собой еще много бед.

* * *

— Так значит ты утверждаешь, что он — труп?

— Не-мертвый, — тактично поправила я.

— Что за бред... Я думал, ты сильно преувеличивала, когда говорила, будто в то, что ты расскажешь, будет сложно поверить.

— Ты имеешь полное право назвать меня лгуньей. Это действительно звучит безумно...

— Нет, — неожиданно прервал цепь сумбурных оправданий Женька. — Хотя, полгода назад я сказал бы, что ты перечитала своих книжек и посоветовал отдохнуть.

— А сейчас? Как ты связан с магами, и о чем они хотели с тобой поговорить?

Женька вдруг надолго замолчал и очень тяжело посмотрел на меня, а затем в его глазах мелькнула твердая решимость, и он устало произнес:

— Просто я Избирающий, Ир. И наши маги очень не хотят, чтобы я выбрал путь технологического развития.

Все мои переживания вдруг стали такими бессмысленными. Словно в сердце оборвалась какая-то важная струна, породив тяжелую жажду смерти. Хотелось умереть прямо здесь и сейчас, вместе с частью души, которую погребла под собой могильная плита ужаса.

Глава 9

На кухне кипел электрический чайник, монотонно тарахтя металлическим корпусом о пластиковую подставку. Я равнодушно наблюдала за паром, исходившим от него и быстро взвивающимся к грязноватому потолку. Из зала доносился равномерный ропот нового дешевого телевизора, который неотрывно смотрел Дан. Не-мертвый быстро освоился в среде благ цивилизации и активно зомбировался СМИ. Забавно, что влиянию телевидения поддался даже труп, пусть и не совсем мертвый.

Выверенными до автоматизма движениями я залила кипятком очередную кружку низкопробного растворимого кофе и стала пить, смотря в окно, за которым то ли срывался дождь, то ли издевались небеса, обещая ливень, но не давая ничего, кроме плавного передвижения темных туч по небосводу. Я не чувствовала ни горьковатого вкуса кофе, ни холодного ветра, будто по ошибке забредшего в открытую форточку. Окно было старое-старое, стеклянное, доживающее последние года. Помнится, мама хотела заменить его на металлопластиковое, но так и не отвела на это денег. Но все это больше не имеет значения. Такие мелочи лишь все больше вгоняли меня в тоску.

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение, а также мысленно приказывая себе успокоиться и сосредоточиться на выполнении неожиданно вставшей задачи. Избирающий не Избирающий, а умереть Женьке я не позволю. Хандра же еще никого ни до чего хорошего не доводила и проблем никогда не решала.

Допив откровенно гадкий кофе, я пошла в гостиную, намереваясь развлечь себя беседой с некромантом. Хотя увидев его неподвижную фигуру, сидящую в кресле, немигающий взгляд, вперившийся в экран, я поняла — стоящей беседы не выйдет. Поэтому просто решила присоединиться к просмотру... чего он, кстати, смотрит? А! Новости. Что ж, хорошо, пускай будут новости.

Вот только не долго я созерцала политические терки сильных мира сего и наигранно печальные объявления об убийствах и авариях.

— Это что?

— Ну... Я? — неуверенно ответил некромант.

— Я вижу, что ты, — мой преувеличенно спокойный тон обещал превратиться в гром и молнии. — Я спрашиваю, какого черта твоя бледная физиономия делает в новостях?!

К слову, по местному каналу сообщалось о героическом поступке сознательного прохожего, спасшего какую-то тучную и безнадежно выхоленую на вид мадам от ограбления. Надо ли уточнять, кем был тот "герой"? Хорошо еще, что камеры не зафиксировали очередной магический фокус Дана, хотя это объясняется просто — далеко не все магические действия имеют визуальные проявления.

— А что не так? Я всего лишь помог женщине. Это долг любого уважающего себя мужчины.

— Да неужели? — я скептично приподняла брови. — Может ты и в своих экспериментах дамам руку подавал? Извини за грубость, но надо же было думать, прежде чем так светиться!

Меня не оставляло понимание, что я всего лишь срываюсь на Лардане, но остановиться уже не было сил. Не хватало еще проблем с журналистами.

— Ирида, — голос некроманта приобрел стальные нотки. — Ты мне, безусловно, дорога, но я не позволю себя отчитывать. По крайней мере в данном случае и, тем более, тебе. Будем считать, что инцидент исчерпан.

Я еще немного попыхтела, бормоча под нос тихие ругательства, и постепенно успокоилась, понимая, что скандалы и демонстрации приведут к печальному результату.

— Что ты надумала на счет проблемы твоего, хм, друга?

— Женьки?

Разом забыв о перепалке, я на мгновение погрузилась в воспоминания того памятного вечера, когда узнала о роли Жени в судьбе этого мира...

- Как? — дыхание перехватило, и голос казался полузадушенным.

- Не знаю как, Ир. И не в моей власти это изменить, к сожалению. Я с радостью предоставил бы возможность сделать этот выбор человеку, который посчитает это за честь, но судьба распорядилась так, что с этим даром родился именно я.

- И ты всегда это знал? — я спрашиваю тихо и совсем убито.

- Нет, — Женька печально улыбнулся. — Но с моей стороны было глупо не замечать, что на протяжении жизни мне ненавязчиво внушают идею участия в вопросах мирового масштаба... да кто! Собственные родители! Предупреждая твой следующий вопрос: нет, они не виноваты, потому что сами стали объектами влияния, вот только магического характера. Я не мог родиться в семье магов, так как это значительно подорвало бы беспристрастность выбора.

- Жень... — я честно старалась подавлять слезы, но все же почувствовала их на своих щеках. — Почему ты не сказал мне раньше?! Еще тогда, в кафе!

- Потому, — Женя встал, подошел ко мне и приобнял за плечи, присев рядом. — Что не хотел сделать это причиной твоих чувств. Знаешь, ты очень предсказуема. Всегда хочешь казаться хуже, чем есть, но на самом деле очень добрая. И даже сейчас, я по глазам вижу, ты готова сказать, что любишь меня. Но ведь мы оба понимаем, что это не так? Не плачь, я уже давно свыкся с мыслью о скорой смерти, так что просто прими это и не бери в голову.

- Идиот, — я зло оттолкнула Женьку. — Что за бред ты несешь?! Любовь из жалости?! Свыкнись с моей смертью?! Я никогда не свыкнусь с ней, и плевать на законы мироздания! Даже если невозможно что-либо изменить, не проси меня покорно смириться!

Мне уже было плевать и на Дана, молчаливо наблюдавшего за этой абсурдной сценой, и на проблемы, оставшиеся в другом мире... на все было плевать. Я только не хотела отпускать своего лучшего друга! Нет, я не хотела отпускать того, кого всем сердцем люблю! И совсем неважно, какой любовью!

- Успокойся, почему ты так реагируешь?

- А как я, по-твоему, должна реагировать? Радостно сказать: "Да, дорогой Женечка, иди, помирай, я за тебя рада!". Так?!

- Ира. Угомонись.

Увидев, что эта безобразная истерика на убыль идти не собирается, Женька грубо схватил меня за плечи и встряхнул.

— Возьми себя в руки! Я все понимаю, но закатанная тобой сцена отвратительна. Или ты возвращаешься в адекватное состояние, или я ухожу до лучших времен.

Я замерла, тяжело дыша и на задворках сознания отмечая, что наверняка выгляжу не лучшим образом: взведенная, раскрасневшаяся и заплаканная. Оставалось только глубоко вздохнуть и сделать вид, что буря в груди улеглась. Женька никогда не бросал слов на ветер и вполне мог действительно уйти.

- Хорошо... видишь, я успокоилась. Вот только дела это не меняет.

Женя отпустил меня, сел обратно на диван и устало опустил голову на руки.

- Ир, что ты думаешь делать? Вообще, ты надолго здесь?

- Я буду здесь ровно столько, сколько потребуется. А что на счет моих ближайших планов... для начала я душевно побеседую с местной магической шарашкой.

- Ир, не надо, — обеспокоенно произнес Женька. — Я сам разберусь со своими проблемами. Просто будь со мной рядом — большего не нужно.

- Сам ты с ними не разберешься. Сомневаюсь, что эти люди расположены к мирным переговорам. Пускай ты иммунен к магическим воздействиям по праву неприкосновенности, но и сам ничего не можешь!

- Делай что хочешь, — он резко поднялся и направился к выходу излишне энергичным шагом, который выдавал крайнюю степень раздражения.

Женька даже не попрощался, и лишь хлопок входной двери, донесшийся из коридора, возвестил о его уходе. Оно и к лучшему. Нам обоим следовало привести мысли в порядок и решить, как быть дальше. Для меня же это стало куда большей проблемой, чем для него. Ведь он уже смирился, а я никогда не умела этого делать.

С того вечера прошло уже двое суток. Я не сверкала особой радостью, но могла быть уверена, что в случае чего сумею сохранить хладнокровие.

— Мои планы не изменились. Думаю, пришла пора пообщаться с местными "великими и ужасающими". Могу я рассчитывать на твою поддержку? Хотя не уверена, что она действительно понадобится... разве что моральная.

— Что за глупый вопрос? Вроде уже должна была понять, что я всегда помогу и поддержу.

Выработанная способность определять даже самую незначительную эмоциональность Лардана позволила разглядеть его неподдельную заботу. Некроманту не нравились мои намерения, но мешать он не собирался.

Я наскоро оделась, взяла зонт, хотя служил он скорее для конспирации, и мы двинулись в сторону Женькиного дома. Найти место, где собираются маги, было бы проще по возмущениям магического фона, но я хотела, чтобы Женя принял в этом действе непосредственное участие. Он ведь гордец, его и так, я уверена, задевает мое вмешательство. К тому же, есть еще одна, куда более важная причина.

На улице все так же висела неопределенность: то еле-еле срывались дождевые капельки, то просто дул промозглый ветер, разносящий предгрозовой запах озона. Поднимаясь на пятый этаж стандартной многоэтажки, где располагалась квартира Женьки, мы столкнулись с человеком одетым в деловой костюм. На его лице царило настолько непередаваемо важное выражение, что я серьезно задумалась: может за время моего отсутствия сменилась власть и это новый президент? Вот только важный незнакомец оказался всего лишь магом. Я не удержалась и в момент, когда наши взгляды встретились, нехорошо так ухмыльнулась и обратилась к источнику, продемонстрировав всю свои возможности в всей красе. Надо ли говорить, что он припустил вниз с удвоенным темпом, растеряв весь гонор?

Звонить пришлось три раза. С первого взгляда показалось, что квартира пуста, но вот, после особо длинного и настойчивого звонка, дверь открылась, явив, нашим взорам недовольное Женькино лицо. Было видно, что он собирался послать нас далеко и надолго, но вдруг передумал, идентифицировав личности. И правильно сделал, надо заметить. Иначе предыдущая истерика показалась бы ему верхом женского спокойствия.

— Проходите.

Женька с усталым вздохом отошел в сторону, давая нам с не-мертвым пройти в маленькую, но хорошо обустроенную квартирку. К слову, это был один из моих любимых типов жилых помещений. Вообще, я всю жизнь симпатизировала частным секторам, так как теснота и скованность в возможности пошуметь, присущие квартирам, мне никогда не нравились. С другой стороны, хорошо обставленные частные дома чаще встречаются у людей хорошо обеспеченных, да и следить за ними сложнее. А постепенно сделать ремонт в квартире и заставить ее хорошей мебелью — гораздо проще. Впрочем, чего это я, сейчас в моем распоряжении целый замок. Еще и самоубирающийся. Красота.

— И не делай такое недовольное лицо!

— По-твоему я должен сиять радостью? — рыкнул Женька.

— Во-первых, не огрызайся, во-вторых, я хочу как лучше. Тебе разве не надоели эти?.. — я неопределенно махнула рукой куда-то в сторону окна.

Женька раздраженно передернул плечами и подошел к оному. Бегло глянул на улицу, слегка отодвинув занавеску, и тут же задернул ее обратно.

— Ладно, признаю. Что-то в твоей идее есть.

Бесцеремонно раскрыв многострадальное окно от укрывающей его ткани, я наметанным взглядом обнаружила минимум двух наблюдателей. И убедившись, что один из них меня прекрасно видит, показала простую, но красноречивую фигуру из оттопыренного среднего пальца. Затем поставила простенький блок на установленную в квартире магическую прослушку. От технических средств прослушивания такая магия спасти не могла, но, по большому счету, этого и не требовалось. Просто захотелось вновь показать разницу между мной и местными чаровниками, прости господи.

— Вот-вот! И если мы разберемся с этим вместе, будет только лучше, правда?

— Мне не нравится, что ты собираешься решать мои проблемы, — упрямо повторил Женька ставшую привычной фразу.

— Знаешь что? Убери свою гордость подальше и просто прими помощь. Я хочу быть хоть чем-то полезной. А эти твои демонстративные пофыркивания и недовольство... ууу, зла не хватает!

— Знаешь, — Женя невольно усмехнулся. — Я сейчас особенно остро понял, как мне тебя не хватало.

Лардан все стоял в сторонке и исполнял роль молчаливого статуя. Хотя неодобрением от него прямо-таки веяло, нам с Женькой было откровенно плевать.

— Давай, одевайся и вперед. Хоть посмотришь на мою неземную крутость, а то все на словах, да на словах...

Попытка разрядить атмосферу шуткой провалилась. Женька остановил на мне долгий и внимательный взгляд, а затем вышел в другую комнату. Все-таки он сильно изменился. Превратился из вечно веселого раздолбая в излишне серьезного и хмурого человека, совсем отличающегося от того образа, который порой преследовал меня на Драа'искар. Отсюда следует вопрос: а как изменилась я? Ведь невозможно пережить столько потрясений и остаться прежним. Мы даже не замечаем, что каждый день просыпаемся хоть чуть-чуть, но изменившимися. А тут...

— Ира, — прервал невеселые размышления не-мертвый. — Ты хотела бы остаться здесь? Если бы Евгений не был Избирающим?

Полное имя Женьки резануло слух, ведь в моих мыслях он всегда оставался просто Женькой. Я задумалась ненадолго и однозначно ответила:

— Да. Извини, Лардан, но да. Пожалуй, Женя — единственный, кто может удержать меня рядом с собой. Не будь его, и тогда я точно не смогу ни одно место назвать домом. Но я этого не допущу. Мы обязательно что-нибудь придумаем с этим его предназначением.

— Так вот, что ты задумала, — произнес неожиданно вернувшийся Женька. — Брось, Ир. Разве не ты всегда говорила, что хочешь свободы? Хотя, признаюсь, мне приятно слышать такие слова. Кроме того, всегда хотелось взять и привязать тебя к батарее. Жили бы себе душа в душу.

Вот же... везет мне на собственников! Познакомить бы Женьку с Астартом. Точно сошлись бы на почве эксплуатации меня. Один посылал бы на очередное задание, а другой таскал за мной батарею, чтобы не отвязывать лишний раз.

— На такое я не подписывалась! И вообще, никаких батарей — только камин, только хардкор.

Мы с Ларданом дождались, пока подкативший глаза Женька везде выключит свет, а затем вышли на улицу. Дождь по-прежнему не мог собраться с силами и припустить, что, в общем-то, было к лучшему.

— Прекрасная погода, — Женя задумчиво посмотрел на небо. — Интересно, когда дождь наконец пойдет?

Почему-то небеса не ответили этим серым глазам, бросавшим вызов своим грозовым цветом. Поэтому мы просто пошли к автобусной остановке, предоставив Женьке роль провожатого. А проходящие мимо люди, занятые своими проблемами, даже не подозревали, что мимо проходит человек, от выбора которого зависит их будущее.

Ехать пришлось долго, на другой конец города. В конце концов Женька привел нас к внушительному офисному зданию этажей на пятнадцать. Отделка фасада представляла собой одно сплошное синее зеркало. Как банально. Да уж, маги явно изо всех сил стараются не привлекать внимания, как я посмотрю...

— А попроще они домик выбрать не думали?

— Что ты, они же особенные, — Женька фыркнул. — По-настоящему толковых ребят можно найти только в правительстве, да силовых структурах. А здесь собрались в основном бюрократы. Вот им-то больше всех интересен мой выбор. Власть захватили бы моментально, в случае чего.

— Придется объяснить этим неповторимым талантам, что такое хорошие манеры, и как важно личное мнение каждого.

Изнутри здание оказалось типичным офисом, который насквозь провонял тошнотворно-обыденной рутиной. Хотя, один молодой человек выбивался из общей массы и чрезвычайно серьезно глядел в монитор. Как выяснилось, он решал жизненно важный вопрос: куда же деть пиковую девятку? Боюсь представить, какова производительность труда этого места. Не могут же все эти люди целыми днями изнывать от безделья, раскладывая пасьянс?

Женька шел уверено, некоторые работники узнавали его и приветственно кивали. В итоге мы пришли к небольшой приемной — владениям до безумия безвкусной секретутки. Она подняла холеную головку, отрываясь от рассматривания собственного маникюра, и фальшиво заулыбалась.

— Евгений, вы снова к Юрию Константиновичу? — от приторной сладости ее голоса у нас троих единодушно свело скулы. — Он будет рад вас увидеть! Тем более с гостями.

Собственно, в кабинет загадочного Юрия Константиновича эта холера нас едва ли не впихнула. Даже пообещала приготовить кофе и скрылась в своей обители.

В помещении находились трое: полноватый мужчина в возрасте, его сын, судя по внешнему сходству, а также некий тип скользкой наружности, мигом вызвавший инстинктивное неприятие. Решив оставить инициативу себе, я с радостной злобой заявила:

— Ну здравствуйте, Юрий Константинович!

Присутствующие освободились от изумленного оцепенения, и мужчина, сидевший за столом, невозмутимо поинтересовался у скользкого типа:

— Вы говорили о ней? — Юрий Константинович дождался утвердительного кивка и обратился уже ко мне. — В таком случае, я рад поприветствовать вас, скользящая. Вы так рвались со мной пообщаться... зачем? Я вас внимательно слушаю.

Почва под ногами покачнулась, но я смогла взять себя в руки и не подать вида, что обескуражена. Скользящая? Мне кажется или я сильно недооценила противника?

— Вы сами прекрасно знаете причину, по которой мне пришлось сюда прийти, — с неимоверным трудом мне удалось придать голосу твердость. — Оставьте в покое Избирающего. Вам не кажется, что оказывать на него давление... ну, как минимум самонадеянно? Вы не имеете права влиять на его выбор.

— И что же за цели преследует сама скользящая в нашем жалком мирке? — прищурился мужчина. — Какая для вас выгода в неприкосновенности решения Евгения? К слову сказать, вы вообще не правомочны вмешиваться в дела Земли.

— Моя выгода лишь в благополучии... друга. А какие цели я преследую, находясь здесь, уж точно не ваше дело.

Неприятный человек, вставший за спину Юрия Константиновича, торжествующе ухмыльнулся.

— Ошибаетесь, — вступил в разговор сын главы организации. — На данный момент вы находитесь в сфере нашего влияния. Вполне естественно, что мы опасаемся вашего посягательства, скользящая.

— Не беспокойтесь на этот счет. У меня нет ни необходимости, ни желания ставить вам палки в колеса или, упаси господи, претендовать на власть. Единственное, что связывает меня с этим миром — дом и друг. Не более того. Прошу, не заблуждайтесь на счет своей неземной ценности.

— Вас я могу попросить о том же, — неожиданно вмешался Юрий Константинович. — Вы явно считаете себя выше всех присутствующих вместе взятых.

— Похоже, вы действительно не понимаете, в каком положении находитесь. В моих силах раскатать это место по камешку, сохранив себя и своих друзей в полной безопасности.

— В этом я не сомневаюсь, уважаемая.

Ой, не нравится мне все это... Он ведет себя как человек, который прекрасно осознает превосходящую силу врага, но имеет козырной туз в рукаве.

Дан незаметно скользнул назад, прикрывая мою спину и неотрывно следя за подозрительным человеком, сохранявшим полное безмолвие. Женька наблюдал за обменом любезностями тоже молча, но был готов в любой момент что-то предпринять. Повисла нехорошая тишина.

Воспользовавшись заминкой, я внимательнее присмотрелась к неизвестному. Было в нем что-то неуловимо знакомое... но что именно? Выражение лица? Странные прилизанные волосы? Угловатые и скользкие черты лица, делающие его отдаленно похожим на какую-то рептилию?.. Стоп. Рептилию? Ужаснувшись догадке и напрочь забыв о всех своих требованиях, я осторожно поинтересовалась:

— Мы с вами случайно не встречались? Ну, знаете: ночь, корабль, потревоженный сон. Не припоминаете?

— Скользящая, не пытайтесь перевести тему, — многозначительно намекнул Юрий Константинович. — Если вы...

— Дос-статочно! — вдруг прошипел мой былой визитер, заставив всех присутствующих вздрогнуть. — А я ведь предупреж-шдал, ч-што герцог не вс-сегда будет рядом.

— Наконец ты прекратил этот фарс, — я зло ощерилась. — Кто ты? Отвечай!

Неизвестное существо как-то странно засмеялось-зашипело, явно не собираясь отвечать на мои вопросы.

— Я так понимаю, говорить придется на языке силы... что ж, твоя воля. Посмотрим, как важно присутствие герцога рядом со мной.

— Хочеш-шь вмес-шатьс-ся, с-скользяс-щая?

Куда, спрашивается, мне предложили вмешаться? Впрочем, это не важно. Сейчас, когда рядом Лардан и Женька, я вполне могу положить конец этим странным визитам неизвестной шипящей личности.

Не-мертвый без лишних слов встал по левую руку от меня, готовый оказать поддержку. Я незаметно наполнила силой подвеску, увеличивая скорость реакции на максимум, и приняла рискованное решение — использовать Хаос. Что-то подсказывало, что ни арсенал некромантии, ни элементарная стихийная магия не смогут нанести врагу серьезного урона. Чем не крайний случай? Ножны Хранителя вновь стали видимыми, и клинок оказался из них извлечен в какие-то доли секунды.

На мгновение поколебавшись я зажгла темное пламя в свободной руке, все-таки раскрыв карты. Глаза противника неожиданно расширились, и в них разгорелся огонь неподдельного удивления. Он мигом растерял всю свою расслабленность и принял заинтересованный вид.

— Оч-шень интерес-сно. Дос-свидания, с-скользяс-шая, — змееподобное существо тихо расхохоталось, пробирая безумием смеха до дрожи. — И добро пож-шаловать в Игру.

Мы даже не успели ничего сделать, когда противник молниеносно раскрыл телепорт и скрылся в его зеве. Лардан было кинулся подхватить опадающую структуру заклинания, но я заранее знала — бесполезно. Эта загадочная магия бесследно исчезала в считанные секунды. Какого Анатаса здесь происходит?!

Побледневший Юрий Константинович и его сын застыли безмолвными статуями. На их лицах читались откровенный ужас и неспособность здраво рассуждать. Полагаю, сама я выглядела не лучше.

— Значит так, — голос невольно задрожал. — Думаю, добавить здесь больше нечего. Благодарите богов за то, что я избавила вас от этого существа. Уж поверьте, ничего хорошего сотрудничество с ним не принесло бы. И еще одно. Увижу рядом с Избирающим хоть одного мага... убью к чертовой матери. Не задумываясь.

На этой невеселой ноте я схватила под руки Женьку и Лардана, а затем изо всех сил понеслась на выход, не разбирая дороги. Состояние было странное: руки дрожали, хотелось крушить все подряд, да и перед глазами стояли крайне нелицеприятные картины убийств. Что происходит?

В опустевшем холле Лардан резко остановился, и сила инерции едва не вывихнула мне плечевой сустав.

— Чего еще?!

— Ира, — холодно произнес некромант. — Успокойся.

— Я спокойна! Что не так-то?

— В зеркало посмотрись, — как-то странно произнес Женька.

Требуемый предмет меблировки очень удачно нашелся в двух шагах от нас. Я нервно прошествовала к нему, взглянула на свое отражение и в ужасе отшатнулась. Мои глаза застилала непроглядная тьма, закрывшая собой радужку, белки и даже разумность взгляда. Словом, картинка не для слабонервных.

— Как это убрать?! — испуганно спросила я Дана, отчаянно надеясь получить вразумительный ответ.

— Просто закрой глаза и попробуй успокоиться.

— Каким образом, скажи на милость?!

— Тогда, — не-мертвый пожал плечами. — Другого выбора не остается.

А затем некромант просто взял и с силой ударил меня по затылку. Разум погрузился в спасительную темноту, жадно забравшую себе все переживания и злобу.

* * *

Стоило трем потрепанным личностям выйти из ничем не примечательного офисного здания, как стеной хлынул дождь. Холодные капли разбивались об асфальт, окна, крыши машин. В воздухе потрясающе пахло озоном и прибитой пылью.

Избирающий нес на руках девушку, казавшуюся мирно спящей. Этот странный не-мертвый, Ирин друг, позаботился о том, чтобы они не промокли. Даже создал иллюзию двух раскрытых зонтов. Женьке же было плевать, что думают об этом прохожие, если они вообще что-то замечают, кроме самих себя.

Сейчас было особенно трудно поверить, что это хрупкое существо в его руках — могущественный маг, сбивший спесь с зарвавшейся организации. Да, та Ирка-раздолбайка, которую нужно было от всего оберегать, хранить, как величайшую драгоценность, бесследно исчезла. Как бы Женька хотел вернуть прошлое. Те прекрасные дни, когда он и знать не знал ни о каких магах и проблемах мира, а единственной связью Иры с чем-то необычным была страсть к безумным фантазиям. Как много он отдал бы за это...

Женька вдруг понял, что ему совершенно все равно, будут ли чувства Иры продиктованы жалостью или чем-то другим. Он просто хотел любить ее, не задумываясь об условностях, и хоть ненадолго почувствовать любимым себя.

— Пора заканчивать с этим мучительным ожиданием смерти, — тихо произнес молодой человек. — И будь что будет.

* * *

На улице разразилась настоящая буря. Яркая молния призвала мощный раскат грома, заставивший меня проснуться. Голова раскалывалась, а пересохшее горло требовало хоть каплю живительной влаги, столь щедро опадающей за окном.

— Дан, — просипела я, не открывая глаз. — Пожалуйста, дай воды.

Стакан незамедлительно ткнулся мне в руки холодным граненым стеклом.

— Спасибо.

Вместо холодного ответа не-мертвого раздался грустный Женькин голос. Я даже подскочила на диване от неожиданности.

— Я знал, что эта затея изначально была неудачной.

— Ох, Жень... я думала, что ты уже ушел. И вообще, все ведь закончилось хорошо.

— Не важно. В любом случае, это было слишком опасно.

— Что по-твоему было бы лучше? Оставить все как есть? Ты даже не представляешь, насколько опасен может оказаться тот... пусть будет человек.

— Неужели ты не понимаешь? — практически прошептал Женька. — Мне плевать, что будет с этим несчастным миром. В конце концов, он не принес для меня ничего, кроме разочарований. А вот твоя судьба мне далеко не безразлична.

Повисло неловкое молчание, Дан где-то пропадал, а я не знала о чем говорить.

— Каково это, Жень?

— Что?

— Выбирать.

— Ну, — он нервно засмеялся. — Последний год я постоянно чувствую будто... нечто вроде двух струн под рукой. Извини за пример, но ничего лучше в голову не приходит. И я четко знаю, что значит каждая. Остается лишь дернуть за одну из них... все до обидного элементарно.

— А...

— Ира, — Женька оборвал меня на полуслове и внимательно посмотрел в глаза. — Хватит.

Не знаю, сколько мы просидели так, не проронив ни слова, но я первой не выдержала. Встала, преодолела расстояние в несколько шагов, а затем поцеловала его, не в силах больше выдерживать эту невыносимую тоску в Женькиных глазах. Разве могу я так просто отвергнуть его чувства?

— Я люблю тебя.

Подрагивающий шепот звучал неубедительно, но моему Избирающему было все равно. Я отчетливо поняла, что ему просто нечего терять, и сейчас Женька готов принять за правду любой обман. От этого осознания становилось больно, что-то сжималось в груди, не давая продохнуть.

— Знаешь, любовь это, симпатия или жалость — не имеет значения. Я просто схожу с ума уже от того, что ты рядом.

— Жень, — по щеке покатилась слеза. — Какой же ты дурак...

Я обняла его так крепко, как только могла. Мгновения растянулись в вечность, казалось, будто руки никогда не разожмутся и не отпустят этой величайшей ценности.

— Почему ты смеешься?

— Наверное потому, что я самый счастливый дурак на свете, Ир...

Каким бы ни было будущее, я твердо решила, что буду жить дальше. Ради Женьки. И всегда буду помнить эту ночь. Любовь и горечь, счастье и тяжесть на душе, отчаянность каждого движения, будто живешь только сейчас, только в этот момент, мгновение на краю бездны... И то ужасное, серое от шедшего всю ночь дождя, утро без единого лучика солнца. Пустое, как и квартира, где я осталась наедине с запахом Женькиного тела, пропитавшим постель, и невыносимой болью. И тихое "прощай", услышанное в полусне, легкое касание губ... все это навсегда останется со мной.

Почему? Почему этот кусочек счастья, который удалось отобрать у судьбы двум неудачникам, был прощанием? Реквиемом по совместной жизни, которой никогда не будет.

* * *

Три дня прошли словно в бреду. Лардан пытался помочь, поддержать, но от этой поддержки становилось только хуже. Она будто окончательно выбивала почву из-под ног.

Я знала, что Женька все еще жив, и что решение пока не принято. Мне было плевать на судьбу мира, мне было плевать на человечество, я просто обрывала телефоны всех его знакомых, родителей, в попытках отыскать, увидеть еще раз... И еще я знала, почему он поступил так. Уехал куда-то подальше от людей, где никто не сможет его найти. Ведь так сложно сделать выбор, цена которого жизнь, когда рядом любимый человек, ради которого хочется жить. Но я все равно, снова и снова набирала телефонные номера, в надежде услышать его голос на том конце провода.

Когда мир сотрясло возмущение магического фона колоссальной силы, я мигом выбежала на улицу, не сказав Дану ни слова. Быстрым шагом дошла до скамейки в парке, где совсем недавно Женька признавался в любви, и дала волю чувствам. Все вокруг будто вымерло. Может люди обходили стороной бесконечное отчаяние, которое источали мои бессильные стенания?

Я никогда так не плакала. Я рыдала и все повторяла его имя, до тех пор, пока просто не осталось слез. Пока вся боль не излилась в бесстрастную пустоту, оставив на душе осадок, который обещал принести с собой долгие бессонные ночи, медленно разрывающие душу на куски.

— Значит, ты принял такое решение? Ты молодец, Женька... Мой Женька... Избирающий...

Ветер подул, словно неся в себе ответ. Конечно, это было лишь игрой воображения. Но так хотелось верить, что этот ласковый, и вместе с тем холодный, ветер — ответ и утешение.

Ноги сами понесли меня в квартиру, наполненную тошнотворно яркими воспоминаниями.

— Дан, — безразлично произнесла я, найдя на кухне не-мертвого. — Мы возвращаемся на Драа'искар. Больше меня здесь ничего не держит.

Глава 1

Печальным взглядом я окинула место, долгие годы исполнявшее роль родного дома, куда всегда можно было вернуться, и поняла, что сейчас происходит настоящее прощание с прошлым. В тот момент, когда я покину Землю, эта порядком обшарпанная квартирка потеряет право называться моей крепостью, за стенами которой были взлелеяны самые безумные мечты. Не хотелось оставлять все так: пустые бутылки из-под спиртного, пачки от сигарет, полный бардак. Все это являлось следствием восстановления душевного равновесия после потери Женьки. Сейчас поворачивать назад было уже поздно. Стоя над собранными сумками, в которые вместились в основном практически полезные вещи, я прощалась. С домом, с памятью, с Женькой... со всем, что было так дорого, но внезапно кануло в небытие.

Мы с не-мертвым отнюдь не сорвались с места тот час же. Прошло целых два дня, ведь я понимала — в таком состоянии заявляться пред светлые очи Астарта, д'рахмов, Шера, да и всех, кто ждал меня на Драа'искар, не стоит. Совсем не стоит. Вот и приводила в порядок свой внутренний мир по мере возможностей. Лардан молчаливо смотрел, как физическим саморазрушением я перебиваю попытки развалиться изнутри. Поначалу он пытался вмешаться, и пришлось красноречиво дать понять, что на данный момент все его поползновения излишни.

Действуя согласно подробным инструкциям Хранителя, я с легкостью пересекла границу миров, увлекая за собой молчаливого Лардана. На этот раз не понадобился даже физический контакт. Неужели это всегда было так просто? Смешно. Как неожиданно мы порой понимаем незначительность переживаний и проблем, ранее казавшихся неподъемным грузом.

Будь моя воля, и я бы без колебаний навеки осталась в этом чарующем мраке великого ничто. Но чужая, незыблемая власть потянула меня обратно, в отвратительно живой мир, полный страданий и сожалений. Герцог даже теперь был благотворительно жесток, пускай и сам того не подозревал.

Закон подлости непреложен в любом мире, поэтому время возвращения выдалось одним из самых неудачных. Если быть точной, то мы с не-мертвым нежданно-негаданно появились посреди зала переговоров, полного людей и нелюдей, из которых знакомых лица было всего два — Астарт и Виринеруаниэль. Хотя вру. Где-то смутно маячила физиономия Заралениэля.

Коротко и несколько безразлично я кивнула присутствующим в знак приветствия, бросила отдельный взгляд на Астарта, понадеявшись, что сумела скрыть хотя бы половину океана боли, вышедшего из берегов души, и невозмутимо прошествовала к выходу. Вещи, повинуясь несложному заклинанию, плавно скользнули по воздуху прямо за мной. Лардан остался в зале, дабы с ходу вникнуть в суть происходящего и позже поведать обо всем мне.

От всей этой тошнотворно-роскошной обстановки хотелось рыдать. Пустая и холодная, она вовлекала меня в омут бессильной тоски. Лучше никогда так и не узнать тепла, чем ощутить его потерю.

Астарт заглянул на огонек спустя два часа. За это время я успела смириться с необходимостью пребывания здесь и даже заново привыкнуть к окружающей обстановке. Вот только заставить себя отвлечься от губительных раздумий и перестать прожигать пустоту неосмысленным взглядом пока не удавалось.

— Приди в себя, скользящая. Смотреть тошно на твою бесхребетность.

— Еще несколько слов в подобном тоне, и я не стану прилагать чрезмерных усилий к возвращению чьей-то сестры.

В голове сами собой проносились мольбы о прозрении. Не знаю, прочел ли Астарт в моих глазах этот призыв или просто был властен понимать то, что другие обычно не желают даже замечать, но выражение его лица смягчилось. Герцог присел рядом со мной, заставив сердце пропустить несколько ударов. В эту секунду чья-то рука повелительно снесла все стены между нами. Он знал. По-настоящему знал и когда-то давно чувствовал все то, что я переживала сейчас. Именно поэтому и был так бесцеремонен.

Пожалуйста, прошу, заметь мое страдание. Не слушай меня. Не осуждай. Просто позволь разделить это с тобой, хоть я и не имею права просить о подобном.

— Лардан рассказал мне о случившемся. Вкратце, конечно, но этого достаточно для того, чтобы я мог сказать: не стоит уничтожать себя ради того, чего уже не вернуть. Не повторяй моих ошибок и живи. Ради себя и тех, кого довелось потерять, как бы это ни было тяжело. Не позволяй сломить себя, если желаешь сохранить личность и достоинство.

— Но я не могу забыть, — голос сел от подкативших к горлу слез. — Как жить дальше, Астарт? Я не могу ни спать, ни есть, ни даже думать.

— Разве я просил забывать? — удивленно вздернул бровь аглар. — Напротив, стань достаточно сильной для того, чтобы помнить. И гордиться тем, что не взирая на все ты можешь смотреть вперед. Жизнь — это всегда разочарование и потери, от этого не сбежать. Так подними голову и брось вызов судьбе. Или же ты желаешь преклонить пред ней колени?

Да. Только он мог сказать это. Только Астарт мог произнести те самые слова, которые были способны разжечь огонь жизни в моем отчаявшемся сердце. И тем больнее показались воспоминания о нашей последней встрече. Слезы все-таки покатились из глаз.

— Прости... я не должна была говорить тебе все те ужасные вещи. Не имела права судить.

— Не стоит извинений, скользящая, — герцог мягко хохотнул. — Ты наконец-то сказала то, что думаешь. Это ведь в твоем духе, так что не изменяй себе.

— Я так не думаю... — едва слышно прошептала я.

— Что, прости?

— Я говорю, что не думаю так. В Тайрасе я сходила с ума от бессилия и проклинала себя за глупую жестокость. Хорошо, извинений просить не буду, но просто знай, что это была вспышка гнева и только.

Аглар бросил на меня странный взгляд, полный бушующих эмоций, но достаточно спокойно произнес:

— Учту. В любом случае, сейчас гораздо важнее то, что мы наконец достигли цели. Совета больше нет. Право на владение захваченными им землями возвращается скользящим, то есть — тебе. Как ты того и желала, глава Совета Ирдаил был оставлен в живых и ждет не дождется встречи.

Известие о падении магов разразилось громом средь ясного неба. Неужели все действительно так просто? Неужели ради этого я была готова взять на себя любые обязательства? И почему так больно понимать, что мне удалось миновать эту роковую ступень? Скоро все будет кончено. Женьки больше нет, и Астарт забудет обо мне в тот момент, когда увидит Райану. Что ж, тем лучше. Тогда я наконец стану по-настоящему свободна и смогу с чистой совестью поблагодарить герцога за урок. С этого момента я буду смотреть только вперед, без сожалений о прошлом, без тоски по безвозвратно упущенному.

— Вот как. Значит у тебя наконец появился повод спросить с меня по счетам. Спасибо и поздравляю.

— Я могу, но не стану этого делать, — неожиданно признался герцог. — Думаю, ты более чем заслужила хотя бы доверие. Разберись со своими делами и помоги мне тогда, когда посчитаешь нужным. Я рассчитываю на тебя.

Сердце, едва-едва покрывшееся тоненькой корочкой спасительно льда, болезненно забилось в грудной клетке. Зачем? Почему он говорит такие слова сейчас?

— Ты... совершенно невозможный.

— Уж какой есть, — усмехнулся Астарт и встал с моей постели. — Прекращай впадать в уныние. Я все могу понять, но бездеятельности не потерплю.

— Поняла я уже, господин чуткость.

Аглар иронично развел руками и оставил меня наедине с собой. Дверь уже закрылась, а я только теперь поняла, что груз на душе стал гораздо легче и жизнь начала вновь обретать краски. В груди непроизвольно потеплело, но вслед за этим пришел страх. Я вдруг поняла, что катастрофически не хочу терять Астарта. Не хочу, чтобы канули в небытие это доверие, эти дни, проведенные вместе, эта куча совместно решенных проблем.

Почему меня одолевают эти мысли? Неужели я... нет. Об этом совершенно точно стоит забыть, иначе мне просто не удастся справиться с новой болью и сдержать данное себе обещание. Пусть все остается как есть. Так будет лучше.

* * *

Я обреченно смотрела на следы разрушений: остатки некой дряхлой пристройки, где хранила вещи прислуга, разваленная часть стены и вмятины на земле, похожие на мини-кратеры. Все это стало результатом попыток телепортироваться в Замок Снов.

— Ты что творишь? — раздался голос Астарта за спиной.

Чрезмерно спокойный тон не сулил ничего хорошего.

— Разве не видно? Пытаюсь попасть домой.

— Это повод громить мой дом? Ты хоть понимаешь, что делаешь?

— Конкретно этой развалюхе давно требуется капитальный ремонт. И не надо благодарить за положенное ему начало. Или мне все же стоит выплатить тебе моральную компенсацию?

— Обойдусь без твоих средств, которые, к слову, быстро истощатся, если ты не озаботишься поиском доходов. Не надо пытаться делать то, чего не умеешь. Или, будь добра, выйди в чистое поле, чтобы в случае чего страдать только самой.

Астарт был кругом прав, да и это мое рвение заняться делами имело только одно чудесное объяснение — трудотерапия. Стало даже стыдно за учиненный разгром. В конце концов, имущество герцога не было виновато в моих несчастьях. В ближайшее время я планировала нагрузить себя работой, чтобы не иметь возможности уйти в себя, ну а дальше... время лечит, как говорится.

— Извини, просто Лардан отказался в этом участвовать и сказал, что постоянное использование телепортов — это расточительность. А на лошадях добираться до Аранажа будет очень долго, даже если забыть о том, что еще нужно пересечь море.

— Возьмите дистров, — невозмутимо предложил герцог. — Значительную часть времени сэкономите. К тому же, я вполне согласен с не-мертвым, телепортация — это довольно дорогое удовольствие. А если создавать телепорты самому, то никакой силы не напасешься.

— Ты прав, — я сокрушенно констатировала факт. — Как всегда, только успеешь к хорошему привыкнуть, а его уже и нет.

Оставалось последовать совету Астарта и отправиться на поиски Дана. Надеюсь, что Бер и его люди достаточно терпеливы, чтобы дождаться меня, прежде чем принимать какие-то решения по поводу управления. Ибо власть мне и даром не нужна, но вот они об этом вряд ли догадываются.

* * *

— Нет.

— Да!

— Нет.

— А я сказала — да!

Спустя три часа поисков я обнаружила Лардана в своих покоях. Вот же Хаос, могла бы догадаться и не блуждать по этому проклятому лабиринту! Здесь же обнаружились д'рахмы, вернувшиеся в замок герцога незадолго до моего прибытия. Сейчас эта ехидно ухмыляющаяся парочка заинтересованно наблюдала за нашей с Даном перепалкой.

— Скажи спасибо, что это не одежда из моего мира и надевай!

— Что тебя укусило? — мрачно спросил некромант. — Раньше вопросов на счет моего гардероба у тебя не возникало.

