На пороге мира

Ђ Судя по лужицам крови — восемь-десять часов назад. Обнаружили час назад. Я узнал только что... Ђ договаривал он, уже выходя в коридор вслед за Лео. Тот коротко кинул: "Ясно" и поспешил к месту событий. Там он бегло осмотрел дверь, глянул на беспорядок у порога и задумчиво полез в пачку за сигаретой. Сигарету достал, сунул в рот, убрал пачку, полез за спичками.

Ђ Ну, и что ты об этом думаешь? — наконец спросил его Белов. Тот спички, наконец, нашёл, даже достал одну и успел зажечь.

Ђ Это Рахиль его так. — проговорил Лео держа перед собой зажженную спичку.

Ђ Кто? — не понял Василий.

Ђ Рахиль Адамова. Массад. Слышал про такую? — ответил Лео. Глянул на почти догоревшую спичку, на так и не зажжённую сигарету. Взмахом руки погасил спичку и убрал её обратно в коробок.

Ђ Слышал, конечно. Та ещё стервень. Правда видеть не приходилось... И слава Богу! — ответил Белов. Лео достал пачку и сунул в неё сигарету. Затем спрятал пачку в карман. — А с чего ты решил, что это она? — в обратную спросил Василий.

Ђ Она вчера заходила ко мне... Ђ задумчиво проговорил Кантарски. Тем временем, к ним как раз подошла, успевшая одеться Анна. — Как раз как от вас с Али вышли. Я в коридоре чуть задержался, а мисс Анна в номер вошла.

Ђ Ну и? — поторопил его Белов. Лео опасливо глянул на напарницу, но всё-таки продолжил.

Ђ Рахиль в номере поджидала. Вырубила её какой-то дрянью... раздевать начала...

Ђ Зачем? — удивился Василий.

Ђ Кто ж её разберёт? Может искала чего... может ещё чего... Не знаю в общем.

Ђ Ладно, начала раздевать, а дальше-то что? — вновь вернул его к теме Белов.

Ђ А дальше, как раз и я вошёл... — сказал Лео и вновь полез за пачкой сигарет.

Василий заржал. Анна непонимающе на него уставилась. До этого она так была погружена в свои невесёлые мысли, что смысл разговора до нёе доходил с трудом.

Ђ Так это, ты, выходит Адамову вчера вечером драл? — в перерыве между смехом не столько спросил, сколько утверждал он. — А я-то не весть что подумал! А ты оказывается Массад натягивал! Всю ночь спать не давал! Часа два из-за стены такие крики и стоны неслись, что у Тамары до сих пор уши красные, и на меня она как-то странно посматривает... Толи боится, толи не боится...Ђ уже задумчиво закончил Белов и замолчал. Потом подумал немного и с некоторой долей недоверчивости спросил.

— Постой! Так она же вроде как лесбиянка?

— Одно другому не мешает... — философски ответил Лео.

Анна, наконец, поняла, что всё утреннее происшествие не более чем шутка. С души сразу же упал такой камень. Даже не камень, а гора величиной с пару планет. Правда вместе с этим проявилось и какое-то разочарование, некоторое раздражение... А потом всё затопила ярость. Горячая, обжигающая — ведь этот паршивец снова её поймал на свою шуточку, как тогда в тринадцатой подстанции. И уже не задумываясь и не сдерживаясь, она влепила ему затрещину. Удар получился неожиданным, сильным и пришёлся на затылок. Лео буквально бросило на пол. Повисла недоумённая тишина. Лео тихо лежал на полу, Белов тупо таращился на него, Анна кипела, сжимая и разжимая кулаки, а Тамара с любопытством осторожненько выглядывала из-за двери их с Беловым номера. Первым тишину нарушил Белов.

— Лео, кончай придуриваться! Ты же этот удар ещё за секунду до того, как она замахнулась, почуял! Нам дело надо делать! А ты всё играешься, прям как маленький!

— Ага, почуешь тут! — с пола огрызнулся Лео, потирая затылок.