— Раньше я не видела тебя в нормальной одежде!

— Тебя так впечатлили данные Лардана? — насмешливо спросила Дара, проявляя откровенное недоверие к моему вкусу.

— А ведь если подумать, — мстительно вставил свои пять копеек Алем. — Я ни разу не видел, чтобы ты ходил в чем-то, кроме своих балахонов.

Не знаю, каким образом улеглась вражда между д'рахмом и некромантом, но оба они были настроены весьма благодушно. Дарлема изредка бросала опасливый взгляд на брата, вот только он не проявлял ни малейшего намека на агрессию. Позже выяснилось, что Алем и не-мертвый беседовали больше часа, выставив д'рахму за дверь, и по всей видимости пришли к какому-то компромиссу. Способность Лардана к всепрощению не могла не поражать, если, конечно, у сложившейся ситуации не имелось второго дна.

— В них можно спрятать много чего полезного. Эта одежда обладает рядом плюсов, и единственный ее минус — помеха маневренности, но эта проблема легко решается магическим путем.

— Что-то не сильно тебе побрякушки в балахоне помогли справиться с Айлой!

Главное — не сдавать позиций. Искусство играть на нервах бывает куда полезнее, чем самая отточенная сила убеждения. На что только иногда ни готов пойти человек, когда хочет, чтобы его оставили в покое.

— Ладно. Вы трое отвяжетесь от меня, если я надену то, что ты принесла?

— Слово даю! — радостно уверила я свою жертву.

Спустя несколько минут мы втроем удивленно наблюдали, как Дан скрывает за более-менее свободными рукавами рубашки какие-то витые изделия из странного металла, обвивавшие его руки от плеча и до локтя. Как эта конструкция не мешала двигаться, лично для меня — загадка.

— Что это? Почему я раньше не замечала?

— У этой вещицы много функций, не все из которых я сейчас смогу тебе объяснить. Одна из основных — накопитель, а также не особо мощная, но постоянная и стабильная связь с источником, которая позволяет устраивать сеансы погружения значительно реже, чем приходилось бы. И это без малейших энергозатрат с моей стороны. Могу сказать одно, жизнь эта "побрякушка", как ты выразилась, облегчает на порядок. Что касается незаметности — один из плюсов, так возненавиденных тобой одежд.

— Но в моем мире я их тоже не видела!

— Я их снял, — невозмутимости Лардана можно было только позавидовать. — Там от них все равно не было никакого толка.

— А знаешь, — протянула Дара, когда процесс облачения некроманта в нормальную одежду был закончен. — Ира права. Долой балахоны!

— То-то же.

— Я добрый — цени.

— Ценю, Дан! Ты замечательный! Кстати, Ал, Дара, не хотите с нами?

— Нет уж, спасибо, — ответил д'рахм. — Мы вполне нагостились, когда помогали повстанцам свергать Совет. К тому же, нас с Дарой позвали в Акагаане. Ничего не поделаешь, придется ехать, но не переживай — ненадолго.

— В смысле? — я удивленно замерла на пороге. — Разве вы имеете право находиться там?

— Нет. Вот только в стране настали не лучшие времена, а наша семья осталась без главы.

— Отец умер, — пояснила Дарлема.

— Поздравляю, — иронично порадовался не-мертвый за д'рахмов.

— Дан! Это же их какая-никакая, но семья!

— Не стоит беспокойства, — улыбнулась Дара, на лице которой не читалось и тени печали. — Мы никогда не питали к отцу теплых чувств, как и он к нам. Тем не менее, явиться на похороны — долг детей благородного Дома.

— Вот как... тогда не задерживайтесь дольше, чем это необходимо. Как только я улажу дела в своих, хм, владениях, мы отправимся за Райаной.

Д'рахмы серьезно кивнули и решили собираться прямо сейчас, прочувствовав важность предстоящего предприятия. Да и нам с Ларданом следовало поторапливаться, поэтому мы переглянулись и без лишних слов направились к загонам с дистрами.

Признаться, я думала, что Дан просто выберет себе животное, и мы тут же преспокойно отправимся в Наор — ближайший портовый городок. Как выяснилось, всем свойственно ошибаться. То ли некромант почувствовал, то ли где-то услышал, что одна из особей уже который день бьется в мучительной агонии, но именно так обстояли дела. Двое агларов безуспешно хлопотали над скверно выглядевшим дистром, и было видно, что они уже не имеют надежды справиться с болезнью.

— Выйдите все, — сказано это было так холодно и властно, что даже я, не особо задумываясь, развернулась к выходу. — Ира, кроме тебя.

Остальные присутствующие удалились без лишних вопросов, вполне понимая, что помочь уже все равно ничем не смогут.

— Что ты собираешься делать?

— Убить его и поднять, — невозмутимо ответил не-мертвый и начал чертить вокруг бешено хрипящего дистра какие-то фигуры, из которых мне была знакома едва ли треть.

— Что?! Не убивай животное!

— Этот дистр и так умрет — ему уже не помочь. Тем более, я не собираюсь делать из него простое умертвие. Он будет подобен мне

— Серьезно?!

— Да. Поэтому, будь добра, замолчи и будь внимательна. Редко выпадает возможность посмотреть на подобное.

— А эта руна разве не означает "согласие"? — я заинтересованно ткнула пальцем в закорючку.

— Означает.

— Но ведь она без связки, значит имеет прямое значение?

— Хватит задавать глупые вопросы, в которых уже есть ответ.

— Тогда какое к Хаосу согласие?! Как ты его от дистра получил?!

— Поговорил, — некромант даже приостановил свою деятельность, чтобы одарить меня совершенно неописуемым взглядом. — Это же не тупые твари, они полуразумны. Ты должна была знать.

— Извини. Правда могла бы догадаться. Просто... как-то не по себе осознавать, что ты можешь разговаривать с ними.

Скорее всего, в глазах Лардана я упала куда-то намного ниже плинтуса, потому как он просто молча вернулся к работе. Обижаться было бы неразумно, поэтому я просто продолжила плеяду дурацких вопросов.

— А как ты себя поднял? Не думаю, что у тебя была возможность все это начертать.

— Накопители на моих руках, — пояснил некромант. — Они могут удерживать до пяти высокоуровневых схем вроде этой. Это тебе не простенькая безделушка, более того, не совсем артефакт.

— Вот как... — я завистливо присвистнула. — И где ты такое раздобыл?

— Не надейся, они существуют в единственном экземпляре, — могу поклясться, что в тон Дана закралась тень злобной усмешки.

— И все же?

— Сам сделал.

Так это же другое дело!

— Дан, а...

— Нет.

— Что нет?

— Не сделаю такие же.

— Почему?

— Для этого надо быть живым.

Все вопросы улетучились в одно мгновение, и стала понятна та иррациональная злоба, промелькнувшая в словах некроманта. Мне не приходилось задумываться о том, какие ограничения накладывает на Дана его положение, а стоило бы. Впрочем, сильно в могуществе он не убыл, ибо творимая им магия выглядела настолько сложно, что казалась настоящим чудом. Едва ли на Драа'искар мог найтись кто-то, способный повторить это безумие.

* * *

Путь до Замка Снов показался до неприличия скучным. Дорога прошла, как говорится, без сучка и задоринки. Лардан снова взялся за обучение и занялся обсуждением грядущей головной боли в виде формирования нового государства. А если быть точной, то о создании Иринийского (да, я скромная) Королевства и его становлении на политической и экономической аренах Драа'искар. Рассуждать можно было много, но не имея на руках хотя бы каких-то данных, практически без толку. О чем может идти речь, когда я не знаю элементарного: состояния казны, ресурсов, отношений с другими странами, в конце концов.

Замок встретил нас чистыми и безмолвными коридорами, спокойствием и умиротворением. Мы прибыли к ночи, и сейчас я просто упала на кровать в ближайших покоях. Заснула практически мгновенно, лишь отметив краем сознания, как по уставшему телу растекается блаженная расслабленность. Утро выдалось не из приятных, свою роль сыграли сон в одежде и осознание тяжести грядущего дня. Лардана, как и предполагалось, я встретила на выходе из замка. Он прогуливался по центральной аллее и был погружен в свои загадочные мысли.

— Ну что, — в моем голосе отсутствовала даже самая малость энтузиазма. — Поехали в Аранаж?

— Мне казалось, что ты хотела денек отдохнуть.

— Хотела, но вот подумала... Чем дольше я буду оттягивать с делами, тем к большей заднице, извини, в итоге приду.

— В таком случае, накорми своего дистра и поедем.

Хотелось бы, конечно, накормить еще и себя, но наша с Даном чисто мужская непредусмотрительность исключила эту возможность. Пришлось вставать на путь великих свершений с пустым желудком.

Дистры довольно быстро домчали нас в Аранаж. Как ни печально, но все пришло в еще больший упадок, чем было до уничтожения Совета. Произошло то, чего я боялась больше всего — воцарение анархии. Видимо, Бер не справился, и повстанцы не смогли достаточно быстро среагировать на смену власти. Люди разбились на три группы: первые хотели присоединиться к соседнему королевству, вторые просто не желали принимать новую власть, но не могли выдвинуть адекватных альтернатив, третьим было откровенно все равно, главное — прокормить семью, а кто у власти, пусть решают другие.

То, что Бера удалось выловить в Аранаже, попахивало чистой удачей. Он лично носился из города в город и пытался о чем-то договориться, что-то организовать. Это не могло не повлиять на его внешний вид: исхудавший, постаревший лет на десять, с кругами под глазами и полубезумным взглядом.

— Смотрю, дела идут не очень.

— Моя госпожа, — Бер учтиво поклонился.

— Не надо. Сейчас не до церемониала.

— Ваша правда. Тем более, что не очень — это вы весьма мягко выразились. Совет при поддержке герцога Астарта был свержен, но что делать дальше... Я ведь военный, а не политик. Все, что было в моих силах — я сделал. Но этого явно недостаточно.

— Ты сделал даже больше, чем должен был, — я тяжело вздохнула. -Поступим так: собери командный состав повстанцев и то, что осталось от старой аристократии в... там, где можно спланировать дальнейшие действия. И еще, мне нужна информация. Ее предоставь в первую очередь. Я пока изучу вопрос, чтобы времени зря не терять.

— Какого рода информация?

— Мне нужно знать все: экономика, внешняя и внутренняя политика, словом то, что оставил нам Совет.

— Хорошо. Будет сделано настолько быстро, насколько это возможно.

— Извини, что приходится так торопиться, но не имея представления о сложившейся ситуации , я и сделать ничего не смогу.

— В таком случае, прошу меня простить.

Бер снова поклонился и вышел из комнаты, которой предстояло на ближайшее время стать моим кабинетом. Было странно видеть предводителя оппозиционеров равнодушным и бесконечно уставшим. Казалось бы, победа над опротивевшим врагом должна была разжечь в нем энтузиазм и придать сил, а получалось почему-то наоборот. Впрочем, то же самое можно сказать и обо мне. По крайней мере, за настоящие горы отчетов я взялась без особого восторга.

В священный ужас повергала всего-то общая оценка ситуации, не сильно обремененная деталями. Казна была пуста, способов ее пополнения не имелось. Совет выживал на получении дани с мелких государств, а теперь они благополучно отказались ее выплачивать. Сельского хозяйства, как такового, не осталось. Каждый жил по принципу: сам вырастил, сам съел, то есть — примитивное натуральное хозяйство. Грамотность населения вовсе сводилась к нулю. Учителей могла себе позволить только аристократия, которая в последние годы стала напоминать деревенских корольков-самодуров. Военная сила... ее не осталось вовсе. Все держалось на Совете и их магах, теперь же не стало ни того, ни другого. В общем, перелопатив кучу бумаг, я пришла в настоящее отчаяние. Не сойти с ума помогла только поддержка Дана.

— Что со всем этим делать?!

— Знаешь, я бы посоветовал обратиться к Виринеруаниэлю. Очень сомнительно, что тебе удастся справиться самой. Вряд ли у тебя имеется опыт управления, правда?

— Ты прав, — я уронила голову на стол, и раздался глухой стук, возвестивший о полном отсутствии мозгов в черепной коробке. — Но сначала надо сделать хоть что-то. Идти к Виру с пустыми руками — это как-то... да он даже слушать меня не станет. Кстати, говоря о делах, подскажи, каким примерно свободным временем мы располагаем?

— Около двух часов, максимум — трех.

— Тогда, у меня есть идея на счет местных бурь. Вот, — я откопала небольшую карту и ткнула пальцем на подозрительный участок. — Здесь наблюдается необычная магическая активность. Согласно данным, имевшимся у Совета, к созданию этой аномалии они непричастны. Но вот форма выплесков застойной силы — целиком и полностью их заслуга. Расставлять защиту больше некому, значит нужно устранить первоисточник.

— Хм... как думаешь, почему Совет просто направил проблему в нужное русло, но не попытался от нее избавиться? Уверена, что сможешь справиться?

— Конечно, — я сделала каменное лицо. — Совету катастрофически не хватало одной маленькой детали... тебя, Дан. Мне иногда кажется, что ты можешь горы свернуть.

— О, было дело. Совершенно случайно, конечно... словом, ладно. Только предупреди Бера, а то наше отсутствие могут неправильно понять.

Ошарашенная неожиданным открытием былых подвигов некроманта, я немного заторможено отправилась на поиски Бера. Он нашелся довольно быстро и только кивнул, не отрываясь от составления некого письма, когда услышал мое предупреждение. С легким сердцем я вернулась к не-мертвому, предвкушая возможность развеяться от утомительной бумажной работы.

Каково же было наше удивление, когда вместо равнины, обозначенной на карте, взорам предстал молодой лесок, впрочем, явно искусственного происхождения. Не теряя времени попусту, я устремилась вглубь этого сомнительного насаждения, ведомая стойким чувством неприятия, которое вызывало искажение пространства. По мере приближения к предполагаемому эпицентру аномалии душу стал сковывать иррациональный страх. Когда коленки начали ощутимо подрагивать, я прекратила игнорировать происходящее и спросила у Дана:

— Что это? Такое чувство, будто здесь очень опасно.

— Полагаю, так оно и есть. А вот твоя реакция — защита от непрошенных гостей, вероятно. Кто-то очень постарался, возводя здесь ментальные барьеры.

— Тогда почему она не действует на тебя, но неплохо справляется со мной?

— Я ведь мертв, все-таки. Не думаю, что создатель этого произведения искусства мог предположить мой визит.

Лардан очень редко отзывался о чьей-то работе столь высоко. Впрочем, невольное уважение к неизвестному магу не помешало спешно возвести защиту от ментальных воздействий. Мастерство — это здорово, но восхищаться им лучше со стороны, а не испытывать на своей шкуре.

Вскоре перед нами предстала прогалина, а точнее — кусок выжженной земли, на котором черными линиями был высечен не слишком замысловатый узор. Настолько незамысловатый, что даже я поняла в чем его суть.

— Как я и думал. Подарочек от Валарии, — хмыкнул Дан.

— Должна признать, — иронично произнесла я, призывая Хранителя и делая надрез на ладони. — Что идея хороша. — Густая кровь закапала на исчерченную линиями землю. — Совету насолила и заточила нейтрализацию на свою кровь. Прекрасно. Вот только чем маме так маги не угодили, что она вытворила это буквально в первые же дни их становления?

— Ну, Валария ведь была сюзереном этих земель, а Совет не намеревался продолжать эту устоявшуюся традицию. В сущности, она защищала свою собственность.

Мы с некромантом некоторое время наблюдали за довольно красивой картиной становления линий силы на свои места и рассеиванием побочной энергии по округе. В связи с этим, среди новорожденных обещало проявиться множество перспективных магов, и у матерей больше не было нужды рвать волосы на голове от отчаяния. От чего-то это осознание наполняло душу невыносимым теплом.

* * *

Мрачная зала, избранная Бером для проведения переговоров, была погружена в зловещее молчание. Звук моих шагов отчетливо раздавался в каждом, даже самом отдаленном, уголке помещения. Эта довольно короткая дорога к изголовью протяженного стола казалась самой длинной за всю мою жизнь. Диапазон эмоций, содержащихся во взглядах присутствующих, был настолько широк, что хотелось остановиться и испуганно забиться куда-нибудь подальше. Держать ровную спину и уверенный шаг стоило всего имеющегося самообладания. Здесь было все: открытое пренебрежение, недовольство, безразличие, насмешка, и, надо отдать должное, встречались заинтересованность, некоторая снисходительность, даже одобрение. Ну да, а чего я ожидала? Что меня примут с распростертыми объятиями? Незнакомую девчонку, у которой за спиной имя рода, да могущественные покровители. И только.

— Итак, — я удобно угнездилась в кресле у изголовья стола и сама испугалась уверенности в собственном голосе. — Я понимаю, что у присутствующих здесь нет оснований мне доверять. Но предлагаю противоречия отложить до лучших времен, когда мы все будем иметь право на разногласия.

— Для начала, — слово взял холеный молодой человек. — Мы хотели бы убедиться в вашей принадлежности к роду Скользящих.

— Так вот оно что. А я все ломаю голову над тем, что же заставило явиться сюда всех до единого. — я усмехнулась, с удовлетворением ловя похожие усмешки на лицах некоторых мужчин. — Если это действительно необходимо, то я с удовольствием проведу ритуал определения родства.

Родовое кольцо побывало в руках присутствующих, развеяв все сомнения по поводу его подлинности. Кровь пролилась на холодный металл и занялась тяжелым багровым сиянием. В прошлый раз эффект был куда более скромен, скорее всего таким образом проявил себя первый переход через грань миров. Балагана, конечно, не произошло: кто-то кивнул сам себе, кто-то перекинулся парой фраз с соседом, и все. Воцарилось молчание.

— Полагаю, теперь мы сможем продолжить, — спокойно произнесла я, надевая кольцо обратно на палец. — Предлагаю отбросить официоз и постараться решить нашу общую проблему.

— Что ж, — начал серьезный на вид мужчина, изначально привлекший мое внимание. — Судя по всему, вам есть, что предложить.

— Вы правы. Идеи есть, хотя отнюдь не совершенные, и я искренне надеюсь на ваши поддержку и участие.

Сначала меня слушали с ленивым любопытством и без особого внимания, но все чаще в мои рассуждения и выкладки стали вплетаться корректировки и критика присутствующих. Постепенно стол стал завален каким-то бумагами, и я почувствовала, что теряю контроль над ситуацией. Еще чуть-чуть, и меня должны были перестать воспринимать, углубившись в собственные изыскания.

— В любом случае, — я требовательно привлекла к себе внимание, бросив тень удивления на аристократические лица. — Ничего из этого не имеет смыла, пока мы не добьемся признания суверенности и не заключим союзы с другими государствами.

— Это будет очень непросто, — сделал "открытие" кто-то из людей, недовольных моей кандидатурой. — Вы уверенны, что способны все устроить?

— Думаю, большинству соседей для признания Иринийского Королевства будет достаточно таких весомых аргументов, как поддержка Ар'эрэль и герцогства Тор'Дарме.

— Вы так уверены в этой поддержке?

— Скажем так, у меня нет оснований не доверять герцогу Астарту и Владыке Виринеруаниэлю Раэль'ра, — медленно ответила я, впервые справившись с зубодробительным именем венценосного эльфа. — Но, разумеется, ставка на них не единственная. В любом случае, это моя проблема, и я надеюсь, что вы найдете силу довериться в этом вопросе.

— Надеюсь, — изменился в тоне оппонент. — Вы знаете, что делаете, беря на себя такую ответственность.

— Разумеется.

Совещание велось до поздней ночи. За эти несколько часов я настолько истощила себя, что казалось уже никогда не смогу думать. Правда, итог всех этих прений того стоил. Была решена масса вопросов, от формирования новой формы власти, до реформ, направленных на просвещение населения. Был составлен первый законодательный акт новорожденного Иринийского Королевства, временный свод законов. Как основные источники дохода были определены экспорт полезных ресурсов, основной проблемой которого виделось возрождение добычи и переработки, и продажа пустоши на юге королевства. Денег катастрофически не хватало, и хотя расставаться с территорией многим было тяжело, пришлось пожертвовать участком земли, на восстановление которого не имелось ни средств, ни людей. Самыми острыми вопросами стали сельское хозяйство и военное обеспечение. Военизацию я с чистой совестью повесила на других, так как мало соображала в этом деле, и вникала исключительно в экономическую сторону вопроса. С сельским хозяйством дело обстояло проще в плане осмысления и сложнее в реализации. Кроме того, вставал вопрос об Академии Магии. Тема для всех была крайне болезненной, но каждый прекрасно понимал, что без магической поддержки ни одному государству не обойтись.

Словом, всего, подвергнутого обсуждению, рассмотрению и безжалостной критике, было не счесть. Сил на что-либо положительно не оставалось, и я внезапно поняла всю полноту измученности Бера, который занимался подобными подвигами далеко не один день. Добравшись до отведенных покоев, я упала навзничь и со стоном представила грядущий визит на Ар'эрэль.

* * *

На сей раз остроухие не проявили ни толики удивления и вполне благодушно отнеслись к роли эскорта. Кто-то из сопровождающих даже расщедрился на пару дежурных фраз, говоривших о благорасположении. Только приема Виринеруаниэля пришлось ждать значительно дольше, чем в компании Астарта.

Лардан, разумеется, не стал сопровождать меня в эльфийскую обитель. Он остался помогать Беру с налаживанием дел и только попросил быть предельно осторожной. Войдя в знакомую дверь и увидев погруженного в раздумья Вира, я невольно порадовалась, что пришла в одиночестве. Ведь то, как закончилась наша предыдущая встреча, внушало весьма серьезные опасения.

— Что заставило скользящую столь настойчиво напрашиваться ко мне на аудиенцию? — благодушно поинтересовался Вир, не спеша выдворять меня наружу.

— Я пришла просить помощи. Понимаю всю абсурдность ситуации, но все же смею надеяться, что вы предоставите мне поддержку.

— И какого же рода помощи ты от меня ждешь?

Виринеруаниэль вопросительно изогнул бровь и принял заинтересованный вид. Общаться с ним один на один оказалось куда сложнее, чем я ожидала. Эльфийский Владыка явно не жаловал официоза, чем откровенно сбивал с толку.

— Я уверена, что нет нужды объяснять. Вы наверняка прекрасно осведомлены о сложившейся ситуации.

— И правда, — холодно улыбнулся Вир. — Почему ты обратилась ко мне, а не к Астарту?

— Я ему и так слишком многим обязана. К тому же, хотела бы показать независимость от него. Простите, что руководствуюсь такими побуждениями.

— Честный ответ. Ладно, выкладывай. У тебя есть полчаса и ни минутой больше.

Я печально вздохнула, мысленно пожалела свой мозг и начала рассказывать. В итоге, у меня голова пошла кругом от всех ошибок и недочетов, на которые по ходу дела указывал Вир, как и от его предложений, судорожно записываемых и запоминаемых. К исходу отведенного времени эльф задумчиво протянул:

— Но, я так понимаю, в первую очередь тебя интересует политическая поддержка. Правильно?

— Именно, — я смущенно кивнула. — И желательно кто-нибудь, кто сумеет помочь в организации. Вы же сами видите, что я совсем не политик.

— М-да, твои способности к ведению переговоров впечатляют, — хмыкнул эльф.

— Что поделать, меня к этому не готовили, да и дара дипломатии я за собой никогда не замечала. Так вы мне поможете?

— Помогу. Я даже знаю, кто сможет решить для тебя пару вопросов, — несколько ехидно заявил Вир, заставив усомниться в удачности затеи.

Собственно, интуиция не обманула. Через некоторое время объявился Заралениэль, и мы синхронно подавили страдальческие стоны. А Вира, похоже, все это очень забавляло. По мере изложения сути проблемы Зар становился все печальнее, но даже не думал возражать своему Владыке.

— О! Как я могу принять столь щедрое предложение! Сам Советник Заралениэль... — начала было я, окрыленная неожиданно обретенным поводом для отмазки.

Лицо Зара осветилось надеждой, впрочем, беспощадно убитой следующими словами Виринируаниэля. Холодной обворожительности венценосного эльфа можно было только позавидовать.

— Не примешь это и впрямь щедрое предложение, Скользящая, и на другое можешь не рассчитывать.

— Моей благодарности нет предела! — я поспешила заверить своего сомнительного добродетеля в готовности к любому сотрудничеству.

— Вот и чудесно.

На советника стало совсем грустно смотреть. Мрачность на его лице могла поспорить только с моей, и я прекрасно понимала, что с такими настроениями у нас ничего не выйдет.

— Зар, меня тоже не вдохновляет перспектива сотрудничества, но ты мне изрядно должен, если посмотреть правде в глаза. Поэтому, давай просто сделаем дело и забудем друг о друге, как о страшном сне.

— Не говори так, будто я имею право отказаться, человек, — непривычно серьезно заявил эльф и направился к выходу.

Оставалось отправиться за ним, наскоро принеся благодарности Виру. Будущее виделось тяжелым, но уже не таким беспросветным, как казалось раньше.

Заралениэль был действительно талантливым политиком. Честно говоря, на меня даже начал давить его авторитет. Как личность он, конечно, приятнее не стал, но все же нет-нет, а промелькнет в душе некоторое уважение к нему, изредка оказывающееся взаимным. Как деловые партнеры мы прекрасно ладили, но только дело доходило обыденных вещей, и все возвращалось на круги своя.

Стараниями эльфа, да при моем активном участии, было заключено множество союзов с соседними государствами, положено начало проведению реформ в Иринии, налажено пополнение государственной казны... да много чего произошло, в общем-то. Большинство проблем с другими государствами решал сам факт поддержки Ар'эрэль, подкрепленный личным присутствием советника Владыки.

Когда все срочные дела были решены, и я с чистой совестью могла оставить управление на местную аристократию, ограничившись ролью сюзерена, пришлось вспомнить об обязательствах. Дольше откладывать возвращение сестры Астарта не имело смысла, хотя так не хотелось терять эту единственную ниточку, связывающую меня с агларом. Впрочем, одно дело все-таки осталось неразрешенным и давало повод вернуться в место, успевшее стать родным. Ирдаил до сих пор ждал меня во тьме подземелий замка Тор'Дарме.

ЧАСТЬ 3. ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ

Глава 1

Большой невразумительный лабиринт, именуемый замком герцога Астарта, теперь вызывал лишь приятные чувства, хотя ранее единственное, на что могло рассчитывать это место — раздражение. Не до конца осознавая куда иду, я в гордом одиночестве думала о том, что возможно, последний раз нахожусь здесь как друг. И страх, что с возвращением Райаны придется вернуться в пустынный Замок Снов, стать для герцога и остальных лишь былым союзником... он преследовал меня ежеминутно. Впрочем, стоило вспомнить, что Дан — это Дан, а д'рахмам явно некуда больше пойти, как в душе начинал теплиться огонек надежды на светлое будущее.

Незаметно для себя, я оказалась перед знакомыми дверьми, ведущими в приемный кабинет Астарта. По моим прикидкам, аглар должен был быть все еще там. Что ж, сколько еще можно бежать от этого разговора? Я собралась с духом и толкнула дверь. Вот только она оказалась заперта.

— Судьба? — многозначительный вопрос предмет интерьера предпочел проигнорировать.

— Несомненно. Именно она.

Астарт как всегда появился в самый неподходящий и одновременно наиболее удачный момент. Звук его голоса заставил меня подпрыгнуть от неожиданности, на секунду прикрыть глаза, собирая остатки мужества, и, наконец, обернуться.

— А... эм...

Герцог явно посчитал излишним слушать невразумительное мычание и отпер дверь, проведя по ее поверхности раскрытой ладонью.

— Прошу, — он пропустил меня вперед. — Ты ведь хотела о чем-то поговорить?

— Да-да, как раз поговорить и хотела.

Аглар деловито изъял из недр какого-то шкафа темную бутыль и два изящных бокала. Все его действия настолько шли вразрез с произошедшим в Замке Снов, что я невольно смущенно потупилась.

— Помнится, ты говорила, что хочешь попробовать что-нибудь по-настоящему стоящее. Так почему бы заодно не отметить нашу маленькую победу?

— Ну, ничего не имею против, — я облизала пересохшие от волнения губы. — К тому же, мне сейчас как никогда нужно расслабиться.

Астарт понятливо кивнул, разлил напиток и протянул мне бокал. Первый же глоток разлился терпким теплом по груди, раскрываясь целым букетом вкусов на языке. Я без смущения расположилась в кресле напротив рабочего стола аглара и выжидательно уставилась на загадочно-задумчивого герцога. Говорить он не спешил, поэтому пришлось взять инициативу на себя.

— Что посоветуешь делать с Ирдаилом? Честно говоря, месть мне теперь и даром не нужна. Я получила предостаточно.

— И что по-твоему я могу посоветовать? Убей его, — Астарт пожал плечами. — Или это сделаю я. Таких врагов в живых не оставляют, скользящая.

— Будь добр, прекрати называть меня так. У меня вообще-то имя есть, и мы не первый день знакомы.

— Тебя это задевает? — любопытно склонил голову герцог.

— Да, Хаос тебя возьми! Хватит делать вид, будто ничего не происходит. Я уже устала от всех этих игр и недомолвок.

— Хм... что ты хочешь услышать?

Тон аглара оставался нейтральным, хотя смех в глазах он спрятать даже не пытался.

— Все. Зачем ты рассказал мне о своем прошлом, что значили слова о доверии, почему я удостоилась твоего расположения. Это не похоже на простое деловое сотрудничество, и я хочу услышать то, что возможно само по себе очевидно. Просто затем, чтобы не мучиться догадками и не страдать попусту. И чтобы суметь легко отпустить все проведенные на Драа'искар дни, не давая им отравлять всю оставшуюся жизнь горечью сожалений.

Признаться, я сама не ожидала от себя подобной тирады. Крепленое вино бесследно уничтожило все приличия и доводы рассудка, оставив только желание высказать все, что терзало душу и разум на протяжении многих дней. Тем не менее, стало очень не по себе, когда глаза Астарта потемнели, и сам он принял серьезный вид. Это был не привычный герцог, но и на другую, известную мне сторону личности аглара, сидящий передо мной человек не походил.

— И ты готова к последствиям своего "хочу"?

— Нет. И никогда не буду. Но неведение иногда гораздо хуже, чем правда, которую не желаешь слышать.

— Тогда, — герцог выдержал мучительную паузу. — Если ты действительно хочешь услышать мой ответ, сначала скажи сама, что думаешь о происходящем.

Перед глазами внезапно потемнело. Почему? Зачем заставлять меня говорить то, о чем я потом пожалею? Для чего нужно нарушать ту хрупкую нить, что сдерживает сомнения моего сердца?

— Я... боюсь. У меня ничего не осталось. Ни дома, ни семьи. И ты даже представить себе не можешь, как мне дорог долг тебе. Зачем было заставлять меня почувствовать себя нужной, Астарт? Однажды мной уже воспользовались, и я не хочу повторения. Скажи сейчас, что терпишь мое присутствие только ради Райаны, чтобы я могла с легким сердцем вернуть ее тебе и просто исчезнуть.

Когда я нашла в себе силы посмотреть Астарту в глаза, дыхание враз перехватило. В его взгляде было столько совершенно нескрываемых эмоций, что мне стало по-настоящему страшно. В нем смешались сочувствие и понимание, рассудительность и ярость, насмешка и... страсть.

— Ирида, ты действительно думаешь, что я стал бы утруждать себя столькими проблемами ради простого человека, которого намерен использовать? — мое имя, такое привычное и непритязательное, сейчас отозвалось болезненным разрядом по всему телу. — Тебя ведь влечет ко мне, не пытайся этого отрицать. И это влечение взаимно, будь я проклят, если лгу.

Казалось, будто сердцу надоело сидеть в грудной клетке и оно изо всех сил рвется наружу. Голова пошла кругом, и если бы не надежное кресло подо мной, наверняка пришлось бы поздороваться с полом. Переборов первый приступ паники, я поднялась на неверные ноги, оперлась обеими руками о стол и нависла над агларом, словно желая тем самым подкрепить весомость своих слов.

— Знаешь, Астарт, однажды я поклялась себе, что никогда не полюблю и не собираюсь отступать от этого решения. Но даже не надейся, что сможешь отмахнуться от меня после таких слов. Я не хочу потеряться среди бесконечности миров, как это сделала моя мать.

Герцог тихо расхохотался, даже не подумав подвергнуть сомнению хоть одно слово. Он внезапно подался вперед и резко схватил меня за руки, тем самым пресекая попытку отшатнуться. Из глаз едва не посыпались искры от боли, когда он с силой сжал руки, а затем произнес у самого моего уха, едва сдерживая бушующие ярость и страсть:

— Отмахнуться? Не шути со мной, скользящая. Теперь тебе не сбежать.

Сквозь дымку боли и наслаждения, счастья и отчаяния, неясный голос сознания сумел прорваться едва-едва. Я сбросила со своих запястий руки Астарта и поняла, что почти не чувствую их. Как и тела, которое вопреки всему сотрясалось от дрожи. Мысли перепутались, создавая в голове самый настоящий хаос. Но стоило капле разума просочиться в это безумие, и я бросилась прочь из кабинета, не разбирая дороги. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла, все так же моля о свободе.

Впрочем, далеко убежать не удалось. Откуда ни возьмись выскочил Шерахт, да так и замер, проникнувшись моим нелицеприятным видом.

— Герцог приказал проводить тебя к Ирдаилу, — медленно произнес аглар и подозрительно спросил. — Что с тобой? Что-то произошло?

— Н-нет... все хорошо... Я в порядке, Шер.

— Правда? Тогда почему тебя трясет так, будто вот-вот припадок хватит?

— Говорю же, все нормально. Не нужно обо мне беспокоиться.

— Астарт, да? Иначе бы ты сразу все рассказала. Ох я этого мальчишку...

— Не надо! — голос сам собой сорвался на крик. — Я сама виновата. Ты должен был отвести меня к Ирдаилу? Так веди. Тебе не нужно вмешиваться во все это.

Шерахт смерил меня внимательным взглядом и решил повременить с воспитательными беседами. Он сделал знак следовать за ним и пустился в путь по затейливым коридорам замка. Чем дольше мы шли, тем больше я успокаивалась. Вскоре я и вовсе позволила волнению выгнать из головы все переживания связанные с герцогом. В конце концов, Астарт ясно дал понять, что Ирдаил не жилец, и со свойственной ему жестокостью отвел мне роль палача.

С недавних пор смерть врагов стала восприниматься как нечто нормальное и само собой разумеющееся. Видимо, так повлияли образ мыслей Астарта и обстановка, в которой мы путешествовали с д'рахмами. Но сейчас, потеряв очень дорогого человека, я невольно пришла к тому состоянию, когда приходится тысячу раз сомневаться, прежде чем сделать.

— Скажи, Шер, как бы ты поступил на моем месте?

— Боишься убивать его? — понимающе уточнил аглар, и продолжил, дождавшись утвердительного кивка. — Ты должна понять, что Ирдаил не тот враг, которому можно подарить прощение и жизнь. Он не сумеет забыть прошлое полное власти и однажды решит отомстить. В самый неожиданный момент, когда ты будешь совершенно беззащитна.

— Я понимаю. Прекрасно все это понимаю, но проще почему-то не становится.

— Так и должно быть, — пожал плечами Шерахт. — Я бы удивился, если бы ты воспринимала эту необходимость иначе. В любом случае, мы пришли.

Собравшись с духом, я открыла неприметную дверцу. За ней оказалась только узкая лестница, уходящая вниз. Осторожно, чтобы не споткнуться и не упасть, как это зачастую со мной бывает, я стала спускаться, для успокоения считая ступеньки. На пятьдесят второй они закончились, а моему взгляду предстало абсолютно пустое и маленькое помещение.

— Туда, — Шерахт указал на одну из глухих дверок.

— А как их открыть? Они же заперты?

— Ира, мы же не какая-нибудь городская стража, а Ирдаил не мелкий воришка. Простые замки не имеют смысла. Не буду вдаваться в подробности, за этим обратись к Лардану, но суть такова: войти можем только ты, Астарт и я. Выйти — соответственно.

Я долго боялась открыть заветную дверь, но все же решилась, сделав над собой титаническое усилие. Вопреки ожиданиям, это была не холодная темная камера заключения, которая представлялась до этого. Всего лишь небольшая комнатка с тусклым светом, жесткой на вид кроватью и еще парой минимально необходимых предметов быта. Даже не знаю, откуда у Астарта могла взяться обходительность по отношению к врагам.

— А неплохо, — протянула я помимо воли. — Мне таких комфортных условий, насколько я помню, не предоставили.

Собственно, обозревая само помещение, я намеренно упустила первопричину своего присутствия здесь. На той самой кровати лежал согнувшийся в три погибели Ирдаил. Его прерывистое дыхание показалось настолько громким, что захотелось закрыть уши.

— Вы бы его хоть к целителю сводили, прежде чем запирать...

— Зачем? — невозмутимости Шера, зашедшего вслед за мной, можно было только позавидовать. — Он получил по заслугам. Да и недолго ему осталось.

— Понятно с вами все... садисты ненормальные.

— Вот как, — удивленно вскинул брови аглар. — Скажи на милость, как он сам обошелся с тобой? Неужели лучше?

В словах Шерахта определенно присутствовала доля истины. Я до сих пор содрогалась при воспоминаниях о пережитом. Перед глазами вновь встали давящие со всех сторон стены, непроглядная тьма, тошнотворно-прекрасный запах, приносящий с собой адские муки... В душе вдруг заново разгорелись жгучая ненависть и непреодолимая жажда мести.

— Ты прав. Во всем прав.

С громким стоном Ирдаил принял сидячее положение, оперся о стену, поднял на меня затуманенный, и как ни парадоксально, оставшийся проницательным взор. Быть может тело его пребывало в ужасном состоянии, но способность здраво мыслить этот человек не потерял.

— Знаешь, я думала, что хочу многое сказать тебе. Хотела подвергнуть тем же пыткам, которые вы однажды испытали на мне. Но теперь не желаю даже руки марать об жалкое подобие человека вроде тебя. Скажи, как вы умудрились довести страну до такого упадка?

— Страну? — маг усмехнулся, перебарывая боль. — Ты о том бесполезном королевстве, которое когда-то принадлежало Валарии? Что ж, я отвечу, — речь Ирдаила казалась прерывистой, каждое слово явно давалось ему с трудом. — Мы изначально считали его только временным пристанищем. Просто голый, ничего более. И он не должен был исчерпать себя раньше, чем Они вступят в... игру. Да, Он всегда говорил о какой-то игре.

К нам с Шерахтом закралось подозрение, что маг бредит. По крайней мере, его слова казались совершенно непонятными, да и во взгляде появилось едва уловимое безумие.

— О ком ты говоришь?

По камере разнесся мерзкий булькающий смех, прерывающийся приступами кошмарного кашля.

— Если бы я сам знал, то не оказался бы здесь. Эти существа хорошо постарались обеспечить себе инкогнито. В конечном счете, мы сами стали лишь разменной монетой, необходимость в которой давно отпала.

— Понятно, взять с тебя больше нечего... даже информацию, и ту предоставить не можешь.

— Ты права. Я действительно знаю ненамного больше, чем твой герцог, — мерзко усмехнулся маг. — Покончи со мной, скользящая. Я ведь знаю, что иначе быть не может. И это место порядком поднадоело, знаешь ли. Поэтому...

— Я не стану тебя убивать. Влачи свое жалкое существование до тех пор, пока сам не издохнешь в какой-нибудь канаве.

— Так не пойдет, — Шерахт оттеснил меня в сторону. — Астарт дал вполне конкретные указания на его счет.

— Распорядиться его жизнью — мое право.

— Ты им не воспользовалась. Сейчас не время и не место для слабоволия.

— Слабоволие?! С каких это пор милосердие зовется слабоволием?!

— Оно всегда им было.

Шерахт выставил меня за дверь, не обратив ни малейшего внимания на попытки сопротивления. Прежде чем уйти, я выместила злобу на ни в чем не повинной двери, пнув ее с размаху ногой, и громко крикнула:

— Я никогда не соглашусь с этим! Слышишь, Шерахт! Поступая так, вы с Астартом всего лишь уподобляетесь этим животным!

* * *

Хмуро сложив руки на груди, я наблюдала, как успевшие вернуться Алем и Дарлема неспешно закидывают необходимые вещи в походные сумки. Неподалеку стоял полностью собранный Дан.

— Давайте быстрее.

— К чему такая спешка, Ир? — Алем демонстративно неспешно взял в руки очередную вещицу.

По всей видимости, она не соответствовала его требованиям, и предмет без особых раздумий был отправлен в полет. Попутно разбитое окно беззвучно собралось обратно.

— Надеюсь, что это никому на голову не упадет. А спешка... видеть не хочу эту самодовольную физиономию.

— Я так понимаю, — вмешалась Дара. — Ты о герцоге?

— О ком же еще? Он не имел права оспаривать мое решение!

Ненавистная рациональность Лардана и здесь не смогла остаться в тени. Некромант остановил мою нервно постукивающую по дверному косяку руку и холодно произнес:

— Он здесь хозяин. Кроме того, не забывай, что Совет был разгромлен усилиями никого иного, как Астарта.

— То есть, ты поддерживаешь его?

— Вполне.

Слова не-мертвого неожиданно вернули потерянное было спокойствие. Где-то в глубине души теснилось понимание, что решение Астарта верное и обоснованное, но гнев и растерянность от произошедшего в кабинете герцога мешали рассуждать здраво. Ведь мне и в голову не могло прийти, что аглар превзойдет все самые смелые предположения. Разобраться даже в собственных чувствах представлялось решительно невозможным, по крайней мере не здесь и не сейчас.

— Вот поэтому, Дан, я и хочу уйти отсюда побыстрее. Знаю, что неправа, но ничего с этим поделать не могу. Мне необходимо время, чтобы подумать и не наделать глупостей.

— Когда ты успела удариться в самокритику? — хмыкнула Дарлема.

— Я просто слишком хорошо себя знаю. И с некоторых пор, большинство моих действий влекут за собой последствия, при чем крайне неприятные.

— В таком случае, — Алем затянул шнур на недоразумении, по ошибке названном вещмешком. — Не будем задерживаться.

Вся честная компания уставилась на меня с немым вопросом и ожиданием. Стало как-то не по себе.

— Что?

— Ну... это... начинай, что ли, — взял на себя бразды объяснений Алем.

— Чего начинай? Сейчас мы идем к Астарту.

— Зачем к нему?

— А кто ориентиром будет? Или вы предлагаете прошерстить пару-тройку тысяч миров на предмет одной потерявшейся особы?

Разумеется, желающих не нашлось, поэтому я уверенно направилась на поиски аглара. Удивительно, но на этот раз замок вовсе не казался непроходимым лабиринтом, напротив, его планировка виделась крайне простой. Что-то здесь не так...

— Дан, откуда я знаю куда идти?

— Замок оснащен первоклассными магическими разработками, как ты догадываешься. Это одна из них. Любой гость может найти дорогу туда, куда ему нужно, если, конечно, герцог не пожелает обратного.

— Чего? Так я все это время считала замок непроходимым лабиринтом из-за герцога-недоумка?! Он думает, что это хорошая шутка?!

Д'рахмы застыли, несколько ошарашено глядя на меня, а затем пустились в гомерический хохот. Лардан откровенно не желал встречаться со мной взглядами. Может и я посмеялась бы, будь в другом настроении, но сейчас неизбежно скатывалась к пропасти бешенства. Дарлема это вовремя заметила и примирительно подняла руки.

— Ну-у, наверное, за годы отшельничества герцог разучился шутить.

— Ага, по вам видно.

Астарт обнаружился там же, где и был до моего ухода, только в компании некого тенеобразного существа, от взгляда на которого еще пару месяцев назад я бы как минимум поежилась. Сейчас же мне не составило труда уверенно пройти сквозь него и гневно заявить:

— Как это понимать? Мне должно быть смешно?

— Не имею ни малейшего представления о чем ты говоришь.

На губах аглара танцевала усмешка, впрочем, не оказавшая на меня никакого влияния. В присутствии д'рахмов и некроманта Астарт не позволял себе полностью сбросить маску уверенного в себе герцога, что хорошо сказывалось на моем самообладании.

— В таком случае, не смею больше задерживаться. Будь добр, встань и помоги. Послужишь ориентиром.

Герцог помедлил, а затем неспешно поднялся на ноги и подошел прямо ко мне. В его глазах жила непостижимая ирония, ничем более себя не выдававшая. Стоило огромных усилий сохранить невозмутимость, когда я взяла его руку в свои и сосредоточилась на неясном чувстве родства, соединявшем аглара с его сестрой.

— Подойдите. Это не обязательно, но на всякий случай держитесь в шаге от меня. Не хотелось бы в случае чего устраивать поисковую прогулку по пограничным мирам.

Возражать, конечно, никто не стал, д'рахмы и некромант просто придвинулись ближе и выжидательно застыли. Я почувствовала облегчение, когда вихрь силы начал подхватывать нас, собираясь унести далеко за пределы Драа'искар, но Астарт непостижимым образом успел подловить момент, чтобы мягко скользнуть большим пальцем по внутренней стороне моего запястья и горячо шепнуть на ухо:

— Не думай, что сможешь сбежать таким образом.

В следующую секунду привычный мир исчез, сменившись непоколебимым спокойствием междумирового пространства. Пришлось отбросить разгоревшееся в душе возмущение, чтобы не позволить моим спутникам потеряться в безграничном множестве миров. Да и в новинку ли было сталкиваться с подобными выходками герцога? Со временем начинаешь привыкать ко всему.

К сожалению, мне явно недоставало опыта, чтобы сознательно совершить точное перемещение, да еще и с таким количеством людей. Поэтому первым, что предстало нашим взорам, стал всеми богами позабытый пустырь. По нашим с Ларданом прикидкам, до слабеющего с каждой минутой сигнала пришлось бы добираться довольно долго. Усугубляли ситуацию пеший ход и невозможность построить телепорт на незнакомой местности. Таким образом, у нас в наличии имелись: направление, знание о дальности цели и совершенно незнакомый мир. Единственной вещью, не вызывавшей сомнений, был магический путь развития этого мира. Сила буквально расплескивалась в пространстве рваными кусками.

Потекли унылые часы монотонного движения вперед. Сначала д'рахмы старались приободриться то и дело бросаемыми шуточками, а затем, когда сил на них не осталось, дорога стала вовсе тошнотворной. Примерно через сутки мы вышли на широкий тракт. Двигаться стало не в пример легче, да и уверенность в правильном направлении имела место быть. Вскоре показалась первая деревушка, встретившая нас тяжелым запахом птицы и навоза.

Пустить в дом чужаков не решился никто, но золото решает большинство проблем в любом из миров, и особо нуждающаяся, или просто жадная семья, выделила под место отдыха сеновал. Честно говоря, мы все настолько устали, что возмущаться подобному обхождению уже просто могли.

— Хаос! — я обессилено упала на приглянувшийся стог сена. — Почему мы не догадались взять с собой дистров?

— Я думал об этом, — спокойно произнес Лардан, по понятным причинам совершенно не утомившийся. — Но решил, что такие необычные животные могут привлечь слишком много внимания.

— Мне плева-ать... не хочу идти своими ногами еще столько же.

— Кстати говоря, — вмешалась Дарлема. — Это странно, но за все время мы не встретили ни единой души на тракте. Что здесь происходит?

Алем тяжело вздохнул, рухнул между мной и д'рахмой, а затем пообещал:

— Я все выясню. Только завтра утром. И раздобуду лошадей. Надеюсь, эта деревенька достаточно богата, чтобы позволить себе продать нам парочку.

Словами не передать тех взглядов, полных надежды, которые скрестились на поежившемся д'рахме. Наверное, он даже пожалел, что взял на себя такое опрометчивое обязательство. Надо было бы обсудить подробности, но все слишком устали и мгновенно отдались в объятия морфея.

Наутро Алем действительно унесся выполнять обещанное, а Дарлема принесла воду для умывания и выторгованную у крестьян еду, с которой они очень не хотели расставаться. Превозмогая поползновения уставшего тела дезертировать с поля боя труда, я разлепила глаза, поднялась на ноги и приняла участие в общих сборах. Настроение вполне соответствовало времени суток: жить не хочется, хочется спать. Только жадно поглощенная еда смогла немного развеять хмурый настрой. Ну, а Лардан... Лардану было глубоко все равно на столь незначительные мелочи — он не отступал от своих привычек.

Вскоре с новостями вернулся отнюдь не радостный Алем.

— В общем, — д'рахм заговорил прямо с порога. — Госпожа Удача как всегда ухмыляется нам злобным оскалом.

— Что такое?

— Помнишь, Дара удивилась пустоте дорог? Так вот, ничего удивительного в этом нет. Тракт редко бывает полон народу, когда объявлено военное положение.

— Ты же шутишь?

— Если бы. Главное, я так и понял с кем они воюют. Крестьяне, похоже, сами точно не знают, что у них за враг.

— В таком случае, — я прикрыла глаза и помассировала виски. — Нужно как можно скорее добраться до города и все выяснить.

— А вот теперь, вторая новость: лошадей нам не согласны продать даже втридорога.

— Значит, мы возьмем их сами, — резко озвучила общиемысли Дарлема.

Предложение д'рахмы казалось кощунственным, но я не посмела возразить, вспомнив о тягости долгого пешего пути. Добираться до города своим ходом не улыбалось совершенно.

— Мне тоже есть, что сказать, — обратил на себя внимание некромант. — Не могу понять точно, в чем проблема, но я впервые сталкиваюсь с подобным магическим фоном. Его будто порвали на куски.

— Во имя Анатаса, — я схватилась за голову и горестно взвыла. — Ну почему Райану не могло занести в более спокойное место?!

— Не разоряйся так. Мы ведь не спасители мира, — успокоил Алем. — Найдем сестру герцога и поминай как звали.

-Во-первых, если это не составит особой трудности, поддержку мы местному населению окажем. Во всяком случае, мимо какого-нибудь мародерства со спокойной душой проходить не станем. Во-вторых, лошадей, конечно, возьмем, но оставим достаточно золота, чтобы они окупились хозяевам.

— А без приступов глупого альтруизма никак? — поинтересовался д'рахм, скорчив кислую мину.

— Вы согласились поддерживать меня, так что придется свыкнуться с существованием совести, если тебе о чем-то говорит это слово.

Алем не стал напрашиваться на конфликт и только пожал плечами. Каждый из нас понимал, что междоусобные неурядицы в данной ситуации были бы совершенно лишними. Поэтому мы второпях завершили сборы, умыкнули лошадей и отправились в ближайший по уверениям старосты город — Тейдар. Судя по выражению лиц спутников, эта мифическая совесть мучила только меня.

* * *

Стража наотрез отказалась впускать нас в город. Если бы не вмешательство Лардана, единственного, кто более-менее умел заниматься внушением, то стоять бы у городских ворот до тех пор, пока Райане не вздумается выйти за них самой. И хотя эту преграду мы миновали довольно успешно, положение вещей не радовало совершенно. Кроме того, ориентир давно канул в небытие, поэтому пришлось воспользоваться старым добрым методом. Отправиться в место, где можно купить любую открытую (и не очень) информацию. В таверну.

Сидя за столом и без особого энтузиазма потягивая напиток, по вкусу похожий на низкопробный эль, я отметила исключительно человеческий состав посетителей. Д'рахмы еще на въезде в деревню надели маскировочные кольца, а Лардан скрыл следы изменений на магическом плане, что оказалось просто верхом предусмотрительности.

— Я могу ошибаться, — с сомнением произнес Алем. — Но боюсь, что из-за расспросов нас могут принять за шпионов и бросить в тюрьму. Даже глазом моргнуть не успеем.

На долю нашей компании с самого начала выпало множество подозрительных и враждебных взглядов, да и не заметить шепоток за спиной было крайне трудно. Но люди явно опасались выступать в открытую и пока воздерживались от поспешных действий. До поры до времени.

— Да уж, — я тяжело вздохнула. — Не думала, что придется рассчитывать на такой прохладный прием. Что же делать? Вряд ли нам здесь кто-то поможет.

Пока мы пытались решить, как поступить при сложившихся обстоятельствах, в дальнем конце помещения раздался шум. Как всегда случается в подобного рода заведениях, неосторожное слово, жест, а то и простой взгляд, стали поводом для излюбленного развлечения залетных пьяниц. А именно: бей всех подряд, только сделай вид, будто лично во всем замешан.

— Хаос! — еле слышно выругался д'рахм. — Только этого нам не хватало. Быстро пробираемся к выходу, пока они не устроили тут бардак. Наверняка кто-нибудь под шумок попытается на нас напасть.

Я кивнула, и осторожно встала из-за стола, а вокруг, тем временем, стремительно нарастал настоящий кавардак. Уклоняясь от случайных ударов, мы методично пробирались сквозь дерущуюся толпу к выходу, но судьба решила, что еще не исчерпала предел своих издевательств. Краем глаза я уловила летящий прямо мне в голову предмет, больше всего похожий на стул. Блокировать его рукой значило рискнуть получить переломом, а увернуться не представлялось возможным, поэтому пришлось использовать первое, что пришло в голову. Самая капелька магии Хаоса легко соскользнула с пальцев, и стульчик осыпался к моим ногам горсткой черного пепла.

На несколько секунд повисла абсолютная тишина. Люди застыли в нелепейших позах, пытаясь осознать, что произошло. Спустя несколько томительно долгих секунд грянула паника. Всеобщее оцепенение сменилось настоящей бурей. У выхода возникла жуткая давка, слышались фразы вроде: "Проклятое колдовство!", "Черная ведьма!".

— Что я не так сделала?

Вопрос прозвучал кто-то жалко, и мои спутники не удостоили его ответом. Они не сговариваясь приняли оборонительные позиции, явно почувствовав, что ничем хорошим дело не закончится.

Впрочем, весь боевой энтузиазм сошел на "нет", как только в опустевшую таверну ворвалась небольшая группа человек. Уж не знаю, что они сделали с остальными, но лично я почувствовала, будто из легких выбили весь воздух, когда один из мужчин использовал неизвестный артефакт. Уже потом, анализируя произошедшее, я поняла, что меня просто-напросто отгородили от источника, а физический урон был лишь побочным. Конечно, в тот момент поразмыслить особой возможности не было. Особенно после того, как нечто холодное тяжело ударило висок, отправив сознание в сладостное небытие.

Глава 2

Тошнота, головокружение, острая боль в висках... в общем, еще одна возможность задуматься: это я такая везучая, или постоянные неприятности на мою бедную несчастную голову — закономерность?

— Очнулась?

— Как сказать...

— Так сильно досталось? — в голосе Дана прослеживалась некоторая доля сочувствия.

— Во всяком случае, — я все же решилась разлепить тяжелые веки. — Обходительностью и уважением к дамам местные стражи правопорядка явно обделены.

Открывшаяся мутному взору картина, как это ни печально, была до боли знакомой. В какой из миров не сунься, а тюремные камеры выглядят почти одинаково. Я облизнула сухие губы и почувствовала вкус запекшейся крови — видимо ударилась обо что-то при падении. Ушибленный затылок тупо ныл, но на общем фоне это казалось сущей мелочью.

— Хочешь расскажу, как мы здесь оказались?

— Ты еще спрашиваешь?

— То, что первой нейтрализовали именно тебя — не случайность. Более того, нас с д'рахмами в расчет практически не брали. Мы решили не оказывать сопротивления и попробовать поговорить, но, как видишь, на диалог наши загадочные стражи не настроены.

— Сколько мы здесь сидим? Где Ал и Дара?

— Не могу говорить с уверенностью, но полагаю, что в камере для обычных людей. Обрати внимание на свои кандалы. Они противомагические. К слову, с ограниченным временем действия, так что, рано или поздно к нам кто-нибудь придет, чтобы обновить заклинание.

— То есть, ты не можешь с ними справиться и остается только ждать?

— Почему же, — Лардан раздраженно повел плечами. — Я и не с таким работал. Но нужно еще чуть-чуть подождать, чтобы ограничители ослабли.

— Значит, поступим таким образом: ждем, пока явится стража и, если не успеешь раньше, попробуй нейтрализовать наши сомнительные "украшения" по пути. Постарайся, чтобы твоих действий никто не заметил. Я хочу пообщаться с местными представителями власти, но будет не слишком хорошо оказаться перед ними совершено безоружными, верно? — усмешка расчертила мои высохшие губы.

Не-мертвый утвердительно кивнул и погрузился в себя. Понимая, насколько бессильна в данной ситуации, я предпочла культурно заткнуться и дать некроманту работать. Да и говорить, честно говоря, не то что бы не хотелось, скорее оказалось слишком тяжело и болезненно.

Головная боль отступила как раз тогда, когда раздался омерзительный скрип открываемой двери. Внутрь вошло четверо человек в полной амуниции. Неужели нас воспринимают настолько всерьез? Я бросила вопросительный взгляд на Лардана и медленно поднялась на ноги, получив от него едва заметный кивок.

— Полагаю, вы за нами?

Человек промолчал, смерил меня полным презрения взглядом и пихнул к выходу. Лардана, что интересно, он в такой полет отправлять остерегся. В окружении стражей закона, мы молча шествовали неизвестным маршрутом по маленьким плохо освещенным коридорчикам.

— Эй, куда мы идем?

Конвоиры полностью проигнорировали мой вопрос, оставшись совершенно беспристрастными. Казалось, что каменное выражение лиц не изменится, даже если небо упадет на землю.

— Ответьте! — требовательно повторила я, сделав попытку остановить ближайшего сопровождающего.

Тот, в свой черед, молча дал мне под дых, заставив согнуться в три погибели. Хорошо запомнив лицо этого человека, я усилием воли заставила спину выпрямиться и продолжила идти вперед, больше не пытаясь завести разговор. В следующую секунду по телу прошлась приятная волна, ознаменовав победу некроманта над треклятыми кандалами. Настроение с отметки "отвратительное" резко поднялось до "радостно-злобного". Чувствовать безграничность собственных сил после тех жалких крох, что были доступны еще пару минут назад... это вдохновляло и опьяняло.

В конце концов нас привели в не поражающее ни размерами, ни роскошью помещение, где собралась весьма интересная компания. А именно: та самая команда, что так успешно разобралась с нами в трактире, и еще один человек, совершенно не внушающий доверия. Мой внимательный взгляд подозрительно остановился на нем, но тут голову словно пронзило иглой — сработал опознавательный маяк. Я всем телом развернулась к закутанной с ног до головы фигуре, стоявшей несколько обособленно от остальных.

— Ты... женщина?

Все присутствующие обеспокоенно переглянулись.

— Откуда ты...

— Замолчи, — перебил говорившего некто жуть какой суровый, да шкафообразный. — Нечего вести светскую беседу с этим темным отродьем.

— Попрошу без оскорблений, уважаемый. Кажется, здесь никто не слышал о хороших манерах.

— С такой швалью иначе разговаривать не положено, — зло рыкнул этот агрессивно настроенный субъект.

Лардана нисколько не заботила всякая там конспирация или компания потенциальных врагов. Некромант просто поинтересовался:

— Она?

— Скорее всего. Ты тоже почувствовал?

— Да, но очень невыраженно.

— Правда? Меня до самой сути пробрало.

— Видимо герцог позаботился, чтобы ты не прошла мимо.

Наш милый разговор несдержанно прервал молодой человек, отличавшийся от остальных чрезмерной напряженностью.

— Вы вообще о чем?!

— Тише, Мишир, тише, — успокоил его немолодой мужчина, сразу приглянувшийся для ведения диалога.

— Для начала, хорошо бы представиться друг другу, — я тут же обратилась нему, как к самому рассудительному из присутствующих. — Меня зовут Ирида, а его — Лардан. Боюсь, возникло страшное недоразумение, но смею уверить, что вражда ни к чему ни вам, ни нам.

— Вот как, — мой собеседник выглядел удивленным. — Что ж, раз вы готовы говорить...

— Наконец! Хоть один адекватный человек! Совсем другое дело. А то по голове дали, антимагические кандалы нацепили, в камеру бросили... вот и ходи после этого по приличным заведениям.

Все как-то притихли под шквалом обвинений, видимо и впрямь задумавшись: "А чего это мы?"

— Ты не маг Хаоса? — тряхнул головой совсем запутавшийся молодой человек.

— Нет, я как раз эта самая... темная ведьма? Так вы меня назвали? Вот только не из здешних мест. Далеко-о не из здешних. Я же понятия не имела, что у вас тут такие порядки! Надо над городом табличку вешать, мол, уважаемые господа маги Хаоса, идите-ка вы лесом.

— Она издевается над нами! — стукнул внушительным кулаком по стене тот самый агрессор.

— Ни капли!

— В мире нет такого места, где не знали бы, что магия Хаоса вне закона, — наконец подала голос женщина, отмалчивавшаяся все это время.

— В этом мире нет, — я хитро прищурилась, глядя на нее и надеясь, что та поймет намек.

— Чего мы от этих убийц добиться-то хотели? — поморщился подозрительный мужчина, так удачно ушедший от моего пристального внимания. — Порешить их, и дело с концом.

— Э-э, нет, так не пойдет, господа, — я демонстративно подкинула на ладони небольшой огненный шарик. — Мне до вас, по сути, дела нет, но и умирать пока как-то не хочется.

Собравшаяся компания явно не привыкла работать языком, потому как вместо того, чтобы сказать нечто в ответ, они довольно живо сгруппировались и пришли в боевую готовность.

— Эй-эй, — руки сами взметнулись вверх в знак капитуляции. — Я же сказала — мы не враги. Это была лишь небольшая демонстрация.

Атмосферу мое заявление ни капельки не разрядило.

— Вот же Анатас вас побери, — закутанная в одежды женщина заметно вздрогнула, подтверждая наше с Даном предположение. — Мне что, дать себя снова побить, чтобы вы угомонились?

— Кто ты? — нервно переспросил человек, названный Миширом, не опуская отлично заточенного меча. — Ты не похожа на темного адепта.

— Задай этот вопрос своей приятельнице, она знает ответ. Не так ли... Райана?

Из-под темной ткани одежд показалась тонкая женская рука, развязавшая пару шнурочков, после чего мудреная хламида картинно упала к ногам агларессы. Нашим взглядам предстала точная копия Астарта в женском варианте, только бледная, растерянная и напуганная. Вот так иногда совершенно случайно приходится обретать то, что напряженно искал.

* * *

— Хаос, — просипел д'рахм, с трудом усаживаясь на жестком полу. — Что о себе возомнили эти людишки?

— Это все, что тебя волнует в данный момент? — не менее шикарным голоском поинтересовалась Дара.

— Нет... гораздо больше меня волнует больная голова. Никогда раньше не видел, чтобы для нейтрализации противника использовали какие-то странные пары. Они явно не любят рисковать.

— Знаешь, — задумчиво протянула Дарлема. — Общение с этим сборищем пацифистов явно не пошло нам на пользу. Надо было не слушать Лардана и перебить этих выскочек. В любом случае, отсюда надо выбираться.

Несмотря на грандиозные планы, назревавшие в головах брата с сестрой, предпринять что-либо они не успели. Дверь открылась, а затем в камеру вошли двое мужчин, подозрительно похожие на тех, с кем пришлось столкнуться в трактире.

— Приносим свои извинения, — отрывисто произнес серьезный человек в возрасте.

Его спутник, казавшийся намного моложе, предпочел отмолчаться, дабы сберечь собственную гордость. Он не поведя бровью встретил презрительные взгляды д'рахмов и с достоинством отпер замки кандалов, повиновавшись приказу своего командира.

* * *

Пока мы дожидались прихода Алема и Дарлемы, агларесса сбивчиво пояснила, чем занимается ее сомнительная компания. Оказалось, что нас угораздило попасть прямиком в руки охотников на адептов Хаоса. Только я собралась спросить, чем они местному населению не угодили, как Мишир и Шим привели мрачных д'рахмов.

— Я думаю, — Райана сглотнула и обвела взглядом своих... не знаю, как лучше выразиться, но пусть будет друзей. — Пришло время рассказать о себе. Вы столько времени были рядом, не требуя никаких объяснений... Спасибо.

С того самого момента, как сестра герцога объявила нас не опасными, отношение окружающих кардинально изменилось. Удивительно, но одной ее рекомендации оказалось достаточно, чтобы к нам отнеслись с недоверием, зато вполне сносно. По крайней мере, хвататься за оружие больше никто не собирался.

— Конечно мы выслушаем тебя. Но сначала объясни, кто эти люди и какие у нас основания им доверять?

Человека, изначально поразившего меня своей необычной уравновешенностью, звали Шимом. Он мягко подтолкнул Райану к объяснениям, дав понять, что без них не обойтись. На обескураженном лице агларессы мелькнула тень, но она набрала воздуха в грудь и принялась за разъяснения.

— Начать с того, что не все они люди. Думаю, вы догадывались, что и я не совсем человек, хоть и похожа на вас. Но я не результат мутации, и не приблудившийся житель Холодных Пустошей. По воле судьбы меня занесло к вам из другого мира. Знаю, звучит довольно нелепо, но...

— Я же говорил. Хотя с миром она, конечно, загнула.

Райану грубо прервал самый импульсивный член команды — Доришен. Крупный и несколько неуклюжий мужчина среднего возраста, вызывающий четко оформленные подозрения в инфантилизме.

— То есть, вы подозревали меня?!

— Честно говоря, — виновато произнес Шим. — Мы держали теорию Доришена за бред чистой воды. Кто бы мог подумать, что все окажется именно так, как он думает.

— Тем не менее, — перебил командира Мишир — самый молодой из охотников. — Положение Раи нисколько не оправдывает связь этих людей с черным колдовством.

— Верно. Отродье Хаоса в любом мире мерзость, не достойная жизни.

— Поаккуратнее с выражениями, — Алем, явно вернувший потерянную было спесь, хищно и угрожающе надвинулся на возмущающегося Доришена. — Не хотелось бы никому начищать излишне наглую физиономию.

Пришлось спешно встать между д'рахмом и охотником, которые были готовы сию же секунду проверить друг друга на прочность.

— Спокойно, Ал. Драки нам нужны в последнюю очередь. Но кое-кому действительно стоит попридержать язык за зубами.

— В самом деле, Доришен, они ведь не сделали ничего плохого.

Райана честно попыталась урезонить товарища, но он лишь фыркнул, оставшись при своем мнении.

— Итак, — мягко напомнил Шим. — Продолжай, Рая.

— Да, я... в общем, в мире, откуда я родом, существует четыре расы: эльфы (да-да, те самые, из ваших сказок), люди, д'рахмы и аглары. Я из последних. Не знаю, каким образом попала сюда, но полагаю, тем же самым, что и наши гости. Вы ведь тоже не помните момента перехода?

— Хм... ну, вообще-то, вполне помним. Я скользящая, Райана.

— Скользящая? — глаза агларессы пораженно расширились.

— Нет, я соврала, и мы всего-то прилетели на драконе.

— Драконе?!

Сестра герцога выглядела до того ошалело, что мне пришлось над ней сжалиться, несмотря на паршивое настроение.

— Шутка. Туговато у вас с чувством юмора, как я посмотрю.

— В нашем положении, — невесело произнес Шим. — Редко появляется повод для шуток.

— Значит, — от чего-то жутко довольно прищурилась агларесса. — У этой вымогательницы Валарии появилась конкуренция. Не верю, что Совет действительно казнил эту проныру.

— Можно сказать и так. Вот только мама исчезла в неизвестном направлении, да и вообще официально считается мертвой. О ее здравии и предположительном благополучии известно только мне и еще паре личностей.

— Мама?! Ты снова шутишь? У Валарии не было детей.

Мой обреченный вздох вызвал жалость даже у невозмутимых охотников.

— Мы все поначалу не верили, — подтвердил мои слова Лардан. — По правде сказать, я надеялся, что обнаружив тебя, мы найдем и Валарию.

— С какой бы стати ей оказаться здесь? Не помню, чтобы мы когда-нибудь ладили.

— Но как-то же ты должна была сюда попасть.

— Боюсь, об этом я ничего не знаю. Уже плохо помню, что происходило в тот день, но усыпили меня еще дома, а очнулась я уже тут.

— Что ж, — я снова тяжело вздохнула. — Видимо ответы придётся искать в другом месте.

— Я не понимаю одного, — вмешался в выяснение обстоятельств Мишир. — Зачем вы пришли сюда? Какова ваша цель?

— Забрать Райану, разумеется, — я ответила невозмутимо, но все равно почувствовала себя главной злодейкой. — Она умолчала об одной важной вещи. Дома ее ждет брат, едва не разрушивший все, что у него было, когда Рая пропала. Кроме того, ей не место в этом мире. Ты ведь чувствуешь, как влияешь на происходящее?

— Она говорит правду, — едва слышно прошептала агларесса. — От меня одни неприятности. Мне действительно придется вернуться, хотя бы ради брата, но видят боги — я того не желаю.

— Мда-а, не такой реакции мы ожидали, — протянула Дарлема.

— А чего вы хотели, спустя столько лет? — ощерилась Райана. — Чтобы я кинулась к вам на шею со слезами радости? Я живу настоящим, а все, что осталось на Драа'искар, до сих пор казалось не более чем прекрасным воспоминанием.

— Воспоминанием, говоришь? — я одарила сестру герцога презрительным взглядом. — То есть, тебе плевать, что твой брат одной ногой в могиле, а один полоумный эльф все еще не может забыть минувшее? Плевать, что они все это время ждали и искали малейшую возможность вернуть тебя? Впрочем, смотрю, ты и здесь неплохо устроилась.

— Ты не имеешь права обвинять меня!

— Имею. Уж чего не терплю, так такого отношения. Они ни на день не забывали о тебе. И своими словами ты растоптала эту надежду, веру в тебя. Два несчастных остолопа, преследуемых призраком из прошлого, который с легкостью забыл о них.

Казалось, что еще мгновение и Райана разрыдается. Ее сжатые в кулаки руки дрожали, щеки раскраснелись, взгляд стал каким-то потерянным и безумным. Быть может мне не стоило говорить ей подобные вещи, но сейчас в душе отчаянно боролись совесть и... зависть. Сестра герцога имела, но совершенно не ценила то, за что я была готова продать душу.

— Я не забывала!

— Кого ты пытаешься обмануть? Ты отказалась от них, чтобы стало легче жить.

— Замолчи!

— Что, разве я не права? Ты ведь сама в глубине души признаешь знаешь это.

— Ирида! — неожиданно громыхнул Лардан. — Остановись. Не дави на нее.

Холодный голос некроманта привел меня в чувство, и я наконец заметила, в каком состоянии находится Райана. Агларессу трясло, она больше не собиралась возражать, только устремила пустой взгляд куда-то сквозь стену.

— Извини, наверное не стоило так резко...

Райана будто и не услышала моих слов. Осознав, что к диалогу она сейчас совершенно не способна, я обреченно вздохнула и отвесила сестре герцога звонкую пощечину. Реакция превзошла все ожидания. Во взгляд агларессы вернулось сознание, а вот Доришен, только и ждавший повода сорваться, кинулся в мою сторону. Я машинально набросила щит от физических атак, но д'рахмы среагировали быстрее: воспользовавшись своей нечеловеческой скоростью, они мгновенно оказались рядом и приняли удар тяжелого полуторного меча на свои клинки. Даже с их силой пришлось постараться, чтобы погасить силу удара. Доришен, в виду своей комплекции, сделал невероятно удачный выбор оружия.

— Будьте добры, успокойте своего товарища.

Доришен застыл на месте, наскоро опутанный моими несложными "сетями" и настоящим произведением искусства, созданным Ларданом. Хотя охотник не мог даже пальцем шевельнуть, его взбешенный взгляд красноречиво говорил о готовности к действиям. Шим был явно недоволен разыгравшейся сценой, но все-таки подошел к Доришену и сказал ему что-то на ухо. Освобожденный верзила сник, будто по волшебству.

— Простите, — тихо прошептала Райана. — Это я во всем виновата. Тем более, скользящая во всем права. Но все равно, вы не пережили того, что пережила я, поэтому не в праве осуждать.

— Дело не в том, что мы пережили, а в том, на что мы готовы, чтобы сохранить собственные принципы, — я постаралась придать голосу спокойствие и участие. — Не скажу, что мне здесь очень нравится, поэтому буду признательна, если ты соберешься в кратчайшие сроки...

— Я не могу уйти сейчас, — непреклонно оборвала меня Райана. — Не могу бросить всех в такой ответственный момент.

— Какой к Хаосу момент? Честно, я очень терпеливый человек, но эти препирательства начинают надоедать даже мне.

— Это очень важно! Рассказывать долго, но если вы нам по можете, то постепенно сами войдете в курс дела. Мы как раз искали поддержку, потому что боимся не справиться собственными силами.

— Помочь? — я подавилась воздухом от возмущения. — Скажи, наглость — это ваша семейная черта?

— Не пойми неправильно. Будь такая возможность, и я бы с удовольствием предпочла найти более надежных союзников.

— Полагаю, упираться бессмысленно. Хорошо, мы поможем. Но имей в виду, что идея связать тебя и доставить Астарту в таком экстравагантном виде кажется все более заманчивой.

— Для начала проясню ситуацию.

Райана явно начала разбираться в моей манере шутить, потому что не проявила и тени непонимания. Впрочем, как и улыбки. Агларесса вообще выглядела бледной и до ужаса вымотанной. По всей видимости, это заметила не только я — Шим ободряюще похлопал Райану по плечу.

— Рая, позволь мне самому все рассказать. Уж в этом-то ты можешь на меня положиться?

В глазах охотника заиграл веселый смех, заразивший Райану. Похоже речь шла о какой-то шутке, известной лишь им двоим. И все бы хорошо, но Алем не разделял общего настроя. Да и Дарлема поспешила поддержать брата.

— Ира, к чему все это? Мы не планировали задерживаться.

— Правда, проблемы этого мира нас не касаются.

— Вы-то, конечно, правы, но что-то подсказывает, что не стоит закрывать на это глаза. Сочтите за интуицию. Кроме того, дело обещает быть интересным.

— Блестяще, — уже более благодушно фыркнул Ал. — Снова ввязываемся в нечто сомнительное из-за твоей "интуиции", которой лично я не склонен доверять.

— Я все понимаю. Но может вы все-таки выслушаете меня?

— Прошу прощения, Шим, мы увлеклись.

Судя по удовлетворенному виду охотников, серьезная мина мне удалась на славу. Я невозмутимо примостилась на свободный стул и приготовилась слушать, не обращая внимания ни на откровенно позевывавших д'рахмов, ни на отрешенного Лардана.

— Итак, я хочу, чтобы вы в первую очередь поняли: уничтожить адепта Хаоса — священный долг каждого. Такой порядок вещей существует не одно десятилетие и с ним придется смириться. Предупреждая закономерный вопрос, сразу скажу, что никто толком не знает, по каким причинам было разожжено это противостояние.

— То есть, вы убиваете людей, только потому, что так принято? Как такое возможно?!

— Каждый в этой комнате, — помрачнел Шим. — Имеет основания желать смерти адептов темной магии. За это ручаюсь.

— Я так понимаю, что не имеет смысла пытаться переубеждать вас. В таком случае, чего вы хотите от нас? Мы не будем убивать невинных людей из-за глупых обычаев.

— От вас этого и не требуется. Скажем так, прошло время, когда мы кидались друг на друга при первой возможности. Сейчас темные колдуны предпочитают прятаться по углам, вот только время от времени случаются... инциденты. Все чаще стали приходить вести об организованных объединениях адептов Хаоса. Мы полагаем, что они готовят нечто серьезное.

— Вот как... и все равно, наша роль во всем этом остается не ясна.

— Каждый город имеет в своем распоряжении группу охотников на темных колдунов, мы, как вы уже поняли, представляем Тейдар. В городское управление поступила информация о том, что на юге стала проявляться подозрительная активность. Мы полагаем, что там формируется очередной союз. Надо выяснить точно, но если догадки подтвердятся, идти одним — верная смерть.

— То есть, — сказал Ал. — Вы хотите нанять нас как охрану?

— Именно так.

— Охрана для элитного отряда воинов? — я хохотнула. — Забавно, люблю подобный вздор. Мы сопроводим вас и окажем посильную помощь, но имейте ввиду — беспричинно убивать не стану ни я, ни мои спутники. И вам не позволим. Посмотрим еще, что из себя представляют местные адепты Хаоса.

— Неужели ты не видишь, Шим, они будут только мешаться под ногами! — взревел Доришен.

— Достал, — злое рычание непроизвольно вырвалось из груди. — Да что тебе жить-то спокойно не дает?!

В порыве гнева я подошла к охотнику и схватила его за голову, заставив посмотреть себе в глаза. Доришен был гораздо сильнее меня физически, но короткого замешательства оказалось достаточно, чтобы я успела установить ментальную связь. Вот и повод испробовать заклятие, раскопанное в одной из старых дряхлых книг из библиотеки Астарта. По идее оно должно было позволить заглянуть в глубокие слои подсознания объекта, не более. И я уж точно никак не намеревалась окунуться с головой в прошлое Доришена...

Предсмертный крик матери, безумие, захлестывающее сознание... Папа! Папа! Спаси нас! Старшая сестра безудержно рыдает, зачем-то заталкивает меня к себе за спину.

Вот упал подсвечник, при свете которого мама только-только читала нам сказку про добрых и справедливых эльфов... Огонь занимается, начинает плясать по сухим деревянным доскам, которыми устлан пол. Кровь... Много красной, невыносимо безумной крови... Шаг назад, скольжение... мама... мама...

Страшная темная фигура все наступает, слышится пробирающий ужасом хрипящий смех, Мира в ужасе кричит, но все еще старается закрыть меня собой... Нет! Беги! Беги!

Глухой треск, и сестра вдруг замолчала... застыла... что с тобой?! Что?! От плача срывается голос, уже нет сил кричать, только мое тихое отчаянное сипение, треск разгорающегося пламени и омерзительный смех чудовища, стоявшего напротив.

- Мама...

Убийца заносит руку, что-то бешено крича, и... сзади него появляется тень. Рывок, страшное чудище затихло. Нет, оно корчится на полу, шипит, раздирает в кровь горло своим криком. А я не могу двинуться. Это сон? Да, это страшный сон, сейчас мамочка разбудит меня и дочитает сказку про эльфов...

- Пойдем, — протягивает руку тень. — Я отведу тебя туда, где о тебе позаботятся.

- Мама... Мама! Мамочка! Мама!

Кровь, огонь и ужас... Труп отца на дворе и тень, упорно тянущая меня за руку неизвестно куда.

Глубоко втянув воздух в легкие, я наконец осознала себя. Страх сковал сознание, казалось, будто языки пламени все еще бушуют опасно близко и стремятся поглотить все живое вокруг. Я смотрела на свои трясущиеся руки и не узнавала их, обводила взглядом комнату, но не могла поверить в реальность. Доришен смотрел на меня остекленевшим взглядом, сейчас он все еще был ребенком, перед глазами которого случилось то, что не каждый взрослый способен пережить.

— Ма... ма...

Это было так странно и больно, видеть на лице взрослого мужчины выражение дитя, потерявшего родителей, и струйки слез, текущие по дородным щекам. Мишир гневно отпихнул меня в сторону.

— Что ты с ним сотворила?! Что ты, мать твою, сделала?!

— Ира, — Лардан неслышно подошел сзади и положил ледяные руки мне на плечи. — Не испытывай судьбу. Ты могла убить вас обоих. Что показало тебе сознание Доришена?

— Смерть, огонь, безумие... Дан, мне было так страшно...

Слезы сами собой потекли по щекам. Я мертвой хваткой вцепилась в одежду некроманта, будто утопающий за соломинку.

— Тиши, успокойся, все хорошо. Это не твои воспоминания, с тобой такого не происходило.

Дан продолжал говорить слова утешения, поэтому я не сразу заметила, как навеянное магией некроманта сновидение мягким одеялом укрыло метавшееся сознание. Сейчас я была рада этому небытию, уносящему с собой все тревоги и страхи.

* * *

— Это действительно необходимо? — буквально полыхая недовольством, уточнил Мишир.

— Да, — непреклонно ответил Алем. — Я не уверен, что с такими настроениями нам удастся сходу сработаться. Придется убить пару дней на тренировки.

— Тренировки существуют для тех, кому недостает практики, — фыркнул молодой воин.

Шим растянул губы в теплой отеческой улыбке, глядя на все это безобразие. Я же пропускала перепалку мимо ушей и старательно отводила глаза от Доришена, который, напротив, прожигал меня полным ненависти взглядом.

— И против кого же мы, позвольте спросить, будем сражаться? — скептично продолжал настаивать на отмене тренировки Мишир.

— Врагов нам обеспечит Лардан.

— Иллюзия? — в один голос спросили Доришен и Шим с явным пренебрежением.

— Да, и высшего качества. Искренне рекомендую не расслабляться. Убить не убьет, но ранить может серьезно.

Шим коротко кивнул, приняв сказанное к сведению. Райана потерянно смотрела по сторонам, пребывая где-то глубоко в своих мыслях. Парочка скептиков всем своим видом выражала недовольство. Не доставало только одного крайне подозрительного члена команды, которого, надо заметить, я не наблюдала и при эпохальном признании Райаны в своем происхождении. Ой не нравится мне все это...

— Адепты Хаоса, значит? — задумчиво произнес не-мертвый. — Что ж, будут вам адепты.

На тренировочной площадке появились темные фигуры, безликие и только очертаниями напоминавшие людей. Видимо некромант решил не тратить время и силы на оформление.

— И на что они способны? — спросила Дарлема.

— Сейчас проверим. По идее они умеют то, что знает Ирида. В пределах разумного конечно. Ну и мои собственные наработки.

По команде некроманта все пришли в боевую готовность, но как и следовало ожидать, разделились на два лагеря. Оценив ситуацию, я передвинулась поближе к Миширу, став с ним плечом к плечу. До собравшихся наконец дошло, что от них требуется, и строй сменился. В паре оказались Шим и Дарлема, Райана и Лардан, а Доришена на себя взял Алем.

В следующую секунду псевдоадепты сорвались с места. Кто жахнул заклятием, кто бросился врукопашную, предпочитая защитные свойства Хаоса, но, как ни обидно, хватило всем. На нас с Миширом напали трое: один дальник и двое, предпочитающих ближний бой. Я едва успела набросить щиты на себя и на пару Дарлема-Шим, удачно оказавшуюся поблизости, как со спины обрушился удар четвертой, ранее не замеченной тени. Реакция ускорилась, организм перестроился, все стало выглядеть совершенно иначе. Псевдоадепты больше не были столь неуловимыми для взгляда, и появилась возможность краем сознания обозревать общий ход сражения.

Успешней всего справлялись Лардан и Райана. Агларесса выбросила все лишнее из головы, полностью отдавшись игре клинков, буквально танцевавших в ее руках. Доришен раскидывал противников тяжелым мечом, не давая возможности маневрировать Алему, тем самым подставляя свои тылы под удар. Шим с Дарлемой сработались на удивление неплохо, но мои щиты уже начали ощутимо истаивать. Лардан поддерживал и себя, и пару Алема без видимых усилий, чему лично мне оставалось только позавидовать.

Краем глаза я заметила рубящий удар, от которого Мишир уклониться не успевал, и кинулась к нему. Парировать толком не удалось — вражеский клинок насквозь пробил правое предплечье. Крепко сжав зубы, я сдержала мучительный крик, превратив его в тихий стон (не привыкать, в конце концов) и вернула Хранителя в ножны.

— Ты на отдыхе или что?! Я возьму на себя тех, что бьют издалека, а ты позаботься о своей парочке.

— Понял.