— Хватит туфту гнать! — уже не сдерживаясь, зло орал Белов. — Значит быка под сеперенгленом он за шесть секунд убить может, Бешенную Сучку Рахиль он отодрать может, а от какой-то зелёной криворукой первогодки увернуться он не может?!!! — что именно из этой фразы взбесило Анну сильнее всего не понятно, однако это и не важно. Она, не раздумывая ни секунды, атаковала Белова. По всем правилам, как их учили, на максимальной возможной скорости. Вот только он почему-то оказался быстрее... и совсем не там, где должен был быть. Да ещё атаковал сам. В результате Анна оказалась на полу, а в руке Белова появился пистолет. Тот самый кольт сорок пятого калибра. И...

Белов выронил оружие и с мучительным стоном, держась за яйца, осел на пол и отключился. Позади него стоял Лео. Он щёлкнул суставом колена и опустил ногу.

— Мисс Анна, поаккуратнее с эмоциями. Особенно с ним, — он кивнул на лежащего на полу Белова. — Его на Стелле контузило, так что теперь он сначала стреляет, потом думает...

От всего произошедшего, Анна несколько впала в столбняк. Слишком всё быстро произошло. Быстро и неожиданно. До неё начало доходить, что она только что была на волосок от смерти. Совсем-совсем близко... Анна, всё ещё в шоковом состоянии, поднялась с пола и, потирая ушибленное при падении бедро. Прибежала встревоженная Тамара, и они вместе с Лео потащили Белова в номер.

— Тамара, очень большая просьба к вам... — тихо, чтобы ни кто кроме неё не слышал, обратился Лео.

— Я слушаю вас, мистер Кантарски... — столь же тихо ответила ему Тамара из-под правой руки Белова.

— Когда Василий Николаевич очнётся, передайте ему, что Анну я Волкодаву должен. Он поймёт...

— Хорошо... Я передам. — ответила Тамара. Тем временем они дотащили Белова до его кровати. Кстати, в их номере их было две. Сгрузили и в изнеможении уселись прямо тут же, прислонившись к ней спинами на пол. Тяжёлый гад оказался.

— А теперь по делу, — выдохнув начал Лео. — Я весь этот спектакль не просто так затеял. Молчи и слушай. Ни Рузаеву, ни Белову с Бешенной Рахиль не справиться. Рузаев уже в больнице. Его я точно просчитал... А вот шефа твоего пришлось самому из строя выводить... Запоминай — очнётся он где-то минут через двадцать. Ругаться будет на всех и вся, но главное — сделать ни чего не сможет. И не нужно! Как хочешь его развлекай, но что бы из номера ни ногой... Если выйдет...

— Если выйдет? То что? — тихо спросила Тамара.

— Два варианта. Первый — его найдёт Рахиль. Результат — вы оба трупы. Второй — найду я. Результат — он заляжет уже в больницу и надолго. С этим всё ясно?

— Так точно... — всё так же тихо отозвалась она.

— Тогда дальше. Сегодня, в крайнем случае, завтра, скорее всего ночью, Рахиль к вам в номер наведается. Твоя задача — сделать так, чтобы Василий Николаевич её не заметил. Заметит — она его грохнет. Ей сноровки хватит. Лучше будет, если ты ему снотворного дашь. Да и сама не дёргайся... Целее будешь... С этим ясно?

— Так точно...

— Через трое суток, максимум четверо — всё это закончится. Если к этому сроку я не появлюсь... значит не получилось.

— Что значит — не получилось?

— Много чего значит. А в частности вам можно больше не сидеть в номере.

— Понятно...

— Но это так, на случай форс мажора. Но если ни чего из ряда вон выходящего не случится, то через четыре дня... Списки я вам отдам. Базу... тоже отдам. Но только имперскую... Да он и сам это всё понимает, так что ругаться будет только от бессилия и от боли... Вопросы есть? — закончил он и повернул свою очкастую голову к ней. Тамара боязливо глянула на него и замялась. Лео вновь отвернулся.

— Ну же спрашивай. У нас не так много времени...

— А что будет с Рахиль?

— Если я прав... то этих четырёх дней она не переживёт... ОНА Рахиль уже по левому плечу похлопала...

— Вы её убьёте?

— Нет. Я её убивать не буду. Я даже не знаю, как это произойдёт и кто это будет... Просто знаю, что это будет... Ещё что-то спросить хочешь?

— Нет... уже нет...