Мишир с новыми силами набросился на противников и серией стремительных атак вывел из строя одного из них. Я же на пробу ударила простеньким, но мощным заклинанием из арсенала Хаоса. Двое нападавших немедля рассеялись черным туманом. Одновременно на разных концах тренировочного поля были нейтрализованы несколько теней. Тогда-то псевдоадепты будто с цепи сорвались. Каждое вражеское заклинание сносило по одному полноценному щиту, которые я еле успевала обновлять. О контратаке и речи не шло, разве что удастся между делом поставить чего-нибудь с активной защитой, но... очередной темный вихрь разрезал многоступенчатый барьер, поставленный мной для Мишира, словно горячий нож масло. Воин пропустил обманный удар, и мы оказались повержены в один момент. Одержав победу, тени застыли.

Следом оказались в проигрыше Алем и Доришен. Остальные же, на зависть нам, провели ряд блестящих маневров и вышли из пробы сил победителями.

— Отвратительно, — холодно подытожил некромант, когда все отдышались.

— Безмозглое мясо! — взъярился Алем. — Какого ты размахиваешь мечом как дубинкой?! Я сбился со счета, сколько раз ты меня чуть не задел!

Доришен не стал церемониться и начал засыпать д'рахма настолько изощренными оскорблениями, что уши непроизвольно сворачивались в трубочку у всех присутствующих. Если бы не Дарлема и Шим, сдерживающие этих двоих, они бы точно поубивали друг друга. А я чувствовала, как все нарастает раздражение, грозящее вылиться в настоящий разнос.

— Заткнитесь, чтоб вас! — мой гневный рык заставил спорщиков удивленно замолчать. — Очевидно, что это провал. Зато теперь, полагаю, вопросы вроде "Да зачем это надо?" отменяются.

Ох, и свалилось счастье нам на голову...

Глава 3

Торговый квартал радовал взгляд суетой и многолюдностью, а также удивительным букетом запахов, далеко не всегда приятных, что говорило о бедности городка в техническом или магическом плане. Вообще, Тейдар оказался весьма мрачным и неприветливым местом, хотя есть основания предполагать, что сейчас в этом мире везде так. Затяжная война никогда не приносила ничего хорошего простым людям. Базарный день заставил меня увидеть городок с иной стороны. Он оживился, будто расцвел, в глазах людей проснулись самые разные эмоции: радость, жадность, задумчивость... Словом, я была чертовски довольна, и наши компаньоны с подозрением косились на мою теплую улыбку. Все, кроме Ника — истинно подозрительной личности.

Он не присутствовал на общей тренировке, да и вообще исчез из поля зрения в самом начале. Честно говоря я и думать о нем забыла. Но охотник с виноватой улыбкой выдал неубедительное оправдание своему отсутствию, которое все с радостью проглотили, кроме меня и Дана. Жаль, но я уверенна — наше обеспокоенное переглядывание Ник заметил, и точно знает, что в его объяснения, слишком отработанное, чтобы быть правдой, мы не поверили ни на толику. Кроме того, он так и не назвал своего полного имени. Я чувствовала, что Ник не врет, но чего-то недоговаривает.

— Итак, мы здесь впервые, — я с сожалением истинной женщины проводила взглядом удаляющийся ряд ювелиров. — Что может понадобиться в этом... хм, предприятии?

Райана подняла задумчивый взор к осеннему небу и ответила:

— Кроме обычного походного набора, только теплая одежда.

— Теплая одежда? — переспросила Дарлема, отвлекаясь от непринужденного флирта с Ником.

Меня продолжало поражать, насколько легко с этим охотником сблизились д'рахмы. Казалось, что никто вокруг вообще не замечает его подозрительности. Если бы не Дан, я бы точно подумала, что переобщалась с Астартом и переняла от него острую форму паранойи.

— Да, в горах очень холодно.

— В горах? — мои глаза округлились. — Вы не говорили, что придется идти в горы!

— Все вопросы не к нам, — пожала плечами агларесса. — Туда трудно добраться, неудивительно, что колдуны выбрали именно это место.

— Чем дальше, тем меньше мне все это нравится... Ну ладно, начнем, пожалуй с мелочевки, — я свернула в ряд, где продавались всякие походные мелочи, вроде котелков, веревок, огнива и прочего необходимого барахла. — Прискорбно, что приходится тратить на это деньги.

Я многозначительно взглянула на наших смутившихся компаньонов. Дело в том, что конфискованное у нас имущество исчезло в неизвестном направлении, и кто прибрал все добро к рукам — выяснить быстро не представлялось возможным. Можно было бы напрячься и решить проблему с помощью магии, но, на счастье этих "хитрецов", все действительно ценное осталось при нас.

Мы уже почти завернули всей честной компанией в нужный ряд, как вдруг Мишир резко остановился.

— Постойте-ка, — прищурился он, вглядываясь в толпу. — Не тот ли это подозрительный тип, что ошивался возле штаба?

— Где? — Доришен тоже стал высматривать предполагаемого шпиона.

— Там, у продуктовой лавки Вимы.

— Похоже на то, — неуверенно протянул Шим, моментально обнаруживший предмет обсуждения. — Ник, ты можешь?..

Спустя некоторое время и мы поняли о ком идет речь.

— Нет, — напряженно ответил охотник. — Слишком много людей вокруг.

— О чем это вы?

— Ник, он... — Райана запнулась на секунду, но все же продолжила. — Может определить, обычный перед нами человек, или адепт Хаоса.

— Вот оно как, — не скрывая мрачного удивления, я напрямую уставилась на Ника. — Интересно. Надеюсь позже ты расскажешь мне подробнее об этой своей... способности.

Пока мы высматривали неизвестного паренька, люди, почтительно обходящие наш горе-отряд стороной, стали беспокоиться, пошли шепотки, переглядывания... Разумеется, не обнаружить такое пристальное внимание предполагаемый адепт Хаоса не мог. Он медленно перевел на нас взгляд, в его глазах что-то мелькнуло, и маг бросился бежать, расталкивая всех препятствующих бегству людей, несмотря на скромную массу тела. Поднялась шумиха, ругань покупателей и продавцов, к их сожалению, мимо пронеслись еще и мы, окончательно перевернув все, что не было перевернуто, и распихав тех, кому не досталось от паренька. Предприимчивые воришки, воспользовавшись суматохой, схватили что попадется с оставленных без присмотра прилавков и поспешили ретироваться. Надо сказать, что подобной предприимчивостью отличились отнюдь не только воры: мне попался на глаза человек, с кристально честным выражением лица засовывающий в карман блеснувшую драгоценным камнем вещицу.

Впрочем, скоро мне стало не до наблюдений — охотники разделились: паренек шмыгнул в переулки, но по лицам наших новых знакомых я поняла — они заранее знают исход погони. Я оказалась права, разделились мы не зря, вскоре адепт Хаоса, а это уже не вызывало сомнений, оказался загнан в тупик и окружен.

— Попался, — немного тяжело дыша , произнес Доришен и зло хмыкнул.

— Что вам от меня нужно? — паренек постарался говорить как можно непринужденнее, но голос предательски дрожал, а глаза панически бегали, в тщетной попытке отыскать путь к отступлению.

— А ты не догадываешься? — вкрадчиво поинтересовался Мишир.

— Н-нет.

— Никакой ошибки, — вдруг уверенно произнес Ник. — Он связан с Хаосом.

— Вот оно как, — Доришен подошел поближе к магу, заставив его попятиться и уткнуться спиной в грязную стену. — Ты обвиняешься в использовании темного колдовства и приговариваешься к смерти. Если будешь покладист и расскажешь все, что нас интересует — умрешь быстро.

Честно говоря, я выпала в осадок. Без суда и следствия, вот так заявить?! Куда смотрят власти, давая охотникам такие полномочия?! Это же бойня!

— Да пошел ты, — молодой адепт резко перестал дрожать и принял оборонительную позицию, сложив пальцы в замысловатую фигуру.

Я отчетливо видела готовность паренька к смерти и уверенность в ней, а также безрассудную браваду человека, которому нечего терять. Он собирался умереть с гордо поднятой головой, в бою, и постараться прихватить с собой хотя бы одного охотника. В темных глазах горела ненависть.

Доришен, без слов понявший, что отвечать на вопросы маг не собирается, как-то извращенно-радостно усмехнулся и сделал шаг вперед. На этом мое терпение лопнуло. Я не могла просто наблюдать.

— Отставить! — я так гневно рявкнула, что остальные даже подскочили.

Откуда взялся этот властный строевой тон? Ну, в общем-то, я догадываюсь...

— Прочь. Вы и пальцем его не тронете. Я не позволю творить этот нелепый самосуд!

— Не вмешивайся, — нехорошо произнес Доришен. — Тебя это не касается.

— Скользящая, — спокойно, но с угрозой вмешался Шим. — Отойди. Всему есть предел, и твоему влиянию тоже.

Заметив, что охотники приготовились к нападению, д'рахмы и не-мертвый невзначай приблизились ко мне.

— Это касается меня напрямую! Если вы, слепцы, не видите, что творите — я раскрою вам глаза.

— Я говорил, что нельзя ей доверять, — взревел Доришен. — Защищает такого же выродка, как и она сама!

— Попридержи язык. Пока я вижу только одного выродка, и он передо мной. А еще толпу убийц, фанатично следующую "благой" цели, и юнца за своей спиной, который бриться-то совсем недавно начал.

— Я... — паренек сделал неуверенную попытку прервать меня.

— Молчи.

На мгновение обернувшись, я встретилась с адептом Хаоса взглядом. Маг захлебнулся собственными словами и оцепенел, в его глазах ужас мешался с восхищением.

— Спокойно, — Шим попытался хотя бы чуть-чуть ослабить напряжение, витающее в воздухе, — Что ты, в таком случае, предлагаешь?

Я чувствовала, что сейчас нельзя ошибиться. Хотя еще четверть часа назад мы и шли вместе за покупками, сейчас были на волоске от стычки. Нельзя позволить этому конфликту вылиться в серьезный бой.

— Возьмем парня под стражу. Нужно поговорить с ним, разобраться в ситуации, а не бездумно махать своими железками. Вы возомнили себя богами? Думаете, что имеете право так просто решать кому жить, а кому умереть? Вы ничуть не лучше тех, кого называете выродками.

— В любом случае, — примиряюще поднял руки Ник. — Здесь не место разбираться в подобной... ситуации.

— Согласна. Вернемся в штаб. Ты и я. Остальные идут на рынок. У нас не так много времени, завтра необходимо выезжать. Кто-то не согласен?

Я обвела суровым взглядом охотников, чьи нервы были на пределе, и поняла — не согласны все. Но пойдут как миленькие.

— Хорошо. Но вы отвечаете за него головой, — наконец разорвал молчание Шим.

Доришен гневно сплюнул и резко развернувшись пошел куда-то в неизвестном направлении. Ну и скатертью дорожка.

Все внимательно наблюдали, как я беру из рук Ника уже известные мне браслеты и поворачиваюсь к пареньку. Тот в ужасе глядел на меня и медленно качал головой из стороны в сторону.

— Протяни руки.

— Но как же... вы же одна из нас...

— Я сказала протяни руки, идиот! Иначе я ничего не смогу для тебя сделать!

Адепт Хаоса вздрогнул всем телом и медленно протянул дрожащие ладони. Я видела в его глазах панический страх, такой, от которого убегают без оглядки, потому что не смеют обернуться. Он боялся оков. Боялся до потери сознания. Я чувствовала себя палачом, защелкивая их у него на запястьях.

— Успокойся, — мне удалось тихо шепнуть магу пару слов так, чтобы больше никто не услышал. — Я помогу тебе.

Наши взгляды встретились, и я постаралась передать ему спокойствие и уверенность. Кажется, мага действительно немного отпустило, потому что он слабо кивнул и снова гордо задрал голову вверх. Еще бы не трясся как осиновый лист...

— Довольны? Схватили ребенка, ай молодцы.

— Это не ребенок, а опасный колдун, — холодно отрезала Райана.

В словах агларессы был определенный резон. Паренек действительно являлся адептом Хаоса, да и я сама, судя по всему, не на много старше его.

— Ну да, ну да. Идите с глаз моих, очень прошу. Пошли, Ник.

* * *

Надолго в штабе мы не задержались. Ушли, оставив этот ходячий камень преткновения в моих временных апартаментах, обведенных, запирающим контуром. Бросать мага в камеру я отказалась наотрез.

Когда мы были уже у самого выхода, я положила руку на плечо Нику. Охотник прямо-таки светился доброжелательностью. Слишком учтивое отношение к защитнице черных колдунов. Слишком.

— Постой .

— Что-то не так?

— Как сказать... просто хочу, чтобы ты знал — я не доверяю тебе.

— Знаю и понимаю. У вас нет причин мне доверять. Впрочем, как и у меня.

— Не в этом дело. Я ненавижу прикидываться, что все хорошо, поэтому предупреждаю, давай обойдемся без выходок. Если понадобится, я не постесняюсь направить на тебя клинок.

— Возьму в расчет, — Ник слегка склонил голову вбок и странным тоном произнес. — Мое уважение.

— Мое уважение, — зачем-то зеркально ответила я, чувствуя, что это своего рода ритуал.

Ритуал, который показал нам обоим — мы не друзья. И даже не товарищи. Но и не враги. Пока, во всяком случае.

Своих мы нашли довольно быстро. Трудно было не заметить такую толпу кучкующихся личностей, явно бандитской наружности. От такого сравнения меня пробило на нервный смех. Каким-то неведомым образом, наша компания не разбилась на два враждебных лагеря, напротив, они деловито советовались на счет покупок. Я в очередной раз подумала, что перетянуть сюда дорогую безделушку из Замка Снов и продать было хорошей идеей. Ни в одном из миров не обойтись без денег.

Стоило нм с Ником появиться, как разговоры сразу похолодели и стали подчеркнуто деловыми.

— Ну. Прекратите делать из меня врага. Я всего лишь не одобряю ваши методы и хочу попробовать переубедить.

— Тише, — Шим многозначительно выгнул бровь. — Не здесь.

К собственному облегчению, я почувствовала, что охотники понемногу оттаивают. Все, кроме Доришена, который присоединился раньше нас. Кто бы сомневался. Я против него ничего не имела, но явно оказалась в списке личных врагов. И никакая жалось к произошедшему с Доришеном в детстве не оправдывала его передо мной.

Естественно, мимо оружейного ряда наша компания пройти не смогла. Я чисто автоматически завернула туда и выпала из реальности. СТОЛЬКО стального барахла разом мне видеть еще не приходилось. Почти весь ассортимент справедливо вызывал откровенное сомнение, но нашлась пара вещиц, стоящих более пристального внимания. Эйфорию прервал Лардан, крепко схвативший меня запястье и потянувший на выход. Я попыталась вырваться, но как бы не так.

— Эй, ты чего?

— Нам здесь ничего не нужно.

— Ну и что? Почему бы про не пройтись, не посмотреть?

— Я раньше ходил с женщинами за покупками. У нас нет такого количества времени.

— Ладно-ладно...

Я печально вздохнула и мысленно попрощалась с уже почти купленными предметами убийства. Эх, как-то день не задался... явно.

* * *

Хотя в штаб наша компания вернулась изрядно повеселевшей, стоило переступить порог, как всеобщее настроение резко ухудшилось. Охотники унесли покупки в неизвестном направлении, а меня попросили остаться в знакомой комнате, где произошло наше знакомство. Когда с делами насущными было покончено, встал наболевший вопрос о судьбе плененного мага Хаоса.

— Итак, — медленно протянул Мишир. — Мы все во внимании. Что ты предлагаешь делать со своим протеже?

— Он не мой протеже. И вообще, не понимаю вашего неудержимого желания прикончить его. Вы хоть осознаете, что он только жить начал? Может и впутался во что-то неприятное, можно же сослаться на ошибку молодости. Да и сомневаюсь я уже в ваших уверениях, будто адепты Хаоса — истинное зло, в борьбе с которым хороши любые средства.

— Опять ты за свое. Молод, молод... он сам выбрал сторону!

— Вот только не надо мне здесь делить мир на белое и черное, — я скривилась. — Кто вообще в праве судить что есть добро, а что зло?

— Ты же видела воспоминания Доришена, — тихо произнес Мишир. — Разве этого не достаточно?

— Нет, Анатас тебя побери! Кто судит о всех по поступкам одного?! Почему я должна говорить о прописных истинах?!

— Прекратите, — Шим нервно прервал мою гневную отповедь. — Ни к чему хорошему ваша грызня не приведет. Философию оставим для лучших времен, Ирида, ближе к делу. Что конкретно ты предлагаешь? Отпустить? Не думаю. Ты сама понимаешь, что это невозможно.

Я медленно выдохнула, стараясь успокоиться.

— Дан, пожалуйста, объясни им, чего я от них хочу. Я слишком зла, чтобы адекватно все объяснить.

— Хорошо. Ира предлагает взять этого молодого человека в проводники.

— Невозможно! Забудь! — в один голос вскричали охотники.

— Мда, я знала, что ответ будет именно таким...

— Подумайте хорошо, — вступил в разговор Алем. — Вы не знаете где находится то, что ищете. Кроме того, горная местность — это вам не равнина. Мы можем потерять слишком много времени на одни лишь поиски, да и вообще, потерять кого-то.

— А что думает на этот счет сам колдун? — вдруг осенило посветлевшего лицом Мишира. — Неужто он согласен предать своих?

— Не знаю, мы еще не говорили с ним. Но я гарантирую удачный исход. Я найду способ убедить его в сотрудничестве. Выбор у мага не велик — если мне не удастся договориться, увы, он ваш. Устраивает такой расклад?

— Что думаете? — Шим окинул взглядом своих людей.

Затаив дыхание, я следила, как все они по очереди кивают в знак согласия. Даже Доришен не стал возражать, хотя и заявил для очистки совести:

— Я так понимаю, мое мнение уже не играет роли. Против большинства не пойду.

— Пусть будет так, Ирида. Дело за тобой, но видят боги — нам это не по душе.

— Спасибо, — я коротко кивнула Шиму в знак благодарности. — Дан, пойдем со мной. Думаю, мне понадобится твоя непробиваемая невозмутимость.

— Как скажешь.

Он спал, когда мы с Ларданом вошли. Всматриваясь в спокойное лицо дремлющего мага, я в очередной раз задумалась: как? Как можно с такой легкостью выносить смертный приговор? Скорее всего не-мертвый думал о том же. Он лучше всех понимал, что это такое — отбирать жизнь. Ведь Дан убивал не раз, и сам однажды погиб. Обреченный вечно смотреть на это тепло, на этот дар богов, не в силах решиться расстаться с жалкими его остатками. Да, он сам обрек себя на проклятие.

Я аккуратно потрясла мага за плечо, тот, пробормотав нечто невнятное, с трудом разлепил глаза и, осознав происходящее, резко подскочил на твердой кушетке.

— Мое почтение, магистр! — отработанно рявкнул этот... не могу подобрать слов, какой идиот.

— Тише ты. Еще не хватало, что бы это сборище остолопов считало меня магистром.

— А вы разве не...

— Нет. Я издалека. Но не одобряю действий местных властей.

— Как... Неужели вы оттуда, где Хаос не под запретом? — смешно округлил глаза паренек. — Так ведь не бывает. Нигде.

— Бывает, поверь мне. Но знать об этом тебе еще рано. Как тебя зовут?

— Риэль, — смущенно признался маг.

И действительно, имя казалось слишком нежным и звонким для него. Я улыбнулась, Риэль все больше расслаблялся, начинал проявлять доверие, а это было именно то, что нужно.

— Замечательно. Меня зовут Ирида. Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть.

— Серьезно?! — я буквально поперхнулась воздухом. — По тебе не скажешь...

— Знаю. Мне все об этом говорят. Но в такой внешности есть плюсы, — Риэль усмехнулся. — Которыми я активно пользуюсь.

— Ох, я бы на твоем месте так не радовалась, Риэль. Я пришла к тебе с премерзким предложением, принять которое необходимо, но будет очень сложно.

Улыбка паренька похолодела.

— О чем вы?

— Как бы это сказать... Ты должен будешь отвести нас к своим. Это ведь в горах, верно? Сам понимаешь, какова вероятность остаться там навсегда без проводника.

— Нет, — прошептал Риэль. — Я никогда этого не сделаю. И не понимаю, почему ВЫ просите меня об этом.

— Подумай хорошо. Я приму любой твой выбор, каким бы он ни был. Но, прошу — не совершай ошибку. Проведи охотников через горы. Я не позволю случиться чему-то ужасному. Пусть они думают, что хотят, но устроить бойню я не позволю. Если понадобится — сама прикончу всех до одного.

— Я вам не верю, — голос Риэля задрожал. — Я не трус, и предпочту умереть, чем показать дорогу убийцам.

— Умереть, говоришь? — от Ларда вдруг повеяло могильным холодом. — Думаешь это лучший выход? Если так, то ты самый что ни на есть трус. Только тот кто боится бежит от проблем. Мы хотим помочь тебе, так дай же нам это сделать. Смерть кажется такой притягательной, верно? — не-мертвый приблизился к задрожавшему магу. — Не знаю, во что ты веришь, но там нет ничего. Только пустота и холод. Потрогай, — некромант схватил Риэля за руку. — Мертвое тело, ледяное, оно не может чувствовать. Хочешь променять свое тепло на это убожество? Ты глупец, который еще не понял, насколько ценно то, от чего ты собираешься отказаться. Ради чего? Ради войны, ради вашей идеологии? Живи и держись за свою жизнь, а не пытайся отдать ее при каждом удобном случае.

— Достаточно, Дан, — я нервно сглотнула. — Понимаешь, о чем он говорит, Риэль?

— О-он... мертвец?

Маг дрожал от страха, но честно пытался взять себя в руки.

— Да, — резко ответил некромант. — И в этом, уж поверь, нет ничего благородного.

— Я п-понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, — я печально вздохнула. — Но сейчас это не главное. Риэль, мне нужен твой ответ.

— Я не знаю, что мне делать... Нас учили...

— Слушать ничего не желаю. Соглашайся, расстаться с жизнью еще успеешь.

— Я... хорошо. Хорошо, я поведу вас.

— Замечательно, — я улыбнулась и перевела дух. — Давай сюда руки.

Маг с готовностью протянул мне свои запястья.

— Им это не понравится, — заметил Дан.

— Плевать я хотела на то, что им нравится, а что нет, — отмахнулась я, снимая блокирующие браслеты и откидывая их прочь, с глаз подальше.

— Ну вот, пойдем...

— Простите, можно вопрос? — Риэль придержал меня за рукав.

— Давай.

— А сколько вам лет?

— Ну... мы с тобой почти ровесники, — выкрутилась я, не уточняя впрочем, в какую сторону это "почти".

— Правда?! — удивленно переспросил маг. — Вы лжете!

— Нет, я говорю правду. И давай на "ты".

— Вот как, — тон Риэля неуловимо изменился, приобретя печальные черты. — Что ж, пойдемте... пойдем.

— Подожди, что такое?

— Ничего, просто я правда удивлен. Вы... ты очень напоминаешь мне мою... маму. А, неважно.

Маг махнул рукой, явно недовольный собственной сентиментальностью. Мужская гордость... ага, ага. Я сделала вид, что не заметила заминки и потянула Риэля к двери.

Охотники едва не прожгли взглядами мага насквозь, когда мы появились в дверях. Они пристально наблюдали за тем, как я усаживаю его в кресло. Первым заговорил Шим, не отрывавший глаз от исцарапанных рук Риэля.

— Так что ты делал в городе?

— Договаривался о поставке провизии.

— Даже так? — присвистнул Мишир. — Я подозревал, что у вас есть союзники в городах.

— Некоторые люди понимают, что с нами не нужно воевать.

— Молчи, колдун, — рявкнул вечно хмурый Доришен. — Пока я сам тебя не заткнул.

— И все же, — продолжил Шим, не обращая внимание на импульсивного охотника. — Зачем такие риски?

— Это же очевидно, — я непроизвольно фыркнула. — Думаете они там у себя в горах огороды разбивают? Гораздо проще найти лояльного торговца.

Внезапно перед глазами помутилось и боль обожгла правое запястье. Как же давно этого не было... Чужие мысли властно ворвались в мое сознание, вызывая острый приступ тошноты. Лардан заметил, как я изменилась в лице, и обеспокоенно спросил:

— Что с тобой?

— Да так... Астарт говорит, что мы медлительные олухи. Герцог желает лицезреть мою персону на Драа'искар как можно скорее.

— Аст... — слабо пискнула Райана, но на нее никто не обратил внимания, потому что я гневно воскликнула:

— Чтоб он провалился! Медлительные олухи? Знал бы, во что нас втянула его сестра!

Агларесса тактично замолчала и постаралась сделаться незаметнее. И правильно, нечего лезть под горячую руку. Потому как вторую часть сообщения я озвучивать не стала, в виду крайней непристойности. Нет, ну как только наглости хватило?

— Знаешь, — вдруг оживилась Дарлема. — Это действительно забавно!

— Что?

— Красная, но просто-таки каменная физиономия!

— Тц, повторюсь: чтоб он провалился.

* * *

Я натянула поводья и пустила лошадь шагом, немного отстав от остальных. Все дело в том, что пейзажи до боли напоминали родные российские, и чем ближе мы подходили к горам, тем стремительнее это сходство терялось. Поэтому мне хотелось спокойно полюбоваться этими полями и редкими лесками, темными полосками виднеющимися вдали, не отвлекаясь на бессмысленные разговоры, которые вели в основном охотники. Д'рахмы время от времени принимали участие в разговоре, мы же с Ларданом оставались неизменно безмолвны. Для не-мертвого молчание было в порядке вещей, а я впала в глубокую задумчивость, пытаясь понять откуда ноги растут у местной ненависти к магии Хаоса. Риэль же, под мою ответственность свободно едущий рядом, вовсе сторонился охотников, ожидая подлянки с их стороны. И не зря, как мне думается.

— Простите, — молодой маг поравнялся со мной. — Я не буду вам мешать.

— Прекрати извиняться.

Прогонять его было бы как минимум нечестно, да и против такой компании я ничего не имела.

— Вы не подумайте, я не боюсь! — заверил Риэль.

Не выдержала видимо душа поэта моей понимающей физиономии.

— Просто не хочу находиться рядом с этими... убийцами.

— Интересно, — я усмехнулась. — Они называют адептов Хаоса точно так же. И кто же прав?

Разумеется, я не ждала ответов на свои вопросы, но выслушать вторую сторону было интересно.

— Они вырезают целые семьи из одного лишь подозрения в причастности к магии Хаоса или общении с нами. Адептов выслеживают и убивают. Никакого иного итога быть не может, если попадешься.

— Правда? Но ты-то жив.

— Только благодаря вам.

— Я же просила, обращайся ко мне на "ты".

Маг замялся и сразу потерял желание продолжать разговор. Он явно хотел задать как-то вопрос, но все никак не решался.

— Ну давай же, спрашивай. Вижу, что хочешь.

— Как вы... то есть ты, оказалась в обществе охотников? Ты же тоже маг Хаоса! Они даже слушать тебя не должны были!

— Скажем так, я умею убеждать. Хотя в их отвратительно холодных камерах побывать довелось. Ох, и болела же у меня потом спина...

— Как я и думал, все равно ничего не понятно. Но я рад, что встретил тебя.

— Редко мне в последнее время такое говорят, — я расхохоталась неожиданно для себя самой. — Чаще жалуются всем богам и демонам на то, что я на голову свалилась.

— Мне кажется, ты хороший человек, — совершенно серьезно заявил Риэль.

— Даже несмотря на окружение?

— Даже несмотря на него.

— Ладно, — я широко улыбнулась, настроение поднялось до невиданных высот. — Давай догонять этих параноиков, а то наверняка думают, что мы строим планы мирового господства.

Риэль впервые за все время улыбнулся, и мы прибавили ходу.

— Долго еще до привала? Я себе уже всю зад... мягкое место об это седло отбила.

— Примерно через полчаса будет одно место, где можно сделать остановку, — сообщила Райана, которой тоже надоело трястись в седле сонно, рассматривая медленно плывущие перед глазами виды.

— До гор еще около двух дней езды, неплохо было бы поторопиться, — заметил Мишир.

— Ничего страшного, горы никуда не убегут, а отдых, так или иначе, необходим.

— Согласен, — немного хрипло подтвердил Алем. — Кто ж знал, что ни у кого нет снадобья, облегчающего тяготы похмелья.

— И зачем было столько пить?

Дара задала исключительно риторический вопрос, но Алем все-таки ответил:

— Как? В дорогу, и не выпить? А как же эта... как ее.. удача!

— Смотрю, тебе она улыбается шире всех, — хмыкнула Райана.

Все дружно посочувствовали д'рахму, а мы с Даном переглянулись и решили больше не мучить несчастного, вручив тому заветный пузырек на первом же привале.

Глава 4

Виднеющаяся вдали горная гряда все приближалась, воздух заметно похолодел, да и ветра стали куда коварнее, чем раньше. Настроение у всех было ни к черту, поэтому на любые попытки разрядить обстановку и я, и д'рахмы получали рекомендацию отправится далеко и лесом.

Практика обучения прямо в седле была мне знакома. Мы с Риэлем развлекались по мере возможностей: он показывал те основы, что знал сам, а я старалась объяснить то, что вычитала из так'ра. Адепт Хаоса только качал головой, недоумевая, как я могу обращаться к столь могущественным силам, не зная самых элементарных вещей.

— Не выходит, — Риэль печально вздохнул. — Похоже, что моих возможностей для этого недостаточно.

— Глупости! Просто ты не до конца синхронизируешь потоки. Попробуй еще раз.

— Эй, вы там! — резко окликнул нас Доришен. — Догоняйте, скоро будет привал. И вообще, хватит колдовать у нас за спиной.

Удивительно, но несмотря на то, что охотник стал куда более лоялен, чем раньше, раздражать он меньше не стал. Поэтому я не удержалась, поровняла лошадей и ехидно поинтересовалась:

— Никак нервишки пошаливают?

— Не искушай судьбу, ведьма. Однажды "нервишки" действительно не выдержат, и я ненароком прикончу этого сопляка.

— Не горячитесь, — Ник очень вовремя вклинился между нами. — Мы все устали, сейчас не место и не время для распрей.

В словах охотника была определенная доля истины. Вот только чрезмерная идеальность Ника продолжала казаться подозрительной. Впрочем, пришлось ему уступить и со вздохом уточнить:

— Ты говорил, что нас ожидает какая-то деревня по пути?

— Так и есть, но сегодня мы до неё добраться не успеем.

— Почему бы не поехать в ночь?

— Невозможно. Все слишком устали, да и путешествовать в это время не безопасно.

— Будто ночевать рядом с трактом намного лучше. С другой стороны, отдохнуть действительно не мешало бы.

— Вот и славно.

Охотник кивнул, нагнал Райану, и тут же завел какой-то жутко важный, судя по выражениям лиц, разговор.

* * *

Костер тихо потрескивал, расплескивая вокруг теплый свет. Риэль не спал вместе со мной и делал вид, будто помогает нести вахту. Если бы не промозглый ветер, обдувавший наш скромный лагерь со всех сторон, атмосфера была бы весьма уютной.

— Скажи, как ты попал к магам Хаоса? Райана говорила, что есть люди, живущие обычной жизнью и скрывающие свой талант, а кто-то даже решился на отшельничество.

— Все не так просто, — усмехнулся Риэль. — Не знаю, сильным нужно быть, или очень слабым, чтобы вечно жить в страхе за себя и за своих близких. Я не смог. После того, как моих родителей публично казнили, я чудом выжил, и честно говоря, не был этому рад. Слишком много камней бросала судьба. А потом меня нашли и протянули руку помощи. Помню, как я схватился за предложение магистра Каена в надежде выбраться со дна, на которое пришлось опуститься.

— Значит, твоих родителей убили...

— Только не надо сочувствовать, — Риэль немного напряженно засмеялся. — Это было слишком давно, и я был слишком мал. Не думай, что я несостоявшийся мститель, поклявшийся на могиле родителей расправиться с их убийцами. Всем, кто сплотился подле магистра, по большому счету, нужно лишь право жить. Свободно дышать, не испытывая страха, что в следующий момент вдоха ты уже сделать не сможешь. Мы все как большая семья, и магистр Каен скорее строгий отец, нежели мятежный лидер. Я почти не помню родителей, но не стану врать, будто не думаю иногда о том, как могла бы сложиться жизнь, не произойди все это безумие... Но с тех пор, как я принял предложение вступить в ряды адептов Хаоса, я обрел то, что потерял на той городской площади, где еще вчера мило улыбавшиеся люди с упоением глядели на кровавую расправу. Вот и все. Не знаю, почему рассказываю тебе об этом. Прошу, не нужно меня жалеть.

— Понимаю. В таком случае, что ты можешь сказать о магистре... Каене, верно? Я смотрю, ты восхищаешься им.

— Да! Он невероятный человек! — глаза Риэля загорелись. — Он очень сильный маг и следует законам справедливости.

— Справедливость, значит?

Я нехорошо нахмурилась, вспоминая, что почти все кровавые бойни были разожжены ради этой мифической "справедливости". Риэль казался очень приятным молодым человеком, но вот то, о чем он говорил, мне совсем не нравилось. С этим магистром Каеном следовало серьезно пообщаться.

— Предполагаю, как это звучит, но иначе нельзя сказать. Он не делит людей на "своих" и "чужих", то, что непростительно для других, равно непростительно и для нас. Во многих магистру Каену удалось уничтожить жажду крови. Почти все, кто приходят к нему, одержимы желанием мести. Но выбор у нас не велик: можно измениться, а можно просто уйти. Или же умереть, если нет сил жить дальше.

— Риэль, что у вас происходит? Охотники думают, что вы готовите нападение, но это никак не вяжется с тем, что ты сейчас рассказал.

— Несусветная глупость! Наш дом — это пристанище, открытое для каждого, кому это нужно. А все эти убийства!.. — маг вдруг запнулся.

— Говори.

— Прости, нам не разрешают распространяться.

Риэль обвел обеспокоенным взглядом с виду мирно спящих охотников. Надо признать, сомневался маг не зря: Доришен храпел уж слишком картинно, Ник все время ворочался, а Шим дышал подозрительно тихо — так, как это делает бодрствующий человек.

— Ладно уж. Смотри и учись.

Вскоре Риэль восторженно смотрел на гибрид универсального полога тишины, который мне продемонстрировал в свое время Дан, и дикой смеси собственных изысканий с информацией, найденной в так'ра.

— Теперь скажешь? Это важно.

— Я... хорошо. Только мне известно не много. В общем, в последнее время в округе происходят странные убийства, и каждый раз все указывает на магов Хаоса. Но никто из наших не занимается подобным! Все следы настолько очевидны и легко распознаваемы, что совершенно ясно — нас подставляют. Но зачем? Если бы это были люди из окрестных городов и селений, то на нас бы просто напали, а не плели странные интриги. Я знаю, что у магистра Каена есть свои соображения на этот счет, но со мной он, конечно, ими не делился.

— Все интереснее и интереснее. Кажется, что-то начинает вырисовываться...

— О чем ты?

— Пока ни о чем. Если мои догадки подтвердятся, то ты узнаешь об этом первым.

— Говоришь почти как магистр, — Риэль покачал головой. — Вам просто необходимо встретиться.

— Здесь я с тобой спорить не буду. Очень хотелось бы побеседовать с этим вашим Каеном. Почему ты так уверен в нем?

— Магистр всегда говорит нам, что людям пора бы прекратить упиваться кровью друг друга. И для меня этого достаточно. Мы единственные в своем роде, если можно так выразиться. Большинство сообществ действуют не лучше властей и только усугубляют ситуацию. Иногда мне кажется, что эта война никогда не закончится. Или завершится вместе со смертью последнего мага Хаоса.

Райана зашевелилась, и мы с Риэлем сию же секунду замолчали. Я сняла полог и позволила агларессе легко коснуться моего плеча.

— Ложитесь, уже моя смена.

— Спасибо, но я лучше осмотрюсь...

Смутное беспокойство, пришедшее с наступлением ночи, не оставляло меня. Хотя я честно отсидела свою вахту и не обмолвилась с Риэлем по этому поводу и слом, ноги буквально зудели от желания встать и пройтись. Лардан сразу по прибытии удалился в неизвестном направлении, только предупредив, что отправляется на разведку. Скорее всего, он тоже почувствовал эту неясную опасность, исходившую со всех сторон.

— С ума сошла? Ладно еще ваш некромант, что-то подсказывает, что он опаснее большинства неприятностей, которые могут нам встретиться, но ты-то куда собралась?

— Здесь что-то не так, Райана. Лично я не могу мирно посапывать, зная, что по близости есть угроза, пускай не имеющая к нам конкретного отношения. И поверь, при всей моей невероятной способности вляпываться в неприятности, справляюсь я с ними вполне неплохо. Отдельное спасибо твоему драгоценному братцу.

— Асту?

— Именно. Должна признать, пара потерянных литров крови сполна окупились.

По лицу агларессы скользнула тень. Уголки губ едва заметно опустились, а глаза приняли то самое выражение, которое встречается среди людей привыкших к страданиям. Сестру герцога стало невыносимо жалко, но она уничтожила это чувство на корню своими следующими словами.

— Боги, сколько же я упустила? Ты много значишь для брата, раз он проявляет такую заботу... почему ты смеешься?!

— Прости, — сдерживать рвущийся наружу смех стоило колоссальных усилий. — Просто такая "забота" и в могилу загнать может.

— Не смейся, Астарт всегда был таким. Это действительно забота в своем роде. Стань сильным или заройся в нору поглубже. Рядом с братом никогда не было слабаков, они всегда уходили сами. Может это смешно, но именно такова причина моего отношения к вам. Если Астарт подпустил кого-то так близко к себе, значит этот человек достоин доверия.

— Приятно, конечно, слышать, но не обманывайся на мой счет. У герцога просто не было выбора. Я твой единственный билет на Драа'искар, Райана, не более.

— Я слышу только оправдания, — губы агларессы сложились в скептичную полуулыбку. — Почему ты так отчаянно пытаешься доказать свою роль простого исполнителя? Не похоже, что это доставляет тебе радость.

Риэль еще в самом начале разговора тактично удалился к своему спальному месту, старательно отводя глаза. Несмотря на это, я чувствовала невыносимое смущение от подобных разговоров, тем более, что вести их приходилось с сестрой Астарта. Райна же, будучи настоящей женщиной, явно начала входить во вкус и уже не собиралась отпускать меня так просто. Впрочем, агларессу можно было понять, ведь речь шла о ее брате.

— Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. В моей голове творится настоящий бардак.

— Хм... тогда попробуй понять в чем его причина. Это и есть ответ.

Райана хитро прищурилась. Она изначально хотела подвести меня к той самой мысли, от которой я старательно бегала. Кровь непроизвольно прилила к щекам, выдавая меня с головой. Язык словно онемел, но мне все же удалось выдавить из себя признание.

— Ты намекаешь на любовь? Боюсь, дело совсем не в этом. Не буду отрицать, что с некоторых пор смотрю на твоего брата как на мужчину, но взаимное влечение с любовью не имеет ничего общего. Знаешь, у меня был человек... он любил и дарил мне тепло. Тепло. А то, что я чувствую рядом с Астартом — это жар. Смертельный, испепеляющий... любовь? Нет, в лучшем случае страсть.

Все смущение внезапно пропало. Я обрела в лице Райаны понимающего слушателя и в какой-то момент почувствовала, с каким облегчением делюсь своими сомнениями. Пускай неосознанно, но я искала выхода для переполнявшего душу смятения и наконец нашла его.

— Ты снова не говоришь ничего, кроме оправданий. Кто сказал, что любовь для всех одинакова? Бедный Аст, мне его даже жаль. Знаешь, ни одна из всех его женщин не была удостоена этого, как ты выразилась, жара. Ни одна не была удостоена тех пролитых литров крови, которые могли сделать ее сильнее.

— Прекрати! — жалобный вскрик вырвался сам собой, чудом не перебудив охотников и д'рахмов. — Не хочу этого слышать. Не хочу обретать надежду. Не хочу больше никого терять...

— Что за глупости! — агларесса гневно всплеснула руками. — Если ты боишься терять — то не живи. Жизнь, по сути своей, это приобретение и потери! Будь честна сама с собой, не упускай шанс, когда он сам запрыгнул в руки, иначе будешь жалеть до последнего вздоха. Прости, понимаю, что не имею никаких прав поучать тебя. Просто даже я, хотя мы совсем незнакомы, вижу, как меняется выражение твоего лица, когда речь заходит о моем брате. Не надо ничего говорить! Просто прими к сведению и прекрати тонуть в трусости.

— Вот теперь я вижу, что вы родственники, -голос прозвучал до ужасного сдавленно. — Мне действительно нужно пройтись.

Я быстро подскочила на ноги и не разбирая дороги кинулась прочь от лагеря. Ночной ветер донес до ушей нарочито равнодушное напутствие агларессы:

— Будь осторожна. Одинокие путники пропадают на этом тракте.

Впереди виднелся куцый лесок, его-то я и выбрала для места уединения. Мне было просто необходимо успокоить взволнованную душу и поразмыслить над собственными чувствами. Но шли минуты, лес становился все более густым, а вместо спокойствия приходило лишь раздражение, выливавшееся в недовольное бухтение.

— Чем бегать за магами Хаоса, лучше бы реальными проблемами занялись. Люди у них, видите ли, пропадают. Черт бы побрал эту ненормальную семейку! Только и знают, что твердить про страх, да решительно. Бред это все.

Чья-то холодная рука стиснула плечо, а затем заткнула рот. Сердце пропустило пару ударов, и округу огласило мое приглушенное повизгивание. Оно показалось до того громким, что только теперь я поняла — лес был погружен в неестественное молчание.

— Ира, замолчи.