— Тогда я ухожу. Извини — дела! — уже громким голосом проговорил он, поднимаясь на ноги. Лео махнул на прощанье рукой и вышел из комнаты.

* * *

— Мистер Джонс! — ледяным голосом, глядя Лео прямо в глаза, начала Анна. — Вам не кажется, что пора поговорить?

— Какой, такой мистер Джонс? — удивлённо отозвался он, поднимая на неё глаза.

— По документам мы мистер и миссис Джонс. Не увиливай!

— А... ну если в этом смысле...

— Лео!!!

— Не заводитесь, мисс Анна, — примирительно отозвался он, выставляя перед собой пустые руки. — Что я должен вам сказать?

— Во первых: что произошло вчера вечером, после того как мы вышли из номера Белова?

— Так я ведь уже говорил!

— А теперь ещё раз расскажи! Не торопясь, подробненько!

— Хм... — хмыкнул Лео и замолчал. Было заметно, что к такому разговору, он собственно готов не был. В конце концов, молчать дальше было уже нельзя. Лео заговорил.

— Ну... вышли мы из номера. Я приотстал чуть-чуть — шнурок развязался... А вы, значит, вперёд ушли...

— Дальше! Дальше!

— Вы дверь открыли... Вошли... Ну я шнурок завязал и за вами...

— И что?

— Я вошёл — вы лежите на полу, уже без платья... а рядом Рахиль...

— Кто такая Рахиль?

— Рахиль Адамова, или Рахиль Бешенная. Работает на Моссад... ну или Моссад на неё. Потому что кое-какие услуги она оказывала и нам и русским. Правоверным тоже... С Поднебесной работала... Да мало ли ещё с кем. Но в основном Моссад... Сколько ей лет — не знаю. Но что больше тридцати — точно. Между прочим входит в тройку самых опасных женщин в обитаемом космосе... Своенравна, стервозна, неуравновешенна, хитра, изворотлива, не в меру жестока, имеет неустойчивую психику... Несколько раз проходила лечение в частных психиатрических клиниках... Имеет двоих детей. Старший — олигафрен, родился в клинике... Сейчас в спец интернате... Дочь... Погибла от передозировки наркотиков в возрасте двадцати одного года... Первый муж — Кларк Маркович, пассивный гомосексуалист, наследник многомиллионного состояния Марковичей, мазохист и шизофреник. Покончил жизнь самоубийством... Второй — Казимир Цукерман, агент Моссада, алкоголик и бабник, был убит вовремя сцены ревности самой Рахиль...

— Тфу! Мерзость какая...

— Привыкай, мы все такие... Разведка — дело грязное, чистюль не любит...

— Неужто все? — округлила от изумления глаза Анна.

— Большинство — точно. Джерри Старк, например, всю свою жизнь боролся с собственной гомосексуальностью. Смертельно ненавидел в себе это, потому остервенело влачился за всеми подряд бабами... Страдал запоями... А заодно был кровавым садистом-психопатом...

Белов — параноик. В раннем возрасте пережил кровавую неразбериху на Светлой. Потерял всю семью... На его глазах Эл Нуаре провёл свою знаменитую резню на площади Мира. Подвержен глубоким депрессиям... Не женат.

Рузаев — тоже параноик. Только он ещё и латентный гомосексуалист. Страдает манией преследования... Вуаеризмом... И импотенцией...

— Хватит! Вернёмся ко вчерашнему вечеру. Что было дальше? — остановила его словоизлияния Анна. Лео запнулся, замолчал, замялся...

— Ну... это... значит...

— Не мямли!

— Ну, трахались мы дальше... — наконец выпалил он.

— Вот прямо так сразу? Ни слова не говоря?

— Почему? Я сначала сказал: "Привет"...

— "Привет" и всё?

— Всё... А что? Ещё что-то надо было сказать? — даже как-то удивился Лео. Да и Анна не нашла что ответить. Она помолчала, вновь собираясь с мыслями. Затем спросила.

— То есть, вот так, в первый раз встретились, ты сказал "Привет" и вы занялись сексом?

— Ну... не совсем так. Я не говорил, что первый раз. Мы и раньше виделись, и раньше трахались... Так что тут как раз всё естественно.

— То есть, вы позанимались сексом и всё?

— Именно так. Полежали, покурили, я сказал: "Пока" и она ушла... Всё.

— А Рузаев?

— А Рузаев, как я уже говорил, — вуаерист. Скорее всего, Рахиль его у дверей застала... ну и обидилась.

* * *

Элиз Кинд очнулась в кресле. На удивление, чувствовала она себя неплохо. Вчерашней стервы ни где не было видно. Вывихнутые ей пальцы оказались аккуратно вправлены, и о том, что с ними было что-то не так, говорила только память, да едва заметная краснота кожи.

Интересно, кто же это так их незаметно вправил? Ведь боль эта должна была быть сравнима с болью, что сопровождала их повреждение, а это была та ещё боль! Однако... однако, кто-то вправил. Да так, что она даже и не проснулась.

Да... эта сука вчера постаралась... Наркотики, электрошок, пальцы... но обломала зубы она в этот денёк! Интересно, что же она придумает сегодня?

В это время в дверном замке заскрипел ключ. Странно. Где это её держат? Такие замки уже лет триста ни кто не использовал... соответственно и как их вскрывать без ключа — ни кто не помнил. Элиз не помнила тоже. Предусмотрительные, гады!

Как же она попалась? Не очень понятно. Слежки не было — факт. И явка была не спалена — слишком спокойно себя вёл агент... либо он сам не знал, что спалился... Если так, то она влипла серьёзно: обмануть Корти — это... это почти не реально.

Корти уже двадцать лет варился в этом дерьме, и даже не жопой, а чем-то поглубже и подревнее чуял опасность. Если эти ребята его сделали, то ей и подавно не светит ни чего хорошего. До Корти ей далеко...

Так, как же её взяли? Зашла к Корти в лавку, поговорила, купила какую-то безделушку, вышла и... кресло.

То есть, её взяли на выходе из лавки? Но как? Шёкер? Нет. Наркотики? Тоже нет... Тем более не удар по голове.

Так что же? Не ясно.

Дверь наконец открылась. Вошли двое: вчерашняя мучительница и какой-то невысокий, невзрачный мужчина. Весь его облик был какой-то очень незапоминающийся. Даже внимательный взгляд Элиз не мог на нём удержаться. Он как бы соскальзывал с незнакомца. Единственная деталь, на которой и собиралось всё внимание, были тёмные компьютерные очки у него на лице. Довольно дорогие, надо заметить... Кроме них на вошедшем была серая рубашка, тёмные брюки, хорошие кожаные ботинки и серые носки. Верхняя пуговица рубашки была расстёгнута.

Девушка встала в дверях. "Мелкий", как про себя окрестила его Элиз (собственно он в этой комнате и был самым мелким, ведь обе представительницы прекрасного пола, были ещё и обладательницами почти модельной внешности, только что несколько покрепче и пофигурестей), снял со своего пояса телефон, портативный компьютер, снял с руки кольцо-манипулятор, достал из кармана брюк складной нож, и всё это отдал напарнице. Всё это было проделано не спеша и как-то уж очень демонстративно. Сложив всё вышеперечисленное где-то за дверью, брюнетка передала "Мелкому" электронный ключ от наручников и кивком головы отправила его к пленнице. Сама же, достав из массивный пистолет взяла Элиз на мушку. "Мелкий" подошёл к креслу, что характерно, не перекрывая напарнице обзора, освободил Элиз от оков, так же неторопливо вернулся к двери, бросил наручники и ключ туда же, куда ранее отправились остальные "лишние" предметы и остановился. Брюнетка, спиной вперёд покинула комнату и заперла за собой дверь.

"Однако, вот это номер!" — подумала про себя Элиз. Такого варианта развития событий она явно не ожидала.

Тем временем, "Мелкий" подтащил от стены такое же как и у пленницы кресло и преспокойненько в нём устроился. Элиз внимательно и изучающее на него посмотрела, растирая уставшие от наручников запястья. Тот криво усмехнулся и сделал знак рукой на две двери в стене сбоку от них. На одной красовался писающий мальчик, на другой значок душа. Настроение у Элиз мгновенно поползло вверх. Поскольку эти две двери, были именно тем, что она сейчас больше всего хотела. Надо признать, что это суммарное желание вытеснило на второй план даже желание перебить всех в этом доме с особой жестокостью и свалить домой.