Знакомый голос Лардана заставил панику отступить, но я все же не удержалась и возмущенно прошептала:

— Ты хоть понимаешь, как напугал меня?!

— Тише, прошу. Ты спугнешь его.

Пришлось послушно затихнуть и постараться делать как можно меньше шумных движений.

— Кого?

— Не знаю, — честно ответил некромант. — Но хочу это выяснить.

— Я ничего не вижу. Куда смотреть?

— Пока никуда. Оно слишком далеко, чтобы оказаться в поле зрения.

— Тогда как?..

— Я расставил чувствительные к искаженным материям маяки по периметру прилегающего к тракту леса. И они засекли нечто весьма любопытное. Я не сталкивался с таким раньше.

— По всему периметру?! — я округлила глаза. — Но лес же огромный!

— Не говори ерунды, я начинаю сомневаться в твоих интеллектуальных способностях. Растянуть радиус — не такая уж большая проблема. В конце концов, на такой интересный экземпляр и силы потратить не жалко.

— Ты ненормальный!

Я сокрушенно покачала головой. Как можно так заинтересоваться подобной ерундой? Вот я совершенно адекватный человек, сейчас пойду в лагерь и лягу спать...

— И что оно из себя представляет? Оно далеко?

Вот так азарт одержал победу над методиками самоубеждения.

— Нет, примерно полкилометра.

— Не очень-то близко...

— Для такой скорости передвижения — сущая мелочь. Оно давно уже было бы здесь, если бы не передвигалось такими странными кругами.

— Хм... насколько я поняла из рассказов наших охотников, местная фауна довольно мирная. Как это нечто могло оказаться здесь? Райана говорила, что на этом тракте при загадочных обстоятельствах пропадают люди. Может причина не столь таинственна?

Лардан ничего не ответил и жестом приказал замолчать. Я проследила за взглядом не-мертвого и застыла в оцепенении. Луч лунного света, пробившийся сквозь кроны деревьев, очень удачно осветил застывшую в десяти метрах от нас тварь. Метра два с лишним в холке, покрытая каким-то темным мехом, по форме она очень напоминало волка. Ага, родившегося рядом с чернобыльской АС и погостившего на Фукусиме... Словом, оставалось только порадоваться предусмотрительности Лардана, заранее очертившего вокруг нас рунную вязь незримости.

Зверь поднял вверх массивную голову, принюхиваясь к чему-то. Даже здесь было прекрасно слышно тяжелое хриплое дыхание вырывавшееся из приоткрытой пасти. Я знала, что по первому зову в моей ладони окажется рукоять Хранителя, что скорость реакции и сила у меня значительно возросли, что магии во мне столько, что хватит снести весь этот лес к чертовой матери, но... липкий страх окутал тело, а сознание инстинктивно искало пути к отступлению. Это был ни с чем не сравнимый животный страх. В камерах Совета, в обители Айлы, в плену у эльфов, даже сталкиваясь с непонятными змееподобными существами, я так не боялась! Страх перед разумным существом и перед безумным зверем — совершенно разные вещи.

— Еще немного...

Существо резко повернуло голову, безошибочно уставившись на место, где мы стояли. Руны этой твари оказались совсем не помехой. Долгие секунды, отчетливо отдающееся в ушах биение сердца, и зверь кинулся на нас...

— Есть, — неожиданно возликовал Лардан. — Попался!

Зверь дико рычал и бился всем телом о невидимую преграду, не в силах ее преодолеть. Кубическая ловушка невероятно сложной конструкции надежно преграждала путь этому "чернобыльскому волку". Борясь со страхом, я стала медленно приближаться к нему с левой стороны, а Лардан с правой.

— Невероятно, — задумчиво произнес некромант. — Все даже лучше, чем я мог ожидать.

— Дан, а эта ловушка точно надежна? — я с опаской покосилась на беснующегося зверя, не в силах совладать с дрожащими руками.

— Не сомневайся.

Разум говорил, что я в безопасности, но тело было готово броситься прочь. Даже запертое, это существо совершенно безумно рвалось вперед, и от того становилось еще более жутким. Ведь совершенно ясно — оно не остановится ни перед чем, движимое жаждой убийства. Вовсе не голодом. Моих скромных знаний оказалось достаточно, чтобы понять: этот зверь — отнюдь не творение природы, и назначение у него одно — убийство.

Я оказалась слишком беспечна, обманулась надежностью защиты и пропустила момент, когда стены ловушки Дана дали трещину.

— Ира, в сторону! — заорал во всю мощь своего голоса не-мертвый.

В ту же секунду структура заклинания рухнула, и это нечто понеслось на меня. Спасли только чистые рефлексы. Клинок мгновенно оказался в руках, острые зубы клацнули по стали, и я почувствовала, как падаю под весом зверя. Столкновение с землей выбило из легких весь воздух, когти распороли левое предплечье, чудом не пройдя по туловищу. Только инстинкт выживания и дикий страх помогали удерживать рычащую и рвущуюся ко мне пасть буквально в десяти сантиметрах от лица. Повезло, что зверь был слишком туп, чтобы просто разорвать тело когтями. Внезапно давление исчезло, существо отлетело в сторону.

— Кха, кха, — я откашлялась и отчаянно набрала воздух в легкие.

Рука бессильно упала на землю, но ладонь, сжимавшая рукоять меча, так и не разжалась. Я повернула голову и с удивлением осознала, что зверь еще жив. Более того, теснит не-мертвого в сторону. Защиту некроманта животное пробить не могло, но любые атаки со стороны Лардана почему-то не доставляли ему даже малейших неудобств. Абстрагировавшись от дикой боли в плече, я сосредоточилась и поняла, что заклинания просто не достигают его. Они тормозят на некотором расстоянии, распадаются и всасываются в покрытое шерстью тело.

Левая рука отказывалась двигаться, она безвольно обвисла вдоль тела. Я с трудом приняла относительно сидячее положение, стараясь не обращать внимание на головокружение.

Сколько же крови я потеряла? Так тяжело дышать... неужели легкие повредил? В глазах темнеет, я не могу...

— Так не честно! Я не могу нанести удар в таком состоянии!

— Оставь честь рыцарям. Я не сделал ничего, что могло бы помешать тебе продолжить.

— Но мне больно!

— Что за детский лепет? Это ты скажешь человеку, который захочет тебя убить?

Сознание болезненным рывком вернулось в холодеющее тело. Он прав. Никаких "не могу", никакой слабости, только борьба до последней капли крови. Или сражайся, или умри — никаких полумер. Этому он меня научил.

Не единожды пролистанные страницы так'ра сами вставали перед глазами, подсказываю нужные слова. Я протянула вперед дрожащую руку:

— Sae no tovai, — голос сбился, надрывный кашель вырвался из горла. — Kimieto mari sie!

Мелодичный перелив темного наречия оборвался, и я почувствовала, как с пальцев срываются мощнейшие потоки Хаоса. Они жадной волной устремились к сражающимся некроманту и зверю. Оставалось только молиться, чтобы Лардана не задело, иначе его ничто не спасет. Кажется, я переоценила свои возможности: источник буквально плавился от избытка пропускаемой силы, глаза стала застилать темная дымка как когда-то давно, в тренировочном зале замка Астарта...

— Ира! — резанул слух грозный голос Дана. — Прекрати немедленно!

Волна, высасывающая магию из пространства послушно захлебнулась, но разум продолжал гаснуть. Слабость отступила, мне хотелось крови на клинке, хотелось убийств, хотелось разрушений. И чем больше я об этом думала, тем невыносимее становилась эта жажда. Уже стало совершенно плевать на все полученные ранения, и я сделала попытку встать, вперив безумный взгляд в некроманта.

— Прости, я вынужден так поступить.

Дальше была лишь тьма. Сколько раз мне придется поблагодарить Лардана за это спасение?

* * *

В кабинете герцога царило напряжение. Тусклое освещение не могло скрыть откровенной враждебности, с которой двое агларов смотрели друг на друга. Шорох занавесей у открытого настежь окна казался непозволительным шумом среди зловещей тишины.

— Итак, — голос внешне спокойного Астарта полнился ядом. — Тебе хватило наглости заявиться сюда.

— Временами я сам себе поражаюсь, — Агварос заверил герцога, будто доброго друга. — Меня даже не пытаются убить. Я рад.

— Я бы не очень-то радовался на твоем месте. Благо, отомстить всегда найдется время. Ты пришел отнюдь не для обмена любезностями, верно?

— Браво, герцог! — Агварос мгновенно растерял самые крохи серьезности. — Хотя почему бы для начала не перекинуться парой фраз, вспомнить прошлое... м? Как думаешь?

— Думаю, что твои бесплодные попытки меня спровоцировать не приведут ни к чему, кроме бездарно потерянного времени. Если это все, то у тебя есть пять минут, чтобы убраться из моего замка в целости и сохранности.

— Как страшно. Я смотрю, ты отлично натренировался на своих подчиненных. Против генов не пойдешь, чем старше становишься, тем больше походишь на своего неудачника-отца. Даже не по себе стало. Впрочем, — Агварос отлично знал, когда до точки кипения остается лишь шаг. — Ты прав. Я пришел не для того, чтобы предаться прекрасным воспоминаниям. Позови Ириду, у меня для нее сообщение от Валарии.

— С каких это пор Валария передает сообщения через сомнительных личностей? Самой явиться спустя столько лет не хватает духу?

— Она слишком занята, чтобы тратить на это время, — пожал плечами Агварос. — И действительно не может оторваться от дел, какими бы вескими не казались причины.

— В любом случае, это не имеет значения. Ирида не может присутствовать здесь.

— Собираешься прятать ее от мира как свою маленькую сестру, а, герцог? — аглар воодушевленно хохотнул. — Пора бы понять, что твои методы самую малость неэффективны.

— Не испытывай мое терпение, Агварос. Ты прекрасно знаешь, что я терплю тебя только потому, что нуждаюсь в информации, которую ни от кого другого получить не смогу. Но и мое самообладание не безгранично. Переходи к сути вопроса, мне начинает докучать твоя бессмысленная болтовня.

— Время утекло даром — ты как был скучным герцогом, так им и остался. Смешно сказать, но я пришел к тебе с деловым предложением.

— Я слушаю.

— Мы хотим, чтобы вы с Ирой вступили в одну презабавную Игру, — в глазах Агвароса внезапно разгорелось безумие и он продолжил говорить, едва сдерживая рвущийся наружу хохот. — Валария хотела оградить от этого свою ненаглядную дочурку, но вы умудрились вляпаться в неприятности и без моей помощи. Знаешь, она великолепна! Идет прямиком в объятия смерти, разве не прекрасно?!

— О чем ты говоришь, ублюдок?

— Никак герцог скалит зубки? Забавно, забавно. А скажи-ка мне, господин скукота, не припоминаешь ли ты неких загадочных существ, ошивающихся вокруг маленькой скользящей?

Астарт молча проглотил подколку, проявляя чудеса выдержки. Сейчас самым главным было выудить из Агвароса как можно больше сведений.

— Вполне припоминаю. Ты можешь об этом что-то рассказать?

— О! Еще как могу! Эти любопытные создания первопричина всего происходящего. И ты даже представить себе не можешь, каков их размах. У меня нет ни желания, ни времени объяснять как все устроено, если вы примите наше предложение, этим займется Валария. Вкратце, условия Игры просты — они захватывают и уничтожают, мы стараемся этого не допустить. А знаешь, что за лакомый кусочек на кону? Система миров, дорогой герцог, не меньше. Помнишь заварушку с Советом? Конечно помнишь. Так вот, она была лишь малой частью общей партии, которую мы провернули с Валарией ради спасения нашего милого мирка. Забавно, правда? Никогда не думал, что окажусь в роли всеобщего благодетеля.

— Вы безумцы, — голос Астарта осип. — Вы хоть понимаете, что ставите на карту?

— Прекрасно понимаем. Единственный, до кого тут ничего не доходит — это ты, герцог. В общем, суть дела я изложил, решение остается за вами. Скажу лишь одно. Ничего не зная, вы умудрились порядком насолить нашим противникам, так что ты и Ирида уже стали их целью. В ваших интересах дать согласие. Теперь, зная суть проблемы, ты позовешь ее?

— Я не могу. Она не на Драа'искар.

Астарт резко побледнел, приняв не свойственный ему беспокойный вид. К аглару только сейчас начало приходить понимание, какой опасности он подверг скользящую своей настойчивостью. И только теперь осознал, насколько велико его беспокойство за ее судьбу.

— Не на Драа'искар? — несколько заторможенно переспросил Агварос. — Она пошла за твоей сестрой?

— Да.

— Вот же ж, — аглар присвистнул. — Вэл меня убьет. Нет, точно прикончит!

Аглар невыносимо громко расхохотался и даже подскочил на ноги от возбуждения.

— Почему? Что не так?

— Дело в том, что этот мир уже вне нашего влияния — он проигран. Проще говоря, им там всем скоро придет конец.

* * *

— Вы что, шутите?! — бесновалась Дарлема.

— Мы охотники, а не лекари, — огрызнулся Доришен.

— Как можно не иметь целителя в отряде?!

— Мы ударная группа, — пояснил Мишир. — Врачеватели — большая редкость, мало у кого есть к этому способности. А пушечному мясу элита не полагается.

— С ума сойти, это же верх идиотизма! Хоть ведун какой должен был бы прилагаться!

— Заткнитесь, — зловеще прошипел некромант. — Вы мне мешаете.

Иру лихорадило. Она металась в бреду, то шептала что-то невнятное, то кричала, а кровь все текла и текла, не собираясь останавливаться. Тварь оказалась ядовитой. Она выделяла вещество, препятствующее свертываемости крови, и сейчас не-мертвый пытался всеми силами нейтрализовать действие яда.

— В этой деревне нам смогут помочь? — Дарлема накинулась на Райану, и стало ясно, что давать отрицательный ответ просто-напросто опасно для жизни.

— Я не знаю! Мишир же сказал, что врачеватели большая редкость! Но если повезет, то...

— От вас одни неприятности, — мрачно заявил Доришен, хотя все видели, как обеспокоенно он смотрел на хлещущую из рваной раны кровь.

Охотнику уже пришлось побывать донором. Он оказался единственным, чья группа крови совпала с Иридиной, и д'рахмы облегченно вздохнули, когда тот не стал отпираться.

— Мне удалось остановить кровотечение, — громко сообщил не-мертвый. — На большее я не способен. Нужен врач, срочно.

— Но до деревни полдня пути! — воскликнула Рая.

— Я построю телепорт. Смогу взять с собой только Иру и человека, который станет ориентиром. Больше не потяну. Кто-нибудь бывал там?

— Нику часто приходилось, но проездом... — начал было Мишир и вдруг запнулся. — А где он?

— Он сказал, что хочет посмотреть на это существо, — с отвращением пояснил Доришен. — Я был в этой деревушке всего два раза, но смогу показать дорогу, или что там надо делать.

— Подойдешь, — сосредоточенно кивнул не-мертвый. — Шим, я понимаю, что вы с Ником товарищи и не раз сражались бок о бок, но следите за ним внимательно.

— Я могу чем-нибудь помочь? — глухо поинтересовался Риэль, все это время молчавший и потрясенно смотревший на истекающую кровью Ириду.

— Единственное, чем ты можешь сейчас помочь — это не мешаться под ногами, — жестоко, но справедливо ответил Лардан.

Врача в деревне не оказалось, но на счастье Ириды нашелся дед-травник, который сумел поддержать в ней жизнь до прибытия целителя, срочно вызванного из города. Помощь шла слишком медленно. К тому времени, как полный собственного достоинства медик явился, магесса уже еле дышала, а охотники и д'рахмы успели добраться до деревушки.

— Вам крупно повезло, что я успел вовремя, — сообщил немолодой мужчина, выйдя из комнаты, где лежала скользящая. — Сейчас ее жизнь вне опасности, но поправится девочка не скоро.

Ни Лардан, ни д'рахмы не стали говорить о том, что Ира не совсем человек и придет в норму гораздо быстрее, но облегченно переглянулись, понимая, что самая большая опасность минула.

— Спасибо вам большое.

— Я предпочитаю более материальные благодарности, — холодно отчеканил целитель.

Алем поморщился, но протянул мешочек с обещанной суммой, на которую, к слову, можно было приобрести всю эту деревню вместе с крестьянами. Если бы не одна из Ириных побрякушек, им пришлось бы туго.

— Так всегда и бывает, — вздохнула Райана. — Ничего и никогда люди за "спасибо" не делают.

Глава 5

Дни летели друг за другом в бешенном темпе. Организм стремился скорее прийти в норму и требовал постоянного сна, регенеративные процессы были запущены на полную катушку, поэтому на пятый день спячки я наконец встала на ноги.

На улице царила ночь, но дежурства у моей постели давно отменили, ведь больше не было надобности ловить каждый прерывистый вдох. Левая рука почти не реагировала, и каждое мелкое движение отзывалось мучительной болью. Повреждённые легкие полностью восстановились, и я могла свободно дышать, за что уже следовало сказать спасибо. Естественная слабость так и просила лечь обратно в постель, но я знала, что сейчас важно этого не делать, поэтому, собрав всю силу воли, поднялась и пошла к выходу, чтобы подышать свежим воздухом.

К слову, находились мы в селянском домике, который внутри представлял собой одну большую комнату. Хозяева, очевидно, спали за импровизированной ширмой, а моя многострадальная компания расположилась на полу в другом конце дома.

Бесшумное передвижение составило определенную проблему, но вот я тихо приоткрыла дверь, и скользнула на улицу, стиснув зубы, чтобы не вырвался стон боли из-за ненароком задетой руки. Голова сразу закружилась от обилия резко поступившего в легкие кислорода, я схватилась здоровой рукой за стену и дождалась, пока земля перестанет плясать под ногами. Дойдя осторожными шагами до места, где, как видно, кололи дрова, я присела на приглянувшийся пенек.

Природа не дремлет даже ночью. Слышался редкий лай поселковых собак, стрекотали неизвестные мне насекомые, из недалекого леса доносился странный звук, который издавала какая-то птица, ветер шелестел кронами деревьев. В загоне, расположенном за небольшим домиком наших гостеприимных хозяев, копошились животные. Стало даже жаль, что ночь оказалась не столь глубока, как сперва показалось. Вскоре на горизонте забрезжил рассвет.

— Как это все-таки прекрасно, — я вздохнула, наблюдая за неспешно светлеющим небом.

Скоро пробьются первые лучики солнца, сначала щадящие, а потом безжалостно слепящие глаза. Растения уже покрылись росой, насекомые, услаждавшие слух частым стрекотанием, смолкли.

— И правда, — раздался знакомый голос за спиной, заставивший нервно вздрогнуть от неожиданности. — Действительно прекрасно. В твоем мире, Ира, рассветы не такие.

— Смотря где встречать их, Дан.

— Долго же ты спала, — заявил о своем присутствии Риэль.

— Скажите спасибо, что вообще проснулась, — я насупилась. — Хотя, конечно, сама виновата. Ох, и нет же здесь Астарта... сейчас бы бегала, внимательность отрабатывала, да мозги через самые разные части тела вбивала.

— Ты не виновата, — серьезно произнес не-мертвый. — Мне повезло, что ты вообще была рядом.

— Что это было за существо?

— Частная мутация. Возможно, даже они виноваты, — Дан кивнул на Риэля. — Такая группа магов Хаоса в одном месте изрядно фонит. В магических академиях именно для того, чтобы не вредить окружающему миру, ставят бесчисленное количество барьеров. Здесь этого, естественно, нет. Как бы то ни было, мы имеем дикий инстинкт убивать все что движется, магию как средство питания, и абсолютную невосприимчивость к любым ее видам, кроме Хаоса. Я и труп поднять не смог, чтобы провести подробные исследования. Оно даже мертвое как губка впитывало в себя всю мою магию. Эх, сейчас бы в лабораторию...

— В первые в жизни с тобой согласна. Вот бы в лабораторию. Думаю, это было бы интересно. Ай, да неважно... Чем мечтать о несбыточном, лучше скажи, ты уверен, что оно было одно? Не могу гарантировать, что в таком состоянии смогу снова потягаться с подобной зверюшкой.

— Совершенно точно. Но это не значит, что не возникли еще какие-нибудь аномалии.

— Мда, превосходно. Надеюсь, что впредь они будут обходить нас стороной.

— Ты собираешься ехать дальше? — удивился Риэль, до этого внимательно вслушивающийся в наш с некромантом разговор.

— Конечно. Более того, я смогу сесть в седло уже через сутки.

— Так нельзя! Ты была тяжело ранена!..

— Успокойся, — я примиряюще улыбнулась. — Скажу по секрету, я крайне живучая тварь, да и не совсем человек.

— Как так? — непонимание юного адепта еще больше усугубилось.

— Если бы я знала...

— Пойдем в дом, — холодно предложил Лардан, наблюдавший за разгоравшимся солнцем.

— Пожалуй. Только ответь, что вы двое забыли здесь среди ночи?

— Я учился, — смущенно ответил Риэль.

— Чему это?

— Владению мечом, — спокойно ответил некромант. — Этот молодой человек решил, что если даже твоих возможностей не хватило, чтобы справиться с чем-то подобным, то его не хватит и подавно.

— В старые времена все маги владели холодным оружием! — разгоряченно заявил юный адепт. — Это сейчас нас некому учить...

— Это замечательно. В смысле, твое стремление. Только пусть лучше тебя Алем обучает. Не в обиду, Дан. А там и я подключусь, как окончательно восстановлюсь.

— Какие там обиды? Просто эта ленивая скотина сказала, что будет спать и с места не сдвинется.

— И чудодейственный пинок под причинное место не помог? — я хихикнула.

— И он.

Риэль только вздохнул.

Вскоре вся компания проснулась и была настроена вполне благодушно. Хозяйка накрыла на стол, а затем тактично удалилась, предоставив нам спокойно расправляться с завтраком.

— Приношу извинения за то, что из-за меня пришлось задержаться.

— Не извиняйся, — произнесла Райана, без особого интереса ковырявшая ложкой еду. — Виноват здесь кое-кто другой, — агларесса красноречиво взглянула на Лардана.

Не-мертвый невозмутимо встретил ее взгляд и продолжил делать какие-то записи в маленькой книжке.

— Чего ты там строчишь?

— Анализирую полученные результаты.

— И как? К чему-нибудь пришел?

— Можно и так сказать. Во-первых, я ошибся, маги Хаоса здесь совершенно ни при чем. Дело в смещенных потоках этого места. Во-вторых, вероятно, подобные смещения происходят по всей планете. У каждого свои особенности, но суть одна — искажение.

— И в чем может быть причина этих сдвигов?

— Здесь даже гадать не нужно — нестабильность населяющих мир существ. Можно сказать, — Лардан повернулся к охотникам. — Своим затяжным конфликтом вы сами роете себе могилу.

* * *

Спустя три дня было решено выдвигаться в путь. Охотники не обвиняли меня в двухнедельной задержке, но были ею изрядно обеспокоены. Кроме того, заявление Лардана отложило отпечаток на их думы. Казалось, будто каждый член отряда заново переосмысливает те вещи, которым их с учили с детства.

На выезде из деревушки стояла молодая девушка, очень уж заинтересованно смотревшая на нашу суровую компанию. Стоило лошадям приблизиться к частоколу, как она звонким голоском окликнула едущего впереди всех Шима. Он не смог проигнорировать ее и дал приказ остановиться.

— Куда путь держите, господа охотники?

— К северному перевалу, — ответил Ник, улыбнувшись этому любопытному существу, которое не преминуло покраснеть и отвести глаза.

— Так это... — запнулась наша, как оказалось, благодетельница. — Дорогу к нему еще месяц назад завалило, только в объезд доберетесь.

— Вот же... — сплюнул Доришен. — Это как минимум двое суток пути, если без длительных остановок! А у нас еще и раненая.

— Я в порядке.

— Он прав, — задумчиво произнес Шим. — Нам с загадочным постоянством не везет. Мы теряем непозволительно много времени. Хотелось бы верить, что все это только совпадения.

— Так мы едем, или я зря задницу в этом дешевом седле отсиживаю? — зевнул вечно сонный Алем.

— Едем, едем, — вздохнула Райана. — Спасибо те...

Агларесса обернулась, дабы принести благодарности нашей нежданной помощнице, но та была уже далеко. Только короткая косичка за спиной, словно маятник, колебалась в такт шагам.

— Что за люди пошли...

Мишир философски возвел глаза к небу и первым тронул коня.

Дорога могла выдаться гораздо более приятной, если бы не одно "но". Каждый счел своим долгом чуть ли не ежеминутно проверять, не свалилась ли моя особа с седла. Ладно Дан! Ладно д'рахмы! Даже Риэля я могу понять! Но откуда такая ирреальная забота со стороны охотников?

— Эй, если вы не прекратите оборачиваться каждые пять минут, то дальше поедете сами, а я, быть может, нагоню вас через пару дней.

— Но ты же... — начал было Риэль.

— Помнишь, — я оборвала молодого адепта на полуслове. — Наш разговор? Я чувствую себя вполне нормально. Да, размахивать железкой не смогу. Да, поколдовать тоже особенно не получится. Но держаться в седле я еще не разучилась! Поэтому, будьте добры, освободите меня от своей назойливой опеки.

— Эх, — в порыве ностальгии вдохнула Дарлема. — Помнится, были времена, когда любое живое средство передвижения ты рассматривала исключительно в качестве орудия пытки.

— Ага! А вы и рады были поиздеваться! Нет бы элементарным вещам научить. Жить мне бы стало значительно проще.

— Зато нам скучней, — хмыкнул Алем.

— Всегда догадывалась, что в этом кроется истинная причина.

Я бросила в д'рахма огрызок только что доеденного яблока, от которого тот без труда уклонился. Сначала начала подхихикивать Дара, потом ее смешинкой заразилась и я, а вскоре мы втроем, включая Алема, ржали — иначе и не скажешь — как кони, не в силах остановиться, и уже скорее друг с друга. Но вдруг меня буквально прошиб пот. Д'рахмы еще смеялись, а я заторможено оглядывалась, выискивая причину беспокойства. Дара уловила мое настроение и тоже насторожилась, прекратив смеяться.

— Что случилось?

Я не ответила, продолжив озираться.

— Не вертись по сторонам, — остановил мое хаотичное ерзание в седле Дан. — Это довольно далеко впереди.

— Впереди небольшое село, — вмешался Шим. — Очень спокойное место, там нет ничего, о чем стоило бы беспокоиться.

— Посмотрим.

— Я не хочу туда ехать, сжальтесь над болезной. Может есть другая дорога?

— Ты издеваешься? — в очередной раз взбеленился Доришен. — Если мы будем объезжать каждое паршивое село, то потеряем еще несколько дней!

— Сейчас я ни на что не способна и в случае чего не сумею прикрыть ваши задницы. Так что будь хорошим мальчиком и послушай совета умной тети, — от беспокойства у меня определенно ехала крыша.

— Раненых не бьют! — своевременно вклинился Ник, оттесняя готового взорваться Доришена. — Мы поедем прямо. Раз Шим сказал, что там спокойно, значит так и есть.

— Что ж, в таком случае, на меня не рассчитывайте.

Процессия двинулась дальше, но я услышала, как Мишир пробурчал нечто вроде: "Лучше было бы к ним прислушаться".

Чем ближе мы подбирались к деревне, тем явственней чувствовалась опасность. Лардан перебросился со мной многозначительным взглядом, и я вновь натянула поводья.

— Прислушайтесь.

— Чего слушать-то? — раздраженно рыкнул Доришен. — Тишина ведь, благодать.

— Вот именно. Только благодать весьма сомнительная. Мы подъезжаем к селу, уже даже дома видны, а ничего не слышно. Да и посмотрите вокруг. Этой дорогой давно не пользовались.

— Надо было все-таки обогнуть его, — тихонько вздохнул Мишир и удостоился осуждающих взглядов товарищей.

— Что за упаднические настроения? — неожиданно решительно заявила Райана. — В любом случае, это наш долг — выяснить что произошло, и отослать весть в городское управление.

— Хоть в чьей-то голове временами зарождаются разумные мысли.

Деревня встретила нас пробирающей до дрожи тишиной. Лишь ветер тихонько завывал и азартно играл с кронами деревьев в близлежащей рощице.

— Так я и думала. Ни животных, ни людей.

— Как и следов разрушения, — справедливо заметил Ник.

— Но... — начал было Риэль, как ветер вдруг сменился.

Стали понятны и тишина, и пустота, царящие в деревушке. По обонянию ударил тяжелый сладкий запах разложения. Лица моих спутников разом позеленели, я же сама еле сдержала рвотные позывы. Совершенно спокойным остался только Дан.

— Это там, — указал вперед не-мертвый.

— Мы уже догадались, — прогнусавил Мишир, зажав нос рукой.

Надо ли уточнять, кто решился стать первопроходцем, едва совладав с собственным организмом?

— Я бы не была столь самоуверенна, Доришен.

— Что я, мертвяков по-твоему не видел?

— Есть у меня предположение, что это могут оказаться вовсе не те смирные покойнички, на которых вы, безусловно, насмотрелись.

— О чем ты?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Вы все прекрасно понимаете.

Дарлема тихо выругалась.

— Впрочем, если мои предположения верны, то вышел наилучший из возможных вариантов.

— Что ты несешь?!

— Пойдемте, сами увидите. И советую оставить лошадей здесь, если я права, то они понесут куда глаза глядят.

— Надеюсь, — проявил удивительное спокойствие Шим. — Ты знаешь, что делаешь.

— Знаешь, я тоже на это надеюсь. Что скажешь Дан?

— Скажу, что если вы хотите сохранить коней, то стоит поторопиться.

Сам Лардан уже успел не только выбраться из седла, но и привязать узду к деревянному столбу, составляющему часть прочного на вид забора, ограждающего пустой загон для скота.

— Значит я права?

— Да.

— Отлично.

— Одного меня раздражает эта парочка?

Мишир обвел вопросительным взглядом товарищей, по примеру Дана привязывая свою гнедую кобылу.

— Нет, — поддержал его Доришен. — Мне тоже не нравится то, что я совершенно не понимаю о чем они говорят.

— Сейчас все увидите, — расслабленно заверил Алем, в своем спокойствии не уступавший некроманту.

— Только предупреждаю, ничего интересного и приятного в этом нет.

Как и предполагалось, охотники, несмотря на мое предупреждение, непреклонно увязались за нами. Вскоре показался источник отвратительного запаха. В общем говоря, население деревушки в полном составе, вместе со скотом и домашними животными. В не совсем мертвом виде, так сказать.

— Какая грубая работа.

— Ага, явно работал дилетант вроде меня, — я согласно кивнула. — Весьма сильный дилетант, надо признать.

Охотники буквально застыли за нашими спинами, не в силах и слова произнести. Мертвецы бесцельно ходили туда-сюда, сталкиваясь друг с другом, и, таким образом, практически не сдвигаясь с места. Ударивший по обонянию мощный запах гнили заставил, наконец, вспомнить простейший прием личной фильтрации воздуха, и скромный завтрак перестал проситься наружу.

— Они не нападают, — сглотнул Мишир. — Почему?

— Естественно не нападают. Мы же с Даном сказали, что работал неумеха. Они просто-напросто не чувствуют жизнь на таком расстоянии. Но уверяю, стоит мне сделать два шага вперед, и вся эта толпа милейших покойничков кинется как безумная. Хотя почему как?

— Может не стоит в это ввязываться?

— Не беспокойтесь. К счастью, у нас есть специалист по подобным вопросам. Если мы просто уедем, то кто знает, сколько людей они успеют сожрать прежде, чем ваши власти вышлют подмогу?

Единственной, кто не проявлял удивления, была Райана. Видимо ей доводилось участвовать в рейдах против нежити, о которых так много рассказывал Лардан. Из того же, что остальные пребывали в некоторой прострации от увиденного, я сделала вывод, что с некромантией у местных туго, если она вообще имеет место быть.

— Что вы собираетесь делать? — глаза Ника загорелись нездоровым интересом.

— Перехватим управление и упокоим этот позор некромантии, — спокойно ответил не-мертвый.

— Точнее, это сделает Дан. Боюсь, что от меня в нынешнем состоянии будет мало толку.

— Я оставлю тебе одного,— любезно предложил не-мертвый. — Практикуйся. Когда еще выпадет такая возможность?

Признаться, я рассчитывала только посмотреть, как Дан со всем этим справится, но откосить от "практики" не удалось, хотя очень хотелось. Во время редких занятий мы работали только с животными, и перспектива орудовать над человеческим трупом, мягко говоря, не радовала.

— Что вы за люди такие, — с тихой ненавистью произнес Доришен. — Кто-то выкосил целую деревню, а вы стоите и рассуждаете, как ни в чем не бывало.

Мы с Даном удивлено обернулись.

— Успокойся, Доришен, — Райана мягко коснулась плеча охотника. — Они некроманты — это только работа. В своем роде даже искусство.

— Искусство?! — прошипел на сей раз Мишир. — Доришен прав. Да если...

— Вот поэтому, — я резко оборвала тираду, обещавшую разрастись в полноценный гневный монолог. — Вы были предупреждены. Люди, как правило, не могут принять, что их горе для кого-то только работа. Лучше так все бросить? Уйти, позволив этим существам убивать случайных путешественников? Дать им бродить по улицам, пока разложение окончательно не уничтожит тела? Не думаю, что эти люди желали такого посмертия. Так что, либо молча смотрите, либо убирайтесь подальше со своей дешевой моралью.

— Хватит болтать, — осадил меня Дан. — Займись делом.

Сам не-мертвый уже начал вплетать в чужое заклинание тончайшие ниточки своего источника, предусмотрительно не затрагивая малую часть, оставленную специально для меня. Ну ладно, поехали.

Долгое отсутствие практики давало о себе знать. Я плела подчиняющий контур прямо перед собой, вслух нашептывая формулы, но даже несмотря на облегченный вариант, лоб покрыла испарина, а память то и дело отказывалась выдавать нужные слова и плетения. Закончили мы с не-мертвым одновременно, но мое корявенькое недоразумение не шло ни в какое сравнение с мастерством Лардана. Некромант с легкостью активировал оба наших творения, и полуразложившаяся толпа резко замерла на месте.

— Отлично, ты молодец.

Я тяжело дышала, вполне сознавая собственную несостоятельность в роли некроманта. А ведь впереди еще ждал ритуал упокоения. И почему я не предоставила Лардану самому со всем разобраться, сославшись на недавнюю травму?..

* * *

Горы встретили нас холодным ветром и большим количеством хвойной растительности. По словам Риэля, на следующий день мы уже поднимемся так высоко, что вокруг будет лежать снег.

Охотники молчали. Они не понимали, или не хотели понять то, чем мы с Даном занимаемся. Впрочем, постепенно напряжение пошло на убыль. По крайней мере, на нас перестали смотреть с неприязнью.

Алем травил пошлые анекдоты в своей обычной манере. Они были не всегда удачные, но периодически горную тишину разрывали вспышки всеобщего смеха. Адепт Хаоса наконец привык к обществу охотников, да и они перестали проявлять открытую враждебность. Казалось, все забыли, куда и зачем едут. Мы предпочитали жить здесь и сейчас, закрыв глаза на будущее и взяв в судьбы небольшую передышку.

Риэль не обманул, уже к следующему утру пейзаж резко сменился. Ослепительная белизна снега больно ударяла по глазам, но где-то в глубине души зародилось ликование. Первозданная чистота, нетронутая и хрупкая, будто делилась с нами свой святой непорочностью.

— Далеко еще? — поинтересовался Мишир, которому надоело сонное молчание спутников.

— Около трех дней хода, — осторожно ответил Риэль.

— Значит, нам предстоит целых три тяжелых ночи, — устало вздохнул Шим.

— Не обязательно, — поспешил возразить адепт Хаоса. — У нас есть обустроенные стоянки, только найти их довольно сложно.

— Ты сможешь?

— Конечно! Мне часто приходится спускаться к городам, поэтому дорогу я знаю прекрасно.

— Что ж, взять тебя с собой действительно было не самой плохой идеей, — ворчливо признался Доришен. — Только не надо раздуваться от гордости, ведьма.

— Я когда-нибудь сильно обижусь на тебя, Доришен.

Моя улыбка сияла доброжелательностью, поэтому охотник только фыркнул и продолжил путь без пререканий. Наши отношения постепенно налаживались. Мнение о нем кардинально переменилось, когда Райана по секрету рассказала о роли Доришена в моем спасении.

— Ира, расскажи, как сильно изменился Драа'искар за мое отсутствие?

— Так и скажи, что хочешь, чтобы я рассказала про Вира.

— Возможно.

— Что ж, — я хохотнула. — К сожалению, я не могу рассказать многого, ведь и видела-то это светлое величество всего лишь пару раз. Но мнится мне, что он из той породы, которую меняет только могила.

— Судя по отсутствию в твоей речи всякого благоговения, он действительно не изменился, — Райана тепло улыбнулась. — Все так же не злоупотребляет пусканием пыли в глаза, когда дело касается друзей.

— Я ему не друг. Просто сюзерен дружественного государства.

Все, кроме Дана и Д'рахмов, резко затормозили и едва не открыли рты от удивления. Доришен отошел первым.

— Так мы благородную особу за решетку кинули?!

— Это только формальность, — я поморщилась. — Фактически всем заправляет учрежденный мной совет из доверенных людей. Я лишь дала толчок к развитию, не более того.

— Значит, — агларесса наконец пришла в себя. — Ты завершила дело Валарии? Совета больше нет?

— Нет, я не завершала её дело. У нас с Ирдаилом были исключительно свои личные счеты.

Райана потупила глаза и о чем-то глубоко задумалась. Повисло неловкое молчание, охотники определенно страдали муками совести. В конце концов сестра герцога не выдержала и в сердцах воскликнула:

— Нет, ну вы точно два сапога пара! Астарт тоже всегда говорил, что не имеет никакого отношения к делам отца.

В ответ на это заявление я зло зарделась, а д'рахмы поганенько захихикали. Ничего не понимающие охотники предпочли тактично отмалчиваться, только усугубляя ситуацию.

— Райана, между мной и твоим братом ровным счетом ничего нет. Да и вообще, хватит уже обсуждать мою личную жизнь!

Разве меня кто-нибудь послушал? Конечно нет. Точнее, все сделали вид, будто покладисто заткнулись, но даже Риэль предательски пытался выведать у агларессы и д'рахмов подробности моей интимной жизни, улучшив момент. Когда же я пыталась поймать их за сим недостойным делом, в ответ получала лишь кристально чистые взоры.

Вскоре мы добрались до обещанного убежища. И весьма вовремя: только-только светило солнце, а буквально через несколько минут разразилась настоящая буря.

— Вот это да, — присвистнул Доришен, глядя на бушующую стихию. — Признаюсь, я рад, что нахожусь внутри, а не снаружи.

Пещера уходила довольно глубоко внутрь горы. Здесь оказалось все то, что может понадобиться для ночевки: теплые спальные мешки, пресная вода, кострище, даже сменная одежда. Все давно лежало нетронутым, ведь увидеть убежище могли только носители Хаоса и приглашенные ими люди. Риэль долго и напряженно что-то магичил над охотниками, чтобы они смогли войти.

Уставшие, но радостные от того, что в кои-то веки можно выспаться, не беспокоясь о собственных шкурах, мы устраивались на ночлег. Удивительно, еще совсем недавно ни один из охотников не согласился бы так запросто спать рядом с совершенно свободным адептом Хаоса, а теперь такая мысль, похоже, даже не приходила к ним в голову.

— Не нравится мне эта метель, — задумчиво произнес Риэль. — Не такая, как обычно...

— Я тоже чувствую в ней магию, — отозвался Лардан. — С одной стороны, такое явление мог вызвать только очень могущественным маг, а с другой, сила, породившая эту метель, едва уловима.

— Не забивайте нам голову своими магическими штучками, — устало произнес Доришен. — Лучше заткнитесь, и ложитесь спать. Или хотя бы мне не мешайте.

Слова охотника возымели успех. Риэль с готовностью забрался в свой спальный мешок и сразу отключился, не-мертвый понаставил вокруг себя барьеров и погрузился в источник. А я продолжала лежать, думая о словах Риэля и некроманта.

Прошло несколько часов, но все усилия, направленные на то, чтобы заснуть, оказались напрасными, поэтому я еле слышно выбралась из приятного тепла импровизированной постели и пошла к выходу из пещеры, чуть подрагивая от холода. Даже если ничего не увижу, хотя бы попытаюсь понять причину бури.

Странные голоса заставили меня остановиться почти у самого выхода. Очень странные, явно не принадлежавшие людям. Язык был смутно знаком, но я различала лишь отдельные слова. Что-то мне это напоминает... точно! Ледяные духи! О них было написано в так'ра! Низшие сущности, рожденные из Хаоса ради одной единственной цели — защищать жрецов темных богов, коли те решатся их призвать. В таком случае, бояться мне нечего. Вот только каким образом они оказались здесь?

— Приветствую, хозяева вечного холода, — я вышла из-за поворота и сделала небольшой полупоклон, соответствующий нормам уважения этих странных существ.

Бесформенные, ассиметричные и обманчиво эфемерные тела зависли под каменным сводом пещеры. Голоса то сливались в единый гомон, то разделялись, то загадочным образом совмещали оба явления. Они одновременно отталкивали и казались невыразимо прекрасными. От ледяных духов веяло смертельной опасностью, но такой притягательной, что не имелось сил противиться.

— Человек...

— Живая...

— Назовись, человек...

— Разве мне требуется представление?

— Призвавший предупреждал...

— Великая жрица...

— Она враг...

— Прости, Изначальным порожденная...

С такой большой бедой, как враждебно настроенные творения Анатаса, я столкнуться никак не рассчитывала. Сознание лихорадочно искало выход из ситуации. Бежать к остальным не имело смысла. Ни охотники, ни д'рахмы, ни даже Дан не могли ничего противопоставить этим древним сущностям. Что же делать? Анатас! Если бы не эта травма...

Одна единственная фраза, оброненная хозяевами холода, стала последней надеждой. Они назвали меня жрицей, так почему бы моему ленивому божеству не оказать мне маленькую услугу? До сих пор я ничего не просила, даже не задумываясь о подобной перспективе, но сейчас наступил тот самый момент, когда другого выбора не оставалось.

Пальцы совсем околели, изо рта тяжело вырывались облачка пара, но я все же смогла собраться и мысленно воззвать к темному богу, впрочем, ни на что не надеясь. В тот момент мне хотелось одного — спасти себя и своих товарищей. Не знаю, что такого было в моих мыслях, но он откликнулся. Тот, кого я видела в замке Астарта, будто множество жизней назад...

Спину опалило огнем, сознание помутилось. К своему ужасу я осознала, что перед глазами все плывет, а тело наполняет безумная, невероятная, пьянящая сила. Тогда мне казалось, что я могу ВСЕ. Сознание золотым песком неумолимо ускользало сквозь пальцы. И рядом не было ни Дана, ни Астарта, которые смогли бы это остановить.

Глава 6

Нет ничего опаснее силы и власти в руках человека, который не умеет ими распоряжаться. Сколько великих империй пало лишь потому, что бремя власти легло не на те плечи! Сколько судеб кануло в бездну... разрушенные, сожженные, так и не понятые... Иногда потомки великих задаются вопросом: каким мог быть мир, если бы судьба решила пойти по иной дороге? Были бы они счастливее или, быть может, оказались в куда худшем мире?

Госпожа Судьба... в силах ли мы, люди, понять твои жестокие игры? Имеем ли возможность изменить их ход? С какой целью мне, еще недавно обычной девушке, строящей скромные планы на будущее, была подарена такая невероятная сила? Сейчас, вспоминая ту ночь в заснеженных горах, когда я стала Верховной Жрицей Анатаса, сердце все еще замирает в страхе. Что могло произойти, не справься я с этим наваждением? Безграничная власть туманит рассудок, пьянит, убивает здравый смысл. Что, если бы мне не хватило воли удержать безумное желание убивать? Пожалуй, один неверный шаг на краю этой бездны мог иметь фатальные последствия...

Ледяные духи замерли в нерешительности. Вокруг все продолжала скапливаться Сила, ее безумные потоки сводили с ума, рассудок плавился, будто под палящими лучами солнца. Я чувствовала, что еще немного, и сорвусь куда-то вниз, дам волю разбушевавшемуся Хаосу.

Что миры? Что существа населяющие его, утопающие в собственных грезах и амбициях? Что великие империи? Что иллюзорная власть бездумных кукол? Стоит взглянуть чуть дальше, и виден лишь тлен, да пепел минувших цивилизаций.

Как столь слабые создания могут определять свою судьбу? Как смеют они поднимать свою длань против меня? Как смеют уничтожать моих детей? Не существует прощения, не существует сострадания — это правила, созданные ими самими. Так пускай же пожинают плоды своих законов! Пускай уйдут в небытие...

Я подняла застланный тьмой взгляд на замерших духов. Хозяева холода разлетелись на миллионы сверкающих осколков льда, так и не успев осознать, с кем столкнулись на закате своей жизни. Низшие творения Изначального... Как посмели... Не заслужили права существовать...

На задворках сознания до меня пытались достучаться знакомые голоса, но все было тщетно. Жажда исправить этот мир, избавить его от паразитирующих людишек переполняла душу. Стены пещеры задрожали, из-под земли донесся утробный гул. Я дам новую жизнь этому насквозь прогнившему миру... Позволю заново родиться...

— Кажется, ты заигралась, девочка, — раздался тяжелый голос Изначального — Анатаса. — Решила, что тебе дозволено вершить судьбы миров?

Под неимоверным давлением я пала на колени, не в силах двинуться, равно как и остановить льющуюся через край холодную ярость.

— Здесь только я расставляю фигуры на игральной доске, — тяжелые ладони легли на плечи. — И больше не потерплю подобного своеволия от собственной служительницы. Ты понимаешь? Запомни это и сделай выводы к следующему разу...

Возникло такое чувство, будто мне насквозь пробили грудную клетку. Я задохнулась от боли, забыла как дышать, мир погрузился во мрак... Сила медленно и рывками уходила вглубь раскрывшегося на всю свою исполинскую мощь источника, причиняя все новые страдания... мучительно... медленно текли эти долгие секунды, и уже совсем на грани я почувствовала — конец. Все закончилось.

Теперь... я могу заснуть... зас... нуть...

На следующее утро, когда я, хмурая и истощенная вернулась к спутникам, не было задано ни единого вопроса. Никто не пытался выяснить, что произошло этой ночью и что заставило меня, вечно пытающуюся наладить атмосферу в этой странной компании, погрузиться в пучину печали и отчаяния. Никто не делал попыток поднять настроение. Все понимали, что им это не под силу. Что с этим я должна справиться сама.

Всю последующую дорогу я размышляла, искала ответы, но при всей отчаянности не могла их найти. Как? Почему? Что делать дальше? Жить в страхе перед собственной силой? Принять такую ответственность и решиться ее подчинить? Смогу ли? Хватит ли воли? Если бы рядом был кто-то, кто сумел разделить со мной эту ношу...

* * *

В один из совершенно одинаковых вечеров, на привале, ко мне все же решился подойти Риэль.

— Я не знаю, что произошло, но мы больше не можем смотреть на то, как ты страдаешь. Ты ведь... боишься чего-то? Чего? Что могло напугать тебя?

— Я боюсь себя, Риэль. И не проси объяснений, все равно не смогу их дать.

— Вздор! — глаза молодого адепта загорелись. — Сейчас не время падать духом!

— Риэль, — Рая тихо приблизилась к магу и мягко коснулась его плеча. — Оставь ее. Пускай разберется в себе, если Ире это действительно нужно. И еще, — сестра Астарта встретилась со мной взглядом. — Вспомни, какие люди имеют право быть рядом с Астом. Хорошо?

Райана ненавязчиво потянула молодого адепта за собой, оставив меня в гордом одиночестве. А ведь... они правы, верно? Это же не похоже на меня. Я не должна опускать руки. Да, я получила опасную силу, и что? Разве это повод так отчаиваться? В конце концов, я и не в такие передряги впутывалась, и всегда находила из них выход. Я справлюсь с этим. Конечно, будет нелегко, но все же... когда в моей жизни было что-то просто?

Впервые, за эти снежные дни, на лице расцвела неуверенная улыбка. Жизнь продолжается... так ведь?

* * *

— Эй, пошевеливайся давай! — я пыталась перекричать воющий ветер и подгоняла Доришена, который еле плелся в конце нашей маленькой процессии. — Если не успеем добраться до укрытия — замерзнем насмерть.

— Без тебя знаю, — огрызнулся охотник. — Как было здорово, когда ты молчала в сторонке...

Я сделала неопределенный жест, который, впрочем, было невозможно принять за любезность, и прибавила ходу, с удовольствием подметив, что Доришен все же соизволил двигаться быстрее.

Дни текли невероятно быстро, но продвижение шло до безумия медленно. Все же путь в горах, это тебе не свободная прогулочка по равнине. Сейчас я хвалила всех существующих богов и демонов ада за то, что Аст в свое время занялся моей физической подготовкой, иначе справиться с такой нагрузкой было бы нереально. Доришен, нагруженный поклажей больше других, еле выдерживал заданный освобожденным от груза Риэлем, но из врожденной упертости, а также гордости охотника, помощи ни у кого не просил: то и дело отставал, но стоически молчал. Вот уж кому точно холодно не было.

Молодой адепт же с завидным упорством шел вперед, высматривая только ему одному ведомые указатели, хотя как он умудрялся ориентироваться в уже успевшей разыграться метели — загадка. Пару раз возникали нехорошие мысли, что Риэль сбился с пути и не знает куда идти, но уверенность, с которой молодой человек вел нашу компанию, развеивала все подозрения.

— Мы почти добрались, — крикнул маг так, что услышали даже я и Доришен, плетущиеся в конце. — Поторопитесь!

Очередное убежище выглянуло из-за скалы, принеся неописуемое облегчение. Мы с новыми силами бросились к нему, напрочь забыв об усталости. Обустраиваться сил не нашлось ни у кого, поэтому мы просто долго лежали, переводя дыхание до тех пор, пока Райана не поднялась на ноги и не занялась делами.

В темноте пещеры потрескивал костер, загадочные тени бегали по каменному своду, вокруг царило безмолвие... ну, почти. Алем, в силу своей вечно неунывающей натуры, громко насвистывал какой-то мотивчик, явно похабного содержания, если судить по выражению его лица и снисходительной ухмылке Дарлемы.

— Это последняя остановка, — неожиданно произнес Риэль, привлекая к себе всеобщее внимание. — Завтра будем на месте.

Повисла неловкая тишина. Поладившие в молодым адептом охотники уже сами не понимали, в чем цель их путешествия, и теперь, когда оказалось, что исход так близок, они слабо представляли свои последующие действия. Но в глазах всех моих компаньонов присутствовала мрачная решительность, которая не предвещала ничего хорошего.

— Что думаете делать? — я решила задать вопрос прямо в лоб.

— Мы должны обезвредить... источник опасности, — за всех ответил Шим. — Личные мотивы не имеют значения.

— И вы до сих пор считаете, что маги Хаоса представляют угрозу?!

— Они — наши враги, — без особой уверенности произнес Мишир, притворяясь, что ищет что-то в потрепанной дорожной сумке.

— Что-то я не слышу в твоем голосе уверенности, — едко вставила свои пять копеек Дара, которая, в последнее время, стала считать Риэля чуть ли не своим младшим братишкой.

— Довольно, — Доришен оборвал нас всех, в своей привычной грубой манере. — Даже если все так, что вы нам предлагаете делать? Развернуться и уйти? Остаться ни с чем?

— Почему же, — я постаралась ответить предельно спокойно, так как была готова подобному повороту. — Как на счет разведать обстановку? Посмотреть на врага изнутри? И если после возникнет желание, изложить начальству результаты разведки, м? Меня поражает ваша прямота, неужели нельзя немножко полавировать и выкрутиться?

— Это ваша тактика, — фыркнул охотник. — Но в чем-то ты права.

— Что ж, — подвел итог Шим, чуть улыбнувшись. — Мы в безвыходном положении.

— Ага, — Райана развела руками и откровенно усмехнулась. — В совершенно безвыходном. Враг имеет численное преимущество, так что мы просто вынуждены отступить, принеся при этом максимум пользы дорогим сластям. Я уже представляю лицо господина начальника стражи, когда мы заявимся к нему с докладом!

Охотники громко рассмеялись, и мы с д'рахмами поневоле поддержали их улыбками. Лардан же, как всегда, что-то задумчиво черкал в своей книжечке. В последнее время не-мертвый почти не разговаривал с нами, он о чем-то сосредоточенно думал, и эта рабочая молчаливость не могла не вызывать опасений.

— Итак, — Риэль решил подвести итог разговора. — Я не знаю, что будет завтра, и как на весь этот абсурд отреагирует магистр Каен, но будем надеяться на благополучное завершение этого... дела.

— Все будет в порядке, — я ободрительно улыбнулась. — В конце концов, что-то подсказывает, что мы желанные гости. Иначе, путь вряд ли оказался бы таким на удивление гладким.

— Я думала об этом, — согласилась Рая. — Действительно странно, что за эти несколько дней мы не сталкивались с препятствиями. Кроме, конечно, того... — сестра Астарта неловко замолчала.

— Это не имеет к магам Хаоса никакого отношения! — я поспешила всех уверить, хотя сама сильно сомневалась на этот счет. — В любом случае, завтра все станет ясно. Нам остается только хорошо отдохнуть и не загружаться по мелочам.

На том и порешили. Вот только вряд ли кому-то действительно удалось сомкнуть глаза этой ночью.

* * *

— Шерахт, я ценю твою несомненно ценную помощь, но если ты не возьмешь выходной, то твоя жена однажды ворвется ко мне в кабинет, требуя драгоценного мужа обратно, — Астарт прикрыл уставшие глаза и откинулся в кресле.

За последние несколько дней герцог и его старый друг подняли всю агентурную сеть, докопались до таких тайн, которые при желании можно было продать за баснословную цену, но... не нашли ничего, что могло бы помочь понять, где находятся Валария и Агварос. Впрочем, особых надежд не было изначально, единственное, что стало ясно — ответы следует искать вовсе не на Драа'искар. Как бы не выводило из себя осознание собственного бессилия, обоим пришлось с ним смириться. Оставалось только дождаться возвращения Ириды и принять предложение Агвароса. То, что скользящая может отказаться, не рассматривалось даже как вариант. В конце концов, магесса была заинтересована в этом больше всех.

"Главное, чтобы они успели выбраться раньше, чем угаснет обреченный мир. Какого Анатаса так долго?! Неужели эта беспокойная девчонка и там нашла во что впутаться? Впрочем, чему я удивляюсь, в самом деле" — устало подумал Астарт и вперил тяжелый взгляд в Шерахта.

— Выходной? Если и брать, то пожалуй только отпуск. Ты же знаешь Эми: туда ее свози, это сделай, то купи, внимания мало уделяешь, пф... женщины!

— Не можешь совладать с собственной женой?

— Совладаешь с ней, как же. Вздохнет тихо, сделает печальные глаза, отвернется... и я готов везти ее хоть на край света! Только бы не видеть этой грусти. Люблю я ее. С того самого дня, как увидел в этом кабинете. Она, кстати, до сих пор травит байки всем желающим, как бегала по твоим поручениям.

— Насколько я помню, Эмира всегда была мастером притворства. Могла пробраться куда угодно, будь то высшее общество или последняя забегаловка. И после этого ты веришь во все эти ахи и вздохи?

— Тебе не понять, — широко ухмыльнулся Шерахт. — Сразу видно, что ты никогда не был женат.

— К Хаосу женитьбу! Стоит посмотреть на тебя, и отпадает всякое желание.

— А ты, я смотрю, все так же непробиваем. Уж как старалась наша роковая Дариэна, а все одно. Пожалуй, ты самое большое пятно на ее репутации.

— Дариэна хороша в постели, но допустить ее холеные ручки до своего состояния согласится только последний дурак.

— Правда? Не ты ли в свое время опустошил половину сокровищницы на ее балы и побрякушки?

— Я...

— Прошу меня извинить, — в кабинет ворвалась напуганная девушка из прислуги. — Прибыла госпожа Эмира. Она срочно требует вашей аудиенции, герцог. Вы не могли бы принять ее... простите, но мы уже не справляемся.

Повисла напряженная тишина.

— Я же говорил... И не жди от меня помощи.

Даже пришедшая в себя девушка посмотрела на Шерахта с искренним сочувствием.

* * *

Буря все не стихала, но мы были вынуждены двигаться дальше. Со слов Риэля, замок был не так далеко, а вот наша провизия стремительно заканчивалась. Большинством голосов было решено идти невзирая на непогоду.

Вскоре стали видны еле различаемые шпили огромного строения. Честно говоря, я была действительно поражена: как можно возвести нечто столь монументальное в подобных условиях? Хотя, судя по виду, маги Хаоса скорее пришли на все готовое, отстроенное сотни лет назад. Во всяком случае, сомневаюсь, что беженцы могли сильно заморачиваться на тему высокой архитектуры. А посмотреть было на что! Высокие шпили башен, массивные арки, стены украшенные скульптурами, которые мешала разглядеть метель. И вся эта изукрашенная громадина возвышалась над глубокой пропастью, что делало общую картину весьма зловещей.

Выражение лиц охотников становилось все более беспокойным, напряжение повисло в воздухе и было таким тяжелым, будто собиралось вскорости обрести материальную форму.

— Расслабьтесь. Все будет в порядке, — попытка ободрить приунывшую компанию осталась безуспешной.

Имеет ли границы человеческая упрямость? Что толкает вполне здравомыслящих людей на совершенно глупые поступки? Когда человек видит перед собой цель и страстно желает ее достичь, он становится словно одержим, готов свернуть горы... но что может быть глупее, чем свернуть гору ради скатившегося с нее камушка? Впрочем, сейчас эта маниакальная упертость оказалась весьма кстати — охотникам было просто необходимо взглянуть на настоящую жизнь "заклятых врагов", чтобы окончательно избавиться от предрассудков. И я искренне надеялась, что с этим не возникнет проблем. Магистр Каен, если верить Риэлю, представлялся вполне умным человеком, который не станет из страха совершать опрометчивых поступков.

Из-за бушующей метели вдруг стали видны массивные ворота, железная окантовка которых покрылась многослойным льдом.

— И что теперь, — спросил Алем, обращаясь к молодому адепту. — Прилечь прямо здесь, пока нам соизволят открыть?!

— Ждите, — совершенно спокойно ответил поежившийся Риэль. — Магистру Каену уже наверняка доложили о нашем прибытии.

И действительно, как только маг завершил свою недлинную речь, ворота заскрипели, послышался мерный стук механизма и створки медленно открылись. Я невольно присвистнула.

— Оперативненько!

Стоило нашей угрюмой процессии войти внутрь, как вокруг собралось множество людей, принявших боевые позиции.

— Ничего так приветствие, — хохотнул Алем, которому подобная ситуация была не в новинку.

Охотники схватились за оружие, но я поспешила их остановить:

— Не надо. Не провоцируйте их.

— Кого ты привел, Риэль? — выступила вперед молодая светловолосая девушка. — Неужели ты предал нас? Объяснись!

— Все слишком запутанно, чтобы делать сейчас, — молодой адепт примиряюще поднял руки. — Прошу, проводите нас к магистру Каену.

— Он вас уже ждет, — прищурилась девушка. — Хотя я не понимаю, с какой стати мы должны принимать охотников, — последнее слово адептка Хаоса произнесла с глубочайшим презрением.

Несмотря на эту короткую перепалку, нас окружили и повели куда-то по холодным и слабоосвещенным коридорам. Да, не слишком-то шикарно они живут, даже замок толком отопить не могут.

— Что, — я шутливо стукнула Риэля в бок. — Твоя девушка?

— Нет, что ты! — молодой человек зарделся.

— Ой, да ладно тебе, — я подмигнула. — Чего скромничаешь?

Бедный Риэль просто не знал куда деть глаза, поэтому я решила оставить несчастного в покое и ускорила шаг, сравнявшись с Ларданом.

— Что думаешь? Нам опять светят крупные неприятности?

— Не думаю. Иначе наш путь лежал бы к тюремной камере, а не к самому магистру.

— Твоя правда. Но я все же беспокоюсь. Как-то все слишком гладко, чтобы быть правдой. Я готовилась к худшему.

Не-мертвый ничего не ответил и я сочла дискуссию исчерпанной. Тем более, что сопровождавшие нас маги были весьма недовольны нашим приподнятым настроение.

Зал для занятий, а это был именно он, о чем говорили наставленные в ряд разномастные столы, был хорошо освещен, не в пример коридорам, и, кроме того, в помещении царило приятное тепло. Я вдруг почувствовала, как много одежды на себя нацепила.

— Рады приветствовать вас в нашей скромной обители.

Приятный голос раздался в другом конце импровизированной аудитории, и взорам предстал мужчина средних лет с на редкость невыдающейся внешностью. Нет, он не был некрасив, просто ничего не позволяло взгляду зацепиться: ни мягкие черты лица, ни несколько поблекшие серые глаза, ни простая, но аккуратная одежда... ничего. Все ускользало и быстро выветривалось из памяти. Магистр Каен оказался из тех людей, которые быстро теряются в толпе. Его невысокий рост, темные, уже начавшие седеть, волосы, чуть сгорбленная спина совершенно расходились с моими представлениями.

— Мое почтение, магистр Каен, — коротко поклонился молодой Риэль.

— Не нужно церемоний, мальчик мой. Ты больше не ученик, а я не твой учитель.

— Для каждого, кто приходит сюда, вы всегда останетесь учителем, магистр.

— Что ж, пусть буде так, — Каен улыбнулся до боли отеческой улыбкой. — Не мог бы ты оставить нас, Риэль?

— Конечно, — молодой человек обеспокоенно взглянул на меня.

— Иди, — я кивнула и успокаивающе улыбнулась.

— Я смотрю, вы сумели покорить его сердце, леди, — произнес магистр, чуть посмеиваясь.

— Равно как и вы. Благодарим за теплый прием, — я расслабилась и позволила себе присесть на ближайший стул.

— Куда уж теплей, — сурово прогремел Доришен.

— Прошу простить моих учеников, — развернулся Каен к охотникам. — Вы же понимаете, что сами обязаны этим своему... роду деятельности?

— Мы бы хотели, — неожиданно вмешалась Райана. — Немного отдохнуть, если это возможно.

— Разумеется. Но все же, очень необычно принимать охотников в качестве гостей. Я не могу не спросить какова цель вашего визита.

— Рекогносцировка! — слова слетели с губ прежде, чем я успела подумать.

— Ира! — вся команда злобно зашикала на меня.

— Ну, мы же сюда не чай попить пришли, верно? Я думаю, что магистр Каен счел бы любые отговорки за оскорбление. Нет смысла разыгрывать дружбу там, где ее быть не может.

— Вы зрите в корень, дорогая, — хохотнул мужчина. — Что ж, если вы действительно просто наблюдатели, то прошу на выход — вас проводят.

В помещение вошли двое молодых людей, откровенно враждебно настроенных относительно охотников. Несмотря на всю неприязнь, они предельно вежливо попросили нас следовать за ними.

— Вы не могли бы уделить мне минуту, леди? — мягко произнес магистр, когда я уже собиралась встать и проследовать за своими спутниками.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться... — последовал тяжелый вздох, и моя филейная часть снова тяжело опустилась на стул.

— Что вы сказали?

— Нет, ничего, забудьте.

Д'рахмы и Дан даже не подумали сдвинуться с места, совершенно не намеренные оставлять нас с Каеном тет-а-тет.

— Идите, все в порядке, — я демонстративно помахала ручкой. — Мы просто побеседуем с уважаемым магистром.

— И все же... — начала было Дарлема, но Лардан, все понявший без слов, молча опустил ей на плечо руку, заставив замолчать.

Вскоре дверь с громким звуком захлопнулась, и я устремила полный внимания взор на чего-то выжидавшего мужчину. Я первой решила разорвать утомительное молчание.

— Итак, о чем вы хотели поговорить без лишних свидетелей?

— Вы, как я понимаю, — магистр стал медленно ходить из стороны в сторону. — Одна из нас, верно? Из какой вы страны?

— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос.

— Как я и предполагал. Что ж, если вы предпочитаете оставаться инкогнито — пожалуйста, но объяснить столь странную для мага Хаоса компанию в ваших силах, не так ли?

— Отбросим официоз, Каен, и прочие любезности. Вы же понимаете, что охотники пришли сюда отнюдь не с мирными намерениями. Тем не менее, на мне висит обязанность сопроводить их сюда, не более. Хотя, похоже, придется поработать примирителем народов.

— И что же вы хотите предпринять?

— На данный момент? Ничего. Сейчас все зависит от вас и только от вас. Мне уже удалось посадить в их души зерно сомнения, так дайте же ему прорасти! Покажите вашу жизнь здесь во всем цвете. Сломайте стереотип злых магов.

— Какие пламенные речи, — улыбнулся магистр. — Юность горяча. Но в чем-то вы, конечно, правы. Только, изменит ли что-то мнение исполнителей? Маленькой шайки охотников за головами?

— Конечно! Из искры разгорится пламя, как говорилось когда-то в моей стране. Иногда даже простые пешки могут изменить ход истории.

— Не поймите меня неправильно, я, в общем-то, не против этой попытки наладить отношения. Да и молодежи было неплохо пообщаться с кем-то из внешнего мира. Но я не могу не беспокоиться за безопасность моих учеников. Вы готовы взять действия охотников под свою ответственность?

— Разумеется. Это все, о чем вы хотели поговорить?

— Нет. Но другой, куда более важный, разговор мы отложим на завтра. Вы сильно устали, леди, думаю, стоит для начала отдохнуть.

— Как любезно с вашей стороны, — я позволила себе ехидный смешок. — В таком случае, разрешите откланяться.

Проводить мою драгоценную особу было поручено той самой светловолосой девушке, которая заговорила с Риэлем в холле. Сначала мы шли в молчании, но я все-таки не смогла сдержать свое нездоровое любопытство.

— Как тебя зовут?

— Не твое дело, отступница, — гордо ответила девушка.

— Ну зачем же так грубо, — я хохотнула. — Во-первых, отступаться мне не от чего, а во-вторых, такое неуважение к гостям — банальное бескультурье.

— К гостям? — светловолосая магесса резко остановилась. — Вы преступники! Заключенные! Вы доброго слова не достойны, не то что хорошего отношения!

— И Рэль?

Адептка резко замолчала и отвела взгляд.

— Послушай, не суди его слишком строго. Ручаюсь, ввязаться в такую компанию его вынудили обстоятельства. К тому же, я думаю, если вы хотя бы попытаетесь сделать шаг на встречу, то сумеете понять нас.

— Понять?! Да мы... — девушка наткнулась на мой спокойный взгляд и снова замолчала, понимая, как нелепо выглядит со всем своим возмущением.

— Именно. Понять. Боюсь, что одна из самых значительных проблем человечества — это непонимание. Хотя бы попробуйте разобраться, прежде чем вставать в позу и бросать голословные обвинения.

— Меня зовут Иль.

— Ну вот, так гораздо лучше. Зови меня Ирида, приятно познакомиться, — я улыбнулась во все тридцать два зуба. — А как твое полное имя?

— Никак. Просто Иль.

По изменившемуся настроению молодой магессы я поняла, что не стоит задавать лишних вопросов. И так слишком тяжело оказалось наладить контакт.

Внезапно в конце коридора раздался пронзительный крик. Мы с Иль переглянулись и рванули туда, хотя мне, по большому счету, должно было быть вообще все равно. Вот только этот душераздирающий вопль вовсе не походил на шутливый, в нем было столько ужаса, что у неподготовленного человека наверняка кровь заледенела бы в жилах.

На встречу, с не меньшим темпом, неслась некая дамочка, истошно вопя и мотая головой из стороны в сторону. По всей видимости, она собиралась пронестись мимо, но я оперативно схватила ее за руку и еле удержалась на ногах, не сумев до конца погасить инерцию.

— Что произошло?!

— Т-там! Стр... страшно! Бегите... бегите! — дамочка снова дернулась в сторону, но я тактично вырубила ее коротким ментальным импульсом, пока та не натворила дел и не навела паники.

— Как ты мне это объяснишь? — я требовательно взглянула на помертвевшую Иль.

— Я не знаю... точно не уверенна... но, надо посмотреть... ты умеешь выставлять ментальную защиту?

— Без проблем. Но зачем?

— Если я права, то поймешь. Пойдем. И... помоги мне... я никогда не была сильна в тонких материях.

Бег сменился на размеренную ходьбу, каждый шаг казался замедленным, я отчетливо видела каждую трещинку в стенах старого здания, каждую щель между искусно выложенными плитами, и пламя редких факелов, тускло освещавших коридор.

Вскоре мы пришли к... этому. Ох, не зря я постаралась, выстраивая настоящие ментальные баррикады. Стоило завернуть за очередной поворот, как по нам с Иль ударило сильнейшей волной страха. Казалось, будто она обрела материальность и вот-вот послышится звон разбившихся щитов. Но слава Анатасу, меня учил Дан и учил очень как хорошо.

— Кто же на этот раз?..

— На этот раз? Подобное происходит не впервые?

Иль промолчала.

— Так, я понимаю, что у вас здесь все жутко секретно и меня не касается, но объясни внятно, что произошло. Знаешь ли, мы планируем остановиться в этом замке на некоторое время и не хотелось бы влипнуть в неприятности.

— Я не знаю. Мы все толком ничего не знаем, а магистр Каен молчит. Периодически появляются эти странные воронки и наутро мы не досчитываемся кого-то из людей.

— Мда... было бы удивительно, если бы я хоть где-нибудь, во что-нибудь да не вляпалась.

Наконец пришло озарение, и я попыталась ухватить обратную нить стремительно тающего заклинания, но обнаружила полное его отсутствие. Никого и ничего. Все это было страшно знакомо, и от догадок у меня волосы вставали дыбом.

— Не выйдет. Кто бы это ни делал, следы он заметает отлично.

— Точно? Кажется, у меня появилась пара вопросов к вашему магистру.

— Я уверенна, что он ничего не знает! — запальчиво воскликнула Иль. — Магистр Каен никогда бы...

— А мне кажется, — я жестко оборвала разбушевавшуюся адептку. — Что он очень сильно не договаривает. Ваш магистр не такой святой, каким пытается казаться.

— Он...

— Что он? Вы живете здесь в опасности, в неведении, и продолжаете верить в его святость и благодетельность?!

— За все годы моей жизни... — голос Иль понизился. — Магистр Каен был единственным, кто протянул руку помощи. Первым, кто отнесся ко мне как к человеку! И каждый в этом месте благодарен ему за это!

— Не горячись, — я вздохнула, понимая, что переубеждать Иль бесполезно. — Быть может я не права. Хотелось бы в это верить, по крайней мере.

— Магистр Каен хороший человек. Пойдем, я провожу тебя в ваши покои.

* * *

За узким окном не было видно ни луны, ни звезд. Мела страшная метель, небо затянуло тучами, в камине спасительно трескали раскаленные дрова. Несмотря на то, что для меня и Дарлемы выделили отдельные апартаменты, вся эта... братия, иначе и не скажешь, включая охотников и Риэля, собралась у нас.

Дан вальяжно развалился в широком кресле и взирал на происходящее с истинно королевским величием. Я устало раскинулась на весьма скромных размеров кровати и постаралась отключиться от бушующих дебатов. Разговорчивость стимулировала любезно предоставленная и скоро распитая бутылка крепкого вина. Захмелевшая Райана без лишних сантиментов, расположилась на полу, предварительно конфисковав одну из моих подушек, Доришен и Мишир уселись на два жестких стула, взявшихся неизвестно откуда, Шим, как истинный джентльмен, стоял, слегка облокотившись о каминную полку. Ну а Риэль, который за время путешествия почти сроднился со мной, свободно расселся на кровати рядом. Из общей умиротворенной картины выбивалась только Дарлема, меряющая комнату шагами.

— А я вам говорю, что у этого магистра Каена на нас есть определенные планы! — в очередной раз выпалила д'рахма. — Мне совсем не нравится этот излишне теплый прием!

— Кого ты пытаешься переубедить? — я вяло попыталась урезонить Дару. — Кажется, уже даже Риэль согласен. В любом случае, я не понимаю, к чему все эти разговоры. Мы здесь и деваться нам некуда. Завтра я пообщаюсь с магистром, тогда все прояснится. А сейчас я дико хочу спать, и ваше жужжание под ухом изрядно мешает.

— Слабовата благородная особа оказалась, — хмыкнул Доришен.

— А мне, как этой самой особе, и полагается быть слабой, да немощной! Раздавать приказы, думать о политике и уж точно не карабкаться по горам, таща на плечах мешок с вещами.

— Это попытка пожаловаться на жизнь? — фыркнул Алем. — Выглядит жалко.

— Замолкните все-е... Мне и так пришлось все резервы опустошить, а тут еще и вы на нервы капаете.

— Не ври, — поднял голову Лардан. — У тебя осталось вполне предостаточно сил. Не позорь меня как учителя, здесь есть люди разбирающиеся в тонких материях, — Риэль при этих словах не-мертвого скромно потупился.

— Дан, и ты туда же? — я со стоном перевернулась на бок, выставив спину на всеобщее обозрение. — Все. Я обиделась, я сплю. А вы можете сидеть здесь хоть до утра.

И они действительно еще о чем-то говорили, но я была уже невообразимо далеко, за миллиарды километров отсюда. Там, где меня ждали бесконечные запутанные коридоры ставшего родным замка, где меня ждала привычная жизнь, и там, где меня ждал Астарт.

Глава 7

Уютные комнаты на верхнем этаже пустовали. Они хорошо отапливались, имели прекрасное оформление, но ни души не обитало ни в одной из них. А все потому, что именно здесь находились апартаменты магистра, чье личное пространство негласно считалось неприкосновенным.

— Итак, магистр Каен, — я бесцеремонно открыла простенькую дверь, напичканную магией не хуже какого-нибудь военного объекта повышенной секретности. — Полагаю, я могу войти? Надеюсь, вам есть что сказать.

Я предусмотрительно не пыталась пересечь опасную черту охранных заклинаний. Магистр, прямо скажем, несколько опешил от столь бесцеремонного визита, но быстро собрался с мыслями и сдержанно кивнул. Тот час же все эти баррикады сделались зыбкими, дозволив моей особе войти.

— У вас ко мне какое-то неотложное дело?

— Как знать... — я присела на ближайший стул, благо их в кабинете хватало. — Быть может вы объясните, каким образом из этого оплота надежности и спокойствия исчезают люди? Браво, вы сумели убедить всех вокруг в своей благодетельности, но мое восхищение омрачено печалью. Пользоваться наивностью брошенных всеми, гонимых отовсюду магов... У вас есть объяснения на этот счет?

— Что ж, рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать, — магистр вдруг посерел лицом, и я внезапно заметила темные круги под его глазами. — Главное, что вы хотите услышать в ответ?

— Правду. Какой бы жестокой она ни была.

— Вот она — молодость... Некоторые вещи лучше не знать.

— Именно в этом меня однажды уверили, магистр. Вы представить себе не можете, какое бесчисленное количество раз я корила себя за то, что поверила этим уверениям. В прошлый раз мне пришлось оказаться в тюремной камере, а в этот... даже не знаю, чего ожидать. Поэтому я прошу вас, скажите как есть.

Мужчина поднял глаза. В них сквозили такие бесконечные боль и усталость, что у меня перехватило дыхание. Взять себя в руки оказалось гораздо сложнее, чем явиться сюда, но пережитые на Драа'искар испытания взяли свое. Я чувствовала, что имею право ответить на этот безмолвный укор с достоинством. Мне не было нужды объяснять, что это такое — страдание.

— Хорошо, — магистр вздохнул. — Я расскажу тебе все. По большому счету, уже ничего не имеет значения. Но я хочу, чтобы маги, что живут здесь, прожили свои последние дни спокойно, ничего не подозревая. Поэтому поклянись, что этот разговор останется только между нами.

— О чем вы говорите? — сердце ухнуло вниз и пропустило удар.

— Поклянись, — голос магистра понизился.

— Я... да, хорошо. Клянусь, что не расскажу никому.

Каен вдруг стал совершенно спокоен, он откинулся в своем кресле и горько улыбнулся. От обреченности, которой был пропитан каждый жест этого умудренного опытом мужчины, кровь стыла в жилах. Что же могло произойти?

— Боюсь, нашему миру пришел конец, девочка. Все, что мы видим сейчас, лишь агония.

— Вы... вы шутите? Такого не может быть.

— Я точно не знаю, откуда появились эти странные существа, — магистр будто и не заметил моего неверия. — Но одно могу сказать точно. Они принесли с собой смерть и отчаяние. Именно с их приходом произошел тот конфликт, приведший ковен магов Хаоса к краху. И на то есть свои причины... вы не понимаете? Тогда думаю, что стоит начать рассказ сначала. И пройти в нижнюю лабораторию, дабы вы, леди, не сочли меня за выжившего из ума старика.

Из груди непроизвольно вырвался шумный выдох. Даже за столь короткое пребывание в обители магов Хаоса мы успели наслушаться об этой таинственной нижней лаборатории. Вход туда был категорически закрыт для всех, кроме магистра. Конечно, такая секретность не могла не спровоцировать особо любопытных на повторение подвига небезызвестной дамочки Варвары, но, хотя нос им не оторвало, желание разгадать тайны магистра у проныр отбило мгновенно. Масло в огонь любопытства подливало то, что все эти рисковые личности упорно отмалчивались о причине кардинальной смены их точки зрения на магистерские тайны.

— Не буду отказываться магистр. Вещи, о которых вы говорите, слишком страшны и невероятны, чтобы верить в них только с ваших слов. Извините, что вынуждена сомневаться.

— Что вы, леди, из сомнений часто рождаются весьма здравые идеи. Идемте за мной.

Лаборатория представлялась моему замутненному постоянными путешествиями разуму таинственным и заставленным непонятыми предметами помещением. Тем сильнее оказалось разочарование, когда взору предстал небольшой чистенький зал, поделенный на четыре отсека. В первом стояло два длинных вытянутых стола, на которых лежало нечто, аккуратно накрытое черным покрывалом, там же располагался заваленный бумагами стол. Второй отсек, казалось, был пуст, но стоило подойти чуть ближе, и становилась видна огромная, поражающая своей сложностью пентаграмма, начертанная отнюдь не мелом. Кое-где виднелись лужицы воска, ясно говорящие об активном использовании сего чуда магической науки. Всю стену третьего отсека занимал огромный, наглухо закрытый стеллаж, содержимое которого так и осталось для меня тайной. Четвертый отсек был девственно чист, и не вызвал ни капли интереса.

— Итак, магистр, быть может вы все же поясните в чем дело?

Маг переменился в лице. Через маску спокойствия прорвались нервозность и неуверенность. Наконец мне удалось понять, что магистр имеет крайне серьезные основания для подобных заявлений. Становилась ясной легкость, с которой он принял в своей обители врагов — охотников. Для Каена уже ничего не имело значения.

— Всему свое время, скользящая, — тихо произнес магистр, вызывав толпу мурашек, стройными рядами пробежавших по спине.

— Откуда вы...

— Не задавайте слишком много вопросов, иначе однажды это вам же выйдет боком.

— Я уже это слышала и еще ни разу не пожалела о своем любопытстве. Вы отчаялись, так позвольте же вам помочь.

— Боюсь, помочь нам уже никто не сможет. Даже вы, — магистр взял в подрагивающие руки стопку листов тончайшей бумаги, сплошь исписанных мелким убористым почерком, и протянул мне. — Прошу, читайте.

— Вряд ли мне удастся вот так запросто это прочитать, — я с сожалением вздохнула. — Увы, но ваша письменность мне неизвестна.

Магистр Каен снисходительно улыбнулся и сотворил над бумагой пару замысловатых пассов. Тот час буквы размылись и спустя несколько бесконечно долгих секунд вновь стали четкими и разборчивыми. А кроме того, русскими.

— Потрясающе, — я невольно восхитилась мастерством магистра.

— Как видите, — в глазах Каена неожиданно промелькнула лукавость. — Сила — это еще не все.

Спустя минуту беглого просмотра я потрясенно подняла мутные глаза на печально застывшего человека:

— Что это?

— Следствие разрушения. Позвольте я поясню: любой мир опутывает сложнейшая сеть силовых линий, они — основа всего сущего, где каждая судьба — это нить, крепко связанная со свой основой. Мировая сеть держит баланс, на основе которого существуют мир живых и мир мертвых. А теперь представьте, леди, что одну из нитей оборвали. Ничего страшного, так ведь? Маленькое возмущение общего фона, капля в море. Но на данный момент картина такова: миллионы нитей искажены или оборваны, мировые линии смещены глобальными и локальными конфликтами. Наш мир рушится, пусть и незримо для простых смертных. В тот момент, когда Хаос поглотит Порядок, все живое прекратит свое существование. Поэтому, скользящая, собирай своих друзей и уходи. Процесс уже запущен и его не остановить.

— Кем запущен? — голос охрип, я почувствовала, как земля медленно, но верно уходит из-под ног.

— Пройдемте сюда, — магистр Каен насмешливо махнул в сторону загадочных столов.

Маг Хаоса легким движением скинул черное покрывало и я почувствовала, как недавняя трапеза резко запросилась наружу. Передо мной лежало человекоподобное тело, покрытое змеиной чешуей. Те самые существа... быть не может...

— Да. Разрушители Сущего. Убийцы Миров. Господа Игры. Имена разные, но суть одна. Это все, что мне удалось узнать.

— Как?.. Кто они?

— Я начну издалека, леди. Как думаете, откуда появились скользящие? Вы — Их совершенное изобретение. Изобретение, неожиданно для создателей обретшее волю и дерзнувшее бросить вызов своим творцам и богам. Может вы присядете?

Я хотела отказаться, я желала уйти, не слышать больше этого безумие, но... я осталась. Присела на предложенный стул и приготовилась слушать дальше, хотя, видят боги, все мое существо было против истины, тяжелым свинцом оседающей в самых сокровенных глубинах души.

— Итак, казалось бы, творения, вышедшие из под контроля, следует уничтожить, верно? Но они решили, что скользящих можно использовать куда более занимательным образом. Знаете, могущество всегда сопровождает скука. Зачем нужен мир, когда он лежит у ваших ног? Тогда они создали Игру, в которой ваша цель — спасение мира, а их — разрушение. Только вот пришли вы к нам слишком поздно, моя дорогая.

— Но это неправильно! — сипло воскликнула я. — Вы должны бороться. Должны отстаивать свое право на жизнь. Мы ведь сможем хоть что-нибудь с этим сделать!

— Скользящие восстали против своих собственных создателей. Но вы — это небольшая юркая система, а любой мир — неповоротливая громада. Единицы не смогут ничего, а поднять массы не дадут участники Игры. Все просто. Я давно перестал лелеять пустые надежды.

Мне было нечего ответить. Магистр Каен просто стоял и обреченно улыбался, ни в чем не обвиняя и не осуждая. Лишь пламя факела немым укором отбрасывало яркие блики на уродливое змееподобное тело Разрушителя...

* * *

— Что произошло с Иридой? — Алем настойчиво допрашивал Лардана. — Ты же всегда все про нее знаешь.

Не-мертвый продолжал сидеть, задумчиво глядя в одну точку, и будто не замечал назойливого Д'рахма.

— А-а, что б тебя!

В обители адептов Хаоса намечался большой праздник. Магам как никогда требовалась возможность расслабиться и отвлечься от суровых будней. Замок готовился к торжеству, совсем недавно считавшиеся врагами незнакомцы, вдруг стали почетными гостями, которых невольно затягивала эта кутерьма, раздувавшая сладкое чувство предвкушения чего-то волшебного. И только Алему не давало покоя странное поведение Ириды, задумчиво бродившей по замку, словно тень самой себя, и в упор не замечавшей всеобщего подъема настроения.

— Почему бы тебе не спросить у нее самой?

— Так отправит же в далекое путешествие по интимным частям тела и не заметит! — пожал плечами д'рахм.

— Если я поступлю аналогично, это как-то исправит положение? — невозмутимо уточнил Дан.

Алему оставалось только печально вздохнуть и отправиться на поиски других членов команды. В конце концов, если всем вокруг плевать, то почему ему должно быть не все равно?..

* * *

Странно было видеть столь стремительное преображение жителей замка из печальных и молчаливых людей в радостную и весело щебечущую молодежь. И еще более странным стало осознание, что все это находится в одном шаге от края безвременья. Отчаянное желание изменить судьбу, предотвратить страшную катастрофу боролось со здравым смыслом. Этот мир проигран, и не надо обладать большим интеллектом, что бы понять очевидное. После разговора с магистром все буквально перевернулось, и эта предпраздничная кутерьма никак не могла затянуть меня в свои сети.

Большая зала во всю подготавливалась к торжеству, из импровизированной кухни доносились божественные запахи, а маги, владеющие искусством иллюзии, планировали нечто воистину грандиозное.

Охотники будто сошли с ума. Они охотно поддавались настроениям, царившим вокруг, и беззаботно улыбались недавним врагам. Даже Доришен растаял перед дружелюбными речами магесс, так и увивавшихся за высоким и, надо признать, обладавшим некоторой харизмой охотником, из чего я сделала вывод, что воину стоит перестать строить из себя вечно угрюмого типа. Стоило бы, но теперь уже не имело значения.

Алем предпринял пару попыток выяснить причину моей внезапной мрачности, но натолкнулся на холодную стену безразличия к окружающему миру. Если быть честной самой с собой, то я с нетерпением, засевшим где-то глубоко в душе, ждала этого события. Быть может тогда я смогу раствориться во всеобщей радости и утопить заботы в вине, обещавшему литься рекой...

Да и давно не приходилось мне почувствовать себя просто девушкой, а не обремененной чужими тайнами скользящей. Завалявшееся на дне сумки платье из тонкого шелка ультрамаринового цвета, презентованное Шерахтом, уверенным, что я хоть иногда должна походить на девушку, производило поистине печальное зрелище, ибо было помято настолько, насколько это вообще возможно. Пришлось припомнить пару бытовых заклинаний, чтобы привести свой гардероб в презентабельный вид. Изрядно отросшие за последнее время волосы волной рассыпались по обнаженной спине на удивление опрятной волной, а скромная подвеска из серебра засверкала крупным сапфиром на груди.

Я взглянула в зеркало и оцепенела — настолько непривычным оказалось отражение. Печать величия и власти легла на мое лицо, скорбь по увядающему миру шлейфом опустилась на гордый изгиб спины... Сейчас я как никогда была похожа на свою мать, ту незнакомую женщину с портрета. И от этого становилось невыносимо больно. Общую картину довершала витиеватая вязь, покрывшая мою спину после инцидента с хозяевами холода и говорившая о принадлежности к касте жрецов Анатаса. Эх, видел бы меня сейчас Астарт... точно сбежал бы куда подальше, от такого "подарочка".

Я задумчиво вертела на пальце фамильное кольцо, которое явно было ни к селу ни к городу, когда в дверь постучали.

— Вы позволите, леди? — разорвал тишину голос магистра Каена.

— Может хватит официоза, магистр? Сегодня зовите меня просто Ира, — я вышла в свет факелов, горевших в коридоре, и стала буквально упиваться холодным восхищением в глазах Каена.

Была в его взгляде и опаска, ведь теперь перед ним предстала не оборванка в дорожной пыли, а истинная представительница благородного Дома Скользящих.

— Что ж, Ира, прошу за мной, — магистр галантно предложил мне свою руку, но я, совершенно откровенно наплевав на этикет, сделала вид, что не заметила этого жеста.

Во всех мирах существует лишь один мужчина, рядом с которым я могу позволить себе слабость. Могу позволить себе быть женщиной. Теперь я это поняла.

Украшенная поражающими фантазию иллюзиями зала была полна до отказа, столы не ломились от снеди, как обычно бывает на подобных мероприятиях, зато големы, приспособленные под роль официантов, разносили бокалы с прекрасным вином. Стоило нам с магистром появиться на центральной лестнице, с которой открывался великолепный обзор, как до того гудящий зал погрузился в тишину. Я почувствовала на себе множество взглядов и на мгновение оцепенела, но собралась с силами и сделала уверенный шаг вперед. Где-то в толпе мелькнули ошарашенные лица охотников, а вот и задумчивый взгляд Дана, пробравший буквально до дрожи. Про магистра все как-то забыли, всеобщее внимание сконцентрировалось на моей особе. Не зря Шерахт старался.

— Прошу вас, — в полной тишине мой голос доносился даже в самые укромные уголки праздничной залы. — Дети Хаоса, покажите мне, и Великому Анатасу, взирающему моими глазами, что дух его адептов невозможно сломить.

Не знаю, какая муха меня укусила и заставила перейти на высокий слог, но реакция присутствовавших того стоила. Адепты как один разразились восторженным криком, никому и в голову не пришло сомневаться, что их божество действительно наблюдает. Он здесь, с ними, всегда готовый поддержать своих детей.

Я проворно выхватила бокал с подноса проносившегося мимо голема и с удовольствием сделала глоток, затерявшись в продолжившей веселиться толпе. Впрочем, охотникам этот нехитрый маневр оказался очень даже по зубам, и вскоре рядом раздался громкий голос Доришена:

— Вот теперь я верю, что ты благородная особа, — хмыкнул воин. — Кто бы мог подумать, что под слоем дорожной пыли и напыщенной уверенностью скрывается нечто столь потрясающее. Аплодируем стоя.

— Хотя бы сегодня оставь свой сарказм, охотник, — я поморщилась и отступила в тень колонны. — И говори потише, меня напрягает возрастающее внимание окружающих.

— Сегодня ты получила его на жизнь вперед, — усмехнулся Ник.

— Думаете я желала этого?

— А разве нет? — из ниоткуда возникла Райана. — Я все не переставала гадать, чего же такого нашел в тебе Аст, но теперь, кажется, начала понимать.

— Твоему братцу не приходилось лицезреть меня в таком варианте, — я печально усмехнулась. — Все больше в крови, да грязи.

— Ира, — Риэль решил разрядить несколько напряженную обстановку. — Могу я пригласить тебя на танец?

— Почему бы и нет, — я повела обнаженными плечами и почувствовала, как блаженное тепло от вина начинает расползаться по всему телу, делая его необычайно лёгким.

— Сочувствую, — Алем широко ухмыльнулся и похлопал Риэля по плечу.

Молодой адепт непонимающе распахнул глаза, но уверенно взял меня за руку и потянул к танцующим парам. Когда же я отдавила Риэлю все ноги и с чувством выполненного долга метнулась к очередному "официанту", маг Хаоса поспешил скрыться из виду, опасаясь, что мне захочется продолжить развлечение.

Вино действительно лилось рекой. Совсем скоро мир перестал существовать, все слилось в сверкающий хоровод, смех, и танцы, танцы, танцы...

* * *

Даже Дан и д'рахмы, привыкшие к неординарным выходкам скользящей, пораженно застыли, поддавшись всеобщему благоговению. Вечно растрепанная Ирида, глупая девочка, заигравшаяся в предводителя, предстала перед адептами Хаоса олицетворением богини. Гордо вздернутая голова, расправленные плечи, легкое струящееся платье делали ее невесомой, прекрасной и невообразимо далекой от мирских дел. Распущенные волосы ореолом обрамляли бледное лицо, на котором застыла маска величия. Такой скользящую еще никому не приходилось видеть.

Разрывая полог священной тишины, легким покрывалом легший на магов, Ира произнесла всего пару слов... заставивших зал буквально взорваться восторгом. Спутники поначалу боялись подойти к ней, но ситуацию спас извечно непредвзятый Доришен. Первые же слова разрушили эту ауру отчужденности, возникшую вокруг магессы.

Несчастный Риэль завершил свой танец со скользящей нетрудным па и с облегчением выпустил ее из своих рук. Зря он это сделал, потому как получившая свободу Ирида схватила одного из странных существ, разносивших напитки и залпом опрокинула содержимое одного из бокалов себе в рот.

— Ох, началось, — Алем печально вздохнул. — наша Ира пьет редко. Но когда пьет, все вокруг предпочитают прятаться по углам...

Стоявшие недалеко от д'рахма адепты Хаоса стали непонимающе переглядываться. Впрочем, им еще предстояло убедиться в правдивости его слов.

* * *

Наутро весь замок говорил о сумасшедшей жрице Анатаса. Кто-то считал, что в нее вселилось само божество собственной персоной, разгневанное непослушанием своих адептов. Кто-то говорил о безумии, вызванном непосильным бременем. Словом, версий было немало. Но никто даже не догадывался, что я просто-напросто не умею пить и все учиненные бесчинства — всего-то действие коварного хмеля. Сейчас же пришла закономерная расплата в виде похмелья, и мое настроение вполне соответствовало состоянию организма.

— Рая, мы возвращаемся.

Мой холодный голос разорвал веселое щебетание двух молодых адепток и Мишира. Охотники и моя многострадальная компания с умилением взирали на этот праздник дуристики и попивала горячий чай.

— Что?..

— Завтра вечером мы отправляемся домой.

— Почему сейчас?! Я...

— Ты никогда не захочешь обратно. Мы выполнили свою часть договора, теперь твоя очередь платить по счетам.

Глаза Райаны потемнели от гнева. Агларесса вся подобралась и похоже собиралась кинуться на меня с кулаками.

— Только не делай из меня врага народа. И не задавай вопросов. Мы должны исчезнуть из этого мира.

— Что за вздор?! — Доришен вскочил в гневе, но Шим легко коснулся его руки, заставив вспыльчивого охотника взять себя в руки.

— Ира... — того, что заговорит Дан не ждал никто, поэтому на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. — Ты о чем-то недоговариваешь, я прав?

Я невольно вздрогнула. Некромант как всегда умудрялся видеть меня насквозь.

— Простите... — голова бессильно повисла на плечах, а по щеке непроизвольно покатились предательские слезы. — Я правда не могу вам ничего рассказать. Просто так надо.

Все потрясенно замерли. Плачущая жрица Анатаса — редкое зрелище. Редкое и, как выяснилось, ужасающе прекрасное. Алем потом рассказывал, что в тот момент забыл как дышать, что душу переполнила невыносимая горечь, от чего-то мешавшаяся с необъяснимым восхищением. Возможно, мне бы это польстило, если бы не сложившиеся обстоятельства.

— Прошу, не задавайте вопросов. Просто смиритесь. Я даю вам время попрощаться, но завтра нас здесь не будет.

Выходя из комнаты, я успела заметить, что только одни глаза не выражали совершенно ничего. Глаза Ника, в которых блики огня превращались в поистине адское пламя.

В эту безлунную ночь обитель магов Хаоса была как никогда молчалива. Никто не знал причины нахлынувшей печали и скорби, но каждый отдавался ей сполна. Сами того не подозревая, изгои оплакивали судьбу родного мира, который так бессердечно отверг их. И не знали эти несчастные люди, что расплачиваются за чужие игры. Всего лишь игрушки, которые совсем не жалко сломать. Которые никто не горит желанием уберечь и защитить от страшного рока. И только плач жрицы единственного бога, все еще не покинувшего опустошенный мир, обволакивал сердце каждого и приносил столь желанное утешение.

* * *

Когда наступает ночь, страхи и скрытые желания, словно тараканы, выползают из самых сокровенных глубин человеческой души. Тогда становится не сомкнуть глаз, и даже Морфей отказывает в покровительстве грязной душе. Именно поэтому я не могла отдаться сну без сновидений, я знала — стоит закрыть глаза, и кошмары набросятся как один, будто стая волков.

Как никогда мной владело страстное желание иметь рядом близкого человека, такого надежного и теплого, такого живого. И я от чего-то была уверенна, что Астарт смог бы подарить мне желанное спокойствие. Этого черноглазого аглара опасаются даже страхи, и только мне могло прийти в голову искать от него покоя.

Завтра вечером... мы покинем это место. Покинем, чтобы никогда не вернуться. Дело не в клятве. Я не могу сказать им, нет сил раскрыть правду. И помочь ничем тоже не могу. Почему все обернулось именно так? Меня будто преследуют неприятности. Складывается впечатление, что сама смерть ходит за мной по пятам.

Когда же все это закончится? Когда я смогу вздохнуть спокойно?

— Кто здесь? — человек, мыслящий себя незамеченным, вздрогнул.

— Это всего лишь я, — раздался в ночной тишине до неприличия громкий голос.

— И что ты забыл у меня в спальне в такой час, Ник?

Охотник встал с пола, где просидел добрый час, не меньше, и медленно подошел ко мне. Бледный лунный свет пролился на его лицо, которое казалось маской: необъяснимо чарующей, но отнюдь не доброй. Его светлые волосы, обычно собранные в опрятный хвост, сейчас обрамляли лицо, делая черты непривычно хищными и заостренными. Впервые я видела этого человека таким.

— Решил проверить все ли в порядке.

— И потому сидел в уголке целый час, притворяясь шторкой? — я присела на холодной постели.

— Так меня разоблачили? Какая досада...

— И все же, ты так и не ответил на мой вопрос.

— Зачем ронять пустые слова, если они ничего не могут изменить? — пожал плечами Ник, состроив легкомысленную гримасу.

Вот только взгляд его оставался жестоким и колючим, как прежде.

— Больно философское настроение, — я прищурилась. — Что ты замышляешь?

— Борюсь с соблазном, — честно ответил он. — Сейчас так легко убить тебя, скользящая.

— Тогда почему бы не испытать судьбу? — я незаметно положила руку на рукоять Хранителя, готовая в любой момент извлечь его из-под спасительных покрывал.

— Убери свой ножичек, Ира. Сегодня я ничего делать не буду.

— Кто ты, Анатас тебя побери? — голос сорвался на хриплый шепот.

— Совсем скоро, очень скоро ты узнаешь ответ. А пока спи, — охотник вновь отступил в тень. — Если еще не потеряла эту способность.

Тихий смех Ника оборвал звук захлопнувшейся двери. Что это все значит, во имя Хаоса?

* * *

Целый день Райана не отходила от своих товарищей. Шим то и дело похлопывал агларессу по плечу, опытным взглядом подмечая моменты, когда та была готова разрыдаться.

— Я буду иногда навещать вас! Обещаю!

— Брось, — ворчливо буркнул Доришен. — Мы прекрасно знаем, что так оно и будет, верно?

— Рая, — улыбнулся Мишир. — Вместо того, чтобы разводить тоску, может лучше отметим твое скорое возвращение домой? У нас есть для тебя одна вещица.

Охотник достал из кармана неопрятных штанов медальон, инкрустированный прекрасным зеленым самоцветом, который горел ярче солнца, изредка выглядывавшего из-за туч.

— Помнишь его? Это тот самый, который...

— ...я получила в своем первом рейде. Мой первый трофей. Ты сохранил его, — на лице Райаны расцвела ослепительная улыбка.

— Да. Безделушка, конечно, но... — Мишир страшно смутился, но вложил подвеску на серебряной цепочке в изящную ладошку агларессы.

— Спасибо. Правда спасибо. Я буду хранить его как величайшую ценность.

— Ох, Рая...

Не дожидаясь теплых слов, которые непременно заставят пролиться так долго сдерживаемые слезы, она крепко обняла охотников. Одного за другим.

— Помните, вы — моя семья. Я просто не смогу забыть о вас, даже если захочу. Спасибо за все.

Она даже представить себе не могла, что это прощание навсегда. Не могла, но где-то в глубине души зародилось неясное чувство, что обещание сдержать не удастся.

Глава 8

В общем зале царил невообразимый шум, весело потрескивал огонь, изо всех уголков то и дело доносился смех. Только одна молчаливая фигура расположилась у самого камина и была окружена аурой отрешенности.

— Что ты забыл в таком месте, Дан?

— Приятно иногда бывать рядом с живыми. Среди беспечного молодняка невольно вспоминаются былые деньки.

— Знаешь, порой я забываю, что и ты когда-то не был ходячим трупом, — слова сорвались с губ раньше, чем я успела подумать, но не-мертвый не выразил ни малейшего огорчения. — У меня к тебе важный разговор, Дан, и здесь явно не то место, где можно было бы его провести.

Некромант встал, как всегда не задавая лишних вопросов, и все так же безмолвно двинулся к выходу. Я смотрела на облаченную в черные одежды спину, бесстрастную фигуру своего учителя и невольно задумывалась: способен ли Дан сострадать? По-настоящему, со всей отдачей? Будет ли жалеть владыка мертвых о погибающем мире?

Когда мы тихо вошли в одну из необжитых комнат, которые имелись в замке в изобилии, не-мертвый прожег меня внимательным взглядом. Немигающие, слегка отсвечивающие фиолетовым глаза впервые за долгое время заставили пройти по телу нервную дрожь.

— Сегодня ночью... ко мне пришел Ник.

— Что он хотел от тебя?

— Убить.

— Хм... — пугающие глаза Лардана сузились. — Продолжай.

— Да нечего продолжать! — я нервно передернула плечами. — Заявился среди ночи, наговорил странных вещей и благополучно удалился, посмеиваясь. Я просто хотела попросить тебя, Дан. Не спускай с него глаз. Не понимаю в чем дело, но ему нельзя доверять, и знает он куда больше, чем может показаться на первый взгляд.

— Это я и без тебя знаю. А также то, что до его сути не удается докопаться даже мне. И это настораживает еще больше.

— В общем, мы друг друга поняли. Наше путешествие должно завершиться без сучка без задоринки. Я уже порядком устала от проблем, накатывающихся одна за одной, Дан...

Не-мертвый понятливо кивнул. Никто другой не смог бы сейчас подарить мне ту спокойную уверенность, которую сумел Лардан.

* * *

— Нервишки пошаливают, друг мой? — философски вопросил Шерахт, пнув обгоревший труп очередного наглеца, жадного до тайн герцога.

— А как бы ты вел себя на моем месте? Моя сестра застряла в мире, каждую минуту готовом кануть в небытие. Моя любимая женщина не возвращается оттуда, в конце концов! И ты предлагаешь мне разыгрывать бесстрастного вершителя судеб?

— Вот как заговорил, — присвистнул Шер. — Любимая женщина, значит? Переживаешь, говоришь?

— Чего ты добиваешься, Шерахт? — взгляд герцога не сулил ничего хорошего старому другу.

— Пытаюсь привести тебя в бешенство, господин. Долго держишься, надо признать.

На лице аглара появилась та злобная усмешка, которая в былые времена заставляла трепетать врагов. Горящие черным пламенем глаза не выражали ничего, кроме безумного предвкушения битвы с достойным противником. Руки, уже давно не ощущавшие приятную тяжесть клинка, мертвой хваткой сжались на рукояти. Как это сладостно — вновь ощутить вкус боя, наполненный страстями, влиться в бешенный ритм пляски клинков.

Ни один из оппонентов не был настроен шутить, каждый знал, что даже один пропущенный удар неизбежно принесет смерть. Эта дама охотно заберет в свои холодные объятья еще одну слишком задержавшуюся в мире живых душу. Сталь встречалась со сталью, подворачивающиеся под горячую руку предметы отлетали в сторону, скупые уверенные движения противников были безупречно точны...

Доведись случайному гостю посетить герцога в этот момент, он бы трижды подумал, а так ли необходима ему встреча с этим монстром, чья хищная агрессия так и лилась через край? Чьи смертельно опасные удары обрушивались на противника со скоростью, недоступной человеческому глазу.

В один бесконечно долгий миг все прекратилось. В развороченной комнате повисла тяжелая тишина, казалось, даже мир вокруг застыл, завороженный безумной битвой.

— Навыков, смотрю, ты не растерял, — тяжело дыша усмехнулся Шерахт.

— А ты, как я погляжу, все так же медлителен, — совершенно спокойно произнес герцог. — Благодарю за прекрасный бой.

Астарт насмешливо отсалютовал клинком вымотанному аглару, с удовлетворением начиная осознавать, что нервное напряжение как рукой сняло.

— Куда уж мне до тебя, великого, — фыркнул Шер и убрал клинок в ножны. — Надеюсь, разум твой хоть немного просветлел, а то смотреть было тошно.

— Итак, — герцог полностью проигнорировал едкое замечание Шерахта и уверенно вышел из порядком потрепанного кабинета. — Кажется, какое-то сомнительное сообщество борцов за добро и справедливость жаждет встречи со мной? Пожалуй я посещу их лично.

— Вот так всегда, — печально вздохнул Шерахт, оставшись наедине с учиненным разгромом. — Все тревоги из-за женщин, а страдают дураки.

* * *

Он широким шагом измерял бесконечные коридоры древнего строения. Холодные каменные стены грели душу, напоминали о родном мире. Таком прекрасном, темном и заледеневшим, как его душа.

Глупые существа люди, такие смешные в своей уверенности. Они действительно думают, что сами вершат свои судьбы? Наивность и простота, свойственные человечеству, всегда поражали сущности куда более высокого порядка. Маленькие игрушки, которыми так интересно играть в большие игры.

Вот она — дверца, за которой скрывается ключ к спасению мира. За ней беспокойно спит юная скользящая, мучается кошмарами наяву, судорожно сжимает измятые простыни, тихо стонет от боли, терзающей некрепкую душу. Она не подозревает, что в силах изменить ВСЕ, и не раз пожалеет об упущенной возможности.

Подле Ириды снова сидит мертвое ничтожество, отчаянно хватающееся за те крохи жизни, что у него остались. Некромант бдительно сторожит сон самого дорого человека... девушки, которой даже не смеет коснуться, боится разрушить свою богиню. Да, скользящая стала для него воплощением всего лучшего, что может быть в человеке, его светом, его надеждой, его карой. Жалкий гений, насмешка Судьбы, охраняй же свое солнце, гляди же, как она страдает... и терзайся от того, что не можешь ничем помочь.

Он насмешливо похлопал по стене ладонью и продолжил свою позднюю прогулку. Какая чудесная ночь!

* * *

Расставание всегда имеет горький вкус. Осознание разлуки с дорогими тебе людьми неподъемным грузом неизбежно ложится на сердце. Иногда кажется, что эту тяжесть не осилить, она притягивает к земле, не дает двигаться дальше и только понимание, что о тебе будут помнить, в тебя будут верить, придает сил. Возникает чувство, будто за спиной разворачиваются легкие крылья, надежные, они — нерушимая опора, незыблемая уверенность в людях, которые всегда рядом. Главное — не забывать прекрасных моментов, проведенных вместе, все общее горе и всю общую радость, что делает нас едиными. Чувство гордости за людей, с которыми идешь рука об руку — бесценно. Оно куда дороже лживого металла, за который братья убивают друг друга.

Райана старалась улыбаться, пыталась быть такой же уверенной и беззаботной как всегда, но предстоящее испытание все равно накладывало свой след. Да и не может у счастливого человека быть воспаленных глаз, выдававших ночную бессонницу вкупе с рыданиями в подушку. Надо сказать, что и у охотников видок был весьма потрепанный, если не сказать больше — откровенно разбитый. Удивительно, как успели сродниться эти мужчины с непутевой сестрой герцога. Они будто провожали родную дочь.

— Ну что... домой? — неуверенно улыбнулась Рая и подняла на меня вопросительный взгляд.

Казалось, что черноокая Райана молит об отсрочке. Еще совсем хотя бы немного она хотела побыть вместе со своими охотниками.

— Да. Думаю, мы и так слишком задержались здесь, — слова приходилось буквально выдавливать из себя. — Астарт наверняка извелся весь, хотя и будет стоить из себя саму невозмутимость.

— Это похоже на него, — слабым голосом ответила агларесса.

Д'рахмы беспокойно переглядывались. Брат и сестра с самого утра испытывали отчетливое напряжение, их руки то и дело сжимались на рукоятях несуществующих клинков, вся поза показывала готовность к бою. Если быть откровенной, то и меня преследовало похожее чувство. Сердце буравило предчувствие неприятностей, поэтому хотелось как можно скорее шагнуть через грань, в уверенное спокойствие обители Аста.

Лардан, всю ночь продежуривший у моей постели, не отходил ни на шаг и внимательно наблюдал за охотниками. Точнее за одним из них, ни малость не опечаленным. Райана с благодарностью смотрела на Ника, чью жизнерадостность посчитала маской, призванной облегчить ей расставание.

Шим заключил Раю в крепкие, почти отцовские, объятья, и тут... замок тряхнуло. Или это содрогалась гора, на которой располагалось сооружение?

— Началось... — еле слышно прошептал магистр Каен, пришедший лично попрощаться с гостями. — Не думал, что это произойдет так скоро.

— О чем вы говорите, магистр?! — взволнованно схватился за рукав наставника Риэль. — Что происходит?!

Каен собирался дать своему ученику ответ, но не успел. По комнате разнесся оглушительный смех Ника, омерзительно скользкий и неприятный. Человеческие черты таяли буквально на глазах, отчетливо проявлялись змеиные чешуйки, маленькими дорожками разбегавшиеся по его лицу, шее, рукам...

— Черт! Как же я раньше не догадалась!

Потерявшие дар речи охотники недоумевающее переводили взгляд с меня на Ника и обратно, они явно не могли взять в толк что происходит. Ник все продолжал безумно хохотать, заждавшиеся д'рахмы схватились за оружие, да и я почувствовала, как Хранитель оказался в руках. Алем и Дарлема сделали синхронный шаг вперед, но я нечеловеческим голосом, успела рявкнуть командное:

— СТОЯТЬ!

Д'рахмы потрясенно замерли, не изменив, впрочем, боевых позиций.

— Сейчас эта пиявка, — я сплюнула. — Для нас уже недосягаема.

— Верно, юная скользящая, — торжествующе произнесло змееподобное существо. — Теперь даже ты не в силах ничего изменить. Я Убийца Мира Сего, и Слово Мое — Закон!

— Что происходит?! — внезапно очнулась Райна.

И тут как по заказу охотники, Риэль и магистр рухнули на пол, схватились за голову и стали кричать, да так, что даже у меня мороз по коже пошел. Какие же муки должен испытывать человек, что бы издавать так кричать?

— Гибель мира... — почти прошептала я. — Запомни хорошо этот день, тварь. Однажды я заставлю тебя горько пожалеть о нем.

— Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, Ирида. Мое уважение.

Ник безумно расхохотался, пребывая на грани нечеловеческой эйфории.

— Уходим!

— Нет, нет, НЕТ! Я не брошу их! — Райана кинулась к корчащимся от боли охотникам.

Судорожно пытаясь составить план действий, я схватила сестру Астарта за руку и толкнула в сторону д'рахмов, понимающе удержавших бьющуюся в истерике агларессу. Краем сознания я улавливала разворачивающуюся вокруг Убийцы воронку разрушительной силы, грозившей с минуты на минуту уничтожить все вокруг. Ментальные щиты слетали один за другим, сознание было готово разлететься на части... скорее... скорее...

— Дан! — я повернулась к не-мертвому. — Угомони ее! Готовьтесь!

— А ты?!

— А я оставлю прощальный подарочек, — зловещая усмешка расчертила мое лицо.

Сильнее страха перед этим могущественным существом был только гнев, который уже не хватало сил сдерживать. Глаза заволокла серая пелена, мир изменился, стали отчетливо видны мировые линии, сконцентрированные в этом месте.

— На правах Верховной Жрицы, — мой голос срывался на крик. — Именем Анатаса, я нарекаю тебя, Убийца Миров, зовущий себя Ником, личным врагом каждого адепта Хаоса и нашего Бога. Неси свою метку с ужасом и позором, и да не будет тебе покоя ни в одном из миров! — последние слова давались мне уже со значительным трудом, ибо я призывала страшнейшую кару, которую только мог наложить жрец.

На не-человека хлынула волна Хаоса, настолько сильная, что даже могущество гибнущего мира не смогло ее остановить. Узор на спине раскалился, разливаясь по телу невыносимой болью, но я почувствовала пугающее и тяжелое Анатаса рядом с собой. Кажется, игрушка сполна оправдала ожидания темного бога. Собрать последние крохи сил... совершить мучительно тяжелый рывок... и... полностью отдаться всевечной тьме межмирья...

В пустоте, что царит меж пространством и временем, горят мириады звезд. Свет миров, свет жизни, разгоняет темноту бесконечности. Тот кто знает, сколь прекрасно это зрелище, больше никогда не сможет спать спокойно, до своих последних дней он будет вспоминать, как стоял над сущим, как оно простиралось у его ног. И тем мучительнее, чем дольше не-жизнь, которая стремится к бесконечному.

— Она все еще не пришла в себя? — спросил Лардан у бледной Дарлемы, в чьих руках покоилась Скользящая, охваченная мучительным бредом.

— Нет, но ей стоит очнуться поскорее, — д'рахма тяжело дышала. — Это не место для смертных.

— Она делает для вас все что может, — холодно произнес некромант. — Даже в таком состоянии, Ира разделяет с вами дар скользящих.

— Легко говорить тому, кто уже мертв, — огрызнулся Алем, давно прекративший играть в непоколебимую силу духа.

— И хорошо, — неожиданно подала голос Райана. — Я умру, как и близкие мне люди.

— Не говори слов, значения которых не понимаешь, — одернул агларессу не-мертвый. — Ни один из охотников не пожелал бы твоей смерти.

— Тебе не кажется, некромант, что лучше смерть, чем эта мучительная неизвестность? Медленная, безумно долгая потеря сил... сколько времени мы провели здесь? День? Два? Месяц? Год? Здесь даже солнца нет, — голос Алема вдруг стал невыносимо ядовитым. — Это место мертво, как и ты сам. Хотя, зачем я говорю это человеку, который боится отпустить даже тень своей жизни? Скажи, Лардан, долгими ночами без потерянного навеки сна, люди, чьи судьбы ты погубил, встают у тебя перед глазами?

— Быть может тебе сложно в это поверить, но я действительно вижу их. Помню каждого и о всех скорблю.

— Твоя скорбь не вернет им жизни, некромант, и не подарит вечности, — произнесла Райана и замолчала, всем видом показывая, что не хочет продолжать разговор.

— Так и есть. И за это я буду нести свое проклятие.

— Ты стал другим, Дан, — хохотнул Алем. — Ослабел, потерял хватку. Было время, когда тебя уважали и боялись, сейчас же я вижу жалкое существо, влачащее не менее жалкое существование. За это спасибо Ириде, как я полагаю.

— Тебе так хочется поработать своим лживым языком, д'рахм? — нехорошо сощурился некромант.

— А что нам еще остается, — пожал плечами Алем. — В месте, где только слова и имеют значение.

* * *

В покоях Астарта царила тишина. Аглар лежал в постели, но сна не было ни в одном глазу. Он так бы и продолжал работать, если бы не старания Шерхта на пару с его женой, не пожелавшей оставлять своего супруга на растерзание "этого ненормального Астарта, не дающего покоя ни себе, ни другим".

Внезапно покой комнаты разорвал ненавистный голос, не единожды всплывавший в мыслях аглара за эти несколько дней.

— Здравствуй, герцог.

— Что ты здесь забыл? Снова на побегушках у Валарии? — отозвался аглар, не пытающийся создать даже видимость радушия.

— Как всегда груб и вульгарен, — хохотнул Агварос. — А я ведь пришел с новостями, которые тебя ой как должны интересовать. Но если моей скромной особе совсем не рады...

— Говори, — герцог оборвал гостя на полуслове.

— Что, и угроз я не услышу? И даже меча не поднимешь?.. Как скучно.

— Прекрати разыгрывать комедию, Агварос, и передай то, что хотела сказать скользящая.

— В тебе нет ни капли юмора, — безумный аглар покачал головой. — Но знаешь, — голос его превратился в шепот. — Нам стало известно, что один маленький мирок наконец погиб, прекратив свою агонию.

Астарт вскочил на ноги, но сумел взять себя в руки и медленно сел обратно.

— И?.. — произнес он с замиранием сердца.

— Маленькой Скользящей в этот момент там уже не было, — после издевательской паузы закончил Агварос.

— Это значит?..

— Нет, на Драа'искар их нет. Как и в любом другом мире.

— Что ты хочешь этим сказать? — герцог нахмурился. — Где она?

— Валария полагает, что ее милая дочурка слишком затянула с отбытием. И гибель мира на ее некрепком здоровье не сказаться не могла, — голос Агвароса пропитала ирония. — Они застряли в межмирье. И будут там, пока Ирида не придет в себя настолько, чтобы суметь вернуть всех назад. Вот только смертные имеют в запасе очень мало времени. Как думаешь, ей понравится наблюдать за медленной смертью друзей? Обязательно потом расспрошу ее о впечатлениях.

— Жестокие ублюдки, — Астарт гневно сплюнул. — Неужели Валария не поможет им? Не протянет руку помощи собственной дочери?

— Ира уже не малое дитя, за которой нужен глаз да глаз, ей пора повзрослеть. Пускай решает свои проблемы в одиночку. Это цитата, чтоб ты знал, иногда Вэл говорит очень забавные вещи. Впрочем, в данном случае я с ней согласен. Девочка не сможет выжить в Игре, если не справится с такой мелочью.

— Да кого интересует ваша война? Ирида не захочет участвовать в этом!

— Уже, скучный герцог, уже. Ее поведет месть и ненависть. Это станет путеводной звездой скользящей — не ты.

— Я не дам ей разрушить саму себя, как это произошло с тобой. Вы можете даже забрать жизнь этой девушки, но коснуться ее души я не позволю.

— Какие громкие слова! Что ж, удачи, герцог, посмотрим, чего стоит твое слово и сильнее ли оно самой судьбы.

* * *

— Очнись! Ира, очнись! — откуда-то издалека доносился знакомый голос. — Давай, открой глаза!

Открыть глаза? И потерять такой желанный покой? Но мне так хорошо! Еще немного, и я стану совсем свободна...

— Проснись, Ирида, — ворвался в сознание холодный и твердый голос, пробирающий до самой глубины души. — Открой глаза или умрешь.

Умру? Какая глупость. Ведь там так прекрасно. Так тепло и спокойно...

— Борись за свою жизнь, скользящая, — произносит все тот же овеянный смертью голос. — Борись. Мы ждем тебя. Астарт ждет.

Астарт? Кто он? Почему это имя вызывает теплоту и боль в груди? Астарт... Астарт... Астарт...

— Астарт! — горло разрывает крик, глаза в ужасе распахиваются. — Нет... Я вернусь... Я не сдамся... Астарт...

— Сколько еще она будет повторять имя моего брата? — донесся до слуха раздраженный женский голос. — И как это может помочь? Всего лишь продолжение бреда.

— Сейчас твой брат — единственный якорь, который может удержать скользящую с нами, — одернул говорившую другой мужской и снова до боли знакомый голос.

— Ира, ты слышишь меня?

Кто же это? Кто? Враг? Друг? Да... Дарлема?

— Дара?

— Да! Да, это я! — радостно восклицает д'рахма. — Не закрывай глаза, Ира, смотри на меня!

Перед глазами все плывет, но облик Дары виден совершенно четко, он не дает провалиться в заманчивую пустоту. Зачем? Я устала. Я хочу отдохнуть.

— Астарт...

— Ты увидишь его! Я обещаю! Только не смей спать! Не смей закрывать глаза!

Нет, прости. Я не могу. Веки такие тяжелые... я так хочу отдо... хнуть...

* * *

Астарт вызвал Шерахта в свой кабинет прямо посреди ночи. Аглар надеялся, что герцог внял доводам разума и отправился спать, поэтому сейчас терялся в догадках, что могло настолько его обеспокоить.

— Она звала меня, — Астарт метался в холодном и бессильном гневе.

— Успокойся. Своей злостью ты ей не поможешь.

— Она на грани, Шер. Она умирает.

— И чем ты можешь ей помочь, когда сам собою не владеешь?

— Лучше скажи, чем я могу ей помочь, когда она так далеко?!

— Приди в себя, — неожиданно рявкнул Шерахт. — Тебе мозги от страха совсем отшибло?! Ведешь себя как истеричная баба. Это не то, что я ждал от своего господина.

Слова Шерахта будто ледяной водой окатили герцога. И правда, кем он стал? Во что превратился? Разве он тот, на кого может надеяться скользящая? Тот, кого она зовет?

— Ты прав. Ты прав во всем Шер, благодарю. Но что я могу сделать? Как дотянуться до нее? Как разорвать печать границы, разделяющей миры?.. Печать... Печать!

— Аст, ты сам сказал, что она разрушила ее, когда ушла с Драа'искар еще в первый раз. Боюсь, этим не помочь. Нужно придумать что-то другое.

— Мою печать так просто не разрушить, — Астарт зло усмехнулся, пстепенно становясь прежним. — Неужели ты забыл, кто стоит перед тобой? Я никогда так просто не отпущу то, что принадлежит мне.

— Удивительно, — покачал головой Шерахт. — Я думал, что Ирида стала твоей слабостью, но теперь она же становится твоей силой. Однажды может прийти миг, когда вы погубите друг друга. Такая любовь не должна была родиться...

Но обезумевший от надежды герцог уже не слышал старого друга. Какая ирония, даже самое светлое чувство может стать опиумом для разума и поработить неосторожную душу.

* * *

- Астарт... Я не хочу... не хочу потерять никого... не хочу потерять тебя... Астарт...

Неожиданно огонь, терзавший мой разум, разорвал властный голос, самый дорогой голос, который я так хотела услышать сейчас.

— Я рядом, Ирида. Возьми себя в руки.

— Неужели всё? — слабая улыбка сквозь слезы причиняет не меньшую боль, чем мог бы нанести хорошо заточенный клинок. — Это конец, да? Я сошла с ума, правда? Но я рада, что голос моего безумия звучит именно так...

— Ты не лишилась разума, это действительно я. И мне больно смотреть на то, до чего ты докатилась. Этому я учил тебя? Сдаваться не приложив и капли усилий?

— Нет... ты учил меня не этому...

— Тогда вставай!

— Снова, — с моих губ сорвался болезненный смех. — Прямо как тогда. Я лежала в луже собственной крови, а ты приказывал вставать.

— Да, как тогда. Борись, скользящая. Ты дала мне слово, так будь добра, сдержи его. Поднимайся! Или игрушка темного бога не способна даже на это?

В груди стал разгораться самый черный гнев, на который только была способна моя душа. Я не позволю никому распоряжаться собственной судьбой! Не позволю какому-то аглару называть меня чьей-то игрушкой!

— Не смей меня так называть!

— Кто же ты есть, скользящая, если не игрушка? Ты сама решила петь песню своего бога и своей матери.

Это стало последней каплей. Я убью его. Убью того, кто смеет говорить мне подобные слова. Силы, которые казалось совсем покинули тело, неожиданно вернулись, а в руке стало так не хватать знакомой рукояти клинка.

— Правильно, Ирида. Я учил тебя именно этому, — непривычно нежные руки коснулись моих плеч. — А теперь проснись. Ты нужна своим спутникам.

Я резко распахнула глаза и тут же замерла в ужасе: над головой не было ничего, кроме темноты и ярких звезд далеких миров.

— Дан... — мне едва удалось выговорить имя некроманта.

— Ира? Ты узнаешь меня?

— Конечно я узнаю тебя, глупец, — я с трудом придала себе подобие вертикального положения. — Почему мы здесь?

— И это спрашиваешь ТЫ?! — гневно воскликнула Дарлема. — Пока кто-то метался в бреду, мы чуть не перебили друг друга! Как ты могла допустить, чтобы мы застряли здесь?!

Крик Дары мучительной болью отзывался в голове. Но я вдруг поняла, что д'рахмы и Райана ненормально бледны, да и вообще производят впечатление ходячих трупов. А вот настоящий не-мертвый выглядит очень даже неплохо на их фоне.

— Когда мы вернемся, я разукрашу герцогу физиономию, — выдохнул Алем. — По его милости я уже уверился, что навсегда останусь здесь.

— Нет. Ты поблагодаришь его, когда мы вернемся — апатично произнесла Райана. — Потому что только он не позволил ее разуму угаснуть. Я права, скользящая?

— Права, герцогиня, — агларесса передернулась от звучания давно забытого титула. — Простите меня, если сможете... Я сделала все, что могла. Сейчас я постараюсь выдернуть нас отсюда, и да пребудет воля Анатаса, чтобы этот переход не стал для меня последним.

Собираясь с силами, я не прекращала тереть запястье, на котором снова пылала ненавистная печать герцога.

* * *

Над замком царила глубокая ночь. Коридоры и комнаты были окутаны сладкой дремой, прислуга отдыхала после долгого рабочего дня, и только двое агларов даже не думали спать. Астарт и Шерахт молча сидели в огромном зале совещаний, погруженном во тьму, которую разгоняли свечи, горящие в одном единственном канделябре. Они ждали, не решаясь нарушить молчание, с безмолвной уверенностью, что вот-вот нагрянут гости.

Это выглядело крайне странно в глазах многочисленных шпионов, прячущихся в ночи, и чрезвычайно эффективно разогревало неумеренный интерес, свойственный людям искушенным их ремеслом. Чего же ждут непредсказуемый герцог и его пес в такую на удивление спокойную ночь? Может быть их заказчикам и было бы весьма любопытно об этом узнать, но, увы, не суждено — герцог умеет хранить тайны и донести эту простую истину до незримых наблюдателей.

Внезапно в душном воздухе повисло напряжение, где-то далеко в лесу затянули страшную песню волки, каждый житель округи вдруг широко распахнул глаза, а мамаши кинулись успокаивать разревевшихся детей. Еще никогда возвращение скользящей не вызывало подобных последствий, но сейчас она с большим трудом, еле живая, преодолевала ткань времен, ведя за собой запах смерти и отчаяния.

Казалось, что еще мгновение и произойдет нечто невероятное, сам мир перевернется с ног на голову! Но никто не услышал, как в неосвещенном зале появились едва живые путники, и шелест магии, сопроводивший их прибытие, можно было легко спутать с шепотом листвы за окном.

Оба аглара резко вскочили на ноги под громкие ругательства высокого д'рахма, бурно выражающего протест против такого отношения к его великомученической особе. Астарт прошелся беглым взглядом по компании в поисках Ириды, но замер в оцепенении, наткнувшись на сестру, которую не видел бесконечно долго...

— Рая... — тихий шепот сорвался с его губ, но самому герцогу он показался надрывным криком.

Райана подняла на своего брата пустой взгляд, и глаза вернувшейся герцогини словно ожили, наполнившись слезами.

— Аст... Аст! — она кинулась к Астарту что есть сил, забыв про слабость и горе.

Аглар растерянно обнял повисшую у него на шее сестру, не в силах понять — сон это или реальность? Громкие всхлипы Раи эхом разносили по зале, беспощадно обрывая повисшую тишину и сердца тех, кто находился здесь.

Идиллию воссоединения прервал надрывный кашель, привлекший внимание всех присутствующих. Ира, которую бережно придерживал Дан, вдруг повисла на не-мертвом и удивленно поднесла руку к глазам, силясь разглядеть в темноте, что это такое мокрое вырвалось из легких. До всех присутствующих донесся густой запах крови.

— Ох, — хрипло произнесла скользящая. — Кажется я все-таки перестаралась.

Из груди Ириды донесся булькающий смех, и она явно подумала, что сходит с ума. То ли от боли, то ли от всех этих событий, кто уж разберет...

Астарт точно очнулся от глубокого сна, он оттолкнул от себя опешившую Райану и кинулся к уходящей в опасную бессознательность Ириде, со страхом осознавая, что сердце ее бьется все реже, а дыхание становится все тяжелее. Герцог аккуратно взял скользящую на руки и быстро пошел к дверям, лишь бросив на последок:

— Шер, проследи, чтобы из города прибыл лучший целитель. У нашего ольмра сегодня не найдется времени для остальных.

Громкий стук захлопнувшихся дверей всем показался звуком гильотины, опустившейся на их шеи.

Глава 9

Теплый ветер гулял по благодатным просторам герцогства, и я умиротворенно лежала в густой траве отдыхающего в этом году от засевов поля, впитывая солнечное тепло и поражаясь, как за такое короткое время Астарту удалось превратить запустевший край в райское местечко.

Ольмр наконец выпустил меня из своих цепких лап и я тут же сбежала подальше от замка, где все ходили до преступного угрюмые и всем на свете недовольные. Настроение и так хорошим не могло назваться, так что оставаться в этой обители мрачности не было никаких сил.

Шорох травы и пение птиц, ласковое солнце и нежный ветерок располагали к блаженному пустомыслию, все несчастья и проблемы, которые нам пришлось пережить, сами собой ускользали на задний план, боясь нарушить хрупкое умиротворение души. Нет ничего лучше, чем вот так уйти от суеты, позволить природе залечить раны, оставленные на сердце и хотя бы на короткий миг забыть обо всем. Особенно когда ты совсем недавно едва вернулся с того света.

Я и сама не заметила, как спокойный сон опустился на меня мягким покрывалом, ведь в нем все так же светило солнце, дул ветерок и птицы пели, соревнуясь с насекомыми. Когда же я нехотя вышла из сладкой дремы, на землю уже опустились тяжелые сумерки, окрасив засыпающий дневной мир в серые тона. На душе сразу стало тоскливо и невеселые мысли радостно вернулись на свое законное место.

Части тела, занемевшие от сна на твердой и успевшей остыть земле, неприятно заныли. Я с трудом поднялась на ноги, чувствуя себя древней старухой. Разбудило меня отнюдь не отсутствие удобной постели, нет... я проснулась от того, что в том солнечном сне внезапно появились Иль и Риэль, такие счастливые и безумно влюбленные, что боль острым ножом распорола сердце.

Соображая, как добраться до замка по такой темноте, я вдруг ощутила неприятное тепло и пощипывание на щеках и только тогда поняла, что из глаз катятся слезы, безотчетные и от того неудержимые.

— Глупый, наивный Риэль... — прошептала я разгулявшемуся к вечеру ветру.

На улице и так совсем стемнело, поэтому я не сразу заметила, что темнота стала слишком глубокой, слишком бархатно-манящей, чтобы быть естественной. Я стала озираться в тщетных попытках засечь причину такой неожиданной перемены, но получила лишь всевозрастающее беспокойство. Голос, раздавшийся прямо за моим плечом, заставил сердце пропустить пару ударов, ведь всего секунду назад, готова поклясться, там никого не было.

— Ты хорошо поработала, Верховная Жрица.

Я резко обернулась и нашла взглядом источник голоса — это был... нет, не человек. Тень, силуэт, лишенный каких-либо деталей, невообразимо черный, будто всасывающий в себя окружающее пространство.

— Кто ты? — с голосом совладать оказалось куда сложнее, чем с телом.

— Посланник. Повелитель желает сделать тебе подарок в честь вступления в Игру.

— Повелитель... Анатас?!

— Ты медленно соображаешь, Жрица. Разве может у тебя быть иной повелитель?

— Н-нет... наверное.

— Что ж, — быть может мне показалось, но бьюсь об заклад, посланник решил, что связываться с жрицей-тугодумкой себе дороже. — Ты можешь распорядиться этим даром на свое усмотрение: поглотить или дать новую жизнь. А можешь любоваться хоть до конца жизни.

Тень достала что-то из незримых карманов, и внезапно тьму разогнал ослепительный свет двух пульсирующих сгустков энергии. Их сияние было столь ослепительно чистым, что глаза начинали слезиться, но я не могла оторвать взгляда от...

— Что это?

— Две души, что не дают тебе покоя. Так велел передать повелитель. Это щедрый дар, жрица, — я ощутила внимательный взгляд тени. — Распорядись им с умом.

Посланник исчез так же внезапно, как и появился. О его присутствии напоминали лишь два огонька, горевшие в ночи. Я бережно поместила души в камень-накопитель, который с недавних пор носила с собой, и почувствовала, как задыхаюсь, не в силах поверить в такое счастье.

Издалека послышался стук подков и колес, сражающихся с неровной дорогой, и вот, показался источник звука — старая кобыла, запряженная в деревянную повозку, а на ней восседал человек того возраста, когда ты уже не юноша, но еще и не мужчина. Он держал вожжи и устало склонил голову, едва не засыпая, поэтому не сразу заметил в темноте мою неприметную фигуру.

— Тпррр, — лошадь остановилась, всем своим видом выказывая крайнюю степень флегматичности. — Куда идешь в такой час, девица? Может подбросить надобно?

— Да вот, к замку путь держу, припозднилась.

— К за-а-амку? — протянул крестьянин, явно пытаясь сообразить насколько высокого полета я птица. — Негоже впотьмах одинокой девушке брести.

— Твоя правда! Не найдется ли у вас в селе ночлега? Я непривередлива, в долгом пути доводилось быть, так что...

— Дак, у нас и заночуете! — обрадовался он. — Домик-то небольшой, но для путника место всегда найдется. Забирайтесь!

Долго упрашивать меня не пришлось, поэтому я ловко запрыгнула на телегу и мы тронулись.

— Меня Фенькой звать. Так кем вы в замке приходитесь? — осторожно спросил мой спаситель, не сильно надеясь на честный ответ.

И тут я задумалась. А правда, кем? Спустя долгих две минуты молчания, заставивших крестьянина стушеваться, я решила не мучить бедолагу:

— Гостья герцога, близкий... друг.

— Ба-а-а, да я никак даму благородную везу? Вот разговоров-то будет... ой, вы меня простите, наверное вам неудобно, что мол вот она в селах ночует...

— Нет, — я широко и открыто улыбнулась. — Говорю же, бывалая я. Так что везешь ты даму, самую что ни на есть благородную!

Крестьянин от души рассмеялся и наконец расслабился, углядев во мне родственную душу. Всю дорогу до села он не замолкал ни на минуту.

— Я вот с поля еду, жена волнуется, наверное, а вы знаете, волноваться ей сейчас нельзя.

— Почему? — я уже знала ответ, но порадовать такого приятного человека очень хотелось.

— Сына ждем, помощничка! — широко улыбнулся Фенька, и я невольно заразилась его счастьем.

— Поздравляю со скорым прибавлением! — приятельское похлопывание по плечу привело крестьянина в восторг, и он буквально захлебнулся рассказами о том, какая его Мира умница, да красавица.

— А почему именно сын-то?

— Точно сын! Мирушка так говорит, мол — знает!

Я улыбнулась про себя, умиляясь этой материнской уверенности и радуясь, что в мире полно счастья. Не у нас, так у других.

Вскоре показались погруженные в ночную тьму домики, целых пятнадцать дворов. На громко стучащую колесами телегу залаяли проснувшиеся собаки, а потом нам вслед прокричали ругательство — спать честным людям не даем.

В доме Феньки горел свет, жена дожидалась его до последнего. Я уже засомневалась, не помешаю ли молодой паре? Но сомнения оказались напрасными. Так забавно было наблюдать, как Фенька, оказавшийся весьма статным деревенским парнем, полный эмоций представляет меня — "благородную даму" светло улыбающейся Мире. И никого не смущало, что "дама" одета в неопрятную одежду, а из взлохмаченных волос торчит сухая трава.

Несмотря на поздний час, меня накормили отменными щами и развлекли долгой беседой. Мимолетом я проверила состояние Миры, более чем благополучное, и внутренне хихикнула, отметив, что девушка ожидает двойню. Сначала я хотела сообщить Феньке радостную новость, но потом решила, что пускай для них это станет сюрпризом.

Позже я дождалась пока все заснут, подкрепила и без того крепкий сон магией, а затем тихонько подошла к Мире. Очень долго я стояла и смотрела на безмятежное лицо спящей девушки, немного завидуя ее счастью и спокойствию. Глубоко вздохнув, я достала накопитель и зажмурилась от невероятно яркого света, что он излучал, а спустя мгновение два огонька свернулись на бледной ладони, будто не желая расставаться.

— Так надо, Риэль, — голос неожиданно сорвался, и я вновь заплакала. — Проживите счастливую жизнь, которую так хотели.

Огоньки исчезли в теле Миры, на миг окутав ее слабым сиянием и единственная в доме комната снова погрузилась во мрак. Я почувствовала, что на сердце наконец стало легко и радостно. С того дня меня перестали мучить кошмары.

Утром меня накормили плотным, невероятно вкусным завтраком, а Фенька вызвался подвезти на своей телеге до замка. Я тепло попрощалась с Мирой и уже на пороге, не удержавшись, взяла теплые руки девушки в свои.

— У тебя будут прекрасные дети. Пожалуйста, береги их, как величайшую драгоценность, — она посмотрела на меня удивленными глазами.

— Конечно... подожди. Дети?

— Пускай это будет нашей маленькой тайной, — я подмигнула Мире и весело присвистывая подбежала к телеге.

— Эх, хороший сегодня денек выдался, — сказал Фенька, запрягая лошадь.

— Чудесный, — я улыбнулась. — Лучше не бывает.

* * *

Когда телега, отгромыхав свое, остановилась на развилке у замка, я горячо поблагодарила Феньку за столь радушный прием и пообещала как-нибудь наведаться в их семейное гнездышко. Пешая прогулка до замковых ворот оказалась весьма полезной, она помогла оттянуть момент возвращения в эту обитель уныния. Даже слуги, проникшись моментом, ходили угрюмые и молчаливые, время от времени цыкающие на детей, которые не понимали, что происходит и хотели играть. Пора заканчивать эту трагедию, всю жизнь скорбеть нельзя, тех кто ушел — не вернуть, остается только помнить и жить дальше.

Райана ни на минуту не отлипала от своего дорого братца, именно поэтому с Астартом так и не удалось поговорить как следует. Долгий и тяжелый разговор, который встал между нами стеной неизбежной необходимости, отнюдь не предназначался для чужих ушей. Даже для сестры герцога.

В первую очередь я решила найти Лардана или д'рахмов, чтобы обсудить возможность прекращения этого безобразия. Но моим благим планам было не суждено сбыться. Блуждающую по коридорам и задумчиво смотрящую в пол, меня выловил Астарт, явно уставший и еще куда более явно раздраженный.

— И где же, позволь узнать, ты пропадала целые сутки?

— По мужикам ходила, приключений искала, — ироничного взгляда черных глаз я вынести не смогла, поэтому быстро сдалась и, устало вздохнув, пояснила. — Ходила в поля, хотела отвлечься от ненужных мыслей. Кстати, поделись мудростью, старче, — Аста передернуло. — Как тебе удалось так быстро дела наладить?

— Ира, нам нужно поговорить, — тон герцога стал до тошноты серьезным, и я поняла — отвертеться не удастся.

— Знаю, но так этого не хочу, — я потерла переносицу, всем своим видом выражая протест.

— Я тоже не горю желанием, — видимо герцог решил брать замок без боя — эффектом неожиданности. — Но здесь не место для разговора. Пойдем.

Аглар развернулся ко мне спиной и собрался сделать шаг, когда струна в моей душе наконец не выдержала напряжения и лопнула. Даже не пытаясь сдержать этот порыв, я кинулась к нему и обняла что есть сил.

— Спасибо. Спасибо, что вытащил меня из очередной гадости, в которую я умудрилась вляпаться. И спасибо, что ты есть, потому что если бы тебя не было, я бы уже наверняка превратилась в удобрение в какой-нибудь подворотне. Прости, что приходится все время полагаться на тебя, что я не могу удержать ситуацию в своих руках и доставляю столько хлопот, но... пожалуйста, будь рядом со мной и дальше.

Я ожидала, что он назовет меня дурой, что упрекнет в молодости и несдержанности, что даст очередной умный совет или просто скажет идти лесом, но... Астарт ничего не говорил. Мы просто стояли молча, и я, прижавшись к спине аглара, слышала, как стучит его сердце, как мерно вздымаются легкие и чувствовала, какое горячее у него тело. Чем дольше он молчал, тем спокойнее становилась буря в моей душе, и тем сильнее разгоралось чувство, которое все это время вело меня вперед в совершенно незнакомом мире.

— Об этом не нужно просить, — наконец выдохнул он. — Конечно я буду рядом с тобой, хочешь ты этого или нет.

Аглар разомкнул мои ослабевшие руки и я зажмурила глаза, потому что до ужаса боялась посмотреть ему в лицо. Но Астарт не ждал, что я с взглядом влюбленного барана брошусь к нему на шею, после всего того, что наговорила. Он просто прижал меня груди и дождался, пока я хоть немного успокоюсь.

— Я люблю тебя, и этого уже не изменить. Пускай даже понять это пришлось лишь на грани твоей смерти.

Я смущенно фыркнула, но воздержалась от комментариев, а затем набралась решимости, чтобы посмотреть вверх. Ох и зря же я это сделала... Внимательные глаза Астарта только и ждали момента, чтобы захлопнуть свою ловушку. Столкнувшись с этим полным уверенности взглядом, в котором появилось нечто совершенно новое, не виденное мною прежде, я поняла, что попалась, и больше не смогу отвернуться. Я всегда буду смотреть только на этого невыносимого собственника, и ничего не смогу с этим поделать. Как жестоко было привязать к себе столь прочно... ведь знал же, куда приведет эта неверная дорожка.

Больше невозможно было сдерживать себя, и я потянулась к его губам. Сначала осторожный и мягкий, а затем настойчивый и до боли агрессивный поцелуй отозвался сладкой истомой внизу живота. Мы оба чувствовали, что совсем теряем контроль над собой и не хотели останавливать опасную лавину, грозящую уничтожить обоих.

Герцог подхватил меня на руки и весьма своевременно, потому что я уже чувствовала, как земля уходит из под ног. Не знаю, куда он шел и не хотела знать, сейчас меня интересовали только страстно целующие губы, только дурманящий запах его кожи и нежные пальцы, гладящие спину.

Я не поняла, как оказалась в плену холодных простыней постели герцога, как окунулась в их омут с головой, забыв про все на свете. Безумие рук, блуждающих по обнаженным телам, сладость поцелуев, покрывающих каждый сантиметр моей кожи, стон, колеблющийся на грани крика... единство тел и душ, отдающихся друг другу изо всех сил.

Это было то, чего я так долго желала, то, ради чего стоило преодолеть все испытания, выпавшие на мою долю. Что бы вот так, оставшись без сил, умирать и возрождаться в объятиях любимого человека, держаться за него и никогда не отпускать.

* * *

Все знали, что пришло время обсудить проблемы, нависшие над головами тех, кто хоть каким-то боком связан со мной. Поэтому я созвала военный совет под прикрытием сытного ужина. Ну или ужин под прикрытием военного совета, кто знает?

Райана сидела мрачнее тучи и делала вид, что разговор касается ее меньше всего, Лардан как всегда блистал невозмутимой физиономией, д'рахмы о чем-то переглядывались между собой, наплевав на всех, а меня больше интересовал кадык Астарта, очень забавно двигающийся, когда тот говорил. В общем, единственным, кто сохранил хоть какие-то крохи рассудка в нашей компании оказался аглар, безуспешно взывавший к всеобщему вниманию.

И все бы прошло тихо-мирно и абсолютно безрезультатно, если бы Рая не достигла своей точки кипения.

— С меня хватит! — сестра герцога поднялась на ноги. — Спасибо за ужин.

— Райана, постой, — Астарт окликнул ее. — Что происходит?

— Ты спрашиваешь, что случилось, братец?! Вы все с ума сошли, вот что произошло! Ваша распрекрасная скользящая позволила погибнуть целому миру, чуть не угробила нас всех, а теперь сидит, наслаждается ужином и не отводит глаз от тебя! — я поперхнулась вином: ну никакой женской солидарности! — Да и остальные хороши! Вас и впрямь не волнует то, что произошло?!

— Что прошло, того не вернуть, — тихо произнесла я. — И не удивляйся тому, как мы реагируем на подобного рода трагедии. С каждым из присутствующих здесь произошло столько ужасного, что вечно предаваться печали просто нет сил. Мы научились ценить те редкие моменты спокойствия и счастья, которые время от времени предоставляет судьба. Тем более, что все прекрасно знают — совсем скоро снова возникнут неприятности, снова придется испытать ту же боль...

— Боль?! Я не вижу, что бы хоть кто-то из вас действительно страдал!

— Тебе так хочется посмотреть на чужие страдания, Рая? — голос Астарта опасно понизился. — Когда ты стала такой? Где моя сестра, которая улыбалась даже в самой тяжелой ситуации?

— Аст? И ты с ними за одно? Не потому ли, что Ирида греет тебе постель?!

— Рая... — все затаили дыхание, почувствовав, как начинает лопаться терпение аглара.

— Астарт, не надо, — я примиряюще коснулась его руки и встала из-за стола, чтобы подойти к Райане.

— Не подходи ко мне! Я ненавижу тебя!

— Хорошо. Ненавидь. Но подумай вот о чем: ты сама хоть что-то сделала? Разве имеешь ты право обвинять меня в бездействии? Я сделала все, что могла, и мне отнюдь не легче чем тебе вспоминать лица всех, кто был с нами рядом и принимать тот факт, что их больше нет!

— Как... ты можешь так легко забыть...

— Я никого и ничего не забыла! И я, вместо того, чтобы кидаться обвинениями в друзей, собираюсь отомстить за тех, кого потеряла! Я собираюсь отправить в чертоги Анатаса всех чешуйчатых гадов до единого, где они будут преданы вечному забвению!

Сестра герцога опустила голову и очень тихо произнесла:

— Простите меня все. И... сейчас мне действительно нужно побыть одной.

— Она так и не позволила Виру прийти сюда? — спросила я у Астарта, когда стих удаляющийся звук шагов Райаны.

— Нет... — вздохнул аглар. — Не так я представлял возвращение Раи спустя столько лет.

Честно говоря, и пусть этот пресветлейший эльф не обижается, Виренеруаниэля было просто по-человечески жалко. Астарт как-то рассказывал, что правитель Ар'эрэль перенес внезапное исчезновение Райаны едва ли не хуже самого аглара. И теперь, когда предмет его многолетнего беспокойства наконец вернулся домой, ему оставалось только терпеливо ждать, пока сестра герцога решится взглянуть ему в глаза.

Астарт вдруг помрачнел и нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то, а затем направил пристальный взгляд на меня, заставив почувствовать себя более чем неуютно.

— Боюсь, мы с Ирой тоже вынуждены вас оставить, — обратился аглар к д'рахмам и не-мертвому.

— Почему это? У меня еще остались великие планы относительно этой чудесной хорошо прожаренной птички.

— Ира, пойдем со мной, — тон Астарта был настолько напряженным и не допускающим возражений, что кусочек опрометчиво откушенного мяса застрял в горле. — У нас гости.

Лардан разобрался в ситуации куда лучше меня. Он оторвался от философского созерцания заставленного яствами стола и произнес:

— Ты уверен, что Ирида готова к этому разговору?

— У нее нет выбора, некромант. Скользящая сама встала на этот отнюдь не простой путь.

— О чем вы вообще? — не выдержала поэтическая душа Алема, которому в конец надоело сидеть и не понимать что происходит.

Дарлема безмолвно поддержала его.

— Дело в том, — начал Дан, не обративший на гневные взгляды Астарта ровно никакого внимания. — Что Валария решила выйти из тени.

— Так, — я встала на ноги, опираясь обеими руками о стол и не видя перед собой совершенно ничего. — Значит, чтобы поговорить с собственной дочерью, необходимо убить мирок, другой, да? Я с ней поговорю. Так поговорю, что геенна огненная ей раем покажется!

— Придержи свой гнев, Ира, — Аст одернул меня, понимая, что я медленно, но верно съезжаю с катушек. — В таком состоянии ты только усугубишь ситуацию. А разбираться с последствиями потом мне?

На голову словно ушат холодной воды вылили. Я растерянно похлопала глазами и выдавила:

— А как прикажешь себя вести? Пойти к ней и сказать что-то вроде: "здравствуй мамочка, давно не виделись, я так скучала"?!

— Если потребуется, то так и скажешь, — невозмутимо вмешался Лардан. — Герцог прав, сейчас не время для семейных ссор.

— Ох... — я закрыла глаза рукой и снова опустилась на стул. — Я не думаю, что смогу сдержаться, когда увижу ее. И... я боюсь. Она ведь совсем не та, кого я знала, верно? Совершенна другая женщина, которую я должна звать матерью.

— Не бойся, — Астарт подошел совершенно бесшумно и положил горячие руки мне на плечи. — Ты справишься. Я буду рядом с тобой, и не дам сорваться, обещаю.

* * *

Зря я боялась, что закачу грандиозный скандал со всеми спецэффектами, на которые только способна. Весь гнев, все негодование сошли на нет, когда взору предстала гораздо более стройная фигура, чем я помнила, обращенная лицом к окну. Она стояла невыразимо прекрасная, одетая в зеленое длинное платье, шелк которого загадочно переливался в солнечных лучах, и гордо расправленные плечи, казалось, не могли согнуть никакие тяготы. Незнакомка, которая когда-то была моей матерью, и сейчас сложившая изящные руки на груди, даже не обернулась на звук открывшейся двери. Совершенное творение создателя не могло быть просто человеком, работающим в ночные смены в городской больнице. Это была женщина привыкшая властвовать и смотреть на мир с высока.

Я почувствовала, что ноги отказываются держать меня, но лишь взглянув на Астарта, готового в любой момент подставить руку, преисполнилась отвращением к самой себе. Наперекор смуте, царившей в душе, я выпрямилась, готовая не ударить в грязь лицом перед этой женщиной.

— Здравствуй, Валария.

Она наконец обернулась, и сердце пропустило пару ударов, узнавая в молодом лице знакомые и родные черты. Мама улыбнулась, будто и не замечая моего намерения держаться на расстоянии.

— С каких пор ты стала звать меня по имени?

— С тех самых, как ты исчезла и предоставила ничего не понимающей дочери самой разбираться со своими проблемами, да еще и регулярно подбрасывать последние.

— Не держи на меня зла, это было необходимо. Как иначе я могла возложить на тебя ответственность, соизмеримую с бременем создателя.

— Не преувеличивай значимость своих дел. Интриги всегда были и останутся чем-то, что никогда не будет достойно уважения.

Наш премилый разговор был грубо прерван звучным мужским смехом, и только тут я заметила странного аглара, с комфортом расположившегося в кресле герцога. В данный момент он буквально сгибался пополам в приступе веселья, но все же смог через силу выдавить:

— А дочурка-то, как я погляжу, достойна мамочки.

— Агварос, — с обманчивым спокойствием улыбнулась Валария, мельком взглянув на аглара. — Ты думаешь, что сейчас уместно так себя вести?

— Размышлять над подобной ерундой — твой удел, скользящая, а я всегда следую лишь своим желаниям.

— Как же вы при этом еще живы остались, позвольте спросить? — я припомнила личность нашего гостя и решила обратить на себя внимание.

Единственным желанием, которое наверняка отчетливо читалось у меня на лице, было приложить вольготно рассевшегося Агвароса чем-нибудь тяжелым, да посильней. Теперь я стала потихоньку понимать, почему Астарт при звучании его имени приходит в состояние неконтролируемой ярости. Все от манеры говорить, до мельчайшей мимики аглара, вызывало дикое желание деть куда-нибудь руки, желательно вооруженные чем-нибудь острым.

— А это, девочка, результат многолетней практики, — оскалился Агварос, демонстрируя мечту стоматолога. — Искусство в некотором роде.

— Оставь свою убогую философию на потом, Агварос. Так же, как и ты, Валария, свои попытки разрушить отношения с Ирой до конца. Раз вы оба соизволили явиться собственной персоной, то вам есть, что сказать. В таком случае, не тяните и выкладывайте. Или убирайтесь к Анатасу, где вам самое место.

— Ты до тошноты скучен, герцог, — Агварос поморщился. — Никак не хочешь измениться и снова портишь все веселье.

— Боюсь, мы отнюдь не намерены заниматься увеселением кого-то вроде вас, — я не смогла сдержать раздражение.

— И кто же я, по-твоему? — живо заинтересовался сумасшедший аглар, весь обратившись во внимание.

— Беспринципный убийца, с мерзким характером и пустой головой, — мрачно отчеканила я.

Агварос на секунду застыл, видимо обрабатывая информацию, и засмеялся пуще прежнего, а затем, к всеобщему удивлению, в его громкий хохот изящно вплелся мелодичный смех Валарии.

— Ты всегда была слишком прямолинейна, — тепло произнесла она, и на один лишь миг мне показалось, что я узнаю свою прежнюю маму.

— Но, — резко оборвавшийся смех Агвароса заставил всех вздрогнуть. — Пошутили и довольно. Как верно подметил наш скучный герцог, есть дела, которые не могут ждать.

— Ира, последние события наверняка породили множество вопросов, я права?

— Скорее, они дали множество ответов, мам. В том числе и о том, что ты из себя представляешь.

— Не надо делать поспешных выводов, прошу. У нас еще будет много времени, чтобы поговорить и узнать друг друга с новой стороны. Но сейчас важнее то, что ты попала в весьма опасное дело по самое не хочу. И отвертеться от участия в Игре тебе не удастся.

— А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. Что за игра и кто эти чешуйчатые, которые с маниакальной настойчивостью возникают на моем пути?

— Убийцы Миров, с которыми ты имела честь познакомиться — наши чудесные родители, если можно так выразиться.

— Что ты имеешь ввиду? — можно предположить, что выражение моего лица было крайне комичным, потому что Агварос не все же не выдержал атмосферы серьезности и прыснул в кулак, медленно заходясь в беззвучном смехе.

Мне было очень трудно разыгрывать полное неведение, но раскрывать свою информированность раньше времени совсем не стоило.

— В том самом, — Валария снисходительно улыбнулась. — Тебе не показалось странным, что человеческий род, ни в одном из миров не имеющий хоть какого-то авторитета, вдруг получил столь чудесную способность — преодолевать границы миров? Наши общие знакомые однажды заскучали, можно сказать, что пресытились властью, и создали Игру, где главные актеры, призванные увеселить их — мы, представители самой нелепой расы.

— Думаю, повеселились они на славу, — я все же воспользовалась услугами Астарта в качестве тумбочки.

— О да, — мама зло усмехнулась. — Повеселились так, что и сами не рады. Выбирая подопытных кроликов они не учли одного момента. Люди не просто самая слабая разумная раса, мы, пожалуй, кого угодно переплюнем в непредсказуемости и неуправляемости.

— Разве нельзя было просто отказаться? Исчезнуть на некоторое время, пока им не надоест искать?

— И спокойно ждать, пока они доберутся до того мира, где мы сейчас живем? А затем всю жизнь перебегать из одного в другой, надеясь, что в этот раз удастся продержаться подольше? Нет уж, победа в Игре стоит затраченных усилий.

— И каков же этот приз?

Лицо Валарии стало таким довольным, будто она уже победила и почивает на лаврах.

— Полная независимость отвоеванной системы миров.

— То есть, нужно просто перебить всех гадов и дело с концом? — я невольно обрадовалась, чем вызвала вымученный вздох Астарта.

— Нет, все было бы слишком скучно, если было бы так просто. Есть одно правило — никаких личных столкновений на разыгрываемой территории. Запомни, Ира, ты — не пешка, ты — кукловод, и от того, насколько отточено твое искусство, зависит исход битвы.

— Хорошо, но я одного не понимаю, как здесь интерес имеет он? — я кивнула на заскучавшего Агвароса.

— Чего непонятного? Мне скучно! Да и Драа'искар очень даже неплохое место, будет крайне неприятно, если оно превратится в выжженную пустыню, ты не находишь?

— Так как идут у нас дела? — я решила проигнорировать ответ аглара, чтобы не ввязаться в очередное противостояние, заранее обреченное на провал.

— Весьма отвратительно. Понимаешь, единственное оружие, которое можно против них применить — это магия Хаоса, да не какая-то, а высшего порядка, которой могут распоряжаться лишь жрецы старших санов. А уж Убийцы постарались, чтобы такого мага было днем с огнем не сыскать. Поэтому мне и пришлось бросить тебя на произвол судьбы. Это позволило быстро развить твой дар.

— Я тебе что, садовое растение, которое ради эксперимента можно поместить в новую среду обитания? Тебе не приходило в голову, что я могу умереть?!

— Ну, — Валария философски пожала плечами. — Ты же моя дочь, а значит — не пропадешь.

— Прекрасно, просто замечательно... то есть, все, что ты можешь противопоставить смертельной опасности — это оптимизм?

— Ира, ты снова переходишь на личности, — Астарт уничтожил возможность скандала в зародыше. — Валария, вы хотите от нас сейчас? Зачем явились, другими словами?

— Нам нужна информация, как бы смешно это ни звучало, скучный герцог, — вмешался Агварос. — Но у нас нет времени добывать ее лично.

— Поэтому мы хотим, чтобы Ира отправилась на ее поиски, — подвела итог мама. — И желательно в твоей компании. Как ты вообще додумался отправить ее за своей же сестрой одну?! Я надеялась, что именно ты не будешь давать ей влипать в неприятности.

— В самую большую неприятность в моей жизни, — я фыркнула. — Втянула меня именно ты, мамочка, и не тебе сейчас обвинять Астарта.

— Я смотрю, вы спелись, — строго, как это бывало раньше, подняла брови Валария. — Надеюсь, между тобой и герцогом нет ничего личного?

— Вообще-то, — я мстительно усмехнулась и демонстративно взяла Астарта под руку, молясь Анатасу, чтобы тот подыграл. — Я рада тебе сообщить, что выхожу замуж!

Видеть, как растерянное лицо Валарии покрывается красными пятнами, оказалось истинным удовольствием. Агварос присвистнул и саркастично произнес:

— Герцог, ты никак остепениться решил? Да ты не просто скучный, у тебя еще и со вкусом проблемы!

— Не тебе судить, Агварос, — Астарт по-хозяйски приобнял меня за талию. — Пускай Ирида и ходячая проблема, но я не прочь всю оставшуюся разгребать за ней неприятности.

Валария все же пришла в себя и собиралась уже что-то сказать, но неожиданно замерла.

— Агварос, мы уходим. Кажется, у нас назрели бо-ольшие неприятности.

— Ну наконец, — аглар с готовностью вскочил на ноги. — Неприятности — это просто замечательно. Надоела эта мелодрама, боюсь за долгие годы я стал слишком черствым, чтобы получать от нее удовольствие.

— Ира, я еще свяжусь с тобой, и... надо найти время, чтобы поговорить и наверстать упущенное.

Пространство потрясло открытие входа в междумирье, и я непроизвольно отметила, что техника у Валарии достаточно грубая и медлительная. Душу наполнило чувство глубокого удовлетворения, но еще пара мгновений и мама с Агваросом исчезли, оставив за собой лишь легкий ветерок. Это произошло настолько внезапно, что я задумалась: "А не было ли произошедшее сном"? Но горячая рука, уверенно покоящаяся на моей талии, говорила об обратном.

— Ну, — я смущенно потупилась. — Спасибо, что подыграл, что ли. Ты даже не представляешь, насколько приятно было наблюдать за тем, как мама приходит в бешенство.

— Подыграл, значит? — Астарт притворно философски посмотрел в потолок, будто размышляя о чем-то, а затем перевел саркастичный взгляд на меня. — Сдается, что эта идея не так уж плоха.

Пока я растерянно хлопала глазами и силилась понять шутит он или нет, аглар приподнял меня над полом и усадил на стол.

— Так что, скользящая, — губы Аста растянулись в чертовски соблазнительной усмешке. — Когда я услышу твой положительный ответ?

— Шел бы ты к Анатасу, герцог, — я хитро улыбнулась и потянулась к его губам, но замерла за мгновение до поцелуя, шепнув. — Знаешь же, что отказать тебе невозможно.

Пожалуй, именно тогда мы подписали друг другу приговор, но какие бы испытания в будущем не посылала судьба, сколько бы зим не сменили друг друга, каждый из нас сказал себе: "Я не пожалею об этом".

Эпилог

— Вот черт! — я безжалостно швырнула об стену дорогущий новенький ноутбук. — Знала же, что не сработает. Эх, столько денег впустую...

Человек от безделья определенно дуреет. Это стало прописной истиной с тех пор, как на мою голову по загадочной случайности перестали сыпаться неприятности. Агварос и Валария дали нам передышку, но вот лично мне было решительно нечем заняться. Говоря на чистоту, окружающие уже стали прятаться по углам, дабы не сталкиваться с излишне инициативной скользящей.

Сначала все это блаженное дуракаваляние казалось раем на земле, чуть позже во мне проснулась неудержимая жажда знаний, впрочем, очень быстро угасшая. Самое ужасное началось дальше... очень скверно, когда руки некуда деть. Начинаешь хвататься за любое занятие, стоит ему едва-едва замаячить на горизонте. Заработав себе гордое звание ходячей катастрофы, я радостно осознала, что проблема в нехватке цивилизации. Ведь раньше, когда дома было скучно, на помощь приходил великий интеренет! Пусть на Драа'искар не работает ни один провайдер, но компьютер сам по себе все равно не помешал бы! Увы и ах, здесь я тоже потерпела фиаско — любая электроника насмешливо смотрела на меня черным экраном и не подавала признаков жизни.

— Ана-а-атас, я умру со скуки, — взгляд обратился к потолку, но тот, разумеется, остался безмолвен. — Может заняться завоеваниями? Границы расширить не помешало бы... эх, хорошо бы, да экономика все еще ни к черту. Боги, о чем я думаю? Полагаю, что Атилла и Македонский руководствовались примерно теми же соображениями, что я, — подушка встретила мое лицо приятной мягкостью и заглушила страдальческий стон.

И тогда-то в мутную от бездействия голову пришла гениальная мысль, о которой я потом еще не раз пожалела. Дан! Он же гений, правильно? Значит и с земной техникой должен справиться. Уж он-то точно сумеет! Хотя, если вспомнить мой несчастный телевизор... так уж хороша эта затея?

* * *

— Что это? — невозмутимо поинтересовался не-мертвый, не отрывая взгляда от какой-то книги.

— Работа для тебя! — я радостно улыбнулась и нежно погладила внушительную стопочку ноутбуков.

— Не припомню, чтобы просил тебя подыскать мне занятие, — некромант соизволил поднять глаза от своего фолианта, но радости и энтузиазма я в их так и не отыскала.

— Ну Да-а-ан, ну пожалуйста!

— Нет. Я занят.

— Правда?! Давай помогу!

Лардан дрогнул, как я и рассчитывала. Все же слава горе-помощника иногда может оказаться полезной.

— Хорошо. Я помогу тебе, но с условием.

— С каким это?

— Будешь делать то, что я скажу. В конце концов, я не могу позволить работе встать только потому, что ты, Ира, возжелала развеять скуку.

— Ты же сейчас над программой для Академии работаешь, разве нет? — я удивленно взглянула на некроманта.

— Именно.

— А я тогда каким боком? Я же практически не разбираюсь в теории, так, по верхам нахваталась...

— В этом и будет состоять твоя задача. Сумеешь хоть как-то помочь — получишь результат моей работы.

— Чего?! Да это же вымогательство! Если бы любой бездельник мог составить обучающую программу для академии, то зачем она вообще была бы нужна?

— Ты себя недооцениваешь, — тень усмешки скользнула по лицу не-мертвого. — В общем, или выкладывай, что тебе нужно, или не мешай работать.

— Гр-р... Анатас с тобой! Это, — я ткнула пальцем в один из ноутбуков. — Компьютер. Хотя тебе это ни о чем и не говорит, заставь работать хотя бы один из них.

— Хм-м... — в глазах некроманта мелькнул огонек. — Кажется это будет интереснее, чем я ожидал.

— Дай хотя бы свои наработки, — я печально вздохнула. — И будь добр, освободи библиотеку.

* * *

— А-а-а! Я не могу! Мои мозги не выдерживают! — стопки книг, подобно стене окружающие рабочий стол, разлетелись в разные стороны. — Невозможно учить тому, чего сам не знаешь!

Пожалуй, задание Дана — оказалось самым большим мозговым штурмом в моей жизни. Может стоит пока взять только одно направление в котором я хоть немного разбираюсь? Если подумать, то с магией Хаоса особых проблем быть не должно. Но кому она нужна, если я единственная в своем роде? В таком случае, попробуем некромантию. Эх, вот же черт дернул согласиться на такие условия.

Ой, а что это за любопытная книжечка там лежит? Кажется я ее не брала...

* * *

В замке впервые за долгое время царили тишина и покой. Госпожа по неизвестным причинам перестала мешать прислуге работать, а герцог отбыл с дипломатической миссией на Ар'эрэль. Хотя, как все догадывались, вся дипломатия этого путешествия сводилась к распитию крепких напитков.

— Главное, — внушительного вида дама нравоучительно подняла палец вверх. — Что у нас наконец воцарился мир. Теперь нужно хорошенько порабо...

Стены содрогнулись, на голову молодым служанкам посыпалась штукатурка. Молчание разорвал нервный смех дородной агларессы, которая не первую сотню лет отвечала за порядок в замке.

— Я увольняюсь, — громыхнула она, резко перестав смеяться. — Здесь совершенно невозможно рабо...

Внезапно наверху что-то громыхнуло, и по потолку угрожающе поползла трещина. Молодые девушки завизжали, всей толпой ринувшись к выходу, но добежать так и не успели. Потолок все же рухнул, и перед глазами каждой промелькнула целая жизнь... но смерть от чего-то не наступила. Это загадочное закутанное в черную мантию "что-то" плавно опустилось на пол вместе с остатками потолка и предметами интерьера, раньше находившегося этажом выше.

— Кажется, я вам помешал? — холодно вопросил некромант, сжимавший в бледных руках оплавившуюся странного вида штуковину. — Что ж, прошу прощения, не обращайте внимания, продолжайте.

Не-мертвый отряхнул свое одеяние и спокойно вышел в том месте, где когда-то стояла отличная дверь.

* * *

— Дан!

— А! Ира! Ты во время, я как раз закончил.

— П-правда? — на глаза навернулись слезы счастья. — Дан, Анатас тебя побери! Как ты мог повесить на меня эту адскую работу?!

— Задам тебе тот же вопрос. Признаюсь, люди твоего мира гениальны. Я так до конца и не разобрался в принципе работы этого устройства, так что просто переделал под себя.

Ничего не говоря, я схватила ноутбук и дрожащими пальцами нажала на кнопку включения... взору предстала родная надпись Windows.

— Дан, тебе это уже не раз говорили, но ты гений.

— Ты помнишь условие? Давай сюда бумаги.

Я с гордостью протянула внушительную стопку исписанных листиков и приготовилась слушать дифирамбы в свою честь. Некромант пробежался взглядом сначала по первому листочку, затем по второму.

— Отвратительно, — плоды моих мучений полетели в услужливо открытое окошко.

— Ты... ты... Дан, я тебя убью!

— Так и знал, что не справишься. Ты безнадежна.

— Так какого Анатаса тогда поручил мне это?! — я действительно была готова кинуться на некроманта с кулаками.

— Я подумал, что это будет весело.

— Весело? Весело, значит?! Да ты!.. Слушай, — я внезапно сменила тему. — А Астарт сильно обидится, если узнает, что его библиотека немного... ну... на этаж ниже спустилась?

— Боюсь, разрушенное левое крыло замка расстроит его больше, — серьезно ответил Лардан. — И сбежавшая прислуга тоже.

— Дан, не думаешь, что пришло время совершить незабываемую экскурсию в мой мир, а? На пару месяцев так...

Понравилось? Оставьте свое мнение в комментариях! Не понравилось? Тем более!